Читать онлайн Безрассудство здравомыслия бесплатно

1

Том и Луис

– Куда направимся на этот раз?

– Подожди.

Луис сидел за столом и перебирал наши нарисованные карты, чтобы собрать всё воедино.

– Мы были здесь, – он стал водить пальцем по зарисовкам, – здесь. – Остановился. – Юг.

– Думаешь, что там нас ничего не застанет?

– Не знаю. Но это единственное направление, которое мы полностью не изучили. Ну как полностью. Нужно хотя бы размахнуться на пару десятков километров.

– Что по еде?

– По всей округе магазины опустошены. О наших запасах, пока что, можешь не беспокоиться. Иди посмотри, что там снаружи.

– Как рана?

– Всё в порядке, стало легче.

– Ничего не нужно?

– Нет, Том. Ещё раз говорю – всё хорошо. Не беспокойся. Сходи посмотри.

Том вышел из одной комнаты их убежища и направился прямо по коридору к огромным железным выходным воротам, которые невозможно было открыть вручную. К счастью, в этот раз им не нужно было выбираться. Выходить в свет ещё рано.

Том потянул на себя металлические ставни и заглянул в трёхслойное бронированное стекло.

– Ну как? – Из другого конца убежища послышался голос Луиса.

За окном было всё как обычно: полуразрушенные, заваленные мёртвые здания в затерянном городе, который был засыпан обилием крупных частиц песка, прилетевших по ветру из других поселений.

– Волн не наблюдается. – Том говорил о звуковых колебаниях. – Но на соседнем здании положение песка изменилось.

– В каком смысле?

– А3, – Том провёл взглядом до конца переулка и увидел начало преобразования структуры, – Б9.

– Понял, обвожу. Думаешь, что радиус был таким?

– Я не думаю, я это вижу.

Том вернулся обратно и уставился на карту, которую всё также тщательно рассматривал Луис.

– Никаких зацепок?

– Не понимаю. Единственное, что мы знаем – звуковые волны идут кругами, что облегчает нам задачу в распознании полного охвата колебаний. Поэтому нам нужны только две точки.

– Это то ясно. Ну а что по поводу причины возникновений?

– Смотри. – Луис ткнул пальцем по ранее обведённой области, в которой когда-то пробегала звуковая волна. – В тот раз диаметр был таким, а в последующий раз меньше. Когда мы вновь заметили тот же охват в западном районе.

– Что ты хочешь сказать?

Луис помотал головой, безнадёжно взялся за голову, потянулся за блокнотом, раскрыл его и заговорил вновь:

– Иногда нам с тобой удавалось зафиксировать время появления волн, их длительность, точные координаты, но всё это бес толку. Судя по карте колебания постоянно изменяются. Причём они могут возникать в одном и том же месте несколько раз за неделю, но время появления, область охвата часто меняются. За несколько месяцев были пару повторений, но их друг с другом никак не связать.

– Как будто колебания начали.

– Обладать разумом. Да. Не знаю, стоит ли на этом акцентировать внимание, но.

– В любом случае, нам почти ничего не известно, – подытожил Том.

– Именно так. – Луис прикоснулся к раненной ноге и немного скорчил лицо.

– Я перевяжу.

– Да, пожалуйста. Как только заживёт – выдвинемся на юг. Всё же хочется верить в то, что там будет безопасней.

– Сам себя то слышишь? – Усмехнулся Том, доставая бинт из медицинского отсека.

– Попробовать стоит. Вечно прятаться в этом бункере у нас всё ровно не выйдет.

– Что насчёт людей?

– Нет. Это опасно. От многих ожидать можно чего угодно, поэтому к ним мы лишний раз не суёмся.

– Будем играть в трусов? – Том начал перевязывать рану.

– Будем играть в осторожность. В нынешнем положении совать нос куда попало точно не стоит, поэтому будем придерживаться старой тактики.

– Осторожничать, выжидать, идти, разбивать еле заметные издалека лагеря и так далее, далее, далее.

– Наши с тобой походы – это не простая прогулка по парку. Всё это осталось в прошлом. Вся та лёгкость, доверие, безопасность, в конце концов, остались там.

– Я понимаю. Я всё понимаю. Посмотрим видеозаписи?

– Не стоит. Меня уже начинает от них тошнить. Я уже выучил всю звуковую дорожку до малейших видоизменений в частотах.

– Хорошо. Чем займёмся?

– Я останусь сидеть за картами, а ты проверь сколько у нас осталось топлива.

– Да, – Том отчаянно вздохнул, – когда ты создавал всю эту систему, ты учёл почти всё, кроме заправки.

– Без этого никак. Если бы я вставил туда солнечные батареи, они бы не смогли заряжаться так, как нужно и не факт, что электрическому мотору хватало бы мощности. Поэтому всё по классике.

– Ну уж с тобой по этому поводу я спорить не стану. Ты у нас эксперт – тебе виднее.

– Спасибо, – Луис указал в сторону выходной двери из комнаты. – Проверь топливо.

– Есть.

Они были друзьями, сколько себя помнят. С самого детства и по сей день. Том и Луис не раз говорили о том, как хорошо, что в таких условиях они оказались вместе. Будь они порознь или судьба связала бы их с другими группами людей – всё было бы не так очевидно. Люди на то и люди – от них можно ожидать любого нелогичного действия. Том же знал Луиса ровно так, как Луис знал Тома. У них не было проблем с восприятием друг друга, поэтому ужиться в одном помещении не составило никакого труда.

После произошедшей катастрофы они, до посинения скитаясь из города в город, нашли бункер, оборудовали его под себя и стали изредка выходить только по одной причине: звук. Два друга, как и все оставшиеся люди, о количестве которых было ничего не известно, боялись только его.

Если человек застынет в области колебаний, волна его заберёт, не оставив ни единого следа. Том и Луис не раз сталкивались с тем, как рядом с ними исчезали люди. Двум друзьям часто удавалось избегать волну, порой появлявшуюся из неоткуда, а изобретение Луиса помогло им не только быстро прятаться от идущего на них звука, но и быстро и бесшумно маневрировать в разрушенном городе.

Люди в округе остались, поэтому тишина и незаметное передвижение без привлечения особого внимания – стало главным козырем их выживаемости.

Том зашёл в мастерскую, проверил количество заправленного топлива в систему передвижения, разработанную Луисом, протёр очки от налетевшего песка, вручную постирал вещи и вернулся обратно с докладом:

– Система исправна, видимых повреждений нет, топливо в норме, запасы имеются, одежда полностью подготовлена к вылазке.

– Хорошо, – Луис сидел в позе мыслителя и тыкал большим пальцем себе в лоб.

– Не думаешь, что это, – Том указал на перебинтованную ногу, – может быть как-то связано с волнами?

Луис пришёл в чувство и нахмурил брови, выйдя из мыслительного положения, в котором находился большую часть своего времени.

– Продолжай.

– Сразу после того, как ты поранился, причём повреждение тканей произошло, будто само по себе, издали послышался приближающийся к нам звук.

– Ты думаешь, что ранение может быть как-то связано с колебаниями?

– Да, но одно не совсем понятно. Ты был недалеко от меня в тот день, когда повредил ногу. Мы с тобой разделились и искали запчасти для восстановления системы передвижения. В процессе поисков особого внимания мы друг на друга не обращаем, так как знаем, что если помощь всё же потребуется – наши датчики на радаре начнут мигать.

– К чему ты клонишь?

– Ты помнишь, как ты получил ранение?

– Я уже рассказывал тебе об этом.

– Да, и именно поэтому я переспрашиваю ещё раз, так как твои изложенные кусочки не совсем похожи на правду.

– Ты думаешь, что я соврал в тот раз?

Том выдержал паузу, Луис это заметил и вновь заговорил:

– Зачем мне тебе лгать? Ты прекрасно знаешь, что ложь – последнее к чему коснётся моя рука в случае безвыходности.

Том знал это, но искренне верил в то, что Луис всё-таки ему соврал в тот раз, потому что произошедшие события никак не поддавались рациональной оценке.

– Извини, друг. За сомненья, за то, что пытался найти в твоих словах какие-то заковырки.

– Ничего. Если бы я услышал себя со стороны, то скорее всего тоже не поверил бы. Поэтому всё нормально, – Луис с радостью в глазах хлопнул ладонью по плечу напарника, но сразу после этого задумался. – Каков шанс на то, что в этом мире снова что-то начало происходить?

– Огромный. Учитывая, что всё началось с разбушевавшегося природного явления, а закончилось тем, что вокруг нас стали водится пожирающие людей волны. Шансы на появление нового фокуса велики.

– И что ты думаешь?

– Думаю, что нам впредь нужно быть ещё осторожнее. К играм в выживание я привык и даже в какой-то степени полюбил их, но ощущение того, что за нами по пятам носиться смерть, меня малость угнетает. – Он выдохнул. – Я не хочу умирать.

– На то мы с тобой и в одной лодке. Никто из нас не позволит друг другу погибнуть. – Луис протянул руку Тому. – Вместе.

– И до конца.

Том сел на еле уцелевший диван:

– Ты поправишься примерно через 2 дня. На третий мы пойдём на юг. Если вновь столкнёмся с проблемами в виде открытой раны в любой части нашего тела, то придётся одному из нас в следующий раз выйти за медикаментами.

– Что не так?

– На складе пусто. Остались только бинты и анальгетики.

– В самый раз.

– Луис, мы не можем.

– Том, поодиночке мы никуда ходить не будем.

– А если одному из нас станет хуже и понадобятся лекарства?

– А если всё будет нормально и они вообще не понадобятся?

– Я пытаюсь мыслить рационально.

– Я тоже, Том. Ты волнуешься за спасение наших жизней, поэтому говоришь о лекарствах, а я переживаю за то, что смерть может прийти за нами, когда мы будем бродить поодиночке. Мы думаем об одном и том же. Мы тревожимся об одном и том же. Как бы мы не пытались мыслить рационально – в условиях, в которых мы превратились в овец, загнанных в овчарню, мы ничего поделать не можем. Поэтому приходиться выбирать.

– Хорошо. Тогда в процессе изучения ещё одной стороны сделаем акцент на заброшенных аптеках.

– Которые скорее всего будут обчищены.

– Да, но.

– Я тебя понял.

В их дружеских отношениях не было места самолюбию, появлению власти, командованию. Они чётко понимали важность своего существования, поэтому относились ко всему с уважением. Их поступки, действия, мысли, поведение – всё это было пройдено, съедено и переработано каждым из них.

Том и Луис понимают, что друг без друга они как без рук, поэтому в любой удобный момент не станут выкидывать какой-то трюк в свою пользу, который может как-то негативно сказаться на другом. Они окружены взаимопомощью, вместе обдумывают различные ситуации, находя в них всевозможные исходы, принимают совместные решения, приходя к общим выводам. Друзья работают сообща и всегда выслушивают друг друга, так как любой разлад, который среди них уже не может просто так появится – повод для беспокойства. Маленький возникший минус среди массы проблем, окутавших весь их бункер снаружи, – ни к чему.

В прошлом Луис был заядлым ботаником с выраженным чувством, которое, обычно, не было присуще людям похожим на него. Он ощущал в своих действиях свободу и никогда не был скован вымышленными цепями, которые самостоятельно накидывало на себя половина его окружения, так же как и он занимающиеся наукой. Такие люди как он, двигали настоящим, чтобы оно поскорее стало похожим на представленное будущее.

В юношеские годы Луис был ботаником, но позже выдвинулся в кандидаты самых настоящих гениев своего дела. Парень создавал вещи, о которых люди не могли даже подумать. Когда руки доходили до работы – он всегда пытался как можно лучше сфокусироваться на первичном, главном деле, исключая вторичные обязанности.

Если в юношестве его докучали, он всегда мог дать отпор. После случая, когда он чуть не убил парнишку, который лез ко всем без всякого повода и предварительных ласк, к нему больше не приставали. Его борьба с тем ходячим выкидышем, которая в дальнейшем могла бы сломать Луису жизнь, никак не отразилась на его психике. В его голове никогда не было места жестокости. Мозг Луиса был наполнен расчётом, который показывал ему, что до смерти того дуралея из провинциального города осталось ровно 4 удара.

