Читать онлайн Лёд и Пламя бесплатно

Глава 1

Миша

Голова раскалывается после вчерашней встречи с Тимой, как так вышло, что мы начали у него дома, а закончили в загородном доме моего отца? На часах семь утра, глаза слипаются, но лечь и спать дальше я не могу. Сегодня из Германии прилетает мама, она лечилась там семь месяцев, поэтому встретить её нужно в лучшем виде, а именно – в трезвом.

Кое-как поднимаюсь с кровати и направляюсь в душ. Холодная вода помогает прийти в себя, но, к сожалению, не заглушает головную боль. Быстро одеваюсь и вспоминаю про лучшего друга. Ну и где он? Набираю его номер, мысленно ликуя, что разбужу его в такую рань после бурной пьянки, но слышу мелодию звонка где-то на первом этаже. Действительно, обнаруживаю Тима, развалившегося в гостиной на диване.

– Подъём, алкашня, – дергаю его за плечо.

– Мгм, щас, – пытается что-то ответить мне Тим сквозь сон.

– Серьёзно, вставай давай, – не отстаю я, – мне нужно сейчас уезжать, ты потом на чём добираться будешь?

Тим всё же открывает один глаз, которым смотрит на меня с прищуром.

– Ты стал пенсионеркой? Иди приляг и не мешай другим, – тянет друг.

– Мама сегодня приезжает, я сваливаю прямо сейчас, сам найдёшь на чём добраться до города.

– Всё-всё, я встаю, – подскакивает Тим, – не хочу потом тут вечность торчать.

Друг собирается довольно быстро, что очень меня радует. До города мы добираемся за час, но сам мегаполис встречает нас затянувшейся пробкой.

– А ты взял номер у той блондиночки? – нарушает звенящую тишину Тимофей.

– Блондинка? Я помню только брюнетку, – задумываюсь я.

– Эх, а блондиночка была горячее, – лыбится друг, – вот куда им всем нужно в такую рань? – уже с раздражением спрашивает он, смотря в окно на полосы медленно тянущихся машин.

– Действительно, куда люди так торопятся в восемь утра понедельника? – с сарказмом выдаю я.

– Бл… Понедельник… – меняется в лице Тим, – слушай, Мих, закинь в универ, будь другом.

– Решил начать ходить на пары?

– Да у меня сегодня пересдача, мой последний шанс! Батя не слезет с меня, если я хотя бы не появлюсь, а так хоть буду говорить что пытался.

Зная отца друга и то, какие он ему условия поставил – выбора не остается, перестраиваю маршрут в навигаторе и направляюсь в университет. Мама прилетает в одиннадцать, время у меня ещё есть. По пути заезжаем за кофе и жвачкой, чтоб хоть как– то сбить перегар и заглушить недосып.

Я паркуюсь на своем месте и выхожу из машины. Жизнь кипит, множество студентов проносятся мимо.

– Михаил, вы решили наконец появиться на моих парах? – доносится мужской голос справа.

– На следующей неделе точно буду, – поворачиваю голову и улыбаюсь во все тридцать два, – Семён Васильевич, – тут же добавляю, узнав своего преподавателя по экономике.

– Цц, эх вы, Михаил! А сколько можно от вас курсовую ждать? – не унимается единственный неподкупный дед в университете, а я понимаю что пора сваливать.

– Семён Васильевич, как только – так сразу! – выдавливаю я, ища глазами друга.

Дед ещё что-то говорит вслед, но я уже спешно бреду за другом.

– Тим, постой! – кричу ему в спину.

– Решил сходить на пары со мной за компанию? – оборачивается друг.

– Не сегодня, там просто Шолохов прицепился со своей курсовой.

– Так сдай её своими проверенными методами, – играет бровью Тимофей, – как Лиличке, – смеётся он, – или дед не такой горячий?

– Да ну тебя, – шикаю я, – тише будь, – выхватываю стаканчик кофе у друга и тяну руку за спину, чтобы не достал, как моя рука врезается во что-то мягкое и обдается тёплым кофе.

– Да что ж такое! – слышу тонкий голосок за спиной и оборачиваюсь.

– Ты смотри по сторонам, когда своими руками размахиваешь, – шипит рыжая девчонка, одаривая меня презрительным взглядом. Мой взгляд падает на белую блузку, испачканную кофе, а затем скользит к её лицу. Зеленоглазая, с тонким вздёрнутым носом и пухлыми губами, красивая, я уже даже придумал как буду просить прощения и возмещать ущерб.

– Извини, – говорю я, одаривая своей умопомрачительной улыбкой, от которой каждая готова растаять.

К моему удивлению, она ничего не отвечает, лишь разворачивается и быстро уходит, а мой взгляд скользит по её привлекательной попке и стройным ногам, облаченным в бежевые струящиеся брюки.

Диана

Стоит передо мной и лыбится. Да что мне твоя улыбка? У меня первый зачёт через пятнадцать минут, а я теперь вся липкая и грязная! Спасибо что кофе не горячий был. Злая и раздраженная разворачиваюсь и направляюсь в корпус, надеясь за оставшееся время как- то спасти свою блузку, чтобы появится на зачёте в приличном виде.

Забегаю в дамскую комнату, достаю из сумки влажные салфетки и судорожно начинаю оттирать огромное пятно.

– Нет, нет, нет…. – разочарованно тяну, – ну почему сегодня, почему сейчас.

Смотрю на время, до начала пары осталось пять минут, никакими влажными салфетками убрать пятно я не смогу, мысленно одариваю этого неуклюжего болвана и направляюсь в аудиторию. Что ж, буду позориться, но зачёт сдам сегодня!

– Диан, что это? – окликает меня Инна.

– Кофе, – фыркаю я, а потом мое внимание привлекает пиджак подруги, – Ин, выручай, снимай пиджак, потом расскажу всё!

Инна без вопросов отдаёт мне совой пиджак, я быстро его надеваюсь и судорожно пытаюсь застегнуть все пуговички, чтоб скрыть грязную блузку.

– Уважаемые студенты, – подходит Михаил Денисович, наш преподаватель, – прошу Вас пройти в аудиторию и занять свои места.

Зачёт прошёл отлично, я заслуженно получила отметку «отлично», как же хорошо, что сегодня только один зачёт и мне не нужно ещё несколько часов ходить в грязной и липкой блузке.

– Так как так вышло? – начинает Инна, – ты ведь никогда не пьёшь кофе.

– Просто у кого-то нарушена координация.

– У кого?

– Понятия не имею, я шла спокойно, пока в меня не влетел стакан с кофе.

– Понятно, извинились хоть?

– Он пытался, но у меня не было времени ещё болтать с ним.

– Ты сильно расстроилась из-за блузки?

– Ин, дело вообще не в блузке, это первый зачёт, я должна была показать, что учусь тут не из-за денег отца.

– У тебя это получилось, – улыбается подруга.

– Ты тоже молодец! Предлагаю отметить, только переодеться бы, может быть вечером встретимся?

– Не могу, – опускает голову Инна, – ты же знаешь, работа. Может быть в субботу вечером встретимся?

– У меня тренировка, перед выступлением мы работаем в интенсивном режиме, – расстраиваюсь я. Из-за моих тренировок и работы Инны у нас редко получается встречаться где-то помимо универа, меня это, конечно же, расстраивает.

– А может тогда после тренировки? Во сколько заканчивается? Можно в кино сходить, – предлагает подруга.

– В девять. На страшилку пойдём? – улыбаюсь ей.

– По-моему после девяти вечера только страшилки и крутят! Решено! Идём на страшилку!

– Хорошо, – моё настроение заметно растёт вверх, – Ин, я тогда тебе пиджак завтра принесу?

– Да без проблем, – чмокает меня в щёку подруга, – я тогда побежала, а то опоздаю.

– До завтра!

Инна уходит, а я звоню водителю с просьбой забрать меня, хочется быстрее попасть домой и принять душ, мне кажется, блузка уже не просто прилипла к моей к коже, а въелась в неё, ощущение не из приятных.

Дом встречает меня звенящей пустотой, но я уже привыкла. В такое время отца никогда не бывает здесь, он либо в офисе, либо вообще в другом городе, а то и стране. Его строительная компания – его гордость. А главная мечта папы – передать это дело мне, но его мечте не суждено сбыться. И нет, мне не стыдно, что я не оправдываю его надежд, я и так пожертвовала мечтой ради его спокойствия. После школы я хотела податься в профессиональный спорт, фигурное катание – моя страсть, но отец запретил из– за моей травмы. Три года назад я сильно повредила колено, операция в Израиле и реабилитация быстро вернули меня в строй, но отец… Первое время он запрещал даже думать о фигурном катании, все наши разговоры заканчивались скандалом. Я даже из дома пробовала сбежать, не получилось. В конечном итоге мы договорились, что фигурное катание – хобби, а не профессия, поэтому после школы я поступила в университет на экономический факультет.

Я быстро закинула блузку в стирку, в надежде отстирать это проклятое пятно и приняла душ. До тренировок ещё несколько часов, сидеть дома в такую чудесную погоду совсем не хочется, но кроме Инны мне не с кем куда-то пойти. А может съездить к ней на работу? Она работает бариста недалеко от института, закажу чай, если наплыв клиентов небольшой – даже поболтаем.

Уже через полчаса я, в компании водителя, направляюсь в кофейню.

– Диана Андреевна, когда вас забрать? – спрашивает Геннадий, открывая мне дверь.

– До ледового дворца я доберусь сама, вечером после тренировки заберёте?

– Конечно, – кивает он.

Кофейня встречает меня уютной атмосферой, людей совсем немного, кто– то устроился в углу с чашкой кофе и книгой, кто-то оживленно болтает за столиком у окна. Я подхожу к барной стойке и улыбаюсь Инне.

– Решила попробовать мой фирменный кофе? – улыбается мне подруга.

– Сегодня мне его было достаточно, – смеюсь я, – но я бы выпила чай с мелиссой.

– Без проблем. Пирожное хочешь?

– Мне нельзя, забыла? Меня потом Женя не поднимет!

– Не понимаю, как ты живешь без сладкого, – в который раз удивляется Инна, – я бы не смогла так! Когда вы выступаете?

– Через две недели, прошли отборочные, отправили документы, остались лишь формальности.

– Папе не рассказала?

– Папе не рассказала?

– Нет конечно, скандал такой будет, если узнает.

– А как ты объяснишь своё трехдневное отсутствие? – удивляется Инна.

– Придумаю что-нибудь! В конце концов мне восемнадцать лет уже, может же быть у меня личная жизнь!

Наш разговор обрывает трель мобильника.

– Ой, Ин, я на секунду, – говорю подруге и отхожу.

– Алло?

– Воронцова Диана Андр..? – шипит на конце телефонной трубке.

– Секунду, вас плохо слышно, – говорю и быстренько забегаю в туалет, – вам слышно меня?

– Да, вас слышно, Воронцова Диана Андреевна? – спрашивает женский голос?

– Да, это я.

– Вас беспокоит «СпортЛёд», вы прошли отборочный турнир и отправили заявку для участия в соревнованиях. Приносим свои извинения, но ваша заявка отклонена.

– В смысле? Как отклонена? Мы же прошли отборочные…

– Всё так, но организаторы приняли решение снять вашу пару с соревнований – начинает объяснять мне девушка.

– По какой причине? Что не так? – из глаз начинают катиться слёзы.

– Причину мне не сообщили, но в ближайшее время вам придёт официальный документ, где будут разъяснения.

– И что мне делать? – всхлипываю я.

– Извините, ничем не могу вам помочь, ждите документ, это решение руководства. Всего доброго, – отключается девушка, оставив меня в недоумении.

Почему? Что мы сделали не так? Ошибки в документах? Не может быть! Наш тренер Галина Владимировна занимается этим тысячу лет, она отправляла документы и ошибок там просто не может быть! А если?.. Если отец узнал об этом и просто напросто договорился, чтобы нашу пару сняли с соревнований! Жгучая обида накрывает меня, а глаза застилает пелена из слёз. Он не имеет права на это! Это моя жизнь, а фигурное катание – моя любовь, он не может всю жизнь мешать мне заниматься этим! Вся в слезах я выхожу из туалета, направляясь на выход, прямо сейчас поеду к нему в офис и всё выскажу!

