Читать онлайн Королевские ведьмы. Том 1. Сущность северного сияния бесплатно

Original h2: Royalty witches: La esencia de la aurora

Text & Illustrations © Laia López and Alena Pons, 2020

Originally published by Norma Editorial, S.A.

Translation rights arranged by IMC Agencia Literaria, SL

All rights reserved.

© Шустовских М. М., пер., 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

КОДЕКС ДРЕВНОСТИ И СОВРЕМЕННОСТИ, ТОМ 1

Собственность библиотеки Высшей академии магических искусств стихий

Происхождение ведьм и колдунов и овладение магией

Глава 11

Изначально в мире Тайки существовало четыре стихийные силы: Воздух, Огонь, Земля и Вода. Эти первобытные энергии дали жизнь всему живому и неживому в Тайке, в том числе и непокорным.

Непокорные были рождены по милости стихии, носили ее отметину на своей коже и были благословлены способностью использовать ее энергию. Так возникли непокорные Воды, Земли, Огня и Воздуха.

Долгое время Тайка жила в равновесии и гармонии, пока однажды Карр, непокорная Воздуха, не стала завидовать непокорным Огня. Ей казалось несправедливым не иметь силы Огня. Она решила, что хочет овладеть ею, так что Карр пошла к Тинн, непокорной Огня. Она обманула ее, чтобы та привела ее к чистому источнику энергии Огня, где Карр могла экспериментировать над этой силой. После долгих стараний ей удалось приручить Огонь, а затем объединить его с Воздухом, и от этого союза появилась Молния, первая магия. Карр стала могущественнее любого другого непокорного, но ей хотелось большего. Она убедила Таннинга показать ей силы Воды, и так появился Лед, вторая магия. Таннинг был поражен искусством Карр и решил стать ее учеником. А когда он закончил обучаться, то предложил Карр отправиться на поиски энергии Земли. Пумми показал им ее, и из слияния Воды и Земли появилось Дерево. Таннинг привел Пумми к Карр, чтобы предложить свою магию, и тогда Карр призвала Тинн. Из Земли и Огня родился могущественный Металл. Наконец, четыре непокорных объединили свои энергии, чтобы создать высшую магию, союз четырех элементов, Сущность, которая давала власть над самой жизнью.

Затем Карр отреклась от своего статуса непокорной Воздуха, потому что стала кем-то другим. Она была первой ведьмой, которая использовала энергию стихий и превратила ее в магию. Овладела магией.

Она покинула свой клан, как и ее ученики, и поселилась на острове. Вскоре к ним присоединились другие непокорные, желавшие стать ведьмами и колдунами и оставить позади тех, кто считал магию чем-то противоестественным.

Время шло, и уже в каждом уголке Тайки владели магией, ведьмы и колдуны рождались без отметин на коже и владения стихией. Единственным свидетельством их непокорного происхождения была чистая энергия, которую они выделяли во время своего рождения и которая становилась их животным-фамильяром. Крошечное доказательство силы прошлых лет.

Сегодня непокорные составляют одну десятую от общей численности населения Тайки. Кланы непокорных действуют независимо друг от друга, но остаются под надзором королевства колдунов, в котором они находятся.

Каждое королевство самоуправляется в соответствии со своими собственными законами и традициями, но обязательно подчиняется власти ЦеРИМа, Центра регулирования институтов магии.

ЦеРИМ, остров, на котором обосновались Карр и ее последователи, является центром административной, образовательной, законодательной и магической индустрии. Он не связан ни с одним королевством и, следовательно, выступает в качестве судьи и посредника в универсальных вопросах.

Одной из важнейших задач ЦеРИМа является организация Лиги Короны – системы, на основе которой определяются монархи каждого королевства.

1

Королевичи

Несмотря на высоту, на которой она летела, Кибиби заметила, что воздух был теплым. Сверху ЦеРИМ казался сине-зеленой акварелью с россыпью разноцветных пятнышек. Над ручкой ее метлы мерцала наколдованная астролябия, которую Кибиби сделала, чтобы та указывала ей путь, хотя в этом и не было нужды. Она направлялась в центр острова – нужно было просто лететь по прямой. Кибиби бы и с закрытыми глазами добралась, но в такой день, как сегодня, она была рада отвлечься на что угодно, даже на такую помеху, как навигационное заклинание.

Вдалеке стали виднеться здания и горы, которые Кибиби отлично знала. За горами находился Главный офис Лиги, одно из самых впечатляющих зданий ЦеРИМа и последнее место во всем мире, куда Кибиби хотелось идти.

«Ты где?» – внезапно прозвучал чей-то голос.

Кибиби опустила взгляд на свои форменные брюки – в одном из карманов лежало зеркальце. Она отвела правую руку от метлы, чтобы через брючную ткань нарисовать символ на стекле.

– Я близко. А ты где?

В тот же момент светящаяся синяя стрелка астролябии слегка отклонилась влево и Кибиби выровняла свой курс.

«Возле моста Магнолий».

Кибиби подняла бровь, хотя прекрасно понимала, что Кат не может ее видеть, и сдержала смешок.

– То есть ты на другом конце ГОЛа.

Зеркальце не ответило, и Кибиби представила лицо подруги: нос и щеки покраснели, отличное дополнение к ее розовым волосам. Она покачала головой, и завиток волос попал ей в рот.

– Давай, закажи мне острых комет.

«Кончились. Я уже спросила».

Кибиби закатила глаза. Конечно же, сегодняшний день должен быть ужасным с самого начала.

«Хочешь лунный пирожок?»

Во рту у Кибиби пересохло от одной только мысли.

– Нет, какая гадость. Они все твои. Возьми мне звездный чай.

«С тапиокой, да?»

Кибиби не стала отвечать. В последнее время люди начали брать чай с манго или черимойей, но оригинальный был с тапиокой.

Перед Кибиби выросло густое облако и с головой накрыло ее белым одеялом, похожим на хлопок. Как только она пересекла его, перед ней открылся пейзаж, от которого перехватывало дыхание. Главный офис Лиги казался серебряной иглой, могущественно возвышавшейся над водами озера Солнца и Луны, как элегантный пестик огромного голубого цветка. Озеро было окружено горами, и издалека нельзя было сказать, где заканчивалась земля и начиналась лагуна.

Кибиби вздохнула. Несправедливо, что такое ужасное место находится в столь красивом уголке.

Синяя стрелка указывала на серебристое здание, но Кибиби резко свернула в противоположную сторону. Она использовала контрзаклятие, и светящаяся астролябия рассеялась в голубоватых искорках.

Кибиби начала снижаться. По мере приближения она могла лучше различать, что происходит на земле. Небольшая толпа, пересекая озеро, организованно двигалась по Сливовому мосту к Главному офису. Кибиби скрутило изнутри, к горлу подкатил ком. Ей захотелось, чтобы всем этим ведьмам и колдунам улыбнулась удача. Удача, которую Кибиби предпочла бы не иметь.

Она покачала головой, и локон снова прибился ко рту. Кибиби была рада, что Кат решила сделать эту неожиданную остановку.

Она летела вдоль озера, пока не нашла маленький киоск с фиолетовой крышей. Киоск из белого дерева был украшен большим флагом с вышитой эмблемой кафе «Холли Мун».

Кибиби увидела огромную шляпу Кат и улыбнулась, но тут же фыркнула: рядом с Кат было еще две шляпы.

Вот чего не хватало! Конечно, сегодня ничего не могло пройти нормально.

Она глубоко вздохнула и приготовилась приземляться. Кибиби затормозила на безопасном расстоянии и быстро спрыгнула с метлы, пытаясь оставаться незамеченной, пока вешала ее себе на спину.

– Кибиби, ты приехала! – закричала Кат во все горло.

Двое других обернулись посмотреть на нее, и Кибиби сделала все возможное, чтобы не показать испуга. Близнецы Сун У и Сун Ми выглядели впечатляюще в своей парадной черной униформе, с этими карими глазами и особым флером изысканности, который не поддается описанию. Они тоже пили звездный чай. Со вкусом манго, заметила Кибиби с отвращением. Сун У спрятал насмешливую улыбку за кружкой с чаем, в то время как Сун Ми состроила ему раздраженную гримасу, которая заставила бы поежиться короля.

– Серьезно, Кибиби, почему ты так рвешься летать на метле? Посмотри на себя! Не волосы, а птичье гнездо.

– Ей нравится быть особенной, – тихо сказал Сун У, но не настолько, чтобы она это не услышала.

Кибиби сжала зубы и задрала голову, чтобы посмотреть на своих однокурсников.

– Это традиция, – как всегда сказала она.

– Это для старух, – парировала Сун Ми.

Сун У посмотрел на свою сестру. Они обменялись одним из тех взглядов близнецов, что так раздражали Кибиби. Младшая отвела взгляд и развернулась, чтобы уйти. Ее длинные волосы взметнулись лиловой волной. Но на мгновение она остановилась.

– Удачи на отборе, Кибиби, – Сун Ми сделала паузу и посмотрела на Кат. – Шимицу.

Свои слова она закончила легким наклоном головы, который повторил Сун У.

– Удачи на отборе, Кан Сун У и Кан Сун Ми, – сказала Кат, с почтением отвечая на жест.

Кибиби не присоединилась и осталась смотреть на то, как они удаляются в сторону моста, где их поджидала группа поклонников. Конечно, известные и всеми любимые близнецы Кан, всегда окруженные людьми. Кибиби казалось невероятным, что были времена, когда они втроем были неразлучными.

– Держи, Кибиби, – сказал тихий голосок.

Кибиби отвела взгляд от далеких силуэтов и посмотрела на Кат. Она мило улыбалась, протягивая ей стеклянную кружку с оранжевой жидкостью и маленькими темными звездочками.

Форма на Кат была эталонная: белая рубашка без единой складки, идеально отглаженная серая юбка, безупречно повязанный галстук-бабочка, плечи прикрывал черный плащ с нашивкой академии, только шляпа все еще была немного велика. Невозможно было определить, насколько Кат юна. Хотя ее огромные миндалевидные глаза, сверкающие розовыми искрами от радости, все же помогали.

Ей было всего четырнадцать лет. Кат была младше Кибиби на три года, но иногда она казалась на десять лет взрослее, несмотря на свою невинную внешность.

– Присядем? – сказала она, указывая Кибиби на каменную скамейку в паре метров от них. – У нас есть немного времени.

Кибиби кивнула. Скамейка была в нескольких шагах от озера, оттуда прекрасно чувствовался аромат энергии Воды. Он был мягким и пушистым, если запах вообще можно так описать, и когда проникал в нос, то освежал изнутри. Кибиби сделала два глубоких вдоха, чтобы наполниться этим воздухом, и почувствовала себя чуть лучше. На секунду она взглянула на Кат и потом стала рассматривать великолепный пейзаж. Солнечный луч отражался от серебристого здания офиса, придавая ему переливающееся свечение. Кат взяла Кибиби за руку. Та спокойно начала пить свой чай. День был ужасным, но этот момент был совсем неплох.

Кат никогда не бывала в холле Главного офиса Лиги, но видела его бесчисленное количество раз. Жемчужные стены, очень высокие потолки, огромные окна в форме извилистых ромбов, завешенные шелковыми драпированными шторами, а в глубине – гигантское круглое зеркало. Вокруг него радужным венцом располагались десятки маленьких зеркал.

Бесконечными рядами стояли белые стулья, полностью занятые ведьмами и колдунами со всех уголков мира. К счастью для Кат, все ученики Высшей академии магических искусств стихий, ВАМИС, сидели в одной секции, так что Кибиби была рядом с ней. Кат придвинула стул как можно ближе, чтобы прижаться к Кибиби, и двумя пальцами держалась за ткань ее штанов. Подруга не жаловалась. Кат смотрела вперед и искала их лица в отражении огромного зеркала. Ей потребовалось некоторое время, но когда она наконец нашла растрепанные каштановые волосы Кибиби, которые не могла скрыть даже огромная шляпа, ее сердце сжалось. Губы Кибиби были слегка поджаты, а ее яркая темная кожа казалась бледной. Если бы Кат ее не знала, подруга показалась бы ей серьезной. Но она знала ее хорошо, и Кибиби была в смятении.

Кат отпустила штанину Кибиби и осторожно переместила руку к ее запястью, на котором она носила браслет жизни. Кат нащупала самую большую бусинку и нежно покрутила ее между пальцами.

– Печенька, – прошептала она.

Через мгновение бусинка засветилась, и появилась мышка. У нее был коричневый мех, очень живые глаза и такие большие уши, что она могла в них закутаться. Животное-фамильяр какое- то время смотрело на Кат, прежде чем повернуться к своей хозяйке и взобраться по ее униформе. Печенька проскользнула под воротник ее рубашки и уселась на излюбленное место, правую ключицу Кибиби, щекоча своими маленькими ушками ее шею. Кибиби приподняла руку с браслетом, чтобы легонько погладить Печеньку, и кротко улыбнулась Кат.

Обычно приближаться к животному другой ведьмы было немыслимо, но Кат и Печенька отлично ладили.

В комнате стояла абсолютная тишина, нарушаемая только гулом твердых и длинных шагов. Кат посмотрела через плечо: канцлер Мокоена в сопровождении офицеров Лиги уверенно двигалась по проходу между стульями.

Кат услышала, как у Кибиби перехватило дыхание. Она не могла ее винить. Канцлер Мокоена была впечатляющей женщиной. Ее кожа была как черное дерево, а бирюзовые глаза горели огнем. Походка у нее была твердая и властная, чему позавидовал бы любой. Кибиби очень восхищалась ей.

Дойдя до конца зала, женщина ступила за искусно украшенную позолотой кафедру. Под мышкой у нее был большой свиток пергамента, и сердце Кат пропустило удар. Мокоена окинула взглядом всех присутствующих и указала рукой на огромное зеркало. В то же мгновение зеркальное отражение начало расплываться, а на его месте появилось множество ярких линий.

– Ведьмы и колдуны Тайки, приближается Новый год, а вместе с ним и Лига Короны, в которой колдуны из шестнадцати стран, разбросанных по восьми направлениям, будут сражаться за четыре короны.

Сидевшая рядом Кибиби фыркнула и слегка наклонилась к Кат:

– Кто-то этого не знает? Почему они каждый раз так настойчиво все объясняют?

Кто-то пнул стул Кат так, что она чуть не подпрыгнула. Они с Кибиби повернулись и увидели сердитое лицо Звели Нкоси. Мальчик впился в Кибиби своими темными глазами и огрызнулся на их родном языке. Кибиби ответила ему тем же, прежде чем развернуться с резким стуком и снова оказаться с кудрями во рту. Кат сделала то же самое и попыталась чуть подвинуть свой стул, чтобы как можно деликатнее отдалиться. Нкоси был на три головы выше нее и заканчивал Академию. Он пугал Кат, даже когда улыбался, что случалось нечасто.

– После многих лун церемоний отбора, – продолжила канцлер Мокоена своим мощным голосом, – наконец пришло время узнать, какие королевства будут соревноваться в Лиге, чтобы изменить свое будущее.

Кат почувствовала, как ощутимо ей скрутило живот. Линии в зеркале перестали танцевать, и теперь там сияла огромная карта Тайки. Каждая граница, каждое королевство, каждый возможный противник.