Луис занимался инженерией и часто оставался в университетских кабинетах допоздна. Один из преподавателей, замечая острый потенциал, яро вырывающийся в юном даровании, не выдержал и сделал дубликат ключей от своей аудитории, чтобы парнишка мог сидеть за конструкторами столько, сколько захочет. Всё проводилось втайне от высшего правительственного сената, медленно и гордо попивающего замызганную бутылку виски в кабинетах, на входной двери которых висела вывеска «директор». Поэтому Луис, чтобы не влетело ни его преподавателю, ни ему самому, часто оставался ночевать в аудитории, в которой проводил большую часть своего свободного времени.

А Том в отличие от своего друга всю жизнь был троечником с большими, постоянно двигающимися извилинами в мозгу, о количестве которых было известно только ему самому. Парень построил собственный вечно работающий безупречный механизм в голове, который время от времени предоставлял ему ответы на все интересующие вопросы.

Ему не было никакого дела до слова «доказать» кому-то что-то. Он и так знал, что сможет добиться. Если действительно захочет.

Том никогда не выжимал из себя все соки в учёбе, ему не хотелось делать всё, чтобы затмить перед собой косые взгляды людей, думающих, что он ни на что не способен. Парень знал свой потенциал и прекрасно понимал, что самое главное – знать о себе цену, а с этим, к счастью, у него не было проблем. Причем, самым забавным было то, что все его высказывания о себе, будь то знакомым или же, находясь в новой компании, неизвестным людям, вызывали у многих окружающих знаки недоверия. Возможно даже презрения. Часто люди, выслушивая его рассказы о себе, начинали по-другому смотреть на него, создавая в своей голове образ выскочки с чрезмерным тщеславием. Отнюдь, Том был всегда разумен в высказываниях, тем более в разговорах о себе. Опять же, если реакция окружения становилась отрицательной, то это выступало первым поводом для того, чтобы отмести от себя этих людей, не способных принимать самые очевидные факты человека, не дав ему возможности раскрыться.

Ещё одной способностью Тома являлась манипуляция. Парень искусно владел этим умением, словно обладая волшебными силами, способными зачаровывать кого угодно и превращать интеллект объекта в собственную игрушку. Так и произошло в один момент, в день, когда Луис чуть не угробил одну маленькую загноившуюся занозу.

– Луис! Что ты делаешь? – Выкрикивая, к нему подбежала девушка и пыталась оттащить его от окровавленного тела, потерявшего способность находиться в вертикальном положении. – Луис!

– Подожди, пожалуйста, – он вежливо обратился к ней, – осталось ещё 7 ударов до несчастного случая, который в будущем может вскрыться, как моё умышленное убийство. Не мешай, я остановлюсь на цифре 4.

– Луис! Хватит!

– Осталось ещё 6. Всё нормально, я не маньяк. Его дыхание, хоть и прерывистое, но находится в норме. Органы в порядке. Кости сломаны, но только для того, чтобы их носитель наконец-то смог понять, что лезть ко мне не стоит. – Луис снова замахнулся ногой.

– Хватит!

– Ещё 5. Финишная прямая. – Он говорил это абсолютно бесстрастно. Парень не был похож на убийцу, которого могла бы подзадорить вся эта ситуация. Как раз это и заметил Том, стоящий в паре метров от него, наблюдая за тем, как Луис безэмоционально бьёт его надоедливого знакомого.

– Зачем ты это делаешь?! – Девушка всё не могла успокоиться.

– Видишь тех ребят? – Луис указал пальцем на бегущих прочь друзей тела, расположившегося горизонтально на мокром асфальте. – Они бегут, потому что боятся.

– Чего они боятся?! Их трое!

– Они убежали, потому что испугались вон того, – он указал на Тома, – четвёртого, который непоколебимо стоит неподалёку от нас и как ни в чём не бывало, попивает крепкий кофе.

– Зачем им боятся его?

– Затем, что это он направил их ко мне. Осмелюсь предположить, что этот парень подозревал, что всё так и закончится. Возможно, убежавшие ребята подумали, что мы с четвёртым заодно и сможем случайно сделать так, чтобы досталось и им. А я продолжаю это делать, потому что этому чудаку досталось мало.

– Что ты несешь! Хватит!

Луис в последний раз ударил обездвиженное тело и с облегчением произнёс:

– Четыре. Наконец-то это закончилось.

– Тебя исключат из университета! – Вопила девушка, которая так и не смогла помешать Луису.

– Нет, – с неподдельным спокойствием произнёс он.

– Ну и чёрт с тобой!

Как только девушка ушла от Луиса на несколько метров, к нему навстречу направился четвёртый.

– Меня зовут Том, – высокий, худощавый парень протянул руку.

– Луис.

– Приятно познакомиться.

– Взаимно. Спасибо, что позволил мне поставить точку над этой шайкой.

– Да, теперь они точно ни к кому не подцепятся. Да и, в целом, не за что. Чем занимаешься?

– Наукой.

– А я людьми.

– Мне кажется, что мы поладим.

– Несомненно.

Том выбросил в урну опустошённый бумажный стаканчик кофе и с этого момента два этих парня стали, как не разлей вода.

Со дня их первого диалога прошло уже 15 лет, а друзья всё ещё не потеряли свою боевую хватку. На момент произошедшей катастрофы они находились вместе. Выпивали в компании друзей, о которых сейчас остались только воспоминания.

2

Тёплый осенний вечер

– Марк, начинай разливать пиво, пожалуйста. Рита, подготовь стол к ужину. Салли, на тебе сегодня уборка.

– Мам, я одна не справлюсь, – улыбчиво ответила дочь.

Сегодняшний день точно не намерен портиться из-за каких-то обязанностей, а наоборот должен стать очень ярким событием в жизни каждого, кто будет находиться в этом помещении.

– Хорошо, извини. Салли, на тебе по-прежнему сегодня уборка и на мне тоже.

– А вот это уже другое дело, – произнесла девушка и принялась помогать другой в нарезании фруктов.

– Так, – вновь начала мама Салли – хозяйка этого дома, – Рита, Марк, я, ты. Четыре.

– Джим немного задержится на работе, – вмешалась Рита, разнося тарелки на стол.

– Пять.

– Джордж и Ханна будут с минуты на минуту, – сказал Марк долевая в стаканы пиво.

– Семь.

Послышался звонок в дверь.

– Похоже, это Эмили, – догадалась Салли.

– Восемь.

Входная дверь распахнулась, и гости один за другим начали появляться на пороге, которому было невыносимо ощущать на себе давление стольких грязных подошв ботинок.

Все люди расселись за стол, стали активно набивать свой желудок, словно не успели бы сделать это не торопясь. Возможно, в их головах промелькивала мысль о том, что еда в один миг вдруг оживёт и сумеет самостоятельно выбежать из их рта.

– Так, а где Том? – Опомнился один из гостей.

– И Луис, – вспомнил тут же другой, запихивая в себя очередную ложку салата.

Мама тут же пришла в себя и мигом схватилась за телефон, чтобы набрать одному из недостающих гостей.

Послышались гудки и голос оператора.

«Абонент находится вне зоны действия сети».

– Том недоступен, – подытожила женщина в возрасте.

– Луис, попробуй позвонить ему.

Результат был тот же:

«Абонент находится вне зоны действия сети».

Сидящие за столом немного нахмурились, и меж ними мимолётно пролетело смутное чувство напоминающее страх. Девушки начали переглядываться, один из мужчин посмотрел на часы, весящие на соседней стене, и подумал о том, что на них спешит стрелка циферблата. Но нет, два товарища в действительности сильно опаздывали.

Гости, не успевшие перебрать все варианты возможных опасных ситуаций, в которые каким-то неведомым образом могли попасть два друга, разом вздрогнули, когда услышали заветный стук в дверь.

– Наконец-то, – сказала Салли, первая подбежавшая к двери, и обняла обоих опоздавших одновременно.

– Где пропадали?

Том и Луис переступили порог двухэтажного коттеджа, поспешно скидывая мокрую одежду.

– Попали под мощную грозу, – начал один из них. – Водителю такси пришлось свернуть с прямого маршрута и направится к вам по другой дороге.

– А что?

– Что случилось?

– Навигатор сломался, – усмехнулся Джордж и Ханна тут же влепила ему локтем в живот. – За что!?

– Дерево перекрыло проезжую часть, – Том направил на себя всё внимание. – Вы что грозы не слышите?

Гости – друзья, которым выпал счастливый билет, позволяющий собраться разом всем вместе, как только зашли в дом, тут же оставили все свои проблемы за его стенами. И уж тем более им было абсолютно наплевать на погоду, которая воцарилась за окнами места, которое в будущем стало бы отличным воспоминанием, но, к сожалению…

– Так, ничего. Чепуха, – сказала мама.

– Вот-вот, дождя что ли никогда не видели? – Джордж снова поймал от жены лёгкий удар в живот. Все присутствующие это заметили и разом засмеялись.

– Пройдёмте к столу.

Прошёл час, который для большинства стал одним из лучших. Хохот, различные смешки повисли над огромным столом, расположенным в гостиной. Самым потрясающим во всех этих беспорядочных бросках улыбками в сторону друг друга было то, что ни один из находившихся в доме не был отделён от остальных. Не было тех, кто витал где-то там, высоко в облаках, в своём собственном мире, обгрызенным со всех сторон изголодавшимися проблемами.

Среди всей компании не существовало места тоске, грусти и всех тех ненужных чувств, которых и так было предостаточно в каждом, кто разделял вместе со всеми этот вечер за большим столом, который стал для них точкой опоры.

Удивительно, сколько смог сделать простой предмет обихода, имеющий горизонтальную поверхность, за которым, обычно, ежедневно проводят трапезу. Стол. Обычный стол стал одиннадцатым неподвижным, бесцеремонным участником беседы присутствующих и причём, он имел особую важность в данном моменте, так как смог собрать всех воедино.

Старые знакомые вновь собрались. От одной только мысли об этом на душе у каждого становилось тепло. Жаль, что тот час нельзя было растянуть на большее время. Жаль, что не существует перемотки. Нельзя просто так взять и оказаться там, в прошлом, в вечерней дружелюбной атмосфере людей, которым тогда казалось, что ни одно желание, загаданное на новый год, не сравниться с тем, что трепетно блуждало по их сердцам. Обжигающие положительные чувства, перетекающие из человека в человека, в одну минуту резко остановились, превратившись в россыпь, и упали вниз, разбившись об вымышленную поверхность и исчезнув навсегда, став простой метафорой.

За окнами прогремел оглушительный гром, после которого вся жидкость в наполненных стаканах начала дребезжать от страха.

– Мама. – Испуганно сказала Салли.

Ханна взялась за руку мужа, превратившись в маленького безобидного птенчика и позабыв о том, что некоторое время назад она вела себя как боксёр.

Все начали вслушиваться в грохот тяжёлых капель усиливающейся грозы, бивших о дом, и поняли, что настало время совместного просмотра телевизора.

– Включай. – Обратился один из них к хозяйке дома. Та потянулась за пульт, нажала на кнопку и вуа-ля. На всех каналах показывали одного и того же мужчину, на заднем фоне которого происходил полный хаос. Он кричал, держа в руках микрофон, потому что не слышал собственного голоса. За его спиной был виден гигантский смерч, который судя по крикам мужчины, приближался прямо к городу, снося всё, что встречалось у него на пути.

Том подбежал к окну и увидел, как из-за ветра с корнем вырываются деревья из почвы, с каждым мгновением наклоняясь всё ниже и ниже.

– Салли, Ханна, Рита, Эбигейл! Бегите в ту часть дома! – Приказал им Луис.

С каждой секундой, проведённой в доме, паника, всё больше и больше заполоняла пространство.

– Ты думаешь, что это лучшее решение?! – Вступил Джордж.

– Мы можем уехать. – Предложил Джим.

– Куда? – Спросил Том. – К смерти!? Взгляни в окно – выйдешь, и тебя снесёт ко всем чертям вместе с деревьями!

