Читать онлайн Лицемер бесплатно
ПРОЛОГ
Холодный ветерок пронизывал каждую улочку великого Петербурга. А беспокойное море заставляло любоваться блаженной волной. Это город культурных деятелей, тех, кто рожден с большим сердцем, и верит в благородство. А осень в этом году ворвалась так быстро, что жители не успели оглянуться. Но она была по-особенному красивая, с утренней свежестью, и ночами, полными разводных мостов. И всякий прохожий верил, что в сердце придет долгожданная любовь. Люди обожали эту непохожую стихию. И даже те, кто отдыхал на яхте уважаемого бизнесмена, который ценил роскошь. Да, он вообще относился с презрением к дешевым номерам в гостиницах или прочим простолюдинам.
Шикарная палуба, где накрыты столики, и играет живая музыка. И этот роковой красавчик поднимает бокал, сколько же тщеславия в его глазах. Будто он король душ, привыкший шагать по головам. Ведь в его корысти и лицемерии не возможно усомниться.
– Господа! Я пью за свои победы! Они с непохожим, адским вкусом! И сегодня угощаю всех. Купил корабль, ценной в миллионы. Официант, шампанского. Разлей гостям! – гордо подносит к губам фужер, ухмыляясь, демонстрируя свои наглые карие глаза. Иногда они отдавали черным оттенком. Такой лишь у демона, бездушного, страшного. Того, кому плевать на судьбы других.
– Доминик! До чего же пышный прием! Браво! – восхищались приглашённые гости, пока внезапно музыка не стихла и на палубе не появилась девушка в драном нижнем белье. Ее босые ноги были испачканы в грязи, а немытые, сальные волосы, отпугивали публику. Она шагала сквозь боль, унижение, и предательство. Но ее усталые глаза искали его. Кто обманул её, выбросил из жизни. Да, он хребет ей сломал. Гости замерли, не сумели шелохнуться. Наблюдали за каждым ее движением. Лишь из толпы раздавались брезгливые рассуждения дамы в меховой накидке.
– Как эта оборванка оказалась тут? Позор! От нее пахнет помойными отходами! – ответила она, морщась. А ловелас в дорогом черном костюме, нервно сделал глоток. Что скрывать его охватило бешенство, он не привык терпеть неудачи. Все перед ним приклонялись, он пример для подражания. Сжимает руки в кулаки, сейчас случится скандал. Но тут раздаётся безумно изнеможенный голос девушки.
– Я погибаю без тебя, Доминик. Не бросай меня.
– Вы гляньте, сколько наглости! Эта голодранка позволяет себе настолько возмутительные вещи. Да где ее воспитание? – люди жутко нервничали, после появления незнакомки. И главный лжец, наблюдал с пристрастием на данную картину.
– В ногах пришла валяться? А гордость где? Слезы вытри и пошла вон! Охрана! – говорил с таким омерзением, у него не дрогнула ни одна мышца на лице.
– Пожалуйста, послушай. Мне плохо, душа разрывается.
– Несчастная жертва! Ее затоптали ногами, осквернили! Выметайся, шлюха, – на глазах у всех приглашенных людей взял ее за запястье и отвел в каюту, а там вцепился в шею, рассчитывая задушить.
– Не бей, умоляю.
– Дрань паршивая! Что там устроила? Тебя спрашиваю! Смелость проснулась? Ты как миновала охрану? Облезлая шкура, в глаза мне смотри. Решила всех наградить венерическими болезнями?!
– За что ты так со мной? Я люблю тебя. После всего, что ты натворил. Забыл, как обошелся?
– Замолкни, шалава для утех. Сейчас ты скроешься отсюда навсегда. Потому что повторюсь у каждого присутствующего на этой яхте аллергия на подобную плесень вроде тебя.
– Предатель! Растоптал мою жизнь. Клялся в любви. А я верила! Верила!
– Не реви. Мы оба знаем, как ты развлекалась в том борделе. Мне накормить тебя? Дать объедков? Бедная слёзки льет! Вон как покраснели глаза.
– Почему ты такой жестокий? Сейчас, когда я полностью униженная, напоминающая бомжиху, насмехаешься в лицо. За что? Я спрашиваю за что? – вся содрогается от душевной боли, ее мечты разбились. И никто не соберет по осколкам. Он смотрит на неё с отсутствием совести, и лишь заправляет прядь за ухо. Такого ледяного голоса лишь поискать, запросто становится холодно. Приближает губы к уху, а потом произносить злобно и демонически.
– Потому что я – лицемер, крошка. И ты сама запуталась в моей паутине вранья. Думала богач, влюбится в ужасное убожество с растрёпанными паклями? Я просто играл свою роль. И никто не считается более подлым и корыстным. А ты сама придумала любовь. Прости, детка, она утонула в Балтийском море, – сказал с абсолютным равнодушием, а девушка устала всхлипывать.
– Подлец! Ты подлец, Доминик! – плачет, но недолго ей оставаться на шикарном судне. Он поволок ее на палубу, чтобы продолжить и там мощный спектакль. Обожает привлекать внимание.
– Воровка рассчитывала украсть еду. Как вы думаете, есть лучшее наказание для подобной особи? Правильно вышвырнуть словно хлам!
– Нет! Пожалуйста!
– До свидания, прелесть. Помни, на таких дешевок у лицемера аллергия, – хладнокровно бросил ее за борт, совершенно не испытывая угрызения совести. Оттряхивает руки, продолжая свой величественный праздник. И неважно утонет ли она, всего лишь очередная обманутая дура.
ГЛАВА 1
Доминик
Остывший кофе, выплеснуть бы его в лицо хозяину отеля. Настолько ущербную дыру только поискать. Простыни из дешевой ткани. Он экономит на всём, да эту крысиную помойку давно пора закрыть. Хотя бы долгожданная прохлада. Обычно так и встречаю утро, в пентхаусах. Путешествуя со своими подлыми делишками. Уронил чашку с балкона. И та разбилась на несколько осколков на асфальте. А шокированные люди, с удивлением взглянули на верх. Ну, да проснулся не с той ноги. Ночка выдалась адская. Яхта превратилась в бордель, где телки по вызову, буквально растерзали меня. Ненасытные гадины. Возвращаюсь в номер, и сразу же раздается стук. С брезгливостью отворяю дверь, видя, холопа в важном пиджаке.
– Вы не могли бы проявлять уважение к нашей гостинице?
– От важности не умри. Прежде чем свой рот раскрывать, проведи уборку в номерах. Что за вонь? Вы крыс тут травите?
– Да какое невежество! Клевещите на нас?!
– Повторяю! Здесь пахнет ослиной мочой и прочей блевотиной. Завтра ваш бомжатник закроют! – с нервозностью закутался я в халат, а тот набрал по телефону начальнику.
– Шеф, тут обнаглевший постоялец. Спросить, как зовут? – замешкался, сразу видно переживает за собственную шкуру. Готов танцевать за зарплату.
– Доминик. Слюнями своими не разбрызгивай, – нарочно громко я ответил, чтобы его уважаемый работодатель расслышал.
– Прошу прощения, сэр.
– Что испугался? Увольнения боишься? Твой босс не спасет. Он вечно должен. Нам бизнесменам. Если в следующий раз, я обнаружу тухлый люкс, с постельным бельем словно из дешевой хрущёвки, ты продавать пирожки на вокзале до конца своих дней будешь. Не сомневайся, я это быстро устрою.
– Давайте уладим конфликт.
– Морду свою убери, а то воротит, – выгнал его за дверь. Торопился, отложить деловую встречу не получится.
После нудного совещания, я предпочел снять стресс в роскошном ресторане Питера. Здесь и публика подобающая. Заказал надменно пасту, вчитываясь в договор. А официант подлил сухого белого вина. Мрачно сегодня на улице, дождь намочил все тротуары. Уже вник в суть нудной бумаги, как за мой столик подсела рыжая бестия.
– Ого. Сам коварный мерзавец заглянул. А почему холеный ловелас один? – положила руку на плечо, и начала поглаживать, сразу ее убрал, не скрывая своей хитрой улыбки.
– Кристина, ищет толстые кошельки. Ни гроша не получишь, – прошипел ей в губы.
– Какой сердитый. Давай я сделаю массаж? Доминик, отвлекись от бумажной волокиты, – твердила с неугасающим азартом, порой бесят подобные стервы.
– Голодаешь, да? Раз кормежку выпрашиваешь.
– Обижаешь. Я работаю в шикарном месте. И даже позволяю дорогую одежду.
– Неужели с эскортом завязала? Похвально. Я бы с радостью послушал твою болтовню, полную слабоумия, и другой бабской чуши. Но мне скучно. Вон отсюда! – сказал довольно сердито, и тогда она скрючила физиономию.
– Грубиян! А я по делу между прочим. Потом благодарить будешь! – пробудила азарт в моих глаза, и я действительно отложил папку с документами.
– Выкладывай.
– Угости вином. Ты же богат, Доминик, – постукивала ногтями по столу, раздражая данным жестом.
– Обойдёшься. Бесплатно ничего не получишь.
– Нахал! Но безумно сексуальный, ты способен очаровать любую. Сколько же в тебе страсти, – приблизилась к моим губам, выпрашивая поцелуй, но я опущу ее на землю.
– Онемела? Сколько мне ждать? Повторяю, всякие мымры с дешевым парфюмом раздражают.
– У меня подруга есть.
– Поздравляю. А теперь отсела, – прервал наш разговор, но она принялась снова доставать.
– Доминик, разве ты завязал со своими грязными делами? Они приносили немалый доход. Эта дурнушка тебе точно понравится.
– Ну расскажи про нее. Чем замарашка привлечет?
– Художница с ранимой душой. Пишет картины на финском заливе. Это же смех. Верит в принца на белом коне. Засыпает с подушкой, обнимая ее. Вот такая сентиментальная, – увлекала своим рассказом. И тут официант принёс еду, а я подлил собеседнице вина.
– Искусство любит, говоришь.
– Зацепила? Она поверит в любое враньё. А знаешь почему? Ее сердце растерзано.
– Жених бросил?
– Нет, Доминик. Родители умерли. Плачет каждую ночь. Представляешь, как ее легко утешить. Приголубить на груди. Она согласится сделать всё. Ну разве не заслужила похвалы? – отпила она гордо из бокала. Признаюсь сегодня удивила, раньше особо не воспринимал ее всерьёз.
– Родственники у нее есть? Как выглядит?
– Аплодируй, ловелас. Она сирота. Но насчет мордашки, так ничего особенного. Но есть одна важная деталь. Она девственница. Спросишь откуда знаю? Сама рассказала. Наивная разгуливает в свитере, связанном мамой. Это просто на грани абсурда. Он рваный, все нитки торчат, – положила на стол фотографию девушки с тонкими русыми волосами. Ее грустные глаза смотрели вдаль, она словно мысленно разговаривала с природой. Представил, что скажут насчет этого невинного ангела другие. Оценивающе поглядывал, представляя, как ежедневно буду зарываться пальцами в пряди и рвать их. Она станет лучшей победой. Давненько не испытывал столь возникшего адреналина. Малышка верит в добро, как примитивно. Но отсюда возрастает цена на нее. Тогда я поднял глаза, показывая свой интерес.
– Познакомь нас, – обратился к ней, а та довольно провела пальцем по краю бокала.
