Читать онлайн Виноградные лозы бесплатно

Пролог

– Что ж такое! – раздражалась старая акушерка, громко хлопая оконными створками, – неделю назад срезали поганую лозу, а она опять разрослась. Сорняк чёртов! И отодвинуть мало, опять внутрь полезет. Окно никак не закрыть.

Раздался стон. На кушетке лежала измотанная, растрёпанная женщина. Рядом, держа её за руку, сидел бледный, напуганный муж. Акушерка продолжала борьбу с ненавистным растением. Медицинские сёстры, находившееся в палате, каждые полчаса носились с медным тазом за тёплой водой и смывали капли пота с бледного страдальческого лица роженицы.

Акушерка закрыла окно и направилась к кушетке. Схватки ненадолго прекратились. Акушерка проверила женщину, обрадовавшись.

– Пошло дело!

Медсёстры подскочили и забегали по палате, проверяя, всё ли готово. Снова крик, тяжёлое дыхание, топот ног, тиканье часов. А после – покой. Акушерка со свёртком и помощницы покинули палату.

Жена с мужем сидели в молчании. К женщине возвращались силы. Неторопливо и осторожно она повернулась к мужчине. Он сидел тихо, еле дышал, смотрел в пол. Превозмогая боль в груди и горле, глотая подступившие слёзы, женщина чуть слышно спросила:

– Надежда есть?

Муж вздрогнул, поднял на неё покрасневшие влажные глаза и пожал плечами. Она глубоко вздохнула, посмотрела на обшарпанный посеревший потолок, закрыла лицо руками. Они оба были уже не молоды. Долгое время мечтали о детях, которые не спешили появляться. Чудо, неожиданно подарившее им ребёнка, теперь казалось миражом.

На улице завыл ветер. Окно с грохотом распахнулось. Мужчина поспешил закрыть его, но жена остановила мужа, ухватив за край поношенного пиджака. Она жадно вдыхала свежий воздух.

– Простудишься же, – муж ласково отстранил её руку и попытался закрыть окно. – Та лоза снова тут, – озадачено пробормотал мужчина, хмыкнув, – не сдаётся, – он повернулся к жене, улыбнулся, – может и нам не стоит так рано сдаваться?

Женщина вымученно улыбнулась в ответ, невнятно забормотала и зарыдала. Мужчина бросился к ней, крепко обнял, зарывшись лицом в её волосы, и тоже не сдержал слёз. Надежды нет.

Шум ветра через открытое окно доносил лай собак с редкими выкриками пьянчуг, заглушая звуки страдания двух сердец. Дверь палаты открылась. В проёме стояла акушерка, держа на руках шевелящийся и похныкивающий тёмно-синий свёрток.

Фаза первая

Движение сока

Не стану я жалеть о розах,

Увядших с лёгкою весной;

Мне мил и виноград на лозах,

В кистях созревший под горой

<…>

А. С. Пушкин

1

Кругом темнота, звуки шуршащей травы, блеяние коз, щебетание птиц. Сильно пахнет скотом и полынью. В носу защекотало, и она чихнула, разлепляя веки. Глаза слезились от ярких лучей. Что-то заслонило солнце, отбросив тень на лице Джессики. Она попыталась сфокусироваться на расплывчатом объекте, превратившимся в козью морду.

– Что за чёрт? – процедила девушка.

Коза проблеяла ей в лицо.

– Да ну тебя, – небрежно отстранила морду животного. Порывисто села, жалобно застонав. – Сколько я тут пролежала? – прижала пальцы к вискам, массажируя.

Глубоко вздохнув, осмотрелась: вокруг поле с небольшим стадом коз, в далеке торчат крыши причудливых домов, ещё дальше протянулся завод, от которого в небо вздымаются светло-серые клубы дыма.

Джессика поднялась, отряхнулась от прилипшей земли и травинок, потёрла затёкшую шею. К ней подошла совсем молоденькая чёрно-белая козочка, бесцеремонно уцепившаяся за низ горчичной клетчатой рубашки мужского кроя.

– А ну, пшла отсюда, – грубо потянула рубашку, вытаскивая пожёванную ткань из цепкой челюсти проказницы. – Пусти же ты!

Козочка нехотя отпустила рубашку и, недовольная, направилась подальше от жадины.

– Ничего не понимаю. Где я? – закатала рукава, осматривая руки. Совершенно обычные, бледные, с хорошо проглядываемыми венами. – Интересно, – нахмурилась, спустила рукава. Ещё раз окинула взглядом местность. – Интересно.

«Так, надо здраво оценить ситуацию, – размышляла она. – Во-первых, я точно помню, что умерла. Во-вторых, я стою тут. Очень даже живая. Хрен пойми почему. В-третьих, мне известно кто я, но понятия не имею где нахожусь и сколько прошло времени с момента моей смерти. Что ж, не густо. М-м, – ухватилась за больную голову, – если это чья-то дебильная шутка, то не смешно! Надо бы поспрашивать кого-нибудь. Может кто-то узнает меня?»

Зелёное поле сменилось неровной землёй, испещрённой ямками и кочками. Покосившиеся заборы и обшарпанные дома образовывали неровные улочки. Смотреть под ноги приходилось часто, чтоб ненароком не наступить в коровьи какашки или не запнуться о камень. На пути попадались чумазые работяги, кричащие во время игры дети и сидящие под черёмухой старушки-сплетницы в цветастых халатах. Ни с кем из них её не тянуло поговорить.

Линии домов редели. Всё казалось каким-то непривычным, чуждым. Земляная дорога продолжала куда-то вести и вскоре перешла в асфальт. На распутье Джессика продолжила идти прямо, заметив, что по другой тропе выстроились старые двухэтажные полугнилые здания, овеянные зловещей аурой.

Не зацикливая на постройках внимание, Джессика коротала время, роясь в воспоминаниях. Что-то сохранилось урывками, что-то путалось или забылось, а в существовании некоторых она вовсе не была уверена. Ясно стало одно – её память сильно пострадала.

Тем временем день клонился к вечеру. Путешественница чувствовала усталость, голод и жажду. На горизонте замелькали необычные продолговатые сооружения. Джессика ускорила шаг. Послышалось множество голосов. Перед ней открылась широкая улица, заполненная людьми, прилавками и различными товарами.

– Да это же рынок! – воодушевилась Джессика.

2

Грузный усатый мужчина в синей полицейской форме быстро перебирал ногами по плохо освещённому бело-зелёному коридору со скрипучим полом. Тяжёлое дыхание эхом отбивалось от стен. Белый платок почти не отнимался от покрасневшего потного лица. Он остановился у железной двери, хрипло отдышался, нажал на дверной звонок. С другой стороны заиграла писклявая мелодия, скрипнул замок, сдвинулась скрипучая дверь. Полицейский зашёл внутрь, оказавшись в не менее тёмном коридоре с серыми стенами и новыми дубовыми полами.

– Смотрю, у вас финансирование на свет тоже не выделяют. Зато какие полы сделали, – с издёвкой прошепелявил мужчина.

– Дальше до упора и направо, – направила белокурая вахтёрша, возвращаясь в миниатюрную будку.

– Кхм, я в курсе, – недовольно просипел мужчина, протерев лицо.

Нужная дверь оказалась открыта. Полицейский ступил в светлый, пахнущий сосной и старыми книгами кабинет. Пожилой коренастый мужчина в сером костюме стоял у фикуса, протирая листья от пыли.

– Добрый вечер, – сухо поприветствовал мужчина в сером. Он отошёл от растения, поправил несколько папок на столе, взглянул на хранившего молчание полицейского своими пронзительными синими глазами и пальцами расчесал усы формы шеврон. – Опять что-то по нашей части?

– Пропали три подростка, – не здороваясь, сказал полицейский.

– Мы же забирали дела о пропавших, – направился к пошарканному кожаному стулу, сел.

– Это уже новое дело, – полный мужчина бросил папку с фотографиями и дополнительной информацией коллеге. – Готов поклясться, что это та же тварь, которую вы так и не обнаружили. Теперь у него новое логово. Сколько ещё вы будете его выслеживать? Вам мало трёх месяцев?

– Пока рано делать выводы, – взял папку, надел очки. – Это вполне может оказаться делом для городской полиции. То есть вашим, – просмотрел фотографии двух мальчиков и девочки.

– Думаете, я хочу скинуть работу на вашу организацию? – плевался полицейский. – Не стоит забывать, что именно мы, – ударил ладонью по груди, – отчитываемся перед прессой и горожанами за нашу и за вашу работу!

– При этом наша организация не раз выполняла вашу работу, ловя самых обыкновенных мошенников, – лениво пробежался взглядом по рапорту и отложил. – Ничего необычного: три подростка, пропали вчера, последний раз их видели в районе бараков. Там часто устраивали пьянки. Наверное, они пошли туда за этим.

– Мы всё проверили. Только детишек там не оказалось. Зато куча вонючих наркоманов, с которыми толком не поговорить.

– Вот вы и нашли себе новое дельце, – тяжело поднялся с кресла. – Могу лишь посоветовать разговорить жителей или поискать в других местах. Это не наше дело, но одного сотрудника выделю. Проверит, есть ли там следы магии. До свидания.

– Стойте, – полицейский схватил его, желая договорить.

По коридору разлетелся звук бегущих ног. Мужчина в сером высвободился из хватки, садясь обратно. В кабинет вбежал молодой худощавый парень с бледным лицом в красную крапинку.

– Вечер только начался, и всем тут же стало что-то надо, – сказал сам себе пожилой мужчина, потирая лоб. – Что сучилось, Андрей?

– Я навещал бабушку и камни резко засветились. Сияние очень сильное. Раньше у нас такого не было, – доложил парень почти не дыша.

– Это где территория старой части города?

– Да.

– И где как раз неподалёку район бараков, – встрял полицейский.

Мужчина в сером вскочил и вылетел из кабинета. Андрей поспешил за ним. Полицейский увязался следом. Коридор заканчивался у большой двери. Пожилой мужчина толкнул её, входя в просторное полукруглое помещение с несколькими отделами без дверей и большой залой. Сотрудники занимались работой: просматривали бумаги, составляли отчёты или планировали следующий день, начищали ножи, переговаривались, попивая кофе и чай с конфетами. Появление начальника заставило их прекратить дела.

– В старой части города было замечено необычайно сильное свечение камней, – басом объяснял начальник. – Возможно, наша тварь перебралась ближе к городу. Соберите группу и направьте туда. Ещё одну пошлите к порталу. Остальные пусть проверят улицы, особенно те, где большое скопление людей.

– Алексей Фомич! – окликнула начальника подоспевшая вахтёрша. – Михаил просил доложить, что камни засекли незарегистрированное существо в районе рынка и, судя по свечению, оно крайне опасно.

– Уже там, – заволновался мужчина в сером. – Скажи Мише, пусть ждёт меня в кабинете. Дополнительно пошлите ко мне группы Б и Е.

Вахтёрша унеслась выполнять указание. Работники носились по залу, гулко раздавая указания, уточняя некоторые моменты, строя теории и предположения.

– Не у одного меня подвернулась работёнка, – язвительно усмехнулся полицейский, поковыляв в свой участок.

3

По бокам от улицы вырастали тёмно-серые постройки в пять этажей, за которыми шли идентичные дома. Джессика погрузилась в толпу, отдаваясь ей, словно течению, которое должно было выбросить её на берег. Люди в причудливых нарядах по муравьиному копошились посреди торговой площади. Некоторые пролетали мимо, лишь ненадолго задерживаясь у прилавков. Кто-то рассматривал товары или пытался торговаться, сбивая цену.

Джессика решила повнимательнее изучить товары. Её внимание привлекло старое грязное зеркало. Подойдя в плотную, она попыталась рассмотреть себя.

«Слишком грязное. Почти ничего не видно. Но мордашка кажется другой. И что это значит? Я переродилась? Человеком? – щипала и мяла щёки, не веря отражению в замызганном зеркале».

Незнакомку заметил смуглый тощий продавец, в мгновение ока оказавшись рядом и зло прикрикнув:

– Нечего тут красоваться! Хочешь посмотреть на себя, так купи или вали отсюда!

– Было бы перед чем красоваться, – широко улыбнулась, отойдя от зеркала. – Тут же ни черта не видно. Как такое вообще можно за деньги продавать? Это ведь мусор, – указала на зеркало.

Мужчина зло оскалился, открывая гнилые зубы. Он не понимал, что его больше злит: сами слова или тот насмешливый тон, с которым говорила девушка.

Оставив продавца наедите с собственным недовольством и руганью она пошла дальше. Глаза разбегались буквально от всего. Она могла бы вечно крутиться в этом потоке, пока силы не покинут её. Умело маневрируя в толпе, девушка вышла к почти безлюдной окраине рынка.

«Среди толпы весело, но без людей дышать намного легче, – набрала в лёгкие побольше воздуха, медленно выдохнула. – У меня какие-то странные ощущения, – потёрла грудину с покалывающемся сердцем, – такого, вроде, раньше не случалось».

Здесь не было ничего необычного. Старый ларёк с надписью «Хлеб и Молоко» и две скамьи: одна с увядшими цветами, другая с сушёными травами и колбочками, напоминающими набор для лечения народными средствами. Рядом со скамейками сидели старушки. Та, что торговала цветами, потихоньку скидывала их в мешок из-под картошки. О дальнейшей судьбе когда-то прекрасных, благоухающих цветов гадать не приходилось. Другая старушка читала газету.

Джессика долго всматривалась в продавщицу с травами. Лицо, скрытое газетой и подступающими тенями сумерек, никак не удавалось разглядеть. Однако в ней было что-то манящее. Подойдя ближе к старушке и сделав вид, будто заинтересована товарами, она посматривала на травницу, не обращавшую внимания на покупателя. Лучше видно не стало, зато хорошо просматривалась газета.

«До кожевенной фабрики наконец-то проложили асфальт, – прочитывала первые строчки статей. – Синоптики сообщили, что всю неделю будет солнечная погода… Начальник полиции рассказал о ходе расследования по делу о похищениях… Так, там в уголке мелкими цифрами написан год, да? Чтоб тебя! Не вижу».

Она пододвигалась всё ближе и ближе, пока нос чуть не коснулся желтоватой бумаги. Газета исчезла, а на её месте появилось озадаченное морщинистое лицо со сверкающими янтарными глазами.

– Что-то хотели? – невозмутимо поинтересовалась пожилая леди.

Джессика замерла. Ни она, ни продавщица не ощущали неловкости. Просто молча глядели друг другу в глаза.

– Газета, – коротко ответила девушка, распрямляясь.

«До боли знакомые глаза. Я её знаю?»

– Газета? – нахмурилась старушка, продолжая изучать незнакомку с головы до ног.

– Да, меня заинтересовала одна статейка, – не обращая внимание на изучающий взгляд, повернулась к товарам и стала деловито перебирать травы.

– 1987, – плюнула продавщица, возвращаясь к чтению.

Ответ застал Джессику врасплох. Из рук выпал кулёк с измельчённым корнем солодки. Внимание вернулось к старушке, возобновившей чтение газеты.

– Скоро дыру во мне протрёте, – теряла терпение старушка, перелистнув страницу. – Хотите что-то узнать или купить?

– Мы с вами раньше нигде не встречались?

– Простите? – отложила газету продавщица и внимательно посмотрела на девушку.

– С чего вы взяли, что мне нужен год издания, а не статья?

– А какой смысл пялиться в почти пустой угол? Не хотела спрашивать, но раз мы к нему вернулись, то зачем вам год? С датами проблемы?

– Возможно, – честно ответила Джессика, уходя рассматривать ларёк.

Через время старушка стала собирать пожитки. Джессика наблюдала за ней. Газета соблазнительно лежала на краю скамьи. Девушка незаметно подошла, стащила газетёнку и смылась. Загорелись первые фонари. Джессика подошла к одному из них, посмотрела на газету.

«Действительно 1987 год, – медленно провела ладонью по волосам, загребая вылезшие на лицо волоски назад. – Подумать только, с тех пор прошло чуть больше двухсот лет. Как это вообще возможно? За такое время моя душа давно бы растворилась в небытие. Или нет? – ещё раз присмотрелась к дате. – Как-же раздражает, – скомкала газету. – Сначала ты сильное существо, а потом вдруг непонять кто с провалами в памяти. Но не время поддаваться плохим мыслям, – тряхнула головой, почесала щёку. – Я должна понять, что вообще произошло после моей смерти».

На улицу опустилась ночь. Тишину нарушали случайные прохожие. Джессика успела пожалеть, что не поговорила со старушкой. Это первый человек на пути, который привлёк её. Хотя, будь она обычным человеком, то Джессика не стала бы обращать на неё внимание. Старушка только закончила собираться, проверяя, не забыла ли она что-нибудь.

«Не успела уйти. Отлично! – приготовилась возвращаться к продавщице. – Твою ж!»

К старушке подошла группа из пяти человек. Какой-то высокий паренёк вышел вперёд и взял из рук старушки громоздкую сумку из мешковины, чтобы помочь донести. Продавщица замотала головой, забирая сумку обратно, не желая принимать помощь. Парень что-то говорил ей, на что она пожимала плечами. Толпа стала заметно отдаляться, а с ними и продавщица.

«Нет, так не пойдёт, – запихнула смятую бумагу в карман джинсов и поспешила за ними».

Приближающиеся с той же стороны голоса двух мужчин не дали Джессике нагнать старушку. Всматриваясь во мрак на пьяно шатающуюся компашку, она узнала одного из них.

– Чё такая красавица стоит одна? – невнятно произнёс продавец грязного зеркала, не признавая грубую несостоявшуюся покупательницу.

Второй лишь неприятно загоготал, еле стоя на ногах, но жадно смотря на молодую девушку. Они приближались, как хищники, пытающиеся загнать жертву.

– Небось испугалася, а? – продолжал мужчина, – ты не боися, мы очень даже это, как там, джент-дентель-нмены, – пытался выговорить он, но заплетающийся язык не позволял этого сделать.

Джессика не испытывала страха, но чувствовала отвращение и неприязнь, будоражащие воспоминания. Девушка отступила и пошла в обход.

– Куда же ты? – прокричал второй пьяница и схватил девушку за руку.

Зверь внутри Джессики глухо зарычал. Ярость ударила в голову. Она повернулась, перехватила руку пьянчуги. Он застонал от боли и отпустил девушку. Товарищ бросился на помощь собутыльнику, но его остановили двое мужчин. Ещё один парень и две девушки отстранили от Джессики второго пьяницу.

– Пить вы горазды, а вести себя достойно никак? – ругался один из новоприбывших.

Джессика успокоилось и, пока внимание толпы не переключилось на неё, ускользнула прочь.

«Теперь остаётся ждать счастливого случая, чтобы встретиться со старушкой, – достала газету и вытерла капли крови с пальцев. – Мудаки! Как же вам повезло, что появились эти ребята. Иначе сегодняшнюю ночь ваши головы провели бы отдельно от тела. Ох, ладно. Хотя бы выяснила, что я не человек. Ну, утро вечера мудренее. Надо найти, где отдохнуть, а после отыскать бабульку».

Путешественница зашла в район частных домишек, высматривая что-то приемлемое для ночлега. Сегодня ей везло. Рядом стоял старый полуразвалившийся домишко. Немедля и не сомневаясь зашла в него, проверила на наличие возможных жильцов, коих не оказалось, взобралась по хлипкой стремянке на чердак. Ночь была тёплая, так что дырявая крыша не особо смущала, зато место казалось безопасным. Джессика уснула на голом деревянном полу, не мучаясь лишней брезгливостью и ненужными размышлениями.

