Читать онлайн Наглый. Дерзкий. Родной бесплатно

Глава 1

Катя

Я собиралась, а бывший муж, как и всегда, нашел тысячу причин, по которым он задержался.

– Стас, ты обещал! – прорычала я в трубку.

– Я еду, Катя, пробки! – рявкнул Стас.

– Нужно было выезжать раньше, а не в последний момент. Хотя… Ничего нового, – окончательно взорвалась я.

– Я через пять минут буду, скажи Феде, пусть обувается, – зло выдохнул бывший.

– Заберу его завтра в шесть, – отрезала я и отключилась, дабы не раздувать конфликт еще сильнее.

У нас с бывшим мужем не получалось говорить дольше пяти минут и не разругаться в хлам.

– Федя, ты рюкзак собрал? – крикнула я.

Сын не реагировал. Я сдула с лица прядь волос и потопала в его комнату. Федя сидел в наушниках и что-то смотрел в телефоне.

Я подошла ближе, несколько раз махнула рукой, обращая на себя внимание, а когда Федор нехотя достал из уха один наушник, сообщила:

– Одевайся, папа едет! Рюкзак собран?

– Забыл, – сын подскочил с места и засуетился.

– Поторопись, родной, я на работу опаздываю, – взмолилась я и дунула в кухню.

Собрала мусор в мусорный пакет, быстро закинула в посудомойку грязные тарелки с завтрака, убрала недоеденное в холодильник и осмотрелась, не забыла ли я что-то.

Все было идеально.

Я снова убрала прядь волос с лица и вернулась к сыну:

– Собрался? Отец звонит, приехал.

Я показала Федору мобильный, на экране которого моргало «Стас». Отклонила вызов и приказала сыну:

– Обувайся.

Федя молча поплелся в прихожую и нехотя начал выискивать на полке свои сандалии.

Как раз в тот момент в дверь позвонили, я открыла и впустила в квартиру бывшего мужа.

– У тебя пожар в салоне? Куда такая спешка?

Стас в принципе не любил спешку и срочность, я же жила в вечном цейтноте. Думаю, это была одна из целого списка причин, по которым мы расстались.

– Важная клиентка записалась, – пробубнила я. – Федя, ты оделся?

– Да, – бодро отчитался сын, накидывая на плечи рюкзак.

Я поцеловала Федю, махнула рукой Стасу, отвечая на рабочий звонок и одновременно запирая двери:

– Да.

– Катерина Романовна, Майя звонила, просила перенести запись на час вперед, – бодро отчиталась Таня, мой администратор.

– Она в двенадцать ночи звонила и умоляла принять ее пораньше, – пробурчала я, – у нее какое-то важное мероприятие! Ладно, подготовь все, я еду.

– Уже. Ждем.

Таня отключилась, а я тихонько выругалась. И зачем я так торопилась? Только на Стаса зря нарычала…

Еще раз проверила, выключила ли я газ и утюг, глянула на себя в зеркало, достала любимые туфли на высокой шпильке. Отдала за них половину месячной зарплаты, но ходить в них было невероятно удобно.

Надела туфли, подхватила пакет с мусором, подумала и вытащила свою старую дамскую сумку. Сумка была очень вместительная и служила мне верой и правдой много лет, но истрепалась, а выкинуть рука не поднималась.

Но в тот день я решила выбросить не только из квартиры, но из жизни весь ненужный хлам.

Утрамбовала небольшой мусорный пакет в сумку, застегнула, проверила прическу и макияж и наконец вышла из дома.

Заперла дверь, спустилась, открыла подъездную дверь и медленно пошла в сторону мусорных баков, оглашая улицу стуком своих шпилек.

В тот момент произошло два события.

– Привет, красавица, – услышала я.

Решив не реагировать на глупые подкаты, задрала нос повыше и продолжила свой путь.

Но не прошла и двух шагов, как кто-то очень смелый пробежал мимо, выхватывая из моей руки дамскую сумочку, в которой лежал мусор.

Я охнула, смотря вслед грабителю, а мимо меня пронесся шторм, сворачивая вслед за воришкой за угол.

И пока я соображала, кричать «Караул!» или порадоваться, что украли мусор, тот, второй, вернулся. С моей сумочкой, которая должна была отправиться в помойное ведро.

– Привет! – очаровательно улыбнулся ОН.

Кажется, я приросла к полу, рассматривая неожиданно появившееся чудо. Парень выглядел… Оригинально. Даже для меня.

Высокий и очень крупный молодой мужчина смотрел на меня наглыми синими глазищами, пряча самоуверенную ухмылку. В каждом движении незнакомца сквозила непрошибаемая уверенность в себе, взгляд пригвождал к асфальту, а черная бровь, выбритая к кончику, насмешливо вздымалась.

Он медленно надвигался на меня, крутя на кисти ремешки моей старой сумочки, а я пыталась справиться с культурным шоком и оценивала непревзойденный внешний вид незнакомца, явно продиктованный безупречным чувством стиля и современных веяний моды.

Я медленно вела взглядом с его ног, обутых в классические туфли с длинным носом, из-под которых весело проклевывались носочки цыплячье-желтого цвета, продолжаясь в спортивных штанах типа «Адидас». Медленно переместилась выше, натыкаясь на голый торс, который маргинал стыдливо прикрыл спортивной же кофтой на замке из той же серии, что и штаны. Замок был застегнут ровно до крепкой груди с редкой порослью волос и татуировкой. А завершала сногсшибательный образ серая кепка на голове. Что-то подобное носил мой дедушка в те годы, когда я ходила в садик.

Дар речи пропал и возвращаться не планировал, а маргинал оказался совсем близко и улыбался так, словно его наняли ходячей рекламой зубной пасты.

– Держи. Твое, – он протянул мне сумочку.

Я сглотнула, но взяла, машинально отмечая, что даже на высоких каблуках доставала ему только до плеча.

Я молчала, не в силах выдавить ни звука, продолжая созерцать это самоуверенное чудо в желтых носочках.

– Испугалась? – заботливо поинтересовался стиляга. – Я ему там напинал за углом, но если ты пострадала, ща вернусь – добью. Будет к вечеру в раю незабудки топтать.

Я судорожно вспоминала последний выпуск экстренных новостей, в котором говорили, что из дурдома сбежал опасный псих.

Этот точно опасный. И псих!

Подняла взгляд, всматриваясь в его лицо, и поняла, что парень очень молод. Явно младше меня.

– Б-благодарю, – ожила я, сглатывая.

– Ага. Принимается. Я Эдуард!

Он протянул мне ладонь размером с ласту и ждал.

– Катерина Романовна.

Шок шоком, но я вежливая, воспитанная женщина.

– Романовна? – насмешливо хмыкнул гопник, пряча ладонь, которую я так и не пожала.

Кажется, еще пара минут, и незабудки в раю топтать буду я.

– Слушайте, – я прокашлялась, – Эдуард. Спасибо огромное за помощь. Я пойду.

Постаралась гопника обойти, но он легко шагнул в сторону, преграждая мне путь.

– Что? Денег дать? – не поняла я.

– Номерочек бы, – блаженно выдохнул он.

– Чей?

Чуть не ляпнула «Психиатрической клиники?», но вовремя прикусила язык.

– Твой, Катя, – как для слабоумной пояснил Эдуард.

– А может, все-таки денег? – с надеждой поинтересовалась я и разозлилась. – Мальчик, иди ровесниц клей, ладно? За сумку огромное спасибо, от денег ты отказался, а мне пора!

– Какая строгая Катерина Романовна, – насмешливо хмыкнул гопник, – зря отказываешься, Катя. Это судьба. Просто мы, две одиноких души, встретились в большом городе, как две снежинки вчерашнего снега.

Последняя его фраза сильно царапнула мозг, но вспоминать было некогда. Я убегала от наглого и не в меру творческого маргинала с задатками поэта.

Обошла его по дуге, но этот индивидуум увязался за мной. Мы совершали променад до мусорных баков молча, но когда я подошла совсем близко и выбросила спасенную Эдуардом сумочку, то точно смогла его ошарашить:

– Катерина свет Романовна, ты че, от радости забыла, куда шла?

– Спасибо, Эдуард, что так героически спасли мой мусор и… напинали воришке, – величественно произнесла я, с удовольствием наблюдая, как вытягивалось его лицо.

Кажется, я даже слышала, как у него в голове начали щелкаться семечки!

– Ну, ты, конечно, оригинальная, – уважительно протянул он.

– Ты тоже, – не осталась я в долгу, – простимся на этой оптимистичной ноте и попрощаемся навсегда.

– Не, говорю же, это судьба, Катя. Ты куда? Давай провожу?

– Спасибо, я сама! – решительно отрезала я, снова рассматривая его с ног до головы.

– Там этот чепушила еще гуляет…

– Ты же ему уже напинал, – протянула я, – да и воровать у меня больше нечего.

– А вдруг тебя сворует? – выдал новую идею маргинал.

У меня сложилось впечатление, что когда неделею назад у нас на районе перекапывали асфальт и чинили трубы, там обнаружили месторождения гопников и принялись активно его осваивать.

До того дня у нас был тихий, спокойный район, где самым ужасным был крик тети Томы, когда соседские дети, и мой в том числе, топтали ее любимую клумбу с цветами во дворе.

А теперь у нас тут целых два гопника-оригинала свободно разгуливают. И если первый был стандартный, то второй точно эксклюзивный.

– Простите, Эдуард, а чем вы вдохновлялись при выборе наряда? – не удержалась я.

– Хватал не глядя, – выдохнул он, – нравится? А подкрадули оценила?

– Что? – не поняла я, но машинально ответила: – Оценила…

– Тапки мои, – он выставил ногу вперед, хвастаясь туфлями, а я схватила второй культурный шок подряд.

– Оценила, – стараясь, чтобы вышло не слишком иронично, повторила я, – вам определенно нужно чаще гулять на улице, чтобы как можно больше людей были поражены вашим образом. А мне на работу пора.

– Где работаешь? – маргинал отставать не желал, вызывая практически панику.

– В военкомате, – отрезала я.

– Тю, напугать хотела? Не выйдет, Катерина Романовна, я служил. От звонка до звонка плац топтал.

– В стройбате? – нервно хмыкнула я.

– Бери выше – ВДВ. У меня тридцать полетов с парашютом.

– И все бракованные были, да? Ни один не раскрылся?

– Язычок у тебя, Катюха, без костылей, – он неодобрительно покачал головой.

– Без костей, – машинально поправила я.

Глаза Эдуарда насмешливо сверкнули, а губы скривились в ухмылке.

– Так что? Я провожу, да?

– А теперь слушай меня, Эдуард. Не знаю, что тебе от меня нужно, но если ты, мальчик, ищешь маму, то тебе не по адресу. И другу своему скажи, что финт с воровством сумки неоригинальный. Прости, подкат не засчитан. Прощай, или, как говорят у вас, маргиналов, оревуар!

Я махнула рукой, развернулась и, грозно цокая шпильками, пошла к своей машине, кожей чувствуя взгляд гопника, направленный на меня.

Вот же нахал!

Дошла до машины, припаркованной у подъезда, отключила сигнализацию и испуганно обернулась.

Эдуард стоял на том же месте, глядел на меня с шальной улыбкой и горящими глазами. Буквально раздевал взглядом. Его желание было настолько явным, что я смутилась, покраснела и опять разозлилась.

Запрыгнула в машину, завела мотор и вздрогнула, когда включилась магнитола.

– Все для тебя, рассветы и туманы, – выводил Стас.

Сжала зубы, переключила рычаг коробки передач, и машина сорвалась с места.

Когда я проезжала мимо маргинала, это чудо сделало шутливый поклон и коснулось кончиками пальцев кепки на голове, отдавая честь. Он дерзко подмигнул, а я увеличила скорость, стремясь оказаться как можно дальше от слишком эксцентричного Эдуарда…

Глава 2

Катя

Пока ехала на работу, гопник Эдуард никак не выходил из головы. Откуда он только взялся на мою голову? Откуда он вообще взялся? Его что, в девяностые заморозили и забыли про него до наших дней? Я таких «стильных» парней в своей жизни до него никогда не встречала, но, поговаривают, раньше так одевались «пацанчики с района».

И глаза эти наглые… Думаю, когда там наверху выдавали таланты, Эдуард поменял мало-мальское чувство стиля на наглость и самоуверенность. Боже, надеюсь, когда я вечером вернусь домой, его во дворе не будет!

Припарковала машину у салона и быстрым шагом отправилась совершать трудовые подвиги, стараясь выбросить стилягу-маргинала из головы.

– Доброе утро, Катерина Романовна, – улыбнулась Танечка.

– Доброе. Что у нас на сегодня?

– Полная запись, – широко улыбнулась Таня, – у вас сегодня только Майя.

– Отлично, – кивнула я, – ко мне пока только моих постояшек записывай, нужно кое-какие вопросы решить.

– Как скажете, – кивнула Танечка и отвлеклась на телефонный звонок, а я пошла в зал, где работали мои феи.

– Катерина Романовна, – протянула Наташа, моя приятельница и одна из лучших в городе колористов.

Когда-то мы с ней вместе начинали, посещая все возможные курсы повышения квалификации, и когда я решилась открыть свой салон, Нату пригласила одной из первых.