– Разумеется, сердцеед. Отрави ее душу ядом. А насчет денег договоримся.
–Если она окажется райская птичкой, машину куплю, – осушил я бокал, потирая руки в предвкушении. Слабовольная дура, она не представляет в какой опасности и какая печальная судьба ее ждет.
ГЛАВА 2
Тиша
Кругом такой беспорядок, неудобно перед подругой. Растяпа, не помню, куда его положила. Волосы растрёпаны, даже не успела причесаться. Перекладываю коробки с акварелью, как неожиданно тревожит она.
– С ночи до утра возишься с кистями. Тиша, отдыхать тоже нужно
– Кристин, я же не успокоюсь, пока не закончу пейзаж. Представляешь мольберт потеряла. Рассеянная до ужаса, – краснела перед ней.
– В коридоре смотрела? – пила она утренний кофе, разгуливая в шелковом халате. Ее грациозности можно лишь позавидовать.
– Спасибо! Так испугалась, что по глупости оставила его в парке.
– Несчастная! Нашла бы себе жениха.
– Шутишь? Им красавицы нравятся.
– Тиш, ну вот ерунду несешь. Милое личико, хочешь сделаем макияж, и сходим по магазинам, – предложила она интересную затею.
– Я в Петергоф поеду.
– Ох, неугомонная. Да лучше посетить торговый центр. Ну не будь ханжой!
– Прости, но сейчас экономлю. Неудобно перед тобой. Нам платить за квартиру, а ты меня содержишь тунеядку, – произнесла я слегка грустным тоном, а она обхватила мои щеки.
– Чудная ты! О наших расходах не волнуйся, – устремилась готовить омлет. Благо мне удалось разобраться среди разбросанного хлама. Полегчало на душе. После столь рутинного занятия, присоединилась к ней.
– Опять дождь передают. Питер нас не радует погодой. Видела мое новое пальто? – взяла она вилку.
– Да, ты вылитая модель, Кристин.
– Вернемся к нашему разговору. Тиш, случайно не желаешь познакомиться с богатым ухажёром? – задала вопрос, после которого вогнала в краску. Завтракать расхотелось.
– Нелепая идея.
– Почему? Посмотри, ты сидишь в четырёх стенах после трагедии. Нельзя так жить.
– Бред, я выхожу гулять.
– В парк, горбаться вместе с художниками, чумазыми и неухоженными! – высказала она свое мнение.
– Мне состоятельные женихи не интересны.
– Господи, глупая. А какие? Бедные? Наверное, альфонсы, которые нас обдирают как умалишенных дур? – нервничала, подливая себе кофе.
– Ругаться со мной вздумала?
– Да я разбудить желаю. Высокое искусство, это великолепно. Но обитать словно серая мышь, убогое занятие.
– Спасибо за завтрак. Прости, но для меня богатство это прежде душа. В современном мире, люди помешаны на квартирах, машинах, и дорогих путешествиях. Сплошная пустота, – твердила я с неугасающим холодом, тогда она немного смягчилась.
– Остынь. Я же переживаю, стала мне очень дорога. Понимаю больно хоронить родителей. Но закрываться в себе нельзя. Обещай сходить со мной на шопинг. Тиш, – взяла она ладонь в свою руку, и я натянуто улыбнулась.
– Хорошо. Но сейчас тороплюсь. Нельзя пропустить серые тучи, – побежала словно угорелая на автобус…
Я любила этот городок, пропитанный свободой. Где рождались песни, и лилась по строчкам поэзия. Обожала колесить по набережным, наблюдая, как люди загадывают желания. Они счастливы, находясь со своими близкими. Иногда по вечерам спускались к реке Неве. А путешествия на корабле, несравнимое удовольствие. Где слышишь волны, и закрываешь глаза. А северный ветер, бодрит душу, наполняя ее большим вдохновением. Мы любили с родителями гулять по Питеру, фотографируя разводные мосты. Но сейчас они далеко, шрам на сердце не залечить. Пытаюсь быть сильной, но тщетно. В памяти наша парадная, от старой квартиры ничего не осталось. Лишь кулон, который я ношу в кармане. Тут они всегда со мной, улыбающиеся. Чуть не проехала свою остановку. В Петергофе всегда наплыв туристов, здесь приятно посмотреть на танцы фонтанов. Просто роскошь королей, но больше всего изумлял непохожий вид на Финский залив. В непогоду, облака покрываются дымчатым оттенком, хочется постоянно любоваться. Взяв кисть в руки рассчитывала изобразить всю достоверность этого осеннего неба.
Разумеется, засиделась и прибыла в бутик с небывалым опозданием. Нервничающая Кристина, замучилась звонить.
– Чего трубку не берешь? Скоро свихнешься с картинами своими!
– Прости! Там природа была красивая!
– Всё. Ни слова о живописи. Мы идем тратить деньги на всякую женскую мелочь, – завела в первый отдел, она умеет всегда создать праздник.
– Как дорого! Кристин, да это обдирательство! – возмутилась я.
– Отстала от жизни. Примерь то платье.
– С ума сошла? Оно же пошлое!
– Тиш, раз ты любишь всё красивое. То чем одежда не угодила? – старалась навязать свое мнение.
– Я не стану его брать!
– Напористая! Вот чем оно не нравится?
– Пожалуйста, купи себе что-то. А я обойдусь, – рассчитывала договориться, присаживаясь на скамейке. Тем временем подруга уже обходила все магазины, возвращаясь с полными пакетами.
– Я в кафе. Что заказать?
– Мороженое. Пока помою руки в дамской комнате, – спешила я умыться. Заодно посмотрела в зеркало. От вечного недосыпа синяки под глазами. Сказывается утомление. Приведя себя в порядок возвратилась к ней, она уже болтала с кем-то по телефону.
– Садись скорее, – только проронила к нам приблизился некий мужчина в темных очках.
– Вот твоя хваленая художница?! Я очарован!
– Доминик! Ты? Вот уж не ожидала! – воскликнула приятельница, а мне стало неловко. Пробовать десерт расхотелось.
– Значит, транжирите деньги в питерском торговом центре? – подсел к нам, тогда окутало странное чувство тревоги.
– Да. Показываю подруге город.
– Занимательно как. А чего она молчит? Боится, да? Я же вроде не монстр, – дышал мне в затылок.
– Кристин, я на улице подожду, – смяла в руке салфетку, как он тут же схватил ее.
– Какая вы невежественная. Игнорируете меня?
– Извините. Думаю наше знакомство плохая затея, – вскочила, торопясь скорее уйти…
ГЛАВА 3
Доминик
Белоручка нашлась, гляньте не угодил замарашке. Чувствую словно плюнули в спину. Ничего она попляшет, невинная пташка. Цену себе знает, в ногах валяться станет. Остался наедине с этой эскортницей, показывая раздражение.
– Чего уставилась, проститутка?
– Не срывайся. Я не виновата.
– Ошибаешься, алчная дрянь. Подстилка для богачей. Ты должна была нас познакомить. А твоя приятельница мордочку кислую строит.
– Доминик, я предупреждала, она проблемная. Прояви своё очарование!
– Почему она не стала говорить со мной? Гнев желаешь вызвать? Аферу очередную решила провести? Раздавлю хуже таракана. Только попробуй отвести взгляд, – взял ее за запястье, и так сильно сжал, что она вскрикнула.
– Дай время.
– Сколько? Я не сентиментальный дурак, унижаться перед всякими лохушками!
– Ты пугаешь ее. Сам подумай, после смерти родителей жила замкнутой. Ее отогреть нужно. Наплети чушь, – уверяла, чтобы я поверил.
– Чем она увлекается? Должен знать всё про эту серенькую мышь.
– Кисти, акварель, картины. Весь хлам, который пылится, – рассуждала она, осталось заманить дуреху в капкан.
– Тошнотворная дура.
– Почему столько агрессии? Завоюй ее сердце.
– С огнем играешь. Где гарантия, что дрянь девственница? А если она с бомжами на вокзале спит? Ты понимаешь, что я потом задушу тебя, – срывался, показывая неугасающее бешенство.
– Доминик, доверься мне. Предположу, что она не целованная. Зачем мы спорим? У тебя в руках, невинная скромница. Стань ее первым мужчиной, от которого у нее закружится голова, – нашептывала интригующе, а я машинально выглянул в окно. Увидев просто дикое зрелище. Девица с двумя тонкими косичками и измазанной шапке, стояла под козырьком, прячась от ливня. Всматривается в лужи. Восхищается природой. Я отравлю ее душу. Клянусь, она умирать по мне будет. А я смеяться над ней, и показывать кто господин ее судьбы.
– Готовь платочки. Ее придётся пролить много горьких слез, – швырнул также салфетку в тарелку. Пора навестить нашу испуганную девочку. Быстро спустился по эскалатору. Стоит и ждет свою приятельницу. Ошибается, я так просто не отпущу её.
– Вы замерзли? Возьмите мое пальто.
– Благодарю. Но нет.
– Скажите, я такой страшный? Раз вы меня шарахаетесь, – уставился в ее глаза с зеленоватым оттенком.
– Я боюсь незнакомцев!
– Так давайте это исправим. Доминик, – протягиваю руку, а та неуверенно вымолвила.
– Тиша.
– Божественное имя. Как и сама обладательница, – старался заманить ее в свои сети.
– Извините мне пора, – нервничает, а я собственнически схватил ее ладонь.
– Гроза началась. Это свинство отпускать девушку мокнуть. Предлагаю прогулку по Питеру. Не отказывайте, – говорил настолько волнительно. Она находилась в смятении. И спустя некоторое время из торгового центра выскочила эта лживая Кристина. Переглянулись с ней. Конечно, мы сообщники, в совершении грязного плана.
– Мы согласны, Доминик. Льет как из ведра!
– Подожди, но на автобусе можно, – сказала эта писклявая художница. Она начинает бесить своим неподчинением. Её решили подвести. Но она уперлась, мымра проклятая. Ударить бы за непослушание.
– Тиш, не выдумывай. Мы же не дикие?! – уселась на заднее сиденье, а я нарочно захлопнул дверь. И у этой мартышки не осталось выбора, лишь сесть на переднее со мной.
– Обещаю, не съем вас! Тиша! – поднёс руку к губам, желая оставить поцелуй, но она боязно ее спрятала в карман. Усаживается в салон, а я представляю, как громко стучит ее сердце. Она словно в логове дьявола, коварного во всех смыслах. А я с неподдельным азартом пристегиваю ремень безопасности, не отводя своего непристойного взгляда.
– А давайте я поменяюсь с подругой. У вас же есть общие темы.
– Сбегаете? Словно зайка от серого волка. И не вздумайте, очень упертый. Нельзя со мной спорить, – нажал педаль газа… Пора приструнить нахалку.
ГЛАВА 4
Доминик
Молчала всю дорогу вызывая раздражение, скучная дрянь. Терпение подходит к концу. Игнорирует, будто не интересен.
– Возле книжного магазина остановите!
– Тиш, мы же по городу катаемся, не порть прогулку.
– Без меня веселитесь, Кристин. Спасибо, что подвезли, – ускользнула эта напористая самозванка. Ей плевать даже на дождь. От огромного раздражения стукнул по рулю, глядя цинично в зеркало.
