Читать онлайн Звёздные войны. Сокол тысячелетия бесплатно

Давным-давно в далекой-далекой Галактике…

Вступление

Впервые Хан положил на него глаз, когда стоял вместе с Лэндо Калриссианом на одной из пермакритовых посадочных платформ на Нар-Шаддаа за несколько лет до того, как присоединился к Повстанческому Альянсу. И уже тогда кореллианину отчетливо виделось не только то, что представлял собой этот старый, потрепанный грузовик, но и то, чем он мог стать впоследствии.

Как влюбленный подросток, он не мог оторвать глаз. Его зрачки расширились, челюсть свесилась вниз. Как можно скорее Соло постарался взять себя в руки, пока Лэндо не догадался, о чем он думает, и отвернулся от корабля как от старого хлама. Но Калриссиан не был дураком и уже по тем временам знал все повадки Хана. Будучи одним из самых удачливых игроков по обе стороны от Корусанта, он сразу распознавал блеф. «Быстрая машинка», – заметил Лэндо с искоркой в глазах.

Хан и не сомневался.

Даже в те стародавние времена у Лэндо было чему позавидовать, и для начала – его непомерному богатству. Вот только удача имела к этому мало отношения. Лэндо не заслуживал такого корабля. Он едва справлялся со скиммером, не говоря уже о быстром как свет звездолете, на котором сподручнее летать паре маститых пилотов. Он был совершенно недостоин такой летуньи.

Хан никогда не считал себя жадным или завистливым, но вдруг захотел этот корабль сильнее, чем что-либо еще в своей жизни. Долгие годы он служил и скитался по Галактике, рисковал и терял друзей, бывал любим и брошен, учился в имперской Академии, обманывал и сам становился жертвой махинаций… Возможно, в этом корабле он увидел шанс начать новую жизнь – жизнь, в которой наконец будет место постоянству.

Выписывая круги вокруг корабля как по орбите, Хан лелеял зловещие замыслы. Старый грузовик, словно светило, притянул его, как, вне всяких сомнений, притягивал всех, кто летал на нем раньше и приложил руку к обводам этих жвал, корпуса и прочих техночудес на обшивке. Он даже втянул ноздрями его запах.

Присматриваясь, кореллианин почти всюду видел следы попыток уберечь корабль от разрушительного воздействия времени и космических перелетов. Выправлялись вмятины, заполнялись эпокзаталом трещины, закрашивались следы въевшихся продуктов горения на обшивке. «Неродные» запчасти были присоединены нештатными креплениями, а то и вовсе непрофессионально приварены к корпусу. Грузовик был поражен ржавчиной, испещрен дюрастальными заплатками, весь в разводах от потекшей смазки. Он стал ветераном еще до того, как попал в собственность к Лэндо по прихоти тасующей карты сабакка Фортуны. Но где и кому он служил, Хану было неведомо. Бандитам, контрабандистам, пиратам, наемникам… определенно, всем им и даже сверх того.

Когда Лэндо завел двигатель для проверки, сердце Хана пропустило удар. Минутой позже, сидя у пульта, прислушиваясь к мерному гулу досветовых, заложив лихой вираж и чуть не до смерти напугав этим Лэндо, Хан уже знал, что этот корабль – его судьба. Можно устроить так, что хатты купят его для Хана, а то и попросту угнать, если придется. Он установит выпрямительную антенну военного образца и заменит легкую лазерную пушку на счетверенную. Встроит под брюхо выдвижной скорострельный бластер, чтобы отбиваться при побеге. А между квадратными жвалами поставит ракетную установку…

Он и помыслить не мог, что выиграет корабль у Лэндо в карты. И уж точно ему не приходило в голову, что Калриссиан проколется на блефе.

Летая на модифицированном «СороСуубе», который они с Чуи взяли в долг у Лэндо, Хан только еще больше распалялся в своей тоске по грузовику. Он рисовал в уме приключения, в которых тот побывал с первого дня на этом свете. Однажды до кореллианина дошло, что он с самого начала так сроднился с кораблем, что даже не поинтересовался у Лэндо, когда и при каких обстоятельствах грузовик получил имя «Сокол тысячелетия»…

Глава 1

Кореллианская инженерная корпорация

Орбитальная сборочная станция № 7

60 лет до Битвы при Явине

Ближе к концу смены Соли Кентт только и делал, что лениво переводил взгляд с прикрепленного к стене хронометра на новостной канал Голосети. Вчерашний матч по шокболу между Куатом и Комменором закончился вничью, да что-то не поделили между собой космические бродяги, некие мандалорцы. Кентт, долговязый человек, осевший с семьей на Кореллии и посвятивший десять лет жизни нынешней работе в «КИК» на Орбитальной-7, развалился в кресле, заложив мягкие руки за голову и закинув скрещенные ноги на пульт, который находился в его нераздельном владении. На коленях у него лежал раскрытый голожурнал, а в держателях для стаканов на пару с двумя пустыми контейнерами стоял один полупустой с остывшим кафом. За транспаристальным куполом, венчавшим мерцающий наблюдательный отсек, двигался равномерный поток свеженьких, еще не окрашенных грузовиков YT-1300 – только с конвейера. Их направляла стайка ориентационных буев, которые были подчинены кибернетическому контроллеру станции.

Модель YT длиной тридцать пять метров и грузоподъемностью в сотню тонн была в производстве меньше года, но уже зарекомендовала себя как живая классика. Спроектированная при участии Нарро Синара, владельца главного конкурента «Кореллианской инженерной» в кораблестроении, модель позиционировалась как экономичная и легко модифицируемая альтернатива серии крепких грузовиков YG. По сравнению с большинством звездолетов производства «КИК», которые никто не посчитал бы изысканными, YT-1300 отличалась своеобразной функциональной стильностью. Уникальным корабль делала форма блюдца, позволявшая разместить множество различных агрегатов, включая выносную кабину и сенсорные матрицы. В базовой комплектации он был оборудован фронтальными жвалами и электроникой нового поколения, которая контролировала мощные досветовые двигатели и гиперпривод корабля.

Кентт потерял счет изделиям, прошедшим мимо него с той минуты, как он шагнул через охранный турникет седьмой станции в начале восьмичасовой смены, однако количество их должно было превысить аналогичный показатель за прошлый месяц раза в два. Но даже при таких темпах роста производства корабли распродавались столь быстро, что предложение не могло обеспечить спрос. Спустив ноги с пульта на пол, Кентт вытянул руки над головой и уже готов был сладко зевнуть, когда пульт издал резкий сигнал, который мгновенно придал оператору бодрости. Пока Кентт пробегал взглядом покрасневших глаз по многочисленным экранам, из смежного отсека примчался молодой техник в пестром комбинезоне и с гарнитурой комлинка на голове.

– Перепускной клапан дроида-заправщика!

Кентт вскочил с кресла и перегнулся через пульт, чтобы видеть, что происходит снаружи. Немного в стороне, весь залитый ярким светом бортовых огней станции, виднелся грузовик, к левому борту которого присосался дроид-заправщик. От остальных машин выше и ниже узкого коридора, обозначавшего линию нулевой гравитации, аналогичные дроиды уже отстыковались. Кентт развернулся на каблуках:

– Отключить дроида!

Приподнявшись на цыпочках к колоссальной панели рычагов, техник покачал бритой головой:

– Он не реагирует.

– Переведите программу в ручной режим.

– Бесполезно.

Кентт снова бросился к транспаристальному окну. Дроид не сдвинулся с места и, скорее всего, продолжал накачивать YT-492727ЗED топливом. Топливо, выпускаемое в форме жидкого металла и позволяющее грузовым кораблям разгоняться до ошеломляющих скоростей, поддерживало и огонь жгучих споров с момента выхода пробной модели корабля новой линии. Оно же чуть не стало и причиной закрытия этой линии.

Кентт перевел взгляд на мониторы слежения и индикации:

– Наполнение топливных баков достигло предельной отметки. Если мы не отсоединим дроида к моменту вывода на режим…

– Он должен отсоединиться сам!

Кентт чуть не приклеился лицом к транспаристали окна.

– Дроид отстыковался! Однако эта машинка сейчас полыхнет – мало не покажется! – Он развернулся и побежал к двери, противоположной той, в которую вошел его коллега Бон. – Иди за мной.

След в след они протрусили через два наблюдательных поста. Третьим на их пути был отдел систематизации данных, и, едва ступив внутрь, Кентт понял, что дело плохо. Облепив иллюминатор, драллы, служившие в отделе, прыгали и безостановочно верещали, не обращая внимания на попытки матриарха клана призвать их к порядку. Кентт продрался сквозь плотную меховую стену и выглянул наружу. Ситуация оказалась даже хуже, чем он опасался. Избыточно заправленный YT вошел в зону испытаний тормозных двигателей и маневровых сопел. Он резко скакнул в сторону, раскидав и обездвижив с десяток гравитационных дроидов, чьей обязанностью было выстраивать корабли в линию. На глазах у Кентта еще три корабля покинули строй. Проблемный YT протаранил один из них сзади, отчего тот закрутился винтом и ушел вперед, в свою очередь ткнувшись в корабль перед собой. Тот тоже повернулся вокруг продольной оси, только в другую сторону; сделав полный оборот, они оба сцепились жвалами и изящно воткнулись в изогнутый корпус центрального модуля станции с дальнего конца строя.

Поскольку двигатели продолжали получать импульсы тестовой системы, взбесившийся YT скакнул влево, потом вправо и, нарушив строй, ушел вниз. Кентту хватило одного взгляда на происходящее, чтобы понять: с мечтами вернуться на Кореллию к ужину можно распрощаться… Повезет, если он сможет вырваться домой хотя бы на выходные. Оставив драллов разбираться, как восполнить непредвиденные издержки, Кентт с техником рванули на следующий пост, где уже чуть не рвали на себе волосы сотрудники среднего руководящего звена, в большинстве своем человеческой расы. Они все как один обратили взгляды на вновь прибывших в надежде хоть на обрывок хорошей новости.

– Аварийные дроиды вот-вот будут на месте, – уверил их Бон. – Все под контролем.

Коротко глянув на техника, Кентт повернулся к функционерам:

– Вы его слышали. Все под контролем.

Один из функционеров, мужчина с красным лицом, в рубашке с закатанными до локтя рукавами, ожег оператора взглядом:

– Да что вы говорите? – Он резко вскинул руку в сторону иллюминатора. – Посмотрите сами.

Кентт не пошевелился, но тут двое других подхватили его под руки и поволокли вперед. Аварийные дроиды и впрямь уже были на месте: четверка грейферов производства «Сайбот Галактика», вытянув руки и телескопические манипуляторы, приближалась к мечущемуся YT. Однако грузовик увиливал от каждой их попытки подобраться к щиткам панелей доступа к двигателям. Притом что строй был остановлен, десять кораблей-близнецов позади обезумевшего YT налетели друг на друга там, где поврежденные ориентационные буи прервали их продвижение. Хуже того – нагромождение привело к тому, что несколько заправочных дроидов оторвались от своих носителей, и в настоящую минуту два из них неслись наперерез друг другу.

Кентт плотно зажмурил глаза, но ослепительная вспышка, ударившая по закрытым векам, частично дала понять, что один из дроидов взорвался – а может, и оба. Слух позволил завершить картину: по транспаристали застучали оплавленные обломки и раскаленные металлические капли. На всех наблюдательных постах завыли сирены, и из полукруглых модулей по периметру «коридора невесомости» хлынула противопожарная пена. Помещение наполнилось дружным стоном, а перед закрытыми глазами Кентта сгорела небесным пламенем его премия. С ней сгорели серьги, не подаренные супруге на день рождения, игровой планшет для сына, отпуск на Сакоррии и ящик гизер-эля, который Кентт собирался выставить на вечеринке по поводу финала чемпионата по шокболу.

Открыв глаза, он подумал было, что огненный кошмар закончился или что, по крайней мере, взбесившийся YT превратился в груду обуглившихся запчастей. Однако корабль не только не пострадал от пламени и бомбардировки осколками, но даже умудрился проскочить сквозь хаотичное мельтешение и приблизился к зоне испытательных пусков досветовых двигателей.

Кентт тряхнул головой, пытаясь собраться с мыслями, и всей пятерней ударил по кнопке коммуникатора:

– Экипаж в досветовую зону четвертого коридора – быстро!

С шумом втянув воздух, он опустил вторую ладонь на пульт и наклонился вперед. В этот момент в воротах ангара в верхней части станции показался нос аварийной тележки на полозьях. В тележке, представлявшей собой мотор, притороченный к клетке из горизонтальных и вертикальных брусьев, находилось шестеро спецов, все в желтых скафандрах, со шлемами и реактивными ранцами. У каждого имелся ворох газовых резаков и гидроключей, а на поясах, словно оружие, болтались взрыватели направленного действия. В этом экипаже служил друг Кентта, для которого, как и для остальных членов его бригады, чрезвычайные ситуации были образом жизни. Но обезумевший корабль был событием небывалым.

Поначалу казалось, что пилот тележки, как и дроиды-грейферы, не может угнаться за мечущимся YT. Непредсказуемые зигзаги и повороты грузовика были обусловлены не чем иным, как нестабильной работой двигателей и маневровых сопел, однако временами, словно по наитию, они превращались в идеальные маневры. Выглядело все так, будто корабль хочет уклониться от столкновения или добраться до зоны испытаний досветовых двигателей в обход своих послушных собратьев.

На краю сознания Кентта зародилась ужасающая мысль: что, если никому так и не удастся обуздать взбесившуюся технику? Сгорит ли избыточно заправленный YT дотла? Взорвется ли, разнеся все вокруг? Откроет ли вакуумную брешь прямо посреди станции, чтобы унестись к звездам?

Постепенно пилот тележки уловил ритм запусков двигателей грузовика и смог направить свою скелетообразную машину параллельным курсом. Покинув тележку при помощи реактивных ранцев, техники опустились на обшивку корабля и закрепились там с помощью магнитных зажимов и вакуумных присосок. Задравший нос корабль, как какой-нибудь своенравный аклай в зверинце, предпринял попытку со всей решимостью стряхнуть их. Однако после нескольких осторожных манипуляций одному из техников удалось вскрыть люк в верхней части корпуса и проникнуть внутрь. Когда это произошло, служащие станции радостно загалдели. Кентт мысленно взмолился, чтобы их радость не оказалась преждевременной.

Только когда возгласы смолкли, он понял, что все это время не дышал, и протяжно, с клокочущим звуком, выдохнул, утирая рукавом пот со лба. За радостным галдежом последовало облегченное похлопывание по спинам и трескотня о том, как бы поскорее возобновить испытания. Поскольку список предварительных заказов на YT пополнялся ежедневно, производство следовало расширить. Отпуска отменить. Сверхурочную работу сделать нормой.

Кентт и Бон поспешили удалиться.

– Рожден в огне, – проронил техник, когда они шли через пост драллов. – Этот YT, – пояснил он, когда Кентт оглянулся на него. – Если я когда и видел рождение легенды, то это оно и есть. Когда еще такое случится?

Кентт сморщился:

– Это грузовой корабль, Бон. Один из сотни миллионов.

Бон ухмыльнулся:

– Я бы сказал, один на сотню миллионов.

Глава 2

Битва при Корусанте

19 лет до Битвы при Явине

– Вот как не любить такой кораблик? – проговорил Риз.

– Ну да, дело свое он знает.

Ведомый Джадаком, грузовик протиснулся в брешь между кореллианским транспортником и пассажирским лайнером производства «Санте/Синара» и выполнил полубочку, чтобы без помех, не задевая транспортник, оказаться во главе потока. Риз приглушил динамики системы оповещения, чтобы им не пришлось слушать ругань других пилотов и штурманов.

– Может, после этого рейса он достанется нам.

– Остается надеяться, – поддакнул Джадак.

– Мы десять лет подставляем свои шеи. Должна же быть какая-то справедливость!

– Должна, да нету. Кроме того, я просто стараюсь держать Галактику на плаву, насколько это в моих силах. А у тебя какой бзик?

– Сказал же – хочу, чтобы этот корабль стал нашим.

Тобб Джадак – человек, как и Риз, – был на двадцать лет моложе напарника, немного выше и светлее лицом. Короткая бородка подчеркивала квадратную форму его челюсти. У Риза уже поседели виски, однако глаза были ясными, а фигура – как у атлета. Последнее, с чем они ожидали столкнуться на Корусанте, – это транспортный затор, но нападение сепаратистов на галактическую столицу оказалось столь неожиданным, что все прибывшие корабли застряли на подлете. Некоторые даже успели застать похищение канцлера Палпатина, о котором трубили по всей Голосети, и появление из гиперпространства республиканских крейсеров из Флота разомкнутого кольца. Объединившись с крейсерами планетарной обороны, эти гигантские корабли типа «Венатор» успешно локализовали побоище на дальних подступах к Корусантской орбите. Некоторые особо ловкие пилоты сумели увести свои машины подальше от заварушки и прыгнуть в гиперпространство. Но десятки тысяч других кораблей – всех размеров и мастей – по-прежнему держались поблизости, ожидая завершения битвы с тем или иным исходом, чтобы наконец попасть на Корусант либо же рвануть к Внешнему кольцу.

– Даже если грузовик станет нашим, – рассуждал Джадак, – как мы потянем расходы на содержание?

– Так же как и сейчас. Только работать будем на частных заказчиков.

– Наваристая работенка?

– Да уж хоть какая-то. Я не такой привереда, как ты.

Джадак нахмурился:

– Я на своем веку повидал контрабандистов. Жизнь у них не похожа на ту, о которой байки слагают.

Риз отрывисто рассмеялся:

– А эта, что ли, лучше?

Джадак подвел YT к тому месту, откуда можно было наблюдать панораму сражения, больше похожего на потасовку, чем на скоординированную операцию. Тяжелые корабли поливали друг друга огнем, чертя в космосе алые пунктирные трассы губительного света, а посреди хаоса вились звенья АР-170, беспилотных три-истребителей и «стервятников». Фоном для этого действа служил сам вечно озаренный светом Корусант, чьи сверкающие городские пояса были преданы огню в тех местах, где отражающие щиты дали слабину или куда рухнули подбитые в бою корабли. Республика, бросившая все силы на победу, – против Конфедерации Независимых Систем графа Дуку, которой было нечего терять, кроме генерала-киборга и армии дроидов.

