Читать онлайн Ты будешь наказана бесплатно

Глава 1

За спиной раздаётся щелчок. Я резко оборачиваюсь, сама не понимая, как услышала этот звук из-за бешено стучащего сердца.

– Кто же пожаловал ко мне в гости? – незнакомец, что входит в свой кабинет, не смотрит на меня. Взгляд вниз.

Щёлкает зажигалкой и глядит завороженно на ярко-красный огонёк. Но тут же убирает палец с колёсика и погружает предмет в карман.

Переводит всё внимание на меня.

А я и пошевелиться не могу. Прирастаю к полу.

Меня поймали. И теперь либо обратно возвращаться к Барону без нужной ему папки, или же… отправиться в полицию. За решётку.

Меня застали на грабеже. Всё потому, что я совершенно не знаю, как это делать!

– Ну, чего замолкла? – взгляд холодных карих глаз впивается в мою фигуру.

Хозяин дома делает шаг вперёд. А я пячусь назад. Хотя и некуда. Там стол, который я переворошила, но так и не нашла нужных бумаг.

– Скажи, может, подскажу, где лежит.

Он усмехается.

– Я… – мне и сказать нечего. Абсолютно.

Вы не так поняли?

Да я роюсь у него в столе! Проникла его в дом!

И всё, чтобы младшего брата спасти, да самой в проститутки не отправиться!

– Говори, говори, – поторапливает.

Подходит ко мне вплотную. Буквально вжимает в стол. Чувствую его над собой, как он впечатывает своими бёдрами мои ягодицы в мебель.

Одним присутствием давит на меня своей энергетикой.

Я так ошеломлена, что не понимаю, как он оказывается так близко.

Опускаю ладони на его грудь и принимаю одно важное и самое правильное решение…

Бежать!

– Простите, – я пытаюсь его оттолкнуть. Не выходит, но всё равно ухожу в сторону, чтобы выбраться из его оков.

И я это делаю. Чуть не падаю, задеваю его ногу случайно пяткой. Вырываюсь и бегу!

Псих!

К нему в дом пробралась какая-то девчонка, а он спокоен, как удав! Предлагает помощь!

Да плевать, мне же лучше!

Да только…

Я не успеваю добежать и до двери. Точнее, сделать и пары шагов.

Он хватает меня за длинные волосы, которые хотела отрезать всю свою жизнь. Дёргает на себя, из-за чего я лечу вниз. Хватаюсь за голову и падаю. Но не встречаюсь с полом. Нет.

Попадаю в его грубые и небреженые тиски.

А над головой раздаётся тихое шипение:

– Ты думала, я так просто тебя отпущу? Дрянная ты воровка!

Один рывок.

Во время которого внутренности сводит. Тело кидает в жар. А лёгкие спирает от нехватки кислорода.

Падаю на деревянный стол. Бьюсь щекой о дерево и недовольно шиплю. Пытаюсь встать, но меня только придавливают сильнее.

Мужчина заламывает мне руки за спиной. Прижимает к копчику, а сам нависает сверху. Вжимает меня в мебель, из-за чего становится труднее дышать.

Он на меня заваливается! Держит и не отпускает.

А около уха… Чувствую горячее дыхание. Мокрые губы.

И шёпот:

– Я повторяю один раз. Неправильный ответ – и сделаю так, что тебя мать родная не узнает, – от его грозного голоса что-то в груди рушится. Конец моей стойкости. Потому что начинаю плакать. Слёзы сами вырываются из глаз.

Мне так страшно, что не могу и шевельнуться.

– Кивни, если поняла, – чеканит ещё тверже.

А я быстро киваю. Поняла я всё, поняла-а.

– Кто тебя прислал?

Я боюсь сказать и слово. Но я жить хочу. Двадцать три – не тот возраст, чтобы умереть.

– Б-барон, – выдыхаю. Мне влетит. Или меня убьют. Но это будет потом, а не сейчас.

– Зачем?

– Бумаги сказал найтиии, – я рыдаю, когда произношу эти слова. Не могу дышать от одного его присутствия. – Я не знаю, что там, правда! Мне сказали – я делаю. Я ещё ж-и-ить хочу. У меня…

Пытаюсь объясниться. Я же не сама сюда залезла! Брата пытаюсь спасти!

– Мне похрен, – обрубает. – На твои проблемы. С этой секунды у тебя их стало ещё больше.

И я это понимаю без него. Поэтому стараюсь вырваться. Поднимаю ногу, несмотря на то, что сделать это тяжело, и с силой наступаю ему на стопу. Слышу тихое шипение.

 Давление, приковывающее меня к столу, пропадает.

Неужели сработало?

Я отрываюсь от стола, выравниваюсь и вырываю руки. И, пока мужчина даёт мне секунду форы – скачу к окну.

И как только это делаю… Слышу лай собак. Врезаюсь в подоконник. Смотрю вниз.

Вижу их там. Смотрят на меня своими разъярёнными глазами.

 Но… Откуда? Я ведь проникла сюда нормально! Здесь и охраны почти не было!

Я тушуюсь.

Впереди три агрессивно настроенные собаки, а позади…

Рука на спине пригвождает меня к подоконнику. Я скулю, ударяюсь животом о пластик. Чёрт… Второй раз!

Холодный пот скользит по телу, а сердце останавливается.

Потому что собаки начинают лаять ещё сильнее. Кидаются, но не трогают. А я половиной тела вишу в воздухе. Пока эти одичалые прыгают вокруг.

Я боюсь собак! Страшнее всего на свете!

За спиной раздаётся звенящий звук пряжки ремня.

Я рвусь назад. Чтобы не стать жертвой неконтролируемых животных.

– Знаешь… – раздаётся где-то сверху. – Я думал отпустить тебя по-хорошему. Но теперь, после твоей выходки… Я принял окончательное решение. Ты… Будешь наказана.

Я сжимаюсь от одного только лая.

– Пожалуйста, уберии их, – хнычу, сама подаваясь назад. Не хочу здесь лежать! Где угодно, но только не здесь!

– Молчать, – один грозный приказ, и мы притихаем. Все втроем.

Но я не выдыхаю спокойно, нет. По щекам всё равно катятся слёзы.

– Я дам тебе выбор, маленькая воровка. Либо ты прыгаешь к моим доберманам, у которых время ужина… Или же стойко выносишь наказание.

Паника бьёт по телу.

– Пожалуйста…

Страх парализует.

Я не слышу и половины его слов.

Мне страшно настолько, что я готова потерять сознание.

Я не боюсь змей, пауков, ничего. Только собак.

Волосы наматываются на кулак. Голову ведёт чуть назад, и я слегка выгибаюсь под давлением.

– Они не тронут без моего приказа, – осведомляет хозяин дома. Глухо говорит на ухо. – Боишься? Будет для тебя уроком. А сейчас…

Хватка с волос пропадает.

Чужие руки обвивают поясницу. Пальцы дотрагиваются до пуговиц джинсовых шорт. Один рывок – и нет больше ни одного замка. Ещё один – и я остаюсь в одном белье.

– Неплохо, – резюмирует. Пока я стараюсь не провалиться сквозь землю. – Я найду этой попке применение.

Ничего не понимаю. Но в следующие секунды чувствую кожей холодную поверхность… ремня.

– Что ты делаешь? – мои глаза становятся, как два блюдца. Пока его движения холодят многострадальную попу. Сколько же она приключений на себя нашла…

– Во-первых, я не люблю незваных гостей. Во-вторых, ты вошла без стука. В-третьих, я же сказал, – усмехается. – Что ты будешь наказана.

Внезапно ремень пропадает. Но тут же, спустя секунду, задницу обдаёт жжением.

Губы распахиваются, пока тихий скулёж вырывается из груди.

Я не успеваю перевести дух. Потому что этот псих не даёт мне передышки. Градом ударов осыпает попу, пока закусываю губу. Мычу, сдерживая крики.

Но лучше так, чем к собакам!

Будь проклят тот день, когда я пошла к Барону просить за брата! Не испытывала бы сейчас такого унижения, боли и страха!

Не тёрлась голой кожей живота из-за задравшейся майки о холодную часть подоконника, пока кожа на заднице горит. Как и всё внутри меня. От обиды. Я ведь не сделала ничего плохого…

Всего лишь пробралась в чужой дом, переполошила весь кабинет. А сейчас…

Всё же не выдерживаю.

Слезинка катится по щеке, а рот распахивается, выдавая стон боли.

– Может, в следующий раз ты будешь думать, – на секунду он останавливается. Пытаюсь отдышаться. Кожа горит. Задыхаюсь от слёз. – Прежде чем лезть в чужой дом. Тебе повезло. Я сегодня добрый. Поэтому так и быть…

Ремень звякает у ног.

А тёплые ладони, которые сейчас кажутся холодными из-за пылающей задницы, стягивают бельё.

– Погоди, но ведь… Ты наказал! Пожалуйста, убери собак и отпусти! – я, что… зря терпела? – Мы ведь договорились!

– Где?

Я закусываю губу.

Слышится треск ткани. Бёдра полыхают. Нет больше единственной преграды между нами – моих трусиков.

А чужие пальцы… Грубо приземляются между ног.

– Это? Наказание? – восклицает удивленно. – Нет, это… разогрев.

Я задыхаюсь. Когда влажный палец, кажется, смоченный в его слюне, проникает в меня. На одну-две фаланги.

А я уже вытягиваюсь, чувствуя его каждой клеточкой.

О нет…

Я неосознанно подаюсь вперёд. К собакам. Тело отчего-то отторгает в себе чужое. И даже страх перед животными кажется мне сейчас пустяком.

Но тут…

– Голос.

Громкий лай собак возвращает меня на место. Я сжимаюсь и впиваюсь ногтями в пластик. А его палец входит глубже.

Что я только что наделала?..

– Ты… – хочу сказать, кто он есть на самом деле. Животное. Такое же агрессивное, как и его псины.

– Не твой голос, попка.

Вторая рука приземляется на травмированную кожу.

Как он меня назвал?!

– Я сказал это собакам. Поэтому молчи.

Его слова – приказ. Его тон – безоговорочный. Руки – как кочерга. Его палец жалит как огонь.

– Что же… – шепчет довольно. Делает один толчок своим пальцем. В меня. Пока сжимаю ладони в кулаки. Закусываю до крови губу. И пытаюсь унять слёзы унижения, обиды, что катятся по подбородку. – Лежи смирно.

Его палец пропадает.

И в следующее мгновение… раздаётся звук ширинки.

Секунда. И горячая твёрдая головка упирается в складки. Ведёт по ним. Останавливается у входа.

– Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я применил силу.

И я лежу. По его властному приказу. Пытаюсь расслабиться. Я слышала, что это может помочь. Будет не так больно.

Но сделать это в такой ситуации… не могу.

Я хочу выжить. Вернуться домой.

Поэтому смотрю в глаза своему страху. Собакам. Пока мужчина, прижавшись к моим ягодицам, делает один решительный толчок внутрь.

Глава 2

Морщусь и зажмуриваюсь, когда здоровенный член проникает внутрь. Расширяет мокрые от его слюней стенки.

Кусаю губы, только бы не издать звука. Но не выдерживаю, когда мужчина выходит обратно.

Я всё же выпускаю стон облегчения.

Пока там, между ног, всё горит. Становится ещё влажнее. Из-за крови.

– Могу с уверенностью сказать, – усмехается. – Что твой первый секс слегка необычен.

Необычнее некуда! Я лежу на подоконнике, пока мужик, имени которого не знаю, входит в меня одним мощным толчком. Впереди меня разъярённые псы, что набросятся в одно мгновение, и меня только что выпороли, как школьницу.

– И не банально. Поблагодаришь ещё. Будет, что подружкам рассказать.

Конечно, когда это жжение кончится.

Да только меня не отпускает. Впиваюсь ногтями за камень, продолжив елозить на холодной поверхности. Как же я благодарна, что сейчас вечер, и нас никто не увидит. Надеюсь…

Потому что меня трахают, как последнюю шлюху, и не дают привыкнуть к органу, который оставляет не одну травму. Ладони цепко впиваются в ягодицы, управляя ими, как желая.

А я всё жду, когда пытка кончится.

Я никогда не думала, что мой первый раз будет ТАКИМ.

 Совсем нет. Думала, это случится с моим парнем, хотела даже сделать это на его день рождения, но… Не будет у него вкусного подарка, которого он так ждёт.

Представляю, как это всё будет выглядеть со стороны.

Ой, Дим, прости. Ты два года ждал. А тут мужчина такой… Псих с собаками меня быстрее трахнул.

Но мне не понравилось, нет.

Хотя…

Вот последнее спорное…

Потому что с каждым толчком, движением мне становится чуть легче. Приятнее.

Грудь наливается, соски твердеют и невыносимо ноют.

Внизу живота проблесками мелькает что-то необычное. Тянущее. Как будто нечто теплое разливается.

И это ненормально.

Поэтому сильнее закусываю губу. Чувствую металлический привкус. И всё равно на боль. Так я пытаюсь отвлечься от того… Что творит этот мужчина.

Ненасытно вбивается в меня, рычит, двигаясь с трудом. Конечно, там такой размер…

Делает больно, но приятно одновременно. Впивается пальцами в нежную кожу.

– Мне начинает нравиться твоё проникновение в мой дом, – опять этот насмешливый, но в то же время уничтожающий тон. – В следующий раз, когда придёшь сюда… Можешь войти…

Мне внезапно становится тяжело дышать.

В груди, как и внизу, всё полыхает.

Уши закладывает.

Внутри как будто всё чешется. Так и хочется почесать. Сказать, чтобы двигался быстрее. Потому что это чувство… Паршивое.

– … через дверь.

Его слова звучат сейчас для меня, как в тумане.

Не могу слушать его. Сосредоточиться.

Меня ведёт.

От этих ударов.

От его члена, что долбит меня, несмотря на то, что это мой первый раз.

Не заботит его это.

Отрывается так, будто это последний секс в его жизни.

– Пожалуйста, хватит, – я скулю, когда внутри всё загорается. С новой силой. Пытаюсь отстраниться. Вылезти в окно. Потому что это ненормально!

Буквально вырываюсь. Выгибаюсь, веду попой в сторону, лишь бы сделать так, чтобы он вышел.

Но хозяин дома воспринимает мои действия по-другому.

Он наклоняется ко мне. Прижимает к подоконнику. А я и сбежать не могу. Продолжает движение, пока его язык ведёт по мочке уха.

– Как же я могу? – усмехается. – Когда ты так просишь?

От его голоса все внутренности сводит.

Я не знаю, что со мной происходит.

Всё тело горит. Накаляется. Пылает.

И мне… Становится так хорошо. Но нет! Не хочу! Не могу терпеть!

С каждой секундой становится всё невыносимее. Меня буквально выворачивает изнутри.