Канцлер Мокоена взяла свиток и развернула его с легкостью, достойной искусства танца. Пергамент взлетел, прочертив в воздухе красивую дугу, пока не повис на руках канцлера, оказавшись почти у ее ног. Мельком взглянув, Кат увидела золотистые письмена, но не смогла разобрать их на расстоянии. Свиток содержал названия всех королевств, расположенных в произвольном порядке.

Как раз в этот момент начали потрескивать другие зеркала. Одновременно запускались десятки передающих устройств. Канцлер опустила взгляд на свиток и показала публике указательный палец с наперстком с заостренным рубином на конце.

– Королевство Пуния, – решительно позвала она.

Мгновенно в одном из зеркал появился колдун. У него была смуглая морщинистая кожа, а брови такие густые, что почти скрывали глаза.

– Желает ли ваш народ сражаться за свою корону? – спросила его Мокоена.

– Нет, – твердо ответил мужчина через несколько мгновений.

Канцлер кивнула, проводя наперстком над первым именем на пергаменте: рубин оставил на нем красноватую линию.

– Удачи и чистоты Королевству Пунии, – сказала Мокоена, в то время как в большом зеркале линии, ограничивающие это королевство, потемнели и вскоре исчезли.

Колдун кивнул, прежде чем пропасть в отражении, оставив после себя напряжение в воздухе.

– Королевство Хуа, – продолжила женщина. Кибиби бросила взгляд вправо, где шестью рядами впереди выпрямились спины близнецов Кан. В одном из нижних зеркал появилась молодая женщина, но глаза ее были полны мудрости. – Желает ли ваш народ сражаться за свою корону?

Кат затаила дыхание.

– Да, мы этого хотим.

Аплодисменты разнеслись по всему залу, и Кат поняла, что сама хлопает в ладоши. Канцлер Мокоена сурово кивнула:

– Кан Сун У, Кан Сун Ми и Лин Ци Юэ, встаньте.

Близнецы поднялись с идеальной синхронностью. В глубине зала встала девушка. У нее было вытянутое лицо и очень длинные черные волосы, которые доходили ей до бедер. В зал вошли два офицера. У каждого была большая золотая булава, которую они направили на трех стоящих колдунов.

– Вы избраны за чистоту и приняты своим королевством, отныне вы не просто ведьмы и колдуны, вы королевичи, и будущее королевства в ваших руках.

Два офицера произнесли заклинание, и из их булав полился золотистый свет, полностью покрывая королевичей. Вскоре свет исчез, и все вернулось в норму. За исключением мантий близнецов Кан и Лин Ци Юэ, которые теперь были оторочены золотом.

– Так и знала, – прошептала Кибиби, сидевшая рядом с Кат. Она осторожно взяла Печеньку и отправила ее обратно в бусину на браслете. – Я знала, что они пройдут.

Кибиби посмотрела на Кат своими проницательными карими глазами. Она с трудом могла вынести ее взгляд. Но во взгляде Кибиби читалось что-то другое: «Я знаю, ты тоже пройдешь». Близнецы уже сели обратно, и канцлер Мокоена обращалась к следующему королевству. Кат заметила наплечники плаща Сун У, все еще темно-коричневого цвета, как и ее собственные, но теперь расшитые замысловатым золотым узором. Она не могла разглядеть его издалека, но закрыв глаза, прекрасно могла его воспроизвести. В ее доме было много портретов с ведьмами в королевском золоте. Ее прабабушка, ее двоюродный дед, ее отец и… даже ее сестра. Семья Шимицу была королевской, с прошлым, полным королей, и с настоящим, которое нельзя было оставить позади.

Кат покачала головой, как раз вовремя, чтобы присоединиться к аплодисментам Королевству Македонии, которое только что решило присоединиться к Лиге.

– Лилит Анвар и Хиона Демир, встаньте.

Кат и Кибиби повернули головы налево, где стояли две девушки намного старше. Они стояли рядом друг с другом, и если кто и выглядел в этой комнате по-королевски, так это они. У обеих была смуглая кожа, характерная жителям юга Македонии. У одной были белоснежные волосы и фиолетовые глаза. У другой – темные волосы, золотые глаза и помада цвета морской волны. На коже у девушек были нарисованы черные отметины, типичные для того загадочного королевства, которое было одним из самых могущественных в Тайке, но в то же время и одним из самых старосветских. Золотистые чары офицеров окутали девушек, тут же их мантии покрылись золотом. Кат встретилась с фиолетовыми глазами первой и на мгновение испугалась. Это была очень могущественная ведьма, это точно.

– Двенадцать, – едва слышно вздохнула Кибиби.

– Что? – спросила Кат.

– Королевство Ямато, – прогремела канцлер Мокоена, и Кат чуть не соскочила со стула. Кибиби сильно сжала ей руку.

В одном из самых дальних зеркал появилась женщина, это была Козуэ Мацуяма, одна из советников короны. Кат слегка склонила голову в знак уважения, хотя знала, что женщина не могла видеть ее в толпе.

– Желает ли ваш народ сражаться за свою корону?

Вопрос надолго повис в воздухе, хотя Кат знала ответ. Королевство Ямато не было архаичным, как Македония, но было столь же незыблемым. Каждая возможность участвовать в Лиге воспринималась как обязанность, и избранные королевичи, всегда очень молодые, должны были выиграть ее любой ценой, потому что в Ямато проигрыш считался большим позором.

– Да.

Кат закрыла глаза и глубоко вздохнула, выпустила Кибиби, провела руками по юбке, чтобы разгладить складки, и поправила шляпу. Она сделала еще один вдох.

– Шимицу Катсуки и Кавамура Эйчи, встаньте.

Кат встала и с твердостью посмотрела вперед, на канцлера, пытаясь выглядеть непоколебимо и уверено. Краем глаза она заметила, как офицер направил на нее булаву, и глубоко вдохнула.

– Вы избраны за чистоту и приняты своим королевством, отныне вы не просто ведьмы и колдуны, вы королевичи, и будущее королевства в ваших руках.

Золотой свет полностью окутал ее, и все вокруг стало белым. Кат почувствовала, как магия окружает ее. Заклинание содержало магию Огня, магию Металла, магию Молнии и немного Земли. Свет прилип к ее коже и проник внутрь. Жар длился секунду, но Кат знала, что никогда этого не забудет. Вот она уже снова была в зале, люди начали аплодировать, а ее одежда вдруг стала тяжелее.

Кат поклонилась и села на место. Мельком она увидела собственные наплечники, теперь покрытые золотом. Катсуки Шимицу была королевской ведьмой. Честь ее семьи была восстановлена.

– Поздравляю, Кат, – сказала ей Кибиби.

Она смотрела на свою подругу и, несмотря на беспокойство в глазах, ее улыбка была искренней. Кат наклонила голову.

– Спасибо.

Кибиби кивнула, бормоча что-то себе под нос. «Одиннадцать». Кат бросила на нее растерянный взгляд, но ничего не осмелилась сказать. Теперь она была королевской ведьмой. Ее поведение должно быть образцовым.

Канцлер снова взяла слово. Королевства Персия и Сахул отказались от участия в Лиге, а Славянское царство и Маурья решили принять. Были выбраны близнецы, и Кат не могла не удивиться. Две пары близнецов в одном отборе было чем-то неслыханным. Говорили, что у близнецов общая душа, поэтому они вместе соревновались в Лиге. Раньше наличие дополнительного бойца было преимуществом, но исторически правление коронованных близнецов не было столь процветающим. Кат снова выискала близнецов Кан и задумалась, какими правителями они станут, если им удастся победить. И это заставило ее задаться вопросом, какой королевой была бы она, если бы она одержала победу.

Паника охватила ее, как мгновениями ранее королевское заклинание. Она закрыла глаза и стиснула зубы. Нет. Она королевская ведьма. Она готова соревноваться. Она собирается выиграть Лигу. Она должна стать новой королевой Ямато. Она не могла бояться. Ей не позволял статус.

– Ты в порядке? – спросила Кибиби.

Разозлившись на саму себя за такую открытость, Кат мгновенно улыбнулась подруге, та в ответ приподняла бровь.

– Да, – послышалось издалека. Ответ сменился овациями.

– Диего Саласар Кабальеро и Эмма Торрес Вега, встаньте.

Кат замерла на последнем имени. В одном из первых рядов поднялась женская фигура. Прошло восемь лет с тех пор, как Кат услышала это имя, и восемь лет с того, как она видела ее в последний раз. От шестнадцатилетней девушки с вечно яркой улыбкой ничего не осталось. На ее месте была женщина, уверенная в себе, сильная. Она повернулась, как только рассеялся золотой свет заклинания, и посмотрела прямо в глаза Кат.

– Она смотрит на тебя? – спросила Кибиби.

Она не просто смотрела на нее, она пронзала ее своими зелеными глазами, такими же горящими, как у канцлера Мокоены, но наполненными ненавистью, а не властностью. Кат пришлось использовать всю свою силу воли, чтобы не отвести взгляд.

Члены королевской семьи не дают слабины, какое бы на них ни оказывалось давление.

– Ты знаешь ее? – настаивала Кибиби.

Эмма наконец обернулась, и Кат почувствовала, как воздух вернулся в ее легкие.

– Более или менее.

Кибиби подтолкнула ее коленом в попытке выудить побольше информации, но Кат полностью ее проигнорировала. Эмма Торрес собиралась участвовать в Лиге. Во второй раз. Ей вспомнился последний раз, когда она ее видела: через зеркало, из чайной дома со всей своей семьей. Она почти чувствовала гордость, летающую в воздухе, сдерживаемые эмоции, готовые вырваться на свободу в любой момент. А потом белая вспышка в зеркале, и дальше тишина. Она покачала головой. Сейчас было не время думать об этом.

– Четыре.

– Что? – спросила Кат, возвращаясь мыслями в зал.

Кибиби считала бусины на своем браслете, как это делали маленькие дети. Увидев, что Кат смотрит на нее, она остановилась в смущении.

– Осталось только… четыре места, – она закусила губу. – Может быть, мне повезет.

– Королевство Зулу, – только что проговорила канцлер Мокоена.

На губе Кибиби появилась красная капля, и Кат сложила руки на коленях, чтобы избежать соблазна прервать ее сейчас.

В одном из зеркал появился человек с бесспорным сходством со Звели Нкоси. Они точно были семьей. Канцлер задала вопрос, который она столько раз повторяла сегодня, но на этот раз он звучал иначе. Так же серьезно, так же достойно, но с оттенком предвкушения, которого раньше не было и в помине. Это было понятно, Мокоена тоже была из королевства Зулу, то, что будет сказано дальше, будет означать не только будущее королевства, но и ее собственное.

– Да, желает, – ответил мужчина с подобием улыбки.

Кат почувствовала, как все тело Кибиби мгновенно напряглось.

– Звели Нкоси и Кибиби Фураха, встаньте, – сказала тогда канцлер Мокоена с оттенком гордости, которую она не смогла скрыть.

Кат посмотрела на подругу.

– Нет…

Слово было скорее выдохом, чем разборчивым звуком, но Кат все прекрасно понимала. Позади нее Нкоси встал с таким шумом, что грохот эхом разнесся по залу. Глаза Кибиби были устремлены в пол, Кат осторожно протянула руку, но не коснулась ее.

Кибиби поднялась. Сжав губы, она смотрела вперед абсолютно мертвыми глазами.

Золотой свет полностью покрыл ее. Теперь осталось только трое.

ГЛАВНЫЙ ОФИС ЛИГИ

Официальное сообщение

118-я Лига Короны

основные правила:

• Участвующих королевств не должно быть более шестнадцати и менее четырех.

• Ни одно королевство не обязано участвовать в Лиге. Если приглашение будет отклонено, королевством по-прежнему будет править его нынешний монарх. Это решение должно быть принято всеобщим голосованием.

• Каждое участвующее королевство представляет максимум два человека, за исключением случаев с общими душами.

• Соревнования будут осуществляться шабашами. Шабаши будут выбираться беспристрастно властями ЦеРИМа.

• Участники из одного и того же королевства никогда не могут быть в одном шабаше.

• Победить может только один шабаш.

• Члены победившего шабаша будут названы королями и королевами своих королевств.

• Участник может покинуть Лигу, если у него есть уважительная причина.

• Незаконные маневры могут привести к исключению участника или даже к дисквалификации шабаша.

• Соревнующиеся ведьмы и колдуны соглашаются с тем, что они могут потерять свою жизнь во время Лиги.

2

Стадион Восьми направлений

«Как сказать ей, что мы не пойдем на церемонию открытия?» – слова эхом отозвались в голове Эммы, и она устало вздохнула. К счастью, она стояла спиной к матери и смотрела, как ветер качает пальмы, окружавшие ее маленький оранжевый каменный домик. Было немного холоднее, чем в ЦеРИМе, но климат южной Мезонии всегда был приятным, даже накануне Нового года.

– Мама, – позвала мать Эмма, повернувшись к ней и взяв одну из кукурузных лепешек с подноса на столе, – я подумала, что, может быть, будет лучше, если вы не поедете на церемонию. Это будет очень обременительно, тебе не кажется? Тысячи людей будут пытаться добраться до ЦеРИМа, подземный канал будет переполнен, вам придется ждать часами. И мы даже не сможем быть вместе, когда все начнется. Наверно, вам удобнее будет посмотреть церемонию отсюда? Будет действовать заклинание передачи…

Ее мать, женщина с длинными волосами, собранными в пучок, и в красивом цветочном платье, прикрытом желтым фартуком, села напротив нее. Эмме не нужно было читать ее мысли, чтобы увидеть, что мать сдерживала испытываемое облегчение. Эмма почувствовала укол в животе. Ее родители скорее спрячутся, чем поддержат ее в один из самых важных дней ее жизни.

Но это было не ново. Ее семья шестьдесят лет жила с прилипшим к коже стыдом. С тех пор как Максимилиано Торрес, старший брат ее деда, выиграл Лигу. Он был коронован монархом Мезонии и через неделю сошел с ума. Король Торрес, более известный как король Террорес, чье правление было самым коротким и печально известным в истории Тайки. За четыре века истории Лиги Короны ни разу не приходилось свергать короля во имя всеобщего единства, пока к власти не пришел король Террорес. Высший орган власти ЦеРИМа, Центра регулирования институтов магии, при поддержке тридцати девяти монархов Тайки сверг ее двоюродного деда и заставил Мезонию жить под управлением совета колдунов ЦеРИМа, пока избранному волшебнику не удастся выиграть Лигу. Двадцать четыре бесконечных года. Максимилиано Торрес бежал от унижений, но его семье не удалось спастись. Ее бабушка и дедушка, ее родители, ее дяди и двоюродные братья… все они выросли среди частушек о короле Терроресе и всех его кошмарах. Над ними смеялись преподаватели и одноклассники, и в конечном итоге Торресы отказались от своих мечтаний в пользу жизни с опущенной головой. Но Эмма не собиралась быть такой. Она шла, высоко задрав подбородок. Никто не знал сердца таких, как она, и все те ведьмы и колдуны, что их оскорбляли, должны бы посмотреть на себя, прежде чем наказывать невинных людей за преступления родственников. Вот почему не имело значения, будет ли ее семья с ней на церемонии открытия, испытаниях или на Суперфинале. Эмма собиралась участвовать в Лиге, собиралась ее выиграть, а потом – многое изменить. Мезония уже никогда не будет прежней.

– Прибыл! – вдруг раздался голос из-за кухонной двери.

