Читать онлайн Дар бесплатно

Пролог

  Око Бастет стояло в зените. Вот уже несколько миллиардов лет. Темно-бордовая, почти черная полоса вихрей пересекала газовый гигант пополам в области экватора. Из-за особенностей преломления атмосферы, вблизи горизонта, она сужалась, делая его похожим на гигантский кошачий глаз. Близился полдень, время ежедневного солнечного затмения.

  Древний клакон отвлекся от неба и погляделся по сторонам. Огромный, почти двух с половиной метровый, богомол выглядел обманчиво хрупким. Взгляд его фасетчатых глаз пробежался по пустым трибунам полуразвалившегося амфитеатра, а затем уперся в доску напоминающую шахматную.

  Верхняя хватательная конечность чуть дернулась, и многомерное игровое поле послушно сменило конформацию, показывая новую проекцию на трехмерное пространство. Раздался недовольный стрекот надкрылий. Клакон проигрывал очередную партию.

  Как такового противника у него не было, но исход матча был предрешен. Ведь разве можно выиграть у Смерти или Энтропии? Термодинамика подсказывала ему – невозможно. Опыт его собственной цивилизации, погибшей почти миллион лет назад подтверждал это. Но инсектоид упорно продолжал перебирать линии вероятностей. Он верил, что люди отличаются от представителей его расы, и что, как в предыдущие разы, он сможет спасти их от самоуничтожения.

  Задача осложнялась тем, что сейчас у него на поле оставалось только три фигуры, против хаоса порождаемого всеми оставшимися двадцатью миллиардами обитателей солнечной системы. Клакон клацнул жвалами от недовольства. Но тут на периферии его восприятия промелькнула нить реальности, на которой Земля не выглядела выжженной ядерным пламенем пустыней.

  Одна из фишек потемнела и пропала с доски повинуясь его жесту. Для этого гамбита клакону нужна была другая фигура. И, чтобы ввести ее в игру, пришлось пожертвовать уже имеющейся.

  Деловито стуча хитином по камням амфитеатра, богомол пробежался по трибунам, переставляя камни, их составлявшие. Некоторые начинали светиться от его прикосновений, другие покрывались инеем. Еще на одно вмешательство в реальность энергии у него хватало.

– Я назову тебя Последняя Попытка, – проскрежетал он, возвращаясь к своей игре. – Прими мой дар.

  После чего коготь клакона устремился к зависшему между Марсом и Юпитером рою огоньков – человеческих душ, выбрал одну из них и резким росчерком исправил ее судьбу. Его ход был сделан. Теперь оставалось ждать, чем ответит жестокое и упрямое мироздание.

  Руна Гебу – Дар

  Со стороны можно было сказать, что корабль летит. Но я знал правду – это было медленное и неотвратимое падение на Солнце под воздействием неумолимой гравитации. Центральный компьютер, не до конца добитый радиацией, еще пытался сопротивляться. Периодически включались двигатели ориентации, и корабль содрогался, поворачиваясь кормой, где располагался основной, аннигиляционный привод, к Солнцу. Вот только антиматерии для того, чтобы исправить курс не было.

  Мой 'Санвелл' уже давно надо было списать. Он был построен почти век назад. Шикарный круизный лайнер, курсировавший между Марсом и Землей. За пару десятков лет эксплуатации от былого лоска не осталось и следа и его переделали в грузопассажирский корабль. Как обычно – разнесли переборки, приварили снаружи крепления для контейнеров, установили дополнительные двигатели. Благо запас прочности конструкции позволял.

  За время его эксплуатации в солнечной системе случилось многое. Земляне развернули на орбите Меркурия матрицу 'Икара' – сеть спутников, производящих антиматерию за счет энергии солнечного света. Марсианские колонии обрели независимость, началась колонизация системы Юпитера. Евразийский союз отрабатывал первые опыты по управлению гравитацией на станции Нифльхейм в поясе Койпера и готовил межзвездную экспедицию, а США сняли мораторий на манипуляции с геномом человека.

  Устарели и были списаны все его братья и сестры по серии. Но старичка реанимировали еще раз, установив на него новый аннигиляционный двигатель, и он продолжил регулярные рейсы. Этот полет, однако, стал для него последним.

  Я задумчиво смотрел на инфокристалл в руке, плавая в невесомости посередине каюты. Название 'Мир' не сулило ничего интересного. С другой стороны, самодельные проекты зачастую бывают чудо как атмосферны, а у меня была впереди еще пара месяцев полета, и девать время было категорически некуда, и я решительно вогнал кристалл в гнездо, после чего пристегнул себя к койке, натянул себе на голову нейрошлем.

  Передо мной возникла темнота, в которой мерцал курсор. Затем появилась надпись.

  /Do you wish to create a new world (N) or load a previously created (L)?

  Я выругался про себя. Текстовый интерфейс в виртуальной реальности, уму непостижимое убожество! Силой мысли я напечатал 'L'

   /entering World .....100%

  Аскетичное меню создания персонажа меня тоже не вдохновляло. Я не стал заморачиваться с генерацией внешности – кнопка взять данные из реальности решила проблему. Передо мной зависло мое изображение в виде 3D модели. Нечёсаные отросшие волосы, щетина на щеках, мешки под глазами. Похоже, с виски пора заканчивать подумал я и приложился к трубочке, торчавшей из бутылки.

  Я не думая напечатал имя персонажа, пробежавшись пальцами по виртуальной клавиатуре, наугад выбрал класс и поставил максимальную сложность. А почему бы и нет? Чего я в играх не видел?

   /create account qwerty…ok

   Logging in....done

  Такие таверны есть в каждом портовом городе – в Генуе и Тераморе, в Серебристой гавани и на Татуине, в Анк-Морпорке. Последний, впрочем, по мнению иностранцев на две трети состоит из подобных заведений.

  Трущобы, порт, средневековье. Крысы под ногами, некоторые из которых идут на закуску, пьяные морячки за барной стойкой, пол, на котором насыпан толстый слой опилок, чтобы скрыть объедки. Здесь можно выпить за здоровье незнакомца, наняться на неизвестный корабль в качестве матроса или получить нож под ребра с примерно равной вероятностью. Темные личности по углам могут за пару монет рассказать последние слухи или подкинуть не очень законную, но неплохо оплачиваемую работенку.

  Не такое плохое место для начала пути для персонажа выбравшего класс 'вора', но не для меня, 'мага воздуха'. Я бы предпочел оказаться в высокой изящной башне волшебника, поближе к библиотеке и наставнику, способному обучить меня новым заклятьям. Впрочем, выбирать не приходилось, а виртуальный самогон был не хуже реального. Собственно, алкоголь и был основной целью.

   Я сел за стол недалеко от стойки и заказал, для начала пива. Учитывая обстоятельства, было бы глупо экономить начальные две серебряные монеты на что-то другое. После пятой кружки голова начала кружиться, но память последних дней все не отступала. Нужно было что-нибудь покрепче и я прищурившись уставился на черную доску над барной стойкой где мелом было написано меню.

  Когда мой выбор между загадочной "Отрыжкой дракона Хеннесси ХО" и "очень крепким пойлом тетушки Марты" был почти завершен, в таверну ввалилось несколько стражников в кольчугах, в компании с пухленькой девицей в красной мантии. Девчонка начала пристально осматривать зал, а я расслабился, ожидая Классическую Трактирную Драку. К сожалению, развлечению не суждено было состояться. Как только ее взгляд упал на меня, раздался визгливый вопль: "Взять его!"

  Покидать гостеприимные стены не хотелось, однако, прежде чем мне удалось открыть меню навыков, под ребра уперлось копье стражника, а другой деловито завязывал узлы на моих руках сведённых за спиной.

  Сопротивляться не было ни желания, ни возможности. Магией по умолчанию я, как выяснилось, не владел. Когда я жестом выделил девушку в качестве цели, и передо мной в выпадающем окошке появилась ее статистика, я понял, в случае драки мне придется создавать нового персонажа. Она была на пятнадцать уровней выше меня. Понурив голову, с почетным эскортом я направился к выходу под взгляды завсегдатаев трактира.

  Что и говорить, нормального дизайнера нанять разработчики видно не смогли. Костюмы были унылы, как и все прочее. Правда, реализм чувства опьянения и тактильных ощущений меня мог бы порадовать, если бы последние не сводились к ударам тупым концом копья и ломоте в связанных запястьях.

  Архаичная пустая панель для навыков так и зависла на краю зрения внизу, а портреты персонажей с краткой информацией высвечивались в левом верхнем углу вместе с полоской моего здоровья и маны. Что за убогий интерфейс? С двадцать первого века такого не делают! Надо будет покопаться в настройках, лениво подумал я, бредя под конвоем.

  На улице уже была ночь. Двух- и трёхэтажные дома плотно лепились друг к другу. Запах тухлой рыбы и водорослей щекотал ноздри, а вдали слышалось биение моря. Одна луна стояла в зените, вторая желто-оранжевым месяцем, напомнившем мне ненавистную Ио, поднималась над горизонтом в конце улицы. Я напряг слух, пытаясь понять, что там бубнит девушка, пленившая меня.

– Всего пять лет контракта, говорили они… Освобождение от дипломной работы… Чума бы побрала это совет огненных магов! Да лучше бы я гнила в библиотеках алого ордена, чем торчать в этом захолустье! Как же меня забодало ловить пьяную его Светлость по трактирам!

  Следующие полчаса меня вели через ночной город. Порой в просветах между крышами можно было рассмотреть фрагменты замка, стоящего на холме, к которому, по траектории пьяного и запуганного зайца, мы неуклонно приближались. Людные и освещенные места обходили стороной. Кварталы постепенно становились все респектабельнее, а улицы шире. Мои попытки заговорить прерывались раздраженным фырканьем магички и слабыми, но очень обидными разрядами молний в мою филейную часть. Наконец, когда запасы выносливости и моего терпения почти закончились, я оказался перед небольшой дверью в стене замка. За ней внутри крепостной стены шел, постепенно понижаясь, коридор.

  Через некоторое время блужданий по подвалам с ветчиной, висящей под потолком, сырами на полках и бочками меня грубо втолкнули в комнату, которая, видимо, служила местной темницей. И надо отметить весьма комфортабельной темницей! Дверь за мной лязгнула засовом, и я остался в одиночестве, с бутылкой вина, свиной рулькой, пирогами и парой свечей.

  Впечатление портил только бездыханный труп. Призрачный череп над головой тела, лежащего на кровати, и цифра ноль в графе количества жизни недвусмысленно намекали, что делиться мне не придется.

   К сожалению, моей гастрономической идиллии не суждено было сбыться. Дверь с грохотом отворилась и на пороге показалась уже знакомая девушка в сопровождении седого старика с длинным породистым лицом, одетого в черный камзол. За ними в комнату прошмыгнул какой-то субтильный тип, с всклокоченными волосами и заспанной физиономией.

– Ингрид, кого ты притащила сюда?! – Раздраженно спросил старик,– стража привела его светлость уже час назад! Что тут делает этот оборванец!?

– Но, герр канцлер, вы посмотрите на него, он же так похож… – лицо волшебницы было красным от смущения.

– Если только на расстоянии полета стрелы! – На полуслове ехидно перебил третий гость. – Ни синюшной физиономии, ни аристократических отеков под глазами от вчерашнего злоупотребления! Его величество так свежо выглядел только однажды – на парадном портрете кисти фон Далека. Мне кажется, фрекен, салом стали зарастать не только ваши ягодицы, но и мозги.

   Лицо Ингрид просто светилось красным от гнева. Через пол секунды я понял, что свечение мне не мерещится, и практически полностью опустевший столбец ее маны в комбинации с заполняющимся прогрессбаром "Великого стенобитного заклинания Мэригольд" не сулит ни мне, ни окружающим, ни замку ничего хорошего.

– Ваше ехидство, казначей, неуместно… – начал было канцлер, тоже почуявший угрозу, витающую в воздухе.

   Однако я перебил его:

– Не слушайте его, прелестная, он ничего не понимает в женской красоте! Вы само совершенство! Прекратите дуться, вот, отведайте этого мягкого мясного пирога, выпейте вина, и расслабьтесь. После нашей прогулки по ночному городу стоит перекусить.

   Увидев, что заклинание отменилось, я судорожно выдохнул остаток воздуха из груди. Ингрид же осушила залпом бокал вина, и с мрачным видом начала заедать обиду. Канцлер пристально посмотрел с начала на нее, а затем мне в глаза. После чего выдал:

– Трикс, вполне возможно, что это бродяга спас нам только что жизнь.

– Ы не токо… ам… чав…– раздалось из-за стола.

   /quit

   Saving game… ok

   Раздражающая вибрация вместе с моргающей иконкой, говорящей о гипогликемии игрока, заставила меня разорвать нейросоединение. Идея поесть в реальной жизни была актуальна как никогда. С воздухом и водой вопрос остро не стоял. Система рециркуляции инженерного отсека, где я обустроил свое логово, была автономна и с моим маленьким потреблением ее ресурса хватило бы года на три. А вот запас чипсов, шоколадок и виски из подсобки главного механика закончился через неделю. Показатели радиоактивного заражения на корабле несколько снизились (хотя, возможно просто датчики начали выходить из строя), и я решил рискнуть поразнообразить свое меню чем-нибудь белковым с соусом на тепловых нейтронах.

– Фраза вполне в стиле казначея,– пробурчал я себе под нос. И полетел умываться.

  В зеркале отразилась моя унылая физиономия с редкой щетиной. Я провел по топорщащимся волосам влажной ладонью. Часть моей шевелюры осталась на руке. Похоже, лучевую болезнь я таки получил. Впрочем, беспокоиться о возможности развития рака не стоило. Если меня спасут, то вылечат. А если нет, то Солнце превратит меня в облачко плазмы.

   Я с трудом облачился в скафандр высшей степени защиты. Подобрав портативный дозиметр, я снял блокировку шлюза в складской отсек. Судя по карте, которую выдал аварийный компьютер, пара контейнеров, находившихся под цистерной с водой, фонила достаточно слабо, чтобы оставить мне шансы дожить, если не до старости, то хотя бы до входа в фотосферу Солнца.

  Пока я пробирался по переходам мертвого корабля воспоминания нахлынули на меня. Сказать, что последняя неделя была самой запоминающейся в моей жизни, это не сказать ничего.

   Человечество переходит из одного века в другой, меняются декорации, каравеллы превращаются в космические корабли с ионными двигателями, но люди остаются теми же злобными и вздорными обезьянами.

  Три месяца назад система Юпитера объявила о независимости от организации Объединённых наций и выходе из конфедерации Сол. Это известие было воспринято землянами с равнодушием. Как известно, баба с воза – кобыле легче. Даже псевдомусульманские фундаменталистские лозунги не заставили предпринять никаких мер правительства Земли и Марса. А зачем? Экономически невыгодный проект колонизации галлилеевых спутников Юпитера* был неинтересен никому, кроме Лиги Арабских Государств, которым не досталось доли ни на Луне, ни на Марсе.

  *Ио, Европа, Ганимед и Калисто.

   Предупреждение о принудительной высылке инопланетных граждан всего лишь побудило евразийцев направить два транспорта для эвакуации. Ни переговоров, ни компенсаций, ничего. По мне, так следовало отправить вместо нас штук сто торпед с антиматерией. У Юпитера бы появились новые кольца, и это было бы хотя бы красиво…

  С орбиты Марса нас сняли в экстренном порядке. Двести грамм антиматерии были предоставлены в течение одного дня. Расчетное время прибытия составляло около месяца, но быстрее нас, учитывая расположение планет, не мог долететь никто. Это было известно всем. И нам, и сепаратистам, и даже их Аллаху, который не придумал ничего эффективнее аннигиляционого двигателя.

  Но повстанцы повели себя крайне жестоко. Около пяти тысяч человек, считая женщин и детей, было выброшено на орбиту Европы в спасательных модулях, где-то через неделю от начала событий. Запас продовольствия, воды и воздуха им был оставлен мизерный. Конечно, ведь новое государство не могло разбазаривать ценные энергетические и органические ресурсы! Впрочем, большую роль сыграл радиационный пояс Юпитера…

  Нам, под прикрытием десантного крейсера Лоредан, удалось подобрать восемьсот семьдесят четыре человека живыми. Я не хочу вспоминать свое участие в констатации смертей и погрузке тел. Хотя бы на это защитных механизмов моей психики хватает. Однако самый главное испытание нас ждало после того, как мы провели гравитационный разгонный маневр у Юпитера и легли на обратный курс к Земле.

  На Амальтее, астероиде-переростке, который корчит из себя полноценный спутник Юпитера, располагался новейший экспериментальный ускоритель частиц объединенного института ядерных исследований Евразийского Союза. Кто знал, что он был переделан захватившими его сепаратистами в одно из самых мощных орудий убийства двадцать четвертого столетия?

  Мы завершали второй виток вокруг планеты, когда пучок высокоэнергетических частиц пронзил Лоредан. Экипаж и пассажиры умерли почти мгновенно. Нашему Санвеллу повезло больше. То ли какая-то флюктуация в магнитосфере Юпитера, то ли шальной астероид немного ослабил следующий выстрел. Я в этот момент находился в экранированном реакторном отсеке, хотел по-тихому похмелиться из своего тайника, и получил не больше одного грей. Отделался тошнотой и головной болью. Пассажиры умерли быстро. Тех, кого не убило сразу, прикончила наведенная радиация.

  Хуже всего пришлось оставшемуся экипажу. Луч зацепил мостик только краем, и они умирали долго. Три дня я видел их мучения по интеркому и не мог добраться до них, не получив летальной дозы радиации.

   Через полчаса после развития нештатной ситуации магнитная ловушка с антиматерией автоматически отстрелилась и направилась в полет в направлении Солнца, дабы не устраивать 'большой бум' в окрестностях обитаемых планет. За эти полчаса остатки команды на мостике успели рассчитать инерционную орбиту, которая должна была пройти через месяц мимо исследовательской станции на Церере, а затем, очень нескоро, в паре миллионов километров от Земли и даже дать пару корректирующих импульсов. Это был их подарок мне. И там и там меня теоретически могли спасти, благо аварийный маяк продолжал работать.

   Затем капитан накачался стимуляторами и покинул корабль на спасательном катере. Никто не удивился. Мертвецы, даже если они технически еще живы, соблюдать традиции и придерживаться офицерской чести не обязаны. Однако, капитан Спарв, гордый потомок викингов, не собирался бежать. Ему удалось перехватить отстреленную магнитную ловушку с топливом и лечь на курс к Амальтее. Результат встречи оставшихся восьмидесяти трех грамм антиматерии с этим спутником Юпитера я имел удовольствие наблюдать недавно.

   ***

   Рвало меня после вылазки часа три. Никогда, слышите, никогда не превышайте дозировку препаратов для профилактики лучевой болезни, положенную по инструкции. С раскалывающейся головой, так и не поев, я пристегнулся к койке и отключился. Снились мне кошмары, а под утро по корабельному времени в полудреме я услышал знакомые голоса.

– Что с ним, – спросил канцлер, – почему он замер?

– Не знаю, когда мы возвращались в замок он также замер минут на пять, а потом продолжил идти как ни в чем не бывало -, ответила Ингрид, – говорят у больных падучей такое бывает. Сейчас я над ним немного поколдую, и он очнется…

   Проснулся я на удивление свежим и отдохнувшим. После длительного приведения себя и заблеванной каюты в порядок, мне удалось заставить себя поесть, несмотря на подступающую волну депрессии. Решив, что мозг перегрузился РПГ, я захотел посмотреть, что же еще есть в моем распоряжении из развлечений.

   А выбора особого не было. 'Dead Space 15 – Enterprise' – шутер с элементами Survival horror повествующий про приключения космонавта, борющегося космозомби с Некроспоком во главе и с собственным безумием на заброшенном космическом корабле" – гласила надпись на упаковке. Прикинув что, если и есть более быстрые способы сойти с ума в моей ситуации, чем игра в "это", то тяжело их представить, я опустил с омерзением кристалл в утилизатор.

  Затем подумал, перетащил плазменный резак из шлюза в каюту механика, где я обосновался, положил рядом с койкой и заблокировал дверь в шлюзовую камеру монтировкой. Мало ли что.