Бью ладонями по камню стены, сдирая кожу, потому что не хочу этого испытывать.

– Пожалуйста, н-не надо, – я всхлипываю. Ничего не понимаю. Сердце вырывается из груди. А я мычу, пока град ударов во мне не затягивает на максимум узел внизу живота.

Я неосознанно подаюсь вперёд. Хватаюсь за что-либо, лишь бы отстраниться.

Потому что боюсь!

Я не вынесу этого!

Но незнакомец резко дёргает на себя. Одной секундой. Молниеносным движением.

И я взрываюсь. Как атомная бомба замедленного действия.

Распахиваю в крике губы, как и глаза, которые чуть не вылезают из орбит. Вытягиваюсь, едва не вываливаюсь из окна, но стальная хватка на бёдрах держит крепко. Возвращает меня на место.

А я обхватываю его тесными стенками. Сжимаюсь, сокращаюсь и совершенно не могу понять, кто я и где. Только и могу что тянуться, пытаясь отстраниться, чтобы прекратить это странное, но крышесносное чувство.

Поджимаю губы и падаю на подоконник. Не замечаю стального механизма рамы, который делает больно. Мычу и зажмуриваюсь.

– Не надо, говоришь?

А я машу головой.

Ублюдок!

Какой же он ублюдок!

Потому что не даёт мне расслабиться. Делает один мощный и резкий толчок в меня. Как будто прокалывает. Медленно выходит. Совершает ещё один удар. Вгоняет свой огромный член внутрь. И я опять ощущаю эту боль.

Которую забыла на мгновение. Потерявшись.

Но не сейчас.

Всхлипываю и обессиленно пялюсь на зелёную траву. Пока собаки смирно сидят и ожидают приказа. А мужчина позади… Продолжает мучить моё тело, оставляя на нём раны и синяки.

Минута.

Ровно шестьдесят секунд.

И он покидает меня. Дотрагивается своим членом до моих ягодиц. Раздвигает их в стороны, и я сжимаюсь.

Осознание накрывает в один миг.

– Нет-нет! Только не… – я хочу крикнуть, чтобы только бы не моя задница… Но вместо болезненного проникновения я чувствую что-то мокрое. Прямо между булок. Стекает по входу вниз. К складкам.

Мама…

Он достал… не кончил внутрь…

Крепкая ладонь хватает меня за волосы. Тянет на себя. И я чуть не падаю на пол, потому что он делает это так сильно. Расслабленное тело само повинуется и елозит по поверхности. Но не падаю. Он прижимает меня к себе. Чувствую его член своими ягодицами.

Он же ещё готов…

Сглатываю от волнения.

Одна рука на талии, другая с волос медленно перемещается на шею.

– Испугалась? – цедит сквозь зубы. – А я ведь мог это сделать. Сделал тебе скидку. Но если я увижу тебя здесь ещё раз… Я испробую твою задницу. Поняла? Все твои проходы. А сейчас ты свалишь из моего дома, пока я не спалил тебе волосы, и пойдёшь к Барону. Передаешь ему моё послание.

От его слов меня кидает то в холод, то в жар. Тело напрягается, дрожит, а в голове начинается самая настоящая паника. Чувство страха опять накрывает с головой.

– Если я его хоть раз услышу или увижу, то пусть знает одно. Я не буду играть в его глупые игры. И тем более посылать мелких девок, чтобы сп*издить у него документы. Я приду сам. Надругаюсь над его женой, дочерью. А потом убью всех. Включая его и всю его семью.

Капля пота скатывается по лбу.

– Ты меня поняла? – шипит мне на ухо.

Я только агрессивно киваю.

Потому что не могу сказать и слова после его ужасающих фраз.

– Умная девочка, – насмешливо хвалит. – Тебе я советую сделать то же самое. Не появляться у меня на глазах. А теперь пошла нахер отсюда. Пока я добрый, и…

Его рука скользит вниз. Прямо между складок. Грубо и внезапно сжимает их, из-за чего воздух вылетает изо рта.

– Не взял тебя ещё раз.

Он отпускает меня.

Я не падаю на пол. Наоборот. Напрягаюсь, и, не видя ничего вокруг, бегу на ватных ногах на выход. И всё равно, что мешают шорты в ногах. Плевать. Я просто хочу убраться подальше отсюда. И подумать.

Я не пойду к Барону. Потому что знаю. Как только я скажу ему это, я умру. Но если не сделаю этого… Этот мужчина, что сейчас глухо смеётся мне в спину, разберётся со мной первым…

Глава 3

– Влада, с тобой всё норм? – Вика, моя соседка по парте и одновременно коллега по кафе, в котором я работаю, вырывает меня из мыслей.– Что-то случилось?

Едва не роняю ручку от испуга и отрицательно машу головой.

– Нет, с чего ты взяла? – хмурюсь. Так заметно, что ли?

– Ты дёрганая.

Да, я именно такая. Потому что боюсь обернуться и увидеть, что рядом со мной стоит Барон или же тот незнакомец. Вот первого я боюсь больше всего. Он напрямую общается с моим братом-наркошей, который завидев меня сегодня утром, сразу же смылся в универ.

Вот я и боюсь, что как только вернусь домой… Там меня будет ждать ОН. Поэтому сразу после пар собираюсь пойти на работу. Её, кстати, никто не отменял. После того, как Дана и Майя уволились, персонала в кафе стало ещё меньше. Поэтому выходных у меня больше нет. Оно и хорошо: меньше буду думать о моральном говнюке, что трахнул меня на подоконнике. До сих пор между ног болит, тварь.

И в груди что-то.

Потому что разочарована. Не сексом, нет. Но… Это было больно. И я всё равно получила удовольствие. Не сразу. Но всё же. И это было так необычно, а главное… Сказочно приятно.

И даже Димка, доставляя удовольствие своими пальчиками, не приносит такого результата. Тем более, до этого я разрешала трогать только клитор… Но теперь…

Я вообще не знаю, что делать. Рано или поздно момент икс настанет. И что он скажет, когда кровь не пойдёт? Шлюхой назовёт? А если признаться, что меня изнасиловали? А ведь всё так и было! И всё равно, что я все же получила оргазм.

Неважно!

Но он ведь не бросит меня из-за этого? Не должен…

– Влада!!!

 Я опять вздрагиваю и резко оборачиваюсь к Вике.

– Чего уснула? – недовольно. – Пара закончилась, пошли, нам на работу пора. Тот урод нас заживо сожрёт, если опоздаем.

Я киваю.

Всё верно: что бы не произошло, мне по-прежнему нужно работать. Без денег на родительской шее сидится так себе.

Поэтому, в каком бы плохом настроении я не была… нужно трудиться.

***

Снимаю фартук, переодеваюсь в свою одежду и устало накидываю куртку. Сегодня был тяжёлый день. Поэтому скорее спешу домой.

Я ухожу последняя, проверяю все щитки. И как только захожу в зал, чтобы проверить двери, останавливаюсь.

Перестаю дышать. Волна страха, негодования летит вверх. Подбирается к горлу, из которого не вырывается ни единого слова.

Потому что один из моих кошмаров, о которых я сегодня думала, сейчас сидит передо мной.

Барон.

Бьёт тихо ключом о деревянный стол. На меня не смотрит. Но прекрасно понимает, что я здесь.

– Думала, что сбежишь?

Нет, я так не думала.

Знала, что они придут. Рано или поздно. И я боялась. Потому что незнакомец сказал передать им послание. Тем более… Я не выполнила то, что мне сказали. И если сейчас эти наркоторговцы похитят меня и заставят работать на панели, чем они мне и пригрозили сначала… Я не знаю, что и делать.

Кричать? Никто не услышит.

Благо, камеры остались, но они без звука… Хотя бы поймут, что меня похитили.

Кому я нужна вообще?!

– Нет, – наконец, прихожу в себя. Молчание затягивается. – Просто я…

– Не хотела приходить с пустыми руками, да? – делает своё предположение. Причём, верное. Тон у него страшный. Такой спокойный. Опасный. Затишье какое-то. И меня это напрягает только сильнее. – Правильное решение. Ты же в прошлый раз за брата пришла просить?

Да, я – импульсивная дура, которая, только увидев порошок в руках брата, пошла со всем разбираться. Но он сказал, что там будет такой же юнец, как и он сам. Думала, быстро навтыкаю люлей. Поведу себя, как нормальная старшая сестра.

Только там оказался не один парень. А дюжина моральных уродов, которые, поставив меня на колени, пригвоздили к полу. Заломили руки назад.

И отпустили только затем… Чтобы пустить меня на мясо. Как наживу. Для того ублюдка.

Девушка, может, и не тронет.

Тронул.

И сейчас, когда я не оправдала результата… Он пришёл.

– Да, – неуверенно отвечаю.

– Тогда, – он пока всё ещё спокоен. В этот раз поднимает на меня этот ужасающий взгляд. Передёргивает. Противно от него становится. Как будто чем-то липким поливают. – Я даю тебе двадцать четыре часа. Вернуться в тот дом, найти папку. Или же…

Я сглатываю.

– Сколько ему лет? – внезапно спрашивает, не договаривая. Хмурится. Играется. Видно по лицу, что эмоции неискренние. – Совершеннолетний? Интересно, на сколько его посадят, когда поймают с травкой?

Пальцы начинают трястись. Во рту от волнения появляется настоящая засуха.

Да, я люблю брата. Но больше всего я люблю отца, который без ума от своего непутёвого сына. Он не знает, что Влад принимает наркотики. А ещё у него проблемы с сердцем. И если он узнает, что этот говнюк в чём-то таком замешан, он не выдержит.

А если с ним что-то и случится…

Я не хочу потерять родителя.

– А если ещё и к мужикам… Я слышал, там любят молодых парнишек… Очко разрабатывают.

– Я достану, – обрубаю его. Хватит. Не хочу это слушать. – Дайте мне пару дней.

– Сутки, – наседает. – Я даю тебе ровно сутки, чтобы те документы лежали передо мной.

– Но…

Я ничего не успею придумать за это время!

Тот мужчина ясно дал понять – увидит меня ещё раз, и мне конец. Не могу же я просто так взять и заявиться…

Чёрт!

Да почему, когда я только начинаю жить нормально, всё становится хуже некуда?!

– Никаких «но», Влада, – предупреждает. Бьёт ещё раз ключом по столу. – И да… Если ты ему скажешь что-то обо мне…

Поднимает на меня тёмный взгляд. А там тьма. Непроглядная. Как и сам мужчина.

– Я за себя не ручаюсь.

Сжимаю кулаки. Впиваюсь ногтями в кожу и обречённо, тихо выдыхаю:

– Хорошо… Я сделаю.

У меня есть ровно сутки. И идиотский план в голове. Который, сто процентов, не сработает. И тогда… Либо собственная смерть, либо потеря близких. А, судя по тому, что злодеям верить нельзя… Вслед за братом, могу полететь и я…

Глава 4

– Роднулька моя, – Дима крепко прижимает меня к себе. Целует смачно в щёку. Я слегка краснею, потому что делает он это на глазах у всего университета. Дурак, блин! – Соскучился, ужас. Пошли на лавочку.

– Я тоже скучала, – отвечаю, отводя взгляд в сторону. Мне стыдно. Перед ним. Он любит меня сильнее всех на свете. И я его. Но недавний момент… Где тот мудак трахнул меня, не даёт мне покоя. – Как прошёл твой день?

Я иду в сторону лавочки. Тяну его за собой. Сажусь на прохладные доски и хлопаю по ляжкам в голубых джинсах.

Дима без колебаний отбрасывает рюкзак в сторону. Садится следом и опускает голову мне на колени. И пока я запускаю пальцы в его длинные волосы, он балдеет у меня на ногах.

– У меня скоро игра, – я киваю. В курсе. Как я могу забыть? – В мой день рождения. Ты же помнишь?

Я строю недовольную моську.

– Ты с ума сошёл? – обиженно сжимаю пряди. – Я тебе уже и подарок подготовила!

Который забрал другой мужчина, ага. Боюсь, придётся думать что-то другое. Может, подарю ему перстень…

– Правда? – его глаза вмиг сияют. Смотрит на меня, как самый счастливый в мире ребёнок. – И что это?

Он двусмысленно играет бровями.

– Узнаешь, – я по-доброму улыбаюсь. Хоть у меня и осталось полдня, чтобы достать эту папку. Наверное, именно поэтому я сейчас сижу здесь и заведомо извиняюсь перед этим чистым и светлым человеком.

За свои поступки. За свою связь с другим мужчиной.

– А это то, чего я так долго жду? – сердце сжимается от этого вопроса. Я знаю, что Дима со мной не ради секса. Он ждёт два года. Как и я. Не знаю, почему так долго тяну. Да, быть в свои годы девственницей… Сейчас считается унизительно. По крайней мере, так говорят девчонки в пабах, да и в универе. Но мне всё равно. У меня не было ни настроя, ничего. А сейчас…

Когда я, наконец, созрела, Дима в пролёте.

Тупой ты псих со своими собаками!

– Влада? Ты чего? – меня как будто ударяет током. Я забываю, что рядом мой любимый, который сейчас растерянно смотрит на меня снизу вверх. – Ты… Злишься? Обиделась? Я что-то не так сделал?

Его обеспокоенный тон опять сжимает сердце. Проникает в самое основание, делает больно.

– Всё хорошо, – я улыбаюсь. – Просто все мысли о работе. Ой, чёрт, мне же в кафе пора!

«Дурман» – всего лишь отмазка. Потому что сейчас я направлюсь не туда.

Димка поднимается, и я вскакиваю с лавочки. Жду, пока он встанет. И, как только он это делает, я приподнимаюсь на носочки, несмело целую его в губы. Хочу оставить лёгкий поцелуй, но этот проказник его углубляет.

Я кайфую. Люблю его. До безумия. И хочу так и дальше стоять здесь, таять в его объятиях. Растворяться во времени. Только с ним. Но я отстраняюсь.

Нет, не потому, что не хочу. Наоборот, я бы сейчас отдала всё, только бы посмотреть с ним фильм. Провести вместе вечер. Может, даже… Сделать ему приятное. Раньше я делала ему только руками. А сейчас, может, вышла бы на новый уровень.

Но.

Меня совесть жрёт. От того, что произошло позавчера. И от того, что произойдёт сегодня.

– Прости, милый, – стараюсь не расплакаться. У меня плохие мысли. Очень. Потому что я не знаю, буду ли я вечером вообще живой. Вернусь ли домой. Конечно, вернусь, что за мысли? Нет уж.

Мой девиз по жизни: «лучшая защита – нападение». Я не знаю, откуда он у меня в голове. Я даже не помню, кто говорил эту фразу. Взялась из ниоткуда. Но всегда получается всё так. Даже эта ситуация с братом…

Так! Не будем отчаиваться!

