Читать онлайн Твоё имя бесплатно

Глава 1. Соседство

Лифт остановился на семнадцатом этаже здания «Айсберг Консалтинг». Высокий молодой мужчина в чёрном деловом костюме вышел в коридор и тяжёлой поступью зашагал к кабинету главного исполнительного директора компании. Если бы на то была его воля, то земля разверзлась бы от силы его гнева и поглотила бы всё это строение целиком.

У самых дверей он ненадолго остановился. Тяжёлые, громоздкие, сделанные на заказ из нескольких пород дерева, они пусть и выглядели современно, но всегда напоминали ему адские врата. И сейчас верный демон войдёт в них в последний раз. Он сделал медленный вдох, стараясь унять разрушительную стихию, бушевавшую внутри, и на выдохе дёрнул за ручку.

Как ни странно, врата ада даже не скрипнули. Не было дыма, не было запаха серы, не было языков пламени. Был только низенький полный мужчина за пятьдесят, сидевший в своём кресле за неприлично большим столом, главным украшением которого являлась именная табличка из толстого тёмного стекла со сверкающей золотом каллиграфической гравировкой «Г. Муди».

– Ты вернулся! – воскликнул он, подняв глаза на вошедшего, и сразу же отложил в сторону кипу бумаг, которой ещё секунду назад был крайне озабочен. – Тебя долго не было. Как задание?

Тот продолжил молча стоять в дверях, крепко сжав кулаки и прожигая директора взглядом. Он бы испепелил его, если бы мог. Всё в этом мужчине сейчас вызывало в нём отвращение: зализанные назад редеющие волосы с проседью, густые усы, маленькие глазки, спрятанные за стёклами очков, пиджак от итальянского дизайнера, который уже едва сходился на его брюхе… Но больше всего бесило то, чего Муди так ждал от него.

– Ты не сказал, кто был целью, – зло процедил он сквозь зубы и в два широких шага оказался прямо возле стола.

– Тебе сказали ровно то, что ты должен был знать, – невозмутимо ответил Муди, будто не замечая, насколько зол человек перед ним. – Я даю имя, а ты работаешь. Всё просто.

– Ей всего пятнадцать!

– Это не имеет значения. Она часть контракта.

– Она ребёнок!

От резкого удара кулаками по столу стеклянная табличка опасно дрогнула. В отличие от директора. Тот продолжал сохранять завидное хладнокровие и только раздражённо поморщился.

– Не устраивай истерик, будь добр. Ты выполнил заказ или нет?

– Да, – после короткой паузы ответил он уже спокойно, мрачно глядя себе под ноги. – И на этом всё.

– Ну и отлично! – Удовлетворённый ответом, Муди хлопнул в ладоши и, небрежно помахав рукой в сторону двери, вернулся к бумагам. – Конечно, иди, теперь можешь отдохнуть.

– Ты не понял. С меня хватит. Можешь считать, что я выхожу на пенсию. Всё равно в нашем деле либо рано, либо никогда…

– Что ты несёшь?!

От каменного спокойствия директора в один миг не осталось и следа. Он готов был вскочить с места, но только дёрнулся в кресле и грозно бахнул кулаком по столу. Впрочем, на его собеседника ни крик, ни угрожающее выражение лица должного эффекта не произвели. Тот не повёл и бровью и продолжил всё тем же холодным тоном:

– У нас был уговор. Всего одно-единственное условие. И ты нарушил его.

Он развернулся и направился было к выходу, когда Муди крикнул вновь:

– Ты не можешь вот так уйти!

– Ещё как могу, – замерев на месте, ответил он, а затем обернулся и наградил директора взглядом, не сулившим ничего хорошего. – Помнишь, как взорвалась машина Джонни Бьянко два года назад? Попытаешься меня остановить – и следующая окажется твоей.

– Вот же наглец! – оправившись от секундного шока, воскликнул Муди, задыхаясь от возмущения. – Неблагодарный мальчишка!

Двери захлопнулись за спиной, и все прочие эпитеты в его адрес оказались поглощены шумоизоляцией кабинета.

Теперь можно было вздохнуть спокойно. Впервые за очень много лет он почувствовал, как малая часть огромного груза упала с его плеч, и уже одной этой мелочи было достаточно, чтобы испытать облегчение. Он потянулся к кнопке лифта, но вдруг створки открылись сами. Внутри, откинувшись на зеркальную стену, стояла высокая стройная брюнетка и улыбалась ему так, словно только этой встречи и ждала.

– Заметила, как ты заходил в здание, но вместо того, чтобы прийти поздороваться со мной, ты сразу попёрся к Муди. Я обижена до глубины души. – Она наигранно надула губы и сложила руки на груди.

Он молча шагнул внутрь и нажал на кнопку. Двери закрылись, лифт тронулся с места, а он так и продолжал стоять с каменным лицом, едва взглянув на неё, будто бы провинился в чём-то. Это заставило её напрячься. Она прекратила свой маленький спектакль и теперь смотрела на него с беспокойством, но он заговорил прежде, чем она успела спросить, в чём дело.

– Это был правда важный разговор.

– Да я уж догадалась. – Девушка заметно расслабилась, и на губах её снова заиграла улыбка. Она шутливо толкнула его плечом. – Эй, чего такой серьёзный?

– Я ухожу. Как раз собирался зайти попрощаться.

– Уходишь? Куда? Уже новое задание? Так скоро?

– Нет. Я ухожу из компании. Насовсем.

– Шутишь, что ли? – она усмехнулась и повернулась к нему, но по его лицу быстро поняла, что он был серьёзен. – Нет, не шутишь… Но… почему? Как? А я? Как же я? Ты не можешь меня вот так оставить!

Её дрогнувший голос набирал громкость, она замотала головой, сделала несколько мелких шагов в тесном пространстве кабины, не зная, куда себя деть, и замерла только тогда, когда крепкие руки опустились ей на плечи.

– Прости. Знаю, что виноват перед тобой. Ты можешь ненавидеть меня. Имеешь полное право. Но всё ещё есть вещи, на которые я не могу закрывать глаза. Я не жду, что ты поймёшь, но остаться не могу.

– Я… не хочу терять тебя.

Она совсем поникла. Растерянная, она не находила, что сказать ему. Лифт остановился, и в этот момент он обнял её, мягко поцеловал в макушку и тихо произнёс на прощание:

– Может, мы встретимся вновь.

***

Небольшая комната на втором этаже была вся увешана постерами видеоигр. В основном – с изображениями прекрасных эльфиек с нереалистичными пропорциями, чьи внушительные формы едва скрывала так называемая «броня». Ника лежала на кровати, уперев ноги в стену и свесив голову вниз так, что ярко-красные волосы подметали пол. Смотреть на эти чудеса геймдизайна вверх тормашками было ещё любопытнее – с этого ракурса казалось, что надутые груди героинь вот-вот упадут и раздавят им головы.

– Ну так что, ты придумала следующую задачу или нет? – раздался рядом низкий мужской голос.

Юный Кайл Джефферсон был сыном дружелюбной соседской пары и являлся наглядным примером того, почему современные подростки пугали Нику. В свои шестнадцать парень выглядел совсем не как школьник и имел голос взрослого мужика. Рядом с ним она сама чувствовала себя маленьким ребёнком и готова была поклясться, что с каждым годом дети растут всё быстрее. Однако общий язык с ним она нашла на удивление быстро, а когда Кайл узнал о её работе, то незамедлительно начал упрашивать Нику научить его программированию. Она согласилась. Количеством друзей она похвастаться не могла, свободного времени было навалом, а отказаться от знаменитой лазаньи Мэри Джефферсон вообще не представлялось возможным.

Вытащив изо рта леденец, Ника махнула им в воздухе и задумчиво прищурилась.

– Ладно, слушай. Допустим, есть две конфеты. Клубничная стоит X долларов Y центов, а яблочная – N долларов D центов. Тебе нужно рассчитать, сколько стоят эти конфеты вместе. Как будешь решать?

– Та-ак… Сначала нужно будет перевести всё в наименьшую единицу измерения. Значит, доллары умножить на сто и прибавить количество центов для каждой конфеты, после чего сложить всё вместе.

– Правильно. Теперь напиши, как будет выглядеть код.

– Это больше похоже на школьные задачи по математике, – не скрывая разочарования, буркнул Кайл, но послушно склонился над тетрадью и принялся записывать.

– Так и есть. Но мы с тобой учим основы. Тебе нужно запомнить все базовые функции. К тому же, на самом деле это больше про логику, чем математику. Чтобы ты всегда думал наперёд и понимал, в каком порядке выполнять действия. Но даже это ещё ничего тебе не гарантирует. Если дойдём до многопоточности, ты будешь умолять меня о пощаде.

– Да понял я, понял. Вот, готово.

Ника сползла с кровати, подошла к столу и пробежалась глазами по листу бумаги.

– Отлично. Только так программа будет выдавать результат в долларах. А куда же денутся центы?

– В смысле?

– Смотри, в последней строчке ты использовал только целочисленное деление. Значит, остаток выдаваться не будет. А что такое центы? Это числа, которые идут после запятой. Как нам их получить?

Повисла тишина, и Нике показалось, что она вот-вот услышит, как натужно крутятся шестерёнки в голове Кайла. Он нахмурился, усердно стараясь вспомнить ответ, но тщетно. Ника вздохнула:

– Окей, если не помнишь, то посмотри в конспекте. Мы же только что разобрали все арифметические выражения. Боже, на кой вообще тебе это программирование сдалось?

– Буду писать читы для игр и заработаю состояние на карманных деньгах школьников, – мечтательно улыбнулся Кайл, листая страницы в тетради. – О, нашёл! Надо посчитать остаток от деления на сто.

– Так, ну во-первых, это грубо и неспортивно. Осуждаю. – Ника покачала головой и усмехнулась. – А во-вторых, для этого тебе в идеале стоило бы выучить С++1 и ассемблер2, но ты даже с питоном3 едва справляешься, дурачина.

– Сама ты дура! – Кайл состроил страшную гримасу и показал в ответ язык.

– Эй! Вот же паршивец мелкий! Ты как со старшими разговариваешь?

– Это ты про себя? – Полностью потеряв всякий интерес к занятиям, он злобно хохотнул и встал со стула. Теперь Ника смотрела на него снизу вверх. Кайл сощурился, пробежался по ней взглядом с головы до ног и фыркнул. – Тоже мне! Ну на сколько ты там старше? Лет на пять?

– На двенадцать, – с невозмутимым видом ответила Ника и, довольная выражением искреннего удивления на его лице, положила леденец обратно в рот.

– Всегда подозревал, что ты ведьма…

– Ничего не ведьма. Просто ростом не вышла, – перекатив карамель за щёку, ответила она и сунула руки в карманы. – А будешь выпендриваться – в приставку играть не позову!

– Эй, так нечестно!

Они могли бы продолжать пререкаться до самой ночи, если бы стук в дверь моментально не превратил обоих в тихих и прилежных учеников. Миссис Джефферсон заглянула внутрь, улыбнулась и позвала всех за стол, в очередной раз велев Нике прекратить постоянно баловаться конфетами и подумать о зубах. Та, как обычно, отшутилась наличием отличной медстраховки, но леденец выбросила. Никакие сладости мира не могли сравниться со стряпнёй этой женщины.

– Спасибо, что согласилась позаниматься с ним. Наконец-то этот лентяй заинтересовался хоть чем-то, – произнёс за ужином мистер Джефферсон, наградив сына многозначительным взглядом. – Как он справляется?

Дожёвывая кусок лазаньи, Ника обернулась к Кайлу. Тот аж подавился, округлил глаза и почти умоляюще посмотрел в ответ. Всего пару секунд Ника молчала, злорадно наблюдая, как растёт паника на его лице, затем наконец проглотила еду и сказала:

– Для первого раза не так уж и плохо. Я позже скину ему ссылки на всё, что нужно будет установить, и набросаю ещё несколько задачек до следующего занятия. Посмотрим. Всё будет зависеть только от его желания и усидчивости.

Кайл облегчённо выдохнул, а мистер Джефферсон покивал в ответ, и на какое-то время за столом воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим звоном посуды. Внезапно Мэри встрепенулась, будто вспомнила о чём-то важном, и с заговорщическим видом, с каким обычно и разносят все самые горячие сплетни, сказала:

– Кстати, я заметила сегодня утром, как с дома Хендриксов сняли объявление о продаже.

– Неужели? Так быстро? – спросил её муж, не выказывая, впрочем, никакой особой заинтересованности, продолжая равнодушно глядеть в тарелку.

– Вот и я удивилась! Там уже днём вовсю сновали рабочие и что-то пилили… или сверлили. Неважно. Интересно, кто туда въедет, – озадаченно протянула она и раздражённо цокнула. – Хендриксы были такой склочной парой. Надеюсь, будет кто-то поприятней. Ника, а ты что-нибудь слышала?

– Я в последнее время либо сплю, либо работаю. Не замечаю даже времени суток и дней недели, что уж говорить про соседей, – усмехнулась она в ответ, и миссис Джефферсон только вздохнула, так и не удовлетворив своё любопытство.

Ужин был, как всегда, бесподобный. Родители Кайла несколько раз настойчиво предлагали оплатить занятия с их сыном, но Ника отказывалась, мотивируя это тем, что в деньгах нужды у неё не было, а вот поесть – это святое.

