Читать онлайн Песочница: Цветущий ад. Том 3 бесплатно

Часть первая: Богатый край. Глава 1. Белое «дерево» и паучий камень

День 96, утро

Рейдер под минимум парусов шел на северо-восток. Ночная смена отправилась восстанавливать силы, а меня ждала подъем и новый день. Перед тем, как отправится спать, Джон неуверенно потоптался на месте, и доложил, что «кажется, он видел паруса на горизонте».

– Уже перед рассветом… – добавил англичанин чуть погодя и, пожалуй, еще более неуверенно.

Я уже привык к мысли, что в этих местах могут быть не просто корабли, а суда – как минимум – двух враждебных друг другу сторон. Но если учитывать, что делятся они на две стороны весьма условно, то ожидать нападения стоило от кого угодно. Если уж между собой и лорды нагов, и князья-федераты – постоянно соперничают, то головную боль «видения» Джона мне обеспечили…

– А чего так неуверенно? – поинтересовался я, скорее просто, чтоб хоть как-то отреагировать.

– Корабль видел только я, и всего пару секунд, так что… – Джон виновато поморщился. – Парням было не до того.

Ну да, из группы людей меньше двух десятков бойцов, как ты не старайся, а полноценные смены не выкроить. Даже две. При том, что в идеале – их нужно три, и желательно хотя бы в дюжину человек. Только тогда их будет хватать для полноценного обслуживания этой громадины.

– Я так понимаю, рассмотреть, что это за судно… – лицо англичанина стало на миг таким, будто он сейчас заплачет, и я был просто вынужден изобразить ободряющую улыбку. – Понятно, молодец. В общем, иди отдыхать!

Джон просиял и наконец-то отправился спать, а я – позевывая – побрел в рубку управления. Что бы в одиночестве, поверить, как провел ночь корабль. Это, конечно, если не считать столпотворение мыслей в голове и нашего самого юного бойца – Пашку, которого жребий и (подозреваю) произвол старших товарищей, определил сегодня то ли в вахтенные юнги, то ли в вестовые.

«…У него разница со мной, всего три с чем-то года, а с приятелем – так и вовсе каких-то несколько месяцев, но смотришь ты…» – мысль, однако, отдавала такой чопорностью и гордыней, что я сам себе поразился и решил ее не додумывать. – «Гм…»

В следующие полчаса я погрузился в изучение состояния силовых машин рейдера.

Дистанционно, естественно. Часть из них перевел в резерв, а часть – из него вывел. Оказалось, что в отличие от погибшей смертью храбрых канонерки, на рейдере их хватало, чтоб иметь возможность держать часть про запас.

Из шестнадцати пар корабельных установок, почти четверть – можно было не включать в обычном состоянии. Особенно, если мы не планировали как-то лихачить или, к примеру, идти с перегрузом. Правда, был еще один нюанс! Две пары из резервных (то есть – четыре силовые машины) предназначались именно для манёвров в бою. Ну, или в безветренную погоду.

Это оказались те самые, снабженные дополнительным соплом агрегаты, с которыми мы познакомились во время захвата корабля. Они тоже способны были – как и обычные – удержать рейдер в воздухе, но главным их свойством оставалась возможность придавать рейдеру ускорение.

Наш традиционный эксперт в таких вопросах признался, что ни разу не ходил на кораблях с такими агрегатами, а только видел.

– Их ставят в основном на боевые суда. Они, безусловно, полезны, но заметно увеличивают расход топлива, а потому капитаны стараются использовать только в случае особой необходимости…

Учитывая отсутствие у нас собственных источников топлива, я такую точку зрения поддерживал всеми руками и даже ногами. Ну, если бы кто-то предложил устроить голосование по этому поводу.

* * *

Корабль был довольно новым и не требовал много забот от своего капитана. По крайней мере, в этом смысле. Оттого дела у меня закончились довольно быстро, но заскучать мне все же не пришлось. Почти ровно в тот момент, как я закончил с профилактикой, в дверях нарисовалось ставшее уже привычным лицо.

– Мое почтение, капитан!

– О, уважаемый, балласт! Или подожди, ты же вроде принял временный фрахт…

Всех, кто не входил в мою Семью, в этот поход взяли при условии, что они получат гарантированную плату в 50 «копеек», но не будут претендовать на часть добычи. В том числе и наш гость-федерат.

– Фрахт? А, типа подкалываешь! – довольно доброжелательно хмыкнул Федор. – Фрахт можешь принять только ты, как капитан судна. Ну и, в переносном смысле, еще сам корабль. Матрос – тоже берет на себя обязательства, но называются они иначе…

– Извини, недавно варюсь в этом котле, – улыбнулся я.

– Понабирают по объявлению… – ехидно ухмыльнулся тот, и спустя минуту поинтересовался. – О чем будет сегодня?

Федор присел напротив меня, как делал каждый день за последние трое суток.

– Поясни, а как создать «строительную яму»? Что-то я вчера ничего не понял…

– Ой, и не поймешь! Ну, в смысле, пока не попробуешь на практике это сделать. Ты успел до нашего отлета начать воспринимать свой оазис, как единое целое?

– Блин, а я уже думал, что у меня просто мозги потекли…

– Нет, как раз это нормально! Точнее: этот факт не исключает, конечно, что на чердаке у тебя и впрямь не все в порядке, но именно «это» все-таки норма! Для начинающего Хранителя, – ехидно уточнил он, но дальше продолжил максимально серьезно. – Понимаешь, просто активация интерфейса не делает тебя особенным. А вот когда ты активируешь семейный бонусы – тогда да! И восприятие «своего» оазиса, – выделил голосом Федор, – это первый показатель, что все идет как надо!

– Не понял…

– Ну, это восприятие, теперь твоя профессиональная особенность! Ты не сможешь изменить интерфейс, чтобы видеть человеческий организм насквозь, как Анна. Ты же уже знаешь, что у нее начало кое-что получатся? – я кивнул. – Вот! Но ты всегда сможешь, даже не переходя в режим сканирования, «видеть» свой оазис. Даже если какие-то его части будут скрыты от досужего любопытства.

– А вот об этом давай поподробнее…

Взгляд моего наемного консультанта стал на мгновение насмешливым, но тут же снова принял вид максимальной доброжелательности.

– Ну, ты запомнил, что весь твой оазис типа «живой»? – я поспешно кивнул, иначе Федор так и топтался бы на месте. – Я не знаю, как это реализовано технически, но и грунт, на котором растут все эти многочисленные и такие полезные растения, и все постройки, возведённые с помощью «строительных ям», все они по факту часть оазиса. И хранитель в любой момент может разрушить или, наоборот, нарастить – любую его часть. Как бы она не выглядела…

– Подожди, то есть Хранитель может в любом месте возвести дом, к примеру?

– Да.

– А зачем тогда в Урюпинске, на моем участке, моя «жена» наняла народ копать яму под него? Если его возвести можно как в сказке, типа «по щучьему велению»?

– Ну вот, очень правильно! – обрадовался Федор. – В общем-то, ты прав, так сделать ты сможешь, но без острой необходимости я тебе так делать не совету! Хочешь спросить, «чего за чехарда?»

– Не такими словами… – улыбнулся я.

– Ясно! Все очень просто. Ты действительно сможешь это сделать, если захочешь. Но предпочтешь все же не делать так. По экономическим соображениям! Ну, если в тебе не ошибся…

– Вот ты нудный!

– Да нет, там все просто! Сколько у тебя оазис вырабатывает сейчас? Посмотрел уже…

– Да, 3 900 с чем-то единиц «созидательной энергии».

– Ну, вот! А расходы на строительство будут стоить тебе что-то типа 500-600 «созидания» на самый простой домишко квадратов в сто. Это если строить его средствами оазиса. А вот если участие автоматики ограничится лишь строительной ямой, которая станет просто генерировать материалы, то те же самые 500-600 единиц позволят построить настоящий дворец, и у него основная площадь будет, к примеру, подземная. Но это уже не обязательно, достаточно и небольшого подвала, если тебе захочется…

– А, ты имеешь в виду: тратить «единицы» только на материал, а саму работу, руками сделать будет намного дешевле?

– Естественно! Ближе к сезону дождей населению почти нечего делать, а «созидание» – величина постоянная. Ее можно нарастить, если увеличивать, например, размер самого оазиса, но связь эта не линейная. Как и с числом жителей. Достигаешь определенной цифры населения – «созидание» растет. Но пока не достигнешь – нет.

– А куда их еще можно потратить?

– В корень глядишь! – похвалил Федор. – Часть своего баланса созидания, можно потратить на увеличение урожайности. И вот здесь, зависимость будет уже линейная! То есть если больше территория, то больше и расходы! Поэтому так делать выгоднее «в ручном режиме». Дополнительный полив назначать не всему оазису, а лишь важным участкам… – он потер палец о палец, и продолжил. – У твоего дома своя специализация есть, он не просто жратву производит, поэтому тебе очень выгодно будет использовать такую возможность! Разве плохо получить в итоге прибавку к металлу в 20-30 процентов?

В этот момент я думал ровно о том же самом, поэтому молча кивнул.

– А что там за «скрытые от досужего любопытства» возможности?

Наверное, мой консультант слишком увлекся, расписывая мне плюсы рационального использования «созидания», поэтому он некоторое время молчал, пытаясь сообразить, о чем это я. Но в какой-то момент вспомнил наш предыдущий разговор и сообразил:

– А вот ты о чем, ну, это просто! Если тебе понадобится тайный выход из оазиса, на случай осады, например, то ты сможешь проложить рукав под поверхностью в автоматическом режиме, и вывести его в какое-нибудь укромное место неподалеку. Если выход устроить в обычном режиме, то он будет «засвечиваться» в режиме сканирования любом полноценным носителем. А если под слоем почвы, то нет…

– Полноценный носитель – это Хранитель?

– Да, это разумный, который не просто сумел раздобыть себе интерфейс, но и создал хотя бы первичную социальную ячейку. Это я про твою Семью! – улыбнулся Федор.

– О! – я изобразил удивление, и тут же переспросил. – Слушай, только что подумал: ты сказал «первичную», а есть какие-нибудь еще?

– Да! Можно мне водички? Свежей…

Переход был таким странным, что его смысл не стал секретом даже для Пашки. Тот внимательно прислушивался к разговору, и не смог скрыть разочарования, когда я ничего не сказал, просто взглядом изобразил просьбу.

Парень рванул на камбуз. Дождавшись, когда шаги его достаточно удалятся, Федор продолжил:

– Если в твоем оазисе народу станет, как в полноценном городе (по местным меркам, конечно), то статус твой повысится, и ты сможешь поглощать соседей.

– Как это «поглощать»?

– Если какой-то оазис, даже возглавляемый не твоим родственник, примет покровительство твоей Семьи, то часть его «созидания» перейдет тебе. Но в чем плюс этой темы: тратить их ты сможешь не только на прокачку своего собственного оазиса, но и любого другого. Лишь бы он находился с тобой на связи. И, кстати, такие очки будут копиться…

– И на фига мне это?

– Ты сможешь, при желании, в короткий срок прокачать любое поселение. Берешь «нулевую» точку на карте, засылаешь туда хотя бы пару человек, и – раз! – вот уже сам оазис подрос, у них крепкий защищенный дом, а «точка на карте» стала не фигней бесполезной, а укрепленной точкой влияния! Оно сможет снабжать твое поселение излишками продуктов, топливом, или чем-нибудь еще. Главное, чтобы рабочих рук хватало…

* * *

Вторая половина дня

К полудню на горизонте обозначилась некая масса, и только часам к трем стало понятно, что это наша точка назначения. Стена деревьев, соединенная переплетением из паутины и палок, выглядела как нечто единое. Эдакий «муравейник», чьи стены при приближении перестали выглядеть, единым целым. Чуть погодя окончательно стало понятно, что это все-таки оазис, заросший, правда, паутиной, до последнего предела. Не будь у нас корабля, я бы ни за что не стал приближаться к этому ужасу.

Местные «жители» по-прежнему выглядели, как покрытые коростой зомби, и мне не нужно было приближаться к ним, чтобы «догадаться», что это такой особый вил пауков. Прошлая поездка чудом обошлась без потерь, но я надеялся, что нынешняя пройдет куда интереснее.

– Капитан, на кой нам в это место? Этим тварям, только дай шанс… – прапор не выглядел слишком взбудораженным, но чувствовалось, место ему не по душе.

– Так давай постараемся не давать им ни малейшего шанса…

– Так ты и сейчас не собираешься говорить, зачем мы здесь?

– Извини, общение с нашим гостем на меня так действует! Собираюсь… – с этими словами я перевел корабль в дрейф, и поманил прапора за собой. – Смотри!

Рейдер как раз успел полностью потерять скорость, и мы – как и было запланировано – замерли на высоте метров в 25-30 почти в полной тишине. До стен оазиса, перемотанных паутиной и довольно мрачных на вид, оставалось метров сорок, не больше. Благодаря этому, рассмотреть особенности здешнего пейзажа можно было во всех подробностях. Правда, для этого нужно было желание смотреть.

– Дружище, да у тебя фобия что ли… – я пошевелил пальцами в воздухе, но так и не вспомнил название. – Не помню, как называется, но, в общем, соответствующая?

– Арахнофобия*? Еще какая! Но я и правда, не пойму, что мне нужно увидеть…

– Самое интересное!

– Пауков что ли?

– Нет, следы их пиршества.

– И зачем? О, точно… – не смотря на страхи, Прапор сразу осознал смыл нашего визита.

Большая часть небольшой команды предпочла наблюдать за всем этим изнутри, но трое штурмовиков не получая каких-то других приказов, попробовали полюбоваться зрелищем во всем его великолепии.

– А ловко! – озвучил мысли остальных один из парней.

– Не могу не согласиться. Даже если принять в расчёт, что мне приходится на все это смотреть! Это ж сколько здесь душ могло накопиться…

Я еще в первый наш визит сюда, обратил внимание, что мумии некоторых тропов очень похожи на человеческие.

– Да, за этим мы и прилетели, – негромко согласился я. – Внимание! Приказываю вооружиться, и приступить к отстрелу арахнидов!

Подхватив свой персональный штуцер, я прицелился и нажал на спусковой крючок. На таком расстояния не нужно быть снайпером, чтобы попасть, что и произошло. Матерая тварь, шевелившая хелицерами секундой раньше, получила заряд прямо в пасть, и не рухнула вниз только потому, что запуталась в паутине. Однако ее смерть была зафиксирована.

– Аа-а-аа! – восторженно выдали трое десантников, и мгновение спустя скрылись в люке.

– Отведи душу! Или не хочешь? – кивнул я в сторону оазиса.

С трудом отведя взгляд от засуетившихся тварей, Прапор кивнул, и медленно последовал за своим товарищами.