– Я побежала, опаздываю, – отстраняюсь от него, пока Дима держит мои пальцы. – Без меня никаких тусовок!

Улыбаюсь и, поправив рюкзачок, убегаю.

Мы – вечные тусовщики. И я частенько грешу, ходя по пабам. Чисто расслабиться, провести хорошо время. Никогда не напиваюсь вдребезги. И не клеюсь к парням! А вот Диму может занести, когда он пьет алкоголь! Благо, он у меня не бабник. Нет, наоборот, собственник.

Какая-нибудь массовая встреча – я рядом с ним. Боится, что украдут. Но он – глупый дурак! Потому что мне только он нужен!

– Обещаю! До завтра! – кричит вдогонку.

Если я вообще доживу до завтра…

––

Я неадекватная. Я всегда это знала. Мне говорят, что меня убьют при следующей встрече, а я, вместо того, чтобы бежать, иду навстречу приключениям.

А выбор есть?

Нет, у меня его нет. И пусть я буду умалишённая. Но без риска – нет результата. И я готова. Поэтому крепче обхватываю рюкзак. Перелезаю через забор. Второй раз за последнее время. Смотрю вниз, по сторонам. Собак нет. И, надеюсь, не будет. Но я взяла с собой шокер.

Не знаю, поможет ли… Но хоть убежать успею. Наверное. Да, успею. У меня хорошая физическая подготовка, поэтому…

Вдыхаю побольше кислорода. Спрыгиваю на зелёную траву и аккуратно иду до дома. И всё же – мне интересно. Тут ни одного охранника. И ведь участок большой, богатый. Не боится, что обворуют? Я пытаюсь это сделать уже второй раз. Сколько же было до меня?

Скольких он убил?

Ой, откуда такие мысли?

Особенно когда уже стоишь перед дверьми.

Заносишь ладонь в воздух.

Но не стучусь. Засматриваюсь на трясущуюся ладонь. Либо риск, либо ничего. Прокатит – зашибись. Нет – здравствуй, тот свет.

Но я всё же дотрагиваюсь до двери костяшками пальцев.

Волнуюсь.

Он сказал, что не любит незваных гостей.

И всё же…

Я постучалась!

Не позвонила! Вдруг он спит! Я даже не знаю, дома ли мужчина.

И, судя по тому, как быстро распахивается дверь… Он был неподалёку. Прошло всего несколько секунд. Я не успеваю даже отдышаться. Перевести дух. Вернуть себя к спокойствию.

Потому что тёмные карие глаза, кричащие об убийстве, припечатывают меня к полу.

Глава 5

Пока меня испепеляют, потрошат взглядом, я проваливаюсь сквозь пол в самый ад. Потому что я не могу по-другому объяснить того, что вся кожа от этого внимания горит.

И нутро. Полыхает. Растворяется в бурлящей магме. И всё это – горящее чувство внутри груди – вызывает один мимолётный и кровожадный взгляд.

Я действую по плану.

Глупому. Импульсивному. Провальному.

Кидаю рюкзак на пол, делаю шаг вперёд, пока мужчина меня медленно расчленяет и убивает. Я знаю, чем думаю.

Подлетаю к мужчине, которого ненавижу всей душой, до дрожи во всём теле. Которого боюсь до панической атаки в душе. Обвиваю руками шею и запрыгиваю на него, пока он ничего не понимает. Только хватается ладонями за бёдра.

Лучшее средство – нападение!

Поэтому… Закрываю глаза. Всё своё отвращение засовываю куда подальше. Всю неприязнь.

 Смачно целую его в губы. А сама мысленно думаю о Диме. Чувствую перед ним вину, но… Либо умру, либо потеряю полсемьи. И единственный план, который пришёл мне в голову…

Соблазнить. Отвлечь. Ликвидировать.

И хоть он психанутый на голову человек, который трахает девушек на подоконнике, пока собаки лают ей в лицо… Я не рискнула проникать в его дом просто так. У меня есть план, запасной. Их, на самом деле, много. Но дело даже не в том, смогу ли я выкрасть документы. С шокером и со снотворным в кармане – да.

Но что потом?

Когда он очнётся?

Сотрёт меня в порошок. Тот самый, зыбкий, который будет падать сквозь его пальцы. Как и моя кровь, которая будет омывать землю. Чёрт, почему именно сейчас я думаю о плохом?

Я всегда старалась искать во всём хорошее. Но почему здесь не получается? Ничего. Белое полотно.

И, пока грубые ладони смыкаются на талии, скорее всего, чтобы оттолкнуть меня и придушить – только наступаю.

Все мужчины падки на секс! И нет, трахаться я с ним не собираюсь. Но…

Сделать так, чтобы он потерял бдительность, а потом свалить – это я могу. Пока не придумала, как. Также, наверное, в окно. Но перед этим забрать документы.

Если, конечно, он опять собак не натравит. Вот тогда будут проблемы. Спать с ним? Ни за что. Буду мешать ему снотворное. Куда? Придумаем.

Но меня учили не сдаваться. И я этого делать не собираюсь.

Углубляю поцелуй. Морщусь, сильнее прижимаюсь к твёрдому телу. Пока он всё же пытается меня оттолкнуть. Я как пиявка – присасываюсь сильнее. Всеми частями тела. Проникаю языком в его рот. Он недавно пил что-то алкогольное. Морщусь, когда чувствую на его губах, скорее всего, виски.

Ладно, потерпи, Влада. Мужики всегда думают одним местом.

Как и этот. Раз он не пытается оттолкнуть меня. Наоборот, с напором отвечает. И лучше бы он этого не делал. Я теряюсь. От того, что он перетягивает всю инициативу на себя. Вжимает пальцы в талию. Обжигает через тонкую ткань рубашки.

И сносит. Как тайфун. Одними движениями.

Я задыхаюсь. Кислорода не хватает. Из меня словно высасывают жизненные силы.

И выбивают дух, когда впечатывают в каменную стену.

Постанываю прямо в губы, не зная, что делать дальше.

Продолжать?

Я не могу. Мне уже становится плохо от того, что я изменяю Диме. Но и этот мужчина… Мне нравится и нет одновременно. Я его ненавижу. Всеми фибрами души. Но целуется он классно.

Внезапно мужчина отрывается. Всего лишь на секунду.

Чтобы прорычать слова, от которых по всему телу проносится сильная дрожь:

– Тварь.

Так и хочется сказать ему в ответ то же самое.

Я ошиблась. Когда сказала, что мне понравилось. Нет. Сейчас я чувствую только отвращение. От его рук, что покоятся на теле. От его языка, что кружит во рту и буквально его насилует, медленно убивая меня. Высасывает досуха.

Ладони медленно скользят вниз. На ягодицы. Которые сейчас прижаты к стене. Чёрт, Влада, думай. И? Что теперь? Отвлекла его? Он хотя бы тебя не убил в первую минуту. А дальше что?!

Я чувствую его возбуждение. Его стояк, что утыкается в меня снизу. Тот здоровенный болт, от которого всё болит между ног. Я снова расплачусь, когда он войдёт в меня. Причём… От всего. От того, что больно и от того, что унизительно.

Я не хочу изменять своему парню. Но мне приходится.

– Арс, бл*ять, ты серьёзно? – грубый бас передёргивает. Я тут же отстраняюсь и испуганно перевожу взгляд вбок. Из комнаты вышел какой-то бритоголовый мужик. Весь в татуировках, с золотым зубом. Он сбежал из девяностых? Настоящий бандюган! – Решил трахнуться в перерыве? У нас дела нах*й решаются! А он с какой-то шлюшкой в прихожей обжимается!

Меня задевает.

– Завались, – обрубает грубо. – Сейчас приду.

Мужик зло цыкает языком. Напоследок кидает на меня насмешливый взгляд.

И пока я провожу его до комнаты… Человек, которого назвали Арсом, внезапно отпускает меня, и отстраняется. Едва не падаю, но этот сукин сын хватает за руку. Я не успеваю встать на ноги. А он уже делает рывок и тащит в комнату.

– Отпусти! – пытаюсь вырваться. – Куда ты меня тащишь?!

Он не отвечает.

Открывает первую попавшуюся дверь. Дёргает, из-за чего не могу удержаться на ногах. Едва не лечу носом в пол. Вовремя успеваю выставить руки и падаю на колени. Бьюсь, зло шиплю себе под нос.

И тут же по ушам ударяет грозный голос:

– Я предупреждал, – он говорит спокойно, но гневные нотки всё равно проскальзывают и больно жалят. – Что с тобой будет, если ты ещё раз появишься у меня на глазах, дрянная девчонка.

Его слова пугают и задевают одновременно.

Раздаётся хлопок двери. Щелчок замка.

– Урод… – выплёвываю и встаю. С трудом. Ноги подкашиваются. От испуга, страха. Нет, никакого возбуждения. Я никогда его не захочу. Ни-ког-да. Потому что, скорее всего, буду скоро мертва.

Но…

Подхожу к двери. Прислушиваюсь. За дверьми никого. Ни шагов, ни голосов.

Достаю из кармана джинсов невидимку. Хоть где-то пригодились уроки брата.

Аккуратно, словно на иголках, пытаюсь повернуть резьбу в сторону. Только бы получилось…

Пока стараюсь справиться с замком, с меня стекают три ручья пота. Вздрагиваю при каждом шорохе. Причём собственном.

И чуть не визжу от радости, когда дверь щёлкает. А я, выпрямляясь и не разминая затёкшие мышцы, выхожу в коридор. Как проклятый ниндзя, передвигаюсь по долбанутому дому. И чуть не сдыхаю на месте.

Когда где-то за спиной слышится незнакомый голос.

– И куда ты?

Я застываю на месте. Боюсь оборачиваться.

Потому что прирастаю к полу. Приклеиваюсь подошвой. И не могу сделать и шага. Но понимаю, что мне нужно спрятаться как можно быстрее. Слова звучат совсем рядом. Но они адресованы не мне.

Потому что где-то неподалёку звучит такой же звучный бас.

– Жене позвоню, – слишком знакомый голос. Но мне сейчас не до него. Шаги немного стихают, поэтому я выхожу из-за угла и разыскиваю кабинет психа.

Чёрт, как его там назвали? Арс? Звучит так… необычно. И до жути знакомо. Я будто слышала его уже где-то раньше. Нет? Ладно, подумаю дома на досуге. А сейчас…

Тихими шагами иду по коридорам, озираясь по сторонам каждым дуновением ветра.

Я – самоубийца. И у меня нет ни капли инстинкта самосохранения. На самом деле.. Я не знаю, что со мной. Знала же что этот человек псих и всё равно пошла к нему в дом, после его обещания убить меня. Не понимаю я этого.

Внезапно останавливаюсь. Осматриваюсь. Сама не понимаю, как оказываюсь напротив нужной мне двери. Я помню, как убегала отсюда, но я была так напугана, что путь плохо отложился у меня в голове. Найти кабинет – чудо.

И вот сейчас я открываю его, проникаю в знакомую комнату.

Мажу взглядом по столу, подоконнику и сглатываю.

Вспоминаю тот ужасный день. Я даже кажется, ощущаю это чувство между ног. Когда кровь катится по бёдрам.

Машу головой.

К чёрту эти мысли! Мне по-прежнему надо найти папку. В прошлый раз мне не удалось – меня поймали. Но в этот раз… Поиски сужаются. Я не смотрю там, где делала это до этого. Только старое. И не знаю, как, но…

Арс – дурак. Псих и дурак. Хотя, наверное, оставив нужную мне папку с документами в верхнем ящике стола, он не думал, что я могу вернуться вновь. И честно… Я бы и не сделала этого. Если бы не несколько факторов.

Поэтому хватаю нужную мне вещь в руки. Открываю окно, залезаю на подоконник и сигаю вниз, на зелёную травку. Возвращаюсь аккуратно за своим рюкзаком и рву ноги от этого страшного места.

И, несмотря на то, что я сейчас медленно, но верно перелезаю через забор, и я должна быть спокойна..

Но почему мне кажется, что это не так?

Глава 6

– Отдашь это своему Барону, – я толкаю брата в плечо. Отдаю ему голубенький прямоугольник. – Сегодня же. И прямо сейчас. Понял?

– И чё мне за это будет? – вызов в его голосе напрягает. Он снова понтуется, пытается выглядеть взрослым. Знал бы ты, маленький хрен, что с тобой НЕ будет.

– Влад, давай не будем, а? – начинаю. – Сколько можно? Я ради тебя это сделала. И так ты меня благодаришь?

Я бегаю взглядом по расслабленному лицу. Он опять под травкой. Разве так можно? Постоянно быть под веществами, видеть этот мир по-другому. Всё то, что сейчас плавает у него перед глазами – иллюзия. Он не понимает насколько прекрасна жизнь. Которую в любой момент могут отобрать из-за парочки грамм порошка.

Он выхватывает папку из пальцев.

– Да чтобы ты провалилась.

Я прикрываю глаза и опускаю голову вниз. Да что это за мучения такие? Что я сделала не так? Только год назад всё было нормально. Мы с Владом были не разлей вода. Он иногда посматривал на меня косо, молчал. Но потом мы подружились. Хорошо подружились.

Хотя до этого я совершенно не помню, какие у нас были отношения.

У меня большие пробелы в памяти. Точнее… Первые восемнадцать лет своей жизни. Я совершенно не знаю себя, и как жила до того момента, как очнулась в больнице, на голове бинты, а надо мной возвышаются мои родители.

Только я вот не узнала их. Увидела незнакомых мне людей, испугалась. Вскоре они рассказали мне, что случилось. Я долгое время жила у бабушки в деревне.

Я упала, стукнулась головой о бетон. Как итог: сотрясение мозга, множество швов, которые чувствуются до сих пор. Благо незаметные… И потеря памяти. Подчистую.

И после того пробуждения… Влад вёл себя странно. Смотрел на меня безумными глазами. Будто видел меня впервые. Как и я его.

Тогда родители всё и объяснили: мой собственный брат плохо знает меня из-за того, что я долгое время жила с больной бабушкой, которая очень быстро скончалась после того, как я пришла в себя.

Потом мы поладили. Узнавали друг друга с нуля. Жили счастливо. У нас был коннект, который было сложно найти у всех братьев и сестёр, которые жили вместе с самого рождения и знали друг друга всю свою жизнь.

Но в один момент всё изменилось.

Не помню что именно. Я тогда нашла первую работу. Начала зарабатывать сама. Училась на отлично. Родители хвалили, ставили меня в пример.

И Влада…

Кажется, начало это задевать. Не знаю. Он часто начал подкалывать меня. Пренебрежительно относился. Прямо как сейчас.

И я не понимаю, что сделала не так.