Эмма смотрела, как ее отец нес большую коробку, обтянутую зеленым шелком. Он пришел с работы на котловане, потому что был одет в разноцветный халат, закрывавший его до колен. Он мило улыбнулся, как всегда, когда они втроем были вместе. Эмма ответила тем же. Ее мать поспешно сняла поднос со стола и наложила быстрое заклинание Воды, чтобы убедиться, что поверхность чистая. Отец Эммы поставил коробку с нехарактерной для такого грубого человека мягкостью.

«Ты такая смелая, дочка. Не знаю, в кого ты такая пошла», – услышала Эмма его мысли и не могла не улыбнуться.

Мать медленно подошла к ящику, словно ожидая, что из него вылезет какое-то безобразное существо, и дрожащими пальцами развязала шелковые завязки. Ткань упала на стол небольшой волной, обнажая цвет темного дерева. Она осторожно подняла крышку, и Эмма, к своему сожалению, затаила дыхание.

Церемониальный костюм королевской ведьмы.

Изысканный. Чистейшая из магий, созданная из ниток и иголок. Костюм был темно-зеленый, возможно, не самый яркий цвет, но идеальный для нее. Хотя этого и следовало ожидать. Все королевские костюмы делали в одном месте – крошечной мастерской по пошиву одежды в заброшенном уголке ЦеРИМа. Никто никогда не видел, чтобы ведьмы работали внутри, но когда начиналась Лига, из этого таинственного ателье внезапно отправлялись обернутые темным шелком коробки, и каждая королевская ведьма получала изготовленный на заказ, специально разработанный церемониальный наряд, прошитый чистой магией, идеально подходящий для борьбы.

– Не тот же самый, – отметила ее мать.

Нет, это тот самый. Эмма чувствовала это. Ей не нужно было внимательно рассматривать его, чтобы понять, но тем не менее она потянулась, чтобы коснуться сложенной ткани. От него исходило легкое тепло, и Эмма почувствовала домашний уют под своими пальцами. Она носила этот костюм восемь лет назад, она сражалась, она побеждала, проигрывала и… в этом костюме все изменилось. И вот он снова оказался в ее руках.

Эмма встала, чтобы достать костюм из коробки. Ее мать икнула от удивления, когда величественный плащ был полностью развернут. Эмма внимательно посмотрела на него.

– Да, это тот самый, – сказала она. – Но они изменили дизайн.

Стоявший рядом отец кивнул.

– В этом есть смысл. Ты уже не та ведьма, что была раньше.

Нет, это было не так. И вся Тайка собиралась это увидеть.

Кибиби терпеть не могла путешествовать в пузыре. Конечно, это было гораздо практичнее и удобнее, чем метла. Не нужно было произносить заклинания астролябии, не нужно было беспокоиться о том, пойдет ли дождь или будет шторм. Но она всегда чувствовала себя запертой внутри этого большого прозрачного шара, пока мимо проплывали подводные пейзажи. Им пришлось заказать большой пузырь, чтобы все семеро могли путешествовать вместе. Ее отец и Калем шли впереди, одетые в парадные темно-синие туники в честь королевства. Она сидела позади, держа Кимони на коленях. Кайкура и Кенди заняли центр пузыря и играли в дикето[1]. Калем наколдовал им камушки и начертил круг на прозрачной поверхности пузыря. Кайкура провел два полных раунда, не уронив большого камня, и Кенди с нетерпением ждал своей очереди.

Их мать кружила вокруг детей, будто она была дома, готовая прочитать очередную нотацию, а не внутри высокоскоростного транспортного заклинания, пересекающего море в направлении ЦеРИМа.

– Кимони, ты испортишь церемониальный костюм своей сестры.

Калем повернулся, чтобы посмотреть на нее.

– Мама, этот костюм выдерживает прямые атаки чистой энергии, я думаю, он выдержит вес шестилетнего карлика.

– Я не карлик! – обиженно сказала ее младшая сестренка.

Калем насмешливо улыбнулся:

– Вы трое карлики, – сказал он, указывая на тройняшек, – но я все равно вас люблю.

Кибиби сдержала смех, потому что знала, что Кимони распереживается, а Кайкура, возможно, расстроится. Он был старшим из тройняшек, но самым чувствительным, и всегда смотрел на Калема, будто тот был королем Зулу. Эта мысль пронзила ее сердце, как удар. Вот бы вместо нее выбрали Калема. Ее старший брат, уже дипломированный колдун, обладал всеми достоинствами, чтобы в будущем стать великим королем. Всеми достоинствами, которых не было у Кибиби. Она почувствовала, как ее дернули за волосы, и увидела, что Калем держит в руках один из ее локонов. Их взгляды пересеклись, и Кибиби покраснела как помидор. Калем не обладал даром читать мысли, но никто не мог расшифровать Кибиби так, как он.

– Ты тоже карлик, но у тебя все получится, – прошептал он ей.

И Кибиби кивнула.

– Кибиби победит! – добавила Кимони, сильно стукнув сестру по коленям.

Кибиби не была в этом так уверена, но решимость ее семьи была достойна благодарности.

– О-о-о! – воскликнул Кайкура, выпуская белый камень.

Со вздохом смирения он передал камни Кенди, но тот проигнорировал этот жест и указал на выход:

– Мы уже на подходе!

– Наверх, наверх! – поддержал Кайкура.

Оба прильнули к прозрачной стенке пузыря, чтобы полюбоваться подводным пейзаж вокруг. Рядом было еще несколько пузырей, и все они начали подниматься наверх в поисках твердой земли. Обычно от подъема у Кибиби перехватывало дыхание, но ее младшим братьям это нравилось. Особенно, когда пузырь разбивался о поверхность воды с громким хлоп.

Солнечный свет на мгновение ослепил Кибиби, и она плотно сомкнула веки. Когда она снова открыла глаза, то наткнулась на пристань округа Королевской администрации. Их пузырь идеально расположился в середине длинной цепочки пузырей, державшихся на прозрачной воде. В нескольких метрах от них высаживались группы ведьм и колдунов. Они ступили на белую деревянную пристань и направились к видневшемуся вдали озеру Солнца и Луны с серебряным шпилем в центре. Кибиби вспомнила, как несколько дней назад она вошла в ГОЛ, потягивая звездный чай с Кат, и вышла с потерянным видом в форме, покрытой позолотой.

Но сегодняшним пунктом назначения был не офис, а то, что находилось на западном берегу озера – стадион Восьми направлений.

Пузырь Кибиби резко затормозил, и в тот же миг ее младшая сестренка спрыгнула с ее колен и отбежала в сторону вместе с Кенди и Кайкурой. Тройняшки начали драться, чтобы положить свои ладошки на два символа, которые там были выгравированы.

Их отец стоял позади и терпеливо вздыхал:

– Дети, это может сделать только кто-то один.

Все три маленькие головки внезапно повернулись.

– Я хочу, я хочу! – сказал Кенди.

– Ты уже открывал пузырь раньше! Я уже больше недели жду своей очереди, – ответила Кимони, как будто это было что-то ужасное.

Кибиби обратила внимание на Кайкуру, который смотрел на свой собственный браслет жизни и, как счеты, перебирал шесть бусинок, которые у него были. Очарованная, она улыбнулась:

– Я думаю, очередь Кая.

Кимони и Кенди надули щеки, как рыбы фугу, но отошли в сторону, чтобы освободить место для своего старшего брата. Кайкура одним прыжком подался вперед и с уверенностью прошелся пальцами по символам пузыря, одновременно активируя шарик Воды на своем браслете.

Пузырь раскрылся, как цветок, и Кимони и Кенди спрыгнули на причал, держась за руки. Их отец ласково коснулся затылка Кайкуры.

– Очень хорошо сделано, – сказал он, и Кибиби увидела, как Кай покраснел.

Мать взяла Кибиби за руку, ее прикосновение было мягким, но уверенным.

– Пойдем, Кибиби, ты не можешь опаздывать.

Лилит вошла в комнату с Хионой, Сет шел на расстоянии в нескольких метрах позади них.

И в одно мгновение все развернулись к ним. Она даже не вздрогнула, они втроем всю жизнь ловили на себе взгляды, которые варьировались от восхищения до страха. Хиона тоже оставалась невозмутимой, но уголки ее губ были приподняты на миллиметр, что осталось бы незамеченным кем угодно, но только не Лилит. Хионе нравилась такая реакция – она купалась в очаровании незнакомцев. Она слегка наклонилась к Лилит, прекрасно отработанным движением прикрыв полями шляпы рот.

– Некоторые искренне верят, что у них есть шансы на победу. Ну разве не милашки?

Лилит почувствовала присутствие Сета в нескольких сантиметрах от своей спины и увидела, как Хиона отступила на шаг, чтобы подойти к нему.

– Не рано ли выносить оценочные суждения?

Его голос был ровным, но девушки юмор уловили. Хиона подняла бровь, смотря на своего друга.

– Есть только три или четыре колдуна, которые кажутся мне возможной угрозой, – она посмотрела на Лилит, на этот раз с совершенно заметной лукавой улыбкой. – И присутствующие, конечно…

Лилит не могла не улыбнуться. Хиона повернулась, чтобы встретиться взглядом с Сетом.

– Моей самой большой соперницей будет Лилит. И с моим везением кто-нибудь из достойных попадет в мой шабаш. Остальные – ничтожества или малявки.

Хиона отвела взгляд в сторону, и Сет и Лилит последовали за ней. Знамя с гербом Ямато и их делегация. Офицеры короны и две семьи, окружавшие двух королевских колдунов. Парень и девушка, оба очень молодые. Лилит на секунду задержала взгляд на девочке, у нее были розовые волосы и очень милое личико. Она помнила, что видела ее на отборе, правильную и серьезную, полную решимости, когда королевское заклинание охватывало ее с головой.

– Ты хочешь сказать, что малявки не ничтожества? – вставил Сет, хихикая.

Хиона вскинула взгляд. Так она сдержанно закатывала глаза.

– Истинная загадка – другая, – впервые заговорила Лилит.

Ее друзья посмотрели на нее, и она повернулась к противоположному углу зала, в котором крайне пестрая группа готовила ананасы на значительном расстоянии от остальных. Лилит не могла их винить. Хиона открыто улыбнулась, с голодом во взгляде.

– М-м-м… Сколько силы вместе, я почти чувствую ее запах.

Это не было преувеличением. Магия вибрировала вокруг группы непокорных. На них тоже была парадная одежда, но она не имела ничего общего с бархатом и парчой королевских нарядов. Их костюмы словно были созданы из чистой природы. Так же, как и они сами.

Лилит всегда была очарована непокорными. Такие уникальные и разные. Ей было любопытно подумать, что когда-то в истории Тайки все были непокорными, а теперь это были не более чем экзотические создания, о которых фантазировали такие эрудиты, как она. Рядом с ними Хиона сдерживала волнение. Большой палец левой руки она прижимала к остальным пальцам. Наверняка думала о том, чтобы достать перо и маленькую кожаную записную книжку и делать стратегические пометки.

– Кого бы ты хотела в своем шабаше? – тихо спросила она у Лилит. Ее золотистые глаза по-прежнему открыто смотрели на непокорных, не заботясь о том, выглядит ли она невнимательной. – Я надеюсь, что меня поставят с кем-то из Огня. Пусть он прожжет соперников.

Сет моргнул, глядя на Хиону.

– Лигу можно выиграть, никого не убивая, Хиона.

Она улыбнулась ему с той сладостью, которая могла окрасить ее прекрасные черты лица, когда она позволяла себе расслабиться.

– Нет необходимости умирать тому, кто не мешается на моем пути.

В этот момент Лилит подумала об Аментет, животном-фамильяре Хионы, королевской кобре, внушительной и величественной, как ее хозяйка.

«Ведьмы, колдуны и непокорные», – внезапно произнес голос, исходящий из зеркала у двери. «Скоро начнется церемония, мы просим всех, кто не является королевичем или непокорным соперником, покинуть зал и занять свои места».

Лилит наблюдала, как повсюду совершаются крепкие объятия и пожимаются руки. Казалось, они были единственными, кого не привела свита поклонников или родственники. Кто-то коснулся ее руки, и Лилит подняла глаза. Это был Сет. Другой рукой он держал Хиону. Его глаза, зеленые, как оливковые листья, выражали привязанность и нежность, которых никто в мире, кроме них, никогда не видел. Все сжалось в животе – было предчувствие, что именно в этот момент, в этой комнате, полной незнакомцев, они в последний раз будут вместе, как всегда.

– Скоро увидимся, – просто сказал Сет.

Хиона кивнула, точно не осознавая, что делает это.

Сет отпустил их и ушел, не оглядываясь. Хиона наклонилась к Лилит.

– Сделай это, Лилит. Мы собираемся завоевать мне корону.

На этот раз кивнула Лилит, хотя и осознавала, что делает это.

Она снова почувствовала боль в животе.

Двустворчатая дверь рядом с группой непокорных открылась, и внутрь проник свет с улицы.

Время пришло.

Церемония открытия Лиги всегда начиналась с парада, который был любимой частью Кат. У каждого королевства-участника было огромное знамя со своим гербом, которое развевалось в воздухе и открывало марш. Позади продвигалась группа артистов, которые демонстрировали свою культуру во время парада, и, наконец, впереди шли избранные члены королевской семьи в своих церемониальных костюмах. Стадион был восьмиугольным, центральная арена имела такую же форму. Посередине стояла огромная платформа с выгравированной розой ветров. Весь пол был вымощен переливающейся брусчаткой. Каждый камень был зачарован так, что мог отражать магию.

Торжественным маршем проходило Королевство Эстия. Его исполнителями были двенадцать ведьм и колдунов, которые были одеты в разноцветные сине-красные костюмы и выполняли трюки, накладывая чары в виде животных внушительных размеров. Обычно Кат удивилась бы, но она слишком нервничала. Слова, которые сказали ей родители, все еще эхом отдавались в ее голове: «Честь семьи Шимицу в твоих руках, Катсуки. Ямато смотрит, Ямато с тобой». Тогда она кивнула, даже не в силах дать привычный ответ на подобные фразы. Кат провела руками по туловищу, чтобы убрать невидимые складки со своего темно-бордового королевского костюма.

«Я сделаю все, что в моих силах», – сказала она себе.

Нужно было довериться. Источник стихийной чистоты Ямато выбрал ее, она происходила из семьи, известной в Лиге. Сестра всплыла в ее сознании. Вот бы она была сейчас здесь с ней. Или Кибиби. Кат незаметно огляделась, ища синюю шляпу и большую копну волос, но не нашла их.

– Славянское царство! – провозгласил голос, за которым последовала барабанная дробь.

Рядом с Кат группа людей, одетых во все сине-белое, начала продвигаться вперед. Темно-синее и серебристое знамя взмыло в воздух, показавшись из-за больших ворот арены. Позади появились две волшебницы со странными приспособлениями в руках, нацеленными на брусчатку, вдруг та покрылась льдом. В этот момент вышли четыре колдуна и начали танцевать на льду. С их плеч и рукавов свисали длинные полоски шелка, высвобождая ледяные кристаллы при каждом повороте и пируэте. У Кат замерло сердце. Это был первый раз, когда она так близко смотрела танцы на льду. Кто-то остановился возле нее, и Кат не могла не отвести глаз от этого зрелища. Это был один из славянских королевичей. Он был очень высоким, с бледным лицом и такими тонкими светлыми волосами, что они казались жидкими. Его глаза были такими же холодными, как лед, который сейчас покрывал стадион. Парень опустил взгляд и слегка наклонил голову, на что Кат ответила не задумываясь.