4

С нескольких огородов доносилось звонкое кукареканье петушков, оповещавших мир о наступившем утре. Она стояла у ворот отдельно стоящего бело-голубого деревянного домика, утопающего в кустах малины и вишни. Дом выглядел поистине сказочно. Особенно красивой казалась резьба на крыше, изображавшая плавные завитки, формирующие облака.

В стороне что-то зарычало, поднялась пыль вперемешку с дымом. Мимо с грохотом промчался неизвестный агрегат ярко-красного цвета, отдалённо напоминавшим карету, но без лошадей. В голове промелькнуло слово машина, являющееся наименованием механизма. Проследив за машиной и закашлявшись от поднятой им пыли, девушка вернулась к воротам, ища табличку с номером дома.

В руках она держала мятую, замаранную кровавыми пятнами газету. Перед тем, как её выкинуть, Джессика ещё раз ознакомилась с содержанием и обнаружила скромное объявление некой Люси. Оно приглашало желающих приобрести лекарства или заговорить болезни на Яблоневую улицу, в дом под номером 8.

Улицу пришлось искать долго, так как нигде не росло яблок. Благо на одной из улиц бегали мальчишки, согласившиеся отвести девушку на нужную улицу. Дом пришлось выискивать самой, просматривая номера под крышами или на мусорных баках. У дома, где она остановилась, никаких определяющих знаков не нашлось.

– Люси, Люси, Люси, – бубнила под нос Джессика. – Кого-то припоминаю, но кого? – перечитала пару раз имя для оживления воспоминаний. – Как же туго мне это даётся, – постучала кулаком по голове. – О! Была одна волшебница. Её как-то так и звали. Лиля, Люся, Лилия… Нет, определённо Люси, – подошла к двери, громко постучала, ожидая какого-нибудь оживления по другую строну забора. Тишина. Постучала ещё раз. Тишина. – Извините! Есть кто дома? – тишина. – Неужто нет? – непреодолимая тяга влекла нежданную гостью внутрь. – Мне нужно попасть туда!

Не церемонясь и откидывая подальше моральные принципы, она решила проникнуть на участок. Поодаль, у края забора, росло деревце рябины. С лёгкостью вскарабкавшись на него, как обезьянка, Джессика прыгнула к забору, уцепившись за верх. Крепкая ограда скрипнула под тяжестью тела. Нарушительница напрягла руки, подтягиваясь, перебросила правую ногу, левую и спрыгнула.

Слева от неё находился дом. По правую сторону протянулась низенькая изгородь, сделанная из тонких веток. За ней находился небольшой огород с тепличкой посередине. Почти всё пространство занимали целебные травы, а небольшой клочок плодородной земли отвели на помидоры, капусту, горох и арбузы с тыквами. Там росло что-то ещё, но Джессика не особо разбиралась в огородничестве. Впереди стоял очередной забор (высотой чуть ниже второго этажа). Он состоял из круглых толстых брусков, частично оплетённых синими, фиолетовыми и розовыми вьюнками. Джессика загипнотизировано подошла к забору.

«Снова то странное ощущение. В сердце будто булавки воткнули, – огладила стебли и цветы».

От прикосновений ограда задрожала. Джессика отдёрнула руку, попятилась. Шесть массивных брусков громко отъехали внутрь, образуя арку с туннелем. Подобно красивейшему цветку, манящего пчелу, скрывающееся за аркой притягивало Джессику.

«Может те ощущения как-то сигнализируют о всяких необычных штуках? На рынке причиной могла стать та продавщица. Она вполне походит на ведьму. Или у меня проблемы с сердцем. Но лучше первый вариант».

Пройдя по заросшему вьюнками и травой коридору, Джессика вышла на зелёную поляну и затаила дыхание. Раскинувшие ветви плакучие ивы и берёзы создавали неплотный купол, равномерно распределяя на поверхности тени и свет. Приникающие лучи солнца отражались от росы, весело сверкая. Ясное небо частично проглядывалось сквозь кроны деревьев. Чтобы увидеть больше, пришлось пересечь тонкую полосу поляны, выходя к берегу. К нему прилегала спокойная, мелодично текущая река. Не широкая и не узкая. Без начала и конца. Противоположный берег не мог похвастаться таким обилием деревьев. Зато на нём расположились аккуратные разноцветные домики: красные, жёлтые, оранжевые, синие, фиолетовые… Они беспорядочно заполняли пространство. Последним штрихом, завершившим пейзаж, стали горы, лежащие далеко за домами.

Джессика повернулась и только теперь заметила, что со стороны поляны забор оплетали не вьюнки, а тёмно-зелёные виноградные лозы. Они росли настолько пышно и плотно, что за ними почти не проглядывались бруски. Маленькие светло-зелёные грозди уже начали формироваться. Тень от деревьев не касалась виноградных зарослей, давая растению вдоволь накупаться в лучах солнца.

– Это место пропитано магией, – догадалась Джессика. – То есть, в других местах её не было? Абсурд! Вся земля пропитана магией. Как её может где-то не быть? – покрутилась на месте, ещё больше сбиваясь с толку. – Много людей, отсутствие магии, крупицы волшебной энергии… Что я тут забыла? Что, чёрт возьми, произошло, пока меня не было?!

5

Алексей Фомич сидел в кабинете, сжимая эспандер. Вечерний и ночной патрули со старой части города не обнаружили опасного существа. Однако в районе бараков с жителями действительно происходили странности. Обитатели бараков не шли на контакт, находясь где-то в своём мире. Особые камни, улавливающие магическую энергию, реагировали слабо. Этого было недостаточно, чтобы забрать дело у городской полиции. Алексей Фомич и не хотел этого. В организации и без того скопилось много неоконченной работы.

Их авторитет подрывали многочисленные пропажи людей около небольшой деревеньки Паперуги. За три месяца бесследно исчезли 22 человека: два ребёнка, трое взрослых мужчин, четыре женщины, пять стариков, семь парней, одна девушка.

– Когда мы поймаем эту тварь, то сразу же уничтожим. Без всяких разбирательств, – решил Алексей Фомич, агрессивно сжав тренажёр.

Он ждал единый отчёт за ночь и ранее утро с центральных улиц, в число которых входит рынок. Жалоб с города не приходило. Начальник отдела городской полиции тоже не маячил перед глазами.

– Похоже, период моего управления войдёт в историю, как самая провальная деятельность организации за всё время, – глотнул виски, отложил эспандер, повернулся к окну. За ним открывался вид на залитый светом восходящего солнца заброшенный городской парк.

На шестьдесят восьмом году жизни Алексея Фомича мало что волновало. С восемнадцати лет он обучался и работал в секретной организации «По отлову и контролю магических существ». Сотрудники организации стали именовать себя – охотниками, ведь они охотились за разного рода магическими тварями. Однако для обывателей, не знакомых с магией, сотрудники работали простыми полицейскими.

При Алексее Фомиче наименование «охотники» стало официальным, а работники – более способными. Таким образом, он посвятил всю жизнь организации и в какой-то степени отделу городской полиции.

С полицейскими организация делила здания и учебные заведения во всём человеческом мире. Охотники издавна враждуют с ними. Даже в таком маленьком городишке, как Кожевинск, это ярко проявляется. Полиция не хочет делить деньги с охотниками; охотники не хотят, чтобы полиция встревала в их работу или подкидывала свою. Помимо этого, полицейские не прячутся от общества, чего не скажешь об охотниках. Одна из важных целей организации – скрыть любое проявление магии. Для этого нужно быть тише воды и ниже травы. Поэтому Алексею Фомичу приходится много времени уделять общению с полицией и их начальством. Начальник правоохранительных органов, полный неприятный мужчина, посвящён во все дела организации. Он отвечает за деятельность охотников, выдумывая приемлемые истории для сокрытия паранормальщины перед людьми. При таком раскладе охотники и сам Алексей Фомич стали для полицейских работниками "низшего сорта".

– Почему так долго? – устало проворчал начальник, отворачиваясь от окна с прикрытыми глазами.

В дверь постучались.

– Войдите.

В кабинете появился высокий брюнет с покрасневшими от усталости зелёными глазами, одетый в помятую чёрную футболку и тёмные джинсы. Он держал отчётный лист. По объёму текста на бумаге Алексей догадался, что остальные тоже ничего не обнаружили.

– Спасибо, Миш. Теперь отдохни.

– У портала тоже ничего? – не спешил уходить паренёк.

– Ничего. Волшебница заверила, что второй месяц никого не впускает. Тоже самое сказала София.

– Старушке не всегда стоит верить, – предостерёг Миша. – Она слишком своевольна и способна впускать тварей без согласования с организацией. Ещё умудряется не передавать их нам.

– Спасибо, что напомнил, но я пока не забыл про это, – подписал отчёт и убрал в одну из папок. – Зато её внучка на нашей стороне, – поднялся с кресла, потянулся.

– Вам уже успели рассказать о нашей стычке с пьяными горожанами? – вспомнил случай со вчерашнего патрулирования Миша.

– Конечно. Я попросил не вписывать его в отчёт. Понимаю твою настороженность, но как и сказала Анжелика – девушка очень напугалась, поэтому поцарапала мужчину. Раны, конечно, не хилые, но когда нами овладевает страх мы можем выдать и не такое.

– Понял. Но я бы хотел посетить поляну. На всякий случай.

– Раз так хочешь, то чуть позже возьми нескольких ребят из группы Е и осмотри её. Подключи Софию. Лишним не будет. К тому же волшебница в субботнее утро ходит в церковь. Она не любит, когда вы там шастаете без её ведома. Вот с вами и будет внучка, а с ней, по идее, ноль претензий, – допил напиток одним глотком, поморщился.

6

Джессика сидела на поляне, опустив голову и потирая виски. Она никак не могла прийти в себя после бредового открытия – на земле, где она переродилась, почти отсутствует магия. Пытаясь найти хоть какое-то объяснение, девушка только сильнее запутывалась. Но это оказалась не единственная проблема.

– Я вообще не могу нормально вспомнить прошлую жизнь! – легла, уставившись на клочки неба среди крон деревьев. – Последние дни моей жизни тоже не особо впечатались в память. Помню злость, ненависть, раздражающий скрипучий смех. И пуф! Темнота. Боль. Вспышки света … Хах, – накрыла глаза ладонями, истерично посмеиваясь и сотрясаясь. – Помню, что что-то помню, но не помню что. Ну и несуразица.

Хрустнула ветка. Джессика вскочила, посмотрела в сторону источника звука. За стволом кривой берёзы стояла кудрявая рыжеволосая девочка-подросток в жёлтом сарафане и наблюдала за незнакомкой выпученными от страха глазами.

– Привет? – неуверенно произнесла Джессика.

Рыжеволосая сорвалась с места, побежав в противоположную сторону. Джессика по инерции кинулась за ней. Она обогнала девочку и преградила путь, раскинув руки.

– Подожди! – с непривычки Джессика сбивчиво дышала. – Я, уф, ничего тебе не сделаю. Мне нужна Люси. Я по объявлению в газете.

Девочка недоверчиво осматривала незнакомку. Из-за деревьев доносилось ещё несколько голосов, но их хозяева находились далеко. Девочка попробовала позвать на помощь. Джессика подскочила к ней, зажимая рот.

– Давай-ка без лишней публики, – тихо попросила Джессика. – Спокойно поговорим, не более.

Рыжеволосая постояла пару секунд и вскоре кивнула.

– Отлично, – выдохнула Джессика и убрала руку, предварительно обтерев об рубашку.

– Не знаю, кто вы, – дрогнувшим голосом начала общение девочка, – однако вам тут не место! Возвращайтесь в портал! Уходите к себе, пока вас не поймали. Потом постарайтесь получить разрешение от охотников и Люси, чтобы прийти к нам. Без этого сюда нельзя!

– В портал? – тупо спросила Джессика. – Я пришла оттуда, – указала на оставшуюся позади арку.

– Невозможно, – мотнула головой девочка. – Оттуда приходят только в сопровождении бабушки.

– Ничего не знаю. Я пришла через огород.

Девочка с сомнением поглядела на чужачку и снова попыталась крикнуть, на что Джессика быстро среагировала.

– Может, хватит? – раздражалась девушка. – Хорошо. Вчера я очнулась посреди поля, потом пришла сюда по объявлению из газеты, потому что имя хозяйки дома напоминает мне одну знакомую волшебницу…

– Бабушку знают практически все. Так что не удиви…

– Не перебивай! Так вот, проблема в том, что я капец как много забыла. Мне бы очень помог тот, кто по возможности помнит меня или может рассказать, что вообще произошло с этим миром, – высказав всё на одном дыхании, она отдышалась и с надеждой посмотрела на девочку.

«Знакомые глаза, – уставилась в янтарные глаза рыжеволосой. – Разве они не такие же, как у той ведьмы с травами?»

– Я ничего не поняла из вашего рассказа, – призналась девочка, немного успокоившись. – Вы меня тоже поймите. Я не хочу проблем для бабушки. А ваше присутствие их создаст. Поэтому сразу уточню – вы, случаем, не находились в старой части города и на рынке?

– На рынке была. Если старая часть города, это место, где куча старых домишек с какими-то покосившимися гнилыми зданиями, то тоже была.

Девочка вновь умолкла и задумалась. Множество голосов звучали ближе. Строгий мужской голос окликнул их, призывая оставаться на месте. Группа из четырёх человек спешила к ним. Во главе стоял высокий черноволосый паренёк, сверливший Джессику недружелюбным взглядом. Рядом с ним стояла девушка с искривлённым от недовольства ртом. Её тёмные глаза уставились на рыжеволосую.

Из-за спины девушки вышел невысокий длинноволосый брюнет и короткостриженый шатен с бандитской рожей. Посмеявшись про себя над разношерстной компашкой, Джессика перевела взгляд на главаря. Он, казалось, только и делал, что пялился на неё. Зелёные глаза парнишки завораживали, но через время стали надоедать.

– Почему ты сразу не позвала нас, Соня? – строго спросила темноглазая у рыжеволосой.

– Я… – замялась Соня, виновато потупив взгляд.

– Боюсь, – встряла Джессика, помахав обозлённой незнакомке, – это я не позволила ей так сделать.

– Не позволила? Интересно, – главарь осторожно подошёл ближе, всматриваясь в её лицо. – А ты, часом, не та девушка, к которой недавно приставали пьяные мужики?

Темноглазая насторожилась. Соня вздрогнула. Двое парней потянулись к странным светящимся чехлам на ремне.

– Ну, допустим. А ты кто?

– Я и она, – показал на спутницу, – были одними из тех, кто спас тебя от них.

– Прямо-таки спасли, – усмехнулась гордая Джессика. – Не меня вы спасли, а этих придурков от моего гнева.

Ребята переглянулись, напрягаясь сильнее.

– Я сказала что-то не то, да? Это шутка! Шутка! Мне надо поговорить с Люси и потом я уберусь куда прикажете. Лады?

– Мих, да она походу не сечёт, чё происходит, – подал голос короткостриженый. – Давай уже схватим её и притащим на допрос. Сто пудово, это та тварь, за которой мы месяцами бегаем.

– Да уж, обидно, что такая красота в реале монстр. Интересно какого её истинное обличие, – согласился с товарищем длинноволосый.

– Эй, а ну-ка притормозите! – не поняла Джессика. – Если жизнь не дорога, то попробуйте тронуть. И это кто я, по-вашему, такая, чтобы таким поганым образом ко мне относиться?

– Опасное чудовище, – спокойно ответил Миша, скидывая со спины тёмный рюкзак.

От такого решительного заявления Джессика опешила, потеряв дар речи. Она была волшебным существом и заявлять обратное не собиралась. Её сбивала с толку открытая агрессия каких-то людишек, возненавидевших её просто за факт причастности к тёмным тварям. Их умение определять таких существ в облике людей тоже вызывало вопросы.

– Нечего сказать? – самодовольно ухмыльнулся Миша.

– Есть что спросить, – вернув самообладание парировала Джессика.

Парень выжидающе приподнял подбородок. Джессика еле сдерживалась, чтоб не налететь на него с когтями.

– Ты же не владеешь волшебством, так с чего вы взяли, что я не человек, а опасное чудовище?

– Да ладно, ты правда не в курсе? – искренне поразился Миша и достал из кожаного футляра нож. Его лезвие отливало серебром. Рукоять залилась ярко-бордовым светом, струящимся из необычных драгоценных камней.

– Что это? – засмеялась Джессика. – Агрегат благородного рыцаря, поражающий чудовищ? Не маловат ли?

– Специальное оружие, которое нужно не только для боя или защиты, но и для определения волшебных существ, – не поддался провокации Миша, убирая нож. – Не переживай, ради тебя он станет и побольше.

«Дак мистер спасатель знает толк в сарказме, – оценила Джессика».

– Иногда без ножа понятно кто есть кто, – похлопал по ножнам. – Знаешь почему камни светятся?

– Догадываюсь, – выжидательно посмотрела на Мишу.

– Молодец, и чт…

– Потому что рядом монстр, – выпалил короткостриженый, от чего Михаил раздражённо закатил глаза.

– И чем оно опаснее, тем ярче светятся камни, – подытожила их спутница.

Соня стояла бледная, как смерть. Она впервые увидела, насколько сильно светились камни на магической поляне. Джессика лишь скривила лицо: подняла брови и опустила уголки рта, придавая губам форму перевёрнутой буквы С. В какой-то степени ей даже льстило, что камешки определяют её достаточно сильной.

7

Старенькая, но по-своему прекрасная белокаменная церквушка сияла тремя золотыми куполами. Дул лёгкий ветерок, разгоняющий подступавшую дневную духоту. На кривом железном заборе сидела стая воркующих голубей. Побитый автомобиль, нарушая правила, выехал на дорогу через тротуар, распугав птиц и скрывшись за поворотом. Розовые кусты перед входом в церковь прощально благоухали, провожая слегка полненькую седовласую старушку.

Вчера ночью и сегодня она пребывала в глубоких раздумьях, сделавших её рассеянной. Когда она хотела приготовить с утра компот, то банка с абрикосами выскользнула из рук и разбилась. Готовя лечебные травы, старушка чуть ли не положила нонею тёмно-бурую к сушёной ромашке. А пару минут назад почти разбила подаренную банку с черничным вареньем.

– Никак та девчушка из головы не идёт, – вытерла вспотевший лоб ладонью. – Она так похожа на неё… Жизнь иногда преподносит сюрпризы. Было бы неплохо встретить её снова.

Холодного оттенка голубые глаза постоянно возникали перед взором старушки. Такие же глаза давным-давно смотрели на неё то с ненавистью и неприязнью, то с добротой и благодарностью. Их было невозможно забыть, как и хозяйку этих пугающих, прекрасных глаз.

– Как-же много времени прошло с тех пор…

Проходя заполненный людьми рынок, старушка прижималась к краю. В этот день ей не хотелось сталкиваться со знакомыми. Она хотела поскорее оказаться дома, лечь на мягкую постель, отдохнуть, прийти в себя. У начала маленьких домиков старушка притормозила, подозрительно осмотрелась. Что-то тревожило её.

– Неужто они снова на моей поляне! – почувствовала старушка, ускоряя шаг.

8

– Живо слезай оттуда! – кричала темноглазая охотница, трясясь от негодования.

На вершине забора из зарослей винограда сидела Джессика, насмешливо глядя вниз на озлобленных, уязвлённых охотников. Ребята не стали слушать Джессику о её пробуждении. Не хотели принимать Сонин совет: подождать волшебницу и дать ей поговорить с гостьей. Они собирались побыстрее схватить чудовище и привести в организацию. На добровольное подчинение Джессики никто не рассчитывал. Трое соратников Миши вынули ножи. Главарь достал из рюкзака необычные наручники из серебра, больше напоминающие кандалы. Соня не спешила принимать чью-то сторону, беспокойно наблюдая за происходящим.

