Читать онлайн Ночное проклятие бесплатно
Глава 1
Сколько себя помню – я постоянно умирала. Каждый день, из года в год.
А потом вставала, как ни в чем не бывало.
Я пробовала всё: запираться в доме, изолировать себя от общества и общество от себя, весь день практически не двигаться – всё бесполезно!
Я смирилась… Почти.
Точнее сказать – я научилась с этим жить.
Это моё проклятие и моя тайна.
Я искренне верю, что избавлюсь от этого. Когда-нибудь.
Но мама считает иначе. Ей проклятие так и не удалось преодолеть. Она – черная вдова.
Красавица, она до сих пор не потеряла ни капли женского очарования и мужчины слетались на неё как мухи на мед, но для каждого из них все заканчивалось неизбежно плохо.
Мама пресекала любые попытки познакомиться, но Судьба как будто в насмешку подкидывала ей на пути самых упорных в мире мужчин. В итоге – за плечами семь браков, приличное состояние и косые взгляды соседей…
Моё рождение для мамы стало великой радостью и великим горем. Проклятие передалось и мне… Но в другой форме.
Для того, чтобы скрывать нашу жизнь от любопытных глаз, маме пришлось научиться не только тратить деньги, но и умело их вкладывать, зарабатывая на безбедное существование. И закрывать глаза и рты некоторым личностям.
Женщина, имеющая на руках маленькую дочь, просто не имеет права быть слабой. Мы сменили сотни домов, десятки городов и один раз даже жили в деревне, когда над нами нависла беда.
Но теперь, когда я стала взрослой, нам стало намного проще. Я сама научилась подчищать следы, и маме уже не было необходимости следовать за мной по пятам. За все эти годы она устала до предела и сейчас осуществляла свою мечту – путешествовала.
Я открыла свое маленькое дело и жила как все, со стороны никто бы и не сказал, что со мной что-то не так. Годы практики отточили навыки маскировки, а то, что моё проклятие было стабильно – играло мне на руку.
Я никогда не видела рассвет, только в кино… В это время я была мертва.
Я пыталась перехитрить проклятие и запирала себя. Тогда моё сердце просто останавливалось…
Поразмыслив с мамой немного, мы решили, что если выбирать между несчастными случаями с тайным вывозом меня из морга и тихой смертью дома, будет проще оборудовать специальную комнату. А из неё я бы выходила утром как новенькая.
Время учебы, наиболее рискованное для меня, миновало, и я вступила во взрослую жизнь с верой в счастливое будущее.
Будущее без проклятия.
Оставалась самая малость – узнать, как от него избавиться. А для этого надо было найти его корни и выяснить причины рока Судьбы, постигшего наш род.
Мама утверждала, что эта беда касается только женщин нашей семьи и проявляет себя по-разному: бабка не знала спокойного сна – её всю жизнь преследовали кошмары, прабабка прославилась прозвищем «Смертельный поцелуй». Как поговаривают, со своим единственным мужем она ни разу в жизни так и не целовалась. А моя тетка сейчас живет затворницей в глуши – все, на кого бы она ни посмотрела, непременно падали и получали серьезные травмы. Была у меня в родственницах еще одна двоюродная тетка, но она пропала много лет назад и о ней давно ничего не известно…
О, как же долго я дулась на Судьбу! Уж лучше бы я дарила «смертельные поцелуи» – казалось мне. Не большая это проблема – их избегать. А вот избежать смерти мне ещё ни разу не удалось.
Со временем я стала относиться к этому даже с юмором. Когда ты со Смертью на «Ты» такое бывает…
Моя личная жизнь была «роскошна»! Пара вечеров подряд с мужчиной – мой личный рекорд. Именно вечеров. Я всегда находила повод уйти или же просто по-тихому сбегала из его дома до наступления глубокой ночи.
Мой же дом был моей крепостью, в которую не ступала нога ни одного мужчины. Ну, это я конечно, преувеличиваю. Строители-то явно были мужчинами. Да и курьеры тоже заходят…
Когда-то давным-давно мы были свободны от проклятия, и я хочу вернуть былые времена. Хочу вернуть покой женщин своего рода и снять с нас эту паутину бед. Я хочу быть счастливой, и никто не сможет мне этого запретить!
***
Обожаю просыпаться! Кровь течет по жилам, мозг начинает разминку и готовится к дневному марафону, а сознание кричит: «Я жива!». Вот только кипенно-белый потолок надо мной свидетельствовал, что я опять не рассчитала время.
– Вельмира, по бутербродику? – не знаю как, но он всегда чувствовал, когда я возвращаюсь в сознание, и неизменно приветствовал меня ритуальной фразой.
– Спасибо, Сереж, но ты знаешь ответ! – садясь и откидывая плед с колен, я как всегда отказалась от столь «соблазнительного» предложения.
– А зря! С ветчинкой! – покрутил у меня перед носом бутербродом городской патологоанатом. Спокойно положил его рядом с предметом своей непосредственной работы, и у меня к горлу подступил комок. И это я себя считала привыкшей к его нещепетильным рабочим привычкам?
Что-то я себя переоценила.
– Что на этот раз? – мои черные длинные волосы превратились в один сплошной колтун. Руки нащупали засохший березовый листик. Та-а-ак, где моя сумочка? Это воронье гнездо надо срочно разворошить расческой!
– Пересечение Петроградской и Садовой, – начал свою любимую игру в «отгадай дальше» мужчина. Его внушительный живот совершенно не мешал ему ловко маневрировать в достаточно тесном рабочем пространстве.
– Опять авария? – неужели и эта машина в хлам?
Сергей отрицательно покачал головой с парой островков волос и достал из кармана белого халата маленькую серебристую фляжку.
– Открытый люк? – ну а что, и такое было…
Патологоанатому пришлось прервать серию больших глотков любимого рома и ответить мне:
– Не, в этот раз было как никогда оригинально! Даже я обалдел! И это после пяти лет с тобой пятка к пятке!
– Скорее кошелек к карману! – мысли пустились вскачь, подкидывая предположения, и я невольно стала рассматривать своё тело, хотя знала наперед, что не найду на нем ни единой царапинки. Так было всегда.
Возможно, мне можно было бы даже позавидовать. Возможно…
Но, думаю, поразмышляв минуту, вы бы отказались от таких перспектив.
Иногда я помнила несколько минут до смерти, но в этот раз в памяти зияла черная дыра.
– Тебя похитили!
– Похитили? – я даже присела обратно на каталку, чтобы почувствовать под собой что-то твердое. – Зачем?
Сергей закрутил пробку у фляжки и убрал её обратно, любовно похлопав сверху по карману. Любил он это дело, что говорить…
– А этой сейчас Андрей вернется с допроса и расскажет тебе! По-моему, в этот раз ты разоришься!
Да-а-а, услуги этого молодого следователя обходились мне недешево. Благо, с ним мне приходилось иметь дела очень редко…
– Еще и допрос? – в уме я уже калькулировала бешеные числа, способные прикрыть рты, и тихонько вздыхала. Затратное у меня проклятие!
Силясь вспомнить хоть что-то, выуживаю из памяти последнее воспоминание – я ранним вечером сгружаю гору пакетов в багажник своей машины, сажусь в салон и кидаю свою сумку на пассажирское кресло. И всё… Дальше провал.
Двойные двери резко открываются, и в помещение на всех парах влетел вечно энергичный Андрей. Из черной папки документов в его руках так и стремились убежать пара листиков. А потом спрашивается, куда это у органов пропадают документы?
– Очнулась, спящая красавица? Прости, на поцелуй не успел, допрашивал твоего похитителя, – передо мной возникла стопка документов, но я к ней даже не притронулась. Следователь завязал узелок на папке и на его лице расцвела улыбка человека, выигравшего миллион.
– Расскажи так, – отстранила я рукой бумаги. – Зачем устраивал допрос? Ты же знаешь, мне не нужна…
Вверх взлетела большая ладонь, обрывая меня на полуслове. Взгляд невольно остановился на короткой и толстой линии жизни. У меня свои заморочки…
– Мне тоже надо куда-то "висяки" девать, вот прикрыл я и твою, и свою задницу. А про тебя пацана один допрашивал. Ну и Вован. Тут, сама знаешь, без него не куда.
Да уж, знаю, без этого проныры не обходилось ни одно дело…
– А мамка у тебя не промах. Наш сладенький её шантажировать вздумал, а она ему знаешь что сказала? – рука следователя стремительно взъерошила короткий ёжик русых волос и затеребила пачку сигарет. Ему явно хотелось курить, но Сергей был сторонником только одного порока – алкоголя.
– Отстань, я на Канарах? – предположила я.
– Ха! Почти! Но смысл один! – пальцы закрутили ручку в троекратном повороте, а потом мелкие цифры запестрели на клочке бумаги. – Вот он и расстроился до такой степени, что тебя кокнул!
– Действительно, как все просто, – мне оставалось лишь покачать головой.
Череда случайностей уже давно перестала меня удивлять, я лишь поражалась, как иногда Судьба с помощью моего проклятия засаживала за решетку то маньяков, то воров, то еще прочую мишуру. Тем самым лишний раз напоминая, что не зря я себе комнатку приготовила. Ох, не зря. Там надо сидеть, как только вечереет…
Но как молодая женщина может усидеть дома? Да еще такая, у которой практически нет личной жизни?
Вот вам и ответ.
Развернув листочек не удержалась и присвистнула:
– Тарифы растут, как на дрожжах…
– Да у этого дела тьма свидетелей! – ничуть не растерялся мужчина.
– Ага, а еще дети не кормлены… – продолжила я.
– И билеты на матч не куплены, – добавил патологоанатом, зная страсть Андрея к футболу.
– Кину на карту, как всегда, – я уже была на ногах и даже отыскала свою расческу в недрах сумки. Ребята всегда её прихватывали с места происшествий. Конечно, если она до этого своими ногами не уходила.
В этот раз воришке было явно не до неё…
– Ты бы сделала каре, Вельмир! Тебе бы пошло! – посоветовал мне Андрей, наблюдая, как я деру, читайте – расчесываю, свои черные длинные волосы и завязываю конский хвост. Хвост получался на зависть всем лошадям и на ежедневное раздражение мне. Волосы путались нещадно.
– Никогда! – вот уж чего не переносила, так эти новомодные стрижки с оголенной шеей и вытянутыми к подбородку концами.
– Ну как хочешь! Кстати, а я не имею ничего против наличных, – довольно потер пузико патологоанотом.
Кто бы сомневался?! Только не я. Давно поняла, что если не всё, то очень многое в этом мире можно купить. А если еще это сверху сдобрить любимым коллекционным ромом…
В общем, сегодня мой кошелек изрядно похудел. Хорошо, что с собой особо крупных сумм я никогда и не носила.