– Что ты предлагаешь?

– Что нам делать?

– Господи, Кайл, извини, что я на тебя накричала вчера.

– Заприте окна!

– Не поднимайтесь наверх!

– Будьте осторожны.

– Надо ехать!

– Надо переждать!

– Смерч надвигается на город. Нужно найти укрытие лучше, иначе мы можем все здесь погибнуть!

– Чёрта с два! – Том стоял на своём.

– Мы уедем. – Джим поставил за спину несколько девушек, которые были согласны с его решением. – Если ты против, то оставайся здесь! – Он кричал, как и все вокруг из-за того, что невозможно было говорить нормально. Всюду орала сигнализация у машин, по дому кулаками били капли дождя, гром взрывался на улице, девушки вопили от ужаса.

– Джордж, Ханна, вы с нами?! – Они стояли в той части дома, от которой ранее пытался отгородить их Луис. Он видел направление ветра и знал, что на крышу может обрушится дерево.

Так всё и случилось.

– ХАННА.

– ДЖОРДЖ.

Эти двое не успели издать ни единого звука, как крыша над их головами разрушилась, и прямо на них свалился огромный дуб.

– НЕТ!

– Без паники!

– Ханна!

– НЕТ! Не подходи! Поздно!

Джим оттаскивал Эбигейл от разрухи, в которой она хотела разглядеть расплющенные лица стопроцентных трупов. Салли забилась в угол и начала без умолку реветь, закрывая лицо руками.

– Поехали! Рита! Что ты стоишь? Марк, Эмили Том, Луис, Эбигейл, Салли! Салли! Вставай, чёрт тебя возьми!

Джим подбежал к Салли, поднял её на руки и направился к выходу.

Том и Луис настаивали на своём и перекрикивались с Джимом о том, что нужно делать на самом деле.

– Я знаю что нужно! Последний шанс! Едите или нет?!

Стёкла окон начали лопаться от маленьких частичек чего угодно, которые с невероятной скоростью нёс за собой ветер.

Эбигейл собрала всех в своём доме, который находился на окраине человейника. По всем прогнозам, когда-то вопящего мужчины из давно уже выключенного телевизора в результате перебоя электричества во всём округе, сообщалось, что смерч вот-вот достигнет центра города.

Шум, гул, охватывающий всю окраину, был одним из самых неприятных собеседников в разожжённом диалоге друзей. И ещё если не брать в расчёт двух трупов, слившихся воедино с некогда блестящем серым паркетом, можно сказать, что всё было не так уж и плохо. Нет. Всё было ужасно.

– Луис! Опомнись! Том, скажи ему!

После нескольких молчаливых проведённых войн стреляющими глазами друг в друга, Джим поставил точку, но не забыл про очень важную запятую:

– Когда всё утихнет! – Он кричал обрывисто. Его перебивали звуки крушений, бесконечно возникающих на заднем фоне. – Не отвлекайтесь! Когда всё утихнет! Когда весь этот Армагеддон закончится! – В дом ворвался жуткий сквозняк, предварительно разбив окна, и снёс всю посуду со стола. В сторону девушек, столпившихся в кучу, полетели ножи с кухни. – ОСТОРОЖНО!

Раздался крик. В бедро Эбигейл воткнулся нож для нарезания мяса.

Парни подбежали к ней и принялись за дело.

– Спокойно!

– Эбигейл! – Вопила одна, поддавшаяся панике.

– О, нет. – Кто-то отвернулся от зрелища.

– Дыши. Вдох! Выдох! Вдох!

– Не плыви, слышишь!

– Эбигейл! – В неразберихе не было понятно кто кого оттаскивал.

– Ремень! Снимай!

– Сейчас! Готово. Я перевяжу.

– Выше!

– Всё.

– Эбигейл, эй, эй! Посмотри на меня. – Марк, сидя перед ней на коленях, начал похлопывать её по лицу. – Мы здесь, здесь. Всё в порядке, слышишь! Это всего лишь нож.

– Так, всё! Салли, Эмили, Рита, бегите в фургон! Вот ключи! Мы с Марком возьмём Эбигейл и пройдём следом за вами! Поведу я.

Девушки распахнули дверь и все разом чуть не навернулись на землю. Ветер сбивал их с ног, а капли дождя вонзались с такой силой, что им пришлось потратить меньше секунды на раздумья и прикрыть лицо руками.

Джим и Марк подняли раненую с пола, и один из них чуть не забыл сказать то, о чём начинал говорить ранее:

– Как только всё утихнет, встретимся в Пике! Мы поедем туда! Примерно 200 километров отсюда. Если нас не будет на месте, значит, мы двинулись на восток в сторону Опима! 2 города находятся на одной трассе! Не заблудитесь!

– Дороги будут завалены машинами, Джим! – Сказала Луис и услышал поддерживающую реплику от Тома.

– Всё будет хорошо! – Он обратился к Марку. – Пошли! Живо!

Марк, не проронив ни слова, кивнул на прощание двум друзьям, которые решили переждать всё в полуразрушенном доме, и вместе с Джимом ушёл в оторванную с петель улетевшую входную дверь.

Том и Луис, после ухода ребят, тут же ринулись искать безопасный уголок, в котором они смогут отсидеть весь этот нескончаемый кошмар.

Смерч шёл от центра прямо в сторону дома хозяйки, но позже переменил свой курс направления. Гибель прошла стороной двух друзей, и, по истечении самой устрашающей ночи в их жизни, утром они поймали себя на оглушающем покое.

Погода стихла. Том и Луис начали собирать вещи, которые могут пригодиться для их поездки за ребятами.

– Готов? – Сказал один из них, указывая на то, что его рюкзак, повисший в воздухе, не имея никакой точки опоры, периодически загорался красным цветом, показывая, что он полностью заполнен.

Портфель витал в воздухе и мог вмещать в себя не более 20-ти килограмм, но при этом никакой нагрузки его носителю он не доставлял. У Луиса дома было полно всяких безделушек, которые в данной ситуации очень сильно помогли бы упростить жизнь обоим.

– Готов.

Они вышли из дыры в стене и на минуту уставились на почти полностью уничтоженные кварталы, больше не имеющие былого вида. Всё поменялось до неузнаваемости.

– Как думаешь, они доехали? – Спросил Луис.

Том выдохнул и обречённо, но с уверенностью произнёс:

– Нет. И вообще вероятность того, что мы всё ещё остались живы, близиться примерно.

– К нулю.

– Совершенно точно.

– Но, как видишь, сегодня удача на нашей стороне.

Они пошли искать более-менее сохранившуюся машину, чтобы отправиться на поиски.

Увидев остатки от дома на соседней улице, Том обратил внимание на пристрой двухместного гаража, крыша у которого обвалилась только на одну сторону.

– Джек-пот?

– Похоже на то.

Они перебрались через разруху и, добравшись до заветного, увидели джип, измятый развалившимся гаражом.

– Как думаешь?

– Думаю, что ему потребовался бы кузовной ремонт, а так это точно наш вариант.

Том сел за руль, запустил двигатель и ринулся в путь, часто объезжая обломки пожитков районов.

Доехав до первого города, Луис повернул голову в сторону товарища, и они обменялись понимающими взглядами.

– Дальше?

– Да.

Проехав ещё несколько десятков километров, один из них воскликнул и указал пальцем на знакомый фургон, лежавший на боку у обочины, превратившийся в большой мягкий пластилин. Том и Луис выбежали из джипа и оба блеванули, когда увидели всю прелесть человеческих внутренностей, которые вылезли наружу почти у каждого пассажира фургона.

– Сколько их? – Спросил Луис, вытирая рот рукой.

– Шесть.

Имён перечислять не имело смысла. Цифры говорили сами за себя. Умерли все, кроме двух человек. В тот вечер, который для многих людей города стал роковым, обернулся для 8-ми друзей последним этапом в их жизни, прервавшись так, как раньше никто из них не мог даже предположить. Конец. Правда хеппи-энда так и не случилось.

Том и Луис собрали остатки эмоций и рациональности и стали обследовать различные селения, день за днём сталкиваясь с новыми и новыми озверевшими людьми. В один момент они задумались о смерти и подумали о том, какая из концовок вышла бы хуже:

Погибнуть в компании, всю дорогу выслушивая истерические выкрики каждого и всё проведённое время совместно находясь в одной цельной панической атаке, создающей неведомую ранее амплитуду ужаса.

Или же погибнуть в гонке безумия, в сопровождении которой были мародёры, просто обезумевшие люди, до жути перепуганные дети, с раннего возраста приученные к насилию. Чумные родители, поддавшиеся созданному природой накалу, вместо того, чтобы сохранять самообладание, учили детей пользоваться пистолетами. В целях.

Не существует цели – исхода, при котором нужно натаскивать маленьких, ещё не повидавших жизни людей, к применению оружия.

Том и Луис начали странствовать, разъезжая по разным городам, меняя машины, по пути собирая какие-то приспособления для выживания. Спустя длительные недели людей вокруг становилось всё меньше, а трупов всё больше.

Порой приходилось оставлять нужное здание неизученным из-за острого въедающегося в ноздри запаха разложенных остатков человеческого сумасбродства.

Убийства переходили в крайность. Если раньше извечной задачей была самооборона, то спустя несколько недель это действие превратилось в обиход. Человек, крепко сжимая в руках оружие, перестал задаваться вопросами о том, перед кем он стоит и кто находится рядом с ним. Расстройство, прикоснувшееся ко многим выжившим, создало из людей слепышей. Слова нравственность, человечность – приняли покинувшее значение, не относящееся к происходящему. Никто не верил друг в друга. Поселившееся недоверие взяло верх над уравновешенностью.

После минувшей катастрофы природа дала передышку. Только изредка погода позволяла напомнить о себе, но с каждым прожитым месяцем в полностью разрушенном, как выяснилось позже, мире, всё начало происходить ещё хуже. Ураганы – стали привычными. Штормы – обыденностью. Через год природа начала свой проект по уничтожению всего живого на земле, но, благо, Том и Луис до этого времени успели найти тот самый бункер в затерянном городе, который стал для них домом и местом покоя.

– Как думаешь, что будешь дальше? – Спросил однажды Том за завтраком.

Луис долго молчал, но позже смог выдавить из себя пару слов:

– Не знаю. Хотелось бы верить в то, что за этими стенами в будущем не появится какая-то зараза, которая сможет убивать всё, что вздумается.

– Вроде нас с тобой?

– И нас в том числе.

– Думаешь это не конец?

– Это только начало, Том.

3

Царапины

– Думаю пора.

– Так точно.

Рана на ноге Луиса покрылась корочкой и не доставляла особого дискомфорта, поэтому было принято решение двинуться вперёд.

– Положи в рюкзак только самое необходимое. Немного воды, чуточку еды, чтобы хватило примерно на 2 дня и тёплую одежду. Остальной вес будем заполнять тем, что найдём.

– Что насчёт привала?

– Об этом я позабочусь.

Том и Луис стояли в мастерской и собирались к вылазке. Не было излишнего беспокойства. Никто из них не торопился. Все их действия проводились медленно, плавно, будто они боялись лишний раз шевельнуться, чтобы попросту не тратить свои силы, которые им точно понадобятся в скором времени.

Том начал надевать на ноги лики – приспособление для незаметного передвижения разработанное Луисом.

– На сколько километров заправлен?

– На 10 при бережном использовании.

– Понял. Долетаем до здания – выключаем и начинаем исследовать территорию пешком.

Том кивнул в знак согласия, но подчеркнул одну вещь:

– Нам всё ровно придётся иногда их отключать. Ладно дорога на юг, а обратно?

– Положи в рюкзак наполненную канистру.

Дойдя до огромных ворот, один из них подошёл к большой красной кнопке и, заведомо освободив её от защитного стекла, нажал на неё. Механизмы ворот начали приходить в действие. Поднялся страшный грохот, снабжённый конвоем изо всех щелей вылетающих густых скоплений дыма, дополняющийся визгливым свистом и мерзким скрипом от созданного трения давно проржавевших деталей. Гидравлические поршни сделали полдела, и перед глазами друзей начал видится знакомый уличный свет.

