Читать онлайн Замуж по приказу бесплатно

Глава 1

– Дианка, на тебя такой шикарный мужчина смотрит с соседнего столика, с ума сойти просто! – шептала подруга, склонившись ко мне. – По внешнему виду он точно директор банка или даже президент крупной компании. Одет с иголочки, костюм дорогой и сидит как влитой. А часы золотые аж глаза слепят.

Я едва не поперхнулась последним кусочком булочки и скорее глотнула кофе. В нашем скромном кафе на окраине города и президент компании? Смешно. Я не обернулась в ту сторону, куда косилась подруга, и попросила ее:

– Люсь, доедай скорее и пойдем. Мне нужно успеть выгулять малыша перед работой.

– Опять ночная смена в ветклинике? Ты когда последний раз спала нормально?

– Не переживай, – улыбнулась я. – В ординаторской удобный диван.

Подруга вздохнула и все-таки принялась быстро доедать остатки яблочного пирога. Я на минуту отвлеклась на смартфон – спросила у сменщицы, есть ли в стационаре тяжелые пациенты, как Люся дернула меня за запястье.

– Он сюда идет!

– Кто? – я вздрогнула от ее внезапной стальной хватки.

– Шикарный мужчина! – прошипела она и юрко схватилась со стула, закинула сумку на плечо. – Оставлю вас, чтобы не мешать.

Люсю словно ветром вынесло из кафе, она даже шарфом не замоталась и шапку не натянула, хотя на улице минус семь. Я бы вскочила следом, но меня приморозило к месту – я так и застыла в неуклюжей позе, вставая. Подруге не показалось, ко мне правда шел размеренным, уверенным шагом незнакомец. И выглядел он так, будто только что отснялся на обложку нью-йоркского бизнес-журнала. Костюм безупречен, обтягивает мощную грудную клетку, туфли начищены до блеска – явно недавно покинул теплый салон машины.

Меня уже начало от волнения потряхивать, но едва я подняла взгляд к лицу незнакомца, ноги подкосились и я плюхнулась обратно на стул. Жидкая ртуть серых глаз буквально припечатала силой к земле. Я судорожно сжала пальцами спинку стула, не в состоянии разорвать зрительный контакт. Невыносимо ощущать, как чужой опасный взгляд выворачивает наизнанку, забирается в душу и скребет по натянутым струнам ядовитыми острыми когтями. И невозможно спастись от него.

Зачем ему я?

Мужчина подвинул стул, сел напротив меня, а я как заколдованная повернулась следом за ним и откинулась на спинку. Сердце заполошно трепыхалось в груди. Незнакомец скользил по мне оценивающим взглядом, гладил золотистые волосы, перебирал их по завитку, проникал к обнаженному телу сквозь плотную вязь свитера. Я поежилась и скрестила на груди задеревеневшие руки. Во рту пересохло.

– Вы кто? – получилось еле слышно. Я нервно прочистила горло. – Что вам нужно? Я спешу.

Уголок красиво очерченных губ дернулся в подобие улыбки. Я наконец отлипла от серых глаз и осмотрела черты лица – разве бывают мужчины с настолько сногсшибательной внешностью? Черты гармоничны в своей мужественности. Он словно пришелец. Из другого мира – мира богатства и безупречности. И вид у него не разбалованного наследника большого состояния, а человека, который имеет безграничную власть, добытую в безжалостном бою.

Мужчина махнул рукой официантке – она бросилась к окнам и принялась опускать жалюзи. Несколько посетителей как по команде поднялись со своих мест, бросая недопитые напитки, недоеденные пирожные, и двинулись к выходу. Я завертела головой по сторонам, не веря глазам – до закрытия оставалось два с половиной часа. Куда все?

У выхода появилось трое в темных одеждах – два высоких парня и девушка. Тоже явно неместные, слишком хорошо одеты, слишком сурово глядели в мою сторону. Меня залихорадило. Плохое предчувствие жалило вены ледяными осколками.

– Диана, не волнуйся, – произнес незнакомец. – Все будет хорошо, если ты спокойно меня выслушаешь.

Глубокий, бархатный тембр окутал в удушливый кокон. Таким голосом отдают приказы, ослушание которых жестоко карается. И этот голос не обещал ничего хорошего.

Откуда он знает мое имя? Я прикусила язык – пускай говорит. Возможно, ничего страшного не произойдет и я зря себя накручиваю.

– У меня есть предложение на крупную сумму. От тебя не потребуется никаких больших усилий, не придется делать что-то такое, что ты не умеешь. Я уверен, ты со всем справишься. И разбогатеешь. Безопасность гарантирую.

Похоже на развод. Мне хоть недавно исполнилось двадцать лет, но верить в сказки я давно перестала. Особенно из уст приезжих. Предложение на крупную сумму? Он сутенер, хочет меня заманить в Москву работать эскортницей. Волосы у меня густые длинные, лицо симпатичное – вот и заприметили для своих грязных целей.

– Прошу прощения, – я выдавила вежливую улыбку, смотря куда угодно, но не на незнакомца, лишь бы не погибнуть от бури в его глазах, которая наверняка разверзнется после моих слов. – Вообще, я не нуждаюсь в деньгах. Мое призвание – помогать животным. И я очень спешу на работу.

Руки дрожали – я бросила попытку замотаться шарфом и просто впихнула его в сумку, схватила куртку, помчалась к выходу. Кафе полностью опустело. Окна наглухо закрыты. Официантка куда-то пропала. Только два высоких парня преграждали собой дорогу к выходу. Брюнетка в кожаной куртке нагло расселась рядом на столе, скривив губы, и качала головой, мол, никуда ты не пойдешь.

– А в родителях ты нуждаешься, Диана? – прилетело в спину, и у меня помутнело от испуга в глазах. Мужчина продолжил меня медленно добивать: – Можно отказаться от возможности получить то, чего нет. Но вряд ли ты откажешься потерять то, что уже имеешь. Я прав? Дорожишь своими родителями?

Это угроза? Без сомнений. Он собрался сделать что-то моим родным, если я откажусь от предложения? В груди закололо, дышать стало нечем. Где сейчас мама? Наверно, вернулась от ученика и готовит ужин. Может, проверяет работы. Сама дома, папа поехал к другу на день рождения, будет не раньше полуночи.

– Вернись на стул, Диана, не зли босса, – вполголоса сказал один из высоких парней. Не знаю, кто… Я в панике зацепилась взглядом за дверь выхода из кафе – даже если чудом удастся проскочить между негодяями, они поймают позже. Наверняка у них есть мой домашний адрес.

Брюнетка спрыгнула со стола и шагнула ко мне – я попятилась, вид у нее воинственный. Двигалась плавно и хищно, словно пантера. Под лацканом куртки мелькнул ремешок кобуры с пистолетом. Перепугана до смерти, я ловила приоткрытым ртом воздух, будто его отбирали у меня вместе с сумкой и курткой.

– Будь хорошей девочкой, и никто не пострадает, – подмигнула мне девушка.

Нужно взять себя в руки. Они как хищники – не те, за которыми следит папа в зоопарке. А те, что упиваются свободой и всегда сыты, ибо достаточно сильны и хитры, чтобы поймать самую лакомую добычу.

А худшее, что можно сделать перед хищником, это показать свой страх.

Я сжала руки в кулаки, унимая дрожь, и развернулась. Босс как ни в чем не бывало печатал что-то на планшете, даже не поглядывая в мою сторону. Наверное, поэтому полной неожиданностью для меня было то, что он повернул экран ко мне, едва я подошла ближе. Споткнулась. Там в кресле сидела моя мама, а у ее виска кто-то держал пистолет.

– Чтобы ты понимала: я не сотрясаю воздух попусту, – совершенно бездушно произнес мужчина. Я ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть – земля уходила из-под ног. Мама держала глаза закрытыми, по щекам текли слезы. У нее ведь с сердцем проблемы. Как так можно?! Сволочи! Боль рвала меня на части. Под ресницами запекло. Я непослушными губами произнесла:

– Вы бандиты, да?

Сзади кто-то прыснул со смеху.

– Прозвучало как оскорбление, – донеслось от двери. Туда стрельнул взглядом босс, и тот же голос поник: – Прости, Бас, молчу.

Он сказал, Бас? Неважно, не хочу знать кличку их главаря. Хочу домой. Хочу забыть последние минуты как страшный сон. Но хозяин моего кошмара был слишком реален.

– Мы не бандиты, – заявил он. – У меня нет времени на уговоры. Я тоже спешу. С твоей матерью ничего не случится, если ты согласишься и выполнишь все условия.

Выхода нет, его отрезали напрочь. Меня сковали по рукам и ногам стальными кандалами. Я закивала головой, опустилась на стул, подрагивая. Нет смысла сейчас сопротивляться – нужно ждать, пока спадет их бдительность, а самой быть постоянно настороже.

– Герман, отпусти женщину и замети следы, – отдал босс приказ в планшет и отложил его, после чего впился в меня цепким взглядом и потер подбородок, покрытый аккуратной щетиной.

У меня сердце подскочило. Чем я заслужила его внимание? Зачем тащиться на окраину за мной? Неужели мало красивых девушек в его компании? Да они должны штабелями падать перед ним. Дело явно не в моей внешности. Но почему тогда он сжирает меня глазами так, будто предвкушает момент, когда с аппетитом вгрызется зубами в мое нежное тело.

– Суммы, которую я заплачу, хватит тебе или собственную клинику открыть, или приют для животных, раз ты их так любишь. Работать на меня надо будет в течение месяца. Потом тебя никто не побеспокоит.

– Что нужно делать? – с трудом вытолкнула я из себя слова.

– Подробности позже. Сейчас ты должна уяснить, что тебе придется временно оставить работу, учебу и дом. Вылет завтра. – Он поднялся из-за стола и поправил пиджак, не обращая внимания на ужас, что вытянул мое лицо. – Пока мы будем ехать в машине к моей резиденции, составь список вещей, которые тебе понадобятся. Мы летим в Испанию.

– Подождите, подождите… – я вскочила и впала в неловкость перед высоким ростом мужчины. Пофиг на то, что я не имею загранпаспорта, меня наверняка не пустят домой собраться и попрощаться с родителями. – Я не могу оставить дома своего питомца! Он только меня слушается! Папа его отдаст в зоопарк! Мурёныш там погибнет!

– Предлагаешь взять его с собой в полет? – сощурился мужчина, смотря на меня, как на умалишенную.

– Нет, я понимаю, это сложно… Но оставить не могу. Он вообще послушный. Но без меня паникует, – лепетала я, теряя глупую надежду с каждой секундой. Мои слова совершенно не пронимали мужчину. – Я его вырастила, выходила, понимаете?

Брюнетка неожиданно появилась рядом и широко улыбнулась, отчего суровые черты лица босса слегка разгладились.

– Давай возьмем ее Мурёныша, а? В самолете спокойно станет клетка. Справимся.

– Бас, – отозвался один из парней от выхода, – у нас могут возникнуть сложности с транспортировкой такого большого животного между некоторыми странами.

– Твоя задача эти сложности устранить. – Будто это вовсе не проблема, мужчина махнул рукой своим приспешникам. – Привезите ей животное.

Возможно, лучшим вариантом найти передержку Мурёнышу, но это невозможно успеть до отлета. Испания? Кажется, открылась одна из причин, почему я приглянулась. Моя мама – учительница английского и я, хоть за границей ни разу не была, неплохо знаю его. Тот парень сказал про некоторые страны. Значит, полетим не только в Испанию?

Девушка подала мне куртку, шарф и сумку. Откуда пропал смартфон. Я суматошно зарылась в вещах, леденея от испуга. Не хватало посеять мобильник.

– Прости, – брюнетка протянула мне новенький айфон. – Будешь этим пользоваться пока что. Твой телефон вернем позже.

Глава 2

Из смартфона, который мне вручили, нельзя выйти в интернет, а в телефонной книге несколько незнакомых номеров. Подозреваю, номер мамы не получится набрать.

– Диана, расслабься, – оторвал меня от изучения мобильника босс. – Представь, что выиграла билет в кругосветное путешествие.

Я впихнула айфон в карман, подняла взгляд к бесконечной дороге, что уходила в сумрачную даль за лобовым стеклом, и не удержалась от колкого ответа.

– А вам, видимо, есть дело до моего эмоционального состояния.

– Конечно. Нам придется проводить вдвоем очень много времени. – Он нагло превышал скорость, но вел машину расслабленно. Я отчаянно молилась, чтобы нас остановили за превышение, и тогда бы я рискнула сбежать. Правда, что-то подсказывало, нас никто не остановит, даже если бы Бас нарушил все возможные правила. По крайней мере не в России.

– Я буду переводчицей, что ли?

– Нет.

– Тогда кем?

Его щека дрогнула, и лицо вновь превратилось в непроницаемую каменную маску. Он улыбаться вообще умеет?

– Нетерпеливая. Подожди, пока приедем. Ты не голодна?

– Нет. – Булочка, которую я съела, теперь стояла поперек горла. – Мне нужно позвонить на работу и домой. Сказать, что я отправляюсь в кругосветное путешествие.

– Уже. На работе за тобой удержат место, в университете не побеспокоятся, а родители будут спокойно ждать. Для всех ты уехала на заграничную стажировку.

Теперь мне стало по-настоящему жутко. Я сглотнула вязкую слюну. Неужели слова про бандитов в их адрес действительно прозвучали оскорблением? Они кто-то намного страшнее и могущественнее.

Что-то сделаю не так – убьют, и никто искать не кинется.

Бас позвонил кому-то и сказал, что будет через десять минут, и приказал накрыть легкий ужин. Я прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Чем я отличилась? Тем, что с детства выступала в цирке? Из-за травмы я уже шесть лет не исполняю трюки. Благо, сломанные кости нормально срослись и не беспокоят, но больше я не заставлю себя забраться на высоту.

Еще я недолго танцевала с огнем, помогала отцу в зоопарке. Да, у меня дома живет дикий зверь, но я не дрессировщица. Питомца моего воспитывать помогал кинолог – друг семьи, у которого был опыт обучения рысей. Учусь на ветеринара, работаю ассистенткой в ветклинике. Больше никаких талантов у меня нет.

– Моя работа будет связана с животными? – осенило меня, и я повернулась к мужчине.

– Нет, – отрезал он.

Возможно, они ошиблись. Да! Сладкая надежда забрезжила теплом в груди.

– Послушайте, скорее всего, я вам не подхожу. Трюки из-за травмы давно не делаю, а если с животными не…

– Ты подходишь, – резко перебил меня он.

– Почему же?

– Ты не испугаешься то, что увидишь.

Я открыла было рот, но не выдала ни звука. Дар речи отняло. Меня словно огрели мешком по голове. Мой взгляд упал на мужские руки на кожаном руле. Крепкие запястья, ветки крупных вен, длинные пальцы.

– Что? – ворочала я шершавым языком. – Что такое страшное я должна увидеть?

Он молчал, а мою психику переклинило – вдруг стало смешно. Истерический смех сотряс грудь, и я откинулась на спинку кресла, прикрывая ладонью глаза, из которых выступили слезы. Дурдом.

– Это страшное… – заговорил мужчина. – Для тебя не будет страшным. Ты быстро привыкнешь.

А покамест он говорит загадками, чтобы я из машины не выпрыгнула на полном ходу от шокирующей правды? Смех немного расслабил меня, немного ослабил натянутые струны, но они все равно подрагивали. Особенно проникновенный, глубокий голос мужчины их задевал.

– Я хорошо изучил тебя прежде, чем заявиться сегодня в кафе. Поверь, я не ошибся в выборе.

Выходит, я ненароком прошла какой-то отбор. Немного льстило. А лучше бы не прошла. Это из-за Нового года. Точно. Там он меня с Мурёнышем заметил. Не зря я не хотела туда идти.

– Мы приехали. – Он плавно завернул машиной в открывшиеся высокие ворота и проехал по расчищенной дорожке, а я прикипела к окну – перед нами возвышался роскошный дом, будто дворец. Светильники выхватывали из темноты колонны, искусную лепнину, лучи отражались в позолоте и падали на уснувший фонтан со статуей. Мы объехали все это великолепие по дуге, оставляя позади заснеженный газон с дизайнерскими композициями из аккуратных кустов и елочек. С ума сойти. Территория просто огромная.

И громадный гараж на десятки машин на минус первом этаже. Пока я приходила в себя, перебегая глазами с одной спортивной красавицы на другую, Бас обогнул капот, открыл дверцу с моей стороны и протянул руку. Обходительный мерзавец. Но от этого он мерзавец не меньше.

Наши пальцы соприкоснулись – и мириады искр тока взлетели по венам от руки до самого сердца. Оно стало сбиваться с привычного ритма, а мужчина крепче захватывал мою ладонь, помогая мне выбраться из машины. Едва я выровнялась, мы встретились глазами – и сердце вновь споткнулось. Я впервые так близко стояла к нему и чувствовала ненавязчивый аромат мужских духов. Он явно не любил ими обливаться, и машина внутри пахла нейтрально – хвойным освежителем и кожей. Поэтому я сейчас невольно принюхалась и поплыла от дурманящего мужского аромата?

Бас отпустил мои пальцы и приобнял за талию. Куртка у меня достаточно плотная, свитер тяжелой вязки, но от прикосновения поясницу обдало жаром.

– Пойдем, Диана.

Он не убрал руку, когда я шагнула вперед. Шел рядом, придерживая, будто я могла улизнуть, запрыгнуть в ближайшую “Ламборгини” и дать по газам отсюда. Вряд ли, прав у меня нет, я сто лет не водила, а спортивные машины и подавно.

Близость будоражила – я мелко трепетала, и вряд ли от страха. Это потому, что ко мне никогда не прикасались столь шикарные мужчины. Не держали за талию, прижимая боком к мощному телу, которое так одурительно пахнет.

Помешалась на фоне стресса. Он четверть часа назад грозился пристрелить мою мать, если я не буду послушной. Помни об этом.

– Почему мы заходим не через парадный вход? – спросила я, чтобы отвлечься от смешанных ощущений.

– Я не хотел, чтобы ты замерзла, пока мы поднимемся по ступеням.

Да, подъем там немаленький, ведет сразу на террасу перед вторым этажом. Если не чистить ступени от снега, то можно спокойно на санках съезжать с них, как с горки.

