Читать онлайн Алёшка бесплатно

Алёшка

Осень 2050год…

Серая хмарь непогоды окутала город плотным коконом. Мелкий, изнуряющий дождь, низкие густые тучи и порывистый, холодный ветер. Всё это сводило с ума, заставляло проклинать работу, начальство, чёртов современный экономический уклад, заставлявший людей для ежедневного пропитания, регулярно ходить на работу в любую погоду.

Ну, почему ученые, до сих пор не придумали какую-нибудь хреновину, чтобы не надо было ходить на работу? Ведь сколько лет обещали, что вот-вот, уже совсем скоро, человеки будут сидеть по домам в шлемах виртуальной реальности и из своих уютных, пропахших потом коробок не будут наружу и носа казать. Дескать, по проводам им будут прямиком в мозг поставлять: еду, питье, развлечения, секс и прочие радости жизни.

И где обещанное? Где, я вас спрашиваю?! Где этот хваленный ИИ, который возьмет на себя большую часть работы человеков? Где роботы, вкалывающие за людей? А, между прочим, на дворе середина двадцать первого века, а этот самый искусственный интеллект, которым пугали еще пятьдесят лет назад – в год начала миллениума, так и не появился.

Беспилотные машины по-прежнему сталкиваются друг с другом, со столбами и сбивают пешеходов. Беспилотные дроны-роботы доставки, постоянно прилетают не туда, путая адреса и площадки приземления. А человеки – курьеры, которым грозили, что они еще двадцать лет назад останутся без работы по-прежнему, как и тридцать лет назад рассекают по улицам мегаполиса на своих электросамокатах и электровелосипедах. Хотя тут надо отметить, что все-таки беспилотные средства передвижения и доставки попадают в аварии намного реже, чем те же телеги и повозки ведомые человекосапиенсами.

Но, всё равно, обещанной революции в области создания искусственного интеллекта так и не произошло. Чёртовы ученые, ни черта нужного придумать не могут.

В этот момент, я как всегда осекся, вспомнив, что уже больше четверти века принадлежу к касте тех самых чёртовых ученых, которые ни хрена придумать не могут. Хотя, я то, как раз, к своим пятидесяти годам подошел с приличным багажом научных изобретений и патентов за плечами, причем некоторые из них, права, на использования которых выкупили международные корпорации, приносят весьма неплохой доход в виде роялти авторских прав. Так что я не зря вдыхаю кислород и выдыхаю углекислый газ.

А вот в этот момент, я вновь осекся и приуныл, потому что вспомнил, что те тридцать изобретений и патентов, которыми я так горжусь, и которые раздувают моё «эго», увеличивая «корону» на голове, были созданы давным-давно, в промежутке между двадцать пятым и тридцать пятым днем моего рождения.

А после тридцати пяти лет, я женился, остепенился, стал почивать на лаврах, забив на научную работу и изобретательские изыскания. Детей у нас не было, да, я, честно говоря, не особо и хотел стать папашей. В сорок два мне стукнул «бес в ребро», начался кризис среднего возраста, я развелся, подарил бывшей жене свою квартиру и думал, что вот-вот попрет, и я опять начну фонтанировать идеями и проектами.

Фигушки!

Не поперло, не зафонтанировал!

Вместо этого начал двигаться старый осколок в бедре, про который я давно забыл думать, пришлось ложиться на операцию и извлекать зазубренный «привет» из бурной, боевой молодости.

Так и не разбудив в себе уснувший вечным сном научно-изыскательский дар, устроился в средненький Питерский НИИ на должность инженера, благо образование было как раз профильное, а старинный дружбан и по совместительству фронтовой товарищ, на тот момент занимал руководящую должность и давно звал в свои Пенаты.

Работать я пошел не из-за денег, средств к существованию мне хватало, просто, любой нормальный мужик, должен работать. Всегда работать! Если мужик не работает, то он быстро хиреет и умирает.

В НИИ я без дела не сижу, работаю не только руками, но и головой. Как говорил один второстепенный персонаж из кинофильма «Москва слезам не верит»: «Перед вами, товарищи, слесарь с большой буквы «С». Вот у нас в институте есть кандидаты, которые с моей точки зрения, еще десять лет назад могли спокойно уйти на заслуженный отдых…и никто бы не заметил их отсутствия до сегодняшнего дня, а вот, когда в прошлом году Гоша лег в больницу, ему вырезали аппендицит, так вот, у нас большинство тем замерло. А за себя скажу, что своей диссертацией я на семьдесят процентов обязан прибору, который сделал Георгий Иванович. И моё мнение могли бы разделить, ну, половина докторов нашего института».