Риз удивленно присвистнул:

– Падение цивилизации во всей красе, и у нас места в партере.

– Это вряд ли. Но тем важнее доставить груз.

– Легко тебе говорить, – бросил Риз, выглянув в округлый иллюминатор. – Как по мне, посадить корабль, не разлетевшись в пути на атомы, – та еще проблема. Точнее, целый ворох проблем. Сколько лазерных пушек в округе – столько и проблем.

Джадак повернулся к нему вместе с креслом:

– Нам кровь из носу надо попасть на планету, Риз. Мне сказали, задание очень важное.

Его товарищ угрюмо кивнул:

– «Кровь из носу» – еще ладно. Главное, чтоб не насмерть.

– Я всем скажу, что ты умер как герой.

– А сам, значит, выживешь? – Риз уставился на напарника, а потом расхохотался. – Ну да. Ты-то, скорей всего, и выживешь.

Джадак подался вперед:

– А что там слышно на поле боя?

Риз нацепил наушники и набрал закодированный пароль на клавиатуре коммуникационного блока. Пару секунд он слушал чью-то болтовню, затем вытянул шею к иллюминатору правого борта и вывел на экран новое изображение. Риз постучал указательным пальцем по значку большого крейсера с длинным отростком наблюдательной палубы и выносным мостиком.

Джадак прочел буквенно-цифровой код под значком.

– И на что мы смотрим?

– «Незримая длань».

– Флагман генерала Гривуса.

– Там держали Палпатина.

– Держали?

– Его освободили джедаи. Кеноби и Скайуокер. Они все еще на борту.

Джадак исполнил на грузовике короткий переворот, чтобы улучшить обзор. В небольшом отдалении от них республиканский крейсер молотил выстрелами по средней линии «Незримой длани» – как раз там, где ее вытянутая носовая часть переходила в выпуклую хвостовую. Возможно, это было местью за то, что республиканскому кораблю пришлось вынести, находясь под обстрелом артиллерийских орудий самой «Длани». Джадак глянул на экран:

– Похоже, до капитана «Гарлары» не доходит, что канцлер еще там.

– Может, из-за помех в эфире? Или ему просто плевать на канцлера.

Пилот нахмурился:

– Со смертью Палпатина сколько проблем решится, столько же возникнет новых.

Несколько секунд они молча наблюдали, как «Гарлара» поливает флагман сепаратистов огнем бортовых лазерных пушек, пробивая в обшивке зияющие бреши. Взрывы волной прокатывались по корпусу «Длани» от носа до кормы. Джадак не представлял, как насквозь кибернетический Гривус может выжить под таким натиском, не говоря уже о Палпатине и вызволивших его джедаях, Сила там или не Сила… Накренившись, флагман сепаратистов завалился набок и, подчиняясь гравитации, начал медленно погружаться в атмосферу Корусанта.

– Отлетался, – произнес Джадак.

– Сейчас развалится. Два к одному, что и полпути не пройдет в целом виде.

– Принимаю.

Намертво вцепившись одной рукой в штурвальную колонку, другой Джадак рванул на себя компенсатор инерции и бросил корабль вперед. Никто не препятствовал их продвижению в самую гущу заварушки: упорное стремление попасть в число жертв сражения – личное дело каждого.

– Можно хотя бы попробовать обходной маневр, – заметил Риз, крепко держась за подлокотник кресла.

Джадак покачал головой:

– Сепаратисты взяли планету в блокаду. Наш лучший шанс – попасть в одну колею с «Незримой дланью».

Риз вскинул на Джадака резкий взгляд:

– Мы ухнем туда вместе с ней?

– Скажем так, вслед за ней.

Второй пилот кивнул:

– Вслед еще куда ни шло.

– Даже если ты проиграешь пари?

– Даже если.

* * *

Чтобы спуститься на планету на хвосте у «Незримой длани», для начала надо было подобраться к самому кораблю. Им предстояло проложить курс мимо бессчетного множества фрегатов и канонерок, уйти от истребителей, которые все еще выныривали из недр боевых кораблей с верфей Куата и округлых рукавов чудовищных неймодианских «Барышников», и уклониться от турболазерного огня, пронизавшего всю округу. Однако они ни на секунду не усомнились, что грузовик справится с задачей. Корабль никогда не подводил их раньше, и не было причин полагать, что подведет теперь.

Не опознанный системами «свой-чужой» ни одного из участников сражения, YT оказался лакомой мишенью для всех и каждого. Поскольку собственных орудий у грузовика не было, Джадаку и Ризу ничего не оставалось, как положиться на его выдающуюся скорость и чуть ли не сверхъестественную изворотливость. Они до предела разогнали двигатели и ввинтились в бурлящее облако занятых ближним боем истребителей. Петли и виражи, которые они закладывали, скорее подходили для джедайских перехватчиков, чем для сорокалетнего грузовика, пусть и такого прокачанного, каким был YT. Вся энергия, которая не пошла на подпитку двигателей, тратилась на щиты-отражатели, которые истончались с каждым касательным ударом.

Вынырнув из-за треснувшего орбитального зеркала, они поспешили вслед за пылающими останками, в которые превратился флагман сепаратистов. Затупленный нос «Незримой длани» неудержимо клонился к планете, словно корабль признавал свое поражение в битве, а своей раскаленной докрасна обшивкой и вздувшейся броней он походил на монаровую змею в период линьки.

– Крейсер выпустил спасательные капсулы, – сообщил Риз.

Джадак увеличил изображение с носовых камер. Руки крепко сжимали штурвал, и грузовик скачками спускался сквозь облако обломков и отвалившихся от флагмана агрегатов. Пилот с трепетом наблюдал, как тяжелый боевой крейсер изменил направление спуска в сторону правительственного квартала. Пусть «Незримая длань» продолжала падение, было очевидно, что кто-то сидел у ее штурвала и был полон решимости совершить посадку, развертывая стабилизаторы торможения и манипулируя внешними шлюзами, чтобы корабль не сгорел в атмосфере.

– Скайуокер? – высказал предположение Риз.

– Ну не Палпатин же – если только у него не открылся еще один ранее неизвестный талант.

Сотни боевых кораблей, слишком крупных, чтобы подорваться от огненных залпов и ракетных ударов планетарных орудий, пробивали защитный купол и взрезали рельеф застройки. Однако было очевидно, что все стрелковые расчеты получили команду пропустить «Незримую длань», что, в свою очередь, повышало шансы YT на удачное приземление. Все, что нужно было Ризу с Джадаком, – держаться достаточно близко к крейсеру, чтобы их не заметили, и достаточно далеко от него, чтобы не сгореть.

Джадак по-прежнему сжимал штурвал, когда кормовая часть «Незримой длани» внезапно отвалилась и, пылая, унеслась прочь. Только маневр, исполненный Ризом в последний момент, спас грузовик от неминуемой гибели. Джадак тут же выполнил полубочку и увел корабль из зоны поражения. И все же забарабанивший по щитам град обломков оказался самым неприятным из всего, что им довелось сегодня пережить, а панель управления, казалось, успела выдать за эти секунды всю гамму тревожных сигналов, какая только была в нее заложена.

YT без предупреждения ушел в резкий вираж. Только ремень безопасности не дал Ризу повалиться Джадаку на колени. На панели запрыгали огоньки индикации, и кабину снова наполнил вой сирен.

– Попадание по левому тормозному, – сообщил Джадак, выравнивая курс. – Проверим его – как только все устаканится.

Риз перестегнул ремень безопасности:

– Эх ты, вечный оптимист.

– Хоть кому-то надо им быть.

Несмотря на то что у крейсера отвалилась половина корпуса, тот, кто им управлял, решительно вел оставшуюся половину на аварийную посадку – скорее всего, к одной из укрепленных посадочных полос в правительственном квартале. Грузовик под завывания репульсоров шел следом, сбрасывая высоту и скорость. Но за двадцать километров до поверхности экраны заполнили значки тревожных сигналов и завыла сирена оповещения. Джадак увидел, как звенья истребителей взлетают с планеты, спеша на помощь «Незримой длани».

– Пожарные, – прокомментировал Риз. – И пара истребителей с клонами.

– Пора линять.

– У нас есть спецкод авторизации…

– Прибережем его на крайний случай. Сейчас готовься скользить вдоль рельефа.

– Быстро облетим планету?

– На это нет времени.

Джадак сверился с топографической проекцией и ушел из кильватера крейсера, да так резко, что двигатели жалобно застонали, а корабль обдало волнами нестерпимого жара. Два истребителя с пилотами-клонами бросились было в погоню, но в конечном счете вернулись к «Незримой длани», которая стремительно приближалась к посадочной полосе.

Повернув на запад, грузовик прошел над вышкой космопорта и Храмом джедаев, потом над Заводским районом, сквозь столбы черного масляного дыма, который исходил от кратеров, оставленных рухнувшими кораблями, и пожаров, расходившихся по захолустным районам города.

– Как видишь, под раздачу попали сектора инородцев, – заметил Риз.

– Да ладно, кое-кто десятилетиями пытается извести эти трущобы.

– Гривус – заодно с фракциями, которые лоббируют обновление городского ландшафта?

– А что такого?

Джадак никогда не видел, чтобы полосы воздушного движения на Корусанте настолько пустовали. Однако сейчас поток спецтехники и полицейских транспортов разбавляли лишь пилотируемые клонами АР-170, сновавшие в поисках нарушителей режима осадного положения. Пока суд да дело, некоторые из них уже успели проявить интерес к грузовику.

– Мы в прицельных рамках примерно двадцати орудий, – сообщил Риз.

– Открой канал связи.

– YT-1300, – раздалось из динамика. – Назовите себя и свой пункт назначения.

– «Звездный посланник» с Раллтиира, – наклонился к микрофону Джадак. – Направляемся к флигелю Сената.

– Район Сената закрыт для полетов. Передайте код допуска или поворачивайте назад. Не подчинитесь – открываем огонь на поражение.

Джадак кивнул Ризу:

– Давай.

Риз развернул кресло и вбил код в пульт коммуникатора.

– Передаю код.

– «Звездный посланник», – произнес тот же голос через мгновение. – Следуйте к зданию Сената.

Глава 3

Миновав полосы воздушного движения нижних уровней и достигнув правительственного квартала, который, будто крепостным рвом, был отделен километровым каньоном от беспорядочно застроенных районов города, окружавших его, «Звездный посланник» развернулся по широкой дуге. Вокруг высилось кольцо величественных башен Корусанта, похожих на столбы песчаника, обточенные дождем и ветром за мириады лет. Отсюда расходились в стороны еще более глубокие каньоны, один из которых и послужил грузовику временным прибежищем. Купол флигеля Сената возвышался на самом видном месте, а позади смутно виднелся приплюснутый гриб Сенатской ротонды.

Перед самым носом «Звездного посланника», плавно пикируя к одному из открытых стояночных мест на верхнем уровне флигеля, заходил на посадку выкрашенный в грязно-лиловый цвет тупоносый сенатский аэроавтобус. YT продолжил подъем, пока не достиг подножия флигеля. Здесь грузовик выровнял курс и проследовал к непритязательному якорному месту на самом нижнем уровне.

Джадак задействовал тормозные двигатели и репульсоры, однако, вопреки всем его усилиям, корабль тяжело завалился на левое шасси.

– Придется чинить, – признал пилот.

– Я об этом позабочусь.

Риз заглушил двигатели, и оба пилота отстегнули ремни безопасности. Выйдя в узкий проход, соединявший выносную рубку с кольцевым коридором, Джадак хлопнул по панели, отвечавшей за работу правого выдвижного трапа. Пока они спускались – Джадак с металлическим чемоданчиком в руках, – по кораблю разносились глухие стуки и шипение пара. Шумные вытяжные вентиляторы «Звездного посланника» разгоняли затхлый воздух.

Якорные места были плохо освещены, и здесь не было видно дроидов-погрузчиков, занятых на стоянках верхних уровней. Навстречу сошедшим спешили две фигуры в ярких одеяниях сенаторов. Дес’син был гуманоидом, Ларджетто – кем угодно, только не гуманоидом. Они оба представляли в Сенате осажденные планеты, сильно удаленные от Ядра.

В стороне высился джедай из народа кадас’са’никто: коричневый плащ с головы до пят и высокие ботинки, казалось, добавляли роста к его и без того внушительным двум метрам. Руки с когтистыми пальцами были сложены на груди, а на поясе повис световой меч. Джедай мрачно кивнул Джадаку. Серовато-зеленое лицо рыцаря было словно покрыто дубленой кожей. У его ног лежало нечто, похожее на ящик для инструментов.

Первым Джадака достиг Дес’син.

– Привезли? – спросил он обеспокоенным тоном, в то время как Ларджетто начал нервно озираться.

Джадак приподнял свою поклажу и потряс ею перед носом у сенатора.

Дес’син схватил чемоданчик и поставил его на небольшой стол. Узловатые пальцы сенатора тряслись, пока он открывал замок, а Ларджетто нависал у него над плечом в волнительном ожидании. Откинув крышку, сенатор-гуманоид включил прибор, который обнаружился внутри чемоданчика, и на мгновение замер, прислушиваясь. В глянцево-черных глазах его спутника отразились огоньки индикации прибора.

Дес’син закрыл чемоданчик, запер замок и судорожно втянул воздух.

– Капитан Джадак, ваш груз представляет огромную ценность для нашего общего дела.

Ларджетто согласно кивнул:

– Честно говоря, капитан, мы боялись, что вы не прорветесь.

– Нам помог код, которым вы нас снабдили.

– Вы скромничаете. Не код управлял кораблем.

Джадак едва заметно кивнул в знак благодарности за похвалу.

Спустя мгновение в ангар через боковую дверь ворвался третий сенатор, человек с белой клочковатой бородой и пучком темных волос на голове – Фэнг Зар. Он заговорил, с трудом переводя дыхание:

– Канцлер вернулся целым и невредимым. – Сенатор бросил взгляд на джедая: – Ваши товарищи тоже не пострадали, мастер Ше.

Маленькие рожки вокруг глаз джедая дернулись, но больше он никак не отреагировал.

– Канцлер Палпатин со своими спутниками прибыли незадолго до капитана Джадака.

– На том аэроавтобусе, – вставил Риз из-за спины Джадака.

– Осадное положение снято, – продолжал Зар. – А граф Дуку мертв.

Ларджетто возбужденно схватил Дес’сина за плечо:

– Тогда, возможно, нам не придется доводить до инстанций сведения, которые с таким трудом доставили капитаны Джадак и Риз.

– Да пребудет с нами Сила, – добавил Фэнг Зар.

– Да. Однако мы должны держаться выбранного курса, пока не станут ясны намерения канцлера. – Дес’син повернулся к Джадаку: – У нас есть для вас еще одно поручение.

Джадак и Риз переглянулись.

– Мы все внимание, – произнес Риз.

Дес’син понизил голос:

– Мы просим вас отогнать «Звездного посланника» к нашим союзникам на Топраве.

Джадак сдвинул брови:

– Отогнать?

– Именно, – кивнул Ларджетто. – Его примет в собственность антарианский рейнджер по имени Фоли. Вы встретитесь с ней в городе Салик, столице западных земель. Кодовая фраза: «Восстановить доброе имя Республики». Не повторите ли, капитан?

У Джадака отвалилась челюсть. Он с усилием закрыл рот и сглотнул.

– Восстановить доброе имя Республики. И что, корабль достанется… этой Фоли?

Дес’син пристально посмотрел на пилота:

– А в чем дело?

– В том, что мы, знаете ли, к нему привязались, – сказал Риз. – В смысле, может быть, мы выкупим у вас «Посланника», а на Топраву отгоним другой корабль?

– Ни в коем случае, – отрезал Фэнг Зар. – Для этого задания подходит только «Звездный посланник».

Сдерживаясь из последних сил, Джадак сжал губы.

– «Посланника» мы сдаем… а сами уволены, что ли?

– Да вы что, капитан, – поспешно отозвался Дес’син. – Если, конечно, вы сами этого не хотите.

– Не хотим, – ответил Джадак. – Однако Топрава далековато от Хайдианского пути. Я не представляю, на чем мы вернемся в Ядро.

– Мы снабдим вас необходимыми средствами. И самое главное – к вашему возвращению мы приготовим более послушный в управлении корабль.

– Да и более скоростной к тому же, – добавил Ларджетто.

– Куда уж там, – буркнул Риз.

Джадак проглотил комок в горле:

– Надеюсь, это задание достойно нашей старушки.

– О да, капитан, – сказал Фэнг Зар. – Уж в этом будьте уверены.

С шумом выдохнув, Джадак обреченно кивнул.

Дес’син еще секунду молча присматривался к нему, после чего спросил:

– Могу ли я считать ваш кивок знаком согласия?

Пилот оглянулся на напарника:

– Никому другому мы бы его и не доверили.

Дес’син повернулся к мастеру Ше. Тот взял свой ящик с инструментами и направился к трапу, подметая пермакрит полой длинного коричневого плаща.

– Мастеру Ше нужно доработать корабль, – пояснил Фэнг Зар. – Но на летных качествах это не скажется.

Джадак проводил джедая взглядом и снова повернулся к Дес’сину:

– Какой отзыв использует Фоли?

Сенатор захлопал глазами, на миг придя в замешательство.

– А, вы об этом. Вы не так поняли, капитан. Фоли уже ожидает вас. Эта фраза – мнемонический код, который поможет ей выполнить свою часть задания.

– Мнемонический код, – повторил Джадак.

– Этакая горячая клавиша, воздействующая на память, – сказал Ларджетто. – Фоли поймет. А «Посланник» сделает остальное.

Джадак не привык выспрашивать подробности задания, однако на этот раз любопытство взяло верх.

