Читать онлайн Вкус нашей ненависти бесплатно

Глава 1. Бекка

Первый раз. Первый раз в жизни я опаздываю. Дорога перекрыта, тем самым, приходится сделать огромный крюк, чтобы добраться до нужного места. Ненавижу это. Ненавижу опаздывать на встречи. На моей памяти нет ни одного опоздания, наоборот, именно я была той, кто приходил вовремя, делала заказ, успевала разложить документы на поверхности стола до того, как нога клиента переступала порог. Официально заявляю: день-наоборот сегодня.

Или не сегодня.

Я обвожу взглядом террасу, на которой не вижу Дэни и Энди, а это светлый лучик надежды, что они тоже опаздывают. Обязательно отмечу сегодняшнее число в календаре, как небесное спасение, после чего накормлю свою малышку лучшим бензином за то, что не пошла на поводу обстоятельств и не подвела.

В одиночестве удаётся выпить кружку кофе, зарядившись бодростью на предстоящий день.

Больше никогда не буду болтать с девочками до ночи, хотя, стыдно признавать, ведь нас разделяет три часа. В то время, как стрелка их часов перевалила за три ночи, я встретила ровно полночь. Хочется ударить себя по лбу и вырезать на нём что-то типа: «Не на что жаловаться». Сейчас козыри в руках Лизи и Алекс, а не в моих, кстати, наш чат уже вторую минуту разрывается наверняка гневными сообщениями, но не могу и глазом заглянуть, стараясь подготовиться к предстоящей встрече.

– Извини, Беккс, проклятую дорогу перекрыли, пришлось ехать в обход, – гремит голос Дэни, который обращается ко мне в такой повседневной форме только из-за давнего знакомства, устроенного никем иным, как Райном.

Поднимаю глаза и на месте невесты, обнаруживаю тройку парней, чьи оценивающие взгляды путешествуют по моему телу. Многообещающее начало.

Я игнорирую оценки, которые вроде табличек на лице каждого, и как можно натуральнее улыбаюсь. Фальшивая вежливость, что может быть хуже?

Ох, ответ буквально крутится на языке.

– Привет. Ничего, я занималась тем же. И, так понимаю, сегодня обсуждаем что-то другое?

– Нет, Энди слегла с простудой, буду её заменять.

Сдерживаю смех, потому что жених – это тот, кто чаще всего соглашается с идеями невесты, какими бы чудными они ни были. Это почти его участь и проклятие, когда дело касается свадьбы.

– Можешь смеяться, – отмахивается Дэни, когда парни занимают свободные стулья. – Я запомнил всё, что она говорила. Если разбудят, первое, что скажу: розы должны быть не ярко розовые, а нежно-розовые, почти белые.

Я сразу беру ручку и рядом с цветами помечаю: нежно-розовые розы, почти белые.

– Принято, – киваю, без труда выдержав мужские взгляды.

Внимание привычно. Обычно в девяносто процентах случаев думает мужская нижняя голова, только спустя время импульс достигает верхней. Иногда, флиртовали женихи, тогда я была первой, кто отказывался работать с парой или же пресекала безобидные намёки на начальном этапе. Помимо того, что это мерзко, так ещё и не по-деловому. А деловое общение и соблюдение личных границ – жирный главный пункт.

Я окидываю каждого быстрым взглядом, не заостряя внимание на ком-то определённом. Все симпатичные, но первое правило «не занимайся сексом с присутствующими на мероприятии», вторая жирная КРАСНАЯ пометка. Это довольно просто, как минимум по причине отсутствия свободного времени. Печальный опыт в прошлом подарил охренительный урок. Хватило одного раза, когда парень, которому выпала ответственная роль шафера, попросту потерял кольца. Это было самое настоящее фиаско. Грёбаная катастрофа. К счастью, кольца нашлись в кладовке, где были мы, будь он трижды проклят. Тогда я тоже была спасена, потому что невеста не утонула в собственных слезах, а вышла из ситуации достойно: они завязали ниточки на пальцах друг друга. Вывод: никаких межличностных отношений на торжестве, я выполняю работу и не более того.

Дэни протягивает листочек, где рука Энди написала окончательные пожелания, которые переношу в ежедневник, после чего выслушиваю жениха. Но единственным пожеланием оказывается, чтобы всё прошло так, как хочет Энди, для него это условность, главное дальнейшая жизнь. Парни с подобным мнением симпатизируют намного больше, чем ветреные идиоты. Комично, что на данном этапе жизни выбираю именно вторых. В своё оправдание могу сказать, что это для коротания вечера и не более того. Так проще. Никаких обещаний. Никаких поцелуев, по крайней мере, на первых двух. Всего лишь свидание, чтобы вечер не казался таким уж и одиноким. Я ведь была с кем-то, чем не хорошее самовнушение? Я замужем за работой, которой упиваюсь и вкладываю душу. Она отвечает взаимностью. Мама говорит, что в свои двадцать пять, именно так должно быть. Я самореализуюсь после университета, выпускаю на волю амбиции.

– Что-то ещё? – спрашиваю я. – Уверен, что Энди больше ничего не говорила?

– Э-э-э, – Дэни чешет затылок и криво улыбается. – Нет… хотя, я не представил друзей жениха.

Он указывает пальцем на парня, что занимает соседний стул от меня и следует по часовой стрелке.

– Патрик, Джейк, Гарри.

Мой взгляд не отстаёт.

– Бекка, – завершает Дэни, и я выслушиваю сладкую лесть в виде хорового:

– Приятно познакомиться.

Не могу сказать того же. У меня есть как минимум одна причина. «Причина» разделяет со мной воздух на одном квадрате.

Я снова натянуто улыбаюсь и коротко киваю, потому что среди присутствующих есть тот, от кого веет высокомерием, чего не выношу или делаю сквозь стиснутые зубы, переступая через себя. Я тоже могу быть резкой, грубой, у меня есть чёртова гордость. А женская гордость не прощает неуважение.

Несмотря на прикованное внимание к списку Энди и диалогу с Дэни, слух так или иначе цеплялся за тихие комментарии, взгляд – за надменные усмешки, словно за столом никчёмная дурочка, болтающая без умолку несусветную туфту. Ему придётся потерпеть провал, мало что выведет меня из строя, особенно идиот.

– Надо поговорить с глаза на глаз, – просит Дэни, безусловно, получая согласный кивок.

– Только отнесу в машину документы, день сегодня не задался, – выдыхаю я. – Потеряю одну бумажку и всё пойдёт коту под хвост.

– У бара, – бодро соглашается парень, и я собираю документы, сгребая в единую кучку, в которой отыщу необходимый лист с закрытыми глазами.

В машине для них имеется отдельный отсек. Туда всё и возвращаю, как только добираюсь до парковки.

Калифорнийское солнце решило усугубить и без того адскую погоду, палит так, что, сняв туфли, на асфальте оставлю кожу. На дороге можно смело жарить стейки, получится ресторанный уровень средней прожарки со звёздами Мишлен. От смерти спасает кондиционер в салоне, и я уже хочу покончить с Дэни, чтобы подставить лицо под кондиционер или залезть в любой холодильник. На мне максимально лёгкое белое платье из струящегося шифона, с открытыми рукавами и юбкой чуть выше колен, но и оно не спасает, такими темпами можно ходить голой, хотя, это тоже не выход. На затылке выступила испарина, я вытираю её ладонью и оттягиваю прилипшую ткань от груди. За парочку минут на улице выгляжу как расставившая масса желе.

Не придаю значение бурному обсуждению собственной задницы, когда прохожу мимо столика с парнями. Это возвращает в университет на несколько лет назад, где на редкость огромный всплеск тестостерона.

У бармена прошу самый большой стакан воды, замечая, что Дэни уже это сделал.

– Сюрприз для Энди, – он протягивает белый конверт.

– Что там?

– Путевки в Италию, не могу сунуть их просто так, придумаешь что-нибудь?

Я насмешливо дёргаю бровью.

– Серьёзно? Это настолько секретно?

– Джейк может разболтать, она вытянет из него всю информацию.

– Хорошо, – механизм в голове тут же обрисовывает и загорается идеями. – Ты уже отдал кольца?

– Да.

– И кто твой шафер?

– Джейк, – со смешком, сообщает Дэни.

– Не буду скрывать, что сомневаюсь в его способностях сохранения колец до свадьбы, – иронизирую я. – Ты выбрал шафера, из которого легко всё вытянуть. Придётся доверять твоему выбору, у меня ведь нет выбора?

Дэни жмёт плечом и бросает взгляд через плечо.

Его золотисто-карие глаза светятся уверенность, которой нет у меня. Может быть, ошибаюсь? Джаред тоже периодически ведётся себя как законченный придурок.

– Не обращай внимания, он всегда такой.

– Заносчивый Засранец с большой буквы?

– Типа того, ты и не с такими имела дело.

– Давай не будем об этом, иначе мне придётся выпить несколько стопок виски и выжечь память.

– Без проблем, – Дэни вскидывает руки. – Джейк безобидный, ты убедишься, как только узнаешь его получше.

– О, Господи, твою мать, сжалься!

Он начинает смеяться, а я осушаю стакан воды.

– Ты всегда забавно ругаешься, да ещё и при клиентах?

– Ты не совсем клиент, а сейчас я должна заказать несколько фур с розами, иначе мы будем прокляты.

Дэни незамедлительно соглашается, и мы вместе отталкиваемся от бара. Я придерживаюсь курса выхода, Дэни шагает в направлении столика, из-за которого как раз поднимаются парни, вероятно, понимая, что тут они не задержатся на обед.

– Я могу позвонить, если что-то вспомню? – прикрикнув так, чтобы я услышала, спрашивает Дэни.

– Я всегда на связи.

– Ну конечно же, Ребекка, – насмешливо растягивает парень, который как раз является тем самым Джейком, и он подчёркивает излишний акцент на полном имени. Было по истине чудесно, когда он молчал, а ещё прекраснее, когда мы не были знакомы.

Другая я – та, что устраивает бунт и умеет веселиться, показала бы средний палец. Или нет. Два средних пальца. Но сейчас всё немного иначе.

Я останавливаюсь под аркой, разделяющую террасу и зал, поворачиваюсь на каблуках и встречаю его решительный взгляд.

Насыщенные зелёные глаза цветом морской глади, переливаются на фоне ярких солнечных лучей. Ты можешь заходить за буйки в этом океане, наивно полагая, что видишь дно, но где-то существует обрыв, где-то, где не ожидаешь. И тогда уже ничего не поможет. В пучину затянет, а в следующее мгновение тонешь и уже никогда не всплывёшь на поверхность. Он поднимает уголки губ с сексуальной V-образной впадиной, соблазняя изгибом, словно ты являешься причиной его улыбки. Но это очередная приманка, будто стала для него особенной. Такие, как он, всегда говорят, что ты особенная, единственная и неповторимая. На самом же деле, всё обстоит иначе: его раздутое эго набирает уверенность за твой счёт. Джейк один из таких. На него слепо клюёшь, как голодная рыбка на червяка. Мужественная челюсть, взъерошенные русые волосы, лёгкая подача себя, подслащённая чувством юмора, подтянутая форма под обтягивающей футболкой с узкими бёдрами и широкой грудью. Ты смотришь на него снизу вверх как Кот из Шрека с такими же большими глазами, только он не покупается на мордашку. Или делает это, но на время, пока не получает своего.

Я не буду целовать его задницу.

Дьявол, да я даже свою не целую.

Сахарная улыбка расползается по моим губам, уверенна, он знает, насколько она фальшива.

– Не обязательно называть меня Ребекка, можно ограничиться Беккой.

– Мы же в приличном обществе на сугубо деловой встрече.

– О, разве? Ты только что обсуждал мою задницу с друзьями, думаешь, это касается приличного общества и деловых встреч?

– Тебе говорили, что подслушивание – это дурной тон и бестактность?

– Встречный вопрос: тебе говорили, что обсуждать в общественном месте чьи-то интимные участки тела – это дурной тон и бестактность?

Он поднимает уголок губ в сексуальной усмешке. Да-да, той самой, когда его губы принимают изгиб вверх, а твои трусики скатываются по ногам вниз.

Я тяжело вздыхаю и твёрдо намерена расставить все точки над i.

– Послушай, мне не шестнадцать. От твоей улыбки не подогнутся колени и не намокнут трусики. Я тут только для того, чтобы помочь твоему другу устроить свадьбу, которая всем понравится и запомнится, как одно из лучших событий в жизни. Я не поддаюсь страсти и не занимаюсь сексом с клиентами, кем бы они ни приходились на мероприятии. Не трать силы напрасно. Я сейчас выйду отсюда, предоставив отличную возможность достать мобильник и загуглить, как начать уважать чужой труд.

В конце фееричной речи, обнажаю самую обольстительную улыбку, которую оттачивала и совершенствовала годами, а мой восторженный голос пропитан энтузиазмом, клянусь, оценит каждый.

– Там столько отпадных подружек невесты, ты будешь просто в восторге!

В его глазах вспыхивает огонёк. Теперь это уже не банальный плоский интерес, а брошенный вызов собственному самомнению.

Джейк пробегается пятерней по волосам, тем самым, доведя до предельной точки сексуальности, которую я, разумеется, должна оценить и упасть на его член в сию секунду.

– Твои трусики будут украшать мой карман до того, как этот говнюк даст согласие у алтаря.

Я всеми силами стараюсь удержать глаза на месте и не закатить в зону серой массы.

– О, милый, ты просто неутомим, – скучающе зевнув, прикрываю рот ладонью. – Имей в виду, когда будешь хвастаться перед друзьями, найди красные, чтобы не промахнуться. Всё должно быть в лучшем виде, а красный – цвет страсти. Я всегда надеваю их на первое свидание, как знак того, что всё пройдёт на высшем уровне.

– Кружевные или атласные?

– На твой вкус. Там, где их купишь, должно быть лучшее белье, не люблю безвкусицу или… может быть, мне дать прямо сейчас? Я мигом сбегаю в туалет, а ты похвастаешься.

– Не утруждайся, я сниму их самостоятельно в другом месте.

– Тогда блесни фантазией и придумай что-нибудь поромантичней.

Утомлённая пошлой беседой, нацеливаюсь на парнях, с озорством наблюдающих за нашей перепалкой. А может быть, не совсем утомлённая, скорей всего, дело в знойной жаре, от которой плавятся мозги. Я действительно мокрая и покрытая липким слоем пота, но не благодаря Джейку.

– Удачи, ребят. Надеюсь, вы закатите нормальный мальчишник. Но не доводите до того, где вас разыскивают по штатам. Не советую повторять фильм.

Я покидаю кафе и чувствую фантастическое ликование, обставив Джейка в его же игре.

Глава 2. Джейк

– И снова ты, – она произносит это, не поднимая глаз и с интонацией, словно уже надоела наша будущая беседа.

Я так просто не сдаюсь.

– Так сильно скучала по мне, отсчитывая минуты?

Наблюдаю за тем, как Ребекка продолжает ставить галочки у пунктов в ежедневнике, что слишком старомодно. Кроме того, бесит, что не утруждается поднять взгляд и тем более поддержать диалог. Глаза у неё что надо: большие, обрамлённые густыми ресницами, подчёркивающими зелень, сравнимую с листвой. Смотря в них, на ум приходит лето, солнце, путешествия. Они как зелёный сигнал светофора до тех пор, пока она не открывает рот и не меняет на красный.

– Джейк, ты тратишь моё время, а оно дорогого стоит. Говори, чего хочешь или шагай дальше.

– Ради всего святого, ты можешь смотреть на меня, а не на список?

Ребекка делает усталый вздох и лениво поднимает голову, захлопнув ежедневник.

Да неужели.

Её взгляд сталкивается с моим и не разрывает зрительный контакт. Мне нравится, что она не смущается, наоборот, между строк читается чего-тебе-надо. К тому же, она выглядит умопомрачительно со властью в руках, который дарует ежедневник, это как скипетр у королевской семьи.

– Ты же в курсе, что есть техника, упрощающая жизнь?

– Удиви меня, – Ребекка даёт отмашку, словно позволяет сообщить об открытии.

– Планшет, ноутбук, компьютер, телефон, кстати, я бы записал твой номер.

– Он уже в списке твоих контактов. Уверена, оба номера и адрес моей работы.

Моя грудь трясётся от беззвучного смеха.

– Может быть, – лукаво растягиваю в ответ.

Теперь по гроб жизни обязан Дэни, ведь именно он тайно залез в мобильник Энди. Если будущая жена узнает об этом, до свадьбы он не доживет, кстати, я тоже. Очень вероятно, что наши могилы будут соседствовать. Я прикрылся тупым предлогом: чтобы всегда быть на подхвате, других вариантов не оставалось, хотя, он прекрасно понимает, чего хочу. Моя конечная цель стоит напротив.

– И что дальше? – она явно не привыкла церемониться, готов поклясться, и штаны с меня сдерёт вместе с трусами, если доведётся. А я к такой ситуации клоню. Ребекка привлекает своенравностью. Да, я встречал похожих, но никогда прежде не испытывал подобную тягу сделать всё сразу: от объятий до удушения.

– Нарываешься на подарок? Думаешь, буду слать цветы, анонимные записки и всё в сопливо-романтичном духе?

– Я вполне могу порадовать себя без посторонней помощи, – недвусмысленно парирует девушка.

Я многозначительно поднимаю бровь.

– Это не то. Намного приятней, когда о тебе заботятся.

– Ты даже не представляешь, насколько приятно заботиться о себе самостоятельно. Позволять себе больше положенного.

Она снова роняет взгляд на ежедневник и добавляет новый пункт, можно подумать, что составляет список, как от меня избавиться. Я слежу, как плотно пальцы держат ручку и выводят разборчивые буквы. Прогуливаюсь по загорелой бархатной коже до плеча и думаю, что Ребекка не соврала о заботе, разве что имела в виду женские штучки, благодаря которым девушки сияют подобно звёздам. Изучаю привлекательные изгибы стройной фигуры с округлостями в нужных местах, прячущиеся под коктейльным платьем цветом шампанского. Прямые тёмно-каштановые локоны достигают поясницы, так и манят запустить пальцы, потянуть, намотать на кулак, чёрт бы побрал. Всего минута в её компании способна напрячь подобно струне, стоит дотронуться, чтобы завибрировал. Я могу привлечь её в объятия, поставить подбородок на макушку и, тем самым, заявить права, но буду отвергнут до того, как решу попытаю удачу. С ней нужна уверенность в действиях, только сейчас риск не оправдает ожидания. К ней требуется определённый подход, тот, что любит каждая девушка. И в таком случае придётся кое-что отдать. Проститься навсегда.

Ребекка стучит каблуком туфли и проговаривает:

– Джейк, у меня много работы.

– Пусть за тебя поработают семь гномов.

Она пронзает меня на редкость ледяным взглядом. Второй раз за время знакомства, и это наша вторая встреча за всю жизнь.

– Каждый выполняет свою задачу, а ты, вполне вероятно, любишь перекладывать ответственность на других.

Она ошибается. Очень сильно ошибается. Ответственной меня ещё поискать надо.

Ребекка отклоняется в сторону, не удосужившись попрощаться. Остаётся шлейф цветочных духов, как напоминание о ней.

Я провожаю её с прищуром, в основном, задницу. Уверенная. Сексуальная. Прямолинейная. Страстная. Вот почему не могу отступить. Стараюсь надавить на себя, убедить сознание в том, что это всего лишь цена, которую она набивает. Самые сладкие яблоки растут на макушке, а? Ради них стоит взбираться наверх по хлипким веткам. Я получу её любой ценой, потому что именно такой девушки не хватало. Штучный эксклюзивный экземпляр.

Кто-то подталкивает плечом, но продолжаю наблюдать за Ребеккой, которая внимательно слушает болтовню парочки подручных.

– Тебя опять отшили? – веселье в голосе Патрика легко читается.

Уголки губ непроизвольно дёргаются.

– Всего лишь желание набить цену.

– Так думаешь только ты.

В янтаре глаз пляшет озорство, на губах кривая усмешка. Ставлю сотню, он ликует, потому что впервые в жизни получаю от ворот поворот. Когда ещё такое видел? На моей памяти нет похожих случаев.

– А ты решил отвечать за всех?

– Не заметит только ленивый. Не думаю, что она блефовала, когда поставила крест на отношениях с гостями. Ты не трахнешь её, как ни пытайся. Это твой уровень, но при других обстоятельствах. И она права, ты видел подруг Энди? Зря теряешь время и окучиваешь мёртвый кустик. Свадьба через пару месяцев, после которой не увидитесь. Не в твоём стиле бегать за кем-то два месяца ради секса.

– Планета слишком маленькая, а Лос-Анджелес тем более.

– Ладно, представим, будто ты получил желаемое, что дальше?

– Не твоё дело, кретин.

Не жду ответ, отклоняюсь в сторону Ребекки, которая продолжает вести диалог с двумя парнями и активно жестикулирует руками.

– Ставлю сотню, она уйдёт первой, – бросает в спину Патрик.

– Готовь деньги.

Я обхожу тройку и встаю напротив Ребекки, заслоняя обзор, куда направлено внимание. Сейчас вокруг сплошная суматоха и куча неразобранной мебели, которую ещё предстоит расставить и создать из мрачного викторианского зала и пустого двора что-то похожее на сказку, задуманную Энди.

Взглядом предлагаю подручным свалить, что они с неохотой выполняют.

– Мы не договорили.

– Джейк, ты мешаешь. Говори коротко, к чему прицепился, либо перестань действовать мне на нервы.

– Тебя.

– Нет. Я ответила на твой вопрос?

– Это не вопрос.

Ребекка раздражённо фыркает и поджимает пухлые розовые губы.

Ей придётся смириться со мной, хочет этого или нет.

– Если не успею или упущу хотя бы одну деталь, это будет твоя вина. Ты заинтересован в свадьбе друга или всё переводишь в эгоистичные похотливые желания? Расставь приоритеты, что для тебя важнее?

– Я хочу тебя. Ты сама спросила, чего хочу. Это ответ.

– Ты услышал мой, теперь я хочу заниматься своей работой.

Она делает выпад в сторону, но перегораживаю дорогу, поставив шлагбаум в виде руки на её талии.

Физически она ощущается лучше, чем можно представить. Прикосновения зажигают внутренний огонь. Его не погасить. Я не желаю убирать руку, и не приходится, ведь за меня это делает Ребекка.

– Ты не избавишься от меня, как ни крути.

– Возьмёшь силой? – она бросает вызов. Наши губы в нескольких дюймах друг от друга, и я чувствую, как искрится ток на моих. Горячее дуновение опаляет лицо. Я магнитом притягиваюсь к теплу, исходящему от её тела. Изучаю плавный контур губ, гадая, какие они на вкус. Судя по внутренним ощущениям, совершенно особенные.

– Ты всё усложняешь.

– Жизнь вообще сложная штука.

– Но не тогда, когда дело касается двух людей, желающих одного и того же.

Она наиграно улыбается.

– В сексе тоже нужно поработать, но ты не любишь усложнять. Думаю, у нас разные взгляды. Я люблю получать и отдавать, а ты любишь только получать. Кроме того, у тебя короткая память.

– На чём основываются выводы? – я смеюсь, оставаясь в прежнем положении. Уверен, со стороны мы выглядим флиртующими. Возможно, это правда.

– Джейк, самовлюблённые говнюки думают только о себе, о своём удовольствии и чаще всего не доводят девушку до мини-оргазма, а полные профаны даже не могут возбудить, кроме как поиграть мускулатурой.

– Но везде есть исключения.

– Кто сказал, что ты – исключение?

– Ребекка, ты тоже чувствуешь это. Ты. Я. Влечение. Не сопротивляйся.

– Я обозначилась открытым текстом: никаких связей с присутствующими на свадьбе. Твоя инициатива довольно похвальна, но направь силы в нужное русло.

– Например?

– У тебя роль шафера, следовательно, внимание требуется жениху, а не мне.

Не успеваю оглянуться, как Ребекка ускользает, словно песок между пальцев. И вот, она уже на несколько шагов впереди, продолжает создавать расстояние.

Боковым зрением цепляю Патрика, усмешка которого длиннее Нила. Он поднимает руку и тремя пальцами показывает жест, напоминающий шуршание купюр. В ответ показываю средний палец.

Если Дэни нужна помощь – он обращается за помощью. Я был бы круглым идиотом, если бы не знал лучшего друга. Мы знакомы с детства, я знаю размер его члена. Это самый позорный момент моей жизни, списываю всё на детские закидоны, которыми мы страдали в десять лет. Расскажу ли кому-то? Никогда.

– Ты должен сказать мне, – вторит на ухо женский голос, на который неохотно перевожу внимание.

Энди хлопает бездонными голубыми глазами, теребя кончики белокурых волос. Легонько бью её по руке и морщусь.

– Раздражает, когда так делаешь, сколько раз говорил. Похожа на легкомысленную дурочку.

– Что подарит Дэни?

– Ты же в курсе, что я ничего не знаю.

– Враньё! – надувшись, возражает она.

– Серьёзно, я не знаю. Твой говнюк-жених решил не делиться со мной.

Энди начинает тормошить мою руку, настаивая на своём и привлекая много лишнего внимания.

– Ты лжец, Джейкоб!

– Даже если бы знал, не сказал бы, – смеюсь, позволяя ей делать всё, что угодно. Пусть это будет сотрясение мозга, так уж и быть.

– Тоже враньё, ты бы рассказал всё через минуту, – Энди растягивает губы в широкой улыбке.

– Минута уже прошла, я до сих пор ничего не знаю, как и ты.

В толпе нахожу Ребекку, которая в свойственной себе манере не обращает абсолютно никакого внимания в нашу сторону. Она увлечена делом. Очень похоже на меня в определенные моменты мозгового штурма. Может быть, влечение есть, но оно лишь физическое. Я не могу ошибаться, чувствуя вибрации её тела; определённый взгляд, когда она смотрит на меня из-под густых ресниц; тон голоса, с которым обращается именно ко мне. Наше короткое знакомство не поменяет мнение.

– Догадываюсь, кто может знать, – нарушив минутное затишье, говорю я. – Он не просто так просил поговорить с глаза на глаз.

Лицо Энди меняется. Она заметно мрачнеет.

– Не драматизируй раньше времени. Он отдал ей конверт.

– Это могли быть деньги.

– Слишком тонкий конверт, вы отваливаете пару сотен за её работу?

Энди жмёт плечом.

– Она и так взялась за нашу свадьбу только из-за Дэни.

– А вот тут по подробней, – я полностью сосредотачиваюсь на Энди.

– Они знакомы.

Брови ползут на лоб.

