Читать онлайн Эра будущего. Начало бесплатно
© Пётр Грецкий, 2023
ISBN 978-5-0060-9296-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть первая. Рабство.
Глава 1.
Звук старого будильника и пелена сна тут же спала. Я надел очки и собирался вставать, но пролежал пять минут. Потолок был покрыт краской и её часть уже давно попадала. Встав с кровати, скрип был такой, как будто на ней спал любитель фаст-фуда. За старым окном стоял конец февраля 2023 года. Когда я шёл на кухню, чуть было не ударился об дверной косяк. Повторять школьный материал ночью явно не стоит.
Придя в комнату мамы (она также имела только кровать, окно и стул, где лежат вещи), я её не обнаружил, хотя она где-то в семь уже собиралась на работу. После нескольких секунд непонимания я пошёл на кухню и на старом холодильнике увидел примагниченную записку:
«Сынок, я уехала на работу пораньше. Еда на столе. Хорошей экскурсии».
Точно. Она упоминала как-то о работе в раннее время, но я, видимо, был поглощён учёбой, поэтому не услышал. Поев два смятых яблока, случайно найденных на закаулках города, и запив всё водой из под крана, я пошёл одеваться. Вещи после стула были смяты, но при правильном ношении всё было нормально. Шкафы у нас были только на кухне и в ванной для хранения соответствующих им вещей (в первой комнате у нас также было мусорное ведро без пакета). Стол же был только на кухне и имел при себе четыре стула без задней стенки.
Одевшись, я посмотрел на себя в зеркало, висевшее в промежуточной комнате. Синяки под синими глазами с жёлтыми вкраплениями (правда, правый глаз был немного краснее), худое тело со скулами на лице и виднеющиеся рёбрами на теле, взъерошенные коричневые волосы, которые я затем поправил на бок. Ростом я был как полтора наших стола, а это метр восемьдесят пять сантиметров.
Работа тренера по гимнастике не приносила особых привилегий. Мы, возможно, могли бы жить нормально, если бы директор школы, в которой она работала, выплачивал зарплату вовремя, да и этой подачки в пятнадцать тысяч рублей полностью хватало только на оплату коммунальных услуг, которые в нашем районе часто часто пропадали из-за неполадок на станциях. Я как-то сказал ей, чтобы она уволилась из этой школы и нашла более качественную, но она спросила: «А кто тогда нас будет содержать, пока я её ищу? Ты, начав подрабатывать в кафешках? Да этих денег хватит лишь на месяц, так что не говори глупостей». На эту экскурсию мы потратили деньги, так как мама хотела, чтобы я хотя бы перед окончанием школы узнал историю своего города.
Выйдя из побитого временем подъезда, я пошёл в школу. Ключи от квартиры я прятал под почти отвалившайся плиткой, и мама об этом знала, так как сама же и показала мне это место. В нашей окраине дороги не меняли уже лет десять о чём говорили песок, лежащий сверху, ямы с досками внутри, а также пятна от плевков. Магазины ещё не открылись, но парковки уже были заняты. По пути можно было встретить ряды хрущёвок, реставрированных всего пару раз, одноэтажки, построенные на современный лад, и несколько жилых комплексов для состоятельных граждан, а также автомастерские. Рядом с последними и находилась моя школа.
Она была построена ещё в советское время, о чём говорили выглядывающие кирпичи, немного проржавевший забор. Ко входу вели две проложенные тропинки с клумбой посередине. Заходить можно было только со сменной обувью, но пожилой охранник всегда был занят другими делами, поэтому я быстро проходил и вешал свою пыльную куртку на крючок.
Мой класс находился на втором этаже и по коридору уже начали бегать ученики из младших классов, а также по углам разбрелись группы девятиклассников.
В нашем классе сзади были компьютеры и шкафы, хранящие в себе много книг. На этом фоне училось семь человек, трое из которых приехали из Средней Азии. В прошлом году было двадцать, но одни ушли в колледжи или бурсы, а вторые пошли в мелкий бизнес.
