Читать онлайн Иосиф, сын Иакова бесплатно

Введение

Эта книга является исторической художественной повестью, все герои в которой – реальные люди, жившие когда-либо на нашей земле. Факты и жизнеописания этих людей и происходящих событий можно найти в библейских текстах – в книге Бытие 37-50 главы.

Повесть основана на фактах, взятых из Библии. К ним были добавлены действия, воссозданы диалоги и мысли персонажей. Также включены дополнительные персонажи, которые вписываются в сюжет и добавляют красок.

Библейские герои часто делали сложный выбор, рисковали и находились на грани жизни и смерти. Они были обычными людьми и так же совершали ошибки и были несовершенны. Но они доверяли Богу, и Он использовал даже их ошибки для Своего плана.

Иосиф также был обычным человеком – любимым сыном своего отца. Бог провел его через испытания, закалил его характер и укрепил в вере. Жизнь Иосифа во многом напоминает жизнь Иисуса Христа, он является прообразом нашего Спасителя.

Господь был с Иосифом во все время его жизни, даже когда казалось, что Бог покинул его. И в доме отца, и в темнице, и во дворце фараона – Бог всегда был рядом. Иосиф прошел длинный путь скорбей – предательство, клевета, заключение… Но рука Бога всегда была на Иосифе и вывела его из тьмы, поставив над всею землею Египетскою. Иосиф на своей жизни понял, что «любящим Бога все содействует ко благу».

Иосиф был исполнен Духа Божия, а его сердце наполнено любовью. Он плачет, отвернувшись от пришедших братьев, которых Бог направил в Египет. Господь изменил братьев Иосифа, очистил их и сделал другими.

Иосиф был причислен к героям веры – Послание к Евреям, 11:22. Его удивительная вера сохранила его сердце в чистоте среди полного одиночества, ведь он жил среди язычников. Он остался верен Богу, несмотря на блеск и величие, окружающие его. Он верил Господу и в темное время своей жизни и в моменты возвышения. Иосиф смотрел только на Бога и знал, что Он любит его и проявит Себя в нужное время.

В наше время ученые предлагают разные версии о времени, в которое жил Иосиф. Некоторые считают, что он жил во времена гискосских завоевателей, другие основываются на том, что он жил при Сенусерте II, третьи заявляют, что это был Аменхотеп III либо Тутмос III.

Для упрощения рассказа автор использует время правления Сенусерта II – при его жизни Иосиф попадает в рабство в Египет. Далее на трон восходит Сенусерт III и семья Иосифа переселяется в Египет при его правлении.

Глава 1

Иосиф же отведён был в Египет, и купил его из рук Измаильтян,

приведших его туда, Египтянин Потифар,

царедворец фараонов, начальник телохранителей.

Бытие 39:1

Захлопнулась железная дверь, и Иосиф в отчаянии бросился к ней.

– Я не делал этого! – закричал он. – Выпустите меня.

Ответом юноше были удаляющиеся шаги стражника и наступившая следом тишина, только где-то монотонно капала вода. Иосиф опустился прямо на каменный пол и привалился спиной к двери. Потрогал место на шее, где раньше был его отличительный знак распорядителя дома и погрузился в тяжелые воспоминания.

Все произошло в одночасье – из любимого сына в богатой семье он превратился в бесправного раба в языческой чужой стране. Иосиф застонал и постарался выкинуть из головы мысли о доме и воспоминания, как он стал рабом и стал думать о недавних событиях.

Еще утром он был уважаем в доме Потифара, но все изменилось, как по щелчку пальцев. Точнее, все шло к этому уже давно, с тех пор, как жена Потифара увидела его, и он ей очень понравился.

– Как тебя зовут, юноша? – спросила она при первой их встрече.

Иосифа и еще двух рабов только привели в этот дом после покупки. Нубит проходила мимо и, заметив очень привлекательного, стройного и смущенного раба, остановилась рядом с ним.

– Иосиф, госпожа, – ответил юноша, смущенный взглядом ее черных глаз.

– Красивое имя, – задумчиво проговорила Нубит, в упор рассматривая покрасневшего юношу. – Откуда ты?

Их разговор прервался, когда Потифар подошел к новым рабам, среди которых стоял и Иосиф. С Потифаром шел его распорядитель дома – Джахи – мужчина лет 40, среднего роста, крепкого телосложения и с цепким взглядом темных глаз. Он показал на трех рабов, стоящих в ряд и не смеющих поднять глаза, чтобы взглянуть на нового хозяина.

– Господин, этих двух рабов я приобрел для работы по дому. А третий обучен грамоте, и может принести большую пользу.

Потифар подошел ближе к Иосифу и взял его за подбородок, заставив поднять глаза.

– Откуда ты и кто учил тебя грамоте?

– Г-господин, – Иосиф запнулся, произнося непривычное для него слово. – Я из земли Ханаанской, мой отец учил меня всему.

– Умеешь ли ты считать, составлять письма и читать их?

– Да, – кивнул юноша.

Потифар несколько минут смотрел на Иосифа, у того в глазах был страх, но в то же время мужчина видел в них честность и открытость. Потифар знал, что это нужное сочетание для раба – он будет бояться господина и в то же время не обманет его.

– Хорошо, – мужчина повернулся к управляющему его домом. – Джахи, объясни рабу, чем он будет заниматься. Отвечаешь за него.

Иосиф чувствовал унижение и стыд, у него даже не спросили имени, а отнеслись как к вещи, которая может «принести пользу». Перстень Потифара оставил след на его щеке и юноша понял, что теперь так будет всегда.

Опустив голову, Иосиф покорно пошел за Джахи в дом, не замечая взгляда, которым жена Потифара провожала его. Нубит понравился красивый и стройный юноша, выглядевший так потерянно. Она слышала его разговор с ее мужем и понимала, что юноша не только привлекателен, но и умен.

В ее душе начало возникать желание к Иосифу. Пока это были первые ростки – мысли, которым женщина позволила пробраться в ее сердце и завладеть им.

Иосиф же внимательно слушал наставление Джахи о его новой жизни.

– Иосиф, ты будешь моим помощником, – говорил тот. – Прежнего казнили за воровство.

Юноша вздрогнул, а Джахи приблизил свое лицо к нему и заглянул в глаза.

– Господин взял тебя к себе, не вздумай обмануть его доверие, если не хочешь к крокодилам.

Иосиф бы и без этой угрозы не стал воровать, в его голове еще были свежи слова отца. Он учил сына, говоря ему «Лучше быть честным, но бедным, чем богатым, но вором. Я обманывал и не один раз в своей жизни, это ничего хорошего не принесло».

Обманом Иаков получил благословение и убежал к дяде. Иосиф помнил рассказы отца о дяде Исаве и о страхе отца перед ним. А еще юноша знал, что это Бог вел его отца, ведь если бы Иаков не обманул брата и не убежал, то не встретил бы его маму. На всем была рука Божья, которая превращала беды и обман в благоприятные события.

Слушая Джахи, Иосиф задавался вопросом, то, что произошло с ним, могло ли быть Планом Бога? Юноша прекрасно знал, что Бог не оставляет тех, кто любит Его. Он испытал раскаяние за то, что усомнился в Великом и Всемогущем Господе. Раз Бог допустил мое рабство, думал Иосиф, значит, Ему так угодно.

С трудом дождавшись вечера, юноша, несмотря на усталость, упал на колени в каморке, отведенной ему, где уже жили несколько других рабов. Иосиф старался не обращать внимания на них и стоя на коленях перед своим Богом, молился ему.

– Великий Бог, Ты делаешь чудные дела, Ты сотворил наш мир, Ты спас Ноя от потопа, Ты обещал дать Аврааму землю и потомство. Я верю в Тебя и Твою силу, мой Бог! Я знаю, что Ты меня не оставишь и поможешь мне и в этой стране.

Когда Иосиф поднялся с колен, он осознал, что на него удивленно смотрят другие рабы. Один из них – молодой парень, которого звали Надир, спросил у юноши:

– Кому ты молился? У тебя же нет фигурки бога и здесь нет алтаря. Какой твой Бог?

Иосиф сильно устал, чтобы долго говорить на эту тему, но все-таки удовлетворил любопытство Надира, сказав:

– Мой Бог – Невидимый, но Он Всемогущий и может услышать меня и отсюда. Моему Богу не нужен алтарь. Ему можно устроить жертвенник, чтобы воздать Ему приношение. Но услышать меня Он может и без алтаря.

– Как ты общаешься с Невидимым Богом? С чего ты вообще взял, что Он есть? – рассмеялся Надир.

– Я знаю, – Иосиф спокойно смерил его взглядом. – Мой Бог Силен. Я не видел Его, но я верю в Него.

Надир больше не смеялся, его поразила уверенность, сквозившая в глазах юноши. Вместо этого парень протянул ему руку и представился.

– Меня зовут Надир, а ты кто и откуда?

Иосиф представился, тем временем остальные рабы потеряли к нему интерес и занялись своими делами. А Надир подсел к нему ближе и сказал:

– Ты не бойся, наш господин добрый. Он хоть и служит фараону, но к нам относится хорошо, главное, все делать так, как он хочет и вовремя.

Иосиф, у которого уже пропал сон, спросил в свою очередь у Надира:

– А ты откуда? Как попал сюда?

– Моя семья очень бедная, и отец задолжал огромную сумму. Я продал себя, чтобы моя семья могла выплатить долг.

Юноша покачал головой, думая о том, как ужасно может сложиться жизнь человека.

– А тебя в твоей земле захватили в плен? – Надир смотрел с интересом. – Ты участвовал на войне? Или это был набег?

Иосиф вспомнил, как его братья смотрят ему вслед, а Симеон подкидывает мешочек с серебром. Их глаза горели радостью от сделки и ненавистью к нему. Юноша почувствовал, как в груди опять появилась тяжесть, и горечь наполнила сердце. Он тихо сказал:

– Меня продали… Надир, я хочу спать. Давай поговорим потом.