– Насколько хорошо они знакомы? – с трудом удаётся не цедить вопрос сквозь стиснутые зубы. Да, я напрягаюсь, узнав об этом.

– Мне нравились её работы, я очень хотела попасть к ней, но мест не было. Бекка не берёт два мероприятия, которые нужно вести с нуля одновременно. Вышло случайно. Нам уже отказали, когда она вышла из кабинета и увидела Дэни. Ближайшая дата была через четыре месяца, поэтому мы тянули.

– Они встречались? – улавливаю разочарование в собственном голосе, и его наверняка услышала Энди, которая смотрит на меня с неприкрытым замешательством.

– Это был первый вопрос, который я задала, когда вышли из офиса, – хихикнув, рассказывает она. – А ты почему так взволновался?

– Не хотелось бы, чтобы его бывшая организовывала вашу свадьбу, – выпускаю первую попавшуюся защитную реакцию. Она не может быть его бывшей. Это всё меняет. – Плохая примета, всё такое.

– С каких пор ты веришь в приметы?

– Недавно начал.

Энди выражает неприкрытый скептицизм.

– Она встречалась с Раем.

– Раем? – из меня вырывается смешок и одновременно облегчение.

– Райн, однокурсник Дэни. Он и Патрик называли его Рай.

– Вот урод, – ухмыляюсь, глазами ища Патрика, который зная Ребекку, поспорил на сотню. Хрен за воротник, а не деньги.

– Ну… я бы так не сказала, – мечтательно улыбается Энди, и я подталкиваю её бедром, чтобы вразумить. – Он симпатичный.

– Да по хрен, кем бы он ни был. Ты сейчас говоришь о каком-то чуваке, пока мы готовимся к вашей свадьбе.

– Я говорила Дэни, что Райн симпатичный, вот бы познакомить его с Ди, но у него была девушка.

– Надеюсь, он нашлёпал твою задницу после сказанного.

– Он правда хорошенький.

– Тогда я тоже хорошенький.

– Ради тебя никто не переезжал на другой конец страны.

– Мы продолжаем говорить про её бывшего или это история из сопливой мелодрамы?

– Продолжаем. Тебя это заводит.

– Меня это бесит. Мы обсуждаем какого-то симпатичного и хорошенького чувака уже дольше твоего подарка.

– Ты завёлся. Она нравится тебе.

– Сюда идёт мисс надоедалка. Я валю.

Энди хохочет, я же делаю ноги, как только Андреа ровняется с нами.

Не в силах вынести её дольше одной минуты, но даже минута даётся непостижимым трудом. Я считаю секунды. Шестьдесят секунд в обратном порядке, когда она в радиусе мили. У нас не было секса, но мозг изрядно затрахан и молит о спасении. А его, черт возьми, нет. Где вообще писано, что лучшая подружка девушки твоего друга обязательно должна быть в отношениях с тобой? В сказках? В женских сериалах? В законах лучших подруг? Мы не сойдёмся благодаря безумной любви и тем более из-за того, что это было бы охренеть, как мило и чудесно. В таком случае я сменю ориентацию и западу на Патрика.

– Джейк, вернись! – требует Энди.

– Да, когда меня переедет каток.

Хотелось бы принести задницу к Ребекке, но вокруг неё как минимум десять человек. Не хочется принимать участие в обсуждении их рабочей оргии, поэтому я направляюсь на поиски Патрика, из которого собираюсь вытянуть всю информацию, а потом надрать задницу, либо же наоборот. Не имеет значения порядок.

Без труда нахожу говнюка в компании трёх девчонок. Там, где есть женский пол – есть он. Нет ничего проще, все мы слегка подсажены на это.

Протягиваю руку по плечам друга и улыбаюсь той самой многообещающей улыбкой, которую он знает.

– Поболтаем?

– Позже, – соглашается он, тогда склоняюсь к уху и добавляю:

– Покувыркаюсь с каждой ещё до того, как мы уйдём отсюда сегодня.

Под рукой напрягается плечи, а это верный признак скорого диалога. Работает негласный договор, который мы дали, будучи в школе: никаких общих девчонок, как бы сильно ни хотелось. До сегодняшнего дня не было той девушки, которая побывала с кем-то из них, а потом со мной и наоборот. Случайность во внимание не принимается.

– Пара минут, – Патрик обращается к девушкам и улыбается. – На большее он не способен.

Я подмигиваю им и добавляю:

– Кому-то хватает пары минут, а кому-то недостаточно часа. Хотите проверить?

– Пошли уже, – ворчит он.

Патрик пытается оттолкнуть, в ответ сжимаю его шею. Мы похожи на двух болванов, возраст которых перевалил за первую четверть века, но детский азарт никуда не исчез. Мы дети в телах взрослых, когда дело касается гонки вооружения.

– Гони сотню, говнюк, – подставляю руку и шевелю пальцами.

– Спор был на то, что она отошьёт тебя, а не наоборот.

– Я ценю честный спор.

– С чего ему быть нечестным?

– С той самой минуты, как узнал, что вы знакомы.

– Мы не знакомы или были, но она не помнит меня. Виделись от силы раз и то случайно. Спрашивай Дэни, он знает её больше. Полагал, что она до сих пор встречается с Раем, поэтому сказал, что отошьёт тебя.

– Не сверну тебе шею и даже не заберу сотню, если расскажешь всё, что знаешь.

Патрик хитро прищуривается и складывает руки на груди.

– Если признаешь, что она не по зубам.

– Я вернусь к тем девчонкам, – угрожаю я.

– На свадьбе будут другие, – необдуманно отмахивается Патрик.

– Ты предпочитаешь пробить почву, а потом действовать. Не будешь тратить время на ту, у которой где-то поблизости гуляет возлюбленный, так что выкладывай.

– Они встречались несколько лет, – он закатывает глаза. – Может, года два, не знаю, мне пофиг. Она переехала сюда из Нью-Йорка.

– Держишь меня за идиота?

– Она переехала сюда из-за него, я не в курсе их отношений. Я даже не знаю, встречаются ли они сейчас или нет. Год прошёл, как виделись последний раз.

– Ни хрена ты не знаешь, – разочарованно вздыхаю я.

– Наконец-то до тебя дошло. Докопайся до Дэни, он хорошо общался с Раем. У них был общий проект и стажировка.

Патрик играет бровями, явно владея ещё некоторой информацией. Мне пригодится любая.

– В Нью-Йорке, кстати, где она жила.

Он хлопает меня по плечо и пропивает что-то вроде «удачи», прежде чем уйти.

Меня охватывает паника, когда в мысли закрадывается мысль, что она занята и от ворот поворот основан ни на чём ином, как на продолжительных отношениях. Ребекка тоже ни разу не заикнулась о существовании Райна. Она позволила нарушить личные границы, была в нескольких дюймах от моих губ.

Райн? Полагаю, он уже в прошлом.

Который раз нахожу её среди присутствующих.

Ребекка улыбается экрану мобильника. Это заводит ещё больше. Наверняка какой-то кретин убого шутит. Не хочется занимать роль того самого кретина, но хочется другого: она будет улыбаться после моих сообщений. Не сейчас, но будет.

Глава 3. Бекка

Бросаю стопку папок на стол и выдыхаю.

День начинается с разбора завершенных проектов и тех, что предстоят. Какое счастье, что вторые в идеальном порядке, чего не сказать о первых. Иногда я в настроении заниматься бумажной волокитой, но подобное настроение явно не сегодня. И не последнюю неделю. Но именно сегодня серо и дождливо, а в такие периоды хочется укутаться в одеяло и с утра до ночи смотреть фильмы, поедая мороженое или углубляясь в работу.

Включаю Maroon 5 feat SZA – What Lovers Do и барабаню пальцами по краю стола, настраиваясь на кропотливый труд.

Ещё раз смотрю на горку, которая с ждала своего часа и громко зову помощь:

– Джен!

Не проходит минуты, как моя рыжеволосая правая рука появляется в пороге. Я не успеваю задать вопрос, как она выдаёт:

– Их привёз курьер, имени не было.

– Ты принимаешь наркотики? – спрашиваю я.

Она устремляет взгляд в сторону комода, я следую её примеру.

Корзина, сотканная из бутонов цветов постельных оттенков, наполняет кабинет приятным ароматом, рядом с ней плоская коробочка, крышка которой прозрачная, но в зону видимости не попадает её наполнение. Теперь с сомнением смотрю не на Дженнифер, а на «романтический набор».

Подхожу ближе и обнаруживаю клубнику, половинки которых в шоколаде. В один бутонов сунута записка, внутри красивой каллиграфией выведено: «Ты такая же солнечная, как сегодняшнее утро».

– И кто этот счастливый обладатель тонкого чувства юмора?

Джен закусывает губу и жмёт плечом.

– Я оценила шутку.

И возлагаю надежду, что сомнительный сюрприз не отправлен Джейком по понятным причинам. Думать об этом не хочу.

Джен выскальзывает из кабинета, а я ещё раз перечитываю послание от шутника. Чтобы убедиться в солнечности, которую мне приписывают восхитительным субботним утром, взываю подмогу через групповой чат и падаю в кресло, лопая подаренную клубнику. Хоть что-то приятное сегодня.

Сначала в чате появляется сонное лицо Алекс, следом за ней подключается Лизи с кружкой, и это наверняка кофе.

– У вас десять утра, – замечаю я, улыбаясь экрану.

– И в десять утра я ещё хочу спать, а не видеть ваши лица, – ворчит Алекс, уткнувшись в подушку. – Что за сборы в такую рань?

– Рань? – морщится Лизи. – Я встала в шесть и это вторая кружка за четыре часа.

– Ты мать, ты должна вставать с первыми лучами солнца и вонью подгузников.

– Какое приятное совпадение, ты тоже мать.

– О солнечных лучах ты очень вовремя, – вмешиваюсь, и девочки завершают шутливую перепалку. – Хочу показать это.

Поворачиваю экран мобильника к окну и показываю сегодняшнюю «солнечную» погоду.

– В Калифорнии дождь? – наигранно удивляется Алекс. – Господи, грозит конец света!

– О, это ещё не всё.

Следом нацеливаю камеру на корзинке цветов, клубнике и записке, которую читаю вслух:

– Ты такая же солнечная, как сегодняшнее утро.

Лизи взрывается хохотом, её веселье разделяет Алекс. Мне тоже хочется рассмеяться.

– Всё настолько плохо?

– И кто этот юморист? – интересуется Лизи.

– Судя по чувству юмора, парень нарасхват.

– Аноним?

– Я бы обязательно запомнила его имя на всю оставшуюся жизнь. И где ваши дети? Почему так тихо?

– У них утренняя прогулка, – улыбается Лизи.

– А вы прохлаждаетесь?

– Сегодня была самая ужасная ночь в моей жизни, – стонет Алекс.

– А у тебя какое оправдание? – обращаюсь к Лизи.

– Джаред спал до восьми. Моя очередь слушать тишину.

– Что может быть лучше детей, а? – подтруниваю я, но едва не валюсь с кресла, закинув очередную клубнику в рот, когда распахивается дверь.

Поразительная наглость! Угадайте, свойственная кому?

Я обращаюсь к девочкам.

– Отключаюсь, потом поговорим, – я метаю молнии в сторону Джейка: – Ты не умеешь стучать, прежде чем входить?

– Умею, но не сегодня, – говорит он, вальяжно проследовав к креслу и рухнув сверху.

Следом за ним на стол приземляется знакомая папка.

Кривая усмешка украшает его губы, стоит прочитать записку, а спустя мгновение закидывает голову назад и трясётся от смеха.

– Дерьмовое какое-то солнце.

– Будь добр, скажи причину, из-за которой вижу тебя сегодня и проваливай. Сегодня выходной день.

– Но ты на работе, – иронично замечает он. – Дэни и Энди уехали до вторника, переложив ответственность на меня.

– Это всё?

– Да.

– В таком случае, от тебя должен остаться ветер.

Джейк явно не планирует обрадовать уходом. Он вынимает клубнику из коробочки и поднимает уголок губ.

– Что за извращение? Это должно быть мега романтично и супер слюняво?

– Я обязательно поделюсь твоими комментариями, – поджимаю губы и почти не размыкаю их, когда добавляю: – Теперь можешь покинуть мой кабинет.

Джейк берёт минутную паузу. Крутит клубнику между пальцев и облизывает губы.

Я, должно быть, совсем спятила, если пялюсь на его губы, поэтому поднимаю глаза и избавляюсь от всех мыслей на его счёт.

– Могу, – коротко соглашается парень.

– Так действуй, Джейк. Это мой кабинет, и я хочу, чтобы ты ушёл.

– А я хочу, чтобы ты сходила со мной куда-нибудь, красотка.

– Ты спятил? Этому не бывать даже в моём страшном сне.

Он постукивает пальцем по подлокотнику и улыбается. Именно такие улыбки оставляют тебя без трусиков. Без сердца и без мозгов тоже.

– Ребекка, Ребекка, Ребекка, – рокочет он, словно пережёвывает моё имя. – Сходи со мной куда-нибудь.

– Ты начинаешь меня раздражать.

– Ну же, дай мне шанс. Я не выйду отсюда без тебя.

– Отлично, я как раз собиралась уходить. Одна.

Я поднимаюсь на ноги и разглаживаю узкую юбку-карандаш нежно-розового оттенка, дав очередное обещание себе, что разберусь с бумагами в другой день.

– Свидание или мы останемся тут, – Джейк поднимается следом и путешествует взглядом по блузке и юбке. —Ты чертовски красивая.

– Нет, и мы не останемся ни тут, ни где-либо ещё.

Парень заслоняет выход, и все выпады завершаются неудачами. Я готова топнуть ножкой, чтобы рассечь землю пополам, желательно, чтобы между нами легла глубокая пропасть.

– Я занята, ты не понимаешь?

– Ты всегда занята.

– У меня есть отношения, – лгу, но не испытываю сожаление. Ложь ещё никогда не давалась так просто.

– У тебя нет отношений, но могут быть, если будешь хорошо себя вести.

Изо рта вырывается смешок.

– Это какая-то шутка? – с недоумением спрашиваю я, сделав шаг назад.

– Свидание.

– Джейк, у тебя проблемы с восприятием. Мы не пойдём на свидание. Мы не пойдём никуда. Можешь подогнать танк, подвести дуло к виску, обеспечить место в аду, но даже так не получишь согласие.

– Хочу услышать причину.

– Ты мне не нравишься, это весомая причина?

– Недостаточно весомая, – протягивает он, пожирая меня взглядом.

– Я хочу, чтобы ты ушёл.

– Уйду. На свидание.

– Поиском кандидатки придётся заняться самостоятельно, это не бюро знакомств. Я не нахожу половинки единого целого.

– Поиск завершён.

– Ладно. Идём, мистер Самоуверенность.

Джейк довольно улыбается, я же нахожу в согласии возможность избавиться от него любым способом. Свидание – и вот мы уже не знаем друг друга.

– Ну же, шокируй меня галантностью, вскружи голову, чтобы отдалась спустя пять минут в первом попавшемся закутке и свали, разбив сердце.

– Таков мой план по твоему мнению?

– Не имеет значение. Мы идём или продолжим бессмысленный разговор?

– А что потом?

– Ничего.

Обхожу его фигуру и направляюсь к выходу, пользуясь замешательством.

– Хочешь сказать, не будет благодарности? – Джейк нагоняет меня в холле.

– Я согласилась сходить с тобой на свидание, этого достаточно.

– Заведение выбираю я.

– С какой стати?

– Предложение шло от меня, значит, и выбор за мной.

Не сдерживаю порыв закатить глаза.

– Удиви меня.

Джейк награждает фирменной ухмылкой и следует вдоль тротуара.

Хотя бы погода улучшилась, потому что штормовое не было на руку. Не удивляюсь, что мистер Совершенство ещё и управляет стихиями, а не только навыком снимать женские трусики без помощи рук. К тому же, мальчишечье очарование подчёркивает кепка, повёрнутая козырьком назад. Футболка цветом хаки оттеняет зелену глаз, отчего визуально они становятся ещё ярче, ничего не говоря о заднице, обтянутой хлопчатобумажными белыми шортами. Выглядит Джейк и впрямь так, что мимо проходящие девушки оборачиваются и готовы развернуться в обратном пути. От него веет уверенностью.

Он открывает дверь и, когда взгляд скользит по обстановке, челюсть отваливается. Если это не шутка, то никудышный сон. Я не в подобающей для заведения одежде.

– Ты приволок меня на свидание попить пиво среди потных мужиков?

– Ага, – Джейк занимает барный стул в тот самый момент, когда в нашу сторону скользит пара бутылок. Он ловко останавливает их руками и протягивает одну мне.

– Это шутка? Декорации? Сейчас они превратятся в феечек-официанток?

Он снимает крышки, делает глоток и облизывает губы, падает на спинку стула и расставляет локти по столешнице.

– Я бы не хотел увидеть кого-то из них в юбке.

– А тебе не приходило в голову, что девушку можно пригласить в кино или кафе, где играет приятная музыка и нет мордобоя после полудня?

Джейк поддаётся ко мне и опаляет лицо горячим дыханием. Пахнет от него чудесно. Древесные нотки в сочетании со свежим цитрусом.

Да уж, я точно выжила из ума, если считаю его аромат чудесным.

– Я хочу знать, что они пялятся на тебя. Представляют порнофильмы с твоим участием, но видят, что ты пришла со мной и уйдёшь тоже со мной. Значит, я заочный участник фантазий.

– Т.

– Т? – он вопросительно поднимает бровь.

– Тотальный придурок, – расшифровываю я.

– Тотально хочешь придурка и упираешься.

– Каждая новая встреча с тобой оборачивается ничем иным, как понимаем того, что мне не нужно.

Сначала его грудь дрожит от беззвучного смеха, и я питаю иллюзии, будто это неудачная проверка, как Джейк начинает гоготать. От этого смеха бегут мурашки по коже.

Ну, нет. Ни за что. Не с ним. Не он.

Я обхватываю горлышко бутылки пальцами и выливаю содержимое на голову Джейка.

Отдаю должное, он не дрогнул, лишь смахнул жидкость с лица.

– Теперь они знают, что я уйду одна.

Со звоном возвращаю бутылку на барную стойку и направляюсь к выходу.

Стараюсь не смотреть по сторонам, игнорируя заинтересованные взгляды. Но чувствую один. Он прожигает дыру в спине, отчего кипит кровь. Я словно чайник на плите: свищу так, что слышит вся округа.

– Ещё увидимся, Ребекка, – задиристо роняет Джейк.

– Не увидимся.

По крайней мере, в ближайшее время.

Глава 4. Бекка

Я уже знала, что будет этим утром: хаос. Полный и беспощадный. Безумие. Разнос. Суета. Паника. Всё по стандартному плану. И, конечно, я была права. К обеду у меня уже кружилась голова. Рядом постоянно кто-то присутствовал. И этот человек обязательно говорил. Говорил. Очень много говорил. Кто-то из команды, кто-то из гостей. Я ненавижу бессмысленную болтовню, когда сконцентрирована на работе. Ближе к вечеру, когда основная часть церемонии прошла и молодожены обменялись кольцами, я почти выдохнула. Близится завершение. Ещё немного.

Обвожу взглядом идеально оформленные столики, за которыми расселись гости, и ставлю галочку напротив ужина. Итого: вторая часть торжества официально началась. Дело за малым. Раздаю команде последние задания и выхожу на свежий воздух.

Но меня настигает очередная неудача и чужое присутствие.

– Какая удивительная встреча, – рокот знакомого голоса нарушает личное пространство.

Я резко оборачиваюсь и встречаюсь с зелёными глазами, они уже который раз похотливо путешествуют по мне.

– Опять ты, – я раздражённо фыркаю. – Я начинаю подозревать, что ты приходишь на каждую свадьбу в Калифорнии и выживаешь за чужой счёт.

– А я начинаю подозревать, что это ты специально находишь моих друзей и предлагаешь свои услуги, лишь бы увидеть меня.

Окидываю Джейка снисходительным взглядом.

Я, кажется, начала видеть его чаще, чем собственное лицо. Только сегодня он выглядит весьма солидно: белая рубашка закатана до локтя, тёмно-синие брюки, слегка взъерошенные волосы, как будто его тоже утомил сегодняшний день. Хоть где-то мы солидарны.

– Боже, сжалься надо мной.

– Не обязательно так официально, но можешь обращаться ко мне как к Господу в уединённом месте.

– Этого не произойдёт, если ты, конечно, не потащишься за мной в туалет.

– Даю сотню, тебе хочется уединения.

– Да, безусловно, – сухо соглашаюсь я.

– После отрицания, так или иначе, приходит принятие. Кто-то из твоих подруг мог взболтнуть и описать меня в самых ярких подробностях, и эти картинки не выходят из твоей красивой головы.

– Видишь ли, даже если бы это было правдой, я предпочитаю чёрный пиар. Хочется проверить лично, убедиться и дать свою оценку. О, кстати, я разве не упоминала? Мои подруги живут в Нью-Йорке.

Джейк отвечает встречной улыбкой.

– Я часто бываю в Нью-Йорке.

– Тогда тебя ждёт ещё одно разочарование: они замужем и имеют как минимум по одному ребёнку.

– Брак и дети не мешают найти приключения на стороне.

– Я бы не смотрела в твою сторону, будь замужем за кем-то из их мужей.

– То есть, ты смотришь в мою сторону.

– Чисто из теоретически и из вежливости, мы же беседуем. Будет странно, если я повернусь спиной и буду разговаривать в подобном положении.

Парень склоняется к моему уху, и я нутром ощущаю его самодовольную ухмылку. Он не пытается скрыть, что втягивает аромат моих духов.

– Я не против быть сзади. Как ни крути, ты хороша с любой стороны.

Поддаюсь корпусом назад и поворачиваю лицо, смотря в зелёную бездну.

– Какая досада. Я снова напоминаю, что это максимум твоих возможностей.

Джейк мычит.

– Временно, – в конце концов, говорит он.

– Наше общение тоже.

Я спешу создать дистанцию и устало тру виски, мечтая о тишине. Даже нахожу такой уголок, откуда видно зал, но сама остаюсь почти невидимкой.

Девочки правы, мне необходимо отдохнуть и развеяться, хотя бы парочку дней. Собираюсь с силами и даю обещание, что на этот раз точно сделаю внеплановый короткий отпуск. С приятным предвкушением предстоящей встречи, доживаю до вечера. Мысленно пакую чемодан и шагаю по аэропорту Дж. Кеннеди на другом конце страны.

– Потанцуем? – меня вышибает из мира грёз в суровую реальность, где приходится терпеть существование Джейка и его неутолимое желание слиться воедино.

– Нет, – лаконично отрезаю я.

Но его это не сильно останавливает.

– Знаешь, что меня больше всего поражает?

– Нет, и не хочу.

– Борьба с собой, – следом отвечает он, проигнорировав выпад. – Ты как будто не уверена в том, чего хочешь.

– Если бы ты действительно знал, чего я хочу, то не слонялся вокруг.

– М-м-м.. думаю, ты хочешь, чтобы я отвалил.

– Чудеса дедукции.

– И всё же потанцуем?

– Нет, – я киваю в сторону девушки, которая всем видом кричит взять её прямо на столике среди тарелок: – Только посмотри на неё, она готова завалить тебя на стол и оседлать у всех на глазах. Давай же, покажи класс, возможно, к вам подтянутся остальные подружки невесты.

– Не люблю публику, но всегда готов к разговорам наедине.

– Я упоминала, какой ты интересный собеседник?

– Вряд ли она сможет разговаривать, – хищно улыбается Джейк.

– Изольёшь душу в монологе.

– Хочу излить её тебе.

– Я не люблю слушать чужое нытьё, придётся справляться самостоятельно.

Я поворачиваю голову и встречаю решительный взгляд, кажется, он даже не посмотрел в сторону пожирающей его девицы. Отдаю должное целеустремлённости.

– Если мы останемся на планете или на отбитом от земли острове, то рассмотрю вариант продолжения рода, включающий секс с тобой. У меня просто не останется выбора, Джейк, но сейчас он есть. Следовательно, не нуждаюсь в услугах твоей волшебной палочки.

– Так чего ждёшь? Даже дедуля выпил таблеточку и жаждет урвать девчонку, не говоря об остальных.

Растягиваю губы в очаровательной улыбке.

– Ты прав.

С этими словами направляюсь у компании парней.

Не делаю выбор за них, наоборот, проникаюсь любопытством, кто осмелится сделать шаг, потому что уже не единожды ловила заинтересованные взгляды. Не симпатизирую типу мужчин, которых нужно тащить за поводок, как только что родившегося щенка.

– Как долго кто-то из вас будет тянуть с приглашением на танец? – я не церемонюсь, находясь в центре внимания.

И первым на вопрос отвечает мистер Само Совершенство с голубыми глазами. Качнув головой, он заводит золотистые волосы назад, словно принц Чарминг из Шрека, оголяя белозубую улыбку. Парень опускает бокал на поднос мимо пролетающего официанта и берет меня в оборот. Вот это я понимаю, а не детские переглядки.

Среди покачивающихся в танце гостей, он прижимает меня к себе так плотно, что животом ощущаю готового дружка. Отвратительно, но выдерживаю. По крайней мере, стояк – это хорошая реакция. С поясницы ладонь плавно соскальзывает на мою задницу. Второе отвратительно меньше чем за минуту. Второй минус в колонку.

Да уж, с такими темпами я самостоятельно брошусь на шею Джейка, который до сих пор не лапал.

Нехотя боковым зрением цепляю Джейка, который не терял время, а пригласил ту самую девушку, чьи слюни тянулись за ним по пятам.

Наши взгляды встречаются.

Он подмигивает и ухмыляется. Перебирает пальцами вдоль позвоночника девушки и прижимает ближе, получая весьма очевидную реакцию. Она льнёт к нему. В ответ закатываю глаза. Я не так низко пала, чтобы тереться о чей-то член на глазах других. Достаточно того, что принц Чарминг сейчас занимается со мной петтингом.

Я переключаюсь на собеседника, который до сих пор не проронил ни слова.

– Чем занимаешься?

– Чем пожелаешь, принцесса.

Принцесса.

Господи, пора убираться отсюда к чёртовой матери.

– И чем хочу? – цежу свозь сжатые зубы и натянутую улыбку, проявляя железное терпение. Не хочу упасть в грязь лицом и облажаться, подсластив самоуверенность Джейка.

Я помогаю руке принца Чарминга вернуться на спину и перевести тему в безобидную. Открываю рот, но не успеваю что-либо сказать, между нами вклинивается чужак.