И мерзавец играл какой-то известный только ему спектакль. Будто я не пленница, которую вынудили угрозами сюда приехать, а желанная гостья. В холле к нам подошла домработница, скромно нас поприветствовала и заверила, что ужин ждет.

– Проведи Диану в спальню и покажи, во что ей переодеться.

– Хорошо, господин, – кивнула она и засеменила к широкой лестнице.

Женщина постоянно держала голову опущенной, бесшумно плыла по ступеням, укрытым мягким ковром. Будто ее вовсе не волновала изысканная красота холла, не приковывали взгляд живописные картины, богатая драпировка, мраморные перила. Я думала лишь, как не споткнуться по дороге, ибо глаза разбегались.

А еще в доме, несмотря на размеры, было тепло. И я с удовольствием согласилась переодеться в одежду, на которую указала домработница в спальне. Легкие плюшевые тапочки, шелковые брюки и блуза.

– Могу показать, где уборная, госпожа… – произнесла женщина, не поднимая ко мне глаз. Я оторвалась от созерцания кровати, поистине королевских размеров, и отказалась. На миг, когда домработница уходила, я подумала, что, возможно, стоило рискнуть и попросить у нее телефон, но нет. Пусть идет. Телефон меня не спасет.

У моего босса столько денег, что меня не спасет никто и ничто. Я похолодела внутри, поежилась в свитере и куртке, хотя еще минуту назад горела желанием их скорее снять.

Задеревеневшими пальцами я все-таки разделась и окунулась в нежный розовый шелк. Только обула тапочки, как откуда-то донесся грохот и крики. У меня волосы на затылке дыбом встали. Я распахнула дверь – домработница бегом пустилась к лестнице. Пахло горелым. Пожар? Спина покрылась испариной. Перед глазами помутнело. Воспоминания бросились в лицо невидимыми иглами, сковали грудную клетку. Ноги сами понесли меня куда-то.

На свежий воздух. Скорее. Я слетела с высокой лестницы, чудом не оступившись, метнулась к дверям, подергала за ручку – заперто. В ушах шумело. Меня колотило. Я кинулась в другую сторону, не разбирая дороги, скользила по идеально вымытому полу, картины мельтешили по бокам.

– Быстрее скажи уже ей! – меня приковал к месту незнакомый мужской голос, доносившийся слева.

– Я не могу вывалить на девочку сразу все, – парировал Бас. – Информацию нужно ей выдавать постепенно, чтобы не потеряла рассудок.

– Поразительно, – собеседник издал смешок, – как ты с ней нянчишься. Неужели не на шутку понравилась? Забавно видеть, как безжалостный убийца жалеет девушку, которую, возможно, через месяц пристрелит.

– Заткнись, Кальвин. Я ей просто сотру память.

– Не думаю, что у тебя на это будет время…

Горечь пожара разъедала горло и легкие, в воздухе плыл дымок, кожу жгло фантомной болью, ноги не слушались – нервно пятились, земля будто покачивалась подо мной. Я ухватилась за что-то, маячившее на периферии зрения, чтобы обрести равновесие. Что-то оказалось неустойчивым – рухнуло на пол с оглушительным звоном, разлетелось на фонтан осколков, отрезвило меня. Я кинулась прочь.

“…безжалостный убийца жалеет девушку, которую через месяц пристрелит”.

Страшные слова стучали набатом в голове. То ли за мной ухали тяжелые шаги?

Ручка на следующей двери, стеклянной, поддалась – и я вылетела на открытую веранду. Массивные перила выстроились передо мной полукругом непоколебимых стражей. Морозный воздух ворвался в грудь, вытесняя дым, и защипал щеки.

– Что ты здесь делаешь? – раздалось гневное сзади. Я едва не подскочила от испуга. Обернулась, обхватывая себя за плечи, – серый взгляд выжигал на мне клеймо. Рабское клеймо, которое как-то забыл раньше выпалить у меня на лбу.

– Мне нельзя гулять по дому? – Холод стремительно пробирался через тонкую подошву к стопам – я поджала пальчики, сохраняя невозмутимый вид. Бас был взъерошен – без пиджака, рукава на мощных предплечьях закатаны, на груди сажа. Я спросила: – Что-то случилось?

Он в два шага преодолел между нами расстояние, схватил меня за руку и затащил в дом.

– Никто тебя не пристрелит, Диана, – прошипел Бас, нависнув надо мной. – Я сказал, что гарантирую безопасность – значит, так и будет.

– А слова “безжалостный убийца” вы отрицать не будете? – вырвалось у меня.

– Тебя должно заботить только то, что касается тебя, – сказал тоном, не терпящим возражений. Словно каменной плитой меня привалил. Ему бы в цирке львов дрессировать – те от одного его слова на задние лапы сядут, даже самые буйные.

Глава 3

Кусочки фруктов разноцветными конфетти лежали в облаках сливок. Не блюдо, а искусство – портить ложкой кажется кощунством. В любом случае аппетита у меня не появилось. А жажда мучила – я отпила белого вина, и оно пошло легко, словно просто вода с цветочным оттенком.

Бас переоделся – выглядел безупречно в темной рубашке, огни свечей красиво ложились на его загорелую кожу. В вазе изысканный букет, алые салфетки под тарелками с позолотой. Я точно на романтическом ужине, только напротив меня не любимый человек, а безжалостный убийца.

– Нравится вино?

– Чудесное, – я выдавила из себя улыбку. – И потрясающий дом.

На который он заработал, переступая через трупы.

В ответ на мои слова Бас лишь сдержанно кивнул и положил на стол коробочку, обитую синим бархатом. У меня лицо вытянулось, я не глядя отставила бокал подальше.

– Тебе придется месяц играть мою жену.

Ах, вот в чем дело! Я копия его бывшей? Которую он пристрелил в порыве ревности?

– Куда делась настоящая?

– Я никогда не был женат.

У меня невольно брови сошлись на переносице. Верить ему? Хотя, возможно, его жизнь слишком опасна и непредсказуема для брака. Но секундочку…

– В каком смысле играть? – спросила я и судорожно сглотнула.

– Быть со мной двадцать четыре часа в сутки и, естественно, носить кольцо. – Он открыл коробочку. – Давай руку. Лучше левую. Нам по Европе придется много летать.

Я прижала левую руку к груди, как бесценное сокровище.

– Сутками? Я не буду с вами спать! – зазвенел мой голос.

Мужчина склонил голову набок. Красиво очерченные губы слегка изогнулись в улыбке.

– Я насиловать не буду. Меня не возбуждает, когда девушка брыкается и рыдает. Но спать нам придется вдвоем. И не сегодня, так завтра ты сама меня захочешь.

– Еще чего! Даже не надейтесь! Меня не возбуждают убийцы!

Бас хмыкнул, будто мое заявление ничего не значило, поднялся со стула, вынул одно кольцо, что побольше, надел на свой безымянный палец, затем оторвал мою руку от груди, с легкостью разжал мой кулак и окольцевал. Едва стальная хватка на запястье ослабла, я забрала руку и сложила ее вместе с правой на груди. Кожа, где угасали прикосновения Баса, пульсировала. Сердце колотилось.

– Основная твоя задача находиться рядом, – говорил тиран, присаживаясь обратно. – Но послушай меня внимательно. Ты должна точно уяснить зачем.

Я молча принялась крутить ненавистное кольцо с ободком из маленьких камней. Не удивлюсь, если это бриллианты. Красиво, до рези в глазах красиво.

– Дело в том, что я не совсем человек. У меня есть сверхспособности, магия, называй как хочешь. Одна разрушительная способность плохо поддается контролю. Но из-за особенностей моего дара, ее удается гасить, когда во мне преобладает сексуальная энергия над злостью. Поэтому ты должна быть по возможности постоянно рядом, чтобы этот недостаток не помешал моим планам.

В голове эхом звучали его слова. Он псих. Вышедший из ума богач-маньяк. Бежать отсюда нужно на другой край земли. Но психу нельзя говорить, что у него крыша поехала. Я решила подыграть, пока не увижу шанса на побег.

– Вы оборотень?

– Нет, но, грубо говоря, у меня есть вторая ипостась.

– Покажите.

У него брови взлетели. Вмиг растаяло на лице суровое выражение.

– Ты уверена? – его грудную клетку расперло от азарта. – Не боишься?

– Нет, – я сдвинула плечами. – С детства выступала в цирке со смертельными трюками, живу с хищником, у папы кормила тигров и змей. Вряд ли меня может что-то испугать. Вы ведь поэтому меня выбрали.

Правда, после травмы дико боюсь высоты. После неудачной тренировки с огнем – становится плохо даже от легкого дыма. В зоопарке я в клетку никогда к животным не заходила, только забрасывала через решетку еду. А хищник мой, Мурёныш, хоть и выглядит грозно, но мухи не обидит, потому что вырос в любви и ласке, только угрожающе пошипеть может, когда чем-то недоволен или напуган.

В любом случае пусть псих верит в свою вторую ипостась, я даже картинно глаза расширю, когда он, например, раскинет руки в стороны и начнет бегать по комнате, крича: “Я Бэтмен!”

Бас поднялся, но лишь чтобы приставить свой стул ближе. Когда сел на него, между нами осталось всего полметра пространства. Меня окатило волной дрожи. Снова подкрался к носу его приятный мужской запах.

– И все же я тебе поначалу покажу совсем немного. Смотри в мои глаза.

Под угольными ресницами серые омуты. Такой взгляд невозможно пропустить даже в толпе. Такой взгляд зацепит и не отпустит, пока, засмотревшись, не треснешься головой о столб.

Нет, Басу необязательно говорить, чтобы подчинить своей воле дикое животное. Достаточно посмотреть – и оно склонит голову, инстинктивно принимая свою слабость и подтверждая безграничную силу повелителя.

– Особенность таких, как я – огоньки в радужках.

Только он сказал – у меня перехватило дыхание. Яркие языки пламени вспыхнули, объяли зрачок и утонули в сером омуте. Вынырнули снова, завели круговой танец, загорелись ярче, обжигая мне глаза. Я не моргала, не дышала, застыла статуей. Огонь манил меня – вот-вот я нырну в него и сгорю заживо.

Бас прикрыл веки, а меня словно вышвырнуло из вязкого омута в реальность. Я не могла отдышаться, проморгаться. До мозга с запозданием доходило, что рядом вовсе не псих. Разум еще сопротивлялся, мол, мне что-то подмешали в вино и огни – это галлюцинация.

Вряд ли.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил мужчина.

Я подняла взгляд к его лицу. Опять! Пламя заплясало в его глазах. Я вжалась в спинку стула. Огни потухли.

– Ладно, не в порядке. Я могу их прятать.

Бас накрыл мою руку своей – словно раскаленной кочергой коснулся к заледеневшей коже. Я дернулась, но не смогла освободиться – мою кисть держала стальная хватка, жгла, вот-вот, казалось, дым повалит. Глубокий голос завибрировал в каждом нервном окончании:

– Ты необычная девушка. Многие сознание теряют, когда их видят. Любопытно, на сколько хватит тебя, Диана? – Он переплел пальцы с моими, продолжая пытку, повернул мое лицо за подбородок к себе свободной рукой, впился в губы каким-то маниакальным взглядом, но продолжал говорить равнодушно. – Я могу загипнотизировать тебя так, что ты отдашься мне, совершенно не сопротивляясь. Но я так не хочу. Я хочу почувствовать в тебе искреннее желание.

Мысли не собирались в кучу, таяли, размывались, разбредались от нахлынувших эмоций. Меня колотило, и я изо всех сил старалась не выдать страх. К которому, как назло, мешалось нечто дикое и жгучее. Получалось, я застыла каменным изваянием – казалось, любое движение выдаст меня с потрохами.

Палец в нежной ласке скользнул по моей скуле, ведя за собой след колючих искр. Я уставилась в серые глаза, которые с одержимым интересом изучали мои черты вблизи. Огни, благо, прятались.

Я отлепила язык от неба – надо бы уточнить, что за способность у него плохо поддается контролю, но Бас заговорил, сбивая меня с мысли.

– Моя магия, с одной стороны, довольно ограничена, а с другой – многогранна. Я не расскажу все за раз, потому что тебе станет очень плохо. Обычный мозг отрицает существование сверхлюдей – и будет сопротивляться, в том числе пытаться отключиться, лишь бы не разрушать созданное представление о мире.

Пока ничего конкретного не сказал, а я уже порывисто ахнула и где-то на окраине создания зарождалась тупая боль. Это тревожный звоночек?

– Вообще, такие, как я, гораздо сильнее обычного человека. Особенно я, – с толикой гордости заявил Бас. – Я легко могу перевернуть одной рукой джип. Или запустить холодильником в стену. Быстро бегаю, со мной лучше не драться, меня почти невозможно убить… Но все эти физические проявления не так интересны, как ментальные. Одна из способностей – я могу менять будущее. Как думаешь, случилось, что все посетители кафе внезапно сорвались с мест и вышли, а официантка принялась опускать жалюзи, хотя до закрытия оставалось несколько часов? Это моя шалость.

Тупая боль вынырнула из окраины и накинулась на меня тысячью ножей – они словно впились лезвиями в череп и проворачивались, доводя меня агонией до сумасшествия. Воздух выскочил из легких с криком, перед глазами поплыло от слез.

Бас гневно выругался и подхватил меня на руки. Я вяло брыкнулась – на большее меня не хватило. Вязкий туман быстро заволакивал сознание, пока не утащил во мрак.

Ничего не снилось и показалось, прошло совсем немного времени, как я очнулась. Но на прикроватном столике электронные часы показывали полчетвертого утра. Бас уложил меня в свою королевскую постель, укрыл и, к счастью, не стал раздевать. А сам лег рядом – он беспокойно спал, поэтому я и проснулась.

Боль прошла. Ненависть к мерзавцу – нет. Но я не могла безразлично смотреть на то, как его мучили кошмары. Он раскрылся по пояс, я на несколько мгновений залюбовалась рельефами крупных мышц, идеально вылепленным телом, а затем по его венам словно пронесся жар, подсвечивая их изнутри. Ветки сосудов ярко вспыхнули в полумраке – от груди, что суматошно вздымалась, до подбородка. Губы мужчины были сжаты в линию, голова металась по подушке, брови сошлись на переносице.

Лучше разбудить его? Вдруг он дойдет до той степени, что начнет махать руками и огреет меня ненароком? Тогда лучше просто бросить его здесь и уйти спать в другое место.

Не смогла встать и уйти. Прикусила губу, топя в себе жалость. Нечего жалеть убийцу. И положила руку на его предплечье – горячее, словно от лихорадки. Как его по-настоящему зовут, не спросила, поэтому шепотом позвала, легонько тормоша:

– Бас… Бас?

Кожа на его руке ощутимо холодела до нормальной температуры тела. Из-за моего прикосновения? Поразительно. Мужчина не просыпался, зато задышал ровнее и жар в венах потух. Голова остановилась в одном положении – склонилась на подушке лицом в мою сторону. Напряженные черты расслабились. Я осторожно отвела свою руку – и ветки вен вновь проступили вспышками пламени. Мощная грудная клетка поднялась в неспокойном вдохе.

Он притворяется? Как такое возможно? Мне, что, целую ночь нужно его за руку держать? Я фыркнула и схватила смелее его за предплечье, крепко впилась в стальные мышцы.

– Бас?!

Спал как убитый, и огонь угомонился с моим прикосновением. А как он раньше с этим справлялся? Была другая, что поддерживала в нем сексуальную энергию? И где она? Взяла отпуск на месяц?

Неприятное чувство закололо под ребрами.

Завтра узнаю, а пока что я постаралась удобно умоститься так, чтобы продолжать держать его за руку и сохранять между нами расстояние. Проще бы, конечно, придвинуться к нему всем телом и обнять – так шанс разлепиться во сне равен нулю. Но я этого делать не буду. Хватит с него и руки.

Я никогда не спала с мужчиной в одной постели, и долго не могла сомкнуть глаз – все смотрела на мужское тело, изучая каждый изгиб и выпуклость, что освещал тусклый ночник. Кроме интереса рождалось другое – желание изучить тело не только взглядом, но и пальцами.

Это лишь естественный интерес, он не должен повлиять на мое отношение к убийце. Не должен, не должен…

К утру чудом вырубилась, а очнулась совершенно в другой позе: на боку, а Бас нагло прижимался ко мне сзади, устроив руку у меня на животе.

В ягодицы упиралось нечто твердое – в принципе сомнений нет, что именно. Мои глаза вмиг распахнулись, я подскочила, будто в попу впилось жало стокилограммовой осы, и слетела бы с постели, если бы мужская рука так крепко не держала поперек талии. Все, что вышло, – это слегка сдвинуться, а через миг меня притянули обратно, к горячему сильному телу.

– Отпусти! – пискнула я и остервенело впилась короткими ногтями в мужское предплечье, которое точно неподъемной массивной цепью приковало к постели и к ее хозяину. Сонным, бархатно-хриплым голосом Бас лениво ответил:

– Полежи еще, вылет в обед.

Я упрямо игнорировала то, что горячая дрожь разбежалась по коже из-за его слов, что от затылка, куда Бас дышал, вниз текла лава по позвоночнику, и что везде, где наши тела соприкасались, невыносимо зудело. Будто если перестану игнорировать – ощущения захватят настолько, что утрачу контроль над собой и потеряю рассудок.

– Мне нужно в туалет!

К счастью, Бас не полный изверг – недовольно вздохнул и поднял руку, выпуская меня. Наконец-то! Запутываясь в ногах, я кинулась прочь из комнаты за дверь уборной. Тут, в белоснежной белизне плитки и мрамора, есть душевая кабина. Это радует. Я с ужасом глянула в зеркало – золотые кудри взбились, на голове точно гнездо, глаза лихорадочно блестели в обрамлении потекшего макияжа, щеки горели. Мамочки родные!

Прохладная вода слегка уняла дрожь и волнение, я довольно долго стояла под струями, собираясь с мыслями и пятый раз на автомате намыливая голову. Возможно, опасность мне не грозит. Возможно, стоит надеяться на лучшее. Но не так я хотела потерять девственность. Не с малознакомым мужчиной, не с тем, кто через месяц забудет обо мне. Не с убийцей.