Лечу к выходу со скоростью света, забыв обо всём, как неожиданно впечатываюсь в твёрдое и горячее тело. Секунда. И я опять вся в кофе! Мой белоснежный сарафан заляпан темной кляксой. Поднимаю глаза, а там опять он! Высокий, черноволосый балван, который утром уже обливал меня кофе. Ну что за проклятие?

– Ты издеваешься!? – зло фыркаю.

– Вообще-то в этот раз ты в меня влетела, – выдаёт он, ошарашено оглядывая меня.

– Вообще-то по сторонам смотреть надо! – срываюсь на крик, обхожу его стороной и направляюсь неизвестно куда.

Я так обижена на отца и так зла на этого мистера-любителя-облить-кофе, что несусь с несвойственной мне скоростью куда глаза глядят.

Глава 2

Миша

Я лежал на кровати и всё думал о рыжеволосой фурии. Влетела в меня вся заплаканная и растрёпанная, но такая сексуальная в своём белом сарафанчике. Накричала и также быстро испарилась, а я стоял как истукан и смотрел в след тонкой удаляющейся фигуры. Не успел ни извиниться, ни имя узнать, знаю только, что учится в моём университет или нет? Нет, ну зря же она там утром ошивалась. Раньше никогда её не встречал, что странно, такую трудно не заметить, в любом случае нужно попросить Тима раздобыть информацию, он в этом спец.

Спускаюсь на первый этаж, на кухне замечаю маму. Честно говоря, мне больно на неё смотреть. Болезнь практически съела её, из эффектной женщины превратила в осунувшуюся, тонкую как трость старушку. У отца, при виде неё в аэропорту даже глаза намокли, с такой горечью и сожалением он смотрел на неё, что совершенно не свойственно для его характера и манеры поведения. Первым делом мама попросила купить ей кофе, в больнице запрещали его пить, а она жить без него не могла. Вот мы и поехали в ближайшую кофейню, а там эта рыжая бестия опять наткнулась на мой стакан, второй раз за день! А может это судьба? Бл, бред, и почему я вообще думаю об этом?

– Мишенька, – улыбается мне мама, – посиди со мной, сынок, – ласково произносит она.

– Конечно, мамуль, – подхожу к ней и целую в щёку, – я очень скучал, мы все скучали.

Она улыбается и так тепло смотрит на меня.

– Как бы мне хотелось дожить до момента появления внуков, – произносит с горечью мама.

– Мамуль, доживешь, ну что ты такое говоришь. Врачи говорят о хороших прогнозах, папа уже ищет лучших специалистов в городе для дальнейшей работы, мы справимся, – беру её руку и зажимаю в ладонях.

– А как там Оленька?

– Никак.

– А папа говорил…

– Папа много чего говорил, – обрываю её я, а потом смягчаюсь, – давай не будем об этом, с Олей у нас никогда ничего не было.

Ну как не было, пару раз отсасывала мне прямо в универе, только вот она делала это не мне первому и не мне последнему, а брать в жёны давалку, которую переебали все мои друзья… Нет уж, увольте. Даже ради слияния бизнесов моего отца и отца Оли. Хотя мой лютует по этому поводу и каждый раз напоминает о шикарной возможности расширения.

– Хорошо, не будем об этом, тогда расскажи как дела в университете.

– Да всё отлично, после защиты диплома сразу вливаюсь в бизнес, – улыбаюсь, – папа сказал без должного образования не допустит меня к делам компании.

– С твоей ответственностью ты похеришь всё то, что я строил всю жизнь за неделю, – подходит к нам отец.

– Ром, ну что ты такой категоричный, Миша у нас молодец, – заступается мама.

– Ага, молодец. Свет, почему не собрана ещё? Мы же сегодня собирались… – обращается уже к маме.

– Ром, не хочу.

– Почему? Плохо чувствуешь себя? Что болит? Где болит? – папа начинает нервничать.

– Да нет, – улыбается мама, – ты посмотри, на кого я похожа?

– На саму прекрасную женщину в мире, отказы не принимаются, иди собирайся, – успокаивается отец.

– И правда, мам, нужно развеяться, тебе врач что говорил? Не сидеть дома, не закрываться в себе, – добавляю я, – а мне к Тимофею нужно, мы встретиться договаривались.

Я целую маму в щёку и выхожу на крыльцо, отец идет следом.

– Давай без приключений, – гаркает он, – маме сейчас нельзя волноваться.

– Все ок будет.

– Знаю я твоё ок, – не унимается он, – Миша, ты услышал меня? Любой стресс может повредить ей.

– Пап, я сказал же, все ок будет, завтра вот даже на пары пойду.

– Правильно, вот бы чаще ты туда ходил, а в идеале каждый день.

– Ага, – тяну я, – уже давно мог бы взять меня в дело и без диплома.

– Если ты к учебе так безответственно относишься, то как ты работать собираешься? – не унимается отец.

– Обычно, всё, давай, я поехал.

– Без приключений, – напоминает он.

Я спешно направляюсь к машине, отец ещё что– то говорит мне в след, но я уже не слышу. Мама вернулась и теперь, как мне кажется, он вообще будет держать меня в ежовых рукавицах. Ну может быть хотя бы наши вечные споры по поводу женитьбы закончатся? Завожу мотор машины и резко трогаюсь, параллельно набирая телефон друга.

– Здаров, ты где? – начинаю диалог.

– В ледовом дворце, – тянет друг, – подскакивай, иначе я сдохну со скуки.

– А чё ты там забыл? Решил вид деятельности сменить?

– Батю привёз. У него один водитель в Сибири в отпуске, а у другого жена рожает. Он спонсировал ремонт ледового дворца, сегодня репортаж снимают, – объясняет друг, – тут такие фигуристочки, ммм.

– Понял, щас подскачу.

Уж лучше буду цеплять фигуристок или молоденьких журналисток, чем киснуть дома. Подъезжаю к ледовому дворцу я довольно быстро, так как дорога не загружена. У входа крутятся репортёры охрана.

– Мих, – окликает меня друг.

Он стоит возле своей машины и машет мне рукой.

– Я думал ты уже во всю обкатываешь какую-нибудь фигуристку, – подхожу к нему я.

– Я ещё ни одной не видел, – улыбается друг, – ну мне ведь нужно было как– то тебя заманить.

– Класс, и долго ты будешь здесь торчать?

– Почему я? Мы! – восклицает Тим, выставляя указательный палец правой руки вперёд.

– Такая себе перспектива виснуть на парковке.

– Пошли внутрь, я уверен все сладкие девочки уже внутри.

– Может быть тоже натянешь обтягивающие лосины и устроишь представление для репортёров? – смеюсь я, – твой отец оценит.

– Ха– ха, – саркастично произносит Тим, – только если ты будешь моим партнёром.

– Опять эти твои замашки…, – не унимаюсь я.

– Признайся, ты сам неровно ко мне дышишь, – начинает гоготать друг.

Здание встречает нас свежестью и запахом морского бриза, а сама ледовая арена приятной прохладой. Мы садимся на второй ряд, так как первый занят репортёрами, отец Тима с какой-то женщиной что– то им рассказывают. Справа на льду разминаются дети, а слева репортёры снимают хоккеистов.

– Александр Владимирович, основная часть отснята, теперь предлагаю снять выступления ребят! – щебечет отцу Тимофея рядом стоящая женщина, – они у нас замечательные, наши ученики прошли отбор для областных соревнований! – скорее всего это директор ледового дворца.

– Конечно, – соглашается он.

Они занимают место где-то слева от нас. Репортёры становятся по всему периметру ледовой арены, кто-то выходит даже на лёд, чтобы не упустить удачный кадр. Первыми выступают дети, затем выходит пара, парень так ловко и высоко подкидывает свою партнершу, что мне иногда страшно становится. Это же какое доверие должно быть у них друг другу? Да даже к самому себе, я бы в жизни не рискнул так кидать тонкую и хрупкую девчушку. А потом я замираю, потому что на лёд выходит та самая рыжая фурия. Рыжие волны собраны в пучок, в тонких черных лосинах и облегающей кофте такого же цвета. Теперь я могу сполна рассмотреть её. Округлая попка, тонкая талия и изящные руки, которыми она плавно размахивает. Рыжая бестия на льду вытворяет невероятные вещи, интересно, она такая же резвая в постели? Я должен это проверить! Сам себе даю слово, что этот лакомый кусочек будет прыгать на мне уже через неделю. Её номер заканчивается и фурия так же изящно, как и вышла, уходит.

– Тим, узнай, кто она.

– Каким способом? – смотрит на меня друг.

– Своим способом, она учится в нашем институте, это та девчонка, на которую я кофе утром вылил.

– Ааа, ну если из нашего института, то проще будет, но мне бы хоть имя или курс её знать, – тянет Тим.

– Я без понятия.

Диана

– Галина Владимировна, это нечестно! Они не имеют права снимать нас с соревнований, не объяснив причину, – возмущаюсь я.

– Диан, они объяснили, – спокойно отвечает тренер.

– «Решение организаторов» – не причина, а отговорка, – зло шиплю я.

– Все тут прекрасно понимают в чём дело, – выкрикивает Женя, мой партёр по фигурному катанию

– Женя, прекрати, – строго смотрит на него Галина Владимировна.

– Это нечестно! Я вообще ни за что попал под раздачу, пусть бы одну её и снимали, – фыркает он, – а я бы нашёл партнершу.

– Чего!? – подскакиваю с места, – ты винишь в этом меня!?

– Успокойтесь! – громко произносит тренер.

– Галина Владимировна, я хочу сменить партнёра, – серьёзно произносит Женя.

У меня глаза на лоб лезут, мы партнёры уже практически четыре года, он помогал мне входить в строй после травмы, поддерживал, всё время уверял, что сможем пробиться, а сейчас выдаёт такое.

– Без обид, Диан, но с тобой дальше выступлений на день города и городских соревнований я не продвинулся, ты хороший партнёр, но дальше тебя не отпускают, – чеканит Женя.

– Женя, Диана, идите домой! Тренировка окончена, мы поговорим с вами завтра, у меня сейчас нет времени разбираться, к нам едут репортёры и Горцев, – тараторит Галина.

У меня лицо горит от злости и негодования! Да пожалуйста, Женечка, катись на все четыре стороны, я и одиночные программы смогу откатать! Отец думает я остановлюсь? Нет! Никогда его запреты не помешают мне заниматься любимым делом, я и так пошла у него на поводу и поступила в университет. Вот что ещё не так!? Фигурное катание никак не мешает моей учёбе, я хочу развиваться в этом направлении, хочу участвовать в соревнованиях, знакомиться с единомышленниками за пределами нашего ледового дворца!

– Кристина и Денис! Настраиваемся на выход, покажем отработанную произвольную программу! – раздаёт команды тренер.

Её голос выводит меня из транса и тут приходит озарение! Журналисты, Горцев – значит сегодня открытие новой ледовой арены во дворце! Стоп, но говорили же, что в пятницу?

– Галина Владимировна, а открытие арены разве не в пятницу? – начинаю из далека я.

– Воронцова, ты ещё здесь? – саркастично произносит тренер, – что тебе было сказано?

– Галина Владимировна, – начинаю щебетать я, – почему открытие перенесли?

– В пятницу открытие, но отснять материал им нужно сегодня! В пятницу он уже должен выйти, – объясняет тренер.

– Выпустите меня на короткую одиночную! – заявляю я.

– Какая одиночная, Воронцова!? Ты сдурела? – начинает кричать тренер.

– Галиночка миленькая Владимировна, ну пожалуйста! Я смогу, я тренировалась, дайте мне возможность доказать…, – осекаюсь я.

– Кому доказать, Воронцова? – выгибает бровь тренер и тяжело вздыхает.

– Себе, отцу. Да всем! Пусть посмотрит репортаж и зарубит себе на носу, что я не готова отступать из– за его козней!

– Горе ты луковое, Воронцова.