– Клянусь, ты пожалеешь, что подсунула эту дрянную козу. Она бесит с каждой секундой.
– Доминик! Почему раздраженный?
– Тупая? Или прикидываешься? Эта художница не замечает меня. Не привык видеть хладнокровие.
– Да, она сумасшедшая. Но разве с твоим талантом поспоришь? Хочешь я расхвалю тебя?
– Если она отвергнет, потом раздавлю колёсами своего дорогого авто. Что интересного в этих запылившихся книгах? Строит из себя умную. Сколько таких обманывал. И эта поверит моей лжи. Уверяю.
– А я не сомневаюсь. Доминик, а если нам снять напряжение на твоей квартире, – начала флиртовать со мной, но пребывал в агрессивном настрое.
– Спустись на землю. С подстилками не сплю!
– Где благодарность? Я с ангелом свела!
– Вижу! Уже сыт по горло её гордыней. Выметайся из авто, пешком доковыляешь. Сначала научи свою подружу уважать меня, – резко затормозил, указывая ей на улицу.
– Сжалься. Ты же джентльмен.
– До свидания! – сорвался прочь.
В мыслях творился хаос. Она дикая до ужаса, непохожая на других. Держу пари для неё в приоритете благородство и честность. Насколько примитивное мышление. Всё продается, и каждый готов перегрызть горло другому, ради обогащения. Адреналин охватил всю плоть, в своем загородном доме замышлял истинное коварство. Обмануть, обольстить, а потом показать кто господин. Ломать гордость подобных циничных сучек кайф. Снова достал снимок. Художницей себя считает. Кто купит её пейзаж? Познакомить с истинными коллекционерами? Те охотятся за обнаженными цыпочками в различных непристойных позах. Но настанет день, когда ангел обожжет крылья, и не сможет взлететь.
На следующий день подкараулил Кристину в спортзале, следящей за своей тощей задницей. Вдруг хахали богатые бросят.
– От жира избавляешься?
– Дерзкий Доминик! Чем обязана?
– Жажду увидеться с нашим ангелочком. Дуру в рваном свитере. Она моется хотя бы? Или воняет словно потрёпанный бомж? – расспрашивал, стараясь не потерять важных деталей.
– Насчет гигиены не беспокойся. Чистая девочка. Невинная, скромная!
– Только упёртая! Где эта замухрышка обитает?
– В Петергофе. А может заглянешь к нам?
– Обойдешься. Сначала запудрю мозги этой лохушке, – оставил ее в гордом одиночестве…
На ум пришла гениальная идея. Наша ранимая детка должна клюнуть. Я уже подготовился. Растрогаю даже самую бездушную тварь. Миновал очередь туристов. Здесь вечное столпотворение. А вон и наша пташка. Гляньте сколько грациозности во взгляде. Она создает шедевр. Прям значимая персона. Не выношу девиц, полных самовлюблённости. Подкрался, от чего она едва не уронила кисть.
– Вы?
– Да. Скажите почему боитесь меня? – пристально рассматривал ее щеки, испачканные в зелёной краске.
– Заблуждаетесь. Просто не вижу смысла в нашем общении.
– Тиша, это жестоко. Сколько вам повторять, я не опасный человек. Думаете, если богат, то плохой?
– Простите. Я занята. Оставьте меня в покое, – протирала тряпкой свой мольберт. Терпения не хватает, сейчас возьму за шкирку и похищу. А потом под дулом пистолета заставлю выполнять непристойные вещи.
– Мешаю, да?
– Сильно обидитесь, если скажу, что вы не нравитесь?!
– Обманывать, это гадко, Тиша. В глаза посмотрите и произнесите, – зверски рассердился, эта идиотка начинает изводить.
– Прощайте! – торопилась покинуть парк, тогда рискнул крикнуть вслед.
– Погодите. А сколько стоит ваша работа? Хочу заказать пейзаж.
– Я не продаю картины миллионерам, потому что новичок, – шарахалась словно огня. Проклятье. Улизнула. Самая неприступная девица. Нет, я не в ее вкусе. Да кому она брешет? Проверю после поцелуя, подсядет на наркотик, потом не отвяжется. Но сдаваться не в моих правилах. Не поленился отложить встречу и подкараулить ее на Фонтанке. Шла по набережной, бедняжка чуть не упала в реку.
– Преследуете?
– Не кричите. Я же не грозный бандит. Можем поговорить.
– Доминик, простите, спешу домой.
– Вы эгоистичная девушка. Сложно выделить минуту? Плюете на чужое горе? Да? – произнес довольно волнительно. И у нашей замухрышки побледнело лицо. Попал точно в цель.
– Господи, что стряслось? Скажите!
– В ресторан зайдем. Ушей много, – указал на милое бистро. Прям прогресс, она заговорила со мной. Устроилась за столиком, осматривая довольно милый интерьер.
– Какое у вас несчастье?
– Разве вам интересно? – оглядывал каждый её жест. Тонкие русые волосы, жутко растрепались. Надо же сняла свою шапку, а в глазах читалась усталость.
– Говорите.
– Младшая сестра утонула. Месяц назад, – врал довольно убедительно.
– Мне так жаль. Соболезную.
– Добрячка, Тиша. Решили утешить меня? – незаметно погладил ее по ладони, и она немного расслабилась.
– Что вы делаете?
– Трогаю вас. Запрещено?
– Доминик. Я правда вам сочувствую, но не оказывайте знаков внимания.
– Звучит очень холодно. Ладно, но картину напишите в память о ней? – желал заманить в дом и запереть на несколько замков.
– Подумаю, – убежала на дождливую улицу, а я догнал, разворачивая к себе.
– Отказ ранит меня. Тиша! Вы уже снитесь бесу! – приблизился к губам, которые желал испробовать. Скоро это случится.
ГЛАВА 5
Доминик
Разыграл грандиозную драму и она не устояла. Все бабы, верят грустным историям. Скоро наша гостья окажется в логове дьявола. Поэтому я приказал домработнице отполировать каждый уголок дома.
– Пыль увижу, выгоню вон! Особняк должен блистать!
– Да, хозяин, – кивнула в одобрении. А я выглядывал нашу особу в рваном свитере. Честно просыпается желание взять его и сжечь. Напялила хлам. Все свалки, наверное, облазила, чтобы принарядиться. Опаздывает. Договорились на полдень. Какая непунктуальная. Чувствует, что в опасных руках монстра. Я научу ее послушанию, она свихнётся от любовной зависимости. Это самая сладкая часть нашего коварного плана. Пью уже вторую чашку кофе. Объявилась, встретил у самых ворот.
– Опаздываете, Тиша. А я скучал.
– Простите. По дороге, автобус сломался. Где мастерская? Желаю приступить к работе, – отталкивала своим нудным голосом.
– А шампанское выпить? За наш творческий союз. Нравится в моей усадьбе? – показал своё имение.
– Не люблю роскошь.
– Какая черствая. А где же вы предпочитаете обитать?
– В городских парках, – тараторила девица.
– Скоромная Тиша. Осторожно, я медленно прирастаю к вам. И самое опасное, не смогу отпустить. Ну выпейте стакан дорого игристого вина, – протянул бокал.
– Откажусь. Какой пейзаж вы хотите?
– Вас голой на диване, – ошарашил ее и та подавилась, – неудачно пошутил. Осенний лес. Добавьте ярких красок. Особенно колоритной листвы.
– Начну трудиться, – упорхнула, а я сжимал руки в кулаки. С удовольствием бы ее раздел, и посмотрел на фигуру. Поглядывал словно изголодавшийся волк. Пора избавиться от свитера. Позвал садовника, который возился с кустом, чтобы занялся делом.
– Толкни эту дуру в бассейн.
– Хозяин, вы уверены?
– Глухой? Немедленно выполняй, – прошипел ему в затылок. С вожделением ждал пока, он случайно заденет ее. И когда она плюхнулась в воду, изобразил беспокойство.
– Тиша! Как вы? Я сейчас, – протянул руку, а та неуклюже ухватилась.
– Ледяная!
– Уволю его. Обнаглел, – мужественно сказал.
– Нет. Он же останется без работы, – морщилась от холода.
– Жаль его? А меня? Я, например, плохо сплю ночами, – рассматривал ее, запоминая нежные черты. Губы посинели. Бедняжка околела.
– Почему?
– Страдаю без девушки. Она украла мое сердце, – шептал настолько волнительно. Она покраснела.
– Простите. Я могу переодеться?
– Да. В моей спальне. Халат подойдет? – взял за руку, ведя на второй этаж. И едва отворил шикарную дверь. Та замешкалась. И когда я встал позади нее, учащенно задышала. – Не бойтесь. Не изнасилую.
Оставил гостью одну, а сам ждал, пока она останется в нижнем белье. Смотря через зеркало в соседней комнате, мог наблюдать за происходящим. Неуклюжая, и сутулится постоянно. Точно девственница, чую аромат невинности. Она пожалеет, что встретилась со мной. Окутала жажда опробовать ее сейчас. Плевать, её никто не услышит. Наказать за скверный характер. Потерял всякий покой. И словно ошалевший хищник вламываюсь. В испуге она прикрывает свое тело.
– Что вы себе позволяете? Нет!
А я особой жестокостью повалил ее на стол и впился в губы. И начал непристойно их целовать. Искусно пробую их, дурманя ее. Она сразу ослабла.
ГЛАВА 6
Тиша
Развращенный нахал, да как он смеет лапать. Больше всего испугалась быть использованной.
Поэтому ударила его по лицу. Трогает щеку, показывая недовольство.
– Больно между прочим, художница!
– Вам кто позволил? Я похожу на доступную шлюху? Ноги моей здесь не будет, – искала впопыхах мокрую одежду.
– Сколько высокомерия. Подумаешь, поцеловал? Хватит разыгрывать спектакль. Ты простудишься! – схватил за локоть.
– Отпустите, или я закричу.
– Насильника строишь из меня? Я прям зверь ненасытный. Да, соблазнился. Губы у тебя сладкие. Мне что застрелиться?
– Мы с вами не так тесно знакомы, обращаться на "ты", – ясно дала ему понять, а то чересчур обнаглел.
– Гордая какая. Раз брезгуешь находиться, то задерживать не стану. Зонтик дать?
– Обойдусь. Надеюсь больше не встретимся, – бежала по лестнице. Не желаю тут оставаться. На улице прогремел гром, быстрее покинуть его поместье. Поцеловал против воли. Пыталась забыть те ощущения, но не особо получалось. Сердитая села в автобус, стуча зубами. Действительно холодно, очень сыро на улице. Зачем только согласилась прийти к нему. Вся уставшая возвратилась в квартиру. А взволнованная Кристина сразу напала с вопросами.
– Где тебя носило, Тиша? Я чуть с ума не сошла!
– Ездила к твоему наглецу. Он самый аморальный человек. Я упала в бассейн, а этот мерзавец воспользовался моей беспомощностью. Начал приставать. Отвратительно. Нельзя же вести себя как животное, – выглядела раздраженной.
– Ты про Доминика?
– Да похотливого самца с манией затащить в постель.
– Вздор! Он обходительный. Зря судишь!
– Скажи, почему заступаешься за него? Вы друзья? —снимала на ходу одежду. Срочно принять ванную. Реально продрогла. Желаю выпить чая, и лечь поскорее в постель.
