Читать онлайн Мое земное воплощение. Миссия «Любовь» бесплатно
1 октября
Последний земной год и, если не успею найти любовь, миссия обнулится.
Смесь из злости, грусти и обиды накрывает волной и заставляет открыть глаза. Снова воплотиться? Начать сначала? Отбрасываю одеяло и хватаю халат. Босиком топаю к окну, чтобы открыть шторы и впустить немного света. Распахиваю гардины и морщусь от пейзажа за окном. Новосибирск по-прежнему идеален. Для черно-белых фильмов и ссылки.
Отфильтрованное осенними облаками солнце проникает в комнату. Вид этого пространства смягчает ощущения от неприятных мыслей. Вот итальянское бархатное кресло, привезенное из Милана. На стене картина Фрейдуна Рассули «Путешествие домой». Испанская доска под ногами, четырехметровые потолки, сто двадцать квадратов моего идеального мира.
Горячие потоки воды помогают мыслить рациональнее. Итак, у меня год. Ни одного мужчины, которого бы я могла полюбить. Еще меньше тех, кто мог бы полюбить меня. Протираю запотевшее зеркало. С той стороны моргают зеленые глаза, в обрамлении бесцветных ресниц, между ними – крупный нос с веснушками, ниже – обычные губы. Все это на рыжеволосой голове. Нелепое человеческое тело. Слишком тяжелое, слишком материальное, с коротким сроком службы. После высших миров, эти 185 сантиметров плоти с разными отростками – как отечественный автопром. В начале неполадки с тормозами, потом заводится через раз и покрывается ржавчиной. Непрактично. На его содержание уходит половина времени, которое здесь и так тянется, как очередь в женский туалет после спектакля.
Я всегда отличалась ростом и внешностью, но не переживала из-за этого. Слишком отчетливо помню другое воплощение, в котором туловище было покрыто скользкими щупальцами, которые росли прямо из головы. Которая одновременно являлась пищеварительной системой. Которая получала информацию через процесс переваривания. Я в прямом смысле думала жопой. Поэтому тело в отражении, кажущееся остальным людям нестандартным, для меня – подарок.
К сожалению, земляне ориентируются на заложенные местной эволюцией стандарты красоты. Моя внешность попадает только в категорию «на любителя», по версии всех, кто не поленился мне об этом сообщить. И это усложняет поиск партнера.
Хотя, если честно, мне не интересна тема отношений. Как отчет, который надо сдать завтра, но только за полчаса до конца дедлайна, включается «экстренный протокол». Ощущаю этот вторник не как очередной день рождения, а как последний рубеж. Готовность, смешанная с усталостью, бурлит как гейзерная кофеварка на плите. Вздыхаю всем телом.
Земля с этой ее гравитацией, сменой сезонов и честными выборами – в моем черном списке. Застрять здесь еще на десятки лет? Тело передергивает ознобом и ложка летит на пол. Гравитация.
Душа приходит в низшие миры, чтобы познать материальность и отделенность. Это иллюзия, но даже я попадаюсь на нее. Как будто сильнее погружаясь в игру.
Мой родной мир – крупнейший центр развития, объединяет 94 измерения и управляет ими. Мгновенная материализация, доступ к любым ресурсам, отсутствие времени. Объяснять устройство IC 1101 человеческими способами передачи информации, как рисовать ядерный двигатель мелком на асфальте.
Телефон, вибрируя, ползет по столу. На экране высвечивается имя контакта, и я делаю глубокий вдох, как перед прыжком в воду.
– Доброе утро. С днем рождения. – Обе фразы одинаковым тоном.
– Спасибо, мам – отвечаю, наливая кофе в термокружку.
– Ты хоть заедешь сегодня? Или, как всегда, работа важнее? – она мастерски выделяет ключевые для манипуляции слова.
– Я заеду, мама.
– Торт купи, будь добра. Только не шоколадный. И не тот, что в прошлый раз. Где ты вообще берешь такие? – тоном генеральской дочери, которой она и является.
– В магазине, мам.
– Дорого, а есть невозможно. Лучше сама испеку – без пауз доносится из трубки, пока я надеваю туфли.
– Хорошо, мама.
– А что ты без настроения? – звучит как утверждение.
– Все хорошо, собираюсь в клинику, – шумный вздох на том конце и затянувшееся молчание заставляет пожалеть, что произнесла слово на «к». После упоминания работы всегда следует «притча» о том, как у тети Тамары сын – настоящим врачом стал, хирургом. А психов лечить – разве достойная профессия?