– Илья Лысенко, Виталий Мельник, королевские колдуны.

Рядом со светловолосым парнем стоял другой, такой же высокий, с черными как ночь волосами, но с глазами того же цвета. Они оба одновременно шагнули вперед и вышли через ворота на арену, которая встретила их бурными овациями.

Славянские колдуны последовали за своими ледяными артистами и обошли всю центральную площадку, пока не остановились в одной точке, идеально расположенной рядом с артистами Эстии.

– Королевство Ямато!

Внезапно появилась дюжина ведьм, все в традиционных костюмах и с огромными веерами в руках.

– Наша очередь, – произнес тихий голос позади Кат.

Это был Эйчи, другой королевич Ямато. Они были одного возраста, но Кат всегда инстинктивно относилась к нему как к младшему брату. Она кивнула и жестом пригласила его сесть рядом с ней. Знамя с иероглифом гармонии поднялось в воздух, и артистки поклонились им.

– Спасибо вам за сотрудничество, – сказала им Кат.

Таков был протокол. Она предпочла бы сказать: «Спасибо, что зашли так далеко ради нас. И спасибо вам за то, что вы представляете наш дом лучше, чем мы сами. Спасибо, что показали Тайке красоту Ямато», – но не могла.

Артистки вышли на арену и начали использовать свои веера для создания волшебных цветов. Небо над стадионом было усыпано камелиями, фиалками, хризантемами и цветущими вишнями, персиками и абрикосами.

Как ни странно, вид этих ярких цветов успокоил Кат, и на мгновение она вернулась к себе домой, в сад с абрикосовыми деревьями, до верху усыпанный розовыми цветами.

– Шимицу Катсуки и Кавамура Эйчи, королевские колдуны.

Кат посмотрела на Эйчи и сказала ему одним взглядом то, что безостановочно повторяла себе.

«Сделай все, что можешь».

Она сделала шаг и вышла на арену.

3

Северо-восток

Посмотрев, как королевство Хуа шествует последним, Эмма подумала, что ее двоюродная сестра Каролина будет умирать от зависти дома, потому что ее любимыми артистами были королевские близнецы. Дан, Кан или как там они себя называли. Они обладали даром голоса и были известны по всей Тайке. Трибуны взорвались, когда они появились рука об руку в своих королевских костюмах и начали петь. Другая королевская особа осталась позади. Эмме стало жаль ее: это был очень долгий путь, чтобы пройти его в одиночестве.

Когда все трое закончили обход, они расположились на оставшемся свободном месте, прямо под знаменем с огромными пионами. С их прибытием кольцо вокруг платформы с розой ветров замкнулось, и Эмма смогла увидеть лица всех своих соперников. Тридцать три колдуна, которых ей придется одолеть.

На секунду воцарилась тишина, тяжелая, как металл, пока духовой инструмент не начал пронзительно гудеть. Открылась дверь, и появилась канцлер Мокоена, за которой, как всегда, следовала свита офицеров. Раздражающая мелодия продолжала звучать до тех пор, пока женщина не оказалась в кругу королевских особ и, не удостоив их даже взглядом, не поднялась по трем ступенькам, ведущим на огромную платформу.

Она была сделана из белого камня, настолько отполированного, что казалась фарфоровой, с выгравированной из чистого золота розой ветров. Восемь наконечников сияли собственным светом и были направлены в центр, где находилась печать источника чистой энергии ЦеРИМа. Она была сделана из чистого золота, весила, должно быть, несколько тонн и возвышалась почти на метр над отполированным камнем. Канцлер подошла к печати и обошла ее длинными, но осторожными шагами, поднимая то, что несла в руках. Огромный золотой поднос с точной копией золотой звезды, разделенной на сорок кусочков зачарованного камня. На каждом был выгравирован символ одного из восьми направлений розы ветров.

– Тайка! – внезапно провозгласила канцлер Мокоена, привлекая внимание Эммы и всех присутствующих. – Момент настал. Перед нами шестнадцать королевств, которые решили бороться за изменение своего будущего.

Аплодисменты прокатились по всей трибуне, как огромная волна, набегающая на берег. Эмма задавалась вопросом, будут ли из своего дома, перед зеркалом в гостиной, аплодировать и ее родители.

– Но будущее целого королевства не может быть в руках одного сердца, поэтому за Лигу соревнуются шабаши. Индивидуальная сила бесполезна без поддержки других.

«Это ты так думаешь», – услышала Эмма у себя в голове. Она незаметно скользнула взглядом между колдунами и наткнулась на обладательницу этой мысли. Она была одной из македонских. Выражение лица у нее было каменным, ничто не выдавало того, о чем она думала. Эмму пробрал озноб. Эта ведьма была опасна.

– У розы ветров восемь направлений, – продолжала Мокоена, – и на восемь шабашей должны быть распределены королевичи. Когда они объединятся, их судьбы будут переплетены, а их будущее предопределено. Восемь стрел, но только одна достигнет цели.

Затем четыре офицера поднялись на платформу и молча направились к печати. Они начали работать, чтобы открыть ее, и через несколько мгновений, когда были произнесены заклинания и активированы механизмы, развернулись четыре огромные рукоятки. Каждый офицер схватил по одной и со значительным усилием начал двигать ими. Раздался металлический щелчок, пошел обратный отсчет, от которого у Эммы пробежала дрожь с ног до головы. Она не могла не вспомнить, когда была здесь в последний раз. Тот же самый костюм, она на восемь лет моложе, столько надежд, что она даже не почувствовала, как ею овладела тревожность. Тогда ей не терпелось узнать, кто окажется с ней в одном направлении, кто будет ее попутчиком. Но все изменилось… и хотелось бы, чтобы она могла соревноваться в одиночку.

Последний звон эхом разнесся по всему стадиону, а затем чистота источника начала возрастать. Он был похож на дымку всех цветов и оттенков, тяжелую и легкую одновременно. Энергия стихий.

Офицеры поклонились источнику, уставившись в пол, и начали отступать, пока не покинули платформу. Мокоена по-прежнему невозмутимо стояла с подносом в руках. Она сверху посмотрела на них, поворачиваясь, чтобы поймать каждый их взгляд.

– Королевичи, протяните свои руки, позвольте чистоте снова вести вас.

Эмма вытянула руки над головой, сложив ладони лодочкой. Она заметила, как дрожат ее пальцы, но тут же опустила взгляд и закрыла глаза. Рядом с ней все делали то же самое. Послышались шаги, и в своем сознании Эмма могла видеть, как канцлер подходит к печати, как уверенно и благоговейно держит хрустальный поднос над источником и глубоко вдыхает, набирая воздуха.

– Я взываю к чистоте, покажи нам направления!

В каждой косточке ее тела раздался треск, и разразилась буря. Энергия бурно циркулировала по кругу, и Эмма чувствовала, как она входит и выходит из ее тела, вдыхает в нее жизнь и мгновенно забирает ее. Над своей головой она слышала звон рассекающих в воздухе осколков направлений. Эмма задержала дыхание, может быть, на мгновение, может быть, на вечность, пока не заметила, как в ее руки упал холодный тяжелый кусочек. Ее направление, ее позиция, ее судьба.

Она прикусила губу и крепко сжала веки, выжидая, когда энергия перестанет течь.

– Все восемь направлений отмечены, – серьезным голосом заключила Мокоена.

Эмма позволила себе открыть глаза, все еще держа руки поднятыми. У всех колдунов на лицах было одинаковое ошеломленное выражение. Быть так близко к столь большому количеству чистой энергии пробирало до глубины души.

Перед Эммой стоял тщательно причесанный парень. Он опустил руки, чтобы посмотреть, какой кусок ему достался. «Наконечник. Как и должно быть», – услышала Эмма в своем сознании, парень говорил с тщеславным удовлетворением. Эмма покачала головой и решила взглянуть на то, что покоилось в ее ладонях. Ее осколок имел форму трапеции, на нем было выгравировано направление.

«Северо-восток, первый шафт».

Эмма почувствовала укол разочарования, ей хотелось быть наконечником стрелы, а не шафтом. Но судьба к ней, как всегда, была недобра. Восемь лет назад она была шафтом и снова станет шафтом сейчас.

«Юго-запад, хвостовик». «Северо-запад, второй шафт». «Север, наконечник». Голоса смешались, и Эмма начала закрывать двери своего подсознания, чтобы в него больше ничего не входило.

– Чистота мудра, – сказала тогда Мокоена, и Эмма не могла не посмотреть на нее. – Наконечники стрел, займите свое законное место.

На периферии ее зрения началось движение, и через несколько мгновений восемь колдунов заняли платформу. Каждый пошел в направлении своей стрелы до самого начала. После они присели, чтобы вернуть осколок направления на место. Источник выпустил поток энергии, подтверждая свой выбор. Эмма посмотрела на Северо-восток, чтобы увидеть, в чьих руках теперь находится будущее ее короны.

И увидела…

Нет.

Кто угодно, кроме нее!

Кибиби не могла в это поверить. Это было у нее перед глазами, но она не могла в это поверить.

– Первые шафты стрел, – повторила канцлер Мокоена, – займите свое законное место.

Круг королевичей уже наполовину разошелся. Наконечники и хвостовики были на вершине платформы, и когда первые восемь шафтов поднялись, Кибиби осталась наедине с остальными колдунами. Сун Ми и Сун У стояли справа от нее, и при других обстоятельствах она ощутила бы удовлетворение, увидев положение, которое чистая энергия предоставила ее бывшим друзьям, но сейчас было не время. Кибиби всматривалась в направление прямо перед собой. Серьезная ведьма, одетая в оливково-зеленое, подошла к ней, наклонилась, чтобы положить свой кусок – который мгновенно слился с гравюрой на полу, – а затем сделала несколько невероятно решительных шагов к изголовью.

– Эмма Торрес Вега, королевская ведьма Мезонии, первый шафт, – она сделала паузу, которая неприятно повисла в воздухе. – Я буду следовать твоим указаниям, наконечник.

Последние слова она словно выплюнула. Кибиби почувствовала острый укол боли под ребрами. Она посмотрела на остальные направления, и ее глаза встретились с глазами Звели, который с высоты платформы казался гигантом. На его лице было довольное выражение, и он позволил себе одарить Кибиби гримасой превосходства. Он был выбран в качестве хвостовика Восточного направления. Наверняка он думал, что Кибиби разочарована своим положением, но это было единственное хорошее, что случалось с ней до сих пор. Она не хотела брать на себя ответственность руководить своим шабашем. Эта мысль заставила ее снова повернуть голову, чтобы еще раз взглянуть на Северо-восток.

– Чистота – это…

Кибиби не стала слушать остальное, но заставила свои ноги двигаться, когда это начали делать последние королевичи. Она следовала по периметру платформы, ее кусочек стрелы был плотно зажат в левом кулаке. Кибиби поднялась и поискала свое место. Она наступила на золото на полу и опустила взгляд, пока не обнаружила отверстие в форме широкой трапеции. Она вздохнула, присела на корточки, положила кусочек сверху, и с глухим стуком он идеально вошел в выемку. Затем она встала и решительно двинулась вперед. Кибиби столкнулась с Эммой Торрес, у которой были так напряжены руки, что ее подбородок дрожал. В нескольких шагах впереди стояла хвостовик ее направления. Девушка представилась как Лилит Анвар, она была из Македонии. Она была полна спокойствия и торжественности. А в ее фиалковых глазах скрывалось море тайн. Лилит опустила голову на пару сантиметров, когда Кибиби обогнала ее. И была вынуждена сделать то же самое. При следующем шаге она пошатнулась, но сумела удержаться. Сердце стучало в ушах. Кибиби дошла до конца и оказалась лицом к лицу с лидером своего шабаша.

Она вдохнула.

– Кибиби Фураха, королевская ведьма Зулу, второй шафт, – сказала она дрожащим голосом. – Я буду следовать твоим указаниям, наконечник.

Кат торжественно кивнула. Она смотрела сквозь Кибиби на горизонт, который скрывал стадион.

Они с Кат были в одном направлении. Кат была наконечником ее стрелы. Бремя лидерства легло на ее самую юную подругу. Кибиби услышала позади себя покашливание и поняла, что она единственная, кого нет на месте. С пылающими щеками Кибиби подошла к концу стрелы и встала поверх своего фрагмента.

– Тайка, – взревела канцлер, – направления запечатаны.

Раздались бурные овации, и Кибиби не могла не отвести взгляда в сторону, к трибуне, где разместилась ее семья. Тройняшки кричали, хотя Кибиби и не могла различить их голоса в толпе, но она видела, как каждый из них держал небольшой плакат. Кимони держала «КИ», а Кайкура и Кенди – «БИ». На мгновение она почувствовала счастье и стыд, но затем Мокоена высвободила одну руку от подноса и подняла ее в воздух, останавливая аплодисменты.

– Наконечник направляет стрелу, – продолжила она свою речь, – хвостовик удерживает ее вместе, шафты придают ей прочность, а оперение ее стабилизирует. Правление – это дело колдунов, но монарх должен служить всем, он обязан думать обо всех своих людях, какими бы разными они ни были. Вот почему оперение – непокорные. Дикая энергия, которую королевичи должны приручить и использовать, чтобы добраться до места назначения.

Кибиби посмотрела в сторону двери, из которой она сама некоторое время назад вышла с парадом. И увидела, как появились восемь непокорных. Они не привозили артистов, у них не было ни штандартов, ни признания. Кибиби почувствовала себя неловко. Непокорных нужно было отделять от других, они были не так важны, как колдуны, но все же несоответствие было вопиющим. Все восемь человек в одно мгновение закончили свой путь и встали вокруг платформы, дальше друг от друга, чем были до этого, и без предупреждения подняли руки и опустили глаза.

Канцлер Мокоена снова поднесла поднос к источнику энергии и повторила процесс.

Стихийная сила взревела и породила ураган над платформой, который чуть не перевернул Кибиби.

Краем глаза она увидела, как последние восемь осколков розы ветров отлетели в сторону и оказались в руках непокорных.

Когда энергия рассеялась, снова появились офицеры, которые тотчас же начали закрывать печать. Кибиби проигнорировала их и решила сосредоточить свое внимание на незнакомцах, каждый из которых смотрел на ромб, помещенный им в руки. Она удивилась, увидев, что большинство из них были совершенно невозмутимы, за исключением одной девушки, на лице которой читалось выражение ужаса. Кибиби впервые почувствовала себя похожей на кого-то в Лиге.

– Перья стрел, – сказала канцлер Мокоена, – займите свое законное место.

Кибиби задержала дыхание, наблюдая, как эти странные люди продвигаются вперед. Четыре девушки и четыре парня, один живописнее другого. Испуганная девушка пошла к Югу, как вдруг кто-то вторгся в поле зрения Кибиби.

Молодой парень. Почти ее ровесник. Волосы – длинный водопад лунного цвета – были собраны в хвост. Его кожа была бледной как снег, за исключением синего пятна, которое шло от левой щеки к шее, как будто на его коже было нарисовано озеро. Это метка чистой энергии Воды, источник его силы. Он подошел к ней уверенным шагом с совершенно пустым взглядом. Кибиби почувствовала необходимость выпрямиться и вздернуть подбородок. Он прошел мимо, его голубая мантия коснулась ее королевского плаща, и Кибиби пронзила дрожь. Юноша не остановился и не взглянул на нее. Невозмутимый, он продолжал идти твердым шагом, пока не оказался перед Кат.