– Сколько гнева из-за обычного поцелуя. Не думала, что нравишься ему?
– Прекрати заступаться за этого извращенца! Или мы разругаемся. Пусть других ласкает.
– Тиш, а не слишком сурова к нему? Ну да не сдержался. Видела, как он смотрит? Словно раздевает, – говорила нелепые вещи.
– На что намекаешь?
– Без ума от тебя. Плохо быть одинокой. Соглашайся на его ухаживания.
– Сватаешь с этим гадким типом. Я просила меня целовать? Даже наплевал на ухаживания. Всё, должна побыть одной, – заперла дверь.
За ужином она нервно ела салат, косясь в мою сторону.
– Придирчивая.
– Опять станем его обсуждать?
– Тиш, вот кому врешь? По Доминику сохнет любая. Он красивый мужчина.
– Пусть снимет корону, он не идеал. И где с ним познакомилась? – спрашивала, стремясь узнать все детали.
– Защитил в переулке. Да, он смелый. К тому же состоятельный.
– Меня чужое богатство не интересует. Хвали его дальше. В человеке должна быть порядочность, а не эгоизм. Если я не ношу дорогие шмотки, значит всё дозволено?
– Лучше отправлюсь спать. С тобой утомительно разговаривать, Тиш. Он просто поцеловал тебя, а ты устроила трагедию, – скрылась в соседней комнате.
Всю ночь я сидела на подоконнике, обхватив колени. Совершенно не спится. Вспоминаю, как он касался меня, бросает в дрожь. Случайно задремала, а подруга не соизволила разбудить. Но привел в недоумении настойчивый звонок в дверь. Вскочила вся растрепанная, и едва я увидела надменного Доминика, вздрогнула.
– Где адрес взяли?
– Кристина сказала. И пока эгоистичная художница бесится, отвечу. Мне мольберт с красками выбросить?
– Проклятье.
– Да, растрепанная скандалистка его забыла. Мне подобный хлам бесполезен. А вот тебе нет, Тиша. Угадал? – прожигал взглядом, от чего реально вздрогнула.
– Совести у вас нет.
– Почему я ложен любезничать с тобой. Влепила пощечину. Не извинилась.
– А кто коснулся моих губ?
– Спорим рассердишься, еще больше? Мне хочется еще раз их поцеловать, – прислонил к стене, учащенно задышав.
– Я закричу, и сюда прибегут соседи.
– Голос не надорви. Всё равно не успеешь, возьму и похищу.
– Не трогайте меня.
– Пока не начинал лапать, Тиша. Но скоро привыкнешь к моим рукам, кошечка, – шепнул на ухо, от чего по телу прошелся мандраж. Развратитель самый настоящий.
– Ударить коленом между ног?
– То что ты садистка, понял уже. Так как быть с мольбертом? Заберешь его? Или мне отнести его на помойку? – дышал в губы, он не упокоится, пока не добьется своего.
– Возьму обязательно. Странно, почему его не привезли?
– Я же хитрый. Это шанс снова с тобой встретиться. Кстати пока одна любительница живописи обращается на "вы", открою страшную тайну. Старше всего на два года. Не ругай подругу, она проболталась, – коснулся носа, сразу окутал страх.
– Держи дистанцию.
– Мы уже не чужие. Здорово, Тиша начинает потихоньку доверять, – пронзал своими карими глазами. Они горели неподдельным огоньком. Рядом с ним сердце учащенно бьется.
– Верни мне мольберт.
– Дорог, да? Расскажи, кто его подарил? – нашептывал в губы, так неудобно стало перед соседской старушкой.
– Родители. Вопросы окончены?
– Не плачь, я же не жестокий. Просто согласись выпить со мной чашку кофе. Завтра в десять. И только попробуй не прийти в офис, художница! – поцеловал носик. Оставив в замешательстве. Он оказывает бесспорное влияние на женщин. Держу в руках визитку, в пот бросает. Не получится отвязаться.
Вся на нервах явилась в центр города. Ветер пронизывал до костей, главное вернуть потерянную вещь. В главном здании, не задали лишних вопросов. А настойчивый Доминик встретил в своем кабинете.
– Опоздала на минуту.
– Отдай, и я уйду.
– Ну вот опять обиженная. Вот почему мы не можем подружиться? – прислонил к шкафу с бумагами.
– Опасаюсь безумца.
– Он соблазнился. Ты очень красивая.
– Обман. Верни его, пожалуйста.
– Забирай, эгоистка. Значит отказываешься писать картину. А я надеялся. Совершил случайно ошибку, и ты сразу отвернулась.
– Доминик, я не самая лучшая художница. Думаю найдешь профессионального мастера. Надеюсь все разногласия испарились, – забираю пакет, торопясь прочь. Но сделав пару шагов, встала в ступор. Мольберт новый. На моем было выгравировано мое имя. В панике возвращаюсь, он сидел довольный, откинувшись в кресле.
– Зачем обманул? Ты купил его.
– Отличила подделку. Тиша, я же не глупец прощаться с ангелом. Не волнуйся, пока не выбросил его, – говорил слишком загадочно.
– Сколько можно издеваться, отдай.
– Почему не желаешь общаться со мной? – покинул место, подходя ближе.
– Где мой мольберт?
– На десятом этаже. Пошли, – сказал загадочно. Стоим с ним около лифта, и я вся трясусь. И только он нажал кнопку, вспотела. Боюсь замкнутого пространства. Проехав пару этажей, свет начинает моргать.
– Что происходит?
– Видимо, неисправности. Не переживай, – старался взбодрить, но внезапно лифт остановился.
– Позвони сотрудникам.
– Мобильный оставил.
– Господи. Сколько мы тут пробудем? – началась у меня паника…
ГЛАВА 7
Тиша
Кошмар, сложно находиться взаперти. Нервно стучу по кнопкам, а он ухмыляется.
– Тебе смешно? Застряли как два дурака. Я между прочим спешу.
– Куда? В парке заниматься ерундой? – промолвил вслух, и тогда я округлила в глаза.
– По-твоему, живопись, чушь? Ну, спасибо.
– Тиша. Всего лишь сломался лифт, а ты уже готова расплакаться. Твоя нервная система жутко расшатана, – твердил он с неугасающим превосходством.
– И сколько здесь сидеть?
– Долго. Потом умрем вместе.
– Издеваешься, Доминик? Кончено, ты богат, ссоришь деньгами. А обычным людям не понять такой расточительности.
– Ого. Поговорим о морали. Не угадала, ценительница высокого искусства. Я побирался в кварталах со своей умершей сестрой. Рассказать как питались отходами? – снял пиджак и остался в рубашке, словно рассчитывал слить душу.
– Сочувствую.
– Непробиваемая Тиша, поняла меня? Как же так?
– Я не рассчитывала ругаться с тобой. Просто живу в своем мире.
– Как драматично звучит. Так впусти туда нового друга. Вдруг стану полезным.
– Для начала освободи нас.
– Не волшебник. Но думаю, ремонтники ликвидируют проблему очень скоро. А пока присаживайся на мои колени. Давай, ты устала, – звал в свои объятия, наподобие дьявола.
– Постою.
– Гордая киса. Я не страшный и не кусаюсь. Обещаю не обнимать. Мы просто поболтаем, – заманивал, реально ощутила дискомфорт. И тогда согласилась.
– Спасибо. Стало легче.
– Обращайся, пугливая художница. Можно бросить комплимент?
– Какой?
– У тебя невероятно красивые глаза. И я боюсь в них влюбиться. Тогда во мне точно проснется неукротимый зверь, – вымолвил настолько нежно. Даже позабыла, что находились в заточении.
– Лукавишь, да?
– Зачем лгать? Просто недооцениваешь себя. А если распустить волосы и зарыться туда пальцами, испытаешь блаженство, – снял мою шапку и запустил в волосы ладонь. Массирует кожу головы, и я медленно расслабляюсь, – тебе ласки не хватает.
– Не надо.
– Я обещал быть хорошим. Расскажи, что ты любишь? – охотно интересовался.
– Природу. Особенно изображать ее на картинах. Нет ничего прекраснее в мире.
– А в любовь веришь, Тиша?
– Да. Она заставляет совершать безумства.
– Особенно, когда мучаешься от одиночества по ночам. Плохо, когда девушка отвергает. Ищет недостатки. Тиша, ты сурова ко мне, – нежно обнял за талию, и он уже бы поцеловал. Но двери лифта резко открываются, и нас отвлекает работник.
– Шеф, не опоздал? Вы сказали создать поломку на полчаса.
– Идиот! У тебя в мозгах солома? Чем думал? —озверел этот негодяй. Тогда вскочила в порывах агрессии.
– Какой же ты омерзительный! – влепила ему пощечину, торопясь по лестнице.
– Ой, рассердилась она. Да, я рассчитывал побыть с тобой, Тиша. Считаешь преступлением.
– Думаешь лишь о похоти. Поэтому мы разные, Доминик! – закончила наш бессмысленный разговор.
ГЛАВА 8
Доминик
Гордая дура, она начинает бесить. Я не успокоюсь, пока не обману ее. Сопротивляется. Да ты сама попадешь в руки к опасному самовлюбленному типу, детка. Он стольких обесчестил, можно сбиться со счета. Нужно надавить на ее, так чтобы рыдала постоянно. А сейчас я будто ее враг, которого она шарахается. В порывах гнева разбил стакан, тот разлетелся на несколько осколков. Опять фото противной художницы перед лицом. Глаза, в них столько целомудрия. Она начитанная, обладающая непохожим остроумием. Ангел с чистой совестью. Таких соблазнять одно удовольствие. Но скрытая душа не дает покоя, она боится злющего монстра. Но, клянусь, подберу ключ к ее сердцу. Оно останется разбитым.
Сидел допоздна, глядя на вечерние краски Питера. Города с непохожей свободой. И в нем проживает одна серая мышь. Ладно для начала помирюсь с выскочкой. Обожаю ее реакцию, она так нервно кусает губы. Выгнал из гаража свой автомобиль, и устремился по знакомому адресу. Затормозил около подъезда, взяв мольберт для циничной художницы. Ударила по лицу, два раза. Отомщу ей за ее испорченный характер. Поднимаюсь пешком, и едва позвонил в дверь, увидел расфуфыренную кобылу Кристину.
– В гости приехал, донжуан?
– Да, трахнуть вас обеих. Твоя подруга сразу сбежит?
– Горячий Доминик! Обожаю твое остроумие, – начала ластиться словно кошка. А от ее парфюма путаны, становилось невыносимо дышать.
– Слюни подбери, шлюха. Мечтает обо мне. Сначала нужно избавиться от венерических болезней, поняла? – спустил ее на землю. Вообразила себя особенной, обожаю обламывать гонор.
– Суровый деспот. Скажи, чем не угадила? Даже поцеловать не разрешаешь. Это оскорбительно по отношению к девушке, – предъявила претензии, тогда решил спустить ее на землю.
– Потише говори, сучка для олигархов. Хахалям своим диктуй. Если из-за твоего куриного мозга всё сломается, не расплатишься до конца жизни. Наша невинная овечка дома? Или нет?
– Соскучился?
– Безмозглая дрянь, я похож на хлюпика с выраженными эмоциями? – проронил, с несказанным цинизмом. И она сделала шаг поближе.