В этот раз лекции нет, видимо, в честь дня рождения. Нетерпеливо звеню связкой ключей.
– Ну тебе что, нечего матери сказать?
– Конечно есть, мам.
– Какая же ты эгоистка – проговаривает трубка, добавляя тяжелые вдохи.
– Да, мама – Выхожу, не дожидаясь окончания диалога. – Взять шампанского?
– Ой, да ничего не надо мне от тебя
– До вечера, мам – гудки.
Общаться эта женщина умеет только на языке критики и обесценивания. Она – сенсей манипуляции. Повышенный уровень сложности для прохождения опыта, как босс в видео игре. Только что бы она не сказала – мне «никак». Земля – не мой мир. И все, чего я хочу – вернуться домой, в IC 1101. А прямо сейчас – кофе.
2 октября
Зеваю и убавляю температуру в салоне. Утренние пробки на работу – ад, как на картинах Босха. С чертями и пеклом. Поглаживаю руль. Белоснежный кожаный салон – мой остров эстетики на колесах. А зачем еще нужны деньги? Как просто на Земле создавать доход и как сложно отношения.
Вздыхаю, вспоминая вчерашний вечер с мамой. Каждая поездка к ней – испытание на прочность, голодные игры и Форт Боярд в одном. Самый сложный, самый невыносимый и самый близкий для меня человек на Земле. Женщина, давшая жизнь этому физическому телу. Стараюсь испытывать хотя бы благодарность.
Моя миссия завершена на 94%, из которых пять – любовь с мужчиной, а последний – связь с матерью. Не знаю, что из этого сложнее. У нее только один трек на повторе: «Амалия, пора замуж и детей. Амалия, с таким характером ты никому не нужна. Амалия, ты эгоистка и проживешь всю жизнь в одиночестве». Припев: «Никчемная дочь». Ни финансовая стабильность, ни профессиональные успехи ее не волнуют. Все хорошее во мне для этой женщины скрывается в тени патриархальных представлений. Как бы я не пыталась, этот 1% стоит на месте уже много лет. И пока неясно, «боссом» в конце уровня окажется любовь мужчины или любовь матери.
В моем кабинете светло и пахнет маслами. Лаванда, мята, цитрусовые – сейчас смешались и по очереди «выпрыгивают», как пестрые цветы из полевого букета. Ароматы – в моем чарте сразу после эстетики. Это то, что делает пребывание здесь почти выносимым.
Снимаю пальто и, как ритуал, подхожу к панорамному окну. Осенним пятном внизу раскинулся парк возле самого большого в России Оперного театра. В студенчестве я ходила на балет и оперу каждую неделю. Билеты на бельэтаж можно было купить в день спектакля и стоили они 200 рублей. Я училась смотреть и слушать открытым сердцем, чтобы тело звенело, как камертон. Чтобы до мурашек, до слез, до дрожи. Искусство, музыка, творчество – общение на уровне сердца. И занимает почетное третье место в моем рейтинге спасения от скуки земной жизни.
Четвертое место – книги. Хорошие книги, написанные душой, а не желанием славы и денег. В моем мире есть что-то похожее на чтение, только происходит это интенсивнее и быстрее. Скорость информации там выше скорости света. Но состояние от прочтения истории, послевкусие и легкая эйфория от мира, в который погружаешься – тоже есть. Через одно прикосновение можно узнать миллиарды историй целой цивилизации, и одни саги увлекательнее других.
Стук прерывает мои рассуждения. Дверь медленно открывает женщина лет 30. Из-за роста, а может манеры держаться, она выглядит, как скромная старшеклассница. Опрятное платье сидит по фигуре, в руках брендовая сумка прошлой коллекции.
– Добрый день! Можете присаживаться – улыбаюсь я и жестом показываю на черные кожаные кресла.
За час беседы выясняю, что Елену беспокоит бессонница, потеря аппетита и вялость. Это длится уже год, витамины, диеты и спорт не помогают. Депрессия. Многие обеспеченные клиенты вздрагивают на этом слове и стараются от него защититься. Но ни наличие денег, ни «прекрасный муж», ни «самые лучшие дети», не являются репеллентом от заболеваний. Психика человека – сложнейший механизм, который изучен меньше, чем космос. Уровень земного мира в целом – первоклашка на лекции «Энтропия вселенной».