На средних партах как раз сидела та самая тройка ребят. Дима с бурыми глазами сидел на средней парте. Его в Казахстане назвали Рустем, но переименовали уже в России. О своих родителях Дима не любил говорить, да и я не заставлял его рассказывать. В нашу школу Дима пришёл сразу после переезда, а я тогда был в седьмом классе. Он занимался борьбой и заботился о младшей сестре Фаризе, которая сейчас училась в девятом классе. Темноволосый парень Довлет с Узбекистана с жёлтыми глазами жил бедно вместе с отцом. Однако он сумел заработать денег лёгким способом. Он продавал ученикам от пятых до девятых классов жидкость для вейпов, отчего заработал на Xiaomi 10. Хоть Довлет получал за каждую порцию мало, но спрос был огромный. Директор, узнав об этом бизнесе, пригрозил ему отчислением из школы. Теперь он продаёт лишь импортные жвачки. Третьей была Агиля (тоже с Узбекистана), рыжеволосая с зелёными глазами, жила неплохо с бабушкой, общалась с Довлетом и иногда гуляла с ним. Все они ходили в более нормальной одежде и обуви, так как могли её позволить, но она и близка не стояла с формой последнего.
На втором ряду справа от окна сидел Кирилл с синими глазами. Он был сыном депутата местного парламента. Средства отца позволяли ему покупать не только хорошую школьную форму и дорогой телефон, но и заниматься боксом и борьбой (во втором виде спорта он уступает Димы). Он явно понимал, что гопники увидят в нём лёгкий заработок и заранее подготовился к подобным случаям.
Остальные же отсутствовали.
– Здорово, Андрей, – заметив меня, сказал Кирилл. Затем вдруг спросил: Затылок всё ещё болит?
– Нет, он уже давно в порядке, – опроверг я. А с чего это тебя интересует моё состояние?
– Я просто хочу, чтоб ты зарубил на носу, что оскорбление чужих девушек приводит к последствиям, – ответил Кирилл. Особенно, если их называть шлюхами.
– Интересный ты какой-то, – удивился я. Все классы об этом говорили и ты спокойно на это реагировал. Но как только я это упомянул, так ты сразу на меня напал в перекрёстке.
– А ты на всех остальных не перекидывай, – сказал Кирилл. Сам сказал – сам и отвечай за это.
– Э, Кирилл, – обратился к нему Дима со средней парты. Ты не отмахивайся от этого факта. Он верное дело говорит.
– Так, ты сиди и не высовывайся, – потребовал Кирилл. Я сейчас не с тобой говорю.
Тут Дима встал и подошёл к парте Кирилла. В таком положении он напоминал шкаф.
– А тебе кто позволил меня затыкать? – спросил Дима у Кирилла. Тебе, что, правда, глаза колет?
– Какая правда? – удивился Кирилл. Это всего лишь слухи, которые раздули до местной новости.
– Слухи? – спросил я. По-твоему если твою девушку видели в разных местах с мужиками, то это слухи? Восьмиклассники даже засняли это.
– И где там её засняли? – поинтересовался Кирилл. Может, это вообще была другая. В этом районе много проституток.
– Может их и много, но твоя девушка выделяется из всех, – опроверг Дима. Затем он обратился к Довлету и тот переключился на нас: Эй, Довлет. Вот скажи: у нас была вторая девушка с именем Ксюша лет восемнадцати, которая ходила с распущенными волосами и накрашенным лицом?
– Ну, у нас во всей школе была одна такая, – ответил Довлет. Извини, Кирилл, но это правда.
– И ты что ли против меня? – сказал Кирилл Довлету. Вы сговорились, что ли? Защищаете этого п…а? (он указал на меня).
– Эй, кто тут п…р? – сказал я и начал подходить к Кириллу. Тот встал.
