Читать онлайн Будь моей бесплатно
Глава 1
Лера
– Тише, милый, тише, – тщетно пытаюсь успокоить сына, который вот уже минут двадцать плачет без передышки.
У меня ощущение, что Артур чувствует мой скорый уход. Знает, что сегодня целый день проведет с няней и рвет мне душу своим заливистым плачем.
В какой-то момент я думаю все отменить. Сообщить, что я не выйду с свой первый рабочий день и вообще увольняюсь, но вовремя себя одергиваю.
Мне нужна эта работа, иначе через два месяца мне не за что будет оплачивать аренду квартиры и покупать продукты питания.
– Позвольте мне, – говорит Агата.
Я скептически на нее смотрю и мотаю головой.
– Еще пара минут. Я попробую, ладно?
Знаю, что поступаю глупо. Агата – профессиональная няня. Она знает, как успокоить ребенка и у нее есть все инструкции по действиям.
– Вы давали ему лекарство от газиков?
– Давала. Пока не сработало.
– Он только поел, позвольте я…
Договорить Агата не успевает, потому что в этот момент я переворачиваю сына вертикально и он срыгивает прямо на мой новый костюм.
– Fu…
Я вовремя прикусываю язык и виновато смотрю на няню, которая делает вид, что ничего не слышала.
Этот костюм я выглаживала до идеального состояния весь вечер. А теперь он безвозвратно испорчен, а переодеть мне нечего. Я не готовила дополнительный комплект.
Кто же знал, что сын будет истерически плакать, а я окажусь такой мямлей, что не смогу его оставить на няню.
– Давайте его мне, – настаивает Агата. – Все будет в порядке, не беспокойтесь.
Я убеждаю себя передать Артура няне и выйти из детской, чтобы за десять минут успеть найти в шкафу другой костюм, погладить его, подобрать к нему туфли, сумочку и аксессуары. Учитывая, что этот наряд я купила неделю назад специально для первого рабочего дня, задача из области фантастики.
Выхода у меня нет, поэтому я быстро стаскиваю с себя пиджак и отбрасываю его на стул. В шкафу не оказывается ничего подходящего, и я решаю надеть блузку к брюкам изумрудного цвета. Достаю свою самую любимую, с неглубоким, но заметным декольте и поясом на талии. Свободную и просторную.
Быстро переодевшись, понимаю, что это решение лучшее, что могло прийти мне в голову. Блузка села идеально, к тому же нет необходимости сменять аксессуары, сумку и обувь.
К своему удивлению понимаю, что Артур успокоился. Почему-то начинаю думать, что сын просто чувствовал мое настроение и не мог успокоиться рядом с нервничающей мамой.
– Хорошего дня, – говорит Агата на прощание.
– Спасибо. Если что – мой номер у вас есть.
– Конечно. Не переживайте. Я каждый час буду отправлять вам отчеты в мессенджер.
Я благодарю Агату в последний раз и буквально заставляю себя захлопнуть дверь и спуститься наконец вниз, где меня минут пятнадцать ждет такси. Ехать общественным транспортом я не успевала, да я и на такси опоздала. Надеюсь, что пробок не будет, и я спокойно доберусь до отеля, куда меня взяли в качестве администратора.
Моя подруга Оля прекрасно постаралась и дала мне отличные рекомендации, которые послужили едва ли не решающим фактором при приеме на работу. Ее отель, в котором я работала, подруга продала, и я не хотела там оставаться. Новый владелец требовал моего немедленного возвращения на работу, а у меня был сын, с которым я хотела провести хотя бы первые месяцы жизни.
Я родила три месяца назад, а так как декрет в нашей стране предусмотрен только три месяца, то я вышла на работу сразу же после окончания этого периода. Не могу сказать, что мне не сложно. Очень. Я хочу вернуться обратно, схватить Артура в объятия и не отпускать, но реалии таковы, что я не могу этого сделать.
Таксист паркуется у отеля, я оплачиваю поездку и покидаю его автомобиль. Попав внутрь, быстро иду к своему месту на ресепшн, чтобы сменить Кристен. Она ждет меня с улыбкой на лице, но как только я подхожу, тут же хватает меня за руку и тянет за стойку.
– Господи, где ты была? Я думала, ты пораньше приедешь в свой первый день.
– Извини, – виновато улыбаюсь и оглядываюсь, замечая оживленность. – С чего такой ажиотаж?
– Как с чего? Тебе не сообщили? У нас владелец изменился. Буквально пару дней назад отель выкупил какой-то бизнесмен из России.
– Правда? – оживленно спрашиваю я. – И кто же?
– А я откуда знаю, – тараторит моя сменщица. – Таким как мы не сообщают. Только слухи дошли, что шишка важная.
– А ажиотаж с чего? – переспрашиваю, не понимая связи.
– Он собрался праздновать здесь день рождения своего сына. Все эти люди – его гости. Так что давай – вливайся. Работы будет много.
Я быстро киваю и перевожу взгляд в монитор. Куча фамилий сливаются перед глазами, как и цифры номеров. Надеюсь, что я ничего не перепутаю, иначе новый начальник точно выставит меня за дверь.
– Это только первая половина гостей. Вторая прибудет после обеда. Их всех мы заселили, поэтому можешь быть спокойна. Но к обеду готовься.
– А ты начальника нашего видела? – зачем-то спрашиваю.
– Может и видела, – хихикает Кристен. – Оглянись. Тут каждый второй на начальника похож, а я даже имени его не знаю.
– Справимся, – отвечаю Кристен с улыбкой. – Я так понимаю никого постороннего мы не заселяем?
– Шутишь? Хоть бы эти влезли. Если что – у Роберта спрашивай, – кивает на парня, стоящего за стойкой справа от меня. – Он дольше нас всех тут проработал, знает особенности.
– Хорошо. И спасибо.
С Кристен мы познакомились после собеседования. Когда меня приняли, она взяла мой номер телефона и сказала, что будет моей сменщицей. Так мы и подружились. Общались целую неделю до моего выхода. Благодаря ей я очень многое знаю про работу этой гостиницы, поэтому надеюсь, что проблем не возникнет. Впрочем… надеюсь, Роберт мне поможет. Выглядит он вполне дружелюбно.
Глава 2
– Эй, ты, – летит мне через стойку. – Как тебя там…
Мужчина с сальным взглядом и ехидной ухмылкой опускает взгляд мне на левую грудь. Прямиком на бейджик, где указано мое имя. Читает долговато, видимо, у него проблемы с языком.
– Лера? По-русски говоришь, что ли?
– Говорю, – отвечаю, подтверждая слова еще и кивком головы. – Слушаю вас.
– У меня слив в номере не работает, – с недовольным видом сообщает постоялец.
– Уже отправляю к вам мастера, – говорю с широкой улыбкой.
– И долго он будет идти? В смысле, ждать его нужно?
– Нет. Можете отдохнуть в СПА-зоне или выпить коктейль в лобби-баре. Мастер все сделает и мы сразу же сообщим вам.
– И что, у мастера есть ключ? – ехидно интересуется мужчина.
Я набираю в легкие побольше воздуха и бросаю обреченный взгляд за спину постояльца. Там собралась приличная очередь. Кого-то нужно заселить, а кто-то пришел повозмущаться точно так же, как и этот мужчина.
– Да, у мастера имеется ключ, – спокойно поясняю я. – Он откроет дверь вашего номера, зайдет, починит кран и уйдет.
– А если что-то спи… кхм… украдет, то есть?
– Все ценные вещи рекомендую складывать в сейф, – натягиваю на лицо дежурную улыбку. – Вам брошюры выдавали. Там все это указано.
– Чё? То есть ты мне прямым текстом заявляешь, что из номера могут что-то украсть? – ошарашенно переспрашивает мужчина.
– У нас не было подобных прецедентов.
– Но ведь могут быть?
– Мы не исключаем человеческий фактор, поэтому во избежание неприятных ситуаций просим вас сложить ценные вещи в сейф. Или можете остаться в номере в момент работы мастера, – говорю заученными фразами.
– У меня все вещи стоят дороже, чем ты на ночь, – не удерживается от оскорбления.
Я набираю в легкие побольше воздуха, чтобы ответить мужчине, но он внезапно выдает:
– Уже к вечеру ты здесь работать не будешь. Некомпетентным сотрудникам не место в отеле моего лучшего друга.
Я цепляю ту же дежурную улыбку и киваю, уточняя:
– Так мастер вам больше не нужен?
– Нужен. Мой номер триста восьмой.
Я быстро оформляю заявку на вызов мастера и переключаюсь на следующего в очереди. Не скажу, что угроза лишить меня работы не подействовала. Напротив, я начинаю нервничать и путать слова, а еще чуть не заселяю пару из номера класса “люкс” в обычный “эконом”.
– Роберт, замени меня. Я на пять минут. Выйду отдышусь.
– Иди.
Я шепчу слова благодарности и сбегаю на небольшую террасу отеля, построенную специально для персонала. Вдыхаю прохладный весенний воздух и смотрю на огромную территорию отеля.
Успокоиться выходит не сразу. Конфликтовать я не люблю, особенно с людьми, похожими на сегодняшнего постояльца. То, что он знаком с владельцем отеля еще не дает ему право разговаривать со мной в таком тоне и сыпаться оскорблениями.
Внутри поселяется неприятное предчувствие. Моя сегодняшняя смена заканчивается ровно в двенадцать. Надеюсь, у мужчины не будет времени сообщить обо мне начальству. Впрочем, ничего не изменится, если он сделает это после моего ухода. Я здесь единственная Лера и кара меня настигнет в любом случае.
– Лера, идем, – на террасе появляется еще один администратор – Джейн. – Мы не справляемся.
Джейн устроилась на работу всего неделю назад и так же, как и я, находится в шоке от увиденного наплыва. Я киваю ей и последний раз бросаю взгляд на территорию. Замечаю черный седан внизу. Такой когда-то был у Богдана, и я почему-то не могу оторвать от него взгляда. Бизнесмен из России? Какая вероятность того, что это он?
– Идем, – торопит меня Джейн, и я отворачиваюсь.