Хотя, если подумать, то не так уж и много стоит воскрешение…
***
Думаете, дом проклятой должен быть примечательным? Отнюдь.
Никаких крестов, знаков и надписей на заборе. Кирпичный двухэтажный домик не отличался от соседей ни башенными шпилями, ни готической архитектурой. Всё очень стандартно.
Возможно, кому-то покажется паранойей куча охранных датчиков, последняя система пожаротушения и несколько скрытых ловушек для воров, но поверьте – в моём случае это вынужденные меры. Не хотелось лишний раз искушать Судьбу.
Но обычный обыватель прошел бы мимо моего дома и не заметил ничего. Я старалась не выделяться.
Загнав машину под навес, я прошла по дорожке из брусчатки и поднялась на крыльцо, окинув территорию взглядом. Солнце стремилось к зениту, лаская лучиками зеленый газон. На цветы у меня не хватало ни времени, ни желания. Я отдавала предпочтение кустарникам и небольшим деревьям, которые разбавляли изумрудный ковер и радовали тенью в погожий день. Многие бы удивились количеству композиций из камней, но мне нравилось сочетание природного материала и человеческой фантазии.
Чтобы не так чувствовалась пустота, в доме всегда работало радио. От одиночества оно спасало не сильно, но хотя бы, открывая дверь, я не слышала звенящую тишину.
Скажите – завела бы себе домашнее животное. Заводила. Прелестного шпица.
Но как только я перестала дышать на диване за просмотром фильма, бедное животное схватил удар.
Утром я нашла её бездыханной. Бедное сердечко не выдержало смерти хозяйки. С тех пор я больше никого не заводила. Не только люди привязываются к своим питомцам, но и наоборот. Даже за очень короткое время.
Из сумочки раздалась зажигательная песня. Звонила моя мамочка.
– Доча, ну ты как? – сразу начала она, её голос доносился до меня вместе с криками чаек. Видимо, она всё-таки отправилась в круиз на том лайнере, как и хотела.
– Как всегда прекрасно, мам! Как новенькая, ты же знаешь! – я посмотрела в зеркало и подумала о том, что это жуткая несправедливость – тело восстанавливается, царапинки и синяки сходят, а вот вчерашний макияж теперь расползся по всему лицу. Тени чернели под глазами, а кончики ресниц выглядели бледными. Даже эта фирменная дорогущая тушь пасовала перед моим проклятьем и не могла пережить ночь на положенном для нее месте. Надо сказать этим рекламщикам, что их обещанные 24 часа – сплошная ложь.
Зато серые глаза довольно блестели, переливаясь серебром. Без ложной скромности скажу – они у меня красивые. Не то, что эти огромные губы. Но и с ними можно жить. И умирать с ними тоже можно. Проверено.
– Я после вчерашнего звонка всю ночь уснуть не могла! Ты опять не успела попасть домой? – на фоне маминого голоса иногда возникал приятный мужской баритон. Наверное, очередной мужчина не смог пройти мимо очаровательной блондинки. Впрочем, романы только положительно отражались на женском здоровье. Главное не выходить замуж.
Да-да, черные волосы у меня от папы. Так же спасибо ему за высокий рост и пухлые губы. К сожалению, от него остались только фото. Он утонул во время медового месяца. Его тело так и не нашли.
Для мамы это был второй брак, и она начала догадываться – проклятье не миновало и её. В последующем она полностью убедилась в этом и поклялась себе, что четвертый брак – последний.
Но, как видите, у мамы не всегда получалось выполнять обещания.
– Не спрашивай, ма, – отмахнулась я. Не хотелось заставлять маму нервничать. А это она делала неизменно, когда я оказывалась у Сергея. – Сейчас я дома, всё хорошо.
– Я точно поседею!
– Мама, у тебя нет ни единого седого волоска, и ты об этом знаешь лучше меня!
– Но он обязательно появится, если ты не будешь успевать домой вовремя, Вельмира!
– О, мне уже двадцать пять, а ты все со мной как с маленькой носишься, ма! Ты же знаешь, что доброе утро или, на крайний случай, добрый день я тебе скажу всегда!
Мужской голос становился всё громче и настойчивей, и я поняла – мама уже не со мной, а где-то там.
– Ладно, мам, беги! Целую!
– Целую тебя, дорогая! Люблю-люблю, – чмок в телефон, и гудки…
Вот такая у меня мама. Люблю её безумно и понимаю, что настоящая жизнь у неё началась совсем недавно, когда я стала жить отдельно. Так что пусть бежит и наслаждается жизнью.
Она хотя бы может позволить себе заснуть на плече мужчины.
Представив лицо мужчины, на плечо у которого засну я, вдоволь насмеялась. Смех сквозь слезы это такое дело…
Сердце кольнуло иглой, и я прогнала плохие мысли прочь. Несколько лет назад я решила изменить свой взгляд на проклятье и сказала унынию нет. По этому же принципу и живу дальше. Иначе депрессия была бы моей лучшей подругой.
Сварив себе любимый карамельный кофе в турке, я перелила его в чашку и устроилась на садовых качелях. Ветерок обдувал голые пяточки, но не спасал от дневной жары.
– Да? – хорошо захватила с собой телефон, а то вы знаете тот самый закон подлости.
– Привет! Как жизнь молодая? Куда пропала? – жизнерадостный голос моего бывшего однокурсника был заряжен позитивом.
– Да закрутилась, Тём. Всё хорошо. Как сам? – с этим парнем у меня были хорошие дружеские отношения.
– Лучше всех! Вельмир… – о вот наступил тот самый момент, о котором я подозревала. – У меня тут у друга проблема…
Ага, опять за своё! Ведь просила же забыть об этом!
– Тё-ё-ёма… – протянула я с шутливой угрозой.
– Ну пожалуйста, Вельмир! Ради меня!
– У тебя всегда «ради тебя»! Который раз?
– Последний! Клянусь! Без твоей помощи не обойтись, ну пожалуйста! – умолял меня друг по телефону.
У-у-у, эта моя добрая душа, вечно из меня веревки вьют!
– Последний, Тём! Больше не проси – не помогу!
– Отлично! Ты сейчас свободна?
– Такая спешка? – с сожалением взглянула я на свой остывающий кофе. Теперь буду пить его второпях, и половина удовольствия – коту под хвост.
– Вельмирка, дело очень серьезное! – голос друга стал как никогда серьезен. Я даже задумалась, уж не разыгрывает ли он меня. Но после не раздалось ни смешка – Тёма ждал ответа.
– Хорошо, давай через час в нашем кафе. И прошу, кроме друга не притаскивай никого!
– Понял – не дурак! Спасибо, Вельмирка! Я у тебя в долгу!
– В неоплатном… – вздохнула я и положила трубку. Тёма неисправим.
***
Россыпь маленьких столиков и небольших диванчиков дружественно жались друг к другу, оставляя между собой редкие узкие проходы. Полки с книгами и горшками на стенах, полосатая обивка диванов и декоративный камин со свечами. Кафе хоть и было маленьким, но кормили там всегда очень вкусно.
Именно поэтому тут всегда было много студентов и молодых офисников, которые хотели не только сэкономить на обеде, но и вкусно пообедать.
Заведение придерживалось девиза: «У нас всё по-домашнему», чем находило отклик в душе не одного посетителя.
Еще со времен студенчества мы были завсегдатаями этих диванчиков, и даже сейчас, спустя несколько лет, всегда назначаем встречи тут. Ностальгия…
Я потягивала холодный сок через трубочку, иногда дуя себе на челку. На кондиционеры хозяева кафе так и не расщедрились. Как и обещали – все по-домашнему…
На стенах пестрели фото с проходивших здесь тематических вечеринок, реклама напитков и новых блюд, а также фотографии хозяев заведения с различными звездами мелкого масштаба.
Последнее вызывало у меня особое недоумение. Но, видимо, среди кафешников это было в почете.
Желудок напомнил, что он полностью обновлен и просто жаждет переварить что-нибудь вкусненькое, но заказывать я ничего не стала.
Знала – как только придет Тёма с другом, у меня кусок в горло не полезет. Потом поем, ничего, минус несколько грамм еще никого не убило, даже меня. Но мой желудок думал по-другому.
– Вельмирка! – помахал мне рукой от входа Тема. Он опять сменил прическу и теперь радовал окружающих выбритыми висками и челкой наискосок. Впрочем, эта странная стрижка как никакая другая подходила к его оранжевой рубашке и синим брюкам.
Следом за ним к моему столику подошел щупленький паренек, лет 19 на вид, и неловко мне кивнул.
– Вельмира – это мой друг Владимир, Владимир – это моя лучшая подруга Вельмира! – Темка шлепнулся на сиденье, забросив свой огромный ридикюль, гордо именованный мужской сумкой на свободное место рядом со мной.
Владимир… Меня всегда добивало, как щепетильно его дружки относятся к своим именам. Здесь главное не допустить ошибку и ни в коем случае не назвать его Вовой, Вованом, Вовчиком или просто Вов – истерики не миновать.
Зная предыдущих друзей Тёмы, я понимала, что и этот окажется тем еще ипохондриком, потому как других мой друг и не выбирал. Я приготовилась слушать и ждать…
Когда-нибудь я вырву Теме язык. Точно.
Ну и наплел же он ему! Он что от меня ждал? Карт Таро? Может, хрустального шара? Или заколдованной кочерыжки, оставленной от прабабки?
Судя по его взгляду – именно этого.
Нет-нет, от прабабки у меня только проклятье. Не нужно? Ах, нет…
Да-а-а… Напомните мне заклеить рот этой трепушке, именуемой моим лучшим другом.
Выслушав его до конца и вдоволь наевшись взглядом парня, ожидающего чего-то большего, я стрельнула глазами в Тему и мысленно пообещала ему все казни мира.
Тот мило улыбнулся и пожал плечами. Мол, что ты удивляешься, так же всегда.
Я ему это «всегда» в узел скручу. Дело жизни и смерти нашел. Уйти ли дружку на предлагаемую работу в конкурирующую фирму или нет.
– На ромашке гадать не пробовал? – прямо посмотрела я в глаза Владимиру, и тот, и без того маленький, стал совсем скорчившейся фигуркой. – Ладно, забудь, это у меня юмор такой.
Тёма разом выдохнул и завертел головой, разминая шею. Гад, не забывал при этом посылать в мою сторону умоляющие взгляды.
– Не знаю, что тебе рассказывал Тема, но уверена – можешь смело отбрасывать половину в сторону.