– Так, спокойно всем, – угомонил нас Дима и поставил руки так, чтобы мы не подошли друг к другу. Андрей, сядь на место. А ты, Кирилл, держи язык при себе, а иначе опять в гильотину попадёшь.
Тут в глазах Кирилла промелькнул страх, хотя секунду назад он стоял уверенно, засунув руки в карманы.
– Ладно, – сказал Кирилл и сел на место. Но тебе, Андрей, я бы не советовал надеяться на него, ведь может случиться так, что придётся самому за всё отвечать.
– Ну, это когда будет, – ответил я.
После мы с Димой отошли к его парте.
– Спасибо, что помог, – поблагодарил я.
– Да ладно, чего там, – отмахнулся Дима. Я этого богатея тоже недолюбливаю. Тем более, ты мне помог в участке.
– Ну, ведь тогда бы у тебя могли быть проблемы с законом, – сказал я. Друзей оставлять в беде – это не моё.
Тут зашла наша классная руководительница и учительница по алгебре и геометрии Ольга Николаевна. Она носила короткие рыжие волосы, чёрные брюки, красный свитер, так как ей постоянно было холодно. За очками скрывался строгий взгляд, который держал наш класс в узде (кроме Кирилла).
– Здравствуйте, ученики, – сказала она. Я и все остальные поздоровались, но Агиля – с опозданием. Так, Андрей, ты принёс справку?
– Да, принёс, – сказал я и отдал справку Ольге Николаевне, после чего та быстро взяла её и пошла к своему столу. Она выгоняла всех, кто приходил без справки, поэтому мы с мамой быстро её оформили.
– Итак, как вы помните, у нас сегодня экскурсия по достопримечательностям Астрахани, – напомнила Ольга Николаевна. Я вас попрошу не устраивать всякие мародёрства. Это особенно касается тебя, Кирилл.
– Ольга Николаевна, а чего сразу я то? – удивился он. Мы с другом тогда искусством занимались.
– Если для тебя порча памятника с помощью ваших граффити – это искусство, то ты мигом вылетишь со школы и даже твой отец не поможет, – сказала Ольга Николаевна.
– В этом я очень сомневаюсь, – остановил её Кирилл. Он финансирует ваше заведение. Только благодаря моему отцу эта шарага ещё не развалилась. Ваш директор даже пальцем не шевельнёт в мою сторону.
– Ладно, не хочу больше слушать это, – сказала Ольга Николаевна. Буду жаловаться в прокуратуру, там твой отец ещё не успел освоиться.
Тут учительница перевела взгляд на свои старые стрелочные часы.
– О, уже 8.45, нам надо выходить, – сказала Ольга Николаевна. Так, всё на выход, пошли. Те, кто выйдет последним, выключите свет и закройте класс.
Глава 2.
Когда мы начали спускаться, я увидел, как ученики из младших классов перебираются между этажами через выемку перед окном. Хоть у них и появились телефоны, но детские увлечения всё равно остались. С нами должен был выйти ещё один одиннадцатый класс, в котором национального разнообразия уже не было и были одни русские. Через несколько минут мы забрали свои куртки и пошли на выход. Пожилой охранник, как обычно, решал кроссворды и иногда поглядывал на панель камер видеонаблюдения (не знаю, как она точно называется). Когда мы проходили клумбу на улице, я задумался и вспомнил, как Кирилл испоганил памятник. Подробности этой истории я узнал из слов Димы и Ольги Николаевны, так как на экскурсии в другие города денег не хватало.
Это было в Волгограде. Они стояли возле вокзала и экскурсовод рассказывал нам историю фонтана «Бармалей». Когда те начали уходить, заметил, что Кирилл и его друг Артём начали рисовать у основания памятника граффити. Учительница увидел это только тогда, когда другие люди пошли их останавливать, крича матами. После этого на Кирилла и Артёма завели уголовное дело о порче государственного имущества. Но отец первого сумел их отмазать путём выплаты штрафа в размере 50-ти тысяч рублей и очищением памятника от граффити, чем занялись эти двое. В школе у директора отец Кирилла назвал учительницу дурой, которая не следит за учениками, а директору пригрозил, что за такие убытки он уволит того. Возможности у него имелись, ведь он работал в местном парламенте. Я вместе с одноклассниками (Артёма и Кирилла среди них не было) в этот момент стоял возле кабинета директора и слушал.