– Тайлер, – гремит знакомый голос, и танец автоматически завершается. – Почему Джесс пропустила свадьбу? Помнится, она отлично ладила с Оливией.

Чувствую, как слабеет хватка на талии.

– Мы расстались, – натянуто произносит принц Чарминг, имя которого так и остаётся загадкой. Я не потрудилась узнать.

– Охренеть, а неделю назад вы ворковали и облизывались на каждом углу. Как быстро всё меняется, а?

– Твоя правда, теперь могу дотанцевать с девушкой?

Нет, спасибо, – готова вступить я, чувствуя отвращение к себе. У кретина есть девушка или была не так давно.

Я мечтаю свалить подальше и провалиться свозь землю, перед этим принять душ. Мерзость. Вот уж действительно принц Чарминг: такой же мудак.

– Лари хотел что-то сказать, – слова Джейка внушают надежду избавиться от спутника безопасным способом.

Небесные глаза парня обращаются ко мне с неким разочарованием.

– Потанцуем, когда вернусь?

Я сахарно улыбаюсь.

– Конечно.

Ни за что на свете.

Джейк весело поблёскивает глазами, провожая взглядом моего спутника.

– Смотри, как легко я лишил тебя секса.

– А кто сказал, что секс входил в планы? Я уже говорила, что не связываюсь с гостями. Кроме того, он слишком смазливый, предпочитаю харизму.

– Когда вернусь, ты потанцуешь со мной, Ребекка, чего бы это ни стоило. Я не солгал, когда сказал о Лари. Он и правда хотел поговорить с друзьями жениха.

Прежде чем последовать за принцем Чармингом, Джейк добавляет:

– И кстати, я не собираюсь тереться о тебя членом. Так… прими к сведению.

– Мы не потанцуем.

– Продолжай так думать. Мне нравится эта прелюдия.

Не провожаю его взглядом, это было бы слишком даже для меня. Наоборот, отклоняюсь в параллельном направлении, чтобы предупредить Дженнифер об уходе.

Да, я сбегаю и мне ничуть не стыдно.

Я понимаю, что часть меня боится привязанности, а с Джейком это непременно случится. Тогда будет больно, очень больно. Увернуться от пули – вот, что входит в планы. Держать его на расстоянии – вот, что на повестке нескольких месяцев.

Торопливо перебираю ногами к парковке и увеличиваю шаг по тропинке, освящённой фонарями. К счастью, на горизонте ни одной живой души, а на улице не душно и отсутствуют порывы холодного ветра, погода сегодня на руку влюблённым. Но у меня почему-то выступает испарина на затылке.

И не зря.

Я останавливаюсь, ещё не дойдя до машины, когда замечаю знакомую фигуру и делаю судорожный глоток воздуха.

Джейк прибился к дверце со стороны водителя и скрестил руки под грудью.

– Слишком наивно с твоей стороны, – замечает он. – Я похож на идиота?

– Горькая правда или сладкая ложь? – я щёлкаю по брелку и отпираю замки, приближаясь к машине.

– Да брось, Ребекка, глупо сбегать от меня, зная, что не получится.

Он выглядит угрожающе в тусклом свете, из-за чего сердце бьётся где-то в горле.

Я останавливаюсь, так и не поравнявшись с машиной.

– Удача не на твоей стороне, Джейки, мне придётся вернуться, потому что забыла мобильник.

– Блефовать ты так и не научилась. Хотя признаю, был разочарован, что позволила первому встречному лапать твою задницу. Я оценил спектакль.

А я – нет.

Разворачиваюсь и направляюсь в обратном направлении, ведь мой телефон действительно мирно покоится в кармане Дженнифер. В следующий раз буду предусмотрительней к выбору одежды.

– Я уже говорил, как нравятся твои духи? – Джейк нагоняет, тепло его тела заставляет съёжиться. – И как искусно ты выворачиваешься тоже.

– Приму к сведению.

– Не предложишь подвезти?

– Я похожа на личного водителя?

– Ты всегда всё переворачиваешь?

Я резко останавливаюсь и поворачиваюсь к нему с одним желанием: завершить диалог.

– Джейк, что дальше?

– Зависит от твоих желаний.

– О, Господи, серьёзно? – я начинаю дёргаться, чувствуя подступающее раздражение. – Ты думаешь, что это может быть больше одного раза?

– Но ты уже рассматриваешь вариант постоянства, следовательно, не отрицаешь.

– В теории, я могу рассмотреть всё, что угодно.

– Но?

– Но это не означает, что теория перетечет в практику.

– Могу поспорить.

Я пикнуть не успеваю, как оказываюсь прижатой к багажнику машины.

Джейк загоняет в капкан, расставив ладони по обе стороны головы и нависает сверху. От приятного парфюма сворачивается желудок, я задерживаю дыхание, стараюсь обуздать себя и взять под контроль эмоции. По спине пробегает холодок, а сердце выпрыгивает из груди, когда тёплые губы оставляю поцелуй на кончике носа.

Парень переносит ладони с железа на мою талию, из-за чего вздрагиваю.

Холод оживляет парализованный мозг, и я отталкиваю Джейка в сторону.

– Идиот, я могла поцарапать чужую машину. Счёт переслала бы тебе.

– Если бы я подал на возмещение ущерба.

Я оглядываюсь, оценив чёрный блестящий внедорожник.

– Это твоя машина?

– Представим, что да, – Джейк щёлкает языком.

– Тогда не буду скрывать, что именно я могу стать той, кто проткнет шины и разобьёт стекло. Моё терпение не вечно.

– Могу позволить сделать это прямо у меня на глазах, но при одном условии.

– До сих пор думаешь, что буду выполнять твои условия?

Он вытаскивает ключ и жмёт на брелок. Дверца багажника подталкивает меня прямиком в его лапы. Успеваю дёрнуться в сторону и наблюдаю, как она плавно поднимается вверх.

– Ставлю сотню, на тебе нет трусиков.

Я многозначительно поднимаю бровь и подставляю ладонь.

– С тебя сотня. Надеюсь, с сегодняшнего дня ты будешь в курсе о существовании бесшовного нижнего белья или все временные подружки предпочитают ходить голыми?

– Деньги в бардачке, справишься самостоятельно?

– Ты не заманишь меня в свою машину даже под предлогом смерти, Джейк. Я лучше приму пулю в лоб.

– У меня другой предлог.

– И он тоже не рабочий.

– Разве? Ты только что была готова. Учащённое сердцебиение, тяжелое дыхание, расширенные зрачки, дрожь, мне продолжать?

– Это не возбуждение, а испуг.

– Ты хочешь меня. Я хочу тебя. Зачем всё усложнять?

– Согласна.

Брови Джейка подпрыгивают от удивления, когда без помощи усаживаюсь в багажник и неприлично раздвигаю ноги, куда устремляется его похотливый взгляд. В глазах вспыхивает дьявольский огонёк, как будто в глубине пляшет Люцифер, а следом он подозрительно прищуривается.

Я запускаю руки под платье и подцепляю трусики, спуская по бёдрам.

– Нет! – Неожиданно выпаливает Джейк.

– Тогда какого чёрта ты привязался?

– Это уже не твоя задача.

Доли секунды хватает, чтобы он оказался между моих ног багажник. Одно ловкое движение, и трусики оказываются в его руках, а следом летят внутрь салона, из-за чего подаю недовольный возглас.

– Эй!

– Говорил же, что однажды заполучу их.

– Нет, ты вернёшь их обратно, – последние слова звучат не слишком убедительно, потому что ладонь ползёт по внутренней стороне бедра.

Я сглатываю и смотрю на него из-под ресниц.

Пальцы достигают чувственной плоти, приходится до боли закусить губу, чтобы подавить стон.

– Так и знал, – хрипотца в его голосе отзывается в животе.

– Ч-что? – запинаюсь, сосредотачиваясь на ласках.

– Что ты мокрая.

Он накрывает губами изгиб шеи и нежно посасывает, оставляя влажную дорожку от мочки уха до ключицы и, не прибегая к помощи второй руки, зубами стягивает бретельку платья с плеча. По телу пробегает рой мурашек, когда щетина щекочет кожу. Падаю на локти и закидываю голову назад, наслаждаясь сладкой пыткой и зарождающимся оргазмом. Он близко. Не требуется много времени, я забыла, когда последний раз была с мужчиной, вот настолько погрузилась в работу. Он вводит один палец и рычит, двигаясь внутри меня.

– Если продолжишь, то я получу своё и уйду со спокойной душой, – растягиваю, одновременно наслаждаясь и сходя с ума от нетерпения.

– Ты не уйдёшь, – отзывается Джейк, продолжая чередовать ласки.

– Тогда сделай что-нибудь.

– Какой вкус от секса, если он длится пять минут?

– Чертовски шикарный, если ты сделаешь всё правильно.

Опалив дыханием лицо, он почти касается губ, но моя реакция быстрее.

Я уворачиваюсь.

– Не хочешь целовать меня? – замерев в нелепом положении, спрашивает он.

– Я не целую тех, кто трахнет и свалит в закат.

– Ты гребаная красотка?

– Нет, но это не значит, что должна целовать.

– Ты поцелуешь меня, Ребекка. Либо так, либо ничего.

Джейк выпрямляется и больше не касается интимных участков.

– Думаешь, это что-то изменит? Я вполне могу справиться самостоятельно.

– Дерзай.

Я принимаю сидячее положение. Кладу ладонь на его грудь, обвожу пальцем пуговицы на рубашке и отталкиваю.

Джейк сверлит меня недобрым взглядом из-подо лба, вероятно, ожидая, что начну ублажать себя прямо на парковке, и я могла бы, если бы сейчас это не было делом принципа. Одёргиваю подол платья и возвращаю бретельки на плечи, после чего сползаю на ноги. Колени дрожат, а тело желает разрядки. Желает его прикосновений. Не обращаю внимание на разочарование, гордо подняв подбородок.

– Ты же не рассчитывал на шоу в моём исполнении?

– Делал ставки, – он разминает шею наклонами, оставаясь на расстоянии вытянутой руки. Руки, которой могу схватить его за рубашку и вернуть обратно. Но момент упущен.

– Воспользуйся запасным вариантом.

– Зачем соглашаться на меньшее, если получил большее?

– Ну… я бы не делала громкие заявления. Не совсем получил.

– Могу получить.

– Уже вряд ли. Меня ждёт муж и дети, придётся сойти с выбранного курса.

– У тебя нет ни того, ни другого. Ты не для этого.

В горле пересыхает, но остаюсь сильной снаружи. Я прошла и прохожу огонь и воду, такой, как Джейк, меня не сломит.

– И для чего я?

– Ты для секса.

Тот присутствующий осадок на душе, который давно не ощущала, стремительно поднимается на поверхность. За прошедшее время он стал намного ядовитей. Собственная слюна, которой смачиваю горло, становится едкой.

Я не создана для любви. Я была причиной краха. Я сбежала от Йена. Сбежала от Райна. Сбегаю ото всех. Отношения словно огонь, от которого бегу сломя голову. В них теряю себя. Теряю цель. Размываются границы. Я чувствую ответственность, обязанность уделять кому-то время, которого нет даже для себя. Я просто к этому не готова.

Так или иначе, расправляю плечи и прогоняю страх, смотря в глаза Джейка.

– Какое совпадение, ведь ты тоже.

Обхожу его и направляюсь к машине. Плевать на мобильник, Дженнифер позаботится о нём.

– Тебя цепляют мои слова? – бросает в спину Джейк.

Я не слышу его шаги. Он не догоняет. И правильно делает, иначе почешу кулак об его нос.

– Вряд ли ты тот, кто способен зацепить меня, – не глядя, отвечаю я. – Ты – озеро среди океанов.

Глава 5. Джейк

Мама в кремовом кардигане и бежевом платье смотрится моложе положенного. Неприлично моложе. Клянусь, её могли бы сжечь на костре за нежелание стареть, отец же контрастирует. Он выглядит лет так на десять старше. Изматывающая работа на кухне старит сильнее, чем кажется. Это моральная и физическая выносливость.

– Милый, – радушно улыбается мама, поднимаясь со стула, как только ровняюсь со столиком.

Она целует в щёку и изучает меня с ног до головы, прищурив карие глаза.

– Ты вчера так быстро исчез.

Я киваю и принимаю рукопожатие отца, занимая свободное кресло.

– Была необходимость, – скребу подбородок, прогуливаясь взглядом по меню.

Я предпочёл Ребекку и сделал бы это снова. К тому же, Оливия не входит в число любимых родственниц, с кем есть что-то общее, кроме кровного родства. Присутствие там – формальность, хотя вполне удачная, ведь встретил Ребекку.

– Хотя бы извинись перед Оливией и Лари.

– Безусловно, мам.

Безусловная ложь, но плевать хотел.

– Как дела на работе? – отец меняет тему, клянусь, чувствую подвох. Точней, без подвоха никак. Он не верит, что могу задержаться долго на одном месте. А я люблю идти наперекор устоявшегося мнения.

– Я – главный шеф.

– Удивительно, – покачав головой, он даёт понять, что сомневается.

– Нечему удивляться, Филип, Джейк ничем не уступает тебе, – в глазах мамы светится гордость, похожего блеска и близко нет в отцовской зелени. Заслужить его расположение практически невозможно, да и я не сильно рвал задницу. Комично, что он придерживается мнения, будто миновав четверть века я что-то поменяю и вдруг начну ублажать его прихоти. Между нами одна общая тема, и она сводится к кулинарии.

– Кроме одного. Он безответственный, и это полностью наша вина.

Отлично.

Я расставляю ладони по краю стола и поддаюсь вперёд, чтобы уточнить детали, которые и так знаю. Я знаю всё с точностью до интонации и пауз.

– И ответственность по-твоему мнению – это…

– Ты знаешь.

– Мало ли, вдруг что-то изменилось, – сдержанно парирую в ответ, отодвинув меню. Завтрак с семьёй больше не входит в планы. Я мысленно уношу ноги.

– Дочка Реддексов выросла невероятной красавицей, – говорит мама, словно я ждал благословления. Её желание свести меня с девушкой утомляет и в последнее время раздражает.

– Обязательно найду и напишу ей, – делать я этого явно не собираюсь.

Дочка Реддексов уже пройденный этап, у нас разница в два года, и в свои шестнадцать девчонка, кажется, знала о сексе больше меня. Да я собственноручно полосну горло, нежели заведу с ней роман.

– Тебе двадцать пять, – излишне вежливо напоминает мама, поправляя золотистые локоны, собранные в аккуратный пучок.

– Если скажу, что я – гей, есть хотя бы шанс, что вопросы исчезнут?

– Ты не гей, Джейк, – констатирует отец. – Прекрати язвить матери.

Я брезгливо отмахиваюсь.

– Каждый раз одно и то же.

Мама выдыхает и пытается ободрить присутствующих, натянув улыбку.

– Мы хотим, чтобы ты был счастлив, милый.

– Забавно, что по вашему мнению счастье обуславливается детьми и женой.

– Семья – это главное счастье и богатство.

– Я счастлив без стандартного набора, по мне не заметно? Почему моя жизнь должна вращаться вокруг другого человека?

– У тебя никогда не было девушки, – мама приводит последний весомый аргумент, который не слишком убедителен со времен школы.

Я поднимаю бровь.

– Ты это серьёзно?

– Я имею в виду девушку, которую ты мог бы привести домой и познакомить с нами.

– В школе меня отвергли и разбили сердце, теперь не могу полюбить. Она бросила меня перед выпускным балом. Трагедия, подорвавшая доверие к женскому полу.

А что, история достаточно впечатляющая и звучит весьма реально.

– Ты снова ёрничаешь, Джейк, – отец рушит выстроенную теорию.

Ну что за дерьмо, я так старался.

Мама вздыхает и устало трёт виски. Ладно, возможно, перегнул палку, но однотипность надоела. Их предсказуемость промеж горла.

– Я пришёл позавтракать с семьей, почему нельзя сделать это без нравоучений? – ровным голосом спрашиваю я, подавляя подступающее раздражение. – Любая встреча завершается тем, что остаюсь должен. Вы на что-то надеетесь, я не оправдываю надежды. Примите как данность, что я не хочу и не нуждаюсь. У каждого своя зона комфорта. Хватит, чёрт возьми, капать на мозги.

Отодвигаю кресло и поднимаюсь на ноги, потому что начинаю закипать. Ещё немного – и взорвусь. Необходимо остыть, желательно, подальше от родителей.

Я вспыльчивый, и когда кто-то решает дать совет или сказать, как лучше для меня, данная черта характера вылезает наружу. Напрочь не переношу мнение, которое не спрашивали. И родители чаще всего являются раздражителями. Это первая причина редких встреч и разладов. Обычно всё идёт по одному сценарию: мы не желаем принять позиции друг друга. Я ухожу, они, вероятно, злятся или перемывают мои кости. Порочный круг, в котором мы живём всю сознательную жизнь. Я не нуждаюсь в чьём-то обществе и внимании, чтобы чувствовать себя лучше. Счастье не зависит от постороннего человека. Все почему-то думают, что навязывать свою точку зрения и мировоззрение – это правильно. К всеобщему сожалению, как правильно для меня – выбираю я. То, что правильно для меня, может быть неправильно для других.

Сегодня смена, и я не планирую ничего менять кроме того, что прихожу задолго до открытия ресторана.

На кухне пусто, тишину разбавляет жужжание холодильника. Отсутствует суматоха, болтовня, вопросы, нет любопытных, подставляющих длинный нос под нож. Я неторопливо подготавливаю рабочее место и испытываю наслаждение, находясь одиночестве. На работе от привычного Джейка не остаётся следа, но есть тот, кто, не раздумывая, метнёт нож чётко между глаз. Фигурально, конечно, нож представляет собой словесную форму. Тут не терплю разгильдяйство. Не припоминаю, чтобы шутил на рабочем месте и дурачился с подчинёнными. Обычно они приходят к пониманию благодаря одному взгляду. Кое-что всё же не собираюсь менять.

Глава 6. Бекка

Чувствую себя прежней. Только возвращаясь в Нью-Йорк, ощущаю дежавю. Это всё та же я, но уже не я. За год удалось поменяться, как в отрицательную, так и в положительную сторону. Прилёт в Нью-Йорк представляет собой что-то вроде перезагрузки, которая стала необходимостью. Я настолько заведена предстоящей встречей, что подпрыгиваю, когда натягиваю платье и дрожащими пальцами застёгиваю ремешки на туфлях.

Свобода.

Бескрайняя свобода от всего.

Дом Картера виднеется вдали, когда таксист сворачивает на нужную улицу, и по коже пробегают мурашки. Подобную радость и предвкушение испытываю только когда возвращаюсь к друзьям. Только видя их, понимаю, как сильно скучаю, как сильно закрылась, не позволяя новым лицам войти в жизнь.

– Ваша заключительная алкоголичка прибыла, – громко сообщает Джаред, как только открывает входную дверь.

Я бросаюсь на его шею и сжимаю так крепко, что парень закашливается, но не отталкивает.

– Ты просто душка, Картер.

– Я женат, у меня детей, так что отвали, – язвит он, обнажая ямочки на щеках.

Отпускаю парня и замечаю девочек на заднем дворе, куда бросаюсь сломя голову. Я, оказывается, великолепно бегаю на каблуках. В ответ получаю взаимность.

Лизи и Алекс бегут навстречу. Мы похожи на боулинговые шары, которые летят лоб в лоб и сталкиваются. Тройные объятия похожи на женскую групповуху, из-за чего фыркает Джаред.

– Мерзость.

– Если бы тут были близняшки, ты бы уже снимал трусишки, – подшучиваю я.

– Я женатый человек, – наигранно оскорбляется Джаред. – У меня двое детей.

– Забери свои камушки из моего огорода, Картер, – Лизи прогоняет его рукой, как назойливую муху.

– Я люблю тебя, малышка, даже если тут соберутся самые отпадные близняшки мира, никто не будет лучше тебя.

– Фу, – в унисон выпаливаю я и Алекс, после чего спрашиваю: – А где Мэйс и Мэди?

Джаред лукаво улыбается.

– Они уже второй день у родителей.

– Сегодня твоя участь смотреть телек и лечь спать в одиночестве, – сообщаю я. – Можешь порадовать себя порнушкой перед сладким сном.

– В двенадцать карета превратится в тыкву, – он поворачивается спиной и заходит в дом. – С ней исчезнет одна принцесса.

– Сомневаюсь, – Алекс хлебом не корми, найдёт повод поиздеваться.

– Вы вернёте мою жену в первоначальном виде.

– В этом тоже сомневаюсь.

Джаред смотрит на нас через плечо и скользит ладонью по лицу.

– Хотя бы вернись целой, – завершает он. – Не устраивай квест по городу.

Мы провожаем его взглядом до тех пор, пока парень не скрывается на втором этаже.

– Это будут лучшие выходные за прошедший год, – широко улыбается Алекс, обращая озорные зелёные глаза к нам.

Правда на её стороне.

К двум часам ночи забываю собственное имя, а голосовые связки держатся на тонком волоске. Итого: два клуба и бар за спиной. Три заведения, которые выбирали, ткнув пальцем в карту.

Музыка долбит по барабанным перепонкам, Алекс и Лизи продолжают безумные танцы, над чем хохочу, растекаясь по диванчику, словно шоколад. Представить страшно, как выглядим со стороны, но это явно последнее, о чём думаем. Под конец отрыва-на-полную-катушку, Том забирает Алекс из такси и несёт на руках, пока она кричит, что вечер удался и размахивает руками, заливисто хохоча. Следом черёд Лизи. Она чудом держится на ногах и даже больше: может бегать. Подруга несётся в объятия мужа, повисает на его шее, в ответ Джаред закатывает глаза и поднимает руку на прощанье. Моя участь выползать из такси самостоятельно. Надеюсь, после пробуждения ничего не вспомню.

Чудо не происходит.

Я всё помню.

Вибрация вырывает из мертвецкого сна. Я рыскаю по постели рукой, не в состоянии разомкнуть веки и мучаясь от адской головной боли.

– Ты совсем заработалась, – с толикой хрипотцы звучит мягкий голос мамы, когда, не глядя, принимаю вызов.

– Я совсем заотдыхалась, мам, – вымученно улыбаюсь и зарываюсь под одеялом. – Я в Нью-Йорке.

– Ого!

– Да, – продолжаю, чтобы она не разговаривала много, хотя чем дальше, тем дольше хочется слышать её мелодичный голос. – Решила оставить всё и вырваться.

– Не трать молодость на работу, Ри, ты можешь…

– Знаю, мам, не надо. Всё хорошо. Ты же говорила, что любимое дело должно приносить удовольствие, а не только прибыль. Мне нравится, столько всего происходит.

– У других… – печально завершает она. – Ты не хочешь возвращаться домой, где ждут?

– Я хочу знать, что у тебя всё хорошо. Это всё, что хочу знать. Как проходит терапия?

– Ри, ты слишком много думаешь об этом. Я не хочу…

– Чтобы ты волновалась, да, знаю. Ты всегда это говоришь.

– Мне отведено столько, сколько потребуется, нет необходимости держать меня.

– Ты говоришь глупости. Я хочу, могу и буду стараться для того, чтобы ты не сдавалась!

– Но это же не конец.

– Я хочу набирать твой номер и знать, что услышу твой голос.

– Рано или поздно кто-то не возьмёт трубку.

Настроение мрачнеет, а в горле саднит, словно засыпали битое стекло. Я изо всех сил стараюсь не терять силу духа

– Не говори так.

– Это жизнь, рано или поздно все уходят.

– В моих возможностях сделать всё, чтобы было поздно. Ты нужна мне. Я не могу тебя потерять. Это… это не честно!

– У тебя есть папа, ты не останешься одна.

– Но это не то, мам! Ты же знаешь, что это не то, он не понимает. Никогда не поймёт.

– Он понимает, просто по-своему.

– И считает меня маленькой девочкой, которой ещё нужно сделать хвостики, повесить на плечи рюкзак и отправить в школу.

– Каким бы возрастом не была дочь, отцы всегда будут считать её своей маленькой девочкой.

– А наш ещё может посадить меня под домашний арест.

– Только ради благих целей, – с улыбкой в голосе, доносит мама.

– Мам, мне двадцать пять. Я не маленькая девочка, у меня… Господи, у меня было четверо мужчин, а он всё ещё думает, что на меня можно надеть нимб и ангельские крылышки с пыльцой, как было в третьем классе.

– Пусть думает, что было только два.

– Ты говорила, что врать не хорошо, – хихикаю я, испытав слабый прилив радости.

– Ради благих целей можно.

– И как тебе не стыдно? Папа, наверное, думает, что я заклятая девственница, а с Йеном и Райном не было ничего, кроме поцелуев в щёчку.

– С твоим папой шутки плохи.

– Мне ли об этом не знать. Он направит пушку на любого, кто приблизится к моей детской комнате. Подумать только: я не могу привести парня домой.

– Ты уже приводила, Ри.

– Да, Йена он едва не пристрелил, Райн спал на другом конце коридора от меня. Это невыносимо. Папа не изменится, я не выйду замуж, потому что ему заранее не нравится мой выбор. Я даже не смогу родить, потому что, Боже упаси, он может подумать, что я занимаюсь сексом. Сексом, мам! Я должна верить, что меня принёс аист.

Слушаю её смех и настроение делает новый взлёт. Даже если монолог был местами грубым, жалким и с нотками обиды, он того стоил, ведь мама смеётся.

Как только обнаружили рак голосовых связок, я начала больше ценить её голос. Любое слово, что она произносит, стараюсь запомнить и отложить в сознании. Мне вовсе не хочется думать о плохом, и поэтому отметаю скверные мысли. Она тут. Я могу её слушать, видеть и обнимать. Это уже бесценно. Она – мой лучший друг. Никто не знает меня так, как она. Я доверю ей всё. Абсолютно каждый секрет, мысль, происходящее. Всё, что присутствует в моей жизни. Я могу держать её рядом столько, сколько это возможно; столько, сколько в моих силах.

– Как провела время? – интересуется мама.

– Лучше тебе не знать. Клянусь, мы перепробовали все коктейли в барной карте.

– Временами нужно терять контроль, особенно тебе.

– Мне уже не восемнадцать, наоборот, нужно держать себя под контролем. Не хочу быть той, перед чьим носом папа закрывает клетку.

– Глупости. Ты же не собираешься кого-то убивать.

– Даже если сильно хочется?

– Даже если так, а есть желание?

– Дикое.

– Мы говорим о ком-то определённом?

– Нет, но есть лица, с которыми хочу минимизировать общение.

– Мы не можем нравится всем, Ри, как и они – нам.