– А… – открыл рот он, но я его перебила. Знаю я вас, сейчас все точки над «и» не расставишь – потом у моего дома паломничество начнется.
– Я не гадалка и не ясновидящая. Просто иногда я что-то угадываю, и это сбывается… – на этом месте Темка фыркнул, и я пнула его ногой под столом. Привел на мою голову, так что пусть теперь сидит и не мешает.
Я ему еще потом все выскажу.
Владимир резко приуныл, и я, добившись нужной кондиции, продолжила:
– Я попробую, но ничего не обещаю. Дай руку, – ненавижу это. Как же я это ненавижу. Но дар есть, и я должна им пользоваться, хоть изредка. Иначе – труба.
Владимир протянул мне свою маленькую ручку, и я посмотрела на открытую ладонь парня. Линии жизни, сначала мелкие и незначительные, начали проявляться и отпечатываться у меня в сознании.
Мои глаза были открыты, но я видела лишь мелькающие картинки. Детство, юность, свадьба с рыженькой девчушкой, дети, внуки, своя строительная фирма, смерть от руки конкурента. Ему не надо помогать, он должен идти своей дорогой – поняла я.
Так и знала! Я отпустила руку Владимира и глубоко вздохнула. Жалко, что потратила зря столько сил, но мне было необходимо узнать.
Иногда судьба подкидывала мне людей, судьбы которых были на распутье. Тогда мне и выпадала честь направить в нужную сторону или склонить к правильному выбору.
Но предсказывать судьбу я никогда не бралась. Только показывала путь при необходимости. Сейчас же такой не было. Скорее даже наоборот, судьба говорила мне – не лезь.
– Ничего, – сказала я, и оба парня разочарованно выдохнули. – Прости, но я ничем не могу тебе помочь.
Тёма пытливо смотрел на меня, но я отвечала ему спокойным взглядом. Друг прекрасно знал характер моего дара, но упрямо делал из меня экстрасенса. И еще, жук навозный, использовал это в личных интересах.
– Спасибо, – пролепетал Владимир и осушил чашечку заказанного латте. – Нам, наверное, пора…
Тема последний раз стрельнул в меня глазами, пытаясь понять по мимике, не угрожает ли что его очередному бойфренду, но я была спокойна, как гладь озера.
Говорить про нормальную ориентацию парня не буду, не мое дело. Вмешательство здесь ни к чему. Пусть Тема сам все поймет.
Глава 2
Льдинки звенели в бокале с морсом, но он не спасал от жары в душном здании выставочного центра.
– Фух, настоящий парник! – воскликнула дама в черном и распахнула веер.
Для нее это мероприятие было, в первую очередь, выставкой себя любимой. Странно, что она сравнила удушающую духоту с парником, а не с Монте-Карло. Явно, дамочка совсем недавно крутится по выставкам и пытается втереться в доверие к окружающим.
Туфельки у неё блестели стразами, веер – паетками, а волосы – блестками. У меня в глазах запрыгали зайчики, и я пошла дальше. Зрение берегу, знаете ли…
Была бы моя воля – туфельки моей бы здесь не было. Но. Всегда есть это злосчастное «но». Мое «но» равно работа.
Я подошла к нашей экспозиции и улыбнулась царившему там оживлению. Особенно большим спросом пользовались последние разработки – стеклокерамический обеденный стол с точечным подогревом и кресло с подставкой для стакана, которая поддерживала нужную температуру. Для состоятельных граждан выделяться на фоне своих друзей было делом чести. На этом желании я и зарабатывала хорошие деньги.
Нашей фишкой было штучное количество производимой мебели и предметов интерьера, которые выделялись не только дизайном, но и какой-нибудь технической разработкой. Нередко к нам приходили клиенты с индивидуальным заказом, который приносил мне огромную прибыль и хорошую репутацию, а заказчику лишний шанс выделиться в своем кругу.
Улыбнувшись паре постоянных клиентов, с которыми я имела дело сама, я отозвала Марину и шепнула ей пару слов.
Наконец-то! Теперь можно и на воздух! Эти коктейльные платья в такую жару – настоящее испытание!
Вдохнув раскаленного воздуха на улице, я передумала набирать полные легкие и поспешила в машину, к кондиционеру.
Ну и суматошный же денечек выдался! Сначала привет от патологоанатома, потом Тема со своим дружком, а теперь эта выставка. А ведь чуть про нее не забыла, хоть и готовились мы к ней целый месяц.
Дорога вилась серебристой лентой, уводя в глубины города. Время пробок еще не наступило, поэтому, быстро проскочив центр, я взяла курс на родной дом.
У меня была одна идея, как продвинуться в поиске причин проклятия, и сегодня вечером я хотела её проверить.
Соседи сегодня гуляли: вытащили караоке на улицу и горлопанили песни на всю округу. Под шансон я перерывала коробку с фотографиями, под патриотическую песню раскладывала их в хронологическом порядке на полу гостиной и под старый добрый рок материла недобросовестных производителей пластиковых окон.
Черно-белые снимки переходили в цветные, рассказывая историю рода и я, как бывало в детстве, опять засмотрелась на бабкину забавную шляпку с вуалью. Она была неизменным аксессуаром на её волосах, и не важно, куда она отправлялась, в булочную или в театр. Крохотное перо на снимке было безлико-серое, но я прекрасно помню его серебристый перелив и роскошный кристалл, который украшал основание пера.
Шляпка была неприкосновенна. Хранилась она в коробке, доставалась исключительно бабушкой и прикреплялась на волосы у винтажного зеркала. Да-да, винтажного даже для тех времен. С легкой паутиной трещин по дереву, от пола и ввысь, как мне казалось, малышке, недавно слезшей с горшка и с трепетом трогающей холодную поверхность зеркала.
Мама говорила, что бабушка свято верила в то, что шляпка отгоняет от неё особенно приставучие кошмары. Стоило выйти без неё, как самые жуткие монстры лезли в её сны…
А вот прабабка, настоящая деревенская женщина. В платке и с серьезным выражением лица, которое обязательно возникало на лицах у большинства жителей нашей страны, когда их фотографируют. Сидит на лавке с подругой, сама сдержанность. Но если внимательно посмотреть, видно, что в левой руке она прячет папироску, легкий дымок от которой еле заметен на фотокарточке. Чуть поодаль стоит мужчина, мой прадед, смотрит на свою жену с довольной ухмылкой. Говорят, она та еще проказница была…
Снимок тетки был разорван. Я соединила половинки и увидела, как прекрасная молодая женщина устало смотрит в сторону. Она не хотела смотреть на фотографа, тем самым обрекая его на падение и неминуемую травму, но, тем не менее, её сумели сфотографировать в очень выгодном ракурсе. Длинные ресницы оттеняли глаза, из которых так и хотелось прогнать выражение затравленности. Бабушка фыркала на неё и говорила, что из нашего рода сдалась только та, имя чье в переводе означает «победа». Сама Виктория оборвала все контакты с родней и миром, а на все попытки мамы пробиться к ней неизменно отвечала угрозой смены места затворничества.
Я помню, как мы с мамой приехали в какую-то хижину среди высоченных сосен, а тетка не выходя из дома обозвала маму «дурой, притащившей на гибель ребенка». К нам она так и не вышла. Мы прождали несколько часов и сдались. Искусанные комарами мы ехали домой, почесываясь и сохраняя гробовое молчание.
Вообще, детские воспоминания спутаны, местами ярки, местами в легкой дымке розовых очков. Они воспринимаются нами совершенно по-другому, нежели в любом другом возрасте.
Тогда тетка виделась мне этакой смесью Бабы- Яги и Рапунцель. Я представляла ей принца, который освободит её и оденет волшебные очки, чтобы она могла спокойно смотреть на людей и не бояться им навредить.
Я перевернула половинки и посмотрела на мелкие строчки. Да! Отлично! Очень надеюсь, что она до сих пор живет в той глуши, и мне удастся её найти!
Поеду завтра же, как только приду в себя. Мама была категорически против этой затеи, поэтому буду пользоваться тем, что она отдыхает и ничего не узнает. А то обязательно придумала бы повод не пускать меня в дальнюю дорогу. Судя по маршруту, ехать туда предстояло сутки. А, значит, ночевать мне нужно придется в машине. Точнее умирать.
Эх, лишь бы судьба мне машину не угробила в очередной отправке меня за грань. Идти пешком по глуши мне совсем не хотелось…
«Перестрахуюсь и остановлюсь в отеле пораньше!» – решила я для себя и сгребла фото обратно в коробку. Возьму с собой, надо же как-то налаживать контакт с теткой. Мама как-то обронила, что именно после того, как Виктория долго расспрашивала тогда еще живую прабабку о проклятии, она ушла в одиночное плаванье и оборвала все контакты.
Сегодня я твердо решила умирать дома. Очнуться в морге в очередной раз мне совсем не хотелось, поэтому обложившись конфетами и журналами, я завалилась на свою кровать и приготовилась получать удовольствие.
Шоколадное блаженство разлилось во рту, переливаясь на языке сливочным послевкусием, а воздушный орешек звонко хрустнул на зубах и рассыпался на мелкие частички.
Журнал, в отличие от конфет не мог похвастаться ни оберткой, ни содержанием, поэтому был быстренько отложен в сторону, и глаза стали потихоньку закрываться.
И я даже не заметила, как тихое дыхание оборвалось для того, чтобы возобновиться снова. Но уже утром.
Я опять пропустила рассвет. В который раз…
***
Утро не оставило от сожаления и следа. Внутри меня зрела уверенность, что я на правильном пути.
Быстро покидав в дорожную сумку немного одежды и еды, я была готова отправиться в путь. Туда, где, как я надеялась, найду ответы на свои вопросы.
«Ну не выгонит же она меня?» – разговаривала я сама с собой, двигаясь по магистрали в область. В ответ из динамиков раздалась слезливая композиция о несчастной любви, и я переключила радиостанцию. Уже в дороге вспомнила, что забыла коробку с фотографиями дома, но поворачивать не стала.
Сейчас мне хотелось драйва, поэтому пробежавшись по радиостанциям в бесполезных попытках найти что-то под настроение, я включила флешку и сделала погромче.
Улыбка сама собой появилась на лице, я откинулась на спинку водительского кресла, постукивая пальчиками по рулю и подпевала.
Навстречу неслись машины, особо смелые водители играли в шашечки на дороге, а некоторые индивиды еле плелись в своих коробчонках. Все как всегда.
Чем дальше я удалялась, тем свободней становилось движение, а агрессия водителей заметно убавлялась. Один паренек даже помогал девушке на обочине со сменой колеса. Заправки в соседней области уже не могли похвастаться персоналом, а еда – свежестью.