* * *

На уничтожение тех сорока-пятидесяти штук, что суетились в самом начале, понадобилось не так много времени. Даже когда выяснилось, что естественную броню каменных тварей пробивают далеко не все выстрелы.

Не меньше двух третей выпущенных зарядов попадали так, что выстрел или полностью оказывался бесполезен, или только ранил паука. Ну и куда деваться: народ стрелял в азарте, а значит и просто мазал. Когда вакханалия прекратилась, команда удивленно замерла, после чего всем тут же понадобилось рассказать, какие они отличные стрелки, и как же просто оказалась истребить гнездо.

Желающим выплеснуть эмоции я не мешал. Тем более что на следующем этапе, много стрелков мне было и не нужно…

Пока большая часть команды хвасталась успехами в стрелковом спорте, мы с Джоном и Ромкой спустились в трюм к ближайшей орудийной амбразуре с небольшой пушкой – так называемой «сорокапяткой». Тему мы обговорили заранее, поэтому никому из участников ничего объяснять была не нужно. Джон открыл затвор, сунул туда сначала один заряд (специально обтесанный), потом второй, и – дождавшись моего разрешения – ухнул…

Этот выстрел был необычен тем, что мы настолько увеличили длину заряда, что он, конечно, успел разгореться более-менее, и даже почти превратился в плазму. Но вот набрать скорость – уже нет. Однако на том расстоянии, что ему предстояло лететь, это было не существенно. И огненный болид метнулся в чащу, все еще разгораясь.

Минут через десять из-за лесной опушки выплеснулся огонь, и я вынужден был использовать маневровые двигатели, потому что жар стоял просто невыносимый…

__________

* Арахнофобия (от др.-греч. [ἀράχνη] – паук и [φόβος] – страх) – частный случай зоофобии, боязнь паукообразных, относится к числу самых распространённых. Согласно опросам, пауков боятся больше, чем огнестрельного оружия и автомобилей.

Глава 2. Пепел

День 98, время после полудня

Горело разоренное гнездо каменных пауков две ночи и день. Уверен, с обычным оазисом ничего такого не произошло бы, какие-то уголки его бы просто не загорелись. Но соединив все, и даже небольшие деревья переходами друг с другом, местные хозяева сделали свой дом очень уязвимым. Ну и получили, что получили…

Казалось бы, ну чем там любоваться?

Однако времени у нас было полно, делать больше совершенно нечего, поэтому несколько раз за полтора суток ожидания, мы устраивали экскурсии к пожарищу, и смогли рассмотреть, как был устроен этот «дворец».

Наверное, сначала пауки, конечно же, прокладывали просто паутину, соединяя деревья между собой. Но вязать узлы твари не умели, поэтому снабжали паутину клеевым составом. Ну а потом – какая-нибудь ветка засыхала. В обычном состоянии она бы просто упала и все дела, но «заросли» паутина были настолько густые, что у многих это просто не получалось.

Год, два, десять или сколько там – не знаю, был ли у пауков выработан какой-то рефлекс по этому поводу – но со временем многие переходы стали выглядеть, как самые настоящие деревянные мосты. И, естественно, чем ниже они располагались, тем толще…

В общем, даже спустя полтора дня в некоторых местах оазис все еще дымил, но сегодня на рассвете команда решила – чего, мол, время терять – и принялась проверять, будет ли какая-то польза от всего этого эксперимента. И только к полудню стало понятно: будет!

Пешие группы по два-три человека действовали с краев пепелища.

Сначала они старательно и аккуратно проверяли, есть ли возможность пройти, а потом принимались шарить в завалах. Многие коконы жертв, особенно давних, в большинстве случае успевали сгореть, и искать их приходилось с немалым трудом, но стоило кому-то натолкнуться на подходящее место, и тут уже нужно было постараться, чтобы остаться без добычи…

Нет, ели эти твари далеко не только людей, но Зерен Душ в кучах останков все же хватало.

Поначалу процесс не задался. Попадались или тушки насекомых, или может парням просто не везло с добычей, но в какой-то момент все изменилось. Первым принялись орать, мол, «а, вот она-вот она!» – пешая группа, успевшая дальше всех проникнуть вглубь пепелища.

– Смотрите! – вскинул руку над головой Копченый – тот самый парень, что стал новым командиром «невезучего» отделения штурмовиков, который в одиночку готов был прикрывать отход своих товарищей с раненным, во время налета на Норфолк.

– Нет, ну вы посмотрите, вот же фартовый… – рассмеялся Ромка, и принялся с удвоенным рвением копаться в мусоре.

К тому времени мы глубже всех приникли на территорию паучьего оазиса, но везение пока нас обходило…

Следующая удача случилась почти через полчаса. Сначала тройка Прапора принялась как-то особо усердно рыть между трех полуобгорелых стволов. Потом они на некоторое время затихли, перебирая что-то, и в какой-то момент уже Прапор поднял над головой две руки, и под крики своих товарищей принялся трясти ими. Тут, даже кому-нибудь плохо видящему стало бы очевидно, что семафорит он о двойной находке.

Ромка воспринял происходящее уже как личное оскорбление, и принялся с остервенением разбирать костяной мешок какой-то очередной твари.

Потом то одна, то другая группа – уже не так массово – и куда более кратко принялись отмечаться в среде победителей. Через некоторое время находки пошли прямо косяком, и народ даже перестал пытаться показывать добычу, но у нас по-прежнему шел голяк. Хотя изначально, все оценивали именно нашу попытку, как наиболее перспективную.

Мы с Ромкой и двумя матросами, решили – если так можно сказать – схитрить.

Выгнали из трюма ту «повозку», что взяли в качестве добычи в Норфолке. Как средство передвижения она была не особо хороша, но все-таки позволяла двигаться НАД поверхностью. Из-за этого наша группа начала не с поиска пути, а с поиска перспективных мест. Но смотришь ты…

В какой-то момент, мы оставались, наверное, единственными, кому удача еще не успела улыбнуться. Ромка явно начинал совсем откровенно нервничать, но тут Судьба смилостивилась. Взмах лопатой, разбивающий очередную кучу мусора, и вот оно – вожделенное Зерно Душ.

– Фуух… – выдохнул я с облегчением, и с удивлением обнаружил, что последние пару минут следил за процессом затаив дыхание.

– Ну, во-от! – Ромка выглядел удовлетворенным и, передав свою лопату Андрюхе «Младшему», опустился «в партер», чтобы покопаться в месте, где у нас случилась первая за сегодняшний день пруха.

– Твою мать?! – не поверил я.

Пять минут спустя на покрытии нашего «бомжемобиля» лежало шесть извлеченных один за другими зерен. В этом месте земля образовывала что-то вроде неглубокой впадины. Поначалу это не особо бросалось в глаза, но потом стало понятно, что впадина есть, просто ее маскируют прошедшие годы (если не столетия) и множества разложившихся на этом месте тел.

* * *

К вечеру команда была вымотана до предела, но уходить по-прежнему никто не рвался. Свернуть поиски нас вынудила только наступившая темнота. Главный метод добычи оказался в понимании принципа, что если ты нашел одно Зерно, то ищи дальше, и почти наверняка будешь с прибылью.

Следующие два дня прошли уже без прежнего ажиотажа, но подгонять все еще никого не нужно было. По-моему, команда подхватила какой-то травоядный вариант самой настоящей «золотой лихорадки», и вкалывала с охотой. Травоядный – потому что ссор тоже не было.

При этом большая часть разговоров вертелась вокруг темы «а кто это?»

Одни мечтали о «группе моделей», которые может быть народятся после сезона дождей. Кто-то находил такие мысли смешными, а трудовую доблесть черпал в возможности переложить часть забот на новых членов общины.

Все-таки чаще всего в боевики шли люди, испытывавшие буквально физическое отвращение к обычному труду. Я, в это время, просто радовался своей прозорливости, и мысленно богател.

Но было еще кое-что, что объединяло команду. Все старательно избегали разговоров о том, что часть участников этого шоу, получит за свои старания всего лишь половину рубля. Нет, 50 градин-копеек (или почти 700 грамм железа) в ином случае были бы очень желанной платой за небольшой бой и несколько дней копания в пепле и грязи.

В том же Урюпинске на них можно было пару месяцев жить-не тужить, если не роскошествовать. Или дней двадцать откровенно зажигать – с проживанием, едой, выпивкой и платной любовью. Особенности зарплат именно в металле состояла в том, что добыть его было не так уж просто, а необходимость в нем – только росла.

Это на Земле 700 грамм железа стоит меньше, чем ничего. А здесь – из них можно отлить неплохой нож, и пользоваться им потом годами. Да даже самостоятельно отлить! Конечно же, он будет кривоват и неказист, но вы все равно вы станете его ценить, как никогда. Особенно если до этого, хотя бы пару месяцев пользовались каменным. Или вовсе угораздило – не только каменным, но еще и чужим!

Покупаешь нож и топор, но в какой-то момент тебе становятся жизненно необходимы копье, лопата, котелок – или десятки каких-нибудь других вещей. В общем, когда все начиналось, каждый из них считал мое предложение более чем щедрым, но когда ты почти три дня подряд извлекаешь одну душу за другой из грязи, мысли нет-нет, а мелькнут. Естественно, поначалу ни о чем таком я не задумывался.

Общий доход от операции выглядел более чем привлекательно: мы собрали 87 Зерен.

Не успел я порадоваться прибыли, как новостью об ожиданиях команды со мной поделился молчун Болт. Обычно откровенничать с ним штурмовики не спешили, но даже если он об этом услышал, тут следовало подумать. Крепко подумать…

* * *

День 101, рассвет

Посоветовавшись с Ромкой, Прапором и Анной, я пришёл к выводу, что разумней будет все же поделиться. Да, души было откровенно жалко отдавать, тем более что я уже успел привыкнуть считать их своими, поэтому было решено предложить команде альтернативу.

Оазис, освобожденный нами от пауков, был сам по себе достаточно небольшой. После трёх дней масштабных поисков, в нем остался последний неохваченный участок. В самом центре – оставалась небольшая возвышенность из трех холмов, где изначально росли самые высокие деревья и пожар бушевал даже тогда, когда мы уже начали копать. Я сообщил народу, что все души, собранные там, будут поделены, не смотря на нашу договоренность.

Новость была встречена с неподдельным энтузиазмом, и на рассвете мы приступили…

Поначалу все выглядело не бог весть как интересно. Через час были отрыты две Души в одном месте, две – в другом, но на этом удача попридержала коней. В обеих перспективных точках работники успели перекидать не меньше полутора-двух тонн земли, но счет не улучшили.

Костей попадалось немного, и полноценных костяков набиралось на четыре – в лучшем случае – пять тел. То есть по всему выходило, что при самом удачном раскладе, где-то здесь затерялось не больше одного Зерна.

Я воспринимали эти работы скорее как отмазку, а не полноценную попытку разбогатеть, поэтому решимость потерял куда быстрее остальных. Оставив народ менять свое упорство на волдыри, выбрал подходящий валун, и стал ждать, когда они успокоятся. В конце концов, оставалась еще парочка мест, где были шансы найти десяток другой потенциальных работников. Ну, или окончательно разочароваться…

День шел к полудню, солнце жарило все сильнее, решимость команды иссякала, но все будто сговорились, не желая брать на себя роль «слабака». Минут пятнадцать спустя «душедобытчики» потеряли еще одного энтузиаста. Следующим сдался Ромка, но упрямство остальных это не подорвало. Наверное, дело было в том, что он был не из числа штурмовиков, и его доля все равно бы ушла в пользу Семьи.

Ромкам явно чувствовал себя не в своей тарелке и был измотан. В команде копателей он действовал ломом, поэтому не удивительно, что бежало с него, как с ломовой лошади. Я глянул на его инструмент, и невольно испытал уважение: «…Надо же, как ты умудрился почти два часа продержаться…» Что я тут же и повторил.

Но Боцман не нуждался в сочувствии. Позже я понял, что он стыдился его, и считал себя слабаком, а тут я еще и зафиксировал это. Подойдя ко мне, этот долбанный шутник воткнул лом почти впритык к моей ноге, вынудив меня инстинктивно убрать ногу. Не знаю, сделал ли он это специально в первый раз… Но когда я ему посочувствовал, то этот гад теперь уже точно спецом снова поднял свою железяку.

Было довольно очевидно, что он опять попытается заставить меня отдернуться. Конечно же, я сделал над собой усилие, чтоб показать – мол, не тут-то было! – и снова не шелохнулся. Ромка воспринял это как вызов, поэтому перехватил лом наискосок, откровенно угрожающе. Я – снова изобразил «непередаваемую крутость» и – когда Ромка засадил в камень подомной – попытался остаться неподвижным…

Каково же было мое удивление, когда мой временный трон вдруг сдвинулся и …вырос?

Да, валун словно сошел с ума и сейчас мои ощущения напоминали впечатления от очень локального землетрясения. Ухватившись всеми конечностями за свой сошедший с ума «стул» я поинтересовался (возможно, излишне эмоционально):

– Ты что за хрень тут устроил, мудила питерский?! – панику вряд ли удалось скрыть.

– Да не я это, не я!! – взвыл Ромка, и почему-то снова замахнулся, на этот раз уже куда целенаправленней.

Именно в этот момент я сообразил: «…Мля, а ведь камень давно должен был упасть. Если дело именно в камне…»

В следующее мгновение валун подо мной рванул вперед. Рывок был такой, будто его словно запустили из гигантской катапульты. Не знаю, как мне удалось удержаться. Но не понимая сути происходящего, я все что угодно ожидал, например, что все побросают лопаты и разбегутся, но – как бы ни так!

Вместо этого, когда мое «кресло» рвануло в толпу копальщиков, Прапор замер чуть в стороне от линии движения, и с силой припечатал куда-то ниже моих ног. При этом выглядел он настолько целеустремленным, что мне и в голову не пришло возмущаться.

Удар заставил аномалию резко затормозить. Инерция сорвала меня, прокатил по разрытому песку, и заставил замереть в смеси из пыли и сажи, полностью лишив возможности видеть происходящее. Все время пока я пытался встать на ноги, по соседству со мной раздавались звуки, будто десяток кузнецов пытались отрихтовать нечто каменное. Когда я перестал отплевываться, и наконец-то встал, парни как раз заканчивали метелить мое непослушное «нечто».

Ну да, я сел вовсе не на валун, а на необычайно крупную тварь, однозначно приходящуюся родственником, перебитым накануне каменным паукам.

* * *

Поражённый всем произошедшим, я пару раз выругался, сумев привлечь внимание парней, которые все ещё нет-нет, а пытались метелить тварь. Они выглядели более усталыми, чем недавно, но и как-то приободренными, что ли.