Пытаюсь убедить себя в том, что это глупости. Черными седанами обладает огромное множество мужчин. Таких совпадений просто не бывает. Не могла я устроиться на работу в отель, купленный мужчиной, которого надеялась больше никогда не встретить.
Мы с Джейн возвращаемся за стойки и стараемся отпустить людей как можно быстрее. Благодаря тому, что таких неадекватных, как мужчина с забитым сливом в номере, не попадалось, мы справляемся быстро. Уже через два часа в фойе спокойно и тихо. Я позволяю себе выдохнуть и еще раз все перепроверить. Постояльцы, конечно, придут, если будут претензии, но лучше заметить ошибку в поселении сразу.
Не обнаружив ничего подозрительного среди своей статистики, позволяю себе расслабиться. Такую ерунду придумала. Разнервничалась ни о чем. Уверена, все будет в порядке. И тот мужчина, что смотрел липким взглядом на мои сиськи и обещал меня уволить, ничего не сможет сделать. Я ему не хамила и вела себя профессионально. Надеюсь, владелец отеля адекватный человек и не станет увольнять хороших сотрудников по первой прихоти своих друзей, иначе он рискует к концу праздника остаться без персонала.
Глава 3
К концу дня валюсь с ног и чувствую себя черепахой, нехотя передвигающейся за стойкой. День сегодня эмоционально тяжелый и сложный. Столько претензий, сколько я выслушала, мне не приходилось слышать за прошедший месяц.
Постояльцы то и дело шипели, нервничали, кто-то даже кричал и пытался поскандалить. У каждого была своя проблема. Кому-то требовалось починить кран, другим рассказать, как работает кондиционер в номере. Третьи утверждали, что их номер грязный, хотя этого совершенно точно не могло быть. Горничные сегодня работали, как и мы, на износ. Выполняли любую прихоть и требование.
– Послушайте, – говорю высокой девушке в широкой шляпе и огромных солнцезащитных очках. – У нас нет возможности сменить вам номер на другой. Заполненность стопроцентная.
– Переселите кого-нибудь в другой номер, – не унимается.
Она не понравилась мне сразу, как подошла. Слишком прямо держит спину, чересчур открыто цокает языком и театрально вздыхает, будто ее заставляют ждать по меньшей мере час. И вот не ошиблась я, предполагая проблемы.
– Как вы себе представляете переселение? У нас нет такой опции. Мы выдали вам номер класса “Люкс”, они все одинаковые.
– Не врите, – говорит таким тоном, будто поймала меня за постыдной ложью. – Я была у подруги. У нее шикарный вид на город.
Ах, вот в чем дело! В виде из окна!
– Попросите подругу, вдруг она согласится переехать в ваш номер.
– Ты издеваешься, да? Какая дура переедет из номера с шикарным видом в эту халупу.
– К сожалению, ничем не могу вам помочь. Как я уже сказала – все номера заняты.
– Ладно, а так? – девушка сует на стойку десять баксов и улыбается.
Я широко улыбаюсь и говорю:
– Нет, так тоже не получится.
Она недовольно поджимает губы и, сверкнув яростным взглядом, удаляется. Как же я устала. Сил нет. Надеялась, что наша работа закончится, как только мы всех расселим, но нет. Почему-то гости приходили к нам с самыми идиотскими вопросами, но хуже, что я не могла это прекратить. Цепляла красивую улыбку и объясняла одно и то же только разными словами. Господи, как же надоело!
Хорошо хоть празднование проходит в ресторане и мы не имеем к нему никакого отношения.
Апогеем сегодняшнего дня становится то, что меня вызывают на ковер к управляющему. А я-то надеялась избежать порки за случай с мужчиной, у которого забился унитаз. Не получилось.
Нацепив на лицо радушную улыбку, отправляюсь к управляющему. Мы виделись всего раз, когда я устраивалась на работу. Надеюсь, там работает все тот же мужчина за пятьдесят, с которым мы неплохо поладили. Поднявшись на этаж, захожу в приемную, где меня встречает секретарь. Справа находится кабинет владельца, на двери которого в мое первое посещение была табличка. Сейчас ее нет. Видимо, отель продали, а табличку для владельца повесить не успели.
– Вас ждут, – сообщает секретарь, указывая на дверь за своей спиной.
Я киваю, вдыхаю поглубже, чтобы сохранять спокойствие и иду внутрь. За дверью меня ждет тот же управляющий, что и в прошлый раз. Он расхаживает по комнате с задумчивым видом, а заметив меня, останавливается.
– Здравствуйте, Лера, – говорит он мне, жестом указывая присаживаться.
Когда я делаю то, что мне велено, Итан размещается в своем кресле и пристально на меня смотрит.
– Я получил прекрасные рекомендации о вашей работе, – говорит он с улыбкой. – Однако сегодня мне позвонили сверху и сказали, что в отеле работают дилетанты, не способные грамотно вести диалог и помочь решить проблему.
– Вас дезинформировали, – уверенно отвечаю ему. – Все было совершенно не так.
– Я более чем уверен, что это так, – говорит Итан, поправляя галстук. – Но к сожалению, я бессилен. Мне приказано вас уволить незамедлительно.
Я теряю дар речи. Ошарашенно смотрю на Итана. Подмечаю небольшое пятно на его идеально выглаженном пиджаке и горько усмехаюсь. Вот и получила работу! Пришла, потратила свое время и нервы, провела целый день вдали от сына и вот она – благодарность?
Итану я ни слова не говорю, понимающе киваю и поднимаюсь, но пока дохожу до двери закипаю. Поверить не могу, что владелец настолько мелочная сволочь, что готов прощаться с сотрудниками по волшебному щелчку дорогих друзей. Он что, даже не предполагает, что его друг может быть не прав?
В приемной я пулей лечу к выходу, но останавливаюсь и поворачиваюсь к двери без таблички. Возвращаюсь к стойке и спрашиваю у секретарше.
– В кабинете кто-то есть?
– Есть, – она кивает, а потом пытается меня остановить словами: – Вам туда нельзя.
Теперь мне можно! Я намерена высказать все что думаю о таком владении отелем. Если этот толстосум будет увольнять всех, на кого жалуются его придурковатые друзья, он останется без персонала в отеле. И пусть мои слова ничего не изменят, но я чувствую острую необходимость выговориться.
Открываю дверь рывком и натыкаюсь на массивную фигуру у окна. Набираю в легкие побольше воздуха и выдаю:
– Как вы можете увольнять людей, не разобравшись?!
Мужчина поворачивается ко мне, и я мгновенно узнаю его. Ну, конечно же! Богдан! Я не ошиблась, когда увидела черный седан. И увольнение мое, по всей видимости, не случайное. Решил избавиться от меня, чтобы не мозолила глаза ему и его любимой жене?
– Лера? – Богдан удивленно вскидывает брови, а затем задает еще один вопрос. – Что ты тут делаешь?
Глава 4
– Пять минут назад я тут работала, – говорю со злостью, а затем заваливаюсь спиной на дверь, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
Когда прихожу в себя, чувствую спиной что-то мягкое и прохладное, а еще шероховатую ладонь, настойчиво поглаживающую меня за руку. Воспоминания случившегося накануне молниеносно проносятся в мыслях, и я распахиваю веки.
Яркий свет потолочных лампочек слепит глаза и я моргаю несколько раз, чтобы стало легче, но зрачкам по прежнему больно от неестественного цвета лампочек.
– Как ты?
Я хочу, чтобы все это оказалось сном. Или игрой моего воображения. Слышать участливый голос, пропитанный искренностью мне больно, потому что я ему не верю. Меня корежит от его мягкого касания к моему плечу. Я дергаюсь, а затем окончательно прихожу в себя и пытаюсь резко подняться. Богдан опускает руки мне на плечи и давит, не предоставляя такой возможности.
– Убери руки, – цежу сквозь зубы.
Я разбита и подавлена. Эмоции от нашей встречи захлестывают меня так сильно, что я не могу их контролировать.
– Тебе не стоит вставать так резко, – настаивает он.
– Да отпусти ты меня! – рычу, вырываясь.
Богдан убирает руки и демонстративно поднимает их вверх. Я медленно вначале сажусь, а потом и встаю на ноги. В голове все еще мутно, а во рту сухо. Понятия не имею, почему вообще рухнула в обморок. Видимо, сказалось нервное перенапряжение, скопившееся за напряженный рабочий день.
– Ты в порядке?
– В порядке, – киваю, сглатывая подступивший к горлу ком. – Прошу прощения за вторжение.
Говорить сухим безэмоциональным тоном сложно, но я стараюсь. Даже легкую полуулыбку из себя выдавливаю и устремляюсь к двери, чтобы побыстрее сбежать. Даже хорошо, что меня уволили. Теперь мы с Богданом точно никогда больше не увидимся.
– Лера, погоди, – летит мне в спину, когда до спасительной двери остается каких-то полметра.
– Да?
Знаю, что как только доберусь домой, держать скопившиеся эмоции не получится. Сейчас же мне нужно изобразить равнодушие. К человеку, которого так и не получилось забыть.
– Ты та самая Лера, на которую жаловался Иван?
– Откуда я знаю, – пожимаю плечами. – Имени своего он мне не назвал, а я не запомнила. Да и неважно. До свидания.
– Я не знал, что ты здесь работаешь.
– А я не знала, кто здесь владелец. Мы в расчете.
Прощаться снова и продолжать разговаривать будет глупо, поэтому я просто стою. Хочу отсчитать до трех секунд паузы и тихо развернуться, чтобы уйти.
– Ты можешь работать здесь и дальше. Я скажу Итану, что увольнение отменяется.
– Не стоит, – говорю совершенно серьезно. – Я с утра не хотела выходить на работу, но ты же знаешь, какая я ответственная. Пришла. А тут так все сложилось.
– Пару минут назад ты пришла мне все высказать.
– Была неправа.
– Прекрати. Я не знал, кого увольняю, – нетерпеливо парирует Богдан.
– То есть уволить работника отеля только потому, что тебя попросил друг, нормально? – пораженно спрашиваю я, а затем совсем не думая, добавляю: – Ты сильно изменился.
– Лера, – Богдан потирает переносицу и запускает ладонь в волосы. – Все не так просто, как кажется.
– Я и не настаиваю, – даю заднюю, понимая, что перешла черту. Сказала то, что не должна была.