Том и Луис одновременно поправили рото-носовую маску и натянули на глаза стеклянные очки, плотно прилегающие к лицу. Выйдя за ворота, Том дистанционно закрыл их и повернулся к Луису, который только что раскрыл копию карты окрестности.

– Туда.

Они наклонились к ступням, чтобы нажать на механическую кнопку, активирующую левитирующие ботинки, и на 10 сантиметров приподнялись над землёй.

– Отлетим от бункера на несколько километров и выключим, чтобы не оставлять следов на песке.

Это само собой было понятно, но они никогда не делали друг другу замечания, когда оказывались за стенами их убежища. Лишний раз проговорить информацию – лишний раз убедиться в том, что твой напарник осведомлён правилом.

Луис наклонил корпус тела немного вперёд и двинулся по заданному направлению. Том держался немного позади, пристально разглядывая территорию на предмет изменений. Если он что-то замечает, то докладывает об этом по рации, которая встроена в их очки и работает на очень длинных дистанциях.

Луис – прокладывает маршрут. Том – стоит на чеку.

– Справа здание. Аптека. – Проинформировал Том.

Луис не ответил и поменял курс направления ликов.

Они остановились перед входом и выключили ботинки.

– На тебе левые стеллажи, на мне правые.

Далее проследовали поиски лекарств без привлечения громких звуков. Друзья делали всё тихо, как мыши и проверяли все полки, покрытые толстым слоем пыли вперемешку с песком.

Шаг за шагом. Полка за полкой. Если бы времени на поиски необходимого было больше или же выжившие не были обременены тем, что могут погибнуть, то было бы занимательно понаблюдать за местной природной живописью: новая умершая и родившаяся заново экосистема в мире скопленной грязи. Новая инфраструктура. Новая болезнь от лишнего прикосновения к позабывшимся вещам. Новые смерти, виновником которых выступал один любознательный человек. Новые скандалы, следствия, гипотезы, заблуждения и. Новое лекарство.

– У меня пусто.

– Тоже.

Друзья вышли обратно, включили ботинки и не оставили никакого следа на здании в виде какого-нибудь нарисованного символа, говорящего о том, что аптека пуста. Луис просто пометил всё на карте.

Том немного отдалился от напарника, чтобы рассмотреть детали местности и увидел странную вещь:

– Здесь кто-то был.

– Следы?

– Что-то вроде того, только они оставлены не внизу, а наверху.

– Где ты?

– В соседнем здании.

– Сейчас буду.

Луис подлетел к Тому, и они вместе начали разглядывать деформацию на потолке, которую нельзя было просто так опустить, проведя вывод о том, что это не то, что им нужно.

– Вмятины?

Они шли, чуть пригнувшись, словно на них может что-то сверху упасть. Был слышен только мерзкий скрип полупрогнивших досок.

– Похоже на то. – Том присмотрелся ещё внимательнее, сузив глаза так, будто ему это помогло бы лучше сфокусироваться на объекте. – Опорные балки немного искривлены. Причём, судя по количеству песка, сделано это было не так давно.

– На что похоже?

– Такое чувство, будто кто-то бросил в это место, – он указал на искажение, – что-то очень тяжёлое.

Том продолжал пристально разглядывать помещение, играя в ищейку, а Луис просто, стоя рядом, задавать наводящие вопросы.

– Это запросто могла быть звуковая волна, откинувшая предмет в эту балку.

– Судя по песку на улице, колебаний в течение дня в этом месте не было. Волна никак не могла пройти здесь сегодня.

– Что думаешь?

– Думаю, что в округе мы не одни и тут есть ещё кто-то.

– Предложения?

– На сколько хватит ликов?

– У тебя канистра в портфеле. Учитывая всё вместе. Сейчас посчитаю.

Том зашёл в соседнюю комнату, вновь отдалившись от товарища, и увидел, что опорная стена здания была вся исцарапана.

«Вот чёрт».

Ужас пробрался в его сознание и мгновеньем заполонил своей тревогой всё его восприятие.

– 15 километров. До дома примерно 3. Можем смело двинуться дальше.

Том стоял как вкопанный, молча, не подавая виду, и рассматривал только что увиденное, изредка улавливая фоновую болтовню Луиса. Перед тем, как звать его сюда, нужно самому настроиться на здоровый лад.

– Иди ко мне.

– Снова что-то нашёл?

– Вроде того.

Луис переступил через остатки разрушенного порога и молча встал рядом с другом.

– Нам точно следует идти дальше? – Спросил у него Том.

– Колебаний. Пока что не наблюдалось, поэтому можно.

– Мне кажется, что звук – может стать не единственной нашей проблемой.

– Значит надо выяснить, с чем нам предстоит столкнуться.

Минуту поразмыслив, оборвав диалог с героическими выплесками Луиса, вышли из здания и полетели вперёд в противоположном направлении от дома.

Если бы у ребят была возможность хотя бы на часок вычеркнуть все остро жалящие мысли из головы и постоянное чувство борьбы за свою жизнь, то они наверняка с небывалой лёгкостью опустили бы всю ситуацию, упав на песок, и стали бы без излишеств любоваться видами, которые сотворила природа. Правда, методы создания настоящего мира окружающей средой заставляют немного понервничать, но в целом наблюдения за образованными пейзажами, возникшими вокруг, порой для друзей становятся новообретённым методом психотерапии. Причём, подходы к восстановлению почти всегда не состыковываются с тем, что осталось позади.

Полуразрушенные дома, некоторые части которых полностью закопаны в песок, многочисленные развалины, занимающие первое место в списке городских достояний, не подчиняются влиянию людей, а обретают свою свободу, оставаясь нетронутыми. В этом постапокалиптическом мире существует и своя романтика, которую тоже время от времени стоит подмечать, иначе можно легко сойти с ума.

У каждого из друзей, естественно, существуют свои болячки в уже распухшей голове от переизбытка различных неприятностей и трудностей, с которыми ребята сталкиваются ежедневно. Если раньше, лет 10 назад, Луис так же, как и Том жаловался на свою работу, отнимающую неизмеримое количество сил, то сейчас парни немного поумнели и, часто вспоминая прошлое, они начинают смеяться от прокручиваемых жалобных диалогов про свою жизнь. Теперь же, они были бы только рады оказаться «там» и прожить хотя бы небольшую часть времени «тогда», чтобы насладиться каждым прожитым моментом.

Жалко, что зачастую люди начинают осознавать ценность «той» жизни сразу после того, как столкнуться с проблемами вызывающими новую волну негатива, которая в этот раз вышла гораздо размашистее предыдущего.

Но хорошо, что друзья не заостряют внимание на счастливых воспоминаниях. Они перестали жаловаться сейчас и начали больше ценить все те преграды, которые им раз за разом приходиться преодолевать, потому что у них нет иного выбора. Либо жизнь, либо смерть.

Том и Луис застряли в рамках, из которых нет выхода. Они ценят «сейчас», потому что оба понимают, что будущее может повернуться к ним спиной и неаккуратно послать их на прогулку по тропинке, ведущую прямиком к одному нехорошему слову. Иными словами – осознанность и рациональное восприятие абсурдных вещей, окружающих их каждый день, дали им понять, что от них мало чего зависит и всё рано или поздно может стать ещё хуже.

– Том? – Произнёс Луис, летевший впереди.

– Да.

– Как меня слышно?

– Неплохо.

– На моей рации появились помехи. Она начала шипеть. Кто-то пытается войти к нам в канал.

– Это невозможно и ты об этом знаешь. Всё хорошо, может, просто песок попал в устройство. Когда вернёмся домой, то обязательно.

– Том!

– Что случилось? – Он увидел, как его товарищ начал быстро разворачиваться.

– Ты как, Том?! У тебя всё в порядке? – Луис завершил манёвр и полетел в обратном направлении. Том проследовал прямо за ним.

– Повторяю: что случилось?

– На моём запястье появились царапины.

– Отчего?

– Я не знаю. Мы возвращаемся обратно, но по пути собираем всё, что может пригодиться.

– К чему такая спешка?

Они говорили в движении, поэтому Том не мог разглядеть то, о чём рассказывал Луис.

– Дело не в тяжести увечий. Дело в их появлении.

– Снова, как в прошлый раз?

– Да. Том! – Луису стало не по себе и в его голосе это отчётливо слышалось. – Они продолжают появляться просто так!

– Может это…

– Но почему тогда у тебя ничего нет?

– Я без понятия. Нужно сделать остановку и перевязать руки. Бинты в рюкзаке у меня есть.

– Нет. Мне кажется, что всё станет только хуже.

– От перевязки?

– От остановки. Продолжаем движение.

– Сколько осталось?

– 5 километров.

Дальше проследовало молчание, но вскоре Том начал замечать деформацию песка под своими ногами.

«О, нет».

– Луис.

– Да.

– Началось. – Он на мгновение остановился, но не смог определить точку начала, так как область была плохо изучена. – Мы находимся примерно в центре. У нас есть пару минут, чтобы нас не стёрло с земли.

– Мы не успеем выйти из области поражения.

– Впереди, по правую руку – здание. Давай туда. Если будем стоять на открытой местности – сам знаешь, что с нами случиться.

– Нам нужно укрытие лучше, чем дырявое здание.

– У нас нет времени!

Луис не стал спорить и двинулся туда, куда указал Том.

Они вбежали в многоэтажное просторное строение и издалека послышался знакомый звук, похожий на рёв. Волна начала приближаться.

– Здесь нет ничего, что может нас спасти.

– Ищи какой-нибудь проход. Нам нужно закрытое помещение. Вперёд! У нас минута.

Друзья разделились и начали мчаться по коридорам, преодолевая скорость света. Радары, расположенные на их руках – не позволили бы им растеряться. Всё было улажено. Нужно только искать и молиться о том, что кто-нибудь из них сможет найти закрытое помещение.

– Луис! Сюда!

Их точки на радарах загорелись красным цветом и начали быстро сближаться друг с другом.

– 20 секунд!

Рёв, доносящийся с улицы, с каждым мгновением был слышен всё сильнее и сильнее. Звуковая волна, видимо, в этот раз была очень большая, раз её распространение происходило так долго. Оно и к лучшему. У друзей хотя бы появилось время.

Тому в дальней комнате удалось найти их возможное спасение.

– Люк, – он указал на пол, – не поддаётся.

Луис, недолго думая, нашёл булыжник, поднял с пола и бросил прямо на скрытый проход, чтобы тот прогнулся от тяжести и его петли выломались изнутри.

– Готово.

Звуковая волна вот-вот достигнет их точки.

Том и Луис молниеносно прыгнули вниз и оказались в маленьком закрытом помещении, в котором стояли пустые стеллажи у стен, не поддавшиеся искушению природы, превратившей всё живое в свою собственную игрушку.

Снаружи донёсся пронзающий монотонный вой, продлившийся несколько минут и не коснувшийся друзей.

– Всё?

– Похоже на то.

– Покажи руку.

Луис показал изрезанные запястья.

– Что думаешь? – Спросил Том.

– Думаю, что нужно работать над созданием амуниции, возможно, даже брони. Но я не понимаю, почему это не касается тебя. Может, я заражён.

– Если бы ты был заражён, то твои болячки прогрессировали, а полученное увечье на ноге, образовавшееся точно так же, как и на руках, спокойно прошло.

– Да, логично. Но броню стоит всё-таки сделать.

– Не спорю.

– На обратном пути сделаем акцент на сбор нужных нам материалов. Так что смотри в оба.

– На что именно стоит обращать внимание?

– Металл, пластины, силиконовые распорки. Самое главное – нужен высоковольтный источник питания, чтобы он смог заряжать броню в процессе её использования.

– Понял. Точнее позже всё конкретнее объяснишь.

Луис усмехнулся и сказал:

– Пошли. Наверху уже чисто.

Друзья вылезли из крохотного помещения под полом и выглянули наружу. Произошли некоторые видоизменения в окружении, которых Том замечал почти сразу, как только бросал на них взгляд. Но Луису это давалось тяжелее. Собственно поэтому Том следил за всем, оставаясь немного позади напарника, чтобы тут же его предупреждать о чём-либо.