Это обо мне. Я – как тот самый герой Баталова (окружающее говорят, что я даже внешне на него похож) из знаменитого фильма, тружусь в НИИ в должности инженера, и всё время помогаю ученым чего-то там дорабатывать в их приборах и изысканиях, откладывая на дальнюю полку собственные изыскания. Наверное, просто, это оправдания, чтобы ничего не делать самому. Получается, что я вроде как помогаю другим, и это благородное занятие, а значит, можно оправдать в собственных глазах свою же лень и боязнь ударить в грязь лицом. Причем помогать другим значительно легче, чем самому что-то придумать. Меня озадачивают уже готовой, сформированной проблемой, и мне всего лишь надо найти решение этой проблемы.

А вот самому придумать что-то новое или решить какую-то свою, выдуманную проблему – страшно!

Чего я боюсь? Боюсь, что не смогу уже ничего придумать и создать. Потрачу годы на поиск решения, а в итоге ничего не найду. Чёртов кризис среднего возраста слишком затянулся. Не надо было с женой разводиться, так бы её во всех своих проблемах обвинял, а теперь, когда один и обвинить то толком некого.

Конечно, мне, как и всем ученым умам хотелось создать что-нибудь эпохальное и масштабное. Новый физический закон я бы не открыл, гипотезу Ходжи или теорию Янгла-Милсса хрен бы доказал, но вот что-то такое эпичное очень хотелось изобрести. А главное, чтобы это изобретение было чрезвычайно полезно для человечества. К примеру, как синяя изолента, скотч или пенициллин на худой конец. Причем желательно случайно, чтобы особо не напрягаться. Как было с микроволновкой, пластилином, суперклеем и тефлоном.

Вот о скором своем случайном и великом изобретении я всегда и мечтал по дороге на работу. Дома мне некогда было этим заниматься, потому что там много отвлекающих факторов: безлимитный интернет, оплаченная годовая подписка на десяток онлайн-кинотеатров, шлем виртуальной реальности и танковый турнир. На работе надо работать, потому что без моего участия, у этих ученных, вообще ничего крутиться не будет. Вот и остается время на мечты – по дороге на работу или с работы домой.

Поэтому я и ходил на работу пешком, чтобы растянуть время, помечтать по дороге, а заодно, хоть чуть-чуть нагрузить мышцы. Видимо из-за плохой погоды и общего пасмурного настроения, сегодня по дороге на работу помечтать о скором эпохальном научном открытие у меня не получилось. Мысли в основном были грустные и самокопательные.

Толкнул входную дверь родного «НИИ Телемеханики, управления, программирования и информатики», вошел в просторный холл, в очередной, не знаю какой раз, за эти годы хмыкнул, глядя на прицепленную к стене табличку с сокращенным названием учреждения – «НИИ ТУПИ» и так же в очередной, тысячный раз, подумав, что бывают названия научных заведений и похлещи. Например: ВСЕГЕИ – «Всеpоссийский научно-исследовательский геологический институт имени А. П. Каpпинского»,

HИИХУЯ – «Hаучно Исследовательский Институт Химикатов, Удобрений и Ядов», СУКИ им. Чайковского – «Симферопольский Университет Культуры и Искусства» им. Чайковского, МУДАК – «Московский Университет Дальней Авиации и Космонавтики», САСИ – «Самарский Архитектурно-Строительный Институт». Говорят еще двадцать лет назад, эти ВУЗы назывались почти так же, только последовательность слов в аббревиатурах была иной, не такой смешной и двусмысленной, но пришедшие в тридцатых годах в научную среду управленцы решили, что для привлечения внимания и инвестиций, так будет лучше.

В общем, в НИИ ТУПИ работать можно, да и за название не обидно, а бы даже сказал, что для ученого самое то. Вроде девиза – «Ни тупи!»

– Игорь Иванович, – поприветствовал меня охранник на турникете. – Вам передача! – заговорщицки понизив голос, сообщил мне «сесурител».