Я ведь так его люблю… Но вместо ответной любви, я получаю в лицо кусок говна…

Вот и сейчас. Он проходит мимо цветка с горшком, переворачивает его. Знает, что я уберу, лишь бы мама не видела бардака. И этой земли, что россыпью оказывается на белоснежном ковре.

Я тихо вздыхаю. Это всё из-за этих веществ. И я не знаю, как его от них защитить.

На следующий день

– Ты слышала? – Вика обеспокоенно дёргает меня за рукав. Перевожу взгляд на телевизор, который висит на стене в «Дурмане». Забежали перед парами позавтракать, живём неподалёку же.

– Что там? – хмурюсь. Смотрю на экран. И едва не давлюсь чаем, когда слышу слова и знакомую картинку.

– Убийство, – повторяет вслед за диктором. – Как зверски… Сгорел. Но я не удивлена.

А я вот очень. Страшные кадры, мелькнувшие на экране. Обугленный труп, прикрытый мешком.

А на фоне… Знакомый дом. Вчерашний дом. В который я пробралась и украла проклятую папку. Сейчас он попадает в кадр. Но убили человека не в нём, чуть поодаль.

Да что не так с этим местом? То псих, то людей убивают.

– Почему? – меня немного напрягает фраза подруги.

– Я не уверена, – перевожу взгляд на неё. Слегка мнётся. – Но слышала от девчонок, что район там… Слегка опасный. А вот в этом доме, который показали – частенько крики слышат. Там бизнесмен Арсанов живёт.

Знакомая фамилия заставляет сглотнуть вязкую слюну.

Арс.

Арсанов.

В горле неожиданно появляется ком.

– Может, любитель БДСМ? Или игры всякие… – я хватаюсь за глупые объяснения. Спрашиваю с надеждой. А что? Ему идёт. Я тоже кричала и от боли и от удовольствия. Мало ли я там не одна такая?

– Возможно… – и опять это сомнение в голосе. – Поговаривают, что Арсанов не только легальным бизнесом занимается, но и подпольным.

Я опять смотрю в телевизор. Смотрю дату, время. Снято сегодня с утра. А вот убийство… Произошло вчера. Время ориентировочно… После того, как я убежала…

Сердце падает вниз. Живот скручивает от волнения. Я представляю себя на месте того бедняги. Что, если это Арсанов его убил? Что, если бы на месте бедолаги оказалась я?

Да ну, это всего лишь совпадение!

– Знаешь, – издаёт лёгкий смешок подруга. – Бандитом ещё окажется.

И я надеюсь, что это неудачная шутка. Потому что это будет не смешно… Когда он внезапно придёт за мной и убьёт. А ведь угрозы уже были…

– Сказки это, – кидаю испуганно. Встаю со стула, хватаюсь за сумку. Насмотрелась. Не может быть этого. – Пошли, на пары опоздаем.

Глава 7

Целый день сижу, как на иголках. Вика напугала.

А ещё больше напугало то, что этот человек может прийти за мной. Понятное дело, что, возможно, он это и сделает. Но он ведь не знает, где я живу, где учусь. Он ведь и живёт на другом конце города.

Вряд ли Арсанов вообще вспомнит обо мне. Наверняка сразу пойдёт к Барону. Надеюсь.

Поэтому, чтобы себя медленно не убивать, я весь день провожу со своим парнем. Мысленно ищу защиту. Что если вдруг здесь появится Арсанов, то он меня защитит.

Настроение немного, но взлетело вверх.

И пока продолжает держаться на той же планке.

– Ну, перестань, – Дима смачно целует меня в щёку и обвивает талию рукой. – Потерпи до дома.

Я не верю, что говорю это, но… Кузнецов победил. Сегодня кидал такие взгляды на меня на тренировочном поле, что я не смогла удержаться. Забежала к нему в раздевалку, и, пока вся его команда была в душевой, мы с ним целовались эти острые и короткие несколько минут.

Правда, мой первый раз был всё же экстремальней, но… Ничего. И это хорошо.

– Не могу, ты слишком красивая, – мурлычит на ушко. – Я же не виноват, что ты такое платье сегодня надела. Кто вообще так делает?

– Я!

Сегодня и правда, хороший день. Поэтому я и надела скромное платье до середины бедра. Праздную! Что от Барона отвязалась! Пришёл вчера Влад домой, сказал, что всё норм.

И хоть мне стало легче, всё равно не знаю, как избавить брата от зависимости. Нужно обо всём хорошенько подумать. Мысли сейчас не о том. И хоть я от Барона отмахнулась, то есть другая проблема.

И как только я о ней думаю…

В дрожь бросает.

Да, встреча явно у нас будет. Поэтому я ношу с собой шокер. Но пока со мной Дима, всё будет хорошо.

И я сейчас радуюсь. До одного момента.

Что-то заставляет меня поднять взгляд от асфальта и посмотреть вперёд. Там где-то Димкина машина стоит. И мы сейчас идём именно к ней.

Но вместо того, чтобы увидеть привычную тойоту… Едва не падаю.

Ведь вторая проблема не заставила себя долго ждать…

Там, облокотившись на свой «Порше» стоит тот, из-за которого встряла в ещё большее дерьмо.

Кто меня вообще втянул во всю эту авантюру? Да, я сама. Решила, блин, проучить бывших школьников.

Я резко останавливаюсь, когда понимаю, что он смотрит чётко на меня. Рядом с ним ещё три человека. Выглядят все… Не очень презентабельно.

И опять в голове фраза про бандита.

Ладони начинают потеть. А страх ударяет по всему телу. Арсанов отрывается от машины, кидает бычок на землю и идёт в нашу сторону.

Я тут же оборачиваюсь к Диме. Хватаю его сильнее за руку.

– Дим! – нервно восклицаю, бегая по его озадаченному лицу взглядом. – Пошли в кино! Недавно фильм вышел новый! Пешком дойдём!

Я хочу уйти отсюда как можно дальше.

Во-первых, пары давно закончились. Мы задержались из-за того, что у Кузнецова была тренировка. И сейчас стоянка пустая. Вокруг пара – тройка людей, но они явно не помогут нам против четверых мужиков.

Но не будут же они меня прилюдно убивать?!

– В смысле, Влад? – хмурится. – Мы же хотели, ну это…

– Я передумала! – выпаливаю со страха. Потому что вижу боковым зрением, что они становятся ближе. И я уже чуть ли не хнычу, и дёргаю его за руку. Лишь бы увести Диму куда подальше.

– Влада, Влада, – слышится за спиной, как только оборачиваюсь. – Ничему тебя жизнь не учит.

Дима резко останавливается. Переводит взгляд на Арсанова. Тут же становится серьёзным. На лице – ни капли эмоций. Взгляд холоден.

– Кто это? – спрашивает он меня. А я обернуться боюсь. Увидеть его кровожадное лицо. Проблеск желания убивать в карих глазах.

– Я не знаю, пошли отсюда, – я просто хочу уйти! Не дать себя убить! – Но они мне не нравятся.

– Маленькая лгунья… – и снова этот голос. Но уже совсем рядом. Чуть ли не над ухом. Но я знаю –Дима не позволит меня убить. А что, если… и его… вслед…за мной…

Я резко оборачиваюсь. Сжимаю сильно ладонь парня и смотрю пылающим взглядом на этого психа.

Он насмешливо глядит на меня.

– Влада, объясни, – раздаётся уже настойчивее.

– Это… – я сглатываю вязкую слюну. Руки трясутся. Голос тоже. Слова не хотят вылетать изо рта. – Друзья моего брата. Не знаю, что им от меня нужно. Влад давно ушёл домой.

– Я знаю, – неожиданно отвечает. Осматривается по сторонам. – Я там уже был. Побеседовал с ним. Неплохой мальчик. Но ему явно нужно сходить к психологу. У него приступы агрессии. Если бы посетил его раньше, может, ему сейчас не понадобилась помощь хирурга.

Я застываю. Холодный, липкий пот катится по спине. Я не моргаю, задыхаюсь и не дышу.

Он был в моём доме. И, судя по его словам…

Я отпускаю руку Димы. Вмиг, не разбирая, что делаю, подлетаю к Арсанову. Хватаюсь за ворот его рубашки и смотрю диким волком. Мне плевать на страх. На то, что он может быть бандитом. У меня всё отключается, когда дело касается моей семьи.

– Что. Ты. С ним. Сделал? – шиплю сквозь зубы, прожигая это самонадеянное лицо разъярённым взглядом.

Его ладони тут же смыкаются на моих запястьях. С силой надавливают. Вырывают изо рта болезненный стон.

– Влада! – Дима за спиной кидается, чтобы помочь мне. Слышу, как он прорывается. Но люди, пришедшие с Арсановым, направляются к нему. Глухой стук. Такой же тихий стон. – А ну, отпусти её!

Но мужчина передо мной не слушает Диму. Надавливает на запястья, из-за чего хватка сама слабеет на его рубашке.

– Я ведь предупреждал тебя.

Холодный тон и обжигающий взгляд парализуют. Но я всё же вырываюсь. Хочу сделать шаг назад, но Арсанов слегка присаживается, хватает меня за бёдра и перекидывает через плечо. Перед глазами кружится.

Выкрикиваю ему вспыльчивые слова. Страх и паника бьют по телу. Втыкаются огромными иглами в каждый сантиметр кожи и плоти. И, пока он оборачивается, а я пытаюсь вырваться и удержать платье, что задирается, оголяя мою задницу, тут же о них забываю.

Там, прижатый к асфальту, лежит Дима. Над ним возвышаются два бугая. Прижимают к земле. И пока он пытается вырваться… Один подонок даёт ему по лицу. И ещё раз. И ещё.

– Хватит! – слёзы льются из глаз, когда капля крови падает на серый асфальт. – Перестаньте! Он ни в чём не виноват! Прошу, прекратите!

Меня не слушают.

Огромная горячая ладонь приземляется на попу.

– Замолчи. Иначе я отдам приказ его убить. Хочешь?

Я зажимаю рот рукой. Влага льётся по пальцам, падает на землю. Пока Диму дубасят два урода. А один из них тащит меня в сторону машины.

– Вот и умница. Хорошая девочка. Если будешь слушаться, я тебя не убью. Но ответить тебе за воровство придётся…

Глава 8

Трясусь на стуле и поднимаю взгляд на того, кто сейчас вальяжно ходит вокруг меня. Как акула. Выжидает время. Упивается страхом. Моими адреналином и испугом. Чтобы напитаться. А потом напасть. Заглотить целиком.

И я не знаю, что делать.

Слёзы сами вырываются из глаз. Губы припухли от силы, с которой я их кусаю от волнения. Я вдохнуть рядом с ним боюсь. Ехала в машине, зажималась в угол. А он не обращал на меня никакого внимания. Ни разу не заговорил. И от этого становилось ещё хуже.

Особенно сейчас. Когда атмосфера накаляется. Он специально это сделал. Чтобы я больше нервничала.

– Ч-что вы с Димой сделали? – да, я боюсь за себя, но за своего парня тоже. Он ведь ни в чём не виноват… Оказался рядом со мной не в том месте и не в то время. – И с братом моим?

А ещё я видела у этих людей пушку. И это угнетает ещё больше. Я знаю – меня убьют не сразу. А его? Скажут, что он сообщник! Я и так видела, как хорошо его приложили к асфальту.

– С парнем твоим… Пока ещё ничего, – раздаётся за спиной. Обходит стул, останавливается рядом со мной. Вижу только ремень. Рубашку. Чёрные брюки. Боюсь поднять взгляд вверх. Увидеть эти карие, тёмные глаза. Испытать разные виды страха. Кажется, их тысяча. – Брат это был, да? Я его немного задел, но…

Руки приземляются на спинку позади меня. Берут в кокон. Давят. Из-за чего стул накреняется назад. Я не взвизгиваю. Затаиваю дыхание. Нет его. Лёгкие спирает. Когда он балансирует меня на стуле, а сам заставляет посмотреть в его лицо.

– Могу и добить. Ты ведь нарываешься.

– Что вы… – почему именно с этим человеком мне хочется рыдать в три ручья? Я знаю, почему. Потому что у него есть пистолет. И сам он не раз угрожал убить меня. А мы ведь знакомы всего два дня. – Он ведь жив? Скажите, что он жив…

Поджимаю губы. Мне становится не до шуток. Весь характер, который воспитала во мне мама – летит вниз. На дно. Нет его больше. Только пугливая маленькая девочка.

– Я всё расскажу, только не троньте, пожалуйста, – голос надрывается.

– Конечно, ты расскажешь, – безобразно усмехается. – Насчёт второго вот… Обещать не могу. Я ведь говорил, что не люблю незваных гостей. А ты второй раз пришла… Вот и думаю. Самоубийца или же мазохистка.

И то, и другое… Судя по моим действиям…

– А может, вы развяжете меня сначала? – спрашиваю с надеждой. Руки затекли. Верёвками обмотали так, что пальцев не чувствую. Заледенели. Кровь не приливает будто. – Я, правда, расскажу всё! Только не нужно никого трогать!

– У тебя связаны руки, а не заклеен рот, – отвечает холодно. Резко выпрямляется. Стул неожиданно наклоняется вперёд. Я взвизгиваю. Дух вылетает из дрожащего тела, и я едва не задыхаюсь, когда чувствую под ногами твёрдый пол. – Говори. Папку для Барона спёрла?

Арсанов садится напротив. Упирается в стол. Выпрямляет ноги, скрещивает их и выжидающе смотрит на меня.

– Да, – отвожу взгляд в сторону. – Он брата моего на наркотики подсадил. Я пошла к нему…

– Дальше, – перебивает.

Сглатываю.

– Я нарвалась. И чтобы он брата моего в полицию не сдал, сказал мне к вам прийти… Мол, раз я девушка, может, и не тронете…

– Какой он наивный, – издаёт смешок. – Особенно после того, что между нами было. Даже обидно. Напомнить, что ли?

Я не понимаю, о чём он говорит и что хочет напомнить. Мне не важно. Шкуру бы свою спасти.

– Папку отдала-то? – спрашивает с какой-то странной интонацией в голосе. Как будто, так и спрашивает: «Ты хоть на что-то способна?».

– Отдала… – шепчу. – Я не смотрела туда, честно. И ничего не знаю. Я случайно оказалась здесь. И не пришла бы во второй раз, если бы он мне не пригрозил!

Вряд ли мне поможет это спастись. Но попытаться стоит!

– Ты думаешь, мне есть до тебя какое-то дело? – прищуривается. Мышцы под рубашкой словно набухают. Становятся больше. Раздуваются. И это означает одно… Напрягается.

Неожиданно встаёт со своего места.

Тянется рукой за спину и выуживает из-за пазухи… Пистолет!