Джессике не оставалось ничего, кроме как сбежать. Сначала ей пришла идея вернуться во двор и, если понадобится, добраться до бывшего ночлега и скрыться там на время. Подбежав к арке, у неё возникла другая мысль – попробовать задержаться на поляне и дождаться волшебницу.

– Раз я вам настолько нужна, то залезьте и снимите меня, – дразнилась Джессика.

– Какой-то детсад! – злился Миша. – Если не слезешь по-хорошему сейчас, то потом будет хуже!

Соня крутилась около охотников, как ужаленная. Ситуация с Джессикой не походила ни на одну из тех, с которыми ей приходилось сталкиваться на поляне волшебницы. Она не впервые патрулирует поляну с охотниками, не впервые встречает тут существо, но впервые это происходит без присутствия бабушки. Когда же она вернётся теперь? Как отреагирует на гостью, умудрившуюся взобраться на забор по неприкосновенным до это лозам? Что сделает с охотниками, пришедшими без её ведома?

– Ну всё, она меня уже достала, – подошёл к винограду длинноволосый.

– Володя, нет! – прикрикнула девушка, отрывая товарища от зарослей. – Марк, помоги, – обратилась к короткостриженому.

– Анжела, отстань, – оттолкнул её Володя. – Просит снять, значит снимем. Пусть только не жалуется, что падать было больно, – ухватился за толстые стебли.

– Нельзя трогать виноград! Старуха нас прикончит, – попытался образумить парня Миша.

– Ей же почему-то можно? – поддержал друга Марк, показав на Джессику.

– Она не из нашей организации и за себя отвечает сама, – спорил главарь.

– Пожалуйста, не надо портить виноград! Бабушка столько лет за ним ухаживает! – умоляла Соня, почти расплакавшись.

– Опять эти слёзки на колёсках, – закатил глаза Володя. – Одно несчастное повреждение твоя старуха переживёт.

Джессика заметно повеселела, предвкушая нечто интересное. Володя подтянул нелёгкое тело вверх. Соня закрыла глаза. Охотники, кроме Марка, отошли от забора. Один из стеблей громко хрустнул, отклонившись от брусков.

– Паршивцы! Что вы себе позволяете?! – донёсся разъярённый возглас.

Володя от страха не удержался и шмякнулся. Марк поспешил поднять его. Остальные, побледнев, повернулись к пожилой волшебнице. Джессика удивлённо смотрела на неё. Старушка подбежала к повреждённой лозе, нежно прикоснулась, оглаживая стебель. Лоза зашевелилась, поднялась и вплелась в заросли.

– Ваше счастье, что она не сильно пострадала и поддалась исцелению, – с облегчением проговорила волшебница. Восседавшее наверху тело привлекло её внимание. – А ты почему до сих пор там? – с толикой строгости и недоумения спросила она.

– Вы та ведьма с рынка! – узнала старушку Джессика, готовясь спрыгнуть.

– Бабушка не ведьма, а волшебница! – вступилась Соня, задетая словами гостьи.

– Да какая разница. Хрен редьки не слаще, – Джессика аккуратно оттолкнулась и приземлилась, не навредив растению. – Так значит, Люси, это вы?

Старушка стояла, как громом поражённая, и смотрела на Джессику. Охотники и Соня поглядывали то на девушку, то на волшебницу, ничего не понимая. Они думали, что старушка тут же накажет негодницу, покусившуюся на драгоценный виноград. Однако волшебница молчала, ничего не делая. В какой-то момент в её глазах промелькнула горестная тень.

– Это и правда ты? – дрожащим тихим голосом произнесла старушка и сделала шаг навстречу Джессике.

Они продолжали смотреть друг на друга. Волшебница еле сдерживала слёзы и порыв броситься к девушке. Вдруг она ошиблась? А у Джессики заболела голова.

«И так будет происходит каждый раз, когда я что-то вспоминаю? –обнаружила взаимосвязь двух явлений (возвращающихся воспоминаний и головной боли) Джессика».

9

Она сидела в трактире, закутавшись в изумрудный плащ и накинув на мокрые волосы капюшон. В камине потрескивал огонь. Помещение пропитал запах жаренного мяса, лука, дешёвого пива, фисташек. Под вечер многие мужчины и женщины, молодые и старые, были уже подвыпившими. Весёлый гул с многочисленными нецензурными, грубыми выражениями не прекращался. Ей было некомфортно. Хотелось уйти.

Мужчины не раз кидали взгляды в сторону отчуждённой от их общего веселья девушки. От них её отделяла парочка стоящих на полу бочек с какими-то напитками и несколько глиняных горшков с полуувядшими орхидеями и бегониями.

Входная дверь отворилась. В душное помещение ворвался ветер с запахом дождя. Два силуэта разного роста в промокших бордовых плащах вошли внутрь и прошли сквозь весёлую толпу. Одинокая девушка слегка приподняла голову, посмотрев на новеньких.

– Слишком долго, – проворчала она, скидывая капюшон и открывая длинные тёмные волосы.

– Прошу простить нас, Джессика, – высокая женская фигура подошла к стулу напротив девушки и жестом пригласила встать рядом спутницу поменьше. – Дорогу сильно размыло. Ямщику пришлось искать более безопасный путь.

Девушки сняли плащи, повесили на гвозди рядом с камином. Их лица осветил огонь. Женщина с толстой русой косой и тёмными бездонными глазами слегка улыбалась. Для здешних мужчин, никогда не видавших такой красоты, она казалась обворожительной эльфийкой. Её сопровождала совсем молоденькая девчушка тринадцати лет с огненно-рыжими вьющимися волосами. Она старалась не смотреть на девушку в изумрудном, точно та могла убить её одним взглядом.

– Готовы сделать заказ? – сварливо поинтересовался слепой на один глаз бородатый трактирщик.

– Если я не ошибаюсь, то все в сборе, – заговорила женщина с косой, посмотрев на неприветливую собеседницу. – Позвольте вас угостить! Я знаю, что вы не равнодушны к винам. В этом трактире есть редкие запасы с одной виноградной деревушки, которая далеко на севере. Любопытно, какой вкус может быть у винограда в их не самом тёплом климате.

– Как хотите, – отмахнулась Джессика и подождала, когда женщина сделает заказ, к которому добавился кувшин воды, хлеб, буженина и бараньи рёбрышки. – Что же ведьмам от меня понадобилось?

– Мы не ведьмы, а волшебницы! – подала голос девочка, таки взглянув на Джессику ясными янтарными глазами.

– Ведьма или волшебница, какая разница, – облокотилась на стол, придвигаясь ближе к младшей и не сводя с неё глаз. – Хрен редьки не слаще, так ведь?

– Не совсем, – подключилась женщина. – В отличии от ведьм мы наделены светлой магической энергией.

– Действительно, как такое тёмное существо, как я, могла про такое забыть? – с лёгким рыком проговорила Джессика, нервно дёрнув головой. – Так чего вам надо?

– В наше время среди волшебниц редко встречаются те, кто готов стать врачевателем. Моя ученица, Люси, избрала этот путь. Ей нужен хороший учитель, который разбирается целительстве.

– Если ты намекаешь на Фелицию, то она давно сдохла.

– Умерла, да. Она успела немного поучить Люси, так что прошу, не стоит так грубо отзываться о почившем временном учителе моей девочки. Однако, в одном селе на вашей территории есть старая травница. Люси нужно привести туда в целости и сохранности. Я хорошо заплачу. О, и ещё – хищно посмотрела на руки Джессики, – мне бы очень хотелось увидеть, с чем имела дело Фелиция.

– Обойдётесь, – отказала девушка, пряча руки под стол…

Когда Джессика пришла в себя, она до сих пор стояла на поляне. Люси крепко обнимала старую подругу, заливая слезами её плечо. Охотники с Соней в недоумении смотрели на странную сцену воссоединения.

10

Миша сидел на диване, Люси и Соня хлопотали на кухне, совмещённой с залом, а Джессика ушла мыться в пристроенную баню. Дом волшебницы изнутри напоминал оранжерею. Высокие окна впускали желтоватый свет закатного солнца. Большую часть пространства заполняли цветы: алоэ, фиалки, эвкалипт, каланхоэ, парочка лимонных и денежных деревьев. Стены, полы и мебель окрасили в белые и пастельно-зелёные тона. Запахи ягод и свежего хлеба аппетитно щекотали ноздри.

– Теперь ясно, почему она так себя ведёт, – сказала старушка, переставляя кастрюлю с гречкой на ненагретую плиту.

Во время готовки Соня пересказала свой разговор с Джессикой и подробно описала её поведение до прихода Люси.

– Возможно, такой она была задолго до знакомства со мной. Пока кое-какие события не сломили юную душу.

Миша так и не понял, какая связь между чудовищем и волшебницей. Он собирался спросить об этом ещё на поляне, но его товарищи нетактично полезли оттаскивать существо от Люси. Старушка не позволила им прикасаться к девушке, прогоняя охотников угрозами превратить в свиней. Охотники сразу вернулись к волшебнице и с трудом нашли компромисс, чтобы кто-нибудь из организации хотя бы находился рядом с монстром.

– По вашей просьбе я отослал ребят и дал вам придержать чудовище у себя до завтрашнего утра, – подал голос парень, – но в обмен на это вы пообещали рассказать о существе.

– Помню, – Люси нервно дёрнулась, чуть не сбив одно из растений. – На самом деле вы не раз слышали о ней. Она волк-перевёртыш.

– Волк-перевёртыш? Подождите, – Миша распрямился, хмуро глядя перед собой. – Нет. Невозможно! Если верить последним летописям, то они вымерли примерно двести лет назад, когда волшебный мир был ещё един.

– Вы про тех существ, о которых упоминал король Генри? – вспомнила Соня, выронив ложку. – Неужели Джессика одна из тех его древних знакомых, ба?

– Тише! – прикрикнула Люси, опасливо посмотрев в сторону бани. – Раз она ничего не помнит, пусть так и остаётся. О волках-перевёртышах существовали какие-то записи в библиотеке организации, помимо летописей. Уверена, ты с ними ознакомился, а значит, всё что надо уже есть.

– Их приказали уничтожить, так как их вид признали вымершим, а подробной информации никогда и не было. Они всегда жили обособленно, тем более от людей, чьи записи мы хранили. Поэтому нам нужно больше информации, – настаивал Миша.

– Для Алексея Фомича этого достаточно. Передай ему, что я полностью ручаюсь за Джессику и что она безопасна, пока ничего не помнит. Если вы будете знать больше, чем она сама, то можете проговориться и тем самым навредить ей и себе. Когда станут заметны симптомы возвращения старой Джесс, я приму необходимые меры и расскажу вам больше.

– Больше надо говорить сейчас!

– Нет, – Люси обтёрла руки о фартук и печально посмотрела на парня. – Это будет неправильно. Я уж знаю, о чём говорю!

Мише не нравилась реакция старушки. Она защищала подругу, но вместе с тем невзначай показывала страх перед ней. Точнее, перед тем, кем существо когда-то являлось.

– Хотя бы скажите, откуда она взялась? Вдруг очнулась в поле без половины воспоминаний, не ответ.

– Не знаю и знать не хочу, – повернулась к печи, проверяя готовность отбивных. – Двести лет назад она словно испарилась. Остальные перевёртыши исчезли следом. Ни я, ни упомянутый Соней король Генри, не нашли их следов. Хотя Генри был твёрдо полагал, что Джессики уже нет в живых.

– Намекаете на перерождение?

– Ни на что я не намекаю! – прикрикнула Люси.

Миша помолчал. Он уже сделал для себя выводы, хоть и не был в них до конца уверен. Разговор с волшебницей зашёл в тупик, оставив неприятное послевкусие. Желая немного разрядить обстановку, парень подошёл к старушке и нежно положил руку ей на плечо

– Её подозревают во всех похищениях, включая вчерашнее. У вас не получится вечно прятать существо. Завтра утром она отправится со мной в организацию, где её проверят. Если перевёртыш не виноват, с ним ничего плохого не сделают. Сейчас Алексея Фомича интересуют лишь похищения.

– Я тоже пойду с ними и от твоего имени предупрежу начальника, что ей лучше не вспоминать прошлую жизнь, – подключилась Соня, понимая безвыходность ситуации.

– Рано или поздно нам всё равно придётся узнать намного больше, – не сдавался Миша. – Камни почувствовали нереально опасное существо. Этому должно быть объяснение.

– Оно есть. Повторюсь – тебе это известно. Волки-перевёртыши порождение тёмной магии. Они не люди и не светлые. По этой причине камни остро ощущают их мощную животную сущность. Сколько бы перевёртыши не смешивались с другими чудовищами, людьми, колдунами или волшебниками, они всегда оставались волками. Только одни продолжали быть монстрами, а другие, как Джессика, становились ближе к людям.

– И зависит это от того, чья кровь в них намешана. Про это я действительно читал, – проанализировал информацию охотник, уложив нужное в невидимый мозговой ящик. – Так вы считаете, что Джессика больше человек, нежели чудовище?

– А есть ли разница между чудовищами и людьми? Мне кажется, что не особо, – горько фыркнула про себя старушка. – Она ближе к ведьмам. Чистокровные перевёртыши таких считали предателями рода и старались исправить, а светлые существа называли их чудовищами и прогоняли от себя. Не знаю, будет ли Алексей объективен, но он должен понимать, что Джессика не входит ни в одну из категорий волшебных существ, а значит, её нельзя судить как полноценного монстра.

– Соня передаст это, – уступил Миша. – Если ваша подружка будет вести себя хорошо, то и я замолвлю доброе словечко.

Волшебница промолчала в ответ, без восторга принимая сомнительную подачку с барского плеча.

11

После тёплой бани в предбаннике казалось холодно. Джессика насухо вытерлась и надела сменную одежду, предоставленную Люси: светлое нижнее бельё, потёртые узкие джинсы, белая свободная рубашка из тонкой ткани, пропахшая стиральным порошком, синие потрёпанные кеды, которые Джессика взяла с собой, а для дома надела тапочки. На протяжении каждого месяца эти вещи волшебнице приносили многочисленные знакомые, после чего она приводила их в надлежащий вид и относила в церковь для раздачи нуждающимся. Свои старые вещи девушка сбросила в корзинку для белья.

Джессика завернула волосы в полотенце и счастливая вышла в небольшой коридор, который пристроили в одно время с баней. Ей хотелось о многом поговорить с древней подругой: о прошлой себе, о состоянии волшебного мира, об упомянутых Соней порталах, не существовавших до этого.

У поворота до волчицы долетел голос охотника, вогнавший её в ступор.

«Он-то что тут забыл? – удивилась она, прислушиваясь к болтовне, напоминающей небольшую перепалку».

Их было плохо слышно из-за шёпота, тонувшего в звуках шкворчащей на плите еды. Джессика напрягла животный слух.

«Люси не хочет мне говорить о прошлом? – слышались обрывки разговоров. – Кому-то надо кого-то уничтожить… Ух, говорите чуть громче! А? Меня подозревают в похищениях, – придвинулась ближе к проходу. – Я должна пойти в организацию… Так это меня надо уничтожить?! – сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладонь. – Это же тот пацан говорит? Не будь тут Люси, давно бы свернула ему шею… Ещё и судить будут, как полноценного монстра? Да щас, разбежались!»

Джессику переполняла злость. Чтобы не выдать себя, она вернулась в предбанник, где перевела дух. Когда её отпустило, неожиданно накатила волна грусти и обиды. Ей хотелось плакать. Она не понимала почему, но уже стыдилась этого.

– Несправедливо, – агрессивно села на лавку. – Мне определённо не нравится, когда меня ставят в один ряд к монстрам! Я не монстр! Так ведь? – машинально задрала рукава, посмотрела на руки. – Трагично то, что я сама не могу без сомнений ответить на этот вопрос. Люси, видимо, тоже ничего путного не скажет. Зачем что-то скрывать от меня? – попыталась найти причины, но не смогла. – Ничего. Сначала я докажу, что не причастна к тем похищениям, и от меня отстанут, а потом будем действовать по ситуации.

Приняв твёрдое решение, она встала, вышла из предбанника и направилась в зал.

12

Небольшой стол накрыт белой скатертью с нашитыми по краям цветами. На нём стоит кастрюля гречневой каши, домашний хлеб, отбивные, нарезка из сыра и колбасы, чай, черничное варенье, мёд. Посреди яств волшебница поставила широкую хрустальную вазу, наполненную вишней, малиной, красной и чёрной смородиной.

Соня с бабушкой раскладывали столовые приборы и чашки. Миша пил чай с бутербродами на диване, читая книжку в мягком переплёте. Джессика вышла, мурлыча под нос мелодию и снимая с головы полотенце и вешая на сушилку. Она остановилась около парня, озадачено (наиграно) посмотрела на него, а затем на Люси.

– Что это тело тут забыло?

– Тебе позволили ненадолго остаться у Люси, при условии, что я буду присматривать за тобой, – ответил Миша, поднося к губам кружку. – Так что я от тебя ни на шаг.

– Вот как. Почему же ты в баню ко мне не пришёл? – серьёзно спросила Джессика, наблюдая за подавившемся чаем охотником. – Не очень-то вы хорошо выполняете свою работу, – усмехнулась она, отходя от возмущённого парня, который не мог ей ответить из-за кашля.

Люси показала подруге, куда садиться, и они приступили к трапезе. Джессика жадно поедала кашу с мясом. Соня отставила в сторону наполовину не доеденную гречку, с удовольствием уплетая хлеб с мёдом. Люси держала пяльцы и вышивала воробья на ветке сирени, прикусывая бутербродом с колбасой.

На улицу опустилась ночь. Пару раз сверкнула молния, прогремел гром. Дождь не спешил бить по стёклам, нагнетая атмосферу. Джессика устала от молчания, нетерпеливо постукивая пальцами по столу.

– Не спросишь как я умерла? – тихо поинтересовалось существо.

– Что? – растерялась Люси, отторгая слова о смерти. – Мне казалось, ты ничего не помнишь.

– Ну, не прям ничего, – подпёрла рукой щёку, ехидно уставившись в тёмное окно, где от ветра угрожающе качались силуэты деревьев. – Тебя вот вспомнила. Может ещё чего вылезет…

– Уже поздно, – волшебница со стуком отложила пяльцы, поднялась. – Пора бы спать, а я тебе диван не застелила, – направилась готовить постель. – Софа, помоешь, пожалуйста, посуду.

– Хорошо, ба, – кивнула Соня, запихала в рот малину и выпорхнула из-за стола.

«Избежала разговора, – сохраняла спокойствие Джессика, чувствуя досаду. – Подождём. Время есть».

– Готово, – выдохнула Люси и повернулась к девушке. – На диване давно не спали. Надеюсь, будет удобно.

– Я провела ночь на полу в заброшке и какое-то время провалялась на земле в поле, – успокаивала старушку Джессика. – Диван – невиданная роскошь.

Люси довольно улыбнулась и пошла помогать внучке расставлять посуду, преследуемая подозрительным взглядом волчицы. Миша уместился на краю дивана, продолжая читать.

– А он где спать будет?

– Не обязательно спрашивать обо мне другого, когда я тут, – Миша нервно захлопнул книжку, – Я могу сам за себя ответить.

– Правда? – улыбнулась Джессика и уселась на диван вплотную к парню.

– Чего ты добиваешься? – Миша хотел отсесть подальше, но подлокотник не давал ему сдвинутся с места.

– Ничего такого, – Джессика, с хитрым прищуром, прижалась к нему сильнее, ощущая его неприязнь к ней. – Жду, когда ты сам за себя ответишь и свалишь отсюда.