Придя домой, она с головой ушла в работу. За окном давно стемнело, но сна не было ни в одном глазу. Ника налила себе кофе и с тоской уставилась в монитор, наблюдая за бегущими строчками на экране. Ноутбук дышал на ладан, и код компилировался уже почти час. Жалкое зрелище. Устаревший процессор едва справлялся, но мысль о том, чтобы поехать в город за новым железом вызывала в ней какую-то иррациональную панику. Взяв кружку в руки, она встала из-за стола и отошла к окну, чтобы вдохнуть немного свежего воздуха, охладить голову и отвлечься.

Прошёл уже год, как она переехала сюда. После шума большого города тишина здесь казалась оглушительной. Поначалу это даже пугало. Временами создавалось ощущение, будто бы весь мир просто вымер. Но теперь, немного обвыкнувшись, Ника искренне наслаждалась жизнью в пригороде. С его цветущей природой, звуками поющих птиц по утрам, ночным небом, на котором можно увидеть множество звёзд, и покоем, который раньше ей только снился.

На их тупиковой улице стояло всего пять домов. Тот, о котором сегодня упоминала миссис Джефферсон, находился напротив дома Ники, и сейчас в слабом свете уличных фонарей она могла наблюдать за тем, как к нему подъехал грузовик, а следом за ним легковой автомобиль. Несколько человек принялись выгружать вещи, и в сумраке можно было разглядеть только их силуэты. Ника глянула на часы и озадаченно пробормотала себе под нос:

– Кто вообще переезжает в три часа ночи?

В соседском окне внезапно зажёгся свет, и она инстинктивно отпрянула, прячась за шторой. Внутри вдруг поселилось странное, почти забытое чувство. Будто должно было случиться что-то плохое.

Глава 2. Куда уходят чудовища

В доме напротив горел свет. То, что кто-то не спал в такое время, было совершенно нормально для города, но в этом месте казалось странным. Внеся первую коробку с вещами внутрь, мужчина ещё раз глянул в сторону соседского дома. Движение в окне было быстрым, совсем мимолётным, но он готов был поклясться, что видел человека. Привлекать чужое внимание – последнее, чего он хотел, но, кажется, ничего не вышло.

Уставшие, но довольные тройной оплатой грузчики уехали через час, и он наконец остался один. Наедине со своим новым домом и, к несчастью, со своими мыслями. Тишина здесь казалась… неправдоподобной. Он думал, что почувствует себя лучше, когда окажется тут, но пока что всё это напоминало лишь очень хорошие декорации, которые могут рухнуть в любой момент.

Стараясь отвлечь себя, он принялся расставлять посуду, книги и прочие мелочи по полкам, развешивать одежду по шкафам. И всякий раз, как заканчивал, начинал заново, пока каждая вещь не будет стоять, висеть или лежать «идеально».

Идеальный порядок. Он всегда стремился к нему во всём, считая, что таким образом в порядок можно привести и собственные мысли, очистить голову и прийти в некое подобие гармонии. И обычно это срабатывало. Вот только сейчас, расправившись со всеми коробками, он неподвижно лежал в постели, смотрел в потолок, но никак не мог заставить себя заснуть. И если всё было «в порядке», тогда почему же тело отказывалось расслабляться?

Эта тишина будто бы насмехалась над ним, будто хотела сказать: «Что, думаешь, вот так легко отделался? Думаешь, на этом всё? Это никогда не закончится. Конец придёт лишь с твоей смертью». Наверное, так и есть. Наверное, если долго проводишь время так близко к смерти, она будет преследовать тебя повсюду. Оставалось только гадать, наступит ли когда-нибудь момент, когда тревожное ожидание чего-то неотвратимого отступит. Могло ли это произойти с кем-то вроде него? Заслуживал ли он вообще покоя? В дикой природе звери оставляют свою стаю и уходят умирать в одиночестве. Ему было интересно, куда уходят умирать чудовища. В такое тихое место, как это?

Ночь таила в себе лишь угрозу. Спокойствие казалось иллюзорным, и спрятанное по всему дому оружие ничего не меняло. Каждая клеточка тела, каждый мускул по-прежнему были в состоянии боевой готовности.

Бей или беги.

Глаза всё никак не закрывались.

В окне соседского дома до сих пор горел свет.

***

День был тёплым и солнечным, но Ника совсем этому не радовалась. Ей удалось вырубиться только под утро, она проспала всего часа четыре от силы, и теперь солнце нещадно выжигало ей глаза. Сидя на террасе местного кафе, она пыталась спрятаться под ярким цветным зонтом, но блики от стёкол витрин, начищенной посуды и проезжающих мимо машин всё равно не давали покоя. Зато кофе здесь был действительно отменный. Ника почти даже не жалела о том, что ещё накануне клятвенно пообещала единственной подруге выбраться в город и встретиться здесь сегодня за обедом.

Лорен невозможно было отказать. Она очаровывала всех на своём пути. Её улыбка, её смех, её глупые шутки и непринуждённая манера общения подкупали и располагали людей. С ней было легко, она буквально источала вселенский позитив, распространяя его на всех окружающих, как вирус. А ещё Лорен была крайне упёртой и всегда добивалась того, чего хотела. У Ники не было ни единого шанса, когда эта девушка заговорила с ней полгода назад в этом самом кафе, которое, как оказалось, ей самой и принадлежало.

– В чём дело, малышка? Ты паршиво выглядишь, – озабоченно произнесла Лорен, устав наблюдать за тем, как Ника постоянно морщится и сползает в плетёном кресле всё ниже, готовая уже забраться под стол и свернуться там калачиком.

– Просто плохо спала. Не бери в голову. Вот, сейчас допью и буду снова живее всех живых.

– Ты всегда плохо спишь. Прими уже снотворное, как все нормальные люди.

– Мне не нужны таблетки, – отмахнулась Ника. – Просто я – «сова».

Лорен ответ явно не устроил. Она укоризненно взглянула на подругу и нравоучительным тоном изрекла:

– Тот, кто поздно ложится и рано встаёт, – не «сова». Это уже какая-то чокнутая птица.

Ника сделала глоток и вымученно улыбнулась. Она уже собиралась придумать какой-нибудь остроумный комментарий, чтобы окончательно свести разговор к шутке, когда телефон на столе завибрировал, отчего она невольно вздрогнула и уставилась на экран. Неподписанный контакт продолжал упрямо названивать, но Ника только смотрела. Лорен заметила беспокойство на её лице.

– Ответить не собираешься?

Телефон наконец успокоился, и на экране всплыли оповещения о пяти непрочитанных сообщениях и трёх пропущенных звонках. Ника вздохнула, устало откинулась на спинку кресла и потёрла виски́.

– Чёрт, да он по-хорошему вообще не понимает, – раздражённо процедила она, взяла телефон в руки и добавила номер в чёрный список.

– Кто?

– Да тот тип, который угощал нас в воскресенье. Когда он попросил дать ему позвонить, я уже была навеселе, а он записал мой номер и принялся смс-ки строчить на следующий день. Всё на свиданку звал. И слова «нет» для него, похоже, не существует. Ну серьёзно! Я сначала пыталась быть вежливой, но он как давай рассказывать мне про судьбу и любовь с первого взгляда…

– Так послала бы его прямым текстом.

– Если бы всё было так просто, – страдальчески простонала Ника. – Я ж так и сделала. Сообщения читать перестала. А он теперь звонить начал.

– Ну всё, забудь. От сумасшедших никто не застрахован. Заблочила – и выдыхай. В крайнем случае сменишь номер.

Лорен, как всегда, оставалась абсолютно невозмутимой. Порой она казалась похожей на монаха, достигшего просветления. Ника мечтала научиться однажды смотреть на вещи так же оптимистично вместо того, чтобы каждый раз ожидать самых худших раскладов.

– Как знала, что не нужно было идти в тот бар. Посидели бы дома нормально, выпили бы бутылочку вина, посмотрели бы фильм…

– Что значит не нужно? Да мы отлично повеселились! Ну, не считая этого небольшого недоразумения. Нельзя же всё время сидеть дома. К тому же ты всё равно не спишь по ночам. Так почему бы иногда не проводить это время где-нибудь, где можно от души пошуметь и подвигать телом?

Лорен покачалась в кресле и подёргала плечами, изображая дурацкий танец под воображаемую музыку. Нужный эффект это произвело – глядя на неё, Ника заулыбалась.

– Может, ты и права.

– Конечно, я права! И скоро мы обязательно должны это повторить. Обещаю постараться избегать всех мутных мужиков, – шутливо поклялась Лорен, подняв руку вверх, как будто давала присягу.

– Окей, уболтала, – уже не сдерживая смеха, ответила Ника и поставила пустую чашку на стол. Лорен глянула на часы и кивнула в сторону парковки.

– Ну что, тебя подбросить?

– Не, не хочу тебя напрягать. Мне и так нормально.

– Нормально? На этом? – Лорен недоверчиво ткнула пальцем в стоящий рядом потрёпанный жизнью и асфальтом лонгборд.

– А что? Мне нравится. Здорово бодрит. К тому же это моя единственная физическая нагрузка. Если бы я не каталась, у меня бы уже давно ноги атрофировались. И задница в кресле отсохла бы.

– Нет, давай-ка не дури, – с серьёзным видом замотала головой Лорен, игнорируя шутки. – Ты и так носом клюёшь. Не хочу, чтобы ты случайно вылетела под машину или разбила себе голову. Мне не сложно подвезти. Так что суй доску на заднее сиденье и запрыгивай в машину.

Она поднялась и направилась к парковке. Ника скуксилась, как подросток, которого не отпустили на вечеринку, и, схватив лонгборд, поплелась вслед за подругой.

– Хорошо, мамочка. Тогда заедем в магазин? Затарюсь хоть продуктами, чтобы не напрашиваться на неделе с соседкой.

– Не вопрос. Поехали.

Лорен завела машину, включила радио и под бодрую танцевальную музыку быстро домчала до супермаркета. Перед входом она сказала, что ей как раз нужно заскочить куда-то неподалёку, и оставила Нику наедине с тележкой, договорившись встретиться на этом же месте через полчаса.

Войдя внутрь, Ника ненадолго остановилась, прикидывая в уме, что вообще ей было нужно. Если бы знала заранее, то составила бы список. Теперь же придётся шататься по всем рядам и глазеть на полки, пока взгляд не зацепится за что-то. А в здешнем многообразии недолго и потеряться.

На её счастье в будний день здесь было почти безлюдно. Длинные проходы пустовали и так и манили хорошенько разогнаться, ухватиться покрепче за тележку и прокатиться «с ветерком». Но делать этого она всё же не стала – проплывающие мимо угрюмые сотрудники в фирменных синих футболках то и дело бросали на неё неодобрительные взгляды, будто читали её мысли. Поэтому Ника просто вяло бродила вдоль рядов и лениво кидала в тележку всё, что не требовало особых кулинарных навыков. Туда отправились овощи, галлон молока, пакет с яблоками, яйца, бекон и тостовый хлеб. Потом она добралась до морозильных камер и набрала небольшую кучку полуфабрикатов, которые можно сунуть в холодильник до лучших времён. Затем едва не приросла к отделу со сладостями – все коробочки были такими яркими и цветастыми, что глаза разбегались. Схватив наконец пачку вишнёвых леденцов, Ника вспомнила о самом важном и свернула назад в бакалею.

Она дважды обошла огромный стеллаж с крупами и макаронами, но своей любимой лапши так и не увидела. Лишь на третий круг стало понятно, что последняя упаковка из десяти штук стоит на самой верхней полке, словно нарочно спрятанная коварными мерчандайзерами. Мысленно выругавшись, Ника подпрыгнула в попытке дотянуться, но, ожидаемо, ничего не вышло. Пальцы только вскользь коснулись самой полки. Однако сдаваться так просто Ника не собиралась. Варианты ещё были. Конечно, можно было бы позвать кого-то из персонала, – а те, как назло, вдруг будто испарились – но она почему-то так обиделась на эту проклятую лапшу, что решила расправиться с ней самостоятельно.

Сделав ещё пару бессмысленных прыжков, Ника зло запыхтела и стала прикидывать, что лучше: хорошенько врезать по стеллажу, чтобы с полок посыпалось вообще всё, или же вооружиться чем-то. Например, вон той пачкой спагетти. Мстить неодушевлённым предметам было чрезвычайно глупо, да и оказаться похороненной под кучей макарон не хотелось, так что второй вариант победил всухую.

Схватив спагетти, Ника грозно зыркнула на свою цель и даже приняла своеобразную боевую стойку, готовясь к нападению, как вдруг лапша неожиданно капитулировала. Абсолютно бесшумно возникший рядом человек безо всякого труда достал упаковку и теперь любезно протягивал ей. Ника на секунду даже растерялась, а затем взглянула на незнакомца.

Перед ней стоял высокий мужчина в мешковатой чёрной толстовке, с выбритой почти под ноль головой и небольшим шрамом на лбу. Азиатская внешность, высокие скулы и острые черты лица… Она бы могла назвать его привлекательным, если бы не одна деталь. И дело было даже не в шраме. Нет, это его взгляд. Цепкий. Пронизывающий насквозь. Мужчина выжидающе смотрел на неё, пока она так и продолжала стоять, как олень в свете фар приближающегося автомобиля, и от этого его взгляда по спине пробежал холодок.

Осознав, что выглядит как полная дура, Ника моргнула несколько раз, вышла из ступора и взяла злосчастную упаковку лапши в руки. Тут до неё дошло, что стоило бы поблагодарить незнакомца, но слова застряли в пересохшем горле. Она неуклюже мотнула головой и выдавила из себя невнятное «спасибо», но мужчина уже развернулся и зашагал прочь, так и не сказав ни слова.