– Нет-нет-нет! – я тут же пытаюсь отползти назад. Передвигаю стул. Он же убийца! Самый настоящий! Это он сжёг того человека! И сейчас запросто пристрелит меня! – Я ведь вам всё рассказала!

И опять глупые слёзы вырываются из глаз. Катятся по щекам. Я мотаю головой, не желая в это верить.

Он наставляет дуло пистолета на меня.

– Я и не говорил, что отпущу тебя, – отрицает. – Живой так точно.

– Нет-нет, пожалуйста! – кричу. – Я ведь ни в чём не виновата! Прошу! Я сделаю всё, что угодно! Только…

Он подходит вплотную. Касается холодной сталью моего такого же холодного от нервов лба. Смотрит сверху вниз ледяными глазами.

– Правда? – неожиданно усмехается. Я не успеваю следить за его переменами. За его эмоциями, которые меняются одна за другой. – Всё-всё-всё?

Волчий оскал уродует до этого красивое лицо.

А я уже жалею, что говорю эти слова.

– Тогда… У меня для тебя кое-что есть. Смерть, например.

Я округляю от ужаса глаза. Когда его палец спускает курок. У меня останавливается и сердце, и мозг, и дыхание. Время вокруг замирает, и я понимаю… Конец.

Но боли не следует.

Арсанов неожиданно убирает ствол от моего лба. Пока по нему катится пот.

– Забыл, – кидает рассеянно. – Патроны же кончились.

Я не успеваю отойти от шока. Тело кидает в озноб.

Дверь неожиданно открывается, и в это время я слышу тихий смешок.

– Ты не вовремя, Арчи, – произносит. – Хотя…

Он резко переводит сверкающий азартом взгляд на меня.

– Уже не уверен…

– А давай, – резко начинает Арс после нескольких секунд раздумий. – Забирай её.

– Что? Куда? – и опять паника бьёт по всему телу. Я и сама не понимаю, как эти слова вылетают изо рта.

– На задний двор её, – на меня даже не смотрит. – Не хочу кабинет кровью марать. Его вчера и так еле вычистили.

Эти его слова звучат уже не так легко и игриво. До этого он пугал, глумился, а сейчас… Серьёзен, как никогда.

И что значит… Вчера?…

– Может, она пригодится, – я не знаю, что это за человек, только зашедший в кабинет. Арчи. Знакомое имя. Но он… Примерно мой ровесник. Нет? И я где-то его уже видела. Кажется, он из моего универа… – Не спеши так. Найдёшь же для неё дело.

Я не знаю, кто он, но слишком ему благодарна. Парень меня спасти пытается! И всё равно, что для своих целей.

– Отпустите, пожалуйста, я, честно, никому ничего не скажу… – поддакиваю ему. Мне умирать не время!

– Арчи, ну вот, – Арсанов досадно выкидывает пистолет в сторону. – Ты дал ей надежду. Это не интересно.

– Оставь, – настаивает парень. Темненький. И я его определённо знаю. А не он ли… Сглатываю. У него есть своя группировка, банда. Не знаю. Но в универе их многие боятся.

Господи, Влада! Думай о себе!

– Нет, ладно, я её не убью, но не отпущу, – его, словно озаряет. Поворачивается ко мне лицом. Ехидно усмехается. – Отведи её в мою комнату. Я уже нашёл для неё занятие. Она как раз… накосячила.

Мне становится нехорошо. Слёзы высыхают, а глаза распахиваются в удивлении.

– Что значит…

– И рот ей заклей, – строго бьёт словами. – Задолбала говорить. Я вернусь часа через два. Нужно кое-что решить. Барон же папку получил… Хочу посмотреть, как он провалится, когда узнает, что в ней не то, что его интересует…

Я смотрю в широкую спину и не могу поверить в услышанное. Как?! Неужели я отнесла ему не то, что хотел Барон? Арсанов меня надурил? Поэтому оставил папку в прошлый раз на видном месте? О, нет… А вдруг он подумает на меня? И тогда Барон и меня и брата…

Нет-нет-нет!

Но мужчина всё же уходит. Я взволнованно и со страхом поднимаю взгляд вверх. Глаза у парня голубые. Смотрят равнодушно. Даже с каким-то презрением.

И мне становится страшно. Опять. Когда я перестану ощущать это чувство? Никогда?

– Вы ведь…

– Куда же ты только лезешь?! – выплёвывает. Хватает меня за плечо и заставляет встать. А меня ноги не держат. Но приходится. Потому что Арчи буквально тащит. Открывает двери, выкидывает меня из кабинета. – Умалишённая. Залазить к Арсанову в дом… Я не удивлён, Влада.

– Постой, – я резко останавливаюсь, но он тут же тащит меня за собой. Я шиплю от боли, но всё же произношу: – Ты меня знаешь?

– Хрень не неси.

Я не понимаю, о чём он! Да, он мог меня знать из универа, но мы ни разу не пересекались! У нас пары в разных корпусах! А вот Вика… Мы с подругой учимся на одном потоке. Но только вот я на четвёртом курсе из-за потери памяти, а она – на втором. У нас иногда были совмещённые пары, но…

Это никак не влияет на то, что он знает моё имя!

– Тебе повезло, что у брата сложный период.

– Брата? – я смотрю на человека, что ведёт меня за собой. Так это… Младший брат убийцы? Они совершенно не похожи! – Сложный период? А я здесь причём? Мне плевать! Он меня только что чуть не застрелил!

– Не убил бы, – огрызается. – Говорю же. Период сложный. Депрессия. Называй, как хочешь. Так бы он тебя и спрашивать не стал – сразу застрелил. Я удивлён, почему он не сделал это при первой встрече.

Парень открывает дверь комнаты и рывком толкает меня внутрь. Едва не падаю на колени. Лечу вглубь, спотыкаясь о ковёр.

– Я бы на твоём месте, Влада, на рожон не лез. Арс злится. Но тебе везёт. Что он быстро всё забывает.

Я смотрю на него снизу вверх. Наблюдаю за тем, как голубые глаза мажут по мне безразличным взглядом, и парень закрывает с громким хлопком дверь. Оставляет меня одну. Наедине с собой. С мыслями, которые терзают всю душу.

А я не понимаю, что происходит.

Арс настолько не любит гостей? Настолько, что готов был меня убить? Даже если бы я пришла просто так?

Господи, не верю… Я уже ни во что не верю! Боюсь каждого шороха, слова. Зачем я вообще сунулась в этот адский дом? Меня здесь взяли силой, угрожали и едва не убили!

И самое время хватать ноги в руки и драпать отсюда, но…

Я осматриваюсь по сторонам. Просторная комната, сделанная в чёрных тонах. Наверное, как и душонка этого мужчины. Чувствую, он без колебаний убил бы меня, если пистолет был бы заряжен. Чёрт… Я не знаю. Но мне нельзя здесь сидеть.

Я прекрасно помню его слова.

Владу нужен хирург. Что бы это значило? Он его застрелил?! Ранил?!

Не знаю!

Но и убегать отсюда – наживать ещё больше проблем. Он ведь придёт, найдёт. Разозлится ещё больше. И тогда мне не поможет никакой Арчи… Вообще не понимаю, почему он меня спас. Сострадание? Что это было?

Но он так со мной общается… Будто знает меня. Кто-то из его друзей рассказал? Кажется, я видела одного. С Димой.

О, нет… Дима же! Ему тоже сейчас плохо! А что он вообще подумал насчёт этой ситуации?!

Катастрофа! Он может лежать всё ещё там, на асфальте в крови! И не дай Бог с переломанными конечностями…

И что теперь делать? Убегать, наживать ещё больше проблем, или же… Ждать и надеяться, что когда Арс вернётся… У него будет хорошее настроение?

Глава 9

Арс

– Как тебе мой подарок? – улыбка сама растекается по лицу, когда я вижу, что Барон паникует. Это очень сладкое чувство, которое хочется смаковать раз за разом. Страх – лучшее, что я видел в этой жизни.

Порой он напитывает нас так сильно, что может лишить рассудка. Затуманить разум, мысли. Но вот как назло – мои сейчас ясны, как никогда. Даже несмотря на то, что Барон сейчас сидит передо мной и старается не показывать то, что он заведомо проиграл в нашей игре.

– Отличный, – сглатывает так, что кадык выдаёт его с потрохами. – Я раскусил тебя, Арсанов. Не думай, что ты здесь один такой умный.

– Кто? – смеюсь, показывая пальцем на себя. – Перестань.

Отмахиваюсь и обвожу берлогу наркобарона скептическим взглядом. Ну и помойка.

– Мы оба знаем, что ты увидел там то, что хотел, – улыбаюсь. – Или ты искал что-то другое?

Переношу корпус вперёд. Ставлю локти на колени. Подпираю голову пальцами и ехидно стреляю в него глазами. Симпатизирует он мне! Смешной.

– Тебе понравился этот вид? – прищуриваюсь, когда вижу его реакцию. Тут же начинает злиться. Кулаки белеют. Не каждый день увидишь выпотрошенный труп своей сестры. – Честно? Я не помню, почему её убил и когда это произошло. И тем более причину. Даже крики не помню.

– Ты, с*ка! – злость – его главный минус. И сейчас под ней он достаёт пушку, целится в меня. Вовремя успеваю оттолкнуться от пола ногой и резво откатить стул назад.

И отчего-то его импульсивный поступок веселит. Смеюсь во весь голос, потому что сейчас он выглядит таким смешным. Серьёзный. Вид так и говорит, что он хочет убить меня. Но его усы… Портят всю картинку!

– Ты такой грозный…

– Пошёл ты нахрен, мудак! – он продолжает наставлять на меня пистолет. Не видит ничего вокруг. Вроде не первый год в криминале, но так реагирует на очевидное. – Ты её убил ради какой-то бабы! И ты даже не помнишь за какую! И что, принесло тебе облегчение? Сукины ты сын!

– Знаешь, – я резко встаю с кресла. Не боюсь его пистолета. Потому что Арчи уже стоит за ним, нацелившись в голову. Касается дулом пистолета его затылка. Выстрелит в любую минуту. А Барон белеет с каждой секундой. Зачем рыпаться, если заведомо знаешь, что умрёшь? Учитывая, что его бойцов… Мы повязали. – Кажется, ситуация была такой жалкой и маленькой, что я даже не помню из-за кого её убил…

Нет такой женщины, из-за которой я повалил бы гору трупов. Да хоть одного. Никогда. Для меня они не более чем чехлы для члена. И поднимать ладонь, спускать курок… Ради какой-то женщины…

Я, правда, не помню, почему эта брюнетка сдохла. Может, не понравилось, как отсосала. Или в сексе была амёбой. Когда это было? Пять лет назад? Столько времени прошло… Нет. Ничего такого не припоминаю.

И мне было настолько, кажется, плевать, раз я её убил, несмотря на то, что брат её…

Наркобарон.

Бывший.

Ладонь сама достаёт пистолет из-за пазухи. Две секунды. Столько мне требуется, чтобы снять его с предохранителя, наставить дуло на жирный живот и выстрелить в него.

– Ты…

Он не ожидает. Как и его люди, которые застыли на коленях. Красиво стоят. В линеечку. Как первоклашки на линейке.

– Рука соскользнула, – улыбаюсь. Слышу тихий вздох. От Арчи. Приходится оправдываться. – Я случайно!

И почему я это делаю?

Правильно. Незачем.

– Убей всех, – резко отдаю приказ, который должен был сделать ещё в начале. И пока раздаётся первый выстрел… Делаю шаг вперёд. К задыхающемуся толстяку, что держится за свой окровавленный живот и падает вниз.

Присаживаюсь рядом с ним и не обращаю внимания на то, как мои ребята спокойно палят по заложникам. Плохая у них защита, плохая… Поймать каждого, поставить на колени… Не составило большого труда.

Касаюсь пушкой вспотевшего лба. Волос, что соскользнули ему на лицо. Убираю.

– Мне жаль, – произношу искренне. Смотрю в его карие глаза, что мечутся из стороны в сторону.

– За её убийство?

Прикрываю глаза. На секунду. Столько мне хватает времени, чтобы снова не сорваться, и не заржать в голос.

– За твоё жалкое существование…

Я встаю. Не глядя направляю на него пистолет.

– Знаешь, кто я?! – хрипит.

Открываю глаза.

– Знаю, – подтверждаю. Смещаю пистолет ниже. На живот. Пальцем касаюсь курка. Выстрел. Точно в цель. Ни миллиметра в сторону. – Свинья, что держали на убой… Но не бойся. Я не убью тебя.

Хотя руки чешутся. Но будет слишком легко.

– Напомни мне, ради кого ты послал эту девчонку ко мне в дом, и я, если она твоя, возможно, не убью её. Кто она? Дорога тебе?

Да, она там что-то верещала, но я не запомнил. Мало ли, что мне девчонка на грани жизни и смерти поёт?

– Мне насрать на неё, – выплёвывает. – Хоть всю семью перекроши! Можешь соусом облить!

– Ага, – отзываюсь равнодушно. – Ладно, выживешь – встретимся ещё раз. Как раз напомнишь, что за деваха твоя сестрёнка. А то лица даже не помню… Оно же в месиво всё.

Подначиваю его. Злю ещё сильнее. Потому что так веселее. Барон меня давно не любит, но сделать ничего не может. По крайней мере, в открытую. Вот девчонку в мой дом и послал. Сам струсил.

– Подчистите здесь, – отдаю приказ и разворачиваюсь. – Его в живых оставьте. Остальных – в утиль.

Перешагиваю через чей-то свежий труп и иду на выход. Меня дома… Гостья ждёт. А я, иногда, бываю гостеприимным. Особенно если меня ждёт девушка, да ещё и такая, которая совсем не дружит с башкой.

Заявиться в дом бандита, прыгнуть с него с разбега и зацеловать так, что даже я растерялся… Уметь надо. Ещё потом и бесследно убежать… Везучая.

Но посмотрим, насколько долго с ней будет её удача.

***

Открываю двери в предвкушении. Перед глазами соблазнительная картинка. Зверушка. Что сейчас сидит на полу, трясётся, пытается избавиться от верёвок. Уверен, она в них. Я не сказал Арчи их снимать, значит, тот не пошевелился. А это означает то… Что руки моей гостьи сейчас будут болеть.

Что же…

Смотрю вперёд. Никого.

Сбежала? Не могла. Духу не хватит. Решила поиграть в прятки? Это я люблю…

– Выходи, зверушка, – шепчу елейным голосом. Недолго. Останавливаюсь на пороге. Осматриваю ледяным взором комнату. И уже жёстче, с присущей собранностью, чеканю: – Или я найду тебя сам.

Глава 10

Осматриваюсь по сторонам. Тишина. Поднимаю взгляд к огромному окну. Через него не убежала бы. Хотя, я не удивился бы. Летает быстрее, чем я понимаю, зачем она здесь.