Несмотря на то что я смущалась старых ожогов, которые остались после неудачной тренировки с огнем, я все-таки ждала настоящую большую любовь. Ведь если меня будут любить, то не испугаются шрамов… Я хотела романтичных свиданий, искренних признаний в чувствах. Хотела полностью раскрыться друг другу, стать родными. Я хотела хоть немного сказки.

Лишь на пару минут я позволила себе поплакать, выпустить горькие эмоции, сжимая в кулаке ненавистное кольцо. Дольше будет заметно – веки опухнут. Но я бы торчала в ванне до последнего, вытиралась бы полотенцем до красноты, если бы не услышала знакомые звуки.

Шипяще-рычащее “мря” прямо за дверью. Массивная лапа когтями царапала по дереву. Я спешно накинула халат, завязала пояс и выскочила в комнату, где меня буквально снесло Мурёнышем. Сорок килограмм чистого дикого счастья. Шершавый, словно наждачка, мокрый язык прошелся больно по щеке, но я смеялась и обнимала своего зверя, чесала ему спинку, загривок, за ушком, погружая пальцы в короткую серо-коричневую шерсть. Мурёныш мурлыкал как трактор, бодался в меня лбом, терся боком, выражая всем собой радость.

– Малыш, ты как? В порядке? – спросила, осматривая его крупную довольную морду.

– Мряяя! – прохрипел он и замурлыкал громче, кинулся вылизывать голые лодыжки. Будто жесткой губкой кто-то драл. Я отодвинулась, ища взглядом штаны, и наткнулась на брюнетку, что наблюдала за нами из кресла. На ее губах замерла вполне добродушная улыбка.

– Ты не бойся, мы аккуратно его забрали из твоего дома. Вкололи снотворное и перевезли в клетке. Тут оставили в комнате этажом ниже, но рано утром он очнулся и закатил истерику. Я его выпустила, – пожала она плечами. – Он по запаху тебя нашел.

Ничего себе. Выпустили гулять по дому пуму, пусть и дрессированную. Я почесала Мурёныша под белым подбородком.

– Ты же мой умничка. Я тоже соскучилась.

На что он вновь начал вылизывать лодыжки. Я приказала сидеть и ждать – он мигом послушался, с преданностью смотря на меня большими голубыми глазами.

– Обалдеть, – присвистнула девушка, подходя ко мне. – Ты правда с ним все время живешь? Он всегда такой послушный?

– Иногда вредничает. Кошачья натура вылезает, – усмехнулась я и вздрогнула, когда в глазах девушки вспыхнули огни. Ноги невольно понесли меня на два шага назад. Мурёныш засуетился, обежал вокруг и сел передо мной, будто защищая.

– Бас про огни уже рассказал? Не бойся, привыкнешь, – поджала она губы и хлопнула меня по плечу, отчего Мурёныш оскалил пасть с клыками и зашипел на девушку. – Тише, тише! – Она примирительно подняла руки. – Хотела всего лишь поддержать. Бас не такой гад, каким кажется, я его давно знаю. У него просто… гм… призвание требует быть тираном.

– Кто он? – я наполнилась надеждой. Возможно, она как-то прояснит ситуацию.

– Бас будет не в восторге, если расскажу тебе о нем я, а не он сам, поэтому, пожалуй, промолчу, – поникла она и следом через миг просияла: – Но ты не волнуйся. Будешь хорошей послушной девочкой – и все закончится прекрасно. Меня, кстати, зовут Афина. Я буду пилотировать наш частный самолет.

У меня в голове не укладывалось. Нет, не то, что такая красивая и хрупкая девушка – пилот самолета, а то, что она оправдывает босса. Он убийца! Этому не может быть оправданий! Никаких! Какое, черт возьми, призвание?! Со злостью я выпалила:

– Прости, у вас это нормально убивать людей?

Она вскинула идеальные брови и засмеялась.

– Ну ты даешь! Мы не убийцы. – Она увела взгляд в сторону и приложила палец к губе. – По крайней мере, большинство из нас.

– Тогда куда делась предыдущая девушка? Не ушла же она в отпуск… Кто раньше помогал Басу? Разве ее не убили?

Афина прыснула со смеху так сильно, что аж затряслись плечи.

– Все с ней отлично, – она развела руки в стороны. – Смотри, жива, здорова! Никто меня не убил! Веришь?

Глава 4

Наш багаж не смотрели, пропустили быстро, без лишних вопросов. Я с трудом держала непроницаемое лицо – все-таки перед аэропортом мне выдали паспорт гражданки Люксембурга, – а подобный статус накладывает отпечаток солидности. И, между прочим, у нас дипломатическая делегация. Пума в клетке никого не смущала – Мурёныша с особой осторожностью довезли до частного самолета “Гольфстрим”. Кажется, бело-серебристая птичка стоит целое состояние.

Уже внутри, когда мы рассаживались по креслам, я отпустила на свободу свой шок – и не скрываясь, с детским восторгом разглядывала белый комфортабельный салон с деревянными панелями, диваном, выдвижными столиками, плазмами.

Не так я представляла самолеты. Совсем не почувствовала страха, когда взлетали, – казалось, я просто пришла пообедать в необычный ресторан. Или дело в том, что почти все мысли были о моем малыше – он сидел сам в багажном отсеке, пока мы набирали высоту.

Я снова забыла, по какой причине оказалась в плену убийцы, когда он разрешил выпустить пуму в салон. Мурёныш с удовольствием улегся на диване, его не волновали чужие люди. Не зря мы столько лет тренировались у кинолога и выступали в цирке. Я бы просидела рядом на диване, но Бас уж слишком красноречиво прожигал меня взглядом со своего кресла, тонко намекая, что мое место слева пустует.

Вон, напротив, сидел его друг, видимо. Шатен с аккуратной бородой и тяжелым взглядом. Общения мало? Вчера именно этих двоих разговор я подслушала. И бородатый доказывал Басу, что тот через месяц меня убьет.

Пришлось вернуться в кресло. Я отгородилась от мужчин книгой – верным решением было взять с собой несколько любовных романов. Не знаю, кто собирал мне вещи по списку, который я вчера по приказу Баса составила в машине, но собрали на совесть. Очень хорошие книги упаковали в новенький чемодан.

– Диана, ты не голодна?

– Нет, – буркнула я и перевернула страницу. Так мило заботится убийца о том, чтобы я ни в коем случае не умерла от голода. Я еле утром впихнула в себя какой-то сверхизысканный омлет.

– Ты плохо исполняешь то, что от тебя требуется, – проскрежетало угрозой на ухо.

– Прошу прощения. – Сцепив зубы, я вновь положила руку на его предплечье. Благо, не на голое. Тепло через рукава рубашки и пиджака почти не проступало, но волнение все равно защипало в ладони.

Что ему мешало нанять другого пилота? И чем Афина в постели не угодила? Она, черт подери, не объяснила, почему внезапно перестала помогать Басу, а лишь многозначительно пожала плечами. Может, они поругались? Стоит попробовать их помирить? Тогда, возможно, меня отпустят раньше домой.

Но девушка всю дорогу ворковала с одним из парней, которые вчера преграждали мне путь из кафе. Высокий, черноволосый, похож на дипломата. Он и сейчас сидел не в салоне, а пошел в кабину пилота. И Басу на это пофиг. Он донимал лишь меня, держал под постоянным надзором.

– Отложи книгу. Будешь читать, когда я буду чем-то занят. А сейчас поговори со мной.

Несокрушимый приказной тон только разжигал злость. Страницы задрожали в моих руках, но книгу я не отложила.

– Мы не договаривались о том, что мне придется не только быть рядом, но и развлекать вас.

Мужчина напротив – Кальвин? – оторвал взгляд от планшета и деловито произнес.

– Негоже, что жена тебя на вы величает. – В бороде мелькнула улыбка. Разговор парней в другом конце салона притих – а только что бурно обсуждали техники паркура.

– Воспитанная девушка, – усмехнулся Бас. – Либо чувствует мою власть. Кальвин, помнишь, в прошлом жена Императора Апексориума всю жизнь обязана была к нему на вы обращаться. Как и друзья. Может, мне вернуть старую традицию?

– Ты вроде намеревался новым традициям дать жизнь?

Они словно вели дружеский спарринг на мечах. Перекидывались репликами, будто делали выпады. Сталь звенела при каждом ударе, и возможно, кто-то острием меча оставит кому-то царапину, но в итоге они пожмут друг другу руки.

Я не лезла с вопросами, что такое Апексориум, не хочу вникать в их дела, выглянула в окно – облака проплывали мимо, словно клочья пены по воде в ванной. Не верится. Я лечу в Испанию.

Бас надавил на мою руку, вынуждая положить книгу на деревянный стол.

– Лучше расскажи нам, как ты решила стать ветеринаром. Интересно послушать.

Хватит из него того, что он держит на поводке мое тело! В душу лезть не дам!

Двое мужчин выжидающе уставились на меня, как на зверушку, которая вот-вот исполнит забавную команду. У зверушки, между прочим, острые зубки.

– Боюсь, сколько бы я усилий ни приложила, не смогу донести до вас ценность жизни братьев наших меньших. Ведь для вас даже человеческая жизнь не имеет ценности. Поэтому я предпочту компанию книги.

Сзади тихо прыснули со смеху. Смелость вмиг сбежала, оставив лишь бесконтрольный страх. Я прикрыла страницами горящие щеки – за такую дерзость меня не вышвырнут из самолета? Сердце заполошно колотилось в груди. Провалиться бы сквозь землю. Что я наговорила?..

Баса мои слова, похоже, не смутили ни на грамм.

– Мне нравятся люди, преданные своим принципам, – сказал он другу. – Я еще больше убеждаюсь в том, что не ошибся в выборе жены.

Я не выдержала – еще немного и уши тоже зальются краской от стыда. Из кресла будто выскочили иголки – и кололи, не давая усидеть. Я бросила книгу и, отпросившись в туалет, метнулась в конец салона, в сторону багажного отсека. Мельком кинула взгляд на двух парней, которые явно с повышенным интересом слушали наш разговор. Блондин поднял большие пальцы вверх, второй – мрачный брюнет – покачал головой.

Едва я умыла разгоряченное лицо прохладной водой и глубоко вздохнула, чувствуя облегчение, из-за двери донеслись крики. Сердце подскочило. Что случилось?

Мурёныш напал на кого-то? Нет, нет, он без моей команды не обидит никого. А если он прыгнул на стол и сшиб чей-то обед, поточил когти о диван, пошел приставать к кому-то? Не вытерев лицо, я вылетела стрелой из уборной…

И замерла через два шага, задыхаясь. Бас с огнетушителем наперевес тушил мою книгу, которая почему-то загорелась. Через пару секунд лишь пепел остался под пеной. Но дым заполнил ядом легкие, голова закружилась, в ушах загудело. Мурёныш терся о ноги, лизал ладони шершавым языком.

– Мряя, мряя!

Я пошатнулась, уперлась боком в чье-то кресло. Хотелось разодрать грудную клетку, чтобы пустить туда свежий воздух. Но его нет, нигде нет. Окна все закрыты. Надо выйти.

Сильные руки подхватили меня и усадили. Паника сделала тело чужим, мир спрятала за мутной пеленой. Внутри, снаружи – везде чудовищно пекло. Будто огонь не потух, а кинулся на меня. И секунды, пока кто-то потушит меня огнетушителем, кажутся мучительной вечностью.

В лицо брызнула вода, грубо возвращая к реальности, – я судорожно вдохнула и проморгалась. Воздух уже был чист – наверное, у самолета хорошая система очищения. Бас оттолкнул блондина с бутылкой и склонился ко мне грозовой тучей.

– Что с тобой? – пальцы жестоко впились в плечи. Боль окончательно отрезвила.

– Я… – прохрипела и с усилием прочистила горло. – У меня пирофобия.

– Что?! – взорвался Бас.

– Огня боюсь.

– Не прикидывайся! – Он склонился ближе и прошипел мне в лицо: – Сколько нашего с Кальвином разговора ты подслушала вчера? Отвечай!

Он так встряхнул меня, что я стукнулась затылком о кресло. К счастью, подголовник был мягким, но я мигом принялась брыкаться, чтобы выбраться из клетки, в которую заключил меня своим телом этот псих.

– Отпустите!

Бесполезно, черт подери! Я в гневе впилась ногтями в ладонь Баса, оставляя царапины – они затягивались на глазах. Мамочки родные! Меня вмиг приморозило к креслу в испуге. Мурёныш рядом угрожающе шипел – я могла бы дать ему команду напасть. Но боялась. За питомца.

– Что здесь произошло? – осведомился подошедший Кальвин.

– Она утверждает, что у нее пирофобия, – выплюнул Бас и отшвырнул меня, распрямляясь. Я вжалась в кресло, содрогаясь от дрожи. Мурёныш положил морду на колени, успокаивающе замурлыкал. Я трясущейся рукой погладила его. Почему Бас внезапно взбесился?

– Ник! – Он обратился к блондину. – Почему Диана перестала выступать с огнем?

– Не знаю. Об этом сведений не нашел.

Значит, они не в курсе, что я лежала в больнице с ожогами? Может потому, что отец виновницы моих ожогов решил тихо замять дело, чтобы его дочь не турнули из цирка, и предоставил палату в своей частной клинике? Я сама была не против – не хотелось никому говорить о трагедии.

– В чем дело? – в воцарившейся тишине мой вопрос прозвучал жалко испуганно.

– Ты ей до сих пор не сказал, – отметил Кальвин.

– Заткнись, – отмахнулся Бас от друга, и тот без возражений вернулся в кресло, а серый взгляд, потемневший от гнева, пригвоздил меня к месту. – Моя способность, которая не поддается контролю, – это магия огня. Я могу случайно поджечь что угодно.

Меня передернуло – как тут сохранить на лице безразличие? Я вцепилась в шубку Мурёныша, тяжело дыша.

– Основная причина, почему я выбрал тебя – ты танцевала с огнем.

Я нервно покачала головой, все сильнее вжимаясь в кресло. Холод зацарапал по коже. Только не огонь! Бас случайно поджег мою книгу, потому что она его взбесила? Когда меня не было… И дым вчера в доме появился, пока я переодевалась.

Мысль вспыхнула в голове – будто глоток свежего горного воздуха. А ведь я все-таки не подхожу! И меня отпустят домой!

– Да, танцевала, но потом случился трагичный случай на тренировке, после чего я больше не выступала. И с тех пор боюсь огня…

Бас сощурился, испытующе рассматривая меня. Черт… Он не верит. Я поникла. Мне что, раздеться и показать шрамы от ожогов?

– Слушай, босс… – К нам подошел мужчина, который все время сидел в кабине пилота с Афиной. – Проверим ее на детекторе лжи? Я прихватил его с собой. И если она не врет – высадим где-то в Испании. Нам некогда ее отвозить в Россию.

– Неси детектор.

Подчиненный метнулся к багажному отсеку, а я едва не поседела за миг. Что? Высадим где-то в Испании? Что я буду делать одна в незнакомой стране с Мурёнышем?

– Послушайте, мы так не договаривались. – На взводе я поднялась. – Вы гарантировали безопасность.

Бас положил мне руку на плечо, вынуждая сесть обратно.

– Якоб не будет решать, что с тобой делать. Здесь я принимаю решения. Это ясно?

Мурёныш, понимая, что своим урчанием совсем не помогает мне успокоиться, положил мне на колени не только морду, но и лапы, и принялся тереться лбом о грудь. Мои губы растянулись в слабой улыбке.

Детектором оказался черный широкий браслет с сенсорным экраном. Якоб застегнул устройство на моем запястье и сел в кресло напротив. Бас остался стоять зловещим стражем рядом. Мурёныша пришлось отправить на диван.

Несколько простых вопросов о том, как меня зовут, сколько мне лет – и детектор настроился. Якоб управлял им через смартфон, ответ получал там же.

– На одной из твоих тренировок произошел несчастный случай с огнем?

– Нет. Это нельзя назвать несчастным случаем. Меня подставили. Но с тех пор я боюсь огня.

Якоб повернул экран смартфона к Басу – там светилось слово “правда”, отчего у того дернулся уголок губ. Решил, что со мной делать? Он склонился к моему уху и прошептал, обдавая горячим дыханием кожу, отчего меня защекотали мурашки.

– Ты хочешь меня? – спросил и отстранился. В серых глазах мелькнули шаловливые искорки. – Отвечай.

– Нет! – заявила я, и Якоб насмешливо скривился, показывая боссу смартфон: там красным мигало слово “ложь”.

– Конечно, у меня пульс подскочил от такого провокационного вопроса! – возмущалась я, пытаясь содрать с запястья детектор. Лицо горело – наверное, я вновь красная как рак. Хочу ли я его? Прибить хочу! Очень хочу!

– Он не только на пульс реагирует, – сказал Якоб и со щелчком снял адское устройство. – Будут распоряжения? – обратился к боссу, поднимаясь с кресла.

– Иди Афину развлекай.

– А с ней что делать? – кивнул в мою сторону.

– Когда нужно будет, я отдам приказ, – с толикой злости в голосе сообщил Бас и схватил меня за руку, поднимая с кресла. – Пойдем.

Сбитая с толку, я даже не затормозила, а засеменила следом по салону в сторону хвоста самолета. Мурёныш как раз тщательно вылизывал свою лапу, развалившись на облюбованном диване, и провел меня лишь слегка встревоженным взглядом. Я махнула ему рукой, приказывая оставаться на месте.

Не собрался же Бас выбросить меня из самолета через дверцу в багажном отсеке? Еще вип-кабина была на пути. Мужчина, естественно, в нее и стремился и запер за нами дверь, отрезая от общего салона. Я осмотрелась: у одного окна – кресло с плазмой, у другого – диван. Скорее всего, раскладной. На него я села и сложила руки на коленях, уставившись в бесконечную синеву за окном.

– Расскажи, что случилось на тренировке? – неожиданно мягкий бархатный тембр укутал меня словно в теплый плед. Бас умостился рядом и приобнял за плечи. Пальцы принялись поглаживать мою руку. Приятный запах мужского парфюма словно исцелял легкие, которые совсем недавно едва не остановились в агонии.

– Прошу прощения, но я не хотела бы делиться этим с чужим человеком.

Тогда, четыре года назад, я едва нашла в себе силы родителям рассказать.

– Диана, мы, оказывается, с тобой намного ближе, чем ты думаешь. Я тоже… – он запнулся, – тоже в одно время пострадал от огня.

