Читать онлайн Катабасис бесплатно

Глава 1

Холодно, очень холодно. За толстой дощатой стонет ветер, пытается пробиться через щели к свежему мясу, как дикий зверь. Солен Тарго висит вверх ногами, кровь вяло сочится из раны на бедре и боку. Руки почти касаются бетонного пола, и он старается смотреть только на него. Глаза предательски поворачиваются в орбитах и впиваются в тела подвешенные на крючьях. Они покачиваются и смотрят на него остекленевшими глазами.

Некоторых он знает, о других читал в материалах дела. Совсем рядом покачивается девушка в разорванном пуховике. Дора Киан, семнадцать лет. Будто в шутку её жених подвешен напротив. Точнее, его остатки. На уцелевшей руке синеет вязь брачной татуировки.

Он должен был их спасти, он и его товарищи, подвешенные тут же. Вирла Синог, младший сержант. Пуля в голову. Аарн Васк, сержант, перерезано горло. Солен Тарго, детектив-следователь, перебита нога и проколот бок. Статус: запас свежего мяса для горцев.

Скрипнула дверь и сарай ворвался поток ледяного ветра вперемежку со снегом. На пороге застыла фигура в меховой куртке с капюшоном. Лицо закрыто балаклавой. Поверх одежды наброшен пластиковый фартук.

Горец зашёл волоча тело в оранжевой куртке. Филиас Нок, проводник и инструктор по выживанию. Он успел сбежать во время облавы, но… зимние горы – вотчина клана мак Торск. Бесполезно соревноваться с ними.

Людоед пошёл вдоль тел тяня труп за ногу, на бетоне остаётся красный след. Зашёл за ограждение… Солен взмолился богам, чтобы они лишили его слуха. Заскрипел металл, звук тела упавшего на деревянную колоду и… мелодичный свист. Тень на стене вскинула руку, резко опустила и раздался хряст. Тесак врубился в мясо и колоду. Кровь плеснула на бетон рубиновыми каплями. Застыла, превратившись в тёмный жемчуг.

Солен задёргался в путах просто потому, что невозможно оставаться спокойным. Путы на ногах трутся и впиваются в кожу. Тень на стене превратилась в нечто демоническое, горбатое и непропорционально высокое. Зазвенела цепь, хрустнуло и раздался характерный говор горных кланов. Слегка гортанный, с отчётливой хрипотцой. Заскрипели дверные петли и Солен остался наедине с мёртвыми товарищами, неподвижный и лишённый какой-либо надежды.

Дора Киан повернулась к детективу и из распахнутого рта вырвался истошный визг. Разросся, вонзаясь в уши ледяными иглами…

… Солен с криком подпрыгнул на кровати, прижал ладонь к груди. Простыни смяты и промокли от пота, в окно струится свет. Видна панорама высоток с довлеющими над ними молочными облаками. За морозной пеленой лениво поднимается холодное зимнее солнце.

На тумбочке пищит будильник, на крохотном экранчике весело пляшет рисованный человечек. Улыбается и машет рукой, над головой всплывает пузырь с пожеланием доброго утра.

– Етить какое доброе… – Пробормотал Солен, тщетно пытаясь унять обезумевшее сердце.

Умный дом распознал пробуждение и на стене вспыхнул экран. Мелодичный женский голос зачитал короткую сводку новостей.

– В столице прекрасное утро, холодный фронт обходит нас боком и температура не опустится ниже тридцати пяти градусов!

Солен сполз с кровати, потянулся до хруста в суставах и шумно выдохнул. Опустился на пол и начал отжиматься, соблюдая технику. Кошмар выветривается из сознания, кровь приливает в мышцы, и приятное чувство наполняет тело. Закончив с первым этапом, заложил левую руку за спину, уперев кулак в поясницу. Десять раз отжался на одной руке, затем на другой. Поднялся встряхивая руками и широко улыбнулся.

Улыбка, даже вымученная, поднимает настроение и помогает справиться с ужасами прошлого. На кухне заученно загремела кофемолка, включился автоматический повар. Вскоре в спальню заползли ароматы поджаренного яйца и овсяной каши.

Продолжая улыбаться, мужчина прошёл в душевую, где уже включилась вода. В зеркале отразился скуластый мужчина. Точёный нос, острый подбородок с утренней щетиной, которую жалко сбривать. Волосы черны, как уголь, который отец копал до самой старости. Зелёные глаза сверкают в предвкушении нового дня, но на дне затаился страх. Он останется там до самого последнего дня.

Торс обтянут плотным корсетом мышц, проступающих под кожей. На левом боку звездчатый шрам с длинными «лучами». Правое плечо красуется рубцом от удара ножом горца. На шее, как ожерелье, угадывается след от удавки. Старый, чуть бледнее остальной кожи.

Мужчина провёл по нему большим пальцем и полез под воду. Контрастный душ освежил, смыл остатки кошмара и наполнил тело упругой бодростью. Даже перспектива весь день перебирать и заполнять бумаги уже не кажется такой унылой.

Тем более, сегодня у него появится обещанный начальством напарник. А значит, рутины убавится наполовину.

Пока был в ванной, умная автоматика выдвинула из шкафа выглаженную бежевую рубашку и тёмно-синие брюки с отчётливыми стрелками. К моменту, когда Солен закончил бриться, доложили галстук и кожаный ремень с термобельём. В коридоре на полочке блестят крепкие ботинки. На вешалке с широкими плечиками дожидается приталенное пальто. Сверху накинута перевязь с кобурой, в тусклом свете поблёскивает рукоять пистолета.

На двери красуется цветная фотография Солена с улыбчивым гигантом, опирающимся на трость, и рыжей девочки между ними. У зеркала висят газетные вырезки с заголовками «Ужас среди гор», «Детектив против Зла» и «Чудовища среди нас». За край заткнута фотокарточка: Солен пожимает руку мужчине в дорогом костюме с широким поясом из зелёного шёлка.

На кухне заиграла музыка, как раз, когда Солен вышел из душа, накинув полотенце на плечи. Синтезированный женский голос сказал:

– Доброе утро, Солен, вас ждёт прекрасный день! Сейчас средняя температура минус тридцать пять, но к полудню потеплеет до минус двадцати восьми. Вечером ожидается снегопад.

Мужчина жестом убрал звук и принялся за еду, потягивая кофе. Кошмар забылся, и мозг занялся размышлениями о том, как вести себя с новым напарником.

***

В подъезде тепло и сумрачно, звук шагов отскакивает от стен и потолка. Двери лифта приветливо мигают, готовые распахнуться перед сонным человеком. Солен игнорирует их и упорно сбегает по ступеням. Тело нужно держать в тонусе. По мере движения свет впереди разгорается сильнее и тухнет за спиной.

Дверь подъезда нехотя отворилась и в лицо ударила волна ледяного воздуха. Солен сощурился, а дыхание обратилось в клубы пара, что мгновенно растворились. Двор вычищен, снег сохранился только на клумбах. В дальнем конце двора кружит дрон-уборщик, оснащённый маленькими турбинами. Потоки горячего воздуха испаряют снег оставляя асфальт девственно-чистым и сухим.

На дороге перемигиваются фарами автомобили. Стоило Солену появиться на крыльце, один из них сдвинулся с места и плавно подъехал к подъезду. Приветливо распахнул пассажирскую дверь и включил обогреватели. Детектив с готовностью прыгнул внутрь, заёрзал на сиденье.

Приборная панель загорелась, проигрывая приветствие фирмы. Мультяшная машина показала большой палец и подмигнула произнося:

– Быстро-авто приветствует вас, господин Тарго, и желает доброго утра!

– И вам того же. – С улыбкой ответил детектив, вежливость и искусственному интеллекту приятна.

– Вам, как обычно, в центральное отделение стражи? – Спросила машина и картинка весело подмигнула.

– Да, конечно, первый день недели, как никак.

– Могу ли я проявить вольность и провезти вас по альтернативному маршруту и показать подготовку к параду в честь семидесятилетия Великой Победы?

– Мы не опоздаем?

– Ничуть.

– Ну, почему бы и нет?

Машина тронулась с места плавно, стремительно набрала скорость. На выезде со двора вклинилась в поток на трассе и понеслась вдоль стройных рядов новеньких высоток. Башни из стали и бетона отражают рассеянный утренний свет и будто бы светятся внутренним огнём. На высоте десятого этажа курсируют дроны-курьеры. Над крышами протянуты «ветви» гидропонных ферм вписанные в городской пейзаж, как мостики между домами. Там целые прогулочные площадки и парки.

Солен откинулся в кресле и, подперев голову кулаком, наблюдает за жизнью промёрзлого города. Котлованы новых строек, присыпанные снегом и мрачные здания былых эпох до промышленной и технологической революции.

Если так подумать, то всего семьдесят девять лет назад главным орудием была штыковая лопата и острый клинок. А сейчас большую часть работы переняли автоматоны и искусственный интеллект. Люди старшего поколения ощущают себя в сказке, а технологии едва отличимы от магии. Мать Солена до сих пор здоровается с пылесосом и считает «Мроки» членом семьи, порой даже более важным чем Сол и его сестра. Солен невольно улыбнулся, вспомнив голос матери:

– Его хотя бы просить не надо прибраться.

Кольцевая трасса плавно перешла в городскую дорогу, и машина понеслась через Старый Город. Древние дома вдоль дороги едва тронуты цивилизацией, но за ними высятся небоскрёбы и башни. На столбах пламенеют красные знамёна с символикой королевских армий. На огромных экранах мелькают кадры сражений и тактических карт. Взгляд зацепился за ролик с рыцарем на белом жеребце, что с мечом в руке несётся на строй вражеской пехоты.

Молен Гражский, легендарный герой, что как и положено героям, не вернулся из боя. Всеобщий любимец и персонаж сотен книг, фильмов и даже игр. Пожалуй, его ненавидят только коннозаводчики. Ведь любимым приёмом рыцаря было ворваться в строй врага на коне и плевать, что у противника пулемётный расчёт или окопы.

Автомобиль играет в шахматку на дороге, перестраивается с математической точностью. Остальные машины подстраиваются и приветливо мигают фарами, сообщая окружающим беспилотникам о своих планах. После очередного поворота перед Соленом распахнулся вид на исполинскую площадь. По обе стороны рабочие устанавливают трибуны в несколько этажей для ветеранов и знатных гостей. У самой дороги репетируют выпускники кадетских корпусов. Вдоль строя мечется сержант в чёрной шинели с золотыми погонами, изо рта вырываются клубы пара. Солену даже через стекло послышался надорванный рык, обещающий оторвать головы нерадивым кадетам.

– Спину прямо! Носок выше! Раз-раз! Давай!

В центре площади величаво возвышается бронзовый монумент двум величайшим людям эпохи, пожимающих друг другу руки. Учёный и Военный. Миколас фон Церн и Серкано де Стерн. Первый изобрёл первый компьютер, используя древний орган, воду и перфокарты. Второй написал первые программы, взломал вражеские шифры, все до единого, и разгромил армии трёх королевств вторгшихся в пределы родного Гирдана. Только благодаря им королевство выжило и стало процветающей империей.

Большинство программ, написанных Стерном, пережили года и используются до сих пор. Пусть и в модифицированном виде. Всё-таки новые компьютеры ушли так далеко, что сходства между ними и первым не больше, чем у кита перед бактерией.

Подножие монумента утопает в цветах и памятных лентах. Вокруг летают дроны и обрабатывают бронзу чистящими репеллентами. Отчего та сверкает, как солнце.

– Хотите послушать новости? – Спросил автомобиль, заворачивая прочь от площади. – Ехать ещё пятнадцать минут.

– Есть что-то интересное?

– Не особо, если вас не интересует политика и обстановка на южном континенте. Ну или новости о программе «Абсолют»

– Нет.

– Спортивные?

– О Миколас, нет!

– Оставить музыку?

– Будь добр.

Пассажир прислонился лбом к стеклу и прикрыл глаза. Кожу легонько щипнуло холодом, а перед внутренним взором начали разворачиваться планы на день. Знакомство с напарником, бумажная рутина. Новичка можно пригласить на ужин… Сразу после разбора улик и опроса свидетелей. А может, лучше пригласить на обед и тогда вечером можно позвонить родителям или пообщаться с сестрой. Если так подумать, он уже давненько не слышал и не видел племянников. Надо не забыть про их день рождения.

– Сделай заметку купить подарки.

– Слушаюсь.

А ещё целая гора отчётов, порой кажется что проще нацепить на пальто камеру и просто прикреплять запись к делу. Но стража требует только текст и только от руки. Чтоб без ошибок и в двух экземплярах! Ох, не так представлял работу детектива в детстве, ох, не так! Мечтал с пистолетом в руке ловить преступников, шпионов и прочую погань… Перед глазами вспыхнул «мясной» сарай и горец с тесаком. Солен вздрогнул, поёжился.

Нет. Бумажки это хорошо. Бумажная работа не перебьёт тебе ноги и не попытается порезать на гуляш. Даже при том факте, что если сложить все отчёты за год получится башня до луны.

А ещё можно пойти на стрельбище и довести старика Лара до обморока одним своим появлением. Мастер по оружию всегда бурчит, что пистолет в руках Солена опасен только как дубина. Да и то, в первый удар обязательно промахнётся. Начальник отдела же лично распорядился выдавать Солену только холостые патроны. Чтобы не подстрелил гражданских промахнувшись.

Хотели вообще муляж выдать, но не положено детективу ходить с резиновой игрушкой.

Авто сбавило ход и плавно остановилось перед белокаменным зданием, похожим на мраморный короб в десять этажей. Солен вышел, и машина тронулась с места, сразу влившись в общий поток. Отправилась к следующему клиенту, а может на стоянку, дожидаться вечера. Телефон в кармане завибрировал, получив дежурное оповещение с благодарностью, за использование сервиса «Быстро-Авто».

Солен пригладил пальто и ботинки загремели по мраморным ступеням. Входная дверь огромна, как главные ворота замка. Усатый привратник в стеклянной будке, красноносый от холода, а может и от пары рюмок «для согрева» ухмыльнулся детективу. Как-то особо скабрёзно, будто поймал в обществе гулящих баб.

Двери распахнулись и Солен торопливо нырнул в горячее нутро. Широкая приёмная, скучающий дежурный с коротким автоматом и серый ковёр. Стражник глянул на Солена, привычно проверил документы, почти не глядя на фото и тоже хитро улыбнулся.

– У меня что-то на лице? – Спросил Солен, озадаченно проводя пальцами по щетине.

– Нет, ничего. Удачного дня, детектив.

– Эм… спасибо.

Лифт домчал до восьмого этажа и тренькнув распахнулся. Стоило выйти и десятки взглядов скрестились на Солене. Коллеги побросали дела и пялятся, улыбаясь в точности как привратник и дежурный. Во взглядах мужчин читается нечто похожее на зависть, а вот женщины смотрят совсем жутко.

– Всем привет. – Пробормотал Солен, озадаченно оглядываясь и не найдя ничего лучше, повторил вопрос.– У меня что-то на лице?

– Не не не. – Хором ответили коллеги. – Доброе утро.

Чувствуя подвох осторожно двинулся к рабочему столу, ожидая подлянки. В лучшем случае целую гору бумаг для заполнения… Рядом с его столом сидит девушка в форме рядового стражника. Белая рубашка, тёмно-синие брюки, а на спинке стула висит пиджак. Ничего удивительного, к нему часто ходят стражники для дачи показаний. Вот только сидя она вровень с ним по росту… нет, всё-таки выше.

Волосы незнакомки белы, как обработанный карбид, кожа мраморная, с аккуратной голубой сеточкой вен, похожих на лёд. Глаза, тёмно-карие, выделяются на лице, как нечто чужеродное, притягивают взгляд. Под рукавами белой рубашки угадываются сухие мышцы, лишь слегка подёрнутые мягким женским жирком.

Солен с лёгким неудовольствием отметил, что бицепсы вдвое больше, чем у него. Мощное телосложение контрастирует со сказочно прекрасным лицом и нежно-розовыми губами. Незнакомка моргнула, поднялась, оказавшись выше почти на три головы и гораздо шире в плечах.

– Детектив Солен?

– Д-да… чем обязан?

– Меня зовут Кирия Д-семь, господин Борген сказал, что с сегодня я ваш напарник.

– Оу… эм… рад знакомству… ты ведь новичок?

– Первый день на службе!

– Отлично, подожди секунду, я кое-что узнаю у шефа.

**

В кабинете главы раследовательного управления работает кондиционер. Потоки тёплого воздуха обдувают стол, треплют стопки бумаг, игриво приподнимая краешки верхних листов. Начальник, круглый бородач, в форме похожий на пушечное ядро со значком на груди. Держит стакан с тягучей жидкостью тёмно-красного цвета.