– Жаль разочаровывать, но я останусь здесь и не буду спать до утра, – он слегка оттолкнул Джессику, поудобней умещаясь на диване. – Места тебе хватит. Доброй ночи, – уткнулся в книгу.

«Он та ещё тварина! – Джессика стиснула зубы и принялась укладываться. – Как мне сбежать, не наделав шума? Надеюсь, он не выдержит и заснёт, иначе придётся предпринимать не самые щадящие меры».

Соня пожелала всем спокойной ночи и ушла к себе. Люси принесла охотнику маленькую настольную лампу и тоже попрощалась. Джессика лежала с открытыми глазами, планируя побег. Охотник периодически шуршал, листая книгу.

Первые дождевые капли ударили в окно, посекундно превращаясь в ливень. Джессика прикрыла глаза. Вновь зашуршала бумага, сливаясь с барабанной дробью капель и тиканьем часов на комоде. Звуки постепенно глохли.

– В конце ты не почувствуешь боли, – зашептал женский голос. – Она придёт лишь в начале, а затем ты с радостью кинешься в объятие сна. Заснёшь крепким, долгим МЁРТВЫМ сном…

Джессика с громким вдохом и с распахнутыми глазами порывисто приподнялась на локтях, в панике осматривая тёмное помещение. Рот жадно хватал воздух, сердце отбивало чечётку, пальцы вцепились в простыню.

– Прости, я просто лампу выключил, – испуганным полушёпотом сказал Миша, скрючившись над журнальным столиком.

– О, нет. Нет, – села, завернувшись в одеяло и унимая мелкую дрожь. – Просто кошмар. За два дня новой жизни столько всего узнала. Я будто в другой мир попала.

– В какой-то степени так и есть, – зевнул Миша, потирая глаза.

– В смысле?

– Волшебный мир разделился на части и есть вероятность, что твой мир где-то среди множества других, – пояснил охотник, словно говорил об обыденных вещах. – Что непонятного?

– Разделить мир на части невозможно, – посмеялась Джессика, принимая Мишины слова за шутку. – Выдумал, конечно. Мне бы ещё понять, серьёзно ли рыжая о портале говорила. Люди такие странные.

Парень смотрел на существо, как на хохочущую дуру. Волчица перестала смеяться, с непониманием вперив взгляд в серьёзные глаза охотника.

– Не верится, что ты правда не знаешь, – потёр лоб Миша, припоминая идею о перерождении существа. – Старухе не понравится, что я забрал у неё возможность рассказать тебе о настоящем. Кто успел, тот и съел, как говорится. В моей книге есть одна легенда, объясняющая происходящее.

– О, легенда, – без энтузиазма проговорила Джессика. – Спокойной ночи, – легла обратно.

– Разве ты не хотела узнать, что случилось с миром после твоей смерти? – Миша оторопел, до боли сжав бедро и прикусив язык. Он упомянул то, что не следовало.

– Хочу, но не люблю легенды, – безмятежно отвечала Джессика. – В них всегда приукрашивают реальность в ущерб правде, а важные детали приходится додумывать самому.

– Любопытная точка зрения, – неестественно посмеялся Миша, удивляясь спокойной реакции на упоминание смерти. – Увы, для ответа на твой вопрос есть только легенда.

– Ладно-ладно, – повернулась набок, – Так уж и быть, давай свою легенду. Надо же под что-то засыпать.

Миша невольно усмехнулся, приободрившись, включил свет, взял книгу, открыл нужную страницу, прочистил горло и приступил к чтению.

13

Давным-давно миром правило волшебство. На защите его законов стояли двенадцать братьев и сестёр, повелевающих пространством, сознанием и временем. Однако магия оказалась небезопасна, особенно для тех, кто рождался не наделённым ею. То были обычные люди.

Человек вынужденно жил в постоянном страхе за свою жизнь. От жестоких чудовищ и волшебников его ничего не могло спасти. Но человек, сильный духом, всегда объединялся против опасностей с сородичами. Наградой за их единство и твёрдую волю становились победы, дарующие им время для спокойной жизни.

Так продолжалось из раза в раз. На них нападали, они отбивались, радовались. Потом снова нападение, защита, радость. Люди устали. Будучи разумными созданиями, им вечно приходилось играть роль добычи. Они понимали – этот мир не для них.

Однажды из ниоткуда явился мудрый старец, назвавший себя колдуном, сожалеющим об участи людей. Его приняли холодно, опасаясь в очередной раз попасть в смертельную ловушку. Колдун не опускал руки и во всём помогал людям. Он работал в поле, не используя волшебный дар. Обучал целительству, для которого не требовалась магия. Сражался против чудовищ и себе подобных человеческим оружием.

Добившись любви и признания, колдун рассказал людям о Магическом Сердце – красном кристалле, вобравшим в себя большое количество магической энергии. Даже двенадцать братьев и сестёр не могли сравнится с его силой.

Могущественные существа столетиями искали Сердце, сокрытое в пещере, коих в мире существовало великое множество. Вход в пещеру защищало неведомое волшебство. Говорили, что Сердце может исполнить любе желание: воскресить мёртвого, подарить бессмертие, создать великую армию, дать абсолютную власть, уничтожить мир.

Колдун предложил людям найти Сердце и воспользоваться его силой, чтобы защитить себя, попросив о создании отдельного мира, где не будет магии.

Колдун стал для человечества путеводной звездой, защитником и хорошим другом. Совместными усилиями они нашли пещеру, победили чудовищ, охранявших вход, обошли ловушки. И вот Сердце, заливаясь кровавым светом, витало посреди глубокой пещеры, охраняемой злым красным драконом.

Во время борьбы с огромным ящером колдун пострадал, получив смертельную рану. Дракон был повержен. Пока сознание и душа не покинули тело колдуна, он попросил близкого друга, простого человека завершить дело.

Оплакав кончину лучшего друга, мужчина подошёл к Магическому Сердцу, протянул к нему руку, прикоснулся, громко сказал: «Подари нам отдельный мир! Наш Мир!»

Желание эхом пронеслось по пещере. Сердце задрожало, покрылось трещинами, раскололось на миллионы кусочков. Из глубины кристалла вырвался белый луч, каменные стены разрушились. Луч покинул пещеру, обволакивая каждый уголок земли.

С тех пор люди отделились от волшебного мира, которое Сердце решило поделить меж всеми существами, а осколки превратились в порталы между этого множества миров.

Миша глубоко зевнул, закрывая книгу.

– После твоих слов стало казаться, будто с этой историей действительно что-то не то, – посмотрел на существо. – Реально заснула. Надеюсь, хоть половину прослушала.

Парень тихонько выключил лампу и откинулся на мягкую спинку дивана. Его глаза с трудом держались открытыми. Он не спал почти две ночи, вымотался на патрулях и перенервничал из-за чудовища, которое так невинно посапывало под боком.

– Может, ты и не плохая, – сказал Миша сам себе, смотря на девушку.

Дождь продолжал барабанить по стёклам. Часы убаюкивающе тикали. Спящее тело растворялось во мгле. Тишина закрадывалась в уши, оглушая…

14

Дождь лил как из ведра. Лужи рекой стекали по дорогам. Местами на земле валялись обломанные ветки. Деревянный столб с оборванными проводами упал поперёк асфальта. Ветер трепал три серых дождевика, движущихся в сторону бараков.

– Саня, ты дебил! – по девичьи крикнул один из дождевиков. – Нельзя было другой день выбрать?

– Чё дебил то сразу?! – старался перекричать свистящий ветер и дождь парень. – Никто с нами тащиться не заставлял! Ма сегодня на ночном дежурстве. Будь она дома, нас с Лёхой в такое время не отпустили бы. По новостям передавали тёплую неделю, а о ливне ни слова. Погоды не делаю, уж звиняйте!

– А по-моему, так даже лучше, – подключился Лёша, стуча зубами от зябкости. – Мы словно в фильме ужасов. И вот сейчас мы подходим к месту, где пропало три таких же шестнадцатилетних подростка. Два пацана и девка. Неплохое совпадение, а, Сань? – толкнул локтем брата.

– Перестань! – испугалась девочка.

– Нин, успокойся, – похлопал её по мокрому плечу Саша. – Полиция тут ничего не нарыла. Те придурки просто набухались и ушли куда-нибудь в поле. Ребята из параллели вчера приходили сюда. Сказали, что нашли прикольную заброшку, но легавые их прогнали. Мы будем первыми, кто посетит её после нашумевшего случая! – гром заглушил последние слова.

Двухэтажные постройки представляли унылую картину. От сырости место пропахло чем-то отвратительным. Внутри квартала стаяла кромешная тьма. Пара покосившихся фонарей разбиты, в окнах не горит свет. Улица пустовала: ни людей, ни животных, ни птиц.

Ноги хлюпали в насквозь промокших кроссовках. Нина прижималась к парням, трясясь от холода и страха. Саша прищурился, выискивая заброшенное здание среди барачных, которые сами выглядели не особо жилыми. Свет молнии ненадолго осветил территорию. В конце квартала земля резко возвышалась, образуя холм. На вершине стояло старое, но целёхонькое удлинённое здание, похожее на сарай.

– Нам туда, – показал на строение Саша и повёл ребят.

Намокшая глинистая почва скользила под ногами. Троица с трудом поднялась наверх и продвигалась ко входу по тонкой тропе, граничащей с краем холма. Куча беспорядочно прибитых досок закрывали щели и окна сарая. Несколько дощечек, брёвен и стёкол валялись около стен. Огромная и ржавая металлическая пластина, приставленная к зданию, опасно тряслась и скрипела от ветра.

Саша с Лёшей прошли пластину. Нина отставала. Снова сверкнула молния. Девочка зажмурилась и отвернулась от ослепляющего света. В тот же миг раздался истошный вопль.

– С ума сошла! – перепугался Саша. – Полмира разбудишь! Чё случилось?

– Там что-то шевелилось! Чьи-то пальцы! – хныкала Нина, показывая на дальний угол пластины.

– У тебя из-за страха воображение разыгралось, – Саша схватил подругу и протащил вперёд, ставя её между собой и братом.

Лёша опасливо смотрел на пластину. Саше пришлось пару раз ткнуть его, чтобы привести в движение.

– У меня всё до трусов промокло, двигай давай!

Лёша проморгался и зашёл в сарай. Нина юркнула за ним. Саша напоследок окинул взглядом железную пластину. Его коленки дрожали, сердце учащённо билось. Ничего не увидев, он расслабился и вошёл внутрь. Внешние звуки стихли, сменившись тяжёлым дыханием рябят и стуком капель, стекающих с дождевиков. В нос ударил слабый запах тухлого мяса.

– Слишком темно, – подала голос Нина. – Хоть глаз выколи.

– Это нам не понадобиться, – Саша зашуршал, пытаясь снять дождевик. Защита от дождя успела порваться. – Нехорошо, – откинул дождевик в сторону, сбросил с плеч рюкзак, вжикнул застёжкой и пошарил в нём. – Тц, вода внутрь попала. Лишь бы батарейки не тронула, – нащупал фонарь. – Ага, не забыл! – достал его и дрожащими пальцами отыскал включатель, щёлкнул, но механизм не сработал. – Чёрт!

– Кошмарная вонь, – жаловалась Нина. – И ещё пока мы поднимались, могли напороться на гвозди. Они везде торчат. Джинсы мне порвали. Нашли, конечно, местечко для ночных посиделок.

– Заглохни на пару минут, – взбесился Саша. Он тряс фонарь, несколько раз включал и выключал его, бил корпус об руку. Белый луч наконец-то осветил часть помещения. Саша обрадовался и расхохотался.

Послышался хруст. Смех оборвался. Нина впала в ступор. Её лицо забрызгала какая-то горячая жидкость. Улыбчивая голова парня с помутившимися глазами съехала и шлёпнулась на пол. Тело рухнуло вниз, расплёскивая ярко-красную кровь. От удара фонарик выскочил из руки обезглавленной туши и откатился, осветив выход.

Большая тень метнулась к Лёше. Парень закричал и побежал прочь. Нина замотала головой, попятилась назад, наступила на фонарь и упала. Лёша заорал с новой силой. Тень чем-то продырявила плечо парня и потащила назад. Находившаяся рядом Нина старалась отползти подальше, давясь беззвучным криком и собирая ладонями занозы.

– Н-не-не надо. Нет. не-не, – она наблюдала, как Лёшины ноги отрываются от пола и как обессиленный мальчик, вопя, барахтается во все стороны, а из плеча фонтаном струится кровь.

– С-н…шне, – шипела и присвистывала тень. – Сн… шна-ад. О. На-до. Сш-не. Не надо.

Хруст. Грохот. Тишина. Нижняя часть парня шмякнулась на пол, безобразно раскидывая ноги. Внутренности с опозданием и мерзким бульканьем последовали туда же. Лёша смотрел вниз выпученными до предела глазами. Последовал слабый вскрик, и его верхняя часть впечаталась в пол.

Нина, облитая кровью, рыдала и рвала волосы от ужаса. Болезненное жжение поразило заднюю часть её шеи. Она прикоснулась к ней, нащупав волдырь. Боль ненадолго вернула ей разум и силы. Пока от половины парня отрывали руки, девочка вылетела из сарая под громовой рокот. Забыв о нахождении на возвышенности, она скатилась по невысокому холму вниз. Грязь и глина облепили девочку, смешавшись с кровью. Нина кричала. Завала на помощь. Но слова превращались в глухой стон. Она поднялась и в беспамятстве помчалась на свет центральных городских фонарей.

Ливень слабел. Девочка хрипло дышала и тряслась. Ноги то и дело подкашивались, несколько раз уронив хозяйку. Колени расшиблись в мясо, нижняя губа приобрела сине-фиолетовый цвет и опухла, истекая кровью. Первый фонарь встретил её перед кирпичной остановкой. Прихрамывая, Нина прошла мимо. Под крышей от непогоды прятались двое мужчин. Они обратили внимание на странный вид и походку девочки.

– Эй, с вами всё в порядке? – крикнул один из них, выходя из-под укрытия. Поняв, что ему не ответят, он подозвал товарища. – Постойте!

Нина в очередной раз упала. Мужчины подбежали к ней и подняли.

– Это…

– Беги к таксофону и вызывай полицию!

– А наших?

– Тоже звякни, а то мало ли. Девочка! – приподнял её голову и осмотрел. – Что случилось? Откуда вы?

Нина не реагировала. Происходящее казалось ей сном. Сейчас она отключится и проснётся в тёплой сухой постели. Учует аромат свежих маминых блинов, а не металлический тухлый смрад.

15

Перед глазами витает алый камень. Всем нутром ощущается его мощь. К нему хочется прикоснуться, получить силу. Рука протягивается вперёд, ладонь и пальцами обдаёт жаром. Сердце пропускает три болезненных удара. Она отдёргивает руку, отходит от камня. Он опасен.

Джессика проснулась. Первое, что она увидела – нечёткие образы комода, часов и телевизора в полутёмном помещении. Сосредоточив взгляд на циферблате и с трудом увидев время, девушка перевернулась на спину. Тихий непроизвольный стон слетел с губ. Голова раскалывалась. Боль давила на глазные яблоки. Лоб, крылья носа и подбородок покрывали бусинки охлаждающего липкого пота.

«Полпятого. Люси встанет не раньше шести, а то и позже. В целом у меня час на побег и полчаса в запасе, – с трудом приподнялась, чтобы проверить охотника. – Ощущение, будто две бутылки пятнадцатипроцентного вина выдула».

Миша сидел, опустив голову на подлокотник и сладко посапывал. Джессика встала, придвинулась к парню.

– Спишь? – прошептала и легонько коснулась его руки.

Охотник не пошевелился.

«Крепко заснул. Этого следовало ожидать. Он выглядел вымотанным. Сейчас надо умыть лицо, прихватить хлеба и свалить».

Джессика обулась и пошла по скрипучему полу к буфету на носочках. Она миновала минное скрипучее поле, почти не издав звука. Рядом стояла раковина. Маленько прокрутив ручку смесителя с холодной водой, Джессика сполоснула лицо. Не вытираясь, повернулась к буфету, достала кусочек хлеба и, жуя, прошла в коридор.

В прихожей стояло покосившееся трюмо. Любопытство пересилило Джессику, запихнувшую большой кусок в рот. Она раздвинула створки, за которыми прятались зеркала. На неё смотрело три пары холодных голубых глаз. Длинные тёмно-коричневые волосы неряшливо распушились. Чуть заострённый подбородок и выделяющиеся скулы придавали строгий вид. Несколько маленьких родинок расположились на обеих щеках.

«Неплохо, – оценила себя Джессика, мысленно пририсовывая к лицу фигуристое тело, увиденное в бане. – Я точно стала краше. Мне нравится, – огладила волосы. – Причесаться бы не помешало».

Открыв два ящика и пошарившись в них, нашла гребень с толстой резинкой, наспех расчесалась, сделала пучок. Повторно осмотрела себя в зеркале, удовлетворённо кивнула, выскочила из дома волшебницы. Пробежав по влажной земле и, вылетев за ворота, помчалась по прямой Яблоневой улице.

Солнце поднималось из-за гор, купая город в мягком оранжевом свете. Дул приятный ветерок, обдавая прохладой. Пышные облака плыли по лазурному небу. На северо-востоке виднелись остатки недавнего стихийного бедствия в виде тёмного клочка неба, от которого к земле тянулись светло-серые дождевые нити. Снизу всё было не так красиво. Лужи не успели впитаться в землю или испариться, грязь не подсохла. Пакеты, мелкие бумажки, ветки и окурки заполонили поверхность в ожидании дворников. Красива была лишь роса на деревьях, кустах и траве.

Джессика по памяти вышла на рынок миновав узкую улочку Рабочую и кривую Кузнецкую. Два намокших пса весело скакали среди пустых прилавков. Завидев человека, они притихли, навострив уши и подняв хвосты. Девушка приблизилась. Псы прижали уши и хвост, зарычали, отбежали подальше, не спуская с неё глаз.

Джессика двигалась по знакомой тропе, держа в голове, что барачный комплекс располагается недалеко от развилки. Солнце уже поднялось достаточно высоко, чтобы петухи запели, пробуждая городок. Джессика гадала, проснулись ли Люси, Соня или охотник? Обнаружили ли её исчезновение? Предприняли ли какие-то меры по поимке беглянки?

Надеясь, что её пока не хватились, Джессика ступила в зону полусгнивших зданий, пропитанных омерзительной вонью. В отличии от остального города, жители неблагополучного района высыпали на улицу, занявшись повседневными делами. Светлая женщина полоскала одежду в заляпанном белой краской тазу. Двое таких же бледных ребятишек забирали стиранные тряпки и вывешивали их для просушки на бельевые верёвки. Смуглый старик покуривал запашистую сигару. Три бородатых мужика играли в карты за столом, не обращая внимания на мокрые сидения. Девушка с повязанным на голове платком пыталась накормить грудью кудрявого неподвижного младенца, завёрнутого в желтоватую простыню. Костлявая старушка сидела на лавке около подъезда с закрытыми глазами и слегка тряслась. Остальные бродили по кварталу, переходя из дома в дом, таская различные канистры, пакеты, корзины.

«На первый взгляд – простой бедный район, но жители ведут себя немного странно: глаза безжизненны, на меня не реагируют, за границы территории ещё ни разу при мне не вышли. Я бы сказала, что они зомбированы. Если память не изменяет, то волки на такое не способны».