– Можно!? – не отступаю я.

– Диан, ну что ты собираешься им показывать? Ты тренируешься в паре! А если что не так? – гнёт свою линию тренер.

– А если что не так – вырежут! Не будут же они всё время репортажа выделять на моё выступление!

– Иди! Не отстанешь ведь.

– Галиночка Владимировна, я вас обожаю! – звонко кричу я, обнимая её, – я вас не подведу!

Я с нетерпением жду своего выхода, пусть это будет хоть и маленький, но вызов отцу! До него в любом случае дойдёт репортаж, Горцев – его конкурент, а это значит, что любые новости связанные с его именем отец просматривает, так сказать изучает соперника.

Мой выход последний, я стараюсь выложиться на полную, я редко отрабатываю одиночные программы и чаще всего без тренера – в свободное время, когда мне нужна разгрузка.

Выхожу на лёд, плавно набирая скорость, грациозно работаю руками. Двойной аксель. Отлично, равновесие держу. Набираю скорость для прыжка с шага, а затем каскад из тройного прыжка. Чёрт! Криво! Надеюсь вырежут. Лицо просто горит от волнения, ну же, Диана, ты делала это тысячу раз, соберись! Я ничего не замечаю вокруг, не слышу музыки, полностью отдаюсь катанию. Набираю скорость перед вращением. Отлично, получилось! Заканчиваю программу заклоном. Бинго!

– Молодец, Воронцова! – встречает меня в раздевалке Галина, – но над чистотой прыжков нужно работать.

– Вот и буду работать. Без Жени.

– Не глупи, Диана, Женя остынет и на следующей тренировке будет как шёлковый.

Я ничего не отвечаю, лишь грустно вздыхаю, беру полотенце и иду в душ. Лицо до сих пор горит, но холодный душ принимать не решаюсь, зная свой организм – заболею. Просто нужно время отдышаться и прийти в себя. Я довольна собой. Я знаю, что справлюсь и достигну своих целей, никакие трудности не заставят меня отступить. Быстро сушу волосы феном, одеваюсь и выхожу на улицу.

Поток свежего воздуха обдает лицо и колышет волосы. Глубоко вдыхаю. Приятно. Достаю мобильник, чтобы вызвать водителя, как вдруг подскакиваю на месте от испуга.

– Привет, – раздается сзади, – ты чего так шугаешься?

Оборачиваюсь, а там мистер-обливаю-всех-вокруг-кофе. Он что следит за мной?

– Не бойся, в этот раз я без кофе! – выставляет руки в стороны.

– Я очень рада, – саркастично произношу я.

– Миша, – тянет руку он.

– Я не знакомлюсь с Мишами.

– Почему это? – хмурится парень.

– Потому что сегодня один Миша облил меня кофе два раза!

– Я хотел извиниться.

– Я не обижаюсь, бывай, – машу ему рукой и ухожу в направлении аллеи, ведущей в парк.

Оторвусь от него и наберу водителя, уже стемнело, гулять по городу одной страшно, а добираться самой до дома – очень долго.

– Постой, – кричит вслед он и начинает меня догонять, – давай я тебя подвезу?

– Я не езжу с незнакомыми парнями.

– Так ты и знакомиться не хочешь.

– Не хочу.

Минут пять мы идём молча, я стараюсь ускорить шаг, а он то и дело догоняет меня.

– Ты преследуешь меня? – резко поворачиваюсь к нему.

– Нет, провожаю тебя, куда там тебе нужно, – улыбается он.

Выше меня на две головы, глаза синющие и такие нахальные! И улыбка в добавок раздражающая. Он не урод, а наоборот, очень даже симпатичный, но его настойчивость сейчас совершенно не к месту. Достаю из кармана мобильник, набираю водителя и прошу забрать меня. Миша не уходит.

– Я бы мог отвезти тебя, – начинает он.

– За мной приедут.

– Я хочу загладить свою вину и компенсировать испачканные блузку и платье.

– Не стоит.

– Дашь номер? – всё никак не унимается он.

– А как зовут скажешь?

– Чего ты хочешь? Я же сказала ничего не нужно мне компенсировать! И вину никак не нужно заглаживать, я не обижаюсь.

– Хочу сходить с тобой на свидание, – выдаёт он, улыбаясь.

Я просто молча стою, игнорируя его, обдумывая то, что буду говорить отцу и представляя в голове предстоящий скандал. Я всё ему выскажу по поводу внезапного снятия нашей пары с соревнований. Через несколько минут подъезжает черный внедорожник, Геннадий выходит и открывает мне заднюю дверь.

– Диана Андреевна, домой? – вежливо спрашивает он.

– Да, – отвечаю я, забираясь в машину.

Миша, нахмурившись, провожает меня взглядом.

Отца, как и ожидалось, дома нет. А потом мне Геннадий сообщает, что он в срочном порядке улетел в Питер и вернется к концу недели. Отлично! Поговорили! Уж что, но выяснять отношения по телефону я не собираюсь, себе хуже сделаю. А может и к лучшему? Будет время успокоиться, придумать аргументы в пользу моего увлечения фигурным катанием. Возможно, у нас даже получится конструктивный диалог и отец наконец услышит меня?

Остаток вечера я провожу за конспектами лекций.

Глава 3

Диана

Утро, как ни странно, выдалось отличным. Я выспалась, успела позавтракать и даже повторила лекции по пути в университет. Погода просто отличная, а настроение на высоте.

– Ин, привет, – машу подруге, подходя к аудитории.

– Привет! Я тебе вчера весь день звонила! Ты куда пропала? Вылетела как пуля из кофейни…, – недовольно тянет подруга.

– Ой, Ин, вчера не день был, а кошмар.

Я рассказала ей и о том, как меня нечестно сняли с соревнований, и о Жене, который сбежал от меня, и о выступлении для телевидения, и о Мише, с которым меня вчера три раза сводили обстоятельства.

– Да, насыщенный денёк, – присвистывает подруга, – зато по телеку покажу, – улыбается она.

– И не говори, звезда экрана прям, – смеюсь я.

Три пары пролетают быстро. Мне нравится учиться, несмотря на то, что это прихоть отца, всё же факультет я выбирала сама. Может в будущем я свяжу свою жизнь с экономикой? Моя мама работала в крупной компании экономистом, там папа и встретил её, когда пришёл устраиваться на работу. У них быстро всё завертелось и через год уже поженились, ещё через год вместе открыли своё дело, а потом родилась я. Но, к сожалению, я почти не помню маму. Когда мне было пять, родители улетели отдыхать в Турцию, оставив меня на бабушку с дедом, а через неделю папа вернулся один. Мама утонула, ночью они пошли купаться, и что-то случилось, она не смогла выплыть, отец не успел её спасти. До семи лет я жила у бабушки с дедом, тогда-то я и начала заниматься фигурным катанием, это очень помогало мне справиться с накопившейся энергией, злостью и агрессией на весь мир, ведь у меня так рано забрали маму. Потом бабушка умерла и отец забрал меня. Он относился ко мне, как к хрустальной вазе, но с каждым годом запретов становилось всё больше и больше, а когда я подросла и начала протестовать – появились и скандалы.

– Шевченко сегодня лютует, – вырывает меня из собственных мыслей Инна, жалуясь на препода.

– Мне кажется, он всегда такой…, – задумываюсь, – требовательный, – подбираю слово я.

– Эх, Дианка, бросить бы это всё к чёртовой матери и влюбиться, – потягивается Инна, – так надоело! – восклицает она.

– Что-то не похоже на тебя, – смеюсь я, – а может быть ты уже влюбилась? – загадочно играю бровью.

– А может и влюбилась, – во все тридцать два улыбается Инна, тебе тоже пора, сколько можно нецелованной ходить?

– Кто это тут нецелованный? – раздаётся басом за нашими спинами, а мы с Инной резко замолкает, – я весь к вашим услугам, – оборачиваемся, а там этот Миша, стоит высокий такой, широкоплечий, черноволосый, а может быть и правда воспользоваться его предложением?

– Без тебя справимся, – фыркаю я. И почему я так категорично реагирую на него?

– Ты ещё не знаешь от чего отказываешься, – подмигивает мне Миша.

От этого нелепого разговора нас спасает звонок, оповещающий о начале четверной пары.

– Нам пора, – чеканю я, беру Инну за руку и стремительно набираю скорость.

– У нас же нет пар больше, – подаёт голос подруга, когда мы скрываемся в смежном коридоре.

– Это тот самый Миша, который вчера не давал мне покоя!

– Вау, – тянет Инна.

– Что?

– Это же Демьянов Миша, он на пятом курсе нашего факультета, – посвящает меня подруга.

– И что?

– Как что, Диан?! Миша – секс-легенда, мне кажется, что половина девушек нашего универа уж точно побывала у него в постели.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю и всё, – пожимает плечами Инна, – все об этом говорят, вокруг него постоянно крутятся девушки.

– Ясно, тогда уж точно не буду с ним целоваться, – смеюсь я.

– А ты хотела воспользоваться его предложением? Мм? – томно улыбается Инна.

– Да ну тебя, я же шучу! Я хочу по любви.

– Ты правда никогда не целовалась, – вдруг серьёзно спрашивает подруга.

– Целовалась, со шведом, когда колено в Израиле лечила, он там тоже реабилитацию проходил.

– И что потом? – не унимается Инна.

– А потом он уехал в Швецию, а я вернулась в Россию, – улыбаюсь я.

– Ии… всё?

– Так а что ещё? Я то дома после травмы обучалась, никуда не выходила, потом тренировки возобновила. С кем мне там целоваться? С Женей что-ли? – смотрю удивлённо на подругу.

– Ну да, Женя точно не вариант! – заключает Инна, поднимая указательный палец вверх.

– Я пройдусь с тобой, проведу.

Мы прогулялись до кофейни, а затем я отправилась в ледовый дворец. Хочу поговорить с Галиной о моем одиночном катании, пусть Женя ищет себе другую партнершу, мы через много вместе прошли, и он теперь такое мне говорит! Я и без него справлюсь.

Миша

Я стою и не понимаю, что я делаю не так, любая другая девушка уже давно бы прыгала на мне, а Диана ломается. Ну теперь я хотя бы знаю её имя. Диана. Диана Андреевна. Вчера услышал, как к ней обращался водитель, видимо, девчонка из обеспеченной семьи, а значит не поведётся на деньги, да и на мои попытки подкатов тоже не ведётся, и вот чем прикажите брать её? А мне теперь это просто необходимо, не остановлюсь, очень хочу укротить её нрав и острый язычок. Член начинает пульсировать от мысли о том, какая может быть горячая эта рыжая фурия в постели. В моей постели. И точка.

– Мих, – окликает меня Тим, несущийся к моей тачке, – узнал!

– Что узнал? – не понимаю я.

– Ну инфу о твоей рыжей фигуристке, – подходит друг ближе, облокачиваясь на капот машины.

– Тааак?

– Ну, в общем, её зовут Диана, ей восемнадцать лет, учится на первом курсе нашего факультета…

– Это я знаю, – прерываю Тима, не дав закончить.

– А то, что она дочка Ворона, знаешь? – улыбается друг.

– Серьёзно? Интересно, – задумываюсь я.

– Ага, Диана Воронцова, она самая, советую тебе быть аккуратным, а то проснёшься где-нибудь в лесу без яиц, – гогочет Тим.

– Ццц, – фыркаю, – давай без этого.

– Номер её есть, – лукаво улыбается друг.

– Ну это уже по существу! Диктуй.

***

Третий день Диана игнорирует меня, и какого хера я таскаюсь за ней? Сам не понимаю, почему хочу её до скрежета зубов. Сегодня вышел репортаж о ледовом дворце, в который попала моя рыжая фурия. Я четыре раза его утром пересматривал, развалившись на кровати. И почему её показывали всего семнадцать секунд? Я бы смотрел на это вечность. Особенно мне понравился кадр, где её лицо видно крупным планом, красивая такая, щёки розовые, живая. У меня даже член вставал несколько раз, но перспектива передёргивать на семнадцати секундный отрывок из репортажа такая себе. Пришлось принимать холодный душ и стараться успокоить себя. Нет, дрочить не стал, решил всё же подождать, когда моя снежная королева сама это сделает для меня. А она сделает это горячо и страстно, я уверен.

