Читать онлайн Проект X бесплатно

I

– Катастрофа ужасных масштабов произошла пятнадцать часов назад в научно-исследовательском комплексе «Новая Заря 2». Точных данных о погибших и пострадавших пока нет, однако, по примерным оценкам, жертвами происшествия стали по меньшей мере две тысячи сотрудников от охранников до научного персонала.

Причиной случившегося является распад ядерного реактора, питавшего комплекс. Правительство утверждает, что причин для беспокойства у жителей ближайших населенных пунктов быть не должно. Всплеск радиации успешно локализован благодаря стараниям специалистов и автономным системам подземного комплекса.

Несмотря на это, в экстренном порядке воздвигаются тяжелые ограждения в десятикилометровом радиусе от Новой Зари.

К сожалению, наших репортеров не пустили на место событий. Привлеченные к спасательной операции вооруженные силы закрыли небесное пространство над комплексом без объяснения причин.

Сами представители вооруженных сил прокомментировали это следующим образом.

– Нет, простите, мы не можем вас пропустить!

– Мы с федерального канала, в чем проблема?!

– Понимаете… Указание не пускать никого. Любые репортажи с места событий поднимут ненужную панику.

– Хорошо. Тогда скажите, для репортажа, что бы вы посоветовали людям?

Пауза.

– Если ваши близкие находятся в комплексе, знайте, ребята там делают все, что возможно. Не приближайтесь к комплексу, доверьте работу профессионалам. Берегите себя и своих близких. Если вы находитесь в ближайших населенных пунктах, то не волнуйтесь и не поднимайте панику, авария успешно локализована.

II

– Кошмар! Переключи, пожалуйста. Не могу это больше слушать!

Кухня наполнялась приятным пряным ароматом, шедшим от плиты. Перемешав содержимое сковородки, хозяйка добавила к луку и моркови сырое мясо и тмин.

– Секунду! – Дорезав помидор, мужчина средних лет отправил его кусочки в бадью к остальным овощам и, схватив пульт, зажал кнопку смены канала, перелистнув сразу штук пять в надежде избавить супругу от гнета не самых приятных новостей. В каком-то смысле он мог ее понять – до Новой Зари отсюда километров пятнадцать, и, если быть совсем уже честным, летавшие весь день военные вертолеты взбудоражили его самого не на шутку, однако теперь никакого смысла для волнений он не видел. Положив пульт на напольный кухонный шкаф у микроволновки, он подошел к жене и, приобняв ее за талию, прислонил голову к длинным волосам.

– …Все будет хорошо. Успокойся. Сказали же «авария успешно локализована»! – Последнее он сказал вычурно-серьезным тоном. Ему самому показалось, что звучал он крайне неубедительно, но любимая сдавленно хихикнула и еле заметно улыбнулась, чего он и добивался. Утренняя поездка и работа днем утомила ее не меньше, чем его, а тут еще и эта катастрофа. Но с ними все хорошо, так что, похоже, семейный ужин в честь открытия сезона ничего не омрачит.

Сзади послышался громкий лай и детский смех. В кухню вбежали лабрадор и мальчишка лет десяти.

– Пап! Мам! Чак из комнаты выбежал! Что случилось?! – Собака, в отличие от мальчика, не задавая лишних вопросов, сразу направилась к плите, заставив отца выпустить жену из объятий и встать на защиту санитарных условий.

– Азу готовим. Почуял, наверное! – Мать смотрела, как Чак попытался проскочить мимо мужа справа, потом слева, снова справа. Тревога отошла окончательно. Ее лицо засияло. – Леш, вынеси помойку, пожалуйста. И Чака с собой возьми, а то он всю кухню разнесет.

– Угу! – пока мальчик доставал и связывал мешок, отец продолжал занимать собаку.

– Не, знаешь что, Свет, я бы на месте Чака тоже бы с ума сходил!

С мешком в одной руке Леша подошел к псу и осторожно потянул того за ошейник.

– Пойдем, Чак. Гулять будем! – Внимание пса резко переключилось, и ошейник можно было уже не тянуть.

Стоило мальчику открыть старую тяжелую дверь, как пес выскочил вперед него из освещенного помещения и, быстро сбежав по ступеням веранды, растворился в темноте сада.

– Через полчаса приходите! На стол накроем!

– Хорошо, – выйдя на веранду, мальчик закрыл дверь.

Летняя ночь, несмотря на свою густую тьму, казалась невероятно живой. В саду слышался тихий стрекот насекомых, и теплый тихий ветер наполнял воздух шелестом леса, начинавшегося сразу позади просторного участка. Спускаясь по лестнице, мальчик увидел игривый блеск глаз Чака, бегущего к нему из другого конца участка, куда рванул, вероятно, ведомый непривычным запахом ежа или еще какого мелкого животного.

Стоило покинуть веранду и пойти по длинной дорожке, выложенной белыми плитками, хорошо заметными даже в тени сада, как над головой тут же появился волшебный темный купол, усеянный мириадами мелких огоньков.

Так бы Леша и стоял посреди сада, поглощенный столь непривычным после девяти месяцев в городе видом, но Чаку, изнемогающему от жажды внимания и исследования, совсем наскучило ждать. Ткнувшись мокрым холодным носом под колено, он привел маленького хозяина в чувства. И тот, потрепав его за ушами, без слов выразил полное понимание.

Миновав парники, двое дошли до металлической калитки. Звон щеколды, показавшийся необычайно громким. Толчок. И друзья уже за калиткой. Придержав дверь, Леша отпустил ее.

Странное чувство свободы нахлынуло на мальчика. Ребята, с которыми он всего часов пять назад бегал по этой самой дороге, разбрелись по домам. Привычный дневной гвалт затих. Да и сама дорога в темноте выглядела иначе. Какой-то странно огромной. Пустой. Редкие фонари выхватывали лишь небольшие части темной улицы. А в тенях, в той самой неведомой пустоте, казалось, скрывались целые миры, такие же бесчисленные и бескрайние, как и в ночном небе. В большинстве домов по обе стороны дороги уже не горел свет, что только подливало масла в огонь. А необычайной важности крайне ответственное задание придавало странной, во многом глупой решимости.

– Пойдем быстрее, Чак! Капитан дал только полчаса! – Пес радостно гавкнул, едва ли понимая смысл сказанного, но явно поддерживая веселый настрой, и двое двинулись вперед по дороге из щебня и асфальтовой крошки к мрачным, циклопическим теням огромных елей впереди.

Обжитые и заброшенные участки оставались позади. Пятна фонарей сменяли один другой. Стоило поднять голову, проходя под одним из них, как глаза тут же заливал яркий желтый свет, в котором облачками роились ночные насекомые. Иногда доводилось увидеть силуэты летучих мышей, быстро проскакивающих под фонарем, хватая мотыльков.

Леша находил странное удовольствие в наблюдении за их быстротой, ловкостью, странной грацией, которую едва ли мог описать ввиду своего возраста, в чем он уже лично не раз убеждался. Стоило завести разговор о летучих мышах с ребятами, как мальчишки начинали травить про них страшилки, а девчонки морщили носики. Однако, кто бы что ни говорил, страшными они вовсе не были.

Подходя к очередному фонарю, Леша с изумлением увидел, как одна из летучих мышей, поймав насекомое, не скрылась во тьме, а приземлилась на столб, причем необычайным образом. Уцепившись за него когтями на крыльях и задних лапах, она сидела вверх головой, держась на нем сбоку, словно обхватывая ствол дерева.

Чаку, похоже, было неинтересно, а вот сам мальчик осторожно достал телефон и сделал снимок. Летучая мышь казалась огромной, чуть ли не вдвое больше привычных. Покрывал ее все такой же коричневый мех, но вот пятачка, как и огромных ушей-сонаров, мальчик не заметил. Зато желтые глаза у животного были большие, как у совы.

Вероятно, не стал бы он или Чак двигаться, и причудливое создание продолжало бы сидеть на столбе. Но стоило ему еще на пару метров приблизиться к пятну фонаря, как ночной охотник вспорхнул, оттолкнувшись от железобетона. Свет фонаря просветил мембрану крыльев со странным, напоминающим глаза рисунком на нижней стороне. Существо растворилось в мгновении ока.

Именно за такие моменты Леша и полюбил прогулки с Чаком. Небольшой перерыв от ребят. И новые открытия. Не терпелось вернуться домой и загрузить фото в поисковик. Юный зоолог, как говорила мама, оказался поражен необычным видом. И пусть он ранее ничего подобного не видел, не сомневался, что на просторах интернета сможет узнать о нем все.

Наконец улица заканчивалась и двое выходили на перекресток. Впереди шел густой лес, дорога направо, примерно через час быстрого шага, выходила к железнодорожной станции, а дорога налево, идущая через лес, шла к мусорным контейнерам и к другим улицам еще метрах в ста от них.

Свернув, Леша вновь достал телефон. На этот раз включив фонарик. Дорога в этом месте почти не освещалась. До мусорных контейнеров стоял только один столб, второй стоял над ними. Темнота не пугала мальчика, однако лишний раз ловить ушибы и ссадины, спотыкаясь на выбоинах неровной дороги, не хотелось.

Пройдя метров десять, он заметил, что Чак отстал. Оглянувшись, увидел, как тот замерев смотрит в другую сторону. У дороги, уходившей в сторону станции, стоял домик сторожа и несколько будок. Собаки внезапно покинули их и всей стаей стали бешено облаивать что-то в лесополосе у дороги. Что бы там ни было, вероятно кошка, лиса или еще какое мелкое животное, овчарки, казалось, были готовы порвать его в клочья, однако их сдерживали цепи.

Чак оставался тихим. Замерев, наблюдал. Наконец лай стал стихать. Собаки вновь вернулись в будки. Все резко улеглось. Животное удалилось в лес. Чак тоже потерял интерес. И догнал хозяина.

Ночь успокоилась, наполнившись звуками насекомых и мелодичным поскрипыванием огромных деревьев. Ночная прогулка снова стала привычно спокойной. Внезапно Леше показалось, что что-то треснуло в зарослях по левую руку. Чак никак не отреагировал. Фонарик телефона не пробивал и пары метров зарослей папоротника и молодой рябины на опушке, а о том, чтобы что-то разглядеть за стволами елей, и речи не шло.

Чак резко ускорился, направившись к мусорным контейнерам, стоявшим на забетонированной части правой обочины в свете фонаря.

За ним побежал и Леша, увидев, что они уже почти подошли к месту назначения. Но, не добежав до контейнеров, он почти сразу понял, что что-то было не так.

Крышка одного из контейнеров была распахнута.

Странно… – Крышки контейнеров принято закрывать на щеколды для защиты от диких животных. Да, запах все еще может их привлечь, но лиса, несмотря на свою сообразительность, едва ли сможет открыть две задвижки.

Леша было подумал, что кто-то просто пренебрег правилами и не захотел пачкать руки. Однако сначала Чак замер, уставившись на контейнер, а потом остановился и Леша, услышав доносившиеся изнутри шуршащие звуки.