Пока вспоминал данную историю, вся наша группа уже дошла до трёхметрового метрового чёрного автобуса, который и повезёт нас по Астрахани. У входа уже стоял тот самый Артём. Лысый буроглазый охранник Кирилла, если двумя словами. А вообще он был нехилым боксёром, его даже хотели упречь за решётку, когда трое гопарей напали на Кирилла, а он в это время стоял рядом. Двое из них разбежались под общим натиском, а третий продолжил биться и даже достал нож, но Артём вырубил этого парня, не получив ранений. В итоге при разбирательстве всё сослали на самооборону, но этот случай быстро разлетелся по школе, и каждый местный хулиган трижды думал перед тем, как напасть на него.
Зайдя в автобус, нас встретил ряд сдвоенных сидений и окон, закрытых шторами. Ольга Николаевна села рядом с экскурсоводом и водителем. 11"Б» класс уселся кто-куда, а наш 11"А» разместился в самом конце. Кирилл и Артём уселись рядом и начали обсуждать свои дела, Агиля села рядом с Довлетом, Дима сел сзади них, а присел в дальний угол. И как-то так получилось, что я начал дремать и в голову полез тот случай, который мы обсуждали в школе.
Всё дело было в нашей однокласснице, Ксюше. По началу она была отличницей и схватывала знания на лету. Но в начале одиинадцатого класса она начала курить и пить алкоголь (сейчас мы учимся в одиннадцатом классе). Тогда она и начала встречаться с Кириллом. И вот месяц назад компания восьмиклассников засняла её, идущей с двумя мужиками. Была зима, и она шла в куртке и колготках с распущенными коричневыми волосами. Это видео потом показывали в средних и старших классах, и наш не был исключением. Мы на последней перемене начали обсуждать девушку Кирилла, и когда тот зашёл, он взглянул на меня так, будто собирался наброситься, но решился он на это только в перекрёстке. Кирилл подобрался сзади и ударил в затылок. После небольшого шока я схватил рядом лежащий камень и ударил им в лицо Кирилла, после чего побежал назад в школу. К тому моменту выходил Дима и он, увидя меня и разбитый нос Кирилла, попытался решить всё мирно. Однако этот богач потребовал оставить нас, и после отрицательного ответа он попытался разобраться и с Димой. Но тот ловко увернулся от удара в челюсть и взял Кирилла на жёсткий удушающий. К этому моменту подъехали вызванные полицейские (мой бег к школе и разъярённый крик Кирилла явно услышали многие) и разняли дерущихся. Через какое-то время меня вызвали в качестве свидетеля и я рассказал всё, как было. По итогу Диму отпустили, а Кирилл вышел абсолютно чистым.
Отвлёк от этих мыслей меня поворот направо, где была пробка на несколько рядов на фоне хрущёвок слева и новостроек справа. Но вот что странно: мы встали в средний ряд, где были автобусы, подобные нашему, хотя они должны ехать рядом с остановками. Другие ученики тоже выглянули в окна, и, судя по разговорам (некоторые содержали нецензурные выражения), я понял, что они тоже в недоумении от такого построения машин.
– Извините, а куда мы свернули? – обратилась к экскурсоводу Ольга Николаевна. Владимирский собор находится на севере, а не на западе.
– На той дороге сейчас ведутся ремонтные работы, – ответил экскурсовод. Это единственный возможный путь.
– Нет, погодите, – не согласилась Ольга Николаевна. Даже если бы там велись ремонтные работы, должна быть свободна хоть одна полоса. И почему вы встали в средний ряд, если автобусы должны ехать рядом с тротуаром?