– Привет, как дела?

Девчонки что-то высматривали на экране мобильного, собравшись кучкой у стула Натальи.

– Что там? – заинтересовалась я.

Ната повернула руку так, чтобы я видела экран и ждала моей реакции, которая не заставила себя долго ждать:

– Ни стыда, ни совести, ни адреса, – хмыкнула я, рассматривая, как накачанные парни в шортах делают дамочкам стрижки.

– Катя, я не поняла, почему у нас до сих пор такого нет? – наигранно возмутилась Ольга.

– Потому что это не у нас, а в далекой солнечной Бразилии, где много-много диких…

– Мачо, – подсказала Ната.

– Именно. У нас накачанного мужика днем с огнем не встретишь, а уж такого, кто согласится при этом стричь в одних шортиках…

– Надо в Бразилию ехать, в отпуск, – решила Ольга.

– А мужа с детьми ты с собой возьмешь? – не удержалась от шпильки Ната.

– В Тулу со своими пряниками не ездят. Во время отпуска я абсолютно свободна, – мечтательно закатила глаза Оля. – Поехали со мной?

– Да надо бы, – согласилась Наташа, – а то мою постель можно закрывать за непосещаемостью. Зараза, даже для здоровья никого нет. Кать, как там твой фермер-майнер?

– Замечательно, – фыркнула я. – Мамкин финансист. Пригласил меня в ресторан, где администратором работала его мама. И когда она в середине вечера подошла ко мне и попросила заказывать блюда поскромнее, я малость обалдела. Потом оказалось, что этот пирожочек живет с мамой, а гуляла наш банкет она. Не везет мне в личной жизни.

– Девки, может, нам в казино сгонять? С нашим невезением на личном фронте мы просто обязаны выиграть по миллиону, – внесла свежее предложение Маша.

– Просто мужики такие пошли, – поддержала ее Наташа, – что обнять и плакать.

– Это точно, – согласилась я, – хочется, чтоб пришел, увидел, победил, а у меня все чаще прибежал, поплакался и хорошо еще, если денег не попросил.

В голове вновь всплыл образ Эдуарда, и плечи дернулись сами.

– Рыцари вымерли как вид, – вздохнула Оля. – Вот у меня Дима как отец – просто прелесть, детей любит, заботится, семейный, и я уверена, что он никогда не пойдет налево, но вот не добытчик он. Нет в нем этой жилки предпринимательской.

– Поэтому ты через полгода после родов на работу и выскочила, – вздохнула Ната.

– Нам нужно было на что-то жить, – пожала плечами Ольга, – на его зарплату сильно не разгуляешься с двумя детьми. И уйти не могу, люблю. А Катерина Романовна наша? Кать, ты в декрете была?

– Была полгода, – припомнила я, – потом нам перестало хватать даже на памперсы, и пришлось срочно доучиваться и искать работу с плавающим графиком, чтобы и с Федей сидеть, и деньги зарабатывать. Стас мне тогда все нервные клетки вымотал, давил на то, что я ребенка бросаю. А я бы с удовольствием с сыном круглые сутки проводила, но его нужно было чем-то кормить, во что-то одевать, потому что из одежды он вырастал за месяц. А Стас работу менять не хотел, ему тоже все нравилось.

– Стас хотя бы с Федей помогает, – вздохнула Маша, – мне Витенька даже алименты не платит. Одной Танюшке повезло, да, Танюш?

В комнату заглянула довольная, сияющая Танечка, которую мы пару месяцев назад выдали замуж:

– И на вашей улице перевернется грузовик с военными.

– Не надо, я недавно новости читала, до слез гордилась нашим спецназом: «Труп террориста был взят живым!» Почувствуйте гордость за наших силовиков и давайте работать, – засмеялась Наташа и глянула на часы.

– Именно, – поддержала я, – а то если нас кто-то со стороны послушает, подумает, что у нас не салон, а шабаш токсичных разведенок.

– Блин, а я все вспоминала, что я сегодня забыла, – всплеснула руками Маша, – метлу!

– Все приличные ведьмы давно пересели на «порше», – сыронизировала Ольга.

– А я неприличная, – подмигнула Маша и надела на лицо приветливую улыбку, заметив входящую к нам клиентку.

– Кофе? – заботливо поинтересовалась у нее Таня.

– Благодарю, – кивнула женщина, величественно усаживаясь в кресло.

Я подмигнула девчонкам и вышла, чтобы не мешать. Правила у меня были довольно строгие – никаких личных разговоров и сплетен при клиентах. Все внимание им, а сплетни в свободное от работы время.

– Катерина Романовна, сегодня Лиза придет, – напомнила Танечка.

– О господи, наняла на свою голову. Скажи ей, что меня нет, – попросила я.

– Угу. И самой перед камерой опять кривляться.

– Мир меняется, нужно подстраиваться. Сейчас все ведут соцсети профессионально, а у меня нет ни времени, ни сил все это осваивать. И это работает, у нас новые замечательные клиенты, даже из других городов едут к нашим девочкам, так что улыбаемся и пляшем на камеру.

Танюша фыркнула и вскинулась:

– Катерина Романовна, а можно мне сегодня после обеда отгул взять? Пожалуйста.

– У меня никого нет? – снова уточнила я. – Майю отпущу, и беги.

– Спасибо, – просияла Танечка, а я ушла в свой кабинет.

Я с головой ушла в работу, до прихода Майи разбираясь с документацией, потом легко и с удовольствием собрала свою постоянную клиентку на важное мероприятие и отпустила Таню по ее делам.

Сама встала за стойку администратора, ожидая, пока придет сменщица Танечки. Отвечала на звонки, записывала клиентов к мастерам, принимала оплату и наконец окончательно выбросила из головы нахального гопника.

Положила трубку, перепроверяя, все ли я правильно заполнила, и услышала нездоровое оживление в зале, где трудились парикмахеры.

Отложила все, вошла в зал, глянула в окно и обомлела. По тротуару важно прогуливался Эдуард! В том же наряде, что и утром, только на губах его играла мечтательная улыбка, а подмышкой он сжимал борсетку. И, кажется, свои подкрадули он навострил в нашу сторону.

– Это что за мамин пирожочек? – обалдела Маша.

Колокольчик над дверью звякнул, а я судорожно придумывала, куда бы мне спрятаться.

Он что, меня преследует?

– Кать, – позвала меня Наташа, – это к нам.

– Угу, – кивнула я, обернулась и третий раз за день потеряла дар речи и челюсть.

Эпичное появление Эдуарда ознаменовала полная тишина. Музыка из динамиков на мгновение выключилась, когда одна песня закончилась, а вторая еще не началась. Девчонки во все глаза рассматривали явление стиляги народу; обалдели, кажется, все. Я, мои мастера, две клиентки, дядя Федор, пес и кот!

– Доброго дня, дамы, – хрипло пропел Эдуард, остановил взгляд на мне и сглотнул.

– Кто ты, воин? – не выдержала Маша.

– Эдуард, – вальяжно представился маргинал и сделал шутливый поклон, – я записан.

– Ты? – выдала я и запнулась. – К кому?

– Не знаю, – легко пожал он плечами.

Я решительно сделала несколько шагов, обойдя Эдуарда, который ни на секунду не сводил с меня взгляда, по дуге.

Вышла, достала журнал и трясущимися руками принялась искать. И точно! На тринадцать ноль-ноль к Маше был записан Эдуард.

– Нашла? – заботливо поинтересовался он, перегибаясь через стойку и норовя подсмотреть из-за моей головы.

– Нашла, – сжала я зубы и посмотрела на него.

Взгляд маргинала смеялся, а я почему-то почувствовала себя неловко.

– Проходите, Эдуард, кепочку можете в шкафу оставить, – постаралась я взять себя в руки.

– Не, Катерина Романовна, а вдруг сопрут. Я с собой, – он дерзко мне подмигнул и уточнил: – Куда?

– Туда, – я махнула рукой, призывая свой дар речи вернуться из анабиоза, вызванного появлением этого товарища в моем салоне.

– Понял. Ты тут жди, – улыбнулся он и легкой походкой, расслабленно пошел в зал.

А я за ним.

– Куда приземляться? – уточнил он, обводя взглядом девчонок, которые еще не отошли от шока.

– Сюда, – Маша смогла взять себя в руки и указала на свое кресло.

Эдуард вальяжно на нем устроился, положил на полку у зеркала свою борсетку, сверху картуз, вытянул длинные ноги и велел:

– Стриги. Только красиво.

– Ч-челочку оставляем? – не удержалась Маша.

– Не, я одну принцессу хочу на свидание позвать сегодня, надо, чтоб она влюбилась со второго взгляда. С первого как-то не вышло.

Маша, с трудом сдерживая смех, надела на него накидку, а Эдуард смотрел на меня в зеркало и ухмылялся.

– Интересно, почему? – не удержалась я.

– Почему не вышло? Да фиг ее поймешь. Но вечером она точно со мной на свидание пойдет.

– А Пчела с Сашей Белым потом подъедут, да? – не удержалась я от сарказма.

– Если у этих двоих скидка в травматологии, то пусть подгребают, – важно согласился гопник, а я решила спасаться бегством.

Мама дорогая, и что мне теперь делать? Он меня преследует, да? Боже, что плохого я тебе сделала, что ты послал в мою жизнь ЕГО?!

Я налила себе воды в стакан, залпом выпила и отвлеклась на звонок. Работала на автомате, то и дело косясь туда, откуда раздавался звонкий смех.

Потому что гопник Эдуард решил развлечься стендапом и веселил всех, кто был в тот момент в зале.

Не до смеха было только мне.

Эдуард вышел спустя сорок минут, довольно натягивая кепку обратно на голову.

Подошел к стойке, облокотился на нее локтями и томно прошептал:

– Катерина Романовна, проблемы у твоей мамы.

– К-какие? – икнула я.

– Зятя нет, – блаженно выдохнул он и сверкнул глазами. – Пошли на свидание сгоняем, а?

– Куда? В пункт сдачи металлолома? – из уст вырвался нервный смешок.

– Можем и туда. Любой каприз, Катюха. Пошли, обещаю, что скучно тебе не будет. Я тебе расскажу, как я куриц у бабушки в деревне летать научил.

Я прикрыла рот ладонью, но смех сдержать не смогла.

– Так оригинально меня еще никто на свидание не приглашал, – призналась я. – Мальчик, ты меня не потянешь. Иди найди ровесницу, похвастайся стрижкой и подкрадулями, она оценит.

– Потяну, Катерина Романовна, не сомневайся, – он нагло подмигнул и добил: – А еще у меня есть тонометр.

– Это все меняет, Эдуард. Если есть тонометр, то я твоя.

– Правда? – так искренне обрадовался он, что я на мгновение устыдилась.

– Кривда. С тебя пятьсот.

– Денег?

– Нет, семечек! Есть семки?

– Обижаешь, Катерина.

Это чудо залезло в борсетку и выудило из нее пачку семечек! Настоящих! Семечек!

– Вот. Мои любимые, крупные, ешь на здоровье.

Он выглядел серьезным, но взгляд выдавал. Он ржал. Просто ржал надо мной!

– Спасибо, – профессионально улыбнулась я, – надеюсь, вы довольны нашим сервисом, ждем вас к нам еще раз.

– Не-а, я без тебя никуда не уйду.

– Не смей мне угрожать! – разозлилась я. – Иначе я вызову полицию!

– Не надо полицию. Пойдем, тут кофейня за углом, кофейку попьем, и я отстану, зуб даю, – он сделал характерный жест, подумал и добавил: – На сегодня.

– Что тебе от меня нужно? – прорычала я.

– Классная ты. Ну, про куриц неинтересно, я тебе про гусей расскажу. Ну, Кать, хочешь на свалку металлолома, пойдем туда. Я не отстану, Катя-а-а-а…

– Полчаса. Пьем кофе, и ты уходишь туда, откуда пришел!

– Понял, – он поднял ладони вверх, и пока я просила у Маши полчаса побыть за администратора, положил на стойку тысячную купюру.

Я было дернулась дать сдачу, но меня перехватили за талию и под обалдевшими и полными любопытством взглядами повел к выходу.

Глава 3

Катя

На нас смотрели все! Абсолютно все прохожие останавливались и глазели на маргинальное чудо и на меня за компанию, как на мартышек в зоопарке. А я краснела и старалась казаться меньше ростом.

Эдуард же совершенно не смущался из-за того, что вызывал фурор среди прохожих, и вальяжно топал в сторону кофейни. Он пытался снова обнять меня за талию, но наткнулся на мой взгляд, пару раз хлопнул ресницами и руку убрал.

Казалось, его вообще ничего в этой жизни не могло смутить. Парень просто никогда не встречал слово «стыд». И, видимо, «совесть».

– Кто ты такой? – выдохнула я.

– Эдуард я, забыла, что ли, Катюха?

Меня «Катюхой» со школы никто не называл, но этого товарища даже поправлять не хотелось. Хотелось поскорее отмотать время вперед, вернуться на работу и забыть о нем.

Наконец, мы подошли к кофейне, Эдуард джентльменски открыл передо мной дверь, сверкнул глазами и напевно предложил:

– Сильвупле, мадмуазель.