– Вот, видишь, – Том попробовал наглядно продемонстрировать преобразование, присев на корточки, чтобы показать Луису всё намного ближе, – песок изменил свою структуру.

– Ни хрена не вижу.

Они одновременно засмеялись, Том махнул рукой и потянулся к ботинкам, чтобы их активировать. Распрямившись друзья выдохнули, посмотрели друг на друга и хором произнесли:

– В путь.

Направляясь обратно к бункеру, они обчёсывали всё, что было только возможно. Луис постоянно делал пометки на карте, пока Том бродил по разваленным сооружениям в поисках чего-то полезного.

– Стой, Луис. Точка В8.

– Да не стоит. По-моему это делать уже бессмысленно. Нет никаких связей с этими волнами. Я испробовал все вариации, составляя различные комбинации, по предыдущим записям, рисункам, обводкам колебаний. Всё без толку. Поверь. Ничего не склеивается. Ни время, ни продолжительность, ни зоны поражения.

– Думаешь, что мы всё это делали просто так?

– Нет, конечно. Теперь мы хотя бы знаем, что заниматься вычислением больше не стоит.

Возвращаясь, Том собрал кучу всего, загрузив оба левитирующих портфеля, не нагружавших их владельца, а Луис изрисовал кусочек карты в новом направлении «юг», иногда помогая в поисках.

Добравшись до бункера, один из них открыл ворота, и они снова распределили обязанности. Том стал очищать их одежду от песка, раскладывать найденные запчасти в мастерской, а Луис пошёл перерисовывать зарисовки с копии карты на основную и придумывать концепцию их будущей брони.

– Ну как? – Подошёл Том, протирая влажные руки о полотенце, к Луису, который сидел у его рабочего стола весь заваленный собственными придуманными эскизами.

– Накидал примерный внешний вид того, что может в итоге получиться, – Луис показал одну из конечных набросков.

Том присмотрелся и медленно с удивлённой интонацией ответил:

– Недурно.

– А теперь я думаю, как сделать так, чтобы эта штука. Костюм. Не перевешивал наш собственный вес.

– Какова идея?

– Я хочу сделать электрическую броню, но есть два способа: в основе первого будет использоваться высоковольтный источник питания, заряжающий костюм, и проводящие ток пластины с воздушным зазором. Во втором варианте будут стоять слои пластин электромагнитного металла с силиконовыми распорками. И в том и в другом случае импульс нападающего будет гаситься о броню, не придавая нам почти никаких неудобств. Ну, конечно, если нас в этом костюме собьёт машина, летящая к нам навстречу с бешеной скоростью, то не исключено, что пару переломов мы заработаем.

Том разинул рот.

– Ещё я хочу провернуть во всей этой операции одну фишку. – Луис встал из-за стола и начал активно жестикулировать руками. – Поверх пластин я хочу поместить чувствительный сенсор с синим экраном, который будет просвечивать свою структуру в виде пчелиных сот. Дело вот в чём: когда объект нападения будет прикасаться к нашей защите, полностью облепленной сенсором, мы будем видеть его прикосновения. Область, которая будет затронута, станет загораться зелёным светом. И так в процессе использования всего защитного костюма сенсоры из синего цвета будут постепенно перекрашиваться в оранжевый.

Том присел на диван и всё никак не переставал удивляться тому, с какой лёгкостью Луис рассказывает ему о таких сложных в создании вещах. Фантазировать – одно, а вот сделать всё так, чтобы все эти элементы пришли в рабочее состояние, и создать из всего этого цельную конструкцию – это уже другое.

За столько лет дружбы Том не раз слышал рассказы Луиса, который говорил о своих придуманных проектах. И за столько лет дружбы Том не раз видел, как всё то, о чём ему говорил Луис, в конце концов, доводилось до конечной точки.

И в этот раз Том снова был уверен в том, что тот огонь в глазах, с которым Луис ему рассказывает о своей новой выдумке, направится точно в нужное русло и в итоге всё окажется как всегда. Свободный, раскованный, обезумевший ботаник, с разожжённым желанием творить, закончит свою работу.

Луис продолжал:

– Сначала цвет на сенсоре, прикрепленный и точно соединённый к броне, будет синим, потом по ходу принятия ударов станет зелёным, далее жёлтым и в конце – оранжевым. Цвет, означающий износ брони. Будем надеяться, что сенсор не придёт в действие.

– Судя по последним событиям – такого не будет.

– Тоже верно. – Луис, после выступления перед другом, снова сел за рабочее место и стал дорисовывать картинку того, как это всё будет выглядеть. – Сегодня я закончу с эскизами. Завтра покончу с расчётами и в этот же день снимем друг с друга замеры, чтобы броня села идеально.

– Как скажешь. Мне чем заняться?

– Ты будешь помогать мне делать броню в мастерской, после того, как я закончу с теорией. Без твоих рук мне точно не обойтись. А пока можешь посмотреть лики и мою рацию. Если заметишь что-то неладное – инструменты сам знаешь где. Всю конструкцию ты разрабатывал вместе со мной, поэтому.

– Поэтому мне не составит труда во всём разобраться самому.

– Именно.

– Ладно, хорошо. Будет сделано.

Луис снова принялся за дело, развернувшись к Тому спиной, но, не успев полностью включиться в работу, полностью отключив реакцию на внешние раздражители, обратился к напарнику:

– А, ещё кое-что. Спасибо.

Том уже почти ушёл, но развернулся к Луису для уточнений:

– За что?

– Без твоих зорких глаз, орёл, мы бы сегодня могли бы оба погибнуть. Поэтому спасибо тебе ещё раз за то, что спас нас обоих.

– Без твоих ботинок мы были бы давно уже трупами, поэтому спасибо и тебе.

Обменявшись любезностями, они разошлись по своим назначенным делам.

Прошёл день, второй, третий. Луис покончил с теорией, Том осмотрел его рацию, лики и, не заметив ничего критичного, почистил контакты от образовавшегося налёта. Друзья сняли друг с друга замеры и стали вместе проектировать защитный костюм по готовым чертежам.

– Принеси припой и увеличительное стекло. Придумай, как его зафиксировать, чтобы я смог освободить одну руку и не держать линзу.

Шла муторная, кропотливая работа над созданием первого маленького кусочка. Материалы были ограничены, поэтому сначала им пришлось конструировать только фрагмент, чтобы его тщательно изучить, зафиксировать различные нюансы и в дальнейшем приняться за более масштабное построение изделий.

Спустя ещё несколько дней им всё же удалось сделать небольшой нарукавник. Луис надел его и:

– Достаточно лёгкий. Подавай электричество. – Том стоял в двух метрах от него, запутанный во множестве проводов. – Замкни жёлтый провод с белой обмоткой со светло-зелёным с чёрной обмоткой.

– Чёрт.

Несколько минут ползая по полу, у Тома уже начало рябить в глазах от напряжения зрачков, которыми он пытался из тысячи перекрученных между собой проволок определить нужные.

– Есть, – удовлетворённо произнёс, держа в руках найденное сокровище. Потом перевёл взгляд на Луиса.

– Всё нормально. Замыкай.

– Ты уверен?

Они чувствовали воцарившийся накал. Кажется, что в гробовой тишине, что один, что другой мог услышать стук собственного сердца.

– Да.

Том, замкнув два провода, подал электричество, и через мгновение нарукавник засветился синим цветом.

Друзья тут же воскликнули от радости и принялись тараторить друг с другом:

– Ну-ну, что? Что дальше?

– Попробуй, эм, попробуй меня ударить чем-то.

– Так, сейчас. – У Тома перехватило дыхание.

– Нет, стой. Давай сначала в эту руку. Ударишь её, а потом уже другую, на которой защита. Но постарайся произвести все движения с одинаковой приложенной силой.

– Х-хорошо. Так, сейчас. – Том подобрал жестяную банку и чуть замахнулся на свободную руку Луиса.

– Ударь немного сильнее. – После второго взмаха Луис позволил себе малость скрючится от боли. – Вот, вот так нормально. Теперь переходи на нарукавник.

Том поднял руку над защитой и никак не мог решиться на удар.

– Давай, друг, всё будет хорошо.

Том сглотнул слюну и:

– Не понял? – Отозвался Луис.

– Что? Что не так?

– Ты ударил с такой же силой?

– Ну, да. Как ты и говорил. Как? Как ощущения?

– Давай ещё раз. Замахнись сильнее.

Том выкинул банку, поднял с пола металлическую палку и снова:

– При таком ударе ты бы как минимум проделал бы трещину в кости, а как максимум – мог бы сломать мне руку.

– Что, совсем ничего?

Они оба не могли поверить тому, что происходит.

– Совсем ничего. Том, – Луис громко рассмеялся, – мы сделали это!

Друзья с восторгом обнялись.

– Сенсор по-прежнему горит синим, – заметил Том.

– По моим расчётам, чтобы цвет поменялся на другой, нужно приложить силу в 7 тысяч ньютонов.

– Неплохо, но, наверное, мы не будем изводить нарукавник, да? Нам нужно сэкономить материал. Давай не будем экспериментировать с приложением силы?

– Да, да, конечно. Теперь мы знаем, в каком направлении двигаться и наша работа пойдёт гораздо быстрее.

– Тогда приступаем дальше?

Луис снял нарукавник, отключил подачу электричества и заключил, наполняясь, как и Том, потоком мотивации от полученного результата:

– Да, – он кивнул, – работаем дальше.

Время ускорилось. С каждым днём друзья продвигались к поставленной цели быстрее. И происходило это не из-за того, что работа была однотипной, а из-за того, что они начали лучше понимать друг друга в процессе создания каких-либо конструкций. Том инстинктивно уяснял то, что хочет от него Луис и наоборот.

Друзья, напарники, товарищи прониклись сплочённостью, проводя каждую минуту общего времени вместе без всяческих перепалок и споров. Они стали перевоплощаться в единый организм, функционирующий в несколько раз эффективнее. Друзья стали виртуозами своего дела. Том много чему обучился у Луиса, так же, как и Луис что-то перенял от Тома.

Взаимопомощь, усидчивость и серьёзный подход к общему делу – стали основополагающим звеном в их работе.

Прошли недели с последней вылазки и вот, наконец, настало время для нового выхода.

– Ну что?

Том и Луис стояли рядом и рассматривали друг друга в полностью надетых серых костюмах, не сковывающих движение.

– Да вроде ничего. Вот только жаль, что лики не получилось закрыть.

– Ты знаешь, что это невозможно. Если думать о том, чтобы закрыть лики, то нужно заново переделывать всю конструкцию ботинок. Ты понимаешь, сколько это займёт сил.

– Хорошо. Но почему мы раньше не додумались смастерить такое?

– Раньше в этом не было большой необходимости.

– А как же люди?

– Они слишком примитивны. Их можно легко обойти.

– Не скажи.

– Хорошо. Не всех можно обойти, но в основном.

– В основном я с тобой согласен, – закончил Том.

– Что думаешь по поводу. – Луис замолчал, так как не мог описать словами то, с чем они столкнулись в последней вылазке.

– Я думаю, что мы как минимум в безопасности. А в остальном, будет, как будет. Кстати. Я тут подумал. – Том перешёл на неуверенный тон. – Ни на что не претендую и не хочу, чтобы ты воспринимал мои следующие слова в серьёз, но.

– Но?

– Но что, если наша броня сможет защитить нас от звука?

– Том! – Луису явно не понравился его вопрос.

– Я же говорю, не воспринимай всерьёз. Никаких фокусов я вытворять не буду. Просто поинтересовался.

– Если просто поинтересовался, то вот тебе просто ответ: я не знаю, с какой силой бьёт волна, тем более мы ранее уже выяснили, что характер её поведения совершенно непредсказуем. Если у нас и есть шансы выжить, то мы проверим их только в неизбежной ситуации, когда никакого выбора уже не останется.

– Понял. Дальнейшие действия?

– Сегодня отдыхаем, проводим заключительные испытания с костюмом и высыпаемся. Завтра с утра выходим.