– В гневе невероятно сексуальный. Часто спрашиваешь о ней. Доминик, смотри не влюбись. А то растеряешь всю харизму, – проронила невнятную чушь, тогда рискнул доложить.
– Лучше беспокойся за подругу свою, ей скоро сопли жевать. Ведь ее поджидают мучительные страдания, – говорил абсолютно хладнокровно.
– Плевала я на эту идиотку. Таскает шмотки, словно с помойки. Иногда стыдно с ней гулять. Поэтому, обижай это убожество на здоровье. Но всё же, почему опасный Доминик заглянул к нам в столь поздний час?
– Наладить отношения желаю. Одни промахи. Тиша твоя премудрая зараза. Но ничего не таким зубки ломал, а то возомнила себя особенной, я оторву ей крылья, – добавил с нескрываемой корыстью.
– Входи. Сам разговаривать с ней будешь, – впустила в квартиру, и я сразу оглядел их халупу. Разбросанная косметика. Эта шалава не отползает от зеркала. Сватается с богатыми козлами. Снимаю обувь, держа за спиной мольберт.
– Где наша девочка с комплексами?
– В гостиной. Смотрит сопливый сериал. Не пугай, а то побледнеет от страха, – сказала эта выдра. А потом проводила к нашему зажатому ангелу. Поджала колени, вся неуклюжая до ужаса.
– Тиша, у нас гости. Гляди, кто? – включила свет, и нашу поклонницу искусства едва не ударило током.
– А почему ты не сказала, что он придёт? – вся всполошилась.
– О! Как мы расстроились! Тиша, а где же гостеприимство? Я, например, голодный. На улице ливень. Сложно чаем угостить? – прожигал ее взглядом, лед растает и она обязательно влюбится.
– Ужинайте. Я к себе пойду.
– Хватит, говорить глупости. Дорогая, ну мы же не бесчувственные. Чем Доминик помешает? Он же не опасный маньяк. Так рассуждаешь, будто с ним опасно дышать воздухом, – заступилась потасканная мымра. Она умеет шевелить извилинами. Признаться, даже удивлен. Довольный уселся в кресло, наша ранимая девочка, чуть не подавилась водой. Я слишком пугаю ее. Но привык одерживать победу, иного способа нет.
– В сон клонит, Кристин. Вам веселее будет.
– Игнорируешь меня, Тиша? А я между прочим мольберт привез. Даже не отблагодарила. Чем заслужил подобное отношение? – не стеснялся высказаться вслух.
– Благодарю. Но я не выношу вранье.
– Лифт не можешь простить? А как должен был пригласить тебя на свидание?
– Кристин, разогрею вишнёвый пирог. А вы пока общайтесь.
– Не утруждайся. Я сама всем займусь. Побеседуй с Домиником, – содействовала мне, отлично, а то так дело не сдвинется с мертвой точки. Пора реально действовать. Сидит словно забитый заяц. Вся насупилась.
– Мне извиниться, Тиша?
– Подобные замухрышки не заслуживают.
– Я устал терпеть твоё высокомерие, – рассчитывал ей сказать.
– Хорошего вечера. Отдай мольберт, пожалуйста, – только подоспела к двери, преградил дорогу.
– Нет, художница. Сначала уделишь мне внимание. Целых два раза ударила. Твое ледяное сердце совсем не умеет чувствовать? – дышал в ее губы, не прочь их снова поцеловать. Нужно медленно приручать нахалку. И здесь помешала Кристина.
– Поладили? Ох, одни нервы с вами. Прости ее, Доминик. Она боится заводить друзей. Но на самом деле очень добрая, воспитанная. Ешьте пока горячий, – хлопотала, показывая свою лицемерную натуру. А я бросил взор на рядом сидящего испуганного ягненка. Кусает выпечку, боясь подавиться. Представляю Тишу в кровати. Она скрывает своё нагое тело и боится отдаться. Но я буду первым, кто лишит ее невинности, а дальше судьба пустоголовой сучки не волнует. Испытываю непохожий адреналин, тянет ее попробовать. А после наши глаза с ней встречаются. Чай стынет, а мы не можем наглядеться.
– Спасибо, Кристин. Ладно, я спать. А то зевота замучила, – ответила эта тихоня. Тогда пришлось сыграть роль беспомощного.
– Заночую в машине. Дома травят насекомых. Атаковали мою усадьбу.
– Какой кошмар! Откуда они взялись осенью, Доминик?
– Наглый сосед подбросил тараканов. Конкурент по бизнесу. Жаль неудобно спать в иномарке, – давил на жалость, и потом из уст моей сообщницы раздались слова.
– Оставайся на ночь. Постелем на кухне!
– А в гостиницу сложно заселиться? —проронила циничная Тиша.
– Аллергия на меня, да?
– Подозрительно. Ты богат, а снять номер в отеле сложно.
– Экономлю, любительница живописи, – скандалил с ней. С удовольствием схватил бы за волосы и трахнул за не послушание.
– Тиш, он не съест нас. Зачем тратиться? К тому же он забыл карту в особняке. Никто не потревожит твой сон, дорогая! – говорила слишком убедительно ее подруга, а я ждал ночи…
ГЛАВА 9
Доминик
Эта слабовольная скрылась мыть посуду, пора обсудить все детали. Вывел разукрашенную гадину на балкон, и выдал сигарету.
– Блестяще сыграла. Готов хвалить, Кристина!
– Поцелуй заслужила. Она привыкнет к тебе, Доминик. Доверься.
– Надеюсь, а то она раздражает своей неприступностью. Очевидно, жила в лесу и любовалась облаками. Изводит эта тошнотворная тварь. В гостиницу отправила. Радость моя, это ей пора на вокзалах спать.
– Успокойся. Прочь агрессию. Где хладнокровие? Не вздумай научиться чувствовать, а не то потеряешь достоинство. Доминик, ты же лучший, – говорила эта стерва.
– Не указывай мне, вульгарная потаскуха. Сама трудилась эскортницей. Твоя уважаемая квартирантка в курсе насчет похождений? Или она считает тебя непорочной. Свалилась будто с луны, – стряхнул пепел. Пора возвращаться и дальше злить нашу пугливую девочку.
– Раскладушка с подушками на кухне, – промолвила дрянная Тиша, когда возвратилась. Не устоял и бросил порцию сарказма.
– Повезет же твоему мужу.
– Спасибо за лесть, Доминик! – процедила сквозь зубы, тогда остался один. Да, я в жизни не ночевал в подобном хлеву. Тут плесень везде. Больше напоминало сарай. Улегся для видимости возле плиты. Подожду ночи, а потом начну действовать. Еще подушку неудобную принесла. А про короткое одеяло молчу. Ворочался час, потом другой. Уже спина болит. Тихонько отворил дверь, кругом темень. И лишь в комнате напротив горел светильник. Не спит чумазая овца. Слышу, как копошится среди своих красок. Шагаю, окутывая всё страхом, а после стучусь к ней. Та стояла возле мольберта.
– Не спится. Могу лицезреть твой шедевр?
– Боюсь это плохая затея.
– Мне даже дышать запрещено с тобой? Я же аморальный. Да, Тиша? – возмущался до ужаса.
– Нарочно ругаешься? Кристина проснется.
– Справедливости желаю добиться. Другом становится не хочешь. Я в чем виноват? – сокращал между нами расстояние, а потом нарочно захлопнул дверь. Коварный план удался.
– Господи! Что натворил? Замок заедает! А ключ у подруги.
– Да, и будить ее в час ночи, очень плохо. Мне жаль, Тиша. Заночую с тобой. Вместе поместимся?
– На полу лягу. Всё равно долго не сплю, – вся нервничала. От ее тихого голоса, просыпается бешенство.
– Я скотина в твоих глазах? И обязан заставить девушку валяться на холодном паркете. Сейчас осень. Любой проживающий в Питер в курсе насчет пронизывающих ветров. Отопление пока не дали. И ты собралась заболеть? – показывал свое беспокойство.
– Кофтой укроюсь.
– Обойдешься. Ложись на диван, немедленно. Или я выброшу мольберт!
– Сдурел? Кто позволит? – спорила со мной, прям зашипела поганка.
– Выбирай. Или соглашаешься, или с ним простишься! – шантажировал, и она ошарашено выпучила глаза. Неужели победил в схватке. Даже не верится. С недовольством устраивается на подушке. А я укрываю ее одеялом. Эту ночь, запомнишь надолго, голубка.
– Доволен, шантажист? Положи его на место!
– Сердитая Тиша, только не злись. А то становишься еще более красивой, – бросил ей комплимент. И сам разместился на диване.
– Мы не будем спать вместе!
– А где мне ложиться? На балконе? За простуду ты будешь отвечать, – жалостно проронил.
– Хорошо. Тогда возьми другое одеяло.
– Обязательно, художница, – предполагал, как закончится ночь.
ГЛАВА 10
Тиша
Сплошной дискомфорт. Сложно отдохнуть, при столь пристальном внимании. Будто очутилась в лесу, вблизи голодного зверька.
– Язык не отсос критиковать?
– Мысли читаешь? Да? Доминик? – нарушила молчание, а потом натянула одеяло повыше.
– Чем не угадил? Богатством? Видимо, непорочная Тиша обожает простых парней. Слушай, а если я завтра милостыню пойду просить, согласишься сходить на свидание? – говорил он с неугасающим огоньком, тогда усмехнулась.
– Не верю, что ценитель толстых банкнот готов сидеть рядом с помойным контейнером. Запачкаться боишься, – шептала в темноте.
– Спорить вздумала? Ты проиграешь? Давай так. Я попрошу денег, на вокзале, но после своенравная художница, отужинает со мной, – заманивал своими речами.
– А не боишься заразу подцепить и микробов?
– Придирчивая какая. Ну люблю чистоту. Это ужасный недостаток? А сама милашка. Носишь старый свитер. Там уже дырки.
– А меня он греет. Память мамы. И неважно, как выглядит человек. Душа истинное зеркало, – взбила подушку.
– Признаю, победила. Любишь философствовать. Ну так что согласна?
– Сложно поверить лгуну.
– Да наплевать на лифт. Я тебя, что покусал? Тиша? – незаметно подлег ко мне. Слегка напряглась. Ощутила некое смятение. От его сильных рук не избавиться.
– Доминик, имей совесть. Ляг подальше.
– Опять насильником считаешь? Я же просто согреть. Ты продрогла, – подлизывался, держала дистанцию.
– Вспомнила, ключ есть на шкафе. Сейчас возьму светильник.
– Лежи. Его там нет.
– Выпусти, пожалуйста.
– Какая ты напористая. Сложно выспаться со мной до утра? Я прям такой отрицательный? – Говорил с загадками. Но всё равно не послушала и подскочила на носочки.
– Да, злого хищника напоминаешь
– Сколько же во мне недостатков. Тиш, а достоинства перечислить не желаешь? Добрый между прочим, – шептал, а я забрала на табуретку. – Шею свернуть решила? Да брось его.
– Она выдержит не беспокойся. Точно. Он там, – обрадовалась, но этот хитрец взял, не желая отдавать, – верни.
– Ляг со мной.
– Всё равно ночью сбегу, Доминик. Насильно удерживать станешь?
