Читать онлайн Краткое изложение книги «Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом». Автор оригинала ‒ Мэг Джей бесплатно

Мэг Джей

* * *

Пролог

Практикующий психотерапевт Мэг Джей написала книгу для тех, кто перешагнул двадцатилетний рубеж. Книга «Важные годы» собрала опыт научных исследований и клинической практики, чтобы поколение миллениума обрело своего искреннего собеседника и перестало откладывать взрослую жизнь на потом.

Если бебибумеры стремились как можно быстрее остепениться и завести семью, а поколение X сдвинуло рамки нормы на чуть более поздний срок, то миллениалов и вовсе считают теми, кто может опоздать с решением самых важных жизненных вопросов и оказаться в 30–40 лет у разбитого корыта, потому что начали двигаться в верном направлении слишком поздно.

По словам автора, «восемьдесят процентов судьбоносных событий происходят в жизни человека до тридцати пяти лет». Почти семьдесят процентов роста заработков приходятся на первые десять лет карьеры. К тридцати каждый второй успевает обзавестись семьёй. И это всё происходит тогда, когда личность и тело человека молниеносно меняются и развиваются.

Предисловие

Научные сотрудники Бостонского и Мичиганского университетов провели исследование автобиографий знаменитостей, чтобы понять, на какие годы жизни приходятся ключевые события. Определяющие жизнь вехи оказались на отрезке от двадцати до тридцати лет.

Многие заблуждаются, полагая, что с возрастом человек лучше управляет своей жизнью. На самом деле после тридцати лет судьбоносных событий становится всё меньше. К тридцати пяти почти все важные точки на пути пройдены, и в это время человек, как правило, продолжает заниматься тем, что выбрал до тридцати.

Встречи с интересными людьми почти не меняют траекторию жизни, а долгосрочный эффект на карьеру, благополучие и уровень счастья оказывают другие, менее заметные, но более значимые события, которые разворачивались на протяжении многих дней и даже месяцев. Проблема в том, что заметить их проще в ретроспективе, оценивая пройденный путь.

Жизнь в реальном времени

Автор приводит в пример историю своей пациентки Кейт, которая живёт в огромном стрессе и работает официанткой. Она родилась в Нью-Йорке, окончила колледж и в свои двадцать шесть не имеет водительских прав и живёт с родителями. На данном этапе она пытается понять, чем ей заняться в тридцать лет, потому что тридцать – это новые двадцать, как она считает.

Таких, как Кейт, на сеансах психотерапии у Мэг Джей много. И они не задумываются о будущем, за что в тридцать-сорок лет платят намного большую цену в попытках наладить личную и финансовую стороны жизни.

Мэг Джей предложила Кейт сместить фокус в психотерапии с повседневности и отношений с родителями на поиски смысла и перспективы в её жизни, потому что «непрожитая жизнь не стоит того, чтобы её исследовать», как говорил американский психолог Шелдон Копп.

В двадцать, как уверены многие, все дороги открыты, но Кейт чувствовала себя ужасно: её подруги из колледжа хвастались женихами и диссертациями, а она себя почувствовала за бортом. Потому что ни с кем не встречается и работает на нелюбимой работе.

На следующем сеансе Кейт призналась Мэг, что хочет быть более целеустремлённой и начала делать правильные шаги. К окончанию курса психотерапии она съехала от родителей, получила водительские права, начала встречаться с перспективным молодым человеком и занялась благотворительной деятельностью, как и хотела. Она начала жить в реальном времени, а не в бесконечных мыслях о том, что надо что-то менять.

Если представители поколения Х в США вступали в брак и рожали первого ребёнка в среднем в возрасте двадцати одного года, то миллениалы отодвигают эту цифру всё дальше и дальше. Отчасти в том виновата культура с лозунгом «тридцать – новые двадцать», который обесценивает годы между двадцатью и тридцатью. Отчасти причину стоит искать в экономической ситуации. Для родителей миллениалов дом стоил в десятки раз меньше: в среднем 17 000 долларов. Образование ограничивалось чаще всего школой, а молодые семьи занимались в основном бытом, воспитанием детей и работой. Причём зарплаты мужа хватало на содержание семьи и более шестидесяти процентов жён не работали.