Парень удивился, но понял, что для его нового друга это больная тема. Надир прекрасно понимал, что у Иосифа могли быть разные причины, по которым он не хочет говорить и решил пока к нему не лезть.

***

Иосиф поднялся на ноги, наступало утро, и скоро ему должны были принести еду. Здесь, в темнице его кормили два раза в день. После обильной еды в доме Потифара было трудно привыкнуть к скудной трапезе в заключении.

Юноша не переставал надеяться, что вот-вот зайдет Потифар и скажет, что это все ошибка, и его жена во всем призналась. Господин Иосифа не был плохим, но жене он явно верил больше, чем рабу, пришедшему из далекой земли.

Иосиф провел рукой по начавшим отрастать волосам, опустился на колени и стал горячо молиться. Юноша благодарил Бога за то, что Он хранил его и здесь. И просил вывести его из этого места.

– Неужели Ты привел меня в Египет только для того, чтобы я стал рабом? Чтобы умер в темнице? Всемогущий, я знаю, Ты силен и можешь вывести меня из тьмы. Я верю Тебе, но прошу, дай мне сил. Укрепи меня.

Иосиф старался быть твердым и верить в Бога. В темнице, когда он остался совсем один, у него оставался только Бог. Вера Иосифа росла с каждым днем, и он чувствовал, что несмотря ни на что, Бог рядом. Он по-прежнему верил, что Господь справедлив и милостив.

– Ты же знаешь, Господь, что я не делал этого! – Иосиф опять заговорил с Богом. – Я не притрагивался к этой женщине! Я знаю, что для Тебя это грех. Я хотел быть чистым. Потифар не захотел меня слушать, но Ты знаешь, как все произошло.

Иосиф замолчал, с тоской смотря в небольшое окно. Оно было расположено выше уровня его головы, и он мог только мечтать о том, чтобы выглянуть в него. В темнице у него не было никакого дела, и он только предавался воспоминаниям и думал.

Для пытливого ума Иосифа это было сложно. К тому же память усердно подбрасывала разные фрагменты, которые юноша предпочел бы забыть. Иосиф с содроганием вспомнил, как женщина первый раз пыталась обольстить его.

Он тогда работал в доме Потифара уже вторую декаду1 и немного освоился в этом месте. Надир помогал ему и рассказывал, что стоит делать, а куда лучше не идти. Иосиф был благодарен своему другу. Хотя тот и был чужеземец и язычник, поклоняющийся своим богам, но юноша понимал, что без Надира ему пришлось бы туго.

Порядки в доме Потифара, обычаи египтян и многое другое сбивало Иосифа с толку. Один раз он попытался погладить кошку, важно разлегшуюся на траве в садике. Но стоило ему протянуть руку к животному, как Надир, оказавшийся неподалеку, тут же зашипел:

– Что ты делаешь? Не трогай ее!

Иосиф испуганно отдернул руку и покосился на друга.

– Что я сделал не так?

Надир усмехнулся и, оторвавшись от своей работы, подошел к юноше.

– Госпожа не любит, когда трогают ее Хепри. Чужих богов лучше не трогать, Иосиф.

Юноша удивленно посмотрел на Надира.

– Госпожа поклоняется кошке?

– Кошка – это священное животное нашей богини Бастет, которая приносит здоровье, радость, веселье и жизнелюбие.

Иосиф посмотрел на кошку, потом перевел взгляд на Надира. Он уже немного знал о богах, но все равно удивлялся египтянам и их многобожию. Надир стоял, ухмыляясь, уже догадываясь, какой вопрос будет дальше. Ему нравился этот паренек, с доверчивым, но честным взглядом, всегда готовый помочь и верящий в Своего Бога.

– Скажи, сколько у вас всего богов? – именно этот вопрос Надир и рассчитывал услышать.

Он усмехнулся и посмотрел на друга.

– Расскажу вечером. Хотя за один вечер всего и не расскажешь.

– Я могу рассказать тебе, – послышался голос за спиной Иосифа.

Тот удивленно оглянулся и в недоумении и смущении посмотрел на Нубит. Она с интересом разглядывала красивого юношу. Ее привлекали тонкие черты лица с прямым носом и миндалевидным разрезом карих глаз. Черные волосы контрастировали с довольно белой кожей. Стройная фигура Иосифа с тонкой талией и довольно широкими плечами понравилась Нубит еще в их первую встречу. Она подошла ближе к юноше и спросила:

– Что ты хочешь услышать? О каких богах?

Надир, удивленный поведением госпожи, поспешно отошел в сторону и сделал вид, что вернулся к своей работе. Нубит даже не обратила внимания на парня, все ее внимание было поглощено Иосифом. А тот растерянно смотрел, как отходит его друг, потом посмотрел на Нубит.

– Госпожа, я не знаю ваших богов.

– Знаешь, что наши боги дают нам все? Счастье, благополучие, здоровье, – при каждом слове Нубит приближалась все ближе к Иосифу. – Они дают нам урожай, помогают на войне и исцеляют болезни.

Юноша чувствовал горячее дыхании Нубит на своей щеке. Она наклонилась к самому уху Иосифа и прошептала:

– А еще у нас есть бог Мин. Он отвечает за плодородие и…

Женщина не договорила, потому что в доме послышался голос Потифара. Она быстро отпрянула от Иосифа и отступила на шаг назад. Ее щеки слегка покраснели, то ли от стыда, то ли от гнева, а глаза заблестели. Нубит ткнула пальцем на какую-то вазу и приказала Иосифу перенести ее в другое место. Как раз из дома во внутренний сад вышел Потифар и направился к жене.

– Ты готова ехать со мной?

– Конечно, – Нубит прикоснулась губами к щеке мужа, но глазами она следила за Иосифом.

Он, весь красный и ошарашенный поведением госпожи, переносил вазу на нужное место. Надир, качая головой, исподтишка наблюдал за ними, но он знал, что вмешиваться нельзя. Госпоже Потифар ничего не сделает, а вот Иосифа или даже его – Надира, он может и убить.

Надир помнил, как госпожа уже приставала к одному из рабов – симпатичному нубийцу, захваченному во время военных походов. Кто-то доложил об этом Потифару и тот очень разозлился. Но гневался он не на жену, а на раба. Нубийца казнили, а Нубит все сошло с рук. Если Иосиф попадет в ее руки, то он пропал… Надир не хотел терять нового друга, он решил поговорить с ним.

Когда Нубит и Потифар скрылись в доме, Надир подошел к Иосифу. Тот был смущен и, казалось, не совсем понимал, что произошло.

– Иосиф, – парень смотрел на друга с сожалением. – Все хорошо?

Юноша искоса взглянул на друга и тихо сказал:

– Кто такой бог Мин? Госпожа говорила про него.

– Он отвечает за плодородие и любовь. Любовь между мужчиной и женщиной.

Надир наблюдал за реакцией Иосифа, на лице того проступило отвращение, смешанное с удивлением.

– У нее есть муж!

– Думаешь, это ее волнует? Иосиф, держись от нее подальше! Уже были случаи, когда госпожа соблазняла рабов. Их потом казнили.

– Неужели Потифар ничего не видит?

– Наверное, ему все равно. Я не знаю, – Надир пожал плечами и добавил. – Хочешь быть живым, не попадайся ей на глаза.

– Я не буду с ней спать! – глаза Иосифа засверкали гневом. – Мой Бог против такого!

– Твой Бог сможет защитить тебя от госпожи? Просто держись от нее подальше, – повторил парень. – И молись твоему Богу, потому что если Нубит заинтересуется тобой, то тебе никто уже не поможет. Даже твой Бог…

***

Сидя в сырой камере, Иосиф вспоминал эти слова. Он не был согласен с ними. Хотя бы потому, что он все еще был жив. Бог спас его от смертной казни, которая должна была наступить после обвинения Нубит. И пускай он был в темнице, все равно верил в силу Бога. Иосиф старался не отчаиваться и продолжал верить, что Бог выведет его из этого места.

Перед его глазами опять встала Нубит, она была так соблазнительна в их последнюю встречу… У Иосифа долгое время получалось не сталкиваться с ней слишком близко. Хотя госпожа старалась оказаться рядом с ним.

Надир помогал ему и часто был рядом, но он тоже был всего лишь рабом. А женщина не хотела, чтобы были свидетели соблазнения. Ей нужен был только Иосиф. Она отсылала Надира по различным поручениям и заговаривала с Иосифом. Под разными предлогами женщина старалась завлечь Иосифа, но тот избегал ее.

Много раз на протяжении нескольких лет она безуспешно подстраивала их встречи, это было для нее всего лишь игрой. А Иосиф горячо молился Богу, прося помощи в этом деле.

Господь помогал, ставя препятствия для Нубит. Он хранил Иосифа, который уже достиг совершеннолетия и стал мужчиной2, и помогал ему не впасть в искушение. За это время Иосиф успел стать распорядителем дома, Джахи уехал в другой город к своим детям и жене. А взамен себя мужчина порекомендовал Потифару Иосифа. Джахи сказал, что он прекрасно справится с этой обязанностью – Иосиф рассудительный, умный, честный и преданный.

Потифар и сам это видел, он понимал, что Бог Иосифа помогает ему и дает успех во всех делах его. И поставил Иосифа над домом своим, доверил ему все, что было у него. Иосиф старался оправдать доверие Потифара и усердно трудился для него. Господь благословил дом Потифара ради Иосифа.

Нубит за это время так и не успокоилась. Желание все больше овладевало ей, а к нему прибавлялась злость на то, что Иосиф так долго избегает ее. Она не думала о последствиях своего поступка, женщина хотела утолить свое желание.

Когда Нубит в очередной раз смогла подстеречь Иосифа одного, то сказала ему:

– Спи со мною.