Приглашающе махнул рукой и ждал, пока я войду. Я гордо прошагала мимо и остановилась, ожидая, пока у неподготовленных бариста пройдет первый приступ культурного шока.

Эдуард медленно прошел к стойке, развернулся ко мне и уточнил:

– Тебе какое?

– Что? – отмерла я.

– Кофе тебе какое? – терпеливо повторил гопник.

Я вздохнула, подавила в себе внезапно возникший педагогический приступ и передумала читать лекцию, что кофе – мужского рода.

– Латте, пожалуйста, – вежливо улыбнулась я, всем видом стараясь показать, что мы с Эдуардом не вместе.

Отошла подальше и с интересом рассматривала потолок, периодически косясь на Эдуарда, который снова вспомнил, что у него контракт с производителями зубной пасты и, возможно, с какой-нибудь стоматологической клиникой.

Девушка за барной стойкой, кажется, забыла, как делать кофе, и во все глаза смотрела на него, сжимая в руке башенку из бумажных стаканчиков. Эдуард ее не торопил, стоял и явно красовался, перекатываясь с пятки на носок.

Да кто он такой, мать вашу? Либо псих, либо я участвую в каком-нибудь глупом шоу. Такая эксцентричность не укладывалась в голове, и очень слабо верилось в то, что парень в самом деле так одевается каждый день.

Вопрос только в том, чем его привлекла именно моя скромная персона? Спор? Глупо! Если спорить на девушку, тем более старше тебя, не проще ли появиться во всей красе и со всей харизмой? К чему вот эта игра в переодевания?

Да и чувствовал он себя вполне уверенно, словно всю жизнь одевался именно так!

Что тогда? Он псих? Засланец от конкурентов? Салонный бизнес подразумевал жесточайшую конкуренцию, но у нас все как-то больше сплетнями и слухами развлекались, в налоговую обращались, в СЭС. Кто мог додуматься послать ко мне ЕГО? И, главное, зачем? Поржать?

Пожалуй, я остановлюсь на том, что парень просто псих. Надеюсь, он не опасен…

Пока я перебирала мысли в голове, не услышала, как в кофейню кто-то вошел. И схватилась за сердце, услышав слащавое:

– Катерина, здравствуй!

Я перевела взгляд в сторону и с трудом удержала улыбку на лице. Конечно, Лиза! Стоило только мне выйти на улицу с Эдуардом, как я встретила не просто знакомую, а свою старую заклятую «подругу».

Лиза два года работала в моем салоне парикмахером, а потом не просто ушла, а открыла собственный салон на соседней улице и пыталась увести часть клиентов.

До моего уровня она не дотягивала, но нервных клеток похерила знатно, распуская про меня нехорошие слухи. Мои постоянные клиентки рассказывали: Лизочка от души врала, что я покупаю просроченные материалы! Стерва.

– Лиза, – оскалилась я, – как дела?

– Отлично, – закатила она глаза и выдала улыбку, – некогда даже пообедать, с трудом выкроила минутку, чтобы выпить кофе.

– Твоему трудолюбию можно только позавидовать, – закивала я, молясь, чтобы Эдуард сделал вид, что мы не вместе.

Я такого позора просто не переживу!

Но нет. Он вальяжно подошел к нам, протянул мне бумажный стаканчик с кофе и выдал:

– Держи, Катерина моего сердца!

Убью! Стаканчиком! Семечками закидаю, балабола!

– Катя, это кто?

Я уже начала привыкать, что на Эдуарда все реагировали очень бурно, и Лиза не вошла в список исключений.

Маргинал спокойно осмотрел ее с ног до головы, а потом широко улыбнулся и заговорил:

– Катя, это твоя подруга? Так на мою покойную бабу Шуру похожа… О, и смотрела моя бабка на меня так же, – окончательно распоясался он. – Глаза прищурит, руки в боки и смотрит, как будто я ей в третью чакру плюнул. Так замуж и не вышла, с козой до старости жила. Осла хотела завести, но даже он сбежал к соседке. Прям через забор сиганул, только хвост и видели. Пойдем, Катерина?

Лиза хватала ртом воздух, а Эдуард уже тащил меня на улицу.

Я не сопротивлялась, уходя в глубокий аут после его речи.

– Катюх, отомри! – уже на улице попросил Эдуард и помахал рукой с зажатым в ней кофе у меня перед носом.

– Что это было? – выдавила я.

– Что? А, ты про эту… Катюх, ну у тебя на лице субтитры как в переводе Гоблина были, сплошь матерные. Я и подумал, что вы не дружите. Че, накосячил, да? Извиниться? Хотя нафиг тебе такая подруга, ты ее харю видела? Я, Катерина, в людях разбираюсь.

– Откуда ты взялся на мою голову? – взвилась я.

– Да я случайно в ваш район забрел, сижу, ворон считаю, дорогу домой вспоминаю, а тут ты такая вся, как королева. Я времени терять не стал, познакомиться хотел, а там этот чепушила пробегал и тебя ограбил. Такой повод познакомиться я упустить не смог, а дальше ты знаешь.

Эдуард заботливо проводил меня до лавочки, усадил, всучил кофе и приземлился рядом, закинув ногу на колено. Сделал глоток кофе и, по всему видно, наслаждался жизнью.

Мне же кусок в горло не лез, но любопытство пересилило.

– Где ты живешь, Эдуард? – спросила я.

– В гости хочешь? – сверкнул он глазами.

– Нет, просто интересно, откуда ты такой красивый и оригинальный взялся.

Он отвернулся на мгновение, снова повернулся ко мне и доверительно признался:

– Я в деревне рос. Ну, в смысле, меня с братом на лето туда отправляли, потому что мы оба термоядерные. Активные очень с детства.

– Как брата зовут?

– Иннокентий, – признался Эдуард, а я поперхнулась кофе.

Сердце застучало в груди, а я достала из сумочки обычный лист бумаги, на котором мы пару дней назад с моей лучшей подругой Авророй писали список идеального мужчины.

Я где-то слышала, что Вселенной нужно четко указывать критерии и параметры желаемого партнера, и в качестве шутки предложила Рори написать списки. И первой строчкой в моем значилось «Не Иннокентий», дальше шел пункт, что предполагаемый партнер должен иметь красивые уши, желательно два, быть галантным, решительным, уверенным в себе и уметь добиваться женщину.

Услышав из уст Эдуарда имя Иннокентий, мне пришла в голову крамольная мысль, что он где-то нашел список, но тот спокойно лежал в моей сумочке, сложенный вчетверо.

– Что там? – сунул он нос мне в сумочку.

– Ничего, – я быстро спрятала список и застегнула замок, – так что там Иннокентий?

– Ничего. В деревне, говорю, жили, бабуля нас в июне забирала, а в августе родителям отдавала. Ну, мы и чудили как могли на пару. Коза, правда, заикаться начала…

– А осел к соседям точно из-за бабули сбежал, или тоже вы довели? – не удержалась я.

– Не, осла мы не трогали, он кусается. И гуси у бабули боевые, мы так паркурить научились, пока от них убегали!.. А однажды в курятник нашего пса запустили, так куры летать научились, пока он их ловил. Ну, правда, мы с брательником потом от петуха огребли… И от бабушки. Но от петуха больнее было. И две недели курятник убирали потом в качестве наказания. Так эти дуры так кудахтали, когда мы с граблями в курятник заходили, что уши пухли. Как думаешь, Кать, куры умеют матом ругаться?

– Думаю, да, – с умным видом произнесла я, стараясь не рассмеяться.

– Ну, вот так и жили. Катерина, а ты мне свой номер телефона дашь?

– Не дам, – делая глоток отвратительного кофе, отрезала я.

На мой субъективный взгляд, лучше кофе, чем у Авроры в кофейне, не подавали нигде.

– Почему?

– Потому что спектакль неубедительный, – пропела я.

Повернулась к нему, склонилась ближе и прошептала:

– Зачем все это?

– Что? Катерина Романовна, зря не веришь. Я к тебе со всей душой…

– И семками…

– Это святое, – согласился Эдуард, – от сердца оторвал. А давай монетку подбросим? Если орел – идем на свидание. Решка – перебрасываем!

– Нет уж. Твои полчаса истекли, мне пора.

Я решительно поднялась, поправила юбку и повесила сумочку на плечо.

– Я все равно тебя добьюсь, Катерина Романовна, – нагло хмыкнул гопник и тоже поднялся. – Недели не пройдет, моя будешь.

– Мальчик, поищи ровесницу, – сквозь зубы прорычала я.

– Я тебя хочу, – прошептал он, и горячая ладонь оказалась на моей талии.

– Я замужем, – пискнула я.

– Но вакансия любовника свободна? – не желал сдаваться маргинал.

– Ты… нахал! Знать тебя не желаю!

Я скинула его руку со своей талии, обошла и быстрым шагом пошла в салон.

– Катерина моего сердца, я не сдамся! – прокричал он мне в спину.

Боже, помоги!

Глава 4

– Катерина, что это было? – окружили меня девчонки, когда я влетела в салон, заперла дверь и для надежности оперлась о нее спиной.

– Ничего.

– Кто он? – не сдавалась Наташа.

– Эдуард, – выдохнула я, – он – Эдуард. Все дружно забыли о том, что он приходил, и работаем! Ирочка тут?

– Тут, – отозвалась сменщица Тани, – уже все локти сгрызла, что не пришла раньше. Девчонки рассказали.

– Угу, – кивнула я и сбежала в свой кабинет.

Подумала и заперлась изнутри. Ну, Эдуард!

Села за свой стол, сделала несколько дыхательных упражнений и постаралась успокоиться.

Не получалось.

Сосредоточиться на работе я тоже не смогла, буквы расплывались перед глазами, а в голове звучал нахальный голос Эдуарда: «Я все равно тебя добьюсь!»

Я нервно отбросила в сторону папку с бумагами, потянулась за телефоном и набрала номер бывшего мужа:

– Да, – лениво ответил Стас.

– Как Федя? – рисуя на листке бумаги каракули, спросила я.

– Нормально, он на тренировке по боксу, ты забыла?

– Забыла, – устыдилась я и тут же вспыхнула: – Ты записал его на бокс, не посоветовавшись со мной?

– А ты против, да?

– Против, Стас. Какой бокс, ему восемь!

– Самое время. Кать, он пацан.

– Он ребенок. И я ничего не имею против спорта, но можно же со мной советоваться?

– Я нашел лучшую школу в городе, Федю в нее взяли, в чем проблема? Сейчас лето. Походит, посмотрит, не понравится – заберем. От него никто не требует становиться профессиональным спортсменом. Ему это нужно, Кать. Поверь. Я не могу проводить с ним все свое время, но он и мой сын тоже, я хочу участвовать в воспитании. А мальчику нужна мужская рука.

– Хорошо, – сдалась я.

Мешать отцу общаться с сыном я не имела никакого права. Несмотря на все наши личные разногласия со Стасом, он был неплохим отцом. В том, что он очень любил Феденьку, сомнений не было.

Решение разойтись было одним из самых сложных в моей жизни, но я понимала, что пропасть между нами становится все больше. Я пыталась сохранить семью, и Стас пытался, но проблем было слишком много. И мы договорились развестись мирно, без скандалов, ради спокойствия сына.

В противном случае мы бы превратились в двух ненавидящих друг друга людей, живущих под одной крышей. Даже сейчас мы не упускали случая уколоть друг друга, но оба упорно старались не разругаться окончательно.

– Ему нравится бокс, Кать, – продолжал бывший, – Федя с удовольствием ходит на тренировки, обещал, что не будет пропускать. И немного дисциплины ему не повредит.

– В прошлом месяце он ходил на танцы. Ему тоже нравилось, но потом он бросил.

– Посмотрим. И это, Кать, я его в спортивный лагерь записал. Всего на неделю, мы можем хоть каждый день к нему ездить. Федя сам захотел. За городом, два воспитателя и две няньки на двенадцать детей, природа, спорт, лес. Программа шикарная.

– И снова ты не спросил у меня, – вздохнула я. – На неделю? Не слишком долго?

– Не понравится – поедем и заберем. Телефон с собой можно взять.

– Я никогда не расставалась с ним так надолго, – засомневалась я.

– Соглашайся, ему понравится. Я все оплатил, чтобы ты ничего не подумала…

– Пришли мне сайт этого лагеря, я хочу посмотреть. И впредь, пожалуйста, не принимай такие решения без меня.

– По-твоему, я не могу в одиночку решить, что лучше для нашего сына?

– Не начинай, – возвела я очи к небу.

– Все, пока. После тренировки он тебе позвонит, – отрезал Стас и отключился.

Я тяжело вздохнула, сжала зубы и, наконец, смогла сосредоточиться на работе.

Стас позвонил, когда рабочий день почти подошел к концу. Я поболтала с сыном, уверилась, что он действительно хочет в спортивный лагерь и скрепя сердце согласилась. Пообещала, что вечером соберу его вещи, а завтра утром мы со Стасом и Федей поедем туда все вместе.

На душе было неспокойно оттого, что придется так надолго расстаться с сыном, но я вынуждена была признать, что Стас прав. Федя мальчик, будущий мужчина, и учитывать его желания я обязана.

Да и забрать его можно будет в любой момент…

Из салона я выходила окольными путями. Я не была готова отвечать на вопросы коллег о том, кто такой Эдуард.