  Вторым кристаллом была франшиза Fallout: Bobruisk. Да… Опять в точку древняя, как говно мамонта, франшиза про приключения в мире после ядерной войны. Мне и без того предстояло собирать добычу по моей личной радиоактивной пустоши. Впрочем, выкидывать его я не стал, а просто отложил.

  К последнему кристаллу была скотчем прилеплена бумажка с надписью Икебана. Потратив два часа на поиск скрытых папок с запрещенными порно – или наркосимуляторами, я, с сожалением, убедился, что ничего кроме программы, позволяющей в виртуальности составлять икебаны и оттачивать навыки чайной церемонии на кристалле нет. Видимо, я не совсем понимал, что на самом деле творилось в душе старшего механика Сидоренко, не пропускавшего ни одной юбки.

  Выбора не было. Я натянул нейрошлем, чтобы снова погрузится в 'Мир'

   /continue

   Loading saved game…ok

  Пирогов на столе значительно поубавилось. Бутылка с вином валялась опрокинутой на столе. Тягучие темные капли падали в небольшую лужицу на пол. Уже знакомая мне троица стояла над мертвым телом, лежащим на кровати. Казначея ощутимо трясло. Канцлер на вид был спокоен, и только побелевшие костяшки пальцев, сжимающие рукоять кинжала, выдавали напряжение. Ингрид же, видимо, пыталась оказать первую магическую помощь, выпуская уже знакомые мне маленькие разряды молнии в область грудины трупа. На меня пока не обращали внимания. А я прикидывал возможность сбежать. К сожалению, дверь была заперта на засов и тихо открыть ее у меня бы не получилось.

– Ингрид, не тратьте ману понапрасну, – сказал я, – колдуйте сразу воскрешение, он же мертвый! А, кстати, кто это?

– Какое еще воскрешение? Ты сказок начитался, припадочный? – сорвалась магичка.

   -Это он! Это он убил его величество, – заорал казначей, вытаскивая свой кинжал из рукава и направляя его в мою сторону.

– Между прочим, когда я пришел, он уже был мертв,– спокойно ответил я.– Да вы и сами посмотрите, мышцы окоченели, трупные пятна появились. Он уже часа два как труп. А судя по синюшному лицу, он задохнулся. Собственной блевотой, наверное.

   Канцлер медленно сел на скамью, не произнеся ни слова, и пристально вгляделся в труп. Затем рядом с ним сел и поникший казначей.

– Предложения? – молвил канцлер через пару минут гробовой тишины.

– А, что думать? Бежать надо. Император и Архимаг алых нам прошлого князя простили потому, что тот ему самому надоел. Этого убить,– кивнул в моем направлении Трикс, – берем, сколько можем унести из казны, и отплываем через пару часов на моем клипере в Кантоны или Лерн. Оттуда выдачи нет. Нас не догонят.

– Я вам не дам убежать, даже не надейтесь! Мне всего год в этой дыре остался до лицензии на частную практику! Да и вообще, про вас, может, забудут, а мага-ренегата будут до самой смерти искать! Лучше сдавайтесь сразу, в конце концов нашей вины тут нет, на имперском суде зачтется, – прошипела Ингрид из угла.

  А я стоял у двери и думал, что следующим персонажем будет воин: тупой, сильный и быстрый. И что уровень сложности 'Бог' ставить в неизвестных играх сразу глупо. Приду потом сюда на сотом уровне и вырежу всех. Дел то…

– Ох, Трикс, да забудьте вы свое разбойничье прошлое. Я очень ценю вашу эффективность в сборе налогов, но все бы вам украсть, да сбежать от стражи. Уланы до сих пор вспоминают, как вы с оброком от них целую версту убегали, пока не поняли, что они вас охранять посланы… – ухмыльнулся в усы канцлер. – А вы, девочка моя тоже неправы. Сгноят нас всех троих. Маги земли уже четверть века бьются, чтобы место при дворе нашего Ароса занять, а тут такой повод… Вы мне лучше вот что скажите, парень этот на его величество Кнуда похож? Вы же, фрекен Ингрид, не на пустом месте ошиблись.

– Похож, герр Катценшайзе, я, если честно, тоже мог ошибиться, – прищурив глаза, процедил казначей.

   -И я о том, даже я не сразу разобрался. Кто его величество трезвого видел и общался? Только мы втроем в столице империи. Так что я сейчас уберу стражников с дороги, а вы с.... как тебя зовут?

– Кверти – облегченно выдохнул я.

– Вы с Кверти выкидываете тело в Бездну. А затем мы будем долго обсуждать, как нам всем быть дальше.

   Человеческое тело устроено очень неудачно. Биомеханика нижних конечностей не позволяет нам быстро бегать. Кишечник не приспособился к прямохождению и регулярно норовит сам себя завязать в узел или оторваться от брыжейки при падении со смешной высоты в двадцать метров. Позвоночник, стопа, отсутствие хвоста-противовеса, который мог бы добавить второй том в Камасутру… Но самый главный недостаток – нет ручки для переноски тела.

   Ни Трикс, ни Ингрид не сделали ни малейшей попытки мне помочь. Кое-как завязав простыню с телом на манер рюкзака и взгромоздив этот уродливый узел на себя, я отправился в след за ними. Впереди шла волшебница, освещая путь светящимся шаром над своей головой, следом плелся я с его трупейшеством за спиной, а последним шел казначей.

   Миновав уже знакомые кладовые, мы прошли в маленькую неприметную дверь, за который оказался невысокий туннель, грубо высеченный в скале, плавно идущий вниз. Примерно через десять минут утомительного спуска, когда мне уже хотелось лечь и больше никогда не подниматься, мы оказались в небольшой пещере. Мы остановились, и нас окутала тишина. Ингрид погасила пылающую сферу. С невысокого потолка свисали сталактиты, в центре пещеры было небольшое озеро, буквально несколько метров радиусом с водой потрясающей голубизны. Чуть в стороне виднелся еще один вход в пещеру оформленный колоннами и заваленный камнями. Но поразило меня не это, а то, что из разлома в стене напротив нас было видно ярко-голубое небо, хотя часы на периферии зрения утверждали, что игровое время полтретьего ночи. Края разлома были богато отделаны золотом и драгоценными камнями так, что создавалось впечатление пасти дракона.

   -Что это за дыра? – спросил я, опуская труп на землю.

– Это – Бездна, ведущая к изнанке мира. Ее создала давным-давно древняя раса клаконов. Туда они сбрасывали преступников и демонов. Скидывай тело туда быстрей, и мы возвращаемся, – сказал казначей, явно нервничая.

   Я подошел к разлому и со вздохом облегчения перекинул свой скорбный груз через край. А затем и сам высунулся, посмотреть, куда же он ведет. Предостерегающий окрик своих компаньонов я проигнорировал. Чуть сбоку светило солнце, внизу голубело яркое летнее небо, а сверху надо мной нависла изнанка замка и окрестных домов, плавно переходящая вдали, где заканчивалась обрисовка текстур, в ночь. Если присмотреться, можно было рассмотреть канцлера, возвращающегося в мою "темницу". Обычный разрыв в текстурах. Я весело рассмеялся.

– Это не баг, это фича! – успел крикнуть я напоследок в бесконечность прежде, чем Ингрид и Трикс в четыре руки оттащили меня от Бездны.

– Да он мало того, что припадочный, так еще и умственно отсталый! – прошипела магичка, – я догадываюсь, что хочет канцлер от этого придурка, но, кажется, он доставит нам больше хлопот, чем Кнуд, пусть небо будет ему пухом…

  Обратно возвращались мы значительно быстрее. По очереди казначей и волшебница честили мою глупость по отношению к артефакту древних времен. По пути Ингрид оторвала пару колбас, а Трикс задержался в одном из подвалов, перебирая бутыли вина на стеллаже. Когда мы вернулись, канцлер Катценшайзе уже ждал нас в комнате.

  И не один. Вместе с ним нас встретил долговязый тип лет пятидесяти. Одет он был не в пример скромнее волшебницы и казначея – в простой черный камзол из потертого сукна. Грустное лицо, больше похожее на морду спаниеля, так просило чаевых. Канцлер напоминал кота, который нассал в тапки и смог свалить вину за это безобразие на любимого хозяйского пса.

– И так, дамы и господа, князь мертв. Да здравствует князь! Я думаю, вы уже понимаете, к чему я клоню?

– Конечно! – Ответила Ингрид. Трикс утвердительно хмыкнул, а я предпочел промолчать.

   Катценшайзе утвердительно кивнул и продолжил:

– Обычно, когда Кнуд выходил из объятий зеленого змия, его где-то неделю посещали видения. Так случится и на этот раз. Убедить всех, что княжеская память несколько помутилась, не составит труда, – канцлер многозначительно посмотрел на меня. А затем продолжил, уже глядя на новенького, – за эту неделю вам, Кирби, придется несколько освежить память его величества относительно его прошлого.

   Я с трудом сдерживал улыбку. Все складывалось как нельзя лучше. Я еще не успел вкачать и первый уровень, а у меня уже было собственное княжество, да еще и ручной маг! Заметив мое мечтательное лицо, канцлер резко метнулся через комнату и схватил меня за куртку и прошипел:

– И не мечтай о том, что ты будешь чем-то распоряжаться. Правлю здесь я. Твое дело жрать на званых обедах и подписывать бумаги, которые я подаю. Если расскажешь, что здесь случилось, меня казнят. Может быть. Но ты умрешь первым. Я уж постараюсь, – затем отстранился от меня и уже спокойно закончил,– камердинер сейчас отведет вас в ваши покои, ваша светлость. Завтра нам предстоит тяжелый день.

   Повинуясь приказу, Кирби взял меня за локоть. Его хватка более подходила на кузнечные клещи. Пару раз повернув, мы оказались на узкой винтовой лестнице. Подобное отношение к моей персоне бесило. Я попытался вырвать руку, но тщетно. После второй попытки я, наконец-то, услышал в первый раз голос своего камердинера.

– Даже не пытайтесь, со мной вам не справиться,– скорее выдохнул он, чем сказал, – Издавна мы, семья Кирби, обеспечивали безопасность правителей Ароса, баронов Катценшайзе. Какая жалость, что его императорское величество, Леопольд Второй Нидерле, решило дать нашему городу статус княжества и сменить династию… Слушайтесь меня, и мы доберемся до покоев без приключений.

   Лестница уперлась в дверцу, чтобы пройти через которую, даже мне пришлось нагнуться. Я оказался в княжеских покоях. Увиденное меня разочаровало. Комната была небольшой, не больше чем шесть на шесть метров. У противоположной стены располагалась большая кровать под балдахином, наличествовала пара стульев, обтянутых бордовым бархатом, и столик, который в другую эпоху назвали бы журнальным. На столике стояла ваза с фруктами, горящая свеча и кувшин.

– Ночная ваза под кроватью,– сказал мой камердинер напоследок и закрыл за собой дверь. Со стороны комнаты она идеально сливалась с деревянными панелями, которыми были отделаны стены. Вторая, не потайная дверь, ведущая в комнату, ожидаемо оказалась запертой. Решётки на окне тоже не оставляли шансов на побег.

   Я пожал плечами. Что же, сразу меня убивать не будут, и это уже было хорошо. С другой стороны, я ходячий компромат и при первой же удачной возможности от меня, очевидно, избавятся. К тому же, наверняка господина канцлера раздражает присутствие всяких столичных шишек управляющих его родной землей. Я прикинул еще раз свои возможности. Ничего я сейчас предпринять не мог. Оставалось только ложиться спать, как я и поступил.

   /quit

   Saving game…ok

   Затем снял нейрошлем и лег спать еще раз.

   ***

   Разбудил меня звук отодвигающегося засова. Судя по часам, я проспал всего часа четыре, но чувствовал себя вполне отдохнувшим. Когда дверь отворилась, я увидел Кирби, толкавшего перед собой столик на колесиках с завтраком, большим кувшином с водой и сменой одежды.

– Доброе утро, ваша светлость!

– Доброе утро, Кирби! Кстати, Кирби – это имя или фамилия?

– Фамилия, милорд. Мое имя Якоб. Но вам следует обращаться ко мне по фамилии. К другим слугам допустимо также обращение "смерд". Называть меня по имени при людях не следует.

– Ну и что же, ты, смерд, приготовил мне на завтрак? – не удержавшись, спросил я.

   Звук моего голоса еще не успел утихнуть, когда рукоять метательного кинжала ударила меня в середину лба. Было больно и страшно.

– Милорду стоит учитывать, то в каком положении он оказался, и не отягощать его. Я напоминаю, что эту неделю, несмотря на все формальности, вам необходимо следовать моим советам предельно четко. Через час вам предстоит беседа с канцлером. Рекомендую привести себя в порядок. Приятного аппетита милорд, – закончил Якоб, подобрал кинжал и удалился.

   Съев безвкусную овсянку и выпив что-то похожее на кофе, я еще раз пристально осмотрел комнату. Над подоконником висел большой желтый полупрозрачный вопросительный знак, свидетельствующий о каком-то выполненном игровом задании. Чуть ниже него располагалась такая же эфемерная надпись "New achievement unlocked"*. Хоть какая-то благодарность за мои мучения, подумал я. Достижение называлось "Из грязи да в князи". Выдавалось оно за обретение дворянства и в качестве бонуса позволяло создать свой герб. Настроения перебирать иконки, и заниматься колористикой не было никакого, к тому же волшебная кнопочка "Randomize"** выдала вполне удовлетворивший меня результат с фиолетовым мухомором на зеленом фоне перечеркнутым белой полосой.

  * открыто новое достижение. Достижения в компьютерных играх (англ. Achievements) – это определённые дополнительные задания, фиксирующие прогресс по прохождению и нахождению секретов игры. Иногда получение достижений открывает дополнительные возможности – локации, титулы и т.д.

  ** случайный выбор.

   Выполненное задание порадовало меня еще больше. "Переживите первую ночь в Мире – 1\1 завершено". Подтвердив выполнение, я получил одну единицу опыта и перешел на первый уровень. Наконец-то, подумал я, у меня появились заклинания! Однако сразу сник. Заклинание "призвать ветер" позволяло мне только погасить свечу или приподнять юбку горничной. Второе заклинание было более полезно – "говорящий ветер" позволял донести мой шепот до любого человека в пределах видимости. Что же, если у меня будет достаточно времени, я могу свести с ума этого Катценшайзе слуховыми галлюцинациями.

  Переодевшись в княжеские одежды, представлявшие из себя белую шелковую рубаху с кружевным воротником, коричневые бриджи и чулки до колена, я прилег ждать канцлера и проснулся от сигнала тревоги.

   ***

  Показатели системы жизнеобеспечения сияли красным и оранжевым. Если радиационный фон мной воспринимался как неизбежное зло, то повышение концентрации сероводорода и метана на жилых палубах, меня неприятно удивило. Судя по всему, мне придется иметь дело с мутантами.

  Нет, конечно, никакие монстры, чужие и зомби мне не грозят. Во всяком случае, мне бы хотелось в это верить. Но мои надежды на то, что радиационный фон убьет все бактерии, и трупы не будут разлагаться, не оправдались. Пока катастрофы не было. Фильтры справлялись с очисткой воздуха, чудом уцелевшие баки с водорослями производили кислород. Энергии, которую давали солнечные батареи и запасной ториевый реактор, хватало для работы систем жизнеобеспечения и ионных двигателей ориентации. Но если нагрузка на вентиляцию возрастет, то могут возникнуть серьезные проблемы.

  Самый простой выход – открыть люки и позволить вакууму позаботиться о сохранности останков – был не выполним из-за отсутствия у меня кодов доступа. Так же, как и просто отключить жилые палубы от систем жизнеобеспечения. Собирать тела по всему кораблю я не был готов морально. К тому же, большая часть из них все еще находилась в красной зоне радиационного контроля. А препаратов обеспечивающих защиту от радиации у меня оставалось на три-четыре выхода при текущем фоне. Оставался последний вариант – сделать отверстия в корпусе самостоятельно. По тревоге переборки будут перекрыты, а утечка воздуха из жилого и грузового сектора на мне не отразится.

  Отключив все возможные коммуникации вручную, я надел скафандр и, вооружившись плазменным резаком, вышел в открытый космос. Против меня было все – отсутствие навыков работы в космосе (все же корабельных психотехников этому не учат), плохое знание планировки корабля и сам корабль. Мне приходилось вырезать отверстие как минимум полтора метра диаметром, чтобы жидкий самозатвердевающий полимер, располагающийся между слоями обшивки, не мог его закупорить. Батарей резака хватало только на три отверстия. После чего приходилось в течение получаса возвращаться, перезаряжаться и снова ползти по корпусу три сотни метров до своего рабочего места. Больше всего, после повреждения какого-либо важного элемента корабля, меня пугала возможность быть выброшенным в открытый космос.

  Через двенадцать часов адского труда я достиг желаемого результата. Бортовой компьютер полностью перекрыл подачу кислорода в жилой отсек и отключил систему терморегуляции. Потеря воздуха не превысила допустимой и, похоже, мне удалось не нанести существенного урона системам, обеспечивающим функционирование корабля.

  Самое время было перекусить и подумать над своим сегодняшним сном и психическим состоянием. Слишком он был ярок и реалистичен. И меня смущала ссадина на лбу. Но все же еда и выпитый транквилизатор сделал свое дело. А синяк – ерунда, подумал я. В следующий раз надо будет тщательней пристегиваться. Спать в невесомости – это не шутки. Успокоив себя, я продолжил играть.

   /continue

   Loading saved game…ok

   А успокаивал я себя зря. Две иконки на панели умений и знакомый грибной герб, вышитый на балдахине, показывали, что сон был не совсем сном. Или совсем не сном.

   /quit

   Saving game…ok

   Руки немного тряслись, когда я вышел из игры. Потом я выпил еще одну таблетку успокоительного. Может я просто забыл снять шлем, когда лег спать? Но проснулся я без него! Лунатизм, сумеречное изменение сознания на фоне переутомления и передозировки Рад-Эвей? Возможно. Черт. Чёрт. Черт!!! Психического расстройства на фоне стресса и одиночества я ожидал, но не так рано. Дико хотелось выпить.

   Через несколько минут, уже немного придя в себя, я попробовал "призвать ветер". К моему успокоению и некоторому разочарованию ничего не получилось. Вспомнив про сюжет Dead Space Enterprise, я на всякий случай проверил люк, ведущий из инженерного отсека. Монтировка надежно блокировала дверь. Без плазмореза зомби не войдут. Затем я вернулся в каюту и попытался заснуть, но расслабится у меня никак не получалось. В конце концов, поняв, что от бесплодного беспокойства я свихнусь гораздо быстрее, я рискнул загрузиться еще раз.

   /continue

   Loading saved game…ok

  Я оказался все в той же комнате. Дверь распахнулась и зашли уже знакомые персонажи: канцлер, казначей и волшебница в сопровождении Якоба. Троица расселась по креслам, камердинер же остался стоять за спиной у Катценшайзе. Ингрид переоделась в ярко-оранжевое платье с лифом, который замечательно подчеркивал выдающийся объем ее груди, идеально, таким образом, маскируя отсутствие талии. Образ несколько портили немытые волосы и несколько пятен от еды на ее одеянии. Трикс, сбривший вчерашнюю щетину, смотрелся на несколько лет моложе, однако сходства с хорьком не потерял. Хищность подчеркивал кинжал, которым казначей стал чистить ногти. Вчерашней нервозности в нем не чувствовалось. Канцлер был все так же подтянут и строг.

– Ну что же, молодой человек, вчерашняя ночь была несколько суматошной и нервозной. У нас так и не было возможности представиться друг другу по всем правилам этикета. Я барон Готфрид фон Катценшайзе-ам-Зее, канцлер великого княжества Арос. И, фактически, его правитель.

– Трикс Треллони, казначей, глава городской стражи, – не глядя на меня, буркнул мелкий хищник.

– Герр Треллони очень эффективно управляется со сбором налогов и контролем преступности. Он, скажем так, знает проблему изнутри, – улыбнулся барон, – сказывается бурная молодость в рядах пиратов и разбойников.

– Ингрид Торвальдсон, придворный маг, бакалавр магии огня – представилась волшебница, делая книксен. Вид открывшийся, когда она наклонилась, завораживал.