До пары остаётся пятнадцать минут, а я до сих пор стою у входа в здание универа и жду Диану. Хочется хотя бы увидеть её, а возможно повезёт и мы перекинемся парой колких фраз. Меня это заводит. Мне очень нравится эта игра.

Диана появляется во дворе университета через несколько минут, а моё сердце совершает кульбит. Да, такого впечатления на меня ещё никто никогда не производил. Она будто летит по тропинке, так нежно и грациозно, в бежевом струящемся платье с копной огненных волос, разбросанных по спине. Моя фантазия вырывается в космос и я уже представляю, как задираю это платье и наматываю её локоны на кулак. Член начинает пульсировать. Да блять… Диана проносится мимо, стрельнув взглядом, а я ничего не успеваю сделать. Достаю из кармана смартфон и быстро отправляю ей СМС.

Миша: «Ты сегодня сногсшибательна»

Смотрю ей в спину, наблюдая за реакцией. Через мгновение Диана поворачивается и смотрит прямо мне в глаза. Поняла, от кого пришло СМС. Подмигиваю ей, а она сразу отворачивается и продолжает свой путь.

Диана: «Откуда у тебя мой номер?»

Миша: «Скажу, если сходишь со мной в кафе»

Диана: «Не интересно»

Вот так просто, в который раз взяла и отшила меня. Ну и какого чёрта я бегаю за ней? Других девушек больше нет? Сегодня же пойду в клуб и найду себе цыпочку, а лучше две. Набираю номер Тима, чтобы предложить вечером развлечься. Друг предлагает сходить в «Луч», это один из лучших клубов города, там сегодня как раз певец какой-то выступает.

Диана

Галина Владимировна всё пытается помирить нас с Женей, несколько раз читала нам нотации сегодня. С одной стороны, она права – я много лет занималась парным фигурным катанием и вот так резко переходить в одиночное – неразумно, но и найти нового партнёра сейчас из ряда фантастики. С другой стороны, только одиночное катание обособит меня от претензий по типу тех, что предъявил мне Женя. Если меня и будут постоянно снимать с соревнований и взашей гнать с выступлений – то это будет только моя проблема, только мои неудачи и только моя ответственность. Я думаю, что Галина поворчит ещё пару недель, успокоится и начнёт тренировать меня по одиночной программе, ну а куда ей ещё деваться?

Дома, к моему великому удивлению, меня ждёт отец. Отлично, он вернулся, а значит теперь можно и поговорить как взрослые люди.

– Привет, – подхожу я к отцу и чмокаю в щеку.

– Здравствуй, Диана, – по его тону я понимаю, что он чем-то недоволен, – присаживайся, – кивает отец на диван и садится сам, – поговорим.

– Ну давай поговорим, – язвлю я, не в силах сдержаться, прекрасно понимаю о чём будет разговор и эмоции берут верх.

– А когда ты мне хотела рассказать, что на соревнования собралась? – строго спрашивает отец.

– А когда ты мне хотел рассказать, что снял меня с этих самых соревнований? – взмахиваю руками я, – пап, это нечестно!

– Не буду скрывать, я действительно посодействовал этому, – окидывает меня взглядом, – мы много раз обсуждали подобное.

– Ты запрещаешь заниматься мне любимым делом! – всхлипываю я, из глаз катятся слёзы, всё же обида ещё не забылась.

– Я не запрещаю тебе ходить в этот твой ледовый дворец, кататься там в свободное время! Но я не хочу, чтобы ты связывала с этим жизнь! – срывается на крик отец, – у тебя сейчас в приоритете учёба.

– Я хорошо учусь, пап! И смогла бы выкроить время на соревнования, никак не мешая этим учёбе, – пытаюсь донести до родителя.

– Ты не понимаешь меня, Диана! Фигурное катание – это травмы, порой серьёзные травмы. Ты забыла, как долго восстанавливалась после падения? А если бы ты повредила не колено, а позвоночник, не дай Бог! Даже думать не хочу об этом!

– Ну не повредила же! – всхлипываю я, а перед глазами пелена, слёзы будто обжигают щёки.

– Разговор окончен, – зло чеканит отец, – и не нужно слёзы просто так лить.

– Мне восемнадцать лет! Я уже сама вправе решать, чем мне заниматься.

Отец ничего не отвечает, лишь тяжело вздыхает. Ну вот почему так всегда? Каждый наш разговор заканчивается моим слезами и его категоричным «нет».

– Пап, ну объясни, почему?! – срываюсь на истеричный крик я.

– Что тебе объяснить? – сухо произносит он, – что я не уберёг твою мать и должен сейчас тебя подставлять риску? – смотрит в пустоту отец.

Я резко замолкаю, а потом пискляво выдавливаю:

– Это совсем другое…

– Фигурное катание – опасный вид спорта, – профессионально ты этим заниматься не будешь.

Мы сидим в тишине несколько минут, никто не пытается заговорить первым. А моё сердце просто разрывается от боли и даже не из-за очередного отказа моего отца. Он боится. Он до сих пор винит себя за гибель мамы, а его страхи проецируются на мне.

– Вот, – нарушает гробовую тишину папа, – держи, – кидает он два флаера на журнальный столик.

– Что это? – спрашиваю я, глядя в пустоту.

– Билеты. Сегодня какой-то певец выступает. Сходи с подружкой, развейся.

– А ты отпустишь? – вытираю слёзы рукавом.

– А я тоже там буду, – тепло улыбается он, – не переживай, я буду в переговорном зале, мешать не буду.

– Хорошо, – пытаюсь выдавить улыбку, – спасибо.

Я беру билеты и поднимаюсь в свою комнату. И что мне с ними делать? Нет ни настроение идти куда-либо, ни компании, Инна то работает, мы вообще завтра договаривались в кино на страшилку сходить. А может всё же позвонить узнать? Смена обстановки сейчас мне будет кстати, неделя выдалась тяжёлой и чересчур слезливой.

Решаю всё же написать СМС Инне, звонить пока не буду, вдруг работает ещё.

Диана: «У меня есть два билета на концерт в клубе Луч»

Инна: «Заманчиво, но я до двенадцати ночи работаю»

Не успеваю я расстроится, как на телефон приходит ещё одна СМС.

Инна: «Я могу попросить подменить меня, но тогда завтра придётся на вечернюю смену выходить. Кино отменяется, а в клуб идём»

Диана: «Ура! Ура! Ура!» – отправляю подруге с кучей разных смайликов.

Мы договариваемся встретиться уже непосредственно в клубе, я довольно быстро одеваюсь, привожу волосы в порядок и наношу лёгкий макияж. Отец очень редко отпускает меня в подобные заведения, поэтому сегодня – мой шанс глотнуть свежего воздуха. Меня вообще не смущает тот факт, что у папы там переговоры, он никогда не выходит в массы, так сказать, а сидит где-то в далёкой ВИП-зоне.

Глава 4

Диана

Неоновые блики врезаются в глаза, а громкая музыка будто бьёт по голове. В помещении очень много людей, танцпол битком забит, все ждут выхода певца.

– Пойдём за наш столик, иначе нас здесь раздавят, – практически кричу в ухо подруге.

Инна подхватывает меня под руку и ведёт к столику. Почти сразу к нам подходит официант, предлагает попробовать их напитки из серии «Новинка», но я заказываю себе безалкогольный коктейль, а подруга – бокал шампанского.

Под бурные овации и крик публики на сцену выходит артист и начинает свою зажигательную программу, толпа оживляется, кто-то начинает танцевать, кто-то прыгает на месте и подпевает. Инна вскакивает с диванчика, хватает меня за руку и активно ведёт прямо в гущу событий. Я закрываю глаза и полностью отдаюсь музыки, она будто сама подхватывает меня и заставляет двигаться в такт.

Неожиданно на мою талию ложатся чьи-то руки, а щёку обжигает горячее дыхание. Открываю глаза и встречаюсь взглядом с Мишей. От его парфюма по телу пробегает волна мурашек. Я тщетно пытаюсь отойти от него, но с каждой попыткой Демьянов притягивает меня ещё ближе, буквально впечатывая в своё тело. Миша прожигает меня взглядом, а потом наклоняется и шепчет мне на ухо:

«Какая же ты красивая, хочу тебя поцеловать».

Тело обдаёт жаром, в помещении будто заканчивается кислород. «Диана, останови его, оттолкни, отойди сама» – повторяю я себе. Ну почему я будто приросла к земле? Его чёрные глаза меня гипнотизируют? Он с каждой девушкой вытворяет такие трюки? А их было у него много, судя по разговорам в институте. Раньше я или не замечала, или не придавала значения тому, как часто крутится его имя на языке у девушек. Но в последнюю неделю я буквально попала в фан-клуб Михаила Демьянова, практически в каждой компании, с кем приходилось болтать на перемене, я слышала и том, какой он козлина, разбивает девочкам сердца, и о том, какой он горячий в постели.

Стою и просто смотрю на него, не в силах сдвинуться с места, Миша водит руками по моей спине, сжимает талию, шепчет мне что-то на ухо, но моё сознание всё никак не может уловить смысл его слов.

– Миш, – нахожу в себе силы и делаю шаг назад, – не надо, – убираю его руки с талии. Вряд ли он слышит меня, музыка очень громкая. Миша не намерен останавливаться, пытается вновь притянуть к себе и подарить новую волну мурашек. Я разворачиваюсь, стараюсь протиснуться сквозь толпу и, наконец, выйти на улицу. Нужен глоток свежего воздуха. Срочно. Потому что лёгкие будто наполнены лавой, каждый новый вдох обжигает.

Наконец долгожданная прохлада врезается в лицо, я отхожу подальше от клуба и пытаюсь прийти в себя. Ну и что это было? Почему моё тело так ярко реагирует на мужское внимание?

– Малышка, – вырывает чей-то бас из раздумий, – скучаешь?

Поднимаю глаза и вижу, как в мою сторону идут трое парней. Тело и разум охватывает испуг. Открываю сумочку и судорожно пытаюсь нащупать телефон. Чёрт! Да где же он?

– Нет, – мямлю я, – я тут… я тут не одна.

– Да брось ты, давай знакомиться? – слащаво улыбается один из парней.

– Мы не обидим, – начинает гоготать другой.

– Ребят, ну вам же сказали, девушка здесь не одна, – раздаётся вдалеке.

Это Миша. Он идёт сюда. Я с облегчением выдыхаю.

– Твоя что-ль? – спрашивает незнакомец в чёрной кожаной куртке.

– Моя, – рыкает Миша, – хочешь об этом поговорить?

– Ну давай поговорим, – отвечает один из них.

Только не это, ещё здесь разборок с моим участием не хватало, если папа узнает об этом – век буду взаперти сидеть.

– Миш, пошли домой, – подбегаю к нему я, хватая за руку. Он бросает на меня взгляд, в котором отчётливо читается злость и раздражение.

– Не надо, пожалуйста, – шепчу ему, притягивая ближе к себе, – давай просто уйдём.

Миша крепче сжимает мою руку и уводит в сторону. Парни ещё что-то кричат нам вслед, но я уже не разбираю их слов, да и не хочу. Мы идём в неизвестном нам направлении, минуя клуб. Кровь кипит, адреналин зашкаливает, а Миша всё сильнее сжимает мою руку.

– Спасибо, – наконец выдавливаю из себя я.

– Я отвезу тебя домой, – утверждает Демьянов.

– У меня подруга в клубе осталась, – вспоминаю я, – Миш, нужно вернуться, некрасиво получается…

– Хорошо, а потом я отвёз вас обеих домой.

– Не стоит, я…, – нерешительно тяну, – в общем, там мой папа, у него переговоры, я уеду с ним.

Демьянов бросает на меня удивлённый взгляд, а потом молча кивает. Только сейчас я замечаю, что мы до сих пор держимся за руки, щёки опять вспыхивают. Почему он до сих пор не отпустил меня?