Я улыбаюсь, хоть и через силу, потому что с каждым последующим сказанным словом, её голос теряет бодрость и приобретает сиплость. Это означает только одно: пора завершать диалог.

– Пора подниматься, – я с грустью смотрю в потолок. Хочется болтать до тех пор, пока язык не начнёт заплетаться, но знаю, что она не подаст вида, испытывая трудности.

– Люблю тебя, Ри.

– И я люблю тебя.

Сбрасываю вызов, а следом отодвигаю телефон в сторону.

Внутри нарастает злость из-за несправедливости. На свете тысячи людей заслуживают смерти, но почему-то болезни сокрушают невинных, светлых как мама. Опухоль на ранней стадии, с ней можно бороться, это я и делаю, не желая мириться с обстоятельствами. Я не отпущу её просто так. Не уроню руки и не приму печальный рок.

Глава 7. Бекка

Глаз начал дёргаться не сразу. Первые четыре звонка ему удавалось оставаться закрытым, но не после восьмого. Именно из-за желания убивать, я тут: в дверях неизвестного, до сегодняшнего дня, клуба. Ничего необычного. Огромное количество людей, ожидающих своего пропуска в мир развлечений. Яркий неоновый свет, который отбрасывает основная вывеска с названием и ещё несколько других, что не иначе как напиханы по стенам. Два массивных парня, которые дают своё согласие на вход. Я не знаю, чем они руководствуются, но прихожу к мнению, что внешним видом и какой-то личной симпатией. Сей факт вынудил меня надеть облегающее платье и туфли, в которых должна вытащить пьяное тело Джейка наружу. На его месте я бы предпочла уже быть мертвой. Я зла. Возможно, даже хуже, чем зла. Раздражена и в ярости.

Он разбудил в три часа ночи. Непонятно, на чём основывалась часть его работающего и здравомыслящего часть мозга. И мне искренне непонятно, о чём думает мой, ведь я тут. Вероятно, дело в совести. Я выслушала пьяный бред с просьбой приехать и помочь, вежливо предложила катиться к черту и сбросила вызов, а спустя пять минут уже натягивала платье и вылетала из квартиры. Может быть, мне не совсем приятен этот парень, но страшные картинки в голове становились хуже с каждой минутой, проведённой в кровати. Уснуть не удавалось, я лишь крутилась и собирала простынь в комок неразберихи. Я не могу стать причиной чьей-то смерти или чего-то ещё.

Не жду своей очереди. Прохожу вперёд и парень тут же открывает передо мной вход, за что получает далеко нелестные отзывы в свою сторону. На те, что звучат в мою спину – тоже плевать. Джейк говорил что-то о барной стойке, туда направляюсь первым делом, протискиваясь между потными телами. Отлично, теперь я желаю принять душ. За небольшое количество времени после университета, я стала брезгливой. Чья-то близость и касания стали неприятны, если не желаю их сама. По пути окидываю взглядом балкон, где тоже скопилось огромное количество разгорячелых тел, но среди них нет Джейка. Спасибо хотя бы за то, что не буду собирать чей-то пот там. Успеваю получить достаточно неплохое количество пошлых комментариев в свою сторону, которые игнорирую. Проще сделать вид, что не услышала, чем ответить, тем самым, зацепив. Я тут только чтобы убивать.

И мой взгляд находит необходимую цель.

Вокруг него парочка девушек, они явно ни рады, когда подключаюсь к их компании. Каждая начинает тянуть одеяло на себя. С удовольствием вручу пьяное тело Джейка им, либо же подарю собственный номер, но знаю, что он найдёт новый, как только сделаю смену.

Приближаюсь к его уху и перекрикиваю музыку:

– Когда протрезвеешь, надеюсь, сможешь почувствовать что-то вроде неловкости или сожаления. Ещё это называют совестью.

Глаза парня находят мои. Зрачки расширены настолько, что едва заметна зелёная роговица. Будь у меня плохое зрение, я могла сказать, что они вовсе чёрные. Улыбка Джейка кривая, а на щеках то ли румянец, то ли чья-то губная помада, которая вовсе напоминает косметические румяна. В колонку первой только тот факт, что в помещении невыносимая духота. Улавливаю и ощущаю ядовитые взгляды девушек, поэтому желаю избавиться от них как можно скорей.

– Забирайте, если готовы доставить его домой.

Одна из девушек припадает к его уху и что-то лопочет. Не стараюсь уловить то, что она говорит, но явно что-то далекое от целомудрия, судя по той улыбке, с которой слушает Джейк. Его рука тянется к стакану, и парень одним махом опустошает его наполнение. Не знаю, что там, но по золотисто янтарному цвету напоминает коньяк или виски. Будет настоящее чудо, если мы дойдём хотя бы до дверей, которые выпустят на улицу.

Девушка смотрит на него с некой надеждой, и я уже думаю, что он всерьёз решил выбесить меня звонками, чтобы потом на моих же глазах свалить с кем-то перепихнуться. Возможно, он даже попросит меня подождать, чтобы все же доставить его домой. Но Джейк поднимается со стула, покачиваясь на ровном месте. Его рука по-хозяйски протягивается по моей талии, получая ничто иное, как раздражение. Сбрасываю её, но это не останавливает парня. Он склоняется к моему уху и едва шевелит языком.

– Хочу трахнуться только с тобой.

Фыркаю, успевая поймать его тело, когда оно готово сползти вниз. Джейк ужасно тяжёлый, но я плотно сжимаю зубы и еле плетусь к дверям. Уже на выходе, парень, который открыл для меня вход, подхватывает Джейка под вторую руку и помогает дотащить до моей машины. Он получает благодарный взгляд, но отвечает не тем, о котором думаю. Скорей, его глаза наполнены понимаем. Уже хочется взболтнуть, что это не мой парень, но успеваю прикусить язык. Оправдания тут явно ни к чему.

Джейк отключается.

– Просто отлично, – буркаю, бросая в его сторону мимолетный взгляд.

Единственное место, куда могу его привести – к себе. У меня нет номеров и адресов его друзей, всё осталось на работе, а ключи от офиса дома. Копаться в звонках – худшая идея. Ежедневник тоже дома, ведь в клубе он явно не требуется. Я не сохраняю контакты клиентов, а сейчас была бы рада номеру Дэни или Энди. Любого, кто его знает. По приезду остаётся только чудом вытащить Джейка из машины и дотащить до квартиры. К счастью, он более-менее приходит в чувство и кажется не таким тяжёлым, перебирая ногами. Он должен молиться, если желает проснуться утром.

В квартире бросаю тяжелую тушу на диван и пытаюсь привести дыхание в чувство. Ещё больше раздражаюсь, когда Джейк смотрит на меня, в ответ разглядываю его лицо на наличие чего-то запрещённого. В этом я не специалист. Мне непонятно, по какой причине его зрачки так расширены. Дело в алкоголе или он что-то принял. Приходится склониться ниже, чтобы рассмотреть получше. Ухмылка моментально появляется на губах парня. Она напоминает прежнюю, разве что кривоватую. Вздрагиваю, когда он проводит пальцами по моим волосам, из-за чего тут же отстраняюсь.

– Ты пьян, Джейк.

– А ты слишком сексуальная.

Он внятно говорит, это уже чудо. Не приходится разбирать слова.

– Я знаю.

– И красивая.

– Тоже знаю.

– И охренительно пахнешь.

Моя бровь дёргается.

– Да, тоже в курсе, лучше проспись.

– Мной.

– Что? – с долей непонимания, переспрашиваю я.

– Ты пахнешь мной.

А вот этот факт уже довольно спорный. Я пахну им, точней, его парфюмом и алкоголем, потому что это тело завалилось на мои плечи. Впервые в жизни я. Да, именно я. Кого-то увожу я, а не кто-то насильно волочит домой меня. Такое, конечно, было давно, но было.

В его глазах бегают демонята.

– Пей побольше, так ты становишься хотя бы немного сносным и милым.

Хочу направиться в ванную комнату, чтобы смыть чей-то пот, но Джейк ловит мою руку и тянет обратно с такой резкостью, что валюсь на него.

– Даже не думай об этом, – морщусь, сбрасывая его руки, которые в одночасье захватываю в плен талию.

У Джейка другие планы, он продолжает удерживать меня. Что более удивительно, парень принимает сидячее положение, и я уже надеюсь, что ещё немного, как он протрезвеет, чтобы вовсе убраться из квартиры. Стараюсь вырваться из хватки, но даже будучи пьяным он сильнее и изворотливей. В конечном счёте оказываюсь на его коленях, пытаясь сползти. К сожалению, чудо не происходит. Тело начинает дрожать, когда губы парня примыкают к изгибу шеи, а пальцы твёрдо удерживают на месте. Край платья скатывается и заползает на бёдра, а это ещё одно преимущество для Джейка, ладони которого тут же следуют вверх, в итоге, проскальзывая под попу и сжимая ее. Одно резкое движение, и я максимально близко прижата к его паху, чувствуя эрекцию сквозь тонкую ткань трусиков.

Кажется, благодаря дыханию, которое пропитано алкоголем, пьянею сама. Разум предлагает самый глупый вариант из возможных. Он настолько пьян, что ничего не вспомнит, либо подумает о ком-то из бара. На это надеюсь, когда позволяю ему проскользнуть пальцами под трусики, расстегивая молнию на джинсах.

Несколько месяцев без близости, может напрочь лишить здравого мышления. Никого после Райна – ни есть хорошо. Все были до него, а после, снова был он. Я решила оставить при себе эту информацию, даже не поделившись с мамой. У меня не хватило духа признаться, что мы встречаемся, но по другой причине. Это было глупо. Мы оба это поняли. После последнего разговора прошло несколько месяцев. Я пустилась во все тяжкие, разве что, кинув все силы на рабочие моменты. И теперь первым мужчиной, которого желает моё тело и подпускаю к себе – Джейк. Пьяный Джейк. Надеюсь, это самое идиотское решение, которое только было принято мной за всю сознательную жизнь.

Чувствую себя хозяйкой и падшей, когда шарю по его карманам, найдя нужную вещицу. Даже больше, делаю всё сама вплоть до того, что опускаюсь сверху. Ему только остаётся раскинуть руки по спинке дивана и наслаждаться. Джейк этого не делает. Он стягивает бретельки платья с плеч и предоставляет себе доступ к груди. Стоит ему коснуться губами, и я вытягиваюсь по струнке, а следом и вовсе приземляюсь на спину, позволяя взять над собой контроль. Для человека, который недавно еле держался на ногах, он слишком активный. Менять что-либо поздно, поэтому стягиваю с него футболку и скольжу ладонями по спине парня, когда он вновь накрывает грудь губами, оставляя после себя сладкую боль. Стараюсь придерживаться мнения, что так хорошо вовсе не из-за него, а из-за долгого отсутствия секса, но часть меня всё же шепчет, что хорошо благодаря парню, который нависает сверху.

Мне не нужно много времени, чтобы получить желанный выброс эмоций. Напрягается каждая клеточка тела, следом за чем происходит самый настоящий взрыв, из-за которого звёздочки кружат над головой и перед глазами. Не проходит и пяти минут, как моему примеру следует Джейк. Он моментально отключается, а именно это было необходимо. Я настолько продуманная, что собираю все улики и избавляюсь от них, подумав даже о ширинке на его джинсах. Футболку вернуть не получится, потому что парень растягивается на животе. Я не успела замести лишь один след, но он не настолько бросается в глаза, как использованный презерватив и спущенные джинсы. Папа мог бы вручить за проделанную работу какой-нибудь орден, если бы дело не касалось безрассудного секса его маленькой дочурки с пьяным парнем. Скорей всего, сейчас его шляпа шерифа могла сгореть от стыда, чего не сказать обо мне. Остаётся только устало принять душ и упасть в кровать.

Приоткрываю веки. Это непонятное ощущение, что за твоим сном наблюдают – не перестаёт преследовать на протяжении непонятного времени. Только оно заставляет сон прекратиться. В дверном проёме комнаты застаю Джейка. Скрестив руки под обнаженной грудью, он смотрит на меня с самодовольной ухмылкой.

– Чего тебе? – без желания выйти на разговор, спрашиваю я.

– Дай-ка угадаю: ты думала, я забуду? – усмехается парень.

Сарказм внутри не дремлет, а как-никогда бодрствует, когда рядом появляется он, даже если всё остальное спит.

– Дай-ка угадаю: ты думал, я запомню?

Его ухмылка становится шире, а ещё через секунду, тело парня по-хозяйски приземляется в мою кровать. Переворачиваюсь на другой бок и вновь закрываю глаза.

– У меня нет сил и желания потрепаться с тобой с утра. Будь добр, оденься и покинь квартиру, больше никогда не вспоминая мой номер.

Джейк продолжает, словно наслаждается моим скверным настроением.

– Тебе понравилось?

– Тащить тебя на себе? Безусловно, именно поэтому удали мой номер.

– А мы о клубе? Спасибо, конечно, но я о другом.

– Тогда посвяти меня.

Дыхание сбивается, когда Джейк проскальзывает под одеяло. Я вмиг напрягаюсь и замираю, становится ещё хуже, когда он кладёт руку на талию и ведёт ею по бедру. Его ладонь на удивление мягкая, без потертостей, словно парень пользуется кремом, в чём сильно сомневаюсь. Касание отзывается внизу живота, поднимая воспоминания из ночи. Глупо отрицать, что было хорошо. Слишком хорошо. Он знает, что делать.

– Какого это, воспользоваться моим состоянием?

Заставляю себя фыркнуть и лгать.

– Ты бредишь.

Джейк пододвигается ближе. Его эрекция упирается в мою поясницу, а губы находят ухо.

– Понравилось? – шепчет он, продолжая водить ладонью по талии. – Я могу повторить, только сейчас, когда мы оба трезвы. Думала, я забуду? Я хотел этого с того дня, как увидел тебя, а потом, когда ты бросила меня на парковке, почти поехал. Ничто не заставит меня забыть.

– Ты до сих пор пьян. Очнись.

– Мне нравится, что ты спишь голой, это охренительно. И ты все ещё пахнешь мной.

Он беспринципно проводит носом по плечу, заставляя кожу покрыться мурашками. Жмурюсь, чтобы оставаться равнодушной, пока тело кричит. Всё дело в том, что тело изголодалось. Да, уверена, только в этом. Я настаиваю. Уже открываю рот, чтобы противостоять, но забываю слова, когда его пальцы находят пожар между ног. С губ слетает стон, который поздно, но блокирую, сжав зубы.

Приоткрываю глаза, когда он убирает руку и крутит перед лицом упаковкой презерватива.

– У меня есть ещё один. Их было два.

– Мне съездить ещё раз, чтобы найти второй?

– Он в ведре. Использованный. Скажи, что хочешь повторить, и я повторю.

Вынуждаю себя не сдаваться. Повторение ни к чему не приведёт, о чём я думала ночью?

– Вылезай из моей кровати.

– Ладно, – усмехается Джейк.

Его губы оставляют бодрящий укус на плече, и парень поднимается на ноги, вальяжно следуя к дверям. Отслеживаю его движение, словно ястреб. От моих глаз ничего не ускользает, даже малюсенькая родинка на лопатке. Мысленно извергаю проклятия, потому что это было самое глупое принятое решение за всю жизнь. Хотелось бы, чтобы это было как в большинстве случаев: никто не помнит утром. К сожалению, это не моя ситуация.

– Увидимся, – не глядя, самодовольно говорит он, переступая порог, и я тут же хочу отвесить себе хороший подзатыльник, когда выпаливаю:

– Стой.

Конечно, Джейк поворачивается медленно и надменно.

– Это ничего не будет означать.

– А я напрашиваюсь на сопливую вечность?

– Единственное условие: мы ничего друг другу не должны. Ничего не изменится, это всего лишь секс.

Джейк подпирает тело с помощью локтя, которым упирается в дверной проём.

– Ты ставишь условия мне или себе?

– Очень смешно.

– Со стороны выглядит, что ты пытаешься убедить себя, – улыбаясь уголком губ, парирует он. – Я похож на бесконечного романтика с розой в зубах?

– Никаких свиданий. То не в счёт. Будем придерживаться мнения, что его не было.

– Ты долго будешь убеждать себя? Я не молодею, пока стою тут.

Закатываю глаза и фыркаю.

– Ты должен знать, что ты полный придурок. Лучший и главный из них.

– Сочту за комплимент и напомню, что это ты воспользовалась состоянием придурка, и сейчас предлагаешь повторить. Можно ещё добавить от себя? Будет вишенкой на торт.

Делаю отмашку рукой, молча предлагая сказать задуманное.

– Ещё я козел, чтобы в будущем не было недопониманий.

– Это всего лишь секс, Джейк. Мне плевать, кто ты и какого мнения о тебе придерживаются остальные. Я не собираюсь переубеждать тебя или себя.

– Ты придаёшь нашим отношениям слишком циничное значение, – театрально оскорбляется парень.

– Между нами нет совершенно никаких отношений. Только взаимовыгода.

На его губах появляется лестная улыбка, как будто подобный диалог между нами уже состоялся. Джейк убирает руку от проёма, продолжая смотреть на меня. Глупая игра в гляделки завершается довольно скоропостижно. Парень возвращается к кровати и бросает на неё презерватив, расстегивая ширинку джинс. Слежу за каждым движением, которое он делает. И Джейк не торопится скидывать одежду. Он остаётся в джинсах, которые повисают на бёдрах и оголяют серую полосу резинки боксеров, конечно, от Кельвина.

Подавляю желание стянуть их самостоятельно. В горле сухо, когда он полуголый нависает над кроватью, продолжая смотреть на меня с блеском в глазах. Его тело слишком притягательное, лишь чудом удаётся смотреть в лицо, а не смаковать взглядом.

– Поцелуи будут, мне похрен, если ты стараешься их избегать.

– С чего ты взял, что я соглашусь?

– Ты не единственная, кто может ставить условия. Такое прокатит, но не со мной.

– Думаешь, ты лучше других?

В ответ получаю новую самодовольную ухмылку.

– Предполагаю, если предложение адресовано мне.

Приподнимаюсь на локти и окидываю его взглядом.

– Не стала бы говорить так громко.

– Но говоришь. Соглашаюсь на твои условия, если ты соглашаешься на мои, Ребекка. Третьего не дано.

– Не слышала твоих условий.

– Поцелуи.

– Это так важно? Что они изменят?

– Встречный вопрос: что они изменят?

– Неизвестно, сколько и кто был до меня.

– До хрена было, не собираюсь вспоминать поименно. У меня нет списка. Я хочу тебя целовать и получать это в ответ. Ты говорила, что я только получаю, а ты предпочитаешь, когда отдаётся каждый. Отдавайся тоже. Мне плевать, целуешь ты других или нет, но меня будешь.

– Это всё? – сжав зубы, интересуюсь я.

– Да, в остальном мы сходимся. Вряд ли ты начнёшь дарить открытки и считать месяца отношений.

Я издаю смешок.

– Месяца? Кто говорил хотя бы об одном месяце?

Он отклоняется от кровати и вновь направляется к дверям, из-за чего у меня готова отвалиться челюсть. Только что этот парень расстегнул ширинку и бросил на кровать презерватив, а сейчас уходит.

– И всё? – добавляю в спину.

– Ну, если коротко и ты настаиваешь: у тебя дерьмовый музыкальный вкус.

– Чудесно, я не собираюсь с тобой затирать до дыр любимые песенки.

– Звучит, как спасение, – смеётся он.

Хочется швырнуть ему в затылок телефон, потому что парень скрывается с глаз. Слова бьют ключом, я не могу промолчать в его присутствии или в отношении него.

– Не забудь вещи.

– Пока я одеваюсь, сделай кофе, – бросает Джейк, продолжая оставаться в зоне слепой видимости. Я лишь слышу шум из гостиной.

Падаю на подушку и закрываю глаза. Он абсолютно невыносимый, но ради приятного удовольствия можно потерпеть заносчивость, я тоже не сахарная вата.

– Увидимся, – небрежно даю ответ.

– Где у тебя щётки?

Мои глаза распахивается моментально, становясь ещё шире.

– Нашел, – спустя секунду, сообщает Джейк.

У меня только одна зубная щётка. И это моя зубная щётка.

Забываю обо всём на свете, когда подрываюсь с кровати, как от касания раскалённой кочерги и буквально лечу в сторону ванной комнаты. Он же не может взять и воспользоваться моей зубной щеткой.

Конечно, может.

Когда торможу в проёме ванной комнаты, вижу, как она скрывается во рту Джейка. Кажется, этот парень родился, чтобы провоцировать и портить жизнь всему белому свету. Вспышка гнева в моих глазах способна заменить лучшее ядерное оружие.

Джейк переводит взгляд на меня, продолжая лениво чистить зубы моей щеткой.

– Ты в курсе, что голая? – бубнит парень благодаря полному рту, вскинув бровь.

– Мне плевать, – шиплю в ответ. – Сделаю вид, что ты ничего не видел ни у меня, ни у другой.

Он улыбается, я же раздражаюсь ещё больше, из-за чего четко произношу каждое слово.

– Покинь. Мою. Квартиру.

– Сделай мне кофе.

Я хочу взять бритву и перерезать ему горло, но к моему сожалению и его счастью, в стенах квартиры имеется только эпилятор, хотя я с удовольствием воспользуюсь ножом или забрею его до смерти тем же эпилятором.

Джейк продолжает чисть зубы, игнорируя мой взгляд, под которым должен был давно расщепиться на песчинки или распасться на атомы. Он не торопится отвернуться или дать мне полотенце, которое висит практически рядом с его рукой, наоборот, парень исследует каждый квадрат моего тела. Будь я закомплексованной и забитой, могла с криками убежать и залиться краской из-за стыда. Но я далеко не зажатая девственница. Не удосуживаюсь даже прикрыться, продолжая уничтожать его глазами.

– Исчезни с моих глаз как можно скорее.

С этими словами разворачиваюсь и направляюсь в спальню, чтобы ещё раз заснуть, забыв о его существовании хоть на какое-то время. Моё желание не венчается успехом. Не успеваю опомниться, как его рука обвивается вокруг талии и возвращает обратно. На этот раз не стою в пороге. Наши взгляды встречаются в отражении.

Уголки губ Джейка дёргаются.

– Не собираешься прикрыться?

– Если ты не понял, то нет. Хочется забрать предложение назад, до тебя долго доходит, а порой очень важна скорость.

– Ты довольна собой, да? – усмехается он. – Радуешься, что воспользовалась моей невинностью?

Не стараюсь быть вежливой.

– Ты не был в отключке. Насколько помнится, тебя всё устраивало, ты был сверху. И исключи это слово из лексикона, ты порочишь его.

Джейк посылает свою фирменную улыбочку, от которой должны подкоситься колени, но я легко остаюсь в вертикальном положении, не ощущая подобного желания упасть к нему в ноги. Парень перекидывает мои волосы на одну сторону и кончиком носа проводит вдоль плеча, останавливаясь за ухом. Его губы создают дорожку на шее, где заключением является укус, а пальцы сжимают талию. Звук расстегивающейся ширинки заставляет сознание прочиститься. Какое счастье, что я умею думать, а не поддаваться страсти.

– Нет, – говорю я, из-за чего давление в области талии усугубляется.

Глаза Джейка встречаются с моими в отражении.

– Нет?

– Забудь о сексе без презерватива.

– Новый принцип и условие?

– Во-первых, мы не клянёмся и не даём обещание быть только друг с другом. Во-вторых, ты не знаешь, что было у меня, я не знаю, что было у тебя. В-третьих, я не сижу на таблетках, поэтому, внеплановая беременность не манит как меня, так и тебя.

Его улыбка не пророчит ничего хорошего. Парень суёт руку в карман джинс и достаёт новую целую упаковку, которая раскрывается перед глазами веером. Их не меньше десяти.

– Ты же не думала, что я ношу только два?

– Конечно, ты настолько ленивый, что сразу суёшь в карман купленную пачку.

– Это не из-за лени.

– Оставь меня без подробностей, это не интересно.

– Не интересно, сколько у меня было до тебя?

– Ты наконец-то включил мозги, ура.

Джейк поднимает голову и бросает пачку на раковину.

– Никогда не интересовался у кого-то, но сколько у тебя?

– Я не собираюсь обсуждать с тобой личную жизнь.

– Один вопрос. Можешь задать любой свой.

– У меня нет к тебе вопросов.

– Но могут возникнуть. Прибереги его на потом.

Это кажется заманчивым предложением, поэтому легко принимаю.

– Пять.

– Если рассчитываешь на мою честность, то я жду взаимность.

– Я уже сказала: пять. Я не меняю партнеров.

Ладно, может быть, двое были мимолетными ошибками. Или один. Со вторым я придерживалась тех же условий, что и с Джейком, за некоторым исключением. Кстати, не жалею. С ним весело, если смотреть с другой стороны. Но это не мое. Не тот человек, с кем я хотела бы большего.

– Ладно, со сколькими из них ты была в отношениях?

– Это второй вопрос, я не обязана на него отвечать. Условия по одному.

– С одним точно, я могу быть исключением, было только раз, – Джейк продолжает строить аналитическую цепочку, не пытаясь прекратить тему. Он будто знает о моей личной жизни. – Трое остальных под вопросом, но если отталкиваться от логики, то ещё один тоже должен быть. Первая любовь, все дела. Получается, два под вопросом.

– Не рассматриваешь другие варианты?

– Ты принципиальная, поэтому нет. Ты бы не стала терять невинность с кем-то просто так.

Моя бровь выгибается.

– Уверен?

– Уверен.

Жму плечами, но отдаю ему должное: так и было. Я отдалась любимому человеку, даже если сейчас всё давно в прошлом, ничего не меняется. Первым был тот, кого любила. Папа сейчас должен вздрогнуть. Мне было всего лишь пятнадцать, но я была уверена. Я любила. Любили меня. Это было правильно.

– Сейчас ты думаешь о нём, – усмехается Джейк. – Признай мою правоту.

– Слишком глупо брать меня на слабо. Правду из нас двоих знаю только я, и она останется при мне. Тебе придётся гадать. Моя жизнь тебя не касается.

– Я являюсь частью твоей жизни.

– Не той частью. Я уже говорила, это всего лишь секс, ничего личного.

– А если это изменится?

– Не изменится, Джейк. Ты и я никогда не будем вместе. Я не смогу вынести тебя, а ты – меня. Такой союз обречён на провал, но да, секс может быть хорошим. Смирись с тем, что есть и прими данный факт.

– Хочешь использовать меня, как игрушку для утех?

– Прикинусь дурочкой и не буду говорить, что у тебя тот же мотив.

– Ты уже это сказала.

– Какая досада. Ты прекрасно понял. Взаимовыгода и не более, Джейк. Так сказать, сотрудничество.