Как хорошо, что я взяла с собой небольшой перекус. Как раз хватит протянуть до нормального кафе.
Я открыла окно и подставила лицо теплому воздуху, насыщенно-сосновому, с горьковатыми нотками смол. День клонился к концу, и вечер готовился вступить в свои права.
Дорожная лента стала двухполосной, и чем дальше я ехала, тем гуще становился лес вокруг, а встречные машины попадались все реже. Музыка уже давно надоела, а настроение неумолимо падало.
А все почему? Да потому что я была голодна!
А рядом ни одной придорожной забегаловки, ни одного магазина! Глушь!
– Вот простофиля! – ругала я себя вслух. Надо было по карте посмотреть, отзывы почитать о маршруте, а я конфетки ела!
Эх, мне бы сейчас эти конфетки…
Сглотнув слюну, я надавила на педаль газа, и буквально в сантиметрах от моей машины пронесся мотоцикл.
Пш-ш-ши-ииух…
И спина с ярко-красной надписью «Vampire» на кожанке стремительно удалялась.
– Черт! – испугавшись, я дернула руль в сторону, и машина завиляла. – Куда ты прешь?!
Дрожь не хотела уходить из рук, поэтому я сбавила скорость до минимума, а потом и вовсе остановилась на обочине.
– Твою мать! – ругалась я на всю округу. – Кто тебе права давал?!
Как вы поняли, моему возмущению не было предела. Гарантии, что случись со мной несчастный случай днем, а не ночью, и я опять восстану, как феникс из пепла, не было. И проверять я этого не хотела.
В конце концов, я же не супер-герл! Я всего лишь умираю каждую ночь…
Из-за горизонта появилась старая сгнившая иномарка, которая не спеша подъехала ко мне, метающей молнии, и остановилась. Мужчина в возрасте, с густыми усами, залихватски подмигнул, и спросил:
– Сломалась, красотка?
Не знаю, то ли он скрип моих зубов услышал, то ли охватившее меня бешенство в глазах отразилось, но он быстренько прикрыл окошко и поехал дальше.
А вот и правильно, туда тебе и дорога!
Да и мне тоже…
Надо было у него хоть о магазинах спросить. Может тут стоит свернуть в деревеньку какую, или еще что?
Мда, неподготовленность на лицо. А еще излишняя эмоциональность.
Кто-то мог бы сказать – «Бабе за рулем не место». Тогда попрошу посмотреть на тех индивидов, как этот мотоциклист, который при свободной дороге устраивает притирание боками! Да я чуть не поседела!
Глубокий вдох… Птички поют… Жизнь прекрасна…
И все равно, что нет ни магазинов, ни отелей, а солнце уже клонится к горизонту…
Дзинь. Тьфу, то есть дзэн!
Просто принять тот факт, что это не трасса, заполненная дальнобойщиками и забегаловками, а мало популярное направление, где даже заправки выглядят как две колонки и окошко с кассиром.
О, цивилизация, ты меня испортила! Свалю всю вину на тебя и с чистой совестью и голодным желудком поеду дальше.
Да-да, именно так я и думала.
Мимо зеленой стеной мелькали деревья, а небо все больше темнело. Мои надежды о ночевке в придорожном отеле рассыпались мелкой пылью и осели неприятным осадком внутри.
По моим подсчетам, ехать оставалось совсем немного, каких-нибудь два часа максимум. Но рисковать я не могла, прекрасно зная, как любит со мной пошутить судьба, поэтому я свернула в еле заметный съезд и спрятала машину от любопытных глаз за густой порослью кустарников и редких деревьев.
Повернула ключ в замке зажигания и фары погасли. В звенящей тишине мне показалась, что тьма обступила меня со всех сторон. Чтобы прогнать страх, выбралась из машины и размяла ноги. Целое полчище комаров только и ждало своей жертвы, заставляя меня двигаться быстрее.
Естественные потребности никто не отменял, и уж если голод утолить я не могла, то другую потребность осуществить в вечернем лесу можно было легко.
Отойти пришлось на приличное расстояние, обходя целую поляну крапивы, и когда я уже направлялась назад, шальная пуля просвистела мимо меня, а вторая ужалила меня в плечо.
Ну никакого покоя!
Последней мыслью на сегодня было: «Закопают. Как пить дать, закопают…»
***
Потрескивание дров вносило приятное разнообразие в мое пробуждение, заполняя душу теплом семейного очага. Сразу вспомнились наши посиделки с мамой у камина и карамельный попкорн.
Как там мама? А ведь вчера даже не позвонила. На нее не похоже…
– Леха, лопух! Сколько раз тебе говорил, не стреляй по мишеням вблизи дороги! – звук подзатыльника невольно заставил мои глаза открыться.
Деревянный потолок, деревянные стены, койка, на которой я лежу. Закрыла глаза и решила слушать дальше.
– Бать, да кто ж знал-то? Я же всегда в яблочко стреляю, ты же знаешь! А тут руку как повело! – голос паренька обрывался, свидетельствуя то ли о подростковом возрасте, то ли о излишнем волнении хозяина.
– Я тебе покажу, повело! Девка-то окочурилась! У тебя теперь крест на всю жизнь, балда! А мне что с ней делать, балбес? Тебя посадят!
– Так никто не видел! Да я ей плечо прострелил, а она взяла и откинулась! – громким шепотом известил сынок. Памятная минута отборного мата и тишина.
– Какой грех на семью взял! – хлопок, как по лбу и скрежет ножек стула по деревянному полу. – Про стрельбу забудь, будешь матери огород все лето копать! Машину мы её утопили, теперь давай, бери лопаты в сарае и пошли…
Так! Пора Белоснежке просыпаться!
Машину они мою утопили, это же надо! Следы заметали!
Досада и злость кипели во мне, грозясь вылиться кипятком обвинительной речи, но я лишь прожгла их недовольным взглядом. А они как заорут.
Наверное, я слишком резко села на кровати…
То же мне, впечатлительные какие!
– Л-л-леха, беги! – заорал мужик в костюме милитари и метнулся к двери следом за сыночком. – Зомби!
Неужели, я так плохо выгляжу с утра?
Так, что тут вокруг? Двустволка на гвоздике, череп то ли кабана, то ли еще какой зверушки на полке, веники сушенных трав и печь. Теплые куртки у двери висят на импровизированной вешалке, а высокие сапоги со шнуровкой и массивной подошвой были обмазаны таким слоем грязи, что казалось, если добавить чуть больше глины, можно было бы смело снять слепок.
Дрова трещали в печке, а в стоящем на ней горшочке что-то выкипало, шипя о нагретую поверхность. Поспела к кашке, что ли?
Животик жалобно уркнул в надежде.
Я вышла в открытую дверь, а вокруг лес. Ага, ясно, домик егеря или местного охотника…
В кустах мне почудилось шевеление, и я вошла обратно. Надо было подумать.
Они что, правда утопили мою машину?!
Там же моя сумочка, все деньги, документы… Ключи-и-и…
Схватилась за голову и позволила себе тихонечко завыть от досады.
– Ш-ш-ш, говорю же тебе – нечисть она! Воет слышь как? – тихий шепот от двери оторвал меня от такого скучного занятия, как купание в жалости к самой себе.
Метнула взгляд на две физиономии, пытающиеся маскироваться за сорванными ветками, и в удивлении покачала головой. До чего же народ странный…
Веточки задрожали.
– Она сюда смотрит, ба-а-атька…
Вот чудики! Они меня что, за мертвечину приняли? Посмотрела на себя и нахмурилась. Ну а кому бы понравилась ободранная одежда и спутанные волосы, комом стоящие на голове? Еще вся спина, руки и ноги сзади были в грязи, как будто меня тащили волоком.
Хотя, почему как будто? Похоже, что так и было…
Я с упреком посмотрела в сторону кустиков, и один из них шлепнулся на пол, открывая обморочную мордашку парня.
Супер!
– Надеюсь, Вы-то не собираетесь в обморок падать? – спросила я у второго кустового.
– Изыди! – так как я так и не испарилась, он попробовал другое: – Чур меня! Чур меня! Чур меня!
Мне даже его жалко стало.
Перекрестил меня. Это тоже моему исчезновению не поспособствовало.
Мужичок совсем струхнул и, откинув ветки в сторону, прихватил своего сыночка и дал деру.
– Эй! – окликнула я его и вышла на крыльцо.
Тот обернулся на звук и, округлив глаза, побежал еще быстрее в лес.
– Мда, а еще говорят, что вдали от города мужики крепче, – сказала я сама себе, а потом крикнула в спину мужчине: – Да живая я!
– Ага, все та-а-ак говорят! – заикаясь, ответил мужик и, споткнувшись о ногу пришедшего в себя паренька, упал навзничь.
Кто эти все, я так и не поняла. Но оставаться одной не понятно где не имела никакого желания. Тем более, практически на птичьих правах: ни документов, ни денег, ни ключей…
Хотя…
Быстренько нагнала сладкую парочку и схватила паренька за ухо:
– Сумочку верни!
В голубых глазах паренька плескался страх, но когда я спросила про сумочку, они в панике начали бегать по сторонам.
– Т-т-там, – он показал дрожащим пальцем на покосившуюся пристройку к домику, в открытой дверце которой виднелись дрова.
Уже лучше! Так и знала, что деревенский не упустит возможность обшарить машину. Но сейчас мне это сыграло на руку.
Судорожно сжав одежду отца, парень замер, а мужчина боялся пошевелиться.
Я пошла за своей сумочкой и чуть было не поплатилась за неосмотрительность головой. Хруст ветки сзади спас меня от удара лопатой.
– С ума сошел?! Добить решил что ли? – мне было уже не до церемоний.
Взмах лопаты замер в воздухе, а мужичок внимательно стал рассматривать меня, как будто заново.
– Лопату-то опусти… – попросила я.
– Ты, правда, чтоль, живая? – медленно опустив орудие труда дачника, он смотрел в мои глаза. Настороженно.
Ну и как ему доказать? Дать потрогать что ли?
Что я и сделала, после секундной заминки.
– Трогай! Самая что ни на есть живая! – протянула я руку и почувствовала легкий щипок.
– Ай! – зачем же второй раз было щипать? Да еще так больно!
– Ой, и, правда, живая…
Паренек мелкой поступью подошел ближе, но держался за отцовской спиной.
Мужик строго взглянув на сына, выволок его за шиворот из-за спины и прорычал:
– А ну, извиняйся!
Поняв, что вину придется взять полностью на свои худощавые плечи, юнец набрал воздуха и, потупившись, промычал: «Извините».