– Вы запрограммировали «Посланника»…

– Представьте, что корабль – это ключ, – перебил его Фэнг Зар. – Ключ от сундука с богатствами.

Джадак ждал дальнейших объяснений.

– Богатствами, которых хватит, чтобы восстановить доброе имя Республики, – подвел итог Дес’син.

* * *

Директор сенатского разведуправления Арманд Айсард приглядывался к толпе, приветствующей верховного канцлера Палпатина, когда у него в кармане заверещал комлинк. Аэроавтобус припарковался всего несколько секунд назад, и канцлер со свитой двигался по застеленной красной ковровой дорожкой колоннаде атриума к турболифтам. Айсард заметил, что прошагавший мимо джедай Скайуокер отстал и завел в сторонке беседу с сенатором Амидалой.

Сам Айсард, мускулистый человек, обладавший талантом быть незаметным в толпе, несмотря на высокий рост, был одет в серую форму без нашивок. Черные волосы словно тягались в глянце с чернотой высоких сапог. Сойдя с ковровой дорожки на относительно безлюдный балкон, украшенный изысканными колоннами, он нажал кнопку на комлинке и бросил взгляд на экран, где светилось лицо его заместителя.

– На одной из нижних парковок происходит что-то подозрительное, – сообщил тот.

Айсард не отрывал темных глаз от толпы, приветствующей канцлера:

– Продолжай.

– Сенаторы Дес’син, Ларджетто и Зар получили от пилотов старого грузовика YT некий чемоданчик.

Все трое сенаторов были участниками «Делегации двух тысяч» – фракции приверженцев старого режима, не одобрявших жесткие меры, которые принимал канцлер с начала войны.

– Также на встрече присутствовал мастер-джедай Ж’упи Ше.

– Из технического подразделения?

– Именно.

Во время разговора Айсард успел отойти на несколько шагов.

– Интересно. Они, значит, устроили тайное собрание, в то время как многие их сторонники пришли сюда.

– Которые?

– Дану, Мале-Ди, Икуэй… все те же. Аудиозапись велась?

– Нет. Они предприняли меры защиты. Но нам удалось провести через вентиляционную систему ангара мобильную камеру, так что есть приличное видео.

– А чемоданчик?..

– Слишком рано судить о том, что внутри. Наши ребята сейчас работают над записями с камер наблюдения.

– Что у нас есть на этих пилотов?

– Пока ничего. Грузовик зарегистрирован на Раллтиире, принадлежит некоему обществу «Республика».

– Говорящее название.

– Я тоже так подумал. Пилоты передали действующий код допуска диспетчерской воздушного управления.

Айсард остановился у входа в полупустой атриум, где канцлер со свитой ожидали прибытия турболифта. Зал быстро наполнялся сенаторами, спешившими поздравить Палпатина с успешным избавлением от плена. Такое пренебрежение мерами безопасности привело Айсарда в замешательство. Пока Палпатин томился в плену, поблизости от флигеля полным ходом шли бои, и не исключено, что сепаратисты внедрили в приветственную делегацию убийц из числа как живых существ, так и дроидов. И тем не менее Палпатин вел себя так, будто вышел на прогулку, а из охраны при нем была лишь пара республиканских гвардейцев. Впрочем, для него это было характерно, хоть и доставляло разведуправлению немало головной боли. Также вполне в духе Палпатина было допустить на эту встречу лишь приверженцев старого режима, хотя канцлер прекрасно знал о растущем недовольстве его скоротечными реформами, которые повлекли значительное ограничение прав и свобод. По крайней мере, Палпатин согласился с предложением Айсарда некоторое время не подпускать к себе журналистов.

Тайное собрание на нижней парковке не давало Айсарду покоя. Сами по себе сенаторы были безобидны, однако присутствие в их кругу джедая настораживало. В последнее время члены Ордена стали не просто совать нос в чужие дела, но и уходить в них с головой. Прослушивали заседания Сената, обследовали старые катакомбы под Заводским районом и нижние цоколи башни «Республика-500»[1]… Пора было положить этому конец.

– Отправьте патруль, чтобы разогнать собрание, – произнес он в комлинк. – Прикажите задержать сенаторов для допроса.

– Там же мастер Ше?..

– Найдите правдоподобный предлог для вмешательства. Вопросы безопасности сенаторов, угроза взрыва, придумаете что-нибудь. Ше не станет вам препятствовать.

– А пилоты?

– Повесьте на них несанкционированное использование кода допуска, присвоение полномочий спецслужб и проникновение в охраняемую зону. – Помолчав, Айсард добавил: – Я сам их допрошу.

* * *

– Держаться будет, – сообщил Джадак, стоявший под левым жвалом корабля, в микрофон гарнитуры. – Но до Топравы придется завернуть на Куат за запчастями.

Риз просунулся в эксплуатационный люк на кончике жвала и оттуда проверял состояние тормозного двигателя. Из наушников донеслось его бормотание:

– Меня два раза уговаривать не придется.

Джадак еще раз окинул взглядом побитое сопло. Вытирая смазку с рук, он обошел нос грузовика кругом и чуть не столкнулся с мастером Ше, который торопливо спускался с трапа. По всей видимости, установка дополнительного оборудования была завершена: в одной руке у джедая был ящик с инструментами, а в другой – включенный комлинк.

– Сюда направляется спецназ, – сообщил он на ходу. – Я уведу сенаторов в безопасное место, а вы поднимайте корабль, да побыстрее. – Он остановился в нескольких метрах от трапа и обернулся: – Удачи, капитан.

Джадак, уже стоявший на середине трапа, взмахнул рукой:

– Спасибо за предупреждение. – Он придвинул микрофон к губам и передал Ризу: – У нас гости. Сворачивайся.

Когда пилот входил в кают-компанию, напарник уже карабкался из люка:

– Клоны?

– Спецназ.

Риз скривился:

– Для такого нам слишком мало платят.

– Факт.

– Тем более в свете того, что у нас отбирают корабль.

– Мы знали, что подобное может случиться.

– Но от этого не легче.

– Давай обсудим это позже. – Джадак протянул руку и втащил Риза на палубу. – Проверь готовность к взлету и прогрей двигатели. Я попробую задержать наших гостей. – Он прошел в инженерный отсек и вытащил из ящика под панелью маленький бластер.

Риз упер руки в бока и расхохотался:

– Извини, Тобб, но я уже давно не видел ничего смешнее. Эта погремушка против пары бластерных винтовок DC-15?

Джадак сдвинул брови:

– Я же не собираюсь держать тут оборону. Просто осложню им подход.

– Ну, попробуй, – еще раз хохотнул Риз на пути к кабине.

Джадак сбежал по трапу и поспешил к дальней двери ангара. Прицелившись, он выстрелил прямехонько в панель управления дверьми и отступил на шаг. От переключателя во все стороны брызнули искры, потянулись струйки дыма, и в ноздри ударил запах горелой проводки. Дверь грузового склада была шире и выше – вертикальный проем в западной стене ангара. Перезарядив бластер, Джадак выстрелил в ее переключатель дважды; впрочем, один заряд просвистел рикошетом у него над правым ухом. Он уже бежал обратно к кораблю, когда снаружи по заклинившим дверям застучали кулаки в армированных перчатках. Послышался усиленный динамиками голос солдата, приглушенный толстой дюрасталью:

– Служба безопасности Сената! Откройте люк и встаньте в центре ангара с поднятыми руками! Не пытайтесь сбежать.

Джадак расплылся в удовлетворенной улыбке, но тут над головой послышался шум. Сквозь потолок прорвался сноп ослепительно-белого света. Размашисто взбежав по трапу, он притормозил в переходном тоннеле, нырнул в кабину и рухнул в кресло пилота.

– Ты попросил их уйти? – поинтересовался Риз, не отрывая глаз от панели приборов.

– Я поджарил замки во всех дверях. Но они ломятся через драный потолок.

Риз покосился на него:

– Так жаждут нас лицезреть?

– Проверять не будем.

Джадак уже пристегивался, когда что-то бухнуло по фюзеляжу «Посланника». Сквозь гул разогревающихся двигателей прорвался хрип газового резака.

Пилот торопливо запустил репульсоры. Когда YT уже поднялся над полом на несколько метров, его обшивку начали прижигать выстрелы бластерных винтовок.

– Вот гады! – ругнулся Риз.

Джадак схватил штурвал и рывком развернул «Посланника», положившись на то, что центробежная сила разметет клонов во все стороны. Мимо иллюминатора пролетел, размахивая руками и ногами, солдат в доспехах с алыми полосками.

Риз моргнул:

– Это нам в плюс не запишут.

Не заботясь о плотности транспортных потоков снаружи, Джадак молча вывел корабль из ангара.

Глава 4

– Вижу их, – произнес Айсард в микрофон, прикрепленный к стоячему воротнику мундира. Сам он занял позицию на краю парковки, непрерывно перемещая окуляры макробинокля, чтобы не выпустить грузовик из поля зрения. Тот нырнул на широкую магистраль в противоположной от флигеля Сената стороне.

– Перехват поручен эскадрилье капитана Арчера, – сообщил по комлинку заместитель.

– Что с Фэнгом Заром и остальными?

– Когда спецназ ворвался в ангар, сенаторы уже ушли. Их кто-то предупредил.

Опустив макробинокль, Айсард спешно зашагал по красной дорожке к атриуму.

– До них мы еще доберемся. Сейчас первоочередная цель – грузовик.

– Только подбить или устранить?

– На усмотрение Арчера. Вели команде судмедэкспертов приготовиться извлечь тела и обследовать обломки, если до этого дойдет дело.

* * *

Поливаемый бластерным огнем с обеих сторон, YT покинул верхнюю транспортную полосу и чуть не вписался в пассажирский аэроавтобус, неспешно заходивший на посадку на одном из верхних уровней. С востока из-за купола флигеля по дугообразной траектории вырулили два спидера с носовыми скорострельными орудиями. Джадак налег на штурвал, завалив нос «Посланника» в направлении одного из радиальных каньонов, отходивших от сенатской трассы. Прорываясь сквозь транспортные потоки, он поставил грузовик «на крыло», а закончив переворот, резко взмыл в небо. Спидеры вскоре остались лишь неприятным воспоминанием, однако «Посланник» не успел подняться даже на высоту пентхаусов «Республики-500», как на панели затрезвонил сигнал тревоги.

– V-истребители и АР-170, – доложил Риз. – Насчитал пять… шесть, семь. Направление – четыре часа и девять.

Джадак поддал газу и втянул штурвал чуть ли до колен, чем вызвал неразбериху на промежуточных транспортных уровнях, когда грузовик взмыл вертикально на несколько сотен метров, обогнав даже звук собственных турбин. И все это под нескончаемые вопли сигнализации.

– Еще АРы.

Пилот кинул взгляд на главный дисплей панели управления. Переведя плоскости в режим атаки, преследователи шли на полном ходу с лазерными пушками и протонными ракетами наготове.

– Блокаду уже сняли?

– Только что, – сообщил Риз, выкручивая ручку соединения на коммуникаторе и прислушиваясь к голосам в наушниках. – Транспорт покидает зоны ожидания. Почти всех прибывающих направляют в сектора с тринадцатого по двадцатый.

Джадак сменил вектор движения, развернув корабль по широкой дуге на восток и добавив мощности двигателям. Индикация на панели дала понять, что пилоты-клоны повторили его маневр. Ближайший к грузовику «агрессивный разведчик» сделал несколько предупредительных выстрелов, которые прошли по касательной.

– Смотри-ка, у них все всерьез.

– Говорил же тебе, ты как-то невежливо обошелся с ними в ангаре.

– Выставь носовые отражатели и глаз с них не спускай.

Далеко вверху виднелись первые ряды растянувшегося на километры потока кораблей, спешащих к заветным пунктам прибытия. Они были выстроены ровными шеренгами и спускались на низкой скорости под конвоем полицейских судов и V-истребителей. Прорвавшись во встречном направлении сквозь транспортный поток, Джадак настолько приблизился к кораблям, что в кабинах некоторых из них смог различить ошеломленные лица людей, гуманоидов и инородцев. Пилоты встречных посудин явно не верили в летное мастерство Джадака так, как верил он сам. Словно стайка мальков, напуганных хищником, корабли посрывались с намеченных курсов в попытке уйти от столкновения, но в основном налетали на соседей и таранили друг друга по цепочке. Тщетно пытаясь догнать «Посланника», АРы держались за пределами потока и не стреляли из опасения попасть по гражданскому судну. Однако это прикрытие поредело прежде, чем «Посланник» достиг верхних слоев атмосферы, и тогда АР-истребители пустились в погоню всерьез.

– Перенаправь энергию на кормовые щиты, – приказал Джадак в тот момент, когда «Посланник» покинул пределы гравитационного поля Корусанта.

Орбитальное пространство захламляли обломки: дымящиеся каркасы республиканских и сепаратистских крейсеров, почерневшие останки сбитых истребителей, осколки орбитальных зеркал. Не было и намека на то, что какие-то из кораблей Торговой Федерации или Гильдии коммерции уцелели в сражении, однако на тот случай, если сепаратисты решат сделать еще один заход на столицу, неподалеку дежурили крейсеры Флота планетарной обороны и Флота разомкнутого кольца.

Риз, прослушивая сеть, буркнул под нос:

– Крейсеры в боевой готовности. Нас определили как врага.

Джадак перевел штурвал в нейтральное положение. Вместо того чтобы отдалиться от гигантских узконосых куатских кораблей, он подвел YT ближе к тесному строю крейсеров Республики и на чистом кураже запетлял между ними, мечась от одного просвета к другому. Используя корпуса как прикрытие, он стремился уйти на достаточное от Корусанта расстояние, чтобы совершить гиперпространственный прыжок. Однако пилоты АРов не оставляли попыток угнаться за грузовиком, и им больше незачем было печься о безопасности гражданских судов. Щиты-отражатели крейсеров надежно защищали их от неприцельных выстрелов лазерных пушек.

А вот «Посланника» встряхнул первый же залп.

Джадак рывком перевернул корабль на правый борт, словно подставляя преследователям днище.

– Надо поберечь левый двигатель…

Конец фразы потерялся в оглушительном грохоте, и по приборной панели пробежала ломаная синяя линия энергетического разряда. Освещение и индикаторы в кабине померкли, потом включились снова. Джадак со всей силы саданул кулаком по потолку, чтобы достучаться до тех систем, которые так и не пришли в чувство.

– Легкий турболазер с «Единства». Они собираются затянуть нас лучом захвата.

– Держи штурвал.

Джадак развернулся вместе с креслом к навикомпьютеру «Рубикон» и ввел запрос на координаты прыжка.

– От V-истребителей мы можем оторваться, – сказал Риз. – Но у АРов гиперприводы класса один точка пять. Они за нами будут гнаться хоть до края Галактики.

– Тогда на Топраву нельзя. Сначала собьем их со следа.

– И куда нам деваться?

Джадак оглянулся через плечо на напарника:

– Лучший вариант – Нар-Шаддаа.

«Посланника» сотряс очередной выстрел с «Единства».

– В шторм сойдет любая гавань.

Джадак дождался, когда «Рубикон» загрузит данные, и потянул рычаг гиперпривода. Звезды еще не успели растянуться в полосы, когда грузовик настиг еще один мощный удар. YT не столько прыгнул в гиперпространство, сколько был заброшен туда увесистым пинком.

* * *

Значительную часть гиперперехода пилоты ползали по внутренностям корабля, фиксируя повреждения и ремонтируя то, что поддавалось ремонту. Удар, пришедшийся по корме в момент прыжка, привел к сбою в работе досветового привода. После короткого совещания они решили, что смогут плавно вывести корабль на орбиту Нар-Шаддаа, полагаясь лишь на маневровые и тормозные двигатели.

Потом пилоты вернулись в кабину и оставались там весь остаток путешествия сквозь небытие гиперпространства, в основном помалкивая. Затянувшуюся тишину нарушил Риз:

– Что, по-твоему, джедай там установил?

Развернув кресло, Джадак оглядел приборы:

– Без понятия.

– А спросить слабо было?

– А смысл?

Риз не сразу нашелся, что ответить.

– Знаешь, а мы вполне можем дать задний ход. Отремонтируем корабль на Нар-Шаддаа и рванем во Внешнее кольцо.

– Можем. Но не станем.

Риз фыркнул:

– Первым делом – выполнить задание. Даже если придется расстаться с кораблем.

– Сенаторы делают свою работу, мы – свою. Немного везения, и в конце концов все сложится как надо.

– Но теперь-то мы закругляемся или как? Граф Дуку мертв. Ты слышал, что они сказали. Мы им больше не понадобимся.

Джадак призадумался:

– Знаешь, что я тебе скажу, Риз? Если к тому моменту, как мы доберемся до Топравы, все и вправду «закруглится», я хорошенько подумаю над твоим предложением.

Риз выпрямился в кресле.

– Ты все-таки на них злишься – за то, что придется отдать «Посланника».

Джадак наконец повернулся к нему:

– Давай назовем это «разочаровался».

Риз усмехнулся:

– Разочаровался так разочаровался.

– Ну что, отметим это дело?

– А как же? Столько лет стараемся, Тобб.

– Да уж. Смотри только сильно не размечтайся.

– С тобой размечтаешься.

Джадак улыбнулся, не разжимая губ:

– Значит, на Нар-Шаддаа. К твоему старому пристанищу.

– Ха! Там все только и делали, что ко мне приставали!

«Рубикон» издал трель, и Джадак развернулся в кресле:

– Выходим из гипера.

Пока корабль завершал прыжок, в кабине стояла напряженная тишина. Наконец размытая спираль распалась на звезды и звездные скопления; «Посланник» вздрогнул и заскрежетал, лишь по инерции продвигаясь вперед.

– Не так уж плохо все прошло… – протянул было Джадак, когда все бортовые системы внезапно отключились.

Риз в темноте начал щелкать переключателями.

– Энергии нет ни в каком виде. Ни света, ни связи. От аварийных систем ни ответа ни привета.