Тогда Иосиф отказался, сказав:

– Вот, господин мой не знает при мне ничего в доме, и всё, что имеет, отдал в мои руки. Нет больше меня в доме сём; и он не запретил мне ничего, кроме тебя, потому что ты жена ему; как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом?

После этого разговора Нубит продолжала каждый день искать способ соблазнить Иосифа. Она говорила с ним, но со временем поняла, что просто слов мало, и нужно перейти к более решительным действиям. Женщина знала, что скоро праздник и решила, что это будет удачный день для нее. Ее астролог окончательно убедил ее действовать в этот день, сказав, что в праздник Мина она получит то, что хочет. На какое-то время Нубит успокоилась, готовясь к празднику. Она знала, что ее муж уйдет, а Иосиф останется в доме.

Когда настал тот роковой день, в доме никого не было, это был праздник Мина (Амина) – бога плодородия, мужской силы и разливов Нила. Он защищал караваны странников и торговцев, даровал урожай.

Потифар был с фараоном3, как его царедворец, он был обязан находиться рядом с ним вместе с другими сановниками. Многие обитатели дома отправились на праздник, кого-то Нубит отослала специально. В доме никого больше не осталось, только во дворе находилось несколько рабов, которых женщина оставила на всякий случай. Она больше не хотела ждать, с каждым днем женщина все больше загоралась желанием к молодому человеку.

Надира она отослала еще утром, парень хотел повидаться с семьей, и она разрешила ему сходить к ним на праздник. Иосиф же не знал про ее планы, он все утро занимался подсчетом урожая по приказу Потифара. Зайдя в дом, он был поражен тишиной. Молодой человек прошелся по центральной комнате, заглянул в боковые комнаты. Подумал, что госпожа молится у алтаря и решил выйти, пока не столкнулся с ней.

Но уже было поздно, Нубит окликнула его из женской половины дома.

– Иосиф, подойди сюда!

– Госпожа, я не могу, – Иосиф смущенно отступил к выходу, но он был слишком близко к женщине.

Силуэт Нубит возник на пороге, сзади в комнате был полумрак – окна были закрыты циновками. Иосиф старался не смотреть на женщину, на которую было накинуто легкое покрывало.

– Иосиф, – голос Нубит звучал призывающе и томно. – Подойди ко мне.

Мужчина сглотнул, чувствуя, как его тело откликается на голос женщины. Это был огромный соблазн… В душе он взмолился Богу, прося о защите. Нубит же, подойдя почти вплотную к нему, скинула покрывало, под которым ничего не было. Одновременно с этим Нубит ухватилась за край схенти4 Иосифа.

– Ложись со мной…

Ее голос звучал обольстительно, а стройное тело призывало к действию. Иосиф в ужасе отшатнулся, зажмурившись и молясь. Его верхняя схенти5 осталась в руке Нубит.

Придерживая рукой нижнюю набедренную повязку, Иосиф в ужасе выскочил во двор. Нубит же закричала, зовя своих рабов, которые были во дворе, чтобы показать им одежду Иосифа. Она обвинила его в том, что он напал на нее и хотел лечь с ней, сказав:

– Посмотрите, он привёл к нам Еврея ругаться над нами. Раб пришёл ко мне, чтобы лечь со мною, но я закричала громким голосом. И он, услышав, что я подняла вопль и закричала, оставил у меня одежду свою, и побежал, и выбежал вон.

Иосифа поймали, и, связав, бросили в кладовую. С ним ничего не стали делать, пока не было Потифара, который все еще был на празднике. Мужчина пришел домой только ближе к вечеру. Он был пьян и в отличном настроении.

Потифар знал, что в этот праздник все веселились – и рабы, и его жена, и другие обитатели его дома. Поэтому он очень удивился, когда зашел во двор своего дома. Обычно в праздники здесь было весело – где-то пели, в другом месте смеялись и болтали. Все праздновали и пили вино или пиво из ячменя. Но в этот день царедворца встретили перешептывания, взгляды исподтишка и довольно тихая атмосфера.

Мужчина встревожился, беспокоясь, что что-то случилось с его женой. Он быстрыми шагами зашел в дом, где в центральной комнате его встретила жена. Нубит поднялась навстречу мужу, ее глаза были красными от слез, волосы растрепаны, и весь вид свидетельствовал о горе.

С Потифара тут же слетел хмель, он шагнул ближе и спросил:

– Нубит, что произошло? Почему ты плачешь?

Женщина подошла к мужу, вытянула дрожащую руку, в которой все еще был зажата одежда Иосифа.

– Посмотри, твой раб пришел ко мне, чтобы лечь со мною. Я закричала, и он испугался, оставил свою одежду в моих руках и убежал.

Глаза Потифара наливались гневом по мере рассказа его жены. Хмель, который не до конца вышел из его голову, ударил с новой силой, добавляя злости. А Нубит видела это и добавила:

– Так поступил со мной раб твой. Он воспользовался твоим отсутствием и хотел надругаться надо мной.

Сказав это, она расплакалась и уткнулась в грудь мужчины. Потифар горячо любил свою жену и многое ей прощал. И когда кто-то пытался ее обидеть, мужчина приходил в бешенство. Так случилось и в этот раз. На это и рассчитывала Нубит.

– Где он? – Потифар сжимал кулаки, готовый лично разобраться с мужчиной, обидевшим его супругу.

Всхлипывая, Нубит прошептала:

– Еврея заперли в кладовой.

– Еврея? – Потифара как будто ударили, и он медленно повернул голову к жене. У него был только один раб-еврей.

А та не заметила резкой перемены в муже и кивнула:

– Да, Иосифа, распорядителя дома.

Потифар не говоря ни слова, быстро пошел к кладовой, находившейся в задней части дома. Он не мог видеть ухмылку Нубит, которая считала, что пускай у нее ничего не получилось с Иосифом, и он не поддался на ее соблазны, но никто не будет винить ее.

Мужчина открыл дверь кладовой, Иосиф лежал на полу в неудобной позе. Его руки затекли, а в плечо впился какой-то острый угол. От света, упавшего на глаза, Иосиф зажмурился, потом взглянул на господина, стоявшего в проеме двери.

– Ты предал мое доверие! – голос Потифара звучал глухо. – Я дал все, что у меня было, в твои руки. Так ты отплатил мне?

– Я не сделал ничего плохого! – голос Иосифа был умоляющим. – Прошу, выслушай.

– Достаточно того, что ты сделал с моей женой, – Потифар развернулся, чтобы выйти и отдать приказ слугам.

Но вслед ему понеслись слова:

– Господин, ты знаешь меня, я никогда бы не замыслил против тебя дурного. Я не делал ничего, в чем меня обвиняют!

Рука Потифара застыла на двери, он и правда, отлично успел узнать Иосифа. Потифар знал, что тот был честен, прекрасно выполнял свою работу и никогда не стремился даже посмотреть на его жену. А еще царедворец знал, что Иосиф умен и не стал бы делать таких вещей в его доме.

Но тогда это означало, что Нубит обманывает. Потифар прекрасно сознавал, что его жена как раз таки не всегда честна. Но он слишком любил ее. А оставить это дело незавершенным он не мог – это бросило бы тень на его дом и жизнь.

Потифар опустился на свое ложе, погруженный в тяжкие думы. Его окружала роскошь и богатство – искусно вырезанная мебель, отделанная золотом и слоновой костью, расписанные настоящими мастерами стены, одежда из тончайшей ткани, всевозможные украшения.

Но ничто из этого не радовало мужчину в данный момент. Он должен был отдать приказ о казни своего раба… Не просто раба, а того, кому он доверял! Которого считал своим другом, даже сыном, а не просто рабом! За последнее время они много общались, и Иосиф нравился Потифару. Не может он быть виноват в таком преступлении…

Гнев, сначала овладевший Потифаром, медленно исчезал, взамен ему приходило горькое чувство сожаления и печали. Перед мужчиной встал выбор – казнить раба или разобраться со своей женой.

Потифар не знал, как поступить, он не хотел брать такую тяжесть на свою душу, как казнь невиновного человека. Но Нубит была глубоко в его сердце, она владела его мыслями и его душой.

С трудом приняв решение, Потифар встал и вышел из спальни. Слуги, ожидавшие приказа господина, находились в зале и были удивлены, когда услышали:

– Отвести Иосифа в темницу для царских узников.

Нубит тоже была ошарашена таким решением мужа. Она со страхом посмотрела на него и прочитала в его глазах, что он все знает.

– Прости меня, – губы женщины задрожали. – Я не знаю, как это получилось.

– Я люблю тебя, – Потифар был печален. – Но из-за тебя я лишился прекрасного работника и друга.

Нубит протянула руку, чтобы положить ее на плечо мужа. Но тот только дернул рукой и вышел на улицу. Мимо него провели Иосифа, с шеи которого уже был сорван его отличительный знак, а с рук сняли серебряные браслеты.

– Господин! – Иосиф попытался обернуться. – Я не делал этого!

Потифар отвернулся, чувствуя, что еще немного, и он сдастся. Этого он не мог себе позволить. Но той ночью он долго не мог уснуть, видя перед собой умоляющие глаза Иосифа и слыша его голос, твердящий о том, что он не виноват.

Глава 2

Израиль любил Иосифа более всех сыновей своих,

потому что он был сын старости его, –

и сделал ему разноцветную одежду.

Бытие 37:3

Стараясь забыть о Нубит и сознавая, что его опять предали, Иосиф опустил голову вниз и погрузился в жаркий полдень. Он еле шел за верблюдом, неторопливо вышагивающим перед ним. Бока верблюда мерно вздымались, а корзины с благовониями, привязанные к седлу, покачивались из стороны в сторону. Туда же к седлу тянулась и веревка, которой были связаны руки юноши. В памяти всплывали воспоминания…

Изредка слышались гортанные крики купцов, погоняющих верблюдов, но в целом было тихо. Только бесконечные пески, солнце, слепящее глаза, и воздух, мерцающий от жары.