Выписываю Елене антидепрессанты, объясняю, что это безопасно. Уверяю, что они не вызовут привыкания, а просто помогут мозгу быстрее восстановиться. Отмечаю важность здорового сна, хорошего питания, медитаций и прогулок. Почему-то многие люди ищут ответы в карме и ретроградном меркурии, а не в нарушенном режиме и постоянном напряжении. Назначаю психотерапию раз в неделю и прощаюсь. После двух первичных консультаций и трех сессий чувствую опустошение. Как и после физического труда, телу и нервной системе нужен отдых.
«Жду тебя в Marriot», большими буквами «СРОЧНО» – сообщение от моей единственной подруги освещает экран. Задерживаю взгляд на вечернем небе, глотающим город. Сумка, ключи, телефон. Может показаться, что я обычная земная женщина. Но, в отличии от остальных, я помню свои прошлые воплощения и миссию на Земле.
Иду пешком через парк к Орджоникидзе, 31, в одно из самых любимых мест города. После Оперного театра сворачиваю левее и передо мной огромные окна, гнутый витраж, кованые ограждения, фасадные скульптуры. Трехметровая Гестия, богиня домашнего очага, барельефы по мотивам сказок Пушкина – красиво. Новосибирску всего 120 лет, он не избалован архитектурными шедеврами. Город развивался в послереволюционный период и застроен, в основном, брутальным бетоном. Остальная часть – потрескавшийся и обвалившийся сталинский ампир. Если бы не условие оставаться в локации рождения, давно бы уехала в Эдинбург или Прагу, а может быть, на острова, подальше от цивилизации.
Оля сидит за дальним столиком у окна, как кукла Барби. Светлые волосы волнами укрывают обтянутую трикотажным платьем спину. На ногах, как всегда, изящные сапоги с длинными шпильками.
– Привет! С прошедшим днем рождения! – она встает, чтобы обнять.
– Это тебе – протягивает блондинка небольшой пакет. Заглядываю внутрь и не сразу распознаю содержимое двух коробочек. Тушь и красная помада?
– Амачка, тебе очень пойдет. – Нежно мурлычет Оля и одаривает меня детским взглядом из-под пышных ресниц. – Немного туши, яркие губы и будет супер – с энтузиазмом поясняет она, снова устраиваясь в кресле.
– Спасибо, Оль – благодарю как можно искреннее и убираю пакет в сумку. На дне замечаю три гигиенички – единственная косметика, которую обычно использую.
– Ты за рулём? Может шампанского? – игриво предлагает подруга.
– Давай в другой раз. Я буду кофе – высматриваю официанта, чтобы сделать заказ. – Так в чем была срочность? – спрашиваю, заметив, что один из парней в белых рубашках отреагировал на поднятую руку.
– Слушай, сегодня в магазин заходила пара. Он – просто с обложки, высокий, голубые глаза, типаж Джейкоба Элорди. Весь в луи и прада, прикинь. Но самая жесть – лохушка с ним. Просто ни о чем. Корни отросшие, ногти без маника, сумка сикей за десятку. И фейковые сен лоран в ушах. Я стою такая, че вообще происходит?
– Может она интересна ему как личность – предполагаю я, поняв из рассказа только слова по-русски.
– Какая там личность? Женщина должна быть богиней, потому что без энергии «инь» мужчина не сможет раскрыть свой потенциал – решаю не спорить, ведь когда человек верит во что-то, реальность подстраивается. Веришь ли ты в то, что тебе помогает или в то, что вредит – это и будет истиной. В мире почти не существует объективности. Даже то, что сегодня доказано, завтра может быть опровергнуто. И наоборот. Все зависит от восприятия.
– Оль, а почему встреча была срочной? – Решаю вернуться к вопросу.
– Ну так я и говорю. Пока лохушка была в примерочной, мы с ним поболтали. Он мне так улыбался. Ну знаешь, не просто улыбка, а такая, с намеком. Короче, мальчик поплыл. – Оля растягивает губы и гласные. – Позвонил кто-то и он так специально громко сказал, что встреча сегодня в восемь в этом рестике. Ну я такая, типа, намек понят. Прикинь. Может это судьба – просияла Оля и отпила коктейль. Это очередная история об удивительной встрече с потенциальным мужем. Меня могло бы это раздражать, но каждый раз, когда я смотрю в ее серые глаза, вижу образы будущего, где она по-настоящему счастлива. И мужчина ей для этого не нужен. Отношения, как и деньги, никого не портят и не улучшают, только усиливают и обнажают, что есть. Оля всегда была такой, с момента первой встречи в медицинском. На первом курсе пыталась соблазнить профессора по анатомии, завалила экзамены и перевелась в другой институт на психолога. Говорила, что эта профессия поможет ей быстрее найти мужа. Сложно сказать, почему мы продолжили общаться, не имея ничего общего. Пожалуй, потому что в ней есть то, что я ценю в людях – искренность и непосредственность. А она, скорее всего, не видит во мне соперницы.