Позднее произошёл быстрый сдвиг парадигмы: за пару десятков лет возросла популярность противозачаточных средств, женщины получили возможность работать, поэтому к началу нового тысячелетия только пятьдесят процентов американцев вступали в брак до тридцати и некоторые из них обзаводились детьми.

Эти факторы превратили двадцатилетний рубеж и следующие десять лет в период свободных поисков себя, досуга и необременительной учёбы в колледже или университете. При этом веками двадцатилетние девушки и юноши становились мужьями и жёнами, у них попросту не было этой передышки между школой и созданием семьи. Стресс миллениалов совершенно понятен, так как подобной практики не было ни у их родителей, ни у бабушек и дедушек.

Для молодых людей, подобных Кейт, десятилетие между двадцатью и тридцатью стало периодом неопределённости. Журналисты назвали миллениалов твикстерами, взрослыми детьми и юными взрослыми, которые проживают свои золотые годы в путешествиях. То есть годы юности растянулись ещё на десять лет, тогда как взрослая жизнь в самом разгаре.

Вместе с журналистскими штампами социальный статус миллениалов пошёл вниз и опустился до «не совсем взрослых». В итоге многие миллениалы просто плывут по течению, не подозревая, насколько важные годы они упускают.

Плюс массовая культура активно фетишизирует двадцатилетних и поощряет наслаждаться жизнью. Поколение Z чрезмерно старается выглядеть старше своего возраста, а миллениалы ни в коем случае не хотят производить впечатление тридцатилетних. Это смешение и превращает их взрослую жизнь в нескончаемый карнавал двадцатилетия, из-за которого люди теряют свои самые важные трансформационные годы и расплачиваются за это после тридцати.

Изобилие нулевых внушило миллениалам нереалистичный оптимизм, который господствует над логикой и здравым смыслом. Рост зарплат, стоимости недвижимости, увеличение продуктового разнообразия, развитие интернет-ресурсов и сферы услуг в те годы многих ввели в заблуждение. Автор считает, что поколение миллениалов стало новым «пузырём» современности, который скоро может лопнуть.

Экономический кризис 2008 года повлиял на сознание миллениалов и вызвал у них ощущение пустоты, потерю уверенности в своих силах. Причём уровень образования у большинства весьма высок, но после учёбы далеко не все находят работу. Также мода на стажировки и работу за рубежом не даёт им укрепить своё резюме на родине. Безработица достигла пика в первые годы после кризиса, а большинство выпускников вузов или колледжей тогда могли рассчитывать только на неоплачиваемую стажировку. С учётом инфляции доходы миллениалов оказались ниже, чем у их ровесников в 1970-х годах, а задолженность по образовательным кредитам у многих превышает 40 000 долларов.

Поэтому «тридцать – новые двадцать» для молодых звучит как издёвка. И они надеются, что после тридцати их жизнь станет легче. Автор считает, что на самом деле молодёжь замалчивает множество проблем, которые они решаются раскрыть только на сеансах психотерапии: они чувствуют себя так, будто переживают кораблекрушение и не видят на горизонте клочка спасительной суши; они разочарованы в поисках партнёров и довольствуются случайными связями; из-за стресса на работе часто плачут; они боятся, что никогда не найдут достойного партнёра для создания семьи; самое сильное их желание – получить какую-то определённость в хаосе жизни.

В США более пятидесяти миллионов миллениалов. Многие из них не знают, чем они хотят заниматься и как жить, не строят планов на ближайшие годы. Они не знают, когда будут зарабатывать достаточно, чтобы оплачивать свои счета.