Сейчас, после всех тех назойливых звонков от её сумасшедшего поклонника, любая мелочь нагоняла на неё жути. Стараясь дышать ровнее, Ника решила поскорее свернуть свой поход по магазину и поспешила на кассу.

Только когда она увидела Лорен, ждущую её на парковке возле машины, от сердца отлегло. Погрузив пакеты в багажник, девушки забрались в салон. Вместо энергичной попсы по радио заиграли баллады семидесятых, и Ника, откинувшись на сиденье, закрыла глаза в надежде задремать и немного расслабиться. У неё почти получилось. Тепло салона и монотонное движение убаюкивали, а Лорен бубнила под ухом что-то про планы на выходные. То ли ближайшие, то ли через неделю. Ника почти не слушала, потому что идей у Лорен всегда был целый вагон, и проще было дождаться, пока она сама не определится, и только тогда подписываться на новое приключение.

До дома они доехали быстро. Пообещав подумать над всеми пропущенными мимо ушей предложениями, Ника попрощалась с подругой, забрала свои вещи и поплелась рассовывать продукты по полкам. Соблазн пойти поспать был велик, но она предпочитала избегать дневного сна, потому что после него всегда чувствовала себя ещё более разбитой. Вместо этого Ника наведалась к Джефферсонам.

Мэри, как обычно, хлопотала на кухне в ожидании мужа, а Кайл с самого возвращения из школы скрывался у себя в комнате. Ника собиралась немного позаниматься с ним и проверить его успехи в самостоятельной работе, но вместо этого они отвлеклись на игру и просидели за жесточайшим убийством демонических сущностей почти до темноты.

Она уже собиралась уходить, когда у самой двери столкнулась с Мэри, которая выглядела какой-то уж слишком взвинченной, что на неё совсем не походило. В одной руке та держала немаленький пластиковый контейнер, а другой нервно пыталась отрыть в сумке ключи от машины. Заметив Нику, она вдруг встрепенулась.

– О, дорогая, как хорошо, что ты здесь! Мне только что позвонили из больницы…

– Боже! Что-то случилось?

– Нет-нет, – отмахнулась Мэри и натянуто улыбнулась. – Ничего такого. Муж попал в небольшую аварию. Мне сказали, что он только слегка ударился головой и с ним всё в порядке. Но я всё же поеду к нему.

– Да… да, конечно. Мне остаться с Кайлом?

– Нет, не хочу его волновать, пускай занимается. Я хотела попросить тебя о другом. Вот. – Нашарив наконец брелок с ключами, Мэри протянула Нике контейнер, от которого исходил приятный сладкий аромат. – Когда мне позвонили, я как раз собиралась наведаться к новым соседям. Поприветствовать, так сказать… Ну, ты сама знаешь. Можешь, пожалуйста, отнести это за меня? Не уверена, как скоро мы вернёмся, а завтра пирог будет уже не тот…

Удивительная способность Мэри Джефферсон сохранять образ идеальной домохозяйки в любой непонятной ситуации пугала и восхищала одновременно. Ника даже подзависла на секунду, как система, поймавшая ошибку, и слабо кивнула в ответ. Лишь стоя на пороге чужого дома с ещё тёплым контейнером в руках, она осознала, что согласилась на то, к чему совершенно не была готова. Знакомства с новыми людьми никогда не были её сильной стороной. Всё стало ещё хуже, когда дверь открылась. Соседом оказался не кто иной, как тот самый мужчина из супермаркета.

Ника и без того не была уверена в том, как начать разговор, теперь же окончательно потеряла дар речи. Стояла, хлопала ресницами да безмолвно открывала рот, как рыба. Ну каковы были шансы? Его же эта внезапная встреча будто и не удивила вовсе. То ли он не запомнил случайную девушку из продуктового, то ли ему было плевать. Только глядел всё так же хмуро, словно без слов хотел спросить, кто она такая и что ей нужно.

– Я тебя не преследую! – в панике выпалила Ника первое, что пришло на ум, и моментально об этом пожалела. Давно она не чувствовала себя такой нелепой. Тут же прикусив губу, она принялась судорожно соображать, как поступить и не ляпнуть ещё какую глупость. – Я… Э-э-э… Меня зовут Ника. Живу в соседнем доме.

Она указала себе за спину и попыталась улыбнуться, но даже сама почувствовала, что вышло не очень. Сосед молчал. И этот острый взгляд, которым он продолжал её буравить, совсем не помогал перестать запинаться и мямлить. Ника сделала глубокий вдох и, вспомнив, зачем вообще её сюда отправили, продолжила.

– Я тут это… – вновь замялась она и протянула контейнер. Может, хотя бы показать у неё получится лучше, чем говорить? – Принесла приветственный подарок. Знаю, выглядит странно… или нет? Я лично слегка удивилась, когда только переехала… но здесь принято встречать новых соседей вкусными дарами. Так что, вот. Пожалуйста, угощайся.

Из горла вырвался нервный смешок. Возможно ли было повысить градус неловкости ещё больше?

Сгорая от стыда, Ника старательно избегала зрительного контакта. Лишь глядела себе под ноги и стояла как вкопанная с вытянутыми руками, будто провинилась в чём-то. И как только ей начало казаться, что пауза затянулась, она наконец впервые услышала от него хоть слово.

– Спасибо.

По коже пробежали мурашки. Его голос… не то чтобы не подходил ему, но Ника почему-то не ожидала, что он будет таким. Низкий, глубокий, его звук напоминал звучание толстой струны виолончели, и он заставил что-то внутри неё самой дрожать, вибрировать, как та самая струна.

Ника подняла голову и решилась снова взглянуть на него. Странно, но он, казалось, ненадолго потерял всю свою мрачную ауру. Во всяком случае, больше не хмурился. И всё же она никак не могла распознать хоть какие-то эмоции на его лице.

Сосед принял контейнер из её рук, коротко кивнул и закрыл дверь. Вот так просто. Не сказав больше ни слова. Даже имени своего не назвал. Но Ника выдохнула с облегчением. Оно и к лучшему. Если бы разговор продолжился, кто знает, какая ещё чушь полилась бы из её рта. Смущённая, она побрела домой в надежде всё-таки заснуть и избавиться уже от назойливого тревожного чувства, душившего её весь день.

Глава 3. Топор, лапша и гавайская пицца

Тем, кто вернулся с войны, трудно освоиться. Приходится заново привыкать к обычной мирной жизни, адаптироваться, и далеко не всегда получается это сделать. Некоторые ветераны говорят, что всё вокруг вдруг становится чужим, и непонятно, мир ли это так сильно изменился или изменился ты сам. Жестоко и безвозвратно.

Он никогда не был солдатом, но сейчас испытывал нечто похожее. Жизнь перешла в режим ожидания, а сны раз за разом возвращали его обратно. Свобода оказалась чем-то чуждым. В последний раз он был по-настоящему свободным, когда ему было двенадцать, и теперь он неожиданно обнаружил, что не имеет ни малейшего представления о том, как перерезать поводок и жить без привязи.

Заснуть удалось лишь с рассветом. Не лучшее начало для того, кто привык к определённому режиму и чёткому распорядку дня. Всё должно было быть иначе. Но стоит ли переживать о старых привычках, когда хочешь перевернуть страницу?

И всё же он начал новый день с пробежки. Слабая попытка избежать хаоса, но у некоторых ритуалов есть неоспоримая польза. Тренировка помогла взбодриться, душ прогнал остатки сна, и следующим пунктом в расписании закономерно стоял завтрак, но прямо на нём всё и застопорилось. С другой стороны, пустой холодильник подал мысль о том, что поездка за продуктами – не самый плохой первый шаг, когда не знаешь, чем заполнить свою новообретённую жизнь.

Девушка, так яростно охотившаяся за упаковкой лапши, впервые за последние дни заставила его улыбнуться. Этот момент навсегда бы стёрся из памяти, если бы она же не оказалась вечером на его пороге.

Он никого не знал здесь и уж точно никого не ждал. Внезапный стук в дверь моментально разрушил всю хрупкую иллюзию покоя и заставил напрячься. Рука сама потянулась к ножу. Могло ли быть простым совпадением то, что девушка из супермаркета появляется теперь здесь? Все его инстинкты отвергали саму концепцию совпадений. Пряча нож за спиной, он был готов к чему угодно, но девушка заговорила. Сбивчиво и смущённо, чуть ли не заливаясь краской. Представилась соседкой, протянула угощение и упорно старалась смотреть куда угодно, но не на него. Казалось, она была напугана и сама мечтала сбежать как можно скорее. Это рыжее недоразумение выглядело настолько несуразно… Никто не смог бы так профессионально прикидываться дурочкой.

Осторожно, так, чтобы она не заметила, он убрал нож на столик возле двери и взял контейнер. Разговор явно не клеился, поскольку, видимо, они оба в действительности не хотели его заводить.

Девушка запиналась, ей было некомфортно. Так что он лишь сухо поблагодарил её и закрыл дверь, поставив тем самым точку. Только потом, прислушиваясь к звуку удаляющихся шагов, он решил, что это, вероятно, было грубовато и не очень-то по-соседски. Вернувшись на кухню и убрав нож на место, он с досадой подумал о том, что с такими успехами, наверное, стоило купить какую-нибудь хижину в лесу или ещё в каком богом забытом уголке мира, вместо того чтобы притворяться «нормальным».

В контейнере оказался пирог. Домашний, чуть тёплый и сладко пахнущий классической начинкой из яблок и корицы. Симпатичный, как из хорошей кондитерской, даже жалко выбрасывать, но в эту самую минуту принимать еду от незнакомцев казалось верхом безрассудства, да и выпечку он не любил.

Угощение всё-таки отправилось в мусорное ведро. Контейнер он вымыл и оставил сушиться. Нужно было бы его вернуть, иначе девушка наверняка вернётся за ним сама, а новых неожиданных визитов совсем не хотелось. И всё же он неосознанно оттягивал этот момент.

Следующее утро снова началось с пробежки. Мимоходом глянув в окна соседского дома, он заметил мелькнувшую рыжую макушку, а значит, соседка не спала и не была на работе, и можно зайти к ней прямо сейчас… Вместо этого он предпочёл навернуть ещё один круг по району.

В начале улицы, немного дальше от домов, была припаркована машина. Он не обратил бы на неё никакого внимания, если бы тот же тёмно-красный «Понтиак» не стоял здесь вчера вечером едва ли не до ночи.

Он не повернул головы в попытке рассмотреть, находился ли кто-то внутри, наоборот – уставился себе под ноги и пробежал мимо, а уже только дома временами поглядывал украдкой в сторону дороги. К обеду автомобиль ненадолго пропал, но вскоре вернулся на то же место и продолжал стоять там до самого вечера.

***

Ника поняла, что выжала из тела все ресурсы, когда чуть не заснула в тёплой ванне. Вода почти залилась в нос, когда она распахнула глаза. Нога соскользнула, и Ника, растерявшись в первую секунду, едва не сползла на дно окончательно. Нет, это однозначно была плохая затея. Стоило ограничиться горячим душем и чашечкой травяного чая. Зато теперь можно было надеяться на то, что ей всё же удастся лечь в постель пораньше и выспаться наконец по-человечески.

Она не стала даже сушить волосы, так и упала в кровать, не беспокоясь о том, промокнет ли подушка, и – о, чудо! – практически моментально вырубилась. Вот только радость была преждевременной. Сон был беспокойным, прерывистым. Ника без конца ворочалась и просыпалась несколько раз за ночь. Под одеялом было слишком жарко, без одеяла – холодно. Подушка всё-таки превратилась в небольшое болотце, и пришлось перекатиться на другую половину кровати. Там почему-то стало совершенно неудобно, и устроиться вышло только после того, как были испробованы все возможные позы, в том числе и слабо совместимые с жизнью, грозящие переломом позвоночника. В конечном итоге Ника засыпала около пяти раз и окончательно проснулась в шесть утра, вся покрытая испариной. Резко, словно кто-то попросту выдернул её из сна. Но, как ни странно, чувствовала она себя вполне отдохнувшей, хоть и вымотанной эмоционально. По крайней мере голова не болела – это уже было хоть что-то.

Быстро ополоснувшись под прохладным душем, Ника спустилась на кухню, заварила себе кофе и распахнула окно в надежде, что утренний воздух сможет благотворно отразиться на её душевном равновесии. Комната тут же заполнилась свежестью.

Машина миссис Джефферсон стояла возле дома, и Ника надеялась, что у них и правда всё в порядке. Мэри была как мать, о которой она втайне всегда мечтала. Полная противоположность её родной матери. Наверное, стоило забежать к ним после обеда и узнать, всё ли хорошо, но с другой стороны – беспокоить их лишний раз тоже не хотелось.

Заметив краем глаза движение, Ника повернула голову и увидела соседа. Тот вышел из дома, накинул на голову капюшон толстовки и довольно бодро побежал вдоль дороги. Обычно все выдвигались в школу и на работу ближе к восьми, и в это время он был единственным человеком на улице. Осознав, что продолжает смотреть на него, Ника поспешила отвернуться и отойти от окна прежде, чем он её заметит. Насколько странно было бы вот так пялиться, когда первая твоя фраза при знакомстве была «Я тебя не преследую»? Ника до сих пор чувствовала себя глупо, и если бы вдруг сейчас они встретились взглядами, то она, вероятно, умерла бы от стыда.