Джадаку было видно в иллюминатор, как увеличивается в размерах планета.

– Похоже, тот последний залп прихлопнул наш реактор.

– Есть способ выжать из него обороты вручную?

– Способ есть, хватило бы времени. В нынешнем положении нам предстоит дрейфовать туда, куда нас направит Нар-Шаддаа.

Выругавшись, Риз вернулся к своим рычагам:

– А есть способ вписаться в орбиту?

– Трудно сказать. – Джадак отстегнул ремень безопасности и поднялся на ноги, вплотную приблизившись к иллюминатору. – С такой скоростью и вектором… нас может пульнуть обратно в космос как из рогатки. Однако я больше беспокоюсь о восходящем транспортном потоке.

– И не зря, – отозвался Риз. К его глазам был прижат макробинокль. – Я вижу корабль. – Помолчав, он выдохнул: – Ох, братишка…

Джадак присмотрелся к судну, которое с каждой секундой все приближалось.

– А что такое?

Риз опустил бинокль:

– Кореллианский сухогруз – один из тех тяжеленных «Актионов». Достаточно просторный, чтобы разместить на борту целое семейство хаттов и загон для бант в придачу.

Джадак схватил бинокль и приставил к глазам. Сухогруз представлял собой прямоугольник со скругленными углами, клинообразной стойкой шасси невообразимых размеров и тремя цилиндрическими двигателями.

– Он идет нам наперерез. Набирает скорость. Сейчас у них сработает оповещение о сближении.

– Оповещение? – Риз уставился на Джадака, словно не веря своим глазам. – Это Нар-Шаддаа. Тут кто больше вымахал – того и трасса. Мы для них как пылинка. Сметут и имени не спросят.

Джадак все смотрел, как гигантский сухогруз покидает пределы атмосферы.

– Тебе карты в руки, Тобб, – сказал Риз после долгого молчания.

Пилот еще раз напоследок щелкнул рычажками и шумно выдохнул:

– Все. Уходим отсюда.

Они бросились к одной из спасательных капсул, которые отстреливались от подфюзеляжного участка корпуса, гораздо ниже гиперпривода и досветовых двигателей. Риз первым забрался внутрь и сорвал чехол, который закрывал рычаг ручного управления. Джадак протиснулся следом в круглый проем и задраил за собой люк. Едва Риз взялся за рычаг управления, как «Посланник» вздрогнул и внутри капсулы зажглась красная подсветка.

– Он ожил!

Джадак расширил глаза от удивления:

– Ну почему сейчас? Почему ты ожил сейчас?

От досветового двигателя донесся свист рассекаемого воздуха, и YT резко скакнул в сторону, словно уходя от столкновения, а Джадак и Риз впечатались в искривленную переборку.

Мгновение спустя капсула уже трассировала в открытом космосе.

Глава 5

Нар-Шаддаа

18 лет до Битвы при Явине

Висс с Хитом вошли в дверь приемной и протопали прямехонько к тому месту, где сидел Бамми.

– Эй, механик. Сейчас тебя примут.

Бамми Дикри был знаком с Виссом благодаря совместной учебе – с тех самых времен, когда последнего еще не отчислили и он не подался в телохранители к Реджу Тонту. Хит тоже был его знакомцем. После короткого пребывания в техническом училище Бамми довелось потрудиться над несколькими скиммерами и шлюпами Хита.

Бамми направился к двери, через которую вошли телохранители, однако Висс придержал его за руку, а Хит швырнул ему банный халат.

– У него сейчас массаж и распаривание, – объяснил Висс механику, который недоуменно уставился на халат. Бугай мотнул головой в сторону душевой сбоку от приемной: – Переоденешься там.

Бамми был на голову ниже и килограммов на пятьдесят легче Висса и Хита. Большинство посетителей Реджа Тонта размерами походили на его телохранителей, и поэтому, когда Бамми вновь появился из дверей душевой, халат ниспадал с его узких плеч и волочился по полу. Он постарался запахнуться как можно плотнее, а оба клатуинца, ждавшие его в приемной, начали давиться от смеха.

Висс ткнул пальцем в сверток с одеждой Бамми:

– Кинь это в душевую и иди за нами.

За дверью вилла Тонта выглядела еще более аляповато, чем в приемной, забитой хламом со всех барахолок Нар-Шаддаа. Однако Тонт, бывший всего на десять лет старше Бамми, считался весьма преуспевающим преступным воротилой с нюхом на изящные вещицы. Бамми не сомневался, что настанет день, когда Тонт будет жить так же роскошно, как какой-нибудь хатт.

Бамми проследовал за своими бывшими однокашниками через несколько огромных, но пустых комнат, пересек внутренний двор, украшенный растениями с Итора и колоннами с Корусанта, и по нескольким пролетам широкой каменной лестницы прошел в игровой зал, доверху заполненный столами для игры в овид-рулетку и сабакк, а также клетками для танцев. Полдесятка людей и инородцев суетливо наводили в зале марафет. Ни один дроид не попался Бамми на глаза с тех пор, как он прошел проверку сканером у главных ворот двумя часами ранее.

Висс постучал здоровенной ручищей по косяку старой деревянной двери, и ему открыли, выпустив наружу клубы пара. Жар обрушился на Бамми, словно пермаблок весом в тонну. Пар был таким густым, что механик не видел кончика собственного длинного носа, и уже через несколько секунд пот залил ему глаза и начал капать с узкого подбородка. Бамми помахал рукой перед лицом, пытаясь разогнать пар, и тут откуда-то из тумана раздался громкий голос:

– Сюда иди, механик.

Бамми пошел на голос к массажному столу, на котором животом вверх лежал Редж Тонт. С его обнаженного торса каскадами сползали скатки удерживающего влагу жира, а толстые руки разминали три миловидные девушки человеческой расы. Тонт, аскажианец по происхождению, был старшим сыном в семье торговцев томуоновой шерстью. Он прибыл на Нар-Шаддаа еще ребенком, да так здесь и остался.

Гангстер указал на соседний массажный стол:

– Хочешь, тебя разомнут?

Бамми начал было отказываться, но хозяин только отмахнулся:

– Конечно, хочешь. Снимай халат и закидывай свою тощую человечью тушку на стол. Я предупредил девочек, они не будут над тобой смеяться.

Бамми так и сделал. В свои двадцать лет он совсем себя запустил, однако был уверен, что массажистки видали виды и похуже. По крайней мере, на его теле не было шрамов от бластерных выстрелов и замысловатых татуировок, как у большинства подручных Тонта. Улегшись на живот, Бамми аккуратно стянул с себя халат и опустил его на пол. Следовало признать, что скользящие прикосновения девочек к его напряженным плечам доставляли ему немало приятного.

– Я согласился принять тебя, – сказал Тонт, – только потому, что Висс с Хитом очень просили. Они сказали – у тебя талант.

– Мы вместе учились, – ответил Бамми. – Некоторое время.

Тонт тяжело перевернулся на толстый живот:

– Они что-то говорили о корабле.

– Ходит молва, что вы подыскиваете транспорт.

– В кои-то веки молва не врет. Что ты можешь предложить?

– Старый YT-1300.

Тонт повернул голову и уставился на Бамми:

– Здрасте, зачем мне грузовик?

– Это не простой грузовик, а породистый.

– Какого года?

– Двадцать пятого.

– До Синхронизации?[2]

Бамми кивнул:

– Классика индустрии.

Тонт подсчитал в уме:

– Я тебя спрашиваю: на кой мне грузовик сорока стандартных лет отроду?

– Вам же нужен незаметный, но мощный, простой в обслуживании и экономичный корабль.

– Допустим, нужен. Когда я его увижу?

– Ну… над ним еще нужно поработать.

Своим молчанием Тонт словно приглашал развить мысль.

– Он попал в переделку месяц или около того назад.

Тонт прищурился:

– Ты же не пытаешься впарить мне YT, который врезался в «Долину Джендири-3»?

Бамми звучно сглотнул:

– Пытаюсь.

Тонт тяжело выдохнул, разогнав клубы пара:

– Поговаривают, тех пилотов с обшивки «Долины» отскребали.

– Я тоже нечто подобное слышал. Они катапультировались в спасательной капсуле, но корабль в последний момент повернулся, и капсулу сплющило.

– Ой.

– Только это они, наверное, и успели сказать.

– А что с YT?

– Его хорошенько приложило. Но прелесть этих кораблей в том, что они просто созданы для того, чтобы разваливаться изящно. И главное, никому из мародеров он не приглянулся. Так и дрейфует с другими кораблями, которые по тем или иным причинам не смогли приземлиться.

– Может, так лучше для него… и для Нар-Шаддаа. Маленькое астероидное поле в нашем распоряжении.

– Придется восстанавливать его от носа до миделя, – гнул свое Бамми. – Но в целом он вполне ничего. Досветовой мы починим, а гиперпривод подновим или заменим.

Тонт призадумался:

– Грузовик, говоришь? Ну, не знаю. А можно из него сделать пассажирскую яхту?

– Вы сами будете водить?

Тонт задорно рассмеялся:

– Я похож на пилота?

– Просто я думаю, как оборудовать кресла и все прочее.

Тонт поднялся на локте:

– Я хочу подходящие мне по размеру кушетку и кровать и другие лежачие места для пассажиров, которых мне взбредет в голову взять с собой. Некоторые отсеки отведем для груза, но в кают-компании должно быть уютно, и ничто не должно выдавать тайники для всякой всячины, которую мне не с руки показывать завидущим глазам таможенников. Как корабль будет выглядеть снаружи, мне плевать – хоть последней развалюхой. Если на то пошло, чем раздолбанней – тем лучше. Но внутри все должно быть чисто и опрятно.

Бамми только кивал и улыбался:

– В этом еще одна прелесть. Корабль можно компоновать как кому нравится. Например, если нужно оружие…

Тонт оборвал его резким взмахом руки:

– Никакого оружия, только пиратов привлечь не хватало. Разве что парочка скорострельных орудий на носу – на всякий случай. Когда я чую крупную заварушку, со мной идет корабль огневой поддержки. – Он на миг призадумался: – Можно перебить ему серийник, номер двигателя и регистрационный код?

– Вполне. Название, конечно, выбирать вам. Если хотите, я могу оборудовать корабль приемопередатчиком, который всем встречным-поперечным будет пудрить микросхемы.

– Даже этим новым имперским кораблям?

– Даже им. Мы пока еще на шаг впереди императорских техников.

– И во сколько мне все это обойдется?

– Я еще не составил окончательную смету. Нужно спустить корабль с орбиты. Потом запчасти… Допустим, энергоблок и досветовые подлежат ремонту – тогда самые крупные траты придутся на гиперпривод.

Тонт перевернулся на другой бок:

– Придешь, как все подсчитаешь.

* * *

На пару с дроидом-учетчиком, который неотрывно следовал по пятам, Бамми осматривал YT-1300 492727ЗED, получивший имя «Звездный посланник» в какой-то из прожитых им сорока с лишним лет. Шлепая подошвами ботинок по заляпанному смазкой полу, он практически кричал, чтобы перекрыть шум сервосварки и газового резака, электрических гидроключей, вращающихся колес и электромойки. Чем внимательнее Бамми присматривался к разбитому кораблю, тем сильнее огорчался. Дело, которое обещало стать прорывом в его карьере, теперь грозило обернуться катастрофой. Как же уложиться в смету, которую он показал Реджу Тонту? С чего начать?

Останки кореллианского грузовика, доставленного с орбиты в мастерскую Бамми в Дуросском секторе, болтались в подвесной клети в центре ангара. Бамми мечтал, что однажды сможет позволить себе репульсорный подъемник, но пока что был вынужден обходиться кранами и лесами. Он нанял бригаду разборщиков, которые сняли с грузовика жвала, выносную кабину и все прочее, что плохо держалось или не поддавалось восстановлению. В конечном итоге остался лишь покореженный корпус-блюдце. Все семь опор, из которых состояло шасси, вплавились в корпус, когда грузовик протащило вдоль фюзеляжа «Долины Джендири-3» и впечатало в ее бронированное брюхо.

YT был в гораздо более плачевном состоянии, чем следовало из сообщений бригады забортных рабочих, которая обследовала его в невесомости. Бамми наполнил с десяток крупногабаритных контейнеров опасными отходами, и это было только начало. Новые жвала, более объемный трюм, генератор щита и пару шестиместных спасательных капсул можно будет снять с YT-1300p, который врезался в астероид неподалеку от Нал-Хатты. К счастью, гиперпривод, «квадексовский» реактор и навикомпьютер «Рубикон» – передовой даже по современным меркам – были исправны, но досветовые двигатели «Джиордайн» точно нуждались в полной реставрации.

Хуже того – кораблю требовался новый электронный мозг.

– Босс, куда это ставить?

Прикрыв ухо ладонью, Бамми повернулся к одному из работников:

– Выключи эту треклятую горелку! – Развернувшись обратно к иктотчи, который обратился к нему, механик спросил: – Что у тебя там?

– Стабилизатор давления топливного насоса.

– Рабочий?

Инородец покачал рогатой головой:

– Более-менее.

– Так более или менее?

– Более.

Бамми ткнул пальцем в гору рассортированных и пронумерованных запчастей, лежащих на полу под кормой подвешенного корабля:

– Положи там. И не забудь подписать.

Такая гора была в ангаре не одна, и сам он больше напоминал реставрационную мастерскую древностей, чем корабельный док.

Пока иктотчи волок стабилизатор через весь ангар, послышался голос одного из немногочисленных работников-людей:

– Компенсатор магнитного потока прострелен. И аллювиальные гасители тоже.

– Починить сможешь?

– Я – нет.

У Бамми поникли плечи:

– Внеси в список заказов.

Он мечтал, что однажды сможет позволить себе нанять гивина или верпина.

Положение менялось от плохого из рук вон к отвратительному. Но, по крайней мере, бригада механиков наконец вернулась всем составом к работе после того, как Нар-Шаддаа целый месяц праздновала окончание войны. Никто здесь не испытывал особой симпатии к новоиспеченному императору Палпатину, однако многие полагали, что тот будет так занят упрочением своей власти в Ядре, что в Среднем и Внешнем кольцах вновь наступит раздолье для торговли наркотиками и прочим запрещенным к обороту добром. А главное – контрабандисты смогут летать без опасения попасть под обстрел с автоматических кораблей сепаратистов или крейсеров Республики.

Бамми было не до клубных развлечений. Редж Тонт ждал корабль, и не стоило задерживать доставку или превышать смету – слишком велик был риск разозлить преступного главаря.

Бамми задрал голову, разглядывая спекшееся днище грузовика. Почерневшие участки – въевшиеся продукты горения – образовались из-за выстрела турболазера с республиканского крейсера. Большой уверенности не было, но Бамми поставил бы несколько кредитов на то, что выстрел стал косвенной причиной столкновения с «Долиной Джендири». Удар, скорее всего, перегрузил щиты и вывел из строя навигационные системы. Точнее можно будет выяснить, лишь разобрав реактор, однако и без того было понятно, что грузовик побывал в знатной переделке. Кроме того, Бамми явно был не первым механиком, который приложил руку к прокачке этого грузовика. За все годы латания космической и атмосферной техники Бамми ни разу не видел корабль, который был бы настолько увешан «неродными» запчастями – как будто каждый владелец так или иначе подновлял, дорабатывал или модифицировал его. Персону вроде Реджа Тонта подобные запчасти не устроят – по крайней мере, там, где их чужеродность будет бросаться в глаза. Бамми был уверен, что ему сойдет с рук, если он установит изготовленные в мастерских Нар-Шаддаа детали в коммуникационный и осветительный блоки, но был риск, что Редж Тонт закажет независимую экспертизу вычислительных систем и систем жизнеобеспечения. Вот почему электронный мозг для корабля был проблемой. О том, чтобы отремонтировать имеющийся, не было и речи, а покупка нового съест и без того небольшую прибыль, которую Бамми намеревался извлечь из этой работы.

Он озадачил новенького – молодого полукровку человеческо-тилинского происхождения по имени Шуг Нинкс, – чтобы тот раздобыл информацию об электронном мозге на замену, и именно этот парнишка сейчас вбежал в мастерскую и бросился к нему.

– Я нашел нам мозг, – выпалил запыхавшийся Нинкс.

– Где?.. – только и успел спросить Бамми, как увидел знакомую фигуру, вразвалочку шагающую по ангару. Развернувшись к Нинксу, он недовольно покачал головой: – Малой, зря ты пошел к нему.

Пятнистый румянец Нинкса заметно прибавил синевы:

– Я не знал…

Бамми хлопнул его по плечу:

– Не дергайся. Может, все обернется и к лучшему.

Мейзел, куривар с резко выраженным рогом на черепушке, был известным на Луне контрабандистов скупщиком краденого, приторговывал оружием и во время войны бесстыжим образом сотрудничал с обеими конфликтующими сторонами. Присущая его расе шипящая манера речи только подчеркивала коварство его натуры.

– Твой полукровка говорит, тебе нужен корабельный мозг.

Бамми подвел куривара к заваленному хламом столу в углу ангара и жестом указал на стул:

– С каких пор ты торгуешь запчастями? Я думал, ты только по оружию спец.

Мейзел пожал плечами, которые прикрывал роскошный плащ:

– Так и есть. Просто по случаю подвернулось нечто такое, что и тебе могло бы пригодиться.

Бамми сжал губы:

– Что ж, послушаем.

– У меня есть знакомцы, которые заняты демонтажом сепаратистских кораблей. Я могу достать электронный мозг, заточенный под наведение и стрельбу, – прямиком с корабля-матки для три-истребителей.

Бамми нахмурился:

– Перепрошить его для нужд YT-грузовика влетит мне в кредиточку.

– Это я знаю, – ответил Мейзел. – Но у меня на примете есть кое-кто, кто этим займется. Ты только дай чертежи.

Бамми обдумал предложение:

– Чертежи у меня есть, прямиком от «Кореллианской инженерной». Но во сколько мне это обойдется?