– Шин, клан Платинового Инея, непокорный Воды, перо, – сказал он с забавным акцентом. – Я буду следовать твоим указаниям, наконечник.

Он предложил Кат свою руку, одновременно наклонив голову. Кат повернулась к нему и склонила голову. Непокорный моргнул и повторил движение. Затем он двинулся к Лилит.

– Я буду следовать твоим указаниям, – сказал он, еще раз протягивая ей руку.

Лилит без промедления взяла ее, а затем положила на нее свою другую руку и сделала жест, который непокорный повторил свободной рукой. Затем он подошел к Эмме Торрес, которая также сделала это своеобразное рукопожатие. Кибиби попыталась присмотреться, чтобы точно увидеть, что они делают. Должно быть, так приветствовали непокорных. Она смутно помнила, что учительница Малана когда-то говорила ей об этом на уроках Древности и Современности, но Кибиби не обратила на это внимания. Ведьма Мезонии пару раз взмахнула рукой, как будто хотела отпугнуть какое-то насекомое. Согласно кивнуть, голова в сторону, правая рука, пожать, левая рука, пожать.

– Я буду следовать твоим указаниям.

Кибиби подняла взгляд, и голубые глаза парня впились в нее. Она сглотнула слюну, когда бледная рука потянулась к ней. Кибиби снова посмотрела ему в глаза. Их синий цвет был таким глубоким, что в нем можно было утонуть. Она задумалась, у всех ли непокорных Воды глаза такого цвета. Парень склонил голову и поднес руку чуть ближе. Кибиби, дрожа, взяла ее.

Это было то, что происходило, когда у нее бывали видения.

Она увидела себя в окружении снега, почувствовала холодный ветер на своей коже, заметила, как хлопья падают и прилипают к волосам. Непокорный тоже был там, снова перед ней.

Затем Кибиби увидела, что целует его с увлекающей страстью.

Она сделала шаг назад, отпуская его руку, и парень на секунду нахмурился.

Его апатичное выражение лица мгновенно вернулось, и он встал позади нее, ничего не говоря. Кибиби раздражала его, это было очевидно. Он не только пропустил рукопожатие, но и отстранился, словно обжегшись. В любое другое время Кибиби умерла бы от смущения, но видение настолько встревожило ее, что она не могла думать ни о чем, кроме этого.

Она никогда никого не целовала. Но собиралась ли она поцеловать этого непокорного?

Кибиби ненавидела Лигу. И теперь она ненавидела Северо-восток. Но не было ничего, что она ненавидела бы больше, чем свой дар. Так что ей придется возненавидеть Шина, непокорного Воды.

4

Гостиная

Лилит отвела взгляд от вод озера Солнца и Луны и обернулась. Она облокотилась на подоконник и посмотрела на то, что было перед ней. После церемонии офицер сопроводил их в эту комнату, которая должна была служить гостиной для Северо-востока. Уютное и безопасное пространство для них одних. На одной стене было два больших окна, на трех других висели гобелены с именами и подвигами со всех Северо-восточных направлений в истории Лиги. В центре гостиной стоял стол с четырьмя креслами, отделанными сусальным золотом, в глубине – два дивана, большой секретер и у двери хлипкий деревянный стул.

Шин, безмолвный, как могила, сидел на нем, его взгляд был прикован к висевшему на двери свитку с подробным описанием деятельности Лиги. Лилит раздраженно закрыла глаза. Она не могла вынести неравенства, которому колдуны подвергали непокорных. Лилит отвела взгляд и заметила диван в другом углу, где разместились наконечник и второй шафт. Они старались держаться на расстоянии, но было очевидно, что девочки знали друг друга, и зулусская ведьма беспокоилась о своей подруге. Девушка из Ямато сидела совершенно прямо, сложив руки на коленях, ее взгляд был устремлен на один из гобеленов. Но Лилит было ясно, что если ее спросить, что изображено на гобелене, то она не сможет ответить. За центральным столом в одном из кресел сидела Эмма Торрес, скрестив ноги и устремив горящие глаза на свою маленькую предводительницу.

Лилит вздохнула. Они провели так больше десяти минут, и никто ничего не сказал. Но она не собиралась быть первой.

Торрес встала и сделала два быстрых шага, пока не оказалась лицом к лицу с Катсуки Шимицу.

– Ну что, наконечник? Ничего нам не скажешь?

Девушка посмотрела вниз, явно смущенная, и Лилит нашла еще один повод расстроиться.

– В чем твоя проблема? – выплюнула Кибиби Фураха.

Мезонская ведьма посмотрела на нее с оттенком удивления на лице, как будто она только что поняла, что девушка здесь.

– Моя проблема? – повторила она.

Кибиби встала и указала на нее пальцем.

– Я с тобой говорю, а не с дверью.

Эмма бросила взгляд через плечо в том направлении, а затем обернулась к Кибиби с улыбкой.

– Тебе явно не нравится то, что у двери.

Краем глаза Лилит увидела, как Шин слегка качнул головой, понимая, что речь идет о нем. Щеки Кибиби потемнели.

– Это не так очевидно, как то, что тебе не нравится Кат.

Эмма кивнула, соглашаясь с ней.

– Вы подружки? – спросил она тогда, снова глядя на Катсуки. Кибиби нахмурилась и выпятила грудь.

– Ну да. Ходим вместе в ВАМИС. Соседки по комнате.

– Великолепно. Половина нашего шабаша все еще в Академии, – она посмотрела на Лилит. – Повезло нам, ты так не думаешь?

Лилит моргнула. Это был прямой вопрос, поэтому она не могла промолчать. Она испустила незаметный вздох.

– Кажется, я припоминаю тебя. Ты тоже училась в Академии, когда вступила в Лигу, – сказала она Эмме.

– Что? – воскликнула Кибиби, широко распахнув глаза.

Катсуки Шимицу подняла взгляд и встретилась глазами с Эммой Торрес, смущенной, но смелой.

– Предпоследняя Лига, когда соревновалась моя сестра Натсуки, Эмма Торрес Вега была вторым шафтом своего направления, – объяснила Катсуки.

Эмма сурово улыбнулась ей всеми своими белыми зубами.

– Натсуки Шимицу была нашим хвостовиком, мы дошли до финала, были в шаге от короны, но она все испортила.

Катсуки посмотрела вниз. Лилит увидела, как она зажмурилась.

– Непокорная с противоположного направления из моего клана, – внезапно сказал Шин. У него был сильный акцент, и он явно не привык говорить на карри´, общем языке ведьм. – Она потеряла руку во время взрыва, устроенного ведьмой Шимицу.

Эмма подняла руку в сторону мальчика, словно предлагая ему поднос с невидимым чаем.

– Вот именно! Натсуки Шимицу чуть не убила нас всех! Мы были так близко! Я была бы королевой! – она покачала головой и подошла к другому окну. – Но вместо этого я должна была вернуться домой униженной и снова участвовать в Лиге. Теперь мне предстоит пройти через все это еще раз, и, кроме того, лидер моего направления не просто ребенок – она ребенок семьи, которая все разрушила.

– Ну, не надо было опять принимать участие! – выкрикнула Кибиби.

Эмма обернулась, чтобы посмотреть на нее. Ее глаза, казалось, бросали заклинания-молнии.

– Ведь это так просто, конечно, – она стояла, уставившись на Кибиби, словно хотела пронзить ее своим взглядом. Через мгновение она улыбнулась. – Очевидно, что ты умираешь от желания принять участие и стать новым правителем своего королевства, верно?

Кибиби сделала шаг назад, комментарий ее явно задел.

– Эмма Торрес! – внезапно зазвучал пронзительный голос Катсуки Шимицу. Все повернулись к ней лицом, и девушка опустилась на колени на кафельный пол, склонившись всем телом в низком поклоне к ногам другой ведьмы. – Я прошу у тебя прощения от лица моей сестры за боль, которую она могла тебе причинить.

Кибиби сделала шаг в сторону своей подруги и потянула ее, чтобы та встала, но Катсуки оставалась неподвижной, словно прикованной к полу.

– Тебе не нужно извиняться, Кат, – сказала она. – Ты ничего ей не сделала!

Наконец она подняла взгляд, на ее лице, сладком, как цветок, твердом, словно дуб, читался вопрос. Эмма Торрес посмотрела на нее и в итоге отрицательно покачала головой.

– Слишком поздно. Ты не знаешь, сколько боли она при- несла, – она махнула рукой. – Вставай, наконечник. Пойми, я не могу принять твои извинения.

Катсуки поднялась на ноги с достоинством и зрелостью, которые никак не сочетались с ее детской внешностью.

– Почему она должна понимать тебя? – упрекнула Эмму Кибиби, встав на расстоянии вытянутой руки от нее и подняв свой вздернутый нос. – Ты не можешь пустить это на самотек?

Эмма была на пядь выше нее и казалась совершенно не впечатленной. На всякий случай Лилит поднесла руку к шее, чтобы нащупать свою маленькую серебряную цепочку.

– Используешь магию против меня, Фураха, и ты увидишь, что такое настоящие проблемы, – сказала ей Эмма с самодовольной улыбкой.

– Кибиби, нет, – прошептала Кат.

Но зулусская ведьма и не думала ее слушать. Лилит пропустила сквозь пальцы цепочку, пока не нашла кулон.

Кибиби изо всех сил толкнула Эмму, заставив ее пошатнуться. Затем она подняла кулак, и огненная бусина ее браслета жизни сияла, словно горела пламенем. В сторону брюнетки в одночасье полетели четыре раскаленные стрелы. Лилит сделала жест перед собой, и яркий свет внезапно ослепил ее. Стрелы попали, но мгновенно превратились в безобидные искры. Кибиби врезалась в стену, а затем упала спиной на ту плитку, на которой стояла на коленях Катсуки. Над ее шеей навис острый коготь, принадлежавший впечатляющему серебристому волку, животному-фамильяру Эммы.

– Эмма, – сказала Лилит, – отзови его.

Ведьма полностью проигнорировала ее, устремив пристальный взгляд на свою противницу.

– Почему бы тебе не вывести свою маленькую мышку? Посмотрим, что она сможет сделать против Грома.

Несмотря на то, что зубы у нее были сжаты, и она дрожала с головы до ног, Кибиби не отступала. Ее взгляд скользнул к браслету, и Эмма тут же покачала головой.

– Не надо, деточка. Будет хуже, – сказала она.

Внезапно Лилит все поняла.

– Ты умеешь читать мысли, – сказала она. – Это твой дар.

Эмма и волк повернулись к ней, и тогда Кибиби снова сжала кулак. Еще один заряд стрел пронзил воздух. И Лилит решила, что с нее хватит. Левой рукой она сорвала кулон, который тут же стал ее посохом. Она прижала его к земле, разрушив стрелы и отправив волка в воздух.

– Хватит, – сказала она. Лилит указала на Эмму. – Отзови его, – не дожидаясь ответа, она повернулась к Кибиби. – А ты перестань вести себя совершенно бесконтрольно! Это позор.

Явно уязвленная, Кибиби отвела взгляд и повернулась, чтобы подняться. Тут же рядом с ней оказалась Катсуки. Лилит почувствовала изумрудный взгляд Эммы на своем виске и про себя повторила приказ. Волк прошел мимо нее, показывая такие же зеленые и пристальные глаза, прежде чем вернуться к своей хозяйке и исчезнуть в бусине на ее браслете.

Комната представляла собой мавзолей, тихий, но наполненный эмоциями. Лилит посмотрела на дверь и представила, что в каком-то углу этого стадиона есть еще одна комната, в которой Хиона решила бы эту ситуацию совершенно по-другому. Она воскресила в памяти властность и холодность своей лучшей подруги. Лилит указала на стол своим посохом.

– Садитесь, – она повернулась к Шину. – А ты вставай.

Парень, приподняв бровь, так и сделал, и тогда Лилит начала создавать в голове альтернативы, не сводя глаз с деревянного стула. Она прицелилась посохом и выпустила заклинание изменения. Кончиками пальцев Лилит почувствовала, как магия Дерева и Воды пробежала по ней и разнеслась по металлу посоха, пока не упала на стул и не превратила его в кресло, очень похожее на остальные четыре. С легким поворотом ее запястья кресло переместилось к столу, встав прямо между Эммой и Кибиби. Эмма закатила глаза. Кибиби смотрела на кресло, пораженная.

Лилит вернула посох на подвеску и указала на пустое кресло Шину. Парень оставался невозмутимым. Лилит села рядом с Катсуки, по другую сторону от Эммы.

– Шимицу, – сказала Эмма очень фальшивым, веселым голосом, – я думаю, Лилит Анвар хочет сместить тебя.

– Вовсе нет, – ответила Лилит. – Я просто хочу, чтобы мы понимали и уважали друг друга, работали вместе, как равные, чтобы выиграть Лигу.

Эмма хихикнула.

– Уроки морали от македонской ведьмы, обязательно к прослушиванию.

Кибиби и Кат одновременно округлили глаза, словно репетировали этот жест удивления. У Лилит была репутация бесстрашной, и не зря. Тем не менее, эти слова заставили ее грудь сжаться. Потому что они были правдой. Она ненавидела неравенство по отношению к непокорным, но не так сильно, как неравенство в своем королевстве.

Лилит глубоко вздохнула и попыталась отбросить дурные мысли. Она повернулась к девушке с розовыми волосами и лицом испуганного зверька и улыбнулась ей, пытаясь придать уверенности своему жесту.

– Давай же, наконечник, – пригласила она ее.

Катсуки посмотрела на них одну за другой. Кибиби слегка кивнула ей головой, и на мгновение Лилит подумала, что девушка собирается что-то сказать, однако она закончила бегать взглядом и уставилась своими розовыми глазами на руки, сложенные на коленях.

Снова повисла гробовая тишина. Пока по комнате не разнеслись шаги. Шин подошел и встал возле кресла. Его взгляд был прикован к Кибиби.

– У нас, непокорных Воды, есть поговорка, – сказал он. – «Коли слезы в начале проступят, Лигу спасти возможно будет. Коли в первый день кровь прольется, то Лига печалью обернется».

Он протянул два своих бледных пальца к шее Кибиби, где две красные линии портили ее красивую темную кожу. Кончики его пальцев засветились голубым светом, и Кибиби тут же оттолкнула его руку.

– Не трогай меня! – закричала она.

Юноша опустил руки и отступил, пока не оказался у стены около двери. На этот раз стоя. Лилит прицельно смотрела на шею Кибиби. Царапины от волка зажили. Но ущерб уже был нанесен.

Лилит оглядела комнату. Глаза Эммы были полны ярости, Катсуки – унижения, Шина – смирения, Кибиби – стыда.

А ее? Лилит не могла их видеть, но они точно были… полны печали.

5

ВАМИС

Проснувшись, Кибиби первым делом заметила, что не может пошевелить ногами. Она открыла глаза и встретилась с зеленым взглядом Мерона, толстого кота Кат, который устроился на ней сверху. Она повернула голову в противоположную сторону комнаты. На другой кровати, на голубом одеяле с белыми цветами, лежала огромная мохнатая многоэтажка. Кибиби потерла веки и начала опознавать кошек. Ринго, Сакурандо, Уме, Микан и Бурубери. Она встала, хотя Мерон и продолжал лежать на ведьме.