– Дама не слышала! – немного потряс того за шиворот мужичок.
Хмурым лицом мужчина старался компенсировать приступ страха, который совсем недавно объял обоих. Быстро он оправился…
Хоть дама и все слышала, но паренек извинился еще раз, а потом закрыл рот рукой, жалобно протянув:
– Ма-а-аши-и-ина…
Закрыла глаза, стараясь сохранить терпение. Психовать и вызывать органы совершенно ни к чему, они тут же потребуют показать след от пули, а его то тю-тю…
Пулька так и осталась лежать на кровати. Хорошо хоть на койку меня положили, а не на пол. Наверное, надеялись, что еще жива, а потом тронуть боялись, когда поняли что к чему.
– Где? – лишь спросила я.
– В… – сглотнул… – в озере…
– Фух… – шумно выдохнула я. Маленькая надежда на чудо испарилась…
Мужик поджал губы, строго глядя на сына, как будто это не он планировал меня закопать, заметая следы и покрывая сыночка. Ну, прямо, сама нравственность.
Почесав седую голову, он нехотя предложил:
– Мы отдадим, не сразу, но… – выдохнул. – Когда-нибудь отдадим…
И понурил голову.
Я промолчала, понимая: это «когда-нибудь» не случится никогда.
– До Печатников далеко? – название деревни, близ которой жила тетка я запомнила наизусть.
– Да нет, километров пять по дороге всего, – пожал плечами мужчина, боясь поверить своему счастью – барышня не кидает претензий и денег не требует. – А если через лес, напрямик, то за полчаса доберетесь.
Поняв, что ловить удачу здесь бесполезно, я закинула сумочку на плечо и пошла в указанном направлении. К дороге. Идти через бурелом мне показалось плохой идеей.
Отойдя немного, остановилась, чтобы проверить содержимое сумочки. Точно, кошелька нету.
Хорошо, хоть от домика недалеко отошла. Обернулась, а моя сладкая парочка стояла все на том же месте и не сводила с меня глаз.
– Деньги, – только сказала я, как парень убежал куда-то в дом и выбежал через секунду с моим кошельком. Вот стервец, уже припрятал!
– Спасибо! – красный прямоугольник перекочевал в мою руку, и я ушла, не прощаясь.
Назовите меня невоспитанной, но я не буду прощаться с теми, кто, утопив мою машину, хотели меня закопать. Ну и что, что проклятье странное, и они о нем ни сном, ни духом. Я тут тоже пострадавшая сторона.
Вот такими мыслями подбадривая себя, я старалась преодолеть страх перед предстоящим пешим путешествием.
Дорога оказалась не так уж далеко, в каких-то десяти минутах ходьбы. Верхушки деревьев покачиваются, сосновый запах щекочет ноздри, а вокруг – никого. Только я и серое полотно асфальта. Ну совершенно неромантично!
Привыкшая к быстрому ритму города, хаотичному движению транспорта и бурлящей жизни, сейчас я чувствовала себя потерянной.
В сумочке карта, ключи, телефон, деньги. Все вроде бы на месте, но как же досадно!
А еще жалко машину. Гады!
Шмыгнув носом, я попыталась сориентироваться на местности.
Так, мне направо! – решила не тратить моральные силы зря и задала себе цель.
Где же тот усатый дяденька на гнилой иномарке? Как бы он сейчас мне пригодился!
Сзади раздался звук двигателя. Я обернулась, нацепив самую милую улыбочку, и подняла руку, голосуя. Уж очень мне не хотелось идти пешком.
Может это едет добрая душа и подбросит меня?
Солнечная улыбка угасла на моем лице в тот же миг, когда немного впереди меня затормозил мотоцикл.
«Vampire» – красным готическим росчерком значилось на спине.
Черный шлем с красными языками пламени оказался в руках у мужчины, а у меня перехватило дыхание…
А ведь хотела уже сказать, что я по его вине чуть в аварию вчера не попала. Но все эти слова, как мелкие мошки, разлетелись в разные стороны и показались незначительными. Отмахнуться от них рукой и смотреть…
Вечно смотреть в эти синие глаза.
Где он успел так загореть? Ведь жара стоит всего лишь несколько дней?
Настоящий пепельный блондин уверенно упирался одной ногой на землю и смотрел на меня в полоборота.
Мистер Серьезность – сразу констатировала я.
Несмотря на выбритые виски и экстремальную стрижку с резкими переходами, глаза оставались предельно сосредоточенными. Тигр в кожанке. Такие не останавливаются на дороге, чтобы подбросить симпатичную девушку. Девушки сами кружат вокруг таких экземпляров и бросаются им под ноги.
Или это неслыханный акт доброты раз в год? И мне повезло?
Не удивлюсь. В жизни Судьба часто подкидывает мне то ведра счастья, то корыта ненастья. Все верно, пропорции соблюдены. Ведра обычно бывают небольшими, иногда для песочницы. А вот корыта у меня душевные…
Поэтому, быстро причислив этого блондина к личному ведерку счастья, я подумала, что только дурочка откажется от такого индивида, и смело шагнула к нему.
За те несколько секунд, пока я шла, сапфировые глаза успели просканировать меня так, что даже мои косточки занервничали – а на местах ли они?
В конце концов, сам же остановился.
Глава 3
'Будет моим. На одну ночь, мне больше не надо' – решила я про себя и улыбнулась, скользнув глазами по его телу.
Вот создает же Бог таких мужчин, от которых внутри все трепещет!
Он позволил себе довольную улыбку, а в глазах промелькнул такой жгучий голод, что я тут же уверила себя – мне показалось.
Молча отдав мне свой шлем, он показал кивком головы назад:
– Садись!
Властно, с хрипотцой. Я бы сказала даже, что мне приказали, но слова были сдобрены такой сногшибательной улыбкой, что я приросла к земле.
Буду здесь стоять и смотреть…
Романтический настрой был сбит шлемом, который мне пихнули в руки, и мужчина отвернулся. Я смотрела на пепельный затылок, широкую спину, эту провоцирующую надпись на ней и…
Села позади него. Мысль, что он сейчас стартанет, и у меня останется шлем в качестве трофея, подстегнула меня на активные действия.
Кое-как надев шлем на голову, я забралась на железного коня и обхватила спину блондина.
'Руки даже не сходятся' – пришла в голову забавная мысль, а мужчина почему-то тихо хохотнул и нажал на газ.
И мне стало совсем не до причины его смеха.
Ужас! Хочу ездить только на машинах!
Закрыв глаза, я поняла – так еще хуже. Я должна видеть. Но при этом сливаться со спиной водителя никто же не запрещал, да?
Мне сейчас казалось страшным все, даже этот сосновый лес, мелькающий по обоим сторонам дороги смазанной зеленой стеной. Наверное, я слишком сильно сжала одежду блондина, потому как он одной рукой провел по моей руке.
И это на такой-то скорости! Хотя, признаться, мне сейчас любая скорость на этом черном монстре кажется сумасшедшей.
Это, определенно, самый сумасшедший поступок в моей жизни! Села не понятно к кому, даже не представились и тю-тю!
Теперь дрожу, как суслик, и пытаюсь отвлечь себя мыслями совсем не о тетке, а о нем… О блондинчике…
И знаете, у меня получилось. Я бы даже сказала, что получилось у меня слишком хорошо. В красках.
На фантазию я никогда не жаловалась, а тут она разыгралась. Да так, что мама не горюй! Наверное, все дело в том, что организм, защищая меня от стресса, подкидывал горячие картинки.
Щеки запылали, дыхание участилось, а нос приятно щекотал запах мужчины. Смесь из кожи, масла и чего-то еще неуловимого…
Мозг справлялся на отлично, и резко увеличившуюся скорость я отметила только краем сознания. Когда мы свернули направо и пронеслись по асфальтовой дороге к единственному огороженному высоким забором дому, я очнулась. Одновременно с остановкой блондин поставил мотоцикл на подножку и сгреб меня с сиденья.
Шепот в губы:
– Алик.
И сметающий все на своем пути поцелуй.
Я поражалась себе, но здесь, среди лесных просторов, я сама себе казалось другой. Рамки, условности, прошлая "я" – все это утонуло вместе с машиной.
Проклятье давно научило меня жить настоящим, и если у меня сейчас снесет крушу на денек от такого мужчины – ну и пусть. Будет что вспомнить!
Мягкая кожа куртки сминалась под моими руками. Хотелось сдернуть её с него, выкинуть, разодрать в клочья. Сами знаете, у нас с ней любовь с первого взгляда!
И уже не водителя я винила в лихом управлении – это все куртка.
– Т-ш-ш, что тебе сделала моя куртка? – смеясь мне в губы, спросил мужчина.
– Попалась на пути! – получив прекрасный повод, я чуть дернула куртку с плеч, прозрачно намекнув на свое желание.
Я не узнавала себя. Адреналин, чувство необузданности, безнаказанности и вседозволенности заполнили меня всю. И, как трубочка в коктейле, желание к этому мужчине пронзало их насквозь.
Губы – страстные, горячие. Тела, вжатые друг в друга.
Воздух вокруг нас казался раскаленным. Или этот пожар внутри меня?
Его сильные руки – и мы в доме.
Все остальное смылось, унесло волной. Меня? Его?
Пепельные волосы – чужие, холодные… А уже через мгновение – мягкие, проходящие шелком сквозь пальцы.
Синие глаза – пронзающие, ледяные. И через секунду – синее обжигающее пламя.
Прикосновения, сильные, местами жесткие, непривычные. Но такие задевающее за живое.
Утро сменилось днем. День сменился вечером. И внутри меня начала образовываться ноющая пустота…
Проклятье, будь оно неладно! Я даже с обалденным мужчиной расслабиться не могу!
Я все ждала, что он утомится, уснет. Даже дрема сгодилась бы. Но сытая улыбка вскоре опять сменялась голодным оскалом, и я вновь пропадала в его объятиях.
Критично! Времени уже совсем не оставалось, а я все не могла выдрать себя из его рук. Казалось, я проросла и теперь не собираюсь никуда.
Дикое желание закрыть глаза и уснуть на его плече стало нестерпимым.
Я поняла, что если сейчас останусь, то ночью он найдет хладный трупик.
Спасибо за чудесные мысли, сознание! Эта точно может соперничать с ведром холодной воды!
Ускользнув в туалет, поняла – я не хочу никуда уходить.
Но у меня не было выбора.
Минимум – меня ждет морг, уже местный. А связей в такой глуши у меня нет.
А максимум… Даже думать не хотелось об этом…
Нет. Этот мужчина будет жемчужиной моих воспоминаний. И пусть у него тоже останутся только хорошие воспоминания обо мне.