Иосиф шел с караваном уже несколько дней и только начал приходить в себя. Первое время он шел и оборачивался назад. Как он надеялся, что братья пошутили! Иосиф ждал, что братья догонят его и заберут домой, но дорога сзади была пустынной. А отец? Почему он не ищет его? Юноша знал, что отец любит его, но где же он?

Ночами Иосиф почти не спал, смотря на звездное небо и не понимая, как так получилось, что он стал рабом. Он до боли в глазах вглядывался в темноту и вслушивался в ночные звуки, надеясь услышать свое имя. Иосиф молился о том, чтобы братья все рассказали отцу, но потом вспоминал их лица, полные злобы, и глаза, в которых была ненависть к нему, и замолкал.

Он понимал, что братья никогда не признаются в содеянном, но почему отец не ведет поиски? Неужели с ним тоже что-то случилось? Иосиф чувствовал, как его сердце сжимается от страха за отца, за младшего брата, которого он очень любил, и за свое будущее. Оно было таким неясным… Куда его приведут? Разве он – Иосиф, любимый сын отца, может быть чьим-то рабом?

Юноша сжимал руки, натертые веревкой, и вытирал горькие слезы. Он с трудом мог смириться с произошедшим с ним. Иосиф смотрел в темное небо, освещенное звездами и луной, и молил Бога:

– Где Ты? Почему Ты допустил это? Прошу, выведи меня из этого плена! Освободи меня! О, Господь, прошу, яви Свою силу!

Дорога в Египет была трудна, и некоторые рабы, шедшие с ним, умерли. Других продали в городах, через которые проходил их караван. Купцы старались оставлять у себя молодых, сильных и красивых юношей и девушек, зная, что выручат большие суммы за них в Египте.

По этой же причине не продали и Иосифа, он был здоровым и красивым. Так что на его шею и плечи ни разу не опускался бич, чтобы не испортить товар. Правда, Иосиф даже не обращал на это внимания, погруженный в свое горе.

Юноша вышел из этого состояния, только когда их караван добрался до Египта. Пройдя рядом с несколькими городами и переплыв через реку, купцы оказались в Мемфисе.

В отличие от шатров, к которым привык Иосиф, здесь были настоящие дома – построенные из необожжённого кирпича, с плоскими крышами, и над некоторыми из них возвышались надстройки. Стены, окружающие город, выглядели такими высокими и неприступными. Великолепный дворец фараона и храм в центре города возвышались над другими зданиями и невольно привлекали к себе внимание.

Иосиф даже забыл про свои веревки на руках и с любопытством смотрел на огромные городские ворота, через которые прошел их караван. Рассматривал других людей – жителей, стражников у входа в город и таких же чужеземцев, как он сам.

Вот мимо него прошли рабы, неся своего господина на носилках. Из-за шторки, закрывающей носилки, высунулась мордочка обезьяны. Иосиф в изумлении проводил странную процессию взглядом, только потом он узнал, что здесь обезьянки были ручными. И многие богатые господа заводили себе такого питомца. В другом месте египетский малыш с выбритой головой и косичкой на левом боку тянул отца за руку и что-то просил.

От ворот города до набережной шла длинная дорога, по которой и направился караван торговцев. Купцы, наконец заплатившие пошлину, тронулись с места, и Иосиф с другими рабами зашагал дальше за верблюдами хозяев.

Идя по длинному пути к набережной, Иосиф рассматривал людей, которых здесь было великое множество. Здесь можно было увидеть и нубийцев с их длинными волосами и страусовым пером в пышной прическе, в их ушах были тяжелые серьги, а шею, руки и ноги украшали массивные ожерелья и браслеты. Некоторые из нубийцев носили шкуры пантер и леопардов на плечах. Встречались и жители пустыни, ведущие кочевой образ жизни и вынужденные носить одежду, которая закрывала от палящего солнца и песчаных бурь. Обычными их нарядами были длинные одежды, платки на головах – куфии и плащи, преимущественно из шерсти. За ними шли верблюды – их обычный вариант передвижения.

Это место поражало своим шумом, множеством людей, криками и разными запахами. Иосиф вертел головой, стараясь уловить все. Он с восторгом всматривался в торговцев, стоящих у прилавков и зазывающих покупателей. Все выглядело таким ярким, вкусным и красивым.

Иосиф засмотрелся на какого-то ассирийца, тот был в длинной рубахе с короткими рукавами, она была украшена бахромой и разными узорами, а на плече висела перевязь, доходившая до пояса. Юноша даже приостановился, но тут охранник их каравана подтолкнул его.

– Иди, давай, еще насмотришься на всех.

Иосиф как будто вынырнул из сна и опять оказался в реальности, которая была страшнее, чем кошмар. Звуки, цвета и запахи обрушились на него с новой силой. Но теперь юноша ясно ощущал веревки на руках и любопытные взгляды прохожих. Он понял, что его оценивают как раба, и его щеки налились краской стыда.

К этому времени они уже подошли к набережной, и перед взглядом взволнованного, смущенного и испуганного юноши предстало захватывающее зрелище – корабли на пристани, множество снующих людей, грузчики, работающие в набедренных повязках, и река, расстилающая на много километров и сверкающая на солнце… Это был великолепный вид, и Иосиф, почувствовав дуновение свежего ветерка, принесенного с реки, подумал, что может все и не так плохо. Ведь Бог был с ним!

Но такое настроение длилось недолго, их караван подошел к невольничьему рынку. Там активно шли торги – на помост по очереди выводили рабов с табличками на шее, на которых была написана цена. Иосиф с ужасом подумал, что скоро настанет и его черед встать перед всеми. Купец, продающий раба, показывал его зубы, мускулы и всячески расхваливал.

Юноша молился Богу, просил Его об избавлении от этой участи. Просил, чтобы Бог сотворил чудо, и его освободили. Иосиф боялся представить, как встанет перед разношерстной толпой с табличкой на шее и его кто-то купит. Он же свободный человек! Душа Иосифа была в смятении, как меня кто-то может продать или купить, думал он?

Все ближе был рынок, вот уже на его шею вешают табличку с ценой. Юноша сам не заметил, как оказался в очереди к помосту. Рабы, шедшие с ним в караване, стояли сзади и спереди него. Купцы, приведшие их, покрикивали на пленников, заставляя их стоять прямо.

А Иосиф все молился, но надежда в его груди таяла по мере приближения к помосту. Перед ним оставался только один человек, а Бог все не спешил его спасать… Страх и разочарование все больше овладевали душой Иосифа. Неужели он зря молился и верил? Почему Всемогущий Господь допускает все это?

Толчок в спину и грубый оклик сзади заставили юношу вынырнуть из его мыслей.

– Давай, поднимайся! – повторил голос, и Иосиф на ватных ногах, в одной набедренной повязке и с сильно бьющимся сердцем взобрался на помост.

Набедренные повязки, украшенные разноцветными нитями, широкие одеяния с кисточками, шерстяные накидки, украшенные бахромой, множество лиц, глаз и ухмылок – все смешалось в одно. Иосиф чувствовал десятки, даже сотни взглядов на себе.

И внезапно посреди шума и криков, он почувствовал, как какое-то спокойствие наполняет его. Иосиф вдруг осознал, что Бог рядом с ним. «Не теряй веры», – прозвучал Голос в душе, и юноша поднял голову, ощущая присутствие Незримого Бога. Он вспомнил слова отца о том, что Бог все делает для Своей славы и для блага тех, кто любит Его. Иосиф понял, что Бог не оставит его даже в рабстве. Юноша больше не боялся, он спокойно стоял, смотря на толпу, и когда его купили, он не испытывал страха.

Его спокойное поведение понравилось человеку, который купил его. Это был Джахи – распорядитель дома Потифара, который приехал по приказу своего господина за новыми рабами.

– Эй, раб, – Джахи обратился к нему. – Как тебя зовут?

– Иосиф, – юноша без страха смотрел на мужчину.

– Когда отвечаешь, добавляй «господин», – прищурился тот.

– Хорошо, господин, – покорно кивнул Иосиф.

Джахи кивнул и спросил:

– Купец сказал, что ты разумеешь грамоту, так ли это?

– Да, господин, – Иосиф чуть не забыл добавить это слово.

Джахи больше ничего не сказал, он кивнул одному из стражников, чтобы он присмотрел за его приобретением и опять вернулся к помосту, чтобы купить еще рабов.

На следующий день после покупки рабов, Джахи отправился с ними в другой город в дом своего господина.

Город Иттауи6, куда вели Иосифа, – столица Египта, был построен не так давно, и его улицы еще сохраняли свою форму и были довольно широкими. Сам город делился на две части – квартал бедняков и район для знатных вельмож. Крошечные дома бедных строились близко-близко друг к другу, так что дети могли перепрыгивать с одной плоской крыши на другую, а переулки были узкими и многочисленными. У богатых людей все было по-другому – широкие улицы, довольно большие дома с садами и бассейнами. Дворцы сановников были роскошными и почти не уступали дворцу фараона.

Когда они прибыли на место, всех рабов остригли и обрили, затем окатили водой и выдали новую одежду. Иосиф провел рукой по остриженной голове, где еще недавно были его кудри и чуть не заплакал. Затем их выстроили в ряд и приказали ожидать их нового господина. Так началась новая жизнь юноши…

***

Иосиф был в тюрьме уже почти год, когда начальник темницы заметил его рассудительность. А узнав о том, что раб разумеет грамоту, Мансур начал постепенно доверять ему и скоро сделал Иосифа распорядителем и отдал ему всех узников, находящихся в темнице.

Теперь Иосиф был в лучшем положении, чем другие, хотя и оставался рабом, находящимся в заключении. Он по-прежнему молился и верил Богу, зная, что это Он ведет его, защищает и помогает ему. Но, несмотря на свое новое положение, он не мог избавиться от воспоминаний.