– Все ли кошки пришли переночевать? – сказала она в сторону полуоткрытой двери прямо за своей головой.

В качестве ответа появилась Суйка, черная кошка с белыми лапами, на которой Момо, животное-фамильяр Кат, отдыхал, словно кошка была его королевской каретой. Момо был белым кроликом с милым темным пятном над правым глазом. Кат назвала его в честь фрукта и решила сделать то же самое для своих кошек[2]. Если бы Кат и ее мама взяли еще кошек, им пришлось бы начать изобретать новые фрукты. Кибиби слегка покачала ногами, давая понять Мерону, что хочет встать, но кот только зевнул и положил голову ей на колено, намереваясь вздремнуть. Вздох-

нув, Кибиби дернула свое мягкое темное одеяло, и кот возмущенно зашипел, прежде чем спрыгнуть с кровати. Тут же появилась Кат. Она уже была одета в форму академии и расчесывала волосы. Ее глаза слегка опухли. Кибиби стиснула зубы. Наверняка Кат плакала ночью. Молчаливая как могила, как всегда.

– Ты в порядке? – спросила Кибиби.

Ее подруга улыбнулась, на щеках показались очаровательные ямочки.

– Конечно! Я всегда в порядке.

Кибиби вздохнула, пытаясь быть осмотрительной. Кат привыкла оставаться наедине со своей болью. Она похоронила ее в глубине своего маленького тела и спрятала за веселым взглядом и приветливым выражением лица. Кибиби было нелегко притвориться, что она ничего не заметила.

– Хочешь поговорить об этом? – услышала она свой собственный голос.

– Это лишнее!

– Кат.

Подруга схватила ее за руку и повела в ванную.

– Пойдем, уроки скоро начнутся. И тебе нужно чем-нибудь позавтракать.

Кибиби протянула ей руку.

– Кат, мне жаль, что я не смогла тебе помочь.

Кат яростно замотала головой, так яростно, что чуть не испортила работу, которую проделала, расчесывая волосы.

– Нет, Кибиби! Ты мне очень помогла. Я не ожидала, что стану наконечником, надо было лучше подготовиться, – ее честные глаза сияли решимостью. – На Первом испытании я все сделаю лучше.

Кибиби в этом не сомневалась. Раньше люди осуждали Кат за то, что она казалась милым ребенком, но Кибиби знала, что ни у кого нет большей силы воли, чем у ее подруги.

– Я хочу, чтобы ты знала: я думаю, что ты будешь потрясающим наконечником…

– Спасибо, – сказала Кат, ее щеки и нос покраснели. Она помахала подруге рукой. – Быстрее, Кибиби, мы опоздаем.

К счастью для них, Кибиби всегда быстро собиралась. Она любила поспать и не хотела жертвовать десятью минутами сна, чтобы посмотреться в зеркало, поэтому она умывалась, чистила зубы, снимала ночной колпак, распускала волосы, надевала униформу и была готова начать день.

Когда она вышла из ванной, Кат протянула ей сумку и горячий мясной пирожок.

– Спасибо, мама! – сказал Кибиби, беря пирожок и откусывая большой кусок.

Кат перекинула свою сумку через плечо, и они вместе вышли из комнаты. Сквозь окна коридора просачивался свет. Цветные верхние стекла создавали блестящий узор в горошек на каменном полу.

Несмотря на начало года, в ЦеРИМе было не очень холодно, хотя и шел дождь. В Зулу дождь не был самым распространенным явлением, так что – хотя большинство студентов возмущалось, что до ВАМИС надо было идти под дождем – Кибиби он казался освежающим. Когда девушки открыли двери башни и вышли наружу, они почувствовали мягкую тяжесть капель дождя на своих шляпах. Кат потянулась к запястью, коснулась бусины Воды на браслете и наложила заклинание черепицы. Над их головами появился водяной диск, парящий над их остроконечными шляпами и защищающий их от дождя. Кибиби вздохнула – она была бы не прочь немного промокнуть.

– Если пойдешь на занятие промокшей, учительница Малана тебя отругает.

Кибиби закатила глаза. Кат была права. Они начали продвигаться по мощеной дорожке, ведущей к ВАМИС. По обеим сторонам росли пышные темно-зеленые кусты, которые приветствовали дождь так же радостно, как и она.

– Ты собираешься что-то делать перед занятием по предположениям? – спросила Кибиби подругу, откусывая последний кусок пирожка.

Кат приложила палец к губам, как делала каждый раз, когда о чем-то думала.

– Я пойду в библиотеку, хочу подготовить вопросы по литургии.

Кибиби в шутку сделала вид, что ее сейчас стошнит, а Кат захихикала. Ее смех походил на трель птички.

– Я хочу подать заявку на следующий экзамен, – вдруг сказала она. Кибиби подняла бровь.

– Ты собираешься сдавать экзамен по литургии и предположениям? – Кат кивнула. – Зачем так спешить? Тебе всего четырнадцать, а у тебя уже сдано шесть из десяти мастерств. У меня всего пять, и я старше тебя!

Кат отвела взгляд и провела руками по своей юбке, которая, как всегда, была идеально отглажена.

– Я хочу… закончить учебу в этом году.

– Что? – потрясенно спросила Кибиби.

Ведьмы и волшебники могли начать посещать ВАМИС с десятилетнего возраста, тогда же они начинали свое обучение десяти искусствам, необходимым для того, чтобы стать взрослыми. Некоторые мастерства можно изучить за два-три года, если упорно трудиться. Другие, такие как алхимия и предположения, были занятием на пять лет. Когда ученик чувствовал себя готовым, он мог явиться в суд, чтобы продемонстрировать свои знания перед комиссией преподавателей. Если они зачтут мастерство как освоенное, студент получит бусину с символом этого мастерства, чтобы поместить ее на свой браслет жизни. В отличие от бусин стихий, эти бусинки не содержали магии, а служили для подтверждения мастерства ведьмы или волшебника в этой дисциплине.

Обычно на прохождение всех искусств уходило от восьми до десяти лет, но Кат, похоже, решила сделать это гораздо раньше.

– Куда ты торопишься? – настаивала Кибиби.

Кат закусила губу и посмотрела на нее. Ее глаза сверкали, как всегда, когда она собиралась сказать что-то очень серьезное.

– Мы в Лиге, Кибиби. Если мы победим, я стану королевой. Ямато заслуживает королеву, которая готова.

Кибиби почувствовала, как весь дождь в округе льется на нее. Она очень любила Кат. С первого дня их знакомства, когда она уже три года училась в ВАМИС, а Кат была совсем неумелой крохой с горящими глазами и открытой душой. Кибиби была рада быть в одном шабаше с Кат, но в то же время ненавидела это. Одно было очевидно: Кат хотела выиграть Лигу, Кибиби хотела ее проиграть.

Рано или поздно им бы пришлось признать эту правду, и Кибиби надеялась, чтобы это случилось поздно. Сильно позже.

– Удачи, Кат, – искренне сказал она ей. – Я уверена, у тебя все получится.

Ее подруга благодарно кивнула.

Кибиби посмотрела вперед и наткнулась на высокие ворота ВАМИС. Они были сделаны из серебристого металла, который извивался, как виноградная лоза. Двери высотой с дом были открыты.

На них золотом были выкованы знакомые слова: Высшая академия магических искусств стихий.

Когда Кибиби впервые увидела эту дверь, она чуть не заплакала от волнения. Ей было одиннадцать лет, рядом с ней – близнецы из королевства Хуа, которые были столь же поражены, как и она. Теперь эти близнецы были мало удивлены, как и большинство студентов, для которых это учреждение было просто еще одной привычкой. Но Кибиби каждый раз превращалась в маленькую девочку, когда проходила через ворота и ступала на территорию этого исторического места.

– Удачи, Фураха, Шимицу, – сказал кто-то рядом с ним.

Это был мальчик чуть младше Кибиби, с лицом, усыпанным веснушками, и в весьма диковинных очках.

– Удачи, – ответила она, не подумав.

Мальчик улыбнулся и продолжил путь.

– Ты его знаешь? – спросила она Кат.

– Думаю, что он с нами ходил на чары в прошлом году… – предположила Кат.

Кибиби нахмурилась.

– Почему он говорит с нами сейчас?

– Может, он хочет быть милым, – сказала Кат.

Кто-то ошеломляюще засмеялся позади них. Кибиби закатила глаза. Она повернула голову. Говоря о близнецах из королевства Хуа…

– Сун Ми, Сун У.

Парень наклонил голову, девушка вздернула подбородок.

– Они говорят с вами, потому что вы теперь королевичи.

Кибиби почувствовала, как внутри закипает стыд.

– Завидуешь? – плюнула она, и Сун Ми раскрыла рот так утрированно, что стала похожа на актрису мелодрамы. – Вы хотите быть единственными, кем восхищаются в ВАМИС?

– Я пою не для того, чтобы мной восхищались!

– Но тебе ой как нравится, если они это делают!

Сун У схватил Кибиби и свою сестру за уши и сильно потянул.

Девушки закричали в унисон.

– Головная боль с утра пораньше. Прекратите.

Кибиби сверлила Сун У взглядом и увидела, что его сестра делает то же самое. На мгновение ей снова было двенадцать.

– Ваше выступление на параде было великолепным, – тихо сказала Кат.

– Спасибо, Шимицу, – сказала Сун Ми, продолжая говорить формальности.

Затем она посмотрела на Кибиби, приподняв бровь, как будто чего-то ожидая. Кибиби вздохнула.

– Да, вы хорошо спели. Как обычно.

Рот Сун Ми сморщился, как изюм.

– Что ты имеешь в виду под «как обычно»?

Кибиби раздраженно всплеснула руками.

– Это комплимент!

– Это комплимент?

Краем глаза Кибиби заметила, что Кат отошла на пару шагов. Она была очень здравомыслящей ведьмой. Сун У поднял руки.

– Мне снова дернуть вас за уши?

Сун Ми возмущенно фыркнула, но откинула свои розовые волосы, чтобы они не попали в руки брата.

– Нам пора идти, а то Кибиби опоздает на ДиС.

У Сун У вырвался смешок, но он быстро перестал смеяться, когда заметил, что его сестра молчит, Кат смотрит на свою юбку, а Кибиби думает о том, какое заклинание она может использовать, чтобы открыть дыру в земле и исчезнуть.

– Я помню, что в первый раз она завалила экзамен, но это было много лет назад, сейчас-то точно должна была уже сдать, – сказал парень, глядя на нее. – Это невозможно…

Ее щеки горели.

– Ты должна отнестись к этому серьезно, Кибиби. Теперь ты королевская ведьма, – мягко сказал Сун У.

Для Кибиби это прозвучало так, словно на нее накричали.

– Увидимся позже, Кат, – сказал он, прежде чем убежать.

«Каждая ведьма – это лес», – говорила ее мать. Обычно она говорила это тройняшкам, чтобы Кенди не чувствовал себя плохо, если Кимони бежала быстрее или Кайкура лучше следил за своими жизненными бусинами. Но Кибиби тоже слышала это много раз. «Каждая ведьма – это лес», – хороший способ сказать, что все люди разные. И это было правдой, но не все различия одинаково отмечались в Тайке. Музыкальный талант близнецов Кан вызывал аплодисменты, как и способности Кат к магии, но Кибиби, которая была самой обычной и ничем не выделялась кроме того, что обладала ненавистным для нее даром и не хотела особо что-либо делать, не могла избежать того, что ее лес увядал.

Со вздохом она встала перед классом Древности и Современности, известным в народе как ДиС. Самое простое мастерство, которому обучали в ВАМИС, и первое, которое привыкли получать все. Все, кто не был Кибиби.

Всего за один шаг до нее донесся кисловатый аромат карамболы. Учительница Малана держала карамболы в классе, из-за чего пространство больше напоминало тропическую хижину, чем кабинет для занятий. Это было единственное, что нравилось Кибиби в ДиС. Ладно, кабинет и учитель. Норма Малана сидела за своим маленьким столиком: морщины на улыбающемся лице, очки с цветными стеклами, красивый традиционный тюрбан королевства Лан. Между складками ткани и декоративными кисточками Кибиби увидела блестящие синие перья и длинный оранжевый клюв. Это была Сина, животное-фамильяр учительницы, маленький зимородок, который всегда сопровождал ее.

Кибиби коротко поклонилась, проходя мимо Маланы, и учительница широко улыбнулась в знак признательности.

Кибиби сидела за одним из самых дальних столов, прямо в углу, между двумя карамболами, которые немного скрывали ее своими листьями. Остальные столы быстро заполнились совсем маленькими ведьмами и колдунами. Кибиби почувствовала укол стыда. Она открыла свою сумку и достала увесистый кодекс, а еще блокнот для записей, хотя и не собиралась ничего писать.

– Добро пожаловать, ученики, на занятия по Древности и Современности, мастерству, сосредоточенному на изучении и понимании истории Тайки. Если вы откроете кодекс…

– Зачем? – прервал ее мальчик высоким голосом. – Разве не важнее научиться колдовать?

Малана сморщила нос, этот жест большинство людей не заметило бы, но Кибиби много лет ходила к ней на уроки.

– Магия, как и все в этом мире, имеет контекст и причину существования. Недостаточно знать как, нужно знать почему. Первая глава кодекса, пожалуйста.

Она встала и медленными, но уверенными шагами прошла в конец класса, где стояло большое зеркало в темной раме, имитирующей растительность. На заднем фоне слышалось шуршание страниц. Женщина провела рукой по стеклу, и отражение начало исчезать, демонстрируя четыре цвета.

– Хочу начать с нашей неукротимой энергии…

– Мы не непокорные! – снова перебил мальчик свистящим голосом.

Кибиби хотелось швырнуть тяжелый том ему в голову. Но учительница лишь коротко улыбнулась. Конечно, одним из самых больших требований к преподаванию ДиС было много терпения.

– Все жизни в Тайке происходят по милости энергии стихий. Будь то непокорные, звери или волшебники. Доказательством этого являются наши любимые животные-фамильяры.

Она протянула руку, полную цветных колец, и ее маленькая птичка выпрыгнула из тюрбана, чтобы сесть на одно из них. Девочка с круглым лицом и огромными темными глазами подняла руку.

– Есть вопрос, – сказала Кибиби.

Малана повернула голову в ее сторону и благодарно моргнула.

– Лучше говорите вслух, а не поднимайте руки, – сказала она.

– У непокорных есть животные-фамильяры? – спросила девочка.

– Нет. Непокорные рождаются в совершенной гармонии со своей стихийной Сущностью. Мы, наоборот, высвобождаем чистую энергию, которая помогла нам родиться. Но эта энергия по-прежнему является частью нас, поэтому она принимает животную форму, чтобы оставаться рядом с нами.

Кибиби не могла не думать о Шине, непокорном Воды. Ее рука потянулась к шее, где должен был быть шрам, но теперь была только тонкая темная кожа, слегка холодная. Кибиби задавалась вопросом, как долго она еще будет замечать остатки чистоты Шина. Она должна была извиниться, должна была поблагодарить его за помощь, но не сделала этого.

– Животные-фамильяры – это физическое воплощение стихийной энергии. Но может ли кто-нибудь сказать мне, есть ли у нас, ведьм, еще одно воплощение?

– Количество магической силы? – сказал дотошный мальчик.