В клуб мы заходим вместе, я пытаюсь глазами найти подругу, но в такой толпе это просто нереально, приходится проталкиваться внутрь, параллельно смотря по сторонам. Миша не идёт за мной не отставая.

Спустя время всё же замечаю знакомый силуэт у барной стойки. Инна с кем–то разговаривает, активно жестикулируя.

– Ин, – пытаюсь перекричать музыку, хватая подругу под локоть, – ты как?

– О! Дианка! – улыбается она, окидывая меня затуманенным взглядом, – идём танцевать!

Инна пытается затащить меня на танцпол, но спотыкается, а затем оседает на пол.

– Эй, ты чего, – бурчу себе под нос, пытаясь поднять подругу, – да тебя уже ноги не держат!

Миша подходит, помогает мне взять Инну под руки, еле как расталкивая толпу нам удаётся выйти из клуба. Нужно думать, оставить подругу одну в таком состоянии я не могу, показывать её папе по понятным причинам – тоже.

– Пошли, – чеканит Демьянов, подхватывая Инну на руки.

Он несёт её, а я, ничего не понимая, скачу следом. И какого хрена я вообще попёрлась в этот клуб?! Сидела бы дома, нет же, развлечься захотелось. Так развлекайся теперь, Диана! Хотела – получи!

Миша открывает заднюю дверь внедорожника и аккуратно пытается посадить туда Инну.

– Садись вперёд, – бросает мне через плечо.

– Стой! Мне нужно папе позвонить, – мямлю я, чуть отходя от машины.

Нахожу наконец в сумке телефон и набираю отца. «Хоть бы ответил» – проговариваю в мыслях. Спустя пару гудков я всё же слышу на конце провода его голос.

– Да?

– Папуль, мы с Инной такси вызвали, к ней сейчас съездим, а потом я приеду домой, – тараторю в трубку.

– Отменяй такси, я водителя пришлю, – приказывает отец.

– Нет, не надо, пап, мы сами, – пытаюсь скрыть волнение в голосе.

– Диана, у вас всё хорошо? Где вы? Я сейчас подойду.

– Пап! Всё хорошо, мы уже… мы в такси садимся, не переживай, просто у Инны дома трубу прорвало, соседей затапливает, нет времени ждать! Я позвоню тебе ещё, – выпаливаю я и сбрасываю звонок. Надеюсь поверил. Для полного счастья мне ещё не хватает, чтобы отец увидел Инну в таком состоянии и потом полжизни мне лекции читал. Быстрым шагом я подхожу к машине и сажусь вперёд, Миша уже завёл ее, поэтому мы сразу выезжаем с парковки.

– Куда её? – ровным тоном спрашивает Демьянов.

Я называю адрес, и дальше мы едем молча. Инна правда иногда что-то себе под нос бурчать начинает, но слов этих не разобрать.

Дорога пустая, это позволяет нам ехать быстро. Миша уверенно ведёт машину, не отвлекаясь ни на что, а я то и дело украдкой разглядываю его. Чётко очерченные скулы и линия подбородка, слегка пухлые губы, на руках просвечивают жилки вен. Неосознанно начинаю вспоминать, как эти самые руки касались меня, притягивали к себе, блуждали по телу. Кровь будто бурлить начинает, а внизу образуется ноющая истома. «Прекрати рассматривать его, Диана» – пытаюсь уговорить сама себя. Ну вот поиграет он со мной, а дальше что? Вступать в ряды девчонок, которые на переменах всем рассказывают о том, что Демьянов козлина?

– Вроде тут, – отвлекает меня от мыслей бархатный голос Миши, – если верить навигатору.

– Да, здесь, – киваю я.

Демьянов паркуется, выходит из машины, а затем пытается вытянуть Инну. Я подхватываю её сумку и начинаю искать ключи. До квартиры мы доводим подругу без происшествий, мне кажется, она даже засыпает на ходу. Миша не заходит внутрь, остаётся ждать на лестничной клетке.

Уложив Инну в кровать, пытаюсь стянуть с неё колготки и платье, затем ищу в шкафу футболку, чтобы не спала голой, ставлю ведро возле кровати и стакан воды на прикроватную тумбочку. Ну всё, я сделала что могла.

Обратно к машине мы идём молча, на улице уже холодно, начинает моросить дождик. Миша открывает мне пассажирскую дверь, и только я собираюсь сесть, как он хватает меня под локоть, разворачивает лицом к себе и впивается в губы. Мне кажется, я забываю как дышать, его горячий язык скользит по зубам, одной рукой он зарывается в мои волосы, а другой сжимает талию. Тело пронзает ток.

– Миша! – восклицаю я, отталкивая его.

– Поехали, – улыбается он, словно мартовский кот.

Я быстро юркаю в машину, пристёгиваюсь и поворачиваю голову к окну, начиная рассматривать многоэтажки. Щёки горят, а разум плавится.

– Не делай так больше, – бурчу себе под нос, бросая на него взгляд.

– Почему? – улыбается Демьянов во все тридцать два, – тебе не понравилось?

– А чего ты лыбишься? – игнорирую его вопрос, потому что понравилось, чёрт возьми!

– Настроение хорошее, – подмигивает мне он.

Я опять отворачиваюсь к окну, уж лучше буду смотреть на ночной город. На языке до сих пор привкус Миши, неосознанно касаюсь губ пальцами, а затем резко одёргиваю себя.

– Адрес назовёшь? Или мы ко мне поедем? – хмыкает Демьянов.

– И не мечтай, – шиплю я, называя свою улицу и дом.

Всю оставшуюся дорогу мы молчим.

Миша подъезжает к воротам. Пока я копошусь, пытаясь отстегнуть ремень безопасности, он выходит из машины.

– Спасибо что подвёз, – мямлю себе под нос, – и за Инну спасибо, пока, – разворачиваюсь я, чтобы уйти.

– Диан, постой, – окликает Демьянов, а затем вновь притягивает своими огромными ручищами к себе и целует. Чёрт возьми!

Он просто терзает мои губы, то прикусывая, то зализывая. Внизу живота завязывается крепкий узел, а между ног начинает пульсировать. Руки Демьянова блуждают по телу, сжимают ягодицы. Его прикосновения обжигают сквозь тонкую ткань платья. Нужно срочно это прекращать! Стоп! Но сил оттолкнуть его не нахожу, лишь ещё больше млею в его руках.Его рот горячий, влажный и такой властный. Он прикусывает мою нижнюю губу, а затем проводит по ней языком. Я просто теряюсь. Падаю в бездну. Ноги подкашиваются, а руки обвивают его шею. По телу пробегает шквал мурашек. Я не нахожу в себе сил оттолкнуть этого дьявола искусителя и позволяю себя целовать, приоткрыв рот. Его язык сразу ныряет глубже, находя мой.

– Диана! – окликает меня отец.

В глазах мрак. Сердце уходит в пятки. Твою ж! Это конец.

Миша отстраняется от меня, а я будто врастаю в землю. Не могу ни пошевелиться, ни вздохнуть.

– Здравствуйте, я Миша! – подаёт голос Демьянов.

Я словно тысячу раз умираю и вновь возвращаюсь к жизни. А затем он подходит к отцу и протягивает ему руку. Пожалуйста, все силы вселенной, можно я прямо сейчас провалюсь сквозь землю!?

– Здравствуй, Миша, – отец тянет руку в ответ, – чем занимаетесь?

– Да вот, подвозил Диану, уже домой собираюсь, – улыбается Демьянов.

Папа лишь кивает ему, отходя в сторону, давая дорогу пройти.

Вот так просто! Ахринеть!– До свидания, Диан, я позвоню, – садится в машину и уезжает.

А я так и продолжаю стоять, как оловянный солдатик, руки по швам.

– Пошли в дом, – чеканит отец.

Ну всё, мне конец. Как же стыдно. И за враньё своё, и за разврат, который мы устроили у ворот дома. Официально заявляю, что это самая неловкая ситуация в моей жизни!

Миша

Практически всю ночь думаю о Диане. Какая же она горячая и сладкая. Интересно, что она ещё бы позволила с собой вытворять, если бы её отец не помешал нам? Он так неожиданно появился, даже я стушевался, что уж говорить о Дианке. Теперь я точно не отступлю, моей будет. Как увидел её в клубе в зелёном шёлковом платьице, так и опьянел сразу. Дурманит она меня. Все мысли собой заняла, чертовка.

Утром просыпаюсь с невыносимой тяжестью в паху, переворачиваюсь на живот и утыкаюсь лицом в подушку. Фак! Вспоминаю вкус её губ, запах тела, тонкие пальчики, обвивающие мою шею. Крышу сносит окончательно. Больше сил нет терпеть. Опускаю руку к паху. Член пульсирует. Провожу по стволу несколько раз и изливаюсь на белоснежную простыню. Ахринеть!

Контрастный душ помогает взбодриться, а чашка кофе придаёт сил. Интересно, а как там спала моя Дианка? Вспоминала наш поцелуй?

– Доброе утро, сын, – отвлекает меня от раздумий отец, заправляю кофемашину.

– Доброе, – улыбаюсь ему я.

– Сегодня Горцев устраивает благотворительный вечер в честь открытия фонда, не желаешь составить мне компанию? Тебе пора вливаться в коллектив.

– Да как-то нет желания, – спокойно отвечаю я.

– А когда оно появится? – повышает голос отец, – когда ты за ум возьмёшься? Тебе уже двадцать два года, пора начинать что-то делать в этой жизни, а не по клубам шататься!

– Цц, – фыркаю я, – не порть настроение с утра.

– Да вы посмотрите на него! Настроение я ему порчу! – восклицает он, – если не собираешься участвовать в делах компании, значит начинай думать о семье. Ольга – отличный вариант. Умница, красавица, – начинает перечислять отец, – а там глядишь, ума наберёшься и в дело вступишь, но вот возможностей уже будет больше! – выдаёт он, – это отличная партия для тебя.

– Это отличная партия для тебя, а не для меня, – фыркаю я, – всё, в универ опаздываю, – чеканю и выхожу из комнаты.

Задрал он со своим бизнесом и браком. Сколько раз я пытался помочь ему в вопросах компании, а в ответ лишь получал «не лезь, неопытный ещё», «вот получишь образование», «вот ума наберёшься». А что мне тогда делать у него? Кофе ему подносить? Пфф, сам не знает чего хочет от меня.

Дианке собирался позвонить, но из-за перепалки с отцом вообще из головы вылетело. Надеюсь успею перехватить её в универе.

Около десяти минут кручусь у входа, выискивая её глазами. А если раньше пришла? Нужно пойти расписание их группы глянуть. Не успеваю зайти в здание, как замечаю знакомую фигуру. Идёт моя красотка, деловая такая, подбородок задрала, губки надула. Никогда бы подумать не мог, что буду так восхищаться девушкой.

Диана бросает на меня взгляд, я отчётливо вижу в нём нотки ярости. Злится из-за вчерашнего? Проносится мимо меня ураганом, будто я привидение какое-то.

– Диана! – окликаю её, – постой.

Ноль реакции. Только шаг ускоряет. Поиграть решила? Ну давай поиграем.

***

Постепенно пары у всех студентов заканчиваются. Вечереет. Я стою на парковке, в компании одногруппников, ожидая свою бестию.

– О, пацаны, смотрите какая цыпочка идет, – бросает Гера, мой сокурсник.

Поворачиваю голову и вижу Диану. Мою Диану. Как он там её назвал? Цыпочка?

– Обычная, – фыркает Оля.

Как же ты не права, Олечка.

Не обращая внимания на удивление одногруппников, покидаю компанию и направляюсь к Диане.

– Постой, – хватаю её под локоть, – хватит шарахаться.

– Миша, – шипит она, – ты совсем охреневший?! Ты что вчера устроил?!

– Познакомился с твоим отцом, – улыбаюсь я.

– Да у меня чуть сердечный приступ не случился! – фыркает мне в лицо.

– Тебя ругали? – удивляюсь я.

– Нет! Не в этом дело, ты вообще представляешь КАК мне было стыдно? А как это выглядит со стороны? – выдёргивает руку Диана.