– Пусть ее молодость и красота вас не обманывают. Фрекен Ингрид во время вторжения кочевников показала себя беспощадной на поле боя.

– И в отношении сдобы,– успел вставить Треллони и тут же увернулся от искры, посланной в его сторону волшебницей. Видимо, эта пикировка велась ими не первый день.

– Теперь, ваша светлость, я представлю вам вас. С сегодняшнего дня вы Великий князь Ароса и окрестностей Кнуд Расмуссон. Фактически, имперский наместник в наших землях. В течение ближайшей недели Якоб объяснит вам правила поведения при дворе. Если вкратце, то вам дозволяется есть, пить, дремать во время аудиенций и когда я буду вершить княжеский суд. Требуется же от вас только одно – держать язык за зубами и никуда не лезть, во избежание неприятных для вас инцидентов… Я надеюсь, вы меня хорошо поняли? – приподнял вопросительно бровь канцлер.

– Да, барон фон Катценшайзе, – ответил я.

– Смотрите-ка, запомнил и выговорил с первого раза. И это в восемь часов утра! Однозначно лучше своего предшественника. От Кнуда мы бы сейчас добились бы только мычания, – захихикал Трикс.

  За дверью раздались тяжелые шаги, затем она распахнулась, впечатавшись в стену, и в комнату ввалился здоровенный мужик в кольчуге, с топором за поясом. Огненно-рыжие волосы выбивались из-под шлема. Готфрид поморщился. Новоприбывший залпом ополовинил кувшин с водой, стоявший на столе, а затем спросил:

– Почему меня не пригласили на заседание совета министров?

– Герр Эрик, не хотели отвлекать вас от утренней тренировки, – ответил Трикс.

– Ты вообще молчи, хорек! Это надо было придумать экономить на оружейной стали для мечей! – возмутился Эрик. – Вы мне лучше расскажите, как тут мой племянник поживает, Кнуд?

  Эрик прищурился глядя на меня. Затем взял за грудки приподнял и хорошенько встряхнул, после чего бросил на кровать.

– Подозрительно свежий он что-то после трех дней по кабакам… Синяк кто ему на лобешник засадил? Ты, хорек, небось? Молодец! Но слабо приложил. Ух, попадись его светлость мне вчера ночью, я б его сам порешил. Вот этим самым топором! Позор семьи. Всю стражу и дружину на уши поставил. И как только имперский совет его в праве владения утвердил…

  Дёрнувшаяся щека канцлера и погрустневшее лицо казначея заставили меня предположить, что утверждение моего предшественника в должности, обошлось казне совсем недешево.

– Эрик аккуратнее. Милорд еще не совсем здоров, к тому же у него не все в порядке с памятью, – сказал Готфрид. – Ингрид и так над ним всю ночь колдовала.

– Молодец, девка! Прочитала книжку по военно-медицинской магии, что я тебе дал, сразу видно. Но лучше ты как-нибудь надо мной ночку поколдуй,– пророкотал Эрик, подмигнув волшебнице.

   Рыжебородый допил воду из кувшина и вылетел из комнаты, хлопнув дверью так, что звякнули оконные стекла.

– Вы имели честь познакомиться с Эриком Расмуссоном, главой княжеской дружины. Если вы, Кнуд, задумались, а не поможет ли он вам разоблачить злобных заговорщиков, то я вас разочарую. Он первый после вас претендент на престол, да к тому же считает вас полным говном, – невозмутимо продолжил канцлер, когда топот за дверью утих. – Мне с герром Треллони пора на встречу с главой купеческой гильдии. Якоб, покажите пока Кнуду замок, – сказал барон Готфрид, поднимаясь из кресла. Трикс и Ингрид последовали за ним по потайной лестнице. Я же с Кирби вышел через парадную дверь на галерею. С нее открывался живописный вид на двор замка, ограниченный невысокими, в три человеческих роста, но толстыми стенами. К стенам лепились хозяйственные постройки и длинный двухэтажный барак с высокой башней. За стенами виднелись красные черепичные крыши и море, врезавшееся узким заливом в сушу. Замок располагался на самой вершине холма и плавно перетекал в скалу, служившую ему основанием.

  Почти сразу за укреплениями начинался город. Дома переходили в обширные портовые склады. У пирсов стояли парусники, а на другой стороне залива зеленел лес покрывавший гряду холмов переходившую ближе к горизонту в настоящие горы.

   Рыжий Эрик с громкой руганью строил дружинников, вооруженных копьями, щитами и короткими мечами в подобие фаланги во дворе. Строй разваливался при малейшей попытке повернуться или продвинуться вперед больше чем на несколько шагов.

– И так каждое утро? – спросил я.

– Да ваша светлость. Все две недели как ваш дядюшка прибыл из Новернфьорда погостить. До этого дружиной в течение пяти лет управляли вы самолично, что не замедлило сказаться на выучке и дисциплине. Заметьте, он добился неплохих успехов. Последние несколько дней ваши доблестные воины не рискуют являться на маневры пьяными, и даже не забывают за какой конец копья надо держаться.

  Посмотрев еще несколько минут на тренировку, мы продолжили прогулку по замку и спустились этажом ниже. Здесь нас ждал тронный зал. Стены его были увешаны старыми выцветшими гобеленами, на которых кто-то кого-то пронзал различными колюще режущими предметами, разрывал пасти крупным хищникам и совершал другие столь же бессмертные подвиги. Дверь, из которой мы вышли, располагалась за возвышением, на котором стояло высокое, на вид дико неудобное, кресло. Вдоль стен были расставлены скамьи. За большими дверями в конце зала начиналась парадная лестница.

– Скажите, Кирби, а в замке есть библиотека?

   -Милорд умет читать? Прекрасно, значит, мы сэкономим много времени. Но должен заметить, что содержимое библиотеки довольно специфическое…

  Мы вышли через главный вход, спустились в холл и зашли в одну из многочисленных дверей. Библиотека была действительно богатая. По средневековым меркам. Книг триста, не меньше. Пройдя мимо полок, я понял, что добрая половина из них – сборники порнографических гравюр, а остальное рыцарские и приключенческие романы. К счастью, мне на глаза попалась "История Мира и магических войн" авторства некоего Туве Янсон. Книгу я сунул подмышку с намерением изучить ее при первой возможности. К сожалению, ни одного колдовского гримуара или пособия "призыва элементаля молнии для чайников" я не нашел.

– Милорд, книгу, если позволите, понесу я. Не стоит так сразу разрушать тайну вашей личности, – сказал Кирби, забирая у меня увесистый томик. Я кивнул. Действительно Кнуд с книгой – это полный провал. Поэтому я нагрузил Якоба еще парой альбомов. Исключительно в целях конспирации.

   Время в библиотеке пролетело незаметно, и наступил обеденный час. Мы перешли в столовую. Благодаря помощи Якоба, я кое-как разобрался с многочисленными вилками и ложками. А затем под конвоем поднялся свою комнату, твердо настроившись пройти ликбез по истории.

   /quit

   Saving game…ok

  Нет ничего лучше для здорового сна, чем тяжелый физический труд, и пара таблеток транквилизатора, разумеется. К моему счастью мне ничего не снилось. Судя по бортовому компьютеру, я проспал почти сутки. Есть не хотелось, видимо, благодаря виртуальной утке под брусничным соусом. Уровень радиоактивного заражения постепенно спадал, системы жизнеобеспечения кое-как справлялись, ремонтные дроны понемногу меняли вышедшую из строя из-за облучения электронику. Корабль жил своей загадочной жизнью. Однако межпланетная связь, строившаяся на эффектах квантовой спутанности, виртуальных суперструнах и какой-то еще физической чуши (понятной мне примерно так же как студенту физфака гештальтпсихология или нейробиология) была мне недоступна.

   До научной базы на Церере оставалось примерно полторы-две недели полета, и проблема связи с ней была актуальна. Аварийный маяк – это хорошо, но мне хотелось, чтобы у них не оставалось сомнений в наличии выживших на борту.

   К счастью по каталогу на складе обнаружился достаточно мощный передатчик. И, судя по спискам там же, в отсеке особого хранения, числился какой-то секретный груз с приоритетом спасения А++. То есть чуть ниже чем у президента конфедерации Сол (как официально называлось объединение планет солнечной системы), и значительно выше чем моя бренная тушка. И самое главное, предмет был внесен в каталог на орбите Европы. У меня начали появляться интересные мысли, почему наш полет был организован так оперативно, и почему нам не дали спокойно улететь. Видимо беженцы, большая часть которых была сотрудниками лабораторий исследовательского института евразийцев, успела умыкнуть что-то ценное. С другой стороны, это резко повышало мои шансы на спасение.

  Когда-то мой отец тоже работал там, разрабатывая свою теорию 'гиперпричинных взаимодействий', пока администрация не выкинула его оттуда, так и не получив за два десятка лет ничего, кроме сумбурной теории неподкрепленной никакими экспериментальными данными.

  Облачившись в скафандр я, уже научившись на собственной шкуре, выпил коктейль из противорадиационных препаратов, обезболивающего и таблеток от тошноты. Добираться окольными путями до вожделенного контейнера мне пришлось почти час. Пару раз по пути я хватался за плазморез, висевший на поясе, однако зомби не появлялись. И передатчик, и особый груз находились рядом.

  Любопытство, как известно, сгубило кошку и бесчисленное количество приматов. Но устоять я не мог, поэтому, прикрепив продолговатый ящик с надписью TOP SECRET за спиной, я вытолкнул контейнер в коридор. Путь домой занял гораздо больше времени. Возвращался я под недовольно верещащий сигнал контроля суммарной дозы.

  Установку передатчика я решил оставить на следующий день и принялся с интересом разглядывать ящик с секретным грузом. Попытка открыть его не увенчалась успехом. Кодовый замок и требования брелока аутентификатора не позволяли мне заглянуть внутрь. Плазморез, безусловно, мог выступить в роли универсальной отмычки, но искушать судьбу не хотелось.

  Поев, я стал прикреплять себя к койке, с твердым намерением получить еще одну единицу опыта в игре, хотя бы и за убийство крысы. Какой-то предмет неожиданно уперся мне в бок и, засунув руку под матрас, я вытащил "Любовные похождения Таисии с иллюстрациями Атаэцина Хаумеа".

  Это уже не лезло ни в какие ворота. Истинная комплексная галлюцинация у здорового человека не возникает. Я раскрыл книгу на случайной странице и убедился в том, что похождения были, несомненно, любовными и в том, что Атаэцин легко бы нашел общий язык с Рубенсом. Препаратов-антипсихотиков у меня в аптечке не было и заменить их было не чем.

  Посидев немного в прострации, я пожал плечами. Лучше средневековый порножурнал, чем кровожадные космозомби. Не такой плохой вариант, что бы свихнуться. А затем улегся поудобнее и загрузил игру.

   /continue

   Loading saved game…ok

  ***

   Прошло около недели. В Мире мое существование было не сильно разнообразно. На третий день мне удалось выбить из канцлера разрешение на тренировку с оружием. Посмотрев на мои потуги справиться с мечом, копьем и луком, на который я даже не мог натянуть тетиву, Эрик впал в истерику. От его хохота звенели стекла во всем замке. После этого Трикс распорядился выдать мне арбалет. С ним я достиг существенных успехов, благодаря магии ветра помогавшей болтам поражать цель с расстояния в пару сотен метров.

   Треллони сиял, считая мои успехи результатом своего педагогического таланта, а я подслушал, как задумчивый Эрик через пару дней просил фрекен Ингрид Торвальдсон поколдовать так же, как надо мной, над несколькими дружинниками.

   На ежедневных квестах "дожить до утра" и методичном избиении голубей из арбалета мне удалось вкачать второй уровень и пополнить свой арсенал заклинанием "удушение" и "падение пера". Дальнейшие заклятья требовали обучения у тренера, мага воздуха, и вот тут таилась моя самая большая проблема. Кроме меня в Мире других магов воздуха не было уже лет пятьсот.

   Эту тайну я почерпнул из книги Туве Янсон. Времена смерти богов и исхода эльфов, случившихся несколько тысячелетий назад, я пролистал. Местные вариации мифов древней Греции и Сильмариллиона меня пока не очень интересовали. А вот изучить события, создавшие текущую картину мира, было необходимо.

  Несколько столетий назад началась война между магами воздуха и земли. Причину выяснить точно уже не представлялось возможным, а легенд и догадок было множество, но все они были, как вы понимаете, написаны победителями.

  Так или иначе, два крупнейших государства планеты Мир, находящиеся под управлением наследных династий магов, схлестнулись в схватке не на жизнь, а на смерть. Первыми магию массового уничтожения применили воздушные, изменив потоки воздуха и превратив черноземные равнины империи земли бесплодную пустыню, земляные ответили грядой вулканов на месте одной из столиц федеративного княжества воздуха. И пошло-поехало.

  Аэрин, один из трех известных континентов был превращен в бесплодную пустыню, наполовину залитую лавой. Другой, Геллас, превратился в страну призраков, демонов и прочей нечисти еще во времена войн с богами. И, вероятно, такая же судьба ждала бы последний, если бы в войну на стороне магов земли не вступили огненные маги и друиды. Водяные остались в стороне от разборок на своих островах. Последней же каплей, приведшей к решению о геноциде всех владеющих воздухом и Белого Ордена в придачу, было применение ими чумы убившей почти половину населения мира.

  Результатом передела мира стал 'Акт об аполитичности магов', согласно которому волшебники не могли занимать никаких государственных постов и усиление орденов магов. До этого они служили прибежищем для тех колдунов, которые не смогли по праву наследования или из-за нехватки силы захватить власть хотя бы над маленьким кусочком земли.

  В результате передела мира на свет появилась двуединая империя Нидерле, состоявшая из уцелевшей провинции империи земли и оккупированных княжеств воздуха – Конунгбурга и Ароса, и Каганата Вестфолла, полвека назад вновь обретшего независимость после кровавого мятежа.

  Островная республика, вотчина кланов водяных магов, в войне не участвовала и осталась последним в Мире государством под управлением волшебников. За что стала страной-изгоем. В лучших традициях международной политики ее подвергли 'решительному осуждению' и 'полной изоляции', продолжая на деле активно торговать.

  Выводы были неутешительны для меня. Учиться не у кого, и только, если очень повезет, я смогу раздобыть запрещенные тома магии. Открытая же демонстрация моих возможностей, скорее всего, закончится для меня плачевно потому, что даже банальное заклинание замедляющее падение было в глазах местных жителей равно принесению в жертву младенцев.

  В реальности я все-таки доделал направленную антенну и прикрепил вместе с передатчиком снаружи корпуса. Остальное время спал, ел и играл, ожидая, когда расстояние до Цереры сократится. Вспышке зафиксированной камерой наблюдения на предполагаемой орбите Лоредана я не придал значения. А зря, как выяснилось позднее.

  Книгу я выбросил за борт. Однако на этом проблемы с ментальным здоровьем не закончились. Сны, продолжавшиеся в виртуальности, повторялись с завидной регулярностью, и я постепенно утрачивал чувство реальности. Мозоли, натертые неудобными сапогами, я обнаружил, залезая в душ. Ушиб пальцев, полученный во время тренировки по фехтованию, заставил сменить перчатки скафандра на размер больше из-за отека. Но все это забылось, когда чудом уцелевший радар задней полусферы засек приближающийся с ускорением ко мне объект.

  Радости хватило ровно минут на десять, затем я с холодом в груди осознал, что расчетная траектория корабля начинается в системе Юпитера. Желания отдавать ублюдкам ценный груз не было никакого. Да и шансов на то, что я останусь живым после встречи с этими "спасателями" тоже. Скорее всего, меня подорвут вместе с кораблем, заметая следы.

  На организацию обороны оставалось чуть меньше суток. Противометеоритные турели вполне могли превратить догоняющую меня посудину, в которой компьютер опознал модифицированный орбитальный буксир, в решето даже на этой дистанции, если бы не блокировка. Проклятых кодов для отмены алгоритмов безопасности у меня не было.

  Идею спрятаться на корабле я отмел. Найти меня будет слишком просто, да и, судя по преследующему меня судну, сепаратисты собирались отогнать мой бывший круизный лайнер "Санвелл" поближе к своим базам для методичного обыска. Спасательную капсулу с химическим ракетным двигателем они на аннигиляционном приводе догонят в два счета. Оставалось только крепче сжать плазморез, мое единственное оружие…

   -Стоп, а единственное ли? – улыбнулся я кровожадно.

   Декларация грузов и каталог склада позволили мне найти пять гаусс-винтовок и неизвестно зачем захваченный с собой беженцами станковый плазмомет. Оставалось только добраться до всего этого богатства.

  Следующие несколько часов я посвятил транспортировке стокилограммового плазмомета до шлюза, а затем организовал огневую позицию на вершине антенны, вынесенной далеко от корпуса. Это место обеспечивало отличный обзор.

  Инструкция по использованию была лаконична: "навести перекрестие на экране прицела на объект и нажать на кнопку. При необходимости повторить. Для очереди нажмите на кнопку и удерживайте. Использовать из укрытия, минимальное рекомендованное для безопасности стрелка расстояние до цели семьсот метров." Я вставил обойму и обрадовался загоревшейся надписи "к бою готов". Оставалось только надеяться, что отдачей меня не унесет в открытый космос, потому что нормально приварить станину к основанию антенны мне не удалось. Заряженная гауссвинтовка болталась за спиной.

  Через полчаса я уже невооруженным взглядом мог увидеть корабль преследователей выравнивающий скорость с моим Санвеллом.

  На буксире была кривовато установлена турель, снятая с какого-то древнего эсминца, и пара дополнительных аннигиляционных двигателей, вынесенных на решетчатых фермах. Алхимический знак Юпитера нарисованный на турели не оставлял сомнений в принадлежности этого корыта.

  Заложив неожиданно красивый вираж и поиграв маневровыми двигателями для точной ориентации, КЫ-719 (как гласила надпись на борту) завис перед носом моего корабля. Из бокового шлюза вылетело несколько фигурок в массивных боевых скафандрах, видимо для подготовки стыковки.

  В этот момент я начал стрелять. Первый заряд, резавший глаза даже сквозь двойные солнечные фильтры прошел через абордажную команду, не оставив от них даже пара, и превратил стыковочный мостик в пылающий кратер. Дозиметр взвыл, накручивая полученные мной рентгены. Два следующих выстрела испарили турель с пушками. А затем удачным попаданием я срезал один из дополнительных двигателей.

   Командир корабля только сейчас среагировал на происходящее и попытался нырнуть под днище Санвелла. Однако центровка тяги была нарушена, а часть маневровых двигателей уничтожена и вместо этого буксир закрутился вокруг своей оси, дрейфуя наверх относительно меня. Я пропустил его, ожидая, когда расстояние хоть немного вырастет и поутихнут вспышки в глазах, и произвел еще несколько залпов по корпусу и двигателям, после чего судорожно выдохнул. Вражеский корабль не подавал признаков жизни и медленно отплывал в сторону… Радиоэфир молчал. Я собирался уже возвращаться внутрь, когда от буксира оторвалась еще одна фигурка в скафандре. Стиснув зубы, я стянул с плеча винтовку и прицелился в нее. Руки тряслись, перед глазами плыло.

  Когда я уже был готов нажать на курок, на забрало спроецировалось изображение молоденькой девочки в хиджабе, а тонкий девичий голос кричал: "Please, don't shoot! Я сдаюсь!" на стандартной аварийной частоте. И я замер. Я не сомневался, активируя плазмомет. Тогда для меня это были всего лишь пиксели на прицельном мониторе. Но вот-так, глядя практически в глаза жертве…

  Внезапно голос Трикса прошептал мне на ухо:

– Ваша светлость, возьмите упреждение еще на полградуса влево, она летит слишком быстро.

  Я увидел и ощутил, как одна его призрачная рука слегка подталкивает ствол в нужную сторону, а вторая проходит сквозь мою кисть, держащую винтовку, и ложится на рукоять. Наши указательные пальцы слились воедино, плоть и призрак. Затем кто-то из нас или мы оба нажали на курок. И мне оставалось лишь прошептать: "Нет!…", глядя как бело-алый цветок крови и конденсированных газов вырвался из спины девушки и фигура в скафандре согнулась пополам.