Включив камеру, Леша поднял телефон и стал приближаться к контейнеру. Резкое движение! Он невольно дернулся. У его ног упала смятая металлическая банка, вылетевшая из контейнера. Чуть позже следом вылетел пакетик из-под снеков и несколько фантиков. Леша подошел еще ближе. Теперь его и мусорный бак разделяла всего пара метров.

Шуршание прекратилось. На секунду все замолкло. Что-то застучало по стенке контейнера, и уже в следующую секунду на один из его краев ловко взобралась крупная, размером с кошку тень.

Цепкие лапы обхватили край контейнера словно ветку. Тонкий, длинный хвостик свисал вниз. А длинная морда с непропорционально огромными, отражающими свет фонаря и телефонной вспышки глазами держала в пасти какой-то предмет. Немного приподняв телефон, Леша смог осветить существо получше. Предмет оказался пакетиком с куриными обрезками. Самым невероятным оказалось то, что на краю бака сидел крокодил.

Это без сомнения был именно крокодил. Покрытое щитками тело, вытянутая чешуйчатая морда, да и глаза в темноте сверкают прямо как в той передаче. Вот только крокодилов с такими пропорциями тела Леша никогда не видел. Это было не толстое неповоротливое животное. Рептилия была невероятно гибкой и поджарой. Силуэт ее напоминал шакала или кошку, но никак не огромную рептилию.

Существо сидело неподвижно. Вероятно, крокодильчик удивился их появлению никак не меньше, чем они, увидев его. И теперь, не выпуская из пасти драгоценную находку, сидел в ступоре, не зная, что ожидать от незнакомых существ.

Что крокодил делает в Московской области? Должно быть сбежал у кого-то.

Так или иначе, эта прогулка оказалось особенной. Леша наснимал такой материал, которым наверняка шокирует родителей по приходу домой.

Кстати, сколько у него еще времени? Минут пятнадцать есть. Значит, нужно выкинуть мешок, закрыть бак от таких хулиганов и возвращаться.

Леша услышал резкое рычание позади. Крокодильчик с огромной скоростью спрыгнул с контейнера. В два длинных скачка пересек небольшую площадку и скрылся в кустах. Леша выкинул мешок и закрыл контейнер, но Чак так и не остановился. По спине мальчика побежали мурашки.

Медленно развернувшись, он обнаружил пса трясущимся от страха. Тот, не останавливаясь, скалился и рычал на что-то за деревьями. Золотистый мех на загривке, обычно мягкий, поднялся столбом. Животное то и дело переставляло передние лапы. Его колени ходили ходуном.

– Чак. Чак! – Но Чак не реагировал.

Подойдя ближе, Леша попытался успокоить его, положив руку на холку. Но тот резко взвизгнул, отпрыгнул и, отступив назад, стал тихо поскуливать, не сводя взгляд с темноты леса.

Сказать, что Леше стало жутко, не сказать ничего. Он стал водить телефоном, но вспышка камеры не могла осветить то, что не охватывал фонарный столб. Дорога у левой обочины в этом месте заканчивалась глубокой канавой, вырытой на случай сильных дождей. От дороги через нее переходил мост, сделанный из старых железобетонных плит. Сразу после шли глухие заросли, отделенные от дороги лишь в некоторых местах хлипким низким заборчиком из сетки-рабицы, обрушившимся почти во всех местах.

Долго Леша не мог понять, чего именно так испугался Чак и что ему теперь с этим делать. Животных он вроде не боялся. Людей тут быть в столь поздний час не должно. А если там все же какой зверь? Причем крупный. Волк или медведь? Бред конечно, но все-таки край области. И до городов не близко. Что тогда?

Забор, придававший некое чувство безопасности и контроля над ситуацией есть только у мусорных баков. Дальше до дома ничего.

Так, успокойся! Нужно мыслить здраво, как говорил тот зоолог из телепередачи. Тихо отступать, не сводя глаз, и все будет хорошо.

Леша уже планировал взять пса за ошейник и тихо отходить в сторону дома, быстро двигая телефоном с фонариком на максимальной яркости в другой руке. По задумке, даже если в лесу что-то есть, оно либо испугается, либо не нападет. Но в этот момент он услышал…

Звук был и до этого, просто он был слишком тихим, чтобы Леша обратил на него внимание. Но теперь, когда его источник приблизился, Леша слышал его до ужаса ясно.

Это было дыхание. Медленное и тяжелое. Такое дыхание могло издавать только очень большое животное. Лось, корова или буйвол. Однако, как ни пытался он вглядываться в заросли, как ни старался выхватить движущуюся тень, ничего заметить так и не получалось. Без шороха листьев и без топота шагов источник звука приближался. Медленно. Болезненно медленно.

Наконец, громкий хруст, донесшийся из зарослей рябины у самой дороги, порвал тишину. Чак взвизгнул и рванул прочь. Леша оглянулся и хотел было его позвать, но тут же одернул себя. Он повернулся туда, откуда услышал звук.

Папоротники росли густо, закрывая основания рябин, однако у одной из них, необычайно толстой, относительно других, они примялись. Леша стал поднимать телефон. Ствол рябины, сначала ровный, резко гнулся и устремлялся примерно на полтора метра вверх. Устремлялся до нового изгиба и резкого расширения ствола. Текстура необычной для рябины коры распространялась на некий объект куда больших размеров. Резко пришло ужасное осознание. Вспышка телефона выхватила из темноты огромную, мощную заднюю лапу. Сразу над ней на крестце поднимался странный треугольный гребень. Огромный хвост уходил глубоко в заросли. Еще немного повернув телефон, мальчик ненадолго решился возможности дышать от ужаса внезапного открытия.

На границе света и тьмы, скрываемый зарослями, стоял динозавр. Огромный. Метра три в высоту, никак не меньше. Леша вновь услышал тяжелое дыхание и увидел, как в свете фонаря над ним поднимается едва заметный пар. Дрожа от страха, он ожидал, что хищник бросится на него в следующий момент, но этого не произошло. Животное стояло неподвижно, вероятно, пытаясь оставаться незамеченным.

Не контролируя свое тело, мальчик пошатнулся и сделал несколько быстрых шагов назад. Тень в зарослях тут же отреагировала, по-птичьи мотнув головой, и, медленно наклонившись, двинулась вперед.

Заросли рябины раздвинулись. В свете фонаря показалась огромная вытянутая морда. Толстые свежие розовые шрамы, какие обычно остаются от удара током, покрывали большую часть правой стороны морды, ярко выделяясь на бледно-салатовой в темно-зеленую полоску коже.

Голова немного отошла назад, затем резко приблизилась – динозавр перешагнул канаву. Теперь стали четко видны иглоподобные перья, обильно покрывающие шею и сбегающие по ней на спину, странный горб на крестце все еще находился в полумраке, но все же животное было ужасно близко.

Не зная, что делать, мальчик продолжал стоять в ступоре, пока животное не издало странный, низкий утробный гул. Леша был готов услышать шипение или рев. Возможно, тогда бы он сразу принялся бежать. Однако странное урчание существа оказалось куда более жутким и одновременно завораживающим. Звук в значительной своей части ощущался кожей, та же его часть, что улавливалась слухом, была похожа на странную медленную трель. Четкий ритм, смешивающийся с замогильным гудением, словно перенес мальчика в доисторическое болото. Ужасная хтоническая песня несла в себе эхо давно минувших времен. То, что стало последней каплей, пробудив не менее старый инстинкт бей-беги.

Леша тут же сорвался с места. Казалось, ноги сами несли его вперед. Когда паника немного ослабла и он стал осознавать, что делает, он был уже метрах в двадцати от фонаря. Не оборачиваясь, он мчался вперед, бешено переставляя ноги. Раньше он и подумать не мог, что в состоянии бежать так быстро. Казалось, погони нет. Но тут он снова услышал знакомое дыхание. Динозавр не рычал, ох, если бы он рычал. Тяжелые вдохи и выдохи оказались куда страшнее и, что еще хуже, стремительно приближались.

Леша старался ускориться изо всех сил. Он уже пробежал полпути. Дорога в этом месте поворачивала, выходя к Т-образному перекрестку. Осталось совсем чуть-чуть, и он добежит до освещенной улицы. Оттуда сможет либо добежать до калитки, либо до домика охранника, а потом…

Резкая боль в плече оборвала построение плана. Прежде чем Леша успел понять, что произошло, он заметил, как его тело само тормозит по непонятной причине. А потом что-то дергает за плечо назад и вверх с такой чудовищной силой, что сначала ноги оторвались от земли, после чего он внезапно отлетел на несколько метров назад, как брошенная наотмашь тряпичная кукла.

Свалившись на асфальт, мальчик потерял контроль над телом на первые несколько секунд. Когда ориентация в пространстве стала возвращаться, замыленный болью взгляд сначала различил вспышку телефона, светившую в нескольких метрах от места, где он сейчас лежал, и огромный темный силуэт, загородивший собой свет фонарей впереди.

Голова кружилась и раскалывалась. Все тело страшно болело. Попытавшись собраться изо всех сил, Леша попробовал отползти. Стоило немного опереться на левую руку, как все плечо и грудь резко загорелись. Быстро и тяжело дыша, он попробовал снова. На этот раз он стал опираться на правый локоть, прижав травмированную руку. Вспышки агонии не последовало, и он уже почти был на обочине, когда мощная задняя лапа прижала его к земле.

Внутри что-то хрустнуло. Мальчик издал сдавленный крик, быстро прервавшийся из-за нехватки воздуха. Динозавр качнул головой. Глаза блеснули в свете телефонной вспышки. Зрение стало мутнеть. Боль заливала грудь как патока. Последнее, что успели заметить испуганные, замыленные глаза, – огромные челюсти, смыкающиеся на тонкой шее.

III

Длинный университетский коридор пустовал. Из остающихся позади бесчисленных дверей доносились голоса различных тембров, из которых сосредоточенный разум лишь иногда выхватывал одно-два слова, которые, впрочем, тут же забывались, освобождая путь мысли: «442. Историческая геология. Амалицкий». Идущий по коридору человек взглянул на часы – 11:47. Нужно торопиться! Глухой стук его тяжелых ботинок ускорился. Частично расстегнув черное пальто, он почти перешел на бег. 439, 440 – номера аудиторий сменяли один другой, он был совсем близок. 442 – Отлично!

Дверь оказалась слегка приоткрытой, а потому, остановившись рядом и отдышавшись, мужчина аккуратно заглянул внутрь.

Перед его взглядом предстал обширный зал, с ожидаемо высоким потолком и множеством рядов однотипных парт и скамей. Прорывавшийся через щели в шторах свет падал на пол небольшими полосками, оставляя большую часть помещения неосвещенной. Вместо естественного света ее заливали голубые, мертвенные лучи проектора. Студентов было ожидаемо много, но никакого интереса они не вызывали. А вот преподаватель!