– Я не твой клиент.

– А я не твоя ветреная подруга, мозг которой развит до пятилетней. Ты не вмешиваешься в мою жизнь, я отвечаю тем же.

– Хочу услышать твоё согласие на моё условие.

– Я не могу его дать. Целовать нужно, когда есть желание, а не по принуждению.

– Ты захочешь, – слишком уверенно, заявляет Джейк.

– Соглашусь, если ты согласишься со мной.

– Секс и не более.

– Да.

Его пальцы быстро проскальзывают вниз, а губы возвращаются на шею. На этот раз не противостою, полагая, что мы пришли к обоюдному согласию и принятию позиций друг друга. Просто закрываю глаза и наслаждаюсь ласками, которые он способен дать. Радует и тот факт, что Джейк не пытается засунуть язык в мой рот сразу. Он вообще не торопится надавить и получить своё. Он сочетает нежность и грубость, уже не могу утверждать, что колени остаются ровными. Нахожу упор в раковине, пропуская импульсы, которые появляются благодаря его касаниям. Сейчас он трезв, и надеяться на временное отключение памяти ни стоит. Мы оба будем помнить, но как показал опыт: он не забудет, даже будучи в отключке, а именно таким был ночью. Конечно, в сознании, но всё же вот-вот готовый потерять связь с реальностью.

Завожу руку и запускаю пальцы в волосы парня, спускаясь по плечу и вдоль руки, которой он обводит грудь и сжимает её, продолжая пытку из поцелуев. Никогда не думала, что могу быть нетерпеливой, но его действия заставляют меня сдаться и просить.

– Джейк…

– Уже? – ухмыляется он, продолжая оставлять чувственные поцелуи и касания в тех местах, которые уже горят.

Сую презерватив, который парень принимает.

– А как же пожалуйста? – смеётся Джейк, обжигая плечо горячим дыханием.

– Если ты ничего не сделаешь, я сотру тебя в порошок.

Он снова смеётся, но поддаётся, когда слышу новый звук, характерный для расстёгивающейся ширинки. Молния на его джинсах, вероятно, устала повторять процедуру за несколько минут. Не проходит и секунды, как выгибаюсь и падаю лбом на руки. Дыхание сбивается, стоит только Джейку провести пальцами вдоль позвоночника. За касанием бежит жар и мурашки, пока пульс ускоряется, заставляя сердце колотить грудную клетку. Я знаю, это временный эффект. Сейчас он похож на торнадо, которое уносит в мир удовольствия, но вскоре станет обыденностью. И тогда придёт оно: завершение. Тогда мы разойдёмся и забудем имена друг друга. Это проверено. Я знаю, со временем вкус теряется, если есть одно блюдо ежедневно. Оно становится скучным, пресным и предсказуемым. Ты знаешь, что будет, из-за этого не получаешь должного насыщения. Так будет с ним. Сейчас мы сходим с ума из-за невидимой физической тяги, вскоре всё изменится.

Но я не спорю и не противостою ощущениям, которые испытываю в данную минуту. Это что-то новое. Иное. Не такое, как было раньше. Все предыдущие до него ставили меня на первое место, мои желания на пьедестал. Сейчас всё не так. Джейк достаточно эгоистичен, он делает то, что в первую очередь желает сам, и мне это нравится. Нет вопросов, хорошо ли мне, так ли нужно, ритм задаёт он, контроль в его власти. Может быть, вопросов нет, потому что он чувствует, видит и слышит так же, как и я. Вероятнее всего, это единственное место или время, когда он действительно может взять надо мной верх, а я могу это позволить.

Встречаюсь с его взглядом в отражении, забывая то, как ненавижу заляпанные зеркала, потому что именно этим занимаюсь сейчас. Моя ладонь буквально прибилась или прилипла к зеркалу, оставляя на нём след. И об этом я думаю в последнюю очередь или вовсе перестаю думать, когда его губы приближаются к уху, а рука перебрасывает волосы на одну сторону, из-за чего они визуально становятся объемными. Тонко чувствую, как он возвращает её на бедро и ведёт по животику вверх, достигая шеи, вокруг которой сворачивает пальцы и поворачивает мой подбородок к себе, оставляя возможность видеть его в отражении. Парень улыбается самой настоящей улыбкой дьявола и нежно прикусывает мой подбородок. Одно резкое движение, когда он прижимает к себе, и благодаря которому тело начинает дрожать, а следом взрывается, распадаясь на миллионы ярких частиц. В голове туман, перед глазами искры, а внутри что-то, что раньше было принято считать органами, сейчас же это напоминает жижу.

Джейк продолжает держать меня в изначальном положении, плотно прижавшись сзади. Его губы касаются мочки уха, пальцы остаются на шее, а в глазах совершенно недобрый блеск, который может напугать. В другом случае или кто-то ещё мог бежать, увидев подобный взгляд, но не я. Я смотрю в его глаза и пытаюсь привести дыхание в чувство, пока сердце не согласно. Оно продолжает бешено стучать в грудной клетке из-за полученной кардио нагрузки. Смотря на меня, можно предположить, что я пробежала тысячу миль, на деле же находясь в одном положении не самое продолжительное время, за которое превратилась в выжатый лимон.

– Увидимся, Ребекка, – с ухмылкой, шепчет Джейк, после чего оставляет укус на плече. Это уже становится какой-то непонятной традицией с его стороны.

Он покидает моё тело в прямом и переносном смысле, разрывая физический контакт. Парень поднимает джинсы и выбрасывает использованную упаковку в мусорное ведро. Через минуту до ушей доносится щелчок дверного замка, сообщающий о том, что он ушёл. Ещё раз смотрю на собственное отражение, где выгляжу подобно сбежавшей с психбольницы. Я не чувствую себя шлюхой, брошенной у разбитой чаши, мы оба получили то, что хотели. На этом были выстроены условия: секс и не более. Он придерживается плана, и это вызывает улыбку. Это максимум, который мы можем друг другу дать.

Обращаю взгляд к отпечатку собственной ладони на зеркале и, не думая, избавляюсь от него. Во мне нет романтической натуры, которая оставит и будет смотреть, тешась воспоминаниями. Для этого нужны чувства, а наши чувства выстроены на сексуальном влечении.

Глава 8. Джейк

– Какого черта ты делаешь? – то ли шипит, то ли визжит, то ли громко шепчет Ребекка.

Её глаза стали такими широкими, что готовы выпасть из орбит, на волосах остатки пены шампуня, которые постепенно исчезают благодаря воде, продолжающей лить на наши головы. Она замерла и выглядит смешнее некуда с пальцами в локонах, но я заставляю себя держаться.

– Вы можете торчать тут вечно, пока не разложитесь, – уверен, для неё не открытие то, что я говорю.

Несколько раз моргнув, она убирает руки от головы и награждаем меня гневным взглядом. Ребекка открывает рот, чтобы что-то сказать, но я опережаю.

– Мне нужно не больше пяти минут.

Пользуясь обескураженностью, протягиваю руку за её плечо, где приметил гель для душа и выливаю порцию на ладонь, начиная растушёвывать жидкость по телу, за чем пристально наблюдает Ребекка. Теперь я пахну, как цветочная клумба, но совсем не против того, если этот же аромат втягиваю с её тела. Как только средство касается кожи девушки рядом, оно становится каким-то особенным, приобретает новые нотки сладости.

Я мог бы делать это вечно, но вода смывает гель, следом за чем приходится покинуть душевую кабину. Но Ребекка продолжает следить за каждым моим движением. Кажется, она вот-вот завизжит благодаря подкатившемуся гневу, хотя упорно держится. Если пар и будет, то только тот, что повалит из её ушей. Уверен, улавливаю рычание, когда беру полотенце и смахиваю остатки воды с тела, возвращая его обратно и покидая ванную комнату. Если сделаю что-то ещё, она может перерезать моё горло крышкой шампуня. Такой шанс вряд ли будет предоставлен ей или кому-то ещё, но я бесконечно могу наслаждаться эмоциями, которые бурлят в ней и как она реагирует на меня.

Не знаю, будет ли последней каплей в её терпении то, что не одеваюсь и ухожу, а падаю в кровать и расслабляюсь.

Слушаю шум воды, который сочится из ванной комнаты и вытягиваюсь, устраиваясь удобнее. Я не хочу уходить. Собственное тело и разум противятся мне. Условия были другими, но это всего лишь устная договоренность, не более того. И да, я именно тот, благодаря кому всё покатится коту под хвост. Я могу отрицать тягу к ней перед кем угодно, но не перед собой. Я хочу только её. Ещё раз. Ладно, не раз. Много раз. И я буду брать своё, пока не надоест.

Благодаря тусклому свету, вижу ее. Ребекка появляется в пороге с полотенцем, которое держится на груди, а хочется, чтобы упало. Я могу смотреть на то, как она щеголяет по комнате голой бесконечно. И спустя минуту, так происходит. Девушка поднимает волосы, вытягивая их из-под ткани и сбрасывает полотенце, повесив его на спинку стула. Я уже заранее разочаровываюсь, когда прихожу к заключению, что сейчас она найдёт и облачится в пижаму. Этого не происходит. Она забирается в постель и подтягивает одеяло.

Её холодный взгляд обращается ко мне.

– Джейк, тебе не пора?

– Нет.

– Серьёзно, мне рано вставать, и я хочу спать.

Завожу руки за голову и подгибаю ногу в колене.

– Поставить будильник?

Ребекка фыркает и отворачивается, вытягиваясь на кровати. Её ноги прикрывает одеяло, но я наблюдаю восхитительную спину, по которой желаю скользнуть губами и прижать к себе.

– Не хочешь надеть пижаму? – улыбаюсь я.

– Я сплю голой, и твоё присутствие этого не изменит.

– Хорошая привычка.

– Джейк, ты должен идти, – повторяется она.

– Я не тороплюсь.

Ребекка устало выдыхает и не продолжает диалог дальше. Быстро обвожу взглядом свою одежду, раскиданную по полу, и поворачиваюсь к ней, притянув девушку ближе, на что получаю не ту реакцию, которую ожидал. Она не спешит ластиться и прижиматься ближе, наоборот, её тело напрягается.

– Джейк, – настороженно произносит Ребекка.

– Ты не избавишься от меня, если я сам не захочу уйти.

– Мы не будем упиваться в нежности и любви.

– Да, потому что это не для нас. Есть другое, намного приятней.

Скольжу ладонью вдоль талии, наслаждаясь идеально гладкой кожей, к которой могу прикасаться часами, неважно, чем именно: руками, губами, телом. Она похожа на магнит, к которому притягивает незримая связь. Не уверен, что дело во мне, полагаю, она влияет так на многих мужчин.

– Джейк, – очередной раз предупреждает Ребекка, когда ладонь следует ниже.

Не задаю вопросы, не спорю и не убираю руку. Во мне хватает наглости продолжать то, что хочу. А я хочу её. Пальцы переходят на внутреннюю сторону бедра, проскальзывая к центру. Провожу по горячему местечку, которое выдаёт её и оставляю укус на плече девушки, вводя палец, вследствие чего получаю вздох.

– Мне прекратить? – с улыбкой шепчу у её уха.

– Даже не думай об этом, – полу рыча, отрезает Ребекка, выгибая спину, благодаря чему прижимается ко мне попкой.

– Ты уже отдохнула? Завтра рано вставать.

– Заткнись.

Смеюсь, зубами цепляя мочку уха девушки, издав рык, с которым переворачиваю нас. Провожу пальцами вдоль гладкого животика, упиваясь её дыханием, которое разбавляет тишину стен комнаты. Она неповторима, и мне тяжело отказать себе. Даже если сил нет, я нахожу новые. Её тело сравнимо с шёлком, которого хочется касаться, тонуть, упиваясь пребыванием вблизи.

Носом зарываюсь в изгиб шеи, втягивая тот самый цветочный аромат, которым наверняка пахну сам. Не скажу, что нюхать себя – это приятно и доставит то же удовольствие, но не тогда, когда им пахнет она. Аромат мешается с незримой остринкой, становится резким и дурманящим. Это подобно нокауту, но без физического вмешательства. Стоит только приблизиться, чтобы вкусить его. Поцелуями прокладываю дорожку по подбородку и резко останавливаюсь, как только осознаю, до чего дошёл.

Её губы приоткрыты, дыхание льётся через них, как и тихие стоны, которые были несколько секунд назад. Я нахожу глаза, зрачки которых размером с летающую тарелку и не знаю, хочу ли этого сам. Я всегда беру то, что желаю, но почему-то не могу сейчас. Она не смотрит на меня с паникой, ужасом и страхом. Ребекка остаётся собой, а расширенные зрачки могут быть и из-за другой реакции. Чертовски дерьмово хотеть, но понимать, что это невозможно или нежеланно со второй стороны.

Борюсь с самим собой. Это просто поцелуй, чтобы она их захотела, нужно брать силой, как делал это всегда. Она ничего не сделает сама, продолжая держать на расстоянии вытянутой руки, единственное, что теперь приходится менять – напор. Теперь они не основаны на почве возбуждения и страсти, а сознательные.

Я вовсе не романтик и не знаю, как обрисовать этот момент, поэтому приближаюсь к её губам и заглядываю в глаза, которые отражают тусклый свет за окном.

– Ты ждёшь чуда? – интересуется Ребекка, и при разговоре, её губы едва касаются моих, либо я немного брежу.

Растягиваю губы в фирменной ухмылке, но понимаю, что делаю это не из-за хорошего настроения, а вынужденно.

– Хочу подождать, может, ты накинешься сама.

– Этого не произойдёт.

– Какая досада. Это временно.

Ребекка сводит брови и обводит моё лицо взглядом. Буду медлить ещё, и она оттолкнёт, решив лечь спать. Последний раз заглядываю в её глаза и накрываю губы девушки. Чувствую, как она напрягается и замирает на секунду, но, вероятно, тут же берёт себя в руки. Приоткрыв губы, словно впуская меня дальше, она скользит пальцами по спине и скрещивает лодыжки на пояснице, благодаря чему между нами не остаётся расстояния. Не торопясь, изучаю её губы на мягкость, чего не желает делать Ребекка. Она проскальзывает языком в рот и находит мой, легко получая ответ. И это вовсе не тот поцелуй, который мог быть. Я хотел изучить её, распробовать, прочувствовать, но выходит именно тот, который был до неё. Я не получаю того же желания. Она делает это как будто вынуждено, как будто приходится, тогда я отстраняюсь, перейдя на шею, от которой получаю больше взаимности. Разумом понимаю, что вовсе хочу завершить на начале, но тело категорически против. Тогда прихожу лишь к одному заключению: я больше не желаю её поцелуев. По крайней мере, не того, что был.

Четвёртый раз с ней завершается моим неким нежеланием. Даже первый раз, который помню смутно, оказался лучшим по сравнению с тем, что есть сейчас, ничего не говоря о том, что был до похода в душ и после моей весёлой ночёвки у неё. Тело работает отдельно от разума. Я ничего не запоминаю, лишь эмоциональное отстранение. Первый раз в жизни, я сознательно не желаю секса. Всегда есть физическое и моральное влечение, когда привлекает аромат, движения, может быть, глупые диалоги, в которых участие принимает флирт, хотя вы оба понимаете, чем всё завершится. Сегодня второе отступило. И это навивает некий страх. Она привлекала меня не только на физическом уровне, но на эмоциональном. Я не понимаю, что у неё в голове. Ребекка не позволяет проникнуть в сознание. Она выстроила стену и, в конечном счёте, обозначила рамки и правила. Сейчас осознаю, что зря нарушил и переступил черту. Всё было намного лучше, когда поцелуев не было. Не знаю, зачем попер против, но больше не хочу. Она не изменилась за секунду и не попыталась проникнуться, она дала то, чего я хотел, не испытывая ничего.

Выкидываю подобные мысли из головы, ведь всё основывается на сексе, а не романтическом увлечении. Мы оба засыпаем. Я, смотря в потолок, она, повернувшись ко мне спиной. Никаких объятий, поцелуев, нежности и пожеланий «спокойной ночи». Ничего. И так должно быть.

К утру скверное настроение испаряется. Я просыпаюсь раньше, но на этот раз видя не её спину, а лицо. Между нами имеется расстояние, но благодаря ноге, которую она вытянула, соприкасаемся коленями. Одеяло, что она обнимает и которое просунула между ног, лишь немного накрывает меня. Я не хочу лежать и пялиться на неё, как влюблённый щенок, потому что это не так, но в течение минуты рассматриваю лицо девушки. От былой Ребекки нет и следа. Ни унции косметики. Она кажется намного моложе, как будто я лежу в постели с девочкой, которой вчера исполнилось восемнадцать. Каштановый локон покоится на щеке, и я не тороплюсь его убирать. Длинные ресницы трепещут, а из приоткрытого рта льётся тёплое дыхание, которое едва достигает моего плеча. Очерчиваю четкий контур губ, которые ни тонкие и не пухлые, совершенно идеальные и только украшают её лицо. Нет того огня, с которым она смотрит на меня, и это только из-за того, что глаза закрыты. Знаю, когда она откроет их и обнаружит меня, пламя вспыхнет. Скольжу взглядом по изгибу талии и принимаю сидячее положение. Одеяло лежит так, что мой максимум – рука, немного талии, бедра и согнутая в колене нога.

Прекращаю этот бред, которым занимаюсь и покидаю спальню. Я снова беру её щётку без угрызения совести, чищу зубы, а следом нахожу банку с кофе. Не уверен, что хочу завтракать, но всё же открываю холодильник, обнаружив всё необходимое. В конечном счёте, спустя десять минут, аромат бекона и яичницы витает по квартире.

– Ты пользуешься моим гелем и душем тогда, когда их принимаю я, спишь в моей кровати, используешь зубную щётку, что не гигиенично, лазишь по холодильнику. Чего ожидать дальше? Твой чемодан с вещами?

Поворачиваюсь к девушке и окидываю её быстрым взглядом. Удивительно, но, чтобы накраситься, ей хватило так мало времени. В итоге: передо мной прежняя Ребекка, волосы которой ровным прядями ниспадают на одну сторону и достигают груди, все изгибы прячутся под лёгким розовым халатиком, и мой взгляд сосредотачивается только на ложбинке между грудей, которая углубилась благодаря скрещенным рукам под ними. Отлично, ведь я успел только натянуть шорты, умыться и приготовить завтрак.

Улыбка появляется автоматически.

– Можешь просто сказать спасибо за ночь и утро.

– Джейк…

Закатываю глаза и фыркаю, перебивая её будущую речь.

– Ты умеешь просто говорить спасибо без высунутых колючек?

– Умею, но это наглость.

Ставлю пару тарелок на столешницу, следом к которым присоединяется кофе. Оно жизненно необходимо, ведь спал я по-настоящему дерьмово, пока не понимаю, по какой причине, ведь это никогда не было проблемой.

– Скажи спасибо за завтрак и займи рот.

– Спасибо, – хмурится она.

Я занимаю барный стул за кухонным островом и смотрю на девушку, которая не торопится делать то же самое. Она продолжает смотреть на меня. Беспечно делаю глоток кофе и засовываю вилку в рот, отвечая взаимным взглядом. Эта немая игра может длиться сколько угодно, я не чувствую себя неуютно, мне вполне комфортно. За короткое время удалось привыкнуть к ней и её несносному характеру. Я точно такой же, так что это практически то же самое, что выносить себя.

– Если не хочешь, я съем за тебя, – сообщаю я, двигая вторую тарелку к себе, но Ребекка тут же изгибает бровь.

– Оставь мой завтрак на месте.

– Или что?

– Или я отгрызу тебе руку до локтя.

– Не сомневаюсь, – усмехаюсь, оставляя её порцию в стороне.

Утро проходит в молчании. Мы не избегаем взглядов друг друга, но и не строим глазки. Если утро с девушкой именно такое, то не уверен, что действительно хочу отношений. Это то же самое, что находиться в одиночестве, разве что рядом мельтешит кто-то. Вполне возможно, таковым может быть собака, у которой больше эмоций. Не знаю, что меня задевает больше: то, что Ребекка не требует внимания или то, что меня действительно это задевает. Ей безразлично, остался я или ушёл, и подобному стоит радоваться, но я почему-то не особо воодушевлен. Как будто женская участь выпала мне, и это я – тот, кто должен просить внимания. Просто какое-то дерьмо. С этим нужно бороться.

– Я могу на тебя полагаться? – интересуется она, когда с особой грациозностью, лёгкостью и одновременно высокомерием спускается по лестнице.

Этот вопрос удивляет.

– Что значит полагаться? Заводить детишек, которых обеспечу при разводе?

Получаю от неё взгляд, наполненный скепсисом и иронией.

– Это значит, что отдам тебе документы, которые ты передашь Дэни и Энди.

– По-моему, понятно, что можешь. Я уже это делал.

– Они в офисе.

– Значит, поеду за тобой в офис, чтобы забрать.

– Джейк, без шуток. Это важно.

– Мой друг женится, куда уж важнее. Просто отдай, и я передам.

– Мы встретились случайно.

Подхожу к своей машине и смотрю на девушку, как на что-то несусветное. В моём взгляде и внутри есть что-то ещё, скорей, желание, стянуть с неё эти белоснежные идеальные брюки и топ.

– Мы встретились случайно, Джейк. Ты не спал в моей кровати и между нами ничего нет. Я предупрежу Энди, что отдала тебе.

Закатываю глаза и открываю дверцу.

– Без проблем.

Ещё бы между нами ничего нет. Стараюсь не думать об этом, и это удаётся, когда получаю сообщение от Патрика, который пишет, что не чувствует ног и не помнит, кто он, где он и какой сейчас год. Он отправляет фотографию комнаты, в которой слишком много растений, и я смеюсь, что он, вероятней, застрял в джунглях, а не чьей-то квартире. Эта девушка явно увлеклась фотосинтезом и атмосферой вокруг. Такими темпами можно стать отшельником и лесной феечкой. Это пугает. Желаю ему выжить с этой нимфой, не став бревном, и останавливаюсь у офиса Ребекки, которая доехала раньше и сейчас вышагивает к дверям.

Её останавливает очередной проклятый гном из тех семи. Я хочу уволочь её за волосы, потому что я тоже гребаный клиент. Ладно, не совсем клиент, но она должна передать мне документы для Дэни и Энди. Чтобы не выставлять себя кретином, буравлю её спину. Черт, не совсем её спину, а восхитительную подтянутую задницу, что прячется под тканью брюк, но честное слово, заставляю себя поднять глаза и смотреть в затылок. Вероятно, это работает.

– Джейк, документы на столе в моём кабинете. Просто забери и можешь идти.

Черт, она даже не оборачивается, чтобы сказать это. Бросает не глядя, и продолжает диалог с гномом. Хочется на пути снести напольную вазу, но оставлю её в живых, проскальзывая внутрь кабинета.

Фыркаю, когда на столе нахожу не только документы, но и новый букет с цветами. Если это тот же «романтик», которому принадлежала записка о солнечном утре, то я с удовольствием почитаю на счёт сегодняшнего дня. Если он отвалил тот же комплимент, то надеюсь не заплакать и не умереть от смеха, подавившись кислородом. А ещё надеюсь, он знает или скоро узнает, что свет его очей и дама сердца ночью стонала благодаря мне и подо мной. Может заваливать её цветами, это максимум, который получит. Такую, как Ребекка, стоит брать в оборот с помощью лассо, которое набрасываешь на шею и насильно тащишь к себе.

Нахожу новую записку среди бутонов красных роз и пробегаюсь глазами по надписи, читая вслух:

– Они прекрасные, но не прекрасней тебя, – моя улыбка слишком широкая, когда начинаю смеяться и высказывать своё мнение: – Да, надеюсь, ты не забыл про шипы, у неё они длиннее, чем у твоих подарков.

Сую записку обратно в букет и забираю документы, направляясь к дверям. Но торможу в пороге и оборачиваюсь.

Механизм, отвечающий за сарказм и издевательства, будто потерпел провал и теперь неисправный. Зато начал активно работать другой: тот, что отвечает за вспыльчивость. Итого: возвращаюсь к столу и хватаю букет. Я вовсе не обижусь, если суну его в какой-нибудь мусорный контейнер по пути, но удача не на моей стороне. Жалкие ведра, что стоят в офисе, вряд ли скроют то, что желаю сделать. Смотрю за окна, но они выходят прямо на проезжую часть. Брошу туда и самостоятельно выкопаю могилу. В конечном счёте возвращаю букет на стол и вновь вышагиваю к дверям. К чему вообще это делать? Что за непонятные семейные разборки? Плевать, кем бы он ни был, одежду с неё срываю я, ему выпала участь посылать букетики и пролетать мимо.

За поворотом сталкиваюсь с Ребеккой, которая отшатывается от меня, как от открытого огня.

– Что? – подняв бровь, интересуюсь её непонятным поведением.

– Ты напугал меня, можешь ходить громче?

– Предпочитаю незаметно передвигаться вдоль стен.

Девушка бросает быстрый взгляд на документы в моих руках.

– Передай как можно скорее.

– И что мне за это будет?

– Твои яйца не будут всмятку.

– У кого-то нет настроения с утра? – улыбаюсь я.

– Я не выспалась, теперь скройся с моих глаз.

Замечаю тень улыбки на её губах, прежде чем Ребекка обходит меня и направляется к своему кабинету. Язык не желает оставаться на месте или прилипнуть к нёбу, он добавляет ей вслед:

– Кстати, розы – это старомодно.

– Мода циклична, Джейкоб.

Её фигура скрывается за дверью, а я направляюсь своим путём, как бы сильно не хотел вернуться и осесть в кресле напротив ее стола. Возможно, она не совсем поняла к чему и о чём я, но легко догадается, когда увидит рабочий стол.

Глава 9. Джейк

– А тебе не говорили? – склоняясь над столом ко мне, усмехается Патрик. – Это идея Энди. Потрясно, а?

Я перевожу взгляд на невесту своего друга и пытаюсь понять, что она задумала. Но напрасно. Энди и глазом не ведёт, она лучезарно улыбается, попутно благодаря и радуясь за то, что Ребекка приняла предложение присоединиться к нам. Следом переключаюсь на Дэни, который тоже улыбается пришедшей девушке. Либо они начали игру против меня, либо это непонятное желание стать друзьями не разлей вода. В любом случае, выбора нет.