Умение вовремя прикусить язык – бесценно. К своему стыду, я им никогда не обладала. И сейчас сдержаться тоже не смогла, хотя прекрасно понимаю свою неправоту. Зачем я вообще сказала, что он изменился, даже если это и так? Какая разница? Вряд ли он задумается о том, что поступает не по совести и что-то изменит.
– Я прошу тебя остаться. С Иваном я поговорю.
Я мотаю головой.
– Спасибо, конечно, за предложение, но нет.
– Лера…
– Нет, Богдан. Это окончательное решение. Приятно было тебя увидеть и узнать, что все у тебя хорошо. Прошу меня извинить, мне и правда пора.
Богдан делает ко мне несколько шагов и протягивает руку, будто хочет коснуться. Я резко отшатываюсь, а мой взгляд почему-то съезжает на его палец. Безымянный, на котором должно быть обручальное кольцо, но его там нет.
Глава 5
– Артур вел себя замечательно, – сообщает мне Агата, когда я возвращаюсь домой. – Ел, спал, немного засмотрелся на карусель, что вы повесили на кроватку. Больше не плакал, – сообщает в конце то, что меня больше всего интересует.
Если бы Артур весь день разрывался из-за моего отсутствия, я бы покончила с работой в тот же момент. Впрочем, я итак с ней покончила. Официально меня уволили, а потому с завтрашнего дня я сижу дома и активно ищу работу.
– Завтра в то же время? – уточняет Агата.
– Да.
Что я ей скажу? Что в первый же рабочий день меня уволили? Пусть приходит завтра. Я съезжу к Оле, развеюсь, а по пути поищу вакансии и запишусь на несколько собеседований. Теперь я не так решительно настроена устраиваться только в гостиницу. Я готова работать где угодно, лишь бы содержать себя и Артура. Хотя нет… туда, где была сегодня я точно не вернусь.
Пока сын спит, принимаю душ и завариваю себе имбирный чай. Резкий вкус немного отвлекает от горьких мыслей и воспоминаний, которые обрушились на меня лавиной. Я кутаюсь в махровый халат и вдыхаю пряный аромат имбиря. Прийти в себя не получается: руки дрожат, мысли хаотично сменяют одна другую, а воображение упрямо рисует прошедшую встречу.
Договориться с собой не получается. Я все равно думаю о случившемся. Вспоминаю наш разговор. Прокручиваю в голове каждое слово и дрожу от страха. Кожа покрывается мурашками, в голове творится полная неразбериха. Я боюсь, что сделала что-то не так. Как-то сподвигла Богдана на поиски информации обо мне. Да что там! Ему достаточно заглянуть в мое личное дело, чтобы увидеть там графу семейного положения и наличия детей.
Даже думать не хочу о том, что он сделает, когда узнает, что я скрыла от него беременность и рождение сына. Сомневаюсь, что он меня поймет, хотя причин молчать у меня было предостаточно. Как и у него мне не верить.
Только сейчас, сидя на кухне за чашкой горячего чая, вдруг думается, что у нас не было ни единого шанса. Мы попытались построить отношения на руинах и у нас ожидаемо не вышло.
Я была разбита предательством бывшего мужа, а Богдан… он просто ждал меня. Долго, томительно, упрямо. Ждал, хотя пытался жить, завел семью, хоть вместе они прожили недолго. В день, когда я узнала об измене мужа, я случайно наткнулась на Богдана в ВИП-кабинке клуба, куда поехала заливать свое горе. Уже через месяц мы окунулись в отношения с головой. А через время я его предала. Сказала, что по-прежнему люблю бывшего мужа и не могу без него жить.
Сдалась под угрозами Игоря и бросила человека, которого любила.
Я призналась ему слишком поздно. Тогда, когда он уже не мог мне поверить. Зато поверил своей бывшей жене…
Мысли возвращаются к нашей сегодняшней встрече. К его руке и безымянному пальцу, на котором не было кольца. Они с Ликой снова развелись? Или же…
Рука сама непроизвольно тянется к телефону, но я тут же ее одергиваю и заставляю себя сдержаться. Зачем снова искать информацию? Что я там увижу? Счастливые семейные фотографии?
Несмотря на уговоры не лезть в прошлое, не могу это не сделать. Убеждаю себя, что это для моей же безопасности. Я должна убедиться, что Богдан счастлив с Ликой. Это даст мне возможность вздохнуть полной грудью и не переживать, что он заинтересуется моим сыном.
Впрочем, к чему этот обман? Я просто хочу узнать, почему он не носит обручальное кольцо.
Вбиваю в поисковик имя Богдан Кощеев и получаю множество его снимков и политических статей. Из одних заголовков узнаю, что он стал не мэром города, как хотел, а губернатором области. Мне становится не по себе, особенно когда я узнаю, что пост мэра занимает мой бывший муж. Неужели в этом заключалась месть? Стать выше Игоря и управлять им, как заблагорассудится?
Среди заголовков не нахожу ничего о его личной жизни. Не пишут ни о сыне, не о жене, да и на снимках он всегда один. И ни на одном из последних я не вижу обручального кольца. Сглатываю. Хватаю чашку со стола и встаю, начиная расхаживать по кухне. Вбиваю последний запрос “Жена Богдана Кощеева”. Крепко зажмуриваюсь, а затем все же распахиваю глаза. Заголовки, попавшиеся мне на глаза, похожи на заголовки кримминальных хроник.
“Невеста Богдана Кощеева найдена мертвой”.
“Будущая супруга губернатора умерла при таинственных обстоятельствах”.
“О причине смерти Анжелики Кощеевой по-прежнему ничего не известно”.
Я совсем ничего не понимаю. Оставляю недопитый чай на столе и иду в спальню. Включаю ноутбук и следующий час провожу в поисках. Понимаю, что нужно остановиться, но не могу. Открываю статью за статьей и понимаю, что я совершенно ничего не знала о его жизни за этот год. Судя по статьям, Богдан так и не женился на Анжелике. Более того, ее больше не было в живых. Она умерла, а причина ее смерти до сих пор никому неизвестна.
Глава 6
Засыпаю я под утро. Чувствую себя уставшей и измотанной, а потому когда сын будит меня пронзительным плачем, я вздрагиваю и резко поднимаюсь с кровати. От этого кружится голова, и я даю себе обещание обязательно пропить витамины и впредь нормально спать. Недосып трех месяцев дает о себе знать. И это еще Артур невероятно спокойный ребенок.
На кормление уходит минут пятнадцать. Артур никуда не спешит, ест вначале жадно, а потом все медленнее, засыпая на ходу. Правда, как только я пытаюсь вытащить из его рта сосок, он тут же активно сосет молоко и просыпается. Хитрый лисенок.
Когда Артур, наконец, наедается, я бегу принимать душ и в одном халате иду открывать Агате. Няня здоровается, проходит в квартиру. Идет принимать душ, мыть руки и переодеваться в домашнюю одежду из натуральных тканей. Я же одеваюсь, слегка подкрашиваюсь и пишу Оле смс, что через час буду у нее.
По пути нужно заехать в кофейню, взять латте и купить наши с Олей любимые круассаны. Думаю, она оценит и поможет мне с поиском вакансий. Подруга, конечно, давно отошла от бизнеса и теперь живет в свое удовольствие, но кое-какие связи у нее остались.
– Хорошего рабочего дня, – желает Агата на прощание.
Я благодарю ее и покидаю квартиру.
Оля встречает меня в одном шелковом халате.
– А что такое? – спрашиваю у нее. – Тимофей не в садике?
– В садике, – она улыбается. – Няня отвезла. Я сегодня с утра почувствовала вдохновение и решила, что нельзя его потерять.
– Для вдохновения вот, – протягиваю ей кофе и круассан.
– Кофе из Старбакс, – Оля счастливо улыбается и тянется к напитку. – А ты кстати почему не на работе?
– Уволили, – говорю со вздохом. – Я потому к тебе приехала.
– За что уволили? – с ужасом спрашивает Оля.
– Не за что, а кто. Новый владелец, как ты думаешь, кто?
– И кто же? – уточняет подруга, отпивая кофе из стакана.
– Богдан.
– Вот это новости! И что он сказал?
Я вкратце пересказываю подруге сложившуюся ситуацию, и она искренне недоумевает, почему я вдруг отказалась от работы.
– Сама посуди. Богдан о ребенке не знает, да даже если и узнает. Что такого? Ты ведь не обязана была ему говорить, тем более после случившегося.
– Я не могу видеть его там каждый день, – возражаю и пытаюсь перевести тему: – Как твой роман? Пишешь?
– О, да, – с запалом отвечает Оля. – Я поймала волну и не собираюсь останавливаться.
– Рада за тебя. Я кстати пришла, может ты поможешь с устройством на работу?
– Я постараюсь, – отвечает Оля. – Не могу ничего обещать, я уже давно не в бизнесе, много наверняка изменилось, а я, как ты можешь заметить, далека от этого.
Несмотря на то, что Оля давно отошла от работы с отелями, ей все же удается записать меня на два собеседования, и я благодарно ее обнимаю. Подруга стала для меня единственным близким человеком, который охотно помогал мне во всем. Даже с роддома она забирала меня вместе с Майком. Я до сих пор им благодарна за такой подарок. Я и подумать не могла, что у меня будет все, как и у других людей.
– Ну вот и все. Найдем мы тебе работу. Но ты зря не согласилась. Так ведь можно было и повышение выторговать.
– Оль… я его видеть не могу, а ты про торги и повышение.
– Ты кстати уверена, что не хочешь про сына сказать?
– Уверена.
Через полчаса разговоров мы расходимся. Я направляюсь домой, потому что встречи у меня уже назначены. Пора говорить Агате, что в ближайшие пару дней у нее выходной. Не уверена, что ее никто не перехватит, но у меня нет выбора. Уходить из дома на весь день, только чтобы сохранить няню для Артура – глупо.
Агата встречает меня удивленно, но ничего не спрашивает, а когда я ей все объясняю, говорит, что будет ждать звонка. Мы с ней прощаемся, я переодеваюсь и беру сына на руки. Жутко соскучилась за весь вчерашний день.