Я сама не знала, кто он такой, и говорить о нем не хотела.

Села в машину, завела мотор и поехала в магазин. Купила все, что считала нужным для Фединой поездки, загрузила в багажник и поехала домой.

Припарковала машину у подъезда, воровато озираясь по сторонам, Эдуарда не обнаружила и облегченно выдохнула.

С трудом затащила покупки домой, заперла дверь, приняла душ и пошла в комнату к сыну.

Я всегда мечтала, что мой ребенок не будет ни в чем нуждаться. Хотела дать ему то, чего никогда не давали мне.

Я росла в небогатой семье, наши с братом родители старались обеспечить нас всем необходимым, но денег всегда не хватало. Чтобы оплатить учебу сначала моему старшему брату, а потом и мне, родителям приходилось каждый год брать кредиты. Паша закончил архитектурный и устроился на работу, чтобы помогать родителям обучать уже меня.

Я старалась учиться хорошо, чтобы добиться скидки и стипендии и мечтала когда-нибудь зарабатывать столько, чтобы нашим родителям больше не пришлось много работать.

И наша с братом мечта сбылась. Сейчас мы оба зарабатываем столько, что наши родители могут ни о чем не беспокоиться, но были и тяжелые времена.

Со Стасом я познакомилась на третьем курсе университета. Он тогда уже работал менеджером в банке. Яркий, красивый, харизматичный. Стас умел производить впечатление, красиво ухаживал, и я быстро потеряла голову.

На четвертом курсе мы поженились, а пятый я заканчивала уже беременная Феденькой.

Проблемы начались после его рождения. Денег не хватало даже на самое необходимое, а Стас не торопился решать проблему. Он ходил на работу с восьми до пяти, звезд с неба не хватал и не стремился получить повышение.

Каждый раз, когда я говорила, что у нас закончились лекарства, памперсы или что Федя вырос из очередной куртки, Стас парировал, что я транжира и могла бы на чем-то сэкономить. Но экономить было уже не на чем. Я донашивала старые куртки, подклеивала зимние сапоги, чтобы не покупать новые, и отказывала себе буквально во всем.

Полноценно выйти на работу я тоже не могла – оставлять Федю было не с кем. Наши со Стасом родители работали, а няня тогда была для меня непозволительной роскошью.

Спасли подруги. Все знали, что я люблю и умею делать прически, плести афрокосички и делать укладки. Все стали приходить ко мне за порцией красоты, и я решилась.

Нашла подходящие курсы для начинающих парикмахеров, потом было повышение квалификации, затем еще одно… Стас скептически относился к моему новому увлечению, часто бурчал, что сын слишком мал, а я оставляю его одного. Но я загорелась своей работой. Хотела развиваться.

Единственным человеком, который меня поддержал в то непростое время, была моя лучшая подруга Аврора. Она мечтала открыть свою кофейню, а я – салон красоты. Каждая из нас шла к цели крошечными шагами. Я работала, училась и старалась быть хорошей матерью. Думаю, первые четыре года после рождения Феденьки я вообще не спала.

Я начала с аренды кресла в углу обычной парикмахерской, потом арендовала салон, а когда решилась открыть свой, столкнулась с непониманием со стороны мужа.

Он считал, что заработанные мной деньги можно просто положить на депозит и жить на проценты. Я же хотела бОльшего. Спасла опять Рори, которая горячо поддержала мою идею – не словом, а делом.

И, наверное, в день открытия моего салона закончился мой брак. Думаю, Стас не принял моего решения и не простил мне мой успех.

Еще год мы пытались сохранить семью, но каждый наталкивался на стену непонимания от партнера, и в итоге мы приняли непростое, но самое верное решение – жить отдельно.

Предаваясь грустным воспоминаниям, я собирала чемодан для сына.

Перепроверила все еще раз, удовлетворенно кивнула и отправилась спать, поставив будильник на пять утра.

Сон почти не шел, я ворочалась с боку на бок, перебирая мысли в голове. Со Стаса плавно переключилась на Эдуарда, вознесла короткую молитву о том, чтобы этот индивидуум про меня больше не вспомнил, и в конце концов уснула.

Утро было недобрым. Стас с Федей приехали в шесть, и мы на двух машинах отправились в лагерь за городом.

Федя быстро нашел себе друга и убежал, пока мы с бывшим мужем оформляли документы.

Я поняла, что сын доволен, и наконец успокоилась. Подписала документы, дважды проверила, взял ли он с собой мобильный и зарядное устройство, поцеловала его и поехала домой, решив взять один выходной.

Вернулась в квартиру, заварила себе чай, открыла окна, впуская в дом свежий воздух, и села на балконе, наслаждаясь вкусным травяным чаем, когда в дверь позвонили.

Я глянула на часы и потопала открывать. Заглянула в глазок и увидела молодого парня в желтой кепке с логотипом известной доставки.

Открыла дверь и вопросительно подняла бровь.

– Катерина Романовна? – сурово уточнили у меня.

– Да.

– Доставка.

Мне протянули букет, который оказался довольно тяжелым, и попросили расписаться.

Я поставила подпись, заперлась, включила свет в коридоре и обалдело рассматривала букет.

В центре красовалась бутылка мартини, а по краям на обычных деревянных палочках были лекарства вперемешку с маленькими шоколадками. Успокоительное, от изжоги и от похмелья!

Спасибо, что тонометр не положил, зараза!

Я отнесла букет в гостиную, положила на стол и завертелась на месте в поисках орудия предстоящего убийства одного не в меру нахального маргинала.

– Катерина! – услышала я.

Поперхнулась воздухом, подпрыгнула на месте, вышла на балкон, выглянула на улицу и некрасиво открыла рот. Под моим окном гарцевал свежий, выбритый и довольный Эдуард, озаряя двор широкой улыбкой.

Мы встретились взглядами, а это чудо подняло в воздух бумажный пакет и сообщило:

– Катюх, я шаурму купил!

– Поздравляю, – до слез обрадовалась я и приложила ладони к груди. – Она у тебя гавкала или мяукала?

Эдуард как-то подозрительно покосился на пакет и спрятал его за спину:

– Катя, выходи, погуляем. Погода хорошая!

– Не выйду, – открестилась я.

– Почему? Катерина, я с серьезными намерениями, – пригрозил он.

– С серьезными тем более не надо, Эдуард. Я уже купила себе тонометр и завела кота.

– Ты рано отчаялась, – наставительно заметил он.

– Правда? Признавайся, чудо, букет от тебя?

– Уже доставили? – обрадовался он. – От меня. Ты мою заботу оценила? Я тебе и мартини, и закуску и даже лекарства, чтоб утром головушка твоя красивая не болела.

– Тонометр забыл, – подсказала я.

– Как знал, что ты уже купила, – выдохнул он и снова сверкнул глазами.

– Эдуард, иди отсюда, матом прошу!

– Не надо матом, Катя, это неприлично, что люди подумают?

– Что ко мне прицепился наглый гопник-сталкер? – предположила я.

– Я не наглый, я настойчивый, – поправили меня, – и заботливый. Выходи, а? Катерина. Или я сам сейчас поднимусь.

– Только попробуй, – пригрозила я.

– Ладно, ты тут жди, я скоро вернусь, – предупредил меня Эдуард и куда-то вальяжно утопал со двора.

Глава 5

Я даже себе не могла объяснить, почему все еще стояла на балконе и смотрела в ту сторону, куда ушел этот креативный индивидуум.

Эдуард сумел произвести впечатление и навсегда отпечататься в памяти. Я поймала себя на том, что без конца перекручиваю в голове варианты – кто он такой, что ему нужно и что это чудо в носочках еще отчебучит?

Я бы не удивилась, если бы он вернулся со стремянкой.

Я кусала губы и в который раз задавалась одним и тем же вопросом, когда услышала:

– Катерина, я тут.

Вздрогнула, повернула голову и снова встретилась с ним взглядом, отмечая, что пакет с шаурмой куда-то исчез.

– Какое счастье! Покушать убегал?

– Не, я выкинул, вдруг правда гавкала? А я собак, Кать, очень люблю. И кошек. Всегда мечтал собаку завести, но родители не разрешали.

– Это очень трогательно, – кивнула я.

– Выходи гулять!

– Неа.

– Я тогда петь буду! – нашел он новый железный аргумент. – Тогда ты точно выйдешь.

– Тогда выйдет весь подъезд и тебе пригодятся полученные у бабушки в деревне навыки паркура, когда все мои соседи станут тебя догонять. Не надо петь, не смей меня позорить!

– Катерина-а-а-а

– Сколько тебе лет, чудо? – не удержалась я.

– Завтра восемнадцать, – так широко улыбнулся он, что я всерьез забеспокоилась, как бы челюсть не вывихнул. – Пойдем на стройку отмечать, а? Ты когда-нибудь пила самогон без закуски?

– М-да… всех нормальных людей аисты приносят, а тебя наглый, дерзкий орел притараканил.

– А мама сказала, что в крапиве нашли, – деланно расстроился он. – Вот же блин, как думаешь, Кать, соврала?

– Думаю, что орел тебя в крапиву закинул, не донес. Может, ты и ему пел?

– Я нормально пою! – не согласился со мной маргинал. – Ладно, что надо сделать, чтобы ты пошла со мной на свидание?

– А что ты умеешь? Кроме пения, – предупредительно выставила я ладони вперед.

– Все! Катя, я умею все! Доить коров, печь хлеб, подделывать документы, петь, вышивать, плести макраме. Обладаю базовыми навыками бобра и енота!

– Чего? – обалдела я.

– Строить умею. И ломать. Иногда что-то тырить, но я домовитый просто и хозяйственный. Все в дом несу. Заболеваний нет, здоров как конь! Голова не болит никогда, паразиты изгнаны, лицо симметричное, глаза голубые, рост сто девяносто два сантиметра, характер нордический, но веселый. Налево отгулял. К туалету приучен, прививки и паспорт имеются. Лейкоциты в норме, психических заболеваний не обнаружено.

– Они просто плохо искали психические заболевания, – заверила я.

– Язычок у тебя, Катя…

– Без костылей? – подсказала я. – Ладно, умник, заканчивай спектакль и говори, кто ты такой.

– Кать, ты ж вроде не старая еще, а все забываешь, – он покачал головой, – Эдуард я.

– Слушай, Эдуард, я сейчас выйду, и к вечеру незабудки в раю топтать будешь ты, – пригрозила я.

– Катерина Романовна, я от гусей убегал, думаешь, от тебя не убегу? – иронично поднял он бровь, а я окончательно уверилась, что надо мной банально издеваются!

Его взгляд смеялся, а губы так и норовили разъехаться в широченную улыбку.

– Выходи, я тебе расскажу, как мы с братом сарай строили в деревне, – заиграл он бровями.

– Так рассказывай, – стараясь не рассмеяться, разрешила я.

– Недостроили, короче! Брат молотком по пальцу себе так шарахнул, что курицы завещание написали, а Кеша решил, что нет сарая – нет проблем, и спалил. Наше первое имя – Качество потому что. А второе – Плохое.

– Эдуард, скажи, деревня хоть цела после ваших шамаханских летних набегов?

– Нет деревни – нет проблем. Да цела, что ей будет-то? Там просто самогон хороший дядька Вася делает. Хочешь, съездим?

– Это мечта всей моей жизни. Ну, серьезно, прекращай придуриваться. Кто ты и что тебе нужно?

– Катерина, ты тяпнула уже? Эдуард я, Э-ду-ард. Эд сокращенно. Катя, не нервничай. Дыши, – посоветовал маргинал, заметив, что я опасно сузила глаза, – Катюх, дыши и повторяй за мной: «Пусть все мои тревоги уносят в лес единороги!» Десять раз.

– Я тебя убью, – пообещала я.

– Ладно, не хочешь по-хорошему, будет песня! Катерина, только для тебя!

Он вдохнул и запел:

– Лисапед, не лисапед, двухколесный драндулет…

– Замолчи! – потребовала я.

– Понял, другу песню! Ах, какая женщина, кака-а-а-я женщина, я б такую, у-у-у-у…

– Эдуард! Прекрати немедленно! – вспылила я.

– А я тысячу раз обрывал провода…

– Эдуард!

– Вообще-то, Валерий. Меладзе. Его все женщины любят. Ладно. А-а-а-а, Магомеды-Сулейманы, а-а-а-а, Елисеи-Добронравы, а-а-а-а, и зеленый попугай!

– Я сейчас милицию вызову!

– Понял! Че ты гонишь, мусор, шнягу не по делу, что ты паришь мне про нары и конвой… Хоп, мусорок, не шей мне срок, машинка «Зингера» иголочку сломала.

Это чудо пело и пританцовывало на месте, явно набравшись опыта на деревенских дискотеках, а я мечтала побиться головой о стену и сгрызть балкон.

Он совершенно точно издевался надо мной и над моей нервной системой!

– Прекрати устраивать безобразие! – топнула я ногой. – Эдуард, мать твою в кисло-сладком! Это уже не смешно! Прекращай цирк!

– Какой цирк?

– Клоуна-сказочника, которого специально забыли. Ты слово «нет» знаешь?