– О, Солен! – Зычно протянул Борген, приподнимаясь с кресла. – Познакомился с, хе-хе, подопечной?

– Навроде… – Пробормотал Солен и невольно оглянулся на закрывшуюся дверь. – Ты где такую откопал?

– Ты что, совсем не следишь за новостями?

– У меня и без того голова забита работой. – Буркнул детектив.

– Тебе, мальчик мой, выпала великая честь! Это каждая собака в отделении знает. Это милое создание, Абсолют первого поколения!

– Чего?

– Ну, генетически совершенный человек, почти совершенный. Яйцеголовые порешили оставить им некоторые недостатки, ради разнообразия или чего-то вроде этого. Вот ей достался альбинизм.

– Глаза-то у неё не красные. – Заметил Солен.

– Линзы. Дай ей поблажку, Сол, девочка и так выделяется на фоне… на фоне всех. Да и скажи спасибо, что нам не выдали трёхметрового амбала у которого кулаки с твою голову!

– Ясно… – Пробормотал Солен, смутно припомнив обрывки болтовни среди коллег. – Но почему новичка дали именно мне? Вон у Кирюмчика тоже нет напарника! А мне нужен помощник, а не обуза!

– У Кирюмчика жена и двое детей.

– И что?

– А то, что ты у нас единственный бесхозный. Авось слюбитесь, смилуетесь.

Солен поперхнулся, лицо налилось дурной кровью.

– Слушай, Сол, ты у нас тут самый видный и опытный детектив. Серьёзно, после той заварушки на севере, про тебя каждая собака знает. Так что ты, ха-ха, идеальный кандидат в наставники! Ну и раз зашёл. – Сказал начальник и протянул тонкую папку. – Вот держи, как раз новое дельце, а про старые забудь, их раскидали по отделу.

Солен автоматом заглянул внутрь, взгляд зацепился за пару листков и прикреплённые фото.

– У меня и без этого куча работы!

– Больше нет. Я же сказал, ты чем вообще слушаешь? Те дела по всему управлению раскидали. Теперь ты занимаешься этим, для стажировки новичка. Иди, время дорого.

***

Кирия снова поднялась при его приближении, вытянулась по струнке. О, Миколас, какого же она роста?! Солен жестом усадил обратно и сам опустился в кресло, бросив папку на стол. Тяжело оглядел напарницу. Девушка упёрла ладони в колени, отчего и без того большая грудь грозно подалась вперёд. Взгляд же у неё по-детски любопытный, а если присмотреться и правда заметны линзы. Солен вздохнул и спросил:

– У тебя есть другая одежда?

– Зачем? Это ведь форма, официальная одежда, символ!

– Так-то оно так, но мы детективы, а не обычная городская стража. Нужно подчеркнуть статус, да и форма не шибко удобная.

Кирия потупила взгляд и сказала:

– Я не думаю, что на меня найдётся одежда по размеру.

Солен откашлялся в кулак, спросил:

– А какой у тебя рост?

– Два сорок… – сконфуженно ответила девушка.

– Хм, есть у меня одна идея. Пошли, всё равно нам по пути, до места преступления.

Поднявшись, махнул следовать за ним и опять ощутил себя в перекрестье множества взглядов. Кирия истово кивнула и последовала за ним. Солен едва удержал дрожь. Все чувства кричат, словно за спиной не красивая девушка, а голодный медведь.

В лифт абсолют вошла пригнувшись. Только сейчас Сол заметил, что вместо нормальной обуви на ней грубые туфли без каблука. Девушка встала в углу подпирая потолок плечами и нависая над мужчиной, стараясь не смотреть в глаза.

– Ты чего? – Спросил он, нажимая на кнопку первого этажа.

– Неловко как-то… я привыкла, что самая маленькая, а тут такое.

Солен поперхнулся, постучал кулаком в грудь. Это же какие мордовороты эти абсолюты? Воображение нарисовало детину под четыре метра, с огромными кулаками, квадратной челюстью и налитыми кровью глазами.

– А куда мы? – Осторожно спросила Кирия.

– Ко мне, для начала. – Ответил Солен и осёкся.

Гиганта пискнула и начала заливаться краской, как школьница перед первым поцелуем. Спрятала лицо в ладони, глядя на напарника в щёлочку между средним и указательным пальцами.

– Стыд то какой… вот так сразу? Мы ведь даже незнакомы… толком!

– Ты чего? Эй, ты чего надумала?! У меня просто есть, пальто для тебя. Выбрасывать жалко, лучше тебе отдам.

– Ой… простите…

Девушка покраснела сильнее, словно спелая вишня.

***

На выходе уже ждёт автомобиль, тот же самый, что вёз Солена. Привратник оторвался от журнала и с хитрецой подмигнул, сказал елейным голоском:

– Удачного дня, детектив.

– И тебе тоже. – Буркнул Солен, спускаясь по лестнице.

Кирия, продолжая краснеть, протиснулась на заднее сиденье, подперев подбородок коленями и склонив голову к плечу. Солен виновато крякнул и сказал, разводя руками:

– В следующий раз грузовичок закажу, пассажирский.

– Не надо… – Пискнула девушка. – Мне и так вполне.

– Угу, оно и видно.

Авто тронулось осторожностью, наполовину от привычной скорости. Напарница извернулась и прильнула к окну, жадно вглядываясь в улицы. Глаза широко распахнулись, боясь упустить малейшую деталь.

– Впервые в городе?

– Да, нас держали в сельской местности, ну, знаете зелёные холмы, лес, река и высоченный забор под напряжением.

– Оу… извини…

– Да ничего, это ведь было для нашей безопасности, некоторые люди негативно относятся к таким, как я. Если честно, мне там нравилось. Но здесь тоже хорошо, так необычно.

– Вам что же, совсем не рассказывали про внешний мир?

– Одно дело слышать, но увидеть самой, совершенно другое! Я ведь только вчера была там, бам и уже тут!

– Понятно. А сколько тебе лет?

– Двадцать, а что?

– Да ничего… просто любопытно.

Солен умолк и попытался представить, какого это, двадцать лет пробыть, по сути, в заключении. Не видя настоящего мира и живя по строгому расписанию. Чем это отличается от тюрьмы? Даже если Кирия не знала другой жизни.

– Скажи, ты любишь вишнёвые пирожные?

Глава 2

Машина оставила их на центральной улице, прямо перед кафе. Тёплый свет манит через огромное окно-стену, подобно магниту. Мягкие тени ложатся на деревянные столы и скамейки, выполненные в уютном деревенском стиле. Грубые металлические элементы, неотёсанные брусья и открытые воздуховоды добавляют промышленные штрихи. Голые кирпичные стены придают завлекательного уюта, побуждая зайти внутрь с промерзлой улицы.

Солен галантно отпер едва заметную дверь в огромной стеклянной стене и пропустил Кирию вперёд. Она окунулась в тёплый, почти горячий воздух, напитанный ароматами выпечки и кофе. Проходя через зал, они тут же стали центром внимания – как камер, так и кассира. Парень замер, увидев Кирию, и широко открыл рот. Она бросила на него короткий, смущенно-недовольный взгляд. Парень моментально отвернулся, притворяясь, что ищет монетку на полу.

Напарники выбрали столик в углу зала. Следуя неофициальному «Закону Мужчин», Солен сел спиной к стене, словно пёс в конуре.

За окном прохожие спешат по делам и бросают тоскливые взгляды в уютное кафе. Стекло украшено морозным узором, что придаёт атмосфере праздничный налёт, а не ощущение холода. Заодно скрывает посетителей от излишнего внимания с улицы.

Кирия перебирает руками и краснеет, словно школьница на первом свидании. К столику осторожно подошла официантка, прижала планшет к груди. Милое личико, испорчено натянутой улыбкой. Форма выглажена, на груди гордо блестит медная бирка с именем.

– Ч-чего желаете? – Спросила официантка, стараясь не пялиться на Кирию.

– Два… нет, три вишнёвых пирожных и два кофе, – ответил Солен, делая вид, что не замечает тщетных попыток сохранить профессионализм.

Официантка ткнула пальчиком по планшету, поклонилась и ускользнула за стойку. Только фартук мелькнул в дверях кухни. Плечи Кирии опустились, она стала сильно меньше, словно промокший щенок. Посмотрела на Солена и шепнула:

– Она испугалась? Я такая… страшная?

– Нет, ты красивая, – ответил Солен с виноватой улыбкой. – А её страхи – это её проблемы. Люди склонны бояться всего подряд. Даже мышей.

Кирия дрогнула и зябко поёжилась, обняла себя потирая плечи.

– Бррр… я тоже их боюсь! Мерзость!

Из кухни вышло пять человек в белых фартуках и шапочках. Оставшись за стойкой глазеют на девушку, будто она сказочный монстр или горилла сбежавшая из зоопарка. Солен скосил взгляд, улыбнулся Кирии и сказал мягко:

– Пойду заберу заказ.

– А разве они не должны сами принести? На уроках социализации так нас учили…

– Должны, но я хочу сам.

– Эм… ладно.

Персонал встретил насмешливыми улыбками, и кто-то даже хихикнул тихо, чтобы Кирия не услышала:

– Господин, где вы такую огриху откопали? Она держит вас в плену, как принцессу?

Остальные сдержанно засмеялись, прикрыв рты ладонями и смотря на Солена с выражением явного превосходства. Детективу стоило больших усилий удержать лицо спокойным, а руки расслабленными. Он мягко улыбнулся, сощурившись:

– Забавная шутка, ребята. А знаете, что самое смешное?

Улыбки медленно блекнут, а в глазах проступает настороженность. Солен жестом фокусника потянул из внутреннего кармана удостоверение Имперского Раследовательного Управления. В мягком свете сверкнул золоченный герб: клинок заключенный в венок из дубовых листьев.

– Вот в чем дело, ребята, – продолжил Солен, голос прозвучал холодно. – Вы решили пошутить над двумя детективами. Понимаете ли вы, что городская стража не приветствует насмешки в свой адрес?

– Мы… мы не знали, господин…

Его голос стал еще холоднее.

– Серьезно? А форма вас не смутила?

– Мы… э-э…

Лица официанток стали бледными как простыни, двое поваров убежали на кухню. Через мгновение оттуда выскочил низенький и невероятно широкий мужчина с биркой «управляющий». Начал тараторить, проталкиваясь сквозь персонал:

– Господин, простите этих идиотов. Только вчера из деревни, сами понимаете народец дикий, неотёсанный. Мы готовы загладить вину, как на счёт… ваш заказ за счёт заведения?

Солен спрятал удостоверение, поскрёб подбородок и сказал:

– Хм… удвойте пирожные, а в мой кофе плесните коньяку.

– Да, сэр! Сейчас всё будет!

Менеджер укатился на кухню, Солен услышал, как он гневно покрикивает на провинившихся. Довольно улыбнулся и пошёл обратно.

– А где? – Сказала Кирия, хлопая ресницами.

– Ещё не готово, пару минут.

Заказ принесли на двух элегантных, украшенных серебром подносах. Официантка поклонилась так низко, что чуть не расшибла себе лоб. Торопливо удалилась, сгорбившись и стараясь быть незаметнее. Кирия осторожно подхватила ложечкой одно из лакомств, попробовала и на мгновение застыла. Г; лаза заблестели, она шмыгнула носом и прикрыла лицо рукой.

– Не по вкусу? – Настороженно спросил Солен.

Кирия быстро замотала головой, и её волосы как молочная пена разметались по плечам.

– Нет, нет… это… это просто восхитительно! Они, наверное, стоят целое состояние?!

– Не беспокойся, – улыбнулся Солен. – Я угощаю.

Первые три пирожных великанша проглотила, запивая кофе, которое также вызвало восторг, хоть и менее яркий. Четвёртое начала есть маленькими кусочками, смакуя и блаженно щурясь, как кошка. Огромная, хищная кошка с заснеженных гор.

На середине остановилась и озадаченно посмотрела на напарника.

– А разве мы не на службе? Это невероятно вкусно… но у нас же дело…

– Не переживай, там опечатанная квартира, можем осмотреть в любое время.

– Всё равно, как-то неудобно…

– Не переживай. – Повторил Солен, добавив жёсткости. – Пойдём, как допью кофе.

Девушка кивнула и вернулась к трапезе.

– А где ты живёшь? – Спросил Солен.

Мимо кафе проехал грузовик, накрытый голубым брезентом с маркировками крупной химической компании. Порыв ветра отогнул край полотнища и показал вытянутые бочки из жёлтого пластика. Сырьё для гидропонных ферм.

Кирия отложила ложечку и сказала:

– Ну, меня вчера вечером заселили в общежитие на окраине города, даже выдали подъёмные.

– Ого, сколько?

– Пять тысяч. Это много, да?

– Вполне достаточно. – Ответил Солен, едва сдержав поражённый выдох. – Впритык, правда.

***

Дорога до дома заняла полчаса. Поднявшись на лифте, Кирия замерла у порога двери, пока Солен шарит в карманах. Покраснела, усиленно отводя взгляд и ковыряя пол носком туфли. Отчего стала выглядеть умилительно и женственно.

– Ты чего? – Спросил Солен.

– Это как-то… вы ведь холостой, а мы после кафе… это ведь было свидание? А сейчас мы к вам домой…

Солен поперхнулся, наконец нащупал кольцо брелока. С трудом выдавил, стараясь не рассмеяться:

– С чего ты взяла, что я холост?

Настала очередь Кирии поперхнуться, она замялась и пролепетала:

– Ну… у тебя ни татуировки, ни косички…

Детектив вздохнул и, закатив глаза, сказал:

– Заходи смело, в этом нет ничего такого. Ты просто моя гостья, не более.

– Так вы женаты?

– Нет. Но даже если бы и да, то ни тату, ни косички у меня не будет?

– Почему? – Спросила Кирия, слегка приоткрыв рот от изумления.

– Это атрибуты устаревшего мира.

Щёлкнул магнитный замок и дверь открылась. В квартире детектива царит казарменный минимализм. Кирии даже показалось, что она вернулась в родной барак. Солен указал на стенной шкаф, сказал со странной неловкостью:

– Вот там, посмотри, надеюсь по размеру будет. Я пока на кухне посижу, крикни, как закончишь.

Кирия дождалась, пока за ним захлопнется дверь, неуверенно оглянулась и подошла к шкафу. Внутри аккуратные стопки одежды и вешалки с пальто, плащами и куртками. Девушка озадаченно склонила голову набок, оглянулась на дверь и взяла первый попавшийся плащ. С осторожностью надела и встала перед зеркалом, чужая одежда села точно по плечам. Полы доходят до середины бедра, пуговицы застёгиваются, разве что в груди натягивается.

Поколебавшись, надела остальное, включая найденные внизу ботинки с высокой шнуровкой. Большой палец и мизинец правой стопы сдавило, но в целом терпимо. Кирия вернулась к зеркалу, встала боком, согнула одну ногу, подалась вперёд. Сделала два резких выпада, целясь воображаемому противнику в челюсть и горло. Медленно подняла ногу стопой к потолку, ткань штанов натянулась и едва слышно затрещала. Девушка хмыкнула и крикнула, опуская ногу:

– Я всё.

Солен вошёл в комнату, охнул увидев девушку. Абсолюта потупилась и застенчиво откинула волосы за спину, спросила, не поднимая взгляд:

– Мне идёт?

– По большей части, пожалуй, ещё заскочим к портному после дела.

***

На площадке у лифта Кирия остановилась, повернулась и осторожно спросила:

– Чья это одежда?

– Это неважно. Может, купил в сети, но прогадал с размером.

– Одежды слишком много, и она вся примерно одного размера. – Заметила девушка. – Не очень-то похоже на случайную покупку. К тому же многая выглядит поношенной и… я видела фотографию в коридоре.

Солен вздохнул и сказал, продолжая спуск:

– У меня был младший брат. Болел гигантизмом, ну знаешь, когда человек вымахивает громадным. Вот примерно с тебя ростом он и был, а потом, в одну ночь сердце не выдержало. Одежду выкинуть рука не поднялась.

– Оу… прости.

– Ничего, два года прошло, я свыкся.

Дальше спускались молча. Уже в машине, Солен заговорил, глядя перед собой:

– Его звали Туве, добрейшей души был человек. В дом тащил любую найденную животину. Думаю, он был бы рад узнать, что его вещи пригодились.

Кирия долго молчала, нервно теребя пуговицу плаща и глядя в окно на мелькающие здания и плакаты грядущего праздника. Наконец, спросила:

– Я его тебе напоминаю?

– С чего? Туве был нескладный, вечно согбенный и ходил с тростью.

– Но ты так отреагировал, увидев меня в этом.

– Просто тебе идёт.

Кирия отвернулась, пряча румянец.