После массажа стоп и плотного кормления Артур засыпает, а я решаю приготовить себе обед. В этот момент в дверь звонят. Я почему-то думаю, что это Агата что-то забыла, хотя прошло уже немало времени.
И только открыв двери застываю, потому что на пороге стоит Богдан.
Глава 7
Идею захлопнуть дверь перед его носом и попросить уйти через дверь, отбрасываю. Отступаю, позволяя ему решить, хочет ли он войти.
– Здравствуй, Лера, – говорит Богдан в коридоре моей квартиры. Он все же решил зайти. – Мы можем поговорить?
– Можем. Разувайся проходи на кухню. Первый поворот налево.
Богдан снимает туфли, оставляя их рядом с моими черными босоножками, и идет в указанном направлении. Я закрываю за ним тяжелую дубовую дверь, набираю в легкие побольше воздуха и молюсь, чтобы Артур не проснулся. Не должен, конечно, но все может быть. Спешу на кухню, чтобы как можно скорее узнать, зачем Богдан пришел.
На кухню вхожу с твердым намерением сразу же приступить к разговору, но застаю Богдана за рассматриванием магнитика с моей фотографией на холодильнике. Не так давно там висел магнитик с фотографией Артура, но я его убрала, чтобы протереть от пыли, а повесить обратно забыла. Сейчас чувствую облегчение, но вдруг вспоминаю, что по всей квартире разложены девайсы для новорожденного. Их просто невозможно не заметить.
– Зачем ты пришел? – спрашиваю у него.
Богдан поворачивается, заставляя мое сердце забиться чаще. Все-таки, у меня не получилось его забыть, как я не старалась. Болезненные обрывки воспоминаний врезаются в память так сильно, что я не могу подготовиться и интуитивно ищу опоры, которой не оказывается. Я отхожу на несколько шагов назад, шарю рукой по столешнице и упираюсь в ту поясницей. Становится немного легче. По крайней мере я могу дышать полной грудью.
– Хотел попросить тебя вернуться в отель, – говорит он.
– Мы это уже обсуждали. К тому же, я уже получила выгодное предложение, – вру, не краснея, чтобы не казаться жалкой.
– Я уезжаю завтра, – продолжает Богдан. – Заниматься отелем будет управляющий. На мне будет удаленный контроль, да и то… – он делает паузу. – Даже это я поручу другому человеку. Документально отель даже не мой. Ты же знаешь, что чиновникам не положено иметь такие владения.
Я киваю. Предложение Богдана кажется невероятно заманчивым. Он уезжает, а я спокойно продолжаю работать в отеле. Мы не будем видеться. Это мне подходит, но соглашаться упрямо не хочется.
– Соглашайся, Лера. Я не буду вмешиваться в твою работу в отеле. Да я и не собирался влезать. С Иваном трудно договориться иначе.
Он будто оправдывается, хотя мне наверняка просто кажется.
Мне почему-то хочется с ним поспорить. Сказать, что я уже нашла хорошую работу и не вернусь в отель, но я соглашаюсь, потому что хочу, чтобы он ушел. Прямо сейчас. Пока Артур не выдал своего присутствия в соседней комнате.
– Хорошо, вернусь. Не стоило утруждаться, кстати. Я бы не пропала.
– Мне так спокойнее.
– Как так?
– Не хочу оставлять тебя в беде.
Смех рвется наружу, но я его подавляю. Наступаю себе на горло и вынужденно улыбаюсь, хотя хочется зареветь. Завыть от обиды. Теперь ему, стало быть, не безразлично? Пытается очистить себе карму? Или слишком много людей оставались в беде с его подачи?
– Однако спасибо за заботу. Я вернусь. Если это все, то…
В следующую секунду мое тело сковывает страхом, потому что я слышу пронзительный детский плач. И он исходит не от соседей, а из моей квартиры. Это плачет Артур. И я понятия не имею, что дальше делать.
– У тебя есть ребенок? – удивленно спрашивает Богдан.
– Мне нужно идти, – быстро тараторю я и сбегаю в спальню, где уложила Артура.
Пока иду к кроватке сына, придумываю оправдания для Богдана. Что ему сказать? Что усыновила Артура? Или что родила? Но ведь тогда он точно спросит… а я не уверена, что смогу скрыть. Вернее, сказать, что сын не его я смогу без запинки, вот только глаза все выдадут. Я никогда не умела ему врать, хотя он убежден в обратном. Может, так и стоит себя вести? Говорить правду искренне, а он подумает, что я снова вру?
Оказавшись рядом с кроваткой, даю Артуру соску. Она вывалилась, и он начал плакать. Вот как знала, что не стоило ставить эксперименты и давать ему новую. Просто старой ровно месяц. В целях гигиены ее пора было заменить новой. Как только губ Артура касается силиконовый шарик, он тут же открывает рот и усиленно начинает ее сосать. Засыпает за какие-то мгновения, а я не знаю, как оторвать руки от кроватки и пойти на кухню. Что я скажу Богдану, если он спросит?
Идти все же нужно. Если Богдану надоест ждать, и он придет сюда…
Подгоняемая страхом, покидаю спальню и иду на кухню, по пути пряча детские вещи. Решение приходит само по себе. И я даже успеваю его отрепетировать.
– Извини, – говорю, заходя на кухню. – Подруга попросила остаться с сыном, и я не смогла отказать.
– Так ребенок не твой?
Такое ощущение, что он сожалеет. Впрочем, я не успеваю задуматься об этом, потому что в следующую секунду он ранит меня прямо в сердце.
– Жаль, что так. Я искренне желаю тебе познать радость материнства.
Я снова упираюсь поясницей в столешницу и даже выдавливаю улыбку. На спасибо у меня нет сил, поэтому я молчу, надеясь, что паузу Богдан поймет правильно. К счастью, он понимает.
– Мне пора. Послезавтра в отеле уже никого не будет. Я попросил управляющего поставить тебе смену через три дня.
– Никак не можете закончить празднование?
– Можно и так сказать, – уклончиво отвечает Богдан. – Если хочешь – можешь увидеться с Ромой, думаю, ему будет приятно.
– Нет, – слишком поспешно говорю я. – В смысле, не стоит травмировать ребенка встречей. В прошлом мы умудрились наделать немало ошибок.
– Ты права.
Снова повисает пауза. Несмотря на то, что Богдан сказал заветные “Мне пора”, уходить он не спешит.
– Как ты? – задает вопрос, от которого у меня мутнеет перед глазами.
– Я… нормально. Правда, все хорошо.
– Был рад тебя увидеть. И узнать, что у тебя все в порядке.
– И я. В смысле, увидеть рада.
– Не спросишь, как я?
– Ты празднуешь день рождения сына в другой стране и умудрился, занимая пост губернатора, купить отель в другой стране, – замечаю. – Думаю, у тебя тоже все хорошо.
– Следила за новостями?
– Нет. Случайно наткнулась на статью пару месяцев назад. Рада, что у тебя все хорошо.
Наш обмен любезностями исчерпал себя. Я понимаю, что морально вымотана этой встречей и спешу ее закончить. Впрочем, мою суету Богдан понимает и спешит к выходу. Уже обувшись, он поворачивается ко мне, а я не успеваю отойти, не ожидая такого поворота. Он оказывается слишком близко ко мне. Смотрит сверху вниз, пронзительно, остро, так знакомо, что начинает сосать под ложечкой, да и сердце ускоряет свой ход.
Странно, но я совсем не хочу отходить. Взгляд сам цепляется за его лицо. Широкие темные брови, впалые глаза длинными изогнутыми ресницами, ровная линия носа, квадратный подбородок с небольшой порослью щетины. Он почти не изменился. Разве что появились небольшие морщинки вокруг глаз, но с его профессией это и не удивительно. Даже запах и тот остался прежним. Я чувствую нотки сандала и апельсина, которые так нравились мне когда-то.
– Извини, – говорит он, резко подавшись к двери. – Мне действительно пора. Рад, что ты приняла мое предложение.
Я зажмуриваюсь, чтобы прийти в себя. Его близость слишком ярко подействовала на меня. Как лавина смела на своем пути все другие чувства.
Пока Богдан мешкает с замком, я успокаиваю дыхание и прошу его подвинуться. Замок иногда заедает и открыть его не так просто. Наконец, мне удается, я распахиваю дверь и нос к носу сталкиваюсь с Майком, который смотрит на меня с широкой улыбкой.
Глава 8
– Привет, – Майк первым нарушает молчание. – Я Майк, приятно познакомиться.
Богдан мешкает. Вначале несколько мгновений смотрит на Майка и только потом протягивает ему руку и называет свое имя.
– Русский друг Леры? – смеется Майк. – Уже уходишь?
– Да, дела, – отвечает Богдан.
Я в это время стою, затаив дыхание. Майк он… необычный. Всегда открыт для новых знакомств, тепло относится к моим друзьям и никогда не ревнует, хотя мы состоим в отношениях.
– А ты? – задает вопрос Богдан.
– Парень Леры, – поясняет Майк.
– Вот как, – замечает Богдан, а потом поворачивается ко мне и говорит по-русски: – Теперь я верю, что у тебя все в порядке.
Я закусываю губу и улыбаюсь. Да, так и должно быть. Вскоре он уедет, а я останусь здесь.
– До свидания, – прощается Богдан, начиная спускаться по ступенькам.
– Как сын? – спрашивает Майк. – Вел себя хорошо?
Вот что ему стоило спросить об этом за закрытой дверью? Но нет! Он делает это здесь, на лестничной площадке, при Богдане, который замирает на пятой ступеньке. Оборачивается и смотрит прямо на меня.
– Сын?
– Да, – поспешно киваю. – У Майка сын есть. Он попросил меня с ним побыть. Извини, что сразу не сказала.
Богдан понимающе кивает. А потом разворачивается и уходит. Я же заталкиваю Майка в квартиру и гневно спрашиваю:
– Зачем ты заговорил о сыне при нем?
– Я не думал, что это секрет, – улыбка на лице Майка меркнет, и я начинаю чувствовать себя дрянью.
Вот зачем я так с ним? Он совсем этого не заслужил. Он ведь и правда не знал, кто такой Богдан, а я свое материнство никогда не скрывала.