Ветер доносил приятный запах свежескошенной травы. Приготовив нехитрый завтрак из яиц и слегка подгоревшего бекона, Ника неторопливо поела под гудящий снаружи монотонный звук чьей-то работающей газонокосилки. Затем она устроилась в гостиной с ноутбуком на коленях и с головой ушла в код. Работа заставляла забыть вообще обо всём на свете. Ника так увлекалась, что порой совершенно выпадала из пространства и времени. Вот и на этот раз она очнулась, только когда ноутбук нагрелся и начал ощутимо припекать, и, убрав его на журнальный столик, она с удивлением обнаружила, что просидела так до самого обеда. Спина затекла, а ноги вообще потеряли чувствительность. Встав с дивана, она сразу же рухнула обратно. От ступней и до самых бёдер под кожей забегали маленькие колючие иголочки. Пришлось заставить себя двигаться медленно и осторожно, чтобы восстановить нормальное кровообращение.

«Пожалуй, в следующий раз стоит всё же сидеть за столом. Или ставить себе будильник, на худой конец», – подумала она, пока делала неуклюжие шаги, ухватившись за мебель.

На небе не было ни облачка, и солнце припекало. Несмотря на то, что была уже середина осени и по ночам температура стремилась к нулю, днём здесь всё ещё могла стоять довольно жаркая погода. Временами Ника жалела о том, что не купила дом с бассейном.

Закончив разминаться, она хорошенько потянулась, залпом выпила стакан холодной воды и упала обратно на диван. Есть совсем не хотелось, но и к работе возвращаться она не стала – того и гляди опять совершит прыжок во времени. Так и всю жизнь пропустить можно.

Она была на середине длинной подборки смешных видео с котами, когда телефон вдруг завибрировал, и вместо шкодливых питомцев на экране высветился звонок. Номер был не определён. Рука дрогнула, Ника выронила телефон и подскочила с места. Тот продолжал дребезжать на полу, а она всё смотрела на него так, словно это была бомба и отсчёт шёл на секунды. Она даже не заметила, как перестала дышать. Только когда вибрация прекратилась, Ника вышла из оцепенения и шумно выдохнула. Не став дожидаться, когда звонок повторится, она наклонилась, схватила телефон и поспешно выключила его. Но этого показалось мало. Всё ещё трясущимися руками она отковыряла заднюю панель и вытащила аккумулятор, – благо, старая модель ещё позволяла это сделать, – и только тогда почувствовала, как невидимая удавка на горле ослабла.

Её бросило в жар, на лбу выступил пот. Руки по-прежнему слегка дрожали, когда она умывалась ледяной водой.

«Ничего не случится. Всё хорошо. Он больше не позвонит», – продолжала мысленно повторять она, но успокаивало это слабо.

Нужно было как-то отвлечься, но на работе сейчас уже не вышло бы сфокусироваться, а выходить из дома пропало всякое желание. Ника не придумала ничего лучше, чем включить приставку и погрузиться в игру. Это уже стало для неё своего рода философией: если реальный мир кажется слишком враждебным – надери кому-нибудь задницу в виртуальном.

Потребовалось чуть больше часа, чтобы унять паранойю, перестать лажать и начать получать удовольствие от беспощадного унижения команды противника. Она вошла во вкус и вновь ухитрилась потерять счёт времени. Вместе с другими игроками они снова и снова захватывали точки соперника. Люди выходили из игры и на их место приходили новые до тех пор, пока весь состав не менялся полностью. Неизменной оставалась только Ника, которой будто бы жизненно необходимо было сейчас чувствовать своё превосходство. Очередной раунд шёл гладко до тех пор, пока в узком коридоре не взорвалась световая граната и весь экран залило белым, а в следующую секунду прогремел выстрел. Её персонаж погиб.

– Вот чёрт, – с досадой прошипела Ника, бросая контроллер. – Сам своих не ослепишь – никто не ослепит? Так, придурок?

Ошибка товарища оказалась фатальной. Этот раунд команда проиграла, но первое поражение за долгое время только подстегнуло Нику. Она уже собиралась продолжить с новыми силами, когда настойчивый стук в дверь вернул её в реальность.

Она так и застыла с вытянутой рукой, недоверчиво косясь назад. Стук повторился. Ника выключила игру, но с места не двинулась, прислушиваясь к звукам снаружи, однако незваный гость молчал в ожидании, когда ему откроют. Одна секунда, две, три… В дверь постучали снова. Теперь уже громче, ясно давая понять, что кто бы там ни был, уходить он не собирается.

Сердце застучало быстрее, ладони вспотели. Ника не хотела открывать, но боялась, что если не сделает этого, то дверь ей попросту выломают. Медленно, на едва гнущихся ногах, она прошла в холл и ухватилась за ручку. Пришлось мысленно досчитать до пяти, параллельно прокручивая в голове возможный план отступления, прежде чем решиться повернуть замок. Когда же она сделала это и увидела, кто стоял на пороге, то испытала странную смесь удивления, облегчения и раздражения.

– Привет! Ты не отвечала на мои звонки. Я так волновался!

За дверью стоял её новоиспечённый фанат. Всего лишь навязчивый парень, а не кошмарный монстр, которого рисовало её воображение. Он выглядел взволнованным, видимо, от этой долгожданной встречи, улыбался так широко, что почти неестественно, и смотрел на неё такими распахнутыми глазами, что казалось, они вот-вот выпадут у него из глазниц.

– Наверное, это потому, что я не хотела разговаривать? Как ты вообще меня нашёл? Не помню, чтобы давала тебе адрес… как, впрочем, и номер телефона, – не скрывая ядовитого сарказма, ответила Ника, загораживая собой узкий проём между дверью и косяком, не позволяя тем самым любопытному взгляду просочиться внутрь.

– Говорю же, я беспокоился. Увидел тебя в городе и решил проследить, чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке. Я же забочусь о тебе.

– Чувак, мы общались от силы часа два. О чём ты вообще?

– Не нужно много времени, чтобы распознать истинную любовь.

То, как он это произнёс, развеяло последние надежды на вменяемость. Его глаза были затуманены. Он как будто бы и не видел её, а смотрел куда-то сквозь. Он сделал шаг вперёд, словно она пригласила его войти, и Ника сразу попыталась закрыть дверь, но парень выставил ногу, не позволяя этого сделать.

– Боже, я ведь ясно дала понять, что не заинтересована. Мне нужно прокричать тебе это в лицо, чтобы ты понял? Знаешь, я умею довольно громко кричать…

Она хотела, чтобы слова прозвучали более уверенно, но голос дрогнул. И всё же Ника надеялась, что он поймёт намёк: «ещё один шаг, и я закричу так, что сюда вся округа сбежится». Наверное, рассчитывать на это было действительно глупо, учитывая, что и до этого ни одного намёка он так и не уловил.

– Просто выслушай меня. Ты сама всё увидишь.

Игнорируя всё, что она говорила ему, он продолжал гнуть свою линию с завидным энтузиазмом. Теперь ей действительно стало страшно. Ника надавила на дверь сильнее, но тщетно. Парень не был огромным, наоборот, она назвала бы его худощавым, и тем не менее её собственных сил не хватало, чтобы выдавить его назад, и он продолжал блокировать проём. Она принялась судорожно перебирать в голове варианты. Выбежать на улицу мимо него не вышло бы, а отступить и оказаться запертой с ним внутри казалось ещё хуже. Дотянуться до чего-то, что можно было бы использовать в качестве оружия, она тоже наверняка не успеет…

– Я вызову копов! – в панике выпалила Ника. Это была ложь. Никого бы она не вызвала. Телефон вообще так и валялся разобранным где-то в гостиной. Но была хотя бы крошечная вероятность, что это сможет его отпугнуть.

Не смогло.

– Просто дай мне шанс. Я докажу тебе…

Ника ощутимо сдавала позиции, и в следующее мгновение он оттеснил её, протиснулся вперёд и крепко схватил за руку.

– Нет, нет… Отпусти!

– Перестань. Нельзя уйти от судьбы. Разве ты не понимаешь?

Ника не знала, был ли он не в своём уме или же находился под чем-то. Ясной была лишь боль. Чем сильнее она вырывалась, тем сильнее его пальцы сжимались на её запястье.

– Пусти! Мне больно!

Сорвавшись на крик, она ещё несколько раз попыталась вырвать руку, и неожиданно у неё получилось. Парень ослабил хватку и в тот же миг сам простонал от боли. Не устояв на ногах, Ника шлёпнулась на пол, а когда подняла голову, то увидела за спиной у парня невесть откуда возникшего соседа. Он крепко держал незваного гостя за руку, вывернув ему кисть так, что тот скорчился.

– Кажется, тебе здесь не рады, – холодно произнёс он, наградив парня таким испепеляющим взглядом, от которого Ника и сама бы захотела моментально испариться. Скривив лицо, парень попробовал вывернуться, но сосед надавил сильнее. Что-то опасно хрустнуло, и неудавшийся герой-любовник рухнул на колени, жалобно скуля. – Думаю, тебе лучше уйти, – всё тем же тоном продолжил сосед, а затем склонился и добавил уже тише, почти неслышно: – Выкинешь что-нибудь подобное снова – и следующим я сломаю твой хребет.

Беспомощно шмыгая носом, парень кивнул и, обретя наконец свободу, спешно пополз прочь без оглядки. Ника же так и сидела на полу, уставившись себе под ноги. Её колотило, она дышала часто и прерывисто и всё никак не могла успокоиться.

– Ты в порядке? – Сосед вошёл внутрь и присел напротив неё, стараясь заглянуть ей в лицо, но она будто не видела ничего вокруг и только продолжала задыхаться. – Эй, посмотри на меня… – Он осторожно положил ладонь ей на плечо, и Ника подняла на него глаза, полные ужаса. – Всё хорошо. Он ушёл. Просто дыши, ладно?

Он говорил с ней медленно и спокойно. Его голос обволакивал, почти что гипнотизировал, хотелось в нём раствориться. Ника чувствовала, как он мягко похлопывал её по плечу, стараясь то ли успокоить, то ли привести в чувства, и это, как ни странно, работало. Дыхание постепенно выровнялось. Ника неопределённо мотнула головой.

– Порядок?

– Да, да… вроде нормально, – неуверенно ответила она и попыталась встать, но не сориентировалась в пространстве и врезалась макушкой в край тумбы, к которой прижималась спиной. – Ай! – тут же плюхнувшись обратно, пискнула она, потирая ушибленное место. Сосед протянул ей руку, и она в который раз приняла его помощь.

– Ты точно в норме?

– Жить буду, – горько усмехнулась Ника. Ненадолго повисло молчание, и этого хватило для того, чтобы переварить всё, что только что произошло. – А откуда ты здесь?

– А, ну да… – Он будто бы только что вспомнил, зачем вообще пришёл, и протянул ей контейнер из-под пирога. – Вот, зашёл вернуть. Было вкусно.

Ника смутилась, приняла контейнер из его рук и потупила взгляд.

– Это вообще-то не моя заслуга. Миссис Джефферсон у нас тут главный спец по угощениям, но я ей обязательно передам.

Она так и продолжала глядеть в пол, и слова вылетали из её рта тихо и неразборчиво. Кровь отлила от лица, но, может, оно и к лучшему – покраснеть не вышло бы при всём желании.

– С тобой точно всё хорошо? Хочешь, я вызову полицию?

– Нет! – воскликнула она неожиданно бодро и, пожалуй, довольно резко, а затем повторила уже спокойнее: – Не нужно. Всё… всё окей.

– Ладно, тогда я пойду.

Он развернулся и готов был уже уйти, когда Ника вдруг схватила его за руку.

– Постой! – Она вновь выглядела напуганной и сразу же стушевалась, как только их взгляды встретились. – Можешь… Ты можешь остаться? Знаю, что это странная просьба, но… пожалуйста, останься ненадолго.

Он молчал некоторое время и просто смотрел на неё, будто пытался понять, что творилось сейчас у неё в голове, а она ждала ответа, как приговора.

– Не боишься? – наконец произнёс он с лёгкой усмешкой, и Ника почувствовала, как напряжение спало. А ещё она снова почувствовала себя полной дурой. Действительно, ну кто в здравом уме попросит незнакомца остаться? Ситуация казалась настолько идиотской, что из горла вырвался нервный смешок.

– Сегодня ты мой герой, – шутливо ответила она. – Как же я могу тебя бояться? К тому же, если что, у меня есть своя система безопасности. Тогда я запаниковала, но больше этой ошибки не повторю, имей в виду.

Она кивнула в сторону двери, и, проследив за её взглядом, сосед заметил в стойке для зонтов то, чего точно не ожидал там увидеть.

– Это что? Топор? – Он удивлённо уставился на неё, а она хмыкнула и загадочно улыбнулась. – Зачем тебе топор?

Ника вскинула брови, состроила такое выражение лица, как если бы он спросил её о чём-то само собой разумеющемся, и с нарочитой невозмутимостью сказала:

– Какая женщина не держит дома топор?!

Секундное замешательство, и он рассмеялся. А она невольно подумала о том, что улыбка ему к лицу. Сейчас в нём едва ли можно было узнать того жуткого человека, которым он показался ей впервые. Она могла бы ещё долго продолжать рассматривать его, если бы внезапно не осознала одну простую вещь.

– Кстати, у моего героя вообще есть имя?

– Да, неловко вышло… Наверное, стоит извиниться за вчерашнее. У меня не большой опыт в знакомстве с соседями. – Он виновато опустил голову, а затем наконец представился: – Майкл.

– Что ж, Майкл, пойдём, угощу тебя ужином. В благодарность. Повар из меня сомнительный, но я приготовлю своё фирменное. Тебе понравится, обещаю.