***

На улице стало холоднее вопреки прогнозу. Снегопад усилился, а солнце окончательно спряталось за толстым слоем облаков. Город погрузился в зимний сумрак, раскрашенный цветными огнями вывесок и фонарными столбами. Машина остановилась во дворе-колодце высотного дома. Дождалась, пока детективы выйдут и умчалась прочь, на прощание мигнув задними фарами.

Девушка потянулась до хруста позвонков, размяла шею. Кажется, за время в пути все суставы закостенели. Отряхнула воображаемые соринки с пальто и подняла лицо к падающему снегу. Изо рта вырвался столбик пара, придав ей вид мифологический. Будто действительно не человек, а огнедышащий великан.

Дворик украшен свежими сугробами, а у подъезда протоптана узкая тропа. На детской площадке расположились кривые снеговики с палками-руками и выцарапанными улыбками. Такое ночью увидишь, три дня икать будешь. Молодые пихты перед домом превратились в белые пирамиды.

– Метель будет. – Сказала Кирия.

Высунула язык, крупная снежинка опустилась на самый кончик. Девушка скривилась, сплюнула и торопливо вытерла язык тыльной стороной ладони. Утёрла губы рукавом.

– Гадость!

– А ты чего ждала? Тут рядом два химических завода.

– Сказал Солен, с улыбкой. – В городе опасен не только жёлтый снег.

Он уверенно зашагал к центрально подъезду, девушка последовала, подходя достал удостоверение. Дверь отворилась с задержкой, в лица дохнуло тёплым воздухом с характерным запахом разогретых батарей и труб. Детективы поднялись по короткой лестнице и остановились у лифта. Смерил взглядом проход, покосился на напарницу и сказал:

– Впрочем, думаю лучше пешком подняться. Всего пятый этаж.

Девушка бросила взгляд на створки лифта, едва доходящие ей до шеи, кивнула. Лестница в доме типична для домов с подъёмниками, запылённая. Ступени озадаченно гремят от каждого шага, словно спрашивая: неужели пригодилась? В углах лестничных пролётов стоят жестяные банки полные окурков и старая мебель, покрытая тканью и пылью.

На площадках камеры дверей с тихим жужжанием следят за чужаками, сканируя лица на всякий случай. Пахнет побелкой, табаком и горячими батареями. Кирия шагает позади, то и дело поглядывая на спину наставника. На четвёртом этаже откашлялась в кулак и спросила:

– Господин Солен…

– Просто Сол, – перебил детектив, не оборачиваясь, – пожалуйста, ты не подчинённая, а напарник.

– Сол, я у тебя не видела телевизора.

– Он на кухне, а тот, что в зале, спрятан в стене.

– А доступ в Сеть есть?

– Конечно, просто я редко им пользуюсь и только с телефона. Мне неинтересны кучи людей, спорящих о мелочах и поливающих друг дружку грязью, нет спасибо, пусть занимаются этим без меня.

Кирия закусила губу и осторожно спросила:

– Так ты не в курсе о программе Абсолютов?

– Я только сегодня узнал о вашем существовании.

– Хорошо…

– А что, есть какие-то нюансы, о которых я должен знать?

– Нет-нет! Ничего такого, я просто удивилась, всего-то…

На пятом этаже остановились перед железной дверью. Умный глазок безмолвствует, а створка опечатана сургучным клеймом и перечёркнута жёлтой лентой крест-накрест. Детектив достал удостоверение, приложил к глазку. Несколько секунд ничего не происходило. Затем в толще металла глухо щёлкнуло и стальная плита тяжело сдвинулась.

Брови Кирии взлетели на середину лба, когда увидела толщину двери. Такая выдержит прямое попадание из танка! Нос защекотало сладковатым ароматом гнили, желудок свела судорога, девушка охнула и положила ладони на живот.

– Чем это воняет?

– Смертью. – Ответил Солен, заходя внутрь.

Свет включился с задержкой, на полу толстый слой пыли с чёткими отпечатками ботинок и характерным рисунком протекторов. Стража побывала здесь пару дней назад. На вешалке висит куртка, пальто и шуба. На полочках расставлена обувь, мужская, женская и детская. Рядом с ногой Кирии, мужская выглядит детской, а остальные будто для кукол.

Что здесь произошло? – Шёпотом спросила Кирия.

– Убийство. – Буднично ответил Солен. – Собственно, это тестовое задание, ты должна восстановить порядок событий по имеющимся уликам. После провести опрос и заполнить пару грузотонов бумаг.

Он достал папку, заглянул внутрь, хмыкнул и взял две фотокарточки. Одну протянул девушке. С выцветшей пластинки смотрит улыбчивая семья: мужчина с высокими залысинами и в очках, молодящаяся дама и мальчик лет восьми.

– Снимок сделан год назад. – Пояснил Солен, привалился плечом к стене, сделал приглашающий жест вглубь квартиры и добавил. – Приступай.

Девушка глубоко вдохнула, шумно выдохнула через нос. Пошла вглубь квартиры, стараясь наступать на следы стражников. Первой комнатой оказалась ванная. Кафель покрыт бурыми пятнами, занавеска сорвана, а принадлежности разбросаны. Зеркало в трещинах от удара в центр. Кирия заглянула в ванну и отпрянула, эмаль чёрная от запёкшейся крови. На стене белые зарубки в плитке.

– Орудие преступления, топор? – Пробормотала девушка, прикрывая рот ладонью и едва сдерживая рвоту.

– Постарайся не гадать, и… ты в порядке?

– Д-да, просто… это тяжело видеть, вы-то наверняка привыкли…

– К этому нельзя привыкнуть. Просто держи себя в руках. Готова?

– Да!

Глава 3

Кирия вышла из ванной белая, как первый снег, и прислонилась к дверному косяку. Грудь тяжело поднимается и опускается, на лбу появились капли пота. Взгляд стеклянный, устремлён в пустоту. Солену это выражение хорошо знакомо. Сам смотрел также, когда выбрался из «мясного» сарая горцев. Новенькую следовало бы поторопить, но детектив не стал, просто встал рядом. Чтобы она чувствовала его плечо своим, поняла, что помощь тут. На всякий случай приготовился подхватить, если напарница потеряет сознание. Абсолют закрыла глаза, задержала дыхание на пять секунд и выдохнула:

– Орудие убийства, топор или что-то в этом роде. Характерные следы на кафеле и эмали ванной. Убийца, вероятно, плохо владел этим оружием, а жертва… сопротивлялась, пыталась отбиться или закрывалась руками, вертелась в ванной.

– Верно, – ответил Солен, покопался в папке и достал фотокарточку с толстыми рамками. – Жертва получила тридцать два удара фамильной секирой.

– Тридцать два?! Я… я даже не хочу знать, что от неё осталось…

Солен протянул фото девушке, которая неуверенно взяла его и осмотрела, едва сдерживая гримасу отвращения. Фотограф запечатлел одноручную секиру, даже красивую в своей лаконичности. Рукоять из полированного чёрного дерева с искусной резьбой от лезвия до середины. Голова узкая, но обух украшен изогнутым шипом. Таким можно пробивать самые прочные панцири и шлемы.

Красивое, древнее оружие с благородной историей. Даже иронично, что именно оно пресекло род своих владельцев. Металл покрыт коркой запёкшейся крови, которая также скопилась в резьбе. Кирия оторвала взгляд от фото и посмотрела в зал.

Пол покрыт синтетическим ковром с длинным ворсом, который сохранил отпечатки обуви стражников и коронера. Среди следов ярко выделяется одна цепочка. Патрульные и криминалисты старались не наступать на неё. Она тянется из коридора к массивному кожаному дивану, а от него к стене, на которой висит разбитый телевизор. Если огромную панель, толщиной в лист бумаги, вообще можно так назвать. Рядом расположена деревянная доска с серебряным узором и двумя штырьками.

Солен почти видит, как убийца срывает топор со стойки, мчится в ванную и… после возвращается в зал. Следы, чёрные от крови, ведут дальше в соседнюю комнату. Кирия и Солен двинулись вдоль них. Дверь распахнута настежь, висит на одной петле, замок вырван из деревянной плиты вместе с «мясом». Округлая ручка лежит рядом, зарывшись в ворс.

Внутри разбросаны детские вещи. На полу в хаотическом беспорядке лежат носки. Кровать больше напоминает гнездо мусорной птицы. Единственное окно закрыто толстой шторой с изображениями героев детских фильмов. В углу компьютерный стол, монитор разрублен тремя ударами. Первый оставил глубокую зарубку, а второй отсёк левый край. Системный блок разбит ударами ног, боковая крышка промята, а корпус нещадно помят. Столешница по центру треснута и забрызгана кровью. Обломки клавиатуры лежат под столом.

– Убийца, полагаю, отец, – сказала Кирия, оглядывая разгром. – Сначала сломал телевизор, это увидел сын, после чего попытался запереться в комнате. Однако родитель пинком выбил дверь и расправился с ним. Жена, по всей видимости, принимала душ и ничего не слышала. Кажется, я видела в ванной что-то похожее на приёмник, она слушала музыку?

Солен сверился с бумагами, кивнул с задержкой.

– Почти. Мать умерла первой, ребёнок ничего не слышал из-за наушников. Хочешь осмотреться здесь получше?

– Нет, пошли дальше.

Кирия вошла на кухню и присвистнула, оглядывая убранство. Роскошное, как в императорском дворце. Нефритовая столешница с раковиной, навесные шкафы. Массивная плита с функцией автоповара и внушительный, двустворчатый холодильник. К ручке последнего привязана импровизированная петля из галстука.

– Убийца, глава семьи Рогенов. Старший инженер НИИ имени Микаласа фон Церна, Доран де Сваус, – продекламировал Солен, становясь рядом с напарницей и поднимая голову, чтобы заглянуть ей в лицо. – Сначала разбил телевизор, после зарубил жену и сына. Уничтожил все носители информации, даже старые плёночные камеры. Закончив, повесился на галстуке, подвязал к ручке холодильника и сел. Умирал долго, по словам коронера, не меньше десяти минут.

– Боже… – выдохнула Кирия. – Он был алкоголиком или наркоманом?

– Нет. На хорошем счету, исполнительный и педантичный. Поглощённый работой, прямо воплощение идей Микаласа. Предположительно помутнение сознания, вызванное переутомлением. В родном НИИ прошёл траур и теперь обсуждают принудительное сокращение рабочей недели.

– Принудительное?

– Учёные, – сказал Солен, пожимая плечами. – Многие буквально живут на работе. Впрочем, ещё насмотришься на них. Нам стоит посетить это НИИ и расспросить людей, знавших убийцу.

– Но ведь… дело раскрыто, – пробормотала Кирия. – Убийца опознан и уже мёртв. Зачем нам этим заниматься и отвлекать людей?

– Стандартная практика, – ответил Солен, пряча документы во внутренний карман пальто. – Новичку дают дело, о котором большая часть данных известна, и наставник наблюдает за ходом расследования.

Ей следовало дать дело полегче, кражу или попытку убийства. Видимо, у Боргена зуб на абсолютов, или просто других не было. Детектив вздохнул, похлопал по груди, поправляя документы. Сказал, выдавая самую тёплую и участливую улыбку, на которую способен:

– Ты хорошо держишься. Меня в первый день вырвало прямо на месте преступления, ха-ха, старина Лус матерился, как матрос.

– Это чудовищно… – пролепетала Кирия, с трепетом оглядывая следы крови на полу. – Как люди вообще могут совершить такое? Убить собственную жену и ребёнка… это… это немыслимо!

– О, люди творят дела во много раз хуже, – с горьким вздохом ответил Солен, увлекая напарницу к выходу. – Однажды меня отправили в командировку, в предгорья. Как оказалось, там обосновался клан горцев-каннибалов, не слабо так разросшийся со времён войны.

– Ух…

Лицо Кирии приобрело землистый оттенок, в глазах мелькнул ужас. Она вздрогнула всем телом, прижала руки к груди и спросила:

– Вы ведь их одолели?

– Не я… меня и моих коллег схватили и… в общем, выжил только я. А дальше за дело взялась армия с поддержкой авиации.

Кирия глубоко вдохнула, представив ад, пройденный напарником. Плащ на груди опасно натянулся, собрались две косые складки. Солен титаническим усилием воли отвёл взгляд и сказал:

– Ладно… нам бы к портному заскочить, а то совсем забыл про это… кхм… после заедем в НИИ и вернёмся в отделение.

***

Морозный воздух щиплет нос, обдувает лицо, стараясь заморозить глаза. Детективы стоят у подъезда, а мимо них проходят люди, возвращающиеся с работы. Косятся и торопливо шмыгают за дверь. Кирия задумчиво чиркает карандашом в блокноте, самом простом, бумажном. Делает схематичные зарисовки места преступления и пометки улик. Солен морщится и копается в телефоне, поглядывает на дорогу.

Машина должна была подъехать, как только они выйдут из подъезда. Однако, судя по приложению, она едва ползёт по трассе. Вот, ещё минута и будет здесь… Со стороны въезда раздался протяжный скрежет и грохот металла о бетон. Во двор с трудом въезжает автомобиль, будто побывавший на войне. Стёкла выбиты, капот залит красной краской, передние колёса спущены и оставляют на дороге белые борозды. К бамперу прицеплены длинные цепи с гирями.

– Твою ж мать… – выдохнул Солен.

– Что случилось? – спросила Кирия, отрываясь от блокнота и ойкнула, увидев машину.

– Технофобы, – буркнул Солен, пряча телефон в карман. – Вот ведь повезло нам.

– Кто это?

– Куча отсталых дегенератов, которые проклинают технологии и мечтают переселиться в пещеры. В основном те, кого прогресс оставил без работы.

– На уроках социализации нам говорили, что таким людям платят пособие из казны… – пробормотала Кирия, не отрывая взгляда от автомобиля.

– Платить-то платят, у некоторых зарплаты меньше.

– Так чего они?

– Понимаешь, человек такая сволочь, ему необходимо осознавать собственную нужность. А эти ребята остались на обочине истории, бесполезные и ненужные, – пояснил Солен, отводя напарницу подальше от авто.

– Почему бы им не выучиться на новую профессию?

– Так, ведь ведь это трудиться надо, обучаться. А они это не очень любят. Ты ведь знаешь, какая раньше была самая распространённая и востребованная профессия?

– Хм… пахарь?

– Почти, землекоп. Обычный мужик с лопатой. А потом появились тракторы. Так что ветер перемен смёл самых ленивых и тупых, как сухие листья. А сейчас они собрались в озлобленные стаи.

– Разве им самим не противно?

– Хах! Нет, эти ребятки считают себя борцами за спасение человечества!

– Чего?!

– Они искренне уверены, что технологии нас погубят, мол, деградируем, а искусственный интеллект заарканит всех в рабство, и наши дети будут прислуживать кофемолкам и холодильникам.

– Да уж…

– Ну, я же говорил, первыми отмирают самые неквалифицированные профессии, а на обочине остаются идиоты.

– А что будет дальше, когда без работы останутся… допустим, инженеры? – спросила Кирия.

– А кто ж знает? В любом случае, безделье – это не про умных людей. Они найдут чем заняться, особенно с такими пособиями, – закончил Солен, пожимая плечами.

Под капотом хлопнуло, и на асфальт полилась кипящая жидкость. Взвились клубы едкого пара, остро запахло горелой проводкой и палёной резиной. Детективы опасливо попятились к скамейке, стоящей сбоку от двери подъезда.

Убедившись, что машина не собирается взрываться, Солен заказал новый транспорт и сообщил о происшествии. Спустя десяток минут во дворе въехал эвакуатор. Пошёл мелкий, колючий снег. Двое работников в оранжевых жилетах со светоотражающими полосами принялись крепить тросы к искорёженному металлу и осторожно поднимать машину на платформу. При этом они глухо ругаяются и сплёвывают под ноги.

Через пять минут на асфальте, испачканном маслом, остановился новенький микроавтобус. Кирия покраснела, но с готовностью забралась внутрь. С глубоким вздохом облегчения устроилась на сиденье, больше напоминающем диван. Подставила лицо под тёплый поток воздуха из печки. Солен сел напротив, чувствуя, что сделал какую-то ошибку, но не понимая, какую именно. Чтобы развеять неловкость, он сказал:

– Тебе стоит оформить подписку на автопарк.

– Обязательно… как только разберусь со всем. Мир вне учебного полигона такой странный…

– У тебя хотя бы есть телефон?

Кирия потупилась и покачала головой.

– Меня буквально вчера вечером привезли в город, даже поспать успела всего пару часов.

– Ох… секунду.

Солен достал телефон, быстро отстучал по экрану, замер. Через минуту тренькнуло и на лице детектива расцвела улыбка.

– Готово, у нас есть пара дней, чтобы хорошенько тебя устроить и научить жизни в городе.

– А как же расследование?

– Попутно. Начальство выдало карт-бланш, и кстати…

– Да?

– С тебя кофе.