Учительница отрицательно покачала головой.

– Дары? – вклинилась круглолицая девочка.

Малана указала на нее пальцем, и маленькая птичка Сина возмущенно вскочила и зарылась обратно в тюрбан.

– Мы, маги, часто думаем, что стихийная энергия проста и ограничена. Ведь элементов всего четыре, верно? Но из них появилось все: от самого любопытного растения до самого драгоценного камня. Это как готовка. Из четырех ингредиентов можно приготовить бесконечное количество разных блюд. Что в Мезонии торт, в Лане это может быть суп. То же самое и с ведьмами. Мы все рождаемся со способностью научиться овладеть магией, но у каждого – уникальный дар, что-то, чему нельзя научиться, что-то, что принадлежит только нам, естественное.

– Мой дар очень глупый, – пожаловался надоедливый мальчишка.

Кибиби подняла бровь, наконец-то заинтересовавшись уроком. Весь класс повернулся, чтобы посмотреть на мальчика. Он раздул рот, как рыба-фугу.

– Мой дар – знать направление ветра, – сказал он с поражением. – Моя младшая сестра может парить в воздухе. Это хороший дар!

Кибиби невольно хихикнула. И решила, что ребенок тоже не такой уж невыносимый.

– Если бы ты был моряком или одним из ветряных штурманов царства Салхизар, твой дар был бы очень полезен.

– Правда?

– Конечно, каждый дар – это благословение чистоты. И это всегда будет важно для Тайки, даже если поначалу вам так не кажется. Вот почему… – она укоризненно погрозила пальцем, – изучение контекста важно.

Мальчик смущенно опустил голову. Но Кибиби было ясно, что Малана покорила его. Отныне он будет впитывать каждое слово учителя, будто они – звездный чай, как это случилось с Кибиби, хотя она так и не нашла хорошей стороны в способности видеть будущее. Это никогда не служило ей ни для чего другого, кроме страданий и страха перед грядущим.

Она вспомнила церемонию и видение, которое у нее было, когда она коснулась Шина. Поцелуй. Как это могло произойти?

– Кибиби, дорогая, – сказал кто-то рядом с ней. Она подняла глаза и встретила милое лицо Нормы Маланы. – Урок окончен.

Класс вдруг опустел. Кибиби покраснела от смущения.

– Извините.

Женщина положила свои морщинистые пальцы на ее руку.

– Кибиби, ты годами слушаешь мои уроки, и если однажды мне станет нехорошо, ты сможешь сама преподавать ДиС.

Стыд усилился.

– Поздравляю с прохождением, – прокомментировала женщина, и сердце Кибиби упало. – Или, может быть, стоит принести соболезнования? – добавила она.

Кибиби почувствовала, как уголки ее губ слегка приподнялись.

– Ты справишься, – сказала она, и Кибиби вздохнула. – Но я хотела сказать тебе другое… Пришло время, Кибиби, ты должна освоить это искусство.

Кибиби закусила губу.

– Я собираюсь сдавать предположения, я не знаю, два мастерства вместе с… – она сглотнула, – Лигой, не будет ли это чересчур.

Малана подняла бровь.

– Если ты выиграешь Лигу, ты станешь королевой. Править и осваивать искусства – вот что чересчур. Мы обе знаем, что ты могла бы освоить его несколько лет назад. Откладывать уже больше не стоит.

Кибиби хотела сказать что-то в свою защиту, но все оправдания казались очень слабыми. Так что она их проглотила.

– Конечно, я приду на экзамен.

Кат была бы счастлива, конечно.

– Отлично, – сказала Малана, похлопав ее по руке. – Но сначала тебе придется проделать полевые работы.

Кибиби закатила глаза и вдруг вспомнила, почему годами откладывала получение мастерства. Испытание было несложным, нужно было только отвечать на вопросы, но сначала надо было написать громоздкую работу на какую-нибудь общественную тему или об истории Тайки. И самое страшное, темы нельзя было выбирать.

– Какие темы доступны?

Старушка очень широко улыбнулась.

– Культура непокорных.

– Какие еще есть?

– Культура непокорных, – Кибиби усмехнулась. А зимородок выскочил из тюрбана и клюнул Кибиби в лоб. – Не делай такое лицо, ты же знаешь, что Сина их терпеть не может, и я тоже, хотя я их и не вижу.

Кибиби опустошенно вздохнула.

– Это обязательно должна быть эта тема?

– Тебе придется провести неделю в клане непокорных.

Холод пробежал по ней сверху донизу. В голове она видела снег, руку на своем плече, губы.

– Я начну это организовывать, – сказала женщина.

Удача, которую ей утром пожелал парень.

Мда. Ну и шутка.

6

Кафе «Холли Мун»

В кабинете предположений всегда было свежо. Кат почувствовала, как холодок пробежал по ней с головы до ног, когда ученик, сидящий позади нее, захлопнул свой кодекс.

– И, наконец, – прокомментировал учитель Спейдс, – насколько сильным должно быть противостояние, чтобы выровнять два источника стихийной энергии? И когда вы это сделаете, я хочу, чтобы вы применили это сопротивление к трехэлементной системе с одним линейным выходом прирученной магии. Просто, не так ли?

Мальчик позади нее зарычал, и Кат захотелось с ним согласиться. Но вместо этого она взяла свою тетрадь и начала строчить вычисления. Может, было безумием пытаться подать заявку на следующий экзамен, но она должна была овладеть мастерством как можно скорее. Долгий вздох рядом с ней заставил ее снова вздрогнуть. Кибиби держала ручку над блокнотом, но вместо конспекта по предположениям страница была усеяна длинными скрюченными буквами «Ш».

Кат нахмурилась.

– Кибиби, ты в порядке?

Ее подруга вдруг посмотрела на нее, как будто она только что вернулась из поездки или проснулась.

– Да, да. Я думала.

– Хочешь пойти поесть в «Холли Мун»? – спросила Кат.

Ее подруга согласилась.

– Можем поехать на твоей метле?

И, наконец, Кибиби улыбнулась.

– Конечно.

Кат смогла рассчитать мощность сопротивления, но забыла учесть разницу в плотности трехэлементной системы. Какая глупая оплошность! Она сделала пометку в своем блокноте, что следует внимательно просмотреть эту часть. Кибиби не сделала ни одного вычисления за весь урок.

Когда они вышли из класса, Кат перестало знобить.

– Что делать будем? – спросила она свою подругу.

Кибиби покачала головой, ее кудри наполнили воздух ароматом жасмина.

– Почему бы тебе не пойти в ведомство и не записать нас на следующие экзамены, а я пойду в нашу башню за метлой. Увидимся у входа?

– Отлично, – она закусила губу. – Запишусь на литургию и предположения. Записать тебя на предположения?

Кибиби смотрела в пол.

– Предположения и ДиС, – сказала она, прежде чем броситься к дверям здания.

Ведомство было административным штабом всей ВАМИС и располагалось в самой северной части кампуса. Раньше люди жаловались, что это слишком далеко, но Кат любила туда ходить. Кабинет предположений и чар находился в западном крыле и, как и большинство зданий ВАМИС, был сделан из камня, который вначале был белым, а теперь переливался всеми цветами радуги. Это был результат многих столетий напитывания магией. Кат очень нравился такой раскрас. Ни один камень не был похож на предыдущий, и если дотронуться до них рукой, они всегда были слегка теплыми, как будто живыми. Она часто представляла, как здесь учились ее родители в молодости, ее бабушка и дедушка, ее прапрадеды… Было приятно думать, что она идет по их стопам. Наверняка они тоже шли по Ивовой аллее, пересекавшей академический городок с востока на запад, и по Миндальному проспекту, идущему с севера на юг.

Кат шла по дорожке, подняв голову к небу, и увидела, как среди темных ветвей уже начинают распускаться маленькие белые цветы. Цветы миндаля были очень похожи на цветы сливы, и она не могла не думать о доме. Ее родители очень гордились тем, что она королевская ведьма, но Кат не была уверена, что они остались бы довольными, увидь они, как плохо она вела себя перед своим шабашем. Она должна была добиться, чтобы Эмма Торрес простила ее сестру. Она должна была стать хорошим наконечником. Она должна была обеспечить безопасность Кибиби, Лилит, Шина и Эммы. Это была ее обязанность. Ямато смотрел, Ямато был с ней. На мгновение Кат сперло дыхание, но затем она взглянула вниз и наткнулась на пруд перед ведомством. В воде было так много растений, что она казалась зеленой. В центре стоял крохотный островок со статуей Птицы Дождя, олицетворением стихийной магии Воды. Кат всегда успокаивалась, видя ее. Ей нравилось смотреть на эту голубую каменную фигуру и сбрасывать на нее все свои печали, чтобы, когда шел дождь, ее слезы сливались с остальными каплями, падающими с неба.

За статуей вырисовывалось здание ведомства из лилового камня, вся крыша которого была сделана из голубых мансардных окон с золотыми окантовками на каждом большом окне и парадной лестнице. Выглядело великолепно. Кат всегда чувствовала себя крохотной, входя в ведомство. За дверями посреди комнаты стояла огромная сортировочная машина цилиндрической формы. Она была золотой, с множеством цветных рукояток и кнопок. Сверху находилось зеркало, на котором появлялись сообщения. Кат подошла к машине и потянула самый большой рычаг, чтобы объявить свою очередь.

«Назовите свой запрос», – сказало зеркало.

– Два регистрационных пропуска на экзамен по мастерству.

«Имена просителей».

– Шимицу Катсуки. Кибиби Фураха.

«Обработка». В этот момент из устройства стали исходить механические шумы. «Поверните четвертую рукоятку, чтобы получить пропуски».

Кат осмотрелась, пока не нашла механизм. Она взялась за него рукой и принялась крутить. В центре машины появился золотой поднос. Она продолжала поворачивать рукоять, пока не увидела две маленькие стеклянные карточки.

«Пожалуйста, скажите, если у вас есть дополнительные запросы. В противном случае можете проходить».

Кат забрала карточки и направилась вверх по лестнице на второй этаж. Там она столкнулась с компьютером, в который вставила свою карточку и карточку Кибиби и отметила соответствующие мастерства. После еще нескольких оборотов рукоятки она вытащила четыре новые карточки. Две из них были идентичными, с тисненым символом предположений на одной стороне и их именами и датой суда на другой. Она аккуратно сунула их в сумку и рванула вниз по ступенькам. Наверняка Кибиби уже ждала ее.

«Я в Королевском офисе связи. Когда закончишь, найди меня, и мы вместе пойдем домой», – не дожидаясь ответа, Хиона исчезла из маленького ручного зеркала. Лилит вздохнула. Она устала. Лига еще не началась, а она уже была вымотана.

Лилит сунула зеркало в один из внутренних карманов плаща и сконцентрировалась на наколдованной астролябии, сияющей над ее левой рукой. Она очень часто приезжала в округ Королевской администрации, но никогда не была в этом районе. Постройки здесь были гораздо менее заметными и впечатляющими, чем здания, окружавшие озеро Солнца и Луны. Синяя стрелка отклонилась в сторону, и Лилит сделала четверть оборота. В нескольких метрах перед ней стоял штаб пограничного управления, наименее ценного отдела во всем ЦеРИМе. Хиона считала, что само их существование было бессмысленной тратой ресурсов. Сет, немного более снисходительный, обычно говорил, что держать определенных людей имеет смысл. Лилит почувствовала, как внутри все свернулось в узел. Ей часто было трудно понять, как она может так любить их и в то же время так сильно с ними не соглашаться.

Здание было серым, и хотя в нем были арочные окна, типичные для архитектуры ЦеРИМа, они были значительно меньше и проще, чем в центре округа. В воздухе витала скука и усталость. Лилит деактивировала заклинание и подошла к двери здания. Чем раньше она войдет, тем скорее выйдет. Двери открылись, чтобы принять ее, но перед собой она увидела не типичную сортировочную машину, которая раньше стояла в учреждениях такого типа, а бледную деревянную стойку, за которой дремал пятидесятилетний волшебник.

– Доброе утро, – сказала Лилит. Она вынула медальон из того же кармана, в котором хранила зеркальце, и показала его господину. – Эрудит Лилит Анвар. Я здесь, чтобы получить некоторые файлы.

Волшебник поморгал и, не взглянув на медальон, просто указал на лестницу сбоку.

– Пятый этаж, восточное крыло.

Лестница была спиральной с узкими ступенями, ступая на которую раздавался лязг металла. С потолка свисал маленький источник света, придавая месту мрачную атмосферу. Лилит начала подниматься. На третьем этаже она столкнулась с кем-то, несущим стопку папок с документами.

– Террорес, – раздался голос сверху, – где синяя печать?

Среди кучи папок появилась шляпа, длинные угольно-черные волосы, ярко-зеленые глаза, окруженные бледными веснушками, и поджатый рот. Это была Эмма. Ее товарищ по шабашу посмотрела вверх, где с лестницы выглянул мальчик с вытянутым лицом и крючковатым носом.

– В третьем шкафу справа.

– Я посмотрел, и ее там нет.

Лилит увидела, как Эмма глубоко вздохнула.

– Я уверена, что она там. Можешь посмотреть еще раз, пожалуйста?

Парень цокнул языком.

– Террорес, у меня нет на это времени. Приди и принеси мне ее.

– Мне нужно положить эти документы, – сказала она, слегка приподняв гору папок, которые несла.

Парень фыркнул.

– Тогда поторопись и возвращайся. Конечно, все мы знаем, что ваша семья сумасшедшая, но по-моему слишком мало говорят о том, насколько вы ленивы.

Лилит была шокирована, услышав эти слова.

– Эмма, – услышала она собственный голос.

Девушка осторожно маневрировала, чтобы выглянуть из-за своего груза. Когда ее глаза встретились с глазами Лилит, все эти светлые веснушки стали огненно-красными.

– Что ты здесь делаешь?

– Я эрудит, – объяснила она. – Мы проводим исследование магических токов, и мне пришлось прийти за файлами.

– А. Пятый этаж, – просто сказала она и осторожно начала спускаться по ступенькам.

Лилит отступила в сторону, прижавшись к металлическим перилам, чтобы дать ей пройти.

– Эмма…

Они прошли мимо друг друга, и Лилит увидела две вещи: красивое лицо Эммы, отягощенное таким глубоким стыдом, что его почти можно было коснуться, и маску безразличия, тонкую как шелк, прозрачную и неубедительную.

– Нельзя позволять им так с тобой разговаривать.

Эмма издала гнусавый смешок.

– Это моя работа. Если я не выдержу, меня выгонят.

Лилит нахмурилась.

– С Кибиби у тебя не было никаких проблем, – парировала она.

Затем Эмма впилась в нее своим взглядом. Маска спала.

– Потому что, к счастью, наличие еды на моем столе не зависит от Кибиби, – Эмма устало вздохнула. – Прости, что навалилась на тебя. Это не оправдание, но я была очень расстроена.

Лилит почувствовала, как что-то сжалось внутри.

– Мы можем это решить, Эмма. Знаю, что это не предел мечтаний, но мы шабаш. Мы команда. Мы можем преодолеть Лигу вместе.

Эмма снова рассмеялась, на этот раз с оттенком грусти.

Слова висели в воздухе. Эмма продолжила спускаться, звон ее шагов пронзил барабанные перепонки Лилит.