– Оль, а где вообще знакомятся с мужчинами? – подруга закашливается.
– Да ладно! Первый раз от тебя слышу в одном предложении слова «мужчины» и «знакомиться». Ты что вдруг, решила стать женщиной, а не роботом? – внимательно смотрит блондинка.
– Мне почти 30 – искренне вздыхаю я и отпиваю молочную пену из большой кружки. Оля словно ищет на моем лице признаки сарказма, но там только серьезность и, может быть, усики от кофе. Вытираю губы салфеткой и повторяю вопрос. Подруга с энтузиазмом придвигается ближе и включает тон учителя.
– Клубы, бары, рестики. Но для этого нужно выглядеть как черничный кекс. –вопросительно поднимаю брови. – Аппетитно – поясняет свою метафору Оля и продолжает с большей энергией.
– Еще спортзалы, бассейны и автосервисы, но не обычные, а где тюнингуют машины. Горнолыжные курорты. Бутики. Автосалоны – читая растерянность в моих глазах, подруга на секунду прерывается – Но можно через приложение – с ноткой разочарования добавляет она.
– Приложение – звучит отлично – откидываюсь на кресле, радуясь, что нашла подходящий вариант. Учитывая график работы, конференции в других городах и мою нелюбовь к людям в целом, онлайн общение кажется правильным выбором. Конечно, ради задания на это воплощение я готова на все, но зачем, если можно проще. Займусь этим завтра же. Вряд ли это займет много времени.
3 октября
Потенциальный муж Оли так и не пришел. Она сказала, что ей «пофиг», но было видно, что расстроилась. Словно в шарике стало меньше гелия. Наверно, так выглядит постепенная потеря веры в себя. Или мужчин. Или мир. Или все вместе. А моя поддержка неуместна так же, как воодушевленное «ты справишься», сказанное молодой студенткой в адрес многодетной матери-одиночке. Лучше просто быть рядом.
Итак, регистрация в приложении для знакомств. С глубоким вдохом поднимаю голову вверх и мысленно обращаюсь к моим наставникам на IC 1101. Что это за миссия такая? Нет бы поручить управление государством или создание шедевров живописи. На худой конец, блогером могла бы стать или летчиком-испытателем. Любовь к другому человеку – это познание через отсутствие. Вечная душа – чистый свет и радость, а природу любви можно познать только в мире с иллюзией ее отсутствия. Какая же я душная, даже для себя. Это все из-за сложностей мыслительного процесса через слова. Скучаю по старой доброй телепатии. В моем мире нет языка в том понимании, какое вкладывают земляне. Есть символы, архетипические энергии, состояния материи, направленность, свет. Отвлеченная рассуждениями, скачиваю и открываю приложение. Имя, возраст – пока все логично. «Цель знакомства» – нужно выбрать один или несколько пунктов. Ставлю галочку напротив «отношений». Морщусь, замечая строчку «брак, создание семьи». В образовании отмечаю «ученая степень». И зависаю на вопросе «расскажите немного о себе». Одно слово – это «немного»? «Психиатр». Звучит одновременно как достижение и угроза. Пожалуй, так и оставлю.
Фотографий у меня ровно пять: одна для обложки научного журнала, остальные – для программ конференций. Ни одного селфи. Видео только с пейзажами. Помнить, кто ты на самом деле – и дар, и проклятье. Я с детства живу как старая, прагматичная бабка. В три года рассуждала о природе времени, в пять – изучала английский, для поступления. Закончила одновременно два института, в 25 защитила кандидатскую. Мозг у меня средне статистический, я просто не тратила времени на попытки осознать, где я и что тут происходит.
Готово. Амалия, 29 лет, Новосибирск. Психиатр. И мое веснушчатое лицо в обрамлении медных волос. Предчувствие хорошее, может быть, получится вернуться домой даже быстрее срока.
10 октября
«Хочешь ночевать иногда вместе?» – первое сообщение в списке непрочитанных, и я снова нажимаю «удалить», даже не открывая. «Кто ты по знаку зодиака?». «Почему такая бомбита скучает?». «Приезжай ко мне». Удалить. Удалить. Удалить.