***

Ателье притаилось в глубине узких и извилистых переулков, как будто прячась от посетителей. За стеклянной витриной красуются деревянные манекены, старые и потрескавшиеся, одетые в утончённые и строгие наряды без лишних деталей. Солен невольно засмотрелся на пиджак, выполненном в стиле рыцарского доспеха, с косой застёжкой.

Стоило войти в ателье, навстречу шагнул мужчина средних лет с тканевым метром, переброшенным через плечо. Широко улыбнулся, разводя руки, и заговорил:

– Господин Солен, как я рад вас видеть! А кто эта очаровательная дама рядом с вами? Неужели вы наконец решились заплести косу? Поздравляю! Проходите, снимем мерки на свадебный костюм!

Кирия покраснела, а Солен, опешив от напора, замотал руками.

– Нет, господин Каас, нам нужно просто подогнать девушке одежду. Вы же видите, на ней плащ моего брата!

Портной оглядел Кирию, хмыкнул и сказал:

– Да, без сомнений, удивительно, что оно почти подходит… Молодая леди, как вас зовут?

– Кирия Д-семь.

– Странное имя… неважно, Киринька, пройдём со мной за ширму. А вы, господин Солен, присаживайтесь. Сейчас принесут кофе.

За огромной перегородкой из кедровых досок и алого бархата к ним присоединились две помощницы. Кирия поёжилась от их восторженно-испуганных взглядов. Каас быстро снял мерки, отметил кусочком мыла участки на плаще и закрепил булавками. Хмыкнув, жестом попросил снять одежду. Кирия послушалась. Когда дошло до рубашки, она замялась и, прикрывшись руками, отрицательно мотнула головой.

– Девушка, – с укором сказал портной, помахивая куском мыла, – я сейчас не мужчина, а вы не женщина. Мы – портной и клиент. Моя задача – сделать так, чтобы вы выглядели великолепно, а для этого нужны точные мерки. Не собираетесь же ходить в мужских брюках всю жизнь?

– Брюках? Но ведь рубашка…

– Брюки тоже придётся снять.

Кирия закрыла глаза и начала раздеваться, оставшись в армейском белье. Портной охнул, увидев развитые мышцы пресса, выпуклые валики на рёбрах и рельефные пучки на плечах. Минимум подкожного жира, каждое движение обрисовывает мускулатуру во всей красе и мощи. Кончики ушей абсолют налились алым, как раскалённый металл, краска перекинулась на шею, залила лицо.

– Ну что ты, – сказал Каас, снимая мерки с плеч, – нечего стесняться. Сейчас девушки принесут подходящий халат. Вот так, почти закончил… видишь, ничего страшного не случилось.

Одна из помощниц, больше похожая на мышку, принесла махровый халат огромного размера. Протянула, трясясь от страха и стараясь не смотреть Кирии в глаза. Абсолют торопливо накинула обновку на плечи и выскочила из-за перегородки. Опустилась в кресло рядом с напарником, подтянула ноги к груди, как замёрзший ребёнок, обхватила колени. Вскоре Каас подошёл к ним, делая пометки в блокноте. Отвесил лёгкий поклон и сказал:

– Обычно подгонка занимает до недели, заказов много, но ради вас, сэр Солен, мы управимся за час, плюс-минус двадцать минут.

Когда портной удалился, Солен взял с подноса чашку кофе и протянул Кирии.

– Ты в порядке? У тебя лица как будто нет.

– Я… я никогда не раздевалась перед мужчинами.

– А врачи?

– У нас были женщины.

Великанша шмыгнула носом и осторожно взяла чашку, пригубила. Солен поскрёб затылок и сказал, тщательно подбирая слова:

– Прости, не думал, что это будет так… сложно для тебя. Успокоит, если скажу, что Каас предпочитает мужчин?

– Немного.

– Считай, что сказал. Только ему не говори.

Кирия улыбнулась, откинула волосы за спину и потянулась к тарелочке с печеньем. Солен перекинул ногу через ногу и сказал:

– В любом случае раз у нас есть время, может, расскажешь о себе?

– Да не о чём особо. – Ответила Кирия, откусывая кусочек печенья. – Вкуснотища!

– Совсем ничего интересного?

– Ну… могу рассказать о тренировках, осмотрах и анализах.

– А может, лучше о твоих вкусах и интересах?

– Их нет, – сказала Кирия, закинув в рот печенье. – Хотя, теперь мне определённо нравятся вишнёвые пирожные и это… что это, кстати?

Глава 4

Солен занялся самым нетипичным для детектива делом. Чтением лекции о сладостях. Какие едят с чаем, а какие с кофе. Кирия слушает заворожённо, глядя щенячьими глазами. Отдельные моменты торопливо записывает в блокнот. Составляет список, что попробовать в первую очередь. Огромная, невероятно сильная, она источает кристально чистую детскую радость. Словно маленькая девочка, попавшая в парк аттракционов.

Неожиданно для самого себя Солен осознал, что так оно и есть. Весь мир за пределами казармы для Кирии это волшебный аттракцион. Чудеса и невероятные открытия на каждом шагу! Сладости, красивая и комфортная одежда, обилие информации обо всём. А ведь таких, как она по всей империи тысячи!

– Сол, ты ведь сводишь меня попробовать все эти сладости? На выходных, конечно же… просто я совсем не знаю города…

– Хм, а почему бы и да? – Ответил детектив.

По мужскому обыкновению совершенно не замечая связи между интонациями и языком тела девушки. Кирия потупилась и накручивает локон на палец, старательно пытаясь не покраснеть.

– Ах, точно, ты ведь так и не сказал своё полное имя.

– Эм… Солен Тарго. Приятно познакомиться, кстати.

– А как же приставки? «Фон», «ля», или уж «де» на худой конец?

Мужчина виновато улыбнулся, покачал головой.

– У меня таких нет. Дед и все предки до него были крестьянами в полном подчинении. Отец первый в роду, кто выкупил свободу, так что и фамилию выбирал… неосмотрительно. Меня в шутку величали Солен Столичный.

Кирия, успевшая размечтаться о новой красивой фамилии с величавой приставкой, слегка помрачнела. Спрятала блокнот в карман халата. Перевела взгляд на витрину. За толстым стеклом сгущается сумрак, один за другим вспыхивают фонари, а в окнах включается свет. В воздухе кружат пышные перья снега, покрывают древнюю брусчатку тонким слоем. Редкие прохожие успели протоптать узкую тропу. Некоторые бросают взгляды на ателье, привлечённые товарами на витрине или видом абсолют в махровом халате.

Солен задремал, разморённый теплом и мягкой атмосферой. Кирия успела исчезнуть за ширмой… женский визг резанул по ушам. Солен подпрыгнул в кресле, хлопая ладонью по кобуре под подмышкой. Дико огляделся, прежде чем сообразил, что это был крик восторга. Кирия выскочила из-за ширмы, а следом показался Каас.

Одежда, до того сидевшая на девушке чуть лучше мешка с рукавами, преобразилась. Приталенная, подчёркивает точёный стан, крупную грудь и крепкие бёдра. При этом визуально сужает плечи и приглушает ауру мощи, источаемую Кирией. Точнее, огранивает её, как алмаз.

Теперь перед Соленом стоит не огромная огриха, но крепкая и утончённая девушка. В меру строгая, в меру прекрасная. Только растрёпанные волосы и отсутствие макияжа слегка смазывают впечатление. Впрочем, это дело поправить легче, чем одежду.

Кирия, широко улыбаясь, крутанулась на месте и побежала к огромному зеркалу в углу. Завертелась, как кошка, силясь рассмотреть себя со всех сторон.

Каас приблизился к Солену, прижимая к груди объёмистый бумажный свёрток. Поверх которого лежит флакон зеленоватого стекла с маслянистой жидкостью. Портной улыбнулся, заметив удивлённый взгляд, сказал:

– Это подарок, думаю пара сорочек, и духи пригодятся вашей спутнице. А вот счёт может быть, не таким приятным.

Кирия оторвалась от зеркала, быстрым шагом подошла к ним и нависла над Каасом. Протараторила, виновато косясь на Солена:

– Я оплачу! Сегодня на меня и так много потратились!

Она взяла прямоугольник плотной бумаги из рук портного, нахмурилась, читая содержимое. Брови медленно поползли на середину лба, а глаза округлились.

– Я ведь говорил, счёт может шокировать. – Сказал Каас, бросая на Солена красноречивый взгляд.

«Давай дурень, оплати счёт, девушка это оценит»

– Тут точно нет ошибки? – Осторожно спросила Кирия, посмотрела на портного. – Мне кажется, тут ошибка.

– Нет, всё в точности. – Уверил Каас. – Мы очень щепетильны и в этих вопросах. С вас сорок две серебряные монеты.

– Сорок две монеты… – Ошарашено повторила Кирия. – Так дёшево!

На лице портного отразилось замешательство, он покосился на Солена, но тот отвёл взгляд, накрыв рот ладонью и силясь не засмеяться. Двадцать серебра – месячная зарплата официанта и пятая часть оклада детектива. Большая часть населения расплачивается медью. Хотя Солен пару раз бывал в магазинах, где самый дешёвый товар стоил два золотых.

Окрылённая «дешевизной» Кирия прошлась по ателье, делая заказы. С каждой покупкой лицо Кааса вытягивается, а руки начинают мелко трястись. К нему подбежала работница со стаканом воды и горстью пилюль. Портной закинул их в рот разом и запил одним глотком, но от греха подальше опустился в кресло.

За следующие полчаса Кирия оставила в ателье почти двести монет серебром, расплатившись платиновой карточкой с гербом имперского банка. При виде оной Каас схватился за сердце и клятвенно заверил, что бросит все силы на исполнение в кратчайший срок. После чего Солен почти силком вытянул девушку на улицу.

Вечер пронизан жёлтым светом из окон и крепким морозом. Детектив торопливо достал телефон вызвать авто и недовольно забурчал. Система уведомила, что машина не сможет прибыть в переулок из-за неполадок с уборкой снега. Нужно выйти на главную улицу. Кирия одёрнула ворот пальто, огляделась и спросила:

– Куда теперь?

– Отвезу тебя домой, а утром, первым делом купим тебе телефон.

– А потом?

– А потом в НИИ, допрашивать коллег убийцы. Ладно, пошли к машине, срежем переулками.

***

Они идут по узким улочкам, порой Кирии приходится протискиваться боком. Отчего Солен чувствует уколы вины, прокладывая маршрут, забыл, что спутница куда больше обычного человека. От домов веет седой древностью, на балконах зияют округлые дыры для слива отходов. Окна первых этажей задрапированы, видны грубые врезки пластиковых рам в вековую кладку. В местах прокладки теплотрасс брусчатка влажно блестит, в переулках, где трубы выходят на поверхность, клубится вязкий туман. Пахнет сыростью, а на стенах процветает грязно-зелёный лишайник.

– Да… – Протянула Кирия. – Здесь город ощущается иначе.

– В смысле?

– Ну знаешь, главные улицу сияют технологиями, машины с автопилотом, рекламные экраны и гидропонные фермы над головой. Прямо видение Микаласа о светлом будущем. Чисто и удобно… а здесь, всё вывернуто наизнанку, у самого сердца города! – Она подняла руку и ткнула пальцев в подсвеченную дугу гидропонной фермы, виднеющуюся в разрыве меж крыш. – Высокие технологии и низкая жизнь. У меня такое ощущение, что в домах ютятся вчерашние кметы, которым это всё кажется магией и чудесами.

– Вполне возможно. – Ответил Солен. – Ещё семьдесят лет назад в ходу были плуги, а на трактор смотрели, как сказочное чудовище. Даже Микаласа в детстве учили фехтованию, полагая, что оно пригодится на военной службе.

– А нам показывали видео из хроник, – сказала Кирия, задумчиво оглядывая переплетения труб, врезающихся в кирпичную кладку. – Как кавалеристы с шашками скакали на танковый клин.

– Да, Великая Война была технологическим разломом старого мира. – Вздохнул Солен и потёр уши. – Прогресс сорвался с цепи и всё ещё мчится во всю мощь.

Мочки колет морозом, будто ледяные иглы прорастают прямо в них. Сколько лет, а он всё забывает брать с собой шапку. Кирия же будто и не замечает холода, только на щеках пламенеет здоровый румянец.

– Меня это пугает. – Сказала девушка и обхватил плечи.

– Что?

– Вся эта скорость… – Пояснила Кирия, натянуто улыбаясь. – Учебники истории говорят, что до Великой Победы мир был статичен, тысячи лет одного и того же… лишь мелкие различия и тут… бум! – Она изобразила руками взрыв. – Великая Победа, спустя год автоматическое оружие, сверхмощные компьютеры и поступь Империи по соседним землям, авиация, телевидение и ядерное оружие!

– Как нарастающий снежный ком, катясь с горы, превращается в неудержимую лавину, что сметает старый мир. – Подытожил Солен дикторским тоном.

– Мемуары Микаласа?

– Они самые, в детстве зачитывался. Мне кажется, это верно для общества, – сказал Солен, помялся и добавил, – но не для людей. Мы как дети, сбегающие с горки, в какой-то миг осознаёшь, замедлишься – упадёшь и разобьёшься.

Кирия долго молчала, взгляд стал отстранённый, а на лбу появилось подобие морщинки. Наконец она повернулась и спросила тихонько:

– А тебя это не пугает?

– Нет. Метафоры красивы, спору нет, но мы бежим вверх, к звёздам и другим мирам. Это скорее будоражит, а то, что трусы и слабаки не выдержат. Это их проблемы. Я хочу тормозить так близко от чего-то невыразимо прекрасного. Ведь если прогресс продолжится с той же скоростью, то наши дети будут бегать под другим солнцем.

Кирия дёрнулась на слове «наши», но быстро взяла себя в руки, сообразив, что напарник имеет в виду обобщённое.

Переулок расширился в улицу тянущиеся вдоль старых многоэтажек из готовых блоков-панелей. Такие спешно возводили по всей стране, чтобы обеспечить жильём прибывающее население. Солен потянулся за телефоном, проверить можно ли вызвать машину сюда. Замер с рукой в кармане.

Вперёд из дворов выплеснулась стайка парней, одетых безвкусно и ярко. С цветными волосами, собранными в причудливые причёски, блестящими от обилия фиксирующих гелей. С поясов свисают клёпаные цепи, защёлкнутые на карабины, что так хорошо ложатся в руку. Все без шапок, несмотря на крепчающий мороз. Они с гоготом перегородили дорогу и пошли на них, отмачивая «остроумные» фразочки о дылданутости девахи и дурацком наряде. На вид им от семнадцати до двадцати с копейками. Крепкие, у многих на лицах свежие синяки.

Уже не дети, но молодые мужчины. Только мозги у них так и остались на уровне семи лет и разум не выдерживает буйства гормонов.

Самый наглый вышел вперёд, встал перед Соленом, сунув руки в карманы и откинувшись назад.

– Оп-па, какого это сюда занесло? Слышь, дядь, сигаретки не найдётся?

– Не курю. – Спокойно ответил Солен, глядя в шпане в глаза.

– Чё здоровье бережёшь? Тогда давай монету, дорога, знаешь ли, не бесплатная.

– А если не дам?

– О, тогда мы сами возьмём, да и бабу твою возьмём, она хоть и дылда страшная, но лёжа они все одинаковые…

Кирия оборвала ударом от всего корпуса. Кулак с опаздывающим свистом врезался в лицо, впечатался как в сырую глину. Нижняя челюсть сместилась, а кожа вокруг кулака идёт волнами. В туповатых, затянутых алкогольной дымкой, глазах разгорается осознание собственной глупости.

Наглеце бросило в стену, крутанув в воздухе. Тело ударилось о кирпичи, застыло, будто прилипнув, и обрушилось на мусорные баки. Шпана, десять человек, с воплями бросились на абсолют, на бегу срывая цепи с поясов. Солен выругался, потянулся к пистолету. Пара выстрелов в воздух охладит пыл… Кирия закрыла его собой, встретила первых короткими ударами. Будто боксёр бьёт грушу. Сорвала плащ и не глядя швырнула напарнику.

Парни повалились ей под ноги, отхаркивая зубы. Следующей двойке повезло меньше. Первому Кирия вывернула руку до хруста в плече, продолжая держать, развернулась и пнула второго в живот.

Солен услышал характерный треск рёбер.

Лицо напарницы заострилось, глаза дико расширены, и контактные линзы сползли, открыв красную радужку. Она бросается в атаку, сминая бандитов, а Солен наблюдает заворожённо. Девушка двигается стремительно и отточенно, словно боевой киборг из дешёвой фантастики. Детектив с холодком осознал, что ей всё равно шпана это или матёрые бойцы. Просто не заметит разницы.