Горечь в его словах проняла до глубины души. Я вскинула взгляд и встретилась с серыми глазами – его лицо оказалось так близко, что у меня перехватило дыхание.

– Я могу помочь тебе избавиться от фобии. Тем более мой дикий огонь тебя не обидит. Он будет ластиться к тебе, как твой дикий зверь. Потому что он чувствует, как я тобой дорожу.

Мерзавец вновь меня гипнотизировал, или я просто растаяла от интимной близости? Жар развеял страх. Меня манило податься вперед, полностью окунуться в пленительное тепло мужского тела. Но я всеми силами здравого рассудка останавливала себя, оставаясь за шаг до того, как сорваться с обрыва в пропасть.

Он невозможно красивый мужчина. Его сильная энергетика притягивает и ужасает своей мощью. И он дернул меня с обрыва вниз – прижал к своему крепкому телу, впился в губы сокрушительным поцелуем.

Если бы так целовали, заманивая в преисподнюю, – небеса опустели бы. Его вкус – это необузданная похоть, под его напором невозможно устоять. Мое тело будто замерло в бесконечном падении, не за что ухватиться, чтобы это безумие остановить, никак не спастись.

Он впивался в мой рот, словно в сочный фрукт. Добирался языком до самых сладких мест, самых чувствительных. Он пил меня, но я парадоксально все больше наполнялась – ярким желанием, страстной энергией, во мне сверкали молнии. Его сильные руки стискивали мое тело, и мне хотелось еще выгнуться, ближе прильнуть.

Через туман в голове донесся звук: щелкнул замок. Сердитый голос Афины ворвался в вип-кабину, словно шторм.

– Бас, не делай глупостей! Пожалей девочку… Ой! Прошу прощения…

В мужской груди задрожал раздраженный рык. Он ослабил хватку и перевел грозный взгляд на брюнетку. Афина в черной форме пилота выглядела солидно. И забавно с открытым ртом и зажатым в руке ключом.

– Мне Якоб так все рассказал, будто ты ее повел в багажный отсек, чтобы на кусочки порвать… – пробормотала она виновато и выдавила улыбку. – Я рада, что ошиблась в выводах. Еще раз прошу прощения.

Но осталась стоять, явно ожидая от Баса реакции. Он, видимо, боролся с желанием размазать ее по стенке. Я пока отодвинулась, поправляя свитер и волосы. Губы горели и пульсировали, а там, где было тепло мужских рук, будто содрали кожу.

Какого черта я поддалась? Почему не влепила ему пощечину? Нужно сейчас впечатать ему ладонь в щеку, пока не поздно. Но руки подрагивали. Я вскочила, собираясь чуть ли не вцепиться в Афину, как в спасательную шлюпку. Может, всунуть в зубы Басу огнетушитель, а Якоба вытолкать из кабины пилота и сидеть весь полет рядом с девушкой…

– А кто сейчас за штурвалом самолета? – спросила я ошарашенно.

– Никто. – Афина пожала плечами и, видя, как у меня стали глаза по пять копеек, заверила: – Все нормально. Я поставила самолет на автопилот. Если что-то случится – система уведомит меня.

Мне все равно поплохело. Я в ужасе ощутила каждый километр пространства, который нас отделял от земли.

– Ладно, я пойду, чтобы не нервировать драгоценных пассажиров.

– Я с тобой позже поговорю, – Бас наградил ее предостережением напоследок перед тем, как она покаянно склонила голову и закрыла дверь с другой стороны.

– Я жалею о том, что здесь произошло, – заявила я сразу, пока смелость не удрала.

– Почему? – искренне удивился. Он еще спрашивает? Считает себя неотразимым, несмотря ни на что?

– Потому что вы ужасный человек! – говорить такие вещи стоя, пока он сидит, было легко. – Я всю жизнь буду жалеть о том, что поддалась этому сиюминутному порыву. И приложу все усилия, чтобы это не повторилось!

Лишь бы он не начал снова шантажировать меня жизнью матери. Я прикусила щеку. Может, не стоило орать на мужчину, который опаснее в тысячи раз самого дикого и сильного зверя?

– Расслабься. – Бас откинулся на спинку дивана, широко развел колени в стороны и похлопал ладонью рядом с собой. Ощущал себя хозяином положения. Несмотря ни на что. – Отпусти себя на месяц. И не будешь ты всю жизнь жалеть – я тебе в любом случае после всего сотру память. Ты не будешь помнить меня. И свое грехопадение.

Совершенно бездушный тон меня добил. Я повернула защелку и выскочила из вип-кабины в салон.

Глава 5

Бас долго не возвращался в салон. Нет, он не остался сидеть в вип-кабине. Он пошел болтать с Афиной, а Якоб с понурым видом присоединился к остальным ребятам, которые смотрели фильм на плазме.

Что так долго можно обсуждать? Волей-неволей я поглядывала в сторону кабины пилота, не в состоянии нормально сосредоточиться на новой книге. В конце концов я отложила ее и… разговорилась с Кальвином. Он оказался приятным собеседником. Рассказал, что мы летим в город на севере Испании – Сан-Себастьян. Там посетим самое громкое мероприятие года – праздник Тамборрада, фестиваль барабанов.

– Что мы там будем делать? – спросила я, трепеща от восторга. Жаль, воспоминания об Испании не сохранятся. И все же я хотела получить немного удовольствия от поездки. – Как думаете, удастся погулять по городу?

– Мы будем искать одного важного человека, с которым Себастьяну нужно поговорить.

– Себастьяну?

– Да, забавно, нашего босса зовут так же, как и наш первый пункт назначения.

– Он… не русский?

– Мать итальянка. Отец русский. Но происхождение на имя не особо повлияло – Себастьян родился в Англии, а потом его семья много ездила по миру.

Похоже, Кальвина не заботило то, что он без ведома босса рассказывает о нем. Это мне нравилось. Возможно, в их вчерашнем диалоге на кухне Кальвин просто пытался провокациями вывести друга на чистую воду? Бородач не казался плохим человеком.

К сожалению, мне не удалось закидать его вопросами – он вежливо попросил тишины, ведь ему нужно почитать важные статьи.

Испания нас встретила проливным дождем – такова здесь зима в январе, как пояснил Кальвин. Он еще немного рассказал об особенностях страны по дороге, пока мы спускались с самолета на взлетную полосу небольшого частного аэропорта, и пока проходили контроль, рассаживались по машинам. Бас же то говорил с Афиной, то вообще пропадал из поля зрения.

Я ему уже не нужна? Не бросит ли он на самом деле нас с Мурёнышем где попало на произвол судьбы?

Мы столкнулись, когда приехали на арендованную виллу, в гараже у клетки, из которой я освобождала пуму. Прицепила к ошейнику поводок, и Мурёныш спокойно спрыгнул на пол.

– Как самочувствие после полета? – поинтересовался Бас, как ни в чем не бывало, и захлопнул багажник джипа. После разговора с Афиной у него явно поднялось настроение. Тонкий укол непрошеной ревности взбесил меня.

– Отлично, – буркнула я и поспешила его обойти. Не знаю, как мы будем спать в одной постели после всего. – Мне нужно выгулять животное.

– Под дождем? Разве он не может сходить на лоток, который мы ставили в самолете?

– Его все равно нужно выгуливать.

Бас догнал меня у двери и остановил за предплечье. Его требовательная хватка пронзила тело током. Я обернулась, готовая ругаться, но опешила – мужчина протягивал мне зонтик.

– Не задерживайся. Я тебя жду в комнате на втором этаже по правую сторону. Проясним несколько моментов между нами.

Как-то не хотелось спешить прояснять. Потому что с этими словами по лицу Баса пробежала тень? Из-за дождя долго погулять не вышло. Но я хоть немного насладилась теплом – после минуса в России здесь казалось жарко даже при +10. Мы лишь пару раз обошли зеленый двор, обнесенный высоким забором, посмотрели на деревья, на которых кое-где остались листья, и пошли в дом, ибо кот был не в восторге оттого, что его шерстка быстро мокла.

Я оттягивала встречу, с особой тщательностью мыла лапы Мурёнышу, сушила его густую шерсть полотенцем. Что Себастьян для себя решил? Перед смертью не надышишься. Я вздохнула, унимая мелкую дрожь в теле, и отбросила грязное полотенце в корзину для белья. По крайней мере, я приду не одна.

– Только не говори, что он обычно спит с тобой? – сложил Бас руки на груди, когда Мурёныш совершенно без смущения запрыгнул на двухспальную кровать и принялся умываться своей мощной лапой. Мне бы соврать, но…

– Иногда. Обычно спит на своей большой подстилке или в домике с его любимыми игрушками. Но по утрам всегда приходит будить, – я широко улыбнулась. Бас не разделил мой восторг, и уголки губ поползли вниз. – Возможно, я смогу уговорить его поспать на том диване.

Он отрешенно кивнул и подошел ближе, навис надо мной грозовой тучей. Еще не метал молнии – а я застыла, как пронзенная тысячами ватт с головы до ног.

– Объясни мне, какое к сексу имеет отношение, убийца я или нет? Я уверен, никакого! Я не собираюсь во время того, как тебя трахать, перерезать кому-то горло или выпускать пулю в висок. У меня достаточно опыта, чтобы уметь доставить женщине удовольствие. Так в чем проблема?

Его слова обескуражили, смутили до колючек по всему телу, завязали внутренности в узел. Я прижала холодные ладони к горячей шее, дыхание сбивалось. Ноги попятились – и спина уткнулась в деревянную дверь. Если буду молчать, он набросится на меня с поцелуем и тогда я, возможно, не найду в себе сил остановить ни его, ни себя.

– Я не хочу с вами терять невинность, ясно вам?! – выпалила на одном дыхании и обхватила себя руками, под ресницами запекло. Открыла секрет – и теперь будто обнажена и полностью беззащитна. Словно девственность должна меня защитить?

– Шутишь? Диана, тебе двадцать. Ты красивая девушка, твоя фигура, царственная осанка воздушной гимнастки наверняка сводят парней с ума. Я не верю, что у тебя никого не было.

Ударил по самому больному. Я с усилием сморгнула жгучие слезы. В груди расползалась дыра – будто я никогда не хотела интимной близости? Но почему-то все теряли голову именно от внешности, а когда узнавали об ожогах, их идеал распадался. И этот мерзавец туда же. Его только внешность волнует.

– Не шучу! У меня никого не было! – кричала я Басу в лицо. – И вы не будете моим первым мужчиной! Кто угодно, но не вы!

На его физиономии не дрогнул ни один мускул.

– Кто угодно, говоришь? – Он достал смартфон и набрал кого-то, не сводя с меня пристального взгляда. – Ник, ты принял душ? Отлично. Срочно подойди ко мне в комнату.

– Нет, вы этого не сделаете… – на грани слышимости бормотала я, качая головой. Но Бас с решительным видом положил трубку и молча сунул мобильник в карман, не оставляя сомнений в том, что может передумать. Панический ужас царапал по ребрам ледяными когтями. Я нетвердой рукой шарила за спиной. Где ручка? Куда я убегу? Брошу малыша? Мурёныш забеспокоился и уже сидел рядом, посматривая то на меня, то на Баса.

– Ник хакер. Он не убийца, – принялся объяснять мерзавец будничным тоном и потер небритый подбородок. – Не помню, чтобы он убивал кого-то. Или бил. Так что он должен вполне тебя устроить. Займетесь этим на постели, а я посмотрю.

Колени подогнулись. Пульс молотом застучал в голове. Я ошалелым взглядом обвела скудную обстановку спальни. Мебель пастельных оттенков выглядела дорого, но нечего схватить, чтобы защититься. Чемоданы стояли еще не распакованные.

Полотно двери двинуло меня в спину – я едва не зарылась носом в бледно-розовый ковер, схватилась за ошейник Мурёныша, оступилась и отскочила к тумбе. Бас расселся на диване, расстегнул несколько пуговиц белой рубашки, обнажая загорелую мускулистую грудь.

– Ник, закрой за собой на защелку, – обратился он к блондину. Светлые волосы еще влажные после душа, белая футболка хорошо сидела на широких плечах. Может, Ник никого не бил, но спортзал посещал исправно. И взгляд его был добрым, без затаенной злобы или хитрости. Это, кажется, он первым бросился на помощь, когда мне в самолете стало плохо от дыма.

Неужели Бас настолько псих, что положит меня под своего подчиненного и будет за этим наблюдать?

– Скажи, Ник. Тебе Диана нравится? Ты бы ее трахнул? – говорил босс, вальяжно расстегивая манжеты, снимая часы. Обручальное кольцо ядовитым блеском резануло по глазам.

Блондин опешил, запустил пятерню в мокрые волосы, взъерошил их, метнул в меня короткий взгляд.

– Нет, конечно, я еще жить хочу, – усмехнулся он.

– А если бы я разрешил?

Тон Баса хоть и казался безразличным, но серые глаза внимательно наблюдали за моей реакцией. Что если он испытывает меня? Проверяет нервы на прочность? Наверно, я рехнулась, но решила подыграть.

– А если бы я захотела? – спросила я Ника. Руки Баса на миг замерли, снимая рубашку. – У нашего босса есть забавное сексуальное желание, – слышала я свой непривычный голос, уставившись на мощные мускулы на мужской груди. – Он хочет понаблюдать за тем, как мы с тобой займемся сексом.

Тонкая ткань вспыхнула огнем на крепком торсе. Бас голыми руками смял пламенеющую материю, скидывая с себя на пол. Жадные языки припали к ковру и разбежались по нему искрящимися волнами. Загорелая кожа багровела, из серого омута глаз вырвался сокрушительный огонь.

Паника заметалась адреналином по моей крови. Воздуха не хватало. Я ловила его открытым ртом, но лишь больше наполнялась ядовитым дымом. Пламя захватило занавески, поднималось по брюкам Баса, ласкало побагровевшую кожу, каталось по веткам крупных вен на руках, целовало бугрящиеся мышцы, не оставляя ожогов.

Он не человек, он чудовище!

– Диана! Схвати его за руку! Быстро! – кричал словно через вату Ник. Мурёныш крутился у моих ног, толкался, будто просил сделать хоть что-нибудь. Я забивалась в угол, теряя связь с реальностью – вязкий туман заволакивал мысли.

Цепкие руки отодрали меня от угла и с легкостью швырнули в другую сторону комнаты. Я боком врезалась в раскаленную грудь Баса, словно в кирпичную стену печи, взвизгнула, горящие руки заковали меня в смертельную клетку, дикий ужас, точно кислота, стремительно прожигал кожу, выедал нервы, рвал внутренности. Зажмурившись, я отчаянно билась в твердокаменных объятьях, кричала, пока не охрипла.

Резко ощутилась влажная прохлада, пробежалась по голым ягодицам. Я с осторожностью разлепила веки – два язычка огня пронеслись по моему предплечью, совершенно не обжигая, а касаясь теплом, и потухли.

Вся одежда на нас сгорела. Грудная клетка Баса мерно вздымалась, бледнела – кажется, вторая ипостась засыпала. Но теперь мы стояли полностью обнаженные и смертельный жар никуда не делся. Он трансформировался и обещал смерть моим принципам.

Ошалевшая от перенесенного шока, я не сразу среагировала на то, что мне в живот упирался крупный твердый член. Бас пришел в себя быстрее – его ладони ласково огладили мою спину, пробуждая табуны мурашек, губы коснулись плеча и тягучее наслаждение разлилось по коже.

– Нет, пожалуйста, нет… – всхлипнула я. Тяжелый вздох прокатился волной теплого воздуха по плечу. Капкан разомкнулся – и я поспешила отвернуться, затем лишь отскочила к чемодану. Срочно одеться, срочно!

Пальцы не слушались, молния не поддавалась. Я тряслась так, будто Бас вот-вот не устоит перед моей голой задницей и набросится. Все-таки сзади я выглядела нормально, четыре года назад огонь туда не успел добраться.

На плечи приземлился махровый халат, я мигом закуталась в него. И Бас обнял меня сзади – я не рыпнулась, невольно млея от его неожиданно осторожных движений, от приятного тепла его мощного тела.

– Говорил же, мой огонь не обидит тебя.

От ковра и занавесок остались ошметки и пепел. Мурёныша, наверно, вывел Ник. И окно открыл. Оттуда несло приятной прохладой и озоном.

– Вы правда разрешили бы Нику…

– Пока ты моя, я никому не разрешу к тебе коснуться. Но я терпеть не могу, когда люди разбрасываются словами. Ты должна следить за тем, что говоришь.

– А я и не разбрасывалась словами. Мне, кстати, Ник нравится больше, чем вы.

– Не страшно дергать тигра за усы? – пророкотала над ухом угроза, смягченная хрипотцой шепота, но от этого не менее опасная. И будоражащая.

– Я вам говорила, что вы ошиблись в выборе. Нужна покорная доступная девушка – это не ко мне.

Нехотя я выбралась из объятий и присела к чемодану – в этот раз молния поддалась. Внутри лежала новая одежда, точно по списку: три разноцветных свитшота, пара джинсов и хлопковое белье.

– Любой человек может стать покорным. Вопрос только в стимуле.

– Снова прикажете приставить моей матери дуло к виску? – Я смяла в руках мягкую ткань.

– Зачем повторяться? Не заставляй меня придумывать что-то другое, более стимулирующее. – Бас вынул вещи из своего чемодана и направился к выходу. – Приведешь себя в порядок – спускайся. За ужином с командой обсудим план сегодняшней ночи.

Едва дверь захлопнулась – я стянула с безымянного пальца кольцо и запустила в деревянное полотно. Мерзавец! Его угрозы должны простимулировать мое желание запрыгнуть к нему на член?

Или, окончательно испугавшись, я должна сыграть нимфоманку?

Очень радует то, что воспоминания об этом месяце он сотрет из моей памяти. Ему можно верить? Кальвин зря говорил про то, что меня проще пристрелить? Я опустилась на колени, заглядывая под тумбочку – нашла кольцо.

Нужно бежать. Нужно искать подходящий момент. Не может Бас быть самым влиятельным человеком на всей планете. У него должны быть враги.

К ужину я спустилась через полчаса. В просторной столовой от тестостерона тяжелел воздух, а от аппетитных ароматов текли слюнки. Четверо высоких крепких мужчин разгребали по тарелкам еду из коробок, которые, видимо, заказали через службу доставки. Мурёныш крутился возле стола, принюхивался, умоляющими глазками поглядывал на каждого – авось перепадет кусочек.