Но дверь я открыл ключом, ушла не через неё. Окно не открывается. Значит, она до сих пор в моих апартаментах. А они у меня… Большие. Люблю простор и комфорт. Как только переехал сюда пять лет назад, обзавёлся домом.

И не зря… Гостей у меня всегда много.

И один гость у меня пропал.

– Даю тебе пять секунд, чтобы ты вышла сама.

В этот момент прислушиваюсь.

Взгляд сам стреляет в сторону ванной комнаты. Шум воды подсказывает, где моя беглянка. Так, значит, там… Решила утопиться прежде, чем я приду за ней? От меня так просто никто не уходил.

Распахиваю дверь ванной и с равнодушием смотрю на напуганного зверька. Поднимает на меня голову. Карие глаза наполнены слезами. Смотрит в растерянности.

Тут же при виде меня отползает назад.

Еле слышимый звук режет по ушам.

Смотрю на то, что она выронила из рук, когда увидела меня.

Бритва. Сто лет ей не пользовался. А она нашла… Ещё и верёвки пыталась разрезать. Взгляд сам мечется к её рукам. На бежевые жгуты, один из которых перерезан на большую часть.

Ей не хватило каких-то несколько минут.

– Какая жалость, – хочется съязвить, но меня это раздражает. Поднимает поток гнева. А я ведь сдержать его пытаюсь. Это чувство давно затихло. А здесь… рвётся наружу.

Сбежать вздумала. Но дела идут плохо. Раз за полтора часа она не управилась.

– Это не то, что ты подумал… – лепечет, начиная оправдываться. – Я не пыталась с-сбежать.

– Довольно, – обрубаю. Подхожу к ней, пока она пятится назад. Упирается спиной в дорогую ванну и подтягивает к себе ноги.

– Что ты со мной сделаешь?

Страх и паника в карих глазах словно опьяняют. Я завороженно смотрю в них и резко осознаю: больно ей хочется сделать. Чтобы рыдала ещё больше. А потом… Молила, чтобы я оставил её в покое.

– Хороший вопрос.

Хватаю её за верёвки. Цепко, так, чтобы они выдержали один рывок.

Громкий вскрик, который эхом разлетается по ванной комнате, не волнует.

Она всё же встаёт, морщится, а я веду её за собой. Волочится позади. Спотыкается, но я не обращаю внимания и только тяну её на себя.

Как только оказываемся в спальне, одним рывком заставляю упасть на кровать. Звонкий всхлип режет как лезвие.

– Зачем же рыдать, когда пути назад уже нет? – никогда этого не понимал. Сначала думай – потом делай. Тогда бы проблем было намного меньше. То, что она здесь – совершенно её вина. Да, она оказалась тут не по своей воле, в первый раз… Только из-за этого я сделаю ей поблажку.

Разворачиваюсь и иду к бару.

– Ты нормальный вообще? – доносится в спину. Останавливаюсь у самой стойки. Хватаюсь за бутылку с бурбоном и усмехаюсь.

– Я? Вполне.

– Тогда зачем всё это спрашиваешь? – голос надрывается. – Ты навредил моему брату, избил парня… И думаешь, я должна улыбаться, когда вижу тебя?! Ты – психопат!

Откупориваю бутылку и наливаю горючую жидкость, которая разогреет нас обоих, в стакан.

– Мне столько раз это говорили, что я уже стал воспринимать это как комплимент.

Беру алкоголь, что сейчас поможет мне расслабиться и оборачиваюсь к девчонке, которая вцепляется зубами в верёвки. Смотрит на меня ненавистным взглядом. Прожигает карими глазами. А в них искрится многое. От жгучей обиды до страха. Гнев. Злость.

– Думаешь, убежишь? Когда развяжешься? – смотрю на это с каким-то равнодушием. Знаю же, что выход из этой комнаты – только ногами вперёд.

– Я уже тебе говорила! – она хоть понимает, перед кем сейчас повышает голос? Убить её – нет никаких проблем. До сих пор не знаю, почему этого не сделал. Ладонь не чешется. Чтобы взять и пристрелить. Вообще. А это – большая редкость.

Вот смотрю на неё и думаю. Почему желания убивать нет?

Перенасытился? Или на сегодня хватит?

Возможно. Узнаю это, как только наступит завтра. Когда проснусь. Будет мертва – не задалось. Выживет… Сам медальку на шею повешу.

Только это завтра… А сейчас…

У нас впереди целый вечер.

– Руки больно! Но тебе же наплевать!

Раздражение ударяет в одну секунду. Делаю глоток алкоголя, который никак не ощущаю. Бурбон хороший. Но не вставляет. Привык уже бухать. Безвкусный. Как и вся эта гребанная жизнь.

Ставлю стакан с грохотом на стойку.

Вижу, как хрупкие плечи вздрагивают.

– Страшно? – риторический вопрос.

Вижу, как весь запал пропадает. Карие огоньки становятся светлее. Злость пропадает и полностью заменяется страхом.

А всё из-за того, что направляюсь к ней. Зверёк пятится назад. Надкусывает верёвку, и та, наконец, поддаётся. Даже мне уже стало бы скучно с ней возиться.

Решает поиграть со мной в догонялки. Как только приземлюсь на кровать, она решает с неё спрыгнуть. Да только…

Хватаю её за длинные волосы. Тяну на себя, пока звонкий крик радует слух. Всего один рывок, и вот она уже падает на кровать.

Приземляется на неё спиной. А я продолжаю наматывать длинные и густые волосы на кулак. Она цепляется пальцами в кожу головы и кричит:

– Всё! Отпусти! Я больше не буду вырываться! Не сбегу!

– Конечно, не сбежишь, – говорю спокойно. Продолжаю тянуть за локоны. Она сама привстаёт, шипит от боли. Неосознанно вдыхаю запах. Кружит вокруг. От неё идёт. Пахнет малиной. Притягиваю зверька к себе сильнее. Второй рукой обвиваю талию. Сжимаю, подавляя любые сопротивления. – На тебя… у меня сегодня планы.

Большие.

– Какие? – сглатывает, не шевелясь. Затихла.

Ладонью веду вниз. К подолу платья. Задралось и теперь показывает обнажённые ножки. Неплохие. Худенькие, спортивные, подтянутые. Занималась чем-то?

Наклоняюсь, вдыхаю аромат малины. Ей идёт. Размыкаю губы и шепчу ей на ухо, пока пальцы ведут по бедру и доходят до ткани трусиков.

– Те, которые ты видела только в самом страшном сне.

Глава 11

– А, может, не надо? – плаксиво раздаётся снизу. Когда хватаюсь за краешек белья и тяну вниз.

– Я не буду тебя насиловать, – наверное. – Всего лишь немного выпущу пар.

– Но почему на мне? – и опять слёзы, которые так ничего во мне и не вызывают. Я перестал в них верить. Вообще всем женщинам. После того, как одна предала. Убежала. Бесследно пропала с этого света. Её тело спустя несколько месяцев нашли в озере. Недалеко на берегу обнаружили её вещи. Пыталась убежать, после того… как я хотел забрать её с собой. Начать новую жизнь.

Но она…

– Перестань, пожалуйста, мне больно! – непонимающе смотрю на заплаканное лицо. На бледные, почти прозрачные ладони, что с силой сдерживают мою руку. Запястье.

На пальцах что-то мокрое. Прямо под ногтями.

Достаю из-под подола ладонь. В крови.

Поднимаю ткань и смотрю на маленькие порезы на её бедре. Случайно вышло. Воспоминания вихрем пронеслись в голове, ударяя молотком по голове. Все минуты. До единой. Вместе с ней.

Кто разрушил мою жизнь. Сделал меня таким.

– Потому что ты… – наклоняюсь и осматриваю её бледное, но на данный момент красноватое лицо. От слёз. Но не трогают они меня. Ничуть. – Оказалась не в то время, не в том месте. Я не давал указания развязывать тебя. Ни Арчи, ни тебе самой.

Я всегда держу верёвку в тумбе. Нет, я не любитель БДСМ. Но частенько связываю партнёрш. Да и вдруг пригодится? Враги нагрянут. А у меня верёвка. Связал, поиздевался. Полезная штука.

И в этот раз… тоже.

– Отпусти меня, – просит. Пытается привстать, но только одним нажатием на крепкую и упругую двойку укладываю её на лопатки. Сам приоткрываю ящик тумбы, достаю оттуда верёвку. Не хватит. Но ничего. И этого достаточно, чтобы проучить её. За то, что ворвалась в мой дом. Дважды.

Без раздумий хватаю её запястья. Наспех завязываю, чтобы потом долго не распутывать.

И пока зверушка пытается выдернуть их и бьёт меня по руке… Достаю нож. Всё из той заветной тумбочки.

При виде которого она замирает.

А на душе ничего не шевелится.

Хватаюсь за ткань платья и провожу по нему холодной сталью. Делаю маленький разрез и впиваюсь в неё двумя ладонями. Резко дёргаю в стороны, разрывая ткань на две части.

– Я тебя не убью, – отвечаю твёрдо. – Пока точно.

– Изнасилуешь, да?! – вопит. Уши закладывает.

– И снова неверно, – отвечаю, прикасаясь костяшкой пальцев к животу. – Немного доставлю боли. И в следующий раз ты хорошенько подумаешь, перед тем…

Неожиданно нависаю над ней, слегка пугая.

– Как наведываться в дом к убийце.

Я отстраняюсь. Когда вижу желаемое в глазах. Страх.

Окончательно избавляю её от тряпок. Платье было, конечно, неплохое, но ему пора в утиль. Сбрасываю тряпьё на пол и с особым интересом наблюдаю за зверушкой в чёрном кружевном белье.

Если мне не изменяет память…

Она же со своим парнем из универа выходила? Хотела развлечься с ним? А я не дал. Какая жалость. Но ничего. Зато сегодня я развлекусь с ней.

– Не будешь сопротивляться – не трону твоего пацана.

Касаюсь острием серединки лифа. И как только подношу нож к коже, замечаю, как она напрягается. Не дышит. Только с опаской смотрит вниз, затаив дыхание.

И когда она так делает… Мне всё сильнее хочется доставить ей боль. Острую. Такую, от которой она будет орать во всю силу.

Но чёрт…

Потом спальню всю отмывать.

Поэтому сегодня мы обойдёмся другим.

Стонами. Тягучими. Сладкими.

– Что?

Она точно не пожалеет. Хотя… Смотря с какой силой ей достанется плёткой. Я порой бываю слишком нетерпелив.

– Что слышала, – отвечаю грубо. – Я невнятно выразился?

Делаю один надрез. Вместе с тем, как ткань рассекается, плоский живот слегка двигается. Зверушка дышать начинает. Это хорошо. Хотя бы не умрёт от нехватки кислорода.

Полностью избавляю её от нижнего белья. Отбрасываю нож в сторону. Он мне больше не нужен.

– Не стоит бояться, – предупреждаю. Хотя… она уже это делает. И скажу честно: её страх опьяняет. Немного подрывает крышу, которая летит вниз.

И я ускоряюсь. Из-за того, что хочу поскорее увидеть её сладкие мучения, которые принесут нам обоим некую радость. Мне – удовольствие в виде садизма, а ей – в виде боли.

Хватаю верёвки и без стеснения прижимаю свою гостью к кровати. Чтобы не вырывалась. Она просто так не сдаётся. Кусает меня за плечо, но уже слишком поздно. Я хватаю её за икру и завожу назад. Заставляю коснуться стопой до ягодицы. Слабо подвязываю.

– Ты точно его не тронешь? – твердит.

– А хочешь? – провокационный вопрос.

Мотает головой.

– Тогда будь послушной. Как тебе такой вариант?

А пока вторая нога оказывается в том же положении.

И я приступаю к делу.

Наблюдаю за тем, как она закусывает губу. Но не соглашается. Раздумывает. Так парня своего любит?

– Знаешь, – наматываю верёвку на свою руку. – Шибари красиво смотрится на женском теле. И порой может довести до удовольствия даже без мужчины. И без рук. Особенно, если…

Я прикладываю верёвку между её разведённых ног. Там, где сейчас всё сухо, но мы это непременно исправим. Касаюсь клитора и слегка вдавливаю в плоть.

– Поместить верёвку здесь.

Смотрю на это зрелище и хочу ещё. И мозг уже не слушается. Только руки, которые перебрасывают верёвки через тело. Стягивают их там, где следует, потуже.

Наблюдаю за слегка искривлённым лицом. Она явно не любительница такого рода удовольствий. Ничего.

Моя цель сейчас – подавить. Унизить. Доставить себе наслаждение.

И, если мне хватает одного вида беспомощного тела в одних красных верёвках, то ей не достаточно. Она должна захотеть. Начать пылать. Стонать. И течь.

Вот последнее я ей точно обещаю.

А пока…

Продолжаю. Вяжу так, что она не может вырваться. Уже смирилась. Смерти своего парня не хочет.

А я бы с радостью.

У меня есть с ним счёты. Нужно ещё с Арчи разобраться. За то, что действует за моей спиной.

– Ты…

И когда её тело полностью зафиксировано, и всё, чем она может пошевелить – руками, приступаю к ним.

– Ты – ненормальный, – напоминает мне. Пропускаю мимо ушей. Она совсем скоро пожалеет о том, что сказала.

Развязываю её руки, чтобы перекатить её на живот и потом повязать запястья за её спиной. К ногам.

– И тебе это всё аукнется. Дима тебе отомстит…

Улыбка сама расплывается на моём лице.

– Обязательно, – отзываюсь холодно. Смешно!

На секунду отвлекаюсь на её лицо. На уже сухие щёки и ресницы. И только подрагивающие губы.

И от этого не замечаю, как одна из рук вырывается.

Неожиданно слабая, но ощутимая боль проходит по лицу. Из-за чего я на мгновение зажмуриваюсь, но тут же распахиваю глаза. Смотрю в карие омуты, что растерянно и напуганно смотрят на меня. Пока её рука повисает в воздухе.

– А вот это ты, малышка, зря, – проговариваю спокойно, но уже вижу, как мои руки смыкаются на её хрупкой шее. – Я хотел по-хорошему. Но теперь…

Стреляю в неё озлобленным взглядом.

Без церемоний переворачиваю на живот. Заламываю руки назад. Мне требуется всего минута, чтобы закрепить запястья вместе и связать их позади.

Всё. Теперь точно не двинется.

Я хотел получить наслаждение – получил. Не такое, как надо. Трах, возможно, и помог бы мне сейчас расслабиться, но… Нет. Теперь я этого не хочу.

Только проучить. Показать. Что не надо нарываться на тех, кто может запросто тебя убить.

И снова возвращаю её обратно. На спину.