  Присутствие Трикса исчезло. Все еще шла передача видеосвязи. Лицо девушки покраснело от резкой декомпрессии. Перед ней плавали капли крови, вытекающей из ее рта.

  Я развернул винтовку и прижал ствол поплотнее к забралу шлема, а затем нажал на пуск. Курок не поддавался. На информационном дисплее читалась надпись: "Вы действительно хотите прострелить себе голову? Да, Нет, Напомнить позже".

  Отключив связь, я добрался до шлюза и с трудом снял скафандр. Лицо чесалось от ожога ультрафиолетом, перед глазами стояли черные пятна и линии, выжженные взрывами на сетчатке. Знобило. Дозиметр вышел из строя, последнее значение поглощённой радиации было тридцать шесть грей – летальная доза. Из последних сил я добрался до каюты, подлетел к аптечке и принял Рад-Эвей, обезболивающие, антибиотики и остаток упаковки транквилизатора, после чего отрубился зависнув посередине каюты.

   ***

  Разбудило меня курлыканье голубей. Светало. Постель была смята, простыня мокрой от пота. В комнате пахло так же как в квартире старика – едкими мазями, нечистотами, и немного смертью. Повернув голову, я увидел Ингрид, спящую в одежде рядом со мной на княжеской кровати. Её лицо осунулось, глаза запали, из полуоткрытого рта стекала тонкая нитка слюны.

  С трудом подавив стон, я приподнялся и сел. Голова кружилась, все тело болело, меня тошнило, и я с трудом успел воспользоваться ночным горшком. Волшебница, не просыпаясь, плотнее обхватила подушку и пробормотала себе под нос: "Трикс, давай поспим еще…". Я, не сдержавшись, провел рукой по ее волосам. Потом вывел перед собой информацию о ее персонаже. Три проклятья "жизнь за жизнь", просевшая полоска здоровья и ноль маны говорили сами за себя. Жив я был только благодаря ее усилиям.

  Хромая на обе ноги, я подошел к окну, стараясь не нарушить магическую фигуру, нарисованную углем на полу. Над подоконником висело небольшое облако восклицательных знаков.

  Я даже не могу сказать, что увиденное меня удивило. Это даже было в какой-то степени ожидаемо:

  New achievement unlocked "Как вы яхту назовете, так она и поплывет" – Уничтожьте боевой корабль единолично не прибегая к магии 1\1

  New achievement unlocked "Одним махом семерых побивахом" -убейте 7 и более противников одним выстрелом 23\7

  New achievement unlocked "Уйди, противный!" – получите одержимость призраком, а затем избавьтесь от нее самостоятельно 1\1.

  New achievement unlocked "до последней капли крови" получите 120% и более процентов урона от общего количества жизни за 1 час и выживете. 3473%\120%

   … И семь полученных уровней. Новый навык "Второе дыхание".

  Я даже не раздумывал, когда вложил все свои силы в него, чтобы восстановить Ингрид здоровье и ману. В конце концов, по логике моего галлюцинаторно-бредового синдрома она спасла мою жизнь. Накрыв ее одеялом, я снова отрубился в кресле.

   ***

  По корабельным часам прошло трое суток. Скафандр пришлось выкинуть за борт, чтобы заткнуть сирену системы радиационной безопасности. Каким-то чудом зрение восстановилось. И я был жив, что меня неимоверно радовало.

  Церера, планетоид, вращающийся между Марсом и Юпитером в поясе астероидов, была домом почти для тысячи человек. Запасы воды, превосходящие марсианские делали ее приоритетной целью для колонизации. Впрочем, это преимущество перечеркивалось отсутствием какого-либо магнитного поля, которое бы защищало от космических лучей и крайне низкой гравитацией, препятствующей нормальному развитию беременности.

  Вы не можете представить себе мою радость, когда после трех недель одиночества я получил первое входящее сообщение. Меня заметили, меня могли спасти. К сожалению, военные реквизировали все три межпланетных судна с аннигиляционным двигателем, и забрать меня непосредственно с корабля не представлялось возможным. Но я мог покинуть "Санвелл" на спасательной капсуле через несколько дней, после чего мены мог перехватить автоматический исследовательский зонд и доставить к людям. Расчет траекторий прилагался. Ребята даже передали мое сообщение отцу на Марс по межпланетной связи.

  Последние новости меня не радовали. Марсианские колонии раскололись в отношении поддержки сепаратистов. Некоторые даже направили свои корабли с едой и оборудованием им в помощь. Мы, жители марсианских куполов, хорошо помнили, как дорого пришлось заплатить за самостоятельность от Терры сотню лет назад…

  Земля отозвала свой флот с орбиты красной планеты для организации обороны. По Африке и ближнему востоку прокатилась серия терактов активистов "Вселенского Джихада". Европейский союз выступил с крайним осуждением актов насилия....

  Конфликт разгорался. Силы конфедерации Сол понесли первые боевые потери. Война в космосе крайне несправедлива – ты летишь несколько недель, чтобы умереть в течение миллисекунд. Именно так и случилось с объединенной эскадрой, посланной навести порядок в системе Юпитера. Четыре крейсера и US Droid Carrier "Washington" должны были припугнуть террористов, однако, база на Амальтее, как выяснилось, была не единственным стратегическим оружием исламистов.

  По счастливому стечению обстоятельств крейсер "Варяг" евразийского союза оказался во время залпа ускорителя в "тени" носителя дроидов и выжил. Благодаря, новейшим гравитационным двигателям он сумел покинуть поле боя, уничтожив несколько мелких кораблей противника.

  Я помылся, впервые за несколько дней, переоделся и начал проверять системы спасательной капсулы инженерного отсека, когда связь с Церерой пропала. После минутной паники, я стал изучать записи приборов наблюдения. С ужасом увидел данные радара о неизвестном теле, летящем от Юпитера с ускорением 10G, вспышку на поверхности Цереры. Вместе с ней приборы зафиксировали поток гамма квантов, релятивистских частиц, а затем микроастероидов. Кто- то очень не хотел, чтобы я покинул корабль. Хотя, это была чистой воды мания величия. До меня ни у кого не было никакого дела. Груз класса А++, вот что скорее всего заботило атакующих.

  Первым моим желанием было выйти из корабля без скафандра. Меня трясло от отчаяния, спасение было так близко! Депрессия и безысходность накатили на меня с новой силой. Очень хотелось выпить, но увы, алкоголя на корабле больше не было. Надо было срочно переключиться. Затем мой взгляд упал на нейрошлем. Я задумчиво пожал плечами и просто лег спать. Никакой надобности в дополнительных устройствах уже не было.

   /continue

   Loading saved game…ok

   Ингрид стояла надо мной и улыбалась.

– Как чувствуешь себя, Кверти?

– Хорошо, – улыбнулся я,– Спасибо тебе!

– Не за что! – ответила улыбкой фрекен Торвальдсон,– Благодаря тебе, докторская мне обеспечена. Мало кому из магов удалось иметь дело с проклятьем "невидимого света", а еще меньше кому удалось спасти проклятого. Пойдем завтракать. Не знаю, как ты, а я проголодалась.

  Мы спустились в обеденный зал. За дверью меня ждал Кирби. Я немного спотыкался, и мне пришлось взять камердинера под руку. Внизу, за обеденным столом нас встретил Трикс и Готфрид. Я сел во главе стола, как того предписывал этикет, и, как бы невзначай, спросил:

– Герр Треллони, а зачем вы убили ту девушку?

   Трикс вздрогнул.

– Вы видели этот сон?

– Я в нем участвовал,– ответил я мило, улыбнувшись.

– Да, если честно, чисто на инстинктах. Я там был с начала боя. Вы уничтожили ее летающий корабль, всех ее товарищей. Вы были единственным выжившим на своей небесной лодке. Неужели вы думали, что подарив ей жизнь, вы получите благодарность, а не нож под ребро? Сомневаюсь…

  -У вас был разделённый сон? – Ингрид оживилась.

– Видимо, да – ответил я.

– Кверти, да вы просто кладезь магических феноменов!

  -Ингрид, придержите язык. Кнуд! Кнуд Расмуссон, запомните уже, – вмешался в наш разговор барон. – И, надеюсь, вы, ваша светлость, в силах сегодня посидеть в роли председателя суда? Мне надо разобрать арбитраж между гильдиями и ваше косметическое присутствие просто необходимо!

– Конечно, фрайгерр, – отозвался я.

– Прекрасно, тогда после обеда сразу приступим.

  В тяжбе ничего интересного не было. Как обычно список претензий друг к другу и барон Катценшайзе ювелирно лавировал между юридических камней, пытаясь вынести вердикт в пользу казны. Однако некоторые моменты меня заинтересовали, и я на обратном пути захватил в библиотеке "Свод Законов с комментариями Линча", чтобы почитать на ночь.

   /quit

   Saving game…ok

  Сдерживаться я уже не мог. Причина гибели нескольких тысяч людей будоражила мой разум.

  Мастерская была в моем распоряжении, и я не постеснялся ее применить. Я отпилил замок с секретного контейнера. В ответ он включил системы защиты и заварил сам себя по шву. Моя настойчивость не знала предела, а плазморез ограничений. Но, когда я раскрыл ящик, содержимое было залито быстроотвердевающим пластиком. Но и это не остановило меня. Адская смесь плавиковой кислоты и пентафторида сурьмы растворила пластмассу и обнажила причину моих злоключений.

  Когда я увидел ее, меня скрутил истерический смех. Камень. Булыжник массой пять кило. Кусок известняка. Форма его была близка к кубической. С двух сторон он был покрыт мхом и лишайником, на остальных поверхностях были видны следы строительного раствора. Единственное, что предавало ему индивидуальность, была руна Ансуз, Бог, высеченная на одной из сторон.

  Насос с чавканьем удалил остаток кислоты из кюветы, и я достал источник своих горестей. Затем размахнулся и полный злобы швырнул его в стену. По переборке разошлись круги, словно я кинул его в воду, а камень вошел в нее, не встречая видимого сопротивления. Краем глаза я уловил движение и даже начал поворачиваться, когда этот же булыжник, со всей силой, что я ему придал, вылетел из боковой стены и ударил меня в висок. В очередной раз за несколько дней я потерял сознание. В этот раз, правда, ненадолго. Пара минут, не больше. Из рассечённой кожи скальпа сочилась кровь, медленно разлетаясь по мастерской багровыми шариками.

  Было ясно, что этот булыжник, действительно, обладает какими-то загадочными свойствами. В самой телепортации не было ничего экзотического. Пара автоматических станций уже несколько лет болтались в окрестностях звезды Барнарда и Альфы Кентавра. Но технология червоточин позволяла строить только туннели длиной в световые года между массивными объектами, а никак не в пределах одной комнаты. Тут было что-то иное, и даже я со своими поверхностными знаниями физики понимал – это выходит за рамки известных человечеству технологий.

  Оказав себе первую медицинскую помощь, я решил исследовать камень подробнее, и тут же встретился с большими затруднениями. Спектрограф утверждал, что образец состоит из карбоната кальция с незначительной примесью силикатов и магния, но я сломал нож, долото и пару полотен ножовки, прежде чем я смирился с тем, что взять образец у меня не получится. Многофункциональный станок с киловаттным лазером отключился сразу после включения, а из моего ненаглядного плазменного резака каждый раз при активации выпадал источник питания.

  В общем, на корабле творилась мистика. Идею засунуть каменюку в аварийный источник питания и посмотреть на взаимодействие с радиацией, я отмел. Судя по всему, были все шансы, что запасы тория в реакторе превратятся в сыр. Или еще что-то похуже.

  Я спрятал Олега, как я решил назвать камень, в ящик с инструментами. Свет не погас, корпус не разгерметизировался. Олег, видимо, не возражал.

  Стоило хорошо подумать, как мне теперь быть дальше. Лететь до Земли мне предстояло еще два месяца. Оставался открытым вопрос, успели ли с Цереры передать информацию обо мне до бомбежки. И будут ли меня снимать с корабля или мне придется покидать его самостоятельно. Но в любом случае мне предстояло привести в порядок, хотя бы одну из спасательных капсул или, если очень повезет, реанимировать челнок на посадочной палубе. К сожалению, именно на нее пришелся основной удар радиации, и шансов на то, что я смогу покинуть Санвелл с комфортом было мало.

  Еще одна проблемы заключалась с том, что пример базы на Церере показал – вряд ли сепаратисты оставят меня в покое. Повторить прежнюю тактику мне вряд ли удастся, да и желанием получать еще одну летальную дозу радиации я не горел. Не факт, что Ингрид сможет еще раз меня спасти. Перспектива же сражаться с коммандос в силовой броне на корабле меня не очень радовала.

   Однако, прежде всего, я хотел несколько дней просто отдохнуть и восстановить себя после болезни.

   /continue

   Loading saved game…ok

   Ингрид становилась все навязчивей, но я мог ее понять. Во-первых, проклятье "невидимого света" никто не применял со времен войны с эльфами. Ее глаза горели, когда она, придумав новый тест, врывалась в мою комнату. Даже булимия стала ее беспокоить гораздо меньше. А уж как она удивилась, когда обнаружила у меня высокий уровень маны… Конечно, все попытки попробовать меня чему-нибудь научить были на корню пресечены Катценшайзе, в первую очередь потому, что согласно "Акту о волшебстве" от двенадцатого года магам запрещалось иметь административные посты и титулы.

  Вторая причина заключалась в канцлере, которому тоже было очень интересно, кто пытался убить его любимого болванчика на троне. Он тряс и волшебницу, пытаясь выяснить, какая сволочь смогла воскресить забытые знания гномийской магии, и надоедал допросами мне. Естественно, правду я ему не рассказывал.

  Единственный плюс ситуации был в том, что мне удалось познакомиться с фрекен Торвальдсон настолько близко, что она дала мне почитать маленький томик теормага для абитуриентов. Результатом прочтения книги стало появления бесполезной способности "создать заклинание", которая, как гласило выпадающее окошко, должна была начать работать в следующем обновлении.

   ***

  Было уже за полночь. Я лежал на кровати, читая историю Мира, и изредка поглядывал в окно на Эрис, большую луну планеты. Квавар, ее младшая сестра, сегодня была не видна. Если присмотреться, то вблизи экватора спутника действительно был виден купол гномийского поселения, как и писал герр Янсон. Суровые бородачи, мастера технологии были почти не способны к магии, их волшебство базировалось на рунах и артефактах. После войны богов и свары с эльфами они были вынуждены переселиться на луны Мира. Верховный видящий эльфов Тлейклелья, прежде чем увести свой народ обратно в родной мир, сделал воздух планеты ядовитым для гномов.

  Звон колокола, раздавшийся со стороны бухты, меня удивил. Затем послышались далекие крики. Когда я подошел к окну, то в лунном свете увидел поднимающийся от портовых складов дым. Судя по всему, начинался пожар. Затем уже я обратил внимание на десяток кораблей в бухте. Они были незнакомых мне очертаний, узкие, длинные и хищные.

  Во двор начали выползать заспанные дружинники. Казармы городской стражи располагались вне замка. А затем из замка вылетел Эрик, уже в кольчуге, шлеме с топором, мечом, щитом и луком за спиной.

– Сучьи дети! Пять минут на сборы! Это боевая тревога! Пираты в городе! – громогласно проорал рыжебородый, а затем дунул в рог, после чего весь замок проснулся.

  Несмотря на неимоверное количество ругательств, построение и сборы заняли не менее двадцати минут. В порту уже ярко полыхал огонь. Если прислушаться, то можно было услышать звуки боя, стражники и горожане так просто давать себя грабить не хотели.

  Выходя из комнаты, я наткнулся на своего камердинера.

   -Милорд, вам целесообразно оставаться в своей комнате.

– Как, Кирби, неужели я не должен возглавить свою доблестную дружину в бою? – спросил я, приподняв бровь. В крови играл адреналин и жажда новых уровней и приключений.

– Герр Эрик и фрекен Ингрид разберутся с этим без вас.

   -Якоб, не мешайте ему! – вмешался подошедший барон, – лучше проводите в арсенал и дайте ему его любимый арбалет и запас болтов. Я насчитал пятнадцать драккаров. А это до двух тысяч воинов. Если его светлость будет бить их, хотя бы вполовину так же хорошо, как голубей, это нам сильно поможет. Сейчас каждый боец на счету.

  Еще бы! Подумал я, две сотни дружинников, еще три сотни стражи против двух тысяч кровожадных разбойников. К сожалению, вся остальная армия княжества уже который месяц сидела в горах, гоняя мятежные племена.

– И, еще, Яков, вы идете с ним, прикрываете спину. Если что – вы знаете, как поступить, – сказал нам вдогонку Готфрид, и, обернувшись, я увидел, как недобрая улыбка коснулась его губ.

  В арсенале я застал Ингрид. Она уже облачилась в бригантину и проверяла крепления шлема, латных наручей и поножей. У ее ног стоял небольшой круглый щит, на котором было нарисована стилизованная пламенная кошка на черном фоне.

– Фрекен, я думал, вы будете сражаться в волшебной мантии и с посохом в руках, – искренне удивился я.

   -Идите вы куда подальше со своими мантиями, Кверти! Хотите с голой задницей под стрелы лезть – лезьте, но без меня! – раздраженно ответила магичка. Затем, подхватив щит и короткий меч, выбежала.

  С помощью Кирби я облачился в легкую кожаную броню, вооружился арбалетом, коротким палашом и взял запас болтов.

  Во дворе было почти пусто. Часть дружины ушла с Эриком, другая прикрывала Ингрид. Через двор верхом проскакал Трикс с луком за спиной и вылетел в ворота. Мы с камердинером взяли оставшийся десяток дружинников и направились в город…

   ***

   Фрекен Ингрид Торвальдсон лично в руки от его светлости Кнуда I Расмуссона

   "Дорогая Ингрид, надеюсь, ты сможешь прочитать это письмо. Я почти уверен, что Якоб передаст его тебе.

   Мне жаль, что я не могу попрощаться с тобой. Я надеюсь, память быстро к тебе вернется. А это письмо поможет тебе быстрее справиться с амнезией, вызванной перерасходом сил.

   События той ночи смешались и в моей памяти. Слишком много произошло.

   Вот навстречу нам бегут горожане, по большей части женщины и дети. Хотят спрятаться в замке. Мы еле пробиваемся через этот поток. На площади перед воротами несколько стражников организуют ополченцев. Раздаются копья, щиты.

   Мрачные мужики под командованием лейтенанта уходят по одной из главных улиц в направление порта. К утру они все умрут. Звучат команды, ругань, плач. К небу, освещённому заревом пожаров, поднимаются столбы дыма. Где-то справа раздается раскатистый взрыв и вверх вздымается столб пламени. Ты взялась за дело.

   Мы направляемся к позициям Эрика. Гонцы нам говорят, что его отряд принял на себя основной удар наступающих.

  Один из дружинников проводит нас узким переулком, чтобы срезать дорогу, и на повороте мы нос к носу встречаем отряд, вдвое превосходящий наш. Первая стычка. Враги в кольчугах с металлическими вставками, шлемах, стилизованных под головы волков. Круглые щиты, копья и топоры. Пара наших бойцов, не успев осознать что произошло, умирают. Я пускаю арбалетный болт прямо в раскрытый рот вражеского бойца, орущего: "Vive la Republique!". Пока я перезаряжаюсь, еще двое наших падают на землю, а остальных теснят. Еще выстрел. Офицер в плаще из волчьей шкуры и рогатом шлеме хрипя опускается на землю…

  Наши дела плохи, но в дело вступает камердинер. Как он оказался за спиной пиратов? Загадка. Он замирает на секунду и вдруг взрывается веером стали и смерти. Два меча в его руках разят без промаха. Несколько тел падают на землю еще до того, как враги успевают отреагировать на новую угрозу. Наплевав на конспирацию, я вырубаю еще одного "удушением" пока перезаряжаюсь.

  Якоб сражается в середине вражеского строя. Мечи отброшены и сейчас он орудует кинжалами. Проходят еще долгие секунды, и враги бегут, не оглядываясь, оставив на мостовой половину отряда.

  По лицу Кирби стекает пот и чужая кровь.