– Меньше чем в половину того, что у тебя запросят за оригинальный «Сверхпоток» из цехов «Ханкса-Варгеля» – даже по оптовым расценкам.

– Гарантируешь?

Мейзел улыбнулся:

– Конечно. В случае неполадок – возврат всей суммы.

– Возврат? – рассмеялся Бамми. – Если неполадки обнаружит мой заказчик, меня самого придется возвращать к жизни.

– Возвращение к жизни – не мой профиль. Я спекулирую только материальными благами.

Бамми обмозговал предложение еще раз.

– Допустим, я тебе поверю. Когда я его получу?

– Через неделю после того, как предоставишь чертежи и внесешь первую половину стоимости.

Возвращаясь к кораблю, Бамми все еще собирался с мыслями. Под правым стыковочным узлом дожидался иктотчи, державший в толстых, в потеках смазки руках небольшой прибор.

Бамми посмотрел на него недоуменно.

– Я извлек это из электронного мозга грузовика, – объяснил иктотчи. – Бортовой регистратор.

* * *

Вместо того чтобы вернуться в свою квартирку в Кореллианском секторе Нар-Шаддаа, Бамми остался в мастерской и начал выгружать информацию из электронного мозга «Сверхпоток-4» производства «Ханкса-Варгеля». Регистрационные данные, сведения о владельцах, полетные и сервисные записи. Находка распалила его интерес, и механик провел полночи, сверяя записи бортового регистратора с тем, что нашлось в Голосети. К утру он наконец составил краткую «биографию» корабля, сменившего за прошедшие десятилетия немало имен.

YT-492727ЗED сошел со стапелей «Кореллианской инженерной» на орбитальной сборочной станции № 7 и первые восемь лет числился во флоте «Промышленных перевозок Корелла», состоявшем из более чем восьми тысяч кораблей. Закрытая акционерная компания «Промышленные перевозки Корелла» доставляла товары на так называемые «Пять братьев» Кореллианской системы[3], а также на загадочную репульсорную станцию гигантских размеров, известную как Балансир.

Пилоты, летавшие на грузовике, без конца хвалили корабль за скорость и маневренность и проклинали за своенравность и непредсказуемость. Зачастую они выражали свои впечатления так, будто речь шла о причудах разумного существа, а не о выкрутасах техники. Как подсказывали сменяющие друг друга названия, YT-был то послушным, то несговорчивым; то радостью пилотского сердца, то алчной нечистью; то спасителем, то пакостником. У «Гордости Корелла» была «душа», а у «Зиг-Зага» – сплошные «закидоны». «Горемычная Митил» была источником беспредельного отчаяния. Отчет за отчетом выстраивалась картина то великолепных маневров и стремительных бегств, то неожиданных и зачастую непостижимых неполадок. «Дошли до Тралуса за рекордное время…» – отметил один пилот. Другой написал: «Застряли в пятистах километрах от Селонии с размороженной рыбой-плак на борту…» «В гонке вокруг Дралла в пух и прах разгромили “Ядерное пламя”…» «Не можем взлететь с Балансира…»

Такова была хроника свидетельств и опровержений, и каждая поломка корабля вела к его кустарной починке и прокачке, как будто все сговорились сделать его объектом непрекращающегося эксперимента на поле нетрадиционной инженерии.

Чтобы удовлетворить любопытство, Бамми обследовал импульсный генератор, который был вынужден установить один из пилотов после того, как штурман при помощи гидроключа сорвал злость на реле «фабритеховского» ретранслятора. Бамми нашел на корабле десятки закутков с похожими увечьями и следами побоев. Некоторые пилоты дошли до того, что нацарапали или выжгли нецензурные ругательства на переборках и в технических переходах корабля.

История корабля была не менее захватывающей.

Большую часть тех десяти лет, что YT принадлежал «Перевозкам Корелла», компания переживала расцвет и находилась в начале списка выгодных инвестиционных проектов Кореллианской системы. Потом бизнес пошел на спад, отчасти из-за действий Торговой Федерации, которая поглощала маленькие транспортные компании одну за другой. Бездействие погрязшего в самоуспокоенности Сената тоже сыграло роль. За несколько лет до избрания Финиса Вэлорума канцлером доходы «Перевозок Корелла» резко упали. Вынужденная продать весь флот юрких корабликов по бросовым ценам, компания обанкротилась и прекратила существование.

YT-492727ЗED продали одним из последних: он достался парочке предприимчивых вольных торговцев Кэлу и Дове Бриггерам. Эти отпрыски безвестного семейства переименовали корабль в «Семь печатей» и ненадолго заняли нишу «Корелла» на рынке перевозок, берясь за любой подвернувшийся заказ на транспортировку между Кореллией и соседними планетами. По подсчетам Бамми, все их заработки, должно быть, уходили на улучшение гиперпривода, в результате чего для них стали доступнее перелеты к соседним системам, а со временем – и к планетам Ядра. Характер грузов, которые они перевозили, тоже изменился: от потребительских товаров к легкому вооружению, боеприпасам и прочей подобной контрабанде.

Согласно записям Голосети, незаконная деятельность Бриггеров привлекла внимание Союза контрабандистов из системы Куларин, а в конечном итоге и лично руководителя этой организации по имени Нирама, который одолжил вольным торговцам денег на дальнейшее улучшение YT в обмен на обязательство не связываться с работорговлей. Всего лишь один стандартный год спустя наши герои нарушили обязательство, и Нирама назначил награду за их головы. Половина награды досталась одному достославному охотнику, который захватил Дову и доставил ее Нираме. Там сестрицу и казнили.

Брат Довы, Кэл, переименовал грузовик в «Блудного сына», изменил приписку на Фондор и отправился на Тайферру в надежде получить заказ от «Торгового синдиката» Яко Старка. Старк, сам в прошлом контрабандист, возглавлял банду пиратов, охотников за наградами и наемных убийц, орудовавшую на Римманском торговом пути, однако амбиции взяли верх, и он оказался втянут в конфликт с Республикой из-за украденных танкеров с бактой. Связавшись со Старком, Кэл обрек себя на еще более печальную участь – в заброшенной шахте на Тройкене его заживо съели плотоядные насекомые, вырвавшиеся наружу после удара республиканских сил[4].

Где-то через пятнадцать лет после происшествия на Тройкене грузовик перешел в собственность общества «Республика». Об этой организации Голосеть почти ничего не знала – даже несмотря на то, что общество было связано весьма запутанными отношениями с холдинговыми компаниями, чьи штаб-квартиры размещались на ведущих планетах, включая Корусант, Алдераан и Кореллию. Порт приписки был вновь изменен – на этот раз на Раллтиир, – и корабль получил имя «Звездный посланник». Бортовой регистратор содержал отчеты о частых рейсах к дальним планетам вроде Энсиона и Йинчорра, а в памяти «Сверхпотока-4» были зафиксированы улучшения модулей связи и гиперпривода.

Может статься, корабль какое-то время пилотировал сам мастер-джедай Пло Кун. Это было чистейшим домыслом со стороны Бамми, основанным на случайно увиденном голоизображении. Вскоре после заварушки у Тройкена рыцари-джедаи Пло Кун, Квай-Гон Джинн и Ади Галлия снялись на фоне грузовика YT-1300, который вполне мог принадлежать Кэлу Бриггеру.

Пилот, нанятый обществом «Республика» для управления «Звездным посланником», был человеком, и звали его Тобб Джадак.

Бамми наткнулся на эту запись чуть ли не перед самым рассветом, но после таких находок у него будто открылось второе дыхание. Он узнал имя пилота, а поиск по Голосети подтвердил его смутное воспоминание о том, что половина завсегдатаев притонов на Нар-Шаддаа потеряли поставленные на Тобба Джадака деньги, когда тот проиграл гонку на свупах, в которой считался фаворитом: ставки на его победу принимали из расчета двадцать к одному. Ходили слухи, что сдать гонку его заставили хатты, однако судачили и о том, что сам Джадак через подставных лиц поставил на собственный проигрыш. Правда это или нет, но дурная репутация Джадака не помешала обществу «Республика» нанять его в качестве пилота.

Бортовой регистратор сообщал, что Джадак с напарником совершили на грузовике прыжок с Корусанта, где корабль почти наверняка был поврежден в бою, и столкнулись с «Долиной Джендири-3», когда эта махина поднималась с Нар-Шаддаа.

Бамми, бывший в то время совсем еще ребенком, денег в пари не проигрывал. Смерть при столкновении кораблей казалась ему слишком жестокой участью для человека, который когда-то был увенчанным славой чемпионом и пилотом звездного корабля. Но, опять же, Вселенная редко бывает справедлива, будь ты хоть победитель, хоть неудачник.

Глава 6

– Возвращаемся в обычное пространство, – сообщил в интерком пилот Реджу Тонту, который вместе со своим спутником-госсамом потягивал напитки в кают-компании. – Подходим к звездному скоплению Тион.

– Нет причин для беспокойства, – бросил длинношеий инородец, заметив озабоченность на лице Тонта.

– Не клеится у меня с жуками. С любыми жуками. Даже с неймодианцами, хоть они и почти гуманоиды.

– Наш груз обеспечит благосклонность коликоидов, – заверил его госсам самым убедительным тоном.

Тонт красноречиво промолчал.

Госсама звали Лю Сан. Прожив долгое время на Нар-Шаддаа, он в начале войны провел два года в лагере для интернированных на Луне контрабандистов. Как и многие представители своего вида, он во время заключения озадачился тем, чтобы завести знакомства с воротилами преступного мира, и в настоящий момент пожинал плоды тогдашних стараний.

– Чудный у тебя корабль, – протянул Лю Сан, стараясь развеять беспокойство Тонта.

Тот окинул взглядом кают-компанию и согласно кивнул:

– Очей очарование.

Когда они вместе делали обход перестроенного грузовика, Бамми Дикри с такой легкостью заразил Тонта своим энтузиазмом, что тот даже не потрудился заказать аттестацию проведенных работ. Полагаясь на слова пилотов, которые сделали пробный прогон до Нал-Хатты и Илизии, Тонт объявил свой корабль настоящим чудом.

Чем он в сущности и являлся.

Переименованный во «Второй шанс» и получивший регистрацию на Нар-Шаддаа, корабль был оснащен форсированным гиперприводом и досветовыми двигателями, высокотехничными сенсорными матрицами и системами связи. Вмятины на корпусе выпрямили, жвала и кабину заменили, грязь отчистили, переборки где надо подкрасили и укрепили дюрасплавом, но возраст корабля намеренно не скрывался. Внутри теперь имелись просторная кают-компания, маленький камбуз, освежитель и каюта с большой койкой по размерам Тонта и маленькими для гостей. Только эксперт мог бы определить, что корабль превратился в гибрид моделей 1300f и 1300p. Для новичка, каким в некотором роде был Дикри, работа была проделана отменно и, что немаловажно, в срок и в соответствии со сметой.

Тонту так не терпелось опробовать новый транспорт, что он взялся за поручение виго «Черного солнца», от чего при иных обстоятельствах воздержался бы. Если бы только не жуки… Но Тонт уже давно мечтал укрепить свою репутацию радетеля за интересы «Черного солнца», и шанс на воплощение этой мечты пересилил отвращение к насекомым.

И страх.

«Черное солнце» наконец-то оправилось от гибели главаря – эпатажного Алекси Гарина – и остальной своей верхушки, которую подчистую вырезал неизвестный убийца почти тринадцать лет назад[5]. Во время войны несколько виго пытались захватить власть, но намерение вступить в союз с хаттами, чтобы совместно контролировать перевозку ненадежного лечебного снадобья боты, вышло «Черному солнцу» боком и ввергло его в хаос[6]. Впрочем, недавно под руководством Дала Пери и фаллиинского преступного воротилы по имени принц Ксизор наметились признаки улучшения.

На Тонта вышел один из подручных Пери: он предложил работу и познакомил с куриваром по имени Мейзел, который, в свою очередь, порекомендовал обратиться к Лю Сану, чтобы тот выступил посредником в общении с коликоидами. Мейзел был одним из новоиспеченных торговцев информацией, восставших из пепла войны вместе с новорожденной Империей. Недалек был тот час, когда в космосе будет господствовать флот звездных разрушителей Палпатина под командованием офицеров из плоти и крови – выпускников имперских военных академий. Но пока этого не произошло, на отголосках военной разрухи можно было неплохо нажиться. О почившем Ордене джедаев пожалеют многие, но среди знакомых Тонта таких не найдется. Да, Империя вооружена лучше, чем «Черное солнце» и прочие картели, но, если уж на то пошло, на турболазеры адмиралов Палпатина можно было ответить турболазером, тогда как против Силы приема не существовало.

«Второй шанс» не нес тяжелого вооружения, зато грузовые отсеки были под завязку набиты тем, что, как надеялся Тонт, еще сильнее впечатлит коллективный разум насекомоподобных коликоидов: пятьюдесятью тоннами свежемороженого мяса эопи.

Коликоиды – покрытые хитином плотоядные создатели три-истребителей, дройдек и диверсионных дроидов, в большом количестве закупленных сепаратистами для ведения военных действий против Республики, – в конце войны покинули родную Коллу-4 и среди прочих планет обжили также и те, что находились в звездном скоплении Тион. Их смертельно опасные творения по большей части были деактивированы, но многие дройдеки вторичной сборки все еще состояли на службе у компаний, ведущих деятельность в Корпоративном секторе, а некоторые прочие нововведения пробились на процветающий черный рынок. Среди последних имелись целые боксы с демонтажниками «Пистоэка» размером с дыню, известными как «дроиды-пильщики», которых «Черное солнце» посчитало отлично приспособленными для работы в разборных мастерских Нар-Шаддаа.

Тонт раньше не вел никаких дел с коликоидами, но у него было несколько знакомых гангстеров, которые имели подобный опыт – еще когда сами коликоиды намеревались прибрать к своим конечностям торговлю глиттерстимом на Кесселе и искали способ захватить фабрики его переработки на Нар-Шаддаа. Да вот только на своей хитиновой шкуре убедились, что бывший работорговец может быть поопаснее даже хищного инсектоида.

– Есть что-то такое в их внешности, – разглагольствовал Тонт, позволив страхам взять верх над гордостью за «Второй шанс». – Вот руурианцы, камарианцы, да хоть джеонозианцы – еще куда ни шло, но эта… «впуклость» коликоидов… придает им агрессии, что ли. – Он содрогнулся всем телом. – Я охотней улягусь спать к анзати под боком.

– Они агрессивны не только внешне, но и по сути, – заявил госсам. – И твоя… как бы это сказать?.. здоровая упитанность неизбежно возбудит их аппетит.

У Тонта округлились глаза:

– Даже не начинай.

– Поэтому четвероногие тушки должны быть выгружены прежде, чем мы явим взору наших деловых партнеров свои двуногие. Помимо того что эопи – это плата за товар, они отвлекут и задобрят коликоидов, а мы тем временем провернем свои дела. Когда Торговая Федерация в первый раз заказывала дройдек, этот трюк сработал.

– Но неймодианцы сами вылупляются из личинок. Родственные души, можно сказать.

Лю Сан досадливо помахал маленькой рукой:

– Коликоиды, как известно, и своих пожирают.

Толстые губы Тонта дернулись.

– Видел, как они сворачиваются – ну просто как дройдеки?

– Только один раз, – ответил Лю Сан. – Они это делают, когда видят хэчи – хищника, который охотился на их народ на Колле-4.

– Может, и мы такого заведем, а то мало ли?

– Считается, что коликоиды уничтожили всех хэчи. Можно заказать клона, хватило бы только времени.

Тонт поднялся на ноги и стал мерить шагами салон:

– Что еще мне нужно о них знать?

Лю Сан следил за его передвижениями своими ящериными глазами навыкате:

– Согласно протоколу, голову со всеми подбородками нужно всегда держать опущенной.

Тонт, у которого складок жира под жвалами было что у той беременной аскажианки, прижал подбородок к груди.

– Вот так, что ли? – выдавил он.

– Пойдет. Главное – ни за что не выставляй шею напоказ.

Тонт глянул на собственную шею госсама – тощую, сдавленную кольцами:

– А сам-то не боишься?

Лю Сан показал на себя:

– Я не такой мясистый.

– Мечтай-мечтай.

* * *

Пробираясь на трясущихся ногах через круговой коридор «Второго шанса», который несся на полной скорости прочь от Тионского планетоида, Тонт тщетно пытался успокоиться. За годы пребывания на Нар-Шаддаа ему доводилось наблюдать за жестокими казнями коллаборационистов и предателей; он видел, как подозреваемых в дезертирстве скармливали ранкорам, а изменников отдавали в руки пыточных дроидов. Но он был бы счастлив, если бы смог стереть из памяти коликоидов.

Высыпавших, словно чумное поветрие, из нор и червоточин, что усеивали планетоид. Истекавших слюной при виде быстро размороженного и даже подогретого мяса эопи, которое выгружали из корабля. Вгрызавшихся в него с таким остервенением, что в разреженный воздух поднялась кровяная взвесь и осела, как роса, на голове и плечах спускавшихся с трапа Тонта с Лю Саном, Висса с Хитом…

Коликоиды были так захвачены этим голодным безумием, что Тонт уже решил было: сейчас ему самому и его спутникам вцепятся в конечности и заглотят заживо еще до того, как Лю Сан заведет разговор о сделке по покупке «дроидов-пильщиков».

Госсам, однако, умудрился все обстряпать как надо, и вскоре те же самые отсеки, где до того хранилось мясо, стали в спешном порядке наполняться шарообразными дроидами. Но тут бедняга Висс в запарке погрузки вытянул шею, чтобы избавиться от болей в плече, и голодное безумие снова напомнило о себе. Не успел Тонт опомниться, как на Висса налетели с полдесятка диких инсектоидов и сорвали с костей все мясо… Сам-то Тонт все время прижимал подбородки к груди, а вот Лю Сан… несчастный Лю Сан был не способен предотвратить трагедию и поплатился за то, что решил вмешаться. Почувствовав исходящий от него запах страха, коликоиды разделали госсама как сырое рыбное филе, не заботясь о том, сойдет ли он за закуску или за основное блюдо, и не оставив от него даже косточки.