За неделю я нажала эту кнопку чаще, чем хотелось бы. Моя внешность «на любителя» здесь никого не отпугнула, видимо, собрались исключительно любители. «Психиатр» в описании тоже не сработал и был удален после пятнадцатого вопроса «в натуре психиатр?».
Я просматривала карточки с фотографиями, читала анкеты и отвечала. Уже к третьему дню повальных грамматических, стилистических и пунктуационных ошибок, стало казаться, что проверяю сочинения «мое лето». Обычно терпимая даже к коллегам, произносящим «фобИя», я стала отправлять в бан за «что бы», когда это подчинительный союз.
Наливаю в бокал бархатного бароло, которое полюбила после поездки на винодельню Тосканы. Из гостиной доносится джаз с характерным потрескиванием пластинки. В распахнутые двери балкона заползает осенний вечер. Почти классика моей жизни, если бы на белом диване дожидалась книга, а не телефон с открытым приложением.
Шесть непрочитанных. Первое – с пожеланием доброй ночи от Станислава, 38 лет. На фотографии крупный мужчина в кожаной куртке, рядом с мотоциклом. Ну допустим. Открываю раздел «о себе». Читаю: «Жизнь это книга и каждая страница это прожитый день который мы проживаем, и переживаем каждый день начинаем заного как бы перезагружать но в внутри себя мы надеемся на лучшие ( не пытайтесь найти эти слова где-то это мои слова)». Намек на философию. Как вообще можно написать слово «заного» при наличии встроенного автокорректора?
Речь человека – отражение его мышления. Перечитываю еще раз слова, которые, как заботливо предупредил Станислав, принадлежат только ему. Но безуспешно. Не понимаю. Делаю большой глоток вина и снова жму «удалить».
30 октября
Первый снег выпал сразу крупными хлопьями. Даже пятна грязных фонарей выглядят романтичнее. В чем заключена эта магия замерзшей воды?
Паркую машину и выхожу на хрустящую улицу. Мимо проходит женщина с девочкой лет 5. Девочка хохочет и ловит снежинки. Укутанная в шарф, она не может двигать шеей, поэтому поворачивается всем телом, круглым от количества одежды. Чувствую, как на щеки наползает улыбка.
– Добрый вечер, Амалия Александровна – обращается ко мне знакомый мужской голос.
– И вам, Виктор Сергеевич – оборачиваюсь, чтобы поприветствовать хозяина голоса, шестидесятилетнего бомжа. Точнее сказать, человека без прописки, потому что у него даже место жительства есть. Виктор Сергеевич интеллигентный и добрый старичок, доктор физико-математических наук. Его судьба как роман о большом успехе и еще большем поражении. Восемь лет он живет в подвале соседней пятиэтажки. Всегда вежливый, но не навязчивый, зимой чистит снег, весной сажает цветы, летом подметает. С подстриженной бородой и в опрятной одежде, старик больше похож на смотрителя маяка, чем на сибирского бомжа.
– Вы сегодня задумчивы, Амалия Александровна. Или мне показалось? – с улыбкой спрашивает он.
– Задумчива, Виктор Сергеевич.
– Что бы там не было причиной, дайте этому второй шанс – шутливо и легко произносит голос из бороды. Шорох метлы удаляется вместе со стариком. Второй шанс?
А ведь последнюю неделю я почти не захожу в приложение для знакомств. В лифте жму кнопку с цифрой 9 и достаю телефон. Нахожу спрятанную от коллег и других любопытных глаз иконку. Десять сообщений. Внимание привлекает незнакомая аватарка. «Валентин подмигнул вам». Перехожу в профиль Валентина: брюнет с телом музейной скульптуры. В графе о себе «лирический герой». Интересно. Лифт открывается на нужном этаже. Спешно бросаю вещи в коридоре и думаю, что написать Валентину. Лицо кажется приятным, он точно высокий и у меня появилось предчувствие, что в это раз будет встреча.
«Не умею подмигивать. Ни здесь, ни в реальности. Поэтому просто привет» – перечитываю дважды и отправляю. В животе разливается странное, но приятное волнение.
Принимая ванну, продолжаю размышлять о том, каким окажется этот Валентин. Интуиция меня не подводит. Сигналы приходят из подсознания, которое воспринимает и перерабатывает в миллион раз больше информации, чем сознание. Я научила это тело “слышать знаки”. Когда нелогично, но точно “надо”. Тепло, расслабление, ощущение расширения – лучше мыслей показывают правильный путь. Мурашки не врут. Сейчас именно так.