– Да, возьму наручники и сделаю из тебя пленницу, – на моих глазах, достал металлические оковы. Наглец, таких лишь поискать.
– Начнешь распускать руки, закричу, – разместилась на подушке, и нарочно настигла зевота.
– Теперь моя рабыня. Захочу и поцелую, – говорил с неугасающим тщеславием. Устала с ним справляться, а после заснула. Помню его сладкий шепот. Но по утру, реально заурчал живот.
– В туалет отпустишь, авантюрист? – скорчила недовольное лицо.
– Не брезгливый, пошли вместе.
– Доминик, устраивай шутки своим девушкам.
– Я холост, Тиша. Как раз ищу спутницу. Согласишься есть стать? – выпроводил за дверь. И вот мы предстали перед Кристиной в дурацком свете.
– Вы ночевали вдвоём? Ого!
– Это дурацкое недоразумение. Замок сломался.
– Тиш, не оправдывайся. Всё нормально. Приготовлю завтрак, – хлопотала девушка, пот выступил на лбу. Грубиян не рассчитывал освобождать.
– Мне на унитаз садиться при тебе?
– Какие подробности. Действуй, художница! – расшатывал мою нервную систему, тогда чуть не вскрикнула.
– Доминик! Сжалься. Да, я стесняюсь.
– Любезной больше нравишься. Согласись на наш спор. Тружусь на вокзале, в обмен идёшь на свидание. При свечах. На крыше великого Питера, – говорил загадочно, тогда поддалась и кивнула. Сжалился и снял наручники. Едва оказавшись в туалете, испытала облегчение. Стоит как коршун, с ним сложно сконцентрироваться. Дальше исчез, проигнорировав еду. После душа, подруга принялась выспрашивать.
– Горячие любовники! Вас можно поздравить?
– Не смеши. Просто спали на диване.
– Тиша, вот глупышка. По тебе сохнет завидный холостяк. Доминик пылает от страсти. Как не замечаешь? – налила нам чай, обожает его расхваливать.
– Слепая, наверное.
– Вот почему такая противная? Он же нравится тебе.
– Кристин, все ловеласы жуткие обманщики. Ну не сватай, пожалуйста.
– Ох, пугливая. Ну чем он отталкивает? Просто позволь ухаживать. Гляди, согласился обитать на вокзале. Уж прости, лучшее доказательство, – угостилась она бутербродом. Всё прокручивала нашу беседу. Возможно оно права.
Сама удивилась, оказавшись в центре города. Где среди суеты, он сидел в старом потасканном пальто.
– Доминик? Да, ты испачкаешься.
– Не помогай. Докажу одной эгоистке, что ценю ее. Но после этого не отвертишься, Тиша, – разгуливал с протянутой рукой. Люди охотно соглашались помочь. Его простодушие привлекало. Тогда засмотрелась. А после и вскоре уселась рядом.
– Угостить булочкой!
– Задабриваешь меня?
– Беспокоюсь о твоем желудке! – посмотрела в нахальные карие глаза, а он прошептал в губы.
– А про сердце не думаешь? Оно страдает уже которую ночь. На свидание пойдешь? Шампанское, устрицы и мы одни?
– Спасибо, откажусь, – проронила вслух, а этот ненормальный сжал в тисках.
– Наручники достать? Пощады не жди.
– Хорошо, неугомонный! Но я не стану наряжаться. Не люблю фальшь. Если стесняешься, пригласи другую спутницу, – напомнила ему, а тот не отрывая коварного взгляда проронил.
– Обойдешься, ищешь предлог сбежать. Я опасный похититель. Лучше не спорь. До вечера, – оставил в недоумении.
Опасалась нашей встречи, но в животе просыпались бабочки. Заметила, как часто разглядывала его. И сейчас не избавиться от мурашек по коже. В назначенный час, около подъезда остановилась машина. Вся на нервах села в салон. Ночной Питер поражал незабываемыми огнями. Город не спал, все веселились, заряжая непохожей энергией. От зрелища разводных мостов становилось так тепло на душе. И вот водитель приглашает выйти на улице, а дальше предстояло подняться высоко на крышу здания. Поднимается ветер, и шапка едва не улетает. А кругом замечаю множество зажжённых свечей. Доминик приглашает за стол, где находятся изысканные блюда.
– Моя Тиша опоздала. Как же я зол. Не боишься, что изнасилую? Нельзя сердить мужчину, властного и корыстного, – обвил мою талию руками, не позволяя продохнуть.
ГЛАВА 11
Тиша
Боюсь его ненасытного взгляда. Нервничаю, садясь за стол. Сложно восстановить пульс.
– Повара вызвал?
– Да, кушай, а то остынет, – глядел с возникшим искушением.
– Сколько заплатить?
– Дурная художница, всё бесплатно! Нарочно злишь? Всю душу вложил, напряг музыканта. Глянь какая красота, – расхваливал он вид с крыши. Только кусок в горло не лез.
– Почему не пригласил Кристину? Вы созданы друг для друга!
– Портишь свидание? Моё терпение скоро лопнет, – сжимал руки в кулаки. Нервно взяв салфетку.
– Обидела, прости.
– Недотрога! Её и пальцем опасно касаться. Чихал на твою пустоголовую подругу. Она не нравится мне! – ударил Доминик кулаком по столу. Ужин проходил в нервной обстановке.
– Зачем её оскорбляешь? Девушка протянула руку помощи мне!
– Отблагодарить? Тиша, я кажусь тебе плохим парнем? Интересно, что отпугивает?
– Скрытность, Доминик!
– Глупость. Полностью откровенен с тобой! – плеснул нам обоим шампанского.
– Разговор становится нервным. Прощай! – подскочила, но не разрешил уйти.
– Удрать решила? А может ты закомплексованная? Старомодная дива, боявшаяся людей. Угадал, Тиша?
– Отпусти мою руку. Мы не поладим. Смею расстроить, – оставила его в полнейшем недоумении.
По возвращению на квартиру, взяла акварель и начала творить. Касалась кистью холста, в надежде забыть наглые карие глаза. Не выспалась, чем вызвала критику у Кристины.
– О здоровье подумала? Совсем не отдыхаешь!
– Дурные мысли в голову лезут, поэтому мучает бессонница! – взяла тряпку, и начала вытирать руки, желая у неё спросить. – Давно с ним знакома?
– С кем?
– С Домиником? – уставилась я с любопытством.
– Понравился? Неужели в душу запал. Два года. А что, Тиш?
– Он из богатой семьи, наверное, – предполагала я, а та сказала обратное.
– Глубоко заблуждаешься, дорогая. Бывали времена, когда спал на улицах. У него случилась трагедия. Разве не рассказывал? – сварила нам кофе, раскрывая все тайны.
– Сестра умерла?
– Это одна из бед. А то, что его отец избивал и морил голодом в подвале? Поверь, Доминик знает цену деньгам, – положила она в чашку два куска сахара.
– Господи. Кошмар какой!
– Да, мучился бедный. Прости, но несправедлива к нему. Поверь, он нуждается в чужой любви, – сказала с настигшей тревогой.
– И как они выживали с малышкой?
– Вроде Доминик работал на судне. Спроси сама. Поверь, ты должна ему довериться, – оставила дельный совет. Тогда честно совесть загрызла. Действительно, человек нуждается в чужой помощи, а я проявляю хладнокровие. Так нельзя. Это эгоизм, по отношению к другим.
Выследила его на парковке, встречаясь с сухим тоном.
– Ценительница живописи пожаловала! Что грустно по ночам?
– Извини меня. Кристина поведала про твою грустную жизнь.
– В жалости не нуждаюсь, Тиша. Рассчитывал другом стать! А ты отвернулась спиной! – достал бумажник, чтобы купить бензин.
– Но я не умышленно обидела.
– Святоша наша слезу ещё пусти, вдруг подействует. Возможно в твоих глазах мерзавец. Но сердце тоже есть! – говорил сердито, а после я вручила ему подарок.
– Загладить вину хочу!
– Что там? – поинтересовался, не скрывая своего азарта.
– Взгляни, всю ночь рисовала. Это адский труд. Если раскритикуешь, соглашусь! – вся беспокоилась, когда он разорвал бумагу и обнаружил картину, смягчился. Там был запечатлён Питерский мост, с которого открывался фантастический вид.
– Да ты талантлива!
– Льстишь, Доминик.
– Ангел с волшебными руками. Младшей сестрёнке понравилось бы! Значит, мир, художница? Мы друзья? – протянул руку, тогда неуверенно её пожала.
– Да, но не целуй меня.
– Запрещаешь? Это чертовски сложно. – нежно коснулся щеки, вся вздрогнула. Но на душе расцвела весна. Проснулось вдохновение, а нашей встречи ждала с нетерпением. Кристина даже сделала макияж.
– На танцы пойдёте?
– Это просто прогулка! Не сватай!
– Ох, вот мучаешь его, Тиша. Благо согласилась, хотя бы дружить, – расчесала мои длинные волосы. Вспомнила про краски, нужно купить новые. Поэтому я вышла на час раньше. Гуляла довольная, вдыхая осенний аромат. Забыла предупредить Доминика, и явилась раньше. Но, клянусь, чуть не побледнела от увиденного скандала. Он ругался с некой девушкой. Жестоко с ней обращаясь.
– Шваль продажная! Убирайся, или пожалеешь!
– Я люблю тебя! Не отворачивайся!
– Потасканная стерва, сколько объяснять? Воротит от твоего запаха. Спрашиваю, мало трахнули? Беги, с бомжами целуйся! – обзывал её всеми гадкими словами. Казался другим. Жестоким, безнравственным. В него словно вселился бес. Бедная захлебывалась в слезах, а он был каменным.
– За что? Уничтожил жизнь!
– Заткнись, сука! Заткнись! – зверски ударил её, от чего несчастная упала на тротуар, поджимая колени. Охватила тревога, она полностью раздавленная. И тогда наши глаза встречаются с ним.
– Какое же ты животное! Ублюдок! Рука не дрогнула бить слабый пол? – проронила я с осуждением.
– Тиша, подожди! Тиша!
ГЛАВА 12
Доминик
Шваль использованная, она всё испортила. Схватил зверски за волосы, причиняя боль.
– Крыса из подворотни, кто звал сюда? Между нами всё кончено. Давай утоплю, чтобы отстала! – разговаривал на повышенных тонах. Забилась возле урны, вызывает лишь омерзение. А раньше прям азарт горел в глазах.
– Лгун! Я чуть не погибла из-за тебя!
– Пока не ударил страшное лицо замолкла! Драму разыграла, не растрогают слёзы! – показывал своё превосходство.
– Твоё сердце ледяное. Садист проклятый, терпела грубую близость, а потом избавился! – умышленно громко визжала, тогда вцепился в тусклые пряди.
– Проболтаешься, брошу под машину! Мне свидетельницы не нужны. Хоть раз твою прыщавую физиономию увижу, в канализации подохнешь, – угрожал у всех на виду. А проходящая женщина выронила свои авоськи.
– Изверг! Так обращаться с девушкой!
– Ваши советы спрашивали, дамочка?
– Да, ты хам. Дай ей одежду тёплую. Она в одной футболке, – тараторила невпопад, сразу показал свое высокомерие.