– Видите ли, маршрут поменялся, – донёсся женский голос (скорее всего, это экскурсовод). И вы в него не входите.
Внезапно с передних сидений послышались крики Ольги Николаевны. Двое крепких парней спереди с криками «А ну отпусти её, с**а!», «Ты чо делаешь, тварь?!» попытались освободить учительницу, но послышались звуки внезапного падения между сидений.
– Эй, Андрей, что тут происходит? – внезапно повернулся и спросил Дима. Я только уснул, а у нас в салоне начался трындец какой-то.
– Я и сам не знаю, – ответил я. Ольгу Николаевну внезапно схватили и двое…
Но внезапно послышался хруст на весь салон и мы замолчали. Ольга Николаевна перестала звать на помощь. Многие тут же захотели выйти, но они внезапно врезались во что-то. Я провёл рукой и был озадачен. В узком проходе образовалась некая невидимая стена, не дающая пройти. А вот между сиденьями его не было.
– Так, Майкл, открывай люк, – сказал женский голос. Или ты испугался криков каких-то сопляков?
– Да я задумался, – ответил, видимо, этот Майкл и послышался звук открывания какого-то механизма. Ты не думаешь, что стоило её отпустить и обработать красным квазатом?
– Так возникли бы подозрения, почему она ничего не помнит. Это ясно даже тебе, – объяснила женщина. После чего послышались шорохи и механизм захлопнулся с характерным звуком. Кстати, напомни мне отправить тебя на переобучение, потому что твоя заботливость о людях уже реально мешает.
– Ладно, ладно, молчу, – ответил Майкл.
Сообщи колонне, что мы разобрались с лишним пассажиром, – сказала женщина.
После этого машина завелась, и мы тронулись непонятно куда.
– Эй, вы совсем шибанутые, что ли?! – обратилась девушка с первого ряда к водителю и женщине. Свернули шею нашему учителю и спокойно поехали?! Вы хоть понимаете, что вам за это будет?!
– И к тому же, нас тут больше, – добавил парень с передних рядов. Даже, если вы захотите нас убить, против двадцати человек у вас мало шансов.
– У нас не получится толпой выйти, – сказал я. Тут что-то не даёт выйти за пределы сидений.
– Вот именно, – донеслось с первых рядов. Мы когда с братом попытались встать, чуть шеи не свернули после падения.
– Так, я смотрю, вы решили обсудить план побега? – спросила женщина, убившая Ольгу Николаевну. Майкл, продолжай рулить, а щас пойду утихомирю наших доходяг.
– Джессика, погоди, нам велено доставить их живыми, – остановил её Майкл. Один труп уже есть, и этого, думаю, будет достаточно.
– Да не переживай за них, – успокоила Джессика. Ноги и руки у них останутся целыми.
Через секунду в проходе появилась та самая женщина. Ей на вид лет тридцать пять, одета в зимний спортивный костюм, коричневые волосы были завёрнуты в косу, на ногах были чёрные берцы, треугольное лицо имело ярко выраженные скулы.
– Итак, из разговоров я поняла, что вы хотите покинуть этот автобус, – обратилась к нам женщина. Но спешу вас огорчить: барьеры, которые вы уже заметили, нельзя пробить. Они покрывают не только внутренний, но и внешний периметр автобуса, так что вылезать через окна – плохая идея. Однако ради интереса я дам одному из вас шанс уйти. Если он победит меня, то я уговорю водителя остановить автобус. Ну что, кто решится?
– Я рискну, – сказал большой, темноволосый парень, который явно ходил либо в тренажерный зал, либо на борьбу.
Тут все начали поддерживать его.
«Давай, уложи её» – донеслось из правого ряда. «Она одна, ты сможешь» – из левого.