– Каков план?

– Берём как можно больше канистр с топливом. Точнее берём всё. Половину обоих портфелей полностью нагружаем едой, водой, рационально поделив её на двоих. Ещё на всякий случай возьмём с собой тёплую одежду, затем всё, что осталось из медицинского отсека, немного инструментов и сохранившийся свободный вес в рюкзаках оставляем.

– Выйдем в 9 утра.

– Добро. Пойдём, перекусим и приступим к испытаниям.

Пообедав, Том и Луис пошли в незанятую никаким оборудованием пустую комнату и стали расставлять в ней различные предметы, образовывая для себя смешанную полосу препятствий, часть которой нужно было преодолевать с включёнными ликами.

Том встал на старт, приготовился, и Луис незамедлительно скомандовал, держа в руках секундомер:

– Пошёл!

Поначалу они проходили всё очень медленно, так как были до конца не освоены в новой металлической электромагнитной тянущейся шкуре, по множествам узлам которой, проходил мощный электрический ток.

Костюм был подобен человеческому образу, с такими же изгибами тела, похожей структурой выпячивающихся узлов, которые напоминали мышечные волокна. Теперь не была надета рото-носовая маска и стеклянные очки. Сейчас у них был шлем, также повторяющий форму головы. Его не нужно было постоянно снимать и надевать обратно, как и всю остальную защиту. Шлем состоял из множества пластин, связанных друг с другом, как и вся броня, и мог по одному нажатию кнопки трансформироваться и раскрыться для своего владельца так, как хочет он. Пластины с макушки головы могли сдвинуться, как и до шеи, так и до самых пяток, превратив весь костюм в половую тряпку.

Вместо обычных защитных стёкол в очках были установлены специальные бронированные линзы, отражающие любой яркий свет. Рация также была установлена в шлем.

Учитывая все эти примочки, у друзей складывалось ощущение, что вместе они могут создать всё, что только душе угодно. Главное – нужна поставленная задача. Над решением они уж сами как-нибудь разберутся.

– Уже лучше. – Луис похвалил Тома, когда тот пробежал всё по четвёртому кругу. – Как обстоят дела с потовыделением?

– На мне нет ни капли.

– Отлично! Как температура внутри?

– В норме. Вентиляция работает исправно. Песок ей точно не повредит.

– Всё складывается.

– Так точно, Луис. Ты – гений!

– Без тебя бы я не обошёлся. Не раз тебе уже об этом говорил.

– Ладно, – Том спустил пластины костюма с головы до шеи, чтобы видеть всё так, как прежде, подошёл к Луису и забрал у него секундомер. – Теперь твой черёд. Вперёд.

Дальше пошли попытки Луиса. Потом за дело брался снова Том и так далее, далее, далее, пока они оба не стали уверены в том, что смогут маневрировать между препятствиями так же быстро, как и без костюма.

Настал вечер. Тренировки, испытания не только костюмов, но и самих себя, прошли успешно. Они показали отличные результаты и были очень довольны тем, что смогли довести дело до самого конца.

Пришло время отдохнуть.

– Знаешь, Том. – Луис присел рядом с ним, кладя себе в тарелку небольшую порцию десерта, и задумчиво продолжил. – Всё же могло произойти совершенно иначе.

– О чём ты?

– О дне нашей первой встречи. Почему ты захотел выйти на меня? Для чего ты всё это придумал? Ты же.

– Я, Луис, был одинок. Людям до меня не было никакого дела, да и если честно мне до них тоже, потому что я видел их насквозь. Моё ощущение, моё чутьё подсказывали мне, что в будущем мне с ними стало бы скучно, так как я смог бы предугадывать все их шаги на несколько десятков метров вперёд.

– А для чего?

– В смысле?

– Для чего тебе нужно было предугадывать действия людей? Ты ведь не прописанный код в системе с определённо поставленной задачей. В первую очередь, ты – человек, а не машина. Неужели было так проблематично отпустить свои мысли, разом вытащив из себя очень много заноз?

– Дело не в мыслях, Луис. Дело в будущем, дело в реакциях людей. Здесь всё работает так, как со структурой песка, после прохождения по ней звуковой волны. Жалко, что ты этого не замечаешь. Возможно, как и раньше не замечал роли людей, ежедневно находившихся рядом с тобой.

– Роли? О чём идёт речь?

Том выдохнул, усевшись поудобнее, и продолжил:

– Почти каждый человек в окружении был лишён частички себя. Нам с самого детства говорят о том, что все мы индивидуальны. Да, так и есть. Но за нашей неповторимостью скрывается сильная схожесть, которая часто не давала мне покоя. Я был одинок, потому что видел стаи людей, разбившихся по своим лагерям и периодически проводя войны между соседними цивилизациями приматов. Всё было настолько очевидно, понятно, глупо и наивно. Люди все разные, но настолько похожи. И, если говорить именно об окружении, в котором я находился, то. – Том выдержал паузу. – В людях не было самого главного, Луис. У них не было души. Идя по коридору, проходя мимо множества моих сверстников, я постоянно обращал внимание на глаза, на их заинтересованность в чём-либо. И знаешь, какой я сделал вывод?

Луис молча кивнул, приподняв брови, в ожидании ответа.

– Люди не были заинтересованы в самой жизни. Они ходили толпами, поодиночке – не важно. Главным было то, что почти никто не мог, день изо дня проходя мимо одних и тех же окон в коридорах, хотя бы на секунду остановиться и устремить свой взгляд в известную неизвестность, окунающую твоё сознание в воду, в которой заглушались посторонние звуки прохожих мимо людей. Понимаешь? С самого детства, с юношества, с университетских годов люди были по уши заняты каким-либо делом, теряя самих себя. Теряя течение жизни.

– Если люди заняты каким-либо делом, это далеко не всегда означает то, что человек теряет самого себя. Он может заниматься любимым делом и.

– Я не видел этого.

Наступила пауза. Затем Том продолжил.

– Я не видел в людях искренности. Я видел, что своим стремлением свернуть любые горы, даже если им это нравилось, они часто, сами того не замечая, закапывали себя под те самые горы. Люди, находясь в постоянной работе, в погоне за тем, что нельзя обогнать, заводят себе нового друга по имени Стресс. Человек хочет достичь, человек хочет прокормить семью, человек хочет, делает, хочет, делает, уничтожая осознанность, убивая восприятие ускорением темпа жизни.

Луис молча сидел, замурованный в заинтересованности монолога Тома, который, не изменяя своим качествам, это увидел и снова продолжил:

– Я познакомился с тобой, Луис, потому что я увидел в тебе то, что вижу сейчас. Ты другой. Если тебя и можно прочитать, то делать этого совсем не хочется. Ты об этом говорил несколько минут назад. Зачем я это делаю? Можно же всё отпустить. С тобой – я отпускаю, потому что вижу в твоих глазах человечность, искренность, заинтересованность, детское любопытство, смешанное с серьёзными намерениями и, главное. Я вижу в тебе протекание жизни. И я очень рад тому, что сделал выбор тогда, познакомившись с тобой.

– Спасибо, Том.

– Тебе тоже спасибо. Учитывая обстоятельства, в которых нас затянуло по самое «не хочу», классно вспоминать о прошлом и именно сейчас, когда всё перевернулось с ног на голову, и мир превратился в одну гигантскую непрекращающуюся катастрофу, вести разговор о жизни. О восприятии, о чувствах.

– Согласен. Приятно, когда мы оба понимаем, что всё это не конец. Странно, наверное, об этом говорить, но. Я ценю. И осмелюсь предположить, что ты тоже ценишь. Своё существование здесь и сейчас. А по поводу обстоятельств, которые на нас накинулись, могу сказать лишь одно – выберемся.

Луис повернул голову в сторону наших подготовленных костюмов, собранных рюкзаков, приготовленных к самой масштабной вылазке, и сказал, указав на экипировку:

– Мы сделали всё, что было в наших силах. Всю жизнь на месте тоже оставаться нельзя. В конце концов, у нас просто закончится еда. Поэтому, что могу сказать? Цель? Может найти новое убежище, склад. Я не знаю. – Наступила пауза. Луис переворачивал ход мыслей. Точнее они переворачивали его внутреннее состояние. Он, сам того не замечая, продолжил говорить, обрубив предыдущую тему повествования:

– Иногда ловлю себя на мысли бессмыслия нашего выживания. Для кого мы живём, Том? Если мы не можем спокойно отдохнуть от постоянного страха, который иногда берёт верх над всеми чувствами. Мы бегаем, ищем, бегаем, ищем. Боремся с природой, которая не оставила нам выбора. Либо бороться, либо закончить своё существование. Какой смысл?

Луис всегда мог спрятать свои чувства, остепенившись, найдя способ отвлечься, но сейчас, сидя рядом с другом, таких возможностей у него нет. А скрывать свои эмоции не было никакого смысла, потому что он мог сделать хуже самому себе, если бы не услышал ответ Тома на его вопрос.

– Смысл. – Том усмехнулся. – А какой смысл умирать? Ты знаешь, что будет «после»? Нет. Ты знаешь какого «там»? Нет. Ты хочешь умереть? Я не знаю и знать не хочу, поэтому верю в ответ «нет». Смысл жизни заключается в бессмыслии смерти. Зачем просто так заканчивать жизнь, если за её пределами нас ждёт конец? Луис. Я не какой-то там психолог. Я обычный парень, который даст тебе один небольшой совет. Попробуй поверить. Во что хочешь. В сказки, в будущую счастливую жизнь. В то, что всё это закончится. В семью, которую ты сможешь создать. В любовь, которую ты вновь сможешь обрести. Поверь в себя, Луис. Найди в голове собственную мотивацию, содействующую появлению огня в своём сердце, которое будет продолжать биться, пока у тебя не закончатся силы. Пока ты полностью не сдашься, чего я никогда не допущу, находясь рядом с тобой, потому что мы найдём. Мы выйдем, мы получим, мы сможем, мы завершим, покончим и начнём новый этап в жизни, обретя положительное, настоящее. Теперь подставь под мои недоговорённые слова свою веру. И всё. Вот в чём смыл, Луис.

Том выдержал паузу и протянул другу руку:

– Вместе.

– И до конца.

4

Фортепиано

Том и Луис, собрав все необходимые вещи, стоя в защитных костюмах перед воротами, молча прощались с их домом. Они оба понимали, что, скорее всего, назад пути нет.

– Карту взял? – Спросил Том, дабы разрядить обстановку.

– Да. Основная у меня. Копия у тебя. Естественно, в этот раз я не буду всё прорисовывать. Стану указывать только направления. Занести нас может куда угодно.

Том подошёл к кнопке у ворот, обернулся в сторону Луиса, который не переводил на него взгляд, а смотрел прямо перед собой. И молча выжал механизм, не перебивая душевную пустоту напарника. Устройства ворот пришли в работу, и через минуту перед ними открылась давно знакомая им картина заброшенного города в песочнице.

Луис снова расположился впереди, а Том сзади.

– Куда путь держим?

– Куда глаза глядят.

– Подход мне нравится.

Друзья включили лики и направились вперёд, пролетая мимо выученных старых забытых улиц и разрушенных домов. Но через полчаса пути Луис замедлил скорость, изменив наклон своего корпуса.

– Что такое?

– Дальше этого места у нас ничего не изведано. Всё, что будет впереди – загадка, поэтому будь очень внимателен.

– Не параной, Луис. Всё, что будет впереди – часть того, что было позади. И да, конечно я на чеку.

Пролетев ещё пару километров, друзья оказались в поле. Иными словами, в пустыне. В данных условиях задачи – любая низменность, не облепленная сооружениями, знакомила персонажей с пустынной местностью.

– Привал. Долетим до того огромного камня и расположимся за ним, чтобы нас не было видно с города.

– Хорошо.

Они устроились на песке, укрыв свою безопасность, предметом горной породы. Луис достал карту и начал рисовать знаки, обозначающие направления. Не было никаких стрелочек, не было обводки красным цветом их бункера. Не было ничего, что могло бы как-то помочь людям, в лапы которых по неведомым обстоятельствам вдруг попала бы их карта.