– Ваша светлость, это не пираты. Клан Волка. Третий флот островной республики. Это война, – пытаясь восстановить дыхание, говорит Якоб, – надо возвращаться в замок!

  Обратно идем аккуратнее. Но путь назад уже перекрыт большим отрядом врагов. Они уверенно рвут на части группу ополченцев и стражников. Остается только прорываться к Эрику. Где-то вдалеке раздается череда взрывов.

  Через несколько минут мы находим его и дружину. Волки заняты добиванием раненых, а труп Эрика прибит копьями к деревянной стене дома.

  Я оборачиваюсь и вижу, что дружинников с нами больше нет. Якоб жестом показывает – надо подниматься на крыши. Он прав. На улицах слишком много врагов, а стоящие вплотную друг к другу дома позволят дойти почти до замка. Большинство переулков можно перепрыгнуть.

  Мы вламываемся в первую же попавшуюся дверь, и нас чуть не приканчивает топором отец семейства, ждавший в засаде на входе. Только реакция Якоба позволяет ему вырубить нападавшего. Объяснять что-то глупо и долго. Остальная семья где-то прячется.

  С чердака мы вылезаем на крышу. Столб пара и вспышки огня выдают тебя с головой. Ты недалеко, и мы решаем двигаться к тебе. Напоследок я посылаю болт в предводителя волков, любующегося распятым. Его золоченая кираса окрашивается кровью из яремной вены, и он падет замертво.

  Мы бежим, нас не заметили. Передвигаться тяжело. Черепица, покрытая мхом, скользит, приходиться много прыгать и перелезать. Кирби каждый раз удерживает меня, когда я пытаюсь упасть. По пути я увеличиваю счет убитых офицеров до десятка. Рогатые шлемы и волчьи шкуры позволяют легко их заметить в толпе.

  Следующая крыша внезапно обрывается. Половина квартала превращена в дымящиеся обломки.

  В середине образовавшегося в результате взрыва амфитеатра стоишь ты. Напротив – три фигуры. Каждая прикрыта полусферой из воды. Один – долговязый юноша, другой – парень не сильно старше его. Он выглядит как будто сошедшим с рекламы спортзала (хотя, ты же не знаешь, что это такое) и раздет до пояса. Третий – высокий статный мужчина средних лет с окладистой бородой. В отличие от тебя в нем легко узнать мага. Меч в его руке сверкает голубоватым светом, а темно-синяя туника, надетая поверх кольчужной рубахи, в свете пожаров кажется черной. "Повелитель вод" гласит подпись под его портретом, когда я беру его в качестве цели, и рамка вокруг изображения выглядит, как стилизованный золотой дракон, намекая на то, что главный босс этого этапа игры. За ними расположились зрители – несколько сотен воинов-волков. Они готовятся увидеть, как их вожак будет убивать опасную добычу. А вожак не спешит. Он хочет потренировать сначала своих щенков на рыси загнанной в угол.

  Тебе уже досталось этой ночью. Щит посечен, из него торчит несколько обломанных стрел. На шлеме прибавилось вмятин и видно, что при ходьбе ты щадишь правую ногу. Маны осталось, дай бог, треть. Полоска здоровья тоже полна всего наполовину.

   Якоб останавливает меня, положив на арбалет руку. Он качает головой и одними губами говорит: "Бесполезно".

– Жан-Мишель, ты готов пролить свою первую кровь мага? – слышишь ты.

– Да, учитель! – отвечает юнец.

– Приступай.

  Водяной бич вырастает из сферы воды его окружающей, но ты, не тратя маны, подставляешь под него щит. А затем отвечаешь, контратакуя несколькими огненными стрелами. Поднявшиеся клубы пара тут же исчезают под тугой струей "дыхания Инферно". Воды в распоряжении Жана становится меньше, но и маны у тебя тоже.

  Он кидает в тебя несколько ледяных копий, часть ты сбиваешь в полете своими стрелами, другие опять отбиваешь щитом. Силы твои почти на исходе. Ты знаешь, что могущество огня в долгоколдуемых мощных заклятьях и что никто не даст тебе времени их применить.

  Последнюю оставшуюся ману ты вкладываешь в шаровую молнию. Именно в этот момент, я наконец-то нахожу выступ, с которого могу дотянуться до тебя "вторым дыханием". Ты удивлена, но не время тебе задумываться о подарках судьбы. Результат превосходит наши ожидания, твой удар срывает с юноши почти всю водную оболочку, и ты бросаешься вперед, чтобы добить его ударом меча.

   "Учитель" не разменивается на визуальные эффекты. Твой клинок вонзается в сконденсировавшуюся в воздухе стену изо льда, тут же осыпавшуюся снежинками. В это время Жан на четвереньках пытается отползти к краю импровизированной арены.

– Жан-Мишель, тебя оценили и признали негодным! Филипп, покажи кузену, как сражаются маги клана Люпе!

  Филипп спокоен. Он поднимает с земли копье и идет на тебя. Он быстрее тебя и полон сил. Твои запасы маны тоже пополнились, но в этой схватке это не имеет никакого значения.

  Парень пользуется твоей хромотой, не давая разорвать дистанцию рукопашной, бьет по ногам, которые ты не можешь прикрыть щитом, и теснит к стене. Волшебством же только защищается. Огненные стрелы и пламенные шары, вырывают все новые и новые клубы пара, однако он тут же вливается обратно в защитную сферу. Твоя же мана снова почти на нуле.

  Прости, но я не могу тебе помочь. Следующее "дыхание" я смогу сколдовать только через полчаса. Мое единственное боевое заклинание, бесполезно против человека, дышащего водой. Из последних сил, когда Филипп дает тебе секундную передышку, ты вкладываешься в еще один удар пламени, надеясь на чудо. И оно происходит. Я промахиваюсь от волнения очередным "удушением" мимо твоего противника и попадаю в только что сорвавшийся с твоих ладоней рыхлый и полупрозрачный от недостатка вложенной маны шар огня. Комок пламени сжимается в нестерпимо яркую точку, болезненно напоминающую мне выстрел плазмомета.

  Сгусток света пронзает воздвигнутый учителем и учеником ледяной барьер, затем испаряет водяную сферу и самого Филиппа. Ты хрипло смеешься, когда, пролетев всю арену, точка врезается в толпу зрителей. Я знаю, что может произойти, отворачиваюсь и шепчу тебе ветром сделать тоже. А затем мои чары спадают, и перегретая плазма вырывается на волю, сжигая все в радиусе пятнадцати метров.

   Большая часть воинов убита. Уцелевшие воют от боли в выжженных глазах, оглушены или в панике убегают. Но не повелитель вод. Его защита смята, но не разрушена. Волшебный меч вылетел из его руки.

   -Pute! – Орет маг направляясь к тебе,– Как ты посмела убить моего сына и ученика? Унизить меня перед моей дружиной?!

  Ты смотришь на него и улыбаешься. Ты и так сделала гораздо больше, чем могла надеяться.

  Повелитель вод бросает в тебя целый пучок ледяных копий. Ты закрываешься остатками щита и зажигаешь пламенную полусферу перед собой, заплатив вместо маны своим здоровьем. Несколько копий пробивают твою защиту. Одно рассекает кожу на скуле и срывает шлем, другое пробивает щит, а затем и плечо. Ты падаешь на колени.

  Повелитель вод хочет казнить тебя своей рукой. Забыв о защите, он формирует в своей ладони клинок изо льда и замахивается, чтобы отрубить тебе голову. В его коконе зияют разрывы. И я не упускаю этот шанс.

  Порыв ветра на короткое мгновение разрывает водный пузырь. Тяжелый металлический болт, разогнанный магией, вонзается в основание шеи мага, рвет сонную артерию, вспарывает аорту, левое легкое и, раздробив напоследок ребро, выходит подмышкой. Фонтан крови и волшебник воды падает как подкошенный. Ты тоже медленно заваливаешься на бок.

– Я отомщу за тебя, отец! – пафосно кричит Жан-Мишель и бежит, потрясая мечом.

  Я прыгаю с крыши, чтобы защитить тебя и лишь в самый последний момент торможу "падением пера". Небольшой вихрь принимает меня в свои объятья у самой поверхности земли, а юнец с ужасом смотрит на меня. Я впервые за эту долгую ночь достаю свой палаш из ножен. Но моя магия воздуха пугает юнца до дрожи в коленях. Схватки не будет.

– Vade redo bestiae aeris!* – кричит паренек, переходя на визг, и начинает пятиться.

  *изыди тварь воздушная. Староимперский.

  И в этот момент из его груди в обрамлении пятна крови выходит клинок Якоба. Он не сильно отстал от меня. С чавкающим звуком меч тут же покидает тело, и Кирби подходит ко мне с ничего не выражающим лицом. Я напрягаюсь, но зря.

– Ваша светлость, вам с дамой пора возвращаться в замок. Сегодня не лучший день для прогулок.

– Он прав, Кверти,– откашливая кровь, хрипишь ты, – эта тварь, перед смертью прокляла город. Сейчас тут будет много воды.

  Почти сразу ты отключаешься. Мы подхватываем тебя и тащим. По дороге я не забываю сунуть подмышку меч мертвого водяного мага. Он все еще светится голубым.

  Ты не ошибалась, я понимаю это сразу, как только мы поднимаемся повыше к замку. На горизонте встает стена цунами. К счастью, нам почти сразу попадается Трикс. Колчан его пуст, лошадь в пене, меч сломан.

– Что с ней? – спрашивает Треллони, беря тебя на руки и совсем не по-дружески прижимая к себе.

– Жива, перерасходовала свои силы, – отвечаю я. – Надо быстрее вернуться в замок, там мы сможем переждать это, – я показываю на горизонт.

  Трикс бледнеет, залезает на лошадь, мы кое-как устраиваем тебя перед ним поперек седла, и вы уезжаете.

  Вот примерно так, милая фрекен Торвальдсон, прошла наша вторая прогулка по Аросу. Желаю вам быстрейшего выздоровления! Искренне ваш, Кверти."

   ***

  У ворот замка шел бой. Водные пытались импровизированным тараном сломать ворота, а остатки стражи осыпали атакующих стрелами. К счастью, дорога через потайной ход оказалась свободна, и мы с Якобом воспользовались им.

  Пройдя подвалами, мы поднялись на привратную башню как раз вовремя, чтобы увидеть, как волна падает на Арос. Холм содрогнулся от удара. Ревущая вода устремилась по улицам. Порт, склады и нижний город она поглотила без сопротивления, и лишь вблизи замка на самом крутом склоне ее напор стал ослабевать. Нам повезло. Стены крепости выдержали удар. Отступление цунами было менее эффектно, чем его пришествие. Оно забрало с собой всех атакующих, их корабли, и жизни доброй половины города.

  Я прошел через двор, наполненный остолбеневшими людьми, ко входу во дворец. Мало кто из них понял, что сейчас произошло, но ужас испытали все.

  В моих покоях было темно, вставив меч повелителя вод, который все еще мерцал голубоватым светом, в крепление светильника, я снял доспех и решил полчаса отдохнуть, прежде чем заниматься организацией спасательных работ. И сам не заметил, как заснул.

  Когда я открыл глаза от шума открывающейся двери, уже светало. В комнату зашел Готфрид. По его осунувшемуся лицу, красным глазам и сгорбленной спине мне стало ясно, что этой ночью он не ложился. Барон грузно упал в кресло, налил вина из кувшина стоящего на столике в бокал и залпом выпил. Над его головой плавал эфемерный желтый вопросительный знак, символ завершенного задания, суливший награду.

  Я присоединился к нему за столом. Вино было сухим, крепким и терпким.

– Кверти,– выдержав паузу, начал Готфрид, – вот кошель с полусотней золотых. При умеренных тратах вам этого хватит на год. Можете выбрать себе любое оружие из арсенала, Якоб подготовит вам все необходимое для путешествия – еду и походные принадлежности. Три часа на сборы и чтобы больше я вас в Аросе не видел.

  -Барон, куда вы меня посылаете, – я несколько опешил.

– Куда угодно, только подальше от моего княжества!

– Но почему, я же так хорошо играл болванчика на троне, как вы и просили…

– Вы, Кверти, сами ответили. Вы играли роль болвана, но не являлись им. Меня вполне устраивал бродяга-пьяница, потерявший память. В сущности, это была идеальная замена. Но меня категорически не устраивает человек, который конспектирует свод законов, для развлечения читает книги по истории, своими вопросами по теории магии ставит в тупик придворного волшебника и одним выстрелом из простого арбалета может убить республиканского повелителя вод!

– И вы решили списать мою пропажу на битву и последовавший за ней магический катаклизм, чтобы к вам не было вопросов? Хитро! – Улыбнулся я.

– Да. И сейчас вы лишний раз подтвердили мою правоту. Теперь ко мне не будет вопросов у императора. Не буду отрицать, если бы вы чудом выжили в схватке, Якоб должен был прикончить вас. Не знаю, почему он это не сделал, я еще поговорю с ним, но его выбору я доверяю.

   -Но…

   -Никаких "но"! Три часа на сборы и выметайтесь.

  'Удушить его, что ли? – тоскливо подумал я. – Но, зачем, собственно, чтобы править? Разгребать все это говно с разрушенным городом, поднимать экономику, брать кредиты для отстройки порта и подавлять голодные бунты? Нафиг, я в ролевую игру играть начинал, а не в экономический симулятор!'

   Да еще не известно, как на это отреагирует Трикс, Ингрид, а главное Кирби. У меня была смутная мысль, что с последним мне ближайшие тридцать-сорок уровней в бою лучше не связываться. Да и не держало меня тут собственно ничего.

– Хорошо, фрайгерр, будь, по-вашему, – сказал я, подходя к окну.

– Якоб зайдет за вами и проводит, Кверти. – облегченно ответил Готфрид.

– Один только вопрос, прежде чем вы уйдете, как наша волшебница себя чувствует?

– Жива. Через неделю должна встать на ноги. Если вы хотите с ней попрощаться, то я вас разочарую, она без сознания, да и вряд ли ближайшие пару дней будет узнавать окружающих. Перерасход сил тяжело ей дался.

  Катценшайзе вышел, тихо закрыв за собой дверь, а я стоял у окна и потрясенно смотрел на то, что осталось от Ароса. Каменные дома, из которых состоял верхний город, более-менее выдержали удар. Но, порта, складов и добрых двух третей города больше не существовало. Меня передернуло, когда я представил сколько людей погибло этой ночью.

  В заливе плавало много мусора, и обычно аквамариновая вода была сегодня бурой от грязи. Лес на противоположном берегу тоже сильно пострадал. Вместо привычной для меня полосы зелени, торчали покореженные полувыкорчеванные стволы. Если это было заклинание всего одного волшебника, то какого же было оказаться в эпицентре настоящей магической войны шесть веков назад?

  Я провел пальцем в воздухе, открывая накопившиеся игровые сообщения. Суммарно я поднялся до пятнадцатого уровня. Достижение "Великий магистр Сахаров" – успешно проведите термоядерную реакцию с помощью магии – заставило меня передернуться еще раз. Наверное, вид обожжённых бойцов будет меня преследовать не одну ночь.

  Второе достижение – "К бою готов" (получите эпически редкий предмет экипировки) напомнило мне про волшебный меч. Я достал его из держателя на стене. Короткий, сантиметров в семьдесят прямой клинок с односторонней заточкой был покрыт гравировкой, изображавшей бушующее море, и нес на себе руническую надпись. Для меня клинок был тяжеловат, да и в любом случае, с моими навыками фехтования в качестве оружия вряд ли пригодился. Но бонусы к количеству маны и силе заклинаний, которые он сулил обладателю, должны были оказаться весьма полезны.

  А потом я сел писать прощальное письмо.

   ***

   Якоб открыл потайную дверь в указанный Готфридом срок и молча поманил меня. Мы спустились по лестнице и прошли через знакомые кладовые и подвалы.

– Чем Трикс занят? – не выдержав тишины, спросил я.

– Организует поисковые отряды, надеется найти хоть каких-нибудь выживших.

   -А Ингрид так и не пришла в себя?

– Еще нет, но я подумал, что вы захотите попрощаться с ней лично, – улыбнулся Кирби, открывая дверь в комнату с которой началось мое пребывание в замке.

  Волшебница спала. Лицо заострилось и было похоже на восковую маску, под глазами залегли глубокие тени. На руку была наложена повязка, которая пропиталась свежей кровью. Добрый десяток проклятий вытягивал из волшебницы силы и ману. Но, по крайней мере, количество жизней не убывало. По уже сложившейся традиции, выходя, я сколдовал "второе дыхание" сжав рукоять меча. Отрицательные эффекты наложенные на ее персонажа не исчезли, но лицо Ингрид порозовело, и дыхание стало спокойнее. Больше я ничего для нее не мог сделать, успокаивал я себя.

  Подвалы сменились пещерами. Через полчаса мы вышли из подземелий под ярко голубое летнее небо с другой стороны холма, на котором стоял Арос. Передо мной были невысокие покатые холмы, покрытые уже начавшей желтеть травой. Между холмами петляла дорога. Кирби подвел мне осла, груженного припасами и экипировкой.

– Зная, что вы не умеете ездить верхом, я взял на себя смелость выделить вам Соню. Ближайший постоялый двор вы найдете в шести часах ходьбы на развилке. Осмелюсь предложить вам, Кверти, направиться на юг, в вольный город Оркус. Я думаю, там вы найдете, где заработать и где потратить золото.

– Спасибо, Яков. Ответь, пожалуйста, напоследок, почему ты не прикончил меня, порождение злобной магии воздуха, почему ослушался приказа Готфрида?

– Потому что, Кверти, я знаю чуть больше, чем написано в книге Туве Янсон. Со временем ты все узнаешь сам.

– Спасибо и прощай!

   -До встречи, – ответил Якоб, подмигнул и нырнул обратно в темноту пещеры.

  В моем распоряжении оказался мой любимый арбалет с колчаном болтов, смена одежды, запас еды на несколько дней, котелок, палатка, кремень и кресало, абсолютно для меня бесполезные, подорожная, подписанная канцлером, и тупая непослушная упрямая скотина по имени Соня. Через полчаса уговоров и физического насилия мы нашли общий язык. Лучшим средством убеждения оказался Бундессверт, именно так назывался доставшийся мне магический меч, если конечно местные руны соответствовали скандинавским. Пара ударов плашмя заставила осла двигаться в нужном мне направлении, и только потом я заметил в описании предмета, появившуюся строчку: "+10 к навыку верховой езды".

  Дорога через холмистую степь была скучной, изматывающей и чрезвычайно пыльной. Встречные обозы и торговые караваны после свежих новостей из Ароса, рассказанных мной, останавливались, купцы хватались за головы, женщины начинали плакать.

  К вечеру я, как и обещал Якоб, остановился у таверны на перекрестке. Мой путь лежал на юг, в вольный город Оркус, располагавшийся на вершине залива, глубоко вдававшегося в субконтинент, на котором располагалась Двуединая Империя Нидерле. Вместе с Аросом эти два города находились на концах важного торгового тракта, позволявшего сэкономить много времени путешественникам и торговцам. По земле дорога между ними занимала четыре-пять дней, а путь морем мог потребовать несколько недель из-за прибрежных течений.

  На западе располагался форт Ингельхайм, прикрывавший Арос от атак кочевников Вестфолла, и куча поселений мелких горных племен, мечтающих о независимости. Дорога на восток вела к северной имперской столице – Конунгбургу.

  Уже почти наступила ночь, когда я вошел в таверну. Зал был забит путешественниками. Заказав себе рагу с настоящим, по заверениям официантки, мясом, я осведомился, не найдутся ли для меня попутчики в Оркус. Она тут же подсказала мне, где сидит начальник каравана, направляющегося туда.

– Как не найтись! Вон, в углу герр Шмульке сидит, он со своим караваном туда едет.

  Я спросил разрешения и подсел к краснолицему гогочущему во все горло толстяку с восклицательным знаком над головой. Похоже у авторов игры нашлось для меня новое задание.

– Герр Шмульке, позволите, я знаю, вы направляетесь в Оркус. Не нужен ли вам охранник для ваших товаров?

– Ха! Да, у меня своих хватает! Лошадь есть?

– Нет.

– Да ты еще и безлошадный? Зачем мне такой? Хочешь с нами – плати три монеты серебром.