Маленькая полная скрюченная фигура старушки проковыляла мимо девушки. Куча тряпок целиком покрывала её тело и скрывала лицо. Однако Джессика могла поклясться, что старушка вздрогнула, когда проходила рядом с ней. Бабуля дошла до последнего подъезда, исчезая во мраке косого коридора. Джессика подняла взгляд выше и присмотрелась к дальнему плану, где вырисовывался сарай на небольшом холме.

Новообразованная ложбинка спускалась по склону от входа постройки до подножия. Словно оттуда кто-то скатился. На подошве холма обнаружилась неглубокая впадинка с размытыми следами рук и ног, наполненных красноватой от глины водой. Джессика оглянулась на жителей, до сих пор не обращающих внимание на чужачку, и поднялась по скользкой тропинке наверх, к сараю. Чем ближе она продвигалась к проёму, тем явственней ощущала покалывающееся сердце.

Тусклое здание изнутри освещалась благодаря щелям, пропускавшим тонкие лучи, в которых парили частички пыли и мошки. Сарай выполнял роль склада. У стен валялись доски, столы, стулья, тряпки, ящики, коробки, мелкий мусор. Деревянный пол со скрипом прогибался под тяжестью женского тела, рискуя обломиться. Центр помещения пустовал.

Джессика стала углубляться. Какой-то предмет, задетый краем обуви, откатился в сторону. Это был небольшой фонарик, запачканный высохшей кровью. Слабый след из капель крови вёл к огромному тёмно-красному пятну, облепленному мухами. Джессика сглотнула.

– Кровь попытались вытереть, но она успела впитаться в пол, – проговаривала она, обходя и осматривая пятно. – Тут ещё капли, но более старые. Разве охотники не проверяли тут всё?

Джессика заметила лежащий рядом скомканный половичок. Сверху он выглядел потрёпанным, с выцветшими разноцветными полосками и бахромой по краям. Она пнула его, приоткрывая запачканную кровью изнанку.

– Ясно. Белоручки не хотели копаться в грязи. Поэтому не удосужились посмотреть, что находится под подозрительно лежащем посреди сарая ковром, – взглядом поискала другие улики. – Монстр или маньяк старается подчищать место убийства, но весьма неумело. В этот раз он ничего не прикрыл. Его интеллект или навыки не особо развиты. – вспомнила свежую ложбинку на холме, и её осенило. – А если это произошло сегодня, во время ливня? О пропаже могут заявить к утру, то есть сейчас… Именно тогда, когда я сбежала. Чёрт! – заволновалась Джессика, стукнув кулаком по лбу. – Лишь бы охотник заснул за пару минут до моего пробуждения, иначе выходит, что я сама себя подставила.

16

Миша проснулся с первыми криками соседского петуха. Не успев раскрыть глаза, он уже обругал себя за беспечность. Часы показывали шесть утра. Организация охотников работала круглосуточно, но Алексей Фомич приходил к семи. Однако что-то подсказывало Мише – начальник уже на месте и сетует на своего лучшего охотника, который не приводит долгожданное существо.

– Вставай, нам пора собираться, – прозевал фразу Миша, вытирая заслезившиеся глаза. – Слышишь? – повернулся к спящей девушке, но увидел лишь скомканное одеяло. – Какого…

Парень вскочил, обследовал дом, огород и поляну. Перевёртыша нигде не было. Когда он вернулся, весь запыхавшийся и напуганный, Люси с Соней уже проснулись, собравшись за столом, чтобы доесть вчерашнее.

– Ты ведь должен сопровождать Джесс в организацию, – удивилась волшебница. – Или вы ещё не уходили?

– Она сбежала! – крикнул Миша, возвращаясь в огород и выбегая на улицу.

Так быстро он ещё никогда не бегал. Весь путь до организации Миша корил себя, представляя, насколько разочаруется начальник. Прохожие спешили по делам. Ездили автомобили. Молодая пара устроила утреннюю пробежку. Каждый из них с улыбкой или сожалением смотрел на единственного мчавшегося по утру парня.

За очередным поворотом над верхушками елей наконец-то показалась острая кирпичная крыша главного здания правоохранительных органов. Миша пронёсся мимо центрального входа, обегая трёхэтажное здание. Влетел на крыльцо с тяжёлой железной дверью, на которой белыми жирными буквами написали «Посторонним вход воспрещён!». Достал из кармана маленький ключ, отворил дверь.

Коричневые двери мелькали перед глазами в сером коридоре. Пронеслись шестнадцать ступеней. Вот и кабинет начальника. Миша толкает дверь, тормозит. Перед ним нарисовался непривычно встревоженный Алексей Фомич.

– За мной! – коротко приказал начальник, уводя охотника в общий зал.

– Джесс… то есть чудовище ускользнуло из дома Люси, – на ходу выпалил Миша, чуть не врезавшись в остановившегося начальника.

– Давно? – Алексей Фомич повернулся к парню, с бескровным, почти прозрачным, лицом.

– Где-то с двух часов ночи, – Миша сгорал со стыда.

– Подходит, – вдумчиво кивнул начальник, возобновив ход.

Выйдя в общую залу, Миша почувствовал заряженный страхом воздух. Обычно громкое, не утихающее помещение напоминало кладбище, где люди, высказывая уважение мертвецам, старались говорить потише. В одной из открытых каморок сидело жуткое существо. Миша не сразу признал в нём перепачканную грязью вперемешку с кровью девочку-подростка.

– Она успокоилась? – спросил начальник у Анжелы.

– Да. Наши скоро начнут отмывать её.

Алексей Фомич жестом пригласил Мишу пройти за ним. Они отошли в угол, где начальник объяснил случившиеся.

– Патрульные заметили бедняжку на входе в центр. Скорей всего, девочка пришла из старой части. Она попала к нам без сознания, придя в себя кричала и металась. Успокоившись, перестала на нас реагировать. Исходя из слов во время панической атаки, она понятия не имеет, кого видела, но это её до ужаса напугало. Полицейская экспертиза показала, что кровь на ней чужая. Вскоре позвонила мать двоих сыновей одногодок. Куда и зачем ребятня пошла ночью в такую погоду, выясняет полиция, но они точно были вместе. Если судить по реакции девочки, то мальчиков, вероятно, убили, при чём с крайней жестокостью. Она много кричала о крови и упавшей голове.

– Ужасно… – Миша почувствовал себя неуютно, по спине пробежали мурашки. – Вы предполагаете, они посетили барак?

– Там есть странный сарай или склад на каком-то холме, – согласился начальник. – Сам не видел, но Савелий проверял его со следователями. В тот раз ничего не нашли. Слишком поздно пошли проверять. Всё же это пока территория полиции. Если девочка через час ничего путного не скажет, её отправят домой, – Алексей Фомич потёр переносицу, принимая свойственный ему безмятежный вид. – Когда станет точно известно, что она пришла из бараков, пошлю патруль. А вам настоятельно рекомендую отдохнуть! Я ведь правильно понял, что существо Люси сбежало из-за заснувшего во время выполнения задания охотника, не послушавшего моего совета?

– Джессика волк-перевёртыш, – попытался немного сгладить вину Миша, выдавая ценные сведения.

– Перевёртыш? Ещё и волк в придачу… – начальник на минуту ушёл в себя. – Не думал, что они до сих пор живы. Далеко не безобидные существа. Для людей и вовсе адские твари. Надо скорей поймать её и отправить подальше от нашего мира. Жаль, королевство Золотых Полей нам сейчас не помощник. Ну, идите.

Миша покинул начальника. На улице он притормозил, раздумывая.

– Я оплошал, – бубнил парень. – Любую ошибку следует исправить. Я взял на себя ответственность за поимку чудовища, значит оно будет поймано! Простите меня, Алексей Фомич, в этот раз я снова ослушаюсь. Охотник всегда идёт до конца, – повторил строчку из старого девиза охотников и устремился к баракам.

Во время пути глубинный страх перед существом одолевал Мишу. После подтверждения начальников статуса опасного существа, Джессика, вызвавшая недавно Мишину симпатию к себе, вновь показалась ему омерзительной. Но при всём этом непосредственное поведение волчицы и её вполне миловидная внешность обманывали сознание парня. Существо хотелось принимать за обычного человека.

– Ни один монстр не станет человеком. Никогда. Однако почти каждый монстр может им притвориться, – разбирался в своих симпатиях и антипатиях Миша. – У Джессики это получается слишком хорошо. Насколько её хватит? Когда проснётся истинная хищная сущность?

17

Джессика зачихалась от пыли, проверяя очередную свалку. Завешанная плотнимыми занавесками стена привлекла внимание перевёртыша. В просвете между шторой и косяком виднелось небольшое помещение. Джессика отодвинула замызганную ткань.

Проходная комнатка встретила гостью приторно-сладким ароматом, перехватившим дух. Откашлявшись и возобновив процесс дыхания, Джессика изучила комнату. Белые толстые нити облепили стены и потолок. Они чем-то походили на паутину, но без симметричных рисунков. Внутри нитей находились овальные коконы, напоминающие колыбели. Конец комнаты вновь закрывали занавески, преграждающие путь в другое место.

– Эта фигня выглядит липкой, – Джессика не решалась трогать паутину. – Она же и пахнет. Не знаю, из чего состоит паутина, но она может скрывать другие неприятные запахи, ибо гнилой запах исчез, – встала на носочки. – В коконах что-то есть. О-о! Так значит это…

Скрип напугал Джессику. Потеряв равновесие, она завалилась вперёд, упираясь рукой в паутину. Быстренько отцепившись от мерзкой липкой нити, девушка отодвинула занавеску. Тёмная фигура шла вдоль противоположной стены.

Джессика вышла из комнаты и схватила попавшуюся под руку одинокую ножку стула. Она стремительно приближалась к фигуре. Почувствовав неладное, тёмное нечто повернулось. Тонкий луч упал на лицо. Джессика выронила деревяшку и попятилась.

– Я… ты… что? – растерялась Джессика, махая пыльными ладонями.

– Тебе лучше замолкнуть и не раскрывать рта до прихода в организацию! – прогремел Миша, угрожающе надвигаясь на волчицу.

– Заранее извиняюсь за побег и заранее говорю, что я не виновата в чьей-то там смерти, – споткнулась о жестяную трубу, напоролась на стол.

– Ещё скажи, что земля плоская, – снял рюкзак, открыл, порылся.

– Я могу кое-что показать, и ты сразу убедишься, что я не причастна к вашим похищениям и смертям, – указала на занавеску.

Миша подошёл к ней очень близко, пресекая пути отхода. Неожиданно для самого себя, он не почувствовал страха. По непонятной причине парень знал – существо не тронет его. Блеснул метал. Левую руку девушки замкнули в серебряном наручнике. Второе кольцо сомкнулось на правой руке охотника.

– Это не очень хорошая идея.

– Зато так ты больше не сбежишь. Идём, – потянул Джессику к выходу, но рывок вернул его назад.

– Ты думал, я не стану сопротивляться? Кандалы – это полбеды, – улыбнулась Джессика и потащила парня за собой.

– Прекрати сейчас же, или я буду вынужден достать оружие!

Джессика схватила занавеску и дёрнула. Ткань оторвалась и упала, поднимая кучу пыли, отчего перевёртыш с охотником закашлялись. Миша положил запястье на ярко светящуюся рукоять, но, увидев комнатку, не стал доставать нож. Озадаченный охотник крутил головой, переходя от кокона к кокону. Джессике приходилось перемещаться за ним.

– Этот сарай и вся территория бараков – сплошное гнездо, – сообщила о своих наблюдениях Джессика.

– А в коконах яйца, – заметил Миша, приглядываясь к желтоватым слизистым комочкам. – Волки яйца не несут.

– Да что ты, – саркастично прокомментировала девушка. – Раз мы выяснили, что ваш монстр не я, может, отпустишь? – легонько потянула на себя руку, привлекая внимание охотника звоном цепи. – Кто бы это ни был, он здесь. Мне и тебе будет неудобно драться или бежать от монстра, будучи прикованными друг к другу.

– Не переживай. Мы выберемся отсюда, и я оставлю одного монстра под присмотром коллег, – повёл девушку на выход. – А со вторым будут разбираться другие. Моя цель – ты.

Джессика ухмыльнулась. Она смогла доказать одному из охотников, что невиновна, поэтому была готова позволить Мише вывести её отсюда, но не более. На подходе к проёму, Миша замер. В следующую секунду Джессика стояла прижатой мужским телом к стене. Мишино сердце бешено колотилось, но дыхание оставалось спокойно. За тихими ударами Джессика расслышала шаркающие звуки и скрип. Кто-то зашёл в сарай.

Продолговатая сплющенная коробка закрывала обзор. Миша, благодаря высокому росту, мог наблюдать за происходящим через верх картонки. В его ошарашенном лице считывалось удивление и непринятие.

– Что там? – не выдержала волчица.

– Три подростка пришли ночью в сарай. Двоих жестоко убили. Третьей была девочка. Она смогла сбежать. Наши заметили её, привели в организацию, допросили. Потом её приказали отвести домой.

– И? – не улавливала логики повествования Джессика.

– Она пришла сюда. Сама.

18

Джессика отстранила парня и выглянула. Девочка с взлохмаченным каре и проплешинами неспешно продвигалась внутрь помещения. Затуманенный взгляд устремился вперёд, ноги еле передвигались. Неведомая сила притягивала тело к середине кровавого пятна.

– Выглядит как местные жители! – заметила Джессика, и на неё тут же шикнули, призывая говорить тише. – Похоже, монстр каким-то образом гипнотизирует или заражает людей. После этого они не могут покинуть определённую территорию.

– Но она покидала, – поправил Миша.

– Тогда идея с гипнозом смещается на второй план, – присмотрелась к девочке, выискивая что-нибудь необычное на теле. – Где заражение, там и яд. Он не всегда действует сразу. Должно пройти определённое время, пока кровь распространит его. Если её укусили, а не ввели иным образом, то место укуса должно выделяться.

В дальнем углу сарая скрипнула дверь запасного выхода, сопровождаясь шорохом и треском. Поломанная книжная полка отбрасывала тень на что-то маленькое и полукруглое. Пол сильно прогибался под кажущейся небольшой тушкой, завывая от напряжения. Из темноты выплыла знакомая Джессике старушка, покрытая тканью. Она нелепо приближалась к девочке, а тело становилось больше, растягивая ткань. Около девочки покров разошёлся и вскоре порвался, высвобождая сокрытое в нём существо.

Тёмная фигура была на голову выше Михаила с его метр восемьдесят с копейками. Она возвышалась над миниатюрной девочкой. Тянула к ней длинные лапы, похожие на увеличенные лапки богомола, с острыми, как у пилы, разноразмерными зубьями. Одна такая лапа могла запросто перекусить человека со средним типом телосложения. Более мелкие лапки мельтешили по вертикальному, покрытому жёсткими волосками, крупному телу. Прочный корпус переходил в не менее солидное утолщённое брюшко с небольшим подвижным хвостиком и жалом на конце. Проблески света периодически выхватывали лоснящееся огненно-рыжее тело.

– Это таракан? – пытался понять охотник, видя, что это определённо какое-то насекомое.

Чудовище на четырёх массивных лапах ступило в свет. Тусклые оборванные крылышки топорщились в верхней части тела, выглядывая из-под плотного панциря. Муравьиная волосатая голова с белыми глазками потрескивала и посвистывала громадными острыми жвалами. Длиннющие тараканьи усы уныло волочились по полу. Тело покрывала слизь, воняющая тухлятиной.

– Да, огромный нетипичный таракан, – с омерзением подтвердила Джессика.

– К тому же самка, успевшая отложить яйца. Когда детишки вылупятся, им потребуется много еды, – вынул нож. – Она будет защищать кладь.

Джессику больше интересовало необычное для насекомого поведение таракана-переростка. Она не могла вспомнить, встречались ли ей подобные монстры, но какие-то обрывочные воспоминания о слухах и историях копошились в мозгу.

– Они падальщики.

– Знаю, – Миша выступил из укрытия. – Поэтому тут и воняет мертвечиной. Такую же тварь год назад поймали в соседнем городе, но это был самец. А эту хрень сюда привлекла сырость и гниль.

Джессика считывала повадки существа. Таракан осматривал девочку, прикидывая, как с ней поступить: сделать очередную куклу-наркомана или расчленить и спрятать разлагаться? Он пытался размышлять. Пытался думать. Но его маленький мозг не был готов на логические умозаключения.

– Сш-про…ема. Шс-неп. Шробл-с-ема, – старался сымитировать человеческую речь таракан. – Сш-про…ема. Про-бле-сш-ма и-с-ли не… пробле-м-с-ма, – задумчиво ухватил чахлый ус, потеребил. – Пр-ш-об-лема, – пришёл он к выводу, вскинув лапы и раздвинув жвалы.

– Она убьёт её, потому что живое тело доставит проблем, – разобрала тараканьи помыслы Джессика. Миша кинулся вперёд, забыв, что Джессика прикована к нему.

Прежняя неуклюжесть в движениях монстра улетучилась. Таракан действовал быстро и чётко. Жвалы, как ножницы, смыкались на тонкой шее. Не успев сжать челюсть, самка таракана ошеломлённо отшатнулась. На месте маленького человеческого существа стоял охотник. Позади него расположилась волчица, еле сдерживающаяся от едкого замечания в сторону выходки парня и осматривающая содранную наручником кожу. Они закрывали девочку, упавшую на пол.

Недобрый блеск продолговатой острой железяки, подсвеченной красным светом, привлёк внимание насекомого. От девушки, стоящей за парнем, исходила животная тёмная аура.

– Шсшсшс, – засуетился таракан. – Сно. Опа-с-с-с-но. Сшсш.

– Мы её разозлили, – интерпретировала Джессика.

Лапищи косой рассекли воздух, звонко лязгнув о метал. Охотник с кряхтением покачнулся. Сделал один выпад, второй, третий. Отскочил. Закрыл живот от лапы-косы. Нанёс удар и увернулся.

Джессика ловко поспевала за ним, прыгая из стороны строну, наклоняясь и по-дирижёрски размахивая левой рукой. Этот танец выматывал непривыкшее к большим нагрузкам тело сильней, чем сражение. Она думала вступить в бой, но не представляла, как это сделать в таком положении.

– Ты не забыл про свои идиотские наручники?

– Мешаешь, – с трудом ответил парень, закрывая лезвием голову от жвал.

– Вот и я о том же.

В стороны разлетелись искры от соприкосновения челюстей с металлом. Миша отпрыгнул назад, наступив на ноги Джессике, зашипевшей от боли и оступившейся. Миша замахнулся мечом, но его потянуло вниз. Заместо уверенной атаки он лишь неуклюже ударил таракана меж глаз. Насекомое только тряхнуло головой и подскочило, трепеща слабыми крыльями. Миша схватил Джессику, и они откатились в сторону. Таракан грузно приземлился, проломив пол и провалившись по торс в образовавшуюся дыру.

– Таких провальных сражений на моей памяти точно ещё не было, – простонала Джессика, потирая ушибы.

Миша красноречиво посмотрел на неё, но промолчал. Ему пришлось припасть к полу и сместиться вбок, из-за подозрительного свиста над головой. Тараканья лапа протаранила пол возле Джессики, закрывшей лицо от разлетевшихся щепок. Таракан размахивал лапами, ломая пол.

В какой-то момент чудовище задело ботинок отползающего охотника и потащило парня к челюстям. Джессика схватила цепь и потянула в обратную сторону. Миша стряхивал с ноги лапу, безрезультатно бил по ней мечом, вырывался. Таракан наклонился к ноге, смыкая жвалы, и зло присвистнул. Охотник в последнюю секунду выскользнул и отполз, оставляя ошмётки от ботинка на остром кончике тараканьей лапы.