– Нет, – нахально ответил он, а я вскипела окончательно. – Кать, да нормальный я, просто фиг знает, как тебя такую на свидание приглашать. А я, это… Кажись, влюбился.

Боже, и кому звонить? Экзорцисту? Батюшке?

Мало того что он банально ржет надо мной, так еще и перед соседями неудобно. Не удивлюсь, если тетя Тома сегодня нагрянет разбираться, кто и зачем устраивал безобразие возле ее любимой клумбы, а уже вечером мне соседи все кости перемоют.

Я решительно вышла в комнату, достала бутылку мартини, решив, что успокоить нервы мне просто необходимо, взяла телефон и набрала номер полиции.

Сколько можно надо мной издеваться?

Спустя десять минут, три протяжных «Катя, я без тебя не уйду» и бокала мартини полиция, наконец, соизволила появиться.

Я вышла на балкон, с удовольствием наблюдая, как бравые парни в форме… отпускают Эдуарда с миром, проверив документы.

– Господа офицеры, он хулиган! – крикнула я с балкона.

– Дамочка, перестаньте беспокоить органы без веской причины, – отмахнулся один из служителей правопорядка.

– Без причины? – кажется, у меня задергался глаз. – Да он издевается надо мной! И поет.

– Петь не преступление, – отрезал второй. – А вы просто толк в ухаживаниях не понимаете! Вот бабы пошли, им серенаду под окном, а они полицию дергают.

– Что? – окончательно обалдела я.

Эдуард победно ухмылялся, а я не знала, как реагировать.

Он не знал слова «нет», не понимал намеков и как танк пер к своей цели, не замечая препятствий. Я вдруг почувствовала себя средневековым вассалом, который нечаянно угодил в осаду каких-нибудь диких кочевников.

Нервно топталась на месте и судорожно решала, что мне делать. Избавиться от наглеца не получалось, вступать в диалог я больше не хотела, поэтому трусливо сбежала в комнату и завертелась на месте.

Никогда таких настойчивых мужчин не встречала! Никогда!

Пока я посыпала голову пеплом и безответно интересовалась у высших сил, за что мне такое счастье, позвонила Аврора и сообщила, что едет ко мне.

Я облегченно выдохнула, радуясь, что останусь не одна. Кто знает, что еще взбредет ему в голову?

Села на диван и ждала, играя тапочкой на ноге.

Глава 6

Аврора приехала спустя полчаса. Все это время я кусала губы и строила догадки.

В дверь постучали, я подпрыгнула на месте и на цыпочках пошла открывать.

– Кто там?

– Я, – удивленно ответила Рори.

– Ты одна? – уточнила я.

– Если мое эго не считается, то одна, – хмыкнула подруга.

Я открыла дверь, затащила ее в квартиру и снова заперлась на все замки.

– Катя, что случилось? – напряглась Аврора.

– Ты там на улице никого подозрительного не видела?

– Нет, вроде, – Ро задумчиво посмотрела в потолок, припоминая, – да что случилось? Где Федя?

– Федя в детском спортивном лагере. Стас решил, что ему это необходимо.

– Так ты от Стаса прячешься?

– Стаса я легко могу спустить с лестницы.

– Тогда что? Новый поклонник?

– Это не поклонник, Рори. Поклонник – это тот чел, который звал меня на свидание, дарил цветы и ухаживал как нормальный человек. А у меня собственный псих завелся!

– Поехали в полицию.

– Вызывала уже, – кисло призналась я, – поржали и сказали, что состава преступления нет. Просто я не понимаю толка в ухаживаниях.

– Заинтриговала, – присвистнула Ро.

Мы медленно прошли в гостиную, где я от души предложила:

– Угу. Мартини будешь?

– Я объявила пьянству бой. Иначе с такими темпами я сопьюсь.

– А я буду, – пробурчала я.

– Катерина! – зычно гаркнул кто-то на улице мужским басом.

Я подпрыгнула, схватилась за сердце и, кажется, побледнела.

– Катя! Я не уйду, пока ты не выйдешь!

Я молча потянулась к бутылке мартини и сделала глоток прямо из горлышка.

А Аврора отправилась получать свой первый культурный шок на этой неделе.

Я не мешала, просто шла следом, обнимая бутылку мартини в надежде, что мои тревоги унесут если не единороги, то три белых коня, летящих в снежную даль.

И уже спокойно наблюдала шок на лице подруги, которая приоткрыла рот от удивления, рассматривая Эдуарда.

– Здрасьте, – снова подал он голос. – Катя! Я гитару нашел!

Это чудо выудило прямо из палисадника гитару, закинуло на коленку и попыталось что-то сыграть.

– Это что? – Аврора обернулась ко мне и растерянно развела руками.

– Эд-д-д-дуард. Маму потерял, видимо. Меня с ней перепутал.

Рори хмыкнула, а когда Эдуард вдруг заиграл не так фальшиво, снова обернулась.

– Да нормальный парень, Кать. Глаза голубые, уши… Две штуки. И не Иннокентий, – нервно засмеялась подруга, сглатывая.

– А безупречное чувство стиля ты оценила?

Аврора потянулась к бутылке мартини, отобрала ее у меня, мгновенно забыв о «пьянству бой», и сделала глоток. Эдуард смог взбудоражить нас обеих.

– Где ты его нашла? – возвращая мартини, поинтересовалась Ро.

– Катя! Все для тебя – рассветы и туманы, для тебя-а-а-а моря и океаны, для тебя…

– По больному бьет, гад, – взвыла я, окончательно уверившись, что он псих.

Просто мой личный псих и сталкер. Откуда он узнал, что я люблю именно эту песню? Следил за мной?

Сделала шаг и уселась прямо на полу. Аврора села рядышком, не находя слов, чтобы описать ситуацию.

– Кать, ну, музыка не нравится, давай стихи почитаю? – любезно предложили с улицы.

– Кать, а он романтик, – не выдержала Рори и громко засмеялась.

Кажется, у меня начался нервный тик. Я смотрела в стену, не обращая внимания на оба дергающихся глаза, пока Эдуард во все горло читал нам Маяковского! С выражением, делая театральные паузы в нужных местах.

– С этим нужно что-то делать, – решила Рори, когда сеанс поэзии поднадоел декламатору и он снова заголосил:

– Кать, пошли на свидание! Имей в виду, я отсюда без тебя не уйду!

– Рори, мне плохо, – пожаловалась я.

– И мне, – кивнула подруга.

Поднялась, закрыла окна, старательно игнорируя просьбы Эдуарда не лишать его последней возможности общения с Катериной его сердца.

Взяла меня за руку, вывела в гостиную, усадила на диван и решила:

– Сейчас что-нибудь придумаем!

– Идеи есть? – деловито поинтересовалась я, делая глоток мартини.

– Есть одна, – согласилась Аврора. – Закусывать!

– Мне кусок в горло не лезет! – пожаловалась я. – С тех пор как этот индивидуум ворвался в мою жизнь.

– Кто он?

Аврора села рядом со мной и сосредоточенно ждала ответа.

– Понятия не имею. Я сначала смеялась, мол, мальчик маму потерял, может, я на нее похожа.

– Сколько ему лет?

– Явно младше меня. Ты его видела? Такие отбитые на всю голову обычно очень молодые, с возрастом мужчины серьезнеют и не орут под гитару под окнами.

– Нет, они всего лишь срывают тебе встречи, оккупируют твою кофейню и бьют твоего бывшего, – тоскливо вздохнула подруга, отбирая у меня мартини.

Аврора недавно тоже встретила собственного двухметрового сталкера с косой саженью в плечах и немереным нахальством, харизмой и умением уболтать даже мертвого.

Годзилла-строитель вовсю ухаживал за подругой и даже сделал ей небольшой ремонт в кофейне, правда, без согласия хозяйки, но Роберта это мало волновало.

Я же от души повеселилась, слушая очередной рассказ о Роберте, на короткое время забыв о том, что под моим окном гарцует очаровательный гопник с задатками поэта.

Мы вовсю снимали стресс, забыв о том, что пьянство до добра не доводит.

– Что ты о нем знаешь? – махнув рукой в сторону лоджии, вернула меня в реальность Аврора.

– Только то, что его зовут Эдуард и что он очень настойчивый, – нервно дернула я плечом.

– М-да… Негусто.

Мы обе подпрыгнули, когда зазвонил мобильный подруги. Я от неожиданности, а щечки Авроры раскраснелись, значит, скорее всего, она ждала звонка от своего харизматичного строителя.

Но ей звонила мама. Подруга некоторое время разговаривала с родительницей, снова убрала телефон в карман и выругалась:

– Мама все еще настаивает, чтобы я вернулась к Славику.

– В баню твоего Славика. Никого не слушай. Ты вовремя ушла, еще немного, и мы бы тебя потеряли.

Аврора сделал глоток мартини и молча кивнула, соглашаясь.

Ее бывший парень был типичным домашним тираном, но выяснилось это только тогда, когда они стали жить вместе. Только матушка Авроры никак не желала признавать очевидное, шатая ее нервную систему бесконечными требованиями вернуться к бывшему.

– Останешься? – с надеждой попросила я.

– Конечно. Не оставлять же тебя с ним наедине.

– Слушай, – озарило меня, – мне бывший, который майнинг-фермер, рассказывал, что есть какой-то Даркнет и там можно найти что угодно. Как думаешь, мы найдем там киллера для этого гопника?

– Катя, товарищ майор найдет тебя раньше. У тебя Федя, закон нарушать нельзя!

В тот же момент в дверь позвонили. Мы обе подпрыгнули и покосились на свои мобильные.

– Уже нашел? – побледнела я.

Мы поднялись и, держась за руки, потопали в прихожую. Я заглянула в глазок и потерянно развернулась к подруге:

– Никого. Рори, я начинаю сходить с ума! Не знаешь, где у нас можно электрошокер купить?

– Знаю. Завтра с утра съездим и купим, – сурово решила она. – Открывай.

Алкоголь придал смелости, но мобильный Рори достала из кармана и разблокировала на случай, если придется самим вызывать товарища майора.

Я осторожно открыла дверь и выругалась. Зло вытащила из ручки двери букет, заперлась и с трудом сдержала ругательство.

– Он что, разорил клумбу? – обалдела Аврора, заметив в моей руке цветы аккурат с той клумбы, возле которой разворачивалось творческое выступление одного не в меру одаренного актера.

– Тетя Тома за эту клумбу нас всех в бараний рог скрутит и новую сажать заставит, – страдальчески провыла я.

– Одевайся, пошли, – решила Аврора.

– Куда?

– На улицу. Поговорим с твоим гопником. Еще светло, на улице полно народу, ну не убьет же он нас при всех. Тем более нас двое.

– Пошли, – согласилась я.

Отложила букет на обувницу, оделась, и мы вышли на улицу.

Эдуард сидел на лавочке в обнимку с гитарой. Заметив нас, сверкнул глазами, подавил победную ухмылку, отложил гитару и поднялся.

Аврора мужественно спрятала меня себе за спину и с интересом ученого рассматривала Эдуарда, который не обращал на нее, казалось, никакого внимания.

Его взгляд бы устремлен на меня. Горящий, голодный, такой, что у меня колени подогнулись, а на щеках появился румянец. Он меня хотел, я это кожей чувствовала. И тело, не спрашивая моего мнения, отреагировало.

Поганец! Невозможный нахал!

– Кать, он не гопник, – прошипела мне Рори через плечо, – глаза слишком умные.

И я была с ней согласна. Он меньше всего походил на уличного мальчишку с коридорным образованием.

Эдуард явно рисовался, точно зная, что привлекателен. Распахнул полы мастерки, демонстрируя нам стальной пресс и несколько татуировок на груди.

– Катенька, – хрипло пропел он.

– Какой-то он несимпатичный, – задумчиво резюмировала Аврора.

Эдуард обалдел на секунду и перевел взгляд на подругу.

– Наглый и вороватый, – поддержала я.

– И прическа странная. Эдуард, поделитесь, пожалуйста, в какой битве вы получили в качестве боевого трофея столь стильную кепку?

Эдуард от нас подобной дерзости не ожидал. Он явно был уверен, что победил и сейчас мы отправимся на свидание. Щелкать семечки в пункте сдачи металлолома.

– И репертуар какой-то скудный, – продолжала я.

– В общем, вы нам не нравитесь, – подытожила Аврора, – так что прекратите разорять клумбы, посаженные честными людьми, подучите Есенина, к примеру, повысьте уровень игры на гитаре и приходите через годик.

– Мадам, вы кто? – насмешливо уточнил он у Авроры.

– А вы? – уперлась она.

– Эдуард, – очаровательно улыбнулся маргинал так, словно его имя все объясняло.

– Идите по своим делам, Эдуард. Идите, идите, не отнимайте наше время. Катя замужем, у нее ребенок, а вы не в ее вкусе.

– Прикид не понравился?

– Что вы, у вас непревзойденный вкус, – с сарказмом продолжала Аврора, – просто Катерина занята. И ее парень – боксер. Кстати, он скоро вернется. Не боитесь, что и вам наваляет?

– Не-а, – снова наглая ухмылка, – пусть ее боксер меня боится.

К тому моменту я уже устала удивляться его самоуверенности.

– Кать, пошли на свидание, Есенина я тоже знаю, – переключился он.