Хлопнув в ладоши, Ника повела его за собой на кухню и сразу же полезла в шкафы. Пока она ставила воду кипятиться и доставала миски с полок, сосед устроился за стойкой и наблюдал за её суетливыми телодвижениями.

– Похоже, готовить ты и правда не сильно любишь, – заметил он, когда она достала ту самую большую упаковку «быстрой» лапши, за которую так отчаянно сражалась накануне.

– Не то чтобы не люблю… Просто, наверное, нет таланта к этому. Мне повезло, что я переехала именно сюда – миссис Джефферсон нравится меня подкармливать, а я не упускаю ни одной возможности. Скоро вот как раз устроят традиционное воскресное барбекю. Они постоянно собирают всю нашу улочку у себя, так что, уверена, ты тоже негласно приглашён. Думаю, Мэри сгорает от любопытства. Помню, как блестели её глаза, когда она впервые появилась с пирогом на моём пороге.

Недолго проварив лапшу в кипятке, Ника слила воду, высыпала в кастрюлю пакетики со специями и снова поставила на огонь. Когда она залила всё это молоком, сосед вновь подал голос:

– Не хочу умалять твои кулинарные способности, но… что ты делаешь?

– Мне нравится готовить рамён в молоке, – непринуждённо ответила она и со знанием дела добавила: – Получается очень похоже на карбонару.

– Ты ведь понимаешь, что из-за твоих слов только что где-то умер один итальянец?

Ника усмехнулась, разложила лапшу по мискам и поставила на стол. Сосед смотрел на неё с хитрым прищуром и улыбался. Тогда она опасливо огляделась, слегка наклонилась к нему, словно собиралась выдать какую-то страшную тайну, и с заговорщическим видом тихо прошептала:

– Я ещё и пиццу с ананасами люблю.

Он рассмеялся, затем покачал головой и с наигранной серьёзностью ответил:

– Ты страшный человек…

– Просто попробуй. Это вкуснее, чем кажется на первый взгляд.

Ника кивнула на миску, и сосед, не скрывая своего скептицизма, взял в руки вилку. Пока он жевал, сосредоточенное выражение на его лице медленно сменилось удивлением.

– Ладно, ты была права. В этом действительно что-то есть.

– Ага! – победно выкрикнула Ника. – Говорила же, что тебе понравится.

– Да. Но пусть это останется нашим секретом. Не хочу случайно уничтожить этим заявлением какую-нибудь маленькую итальянскую деревушку.

Доедали они практически в полной тишине. Несмотря на то, что оба знали друг о друге ровным счётом ничего, никто не спешил рассказывать о себе. И ни один не расспрашивал другого. Наверное, потому что никто из них не хотел говорить об этом.

Ника уболтала его остаться ещё ненадолго и заварила чай. Чтобы избежать неловкого молчания, она включила телевизор и предложила посмотреть что-нибудь ненавязчивое.

Он ушёл с наступлением темноты, к моменту, когда усталость постепенно окутала всё её тело, заставляя веки слипаться. Стоило двери за ним закрыться, пустота дома тут же начала давить. Ника помыла посуду, умылась и забралась в кровать, прячась под одеялом. Из темноты комнаты веяло холодом, но свет в окне дома напротив успокаивал. Сейчас он напоминал свет маяка, разгоняющего мглу, в которой живут монстры. Устроившись поудобнее и приобняв себя одной рукой, Ника закрыла глаза и даже не заметила, как быстро заснула.

Глава 4. Геосмин

Он ощущал себя персонажем плохого анекдота. Напридумывал себе самых разнообразных сценариев, а на деле владелец чёртовой машины оказался вовсе не его сталкером. Обдолбанный придурок преследовал девушку, которую он сам готов был прирезать ещё вчера. Нужно было это прекращать. Следовало взять себя в руки и перестать видеть опасность в каждой тени, пока кто-то действительно не пострадал. Случай с соседкой ясно дал это понять.

Её дом выглядел пустым, слишком огромным для одного человека. Большая часть мебели с высокой долей вероятности уже была там на момент продажи, и девушка явно не заморачивалась, когда въезжала сюда. У неё не было животных, не было комнатных растений, не было даже фотографий семьи или друзей в аккуратных рамочках на стенах и полках. О том, что дом действительно жилой и она не купила его всего час назад, свидетельствовали разве что фантики от конфет и высохшие кольца разводов от кружки с кофе на кухонной столешнице, включённый ноутбук, хаотично разбросанная одежда на спинках дивана и кресел и стопка слегка выцветших газет на тумбе при входе, скопившихся явно не за один месяц. Он бы и дальше относился к соседке с подозрением, если бы она не сидела перед ним на полу, вжавшись в мебель, вся бледная и едва дыша.

Ника была чуднóй. Неуклюжая, слишком простодушная, и в её голове наверняка жило целое полчище тараканов… А ещё рядом с ней хотелось улыбаться. Она была суетливой, мило щурилась и морщила нос, когда смеялась, и смех её звучал чертовски заразительно. Молчать с ней тоже оказалось легко. Тишина не была напряжённой, наоборот – простой и ни к чему не обязывающей. Несмотря на свою наивность, Ника не спешила рассказывать о себе всё на свете и не пыталась узнать ничего о нём самом. Он был благодарен ей за это. Сидя на её кухне с миской самого странного рамёна в своей жизни, он ненадолго почувствовал себя кем-то другим, тем, кем глубоко внутри хотел бы стать. Но насколько это могло быть реально? Она спросила его всего одну вещь. Один-единственный простейший вопрос. А он, не задумываясь, солгал ей.

Но он хотел, чтобы однажды это стало правдой. Чтобы домик в солнечном штате на улице с высокими пальмами и тихий район с дружелюбными соседями срослись с ним, прижились, как донорский орган. Чтобы когда-нибудь наступил день, когда он проснётся и поймёт, что эта картина больше не отдаёт фальшью. Вот только всякий раз, как подобные мысли приходили в голову, их перекрывал голос Муди. То, что он сказал тогда, сидя на холодной скамье сиротского приюта Святого Иоанна, в день, когда они впервые встретились.

«Зачем впустую тратить время на попытки вписаться в придуманные рамки, если ты можешь заниматься тем, к чему у тебя талант?»

Он хорошо помнил тот день. За два года приют не покинул ни один ребёнок, и вдруг появился этот человек на чёрном «Линкольне». Длинная угловатая машина выглядела так, словно возила самого дьявола. И дьявол приехал за ним.

Голодный, уставший, озлобленный, он сидел неподвижно, весь как натянутая струна, до боли сжимая ладонями колени и почти не моргая, словно боялся упустить момент, когда нужно будет рвануть с места и бежать без оглядки. Возможно, так и стоило поступить, но дьявольские речи потому так сладки, что он, в отличие от всех остальных, не лжёт.

Пусть так. Пускай он теперь обманывал самого себя. Не зря ведь говорят: притворяйся до тех пор, пока это не станет правдой. Наверное, людям просто нравится верить, что они могут быть лучше. Люди хотят думать, что могут измениться. В конечном итоге, кто бы что ни говорил, он тоже был всего лишь человеком.

Воскресные посиделки с соседями на заднем дворе совсем не входили в его планы. Откровенно говоря, никакого конкретного плана у него и в помине не было. Весь этот переезд был абсолютно спонтанным. И именно поэтому барбекю, которое упомянула Ника, показалось отличной идеей. Замкнутые нелюдимые одиночки всегда только привлекают внимание и вызывают кучу ненужных слухов в подобных местах. Нельзя было продолжать и дальше избегать всех вокруг.

***

Поразительно, с какой лёгкостью можно из лужи подтаявшего желе снова стать человеком, если хоть раз проспать двенадцать часов подряд. Эффект получился бы ещё более фантастическим, если бы всё это время Нику не мучили кошмары. Их не случалось уже так давно, но теперь они снова вернулись и не намерены были её так просто отпускать.

Она заперлась в доме на всю неделю, не решаясь выйти дальше крыльца, боясь, что снова увидит поблизости незнакомое лицо или тонированный автомобиль где-нибудь поблизости. И всю эту неделю один и тот же сон преследовал её.

Ей снилась её старая квартира. В ней было темно. Только свет неоновых вывесок с улицы падал из окна на большой, набитый вещами рюкзак, валяющийся на полу. Вся мебель была словно выпотрошена. Пустые шкафы, тумбы, ящики стола – всё вывернуто, выкорчевано, на полу – настоящий хаос из обрывков проводов, мусора, кусков железа и разбитого стекла. На кухне натужно гудела микроволновая печь. Что-то щёлкнуло, хлопнуло, и за прозрачной дверцей вспыхнула искра. Одна, а за ней другая… За входной дверью послышались тяжёлые шаги. Они приближались угрожающе медленно. Микроволновка загудела сильнее. Внутри уже начался настоящий фейерверк. С каждым новым взрывом сердце Ники билось всё быстрее. Шаги в коридоре теперь звучали, как удары, от которых дрожал весь дом. Шаг – и стены затряслись, шаг – и посуда полетела со стола… Хлопки из микроволновки стали похожи на выстрелы. Оттуда начал идти дым. Выхода не было. Прятаться было поздно. За окном – пять этажей до земли, а за дверью – тот, кто сразу же убьёт её, как только она выйдет за порог. Ей только и оставалось, что стоять на месте и смиренно ждать своей участи, глядя на то, как языки пламени начинают вырываться наружу. Дыхание перехватило, тело покрылось холодным потом, пульс оглушающе стучал прямо в ушах… Нет, это стучали в дверь. Громко, ритмично. Не из вежливости, а чтобы предупредить: сейчас всё будет кончено. Шагов больше не было. Стук прервался. Микроволновка прекратила шуметь. Охваченная огнём, она только жалобно запищала напоследок.

Сон повторялся каждую ночь, но никогда не заканчивался. Он обрывался в том же самом месте, оставляя Нику в этом подвешенном состоянии беспомощности, в ожидании неизбежного. Это было хуже всего. Как временная петля, как неупокоенная душа, застрявшая между мирами из-за какого-то неразрешённого дела. Её лимб, её личное чистилище. И пусть тело было в полном порядке, нервам требовалось время, чтобы восстановиться после такого «отдыха». И всё ради того, чтобы следующей ночью снова вернуться в этот проклятый сон.

Порочный круг прервался погожим воскресным днём. Двор Джефферсонов был полон жизни, в воздухе повсюду витал запах приправ, жареного мяса и свежих овощей с фермерского рынка, издалека доносился заливистый смех соседских детишек, носящихся друг за другом кругами, и весь мир вдруг снова обрёл краски. Следовало сделать это раньше, выйти из своей берлоги и просто вспомнить, какими радостными могут быть самые простые вещи вместо того, чтобы запирать саму себя в иллюзорном кошмаре.

Мистер Джефферсон и правда оказался в полном порядке, за исключением небольшой ссадины на лбу, но пара швов волновала его куда меньше, чем помятая машина. То, какими эпитетами он наградил страховую компанию, можно было смело записывать на случай, если когда-нибудь захочешь произвести на кого-то неизгладимое впечатление изощрёнными ругательствами. Мэри только кивала, молчаливо поддерживая мужа, но с её губ не сходила умильная улыбка.

Кайл заблаговременно сбежал в город, предпочитая «унылым взрослым посиделкам» тусовку с одноклассниками в торговом центре. Его можно было понять. Что делать подростку в компании родителей, их друзей, трёх шебутных восьмилеток и милой пары пенсионного возраста?

Кого Ника совсем не ожидала увидеть, так это нового соседа, мило беседующего с мистером Джефферсоном у гриля за бутылочкой холодного пива. В их последнюю встречу ей показалось, что он вовсе не горит желанием приходить сюда, однако он был здесь, и со стороны можно было даже подумать, будто он жил тут уже давно и знал всех не первый год – настолько естественной выглядела эта картина.

Проходя мимо с большим блюдом нарезанных булочек, Ника невольно услышала обрывок их разговора.

– Так чем ты занимаешься, Майкл? – спросил мистер Джефферсон, переворачивая румяные котлеты.

– Работал в одной консалтинговой фирме. Ничего интересного. На самом деле как раз ушёл оттуда. Буквально на днях.

– Правда? Что так? Сомневаюсь, что там мало платили, учитывая, нынешние цены на недвижимость…

– Нет, платили более чем достойно, – его взгляд вдруг потух, и он на секунду задумался. – Просто… наверное, в какой-то момент понял, что маленький мальчик вырос совсем не тем, кем мечтал когда-то.

– Значит, решил найти себя?

– Вроде того. Хочется верить, что для этого ещё не слишком поздно.

– Для перемен никогда не поздно. Уже решил, в каком направлении хочешь двигаться?

– Даже не знаю, – усмехнулся тот. – Но обязательно попробую это выяснить.

Нику распирало от любопытства, но присоединиться к разговору она не решалась, а стоять и подслушивать было как минимум невежливо, поэтому она вернулась к остальным.

Пока женщины, собравшись за столиком в саду, потягивали фруктовый пунш со льдом и обсуждали новую тему недели в своём книжном клубе, Ника присела возле дома, где её уже поджидали. Кокетливый старичок, что жил в начале улицы, закончил расставлять фигуры на шахматной доске и с лукавой улыбкой предоставил ей право первого хода.

– О, мистер Купер, вижу, вы решили рискнуть? Восхищаюсь вашей самоуверенностью, – беззлобно рассмеялась Ника, взяв пешку в руки.

– Захотелось побыть джентльменом сегодня, – ответил он и озорно подмигнул.