Сегодня она не такая, как обычно. Это другая Ребекка, хотя аура вокруг девушки остаётся прежней. Узкие джинсы с высокой посадкой плотно огибают каждый изгиб превосходной талии, устремляясь к лодыжкам, на которых завершаются небрежными обрывками, а не ровной строкой. Чёрные открытые туфли делают её выше, а ноги визуально длиннее, и я снова могу отдать всё, чтобы они заключили меня в свои объятия. Такой же чёрный топ, открывающий плечи, шею, руки и, к счастью, он закрывает ложбинку между грудей, что мне приходит по вкусу и также не совсем. Изящность её длинной шеи подчёркивает небольшой кулон и каштановые волосы, прямыми локонами ниспадающие на спину. Она убирает выпавшие пряди за уши и улыбается всем, приветствуя компанию. Даже мне, а это в новинку. Обычно нам некогда строить друг другу глазки, хотя поговорить мы всё же можем, но лишь ради драйва к происходящему.

Диана останавливается на минуту, после чего снова продолжает мне что-то рассказывать. Это вовсе незачем, ведь я уже не помню тему, а моё внимание полностью завоёвывает Ребекка, занимающая диванчик напротив, где расположился Дэни и Энди. Её выбор мне приходит по вкусу, потому что идея подсесть к Патрику и Гарри не такая радужная. Наши взгляды пересекаются на секунду, следом за чем она заводит разговор с Энди. Я не слушаю их или не могу услышать, ведь под ухом продолжает трындеть Диана.

Знаю, я настоящий урод, ведь хочу и пользуюсь этим. Но я готов на многое, чтобы получить внимание другой девушки. Мне приходится участвовать в неинтересном диалоге, где Диана рассказывает о работе и парнях, что крутятся рядом с ней. Она слишком часто делает на это упор, словно подобная гонка как-то должна заставить подключиться меня. Возможно, так и будет, хотя лишь по причине того, что желаю получить своё. Она давно намекает, и мне всегда удавалось делать вид в незаинтересованности, а сейчас ситуация очень кстати. Я бы никогда не пошёл на это, если бы Энди была против, но она давно дала понять, что интимная жизнь подруги её не касается.

Какое же удовольствие мне доставляет взгляд, в котором периодически читаю ревность. Ребекка достаточно милая, вежливая, обходительная, если бы я не знал её, не видел, какой она бывает, когда спокойна и когда на стадии безумия. Могу сказать, что ей не безразлично. По крайней мере, я не хочу ошибаться и не готов признавать, что могу ошибаться.

И я подливаю масла в огонь.

Склоняюсь к Диане и шепчу:

– Потанцуем?

– Конечно, – соглашается она.

Между ними колоссальная разница. Я знаю, если бы предложил Ребекке, мог быть послан. Поднимаюсь первый и протягиваю ладонь девушке, которую она с удовольствием принимает.

Обнимаю её за талию и привлекаю ближе, проводя пальцами вдоль белокурых локонов. Это явно нравится Диане, которая кладёт ладонь на моё плечо и скользит ей по руке, дав понять, что готова на многое. Я слишком хорошо знаком с женскими штуками, с помощью которых легко понять, получено ли согласие. И сейчас оно получено.

Меня ни что не остановит на достижении желаемой цели. Привлекаю её ближе, положив ладони на задницу, чему Диана вовсе не против. Всё в ней говорит, что она только за продолжение. Этим пользуюсь. Склоняюсь к шее девушки и оставляю несколько поцелуев, которые доставляют неимоверное удовольствие моей спутнице. В ответ Диана проводит по моей груди и кладёт ладонь на бедро. Ставлю на кон всё, она может сунуть её прямо сейчас и прямо в мои джинсы, если между нами образуется расстояние, к счастью, в эту самую секунду мы плотно прижаты друг к другу.

– Проводишь в туалет? – с намеком спрашивает она, перекрывая голосом музыку.

Согласно киваю. Не более десяти минут, и всё готово. Это одновременно хорошо и плохо.

Направляюсь за девушкой, чувствуя на спине знакомый взгляд. Именно ради него всё было. Именно его желал и желаю. Моя тяга к ней становится невообразимой и ненормальной. Не поворачиваюсь, отвечая тем же равнодушием. Эти игры между нами заводят, после них всегда всё намного лучше. Я не буду говорить Ребекке, но именно с ней случается тот самый секс, где подкашиваются колени, а голова слетает с плеч.

Следом за собой, Диана затягивает в помещение меня, потянув за футболку. И первая попавшая дверь кабинки, открывается с помощью её спины. Она смотрит в мои глаза и медленно опускается на колени. Я наблюдаю за ней. Отдаю отчёт тому, что у неё тоже зелёные глаза, и я знаю, почему выбрал ее. Смотря в них, я буду думать о другой, представлять необузданную девушку, которая находится где-то за стеной. Она продолжает смотреть на меня. Её взгляд вовсе не тот, но мне не трудно сформировать в голове нужный.

Пальчики расстегивают ширинку, и я выдыхаю, когда она кладёт ладони на бёдра, принимая меня. Нахожу упор в стене и закрываю глаза, представляя другую девушку. Она отказывается это делать, но в моих фантазиях всё далеко не по её принципам. Там она делает всё, чего желаю я. Она под моим контролем. Фантазия и самообман работают на ура. Я думаю о Ребекке. О том, что сейчас передо мной она. Её губы и язык скользят по мне. О том, что её пальчики жадно впиваются в джинсы. Я буквально схожу с ума. И почти достигает своего завершения, как распахиваю глаза из-за громко хлопнувшей двери, следом за чем вновь образуется тишина. Слышны лишь слабые отголоски музыки.

Обращаю взгляд вниз и вижу не ту девушку, которая только что была в фантазия. На меня смотрят зелёные глаза, но вовсе не те, которые хочется видеть. Они намного темнее. В них нет того азартного огня и вызова, как смотрят другие. В конечном счёте всё идёт коту под хвост.

– Похоже, не сегодня, – говорю я, возвращая джинсы на место.

Лицо Дианы вытягивается и одновременно становится хмурым, но она не торопится закатывать истерику, это ещё одно различие. Ребекка могла содрать с меня три шкуры, требуя своего. Покидаю туалет первым. И какого же моё удивление и радость, когда у барной стойки застаю необходимую девушку. Я медленно, но успешно деградирую. Ну, конечно, это была она. Я должен был понять раньше.

Торможу и опираюсь поясницей на барную стойку, расставив по поверхности локти. Взгляд обращается к Ребекке, которая не спешит радоваться моему присутствию рядом. Она протягиваю купюру парню и забирает свой заказ. Теперь она не вежливая и приветливая, а та, кого я знаю, по кому схожу с ума, о ком думаю, когда хочу расслабиться.

– Решила обломать меня?

Её блестящие глаза встречаются с моими.

– О чём ты?

– О том, что ты слишком громко хлопаешь дверью мужского туалета. Тебе объяснить на пальцах?

– Попробуй, – равнодушно пожав плечами, говорит Ребекка, направляясь к нашему столику.

– Когда треугольник вниз двумя углами – это девушка, типа платье. Когда вверх – мужчина, означает смокинг. Могу показать наглядно.

– Очень познавательно, но для чего?

– Мы можем вернуться и это доделаешь ты, – шепчу у её уха, втягивая сладкий аромат дурмана. Я многое отдам и заплачу столько, сколько захотят, чтобы девушкой, которая затащит меня в туалет, была она, чтобы именно её губы обхватили меня.

Глаза Ребекки обращаются ко мне. В них застыл некий огонёк раздражения, а именно его я люблю.

– Твой член никогда не коснётся моего рта, – уверенно парирует она.

– Да? Также ты говорила о сексе. Между нами никогда не будет секса, а?

Мне нужен кондиционер прямо над головой, чтобы унять жар, которым покрывается кожа, когда её глаза нацеливаются в мои. В эту самую секунду она ненавидит меня. Я знаю это. Одно понимание того, что я прав, задевает её.

Ещё одно ведро с маслом.

– И будет ещё.

– Джейк, мне плевать.

– Но ты испортила мне перепих, тебе освежить память?

Ребекка выгибает идеально очерченную бровь.

– Например, что?

– Пока только память. Между нами ничего, кроме секса. Тебе плевать на мою жизнь, а мне на твою. Мы не лезем в них.

– И?

– И какого черта ты переходишь мне дорогу?

– Джейк, я уже говорила: ты неутомим. Я не знаю, о чём ты, но ничего тебе не портила. Ты можешь идти и продолжать родео в вонючих стенах туалета.

Моя улыбка становится ещё шире.

– Значит, всё-таки двери перепутала именно ты.

Ребекка сжимает зубы и переводит взгляд к остальным, когда мы ровняемся со столом. Я приземляюсь первым, чего не торопится делать она.

– Должна идти, – сообщает девушка.

– Да ладно, только полночь, ты недавно пришла, – бросает в ответ Дэни, а я откидываюсь на спинку дивана, закидываю за голову руки, где сжимаю их в замок и вытягиваю ноги.

Конечно, она должна идти. Я являюсь тем, из-за кого она должна идти. Моя улыбка явно многоговорящая.

Чувствую чей-то взгляд, и нахожу Патрика, который прищуривается, смотря на меня. Он словно пытается пробраться ко мне в голову, но моя усмешка что-то вроде среднего пальца. Хрен он туда залезет.

– Завтра много работы, с удовольствием бы осталась, но… сами понимаете, – продолжает голос Ребекки. – Нет права на ошибку, а я забыла про документы, которые должна отправить с самого утра.

Херня полнейшая. У неё всё и всегда под контролем, кажется, она вообще на нём помешана. Клянусь всем на свете, если заглянуть в её ежедневник, с которым она не расстаётся, можно увидеть, что там расписано вплоть до её собственных похорон. Возможно, туда же она внесла все условия, которые существуют между нами.

Улавливаю движение, исходящее от неё, и перевожу взгляд с Патрика на девушку, заодно прикусив язык.

– Конечно, – с улыбкой, соглашается Энди. – Когда будем выбираться ещё раз, обязательно позвоним.

– Буду рада. Спасибо, что позвали.

С этими словами Ребекка отклоняется в сторону выхода. Ноги и задница горят проследовать за ней, но заставляют их угомониться и сбавить обороты. Я не пойду за ней. Сегодня ей придётся думать обо мне в одиночестве. А я знаю, что думать она будет именно обо мне. Даже если это будет гнев, он направлен в мою сторону. Я обожаю каждую эмоцию, что наполняет её, ведь именно я их порождаю. Она может ненавидеть меня, я даже рад. Ненависть намного сильнее любви. Она может быть бесконечной. Она дарит кучу эмоций и чувств, с ней всё обостряется.

Отвожу взгляд и на месте Патрика обнаруживаю пустоту. В ту же секунду рядом падает туша, которая, безусловно, принадлежит ему.

– Дай угадаю, ты уже трахнулся с ней, – парирует он так, что нас никто не слышит.

– Не твоё дело.

Парень прищуривается, всматриваясь в моё лицо.

– Или… погоди, она до сих пор динамит тебя.

Знал бы он, как меня динамят, отдал бы всё, чтобы оказаться на моём месте.

– Я же сказал, что это не твоё дело.

– Ты до сих пор увиливаешь за ней, но максимум, который видел – её трусики. Возможно, всего лишь резинку.

Моя улыбка становится ещё шире. Конечно, видел. Каждый день вижу, в чём нет ничего хорошего. Я хочу максимально растянуть удовольствие. И для них выделил специальный ящик в шкафу. Для Патрика моя улыбка означает другое, и это говорю.

– Я не маленький пацан, чтобы ты развёл меня таким тупым способом, тупица.

– Только что тебе отсосала Диана.

– Тут твоя правда, – соглашаюсь я.

– И ты сделал это не просто так.

Моя бровь выгибается. Бросаю в сторону Дианы и Энди быстрый взгляд, когда они плетутся к танцполу.

– Я сделал это, потому что хотела она и хотел я.

– Не-а, нихрена, – смеётся Патрик. – Ты сделал это, потому что думал, что это как-то поможет с Беккой. А она просто свалила. Снова подвела твой член к твоему же носу.

– Ты начинаешь мне надоедать.

– Ставлю тысячу, ты в ярости, что она до сих пор не трахнулась с тобой.

Поднимаю руку прямо к его лицу и раскрываю ладонь.

– Выкладывай.

– Не-а, – усмехается он, откинув мою руку. – Хрен поверю, что это было. Всё понятно без слов.

– Я делаю это ежедневно.

– Что? Дрочишь на её фотки в интернете?

– Снимаю с неё одежду.

– Да, как же, – гогочет он, на что закатываю глаза.

– Доказательств нет и не будет.

Они есть, но это слишком. Никто не увидит её белье, кроме меня. Она принадлежит мне. Даже если это «всего лишь секс», она – моя. Другому придётся постараться, чтобы привлечь её внимание, но даже если получится, то она именно та, кто пережуёт и выплюет. Так будет со всеми, кроме меня.

Ребекка ушла, и мне больше незачем прибегать к помощи Дианы. Даже если рядом Патрик и его шутки, я радуюсь, что диванчик занят именно нами, так не придётся делать вид в заинтересованности продолжения. Я не хочу её, потому что ничего не получу. Не произойдёт того выброса эмоций, который требуется, наоборот, обозлюсь на себя и на мир. Хуже отсутствия секса только дерьмовый секс, от которого ничего не получил. Бессмысленная трата времени и сил, даже игры в одного принесут больше удовольствия. Это будто жить во дворце с роскошным дизайном, но выбирать жалкую квартирку с четырьмя стенами, делая вид, что подобное доставляет удовольствие и радость. Человек стремится к лучшему, выбирает лучшее, а в моём случае Ребекка – это лучшее. Её не заменит Диана. Я не согласен на меньшее, зная, что есть большее.

– Что теперь будешь делать? – весело улыбается Патрик, толкнув меня плечом.

Поворачиваю голову в его сторону.

– Отдыхать, – усмехаюсь в ответ. – Её присутствие ничего не меняло.

– Да, ты почти трахнулся с Дианой в танце, а теперь тебе не интересно её общество. Не проще ли признать и догнать свою Золушку?

– Признать, что?

– Что ты запал и теперь бегаешь за ней.

– Я не собачка, чтобы бегать.

– Но запал, – смеётся он, играя бровями.

Патрик делает глоток пива, продолжая смотреть на меня, будто ожидает подтверждение. Сегодня не его день, даже если это так.

– Такая ещё не родилась.

– Повтори это, когда буду стоять в рядах друзей жениха на твоей свадьбе.

– Без проблем, – кивком, даю согласие и вновь падаю на спинку, закинув руку за голову.

Чертовски дерьмово, что среди сотни девушек, с которыми уже можно было обнаружить меня спустя пять минут приезда, я искренне интересуюсь стаканом двойного виски в руке. Даже диалог с ним кажется гораздо привлекательней, чем член в одной из них. К чему я прикатился. Ради внимания одной, использую другую, но на войне все методы хороши. А Ребекка и есть моё поле боя.

Глава 10. Джейк

Кажется, я ещё под воздействием алкоголя, потому что птички чирикают только в моей голове. Отныне, нужно сбавлять дозу спиртного. Стыдно признаться, но я ничего не помню из вечера. Вообще ничего. В голове вакуум. Отрывки, из которых могу выстроить хотя бы что-то, и все отрывки до того, как в руках появляется стакан. Так оттянуться не удавалось с того самого момента, как покинул университетские стены. Знаю, это ещё только малая часть головной боли, главная скоро приедет.

Сползаю с дивана так, что основная часть тела находится практически на полу, и при первом резком движении сверну журнальный столик ногами, которые под него протянул. Устраиваюсь поудобнее, положив шею на спинку дивана, из-за чего мягкая поверхность вот-вот всосёт голову, оставив только туловище.

– Ты всегда был готов, – улыбается Дэни, с презрением смотря на меня.

– К чему готов?

– К тому, что Энди оставит вас на пять минут, а ты воспользуешься невинностью её сестры.

Невольно вырывается смешок.

– Невинностью? Мы о ком? О деве Марии?

– Пока только о Саванне.

– Ты вообще её видел? Она развязней твоей будущей жены.

– Сделаем вид, что она всё та же малютка Сав.

– Малютке Сав уже было восемнадцать, когда вы познакомились. Сколько ей сейчас?

Мой наигранный задумчивый вид совсем не забавляет Дэни.

– Ах, да, сейчас ей девятнадцать. Наша разница в пять с небольшим лет, насколько помню, у неё день рождения через пару месяцев, а значит, скоро двадцать.

– И это не меняет того, что Энди против.

– Лучше бы она была против юбок, которые носит её малышка сестричка. Клянусь, с каждым годом они становятся короче.

– Ты уделяешь слишком много внимания длине её юбки.

– Не-а, не знаю, что она выбрала сегодня, но это наверняка что-то открывающее живот и половину задницы.

Дэни пихает меня в плечо. Надеюсь, ему также больно, как и мне. Все ощущения сегодня удваиваются из-за болевых позывов в голове и костях, которые ломит.

– У неё переходный возраст.

– Переходный в какое русло?

– Обещай, что не сделаешь этого.

– О, ну пожалуйста, – слишком нудно растягиваю я. – Не начинай. Я уже тысячу раз говорил.

– Даже если будешь полностью в отключке, держи член в штанах.

– Как я могу держать его в штанах находясь полностью в отключке? Из нас двоих ей хочется больше, чем мне.

– Скоро перехочет, это временно.

– Тогда пусть это уже случится, она постоянно случайно касается моей ширинки.

– Например?

– Ногой, рукой, грудью, задницей, скоро где-то в области моего паха окажется её лицо. А, да, это же уже случалось, когда она опять же случайно уронила ложку. Скоро случайно может произойти другое.

– Например?

– Ты прекрасно улавливаешь ход моих мыслей.

– Держи член за милю от области между её ног и тем более рта.

– Хороший совет, а можно ты дашь его же, но ей?

– Это сделает Энди, но ты должен дать слово мне.

– Какое ещё слово? – фыркаю, сползая с дивана ещё ниже. – Я тысячу раз повторял.

– Не будь идиотом, ты будешь делать это каждый раз, когда она приезжает.

– Да пожалуйста: я не собираюсь кувыркаться с невинной сестренкой Энди, – ворчу себе под нос очередную клятву, но что-то дёргает её продолжить и добавить: – Она уже не привлекает.

Брови Дэни поднимаются, он смотрит на меня с недоверием, которое граничит с примесью удивления.

– Не привлекает? Месяц назад ты был рад её приезду так, что хотел скупить весь отдел с презиками.

Выдыхаю и не пытаюсь идти на попятную, хотя признаваться тоже не горю желанием. Это то самое противоречивое чувство, когда хочется молчать и кричать одновременно.

– Кое-что поменялось.

– Например?

– Например то, что у меня есть секс без участия Саванны.

– Да ладно, как будто этого не было раньше. У тебя быстро всё меняется.

– Охренительный секс.

– Тоже слабый аргумент.

– Мать твою, ты серьезно? Я говорю, что у меня есть охренительный секс, мне уже не интересна Саванна, уверен, у меня даже не встанет на неё. Ты должен запускать петарды и радоваться, или подрочи на эмоциональном всплеске. Одно другому не мешает.

– Обычно, ты всегда так говоришь.

Закатываю глаза и раздраженно фыркаю.

– Ребекка.

– Что? – спокойно интересуется Дэни, заглядывая в экран мобильника, будто я сказал о звонке.

Ненавижу собственный язык, который иногда болтает то, что не нужно. Приходится повернуть голову и посмотреть в глаза друга, увидев в них непонимание.

– Я не встретил её случайно.

– Повтори, – мрачно требует он.

– Я был у неё.

На его лице хмурость, очередное недоверие и удивление. Он явно в замешательстве, и бегает от недоверия к истине.

– Был у неё, – сухим эхом, повторяет Дэни.

– Да. И не один раз. Я четырежды занимался с ней сексом, могло быть пять, если бы… короче, могло быть пять. И я хочу ещё, поэтому ты можешь спать спокойно. Энди тоже.

– Что за хрень? Ты трахнешься с нашим организатором?

– Я хотел её.

– Я же просил!

– Я обещал, что всё будет в порядке. Это только секс и всё. Мы оба придерживаемся договорённостей.

Дэни издаёт смешок.

– Договорённостей?

– Да. Секс и ничего больше.

– Дайка, угадаю: ты не планируешь придерживаться договоренностей.

– Не угадал. Планирую.

– Ты держишь меня за идиота? У тебя не было одной, ты считаешь это скучным.

– Кто сказал, что она может быть одна? Я могу хоть сейчас пойти и трахнуться с кем-то ещё. Она не лезет ко мне, а я к ней. Только секс.

– Сколько это длится?

– С той недели.

– Сколько было ещё кроме неё?

– Мне не нравится, куда ты ведёшь.

– Сколько, Джейк.

– Диану считать?

– У вас ничего не было.

– А ты не в курсе о туалете в баре?

– В курсе.

– Сраный Патрик, – выплёвываю я. – Пока только Диана, и я считаю это, потому кое-что было и могло продолжиться.

– То есть, в течение недели ты спал только с Беккой?

– Да, и что? Мне хватило.

– Это бред. Ты занимаешься сексом каждый день.

Он прав, но сейчас всё поменялось. Было, но все эти разы следовали буквально друг за другом, а, то есть, в один и то же день. Итог: пять дней без секса.

– Я не снимаюсь в порнухе, у меня другая работа.

– Она не мешает тебе перепихнуться утром или вечером.

– И что? Мне хватило четырёх раз.

Нет, не хватило. Два из них были в один день с промежутком менее часа, и тот, что был вторым, с моим эмоциональным отстранением, но с желанием. Я не могу ни хотеть её. Один в состоянии, когда был готов вот-вот отключиться и помню смутно. В конечном счёте, говорить открыто можно только о двух. И тот, что последний – лучший. Мне стоит только вернуться в воспоминания, чтобы тупая ухмылка расползлась по лицу, а в штанах всё зашевелилось и начало умолять поднять задницу, поехав к ней. Она ощущается нереально, и мне непонятно, по какой причине у меня срывает башню именно по этой девушке. Я готов находиться в ней сутками, но должен уходить.

Сметаю улыбку максимально быстро.

По лицу Дэни понятно, что мне верят слабо.

– Не хочу об этом говорить, – завершаю я. – Я обещал, что всё будет в порядке. Всё в порядке. Тебе не о чём беспокоиться.

– Я бы не беспокоился.

– Но?

– Но ты спал с ней четыре раза и планируешь ещё. Ты не мог дождаться, когда пройдёт свадьба?

– И что? Меня устраивают условия, она нравится мне в постели, и пока я хочу её, я буду брать это от неё.

– Клянусь, это выйдет боком либо нам, либо ей, либо тебе. Вы не можете сосуществовать на одном квадрате мирно.

Губы растягиваются в слишком довольной улыбке, говорящей само за себя.

– Вот поэтому секс охренительный. Мы не выносим друг друга. Можно кусаться, а можно перевести во что-то приятное.

– Ты говоришь об этом слишком мечтательно и романтично.

– Ты же не слепой, видишь её. Только не говори, что не будь у неё Райна, прошёл бы мимо.

– Откуда ты знаешь про него?

– Работала разведка.

Дэни закатывает глаза.

– Я не буду это говорить.

– Какая разница? Это было до знакомства с Энди, не вижу ничего масштабного. Ты бы трахнулся с ней, как и все остальные, кому предоставится возможность.

– Но?

– Но она делает это со мной, так что вы в пролёте, – усмехаюсь я.

– Минуту назад ты говорил, что это свободные отношения, вы ничем друг другу не обязаны. Кто сказал, что ты один?

Сжимаю челюсть, потому что не хочу об этом думать и не думал до данной секунды, пока не упомянул Дэни. Память работает против меня, ведь я тут же вспоминаю цветы в её кабинете. При мне они были дважды, и когда я читал записки, испытывал ничто иное, как веселье. Сейчас уже не весело. Она может быть со мной и с ним одновременно. И в этом есть некий баланс: я не присылаю букетики и не пишу слюнявые записки, подобное внимание ей даёт другой. В то время как между нами всё на уровне эмоциональности и безумия, где нежностью практически не пахнет, между ними всё может быть совсем иначе.

Дэни дважды стучит меня по плечу.

– О чём задумался? – улыбается он.

– Ни о чём. У неё никого нет, кроме меня.

– Откуда такая уверенность? Нанял частного детектива? Это попахивает маразмом, если верить твоим словам.

– Каким именно?

– Тем, где ты говоришь про «только секс».

– Не переворачивай, порадуйся, что у меня есть одна единственная.

– Мог бы, если бы ты с пеной у рта не доказывал, что это «только секс».

– С пеной у рта? – смеюсь я. – Господи, да мне плевать, я получил то, что хотел. Я получаю то, что хочу. И буду получать то, что хочу. Можешь верить или нет, но мне плевать.

– А рожа у тебя такая, будто ты получил миллион баксов.

Усмехаюсь в ответ.

– Черт, я и получил миллиард. Это просто охренительно.

– Страшно представить, она же не порно звезда?

– Нет.

– Какого хрена тогда ты такой довольный?

Жму плечами, ведь в действительности причины нет. Возможно, радоваться вовсе нечему, между нами нет даже поцелуев, но я испытываю неимоверное влечение и тягу к ней. Мне доставляет удовольствие всё, будь это взгляд, слово или Армагеддон в виде перебранки, где мы готовы убить друг друга. Сейчас я зависимый от всего, что могу получить. Эта доза яда рано или поздно может оказаться смертельной, но и данный факт не пугает. Я хочу ходить по этой тонкой грани, даже если есть хотя бы один процент оступиться и сорваться головой вниз.

– Давай вопрос на чистоту, – предлагает Дэни.

Согласно киваю, не скрывая заинтересованности в будущем вопросе, который он, вероятно, решил оттянуть. Дэни не торопится. Он устраивается поудобней, повернув корпус тела ко мне и закинув ногу на вторую так, что его колено буквально на уровне моего лица, к счастью, не близко. Но одно неверное движение нарисует на моем лице несколько оттенков синего и фиолетового, в чём не нуждаюсь. Это я был тем, кто первый ввязывался в драку, кто первый бросал едкие слова, чтобы начать именно ту самую драку, где участие принимал не только я. Обычно всё начинается благодаря мне. Плохо это или хорошо – мне плевать. Если вспомнить всё, то у мамы поседеют волосы, а у отца задёргается глаз, ведь они на протяжении всей жизни задаются вопросом, откуда я перенял подобную черту характера. Раньше они думали, что это переходный возраст. Вероятно, он затянулся, потому что ничего не мешает мне ступить на прежнюю дорожку. К слову говоря, я и не сходил с тропы.

Подперев кулаком висок, Дэни пристально всматривается в моё лицо, после чего резко спрашивает:

– Как ты отреагируешь, если узнаешь, что они ещё вместе?