Монстр перестал беспорядочно молотить по полу, желая вылезти из ограничивающего пространства. Деревяшки обламывались под ним, подобно хрупкому льду. Устав, он ритмично застрекотал, приподнимая вибрирующие усики. Блеклые глазёнки смотрели в сторону ребят.

– Что она делает? – не понял охотник.

– Подзывает к себе заражённого. Кажется, она только что поняла, какая у тебя слабость.

Миша судорожно поискал глазами девочку. Недавно она лежала на полу недалеко от выхода. Он надеялся, что как только они вступили в бой, девочка пришла в себя и убежала, но она оставалась здесь. Яд полностью поразил её. Среагировав на зов хозяина, тело ребёнка поднялось и медленно направилось к таракану. Охотник подхватил девочку и понёс назад. Она тряпичной куклой повисла на руке парня. Короткие волосы открыли шею с большим плоским волдырём серого цвета.

– Место укуса, – догадался охотник. – Мы уходим. В одиночку с тварью не справиться. Надо доставить девочку в организацию и вывести из неё яд. – пояснил Миша, приближаясь к выходу. Джессика вновь одёрнула его. – Что такое?

– Ничего, просто мне… Ум-м, – Джессика упала на колени, обхватив голову. – Мне не хорошо, – кроме головы защемило сердце, и она надавила на грудь.

– Этого ещё не хватало! – запаниковал Миша, удерживая девочку-подростка и пытаясь поднять Джессику. – Возьми себя в руки!

Таракан еле вылез из дыры и, медленно продвигаясь, отходил от ломких дощечек в сторону ребят, тихо стрекоча.

– Не могу, – её затрясло, взгляд помутнел. – Вся эта драка кое-что напоминает. И руки болят…

– Напоминает? Руки? Ох… Твою ж мать!

19

Вокруг толпа мёртвых солдат, смешанных с грязью. Ливень, крики, грозы, гром. Рычащая туша нависла над ней. Налитые кровью животные глаза сверкают. По его щекам венами расползаются чёрные нити. Они ползут к глазам и выше, чтобы взять мозг под контроль. Он хватает её за волосы, волочит по земле, радуется.

– Скольких ты и твоя подружка погубили, а? Посмотри! – кинул её в грязь и снова дёрнул за волосы, поднимая лицо. – Этому олуху было не жалко бедных солдат для тебя. Не думал, что ты настолько дорого стоишь, – сжал девичьи щёки, оцарапав когтями нежную обветренную кожу, и заглянул в глаза. – Надо было сразу растерзать тебя, как те заросли, которые ты умоляла не трогать. Но нет, – сильнее сдавил лицо, заставляя её жмуриться от боли. – Вы доставили мне проблем. ТЫ ДОСТАВИЛА МНЕ ПРОБЛЕМ! – звонко ударил девушку по щеке и встал. – Теперь то вы мне не нужны.

Слёзы текли по лицу, щёку саднило. Девушка стиснула зубы, сжала кулаки. Она не боялась смерти, но что-то удерживало её на земле, не позволяя сдаваться. Боковое зрение выхватило блеск метала. Ей нужно лишь пару секунд.

Мучитель стоит рядом, рычит и скулит. Его покрытая красными и чёрными рубцами кожа рвётся. Новый покров вылазит наружу. Плешивое чёрно-розовое шерстяное тело увеличивается, позвоночник выпирает из спины, натягивая кожу. Лицо удлиняется, превращаясь в острую волчью морду. Ноги, руки и пальцы становятся больше, длиннее. Ногти трансформируются в грязные когти. Сзади появляется маленький безобразный хвост. Обращение причиняет ему боль.

Девушка, улучив момент, поползла к мечу, утопая в грязи. Рука наугад выбросилась вперёд, касаясь холодного метала. Пронзающая боль в лодыжке заставляет кричать. Её тянут назад, сжимая ногу. Она не слышит хруста, но знает – ей сломали кость.

– Вздумала бежать? – сотрясая воздух прорычал палач. – В этот раз ничего у тебя не получится, Джесс! Ты могла бы обратиться и побороться на равных. Для этого и времени дать не жалко. Но ты не сможешь, – зло посмеялся, притянув её ближе. – Предатель рода!

Он раскрывает пасть с кучей полугнилых острых зубов. Холод меча напоминает Джессике о себе. Надо убить монстра! Но она боится. Боится, что проклятие от чудовища может перейти и на неё.

Рядом кто-то надрывно кричит, умоляет:

– Убей! Убей же! Он ни перед чем не остановится!

Голос меняется, становится насмешливым, кровожадным:

– Ты ведь тоже не остановилась?

Новый слой крови покрывает меч, входящее в обезумевшее тело. Руки горят изнутри. Фигура вскрикивает, вздыхает, заливается смехом. Большая голова приближается к её уху.

– Так ты выбрала это? – неприятный смех монстра с кровью вылетает из пасти. – Перенимай эстафету, Джесс. Я буду наблюдать за тобой из ада. С вожделением смотреть, как ты медленно уничтожаешь свою невинную душу руками, вонзившими в меня меч. Смеяться с тех несчастных, которым не повезёт оказаться рядом с проклятой. Я буду ждать тебя внизу. А потом мы вместе сгорим в жгучем адском пламени!

Туша наваливается на Джессику. Она с усилием выбирается из-под тяжёлого тела. Ей больно. Руки будто разрывает на части. Кровь пропитывает рукава. Горло обдаёт жаром. Щёки ноют. В глазах среди темноты мелькают красные пятна. Они злят её. От них хочется избавиться. Уничтожить.

– Джесс! – надсадно кричит небольшое пятно, – Нет-нет-нет, – подбегает к девушке и обнимает.

Кто это? Джессика не узнаёт её. В груди что-то давит. Тело становится лёгким. Дыхание и пульс учащаются. Неужели она всё же умрёт?

«Так будет лучше всего, – через силу размышляет Джессика, не поддаваясь паразиту. – Тирана больше нет. Если останусь жива, то появится новое чудовище – я».

Красных пятен становится меньше. Шумы утихают. Вспыхивают две картины: разбившееся о камни тело, упавшее с высокого обрыва, и душная комната с грязной кроватью у окна. Всё время льёт дождь. Знакомый смех давит на уши, просачивается в голову, щекочет мозг, разбивается на миллионы писклявых голосков.

– Мы вернусь к тебе.

– Неужели ты этому не рада?

– Ах, она нас почти не помнит.

– Значит, мы поможем ей вспомнить…

Боль уходит, но ощущение тепла на руках остаётся. Тухлый запах врывается в ноздри. Она открывает глаза. Окровавленные руки впились в руку охотника. Ногти глубоко проникли под кожу, причиняя парню сильный дискомфорт. Миша терпеливо ждал, когда его отпустят, поджимая губы и хмуря лоб. Самка таракана с раскрытыми челюстями и повисшими лапами нелепо повалилась на пол, утянув за собой охотника и волчицу.

Лезвие застряло меж прочных пластин. Джессика каким-то образом умудрилась направить меч в одно из самых уязвимых мест, где скрывалось мягкое тельце с жизненно важными органами. Желтоватый вонючий сок стекал по мечу.

– Какая знакомая картина, правда?

Джессика сильно тряхнула головой. Внутри зазвенело, в глазах залетали крупицы снега, к горлу подступила тошнота.

– Можешь расслабиться и отпустить, – сдержанно прошептал Миша, желая встать. – Опасность позади.

Придя в себя, Джессика убрала руки и втянула когти. В этот раз пальцы ощутимо покалывало от частичной трансформации. У Миши остались глубокие следы, но он не обратил на них внимание. Охотник с волнением и лёгким страхом смотрел на волчицу.

– Я хочу смыть эту кровь, – сдавленно проговорила Джессика, нервно потряхивая руками.

– Её невозможно смыть.

– Заткнись, – глухо прорычала волчица, стискивая зубы с болевшим верхним и нижним нёбом от вылезших клыков.

– Да, сейчас смоем, – Миша смотрел в сторону выхода, не замечая неестественно выпирающей из-под сомкнутых губ челюсти существа. – Подожди немного.

В помещение с осторожностью вошёл взрослый седой мужчина в строгом костюме, осматриваясь по сторонам. За ними последовали шесть человек с мечами на изготовку. У входа стояли ещё три человека. От них отделилась рыжеволосая девчушка и с лёгкостью бабочки подлетела к Джессике.

– Бабушка очень беспокоилась, – тихо затараторила Соня, опускаясь рядом с девушкой. – Что это с тобой? Тебя ранили?

Соня невольно обращалась к Джессике на «ты». Её мозг никак не мог принять, что внешне молодая девушка (примерно её возраста или чуть старше), на деле древнее существо.

– Передай Люси, что у неё слишком необычная реакция на… возвращение воспоминаний? – растерянно скомандовал Миша, ожидая Алексея Фомича. – У неё болит голова, отключается сознание и кровоточат руки.

Соня прикрыла рот от удивления, с ужасом взглянув на волчицу. Джессика продолжала сидеть, сжавшись в комочек и посматривая на руки. К ней вернулись воспоминания (и не только они). Однако как-то связать их или вспомнить что-то ещё уже не получалось. Лёгкий аромат лаванды и виски отвлёк её от умственных потуг.

– Она спасла мне жизнь, – сказал Миша подошедшему Алексею Фомичу.

Джессика исподлобья поглядывала на усатого мужчину строгой наружности. Он, в свою очередь, осматривал Джессику.

– Это самая неожиданная для меня встреча из всех. Вы по истине уникальное существо в современных реалиях! Надеюсь, в дальнейшем мы сможем плодотворно посотрудничать. А пока Михаил отведёт вас к попечителю, то есть к Люси. Да, Михаил, – посмеялся с озадаченного парня. – Отведёте и будете дальше за ней наблюдать до полного выздоровления. Потом приведёте её на допрос. Точнее, очень надеюсь, что вы сможете привести беглянку, если побеги не вошли у неё в привычку, – запустил руку в карман брюк и достал платок, придерживая за краешек. – Можете обтереть хотя бы пальцы, – дал платок волчице.

Джессика брезгливо обмакнула пальцы и вернула тряпочку пожилому мужчине. Миша покорно кивнул начальнику, помогая перевёртышу подняться. У существа тряслись ноги, колотилось сердце и кружилась голова. Соня пошла за охотником с перевёртышем. Когда ребята покинули территорию бараков, Миша остановился и осмотрел существо.

– С тобой нельзя идти через город. Привлечём внимание, а оно нам ни к чему. В обход тоже не вариант, время потеряем.

– А что тогда делать? – Соня сняла зелёную полосатую рубашку, оставаясь в белом топике, и накинула верх на Джессику, временно скрывая нелицеприятное зрелище.

– Рубашка тоже скоро пропитается. Ладно, – тяжело вздохнул Миша. –Похоже, другого выхода нет. Я живу недалеко от границы со старой частью. Днём народу во дворе почти нет. У меня умоется, постирает одежду, и я перевяжу ей раны. Ты, – посмотрел на Соню, – беги к волшебнице и расскажи ей всё, что я говорил до этого.

– Хорошо, но как долго ты собираешься её держать у себя? Ба захочет, чтобы она поскорее вернулась.

– Не беспокойся, надолго оставлять её рядом с собой не намерен. Как всё высохнет, так сразу приведу.

Соня умчалась к бабушке. Миша подошёл к Джессике и кивком призвал идти за ним.

– Когда ты молчишь, мне даже как-то страшно, – попытался разрядить обстановку парень.

Джессика услышала его, но не обратила внимание. Её мысли поглотила дрянь, спрятавшаяся под кровавыми рукавами.

20

Небольшая посеревшая маршрутка стояла около холма. Отряд из десяти человек в чёрно-белых пожарных костюмах, касках с приделанными к ним противогазами и огнемётами болтали друг с другом в ожидании указаний. Жители сидели около домов, без интереса наблюдая за чужаками. Из сарая вышел Алексей Фомич и подозвал одного из охотников в форме.

– Дождёмся начальника полиции и при нём начнём операцию. Сначала уничтожите яйца, а потом кладовую с трупами. Постепенно спалите это проклятое место. Пожарная машина скоро подъедет. С бараками и жителями разберёмся позже. Надо понять, не стали ли они ходящими мертвецами или временными инкубаторами для выведения более сильных особей.

Мужчина кивнул начальнику и отправился рассказывать план остальным. Алексей Фомич вернулся в сарай для исследования огромного насекомого.

– Почему же на таких поганых тварей камни почти не реагируют? У них совсем отсутствует какая-либо магическая энергия?

Из комнаты с яйцами вышел черноволосый косматый парнишка.

– Пять трупов из пропавших, четыре из неопознанных. Наверное, местные, – доложил парень. – Все расчленены. Троих не узнать, так как они деформированы тараканьим соком.

– Она ускорила процесс разложения, – отошёл от самки таракана. – Потомство на днях должно было вылупиться. Она заготавливала для них еду, но расчленение – это что-то новенькое. Возможно, самка формировала порции для каждого спиногрыза. Н-да, нам никогда не понять этих тварей, – достал платок, который одалживал перевёртышу. – Савелий, а где девочка?

– Увезли к нам. Будут пытаться остановить действие яда. Когда таракан умер, заражение ускорилось. Людмила Рудольфовна установила, что через два часа яд начнёт уничтожать девочку изнутри. К сожалению, врач не может найти лекарство. Она попросила подключить волшебницу.

– Не стоит, – достал сейф-пакет и положил в него платок. – Отнеси в лабораторию к Леониду. Надо отделить и обработать кровь, а затем напоить микстурой девочку, – пихнул пакет в руки озадаченному Савелию.

– Это кровь перевёртыша?

– Самые первые волки-перевёртыши прожили не долго, как раз из-за крови. Она обладает невероятной целительной силой, и многие желали заполучить её. Так уж вышло, что потомки научились защищать собственную кровь и при необходимости делать её ядовитой. Наш монстр, надеюсь, пока не помнит об этом. Если испить такую кровь, то запросто подхватишь проказу или умрёшь. У нас остались непроверенные жители, так что я временно отпустил существо, не снимая слежки. Раз она пока чиста, то может побыть полезной.

Савелий, понятливо, кивнул, не отрываясь от пакета.

– Наконец-то он приехал, – выдохнул Алексей Фомич, услышав знакомый голос с улицы. – Начальник полиции – сплошная головная боль. Бегите, Савелий, пока он не вздумал оставить всех. И прошу, никому не говорите о том, что узнали о содержимом пакета. Только коротко разъясните Леониду. Он сразу поймёт.

Савелий продолжал серьёзно всматриваться в пакет. Начальник организации доверял ему. Доверял больше, чем тому же наивному Михаилу. Этот юноша никогда не поймёт, что организация – не просто добровольческое объединение для борьбы со злом. Это нечто большее…

– Что-то случилось? – встревоженно осмотрел парня Алексей Фомич.

– Нет, – засунул пакет в карман. – Весь этот запах тухлятины вперемешку с удушающим приторным ароматом не даёт мозгам нормально обрабатывать информацию. Вам уже пора, как и мне, – вышел из сарая. – До свидания!

Савелий стремительно отдалялся от бараков, стараясь не думать о содержимом пакета, которое дороже горы золота. Он переходит на бег, но вскоре останавливается, смотрит назад. Чёрный дым поднимается из-за гнилых крыш. Совсем чуть-чуть, и от построек не останется и следа, как и от жителей, давно превратившихся в живых мертвецов.

Скоро в газетах появится куча разъяснительных статей. Начальник полиции состряпает убедительную невинную сказку. Людям будет интересно почитать её, поохать, попереживать. Однако в действительности им всем будет до лампочки. Никто не проверит, никто не усомнится.

Рука Савелия опускается в карман, сжимает пакет. КРОВЬ ДОРОЖЕ ГОРЫ ЗОЛОТА. А ведь она способна спасти жизнь кому-то более достойному, чем какая-то девчонка, нажившая проблем по собственной глупости. В будущих статьях её имя утонет, как дырявая шлюпка в океане, где в это же время недалеко затонул многолюдный лайнер. Она этого не заслужила. Если не хочешь попасть в беду – не иди к ней на встречу. Девчонка пошла и получила то, что заслужила. Так зачем тратить на неё столь ценный ресурс?

По дороге, хромая, волочился дряхлый пёс. Савелий с отвращением провожал грязную псину задумчивым взглядом.

– Эй! – крикнул он, присвистывая.

Пёс навострил уши, повернулся. Парень улыбчиво подзывал его. Собака радостно завиляла хвостом и прохромала к нему. Они уходили в сторону лесополосы, где стояли два ржавых гаража с выломанными дверями. Пёс добродушно следовал за человеком.

– Ай, какой хороший мальчик! – наигранно приговаривал Савелий, уводя животное в один их гаражей с ладонью на рукояти. – Ты же поможешь мне, правда?

21

Парень подгонял Джессику к подъезду. Всё шло не по плану. Дверь Мишиного подъезда, как на зло, оказалась заперта на кодовый замок. Дети играли у соседней лавочки в Бабкины панталоны без ботинок, а ведущий просил называть цифры, чтобы выдавать обувь. Хорошо, что одна из соседок засадила всё цветами и кустами, которые помогали скрывать Джессику.

– А теперь вы должны добежать до третьего подъезда и обратно! – скомандовал детский голосок.

– Всегда же просят не закрывать эту дверь! – Миша кулаком стукнул дверь с надписью «3 подъезд». – Тут одна кнопка сломана, иногда заедает. Какой там код? Четыре, – бубня зажал кнопку под нужной цифрой, удерживая. – Пять и восемь? – надавил на них, до боли прожимая восьмёрку, не желающую поддаваться.

– Марш! – крикнул ведущий и залился смехом, наблюдая, как друзья в разной обуви пытаются бежать и стараются не потерять ботинки или упасть.

Миша приложил больше усилий, до боли вдавливая кнопку. Механизм щёлкнул и дверь отворилась. Охотник распахнул её и провёл Джессику в прохладный, воняющий тушёной капустой коридор. Через три секунды последовали звуки ударов по двери. Дети касались её с внешней стороны и, хохоча, бежали обратно.

Миша выдохнул и повёл гостью наверх. Лестничная площадка освещалась тусклым светом заляпанных пылью и грязью окон. Они миновали первый этаж с тремя квартирами. В первом пролёте висели зелёные почтовые ящики, пронумерованные с тридцати одного до сорока пяти.

Дверь Мишиной тридцать пятой квартиры находилась рядом с тридцать четвёртой. В переднем кармане рюкзака он отыскал ключик, вставил в замочную скважину, прокрутил один раз. Прокручивая ключ второй раз в плечо парня врезалась соседняя дверь, заставляя его посторониться.

– О, Мишутка, прости старика! Не расслышал, что ты у двери возишься, – извинился худющий длинный старик, покрытый множеством пигментных пятен.

– Ничего, проходите, – пропустил соседа, прикрывая существо.

Старичок неторопливо вышел, запер дверь, проверил, действительно ли она закрыта и с улыбкой повернулся к Мише. Он хотел поговорить о погоде, но заметил девушку за соседской спиной и удивлённо выпучил глаза, радостно посмеявшись.

– Подружек домой водишь? Пора-пора, – приветственно кивнул гостье соседа, смещаясь к лестнице. – Мы со старухой уж волноваться начали. В двадцать два года такой хороший парнишка. И лицом вышел, и работящий, а всё один, – одобрительно похлопал Мишу по плечу, при этом всматриваясь в скрытую от его полуслепых глаз девушку. – Тётя то как обрадуется! Уже познакомил их?

Миша стоял то ли в смущении, то ли в страхе, что сосед увидит окровавленную девушку.