– Надеюсь, не лично, – сквозь зубы выдохнула я.

Мы переглянулись, понимая, что битву с нахальством Эдуарда с треском продули.

– Не. И песни другие знаю. Ты скажи, что нравится, я спою.

– Боже, помоги!

Кажется, моя молитва все-таки дошла до адресата, потому что в тот момент у подъезда резко затормозила машина, а из салона выбрался Славик – бывший Авроры, действующий боксер и какой-то там региональный чемпион с задатками самодура.

Кажется, матушка моей подруги все-таки не вовремя сдала ее местоположение Вячеславу, который тоже не умел проигрывать.

Рори стушевалась, сделала шаг назад, а ее бывший быстро осмотрел нашу композицию и сделал собственные выводы.

– Еще один? – завелся Славик. – Ты где его откопала?

– Он сам, – открестились мы в два голоса.

– Проблемы? – совершенно спокойно уточнил у Славика Эдуард.

Слава приблизился к Эдуарду вплотную, а мы с Рори взялись за руки и обе судорожно решали, что нам делать.

– Иди отсюда, чучело. Тебя что, в девяностых заморозили?

Парни были настроены решительно, а мы испуганно отшатнулись, понимая, что ситуация выходит из-под контроля.

Слава вытянул руку, надеясь схватить наглеца за шею, но тот очень ловко увернулся и, нагло улыбаясь, сам отоварил бывшего так, что он согнулся пополам.

– Слава, твою дивизию, – возмутилась Аврора, – ты боксер или где? Второй раз за два дня тебе наваляли. И если с Робертом все понятно, то Эдуарду проиграть просто стыдно!

– Да кто ты вообще такой? – протянула я, глядя на своего нового сталкера круглыми от шока глазами.

– Для тебя – кто угодно, – выдохнул он и… пропустил удар Славика, который решил взять реванш.

– А ну, прекратите! – гаркнула подруга, но тщетно.

Эта парочка никого не слушала, а я во все глаза смотрела, как якобы уличный гопник от души мутузит действующего боксера, ни в чем ему не уступая. И, если бы кто-то принимал ставки, я бы не задумываясь поставила на Эдуарда.

Он ловко и играючи уворачивался от ударов, успевая при этом посматривать на меня, а один раз даже подмигнул.

На помощь пришла соседка, та самая тетя Тома, чья клумба пострадала уже дважды. Первый раз от наглого грабежа, второй – от агрессивных драчунов. Церемониться соседка не стала и просто вызвала полицию.

Эдуард не сопротивлялся, когда наряд оформлял задержание, спокойно и уверенно стоял и продолжал смотреть на меня.

– Кать, не бойся, для тебя я не опасен, – вдруг заговорил он уже совсем другим тоном, – правда нравишься, а как подкатить не знаю. Ты ж такая… Такая…

– В машину, – спас меня от необходимости отвечать полицейский.

В этот раз Эдуарда и Славика все-таки забрали в участок, а мы с Авророй отправились ко мне – успокаивать расшатанные мужчинами нервные клетки.

Глава 7

Катя

Мы с подругой не спали почти до утра. Сидели в гостиной на диване, «уговаривая» подаренный мартини и строя догадки. Аврора впечатлилась букетом и креативностью Эдуарда, которая, по моему скромному мнению, зашкаливала.

Почти до рассвета мы болтали обо всем на свете, обсудили Славика, Роберта и, мать его, Эдуарда. Парень был умен, ироничен и достаточно образован, чтобы знать Маяковского, дружил со спортом, потому что начинать драку с профессиональным спортсменом мог либо такой же спортсмен, либо отважный на всю голову маргинал. Добавить к этому чувство юмора, зашкаливающую самоуверенность и полное отсутствие тормозов, и мы получим Эдуарда.Строили полуфантастические догадки – кто это чудо на самом деле. На варианте, что он тайный агент под прикрытием, решили разойтись спать и больше не насиловать собственный мозг предположениями.

Проснулась я в ужасном настроении. Во-первых, не выспалась, а во-вторых, снился мне Эдуард, на единороге уносящий все мои тревоги.

Не спас даже кофе, радушно приготовленный моей подругой. Я бурчала все утро, пока мы с Авророй собирались на работу, и молилась, чтобы Эдуарда продержали в обезьяннике как минимум пятнадцать суток.

Но, видимо, в тот период высшие силы были глухи к моим молитвам. Когда мы вышли на улицу, Аврора отметила, что машина Славика со двора исчезла, а значит, по городу снова разгуливает маргинал в желтых носочках, шокируя прохожих.

Простившись с Авророй, я села в свою машину, опасливо озираясь по сторонам – не гарцует ли где-то поблизости заклинатель кур, повелитель гусей и просто очень одаренный Эдуард.

Никого не обнаружила и завела мотор. По дороге набрала сыну по видеосвязи.

– Привет, мам! – радостно возвестил Феденька, а на моих губах сама собой появилась улыбка при виде его довольного личика.

– Как дела, родной? – мягко поинтересовалась я. – Не скучаешь?

– Нет! Мам, нам лошадок показывали и даже погладить разрешили, а еще была тренировка по боксу, и вожатый у нас классный.

– Домой не хочешь? – с надеждой спросила я.

– Не-а, мам, тут так интересно! Завтра в поход пойдем. Настоящий.

– Хорошо, – кивнула я, коря себя за то, что сама не водила сына в походы.

Нужно будет после его возвращения отодвинуть все дела и неделю провести вдвоем с сыном. Только он и я. Может, нам съездить куда-нибудь в отпуск к морю?

– Как вас кормят? – забеспокоилась я.

– На завтрак была овсянка, – сморщил носик Феденька, который ненавидел любые каши, – но я съел все. А после тренировки нам дали банан и йогурт. Мам, я пошел, мы играть сейчас будем.

– Целую, милый. Вечером еще раз позвоню, – пообещала я.

Федя отключился, а я закусила губу, дав себе зарок больше времени проводить с сыном. Научиться, наконец, что-то делегировать и перестать волноваться обо всем.

Я чувствовала вину за то, что так часто пропадала на работе, часто допоздна. За то, что выбрала быть карьеристкой, а не женой и матерью. Но и жить так, как мы жили со Стасом, не могла.

Вся моя жизнь после рождения сына – тяжелый выбор и бесконечные внутренние сомнения, правильно ли я поступаю?

У моего сына есть все самое лучшее, он получит блестящее образование, мы можем позволить себе отпуск, любые дополнительные кружки, няню, владеющую иностранными языками. Федя знает, что он любимый ребенок, но хватает ли ему материнской любви и внимания? То, что его обожали все – его отец, бабушки и дедушки с обеих сторон, – сомнению не подлежало. Моя мама так вообще забыла, что когда-то очень строго воспитывала меня, и красила для Феди спагетти, когда он потребовал зеленые.

А я… Мне всегда казалось, что я недодаю ему материнского тепла. Стас, конечно, не согласился бы со мной, но бывший муж не стал моей стеной, за которой я могла бы спрятаться от жизни и быть просто матерью. Возможно, именно это я ему и не простила до сих пор. Бездействия! В тот момент, когда все было очень плохо, он не сделал ничего, лишь смотрел со стороны, как я барахталась в большом мире.

Я мотнула головой, избавляясь от ненужных мыслей. Я часто перекручивала в голове свой брак, переосмысливала, делала все новые выводы. И каждый раз приходила к одному результату – я выбрала замечательного отца для нашего сына, но плохого мужа для себя.

Радовало только то, что с Федей они по-прежнему близки и у нашего сына есть отец.

От грустных мыслей отвлек звонок мобильного. Я глянула на экран и включила громкую связь.

– Привет, Паш.

– Привет, Кнопка, – засмеялся мой старший брат, – как оно? Где Федор? Мне мама звонила, предложила на выходные внуков к себе забрать. Я в командировке, Маша повезет Костика, может по дороге и Федю захватить.

Мы с Пашей стали родителями с разницей в год, и наши сыновья тесно общались.

– Он в детском спортивном лагере, Стас настоял, – вздохнула я.

– Что за лагерь? Нормальный? Может, мне Костика тоже отправить?

– Феде нравится. Я пришлю тебе ссылку на их сайт, посмотришь.

– Давай, – согласился брат. – О, Кать, съезди на нашу стройку, а, по-братски. Я бы сам, но деньги отличные предложили, я тут застрял еще недели на две.

– Что там?

– Да хрен знает, я прорабу звонил, он юлит что-то, мямлит. Знаешь же, что нужно все контролировать.

– Вечером заеду после работы, – пообещала я.

– Позвони мне потом, ладно?

– Конечно. Пока.

Год назад мы с братом решили, что нам нужно место, чтобы собираться всей семьей, а наши родители всегда мечтали жить за городом на природе. Мы в складчину выкупили небольшой участок земли и строили там для родителей дом. Такой, как они мечтали, со множеством комнат, чтобы можно было всей семьей собираться на выходных.

Начали мы с большим энтузиазмом, но столкнулись с кучей проблем начиная от стройматериалов и заканчивая строительными бригадами, которые безбожно халтурили, при этом авторитетно пытаясь надуть моего брата. Архитектора по образованию.

Мы с Павлом уже задумались строить дом своими силами, но наконец он нашел бригаду, которая более-менее работала, не уходя с четверга по воскресенье в глубокий запой. Конечно, мы вынуждены были все контролировать. Эту непростую задачу мужественно взял на себя мой брат, который за год выучил русский матерный так, словно с рождения говорил именно на нем и рос не иначе как в той же деревне, которой не повезло с Эдуардом.

Но иногда случались форс-мажоры, и ездить приходилось мне. Как и в тот день.

Я припарковала машину у салона, снова заозиралась по сторонам, сокрушаясь, что еще немного, и я обзаведусь хроническим нервным тиком, из-за каждого угла ожидая появления Эдуарда.

С одной стороны, мне было любопытно, насколько хватит его креативности и что это чудо в очередной раз отчебучит. Хотелось узнать, кто он такой и что ему нужно.

С другой – та же неизвестность пугала, а уверенность в том, что надо мной издеваются, еще и злила.

Он сумел сделать то, что не делал до него никто, – разбудить женское любопытство. И заставил думать о себе постоянно.

Заглушила мотор и отправилась совершать трудовые подвиги.

– Катерина Романовна, – остановила меня на пороге Наташа, – привет.

– Ничего не знаю, – открестилась я.

– Катя, я ночью спать не могла, – засмеялась Ната, – кто он?

– Я тоже не спала по той же причине. Не знаю. Правда.

– Так он тебя со второго взгляда влюблять собрался? И как? Получилось?

– Влюбить не знаю, но нервный тик, бессонницу и начинающийся алкоголизм я точно заработала.

– Вот чудо, – покачала головой Наташа.

– Не то слово. Давай забудем о нем? – взмолилась я. – И так проблем хватает. Танюша, мне нужен отчет по остаткам. Что нужно заказать?

– Шампуни заканчиваются, – быстро отчиталась администратор.

– Пройдись по девочкам, и ко мне со списком, – попросила я, – сегодня я этим займусь.

– Хорошо.

Я снова спряталась в своем кабинете и до самого вечера работала, ни на что не отвлекаясь. Звонила поставщикам, делала заказы, писала отчеты.

Работа всегда меня отвлекала и выматывала, избавляя от упаднических мыслей.

Наконец я сделала последний звонок, сделала себе пометку в блокноте, глянула на часы и поняла, что нужно ехать, если я хочу застать строительную бригаду на рабочем месте.

Навела порядок на столе, по дороге сказала Танечке, что сегодня больше не вернусь и, если что, я на телефоне.

Вышла на улицу, подошла к своей машине, открыла багажник и достала коробку, в которой лежали мои кеды. Я предпочитала каблуки, но иногда нужно было надеть что-то удобное, и на такой случай я возила с собой пару обуви в багажнике.

Села, сняла туфли, быстро сменила обувь и напряглась, когда на меня упала чья-то тень.

Подняла голову и мысленно выругалась.

Напротив, свежий, выбритый и, как всегда, довольный жизнью, стоял Эдуард.

Он переоделся. По случаю жары сменил мастерку на футболку в бело-синюю полоску, а туфли – на сандалии, при этом оставаясь все в тех же желтых носочках. Любимый картуз на голове он залихватски сдвинул набекрень, а на нос нацепил темные очки.

В руке у маргинала был обычный пакет, который он крутил на указательном пальце.

– Катерина, доброго вечера, – пропел он.

– Уже откинулся? – пробурчала я, переходя на его язык.

– От звонка до звонка, – согласно закивал недогопник.

– Что надо? – я выпрямилась и посмотрела ему в лицо.

Пыталась посмотреть, но с моими метр шестьдесят без каблуков пришлось сильно задирать голову.

– Катя, мне ночью один фраер авторитетный подсказал, что путь к сердцу женщины лежит через желудок. Поэтому вот!

Он залез в пакет и достал… Кабачок!

Я смотрела на овощ круглыми от шока глазами и хватала ртом воздух:

– У меня нет слов.

– Слова не нужны, Катерина. Ну так что, пойдем мой день варенья отмечать? Я вино купил. Шато де пакет, удобная трехлитровая фасовка.

Из уст вырвался нервный смешок, а вот дар речи пропал.