– В помойке одеяло возьмёт. А если у вас душа разрывается на куски, приютите! – взбесившись на всю ситуацию, вернувшись в авто. Промахнулся, а ведь слабовольная художница почти оказалась в ловушке. Доверилась. Но данным поступком всё очернил, долго отмываться придётся. Рассуждал за рулём, сложно даже представить, как выкручиваться.
Вламываюсь в бар, терпения и выдержки нет. Сам медленно превращаюсь в слабака. Бармен в шоке, сорвался на нем.
– Вам что налить?
– Коньяк плесни!
– Плохой день, да? – вставил своё слово.
– Я в общении нуждался, твердолоб? Твоя обязанность пойло разливать, – зарычал, терпеть поражение это гнусно. Не посмотрев на поздний час, набрал этой подстилке.
– Бросай своего клиента! Да, плохи дела! Кого учить собралась? – отвечал я с возникшим расстройством. Успел пропустить несколько бокалов, и лишь тогда эта гадина заявилась.
– Он оплатил за ночь. Я еле наврала про головную боль.
– Другого хахаля отыщешь, не обломишься, – гаркнул, устав перед ней отчитываться.
– Легко сказать! Думаешь они все с деньгами на дороге валяются?
– Чего рот свой открыла? Плевал на твой заработок проститутки. Весь план покатился к чертям. Наша серая мышка увидела как я избивал шлюху, Кристина!
– С ума сошёл? Как можно было так опростоволосится?
– Одна швабра выследила. Они же все влюбленные, убиваются по мне. Выглядел демоном! Как теперь выпутаться из болота?
– Сложно, Доминик. Девушка принципиальная, со своей моралью.
– Да, вызывает одну головную боль! – пил спиртное не переставая.
– Слабаком стал?
– Аккуратнее выражайся, дешевка! Я не в настроении!
– Да, просто блеск. Меня оставил без приличного гонорара, сейчас кричишь.
– Потаскуха с мышлением как у курицы. Мне сколько раз объяснять? Мы разругались с этой сучкой Тишей!
– Успокойся, и не ори! Пьяным вопрос не решить! – отвела за стол.
– Достала утешать!
– Нельзя держать эмоции под контролем? Если упустишь её, точно станешь болваном. Доминик, соберись. Она же просто гордая! – делилась мнением.
– Как её завоевать? Она ломает меня изнутри!
– Стань ей жилеткой, в которую она сможет поплакать! Ладно, постараюсь всё уладить, – достала мобильный из сумочки.
Разговаривала долго, закончилось терпение.
– Сколько можно болтать? Прям секретничаешь с ней! – весь негодовал, а сообщница продолжила.
– Навру ей про грипп. Она привезёт тебе куриный бульон. Не испорть ваше примирение! – удосужилась пояснить.
– Чушь собачья! Не согласится!
– Тиша умеет сочувствовать. Плохо её знаешь.
– Спасибо, сам не догадался! – проронил с настигшим разочарованием.
– Не груби, Доминик. Сам всё разрушил. Она почти доверилась! – цинично промолвила.
– Не ударю лицом в грязь. Изображу несчастного!
– Отсыпайся, донжуан! – направилась к выходу.
Пьянствовал до самого утра. Сухость в горле страшная, не мешало похмелиться. В особняке творился хаос, прислуга лентяйничала.
– Что за помойка? Пылесос разучилась включать?
– Извините, ремонт идёт!
– Почему я хозяин дома не знаю? Убери хлам! – рявкнул, а сам отправился искупаться в бассейне. Удалось хоть немного отрезветь. Вода с лимоном помогла прийти в чувства, закутался в полотенце, но сразу увидел кикимору в равном свитере. Спустился, изображая унылый вид.
– Злорадствовать пришла. Я знаю, что скотина, Тиша.
– Бульон возьми. Подруга попросила отдать. Выздоравливай! – добавила очень быстро.
– Какой сухой тон. По-твоему, зверь не достоин нормального общения?
– Живи как хочешь!
– Да, хватит строить из себя милосердную. Ну да, влепил ей пощёчину! – остановил в дверях.
– Ошибаешься. Избил. Она слабее тебя.
– Выслушай, я помочь ей хотел!
– Как? Заработать больше синяков? Не касайся! – шарахалась, словно огня.
– Противен тебе? Да, вам не угодишь, великая художница с великим вкусом! – гневался на свои промахи.
– Оставь меня в покое. Не умеешь уважать других!
– Зато не холодный как ты. Сейчас настигла простуда. Даже не соизволила узнать самочувствие? Этот ледяной голос, полный равнодушия убивает с каждой секундой.
– Перестань, Доминик! Показал свое истинное лицо!
– Пусть сволочь, но будь любезна налей бульон в тарелку, а не отдавай как бездомной собаке, – жалобно проронил…
ГЛАВА 13
Доминик
Крутится возле плиты, прям хозяюшка. Сдерживаю смех, такая рукодельница.
– Салфетку возьми, немощный!
– Грубый голос, наша эгоистичная художница, как всегда, жестока.
– Переживёшь, бездушный тиран!
– Компанию составишь, или так и будешь про себя обзывать?
– В одиночестве посидишь! – добавила с возникшей чёрствостью.
– Отталкиваешь своим характером! Благородная девочка! Даже за больным псом ухаживают лучше!
– Доминик, здесь омерзительно находиться. Просто согласилась выручить подругу, – нахально высказалась, её бы проучить.
– Я противный такой? Прям урод во плоти! Да, Тиша?
– Проще назвать абьюзером! – вымолвила с настигшей нервозностью, ступая вниз. Но около самих дверей догнал её.
– Да, это выглядело по-свински. Хрупкая девушка терпит побои самодовольного козла. Но это было от бессилия, – схватил её за плечи, стремясь остановить.
– Издеваешься? Оправдание ищешь?
– Нервы не трать и послушай! Совершил ошибку, но с ней иначе не договоришься. С наркоманками опасно вообще общаться.
– Та раздавленная девушка страдает зависимостью?
– Да, распродала все вещи из квартиры. Как адекватный мужчина надеялся её вылечить. Мне счета из клиники показать? Врачи её возненавидели, своим пристрастием, – лгал, продолжая запудривать мозги.
– Откуда её знаешь?
– Она бывшая соседка. Стала частой гостью в ломбарде. Ей совести хватило отнести обручальное кольцо матери, а потом купить наркотики, – всё приукрашал, ради общей цели необходимо навешать лапшу.
– Жалко как. Её, наверное, терзают страдания.
– Утешать слабохарактерную? Обойдётся. И тогда на мосту клянчила деньги на дозу. Я устал давать их. Думал на лекарства, а когда снова нашёл шприцы, прости терпение лопнуло, – обвел овцу вокруг пальца. Обязательно поверит в чушь, иного пути нет.
– Но не бросать же её умирать!
– В больницу отправил уже. Тиша, мне извинится перед воровкой? Пригласить тебя в квартиру, где пустые стены? Всё вынесла. Это страшное зрелище. Не защищай, мерзавку!
– Возможно, ты прав! Но бить её тоже неправильно, – гундосила идиотка. Напористая до ужаса.
– Признаю, не сдержался. Конфликт исчерпан?
– Нет, Доминик. Устрой нам встречу, – предложила зараза.
– С кем увидеться желаешь? С наркоманкой?
– Мне решать!
– Я не позволю общаться со всякими дурами! Опасными для общества! – воспротивился данной затее.
– Снова увиливаешь?
– Уговорила, мучительница. Нравится терзать сердце? Раз мы помирились, проведёшь время со мной!
– Картину пишу, прости!
– Опять отговорки. Сбегаешь от ненасытного волка. Сколько терпеть? Садись и поболтай со мной. Сложно? – уставился на неё звериными глазами.
– Сначала поговорю с девушкой.
– Выполню волю, но потом останешься должна, – чуть не зарычал от поражения.
Упорхнула гадина, ей бы расследования проводить. Везде ищет подвох. Всё равно сломаю хребет, ползать будет. Стискиваю зубы, разбивая тарелку вдребезги. Испуганная домработница сразу подоспела.
– Убрать, хозяин?
– Нет, по осколкам должен ходить? Тупорылая! – срывал голос, они все невероятно бесят.
Сидел голым на балконе пока не позвонила гадкая Кристина.
– Ловелас, солгал нашей художнице?
– Ликуешь, да? Думаешь, я проиграл в грандиозной битве. Ошибаешься, слюни своей приятельнице тебе вытирать, – заявил без особого сожаления.
– Доминик, ты раздавишь её. Жажду увидеть сломленной, – бросила трубку.
Вечер показался жутко унылым. Без того звонкого голоса. Всё пора ехать к той испорченной мрази. С трудом откапал среди знакомых трущоб. Подкараулил около подъезда, от рассеянности обронила пакеты. Вся грязная, неухоженная.
– Доминик! Любимый!
– Руки убрала, сначала продезинфицируй! Коза тупая, из-за твоей халатности, план порушился! Значит так, девица к тебе нагрянет. Скажешь о наркотических проблемах. Уяснила? – демонически разговаривал.
– Но это ложь!
– В нос мало поучила? Не заставляй превращаться в кровожадного типа, – показывал насколько недоволен.
– Новая ложь. Очередное коварство. Не меняешься. И как она выглядит? Плевал на мою любовь. Даром не нужна, – обливалась горькими слезами. Ей так грустно на душе. Глядите там нагадили.
– Правильно. Кому сдалась шалава? Сколько членов обслужила?
– Скотина ты. Запомни, справедливость восторжествует. Найдётся та, в которую влюбишься. Она заставит горько плакать, – вымолвила с угрюмым видом.
– Проклятье такое, да? Страшно прям! Заучи свою роль, давалка из переулка! Кстати, очень быстро мне наскучила, – сел обратно в автомобиль, не желая тратить время на болтовню.
На обратном пути заехал к Кристине, та выскочила на лестничную площадку в халате.
– Что за срочность?
– Снотворное ей дай.
– Как? Заставить выпить насильно?
– Дура! В суп добавь. Через час заеду.
– Убить её вздумал? – тратила время, тогда прислонил к стенке.
– Трахнуть хочу безумно. Полежит в отключке на моем бильярдном столе, потом шелковой станет, – жаждал проучить невинную девку.
ГЛАВА 14
Доминик
Ценительница искусства, обычная закомплексованная мышь. Научу эту дрянь вежливости. Лежала сонная на диване, когда забрёл в квартиру.
– Яда ей дала?
– Остроумно, сердцеед! Не задуши только!
– Кристина за шкуру свою переживает. Похвалить за милосердие? – оглядел храпящую сучку. А в руках остался недопитый бокал с водой. Ей нельзя доверять остальным. – Сколько таблеток положила?
– Три. Развлекайся.
– Бестолковая гадина! А если сдохнет? – разговаривал я на повышенных тонах, а она рассмеялась.
– Волнение проснулось. Гляди, растопит твое сердце лицемера, – предложила аргумент после которого весь напрягся.
– Не злоупотребляй дешёвым пойлом, ослица! Противно разговаривать.
– Разгневанный ловелас теряет харизму! – бубнила под нос, тогда сумел её прижучить.
– Помалкивай, или сброшу с моста.
– Доминик, я не враг тебе. А сообщница! Скольких барышень подбросила. С этой много проблем образовалось? – искала подвох, невыносимо мириться с её доводами.