Ну, почти. Кроме побега. Но это он быстро забудет.
Внутренний голос тут же подкинул жизнеутверждающую мысль: «И тебя тоже».
Вот ехидна! Всегда себя приободрю!
Я с силой хлопнула себя ладошкой по ноге и тут же пожалела об этом. Хлопок получился не столько больным, сколько звонким.
Еще мне не хватало любопытствующего Алика под дверью.
Спальня хозяина дома находилась на втором этаже, а через пару дверей по коридору место моего нынешнего места пребывания.
Так. В спальне в сторону летело только нижнее белье. Значит есть шанс не остаться в костюме Евы, а найти свою одежду.
Выиграть время мне было необходимо, поэтому включив воду в душевой кабинке я тихонько приоткрыла дверь. Коридор встретил меня серыми пятнами, с желтыми прожилками лунного света. Ага, а вот и кофточка…
Собирая, как бусинки на веревку, на руку предметы одежды, я нашла на лестнице штаны, а в холле на первом этаже туфлю. Повторить историю Золушки было заманчивой перспективой, но явно не в моем случае. Мне скорее история со Спящей Красавицей ближе была. Спяще-мертвой Красавицей… Звучит!
В поисках второй туфли я добралась до кухни. Память отказывалась подсказывать маршрут нашего с блондином восхождения к звездам, поэтому я действовала методом научного тыка. Тык оказался ненаучным и результатов не принес.
Вот что такое? Вы когда-нибудь замечали, что ваши вещи после бурной ночи не отыскать и с сигнальным маячком, зато мужчина свои вещи забрасывает четко – в один угол, а потом без проблем все находит. Тогда вопрос: «Почему снятая с нас одежда разбросана в хаотичном беспорядке?»
Мелькнула мысль, и я тут же пошла её проверять. На цыпочках. Ну а как же иначе? Может, уснул… А, может, ждет посвежевшую после душа меня?
Ага! А вот и его черная майка. Поднялась по лестнице, отчетливо припоминая пикантные моменты восхождения, и наткнулась на ботинок. А рядом второй. В котором и покоится моя туфелька.
Ого, это какой же у него размерчик?
Триумфальное возвращение родной туфельки отпразновала крепким прижиманием к себе и побегом. Сумочка молчаливым напоминанием о моей безмозглости этим днем валялась прямо на крыльце.
Зато не забыла! – подбодрила я себя и спустилась вниз. Мимо окон прошла чуть ли не на мысочках, а потом ускорила шаг. Рисковать и цокать каблуками по асфальту не стала, зная, что в вечерней тишине каждый шорох подобен раскату грома.
Так и до поимки будет недалеко.
А то еще подумает, что воровка, раз сбегаю, вызовет органы и начнется сладкая ночь. А апогеем будет исполнение моего проклятья и…
Все! Стоп! Ноги в туфельки и вперед!
У меня что на повестке дня? Правильно, Печатники. Еще надо выбраться отсюда в правильном направлении, и я практически там. Ну, это если вспоминать карту. Алик увез меня в попутном направлении, а значит, скоро я доберусь до тетки и выкину его из головы. Выкину. Точно. Подумаешь, незабываемый денечек…
Сырость окутывала меня со всех сторон, заставляя зябко ежиться. И куда мне идти? Времени уже не было, и, зная чувство юмора Судьбы, пора было сворачивать в строну от дороги. Во избежание гонщиков на пустой трассе. Они для моего проклятия пришлись бы как нельзя кстати. Но это у меня уже было. На прошлой неделе.
Сергей тогда еще долго смеялся над моим помятым видом. Знаете, чувство юмора у работников этой сферы то еще…
Всячески отвлекая себя размышлениями, я шла вдоль дороги по лесу, а потом бросила это занятие и просто присела на поваленное дерево.
Каблуки, хоть и были устойчивыми, с удобной колодкой, но даже они не были предназначены для пересечения лесной местности.
Мой тяжелый вздох разделил маленький ежик. Его фырканье и скрасило конец этого удивительного дня. Два удара сердца, глаза закрылись, и я провалилась в темноту.
Вернуться обратно было всегда одновременно легко и сложно. Легко, потому что тело ощущало себя свежим и отдохнувшим, обновленным. А тяжело, потому что память тоже хотела стать такой же незапятнанной, как и тело и первые минуты отказывалась подсказывать ответ, где я нахожусь и зачем.
Но в этот раз, когда воспоминания вернулись, я пожалела об этом. О, лучше бы я не вспоминала этого мужчину!
И как же хорошо, что я его не забыла! Это было бы преступление.
Его глаза, губы, руки, – все сейчас встало перед моими глазами. Ух, если бы я видела сны – уверена, он бы мне снился до конца моих дней.
Мужик, обычный мужик! – уговаривала я себя. – Голова, руки, ноги, ну это самое… Ух…Опять не туда понесло!
Утром угрозы исполнения проклятья не было, но идти приходилось все равно по лесу. Встречи с блондином надо было избежать. Но когда на дороге раздался звук мотора, а мимо пронесся черный монстр, мое сердечко подпрыгнуло до горла. Алик!
Стой, глупое! Назад!
Хотелось пнуть что-нибудь, но в туфельках это было сравнимо с ударом по голове. Бушующие гормоны требовали продолжения банкета с блондином.
Пробираться дальше стало еще сложнее. Табличка с надписью «д. Печатники» отозвалась в душе бушующей радостью. Доковыляла!
Если тетка не примет меня с радостью, я не знаю что сделаю… Завою от безнадеги, наверное!
Так, если верить пометке на фото, то мне надо пройти всю деревню и уйти в лес. Опять лес. И я им любовалась, да?
Вранье! Сосновая свежесть стояла в горле.
А все он, этот блондин! Я, может, и машины бы не лишилась, если бы он тогда меня не подрезал. Да вообще, все могло сложиться по-другому…
И не было бы этого «потрясного вчера» с ним…
Как не было бы?! А что бы я тогда вспоминала в старости?
Тьфу, явно не его, нашла бы уж что вспомнить! Разве что иногда…
Выкинуть. Выкинуть его из головы. Легче сказать, чем сделать.
Только войдя в деревню, я оценила себя со стороны. Ну да, потрепанная, изрядно помятая. В общем, красота. Но босоногая ребятня оценила меня по достоинству открытыми ртами.
Согласна – городская сумасшедшая. Пешком на каблуках, покрытая дорожной пылью – то, что надо для образа.
Косые взгляды жителей деревни сопровождали меня везде.
– Аль чего надо? – спросил меня один общительный дедок, сидящий на скамейке у дома в окружении сирени.
Отрицательно мотнув головой, я пошла дальше.
Домики с резными окошками, голубых, зеленых и коричневых тонов плотно стояли друг к другу. Грядки, грядки, грядки… Море грядок. Один раз мне дорогу переходило стадо коз, и я замерла от неожиданности. Одна особо рогатая коза стала ко мне приближаться, но бабушка, которая гнала их от дома, поняла по моему виду, что еще немного и будет паника.
Спасибо ей, понимающей, иначе бы я не знала что делать. Козочек я, конечно, видела, но не так близко.
В городе привыкаешь двигаться в плотной толпе людей, но вот к стаду животных я оказалась не готова.
Деревня оказалась большой, с одним магазином на главной улице. Чему мой желудок несказанно обрадовался. Вчера маковой росинки во рту не было, и сегодня организм просто взывал о помощи. Любовь долго сыт не будешь.
Наплевав на все правила приличия, я жадно ела булку прямо по пути и запивала водой. Кстати, уже второй бутылкой. Первую осушила прямо возле магазина.
Домики стали редеть, некоторые находившиеся в стороне участки так и кричали о самозахвате территорий, но никому до этого не было никакого дела.
Все это я отмечала краем сознания, пока искала нужный мне ориентир. Домик «Барби». Так пометила его мама.
Когда маленький дом поросячьего цвета замелькал вдали, я не поверила своим глазам. Неужели кто-то в здравом уме выбрал себе такой цвет для жилья?
Более подходящего домика под кукольную жилплощадь подобрать было сложно, поэтому я смело обогнула его и …
Помойка.
По маминым пометкам здесь должна быть тропинка, которая и приведет меня к домику тети, но…
Эх, бурелом, я по тебе скучала!
Обогнув по лесу помойку, я совершенно случайно увидела чуть примятую дорожку. Тропинкой такую не назовешь, слишком редко по ней ходят. Трава тонкой струйкой нехотя склонилась к земле.
Шагнула на нее и положилась на судьбу. Она меня и привела к тетушкиному домику.
***
Мимо высоких елей и величавых сосен, мимо бурелома и огромных муравейников, мимо полян с ландышами и огромных мухоморов я пробиралась к бревенчатому домику.
Одноэтажный, маленький, с трубой и кошкой на удивительно новом деревянном заборе.
Красная дверь с вызовом смотрела на мир, а белые однотонные занавески плотно занавешивали окна.
Яблони, сливы, смородина, малина и никаких грядок. На первый взгляд.
– Ну хоть она не поддалась этой огородной напасти… – проворчала я про себя.
Тройной стук в дверь и ожидание. Так, еще раз постучим. И еще.
За дверью скрипнула половица и раздалось громкое: «Уходите»
– Нет, – просто ответила я.
– Уходите! – приказ из-за двери.
– Нет, Вика, не уйду!
После того, как я назвала тетку по имени, больше не раздалось ни звука.
Щелкнула щеколда, распахнулась дверь, и в дверном проеме показалась моя тетка в сарафане.
За прошедшие годы, что я её не видела, она практически не изменилась. Чувствуется, что сжимать губы стало делом привычки, а волосы, собранные в тугой пучок, давно не знали свободы.
Виктория чуть подалась вперед, внимательно присматриваясь ко мне, и с сомнением спросила:
– Вельмира?
– Ну, наконец-то, признала, – с облегчением вздохнула я и шагнула вперед.
И тут же прочертила носом пол.
Проклятье! Если не свое, так чужое!
Со стороны тетки раздался громкий вздох и звук захлопывающейся двери.
– Уходи, Вельмира! Я тебя покалечу! – в голосе Вики было столько отчаяния, что я искренне пожалела тетку. Вот уж правда, кто захочет постоянно получать травмы? Понимаю, почему она закрылась от общества.
Себя же могу похвалить за то, что легко отделалась. Нос потерла и пошла дальше, даже ничего не сломала.
– Ну уж нет! – встала я на ноги – Мне прострелили плечо, утопили мою машину, я к тебе лесом-полем-через-блондина-лесом-полем, а ты мне «уходи»?!
– Что там про блондинов? – высунула тут же любопытный нос Вика.