– Прости… – извиняется, когда эти слова совершенно не затрагивают ни одну струну моей души. – Я случайно… Случайно! Я согласна на всё, только Диму не…

Встаю с кровати, иду к тумбочке. Достаю оттуда флогер.

Наклоняюсь к ней, и её глаза смотрят вверх. Задирает голову и вытягивается.

– Ты ведь всего лишь пугаешь, да? Не сделаешь же этого? – спрашивает с какой-то надеждой.

Какая наивная душа…

Наклоняюсь сильнее, прикасаюсь к её губам. Слегка нажимаю на челюсть, которая, как по приказу, сама раскрывается, пуская меня внутрь.

Терзаю её губы всего несколько секунд. Резко захотелось узнать, какие они. Вкусные.

Отрываюсь, когда нотки клубники уже держатся на грани.

– Даже не надейся, – произношу, доставая из-за спины флогер.

Как хорошо, что не выбросил. Будто знал, что пригодится.

Ну, что, девчонка, доставим тебе удовольствие?

Глава 12

Влада  

Меня трясёт, как хрен знает кого.

Потому что этот психопат касается своей плёткой, или что эта за фигня, моего тела.

Мало того, что сейчас я нахожусь в постыдной позе… Широко расставив ноги и выгнувшись вперёд, не могу пошевелиться.

А он кружит вокруг меня. Обходит кровать. Останавливается там, внизу, где сейчас хороший вид на… Чёрт..

– Знаешь, что это? – поднимает вверх кожаную плётку. Демонстрирует её со всех сторон.

– И знать не хочу… – выдыхаю.

Задерживаю дыхание, когда он опускает её вниз. На бедро. Не больно, не хлёстко. Но ударяет.

Я машинально чуть выгибаюсь вперёд. Всё тело ноет. Он ещё связал так жёстко. Не только руки и ноги, но ещё и грудь… Которая пылает от его поглощающего взгляда. И, блин, затвердели соски точно не от него!

– На двадцать минут тебе придётся хорошенько с ним подружиться, – плётка отрывается от кожи и ударяет в следующую секунду сильнее. Из-за чего дергаюсь, и тело ведёт слегка в сторону.

Глаза сами распахиваются, когда верёвка между губ, тех самых, нижних, двигается. Съезжает на жалкий миллиметр в сторону, но раздразнивает клитор.

– Флогер – не та штука, которую нужно бояться.

Меня пугает этот человек. До дрожи. Его настроение – слишком быстро меняется. В один момент он хладнокровен настолько, что будь перед ним ребёнок – он его убьёт. В другой… Игривый. А в некоторые моменты слишком азартен или спокоен.

Как и сейчас.

И я боюсь пошевелиться, сказать хоть слово. Потому что мне страшно.

– Им надо… наслаждаться.

Арсанов приподнимает руку с устрашающей и уродской штукой и резко опускает её вновь. Вырывая с моих губ полу-стон и шипение. Он ударил. Прямо между ног.

Кожа жжётся там, где сейчас до сих пор находится его дрянная плётка.

– Мне не нравится, – скулю, чтобы он прекратил. Нет. Это невозможно, чтобы нравилось. Когда тебя бьют и морально пытаются изнасиловать.

– А мне даже очень, – усмехается.

– Почему на двадцать? – внезапно озаряет. Он сказал что-то про двадцать минут!

– Дольше не выдержишь, – резюмирует как-то скучающе. – Это – твой максимум. Кончишь – я тебя отпущу. На время, пока сама не прибежишь.

Он спятил? Скажите, что да!

Да чтобы я! Ещё раз! Хоть раз встретилась с ним… Ни за что!

– А если не смогу этого сделать? – это нереально! Когда тебе это всё абсолютно не нравится! Я никогда не мечтала, чтобы меня били какими – то секс-игрушками! И точно уж не возбужусь от этого! – Ты ведь понимаешь, что только конченная мазохистка получит от этого кайф?

– Нуу, – тянет, снова легко ударяя между ног. Всхлипываю, пытаюсь сдвинуть ноги, но не могу. Подонок! – Твои проблемы. Останешься здесь. В этом доме.

Его слова звучат, как отсчёт. Перед тем, как я умру.

И так всё происходит.

Арсанов не жалеет меня. Бьёт по телу своей идиотской игрушкой. Не сильно, как я думала. Но хлёстко, неожиданно. Затрагивает такие точки, которые я никогда бы в жизни не прочувствовала.

Шепчет какие-то слова.

А потом ускоряется. Бьёт немного сильнее. Пока глаза горят диким огнём, а плеть оказывается на моём теле, оставляя красные отметины.

И, пока я выгибаюсь, сопротивляюсь и пытаюсь вырваться… Верёвка трётся о набухший клитор. И опять это чувство ударяет по телу.

Когда мужчина сказал, что я могу получить от боли удовольствие, желала рассмеяться ему в лицо.

Но сейчас…

Я не знаю, что он затрагивает. Это ведь всего лишь кожа.

Но почему у меня перехватывает дыхание? Всё кружится перед глазами. И не от боли. Нет. Терпимой. Слегка приятной. Особенно, когда он бьёт там, между ног, задевая чувствительный клитор.

В какой-то момент, когда я хнычу и хочу всё прекратить, он останавливается. Даёт мне передышку. Сам тяжело дышит.

Я вижу, как двигаются его пальцы. Он хочет коснуться слегка красноватого тела. Или там. Между ног.

Его взгляд… безумен. И не поставь он себе рамки, которых у него априори нет… Арсанов бы сейчас накинулся, перевернул меня и запросто трахнул.

Но он держится.

Даёт нам всего несколько секунд передышки. А потом приступает опять.

Дразнит, разогревает и без того горячее тело. Но я не кайфую, нет. Но странные ощущения накрывают с головой. Проникают в каждую клеточку. Словно пытают.

Но не останавливается. А я всё продолжаю выгибаться, пытаться отстраниться от ударов. Убежать. Да только не могу.

И вот, спустя пятнадцать минуток пыток, когда кожа становится красной, а я накалена до предела… он прекращает. А я уже не хочу. Из-за попыток вырваться верёвка слишком раздразнила меня. Из-за чего теперь мне хочется потянуться рукой и самой доставить себе удовольствие.

Ещё и жжение внизу живота не даёт покоя.

И я сама не понимаю, как дошла до такой кондиции.

Мне плохо настолько, что я готова сдаться, но не могу.

Только вот…

– У тебя осталось пять минут, – улыбается. Точно… он же дал мне двадцать минут. А я не могу. Он ведь остановился. Да и отхлестав меня ещё так некоторое время… Я бы явно не смогла кончить. И осталась бы здесь. Навсегда. – А я вот… перехотел.

Флогер выскальзывает из его рук.

– Вряд ли ты доведёшь сама себя до наслаждения, – усмехается. И я понимаю, к чему он клонит. Грёбаный мудак. – А время тикает. Ты явно возбуждена не так сильно, как я.

Взгляд сам мечется вниз, на его ширинку.

И чёрт… Лучше бы я этого не видела.

– Психопат…

– Хочешь, я тебе помогу? – внезапно спрашивает, присаживаясь рядом на кровать. Из-за которой у меня затекло всё тело.

Поднимает ладонь и накрывает губки между ног. Проходит между ними пальцами, а я выгибаюсь. Хочу отстраниться, потому что больше не желаю позволять ему дотрагиваться до меня. Но не могу. Физически.

Подонок проводит по складкам и отодвигает верёвку в сторону. Надавливает большим пальцем на чувствительную горошину и заставляет меня закусить губу и прикрыть глаза.

Делает одно круговое движение, от которого тело вздрагивает в напряжении.

– Тогда ты сможешь уйти, – равнодушно отзывается. – Но если ты не кончишь…

Внезапно его рука пропадает. А я разочарованно постанываю, не зная, что и делать.

– Останешься здесь.

Невидимый туман застилает чистый разум. Я не знаю, что делать! Абсолютно! Попросить его довести меня до оргазма, значит, проиграть! Дать слабину! Позволить войти в меня и предать Диму! Но! Я не хочу этого делать!

А если скажу «нет»…

Я останусь здесь.

И тогда он, скорее всего, убьёт меня.

– Не хочешь?

Я смотрю в эти игривые глаза. И внезапно осознаю.

Он ведь… делает это специально! Сначала доводит до такого состояния, когда всё, что я хочу – раствориться. Тянет время! Ставит эти глупые условия! И сейчас, когда у меня не остаётся выбора…

Он сам заставляет, даже без слов, сказать эти слова:

– Хочу.

Но я говорю это не для того, чтобы он победил, нет. Он сделает это и так. При любом раскладе. Он же всего лишь играется. Пытается унизить. Так, чтобы я потом корила себя за это. Осталась в этом доме только потому, что не позволила себя коснуться. И ведь он может это сделать сам! Силой! Но вместо этого…

Манипулирует.

Заставляет играть по его правилам!

– Так хочешь убраться отсюда?

– Хочу, – отвечаю утвердительно. А сама хороню свою гордость.

И опять эта улыбка, от которой тело бросает в дрожь.

Его пальцы опять накрывают меня там… Не нежно, грубовато. Одним рывком входит двумя пальцами, из-за чего не сдерживаюсь и приоткрываю в неожиданности рот.

Я думаю, что будет больно, из-за того, что я так и не разогрелась, но… Его пальцы свободно двигаются во мне.

– Так ты всё же подружилась с флогером, – он явно издевается. Ведь там… Между ног немного мокро. И всё это не из-за того, что он хлестал меня плёткой! Мне такое не нравится, и я не откажусь от своих слов! Тем более, некоторые удары были безболезненные, а вот другие… Нет, это всё верёвка! – У нас осталось четыре минуты. И в моих интересах задержать тебя…

Он делает один стремительный толчок пальцами, и я желаю в агонии отстраниться. Ненавижу его, постанывая, и желаю, чтобы это поскорее закончилось.

Он делает это раз за разом. Врезается в мою плоть. Выходит, входит. И дразнит. Так сильно, что, кажется, я готова развязаться и ударить его по лицу.

Но вместо этого.

Я считаю.

Четыре минуты. Двести сорок секунд.

И молюсь, что он успеет.

А Арсанов не торопится. Останавливается, когда чувствует, что я сейчас подойду к концу. И замирает, наблюдая за тем, как я хватаю ртом воздух и прикрываю глаза.

Проклинаю его всеми словами. Обламывает на долгожданном оргазме.

И, когда в голове кричит отчётливая цифра двести тридцать, я теряю всякую надежду. Уйти отсюда живой.

И я уже сбиваюсь со счёта…Но…

Сейчас сжимаю ладони в кулаки.

Хочу свести ноги вместе, но вместо этого дёргаюсь, закусываю губу и мычу сквозь закрытый рот.

Потому что меня накрывает.

На последних секундах.

Когда он делает окончательный удар в меня. И даёт мне то, чего я так хочу – разрядки.

И, даже не дав отойти мне или почувствовать то, что он сделал с моим телом… перерезает верёвки тем же самым ножом.

– А теперь вали отсюда, – раздаётся гром среди ясного неба. В тишине его недовольный рык, который пропитан злобой, слышится так угрожающе, что мне становится плохо.

Почему? Он ведь только что… Нормально относительно говорил.

– Я, что, невнятно выразился?

Несколько холодных, пробирающих до костей слов заставляют меня подскочить с кровати.

Затёкшие до этого мышцы немного болят, но я всё же скидываю кроваво – красные верёвки и отползаю назад. Несмотря на слабые ноги после того, что он сделал.

 Я кончила. И могу уйти. Как бы унизительно это не звучало.

– У меня… – начинаю несмело. Да, я понимаю, что могу уйти. Он добился того, чего хотел – унизить. И он это сделал. Потому что теперь я корю себя за то, что поддалась. Но он… Спровоцировал. Наседал. И я опять… Изменила Диме. – Нет одежды.

– Мне плевать, – огрызается. – Свалила отсюда. У тебя есть десять секунд.

Глаза начинают слезиться от одного его только равнодушного и безумного вида. Я срываюсь с кровати, путаюсь в своих прошлых оковах и падаю на пол. Без трусов, лифчика и платья. Абсолютно обнажённая.

Я чувствую, как капает моё время.

Но мне становится так страшно за свою жизнь…

И я на инстинктах, которых у меня никогда не было, хватаюсь за простынь. Сдираю её пальцами и, с быстро стучащим сердцем выбегаю из комнаты. Всего лишь желая вернуться домой!

И не замечаю из-за пелены слёз перед глазами брата этого психа, что выходит из-за угла.

Мне абсолютно плевать!

Даже на полуобнажённый вид!

Я только сильнее укутываюсь в простынь. Меня сейчас волнует совершенно другое! Что я получила, тупое удовольствие от долбанной порки!

И надеюсь, что это была наша последняя грёбанная встреча!

Глава 13

Арс

Я опускаюсь в кресло и пью бурбон с горла.

Смотрю в невидимую точку на стене и не понимаю, что происходит.

Не замечаю Арчи, который, открыв двери, заходит в комнату.

– Осуждать будешь? – спрашиваю спокойно, стеклянными глазами наблюдая за узорами на обоях. – Не в твоём стиле.

Он проходит внутрь, осматривает мою комнату. А мне пох*й. И на её вещи, что разбросаны по всей комнате, и на верёвки, что спокойно лежат на кровати.

Я знаю, что Арчи насрать. Как и мне. Он не осуждает такое. У него у самого есть свои странности. Мы, как два придурковатых брата, но только он – адекватнее. Если это так можно назвать.

Он берёт с моего бара бутылку вискаря.

– Своего, что ли, нет? – усмехаюсь. Вечно любит тырить моё бухло. – Зачем пришёл?

– Сам должен догадаться.

– Мораль мне только не читай, – равнодушно перевожу взгляд на окно. – У тебя её тоже нет.

– Я не за этим, – отвечает.

– Тогда зачем пришёл?

В комнате повисает тишина. Но я не поворачиваюсь к нему, чтобы спросить, зачем он здесь.

Нет, я смотрю через окно как зверушка, путаясь в простыне, бежит по зелёному газону. Сжимает её крепко в пальцах.

– Перестань делать вид, что не знаешь её.

Сверлю взглядом то, как зверушка открывает с трудом ворота и выбегает за забор. Ей повезло, что сейчас доберманы сидят в клетке. Могли ведь и гулять по зелёному газону…

– Не понимаю, о чём ты, – отрезаю.

– Перестань, – повышает голос. Я резко поворачиваюсь к нему. Дать бы ему таких п*здюлей, что со старшим так себя ведет. Но я никогда не поднимал на него руку. Если начнём драться, кто-то из нас точно мёртвым отсюда выйдет. – Мы оба знаем, о чём говорим.