Вот ему всего семь лет и отец рассказывает у ночного костра истории. О том, как Великий Бог сотворил мир всего за шесть дней и потом отдыхал. Об Адаме и Еве, о прекрасном саде, о Ное и великом потопе, об Аврааме, как с ним разговаривал Бог и об Исааке, его дедушке. Иосиф смотрел на Иакова горящими глазами, впитывая его слова, как губка.

***

В следующем воспоминании ему уже десять лет. Он сидит с отцом в шатре и внимательно слушает его наставления.

На улице слышны веселые крики старших братьев, и Иосиф в глубине сердца мечтает поиграть с ними. Но отец мягко укоряет его и говорит, что его любимому сыну нужно больше заниматься и в будущем ему это пригодится.

Это и правда пригодилось в Египте. Но тогда мальчик, конечно, не мог знать того, что ему было уготовано, и просто хотел выбежать из шатра и поиграть с братьями. Хотя и заниматься ему тоже нравилось. Мальчик любил узнавать что-то новое и слушать голос отца, рассказывающий ему о Боге и Его чудных делах.

Иаков знал египетский язык, который изучил еще в доме отца своего. Исаак жил в Египте во время голода и успел изучить их язык и обычаи. А потом передал своим сыновьям – Иакову и Исаву.

Иаков поступил также – все свои знания он старался передавать детям, особенно Иосифу, который и сам стремился узнать что-то новое. Иакову нравилось что-то ему рассказывать, мальчик буквально ловил все на лету.

***

– Сын мой! Где ты?

Тринадцатилетний Иосиф слышал крик отца, но не хотел никого видеть. Он только крепче обхватил руками худые коленки и привалился спиной к камню, у которого сидел.

– Вот ты где! – Иаков нашел сына и опустился рядом с ним на траву. – У тебя родился братик, он очень красивый. Мы назовем его Вениамином.

Про брата Иосиф уже слышал и был рад ему, но сейчас его волновало другое. Он поднял голову и Иаков понял, что по лицу его любимого сына текут слезы.

– А мама? – прозвучал тихий вопрос, полный надежды и в то же время страха. – Асир сказал, что она умерла… Это правда?

Иаков хотел ответить, но в его горле стоял твердый комок, мешавший говорить. Вместо ответа мужчина прижал мальчика к себе и тот, все осознав, горько заплакал…

***

Воспоминания приходили обычно по ночам, наполненными слезами, молитвами и самыми разными чувствами, когда все стихало, и Иосиф оставался один. Он не мог заснуть, слушая тишину и всматриваясь в темноту. В ней Иосиф видел очертания братьев и отца. Он так соскучился по отцу, а Вениамин, с которым он часто играл, когда они были вместе, снился Иосифу.

Но часто вместо снов приходили кошмары – братья бросают его в ров и уходят… Они смеются, о чем-то разговаривают и не обращают внимания на крики Иосифа. Это были самые ужасные воспоминания его жизни…

Все начиналось так хорошо – он жил со своим отцом и братьями. Его младший брат Вениамин обожал Иосифа и часто просил поиграть с ним. Юноша редко отказывался, видя искренность и желание братишки. Но обычно он был занят тем, что учился у отца или помогал пасти стада Дану, Неффалиму, Гаду и Асиру. Часто к ним присоединялись и старшие братья – Рувим и Симеон, Левий и Иуда, Иссахар и Завулон.

Иосиф не любил те дни, когда они собирались все вместе. Сыновья Валлы, служанки Рахили, – Дан и Неффалим и Зелфы, служанки Лии, – Гад и Асир, были ровесниками Иосифа и относились к нему не так плохо, как их более старшие братья.

Часто Симеон и Левий начинали задирать Иосифа первыми, а остальные присоединялись к ним. Они делали это, чтобы острые на язык Симеон и Левий не начали осмеивать и их. Да и Иосиф часто становился причиной их наказаний и выговоров, поэтому братья не особо любили его.

Мальчик любил отца и старался ничего не скрывать от него, невольно донося на братьев. Иосиф не хотел причинять им неприятности, но это получалось само собой. Когда те ссорились с другими пастухами или убивали ягненка, чтобы съесть, а отца пытались обмануть, что это сделали волки, или спали вместо работы, совершенно не следя за стадами, тогда Иосиф говорил об этом отцу. Иногда с неохотой, зная, что братья после этого будут сердиться на него, иногда даже с радостью, понимая, что отец сделает им выговор, но обычно он это делал просто по привычке, зная, что отец должен знать, что творится в их семье.

Симеона и Левия Иосиф опасался больше других, он помнил, что те сделали с целым городом Сихемом. Все начиналось вполне невинно – его сестра Дина, которая была одного с ним возраста, ей как раз исполнилось пятнадцать лет, захотела поближе познакомиться с местными девушками.

Дину нельзя было винить в том, что она захотела подружиться с другими девушками. В семье Иакова не было девушек ее возраста, а ей хотелось с кем-то поболтать о девичьих делах, да и подруги были нужны. В Сихеме как раз был праздник, и семью Иакова пригласили в город. Жителям была интересна эта семья, к тому же они были богаты и многие думали, что им можно будет породниться.

Сам Иаков и его жены не пошли на праздник, но его дети, почти все, решили немного развлечься. Дина тоже напросилась с ними, зная, что братья любят ее и не откажут в просьбе.

Иосиф остался с отцом, провожая взглядом красивую девушку, смеющуюся и счастливую. Это был последний раз, когда юноша видел ее улыбку и слышал ее смех. Та ночь полностью изменила жизнь Дины. Если раньше она любила посмеяться и пошутить над братьями, а ее веселый звонкий голос был слышен во многих шатрах, то после этого ужасного события, Иосиф почти не видел ее. Дина перестала смеяться, а ее голос звучал еле слышно. Она редко выходила из шатра, предпочитая ни с кем не сталкиваться.

Было утро, его братья уже вернулись с праздника, и ушли пасти стада. У них немного болела голова от выпитого вина, но отец не стал жалеть их. В этой суматохе и легких спорах никто не заметил того, что Дины нет! Братья думали, что она пришла раньше и отдыхает в шатре. А отец даже не спросил про нее, тоже думая, что она занята делами или отсыпается в шатре.

Девушку хватились только через несколько часов. Ее мама Лия стала искать дочь, но нигде не могла найти. Иосиф до сих пор помнил выражение глаз Лии. Там была паника, страх и отчаяние. Она металась по небольшой поляне, забегала во все шатры и пыталась найти дочь, крича ее имя.

К поискам подключилась вся семья, женщины обеспокоенно смотрели друг на друга. Как бы они не спорили друг с другом, но дети не были виноваты. И несчастье, произошедшее с одним, ложилось на всю семью.

– Она пришла с праздника? – неожиданно прозвучал вопрос.

Это был Иаков, озабоченно смотрящий на жен и детей, бывших в стане. Он опирался на посох и с тревогой смотрел на стены Сихема.

– Не знаю, – Лия без сил опустилась на землю. – Я не видела ее со вчерашнего дня.

– Надо отправить кого-то в город, – предложила Зелфа. – Может она подружилась с кем-то из девушек и осталась погостить?

– Было бы хорошо, – тихо сказал Иаков, в душе чувствуя, что все не так просто.

Но они не успели отправить Асира, оставшегося в этот день в стане, в Сихем. Послышались голоса и какой-то шум. Иаков напряженно обернулся к источнику шума. К ним приближалась группа людей. К своему ужасу мужчина заметил среди них и свою дочь. Ее голова была покрыта и низко опущена, девушка ни на кого не смотрела, и вся ее невысокая фигурка выражала отчаяние. Иосиф заметил, что на Дине не ее одежда, а какая-то новая и подумал, где бы она могла взять ее.

Рядом с Иаковом, который сразу понял, что произошло с Диной, столпилась его семья – Рахиль, Лия, Зелфа, Валла, все дети и жены старших сыновей. Мужчина пристально вглядывался в приближающихся, и все четче видел, как вздрагивают плечи дочери.

– Нет! – раздался крик сзади. – Моя дочь! Что с ней сделали?

Иаков покосился на Лию, но ничего не сказал. Все его существо разделилось на две половины – одна хотела схватить меч и броситься на нечестивцев, посмевших надругаться над его дочерью. А вторая часть думала о том, как решить все это дело миром. Сыновья Иакова еще не все были взрослыми, и у многих не было жен и детей. Ввязаться сейчас в битву – означало забыть о мирной, спокойной жизни и попрощаться с большой семьей. Ведь многие могли погибнуть в сражении. Да и что-то внутри не давало Иакову отдать команду схватить мечи и броситься на сынов Еммора.

– Иаков, – сам князь Сихема – Еммор, стоял перед ним и его семьей. – Я пришел поговорить.

Иаков качнул головой, давая ему знак говорить, все внутри мужчины полыхало, но он заставил себя стоять спокойно.

– Мой сын Сихем хочет взять твою дочь Дину в жены.

Молодой парень, стоящий рядом с девушкой и был тем самым Сихемом, надругавшимся над Диной. В его глазах Иаков неожиданно заметил не просто страх или желание обладать девушкой, но и любовь. Он так нежно смотрел на Дину, что мужчина даже растерялся.

Со стороны поля послышались крики, оказывается, Асир успел сбегать за братьями и привести их к стану. Они уже все знали и возбужденно переговаривались, решая, что делать с человеком, обесчестившим их сестру. Иаков повернулся к ним, пока они не наломали дров, и махнул рукой, призывая успокоиться.

– Давайте выслушаем Еммора, затем решим, что делать.

Симеон кивнул остальным, давая понять, что они выслушают его, а потом убьют. Мечи сверкали в руках братьев, готовых кинуться на врагов. Им хватило одного взгляда на сестру, чтобы понять, что с ней сделали и осознать, что Асир ничего не придумал, и им надо будет отомстить за Дину.

Князь Сихема поднял руки в знак того, что он ничего не замышляет и заговорил успокоительным и в то же время твердым тоном.