Тонт содрогнулся.

Два полных круга по кольцевому коридору, а его до сих пор трясет. Еще через два круга он наконец-то начал успокаиваться, а YT тем временем набирал скорость и уже отошел на достаточное расстояние, чтобы начать подготовку к прыжку на Нар-Шаддаа.

То, что им удалось удрать из этого кошмара с полной загрузкой товара на борту, было едва ли не чудом. Дроидов-саботажников сложили в трюмах штабелями высотою с метр. Поскольку их не закрепили, сейчас дроиды катались между переборками, как подшипники в банке из дюражести, а коликоидский компьютер, способный координировать их работу по разборке техники, покоился во втором отсеке.

Неуклюже прошагав в кают-компанию, Тонт опустился в кресло и стал ждать, когда пилот объявит о готовности к прыжку. Поскольку долгое время из рубки не приходило ни весточки, Тонт позвонил туда сам:

– Почему откладываем выход в гиперпространство?

Ответ только добавил тревоги:

– Гиперпривод не отвечает. Сейчас схожу на корму и проверю, что там и как.

Тонт бросил взгляд на переходной тоннель, ведущий в рубку, и успел заметить, как второй пилот выбегает в кольцевой коридор. Прежде чем сам Тонт поднялся с кресла, послышался изумленный возглас:

– «Пильщики» включились! Они разбирают корабль на части!

* * *

Главный экран инженерного пульта заполнило лицо Бамми Дикри. Он был растерян и не на шутку встре- вожен:

– Диверсионные дроиды «Пистоэка»? Но как?..

– Мы их купили, – оборвал его Тонт. Отовсюду слышался звук дроидной болтовни и их дружной работы по разборке «Второго шанса». – Потом объясню. Сейчас нам надо знать, как их отключить, пока всем системам не пришла хана!

– А диспетчерский компьютер в комплект входил?

– Да, да!

– Так что ж вы его не выключите?

– Он выключен! Его никто и не включал!

– А как?..

– Штурман говорит, дроиды выкручивают то, что прикручено тобой! Как будто хотят вернуть корабль к его базовой комплектации. Это как понимать?

– Прикрученное мной? – У притихшего на мгновение Дикри задрожала челюсть. – Вы приобрели этих дроидов через посредника?

– Через того куривара, Мейзела. Но при чем здесь это? – Он продолжил, не дожидаясь ответа: – Это из-за твоих запчастей? Какая-то кустарная рухлядь попалась? Я же предупреждал, никакой кустарщины!

Дикри зажмурился, потом широко распахнул глаза:

– Надо включить компьютер «Пистоэка». Скажите инженеру, чтобы он откатил программу дроидов к стандартным настройкам.

– Ты слышал? – крикнул Тонт через плечо.

– Сейчас сделаю, – отозвался инженер.

Тонт снова вперил взгляд в экран:

– Что дальше, Дикри?

– Дальше придется сбросить дроидов в космос – всех до единого. Сможете?

– Сможем? – выкрикнул Тонт в пространство.

– Сложно, но можно, – ответили ему.

Тонт перевел дыхание:

– Дикри, ну если это не поможет… не напасешься укромных мест, чтобы от меня спрятаться.

Дикри сглотнул и наклонил голову:

– Это поможет.

– А с повреждениями что прикажешь делать? Клятые дроиды чуть ли не во все дыры пробурились!

– Пусть инженер даст мне опись повреждений. Я добуду запчасти и найду кого-нибудь с быстроходным кораблем. Починю все сам.

– Бегом подбирай запчасти. Я свяжусь с Нар-Шаддаа, тебе подгонят корабль.

Дикри вдруг засмущался:

– Я… я…

– Проехали, – буркнул Тонт и отключился.

Он выпрямился в полный рост, чувствуя, как дрожат руки. Надо будет придумать объяснение для виго и найти достаточную сумму кредитов, чтобы покрыть расходы на покупку мяса эопи и на саму поездку. Фиаско. Стоя в прострации посреди салона, Тонт потерял счет времени, но в какой-то момент увидел боковым зрением, что к нему приближается Хит.

– Мы вырубили дроидов. Наат на нижней палубе готовится сбросить груз. Но они нам все раскурочили, босс. Связь еще работает, но движемся только на досветовом.

Тонт рассеянно кивнул:

– Помощь идет. Составьте список, что нужно для починки гиперпривода.

– Будет сделано.

Только Хит направился прочь, как из кабины послышался голос пилота:

– Босс, скорее сюда! У нас серьезная проблема.

Тонт отвернулся от инженерного пульта и прогромыхал по коридору к кабине, чуть не влетев лбом в низкую притолоку. Пилот указал на два поблескивающих силуэта в иллюминаторе:

– Имперцы. Один разрушитель, а с ним корабль постарше – штурмовой крейсер типа «Аккламатор». – Пилот повернулся к гангстеру. – Думаете, они приглядывали за коликоидами? Может, они и за сделками нашими следили?

Тонт подвигал челюстями:

– Даже если следили, доказательств не найдут.

Пилот прикоснулся к наушнику:

– Они нас вызывают. Хотят, чтобы мы заглушили двигатели и пустили их на борт. – Он бросил взгляд в иллюминатор. – Разрушитель идет наперерез.

Позади Тонта в кабину протиснулся Хит:

– Груз сброшен.

– Хорошо… – начал было Тонт, но вдруг замолк и побледнел: – По наводке Дикри мы вернули им стандартные настройки!

Хит воззрился на него:

– Стандартные настройки – разборка республиканских кораблей!

Все трое как один уставились в иллюминатор.

У пилота вырвалось изощренное ругательство.

– Корабль идет прямо в их гущу!

– Нужно отвадить его! – приказал Тонт. – Скажи им, что у нас утечка радиации!

– «Блюститель», это «Второй шанс», – произнес пилот в микрофон. – Лучше мы сами к вам подойдем… Но… Но… Дело не в этом… Понимаете… – Повернувшись к Тонту, он сообщил: – Они чуют подвох. Грозятся открыть огонь.

На мгновение Тонт утратил дар речи.

– Через сколько этот разрушитель приблизится к дроидам?

Пилот вывел на экран увеличенное изображение корабля. Не нужно быть техническим гением, чтобы понять, что шарообразные дроиды-саботажники уже сами спешили к своей добыче.

– Они проходят сквозь щиты-отражатели. Прицепляются!

Тонт не глядя бухнулся в кресло второго пилота, которое чуть не провалилось под ним.

В кабине повисла зловещая тишина, если не считать размеренного попискивания системы связи. Потом перед грузовиком внезапно распустился цветок взрыва, и иллюминатор налился белым свечением, как у сверхновой звезды.

* * *

Когда-то давно на какие только жертвы он не шел ради «Сокола» – даже если приходилось лететь через пол-Галактики и с риском для жизни – своей и Чубакки – вызволять из плена человека, который мог оборудовать грузовик новейшей системой наведения, выпрямительной антенной и гиперприводом класса 0.5.

Полет в Корпоративный сектор был первым настоящим рейсом, который он предпринял на «Соколе» на пару с вуки вскоре после того, как Лэндо проиграл ему корабль в своем Облачном городе. Первое их великое приключение. Он собирался встретиться с Клаусом «Доком» Ванданганте, техником-подпольщиком, который чуть ли не лучше всех знал, как выжать из корабля максимум возможностей. Проблема заключалась в том, что Док был арестован и содержался в тюрьме «Звездный тупик» на Орроне-3, а его белокурая красотка дочь Джесса поставила условие: освободить отца в обмен на обновление грузовика.

Для этого пришлось замаскировать «Сокол» под громоздкую баржу, и путешествие к Оррону-3 настолько затянулось, что к тому моменту, как их неповоротливая сцепка вышла из гиперпространства, они с Чуи уже готовы были вцепиться друг другу в глотки[7]. Но утомительный перелет вселил в него гордость за то обстоятельство, что он некоторым образом избавил старый грузовик от столь беспросветной участи на весь остаток срока службы. Точно так же и «Сокол» спас его от пожизненной повинности – пилотировать аляповатые корабли по поручениям хаттов и прочих подонков.

С годами – после всех жертв, на которые он пошел ради «Сокола», – в собственных мыслях он так же сроднился с кораблем, как с самим Чубаккой, а позже – и с Леей. Они вместе пускались в авантюры, вместе преодолевали опасности, вместе шли на жертвы друг ради друга.

Глава 7

Архипелаг Замаэль, Глубокое Ядро

43 года после Битвы при Явине

Аллана Соло сидела в дверном проеме кают-компании, свесив тонкие ножки с края открытого люка.

– Пускай еще разок попробует, – донесся голос Хана откуда-то из недр корабля.

Сложив ладони рупором, Аллана повернулась в сторону кабины пилота:

– Бабуль, он сказал – еще разок!

Миг спустя досветовые двигатели «Сокола» издали жалобный стон, но так и не ожили. В ходовом отсеке Хан приглушенно выругался.

– Сто восемнадцатый, – сказал C-3PO за спиной у Алланы, и та повернулась на звук. – Ровно в сто восемнадцатый раз за время, что я имею честь служить на борту «Сокола тысячелетия», происходит одно и то же событие. Или событие похожего свойства.

Аллана улыбнулась:

– Вот и отлично.

Протокольный дроид склонил голову набок, словно не до конца расслышал:

– Не уверен, что правильно вас понял, госпожа.

– Так ведь раньше деда все чинил. И сейчас починит!

В соседнем отсеке взвыли от боли.

– Возможно, – признал C-3PO. – Ценой определенных телесных повреждений – как правило.

Со стороны коридора, ведущего в кабину, подошла Лея. Улыбнувшись Аллане и пригладив ее длинные рыжие волосы, принцесса уселась на краешек люка рядом со своей семилетней внучкой.

– Вот и срезали путь, спасибо дедушке.

– Я все слышал, – крикнул Хан. – Я, значит, виноват, что эту гравитационную яму не нанесли на карты?

– Не могу же я винить яму, Хан.

– Ладно, могло быть и хуже. Нас могло засосать прямо в нее.

Всегда бывает что-то хуже – это Лея давно усвоила. Однако же яма выдернула «Сокол» из гиперпространства с такой силой, что реактор отрубился и корабль рисковал угодить прямо в аномалию – навстречу неминуемой катастрофе.

– Именно это сейчас и происходит, милый.

Голова и плечи Хана показались из люка. На его лице нарисовалась кривобокая, совершенно безрадостная ухмылка.

– Всегда видишь только хорошее. Вот за что я держу тебя здесь – все эти годы напролет.

Жена ответила ему тем же взглядом:

– Я тоже тебя люблю.

Хан насупился и снова исчез в отсеке.

Вздохнув, Аллана поднялась и подошла к полукруглой скамейке у стола с дежариком. Там она огляделась, что-то бубня про себя.

– Бабушка, а скоро мы полетим? – наконец спросила она.

– Скоро. – Лея поднялась и присоединилась к девочке у столика. – Ну какая семейная прогулка без пары нежданных приключений?

Аллана кивнула – во многом ради бабушкиного спокойствия. Образ поведения «развлеки себя сам» давался ей без какого-либо заметного труда: девочка просто слонялась по кораблю, бормоча себе под нос и беспрестанно что-нибудь трогая.

Она была удивительным ребенком – развитым не по годам, но притом энергичным и бесконечно терпеливым, и Лея чувствовала с ней необычайное родство душ, какое она прежде ощущала с Энакином и Джейсеном и продолжала ощущать с единственным уцелевшим ребенком – Джейной. Аллана была дочерью Джейсена и хейпанской королевы-матери Тенел Ка, но эту тайну знали немногие. Всем остальным Аллана была известна как Амелия, хейпанская сиротка, которую Соло удочерили вскоре после трагической смерти Джейсена, к тому времени принявшего титул ситхов Дарт Кайдес. «Или трагедия – уже то, что Джейсен превратился в Кайдеса?» – часто спрашивала себя Лея. Еще более невыносимо было знать, что он умер от руки своей сестры-близнеца[8]. Но сколько Лея ни пыталась, она не могла стереть из памяти события тех ужасных лет.

«Мне всегда будет недоставать тебя – даже невзирая на то, кем ты стал».

Как дочь Тенел Ка, Аллана была чуме’дой – наследницей трона Хейпанского консорциума. Но после того, во что вовлек ребенка Джейсен, – и из боязни, что тайна ее происхождения раскроется, – Тенел Ка пожелала уберечь дочь от опасности и удалить подальше от политических интриг, ставших в консорциуме обычным делом. Она объявила о смерти Алланы от штамма нановируса, а сама отдала девочку под опеку Хана и Леи. И они охотно ее приняли, испытывая радость от каждого мгновения, проведенного с ней.

Изначально предполагалось, что чувствительная к Силе Аллана будет посещать академию джедаев, которую перевели на Шеду-Маад близ Терефона, что в Мимолетных дымках, но этот план пришлось пересмотреть. Тенел Ка понимала, что дочери будет безопаснее с супругами Соло, чем в академии. Неугомонной Аллане будет трудно усидеть на уроках, а мысль о том, чтобы оттачивать навыки в Силе, занимала ее куда меньше, чем возможность слушаться инстинктов и разгадывать тайны бытия на свой собственный манер.

«В детстве ты был таким же, – пришло на ум Лее. – По временам больно от мысли, сколь многое от тебя перешло к ней. Больно – но и радостно тоже».

Аллана редко говорила об отце, которого едва знала. Когда сбившийся с пути Джейсен возжелал повелевать судьбами Галактики, он похитил дочь в надежде вынудить Тенел Ка поддержать его дурные замыслы. Хан и Лея помогли вернуть девочку – и лишь тогда узнали, что Джейсен – ее отец. Жизни этого ребенка все время кто-то угрожал: хейпанские заговорщики, воины из улья килликов, наемные убийцы. Но предательство Джейсена ударило больнее всего – его поступок положил преждевременный конец ее детству. Навсегда ушла та девочка-несмышленыш с носом-пуговкой, которая однажды обозвала джедаев «йедаями» и которая нарекла своего плюшевого тонтона именем доброго человека, впоследствии назвавшегося ее отцом.

Лея догадывалась, что Аллана молчит о Джейсене не потому, что окончательно и бесповоротно выбросила его из головы, а лишь потому, что спрятала мрачные воспоминания о нем там, где их невозможно найти. Что-то подобное испытывала и сама Лея, когда узнала, что ее настоящий отец – Дарт Вейдер, и долгие годы жила в страхе, что ее дети унаследуют ту же самую слабость перед темной стороной Силы, какую проявил Энакин Скайуокер.

Если говорить о Джейсене, ее страхи воплотились в жизнь.

Столько лет Джейсен воплощал в себе новую надежду Ордена джедаев! Он познал Силу до самых глубин и объездил Галактику от края до края. И чем все обернулось? Он пал жертвой той же жажды власти, которая сгубила жизнь Энакина Скайуокера. Он настолько покорился обретенному могуществу, что стал неузнаваем для родителей задолго до того, как его настигла неотвратимая смерть.

Неотвратимая смерть.

Лея всякий раз соглашалась с Ханом, стоило ему заговорить об этом. Но материнскому сердцу всегда труднее отречься от сына. Да, Джейсен стал чудовищем, но ведь жизнь ему дала Лея – она вскормила его и воспитала, и любила, несмотря ни на что. Его смерть будет терзать ее до конца дней.

«Ты подвел нас, но и мы тебя тоже. Не сумели спасти и вернуть к свету».

– Быть может, партия в дежарик поможет вам развеяться, госпожа? – спросил C-3PO у Алланы.

– Не сейчас, C-3PO, – ответила девочка.

Лея продолжала наблюдать. Эти двое все еще привыкали друг к другу, но уж лучше 3PO, чем тот дроид-защитник с ангельским личиком, который был спутником и телохранителем Алланы в первые годы ее жизни.

– Ба, а зачем дедушке этот старый корабль? – внезапно полюбопытствовала внучка.

Лея улыбнулась почти рефлекторно – столько воспоминаний разом вызвал к жизни этот вопрос.

– Они с кораблем неразлучны уже много лет, солнышко. Знаешь ведь, как люди держат альбомы с голографиями, чтобы освежить в памяти события, места, лица старых друзей? «Сокол» для дедушки – такой вот альбом. Здесь кругом – сплошные воспоминания.

Аллана обдумала услышанное:

– И поэтому он ничего здесь не меняет? Хочет запомнить все таким, как было раньше?

– Видимо, так. – Понизив голос, Лея добавила: – Да и с кредитами сейчас негусто, если ты вдруг не заметила.

Глаза девочки зажглись:

– Ага.

– Все починил, – окликнул их Хан, вскарабкавшись по лестнице из ходового отсека так, словно все еще был молод и полон энергии. – C-3PO, давай заводи, а я здесь пока приберусь.

C-3PO застыл на месте:

– Вы уверены, капитан Соло? Вы же знаете, как я…

– Приглуши динамики, Золотник. Пилотом ты станешь только через мой труп.

– Но, сэр, зачем тогда?..

– Прогрей двигатели и включи автопилот. Я быстро. – Когда дроид, лязгая суставами, засеменил в кабину, Хан перевел взгляд на Лею и Аллану: – Ну а вы здесь о чем болтаете?

– Да так… О своем, о девичьем, – улыбнулась Лея.

Аллана кивнула:

– Ага. О девичьем.

Уловив на лице Хана подозрение, Лея бросила взгляд на внучку:

– Вообще-то Аллана спросила меня, почему ты до сих пор летаешь на «Соколе», и я пыталась придумать разумное объяснение.

– Да, дедушка, почему мы не пересядем на новенький корабль – тот, который дала нам мама?

Хан сделал кислую мину:

– Полностью автоматизированное чудо современной техники гарантированно избавляет от любых стрессов пилотирования? Тогда отчего бы и личного шофера не нанять?

«Сокол» внезапно ожил и пришел в движение.

– Молодчина, C-3PO! – крикнул Хан в сторону кабины.