Я поспешила отвести его в сторону, ибо еду со стола нельзя, и через арку заметила широкую спину Баса – он на кухне огромным ножом кромсал сырую говядину и скидывал куски в тарелку.

– Эй, Кот! Иди кушать, – позвал Бас Мурёныша, и тот бегом помчался. Так удивительно и непривычно. Я обычно сама кормила своего зверя. Иногда папа. Остальные побаивались давать ему еду, что говорить о тарелке сырого мяса – вдруг руку откусит? А Бас поставил блюдо на пол и еще и потрепал за ушами Мурёныша, когда тот начал с аппетитом все уплетать.

Наши взгляды встретились – и что-то сладко дернулось в груди. Я улыбнулась с благодарностью. Надо ведь немного усыпить бдительность перед побегом?

Бас не терял возможности – в два шага преодолел между нами расстояние, запустил пальцы в мои волосы на затылке, склонился и смял мои губы коротким, но требовательным поцелуем. Меня будто связали по рукам и ногам и окунули в горячий источник с головой – ни вздохнуть, ни всплыть. И вдруг выдернули обратно, в прохладную свободу – это Бас отстранился и, приобняв за талию, повел к столу. Он меня до безумия доведет. Я беспощадно рвала на мелкие кусочки грусть оттого, что поцелуй так быстро закончился.

Глаза Якоба убежали в сторону за миллисекунду после того, как я заметила его внимательный взгляд. Другие ребята поглощали еду, Ник одновременно с этим умудрялся бурно жестикулировать и травить анекдоты.

– А где Афина?

– Спит. Мы подремлем завтра в самолете, а у нее такой возможности не будет, – хмыкнул Бас и выдвинул мне стул. Затем принялся за мной ухаживать так, что у меня едва не перекосило от недоумения. Это точно тот мерзавец, который угрожал придумать что-нибудь изысканнее, чем дуло у виска моей матери?

Что я буду кушать? Рагу из мидий и овощей, тефтели из трески или мясо? Может, мне в тарелку положить тот салат из разноцветных перцев, который парни утащили на другой конец стола? Буду я сидр или ликер? Хотелось ему бокал в лицо плеснуть, но я мило улыбалась и просила всего понемножку. Все же блюда были такими вкусными, что я чуть язык не проглотила.

И не забывала ловить каждое слово. Наконец-то передо мной немного открылась причина загадочного путешествия. Басу нужно встретиться с несколькими важными людьми и договориться с ними о каком-то сотрудничестве. Я должна быть рядом во время разговоров, чтобы Бас ненароком ничего и никого не поджег.

– Что будешь делать, если Командир не согласится? – спросил мрачный брюнет. Кажется, именно он выполнял приказ Баса и держал на мушке мою мать. Герман его зовут?

– По ситуации. – Тиран доел и принялся покачивать в правой руке бокал с сидром, а левую просунул между моей спиной и стулом. – Мне не нужно, чтобы через минуту после разговора он побежал звонить в Апексориум.

Наглые пальцы прокрались под край свитшота, пересчитали позвонки до самой застежки лифчика и скользнули на талию. Я вытянулась струной, с трудом проглатывая последние ложки рагу из морепродуктов. Да он издевается! Дразнил своей щекотливой лаской, от которой нервные окончания искрили и трепетали.

– Такая вероятность есть даже после согласия. – Герман откинулся на стул и затянулся электронной сигаретой.

– Есть. Поэтому Ник будет отслеживать его мобильник. Если Командир проигнорирует угрозы и позвонит в Апексориум – накажем. Также по возможности будем двигаться быстро, нигде не задерживаться и заметать следы, – невозмутимо говорил Бас, будто не его рука бесчинствовала под моим свитшотом.

– Босс! – Ник с кислым лицом проглотил кусок рыбы и спросил: – Мы что, на фестивале не погуляем?

Бас пригвоздил его к месту дьявольским взглядом.

– У нас не развлекательная поездка. Все, кроме меня, Дианы и Германа, остаются в доме.

Очень милая прогулка мне предстоит в компании двух убийц. И как от них удрать?

Глава 6

– Если выкинешь что-то, очень пожалеешь. Ясно? – говорил мне Бас на задних сидениях джипа. Грубый голос напрочь раскромсал слабую надежду на побег. – Твоя задача не отходить от меня ни на шаг и кивать во время разговора. Что бы ни услышала – не делать круглые глаза, не вступать в спор. Поняла?

Отчего это у меня могут глаза вылезти на лоб? Какой договор нужен тирану?

Я прикусила язык, скрыла волнение за несколькими кивками и спрятала волосы под капюшоном куртки. Бас и Герман, в свою очередь, натянули на лоб кепки. За окнами машины уже вовсю громыхало – вдалеке стучали тысячи барабанов, лилась музыка, вспыхивали восторженные крики.

Мужчины проверили оружие, и Герман выбрался из автомобиля, окинул улицу внимательным взором. Дождь уже не лил как из ведра, но противно моросил.

Бас резко притянул меня к себе, и я чудом успела упереться ладонями ему в грудь за миг до поцелуя. Когда кепку скинул? Серая сталь его глаз растворилась яркими всполохами огня. Я судорожно сглотнула, воздух сгустился и потрескивал от напряжения.

Танцы языков пламени звали к себе. Я почти не дышала, зачарованная их движениями и переливами.

– Ты даже не представляешь, как мне трудно сдерживаться, – рокотал низкий тембр в тишине. – Мой дикий огонь скоро сожжет кровь в венах.

Под моими раскрытыми ладонями гулко стучало его сердце, сотрясая мощную грудную клетку. Кожу покалывало, будто какая-то неземная магия проникала внутрь меня, плавила железную стену, которую я воздвигла между нами.

Я заявляла в самолете, что больше не поддамся. Нужно крепко держаться за эту мысль. Но она была тоненькой веточкой, за которую я ухватилась, когда сильный водоворот тянул на дно.

– Больше никаких поцелуев, – процедила я и сжала губы в линию. Бас притянул меня ближе, преодолевая слабое сопротивление моих рук, скинул капюшон, отбросил в сторону волосы и припал губами к моей шее, прижимая меня все крепче. От взрыва наслаждения я невольно распахнула глаза и изо рта вырвался тихий стон.

Как же я его ненавижу! Влажные поцелуи растекались сиропом под кожей. С чего вдруг моя шея стала такой чувствительной? Удовольствие простреливало через все тело, добралось до низа живота и требовательно там запульсировало.

Меня осенило – Бас добьется своего, если я не сбегу. Я забилась в его объятьях, как бабочка в паутине.

– Хватит! Хочется секса – идите к Афине. Она ведь раньше о вас заботилась. Что же произошло?

Мышцы Баса закаменели. Он отстранился и вперился гневным взглядом, от которого хотелось сжаться до размеров мошки. Сейчас скажет, что это меня не касается.

– Да, мы спали вместе последние два года. И множество раз прежде, но не так стабильно. Афина не подходит на роль моей временной жены. Я пообещал ей более выгодное положение. Но могу попробовать учесть твои пожелания. Как насчет того, что я буду спать с Афиной, чтобы не донимать тебя? Имей в виду, на людях и в самолете ты по-прежнему должна будешь находиться рядом. Как тебе такой вариант?

На меня будто опрокинули ушат ледяной воды. Мерзавец. Мерзопакостный бездушный монстр. Тиранозавр. Я сжала челюсти до скрипа. А красивые губы Баса расползлись в улыбке.

– Непохоже, что такой вариант тебе нравится. – Он осторожно запрятал мои волосы под капюшон и натянул на себя кепку. – Пойдем.

Как гадко, что он прочел все мои мысли по выражению лица. Застал врасплох – и я не сумела совладать с эмоциями.

Я выскочила из джипа скорее, чем Бас успел обойти машину и открыть передо мной дверцу. Сладковатый непривычный запах витал во влажном воздухе. Пока Бас вел меня за руку по тротуару к эпицентру грохота, я вертела головой по сторонам: аккуратные, ухоженные улицы, изысканная архитектура, милые кованные балкончики и множество сверкающих баров, магазинчиков, кафешек.

Праздничная атмосфера заразила радостью. Прохожие громко говорили на разных языках, веселились, музыка лилась отовсюду. Никого не расстраивал дождь. Мало кто даже ходил с зонтиками. Бас одернул Германа, что-то сказал ему, и тот немного расслабил настороженное лицо. Сам босс, может, и посматривал по сторонам, но, похоже, тоже проникся окружающим весельем. Вдалеке улицы показалось шествие барабанщиков – и Бас дернул меня туда за руку.

Я засеменила за широкими шагами следом по мокрой мостовой. Оркестр и барабаны гремели все ближе. Кажется, даже асфальт подрагивал под ногами. До самого действа мы не добежали – уже набралась толпа, не протолкнуться.

– Хочешь глянуть? – спросил Бас на ухо, перекрикивая шум и грохот. Я с улыбкой закивала, и он подхватил меня под бедра, приподнимая над людьми. Мокрые, но безумно счастливые, испанцы пестрели нарядами, били в барабаны, шли стройным шагом, оркестр гудел в трубы и ударял в тарелки. Зрелище захватило масштабностью.

А мои бедра продолжали держаться в кольце крепких рук. Это что, моя пятая точка прямо перед лицом Баса? Я дернула его за запястье, поелозила, намекая, что хочу на землю. Он ловко крутанул меня в воздухе, развернул к себе и медленно принялся опускать.

Его кепка в процессе слетела. Мелкие капли осели на его черные густые волосы и угольные ресницы. Я невольно положила ему руки на плечи. Он не опустил меня до конца, остановил мое лицо на уровне своих глаз.

Вокруг гремело, стучало, голосило, но мир будто отдалился, отошел на второй план, спрятался за плотный слой ваты. Теплое дыхание Баса касалось моих губ. Во мне трепетало желание преодолеть оставшееся расстояние, слиться в поцелуе, почувствовать вкус похоти, его жаркий напор.

Рука в кожаной перчатке прорвалась в наш волшебный кокон и хлопнула Баса по плечу.

– Ник не отвечает, – сообщил Герман. – Я звонил Кальвину – на вилле нет ни его, ни Афины. Оба внезапно пропали.

– Что значит пропали?! – гаркнул Бас и резко поставил меня на асфальт. Теряя равновесие, я ухватилась за мокрую куртку мужчины.

– Еще шесть минут назад мне Ник транслировал местонахождение объекта. И вдруг все прервалось. Трубку не берет. Афина тоже.

– Возвращаемся.

Пальцы сомкнулись на моем запястье стальным наручником, и Бас спешно зашагал прочь. Теперь я совершенно за ним не успевала, приходилось едва не бежать. Дождь мелкими брызгами плевал в лицо. Тревога инеем кралась по позвоночнику. Стало вдруг до дрожи холодно.

Что случилось? У Баса был такой вид, будто он готов весь город голыми руками разворотить и перевернуть, лишь бы найти Ника и Афину. Волнуется о ней? Если они так долго спали вместе, были ли у них чувства? Остались ли?

Меня, черт подери, не должно это волновать!

Впереди со звонким треском разбилось панорамное окно бара – кто-то через него вышвырнул на улицу посетителя. От шока я налетела на Баса. Несчастный пробил собой стекло и теперь корчился на асфальте, ухватившись за голову. Все лицо в крови. У меня сжалось сердце. Я хоть не врач, всего ветеринар-недоучка, но не могу просто смотреть, как человек страдает! Первую помощь, пока не приедет скорая, оказать смогу.

Я высвободила запястье из хватки Баса и кинулась к бедняге. Видимо, из-за полумрака, кровавых разводов и заплывшего глаза, я не сразу узнала Ника. Что он забыл тут? Едва я склонилась над ним, меня грубо оттолкнул здоровенный бугай, ругаясь на странном языке, явно не на испанском. Я по привычке сгруппировалась и лишь поэтому не треснулась затылком об мокрый асфальт.

Перед глазами помутнело на несколько мгновений от встряски. Адреналин выстрелил в кровь, и я подскочила обратно на ноги. Промокшие джинсы противно липли к заднице. Отбежать бы, но я замерла: Бас схватил одной левой бугая за шкирки, отрывая того от земли, как тряпичную куклу, а не как полтора центнера, и правый кулак впечатал в скулу. От удара того отнесло на два метра, прямиком в дыру в окне. Из бара выскочили дружки бугая, набросились на Баса вчетвером.

Чья-то рука схватила меня под локоть, оттаскивая в сторону. Я пятилась, не разбирая слов Германа, не в силах оторвать взгляд от кровавой драки. Восхищение и страх захватили меня. Бас с легкостью и грацией могучего хищника раскидывал здоровяков. Неоновая вывеска бара заискрилась и вспыхнула огнем.

Паника, как обычно, не сжала легкие в жгут, лишь слабо обожгла грудь, и я решила кинуться к Басу. Вдруг он весь бар подожжет! Или дом?! Но откуда ни возьмись нарисовалась Афина, поймала его за руку после того, как он отправил в нокаут последнего смельчака. Вывеска погасла и испустила дух мрачным дымом. Горечь запекла в моем горле, промчалась жгучей плетью по телу, будто я с той вывеской обнималась.

Я просто поняла, что Афина действует на Баса с таким же успехом, как и я.

– Policía, policía! – раздались крики сзади. Герман подхватил меня на руки, как пушинку, и кинулся прочь с такой скоростью, что пума позавидует. Сердце подпрыгивало в сбивчивом ритме, я судорожно ухватилась за шиворот мужской куртки. Герман, словно робот, смотрел только вперед и уверенно прокладывал путь, лавируя между прохожими.

Возможно, Бас со своими подчиненными боятся заграничных полицейских. Или же им некогда тратить время на разборки. В любом случае, если не удастся встретиться с врагами и найти у них убежище, то можно попробовать обратиться в полицию.

Только страшно это делать, когда Мурёныш у них дома. Вдруг убьют его в отместку?

Герман скинул скорость, когда показалась стоянка, где мы оставляли машину, и аккуратно поставил меня на ноги. В джипе, похоже, сидел Ник и вытирал лицо.

– Спасибо, – поблагодарила я Германа.

– Ты цела?

Я отрешенно кивнула, ибо зацепилась взглядом за пару в темноте. Бас и Афина тоже уже были тут, стояли в полумраке переулка. Он что-то ей доказывал – отчитывал? Она с виноватым видом соглашалась, нервно покачивалась на каблуках, выгибала от нетерпения бедра, обтянутые в короткую юбку, просила о чем-то, умоляюще сжимала в руках его кулак и прикладывала к груди, заглядывала ему в глаза, кокетливо склонив голову набок.

Наконец он тяжело вздохнул, покачал головой, мол, ну что с тобой сделаешь, и Афина обвила его за шею руками и чмокнула в щеку.

А мне будто треснула кулаком в нос. Я мигом отвернулась, быстро моргая, и наткнулась взглядом на Германа – он тоже пристально смотрел на пару. Сощурился, словно от боли. Ему нравилась Афина?

С чего я взяла? Может, у человека живот скрутило после дикого бега с тяжестью.

Надо бы переступить через глупую ревность и согласиться на предложение Баса. Пускай спят вместе. Мне же так будет лучше. За мной меньше станет контроля, и тогда сбежать легче.

– Так, план в силе, – заявил Бас, подходя к нам с Германом, и приобнял меня за плечи. Я едва себя сдержала от того, чтобы не двинуть ему локтем в бок. – Диана, твои джинсы ужасно выглядят. Нам некогда ехать переодеваться на виллу или бегать по магазинам. Переоденешься в одежду Афины.

Она вынырнула из-за плеча Баса, поджимая губы. В ее юбку? Спасибо, хоть темные колготки надела!

– Ребята, простите нас с Ником, – залепетала она. – Мы даже представить не могли, что все так закончится…

Бас выставил ладонь перед ее лицом.

– Достаточно. Некогда. Нику повезло, что не разбился его телефон, и программа не потеряла местонахождение объекта. Командир поблизости. Нам нужно спешить перехватить его. Диана, переодевайся скорее.

Глава 7

Ее юбка на мне еле сошлась и постоянно подпрыгивала, пока я поспевала за Басом. Я держала кожаный край дрожащими пальцами, мысленно ругаясь с каждым шагом. Переодевались мы с Афиной на задних сидениях джипа в спешке, я не успела спросить, что случилось в баре. И, честно говоря, не хотелось с ней говорить.

– Почему завязалась драка? – обратилась я к тирану.

– Ник додумался сцепиться языками с басками.

– Кто такие баски? – спросила я, смутно припоминая то, что днем рассказывал Кальвин. Кажется, будто это было неделю назад.

– Мы сейчас фактически находимся в Стране Басков, которую испанцы и французы захватили в свое время, и коренные жители, естественно, считают их оккупантами, терпеть не могут. Ник был навеселе и решил угостить всех посетителей бара выпивкой, начал распинаться, как он любит Испанию и какие испанцы молодцы, что устраивают классные фестивали и так далее. В общем, компания басков за столиком не оценила его душевный порыв. Особенно после того, как Ник заявил, что все, кто не любят Испанию, придурки.

Я мысленно хлопнула себя по лбу ладонью. Вот и погулял. Получается, пока мы с Германом и с Басом ездили заправляться и покупать кепки, Афина и Ник добрались на фестиваль раньше и успели влипнуть в неприятности. В бар зашли, видимо, спрятаться от дождя.

– Если парень еще раз что-то выкинет, пристрелю к чертям собачьим, – прорычал Бас.

– Что? – я споткнулась. – Разве так можно? Увольте просто…

Он резко остановился и припечатал меня к месту уничтожающим взглядом, оглушил волной сокрушительной энергетики.

– Выход из моего окружения один – на тот свет, – чеканил он. – Тебе сотру память только потому, что ты обычный человек и мало знаешь.

– А Афина разве не виновна? – сорвалось с языка.

– Ее основная задача – пилотировать самолет. Она виновата лишь в том, что не брала трубку, когда к ней пытались дозвониться.

Я набрала полную грудь воздуха, расхрабрилась. Либо сейчас, либо позже не смогу.

– Спите с ней. Я согласна!

– Я не согласен. Меня забавляет, как ты ревнуешь, – усмехнулся он уголком губ.

– Но вы сказали!… – я едва не запыхтела паром от злости.

– Я передумал, – заявил он и вдруг склонился, тем самым украв у меня дыхание. Нет, не поцеловал. Лишь улыбнулся шире и слегка ущипнул за бедро, которое выглянуло из-под юбки. Проклятая юбка! Опять подпрыгнула!

Не почувствовал ли он пальцами, что кожа на бедре испещрена шрамами от ожогов? Наверное, нет, темные колготки плотные. Но след от его прикосновения прожигал до кости.

Мы зашли в небольшой уютный ресторан, и официантка проводила нас к дальнему столику в углу. Герман отстал еще минут десять назад – пошел уговаривать Командира присоединиться к нашим ночным посиделкам. Аргумент у него весомый. Таким же аргументом меня заставили покинуть Россию и проводить сутки напролет с тираном.

Поэтому ничего удивительного, что едва мы заказали легкие напитки, Герман вернулся в компании смуглого жилистого мужчины, держа его на мушке. Пистолет едва заметен в широком рукаве. Бас поднялся, дружелюбно сказал пару фраз на испанском и подал Командиру руку для пожатия. Тот выкатил зенки, будто увидел призрака. Огоньки в его глазах пугливо дернулись. Герман коротко подтолкнул испанца в спину, и он отмер, протянул подрагивающую ладонь.

– Моя жена, Диана, не знает испанский, поэтому предлагаю продолжить разговор на английском языке, – сказал Бас и Командир нервно кивнул, присаживаясь на кожаный диван. У мужчины выступила на лбу испарина. Почему он так испугался Баса? Герман сел рядом с ним, отрезая путь побега в случае чего, и пододвинул бедняге стакан воды, который тот наполовину залпом осушил.

– Рад вас видеть в полном здравии, – Командир выдавил из себя напряженную улыбку.

– Не стоит волноваться, Хорхе. Наш разговор будет коротким и очень надеюсь, вы сохраните его втайне, – слова Баса хоть и были приветливыми, но предостережение опутало их колючей проволокой. Кадык Командира дернулся.

– Конечно. – Он кашлянул. – Зачем я вам понадобился?

Бас откинулся на спинку дивана и нагло пристроил ладонь на мое бедро. В сидячем положении юбка едва прикрывала зону трусиков, как ни одергивай ее. Не подавая вида, я вцепилась ногтями в тыльную сторону его ладони, пытаясь ее сдвинуть.

– У меня есть взаимовыгодное предложение. Вы способствуете моему возвращению на трон Императора Апексориума – я оказываю вам привилегии.

Не округлять глаза, Диана, не округлять! И не давиться коктейлем! Я на пару мгновений склонила голову, будто стряхивая пылинку со свитшота на предплечье, и перевела дыхание.

Возвращение на трон? Он бывший император? И что за организацией он управлял?

– Я хочу дать Командирам Лагерей столько влияния, сколько сейчас имеет Совет Апексориума, – продолжал вещать Бас. – Диктатура этого города уже отжила свое. Я расформирую Апексориум. От него останется только штаб, а исполнение заданий от спецслужб распределится между Лагерями. В том числе и прибыль. К тому же таким образом придет конец холодной войне между лагерями и Апексориумом. Никто ни у кого не будет воровать новых дарообладателей. Всем нам, ресемиторам, пора объединиться.

Я облокотилась о стол и подперла подбородок рукой, чтобы челюсть от шока не отвалилась. Я что, сейчас играю роль будущей императрицы? А тиран как ни в чем не бывало поглаживал мое бедро, постепенно подбираясь к внутренней стороне. Я сжала колени, унимая чувственную дрожь. Не помогло. Его ласковые настойчивые прикосновения все сильнее заводили. Промежность покалывало, мучительно стягивало от желания, чтобы его пальцы пробрались к самому сокровенному.

Командир Хорхе в задумчивости сложил кисти на столе и отпил воды.

– Что от меня требуется?

– Помощь в вооруженном захвате Апексориума. Вы ведь понимаете, что теперешняя власть добровольно не отдаст свои позиции. Ответственность за успех операции ляжет на ваши плечи лишь частично – я залучусь поддержкой многих Командиров и только тогда организую захват.

Бас говорил с такой непоколебимой уверенностью, что сомнений не оставалось – он самого дьявола переманит на свою сторону и заставит служить себе. Мамочки родные, в лапы к кому я угодила?

– В Апексориуме не узнают заранее о нападении? – сложил Командир руки на груди.

– Скорее всего, – подтвердил Бас. – Хоть я рассчитываю как можно дольше находиться в тени, я готов к тому, что мне будут мешать. Но вы-то знаете, что каждый, кто встанет у меня на пути, пожалеет об этом?

Командир отвел огненный взгляд, сощурившись.

Окатите меня кто-нибудь пеной из огнетушителя? Я сейчас воспламенюсь. Не от злости – она писклявым голоском возмущалась на задворках сознания. А от дикой похоти. Разве возможно так возбудить просто касаниями к бедру? Правда, один палец вконец обнаглел и провел линию вдоль края трусиков, продавливая плотную ткань колготок. Волна колючей дрожи пронеслась по всему телу.

– Сколько у меня есть времени на раздумья? – подался ближе к нам Командир.

– Нисколько. Вы либо со мной, либо против меня. Прятаться за нейтралитетом никому не удастся.

Категорично. Смуглый командир побледнел. Мне, наверное, следовало бы молчать и помирать в страшных муках неутоленного желания, но я не смогла сдержать в себе порыв смягчить ультиматум тирана.

– Нейтралитет – не всегда выгодно, – сказала я. – Ведь можно угодить в немилость обеих сторон и в итоге пострадать сильнее, чем если бы принять одну сторону.

Хорхе впервые посмотрел на меня. Бас наверняка тоже испепелял взглядом мой висок. Я упрямо не поворачивала к нему лицо, уставилась на Командира и со стиснутыми зубами терпела боль – наглые пальцы страшно сильно сжали мое бедро. Зато доводить до умопомрачения прекратили.

Командир в задумчивости закивал и скромно усмехнулся.

– Будущая императрица – умная девушка. С ней будет приятно иметь дело.

Ох, бессовестная лесть. Как можно по двум фразам сделать такой вывод? Я всего лишь подсознательно хотела подложить шпильку Басу в отместку за все хорошее. Очень удачно – полметра воздуха между нами завибрировали от накала.

– Конечно, моя избранница обладает выдающимися качествами. – Еле заметно в его тоне сквозило ехидство. – По-другому и быть не может.

– Я согласен на ваши условия, – произнес Командир. – Сомнения одолели меня из-за неожиданности.

– Готовьте покамест лучших бойцов. Вам сообщат, когда нужно будет действовать.

Бас спешил. Будто за нами триста чертей гнались. Так торопился на виллу, чтобы скорее меня выпороть за длинный язык? Сдержанно попрощался с новым компаньоном, бросил на стол наличку, не дождавшись счета, и, держа меня за руку, широким шагом вышел из ресторана. Я поежилась, застегивая на ходу куртку.

По дороге к машине он не проронил ни слова. Веселье на улицах затихало – перевалило далеко за полночь, и все разбредались по домам. Тишина тяготила – была похожа на мрачный штиль перед бурей. Спросить бы, что такое Апексориум, и еще много других вопросов, но язык не шевелился. Страшил необратимый факт того, что скоро мы с Басом окажемся наедине в комнате. И кто подлил масла в огонь? Я.

Герман догнал нас на стоянке. Тут же торчали Афина с Ником, на лице которого не осталось и следа от побоев. Свежий как огурчик. Поразительно. Если бы исследовать феномен их регенерации, то медицина, возможно, продвинулась бы на тысячи лет вперед.

Но вряд ли ребята были бы рады стать подопытными мышками. Интересно, они уже родились такими или что-то изменило их позже?

– Как все прошло? – в волнении Афина кинулась нам навстречу.

– Хорошо, – сообщил Бас. – Едем на виллу, спим пару часов. Вылет до обеда.

– Ладно. – Афина бросила тоскливый взгляд на засыпающий город и пошла к машине. Через пятнадцать минут мы с Басом останемся только вдвоем. Пропасть в душе на два часа? Прикрыться Мурёнышем?

– А, может, смотаемся лучше к океану? – выпалила я, и ребята как по команде повернули головы в мою сторону. Губы Афины расползлись в предвкушающей улыбке.

– К какому океану? – нахмурился тиран.

– Ну не к океану, а к заливу, – поддержала Афина, подскочила ближе и взяла меня под локоток. – Все равно спать осталось пару часов. Давайте лучше искупаемся?!

У Ника вместо глаз будто лампочки вспыхнули.

– Босс, давай! Все дела на сегодня решили.

Он обвел всех пытливым взглядом, задержавшись под конец на мне – я судорожно сглотнула. Надеюсь, в отместку за дерзость он не закинет меня в воду. Идея Афины искупаться все же безумная – зима на дворе, пусть мы и в Испании. Я хотела всего лишь оттянуть время. Да, перед смертью не надышишься, но вдруг Бас на берегу остынет в прямом и переносном смысле? В самолете у него уже не будет сил ко мне приставать, он завалится спать, а в следующей стране я в первую очередь попробую обратиться в полицию. Может, прямо в аэропорту.

– Хорошо, – вздохнул Бас. – Но не надолго.

Будто камень с души свалился – я радостно заулыбалась вместе с Афиной и Ником. Сложно иногда на нее злиться. Красивая брюнетка с лучистыми голубыми глазами, тонкими чертами, чувственными губами и обворожительной улыбкой – без сомнений влияла на Баса. Без ее поддержки вряд ли удалось бы отправиться на пляж.

И она забралась на задние сидения, устроилась по центру между Ником и Басом, дотошно выспрашивала, как прошла встреча. Я, сидя справа от водителя, Германа, молча скрипела зубами – обязательно так склоняться друг к другу, чтобы обсудить Командира и планы?

Хватит ревновать! Я бы хлопнула себя по лбу, но лишь нервно крутила проклятое кольцо и заставляла себя не выворачивать шею, наблюдая за ними. Нужно сбежать во что бы то ни стало и забыть все, как страшный сон.

Песчаный пляж, купол ночного неба, пенистый прибой – все это было проблеском восторга в моем кошмаре. От красоты захватило дух. И Бас, который стоял рядом, не портил мгновения чистого счастья. Возможно потому, что тоже молча наслаждался бесподобным видом ночного залива.

Или видом округлой женской попки в кружевных трусиках? Афина и Ник разделись до белья и с радостными криками побежали в воду.

– Теплая! – вынырнув, заверещала девушка и откинула назад мокрые волосы. – Давайте к нам!

Бас отмахнулся и спросил у меня, не замерзла ли я. Поперек горла его избирательная забота. Пусть засунет ее себе в одно место.

Визг шин вспорол блаженную тишину уснувшего побережья.

– Ложись! – крикнул Герман. И в следующий миг Бас резко дернул меня на себя, припечатал к своей груди, прикрывая от дороги. Только потом повалил наземь, ловя спиной череду пуль.

Мир словно раскололся. Думала, тиран погрузил меня позавчера в кошмар? Нет, кошмар начался именно сейчас.

Его грудь дергалась от каждой пули. Раза три? Столько же раз меня пронзило насквозь ядовитыми клинками. Столько же раз сердце пропустило удар.

– Суки! – орала Афина. – Я сейчас вас всех урою! – Ее мокрые пятки замелькали по песку в сторону дороги.

– Это те баски из бара. Зря босс их оставил в живых. Выследили… – Голос Ника унесся прочь.

Тяжелое тело придавило меня к мокрому холодному песку будто гранитной плитой. Бас не дышал – я дышала, мышцы онемели, но на мне ни царапины. Жгучие слезы потекли к вискам, разъедая кожу. После трех пуль в спину невозможно выжить. Но я надеялась… Он ведь как-то говорил, что его почти невозможно убить. Почти.

Я трясущейся рукой потянулась к мужской шее, чтобы нащупать пульс, как его грудная клетка резко расширилась во вдохе. Он закашлялся, скатился с меня на песок и от души выругался. Не веря своим ушам, глазам, я кинулась к нему ощупывать грудь. Расстегнула куртку, провела пальцами по твердым горячим мускулам, которые скрывала тонкая футболка. Бронежилета, естественно, нет. Я запустила руку под спину.

– Что ты делаешь? – просипел он и поймал меня за запястье.

– Как… как? – бормотала я. Нащупала свободной рукой на спине в куртке дырку – ткань влажная ведь от крови?

– Испугалась, что я умер? Меня взрыв вертолета не убил, а тут пули. Чепуха, – хмыкнул Бас и закашлялся. В тяжелом дыхании я четко слышала хрипы. Не чепуха, он лжет.

– Сколько? – коротко спросил Герман и подал руку боссу.

– Три. Разбуди Кальвина – пусть подготовит инструменты. Тебя не задело?

– Я успел упасть.

Бас помог мне подняться и отряхнул мою куртку от песка.

– Пули остались в тебе, да? – заглядывала я в серые глаза. Беспокойство не покидало меня. – Их нужно достать?

– Сегодня поспишь одна, – уголок губ Баса дрогнул в улыбке, и его пальцы осторожно убрали прядь моих волос за ухо.

Герман заказал такси, и мы поехали на виллу. Ник с Афиной на джипе умчались догонять басков. По дороге я не смогла выдавить из себя ни слова, потерянная в смешанных чувствах и мыслях. Бас прикрыл меня собой, хотя мог бы не делать этого. Он не накричал на меня за то, что по моей вине мы поехали на пляж, хотя мог бы вызвериться.

Можно подумать, что ему ничего не стоило поймать несколько пуль. И кричать на меня нет смысла – басков раздраконил вообще Ник. Но сердечку было наплевать на доводы рассудка. Нечто мягкое и пушистое словно поселилось в груди. И сладко мурлыкало, когда я встречалась взглядом с серыми глазами.

На моем лице наверняка отражался весь мрак тревоги, ибо Бас приобнял меня за плечи и сказал:

– Они могли нас нагнать по пути на виллу. Могли начать таранить наш джип и попытаться подтолкнуть нас к аварии. И все могло бы закончиться хуже. Не грызи себя. Ты невиновна. – Он склонился к моим губам, но резко отвернулся и закашлял в кулак, отчего мое сердце испуганно сжалось.

– Бас, – обратился Герман с водительского сидения, – Кальвин по телефону говорил, чтобы ты поменьше двигался.

– Ничего со мной не случится, – раздраженно вздохнул в ответ, но больше не пытался меня поцеловать. А по приезде на виллу настоял на том, чтобы я шла спать.

Мысли роились и роились, события прошедшего дня на повторе прокручивались перед мысленным взором, пульс не унимался – о каком сне речь? Я правда пыталась уснуть, даже приняла расслабляющий душ и позвала к себе на кровать Мурёныша. Но в глубине дома шуршали голоса, топали ноги и в какой-то из комнат Кальвин делал Басу операцию.

В конце концов я не выдержала, замоталась в халат, обулась и пошла вниз. У одной из комнат на первом этаже нашла Афину – она сидела на диванчике и беспокойно покачивала ногой.

– Не спится? – вскинула она голову. – Падай, – похлопала ладонью рядом с собой и устало улыбнулась. Застать бывшую здесь значило одно: ничего между ней с Басом не оборвалось. Может, лишь стало на паузу.

– За дверью операция? Тоже волнуешься о нем? – присела я и постаралась, чтобы вопрос не звучал вымученно-дружелюбным. Похоже, не удалось.

– Да ну… Диана, давай сразу проясним, – Афина примирительно подняла руки. – Я тебе не соперница. У нас с Басом никогда не было чувств, ничего такого. Мы с ним друзья с привилегиями, или как это будет по-русски… В общем, конечно, я волнуюсь о своем друге! Он для меня стал самым близким человеком после смерти родителей.

Дружба? Ладно, можно поверить в дружбу между мужчиной и женщиной, если они не хотят друг друга. Но Афина и Бас? Я видела, как она на него смотрит. Я видела, как ее ласка усмиряет его дикий огонь.

– Я и не претендую! – выпалила я. Щеки отчего-то зарделись. – Я здесь всего на месяц.

Афина закусила губу, зыркнула по сторонам и заговорщицки прошептала мне на ухо:

– Ты очень нравишься Басу. Я что-то вообще не помню, чтобы он на ком-то так серьезно зацикливался. Может, месяцем все не ограничится. Только тсс… я тебе ничего не говорила, ладно? Просто продолжай себя вести как прежде. И, может, тебе очень-очень повезет.

– Повезет? – нахмурилась я. – По-твоему, это везение быть с ним?!

– Ты что… – она опешила, словно я ей пощечину влепила. Огоньки в ее глазах опасно вспыхнули. – Тебе совсем не нравится Бас? Тогда что ты тут забыла? Проваливай!

Глава 8

Действительно, что я здесь забыла? Почему пришла посидеть возле подруги (любовницы) того мужчины, от которого рада избавиться в любой миг? Это абсурд. Мне нечего здесь делать.

Прикусив язык, я подскочила и метнулась куда-нибудь. Неважно куда. Лишь бы не разругаться с Афиной в пух и прах. Не хватало еще, чтобы Бас, выйдя из комнаты, увидел, как его бывшая с настоящей рвут друг другу волосы.

За поворотом я едва не сшибла с ног Ника с двумя дымящимися чашками. И так лицо горело, будто в него плеснули кипятка.

– Прости… – пробормотала и поторопилась в другую сторону. Ноги вынесли меня на кухню, где витал дурманящий аромат бодрого раннего утра. У кофемашины стоял высокий мужчина в одних джинсах. Широкая мускулистая спина пестрела татуировками – словно он и не был полуголым. Герман обернулся и спросил:

– Кофе?

Я кивнула и тюком свалилась на стул. Нужно дождаться, когда прилетим в следующую страну, нужно дотерпеть и раньше времени ничего не учудить. Я в аэропорту должна устроить истерику – что угодно! – чтобы привлечь внимание правоохранительных органов и спастись из этого дурдома.

– Не хочешь выйти на веранду? – осведомился Герман, протягивая мне чашку. Я приняла горячий фарфор в руки и словно сомнамбула последовала за мужчиной.

Влажная прохлада немного развеяла тревожные мысли. Я облокотилась о деревянные перила и, наслаждаясь красотой восхода над холмами, сделала первый глоток. Сладкая горечь промочила горло. Герман затянулся электронной сигаретой.