– Позволите демонстрацию? – Я скинул арбалет с плеча и натянул тетиву. За открытым окном порхали ночные мотыльки.

  Я вложил болт на ложе и сбил одного.

  Шмульке прищурился.

– Еще, – скомандовал он.

  Я повторил.

– Такого еще не видел. Хорош умелец! Платить не буду, но место у костра и еду получишь. Посмотрю, какой ты из себя. А в город приедем – серьезно поговорим. Есть у меня одна работенка… – он многозначительно подмигнул, и сменил тему – Как там дела идут в граде Аросе?

  И я в который раз за день рассказал недавние события. По мере рассказа в зале становилось все тише. Кто-то уже собирался выезжать в ночь к родным. Приказчики судорожно думали о смене маршрута, большинство кляло проклятый клан Волка и грозилось мстить республиканцам при первой возможности.

  Свободных комнат не оказалось, и моим приютом на ночь стала конюшня. Впрочем, это гарантировало, что я не просплю ранний отъезд.

   /quit

   Saving game…ok

  Есть много разновидностей тишины – тишина зимнего леса, обжигающая холодом и тишина горной долины заполненной ветром и ароматом цветов. Тишина пустого дома, которая нет-нет, да и нарушится скрипом рассохшихся половиц или шорохом мышей.

  Тишина умирающего космического корабля тоже имеет свои оттенки. Вибрация ионных двигателей бессильно пытающихся выправить курс. Изредка включающиеся сервоприводы и вентиляторы системы жизнеобеспечения. Сегодня какой-то скребущий звук на грани сознания добавился в эту палитру. Еще минуту я лежал с закрытыми глазами, пытаясь понять – что же это, а затем открыл глаза.

  Посреди каюты, в которую я его отнюдь не звал, висел Олег. Я подмигнул ему. Бундессверт стоял в углу, а в бок мне упирался кошель с полусотней золотых. Похоже реальность для меня окончательно смешалась с игрой… Забавно что там, в Мире, от меня требовалось все больше усилий, чтобы вызвать игровое меню или выполнить какое-либо действие с помощью панели интерфейса.

  Положив Олега обратно в мастерскую, я строго сказал ему: "место!". В моих планах было добраться до посадочной палубы и оценить состояние доступного мне транспорта. А заодно попробовать сделать несколько ловушек для атакующих, если они, конечно, появятся. Нагрузившись инструментами и кристаллами с прошивками для компютера челнока, я ввалился в шлюзовую камеру, ведущую в складской отсек, а через него к ангару. Скребущий шум в шлюзе был слышен значительно сильнее.

  Это был первый раз, когда со мной не было плазменного резака. Видимо, это и запустило в действие закон подлости.

  Насосы с шипением откачали воздух, люк отъехал в сторону, и я увидел тянущиеся к себе руки, раскрытые в беззвучном вопле рты, лица, некоторые ссохшиеся как у мумий и другие, с которых пластами отваливалась плоть… Неживые пальцы, похожие на червей, извивались. Мертвецы плыли ко мне в невесомости и тишине вакуума.

  Мой разум был парализован ужасом. Как я не старался, я не мог убедить себя, что это всего лишь галлюцинация. Я замер. И только рука судорожно искала кнопку аварийной герметизации отсека, но, когда я обнаружил ее, было поздно. Нежить уже вплывала в шлюзовую камеру, и система распознавания образов не хотела закрывать люк, пока члены экипажа не окажутся внутри… То, что они уже мертвы, было ей невдомек.

  Их руки пытались сорвать с меня скафандр, зубы впивались в пластик. Я в панике пытался отпихнуть тварей от себя, зажмурив глаза, но их было слишком много. Вот одному удалось повредить воздуховод, другой надорвал крепление перчатки. Жить мне оставалось от силы полминуты…

  Ревущее пламя взялось из ниоткуда. Оно заполнило комнату, в долю секунды выжигая мертвецов, оторванные в потасовке от них куски плоти и мои инструменты, разлетевшиеся в стороны. Термостойкий пластик скафандра поплыл, забрало шлема помутнело в попытке защитить мои глаза. Взвыла сирена системы пожаротушения.

  Люк наконец-то захлопнулся, разрезав одного из зомби пополам. Лихорадочно жужжала система воздухообмена, выравнивая температуру и удаляя токсины. Посреди комнаты стояла Ингрид в полупрозрачной ночной сорочке и повязкой на руке. Самая прекрасная женщина на пару десятков миллионов километров вокруг. Я откинул забрало шлема.

– Кверти, а оказывается во сне так просто колдовать! – удивленно глядя на свои руки, сказала она мне и улыбнулась. А затем, подплыла ко мне и чмокнула в кончик носа, -Спасибо тебе… – прошептала она медленно растворяясь в воздухе.

   Вот "везет" мне с женщинами – отожгут, и исчезают, подумал я. Потом мне пришлось сидеть долгие четверть часа в компании с половиной трупа в ожидании сброса блокировки. За это время мне пришла в голову одна простая до безобразия идея.

  Кое-как я доплыл до мастерской и выковырял себя из частично заплавившегося скафандра, а затем загрузил данные систем видеонаблюдения, установленного в каюте. И расхохотался. Все же я абсолютно нормален!

  Вот я ложился спать. Вскоре запись на несколько миллисекунд прервалась, и на ней появился камень, а еще через минуту из кровати исчез я. Совсем. Бесследно. Чтобы появиться за несколько мгновений до пробуждения. И Бундессверт в углу, и полсотни золотых под матрасом койки не были галлюцинациями. Анализ систем жизнеобеспечения подтвердил – кислород не потреблялся, да и вообще, за последние несколько недель в цикл жизнеобеспечения инженерного отсека попало несколько лишних литров воды и килограмм углерода.

  А свежее происшествие смотрелось просто эпично. И тоже было подтверждено всеми датчиками и системами.

  Это было все что угодно, секретный эксперимент спецслужб, магия, сбой Матрицы, банальный божественный произвол… но только не сумасшествие! И я, кажется, знал виновника.

– Ну, что, Олежка, поиграем? – ухмыльнулся я, засовывая каменюку в сумку с кошелем, когда вернулся в каюту. Затем положил рядом с собой меч и надел нейрошлем.

   /continue

   Loading saved game…ok

  Однако Олег был иного мнения. Деньги и меч оказались на месте, как и сумка из пластиткани. А вот камень мне с собой прихватить не удалось. Не могу сказать, чтобы я сильно расстроился. Мы еще посмотрим кто – кого!

  Одежда за ночь пропахла лошадиным потом. Отовсюду торчала солома. Кое-как приведя себя в порядок, я нагрузил Соню и пинками выгнал его во двор, где караван герра Шмульке уже готовился к выходу. Процессия состояла из четырех телег, груженных тканями, еще одного возка с припасами, шестерых охранников на лошадях, вооружённых копьями, небольшими щитами и саблями. Так же были вооружены и погонщики. Привязав осла сзади к одной из телег, я устроился на тюках, твердо намереваясь поспать еще пару-тройку часов.

  Имперские дороги, как оказалось, для сна не очень предназначены. Через полчаса я растряс себе на колдобинах все кости и счел за благо пойти пешком. Путь наш петлял между холмов. Начали встречаться отдельные деревья и небольшие рощицы. Солнце поднималось все выше, и я в серьез задумался выпросить у кого-нибудь шляпу, пока мне не напекло голову. Разговоров почти не было. Охранники изредка ржали над какими-то непонятными мне шутками, да погонщики материли волов.

  Чем дальше мы шли, тем более хмурым становился купец. После привала он, переговорив с охраной, подошел ко мне.

– Держи арбалет наготове. Не нравится мне это. Мы уже несколько встречных обозов встретить должны были. И видишь дымок на горизонте…

  Я присмотрелся, действительно, дым имел место быть.

– Зуб даю, таверна Юхана горит. Попробуем обойти. А Карл пока съездит и глянет.

  Мы продолжили пока медленно ехать по дороге, а один из парней вырвался рысью вперед на разведку. Но далеко нас обогнать он не успел. Едва Карл начал огибать следующий холм, как что-то ударило его в грудь и выбило из седла. Раздались крики и конский топот.

  Мы увидели, как на нас из рощи на склоне холма вылетел отряд человек в двадцать с мечами наголо. На их щитах были нарисованы змеи на черном фоне, примерно в том же стиле, как и волки на щитах республиканцев в Аросе. Я снял одного, как только враги оказались на расстоянии выстрела. Вопреки моим ожиданиям, охрана оказалась не робкого десятка. Ребята ухватили копья, позволив противникам приблизиться, и бросились им навстречу. Раздался треск ломающегося дерева. И пара республиканцев вылетела из седел. Охранники, без потерь прорвавшиеся через вражеский строй, достали мечи и разворачивали коней.

– Ять! Откуда тут взялись эти ублюдки?!– Негодовал Шмульке, доставая из-под скамьи двуручную палицу. – До берега же больше дня пути!

   После этих слов купец с ревом бросился в начинающуюся рубку. Я разрядил арбалет еще раз. Ситуация была тяжелой, но если ребята продержаться, то моя магия и арбалет дадут нам шансы на победу. А потом все пошло наперекосяк. Воин в чешуйчатом доспехе и шлеме, похожем на голову змеи, выбросил вперед руку, и вылетевшее из нее ледяное копье пробило одного из наших. Потом сконденсировавшимся из воздуха водяным бичом он перерубил Шмульке пополам.

   После этого охранники, не сговариваясь, побежали. И в спину им тут же полетели ледяные стрелы. Погонщики уже давно попрятались в придорожных кустах. И единственным дебилом, оставшимся оборонять чужое добро, остался я. А душа Змей хотела крови. Они хотели отомстить за погибших, и я как нельзя лучше подходил на роль жертвы. Я стоял в полный рост на телеге с заряженным арбалетом в руках.

– Что, от страха ноги отнялись?! – Гоготали ублюдки, подъезжая. – Что не бежишь то? Не лишай нас потехи! Гляньте, да он как стрелять забыл!

  Между мной и приближающимися висела тонкая водяная завеса, готовая в любой миг стать твердокаменным льдом. Они смеялись надо мной. А ждал, когда их маг совершит последнюю ошибку в своей жизни и окажется в радиусе "удушения". И как только он пересек невидимую черту, вокруг его головы образовался вакуум. Воздух со свистом вышел из его легких, лицо покраснело, глаза слегка выкатились. Воины смотрели на него, один стучал по спине думая, что волшебник подавился. Было видно, что маг пытается кричать, он хватался за горло, махал руками, а затем потерял сознание и упал с лошади. Противники замешкались, я перенес заклятье на другого воина, и, пока враги пытались привести волшебника в чувство, довел новую жертву до остановки сердца.

  У моей магии один большой минус – отсутствие визуальных эффектов. Да-да, та самая проблема, описанная в рассказе Шекли "Пушка, которая не бабахает". Никто меня не боялся. Порази я врага молнией, заставь землю разойтись под ним или хотя бы кинь я в них огненной стрелой – все точки на "и" были бы сразу поставлены, и эти твари бы драпали до горизонта. А так… маг подавился, Мишель споткнулся и отдыхает, Жан что-то руками машет и потешно рожи корчит. И чё?

  Когда я душил уже четвертого, до них стало доходить что происходит что-то странное, и первой реакцией было прикончить меня и уехать отсюда поскорей. Я разрядил арбалет, выбив еще одного из седла, и достал Бундессверт из ножен, готовясь к неминуемой смерти и последующему созданию нового персонажа.

  Удар огня, обрушившийся с неба, заставил вола дернуться, и я упал с телеги, больно приложившись головой. Когда пламя спало, от республиканцев не осталось и следа.

  Ингрид на невысокой пегой лошадке спускалась с холма. Левая рука висела на перевязи. Одежда была в пыли и поте.

– Вовремя я.– выдохнула она, отпивая воду из фляги и откашливаясь,– как всегда, впрочем!

– Да уж, спасибо. Куда я без тебя! – ответил я улыбаясь, как идиот, – какими судьбами? Готфрид обещал, что вам еще минимум неделю отлеживаться.

– Так и должно было быть, если бы не клан Лиса. Их корабли пришли вчера вечером в бухту, а утром они осадили замок. Готфрид с оставшимися в живых горожанами никакого сопротивления оказать не мог, я уж молчу про пару повелителей вод на стороне противника… Поэтому он открыл ворота и принес присягу представителям республики, чтобы спасти людей. А Якоб в это время вывел меня через потайной ход. В общем, теперь не только вы, ваша светлость, но и я значусь в списках погибших.

   -А, как же Трикс?

  -Поскакал в Ингельхайм, предупредить гарнизон. Похоже, начинается большая война. Ты мне лучше скажи, это кто и откуда?

– Это, видимо, клан Змея. Ждали в засаде. Ингрид, пойдем, поищем выживших, может, узнаем что-нибудь интересное…

  К счастью один недодушенный мной боец не попал под огненный удар и поведал нам очень нерадостные новости. Республика начала войну с Империей Нидерле. Месяц назад решение было принято Ассамлэ Кланиаль*, и утверждено Первым Консулом республики. Все шло по планам, Оркус без боя открыл ворота клану Змея. Ворон, Кошка и Горностай высадили десант на северном побережье, Медведь и Бык заходили к Конунгбургу, северной столице империи, с юга. Подвел только клан Волка, ему единственному не удалось выполнить боевую задачу, но клан Лиса вовремя переориентировался, и Империя была рассечена пополам.

  *парламент Республики.

  По всему получалось, что единственной открытой для нас дорогой оставался запад – форт Ингельхайм. Там должен был гарнизон воинов Ароса и Трикс.

– Ну что, поехали? – спросила меня помрачневшая волшебница, залезая в седло.

– Эмм… есть одна проблема. Я не умею, – лицо Ингрид передернулось.

  Впрочем, проблема быстро решилась. Я выкинул часть припасов, и мы вместе поехали на телеге обратно, к таверне на перекрестке. Почти сразу моя спасительница отключилась, положив голову на мое плечо. Было видно, что сегодняшняя скачка и слишком интенсивное использование магии утомили ее. Ночь мы встретили у очередного придорожного колодца. Из-за усталости нам пришлось лечь спать, не поев, только успели распрячь животных, даже костер разводить не стали. Было видно Ингрид мучает какой-то вопрос. Хотя нет, не какой-то. Скорее всего, вполне конкретный вопрос о моей магической ориентации, но она махнула рукой и, прижавшись от холода ко мне поплотнее, заснула.

  Утром на знакомом перекрестке нас встретили руины таверны. До Ингельхайма было еще пара дней пути.

   ***

  Мы с Ингрид сидели у костра в небольшом овраге и пытались есть приготовленную ей похлебку. Что сказать, боевая магия ей удавалась значительно лучше, чем кулинарная…

– Ингрид, ты прочитала мое письмо? – набравшись смелости, спросил я.

– Да, – коротко кивнула она, не поднимая взгляда от миски.

– Тогда, позволь спросить, а почему ты приехала спасать меня, тварь воздушную?

– А разве я могла упустить такой шанс? – она посмотрела мне в глаза. В глубине ее расширившихся зрачков играло отражение пламени костра, – Ты первый за почти пятьсот лет. Все думали, что ваша порода уничтожена навсегда! Мне ничего не светило в ордене и назначение в Арос – лучшее, на что я могла рассчитывать. А теперь я наконец-то смогу оставить свое имя в истории. Неужели ты думаешь, что я, как какая-нибудь крестьянка, буду тебя бояться? Тебя, личинку мага?

– Вот за червяка, спасибо! – обиженно сказал я.

– Ты прекрасно понимаешь, про что я тебе говорю! У тебя нет Учителя. И не будет. А я знаю, где находится пара книг по магии воздуха.

– Но зачем тебе это?

– Забудь про то, что написано в официальной истории – ее писали победители для оправдания себя и управления быдлом. Любой волшебник понимает – для того что бы снять проклятья воздушной магии над северным континентом Аэрин нужен маг воздуха.

– Хм. Логично.

– К тому же, неизрасходованная сила копится в стихии воздуха и уже начала прорываться в виде штормов и ураганов. Последний из них опустошил острова Республики сильнее, чем Война магов. Они не просто так хотят захватить земли на континенте. Но самое главное,– ее лицо опасно приблизилось к моему, и два месяца воздержания не вовремя напомнили о себе, – Если никто не начнет в ближайшее время тратить эту силу, то может родиться бог.

  Она смотрела пристально на меня, пытаясь удостовериться, осознал ли я всю опасность последнего утверждения. А я прикидывал, какие у нее отношения с Триксом, смогу ли я отбить огненную стрелу (а, учитывая ее взрывной характер, одной могло и не ограничится), и будут ли у меня хоть какие-нибудь шансы в рукопашной с герром Треллони.

– Я до сих пор не сказала тебе спасибо за то, что спас мою жизнь.

– Сказала,– улыбнулся я. – Или ты забыла про сон с мертвецами?

– Это было во сне!

– Можешь повторить, я не обижусь.

  И она попробовала поцеловать меня в кончик носа. Но я перехватил инициативу, и поцелуй вышел… в этом мире его бы, наверное, назвали республиканским. Пальцы непроизвольно сжались для вызова ветра, чтобы отразить потенциальный файербол направленный в печень, однако, продолжение поцелуя было куда более традиционным и приятным.

  Проснулись мы на следующий день ближе к полудню. Я улыбался как идиот, а волшебница не торопясь залечивала ссадины на коленях.

– Это был первый и последний раз! – с серьезным видом заявила она.

  Очень хотелось съязвить, что раз был не один, и что эту фразу я уже слышал дважды за ночь, но инстинкт самосохранения заставил меня промолчать. Я поцеловал ее, начал собирать вещи и тут увидел Олега. Он видимо решил развлечься этой ночью, подглядывая за нами.

– Попался голубчик! – прошептал я и провел мизинцем вдоль одной из граней, вызывая окно информации о предмете.

   "Краеугольный камень мироздания

   Двуручное метательное

   Неуничтожимый

   Урон 1-6

   Пассивное: изменяет реальность вокруг себя согласно вере окружающих

   Активное: Сотворить мир Заряды 1\2

   Необходим класс Бог

   Необходим уровень 100"

   /quit

   Saving game…ok

  Сигнал входящего сообщения вырвал меня из объятий дремы на месте кучера. Эсминец "Lunar Inc." пытался выйти со мной на связь. Олег снова висел в центре каюты.

  Я включил наконец-то починенные камеры передней полусферы и увидел три корабля луняшек на расстоянии двух часов пути от меня. Крейсер и два эсминца. Рад ли я был? Да ни фига! В новостной ленте, переданной мне с Цецеры, было однозначно отмечено, что "Lunar Inc." поддерживает сепаратистов и готова оказать им всю возможную помощь.

  Само по себе это было забавно с точки зрения истории, учитывая, сколько веков предки луняшек воевали с членами лиги арабских государств. В двадцать втором столетии, использовав несовершенство международной правовой системы, Израилю таки удалось купить Луну. Но не как государству, а как одной из корпораций под госконтролем. После этого оккупационные войска покинули Анкару, Дамаск, Каир и Багдад. Нация уставшая от бесконечных войн, смогла вздохнуть спокойно, а арабские страны начали зализывать раны и лихорадочно убирали кяфирскую Луну со своих флагов и машин скорой помощи.

– Шалом, ма нишма? А коль беседер? Ма шломха? Ви-таки хотите шо би вас спасли? – произнес картавый голос в динамике.

– Беседер! Конечно, кводо, очень долго ждал! Надеюсь, это не будет стоить мне ни шекеля? – ответил я, вспомнив этикет общения в корпорации Луны. – Если хотите, можете причалить к посадочной палубе, абсолютно бесплатно!

   Все надежды на оборону, которые у меня оставались, были связаны с зомби все еще скребущимися в шлюзовую камеру и гауссвинтовку. В способности Ингрид, в обнимку с которой я проснулся, я не очень верил. С нее станется развеяться туманом в самый ответственный момент. Да и силы ее не до конца восстановились. Плазмомет же против серьезных военных кораблей был не более чем игрушкой.