Кибиби всегда нравилось возить Кат на метле, потому что ее подруга страдала и наслаждалась этим одновременно. Маленькие ручки Кат впились ей в талию, как лапы одной из ее кошек. Кибиби повернула направо, и кафетерий попал в ее поле зрения. Это был огромный дом мечты с белыми стенами, пурпурной черепичной крышей и лиловыми глициниями, которые окружали окна и поднимались по стенам, чтобы покрыть все своим сладким ароматом. Входная дверь с рамой, выкрашенной под цвет крыши, была широко распахнута, а над ней висела знаменитая эмблема со стилизованными буквами и изображением луны, гласившая: «Кафе “Холли Мун”».

Кибиби почувствовала, как Кат подпрыгнула от волнения, и решила озорно сделать сальто в воздухе перед приземлением. От крика подруги разлетелись даже птицы, отдыхавшие на глициниях. Смеясь, она остановила метлу.

В дверях столовой после крика показалась девушка. Ей было около двадцати пяти лет, милое личико, розовые волосы и глаза, к которым Кибиби привыкла.

– Онэ-сан[3]! – закричала Кат, спрыгнув с метлы, чтобы броситься к девушке.

Она улыбнулась и раскрыла руки, чтобы поймать свою младшую сестру.

– Катсуки-тян[4]!

Сестры нежно обнялись, Кибиби постаралась держаться на расстоянии и убрала метлу, чтобы дать им немного побыть наедине. В дверях появилась еще одна фигура. Это была высокая и импозантная девушка, но с милой улыбкой. Одетая в брючную форму кафетерия, она несла небольшую башню из тарелок и чашек. Она кивнула Кибиби и встала рядом с Натсуки Шимицу.

– Привет, Кибиби. Поздравляю, – сказала она, указывая на золотую парчу, которая теперь украшала всю ее одежду.

– Как дела, Холли? – ответила она, избегая темы.

Девушка подняла бровь, явно понимая уклончивость.

– Столько хлопот из-за королевского сбора.

– Э-э?

Холли указала большим пальцем на кафетерий. Кибиби сощурила глаза: там был занят большой стол, со стороны которого доносились повышенные голоса.

– Все Восточное направление в сборе, – Холли вздохнула. – Мой двоюродный брат в том шабаше. Я не хотела, чтобы он принимал участие. Он слишком маленький.

Затем Кибиби увидела хорошо причесанного блондина, в костюме цвета охры, который стоял и высокопарно жестикулировал. Он смутно кого-то ей напоминал. Рядом с ним был Звели Нкоси, ее земляк, внимательно слушавший речь блондина. За столом сидели еще три фигуры: роскошная чувственная девушка с идеально уложенными короткими волосами, мальчик с испуганным лицом, копия Холли, и миниатюрная девушка с двумя длинными черными, как полночь, косами и великолепной медной кожей с белой отметиной на шее. Непокорная Воздуха.

– Сколько лет твоему брату? – спросила Кибиби.

– Луке четырнадцать лет.

– Как Кат.

Холли покачала головой.

– Нет, ничего общего с Кат. Таких, как она, нет, – тихо сказала девушка.

Кибиби не могла не согласиться. Она воспользовалась возможностью поискать свою подругу и увидела, что они с сестрой, склонив головы близко друг к другу, шепчутся на своем родном языке. Кибиби задавалась вопросом, что Натсуки говорит сестре и расскажет ли ей Кат о том, что случилось с Эммой Торрес.

Шаги в их сторону разрушили заговорческие мысли Кибиби.

– Извините, – сказал светловолосый парень невероятно напряженным голосом, – мы ждем уже некоторое время, пока нас обслужат.

Тон источал превосходство, но Холли невозмутимо улыбнулась.

– Конечно.

Она подмигнула Кибиби, прежде чем вернуться в кафе. Парень, скрестив руки, стоял и сверкал белыми зубами с острыми клыками, осматривая Кибиби, как если бы она была выставленным на продажу магическим артефактом.

– Адам Кэрон, восточный наконечник, – представился он.

Он не кивнул Кибиби, что обычно следовало за знакомством, поэтому она тоже не кивнула.

– Кибиби Фураха, – ответила она.

– Второй северо-восточный шафт, – перебил он. И, неопределенно указав в сторону Кат, добавил: – И этот маленький розовый цветок – ваш наконечник.

И рассмеялся. Его смех имел прерывистый ритм, каждый хохот сопровождался резким выдохом воздуха. Это была одна из самых отвратительных вещей, свидетелем которых Кибиби когда-либо приходилось быть.

– Посредственная студентка, – сказал Адам, поднося указательный палец к носу Кибиби. – Избалованное дитя, – он поднял средний палец, затем снова издал ужасный смех, и неприятная капля слюны попала на щеку Кибиби. Она стерла ее рукавом своей формы, подавляя рвотный рефлекс. – Но лучше всего то, что у вас есть внучка Террорес, которая уже однажды облажалась с Лигой! Да ладно! Сама чистота хочет, чтобы я выиграл Лигу. Если нет, то я не понимаю, почему все для меня выстраивается так легко.

Адам провел рукой по своим жестким светлым волосам.

– Увидимся в Лиге, – сказал он, показав Кибиби язык, как ящерица, и вернулся к своему столу.

Кибиби стало тошно. Потом кто-то положил руку ей на плечо, и она испуганно подпрыгнула.

Это был Звели. Она сглотнула и выпятила грудь, пытаясь набраться храбрости, которой не чувствовала.

– Кибиби, – сказал он тихо.

Звели – друг Калема. Или был. Когда-то.

– Что ты хочешь? Если собираешься оскорбить меня, не переживай, твой наконечник уже сделал это.

Он покачал головой.

– Зулу нужен новый король, – сказал он.

– А ты лучший кандидат?

– Нет, – признал парень, удивив Кибиби, – но я определенно лучший кандидат, чем ты.

Это было неприятнее, чем ощущение слюны Адама на коже.

– Кибиби, ты не хочешь соревноваться в Лиге и уж точно не хочешь побеждать. За одно это ты уже худший вариант для нашего народа.

Кибиби подумала, что она поторопилась с выводами. Это было еще больнее.

Звели сжал ее плечо. Не лениво, не сильно, не угрожающе, не утешительно.

– Кибиби, не стой у меня на пути, уйди с дороги, позволь мне победить. Я займусь королевством.

– Все не так просто… – прошептала она.

– Я знаю. Но подумай об этом, – ответил Звели, прежде чем развернуться.

ГЛАВНЫЙ ОФИС ЛИГИ

Информационный бюллетень.

Северо-восточное направление

ПЕРВОЕ ИСПЫТАНИЕ

118-Й ЛИГИ КОРОНЫ

доводится до сведения

Северо-восточному направлению в составе:

Наконечник, КАТСУКИ ШИМИЦУ, королевство Ямато

Хвостовик, ЛИЛИТ АНВАР, королевство Македонии

Первый шафт, ЭММА ТОРРЕС, королевство Мезонии

Второй шафт, КИБИБИ ФУРАХА, королевство Зулу

Перо, ШИН, клан Платинового Инея [непокорный, Вода]

что в течение следующей полной луны завершится Первое испытание, на этот раз названное «Восстановить потерянное». Официальный судья, назначенный Главным офисом Лиги, будет наблюдать за развитием Лиги и следить за соблюдением всех условий, гарантирующих честную конкуренцию между всеми шабашами.

Также сообщается, что прямыми соперниками Северо-восточного направления в течение этого цикла Лиги будет Восточное направление.

Удачи и хорошей лиги.

Леседи Мокоена,

Канцлер Лиги Короны

7

Первое испытание

Эмма рассмотрела каждую деталь королевского пузыря. Прошло восемь лет с тех пор, как она ездила на нем, и хотя она уже не была ребенком, это все равно впечатляло ее. Пузырь был полностью залит золотом, бархатные сиденья были мягкими, и даже внешнее стекло сверкало золотыми блестками. На нем был выгравирован символ Северо-востока, который то появлялся, то исчезал из поля зрения вместе с движением пузыря. Сидений было четыре ряда. В первом ряду сидел судья Бэйд. Это был мужчина с густой рыжей бородой и такой же копной волос, он носил толстые очки, за которыми скрывались хитрые маленькие черные глазки. Он был одет в темно-коричневую форму и цилиндр, который делал его волосы еще более эффектными. Судья Бэйд едва успел сказать два слова с того момента, как они начали путь к Первому испытанию.

Хотя, если говорить начистоту, Эмма тоже ничего не сказала. Она сидела в третьем ряду, справа – Кибиби Фураха. Перед ней были Шимицу и Лилит. В последнем ряду, тише, чем она и судья вместе взятые, сидел Шин. Эмма изо всех сил старалась выбросить его из головы, не желая больше читать его мысли, хотя, к счастью, в подсознание непокорных всегда трудно проникнуть. Эмме уже хватило того, что она прочитала в голове Кибиби. Она покосилась на девушку, та была напряжена, но изо всех сил старалась это скрыть. Эмма увидела кожу ее шеи, проглядывающуюся из-под синего плаща ее королевской формы. Ей было жаль, что она выпустила на нее Грома, хотя Кибиби и напала первой. «А ты была зла и хотела драки», – подсказывал Эмме ее собственный разум. Она вздохнула. Ей было стыдно, что она потеряла свои документы, стыдно, что столкнулась с Лилит в офисе. Едва ли Эмма могла прочитать ее мысли. Не было никаких сомнений – она была очень могущественной ведьмой. И ей действительно не хотелось подтверждать то, что думали об Эмме: что она была посредственной, вспыльчивой колдуньей, чей дедушка был самым печально известным королем Тайки.

– Это…

Эмма посмотрела в сторону, но Кибиби разговаривала не с ней, а с Шином. Все обернулись посмотреть на нее, за исключением судьи, который не отрывал взгляда от морского пейзажа. Непокорный приподнял бровь.

– На днях… В гостиной. Я не хотела, чтобы…

– Чтоб я тебя трогал? – закончил он. – Это было очевидно.

– Нет! То есть, да, я не хотела, но не потому, что…

– Тебя пугают непокорные?

– Нет! То есть, да, но это не страх, это…

– Отвращение?

Эмма покосилась на Лилит, на лице которой вместо обычного серьезного выражения появился стыд, который она не могла не поддержать.

– Дело не в этом, – обессиленно сказала Кибиби. – Дело в том, что я…

Шин вздохнул, и дыхание, выходящее из его губ, было холодным, как снег.

– Дело в том, что ты из королевства Зулу, – добавил он.

Кибиби кивнула. Они посмотрели друг на друга, их глаза встретились в тайном разговоре. Эмма внезапно увидела в своем воображении образ. Это были мысли Кибиби.

– Склон в огне, – нечаянно прошептала она.

Все снова посмотрели на нее. Казалось, Кибиби была готова снова выстрелить в нее огненными стрелами.

– Я не хочу, чтобы ты читала мои мысли, – сказала она. – Перестань это делать.

Эмма почувствовала, как стыд сжал ее грудь. На мгновение она услышала собственный голос, говорящий, что не может это контролировать, но тут же остановилась. Ей не нужно, чтобы другие члены шабаша думали о ней еще хуже. Поэтому она заставила себя поднять подбородок и самодовольно взглянула на девушку.

– Что такое склон в огне? – внезапно спросила Катсуки Шимицу.

– Катастрофа, произошедшая в Зулу тридцать лет назад, – объяснила Лилит.

– Непокорный Огня потерял контроль и начал сильный пожар, – продолжил Шин. – И я полагаю, что из-за ошибки одного непокорного должны платить все, моя кристальная королева, – последнее было сказано прямо в лицо Кибиби, которая огорченно отвернулась.

– Возможно, – внезапно сказал судья громким голосом, – вам следует потратить это время на подготовку своей стратегии для прохождения Первого испытания? Это всего лишь предложение.

Кат поправила плащ своего королевского наряда, чтобы немного защититься от холодного ветра, дующего с холма, на котором они стояли. Все вокруг него было зеленым, за исключением остатков построек, простиравшихся с востока на запад.

Судья Бэйд, поддерживаемый заклинанием левитации, возвышался над их головами. Линия заклинания светилась синим, и казалось, что его борода горит огнем.

– Северо-восточное направление, вот ваше первое испытание, – рукой он указал на руины внизу. – Елисейская стена была построена, чтобы обозначить границу между королевствами Альвия и Полярис, но сейчас это не более чем затерянное воспоминание в истории Тайки. Ваша задача – восстановить ее.

– Что? – тихо сказала Кибиби.

– Елисейская стена тянулась от побережья до побережья! – воскликнула Эмма, глядя на судью.

Мужчина согласился.

– Ее протяженность составляет сто семнадцать километров, именно столько вам и предстоит возвести снова.

Кат сглотнула. В заявлении ГОЛа говорилось, что испытание называлось «Восстановить потерянное». Кат задавалась вопросом, что это значит, но восстановление границы даже не приходило ей в голову.

– Сколько у нас времени? – спросила она тихим голосом, более робким, чем ей хотелось бы.

Судья достал из кармана плаща прямоугольник из красноватого металла и подбросил его в воздух. Из другого кармана он вытащил каталитическую указку, белый луч из которой попал в прямоугольник. Тот стал увеличиваться и превратился в огромный хронограф с тремя золотыми кругами, черными цифрами и двумя сферами, которые двигались и показывали время.

– У вас есть пять часов на выполнение задания.

– Это очень мало, – тихо прошептала Лилит.

– Пусть удача укажет вам путь! – сказал мужчина, снова используя указку, на этот раз, чтобы выстрелить золотым лучом в небеса.

Кат замерла, наблюдая за тем, как свет исчезает в облаках.

– Кат, – сказала Кибиби, дергая ее за плащ, – нам пора начинать.

Она подняла глаза: Кибиби выжидающе смотрела на нее, Шин стоял в стороне с каменным лицом, а Эмма и Лилит были повернуты к ним спиной, зарывшись с головой в свои ведьминские чемоданчики.

– Лучшее, что мы можем сделать, – это шаблон повторения заклинания, – сказала Эмма. – Так мы сможем быстрее создавать камни стены.

Лилит покачала головой. Эмма открыла было рот, чтобы ответить, но та заткнула ее, подняв палец.

– При стандартных размерах каменной плиты нам понадобится четыреста восемьдесят камней, чтобы покрыть один метр стены. На всей его длине будет пятьдесят шесть миллионов сто шестьдесят тысяч каменных блоков. Какой шаблон повторения с таким справится?

– Откуда ты все это знаешь?

Девушка подняла книгу.

– Там написано, сколько каменных плит нам нужно? – удивленно спросила Кибиби.

– Конечно нет. Она объясняет исторические размеры стены, остальное – обычное упражнение по предположениям.

Кат и Кибиби сглотнули, что не ускользнуло от внимания Эммы. Она отбросила свои темные волосы и подняла бровь в сторону девочек.

– Вы прошли это мастерство?

– Мы скоро сдаем экзамен, – сообщила Кибиби.

Эмма недобро улыбнулась им, и Кат изо всех сил старалась не отводить взгляд. Стоявшая рядом Кибиби кипела от ярости. К счастью, к ним подошла Лилит. Она несла толстый фолиант, на котором лежала большая кожаная тетрадь. Лилит активировала заклинание левитации, чтобы раскрытая книга парила в воздухе, как если бы она лежала на невидимом столе, и положила рядом с ней свою тетрадь. Она взяла серебряное перо и начала что-то писать, указывая на книгу другой рукой.