Один в суматохе оббежал Кирию, подхватил с земли у мусорки ржавую трубу. Широко замахнулся, метя в темечко. Солен забросил пальто на плечо и с неожиданной злобой перехватил руку. Вывернул локоть в обратную сторону. Парень взвизгнул, обернулся, глядя на детектива со смесью ужаса и ярости.

Взгляд дикаря, скорее животного, чем человека.

Солен скрипнул зубами. Таких взглядов вдоволь насмотрелся во время плена у каннибалов. Выхватил пистолет свободной рукой, в последний миг перехватил за ствол и наотмашь ударил рукоятью по лицу.

Голова мотнулась, и дикарь упал на землю беззвучно. Остальные, увидев оружие, с воплями бросились наутёк. Кирия отряхнула с костяшек красные капли, поморщилась и принялась чистить руки снегом. Солен молча накинул плащ на широкие плечи, отряхнул. Девушка кивнула и сказала, стараясь не смотреть на него:

– Спасибо.

– За что? Это ты меня защитила… так, надо позвонить, пусть Борген пошлёт наряд. Пусть в камере отогреются.

– Ну…

– В любом случае, – перебил Солен, – тебе стоило просто показать удостоверение, а не устраивать драку.

– Ой… прости… просто он так говорил с тобой, а ты так помог мне…

Губы девушки мелко затряслись, она хлюпнула носом и поспешно отвернулась. Принялась продевать руки в рукава. Солен вздохнул и обнял её. Сначала ощутил стальную твёрдость, словно под тканью статуя, но Кирия расслабилась, став мягкой, словно плюшевой.

– Ты молодец, только, пожалуйста, больше не действуй наобум. Ладно?

– Д-да… Хорошо, больше не буду.

***

Общежитие представляет собой бетонную коробку с выкрашенными побелкой стенами. Простое жильё для рабочих, возводивших промышленный комплекс. Солен недоверчиво покосился на здание, на спутницу. Зачем селить абсолют, с кучей денег, в такое место?

Кирия, успевшая насмотреться на квартиру детектива, стыдливо отводит взгляд. Крыльцо обшарпано, окна занавешены или заклеены малярным скотчем. Над крышами вдали возвышаются кирпичные трубы. Снежное небо подсвечено красными огнями.

– Они хотели, чтобы мы прочувствовали жизнь с самых низов. – Сказала Кирия, отвечая на незаданный вопрос. – Мы не элита по рождению, а самые обычные люди.

Самые обычные… сказала девушка, у которой бицепсы размером с детскую голову. Да и рост, Солену приходится задирать голову, чтобы посмотреть ей в лицо. Будь на её месте мужчина, он бы его уже ненавидел всем сердцем.

– Ну, странное решение. Надеюсь, ты здесь не задержишься.

Ночь подкрадывается к городу незаметно. Свет отражается от снега и рассеивается, превращая мрак в мягкий сумрак. Мороз усиливается, подбирается к минус тридцати двум. Солен собрался с силами и вышел из машины. Велик соблазн побыстрее попрощаться с напарницей и юркнуть в тепло. Пересилил себя и по-джентльменски решил проводить даму до дверей комнаты.

Будто ей хоть что-то может угрожать.

Входная дверь тяжёлая, новая, с толстой прослойкой теплоизоляции. В лицо дохнуло сухим теплом и запахами вымытого грязной тряпкой кафельного пола. Холл представляет собой широкое помещение, разделяющееся на два коридора. Вдоль стен тянутся толстые трубы отопления, карабкаются к потолку и скрываются за поворотом.

В центре огороженный участок, пост консьержки. Стоило войти и хранительница прохода, старуха в цветастом платке и мешковатом свитере, поднялась из-за стойки. Грозно прищурилась и прошипела:

– Кто такие? К кому?! Чего надо?

– Я здесь живу, – сказала Кирия. – На четвёртом этаже, семьдесят восьмая комната. Д-семь.

Бабка сощурилась сильнее, не глядя подцепила со стойки журнал. Принялась листать желтоватые страницы, водя по строчкам пальцем и бормоча под нос. Поглядывая поверх на детективов. Будто ожидая, что они попытаются пробежать внутрь или украсть что-то. Ну… например жестяное ведро с серой тряпкой, что стоит в углу.

Наконец, морщинистое лицо просветлело и тут же нахмурилось. Консьержка постучала ногтем по строчке и проскрипела:

– Ага, вот оно. Ты, милочка, здесь жила!

– Как? Я только вчера вечером заселилась, меня ваша напарница принимала!

– Ничё не знаю, тут чёрным по белом накарябано «Кирия Д-семь, заселяется на сутки, вещей нет.». Так что, проваливай к хахалю, лярва дыладанутая, ишь обмануть бабушку захотела!

Солен успел ухватить напарницу за руку, та начала сжимать кулак, потянул к выходу и сказал.

– Пошли, нечего тебе в этом клоповнике делать. У меня переночуешь. Утром будем думать.

Глава 5

Метель накрывает столицу, снежные потоки струятся по улицам и дворам. Заполняют собой мир, обхватывают и сжимают, как щупальца. Машина движется против ветра, излишне медленно, будто ничего не видя. Хотя для сенсоров снег прозрачнее пустоты.

Кирия сжалась на заднем сиденье, заняв его полностью. На бледном личике отражается страх и неуверенность, а кончики ушей полыхают. Солен сгорбился на «водительском» месте. День незаметно выпил силы и детектив клюёт носом, разморённый сухим теплом. Телефон в левой руке тихонько попискивает и вибрирует. На экране выскакивают уведомления от сервисов и сообщения. Каас подтвердил смену адреса доставки покупок Кирии. Кафе сообщает об отправке дрона.

Огни улицы за снежной пеленой похожи на реки огня. Разноцветные и неоновые, огромные экраны на перекрёстках похожи на луны. Машина виляет перестраиваясь и Кирия чувствует, как под колёсами скрипит слой снега.

Плавный поворот и машина укрылась от боковых порывов ветра за стеной домов. Солен подобрался и взялся за ручку двери. Машина откроет сама, но в присутствии девушки он чувствует себя обязанным делать это сам. Не только для себя, но и для неё.

Такси остановилось, пискнуло, сообщая о завершении маршрута. Детектив выскочил наружу, заскрипел зубами и поспешно отпер дверь для напарницы. Галантно помог вылезти. Метель мгновенно запуталась в белых волосах. Шевелюра будто стала частью стихии. Кирия подняла ворот пальто, пригладила локоны.

У подъезда их встретил пухлый дрон, похожий на бочонок, приветливо мигнул зелёными огоньками.

– Им пора делать дроны с внешним обогревом. – Пробурчал Сол, дергая металлические ручки, заклинившие от холода.

Наконец отсек открылся и показал содержимое, большой бумажный пакет.

– Почему?

Детектив красноречиво потряс покрасневшими пальцами. Вцепился в пакет, ещё сохранивший тепло. Кирия посмотрела на кисть, сжала и разжала кулак. Выражение лица стало изумлённым.

– Так ведь не так уж и холодно.

– Минус тридцать пять, а ведь зима только началась. Метели через день, а на второй месяц обещают до минус шестидесяти.

– Ужас… – выдохнула абсолют, но в голосе нет ни капли беспокойства.

Для вида спрятала ладони в карманы, оглядела двор. Через пелену снега мерцают огни дронов, спешащих по своим делам. В дальнем конце двора угадывается громада снегоуборочной машины. Мерцают красные фары, а ветер едва ли приглушает урчание мотора и механизмов. Солен торопливо отпер дверь подъезда, придержал, пропуская гостью. Кирия торопливо шмыгнула внутрь, облегчённо выдохнула и принялась стряхивать снег, запутавшийся в волосах.

К моменту, когда они поднялись на этаж, девушка стала выглядеть так, будто попала под ливень.

– Ванная там, – сказал Солен, указывая на конец коридора. – Полотенце бери любое.

***

Ванная на удивление крохотная для размеров квартиры и совмещена с туалетом. Кирия озадаченно осматривает квадратную ванную, в которой даже Солену придётся подтягивать колени к груди. На полочке под зеркалом стоит зубная щётка, рядом помятый тюбик. Борт ванны «украшен» бутылкой шампуня, мыльницей и фиолетовой мочалкой. На двери висят два полотенца: жёлтое и синие.

Девушка уставилась на них гадая, какое для верхней части тела, а какой для… нижней. Потянулась к двери, спросить у хозяина. Отдёрнулась. Осторожно взяла жёлтое, вроде сухое. Принюхалась и переключилась на синие. Поджала губы, полотенца пахнут одинаково.

Решив, что это не такая большая проблема, Кирия начала стягивать одежду. С неудовольствием поскребла кровавую корку на костяшках. Всё-таки она перестаралась с той шпаной. Забралась в ванную, с трудом уместилась сидя. Задёрнула шторку и включила воду. О голову и плечи разбился ледяной поток. Кожа мгновенно пошла мурашками, но через мгновение нагрелась.

Плеск воды заглушил вздох облегчения. День выдался тяжёлым из-за непривычности и отсутствия распорядка. Кирия каждый час привычно искала часы свериться с заученным расписанием. Теперь кажется, что марш-бросок через горы в полной выкладке не так уж сложен.

Кирия мотнула головой, мокрые волосы облепили шею, и вода затекла в ухо. Попыталась вытряхнуть её, пальцы скользнули по тонкому шраму за мочкой. Под кожей заметное уплотнение, похожее на капсулу с лекарством. Едва переборола соблазн надавить сильнее, выдавить чужеродное.

Вдруг будет расценено, как попытка избавиться? В этом случае устройство обвитое вокруг позвоночника «выключит» её. По крайней мере, так говорил инструктор и называл устройство «предохранителем».

Абсолюты превосходят обычных людей в силе и скорости. Если такой свихнётся, то может натворить дел похлеще любого маньяка. На выпускном красочно расписали перспективы и цели в жизни.

Стать хорошим членом общества и расплодиться. Бесчинства в этот список не входят. Если за ней заметят плохое поведение, то «выключат».

Что имеется в виду она не знает и знать не хочет. Кирия в который раз помяла костяшки. Вдоль хребта скользнул холодок. А вдруг? Нет… нет. Она всё ещё в сознании, а значит, не совершила ничего плохого! Она защитила офицера при исполнении! Шпану могло и не впечатлить удостоверение, зато здоровенный кулак, с набитыми костяшками, прилетевший в лицо, образумит кого угодно.

Горячая вода распарила кожу, пропитала теплом каждую мышцу, принося в тело блаженное расслабление. Она огляделась и в который раз подивилась, как городское бытие отличается от жизни в лагере. Обычные люди такие маленькие, хотя пару раз она видела прохожих, не уступающих габаритами её братьям.

Клубы пара заполнили комнату, зеркало запотело, а на кафельных стенах конденсируются крупные капли. Кирия спохватилась и добавила холодной воды. Наскоро помылась и, обернувшись жёлтым полотенцем, вышла из ванны. Нос дразняще защекотал мощный аромат неизвестной еды. В животе квакнуло и бурча напомнило, что кроме пирожных и печенья ничего не было.

Кирия пошла по запаху и очутилась в крохотной кухне, Солен обернулся и тут же отвернулся, прикрыв глаза ладонью. Махнул рукой в коридор и сказал:

– Там на диване домашняя одежда, переоденься, а свою кинь в стирку.

***

Кирия послушно переоделась в мешковатые штаны, которые оказались велики и бесформенную кофту. Сухая ткань, распаренная кожа и будоражащие ароматы… квартира напарника начинает казаться почти родной и уютной.

К возвращению девушки Солен достал из духового шкафа две пиццы. Такую еду нужно есть горячей, а не остывшей на морозе пока доставл из дрона. Полюбовался богатой начинкой из сыра, мяса и сладких перцев с грибами. Одну подвинул гостье и сказал:

– Угощайся, чай сейчас будет.

Первый кусок Кирия проглотила, как утка не жуя. В лицо ударила краска, абсолют распахнула рот и махать ладонями, загоняя воздух внутрь. В уголках глаз заблестели слёзы.

– Ты чего?

– Горячо…

Солен покачал головой, едва сдерживая улыбку. Жестом включил телевизор. Тонкая панель вспыхнула на стене над столом. По экрану замелькали кадры заснеженной площади с памятником Микаласу. Подножие утопает в цветах и венках с красными лентами. Кухню заполнил бойкий щебет ведущей, платиновой блондинки в красном пиджаке:

– В преддверии дня Великой Победы у могилы святого Микаласа прошли шествия студентов.

Картинка сменилась на здание Академии Наук. Широкая мраморная лестница уходит ввысь. По ней поднимается колонна парней и девушек с цветами в руках. Поднявшись до середины, опускают букеты на ряд ступеней, вырезанных из гранита, стараясь не закрыть табличку с последними словами великого учёного:

«Знай же, храбрец, впереди обитель бесконечного знания и ты на полпути. Я, Микалас фон Церн, приветствую тебя как брата!».

Цветы почти скрывают склеп гения, даже в смерти отказавшегося покидать работу. Люди всё идут и идут, скоро цветы скроют всю лестницу. Играет торжественная музыка, среди букетов горят свечи в стеклянных плафонах.

– Основные торжества пройдут через два месяца на главной площади Тарго, в первое утро после Длинной Ночи. Вне зависимости от погодных условий. Всем желающим будет выдана горячая пайка, образца времён войны. К другим новостям. В полдень на окраине прошёл очередной митинг технофобов, переросший в погромы и мародёрство.

Пошли кадры разбитых витрин и горящих машин. Среди густого дыма мечутся фигуры людей в цветных платках-масках. Большая группа пытается сбить дрон репортёров, швыряя бутылки из под пива. На фоне видно надвигающиеся построение полиции с акриловыми щитами. В завихрениях дыма они похожи на пехоту древности. Не хватает только знамён и предводителя на белом коне.

– Императорская семья выразила беспокойство подобными настроениями, а старший принц, Руперт предложил внести законопроект, лишающий бунтовщиков пособий. Что вызвало бурную реакцию в парламенте и совете лордов. К другим новостям император Калеб провёл дружескую встречу с главами Союза Независимых Королевств…

– Потому я и не смотрю новости. – Буркнул Солен, убавляя звук до минимума.

Кирия, успевшая умять третий кусок, потянулась за четвёртым с блестящими от восторга глазами. Посмотрела на благодетеля и пролепетала:

– Спасибо! Это невероятно вкусно!

– Чем же тебя в лагере кормили? – Удивился напарник, макая корочку пиццы в коробочку с сырным соусом.

– В основном армейский паёк, инструкторы говорили, что мы должны понять не самую приятную сторону жизни, прежде чем сможем войти в мир.

– Странное у тебя было детство.

– Не знаю, сравнивать пока что не с чем. – Ответила напарница и пожала плечами. – Но эта еда мне нравится. А кофе… сказка!

– Только перед сном его не пей. – Предостерёг Солен.

– Не усну?

– Нет, но в туалет замучаешься бегать.

Метель бьётся об окно крупными снежинками, соседний дом уже едва различим. Кажется, что весь мир ужался до горячей кухни, пропитанной ароматами пиццы и чая. Стекло медленно покрывается морозным узором.

– Сол?

– Да?

– Спасибо тебе… ты так заботишься обо мне, я действительно ценю это и обязательно отплачу!

Детектив откинулся на стуле, сказал с улыбкой:

– Не стоит, ты моя подопечная, да и вообще, мужчина обязан заботится о слабых девушках.

– Это я-то слабая? – Шумно выдохнула абсолют.

Задрала рукав до плеча и согнула руку, напрягая бицепс. Мышца вздулась и обрисовалась во сне чудовищной красе под молочно-белой кожей, заиграла жилками.

– Да я одной рукой сотню килограмм швырнуть могу! Мои кости крепки как легированная сталь!

– Конечно, слабая. – Ответил мужчина, потягивая чай. – Ты незнакома с миром, не знаешь город и большинство порядков в обществе. Так что, пока не освоишься, ты под моим крылом. Иначе, если с тобой, что случится, я себе не прощу. Да и Борген три шкуры спустит…

Кирия умолкла, неуверенно расправила рукав и принялась за пиццу, держа кус двумя руками. Стрельнула глазами в коридор, и спросила с осторожностью сапёра:

– Там на фото с братом девушка… это твоя подруга?

– Сестра. – Ответил Солен с улыбкой. – Младший научный сотрудник института океанографии, главная и единственная гордость семьи. Живёт на берегу Тёплого Моря.

– Единственная гордость? Ты же знаменитый детектив! Весь коридор в грамотах и вырезках из газет! Вон, тебе руку жал сам Старший принц!

Солен отмахнулся, продолжая улыбаться:

– Я прибираю людской мусор, а она… о, она раскрывает тайны мира! Даже открыла пару глубоководных видов рыб, один назвали в её честь.

***

В спальне Кирия остановилась у кровати, поглядела на Солена и спросила:

– Койка ведь одноместная?

– Ага.