Уж не знаю, оттого ли, что нашлось, кого убить, или оттого, что «жадного командира» обстоятельно изваляли в пыли. Я, понятно, предпочёл бы первый вариант, но второй тоже нельзя было исключать…

Не желая углубляться в эти мысли, с удивлением осознал: не смотря на все удары, тварь не умерла. Панцирь, который я принял за валун, был, по-моему, просто не пробиваем. А вот конечности оказались совсем не столь надежны.

В этот момент рукопашников раздвинул Ромка, приставил мушкет к туше, и нажал на курок. «Шшууу!» – мгновение позже плазменный заряд отрекошетил от туши и зарылся в слой пепла, а народ рванул в сторону, отреагировав на опасность.

– Эй, осторожней! Ты что делаешь… – возмущённые голоса парней остановили новые попытки боцмана.

Искреннее поразившись такому повороту, я подошел поближе, и некоторое время наблюдал за непробиваемой тварью, в которой жизнь все не унималась.

– Ты обратил внимание? – поинтересовался я у Ромки.

– На что? Как ты ловко скакал на нем… – ухмыльнулся он.

– Не пробиваемый? – выдвинул свою версию Саня.

– Нет, это же очевидно. Я о вон тех штуках, что у него вместо пасти…

Действительно, громадина, что даже лёжа возвышалась почти на метр, вместо полноценных жвал или хелицер каких-нибудь, хлюпала остатками хобота. Я не успел рассмотреть, каким он был до того, как парни снесли с твари все, что было возможно, но даже оставшийся кончик внушал.

– Хм… – Ромка явно взял паузу на размышление, и был не готов пока выдвигать версии.

Зато у Сани было интересное наблюдение:

– Посмотрите лучше, чем оно тут занималось…. – ткнул он пальцем в сторону, откуда тварь меня принесла.

Изначально наш снайпер-погонщик был в команде роющей дальнюю яму, но когда все завертелось, рванул к нам, и по пути, оказывается, успел кое-что рассмотреть.

На том месте, где я нашел злополучный «валун», сейчас была яма, а на дне ее копошилось не меньше сотни, а то и двух мелких паучат. Забавно, но выглядели они, словно оживший пепел.

«О-о!!» – этот звук мы исторгли почти одновременно. И странно, но мне показалось, что у кого-то он вроде как даже выражал умиление. Пока я пытался осознать эту догадку, Ромка направил ружье вниз, и выпалил, в самый центр ямы. Потом перезарядил и дважды повторил.

Промахнуться было невозможно и, конечно же, он попал.

Некоторое время мы смотрели на урон, который мелочи нанесла стрельба, но потом я почувствовал одуряющий смрад, возможно даже впервые в своей жизни, и едва не блеванул.

– Не стреляй больше туда! – успел я выдавить из себя, прежде чем вонь стала невыносимой.

Но дальнейший разговор был невозможен еще по одной причине. Точнее – совсем не по одной. В следующие десять-пятнадцать минут, десятки раздосадованных «причин» стали покидать грунт, где они укрывались, и искать, кто же убивает их детенышей.

– Бе-жи-им! Все к нам, на говнолодку!! – взвыл Ромка, с трудом переборов нежелание открывать рот, и последовал за нами с Саней.

Я, безусловно, испытывал восторг перед его выдержкой, но не настолько, чтоб задерживаться рядом с этими ароматами и сообщать ему об этом. Тем более что он ведь и взорвал эту обонятельную «бомбу».

В следующие несколько минут мы маневрировали среди немногочисленных, но очень агрессивных тварей. Будь на нас броня, иметь дело с ним было бы куда проще. Но, по крайней мере, мы не жаловались на свою манёвренность.

У каждого из команды было какое-нибудь оружие – без него местные не ходили даже дома – но наше спасение сейчас было в скорости…

Глава 3. Заброшка

День 101, вторая половина суток

Еще минуту назад, казалось бы, вымерший оазис, мгновенно наполнился беготнёй, человеческими криками, звуками ударов по камню и треском паучьих панцирей. Нет, нам-то самим понадобилось совсем немного времени, чтобы вернуться на борт угнанной из Норфолка таратайки и поднять ее на безопасное расстояние, но цель-то была не в том, чтобы спастись лишь самим. Большая часть нашего отряда оказалась посреди сошедшего сума пепелища.

Скажу больше: поначалу дело продвигалось с действительно пугающими трудностями…

…Рванувшая из кучи мусора тварь реально пугала. Нет, не своими размерами или беспорядочно мельтешащими лапами – видывал я и покрупнее. Но успев повидать всякого, так просто привыкнуть к молчаливым атакам насекомых не получалось. Все эти членистоногие были просто омерзительно ужасны!

Выпад паука не должен был застать меня врасплох, но я сам притормозил с перепугу. Как ты не готовься, а мгновенный рывок закованной в хитин лапы – это всегда в определённом смысле «неожиданность». И довольно опасная!

Спас меня Лёха «Младший». Не позволив сожрать своего капитана, он как-то неожиданно ловко прервал атаку нелюди. Будто дожидаясь именно этого мгновения, он браво врезал пауку сначала по корпусу, а потом – еще и отфутболил враждебную тушу толчком сбоку.

Лёха был один из немногих, кто всерьез воспринял мой совет все-таки надеть броню. Всю ее он натянул вообще, по-моему, единственный из команды. Так что парень сейчас пожинал плоды этого решения…

Бесстрашно оттолкнув тварь, он проломил парой ударов ей бок, и – почувствовав, что побеждает – принялся обрабатывать уже целым градов куда менее прицельных ударов. Тактика оказалась выигрышной, потому что даже не слишком точный удар металлической киркой с легкостью крошил хитин.

Хуже приходилось, когда его удары попадали по центральной линии брони – в том месте, где концентрировалась большая часть «накладных» камней, которые и дали этому виду его название. Тогда, конечно же, результативность снижалась. Но потом я «неожиданно» вспомнил, что тоже участвую, и поставил точку в противостоянии.

Подловив отвлёкшуюся тварь, первым же ударом мне удалось раздробить ей морду, повредив разом и жвала, и саму «черепную» коробку, что разом вывело ее из боя. Пусть и не убило поначалу. Насекомые в принципе гибли не сразу…

– Фуух! – выдохнул я не без некоторого самодовольства, и наконец-то рванул внутрь нашего «десантного бота». – Парни, чего ждем?

Пока бот готовился взлетать, команда расхватала мушкеты, и принялась методично отстреливать насекомых в непосредственной близости к нам. Да, далеко не каждый выстрел попадал в цель (и тем более – пробивал каменные накладки тварей), но частота попыток все же влияла на расклады. Ко времени взлета мы отбились от всех беспорядочных нападений.

И не только сами.

Часть команды пробралась к нам, и сгруппировалась вокруг бота. Только в тот момент, когда у меня появилась возможность оглядеться, стало очевидно: да, уцелело тварей неожиданно много, но пожар обошелся им далеко не так легко, как показалось поначалу.

Многие из них потеряли кто конечности, кто органы ориентации в пространстве, кто-то был так искалечен, что вообще лишь чудом двигался. Да и нападали твари совсем не так целенаправленно, как ожидалось. Запах умирающего потомства будто заставил их прийти в неистовство, вообще не обращая внимания, на собственное состояние. Именно поэтому большая часть их атак не принесла ожидаемых плодов.

Еще одна часть команды успела отойти на безопасное расстояние и сейчас восстанавливала дыхание с другой стороны оазиса. Твари, что удивительно, их не преследовали, но так повезло не всем.

«…Блин, надо помочь!» – сообразил я, когда рассмотрел последнюю группу, всего из трех десантников и нашего младшего – Пашки, умудрившегося каким-то образом прибиться к этой компании. Ребят прижали уже почти на самом краю горелой пустоши и сейчас атаковали сплошным потоком. Не меньше десятка тварей собрались у их укрытия…

– Парни, да грузитесь вы уже! Или брошу нерасторопных болванов… – выдохнул я в гневе. – Не видите что ли, наших же сейчас снесут?!

И тут же сам себе мысленно ответил:

«…А им ведь, действительно, ни черта не видно!»

В это время Ромка, для которого все шло просто прекрасно, поразился звучавшей в моем голосе панике, прервал стрельбу и оглянулся:

– Мать вашу, давайте же быстрее! – взвыл боцман, едва осознав происходящее.

* * *

Парней спасало то, что они укрылись на возвышенности, среди очень крупных валунов и твари пока еще не сообразили о возможности обойти их «сверху». Очевидно, тот самый запах детенышей вызывал не просто ярость, он заставлял тварей рваться в узкий проход, в попытках дотянуться до наших. Из-за этого они создавали дополнительную толчею, и мешали друг другу…

К тому времени, как все поднялись на борт, я с удивлением осознал, что ближайшие насекомые были полностью перебиты. Нет, многие туши подергивались, но в целом – толпа, осадившая нас самих в начале, к этому моменту была однозначно не боеспособна.

Уж не знаю, какие именно мысли осознание этого факта родило в голове Прапора, но явно – какие-то армейские. Прямо перед самым взлетом он неожиданно оживился, и потребовал от всех, у кого в руках были мушкеты, стрелять только по его команде:

– Болваны, хватит жечь заряды! У нас их не так уж много… – рявкнул он. – Собираетесь голыми руками драться?

Действительно, воевать мы вроде как не готовились, и боеприпасов просто не могло быть вдоволь. В матросских сумках обычно хранилось раз-два, и обчелся, да и не все взяли их с собой. То, что выстрелы к мушкетам до сих пор не закончились, в этом была заслуга лично Ромки.

Еще накануне он так – на всякий случай – погрузил перед вылетом малый контейнер с зарядами. Но из потенциальных 600 выстрелов, мы уже сожгли не меньше двух третей объема. Паника, спешка и яростные атаки тварей – все это не слишком способствовало прицельной стрельбе.

– Слушайте меня! Распределитесь вдоль правого борта… – именно им бот был повернут к холму, где засели парни. – Когда я крикну «бей туда-то», вы должны будете один раз выстрелить именно туда! И никуда больше! Разве что на вас самих кто-нибудь нападет, но прямо здесь вам не угрожает…

Погрузка была закончена, и появилась возможность подсчитать, что на борту в этот момент собралась большая часть команды. На одиннадцать бойцов пришлось восемь мушкетов – все, что мы взяли с собой на раскопки.

– Когда я крикну, «заряжай!» – вы должны будете откинуть затвор, вложить заряд в ствольную камору, закрыть затвор. То есть – зарядить мушкет, и приготовится к стрельбе. Но ни в коем случае не палить самим! Как бы вам не хотелось продолжить жечь заряды. Всем понятно?

Дождавшись успокоительных заверений от команды, Прапор глянул на меня, показывая, что мы готовы. Ну, насколько могут быть готовы такие неумехи в принципе…

– Отлично! – я кивнул, и перевел один за другим все указатели на два деления вверх.

И надо же такому случиться, стоило нам взлететь, как в этот момент пауки попытались обойти препятствие. Нащупав более пологий склон, один за другим три твари полезли наверх. Для укрывшихся на холме парней это стало бы очень непринятым сюрпризом (возможно даже последним в их жизни), но не судьба.

Прежде чем, твари успели взобраться наверх, на попытку отреагировал Прапор.

– Слушай меня! Цель: группа пауков, что лезет по склону слева. Не стрелять! Только прицелиться! Сейчас будет пробный выстрел… – выждав мгновение, Прапор скомандовал. – Пли! И заряжая…

Не смотря на то, что до пауков было не дальше сорока метров, а у парней – восемь мушкетов – один паук продолжал лезть по склону, не задетый ни одним из выстрелов. Даже больше – к нему присоединились еще трое.

– Заряжай! – напомнил Прапор, и стал раскладывать команду на составляющие. – Открыли затвор, взяли заряд, сунули его более тонким концом внутрь… Не стреляем! – взревел Прапор, и выпаливший мгновением раньше десантник принялся трясущимися руками снова заряжать мушкет. – Целимся. Те, кто справа от меня – целимся в первую тварь, те, кто слева – в ту, что лезет последней. Огонь! Заряжаем…

В следующие пятнадцать – может быть – двадцать минут, основная часть своры была выбита.

Пауки не смогли вовремя понять, что умирают, все это время продолжали свои попытки проникнуть на вершину холма и были истреблены до последнего. Последняя парочка тварей была добита в безуспешных попытках атаковать укрывшуюся часть команды.

– Эй, герои, вылазьте уже… – принялись кричать оставшиеся не у дел стрелки.

Парни высунулись из-за камней, рассмотрели перебитых пауков и тут же осознали, что спасены. Они, почти не сговариваясь, принялись в ответ орать и размахивать руками. В это время я сманеврировал, и отдал команды силовым машинам на снижение…

После этого команда объединилась. Теперь оставалось только забрать нескольких наших, что спаслись в прерии на той стороне оазиса, но тут ко мне обратился наш самый младший, тихоня.

– Командир, я тут подумал… – подступил несколько смущенный Пашка.

До этого я слышал его голос всего дважды, и один из случаев был, когда он соглашался пойти в наем, поэтому, не смотря на желание наконец-то убраться отсюда, я просто не мог не выслушать парня.

– Давай, только если не долго… – приободрил я его.

– Капитан, а вы видели этих тварей вблизи? Пауков, конечно… – начал он издалека.

– Ну да… – неуверенно подтвердил я, совершенно не понимая, о чем идет речь.

– Я думаю, вам надо еще раз посмотреть, – так же неуверенно улыбнулся Павел.

– Ну, пошли…

Высота «самодвижущейся повозки» была лишь немногим меньше полутора метров, так что мы просто перепрыгнули через борт, и отправились к ближайшей туше. Все заинтересованно уставились нам вслед, а Ромка, наверное, как «представитель командования», даже присоединился к этой «экспедиции».

– Смотрите… – Павел перевернул тушу и ткнул куда-то в грудь. – Это же не камень, на самом деле!

Стало понятно, что он о тех уродливых наростах на пауках, которые придавали им странный и пугающий вид.

– Что ты имеешь в виду? Давай, сразу мысль…

Минут через пять, ошарашенный, я только и смог, что почесать в затылке.

– Парни, дайте кто-нибудь топор!

Заинтересованная команда во все глаза следила за нашей возней, так что инструмент я получил практически мгновенно.

– Выруби вот эту штуку! – я ткнул пальцем в тушу, где-то на уровне верхнего выступа панциря.

После почти получаса возни, в руки мне попал неровный кусок паучьей плоти. Точнее – брони. Стало понятно, что Пашка прав – это выглядит как камень, его так же непросто пробить, но – это не камень. Скорее – некий композитный материал. Или может быть, комбинированный.

Сверху эта штука смотрелась, как кусок булыжника, наклеенный на хитиновую броню чудовища. Но в области отруба было однозначно видно, что нет, этот материал выглядит как каменное напыление на панцирь.