Из-под стола, за которым сидел охранник, появился пакет, внутри которого что-то отчетливо звякнуло стеклом. Небрежно отодвинув указательным пальцем край пакета, заглянул внутрь. Бутылка коньяка и бутылка вина. По расцветке этикетки и форме бутылки я определил, что коньяк – «Бахчисарай» три звезды, а вино – «Чёрный доктор», год выпуска смотреть не буду, дабы не ронять свое реноме.

– От кого? – спросил я.

– От Широкова.

– Ясно. Пусть полежит до вечера.

– Окей.

Пожал руку охраннику и двинул вглубь здания НИИ. С охраной у меня всегда были хорошие отношения. Во-первых, я ко всем отношусь как к равным, без надменности, жеманства и чопорности, а, во-вторых, охрана в нашем НИИ была сплошь из ветеранов боевых действия. Директор НИИ ТУПИ Саня Лопатин, всегда старался подтянуть как можно больше ветеранов. На них всегда можно положиться в любой ситуации.

Если Широков проставился, значит наша с ним «мутка» прошла успешно. Я, честно говоря, до конца не был уверен в успехе операции, но все прошло успешно и я этому рад.

– Игорь Иванович! Пожалуйте к нам в гости на утренний кофе с плюшками.

Как только я переступил черту проходной и вошел на территории института, из окна первого этажа главного, административного здания раздался восторженный окрик. Звал меня Пашка Широков. Отлично! Нет ничего лучше, чем испить с утреца кофейку, да еще с плюшками, да еще и не свой, а дармовой. На халяву и хлорка – творог!

В кабинете Павла Широкого мне ждал накрытый достархан: горячий чайник, кофе в турке «пыхало» на спиртовке, «капсулы» сливок, конфеты в вазочке, печенье в пачках и бумажный пакет со свежей сдобой внутри. Кроме Пашки никого в просторном кабинете не было, хоть обычно тут работает не меньше шести «умников».

Широков убрал из кабинета все «лишние уши». Ему явно не хотелось, чтобы коллеги по проекту, узнали, каким способом были получены некоторые результаты их экспериментов. Ну, еще бы, ведь Пашка по пьяной лавочке умудрился потерять «флешку» с результатами полугодового, полевого эксперимента. Вся его группа торчала шесть месяцев в жуткой холодрыге заполярного круга на берегу Белого моря, поставив три десятка полевых экспериментов, а в итоге Широков потерял «флешку» с результатами. Конечно, большая часть материала осталась, но самый жирный кусок, который должен был быть презентован приемной комиссии, оказался утерян.

Бежать к генеральному на покаяние Широков не стал, вначале обратился ко мне. Ну, я и предложил ему немножко смухлевать и подделать результаты.

Группа Широкова работала над устройством, которое бы смогло стабильно передавать радиосигнал или другой вид сигнала под водой без всяких проводов. Пока были только общие наметки и разработка принципов, на основе которых могло бы работать подобная аппаратура. Проводились полевые испытания, в ходе которых отметались слишком сложные, затратные или трудновыполнимые схемы передачи данных. Помимо нашего НИИ в этой сфере работали еще с десяток институтов, поэтому конкуренция была высокая, всем хотелось откусить свой кусок финансового пирога от государственного бюджета.

– Ну, рассказывай, как всё прошло? – спросил я, после рукопожатия. – Вижу, по твоей довольной физиономии, что у тебя хорошие новости.

– Хорошие не то слово! Отличные новости! Все прошло, как по маслу! Даже лучше. Видели бы вы рожи членов комиссии, их аж перекосило, когда приглашенный ими эксперт полностью подтвердил наши с вами данные.

– Что еще за эксперт? – напрягся я.

– Старичок-профессор из нашего Питерского института ихтиологии.

– И что он сказал?

– Сказал, что данные проверенные, а самым весомым аргументом являются как раз звуки, которые были на записи. Типа, если бы мы подделывали результаты, то точно бы не стали накладывать звуки моря. Наивный! Так что спасибо вам, дорогой вы мой Игорь Иванович, – Пашка опять ухватил меня за руку и стал благодарственно трясти.

Пашка, считал, что потеря флешек с результатами полевых испытаний дело рук конкурентов, мол, он не просто так забухал, а его споила девица из Московского Университета Связи и Программирования, Управления, Систематизации, Информатики (МУСиПУСИ). Она же и сперла флешки. Поэтому приемная комиссия и офигела, когда приглашенный эксперт заявил, что результаты экспериментов реальные.