– Прости, – отвечаю, выдыхая, просто он…
– Отец ребенка.
– Откуда ты?
– Догадался. Я так понимаю, говорить ты ему не будешь?
– Нет. Не стоит.
По плотно сжатым губам Майка понимаю, что он хочет что-то сказать, но молчит. Ведет меня на кухню, достает из принесенного пакета мои любимые круассаны и спрашивает, какой чай я буду.
– Почему ты не скажешь, что думаешь?
– Ты все равно поступишь так, как считаешь нужным.
– Но все же… разве тебе не хочется высказаться?
– Если это ничего не изменит, то зачем? Если действительно хочешь знать, то зря ты скрываешь от него сына. Мне бы это не понравилось. Да и любому другому мужчине тоже. Он вправе знать.
– Это все изменит между нами, – возражаю.
– Изменит, – кивает Майк. – Но у ребенка должен быть отец. Одно дело, когда он от него отказался, и совсем другое, что он о нем не знает.
Я согласна с Майком, но совсем не хочу в этом признаваться. Я все равно ничего не скажу Богдану. Ни к чему это. У него уже есть сын, а Артура я эгоистично хочу оставить только себе. И дело даже не в этом… я не хочу делить сына. Не хочу, чтобы Артур рос в бесконечных полетах то к одному, то к другому родителю. Он должен расти в счастливой семье, даже если она будет неполноценной.
– Вот об этом я и говорил, – поясняет Майк. – Мое мнение ничего не изменит, поэтому я предпочитаю промолчать.
– Не изменит, потому что я знаю Богдана лучше. Он…
Я замолкаю. Мы никогда не разговаривали о моих отношениях с отцом Артура. Вообще не говорили об отношениях. Он не спрашивал, а я не рассказывала. Встреча с Богданом всколыхнула во мне что-то… я будто другими глазами взглянула на Майка. Точнее, на наши отношения. Они вроде бы есть, но их нет. Мы редко обнимаемся, не говоря уже о поцелуях. Про секс я молчу. Его у нас ни разу не было. И это не удивительно, учитывая, что я была беременной, а потом восстанавливалась после родов. Но сейчас… сейчас-то что?
– Ты меня не хочешь? – резко перевожу тему, глядя Майку в глаза. Мне кажется, что если это так, я что-то там увижу. Точно пойму, в чем дело.
– Ну что за глупости, – Майк улыбается. – Я просто волнуюсь о твоем здоровье. Тебе нужно окончательно восстановиться.
– Месяц давно прошел, если ты не заметил. Уже четвертый начался.
– Ты так сильно меня хочешь? – Майк садится рядом и обнимает меня за талию. – Если хочешь, идем в спальню.
Я мотаю головой. Так я точно не хочу. Предполагалось, что наш с ним первый раз случится неожиданно и романтично. И уж точно не после слов “Если хочешь, идем в спальню”.
– Не обращай внимания, – улыбаюсь. – Я просто переволновалась во время разговора с Богданом. Сделаешь мне чай? Черный, как я люблю.
Пока Майк порхает над чаем, я ухожу в ванную и долго себя рассматриваю. После родов моя фигура практически не изменилась. Разве что появился небольшой животик и растяжки. Ну и грудь немного обвисла от трехмесячного кормления. Но ведь Майк наверняка знал, что так будет. Я не могла стать идеальной после родов. Но он все равно за мной ухаживал, дарил цветы, водил в рестораны и предложил встречаться.
Может, это потому что он наблюдал меня всю беременность? Видел, так сказать, изнутри? Но ведь он всего-лишь вел беременность и делал УЗИ. Осмотры он не проводит, роды не принимает, этим всем занимался совершенно другой доктор.
Встреча с Богданом пробудила во мне женщину. Там, в коридоре, он так смотрел на меня, что возбуждение накрыло меня с головой, несмотря на все, что между нами было. И я вдруг подумала о том, что давно такого не испытывала. Майк никогда так на меня не смотрел, ни разу не целовал до состояния, когда впору снимать и выжимать белье, не трогал меня в интимных местах, не намекал на секс. Я сейчас даже не могу вспомнить, чувствовала ли его возбуждение. Видимо, нет, иначе бы я точно об этом знала.
На кухню я возвращаюсь растерянной. Не понимаю, что между нами происходит и не знаю, почему вдруг начала об этом думать. Впрочем, догадаться несложно. Рядом с Богданом я почувствовала себя богиней. Единственной желанной женщиной его жизни, хоть и это и не так. С Майком же… моя самооценка скатывалась все ниже, а уровень привлекательности сходил на нет. Я не загоралась, как спичка, от одного его взгляда на меня. А когда на меня посмотрел Богдан, воспламенилась за секунду.
– Лер… мне идти надо, ладно? – Майк ставит передо мной чашку с чаем. – Меня вызывают срочно.
Я киваю и встаю, чтобы закрыть за Майком дверь, а сама думаю о том, что не хочу так жить. Легкость и спокойствие меня замучили, хотя они, безусловно, не ранят душу.
Глава 9
Я приезжаю на свой второй рабочий день с хорошим настроением и как раз вовремя. Моя сменщица машет мне рукой и улыбается. Наверняка ее улыбка означает, что русские уехали, и мы теперь может вздохнуть полной грудью.
Так и есть. Кристен сообщает мне, что почти все гости съехали. Осталось несколько человек, но они вроде бы адекватны и забронировали номера после празднования дня рождения, чтобы посмотреть город.
– Сейчас загрузка небольшая, поэтому проблем нет. Сможешь спокойно со всем познакомиться, впрочем, если ты в прошлую смену выстояла, то и в эту ничего ужасного не случиться.
Я с ней соглашаюсь. В прошлый раз был ад, а сейчас полупустая гостиница. Думаю, я справлюсь. Хорошо, хоть смогу не напрягаться и увидеть больше, чем в первую смену.
– Сейчас я спешу, но мы обязательно должны с тобой встретиться за чашкой кофе и поговорить о том, как ты умудрилась заслужить увольнение в первый же день. И как тебя взяли обратно тоже хочу знать. Наверняка это потому, что начальник тоже русский. Он лоялен к своим?
– Даже очень, – я улыбаюсь. – Просто я незаменимый сотрудник и они это поняли.
– Да-да… рассказывай, – хихикает Кристен и сбегает переодеваться.
Половина дня проходит в относительном затишье. Отель понемногу заполняется, но я делаю все быстро и слаженно. Все же я сильно соскучилась по работе, несмотря на то, что проводить время с сыном мне еще не надоело.
В этом плане я очень хорошо понимаю законы, которые здесь действуют. Женщина вправе выйти на работу пораньше, нанять сыну няню или же отдать его в ясли. Для меня стало открытием то, что детские садики принимают детишек с 12 недель. Но к такому повороту я не готовилась и знала, что на новой работе смогу себе позволить оплачивать услуги няни.
Представить себе не могу, каково тем мамам, у которых нет такой возможности и остаться дома они не могут. Отдать ребенка в ясли – ответственный шаг, на который не каждая сможет решиться. Тем не менее, это правильно. За день работы мама успевает соскучиться по ребенку так сильно, что готова проводить с ним весь оставшийся вечер. Кроме того, такой закон позволяет матери построить карьеру и до момента, когда ребенок вырастет, быть самостоятельной.
От мыслей меня отвлекает Роберт. Он говорит, что я могу немного отдохнуть, а он присмотрит за ресепшн. Я благодарю его за это и со спокойной душой иду в лобби бар, беру себе кофе и выхожу на террасу полюбоваться территорией отеля. Боковым зрением замечаю женщину с ребенком, стоящую чуть поодаль, но не акцентирую на них внимание. Вдыхаю теплый воздух и просто отдыхаю с чашкой кофе в руках.
Наша работа устроена так, что во время смены у каждого из нас есть около пятнадцати минут на перерыв. Всего таких перерывов может быть не больше пяти. В один из них мы должны успеть пообедать, пока не придет другая наша смена. Мне нравится распорядок дня в отеле, подходит зарплата и здесь безумно вкусный кофе. К тому же, Богдан уже уехал, и я могу…
Додумать до конца не получается, потому что меня кто-то дергает за юбку. Я опускаю взгляд вниз и натыкаюсь на Рому, который смотрит на меня во все глаза. Несколько секунд мы завороженно рассматриваем друг друга, а затем он хватает меня за ноги чуть ниже попы и обнимает так крепко, что я едва не падаю.
– Лела…
Вот как я могу остаться неприступной, когда ребенок льнет ко мне всем телом и называет ласково “лелой”.
Конечно, я отставляю чашку с кофе на столик и обнимаю Рому в ответ. Поверить не могу, что он меня узнал. А еще в то, что Богдан мне соврал и все еще находится здесь. То есть, он никуда не уехал, хотя обещал?
– Привет, маленький, – приседаю, когда Рома от меня отлипает. – Как ты?
Пока я пытаюсь обнять Ромку сильнее, его от меня оттаскивает няня со словами “Нельзя, это чужая тетя”.
– Подождите, пожалуйста, – говорю ей. – Я не чужая… мы… мы с его отцом некоторое время были вместе и Рома меня знает.
– И что? – отвечает мне с невозмутимым видом. – Вы не входите в круг лиц, которые могут общаться с ребенком.
С этими словами, не обращая внимание на протест Ромы, она хватает его на руки и уводит, а я остаюсь стоять с открытым от шока ртом и пониманием, что эта женщина только что насильно забрала ребенка от человека, к которому он побежал с объятиями.
Я понимаю, что мой перерыв подходит к концу, однако я не могу пустить это на самотек. Прошу Роберта меня прикрыть и иду к Богдану. Я вовсе не уверена, что он сидит в отеле на своем рабочем месте, но… а вдруг? Я не могу пустить это на самотек. Не могу оставаться равнодушной, когда ребенок плачет и просится ко мне, когда требует его отпустить, а его насильно забирают только потому, что у няни или кто эта женщина есть указания не подпускать человека не из списка.
Остановившись перед приемной, вхожу внутрь. Спрашиваю у секретарши, на месте ли Богдан.
– Да, но к нему нельзя.
– Передайте, что я по личному вопросу и назовите мое имя.