И самое главное: в итоге, он был куда легче камней!

– Ты предлагаешь…

– Да, капитан! Напилить пластин, и обкладывать ими борт, с той стороны, где ожидается обстрел!

– Как тебе только эта мысль пришла в голову… – пробормотал я негромко, но, как оказалось, недостаточно.

– Копченый одну тварь так покрошил, что кусок вот такого вот отлетел ко мне. Я потрогал, ну и догадался что тут что-то не так… – тут же сообщил Пашка.

– Прапор, пойди к нам! Тут интересная мысль есть… – крикнул я в сторону бота.

Наш вояка не выглядел слишком заинтересованным, но нарисовался мгновение спустя, а значит, это была его привычная маска.

* * *

День 103, после обеда

Нападение тварей обошлась нам довольно легко. В одного раненного. Нет, досталось многим, конечно же, но серьезно пострадал только один боец из десанта. Однако вместо того, чтоб с проклятьями покинуть пепелище, мы еще на два дня зависли там, и опять принялись заниматься чем-то не слишком приятным.

Параллельно были закончены раскопки, давшие в копилку, как и ожидалось, лишь три Зерна Душ, но этим занимались всего несколько человек. Основная часть нашей невеликой команды в это время осваивала профессию мясника. Да, мы потрошили туши пауков, отделяя от них ту самую – «каменную накладку» – которая и дала имя подвиду.

Поспешные эксперименты показали, что даже 2-сантиметровую хитиновую пластину с напылением камня, по их паучьему рецепту, не берет ни матросский мушкет, ни офицерский штуцер.

Даже самое лёгкое орудие, или те – антиматериальные ружья, что хранились в оружейной, большей частью пробивали материал. Ну, или активного вещества в их заряде хватало, чтобы обтечь ее, и сжарить защищаемый объект. Но от стрелкового – это была надёжная, и что важно – сравнительно недорогая защита.

Поэтому команда почти без возражений принялась рубить-колотить паучьи туши. В будущем их предстояло ещё и опилить для эстетики и облегчения, но с той парой пил, которые нашлись на борту, мы с этим связываться не стали.

Корабль перегнали поближе к оазису, несколько раз проверили сам оазис, чтобы ни одна тварь не уцелела, и принялись пилить да потом таскать. Паучью мелочь мы, кстати, тоже окончательно добили. Новая порция вони все-таки заставила меня блевануть, но народ встретил это с юмором. В конце концов, не я один.

Теперь мы работали посменно, и каждый участник должен был получить свой процент. Только теперь от выработки!

По зрелому размышлению, народ согласился брать по три копейки-горошины за тушу. Учитывая, что их еще с пожара было разбросано не меньше полутора сотен, я мысленно готовил себя к расставанию с почти 4,5 рублями или минимум – 6 кг железа.

Было это действительно немало, но зато никто больше не покушался на добытые ранее Зерна Душ. Заработок переключил мысли команды на друге темы…

…Когда раздались очередные крики, я как раз разделывал очередную тушу в тени корабля. Не то чтобы было жалко денег, просто с нашим размером команды, вкалывать стоило и мне тоже. Ну и да, расплачиваться предстояло железом, оставленным – в том числе – и на такой случай, но было его откровенно жалко.

– Капитан! Эй, кто видел капитана? – раздался голос откуда-то со стороны холмов.

У меня от этого в первое мгновение едва не остановилось сердце, но потом я сообразил – если зовут не на помощь, а именно «капитана», то вряд ли снова случилась какая-то дрянь.

«…Хотя, что здесь могло бы произойти другое?» – не без иронии подумал я.

– Эй, кто-нибудь видел капитана?

– Я видел! – заржал Ромка с борта рейдера, чья очередь как раз сегодня была охранять нас.

– Капитан, иди к нам! Можно без мушкета, но лучше взять… – минут спустя голос уточнил. – И броню тоже лучше надеть!

– Сейчас подойду! – предупредил я, но пошел в другую сторону.

Разделывал тварей я прямо у одной из дверей внутрь рейдера, поэтому много времени на вооружение не понадобилось. Я тщательно вымыл руки и затянул все необходимые ремни. Ружье, топор…

Потратив еще пару минут на переговоры с Ромкой, и мы уже вместе с ним пошагали к холмам. Боцман ограничился только кирасой и мушкетом. Слава Богу, группу парней у разрытого склона искать не понадобилось.

– Капитан, как это тебе?

Я мысленно поморщился, но не от панибратства, а предвкушая глупость. Перед нами был совершенно стандартный вход в пещеру с управляющим модулем к оазису.

– Совали нос? – поинтересовался я.

– Да за кого ты нас принимаешь… – возмутились они.

– Так что с ответом на мой вопрос? – хмыкнул я.

– Ладно, да! Но не глубоко… – встретив мой насмешливый взгляд, Копченый тоже ухмыльнулся и заверил. – Да, правда, немного! Там же темно, а возиться с факелами сейчас… – он обвел взглядом пепелище.

Я кивнул, глянул на снаряженных по-походному парней, и улыбнулся:

– А вы что, прямо все собираетесь туда?

– Капитан, ну блин, который день копаемся только в земле или говне… – деланно возмутился Угреватый, тот самый мудень, что зарезал жену Сира Родерика.

– Ну, раз и ту уже запарился вкалывать… – закатил я глаза, и изобразил высшую степень удивления. – Ладно, раз все готовы, то полезли! Самый смелый вперед!

Поскольку смотрел я при этом на Копченого, у него не было шансов отвертеться. Хотя надо отдать ему должное, он и не пытался. Театральное приложив два пальца к каске, мужик перехватил сое короткое копье с топором – что-то вроде алебарды – и шмыгнул внутрь холма.

– Ну-ну, не торопись там… – успел я крикнуть ему в спину.

Глава 4. Следы прошлого – дороги будущего

День 103, после обеда

Мы медленно прошли – фактически прокрались – метров сорок или больше в полной темноте. Никто на нас не напал, но и дальше идти так было просто глупо. Узкий проход все тянулся вперед, а следов управляющих узлов я так и не встретил. Почувствовав, что «чего-то не так», Копченый сам остановился, и издал горлом недоумевающий полу рык-полу всхлип. Намекая, мол, капитан, ты чего? Уверен, впрочем, его алебарда в это время продолжала смотреть вглубь уходящего вдаль коридора.

Я, естественно, тоже остановился. Идущий позади Ромка, сделал два шага и ткнулся мне в спину. Следующий за ним боец сумел затормозить раньше, но его собственный сосед – нет. Отряд сгрудился, и начал подавать сигналы недоумения.

– А чего стоим, кого ждем? – поинтересовался сначала боцман, а потом и остальной отряд уже вслух.

– Ромыч, мы с тобой друганы, но все же не настолько, я вообще не сторонник этих ваших новомодных веяний, поэтому не пристраивайся ко мне сзади…

– Что? – не понял тот.

Ответом ему было жизнерадостное ржание соседа, и он наконец-то сообразил:

– Тьфу, таким быть! – хмыкнул Ромка. – А если без стёба: чего стоим?

– Понимаешь, тут темно…

– И?

– И есть у меня ощущение, что дальше светлее не будет!

– Мля, Глеб, тут темно, пыльно и неуютно. Ты давай уже, не тяни резину!..

– Народ, мы возвращаемся! Не переколите там друг друга… – и специально для Ромки я все же расшифровал. – Холм, скорее всего, мертв. Стены явно сложены из тела оазиса, но в них ни одного узла управления, а значит, я не смогу здесь «зажечь» свет…

Назад пришлось выбираться несколько дольше, чем идти внутрь, но поскольку мы не успели толком углубиться, слишком много времени это не заняло. Уже минут через десять мы все стояли снаружи, щурясь, от дневного света.

– Парни, если все еще собираемся смотреть, что там внутри, то придется, прям реально поработать. Я имею в виду: кому-то надо будет нарубить палок и навязать потом факелов. И для этого, если кто не заметил, нам придётся еще и искать сами деревья. Ну, или сразу целый оазис…

– Капитан, так ты же можешь взаимодействовать… – удивился кто-то из парней. – Ну, с этими всеми штуками…

– Да, по-прежнему могу, – согласился я. – Но «этих штук» тут почему-то нет. Может быть, где-то в глубине холма будет, но я не слишком бы на это рассчитывал…

Некоторое время все принялись это обсуждать, но – если я правильно понял – дух авантюризм в парнях был куда сильнее лени.

– Мы все-таки полезем туда? – уточнил я на всякий случай.

Народ принялся в разнобой уверять, что они готовы, и вот буквально, роют копытом. Только Болт поинтересовался:

– Капитан, вроде же у таких как ты, ну – с интерфейсом – есть что-то типа «ночного зрения»?

– Есть. Но оно в этом коридоре тоже работает еле-еле. Слишком мало деталей вокруг, нет другого источника света – в общем, все как-то сливается, поэтому идти с толпой «слепцов» мне не улыбается.

– Так теперь же кроме тебя и Прапора, еще двое должны видеть в темноте? – удивился он.

Я мысленно дал себе подзатыльник, поразившись, что об этом не подумал, перевел взгляд на Анну, и поинтересовался:

– Ну, чего скажешь?

– Не, у меня оно работает совсем не так… – смутилась та. – Я вижу вас, прямо как… Наверное, как «хищник» в том фильме со Шварценеггером*. Оказывается, жуткое ощущение, когда у тебя тепловизор вместо глаз! А когда я попыталась «переключиться» на другие режимы, стало еще хуже. Там слишком много всего, и у меня даже голова закружилась… – Анне явно было приятно всеобщее внимание, и в конце своего монолога она даже кокетливо изобразила, как чуть не упала в обморок.

– А у тебя как? – поинтересовался я у Сани.

– Вообще прикольно, конечно, – оживился тот, – но да, я бы тоже не стал рассчитывать только на эту штуку. Там же и правда, глазу просто не за что зацепиться. Даже с этой штукой местами все конкретно так сливается…

Все тут же оживились.

Команда принялась засыпать «новообращенных» вопросами, а мы втроем – я, Ромка и Прапор – принялись обсуждать, что и как станем делать теперь. Джон и оба его напарника, оставленные «на хозяйстве», заинтересованно прислушивались к спорам команды с борта рейдера, но лезть в разговоры не спешили. Знали, что им обязательно расскажут, пусть и позже.

Такое благоразумие было не их личной заслугой. За откровенные попытки отвлекаться от наблюдения за окрестностями, прошлую смену я взгрел, и лишил спиртного на ближайшие два дня…

* * *

Закат

Полет за древесиной, изготовление факелов и ужин – заняли остаток дня.

Во время этой – последней – из процедур, я снова на всякий случай поинтересовался: мол, может быть, хотя бы на утро отложим? Но команда в ответ спросила: а не пофиг ли мне на темноту?

– Там же всегда темно! – хмыкнул Прапор.

– Ну, смотрите сами… – вынужден был согласиться я, не совсем понимая причины такого энтузиазма команды.

С факелами путь внутрь прошел быстрее.

Большой зал под холмом выглядел, как и все подобные залы, но сейчас производил совсем не то впечатление, что обычно. Именно из-за отсутствия хоть какой-нибудь активности. Ни света, ни даже какой-нибудь живности внутри не оказалось. Вокруг царило сплошное запустение, и даже обыск внутренних помещений не сильно что-нибудь изменил.

Правда, мы снова немножко разбогатели, но и только…

Как оказалось, большинство внутренних помещений были заполнены старыми коконами или их остатками. Все изобразили радость по такому поводу – шелка было реально много – но я был уверен, что команда все-таки разочарована. По крайней мере, заниматься добычей в ночь, ни кто не вызвался…

Утром мы снова вернулись под холм, и занялись местным вариантом «шелкоткачества».

Здесь это происходило так: один матрос светил парой факелов, а одна-две пары других срезала сдувшиеся мешки со стен. Кто-то один держал и распрямлял ткань, а его напарник – орудовал чем-то острым.

К обеду стало понятно, что слишком старый шелк был к сбору не пригоден. Слой грязи и множество дыр делали его абсолютно не интересным нам.

– Что за хренотень?! – возмутился Пашка в какой-то момент. – Они что, его жрали что ли…

– Ну да, старые нити все эти паучьи часто едят! – неожиданно выдал Копчёный, чем поразил меня до глубины души, да и не только меня.

– А зачем? – заинтересовался Павел.

– Ну… – смутился тот, из-за непривычного амплуа, – точно ученые не знают, но есть версия, что так пауки восполняют потерю белка, чтоб ремонтировать ловчие сети. Кстати, а что это за ящики тут? Уже второй вижу…

Помещение, где мы сейчас работали, было самым нижним во всем комплексе. И действительно, отличалось от остальных постаментами, с ящиками на них.

«…Будто гробы какие-то…» – подумал я, продолжая орудовать тесаком, и вдруг в голове вспыхнула какая-то мысль, заставившая меня замереть на месте. Прямо во время срезания очередного кокона. – «…Блин, точно!»

Забросив возиться с коконом, чем страшно удивил своего напарника, я принялся размашистыми движениями рыться в пыли у постамента и, спустя буквально пару движений, наткнулся на крышку. Ну, или на нечто, выглядящее, как крышка, к этим корытам.

– Капитан, пыль же поднимется, тут будет вообще не продохнуть… – поразился Саня моему поведению. – Ты чего?

Прекратив копать, я вернулся к ближайшему корыту, и попросил факельщика мне подсветить. Остальным, судя по всему, адски надоели эти сутки в темноте и наша однообразная работа, потому что они тут же все бросили, и сгрудились вокруг меня.

Я в этот момент перебирал мусор внутри того самого «корыта».

– Ромка, помнишь, те запечатанные развалины, где мы нашли отца Андрея?

– Да, а к чему это ты? – осторожно поинтересовался он, очевидно не исключая вариант, что я просто двинулся.

– Там была целая комната с похожими «гробами…» – напомнил я.

– Ну, да, а что?

– Так это и впрямь гробы! – сообщил я с нескрываемым удовлетворением.

Мгновение спустя я извлек остатки черепа, а через мгновение – еще и половину челюсти из ящика. Странной человеческой челюсти с гипертрофированно вымахавшими резцами…

Поднятая мною пыль мешала обсудить всё прямо сейчас, поэтому народ ответил мне дружным мычанием. Что-то типа задумчивого «Умгу!»

– Ладно, пойдем отсюда, пока все не уляжется… – согласился я, и уточнил. – Только прихватите кто-нибудь, вот это странную пыль. Вот, здесь, в углу!

Все дружно повалили наружу, тем более что половина факелов уже потухла, только Ромка достал из кармана, сунутый туда ранее кокон, и обильно зачерпнул «пыль», на которую я показал.