– Сихем, сын мой, прилепился душою к дочери вашей, дайте же её в жену ему. Породнитесь с нами, отдавайте за нас дочерей ваших, а наших дочерей берите себе. Живите с нами, земля сия пред вами. Живите и промышляйте на ней и приобретайте ее во владение.

Симеон, Левий, Рувим и Иуда переглянулись. В них текла горячая кровь, и они не собирались прощать такое бесчестие. Но пока они молчали, а Еммор все говорил:

– Только бы мне найти благоволение в очах ваших. Назначьте самое большое вено и дары. Я дам, что ни скажете мне, только отдайте девицу в жены сыну моему.

В голову Симеона пришла замечательная, как ему показалась идея. Он подмигнул братьям, давая знать, что у него есть план. Тогда они смогут и отомстить, и поживиться в городе.

– Мы не можем этого сделать – выдать сестру нашу за человека, который не обрезан. Ибо это бесчестно для нас. У нас есть одно условие, при котором мы согласимся с вами.

Симеон заметил, что князь Сихема и его сын внимательно слушают его.

– Весь мужской пол у вас должен быть обрезан. Тогда мы будем отдавать за вас дочерей наших, и брать за себя ваших дочерей. Будем жить с вами, и составим один народ. А если не послушаете нас в том, чтобы обрезаться, то мы возьмем девушку и уйдем.

Братья за спиной зашумели, выражая свое недовольство. Они хотели отомстить за сестру, а не породниться с нечестивыми жителями. Но Симеон сделал им знак замолчать, он повернулся и прошептал:

– Не волнуйтесь, мы сполна отомстим за Дину!

Тем временем Еммор и Сихем, немного пошептавшись, обсудили предложенное им условие. Оба понимали, что это – маленькая плата за Дину, а выгода, которую они получат, породнившись с семьей Иакова, будем очень большой.

– Мы согласны, – Еммор повернулся к Иакову. – Если вы не против, мы возьмем Дину в наш город, чтобы готовиться к свадьбе. Сегодня же весь мужской пол нашего города будет обрезан.

– Хорошо, – с тяжелым сердцем согласился Иаков.

Он понимал, что обрезание – это завет с Богом, а жители Сихема просто хотят это сделать ради получения выгоды. Завет нужно было выполнять с искренним желанием поклоняться Богу, а не для того, чтобы получить девушку в жену. Иаков где-то внутри осознавал, что его сыновья не оставят это дело. Но он не знал, что делать и пустил все на самотек, надеясь, что Господь не допустит большого кровопролития.

***

Иосиф сидел в тени шатра, он жалел сестру и не совсем понимал, почему отец ничего не делает. Ведь Иаков тоже любил Дину! Но вместо мести предпочел отдать девушку замуж. За язычника! В голове отрока не укладывалось это, ведь нужно было выходить замуж только за человека их веры.

Иосиф видел, как Дина уходила с жителями Сихема в город. Он видел поникшие плечи девушки и очень хотел подбежать к ней и обнять. Но Иосиф понимал, что так нельзя делать, и он может только сделать хуже Дине. Ей и так плохо, вряд ли она захочет прикасаться к кому-то после того, что с ней сделали.

Отрок так и не поднялся из тени, проводив взглядом сестру и ее жениха. Он знал братьев и не понимал, как они так легко согласились отдать Дину. В сердце Иосифа зрело плохое предчувствие, что старшие братья не забудут того, что сделал Сихем.

К вечеру стало понятно, что жители города приняли их условие, и весь мужской пол Сихема совершил обрезание. Пока все шло тихо и спокойно, но Иосиф видел, как братья переглядываются и к чему-то готовятся.

Но отрок не успел ничего сказать отцу. Поздно вечером третьего дня, когда раны жителей города болели особенно сильно, Симеон и Левий с еще несколькими людьми напали на них с мечами. Они убили всех стариков, мужчин и мальчиков…

Иосиф слышал какой-то шум ночью, но не придал ему особого значения. Но утром его разбудили громкие крики, доносящиеся откуда-то недалеко. Отрок выскочил из шатра и увидел, как над городом поднимаются черные клубы дыма. Возле шатра Лии стояла Дина и плакала, уткнувшись в мать.

Где-то блеяли овцы, угнанные из города. Был слышен плач, Иосиф оглянулся, чтобы посмотреть на его источник и в ужасе увидел, что за пределами шатров стоят связанные женщины и дети. Там же был скот – мелкий и крупный, и ослы.

Иосиф в изумлении оглядывал их стан, изменившийся всего за одну ночь. Он ухватил Валлу, проходившую мимо.

– Что происходит?

Женщина покачала головой и с горечью сказала:

– Сегодня ночью твои братья напали на Сихем. Они убили всех мужчин и мальчиков. Разграбили город и угнали стада.

Иосиф побледнел, а потом услышал спор у шатра отца. Отрок быстро подошел туда и застал там своих братьев и Иакова, выговаривавшего сыновьям.

– Вы возмутили меня, сделали меня ненавистным для жителей этой земли, для Хананеев и Ферезеев. У меня мало людей. Соберутся против меня, поразят меня, и истреблен буду я и дом мой!

Братья переглядывались, но в них не было раскаяния или хоть малейшего сожаления о содеянном. В ограблении города они участвовали почти все, хотя Симеон и Левий были первыми, ворвавшимися в Сихем.

– Отец! – Симеон с возмущением смотрел на Иакова. – А разве можно поступать с сестрою нашею, как с блудницею!

Иаков понимал, что виноват, что не остановил сыновей. Он запомнил то, что они сделали, и положил это в сердце своем. Но ему не хотелось сейчас ссориться с ними. Он знал, что им нужно быть одной семьей перед лицом надвигающейся опасности. Хананеи были многочисленны и легко могли справиться с его небольшой семьей. Иаков не мог знать, что Бог наведет страх на всю землю, и никто не тронет его семью.

Бог явился Иакову во сне и сказал отправиться в Вефиль и устроить там жертвенник. Когда-то Иаков бежал от гнева брата Исава из дома отца к дяде Лавану. Его путь проходил через одно место, оно называлось Луз. Уставший после долгого перехода мужчина заночевал под тенью деревьев, подложив под голову камень. Его сердце было полно страха и сомнений, он не знал, правильно ли поступил с Исавом и что его ждет в доме Лавана.

Иакову той ночью приснился необыкновенный сон – лестница, уходящая в небо, и по ней спускались и поднимались Ангелы. А на самом верху стоит Сам Господь и говорит:

– Я Господь, Бог Авраама, отца твоего и Бог Исаака. Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему. И будет потомство твое, как песок земной; и распространишься к морю и востоку, и к северу и к полудню. И благословятся в тебе все племена земные. И вот Я с тобой, и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь. И возвращу тебя в сию землю, ибо Я не оставлю тебя, доколе не исполню того, что Я сказал тебе.

Проснувшись от чудесного сна, Иаков несколько минут смотрел в звездное небо, потом вскочил и прошептал:

– Господь, это Твоя земля. Ты присутствуешь на месте сем. А я не знал!

Мужчина посмотрел по сторонам, и внезапно убоялся и сказал:

– Как страшно это место! Это не что иное, как дом Божий, это врата небесные.

Он посмотрел на камень, на котором спал, осторожно перенес из-под деревьев ближе к дороге. Поставил его памятником и облил елеем. Иаков назвал это место Вефиль, что значит «Дом Божий». И дал обет Богу, сказав:

– Если Бог будет со мною и сохранит меня в пути сем, и даст мне хлеб есть и одежду одеться, и я в мире возвращусь в дом отца моего, и будет Господь моим Богом, – то этот камень, который я поставил памятником, будет домом Божиим. И из всего, что Ты, Боже, даруешь мне, я дам Тебе десятую часть.

Бог, по Своей великой милости, заключил с Иаковом завет, как с Авраамом и Исааком. Хотя у Иакова до этого не было опыта общения с Господом, он прекрасно понял, что это Бог говорил с ним. Голос Божий нельзя перепутать с другим.

Поэтому, когда Бог опять приснился Иакову и сказал идти в Вефиль, мужчина даже не подумал ослушаться Всевышнего. Он помнил про тот сон и всегда знал, что когда-то ему придется возвращаться и выполнять свой обет, данный Самому Господу.

Иаков собрал свою семью и приказал им очиститься, переменить одежды и принести ему всех идолов. Когда это было выполнено, Иаков закопал всех идолов под дубом. Теперь им можно было возвращаться в Вефиль и устраивать там жертвенник.

***

После случая в Сихеме Иосиф и стал опасаться Симеона и Левия. Они были жестоки и бессердечны. Но отрок продолжал сталкиваться с ними чуть ли не каждый день – в стане или когда пас стада. Обычно они не обращали внимания на Иосифа, но случалось так, что им приходилось работать бок-о-бок и тогда отроку приходилось несладко. Ведь все знали, что Иосиф обо всем рассказывает отцу.

Все стало хуже после того, как Иаков подарил разноцветную одежду Иосифу. Это был символ власти и особого положения в обществе. Все братья были огорчены и возмущены таким поворотом дела. Знак особой привязанности отца к Иосифу вызвал зависть и ненависть в сердцах старших братьев.

А через некоторое время Иосифу приснился странный сон. Он был в поле со своими братьями, они все собирали урожай. Юноша связал сноп, поставил его и выпрямился, остальные сделали то же самое. Но потом, на удивление Иосифа, его сноп встал прямо, а снопы его братьев выстроились в круг и поклонились его снопу.

Иосиф даже не подумал скрыть сон, ему было интересно, мог ли он что-то значить. Поэтому утром, пока все собирались идти к стадам, он рассказал братьям о своем сновидении.

– Неужели ты будешь царствовать над нами? – Рувиму, как самому старшему, не понравился этот сон.

Да и другие тоже были не в восторге.