– И как это выглядит со стороны?

– Ужасно! Мы неделю знакомы, а ты меня уже в каждом углу потискать успел!

– Так вот оно в чём дело, – улыбаюсь я, – ну ты не преувеличивай, не в каждом углу.

Диана лишь одаривает меня своим фирменным язвительным взглядом и разворачивается, чтобы уйти. Убегать вздумала? В игры со мной играть? Нет, так дело не пойдёт, я ещё не распробовал тебя, милая Диана. Так просто не отделаешься. Хватаю её за ладонь и тяну на себе.

– Прекрати! – шипит Воронцова.

– Диан, ну я ж не против узнать друг друга лучше, это ты постоянно меня в игнор кидаешь, – шепчу ей на ушко, – давай сегодня сходим куда-нибудь?

Как же вкусно она пахнет. Ежевикой или смородиной, не могу разобрать. Запах тонкий, ненавязчивый.

– Нет! Никуда я не пойду с тобой, – отталкивает Диана, упёршись руками в мою грудь, – и вообще, Демьянов, соблюдай дистанцию.

– Почему нет? – стою на своём я.

– Потому что ты бабник! – выпаливает бестия.

Поднимаю глаза вверх и начинаю смеяться.

– Кто тебе это сказал?

– Все говорят.

– Ты не знаешь меня, Диана.

– Я всё равно не смогу с тобой никуда пойти, мы с папой идём на благотворительный вечер.

В голове щёлкает. Надеюсь, это то, о чём я думаю?

– Я отвезу тебя домой, – меняю тему.

– Я на тренировку.

– Значит едем туда.

– Меня уже водитель ждёт,– чеканит Диана.

Бестия спешным шагом скрывается из моего поля зрения, а я стою как истукан посреди парковки.

Не убежишь далеко от меня. Рано или поздно всё равно сдашься.

Достаю телефон и набираю номер отца.

– Пап, я иду сегодня на благотворительный вечер, – чеканю с ходу.

– Удивительно, – отзывается отец, – дома поговорим, я сейчас занят, – отвечает он и сбрасывает звонок.

Глава 5

Миша

В огромном зале собрались все сливки общества. От каждого веет лицемерием. Они улыбаются тебе в глаза, но думают о том, как бы прибрать твой бизнес к рукам. Прогнившее общество, испорченное крупной суммой денег. Каждый пытается показаться здесь исключительным, соревнуются в роскоши и пафосности. Сплошная показуха. Без своего капитала они никто. Ни один из здесь присутствующих не представляет значимости в обществе. Все их деньги заработаны обманным путём и сложными махинациями. Становится противно.

Диана заходит в помещение, озаряя всё вокруг. Она будто луч солнца, который пробивается в тёмную комнату, разгоняя непроглядную темноту. Красивая, нежная, в длинном шёлковом платье с открытой спиной. Хочется целовать её плечи, шею и, видимо, не мне одному, потому что сейчас только ленивый не пожирает её взглядом. Противно от того, как старые и жирные уроды облизываются, смотря на лакомый кусочек. Но никто из них не решится даже на шаг подойти к Диане. Воронцов не позволит, он оберегает дочь как зеницу ока. Я никогда не был знаком с ним лично, случай у ворот его дома не в счёт, но слышал много. Все за глаза называют его Вороном. Он не заводит друзей, партнёры по бизнесу для него разменная монета, никогда не говорит личной жизни. Да даже о том, что у него есть дочь, здесь узнали лет пять назад. Он смотрит на неё с нежностью. В глазах читается искренняя отеческая любовь.

Диана о чём–то оживлённо ему рассказывает. Интересно, оставит ли он её без присмотра здесь? Хочу хотя бы пять минут побыть рядом с ней.

– Здравствуй, Роман, – обращается к моему отцу Гаврилов, отвлекая меня от раздумий, – Михаил, – тянет мне руку.

А вглядом продолжаю следить за Дианой.– Здравствуйте, Денис Евгеньевич, – натянуто улыбаюсь ему, – привет, Оль, – обращаюсь к его дочери.

Ольга широко мне улыбается, хлопая до ужаса огромными ресницами.

– Когда свататься придёшь? – смеётся Гаврилов, постукивая меня по плечу.

Начинается. Как меня достали эти разговоры. Оля делает вид, что смущается и одёргивает отца. Хочется побыстрее забрать Дианку и свалить из этого террариума. Начинаю искать её глазами, игнорируя вопрос.

– Ну чего ты, солнышко, – обращается Гаврилов к дочери, – оставим вас наедине, любовные дела как–никак, – подмигивает уже мне.

Я лишь коротко им киваю и отхожу к столику с закусками, Оля идёт следом.

– Не хочешь уйти отсюда? – предлагает она.

– Не хочу.

Она осекается, растерянно блуждая взглядом по залу.

– Это всё из–за Воронцовой, да? – неожиданно для меня выдаёт Ольга.

– Не твоё дело.

– Что ты бегаешь за ней? Чем я хуже?!

– А чем ты лучше? – фыркаю я.

– А знаешь, делай что хочешь и с кем хочешь, – шепчет Оля, – рано или поздно мы всё равно поженимся.

Я не могу сдержать смешка.

– Что за чушь ты несёшь? Вы сговорились все что ли? – хватаю её под локоть и одёргиваю.

Ольга вскрикивает.

– Отпусти, больно же, – пищит она.

Ситуация выводит из себя. Уже даже пожалел, что вообще попёрся сюда. Где Диана? Ищу свою бестию взглядом.

Воронцова всё так же в компании отца, стоят в дальнем углу и о чём–то беседуют. Тело обдаёт жаром от осознания, что мне действительно нравится Диана. Со школы такого не было. Хочется не просто затянуть её в постель. Я желаю знать о ней больше.

Диана бросает на меня быстрый взгляд, Ворон это замечает.

Он смотрит на меня оценивающе. Хмуриться и что–то говорит Дианке. Нужно показать, что я не боюсь его, иначе будет считать меня очередным сопляком, ухаживающим за его дочерью. Интересно, а много было у Дианы таких?

– Здравствуйте, Андрей Георгиевич, – подхожу к ним ближе.

Тяну Воронцову руку. Хмурится, но всё же пожимает её в ответ. Диана начинает нервничать, это заметно по её дрожащим рукам, которые комкают подол шелкового платья.

– Добрый вечер, Михаил, – тянет Ворон, – чем обязан?

– Разрешите Диане отойти со мной на полчаса? – спокойным тоном спрашиваю я, – нам поговорить нужно.

Воронцов хмурится, впиваясь в меня взглядом. Я стараюсь держаться расслабленно, хотя, признаться честно, волнуюсь. Если он запретит Диане со мной хоть как–то контактировать – это будет провал. Нужно сгладить его впечатления после ситуации, когда он увидел нас. Показать, что у меня серьёзные намерения и я не очередной сопляк.

– Ну если только поговорить, – поднимает бровь он.

Я лишь коротко киваю, взяв Диану за руку. У неё ладошки мокрые. Так сильно разволновалась? Веду её к выходу. Здесь слишком много глаз.

Осенний вечер дарит приятную прохладу. Мы выходим на аллею, усаженную вдоль соснами. Людей практически нет, лишь изредка мимо проходят парочки.

– Миш, зачем это всё? – хрипло спрашивает Диана.

Я ничего не отвечаю, потому что и сам не знаю ответа. Просто хочу быть рядом.

Тяну её на себя, заключая в объятия. Дрожит маленькая. Провожу рукой по её лицу, очерчивая подбородок, спускаюсь к шее, глажу открытую спину. Мои прикосновения вызывают у неё шквал мурашек. Или это она просто замёрзла? Снимаю пиджак и накидываю ей на плечи. Она ничего не говорит, лишь пронзительно смотрит в глаза.

– Замёрзла? – шепчу ей в ухо.

– Нет, – отталкивает меня Диана, отворачиваясь.

Каждый раз её отказы будто срывают крышу. Мне хочется быть ближе, хочется целовать её пухлые губы, чувствовать жар её тела, её запах.

Резко разворачиваю Диану, хватаю за шею и притягиваю к себе. Слышу как томно она дышит, а затем пытается вырваться. Это заводит ещё сильнее. Перед глазами пелена. Впиваюсь в её горячий и до одури влажный рот, протискивая язык сквозь зубы.

Диана стучит кулаками мне по груди, пытается оттолкнуть, но я уже не могу отступить.

Меня будто оглушает, когда она начинает постанывать. Тихо так, практически неуловимо. Но я слышу. Член встаёт колом. Хочу её до одури.

На секунду отрываюсь от её губ, чтобы принять более удобное положение и притянуть ближе, хочу, чтобы она почувствовала моё возбуждение.

Но не успеваю вновь завладеть её ртом, как щёку обжигает удар.

– Да ты! – шипит Диана, – хватит целовать меня когда вздумается!

– Тебе ведь это нравится, – улыбаюсь, потирая щёку рукой.

– Миша, мы едва неделю знакомы!

– Разве это важно?

– Для меня – да! Ты нахал – срывается на крик Диана, – зажимаешь меня, когда тебе вздумается! Устраиваешь показательное выступление пред моим отцом! Ты думаешь это всё шутки, Миша? Это вообще не смешно.

– Что за бред ты несёшь? – рычу я, – я просто пытался быть вежливым.

– Я хочу вернуться в банкетный зал, – чеканит Диана.

– Хорошо.

Я не понимаю, чего она хочет. Я не понимаю, как найти к ней подход. Сначала она позволяет себя целовать, а потом отталкивает. Сначала подпускает ближе, а потом отрезвляет пощёчиной. За эту неделю нашего знакомства я испытал просто спектр различных эмоций, даже словами не описать. Но одно я знаю точно: хочу её всю, пусть даже придётся долго ждать.

Воронцовы покидают мероприятие первыми. Мне тоже здесь больше нечего делать, но оставить отца одного не могу, иначе неделю потом будет мозг выносить.. Настроение ни к чёрту. Осушиваю залпом стакан с дорогим коньяком, в висках пульсирует, внизу, под брюками – тоже.

Не помню сколько я так сижу, заливая в себя в алкоголь, всё как в тумане.

Сознание возвращается утром, когда я просыпаюсь в постели Ольги.

Диана

Этот наглец не выходит у меня из головы. Воспоминания о наших поцелуях заставляют краснеть. Всю ночь вертелась, не могла уснуть из–за распаляющей истомы внизу живота. Я совсем не была готова к таким поворотам судьбы. Как едва ли знакомый мне парень может заставить испытывать столь яркую гамму эмоций?

Следующие три дня тянутся нестерпимо долго: Миша пропадет из моего поля зрения, никаких встреч, никаких СМС. Ничего. В груди предательски ёкает.

Постоянно повторяю себе, что он не пара мне, что нужно выбросить его из головы. Но как это сделать, когда до сих пор чувствую вкус его губ на своих?

– Диана, активнее, – вырывает из раздумий строгий голос Галины Владимировны, – ты в каких облаках витаешь? – сетует она.

Соберись. Соберись. Соберись.

Именно сейчас мне нужно работать в десять раз интенсивнее, отрабатывать новую программу, новые движения, а в голове вихрь из ненужных мне воспоминаний.

– Тренировка окончена, завтра на земле встречаемся, отрабатывать прыжки будем.

Бреду к раздевалке, ноги подкашиваются от усталости, копчик ноет, неудачно приземлилась сегодня. Нужно в аптеке мазь обязательно купить.

– Диана, постой, – окликает меня Женя, – у тебя закончилась тренировка? – подбегает ко мне он.

– Да.

– В общем, я извиниться хотел и поговорить.

– Я не обижаюсь, – фыркаю в ответ.

– И всё же поговорить нам стоит.

– Говори.

– Не здесь, давай в кафе сходим?

Смиряю его пристальным взглядом, а затем киваю.

Я действительно не злюсь и не обижаюсь, Женю тоже можно понять. Он, может, уже давно кубок бы взял, если бы не бедовая партнёрша, которой закрыты все дороги в профессиональный спорт.