* * *

День 106, утро

Сегодня, два дня спустя, мы наконец-то решили покинуть бывший оазис каменных пауков. Более-менее целые коконы закончились, да и накануне дозорный доложил, что вроде как видел огромную тучу, что почти на полчаса закрыла луну.

Доказательств не было, но все были уверены, что это саранча снялась, и перелетела куда-то.

Но даже эта новость не перебила общую тему, родившуюся в последние два дня. Те, странные гробы, что мы видели раньше. Только теперь с костями и подозрительным порошком на дне. Половина команды была уверена, что он и правда, слишком уж похож по цвету на Зерна Душ.

Теперь, даже возможный отлёт саранчи не мог народ отвлечь от этого, чтобы спорить на эту тему. Зачем хранить тела, если куда проще вырезать Зерно и хранить именно его? Получается, раз такие комнаты раньше были во всех оазисах, значит, в них был смысл. Но какой?

Притом, это явление, судя по нашему куцему опыту, далеко не единичное. Другие парни подтвердили, что в заброшенных оазисах они часто находили такие комнаты.

Следующей темой была возможность раздробить Зерно Души.

Никто из нас о таком прежде не слышал. Зерно – внешне напоминало оплывший кусок золотистой слюды, но было потрясающе твердым, и прежде считалась неуничтожимым. Из-за этого многие в отряде до сих пор считали, что крупный золотистый песок в мусоре, это что-то другое, и наши версии о раздробленном Зерне – всего лишь домыслы.

Забавно, но только сейчас команда выглядела «проснувшейся» что ли. В какой-то момент я вдруг сообразил, что первые несколько дней «под веществами», оказывается, не прошли бесследно. Даже после внешнего окончания действия «мази», мы все по-прежнему были словно сонные в глубине души. По крайней мере, далеко не таким активными, как дома, до попадания сюда. Психологически, естественно.

И вот теперь это реально бросилась в глаза. Не всем, естественно. Для части команды эта мысль тоже стало поводом для бурных споров…

– Скажи Джону, он парень опытный, поэтому пусть подымет паруса на свой вкус, когда я найду подходящий эшелон. Ну, чтобы лететь как можно ближе к курсу на Урюпинск… – Пашка иронично козырнул, и рванул на поиски господина Старшего матроса.

Парню сегодня снова досталось быть вестовым. «…Судя по его довольному виду, он сам напрашивался на эти дежурства…» – подумал я, и принялся поднимать корабль.

Перевел общий бегунок для всех выделенных под полет машин на два деления вверх, рейдер вздрогнул, и оторвался от земли, с хорошо различимым потрескиваем. Мы все уже научились отличать безопасные потрескивания, как например, сейчас, от каких-то других. В них не было опасного надрыва, что ли.

Вообще, я еще на почившей канонерке заметил, что при внешней твердости и даже отлакированности, в целом корпус оставался довольно гибким, и мог заметно пружинить при опасных маневрах.

Вот как сейчас, к примеру!

На канонерке я подымался в небо, постепенно добавляя пару делений к высотометру каждой силовой машины поочередно. Просто ходил от одной к другой, и добавлял. На рейдере так делать было не обязательно, поэтому я взлетал, переводя один раз в минуту общий «бегунок», на те же самые два деления вверх. Но в этот раз, сразу после взлета, я добавил восемь единиц высоты сразу, и некоторое время со страхом присушивался, как корабль отреагировал на мой эксперимент…

«…Надо же, походу ты готов к перегрузкам и куда рисковее…» – погладил я одну из стен.

Мысль была, как холодный ветерок в жаркий полдень, потому что я изрядно струхнул от тех скрипов, которыми «наслаждался» всего минуту назад. Но время прошло, и нужно было экспериментировать дальше. Пусть уже и в несколько другом смысле.

Только я собрался добавить еще пару делений, как в дверь заскочил Пашка, и торопливо отрапортовал, что этот эшелон, по мнению Джона, вполне подходящий. Обесточив пульт управления, я выглянул в окно и прикинул, на какой высоте мы находимся.

Тут надо отметить, что в разных условиях, силовые машины по-разному реагировали на одно и то же добавление мощности. Точнее, нет, самые первые два деления шкалы – в любых условиях обычно только поднимали корабль в воздух. А вот когда ты уже взлетел – то два деления в предгорьях и два деления в саване – ощутимо отличались по своему эффекту.

«…Так, по всему получается, что мы где-то на 200-220 метрах, хорошо…» – мысленно улыбнулся я.

И только я задумался, чем бы мне заняться во время долгой вахты, как у двери раздалось предупреждающее «кхе-кхе!»

– О, ты решил возродить нашу добрую традицию, вахтенной болтовни? – искренне обрадовался я Федору, который не слишком часто попадался мне на глаза, пока мы грабили паучий оазис. – Кстати, Паша, будь другом, сообрази нам чего-нибудь позавтракать?

Пашка с готовностью кивнул и направился к двери, но перед самым выходом замер с вопросительным взглядом то ли перед нашим гостем, то ли временным членом команды. Тот правильно все понял, и заверил парня, что сыт, но совсем не против чего-нибудь холодного отведать:

– Например, того чудесного компота, что уважаемая Анна сварила вчера, и раздает сегодня «не больше двух стаканов на рыло…» – сообщил он.

Последнее уточнение, судя по всему, было прямой цитатой. Я даже заподозрил, что наш приемный шпион именно из-за этого пришел в рубку. Но стоило Пашке покинуть нас, как тот неожиданно прямо поинтересовался:

– Ты сам чего думаешь, о последних событиях?

– О запасах шелка или Зернах Душ? – деланно удивился я.

– О версии, что раньше в оазисах хранили трупы своих жильцов, – изобразил он недоумение, из-за того, что теперь уже я начал говорить уклончиво.

– Эта версия мне кажется совершенно логичной. Только я пока не сообразил, для чего это нам, и в чем польза того, что мы сейчас узнали. А чего?

– Ты бы заплатил за ответ на этот вопрос, скажем, 5 рублей? Точнее – на эти два вопроса… – с улыбкой поправился Федор.

– Что?!

– Не расслышал, что я сказал?

– Нет, просто обалдел от неожиданности. Ты о чем это?

– О том, что готов рассказать, для чего это делали, и объяснить, какая польза от такого знания. Ну, если сами совсем неожиданно затупите… – съехидничал федерат. – Это не то чтобы большой секрет, и на нашей территории, может быть, вы даже сможете его бесплатно узнать. Но я ускорю процесс. Пять рублей – это же не слишком дорого?

– Вроде нет. Хорошо, покупаю!

– Договор?

– Да.

– Отлично! Тогда слушай, пока мы одни. Мало ли, может, сумеешь как-нибудь заработать «очки» среди своих… – ухмыльнулся он. – Трупы хранят, потому что этот единственный способ сохранить все знания человека после его смерти. Ну и, чтобы избежать овощного состояния индивида.

– В смысле? – не сразу сообразил я.

– Ну, чтобы он «пустышкой» не был. Болваном, роботом, чурбаном, зомби…

– Ого!

– Ага, если оживлять человека из Зерна, то только вот так! Главное – если сохранить тело в более-менее приемлемом состоянии, то он оживет, почти тот же что был. Не запомнит только все то, что предшествовало смерти. Было до его последнего сна. У наших умников есть версия, что быстрая память хранится в тех жироподобных слоях, вокруг Зерна. А сон – делает что-то вроде чек-поинта, – сообщило Федор с откровенно довольным видом. – Как применять знание сообразишь?

– Должен… Слушай, а труп как хранят?

– Можно мумифицировать, заветрив тело в подходящих условиях, бывает – замораживают, но самый модный вариант – хранить труп в меду! Выглядит он, конечно, не прям идеальным красавцем, но так – однозначно проще всего. Если не сожрете мед до сезона дождей…

– Надо же, а ведь была у меня такая версия! – хлопнул я себя по колену. – В том укрытии, что я упоминал, как первое место с мертвецкой, была дверь в соседнее помещение именно с пчелами.

– А чего, удобно! У нас некоторые тоже так делают, – согласился Федор. – Что, честно я заработал свои рубли?

– Наверное, только не нравится мне твоя рожа. Хитра больно… – я сказал это просто на удачу, и случайно «выиграл».

– Ну да, был у вас шанс узнать это самим, даже без путешествия к нам… – подчёркнуто покаянно кивнул он.

– Как?

– Спросить у Джона или этого новенького.

– Они знали?!

– Ну да, должны, по крайней мере. Это же не секрет для англичан…

– Вот, блин!

– Что, теперь отберёшь обещанные рублики?

– Ну, ты ведь не обманул, если по чести судить. Так что нет, получишь.

– Я знал, что тебе можно было доверять…

– Эй, ты не наглей уж слишком!

– Извини!

Остальная часть дня прошла без откровений. Правда услышанным, я в тот день так ни с кем отчего-то и не поделился. Наверное, в голову запали слова о «заработке очков». В конце концов, предстояло еще поделить все, что мы получили в Норфолке.

____________

* Хищник – медийная франшиза, основанная на серии фильмов, изображающих встречи человечества с разумной расой внеземных охотников за трофеями. Началась с фильма «Хищник» (1987), где снимался Арнольд Шварценеггер, а за ним последовали три продолжения: «Хищник 2» (1990), «Хищники» (2010), «Хищник» (2018) и один приквел «Добыча» (2022). Серия привела к появлению многочисленных романов, комиксов и спин-оффов видеоигр.

Глава 5. В тесноте, зато живой…

День 115, время к полудню

Штырь родился в Москве. Учился на дизайнера и вышел на работу всего за пару лет до переноса. Зарабатывал вроде и не слишком много, но бабушкина квартира позволяла жить куда лучше, чем это получалась у большинства его коллег. Из-за чего у него успел сформироваться комплекс некой собственной исключительности.

Поэтому когда он довольно легко отделался, не смотря на участие в той неудачной интриге с Глебом и его кораблем, Штырь воспринял это как нечто само собой разумеющееся. Как и другие люди его породы, он слишком быстро забыл свою первоначальную радость по поводу снисходительности князя. Смерть в этом мире всегда ждала тебя где-то по соседству, поэтому чудом избежав смерти (или для начала, как минимум изгнания), теперь он бередил раны нанесенные своему самолюбию.

Когда новичок неожиданно шумно – как-то, даже театрально – отреагировал на его давление, и не позволил заманить себя в ловушку, Штырь тогда не сумел совладать с нервами. Вместо того чтобы сдать назад и по-тихому попробовать всё переиграть, он запаниковал и зачем-то попытался спровоцировать парня на драку. Именно эта – неудачно сыгранная им роль гонца – привлекла внимание трактирщика.

Проклятый Черпак, конечно же, тут же что-то заподозрил, влез во все это дело и, естественно, раньше времени привлек внимание князя к заговору, из-за чего все в итоге и накрылось медным тазом…

Неудачное выступление в итоге рассорило Штыря еще и с заговорщиками, но оно же и позволило ему легко отделаться. Князь засчитал ему невольную «помощь» в этом деле, и спустил все на тормозах, учитывая, что слишком предприимчивых заговорщиков внешне ведь тоже практически не наказали. В итоге Штырь лишился последних перспектив, но внешне все вылилось лишь в лишение персональных апартаментов в Замке.

Перспективы, правда, и раньше были не ахти – из-за этого он, собственно, и ввязался в эту авантюру – а вот потеря комнаты имела реально неприятные последствия!

От Штыря ушла подруга. Нет, о невысокой полноватой тётке почти на десять лет старше, откуда-то из-за Урала, он и в самом деле почти не жалел. А вот потерю своей персональной комнаты он поначалу и за наказание-то не воспринял. Да что там, это решение князя показалось ему едва ли не смехотворным, поскольку в Замке хватало ничейных помещений. Но как оказалось, начальство всегда смотрит на перспективу.

Когда прилетела саранча и принялась в тысячу пастей уничтожать буквально всю зелень в Урюпинске и окрестных оазисах, он в полной мере оценил, что потерял!

В самые первые дни, пока вокруг еще хватало еды, крылатые твари нападали на жителей не слишком активно и даже позволяли им себя убивать. Кто поглупей, тогда даже радовались: мол, смотрите, пища пришла сама и ее можно добывать, просто выйдя за порог!

Однако хранить, добытые таким образом запасы было негде, вода в естественных источниках – в так называемых «кувшинах» – мгновенно закончилась, по причине исчезновения самих кувшинов, а твари становились с каждым днем все агрессивней. Тогда малые семьи Урюпинска стали соображать, куда же им приткнуться?! Это те, кто поумнее.

До тех, кто поглупей, расклады дошло чуть позже. Когда оазис был окончательно объеден, и пищи тварям стало не хватать. И случилось это, уже буквально на пятый-шестой дни. Саранча стала куда агрессивнее, и на нападения принялась реагировать намного активнее. В этот момент те, кто не сообразил раньше, что в их собственных халупах точно не отсидеться (а была это почти половина жителей Урюпинска) – массово рванули к князю в Замок.

Тот, естественно, не отказал, и они мгновенно наполнили цитадель ощущением тесноты и вонью своих немытых тел. К концу первой недели осады, в замок перебрались почти все, кроме старейшин и их ближайших клиентов-прихлебателей. И тогда Штырь искренне пожалел о своем понижении…

Окажись Глеб сейчас в урюпинском Замке, он был бы изрядно шокирован, не найдя ни следа прежнего вальяжного «запустения». В последние две недели каждый здешний закуток заимел своего хозяина. Да, все понимали, что это временно, но испуганные происходящим, сейчас жители Урюпинска цеплялись за свои лежанки с настоящим остервенением.

Ссоры случались буквально постоянно, и Штырю было вдвойне обидно, что в отличие от остальных членов княжеской семьи, пребывающих в собственных апартаментах с водой и позабытым им уютом, он вынужден делить коридоры и общие залы с остальными неудачниками…

Хорошо, хотя бы вопрос с новой подругой закрылся почти без усилий с его стороны. Точнее – даже с «подругами».

Последние шесть дней он жил с двумя «крестьянками», чьи мужья временно хранились в полупустых супружеских торбах. Одного изранили еще в первый день, и он успел помереть у себя дома. Второго – задрали буквально на пороге Замка, благодаря чему княжеская охрана не позволила тварям утащить труп, и помогла бабам сохранить Зерно жизни мужика на будущее.

Да, женщины были крепко прожарены солнцем, отчего при дневном свете бросались в глаза их слишком уж многочисленные для тридцати лет морщины, но в полумраке Замка это была не так существенно. Тем более что «два раза – это два раза!» Да, Штырь и в самом деле впервые в жизни имел возможность получить сразу двух пусть и чутка заморённых женщин «почти» одновременно.