– А значит, – прошептала Кирия, медленно заливаясь краской, – спать будем…

– Ты на кровати, а я на диване, не стесняйся, я сейчас возьму бельё и уйду. – Сказал Солен, склонился над прикроватной тумбочкой, достал простынь и тонкое одеяло. – Ну вот и всё, спокойной ночи.

– Да… – Пробормотала Кирия, тщательно пряча разочарование. – Спокойных снов.

***

Сна нет, даже сонливости. Кирия вертится с бока на бок, кровать слишком мягкая и… пустая. Уши ловят каждый шорох из зала, любой скрип дивана. А когда услышала шаги сердце застыло. Стоило шагам приблизиться, как оно сорвалось в галоп. Однако Солен прошёл мимо, стукнула дверь ванной.

Кирия выдохнула в подушку, перевалилась на спину, прижимая её к лицу. Мелькнула стыдливая мысль самой лечь на диван, пока Солен не вернулся. Устроить сюрприз. Она почти решилась, но неожиданно для себя уснула…

… Во сне она была такой маленькой и хрупкой, как принцесса. Бродила по тёмной чаще, ища неведомо что. В темноте кружат волки, сверкают злые жёлтые глаза. Контуры зверей нечёткие, как росчерки дыма, но клыки сверкают отчётливо. Вот её окружили, волк набросился и повалил на землю. Приготовился вцепиться в горло… Огромная рука ухватила тварь за шкирку и играючи зашвырнула в чащу. Остальные волки с визгом бросились прочь.

Спаситель-Солен склонился над Кирией с широкой мужественной улыбкой.

***

Она проснулась по казарменной привычки, без тени сонливости. Едва сдержалась спрыгнуть и начать одеваться. Больше это не требуется. Солнце ещё не взошло и за окном истошно воет ветер. Ночь нехотя уступает утру и краешек неба, который она видит, из чёрного становится тёмно-синим.

Повернув голову, увидела свою одежду, бережно сложенную на стуле. Рубашка выглажена и пахнет луговыми травами. На полу затаились пушистые тапочки с толстой подошвой.

На кухне нарастает свист чайника, глухой и едва различимый. В спальню затекают манящие ароматы. Кирия улыбнулась, вылезла из-под одеяла, села на кровати. Пискнула, пол ожог ступни холодом, и торопливо обулась.

Странно, ещё вчера чужая кровать, теперь кажется родной койкой в казарме.

Глава 6

Утренний мороз вцепился в лицо стоило открыть дверь подъезда. Тусклый свет и порывы ледяного ветра намекают, что к полудню теплее не станет. Солен поправил шапку, спрятав под мягкой тканью даже мочки ушей. Кирия же подставила лицо ветру и вдохнула полной грудью, широко улыбнулась. Расстегнула ворот и направилась к машине, жмущейся к бордюру у подъезда.

– Ты уверена, что шарф не нужен? – Спросил напарник, следуя за ней.

– Мне и так хорошо. Выдержу ещё минус десять-пятнадцать.

Снег наметает под стенами дома в крупные зализанные сугробы. За призрачной вуалью метели проступают оранжевые корпуса дронов-уборщиков. Среди них бродит мужчина в светоотражающей жилетке. Сверяется с чем-то на планшете и бурчит, глядя под ноги.

– Ну, смотри, если что сможем прикупить в торговом центре.

Внутри машины пахнет хвоей и сандаловым деревом. Тёплое сиденье с готовностью приняло людей, мягко завибрировало. Солен привалился плечом к двери и наблюдает за работой дронов. Умные машины распределяются по двору попарно. Пока одна убирает снег тепловой пушкой, вторая сбрызгивает разогретый бетон розоватой жидкостью. Снег на неё больше не липнет, а вода превращается в сероватый порошок, что мгновенно исчезает.

– Только представь, – начал мужчина, не поворачиваясь к напарнице, – каким был бы мир сейчас, не будь у нас всех этих технологий.

– Наверное, мёртвым и промёрзшим? – Сказала Кирия. – Мне сложновато судить, для меня мир всегда такой был.

– Эх… дитё! – Выдохнул мужчина, старательно имитируя старческое брюзжание.

– Ты не сильно старше!

– Ага, но я ещё помню тёплое лето и зиму в три месяца вместо пяти. Тогда даже морозы были… да это сейчас и морозом стыдно назвать!

– Вот интересно, а почему оно так стало? Я слышала, одна старушка говорила про гнев богов. Мол люди им перестали поклоняться и те обиделись.

– А в школе не рассказывали?

Солен вскинул бровь и повернулся к девушке. Та покачала головой и добавила:

– У нас была нетипичная школа. Ну знаешь, учили, как влиться в социум. Представляешь, у меня были задания по изучению певцов, популярных у сверстниц… Так, почему замерзаем?

Машина дождалась, пока крыло дронов пересечёт дорогу и осторожно тронулась с места. Вырвалась со двора и помчалась к трассе, обгоняя ветер. Мир вокруг будто исчез за росчерками снега.

– Да тут ничего эдакого, – вздохнул Сол, – тёплые течения замедляются, отклоняются от материков, солнечная активность ослабла…

– Ой! Солнце скоро погаснет?!

– Ну, да, через несколько сотен миллиардов лет.

– Ужас! А я, дурочка, думала в океан упал огромный астероид…

Вот насколько я не осведомленная, но даже мне кажется сказкой. Как может ослабшее течение вызвать вот всё это?

– Я не учёный, вот сестра бы лучше и на пальцах объясняла, а ей я верю.

– Ладно, тогда и я поверю.

Через потоки снега проступил 9автобус, мчащийся параллельно. Люди набиты плотно, заспанный, раздражённые холодом и необходимостью ехать на работу. Кто-то задумчиво смотрит на авто детективов и на лице читается желание проклясть всё и купить подписку на автопарк.

Дома едва различимы, и мир кажется уже мёртвым. Грудь кольнуло болью, внутри лопнул шарик с ледяной тоской. А получится ли пережить новый ледниковый период? Может, через столетие тусклое солнце осветит ледяной шар, а все усилия человечества исчезнут без следа.

– Надо купить лыжную маску. – Пробормотал детектив, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.

– Кстати, а где все уличные животные? Нам говорили, что в городах их много… – Спросила Кирия, неотрывно следящая за миром снаружи.

Солену начало казаться, что она действительно видит через пелену снега и ветра. Знать бы, какие модификации проделали с абсолютами. Вдруг и правда, превосходят человека, как человек обезьяну.

– Раньше было много, а сейчас, сейчас они не выживают. Большая часть местных диких птиц вымерла, холод сбил миграции перелётных, надломил экосистемы юга.

– А кошки? Кошки тоже… вымирают?

На лице Кирии проступило выражение ужаса и надежды на отрицательный ответ. Сол улыбнулся, покачал головой.

– Нет, конечно. Кого не разобрали, теперь живут в питомниках, как и собаки.

***

Торговый центр, стеклянный куб, искрящийся в лучах тепловых прожекторов. Будто пришелец из другой галактики среди асфальтового поля. Внутри мерцают разноцветные огни. Кирия остановилась на пешеходной дорожке, дожидаясь напарника, замешкавшегося у авто. Указала на здание и крикнула, перекрикивая ветер:

– А он похож на игрушку для Зимнего Солнцестояния!

– Точно! А оно ведь совсем скоро!

– Месяц почти жду не дождусь! Обожаю этот праздник. В лагере выдавали яблочные пироги и устраивали утренники с конкурсами и представлениями!

На миг, несмотря на метель, тянущую за волосы, лицо абсолют просветлело широкой улыбкой. Она оглядела ряды машин на парковке, уходящих в снежную бездну. На прибывающие новые. Препарированные авто, ожидая пассажиров, перемигиваются датчиками. Лучи прорезают метель, подсвечивают наст.

– Откуда столько людей? Время ведь рабочее…

– К празднику закупаются. – Пояснил детектив, двигаясь через ряды машин к дорожке. – Давай поторопимся, нам после НИИ в участок надо.

– Ой, а я совсем забыла…

– Не переживай, у нас пока что свободный график, но лучше не злоупотреблять. В участке нам живо напомнят, от такенной толщины папку собрали за вчера. А ещё в морге подготовили отчёт.

– Бррр…

– Что такое?

– Я боюсь мертвяков. – Сказала Кирия, потирая плечо.

– Какая незадача, ведь у нас это основной контингент.

***

Куб отнял два часа, за которые солнце, за серыми тучами, стало заметно. Что парадоксально сделало мир мрачнее и холоднее. После тёплых залов, полных народу, продуваемая всеми ветрами парковка похожа на ледяной ад. Несколько машин обступили сотрудники с портативными тепловыми пушками.

Кирия их не заметила, слишком занятая изучением нового устройства. Титановая пластина с блоком камер, запечатанная в нежно-розовый чехол с мультяшным котёнком. Не глядя забралась в машину на заднее сиденье, скрючившись и стуча пальцем по экрану. На запястье сверкают новенькие широкие часы, в противоударном кейсе.

– Сол, а почему ты назвал убийцу Доран де Сваус, хотя до этого сказал, что убита семья Рогенов? – Спросила абсолют, не отвлекаясь.

– Предки жены знатнее, потому взять фамилию мужа было ущемлением семейной гордости.

– Так может это стало мотивом? Ущемлённое эго толкает мужчина на всякие дикости.

Солен покачал головой.

– Сомнительно. Пятнадцать лет брака и только сейчас выскочило?

– Мало ли.

Машина мягко затормозила у лестницы приземистого здания, украшенного колоннами и статуей Микаласа фон Церна на крыше. Мраморный гений подсвечен двумя прожекторами, простирает руки над улицами. Налипший снег исказил лицо, изменил причёску, превратив героя в гротескного урода.

Двери отворились и детективы вышли на улицу, Кирия с неохотой спрятала телефон в карман пальто. На ступенях красуется большая табличка:

«Осторожно, скользкие ступени»

В дальнем конце под перилами сиротливо спит дрон. Под слоем снега мигает зелёный светодиод. Будто говорит прохожим, что с ним всё в порядке, просто отдыхает. Накопившийся снег подло скользит под ногами, Кирия часто вскрикивает и хватается за Солена или перила. Детективу начинает казаться, что он совершенно не поскальзывается.

Дверь НИИ, дубовая плита с медными заклёпками, в два человеческих роста, открылась легко и бесшумно. В лица дохнуло причудливой смесью ароматов прогретого камня, проводки и химической лаборатории.

На гостей из кабинки, закрытой стеклом, взглянула седая женщина с очками в толстой роговой оправе. Откашлялась в кулак и указала на прислонённый к стене веник и половую тряпку. Убедившись, что посетители почистили обувь, она проскрипела, поправляя очки:

– Кто такие и к кому?

Солен подошёл и продемонстрировал удостоверение, старуха сощурилась, сверила фото и хмыкнула.

– Так понимаю вы к господину Твердову?

– Да, если руководство не сменилось. – Ответил Сол, пряча удостоверение во внутренний карман.

– Не, – отмахнулась старушка, выискивая нечто на полке, не видимое детективу, – кто ж его сместит? Ага… вот оно, распишитесь в книге посещений.

Она просунула в узкую щель между столом и стеклом журнал в кожаном переплёте, заботливо раскрытый на нужной странице. Добавила простецкую ручку. Солен поставил небрежную роспись, похожую на каляки младенца. Кирия, прикусив кончик языка, старательно вывела «Кд7», украсив завитушками.

– Проходите, кабинет директора на втором этаже, в конце коридора.

Поблагодарив, Солен и Кирия направились к лестнице, укрытой бордовым ковром, закреплённым стальными полосами. На стене висит карта этажа, с указанием путей эвакуации и расположением огнетушителей. Рядом приколочен красный щит с прицепленным пожарным топором и конусообразным ведром.

Девушка задрала голову поднимаясь и с приоткрытым ртом разглядывает дивную лепнину, изображающую сотворение человека богом.

– Удивительно…

– Ну так, большинство НИИ – это либо бывшие храмы, либо особняки влиятельных лордов. Меня в пару таких в детстве водили на экскурсии.

– А-а…

Кирия на ходу достала телефон, остановилась, Солен услышал несколько характерных щелчков камеры. Девушка нагнала и пошла рядом, довольно улыбающаяся. Дверь в кабинет директора оказалась донельзя обычной, чуть ли не фанерной, но с широкой табличкой: Твердов, директор.

Солен постучал, на той стороне недовольно откликнулись, потянул ручку и шагнул внутрь. Кирии пришлось пригнуться и протиснуться бочком. Внутри кабинет напоминает библиотеку, стены закрыты шкафами с книгами, под потолком поблёскивают лампы дневного света, а в дальнем конце раскинулся массивный деревянный стол. Столешница чистая и отражает свет, на самом краю примостился монитор с клавиатурой, по которой методично отстукивает мужчина средних лет.

Высокие залысины, морщинистый лоб, голова кажется круглой, как мяч, а на носу отражают экран очки с толстенными линзами. Твердов нехотя оторвался от компьютера и поднял взгляд на гостей.

– Да-да?

– Господин Твердов, я старший детектив Солен Тарго, а это моя помощница, Кирия Д-семь.

– О! А я всё думал, когда из управления пожалуют, присаживайтесь, буквально пару минут и я освобожусь.

Он сгорбился над клавиатурой, стук клавиш слился в тихий шелест. Кирия осторожно опустилась в кресло, на самый краешек, положила руки на колени. Солен сел свободней, забросил ногу на ногу и принялся ждать.

– А, впрочем, – сказал учёный, – вы же не против, если я буду отвечать печатая?

– Нисколько.

– Прекрасно, так, что вы хотите знать?

– Что вы можете рассказать о Доране де Сваусе?

– Хм, отличный специалист, хотя и несколько ординарный, если вы понимаете, о чём я.

Солен покачал головой и сказал:

– Боюсь, что нет.

– Ах… понимаете, мы учёные. Нельзя быть отличным исследователем неизвестного и быть, ну знаете, заурядным. А вот Доран был как раз заурядным, этакий ремесленник от науки. Прекрасный инженер, но без изюминки.

– А чем он занимался?

– Проектированием.

– Чего?

– А вот это, уже секретная информация. Не удивляйтесь, у многих НИИ есть Имперские заказы, которые нельзя разглашать.

– Ладно, а это секретное дело, могло повлиять на душевное равновесие Свауса?

– Я бы сказал, что нет, это вполне обычные чертежи с обычными целями, ну знаете, несущая конструкция и тому подобное. Он делал подобные сотни раз. Хотя я не психолог, могу ошибаться.

– Были у него друзья или конфликты?

– Никого о ком бы я знал.

Твердов стукнул по клавише ввода, и поднял взгляд на гостей. Охнул, увидев Кирию, подскочил, подавшись вперёд.

– Ого! Настоящий Абсолют?!

Девушка отвела взгляд и прошептала сдавленно, залившись румянцем:

– Д-да.

– Ох, простите, милая леди, я просто столь наслышан о подобных вам, не чаял, что увижу вживую. Так вас выпустили в мир?

– Д-да, уже несколько дней как, вы разве не слышали?

– Увы, мы тут все горим на работе, так сказать. Как раз в связи со случаем Дорана и метелью, пришлось выгнать половину сотрудников на принудительные выходные, с запретом на удалённую работу. Чаю?

Солен откашлялся в кулак, сложил руки в замок и спросил:

– Господин Твердов, у вас есть личное дело Дорана де Свауса?

– А?.. Да, конечно, есть, секунду.

Директор скрылся под столом, загремели деревянные ящики, зашелестела бумага, спустя минуту он выскочил с объёмистой папкой и положил её перед детективом.

– Вот, пожалуйста, ещё вчера собрал, тут вся имеющая у нас информация о Сваусе, конечно, за вычетом секретных документов.

– Спасибо… – Пробормотал Солен, сконфуженный объёмом. – Вы записываете каждое действие сотрудника?

– Ну, в основном здесь записи прихода-ухода, копии личных обращений, запросы и прочие. За последние пятнадцать лет. Может, что пригодится. У вас ещё есть вопросы?

– Кирия, может, ты хочешь спросить?

Девушка откашлялась, выпрямила спину и сказала:

– Мистер Твердов, скажите, вы часто видели Дорана де Свауса?

– Раза два в день, иногда больше, его отдел работает над приоритетным заказом короны.

– Скажите, он выглядел счастливым?

Директор застыл с приоткрытым ртом, в глазах мелькнула растерянность. Он помассировал лоб и спросил:

– Простите?

– Ну, счастливым, базовая человеческая эмоция.

– Леди, Доран получал весомый оклад, работал с выдающимися специалистами над, занимался любимым делом! Конечно, он был счастлив!

Кирия кивнула и поднялась из кресла, уперевшись руками в подлокотники, кивнула директора.

– Большое спасибо за содействие, я услышала всё, что хотела.