На улице заметно похолодало, деревья сбрасывают огненно–красную листву, а воздух пропитан запахом мокрого асфальта. Неосознанно ёжусь. Не люблю осень.

Кафе встречает нас уютной атмосферой и приятной приглушённой музыкой. Женя заказывает мне чай с мелиссой, он знает, что я обожаю пить этот горячий ароматный напиток после изматывающей тренировки.

– Диан, я сглупил сильно. Извини.

– Я же сказала, что не держу зла, я всё прекрасно понимаю, – опускаю глаза, тяжело вздохнув.

– Открыт набор на кубок России. Мы можем подать заявку.

Женя пристально смотрит на меня, в его взгляде огонёк.

– Ситуация может повториться, – с грустью сообщаю я.

– Мы больше не будем такими глупыми – это во-первых, – возбуждённо тараторит Женя, – во-вторых, это не областные и не региональные, там такой трюк не прокатит.

Его энтузиазм заряжает меня позитивом, заставляя улыбнуться.

– Мы не справимся в одиночку, а вместе – порвём всех. Мы же команда, Диан, – накрывает своей рукой мою ладонь, не прекращая смотреть в глаза, – заявку нужно подавать уже сейчас!

– Я должна переспать с этой новостью, – аккуратно одёргиваю руку я, убирая её со стола.

Женя улыбается. Мы пьём чай и болтаем, вспоминая приятные моменты из прошлого.

Домой возвращаться совсем не хочется, ведь там меня ждёт серьёзный разговор. Да, я вновь буду убеждать отца позволить мне участвовать в соревнованиях. Если не скажу ему – быть беде.

К сожалению, или к счастью, я не застаю его дома, а потом Геннадий сообщает мне, что он в срочном порядке улетел в Липецк, но должен вернуться через два дня.

Здорово.

Поговорили.

Тёплый душ не дарит долгожданного облегчения. Ноги всё ещё гудят, копчик ноет, а сердце предательски тарабанит глубоко в груди.

Он больше меня не поцелует?

Ругаю себя за мысли о Мише, но всё равно думаю о нём. Ну какого чёрта, Диана?! Ты его совершенно не знаешь! Забудь.

А как забыть его горячие поцелуи? Как забыть его нежные прикосновения?

Мда, вообще уже сбрендила.

Нужно отвлечься: почитаю лекции, позвоню Инне, посмотрю фильм в конце концов! А может быть пригласить подругу на ночёвку?

Моему счастью просто нет предела, когда Инна соглашается. И вот спустя каких–то полтора часа она, развалившись на моей кровати, рассказывает о своём конфликте с руководством кофейни.

– И что теперь, они уволят тебя? – многозначительно тяну я.

– Не знаю, надеюсь, нет. Новую работу с удобным графиком тяжело будет найти, – вздыхает Инна.

– Ты сильно расстроена? – глажу её по голове.

– Если честно, я сейчас не по этому поводу переживаю. Ты же знаешь Морозова?

– Это тот, который историю экономики нам читает?

– Да, – закрывает лицо руками подруга, тяжело вздыхает, а затем выдаёт то, отчего у меня глаза на лоб лезут, – я с ним сплю!

Воцаряется гробовая тишина, я никак не могу представить себе этого.

– Ну он же старый, – удивляюсь я.

– Диан, ну какой старый? Ему тридцать шесть! Самый сок! – вскакивает подруга, садясь напротив меня.

– Он старше тебя в два раза! Как вообще так получилось? – я не верю своим ушам просто.

– Это не самое страшное, – опускает голову Инна, шмыгая носом, – он женат.

– Тебе нужно прекратить с ним встречи, – шепчу я.

Честно говоря, признание Инны повергло меня в шок. В голове не укладывается. Моя драма теперь кажется детскими сказками. Я ни в коем случае не осуждаю подругу, просто не могу понять, как так получилось. Светлая, целеустремлённая и трудолюбивая девушка ввязалась в отношения с женатым мужчиной. Так он ещё и старше в два раза! Чем он её заинтересовал?

– Прекращу. Обязательно, – вздёргивает подбородок подруга, – А у тебя что? В институте пошли слухи, что ты крутишь с Демьяновым.

Сердце пропускает удар. Почему я так реагирую на его фамилию, а простое упоминание о Мише?

– Диан, он заядлый бабник, он сделает тебе больно.

Я лишь тяжело вздыхаю.

– Он так меня целовал…, – вспоминаю я.

– И что, поплыла?

– Не знаю. Нет.

Больше к теме личной жизни мы не возвращались, Инна переваривала свою драму, я – свою, если можно это так назвать.

Разговоры о всякой ерунде помогают, отвлекают. А ещё мы даже отрепетировали с подругой мой предстоящий разговор с отцом. Нет, ну а что? Буду разговаривать с ним об этом каждый день! Не сможет же он всё время держать оборону, когда–нибудь это в край достанет папу и для меня загорится зелёный свет, лишь бы я отстала.

Следующие два тянуться также медленно, институт – тренировки – дом, только вот вчера Мишу видела. Он даже не посмотрел на меня.

Зачем тогда такое вытворял со мной?

Зачем целовал?

Нежности шептал?

Для чего?

Пора заканчивать эту тоску, непонятно откуда взявшуюся.

Скоро отец приедет, я уже жду его в гостиной, перебирая в голове множество аргументов в защиту фигурного катания.

Страшно. Так всегда.

Головой понимаю, что опять скажет «нет», но сердцем леею маленькую, практически невидимую и неосязаемую надежду.

Краем уха улавливаю голос отца, с кем–то по телефону разговаривает. Вроде спокойный, это уже хорошо. Руки начинают трястись, а сердце бешено колотиться.

– Привет, солнышко, – заходит в гостиную он, а затем подходит ближе и целует в макушку, – как ты тут? Справляешься?

– Если честно, немного обидно получать уведомления о твоём отъезде через водителя, – вздыхаю я, пытаясь натянуть улыбку.

– Не обижайся, – обнимает меня отец, – очень много дел и проблем, будто сговорились все.

Да, сейчас я ещё тебе проблемку подкину!

В объятиях отца так спокойно и комфортно, совершенно не хочется прерывать эту идиллию.

– Пап, – осторожно начинаю, – я хочу подать заявку для участия в кубке России.

Вдох. Выдох. Снова вдох.

Ну реагируй хоть как–то! Почему ты молчишь?

Выдох. Вдох. Снова выдох.

– Я не понимаю тебя, дочь, – отстраняется он, прожигая взглядом.

– А я не понимаю тебя!

– Твоё рвение заниматься опасным видом спорта для меня противоестественно. Ради чего рисковать здоровьем? Ради металлического кубка? Я тебе десять таких куплю.

– Я сама хочу, понимаешь ты это?! – вспыхиваю как спичка.

– Выбери что–то другое, – взглядом припечатывает к месту отец.

– Ты не понимаешь, что говоришь! Я с пяти лет на коньках, я ничего больше не умею! Я хочу развиваться в этом направлении и дальше, но ты делаешь всё, чтобы перекрыть мне дорогу, – из глаз текут горячие, как лава, слёзы.

Обидно. Больно. В душе ураган. Мне, чёрт возьми, восемнадцать лет! Никто больше не имеет права мне что–то запрещать. Если раньше я проглатывала обиду, соглашаясь со всем подряд, то сейчас не стану. Надоело!

– Мама бы поддержала меня, – на эмоциях выпаливаю я, а потом резко замолкаю.

Выражение лица отца заметно меняется, но я не могу прочитать этих эмоций.

– Иди в свою комнату, – разрезает воздух своим басом он.

– Не пойду, – шепчу я, задыхаясь от слёз, – не скажешь мне «да» – уйду из дома, – начинаю вопить во всё горло.

– Я. Сказал. Нет.

– Отлично! Хорошо! Счастливо оставаться!

За несколько секунд преодолеваю извилистую лестницу, ведущую на второй этаж. Перед глазами пелена из слёз. Буду стоять на своём до конца. Не отступлю. Если всю жизнь буду соглашаться с запретами, то что со мной станет?

Запираю дверь изнутри и скатываюсь по стенке, подгибая под себя колени. Сил сдерживать эмоции больше нет. Даю волю чувствам, жгучая обида накрывает волной, от слёз уже щиплет глаза.

Так больше не может продолжаться.

Глава 6

Диана

Голова гудит, во рту пересохло. За окном ещё темно, светать начинает поздно. Встаю с кровати и бросаю взгляд на сумку с вещами, которую собирала вчера впопыхах. Из груди вырывается тяжёлый вздох.

Всё думала куда мне податься, сначала решила просить комнату в общежитии, только не так всё просто: нужно время. А ещё нужны свободные места. И прописка иногородняя.

Личных денег снимать квартиру мне хватит на месяц максимум. У отца больше ни копейки не возьму. Работать пойду, как Инна. Пока я, конечно, не придумала, как буду совмещать учёбу, тренировки и работу, но я обязательно решу этот вопрос. Чуть позже.

Принимаю контрастный душ, чтобы хоть как-то прийти в себя. Выгляжу просто отвратительно: вся опухшая, с кругами под глазами. Ну прям модель с обложки журнала!

Вываливаю содержимое сумки на кровать: пара футболок, джинсы, вечернее платье, бальзам для волос и настольная лампа. Да уж, собрала наборчик, в походы меня брать нельзя.

Начинаю складывать вещи заново, хорошо подумав, что мне действительно пригодится. В одну сумку не вмещается, с трудом запихиваю своё приданное в две. И вот куда и как мне тащить эти балахоны?

Сегодня утренняя тренировка, потом пары. Оптимальным вариантом будет оставить вещи в ледовом дворце, а после забрать в новое жилище. Только вот этого самого жилища нет!

Времени совсем нет, хочу уйти до того, как отец проснётся. Вызываю такси, закидываю на себя все свои баулы и в добрый путь, как говорится.

Ещё и ледовый дворец закрыт, приходится двадцать минут стоять под дверью с сумками. Тонкая кожаная куртка совершенно не согревает.

– Дианка, ты чего так рано? – окликает меня Галина Владимировна,– что у тебя случилось? – подходит она ближе, замечая гору вещей.

Опускаю глаза в пол. Не знаю, что ответить.

Галине не нужно ничего объяснять, она без слов всё понимает, знает же какие у меня отношения с отцом. А сколько раз он приходил к ней, просил, чтобы уговорила меня лёд бросить. Не сосчитать. Но Галина не отказалась от меня, несмотря на всю мою бедовость.

– Горе ты луковое, – обнимает меня тренер, поглаживая по плечам, – пойдём скорее, околела уже вся.

Галина разрешает мне оставить вещи в тренерской, заваривает чай и угощает имбирным печеньем. Через час ледовый дворец оживает, кто-то приходит сюда на работу, кто– то на тренировки.

Переодеваюсь в спортивные лосины и олимпийку. Из-за бессонной ночи сил совершенно нет, но на отдых нет времени. Нужно сообщить Жене, что я согласна подавать заявку на участие в кубке. Галину Владимировну тоже следует об этом оповестить, но я решаю сделать это вместе с Женей. Сегодня тренировка на земле – то есть в спортзале. Не очень их люблю. Несмотря на мою физическую подготовку и хорошую растяжку, после занятий в зале мышцы потом ноют весь день.

В институте постоянно ищу глазами Мишу, а затем каждый раз ругаю себя. Мне сейчас не об этом думать нужно.

– Ты действительно ушла? – удивляется Инна, выслушав мою историю о событиях вчерашней ночи.

– А мне больше ничего не оставалось, – вздыхаю я, – я хочу доказать папе, что отступать не собираюсь.

– Да, дела…, – тянет подруга, – живи у меня, сколько захочешь! – неожиданно восклицает Инна.

Смотрю на неё, а на глазах слёзы наворачиваются. В такие моменты понимаешь, что ты небезразличен человеку, что за тебя переживают. Мы не так давно с ней дружим, но Инна, в трудную для меня минуту, приходит на помощь, она всегда готова выслушать и поддержать. Я очень ценю это.

– Ты чего раскисла, Дианка? – прижимает к себе подруга, поглаживая по голове, – прорвёмся!