На самом деле, конечно, не совсем так – ничего из того, что вы видели в порно, со сценами групповой свалки. Но все-таки «давали» его вдовушки в одной и той же комнате – их матрасы были всего в шаге друг от друга – а потому если сделать мысленное усилие, недостающие детали можно было и дорисовать. В общем, все это, скорее только прибавило Штырю самомнения. Правда, был нюанс!

…Проснувшись чуть раньше подруг, он понял, что однозначно хочет есть.

Когда исчезла необходимость выходить на улицу и заниматься заготовкой пропитания к сезону дождей, в Замке мгновенно перешли на подъем ближе к полудню. А уж его временные подруги, прежде незнакомые даже с самой концепцией ничегонеделания, отрывались вовсю. Штырь и в самом деле был уверен, они и на Земле не особо-то были в курсе такого варианта, так что повторять недавний скандал он не решился.

В прошлый раз попытка разбудить одну из них вызвала скандал, с почти неприкрытыми угрозами отрезать ему «кое-что», так что повторять такой опыт Штырь не желал. Да, он был уверен, что мог бы их побить прямо сейчас хоть вдвоем, хоть по одной, но сильно сомневался, что это изменит в их отношениях хоть что-то к лучшему. Бабы были себе на уме, и в глубине души Штырь даже не боялся себе признаться, что простоватые крестьянки в некоторые моменты просто пугали его.

В отличие от его прежней подруги, эти лимитчицы не успели пройти обработку городом, и были слишком чужды привычным московским раскладам. Мало ли, как они привыкли бороться за свои права в том медвежьем углу, из которого прибыли в Москву, буквально за месяц до своего переноса в этот мир…

Но, как ни странно, у Штыря имелись варианты, как реагировать на сложившееся положение.

Откинув одеяло с подруги, он провел взглядом по ее ядреным телесам. Женщина была все еще далека от стандартов красоты из прежней жизни, но два года на ежедневных работах в жарком оазисе, позволили местному светилу вытопить из нее все, что возможно и не возможно. Каждая складка ее тела, была тренированной мышцей, а не каким-нибудь салом, и потому в расслабленном виде производила куда как неплохое впечатление.

Подруга спала на животе, раскинувшись в естественной и одновременно чертовски бесстыдной наготе своей естественности. Даже во сне в ней не чувствовалось никакой манерности и стеснительности. Штырь понял, что напряжен, словно лук перед выстрелом. Во всех местах напряжен…

Почувствовав, что просто не способен дальше сдерживаться, он все-таки не решился наваливаться совсем уж беспардонно, в конце концов, это был просто опасно. Поэтому он осторожно переместился к пышущему жаром телу, мягко накрыл его собой, и аккуратно не ворвался, а скорее прокрался, но сразу на всю длину ее влажной «потаёнки» и лишь с большим трудом заставил себя замереть, в ожидании реакции соседки.

И она последовала!

Еще толком не проснувшись, женщина вскинулась, отчего Штырь испытал ощущение, близкое, к чувствам первопроходца, впервые собравшегося покататься на «американских» горках. Но ездоком он был далеко не начинающим, а потому удержался. На этом подруга проснулась и – последующие два рывка шли уже со снижение амплитуды. Завершилось всё согласием. По крайней мере, это нельзя было понять как-то иначе, потому что соседка вжалась грудью в подушку, раскинула ноги куда шире, чем прежде, и хрюкнула что-то одобрительно-вопросительное: мол, ну и чего же ты замер, давай, раз вызвался?!

Все это конкретно так завело его. Несколько минут спустя Штырь «хлюпнул» в последний раз, и отпал в сторону, вымотанный, донельзя. Подруга несколько раз вздохнула, восстанавливая дыхание, и полуобернулась, заинтересованно вскинув бровь.

– Пожрать не хочешь? – просительно поинтересовался он.

Женщина хмыкнула что-то неразборчивое, но все-таки согласилась. Она встала, потянулась с неким вызовом, но понимания не нашла и хмыкнув второй раз, накинула халат и ушла на замковую кухню.

«…Ну, наконец-то, все-таки будет завтрак!» – подумал Штырь не без самодовольства.

Вот теперь он мог себе позволить «выдохнуть» по-настоящему.

* * *

Сразу после полудня

Не смотря на то, что в интригах Штырь успехов не достиг, это вовсе не значит, что он был каким-то особенным дурнем. Скорее – совсем даже наоборот, именно поэтому он прекрасно понимал, что праздновать свою маленькую, но победу, желательно где-нибудь в сторонке. Ну, по крайней мере, не в месте ее достижения.

Его нынешние подруги были бабами очень простыми, но два и два сложили бы, реши он остаться, и отсвечивать своей слишком счастливой физиономией. И еще неизвестно, посчитали бы они это нормальным и приемлемым, или решили бы воспользоваться случаем, и по известной женской привычке испортить ему праздник. Именно поэтому после своего честно заработанного «завтракообеда» он отправился в единственное доступное ему место. На улицу…

Нет, Штырь вовсе не склонен был к суициду, и рисковать жизнью без особой причины не собирался. Просто как раз накануне он слышал разговор, что местная саранча – не будь дураком, а заметила, что слишком уж часто их товарки, приближающиеся к Замку, погибают. Ну и перестала туда ходить.

Княжеская семья, конечно, национализировала весомую часто запасов в оазисе, но ртов в цитадели прибавилось столько, что их бойцы не могли упустить шанс, и пускали любую зазевавшуюся тварь на прокорм. Именно поэтому, почти каждый прием пищи не обходился без саранчатины. Жаренной, вареной, печеной, пареной…

В жареном виде она, кстати, напоминала на вкус то ли рыбу, то ли курицу. На это шли огромные, лошадиного размера «толкательные» ноги тварей. Из более мелких частей и потрохов – варили бульоны, стараясь при этом мельчить «детали» до полного не узнавания. Правда, с каждым разом это получалось все хуже, потому что народ узнавал это мясо даже во сне.

Но в целом осада далась городу сравнительно легко. Если бы не потери первых дней, то все было бы и вовсе отлично…

Выбравшись наружу, Штырь почувствовал себя по-настоящему неплохо.

Втянув порцию свежего воздуха, он зажмурился, и некоторое время ни о чем не думал, пытаясь расслабиться, и насладится своим временным малолюдством. Постоянный скрип, издаваемый стаей, его даже как-то успокаивал. Ему еще в первые дни объяснили, что этот звук твари издают, благодаря трению задних – мясных – ног по бугорками на закрылках…

– Чего хотел? – поинтересовался дежурный, ни капли не удивлённый его желанием выйти.

– Надоело сидеть взаперти. Не до смерти, конечно, – хохотнул Штырь, – но достало все-таки…

– Понимаю, наши предпочитают защищенные казематы… – кивнул дежурный в сторону, – вон там, справа! И гнусь какая-нибудь не подловит, и ветерок, опять же…

Они некоторое время помолчали. Говорить за прошедшие дни тоже надоело.

– Тебе Батя чего сказал, когда разрешил остаться? – поинтересовался дежурный, поскольку молчать в какой-то момент стало уже просто неловко. – Ну, после той фигни…

– А за что меня гнать?! Я поначалу даже не знал, что это не его идея, – изобразил недоумение Штырь.

Эту версию он придумал еще по дороге из трактира, и теперь старательно придерживался ее. Даже в таких разговорах. «…Хотя почему даже? Как раз в таких разговорах и нужно придерживаться…» – подумал Штырь, снова вспомнивший о той лаже, в которую он позволил себя втянуть. – «Все мы приятели, а как придет время решать, кого назначить виновным, сдадите ближнего, и даже не задумаетесь, что он вам верил. Неизвестно, кто тут большие твари…»

Снова стало грустно.

– Они часто прилетают? – взмахнул Штырь в сторону ближайших огрызков деревьев, подразумевая, естественно, саранчу.

– Да нет, в последние пару дней все заметили, что твари стараются держаться подальше. Утром охотникам пришлось вообще конкретно постараться, чтоб приманить чего-нибудь… – округлил глаза дежурный, подразумевая, что случилось нечто невиданное.

Поначалу Штырь собирался сыронизировать, но потом подумал, что нет необходимости плодить врагов, или даже недоброжелателей, и просто кивнул. Они снова помолчали.

До следующей неловкости осталось всего ничего, но она так и не прозвучала. В какой-то момент саранча неожиданно начала одна за другой вспархивать над разоренным оазисом, сбиваться в настоящую живую тучу и вдруг – словно подхваченная невидимым ветром – как-то одновременно снялась, и устремилась в сторону гор.

Продолжалось это довольно долго. Час. Или даже полтора. В какой-то момент Штырь подумал, что над ними пронеслась армада не меньше чем из «десяти тысяч тварей», но он и сам понимал, что эта цифра была сродни «тьме» из средневековых летописей. Она означал не конкретное, пусть и приблизительное число тварей, а скорее объясняла, что их было «больше, чем просто много».

Да, крылатых тварей был намного больше, чем много.

За последнюю неделю разные части стаи время от времени уже вставали на крыло, перелетая на еще не опустошенные места. Но ни один из невольных свидетелей произошедшего не сомневался, что сейчас стая именно улетела.

Это было событие, сродни сходу лавины! Когда ты просто «знаешь», что именно сейчас происходит нечто важное, и тебе не нужно ничего объяснять. Наверное, именно поэтому они даже не переглянулись.

– Не, ну ты видел?! – просипел Штырь, только сейчас обнаруживший, что всё время исхода стаи он просидел с открытым ртом.

– Как Бог свят… – подтвердил сосед.

– Ага, прямо п@здец!! – согласился с ними кто-то третий и удивленные наблюдатели обнаружили, что в исторический момент их, оказывается, было трое.

Позади стоял Докучай – молодой гопник, про которых местные говорили, что «такие здесь не задерживаются». Будь здесь Глеб, он бы сразу вспомнил, что именно этот парень, подвыпив, скандалил у канонерки в тот день, когда собирались поделить его «сказочную добычу» с уже почившего корабля.

Почувствовав какое-то непонятное разочарование, оба они, не сговариваясь, направились по своим делам. Дежурный – чтоб хоть попытаться предупредить князя, не смотря на то, что он почти не сомневался, кто-то все происходящее тоже видел, и его уже опередил.

Штырь – определённого плана не имел, но автоматически извлекая из-за пояса топор, он – чтоб не ахнуть придурка по голове – решил прогуляться по оазису, желая хотя бы здесь, оказаться первооткрывателем.

Его не остановила даже догадка, что, не смотря на отлет основной стаи, отдельные особи почти наверняка оставались в городе.

«…В конце концов, – подумал Штырь, – вряд ли какая-нибудь тварь, пусть даже и голодная, будет настолько расторопна, чтобы схавать такого ловкого парня как я…»

* * *

Испытываемые им странные чувства немного тревожили Штыря, но отчего-то и необычайно радовали в то же самое время. Идя по почти таким же, как и прежде тропинкам оазиса, он глазел на остатки торчащих из земли зубочисток разной толщины – бывших когда-то деревьями – и старался почувствовать произошедшие изменения. Его жизнь, в последнее время, была так однообразна, что желание новизны и глубоких чувств и впечатлений, просто захватила парня.

На Земле он, к своим 22 годам, тратил жизнь на погоню за впечатления, а здесь – просто уцелеть, было уже таким впечатлением, что только держись.

В какой-то момент он так увлекся своим исследованием, что не заметил, как практически пересек оазис с востока на запад, и остановился лишь уже в непосредственной близости от края возвышенности, привлеченный множеством разбросанных тут и там туш саранчовых. Он довольно долго рассматривал убитых насекомых, и в какой-то момент был вынужден признать, что их явно застрелили. Штырь прекрасно помнил раны, которые наносили ружья, привезённые Глебом.

Именно в этот момент его глаза словно бы открылись, и он рассмотрел торчащие над краем обрыва мачты…

Поразившись своей невнимательности, Штырь, словно завороженный, подошёл к краю обрыва, и наконец-то рассмотрел корабль во всей красе. Это была махина минимум в три раза больше той, что у них не получилось отобрать у новичка. Длиной метров в тридцать, она имела на палубе три сравнительно небольшие пушки на подвижных лафетах с защитными щитками. Толпа суетящихся бойцов с мушкетами за плечами, грузящих чьи-то коконы из провала в земле – дополняла картину.

Матросы передавали свой необычный груз по цепочке, ловко и умело, словно делали это не в первый раз. Насколько Штырь помнил, никаких провалов там быть не должно было, а значит, этот – образовался буквально совсем недавно, когда местностью владели улетевшие только что насекомые.

«…Гм, а ведь среди них ни одного знакомого лица, наверное, надо предупредить наших…» – подумал Штырь отступая.

Поразившись своим догадкам, он дождался, когда край возвышенности закроет от него второй в его жизни воздушный корабль, обернулся и – взгляд его уперся в шеренгу из пяти чужаков, одетых несколько разномастно, но – выглядящих при этом довольно похожими друг на друга.

Мушкеты не были направлены на него, но судя по их непринужденным позам, чтобы изрешетить кого-нибудь, много бы времени не понадобилось бы. И тогда Штырь просто впал в ступор. Он не напал на них со своим топором в руках, но и не выбросил его. Просто замер на месте, дурак дураком…

– Ну, и чего замер-то, бля… Как там: how are you? (Как дела?) – спросил один из чужаков, на вид, явно по представительней остальных.

На это Штырь сумел только открыть-закрыть рот, и пошевелить плечом, будто отгонял надоедливую муху. Взгляд его стал совсем уж растерянным, из-за чего, скорее всего, по нему и не шмальнули.

– Where is your lord? (Где ваш лорд?) – мужик продолжил попытки разговорить придурка с топором, но чувствовалось, терпение его имеет строго очерченные границы и Штырь к ним уже опасно приблизился.

Они постояли еще некоторое время, за которое полиглот сделал еще две попытки. Уши его опасно покраснели, что однозначно говорило, что у Штыря осталось очень мало времени, чтобы все-таки попытаться остаться в живых. И самое главное – он это прекрасно понимал, но непонятное оцепенение все никак не отпускало.

– Ты, тварь не русская, английский-то понимаешь хоть? – попробовал помочь переводчику один из бойцов, явно уже потерявший терпение, и это вмешательство, как ни странно, помогло.

С трудом разжав губы, Штырь с неимоверным трудом выдавил из себя:

– Ага, вот ни слова не понимаю! И учительница, и маманя меня постоянно грызли за это, но так чего вы хотите: я и на русском-то не то чтобы прям але… – вывалил Штырь с почти физически ощутимым облегчением.

Сделай он паузу, и кто-то из пяти разведчиков обязательно привалил бы его в тот же самый момент, но человек наконец-то заговорил, и перебивать парням им показалось просто «не вежливо». А к концу тирады желание убивать их уже отпустило…

Глава 6. Урюпинск: снова здорово!