– Девушка, я не стану этого делать, – отвечает она мне. – Меня попросили его не беспокоить по любому поводу.
– Я понимаю, но вам придется. Разговор касается его сына.
– Девушка, я вам повторяю.
Дальше я не слушаю. Решительно ступаю к двери и дергаю ту на себя. Когда она не поддается, стучу в нее и выкрикиваю его имя. Я не искала с ним встреч и если бы это было возможно, избежала их любой ценой, но я не могу забыть жалобный взгляд Ромки, направленный в мою сторону. Он буквально вопил мне о том, что я должна его забрать у злой тети.
– Что вы себе позволяете? – спрашивает секретарша, а в следующее мгновение дверь кабинета распахивается.
– Богдан Олегович, я пыталась объяснить, что к вам нельзя, – выдохнула секретарша на одном дыхании, а затем добавила: – Охрана уже идет.
– Отменяй охрану и садись на место, – приказал ей Богдан. – А ты иди в кабинет.
Пропустив мимо ушей его приказной тон, я прошмыгиваю мимо и уже через несколько секунд стою в просторном кабинете. Сейчас хотя бы могу его рассмотреть, потому что в прошлый мой приход сюда было совсем не до этого.
Сейчас же я жадно рассматриваю интерьер и понимаю, что он Богдану совсем не подходит. Ни это небольшое кресло, едва заметное за массивным столом, ни этот огромный ворсистый зеленый ковер, ни даже лампа на столе. Мне было трудно представить Богдана за этим столом. Он сюда не вписывался, и я не представляла, как он здесь работает. Впрочем, на поработать у него было несколько дней. Вряд ли он заметит неудобства.
Когда за моей спиной с грохотом захлопывается дверь, я вздрагиваю и оборачиваюсь. Натыкаюсь на взгляд Богдана и готовлюсь к тому, что он спросит, по какому праву я нарушила его уединение, но нет…
– Извини, что не предупредил. Рома немного приболел, и мы отложили возвращение домой на несколько дней. Как только он пойдет на поправку, мы летим домой, а ты продолжаешь работать.
От его извинений я теряю дар речи, а затем киваю, намереваясь тихо уйти, но не могу. Меня останавливают слезы его сына, который тоже мне не чужой.
– Я пришла не поэтому, – объясняю ему. – Я бы и не узнала, но встретила Рому на террасе и… он бросился ко мне с объятиями, а я не смогла удержаться и обняла его в ответ. Но мы и слова друг другу не успели сказать, как его отобрала няня. Сказала, что я не нахожусь в круге лиц, с которым Роме позволено общаться. Я понимаю, что в твоем мире так принято, но…
– Понимаешь, но все равно возмущаешься?
– Да, – киваю. – Ты бы видел, как он на меня смотрел и слышал, как плакал. Я понимаю, что не имею права, да и сама говорила, что нам лучше не видеться, но если Ромка меня вспомнил, то… позволишь мне побыть с ним хотя бы десять минут? У меня как раз перерыв будет следующий, и я бы могла.
– Исключено, – отрубает Богдан, направляясь к своему креслу.
Я же едва не стону от разочарования. Вот как… как теперь быть? Я ведь себя знаю, я не смогу спокойно работать, зная, что где-то там, возможно, плачет ребенок. А ведь он будет винить во всем не няню и не папу, а меня. За то, что тогда пропала из его жизни, и за то, что теперь не захотела встретиться.
– Я попрошу кого-нибудь тебя заменить и ты сможешь провести с Ромой столько времени, сколько захочешь. Няню я сегодня же уволю.
Пока я думала, как уговорить Богдана, он решил все проблемы одним махом.
– Может зря ты к няне так? – спрашиваю у него. – Она ведь выполняла инструкции.
– Единственная ее инструкция – смотреть за тем, чтобы мой сын чувствовал себя счастливым. То, что она себе позволила – непростительно.
Я киваю. Не мне решать судьбу его подчиненных. Я лишь соглашаюсь и благодарю его за возможность пообщаться с Ромой.
– У нас президентский люкс на последнем этаже. Рома будет рад тебя видеть.
– Я могу прямо так идти? В смысле, не нужно предупреждать никого на ресепшн?
– Иди, не переживай ни о чем. Ради своего сына я могу освободить тебя от работы.
Я киваю и благодарю Богдана еще раз, хотя меня почему-то неприятно ранят его слова о том, что все это – ради сына. С одной стороны – не ради меня же он все это делает, а с другой…
Неужели после нашей последней встречи и той искры, что пробежала, я на что-то надеялась? Так глупо!
Глава 10
Ромку я нахожу в слезах. Он закрылся в своей комнате и не пускает ту самую няню, которая его оттаскивала. Сейчас она безрезультатно пытается до него достучаться.
– Позвольте мне?
Она кивает и смотрит на меня при этом недоброжелательно. Я ее прекрасно понимаю, ведь по сути из-за моего появления она лишилась рабочего места. Впрочем, Богдан прав, на ее плечи лег уход за ребенком и в первую очередь она должна была думать о его состоянии. Да, у нее были инструкции, но ведь она могла не оттягивать Рому и не травмировать его. Что ей стоило позвонить Богдану и уточнить, могу ли я прикасаться к ее воспитаннику?
– Рома… – говорю громко и стучу в дверь. – Открой мне, пожалуйста.
Когда замок щелкает, я выдыхаю, а через мгновение попадаю в объятия обиженного мальчика.
– Привет, – говорю мягко. – Теперь я смогу побыть с тобой.
– А ты надолго?
– На несколько часов, – улыбаюсь. – Сможем с тобой поиграть во что захочешь.
– А погулять? Сможем?
– Не знаю. У папы нужно спросить.
– Идем к папе?
– Нет, давай попросим ему позвонить.
Очередная встреча с Богданом окончательно выбьет почву из-под моих ног, поэтому я соглашаюсь только на звонок. Няня недовольно протягивает мне телефон с набранным номером Богдана.
– Я вам все сказал, Наталья. Работать у меня вы больше не будете.
– Это я, – произношу в трубку.
– Прости. Надо дать тебе свой номер.
Я хочу сказать, что не надо. Мне так точно. Но вслух говорю совсем другое:
– Рома просится погулять. Я не знаю, можно ли, поэтому звоню.
– Где погулять? – уточняет Богдан.
– Где ты хочешь погулять? – спрашиваю у Ромки.
– В толговом центле. Где-нибудь, где можно поиглать. Мне тут надоело.
– Он хочет в торговый центр.
Я прекрасно понимаю ребенка, которому скучно во взрослом отеле. Он хочет играть, развлекаться, общаться с детьми. А его тут закрыли в огромных хоромах и завалили игрушками. Но вместе с тем я осознаю, что Богдан вправе нас не отпускать. Доверить ребенку бывшей, которая постоянно ему врала? Зря я вообще позвонила.
– Слушай, зря я вообще звоню, – говорю, когда по ту сторону повисает продолжительная пауза. – Мы тут поиграем.
– Нет, все в порядке, можете поехать, но с охраной. И няню возьмите с собой, скажи ей, что она пока поработает. На испытательном сроке под твоим присмотром, вечером мне отчитаешься, стоит ли ее оставлять.
После этих слов в трубке звучат гудки. Ромка прыгает и спрашивает, разрешил ли папа поехать, а няня смотрит на меня с недовольством и ждет, когда я отдам ее телефон. Я же просто… в ступоре!
Он только что отпустил со мной Рому и приказал мне отчитаться вечером о работе няни? Я не ослышалась?!
И ведь он действительно приказал, а не попросил! Отдал распоряжение, как подчиненной!
– Наталья, – окликаю няню, которая собралась уходить.
– Да?
– Богдан попросил вас пока остаться и съездить с нами в торговый центр.
– Хорошо. Мы прямо сейчас поедем?
– Да, можно. Ты собран? – спрашиваю у Ромы.
Он кивает и берет меня за руку. Наталья ему по всей видимости не очень нравится, потому что ее он пытается демонстративно игнорировать.
В торговом центре мы сразу находим комнату развлечений и на следующие два часа отдаемся играм. Игровые автоматы, батуты, машинки, лабиринты. Уже через полчаса из меня вовсю течет пот, и я чувствую себя уставшей, а Ромке хоть бы что.
– Лера, – зовет меня няня. – Роме бы пообедать.
– Да, сейчас.
Наталья мне не нравится. Не потому, что она плохо исполняет свои обязанности, а потому что она делает их механически. Даже сейчас. Пока мы резвимся и развлекаемся, она стоит в стороне, как телохранитель и наблюдает. Да, спасибо ей, что напомнила за обед, иначе мы бы проторчали тут еще несколько часов, но в целом – она не уделяет Роме ни любви, ни тепла.
А ведь ребенок в этом нуждается. В объятиях, ласке, любви. С таким успехом Рому можно оставить с роботом, ничего не изменится. Я обязательно скажу об этом Богдану, хотя мне совсем не нравится то, что он переложил на меня ответственность за работу другого человека. Если я скажу, что Наталья выполняет ее плохо, он ее уволит, а я буду ощущать себя виноватой.
– Рома, – зову его. – Слезай, надо поесть.
Он тут же соглашается. Видимо, проголодался, пока бегал по лабиринтам.
Все вместе мы направляемся в небольшое кафе. Заказываем салаты и мясо, а еще витаминный смузи. После такого дня нам просто необходимо подкрепиться. После обеда решаем возвращаться в отель. Ромка не противится, да и выглядит уставшим.
По пути в отель он засыпает и охранник переносит его в номер. Я укрываю его пледом и ухожу. Иду к Богдану, чтобы поговорить, хотя совсем не хочу его видеть. При виде меня секретарша улыбается и говорит, что меня уже ждут. Видимо, Богдану позвонил охранник и предупредил о моем приходе.
Немного медлю, прежде чем открыть дверь, но решительно сжимаю пальцы на ручке и тяну ее вниз. Оказавшись внутри, приходится привыкнуть к слишком яркому освещению. Сейчас Богдан открыл жалюзи на окнах и солнечный свет полностью заливал кабинет.
– Я тебя ждал, – говорит он, когда я оказываюсь внутри. – Что скажешь про няню?
– Не хочешь прекратить разговаривать со мной в приказном тоне?