– Кто?

– Бекка и Райн.

– У неё нет в квартире мужских вещей.

– Всякое бывает. Решили взять перерыв, всё в этом роде.

– Мне какое до этого дело?

– Ты согласен на свободные отношения с ней.

– У нас нет отношений. Свободные отношения – это когда мы сосемся на каждом уголке и воркуем, как голубки по вечерам, позволяя себе кое-что на стороне. Это тупо секс.

– Не заденет?

– Нет и не должно.

– Уверен? Если в один прекрасный момент она скажет, что у неё есть отношения и в ваших ей больше нет необходимости.

– Без проблем.

– Без проблем для неё.

– К чему ты всё время подводишь? Я же сказал, что это секс.

– Регулярный. Со временем можно привязаться, что-то почувствовать. Что сейчас чувствуешь?

– Как хочу заехать тебе из-за тупых вопросов и доводов.

– Сложно ответить или ты не хочешь признавать мою правоту?

– Я чувствую, что хочу её трахнуть везде и при любой удобной возможности, это тебя устроит?

– Даже сейчас?

– Всегда.

– Я доверяю только по двум причинам. Первая: у тебя слишком довольная рожа. Вторая: ты обжимался с тремя за одну ночь.

– Когда это было вообще?

На его губах появляется двусмысленная усмешка, уже открываю рот, чтобы спросить, какого черта он несёт и давит улыбашки, но не успеваю.

– Мы дома, – сообщает голос Энди из коридора, куда Дэни бросает взгляд, после чего переводит его на меня.

Склоняясь ниже, он опускает голос до низкого.

– А твой член в твоих штанах, – и я закатываю глаза. Иногда раздражает это недоверие. К счастью, моя память занята поиском ответов и попытками что-то вспомнить, потому что я ни черта не помню.

– А хотелось бы, чтобы был в другом месте.

Говорю это уже тогда, когда на горизонте появляется Саванна. Выгибаю бровь, покосившись в сторону друга с тонким и немым намеком на юбку, которая едва прикрывает уголок трусиков. Ещё короче. Клянусь, в следующий раз могу увидеть её вовсе без неё. Странно, что раньше это заводило, сейчас всё в корне наоборот: я готов высунуть язык и дышать, как собачка, когда вижу Ребекку в той юбке, что достигает колен, а этот разрез сзади просто пожар. Именно эта некая недоступность и загадка, что спрятано под ней, влечёт ещё больше. Забавно, что скрытая сексуальность намного сильней открытой.

– Джейк! – сладко восклицает девушка, падая между мной и Дэни, но прижимаясь ко мне так, будто из нас двоих соскучились только по мне.

– Я тут тоже есть, – уведомляет он, в ответ получая ничего, кроме улыбки.

Саванна обвивает мою руку и прижимается, положив щеку на голову. Всю эту картину наблюдает Энди, появляясь следом. Ничего хорошего в её взгляде, и я мог с удовольствием вскинуть руки в знак капитуляции, но свободна только одна и это будет глупо. Разрез на топе прямо у моих глаз, стоит обратить взгляд, чтобы уткнуться в ложбинку между грудей приличного размера. Гребаный кошмар, потому что я вдруг перестаю думать о ней не в самых приличных позах и возможностях. Сейчас это просто сиськи в поле зрения и не более. Смешно, что вдруг с недавних пор я стал ценителем небольшого бюста. Например, Ребекки. Да, конечно, именно её. Я прекрасно помню её грудь на вид, вкус и ощупь. Она с какой-то стати вдруг стала идеальной формы и размера. Она помещается в ладони, легко и приятно ощущается телом. И отлично, потому что я завожусь от этих мыслей. Приходится взять маленькую подушку и положить её на область паха, чтобы скрыть дым, который норовит показаться.

Дэни ловит данный жест и хмуро смотрит на меня. Показываю ему средний палец, потому что не готов вслух признавать то, о чём или о ком думаю, когда на уровне глаз и рядом другая.

– Вы ужинали? – интересуется Энди, явно стараясь игнорировать младшую сестру, которая прилипла ко мне. Я улавливаю предупреждающие взгляды, которые она посылает ей, но больше не планирую убеждать их в том, что запрет лишь усугубляет и подслащает желание.

– Джейк собирался уходить, – говорит Дэни.

– Ты не будешь ужинать с нами? – оживает прилипала номер два, какое счастье, что она не затмевает основную. Андреа всё ещё номер один.

– Пока ещё…

– Андреа тоже придёт? – улыбается Дэни, обращаясь к Энди, и я пытаюсь подняться с дивана.

Ни за что не останусь у них.

– Да, – улыбается его невеста, словно за секунду они успели обговорить план по изгнанию без слов.

Усмехаюсь их расточительности и дерьмовой идее.

– Останусь, – улыбаюсь я, на что Дэни и Энди с непониманием на лице переглядываются между собой, словно не верят в услышанное.

– Останешься? – с недоверием, переспрашивает Энди.

– Ага.

Саванна подскакивает на ноги и уносится в ванную комнату с радостным лицом, что-то лопоча про макияж, а я с усмешкой смотрю на парочку рядом.

– Ты задумал какое-то дерьмо, – парирует Дэни. – Я чувствую.

– Что? Это будет весело.

– Хочешь потешить своё самолюбие, – фыркает Энди.

– Хочу, чтобы обе от меня отвалили, а сделать это проще, если они начнут войну между собой и забудут про меня.

– Джейк, ты гребаный идиот, – морщится Дэни, когда возвращаюсь на диван.

– Тут все методы хороши. Есть другой вариант, но вам не нравится.

– Ты не будешь заниматься сексом с моей сестрой, – настойчиво и требовательно заявляет Энди.

– Отлично, потому что я не буду делать это с твоей подругой тоже. Хватит подкладывать меня под неё.

– Я не подкладываю тебя под неё, вы просто хорошо смотритесь вместе.

– Охотно верю, – морщусь, представляя эту милую картинку. – Она посадит меня на цепь у кровати, или я стану её собачкой, которую Пэрис носит под рукой. Всегда и всюду.

– Ты же в курсе, что Сав обожает её?

– Кого? Пэрис или твою подругу-надоедалку?

– Обоих. Она любит блондинку в шоколаде.

– Какое счастье. Надеюсь, сегодня они будут заняты любовью друг к другу или посмотрят очередной фильм с Пэрис.

Энди закатывает глаза и отклоняется к кухне.

Сомнения в правильности выбора продолжают терзать, но остаюсь сидеть на месте. Поздно что-либо менять, сегодня самостоятельно закрываю дверь клетки с двумя девушками, которые напоминают львов, готовых растерзать меня. За небольшой промежуток времени мне действительно становится страшно. И когда я поднимаюсь, чтобы всё же сделать ноги, оглушает дверной звонок.

Дэни насмешливо изгибает бровь.

– Дверь открыть, – говорю я, над чем он открыто начинается смеяться, явно не веря в мою отмазку.

– Она будет в восторге, когда увидит тебя, – насмешливо доносится мне вслед.

Так и происходит.

Я хочу плакать, бежать без оглядки, в ужасе позвать на помощь маму, виню себя за все людские грехи и попутно задаюсь вопросом, нахрена остался. Это самое тупое, что делал. У меня нет плана, я надеюсь, что всё пойдёт, как по маслу, где они заклюют друг друга без моей помощи, и когда Саванна вылетает из ванной комнаты, девушка на крыльях любви несётся к Андреа, которая улыбается мне самой широкой обворожительной улыбкой в мире. Готов поспорить, её губы сейчас треснут, как и лицо в целом. Карие глаза нацеливаются на мне, у меня же кровь стынет в жилах.

Ладно, давай, ты сам в это ввязался.

– Сав, твоя ненаглядная тут, – сообщаю, уже желая вернуться и спрятаться за спиной Дэни, как пальцы Андреа впиваются в моё плечо.

– Ты не хочешь обняться?

Моё лицо кривится, как будто в рот сунули целый лимон.

– Нахрена мне это нужно?

И тут же получаю пинок от самого себя.

– Хотя… – растягиваю губы в улыбке. – С удовольствием.

У Андреа вытягивается лицо, когда рывком тяну её к себе и прижимаю с такой нежностью, что позавидует любой актёр, получивший Оскар. Аромат её духов бьет по носу. Они приятные, если бы не чувствовались ведром, из которого она поливала ими себя. Руки девушки обвиваются вокруг моей талии, и на спине чувствую прожигающий взгляд. Через плечо вижу Саванну, которая насупилась, смотря на нас. Фундамент официально положен. Осталось построить дом, который они спалят к чертям вместе со мной. Надеюсь, это всего лишь метафора, на деле останусь живым.

– Малышка Сав, – оживает прилипала номер один, но всё равно держит меня в железных оковах из объятий, которые порядком затянулись.

– Я не малышка Сав, – с некой сухостью, заявляет прилипала номер два.

А вот и возводятся стены. У меня задница горит от радости.

– Поужинаем? – весело предлагаю я, бегая взглядом между девушками.

В отличие от энергичного кивка Андреа, Саванна даёт согласие медленно и явно без прежнего энтузиазма. Мне приходится силой выбраться из кольца любви первой, потому что эти обнимашки становятся смертельными. Стоит это сделать, как мою руку снова обвивает лиана в виде второй. Я даже не знаю, что хуже. Холодные глаза Саванны смотрят на меня снизу-вверх, когда пытаюсь доползти до дивана, а Андреа отклоняется к Энди с заметной неохотой. Игра на выживание, в которую я пытаюсь играть профессионально, на деле же являясь чайником. Такого ещё не приходилось делать. Я не сталкивал лоб в лоб кого-то, и тем более девушек. Они – мои первые.

У меня почти получается доползти до дивана, но Дэни поднимается и следует к обеденному столу, за которым занимает стул. Конечно, я принимаю все попытки занять тёплое местечко рядом с ним, чтобы по другую руку была только одна причина самоубийства. И стоит мне добраться до цели, как рядом с другим стулом появляется Андреа. Итого: Дэни, пустой стул, следующий, который желает занять Андреа, и на него же покушается Саванна. В чью пользу счёт? Я готов ужинать стоя.

Мне всё же удаётся занять соседний стул от Дэни, а вот рядом начинается немая борьба или битва взглядов. Андреа и Саванна положили на спинку ладони, и насмерть впились пальцами в прутья. Энди огорчённо качает головой, на лице Дэни нет и унции эмоций, лишь плотно поджатые губы, которые говорят о многом. Они оба недовольны моими проделками. Я буквально слышу, как голос Энди требует прекратить это, а кулак Дэни сгорает от нетерпения встретиться с моей челюстью. Они сами это начали, я лишь разгребаю. Энди первая проявила инициативу спихнуть меня своей подруге или наоборот, это уже не имеет значения, а Дэни отрезал пути к сестричке его невесты, как только мы познакомились. Он всё ещё придерживается мнения, что стоит мне поддаться влечению, как его отношения с Энди рухнут, вслед чему нас двоих возненавидит вся её семья. Конец сказки. Козел опущения я. Мне приходится идти у них на поводу. Это первый в моей жизни случай, когда слушаю других. Конечно, не совсем далеких, они близкие и не трудно сказать, что уже родные люди. Секс ни стоит потери друзей. Это неравносильные замены.

В конечном счёте, пока Андреа и Саванна занимаются женской делёжкой кусочка пирога, стул занимает Энди. Она склоняется ко мне и тихо шепчет:

– Будешь иметь дело со мной, если между ними пробежит кто-то в виде тебя.

Итог: Энди одним махом рушит стены, оставляя фундамент. Бросаю быстрый взгляд в сторону Дэни, который едва заметно поддерживает её кивком. Моё недовольство отражается на лице, спасает мобильник, который начинает верещать в кармане джинс.

Следующий итог: фундамент начинаю ковырять и снимать я.

Эту песню установил специально на Патрика, чтобы знать, когда звонит этот говнюк. Он любит выкинуть что-то подобное ночью будучи в дрова. Его признания в любви с похмелья тоже сейчас кстати.

Максимально быстро принимаю вызов, чтобы никто не заметил, и первым говорю:

– Да, милая.

Все четверо смотрят на меня, как на припадочного.

– Какого хера? – ржёт Патрик.

– Я же говорил, что остался у друзей, тебе не за что переживать, – продолжаю я. – Скоро буду дома.

– В баре, как всегда, – продолжая ржать, сообщается мне.

– И я тебя люблю.

Сбрасываю вызов и замечаю, что Дэни едва держится, чтобы не последовать примеру Патрика. Конечно, он знает, на ком установлена данная мелодия. Та же стоит у него, потому что Патрик весьма любвеобилен, когда выпьет. Уверен, Энди тоже в курсе.

– Моя девушка переживает, – уведомляю присутствующих, где у двух других полный шок на лице. – Она вернулась раньше, поужинаю с ней.

Или волью в себя бутылку пива с Патриком, которая вылечит головную боль.

Саванна и Андреа смотрят на меня и не моргают, когда поднимаюсь со стула и встречаюсь с взглядом каждой.

– Рад увидеться, малышка Сав.

На этот раз девушка не торопится ворчать из-за ненавистного прозвища, она продолжает ошарашено смотреть на меня.

Боже, никогда не был так рад звонку Патрика. Это чистое везение и спасение. Прощаюсь с друзьями и уношу ноги к дверям, желая скорее свалить из квартиры, которая, кажется, горячее ада.

– Созвонимся, – говорю я, закрывая дверь.

Это чудо. Я сам расцелую Патрика.

Глава 11. Бекка

Я всё ещё спрашиваю себя, зачем написала ему, наверное, это дело подсознания, которое желает получить глоток свежего воздуха.

Враньё, это было намеренно и специально. Он спас меня.

Да, у меня получилось отвоевать место церемонии, но почему-то данный факт вовсе не радует. Я вынесла Ричарда, которому за пятьдесят и у меня даже получилось в вежливой форме отказать ему поужинать вместе. Господи, он годится мне даже не в отцы, а в дедушки, потому что моему родному на сегодняшний день сорок три. Я не нашла ничего лучше, как сообщить о том, что мой молодой человек воспримет данное предложение в негативном контексте. И да, Джейк сам того не понимая, им стал, для этого мне пришлось ему написать с просьбой встретиться. Я знала, что Ричард проводит меня до парковки, и у меня была паника, ведь я без машины, а это означало лишь одно – он предложит подвезти. Я прибежала к уловке того, что мой парень уже ждёт меня.

Боже, впервые я хотела броситься в его объятия и расцеловать до потери пульса, когда вышла за порог здания рука об руку с Ричардом. Конечно же, он хотел убедиться, что я не лгу, но прикрылся тем, что в любом случае проводит меня. Нужно вовремя уметь быть наивной дурой.

– Увидимся на следующей неделе, Ребекка, – лукаво улыбается мужчина. Намёк вполне понят, но я не подаю виду, отвечая взаимной улыбкой, когда Джейк останавливается напротив нас.

Боже, пожалуйста, пусть Ричард не интересуется им, и Боже, пусть не называет Джейка моим молодым человеком.

Мои молитвы едва услышаны.

– Вам невероятно повезло, – говорит Ричард, встречаясь с взглядом Джейка, который в ответ совершенно равнодушно смотрит на него.

Ричард оставляет поцелуй на тыльной стороне моей ладони, как делает это всегда, и устремляется обратно. Я не тороплюсь провожать его взглядом.

– Садись, – говорит мой якобы парень, открывая дверцу машины, но оставаясь за рулём.

– Обойдусь.

Бровь Джейка подпрыгивает.

– Для чего тогда писала мне?

– Решила, что тебе не помешает освежиться на свежем воздухе.

– Серьёзно? – недоверчиво спрашивает он, заглушая двигатель. А что я должна сказать ещё? Не знаю, хочу ли на самом деле говорить правду.

– Да.

– Только не говори, что этот дед подкатывает к тебе.

Я ничего не отвечаю, и его бровь поднимается ещё выше. Он явно ждёт ответ, и мне приходится его дать.

– Нет, у нас партнёрские отношения.

– Ты в этом уверена? Он готов попытать удачу в таблетках, которые помогут поднять его…

– Уверена, – в унисон с его триадой, говорю я, хотя на деле уверена в обратном: в правоте Джейка.

– Я не собираюсь заниматься сексом с тем, кто старше моего отца. И с тем, с кем связывают рабочие отношения.

Ухмылка медленно расцветает на губах парня, а я закатываю глаза, когда предугадываю ход его мыслей.

– Нас не связывают рабочие отношения, – сообщаю я.

– Ты говорила, что не связываешься с тем, кто присутствует на свадьбе. Слишком быстро меняешь мнение.

– Думаешь, ты первый в своём роде? Для этого есть причины.

– Например?

– Один раз мне попался идиот, хватило.

Сигнализация издаёт характерный для блокировки дверей звук, а Джейк останавливается напротив меня, безусловно довольный тем, что сегодня выше. Он снисходительно смотрит на меня сверху вниз, на губах играет самодовольная ухмылка. Жаль, сегодня я не выбрала каблуки, отчасти, благодаря машине, которую загнала в сервис.

– И что он сделал?

– Потерял кольца, – холодно сообщаю я.

– Что будет, если это сделаю я?

– Это будут только твои проблемы. Про нас никто не знает.

– А про вас знали?

– Нет.

– Итого: один из четырёх был спонтанный, остался ещё один.

Вопросительно смотрю на него, направляясь в сторону пляжа.

– Ты говорила, что было пятеро.

– Ничего не было. Он тоже идиот.

– Где продолжение?

– Останется при мне.

– Да ладно, ты можешь хоть что-то рассказать о себе.

– Это не рассказ о себе.

– Если нас связывает только секс, то это рассказ о себе.

– За дверью начал раздаваться шум и поэтому ничего не было, но он успел потерять кольца. Всё, конец истории.

Очень вовремя начинает звонить телефон, который вытягиваю из сумки и смотрю на экран. Ох, я знаю этот номер, кажется, запомню его на всю жизнь. Конечно, Лилиана. Оттягиваю время тем, что падаю на песок и вытягиваю ноги, наконец-то, принимая вызов.

Жар перекатывается от макушки к пальчикам ног, когда выслушиваю новые изменения. Им нет предела, она неопределённая, язык так и чешется сказать то, что им ещё рано играть свадьбу, потому что у алтаря они вдруг могут передумать. Скрипя зубами, понимаю, что это решать не мне. Поверить не могу, что изначально они казались адекватными.

Я соглашаюсь с предпочтениями, скрипя зубами.

Это не предел. Она звонит ещё два раза и добавляет. Я на грани нервного срыва.

– Ты долго будешь подстраиваться под них? – не поднимая глаз, спрашивает Джейк, перебирая пальцами по экрану телефона.

– Это моя работа: осуществлять желания клиента, даже если они граничат с безумием.

– Это не безумие, это дебилизм. За полчаса, которые ты сидишь тут, они позвонили трижды и что-то поменяли. Не проще отказаться?

– Я довожу дело до конца.

– Надо было давно послать их на хер и предложить заниматься всем самим.

Во мне вспыхивает неожиданная вспышка гнева. Хотя, она была вполне ожидаемой.

– Ты знаешь мою работу лучше меня?

В то время, как внутри меня фитиль быстро добегает до самой бомбы, Джейк остаётся совершенно спокойным. Он лениво откидывается на локти и, резким движением головы, помогает солнцезащитным очкам упасть на глаза.

– Остудись, – говорит он.

Внутри меня взрывается сразу две бомбы, хотя секунду назад была одна. Со злости пихаю его плечо и подскакиваю на ноги, кипя хуже любого чайника. Ярость настолько высока, что не могу подобрать слова, тупо открывая и закрывая рот. И он продолжает равнодушно полёживать на песке, что заводит ещё больше. Я хочу закопать его в таком положении, забыв о месте захоронения.

Так ничего не сказав в ответ, направляюсь в сторону дороги, избегая будущее убийство, которое могу совершить. Из ушей валит пар, кулаки сжимаются, лицо наверняка пылает, а голова вот-вот взорвется. Я ненавижу его за подобное равнодушие. Чтобы завестись, мне нужен щелчок пальцев, а он остаётся спокойным. Всегда. Его максимум – закатить глаза.

Секунда, и мои ноги отрываются от земли, а тело становится каменным. Я словно маленькая собачка гламурной цыпочки, не хватает сумочки, в которую посадили. Выкладывая себя кирпич за кирпичиком последние несколько лет, я не думала, что когда-нибудь и кто-нибудь осмелится обращаться со мной так, как это делает Джейк. Из-за этого хочется кричать. Не проходит минуты, как мои ноги снова касаются ровной поверхности. Уже открываю рот, чтобы выругаться, как ледяная вода касается макушки и блокирует всё. Я чувствую лишь невообразимый холод, который сковывает движение, благодаря струйкам, что стекают по телу и легко делают одежду мокрой, и от этого становится ещё холодней. Я хочу орать, что есть мочи, но даже этого не могу себе позволить, настолько сильно стынет кровь, парализуя слова то ли из-за шока, то ли из-за неожиданности, то ли из-за резкого холода.

– Я же сказал остынь.

Только благодаря его ровному тону, приобретаю голос. Отталкиваю парня и вылетаю из-под холодного душа. Будь проклят тот, кто придумал их на пляже. Никогда не понимала их смысл.

– Идиот, – шиплю я, направляясь в сторону дороги, пока вода продолжает струиться по телу и стекать с одежды, оставляя мокрые капли на песке, а после на асфальте.

– Чего ты ждала? – говорит в спину Джейк.

Резко торможу, из-за чего парень налетает на меня, и мы вместе летим вниз, в следующую секунду издаю болезненный вопль, оставляя часть кожи с коленки на асфальте. Теперь по ноге начинает струиться кровь, в дополнение к чему содранное место начинает щипать.

– Какого черта ты творишь? – буркаю, отталкивая его в сторону.

– Это я должен спросить.

Тон его голоса остаётся ровным, и я понимаю, что из глаз брызгают слёзы, когда Джейк начинает рассматривать место ушиба. Нормально, когда человек боится смерти, физической боли и увечий, разбитого сердца и всего прочего, я же запрограммировала себя настолько, что начала бояться слёз. Они говорят о слабости, заставляют других проявлять жалость, а я не умею давать слабину. Кажется, под моим взглядом может прогнуться железо. Я люблю управлять, следить за ходом действий, держать всё под контролем, даже если это касается самой себя. Всё всегда строго по плану, но с ним мои планы проваливаются. Он делает меня слабой, уязвимой, хрупкой, я начинаю ломаться, чувствовать, что кто-то выносливее, к чему не привыкла. Я не могу подстроить его под себя. Он не прогибаемый. Я встретила человека сильнее себя, и это пугает.

Даже если его шокируют мои слёзы, Джейк ничего не говорит. Он поднимается на ноги и смотрит на меня сверху вниз.

– Вставай.

Изо рта вырывает непроизвольный всхлип.

– Мы можем просидеть тут сколько захочешь, – добавляет Джейк.

Я знаю, что выгляжу жалко, но ничего не могу с собой поделать, продолжая пялиться на него. Он даже не предлагает помощь, не говоря уже о том, чтобы взять на руки.

– Не смотри так, сама виновата.

– Ты не можешь предложить помощь? – выдавливаю я.

– Я бы не стал её предлагать, помогая без слов, но в том случае, если бы чувствовал вину.

– Ты упал на меня!

– Да, потому что ты резко остановилась. Мы могли остаться на пляже и отдыхать, если бы тебя черт не дёрнул устроить концерт на пустом месте. С чего ты решила, что я буду поддаваться на эту хрень?

– Ты диктуешь, что мне делать!

– И что? Ты можешь принять или не принять, в чём проблема?

– Отвали от меня.

Джейк равнодушно жмёт плечами и направляется в сторону парковки.

– Как скажешь, – напоследок говорит он.

Стискиваю зубы и не смотрю ему вслед, приступив рассматривать место ушиба. Теперь я не знаю, что должна носить, вероятно, на ближайший месяц мне гарантированы выходы в штанах. В Калифорнии я начала их ненавидеть, за исключением шорт, в которых не жарко, а сейчас лето, и то, что закрывает ноги полностью, напоминает садомазохизм. Да, может быть, это термин, определяющий сексуальные отклонения, сейчас это касается немного другого.

Кровь продолжает струиться несколькими струйками по ноге, и я уже решаюсь встать, как чья-то фигура заслоняет солнце. Поднимаю глаза, думая, что Джейк решил вернуться и проявить человечность. Но это не Джейк.

Парень смотрит на меня и тут же протягивает ладонь.

– Ходила с закрытыми глазами? – улыбается он.

Заставляю себя улыбнуться, хотя улыбка даётся с трудом из-за скверного настроения.

– Почти, – киваю я, принимая его помощь. – Как видишь, первый раз чуть не утонула в океане.

– Заметно.

Поднимаюсь на ноги и вновь сжимаю зубы из-за острой боли, пронзающей ногу. Это ещё раз заставляет меня обозлиться на Джейка. Сотню раз произношу в голове одно слово: «Ненавижу», делая медленные шаги и опираясь на мужское плечо.

Чудом удаётся доковылять до парковки, после которой дорога и такое желанное такси, но так и не дохожу, останавливаясь на половине пути.

Опираясь на капот своей машины, Джейк скрестил руки под грудью и нацелил взгляд на нас. Он убирает солнцезащитные очки и дёргает бровью. Парень рядом явно ничего не замечает, он продолжает проявлять ко мне доброту.

– Присядешь отдохнуть?

Хочется кивнуть, но заставляю себя отрицательно покрутить головой, чтобы поскорей убраться отсюда.

– Ты напсиховалась? – спрашивает Джейк, отклоняясь от машины и направляясь в нашу сторону.

Мой спутник тут же находит его глазами и удивляется.

– Твоя девушка?

Джейк игнорирует вопрос, но обращается к нему.

– Спасибо, что помог, – коротко улыбается он, ровняясь с нами. – Дальше справлюсь с ней сам.

Парень переводит взгляд на меня, словно задаёт вопрос, не ошибается ли и говорит ли Джейк правду. Мне приходится кивнуть без особого энтузиазма, а следом выдавить благодарную улыбку, после чего мой помощник прощается, вышагивая в направлении, куда вёл меня.

Джейк протягивает руку по моей талии, но получает не ту реакцию, которую мог ожидать. Вновь шиплю и отталкиваю его, показать своё отношение с помощью взгляда, пропитанного ядом.

– Отвали.

– Надоело, – рявкает он, и мои ноги снова теряют связь с землей.

В ответ бью его по пояснице, но он будто понимает меня без слов, одергивая платье и удерживая ткань так, что моё нижнее белье не наблюдают люди. И это тоже злит. Он не может и не должен знать то, что я хочу сказать.