– Нельзя прятать девиц, Мишутка! – с шуточной укоризной произнёс старик, спускаясь. – Они этого ой как не любят. Ну ладно-ладно. Ничего тётушке говорить не буду. Вижу, что пока скрываешь красавицу. Будь смелее, парень! – выкрикнул он напоследок и вышел.

– Господи…– бледный охотник вытер пот с лица, докрутил ключ, отворил дверь и пригласил Джессику.

Маленькая прихожая с чёрным ковриком переходила в два коридорчика. Один вел к туалету, ванне и кухне, другой – к залу. Рядом с Джессикой находилась кладовая, где висела верхняя одежда, стояла обувь и пылесос, валялись какие-то коробки. Стены покрывали простые коричнево-бежевые обои, а на полу лежал похожего цвета линолеум. В кухне просматривался светлый стол без скатерти. Под ним стояли два стула с железной спинкой и ножками. Цилиндрический кактус маммилярия расположился в углу окна на подоконнике.

– Вторая дверь сбоку, – направил Миша, разуваясь. – Забыл попросить Соню принести сменную одежду, так что подождёшь в ванной, пока найду полотенце и во что тебе временно одеться, – включил в ванной свет и унёсся в зал.

Джессика заглянула в маленькую ванную комнату. Залезать в непонятное большое корыто ей не захотелось. Она прошла на кухню за стулом и вернулась, ставя его рядом с купальней. Кровь замарала только верх, который было достаточно обтереть полотенцем, что она и собиралась сделать. Миша принёс большую белую рубашку, сланцы, полотенце и уложил на стиральную машинку.

– Каких-то подходящих штанов нет, но рубашка почти как платье. Если стесняешься, джинсы можешь оставить. На них всё равно только пара капель. Зачем стул?

– Так проще обтираться.

– Разве не лучше помыться?

Джессика пожала плечами и медленно стянула Сонину рубашку, морщась от боли. Миша собирался уйти, но заметил, что девушка не торопится снимать ещё одну рубашку. Она сидела и смотрела то на пуговицы, то на дрожащие пальцы. Маленькие, бесчисленные, тугие пуговицы женской рубашки и без больных рук являлись отдельным видом пыток. Миша потёр шею и нерешительно приблизился к Джессике.

– Если не против, я помогу снять её, – предложил охотник, ожидая, что его в серьёз или в шутку прогонят прочь, назвав извращенцем.

Однако девушка согласно кивнула, не посмотрев на парня. Миша наклонился и, едва касаясь, стал расстёгивать пуговицу за пуговицей. Они то и дело выскальзывали, так что на расстёгивание рубашки ушла невероятно долгая минута.

В ванной стояла духота. Капелька пота пробежала по щеке парня. Когда борьба с пуговицами закончилась в пользу Михаила, он обошёл волчицу, встав ей за спину, и осторожно стянул рубашку. Кровь на рукавах засохла, с неприятным хрустом отцепляясь от кожи. Джессика вздрагивала от неприятных ощущений. Миша старался не смотреть на полуголый женский торс. Даже со спины. Но что-то странное на руках девушки приковывало его взгляд. Нечто чёрное проглядывалось под кровавой корочкой и волнами покрывало руки. Миша прищурился, схватил полотенце, намочил и потёр кожу чуть ниже плеч, открывая тёмные рубцы.

– Протереться я и сама могу! – с легким протестом и волнением сказала Джессика, но возобновившаяся боль в руках и голове не дала ей пошевелиться.

Заворожённый Миша счислил кровь с одной руки и приступил ко второй. Тёмные рубцы татуировкой украшали руки, протягиваясь до запястья. Орнамент узнавался сразу – виноградная лоза. Стебли с редкими листьями и усиками окутывали руку. На второй конечности рисунок повторялся, но в отличии от левой, на правой, с внутренней стороны и повыше запястья, лоза образовывала пустой круг.

Полотенце плюхнулось на пол. Миша попятился, стукнулся о стену, зажал рот. Джессика повернулась к нему.

– Это… это же, – из-за страха ему не удавалось сформулировать мысль.

– Знаю, о чём ты подумал, – пыталась успокоить его волчица. – Но всё совсем не так, как может показаться на первый взгляд.

22

– Проклятая метка! – срывался на крик Миша, мечась по залу из угла в угол.

Притихшая Люси сидела на табуретке, разглядывая причудливые картинки на ковре. Воображение рисовало пляшущих цветочных фей с головами в форме луковиц. Однако это занятие не унимало тревожных мыслей волшебницы.

Она и представить не могла, что у Джессики до сегодняшнего вечера не было проклятой метки, которая мучила и изводила хозяйку большую часть её прошлой жизни. Волчица никого не подпускала к рукам, редко оголяла их, иногда перевязывала, желая скрыть "болезнь". Случившееся подтверждало Мишину теорию о перерождении волчицы, что не улучшало ситуации, а наоборот усугубляло её.

Соня ждала бабушку на лавочке, рассматривая кусты шиповника. Ей велели сообщить Люси о произошедшем в сарае, но так вышло, что волшебница сразу пошла к Мише. Старушка хотела забрать подругу, пока не станет поздно. К её неудаче она опоздала.

– Почему вы не сказали о ней? – продолжал злиться охотник. – Такая дрянь и в человеческом мире! Я никогда не сталкивался с подобным, но видит бог, мне хватило древних записей о самых ужасных проклятий, когда-либо существовавших в волшебном мире. Вы же понимаете, насколько она опасна? И наверняка прекрасно знаете, за что её получают!

Джессика сидела в Мишенной рубахе через стенку на кухне и пила чай. Её мутило от ругани охотника. В какой-то момент она обхватила себя руками без когтей, впиваясь в предплечья. Ей подсознательно хотелось избавиться от метки. Вырвать руки и закопать глубоко-глубоко в далёком поле, чтобы никогда больше не видеть паразита. Сознание же недоумевало, почему и за что она ненавидит метку.

– Но она получила проклятье не за это! – в отчаянии крикнула волшебница и заговорила тише, – Джесс заразилась от хозяина проклятой метки. Тогда она убила лишь его. А если бы не убила, то он бы погубил весь волшебный мир.

– О чём вы? – заинтересовался парень, подходя ближе, чтобы лучше слышать.

Джессике тоже стало интересно. Она вспомнила, как и от кого заразилась. Но для полноты картины у этого фрагмента не доставало предыстории. Девушка на цыпочках прошла по коридору, остановилась у входа в зал, припала ухом к стене.

– Это старая история, случившаяся задолго до моего рождения, – понурив голову, объясняла волшебница. – Первый переломный момент до разделения волшебного мира, который навсегда перечеркнул мало-мальски хорошие отношения между светлыми существами и волками-перевёртышами. Увы, истории имеют свойства искажаться со временем, обрастать домыслами, предположениями и теориями. Это событие не стало исключением. Для вас, охотников, она известна как война, в которой победили люди, объединившиеся с королём Генри.

– Великая битва за освобождение мира, – понимал Миша.

– Злодеями в ней были чистокровные перевёртыши, а во главе стоял жестокий Горгонио. Он уничтожил многих нечистокровных, желая истребить, а потом перешёл на других. Говорят, что где-то в этот момент он заработал проклятую метку, после которой стал ещё злее, ненасытней. Его не устраивало положение собственного вида в волшебном мире, и он решил как следует заявить о себе, создав непобедимую стаю. Никто не ведал, что одной из важных задач для выполнения его плана стала необходимость размножить чистокровных. Самок у них недоставало, да и были они далеко не красавицы. Самолюбивый Горгонио не хотел их. Зато нечистокровные вдруг показались ему привлекательными. Он с чего-то решил, что сильные самки таких перевёртышей способны породить вполне чистокровного детёныша.

– Хотите сказать, Джесс была одной из… – Миша не решался продолжить. Ему было противно от одной мысли об этом.

– Нет. То есть не совсем. Не могу уверять. Она о таком не рассказывала. Генри тоже о многом помалкивал из уважения к ней. Я лишь знаю, что она была не одна, и что им на то время было около пятнадцати лет. Та волчица являлась дочерью вожака, а Джессика, как телохранитель, охраняла и опекала её. Вот на эту девочку и нацелился Горгонио. Но они сбежали, найдя временное пристанище в стенах дворца короля Генри. Главарь пришёл за беглянками, но Джессика и спутница, чувствуя, какую опасность несут для гостеприимного королевства, сбежали. Конечно, войну их действия придержали, но ненадолго. Горгонио понравилось королевство Генри.

– Не удивительно, – Миша почувствовал, что ему заговаривают зубы, поэтому решил быстро закончить рассказ за волшебницу. – Оно было и остаётся одним из крупных и влиятельных в магическом мире. Алексей Фомич говорил, что рядом с границами его земель часто селились люди, создавая небольшие княжества. Они же потом и участвовали в битве. На них пришёлся первый удар, а Генри явился со свитой на помощь. В тот момент они потеряли кучу бойцов, но одержали победу над стаей Горгонио. А вожака убил король. Хоть этого и не видели.

– Тут-то всё было с точностью да наоборот, – огорошила парня старушка.

Миша смолк и присел на кровать.

– Джессика и вторая волчица пришли на помощь. Будучи телохранителем важной для стаи особы, она умела сражаться. Увидев её на поле боя, Горгонио озверел. После этого он сражался лишь с ней…

– Стойте, – Миша потёр лоб, переваривая новую информацию и недоумевая. – Я понял, что вы собираетесь сказать, – с трудом принял рассказ Миша. – Этого Горгонио убила Джесс. Допустим это так, – он не собирался верить в эту версию без необходимых проверок на достоверность. – Получается, перевёртыш заразился от уже проклятого сородича. Разве она не знала, на что идёт?

– Конечно знала, но поступить иначе не могла. Он бы убил Джесс, спутницу, Генри и многих других. Мне кажется, она рассчитывала умереть от болевого шока, что часто бывает при заражении. Проклятая метка – редкое явление, в первую очередь из-за того, что хозяин в основном не доживает до завершения процесса.

– Во вторую очередь из-за того, что нужно жестоко убить множество невинных, что не так-то просто. А после заражения убийств становится больше, ибо метке надо питаться негативной энергией, отравляющей душу и тело носителя от злодеяний. Если хозяин не делает этого, проклятье подчиняет его и такими темпами захватывает сознание.

Люси печально качнула головой, поймав взгляд охотника.

– Когда я впервые встретила Джесс, будучи совсем молоденькой ученицей волшебницы, то сильно испугалась. О волках-перевёртышах до меня долетали разного качества и правдивости нехорошие слухи. Моя временная наставница Фелиция, которая занималась экспериментальным лечением проклятой метки, немного рассказывала мне о Джессике. Представляешь, какой портрет в тот момент существовал в моей голове? Жестокая, честолюбивая волчица, жаждущая крови и способная уничтожить тебя одним ледяным взглядом, как и её кровожадный сородич Горгонио. Какой же страх я испытала, когда осознала, что мне придётся провести с ней на едине две недели, пока она не приведёт меня к новой наставнице. Каждый раз, засыпая рядом с ней, я думала: «Не последняя ли это для меня ночь? Смогу ли я проснуться и прожить до следующей луны?».

– Так боялись её, а сейчас защищаете, как не знаю кто, – ухмыльнулся Миша.

– Тогда я плохо знала Джесс, не вникала в подлинную историю той битвы, не представляла, какие душевные терзания может переживать проклятое существо. Не знаю, задумывалась ли об этом Фелиция, но тем не менее она лечила Джессику, а не просто проводила опыты. Лечение немного помогало Джесс. Паразит не захватывал сознание, но взамен истязал тело. Её руки постоянно болели. Иногда боль доходила до такой степени, что Джессика не выдерживала, позволяя паразиту действовать. В такие моменты случался «взрыв» …

– И она убивала, – закончил за старушку Миша. – Как ни странно, мы всё равно пришли к тому, из-за чего от монстра нужно поскорее избавиться.

– Но в отличии от Горгонио, она ненавидела то, что творила под проклятием! – не сдавалась Люси. – Поэтому и продолжала лечиться у Фелиции, хоть и невзлюбила целительницу. Думаю, важно упомянуть, что Фелиция умерла своей смертью. Не смотря на всю ненависть к волшебникам, Джессика не тронула её.

– Ненависть к волшебникам, – угрюмо хмыкнул Миша, поднимаясь, чтобы выйти в коридор, – Что-то новенькое. Вы поэтому, вопреки сказанному, продолжаете её бояться? Мало ли сорвётся. А людей она тоже ненавидела или пока не успела понять, нравимся мы ей или нет?

– Прекрати, – Люси устало потёрла глаза трясущейся рукой. – Что-то я заговорилась. Об этом стоило сказать сразу. В общем, Джессика избежала проклятья, подчинив метку себе.

– Чего? – замер Миша, – Это шутка такая?

– Отнюдь.

– Нет. Такое невозможно. По правилам волшебного мира даже недопустимо.

– Но у неё получилось! Я тому живой свидетель. Понятно, что она не могла перестать убивать. Метка продолжала нуждаться в еде. Поэтому Джесс стала кем-то вроде охотника за головами. То есть смогла убивать легально и во благо. При этом скверная энергия сразу уходила в метку, не пожирая душу хозяйки.

– Всё это, конечно, звучит хорошо. Однако было ли оно правильным и законным с точки зрения магического мироздания? – упрямо продолжал Миша.

– Конечно нет! – вдруг донеслось из коридора. – Для разумного волшебного сообщества, то был полнейший нонсенс, прям как для людей мысли о перерждении.

Люси и Миша вздрогнули. Джессика вошла в зал и прошла к кровати, сев на краешек. Люси покрылась потом, Миша отошёл к окну, избегая близкого контакта с проклятым монстром.

– Прежде чем продолжить, я бы хотела кое-что прояснить, – посмотрела на волшебницу, едко щурясь. – Поведай-ка мне твою излюбленную легенду, которую ты постоянно мне втюхивала. Есть там одно интересное имя, которое уже несколько часов на языке крутится. Кажется, оно имеет отношение к моей кончине.

23

В палате с бело-синими стенами на узкой чистой кровати лежала вымученная девочка-подросток. Её затуманенный взгляд смотрел из полуприкрытых глаз на столь же белоснежный потолок, посреди которого светилась голая лампочка. С девочки обильно стекал пот, кровь сбежала с лица и конечностей. Внутри она чувствовала жар, расползающийся по сосудам, и заставляющий её биться в конвульсиях. Когда становилось совсем плохо, Нина хрипло кричала.

У постели больной стояла Людмила Рудольфовна. Бледная и вспотевшая не меньше, чем Нина. Она перепробовала всё, что могла, но девочку не удавалось спасти. Оставалось надеется, что микстура, приготовленная их алхимиком с тайным ингредиентом от Савелия, поможет несчастной.

Стукнул пятый год врачебной деятельности Людмилы в организации "По отлову и контролю магических существ". Она отучилась на врача в другом городе и была прислана в Кожевинск для работы. До сорока семи лет работала в городской поликлинике. Сначала была медсестрой, затем терапевтом, недолго проработала успешным хирургом (для маленького города и вовсе первоклассным).

Потом в жизни Людмилы произошёл странный случай, который привёл её в организацию. Он походил на то, что она теперь видит перед собой: отравленный неизвестным ядом человек, судороги, боль.

Тогда на улице стояла ночь. Люда возвращалась домой после изнурительной и долгой операции на сердце. На тротуаре лежала мужская фигура, стонала, тряслась. Женщина подбежала к человеку. Проверила – не пьяный. На плече разорванная футболка, из покрытой гноем свежей раны сочилась кровь.

Людмила говорила с ним, пыталась диагностировать болезнь. Он смотрел вверх, закатывал глаза, открывая желтоватую склеру. По спине Людмилы пробежал холодок. Кто-то стоял за спиной, тяжело дышал, сипел. Она закрыла глаза.

Лязгнул метал. Раздался сдавленный стон и звук тела, упавшего на землю. Женщина с опаской обернулась. В сумерках стоял взрослый мужчина и смотрел на неё.

– Вы врач? – пробасил он.

– Да, – дрогнув, отвечала Людмила.

– Хороший?

– Отличный.

После короткого диалога её и больного забрали в машину и отвезли в полицейское здание. Через чёрный ход провели в дряхлый кабинет с медицинской койкой и шкафами, заполненными различными препаратами. Людмила не верила в реальность происходящего. Ей дали какие-то потрёпанные книги, сальные свитки, медицинские перчатки.

– Считайте это полевой практикой, – говорил всё тот же мужчина. – Вдруг спасёте, – безэмоционально добавил он, выходя из кабинета.

– Вдруг спасёте, – повторила Люда, не понимая смысла фразы. Разве больной уже обречён? Если так, то зачем же здесь она?

Пока вопросы заполняли голову, руки врача двигались сами по себе. Она смогла остановить судороги, и больной спокойно лежал. Пользуясь моментом, Людмила пролистала книги, бегло прочитала свитки. В них описывались причудливые растения с лечебными свойствами, незнакомые ей болячки с причинами их появления и всякие существа. В любой другой день она бы назвала чтиво очередными мифическими сказками.

Знакомые ей препараты стояли за стеклеными дверями вперемешку с коробочками и бутылочками, подписанными теми самыми причудливыми названиями.

– Если это не взаправду, то какая, к чёрту, разница?

И она забегала по палате, таская препараты. Гнильца на свежей ране говорила о сильном заражении, занесённым во время укуса. Да, укуса. Убрав лишнюю ткань и протерев плечо, врач отчётливо увидела следы человеческих зубов. В свитках про похожие симптомы неизвестный автор написал следующее: «Упырь или восставший мертвец – агрессивные существа, которых притягивает свежая кровь. Нападают на людей и животных. Пьют кровь и едят плоть. После укуса в рану заносится быстропрогрессирующая инфекция. Симптомы: гной на ране и в ней; судороги; сильные конвульсии; кома; жажда сырого мяса или крови (последняя стадия). Исход: смерть или смерть с обращением в упыря. Лечение: терновый корень смешать с крапивой и сварить с подсаленной святой водой; положить на заражённого крест. Если спаси не удаётся, срочно умертвить с применением осинового кола и хоронить (см. след. страницу)».

Людмила нашла среди бутылей готовую сыворотку и серебряный крест. Она приготовилась напоить заражённого, но что-то не давало ей покоя. У них есть сыворотка, есть крест, но они продолжают говорить «вдруг» и вдобавок притащили врача. Нет, тут не так всё просто. Чутьё заставило её взять несколько знакомых препаратов. Один она использовала для укола в вену. Остальные смешала с сывороткой.

– Боже, что я делаю! – отдёрнула себя Люда. Первый и единственный раз она смешивала препараты, средство для мытья посуды, духи и различные мамины крема в пять лет, играя в волшебницу. – Ладно. Будь что будет, – она приподняла голову мужчины, приоткрыла ему рот, влила зелье.

Мужчина успокоился. Дыхание нормализировалось. Ночь пролетела. Людмила не сомкнула глаз, наблюдая за пациентом. Она не и заметила, как новый знакомый подошёл к ней.

– У вас получилось?! – удивился он. – За ним присмотрят наши. Идите за мной.

После этого её познакомили с начальником организации охотников. Алексей Фомич был несказанно рад появлению у них личного врача. Он многое объяснил ей, рассказал миллион невероятных историй. Людмиле не верилось, что это происходит на самом деле…

Нина громко вскрикнула, выгибая спину. Людмила Рудольфовна придержала её, готовясь внутривенно ввести дозу морфина для обезболивающего эффекта. У девочки закатились глаза, из рта пошла пена.

– Подайте платок! – крикнула врач юной помощнице. – Она не жилец, – с сожалением и печалью сказала Люда, вытирая пену.