– Ты младше нас и будешь владеть нами? – Иссахар изучающе смотрел на брата.

– Это был просто сон, – постарался оправдаться Иосиф, не желая портить отношения с братьями еще больше.

Но через несколько дней ему опять приснился сон, и Иосиф не утерпел и рассказал все братьям. Слишком уж волновало его сновидение. На этот раз его услышали не только братья, но и отец.

– Я видел еще сон, – возбужденно говорил Иосиф, окружившим его братьям. – Солнце и луна и одиннадцать звезд поклоняются мне.

Глаза юноши радостно горели, но в глазах братьев зажглась ненависть и злоба. Это было уже второе сновидение, и вместе с разноцветной одеждой Иосифа, разозлило братьев и заставило бояться.

Иаков же, видя реакцию сыновей, сказал Иосифу:

– Что это за сон, который ты видел? Неужели я и твоя мать, и твои братья, придем и поклонимся тебе до земли?

Иосиф покраснел и выскочил из шатра. Не это он хотел услышать в ответ на свое сновидение. Ему казалось, что оно что-то означает, а вместо этого отец укоряет его, а братья ненавидят!

Иаков знал про первый сон отрока, и теперь, узнав еще про одно сновидение, запомнил слова Иосифа. Он прекрасно знал, что Бог мог что-то послать через сны или поставить младшего над старшими. Иаков и сам прошел через это, хотя и обманом, но так или иначе он получил благословение, принадлежащее по праву старшему Исаву. Но ему пришлось укорить сына для вида, потому что Иаков знал, что остальные воспринимают сновидения Иосифа не так хорошо, как он сам. Он хотел смягчить обиду других детей на его любимого сына.

Теперь братья вообще не давали прохода Иосифу. Они смеялись, передразнивали юношу и называли его повелителем или господином. Когда отец узнал про это, он строго поговорил с сыновьями и запретил им это делать.

– Он ваш младший брат! – рассерженно говорил он. – Почему вы не можете относиться к нему хоть чуть-чуть лучше?

Братья переглядывались, но ничего не говорили. Не могли же они сказать, что они боятся Иосифа, потому что он может стать над ними главным и забрать наследство. И про свою ненависть и злобу они тоже молчали, зная, как это рассердит и расстроит Иакова.

В такой атмосфере прошло несколько недель и, наконец, все немного позабыли сон Иосифа. По крайней мере, братья уже не злились на него так явно, как раньше. Они ушли пасти стада в окрестности Сихема, где пастбища были лучше, чем в других местах, и Иаков беспокоился за сыновей. Ведь в Сихеме уже могли быть жители, да и в городах рядом знали про то, что сделала семья Иакова. Так что они вполне могли захотеть отомстить за смерть своих мужчин и грабеж города.

Поэтому Иаков, хотя и не очень хотел этого делать, позвал Иосифа и сказал ему:

– Братья твои пасут стада в Сихеме. Пойди к ним, я посылаю тебя.

– Вот я, – Иосиф с готовностью смотрел на отца, готовый услужить ему. Он так же, как и Иаков, волновался за старших братьев, понимая, что люди могли обозлиться на них и напасть.

– Узнай, здоровы ли братья твои и цел ли скот и возвращайся с ответом, – Иаков ласково посмотрел на сына. – Не задерживайся и будь осторожен.

– Хорошо, отец, – юноша обнял отца с любовью, не зная, что делает это в последний раз перед долгой разлукой.

Рано утром Иосиф собрал немного продуктов, чтобы отнести братьям, взял еды для себя и вышел из стана, расположенного в Хевронской долине. Он легко и быстро шагал по плодородной долине, покрытой пастбищами. Мысли Иосифа не были омрачены ничем, наоборот, он был рад помочь отцу и братьям. Юноша не мог даже представить, что его ожидает впереди. Он беспечно шагал, временами что-то насвистывая под нос и наслаждался жизнью и свободой.

Через два дня Иосиф добрался до Сихема. Он стоял на пригорке, смотря на узкую долину, открывшуюся перед ним. Юноша не видел братьев и их стад, и разочарованно вздохнул, он хотел выполнить поручение отца и вернуться домой. Но он не мог этого сделать, пока не найдет братьев.

Иосиф спустился в долину и в поисках братьев забрел на какое-то поле. Вокруг было пустынно и тихо, вдруг впереди мелькнула чья-то тень, и юноша поспешил туда.

– Подождите, – Иосиф окликнул незнакомца.

Мужчина, чье лицо юноша не мог рассмотреть из-за яркого солнца, бьющего в глаза, заговорил с ним.

– Чего ты ищешь?

– Я ищу братьев моих, – Иосиф заслонил глаза ладонью, но все равно не мог рассмотреть лица человека. – Они должны были пасти здесь стада. Скажи мне, где они пасут? Ты не видел их?

– Они ушли отсюда, ибо я слышал, как они говорили: «пойдем в Дофан».

– Спасибо, – Иосиф посмотрел в сторону Дофана, потом взглянул в сторону мужчины, но того уже не было рядом.

Иосиф удивленно смотрел по сторонам, понимая, что человек не мог просто так исчезнуть. Позвал его несколько раз, но видя, что тот не откликается, пошел к Дофану. Юноша не понимал, что это за человек, откуда он появился и куда исчез. Но ему некогда было искать его, и к тому же Иосиф чувствовал, что это не так важно.

До Дофана было пять часов пути, и юноша шагал быстро, зная, что доберется до братьев ближе к вечеру. Он рассчитывал заночевать вместе с ними, а утром отправиться домой к отцу. Вот стал виден город Дофан, братья Иосифа расположились недалеко от него и юноша поспешил к ним.

***

– Вон идет сновидец, – Левий как будто выплюнул это слово.

Асир и Гад, лежавшие на земле, приподнялись и посмотрели на идущего к ним Иосифа.

– Как он нашел нас? – Завулон переглянулся с Даном. – Мы же ушли сюда, никому не сказав об этом.

– Ему сон приснился, – ухмыльнулся Иуда.

– Интересно, ему удобно в такой одежде ходить? – Рувим склонив голову, смотрел на брата. – Она же длинная.

– Мы этого не узнаем, – с горечью рассмеялся Левий. – Если только не заберем у Иосифа.

– Ага, – Асир покосился на него. – Или отец подарит нам тоже такой наряд.

Братья молча смотрели на приближающегося юношу, над костром жарился ягненок, и все понимали, что Иосиф опять донесет на них. Да и вообще, им давно надоело чувствовать страх и ненависть к брату, которому снились сны. Братья прекрасно знали, что сны может посылать Бог, и понимали, что тогда у них нет шансов на наследство. Они не хотели, чтобы Иосиф был главным над ними. Они не хотели его даже видеть…

Симеон, который до этого сидел и молчал, неожиданно вскочил и посмотрел на братьев.

– Убьем его, и бросим в какой-нибудь ров. Отцу скажем, что хищный зверь съел его и увидим, что будет из его снов.

– Что? – остальные братья с удивлением посмотрели на него.

Они все ненавидели Иосифа и эта мысль, хотя и не приходила в их головы, понравилась им. Убийство младшего брата решило бы много проблем и с наследством, и со страхом, что он когда-нибудь будет править ими, и с тем, что отец любит его больше остальных.

– Хорошая мысль, – кивнул Иссахар. – Отец никогда не узнает, что это мы.

– Да, – протянул Дан. – Без этого маленького сновидца будет проще жить. Править он нами будет…

Братья рассмеялись и переглянулись, ожидая Иосифа, который приближался к ним. Тут неожиданно Рувим воспротивился замыслу братьев. Его характер был мягким, и он не хотел даже думать об убийстве, тем более брата. Как старший, он чувствовал себя ответственным за всех братьев.

– Мы не будем убивать его, – Рувим смотрел на своих братьев, стоя перед ними. – Лучше не проливать его кровь, а бросить его в ров. Не налагайте на него руки.

Братья переглянулись, размышляя над его предложением и, наконец, к великому облегчению Рувима, согласились с ним. Втайне мужчина хотел возвратить юношу к отцу, вытащив его изо рва, он не хотел убивать его.

Иосиф почти подошел к братьям и радостно закричал, приветствуя их. Он не заметил напряженные выражения их лиц, огоньки злобы, светящиеся в глазах, стиснутые зубы и сжатые кулаки. Это явно не сулило ничего хорошего юноше, но он привык, что братья злятся на него и не сильно обращал внимания на это. Если бы он знал их умысел, он бы бросился бежать в другую сторону, надеясь спасти свою жизнь. Но он, беспечно размахивая рукой, подошел к ним.

Иосиф не успел ничего сказать, братья окружили его.

– Что принес, Иосиф? – Гад вырвал корзину с едой из рук юноши.

– Пришел посмотреть, чем мы занимаемся, и доложишь отцу? – Симеон толкнул его.

– Я-я не хотел этого, – запинаясь, сказал Иосиф. – Я пришел проведать вас. Меня послал отец.

– Послал отец, – передразнил его Иуда и тоже толкнул его. – Маленький ябеда.

– Смотри, у нас жарится ягненок, – Левий показал на костер. – Расскажешь отцу об этом?

Иосифу неожиданно стало страшно, он увидел ненависть в их глазах. Но обмануть он не мог, поэтому еле слышно сказал:

– Если отец спросит меня, то я все расскажу.

Эти слова были последней каплей, и братья перестали сдерживаться. С криками они содрали с Иосифа его разноцветную одежду, которой он так гордился, и потащили ко рву. Юноша отбивался от их рук, пытался вырваться и кричал.

– Не надо, пожалуйста! Что вы делаете? Не надо!

Не обращая внимания на его вопли, братья подтащили Иосифа ко рву – колодцу, когда-то выкопанному путниками и давно высохшему, только его дно было покрыто тонким слоем жидкой грязи.

– Нет! Не бросайте меня, братья! – Иосиф отчаянно кричал, упираясь руками и ногами, но его противников было больше, и они явно были сильнее.

