Читать онлайн Могильник. Жизнь 1: Коробейник бесплатно
Введение
Скоро вы проснётесь.
В нагромождении домов, заборов и стен.
Там, где серые небеса простираются над серыми полями.
Где короткие дни сменяют долгие ночи.
День – время нечестивых людей.
Когда воры и преступники, убийцы и насильники, негодяи и грешники безнаказанно вершат преступления на замусоренных улицах.
Ночь – время нечистых чудовищ.
Когда твари и химеры, человекоподобные и невообразимые выползают из тьмы, чтобы кромсать и пожирать.
В городе смрад помоев, мочи, кала и гнили является привычным для каждого.
В городе над вами будет нависать вездесущий Вековечный Шпиль.
В городе вас не найдёт Туман Древнего Мира.
Миллионы живут здесь, грязные, убогие, нищие.
Скоро вы станете частью их.
Скоро вы проснётесь в Могильнике.
Просыпайтесь.
Коробейник
Дмитрий очнулся, не приходя в сознание.
Он лежал лицом в мокрой глине. Голова кружилась, жутко хотелось пить, ещё больше хотелось выблевать содержимое полупустого желудка. Не осознавая себя, Дмитрий уловил шум бегущей воды и инстинктивно почувствовал, что ему нужно ползти туда.
Он пополз на животе, как умирающий червь, вдавливая худые бледные руки в холодную землю и подтягивая за ними остальное тело. Бессознательно он считал рывки, чтобы отвлечься от вони во рту, боли в голове и жгущей глотку жажды.
Первый рывок.
Живот трётся об холодную грязь.
Второй рывок.
Глаза не видят ничего, кроме тёмно-коричневой земли.
Третий рывок.
Тошнота подкатывает к глотке.
Ладони Дмитрия погрузились в холодную воду. Он нащупал вязкий ил и, не успев совершить ещё один рывок, широко открыл рот. Из него полилась красная кислая блевотина, забивающая его горло и нос. В ней покоились остатки непереваренного хитина и разбухшие куски заплесневелого хлеба, который Дмитрий давеча выудил из помойки возле трактира, чтобы не отдавать лишних жуков за еду.
Тошнота отняла все его силы. Он не мог держать голову на весу. Дмитрий повернул голову набок и продолжил блевать под себя, надеясь не задохнуться. Тёплая жижа потекла вниз по его шее, плечам, заполнила пространство между грязью и его грудью. Он закашливался, сглатывал рвоту и выпускал её обратно.
Тошнота не прекратилась даже тогда, когда запасы личинок, хлеба и вина в желудке исчерпали себя. Он продолжал блевать зелёной желчью, которая обжигала царапины на его языке и внутренней стороне щёк. Дмитрий с трудом дышал, как больной туберкулёзом. Поток воздуха из его ноздрей создавал небольшие круги в бордово-коричневой луже, запах речной грязи смешивался с запахом рвоты. На подкорке сознания болтались уроки из ушедших к чертям дней в Лицее, где ему рассказывали про рост водорослей и ток воды. Этот бесполезный мусор зачем-то метался в потоке мыслей.
Дмитрий, кажется, отключился, потому что, когда он пришёл в себя, он обнаружил, что багровое солнце пустило лучи в смердящие лужи под ним и вокруг него. Щека чесалась. Морщинистыми, набухшими от воды руками Дмитрий содрал с неё засохшую рвоту. Встать он всё ещё не мог, но кое-как ему удалось сделать последний рывок и доползти до прохлады отдающей гнильцой воды. Он не засунул в неё голову, потому что боялся потерять сознание и задохнуться.
У него ещё была воля к жизни. Он не собирался убивать себя, пока была надежда любым способом получить новую дозу.
Он загребал воду и методично поливал ей своё лицо. Делал он это не столько из желания отмыть себя от грязи, пыли и блевотины, сколько для того, чтобы немного облегчить головную боль. Дмитрий обливал себя, пока мир вдруг не завертелся в водовороте цветов, а его рука не вывернулась, растянулась и отправилась куда-то в даль