Парень насильно усаживает меня на заднее сиденье и из-под кресла достаёт аптечку, которую, вероятно, заранее приготовил, зная, что я дойду. Ногтями сжимаю кожаную обтяжку салона, когда он присаживается на одно калено между моих ног и начинает обрабатывать рану, удерживая мою ногу в ровном положении, хотя она начинает дрожать то ли из-за касания, то ли из-за жжения. Пытаюсь убедить себя, что именно по второй причине.

– Черт тебя побери, Уоррен, – рычу, ещё сильнее сжимая сиденье.

Рука Джейка с ватой застывает у колена, и он поднимает глаза, смотря на меня с каким-то непонятным блеском.

– Ты неугомонная, – говорит он с хрипотой в голосе.

– Иди в задницу.

– Каждый раз там бываю, когда прихожу к тебе.

– Не приходи.

– Не приду.

Выдерживаю его взгляд, направленный из-под ресниц, ощущая жгучее желание ощутить его посередине дня и прямо на парковке. Адреналин зашкаливает, поднимая возбуждение и притяжение в сотню крат. Когда дело касается этого парня, стираются все границы правильного и неправильного, всё заменяется предвкушением чего-то волнительного, пробивающего разрядом тока. Мозг отключается, начинают работать инстинкты и похоть, о которой не догадывалась. Пробуждается дикость, которая сильнее всех чувств. Она затмевает здравый рассудок.

Пальцы Джейка сильней впиваются в кожу, когда он проводит рукой по икрам, и я перевожу взгляд на его губы, не сдерживая стон.

– Тебе нравится меня раздражать?

Я не даю ответ, и его пальцы усиливают напор на лодыжке.

– Ты специально притащила с собой кого-то? Чтобы разозлить меня? Думаешь, поможет в чём-то? Это какая-то уловка для ревности?

– Он помог, в отличие от тебя, – осевшим голосом, говорю я.

– Помог тебе получить своё.

– Нет.

– Да, Ребекка.

Вырываю ногу из его хватки и сдвигаюсь внутрь салона машины, в упор смотря на Джейка, в глазах которого пляшут дьяволята. Парень поднимается и находит упор ладонями в крыше, не переставая следить за мной.

– Мир не вращается вокруг тебя. Это всего лишь секс.

– Всего лишь секс, – с ухмылкой повторяет он.

– Выпусти меня, – с раздражением фыркаю, сдвигаясь ближе, чтобы покинуть машину и направиться к дороге, как планировалось несколько минут назад.

– А если не выпущу, что будет?

– Я закричу.

– Кричи, чего ждёшь? Я не заткну тебе рот.

Мое дыхание учащается, а гнев становится сильнее.

– Знаешь, почему этого не делаешь? – небрежно продолжает он. – Потому что хочешь другого. Ждёшь, что я возьму тебя тут. Скажи, и я сделаю.

Вскидываю подбородок и, не раздумывая, бросаю в ответ:

– Даже если так, это не значит, что скажу. Отойди, я хочу выйти.

– Нет, – отрезает Джейк, что провоцирует мою ироничную улыбку.

– Этого хочешь ты, а не я.

Отползаю назад и дёргаю ручку второй двери, чтобы выбраться наружу другим способом. Но одновременно, Джейк дёргает мою уцелевшую ногу и возвращает обратно, чего не ожидаю и приземляюсь на локти, ударяясь затылком о дверную ручку, взвыв от очередной острой боли.

– Какого черта ты творишь, идиот?! – не сдерживая подступившую ярость, кричу я.

Парень перебирается. Он продолжает частично оставаться на улице, корпусом находясь в салоне. Расставив руки по обе стороны моей талии, Джейк склоняется ниже, благодаря чему опаляет дыханием.

– Не нравится? – шепчет он. – Мне тоже не нравится, когда мной хотят манипулировать.

– Ты псих.

– Ты истеричка.

Он скользит по мне взглядом, делая остановку на груди и области бёдер, где собралось платье, и которое в дополнение ко всему немного просвечивает из-за оставшейся влаги.

– Мы оба знаем, что ты будешь кричать.

– Я не собираюсь кричать, – хотя, от того, в какую жижу превращается мозг благодаря его близости, хочется именно кричать.

– Подо мной, – завершает он, после чего поднимает уголок губ: – Или на мне. Возможно, передо мной. Исключаю два последних из-за содранного колена. Так происходит всегда. И будет происходить в будущем.

– Не будет никакого будущего.

– Скажи мне нет. Постарайся, чтобы прозвучало убедительно.

Его палец проводит по открытой области внешнего бедра, приходится собрать остатки сил и не поддаваться влиянию в виде дрожи. Уже открываю рот, но застываю, когда его палец перебирается на колено, а следом ведёт по внутренней области бедра вниз, в то время как тело умоляет попросить его двигаться вверх.

– Убери, – едва слышно выдавливаю я.

Джейк лишь качает головой.

– Не убедительно. Попробуй ещё раз. Можешь сказать да, тогда дам всё, что захочешь.

А вот позволить ему крутить собой, могу вполне легко. То самое согласие рвётся наружу.

– Последний раз. Да.

– Не пойдёт, – улыбается он. – Без дополнений, Ребекка.

Напрягаюсь и смотрю в его глаза.

– Да.

В следующую секунду хлопает дверца, а его губы накрывают изгиб шеи в выжигающих кровь и последние капли сознания поцелуях. Заключаю его шею в ладони и здоровой ногой огибаю талию, притягивая ближе. Благодаря его шортам и задранному платью, обоюдное желание ощущается как никогда сильнее. Наслаждаюсь каждым касанием, которое он делает. Стараюсь следить за рукой, которая проскальзывает под платье и направляется вдоль талии. Она так и не добирается до груди, возвращаясь в обратном направлении, пока вторая покоится над моей головой, не позволяя ударяться о дверцу. С губ срывается стон, когда он проводит пальцем по чувствительному месту и улыбается у моего уха. Секунда, и раздаётся хруст, моментально понимаю, что трусики полетят в помойное ведро.

– Должен новые, – задыхаясь, говорю я.

– Не должен, – отрезает Джейк.

Он поднимается и принимает сидячее положение между моих ног. На его губах возбуждающая улыбка, из-за которой начинает дрожать каждая косточка в теле. Парень стягивает футболку, за чем очередной раз наблюдаю с упоением, смакуя взглядом тело. Он отбрасывает её в сторону и следом рвётся вторая сторона моего нижнего белья. Атласна ткань отлетает в сторону. Тянусь, чтобы снять платье, но Джейк блокирует движение моих рук, отрицательно качая головой. Он расстегивает несколько пуговиц сверху и стягивает лямки на то расстояние, что позволяет плотная ткань.

– Ты бы видела себя со стороны, – соблазнительно улыбается он.

– С кровью на ноге, растрёпанными волосами, грязным платьем?

– Смотришься охренительно.

Верится слабо, но видя обжигающий взгляд, с которым он смотрит на меня, моментально меняю мнение, доверяя словам.

– Если будешь продолжать бездействовать, то я сделаю всё сама, просто не двигайся.

– Давай.

Выгибаю бровь, ища подвох.

– Делай, я хочу видеть и знать, что ты думаешь и представляешь только меня.

– Я могу представить на твоём месте кого угодно.

– Попробуй, – ухмыляется парень.

Без раздумий поднимаю руку и кладу её на колено, ведя по бедру пальцами к пульсирующей части тела. Вторую кладу на грудь и закрываю глаза, пытаясь сменить его образ кем-то другим, но никто не приходит в голову. Даже так я вижу только его.

– Кого представляешь? – спрашивает Джейк, когда достигаю нужного места и провожу пальцами.

– Помолчи, ты мешаешь нам, – с закрытыми глазами, улыбаюсь я, сжимая грудь.

– Знаешь, почему не говоришь? Потому что там я. Ты думаешь обо мне. Признай это.

– Может быть, ты, а может и нет. В мире полно сексуальных мужчин, о которых можно фантазировать.

– Да, но ты фантазируешь обо мне без меня и со мной. Когда закончишь, выкрикнешь моё имя.

– Посмотрим.

Моя голова переполнена фантазиями. Я не могу ухватиться за какую-то одну. Они все заставят получить разрядку, но беда в том, что в каждой именно Джейк. Я не могу найти и вырвать одну, где не будет его. Приходится прибежать ко лжи.

– Райан Рейнольдс чертовски хорош, – шепчу я. – Остановлюсь на нём.

– Он женат, – с улыбкой, парирует Джейк.

– Не в моих мечтах и фантазиях.

– Не забудь напомнить себе его имя в конце, а то получится неловко.

Приоткрываю веки и запоминаю образ Джейка, продолжающего нависать сверху. Это без надобности, но я хочу запомнить его таким, коков он сейчас. Взъерошенные волосы, наглая и самоуверенная ухмылка, с которой он наблюдает за мной, блеск в глазах, зрачки которых напоминают бездну и говорят о том, что ему нравится картинка, разыгрывавшаяся перед лицом. Идеальное телосложение, не худощавое и не набитое горой бесполезной мускулатуры. Он держит себя в лучшей форме. Такой, какую люблю я. Это ещё один пункт, который магнитом притягивает. Очерчиваю плечи, спускаясь взглядом по груди к прессу, на котором немного, но выделяются кубики. Подавляю стон, упираясь в V-образную область, которая прячется под линией шорт. Это приносит разочарование.

– Твой актёр настолько плох, что ты смотришь на меня?

– Ты бы оценил, насколько он хорош в моих фантазиях.

Закрываю глаза и расслабляюсь, пытаясь представить объект своих слов, но его легко затмевает Джейк. И вот, надо мной уже не Райан Рейнольдс, а парень, что сидит между ног. Так или иначе, я должна начать и завершить концерт, который устроила. Фантазия работает в интенсивном режиме, как и руки, и мне ничуть не стыдно. Я позволяю себе с Джейком больше, чем со всеми другими. Мне плевать, что он подумает, потому что я знаю, насколько сильно это заводит его.

Закусываю губу, чтобы не простонать имя. Подбираюсь к кульминации, но она резко теряется благодаря Джейку, который останавливает движение руки, перехватив запястье.

– Джейк! – зажмурившись, раздраженно рычу.

– Ты представляла меня или нет? – спрашивает он.

– Ты всё испортил!

– Я или нет?

Открываю глаза и нахожу его взгляд, в котором полыхает пожар. Ему не нравится проигрывать. Это не нравится и мне.

– Уже неважно, ты все равно вмешался и всё испортил.

– Я или нет, Ребекка.

– Зачем тебе это?

– Я или нет, – уже четвёртый раз, повторяет он, поджигая меня взглядом.

– Ты сам этого хотел!

– Я. Или. Нет.

Это как сломанная пластинка, которая не желает проигрываться дальше, повторяя одну и ту же фразу. Я отчаянно борюсь с гордость, которая не позволяет признаваться, но в коечном счёте, она проигрывает.

– Ты, – выдыхаю я.

Его губы растягиваются в улыбке, и я забываю обо всем на свете, когда он начинает развязывать шнурок на шортах.

– Я начал – я завершу.

– Лучше бы это было правдой, иначе тебе не жить. Ты остановил меня на завершении.

– Придётся продержаться ещё.

Он тратит жалкое количество времени на презерватив, и вот его тело сверху не в фантазиях, а в реальности. Врезаюсь макушкой в руку, которой он вновь подпирает мою голову, не позволяя оставить на дверце мозги, и вскрикиваю от резкого движения, которое он делает. Господи, он знает, что нужно делать и как оставить меня без травм. Конечно, черт возьми, у него есть опыт в машине.

– Лучше, чем фантазия? – продолжая двигаться, хрипит Джейк, оставляя укусы по шее.

– Слишком, – еле произношу в ответ, запыхаясь от наслаждения того, как он ощущается.

Джейк довольно хмыкает и увеличивает ритм, и всё происходит так, как он говорил: я кричу, желая заползти на потолок от удовольствия, которое носится по телу. Его губы находят мои очень зря, потому что не владею собой, кусая так, что он вздрагивает, но не останавливается. Джейк начинает смеяться, пуская импульсы и вибрацию, из-за чего кожа покрывается мурашками. Он больше не торопится получить поцелуй, а то, что его губы оказались у моих, похоже на случайность.

– Истеричка, – в завершение, говорит он.

Оставляю следы ногтей на его спине и получаю желанную разрядку, выгибаясь от нахлынувшего удовольствия.

– Псих, – держу прежний ответ.

Его губы впиваются в кожу на плече и несколько движений, последнее из которых настолько резкое, что сжимаются пальцы на ногах, подводит его к кульминации.

Окна в салоне запотели, повисший аромат секса и невыносимая духота, от которой хочется задохнуться, вынуждает его подняться и выйти из меня, предварительно оставив игривый укус в области изгиба шеи. Джейк нажимает на кнопку и салон машины начинает наполняться прохладным воздухом, за что я благодарю мысленно. Я не могу пошевелиться, желая одновременно заползти под душ и остаться в подобном положении до тех пор, пока что-то или кто-то не соскребёт моё тело с сиденья. Джейк, в отличие от меня, активничает. Он натягивает шорты и вновь достаёт аптечку, положив мои ноги к себе на колени. Я наблюдаю за тем, как он по новой начинает обрабатывать рану, одновременно дуя на неё, что легко утоляет жжение. В конце парень закрывает лейкопластырем и обращает взгляд к лобовому стеклу. Его губы растягиваются в ухмылке, и тогда это делаю я, замечая листочек под одним из дворников.

Джейк покидает салон, секунду спустя вновь занимая прежнее место, забрав лист. Он возвращает мои ноги на колени и начинает смеяться, прогулявшись взглядом по написанному.

– Штраф за нарушение общественного порядка.

Ещё никогда я не была так рада тонированным стёклам. Это спасение именно в подобные моменты.

Закрываю лицо ладонями и издаю негодующий вопль.

– Увези меня домой, я хочу поработать.

Получаю согласный кивок. Между нами секс, он не требует чего-то другого. Мы получаем своё и уходим, хотя, я обычно прикрываюсь работой, что вовсе незачем. Я знаю, что могу встать и уйти, он не остановит меня – я не остановлю его. Мы можем провести время вместе, но никто из нас не претендует на большее. Мне так удобно, либо я пытаюсь себя убедить.

Глава 12. Джейк

Мои губы расползаются в непозволительно длинной улыбке, когда подхожу ближе и, благодаря стеклянному столу, наблюдаю длину платья, которое заставляет мозг, похоть и фантазию вращаться в направлении бурных смен слайдов. Чёрный цвет делает девушку невероятно сексуальной. Визуально её талия кажется ещё меньше, чем есть на самом деле, а я, видят и знают небеса, обожаю её тело, идеально заточенное под меня.

Ребекка не поднимает глаза, она продолжает водить пальцами по экрану мобильника, что-то печатая. Господи, как меня раздражает это. Я просто ненавижу, что она не поднимает глаза, когда чувствует моё присутствие, словно не ощущает взгляд, который, уверен, тяжелее Боинга. Я совершенно запутался и не понимаю – это безразличие или отрицание. И я собираюсь это выяснить в ближайшее время. Кроме того, меня бесят вазы с цветами, которые уже видел. Она оставила их, и это хоть немного, но раздражает. Я не люблю, когда претендуют на мое. Хуже того то, что я видел два букета, сейчас их уже три.

– Ты не могла встать с кресла, чтобы встретить меня?

– И что было бы? – интересуется Ребекка, поднимая глаза и перекидывая ногу на ногу в самой грациозной манере, либо я всё преувеличиваю.

– Я бы трахнул тебя прямо на входе.

– Воздержусь от общественных мест, – довольно сухо отзывается она, вновь взглянув на экран. Она явно не в духе. И я проклинаю сейчас её мобильник.

– У тебя цветочный салон?

– Я начинаю подозревать, что это твоих рук дело.

– Что именно?

– Записки и цветы.

– Я похож на того, кто предпочитает быть анонимным извращенным романтиком?

– У вас схожее чувство юмора.

– Нет, это не я.

Пусть замёрзнет ад и загорятся небеса, чтобы она оттаяла. Эта девушка с ангельскими белоснежными крылышками и рожками дьяволицы на голове. Даже её улыбка наполнена дьявольскими искорками. И сегодня тот самый день, когда её губы выкрашены в ало красный, который без труда лишит последних извилин не только меня, но и каждого гетеросексуального парня в округе. Благодаря оттенку помады, её глаза блестят, цветом напоминая яркие лужайки с травой, что заливает тёплый солнечный свет.

Стараюсь не показывать раздражения из-за мобильника в её изящных пальчиках. Подобное всегда удаётся мне слишком хорошо. Подозреваю, что дело вовсе в другом. Я никогда не бесился на данный счёт, мне было плевать, кроме того, когда подходил я, девушки забывали о телефоне.

С ней так не выходит, и я выдыхаю.

– Воздержишься даже тут? – улыбаюсь, занимая кресло напротив девушки.

– Тем более тут.

– У тебя какие-то принципы? Это твой кабинет, можешь делать тут всё, что захочешь.

– Могу, и поэтому не хочу заниматься тут ничем, кроме работы. Я люблю разграничивать пространство, всему своё место.

– А в моей машине можно?

– Если смотреть прямо, то это была твоя идея. И если, к слову, надеюсь, оставила царапины первый раз, чтобы повадно не было.

У меня дёргается бровь, потому что желание было обоюдным. Ребекка не отвечает взаимным, она утыкается в какую-то папку и начинает листать страницу за страницей. Я изучаю каждую эмоцию, которая мелькает на её лице. Она сосредоточена на картинках, я сосредоточен на ней, иногда меня это пугает. И сейчас то самое «иногда». Я хочу, чтобы всё её внимание было отдано мне, особенно когда я рядом, но эта девушка легко переключается. Мне хочется обладать её мыслями, мечтами и телом, пока получается только последнее. Это не весь список моих желаний, мнимый один процент из тысячи.

По двери стучат, и Ребекка всё равно не поднимает голову, продолжая разглядывать исписанные страницы, позволяя пришедшему войти. Краем глаза замечаю парня, что быстро проскальзывает в кабинет и торопливо вышагивает к столу, на который кладёт ещё одну папку, гораздо толще той, что сейчас листает Ребекка. Отлично, я очень вовремя.

– Я всё отметил, – сообщает он. – Это то, что нужно, ты должна оценить.

Наконец-то, девушка поднимает голову, и благодарная улыбка появляется на её соблазнительных губах.

– Ты просто чудо, – говорит она.

– Что бы ты без меня делала.

– Могла сидеть тут до рассвета. Обсудим чуть позже?

– Всегда к твоим услугам.

Мне приходится прикусить язык, чтобы не ляпнуть то, что на нём крутится. Парень покидает кабинет, а в кресле под моей задницей внезапно появляются иголки или раскалённая лава.

– К твоим услугам? – равнодушно интересуюсь. Я начинаю раздражаться ещё больше, это напоминает паранойю, где слышу скрытый подтекст.

Ребекка двигает к себе папку и вопросительно выгибает бровь. В ответ кладу ладони на поверхность стола и приближаюсь к девушке. Её лицо напротив моего, нас разделяют жалкие несколько дюймов. При желании, с лёгкостью могу запустить пальцы в ее волосы на затылке и притянуть к себе.

– У тебя есть кто-то, кроме меня?

– Джейк, ты, кажется, немного преувеличиваешь.

– Преувеличиваю?

– Придаёшь слишком большое значение нашим отношениям. Я могу интерпретировать это разными выражениями, чтобы объяснить.

– Я тут, а ты копаешься в каком-то журнале и телефоне.

– А ты ждал, что я прыгну к тебе на шею?

Она поднимается с кресла и сгребает журналы в кучу. Я наблюдаю за её действиями слишком внимательно. Ребекка с грацией пантеры, а именно на неё она сейчас похожа в своём образе а-ля девушка в чёрном и красными губами, перебирает длинными ногами, непозволительную роскошь которых увеличивают туфли. Она кладёт их на стеллаж и возвращается назад. Но не занимает кресло. Девушка садится на стол боком ко мне и продвигается на середину, а у меня пересыхает в горле. Она медленно ложится на поверхность и обращает ко мне взгляд.

– Долго будешь бездействовать?

Если секунду назад во рту было сухо, то сейчас совершенно наоборот. Я откашливаюсь из-за обильного количества слюны, которая начала выделяться с сумасшедшей интенсивностью. Максимально быстро меняется не погода в Лондоне, а её настроение. Хорошо, что она убрала папки, потому что я был готов вывалить наружу всё их составляющее.

Мои губы растягиваются в улыбке.

– Хочу увидеть продолжение.

Черт, да я уже видел и это лучшее шоу.

Подогнув ногу в колене, она находит упор в каблуке и пальцами помогает платью соскользнуть к животику, оголив бедро. Я не видел ничего более сексуального, завораживающего, привлекательного. Такого, от чего могла поехать крыша. Теперь видел. Это Ребекка, которая лежит передо мной в платье на столе в её кабинете, готовая на всё, что я дам.

Её пальчики переходят на внутреннюю сторону бедра, из-за чего откашливаюсь, а на губах девушки начинает блуждать лукавая улыбка дьяволицы. Она уже знает, что получила меня, и я не скрываю, что она права. Всё отъезжает на второй план, стоит ей появиться на горизонте.

– Десять, девять, восемь, семь… – начинает отсчитывать Ребекка, загоняя меня в тупик непонимания. – Шесть, пять, четыре, три… Джейк, ещё немного, и момент упущен. Время ограничено. Два…

Ноги автоматически поднимают тело в вертикальное положение раньше, чем мозг получает сигнал ускориться. Расставляю ладони по обе стороны её бёдер и склоняюсь ниже, втягивая тот самый аромат цветочного геля для душа с тела, кончиком носа касаюсь кожи и улыбаясь тому, как она вздрагивает под моей близостью. Оставляю поцелуй на ладони, что замерла в области колена, устремив взгляд к её лицу.

– Не попросишь закрыть дверь?

– В мой кабинет никто не заходит без стука, даже если дверь приоткрыта.

– Хочешь, чтобы я открыл?

– Хочу, чтобы ты завершил то, что хотел.

– А что я хотел?

– Снять с меня трусики.

– Твоя правда, – улыбаюсь я.

Ладонями скольжу вдоль бёдер, достигая тонкой полоски на талии, за которую тяну ткань, и Ребекка поднимает потрясающие ноги, позволяя мне снять их. От этого голова идёт кругом. Я буквально сгораю и впервые могу кончить за две минуты, как в шутку бросил Патрик. И мало вероятно, что мне придётся расстегнуть ширинку, я уже готов сделать это в джинсы, в карман которых, кстати, сую её трусики.

– Верни, – говорит девушка, протягивая ладонь.

– Нет.

– Джейк, я не проведу рабочий день без нижнего белья.

– Придётся, – улыбаюсь я. – Полезно, когда кожа дышит.

– Тут целая куча людей!

– И только я буду знать, что ты без них.

– Что собираешься с ними делать?

– Готовлю ящик.

– Ящик?

– С твоим бельём. Так, на всякий случай.

– На какой случай? Если кому-то порвёшь бельё?

Других нет, потому что они вдруг стали безвкусными и пустыми после того, как я распробовал девушку, что сейчас покоится на столе. Конечно, не тороплюсь кричать об этом на весь белый свет. Я сам мирюсь с мыслью, что потерял интерес к другим.

Игнорирую вопрос, рывком сдвигая её ближе к себе, из-за чего с губ Ребекки срывается вопль неожиданности. Она обхватывает пальчиками край стола и широко распахнутыми глазами смотрит на меня.

– Ты можешь быть нежнее? – громко шепчет она.

– Могу, но мы оба знаем, что ты не оценишь излишнюю ваниль.

Уголки её губ приподнимаются, когда я задираю платье выше и склоняюсь ближе к идеальному животику. Замечаю, как белеют костяшки на пальцах, что сжимают стекло и улыбаюсь, оставляя поцелуи чуть ниже пупка. Завоёвываю стон и дрожь, которая волной пробегается по её телу, продолжая спускаться ниже. Мои губы следуют по совершенной коже на внутренней части бедра, и Ребекка расслабляется, а я оставляю укус на коже, благодаря чему ее тело снова напрягается, стены кабинета вновь получают стон и вопль в одном произношении.

– Прекрати, у меня остаются следы.

– На это и расчёт.

Именно на то, что кто-то увидит покраснения на её бёдрах и не будет предлагать в займы свой член. Но даже если предложит, мы знаем, что никто не сможет превзойти мой. Вовсе не потому, что он особенный, а потому, что она желает только его. Я более, чем уверен.

Возвращаюсь в обратном направлении, сдвигаясь ближе к части, что наверняка сгорает от нетерпения. Провожу языком, и Ребекка начинает шипеть, чем завоёвывает мой смех. Поднимаю глаза и наблюдаю очередную лучшую картину в своей жизни. Подогнув локти, она нашла упор в руках и откинула голову назад, из-за чего выпирают ключицы, а волосы сползают с шеи, открывая самые божественные виды. Она женственная, дерзкая, сексуальная и страстная. Всё в ней кричит и просит усадить к себе на колени, но Ребекка не промах, она не прыгнет на первый попавшийся член. Она слишком избирательна. Буквально до тошноты.

– Либо ты что-то сделаешь, либо я вставлю каблук тебе в сердце.

– Чертовски нежная, – усмехаюсь я.

Её глаза находят мои в тот самый момент, когда ещё раз провожу языком, получая новую волну дрожи.

– Черт, – тихо рычит она, пронзая меня смертоносным взглядом. – Я ненавижу тебя, Джейк.

– Уверена?

– Более чем… – её голос поднимается на несколько тонов выше на последнем слове, когда делаю ещё одно движение. Её реакция бесценна.

– А если кто-то придёт? – интересуюсь я, наслаждаясь тем, что она сгорает от нетерпения.

– Пойдёт к черту! – ругается Ребекка, над чем смеюсь.

Снова расставляю ладони по обе стороны её бёдер и улыбаюсь, смотря на быстро вздымающуюся и опускающуюся грудь. Возможно, я все же верну ей трусики, потому что не уверен в наличии лифчика. Я полагал, что останется хоть что-то, но, конечно, мог ошибаться. Она легко может себе позволить выход без него. Я не вижу под чёрной тканью бретелек, и по этой причине дотягиваюсь до плеча, стягивая рукав, чтобы узнать наверняка. К моему счастью, бретелька всё же имеется. Она настолько тонкая, что едва заметна. Провожу пальцем по идеально гладкой ткани и встречаюсь со взглядом Ребекки.