– Я твой начальник.
– Верно. Но только тогда, когда дело касается отеля. С твоим сыном я была по собственной инициативе и не стоит разговаривать со мной так, будто я твоя подчиненная во всем.
– Хорошо. Извини за приказ. Мне надо знать, оставлять Наталью или нет. Кандидатов на замену уже подобрали, но может она и не нужна?
– Решил доверить безопасность сына женщине, которой не доверяешь?
Я не знаю, как это из меня вырвалось. Я просто сказала, а потом подумала. Сейчас же с ужасом понимаю, что не стоило. Не надо лезть в прошлое. Оно осталось там и его уже не вернуть.
– Прости. Я не должна была…
– Я тебе верю, – вдруг поражает меня откровением Богдан. – Теперь верю.
Мои руки начинают трястись, а на глаза сами по себе наворачиваются слезы. Этих слов я ждала тогда, когда стояла в очереди на посадку и ждала, что вот сейчас, сейчас он приедет и все объяснит. Их я ждала даже тогда, когда переехала в другую страну. Я перестала ждать только с появлением сына на свет. Поняла, что Богдан не только не собирался приезжать, он даже не интересовался моей жизнью, иначе узнал бы о беременности.
После этих слов я чувствую себя предательницей. Я ведь не сказала ему о сыне, да и не собираюсь. Эгоистично хочу это скрыть, лишь бы он не узнал. Лишь бы снова не пытался залезть в душу и вызвать чувства.
– Наталью я бы не оставила, – говорю дрогнувшим голосом. – Она не заботится о Роме. Не знаю, правда, что входит в ее обязанности. Если, подобно роботу, общаться с ребенком и не улыбаться, то она прекрасно с этим справляется.
– Она не должна нарушать субординацию. Ей не позволительны нежности с ребенком. Объятия, поцелуи, нежность. Если ты об этом.
– Да, об этом. Он мальчик, но ему все равно нужна материнская любовь и ласка. Я знаю, что Лика погибла, но…
– Умерла от передоза, – ошарашивает Богдан признанием.
– В смысле? – переспрашиваю я. – Она ведь лечилась.
– Она притворялась. Потом вернулась снова.
Я не знаю, что сказать. Выражать сочувствие сейчас, когда это произошло давно, нелепо, а просто промолчать некрасиво.
– Мне очень жаль.
– И мне… Лера… – Богдан смотрит на меня как-то странно, а затем задает не менее странный вопрос: – У тебя с Майком серьезно?
Глава 11
– У тебя с Майком серьезно?
– Думаю, тебя это не касается, – стараюсь ответить холодно. – Считаю, разговор пора закончить. Я сказала свое мнение о няне, как ты и просил.
– Лера… – Богдан пытается схватить меня за руку, когда я встаю, но я тут же одергиваю ладонь.
– Не надо… пожалуйста, не трогай меня.
Я чувствую ударную волну волнения, исходящую от него. Ежусь под его пристальным взглядом и хочу сбежать.
– Я могу вернуться на свое рабочее место?
– Ты можешь быть свободна. Иди домой. Твоя смена послезавтра.
– Но ведь… Слушай, я безумно была рада видеть Рому, но теперь я бы предпочла поработать. Меньше смен – меньше денег.
– Я заплачу тебе за сегодняшний день. Переведу деньги на счет за потраченное время.
– Я провела время с Ромой, потому что хотела! Я не возьму за это денег.
– Я все же с тобой рассчитаюсь.
– Какой же ты…
Я не договариваю, потому что обида застилает глаза слезами. Разворачиваюсь к двери и по пути бормочу себе под нос:
– Придурок.
Расстояние до двери кажется мне огромным, но я уверенно преодолеваю его и хватаюсь за ручку. Впрочем, открыть дверь не успеваю. На мою руку ложится его шероховатая ладонь. Богдан разворачивает меня к себе, упирает спиной в холодную дверь. Теперь мы стоим вплотную друг к другу. Моя грудь в тонком тканевом лифчике касается его рубашки, а его колено упирается мне во внутреннюю часть бедра.
Отойти мне некуда, потому что Богдан плотно зажал мое тело между собой и дверью. Я даже вдохнуть полной грудью не могу, ведь тогда придется соприкоснуться с ним еще сильнее.
Мои слезы, что навернулись на глаза, никуда не делись. Они все еще размывают взгляд и норовят скатиться по щекам. Сама не знаю, как до сих пор держусь.
– Лера, просто ответь мне, – тихо просит Богдан, задевая щетиной мои волосы.
Как оказывается, тот момент в моей прихожей был не случайностью, не моментом. То была моя прямая реакция на него. Сильная, скручивающая внутренности и страстная. Сейчас я наэлектризована его близостью до предела. Хочется одновременно влепить ему пощечину, расплакаться, а потом с силой притянуть к себе за белоснежный воротник и поцеловать его губы. Вспомнить их вкус и мягкость, его напор, вспомнить все, что было и подарить себе иллюзию, что между нами все еще что-то есть.
– Какая тебе разница? – говорю сильно осипшим голосом. – Как разница?
Я оголенный нерв рядом с ним. Учащенное дыхание, быстрое сердцебиение и слезы, застилающие глаза, выдают меня с потрохами. Я все еще люблю его, хочу, мое тело настроено на него. Мы давно не были вместе, но мои чувства не прошли.
Да и его, судя по тому, что он стоит рядом и требует ответа, тоже.
– Какая разница, Богдан? – снова повторяю, на этот раз ощущая, как слезы скатываются по щекам.
Да и какая теперь разница? Все уже неважно.
– Не могу тебя отпустить, – говорит Богдан, стирая слезы со щек большими пальцами.
Потом он меня целует. Накрывает мои губы своими так, что у меня не остается ни единого шанса скрыть свои чувства к нему.
От нахлынувших ощущений мои ноги подкашиваются, сердце разгоняется до максимальной отметки, а руки сами тянутся к его плечам. Пальцы цепляют воротник рубашки, потакая воображению, разгулявшемуся пару минут назад. Мне он нужен. Его поцелуй, его руки на моем теле, его чувства, которые он отдает, пусть это только похоть.
С ним я чувствую себя живой. Не холодной, безэмоциональной и застывшей, какой была весь этот год. С ним моя кровь быстрее течет по венам, а сердце бьется быстрее. С ним все иначе. Острее, сильнее, жестче.
Мне впервые хочется большего, чем просто пара касаний и легкий поцелуй в губы. За год я не испытывала сильнее эмоций, чем за считанные минуты, проведенные с ним. Богдан жадно целует меня в губы, протягивает руки за мою поясницу, наталкивает меня на себя. Как я жила без него? Без жарких поцелуев, грубых касаний, без страсти, в которой хочется сгореть? Сейчас кажется, что и не жила вовсе. Существовала, забываясь в другом, который не мог дать и сотой доли того, что может Богдан.
Все это – не остывшие к нему чувства. Я не могу это контролировать. Пыталась, но не получается. Я просто не могу перестать его любить, а мое тело не в состоянии скрыть рвущиеся наружу естественные реакции. Я жадно целую его в ответ, руки сами тянутся к его рубашке, а в голове звучат слова “Не могу тебя отпустить. Не могу тебя отпустить. Не могу отпустить”.
Что значит, не может отпустить? Тогда мог, а сейчас нет? Или вся разница в том, что сейчас рядом с ним нет Лики? Нет матери для ребенка, нет женщины, которой он верил и которую хотел? Что значит, он не может отпустить? Точнее, почему я слышу эти слова только сейчас?
А если бы мы не встретились? Он бы меня искал?
– Богдан, – я отталкиваю его от себя и смотрю в глаза, в которых читаю отчетливое желание. – Мы не можем. Отпусти меня.
Он медлит. Его ладони все его скользят по моей пояснице и бедрах. Ощущение, что он пытается меня запомнить.
– Мы можем все исправить, – говорит он. – Мы можем постараться.
Его губы касаются моей щеки, щетина царапает кожу подбородка.
– Не можем, – сиплю, проглатывая застывший в горле ком. – У нас с ним все серьезно.
Глава 12
Я снова ему вру.
Во всем.
О сыне не сказала и в отношении Майкла соврала. Потому что нифига у нас не серьезно. За тот год, что мы знакомы и восемь месяцев, что встречаемся, у нас не то что секса не было… до него и не доходило. Я уж думала, что со мной что-то не так. Разучилась чувствовать мужчину и хотеть его. А оказывается, меня просто никто так не целовал.
По пути домой чувствую раскаяние. Зря я ему сказала, что все серьезно. Опять вранье. И я это понимаю, но в момент, когда нахожусь рядом с Богданом, мозг работает иначе. Я машинально говорю неправду и не могу заставить себя ему в этом сознаться. Знаю, что это неправильно, ведь мое первое вренье повлекло за собой изменения в его отношении ко мне, но ничего не делаю. Просто плыву по течению и за каких-то пару дней умудряюсь снова ему наврать.
Няня встречает меня подозрительно, но снова ни о чем не спрашивает. Единственное, что ее интересует, оставаться ей или уходить? Я прошу ее побыть с Артуром еще час. За это время я приму душ и приведу мысли в порядок.
Как раз через час выхожу из ванной, завариваю себе чай и провожу Агату, с которой договариваемся о встрече послезавтра. С чашкой чая я иду к сыну. Он крепко спит и сосет во сне соску, смешно причмокивая. Я сажусь рядом с кроваткой и начинаю плакать.
Вроде бы ничего не предвещало, но при виде расслабленного личика Артура не могу сдержаться. Слезы сами катятся по щекам. Я понимаю, что начала с ошибок. Сначала с вранья про Артура, потом про Майкла. Теперь я не знаю, как это все разгрести.
Сижу так возле сына где-то час. Затем заставляю себя успокоиться, умыться и привести в порядок. Приготовить ужин, потому что около восьми должен заехать Майк. Готовка забирает свободное время, затем просыпается Артур и думать мне некогда. Ближе к восьми от Майка приходит сообщение, что он приехать сегодня не сможет. Вызвали срочно на смену.
Засыпаю я в расстроенных чувствах, а ночью меня будит настойчивый звонок телефона. Я распахиваю глаза и машинально отвечаю. Звонки среди ночи я предпочитаю не отклонять. Вдруг что-то случилось у Оли или Майка.