Неопределённость поколения миллениалов всегда идёт рука об руку с тревогой, а окружающие не помогают им дать выход этим переживаниям. Взрослые просто предлагают надеяться на лучшее и отвлечься от тревожных мыслей с помощью развлечений. Нет смысла питать надежды, полагаясь на волю случая.

Автор консультирует не только двадцатилетних юношей и девушек, но и твикстеров – поколение тридцати-сорока лет. И на этих сессиях психотерапевт часто замечает сожаление о том, что в своё время они не сделали всё по-другому. Они думают, что их жизнь не удалась. И в сорок уже бессмысленно убеждать себя, что всё, что касается работы, любви, разума и тела, можно поменять с той же лёгкостью, что в двадцать-тридцать лет. «Сорок лет – это совершенно определённо не новые тридцать».

Самое горькое осознание, которого не хватает двадцатилетним, – это понимание того, что откладывание важных решений на потом не оставляет возможности быть открытыми. Отказ от выбора тоже считается выбором.

Если до тридцати хотя бы не решить пару основных жизненных вопросов, то после тридцати на плечи человека ложится неподъёмный груз: неудовлетворённое желание успеха, желание создать семью, выбрать город для жизни, стабилизировать финансовое положение, купить дом, накопить денег на учёбу и пенсию, поступить в университет, основать бизнес, родить детей… И успеть всё желательно до сорока.

В тридцать человек осознаёт, что у него из-за частой смены места работы резюме выглядит недостаточно серьёзно, а свидания вместо романтики превращаются в бесконечный кастинг. Потому что есть навязчивое желание побыстрее создать семью.

Брак после тридцати – это тоже прекрасное решение. Но многие сожалеют о том, что не обзавелись партнёром и детьми раньше, потому что проблемы с репродуктивными способностями могут помешать создать такую семью, как им мечталось. Энергии меньше, финансовые возможности не всегда удовлетворительны, а ещё они осознают, что к моменту поступления детей в колледж им будет почти по шестьдесят лет, а до внуков они могут и не дожить.

Кризис среднего возраста каждое поколение проживает по-своему. Нет ничего удивительного, что родители миллениалов пытаются их оградить от чрезмерно раннего взросления и создания семьи в 18–25 лет. Потому что таков был их кризис, они сожалели о том, что слишком рано взяли на себя обязанности мужей и жён, отцов и матерей.

У миллениалов кризис среднего возраста совсем о другом. Пытаясь взять от жизни всё, они упустили из виду самое главное. Сделать что-то в более зрелом возрасте не равнозначно тому, что в итоге получится более качественный результат. В возрасте твикстеров миллениалы сокрушаются, что им приходится навёрстывать упущенное.

Поэтому автор предлагает в полной мере воспользоваться своим статусом взрослого до тридцати, чтобы получить то настоящее и будущее, которого хочется. Между двадцатью и тридцатью проходит критический период взросления. В эти годы легче всего заложить основы той жизни, которую хотелось бы проживать в ближайшие годы и десятилетия. Это период, который сильно влияет на нашу дальнейшую жизнь, поэтому его нужно прожить плодотворно.

СМИ нередко вводят нас в заблуждение о том, чем живёт молодое поколение. И мало кто говорит, что кардинальным изменениям в жизни могут способствовать не близкие и друзья, а коллекция знакомых в интересующей вас сфере. Пропагандируя работу на себя и создание бизнеса, СМИ не пишут, что наличие даже самой заурядной работы улучшает самочувствие человека и добавляет уверенности. Журналисты не пишут о том, что совместное проживание не самое лучшее испытание для проверки отношений на прочность. Они не рассказывают, что ответ на вопрос «Кто я есть?» можно найти в капитале идентичности.

Молодому поколению требуется целеустремлённость и достоверная информация, чтобы идти своей дорогой и не упускать возможности. Самое небольшое отклонение от выбранного курса может привести к масштабным изменениям, которые человек сможет заметить несколько лет спустя, окинув взглядом своё прошлое.

Часть I. Работа