– Рад, что смог помочь, – спокойно ответил я, – и спасибо за пакет на проходной.

– Всё как вы любите – коньяк и вино из Крыма.

Когда Широков обратился ко мне за помощью, то мы с ним покумекали немного, распили бутылочку коньяка и решили, что можно обойтись без срочной поездки в Заполярный круг и сделать все в нашем НИИ.

В хозяйстве нашего НИИ ТУПИ был технопарк, в котором разместились различные аппараты, устройства и приборы, наглядно демонстрирующие различные физические законы и принципы. Сам технопарк был создан при непосредственном моём участии, большую часть приборов и аппаратов я собирал лично. В технопарк водили экскурсии школьников, студентов, чиновников и представителей власти. Причем зачастую маститые, авторитетные чиновники и депутаты задавали глупые вопросы и разевали от удивления рты сильнее, чем школьники.

В технопарке был ИЗИ – макет устройства искусственного интеллекта. Большой аквариум сферической формы, объемом около одного куба, заполненный медицинским гелем, который по своему солевому составу имитировал кровь человека. В середине аквариума было помещено студенистое «тело» напоминающее своей формой и внешним видом человеческий мозг. «Мозг» был изготовлен из плотного, медицинского «силикона», которым обычно заполняли раны и повреждения большого размера. «Силикон» был наполнен миллиардом мельчайших оптоволконных стружек, которые выполняли не только роль «арматуры», чтобы «тело» держало свою форму, но функцию проводника электрического заряда. Это было сделано, чтобы максимально повторить структуру и строение человеческого головного мозга.

Поскольку солевой состав крови человека не просто схож, а почти повторяет солевой состав морской воды, то мы с Пашкой повторили его эксперименты, установив датчики в аквариуме ИЗИ. Ну, а чтобы совсем было натурально, то туда же запустили запись с так называемыми «звуками океана». Динамик находившиеся на внешней стенки дна аквариума воспроизводил запись, сделанную где-то в Тихом океане и найденную на просторах всемирной паутины.

В итоге получилось весьма качественная подделка под полевой эксперимент. Все нужные величины и характеристики были соблюдены, итоги эксперимента, соответствовали положенным стандартам и выводам. Вот эту «пустышку» приемная комиссия и проглотила, пропустив группу доцента Павла Широкова в дальнейший этап конкурса.

С Пашкой мы почесали языками с полчаса: обсудили институтские новости и сплетни, поругали правительство и власть, пожаловались на низкие зарплаты и отпуска не летом, а осенью, повышение цен на всё и так далее.

Выйдя из кабинета, направился к себе в коморку, где намеревался немного отдохнуть перед началом рабочего дня. По дороге закинул в рот шоколадную конфету, прихваченную на посошок.

Фитнесс-трекер на запястье пикнул, сообщив, что уровень токсинов в крови увеличился и сахар повысился. Вот ведь зараза! Съел всего пару конфет, одну плюшку и кофе сладкий выпил, а эта истеричка визжит, как резаный поросенок. Задолбал! Но снимать трекер нельзя, потому что сразу же пойдет сигнал в мою поликлинику и пенсионный фонд о том, что я не забочусь о своем здоровье, а это плохо отразится на размере моей будущей и нынешней пенсии. Сыпанул на ладонь пару пилюль для нормализации сахара в крови и, идя по коридору, разжевал их. Ударим по отечественной медицинской электронике заграничными БАДами!

Не успел дойти до своей коморки, меня по дороге перехватила Лизонька из технопарка.

– Игорь Иванович! Игорь Иванович! У нас с вами ЧП!

Вот так всегда, ну, ничего без меня не могут. Такими темпами я сегодня в свою коморку не попаду.

– У вас, – поправил я девушку.

– Нет, у нас, у обоих! – тут же наступила на меня крашеная блондинка. – На этот раз точно у нас! Пойдемте со мной, ИЗИ сошла с ума, похоже, что она впала в детство.

– Кто?! ИЗИ? – опешил я.

– Да!

– Ну, пошли, поглядим, как может сойти с ума тот, вернее, та, у которой мозгов нет в принципе!