– Осторожнее. Ваша жена совсем рядом. Продолжите в том же духе, и у нас будут неприятности.

– Если мне наконец удастся победить, то оно того стоит.

– Надеетесь сбить меня с толку своим обаянием?

– На войне все средства хороши, – обворожительно улыбнулся он.

Ника каждый раз с удовольствием поддерживала этот невинный флирт, если можно было его так назвать. Ей нравилось подыгрывать мистеру Куперу. Их обмен любезностями всегда походил на маленький театр, своеобразную игру внутри игры, где правила были предельно просты, а проигравших не могло быть по умолчанию. Обаяние и бесконечное жизнелюбие мистера Купера могло обезоружить кого угодно, и Ника не стала исключением. Она могла бы вечно слушать его истории, которые он так красочно рассказывал за каждой партией, а у него, казалось, за всю долгую жизнь их накопилось бесконечное множество. Сама она была весьма посредственным рассказчиком, зато слушатель из неё вышел отменный. Возможно, по этой причине мистер Купер и садился играть с ней раз за разом, несмотря на то что за целый год так и не одержал ни одной победы.

Вот и сейчас он снова погрузился в воспоминания из своей бурной молодости и делился очередной байкой, умудряясь при этом каким-то немыслимым образом оставаться сосредоточенным на игре. Его рассказы захватывали, заставляли смеяться, и порой Ника даже завидовала тому, какой насыщенной бывает чужая жизнь. Однако если эти истории и были частью коварного плана по отвлечению внимания, то он не удался.

Мистер Купер закончил свой монолог. Настала её очередь ходить, и Ника молча буравила взглядом доску. Затем она вся просияла и громко хлопнула в ладоши.

– Эй, смотрите-ка, что сейчас выкину… Шах и мат! – Она сделала ход, а мистер Купер досадливо заохал, но было ясно, что это только для вида. – Желаете отыграться? – собирая фигуры, поинтересовалась она.

– Нет, в другой раз. Дай старику передохнуть, – отказался он, поднимаясь со стула, после чего достал из кармана конфету и положил на стол. – Держите свой приз, юная леди.

Мистер Купер направился к жене, а Ника, закончив расставлять шахматы, сунула свой маленький трофей в рот. Вишнёвая. Её любимая. Она невольно задумалась, прихватил ли он конфету специально для неё, или же у всех пожилых людей есть негласное правило всегда иметь при себе запас чего-нибудь вкусненького?

С пронзительным визгом мимо пронеслись тройняшки. Теперь они были вооружены водяными пистолетами, и горе тому, кто случайно попадёт под перекрёстный огонь – струи прохладной воды разлетались во все стороны похлеще, чем у музыкальных фонтанов в любой точке мира. Ника едва увернулась от случайного выстрела, а когда выпрямилась, возле стола уже стоял её новоиспечённый сосед и глядел на шахматную доску будто бы в нерешительности.

– Играешь?

– Немного, – пожал плечами он и, чуть подумав, всё же сел напротив.

– Так это же отлично! Добро пожаловать в лигу нашего тупичка! – шутливо объявила она. – Новеньким предоставляю право выбора: чёрные или белые?

– Не принципиально.

Его равнодушие было воспринято Никой, как признак полной уверенности в своих силах, и это пробудило в ней азарт.

– Что ж, тогда, прошу, делайте ваши ставки, – громко произнесла она с видом опытного крупье какого-нибудь крупного казино.

– А это обязательное условие участия?

– Нет, конечно. Но ведь так веселее, разве нет? Ну, на что играем?

– Не знаю. А на что ты предлагаешь?

– Ммм… – Ника задумалась. Игры на деньги она презирала, для того чтобы играть на желание, они были слишком мало знакомы, да и вряд ли у соседа набиты полные карманы леденцов по такому случаю… Наконец её озарило: – На щелбан!

– Что?

Выражение удивления на его невозмутимом лице быстро исчезло, и с губ слетел короткий смешок. Даже взгляд будто бы как-то сразу смягчился, и Ника почувствовала странное удовлетворение.

– Сыграем на щелбан! – повторила она. – Самая нейтральная ставка из всех, и при этом проигрыш станет вполне… ощутимым.

– Ладно. Идея твоя, так что не пожалей.

Он еле заметно ухмыльнулся и расслабленно откинулся на спинку стула, предоставив Нике возможность начать. Вызов был принят. Раззадоренная, она едва могла усидеть на месте от нетерпения, и, прежде чем сделать ход, Ника демонстративно размяла пальцы, хрустнув костяшками.

– Готовься. Потому что я тебя уделаю, и пощады не будет.

Она действительно ни секунды не сомневалась в своей победе, но время шло, и партия неожиданно затянулась. Сосед заставил её попотеть, и это приятно удивило Нику и обескуражило одновременно. Он был хорош. Ей стало любопытно, где он этому научился, но он опередил её с вопросом.

– Давно играешь?

– Вообще, я очень надолго забросила это дело. До переезда сюда играла только совсем мелкой. Наверное, лет в десять-двенадцать. Я тогда… часто бывала в одной закусочной. Городишко был маленький, все друг друга знали. И была там парочка завсегдатаев, которые играли каждую пятницу. А я смотрела. Меня как-то быстро увлекло, и я попросила научить. А там и втянулась. Потом даже вступила в школьный шахматный клуб, но проторчала с ними недолго. До первого внутреннего турнира.

– Ничего не вышло?

– Да нет, наоборот. Забавная история на самом деле. Я разучила «детский мат» и решила попробовать. Шутка в том, что это сработало. Вот только я никак не могла поверить в то, что кто-то реально мог на это повестись. Искала какой-то подвох и не находила. Думала, что наверняка где-то облажалась. И в итоге перед самым последним ходом я просто встала из-за стола и сбежала. Потом уже меня затянуло в мир компьютеров, играла лишь изредка против программы, а с живыми людьми снова начала только в начале этого года. Старые ошибки я хорошо усвоила, так что от излишней самокритичности больше не страдаю. А что насчёт тебя?

– Меня тоже учили в детстве. Но это было скорее в образовательных целях, а не ради развлечения. На добровольно-принудительной основе. Сам я особо не увлекался.

– Зачем же играешь сейчас?

– Стало интересно, каково это – играть просто так.

– И как?

Он задумался ненадолго, разглядывая фигуры, затем передвинул коня и произнёс:

– Лучше, чем я думал. Мат через четыре хода.

– Что?!

Ника уставилась на доску. Не веря своим глазам, она нервно перебирала в голове все возможные варианты, но всё без толку. Исход был один. Она проиграла. Это было неожиданно и отчасти стыдно, но она слукавила бы, если бы сказала, что партия не была увлекательной.

– Что ж, c самоуверенностью я тоже явно погорячилась. Похоже, в нашей маленькой лиге появился новый гроссмейстер, – с усмешкой отдала должное она, вставая со стула. – Но нужно уметь принимать поражения. Вперёд! Бей! Это послужит мне хорошим уроком.

Ника расправила плечи и откинула назад волосы, готовая принять удар, но, как только сосед поднялся, непроизвольно съёжилась, представляя, насколько долго может заживать синяк, если тебе от души влепит щелбан кто-то вроде него. Она чувствовала себя совсем маленькой рядом с ним, а он всё возвышался над ней, смотрел молча этим своим острым, пронизывающим взглядом, от которого могло стать холодно даже в жару, и медлил. Словно специально, желая помучить её, нагнетая угрозу. Не выдержав напряжения, Ника задрала голову и, переминаясь с ноги на ногу, протянула почти жалобно:

– Ну, давай же… Хватит откладывать неизбежное.

– Уверена?

– Уговор есть уговор. Просто сделай это быстрее.

Она даже слегка вытянула шею, желая как бы подчеркнуть серьёзность своего намерения, но в тот момент, когда его рука оказалась на уровне её лица, Ника снова вся сжалась и втянула голову в плечи. Однако с места не сдвинулась. Только зажмурилась на всякий случай, как будто с закрытыми глазами было бы не так больно.

Секунда ожидания показалась вечностью, а затем наконец его пальцы коснулись её лба. Легко, совсем невесомо. Ника удивлённо распахнула глаза и непонимающе уставилась в ответ.

– Эй, это что такое было? Ударь нормально!

Несмотря на внутреннее облегчение, её голос прозвучал искренне возмущённо. Сосед же лишь мягко улыбнулся.

– Тебе хватит. Будем считать это поблажкой на первый раз.

Озадаченная, Ника застыла на месте, не находя, что возразить, да и не то чтобы сильно хотелось. Вот только теперь она почему-то чувствовала себя проигравшей вдвойне.

Она быстро отвела взгляд, стараясь не выдать своего смущения. В этот момент выбежавшие из-за угла близнецы ураганом пронеслись мимо и, как и всякий ураган, сносящий всё на своём пути, на полном ходу врезались ей в спину.

Потеряв равновесие, она полетела вперёд, но вместо падения приземлилась лицом аккурат в твёрдую мужскую грудь. Только ойкнуть успела, когда сосед машинально подхватил её. Детишки хором пролепетали извинения и вновь скрылись из виду, а Ника замерла.

– Ты в порядке? – тихо раздалось над ухом, и она несмело подняла голову.

Все личные границы оказались внезапно нарушены. Она стояла к нему так близко, что могла ощутить тепло его тела, почувствовать запах, исходящий от его кожи; тонкий, ненавязчивый, напоминающий землистый запах, который стоит в воздухе после дождя, с нотками сладкой мяты.

Она снова не могла различить ни одной эмоции на его лице. С таким талантом ему стоило бы увлекаться покером, а не шахматами. Однако его руки продолжали лежать на её талии, будто бы Ника могла рухнуть в любой момент. Это сбивало с толку. Она уже собиралась шагнуть назад и сказать, что всё хорошо, но вдруг почувствовала спазм, и вместо ответа лишь звонко икнула.

Её глаза испуганно округлились, словно она сделала что-то плохое. Ника отступила и, как только он перестал касаться её, тут же поспешила оправдаться. Неизвестно в чём.

– Да, я просто…

Новый спазм не позволил ей договорить. Как только Ника открывала рот, то начинала икать. Мысленно она уже проклинала всё на свете и готовилась к страданиям, ведь так сложилось, что с самого детства, если уж её начинала одолевать икота, это могло длиться до самой ночи. Не зная, что делать, она замотала головой в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь.

– Постой здесь минутку. Никуда не уходи, – произнёс сосед и скрылся за домом быстрее, чем она смогла спросить его о чём-либо. Впрочем, вернулся он так же быстро. В его руке был высокий стакан с водой. Он протянул его Нике и ровным, не терпящим возражений тоном сказал: – Сядь и выпей. Чем больше, тем лучше. Частыми и очень маленькими глотками.

Спорить Ника не стала, да и не особо могла. Только боялась подавиться, если вдруг икнёт в неподходящий момент. Однако уже на середине стакана она с удивлением поняла, что спазмов больше нет и лишь где-то в груди осталось небольшое напряжение. Настоящие чудеса! Раньше она и дыхание задерживала, и дрянь всякую ела… только что на голове не стояла, и всё без толку. А тут, оказывается, всё было так просто. Но раньше и совета спросить было не у кого.

Всё ещё с опаской держа ладонь под рёбрами, она разогнулась, чтобы поблагодарить его. Про себя Ника отметила, что это уже начинало входить в привычку. Но, подняв на него глаза, она увидела, что всё его внимание в этот момент было в экране телефона. Видимо, произошло что-то неприятное, потому что сосед хмурился и вновь обрёл тот мрачный вид, который она почти позабыла.

– Мне нужно уйти, – тихо произнёс он и тяжело вздохнул. На его лице неожиданно отразилась какая-то жуткая усталость, возникшая неизвестно откуда.

– Что-то случилось?

– Ничего страшного. Но боюсь, что не смогу задержаться, – ответил он, не отрывая взгляда от экрана. – Извинись, пожалуйста, за меня перед всеми и передай мою благодарность за гостеприимство, если не трудно.

– Да, не вопрос, – согласилась она, и он тут же развернулся и зашагал прочь, не попрощавшись.

Когда все разошлись, Ника вернулась домой и была вынуждена вновь оказаться наедине с собой, но всё, вроде бы, наконец вернулось в прежнее русло, и ничто больше не тревожило её. Она ощущала себя так, словно хорошенько отдохнула после того, как пробежала марафон. Даже дышалось будто бы легче. Поэтому впервые за неделю Ника решилась включить телефон, части которого собрала уже давно, но упрямо не нажимала на кнопку питания.

Яркий свет от экрана больно ударил в глаза, а затем на неё обрушилась целая лавина оповещений о пропущенных вызовах и непрочитанных сообщениях. Прошло несколько секунд, прежде чем Ника собралась и просмотрела их все, но никаких подозрительных контактов среди них не было. Большинство сообщений оказались всего лишь рекламным спамом, а все звонки были от Лорен, и мимолётное облегчение сменилось чувством вины.

Ника не стала слушать голосовые и сразу решила позвонить и объяснить всё. Хватило всего трёх гудков, прежде чем из динамика раздался душераздирающий крик разгневанной валькирии.

– Охренеть! Я так понимаю, в службу спасения мне звонить уже не нужно?! Какого чёрта, Ника?!

– Прости… прости, пожалуйста, – стыдливо пробормотала она в трубку. – Знаю, что пропустила встречу, мне правда жаль.

Должно быть, её собственный голос и правда звучал слегка подавленно, потому что Лорен смягчилась и кричать больше не собиралась.