Пришлось немного заглянуть внутрь, чтобы увидеть его. Секундная фокусировка на лице, мимолетное пролистывание воспоминаний и… Немного упитанный, плотно сложенный мужичок за пятьдесят. Да! Это был действительно он! Евгений Александрович Амалицкий собственной персоной. Одно из светил отечественной эволюционной биологии и палеонтологии, во всяком случае, если верить руководству. А зная их источники, сомнений и быть не может.

– Так, дорогая галерка, попрошу еще пять минут внимания! Вопрос к вам! От кого произошли динозавры?

В кабинете повисла кратковременная тишина. Вопрос, очевидно, не был для студентов сложным, однако с полминуты ответа на вопрос преподаватель не получил.

– Ну же, уважаемые. Вы, девушка в наушниках, – он указал в конец аудитории на согнувшуюся над телефоном блондинку. Наушники видно не было, однако по отсутствию реакции до толчка в бок от соседки и искреннего удивления первой их наличие было очевидно. – Вы услышали вопрос?

– Нет, повторите, пожалуйста. – Одна рука едва заметно коснулась уха, сама студентка выпрямилась и всем своим естеством показывала полное сосредоточение на предмете.

– От кого произошли динозавры?

– Ящерицы? От стегоцефалов, конечно! – Преподаватель сдержался, однако с первых парт донесся сдавлений, пыхтящий смешок.

– Хорошо. Стегоцефалов… Приведите пример.

– Котилозавры. Они же это, амниоты.

– Неправильно! Вопрос был очень простым, однако вы не смогли дать правильный ответ. Причем правильных ответов тоже много, вы могли бы привести любую современную теорию, даже такодонтную, к которой у меня лично, как и у моих коллег в общем-то, очень много неудобных вопросов, однако сказанное вами противоречит здравому смыслу. Да будет вам известно, что динозавры, входя в амниот, происходили от точно таких же амниот. Если быть более точным, то от архозавров, группы, в которую входят крокодиломорфы, птерозавры и как птичьи, так и не птичьи динозавры. Котилозавры же, с точки зрения систематики, от архозавров бесконечно далеки. Они даже не амниоты, поскольку икру откладывали. – Осматривая всю аудиторию он заметил и человека в дверях. Сделав короткую паузу, показал пальцем «минуту» и продолжил говорить.

– Итак, дорогие студенты. Мораль такова: если вы хотите двигать науку вперед, вы обязаны проявить уважение к предмету. Это значит не только внимательно слушать лекции, поскольку я, как и девушка с задних рядов, тоже человек и могу ошибаться. Используйте пытливость ума, здравый смысл и вещественные доказательства, а не догматизм из советских учебников про котилозавров. До конца пары пять минут. Всем спасибо! Бегите в столовую! – Он включил свет и, выключив компьютер, направился к человеку в дверях.

К тому моменту большинство студентов уже двигались к выходу. Вот-вот в дверях должна была начаться давка. Пытаясь не терять ученого из виду, мужчина в пальто зашел внутрь.

Амалицкий захлопнул еще более древний, чем объекты его научного интереса, ноутбук и, убрав его в большую наплечную сумку, развернулся к вошедшему, который молча ждал у кафедры.

– Одну минуту! – Он суматошно накинул сумку и задвинул стул. – Кто вы и по какому вопросу?

– Ярослав Николаевич. Представляю интересы «Новой Зари 4».

– О… Это честь для меня. Евгений. – Он пожал незнакомцу руку. – Если вы по поводу студентов-практикантов, то пока все ребята заняты. Однако могу предоставить вам список самых лучших!

– Нет, Евгений Александрович. Я лично к вам. Скажите, можно ли поговорить с вами в более уединенном месте?

– Конечно! Пройдемте!

Покинув аудиторию, он закрыл дверь на ключ и повел гостя дальше по коридору. Через минуту быстрого шага аудитории сменились складскими дверьми и лабораториями, еще через пару десятков секунд профессор резко остановился у двери с табличкой «Преподавательская. Е. А. Амалицкий». И приветственно открыл дверь, пропуская Ярослава вперед.

Кабинет представлял собой крупных размеров комнату. Письменный стол, заваленный бумагами, стоял в углу, оставляя место для научной утвари, книжных шкафов, различных тумбочек и огромного металлического стола в центре.

Всюду лежали ископаемые, как правило извлеченные из породы только частично. На их фоне сильно выделялись несколько странной формы черепов рептилий и огромных, с обеденное блюдо, закрученных раковин. Очищенные и отполированные до зеркального состояния, они стояли каждой на своей подставке. В палеонтологии Ярослав не разбирался, но взгляд то и дело приковывали поразительные экспонаты импровизированного музея. То в глаза бросится череп с табличкой «Tyrannosaurs Rex MOR 6625/Chomper. Реплика. Возраст 3 года», то одна из отполированных раковин, удивлял ее странный, почти янтарный окрас, покрытый сложной, завораживающей цепью белых полос, словно повторяющих узор каких-то древних водорослей. Природное произведение искусства было подписано как «Аммонит Cleoniceras sp. Мадагаскар 100—113 млн лет».

На четырехметровом столе в центре, под светом ламп и тремя стационарными лупами, лежал крупный, почти во весь стол, кусок породы со скелетом, напомнившим Ярославу собаку. Разве что у этой собаки были непропорционально большие клыки и странно разведенные в стороны лапы.

– Простите за творческий хаос! В последнее время у кафедры произошло необыкновенное пополнение коллекции. Приходится и лекции вести, и проводить описание c изучением! – положив сумку на черный металлический стул, он широко развел руками.

– Но, как я посмотрю, вы этим очень довольны!

– Конечно! Любой бы был! – взяв свой стул из-за письменного стола и принеся еще один из дальнего угла превращенной в лабораторию учительской, он поставил их друг напротив друга у центральной стойки с каменной плитой.

– Так почему же вас послали ко мне?

– Одному из проектов комплекса нужен эволюционный биолог. Мнение ваших коллег и ваши публикации говорят о том, что вы именно тот, кого мы ищем.

– Подождите! Это все равно не объясняет, зачем в научно-исследовательском комплексе эволюционный биолог.

Услышав это Ярослав ухмыльнулся.

– К сожалению, сейчас я не могу сказать вам все, да и если бы мог… Одну минуту. – Он положил на колени дипломат и вытащил оттуда запечатанный прочный пакет с пометкой «Архив! Совершенно секретно!» Распечатав его, он вынул оттуда мелкий предмет. Встретившись с ученым взглядам, он тихо сказал: – Ничего вам не напоминает? – После чего положил его на край стола у каменной плиты.

Глаза Евгения сверкнули огнем интереса. На столе лежал восьмисантиметровый серповидный коготь.

– Я не орнитолог, но с уверенностью могу сказать, что это коготь хищной птицы. Для орла больно крупный… Кондора?

– По информации, которой мы располагаем, нет. Его нашли советские геологи больше чем полвека назад.

– Геологи? Одну минуту.

Амалицкий встал из-за стола. Нервно подтянул ремень, который явно прилегал плотно и в этом не нуждался. Быстрыми шагами дошел до неполной картотеки, заваленной бумагами сверху. Пальцем проскользил по трем ящикам и, с легкостью открыв четвертый, что-то оттуда достал. С нескрываемым изумлением застыл на момент. После чего резко собрался. С деловитым видом вернулся и сел на стул, напрочь позабыв про открытый ящик.

Положив на свободную часть стола необычный коготь, он бросил внимательный взгляд на Ярослава, после чего положил рядом образец из картотеки. Это был практически идентичный коготь. Отличал их только размер, картотечный образец едва дотягивал до пяти сантиментов, и степень сохранения: принесенный Амалицким имел темно-коричневый цвет и каменистую текстуру, в то время как коготь из запечатанного пакета казался полупрозрачным на самом кончике, был острым, легким и имел яркие коричнево-желтые цвета.

– Окаменелый образец – коготь Velociraptor Mangoliensis. Хочу отметить, что он относительно хорошо сохранился. Признаюсь честно, допустил ошибку. Я подумал, что это коготь современной птицы из-за размеров и сохранности. Коготь, который я принес, принадлежал взрослой особи. Да и сохранность никудышная. Ваш прямо-таки как из супа! Невероятно! Куда была отправлена экспедиция геологов? В Нэмэгэт?

Ярослав улыбнулся. Покачал головой.

– Нет. Экспедиция была отправлена на Алтай. Более того, спешу вас заверить, что коготь, когда его обнаружила группа, был абсолютно новым. И советские эксперты тоже заметили эту странную связь.

– То есть вы хотите сказать, что это коготь современного животного? Ну, ничего удивительного в этом нет. Это называется конвергенция. Тем более, если учитывать, что современные птицы – прямые потомки птичьих динозавров, то…

– Евгений Александрович, – тихо перебил Ярослав, после чего Амалицкий резко осекся и наклонился вперед. – Ведущий ученый проекта при изучении архивов наткнулся на это и на выводы ученых, и я совру, если скажу, что это его не обеспокоило. К тому же, поскольку результатами работы проекта, весьма вероятно, станет обнаружение новых экосистем, нам просто необходим эксперт вашего уровня. Я обещаю, вы обязательно получите доступ ко всем имеющимся у нас данным, после подписания договора о неразглашении.

– Хорошо… – Он прикусил губу, и его лицо странным образом скривилось в выражении нерешительности. Тяжело выдохнув, он продолжил. – Понимаете, кости. – Он указал взглядом на стол. – Перед вами уникальный случай. Останки крупного, ранее не описанного тероцефала. Сохранность очень высокая, как почти у всех привезенных нам находок. Но причина смерти – загадка. Уже было найдено более пятнадцати почти полных скелетов в одном месте, и студенты постоянно докладывают о новых. Самые разные виды. Травоядные и хищники. Крупные и мелкие. Все погибли от странных травм. – Он поднялся со стула и провел рукой по позвоночнику ископаемого. – Видите? – Почти каждый позвонок имел по огромному отверстию сбоку. – Эти повреждения… Никогда такого не видели. Подумали даже, что это следы зубов, уж больно похожи. Проблема только в том, что в том месте и в то время таких крупных хищников просто не могло быть. Все животные, казалось, убегали от чего-то. Так что списали на крупный оползень. Ваше предложение безусловно интересно и очень заманчиво, но я бы хотел немедленно продолжить изучение останков. Тем более постоянно привозить новые.

– Евгений Александрович, послушайте. Кости, как бы важны они ни были и как бы им ни хотелось, никуда не убегут. Я уверен, что скелет дождется вашего приезда. Тем более раз так много описательной работы, во время вашего отсутствия этим могут заняться студенты. Не сомневаюсь, что молодым и амбициозным хочется поработать с находками не меньше вашего. Давайте не будем отнимать их хлеб. В то же время для нашего проекта нужен эксперт своего дела. Это очень важное исследование. И я сейчас говорю не с перспективы науки отечественной, а науки вообще. Уверяю вас, вы не пожалеете.