– Как ты не понимаешь, мы созданы друг для друга, Катя. Ну и что, что ты создана чуть раньше…

– Убью, – пригрозила я.

– За что? – не понял Эдуард. – Ты же сама из-за возраста переживала. Мне вот вообще фиолетово, сколько там тебе стукнуло по паспорту.

– За то, что никак не прекратишь издеваться надо мной! – я даже ногой топнула.

– Когда будешь мое тело в лесу закапывать, то сверху посади исчезающие виды растений, так не раскопают, – авторитетно посоветовал Эдуард, пока я краснела и бледнела.

– Я тебя в бетон закатаю, – пообещала я, – так точно не найдут.

– Все из-за кабачка, да? Так и думал, что ты баклажаны больше любишь, – продолжал измываться он.

Я громко сопела, не находя слов, чтобы достойно ответить.

– Куда собралась? – продолжал Эдуард.

– На стройку.

– А ты серьезно настроена. Ладно, поехали. Катя, я совершенно для тебя безопасен, ты не думай ничего. И в стройке разбираюсь.

– Я помню. По принципу – не понравится, спалим нафиг, да?

– Нет стройки – нет проблем, – выдал он очаровательную улыбку.

Эдуард прятал глаза за стеклами темных очков, но я была уверена, что они смеялись.

– Да пошутил я. Кать, ты вон какая крохотная, и одна на стройку собралась. Непорядок. Я с тобой, вдруг обидят? И со мной никогда не скучно.

– Я заметила, – выдохнула я.

– Вот. Если боишься – позвони своей подруге, пусть тоже подгребает. Зуб даю, ты сегодня вернешься домой, целая и невредимая. Эдуард женщин не обижает, особенно таких обалденных, как ты. Тем более что у тебя нет выбора – я все равно никуда не уйду.

Я возвела очи к небу, нервно хмыкнула и решила:

– Хорошо. Но имей в виду: если со мной что-то случится, то все видели, что я сажусь в машину с тобой, и твое лицо есть на камерах в салоне.

– Да безобидный я, честно. Поехали, так и быть, расскажу, как мы в обезьяннике ночью сидели.

– Эдуард, а ты никогда не думал начать карьеру стендапера? – закрывая багажник, пробурчала я.

– Не, я скромный, публики забоюсь.

– Ты? Скромный? – ахнула я.

Села за руль и наблюдала, как он садится на переднее сидение. Ноги не помещались, Эдуард осмотрелся, нашел рычаг, отодвинул сидение назад до упора и положил пакет на колени, скромно сложив на него ладони. Подумал и переложил пакет на заднее сидение, пристегнулся и счастливо выдохнул:

– Ну, слушай…

Глава 8

– В общем, Катюха, до отделения нас нормально довезли. Толковые пацаны попались, правильно нас скрутили, посадили в машину и повезли протокол составлять. По дороге, правда, эта плесень подзаборная снова нарывалась, чтоб я ему зубной состав двинул, но я, Катюх, сдержался. Потому что ну кто при ментах зубы считает, правда? Катя, а этот чепушила точно не твой?

– А если и мой? – заинтересовалась я.

– Засада. Надо было челюсть доломать. Он ко мне всю дорогу приставал, мол, к кому подкрадули подкатываешь, чтоб завтра тебя рядом с ней не видел. Я ему и говорю: слушай, малой, вот ты в курсе, у пингвинов колени есть?

А он завис и смотрит на меня как на идиота. Вот я его и просветил, что у пингвинов нет, и у него не будет, если он снова к тебе причапает, так вмажу – лося обгонит. Вот. А он оптимизма не терял и мне на ринг предложил выйти с ним. Я внес встречное предложение – встретиться за гаражами, не люблю я ринги. Зассал, прикинь?

– Угу, – сжав губы, чтобы не рассмеяться, кивнула я.

– Ну вот. Привезли нас, значит, в участок, а там дежурный мент с выпученными от бдительности глазами на меня смотрит и ржет. Я ему хамить не стал, ну, при исполнении же вроде, но харю себе срисовал на всякий случай. Вдруг он мне где в другом месте попадется, там я ему и скажу все, что я о нем думаю.

Пока протокол составляли, к нам все отделение забежало на меня глянуть, глаза у всех как у мопсов, я уж собрался автографы раздавать, но в мусарне это опасно, потом мне под мой автограф столько дел пришьют, что сидеть я буду три пожизненных. Я поэтому скромно улыбался и показания давал. Объяснил все чин чинарем, как было, рассказал. Сказал, что за женщиной классной ухаживаю, мол, пришел, красиво спел серенаду под окнами, днем, в разрешенное время, а этот заботливо-агрессивно мне помешал. В общем, Катюх, всем отделением ржали, а потом меня отпустили с миром, но нафиг. Сказали больше не попадаться.

– Ясно. И куда ты ночью пошел?

– Интересно, да? Катерина, у меня никого нет, честное слово, – Эдуард приложил ладонь к груди, снял очки для убедительности и захлопал длинными ресницами. – Вообще, Катерина, женщины такие коварные существа. Разведут на интим, а потом исчезают, даже борща не сварят.

– У меня для тебя плохая новость, Эдуард, – проглотив смешок, выдавила я.

– Ой, не надо. Я в постели Аполлон!

– Две плохие новости, – не сдержалась я, – ты статую Аполлона видел?

– Че мне на нее смотреть? Еще я мужиков не разглядывал.

– А ты посмотри, любовник-гладиатор, – посоветовала я.

Эдуард достал из кармана старенький смартфон с разбитым экраном, что-то напечатал, присмотрелся, увеличил и выдал:

– Они там богов совсем не уважали, да? Это ж надо такую закорючку прилепить вместо нормального агрегата! Никакого уважения. Я бы за такое тоже Помпею спалил. Катя, мамой клянусь, я не Аполлон. Хочешь, сама проверь!

– Я поверю тебе на слово, – отрезала я.

– Зря… Кать, а ты борщ умеешь варить? У меня бабуля в деревне знаешь, какой варила, ух!.. Правда, из вредного петуха бульон отказалась варить, сказала, что только он нас и гоняет по всему селу, берегла пернатого, двойную пайку выдавала за то, что нас с брательником воспитывал. И нас заставляла его хлебом кормить, правда, потом снова кричала, что мы его чуть хлебными крошками не закидали до смерти. А мы, Кать, просто упражнялись в меткости, кто в клюв попадет, тот и молодец.

А бабушка мои с дедушкой знаешь, как познакомились? Я сейчас расскажу. Дедуля в город поехал, там бабушку увидел, говорит, красивая была, аж глаза слепило. Ну вот он к ней не знал, как подкатить, взял и брякнул, мол свинья убежала, не видели? А помогите найти. В общем, как Сусанин весь день бабулю по городу гонял, свинью сбежавшую искал. Потом на свидание пригласил и через полгода к себе в село увез, женился, все как полагается.

– Повезло бабушке твоей, – выдавила я, все еще пытаясь сдержаться и не рассмеяться.

– А то!

– Значит, ты такой креативный в дедушку? – я не оставляла попыток что-то выяснить о сказочнике, сидящем рядом.

– Ага.

– А кем работаешь?

– Я тебе песенкой отвечу, – радостно предложил он, – мы не мыши, мы не птахи, мы ночные ахи-страхи… Мы летаем, кружимся, нагоняем ужасы…

– Мент? – ахнула я.

– А че, похож? – даже обиделся Эдик. – Че сразу мент, Кать? Других вариантов нет?

– Военный? ОМОН? СОБР?

– Наш ты человек, Катюха, я тоже ментов не люблю, как вижу, сразу приступ изжоги начинается.

– Будешь продолжать врать – я твоей стороной в столб въеду, – предупредила я.

– Я не вру, – снова захлопал он ресницами.

– Сколько тебе лет, чудо? – не выдержала я.

– Сколько есть, все мои, – выдал он мне широкую улыбку, – только не выбрасывай меня из машины, Кать, я один в лесу боюсь оставаться.

– Чего так?

– А вдруг медведь мной закусить решит?

– А ты ему кабачок предложи, и вино Шато де Пакет, – предложила я.

– Катерина Романовна, а давай я тебе завтра помидорки принесу? Сам катал.

– Да ты что?! – умилилась я и взмахнула руками.

– Да. Я хозяйственный, как мыло. Сам умею закатки делать. От меня вообще одна сплошная польза.

– Ты на языке еще мозоль не натер, болтун-переросток? – прорычала я. – Эдуард, ну серьезно, прекрати издеваться.

– Да кто издевается? – взвыл он.

– Ты! Признавайся, зачем ты ко мне пристал? Поспорил с кем-то?

– Катерина Романовна, ты в сани, да? За рулем уже тяпнула? Давай я поведу, мне два привода в участок вообще не улыбается, а на трассе часто ГАИ стоят.

– Тогда кто ты, мать твою, такой? – взорвалась я.

– Опять двадцать пять…

– Скажешь «Эдуард» – я тебя покусаю, – предупредила я.

– Человек я, обычный, нормальный человек, Кать. Простой парень я, работящий, хозяйственный, домовитый…

– От меня тебе что нужно?

– Кать, ну ты взрослая вроде, а не видишь, что нравишься мне, – пробурчал он.

Отвернулся, подумал и уже совершенно другим тоном продекламировал:

Голубая кофта. Синие глаза.

Никакой я правды милой не сказал.

Милая спросила: «Крутит ли метель?

Затопить бы печку, постелить постель».

Я ответил милой: «Нынче с высоты

Кто-то осыпает белые цветы.

Затопи ты печку, постели постель,

У меня на сердце без тебя метель».

– Есенина выучил? – напряглась я.

– Все для тебя, Кать. Образовываюсь потихоньку, видишь, память тренирую, стихи учу.

– Боже, помоги! – взмолилась я. – Приехали. Выходи, будешь оружием психологического давления на строительную бригаду.

Глава 9

Эдуард с готовностью вышел, серьезно поправил свой картуз, выровнял козырек по центру и послал мне шальную улыбку.

Я закатила глаза, уже не задаваясь вопросом, кто он и откуда. У меня голова разболелась еще в середине пути от его нескончаемой болтовни настолько, что анализировать поведение поэтичного маргинала не было ни сил, ни желания.

Хотелось домой, забраться в горячую ванну с пеной и, наконец, смыть с себя этот день.

– Катерина, а чей это дом? – снова включилось «Эдуард ФМ».

– Нашей семьи, – переступая через непонятные мне строительные штуки, пробурчала я.

– Большая семья?

– Не очень. Я, муж, сын…

– Катерина Романовна, не ври, ты не замужем.

– Официально – нет, – мило улыбнулась я.

– Ага. А муж где?

Мы остановились, Эдуард недовольно сдвинул брови к переносице и спрятал руки в карманы.

– В командировке, – выдохнула я, – недели через две вернется.

Я снова пошла на голоса рабочих, а Эдуард топал следом и недовольно сопел.

– Неправильный у тебя мужик, Катерина. Вот скажи мне, а че он на тебе официально не женится?

Я остановилась, развернулась к Эдуарду и зло предупредила:

– Еще одно слово, и домой ты пойдешь пешком!

– Тю… Для бешеной собаки семь верст не крюк, – разулыбался он, – дурак он у тебя, Катя. Вот если бы ты со мной была, я бы на тебе официально женился.

– И какая фамилия у меня будет после свадьбы? – зацепилась я.

– Моя, – блаженно пропел Эдуард.

– Ну какая? Вдруг некрасивая? Тогда я не согласна.

– Красивая, Катерина, тебе понравится, – подмигнул Эдуард, а я поняла, что снова проиграла в этом словесном поединке.

А Эдуард довольно сверкнул глазами и первый потопал к строителям. Я шла за ним, ругаясь сквозь зубы на свое невезение.

Строительная бригада явно была не готова к нашему появлению. Первые пару секунд я наблюдала, как глаза строителей округляются, еще несколько мгновений все сдерживали смешки. Потом прораб отвернулся в другую сторону, а строители не стесняясь засмеялись.

Правда, ненадолго.

– Тихо спиздил и ушел – называется «нашел», да? – так пророкотал Эдуард, что даже я присела.

Смешки прекратились, а бригадир пошел к нам:

– Начальник, ты о чем? Мы ни одного гвоздя не спиздили.

– Щас проверим, – пообещал Эдуард. – Смету тащи.

– Зачем?

– Гвозди считать будем, – пообещал Эд, прогуливаясь по стройке.

– Ты кто такой? – обалдел прораб и покосился на меня.

– Я тоже не знаю, – брякнула я, не подумав. – Что у вас здесь? Почему на Пашины звонки не отвечаете?

– Связь плохая, – отмахнулся от меня бригадир.

Кажется, его звали Толик.

– Да ну? – разозлилась я.

Достала мобильный и сунула под нос прорабу, показывая, что связь здесь отличная.

– Значит, не слышали. Женщина, мы тут, вообще-то, работаем, некогда нам на звонки отвечать, – продолжал злить меня прораб.

– Вообще-то, – завелась я, – зарплату за то, что вы здесь работаете, платим вам мы.

– Начальница, ты б не нас контролировала, – выплюнул прораб, – цемента нет, песок только вчера завезли, кирпичи битые пришли половина.