– Дедушка хочет сказать, – вставила Лея, – что он обожает щелкать тумблерами и рубильниками и тянуть за всевозможные рычажки.

Аллана внимательно посмотрела на него:

– Значит, в этом все дело? Ты очень любишь тянуть рычажки и… тумблеры?

– И лупить кулаком по навикомпьютеру – про это тоже не забудь, – добавила Лея, с трудом подавив улыбку.

– И стучать по потолку, – сказала Аллана, явно упиваясь собой.

Хан упер руки в бока:

– Эй, так делают все нормальные пилоты. Нормальные пилоты не приказывают какому-то компьютеру, чтобы тот делал всю работу за них.

– И эти пилоты все время чинят поломки? Каждый раз, когда куда-нибудь летят?

Хан открыл было рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле. Внучка была права. Каждый новый перелет во что-нибудь им обходился. Корпус ржавел, детали изнашивались, межпалубные перекрытия гнили. Хан настолько сроднился с кораблем, что остро переживал все его недуги, потеряв всякий сон. Но как объяснить это семилетней девочке, носившей новенький, с иголочки, переливчатый комбинезон из нановолокон?

– Наверняка ты знаешь наизусть все детали корабля, – заявила Аллана, поднявшись из-за стола и принявшись разгуливать по кают-компании.

– Может, и не все, но многие.

Когда девочка подошла к инженерному пульту, Хан улучил секунду, чтобы адресовать жене игривую ухмылку. Вновь повернувшись к внучке, он обнаружил, что та сжимает в руке какой-то небольшой предмет.

– А для чего нужна эта штучка?

Хан нахмурился. Взяв предмет из рук девочки, он несколько мгновений разглядывал его, после чего озадаченно почесал затылок:

– Где ты ее нашла?

– Прямо тут. – Аллана указала на небольшую выемку в искривленной переборке рядом с инженерным пультом.

Хан встал на колени, чтобы изучить место находки. До того как Аллана извлекла деталь, та крепилась на уровне ее глаз к скошенному краю старой панели, примыкавшей к вертикальному индикаторному табло инженерного пульта. Здесь не было на виду контактов или реле, но из опыта прошлых починок Хан знал, что под этой частью переборки скрыты провода, ведущие от инженерного пульта к навикомпьютеру «Рубикон» и гиперприводу «Ису-Сим».

– Никогда не видел ее раньше, – наконец признал он и даже усмехнулся от изумления.

Лея склонилась к ним, чтобы рассмотреть находку:

– Ну и загадку ты задала своему дедушке, Аллана.

– Нет, серьезно, – бросил Хан. – Ума не приложу, для чего эта штуковина.

Пока он вертел находку в руках, из кабины вернулся C-3PO.

– Все системы функционируют. Хвала Создателю. – Когда никто не отреагировал, дроид удрученно добавил: – И зачем я только стараюсь?

– C-3PO, ты не знаешь, что это? – Хан поднес устройство к сияющим фоторецепторам дроида.

C-3PO склонил голову:

– Прошу прощения, капитан Соло, но я не узнаю данное устройство. Хотя, если мне будет позволено высказать догадку, оно очень напоминает старомодный радиомаяк или передатчик.

Хан еще раз изучил находку:

– Ты прав. Напоминает.

– Может, нам положить его на место, дедушка? – неуверенно предложила Аллана.

Кореллианин опустил взгляд:

– Сильно сомневаюсь, что он еще работает. И что имеет какое-то отношение к кораблю.

– Как знать, Хан, – заметила Лея.

– Да брось, этот старый кусок хлама? Чего тут знать-то?

Лея протянула руку:

– Посмотреть можно?

Хан осторожно опустил деталь в протянутую ладонь.

Лея крепко обхватила предмет пальцами:

– Есть в нем что-то такое… Ты чувствуешь, Аллана? Что-то особенное…

Девочка кивнула:

– Чувствую. Потому и взяла его.

Хан переводил взгляд с Леи на Аллану и обратно:

– Вот только не надо – опять эти ваши джедайские фокусы…

– Никаких фокусов, – заверила его Лея. – Но не отрицай – у предметов иногда бывает своего рода внутренняя сила.

– Можно почувствовать людей, которые прикасались к ним, – вставила Аллана.

Хан остолбенело заморгал.

– Мы должны во всем разобраться, – настаивала Аллана.

– И мы разберемся, солнышко. Это все равно как искать сокровища. Правда, Хан?

Кореллианин уставился на жену:

– А? О да, верно. В другой раз непременно посетим галактический съезд корабельных инженеров.

– Кроме шуток, Хан. Прибор мог оставить здесь кто-то из прежних владельцев «Сокола» – задолго до того, как корабль оказался у тебя.

– Да уж, могу себе представить, – ответил кореллианин. – Или ее запихнул сюда кто-то из сотни людей и инородцев, побывавших на корабле с тех пор. Друг или враг, а может, шпион. Вроде тех импов, что гнались за нами до самого Явина.

Лея улыбнулась нежданному воспоминанию:

– Когда ж это случилось, Хан? В этой ли жизни?

– В этой, если мне память ни с кем не изменяет.

– А кто летал на «Соколе» до тебя, дедушка?

– Ну… много кто. «Соколу» уже больше ста лет.

– Когда-то им владел и дядя Лэндо, – указала Лея.

– Правда-правда?

Хан кивнул:

– Пару лет точно.

– И ты купил его у дяди Лэндо?

– Кхм… не совсем.

– Дедушка выиграл его у дяди Лэндо. В карточную игру.

Глазки Алланы загорелись от восхищения:

– Ух ты!

Лея улыбнулась. История о том, как Ханов чистый сабакк побил «недорасклад идиота» Лэндо, была весьма затасканной. Когда Хан признался, что купил себе билет на турнир в Облачном городе за краденую собственность – золотую статуэтку паладора, свистнутую у верховного жреца с Илизии, и драконью жемчужину, которую он умыкнул у имперского генерала, – Лея наконец поняла, как должен называться второй том мемуаров, которые она когда-нибудь напишет. Она озаглавит его: «Я, вук и прохиндей-супруг».

Хан смеялся в голос:

– Я вам больше скажу. Лэндо… дядюшка Лэндо, он тоже выиграл корабль в карты.

– Значит, «Сокол» – это приз, – заключила Аллана.

Хан метнул взгляд на Лею:

– Между прочим, об этом я и твержу уже сколько лет.

– А у кого выиграл дядя Лэндо?

Кореллианин задумчиво потер подбородок:

– Как бишь его имя? Профессиональный игрок…

Лея покачала головой:

– Не припоминаю, чтобы ты мне говорил.

– Само собой, говорил. Тот парень, что продул Лэндо в Облачном городе…

– А кто летал на «Соколе» до него? – не унималась Аллана.

Хан с шумом выдохнул:

– Вот этого точно не знаю.

Лея изумилась:

– Не знаешь?

– Угу. Всякий раз, как мы с Чуи собирались это выяснить, что-нибудь отвлекало.

– Да уж, могу себе представить, – сухо сказала Лея.

Хан встряхнул головой:

– Ты только думаешь, что можешь. Конечно, за эти годы я всяких слухов наслышался. Теперь бы понять, которые из них правда.

– А вот было бы здорово, – вставила Аллана.

– Что? – в один голос спросили Лея и Хан.

– Разыскать всех людей, что летали на «Соколе» до дедушки.

Хан улыбнулся терпеливой улыбкой:

– Вряд ли это возможно.

– Почему?

– Если владельцы поголовно не были битами, муунами, или кто там живет в разы дольше людей, почти все они уже отдали концы.

Улыбка Алланы померкла, и от внимания Леи это не укрылось.

– Даже если так, Хан, – попытаться же стоит! По крайней мере, развеемся. Да и Лэндо с Тендрой мы сто лет не навещали – можем начать с них.

Аллана бросила на деда умоляющий взгляд:

– Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Ну давай?

– Что ж, я… э-э…

Лея выгнула бровь:

– У тебя неотложные дела, милый?

– Вроде никаких.

– Тогда в чем проблема?

Хан моргнул и выдохнул через нос:

– Уговорили. Давайте.

– Очередная эскапада, – вздохнул C-3PO, когда Аллана бросилась обнимать Лею.

Хан не сводил глаз с устройства, которое, возможно, было древним передатчиком. Он приложил предмет к уху и, как показалось, расслышал слабый гул, словно устройство пребывало в ожидании какого-то сигнала, давно затерявшегося в космических глубинах.

Глава 8

В медцентре «Аврора» на планете Оброа-Скай пищали и перемигивались датчики биосканеров и системы жизнеобеспечения. Вокруг постели пациента собрался консилиум из врачей и медицинских дроидов.

– Зафиксировано повышение мозговой активности, – доложил один из дроидов. – Быстрое сокращение глазных мышц прекратилось.

– Теперь осторожно, – велел дроиду Сомпа. Его головные отростки зазмеились от предвкушения. – Он приходит в чувство, но с пробуждением нельзя спешить. – Врач-хо’дин вгляделся в показания, после чего повернулся к другому дроиду: – Увеличь дозировку в полтора раза.

Дроид подчинился, расширив отверстие клапана, который регулировал подачу лекарств в вену пациента.

– Осторожно, – повторил Сомпа, еще раз украдкой взглянув на мониторы. Увиденное приободрило его: – Мы доведем его до кондиции, будьте уверены.

Человек на кровати застонал, но отнюдь не от боли. Он словно пробуждался от затянувшейся полуденной дремы.

«Аврора» имела репутацию элитного лечебного заведения, и здесь держали лучших меддроидов, каких только можно было купить за деньги: человекоподобного 2-1B от «Промышленных автоматов»; двадцатилетнего «Медтеховского» фельдшера FX-10, дооснащенного новейшими эвристическими процессорами; двух GH-7 от «Чивеба» на репульсорной тяге, паривших над головой пациента; и двух MD одиннадцатой серии – медспециалистов, запрограммированных на неврологический анализ. Никто из разношерстной группы врачей, собравшихся у постели, не носил хирургических перчаток, халатов и масок; все были в опрятных рубашках, блузах, брюках и юбках, что считалось привычной формой одежды в «Авроре».

Меддроиды подавали лекарства, следили за показаниями и вели учет процедур. Главный невролог Лиэл Сомпа не ждал сюрпризов. Пациент находился в превосходном состоянии, и вероятность остановки сердца была ничтожно мала. У него были сердце и легкие тридцатилетнего – в буквальном смысле слова, а почки, селезенка, поджелудочная железа и печень – человека, вдвое младше его хронологического возраста. С момента последней процедуры сращивания нервов и глубокой нейронной стимуляции прошло уже несколько недель. Все это время пациент пребывал в полубессознательном состоянии: то просыпался, то вновь погружался в сон, ерзал и ворочался, стонал и скрежетал зубами, смеялся и кричал, по всей вероятности реагируя на те сны, которые доктор Сомпа внедрял в его сознание вот уже десять лет кряду. Пациент приходил в себя подобно водолазу, всплывающему на поверхность океана, – медленно, шаг за шагом, стараясь избежать кессонной болезни. Веря в успех, Сомпа велел убрать питающие трубки.

– Вы слишком самонадеянны, – заявила ему Рил Безант, тви’лека, самый уважаемый врач-психотерапевт в «Авроре». – Мы проходили эту стадию столько раз, что уже и не счесть.

– Сегодня все будет по-другому, – пообещал Сомпа.

– То, что вы тратите половину ресурсов клиники на ваше любимое детище, просто недопустимо.

Головные отростки Сомпы налились краской.

– Должен ли я напомнить, что вы здесь лишь наблюдатель?

– Ничем иным я заниматься и не планирую, Лиэл.

Сомпа смерил ее взглядом:

– Отчего вам так не терпится свести этого человека в могилу?

– Не более чем вам – сохранить ему жизнь любой ценой. Если, конечно, мы сойдемся на том, что это можно назвать жизнью.

– Я хочу не просто сохранить ему жизнь.

– Вы не всемогущи – что бы ни говорили вам в академии на Риннале.

– Я всецело осведомлен о пределах моих возможностей.

– Значит, вы всецело преуспели в том, чтобы все эти годы водить нас за нос. – Безант указала на дисплей: – Повреждение сетчатых образований все еще обширное. Изолированные корково-бугорные сети проявляют ограниченную связность и функционируют лишь частично… Даже если он очнется, шансы, что он выживет, минимальны.

Свой ответ Сомпа адресовал всем коллегам разом:

– Мы сохранили его тело. Стимулировали мышцы, чтобы избежать атрофии. Отказавшие органы заменили на новые. Кровь очистили. Даже несмотря на черепно-мозговые повреждения, я уверен, что разум его остался так же крепок, как и тело.

– Мясо можно заморозить, – парировала Безант. – Пациентов можно законсервировать в карбоните. Но мозг – это вам не мышцы.

– Мы наделили его снами и воспоминаниями. Его разум здоров.

– Имплантированными воспоминаниями, – еще более твердо указала Безант. – Памятью о жизни, которой у него не было. Даже если он очнется, он будет ходячим психическим расстройством.

Сомпа отмел возражения:

– Побочные эффекты можно вылечить. Так же просто, как и дурные сны.

– Он будет лечиться весь остаток жизни!

– Многие лечатся. Иметь такие повреждения, как у него, для этого вовсе не обязательно.

Лекку Безант задрожали. Тви’лека выдохнула, признавая поражение:

– Не понять мне вас, Лиэл. У вас и так полон шкаф Фаан’еровых премий.

– Дело не в премиях, доктор.

– Тогда в чем? Только не говорите, что такой подход применим повсеместно. Удержать этого парня на плаву стоило безумных денег. Многие из наших пациентов за целую жизнь столько не потратят.

– Доктор Сомпа, – перебил его 2-1B.

Хо’дин повернулся. Веки пациента дрогнули, моргнули, затем широко распахнулись, и голубые зрачки уставились на скопление человеческих, инородческих и механических лиц.

– Рассогласованное движение глазных яблок, – доложил тот же дроид.

– Притушите свет, – распорядился Сомпа, не сводя глаз с мониторов, которые отображали интенсивность сердцебиения и дыхания. Склонившись над пациентом, он негромко позвал его: – Капитан Джадак.

Зрачки Джадака расширились, сердце забилось сильнее.

– Лежите смирно, – продолжил Сомпа. – Говорить вам пока рано. – Хо’дин дождался, когда пульс Джадака стабилизируется. – Вы в медицинском центре, капитан. И уже давненько, позволю себе заметить, но об этом позже. Из-за обширных повреждений головного мозга вы впали в кому. И мы сочли нужным держать вас в этом состоянии до тех пор, пока не уверились, что ваши раны полностью исцелились. Мы провели ряд операций и лечебных процедур. Стимулировали ваши мышцы, чтобы предотвратить ресорбцию и атрофию, и внедряли в ваше сознание сны, которые сейчас могут показаться вам отрывочными воспоминаниями. Со временем, однако, вы научитесь отличать их от настоящих.

Джадак часто заморгал, и в уголках его глаз проступили слезы.

Успокаивающим жестом Сомпа положил ладонь ему на плечо:

– Я хочу задать вам несколько вопросов. Моргните один раз, если ваш ответ – «да», и дважды, если «нет». Вы меня поняли?

Пациент моргнул.

– Мы подключили к вашему горлу чувствительный микрофон. Позднее, когда почувствуете силы, вы сможете говорить. Понимаете?

Джадак моргнул.

– Я назвал вас по имени. Вы узнали это имя?

Моргнул.

– Помните что-то из своей жизни?

Моргнул.

Сомпа бросил быстрый взгляд на Безант, которая стояла рядом, скрестив руки на груди.

– Здесь, в «Авроре», мы продлеваем жизни пациентов, – продолжил Сомпа все так же тихо и неторопливо. – Позволяем на много лет пережить отведенный им срок. Но вы – случай один на миллион… Кто-то назовет это врачебным чудом. Немногим предоставляется шанс начать жизнь заново. Вы понимаете?

Пациент моргнул.

Сомпа распрямился:

– Вы что-нибудь помните об аварии, из-за которой впали в кому?

Джадак моргнул дважды.

Сомпа покосился на монитор сердечного ритма:

– Не страшно, капитан. Память со временем вернется. Вас что-нибудь беспокоит? Боль, неудобство?

Моргнул дважды.

– Ощущаете свое тело?

Моргнул.

– Хотите сесть?

Когда пациент подтвердил желание, один из меддроидов нажал кнопку на пульте, и изголовье кровати поднялось. Другой подал стакан воды, и Джадак стал жадно пить через трубочку.

– Попробуете поговорить? – предложил Сомпа через минуту.

– Да, – прохрипел Джадак и откашлялся: – Риз?

Сомпа поднял взгляд на дроидов, ожидая объяснения.

– Второй пилот, – подсказали ему.

– Сожалею, капитан. Ваш напарник не пережил аварию.

Джадак понурил голову, но через мгновение вновь ее поднял:

– Корабль.

Сомпа позволил тому же дроиду ответить:

– У нас нет информации о корабле.

Внезапно лоб Джадака рассекли морщины, и он обвел взглядом собственное тело:

– Я не чувствую ног.

Головные отростки Сомпы покачнулись.

– Мы были не в силах сохранить вам нижние конечности. Мы решили не устанавливать протезы до тех пор, пока не будем уверены, что вы в состоянии ими пользоваться.

Джадак проглотил это известие молча.

– Сколько я уже в койке? – наконец спросил он.

Сомпа перекинулся быстрым взглядом с Безант, и та опередила его с ответом:

– Шестьдесят два стандартных года.

Голубые глаза Джадака выскочили из орбит – почти в буквальном смысле этого слова.

Глава 9

Привыкая к новым ногам, Джадак плавал в фирменной бакта-камере от «Залтина», наполненной прозрачным голубоватым гелем, который был разогрет до температуры его тела и изготовлен по специальной рецептуре, чтобы соответствовать солености его собственных телесных жидкостей. «Чудо-смесь для чудо-человека», – схохмил ботан-санитар в день его первой продолжительной процедуры. Джадак был одет в одни плавки, а на лице у него были закреплены легкий дыхательный аппарат и маска-голоэкран, который транслировал записи, подготовленные Сомпой и его коллегами: краткую сводку новостей за последние шестьдесят два года галактической истории.