«И тебе привет. Ты какая-то шикарная» – высвечивается на экране.
За час переписки выясняю, что Валя – профессиональный боксер в тяжелом весе. Его рост два метра, пять сантиметров, он уверен в себе и готов к встрече завтра. Пишет без ошибок, никакой пошлости или дешевых подкатов. Ловлю легкий диссонанс, потому что внешность не сочетается с манерой и тоном общения. Решаю пока не сообщать свою профессию и пишу уклончивое «работа с людьми». Договариваемся, что он заедет за мной ровно в семь. Убираю телефон и улыбаюсь потолку. Чувствую себя девочкой-подростком, которую позвал гулять популярный мальчик.
При мысли об этом в сознании вспыхивает образ медовой кожи и серых глаз одноклассника, который, однако, никогда бы меня не пригласил. Моя первая любовь. Безответная и бессмысленная.
1 ноября
Стою у соседнего дома в ожидании Валентина. Опаздывает на 20 минут. Собираюсь уйти, но из-за угла показываются фары. Свет почти ползет по дороге и когда машина ровняется со мной, понимаю почему. Это двухместное купе с низкой посадкой. Спойлер намекает на то, что за рулем неудавшийся гонщик и я напрягаюсь больше, чем от опоздания. «Не ставь диагноз по аватарке» – проносятся в голове мои же слова коллегам, в попытке удержать их от поспешных выводов. Стекло опускается и, занимая все пространство окна, появляется голова боксера.
– Меня ждешь? – Улыбается голова. – Садись.
Молча растягиваю губы и обхожу машину. В меня врезается острый запах пота, смешанный с автомобильным освежителем. За рулем сидит гигант, и я задумываюсь, о том, как он помещается в малюсеньком купе. Валентин говорит что-то про «модный рестик» и нажимает на газ. А потом включает музыку так громко, что вибрируют внутренние органы. Появляются вопросы к моей интуиции.
Посадка у машины Валентина такая низкая, что не видно водителей других машин, только их двери. Стрелка спидометра, как неваляшка, переваливается справа налево и обратно. Резкий газ, резкий тормоз. Мой вестибулярный аппарат намекает, что это неприемлемо и запускает предупредительную тошноту. Валентин словно счастливый ребенок, несущийся на санках прямо в дерево. Жизнь священна даже для вечной души и пренебрежение ею – признак молодой сущности.
Есть на Земле те, кто недавно (по меркам вечности) выделился из Всеобщего Потока – это души, начинающие свой путь. Как правило, первый шаг «садик» – низшие материальные миры. Там становишься камнем или песком, металлом или даже газом, взаимодействуешь с другими элементами, расплавляешься, разрушаешься, познаешь состояние «быть». Можно «дорасти» до горы, вулкана или метеорита. Если повезет – до планеты или спутника. В масштабе вселенной все – крупинки.
Дальше «начальная школа» – низшие миры живых организмов. Бактерии, одноклеточные, вирусы, плесень – с задачами эволюции, развития, размножения и смерти. «Средняя школа» – животный мир. Чем выше уровень, тем сложнее устройство организма. Воплощение с щупальцами было как раз на этом этапе обучения моей души.
Дальше идут «старшие классы» – изучение сознания и отдельности. Здесь тысячи ступеней: от простых жизней, с уровнем 1.0, когда душа приходит в любящую семью, в тело с хорошей генетикой, в спокойное время. До уровня «хардкор» с маркировкой 9.9, где каждый шаг – страдания.
Я уже «заканчиваю школу», поэтому и миссия усложненная. Уровень всего 4.7, но с ограничением по времени. И в случае неудачи – начать заново смогу только после окончания службы тела, то есть если не справлюсь, застряну здесь еще лет на 50.
Новеньких на человеческом уровне можно отличить по интересу ко всему материальному и низкочастотным вибрациям. Валентин точно один из них. Это прекрасно, просто у студентов и восьмиклашек мало общего.
Через 15 минут, два красных светофора и мою сжатую от раздражения челюсть, Валентин громко сообщает, что мы приехали. Словно расправляющееся оригами, он выходит из машины. Я следую примеру и с облегчением снова возвышаюсь над землей. А через секунду становится понятно, что мои 185 сантиметров роста не имеют значения, боксер подходит ближе и впервые за несколько лет мне приходится поднять голову. На мгновение вспышкой возвращается образ из юности, когда серые глаза были направлены на меня сверху вниз. Прогоняю воспоминание и следую за гигантской фигурой Валентина.