Через несколько секунд несчастный юноша приземлился на дно рва. Он больно ударился рукой и после падения не сразу пришел в себя. Но потом, очнувшись, Иосиф с ужасом посмотрел по сторонам – его окружали только голые стены, уходящие в небо. Над ухом юноши послышалось шуршание, и он отскочил в сторону с диким криком. На том месте, где он только что сидел, проползла змея, скрывшаяся затем где-то в трещине.

– Эй, братья! – Иосиф закричал изо всех сил. – Выпустите меня! Прошу вас!

Наверху Гад и Иссахар переглянулись и ухмыльнулись. Никто из братьев не думал о последствиях своего поступка, не думали о том, какое горе это принесет отцу. Они только радовались тому, что угроза устранена.

– Пойдемте, поедим, – Левий хлопнул Иуду по спине.

– Рувим, когда ты пойдешь проверять стада? – Асир уплетал душистые лепешки и вкусное сочное мясо ягненка.

– Сейчас хотел пойти, – Рувим кивнул на ров. – Он помешал.

– Ну, теперь Иосиф никому не помешает, – расхохотался Симеон.

Глаза мужчины блестели от радости, да и другие тоже были довольны тем, что брат больше не сможет занять их место.

– Не надо было рассказывать нам свои глупые сны, – буркнул Неффалим, услышав изо рва крики, полные горя и отчаяния.

– Посмотрим теперь, как они сбудутся, – Левий ухмыльнулся.

Братья с аппетитом поели, а изо рва все так же доносились крики юноши. Иосиф не слышал голоса братьев и думал, что они ушли и бросили его там умирать. Он продолжал кричать, с опаской и отвращением глядя на стены и пол колодца, по которому иногда кто-то проползал или пробегал. Его крики звучали душераздирающе, но никто из братьев даже не подумал о том, чтобы спасти его.

Рувим ушел проверять стада, а остальные братья сидели, изредка бросая взгляды в сторону рва, откуда доносились крики, полные ужаса. Им уже надоело слушать Иосифа, да и у некоторых пропало желание убивать брата. Да, он вечно мешал им и лез не в свое дело, но братоубийство – это серьезно!

Завулон, Иссахар переглядывались, они часто в детстве играли с Иосифом, с которым они были практически одного возраста. И теперь было трудно убить товарища по играм. Гад, Неффалим, Дан и Асир тоже чувствовали себя неловко. Они пасли стада с Иосифом и знали, что, несмотря на то, что юноша доносил на них, он часто помогал им. Они не могли признаться вслух, но чувство ненависти, опьянившее их сначала, стало исчезать.

Симеон почувствовал, что что-то не так. Он видел, как братья прячут взгляды и начинают вздрагивать от криков Иосифа и заговорил:

– Вы хотите выпустить его?

Иуда не был жестоким и он понимал, что все равно ему не быть любимчиком у Иакова, пожал плечами.

– Это убьет отца.

– У Иакова есть мы! Может, он хотя бы сейчас обратит внимание на нас! – Левий сурово посмотрел на брата. – Или ты не устал жить в тени Иосифа?

– Послушайте! – Симеон опять взял все в свои руки. – Если мы выпустим его и вернем домой, то отец навсегда проклянет нас! Иосиф все расскажет ему, и мы уже не отделаемся простым выговором. Мы все пожалеем о том, что сделали. Мы все были здесь и все одинаково виноваты.

– Я не хочу, чтобы отец проклял меня, – Асир серьезно смотрел на братьев. – Нам нельзя освобождать Иосифа.

Остальные молча согласились с ним и Симеоном, хотя крики Иосифа действовали на нервы и заставляли переживать. Левий держал в зубах травинку, лежа на траве, Асир и Гад о чем-то разговаривали, Неффалим, Иссахар и Завулон просто лежали на земле. Они все пытались оставаться спокойными, но с каждой минутой и с каждым криком Иосифа это становилось все сложнее.

Иуда все беспокойнее смотрел на ров, даже Симеон и Левий, казалось, почувствовали что-то. Но тут, Гад, смотрящий в сторону дороги, проходившей недалеко от них, воскликнул:

– Смотрите, кажется, там кто-то идет!

Все тут же напряглись, вскочили и схватили мечи, готовясь к схватке, если это враги. Из-за пригорка появился караван купцов, и тут у Иуды появилась идея. Он повернулся к братьям и сказал:

– Послушайте, что нам пользы, если мы убьем брата нашего и скроем кровь его? Давайте продадим его купцам, а руки наши да не будут на нем, ибо он брат наш, плоть наша.

Предложение Иуды было встречено с облегчением и радостью. Теперь не придется слушать крики Иосифа, и не будут лезть в голову мрачные мысли, что они убили брата своего. Да и серебро не будет лишним.

Караван тем временем подходил все ближе. В корзинах, висевших на боках верблюдов, были благовония – стиракса, бальзам и ладан, а за животными шли несколько рабов. Их взгляды были устремлены в песок и, казалось, они уже смирились со своей участью.

Симеон поспешил к купцам, чтобы договориться о продаже, а остальные братья подошли ко рву, чтобы вытащить Иосифа.

Бедный юноша был покрыт грязью, его одежда порвалась и выглядела ужасно, волосы были взлохмачены, а глаза горели странной смесью чувств – обидой и в то же время благодарностью.

– Спасибо! – Иосиф кинулся на шею Иуде, который был ближе всех. – Спасибо, что не оставили меня здесь.

Юноша еще благодарил братьев, попеременно пытаясь обнять то одного, то другого, когда к ним подошли купцы и Симеон.

– Забирайте его, – Симеон кивнул на брата.

Один из торговцев хмыкнул, смотря на грязного юношу. Он шагнул к нему и сильной рукой сжал лицо оторопевшего Иосифа, заставив показать зубы, затем пощупал мускулы и кивнул другому купцу. Тот снял с пояса мешочек и кинул Симеону, а Иосифа, который с непониманием смотрел на братьев, быстро схватили и связали ему руки.

– Братья! Что вы делаете? – закричал он, немного отойдя от шока.

Симеон взвесил на ладони мешочек, остальные старались не смотреть в сторону Иосифа, уходившего за верблюдами.

– Помогите мне! Иуда! Иссахар! Завулон! – голос Иосифа звучал все отчаяннее с каждым шагом.

Братья отвернулись от него, некоторые заткнули уши, чтобы не слышать крики юноши. Другие, наоборот, с радостью смотрели, как их младший брат исчезает за поворотом дороги. Крики Иосифа становились все тише по мере удаления от братьев. Как бы юноша не упирался, верблюды шли вперед, и ему приходилось идти за ними. К тому же один из надсмотрщиков шел сзади и подгонял его.

– Вот и все! – Симеон хлопнул в ладоши. – Он нам больше не помешает!

Братья неожиданно рассмеялись, на какое-то время атмосфера стала легкой и непринужденной. Им казалось, что они избавились от врага. Но потом пришел Рувим, и, не говоря братьям ни слова, направился ко рву. Мужчина решил отпустить брата, чего бы это ему не стоило, но того не оказалось на месте.

Остальные братья наблюдали за Рувимом, который упал на колени и разодрал свою одежду. Мужчина прекрасно понимал, в каком горе будет отец и заранее предчувствовал, что это отразится на них всех. Он сожалел, что не уберег брата, ведь он, как старший, отвечал за Иосифа.

Рувим медленно поднялся с колен и подошел к братьям, те отводили глаза, когда мужчина вглядывался в них.

– Что вы наделали? – голос Рувима звучал хрипло. – Отрока нет, куда я денусь? Что я скажу отцу?

Симеон подмигнул Левию и поднял разноцветную одежду Иосифа.

– Тебе и не придется ничего говорить, – сказал Симеон. – Мы возвращались со стадами и увидели одежду. Иосифа разорвал и съел дикий зверь.

– Все должны молчать о происшедшем, – добавил Левий. – Эта тайна умрет вместе с нами.

Наступило молчание, потом все закивали, соглашаясь с ними. Даже Рувим, который понял, что уже ничего не изменит, согласился с Симеоном и Левием.

Они закололи козла, вымарали одежду Иосифа кровью и порвали в нескольких местах, чтобы она выглядела правдоподобно. Потом собрали стада и пошли в стан к отцу. За несколько дней, которые братья шли, они успели все обдумать и понять, что Иосиф на самом деле им больше не угрожает.

***

В стане Иакова царили мир и спокойствие. Маленький Вениамин везде ходил за отцом, радуя его сердце. Лия, Валла и Зелфа баловали малыша, который был самым младшим в их семье. Они искренне любили его, хотя он был не их родной сын, и жалели его, так как Рахиль, его мать, умерла.

Так было и в это утро, которое началось, как и всегда – кто-то отправился к стадам, кто-то – за водой, женщины готовили еду, мололи зерно и присматривали за детьми. Иаков сидел у своего шатра, держа в руках посох, Вениамин крутился рядом с ним. Тут мужчина заметил облако пыли, поднимавшееся на севере.

– Папа, там кто-то идет! – малыш тоже заметил это. – Это Иосиф? Он поиграет со мной?

Иаков уже мог различить своих сыновей, идущих со стадами. Он знал, что им еще рано идти обратно в стан, они должны были прийти на несколько недель позже. Сердце мужчины забилось сильнее. Он никак не мог увидеть Иосифа среди братьев и забеспокоился.

Мужчина встал, опираясь на посох, и зашагал тяжелыми шагами, навстречу своим детям. Вениамин бежал за ним, а другие обитатели стана, тоже удивленные ранним приходом братьев, стали подходить ближе.

Братья шли медленным, каким-то торжественным шагом, и Рувим что-то нес в руках. Вот они подошли совсем близко, и первенец Иакова протянул ему разноцветную одежду, испачканную в крови.

– Отец, мы нашли это в поле. Посмотри, не Иосифа ли это одежда?