– Она просто дикая. Словно в клетке сидела. Шарахается людей. Любой кажется убийцей! – рявкнул, устав за всем наблюдать.
– Раздави её! И заставь мучиться от несправедливой любви! – помогла вынести её подругу к лестнице.
– Да, до гола раздену. А то ломается, целка. Раздражает, истеричка! – нажал кнопку лифта, пора отвезти нахалку в логово и хорошо поиздеваться.
Колесил по городу, слыша её сопящее дыхание. Снотворное творило чудеса.
– Ну, что убогая художница? Попала в руки к демону? Да, правильно опасаешься. Я сволочной тип, – проявил высокомерие нажав педаль газа.
Не слышала, дрыхла словно усталая клуша. Расслабиться желаю снять напряжение. Она словно льдина, отталкивает своими манерами. Неприступная, холодная. Боится растления. Милое создание, язык отсохнет перечислять скольких обманул. Любовался не похожими красками Питера. Обладая тёмной душой. И всякую шваль лишь унижаю. И до этой самозванки доберусь. Любопытно испробовать её в сексе. Вдруг тихоня темпераментная. В любом случае, укрощу ангела. Остановился на набережной. Вода мерцает ночными огоньками. Здесь её сердце и умрёт, ведь она влюбится в меня.
После игры в бильярд, внимательно поглядывал на убожество лежащее на сукне. Устала, силы покинули. После сексуального насилия, вообще еле ползать будет. Ударяю кием по шару. Вожделение окутывает поглядеть на неё голую. А то любительница морали долго ломается. Небрежно стягиваю свитер. Клянусь, сожгу его, после нашего прощания. Растрепанные пакли, она очевидно не причёсывается. Осталась в майке из дешёвой ткани. Любопытно поглазеть, какое нижнее белье. Голодранка не позволит дорогого. Избавился от лохмотьев, видя худые руки, косточки, выпирающие на ключицах. Голодает, скоро подохнет от обезвоживания. Бросаю взор на неряшливый бюстгальтер. Видимо, нарыла его в ближайшем мусорном баке. Вызывает отвращение.
– Облезлая крыса! Тебе не совестно носить поношенные тряпки? Искусство она любит. Сначала научись одеваться, неряха, – разрезал ножом бюстгальтер, видя нежную аккуратную грудь. Касаюсь её, чувствуя соблазн, и следом сорвал трусы. Обнажённая, вся покорная, такая вызывает умиление. Впиваюсь небрежно в волосы, желая их выдрать. А потом целую её губы, не сопротивляется. Выглядит куклой, без эмоций, раздавленная тряпка. С нескрываемой гордыней поглядываю. А дальше сдавливаю шею, подобных гадин не было. Глажу рукой по плоскому животу, небрежно спускаясь к киске. Не проснётся, с ней дозволено делать всякие гадкие вещи. Потащил в ванную, помыть неухоженную дрянь. Препарат сильный, долго не оклемается. Зато я стану её тискать до полного сумасшествия. Включаю тёплую воду, капли так небрежно скатываются по соскам. Дразню их, как из её уст раздаются учащенные вздохи. Зависимой станешь. Пальцами нашёл клитор, потеряв самообладание. Выгнулась, оргазма хочет. Ладно, побалую её. Целуй низ живота, и дальше ненасытно впиваюсь в киску. В бреду закричала, рождая во мне зверя. Щекочу её языком, возбуждаясь сильнее. Воет, сучка, скоро не вытерпит. И когда её стоны оглушили ванную, думал, кончу вместе с ней. Еле отдышался, а она стихла. Я замучаю её тело, сделаю рабыней. После оральных ласк, толкнул на сукно. Оказалось в непристойной позе.
Лежит с оттопыренной попкой. Пользуясь властью, взял фотоаппарат и начал снимать. На память оставлю.
Сопит идиотка, тогда предпочёл выкурить сигарету подальше от нее. Несмотря на настойчивый ливень, прохлаждался на балконе, слыша настойчивую вибрацию. Отвечаю с неохотой на звонок, ухмыляясь.
– В постель зовёшь, шлюха?
– Доминик! Вижу, обожаешь грубить. Как она? Точно не убил её? – интересовалась, капая на мозг.
– Садистом считаешь, Кристина? Я же не настолько жестокий!
– Да, прям благородный. Говори, что с ней сделал?
– Извращенка подробности ждёт. Закатай губы, – стряхнул пепел показывая неприязнь.
– Спал или нет?
– А кто мешает? Она же пленница, безмозглая дешевка с кисточкой. Прямо сейчас и совращу мегеру, – отключил смартфон, возвращаясь к потрепанной Тише. Шлепнул несколько раз по упругой заднице, и пошире раздвинул ноги. Направил член и…
ГЛАВА 15
Доминик
Гадкий звонок, нарушил все планы. Оторвался от нашей скромницы, оборачиваясь в полотенце.
– На часы глядел, сосунок? – ругался на подчинённого.
– Извините, сэр. Некий злоумышленник поджёг офис.
– Пустоголовые бараны! Сейф уцелел? – интересовался с возникшим раздражением.
– Да, замок не тронут.
– Охраннику передай, он навечно безработный, – озлобился. И пока сонная дура спала, я быстро переоделся. В гостиной обратился к служанке.
– Выдай ей ночную сорочку!
– А в спальне постелить? Девушка, устала, наверное, – вставила свои гадкие словечки.
– Лезешь чего? Твоя обязанность борщи варить, иначе не держу! Пусть спит на сукне, скрюченная словно ботинок! – держал путь в гараж. Сотрудники сели на шею, раз допустили подобный хаос. Пребываю в напряжении, искали документы. Я быстро наведу порядок. По пути дозвонился до конкурента.
– Хлюпиков своих нанимаешь? Что искали? Бриллианты?
– Доминик, не все мыслят словно законченные гады. А если нервишки шалят, обратись к психиатру. Он вправит мозги, – донёс своим гадким голосом.
– Премудрый, да? Со мной опасно играть в игры. Моя компания самая сильная.
– И в чём её мощь? В корысти и лицемерии?
– Лучше заглохни, завистник. Покоя не дают деньги на счетах? – находился я в машине весь нервный.
– Рот не затыкай, бизнесмен! Оба в курсе, чем промышляешь. Как ещё дышишь? Хоть одно обвинение услышу, взболтну полиции, – не унимался тип, после закончил нашу беседу. Около главного здания дежурила пожарная машина, только успокаивать могут.
–Господин, мы предотвратили возгорание.
– Кто всё устроил?
– Думаю шпана. На спор бросили дымящую консервную банку. Вы окно не закрыли, – указал на главную оплошность.
– Уволю персонал. Раз они настолько не ответственные, – торопился я осмотреть кабинет. Папки с документами целы. С трудом верится насчёт банды подростков. Попахивает умышленным проникновением. Позднее явился заместитель.
– Вы сильно злитесь?
– Болтовней своей утомить решил? Почему уборщица оставила окно на распашку? Вам много денег плачу? Обращайся, всем урежу зарплату, – сварил я нервно кофе. Придётся встречать тут утро. От недосыпа, образовалась мигрень. Нужно наведаться к пленнице. Возвращаюсь, сталкиваясь с тревожной домработницей.
– Девушка проснулась. Пить просила.
– Отнеси ей. Чего уставилась? – гаркнул сердито, от них реально разболелась голова. Улыбаюсь похлеще котяры и заявляюсь к нашей художнице.
– Доминик! Почему я тут?
– Спокойно, любительница пейзажей! Нашёл в обморочном состоянии на улице, – наплел качественную ложь.
– Лежала без сознания? Что же случилось? – не помнит ничего. Прелесть, почти обесчестил тебя. До сих пор твои стоны в голове.
– Упала от усталости. Отрицать станешь? Голодаешь постоянно, возишься с картинами. Радуйся, случайно наткнулся. А если бы встретил насильник? Напомнить какие у него развращенные мысли? – проронил с нескончаемым вожделением.
– Слабость ужасная. Сколько проспала? Кристина, наверное волнуется, – закопошилась серая мышь. Ошибается, ей плевать на твою судьбу. Раз она свела с такой опасной сволочью вроде меня. Отобрал мобильный телефон.
– В постель залезай! Врача уже вызвал!
– Дай позвонить.
– Нет, я ей жизнь спас и снова огрызается. Скажи, в кого такая легкомысленная? – выглядел благородным.
– Пожалуйста, она мне близкая подруга! – лепетала бесхребетная дрянь. Дура, лапал тебя, и почти надругался. Восхваляй свою эскортницу. Примитивная сучка. Обнимаю её, показывая заботу. А сам вспомнил, как зелёные глаза заливаются кайфом. Член моментально окаменел.
– Сначала примешь лекарство. Я же волнуюсь! – лицемерил, от неё требуется лишь девственное тело. Слюнки текут, сложно сдерживаться.
– Благодарю, что не оставил умирать на улице.
– Забыла? Мы же друзья. Это всё Тиша придирается и опасается, а я её верный защитник. Бегом устроилась на подушке, – устремился на кухню, готовить стряпню. Вот и доктор прибыл, он должен подтвердить. Глаз уже намётан. Пока неряшливая коза ждала в спальне, позвал его.
– Хиленькая она. Мало ест.
– Чихал на здоровье. Таблетки пропишите и станет как новенькая. Что насчёт невинности? Уже занималась сексом?
– Навряд ли, Доминик. По её скромности, скажу точно девственница. Я не ошибаюсь!
– Раз невинная, стерплю, – плеснул себе виски, и после отдал ему пачку банкнот.
– О нашем разговоре не сообщай никому!
– Само собой. Вы мой кормилец, – исчез медик довольно быстро. Тогда я осмелился наведаться к нашему непорочному ангелу.
– Доктор ругал. Говорит от еды отказываешься. Слушай, Тиша, мне придётся сломать твой мольберт! – заигрывал с ней.
– Диктатор, нет!
– Улыбайся чаще, очень красивая! – разглядывал её с нарастающим соблазном.
– Отдай его!
– Поцелуй меня. Тогда подумаю, Тиша! – притянул в свои объятия, уже мысленно поимел. Уже сплю и вижу, как буду драть её на бильярдном столе. Нужен холодный душ.
– Нахал, с развратным взглядом, – хохотала после я прижал её к перилам.
– Ну чмокни в губы. Хватит философствовать!
– Доминик, это пошло. Друзья, себя так не ведут. Не наглей, пожалуйста! – отнекивалась, тогда в наглую коснулся губы, зарычав хлеще зверя.
Трясётся, и тогда устав молчать, сказал.
– Ты мне очень нравишься. Станешь моей девушкой?
ГЛАВА 16
Тиша
Нервно кусаю губы, жутко волнуясь.
– Прости, но нет! – отказала завидному холостяку, привыкшему всех очаровывать. Вспыхнул от злости, разбивая тарелку.
– Капризы свои показываешь. Ну, да я же сволочь абьюзер не достоин нашей художницы? Правильно понял?
– Почему постоянно кричишь, Доминик?
– А как мне реагировать? Твоя душа ледяная. Никого туда не впускаешь, – негативно реагировал.
– Верни одежду, пожалуйста!
– Удрать желаешь? Врешь самой себе. Между нами есть химия, которая очень сильная. Но ты из-за своего упрямства, всё портишь, – гневно высказался.