Он останавливается у столика в центре зала и снимает куртку. Обтягивающая футболка подчеркивает огромность рук, спины и грудных мышц. Я впервые вижу такое тело-скульптуру, но оно меня не привлекает, а удивляет. Как слон в зоопарке.
Мы молча усаживаемся, Валя отвлекается на телефон, а я рассматриваю обстановку. Зал в стиле лофт. Это когда недоделанный ремонт выдают за дизайн. Кирпичи со сколами, штукатурка неаккуратными шматками, потолок с трубами – классика для гриль-бара в Новосибирске. Это не пространство для вдохновения, эстетического удовольствия или расслабления. Тут едят мясо.
Появляется девушка двадцати лет, с лицом как у фарфоровой куклы и бейджиком «Лиза». Валентин мгновенно выныривает из экрана и тащит к себе все принесенные официанткой меню.
– Я тебе сам выберу, ага? – улыбается боксер. Я удивленно молчу и решаю наблюдать.
Лиза, ожидая заказ, внимательно рассматривает Валю. Его гигантские руки, как две колонны, занимают треть стола.
– Короч, неси мне две порции куриной грудки с гречей, без соуса и 3 молочных коктейля. А для дамы – стейк с кровью и бокальчик красного – уверенно диктует боксер.
– Я вас узнала, – тихо пищит Лиза – вы же Валентин Степанов? – Гигантская голова боксера озаряется улыбкой.
– Он самый.
– А можно с вами сфотографироваться? – поджимая губы, спрашивает Лиза.
– Канеш! – Валя вырастает над столом, задев люстру. Официантка подходит ближе.
– Подожди, надо ж фирменное – гигант снимает с себя футболку, оголяя торс. Администратор и еще двое официанток становятся в очередь. Это интереснее, чем в зоопарке. Слон так не умеет.
– Какие хорошенькие у меня фанатки – веселится Валя – Можешь потрогать – он прикладывает к гигантскому бицепсу руку Лизы. Девушка розовеет и прячет глаза.
Официант, не вовлеченный в представление, приносит бокал красного, и я делаю пару больших глотков. Совершенно ясно, что в этот раз интуиция свернула не туда.
Через семь минут номер с позированием заканчивается, Валя наконец-то надевает футболку и садится. Он счастлив. Задумываюсь похоже ли это больше на нарциссическое или гистрионное расстройство личности. Склоняюсь ко второму.
В ожидании блюд, делаю вид, что слушаю про победы, трофеи и поклонниц. Продумываю план отступления или, лучше, побега.
– Знаешь, я же своего рода психолог, – прерывает мои мысли боксер – вижу людей насквозь – поясняет он и откусывает кусок курицы, который принесла Лиза.
– Ты прям холодная королева, – прожевывая продолжает Валя – у которой внутри пожар. Тебе надо внимание, конфетки, подарочки, все такое. Любишь погорячее, да? – скорее утверждает, чем спрашивает он, осушая стакан молочного коктейля за два глотка.
– Я же вижу, как ты раздеваешь меня взглядом – у меня внутри намечается сейсмическая активность из злости. Стараюсь сосредоточиться на дыхании. Вдох на четыре счета, пауза на четыре счета, выдох на четыре счета и пауза на четыре счета.
– Тебе не хватило того, что ты увидела? – с ухмылкой говорит Валя и впивается зубами в очередной кусок – Ты получишь все на десерт – чавкает он и подмигивает.
Злость на десять баллов по шкале Рихтера. Сжимаю челюсть до скрипа. Отодвигаю стейк на середину стола.
– Я – вегетарианка. На диете. Но у меня для тебя кое-что есть – замедленным движением достаю из сумки визитку. Большими золотыми буквами на черном фоне «ПСИХИАТР».
– Не имею права озвучивать тебе диагноз вне кабинета, но очень бы хотелось. И по поводу «погорячее» и «десерта». Попробую объяснить на твоём языке. Я, ты – НЕТ.
Валентин перестает жевать и, кажется, зависает, как виндоус 98. Надолго.
Достаю из кошелька три купюры по тысяче и оставляю рядом с нетронутым мясом. Спешу к выходу.
Может быть, я ничего не потеряла без свиданий за все эти годы?