День 115, вторая половина дня

– Ты что, русский что ли? Ты кто, вообще, такой?! – удивился старший из чужаков, все еще явно находясь на взводе.

– Ну, не знаю, житель местный, наверное. Это я по поводу вопроса «кто такой…» – поспешил объяснить Штырь.

– А чего шаришься здесь? – наехал еще один чужак.

– Так живу я тут, вот и попытался посмотреть, чего наделала саранча… – попробовал объяснить Штырь.

Ему очень сильно не хотелось помирать в такой момент, когда события в оазисе вот так завертелись. А незваные гости все не унимались, из-за его первоначального прокола. На лице Штыря снова появилось выражение растерянности, как и перед тем, когда он «завис».

Но в этот момент старший предупредил, не понятно, правда, кого:

– Если сейчас опять впадет в ступор, привалю урода…

Штырь тут же внутренне собрался, категорически не желая, чтобы его «привалили».

– Говорить будешь? – хмыкнул старший, от которого не укрылись изменения в пленнике. – Так рассказывай! Кто тут у вас, и чего… – немного невнятно пояснил он.

– Город у нас. Урюпинском называется… – не решился переспрашивать Штырь, переждав смешки чужаков, поразившихся названию, он продолжил, дождавшись первой же паузы. – Ну, да, так вот назвали. Не помню уже почему. Князь у нас тут. Саня его зовут, бывший десантник. Тот замок, что в центре, вы же видели его? Вот, он его…

– Тебя послали на разведку? – рассудительно, и куда более доброжелательно, чем остальные, поинтересовался стоявший слева парень, с мушкетом на плече.

– Нет, я видел, как улетала саранча, ну и… – Штырь и сам не знал, почему ушел из Замка прямо сейчас, не объяснять же им про придурка Докучая, зрелище отлетающих тварей и все прочее. – Просто захотелось посмотреть, как тут и чего…

– Слушай, Пепел, он вроде вполне адекватный, хоть и вел себя поначалу, как конченный. Пошли, наверное, к капитану? А то сейчас навылазит всякого, и сюрприз не получится… – предложил рассудительный, перекинув мушкетом на другое плечо. Тяжесть оружия явно его тяготила. Чувствовалось, что старшему он не слишком приятен, но и спорить с ним тот отчего-то был не готов.

– Хорошо, давайте «на мула»! – непонятно для Штыря скомандовал предводитель.

Один из чужаков зашел к Штырю сбоку, пристегнул к мушкету штык, и кивнул налево – куда-то вдоль обрыва, остальные после слов старшего молча направились куда-то в ту же сторону. В этот момент Штырь оказался последним в группе, если, конечно, забыть про его конвоира. Тот, кстати, штыком в спину не тыкал, не пинал, и вообще – мало напоминал о себе. Проверять, как он отреагирует, на попытку затупить, Штырь не собирался. Он почему-то не сомневался, что последствия такого эксперимента ему не понравятся. Очень уж многообещающим был взгляд конвоира, когда он пристёгивал штык.

Спустя пару минут они подошли к одной из многочисленных ям оазиса. Правда, сейчас в ней было что-то вроде платформы с тремя вмурованными стальными ящиками и парой десятков сидений с ручками, в верхней части. Выглядело это почти как обычное кресла, где-нибудь в земном автобусе.

Низкий бортик не мешал усаживаться, и в момент, когда кто-то из матросов это делал, он вытаскивал из специального кармана на поясе часть ремня, и прищелкивал себя к сиденью. Только сейчас Штырь рассмотрел, что многочисленные перевязи на торсах матросов, это вполне функциональная система креплений.

Штыря посадили в центре странного автобуса без стен и крыши. Почти тут же рассудительный чужак что-то сделал, и в то же мгновение платформа оторвалась от земли, аккуратно вырулила, и легко – словно лист – вспорхнула с обрыва, на мгновение ощутимо просев.

Сам полет не затянулся.

Фактически – он тут же и закончился, стоило платформе только достичь корабля. Две минуты, что они находились в воздухе, Штырь переживал уже позабытое ощущение от нахождения в воздухе, и поражался лицам остальных, которые воспринимали полет, как время, которое просто нужно переждать.

В этот момент Штырь окончательно для себя решил, что если его возьмут, он сделает что угодно для того, чтоб стать частью команды этого корабля. Стать одним из тех, кто полет воспринимает, как нечто, что нужно всего лишь переждать…

– Капитан, вот, местного недотепу прихватили, разговорчивый. И кстати, походу горожане все-таки заметили, что саранча тю-тю… – как-то неопределенно, словно на что-то намекая, ухмыльнулся старший из чужаком.

– Сколько вас тут, поинтересовался невысокий, но франтоватый мужик, вокруг которого стола не меньше двух десятков вооружённых до зубов парней в кирасах или – как минимум – в стальных нагрудниках. До прилета Глеба, Штырь бы сказал, что железа на них было больше, чем могло найтись во всем их оазисе. Но теперь он был уверен, что это уже далеко не так. Сейчас железа и в Урюпинске хватало. Правда, два мушкета и штуцер, оставленный Глебом, остановить этих «железных дровосеков» явно бы не смогли. У стоящих вокруг капитан, мушкетов тоже хватало…

* * *

Время – ближе к четырем пополудни

Когда с запада и востока над остатками оазиса показались летящие над самыми вершинами платформы с двумя дюжинами бойцов каждая, охрана Замка успела подать сигнал, что город атакуют, но в обычной ситуации он был мало что изменил в ситуации. Все-таки штурмовые группы чужаков двигались слишком быстро, и местным просто не хватило бы времени, чтобы хоть как-то организоваться и дать отпор.

Однако жителям повезло, и произошло это не меньше двух раз.

Во-первых, они физически не успели покинуть Замок после ухода саранчи, и во-вторых – за полчаса до этой атаки, всех мужчин озадачили необходимостью собраться и вооружиться, для зачистки оазиса.

Дело было важным, всеми ожидаемым и, естественно, все принялись готовиться к нему с энтузиазмом, а в процессе – кучковаться в ближайших к выходу залах. Это, конечно, совсем не значило, что они теперь гарантированно отобьются, но свой шанс местные все-таки получили…

К тому моменту, как «мулы» со штурмовиками были всего в полусотне метров от Замка, с севера нарисовалась еще и летающая громада корабля. Сразу стало понятно, что это главный фигурант происходящего, потому что с его борта почти тут же принялись палить по верхним этажам Замка.

Скорее всего, нападающие намеревались лишить защитников возможности нанести группам штурмовиков хоть какой-то дистанционный урон. Хотя почти сразу же выяснилось: толстые стены для орудий нападающих почти непробиваемы.

Редкие выстрелы, попадающие в бойницы, жгли все, чему не повезло угодить под пучки плазмы, но сами стены отделывались лишь глубокими, однако далеко не сквозными пропалинами. Нападающим могло показаться, что даже двух, почти случайных попаданий в бойницы хватило, чтобы защитники оставили внешний обвод стен. Однако сделали это обороняющиеся вовсе не из страха, а реагируя на передвижения штурмовиков.

Князь, как бывший вояка мгновенно сообразил, что судьба Замка будет решаться совсем не в безнадежном соревновании трех его ружей и куда более многочисленных арбалетов против корабельной артиллерии.

В это время оба «мула» почти одновременно достигли входов в Замок – гости явно имели какое-то представление о местной планировке, потому что действовали очень уж целеустремленно. Несколько выстрелов и двери лишились запоров, перебитых прямо снаружи. Штурмовые группы почти одновременно зачистили неприцельным огнем ближайшие помещения и проникли внутрь.

В ближайших к входу коридорах и помещениях, они никого не обнаружили – ни живых, ни мёртвых – и одна группа обрадовалась, принял увиденное за неготовность обороняющихся, а вот вторая что-то заподозрила, и снизила свою скорость, ожидая какой-нибудь неприятности.

Надо признать, именно вторые не ошиблись в своих ожиданиях. Благодаря этому свою «неприятность» острожная группа встретила немного позже, чем их более торопливые коллеги…

Торопливых сюрприз ждал в том самом главном зале, где в обычное время князь принимал гостей или просителей. Он довольно рано догадался, что нападающие не собираются плутать внутри, поэтому собрал большую часть своей гвардии и половину ополчения, и встретил их именно тут. Мимо этого места было не пройти, вне зависимости от того, знаешь ты хоть что-то о внутренних помещениях, или действуешь наудачу.

Хоть возможно на выбор места повлияла и в какой-то мере и привычка, но на эффективности засады это никак не сказалось! Стоило штурмовикам оказаться в главном зале, как в мгновение ока тишина в Замке была взорвана несколькими десятками луженых глоток.

В нужный момент масса защитников, под прикрытием куда лучше снаряженных «преторианцев» князя, просто смела чужаков. Чуть более двух десятков мушкетов физически невозможно было распределить так, чтобы перекрыть все тамошние двери, поэтому атака почти сразу же перешла в свалку, где у отлично снаряжённых и мотивированных нападающих не оказалось ни единого шанса против почти сотни атакующих.

Вторая группа штурмовиков, услышав звуки разгоревшейся драки, обрадовалась, что вот наконец-то все произошло, рванула вперед и сбилась с пути. Вместо того, чтоб угодить в засаду, предназначенную именно для них, чужаки решили проверить один из боковых коридоров, и нарвались на терпеливо ждущих их десяток ополченцев.

Парням не повезло: они оказались один на один против вдвое большего отряда настоящих псов войны, поэтому они были почти мгновенно перебиты, но зато остальные сообразили, где сейчас враги, и рванули в атаку.

Ярость схлестнулась с опытом, и опыт победил, но уже не с прежним разгромным счетом. Поэтому «осторожные» прислушались к затихшей схватке своих товарищей, сложили два и два, и рванули в обратную сторону, понимая, что «сюрприз не случилось».

Им чудом удалось выскользнуть из Замка и сохранить почти половину отряда, потому что князю пришлось потратить некоторое время на то, чтоб привести в разум ополченцев, объясняя им, что уничтожена лишь половина врагов и надо идти биться дальше, а не делить трофеи.

В итоге всего через час после начала атаки напавший на Урюпинск корабль лишился большей части своих лучших бойцов, но и защитники остались запечатанными в Замке. Три пушки летающего корабля делали ситуацию патовой.

«…По крайне мере днем…» – задумчиво пробормотал князь, наблюдая из глубины коридора за улетающими остатками уцелевшего отряда.

* * *

Спустя несколько минут, когда «мул» скрылся в трюме корабля, очевидно о чем-то таком же подумал и предводитель нападающих. Потому что спустя полчаса остатки штурмовиков были усилены матросами, и запустили уцелевший бот куда-то в сторону северной части оазиса. Много времен, чтобы разобраться в планах чужаков не понадобилось.

Корабль сманеврировал, и перенес огонь на расположенную там усадьбу Старейшины Кряжа. «…Тамошние подвалы отлично помогли от саранчи, но такое им не пережить…» – скорее всего это мысль посетила всех, кто собрался вокруг князя. Она была настолько очевидной, что не нуждалась даже в озвучивании.

Наблюдая, с какой периодичностью снаряды с борта нападающих летят вниз, князь поморщился и решил покинуть свой наблюдательный пост. Вслед ему донесся голос кого-то из телохранителей:

– Кряжу конец! Не догадался сбежать, пока была возможность…

– О чем бы ему догадываться, да и когда? Подумайте, к примеру, откуда ему было знать, что мы вообще устоим… – не услышав ответных реплик, князь велел позаботиться о раненных. – Хватит досужей болтовни, давайте попробуем сделать то, что можем!

Часом позже, когда ополчение было разбито на более мелкие отряды и часть из них отправлена отдыхать, он вернулся в свои покои, где спустя несколько минут был устроено заседание военного света. Следовало решить, что они будут делать, если чужаки прилетели надолго и попытаются взять оазис измором.

До заката были разгромлены еще два поместья, и тут оставшиеся решили, что это дело приняло слишком уж личный оборот. Поэтому они больше не стали ждать с моря погоды. Обреченные поместья были оставлены жителями почти одновременно, и большая часть тамошних жителей смогла прорваться к Замку, воспользовавшись наступающими сумерками.

Их, конечно, пытались обстреливать, но палить тем калибром, что был на корабле по отдельным мелким группам, было все равно, что расстреливать муравьёв из пулемёта. Да, кого-то прибьешь, но потраченная лента стоит дороже.

Несколько десятков беглецов скорее ослабили Замок, потому что бежали они лишь с тем, что могли унести в руках, а значит, есть им предстояло то, что было в княжеских подвалах. Никто, правда, не стал им пенять за это. Все понимали, что никакого выбора у беглецов на самом деле не было.

Когда трое уцелевших старейшин пополнили окружение князя, он обвел лица собравшихся и некоторое время молчал. Потом вздохнул и сообщил, что за пределами этих стен осталась только некоторая часть продуктов и ценностей.

– Сколько им понадобиться времени, чтобы собрать все это?

Образовавшуюся паузу заполнили поначалу неуверенные, но постепенно все более решительные выкрики, которые сходились в том, что на разграбление брошенных поместий вряд ли понадобится больше трех дней.

– Мы кое-что прикопали, конечно, но учитывая, что это же нужно знать, что там что-то ценное, поэтому вряд ли они будут грабить больше трех дней, – подытожил за всех остальных Черпак, прямо от входа.

Трактирщик явился позже всех, потому что занимался обустройством Семьи на новом, пусть и временном месте. Князю уже доложили об этом, и он невольно улыбнулся старому пройдохе, открывшемуся с такой не то чтобы прямо «неожиданной», но все же несколько непривычной стороны.

– Привет, отлично бегаешь, – улыбнулся князь. – Рад, что они пожалели на тебя заряд!

– А уж как я… – хмыкнул тот. – Всем привет!

На некоторое время в княжеской спальне вспыхнули разговоры, словно в один из вечеров в трактире и все как-то приободрились от этого. Из-за чего хозяин с заметным удовольствием некоторое время прислушивался, и лишь заметив возвращение к пессимистическим тональностям, он снова завладел внимание собравшихся.

– Я тоже думаю, что если они не собираются нас дожимать, им понадобится не больше трех – пусть четырех дней на грабеж. После этого жду попытки переговоров, чтобы попробовать получить что-то еще, и отлет. Или нет. Тогда наши дела плохи. Наверное, останется надеяться лишь, что «прилетит волшебник в голубом вертолете и покажет» эти тварям какое-нибудь неприятное кино, но это уже так, совсем от бедности… – нахмурился князь осознавая, что прозвучало как-то совсем грустно.

– Подожди, ты это не балагуришь, а сейчас о том парне, Глебе? – переспросил Бур с нескрываемым удивлением.

– Да! – подтвердил князь, неожиданно уверен голосом.