– Спасибо, – шепчу я, зарываясь в объятия Инны.

Занятия сегодня заканчиваются относительно рано, один из преподавателей отменил свою пару. Такие новости любят все студенты, я – не исключение.

Подруга отдаёт мне ключи от квартиры, чтобы я перевезла вещи. К сожалению, с этим помочь она не может – работает.

До тренировок ещё уйма времени, поэтому я успеваю забрать сумки из ледового и перевезти их на такси в квартиру. Инна снимает небольшую однушку на окраине города, мне даже как-то неловко становится, что своим присутствием я буду мешать или смущать подругу. Но другого варианта сейчас нет.

Выхожу из подъезда, но путь мне перекрывают два огромных амбала в чёрных костюмах. Мне не страшно, потому что я сразу их узнаю, это охрана отца.

– Диана Андреевна, нам поручили доставить вас домой, – строго произносит один из них.

– Передайте отцу, что я не планирую возвращаться, – фыркаю, обходя их стороной.

Знаю, что не будут хватать, удерживать силой, в целом применять физические способы доставить меня домой, поэтому позволяю себе такую дерзость. Папа кинулся искать меня намного раньше моих ожиданий, а главное – нашёл же, хотя я сама только несколько часов назад определилась с новым местом жительства. Уверена, что это едва лишь начало и мне ещё предстоит испытать отцовский гнев в полной мере.

У ледового дворца меня встречает Женя, вместе мы рассказываем Галине Владимировне о наших планах участвовать в кубке. Тренер не упускает возможности пошутить над моим переходом в одиночное катание, а затем читает лекцию о серьёзности соревнований такого масштаба, о важности усиленных тренировок и сплочённости пары.

Следующая неделя проходит в странном для меня темпе: время летит очень быстро. К учёбе и тренировкам добавляются попытки найти подработку с удобным графиком и каждодневные перепалки с отцом. Ко всему этому, он ещё и охрану ко мне приставил. Круглые сутки они стоят под окнами квартиры, а когда я выхожу – сопровождают, стараясь не попадаться на глаза. Чувство, что за мной постоянно следят, хоть и исключительно из благих намерений – напрягает.

– Дианка, постой! – окликает меня Женя на выходе из ледового, – проведу тебя!

– Спасибо, – улыбаюсь я, – но мне не так далеко до остановки.

– Привет, – неожиданно из тени деревьев выходит Миша, а моё сердце предательски пропускает удар, – я отвезу тебя домой, пошли.

– Ты спроси для начала, хочет ли она ехать с тобой, – дерзко фыркает Женя.

Демьянов окидывает моего напарника пренебрежительным взглядом, а затем лишь вопросительно смотрит на меня. Все мысли в голове превращаются в кашу.

– Я еду на автобусе. Сама, – коротко отзываюсь, заметив, как мой голос сливается с шумом ветра, – до завтра, Жень, – киваю напарнику.

– Диана, поговорить нужно, – не отступает Миша, – это правда серьёзно, – выгибает бровь.

И я сдаюсь, кивнув ему. Всё это время убеждала себя, что больше никак не буду контактировать с Демьяновым, что забуду все его поцелуи, какими бы приятными они не были, все его прикосновения.

– Напиши, когда дома будешь, – отзывается Женя.

В его голосе явное раздражение, а во взгляде – злость.

– Хорошо, – не поднимая головы, обращаюсь к напарнику, а затем разворачиваюсь и следую за Мишей, который идёт в сторону своей машины.

– Я живу у Инны, – подаю голос, когда Демьянов заводит мотор чёрного внедорожника.

– Знаю, твой отец сказал.

Тело обдаёт жаром, накрывает волной злости. Отлично! Папа решил давить на меня всеми возможными способами, никак не может успокоиться. Это вообще когда-нибудь закончится? Когда я смогу сама за себя решать?

– Так это он послал тебя поговорить со мной?

– И да, и нет. Диан, не хочу, чтоб ты думала обо мне плохо. Ты мне очень нравишься, правда.

– Поэтому пропал на две недели? – выдаю в сердцах, а затем ругаю себя, подумает ещё, что переживала по этому поводу. А я переживала.

Демьянов усмехается, переводя взгляд с дороги на меня, а меня в жар бросает. Сердце удары пропускает, в горле пересыхает. Какой же он красивый. Диана, прекрати! Хватит! Ты прекрасно знаешь, как он исчезает с радаров, получив то, что хотел.

– Нет, – тяжело вздыхает Миша, опять сосредоточившись на дороге, – моя мама серьёзно болеет, у неё онкология. Она лечилась в Германии, мы думали наступила ремиссия, но состояние резко ухудшилось.

В горле встаёт ком, я не знаю что ответить, вряд ли мои слова сожаления сейчас подарят ему облегчение.

– Две недели мы бегали по врачам, те лишь руками разводят, не могут найти причину.

– Миш, мне очень жаль, – голос дрожит, – может, вам обратиться в клинику, где мама лечилась?

– Отец уже созванивался с ними, отправил документы, мы ждём счёт и приглашение, там тоже не всё так просто, – потирает переносицу, в его голосе заметное волнение.

Остаток пути мы проводим в тишине. Я не могу подобрать правильных слов, не знаю, как его поддержать.

На улице поднимается ветер, который своим гулом обволакивает всё пространство. Срываются первые капли дождя, разбиваясь о лобовое стекло машины. Я даже представлять не хочу, что чувствует сейчас Миша, как переживает эту боль.

– Диан, я обещал твоему отцу поговорить с тобой, но вмешиваться в ваши отношения не имею права, ты взрослый человек, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – смиряет меня беглым взглядом, паркуясь около подъезда.

– Я хочу, чтобы он тоже считал меня взрослой, – опускаю глаза, рассматривая свои кроссовки, – думаю, мы разберёмся, папе нужно время.

– Хорошо, – шепчет Миша, накрывая ладонью мои руки, – увидимся завтра?

Его голос бархатный, спокойный, уверенный. Хочется продлить этот момент. Просто сидеть с ним в машине, чувствуя тепло его рук. Все обиды вмиг улетучиваются.

– Да, – также тихо отвечаю я.

Миша подаётся корпусом тела вперёд, обжигая дыханием мою шею, касается носом волос, глубоко втягивая воздух, а затем невесомо мажет губами по щеке. Температура воздуха будто резко увеличивается. По коже проносится табун мурашек, а глаза застилает пелена.

– Тогда до завтра, – отстраняется Демьянов.

Я слышу его тяжёлое дыхание и вижу, как высоко вздымается его грудь. Трясущимися пальцами открываю дверь машины, лицо обдаёт холодным воздухом, а капли дождя, попадающие на тело – отрезвляют. Захожу в подъезд, погружаясь в свои мысли, не замечаю, как оказываюсь в квартире.

Я боюсь этих новых для меня ощущений.

Я хочу понять что это такое.

Мне нужна новая доза.

Инна ещё на работе, да и вряд ли сегодня появится. Она часто не ночует дома, я прекрасно понимаю, где она и с кем, но мы не говорим об этом. Придёт время, и она обязательно мне всё расскажет, осуждать её за это я не имею никакого права.

Снимаю с себя всю одежду, накинув на голое тело лёгкий шёлковый халат. Дрожь в теле не прекращается, в груди – тоже.

Выхожу на балкон, свежий холодный воздух отрезвляет. Набираю номер отца. Хочу просто узнать как его дела и сказать, что у меня всё хорошо.

– Да? – отзывается на конце трубки хриплый бас.

– Привет, пап, занят?

– Нет, что-то случилось? Ты где?

– Всё хорошо, я дома, – задумываюсь на секунду, – в квартире.

Неловкое молчание будто вечность длится. Мы разучились нормально разговаривать. Всё время спорим, кричим друг на друга, пытаясь доказать свою правоту.

– Пап, прости меня, – решаюсь я, – я очень тебя люблю, знаю, как ты переживаешь, но я должна научиться жить самостоятельно.

– Я знаю, – вздыхает отец, – я очень соскучился, Дианочка, – уверена, что он сейчас улыбается, чувствую это.

– Давай я завтра заскочу после тренировки и мы поговорим? Спокойно.

– Я буду ждать. Я тоже тебя очень люблю, доченька.

По щеке катится одинокая слеза. Как же мне не хватало этого разговора. Без криков и обид. Без истерик и споров. Обычной болтовни отца и дочки.

– До завтра, папуль, – отключаюсь я.

Чувство облегчения и полного спокойствия обволакивает тело, заставив улыбаться.

Становится прохладно, сколько я уже так стою на балконе в одном халате? Дёргаю ручку двери. Не поддаётся. Какого чёрта?! Пытаюсь ещё и ещё, пока не понимаю, что дверь захлопнулась, а я осталась в ловушке.

Здорово! И что делать? Инне звонить бессмысленно, отцу – страшно. Мы только что нормально поговорили, просить его вызволять меня – напроситься на лекцию о том, что я ещё не могу жить самостоятельно.

Трясущимися пальцами то ли от холода, то ли от волнения, ищу в списке контактов Мишу. Как хорошо, что он писал мне и его номер сохранился!

– Ты далеко уехал? – тараторю в трубку, как только он отвечает.

– Что случилось? Диана?

– Я вышла на балкон, а дверь захлопнулась, Инна будет дома нескоро, а мне очень холодно.

– Успокойся, я уже еду, входная дверь открыта?

– Я не знаю, я не помню! – начинаю вопить.

– Тише, Диан, не переживай, я еду. Двигайся, не дай себе замёрзнуть.

Я следую его совету: прыгаю, приседаю, кручусь. Не помогает. Ветер пронизывает до костей, а косой дождь всё усиливается. Халат промок до нитки, мокрые волосы прилипают к лицу. Страх серьёзно заболеть окутывает тело и разум. Это собьёт режим тренировок на несколько недель, а значит и шансы пройти отборочные значительно уменьшатся.

Не знаю сколько я так прыгаю на месте, но становится уже дурно. Дверь резко открывается, перед глазами взъерошенный и взволнованный Миша.

Глава 7

Диана

– Тише, маленькая, – притягивает Демьянов к себе, закрывая дверь балкона, – тише, сейчас, нужно снять халат, он весь мокрый, – шепчет, обхватывая моё лицо руками.

Я ничего не соображаю, сил нет, хочется просто лечь и закрыть глаза.

Миша подхватывает меня и несёт на кровать. Какой же он тёплый, хочется прижаться к его телу ещё плотнее.

– Давай, девочка моя, – стягивает мокрую ткань халата, а затем замирает.

Его взгляд резко меняется, зрачки увеличиваются. Мой внутренний голос вопит, призывая разум вернуться к телу, ведь я лежу перед ним абсолютно голая. Да и пусть! Сейчас я желаю только тепла, согреть каждую клеточку тела. Миша резко накидывает на меня плед, подминая его под бока, а затем выходит из комнаты.

Меня трусит, подгибаю ноги под себя, сворачиваясь клубочком. Очень холодно. Невыносимо просто. Такое ощущение, что если закрою глаза – провалюсь в бездну.

– Потерпи, маленькая, сейчас согреешься, – возвращается мой спаситель.

Он аккуратно вытирает мои волосы, а затем закутывает их в полотенце.

– Не пугайся, но так ты согреешься быстрее.

Поднимаю на Мишу затуманенный взгляд. Он стягивает с себя чёрную водолазку, расстёгивает джинсы, спуская вниз и откидывая в сторону, оставаясь в одних боксёрках. А затем ложится рядом, притягивает к себе и ныряет под плед. Какой горячий. С моих губ срывается непроизвольный стон, я прижимаюсь ближе, в надежде забрать его тепло. Миша подминает меня под себя, руками гладит спину. Я чувствую, как колотится его сердце, чувствую мурашки на его коже, которые появляются из-за соприкосновения с холодным. Или нет? Это сейчас совершенно неважно. Мне так хорошо. Утыкаюсь носом в его шею и вдыхаю терпкий, но до ужаса приятный запах хвойного леса и цитруса. Миша что-то шепчет мне на ухо, не переставая гладить спину, но я не вникаю. Просто наслаждаюсь теплом его тела, им самим.