Том, в свою очередь, выпрямившись в полный рост начал вглядываться вдаль. Впереди были видны только холмы. Он надеялся, что за ними в дальнейшем проявиться ещё что-то. Тома не волновало количество топлива. Он переживал за то, что они могут провести много времени снаружи и столкнуть с совершенно разными ситуациями. Вспоминая ту исцарапанную стену в одном из ранее жилых домов, мурашки медленно прошлись по его затылку.

Том поймал себя на мысли, что они вернулись в самое начало своего пути. Снова странствия, снова нет определённого места, нахождение в котором придавало бы уверенность в ощущении безопасности.

– Эй, железный человек, – сказал Луис, покончив с картой, – кидай рюкзак, но только не в меня, и доставай еду. Перекусим.

Том присел рядом, положил портфель на песок, не прикасаясь к нему, и при помощи жестов рук открыл проекцию списка, повисшую в воздухе, в котором по алфавиту были прописаны все вещи, лежащие в рюкзаке. Ткнул пальцем в воздушное пространство, выбрав ложку, консервную банку и копию карты.

– Что впереди? – Спросил Луис.

– Пока что ничего.

Далее повисло молчание.

– Не переживай, я сам переживаю. Всё будет хорошо. – Ободрил Том.

Закончив с перекусом, сложив вещи обратно, они направились дальше по заданному Луисом курсу.

Главное, что от дискомфорта их спасал костюм. Друзья летали почти без передышек. Если бы на них были по-прежнему надеты рото-носовые маски, то вскоре лёгкие наполнились бы песком. Сейчас их передвижение стало быстрее, из-за чего им пришлось подняться немного выше над поверхностью, чтобы не оставлять за собой издалека видимый шлейф на золотистом сахарном поле. Но, благо, друзьям помогала структура, которую ранее заметил Том:

– Луис, – Том подозвал его к себе, рассматривая песок через очки и пропуская его через пальцы, окутанные защитной бронёй, – возможно, ты снова ничего не увидишь, но у меня для тебя хорошие новости. В поле порода грубее. Крупинки большего размера, чем в городе.

– Следов будет меньше.

– Именно.

Двигаясь дальше по пустыне, они вместе по пути перекинулись схожими фразами о том, что вид, расстилавшийся перед ними, им порядком надоел.

– Ничего, мы почти на вершине.

Через пару минут, после заявления Тома, друзья в действительности увидели перед собой новую картину. Сказать, что они были этому рады – значит соврать.

– Каков шанс на то, что мы столкнёмся?

– Маловероятно.

За могучими буграми расположились небольшие постройки, собранные из мусора.

– Сменим линию и полетим в обход.

– Незачем. Судя по их внешнему виду, там давно никого нет. И. Не забывай. Мы более чем в безопасности. – Том указывал на броню.

– Верно.

Два друга начали плавно спускаться вниз по склону прямо до сооружений, похожих на маленькие комнаты, соединённые короткими коридорами.

– И для чего вообще нужно было строить это в поле?

– Выглядит так, будто это одна большая приманка.

– Для кого?

– Видимо для нас.

– Ты же не всерьёз говоришь? – Спросил Луис, на что Том пожал плечами и сказал:

– Не понимаю. Стен, которые могут отчего-то защитить – нет. Миллион палок, тонких металлических листов, положенных горизонтально для придания вида защиты. Но ведь.

– Я полностью с тобой согласен. Но ведь это полная чушь.

– Тебе не кажется странным это место?

– Как только я это увидел – тут же подумал, что здесь что-то явно не так.

– И поэтому мы летим прямо туда?

– Да. Причём ты сам предложил.

Друзья почти добрались до постройки.

– Предложил то предложил, но на то, чтобы меня можно было отговорить, у меня есть ты.

– Теперь перестань паранойить и ты.

– Стоп.

Им остался шаг до того, чтобы дотронуться до сооружения, но вдруг Том неожиданно остановил Луиса, коснувшись его плеча.

– Что?

– Эта штука была сделана недавно.

– Мы же с тобой уже определились: строение выглядит заброшенным. Почему ты теперь говоришь обратное?

– Потому что здесь нет следов звуковой волны.

– Может это и есть наш ключ? Их может здесь и не быть.

– Ты сам-то в это веришь? – Том покосился на Луиса через броню, но тот, увидев только лишь его глаза, сразу всё понял.

– И что ты предлагаешь?

Том опустил защитные пластины с макушки головы до шеи, высвободив голову, чтобы рассмотреть всё без малейших затруднений, которые могли сковывать движение. Он скорчил лицо и спросил у Луиса:

– Чувствуешь? Что это?

Луис опустил пластины ниже, зафиксировав их точно так же, как Том и тут же блеванул. По прошествии первого рвотного порыва, он с яростью, но не повышая голос, сказал:

– Сразу предупредить нельзя было!?

Том ничего не ответил, поднял броню выше, чтобы та закрыла нос, дождался, пока Луис закончит свои дела, и сделал шаг вперёд, переступив порог.

Как только нога ступила на пол постройки, из соседней комнаты издался громкий секундный звук фортепиано, словно на клавиши которой что-то упало.

– Что за чёрт?! – Испугался Том, обернувшись и посмотрев на Луиса, который полностью закрыл голову бронёй от страха.

Они подались чуть вперёд, пройдя ещё немного, и увидели музыкальный инструмент вживую.

– Как?

Именно этот вопрос волновал их обоих. Фортепиано было в необыкновенном виде. Оно стояло перед ними целиком вылизанным. На ней не было ни крупицы песка, ни царапинки. Инструмент сиял ослепительным сверканием, переливавшегося лакированного покрытия в лучах жарящего солнца.

– Книга?

Том поднял предмет с пола и удивлённо уставился на Луиса.

– Здесь нет никаких полок. Ей неоткуда было упасть на фортепиано. А звук был.

– Такой, будто на него реально что-то упало.

– Том, я же здесь не один? Ну, в смысле.

– Да, я тоже это вижу и тоже немного шокирован. Чувство, будто с нами кто-то играет.

Том шёл дальше, рассматривать хлипкое сооружение изнутри, а Луис шёл позади и шипел ему вслед:

– Давай не будем раньше времени.

После этой фразы они оба остолбенели от ужаса.

В соседней крохотной пустой комнате лежало изглоданное, истерзанное тело девушки. Удивительным было то, что ребята вообще смогли определить пол. Повсюду были разбросаны куски стухшего человеческого мяса, перемешавшееся со всеми частями органов, превратив комнату в обеденную зону оголодавшего смертельно-больного маньяка, который в порыве ярости раскидал все части заранее расчленённого тела.

– Том, валим отсюда!

Том стоял неподвижно и испуганный собственными представлениями о том, что с ней могло случиться, упал в обморок.

– Том! ТОМ!

Луис освободил его голову и начал хлестать её ладонями.

– Самое время! ТОМ! ОЧНИСЬ! ТОМ!

Луис поднял его на руки, выбежал из помещения, запустил лики, выставив максимальную скорость, и ринулся прочь от этого злополучного места. Ботинки чуть касались песка и оставляли за собой след, но впрочем, всё это было неважно.

– ТОМ! Ты мне ещё нужен, скотина! Если решил откинуться, не предупредив меня, то я тебя сам убью, как ты очнёшься!

– Помогите! – Издали послышался визг плачущего ребёнка.

– Это ещё что? – Луис на секунду остановился. – Нет. Нет. Не может этого быть. – Он обернулся и посмотрел назад на постройку, в которой лежал труп изуродованной девушки.

– На помощь!

– Нет. НЕТ! – Луис понял, что они видели мать ребёнка, точнее её остатки. – Это опасно. Нельзя проводить контакт с людьми. – Он поднял голову вверх и начал выть. – Это всего лишь ребёнок! – Тихо крикнул, держа в руках Тома.

– Спасите!

– К чёрту.

Луис двинулся в направлении, откуда доносился крик. Преодолев несколько сотен метров, выглянув из очередного холма, он увидел маленького мальчика, который пытался бежать от преследования. Только вот отчего он старался удрать? Позади мальчика не было ничего, что могло бы его так напугать.

– Эй! – Луис махнул рукой в его сторону, чтобы привлечь внимание. – Что случилось?! – Луис по-прежнему боялся людей. Даже у младенцев, которые только научились ходить, в руках могли оказаться пистолеты. Поэтому он остерегался лишний раз приближаться к людям.

– ТАМ! – Мальчик орал, что есть мочи, указав за свою спину на ничего, теперь направляясь в сторону Луиса.

– Что там?

– ТАМ ОНИ!

– Кто они?

– ТЕ, КТО СДЕЛАЛИ ЭТО С МОЕЙ МАМОЙ!

Луис сразу же бросил обездвиженного Тома на песок и полетел в сторону мальчика. Почти добравшись до него, он заметил, что синий цвет брони на руках начал окрашиваться, приобретая зелёный оттенок в виде порезов.

До мальчика осталось меньше ста метров, а до Тома было около четырёхсот. Луис, смотря в обезумевшие глаза ребёнка, бегущего к нему навстречу, подумал о своём друге, который неподвижно лежал на песке и остановился.

«Я не могу», начал проговаривать он про себя.

– ПОЖАЛУЙСТА! БЫСТРЕЕ!

«Я не могу, я не могу».

Из ноги мальчика начала струиться кровь.

– ПОМОГИТЕ! – Он кричал, но теперь уже от боли.

Луис подумал о броне. О том, что она сможет выиграть ему время.

«С Томом всё будет хорошо, с ним всё будет хорошо».

Луис вновь бросился в сторону мальчика.

– А-А-А-А, – ребёнок начал стонать от полученной раны, упав на живот, ползя к своему спасителю.

– ЛУИС! – Издалека послышался голос Тома. – ЛУИС! – Том стоял на своих двоих и кричал ему. – ПЕСОК! ОН НАЧАЛ ИЗМЕНЯТЬ СКРУКТУРУ! ОБАТНО! ЛЕТИ ОБРАТНО! ЖИВО!

Послышался рёв приближающейся звуковой волны.

Луис повернул голову в сторону звука и увидел подступающий поток колебаний.

– БЫСТРЕЕ! – Том заметил границу области поражения, которая заканчивалась в метре от него. – ТЫ УСПЕЕШЬ, ЕСЛИ ПОЛЕТИШЬ ОБРАТНО!

Местность была открытая, поэтому спрятаться было негде и Луис, подняв мальчика на руки, рванул в сторону друга, вступив в гонку с мчащейся к нему смертью.

– НЕ ОБОРАЧИВАЙСЯ! НЕ ТРАТЬ ВРЕМЯ! – Орал Том, наблюдая за движущимся силуэтом Луиса, который был уже неподалёку от него.

Том видел приближение волны, уходящей далеко вверх, формирующей свои чёткие границы на поверхности снизу.

– Осталось 20 секунд!

После этой фразы броня Луиса около ликов внезапно окрасилась в зелёный цвет и ботинки тут же отключились.

– ЛУИС!

Том увидел падение своего друга. Том увидел выражение лица Луиса, который в момент осознания происходящего, потерял эмоцию.

– ВСТАВАЙ, ДУРАК! – Кричал Том, смотря в глаза своему товарищу, который неподвижно лежал на песке, так как понимал, что времени у него не осталось.

– Том, позаботься о себе!

– Вставай!

Луис поднял кулак вверх, сомкнув пальцы как можно сильнее, и его глаза начали терять фокус, заливаясь говорящими слезами, проводившими диалог со своим носителем о том, что остались последние секунды их жизни.

Том ответил Луису тем же.

Маленький мальчик, позабыв о боли, оставил мысли о том, что недавно он потерял свою маму. Маленький мальчик, в миг повзрослев, поборов свой страх, лёжа рядом с Луисом тихо произнёс:

– Это не конец.

Луис не понял его интонацию. То ли это был вопрос, то ли утверждение. Впрочем, думать об этом было уже неважно.

Перед лицом Тома образовался монолитный слой звуковой волны, за которым ничего не было видно. Раздался жуткий свист и преграда, уходящая вверх по бесконечной вертикали, исчезла, оставив после себя след нахлынувших эмоций.