В первые две недели после выхода из комы Сомпа не подпускал пациента к Голосети и регулярно вводил ему легкое успокоительное. От зеркал Джадака тоже держали подальше, но однажды ему удалось краем глаза углядеть свое отражение на отражающей поверхности одного из механизмов, следивших за его здоровьем. Постарел, но отнюдь не так, как должен был. Оброс бородой. Волосы – все такие же светлые – имели пробор посередине и ниспадали почти до самых плеч.

Медсестры и санитары – как люди, так и инородцы – водили его на прогулки по широким, надраенным до блеска коридорам медкомплекса и по ухоженной прилегающей территории, которая, казалось, тянулась до самого горизонта – к высоким башням столичного города Оброа-Скай. На прогулках он встречал и других пациентов, многие из которых находились на восстановлении после омолаживающих процедур. И всем без исключения строго-настрого наказали сводить все разговоры с Джадаком к светской беседе. Ни слова о прошлом, ни слова о новостях. «Ах, какой чудесный день! Эти сады великолепны, вы не находите? А на ужин обещают нечто особенное…» Его разум был заторможен препаратами, а рутинный распорядок дня и ночные сны почти убедили его в том, что ничего неординарного не произошло и он как будто бы поправляется после аварии на свуп-гонках – вроде той, в которую он попал на Фондоре еще до войны.

И что прошла всего неделя, а вовсе не шестьдесят два года.

Но посреди ночи, когда действие очередного препарата подходило к концу, правда нагоняла его, била обухом по голове, и он просыпался от вскрика.

Шестьдесят два года!

Прибавить к его фактическому возрасту, и в общей сумме выходило девяносто три, но он отнюдь не выглядел и не ощущал себя ровесником века. Хатты, вуки, мууны и другие долгожители в девяносто три лишь переступали порог взросления, но что касается людей, у них по-прежнему было в обычае умирать, когда их возраст переваливал за сотню. Если, конечно, они не были достаточно богаты, чтобы позволить себе омолаживающие процедуры, которые с готовностью предоставляли здесь, в «Авроре». Тогда сто двадцать пять, даже сто пятьдесят – это был еще не предел. Но речь шла не об этом – Джадак был не просто одарен долголетием, он за какой-то миг проскочил сразу несколько десятков лет.

Он перепрыгнул.

Днем ли, ночью ли, Сомпа или Безант всегда были рядом: помогали побороть приступы отчаяния, напоминали о том, что он должен привыкать к новой жизни постепенно, шаг за шагом, помогали отделить истинную память от ложной. Не было у него ни жены, ни детей, ни уютного домика на Брентаале-4. Он не проделал и половины тех вещей, о которых помнил.

Несмотря на их помощь и поддержку, происходящее по-прежнему виделось ему долгим, затянувшимся сном – казалось, стоит лишь проснуться, и он вновь окажется на борту «Звездного посланника» и увидит Риза, что-то стряпающего на камбузе. Сомпа и Безант не желали говорить с ним об аварии, из-за которой он оказался в «Авроре». Они признавали, что извлечь сведения из его памяти возможно, но настаивали на том, что для его психического здоровья будет лучше, если память восстановится естественным путем. Последнее, что он помнил с относительной ясностью, – то, как он сидел за пультом старенького YT-1300, рассекавшего гиперпространство. Но он не мог определить, когда это было, откуда они с Ризом летели, куда направлялись и зачем. И как же, скажите на милость, ему удостовериться, что все происходящее с ним реально, а не очередной запрограммированный сон?

Ежедневно в течение этих двух недель Сомпа давал клятвенное обещание поместить Джадака в бакта-камеру, преподнося это как панацею от всего, а не только от дискомфорта из-за протезов. И вот однажды утром его взаправду без предупреждения погрузили в целебный раствор, предварительно нацепив на лицо маску-голоэкран и запустив обучающий курс истории, и все сомнения в реальности происходящего отпали сами собой.

Потому что никто не смог бы выдумать катастрофические события, о которых он узнал из исторических сводок.

Война между Республикой и Конфедерацией Независимых Систем – война, в которой Джадак и бесчисленное множество других отчаянно боролись за мир и справедливость, – на поверку оказалась искусной уловкой, из-за которой Орден джедаев был уничтожен, а Галактика оказалась во власти владыки ситхов. Но Сила в конечном итоге восторжествовала, когда императора Палпатина низверг с трона сын джедая, которого некогда почитали как героя. Однако понадобились годы сражений с пережитками Империи, прежде чем Новая Республика смогла подняться из пепла Старой. И даже тогда мир оказался недолговечен. И без того охваченную раздорами Республику осадили иногалактические пришельцы, известные как юужань-вонги, проявившие невиданную доселе Галактикой жестокость. Они уничтожали и видоизменяли планеты, они поставили целые народы на грань вымирания. Отдельные планеты – такие как Корусант и Оброа-Скай – до сих пор тщились избавиться от инородного покрова, который набросили на них юужань-вонги. А совсем недавно Галактический Альянс противостоял уже новой угрозе, исходившей от рыцаря-джедая, который, подобно Энакину Скайуокеру, принял учение и перенял тактику ситхов в попытке сформировать новый галактический порядок. И сейчас – вот уж поистине ирония судьбы – бразды правления Галактическим Альянсом оказались в руках бывшего офицера Империи – Натаси Даалы.

Подавляющие дух откровения, сообщения о чудовищной смерти его друзей и родственников, гибели городов и планет, истреблении народов, к которым он относился с теплотой и симпатией, – на фоне всего этого собственные заботы Джадака уже казались не столь значительными. И пусть ноги его постепенно приживались, на сеанс погружения он всякий раз являлся с ужасом, и вовсе не из-за приторного послевкусия бакты на губах; его пугала перспектива узнать новые подробности истязаний, которым подверглась за прошедшие годы Галактика.

С неделю Джадак избегал делать запросы о себе в Голосеть и в конце концов сильно пожалел, когда все-таки поддался порыву. Найденные данные были до определенной степени верны, но эта история жизни Тобба Джадака была не слишком к нему справедлива. Когда-то он считался одним из самых одаренных гонщиков на свупах и звездолетах, каких только рождала Галактика за сотню лет, и даже установил рекорд скорости в 655 километров в час на «Свуп-петле Грандена», но после Гран-при Балморры скатился в разряд заурядностей – и это по меркам благосклонных к нему изданий; иные же и вовсе клеймили его позором. И даже в тех сводках, где сообщалось, что Джадак вынужден был сдать гонку под нажимом хаттских преступных авторитетов, связанных с семьей Ригорра-Грудо, он все равно был выставлен в самом дурном свете – за то, что сделал солидную ставку в букмекерской конторе на свой провал. Джадака угнетало, что ни в одном из найденных отчетов не сообщалось всей правды. Но разве могло быть иначе, если Голосеть была лишена всяких упоминаний об обществе «Республика», не говоря уже об участии в нем Джадака – и это даже несмотря на то, сколько разоблачительных сведений о так называемых Войнах клонов и злодейских махинациях Палпатина за последние годы выплыло на свет?

Хатты действительно приказали Джадаку сдать гонку. Они обещали помочь ему однажды с помпой вернуться в спорт, но он отлично понимал, что, даже если это случится, будет уже поздно спасать его репутацию и самоуважение. Так что ему оставалось лишь подчиниться и принять кредиты, предложенные хаттами в качестве компенсации, – либо ждать, когда убьют его и всех членов его семьи. Но ставить на собственный провал – это придумал отнюдь не Джадак; это придумали в обществе «Республика». Каким-то образом прознав о хаттских махинациях, представители общества подошли к нему незадолго до гонки и сообщили, что у них есть быстрый корабль, которому требуется умелый пилот, столь же недовольный режимом Палпатина, как и они сами, и что он, Джадак, идеально подходит на эту роль. Он не был удивлен. Он не умел держать свои политические взгляды при себе, особенно когда какая-нибудь миловидная журналистка подсовывала ему под нос микрофон. Но обществу «Республика» нужен был не столько союзник, сколько человек с подмоченной репутацией, способный, не вызывая подозрений, смешаться с галактической толпой информационных посредников. Он должен был сыграть роль «наемника на мели», который за деньги готов подрядиться на любую работу, но тем временем служил бы интересам общества «Республика» как шпион и курьер.

Сначала Джадак отклонил предложение. Конец карьеры гонщика не означал, что он не сможет найти работу пилота в полиции, охранных конторах или частных сыскных агентствах. Но поскольку могущество Палпатина все росло, а война казалась неизбежной, он передумал. По крайней мере, он употребит свои способности пилота на доброе дело.

А тут еще этот сумасбродно-скоростной YT-1300, который где-то раскопали для него новые работодатели…

Он вспоминал предвоенные и военные годы – как он проникал на базы Метатеранского картеля и других преступных организаций, летал на далекие планеты, встречался с торговцами оружием, наркобаронами, сторонниками КНС – чаще всего даже не подозревая, какой именно груз везет в трюме. Он лишь делал, что ему велели, веря, что служит на благо сенатской «Делегации двух тысяч» и Ордена джедаев, участвует в войне на свой собственный манер и в то же время заботится о своей разбросанной по Галактике семье. Вместе с Ризом – еще одним наемным пилотом – Джадак вел «Звездного посланника» в гущу самых яростных сражений войны – при Муунилинсте, Кейто-Неймодии и других планетах.

С каждым новым сеансом в бакта-камере его воспоминания были все ближе к тому, чтобы принять хронологический порядок. Но он так и не смог припомнить событий, приведших к аварии. В некоторых источниках Голосети утверждалось, что он погиб незадолго до официального завершения Войн клонов. Джадак не нашел ни единой подробности о том, как именно он умер, но факт его смерти в определенном смысле был неоспорим.

Часть сенаторов из общества «Республика», на которых он работал, дожила до того момента, когда Альянс за восстановление Республики – так называемый Альянс повстанцев – низверг Империю в пропасть, но сейчас все они уже умерли. Кто-то погиб еще в Горманской резне[9], другие оказались на Алдераане в тот момент, когда по нему выстрелила «Звезда смерти». Очень многие пали в затяжных сражениях с имперскими недобитками. И лишь некоторые скончались от естественных причин.

К концу своих сеансов бакта-терапии Джадак уже не был уверен в необходимости кровь из носу восстановить в памяти подробности аварии. Сейчас его терзал куда более насущный вопрос. Если все члены общества «Республика» мертвы, кто же так пекся о его здоровье все эти годы – и, главное, зачем?

Глава 10

Хан и Лэндо обменялись энергичным рукопожатием и обнялись, похлопав друг друга по спине. Когда дело дошло до Леи, Лэндо задержал ее в своих объятиях на несколько долгих секунд. Затем озорно улыбнулся, когда та наконец высвободилась и неодобрительно закачала головой.

– В Галактике лишь одна постоянная, – заметила Тендра, кивнув на мужа. Они с Леей также обнялись.

– Неправда, – заявила Лея. – У меня тоже такая есть.

Калриссианы были одеты без лишней роскоши и официоза: в свободные брюки, простенькие свитера и туфли, – и, оказавшись в их компании, Лея, кажется, впервые в жизни ощущала, что переборщила с нарядом.

– Но кто же это обворожительное юное создание? – вопрошал между тем Калриссиан, опустившись на одно колено перед Алланой. – Только не говорите, что Амелия. Она не могла так вымахать всего-то за год!

– Кто-то же должен, – ответила Аллана, попав в объятия к дядюшке Лэндо.

– Эй, – наигранно воскликнул тот. – Уже разучила дурные привычки своего папочки?

– А вот и нет. Я сама их приобрела.

Лея рассмеялась вместе со всеми, обрадованная тем, что Аллану больше не раздирают противоречия при слове «папа». Калриссианы понятия не имели, кто ее настоящий отец, и, как и многие, считали, что Хан и Лея удочерили девочку, чтобы развеять печаль от потери второго по счету сына. Поначалу Аллане трудно было называть Хана и Лею папой и мамой, но со временем она привыкла и на людях обращалась к ним исключительно так.

– Амелия, ты помнишь юного Лэндо?

Трехлетний малыш с игрушечным драконом в руках был точной копией отца – да и одет был под стать Лэндо-старшему.

– Привет, Лэндо, – поздоровалась девочка. – Это дракон из «Замка ужасов»?

Карапуз застенчиво кивнул:

– Перисталь.

– Я тоже смотрю этот мультик! Перисталь – твоя любимая игрушка?

– У меня есть принц Готик.

– Класс! А у меня был плюшевый тонтон.

Малыш подбежал к отцу и обхватил его за колени. Лэндо, лучась от счастья, поднял сына и прижал к себе:

– Мы прозвали его Шансом. – Папаша взъерошил курчавые волосы ребенка: – Он – мой талисман удачи.

Хан ухмыльнулся, и это не ускользнуло от внимания Лэндо.

– Не надо!

– Да брось, даже Боба Фетт теперь дедушка, – пожал плечами кореллианин.

Лэндо опустил сына на ноги, и малыш поспешил к маме.

– Привет, C-3PO, – поздоровался хозяин, распрямившись. – Рад видеть и тебя.

– И я вас, сэр, – ответил дроид. – Если позволите заметить, сэр, ваш дом очень изыскан.

– Этот – да, особенно, – хмыкнул Хан. – У него их шесть. Или уже семь?

– Вообще-то восемь, с тех пор как мы прикупили квартирку на Куате, – подсчитал Лэндо. – Но этот – наш любимый.

С ним трудно было поспорить. Луджо – не планета, а настоящий рай, особенно ее экваториальный пояс, где круглый год лето и лазурные воды океана переливаются в золотистых лучах солнца. Вилла Калриссианов – несколько опрятных домиков, соединенных дорожками, – располагалась всего в сотне метров от берега, где вечерний бриз дарил прохладную свежесть.

Если не считать короткой встречи годичной давности, в последний раз Лея и Хан проводили время в обществе Лэндо еще в войну Альянса с Конфедерацией. Лея тогда как раз потеряла обоих телохранителей – ногри Кахмаима и Миуолх, – а «Сокол» попал под обстрел звездного разрушителя «Энакин Соло» и лишился обеих огневых турелей и нескольких крупных сегментов брони. На ремонтно-заправочной станции «Тендрандо» в системе Джиндайн Лэндо за собственный счет помог восстановить «Сокол», после чего отправился вместе с Ханом и Леей выполнять задание на Кореллии и расстался с ними лишь тогда, когда получил известие, что Тендра беременна.

– А где твоя трость? – пожелал знать Хан.

Лэндо стрельнул взглядом в сторону Тендры:

– Кое-кто убедил меня, что она чересчур претенциозна. И что с ней я выгляжу старше своих лет.

– По крайней мере, усы тебе разрешили оставить, – заметил Хан.

Они опять рассмеялись. При прошлой встрече на Корусанте о Джейсене старались не говорить вообще, как не говорят о веревке в доме повешенного. Боль от гибели сына и его поступков во время войны была еще слишком свежа, и они говорили о чем угодно, только не о том, что произошло каких-то два года назад. Сейчас все было по-другому. Они свыклись с потерей, и это одновременно и обнадеживало, и пугало.

– Что привело вас на Луджо? – спросил Лэндо.

– Приключение! – объявила Аллана.

– В самом деле? И какое же?

– Мы ищем всех, кто летал на «Соколе тысячелетия».

Лэндо повернулся к Хану:

– Да ну?

Тот кивнул:

– Я давненько обещал себе это сделать, и сейчас как раз пришло время.

– Что ж, приключеньице знатное, – протянул Лэндо, вновь поворачиваясь к Аллане: – А папа рассказывал тебе, что я тоже когда-то владел «Соколом»?

– Ага. Он сказал, что выиграл корабль в карточную игру!

Лэндо потер языком внутреннюю сторону щеки:

– Более или менее. Но главное здесь то, что я знал, как сильно твой папа любит «Сокол», и у меня было много других яхт, так что я позволил ему оставить корабль себе.

Хан задрал бровь.

– Даже представить боюсь, где бы мы сейчас все были, если бы не твой папаня и его «Сокол», – как ни в чем не бывало продолжал Лэндо. – И, к слову, очень сильно сомневаюсь, что без «Сокола» он смог бы жениться на принцессе и стать героем Галактики.

Хан уже собирался дать своему другу отповедь, когда их разговор прервал ступивший на порог веранды серебристый протокольный дроид:

– Все готово, капитан Калриссиан.

– Капитан? – удивился Хан.

– О да, капитан славного корабля – «Ловца ветра», – ответил ему Лэндо.

– Ты что, сбагрил кому-то своего «Ловеласа»?

– «Ловец ветра» не звездолет, старина. – Лэндо выудил из широкого кармана брюк треуголку и, лихо заломив, надел на седеющие волосы. – Мы отправляемся в плавание!

* * *

Обхватив старомодное рулевое колесо, Лэндо сидел бок о бок с Ханом на мостике катамарана. Охлажденные льдом напитки плескались в стаканах, закрепленных на подставках. Ветер раздувал паруса, и корабль на полной скорости прорезал прозрачные воды океана, пронизанные золотистыми лучами солнца, уже клонившегося к закату. Мимо бежали островки, опоясанные кольцами белых песчаных пляжей, от которых ввысь уходили отвесные склоны, поросшие буйной растительностью.

– Да у тебя здесь вспомогательный двигатель, – заметил Хан.

– Солнечный. Покой и умиротворение. Ты только представь.

– Не могу. – Хан стащил с себя рубашку и предал обнаженный торс блаженному теплу. – Природа не так плоха, когда к ней привыкнешь. – Он устремил взгляд в небо. – Подумать только, ведь раньше люди так и жили.

– Многие до сих пор живут. Ты тоже мог бы, если бы захотел.

Хан отмел эту мысль: