Читать онлайн Секретарша и бандит бесплатно
Пролог
Шампанское искрится в бокале, приятная музыка разливается по конференц-залу.
Главбух Валентина Ивановна точит канапе, кажется, четвертое.
Закрываю стаканом улыбку, уже знаю – завтра на обеде наш финансовый гений будет закидываться но-шпой.
Корпоратив.
Пятница.
Девять вечера, и все на рогах.
По моей талии скользит чья-то рука.
Вздрагиваю.
Неужели, это он?
– А хорошо наш хозяин придумал, – звучит над ухом пьяный голос Славика. – Решил сначала, что он жмот, раз на ресторан не захотел тратиться. Но нет, вон какую поляну накрыл, – радуется парень.
– Не хозяин. Владелец компании, – веско поправляю нашего перепившего продажника и стряхиваю его руку.
Разворачиваюсь, оглядываю зал.
Требование «хозяина» я выполнила, и пришла. Но никто не говорил мне, что я должна до конца вечера здесь торчать. Его до сих пор нет, и я могу уйти, а коллеги подтвердят, что на корпоративе присутствовала.
Не прикопаться.
Да.
По коридору раздается звук стук моих каблуков в такт песни Светланы Лободы. Сейчас возьму сумочку, и домой. Расслаблюсь, приму ванну, постараюсь отвлечься от всего того, что в последнее время происходит с моей жизнью.
– А вот и ты, зайка, – знакомый насмешливый голос заставляет замереть.
Черт! Вот почему Александр не участвует в общем веселье – он меня поджидает.
Здесь, в приемной.
Сидит за моим рабочим столом. Он, и с ним стакан виски. Или что там у него. Он бросает взгляд на экран телефона, откладывает его в сторону. И наставляет на меня шариковую ручку с розовым помпоном, за которую мне внезапно становится стыдно.
– Я за сумочкой, и домой, – гашу смущение. Подойти не решаюсь, моя авоська висит на спинке стула.
А он на нем сидит. И крутится, и скрипят колесики, Александр едва заметно улыбается и отрицательно качает головой.
– Домой попозже, Алена. А сейчас пойдем, дело есть.
Он отъезжает на стуле и резко встает.
Меня пугают его движения – быстрые, но в тоже время слаженные, уверенные. Он весь такой – слишком порывистый и подавляющий.
А я всегда опасалась подобных людей – от них не знаешь, чего ожидать.
Точно ничего хорошего.
– Входи, Алена, – Александр распахивает дверь в кабинет.
И я под его взглядом делаю неспешные шаги навстречу.
Может, сбежать? Чувствую, не стоит мне оставаться с ним наедине. Красную Шапочку такие прогулки до добра не довели, а Александр как тот Серый Волк. Сожрет, или что похуже сделает.
– Зайка, тебя силой втащить? – раздражается он на мою медлительность.
– Не нужно.
Ускоряюсь, и захожу в кабинет, от привычного облика которого лишь стол остался. Быстро же Александр все под себя подстроил.
Черная стильная мебель, карликовые кусты в больших белых горшках, у стены свалены алюминиевые плинтуса – стало быть, даже потолок менять собрался…
– Нравится? – он совсем близко, тихий мужской голос резонирует с моими обострившимися нервами.
– Нет, – отвечаю, засмотревшись на напольный фонтанчик. У меня в приемной тоже есть, но с пластмассовыми красными карпами, а тут…
– А мне нравится, – шепотом говорит он. Его дыхание касается уха. – И ты тоже. Нравишься. Тихо взвизгиваю, когда мужчина приподнимает меня. Пара секунд, и я лежу животом на холодном столе, не успев осознать, как это произошло. Дергаюсь и паникую.
– Отпустите!
– Отпущу, конечно. – обещает Александр. – Но потом, зайка, – он легко проводит пальцами по моей открытой спине, очерчивает вырез платья. Спускается к пояснице. Ласкает кожу, играет на нервах.
– Я ведь уже говорил тебе? Здесь все мое, включая тебя. И сейчас я хочу…
Виснет пауза.
Он может не продолжать.
Я знаю, кого он хочет.
Меня.
Глава 1. Алена
День не задался с самого начала, и, если бы я знала, что в итоге случится – осталась бы дома.
Начать с того, что по дороге к остановке я встретила женщину с пустыми ведрами что, как известно, к неприятностям. У нас хоть и не Москва, но и не глухое село, чтобы по улицам бабы с ведрами разгуливали.
– Чего уставилась, пигалица? – рявкает женщина, поймав мой взгляд, полный недоумения. – На колонку иду, воды нет дома. Ишь, смотрит она!
Пожимаю плечами, и бреду по весенней слякоти. Надеюсь, с этими переглядками я не опоздаю на маршрутку.
Не опоздала. Заскакиваю одна из первых, и быстро занимаю единственное свободное место, довольная, что не придется ехать стоя – в короткой юбке и на одиннадцатисантиметровых шпильках это сомнительное удовольствие.
– Ах ты ж гадина, – орет водитель, резко затормозив – так, что я больно ударяюсь плечом об окно.
– Что там? Не мешки с картошкой везете! – слышу возмущенный крик одного из пассажиров.
– Кошку чуть не задавил. Черную, – нервно смеется водитель. – К беде.
«Черная кошка, пустые ведра, – перечисляю я про себя, внутренне ежась. А затем закатываю глаза: – Ерунда! И что это я как бабка суеверная?!»
Захожу в офис нашей небольшой строительной компании с оригинальным названием «Строй-Инвест», и оглядываю себя в большое зеркало: хороша! Не зря в пять утра встаю все то время, что здесь работаю. Красота, как известно, требует жертв, и я эти жертвы исправно приношу. Одергиваю короткую, на грани приличий, черную юбочку, и поправляю кулон, поблескивающий в смелом декольте.
«Увидела бы мама, как я одеваюсь на работу – выдрала бы» – приходит в голову мысль, которую я отбрасываю. В любви и на войне все средства хороши. Включаю доисторический компьютер, и иду на маленькую кухонку.
– Аленка, привет, – развязно здоровается со мной наш продажник Слава. – А мне кофеек сделаешь? Или только нашему боссу такие почести?
– Найми секретаршу, и пусть она тебе кофе делает.
Открываю бедром дверь в кабинет Владимира Андреевича – нашего директора, и по совместительству любви всей моей жизни. Дефилирую с подносом, на котором источает одуряющий аромат капучино, и соблазняют три рафаэлки.
– Доброе утро, – здороваюсь я.
Вспоминаю советы подруг, и наклоняюсь над столом с подносом, чувствуя себя японской гейшей. У них, правда, грудь из декольте не вываливалась.
– Доброе, Алена, – Владимир Андреевич бросает заинтересованный взгляд сначала на кофе, а затем на мою грудь, словно решает, что аппетитнее. Побеждает кофе, как и всегда.
Зараза! Мне что, голой ходить, чтобы привлечь его? Я бы и на это пошла, но, боюсь, арестуют за непристойное поведение.
– Будут какие-нибудь поручения? – спрашиваю грудным голосом с придыханием, и сама почти краснею – докатилась! Просто кадр из фильма для взрослых девочек и плохих мальчиков.
– Нет… а, хотя есть. Мне сообщили, что через пару недель ожидается проверка, – мой любимый директор морщится, и проводит по лбу ладонью. – Раньше не трогали, но сейчас… ты начни
проверять все свои бумаги, и остальным передай, чтобы начинали косяки прятать. Особенно бухгалтерии!
– Поняла.
Выхожу, и принимаюсь за работу, хотя работы той – смех один. Училась, училась, и нате вам – секретаршей работаю. А ведь могла бы в банке трудиться, но Владимир Андреевич в нашем городе лишь один, и чем ближе я нему, тем больше шансов заполучить его руку, сердце и все остальное, на что у меня большие планы.
Через полтора часа монотонной работы дверь в приемную открывается, впуская высоченного мужчину. Одет он просто: темные джинсы, светлая футболка, на серебряной цепочке висят солнцезащитные очки. Довершает картину уверенный, даже наглый вид, с которым незнакомец опирается о мой стол кулачищами.
– Я к директору вашему. Он на месте?
– Он… а вы по какому вопросу? – заученно улыбаюсь, чувствуя себя несколько неуютно под пристальным темным взглядом.
– По важному. Он на месте, надеюсь? – мужчина направляется к двери в кабинет, и на ходу бросает: – Кофе принеси, девочка.
– Нет, постойте, – упираюсь в его грудь, успев обогнать. – У Владимира Андреевича важные переговоры по видеосвязи. С кем-то из правительства! Обождите, пожалуйста, я сообщу что вы пришли. Как вас представить?
– Александр. Скажи, что наш разговор будет касаться будущего его компании.
– Присаживайтесь, – киваю на черный диван, и вхожу в кабинет директора без стука.
Интересно, кто это такой? До ужаса нахальный мужчина!
– Владимир Андреевич, к вам пришел какой-то мужчина, – тихо говорю я, и кошусь на дверь – а ну как сейчас войдет. – Александр. Говорит, что по поводу будущего компании. Его впустить? Я сказала, что у вас переговоры.
Директор нервно вздрагивает, и тоже смотрит на дверь. Чего это он?
– А как этот гость выглядит?
– Высокий, темноволосый, мускулистый, – перечисляю я, чуть не добавив эпитет «красивый». – А еще очень наглый.
– Александр, – задумчиво повторяет Владимир Андреевич, темнея лицом. – Алена, зайка, отвлеки его пожалуйста! Это очень важно!
Зайка! Он назвал меня зайкой! Это, конечно, не признание в любви, но уже хоть что-то. Чуть ли не подпрыгиваю от радости, и серьезно киваю, мысленно танцуя ламбаду.
– А кто он? – решаюсь спросить. – Проверяющий, да? Но вы же сказали, что время еще есть. Да и не в костюме он, а в джинсах и футболке.
– Специально так оделся. И явился без предупреждения, чтобы больше нарушений найти, – Владимир Андреевич хватается за голову, подскочив к окну. – Знаешь, сколько у нас косяко
в? Либо на взятке разорюсь, либо посадят. Отвлеки его на час-полтора, а я пока что-нибудь придумаю.
Иду к двери, и снова оборачиваюсь – как он себе это представляет?
– Иди, Алена, – машет рукой босс. – Про компанию ему расскажи, да хоть фотографии свои в инстаграме при нем листай. Что хочешь делай, но дай мне время!
Расправляю плечи, и выхожу в приемную.
«Отвлеку, куда я денусь? – думаю я, мысленно потирая ладони. – Но с тебя причитается!»
Глава 2. Александр
Из правительства этому недоделанному застройщику звонят – секретарша юмористка. И явно считает меня идиотом.
Бросаю быстрый взгляд в черный прямоугольник телика на стене и своим расплывчатым отражением остаюсь доволен.
Умный, красивый, в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил. Я даже младше Карлсона, тому вроде тридцать пять было, мне до него ещё пять лет.
Гуляю по кабинету, смотрю на простенькие часы на стене. Приемная лицо фирмы, и оно у них непривлекательное, как у тех леди из клуба, которые по утрам в моей кровати просыпаются.
Я тут все поменяю.
Кроме, разве что, мордашки секретарши, к ней претензий нет. К ее короткой юбке и длинным стройным ходулям тоже.
Невысокая вроде, а ноги от ушей все равно, чудесно.
Наклоняюсь через стол, цепляю белую полупустую чашку с кофе. Нюхаю – вроде капучино, и наверняка без сахара, м-м, немножко не моё.
Коньяк у них тут есть, интересно?
Пару капель в кофе клиентам.
Выдвигаю ящики. Папки, файлы, канцелярия, две упаковки с колготками, бабские вещички, а вот и мистер "Звёзды Прасковеи".
Однако.
Алкоголь такой же невнятный, как и приемная, но ладно, я капризничать не буду.
Выплескиваю капуч в горшок с засохшим кактусом, наклоняю бутылку, в кружку лью три звезды.
Пробую, морщусь, но чего я ждал? Поперхнувшись, оборачиваюсь на мелодичный голос:
– А вы уже хозяйничаете.
Секретарша смотрит на меня, сложив руки на груди. На губах сладкая улыбочка, а глаза расстреливают бутылку в моих руках.
– Ты же не против, – беру конфету со стола, шуршу упаковкой.
Девичий взгляд ревниво следит за рафаэлкой, глаза зелёные, ведьминские, эта жадина против, но продолжает улыбаться:
– Конечно, угощайтесь. А лучше я вас на кухню провожу. Там целый холодильник с едой.
Представляю холодильник. А в нем пластиковые контейнеры с домашними обедами сотрудников и хмыкаю, после вчерашних посиделок у меня похмелье, но не настолько.
Залпом расправляюсь с коньяком, забрасываю в рот конфету и иду на секретаршу:
– Что там босс, завершились переговоры с правительством?
– Пока нет, – она подбирается, выпячивает грудь.
Этой грудью, судя по всему, собирается защищать директора от моих поползновений. Неплохо так. В ложбинке блестящая фиговина на цепочке, притягивает взгляд.
– Владимир Андреевич очень извиняется, – она рассеяно смотрит на свое декольте и щеки ее трогает румянец. – Но переговоры серьезные. Поэтому…
– Мысль не потеряй, – перебиваю, выставив палец перед ее лицом и лезу в карман за вибрирующим телефоном. Слушаю голос помощника и хмурюсь, партнеры на точку не подъехали и товар надо тащить обратно, через весь город, днём. – Ждите ещё, – коротко бросаю в трубку и смотрю на секретаршу.
– Переговоры у Владимира Андреевича серьезные, поэтому я сама начну вам рассказывать о компании, – с готовностью тараторит она и трётся у двери, загораживая проход в кабинет. – Проверку мы не ждали, но всегда готовы, нарушений у нас почти нет, а если и найдутся, их легко поправить. «Строй- Инвест» – гарант надёжности, ваши проблемы – наше решение, – развешивает на моих ушах слоганы явно с рекламного буклета.
– Ладно, – зачем это мне, плевать мне на их нарушения. – Как там тебя? – сую телефон в карман.
– Зайка, – на ее губах расцветает блуждающая улыбка. Неяркая помада, едва заметная родинка над губой, как маленькое пятнышко, тянет потрогать. Но девушка вдруг вздрагивает и поджимает губы. Сухо поправляется. – То есть я Алена.
– Замечательно, – оцениваю. – А теперь, Алена-зайка, сядь на свое место, – киваю на ее стол. – С правительством я сам поговорю. Мы с президентом старые друзья.
– Ладно, – помедлив, соглашается она. Не отводя от меня зелёного взгляда, дёргает ручку. Кусает губу и бормочет, – кажется, дверь заклинило.
Серьезно. Дверь заклинило.
Что там за ссыкло сидит, не пойму, он ведь не знал, что я сегодня зайду. Чего тогда гасится, за девчонку прячется.
– Нарушений у нас нет, – как мантру повторяет Алена, – проверкам мы рады, и…
Стоп. Проверка?
Хмыкаю.
Максимум, что мне интересно проверить – каково цвета на ней белье. Судя по кружевному кусочку, что выглядывает из отворота блузки – чёрное, но это ещё ничего не значит, трусики могут быть любого цвета, как приятный сюрприз.
– Проверка? – утоняю вслух.
– Ну да, – Алена отбрасывает за спину волосы. – Вы же из инспекции? У нас с делами полный порядок. «Строй-Инвест» – гарант надёжности, ваши проблемы…
– Наше решение, – заканчиваю за нее и готов расхохотаться.
Проверку, значит, ждут. И директор заметает следы, а зайка меня отвлекает.
Прекрасно.
Вот только я не инспектор.
А краешек бюстгальтера у Алёны призывно торчит.
– Да, я проверяющий, – смотрю на ее туфли, взглядом поднимаюсь по стройным ногам, проскальзываю черную юбку. Задерживаюсь на груди и, наконец, поднимаюсь к зелёным глазам. – И я у тебя тут. Сверху донизу залезу. Везде.
Глава 3. Алена
Раздевающий, откровенный взгляд на миг вгоняет в ступор. Краснею, кажется, вся: от лица до кончиков пальцев. И наглый проверяющий это видит.
– Александр… а как вас по отчеству?
– Юрьевич, – отвечает мужчина, отрывая взгляд от моего чертова декольте. – Но ты, зайка, можешь называть меня по имени.
Зайка. И кто меня за язык дернул?!
– Александр Юрьевич, предлагаю для начала посмотреть презентацию нашей компании, – находчиво, как мне кажется, предлагаю я, кликая по нужной папке. – Вы присаживайтесь, я буквально на минуту. Отнесу отчет в бухгалтерию, и вернусь.
Почти силой усаживаю инспектора за свой рабочий стол, хватаю пустой лист формата А4 и мобильный. И сбегаю.
Как заяц от серого волка.
– Девочки, – забегаю в бухгалтерию, прижимаюсь к двери спиной. – Проверка! Подчистите, что сможете, я пока отвлеку инспектора.
– Ох…
Валентина Ивановна – наш главбух откладывает недоеденный пончик, и преображается: не полная пятидесятилетняя женщина передо мной, а главнокомандующий. Ленин на броненосце!
– Иди, иди девочка, задержи его, – властно приказывает мне генералиссимус бухгалтерских войск, и оборачивается к своим солдатам: – Девчата, а сейчас как я учила: папки скрыть. Наташа, «серую книгу» в шредер, да поживей! Оля, принимайся за бумаги по закупкам… а ты что стоишь? Иди!
И я иду. Хотелось бы домой, но ноги медленно, но, верно, несут меня в приемную – туда, где сидит в засаде опасный серый волк. Проверяющий.
Неправильный инспектор! Где дурацкий костюм не по размеру? Где хлопья перхоти и замызганные ботинки? И убогий коричневый портфель?!
Телефон вибрирует в моей руке, и я вздрагиваю. Останавливаюсь, и читаю сообщение от Владимира Андреевича, которого я лишь в мыслях называю Володей:
«Милая, еще раз прошу: отвлеки его. А если получится – спровадь. Любыми способами воспользуйся, но сделай, а с меня премия и ужин в лучшем ресторане».
Ужин. В ресторане, с Володей… это же мечта!
Возвращаюсь в приемную, полная решимости либо отвлечь этого наглеца, либо выгнать – все во имя свидания с лучшим мужчиной на Земле!
«Володя подарит мне роскошный букет, мы насладимся чудесным ужином, и он меня поцелует… конечно поцелует, – словно наяву передо мной встают мои тайные мечты. – А затем станет моим первым мужчиной. И единственным. Мужем!»
– Что за муть, зайка? Я выдержал ровно минуту этой презентации. Полнейшая хрень!
Словно из сладкого омута, выныриваю из своих мыслей, и моим глазам предстает полнейшее безобразие: этот, мать его, проверяющий листает мой ежедневник, который в столе лежал. И стол на замок был закрыт!
– Отдайте, – бросаюсь к мужчине, губы кусая от смущения – там ведь не только рабочие моменты.
Там личное!
– Такие красивые сердечки рисуешь, – хмыкает он, пряча за спину мой ежедневник. – Как твоя фамилия, зайка?
– Алена я, а не зайка. Отдайте немедленно!
– Фамилию назови, и отдам.
– Чернова Алена Игоревна.
– Держи, – Александр протягивает мне ежедневник, который я почти вырываю ез его рук. – «Чернова» тебе больше идет, чем «Васильева». А лет тебе сколько, девочка?
Прочитал, значит. Ну да, примеряла я фамилию Володи к своим имени-отчеству. Ребячество, знаю, но интересно же!
– Двадцать два. Почти. Еще кофе? Коньяк?
– Нет. Можешь продолжать рисовать в своем дневнике, или чем ты на работе занимаешься? А мне мое время дорого, так что ваш… хмм… Володя примет меня. Сейчас.
Александр резко поднимается с моего стула, и я понимаю – не удержу. Да я же этой махине на один зубок! Мизинцем ткнет – и я на пол повалюсь.
Но я пытаюсь: вцепляюсь в руку громилы, и ногтями себе помогаю.
Не побьет же меня проверяющий за пару царапин! Или побьет?
– Зайка, не испытывай мое терпение! Что за цирк? – рычит серый волк.
Теряюсь. Ну как его отвлечь?
– Давайте, я экскурсию вам проведу? – пищу я, не отпуская мужской руки. – Вы сначала посмотрите, что у нас и как, а потом и Владимир Андреевич освободится.
– Сейчас я войду в кабинет, и сам освобожу его от всех дел, – раздраженно бросает Александр, и ловко освобождается из моего смешного захвата.
Пара шагов, и он почти у двери.
Почти.
Что же делать? В голову приходит идея – старая, как мир. Этот метод я планировала на Володе испытать, но раз уж у нас скоро свидание – таких мер не потребуется. Хватаю бутылку воды с угла стола, открываю, и со всей силы нажимаю на пластик.
– Ах! – вскрикиваю, и мужчина оборачивается, едва успев взяться за ручку двери.
Смотрит на меня. И я смотрю. Сначала на мужчину, а затем опускаю взгляд на мокрую, ставшую прозрачной блузку. Прикрываю грудь руками в глупой попытке сохранить хоть каплю личного, и слышу тяжелые мужские шаги.
Ко мне.
Поднимаю взгляд на Александра, и понимаю – отвлекла.
Но какой ценой?!
Глава 4. Александр
Если не считать похмелья и стука в висках, партнёров, которые где-то потерялись и груза, что ребятам, возможно, придется тащить обратно – сегодня мой день.
Не так часто, девчонка, как в рекламе, вдруг опрокидывает на себя воду. Прозрачные струйки стекают по шее, тонкая кофта липнет к белой коже, где-то на фоне шумит прибой.
А нет, это журчит дурацкий настольный фонтан с пластмассовыми красными карпами. Выкину его к черту. Мне нравятся другие, такие, по фэн-шую, с тремя плоскими раковинами – это стильно.
– Какая я неаккуратная, – Алена всё ахает. Ладошкой похлопывает по груди, привлекая мой взгляд, – ещё и вода отравленная. То есть мертвая. Славик, продажник наш, набрал в артезианском источнике. Сказал, хорошо для цветов, – тараторит она и кивает на засохший кактус. – Но вдруг плохо для кожи? Вы мне не поможете? Что же делать? – Алена оттягивает мокрую блузку.
Складывает губы трубочкой.
И дует на грудь.
И я зависаю. Глаз не отрываю.
Чуть выше черных чашечек бюстгальтера, что виднеется в декольте. Чуть ниже ключиц. У нее там веснушки. Золотая россыпь разбежалась по фарфорово-чистой коже.
Шикарное зрелище.
Поднимаю взгляд к волосам.
Значит, натуральные. Рыжая грива, зелёные глаза, живи эта зайка в средневековье – ее сожгли бы на костре, темный народец был убежден, что подобную красоту лишь дьявол может даровать.
– Ты права. Вода отравлена, – подаюсь вперёд на пару шагов и хватаю ее кофту, тяну вверх, оголяя плоский живот. На нем замечаю ещё парочку симпатичных веснушек, залипаю, – давай быстрей снимай, пока не поранилась.
– Да-да, – бездумно соглашается она с моим озабоченным тоном и вздрагивает, когда я лапаю ее за грудь. – Погодите.
– Некогда, зайка, – наступаю, заставляя ее пятиться, пока она не бьётся спиной в стену. – Подумай, какой это риск для жизни. Отравленная вода.
– Ну, хватит, – она выставляет руку, ладонью упирается в мой пресс.
Машинально напрягаюсь, торс под тонкими пальчиками становится каменным.
Алена косится вниз, на свою руку. Одергивает ее, на светлой ткани остаётся слабый мокрый отпечаток ее пальцев.
– Всё? – с насмешкой смотрю на нее. – Не нужна больше помощь?
– Вы не так поняли, Александр.
Ей неуютно, я разве что в стену ее, полуголую, не вжимаю. Она пятится в бок, и я тоже, пока мы близко, она не видит мачты, что натягивает мои брюки. И вроде бы, ночь продуктивно провел. И приехал тоже по делам.
Не по этим.
Но природа берет своё.
– Да дайте же мне пройти, – она неуверенно укладывает ладошку на мою руку, пытается протиснуться, и выскальзывает. – Фух. Видите ли, у меня клаустрофобия.
Ну, разумеется.
Усмехаюсь, сую руки в карманы. Жду, пока улягутся беспорядки в штанах и разглядываю сертификаты в рамочках.
Васильев. В. А.
Стало быть, и есть директор, как я и думал, зайка по уши втрескалась в мужика, судя по тем писулькам, что в своей книжке строчит.
Детский сад какой-то.
– Зря вы не захотели смотреть презентацию, – ее голос чуть срывается, слышно стук каблучков, когда она переступает с ковра на пол.
Смотрю под ноги – ковер тоже стрёмный.
Шоркаю подошвой, про себя считаю секунды, в мыслях ее веснушки и кружевные края бюстгальтера, и надежда все никак не упадет.
– А читать чужие дневники, – она там, за спиной, задыхается от возмущения, – и вовсе невоспитанно.
Двадцать два года. Малолетка ещё. И после тех кривых сердечек в ежедневнике дурить ее рыжую голову проверками расхотелось.
Я не для этого приехал. Ее герой, что сейчас гасится от инспектора попал на крупную сумму, которой у него нет. И фирма теперь моя, со всеми потрохами, и рыжая зайка тоже.
Вот что мне надо донести до ее теленка.
Поправляю ширинку и разворачиваюсь.
Алена, потеряв бдительность, усаживается в свое кресло. Видит, что я иду к кабинету и вскакивает, роняет открытую бутылку, что пристроилась на краешке стола, и вода заливает ее юбку.
– Ай, ты, чтоб тебя, – натурально психует зайка, и прямо при мне начинает отжимать юбку.
Черная ткань ползет по бедрам вверх.
Бесконечно можно смотреть на то, как горит огонь.
А когда длинноногая девица в мокрой одежде вертится у тебя перед носом – предел терпению три секунды.
Мысленно выругавшись, иду на нее. Хватаю за талию, резко разворачиваю, давлю на спину между лопаток и укладываю животом на стол.
– Александр! – она взвизгивает.
– Можем договориться, – лезу под юбку. – Проверять ничего не буду, – ладонью скольжу по ее ноге вверх. – Только одно. Есть ли у тебя веснушки на лобке.
– Нету!
Алена вскрикивает, когда я касаюсь преграды между ног – натянутого капрона.
Чёртовы колготки, почему нельзя было надеть чулки?
– Отпустите!
Она топчется по ковру, я раздумываю, что делать с колготками. Можно и порвать, у нее там в ящике были запасные, сам видел.
– Сейчас придет Славик, – угрожает Алена. Тянется к степлеру, – он всегда заходит в это время. А он…
– Каратист, наверное, черный пояс, – перехватываю ее руку и завожу за спину, укладываю на поясницу. Трогаю капрон, он цепляется за сухую кожу на пальцах, ненужная паутина, все сильнее хочется хоть глазком посмотреть на лобок, отчего-то уверен, что врёт, есть у нее там веснушки.
Сжимаю голое бедро, и она на секунду затихает, даже вырываться перестает.
И когда я уже готов дернуть колготки – в кармане оживает сотовый.
Глава 5. Алена
Кожа огнем горит там, где наглые мужские руки касаются. Тот, с кем парой дурацких фраз обмолвилась, трогает меня в самом интимном месте.
Будто полное право имеет на это!
Самое обидное и неловкое – тело мое мне не принадлежит. Что захочет сделает со мной – во взгляде Александра, когда он ко мне подходил я это уловила.
И разозлилась. Испугалась и смутилась. А еще… ох, перед самой собой стыдно, но мне почти жаль, что раздался звонок телефона – резкая мелодия.
– Дела, зайка, – мужчина шлепает меня по попе, сжимает ее напоследок, и отпускает.
Выпрямляюсь, и стискиваю степлер, как последнюю защиту – как щит и меч, и прячусь за столом. Кто знает, что этому мужлану еще в голову взбредет! Могла бы – под стол залезла, но это совсем клиника.
Нет бы, как приличному мужчине просто попялиться на меня, рот приоткрыв. Но нет – он же меня на столе разложил, и чуть не трахнул.
Ужас какой!
– Так и не приехали? Хм… нет, нужно обратно везти, – до меня доносятся короткие фразы Александра. – Занят. Да… дьявол! Ладно, я решу проблему.
Изучаю проверяющего, пользуясь тем, что он полностью сосредоточен на разговоре. На лбу морщинки наметились. И между густыми, прямыми бровями. На мощных руках ниточки белых шрамов – видно, что шили.
Красивый мужчина. Только развязный и наглый, а я к такому не привыкла. Одногруппники лишь слюни на меня пускали, лишь пару раз на свидания ходила – и свидания те были… фу. А этот едва пришел – хозяйничать начал, будто полное право имеет.
Хам какой!
– Я сказал, сейчас приеду. Не кипишуй, – раздражается Александр.
Бедный его собеседник – не хотела бы, чтобы со мной таким тоном говорили.
«Интересно, а если бы телефон не зазвонил – он бы решился? – мысль приходит в голову неожиданно, и я отвожу взгляд от мужчины. – И прямо здесь, на столе бы занялся со мной любовью?»
Не любовью. Сексом.
Хорошо что отвлекли.
– Так, зайка…
– Алена, – снова поправляю его из врожденной вредности. – Не зайка!
– Аленка, – хмыкает он. – И имя у тебя детское! Скажи этому своему… хмм… директору, чтобы не шкерился. Завтра приду. С проверкой.
– Он не прячется, Владимир Андреевич очень занят! – возмущаюсь, чуть привстав со стула, и снова сажусь – блузка не высохла, и я по-прежнему как голая перед ним.
Хуже даже. Выгляжу как те девушки из американских фильмов, которые на пенных вечеринках развлекаются: лифчик просвечивает сквозь блузку, и даже затвердевшие соски видно.
Все видно! Ужас!
– Да, да. Так вот, сегодня его день – дела у меня. Так что успокой его: коньяка в кофе накапай, или наоборот. А завтра чтобы без цирка – хуже будет, так и передай! – Александр почти смеется, но взгляд пробирает. Наклонился надо мной, руками в стол уперевшись, и смотрит на меня, разглядывает так, что я снова вспыхиваю.
– Приятной дороги, – говорю хмуро, крепче сжимаю степлер, что не укрывается от мужчины.
– Увидимся, зайка. Мы не закончили с тобой. Мне понравилась твоя презентация – очень информативно все… показала.
Александр и не думает понижать голос, и слова эти могут донестись до Владимира Андреевича – что он тогда подумает?!
Да уж, показала я ему все очень информативно – во всей красе и во всех подробностях.
Не зря все так проверок боятся.
Выжидаю, пока закроется дверь. И, для надежности выглядываю в окно – огромный танк-внедорожник отъезжает от нашего офиса, визжа шинами. И мне бежать бы к Володе, и радовать, что время еще есть, но я сажусь на стул.
Выдыхаю, и глаза прикрываю. Из звуков лишь тиканье фирменных часов – равномерное и успокаивающее. Успокаиваюсь, медитировать пытаюсь, слушаю свое тело, как в Космополитене вычитала. И тело мне отвечает – оно помнит прикосновения сильных мужских ладоней, кожу до сих пор покалывает.
Так странно: мне и неуютно, и… понравилось.
– Вот ведь дура, – говорю я сердито, и встаю со стула.
– Ушел? – подскакивает Володя, когда я вхожу к нему.
– Да. Завтра явится.
Оглядываю кабинет: шкафы открыты, на столе беспорядок: серые папки, листы, документы. О Боже! Мне ведь порядок наводить, вот бессовестный!
– Что хотел? Что говорил тебе? – нервничает Володя. – На взятку намекал? Куда уехал? Ну! Не молчи!
Я бы не молчала, если б хоть слово вставить могла в этот поток.
– Я и сама не поняла, – признаюсь, перестав грудь прикрывать, которая все еще просвечивает сквозь влажную ткань – Володе не до того сейчас, даже если бы я голая перед ним стояла. – Он мне ничего такого не говорил, вряд ли всерьез воспринял. Сказал, что завтра придет, и избежать встречи не получится. Хуже будет. Это его слова – не мои.
Володя переводит взгляд с меня на заваленный хламом стол, и кивает. И чего он так разнервничался? Разве влиятельный мужчина может позволить себе так открыто истерике предаваться?! Еще и бросил меня и весь коллектив на растерзание этому волчаре!
«Но он ведь тоже документы прятал, – злюсь на себя за гадкие мысли о лучшем мужчине на свете. – И Володе опасность грозила, а не нам. Взятка, а если нарушений много – тюрьма. И я еще и ругать его вздумала!»
– Завтра… завтра, значит, – бормочет Володя, и я решаю взять быка за рога.
– Вы ведь ресторан мне обещали. А обещания нужно выполнять, я как раз платье купила.
Улыбаюсь кокетливо, и жду ответа. Надеюсь, свидание у нас будет сегодня.
Глава 6. Александр
Хочется курить, но надо бросать. Перекатываю спичку из одного угла рта в другой и прогуливаюсь между грузовиками.
Встреча была назначена на обед, а уже пять вечера. Никто не приедет, и пора катить обратно. Но проще дождаться, пока стемнеет, уже скоро.
Поднимаю воротник куртки, ветер северный, созвучен моей фамилии. И моему раздражению.
Да ладно, кинуть Сашу Севера – таких отбитых в городе нет. Надеюсь, у партнёров что-то случилось, иначе аминь им.
И точка эта тоже теперь засвечена.
–…и этот канадец ворвался в чужой номер отеля, – треплется над ухом помощник. – Но этот канадец, ты прикинь, – он похлопывает меня по плечу. – выпил, значит, там пиво, позавтракал буррито. Спёр смартфон. Угадай, что дальше?
– Что? – спрашиваю без интереса.
– Он не смог выйти из номера. Сломал дверную ручку, – помощник заливается смехом. – Пришлось ему вызывать девять-один-один. Мужика арестовали и обвинили в краже второй степени.
Он смеётся, я жую спичку.
– Это анекдот?
Под моим мрачным взглядом его веселье обрывается. Он чешет щетину и сухо отрицает:
– Не анекдот. Реальный случай в Канаде. Преступник оказался идиотом.
Прямо, как ты – хочется добавить, но я молчу. Не из вежливости, нет, я так должен.
Его отец мне когда-то жизнь спас. А долг платежом красен, поэтому взамен он подсунул мне своего балбеса со словами "Саша, ты мужик умный, дела у тебя налажены, пристрой и моего сынка Вовчика".
И вот Вовчик.
Вечерами тягает штанги в зале, потом пьет пиво в баре, ночи проводит в массажных салонах с красивыми девочками.
Парню двадцать лет, и показатель ай-кью на той же цифре замер.
Но зато он мне предан, а я это ценю.
И с зарплатой не обижаю.
И отцу его благодарен, ведь если бы не он, до тридцати я бы не дожил.
Да и Вовчик не виноват, это всё мудилы партнёры, где их дьявол носит, у меня ещё одна встреча провисает.
– Ладно, – выплевываю спичку и подхожу к грузовику, ладонью бью по двери кабины. В окно высовывается водитель. Жестом показываю ему направление, – на ту сторону езжайте. И там постойте до темноты. Потом на склад.
– Понял, – тот поднимает стекло.
– Вов, – оглядываюсь. – Дуй за ними, проверяй хвосты. И на связи.
– Да, босс.
Он козыряет, я хмыкаю.
Здоровый лоб, а дурной.
Открываю кубик, плюхаюсь в кресло. Сверяюсь со временем, кривыми улицами рулю в цивилизацию.
Кстати.
Нашариваю телефон, вывожу громкую связь в салон.
– Это опять я, – говорю, дождавшись ответа. – Ещё одного человечка пробей, плиз. Чернова Алена Игоревна, двадцать два года, секретарь в "Строй-Инвест" на Каширке.
– Записала. Саша, с тебя туфельки.
– Туфли? – слушаю томный женский голос в динамике и улыбаюсь.
Золушка, блин.
Растут ставки, раньше хватало коробки конфет и вина, тридцати минут в ее кабинете и испачканного пропуска.
Нравятся мне женщины в форме.
– Да, – на том конце Влада стучит по клавишам. – У меня скоро встреча выпускников. И мне нужны новые туфли.
И спутник – вертится в голове конец ее фразы. Она прямо не скажет, будет намекать. И это хорошо. Можно сделать вид, что я как Вовчик тупой и в намеки ее не въезжаю.
Меня вполне устраивают полчаса в кабинете. Тем более, инициатива от нее пошла, я не приставал.
Обещаю, что будут туфельки, и сворачиваю на проспект. Снова улыбаюсь.
Аленка. Шоколадки есть такие, мои любимые, между прочим. Мама в детстве приносила плитку и всегда говорила: "от зайчика".
И я раньше представлял того, из мультика "Ну, погоди".
А зайчик вон он какой, оказывается. Рыжий и с веснушками, в короткой юбке.
Дома быстро принимаю душ, влезаю в костюм. Беру такси – за руль сегодня уже не сяду.
В ресторане меня ждёт облом.
– Не знаю, как так вышло, Александр, – длинноногая хостес стучит каблуками по залу. – У нас новенькая стажировалась, и где-то потерялся ваш заказ на вип-кабинет. К сожалению, все кабинки заняты, но могу вам предложить вон тот уютный столик в углу, – она кивает на предлагаемый столик, – и ужин сегодня за счет заведения, – белоснежно улыбается.
– Давайте столик, – миролюбиво соглашаюсь. Делать нечего, если ещё и эта встреча слетит – останется прибухнуть, да и все, замечательное окончание бесполезного дня, ни черта ведь сегодня не сделал.
Устраиваюсь в углу, смотрю на часы.
Хотя бы не опоздал, даже с запасом приехал.
Откидываюсь на спинку, забрасываю ногу на ногу. Слушаю оркестр, невоспитанно лопаю пузыри мятной бабл-гам.
Подтягивается Миша Якут, за глаза его называют "Микки со шрамами", ну, лицо у него рябое.
А ещё седина и авторитет.
Потому и за глаза.
Сначала он ужинает, долго, со вкусом, и вечер тянется, как моя жвачка, мне не терпится перейти к делам.
– Саша, вот вечно ты торопишься, – как пацану выговаривает он мне, медленно режет мясо. – Вы молодежь, как с пропеллером бегаете. А нам, старикам, спешить некуда, мы наслаждаемся. Ты подумай.
Я думаю. Что хочу коньяка, а пью бордо. Нужна трезвая голова. Сквозь бокал смотрю на зал, в стекле расплываются рыжие волосы.
Моргаю, поднимаю взгляд и нет, не кажется – это зайка.
В изумрудном платье, под цвет глаз. Опять на каблуках. Огненная грива рассыпана по плечам.
На нее смотрит ползала. И я. И Микки со шрамами.
– Огонь, – кратко оценивает он и причмокивает жирными от мяса губами. – Повезло кому-то.
Морщусь.
Кому-то – это, должно быть, ссыкуну-директору. Поскольку мужик зайку держит под ручку.
Нормально. Фирму просрал, девчонкой прикрылся, и айда по ресторанам гулять.
– Нет уж, – складываю пальцы фотиком, убираю его из фокуса. – Это мне.
– Ты сначала дела сделай, – Микки усмехается в седые усы, – потом будешь на баб пялиться. Эх. Наглый ты больно, Саша. Молодой ещё, – снова заботят его мои годы.
– Весь внимание, – с трудом отрываюсь от Алёны.
Первым делом самолёты, я знаю. Попозже подойду, парочка тут точно надолго обосновалась.
Глава 7. Алена
Ура! Свидание!
Вот правду говорят: визуализация своих желаний чудеса творит. А я уж только тем и занималась: и по дороге на работу, и во время работы, и перед сном – визуализировала.
Кручусь перед зеркалом, изгибаюсь в талии, выискивая малейший изъян. Все должно быть идеально. Я иду в ресторан с лучшим мужчиной на свете, и кто знает, может, через пару месяцев я стану Васильевой Аленой?
«Дурак ты, господин проверяющий, – мысленно хихикаю я про себя, садясь в такси. – Эта фамилия идет мне больше, чем моя собственная, которая скоро девичьей станет. Уж я своего добьюсь!» Володина машина уже на парковке. Выскакиваю из такси, стучу каблучками по брусчатке – холодно, конечно, но не портить же наряд верхней одеждой!
– Добрый вечер, – здороваюсь, и пытаюсь не улыбаться в тридцать два зуба, как идиотка.
– Добрый…
Володя даже не смотрит на меня, уставившись в свой смартфон. Обидно! Я столько времени потратила, чтобы быть неотразимой, а он…
Мужчины! Да что с них взять?
– Владимир Андреевич, я немного замерзла, – кокетливо напоминаю о себе, и мужчина, наконец, обращает на меня свое сиятельное внимание.
Он молчит. Глаза бегают по моей фигуре, пытаясь ухватить все и сразу: высокую, соблазнительную грудь, тонкую талию, крутые бедра. В его воображении я, скорее всего, уже раздета.
– Алена, ты очаровательна! – выдыхает Володя, и мне становится жарко несмотря на промозглый ветер. – Чудесное видение! Я поражен. Давай скорее в ресторан, ты так легко одета…
Володя обвивает мою талию рукой – впервые за все время – и мы покидаем, наконец, парковку.
– Ты была здесь когда-нибудь? Лучший ресторан в городе, кстати. Со столичными можно сравнить и по качеству, и по ценам, – Владимир разговорился, раздухарился и немного напоминает павлина, оперением хвастающегося. – Надеюсь, тебе понравится ресторан.
Понравится, конечно. Мне уже все нравится: приятное освещение, красивое убранство, и спутник, с которым не стыдно в люди выйти.
– Ты произвела фурор, – Володя отодвигает стул, чтобы я села. Шепчет мне на ухо, склонившись надо мной: – Самая прекрасная девушка в этом городе сейчас со мной – это повод для гордости.
Между лопатками зудит, будто на меня кто-то смотрит. Недобро смотрит, в упор. Будто из пистолета прицеливается. Повожу плечами, и улыбаюсь Володе, который место напротив меня занимает:
– Только в городе?
– Ты самая прекрасная девушка в мире, – поправляется он, и я удовлетворенно киваю. Всему мужчин учить приходится – особенно комплиментам. Бестолковые они, даже мой Володя. А он уже мой: поплыл, глядит масляно, взгляд в расфокусе… Какие чудеса, все же, творят умелый макияж и красивое платье!
– Я буду ребрышки под кисло-сладким соусом, – Володя делает заказ официантке. – Карбонара, да мяса побольше. Бутылочку Шардоне.
Услужливая официантка в черно-белой форменной одежде кивает, и Володя делает ей знак уйти.
– А ваша спутница разве не будет ужинать?
– Мне… – начинаю я, но Володя перебивает.
– Летний салат, – заказывает мужчина, и машет рукой – свободна, мол.
Девушка кидает на меня сочувствующий взгляд, и уходит. Неужели Володя денег пожалел? Я бы и сама объедаться не стала при нем, хотя от ребрышек я бы не отказалась.
– Если захочешь, закажем еще порцию, – Володя накрывает своей ладонью мою руку, и сжимает. – Вы, девушки, только салатами и питаетесь.
Угу. Салатами. А еще чипсами, жареной картошкой, салом, колбасой, и ребрышками.
В кисло-сладком соусе.
Ладно, хватит строить из себя буку. В конце концов, я бы и сама только салат заказала.
– Не думаю, что в меня много влезет. Я мало ем, – коварно лгу я Володе.
Мама, да и все остальные родственники утверждают, что чтобы меня прокормить нужно быть родственником Абрамовича. И что после свадьбы меня разнесет так, что я в дверь не пролезу.
Правы, в общем-то.
– Какие планы на вечер?
– В смысле? Сейчас вечер, и мы в ресторане – вот какие планы, – отвечаю я на странный вопрос моего спутника.
– А потом?
– Ммм… кино?
– Отличная идея, – оживляется Володя. – Только зачем идти в битком набитый зал, воняющий попкорном и чипсами на идиотский фильм? Можно посмотреть то, что нравится нам обоим. Наедине. Здесь наверху отличный отель. Я сниму номер, закажем фруктов и еще вина, и насладимся фильмом.
Насладимся, да. Но вот фильмом ли? Володя меня совсем за дурочку принимает? Это предложение из разряда «я покажу тебе коллекцию марок», и заканчивается такой вечер обычно на кровати.
«Неужели я сегодня лишусь девственности? – нервно думаю я, и прикусываю губу под жадным взглядом мужчины. – Давно пора, в общем-то. Думаю, Володя оценит, что я его ждала, и все у нас сложится».
– Так что, Алена, согласна?
– А как же работа? Завтра ведь рано вставать, – сама не знаю зачем, тяну я с ответом.
Еще вчера бы громко и четко сказала: «Да», и трижды бы крикнула: «Ура!». А сейчас мне что-то мешает, и я сама не могу понять, что именно.
Глупость, наверное.
– Я разрешаю тебе опоздать, – шепчет мужчина интимно. – Слушай, давай уйдем отсюда? Я попрошу упаковать нам еду навынос, и в номер, хорошо?
– Плохо, – раздается голос за моей спиной.
И на плечо опускается тяжелая, горячая ладонь.
Нервно вздрагиваю, и пытаюсь развернуться, но вот уже вторая мужская ладонь пригвождает меня к месту.
– Сиди спокойно, зайка. Я не кусаюсь… наверное.
– Александр? – спрашиваю я, хотя прекрасно узнала его голос – чуть хрипловатый, низкий и вибрирующий.
И кой черт его сюда принес?
– Надеюсь, ты рада. Я вот рад. Очень.
Глава 8. Александр
Цежу вино, смотрю на Алёну, от их столика виляет бедрами официантка.
Прошаренный директор. Затащил зайку в ресторан при отеле, тут явно требуется мое вмешательство. Невооружённым глазом видно, что у мужика проблемы с челюстью.
Она падает.
Ее надо вправить.
И для профилактики закатать губы, и запретить смотреть на зайку, чтобы избежать рецидивов.
Ну не по Сеньке шапка, вот совсем.
– Так, – Микки отодвигает тарелку, промокает полотенцем рот. – Давай. Анекдот для затравки. И перейдем к делу.
Морщу лоб.
Микки чешет шрам на щеке, выжидательно на меня уставился.
Уж как я не люблю все эти прихоти авторитетных старцев, но делать нечего.
– Анекдот, – наклоняюсь вперед и цитирую Вовчика. – Канадец ворвался в чужой номер отеля. Выпил пива, позавтракал буррито. Хотел уйти, но выйти не смог. Сломал дверную ручку. Пришлось ему вызывать девять-один-один. Его обвинили в краже второй степени.
Замолкаю.
Микки усмехается в усы. Наливает вино в бокал, покачивает его, наблюдает, как плещется красная жидкость.
– Это откуда? – поднимает на меня заинтересованный взгляд. Брови седые, а глаза не выцвели, такие же черные, как в молодости, цепкие.
Видел фотки. В криминальном вестнике.
– Реальный случай в Канаде, – повторяю за Вовчиком.
Но блин, а что делать. Вот не знаю я анекдотов. Не юморной я, и даже КВН не смотрел в детстве. Я по боевикам и боксу.
– Смешно, – оценивает Микки. Остаётся доволен. Благосклонно кивает. – Ладно, уважил старика. Выкладывай, Саша. Что там у тебя.
Фу, как напряжно. Кому это надо. Ему кто только зад не нализывает, очкуют, что недостаточно уважения проявят. Здесь, правда, грань очень тонкая. Между партнёром и лизуном.
Лизуны у Микки со шрамами не в почете тоже.
Я не из них, надеюсь, да и языком работаю лишь в самых крайних случаях.
Если девочка сильно понравилась.
И если у нее веснушки есть на лобке.
Забираю бутылку, обновляю вино, перехожу к делу. Он молча слушает, слов не тратит, задаёт лишь один вопрос, когда поток моего красноречия иссякает.
– Уверен, что сможешь?
– Да.
– Подумаю, – привычно бросает он вердикт мне и салфетку на стол. Двигает стул. – Позвоню.
Позвонит.
Дзинь, я промахиваюсь, ставлю бокал мимо стола. Смотрю ему в спину, он идёт по залу, с виду – обычный старик, пенсионер, из тех, кто на лавке рубится в домино.
Смешно даже, он ведь и шапочку носит клетчатую такую, с козырьком, у меня дедушка в подобной ходит в огороде.
Растираю лицо, выдыхаю в ладонь.
Так, коньяк.
Бросаю взгляд в зал, вижу рыжие волосы, изумрудное платье и хмыкаю. Какой коньяк, вон оно, мое успокоительное на сегодняшнюю ночь.
Ради которого я не прочь пустить вход язык.
Да.
Встаю, застегиваю пуговицу на пиджаке.
Один, два, три, четвертый столик – мой.
– … я попрошу упаковать нам еду навынос, и в номер, хорошо? – мечтает застройщик.
– Плохо, – вклиниваюсь в беседу, смотрю на голое плечо с золотыми крапинками и мысленно цокаю, укладываю ладонь. Алена вздрагивает, оборачивается, я удерживаю ее за второе плечо, – сиди спокойно, зайка. Я не кусаюсь, – трогаю белую кожу, шелк просто. – Наверное.
– Александр? – она удивляется, от чего в конце растягивает р-р, словно урчит.
– Надеюсь, ты рада, – наклоняюсь, улавливаю аромат духов, м-м. Персик, цветы, ваниль, вкусно. Член в брюках приветливо дёргается. – Я вот рад. Очень.
Отпускаю ее, обхожу стол и двигаю свободный стул.
– Володя…
– Алена? – перебивает ее директор Володя. Он, кажется, обижен моим присутствием, поджимает губы. – Не понимаю.
– Чего непонятного? Я с проверкой. Что едим, что пьем, – улыбаюсь, оглядываю солонку и перечницу. – Как вижу, ничего. На бронь столика денег хватило. А дальше – вода с лимоном.
– Мы ждём заказ, – оскорбляется Володя. Показательно выкладывает на стол портмоне. – Вон официантка, это к нам.
Хорошенькая девочка в строгой форме равняется со столиком. Резво выгружает с подноса тарелки. Какая-то трава, она ставит ее зайчику. Двигает поднос к Володе, но я жестом показываю на оставшиеся блюда:
– Это унесите обратно, мужчина уже уходит.
– Мужчина останется, – отмирает Алена. Смотрит на директора и спохватывается. – То есть, Володя, – она переводит взгляд на меня, краснеет. И снова бросается грудью на защиту этого индюка. – Александр, мы не на работе. А в неформальной обстановке вы со своими проверками можете идти… – маршрут она благоразумно умалчивает.
Володя в непонятках моргает.
Откидываюсь на стуле, лениво его разглядываю. Я не баба, но с оценкой не промахнусь. Часы, костюм, стрижка – все стильно, бабла на себя любимого не жалеет, и это правильно. Когда в кармане остаётся что-то ещё.
– …и вот, – зайка тихим голосом вводит директора в курс дела. – Завтра Александр вернётся к нам с проверкой.
– Так вы из инспекции! – ахает Володя. Потирает руки, с симпатией смотрит на меня. – Может, коньячку за знакомство? – Владимир, – он сует мне ладонь.
– Александр, – охотно ее пожимаю под недовольным взглядом зайки. Девочка, похоже, смекнула, что романтический ужин накрылся. – Секретарь у тебя красавица.
– Это да, – важно кивает Володя, будто в этом его заслуга есть.
Нет уж, спасибо родителям. Знатно развлеклись, если такой огонь в итоге вспыхнул.
Разглядываю ее рыжие волосы. Она наклонила голову, тычет вилкой в салат.
– Вечер приятный, обсуждать сегодня фирму, думаю, смысла нет, – журчит Володя. – Давайте, я вас лучше угощу ужином, официант, – повышает он голос под конец фразы, как в фильмах, и щелкает пальцами.
– Не надо ничего, у меня предложение, – заговорщицки наклоняюсь над столом. – Что если. Я сейчас с зайкой. Вместо тебя. Поднимусь в номер.
Брякает вилка – это Алена, первой взвесила мою наглость.
– Владимир Андреевич! – она подскакивает. Зелёными глазами прожигает рассеянного Володю. – Это уже перебор.
– Тише, тише, Алена, – он зыркает по сторонам, тоже встает, – присядь, пожалуйста. Александр, наверное, шутит.
– Разумеется, нет, – разбиваю его надежды.
– Тогда я не понимаю.
– Вроде доступно объяснил. Мы идём в номер, ты идешь домой.
Глава 9. Алена
Перевожу взгляд с одного мужчины на другого: Володя сбит с толку, и лишь глазами хлопает, а негодяй-проверяющий ждет его ответа.
Его. Не моего.
И он не шутит.
– А давайте домой пойду я, – холодно предлагаю, снова поднимаясь со стула, – а вы вдвоем в номер подниметесь. Как вам мое предложение?
– Алена… – Володя ахает возмущенно, и явно хочет преподать мне урок воспитания, но Александр щелкает пальцами.
– Умолкни, – бросает он, даже не взглянув на директора. – А ты, зайка, думай, что говоришь. Ротик у тебя очаровательный, но дерзкий. Его для другого использовать нужно!
На секунду теряюсь, не понимая, что Александр имеет ввиду: поцелуй же? А затем до меня доходит.
Таких игнорировать нужно, как мама учила.
– Владимир Андреевич, если вы намерены спокойно слушать, как меня оскорбляют – то я нет! – строго заявляю я, несколько разочаровавшись в своем рыцаре.
Доспехи уже не так сияют, и забрало треснуло.
– Так. Александр…
– Юрьевич, – подсказывает инспектор.
– Александр Юрьевич, прошу не втягивать Алену, – хмурится Володя. – Буду считать ваше предложение шуткой, даже если это не так. Можете приходить с проверкой в любое удобное для вас время, но в рабочее!
Александр едва заметно кивает головой, будто ждет окончания вежливой речи Володи. Почти поддакивает и, наверное, очередную гадость думает сказать.
И точно:
– Что, даже не врежешь мне?
– Не вижу причин, – холодно отвечает Володя.
Александр разочарован. Я, признаться, тоже. Не то чтобы я так жаждала полюбоваться на мордобой, но…
– Зайка, ну и зачем тебе такой тюфяк? – вторгается Александр в мои мысли. – Если заступиться за девушку не может – какой он мужик? И, самое главное, как с таким трахаться? Подумай, Аленка.
Я думаю.
– Чтобы кулаками махать – много ума не надо. Людям язык дан, чтобы проблемы решать, – строго произношу я, поняв и простив Володю – просто он воспитанный человек, вот и не врезал Александру.
Хотя тот и заслуживает этого – это ж надо предложить мне такое!
Бессовестный.
– Володя, мы идем?
– Да, – мужчина подскакивает со стула, и кивает проверяющему:
– Давайте забудем про этот инцидент. Жду вас завтра, – Володя протягивает ему ладонь для рукопожатия. – Уверен, вы останетесь довольны.
– И я более чем уверен.
Разворачиваюсь, и иду к выходу. Володя нагоняет меня очень быстро, и поправляет мой маршрут. Предъявляем паспорта парню на ресепшен, и поднимаемся на второй этаж. Я так ждала этого момента, но все выходит несколько иначе, чем в моих фантазиях.
Как всегда.
– Еду нам принесут в номер, – взвинчено говорит Володя.
– Хорошо, – вздыхаю я. – И хорошо, что вы сдержались, и не подрались с ним. Хоть Александр и нарывался. Вы – настоящий джентльмен, не то, что некоторые.
Володя польщенно улыбается, и вы входим в наш номер – вполне приличный, с огромной кроватью, накрытой голубым пушистым пледом.
Именно на этой кровати все и случится. Как же я этого хочу! Хочу ведь?
– Алена, завтра тебе придется извиниться.
– Перед кем?
– Перед Александром Юрьевичем, – поясняет Володя. – Он, конечно, был некорректен, но ты ведь понимаешь, как важно для меня, чтобы все прошло гладко.
Понимаю. Очень хорошо понимаю – не я ли грудью на его защиту встала сегодня, как стражник у ворот осажденного города? Но извиняться…
– Это он должен передо мной извиниться. Не я.
– Алена, – Володя дергает галстук, будто тот душит его, – из-за тебя я поссорился с тем, от кого будущее компании зависит! Нет… не так выразился, но ты могла быть помягче? Зачем эти позы и поучения?
– Но он открытым текстом предложил мне…
– Я слышал, – перебивает мужчина. С каждым его словом, с каждым шагом, которыми Володя меряет номер отеля он излучает все больше и больше паники. – Но и его можно понять. На тебя смотришь – и разложить хочется, вот и повело его. И завтра мне конец, о Боже!
То есть, это я виновата? Вечно у мужчин женщины за все неприятности в ответе. И логика просто прекрасна: я сексуальна, потому Александр открыто предложил мне прыгнуть к нему в кровать.
Нужно было мешок из-под картошки нацепить, видимо. Или паранджу.
– Все будет в порядке, – пытаюсь успокоить Володю. И злость свою сдержать пытаюсь, но получается это у меня отвратительно – она прорывается в моих взглядах и движениях. – Все ведь подчистили, косяков он не найдет. Девочки из бухгалтерии, кажется, ночевать в офисе собираются.
– Он найдет теперь к чему придраться, – повышает голос Володя. – Я пропал! Это конец! Думал подарить ему виски и конверт, но теперь этого будет недостаточно. Алена, ты просто обязана помочь мне. Понимаешь, что от тебя требуется?
«Спокойно, – приказываю я себе. Хотя больше всего хочется наорать на истерящего мужчину. – Володя сейчас не в себе, не делай глупостей. Пожалеешь потом!»
– Владимир Андреевич, я буду вежлива, но извиняться не стану.
– Да я не про это – мало будет. Оденешься завтра пооткровеннее, и… ну…
Володя щелкает пальцами, подбирая слова. Кажется, я знаю, что он хочет сказать.
– Мне пора, – холодно произношу я, и быстро иду к двери.
– Постой, – доносится мне в спину, но я уже в коридоре. Почти бегу к лестнице, пылая гневом: надеюсь, он имел ввиду чтобы я лишь пофлиртовала с проверяющим, а не ублажала его на столе!
«У Володи просто паника, – успокаиваю я себя. – Завтра он извинится передо мной, а сейчас мне лучше уйти».
Но злость никак не желает утихнуть – это ж нужно было так испортить мне вечер, который должен был стать самым чудесным в моей жизни. Но Володя и Александр постарались на славу – так, что меня потряхивает от желания расцарапать кому-нибудь наглое лицо.
– Бежишь, зайка? Что, разочаровал тебя герой-любовник?
Александр стоит на первом этаже, у лестницы. Почти врезаюсь в него, блуждая в своих мыслях, но вовремя отскакиваю.
Кажется, я знаю, о кого сейчас поточу коготки – если бы не этот негодяй, я бы сейчас наслаждалась романтичной обстановкой!
Сужаю глаза, и смотрю на мужчину – прямо и зло. Я ему сейчас все выскажу!
Глава 10. Александр
– В какой номер парочка намылилась? – спрашиваю у парня на ресепшен, глазами провожаю уплывающую из-под моего носа зайку.
Мы не имеем пра…– начинает он. Поднимает голову, тут же меня узнает и поправляется, – пра-а-хадите, в десятом они будут, – с широкой улыбкой и всеми потрохами сдает голубков. – Александр Юрьевич, – грудью в кожаном жилете он ложится на стойку. – Извините, что напоминаю. Но вы вчера обещали рассчитаться.
Свожу брови, вспоминаю и, кажется, краснею – редкий случай в моей личной красной книге стыда.
Ибо стыдно за всю жизнь мне было раза три. Первый – в школе в шестом классе, когда разбил мячом окно учительской, и дедушке пришлось платить. Второй – в институте на первом курсе, когда, как дурак со сцены, на виду всего зала позвал одногруппницу на свидание, и она отказала. И вот третий – вчера мы отмечали здесь удачную сделку, а я злоупотребил коньяком и…
Так, ладно. Решение есть – надо завязывать с возлияниями. Тем более, жизнь сегодня заиграла новыми красками.
– Хватит? – достаю деньги, кладу на стойку.
– Тут много! – пугается администратор, но я уже иду к лестнице.
Мимоходом разглядываю себя в попутном зеркале, остаюсь доволен, только вот жарко. На ходу снимаю пиджак, перекидываю через плечо, берусь за перила и отвлекаюсь на музыку телефона.
– Да, – отвечаю, слушаю Вовчика, сам себе киваю – груз на складе, проблем нет. Кроме поиска другого коридора для сбыта, но этим я займусь завтра. – Отдыхай, – советую в трубку, убираю телефон, поднимаю глаза на стук каблучков.
Усмехаюсь.
Летит, зайка, спешит ко мне.
Рыжая копна встрепана, глаза сверкают, платье сексуально натягивается, выше оголяя ноги, которые мне с каждым взглядом все больше нравятся.
– Бежишь, зайка? – торможу ее голосом, когда она почти врезается мне в грудь. – Что, разочаровал тебя герой-любовник?
Она отскакивает, как от огня, вскидывает подбородок. Зелёным прищуром оценивает мой довольный вид. И с размаху тычет палец-пистолет мне в сердце:
– Ты!
– Я, – соглашаюсь.
– Испортил мне вечер!
– Поправил его, Ален, – шагаю ближе.
– Провоцировал Володю!
– А он зассал.
– Оскорблял меня!
– А он зассал.
– И теперь!
– Да-да?
Она осекается, заметив, что я подошёл почти вплотную.
Грудь в рваном дыхании соблазнительно поднимается, притягивает взгляд. Тянет дернуть вырез вниз, освободить, ведь соски точно стоят, болят, в таком она возбуждении, так она сейчас бесится.
Мы бы с ней кровать сломали.
– Слушаю тебя, Алена, – поторапливаю. – Что теперь?
– Ну-ка, – она деловито толкает ладошкой мне в грудь, как знак "стоп", отмеряя дистанцию. Осмелела, пришла в себя, отбрасывает волосы с разгоряченного лица. – Александр, нам надо расстаться, – официальным тоном заявляет, поднимается на ступеньку выше, увеличивая рост. Так значительнее, не спорю, но улыбаюсь, ее строгость наиграна. – Приходите завтра. И общайтесь с Владимиром Андреевичем. И подбирайте выражения. На этом я думаю…
– Я подбирать не привык, не бедствую, – хмыкаю, облокачиваюсь на перила. – Так, что ещё…– лениво прохаживаюсь взглядом по ее ногам, все-таки, как постаралась природа. – Встаю в семь утра, на завтрак ем кашу, тосты с джемом, пью апельсиновый сок и чашку кофе.
– А теперь поговорим о привычках, – она кивает. – А то ведь это всем интересно.
– Хозяйке на заметку, – мигаю. – Чтобы, когда мы завтра проснёмся, ты не терялась.
Она моргает. Смотрит на меня так, словно я ее вот прям тут уже раздеваю.
Кстати, хорошая мысль.
Тяну руку, задираю платье, ладонью скольжу по ноге вверх.
Она вздрагивает, дергается, поднимается выше и нервничает:
– Александр, я не ваша рубашка, гладить меня не нужно.
– Свои я тоже не глажу, – шагаю за ней, ступенька за ступенькой, – удовольствие это предоставил химчистке и помощнице по хозяйству.
– Новые подробности вашей жизни – очень ценная информация.
– Кто знает, чем обернется этот вечер.
– Алена! – на площадке вверху хрен сотрешь вырастает Володя. – Александр! – он курсирует к нам, он задрал. – Как-то все так неловко вышло, мы друг друга недопоняли. Предлагаю вернуться в ресторан и заказать все-таки ужин.
– Я пас, Владимир Андреевич, – Алена обходит меня, стучит каблучками. – Завтра трудный день, проверка, – язвит она и спускается, – пораньше сегодня спать лягу.
– Вот и правильно, – Володя потирает руки, медлит и решается, панибратски хлопает меня по плечу, – а мы, Александр? – он щелкает себя по горлу. – Накатим?
Взглядом провожаю фигурку в зелёном платье.
Можно, конечно, дожать, не вопрос, ставлю свой гелик на то, что эта девочка проснется в моей кровати.
Но что-то я сегодня устал. Хочется, как зайка, спать пораньше лечь.
Тру лицо и смотрю на Володю.
– Канадец ворвался в чужой номер отеля, – медленно спускаюсь вниз. – Выпил пива, позавтракал буррито. Хотел уйти, но выйти не смог. Сломал дверную ручку. Пришлось ему вызывать девять-один-один. Его обвинили в краже второй степени.
Замолкаю, выжидательно оглядываюсь.
А я ведь сегодня – почти тот канадец. И мой финал тоже несчастлив по-своему.
Володя идёт за мной. Встречает мой взгляд и раскатисто смеётся.
– Анекдоты любите, Александр?
– Реальный случай.
– Надо же. А я тоже, признаться, много разных смешных историй знаю. Ну, сейчас, присядем. Присядем же? – он волнуется.
Смотрю на часы.
Володя – это далеко не то, что нужно. Но чем-то же цепляет зайку этот теленок. И знает ее хорошо, наверняка.
И не ел я толком, при Микки кусок в горло не лезет. Потратить часок на разведку можно – решаю: – Вай нот, Володя. Я буду рёбрышки под кисло-сладким соусом.
Глава 11. Алена
На работу иду как на казнь. Впервые за все время со мной такое. Всегда ведь летела, будто крылья за спиной были – как только Володю увидела.
Работу секретарем я рассматривала всего на несколько месяцев, пока диплом писала: непыльно, ненапряжно и есть время заниматься личными делами. Но на этапе собеседования, когда Володя улыбнулся мне как принц из сказки, я поняла – да хоть уборщицей здесь буду пока не погонят!
– Ну, Алена, – Валентина Ивановна вбегает в приемную, когда часы показывают девять ноль пять, – инспекция сегодня? Не в курсе?
– В курсе. Сегодня придет проверяющий.
Проклятущий проверяющий, чтоб его покусали за то самое место, которым все мужчины дорожат больше всего. Интересно, он все фирмы так инспектирует? Если да – мне искренне жаль несчастных секретарш.
Опасная у нас работа, оказывается!
– Ты предупреди, как придет. У нас все чисто – не подкопаешься, но мы еще перепроверим с девчатами, – Валентина Ивановна протягивает мне конфету с коньяком, и я кладу ее на язык – горько. И сладко.
– Хорошо.
Тупо смотрю в монитор, и через несколько минут он гаснет от бездействия. И теперь я любуюсь на свое мрачное отражение в черном экране – пугающее зрелище, от которого заставляет лишь оклик опоздавшего Володи:
– Аленочка, принеси кофе, милая.
Поднимаю голову, и злорадно думаю, что кто-то выглядит еще хуже невыспавшейся меня: мой любимый директор. Помят, небрит, несвеж и даже душный парфюм не заглушает перегар.
«Пока я ворочалась без сна, переживая события вечера – он напивался и веселился, – зло думаю я, и сужаю глаза. – Будет тебе кофе! Ты на всю жизнь его запомнишь!»
Резко поднимаюсь со стула. Двигаюсь порывисто, ни слова не говорю. Папа говорит, что талант женщин нашей семьи – сердитое молчание, которым мы виртуозно играем на мужских нервах. Ну что ж, проверим.
– Ну и ночка выдалась! – хрипит Володя, который и не думает идти к себе в кабинет, и вещает о своих похождениях так, что слышно и на кухне. – Саша – нормальный мужик, зря ты на нас обиделась.
Соли ему что ли насыпать в кофе? Или перца?
– О, как же башка трещит, – стонет этот страдалец, – в общем, Алена, мы вчера подумали, и поняли: ты не права! Но что с девушки взять? Вы горазды на ерунду дуться.
Соли с перцем мало будет! Где-то тут соевый соус стоял – добавлю, пожалуй.
Выхожу с чашкой мерзкого кофе, и моя решимость наказать Володю тает – он так плохо выглядит. Бестолковый мужик: ночами спать нужно, а не напиваться с сомнительными личностями. Уже почти решаю вылить эту дрянь в раковину, и сварить нормальный кофе, но Володя снова все рушит.
Одной чертовой фразой.
– Зайка, ты просто чудо. Но перед Сашей придется извиниться.
– Я не зайка! – резко произношу я, и протягиваю напиток с ядовитой улыбочкой. – Ваш кофе.
– Спасибо, мила… кха-кха-кха… что за дрянь?!
Лицо Володи приобретает приятный травянистый оттенок, глаза его слезятся, и он подскакивает. А затем скрывается в уборной, откуда доносятся характерные звуки.
– Так тебе и надо! Даже если уволишь за это – плевать, сам напросился. Извиняться перед этим козлом я не собираюсь, – тихо бурчу я себе под нос.
На душе после проделанного легчает. Будучи юной школьницей, я очень впечатлилась произведением Достоевского, и, как и автор считаю: лишь после наказания преступник может познать искупление. А Володю могу наказать лишь я – не полиция же!
Спустя двадцать минут мне становится тревожно – Володя все еще не появлялся. Надеюсь, он там не помер! Не хочется быть как Лукреция Борджиа. Поднимаюсь в нерешительности – что делать? Идти и виниться?
– Привет, зайка. А вот и я.
Оборачиваюсь, и вижу знакомую картину: помятый мужчина, хоть и свежевыбритый. Похмелье не заглушило наглость Александра. Горбатого, как говорится, могила исправит.
– Что вы подкрадываетесь, как разбойник? – ворчу, пытаясь скрыть множество эмоций, которые вызывает во мне этот мужчина: смущение, злость, слабость, раздражение, и еще что-то.
Что-то нехорошее. Хочется и сбежать от него куда подальше, и настучать по темноволосой голове чем-нибудь тяжелым. Исключительно в воспитательных целях!
– Аленка, ты в астрале? Прием, планета Земля вызывает на связь, – Александр прищелкивает пальцами, и я вздрагиваю.
Зависла. Бывает со мной.
– Кофе, господин проверяющий? – коварно предлагаю я.
Гулять, так гулять. Одного уже отравила, а где один – там и второй.
– Услужливая зайка. Спасибо, по дороге выпил. Где твой недолюбовник?
Александр направляется к кабинету Володи, и я решаю его не останавливать – раз уж они теперь лучшие друзья, в чем я сомневаюсь. Скорее всего, негодяй просто поиздевался над моим Володей.
– Где он?
– Владимир Андреевич плохо себя чувствует, предлагаю подождать его. Или приходите завтра. А лучше вообще не приходите.
Александр стоит, привалившись к косяку, и разглядывает меня чуть насмешливо. Из уборной, наконец, появляется живой, хоть и заметно осунувшийся Володя, и оживляется при виде проверяющего:
– Александр, доброе утро! Я не ждал вас так рано, – суетится директор. – С чего начнем?
– С чего начнем? – лениво тянет Александр. – С того, что теперь это моя компания. И секретарша тоже моя. Насчет тебя я еще подумаю: может, пригодишься.
Володя хлопает глазами, и начинает нервно смеяться, словно Александр пошутил. А я вижу – он не шутит, хотя в его слова поверить очень сложно. Что это за схема такая?!
Глава 12. Александр
У них одинаковые вытянутые лица. И директору явно плохо.
Зеваю, опять не выспался, и мне тоже чуток дурно. Возможно, все дело в той булке с котлетой из автомобильной закусочной имени великих Макдональдов, зря пошел на поводу у желаний и съел эту вредную дрянь.
Такой уж я, легко соблазняюсь.
Уф, жарко, распахиваю пиджак.
– Александр, все никак не привыкну к вашим шуточкам, – посмеивается Володя и заходит в кабинет. – Пройдемте, припрятано у меня кое-что. Здоровье поправить.
– Зай, минералка есть у вас? – наклоняюсь к Алёне.
– Есть.
– Принесешь?
– …
– Не дуйся, – улыбаюсь.
– Я не дуюсь.
– А то лопнешь.
– Я не дуюсь.
– Пип, – касаюсь ее носа и вдавливаю, как пупочку звонка.
Она шлепает меня по руке и отъезжает на стуле. Порывается что-то съязвить, по глазам вижу, но держится. Покрасневшая от возмущения молча поднимается с места.
Провожаю взглядом попу, обтянутую черной юбкой.
Надеюсь, за минералкой пошла.
Шагаю в кабинет.
Разит освежителем воздуха с кокосом, у меня на него аллергия.
Чешу нос, оглядываю владения.
Володя вчера трепался об увлечении ножиками, и вот они – стимпанковская коллекция кинжалов на стеклянной полочке вдоль стены.
И рядом огромный портрет киевского князя Владимира Святославича, только почему-то с лицом директора Володи.
В митре, со свитком в руках, на престоле.
Охренеть.
Хмыкаю.
У мужика самооценка, как температура воздуха в иранской пустыне, зашкаливает.
Это я вчера уже понял.
Этим он зайку и привлек, думаю.
– Душно как, – Володя жмёт кнопки на пульте и жалуется, – опять кондиционер сломался. Все никак не разорюсь на новый, за фирму болею, за сотрудников, себя ущемляю во всем, – он с тяжким вздохом бросает пульт на диван и плюхается в белое кожаное кресло.
У него тут не как у зайки. Портреты, коллекции, дорогая мебель. Большая люстра, антиквариат, кажется, и белый пушистый ковер. Пальма в кадке, мощный комп, наверняка тянет все игрушки.
– На самом деле, – разливается Володя, – у нас тут порядок, как в операционной. Сотрудников отбираю тщательно, слежу за ними в оба. А что касается Алёны, – он качается в кресле, бабским жестом держится за виски, – Алена принесет извинения. Девочка молодая, глупая. Не знает ещё всех этих тонкостей.
– Принесет она минералку, – дёргаю жалюзи и распахиваю окно. Выглядываю.
На улице шумит город, тепло, все тает. Мигает светофор, стоят авто. На углу пиццерия, из динамика приглашают на бизнес-ланч.
Удобное расположение, центр.
Меня устраивает.
– Ну как же спускать такое? – в спину мне поражается Володя. – Нахамила она вам, за языком следить не умеет.
– Она не хамила, – оборачиваюсь, поясницей упираюсь в подоконник. Щурюсь на Володю. Вчера, где-то между шестой и седьмой рюмкой он признался, что трахает секретаршу. На этом вот самом столе, как в порнушке.
Может, и так. Она влюблена, это видно. И в гостинице они вчера были, факт.3
Но не нравятся мне такие факты.
– Алена у меня вот где, – Владимир показывает кулак. Напыщенно вещает. – Как скажу, так и будет. Извинится, никуда не денется. Так, что я там хотел? Здоровье поправить?
– Это в больницу, – сдвигаюсь к полке, беру кинжал. Верчу в руках и освежаю ему память. – Ты на прошлой неделе просил отсрочку по займу. Приличные проценты натекли, кстати. Надо было сразу в банк обращаться, а не к ростовщикам.
– Щас, банк. Там такой суммы не давали, у меня и так кредиты, – спорит Володя и спохватывается. – А вы откуда знаете?
– От верблюда, – поворачиваюсь, с кинжалом шагаю к нему. Киваю по сторонам, – фирма мне эта подходит, есть у меня кое-какие планы. Долг я твой погасил и теперь думаю – зачем мне директор, который так стрёмно ведёт дела, – с размаху вгоняю лезвие в зелёное яблоко на столе перед ним.
Володя вздрагивает. Смотрит на свой кинжал, все ещё не вкуривает:
– То есть как?
– В долги взлезает, прибылью не может распорядиться, бухает много опять же, – перечисляю и усмехаюсь, заливает он, как сапожник, но я ему не Минздрав, просто если бы он при этом языком не чесал. Так нет, сам вряд ли помнит, о чем вчера трепался.
– Получается, что? – пальцем он растирает на столе каплю сока из яблока. – Не будет проверки?
– Будет, – заверяю. – На твою профпригодность. Неделя, две. Понаблюдаю, как работаешь.
– Вы кто?
– Александр. Юрьевич, – мысли кидает к Алёне, смотрю в потолок и прикидываю, что поставлю тут камеру.
И если он ее, правда, трахает…
– Я не понял, почему вы тут распоряжаетесь, – Володя встаёт вместе с яблоком, выдирает из фрукта кинжал. Несёт его к полочке. – Отсрочку я просил, да. И долг я бы погасил, у меня назревает крупный заказ.
– Володя, пока он зреет тебя бы не раз и не два натянули. Сиди ровно, работай.
– А что вам нужно от моей фирмы?
– Я благотедель.
От недоверчиво оглядывается.
Чешу щеку.
Я тоже не уверен, что мы сработаемся. И что он на меня не настучит. Убедительным я быть, конечно, умею. Но если он напьется, как вчера, и случайно кому-то трепанет, той же Алёне – не исключено.
С другой стороны – посажу своего финансового директора, она дело знает, Володя и на прочухает ничего, нос свой не сунет.
Где там Алена с минералкой, я сейчас скончаюсь.
Подхожу к двери, дёргаю на себя.
Бутылка с минералкой падает в мне в руки, а с ней и зайчик, греющий ушки.
– Опа, – ловлю ее. – Подслушиваем?
Глава 13. Алена
Пячусь назад, и отрицательно качаю головой с самым невинным выражением лица. А Александр наступает на меня.
– Ай, какая плохая девочка. Подслушивать нехорошо, зайка.
Я бы поспорила. Мне, можно сказать, по должности полагается подслушивать и знать все сплетни.
А еще быть в курсе, кто это обижает моего Володю.
– Алена, извинись перед Александром, – нервно кричит Владимир Андреевич, и Александр щелкает пальцами, на миг обернувшись к нему.
– Сиди тихо.
Дверь захлопывается, и я остаюсь в приемной. С Александром, который к Володе не вернулся.
– Твой Володя, – мужчина медленно наступает на меня, – сказал, что ты извиниться передо мной должна, зайка. Приступай, я жду.
Гад, все же, Володя. После свадьбы перевоспитаю.
– А давайте я вас кипяточком ошпарю, а потом извинюсь?
– Не пойдет, – Александр снова нависает над моим рабочим столом, за которым я прячусь. – Вчера, зайка, ты обидела меня. Унизила. Растоптала. Всю ночь я места себе не находил – так опечален был твоей холодностью и стервозностью. Так что я требую извинений!
Трагичный тон ни капли не заставляет ему поверить – темные глаза смеются. Вот что за мужчина такой!
– Вы так страдали, что до сих пор от выпитого шатаетесь?
– Мужчины так с горем справляются, – вздыхает Александр.
Кажется, кто-то мне зубы заговаривает. Проверяющий, угу. Рыдал всю ночь из-за моей жестокости. Конечно.
– Чем вы тут занимаетесь? – выглядывает из кабинета Володя, и Александр отходит от моего стола.
– Я тебе что сказал? Сиди тихо, и не отсвечивай!
– Да как ты смеешь так разговаривать с Владимиром Андреевичем? – задыхаюсь я от возмущения, когда Александр захлопывает дверь кабинета. – Что ты себе позволяешь?
– Все позволяю. Все, что хочу, зайка.
Так, где мой отравленный кофе?
– Я не зайка! А ты… ты вообще кто?
– Александр, – напоминает мне нахал. – Я же представлялся.
В глазах темнеет от бешенства, пальцы показывает от желания расцарапать чье-то смазливое, но наглое лицо.
– Ты обманщик! Мошенник! – выдыхаю я. – Пришел, вынюхивал тут, говорил, что инспектор…
– Так, стоп, – Александр хлопает в ладоши. – Это ты меня проверяющим окрестила, я-то здесь при чем?
При чем? При всем!
– Явился, грязно домогался меня, – распаляюсь я, сжимая кулаки, – да еще и Володе грубишь! Да как ты смеешь?
Отвечает мне хрипловатый смех, и Александр нагло садится на край моего стола.
– Пойдешь ко мне в охранники, а? Какая ярость, какая верность, подумать только, – прицокивает он. – И чем же Володя это заслужил? Просвети меня о его немыслимых достоинствах, которые ты разглядела?
А вот и скажу! Все-равно, раз этот бессовестный теперь владелец компании – выгонит. Так хоть душу напоследок отведу.
– Владимир Андреевич – самый честный человек на свете. Он порядочный, умный, и не обдирает других, – с достоинством произношу я.
Хотя внутри все кипит. Александр так отвратительно обращается с Володей, а тот молча терпит.
Почему?!
– Не обдирает других… как я?
– Да! Очень сомневаюсь, что компанию вы честным путем получили, – поджимаю губы. – А ведь Володя… то есть, Владимир Андреевич ее с колен поднимал! А ты…
– Да, я помню. Мошенник, – кивает мужчина. – Куда мне до святого Володи, которому отец компанию в виде отступных подогнал. Видишь ли, зайка, твой принц так достал всю свою семью, что его банально выставили. Купили квартиру, машину, компанию, и постарались забыть.
Ох, бедный. Бывают же такие родственники…
– Тебе стыдно должно быть. Явился на все готовое… как тебе вообще компания досталась, если Володя ее не продавал? Что за схема такая? – тихим злым голосом выговариваю мужчине. – Знаешь, сейчас я позвоню в полицию. Точно!
Хватаю со стола черную трубку, и пытаюсь вспомнить номер полиции: 02 или 102? И пока я думаю, трубку легко и просто забирает Александр.
– Никуда ты не позвонишь, зайка. Глупостей не делай, – мужчина говорит со мной как с ребенком: снисходительно и мягко. Но в следующей его фразе мягкости уже нет: – Должок на твоем Володе. А должникам я не прощаю, так что все честно: хозяин здесь я. Компания моя, и ты тоже теперь моя. Начинай радоваться!
– Я не твоя! Рабство в 1861 году отменили, невежда.
Александр прикрывает глаза, а затем как-то неожиданно оказывается рядом со мной – так быстро, что я и заметить не успеваю.
– Невоспитанная девчонка! Отшлепать бы тебя… может, этим и заняться?
Я зажата в углу между своим столом, столом для принтера и сканера. Позади стена, а Александр совсем близко, и уже тянет свою руку ко мне.
– Аппетитная какая, – сжимает мужчина мою грудь – сильно, но не больно.
Теряю дар речи от подобной наглости, а затем…
– Я. Тебя. Сейчас. Убью!
Бью по нахальной, загребущей руке, и ярость переполняет. Возмущение. И что-то еще: некое темное чувство, шепчущее мне: «Интересно, а каково с ним? Может, не сопротивляться? Интересно же».
Затыкаю свой любопытный внутренний голос, и пытаюсь пнуть Александра правой ногой, но он ловит мое бедро, и прижимается ко мне. Заводит мою ногу себе на бедра, и я всхлипываю.
– Ну и? Такая смелая ведь была. Ты же убить меня хотела, зайка, – шепчет этот нехороший мужчина.
Хотела. И хочу. Сейчас только справлюсь со смущением, и обязательно устрою ему взбучку.
– Вы не имеете права ко мне приставать. Я на вас пожалуюсь… я в суд подам за домогательства!
– Ох, какая же ты болтливая, Аленка, – мужчина закатывает глаза.
И через секунду я чувствую его губы на моих.
Глава 14. Александр
Она пила сладкий кофе, я угадал – любит капучино со сливками и сахаром.
Губы мягкие, податливые, она не ждала и в изумлении приоткрывает рот. Я этим пользуюсь, ныряю языком. Сталкиваюсь с ее, горячим и осторожным, болтать она горазда, а вот целоваться не умеет совсем.
Как же так. А Володя, черт его дери?
Сильнее сжимаю ягодицы под тонкой тканью юбки, перебираю пальцами. Трусики на ней маленькие, наверняка ниточки, едва прикрывают промежность – швов никаких нет.
В ушах шум крови, и в висках стучит, ноготочки царапают мои плечи, язык становится смелее, аккуратно сплетается с моим.
Отвечает, попалась.
Напряжение в брюках растет, я ее точно трахну, железно, готов здесь, я не стесняюсь, но она испугается, вокруг очень много лишних фейсов.
Жаль, ведь как сладко.
Целую глубже, мну хрупкую фигурку и вдавливаю в стену, задираю юбку, она почти моя. Ладонью веду по бедрам и замираю – это не колготки.
Под пальцами кружевная резинка.
В чулки вырядилась.
Серьезно.
И прямо сейчас можно проверить, есть ли веснушки.
Гашу рык.
Моей заминки ей хватает. Она отворачивается, губами скользит по моей щеке и отталкивает в плечо.
И сразу, туда, где ещё остаётся влажный след от ее губ – залепляет мне хлесткую пощечину.
– Вы обнаглели! – она продирается через меня, залита румянцем. Губы красные, от тяжёлого дыхания грудь заманчиво выпирает. – Кто вам разрешал?
Тру щеку.
Давно меня не били женщины. Последний раз – в институте, горячая аспирантка, когда у нас дальше кровати ничего не срослось.
Там понятно, а тут за что?
– Зайка, это поцелуй, а не обыск, разрешения здесь не надо, – оглядываюсь, – и ты сама хотела.
– Ещё и обыск, – она ужасается, – господи, что за "Криминальное чтиво", – она торопливо одергивает юбку. – И, вообще. Я на работе. Вас вижу третий раз в жизни. Мало ли, чем вы болеете. Лезете языком…столько бактерий, – она лепечет и краснеет.
– У меня справка есть, – заверяю, поправляю брюки. Смотрю на нее, и это мешает, член не понимает, что нам отказывают. – Давай так, – иду на нее. – Сегодня вечером где-нибудь посидим. Не при отеле, в обычном ресторане. Познакомимся поближе. Я принесу справку.
– Я и так вижу, что вы со справкой, – она пришла в себя, собралась с силами. Зелёный взгляд полон привычного лукавства. Палец постукивает по виску, намекая – покрутить все-таки не решается. – И у нас приличная фирма, а не дом свиданий.
– Я тебя не на свидание зову, – снова присаживаюсь на край ее стола. Она стоит напротив, нарочито занята своей кофточкой, перевязывает тесемки на груди. Какие пальчики, как волк готов поиграть, покусать, – Алена, мы взрослые люди. Ты мне нравишься, я тебе тоже.
– Очень самонадеянно, – она хмыкает, – но вы ошиблись, – вскидывает глаза.
– Я не ошибаюсь.
– А это уже мания величия.
– Каюсь, грешен, – киваю.
– Тогда в церковь, я не священник.
Выдыхаю. Ну что за упрямица?
– Значит, не нравлюсь? – изгибаю бровь.
Ее взгляд пробегается по моим скрещенным ногам, выше, задерживается на блестящей пряжке ремня. Либо на ширинке. Ещё выше, по пуговицам рубашки к моему лицу.
Встречаемся глазами, ведьма, магнитом тянет.
– Нет, не нравитесь, – врёт. Щеки так и горят. Она откашливается, складывает руки на груди, – и раз уж мы все выяснили, вам пора. Мне надо работать, а вы мешаете. Или я уволена?
– Чем я тебе мешаю? – не двигаюсь. Усмехаюсь, – сердечки рисовать в блокноте?
– Этим я занимаюсь в обеденный перерыв, – она кусает губу и смотрит в окно.
– А ещё чем занимаешься?
– А еще ем, – послушно рассказывает.
– А ещё?
– Ну хватит, – она злится, смотрит мимо меня на свой стол. – Слезьте, пожалуйста. Вы мне все помяли.
Оглядываюсь на бумаги, которые придавил задом. Улыбаюсь.
Помять я ей и, правда, успел всё – и попку, и грудь, и остался доволен.
Встаю, подхожу ближе.
– Так что на счёт вечера?
Она пятится, изучает мою рубашку, трусливая зайка, боится поднять глаза.
– Вечером я занята, – бормочет.
– Ужином со мной.
– Не угадали.