– Лера? – по ту сторону звучит взволнованный голос Богдана. – Прости, что разбудил, но у меня экстренная ситуация.
– Да? – я резко сажусь на кровати. Сон как рукой снимает. – Что случилось?
– У Ромы температура. Я дал ему сироп в той дозировке, что написана на упаковке, но он не помогает. Уже час прошел, а температура только выше.
– Какая температура?
– Тридцать восемь и три. Мы были у врача утром. Диагностировали простуду, прописали лекарства и отпустили лечиться домой. Но сироп от температуры не помогает, а альтернативу врач не выписал. Номера телефона доктора у меня нет и…
– Все нормально, – говорю я, а у самой колотится сердце от осознания, что он позвонил именно мне.
Я называю ему несколько других сиропов от температуры, а потом напоминаю, что он может вызвать скорую или врача. К тому же в отеле точно есть доктор, который уж точно не откажет в консультации человеку, который платит ему зарплату.
– Извини, – говорит Богдан уставшим голосом. – Когда я понял, что не справляюсь, ты единственная, кто пришел на ум для звонка.
– Ничего страшного. Обращайся.
Говорить нам больше не о чем, поэтому мы прощаемся и отключаемся. Я ложусь обратно, но сон не идет. Теперь начинаю волноваться за Ромку. Я с ним так и не попрощалась.
Полежав в кровати двадцать минут и поняв, что сон не идет, встаю, делаю себе кофе. Через полчаса копирую номер Богдана, вставляю его в мессенджер и спрашиваю, как дела. Хочу знать, что у ним все в порядке. Ответ приходит моментально:
“Все хорошо. Температура падает. Спасибо тебе”
“Да не за что. Выздоравливайте”
Немного подумав, пишу еще одно сообщение, но тут же его стираю. Не стоит навязываться. Отвлекает трель нового сообщения. На экране имя Богдана и новое смс:
“Не спится?”
“Да какой уж тут. Волновалась за Рому”
“Извини, что разбудил. Правда не подумал о враче отеля”
“Все в порядке. Ты можешь мне звонить, если что-то нужно для Ромки”
“А если нужно не ему?”
Я несколько мгновений смотрю на сообщение, не зная, что ответить. Пока думаю, приходит следующее:
“Не хочешь приехать? Ромка спрашивал, где ты”
Я закусываю губу, чувствуя, как перед глазами снова мутнеет. Это все его слова, которые заставляют меня чувствовать себя нужной ему.
“Прости, не могу”
Я бросаю взгляд на Артура и понимаю, что все правильно написала. При всем желании, я не могу бросить своего ребенка и поехать к другому. Не могу рисковать здоровьем своего малыша и ехать к больному ребенку, хотя только сейчас понимаю, что днем я уже проконтактировала с Ромой.
“Я все понимаю. Спокойной ночи”
Я хочу потушить экран смартфона, но следом прилетает еще одно сообщение:
“Счастья тебе, Лера”
Я закусываю губу и стираю со щек слезы, которые так и не смогла прогнать. Мне кажется, что Богдан со мной попрощался. Значит ли это, что мы больше не увидимся?
Глава 13
Я прихожу на работу, как мне и сказали, через день. Меня снова сменяет Кристен, но на этот раз она ни о чем не спрашивает и молча покидает рабочее место. На меня почти не смотрит, даже здоровается нехотя. Решаю прояснить ситуацию, не понимая, что происходит. Прошу Роберта присмотреть за моим местом и иду в раздевалку к Крис. Она как раз собирается уходить, и я преграждаю ей путь.
– Расскажешь, что случилось?
– О чем ты? – переспрашивает она.
Останавливается, отходит от меня, понимая, что я не намерена выпускать ее из раздевалки.
– Ты поздоровалась со мной сквозь зубы и выглядишь обиженной. Я что-то сделала не так?
– Ты правда не понимаешь?
– Нет.
Почему-то мне кажется, что такое отношение связано с Богданом, но свои догадки держу при себе. Лучше промолчать и услышать, что не так, чем подтвердить тот факт, что я все прекрасно понимаю.
– О твоих отношениях с владельцем уже все знают, не нужно делать из меня дуру.
– О каких отношениях? – спрашиваю, сглатывая.
– Он тебя от работы освободил, вызвал Марису на смену. И ты не понимаешь, в чем дело?
– Никаких отношений нет, – говорю уверенно, заставляя Крис посмотреть на меня. – Мы были близки раньше. У него есть сын, с которым мы случайно встретились. Я не могла пройти мимо и провела время с ним. После меня в качестве благодарности отпустили домой.
Крис скептически на меня смотрит. Не верит. Я бы тоже не поверила. Слишком все как-то сказочно. Я только устроилась на работу, а уже оказалось, что начальник – мой бывший.
– Даже если это и правда, в нее никто не поверит, – со вздохом говорит Крис. – Коллектив настроился против тебя. Говорят, ты спишь с начальником, а они работают сверхурочно.
– В смысле – работают сверхурочно? За каждую смену им платят деньги, разве нет? Если люди вышли, они заработали. В отличии от меня, Крис. Я провела тот день с сыном нашего владельца безвозмездно. А те, кто пришел вместо меня, заработали денег за смену.
Крис замолкает, будто раздумывает. Я же надеюсь, что она меня услышит. Работать в коллективе, где все тебя ненавидят, будет сложно. Хорошо, если я смогу заручиться поддержкой хотя бы Кристен.
– Прости меня, – наконец, говорит Крис. – Это все Мариса. Сказала мне, что ее принудили выйти на смену и что из-за тебя она нормально не отдохнула. Мы раньше с ней дружили, а потом как-то перестали. Я ей посочувствовала и на тебя взъелась. Извини.
– Да не страшно. Ты лучше скажи, меня что правда все ненавидят?
– Это все Мариса. Она настроила коллектив против. Насколько я знаю, на тебя даже жалобу собирались писать, но я их отговорила. Сказала, что если ты правда с владельцем, то она ничего не даст.
– Спасибо, что не написали. Мы не вместе и не будем. Думаю, ваша жалоба подпортила бы мне жизнь.
– Но тебя бы не уволили, – поддевает Крис.
– Скорее всего нет. Мы близкие друзья с Богданом, не более. К тому же, он уезжает скоро. Если уже не уехал.
– Еще нет. Сегодня был тут. Хотя если не ошибаюсь, около пяти президентский люкс освобождается.
– Ну вот. Он уедет, я останусь беззащитной.
– Ты всегда сможешь ему позвонить.
Разубеждать Кристен в обратном не начинаю. Между нами с Богданом все слишком сложно, чтобы это мог понять абсолютно посторонний человек. Но я ему не позвоню, конечно. Надеюсь, с коллективом получится все решить между собой, иначе я останусь без работы очень скоро.
Мы с Кристен прощаемся. Я возвращаюсь на свое рабочее место и тут же попадаю в круговорот обязанностей. Работать с людьми, которые относятся к тебе недружелюбно, сложно. Я понимаю это, когда пытаюсь отойти на пятнадцать минут, но никто из моих коллег этого не слышит. Они попросту меня игнорируют, а уже, между прочим, три часа дня. И я еще ни разу не отходила. Роберт и Дженни успели пообедать и два раза отлучиться, а я стою.
Когда же я решаю быть понаглее и собираюсь подойти к ним, чтобы серьезно поговорить, на телефон поступает звонок. Это меня вызывают к управляющему. Я делаю глубокий вдох и мысленно готовлюсь отбивать атаки. В том, что они будут, не сомневаюсь. Не зря же с утра у меня был разговор с Кристен, а мои коллеги весь день делают вид, что я тут просто предмет декора и ничего больше.
Итан встречает меня с дружелюбной улыбкой. Извиняется за непонятки с увольнением и спрашивает, как я обустроилась на рабочем месте. Спешу его заверить, что все в порядке, коллектив нравится, работа тоже. Я все жду от него каких-то претензий, но их не следует. Оказывается, у них тут так принято. Через пару дней после того, как человека взяли на работу, его вызывают к управляющему и он лично спрашивает, все ли хорошо.
– Коллектив наш как? Приняли тебя?
– Конечно, – отвечаю с улыбкой.
Я уверена, что мои трудности временные и я смогу завоевать доверие своих коллег. Первые мои смены все было в порядке, и я надеюсь, в дальнейшем будет так же.
– Тогда не смею задерживать. Хорошей работы.
Я благодарю Итана и встаю. Выхожу из кабинета, прощаюсь с секретарем и только когда берусь за ручку двери, ведущей из приемной в коридор, слышу за спиной звук открываемой двери, а затем и голос Богдана:
– Лера? Задержись, пожалуйста. Нужно поговорить.
Я чертыхаюсь про себя. Последнее, что мне сейчас нужно – проводить время в кабинете начальника. Это вот совсем ни к чему. Но выхода нет, я не могу отказаться перед секретаршей от требования владельца отеля зайти к нему на разговор. Поползут слухи, что между нами уж точно что-то есть. К тому же серьезное, потому что я позволяю себе не реагировать на его приказы, а он при этом ничего не делает.
– Да, конечно, Богдан Олегович, – отвечаю и захожу в его кабинет.
– Олегович? – переспрашивает Богдан, как только мы оказываемся за закрытой дверью.
– Это я для вида. Ты уедешь, я останусь, – говорю, а сама смотрю за тем, как он идет к столу.
Как садится на тот небольшой и совершенно неподходящий ему стул, как открывает папку, на первой странице которой я вижу свою маленькую фотографию. Такую же, как в паспорте. У него в руках мое личное дело! И там совершенно точно указано наличие ребенка! Да и скрыть такое, особенно когда устраиваешься на работу, невозможно.
Богдан хмыкает, просматривая первую страницу, перелистывает ее, читает вторую. Я же стою, пытаясь придумать отговорку и вместе с тем понимая, что выбора у меня нет. Надо признаваться в том, что ребенок его и прекращать врать. Он и так будет в бешенстве, когда узнает. Еще бы, я год скрывала от него вначале беременность, а потом и сына. Полностью оправдала его недоверие к себе, если подводить итоги моим действиям.