***

На лестнице НИИ под порывами кинжального ветра со снегом она остановилась, запахивая плащ. Солен встал рядом и спросил:

– Киря, что это было?

– Ты про вопрос?

– Ну а про что ещё?

– Счастливый человек не станет убиваться семью, Твердов говорит, что Сваус был счастливы, но… у тебя при себе то семейное фото?

Солен порылся в карманах и извлёк фотокарточку, всмотрелся и хмыкнул. Лицо убийцы в окружении семьи не выражало ничего. Взгляд был пустым, а вокруг рта собрались твёрдые складки. Кажется, что этот человек никогда не улыбается, а счастье знает только как слово из толкового словаря.

– Да, радостным его не назовёшь.

– То-то и оно… – Протянула Кирия. – Мне нужно ознакомиться с материалами дела поплотнее и переговорить с патологоанатомом.

Глава 7

Кирия ворвалась в отделение, как смерч, пронеслась по коридору до лифта и от него к столу Солена. Детектив едва поспевает за ней, виновато улыбаясь коллегам. Массивная клавиатура с тяжёлыми клавишами, показалась почти игрушечной под ладонями абсолют. Девушка склонилась над ней, периодически бросая взгляд на экран. Щелчки и стук моментально заполнили этаж. Солен убедился что она справляется, и попятился в кафетерий.

В курилке не привычно тихо, завсегдатаи отправились глазеть на великаншу, будто она диковинный зверь. Сол набрал кофе в две кружки, подумав, взял блюдце и горсть бумажных пакетиков с сахаром. Пусть напарница сама выберет, сколько сладости хочет. Когда вернулся, стол обступили коллеги, на почтительном расстоянии. Кирия их старательно не замечает, пролистывает страницу за страницей, впивается взглядом в каждую строчку. Особенное внимание уделяет фотографиям из социальных сетей погибших.

Солен протиснулся через коллег, одаривая их ледяным взглядом и борясь с желанием случайно расплескать кофе. Кто-то стыдливо отвернулся и поспешил к своему столу. Из кабинета выкатился Борген, занял позицию и наблюдает за новенькой поверх голов. Для этого ему пришлось встать на стул.

Сол закатил глаза и поставил кружку перед подругой, повернул блюдце так, чтобы пакетики сахара были под рукой.

– Как успехи?

– Так себе. – Ответила Кирия, не отрываясь от экрана. – Сваус-Рогены будто и не жили вовсе.

– Это в каком смысле?

– Муж, будем честны, посредственный учёный, жена серая мышка, а сын ни рыба ни мясо. Они средние, даже среди статистически средних. В какой-то мере это даже удивительно…

– Ты ищешь что-то конкретное?

– Нестыковки. Ну не может человек вот так, в один момент сойти с ума!

– Почему же? Наш мозг довольно хрупкое устройство, один раз стукнулся затылком и всё, был робкий очкарик, а стал берсерк-убийца.

– Это статистически невероятно редкое событие. Как оно могло случиться с таким середняком? Нет… тут что-то иное! Вот, смотри, в момент убийства по телевизору крутили эти передачи!

– Вестник технологов «Исток», – прочитал Солен с экрана, – шоу про глобальное похолодание и, комедии, дочерти комедий. Ну и что, по-твоему, могло вызвать психоз из этого? Ты учитывай, что сейчас у многих голова набекрень из-за долгой зимы и недостатка солнца.

– Ну, с солнцем тоже рабочая версия, но думаю у шоу с пирогами, летящими в лицо шансов больше.

– Пожалуй, соглашусь. Я от такого точно чокнулся бы.

Кирия открыла папку с документами дела, быстро пролистала файлы. Брови сдвинулись к переносице, а на лице появилось озадаченное выражение.

– Тут не хватает отчёта о вскрытии.

– В морге сдохла сеть. – Пояснил Солен, потягивая кофе и дожидаясь, когда девушка заметит свою кружку. – Так что надо ждать письменную версию, или когда поднимут сеть.

– Или? – Протянула Кирия, поворачиваясь к нему.

– Или самим заехать. – Вздохнул Солен, осознавая, что кофе допить не получится.

– Отлично!

Кирия подскочила с кресла, почти опрокинув стол ударившись о столешницу. Кружка на блюдце подскочила, загремела и, расплёскивая кофе, опрокинулась. Чёрная волна захлестнула клавиатуру и стопку бумаг и хлынула на пол. Девушка взвизгнула, недоумённо глядя на учинённый беспорядок, повернулась к напарнику. Посмотрела на кружку кофе в его руках, на опрокинутую, на ослабевший «кофепад» и чёрное пятно под ногами.

– П-прости… Я… Я… случайно. Не заметила…

– Да ничего, вещь казённая. – Вздохнул Солен, повернулся к начальнику и добавил, глядя ему в глаза. – Так ведь?

Борген отмахнулся обеими руками, балансируя на стуле.

– Правда, правда, не переживай юная Д-семь. Уборщица приберёт, такое у нас часто случается.

***

Солнце пытается пробиться через серые тучи, но до города добираются лишь тонкие лучи. Заиндевевшие небоскрёбы искрятся в них, как огромные сосульки. Свет отражается от только выпавшего снега и бьёт в глаза, вынуждая щуриться.

Кирия прилипла к окну грузовичка, вызванного по её настоянию. Высматривает прохожих, особенно женщин, подмечает одежду и украшения. Солен прямо видит, как у неё в голове происходят сложнейшие, свойственные только женщинам, вычисления. В сравнении с которыми квантовая теория не сложнее палки. В красных глазах отражаются огни уличной рекламы и светящиеся гирлянды на деревьях.

На крохотной площади репетирует оркестр. Музыканты похожие на меховые шарики, с торчащими инструментами. При игре от духовых поднимается пар, делая их похожими на трубы паровозов. Поодаль кучкуются зеваки, в руках исходят паром бумажные стаканчики кофе.

Так какая у тебя идея по делу? – Спросил Солен.

– Мне показалось странным, что убийцу описывали, как счастливого человека, но он таким не выглядел. Не вяжется, просто чую, что это важно.

– Хм…

– Сол, я помню, что это проходное дело, данное на откуп новичку, для проверки. Но у меня свербит, есть тут что-то не то. Ускользающие от нас, важное!

– Да я не против, у нас всё равно свободная неделя, как минимум. Потом вручат другие дела и поставят на обычный график.

– Поняла, я справлюсь.

– Вот и хорошо.

Машина затормозила и Кирия от неожиданности клюнула вперёд, проскользив щекой по стеклу. Стукнулась о спинку кресла и вцепилась в него. Через лобовое стекло видно, как по дороге, пересекающей маршрут, едет кортеж. Приземистые, похожие на боевые, машины в окружении мотоциклистов. На проезжей части сгрудилась постовая стража. Цепко следит, как бы кто ни сунулся.

Девушка опустила стекло и высунула голову. Порыв холодного ветра разметал волосы, полоснул по глазам, но она увидела тёмные фигуры на крышах вдоль дороги.

Разглядела и вытянутые винтовки с массивной оптикой и сошками. Из таких можно отстрелить комару крылья с пары тысяч километров. Фигуры стоят парами: стрелок и наводчик. Ближайшая двойка помахала ей, Кирия улыбнулась и помахала в ответ. Втянулась обратно, закрыла окно и спросила:

– А кто это такой важный?

– Должно быть, император вернулся. – Ответил Солен, пожимая плечами. – На носу праздники, так что вполне вероятно, что он решил прервать поездки.

Кирия поправила волосы, стянула в конский хвост на затылке и закрепила чёрной резинкой. Навалилась на переднее сиденье с любопытством разглядывая кортеж и сказала:

– Знаешь, пока мы были в участке я проверила кое-какую открытую информацию. В общем, то НИИ последние полгода активно делает дорогостоящие закупки в литейных, скупает проводку и мелкие комплектующие, плюс заказало монструозные предохранители и что-то ещё, забыла слово, отвечающее за распределение тока. По-настоящему мощного тока!

– Это может быть и не связано с работой Свауса.

– А может и быть, я, конечно, не сильна в технике, но от этих цифр даже у меня волосы дыбом. Должно быть, строят нечто небывалое, достойное самого Микаласа!

– В столице? Сильно сомневаюсь… может статься, что это обычные госзакупки, для поддержки предприятий.

– В смысле? Зачем им поддержка?

Солен вздохнул, в голосе появились нравоучительные нотки.

– Девочка, всего семьдесят лет назад, люди катались на конях и телегах, а самый сложным и ходовым сплавом была сталь. А теперь у нас микроэлектроника и сотни отраслей с сотнями тысяч различных сплавов, в том числе полученных и перестройкой атомов.

– Ну да, это я знаю!

– А теперь подумай, какого было предприятиям, когда технологии менялись почти каждый месяц? Ты только построил цех, а он уже никому не нужен! Твой товар устарел на пару поколений! Затраты не окупились, ты почти или уже банкрот, но необходим державе. Следовательно, империя выкупает у тебя продукцию по завышенной цене, с условием модернизации производств.

– Жуть какая… а откуда тогда берут деньги? Я ведь не дура, увеличение чеканки только обесценивает валюту!

– Экспорт. Когда империя начала торговать магазинными винтовками, в производстве были автоматические. А там пошли мелкие конфликты с зарывистыми соседями, аннексия и присвоение богатств и ресурсов побеждённых.

***

Морг липнет к зданию больницы, как кирпичный паразит и делит с ней один подвал. В котором и расположена мертвецкая. Детективов встретил врач, если патологоанатома можно так назвать. Улыбчивый рыжий парень с недельной щетиной и бычком в уголке рта. На Кирию воззрился с интересом, но взгляд быстро упал на грудь, да там и остался.

– А, детективы! Рад видеть, а я как раз собирался писать отчёт о вскрытии.

– Только писать?! – Солен, едва сдержался от крика.

– Ну да, сеть ещё неделю будут чинить. Говорят, кабель порвало, а грунт мёрзлый, нужно согласовывать работы с городскими властями.

– Ладно, фиг с ним. – С усилием отмахнулся Солен. – Нам нужно осмотреть Дорана де Свауса-Рогена.

– Да легко, проходите, не бойтесь. Всё равно за ним заедут только утром.

– Кто? – Вклинилась Кирия, старательно не замечая сального взгляда.

Рыжий скривился, склонился сплюнуть под ноги, но удержался и приоткрыл двери, пропуская детективов.

– Общественники, родственники отреклись о засранца, теперь его закопают в яме с бомжами или сожгут. Туда ему и дорога.

Пройдя мимо, Кирия ощутила липкий взгляд на ягодицах. В груди всколыхнулось нечто чёрное, ударило в голову. Затребовало развернуться и впечатать кулак в наглую рожу. Девушка прикрыла глаза и медленно выдохнула сквозь сжатые зубы.

Мертвецкая выложена белой плиткой и едва ли теплее улицы. Воздух сухой, переполнен запахами лекарств, дезинфекции и табака. У дальней стены стул и стальной столик для инструментов. Только вместо зажимов и скальпелей на нём красите жестяная банка окурков. На самой стене металлические дверцы в три ряда, нижний у самого пола, а верхний на уровне груди. Под потолком потрескивают лампы дневного света, одна мигает. Свет болезненно белый, до рези в глазах.

Солен прошёл мимо стеллажа с инструментами патологоанатома. От вида широких пил, скальпелей и ручной дисковой пилы, в животе Солена сжался тугой ком страха. Перед глазами проскочили обрывки воспоминаний о пленении кланом каннибалов.

Патологоанатом обогнал напарников вглядываясь в бирки на дверцах. Крайнюю верхнюю дёрнул и жестом фокусника выдвинул тело, накрытое синтетической простыней. Повернулся к девушке и сказал:

– Предупреждаю, зрелище… то ещё.

Откинул ткань и отступил к стенке. Солен поморщился, труп синюшный с грубо заштопанной раной по грудной клетке и животу. Выглядит нескладным, мышцы неразвиты, плечи тонкие, как у подростка. На шее чернеет вдавленная ссадина… Лицо мертвеца искаженно жуткой улыбкой, обнажающей дёсны, глаза широко распахнуты и похожи на стеклянные шарики с крошечными точками зрачков на мутной радужке.

– Ну и мерзость. – Сказал Солен.

Кирия промолчала, медленно приблизилась и заглянула в лицо. Увидела своё отражение в мёртвых глазах, оглядела оскаленные зубы, мелкие и ровные, как у травоядного. Костяшки сбиты, два ногтя сорваны, а на горле глубокие царапины.

– Он что, улыбается? – Спросила Кирия, не отводя взгляд.

– Вроде того. Наверное, посмертная судорога или из-за дегидратации. Мертвяки часто корчат рожи. – Ответил Рыжий.

Покопавшись в карманах халата, достал портсигар, со щелчком раскрыл и сунул в зубы «козью ножку». Оглянулся на Солена, тот покачал головой, рыжий вздохнул и зажал самокрутку в уголке рта.

– Сейчас принесу результаты вскрытия и анализов, говорю сразу, анализ крови было бессмысленно делать. Сами понимаете, долго провисел.

– Угу. – Сказал Солен. – Мы подождём.

Когда патологоанатом вышел, Кирия огляделась, махнула на тележку и сказала:

– Дай-ка шпатель…

Солен без лишних вопросов подчинился, стараясь не смотреть на пилы, взял железную пластинку и передал девушке. Кирия склонилась над трупом, осторожно поддела щеку и сдвинула.

– Ага!

– Что?

– Посвети телефоном, вот сюда, на край челюсти!

За дверьми загремели колёсики тележки, послышались голоса, детектив воровато дёрнулся. Телефон едва не выскользнул из пальцев, фонарик включился со второй попытки. С двойным освещением лицо мертвяка выглядит жутче, стали заметны следы некроза и прижизненные дефекты кожи. Кирия постучала шпателем по основанию челюсти, Солен склонился, стукнувшись с ней висками.

На десне, несмотря на разложение и высыхание, виден искажённый символ: круг, пересечённый тремя линиями и с нечитаемыми символами по бокам.

– Это что ещё такое? Может татуировка, только кто делает тату здесь?

– Нет. – Глухо отозвалась Кирия. – Это клеймо.

Она выпрямилась, сунула палец в рот и оттянула щеку. Под левым клыком на нижней челюсти чернеет ряд цифр и символ: треугольник вписанными в него тремя треугольниками помельче.

– Какого чёрта… – выдохнул Солен. – Хочешь сказать, что это ничтожество тоже абсолют?

Девушка мотнула головой.

– Да он старше программы на добрый десяток лет. Да и не может быть у абсолюта такого телосложения! Тут что-то другое… сфотографируй.

Детектив послушно сделал пару снимков, спрятал телефон и вернул шпатель на место. Спросил, постукивая пальцем по челюсти:

– А что это у тебя означает?

– Маркировка отряда, время зачатия и время рождения. Группа крови и код генного дефекта. – Нехотя ответила Кирия.

– Оу… я думал вам чипы вживляют.

– Это тоже. – Сказала девушка тоном, отрезающим дальнейшие расспросы.

***

Патологоанатом вернулся, попыхивая самокруткой, с тонкой папкой подмышкой. Протянул Солену и повернулся к Кирии, окинул её взглядом и сказал:

– Красавица, хочешь сходить на свидание?

Девушка посмотрела на него сверху вниз, уголки губ дёрнулись и разошлись в стороны. Солен вздрогнул и поёжился, красивое личико превратилось демоническую маску. Рыжий шумно сглотнул, попятился, но девушка положила ладонь на голову, накрыв почти полностью и вкрадчиво сказала:

– Я с куда большим удовольствием раздавлю тебе черепушку…

Левое плечо дёрнулось, а по лицу пробежала судорога. Пальцы разжались, и рыжий плюхнулся на задницу, затараторил:

– Да я просто пошутил! Просто шутка! Ничего более! Шутка! Простите, пожалуйста.

Сол посмотрел на кафель под ним, ожидая увидеть расширяющуюся жёлтую лужу.

– Вот и я пошутила. – Морщась, ответила Кирия, и переступив через неудавшегося кавалера, пошла к выходу, массируя шею.

Глава 8

Солнце пробилось через слой облаков, и город сверкает, как хрустальный лабиринт. Свет отражается от высоток и снега, выжигает тени и пытается выколоть глаза. Солен прикрылся рукой, щурясь и оглядываясь. Кирия глубоко дышит, стискивает кулаки, в глазах полыхает пламя праведной ярости. Ещё чуть-чуть и пар повалит из ушей.

– Ты чего? – Спросил Солен, старательно отворачиваясь от солнца и жалея, что не взял солнцезащитные очки. – Ну, парень был не тактичен, но не настолько же.

– Настолько. – Отрезала Кирия и с задержкой выпалила, потрясая кулаками. – Всё время пялился, как животное! Мне аж помыться хочется! От него прямо смердело!