Амалицкий посмотрел на кусок породы. Похлопал по нему рукой. Кивнул самому себе и развернулся к Ярославу.

– Я согласен. Когда начинаем работать?

I

Локти немного тряслись, колени гудели, глаза слезились.

Последний раз!

Он снова засунул два пальца в рот. Пару секунд подержал, согнулся. В глазах потемнело, по коже пробежали мурашки, живот свело.

Откашлявшись, он открыл глаза и тупо уставился на остатки ужина.

Ну и что это такое? Опять? Сколько можно-то?

Встав, он повернулся к раковине. Вымыл руки, умылся. В зеркале виднелось тощее, лишенное эмоций, напоминающее посмертную маску лицо. Зачем он это делал, сказать не мог самому себе. Первые пару дней это было просто странно, а теперь, когда отвратительная привычка превратилась в систему, он потерял не только смысл, но и счет.

Вес у него был ниже среднего, да и ел он не переедая. Просто последнее время, без ежедневного соблюдения ритуала, он совсем не мог уснуть.

«Вероятно, дело в стрессе», – думал он поначалу, но тут же отогнал это до смешного идиотское предположение. Он не испытывал стресс. Совсем. Ну может разве только совсем чуть-чуть. Но, во всяком случае, приходя в номер после рабочего дня, он мог с уверенностью сказать, что абсолютно ничего не чувствует.

Так было и сейчас. Неуклюжим движением руки он проскользил по стене, задев выключатель, и, погасив свет, вышел в узенький, неосвещенный коридорчик. Ну вот, он действительно спокоен. И вовсе он не волнуется.

Истощенный, он рухнул на узкую кровать. Когда Дима спрашивал его, как он себя чувствует, он всегда говорил, что нормально. И он действительно не врал. Просто последние года три именно состояние и является для него нормальным. Как-то за разговором, очевидно, стараясь сильно не давить и пытаясь сказать это как бы между делом, Дима напомнил ему, что услуги психотерапевтов для сотрудников его уровня бесплатны, и если он чувствует себя не так, то он может просто проехаться до медицинского отдела, да и он сам с ним готов съездить, если так будет лучше.

Ах, Дима, старый, глупый, но такой добрый… Разозлился ли тогда Андрей? Да нет конечно. Он вообще не понимал, как люди способны тратить свои эмоции на подобные мелочи. И уж тем более грех злиться на Диму. Святой человек! Мужик с золотыми руками, мудростью, трудолюбием и бесконечной эмпатией, делающей его невероятно феминным. Даром что постоянно в зал ходит. Андрей широко улыбнулся, смотря на непроглядную вуаль темноты, где-то за которой должен скрываться низенький потолок. Такие улыбки последнее время стали такой же отвратительной и непонятной для него самого привычкой, как регулярное самоочищение. С одной стороны, он улыбался от всей души. С другой, когда он улыбался так, как сейчас, то почему-то чувствовал, как неуютная пустота внутри пугающе нарастает.

Возможно, Дима был прав. Возможно, ему действительно стоит съездить. Хотя бы раз. Что плохого от этого будет? Тем более что все после пары повышений как получают бесплатные приемы, так сразу бегут. Но он-то не все. И более того, с чем он пойдет? Здравствуйте, у меня тут такая проблемам! Я, в общем, блюю после работы, но это точно не потому, что в столовых дрянь подают, нет. А да, и еще я странно себя чувствую. Скажите, пожалуйста, что не так.

Работяги, вон, по несколько месяцев могут солнце не видеть. Постоянно в авралах. Вскрываются потом в своих каморках. А этот бедолага, видишь ли, пришел тут со своими тараканами!

– Такого сразу в дурку за бессмысленное занимание сеанса… – сказал он пустой комнате. Стены, конечно, молча согласились. Более того, это действительно правда!

Вытянув руку, он нащупал пластиковый бокс с многоразовыми берушами на тумбочке. Небрежно открыл. Смял. Засунул поочередно в левое и правое ухо. Накрылся сложенным одеялом и, не думая о том, чтобы его расправить. – Вот тебе еще одна новая причуда! – закрыл глаза. Стал медленно дышать.

Интересно, как там Петров. Прямо даже удивительно! Завтра проект сдавать, а он со своим вечным желанием перебдеть ни то что задержаться не попросил, сказал уйти пораньше. Вероятно все дело в том, что завтра проект конечно сдается, но по сути основная его часть только начинается. Проект «Врата» первый дочерний проект мегапроекта «X». Оба – Петрова. И оба, по меркам возложенных на них надежд, только стартовали. То, что для любого другого проекта в комплексе означало бы финальный осмотр перед принятием или непринятием, для «Врат» означает первичный запуск в полноценную эксплуатацию. И то, что изначально являлось целью проекта, волшебным образом превратилось в средства.

Вообще, Андрей не мог с уверенностью сказать, волнуется ли Петров по поводу завтрашнего. Эмоции других людей в целом были Андрею не то чтобы вещами совсем не понятными, но все же крайне мудреными, да и не то чтобы необходимыми для понимания. А если раздумывать категориями фактов, то проект «Врата» никуда не денется. Ни ему, ни Диме, ни уж тем более Петрову не грозит потеря рабочего места. А потому у Петрова, как впрочем и у него, нет причин для волнения. Более того, это была правда.

Закрыв глаза, он лежал, проплывая через текущие густым сиропом часы. Заснуть не удавалось. Сон постоянно находился совсем близко, почти сидел на плече. Но осознанность и постоянные, механические думы о работе и завтрашнем дне никуда не улетучивались. Наконец, компьютер мысли стал снижать производительность. Расчетливый, вечно спокойный внутренний голос затих. А дальше… не выключайте из сети. Перезагрузка…

II

Непроглядная тьма окутывала его. Казалось, что он выпал из потока мироздания. О реальности происходящего напоминало лишь собственное неровное дыхание и облако спутывавшихся, роящихся мыслей, не дававших уснуть. Еще вчера ночные кошмары не представлялись ему хоть сколько-нибудь заманчивой вещью. Теперь он на них по-настоящему молился. Спать хотелось страшно, но как бы старательно ни пытался он хоть на час погрузиться в дрему, ничего не получалось.

Не думай! Не думай. Не думай…

Заснуть не представляется возможным.

Уже совсем скоро случится… Случится кульминация твоей работы над этим проектом. И тебе действительно стоит поспать, если ты не хочешь быть овощем во время первого полноценного запуска!

Голова начинала страшно болеть. Теперь любые надежды на здоровый сон действительно стоит оставить позади. Казавшаяся свинцовой рука медленно потянулась в направлении прикроватной тумбочки. Грузно свалившись на деревянную поверхность, стала медленно ощупывать ее в поисках телефона.

Вот ты где!

В глаза ударил яркий холодный свет. Мигрень нахлынула новой волной прежде невиданной силы. Вскоре слипающиеся глаза смогли разглядеть время – 00:16.

Ну дела!

Медленно поднявшись с кровати, он едва не врезался в стену. Как бы ни хотелось болевшим глазам оставаться в столь приятной темноте, путь все-таки придется освещать телефоном. Спасибо большое начальству за «максимально рачительную» планировку жилых комнат.

Чтобы добраться до двери ванной, хватило пяти неуклюжих шагов. Телефон можно было выключать. В темноте рука с легкость нашла привычную ручку. Дверь распахнулась. Через пять-десять секунд слепых поисков рука все же очутилась на выключателе.

Клац!

В тесной ванной загорелась одинокая желтая лампочка, ровно настолько сильная, чтобы осветить пространство уборной, не тратя лишнее электричество. Глазам снова стало непереносимо больно – но это уже было неважно. Телефон тут же отправился на стеклянную полку перед зеркалом, а парень, включив максимально холодную воду, припал к крану.

Стекающая по лицу холодная вода будто вернула его к жизни. Мигрень не отступила до конца, но заметно ослабила хватку, давая пространство для мыслей. Парень поднял голову и уставился в зеркало. – Выглядишь отвратительно! – Впалые скулы, опухшие глазницы и огромные мешки под глазами. – А ведь запуск уже сегодня!

Из небольшой колонки послышался электронный голос: «Доброе утро, Андрей Афанасьев! Время 00:23. Если вы наблюдаете у себя расстройства сна, пожалуйста, посетите ближайший медпункт в любое удобное для вас время. Услуга бесплатна! Здоровый работник – продуктивный работник! Успешного дня!»

– Кхе! Тебе тоже! – Андрей вышел из ванной, погасив свет.

Одевшись и перекинув через плечо сумку, Андрей вышел из комнаты. Теперь он находился в длинном коридоре, в бетонных стенах по обе руки находилось огромное множество точно таких же дверей, ведущих в небольшие комнаты, постояльцы которых сейчас наверняка отдыхают перед рабочим днем. Но Андрею, похоже, здоровый сон сегодня не грозил. Самой здравой мыслью казалось дойти до одного из автоматов в холле станции и, взяв какой-нибудь теплый напиток, посидеть на одной из скамеек с закрытыми глазами, в попытках хоть ненадолго забыть о почти годовой рутине и о ее кульминации, которая вот-вот настанет.

Коридор был освещен лишь редкими горящими лампами – ночное освещение бережет энергию и психическое здоровье работников. Но вот клаустрофобный коридор закончился. Андрей вышел в просторное лобби станции жилого модуля, казавшееся большим даже при дневном освещении, погрузившись в сумрак теней, оно и вовсе было бесконечным.

Вдали у одной из колонн Андрей приметил знакомый автомат, манящий его как мотылька мягким циановым светом. Подойдя к машине, он по привычке расстегнул сумку и полез в небольшое отделение на молнии за мелочью. Неловко вытащив пять десятирублевых монет, он с неожиданной для себя самого аккуратностью скормил их автомату. Наименований для уже немного отвлеченного, а потому медленно засыпающего сознания тут было страшное множество. Какао, капучино, эспрессо, латте, чай зеленый, чай байховый. Чай байховый. Палец медленно, с большой долей усилий вдавил кнопку. Машина страшно загремела, ненадолго введя Андрея в состояние тонуса. Ему всегда казалось, что тьма обладает целым рядом странных способностей, среди которых было не только значительное увеличение и будто подмена хорошо знакомых при дневном свете мест, но и необычайное усиление звуков самых разных приборов, от домашнего компьютера до казенного торгового автомата.

С громким стуком из недр машины на подставку упал стаканчик. Автомат заревел, и тот стал медленно наполняться горячим напитком. Наконец в стаканчик опустилась деревянная палочка-ложечка, а на подставку рядом с ним упали две бумажные трубочки с сахаром. Пластиковое забрало окна подачи поднялось. Добавив в чай сахар, Андрей пошел не вдоль ряда колонн, а сквозь него, выйдя на платформу поезда.

Обычно на платформах людно и шумно, но сейчас здесь царила первобытная безмятежность. Сев на одну из скамеек и закрыв глаза, Андрей стал медленно потягивать чай. Так продолжалось неопределенно долгое время, пока парень не поймал себя на кусании ободка стаканчика. Нервозной и, как он сам считал, мерзкой привычке. Опустевший стаканчик отправился в мусорку.