– Саня, даже если бы этот слизняк захотел, у него же скорлупка почти втрое меньше. Да и пушка всего одна, против трех у этих уродов… – Бур покраснел, явно начав злиться. – На что там надеяться?!

– Ты разве не слушал и самого парня, и его англичанина? «Неважен размер, если умеешь пользоваться!» – хмыкнул князь, под неуверенные смешки остальных. – Нет защиты, и маленькая и большая пушка пробивают их сравнительно одинаково! И в итоге способны что-нибудь повредить. А ведь нам не обязательно их непременно сбивать, достаточно просто отпугнуть…

Бур уже откровенно набычился, собираясь ляпнуть что-то на счет того, что он же предлагал корабль отобрать, и сейчас им не пришлось бы надеяться на новичка, который «вдруг решит помочь». Или не решит. Но тут взгляд его наткнулся на княжеский и он просто не решился начинать скандал прилюдно. Выдохнув-вдохнув несколько раз, старейшина даже попытался промолчать, но характер все же взял верх над разумом:

– Ну, давай, подождём… – вымолвил он, с трудом переборов гнев.

– Отлично, давай именно так и поступим, – мягко согласился с ним князь, от которого не укралось, что старейшина не просто уступил, а сумел перебороть себя.

В это время Глеб как раз обсуждал, стоит ли проведать Урюпинск, или нужно дать саранче еще какое-то время на сборы. Тем более что им было чем занять на Руднике.

Глава 7. Пушки против стилета

Вернувшись из экспедиции против каменных пауков, почти неделю я пытался превратить свои теоретические представления о здешнем строительстве в хоть какие-то практические знания. Ощущение осталось несколько не однозначные, в плане сочетания ожиданий и реальности, но – в целом – довольно успешные. Забавно, но и команда оказалась совсем не против поработать. Тем более что все равно делать им было больше нечего.

Да, члены моей собственной Семьи могли бы и бесплатно вкалывать, но ждать этого от них, когда десант станет пусть малый прайс, но получать – мне показалось неправильно. Парни конечно бы согласились, но и начали бы всячески отлынивать. Да, пусть и не сразу, но без этого бы однозначно не обошлось.

А припрячь только кого-то одного – Семью или десант – это ведь означало, что пришлось бы попрощаться со всем этим чудом заработанным единением. Не задействованным было бы скучно, конечно же, они бы обязательно начали глазеть, подкалывать, а отсюда – и до конфликтов недалеко. В общем, деньги были – я загрузил на борт перед походом целый мешок «градин» и потом не забыл его прихватить с собой – поэтому проще было немного потратиться.

Поскольку генерального плана застройки оазиса я заранее не имел, а устраивать дебаты по этому поводу поленился, в виде пробы пера решил возвести аэродром. Ну, или как здесь называется площадка, для причаливания воздушных кораблей.

Группа холмов с местным подземельем была расположена ближе к западной части «зелёного» рудника, с запада я и разметил квадрат будущего поля. Точнее – разметил, наверное, не совсем правильное слово. Скорее «разметил» – потому что первоначальный план большая часть команды увидеть не могла, в виду того, что я делал его на специальной виртуальной карте в зале под одним из холмов (в том самом, где я получил свой интерфейс).

В общем, я все наметил, отдал соответствующие приказы и стал ждать. Понадобились почти сутки, чтоб мои планы стали очевидны не только для остальных, но – по большому счету – и для меня самого. Нет, наведавшись на предполагаемое место строительства, я увидел виртуальный квадрат будущего аэродрома, но трудно относится ко всему этому в серьез, если «в реальном мире» мои идеи практически никак не отразились.

На утро прибежал Пашка, и бурно жестикулируя, сообщил, что «Там, там появился здоровенный черный квадрат!!» Мы, конечно же, тут же рванули смотреть, и убедились – действительно, вчерашний чертеж и впрямь проявился. Естественно, меня тут же засыпали вопросами, вот тут я и сообщил всем об этом эксперименте, и возможности подзаработать. Особых возражений не было, поэтому меньше чем через час – после торопливого завтрака – все вышли на оплачиваемый субботник.

Почему именно на «субботник»?

Не знаю, но внешне все выглядело именно так: большущий квадрат, обнесённый по краю неизвестно откуда взявшимся черным материалом, и этим же материалом, было заполнены все низко расположенные места внутри огороженной площадки. Из него торчали только куски почвы и растительность, которые сами по себе были выше горизонтальной плоскости, размеченного мною виртуально сооружения.

Внутренний таймер показывал, что если строительство будет идти прежними методами, то оазису понадобится почти двое суток, чтобы заровнять квадрат будущего аэродрома. Мы же с командой сделали это всего за половину дня – уже к обеду. И самое главное – мне удалось сэкономить почти сотню тех самых «единиц созидания». Из имевшихся 1800 ЕС, на ближайшие тридцать дней.

Еще почти 600 ЕС я забронировал на повышенный полив оазиса. То есть сейчас, при нынешней плотности населения, система генерировала – 2400 единиц созидания в месяц. Потратил или нет, это никого не интересовало. Тем более – они еще и не накапливались…

Уже к вечеру на месте будущего аэродрома был гладкий ровный квадрат, словно отлитый из резины. С подсказки Фёдора – прямо там, на месте – я зарылся в настройки, и неожиданно выяснил, что настроить можно было любой цвет материала. И его фактуру, кстати, тоже!

То есть один и тот же изначально генерируемый системой материал, мог выглядеть по итогу и как гранит, и как асфальт, как почва или вообще что угодно. Нюанс был в том, что дешевле всего, было закладывать эти настройки изначально, но как получилось – так получилось. Пришлось снова тратиться. Я не стал скопидомничать, и выбрал базальт.

Чтобы трансформировать квадрат будущей «взлетки» в базальтовые плиты – они должны были даже канавки отдельных «плит» имитировать, пришлось заплатить почти 350 ЕС. В тот момент мне было, конечно, немного жалко тратить «созидание» на украшательства, но Федор сказал, что это в своем оазисе дорого трансформировать материю, а если захватываешь чужой, то сделать из нее что-то «свое» – намного дешевле, чем генерировать месяцами.

Я, естественно, тут же поразился: спрашиваю, что мол, эту материю можно воровать и перевозить к себе?!

На что обалдел уже Федор, и стал всячески эту мысль отрицать. Однако делал он это с таким задумчивым видом, что тут уже я не мог не засомневаться, что он это точно знает. По-моему, его поразила моя идея.

В общем, он принялся объяснять, что имел в виду вариант перестройки чужого оазиса с большим числом сооружений.

– Перестраивать чужое, куда быстрее, чем создавать свое… – уже более уверенно, подчеркнул Федор. – Потом он поинтересовался, а озаботился ли я, плотностью грунта?

– В смысле? – не понял я.

Пару минут спустя выяснилось, что приземлиться, просто на землю, это одно. А приземляться, такой тяжелой махиной, как наш рейдер, на покрытие «под гранит» – совсем другое.

– Внутрь земли ты не провалишься, но если не укрепить грунт под аэродромом, то плиты почти наверняка треснут…

Пришлось еще почти двое суток ждать, когда система укрепит фундамент. В настройках даже нашелся какой-то типовой метод. «Какой-то» – потому что я не особо понял, что именно там внизу происходило двое суток, но в итоге толщина оазиса под моим аэродромом выросла от трех до четырех метров в некоторых местах. И на это пришлось спустить все оставшиеся единицы.

Короче в итоге мне понадобилось меньше недели, чтобы потратить весь месячный ресурс созидания, за исключением того, что я зарезервировал на дополнительный полив…

Еще почти неделю пришлось бродить по оазису, изучая все, до чего дотягивался мой измененный интерфейсом взгляд. Было довольно познавательно, но скучновато. Когда я уже начал думать, о втором налете на очередной оазис каменных пауков, уставшая пинать балду команда, потребовала проверить Урюпинск на предмет, а не улетела ли саранча?!

С такими просьбами ко мне обратились, кстати, не только десантники. Я как-то и забыл, что и у части моих «семейных» в Урюпинске были свои семьи, в земном смысле этого слова. Поэтому, конечно же, пришлось командовать взлет.

* * *

День 116, полдень

Вылетели мы двое суток назад.

Все проходило довольно штатно, и поначалу скучно не было. По сравнению с запустением оазиса, тут хотя бы можно было наблюдать за меняющимся пейзажем вокруг. Но потом и это мне наскучило, и сегодня с утра я немного капризничал. По крайней мере, мне очень хотелось этого, но в рубке был только вестовой, а перед ним это был бы «зашквар», поэтому приходилось сдерживаться.

На этот раз вестовым назначили Андрея Молодого – по-моему, просто ради разнообразия, но потом пришёл Федор, и я встретил его как родного! С ним мне было куда интереснее, чем с боевитым, но при этом довольно стеснительным в мирное время Андрюхой.

– О, кто это посетил мою скромную обитель, неужто же сам шпионский шпион?! – обрадовался я, несколько своеобразно.

Учитывая мою обычную сдержанность, федерат остановился и удивлённо пошевелил бровью, пришлось пояснить:

– Да ладно, заходи, это я от скуки… – кивнув ему на свободное кресло, я притворно вздохнул. – Кто бы мог подумать, что быть попаданцем временам бывает так скучно?!

– А, я думал, у тебя «эти дни» начались… – тут же съехидничал Федор, вызвав смущенную улыбку у Андрея и у меня, но уже безо всяких сопутствующих.

– Типа хамишь, что ли? Это ты зря…

– Смущен своей несдержанностью, прошу простить меня, царственный капитан! – изобразил восточную витиеватость Федор, и совершенно безобразно раскинулся напротив меня в кресле. – Все-таки уболтали тебя слетать?

– Ну, мне и самому хотелось бы пораньше попасть в Урюпинск, если твари уже убрались, мало ли, как там все прошло, – я мечтательно закатил глаза, изобразив эдакого сладострастника. – Все-таки у меня там то ли дочь, то ли жена, а в походе с женским вниманием было туго. Даже тем уродам с капитанской женой ничего не перепало…

– Имеешь в виду случай с женой того поляка «на змеиной службе»? Ну да, даже им ничего не досталось в этом смысле. А ведь ж@па, ну и все остальное, у его бабы были очень такие – аппетитные, даже, прости Господи, после смерти… – подыграл гость.

Мы некоторое время наслаждались испуганными взглядами Андрюхи, бегающими с одного лица на другое, в поисках ответа, но потом я понял, что мне и в самом деле интересно, а как это все обычно происходит. – Слушай, а как это у вас протекает? Ну, между англичанами и федерацией, есть какие-то правила?

– Да нет, насколько повоюешь, такие и правила в итоге. Если оборона уничтожена, можно, хоть все живое там сделать неживым, а перед этим еще и отыметь. А если победа так сказать «по очкам», вот тогда и приходится изобретать какие-то правила. Но расслабляться, все равно нельзя. Сколько было случаев, когда победителей отравили, или еще как прижучили, прямо во время попытки насладиться своей победой…

Я некоторое время это переваривал, но задавать уточняющие вопросы не стал. И без того было понятно, если бы нас уработали, никакие договорённости никого не смутили.

– Кстати, давно хотел спросить, а ваша федерация расширяется? Ну, какие-то процедуры предусмотрены…

– Да, я вроде как с вами и лечу, чтоб глянуть, с кем мы будем иметь дело, если возникнет такой вопрос. А чего спросил, хочешь попроситься к нам? Давай обсудим! – оживился Фёдор.

– Как ты себе это представляешь?! Ты же уже выяснил, что я тут не самый высокий прыщ…

– Выяснил, – ухмыльнулся тот. – Но мало ли, всегда есть какие-то варианты. Тем более что ты же теперь жених «с приданным». У нас, на почти сотню полноценно обжитых оазисов, это кроме мелких, чисто сельскохозяйственных точек, всего два поселения с металлом. Правда, я тебе так скажу: учитывая, что нам пришлось стать горцами, активнее всего корабли федерации вынуждены добывать жратву. Народу много, поэтому прокормить всех дороговато обходится. Если бы наши взяли Норфолк, они бы половину трюма забили их сыром и прочими запасами…

– Блин, подожди, так у вас там нельзя купить продовольствия?! – поразился я.

В этот момент я, конечно же, мгновенно осознал, что планы Урюпинска закупаться на время кризиса в тамошних оазисах, похоже были глупостью. А ведь наши готовы были ради этого даже попытаться «вынести» соседей-викингов.

– Ну, может быть это и возможно, но точно не стопроцентно! Придется побегать… – сообщил Федор, от которого не укрылась мое разочарование и, естественно, ушлый федерат тут же обо всем догадался. – А, так вы надеялись купить недостающее у нас?! Знаешь, наверное, начать умирать вам все же не дадут, но обдерут, крепко обдерут!

– В любом случае, твои слова надо будет передать нашим, а они уже подумают… – задумчиво проговорил я.

В этот момент меня посетило чувство глубоко разочарования, но не только оно. Одновременно я был и немножечко обрадован, поскольку новость означала: мне не придется нападать на главное поселение самозваных викингов, о котором в Урюпинске знали только то, что оно очень серьезно укреплено. А как в принципе можно было здесь укрепиться, при наличии времени и желания, я теперь понимал куда лучше, чем еще совсем недавно.

– Да, надо будет пересказать нашим, если сегодня все-таки сможем прорваться… – повторил я задумчиво.

– Что пересказать? – спросили со стороны двери голосом Прапора. – Если что, я готов попытаться рвануть в Урюпинск, если будет малейшая возможность! Капитан, я войду, не возражаешь?

– О, твоя вежливость сравнится только с твоим же боевым мастерством… – хмыкнул я в ответ на такую манерность. – Конечно же, заходи! Наш гость уверяет, что пробиться к ним – это далеко не самое трудное. Они, оказывается, очень неохотно продают пищу…

– О, как неудачно… – в обычно бесстрастном голосе Прапора чувствовалось ощутимое разочарование.

– Ты чего-то хотел, или просто потусоваться? – спросил я некоторое время спустя.

– Наверное, «тусоваться» – будет подходящим словом. Ромка сказал, что скоро уже город, а саранчи в окрестностях почти нет…

– Ясно. Тогда добро пожаловать в нашу компанию! – улыбнулся я. – Кстати, не знаешь, сам Ромка не собирался к нам присоединиться?

* * *

Последние пол дня ветер нас ощутимо так подгонял в нужную сторону. Поэтому чтобы немного замедлить процесс, мы еще несколько раз сманеврировали и, набрав не больше полутора-двух сотен метров, смогли подобрать подходящий эшелон. За время манёвров мы приблизились уже настолько, что даже я стал узнавать окрестности.

«…Вон, та узкая извилистая дорога, по которой мы с Саней драпали из оазиса, откуда я его уговорил дезертировать…» Сам оазис от нас был скрыт складкой местности, но направление я примерно себе представлял.