Голова пульсирует адреналином. Два бокала красного на голодный желудок оказались не лучшим решением. Как и вечер в целом. Хочется скорее выбраться на улицу и подышать. С усилием тяну дверь на себя, но она не поддается. Повисаю на ручке, отклоняясь назад. Безрезультатно. И в момент, когда в сознании проносится мысль о том, что открывать нужно «от себя», кто-то резко дергает с той стороны. Не успеваю среагировать и по инерции вылетаю вперед. Теряю равновесие и, из-за ненавистной гравитации, валюсь на пол. Сумка выплевывает ключи, кошелек, помаду и визитки. Решаю сначала все собрать и только потом встать. Чувствую, как саднит правая коленка.
– Вы в порядке? – интересуются откуда-то сверху.
– Вообще в восторге. Вот решила от радости на полу полежать – саркастично бубню я, продолжая запихивать рассыпанное в сумку. Мужская рука подает несколько визиток.
– Амалия? – бархатный голос касается чего-то глубокого. На уровне сердца, на уровне души. И я точно знаю, чьи это руки и голос. Потому что его серые глаза и медовую кожу вижу во сне. Моя первая любовь. Мой криптонит.
Большая ладонь становится ближе, от чего страшно поднять взгляд. Может это кошмар? Отрыжка бессознательного. Поднимаюсь сама. И передо мной он.
– Это я, Ник. Коля Попула. Помнишь? 11 «Б». – с улыбкой высокий мулат разрывает последние жилы моего самообладания. Черты лица стали четче, скулы и подбородок окантован ухоженной бородой в пару сантиметров. Кепка, широкая куртка и штаны – все черное. Мычу что-то утвердительное.
– Ты психиатр? – Ник смотрит на одну из выпавших визиток и убирает ее в карман. – Я рад видеть тебя.
Пытаюсь улыбнуться, но не знаю, получается ли. Собираюсь сказать, что это взаимно, но за спиной двухметрового Коли показывается женщина, похожая на Ариану Грандэ, но с нотками Азии. Миниатюрная, утонченная, на высоких каблуках – моя противоположность. В солнечном сплетении начинает саднить сильнее, чем на коленке. Вместо «и я рада» снова мычу.
– Амалия, это Диана. Диана, это Амалия. Одноклассница. Не виделись лет десять – восторженнее необходимого объясняет он.
– Одиннадцать – зачем-то поправляю я. Девушка мило улыбается и касается Колиного предплечья.
– Прости, что так получилось – пиная дверь говорит Ник. Мычу. Нужно признать провал. Приложение для знакомств, свидание и эта встреча – как большая шутка вселенной. Смеяться буду позже.
Все тот же популярный Ник Попула говорит мне что-то, а я чувствую себя низшей формой жизни, даже помня об истинной природе души. Так было одиннадцать лет назад и так сейчас. Внутри сжимается комок и к горлу подступают громкие, некрасивые рыдания.
Я. Хочу. Домой.
Ко входу подъезжает желтая тойота, мямлю почти членораздельное «пока». Ник спрашивает нужна ли помощь, отрицательно сбегаю с лестницы. Одним движением запрыгиваю в салон машины и растекаюсь по креслу.
2 ноября
Шторы закрыты весь день. Лежу под одеялом, хотя уже полдень. Впервые за три года я удивила директора клиники больничным. Прекрасно знаю, что психика людей – сплетение физиологии и нитей души. Стресс выводит из строя именно материальную часть системы. А для восстановления нужны покой и время. Эти дни я смотрела добрые фильмы, снятые «старшими» душами. Такие фильмы остаются с тобой навсегда, как будто ты прожил их сам. Для меня это «Дом у Озера», «Город Ангелов», «Форест Гамп», еще совершенно обожаю «Планету Ка-пэкс», потому что там и психиатр, и пришелец, который возвращается в свой мир – и.д.е.а.л.ь.н.о. Сценарий, однозначно, писал кто-то из «наших». Тех, кто помнит свою природу, предостаточно, просто они не проявляются. Это не те, кто якобы “прозрел” и те м более не те, кто сошел с ума. Первые лгут, вторые – страдают. Механизмы шизофрении наукой почти не изучены, но наставник рассказывал о случаях, когда искра души совмещается с телом неправильно, возникает дисбаланс и, словно не прижившийся орган, сознание начинает расщепляться. А вот те, кто помнит о конкретной миссии, хотя бы на уровне бессознательного, более чем адекватные ребята. Илон Маск, я на сто процентов уверена, один из таких. Он продуманнее остальных – решил строить корабли, чтобы смотаться побыстрее.