Вместе с теплом пришло и спокойствие. Безумный, бессмысленный поток мыслей в голове успокоился. На мгновение открыв глаза, Андрей заметил, как красная лампочка работающей камеры, напомнившая ему глаз неизвестного науке хищника, немного сдвинулась. Хотя, может ему показалось. Да и если так, то какая разница. Охранники тоже люди. Он погружался в сон.

III

Андрей легкой походкой шел через офисный отдел. По обе стороны мимо проносились стеклянные стены, за которыми множество работяг исполняли свой долг, уткнувшись в экраны компьютеров. Позади оставалось множество помещений, разделенных между собой паутиной коридоров, переплетающихся в перекрестки. Андрей находил это место похожим на лабиринт, но идти по нему было одно удовольствие. Он проработал в комплексе уже два года. Полтора, если не считать пробного периода. Сегодня! Уже сегодня он получит по-настоящему серьезную и ответственную работу. Такую работу, о которой он мечтал, когда поступал в университет. Такую работу, которая позволит ему внести свою лепту в создание чего-то по-настоящему инновационного. Создание настоящего чуда.

Как сказал ему Дима, «Андрюх, я не могу тебе рассказать что-либо о проекте, пока ты не получишь контракт и не подпишешь ряд нужных бумаг, но поверь, это взорвет твой мозг! Ты парень дельный, а нам лишние руки не помешают!» – Дмитрий Георгиевич мужик серьезный… – Андрей увидел нужную дверь в конце коридора, и по его спине пробежал холодок. Ожидание и любопытство распирало его. Мечты, учеба, работа в комплексе, и вот она цель. Шаги ускорились и удлинились, руки слегка задрожали, темп сердцебиения заметно вырос.

Он уже был готов схватиться за ручку и распахнуть дверь, но осекся, услышав приглушенные голоса, доходившее из-за нее. Благо на такой случай у двери стояло сразу две скамейки. Сев на скамейку, он принялся активно сверлить взглядом синие кустовые розы, росшие в кубических горшках с окаемкой под золото. На ободке гравировка: «Розы Космос». Похоже, еще одна диковинка из отдела биотехнологий.

Сидел он так не более двух минут, но это время показалось ему вечностью. Наконец, голоса за дверью стали нарастать. В последних фразах тембр сменился неразборчивыми словами. Дверь открылась.

Он резко вскочил, будто внутри него щелкнул выключатель. Время действовать. Чуть не сшибив смертельно измученного явно не самым приятным разговором бедолагу, Андрей подлетел к двери. Внутри маленького кабинета за компьютерным столом сидела широченная, напоминавшая грозовую тучу женщина, раздраженным взглядом смотревшая в самую душу.

– Заходите! Что стоите?!

Едва находя силы стерпеть «прекрасный» голос, напоминавший скрежет вилки по стеклу, Андрей влетел внутрь, с силой захлопнув дверь.

– Андрей Афанасьев. По поводу дальнейшего распределения.

Маленькие прищуренные глаза пробежались по нему. После чего похожие на сосиски пальцы забарабанили по клавиатуре.

– У вас есть одна вакансия по требованию… – Складки на круглом лице расправились. – Предложена Дмитрием Григорьевичем. Подписана… Подписана доктором Петровым. Проект «Врата». Вы со…

– Я полностью согласен на предложенную работу!

– Хорошо. Подождите минутку. – Принтер на столе затарахтел, выдавая свеженапечатанные документы. Первый лист с заголовком «контракт» Андрей подписал почти не думая, пробежав содержание наискосок. Перечитанный на других контрактах бесчисленное количество раз мелкий текст, как ему показалось, не стоил времени. Внимание Андрея привлекла только дополнительная строчка «требуется подписанный документ о неразглашении».

А вот и он.

Толстая рука, на этот раз подрагивающая, протянула ему второй лист. «Подписка о соблюдении обязательств», он перевел взгляд на тучную женщину.

– Это необходимо, – тихим голосом убедила она.

Текст ниже гласил: «Я, ________________, оформляясь на должность в научно-исследовательском комплексе „Новая Заря“, будучи поставлен в известность о том, что по роду своей деятельности и обязанностям буду допущен к государственной тайне…»

IV

Опустевший вагончик мчался по широкому темному тоннелю. На панели станций красными точками были отмечены «Жилой модуль 2И», «Медицинский отдел», «Аппаратная лаборатория» и еще с десяток различных станций. Не горела только последняя лампочка – «Лаборатория аномальных материалов».

– Что, Андрюх, готов заняться чем-то по-настоящему стоящим?! – Напротив Андрея сидел мужчина за сорок. Большой прямой нос держал оправу очков. Немного впалые щеки покрывала щетина. Висевший на груди бейдж уверял: перед вами Кусков Дмитрий Георгиевич.

– Всю жизнь ждал! Знаете… Вчера мне менеджер сказала подписать бумажку. О неразглашении. Не повод от такого отказываться, но как-то не по себе. Сегодня на работу, а завтра пулю в лоб!

– Да брось ты! – мужчина махнул рукой со старыми как бог циферблатными часами. – Жить будешь! Полезных людей никто в расход пускать не будет! Ты просто еще не привык. Здесь такое в порядке вещей. Все, что ты делал до этого, можешь считать испытательным сроком.

Тоннель в этом месте расширялся. В окне промелькнула бригада рабочих, варивших какие-то трубы.

– Нам немного осталось! Хочешь поговорить о чем-нибудь или просто посидеть молча?

Андрею было о чем поговорить. Он знает сидящего перед ним человека уже два года. За это время Дима, несмотря на разницу в возрасте, стал ему очень близким другом. Коллега всегда проявлял себя как общительный и надежный человек, но свои тайны этот мужик хранил за девятью замками. В частности, Андрея беспокоило кольцо, которое тот носил не снимая. Андрея мало интересовала личная жизнь других людей, но Дима… Насколько Андрею было известно, Дима женат не был. Кольцо похоже причиняло ему серьезную боль. Но избавляться тот от него и не думал. Что за причина? Развод после долгих лет совместной жизни? Сам Андрей был крайне далек от любовных отношений, но был уверен, что, если поговорит с Димой, если даст выговориться, сделает ему только лучше.

– Андрюх, ну ты что! С ума от счастья такого сошел? Мы подъезжаем уже. Вставай!

V

Вагончик начинал сбавлять скорость, выезжая из тоннеля. В свете множества ламп предстала просторная платформа с огромной парадной лестницей в центре и двумя небольшими пунктами ожидания по обе стороны. Из каждого в неизвестных направлениях вели по два коридора со множеством указателей. Справа от лестницы под самым потолком станции располагался балкон офиса охраны, застекленный неким толстенным, вероятно пуленепробиваемым материалом.

– Вау. Здесь все серьезно! – Сказал тогда Андрей как мог восхищенно, но вот восхищение в его тоне, как, впрочем, и настроении, по неведомой причине так и не появилось.

– А то!

Поезд остановился. Из колонок раздался синтезированный голос: «Вы прибываете на станцию „Лаборатория аномальных материалов“. Пожалуйста, соблюдайте меры предосторожности. Будьте внимательны и продуктивны. Хорошего дня!»

– Нас идут встречать. – За косыми стеклами мелькнули силуэты охранников. – Пойдем! Не бойся. Как видишь, станция совсем новая, кое-где еще незаконченная, но Петров у себя уже освоился.

Ненадолго замершего на платформе Андрея поразило, с какой скоростью его коллега помчался по ступенькам. Вот тебе и утренняя разминка. Оставалось лишь последовать за ним. Наверху у рам металлоискателей уже стояли охранники.

Дима уже прошел через рамки. Теперь охрана проверяла его документы. Пробежавшись глазами по его паспорту скорее для галочки, нежели для проверки, охрана вскоре пропустила его. Приложив ключ-карту и прошмыгнув через турникет, он остался стоять рядом, дожидаясь Андрея.

К моменту предъявления документов и прохождения через рамки тело Андрея уже разогрелось и было готово к первому дню на работе.

– Предъявите документы. – То был мужчина средних лет с бледным квадратным лицом, на котором сильно выделялись темные синяки уставших глаз. Андрей протянул свой открытый паспорт. Покрытые грубой кожей руки взяли его. Глаза пробежались по паспарту Андрея, после чего зорко уставились прямо на него. Уставший взгляд охранника на секунду стал орлиным. Карие глаза блеснули. Он вновь посмотрел в паспорт. На этот раз на фото, после чего спокойно протянул паспорт обратно.

– Хорошего дня.

Собираясь уже прикладывать карту к турникету, Андрей снова посмотрел на охранника. Тот опять казался крайне измотанным ночной сменой. От пристального внимания в глазах с нависшими тяжелыми веками не осталось и следа.

Когда Андрей повернулся к другу, тот уже шел впереди по пустому блестящему новизной коридору.

VI

Андрей не помнил всего пути, который проделал в тот день. И хоть сейчас пройти от станции до лаборатории он мог чуть ли не с закрытыми глазами, во сне возникали лишь расплывчатые образы совсем новых ламп, яркий свет которых отражался от ярко-белых бетонных стен и покрытого сияющею плиткой пола. Вспомнились и различные ответвления, ведущие к еще недостроенным лабораториям. Почти все помещения пустовали, свет в них не горел, но в добивавших из главного коридора лучах виднелись строительные леса.

Наконец коридор свернул в последний раз. На расстоянии пятнадцати метров располагался небольшой блокпост охраны, двое вооруженных мужчин ограничились лишь быстрым взглядом в сторону вновь прибывших. За блокпостом чуть выше уровня коридора виднелись огромные гермоворота.

– Сереж, не сиди! Впусти нас!

– Сейчас, секунду. – Один из охранников зашел в комнатушку у блокпоста. Стоило тому опустить рычаг, и тяжелая дверь с громким гулом медленно поехала вверх.

За открывшейся дверью виднелся проход в циклопического вида зал, истинные размеры которого оценить было невозможно, не зайдя внутрь. В проходе возник высокий широкоплечий человек в лабораторном халате. Его седые коротко стриженные волосы и борода почти сливались с рабочим костюмом. Под широким высоким лбом с грозного вида бровями за блестящими в свете множества ламп очками сидели глубокие зеленые глаза, пристально рассматривавшие поднимавшихся к гермодвери. Дима поднял ладонь, приветствуя того, но мужчина лишь слегка улыбнулся и едва заметно кивнул в ответ.

Ученый протянул Андрею руку.

– Здравствуйте. Андрей? – Парень неловко кивнул. – Отлично. Пройдемте! Мы как раз собирались проводить кое-какой тест. Заодно продемонстрируем вам, с чем предстоит иметь дело. – Петров указал рукой на проход, после чего перевел взгляд на охранника, безмолвно кивнул – дверь начала закрываться.