– Ты стер моей матери память о том, что приставлял ей дуло к виску?

– Ну да. – Его локти оперлись о перила рядом. – Я с ней был очень осторожен – можешь не переживать.

– Вы все проблемы решаете так? Делаете то, что нужно, а потом просто стираете воспоминания?

– Разве плохой способ? – Он выпустил к предрассветному небу еле заметное облако дыма и оставил на мне след своего мрачного взгляда. – Управление воспоминаниями – очень мощное оружие. В некоторых моментах куда лучше, чем построение будущего и тем более рисование снов.

– А как вы меняете будущее? – спросила я, невольно скользя взглядом по его жилистым мышцам и цветным линиям рисунков.

– Прости, это тайна для обычного человека. Изменение будущего опаснее, чем ядерное оружие. Мы делаем это в крайних случаях, высчитывая все возможные риски.

– В том кафе, где меня нашли, тоже был крайний случай?

– Вполне, – скупо улыбнулся Герман. – Хотела бы, чтобы тебя похитили из дому, притащили к боссу в резиденцию под дулом пистолета и там уже заставили согласиться на договор? Тебя невозможно было поймать так, чтобы поговорить наедине. Ты то в ветклинике, то на учебе, то дома с родителями, то с пумой на прогулке, то в цирке. А время поджимало.

– Что вы еще умеете? – решила я немного утолить голод любопытства.

– Так понимаю, коммуникация у тебя с боссом провисает. Знаю, он сложный человек. У него специфическое чувство юмора. Иногда непонятно, то ли он вправду собрался прибить тебя, то ли шутит. – Улыбнулся Герман, сверкнув милыми ямочками. – Мы, кстати, очень хорошо видим. В темноте тоже. Когда снимаем блок – можем немного левитировать. Что еще? Честно говоря, я так давно с даром, что иногда забываю, что конкретно меня отличает от обычных людей…

– Дар? Вы не с рождения такие?

– Нет, конечно. Я был самым обычным парнем, когда ко мне ночью однажды прилетел дар. Говорят, он выбирает только тех, кто силен духом.

– А что случилось с боссом? Почему огонь его не слушается? Дар вредный попался?

– Никто из нас, ресемиторов, не владеет магией огня. У босса… дар мутировал после одного трагичного происшествия.

– О! Какого? – я едва не вцепилась в Германа – так нужна была скорее вся доза информации.

– Как ты можешь догадаться, связанного с огнем, – вполголоса ответил он и повернулся спиной ко двору.

Теперь я услышала шаги и принялась нервно глотать остывший кофе. Затылок покалывало от пристального взгляда.

– Операция прошла нормально? – поинтересовался Герман.

– Почему ты не в постели? – проигнорировал вопрос Бас. Воздух потяжелел – особого труда стоило наполнить им легкие. Герман быстро понял, что он третий лишний, и без слов ретировался. Я разочарованно сделала последний глоток – больше не спрятать лицо за чашкой.

– Не спится, – нервно дернула я плечами, скидывая с себя смущение, что навалилось неподъемным грузом. – День был слишком насыщенным.

С каждым его шагом ко мне пространство сжималось, трепет невыносимо искрил по нервам. Я затаила дыхание, ощущая волны тепла, идущие от его сильного тела – Бас подошел вплотную и остановился сзади. Его руки легли мне на плечи и принялись настойчиво массировать, превращая закаменевшие мышцы в густое тесто. Я едва не выронила из рук чашку, такой мощной волной нахлынуло расслабление.

Наверное, потерять девственность с опытным мужчиной было бы куда приятнее, чем с ровесником.

Ага, а потом, через месяц забыть. Лишиться невинности и не помнить как и с кем – хуже может быть только грубое изнасилование.

– Уберите руки, пожалуйста, – попросила я. Не слишком убедительно звучал голос, но Бас скользнул ладонями вниз до локтей и осторожно приобнял. Его теплое дыхание коснулось затылка.

– Что ты хочешь?

Я прикусила губу и быстро заморгала, чтобы не разрыдаться. Хотелось сказать “просто хочу домой”.

– Хочу, чтобы вы лишний раз не прикасались ко мне. Сейчас на веранде мы одни – не перед кем играть молодоженов. Но вряд ли мое желание что-то изменит.

Удивительно, но Бас после этих слов сократил общение до минимума. Сухо отдавал распоряжения: собраться, позавтракать, упаковать Мурёныша в клетку. В машине к аэропорту я ехала рядом с Ником, который всю дорогу трещал о том, как они с Афиной круто вырубили снотворным всех басков и таких им воспоминаний наменяли, что ребята от стыда описаться должны, когда проснутся.

Я слушала вполуха. Собиралась с духом, думала, как по прилете кинусь прямо на полицейских. Осталось потерпеть несколько часов в самолете, в постели с Басом.

Как ни странно, я быстро вырубилась на разложенном диване в вип-кабине. Мурёныш под одним боком свернулся калачом, Бас развалился с другой стороны. Места хватало.

Сон вернул меня в комнату на вилле, где на нас сгорела одежда. Всего лишь сон. Здесь можно откинуть доводы рассудка, отдаться во власть сильных рук. Сны так или иначе забываются.

Свободная, я не смущалась наготы, во сне кожа на теле была гладкой, как в рекламе модного крема, а не испещренной ужасными шрамами от ожогов. Я открыто прижималась к обнаженному мужчине, отдавала свои губы на растерзание поцелуям. И все же, Бас во сне целовался не так. Просто мираж. Но до чего же приятно отдаться даже миражу с его внешностью.

Пусть он даст мне почувствовать, что такое быть наполненной. Лишь фантомное чувство. Но чертов Бас во сне не спешил, целовал мне шею, оглаживал грудь. Мы стояли перед зеркалом туалетного столика, и я не сводила глаз с отражения его огненного взгляда. Твердый горячий член упирался мне между ягодицами – ну что ему стоило немного поднажать?

Вязкий мрак замедлял движения. Прошла будто вечность, пока он прокладывал по моему телу пальцами путь к низу живота.

В зеркале появился двойник – более четкий, стоявший немного вдали, одетый почему-то в черную хламиду. Он с бешеным азартом наблюдал, как первый Бас ласкает мое тело.

Что за безумная фантазия? Но ее никак не хотелось прекращать. Мол, смотри, я все-таки мечтаю о тебе, только не позволю нам повторить это в реальности.

Первый Бас развеялся, и горячие следы его рук на моей коже за миг потухли. Второй двинулся ко мне уверенным шагом, на ходу скидывая хламиду. Я развернулась к зеркалу спиной – и меня буквально снесло ураганом его страсти.

Это именно его поцелуй – сокрушительный и полный пьянящей похоти. Это именно его движения рук – властные, ненасытные, возбуждающие.

Первый Бас, который снился, был блеклой копией.

Неужели сны бывают столь реалистичными? Мне казалось, я чувствовала неповторимый запах его тела, стальной привкус крови на губах, рычание его нетерпения вибрировало на моем языке. Он подхватил меня под бедра, усадил на туалетный столик и развел мои колени в стороны. Прижался всем телом к моему, стискивая в объятьях до ломоты, и я плавилась от его дикого жара, подставляла для влажных поцелуев ушко, шею, грудь.

Я и не представляла, что это бывает так до одури приятно. Всего лишь сон. В реальности было бы в тысячи раз ярче. Но это мне не мешало наслаждаться моментом. Я запускала пальцы в густые черные волосы, пока Бас играл языком с моим соском. Удовольствие простреливало мое тело беспрестанно, собиралось в клубок внизу живота и требовательно там пульсировало.

Туда скользнули ловкие пальцы – и микровзрыв вспыхнул внутри. До безудержной дрожи. До звездочек в глазах. До хриплого стона.

Откуда моему телу известны эти ощущения? Это ведь сон. Просто…

Слишком реален.

Меня кинуло в холодный пот. Что, если все не сон? Панический ужас промчался по телу ледяными колючками. Где-то из задворков сознания эхо принесло кусочек из разговора с Германом: “…рисование снов…”

Я забрыкалась, отталкивая Баса, и вынырнула из сна в реальность. Приглушенный свет ненадолго ослепил. Я села, тяжело дыша. За окном бескрайнее небо и перья облаков. Мы в вип-кабине частного самолета, а комната со сгоревшими занавесками осталась в Испании.

– Что случилось? – хрипло спросил Бас и тоже принял сидячее положение, приглаживая пятерней взъерошенные волосы.

– К-кошмар, – выдавила из себя, чувствуя, как горят щеки. – Кошмар мне приснился.

– Кошмар говоришь? – в уголках его губ пряталась улыбка. – Так ласково меня еще не называли.

Мамочки родные! Лицо запылало пуще прежнего, будто меня только что отстегали по нему крапивой. Я уцепилась в одеяло и подтянула его до самого подбородка, хотя и так спала в плотной пижаме.

– Ты! То есть вы! – задыхалась я от возмущения. – Да как…

– Знаешь, я очень удивился, когда увидел себя в твоем сне, – говорил он, качая головой и потирая небритый подбородок. Очень сексуально-колюче небритый. Я собралась было начать кричать и ругаться, но прикусила язык – в общем салоне нашу ссору будет прекрасно слышно. Поэтому я перешла на гневный шепот.

– Да мало ли что могло присниться! – меня колотило от злости и смущения. Лежавший рядом Мурёныш сонно смотрел то на меня, то на Баса, ничего не понимая.

– Тогда почему ты сейчас паникуешь? – он склонился ближе, поставил руку на подушку за моей спиной, и меня будто магнитом потянуло преодолеть оставшееся между нами мизерное расстояние. – Боишься, что я сейчас продолжу с того момента, на котором остановился во сне?

Уши вспыхнули жаром. Сердце загрохотало, подпрыгивая аж до горла. Двинуть наглеца надо! В обнаженную грудь, в нос, да куда-нибудь! А пальцы как стиснули мертвой хваткой одеяло, так и не разжать их.

На спасение пришел Мурёшныш – сладко зевнул, потянулся и решил к нам присоединиться. Нагло потоптался по моим ногам, и вдруг лизнул щеку Баса.

– Мать твою мяу! – скривился он, отталкивая зверя. Видимо, щетина пришлась пуме по вкусу – привычнее, чем голая кожа, и Мурёныш атаковал Баса шершавым языком.

Я прыснула со смеху, наблюдая, как взрослый мужчина морщится и кривится от приступа нежности моего хищника, не отшвырнет, не гаркнет, а вяло отталкивает от себя настойчивое создание, и тоже расплывается в улыбке.

Мой ласковый зверь растопит сердечко любого – даже самого жестокого тирана. Я с умилением наблюдала за ними и купалась в волнах радости и тепла.

– Мур, Мурёныш, перестань его вылизывать, – потянула я за ошейник, и пумыч переключился на меня. Смачно прошелся мокрым шершавым языком по подбородку, вызывая новый приступ смеха. Бас протер лицо одеялом и с широкой улыбкой почесал Мурёнышу шею.

Вежливый стук в дверь встрепенул нас.

– Что? – Бас с недовольным видом потянулся к часам на тумбе.

– Нам придется усыпить пуму, – донесся голос Якоба. – Тот частный аэропорт, в котором у меня есть связи и где мы собирались сесть, замело снегом. Летим прямо в аэропорт Лондона. Там возникнут проблемы, если попробуем провести дикое животное в клетке.

Я похолодела от ужаса.

– Что значит усыпить?! – выкрикнула в деревянную дверь, прижимая к себе сорок килограмм мурлыкающего счастья. Любого порву за моего малыша.

Якоб цокнул языком так громко, что сюда слышно было.

– Снотворного дать! – раздраженно ответил. – И засунуть в чемодан. Повезет – пронесем вместе с багажом.

Сколько можно животное пичкать снотворным?! У него и так со здоровьем есть небольшие проблемы. Я вздохнула и погладила любимое чудо.

– Мря! – Мурёныш принялся бодать меня и еще громче мурлыкать.

– Прилетим и покушаем, мое солнышко.

Лондон – это шанс на свободу. В Великобритании хорошая полиция и, что немаловажно, говорит по-английски. В Испании мне было бы труднее.

Вся подготовка и посадка прошла как на иголках. Я от волнения едва не теряла сознание, из последних сил старалась держать невозмутимый вид. А Бас все равно заметил и поинтересовался, что со мной.

“Месячные!” – буркнула я. Волшебное слово сразу помогает избавиться от лишнего мужского внимания, будто огромный транспарант с надписью “Не трогать!”.

В аэропорту люди сплывались в одну копошащуюся массу. Как там Мурёныш в чемодане? Не задохнулся? Не уронят ли они его случайно, несмотря на наклейку со значком “хрупкий предмет”? Холодный пот стекал по спине, руки подрагивали. К кому обратиться за помощью? Бас крепко держал мое запястье – крепче самых прочных кандалов.

Я столько планировала побег, жила надеждой, и… не смогла. Не решилась. Раз только открыла рот, собираясь закричать: “Помогите, меня держат в плену!” Но язык онемел.

Честно признаться, я дико боялась гнева Баса. Он ведь сотрет меня в порошок, если я попытаюсь сбежать и облажаюсь. Я не имею права дать маху.

Пока старалась собраться с духом, шанс на побег ускользнул. Мы подошли к арендованным джипам и принялись загружать в них багаж. Бас осторожно положил чемодан с пумой на задние сидения, приоткрыл замок, проверил животное и кивком головы указал на салон. Я послушно залезла внутрь.

Я думала, что я сильная. Но я трусиха… Слезы жгли под ресницами и душили горло плотными веревками.

– Бас, давай раз мы тут, заберем по дороге Лауру? – подошла Афина. – Я ей написала – она как раз заканчивает работу.

 Кто такая Лаура? Бывшая уже решила подсунуть боссу замену мне?

– Хорошо. Герман! – крикнул он к другой машине. – Езжай с ребятами сразу в арендованный особняк – мы догоним.

Афина упрямо меня игнорировала, будто я стала пустым местом. И отлично. Они с Басом сели на передние сидения и дружески переговаривались, пока я поглаживала спящего Мурёныша и поглядывала за окно.

Лондон – город потрясающей красоты. И тонкий пушистый слой снега сделал его только краше. Белые хлопья умиротворяюще падали с неба. Но я не испытывала ни грамма восторга, проклинала себя за слабость, пыталась не разрыдаться. Что делать дальше? Не хочу больше надеяться на свою смелость, которая, когда критично нужно, трусливо дала деру.

Невысокие дома жались друг к другу, создавая длинные ряды архитектурного великолепия. Забраться бы на второй этаж красного автобуса, забыть обо всем и восхищаться городом, прилипнув к окну. Я проводила улицы тоскливым взглядом, будто они могли рассказать, как спастись, но почему-то молчали.

Скоро мы вырулили к бизнес-центру – и стеклянные высотки взмыли к облакам. А через минут двадцать заехали в ничем особо не приметный рабочий район с офисами, низкими постройками и магазинчиками.

– Останови здесь, – махнула рукой Афина. – Лаура чего-то трубку не берет. Заскочу к ней и вытащу за шкирки.

Девушка выпорхнула из джипа и, хлопнув дверью, помчалась к серому зданию. Мы с Басом остались наедине. Я упрямо не смотрела на него, чтобы не вспоминать, как он во сне целовал мое обнаженное тело. Он все ближе к своей цели.

Взгляд зацепился за синюю табличку на первом этаже здания с надписью “Pharmacy”. Мысли стремительно завертелись вокруг озарившей идеи. Бас не глушил мотор – работала печка, на улице холодно. Я сглотнула вязкую слюну. Давай, Диана. Сделай это.

– Это… у меня что-то живот разболелся, ну, понимаете… – пробормотала я мученическим голосом. – Раз мы остановились, можно вас попросить взять в аптеке ибупрофен?

– Больше ничего не нужно? – Он обернулся и осмотрел меня беспокойным взглядом. Я вяло покачала головой и для пущей убедительности сморщилась, будто от боли. Лезвия кромсали нервы – я дико рисковала. Старалась не кинуть даже короткий взгляд на ключ зажигания. Ничем себя не выдала, пока Бас выбрался из джипа, захлопнул дверь и зашагал к аптеке. Идти всего пятнадцать метров, температура около нуля, и он, естественно, не забрал ключи.

Я давно не водила машину, я не получала права, я никогда не ездила по дорогам с левосторонним движением. Плевать! На адреналине я резво перебралась на сидение водителя и дала по газам.

Пульс грохотал в висках. Я вцепилась в руль дрожащими пальцами. Какая-то дичайшая эйфория мешалась со страхом во взрывоопасный коктейль, и я с его помощью ловила каждое движение в радиусе ста метров. Руки вспомнили, как водить, я ехала осторожно. Небыстро, но и сорока миль в час достаточно, чтобы оторваться от того, кто вообще не на машине, и затеряться в улочках.

Мне нужен полицейский участок. И побыстрее. Но как его найти? GPS в моем телефоне выключили, а как пользоваться штукой на приборной панели, я не знала. Разбираться некогда. В машине среди вещей может быть жучок – и Басу стоит просто поймать такси, чтобы меня догнать. Нужно успеть попасть к полицейским раньше.

Сейчас я с Мурёнышем – идеальный момент для побега. Не использую его на все сто – мне конец.

Дорога, похоже, вела все дальше от центра. Черт! Черт! Черт! Дома редели, улицы становились уже не такими живописными, мелькнула полицейская машина, но мне за ней не угнаться. Мне и так стоило огромных усилий держаться в строю автомобилей и не вилять по дороге, на которую все падал и падал снег.

Повернуть я боялась. Не впишусь как пить дать.

Мышцы звенели от напряжения, перед глазами мутнело, буквы запрыгали на указательных знаках. Незнакомые слова сбивали с толку. Я же их знала. Я заблужусь. Или, чего хуже, разобьюсь.

Так, прочь панику. Вдох, выдох. Лондонцы ведь вежливые – должны помочь и подсказать дорогу.

Я прижалась машиной к обочине, замерев в опасной близости от мерседеса, и выскочила на улицу. Совсем рядом гуляла женщина в строгом пальто и элегантной шляпке. Ее чихуахуа смешно семенила лапками, укутанная в розовый костюм.