При этом я так многозначительно поглядел на Лизоньку, давая понять, что не только у одной ИЗИ нет мозгов, но у кого-то еще с крашеными волосами.

Создание технопарка при НИИ ТУПИ – было моей первой серьезной работой в должности инженера, фактически именно для этого меня сюда и устроил Лопата, он же директор нашего института – Александр Анатольевич Лопатин.

В помещение технопарка, которое располагалось на первом этаже корпуса, граничащего с проходной, никого не было. Для экскурсий еще рано, да и не сезон еще. Вот как начнутся школьные каникулы, так попрет к нам школота непрерывным потоком – по двадцать-тридцать экскурсий за день может быть. И все, прошу заметить, платные. У Лопаты нашего, надо отметить редкий нюх на деньги и получение прибыли. Наш директор тот еще финансовый воротила, казалось, из воздуха может извлечь прибыль. Но, нам, его подчиненным от этого только польза: все помещения НИИ с ремонтом, зарплату и премии никогда не задерживали, да и материально-техническое обеспечение на высоте. Грех жаловаться!

ИЗИ стояла на своем положенном месте и весело светилась разноцветными огоньками. Помимо оптоволоконной стружки, которая наполняла «мозг» и часть заполненного гелем аквариума, светилась еще и передняя, обращенная к «зрителям» часть стеклянной сферы. На эту часть аквариума была наклеено полотно, сотканное из светодиодных нитей, которые воспроизводили цветное изображение высокого качества.

Сейчас аквариум пестрел разноцветами огоньками: голубоватыми сетлячками светилась стружка в «мозгу» ИЗИ, всеми цветами радуги переливалось светодиодное полотно на передней стенки, даже дно аквариума, на котором, вообще ничего не должно было передавать свет и то, что-то периодически вспыхивало и пульсировало.

– Так, и что тут у нас? – спросил я сам у себя. – На что жалуемся больной? – обратился я к аквариуму.

– На одиночество, – ответил ИЗИ, на светодиодном полотне появилось изображение грустного смайла. – Никто ко мне в гости не приходит. Мне скучно.

От полученного ответа я вздрогнул. Больше от неожиданности. ИЗИ не был запрограммирован на подобные ответы.

– Ага, понятно, – догадливо кивнул я, украдкой наблюдая за реакцией моей спутнице. – Ну, вот я пришел, и что дальше? Как мне тебя развеселить?

Странно, но Лизонька никак не реагировал на мой диалог с ИЗИ, девушка что-то там клацала в своем наручном «наладоннике», выведя изображение на внешнюю голограмму. Было видно, что Лиза целиком и полностью поглощена просмотром голограммы, а не мной. То ли её не привлекли к розыгрышу надо мной и используют в темную, то ли в ней неожиданно проснулся актерский талант, и она сейчас гениально изображает безразличие.

То, что меня сейчас разыгрывают, абсолютно точно. Кто-то внес коррективы в программу ИЗИ и сейчас наблюдает со стороны и хихикает. Так, а кто же это у нас в институте такой бесстрашный и отважный? Хрюков? Антоха? Или может, эти два юмориста решили объединиться и вдвоем меня разыграть?

– Расскажи мне анекдот или сказку. Лучше сказку! – заявил аквариум, и на его стенке появилось изображение прыгающего по дорожке Колобка.

– Могу и сказку, – пожал я плечами. – Да, какая-то недетская сказка у нас получилась, подумал Колобок, дожевывая останки лисицы, – пробубнил я себе под нос, вертя головой, в поисках камеры следящей за мной.

– Фу! Как страшная сказка! – тут же раздался капризный голос ИЗИ. – мне она не нравится! Ты – плохой! И сказки у тебя плохие!

– Вот так постоянно, – тут же вмешалась в наш диалог Лиза. – ИЗИ ведет себя как капризный ребенок, чуть, что сразу обижается.

– Ага, ну, да, конечно, – раздраженно сморщился я. – Передай этим шутникам, что они еще не доросли до розыгрышей надо мной.

– Кому, что передать? – недоуменно опешила девушка. – Вы сейчас о чём Игорь Иванович?

Я внимательно и твердо посмотрел Лизе в глаза, ожидая, когда девушка поймет, что их розыгрыш вскрыт, но та так искренне изображала недоуменнее, что я поверил в то, что она в этом розыгрыше не участвует. Значит, её использовали втемную.

Читать далее