– Ты напугала меня. Пропала, ничего не сказав. Я же волновалась. Могла бы хоть написать, что жива, если собралась игнорить.

– Я не игнорила тебя. Просто… Кое-что произошло, и… чёрт… – Она вдруг поняла, что совершенно не подумала о том, что скажет Лорен, когда дозвонится, и теперь не была уверена, с чего начать. – В общем, давай лучше я расскажу тебе обо всём лично. Например, за ужином, которым я угощу тебя в качестве извинений? Что скажешь?

Ненадолго повисла тишина, а потом Лорен шумно выдохнула в трубку и ответила уже с привычной иронией в голосе:

– Ладно. Но одним только ужином ты не отделаешься.

Глава 5. Канун всех святых

Когда в последний раз его окружали хорошие люди? Он и не вспомнил бы сходу. И это был приятный день. Все здесь были общительными, простыми, как открытая книга, и доброжелательными без какой-либо на то причины. Непривычно. Но, находясь среди них, он действительно почувствовал себя частью всего этого, и всё вдруг начало казаться правильным. Будто так и должно было быть с самого начала.

Ника выглядела такой весёлой, играя в шахматы. Ему было трудно понять её. Для него это не было игрой, а только очередным уроком, тренировкой.

«Ты должен мыслить стратегически. Думать наперёд. Предугадывать любые действия своего противника и всегда оставаться на несколько шагов впереди. Вот, для чего это нужно», – говорил Муди всякий раз, заставляя его играть. И пусть тогда шахматы оставались единственной вещью, которая более-менее походила на развлечение, сам он никогда не воспринимал их таковым.

В этот раз всё было иначе. Трудно сказать почему. Из-за того, что никто не принуждал его к этому? Или из-за того, каким забавным было лицо Ники, когда она проиграла? Она и правда думала, что он ударит её, и всё равно так искренне возмутилась, когда этого не произошло… Сжала губы, насупилась вся, будто сама готова была ему врезать. И даже так выглядела очаровательно.

Он наслаждался этим моментом, но всего одно сообщение вернуло его в жестокую реальность, настойчиво напоминая о том, что нельзя просто так развернуться на сто восемьдесят градусов и оставить всё позади.

В списке его контактов был только один номер, и когда на экране высветилось имя Софии, к горлу подступил ком, а по спине пробежал неприятный холодок.

Она написала всего два слова: «Забери меня».

Сообщение могло ничего не значить. Он несколько раз повторил себе это. Но даже если и так, настрой всё равно был уже испорчен. Лучше было уйти. Вернуться домой и проверить. Ведь если что-то действительно произошло, последствия не заставят себя ждать.

Выйдя на дорогу, он остановился ненадолго, чтобы обернуться и ещё раз взглянуть туда, где продолжалась маленькая соседская вечеринка. Все наслаждались едой и приятной компанией, а Ника раздобыла где-то ещё один водяной пистолет и теперь сама носилась с неугомонными визжащими детьми, звонко смеясь. В мелких разлетающихся каплях вспыхивала и тут же рассеивалась полупрозрачная радуга. Захотелось плюнуть на всё и вернуться туда, вот только вряд ли он мог себе это позволить.

Дом встретил его пустотой: можно было положить телефон на стол и услышать гудки с другого конца комнаты.

– Что случилось? – спросил он, когда в динамике тихонько щёлкнуло и на том конце взяли трубку.

Раздался всхлип, и девичий голос жалобно пропищал:

– Мне здесь не нравится. Я хочу уехать.

Всё в порядке. Ничего не произошло. Из груди вырвался вздох облегчения.

– Тебе и не должно нравиться. Ты не на отдыхе, и это не какой-нибудь дурацкий курорт.

– Ну, пожалуйста…

– Нельзя. Мы уже говорили об этом.

– Это место – дыра!

От её голоса начинала болеть голова. Устало потерев переносицу, он сделал глубокий вдох, стараясь сдержаться и не выплёскивать на Софию своё раздражение. Он понятия не имел, как с ней общаться.

– Просто потерпи немного. Я найду что-то получше, когда всё уляжется.

– Не хочу! – обиженно протянула она. – Почему тогда я не могу поехать с тобой? Разве так мне не будет лучше?

– Во-первых, не будет. А во-вторых, я в няньки не нанимался.

Видимо, осознав, что давить на жалость не выйдет, София сорвалась:

– Тогда просто забей! Зачем вообще всё это затеял?! Я не просила тебя об этом!

– Хватит! – не выдержал он, но сразу почувствовал укол вины и продолжил уже спокойнее: – Это не обсуждается. Просто сиди тихо и жди.

– Ненавижу тебя! – прокричала она и тут же бросила трубку.

Пускай. Пускай ненавидит его. Лучше уж так. Зато сам он сможет ненавидеть себя чуточку меньше.

***

Лорен потащила Нику в кино на первую попавшуюся комедию, решив, видимо, что подруге нужно срочно поднять настроение. Несмотря на вечерний сеанс, в понедельник зал был практически пустым. Только парочка подростков самозабвенно целовалась на последнем ряду, не обращая никакого внимания на происходящее на экране, да небольшая группа школьников сидела впереди, и их громкие комментарии, прерываемые хрустом попкорна, были, на самом деле, куда смешнее самого фильма.

Ника обещала ужин, но к моменту, когда они вышли из кинотеатра, рабочих вариантов оставалось не так много. К счастью, Лорен полностью устроила круглосуточная забегаловка неподалёку. За бургерами с картошкой и парой молочных коктейлей с шапочкой из взбитых сливок Ника без особого энтузиазма поведала всё, что приключилось с ней, и по ходу рассказа Лорен успела раз пять поменяться в лице.

– Прости. Это всё моя вина, – вздохнула она под конец.

– Глупости. Причём тут ты?

– Ну, ты не хотела выпивать, а я потащила тебя в тот бар. Потом ещё и не углядела за тобой…

– Перестань. Что значит «не углядела»? Мне что, десять лет? Сама накидалась и сама же не послала того чокнутого сразу. Проехали. Тем более, теперь всё хорошо. Он больше не появлялся и не пытался выйти на связь, так что давай просто забудем об этом, как о страшном сне, окей?

– Ладно, – Лорен кивнула, и на её губах снова заиграла эта хорошо знакомая Нике озорная улыбка. – Тогда расскажи лучше поподробнее про этого нового соседа. Похоже, он произвёл неизгладимое впечатление на твоего сталкера… – Лорен отпила коктейль, а когда вновь подняла голову, игриво дёрнула бровями: – Или не только на него?

Ника закатила глаза и откинулась на спинку дивана, скрестив на груди руки и стараясь выглядеть максимально равнодушной.

– Да нечего тут рассказывать. Мы с ним и не общались-то толком. Поели, перекинулись парой шуток, сыграли в шахматы. Всё. Я вообще его испугалась поначалу. Весь такой угрюмый, молчаливый…

– Тогда почему улыбаешься, когда говоришь о нём?

Улыбается? Она даже не заметила этого.

Ника поджала губы и принялась разглядывать цветную плитку под ногами, избегая взгляда Лорен, а затем произнесла тихо, будто бы неуверенно:

– Просто я ещё никогда не встречала кого-то, кто… даже хмурится красиво.

На мгновение повисло молчание, а затем тишину нарушил сдавленный смех Лорен.

– Малышка, да ты на него запала!

– Не неси чушь, – фыркнула Ника. – Я его совсем не знаю.

– И что с того? Совершенно не обязательно знать всё о человеке, чтобы он тебе понравился. А ещё твои щёки выдают тебя с потрохами, – не унималась Лорен.

Ника машинально коснулась ладонью лица и, осознав, что этим жестом только подтвердила тезис подруги, сразу же стушевалась, с обиженным видом выпалив:

– Заткнись!

– Окей, как знаешь. Можешь и дальше сидеть и всё отрицать. Вдруг однажды случится чудо, и хороший мужик просто сам свалится тебе на голову? Хотя не уверена, что ты и тогда это заметишь…

– Да ради всего святого, Лорен! Мы можем уже перестать говорить о мужиках?

Та задумчиво подняла глаза к потолку и, немного повертев трубочку в стакане, щёлкнула пальцами.

– Хорошо. Тогда поговорим о том, что действительно важно… Ты, я и Хэллоуинский фестиваль в эти выходные! Прошу, скажи, что пойдёшь. В прошлом году было та-ак круто! Еда, уличные музыканты, коктейли, файер-шоу на пляже…

– О, ну на такое меня уговаривать не нужно! – приободрилась Ника. – Конечно, я пойду. Но, учти, в костюм наряжаться не стану.

– Как?! Это же самое главное!

– Даже не пытайся. Все эти секси-медсестрички, секси-ведьмы и прочее – не моё.

– Ладно, – махнула рукой Лорен. – Тогда буду всем говорить, что ты просто в костюме серийного убийцы.

– Договорились, – сквозь смех ответила Ника и одним большим глотком прикончила свой коктейль.

Лорен бросила беглый взгляд на настенные часы и, отодвинув пустую тарелку, поднялась с места.

– Тогда ловлю тебя на слове. Отмазаться не выйдет. Заеду за тобой в субботу после обеда, так что будь готова, – строго произнесла она, закинув на плечо сумочку, пока Ника отсчитывала деньги за еду. – И мой тебе совет: загляни к этому Майклу и пригласи его. Жизнь коротка – не упускай возможность, – с усмешкой добавила она и, столкнувшись с разгневанным взглядом Ники, поспешила к выходу, пока что-нибудь тяжёлое не полетело ей в спину.

***

Глупо было отрицать слова Лорен о такой внезапной симпатии к практически незнакомому человеку, но Ника упорно продолжала это делать, несмотря на то что каждое утро выходила пить кофе на террасу, чтобы увидеть пробегающего мимо соседа. Самой себе, разумеется, она говорила, что делает это исключительно ради бодрящего утреннего воздуха, но с каждым днём даже в собственной голове аргумент звучал всё менее убедительно.

Это быстро вошло в привычку. Сосед выходил из дома, они молча приветствовали друг друга кивком, он делал несколько кругов и под конец задерживался возле её крыльца, чтобы пожелать доброго утра и перекинуться парой фраз. Ей нравилось смотреть, как он бегает и нравились эти короткие разговоры ни о чём, будь то погода, таинственная пропажа почты Куперов или недавняя истерика миссис Джефферсон по поводу откуда-то взявшейся на её лужайке змеи.

Утро пятницы не стало исключением. Ника уже стояла у перил с кружкой кофе, когда он возвращался с последнего круга. Солнце ярко светило, но воздух ещё не успел прогреться с ночи, и неприятный ветер пробирался под одежду. Плотнее кутаясь в тонкий кардиган, Ника крикнула, привлекая внимание мужчины:

– Ты там ещё не окоченел?! Дни теплее не становятся…

– Даже не близко, – утирая пот со лба, ответил он, остановившись рядом.

Конечно, ответ был очевиден. Она и сама прекрасно это знала. Он глубоко дышал и явно запыхался, и Ника не придумала ничего лучше, чем протянуть ему кружку.

– Держи, вот, хоть горло промочи.

– Знаешь, обычно в таких случаях пьют воду.

– Так ведь ты уже закончил, – невозмутимо пожала плечами она и загадочно улыбнулась. – К тому же ты понятия не имеешь, от чего собираешься отказаться. Это, без преувеличения, лучший кофе во всём штате.

Не сводя с неё скептического взгляда, он принял кружку из её рук, и Ника с внутренним ликованием наблюдала за тем, как он изменился в лице, сделав глоток.

– Признаю, это и правда весьма достойно.

– У меня свой собственный поставщик, – с гордостью заявила Ника, подразумевая Лорен, у которой она и брала зёрна, влюбившись в этот вкус с самого первого визита в кафе.

– Теперь ты просто обязана мне его выдать.

– Нет уж, эту тайну я унесу с собой в могилу. Но ты можешь заходить… если вдруг захочешь выпить чашечку.

– Что ж, ты тоже можешь заглянуть как-нибудь. Если вдруг захочешь спасти свою пострадавшую гордость и получить реванш в шахматах, – ответил он и, ослепительно улыбнувшись на прощание, направился домой.

Эта улыбка не шла у Ники из головы до конца дня, но винила в этом она исключительно Лорен, чьи слова навязчиво всплывали в памяти раз за разом. Это страшно отвлекало от всего, и потому невероятно раздражало. И чем ближе была суббота, тем настырнее становился голос подруги, прочно застрявший в подсознании.

Легче было сдаться и сделать то, чего она от неё хотела, но в действительности Ника не имела ни малейшего представления о том, как коммуницируют люди в реальном мире. Не считая глупой и быстротечной влюблённости в старшей школе, никаких отношений в её жизни не было, а все мимолётные встречи сводились разве что к незамысловатому удовлетворению базовых человеческих потребностей с помощью «Тиндера», и этого всегда было достаточно.

Но что она теряет, если просто позовёт его насладиться праздником в городе? Абсолютно невинное предложение без какого-либо подтекста. Ничем не хуже того спонтанного приглашения на кофе с утра. В сущности, у неё не было ни одной причины снова чувствовать себя сомневающимся нерешительным подростком. Поэтому тем же вечером она стояла на пороге его дома.

Он будто бы удивился, когда открыл дверь и увидел Нику.

– Уже решила попробовать отыграться?

– Не, в следующий раз. Я хотела спросить о другом. В эти выходные в городе будет проходить фестиваль по случаю Хэллоуина, и я собиралась выбраться туда завтра. Не хочешь присоединиться? Говорят, будет весело.