Она передёрнула плечами, обняла себя и с омерзением оглянулась на двери больницы.

– Вот последнего не заметил. – Солен отряхнул пальто, потянулся за телефоном и замер под полыхающим взглядом напарницы.

– Так ты видел, как он надругался надо мной взглядом и ничего не сделал?!

– Эм… а что я должен был сделать?

– Да хоть в рыло ему дать!

Солен со вздохом убрал телефон в карман, так и не успев достать полностью, выставил ладони перед собой.

– Полегче, Кирия. Ты взрослая и мы не в таких отношениях, чтобы я бил людей за взгляд. Тем более, даже будь в таковых, я бы не стал. Мы стража, мы на службе, а похабный взгляд не является преступлением. Это просто взгляд, не оскорбление и не угроза жизни.

– Но… – пыл Кирии заметно сдал, а во взгляде появилось виноватое выражение. – Ты прав, просто… я… ну это самое…

– Не умеешь реагировать на мужское внимание?

– Да…

– Ох, вас там по каким правилам воспитывали?

– Да самым обычным, ну знаешь, пестики тычинки. Но, абсолют абсолюта не привлекает абсолютно, ха-ха. Так что такое внимание – это нечто новое.

Девушка виновато умолкла и принялась ковырять носком ботинка бетон. Огонь ярости окончательно затух и вместо него появилась робкая мысль: а если бы так сделал Солен? Она также пришла бы в ярость или… Кирия мотнула головой гоня эту мысль и проступивший в воображении образ.

Внутренний голос засмеялся. О, она была бы очень даже за такое поведение детектива!

Солен хотел спросить ещё, но посмотрел в лицо напарницы и вздохнул.

– Ладно, на сегодня всё. Дома разберёмся с материалами дела и попробуем разузнать, что это за метка.

***

Стоило переступить порог, как Кирия сбросила пальто с обувью и заперлась в ванной. Солен пожал плечами и отошёл к дивану, раскрыл папку с документами и принялся изучать подноготную убийцы.

Самый обычный дворянский род, самый обычный привилегированный ребёнок. Индивидуальное обучение, престижный колледж, состоял в лиге Розы, с такими же обсасывателями серебряной ложки. Переезд в столицу, альтернативная служба в армии, свадьба, даже не по договорённости. Рождение ребёнка, психоз, убийство семьи и самоубийство.

– Где же ты получил клеймо? – Пробормотал Солен, перелистывая страницы и вглядываясь в многочисленные фото.

В документах из морга тоже ничего интересного. Самый обычный мертвяк, разве что, крохотные опухоли в основании позвоночника и шеи. Да, поздно прорезавшийся зуб мудрости.

Достал телефон, в пару тапов открыл нужное фото и увеличил клеймо до максимума. Первый символ слева с трудом распознал, как ноль, второй четвёрка. Всего четыре ряда по шесть в каждом. Если подумать, то клеймо выглядит достаточно старым, но не настолько, чтобы быть полученным в детстве.

Значит, в армии? Стоп, а где ты служил?

В личном деле никакой информации лишь расплывчатое определение «Альтернативная Служба». Это может быть что угодно, от работы дворником до секретаря при штабе. Солен тщательно перебрал ворох документов, постучал пальцем по листку с адресом военного комиссариата и покосился в окно.

Закатное солнце играет пурпурными бликами на окнах дома напротив. Время пусть и позднее, но военкомат ещё работает и находится достаточно близко. Солен сверился с часами, поскрёб подбородок и ругнувшись бросился в коридор. Проходя мимо ванны, притормозил и постучал в дверь.

– Да?

Голос Кирии искажён крохотным помещением и плеском воды.

– Я сейчас быстро съезжу в военкомат, уточню по поводу клейма, может это армейская фича.

– Сейчас? Погоди, я с тобой!

– Нет, ещё простудишься, я быстро!

Солен торопливо выскочил из квартиры и побежал по лестнице. Дело пустяковое, но что более важно, в военкоматах полно изголодавшихся по женщинам мужланов. Если Кирия и там устроит разнос, проблем не оберёшься.

***

Кирия выключила воду и услышала характерный щелчок замка входной двери, тяжко вздохнула и крутанула вентиль. Может оно и к лучшему, вылезать из-под горячей воды не хочется. К тому же купила дивно пахнущие гели, жёсткую мочалку и цветочный шампунь. После сурового быта в лагере это кажется чем-то райским, не заслуженным, но столь манящим.

Закончив мыться, вылезла из ванной, распаренная и посвежевшая. После мочалки тело ощущается обновлённым и полным жизни. Кожа хоть и красная, но упругая и бархатистая на ощупь, а мышцы перекатываются лениво, как сытые удавы. Девушка встала перед зеркалом, повернулась, оценивая талию и плоский живот с красиво очерченными кубиками пресса. Напрягла руки и довольно ухмыльнулась. Она хороша! Как говорил инструктор: одной рукой медведю шею свернёт, пока другой душит льва.

Задумчиво провела ладонями по животу, склонила голову набок, пытаясь представить себя беременной. Нелепо раздутый живот и отёкшие ноги… у неё ведь так не будет? Это обычные женщины страдают от гормональных штормов и снижения интеллекта, попутно набирая вес.

Она же, биологическое совершенство, с телом, сконструированным для облегчения родов. По крайней мере, так, с лёгкой завистью, утверждала инструктор, на лекции о заведении семьи.

Нестерпимо захотелось ощутить шевеление ребёнка под сердцем. Закусив нижнюю губу, зажмурилась, силясь понять, это её желание или программа, заложенная до рождения или при воспитании.

В конце концов, когда тебе изо дня в день, в течение двадцати лет, вбивают в голову простой алгоритм: стать полезным членом общества и нарожать детей. Поневоле начнёшь ему следовать.

***

Военкомат, угрюмое здание на углу исторической улицы, сохранившей почти средневековый вид. Солен поднялся по ступеням, потянул за латунную ручку, и дверь нехотя отворилась. В фойе чисто и пахнет мокрым камнем. За стойкой скучает парень в форме без опознавательных знаков. Завидев гостя встрепенулся и выпалил:

– Вы к кому?

– Детектив Солен Тарго, мне надо поговорить со старшим.

– У вас назначено?

– Нет, но он очень поможет в расследовании одного дела. Может, слышали про Дорана де Свауса?

– Секундочку.

Солдатик отодвинулся к соседнему столу, заставленному старомодными телефонами. Взял трубку одного, прижал к уху и замер непростительно долго. Спустя целую вечность бросил пару фраз, кивнул и повернулся к Солену.

– Третий этаж, кабинет сорок восемь.

– Спасибо.

Здание военкомата похоже на облагороженную, не слишком старательно, казарму. На стенах висят старые информационные плакаты с советами, как пережить ядерную бомбардировку, как швырять гранату и тому подобными. Края ступеней скруглены тысячами ног, если приглядеться снизу, то видна вытоптанная тропа посерёдке. Пахнет вымытым бетонным полом и штукатуркой с примесью табака.

Искомый кабинет обнаружился в дальнем конце коридора. Солен невольно задумался, почему любое начальство старается держаться подальше от лестниц и лифтов, и поближе к запасному или потайному выходу. На двери висит чёрная табличка с золотыми буквами: Генерал Локрен.

Солен постучал и, дождавшись ответа, толкнул дверь. Кабинет мал, пол закрывает красный ковёр с мелким ворсом, стены укрыты грамотами и полотнищами с эмблемами войск. У дальней стены, возле окна, расположился массивный стол из красного дерева, настоящий танк, только гусениц не хватает. За ним сидит седой старик с пышными усами и в кителе болото-зелёного цвета, с орденами во всю грудь.

Старик оторвался от бумаг, на Солена взглянули крохотные, красные от толстенных прожилок, глаза. Генерал откашлялся и проскрипел:

– Чем обязан, молодой человек?

– Добрый вечер, я детектив…

Старик прервал взмахом руки, скрипнул:

– Давайте без этого, просто говорите что хотите, я уже домой хочу.

– Мне нужно знать, какую альтернативную службу и где проходил Доран де Сваус.

– А зачем тебе это?

Глаза старца сузились, а губы сжались в тонкую линию. Солена передёрнуло от осознания, что жизни в нём осталось на пару месяцев, да и то, если подобное существование вообще можно назвать жизнью. Перед ним сидит ссохшаяся мумия, наверное, заставшая Великую Победу на излёте лет.

– Он убил свою семью, а после совершил самоубийство.

– Прискорбно… да, но мы-то тут при чём? Он ведь это не на службе совершил? Не припомню таких событий во вверенных частях…

– Нет, он служил с десяток лет тому…

– У… тогда я совсем не понимаю, зачем вам эта информация… вы случаем не шпионь?

Солен вздохнул, достал телефон и подошёл ближе к старику, показывая фото.

– Я хочу знать, где он получил это клеймо.

– Хм… секундочку… мне надо в туалет… сами понимаете, старость.

Генерал Локрен встал из-за стола, согбенный и высохший, под формой отчётливо угадываются острые плечи. Опёрся на трость с упором для локтя и трясущейся походкой заковылял к выходу. Солен из вежливости поднялся и открыл перед ним дверь. Старик кивнул и промямлил:

– Спасибо, подождите здесь, я скоро…

***

Солен прождал полчаса и когда собрался наведаться в туалет, проверить жив ли старик, в кабинет вошла девушка в оливковой форме. Поклонилась и сказала:

– Простите, генералу стало плохо, и мы были вынуждены отправит его домой. Приходите завтра.

Солен выругался про себя, выдавил улыбку и сказал:

– Ох, я боялся, что он умер. Подскажете, во сколько лучше подойти?

– После обеда.

Вместе спустились к выходу, девушка открыла дверь на улицу и сказала:

– Прощайте, господин Солен.

Солен повернулся ответить, но дверь захлопнулась перед носом. Трижды щёлкнул замок. Это уже как-то подозрительно… Мысли выпорхнули из головы, когда заметил чёрный микроавтобус у лестницы. Солен медленно повернулся к нему, пытаясь понять, кто и зачем так припарковал машину. Чёрные щупальца осознания впились в хребет. Последние слова провожатой заиграли новыми красками.

Боковая дверца распахнулась и на лестницу выскочило трое мужчин в балаклавах. Бросились к Солену, он попытался ударить ближайшего, но тот ловко увернулся и, не сбавляя бега, протаранил плечом. Детектива бросило на дверь, больно приложило затылком, и тут же кулак ударил в живот. Спружинил о мышцы пресса, но всё равно дыхание вышибло жалким всхлипом.

Руки заломили за спину, щёлкнули стальные наручники и запястья обожгло холодом. Солен хотел вскрикнуть, но его уже бросили в машину, как мешок опилок. По глазам резанул яркий свет, схватили за волосы не давая отвернуться и над самым ухом прогудело:

– Так-так кто это у нас

– Детектив… – Просипел Солен, чувствуя солоноватый привкус во рту и на губах. Когда ему успели врезать по лицу или это от удара в живот? – Чего вам надо?

– Ну, ты же детектив, используй индукцию!

– Может, дедукцию?

Удар в лицо на миг оглушил, Солен обвис в путах, чувствуя кровь, бегущую из носа по губам и подбородку. Да что бы они ни хотели, живым он отсюда если и выйдет, то уже неполноценным человеком. Удар в печень вышиб остатки мыслей. Солен сгорбился, попытался закрыть бока локтями, но руки сцеплены за спиной. Так что подтянул колени к груди.

– Ты гляди, опытный гад попался!

– Так, ведь это сам Солен Тарго! Ну тот знаменитый стражник, гроза горных дикарей самоедов!

Похитители звонко захохотали. Едва соображающую жертву рывком поставили на колени.

– Так ты у нас знаменитость? А давай сделаем тебя приметнее, чтоб издалека узнавали!

Знакомый щелчок откидного ножа. Автобус тронулся с места, Солен качнулся назад, ударился лопатками об похитителя. Через дымку боли проступили фигуры, две впереди, ещё одна за рулём. Тонированные стёкла пропускают мало света. За спиной точно ещё один. И того в салоне трое. Вооружённый ножом ухватил за волосы, рывком, почти ломая шею, потянул назад. Прижал лезвие к щеке, слегка надавил.

– Ну что, Солен, тебе улыбку сделать от уха до жопы или на лбу вырезать чего?

Детектив с трудом скосил глаза, сфокусировался на глазах похитителя, что так выделяют на балаклаве. Просипел, давясь кровью:

– А давай, я лучше фокус покажу.

– Фокус? – По салону прокатился злобный смех, а хватка на волосах усилилась, вот-вот оторвёт скальп.

– Ну да, помирать так с музыкой…

– Ну, и что за фокус?

– А тот самый, – зарычал Солен, напрягая руку и готовясь к острой боли, – которым я сбежал от каннибалов.

Левая кисть хрустнула и сложилась, став вдвое уже, выскользнула из браслета. Правая рука, с опаздывающим свистом врезалась в челюсть бандита с ножом. Щеку полоснуло болью, но это не важно. Солен выхватил пистолет. Ствол упёрся в лицо отшатнувшегося врага. Вспышка озарила салон.

Ещё два выстрела, визг тормозов и мощный крен. Солена подбросило к потолку и тут же назад… Очнулся на битом стекле от пронизывающего холода. Рядом валяется тело с ножом, ещё один наполовину высунулся из окна, на котором лежит машина. Солен застонал, пополз к задней двери. Пистолет куда-то пропал, лицо заливает кровью, а левая кисть пульсирует жгучей болью.

Пинком отворив дверь, выполз наружу и обнаружил себя посреди месива машин. По меньшей мере два десятка автомобилей. Микроавтобус, потеряв управление, протаранил их, прежде чем перевернуться и врезаться в дом.

– Да чтоб меня… – Прохрипел Солен, тянясь за телефоном и перебарывая подступающее забвение.

Глава 9

Автоматические двери едва успели раскрыться перед Кирией. Абсолют ворвалась в вестибюль больницы, распугивая ночной персонал. Плащ распахнут несмотря на лютый мороз, накрывший столицу. Под ним – одна рубашка, и та застёгнута всего на пару пуговиц с диким перекосом, отчего любой желающий может увидеть гладкую кожу живота и кубики пресса.

Ей даже не потребовалось говорить, к кому она, значок стражи всё сказал за неё. Перепуганный медбрат повёл по широким коридорам. Девушка на ходу поправлет одежду, застёгивает пуговицы и старается заправить рубашку в штаны, пытаясь сделать это незаметно. Впрочем, задача не такая сложная – бедный парень в синем халате боится даже обернуться. Звук шагов разносится далеко вперёд, отскакивает от стен и потолка, теряется в боковых коридорах. Пахнет стерильностью и… смертью, страхом и надеждой.

Лифт не рассчитан на абсолютов. Кирии пришлось горбиться, вжимаясь в угол, пока медбрат прилип к панели с кнопками. Второй этаж, третий – тяжесть на сердце, тревога и стыд. Зачем она отпустила его одного? Пусть Солен и мужчина, но он не абсолют. Нет, нет! Тут нет её вины, кто же знал, что на детектива нападут у военкомата? Какова вообще была вероятность?

Двери распахнулись с астрономической неспешностью, Кирия едва сдержала порыв раздвинуть их рывком, сминая, как тонкую фольгу. Последовала за медбратом, нависая над ним, как медведица. Несчастный, кажется, стал ещё ниже ростом. Странно, как мужчины сникают, когда сталкиваются с сильной женщиной. А может это дело в их собственной слабости?

Солен лежит в отдельной палате стражников, за стеклянной стенкой. Голова обмотана бинтами, на шее – гипсовый «воротник». Множество трубок и датчиков подключены к рукам, свободно лежащим поверх тонкого одеяла. На открытых участках лица темнеют синяки, почти бордовые. Выглядит так, будто упав с обрыва, угодил в улей бешеных пчёл.

Кирия потянулась к дверной ручке, но медбрат перегородил дорогу и выпалил, трясясь и бледнея:

– К нему нельзя!

– Но… как же… я же…

– Только близкие родственники могут пройти! Пациенту требуется покой! А вы совсем не похожи на родственницу!

– Я… я его… н… напарница, – выдавила Кирия, раздумывая, что легко может смести это мелкое препятствие, тяжело вздохнула и опустила руку, кивнув на ряд кресел напротив. – Посижу здесь.

– Не беспокойтесь, он жив и вполне стабилен. Можете возвращаться домой, вам позвонят…

– Я остаюсь.

Кирия опустилась на ближайшее кресло, больничный пластик жалобно заскрипел, но выдержал. Сгорбилась, уперев локти в колени, вперила взгляд в Солена. Медбрат постоял рядом и, убедившись, что она не будет чудить, попятился к лифту. Абсолют не заметила его ухода, сцепила пальцы в замок и погрузилась в тяжкие думы о том, кто и зачем напал на Солена.