  Время, прошедшее до стыковки, я занимался в проверкой оружия и последнего оставшегося у меня скафандра, и попытках использовать боевую магию. Абсолютно безуспешных, к моему разочарованию. Ингрид храпела, как медведь в берлоге. Когда мое беспокойство победило жалость, и я решил-таки разбудить ее, она растворилась в воздухе, прошептав: "Трикс я так устала…". Ожидаемо!

  Эсминец "Ливьятан" пристыковался к посадочной палубе. Крейсер "Кидон" и эсминец "Херев" держали дистанцию в полтысячи километров. Я видел, как десантики в силовой броне, наплевав на радиацию, выгружались из шлюзовой камеры.

  Защитные поля луняшек засветились, и связь пошла помехами. Космоатмосферные истребители Евразийского союза скинули стелсполе на расстоянии в десять тысяч километров и начали атаку в самый неудобный для противника момент. Их дисковидная форма напоминала корабли пришельцев. Решетки электрогравитационых ускорителей мерцали статическими разрядами.

  Магнитные щиты крейсера и эсминцев расцвели радугой, как миниатюрное северное сияние под потоком ионов и элементарных частиц. Невидимые в вакууме лазеры вырывали фонтаны испаряющегося металла из обшивки кораблей луняшек. Ливьятан обломил стыковочную палубу и начал маневрировать, прикрываясь моим Санвеллом, как щитом. Кидон отстреливался из линейного ускорителя и методично испарял все оказавшиеся в радиусе огня торпеды и снаряды гаусспушек. Хереву повезло меньше. Оказавшись первым на векторе атаки, он уже беспомощно дрейфовал в облаке обломков.

  Один из СУ-437 завис рядом с крейсером, наплевав на ответный огонь, и стометровая туша Кидона через несколько миллисекунд начала сминаться, как фигурка из фольги в кулаке армлестлера.

– Неужели безумные русские довели до ума коллапсарный генератор! – ужаснулся я.

  Струи конденсирующегося газа вырывались из швов обшивки, пока корабль приближал свою форму к шару. Даже в своей каюте, удаленной на несколько сотен километров от эпицентра, я ощутил, так не хватавшую мне в течение последнего месяца, силу тяжести. А затем невидимый со стороны поток частиц от Ливьятана пробил хлипкое защитное поле истребителя и запасы антиматерии сдетонировали.

  Я уже говорил, что война в космосе несправедлива? Говорил! Вторая несправедливость состоит в том, что победивших в космическом бою не бывает. Мощный импульс электромагнитного излучения при взрыве истребителя вывел из строя из последних сил державшуюся магнитную ловушку антиматерии на Кидоне, а затем последовал локальный Армагеддон, или, учитывая национальность одной из сторон битвы, Холокост.

  Вся электроника, которую можно было вывести из строя на Санвелле, уже давно умерла, и единственной моей потерей был радиопередатчик. Чего не скажешь про сражающихся. Беспомощные истребители дрейфовали, ведя огонь из уцелевших орудий по спасательным капсулам с Ливьятана.

  А я, переключившись на камеры внутреннего обзора, смотрел, как мертвецы рвут на части десантников в тяжелой броне. Гауссоружие, делающее аккуратные отверстия в плоти, показало себя абсолютно неэффективным против зомби. Капли крови плавали в ангаре вместе с недоеденными кусками мяса и обломками брони.

  Через каких-то полчаса я продолжал свой путь к Земле в тишине и одиночестве. Обломки мертвых кораблей разлетались в разные стороны, зомби привычно уже скреблись в шлюзовой люк, а я тащился к радиопередатчику по обшивке, надеясь, что мне удастся заменить сгоревшие платы усилителя сигнала. Ремонт не задался. Да, собственно, чинить было нечего. Шальной выстрел лазера рассек передатчик вместе с куском обшивки. И это, по большому счету, не имело никакого значения. То, что за мной прилетят, было понятно. Оставался большой вопрос – кто?

  В ответ на него новая эскадрилья истребителей Евразийского Союза заняла позиции вокруг корабля. Их неспешно нагонял авианосец "Император Борис I Ельцин", названный так в честь одиозного российского тирана и диктатора конца двадцатого – начала двадцать первого века, известного борца за трезвость, на склоне своей жизни провозгласившего новую Российскую империю. Группа прикрытия авиаматки состояла из почти трех десятков разных кораблей. Наперерез им летела пара фрегатов китайцев, но было очевидно, что они не успевают. На расстоянии в пару миллионов километров разворачивалась в атакующую формацию ударная группа американцев. Похоже, о былом единстве Земли можно было забыть. Я бы дорого отдал в тот момент за то, что б услышать творящиеся в эфире диалоги командующих.

  А в тот момент в Солнечной системе происходило еще много чего интересного. Флот ООН наносил удары по объектам инфраструктуры "Lunar Inc.". Луняшки вяло отбивались и гораздо более эмоционально подсчитывали убытки.

  Когда челнок с десантом ЕАС высаживался на многострадальной посадочной палубе Санвелла и карал мертвецов силой света, традиционно их спецназ использовал лазерное оружие, Имамат Юпитера доказал, что радиацией можно уничтожать не только корабли. Потоки элементарных частиц, разогнанных до релятивистских скоростей с Калипсо, Ганимеда и Европы обрушились на восточное полушарие.

   Концепция "Золотого миллиарда" не устарела и в наше время. Европейский союз и евразийцы прикрылись планетарными щитами, системой, развертывание которой вызывало дикое недовольство налогоплательщиков по поводу бесцельно потраченных денег. А вот Африка, Индия, южный Китай, до которого не доставал генератор расположенный во Владивостоке, и, по иронии судьбы, Арабская Лига за два часа превратились в радиоактивную пустыню.

  Обыватели любовались северным сиянием, видимым в Москве и Брюсселе посреди дня, отправляли фоточки в социальные сети, ужасаясь произошедшей трагедии. Биржевые сервера перегревались и выходили из строя. Спутники, потеряв управление, сгорали в атмосфере. Уцелевшие погодные станции готовились переориентировать воздушные потоки и не допустить распространения радиоактивного заражения.

  Пока Европа, русские и американцы составляли резолюцию Совбеза ООН, озверевшая от потери двух третей страны генеральный секретарь компартии Китая выслала в направлении Юпитера весть национальный запас антиматерии. И галлилеевы спутники на пару недель обрели жидкие океаны и атмосферу.

   Все это я узнал чуть позднее. А пока в дверь моей каюты постучали.

– Зайдите, открыто!

– Добрый день, Артур Кларк!

  В каюту вплыл человек высокого роста, в просторном сером комбинезоне. Он тихо притворил за собой дверь и, несколько наклонив голову, принялся рассматривать меня. Физиономия его очень живо напомнила виденные когда-то фотографии каменных истуканов острова Пасхи – узкая, длинная, с узким высоким лбом и мощными надбровьями, с глубоко запавшими глазами и длинным острым вогнутым носом. Черные волосы падали ему на глаза. На роговице было заметно легкое свечение напыленных наноэкранов.

– Добро пожаловать,– сказал я.

– Меня зовут Леонид Горбовский. Я глава комиссии по контролю Евразийского союза.

  Ого, какая птица, подумал я. Практически второй человек после президента!

– Приятно познакомиться, господин Горбовский.

– Если позволите, я бы хотел сразу задать несколько вопросов. Это сэкономит нам много времени.

– Как будто я могу вам помешать,– улыбнулся я.

– Вопрос первый. На корабле имелся какой-нибудь особый груз?

  Отпираться не имело смысла, десантники наверняка сейчас потрошили инженерный отсек, а киберподразделения анализировали базы данных, отредактировать которые у меня не было ни единой возможности.

– Да, господин Горбовский.

– Можете звать меня Леонид. Судя по встрече, которую нам оказали, ммм… останки экипажа и пассажиров, вы вскрыли транспортный контейнер?

– Да, это так.

– Зря вы это сделали, мистер Артур. Еще один вопрос, где Камень?

– А, вот на этот вопрос я ответить не могу, к сожалению. Он, скажем так, несколько своеволен. Перемещается по кораблю как захочет.

– И последний вопрос, ваша кровь попадала на Камень?

   Я призадумался.

– Точно не знаю, но, когда я только с ним "познакомился", он устроил мне сотрясение и рассек бровь. Так что скорее да, чем нет.

  Только договорив фразу, я увидел, что Горбовский возвращает пистолет, неизвестно как оказавшийся в его руке, в кобуру. Похоже, я только, что был на волосок от смерти.

– Артур, не буду скрывать, своим любопытством вы чрезвычайно усложнили жизнь мне, себе, правительству, и скорее всего всему человечеству. Что же, раз быстрого решения у нас не получится, то я прошу вас следовать за мной.

  За дверью каюты в коридоре висели два десантника в легкой броне.

– Кирилл, Антон, отведите, пожалуйста, молодого человека в спецкаюту на флагмане,– распорядился председатель. – И сворачивайте поиски. Он Связанный, Камень никуда от него теперь не денется, как и он от Камня.

– Так точно! – Хором ответили ребята. – Базы данных уже скопированы.

– Хорошо, тогда взрывайте это корыто.

  Десантники проконвоировали меня через сожженную Ингрид шлюзовую камеру в десантный челнок, и через полчаса я впервые в жизни оказался на настоящем боевом корабле. Гравитация была на уровне лунной, но даже этого мне хватило, чтобы упасть с непривычки на колени. Мои провожатые подхватили меня под руки и довели до тесной каюты с серыми стенами. Из всей обстановки была только койка и сортир.

– И что теперь со мной будет? – Спросил я своих конвоиров.

  Кирилл с Антоном переглянулись и пожали плечами.

– Это решать не нам, и даже не Леониду Андреевичу. Вы мистер Кларк даже не подозреваете, во что вы влезли из-за своей любознательности… Ложитесь, отдыхайте, поспите. Господин полковник вами сейчас заниматься не будет. Ему с американцами отношения еще выяснить надо.

  Дверь закрылась, и я последовал совету.

   ***

  Оставшийся день пути до Ингельхайма прошел под сонное сопение Ингрид, пару раз она меняла меня на козлах. Так что и мне удалось подремать после бессонной ночи. Пару раз нас обгоняли курьеры.

  Я много размышлял над беседой с Горбовским, и по всему получалось, что ничего хорошего мне не светит. То, что от меня не избавились сразу, еще ничего не значило, возможно, магия камня и могла меня как-то защитить, но было очевидно, что про его свойства КомКону известно больше чем мне.

  Мы с волшебницей договорились, что я буду называть себя не князем, а ее слугой, благо отросшая бородка и усы обеспечивали мне какую-никакую маскировку. Не стоило усложнять жизнь канцлеру, да и слухи могли привлечь к моей персоне нежелательное внимание.

  Дорога постепенно поднималась все выше и выше, и, хотя настоящие горы все еще виднелись где-то далеко на горизонте, каменистые крутые холмы, покрытые лесом, мимо которых петляла наша дорога, тоже внушали уважение.

  Ингельхайм-форт располагался на вершине одного из таких холмов. У подножья раскинулась небольшая деревенька. Сама крепость выглядела не очень внушительно -стены, сложенные из булыжника в два человеческих роста высотой, с частично осыпавшимися зубцами, слегка покосившиеся ворота, у которых стояли два стражника в кольчугах с копьями.

  Солдаты хотели остановить нас, но быстро узнали Ингрид и пропустили нас во двор. В центре форта располагалось большое четырехэтажное строение, сложенное из того же серого невзрачного камня. Никаких украшений, чисто утилитарная прямоугольная коробка под покатой крышей. Волшебница последовала в основное здание, а я повел телегу вслед за мальчишкой к конюшне. Сунув пару медяков местному конюху, чтобы он позаботился о животных и грузе, я тоже последовал за Ингрид.

  Я застал ее в холле, беседующей с одноглазым бритым наголо мужчиной в бордовом камзоле. Этот тип чем-то неуловимо напоминал стервятника, то ли крючковатым носом, то ли осанкой, то ли красноватыми глазами навыкате…

– Юрген, так значит Трикс выехал с остатками стражи на север два дня назад?

– Да, фрекен Торвальдсон, сейчас в замке только мои солдаты.

– Жаль, я рассчитывала застать его здесь… – волшебница выглядела расстроенной.

– Я думаю, вы без труда его догоните. У него большой обоз и много пехоты. А сегодня, я бы рекомендовал остановиться у меня в Ингельхайме. Я распоряжусь выделить вам покои и организовать праздничный ужин.

  -Да, и пожалуйста, устройте моего слугу, Кверти.

– Конечно, фрекен! – Ответил Юрген, скользнув по мне равнодушным рыбьим взглядом.

  Мне выделили каморку на втором этаже под лестницей, недалеко от покоев Ингрид. Я только успел перетащить вещи, как меня позвали на праздничный ужин в честь приезда волшебницы.

  В небольшой зал набилось человек восемь ветеранов с лицами украшенными шрамами. Стол, конечно, не ломился от яств, но запечённые гуси, свиные рульки и маринованные грибочки заставили меня истекать слюной. К моему глубочайшему сожалению, моей обязанностью было прислуживать Ингрид за столом, не наслаждаться изысками местной кулинарии. Назвался груздем – полезай в кузов.

  Все расселись и комендант форта, Юрген Бремер, собственноручно наполнил чашу своей гостьи вином, а затем произнес витиеватый тост про подлость врагов и неизбежную победу империи. Немного вина плеснули и мне. Ингрид успела выпить только пару глотков, когда ее лицо посинело, и она начала судорожно кашлять и потеряла сознание. Я едва успел дернуться ей на помощь, как меня под ребра больно уколол кинжал одного из бойцов. На тыле его кисти была видна татуировка волка.

– Вы куда спешите, ваша светлость? Думаете, не узнали вас? Как не узнать то!

– Что вы с ней сделали, ублюдки? – прошипел я, боясь, что если вдохну глубже, то клинок пропорет кожу.

  Юрген рассмеялся. Его смех был похож на кашель астматичной гиены.

– Ничего страшного, всего на всего настойка радужной полыни в вине. Отбивает магию напрочь на пару дней. Мне она нужна необязательно целой, но живой, как и вы. Знаете, сколько за ее голову обещал заплатить клан Волка? А вы так вообще неожиданный сюрприз!

– Так канцлер же объявил, что мы умерли! – я был в недоумении.

– Так и было, но под пытками перед смертью, он все рассказал.

– Он же сдал город!

– Кнуд, вы такой наивный, им была нужна крепость для плацдарма, а не партизанский отряд в тылу, там уже к вечеру не осталось никого живого из жителей. Господа, отведите его светлость в темницу. А эту сучку свяжите и ко мне в спальню. Я подожду, пока она придет в себя, иначе она не сможет меня достойно позабавить.

  Я скрежетал зубами от бессилия, но на краю зрения виднелась иконка, уведомляющая меня, что токсин, запрещающий мне пользоваться магией, должен был действовать еще пару часов. Темница оказалась обычным подвалом без окон, зато с толстой деревянной дверью. Из оружия я взял с собой на обед только маленький кинжал, который у меня отобрали перед уходом. Хорошо, что хотя бы оставили пару свечей. Тюфяк на полу набитый соломой был единственным предметом обстановки.

– Из огня да в полымя,– недовольно сказал я, когда остался в одиночестве и вспомнил обстановку спецкаюты.

  За первые полчаса я простучал все стены, проверил все швы между камнями, несколько раз проверил на прочность дверь пинками и потерял единицы жизни, ушибив палец. По всему получалось, что даже с киркой побег занял бы у меня не один день… Оставалось ждать возвращения магии. Хотя, что я ей мог сделать? Выбить дверь порывом ветра? Нереально. Придушить стражника и забрать ключи? Да, когда за мной придут, но что за это время Юрген сделает с Ингрид? Да и если конвоиров будет несколько, они могут успеть меня вырубить. Однако, одна идея у меня таки возникла.

  Меня уже трясло от волнения, когда таймер "запрещенного волшебства" отсчитывал последние секунды. И когда проклятая иконка исчезла, я подлетел к двери. Дерево, в сущности, губка. В нем полно воздуха или воды, и если я могу управлять стихиями, то смогу справиться и с этим материалом. Сначала я повысил давление внутри досок около петель до десяти атмосфер, затем резко создал вакуум вокруг. И тут же проклял свой идиотизм. Только чудом фонтан щепок не попал мне в глаза, а только посек лицо. Негромкий хлопок, с которым все произошло, судя по всему, не привлек внимания. Я поднял тюфяк, чтобы использовать его как щит и увидел под ним Олега.

– Что, любопытно, тварь?! Лучше бы ты помог, скотина!

  Однако, булыжник не проявил ни малейшей склонности к кооперации и я, вознеся молитву духу бобра, вернулся к своей экспериментальной методике деревообработки. После пятого раза, я восстановил ману вторым дыханием, подобрал Краеугольный Камень Мироздания и несколько раз от души жахнул им по покалеченной двери, предварительно создав вакуум вокруг точки удара что бы не нарушать тишину, и она нехотя начала заваливаться на меня. Я постарался как можно тише опустить ее на пол и выбрался наружу.

  В коридоре прямо на полу спал мертвецки пьяный стражник, охранявший мою темницу. Я приложил его по голове Камнем на всякий случай, забрал меч, кинжал, плащ и поспешил на помощь Ингрид.

  Я тихо проскользнул за спинами бойцов, охранявших вход в подвал. В большой обеденной зале на втором этаже несколько десятков воинов с топорами в кольчугах и хорошо знакомых мне волчьих шлемах распевали песни на островном наречии:

   Allons enfants de la Patrie,

   Le jour de gloire est arrivé !

   Contre nous de la Imperie,

   L'étendard sanglant est levé *

  *начальные строки республиканского гимна.

   Я затаился под лестницей пропуская прислугу и под громовое "Aux armes, citoyens! Formez vos bataillons!" прошмыгнул выше. И только тут до меня дошло, что я совершенно не знаю куда идти. К счастью, я почти сразу наткнулся на аппетитную служанку, которая тащила вниз поднос с пустой посудой. Без всякой тайной мысли она рассказала мне дорогу к обители Юргена, приняв за одного из клановцев, а затем недвусмысленно намекнула, где я могу ее найти минуток через десять, чтобы утолить ее одиночество.

  В холле четвертого этажа знакомая компания ветеранов распивала вино, закусывая сырами. Порывом ветра я распахнул окно и потушил факелы, а затем вдоль стены проскользнул незамеченным дальше за поворот коридора, пока они кляли непогоду. Я оказался перед запертой дверью в покои коменданта. Пьянка в холле продолжилась. В этот раз я, наученный горьким опытом, встал в стороне и начал методично ломать дверь прикрывая шум вакуумом 'удушения'.

   Наконец, дождавшись очередного громогласного "Aux armes, citoyens!", я пинком выбил дверь, вломился в темную комнату и тут же получил чем-то тяжелым по голове.

  Очнулся я на полу. Голова болела, потолок плыл перед глазами. Ингрид сидела рябом со мной на коленях. Я с трудом сел. Помещение, в котором я оказался, больше напоминало интерьер роликов сайта BDSM.com.mars, чем спальню коменданта форта. С потолка свисали кандалы, в углу располагалась кровать под балдахином. У стены стояла пара станков непонятного предназначения. Хотя нет, предназначение, на самом деле, было достаточно понятно…

– Прости, пожалуйста, я не думала, что это ты! – Прошептала волшебница.

– Спасибо, что живой,– мрачно буркнул я, с трудом поднимаясь на ноги.

  Посреди комнаты лежал в луже крови труп Юргена.

  -Чем ты его так?

– Он с дозировкой зелья не угадал, меня всего на полчаса усыпило. Потом я спящей только притворялась, и, когда он меня развязал и лапать полез, я его же кинжалом и прикончила. Жаль, до завтра колдовать у меня не получится…

– Понятно. Надо убегать отсюда. Я постараюсь нас вывести. Сейчас только в себя приду немного.

  Через час песни немного утихли. Все островитяне в холле спали кроме одного, справлявшего нужду в открытое окно. Без всяких помех мы спустились и добрались до конюшни. По пути я забрал из каморки свой меч.

  С сеновала слышались характерные вздохи и охи. Не обращая на них внимания, мы запрягли лошадей, запаковав в седельные сумки самое необходимое из телеги, выехали в открытые настежь неохраняемые ворота и направились дальше в сторону гор.