– Я… вообще не большой любитель шумной толпы, – немного помявшись, ответил он.

– Ясно. Просто у тебя недавно было такое лицо… Подумала, что тебе не помешает развеяться, – растерянно пробормотала Ника.

Сосед усмехнулся, сунул руки в карманы и, подперев плечом дверной косяк, поинтересовался:

– Это какое же, интересно?

– Как бы сказать… – Ника отрешённо глядела куда-то в пустоту, будто бы сквозь него. Слова вертелись на языке, но она никак не могла подобрать нужное определение. Наконец озарение пришло. – «Вот бы хоть раз бросить всё и повеселиться». Такое у тебя лицо.

Глава 6. Простые радости

Он ожидал услышать что угодно, но её слова застали его врасплох. Подобные мысли часто закрадывались в голову. Не явно, где-то на уровне бессознательного. Но сила привычки была велика, и даже теперь, когда всё вроде бы было спокойно, нечто неосязаемое, глубоко и прочно засевшее внутри, не позволяло вдохнуть полной грудью и отпустить контроль. И он сам едва ли понимал это до конца, продолжая бездумно выполнять старую, давно отработанную программу. А Ника будто бы видела его насквозь.

Она протянула ему клочок бумаги с номером телефона и попросила дать ей знать, если он передумает.

«Просто позвони или напиши мне, и я скажу, где нас искать», – произнесла она и как-то виновато улыбнулась, после чего попрощалась и ушла.

Это было чистейшей правдой. Бросить всё и просто повеселиться, ни о чём не думая… Он мечтал об этом. Казалось, теперь-то вполне можно было позволить себе что угодно, вот только рациональная часть сознания упрямо напоминала о том, что невозможно обрезать все ниточки, связывающие тебя с прошлым, и рано или поздно оно постучится в дверь. Тем более, одна из этих ниточек всё ещё строчила время от времени сообщения с очередным списком требований или недовольств.

Потому он отбросил эту мысль подальше. Предложение было заманчивым. Он бы солгал, если бы сказал, что не хочет провести время с Никой, узнать её поближе, снова сыграть с ней и смеяться над её шутками… Ей удавалось рассмешить его, ничего, в сущности, для этого не делая, совершенно не прилагая никаких усилий. Рядом с ней просто невозможно было оставаться серьёзным, и это сильно подкупало. Вот только сблизиться с ней, впустить её в свою жизнь означало взвалить слишком тяжёлую ношу на её хрупкие плечи. Она заслуживала не этого.

Однако мысль о вечере в городе в компании Ники оказалась назойливой, как пищащий над ухом комар. Он гнал её, отмахивался, но она всё равно звенела в голове. И когда на следующий день за окном остановилась машина, и соседка выпорхнула из дома, этот звон стал почти оглушительным.

Она стояла возле капота и какое-то время болтала с приехавшей за ней подругой. Вопреки ожиданиям, на ней не было никакого грима, только лёгкое платье оливкового цвета, контрастирующее с её огненными волосами. Непривычно – видеть её в чём-то, кроме мешковатых шорт или потёртого джинсового комбинезона, который она носила чуть ли не ежедневно. Солнце светило ей в спину, и оттого казалось, будто она сама сияла.

Почему нет? Почему бы не попробовать? Всего раз. От одной безобидной прогулки никто не пострадает. Приятный вечер в приятной компании. Ничего большего.

Терзаемый сомнениями, он размышлял об этом с самого момента, как она села в машину и уехала, и когда на горизонте вспыхнул красный закат, всё же взял в руки телефон.

«Предложение ещё в силе?»

***

Она старалась не расстраиваться из-за его отказа. Откровенно говоря, не особо и рассчитывала, что он согласится пойти, хотя в тайне надеялась на это. Ничто не должно было испортить праздничный настрой, ведь Хэллоуин Ника обожала всей душой с самого детства. Не столько из-за перспективы наесться бесплатными сладостями, сколько благодаря общей атмосфере: можно было надеть маску и вести себя, как полный придурок – и всем было плевать, можно нарядиться в любимого персонажа комиксов и на один день почувствовать себя супергероем, можно было ненадолго притвориться кем-то другим и забыть о том, какова реальность на самом деле. В этом заключалось волшебство Хэллоуина.

Сейчас всё было иначе, и Ника уже не испытывала потребности в том, чтобы прятаться за каким-либо выдуманным образом, но вид ряженой толпы всё равно навевал приятные воспоминания о тех редких счастливых и беззаботных моментах из прошлого.

Изначально она вообще не собиралась заморачиваться с внешним видом. Привыкшая к комфортной одежде, в которой хоть вверх тормашками можно стоять, Ника разумно предполагала, что этот вариант будет самым удобным для прогулки, которая вполне могла затянуться и до поздней ночи. Однако, наперекор самой себе и голосу разума, почему-то вытащила из дальнего угла шкафа платье, импульсивно купленное сразу после переезда и так ни разу не надетое.

«Нужно же было когда-то его выгулять», – сказала она себе, чтобы как-то оправдать этот выбор. Того же аргумента удостоились и босоножки на небольшом каблуке, которые имели такую же печальную историю затянувшегося погребения в шкафу.

Таким образом, даже не придумывая никакого костюма, Ника всё равно едва узнавала себя в зеркале. Зато Лорен оказалась довольна. Ну, или, по крайней мере, не осталась разочарована. Выйдя из машины, она просканировала Нику оценивающим взглядом с головы до ног и одобрительно кивнула.

– Что ж, хотя бы не в растянутом свитере. Уже хорошо. Думаю, если бы ты могла отрастить бороду, то стала бы, наверное, ходячим стереотипом о компьютерщиках. Приятно видеть тебя такой милашкой.

– Специально для тебя. Эксклюзивное предложение! Только сегодня! – отшутилась Ника, а Лорен подозрительно сощурилась.

– Уверена, что для меня?

Намёк был настолько жирным, что его, наверное, можно было разглядеть из космоса.

– Ну хватит. Я спросила его. Он сказал, что не любит шумные сборища, так что на этот вечер я вся твоя. И красота эта вся тоже для тебя. Кстати, кто ты у нас сегодня? Цыганка? – Ника поспешила перевести тему и оглядела костюм Лорен со всех сторон, стараясь понять, где заканчивается один слой юбок и начинается другой. Все они, похоже, вели к длинному разрезу на бедре и прятались где-то за тугим корсетом, что заканчивался под грудью, призывно выглядывающей из-под небрежно висящей на плечах рубашки.

– Какая ещё цыганка? Мы же на побережье! Я в костюме портовой девки, – произнесла Лорен с такой гордостью, с которой вряд ли кто-то когда-либо говорил подобное. Уловив замешательство на лице Ники, она хохотнула. – А что такое? Сама же об этом говорила. Распутные образы – это буквально Хэллоуинская традиция среди девушек старше шестнадцати. А традиции нужно соблюдать, – заключила она преувеличенно поучающим тоном.

– Ладно, проехали. Скажи лучше, какой у нас план?

– Ну… Я подумывала найти себе какого-нибудь очаровательного пирата, – мечтательно протянула Лорен.

– Опять ты за своё, – устало вздохнула Ника. – Ты мне вообще-то культурную программу обещала, а не вечер быстрых свиданий.

– Да шучу я, шучу. Я ж поклялась впредь защищать тебя ото всех мутных типов, так что будем просто наслаждаться вечером. Нет никакого плана. Пройдём по главной улице и будем пробовать всё, что попадётся на глаза. Вообще всё!

Лорен очертила в воздухе огромный круг, пытаясь показать всю необъятность грядущих возможностей. В глазах Ники блеснул озорной огонёк. Щёлкнув пальцами, она указала на машину и, преисполненная решимости, воскликнула громко и вдохновенно, как если бы собиралась ринуться в бой:

– Звучит как план! Вперёд!

Музыка лилась со всех сторон и смешивалась с голосами курсирующих вокруг людей. Ленты маленьких разноцветных фонарей тянулись столбами через всю улицу между палатками с закусками и развлечениями и даже были намотаны вокруг пальм, под которыми нашли своё пристанище светящиеся тыквы с вырезанными на них гримасами. Это выглядело странно и одновременно забавно.

Идея попробовать всё, что встретится на пути, теперь заставила Нику немного сомневаться в собственной выносливости, но бескрайний поток энергии, исходящий от Лорен, наверняка мог запитать здесь всех и всё, включая и электроприборы.

Ника терялась в празднике, растворялась в нём, лавируя в потоке разномастных чудовищ, ведьм, монашек и пришельцев. Лорен почти даже уговорила её зайти в лавку с боди-артом, где девушка с нарисованной на коже чешуёй предлагала превратить любого желающего в живой холст, но Ника утащила подругу в сторону бочки с яблоками раньше, чем успела сдаться под её натиском.

Атмосфера полностью поглотила её, заставляя забыть о том, что где-то там, позади, осталась обычная жизнь с ежедневной рутиной. Когда телефон в её руке завибрировал, она вздрогнула, глянула на экран и на мгновение застыла как вкопанная, а затем на её губах засияла улыбка.

Ника быстро написала, в какую сторону двигается, и продолжила марш по улице. Через некоторое время они с Лорен добрались до небольшой очереди, выстроившейся возле уличного музыканта. Тот стоял на тротуаре с гитарой и микрофоном, а рядом с усилителем виднелась картонная табличка с надписью: «Скажи мне, какую песню хочешь спеть». Это импровизированное уличное караоке привлекало много прохожих. Дети и взрослые с удовольствием останавливались и, обговорив с кучерявым пареньком возможный репертуар, горланили от души. Кто-то лучше, кто-то хуже. Мастерство в этот день не имело значения, и собравшиеся вокруг зеваки громко хлопали и подбадривали каждого.

Повинуясь зову сердца, Ника встала в очередь и написала ещё одно сообщение.

«Ты легко найдёшь меня, если пойдёшь на душераздирающий вопль загнанной антилопы».

Несмотря на полное отсутствие таланта и слуха, петь она обожала, но, ввиду своего преимущественно домашнего образа жизни, делала это разве что в ду́ше. Теперь же, поймав возможность, Ника с восторгом драла глотку, не жалея ни собственные связки, ни уши прохожих. Значение имел лишь спонтанный внутренний порыв. Но даже такое исполнение, находящееся где-то на уровне пьяных панков в задрипанном гараже, удостоилось аплодисментов.

Закончив своё выступление, Ника отвесила театральный поклон, а затем увидела среди собравшихся соседа. В начищенных до блеска ботинках, чёрных джинсах и свободной чёрной рубашке с закатанными по локоть рукавами он выглядел завораживающе великолепно. Словно сошёл прямиком с билборда с рекламой какого-нибудь мужского парфюма. Ника замерла на мгновение, не в силах оторвать от него глаз. Он стоял чуть в стороне и, глядя на неё, безуспешно пытался сдержать улыбку.

– Чёрт, а ты не шутила. Петь ты реально не умеешь, – насмешливо произнёс он, когда она подошла. Нику его комментарий не смутил ни капли.

– Знаю. В этом же весь смысл! Отпустить себя и делать то, что взбредёт в голову, не заботясь о том, кто что подумает. Тебе тоже стоит попробовать, – бодро сказала она, кивая в сторону парня с гитарой.

– Пожалуй, я воздержусь.

– Почему? Это ж такой всплеск эмоций! Чистый кайф! И если уж меня не освистали, то тебе точно волноваться не стоит.

– Я и не волнуюсь. Просто не люблю быть в центре внимания.

– Но дело ведь не во внимании. Ты, конечно, весь такой супер серьёзный, и это круто, но суть веселья в том, чтобы позволить своему внутреннему ребёнку выйти наружу. Я не заставляю тебя петь. Но в чём-нибудь сегодня тебе точно придётся поучаствовать. Ни за что не поверю, что не существует какой-нибудь глупости, которую тебе хочется сделать, но ты сдерживаешь себя.

– Быть взрослым вроде как раз и означает, что нельзя всё время делать то, что вздумается, – скептично прищурившись, парировал он.

– Да. И поэтому простые радости важны.

– Простые радости?

– Ну… Тёплые летние ночи, вкус мягкого свежеиспечённого хлеба, волны, облизывающие ступни, пальцы, утопающие в прибрежном песке, хруст первого снега под подошвами, случайный запах, который неожиданно возвращает тебя в какой-то определённый момент из прошлого, – перечисляла она, загибая пальцы. – И, конечно, петь и танцевать без причины, наплевав на всех вокруг. Ты прав, нельзя всё время делать только то, что хочется. Но иногда это нужно. Иначе окажешься тем, кто не знал вкуса свободы до гробовой доски.

Уверенно мотнув головой, Ника закончила свою речь, а сосед почему-то вдруг стал таким задумчивым, будто и правда ни разу в жизни не позволял себе расслабиться.

– Может, ты и права… – пробормотал он, и прежде, чем успел сказать что-то ещё, их разговор прервал ураган по имени Лорен.

– Вот ты где! Стоило отвлечься всего на секунду, а ты уже пропала! – прокричала она, протиснувшись вперёд, но резко замолчала, как только увидела, что Ника не одна. Эффект неожиданности продлился недолго, и, окинув обоих беглым взглядом, Лорен расплылась в улыбке. – О, ты, должно быть, тот самый сосед!

– Тот самый? – слегка растерянно спросил он.

Заметив, как Лорен хорошенько набрала воздуха в грудь, Ника поспешила ответить сама, пока та не ляпнула что-нибудь, за что стопроцентно придётся краснеть.