– Не теряйте надежду! – крикнул вбежавший в кабинет алхимик Леонид. Он держал в руке колбу с парой капель красной жидкости, которую передал Людмиле.

– Не скажете мне, что в ней? – полюбопытствовала Люда.

– Никак нельзя. Но помочь должно. Хуже точно не сделает.

– С таким девизом врача куда подальше бы послали.

Леонид пожал плечами и встал с противоположного края постели, чтобы наблюдать за действием своего творения. Людмила Рудольфовна влила микстуру Нине, отдала пустую колбу помощнице и с надеждой уставилась на ребёнка. Девочка лежала спокойно, но не ясно, от недавней дозы обезболивающего или от микстуры.

– Будь тараканиха живой, дитя бы мучалось меньше, – предположил Леонид.

– Но всё равно бы погибала, – отрицательно мотнула головой Людмила.

Через десять минут девочка от конвульсий каталась на кровати, брызгаясь пенной и кряхтя. Серый плоский прыщ превратился в огромный чёрный волдырь. Врач и помощница старались остановить её, не давая подавиться языком или слюнями. Алхимик ушёл докладывать начальнику о провале. Микстура не сработала. Девочка умирала.

24

Когда-то волшебным миром правил Великий Хаос. Тёмные и светлые существа постоянно враждовали, а не магические создания страдали из-за их частых войн.

Тогда на помощь миру явилась Азель, умеющая изменять время и пространство, заглядывать в прошлое различных существ, создавать реалистичные иллюзии. Строгая и расчётливая Азель низвергла Хаос, заняв место вершителя судеб и судьи. Она создавала законы магического мира и предписывала каждому из них наказания, которые сама же исполняла.

В благодарность за спасение мира и установленный порядок, всевидящий оракул предсказал Азель будущее. В нём её нарекли Старшей Сестрой, и она поняла, что вскоре будет править не одна.

И вот с неведомых небес спустился Твен, властитель снов. За ним последовала Трейси, способная состарить или омолодить любого. В мир поспешила и красавица Дельта, внушающая различные мысли и желания. Весёлый братец Декс видел прошлое и будущее. Безумный Сесил ломал пространство и изменял. Ласковая Нана из мира мёртвых в мир живых возвращала достойных. Октавиан музыку боготворил и через шум природы и мелодий всевозможные послания доносил. Мрачная Нова иллюзиями играла и в них различные сюжеты создавала. Завистник Дикси вечно был угрюм, любил в сознания вражду и ненависть вселять. Спокойный Элль способен был заставить урожай созреть лишь за секунду и по щелчку приказывал бутонам расцветать. Последним стал Касьян, который разные мирки умело создавал.

Теперь за наделённой волшебством землёй присматривали Двенадцать братьев и сестёр, повелевающих пространством, сознанием и временем. За способности и мощь все разумные обитатели волшебного мира возвели их в сонм божеств. После этого в мире навсегда установились покой и благодать.

– Ну бред же! – выпалила Джессика.

– Никакой не бред! – испугалась Люси, осмотревшись, словно братья и сёстры следили за ней.

– Легенда опять сгладила острые углы. Нехило так сгладила. Они все, – покрутила пальцем у виска, – чокнутые поехавшие идиоты. Азель уж точно.

– Тебе то откуда знать! – Люси настигло чувство дежавю. Она уже слышала нечто подобное от подруги и реагировала точно также, как и сейчас. – Не важно. Так какое имя тебя интересовало и при чём тут твоя… смерть?

– Азель или же Старшая Сестра.

Люси уставилась на девушку в ожидании объяснений.

– Мне кажется, она меня убила.

Люси раскрыла рот. Миша закрыл лицо, медленно проведя руки к шее. Он посмотрел на шокированную старушку и на непривычно серьёзную Джессику, продолжающую разбрасываться шокирующими подробностями.

– Не припомню, зачем я понадобилась Азель, но она осталась недовольна. Мы встретились со Старшей лицом к лицу. Повздорили. Потом меня затянуло в какое-то пространство меж мёртвым и живым, пошвыряло по всяким странным, но знакомым сценам. Я видела много крови, испытывала невыносимую боль, глаза слепило от ярких вспышек, звенел противный смех… Затем всё стихло и померкло, а я проснулась в поле, будучи восемнадцатилетней девушкой. Как-то так.

Волшебница не верила собственным ушам. Её сердце словно завязали в тугой пульсирующий комочек и вонзали гвозди.

– Дамы, – подал голос охотник. – Вы обе – самое ужасное, что только могло произойти на человеческой земле. Одна с порталом и тварями возится против правил охотников. Вторая мало того, что проклята, так ещё и с высшими божествами не в ладах. Знаете, валите-ка вы на Яблоневую улицу. Мне не нужно, чтобы на меня и квартиру опустилась немилость ваших Двенадцати ребят.

– Почему-то мне казалось, что их осталось всего шестеро, – вспомнила Джессика, словив многоречивый взгляд Люси. – Или восемь? – подкорректировала волчица.

– Или двенадцать, – бросил охотник, готовясь выгонять подружек из квартиры.

Парня отвлёк звон телефонного аппарата, расположившегося чёрным жучищем на табуретке у изножья кровати. Джессика слетела с постели, испугавшись неизвестного громкого механизма. Миша подлетел к телефону, опустился на колени, поднял тяжёлую трубку и отбросил мешающийся спиральный кабель.

– Алло? Успокойся, Анжела, я не могу разобрать слов! Что? Чёрт! Разве Людмила Рудольфовна не лечила подобное раньше? Таракан у нас впервые. Ясно. Что ж, спасибо, что сообщила, – с тяжёлым вздохом положил трубку, уставившись невидящим взглядом на вращающийся циферблат. Повторно вздохнув, повернулся к гостям. – Девочка, которую мы спасли в сарае, скоро умрёт. Наш алхимик приготовил какую-то микстуру, но она не помогла.

– Мне очень жаль, – искренне посочувствовала Люси. Той девочке было не больше, чем её внучке. Непроизвольно волшебница сравнивала девочек, представляя, что на месте заражённой могла оказаться Соня. – Есть одно действующее средство. Если ты успеешь до кончины девочки, то, возможно, спасёшь.

– Средство? – не понял Миша.

– Дай мне маленький ножик и пробирку, пожалуйста, – попросила Люси.

Парень не спешил выполнять просьбу, выискивая подвох.

– Можешь не верить моей натуре волшебницы, но как врачеватель я не хуже вашей Людмилы.

В итоге парень убежал на кухню, откуда вернулся с перочинным ножом. Пробирку он отыскал среди аптечных принадлежностей в комоде и вновь умчался на кухню, чтобы промыть сосуд от следов какого-то лекарства.

– До меня только дошло, какое средство ты решила ему дать, –волчица сурово взглянула на старушку. – Когда ты собиралась спросить разрешение?

– Только что, – улыбнулась Люси. – Вижу, твоя память восстанавливается сама по себе?

– Похоже, – уклончиво ответила Джессика.

«Вы только посмотрите, – внутренне ликовала девушка, – чей-то план по сокрытию от меня прошлого провалился. Именно так, Люси, рано или поздно память восстановится, и для этого мне не потребуется твоя помощь. Главное – не вмешивайся».

– Правильно! Нам никто не должен мешать!

Миша вернулся с чистой сухой пробиркой, перешедшей к Люси. Она взяла руку подруг и, едва касаясь кожного покрова, провела по ладони ножом. Джессика сморщила нос, но не дёрнулась. Кровь побежала из небольшой ранки. Старушка подставила под струйку сосуд, наполняя.

– У волков-перевёртышей целительная кровь, способная излечить многие болезни, – закрутила крышку на колбе и дала Мише. – Напои ей девочку. Кровь должна вывести яд. Но! – схватила готового бежать парня и зашептала. – Никому, слышишь, никому не рассказывай об этом! Даже Алексею. Первые волки погибли из-за жадности тех, кто желал заработать на волшебной крови перевёртышей и я говорю не о волшебниках, колунах или ведьмах. Твоё молчание будет платой за эту тайну. Беги!

Миша благодарно кивнул старушке и унёсся.

– Так он хотел, чтоб бы мы покинули квартиру или как? – поинтересовалась Джессика, покачиваясь с пятки на носок. – Я проголодалась.

Люси по старушечьи посмеялась, встала и прошла в прихожую, где оставила пакет с одеждой. Волчица скинула рубашку-платье охотника и переоделась в новые вещи. Люси ждала её в подъезде. Когда волчица вышла, Люси закрыла дверь и поколдовала над замком, чтобы запереть квартиру. Когда подруги вышли к ним подскочила Соня и они вместе направились домой.

25

Миша проник в палату под предлогом прощания со спасённой. Людмила Рудольфовна пустила его, позволив побыть с девочкой наедине. Парень от волнения сжимал в кармане сосуд с кровью волчицы. Вид Нины неприятно удивил его. Серо-зелёная девочка лежала с закрытыми глазами и тёмными венами на щеках. Её ноги, руки и торс обхватили коричневые ремни. Грудь еле вздымалась от дыхания.

Миша посмотрел на дверь, вытащил и открыл противоядие, поднёс его ко рту больной. Охотник аккуратно раскрыл челюсть, унимая дрожь, влил кровь и предусмотрительно спрятал сосуд обратно в карман. Опасаясь неизвестной реакции, парень отошёл подальше от койки, вытирая пот со лба и приводя сбивчивое дыхание в порядок. Его руки до вих пор тряслись, в ушах стучал пульс. Он дёрнулся от стука в дверь. В палату заглянул Алексей Фомич.

– Людмила сказала, что вы пришли попрощаться с девочкой, – подошёл к Мише, сочувственно положив руку на его плечо. – Я-то надеялся на её скорое выздоровление.

– Вы попросили сделать ей какую-то микстуру? – скрывая признаки волнения, спросил Миша.

– Вроде того. Секретная вещь. Жаль, не помогла.

– Или ещё не подействовала, – придумал охотник на случай, если кровь существа поможет, и девочка вдруг выживет.

– Не знаю, не знаю, – потеребил воротник серого, чуть помятого пиджака. – По идее, лекарство должно было подействовать сразу. А оно мало того, что не подействовало, так ещё вызвало судороги.

Пару минут мужчины провели в прощальном молчании.

Погодите, – нарушил тишину Алексей Фомич, присмотревшись к девочке. – Вены исчезли. Дыхание стабилизировалось… Не может быть!

Начальник позвал врача и её помощницу. Миша осмотрел девочку, убедившись, что ей действительно стало легче. Румянец вернулся в щеки, тело порозовело, вымученное выражение лица сменилось умиротворением.

Повеселевший Алексей вернулся с Савелием и Леонидом. Мишу послали позвонить родителям девочки и сообщить радостную новость, а также проинформировать, что дочурку скоро позволят навестить в палате городской больницы, куда девочку незаметно переправят из крохотного кабинета организации.

Миша ободрился. На секунду в голову парня пришла мысль рассказать начальнику о его поступке, но он быстро передумал. Дойдя до ближайшего кабинета с телефоном, Миша понял, что забыл спросить номер. Ему пришлось вернуться к палате, где переговаривались трое мужчин.

– Вот ведь ваша псинка полезная, а! – перебил коллег алхимик.

Миша затормозил у приоткрытой двери, заинтересовавшись.

– Волчица, Лёня, волчица, – посмеиваясь, поправил явно подвыпившего друга Алексей.

– А, ну да. Э, – махнул рукой. – Всё равно из рода собачьих. Знаете, а нам бы не помешало добыть ещё чудо-крови!

Мишу прошибло холодом. Они давно знают о Джессике и уже использовали её кровь. Долго думать о способе не пришлось. Миша помнил, как начальник одолжил девушке платок, который ему вернули с «подарочком».

– Это точно, – с каменной миной поддержал Савелий.

Миша внутренне выругался на старшего товарища по оружию. Савелий никогда ему не нравился.

– Нет, – осёк их Алексей. – Мы не можем злоупотреблять. Тем более без причины. Я и так без разрешения воспользовался её кровью. Волки слишком гордые и себялюбивые твари. Если что-то берёшь у них, они обязательно потребуют чего-нибудь взамен. Боюсь представить, что она может мне сделать за эту выходку.

– Дак она ни черта не помнит, – настаивал Леонид. – Придумаем, как делать это по тихой. Нам ведь необходима эта кровь. Сколько ещё таких случаев будет? Да и организации не помешали бы денежки. Знаю я парочку людишек и существ, которые с радостью выкупят образцы.

– О таком запрещаю даже думать! – не на шутку разозлился Алексей.

Послышались шаги, направляющиеся к двери. Миша ретировался в конец коридора. Завидев начальника со свитой, он окликнул Алексея Фомича.

– Вы уже позвонили? – поинтересовался начальник.

– Вы не дали мне номер.

– Прости, запамятовал, – полез в нагрудный карман и достал листочек. – Держите.

Миша кивнул начальнику, бегло взглянул на суровое лицо Савелия и направился в кабинет с телефоном.

Они давали ей микстуру с кровью Джессики, – бубнил Миша, набирая номер. – Но она почему-то не сработала. Бьюсь об заклад, что девочке помогла кровь, которую принёс я. Хотя у них находилась та же кровь, – поднёс телефон к уху, прослушав первый протяжный гудок и его эхо. – Ничего не понимаю… Да-да, здравствуйте! – переключился на разговор с женщиной в трубке охотник. – Я медбрат из больницы. Нина идёт на поправку. Скоро свяжусь свами снова, чтобы назначить встречу. Не за что! Конечно с ней всё в порядке! До свидания, – положил трубку. – Стоит ли говорить Люси?

Выйдя из коридора, он столкнулся с Анжелой, Марком, Володей и парочкой малознакомых симпатичных девушек. Охотница пояснила, что они собрались в недавно открывшийся ресторанчик в парке. Марк с Володей позвали парня с ними. Анжела горячо поддержала идею, со смехом схватив Мишу под руку и потащив к выходу. Михаил не сопротивлялся, понимая, что ему следует расслабиться. Завтра утром (или днём, если ночь окажется весьма увлекательной), он разложит мысли по полочкам, проведёт связующие нити и сделает выводы, в зависимости от которых начнёт действовать.

В это же время, на другом конце города, Джессика стояла у кухонного стола в доме Люси и смотрела в тёмное окно. Снова подул ветер, пригоняя очередную порцию дождей. Руки волчицы побаливали. В голове слышался тихий шорох, будто там переговаривались несколько персон, устроив закрытое от Джессики собрание в её же сознании. Девушка отрывисто вздохнула. Она чувствовала, что на неё скоро свалится очередная порция проблем и ей это не понравится.

Тусклый лунный свет пал на чёрные покачивающиеся ветви. Они грозно колебались, складываясь в растрёпанный силуэт насмехающейся Старшей Сестры. Джессика вздрогнула, рванула шторы, скрыв окно, и отошла к дивану. Взобравшись на мягкое ложе, она закуталась в одеяло, сделала последний глубокий вздох и закрыла глаза.

– Мальчишке было интересно, нравятся ли тебе люди, – проговорил писклявый голос. – Хочешь вспомнить, какие у тебя к ним чувства? Как ты вообще с ними связана?

Джессика встала, сжимая голову и мысленно приказывая голосам замолчать. Когда они смолкли, девушка вяло притянула к себе ноги, утыкаясь в колени. Так она просидела до утра, задумавшись, действительно ли ей хочется вспомнить всё?

Фаза вторая

Рост

Под одной виноградной веткой

мы сидели, а вышли врозь.

Винной ягодой, самой едкой,

это все оторви да брось.

<…>

М. Н. Айзенберг

1

Буря подкралась незаметно. Тяжёлые тёмные тучи затянули небо. Женщины, придерживая подолы платьев или юбок, спешно снимали одежду с верёвок, скидывая в корзины. Мужчины загоняли скот и мелкую птицу в амбары, с усилием закрывая сопротивляющиеся двери. В воздухе летали черепицы, крупные ветки, тряпки. Лопасти мельниц бешено крутились. Тонкие деревья прижимались к земле, а те, что потолще, грозно скрипели, надламываясь. Где-то свалился забор. Отец с сыном выбежали из дома подпереть его. Свиньи и козы топтались позади, проявив интерес к дыре. Ветер сорвал со старшего валенку, никак не давая поставить забор. Плюнув на деревяшки, старик кликнул сына, и они отправились обратно в избу. Расхрабрившийся глупый хряк выскочил за забор, помчавшись в сторону леса.

Разразилась гроза. Сверкнула молния. Гром сотряс землю. Ливень плотной стеной нещадно заливал окна. Мужики заканчивали загонять скот, промокая насквозь. Новая молния озарила деревушку фиолетовым светом. Двое ребят выскочили на улицу, не слушая родителей, и побежали к будке. Там от страха сжался большой дворовый пёс. Сняв цепь, дети поволокли припадающего к земле друга в дом. Очередная вспышка возникла следом, сопровождаясь страшным неестественным грохотом.

– Кабы в дом или амбар не попало, – волновались в одном из домишек.

– Ой, батюшки! – вскрикнула старушка, всматривающаяся в искажённые водой силуэты за окном. – Что-то горит!

В избу вошёл долговязый промокший дед, занося в дом потоки остервенелого ветра с дождём.

– Вот ведь, – он снял потрёпанный картуз и повесил на гвоздь. Вокруг него столпились дети и внуки, желая узнать, что произошло. – Молния в главную башню замка попала. От такую трещину дала, – раздвинул руки до плеч. Получив удивлённые восклицания, похромал к печи и присел на лавку. – Огонь пожирает башню изнутри. Зуб даю, не просто так это случилось. Знак!

– Да какой же тут знак! Обычное природное явление, – махнула рукой полная женщина в оранжевом суконном платье.

– А слухи о болезни Его Величества до тебя не доходили? – не отступал дед. Женщина призадумалась. – То-то же. Сенька, сынок соседский, конюхом в замке работает. Так говорит, больше месяца нашего короля не видел и коня ему не собирал. От стражников иногда слышал, что теперь королева всем заправляет.

– И жениха дочурке ищет, – добавила бабка. – Я с кухаркой дворцовой на рынке разговаривала. При здоровом живом короле, такого бы не случилось. Либо в мир иной отошёл, а нам не говорят, либо действительно серьёзно болен.

– Из порталов тоже давно не приходят, – подключился смуглый мужчина с бакенбардами. – Не пускают никого и не выпускают. Боятся чего-то.

Сплетни прервал гром. Дети от страха спрятались под стол. Взрослые с опаской поглядывали на крышу. Буря разыгралась не на шутку. В стороне от деревушки, в замке носились стражники и слуги, борясь с пожаром. Верх донжона сгорел. Огонь стремительно спускался ниже, разрастаясь вширь. Тоненькая фигурка бегала, лавируя меж толпой, выкрикивала заклинания, махала руками. Дождевые капли под волшебством скапливались в шары, которые женщина направляла прямиком в пламя. Не унимающаяся стихия проглатывала их и, будто насмехаясь, выплёвывала белый пар.

Полночи прошло в борьбе с огнём. После тяжёлой борьбы и нелёгкой победы, обитатели замка расселись по комнатам или разошлись по домам отдохнуть. С утра их ожидает работа по восстановлению самой большой башни.

Волшебница, покачиваясь от усталости, плелась по огромному красно-золотому коридору. Стены украшали неяркие фрески, изображавшие пейзажи с разных уголков королевства: одинокая старая яблоня у реки, а под ней корзина с сочными плодами; дорога, проходящая рядом с густым лесом, овеянным закатом; серые горы и припорошенные снегом верхушки, усеянные эдельвейсами; золотистый берег тёмно-синего моря, где в далеке проплывает белопарусныйкорабль.