– Как только вчера? – ахнула я. – Песок с цементом неделю назад с запасом привезли. Я лично оплачивала!

– Оплачивай сколько угодно, я тебе говорю, что привезли только вчера, значит, вчера.

– Кирпичи битые где? – рычала я.

– Нету, мы их обратно отдали, – нагло усмехнулся бригадир, а я взорвалась окончательно:

– Слушай сюда.

– Стой, Катерина Романовна, – остановил меня Эдуард.

Положил тяжелую ладонь мне на плечо, отодвинул за свою спину и нежно прошептал, адресуя свой спич прорабу:

– Фраерок, не дело это – женщину грабить. Не по понятиям. За такое можно всей бригаде зубные составы так двинуть, что неделю по всей стройке зубы собирать будете, а потом еще неделю разбираться, где чей. Поэтому ты мне сейчас все спокойно объяснишь, или завтра я с пацанами наведу тут конкретный шмон, а брательник у меня врач от бога. Всем свечи ректальные прописывает. У тебя канделябр выдержит, или мирно вопрос решим?

– Рек-к-ктальные? – не понял прораб.

– Ага.

– Давно откинулся? – вдруг озарило Толика.

– Утром выпустили, – Эдуард посмотрел в небо.

И ведь не соврал почти!

На лице прораба отразилась суровая внутренняя борьба, он сжал губы и, видимо, решил, что связываться с психом себе дороже.

– Ясно. Пошли.

Эдуард обернулся ко мне, шкодливо подмигнул и легкой походкой потопал за прорабом.

В тот день я уже устала всему удивляться, поэтому сделала лицо кирпичом и гордо шла за ними. Ровно до тех пор, пока откуда-то не выплыло чудо, так разящее перегаром, что даже я захмелела.

Он осмотрел Эдуарда с ног до головы и резюмировал:

– Допился.

Прораб опасливо покосился на меня, перевел взгляд на Эдуарда и виновато развел руками:

– День рождения.

– Выходные придумали именно для того, чтобы его отмечать, – снова взорвалась я.

– Женщина недовольна, – резюмировал Эдуард и опасно покосился на Анатолия.

– Я вам где непьющих строителей найду? – вдруг взвыл прораб. – Эти хоть немного держатся, предыдущие вообще не просыхали. Приходится работать с тем, что есть, а эти хоть и синие ходоки, но руки не из задницы растут.

– Просто к проблеме нужно креативно подойти, – загадочно посоветовал Эдуард, а у меня внутри что-то екнуло после его слов.

– Не хочешь поделиться опытом? – вдруг заинтересовался Толик.

– Могу. Одна пьянка со мной, и твоя бригада – трезвенники до пенсии. – азартно предложил он. – За символическую сумму, плюс расходы. Ну и Катерине ты дом на совесть построишь.

– А может, мы к нашим делам вернемся? – попыталась вклиниться я.

– Идет, – закивал бригадир, пожимая руку Эдуарду.

Что здесь происходит? Это вообще нормально?

– Ну вот и ладушки, – потирая ладони, удовлетворенно заметил Эдуард, – кирпичи где?

– Там, в пристройке, – махнул рукой Толик.

– Все, что спиздили – вернешь, или я и к твоей проблеме креативно подойду, – душевно пообещал ему Эдуард.

– Понял. У нас рабочий день закончился, идти можно?

– Иди. И помни, что я слежу за тобой. Номер мой запиши, будем твою бригаду от алкоголизма кодировать.

Под звук падения моей челюсти эта парочка обменялась номерами, а бригадир гаркнул:

– По домам. До свидания.

Некоторое время я смотрела на его удаляющуюся спину и переваривала очередной фокус креативного до зубовного скрежета Эдуарда.

– Слушай, – пристала я к нему, – а я тоже проблема, которую надо креативно решить, да?

– Катерина свет Романовна, ты не проблема, ты женщина мечты.

– Так я и поверила, – пробурчала я.

– Зря, – он смотрел на меня из-под опущенных ресниц и мягко улыбался.

– Эдуард, – снова позвала я, – если ты что-то замышляешь, то лучше не надо. Я тоже умею креативно решать проблемы.

– Кать, если бы я что-то замышлял, то мне какой смысл твои проблемы со стройкой решать?

– Усыпить бдительность? – предположила я.

– Дай угадаю: ты детективов перечитала, да?

– Я все равно выясню, кто ты на самом деле, – пообещала я.

– Годится, – согласился он, низко опуская голову, – пойдем, глянем на твою стройку.

– Я надеюсь, ты не взял с собой спички, – пробурчала я.

– Кать, кто спичками поджигает? Для таких целей люди давно зажигалки придумали.

– Умник, – процедила я, – мне нужно позвонить.

– Мужу? – ревниво поинтересовался Эдуард.

– Ага, – отмахнулась я, набирая номер брата, – Паш, привет.

– Привет, Кнопка, как там дела? – устало выдохнул Паша.

– Нормально. Когда ты приедешь? – жалобно поинтересовалась я, устав решать сто проблем в минуту.

– Скоро, не волнуйся, – мягко успокоил меня брат, – бригада трезвая была?

– Кроме одного аватара, у которого якобы день рождения. Паш, может, нам их уволить и других поискать?

Эдуард явно прислушивался к нашему разговору, с умным видом гарцуя поблизости.

– Кать, эти лучшие из того, что было, – вздохнул брат, – потерпи.

– Я готова сама надеть каску и строить дом, – призналась я. – Ну а что? Мы так с Авророй мне ремонт в салоне сделали, по видео в интернете. Думаешь, дом не построим?

– Потерпи. Я приеду и все разрулю. Просто периодически приезжай на стройку и делай умный вид, чтоб не расслаблялись.

– Хорошо, – согласилась я, – пока.

Завершила вызов и поняла, что на стройке остались только мы с Эдуардом. Строительная бригада загрузилась в машины и укатила в неизвестном направлении.

Прислушалась к своей интуиции и поняла, что ничего не екало. Мне было с ним спокойно, даже тени страха не появилось, хотя, наверное, стоило бы.

– А нормально строят, – авторитетно выдал Эдуард.

Я вздрогнула, выныривая из своих мыслей, и посмотрела на него:

– А ты специалист?

– Маляр-недоучка, – снова включил он сказочника, – поступил в поселке на маляра, но недоучился.

– Отчислили?

– Ага. За излишний креатив, – развеселился он.

– Что? Сейчас будет веселая история, как ты статую своего любимого петуха из гипса выложил?

– Ты там была? – невероятно обрадовался Эд. – Откуда знаешь?

– Все посмотрел? Поехали или прогуляешься?

– Катюха, – гаркнул он, – ты глянь!

Эдуард радостно указал на небольшую портативную бетономешалку.

– И что? – не поняла я.

– Карусель моего детства, – обрадовался он.

– Боже мой. Легенда поменялась, и ты уже рос не в деревне, а на стройке?

– Не, мы к соседям на участок ночью лазали, чтобы покататься.

– Сложное у тебя было детство, – съехидничала я, – наверное, и игрушки к полу прибивали?

– Не настолько, – развеселился он, – Кать, относись к жизни проще, пошли кататься. Тем более она чужая, сломаем – не жалко.

– Прелестно, – взмахнула я руками, – Эдуард, может, хватит на сегодня креатива? Я не готова кататься в бетономешалке.

– Учись получать удовольствие от жизни и искать его в каждом моменте, – сумничало чудо.

– Тебя покатать? – серьезно уточнила я. – Залазь, я включу. Как раз и проверим, готов ты быть космонавтом или не годишься.

– Блин, идея! – обрадовался он, сунул нос в бетономешалку и скривился: – Там бетон.

– Так еще интереснее, – кровожадно обрадовалась я, – как раз твой канделябр в бетон и закатаем.

– Не надо, – показательно испугался Эдуард. – Ладно, поехали. Кать, а ты пойдешь со мной синявок кодировать? Обещаю, будет весело.

– Ты серьезно?

– А то! Но тут два варианта: либо они навсегда пить бросят, либо вообще никогда не прекратят.

– Я поняла, ты решил очень креативно избавить меня от строительной бригады насовсем, да? В этом смысл диверсии?

– Нет никакой диверсии, Катерина, – подмигнул он.

– Знаешь, я устала строить догадки. Вообще сегодня очень устала и хочу домой.

– Значит, поехали, – посерьезнел он.

Глава 10

До въезда в город мы ехали молча. Возможно, Эдуард вспомнил, что такое «совесть», но судя по тому, как горели его глаза, – этот парень снова что-то придумал.

Я ему не верила. Ни единому слову о том, что я могла ему понравиться. Не потому, что я была не уверена в себе, с самооценкой у меня было все в порядке. Просто на мгновение я представила его в нормальном наряде и не могла не признать, что у такого, как он, отбоя от девушек нет. Яркий, нахальный, самоуверенный, харизматичный парень, который не лезет за словом в карман.

Вопрос – зачем такому я? Взрослая женщина, мать-одиночка, которая живет на работе, если в его объятиях может легко оказаться любая другая? Модель, студентка… Да кто угодно!

В любовь с первого взгляда я не верила. Это скорее исключение из правил, один случай на миллион.

Эдуард же с ослиным упрямством продолжал удивлять меня своим креативом и напускать тумана на свою нахальную персону. То притворялся уличным гопником, потом сменил амплуа на музыкально-поэтическое, а сегодня играл роль бывалого сидельца. И все это в сногсшибательном наряде.

Мне казалось, что его цель – свести меня с ума. Каждая новая встреча – гремучая смесь из желания его поколотить и выяснить, наконец, кто он такой и почему я?!

Может, он креативный маньяк, который методично доводит жертву до смерти от любопытства?

За время, пока мы ехали, я успела изрядно себя накрутить. Въехав в город, неожиданно для себя рявкнула:

– Тебя куда?

– У метро останови, – попросил Эдуард.

– Я могу до дома довезти, – мило улыбнулась я, – мне несложно.

– А я не домой, – это чудо послало мне широкую улыбку.

– А куда? Ты скажи, я довезу, – продолжала настаивать я.

– Прогуляться хочу, с утра на метро не катался, надо проверить, все ли в порядке.

– Перебарщиваешь с таинственностью, – процедила я сквозь зубы.

– Хорошо. Поехали ко мне, но с условием – ты зайдешь в гости на чай, – азартно предложил Эдуард.

– А без условий никак нельзя? – нахмурилась я.

– Соглашайся, – хрипло продолжал он, – обещаю, ты не пожалеешь. Я тебя с Жирополком познакомлю.

– С кем? – обалдела я.

– Котяра у нас живет, на улице подобрали. Толстый, ленивый и злобный. Прикинь, Катюх, у всех еду отбирает и сам жрет в одну наглую морду, сволочь мохнатая.

Я резко притормозила, припарковала машину и решительно заявила:

– До ближайшей станции метро пять минут пешком. Спасибо, что составил компанию.

Эдуард насмешливо хмыкнул, отстегнул ремень безопасности и пообещал:

– До завтра, Кать.

– Исчезни из моей жизни, – потребовала я, – ты меня пугаешь.

– Чем? – не понял Эдуард.

Я со значением посмотрела ему в глаза и приподняла бровь.

Он вздохнул, снова повернулся ко мне и вдруг низко опустил голову:

– Зря.

И молча вышел из машины, оставляя меня наедине со своими мыслями и сомнениями.

Я завела мотор, отъехала на пару метров и решилась. Снова припарковала машину, вышла на улицу и решительно пошагала к метро, возомнив себя Шерлоком. Для полноты картины не хватало только пальто, темных очков и старой газеты с двумя крохотными дырочками для обзора.

Я медленно и вертела головой во все стороны, выглядывая в толпе знакомый картуз.

Кем бы Эдуард ни был, но он добился своего – мое любопытство разыгралось не на шутку. Я была уверена, что сна я лишилась до тех самых пор, пока не выясню, откуда он взялся на самом деле.

Наглую макушку в кепке в толпе я нашла быстро. Эдуард спокойно топал к метро, не глядя по сторонам. Он снова надел темные очки и, казалось, не обращал никакого внимания на косые взгляды в его сторону.

Фиолетово ему было на всех!

Значит, он привык к вниманию, так? Может, он действительно креативный и модный на всю голову? Или просто очень уверен в себе?

Я старалась слиться с толпой и не потерять его из виду. А главное, не спрашивать у себя, зачем я иду за ним, вместо того чтобы навсегда выбросить маргинала из головы.

Он подошел к подземке и легкой походкой спустился. Достал карточку, приложил ее к шлагбауму и прошел внутрь, а я задержалась, выискивая в сумке свою.

Ругаясь на чем свет стоит, нашла ее в кошельке, приложила, прошла вперед и снова заозиралась. Эдуард из поля зрения исчез!

Я ускорила шаг, обходя многочисленных прохожих, свернула за угол и впечаталась прямо в Эдуарда.

– Мисс Холмс, – насмешливо выдохнул он, – рад вас видеть.

Мне стало стыдно. Я отвела взгляд и, кажется, покраснела, чем вероломно и воспользовался Эдуард: он нагло положил обе ладони мне на талию и привлек к себе поближе.

Позор какой, боже!

– Я… у меня машина сломалась, – пробурчала я, скидывая его руки.