– Значит, про плечо и машину не интересно? – смотрела я в бесстыжие глаза тетки.
Дверь открылась, и Вика показала рукой, чтобы я заходила, старательно смотря в сторону.
– Тогда не жалуйся! – заявила она, немного приподняв нос, а потом стрельнула глазами в меня, отчего я споткнулась об порог и вздохнула. – Я соскучилась по своим…
И стиснула меня в объятиях.
***
Дерево, дерево, дерево, самовар! Но какой самовар! Расписной, с пестрыми цветами, он был изюминкой интерьера. Правда, осовремененной изюминкой, с проводом и розеткой.
Все остальное было на мой взгляд скучно – деревянный стол, деревянные стулья, деревянные стены. На окнах висели воздушные занавески, на подоконнике стояли фиалки, а в одном из углов спал серый кот.
– Бах! – познакомила меня с ним тетка.
– А почему Бах? – я протянула руку к мягкой шкурке животного и провела по спинке. Грудное мурчание наполнило дом.
– А потому что постоянно падает! – засмеялась Вика, старательно избегая смотреть на меня. – И в этом я не виновата! Мое проклятье действует только на людей. Деревенским собакам оно нипочем, я проверяла!
– Может, оно действует только на кошек? – засмеялась я.
– Давай я сяду, тогда точно не упаду, – я громко села на стул, не забыв перетащить с собой и кота. Бах был не против. Судя по большому животу, он недавно поел, и никакая незваная гостья его не смущала. – А то невозможно так разговаривать.
Вика села напротив и приоткрыла один глаз, с опаской смотря на меня. Я сидела смирно и не двигалась. На всякий случай. А вот Бах свалился с моих коленок на пол.
– Это не я! – показала пальцем на своего питомца девушка. Назвать её женщиной у меня даже в мыслях язык не поворачивался. Мало того, что она еще для этого статуса молода, так в свои тридцать пять она выглядела ничуть не старше меня.
– Верю-верю, сам болтун! – пошутила я, а потом всем моим внимание завладел этот симбиоз старины и техники. Самовар. – И как он работает?
Я крутанула железный узор, и чуть было не залила свой энтузиазм кипятком.
За всем этим увлекательным занятием Вика и не заметила, что уже вовсю смотрит на меня обоими глазами, а я сижу себе приспокойненько. Не падаю, не ломаю себе ничего. Целехонькая!
– Иммунитет выработался! – пожала плечами я, потягивая чай из самовара. Ну как из самовара… Оттуда был только кипяток, а заварка с чабрецом была из обычного керамического чайника. Про себя я гордо именовала сей напиток деревенским чаем, и с удовольствием потягивала по глоточку.
Про свой любимый карамельный кофе вспомнила, но решила не расстраиваться. Чай тоже сойдет.
– Вельмир, ну рассказывай уже скорее, как ты, как мама? – не выдержала Вика.
– У нас все хорошо, мама сейчас отдыхает… Не звонила, правда, уже два дня, я даже уже переживать начинаю, – я потянула за связку баранок, колоритно украшающую чайник. Разломив мучное колечко пополам, я с удовольствием впилась в одну из половинок зубами.
– Я уверена, что все в порядке. Расслабляется, отдыхает… – Вика погладила меня по руке. – Она все так же действует на мужчин?
– Не то слово! Когда звонила последний раз, на фоне очередной кандидат в женихи разговаривал. Надеюсь, нового папочку она мне не привезет.
– Хих, ну это кто знает… – Вика взяла банку варенья и придвинула ко мне. – А у тебя как на личном? Ты что-то там про блондина говорила?
И как-то странно напряглась. Так-так-так! Что-то мне это не нравится!
А еще говорит – чуть ли не взаперти сидит! Тут явно что-то есть, блондинистая макушка торчит где-то рядом…
Ух, лишь бы не моя! Ну, то есть Алика…
И тут во дворе раздался звук топора.
– Это что? – еле усидела на месте я. Лесник? Дровосек рядом? Или из деревни кто?
Вика зарделась красными пятнами, облизнув ставшими вмиг сухие губы:
– Не обращай внимания, так! – и махнула рукой в сторону окна.
И кто бы устоял? Не выглянул в окно? Только не я!
– Вельмир, – оттаскивала Вика меня за руку от занавески. – Не надо! Он заметит, а я с ним не разговариваю.
– Кто? Мужчина? – понятно, конечно, что если «заметит», то это товарищ мужского пола, но может там дед старый!
– Да! Т-ш-ш! Ты чего так кричишь!
– Я только одним глазком посмотрю! – умоляла я, а сама протягивала руку к занавесочке. – Даже реснички прикрою!
– Вельмир! – а потом покачала головой и попросила: – Только аккуратно, смотри, вот тут занавесочку отгибаешь, и тогда ничего не заметно.
– Да ты, как заяц на волка, из укрытия смотришь! – цокнула языком я и посмотрела именно так, как учила меня тетка. По схеме: занавесочка, за цветочек вниз и…
– Так ты из-за этого блондина так напряглась? – догадалась я.
Во дворе стоял настоящий богатырь. Огромный, с ручищами как дерево, с пшеничными волосами. В руках у него был топор, и я порадовалась, что спряталась за цветок.
Дренаж нормальный, керамзит сверху, вот умница, Вика, все как надо! А сама глазками-то туда.
А этот богатырь с такой силищей всаживал топор в дерево, что я невольно вздрагивала. Жуть.
– А что это он у тебя во дворе делает? – протянула я.
– Не спрашивай про этого барана, – из-за меня Вика пыталась подглядеть за рубкой дров, но если судить по недовольному фырканью – я ей очень мешала. – Появился месяц назад. Знакомиться пришел…
– И?
– Что «И»? И ушел! Я-то не открыла. Потом в деревне встретились, хорошо, что я успела на другую дорогу свернуть!
– Зачем? Познакомилась бы! Какой экземпляр же!
– Ты что?! А потом он всем экземпляром рухнет, как подкошенный, да шею свернет!
– Но ты же за ним здесь подсматриваешь?
Вика засмущалась и все таки кивнула:
– Я из-за фиалки. Она действие проклятия снимает.
– Да ну! – не поверила я. – Тогда что я через нее смотрю? Мне взглядом свернуть ему шею не грозит, а я тут корячусь!
И попыталась выпрямиться, но не тут то было. Вика с шипением вернула мою голову обратно.
– Заметит же!
– А во дворе что он делает-то?
– Повадился ходить! – возмутилась подруга и, чуть отодвинув меня, посмотрела на объект нашего обсуждения. – Забор видела?
– Новый который? Неужели, он?
– И не только! Еще крыльцо мне починил, у меня тут ступенька провалилась. Дрова колет.
Я уперла руки в боки и с угрозой посмотрела на нее. Ну, насколько можно строго посмотреть в этой позе, учитывая, что я сидела почти на корточках.
– И ты еще здесь?!
– А где мне еще быть, – тоскливо посмотрела на печку Вика. – Погублю его…
– Не забивай себе голову глупостями! Если экземпляр сам напрашивается на неприятности, надо их обязательно устроить!
– Это я – неприятности? – взлохматила меня Вика. – Ух! Я тебе покажу, неприятности!
И завалила в щекотке на пол.
Огородный богатырь резко повернул голову к дому и я зажала себе рот рукой. Визг от щекотки не считается преступлением! Он – неконтролируемый! Что я и сказала Вике.
Иногда так хорошо повеселиться, как в детстве, наговорить глупостей, а потом смеяться до икоты. И пусть один блондин колет дрова во дворе и уже с опаской поглядывает на ходящий ходуном дом, а второй ну никак не выходит из головы, я была счастлива.
Мы пообедали, богатырь, сложив дрова ровной стопкой к стене сарая, ушел, а я рассказывала тетке о своих приключениях, о бизнесе, о жизни.
– А я было уже подумала, что ты на моего блондина наткнулась… – зевнув в руку, сказала Вика.
– Ага! Сама уже про него «мой» говоришь! Скоро сосватаю тебя… – потерла я руки. За что чуть не получила ложкой по лбу.
– А ты про Алика случайно не знаешь? – я понимала, что лучше ничего не спрашивать, забыть его, как будто не было, но не могла удержаться от вопроса.
– Да я дальше деревни-то не бываю! А уж про такой дом, как ты описала, и не слышала ничего. Он там один стоит? В лесу?
– Да, один. И дорога асфальтированная к нему ведет.
– Деревенские наверняка знают, но я и не общаюсь ни с кем. Только с продавщицей парой слов перекинусь в магазине, и все.
– Вик, а живешь-то ты на что?
Тетка встала, поманив пальцем и прошептала:
– Готовься.
Ну я подготовилась: собралась, вытянулась и решительно зашагала вслед за девушкой.
– Вот! – торжественно показывала она мне на повидавший года компьютер.
– Эм… – косилась я на Вику.
Она звонко рассмеялась, хватаясь за живот.
– А ты что думала? Я тут кружком «Умелые ручки зарабатываю?»
– А как? – протянула вопросительно я.
– Бухгалтерию веду по удаленке, вот как! Телефонные кабеля и у нас в деревне есть! От них и интернет!
– О, да вы современная глушь! – нарисовала я на запыленном экране монитора цветочек.
– Только вчера убиралась, а опять пыль налетела!
– Ага-ага! – я и сама замечала, что когда стала одна жить, многие дела стали иметь меньший вес. Например, такие, как уборка и готовка.
Для мамы я старалась, готовила, хотелось порадовать. А себя… Перебиться бы чем, и очень редко я себя баловала домашней кухней. Неохота, одним словом.
Ну а что? Мужчины в доме нет, и уют делать не для кого. После работы лишь бы лапки притащить да поджать на кроватке.
– А ты у меня, оказывается, молоток! – похвалила я тетку.
– Да какой я молоток! Если только тот, которым нервные рефлексы врач проверяет!
До вечера мы весело болтали обо всем на свете, и лишь когда начало темнеть, я решила перейти к цели своего визита:
– Вика… Ты же пыталась узнать о нашем проклятье… – и девушка вмиг помрачнела.
Глава 4
– Нет, я в это не верю, – качала я головой.
– Я тоже не верила… До поры, до времени… – Вика подошла к комоду и стала рыться в верхней полке. – Где же она? То постоянно под руку попадается, то как будто пропала!
Дождем бумажек было присыпано все вокруг. Маленькие цветные стикеры, криво оторванные листочки, огромные альбомные листы с рисунками…
– Ты рисуешь? – удивилась я.
– А? Нет, балуюсь. У меня тут немного развлечений, – и продолжила свои поисковые работы.