Том упал на колени при виде бесследно пропавшего Луиса, а затем в обеих ногах образовалась судорога и повалила мужчину на песок. Его тело начало трясти, сознание плыть, а эмоции вырываться. Теперь Том не боялся, что его кто-нибудь услышит. Он, в один момент исколотый сотнями ран, колотился на песке, теряя свой рассудок и приобретая всё больше и больше боли, подливающей керосин в его сердце.

Том кричал, выл, ревел, что-то шептал себе под нос, проклиная и себя, и природу. Он обругивал всё, о чём думал. Его связки разрывались от непереносимого давления, вены на лице раздулись, а перед глазами всплыли кадры, возникшие прямиком из прошлого.

– С днём рождения! – Воскликнул Луис.

Том медленно к нему подошёл и обнял, пообещав ему, во что бы то ни стало, сохранить их дружбу.

– Вперёд! Затем побежим налево во двор и скроемся за углом вон того дома! – Кричал запыхавшийся Луис, когда они вместе убегали от преследования полиции.

– Да мы ничего не сделали! – Смеялся Том, захватывая лёгкими всё меньше и меньше воздуха.

Том стоял в коридоре больницы напротив окна, за которым располагалась палата, провожающая свою гостью на тот свет и непоколебимо сопереживавшая посетителю, приклонившемуся перед живой куклой.

– Ничего. Слышишь? – Говорил Том, встречая Луиса, вышедшего из палаты только что погибшей его младшей сестры. – Пройдём это вместе. Эй? Друг.

Луис присел на кресло, находившись на грани эмоционального срыва. Стали выделяться капельки пота на лбу. Он сильно нервничал и часто тряс кистями рук, обретя после того дня эту привычку.

– За неделю, – Луис начал говорить, – до того, как она.

Он остановился, потому что не смог произнести последнее слово, и, сжав голову руками, начал бесшумно рыдать.

Они сидели на диване в квартире Тома и говорили. Час. Два. Три. Обсуждая всё, рассказывая что-то, иногда переходя на длинные монологи. Поочерёдно выслушивали друг друга, разделяя передававшую эмоцию говорящего и пытаясь дать при этом какой-либо значимый совет, способный помочь. Они говорили о проблемах, о восприятии, об изменениях. Друзья в эти моменты становились единомышленниками. Том и Луис рассказывали о разном, но абсолютно всегда старались прочувствовать на себе все волнующие вопросы друг друга, при обсуждении возникающих трудностей.

– Смотри. Эта микросхема предназначена для установления баланса между двумя взаимосвязанными механизмами. Контакты, идущие ко входу, включают в себя функцию носителя информации, подготовленной для передачи из одного тела в другое, понимаешь?

– Луис. У меня голова кипит. – Говорил Том, лёжа на спине в лаборатории, выслушивая неоправданные попытки объяснения Луиса о разработке его нового изобретения.

– Видишь? – Спросил Том, прячась за деревом, по телефону, на другом конце которого висел Луис, также скрытно наблюдавший за обстановкой. – Девушка в красном. И парень в голубой приталенной рубашке.

– Ну и?

– Спорим на 100 долларов, что он через 10 секунд заговорит с ней?

– Да ты брешешь.

– Десять.

Парень окинул взглядом красавицу. Том это заметил, чуть улыбнувшись, и продолжил отчёт, чтобы Луис принял пари.

– Девять. Восемь. Семь.

– Ладно, ладно. Давай.

– Четыре.

– Только попробуй.

– Два. Один.

Парень раскрыл рот и произнёс:

– Девушка, извините.

– Ну ты и жук. – Обозвал Луис Тома. – И как это произошло на этот раз?

– Само по себе. Здесь всё работает так же, как и с твоими микросхемами.

Они засмеялись.

Теперь Луиса нет.

Как и чувства, что Том вновь сможет взять себя в руки. Перекрутив плёнку воспоминаний в голове, он встал на ноги и, как полностью опустошённый сосуд с образовавшимися трещинами на его стенках, спросил сам у себя:

«Что дальше? Что мне делать дальше?».

Дальше винить себя в том, что даже не попытался помочь другу? Том знал, что погибнет вместе с ним, так же, как и предполагал Луис, когда видел стремительно надвигающуюся на него волну.

Том не знал, что было лучше. Умереть вместе или выбрать этот исход. Время шло против его размышлений, и он не успел принять решение, которое могло бы. Ничего оно не могло бы.

«Я сам говорил Луису о смысле бессмыслия. Смерть – не выход. Тем более та смерть, которую ты ожидаешь».

Он пошёл к примерному месту исчезновения Луиса и постоянно прокручивал у себя в голове «за» и «против».

Том находился в состоянии разорения, за минуту проиграв всё своё состояние. Сейчас наступал самый тяжелый этап во всей его жизни. Он это понимал. После умопомрачительного проигрыша, ему нужно собрать себя по частям и начать сначала, а не продолжать вести свой образ жизни, идя в ногу со своим прошлым. Как бы не было трудно, как бы не было больно, надо вернуться в начало.

Том, разбившись на осколки, словно ваза, знал, что заново склеивать её не стоит. Этот процесс займёт уйму времени и тем более в результате объединения последнего недостающего элемента – сосуд всё ровно останется не до конца собранным, так как невозможно было бы составить его части идеально, учитывая, что на самом деле речь идёт о моральной составляющей человека. В итоге, обязательно появилось бы место, в котором не хватало бы нужного, ключевого звена, намеренного возложить на себя весь упавший на его плечи груз.

В такие моменты не нужно пробовать создавать заново. Склеивать то, что нельзя ни в каких обстоятельствах собрать воедино. Если всё же попытаться это сделать, то будет велика вероятность того, что твоя ваза станет очень хрупкой. Ты – добился своего. Ты построил тот же образ, ту же форму, но нет. Это всё не нужно. Это, на языке занудства, не рационально.

Тому нужно было строить совершенно новую вазу или же начать выращивать свежий расточек в голове, который затмит его устаревшее представление о разбитом сосуде.

Подойдя к месту, в котором Том выдел Луиса в последний раз, он вновь поддался исступлению и за пару минут смог выпустить из себя на свет космическую порцию безобразно-мучительных эмоций. Сознание не сумело во время переварить болезненные ощущения и придало Тому положение живого плода, растущего из земли на участке, но не имеющего волю для произведения перемены в своих малейших действиях.

– Всё. – Начал говорить он вслух, выдавливая из себя крайнюю слезу. – Всё. Дальше, Том. Готов поспорить на 100 долларов, что Луис, глядя на меня сверху говорит мне о том, чтобы я взял себя в руки и шёл дальше.

Том раскрыл копию карты, подумал о том, что возвращаться обратно в бункер он точно не будет, так как, чтобы построить новую вазу или посадить росток, нужно развязать себя от каната, который всем своим усилием вяжет твоё сознание и тянет тебя обратно в прошлое.

– Так. – Он говорил с собой, чтобы затмить душевную пустоту, кормя сердце фальшивой едой, предоставляя сознанию иллюзию порядка, воцарившуюся в голове. Иными словами, Том пытался отвлечься от жжения в груди, от боли в голове, от мысли о том, что он только что потерял своего лучше друга, который за последние годы стал для него семьёй. – Так. – Повторил он и вновь не выдержал очередного наплыва.

Том свалился на песок, положил руки на грудь и начал вглядываться в небо.

– Нет смысла. Нет никакого смысла. – Он закрыл глаза и стал говорить со своим сердцем. – Прошлого не вернуть.

«Но никак не забыть».

– Если не забыть, то будет очень тяжело подниматься и идти дальше.

«Забыть – значит потерять воспоминания. Потерять жизнь в самом себе».

– Если этого не сделать, можно превратиться.

«В человека, который найдёт другой путь. Нельзя пытаться забыть о старой разбитой вазе и о том, что она хранила внутри себя».

– Нужно создать новую.

«Но подойти к построению нужно совсем по-другому».

– Что мне делать?

«Подниматься и идти. Вперёд. Продолжать бороться за свою жизнь, помнить о Луисе и о смысле бессмыслия смерти. Доведя себя до самоубийства – ты сдашься на начале своего, пока что не заданного маршрута. Кто знает, может в будущем он смог бы довести тебя до визуализации собственной веры, о которой ты говорил Луису».

– Нужно вновь поверить?

«Да. В себя и в свои силы. В новую жизнь, в предстоящий этап».

– Для чего?

«Для обретения нового смысла».

Том встал с песка, выкинул все мысли из головы, встряхнулся, взял рюкзак, достал карту, указал для себя направление, включил лики, наклонил корпус на ход движения и, наконец, тронулся с мёртвой точки.

После двухчасового бесследного передвижения по полю, изредка встречаясь с буграми, он остановился перекусить и, не заключив ни одну мысль, оставив голову в покое, двинулся дальше.

Если рассматривать его силуэт со стороны, периодически заглядывая вовнутрь, то можно сделать вывод о том, что Том попытался себя перепрограммировать. Его сознание начало перестраиваться. Чтобы справиться со сдавливающим стрессом, сейчас ему нужно найти способ отвлечься, иначе он сможет, будучи птицей, в мгновенье потерять свои крылья.

Единственным существующим отвлечением для него стало движение. Путь, направление, действие и запертые мысли, закрытые в тёмном помещении на замок.

Пролетая километры, наблюдая за одинаковыми раскрывающимися перед Томом видами, время, казалось, для него остановилось. Он, словно бродил по замкнутому кругу, представляющему из себя одно выбранное им направление, которое, будто не хотело менять свой облик. Та прямая, которую выбрал Том, тот маршрут, указанный на карте, превратился в бесконечное движение вперёд.

Кажется, что вся сложенная ситуация – это самое неподходящее средство для очищения своего внутреннего стресса, но. Дело в том, что нам всегда кажется, что только кажется. В действительности, появившийся перед Томом тупик – это пробуждение в нём действия, которое несёт за собой отвлечение от пережитой потери Луиса.

Нескончаемая даль, несущая за собой усталость, чувство скованности, ощущение переформирования твоего образа в живое тело домашнего хомяка, который бездумно бегает по пластиковому колесу, прикрепленному к клетке, приносит свои плоды. Том не потерялся в однообразии. Он стал обретать многогранность в чувстве замкнутости бескрайнего песочного поля.

Как только Том осознал то, что говорило ему своё сердце, он тут же воскликнул от раскрывшегося перед собой горизонта.

Долетев до вершины холма, он, выглянув из верхней точки, увидел перед собой панорамный вид на огромный заброшенный город.

– Есть.

5

Путеводитель

Прошёл месяц. Том ни разу не столкнулся со звуком. Его защита осталась почти незатронутой. Он обрёл новый дом, расположившись на самом краю города.

Из-за обретённых умений, смог спокойно приспособиться к жизни в одиночку. Возможно, ему было легко из-за того, что всё вокруг успокоилось. Всё шло своим чередом до одного вечера, в который он решил выйти из своего убежища и прогуляться. Стабильность в моральной составляющей вышла на уровень безразличия ко всему, к чему прикасались руки. Жизнь приняла образ существования.

Он присел на землю рядом с разбитыми кусочками мрамора, напоминающими разрушенный памятник.

После смерти Луиса, он подружился с сигаретами. Поднося огонь к спрессованному табаку, наступала пора минутного облегчения, не несущая за собой никакого здравого смысла. Вредная привычка стала поводом для отвлечения от гнетущих мыслей назойливой повседневности. Когда Тому доводилось найти пачку табака, облегчению не было предела.

Он зажёг папиросу, стал наблюдать за горящей спичкой, держа её в руках, дождался, пока она полностью сгорит, подумал о том, что он смог бы обжечь себе пальцы, будь он без брони и выкинул её. Затянулся раз. Два. И услышал что-то новое.

Том начал нервничать, потушил окурок о защиту, приготовился к неожиданному и пошёл в сторону шороха, доносящегося из соседнего здания. Зайдя вовнутрь через входную дыру в стене, он остановился посреди коридора и начал вслушиваться.