Гермоворота за спиной Андрея громыхнули, когда огромные металлические зубья плотно вошли в задерживавшие конструкцию пазы. В тот момент его жизнь разделилась на до и после. Перед ним во всей красе предстал огромный зал. Еще невообразимо пустой, он вселял трепет и восторг. Белесые кафельные стены, сверкавшие чистотой, здесь возвышались метров на десять. Потолок, такой высокий, что освещения едва хватало, чтоб разглядеть его, создавал ощущение бесконечной устремленности вверх. Сам зал, просторный, никак не меньше тридцати метров от стены до стены. Часть пола заменяла металлическая сетка, под которой виднелись толстенные, будто стволы древних деревьев, высоковольтные кабеля. Они вели к просторному металлическому постаменту, не меньше десяти метров в диаметре. Расчеты конструкторов явно предусматривали некую большую конструкцию в центре. Однако, несмотря на огромные габариты постамента, на нем стоял непропорционально маленький, всего в человеческий рост, бокс из толстого стекла с неким стационарным аппаратом внутри.

Справа, на высоте метров семи от земли, над остальной лабораторией возвышался застекленный еще более толстым стеклом, герметичный балкон, поддерживаемый надежными железобетонными сваями. К миниатюрной копии гермоворот – вероятно единственному пути на балкон – вела металлическая винтовая лестница. В воздухе стоял легкий аромат хлора.

Петров развел руками, бросая гордый взгляд на зал.

– Здесь нам и предстоит работать! Вся эта лаборатория построена исключительно ради нашего проекта. И в его суть мне не терпится вас посвятить. Мы имеем дело с уникальным природным процессом «пересечение сфер». Пересечение сфер – это… Впрочем, об этом позже.

Из-за герметичного бокса на постаменте выглянул средних лет мужчина, одарив вновь прибывших внимательным взглядом.

– Знакомьтесь, Виталий – моя правая рука. – Мужчина, неловко улыбнувшись, вернулся к работе – часть прозрачного материала, служившая дверью к аппарату, была настежь распахнута – лаборант устанавливал что-то внутри.

Петров, позвав остальных за собой аккуратным движением руки, стал подниматься на постамент по металлическим ступенькам, края которых были выкрашены в желто-черную полоску.

Поднявшись по лестнице, Андрей наконец смог осмотреть как всю конструкцию необычной машины, так и то, что устанавливал лаборант: это был поднос из твердого пластика, на котором сидела белая крыса, надежно прикрепленная к нему шлейкой. Животное, вероятно, преисполненное любопытством, обнюхивало просторный пластиковый бокс, в который было помещено, не подавая никаких признаков тревоги.

– Готовьтесь к запуску, – тихо скомандовал Петров, после чего продолжил рассказ: – Итак, после первых тестов нам стало ясно, что мы имеем дело с крайне необычным материалом. Если кратко: мы пропускаем луч света через образец недавно обнаруженного элемента. Если говорить более детально: мы сначала берем самые обычные фотоны, затем действуем на них мощным электрическим током, этого недостаточно, поэтому частицы отправляются в конденсатор. – Физик указал на спиралевидную металлическую трубку, вокруг которой, медленно набирая обороты, вращалась центрифуга. – Центрифуга создает оптимальное для ускорения частиц электрическое поле, после чего частицы попадают в кристалл.

Небольшой полупрозрачный оранжевый камень засветился.

– Образец уникален. Мы до сих пор не знаем, как это происходит, но, проходя через него, частицы начинают вести себя совсем не так, как мы от них ожидаем. Мало того что они проходят через промежутки в атомной решетке кристалла, никак не преломляясь, они как бы начинают слипаться. Мы можем объяснить, почему это происходит: частицы начинают иметь такой высокий заряд, что для них просто энергетически выгодно создавать… назовем это «облако». – В центре причудливой машины начала появляться маленькая сфера, излучающая мягкий желтый свет. – Само облако из-за скопления частиц с высоким энергетическим потенциалом имеет свое магнитное поле. Смотрите, – Петров достал маленький карманный компас и стал медленно крутить его относительно машины – синяя часть стрелки всегда указывала строго на желтую сферу. – Мы полагаем, что сфера – портал в другой мир. Видите ли, в чем штука. Всю нашу вселенную можно условно представить в виде огромного черного листа миллиметровки. Черные дыры деформируют свет вокруг себя, потому что они как бы продавливают эту миллиметровку. Здесь пространство не искажается, потому что мы не продавливаем бумагу, мы делаем в ней прокол. Прокол ювелирный, мы имеем прямой доступ к «сфере» другого мира. Это явление и называется пересечением сфер. В самом по себе пересечении ничего необъяснимого нет. Да, это несомненно крайне интересное, уникальное явление, можно сказать аномалия, но с точки зрения физики никаких серьезных вопросов факт существования аномалии не вызывает. Вопросы у нас остаются к процессу ее формирования. К кристаллу, если точнее. Ближайшая аналогия к нашему процессу – это то, что происходит в большом адронном коллайдере. Там тоже происходит огромное ускорение частиц, но итоговый результат кардинально отличается. Частицы не меняют свои свойства так кардинально, не превращаться в x-тахионы. Кроме того, не понятно, как крошечный, в сравнении с адронным коллайдером, осколок кристалла творит такие чудеса. С точки зрения физики это настоящее волшебство. Впрочем, надо понимать, что, конечно, он не волшебный. Я более чем уверен, что в итоге мы поймем, за счет чего образец влияет на частицы подобным образом. Уже сейчас с высокой долей уверенности мы можем сказать, что скорее всего дело в атомной решетке. Вероятнее всего, кристалл имеет больше измерений, чем мы можем увидеть, но не подтвердить, не опровергнуть это мы не можем. Мы просто не знаем, как именно кристалл влияет на проходящие частицы, потому что ничего подобного в природе пока не обнаружено. Так что, естественно, механизм явления пока остается загадкой. – Петров развел руками.

– Вы упомянули про фантомную радиацию? – Спросил у того Виталий. Еще секунду назад завороженный медленно пульсирующей сферой, он напрягся, сильно схватившись за консоль. Ненадолго в лаборатории повисла гробовая тишина, прерываемая лишь редким попискиванием устройств на приборной панели.

– Когда мы впервые запустили машину, дозиметр около нее засек резкий всплеск радиации. Эксперимент пришлось немедленно прекратить и провести радиообработку помещения. Нас самих в срочном порядке отправили на дезактивацию. Дозиметр показал такие огромные значения фона, при воздействии которых человек, как правило, не живет более двух суток. Но мы были абсолютно здоровы, и как видите, я стою перед вами целый и невредимый.

Мы решили, что дозиметр сломан, и заменили его. Во время второго запуска ничего подобного не было. Вообще. Уровень фона был самым стандартным, хотя дозиметр находился сантиметрах в тридцати от аномалии. Во время третьего запуска случилось то же самое, что и при первом. На четвертый мы решили поступить иначе. Мы обложили машину новыми дозиметрами со всех сторон. В другом случае хватило бы одного, максимум двух, на разном удалении от разлома, поскольку радиационное излучение, как правило, распространяется равномерно. Но мы не пожалели. Во время запуска несколько разных дозиметров неожиданно выдавали огромные значения. Причем в разное время. Излучение будто возникало в одной-двух точках а не распространялось так, как мы от него ожидаем. При этом мы работали с этой машиной. Стояли прям тут, и мы здоровы.

Сразу после эксперимента мы сдали дозиметры на проверку – все исправны. Мы предположили, что мы имеем дело либо с неким излучением, либо с полем, связанным с аномалией. Полем, возникающим точечно и произвольно перемещающимся. Мы до сих пор не знаем, что это такое. Но у нас есть неоспоримые факты. Нечто существует, и оно точечно влияет на дозиметры. Нечто влияет на дозиметры, и это точно не радиация, поскольку это нечто безопасно для человека. Видите крысу. Я уверен, что по окончании эксперимента с ней все будет в порядке. Уверяю вас – система уже опробована, и как видите… безопасна для человеческой жизнедеятельности! – Петров улыбнулся. – Как можете видеть, никакого вреда крысе портал не приносит.

Доктор продолжал презентацию проекта, когда глаз Андрея привлекла одна, как казалось, несущественная, но сильно врезавшаяся в память парня вещь. Несущественная, но заставившая техника вздрогнуть и покрыться гусиной кожей. Андрей видел, как два дозиметра близ крысы на пару секунд показали 122 зиверта, мех на спокойно сидящей крысе едва заметно примялся. Примялся так, будто животное кто-то потрогал.

VII

На темно-голубом небе еще сияли звезды, когда Андрей в высоких сапогах начал медленно пробираться через заросли камыша. Холодный воздух августовского утра, хрустально чистый и такой приятный придавал сил. Комаров было на удивление мало. То ли не сезон, то ли помог репеллент. С озера послышалось кряканье. Андрей остановился. Все затихло. Он медленно потянулся за висящим на груди манком. Кряканье с озера повторилось. Немного выждав, Андрей подул в манок. Тишина. Кряканье. По прикидкам Андрея до просвета в рогозе было еще метра два. Плотно прижимая к себе отцовский ТОЗ, он медленными шагами двинулся вперед. Вскоре через растительность стало ясно видно воду и плавающего по ней селезня. Андрей медленно раздвинул прибрежные заросли дулом ружья. Птица настороженно замерла. Все затихло. Утка на мушке. Андрей набрал воздуха в грудь. Дрожащий палец сполз на курок.

«Нельзя! С воды никто не добывает!» – в голове прозвучал голос отца.

Ты прав. Жаль, что этого все равно не увидишь…

Андрей свистнул. Селезень резко подорвался в воздух. Выстрел!

VIII

Громкий, резкий звук разбудил Андрея – на станции разом включились все лампы, что означало начало нового рабочего дня. С трудом открыв слипшееся глаза, парень обнаружил себя на знакомой скамье.

Оглядевшись, Андрей убедился, что никто не застал его спящим, кроме, разве что, охранников за мониторами камер. Его браслет показал шесть часов одну минуту – еще минут двадцать, и все работники начнут толпами высыпать из своих номеров, – хотелось бы попасть в лабораторию до часа пик. Табло на станции показывало прибытие первого вагона уже через три минуты – ну, вот и славно.

Кроме всего прочего, Андрей поймал себя на мысли, что ему совсем не хочется есть. До формального начала рабочего дня у него еще час – он легко успеет заскочить в столовую на линии B. Легко успеет, но зачем. Аппетит пропал у него еще вчера днем. Сейчас самое важное – запустить результат почти годовой работы. А потом, потом можно и поесть. Столовая же никуда не исчезнет. А завтра… Завтра ему уже двадцать семь.

– Старею… – Улыбнулся вдруг Андрей от того, что шепнул себе под нос.

Из глубин темного тоннеля вдруг показались фары одинокого вагончика. Парень поднялся и подошел к краю платформы. Белый с оранжевыми полосами транспорт остановился у платформы. Из колонок по всей станции разнеслось синтезированное сообщение: «Начата посадка на прибывший поезд по направлению C. Убедительная просьба: производить посадку и высадку, не создавая давки».

Вагончик был пустым, как Андрей и надеялся. Парень занял место в конце вагона. После минутного ожидания двери с тихим клацающим звуком закрылись. Медленно набирая скорость, вагончик поехал вперед.

I

Сидя в кабинете врача, Дима чувствовал себя абсолютно разбитым. Случившееся лишило его веры в лучшее будущее и смысла к существованию.

Доктор был спокоен. Его лицо выражало соболезнование, однако в тот же самый момент казалось, что ему абсолютно плевать на случившееся. Он был лишен эмоций. Действовал как машина. Пытался успокоить Диму, но, казалось, все было напрасно.

– Возможно, мне не стоит такое вам говорить, но… Она теплая.

– О чем вы?

– Ваша жена не мучилась. Последние две недели мы регулярно давали ей опиоиды. Случай был очень запущенный. И то, когда метастазы сделают свое, было лишь вопросом времени.

Дима ощутил накатывающий ужас. Внезапно кабинет и врач пропали. Он находился посреди бескрайней черной пустоты, окруженный тысячами циановых ламп.

От громкого удара по металлическому столу он вскочил со стула. Оперся на стол, тяжело дыша. Эму приснился кошмар. Тот же самый кошмар. Он у себя в подсобке, на столе перед ним дрон «Спот», который он должен модифицировать перед завтрашним испытанием.

Шок отходил. Рациональная часть сознания быстро перемотала сон. Что-то в знакомом кошмаре изменилось. Было не таким как прежде, но что?

Глаза! Глаза лечащего врача были ярко-голубые! Дима видел его каждый день на протяжении года, навещая жену. Глаза доктора были карими. Но что было после кабинета? Бездонная тьма? Голубые огни? Неужели тоже глаза?

– Вы в порядке? – приоткрыв дверь, в подсобку заглянул Петров.

Дима посмотрел на часы – было три часа утра.

– Да! Да, со мной все хорошо, но что вы тут делаете? Разве вы не должны были уйти после десяти?

– То же, что и вы. Боюсь, нам обоим не спится.

II

Быстро поднявшись по ступенькам и пройдя через блокпост, Виталий быстрым, почти переходящим в бег шагом направлялся к лаборатории. Времени было полно, но он обещал Петрову, и формально самому себе, что придет как можно раньше. Оборудование уже проверено несколько раз, но намного лучше медленно и спокойно все еще раз просмотреть и собраться с мыслями, чем носиться по лаборатории перед приходом случайно выбранного начальством надзирателя.

Через десять минут он уже был у блокпоста.

– Серый, скажи, пожалуйста, кто-то уже пришел?

– Только Дмитрий Григорьевич.

– А Петров?

– А Петров вчера не уходил!

– О как…

– Ага, ты поговори с ним. Дед наверняка на изжоге. – Виталий ответил знаком «ок». – У вас же сегодня этот! Как его… День Хэ!

– Да ну тебя! Вот если полезет что-нибудь большое и с зубами, так я специально вырубать ничего не буду.

– Ладно, удачи вам!

– Спасибо. – Он прошмыгнул под открывающуюся дверь.

Лаборатория, ставшая тесноватой из-за гигантской машины в центре, пустовала. Положив сумку на один из металлических столов, Виталий пошел вперед в поисках Петрова. Доктор, должно быть, не на шутку взволнован. Проходя мимо деревянной двери в мастерскую инженеров, из которой доносился быстрый стук пальцев по клавиатуре, периодически сменявшийся скрежетом чего-то металлического, он увидел столь полюбившуюся ему табличку: «Высокое интеллектуальное напряжение! Не влезай! Убью!» Давно пора повесить такую у ворот! Пройдя чуть дальше, он увидел Петрова, сидящего за стеклами гермокамеры. Тот похоже так глубоко ушел в мысли, что совсем не обратил на него внимание. Ты должен с ним поговорить! Виталий тихо поднялся по лестнице, гермодверь оказалась открыта.

– Здравствуйте, Игорь Павлович. Как вы?

– Здравствуй, Виталий. Все хорошо. Садись, нам нужно поговорить.

– Ребята на дверях сказали, что вы были тут ночью. Вы волнуетесь по поводу надзирателя?

– Ха! Надзирателя? Да нет конечно. Пришлют какого-нибудь любимого стажера с бумагами. Покажем ему, что мы тут делаем, у него челюсть отвиснет. Загорится работой, глядишь. Попутно охрана нас на камеры запишет для протокола, и все.

– А что не так? Все проверено на сто раз. Техника исправна. Все должно быть безопасно.

– Я не волнуюсь за процесс проведения эксперимента, я волнуюсь за возможные последствия удачного опыта. Нет, волнуюсь конечно немного за детище, но не просто так мы столько над ним работали. Смотри, какая штука… Все начиналось с образца меньше мизинца и совковых документов шестидесятилетней давности. Причем подозрительно скудных. Как будто умышленно урезанных. Тогда мы не знали и не могли знать, чем это все закончится. Сейчас у нас на руках новейшая технология. Настоящий прорыв. Что-то такое, что может изменить наше понимание вселенной и параллельных миров как концепта. Проблема в том, что очень многие технологические достижения человечество использует не так, как задумывалось изначально. А зачастую ученые даже предположить не могли, как будут применять их открытия. Вот Беккерель. Открыл радиоактивность урана. Случайно правда, но кого это волнует. Бум в технологиях. Ядерная энергетика. Сейчас заживем. Реактор в комплексе с советских времен остался. Так мы на торий и не перешли. А почему? А потому что чисто мирный атом никому не нужен. Что, если портальная технология окажется работоспособной? Что, если есть что-то во вне? Как от этого измениться наша жизнь? Можно только гадать. А еще можно только гадать, что будет, если эта технология попадет не в те руки. Что, если на ее основе сделают какое-нибудь оружие? Когда я был ребенком, все боялись ядерных бомб. Что будет дальше, я не знаю. Но я знаю, что ты очень перспективный. За будущее всех людей нести ответственность будешь ты и такие, как ты. И мне очень важно, чтобы ты не допустил мою ошибку.

– Какую ошибку?

– Я не люблю догматизм, но, я думаю, тебе стоит запомнить и принять то, что я сейчас скажу, как прописную истину. Факт того, что ты можешь что-то сделать, не означает, что это делать следует. Возможно, я звучу лицемерно, тем более сейчас. Но ты… Смотри. Изобрести ядерную бомбу может и умный, и разумный человек. Но умный человек отдаст чертежи правительству, а разумный сожжет, как только поймет, что создал. Стремись вперед, двигай прогресс, но не наступай на старые грабли! Я могу на тебя положиться?

– Конечно!

– Вот так! Ладно. Сегодня помимо наблюдателя к нам пришлют еще и эволюционного биолога. Пробы атмосферы показывают значения, идентичные земным, так что с ним, возможно, работаем не последний раз. К тому же можно будет здесь не сидеть. Что делать, ты знаешь. Начини, пожалуйста, без меня. Дима еще с ночи дроны готовит, поэтому ты сам. Мне нужно еще тут посидеть.

III

Так… Немедленно говори ей все как продумывал! Не превращай поездку в неловкое молчание!

– Какие у тебя на сегодня планы?

– Сегодня утром обрабатываем каллусную ткань гормонами, буду подручной. А дальше все как всегда. Подготовить питательные среды, получить результаты от научвода и обработать. Потом сяду заполнять бумаги. Потом буду записывать все что только можно от показателей роста до концентрации солей в почве. Потом проверю систему полива. А потом… А потом я опять сяду за компьютер и буду заполнять бумаги.

– Нет-нет. Я имею в виду… Когда ты примерно освободишься? Можно будет… пойти в зимний сад.

– Можно! После пяти. А что у тебя сегодня?

– Я… Я сегодня наблюдатель, – по неясной для самого себя причине Аркадий смутился еще сильней. На покрытой веснушками коже проступил румянец.

– У… И где будешь?

Аркадий поднес планшетку ближе, пытаясь прочитать мелкие печатные буквы через запотевшие линзы очков.

– Станция «Лаборатория аномальных материалов», проект «Врата», ведущий ученый Петров Игорь Павлович.

– Впервые слышу!

– Если ч-честно, я тоже.

– Пообещай мне, что не будешь трогать ничего подозрительного, – она подмигнула.

– Оль!

– Что?

– Если бы я сказал подобное девушке, мог бы в суде оказаться!

– Да ладно тебе! Сегодня в шесть в зимнем саду. Хорошо?

– Хорошо!

– Ой, стой! У тебя выпала ручка! – Она воткнула ручку в нагрудный карман, попрочнее зацепив ей ткань.

– Спасибо.

– Вы прибываете на станцию «Агрокомплекс». Убедительная просьба всему персоналу: пользоваться солнцезащитными очками и экранирующими кремами. Будьте внимательны и продуктивны. Хорошего дня! – Двери вагончика открылись.

– Я пойду! – поцеловав Аркадия так быстро, что тот едва успел осознать произошедшее, девушка покинула вагон, помахав рукой на прощание.

Проводивший ее взглядом Аркадий так и продолжил неподвижно сидеть, тупыми и безжизненными глазами уставившись на фонтан посередине станции. Медленно его голова опустилась, пальцы погрузились в короткие кудрявые волосы. Он тяжело выдохнул. Губы растянулись в ликующей улыбке. Ты это сделал!

IV

Андрей, войдя в рабочее помещение, не сильно удивился увиденному. Вокруг огромной машины уже вовсю кипела жизнь. Петров с лаборантом горбились над консолью, пока два электрика проверяли, надежно ли закреплены под потолком высоковольтные кабеля. Немедля ни секунды, техник направился в небольшую подсобку, гордо названную компьютерной комнатой. Распахнув деревянную дверь, парень вошел внутрь.

На металлическом столе – Прям как в столовой – стоял желтого цвета дрон «Спот». Уже модифицированный Димой, он был так обильно обвешен различной аппаратурой, не входящей в первоначальную конструкцию, что на секунду Андрей усомнился в его работоспособности. Сделав первый вдох в помещении, техник почувствовал легкий запах проводки. Недоверие к труду коллеги, сидящего в конце длинной узкой комнаты, вновь накрыло его.

Внезапно камера на спине дрона уставилась точно на него.

– Привет, Андрей! – с ноткой смеха в голосе обратился к нему Дима, быстро отвернувшись от монитора. Теперь, когда его инженера не закрывала монитор, Андрей мог отчетливо увидеть на нем трансляцию с камеры и обилие различных значений, собираемых приборами: давление, температура, влажность, состав воздуха и еще с двадцать неопознанных переменных, выстроенных лестницей мелких строк.

– Вижу, всему комплексу сегодня не спится?

– Я не знаю, как тебе, мне вот что-то спать не хочется… Вожусь с ним с четырех часов. Честно сказать, думал не заведется.

«У самого мыслишка проскочила», – хотел поначалу ответить Андрей, но, увидев изможденное лицо друга, тактично смолчал.

– Сколько у нас еще времени до запуска?

– Примерно пятнадцать минут.

Дима устало кивнул.

– Закрой-ка дверь, нам нужно кое-что обсудить.

Андрей, немного напряженный нетипичным поручением, бросив вороватый взгляд из подсобки, закрыл дверь.

– В чем дело?

– Меня беспокоит машина!

– Что с ней не так-то?! Только вчера тестировали, электрики вон все проверили еще раз. Проблем с запуском быть не должно.

– Проблем с запуском?! О, нет. Я знаю. Дело не в запуске. Ну, то есть не совсем в нем. Что-то не так с самой машиной как с проектом. Понимаешь?! Когда я согласился на эту работу, когда после предложения решил, что да, я хочу в этом участвовать, тогда, как и сейчас, я согласился не ради денег. Ну, то есть не только ради них. Я верил в этот проект. Я знал, что буду полезен обществу. Полжизни пролетело незаметно, но у меня появился шанс, и я за него взялся. Но сейчас… Сейчас эта уверенность покидает меня. Ты меня знаешь, я вообще не суеверный. Но, мне кажется, что машина… Ну, то есть разлом, он плохо на меня влияет. Как будто целенаправленно капается во мне… Пытается что-то понять… Помнишь вчерашний тест?

– Да. А что такого? Портала же как такового и не получилось.

– Да, но сегодня мне снова приснился кошмар. Как когда Петров нам прототип показывал. Я не помню, что мне приснилось. Хоть убей не помню! Но это был самый страшный и яркий кошмар в моей жизни!

– Дмитрий Гр…!

– Дима. Просто Дима. Хватит уже! Я еще не такой древний, как Петров.

– Не накручивай себя! Сколько сегодня спал? Четыре часа? Пять? Ночные кошмары, бессонница, это все от нервов. И проект тут ни при чем. Мы же оба это знаем!

– Верно говоришь. Но я тут работаю и не могу не волноваться. Если у нас что-то пойдет не так, то горя может хлебнуть все человечество. Люди… Люди очень легко умирают. Особенно близкие тебе люди. Если когда-нибудь тебе попадутся люди, которым необходима твоя помощь, не проходи мимо. Не дай им умереть, ладно? – Андрей тихо кивнул. – Спасибо. Ладно, пойдем! Все заждались уже наверно. А нам еще гостей встречать.

I

– Ну что, господа? Держу пари, что наш транспорт тронется! Делайте ваши ставки! – Дима спускался по лестнице впереди всех остальных.

– Дим, ну уже отсюда видно, что эта колымага никуда не поедет. Света нет!

– Андрюх, ну где твой оптимизм! – К тому моменту он уже спустился по лестнице и стремительно приближался к вагону. – Да тут весь пол в гильзах! – Позже Андрей заметил, что на полу у лестницы действительно лежит с два десятка крупных гильз. Насколько он мог судить, семь шестьдесят два.

Дима подошел к вагону. Дверь в головной части оказалась открыта. Не заходя внутрь, он осторожно посветил фонарем через стекло.

– Похоже, внутри пусто. – Он зашел внутрь.

Подошел к пульту управления. Над пультом надпись: «Применять в крайних случаях! Изменения в движении поездов приводят к нарушениям в расписании!» Большой экран на приборной панели не горел. Дима пощелкал кнопками и рубильниками – ничего не изменилось.

– Андрюх, ты прав…

– Что такое?

– Пешком добираться будем.

Дима взял рацию. Нажал на большую боковую кнопку.

– Виталь, ты нас слышишь?

– Слышу вас хорошо! – голос Виталия показался Андрею невероятно четким, пусть и немного приглушенным собственным шипением рации.

– Не поедет вагон! Электричества нет. Собственно, как думали. Действуем по исходному плану. Держите нас в курсе! Отбой.

– Отбой. – Дима выключил свою рацию. – Андрей, включи пока свою, на первой частоте. Раз в полчаса будем их менять. – Андрей кивнул и включил рацию. – Ладно, товарищи, пройдемте.

Трое покинули платформу.

II

– Скажите, пожалуйста, Дмитрий Григорьевич! – Дима развернулся к Аркадию. – Долго еще до радиоточки?

– Если честно, точно не знаю… – В свете фонарей появился указатель «Столовая – двадцать метров». – А, нет. Кажется знаю! Мы почти дошли до столовой. Считай полпути сделали.

– Как подадим сигнал, пойдем к выходу через агроцентр?

– Да. Не волнуйся. Это вопрос жизни и смерти? Я угадал?

– Д-да. Похоже на то.

– Тогда давайте поднажмем! – Послышался голос Андрея.

К тому моменту он уже вырвался вперед. Зайдя за поворот, он почти бегом стал подниматься по лестнице в столовую. Миновав лестницу, группа попала в прихожую столовой. По обе руки тут стояли умывальники, а впереди находились большие, настежь распахнутые двойные двери. Насколько Андрей мог судить по звукам шагов, двое позади него тоже прибавили в скорости. А потому, не оглядываясь, он еще немного ускорился. Еще бы немного, и он влетел бы в огромный, окутанный темнотой зал, но кто-то крепко схватил его за руку.

– Ты что ослеп?! – Дима сказал это почти шепотом. Прежде чем будто погруженный в транс Андрей осознал произошедшее, Дима уже оттащил его назад.

– Что случилось?

– Ты что, действительно ничего не видишь?!

Андрей стал осматривать столовую. Луч фонаря выхватывал из темноты все новые и новые фрагменты, сливающиеся в ужасную мозаику. Ближайший ко входу стол был перевернут. Столы немного подальше лежали на боках. Стулья беспорядочно раскиданы. На полу осколки стекла ламп и посуды. У одного из дальних столов Андрей заметил темную лужу крови. В зале царил безумный хаос. Зрелище было таким фантасмагоричным, что сознание Андрея просто отвергло увиденное как безумный бред. Галлюцинацию, зацикливаться на которой не стоит.

– Что здесь произош… – Андрей не смог закончить фразу, Дима зашипел ему в ухо.

– Будь тише! Смотри!

Пятно одного из фонарей поползло наверх. Скоро за ним последовали и другие. Тени на потолке заиграли. Андрей стал напрягать глаза в попытках выловить что-то выбивающееся из общей картины. Колонны. Застывшие в вечном ожидании, наверняка перегоревшие лампы. Металлические балки под самым потолком. Движение! Одна из ранее неподвижных ламп медленно качнулась, прогнав тишину противным, тягучим скрипом металлических тросов. Андрей затаил дыхание. За лампой под потолком у самой колонны он видел какую-то тень. Большую тень, которую сначала принял за другую лампу. Тень едва заметно двинулась. Снова замерла. Никакого скрипа.

– Что это?

– В душе не чаю, но похоже он такой не один.

Пятно Диминого фонаря снова отделилось от остальных и быстро проскользило по потолку столовой. Сложно было сказать, скольким существам удалось остаться незамеченными, но в этот момент Андрей насчитал никак не меньше четырех других, похожих по размеру и форме теней.

– Насмотрелись? Теперь либо фонари совсем гасите, либо светите строго в пол. Похоже, у них тихий час. А будить их нам ни к чему.

– Ну и что нам делать, Дим? Может, обойдем?

– Ну обойдем мы столовую. А кто тебе гарантирует, что в тесном коридоре нас не будет ждать что-то похуже. Видишь тот ряд столов, – лучом фонаря он пробежался по крайнему ряду столов, – я предлагаю проползти под столами напрямик к выходу. Там еще метров двести-триста, и все – радиоточка! Рискнем?

– Ну, давай рискнем.

– Подождите! А что, если нас заметят?

– Тогда мы побежим. Если тот выход окажется заблокированным, всегда есть второй. – Фонарь едва добивал до другой стены столовой, но все же Аркадий разглядел дверной проем, о котором говорил Дима.

Он пошел первым. Пригнувшись, осторожно крался вперед, держа фонарь почти у пола и двигаясь совсем медленно, дотошно выверяя каждый шаг. Стоит отдать ему должное! Андрей и представить не мог, насколько легкой он мог двигался поступью, несмотря на тяжелые деловые ботинки, гулкий стук которых порой было слышно из другого конца лаборатории.

Вот он преодолел уже полпути. Позади остались перевернутые столы и раскиданные стулья. Внезапно остановился. Выключил фонарик. Включил. Выключил. Включил. Он явно указал на что-то на полу, но Андрей на таком расстоянии ничего не разглядел. Немного поменяв направление, он прошел еще три метра и юркнул под большой металлический стол. Несколько раз включив и выключив фонарик, он погасил его совсем.

– Так, я следующий! – Андрей включил фонарь.

Он старался повторить путь Димы в тончайших деталях. При этом не стоит забывать о чем-то на полу! Столы остались позади. Стулья тоже. На что же ты… Под ботинком Андрея громко хрустнуло стекло. Он тут же выключил фонарь. В повисшей тишине он отчетливо слышал, как кровь стучит в висках. Колени тряслись. Двигаться нельзя! Совсем! Как в подтверждение этим мыслям слева донесся протяжный металлический скрежет закачавшейся лампы. Вскоре к этому звуку примешался еще один. Большое животное под потолком гулко нюхало воздух. Храни боже создателя дезодорантов! В помещении ужасно воняло кровью. Даже если существо почуяло посторонний запах, оно едва ли обратило на него внимание.

Стоять на корточках становилось все тяжелее. Собственные бедра стали казаться Андрею раскаленными и свинцово тяжелыми, но это было только полбеды. Ступни начало страшно колоть – дало о себе знать плоскостопие. По лбу Андрея побежал холодный пот. Он с силой стиснул зубы. Громкое дыхание стало медленно стихать. Похоже, животное ничего не заподозрило и возвращалось ко сну. Медленно Андрей опустил пятки на пол. Стекла под ними не оказалось. Выждав примерно двадцать секунд, он включил фонарь. Впереди перед ним, подобно льду, заблестели десятки крупных и больше сотни мелких стеклянных осколков. Кусочек, на который он наступил, при взрыве лампы отлетел дальше остальных. Андрей никогда не считал себя удачливым парнем, но в этот раз ему страшно повезло. Немного подняв фонарь, он увидел ждавшего остальных Диму. Белый как стена, едва переводя дыхание, он уставился на Андрея не моргающими, широко распахнутыми глазами.

Медленно обойдя стекло, Андрей залез под стол и выключил фонарь. Секунд десять в столовой стояла абсолютная темнота. Андрей стал волноваться, не случилось ли чего с Аркадием, но тот все же зажег фонарь. Оказалось, к тому моменту он уже тихо спустился в столовую и прокрался первые несколько метров в полной темноте. Включив фонарь, он осмотрелся. Найдя разбитое стекло, он прижался к перевернутому столу и пошел вперед. Уже совсем скоро он тоже оказался вместе с остальными.