– Прошу прощения, миссис, не могли бы вы подсказать, где здесь полицейский участок? – спросила я, стараясь правильно выговорить каждое слово.

Она с поджатыми губами неспешно окинула меня с ног до головы. Не поняла? Наверное, я от волнения что-то напутала и произношение подкачало.

– Простите за мой акцент. Полиция, понимаете? Мне срочно нужно в полицию! Я сбежала от своих похитителей и мне скорее…

Аккуратные брови женщины взлетели до самого козырька шляпки. Она смотрела мне за спину.

– О, откуда вы знали, что она вам понадобится?

– Что? Прошу прощения…

Не уверена, что правильно разобрала ее слова.

– У вас машину угоняют, мисс. А полицейский участок там, – вальяжно махнула она рукой и поправила шляпку.

Земля ушла из-под ног. Я резко обернулась и от шока превратилась в соляной столб. Какой-то мужчина уже расселся на водительском сидении. Ключи в замке! Миг – и машина сорвалась с места, скрылась за поворотом.

Мурёныш… Я на ватных ногах сделала пару шагов, и меня будто подкосило. Слезы брызнули из глаз. Я упала на колени в мягкий снег, под которым жгучей болью встретил вполне твердый асфальт.

Судорога рыданий скрутила тело. Что я наделала, почему забыла вытащить ключи? Вор сейчас заедет в какой-то гараж, откроет чемодан и… пристрелит пуму от испуга. Или выбросит спящим на улицу, или запрет в подвале. Если повезет…

Я сжала волосы у корней, потянула их в стороны, будто пыталась вырвать из себя боль. Слезы катились градом, я задыхалась, захлебывалась ими.

Мне конец. Броситься бы бежать куда глаза глядят, но малыш, Мурёныш… А я даже в полицейском участке не скажу номер машины, потому что не помню.

Вой сирены прорвался ко мне сквозь пелену отчаяния. Мимо промчалась пожарная машина. Смешок булькнул в груди. Бас уже поджег что-то?

– Мисс, вам нужна помощь? – спросил мягкий мужской тембр. Рядом остановились начищенные туфли с отутюженными брюками. Я подняла заплаканное лицо – надо мной склонился интеллигентный на вид молодой человек.

– Да, пожалуйста, помогите! У меня нет телефона. Позвоните в полицию. Меня насильно держали в плену, я сбежала, у меня только что украли машину… – сбивчиво лепетала я. Лишь бы он понял хоть слово. Я с трудом держала руки при себе, заломив их, чтобы не уцепиться за доброго человека, как за последнюю в жизни надежду.

– Все будет хорошо, мисс, – скупо он улыбнулся и достал смартфон. – Я сейчас позвоню.

Облегчение притупило немного чувства. Я вытерла заледеневшими пальцами мокрые щеки, поднялась на ноги и кинула взгляд к дороге – черный горбатый кэб лихо завернул в улочку и резко припарковался. Я пятилась, немея от смертельного ужаса.

Бас, злой как черт, выскочил из машины и широким шагом направился ко мне. Сейчас сметет за секунду, похоронит под собой, как волна-убийца. Афина выпорхнула следом и успела поймать босса за руку буквально в шаге от меня. Бас припечатал гневным взглядом парня с телефоном, отчего тот сразу уменьшился в размерах.

– Я ее муж, – процедил тиран буквально несколько простых слов, но в них звучало другое: задержишься здесь секундой дольше – размозжу лицом об асфальт.

Молодой человек стушевался, спрятал телефон в карман и мигом ретировался в неизвестном направлении, лишая меня последнего шанса на спасение.

Можно не сомневаться, Бас не допустит повторения.

– Ты об этом крупно пожалеешь, Диана, – рокотал низкий голос. – Можешь просить прощения – но это ничего не изменит. Наказания тебе не избежать.

– Бас, перестань! – Афина вклинилась между нами и дернула его за руку. – Если бы ты хорошо с ней обращался, она бы и не подумала о побеге!

Глава 9

Бешеная лихорадка сотрясала тело. Если бы сейчас под ногами разверзлась земля и дьявол затянул меня в преисподнюю – я бы испытала облегчение. Лишь бы не узнать, какое наказание я получу за дерзкую выходку.

– Скажи, он тебя обижал? – повернулась ко мне Афина и заглянула в глаза. Меня обдало сладковатым запахом дорогих духов. – Мне можешь сказать. Я ему за тебя врежу.

Афина что?… Защищала меня? Бас хмыкнул и отодвинул бывшую с дороги, намереваясь подступить ко мне, на что она разъяренно отшвырнула его руку и зарядила пощечину.

– Бас, ты зарвался! – шипела Афина яростнее дикой кошки. – Она твоя жена, а не игрушка!

– Где машина?! – спросил он невозмутимо и окинул взглядом улицу. Красный след от пощечины стремительно таял на его щеке.

– Мурёныш… – пробормотала я и закусила губу. Новый приступ плача сжал грудь, но я сдержалась. – Его украли. То есть машину украли. Простите… Я…

Двое уставились на меня в недоумении. Я сбивчиво пересказала последние пять минут, и Бас тяжело вздохнул, потирая переносицу.

– Я не знаю, что с тобой сделаю, – прорычал еле слышно. А я знала. Хотел сказать, пристрелю к чертям собачьим, как собирался пристрелить Ника, если тот снова куда-то вляпается. Мне гарантировали безопасность. Но кто мешает тирану передумать, если я начну приносить слишком много проблем?

– Бас, ты сам оставил ключи в машине, – фыркнула Афина.

– И заодно узнал, что Диана умеет отлично лгать не краснея и рыть себе могилу с бешеным энтузиазмом.

– Довел девушку! – возмутилась Афина. – Будь с ней помягче.

Тошно, что обсуждают меня, а я слова не решусь вставить. Язык онемел. Зубы стучали, то ли от страха, то ли от промозглого холода. Афина оказывала мне медвежью услугу. Будто я не способна сама себя защитить. Выставляла меня слабачкой.

Бас схватил Афину за предплечье так сильно, что та взвизгнула, и дернул на себя. Навис над брюнеткой коршуном.

– Хочешь разделить с ней наказание? Я уверен – нет. Потому что ты знаешь меня и мои методы. Так что прикуси свой длинный язык.

– Нет, Бас. Я тебя в последнее время не узнаю… – Пробормотала Афина, но больше слова не сказала.

Он затащил меня в такси, где уже сидела незнакомая девушка. Лаура? Идеальна от кончиков модных сапог до мочек ушей с изящными сережками. Едва Бас забрался в такси, она будто невзначай качнула головой и поправила и без того безупречную укладку. Несколько осветленных прядей красиво обрамляли лицо и подчеркивали высокие скулы. Пухлые губы сложились в легкую улыбку.

Вот, пусть Бас клеится к ней, а меня оставит в покое. Она точно не против – на лбу написано. Но тиран на нее даже не посмотрел, сосредоточился на разговоре по телефону и пронизывал меня колючим взглядом.

– Да, Герман, сделай все осторожно. С пумой максимально аккуратно. Давай без лишних трупов, нам не нужно привлекать к себе внимание… Понимаю. Возьми с собой Кальвина.

– Можно, я поеду? – ни на что особо не надеясь, спросила я. – Если вдруг Мурёнышу понадобится помощь… – Не хотелось даже думать о том, что может случиться, но ветеринария меня приучила в этом плане быть реалисткой.

– Нет, – отрезал Бас и положил трубку. – Ты будешь занята. Завтра важное мероприятие – Лаура займется твоим внешним видом.

– Внешним видом? – я вмиг вспыхнула. Злость быстро расперла грудную клетку. – Какой к чертям внешний вид, когда мой малыш неизвестно где…

– Твои проблемы не должны мешать моим планам. Ясно? – прорычал Бас мне в лицо, окатил новой волной гнева. – Завтра мы посетим Роял Альберт Холл. И там ты должна выглядеть как королева, чтобы на нас не косились самые богатые люди Лондона.

– Почему бы вам не взять с собой Лауру? Зачем мучиться со мной?

– Ты спятила? – нахмурился он. Пусть думает что хочет. Поперек горла стоят его приказы. Меня все равно накажут.

– Может, вы тоже спятили? – подалась я еще ближе к нему, говорила, едва не касаясь его носа, бросалась обнаженной грудью на ядовитые шипы его взгляда. – Выбрали себе в жены нищенку, чтобы потом из нее делать королеву?

– Я сейчас очень легко могу отозвать Германа. На арендованную машину мне плевать. Важных вещей там нет.

Со мной случился полный раздрай. Что я творю? Это все Бас. Он вспарывает мою личность, которая сложилась за мою сознательную жизнь, и через дыры вылезает то, о существовании чего в себе я не подозревала.

Слезы невольно скатились по щекам. Я отвернулась к окну, судорожно вытирая под глазами. Кран прорвало – соленую влагу никак не остановить.

Бас попросил водителя притормозить возле парка и выволок меня на улицу, после чего захлопнул дверь и махнул рукой.

– Все, успокойся. – Он взял мое лицо в ладони и вытер слезы подушечками больших пальцев. Даже на дне жидкой стали его глаз не теплилось ни грамма сочувствия. Зато там пылало нечто мрачное и фатальное. – Воспринимай нашу поездку как работу. Я не буду тебя насиловать, я уже говорил. Я ни разу не зашел дальше, чем ты хочешь.

– Неправда… – я судорожно вцепилась в мужскую куртку. От прикосновений его пальцев мои щеки покалывало мелкими импульсами. Но скинуть их выше моих сил. – Если это работа – то почему вы ведете себя так, будто… будто я вам небезразлична?

– Потому что ты мне действительно небезразлична?

Разве таким голосом признаются в симпатии, а не выносят смертельный приговор в суде? Казалось, с этими словами вся моя жизнь перечеркнулась, а с ней я потеряла свободу.

– И через месяц вы со спокойной душой сотрете мне воспоминания и обо всем забудете?

Бас отстранился. Его пальцы соскользнули с моего лица, забирая с собой живительное тепло. Он взял меня за руку и повел в глубину парка.

Если бы не мрачное настроение на наших лицах, можно подумать, что у нас свидание. Бас купил в ближайшем кафе-киоске большой стакан капучино и вручил мне, сам ограничился эспрессо. Я грела руки о горячий стакан, наконец отходя от потрясений и ощущая, что ткань джинсов до сих пор не высохла. Сегодня они были полностью темными, поэтому Бас ничего не заметил.

По крайней мере мне так казалось, пока он внезапно не присел передо мной прямо посреди аллеи и прижал ладони к продрогшим коленям. Его кожа на руках слегка побагровела, и тепло волнами проникло в затвердевшую на морозе ткань, добралось до кожи. Значит, В Испании ему просто хотелось, чтобы я надела короткую юбку?

– Тебя толкнул кто-то?

– Нет, меня подкосило как-то, когда заметила, что машину угнали… Герман ведь…

– Справится. Не переживай.

Спустя минуту прогрева мне стало уже жарко, но я не могла себя заставить попросить Баса прекратить. Белые хлопья так сказочно красиво ложились на его густые черные волосы, капучино оставлял нежно-сладкое послевкусие, а лондонский парк, присыпанный будто сахарной пудрой, завораживал размахом и ухоженностью.

Оставить бы эти мгновения в памяти. Я было открыла рот, чтобы повторить вопрос, на который Бас еще у входа в парк не дал ответ, но между деревьев мелькнули рога.

– Это олени! Там олени, правда? Они тут просто так живут? – слова полились из меня ручьем.

Бас пощупал мои нагретые коленки и с улыбкой поднялся.

– Живут. Их тут много, более пяти сотен.

Олень повернулся ко мне, красуясь шикарными рогами. Чуть дальше я разглядела еще двоих.

– Пожалуйста, оставьте мне некоторые воспоминания, – в порыве восторга попросила Баса.

– Некоторые? – сощурился он.

– Вы ведь можете это сделать?

– Могу. Но заслужила ли ты?

Я чуть не забыла, по какой причине мы гуляем в парке. Потому что я разрыдалась в такси и Бас не хотел выяснять со мной отношения перед Афиной и Лаурой.

– Ладно, послушайте, давайте договоримся. Работа так работа. Я буду играть вашу жену, не буду пытаться сбежать, если вы, в свою очередь, не будете лишний раз ко мне прикасаться и лезть ко мне в сны. Давайте остановимся на отношениях босс-подчиненная, не больше.

– А наказывать тебя за побег мне как свою жену или как подчиненную? Или ты считаешь, раз мне небезразлична, то будешь творить все что вздумается?

Что значит, так или эдак? Для жены привилегии? Достал, до зубного скрежета. Взять бы его и придушить. Или, не знаю, спину расцарапать. Губы эти его ухмыляющиеся искусать.

– Естественно, как подчиненную, – заявила я, воздвигая между нами стену, намного выше и крепче прежней.

Улыбка замерзла на его губах. Серые глаза больше не улыбались – они помрачнели. Я невольно поежилась. Хотелось забрать свои слова обратно.

Как-то все неправильно. Слабый огонек надежды тихонько попискивал: “А что, если он со временем полюбит меня и изменится во имя прекрасного чувства. Образумится. Ради меня. Ради нашего будущего бросит опасную жизнь. Может, стоит рискнуть и не отталкивать его? Все же он иногда бывает хорошим”.

Глупости… Так не будет. Он планирует вооруженный захват какого-то Апексориума – он хочет вернуть трон. Мне не посоревноваться с жаждой власти.

Завибрировал смартфон в его кармане, и Бас взял меня за руку, пошел вперед, дальше по аллее, на ходу поднося трубку к уху.

– Отлично, – кивнул через секунд десять. – Езжайте в дом. Пуму уложите на кровати в одной из спален на втором этаже. Мы сейчас будем, – сказал он и нажал отбой.

– С Мурёнышем все в порядке?

– Он даже не проснулся. Герман с Кальвином нашли джип на окраине города в гараже. Угонщик еще не успел багаж разобрать, как Герман его… – Бас запнулся. – Вырубил. – Он переплел свои пальцы с моими и ускорил шаг. – Жучки Ника везде. Далеко тебе не убежать. А полиция… Ты зря надеялась, что она тебе поможет. Мы выше полиции. Поначалу они бы, конечно, прониклись твоей историей, но позже стерли бы все сведения о тебе и сами отдали тебя в мои руки.

Но враги у него точно есть. Я не сдамся. В следующий раз просто приложу больше сил и времени, тщательнее продумаю план побега, не буду действовать на эмоциях. Ответила же я совершенно другое.

– Это было ошибкой. Простите меня, – пробормотала я, склонив голову. – Я больше не буду.

– Конечно, не будешь. Потому что после наказания у тебя отпадет всякое желание что-то делать мне наперекор.

Холодок пробежался мокрыми лапками по спине. Не пожалею ли о побеге? Молить теперь о пощаде? Он бездушная сволочь, пошел к черту… Только унижусь. Выдернуть бы руку из его пальцев, она зудела, горела, будто я кулак в улей засунула. Лучше бы я ощущала отвращение или равнодушие. Но нет. Мне нравилось, когда он ко мне прикасался. В итоге отвращение появлялось, только к себе. И в такие моменты казалось, нервные окончания уничтожают сами себя, сгорают заживо.

Как пережить эту ночь? Бас не спешил озвучивать наказание, отчего я не находила себе места. Елозила на сидении такси, пока мы ехали в арендованный дом.

То есть, конечно же, шикарный особняк с мраморными грифонами на въезде. Боюсь представить, сколько стоит аренда этого великолепия. Бас привык себя окружать только лучшим, только роскошью – а я не понимала, зачем выбрасывать столько денег ради остановки на пару дней.

Нет, мы совершенно разные. Нам точно не по пути дольше, чем на месяц. И отчего я так рьяно убеждаю себя в этом? Неужели где-то мелькнуло желание о другом?

Явно. Потому что я расстроилась, когда в спальне обнаружила только свой чемодан. Похоже, босс решил ночью справляться без меня.

Глава 10

Бас не появился на ужине, как и Афина. В животе будто перекатывались колючие шарики – как впихнуть в себя роллы с лососем? Кальвин в этот раз заказал японскую кухню, объясняя тем, что английская все равно невкусная. Мне плевать… Главное, заказал Мурёнышу сырого мяса.

Лаура обходила пуму десятой дорогой. Могла бы, и по стенке пошла, чтобы не столкнуться с хищником. И когда я, в сопровождении сытого кота, собралась присесть на единственный свободный стул за столом, рядом с ней, она отскочила как ужаленная.

– Мурёныш очень воспитанный мальчик, – сказала я, не выдержав. – Он не укусит, не поцарапает. Он хорошо относится к людям.

– Это дикое животное, – фыркнула она и подняла свою тарелку. – Мало ли что ему придет в голову.

Я едва не закатила глаза. Сколько раз подобное слышала – не счесть. Предрассудки у некоторых людей бывают такие мощные, что никакими доводами не пробьешь. Но я решила попробовать. Все-таки полчаса назад она снимала мерки, выслушала мои пожелания по поводу платья на завтра и рассказала, что будет моей стилисткой-визажисткой на протяжении всего месяца. Лучше бы с ней подружиться.

– Я Мурёныша воспитывала с детства, – говорила я, потирая зверю шейку. – Не спорю, пумы бывают разные, не все идут на контакт. Мне, можно сказать, повезло с Мурёнышем. Его вообще хотели в зоопарке усыпить, ведь он родился слабым и мама-пума отказалась от него. Я его сама молоком кормила. Он вырос размером меньше своих сородичей, но, к счастью, вполне здоровым. Да, малыш?

– Мряя!

Пока я говорила, Лаура поменялась местами с Ником – тот с удовольствием почесал кота под белым подбородком и вернулся к еде.

– Мурёныш… Кто так пуму называет? – хмыкнула она и отпила вина. – Ему бы более красивое имя подобрать.

И тут кольнуло понимание – дружбы не получится.

– Он по паспорту Илья Муромец, – заявила я. – Поэтому Мур. Мурёныш.

Герман прыснул в кулак, едва не подавившись. Кальвин вскинул брови. Остальные с удивлением переглянулись. Лаура, явно не знакомая с русскими былинами, пожала плечами и подцепила палочками ролл.

– Да, полное звучит неплохо.

– Его в зоопарке так назвали, – поспешила я почему-то оправдаться. Скорее перед Германом, который с трудом сдерживал улыбку, покачивая головой.