– Я сделаю вид, что ничего не слышал и продолжу пить свой бурбон, – отвечаю безынициативно. Я не хочу об этом говорить. Арчи – не мой психолог. – Что-то ещё?

– Ты ведь её вспомнил, – внезапно говорит. – Но делаешь вид, что не знаешь.

Сжимаю горлышко бутылки у себя в ладони.

– Не делай из нас обоих дураков, Арс. Мы оба в курсе, что, сколько бы лет не прошло, как бы ты не выкидывал её из головы, не пытался забыть и сделать вид, что она – не та Влада – всё бессмысленно.

Зубы сами скрипят друг о друга.

– Она здесь. Но ты в упор её не видишь. И теперь из-за обиды издеваешься над ней. Хоть не понимаешь, что это – она. А подсознание помнит.

Я. Не. Знаю. Кто. Эта. Девчонка!

– Мне всё равно. Делай с ней, что хочешь. Мне пох. Просто открой глаза.

– Арчи! – я не выдерживаю. Кричу, чтобы он перестал. Мне не нужна промывка мозгов! И тем более разговоры про ту, которую я ненавижу больше всего на свете. Ей не место здесь. В моей памяти, в моём сердце. Она для меня – красная тряпка для быка. Которую я хочу разорвать на куски. – Я не знаю, о ком ты говоришь. А если бы и знал…

Я на секунду.

На мгновение.

Вспоминаю её.

И тут же стреляю невидимой пулей в её отражение.

– Эта девчонка для меня – никто. И та, что была в моей голове пять лет назад – тоже. Её больше нет. Как и тех старых лет. Она умерла. Давно.

Прожигаю его серыми глазами. Сталкиваюсь с его голубыми. Мы разные. Чертовски разные.

– Или ты хочешь, чтобы я и тебя выкинул из своей жизни?

Именно это я и сделал. То, что было до этого. До того, как я переехал в этот город. Стёр себе память. Со всеми теми людьми, из-за которых я стал таким. Жестоким убийцей.

– Делай, как знаешь, – в нём просыпается похуист. Так бы раньше.

– Вали к своей игрушке. Она тебя ждёт, не дождётся, – отзываюсь и встаю с кресла. У него своя девчонка для забав, у меня – своя. И это не та, что была тогда, в прошлом. Сейчас она новая. И она вернётся.

Это я обещаю.

Подхожу к окну, смотрю в пасмурное небо. Как неожиданно набежали тучи. Добежит или нет? Хотя, мне насрать.

Я сейчас медленно наблюдаю за своими пёсиками, которых выпустили наружу. Они устали сидеть в вольере.

Хмурюсь и понимаю, что не хочу вспоминать, откуда они у меня взялись. Я стёр у себя из головы сам те годы.

Те четыре года с ней.

Пять лет назад. Арсанов

– Ты только глянь, какая она милая.

– Никаких собак, – строго отвечаю. – И даже не пытайся задобрить меня этими добрыми и слезящимися глазами.

Тяжко. Скрещиваю руки на груди, пытаясь показать, что она не поменяет моего решения. Никаких собак. За ними надо убирать, гулять с ними. Заниматься.

Мне бы за одной особой уследить.

– Ну, Арс, она же совсем кроха! – чуть ли не плачет. Да чё-ё-ёрт, нашёл же ты, на свою голову проблем, Арсанов! – И её кто-то выкинул!

– Соседская же, видно, – скептически осматриваю дрожащий грязный комок. На улице ливень хлещет. И ведь чумазая вся. Явно не домашняя. Но собака-то породистая. Откуда-то взялась у наших дверей. – Лайка. Таких не бросают.

Погрустневшие глаза Влады заставляют сжать ладони в кулаки.

– Пусть она у нас хотя бы погреется.

Она снова использует запрещённый приём. Опускает взгляд в пол, закусывает губу и водит ножкой по полу.

– Пожалуйста.

Я устало вздыхаю.

И как ей это удаётся?

– Пару часов, – дам им это время, только бы мелкая не умоляла меня и не плакала. – Ни минутой больше.

Она резко поднимает голову. Смотрит на меня уже совершенно сухими глазами и сверкающими карими глазками, из-за которых я начинаю злиться.

Убью её когда-нибудь!

За то, что умело манипулирует!

– Не будь у меня заняты сейчас руки, – улыбается. Весело обходит меня, приподнимает щенка в воздух, перед собой. – Я бы тебя поцеловала!

Так.

Эту собаку я теперь ненавижу. И она точно полетит отсюда через пару часов.

Но только вот на следующий день она всё же опять осталась у нас. И ещё. И снова. И опять. Дни перетекали в недели. Собака продолжала расходовать время Влады. И моё. В итоге мы так привыкли к ней, что я…

– Этих хочу, – смотрю на двух доберманов, которые так и лезут через клетку. Неосознанно улыбаюсь, когда одна маленькая псинка опасно рычит на меня. Смотрит опасными глазюшками, бьёт лапу и явно хочет показать кто здесь хозяин.

Посмотрим.

И с каких пор мне нравятся собаки? Правильно, с тех самых пор, когда Лайка появилась в нашем доме.

Имя ей придумал я.

Неоригинальное, но зато никогда не забудешь.

И что-то у меня щёлкнуло… Я захотел что-то своё. Лайка принадлежит Владе. А я хочу своих. Послушных, заботливых.

И я захотел доберманов.

Именно сейчас под смешок за спиной, оплачиваю новых жителей нашего дома. Три живности, конечно, перебор, но… Не мог я выбрать кого-то одного. А ведь всего пришёл за одним!

– А ты всё говорил, что собак не любишь, – да это же маленькая и невыносимая девчонка издевается надо мной! – Ты, Арсанов, порой так нелогичен!

– С кем живу, – отвечаю, – принимая первое чудо, которое лезет облизываться. Мне ещё предстоит того борзого перевоспитать. – Того и набираюсь!

Наши дни

Ноги сами приводят меня к тумбе. Разум ничего не понимает. Мысли затуманены какой-то дымкой, что появляется всего на несколько секунд. Слишком узнаваемый и чёткий образ проносится перед глазами. Как воспоминание.

И пока я предаюсь мимолётной картинке, не понимаю, как сжимаю в руках кольцо. Оно всё это время лежало здесь?

И откуда оно у меня?

Не имею ни малейшего понятия…

Арчи принёс? Скорее всего. Нафига?

Пох.

Не видя, кидаю золотое кольцо в сторону. Разворачиваюсь, делаю глоток бурбона и снова думаю обо всём, но только не о прошлом.

О людях в нём. Для меня есть только два человека, которых я оставил: Арчи и давно погибшего отца.

Все остальные… Для меня обычное, белое полотно.

Глава 14

Влада

Я вылетаю за ворота и бегу по холодной земле босиком. И сама не знаю куда. Наверное, до первого полицейского участка, или же… Я пока не придумала! Но в одной простыне бежать по городу до дома, учитывая, что он находится явно не здесь…

Невыполнимо, блин! Но я  постараюсь.

И всё равно, что ноги мёрзнут. По щекам бегут слезы, а пальцы сильнее прижимают к себе белую простыню. Холодно в ней. Прилипает всё неприятнее.

Хватаю её сильнее, когда раскат грома проносится в небе, как над ухом. Сжимаюсь всем телом и  зажмуриваюсь. Только бы дождь не пошёл! Мало того, что я голая, так ещё…

И опять смотрю вниз. На свой внешний вид. И всхлипываю. Громко. От обиды.

Да чтобы ему пусто было!

Что мне делать вот? Только просить у кого-то позвонить? Чтобы папа забрал. А что я ему скажу? Не знаю! Но это лучше, чем сейчас бежать в неизвестность. Я ведь без разбора куда-то полетела… На остановку в таком виде…

Да меня засмеют!

Что-то мокрое приземляется на нос.

Только не это…

Поднимаю ладонь, стираю пальцем маленькую каплю. Следующая приземляется на плечо.

Да ладно? Почему именно сейчас? Только недавно была хорошая погода!

Разочарованно топаю ногой.

Осматриваюсь по сторонам, и тут же едва не подпрыгиваю на месте, падая на грязный асфальт. За спиной слышится громкий рёв мотора и звонкий пищащий звук. Сигнал.

Я что, встала посреди дороги?

Оборачиваюсь, и в панике бегло осматриваю полицейскую машину. Это… Не могло мне так повезти! Почему я вообще не могу поверить, что именно то, что я искала – стоит сейчас передо мной?

Приоткрываю губы в немой мольбе о помощи. Хлопаю беспомощно ресницами, не зная, как и объяснить, почему бегаю по улице в одной простыне.

И когда один мужчина вылезает из автомобиля и огибает машину, подходя мне, не могу вымолвить и слова:

– Эй, ты в порядке? – я пытаюсь что-то сказать, а не могу. Потому что банально нет слов. – Тебе помощь нужна. Пошли. Отвезём тебя в участок.  Расскажешь в машине, что случилось.

Он машет заботливо мне ладонью, пока сжимаюсь в жалкой ткани. Дождь усиливается. Начинает бить по телу сильнее с каждой секундой. Мурашки давно застыли на моей коже из-за холодного ветра.

– Эй, ты слышишь? Говорить умеешь? – я рефлекторно киваю.

Чувствую на руке мужскую хватку, которая тянет меня к машине. Не грубо, аккуратно, боясь спугнуть. Они наверняка сейчас подумают, что я ненормальная.

Но мне пока всё равно.  Я не сопротивляюсь. Иду вслед за мужчиной. Сажусь в тёплый салон, укутываюсь в жалкую тряпку и застываю, согреваясь. И готовлюсь отвечать на расспросы двух мужчин.

***

Я рассказываю всё. Абсолютно. Про Арсанова, про то, что он со мной сделал. С меня даже сняли побои, следы верёвок. Про Барона с его наркопритоном.

И вот, когда я жду своих родителей, укутавшись в одеяло и попивая чай в маленькой комнатке, дверь открывается.

Резко поворачиваюсь, смотря на вошедшего в комнатку. И выдыхаю, когда вижу того полицейского,  который меня сюда и привёз. Я сижу нервная, потому что не знаю, что со мной будет. Да, рассказать правду – одно. Пережить её последствия – другое.

И почему он такой задумчивый?

– Что-то случилось? Родители не приедут? – голос дрожит, а надежда на миг потухает. Они не могут ведь оставить меня здесь, да?

– Приедут, но… – он поднимает на меня немного строгий, но в то же время обеспокоенный взгляд. – Тебе придётся остаться здесь.

– Что? Почему? – я в нервах ставлю стакан на столик и подскакиваю со стула.

Он не выглядит виноватым, как мне показалось сначала. Немного строгим. И только сейчас я понимаю, что в его глазах несколько минут назад было не беспокойство, а… Осуждение.

– Нам только что поступили детали по одному делу, – начинает как-то холодно. Недружелюбно. Я напрягаюсь. Не нравится мне всё это… – И ты, Влада, одна из подозреваемых на убийство.

Он поднимает в воздух стальные наручники и пожимает плечами.

– Прости, но мне придётся тебя задержать.

Глава 15

– Скажите, что вы делали два дня назад с семи до восьми вечера?

Я смотрю вниз, выпучив от шока глаза. Пальцами сминаю простынь. Ком в горле стоит, и сказать ничего не могу.

Дар речи пропал ещё тогда, когда меня сделали подозреваемой в убийстве того мужика.

Почему именно в тот день его решили убить? Когда я убегала от Арсанова с этой проклятой папкой?

– Я.. – отвечаю растерянно. – Не уверена насчет времени, но, кажется, я была дома…

Я сама же и сомневаюсь. Не помню, во сколько именно пришла домой. Но точно знаю, что этого человека убила не я!

У меня и рука не поднимется на такое. И паука убить не могу, не то, что… живое существо. Ещё и человека!

Как я вообще со своими пятьюдесятью с лишним кило могу кого-то убить?!

– Кажется? – следователь давит. Это не тот, что привёз меня сюда. Другой. И он более напорист, строг. Пытается вытащить из меня признание в том, чего я не делала. Пока настоящий преступник сидит и пьёт дома чай. Или что он там делает, не знаю!

– Вы, правда, – поднимаю на него взволнованный взгляд. – Думаете, что я могу убить? Я не то, что убить, обездвижить не смогу. Тем более, я ведь уже рассказала, что делала в том доме… И после этого вы должны идти к тому Арсанову, а не ко мне! Он меня… бил.

Я не выдерживаю. Сколько можно на меня давить? Ведь рассказала всё несколько минут тому назад!

– Кто может подтвердить то, что в тот вечер вы были дома? – он игнорирует мои слова. Абсолютно. Холодно чиркает у себя что-то в блокноте ручкой и посматривает на меня равнодушным взглядом.

– Брат, – выпаливаю. – Младший брат. Я была с ним.

– Хорошо, – следователь хлопает блокнотом и резко встаёт. Опирается ладонями о металлический холодный стол. – Он как раз едет сюда. Посиди здесь.

Следователь направляется к двери, а я провожаю его обречённым взглядом.

Но ничего, всё будет хорошо. Сейчас Влад скажет, что всё в порядке, я была с ним, ведь тогда я сказала ему идти к Барону и… всё.

Меня отпустят домой. К папе и маме, которые вот-вот появятся здесь…

И заберут меня. Подальше от этого кошмара.

***

Я резко поднимаю взгляд вверх, когда дверь переговорной открывается. Смотрю с надеждой на следователя, надеясь, что он сейчас скажет заветное слово. Свободна.

– Что там? Влад всё вам сказал? Я могу пойти к родителям? – тараторю.

– Рассказал, – он утвердительно кивает, но не садится. Встаёт около меня возле стола и опускает свой блокнот на стол. Если он не сел, беседа будет короткой? И я скоро уйду? – Но, Влада. Не знаю, кто из вас врёт, но…

Я задерживаю дыхание.

Неосознанно.

Боюсь вдохнуть, притянуть к себе ещё больше проблем.

– Но Влад сказал, что его не было дома, – меня втаптывают в дерьмо уже который раз за сутки. Ногой. Лицом. – Был с друзьями. И… они это подтвердили.

Как?!

Он не мог…

Влад просто не мог этого сделать!

Да, в последнее время он ведёт себя, как конченный говнюк! Пакостит мне, подставляет перед родителями, перед Бароном! Ведь тогда, зная, что я иду не к такому же худому подростку – не сунула бы никуда свой нос! Но он сказал только о друге, в итоге привёл меня… к Барону.

А теперь, когда я спасаю его задницу от членов зеков, он так меня подставляет?

Зачем?!

Я не понимаю!

И от этого мне становится так обидно, что я зажимаю нос ладонями. Опускаю голову, смотрю вниз. Гореть всё начинает. Чувствую опять, как слёзы подступают к глазам.