– Я как понимаю, в деньгах ты не нуждаешься, – заметила я. Мебель в доме была качественной, хоть и с уклоном в «экологию», как сейчас модно говорить. Обстановка дома контрастом шла с моей деятельностью – новомодной мебелью для зажиточных горожан. И от этого я не могла оторвать взгляд от нее.
– Нет, с этим у меня все в порядке.
– А ты не думала купить машину? Могла бы ездить спокойно, не боясь найти «везучего» по дороге. Выбиралась бы за пределы деревни, хоть какое-то развлечение.
– Думала, как не думать! Только как бы я права получила?
– Так, давай подумаем. Инструктор же сидит, верно?
– И как только выйдет, так стразу под колеса попадет!
– Так ты не газуй! – развеселилась я.
– Нет, – замотала головой тетка. – Не мое это. Вдруг, я посмотрю на встречного водителя, а он и улетит в кювет. Я не пробовала и пробовать не хочу!
– А еще говоришь – не ходячая неприятность, – я умела шутить над проклятьем, но Вика от моего заявления немного скривилась, хотя понимала, что я это все по доброте душевной. В целях поднятия настроения.
– Я еще посмотрю, как ты у меня вечерком тут «проклянешься»! – ответила мне тетка. Ага! Умеет все таки! Наша семейка! И зря бабуля говорила, что она сдалась. Просто огородилась. А мне теперь надо из неё вытащить все-все подробности…
– Вот она! – из недр верхней полки комода была изъята небольшая папочка. И что её долго искать? Не спичечный коробок же.
Но я не знала проходимость Викиных полок, поэтому просто промолчала, стараясь увидеть насквозь таинственное содержимое.
Бантик из бечевки развязался быстро. Вика открыла папку, доставая предметы, и рассказывала:
– Я тогда поехала на родину к бабушке. Помнишь, она из небольшого села в соседней области?
– Слабо припоминаю, если честно, – мала была.
– Думала – хоть что-то узнаю. У деревенских старушек языки длинные, всегда можно сплетницу найти.
Я кивала головой, слушая. А на ковре веером времени стали появляться все новые и новые вещи.
– И нашла. Её как будто сама судьба мне на встречу отправила. У первого дома мне встретилась и давай расспрашивать: кто, чья, как звать. Наверное, по общению изголодалась. Или по новым лицам…
– Как и ты в этой глуши, – буркнула я, но Вика меня услышала.
– Не язви, слушай дальше, – щелкнула в воздухе пальцами перед моим носом Вика. Угрожает уже. Оттаяла, ледышка!
Я довольно улыбнулась, слушая.
– Ты себе представить не можешь, как старушку перекосило, когда она узнала, кто моя бабка. Твоя «пра», – закатила глаза девушка. – Озлобилась, плюнула мне под ноги, да как давай хаять! Что из-за нашего роду тут пол деревни сгорело, что бабка чуть ли не десяток семей сожгла по глупости и так далее. Стояла я, как ведром помоев облитая… Нас, наверное, вся деревня и прокляла, весь род, за такое зло!
– Вот это фото той деревни? – протянула я руку к черно-белому снимку.
– Да, – вздохнула Вика.
Я внимательно посмотрела покосившиеся дома, стоящие на добром слове, и с с уверенностью сказала:
– Теперь точно не верю. Тут домам за сотню лет, посмотри! Так только раньше строили – весь фронт избы украшен оберегающей резьбой. И тут все поголовно такие. А если бы все дотла спалили – построили бы новые. Тоже деревянные, но уже без фронтовых оберегов.
Вика дотошно стала рассматривать снимки деревни, которые сделала несколько лет назад и хмурилась.
– Но зачем ей меня было обманывать?
– Кто знает? Может, придумала на старости лет и сама поверила. А может, еще что. Надо самим туда ехать, расспросить жителей. Может, тогда и прольется свет на всю эту историю.
– То-то она мне не понравилась!
– Еще бы! Я бы удивилась, если бы ты была после этого в восторге, – я сложила фотографии в стопку и сунула обратно в папку. – А ты не знаешь, у пра-пра какое проклятье было?
– Не знаю, на твоей прабабке все и обрывается. Никто не помнит, или не знает. Мне кажется, бабуля что-то знала, но говорить не хотела, а теперь уже поздно. Да и мне тогда это не настолько интересно было. Ребенок, одним словом.
Мы обе немного приуныли. Я то её и не помнила, а вот Вика застала старушку еще живой.
– А это что? – я взяла засушенный цветок, название которому затруднилась дать. – Гербарий?
– Аккуратно! Это наша ниточка! – сплеснула руками тетка.
– Ниточка? Да вроде, цветочек, – я вертела в руках растение, рассматривая причудливый рисунок прожилок. Четыре лепестка, аккуратная завязка цветка и тонкий стебелек. Никогда такой не встречала!
– Да нет, его мне втихую бабушка передала, чтобы мама не видела. Ты же знаешь ее…
Конечно, знаю, моя бабуля была своеобразной дамой. Цветок бы точно не одобрила.
– И что, дала подсказку?
– Сказала, что этот цветок поможет найти правду.
– А про то, что может снять проклятье, не говорила? – понимаю, наивно, но а вдруг?
– Нет, – качнула головой Вика. – К сожалению, нет.
***
– Только прошу, не вызывай ни скорую, ни полицию! – наставляла я, ложась на диван.
– Да поняла я, поняла. Не дура, – растерянно чесала локоток Вика.
–А лучше, иди сама спи, продолжала советовать я.
– Легко тебе говорить, – начала переставлять с места на место фигурки лошадей Вика. Она страсть как их любила. – А что мне делать, если ты так и не проснешься?
Нотки паники проскальзывали в её голосе, и я похлопала по дивану рядом с собой, приглашая присесть. Ободряюще обняла тетку, заверив, что все будет в порядке.
– Ты в любой момент можешь позвать своего богатыря, чтобы не было страшно… – подразнила я её, разряжая обстановку.
– Вот еще! Он мне еще дыры в сарае не залатал. Рано его звать!
– Ах, ты – коварная женщина!
– С тобой правда будет все в порядке? – перевела она быстро тему. Хитрюга.
– А ты, когда в зеркало смотришься, правда не падаешь? – отомстила я ей, по-доброму, по-племяшечьи.
– Да! – разъяренно воскликнула она.
– Вот и я – да! В смысле, все со мной нормально будет!
Глотнула воды… И подавилась. Ну ведь хотела тихо-мирно на диванчике «опроклятиться», так нет! Судьбе подавай показательно выступления для теткиных глаз!
***
Меня кто-то щупал. Определенно.
Если бы это был маньяк, он бы не трогал мой лоб и не нащупывал пульс, верно? Или это экстравагантный маньяк?
Я открыла глаза и встретилась с встревоженными глазами Вики.
– О, только не говори, что ты всю ночь просидела у моей кровати! – прохрипела я. – Кхэм-кхэм… надо разговориться…
– Нет, зачем?! Это же такое привычное дело для меня – племяшка подавилась на моём собственном диване!
Я села и потянулась всем телом. М-м-м, что ни говори, но после «перезагрузки» чувствуешь себя как новенькой!
– Она еще и улыбается! – ругалась на меня от беспокойства тетка.
– Вик, ну я же тебе рассказывала случаи, вчерашний – просто цветочек. Что ты распереживалась?
Психанув, Вика встала на ноги и пошла на кухню, а я потащилась следом.
– Я возьму расческу?
– Ну что ты спрашиваешь? Конечно, бери, – немного подобрела Вика. Громыхание кастрюлек, звук откупоренной пачки молока…
– М-м-м… Кашка? – с надеждой протянула я, заглядывая через плечо девушки.
– Кашка, кашка. Давай, умывайся и садись.
– Ты что, правда не спала? – на меня выразительно так посмотрели и отвернулись. Ну я-то не виновата!
Я сказала это вслух?
– Прости. Понимаю, что ты не специально, просто нервы, – сегодня волосы Вики были распущены. Надеюсь, она опять не сделает этот свой пуританский пучок.
Это мама у меня уже была привычная, а для тетки это было сродни настоящему испытанию. Такая форма проклятья была для неё в новинку. Когда у тебя на глазах умирают – это должно быть ужасно.
Бах! Я споткнулась о кота и расстелилась по полу.
– Я на тебя даже не смотрела! – оправдания догнали меня со спины.
– Понимаю, ты не специально… – передразнила я её.
– У-у-у, сразу видно, что у тебя старшей сестры не было! Сейчас отыгрываешься!
Вроде мелочь, но зато настроение у обоих взлетело вверх. Наконец-то из глаз у Вики пропало затравленное выражение, и она смело смотрела мне в глаза. До того момента, как раздался стук в дверь.
– Открывай! – я мягко, но настойчиво подтолкнула остолбеневшую Вику к двери.
–Н-н-е… Давай – ты!
– Ну, хорошо, – опустила я руки и медленно направилась к двери. – Только если блондинчик западет на меня…
– Сама открою!
Меня тут же сместил в сторону вихрь под названием «Виктория» и девушка резко открыла дверь. Наверное, такого с ней до этого не бывало.
– Утра, соседушка! – донесся до меня раскатистый голос. Конечно, у него, наверное, такая диафрагма!
Вика запоздало уставилась в пол и буркнула что-то типа: «Здравствуйте». И снова подняла глаза. Думается мне, её взгляда не хватит, чтобы такую махину перевернуть. Стоит себе спокойненько, переминается с ноги на ногу.
– Раз уж у Вас гости, то, может, Вы все же сможете оставить своего кота на девушку и уделить мне одну минуту? – ага, значит, попытка-то не первая! А Вика хороша! Котом загородилась, доблестная душа!
Тетка панически обернулась ко мне, а я мило пропела:
– С удовольствием пригляжу за Бахом! – я смотрела во все больше округляющиеся глаза Вики. А потом перевела взгляд на раннего гостя и улыбнулась. Тетка сразу сменила взгляд на возмущенный.
– За Бахом? – спросил мужчина.
– Да, – подхватила Вика, шагнув за дверь. – Кот постоянно падает…
Дальше я уже не слышала. Бах сел у моих ног и вопросительно мяукнул.
– Куда? Судьбу устраивать, надеюсь, – передумав подглядывать за парочкой в окно, я пошла вглубь дома.
Разговариваю с котом, докатилась!
Я взяла телефон и набрала маме. В который раз её номер был недоступен, но это не удивительно. Так она спасалась от одного навязчивого поклонника. Она сама звонила мне с купленной уже на отдыхе сим-карты, номер которой у меня не сохранился. А жаль. Если бы её этот мобильный маньяк не довел – была бы на связи моя мамочка.