– Мы будем искать Трикса? – спросил я, когда мы немного удалились от форта.

– Нет, я даже не представляю, где он и остатки княжеской дружины. Юрген, скорее всего, соврал – им не было никакого резона двигаться на север. Думаю, Трикс, как и мы, тоже постарается уйти в горы.

  Пара уроков верховой езды, которые мне устроила Ингрид по пути в форт, оказались как нельзя кстати. Хотя галоп все еще пугал меня до дрожи в коленях, я запросил пощады только через пару часов езды.

  Мы решили заночевать в небольшой рощице у дороги. Все равно погоня могла начаться только на рассвете, когда моя любимая волшебница уже восстановит боеспособность.

  Наутро дико болели ноги. Голова кружилась то ли от сотрясения, то ли от слишком частого использования магии, но я был бодр и весел по сравнению с Ингрид. Все заклинания, которыми она себя поддерживала после битвы за Арос, спали, а обновить их она не могла из-за продолжающегося действия настойки. Рана на руке снова открылась и начала кровоточить, от слабости бедняжка не могла даже сидеть. Кое-как я наложил повязку, перенес лагерь подальше от дороги и пошел в ближайший хутор, чтобы купить телегу. В седле ни я, ни волшебница держаться бы не могли.

  Деревенька располагалась чуть в стороне от дороги и состояла почти из десятка дворов. Разговаривать со мной никто не хотел, все посылали к старосте. Староста Ингвар, невысокий кряжистый старикан с седой козлиной бородкой и блестящей лысиной, почти полчаса выяснял у меня всю мою подноготную и даже проверил подорожные. За бешенную цену в золотой мне таки удалось уговорить старосту расстаться со своим транспортным средством. Он даже довез меня до нашей стоянки и помог перезапрячь лошадей.

   -Ох, герр, жинка твоя-то, я смотрю, совсем плоха! К знахарю надо тебе! – покачивая головой, говорил староста глядя на Ингрид, бормотавшую в бреду.

– Надо, но где его взять в этих дебрях?

– А, вот это вы зря так говорите, герр Кверти. Тут недавно один магик поселился, всего несколько месяцев как прошло. Вроде шишка столичная, из Конунгбурга, а избу сам срубил, на охоту ходит как мы, а не молниями расшвыривается. Вам бы к нему заглянуть. Тем более по пути будет. Я вас провожу даже.

  Честно говоря, предложение выглядело подозрительно. И внезапная доброта старосты, который полчаса назад категорически отказывался сбавить цену и то, что ехать нам надо было куда-то в темный лес. Да и горец, делающий что-то хорошее для жителя империи? Нонсенс! Но выбора у меня не оставалось. Даже колдуя "второе дыхание" по мере возможности, я не мог полностью компенсировать потерю очков жизни волшебницы.

  После пары часов дороги по тракту мы свернули на узкую тропу, ведущую в долину между холмами. Телега то тут, то там задевала за стволы деревьев. От скуки староста начал рассказывать про урожай, а затем слухи о вторжении. Я тоже включился в разговор и начал излагать отредактированную версию о бое за город. После завершения рассказа ехали молча.

– Вот что я тебе скажу, герр Кверти. Нас тут земляные вовремя Войны, когда на град стольный Аэрос шли, трясли – не растрясли, огненные потом жгли – не выжгли. Имперцы давили, да не выдавили. И эти лягушкоеды не утопят! Ты, я вижу по рассказу, сам в драке участвовал?

– Было дело, пострелял малость.

– А мы еще добавим. Все-таки бывшая столица наша, вольного народа воздуха. Обидно за нее. За байку спасибо, вернусь – гонцов разошлю, будем народ собирать, думать как быть.

  И тогда я протянул руку вперед, и небольшой вихрь вскружил листву на тропе. Глупый и импульсивный в сущности поступок. Глаза старика расширились от удивления.

   -Ты? – спросил он, переводя на меня взгляд.

– Да, – подтвердил я, и мановение руки заставил ветер поиграть к кронах деревьев.

– Наконец-то, люфтфервальтенд.* – Руки старика дрожали, как и голос. – Ох, не обмануло меня чутье. Ну теперь совсем другая игра пойдет, – закончил уже твердо Ингвар.

  *владеющий воздухом. Конунгбургский.

– Не торопись пока, почтенный, мне пока учится и учится, хотя от помощи вашей не откажусь. А то если я за припасы по золотому оставлять буду, и от каждого куста в лесу бегать, то надолго меня не хватит.

– Это мы решим! – староста хитро улыбался, уже придумав, как разыграть мою карту среди местных. – Жена твоя, фервальтенд Кверти, тоже волшебница?

– Не жена, – ответил я, – придворный имперский маг Ингрид Торвальдсон.

– Та самая огненная фурия, что отряд Вернера выжгла? Да зачем же мы ее лечить везем? Тут порешим и прикопаем!

– Нет. Я понимаю, что у вас тут к ней свои счеты, но она мне нужна. Она меня магии учит. Да и должок у меня перед ней.

– Тебе виднее, фервальтенд, – сказал Ингвар и продолжил свои размышления о провинциальной политике и дипломатии.

  А затем случилось то, чего я и ожидал. В скамью рядом со мной вонзилась стрела, а голос из кустов сказал сакраментальную фразу

– Кошелек или жизнь!

  -Тпру! – приказал староста лошадям, и телега замерла.

  Я напрягся, прикидывая шансы. Где- то в кустах сидело неизвестное число лучников, у которых я был на виду. Убить может и не убьют, но оставаться в этих дебрях голым с умирающей Ингрид на руках мне тоже не хотелось. Может, если попробовать взять старосту в заложники… И я потянулся за мечом.

– Карл! Шметтерлинг проклятый, геверсшафт тебя побери! Своих не узнаешь, что ли!

– Ну, дядя, извини, не разглядел, бес попутал… – раздалось из шуршавших кустов.

– Не видишь, что ли, плесень ты эльфийская, болезную везу. И так уже обобрал герра, как липку – продолжил староста, а потом мне подмигнул.

  Я убрал руку с рукояти меча. Из кустов вылезли трое парней и пара девчонок. У всех были луки и короткие копья.

– Дядь, а подвезешь нас с собой к дедушке Тайскринну?

– За уши отодрать могу, а подвезти нет. Пехом топайте, – ухмыльнулся староста, оглаживая бороду, и тронул лошадей.

   Колеса закрутились. И мы поехали дальше. Насупившаяся молодежь топала за нами.

– Дети еще… Вот и балуют, – вздохнул староста.

  Не выдержав выражения вселенской скорби на лицах, я жестом показал им, что можно забраться на телегу. Девчонки, о чем-то шептались и хихикали, парни обсуждали новости о вторжении. Ингрид наконец-то перестала стонать и спокойно заснула.

  Минут через десять мы выехали на опушку, где располагалась большая изба, сложенная из плохо ошкуренных бревен. Рядом был выкопан колодец. Невдалеке располагался небольшой огород с травами. На веревках просушивались шкурки пушных зверьков. Было видно, что хозяин живет в основном охотой.

  Сам хозяин был стар. Седая борода была заплетена в три косы. Длинные волосы уложены в пучок на затылке. Ростом он был под два метра и почти такой же шириной плечами. Простые холщевые штаны были мокрыми и, когда мы подъехали, престарелый богатырь достал из колодца еще одно ведро ледяной воды и вылил на себя.

– Все тренируетесь, дедушка Тайскринн? – спросила одна из девушек.

– Ага, – ухнул хозяин избушки. – Кого на этот раз привезли?

– Да вот, сами полюбуйтесь, – ответил за нее Ингвар, ведя коня под уздцы.

  Тайскринн заглянул внутрь телеги и присвистнул от удивления.

   -Вот так свела судьба! Ни как внучка Торвальда! Так дети, мне сегодня не до вас будет, Ингвар, мое тебе почтение, но и не до тебя. А, ты, с ней? – маг показал пальцем на меня.

– Да, герр!

  Тайскринн пригляделся ко мне и удивленно приподнял бровь.

– Ладно, оставайся, после поговорим, а пока помогай.

  Ингвар отвязал от телеги свою клячу и вместе с детьми исчез в лесу. Тайскринн перенес Ингрид на топчан в избе. Обстановка была аскетичной. На стенах висела утварь, в углу красовалась грубо сложенная печь. Пол был земляным. Вся мебель состояла из нескольких сундуков, топчана и стола.

– Рассказывай, давай, твоя светлость, как довел ее до такого состояния, – сказал хозяин склоняясь над Ингрид. Он начал водить руками над ее телом, а затем неожиданно для меня, как в воду провалился по пояс в землю. Названия заклинаний мелькали с такой скоростью над его головой, что я даже не успевал прочитать их до конца. Я привычно, который уже раз рассказывал цензурированную версию событий прошедших дней.

– С ней все ясно – дурочка молодая. Надорвалась, отлежаться не дали, да еще и на второй день после магии крови колдовать начала. А вот ты, твоя светлость, я смотрю, что-то не договариваешь. Ладно. Разберемся. А сейчас всем спать, – закончил Тайскринн, выныривая из пола. Земля вокруг него почти на метр вокруг потеряла цвет и больше напоминала реголит, чем живую почву.

  За окном действительно уже стемнело, но мне перед сном еще пришлось привести коней в порядок. Я уже укладывался на топчане, когда Антон меня разбудил.

– Артур, Леонид Андреевич вас ждет!

  ***

  Леонид Андреевич сидел в каюте отделанной деревом за столом с голопроектором и пил чай. Зависшая над столом голограмма показывала, как неизвестный флот методично ломает оборону Марса и высаживает десант.

– Артур, присаживайтесь голубчик. Вот полюбуйтесь, Мей Фанг только зря потратила ценные энергоресурсы. Наши друзья с Юпитера и не думали у себя дома ждать возмездия. Они, как видите, штурмуют ваши марсианские купола. Пока мы перебрасывали флот к ним в систему и наводили порядок на Луне, они прошли над плоскостью эклиптики и вот…

  Горбовский развел, руками показывая на голограмму. Три уцелевших сторожевых корабля евросоюза на форсаже драпали в направлении Земли.

– Впрочем, я не об этом хотел с вами поговорить, – полковник наконец-то перевел взгляд на меня. – Вы присаживайтесь, в ногах правды нет. Чайку себе налейте, тот самый, со слоном, и рассказывайте свои приключения. А то мы тут с Кирюшей и Антоном посмотрели записи наблюдения, и поняли, что без вас с происходящим не разберемся. Ах да, если что – в кресло встроен неплохой детектор лжи, так что вы не напрягайтесь, говорите, как есть. А заодно расскажите, куда вы исчезли из карцера на 26 часов 17 минут и 12 секунд.

  Я начал медленно пить чай похожий по вкусу на настой сена, собираясь с мыслями. Мои размышления прервал экстренный вызов. Поле боя сменилось объемной отталкивающей физиономией президента евразийского союза. Голый череп, покрытый пятнами, круглые зеленые глаза, огромные оттопыренные уши – я лицезрел Рудольфа Сикорски собственной персоной.

– Горбовскiй, ах ти ж виблядок недозапіздякнутий, та тебе під верховною радою тридцять три верблюда як гандон використовували!!!!!! Біжи туди, де тебе штучно вивели і я звільню твоїх батьків від занадто піздливої дитини якщо ти зараз не заїбешся!!!! – затем господин Сикорски поправил галстук, отдышался и перешел на безукоризненный русский. – Леонид, на какой, извините, хер вы к чертям разнесли американскую эскадру?! Мне теперь четвертую Мировую войну начинать?!

– Рудольф, уже первая межпланетная идет. Они сами на нас напали, – мило улыбнулся Леонид Андреевич, – вы все видели. Я и в Совбез ООН запись скинул, и на Ютубе выложил. И даже в ЖЖ копирайтеры постов наклепали про американскую агрессию.

   Сикорски промокнул лысину носовым платком и спросил.

– Камень у вас?

– У нас Связанный, вот сидит, вам внимает.

– А камень?! – Проревел господин президент и снова перешел на украинский- ну ти, бля піздорила попіздуля, та тебе в вуха трахав!!!!!! Тусуй в жопу і якщо ти не заткнеш чимось їбало, виїбу тебе в жопу і фотки в інеті розміщу!!!!!

– Будет, не переживайте, -сказал, не теряя выдержки, Леонид Андреевич, но тут связь прервалась. – Вы, Артур рассказывайте.

  И я рассказал. Почти все. Леонид пил чай, изредка просматривал фрагменты записей, соответствующих описываемым мной событиям.

– Вы смелый человек, мистер Кларк, решиться использовать плазмомет в таких условиях… Я думаю, мы найдем общий язык. Сейчас Камень в Мире? Наши детекторы не могут его обнаружить.

– Видимо да, я последний раз видел его в телеге, когда распрягал коней.

– Знаете, я считаю, что вы заслужили награду, тем более что сотрудничать нам придется еще долго. Вы уже поняли, что умеет делать Философский Камень?

– Да, Леонид Андреевич, он изменяет реальность вокруг себя,– заученно сказал я.

– Хмм… Весьма правильная, но неточная формулировка. Он изменяет реальность согласно вере людей вокруг него. Вот уже как минимум тысячу лет.

– Это магия? – спросил я, зная ответ. И ошибся.

– Нет, чистой воды физика. Магии не существует – улыбнулся Горбовский, а потом помрачнел. – Вам ли, сыну Чарльза Кларка, автора теории 'гиперпричинных взаимодействий', не знать об этом? Есть только физика, и некоторые не до конца понятые нами законы природы. Влияние Камня хорошо блокируется иттриевой сверхпроводящей керамикой. Ослабевает обратно-пропорционально квадрату расстояния до камня. Как вы уже поняли, у нас даже есть аппаратура, позволяющая по косвенным данным найти источник этого излучения.

– Но почему же тогда до сих пор не было магии, и боги не сошли в наш мир? – удивился я. – Ведь до сих пор есть религии!

– Все очень просто, Артур! Камень реагирует на веру всех людей по равнодействующей. А даже в одного бога люди верят по-разному, что уж говорить про приметы и волшебство…

  Что же. Это объясняло и появление зомби, которых я боялся до усрачки, и постепенно увеличивающуюся реальность Мира, находясь в котором я воспринимал происходящее, как объективную реальность. И видимо не было бы уже преувеличением сказать, что Мир стал так же реален, как и моя родная вселенная. И даже то, что у меня не получалось пользоваться магией в реальном мире, укладывалось в эту схему. Я просто не верил в такую возможность. А вот Ингрид, похоже, даже не сомневалась.

– Кристалл с игрой у вас, Артур?

  Я покопался в кармане и вытащил его. Горбовский вставил его в разъем и огорченно покачал головой.

– Безнадежно испорчен радиацией. Хотя вы же понимаете, это только дверь. Теперь. – Леонид Андреевич пристально уставился на меня, и я кивнул. Мои выводы были верны, -возвращайтесь в каюту, Кирюша вас проводит. Я надеюсь, вы поняли всю опасность единоличного контроля Камня?

  Еще бы я не понял, в руках многих, окажись они на моем месте, он мог бы кардинально извратить вселенную. Так вот я поставил, по сути, очень важный эксперимент. В одиночестве с Камнем я провел полтора месяца. Я один влиял на него, ни одного человека не было на много миллионов километров вокруг, и в результате, насколько я понимаю, возник новый мир. Но, по крайней мере, я не угробил старый! Становилось понятно, почему джихадисты охотились за Камнем – он мог создать Аллаха, достаточно было бы одного искренне верующего фанатика на орбите Нептуна, и наша вселенная приобрела совершенно иные очертания…

  В руках физиков из Объединенного института ядерных исследований он подгонял реальность под теории, там, где теории не удавалось подогнать под реальность. Кто бы мог подумать, что технологический скачок последних десятилетий был обеспечен не учеными, а паранормальной каменюкой. Глядя на мое задумчивое лицо, Горбовский понял, что я осознал всю ответственность сказанного.

– Ваша кровь попала на Камень, и теперь вы – Связанный. К сожалению, разорвать вашу связь с Камнем мы не можем. Мы даже не понимаем до конца ее сути и смысла. Я вообще-то сторонник простых методов, но ваше убийство может спровоцировать очень серьезные последствия, как в 2085 г, когда появилось Польско-Украинское море разделившее Европу. Да и исход, при котором Камень останется в иной вселенной, нас не устроит. Как и появление всяких посторонних лиц, владеющих магией, а также изменение фундаментальных законов нашего мира. Вот поэтому, мистер Кларк, когда мы вернемся на Землю, через пару недель, мы подвергнем вас радикальной психокоррекции. Вы как специалист по психоинженерии должны понимать, что процедура эта абсолютно безопасная и безболезненная. Вы свободны, мистер Кларк!

  На деревянных ногах я встал с кресла и вышел. Кирилл провел меня по коридору, я шел за ним, а мой разум бился в беззвучной панике. Радикальная психокоррекция, действительно, была абсолютно безопасной для физического здоровья. Переменные магнитные поля, мягкие психотропные препараты, гипноз и НЛП не могли убить тело. Эффект был прост. Человек ложился спать и засыпал навсегда, а через неделю вместо него просыпался кто-то другой. С его памятью, навыками. Но другой душой, как сказал бы человек религиозный. Смертность от суицида среди подвергшихся процедуре достигала половины за первый год. Пять лет переживал только каждый десятый… Настолько тяжелым был конфликт между памятью и новой личностью. Обычно этой процедурой заменяли смертную казнь.

  Страх за свою шкуру застилал для меня все другие мотивации. Я понял, что надо бежать. А для побега мне нужна была Ингрид, причем здоровая и полная сил.

  Новая каюта была значительно комфортабельнее. Отдельный санузел, большой экран, которым я не замедлил воспользоваться, чтобы прочитать новости. Что же, две недели большой срок. За это время я должен был или привести Ингрид в порядок или самому научиться колдовать.

   ***

  Лучшие лекари после друидов – это маги огня, ведь что есть жизнь, как не медленное горение? Они же и самые бесполезные в бою. Мы стоим на земле, всегда готовой поделиться с нами силой, нас везде окружает воздух и даже в пустыне можно сконденсировать из него достаточно влаги, чтобы хватило на ледяное копье. А огонь постоянно горит только в нас самих. И если рядом нет другого источника, приходится отдавать его с болью и кровью.

  Ингрид сейчас расплачивалась за это. К сожалению, великий магистр магии земли Тайскринн явно на лечении не специализировался. Нет, срастить перелом для него было плевым делом, и именно этим навыком и завоевал доверие селян, но более сложные вещи ему почти не давались. К тому же, в списке отрицательных эффектов на Ингрид до сих пор висела пара заковыристых проклятий повелителя вод.

  Я с грехом пополам занимался хозяйством, пока Тайскринн медитировал, погрузившись в землю по пояс, рядом со своей праправнучкой. Судя по его оговоркам, маг земли был настолько стар, что успел поучаствовать в Войне шесть веков назад. Последнюю сотню лет, уже начав терять силы и переругавшись со всеми сотрудникам кафедры прикладной магии Конунгбургской Академии Колдовства и Волхвования, он проводил в скитаниях и исследованиях природы волшебства.

  На третий день Ингрид полегчало настолько, что она могла самостоятельно ходить.

  Я нашел, как открыть внутриигровой атлас Мира. Пускай эта вселенная все больше становилась настоящей, но раз уж я до сих пор считал ее игрой, у меня оставалась особая 'игровая' магия – справочники, меню интерфейса, панели быстрого доступа к навыкам, запрос информации о статистике персонажей и многое другое.

  Все складывалось замечательно. Ингрид планировала пройти дальше на запад через перевалы, а затем повернуть на юг в направлении южной столицы Империи Нидерле, Царьграда. Картийский хребет отделил бы нас от атакующей армии, а дорога по располагавшейся за горами полупустыне, предназначенной для двадцатого-тридцатого уровня, хотя и была тяжела, но гораздо менее опасна, чем путь вдоль берега, оккупированного республиканцами. До рекомендованного в зоне военных действий сорокового мне еще было слишком далеко. В столице она обещала выбить для меня пропуск в библиотеку Императорского Полимагического Университета, где я бы мог прочитать некоторые сохранившиеся книги магии воздуха.