Однако тут произошло то, чего никто не ожидал. Этот парень полез в борьбу, однако женщина не дала пройти в ноги и зажала руками его шею, а ногами – спину. Он пытался выбраться, но хват, видимо, был сильный, так как через минуту он уже не двигался. Однако эта женщина вошла во вкус и начала бить по лицу, выпустив его из захвата и положив спиной на землю. Некоторые пытались выйти в проход, но барьер выдерживал все их удары. Видимо, она открыла его только для этого черноволосого парня. Через минуту избиение прекратилось и женщина задала вопрос:
– Ну что, кто нибудь ещё хочет попытать счастье?
Но никто не ответил. Мы убедились, что это вовсе не хрупкая женщина, как считалось раньше.
– Никто не хочет? Что, ж тогда забирайте своего обратно, – сказала она и подняла парня, после чего кинула на его соседа. Напоследок женщина с ехидной улыбкой сказала: Отдыхайте, пока можете.
Глава 3.
После этого избиения прошло уже несколько часов. Городские пейзажи с памятником «Якорь» сменились сначала на мелкие одноэтажные дома с торговыми центрами, мечетями и церквями, а затем на поля и деревья, занесённые снегом.
– Дима, ты как? – спросил я.
– Что за вопрос? – удивился тот. Нас похитили, везут неизвестно куда, Ольгу Николаевну убили, тот темноволосый парень сейчас сидит с ссадинами и опухшим глазом. Еда и вода есть лишь у некоторых. Как ты думаешь, в каком я сейчас положении?
– Ладно, согласен, глупый вопрос, – согласился я. У тебя есть какие-нибудь идеи, как выбраться отсюда?
– Андрей, ты чего, не слышал её? – удивился Дима. Проход закрыт, окна (он постучал по нему и пошла небольшая рябь) тоже не пробить. Где ты тут видишь выход?
– Ну, они же когда-нибудь снимут барьер, – сказал я. Ты подумай логически: если бы они хотели нас убить или потребовать выкуп, то они бы не стали так далеко уезжать, да ещё и конвой делать из автобусов. Рано или поздно мы куда-то приедем и проход откроется.
– И что же ты предлагаешь? – спросил Дима.
– Я предлагаю дождаться удобного момента, когда барьер откроется, – объяснил я. Когда в проходе будет несколько человек, они обезвредят водителя и ту женщину, избившую парня.
– Что ж, похоже другого варианта нет, – согласился Дима. Я тогда сообщу остальным об этом плане.
– Ладно, я тогда возьму левый ряд, – сказал я. И скажи всем, чтобы делились едой, потому что кормить нас судя по всему не будут. Кстати, сколько у нас еды?
– Спроси у Довлета, – попросил Дима. Это он считал еду.
– Довлет, сколько у вас там еды есть? – спросил я. Ты ещё не начал её продавать?
– Три пачки чипсов, две пачки печенья и четыре бутылки воды, – ответил Довлет, отвлёкшись от разговора с Агилей. Нас здесь десять человек сидит, хватит примерно на 2 часа, если не переедать. И хватит уже о продаже. Да, я в курсе, что подсаживать малолеток на вейпы – это плохо. Но мне тоже надо на что-то жить.
– Так работал бы строителем или грузчиком, – сказал я. Польза для всех будет и денег заработаешь.
– Андрей, ты знаешь меня: я всегда ищу ЛЁГКИЙ заработок, без физического труда, – сказал Довлет.
– Ладно, бизнесмен недоделанный, – сказал я. Втайне от Довлета я сказал Диме: Следи, чтобы он не начал продавать вещи.
Затем пересел на левые сиденья и увидел следующую картину:
– Э, ну дай еду, у тебя её побольше, чем у остальных, – попросил Кирилла лысый буроволосый парень с синими глазами с зелёными вкраплениями. Мы три часа едем уже и у многих пустые желудки.
– Я же сказал – пятьдесят рублей за каждую пачку, – сказал Кирилл.
– Кирилл, слушай, сейчас не тот момент, когда стоит заниматься торгами, – попытался его уговорить Артём.
– Артём, я у тебя спрашивал мнение? – спросил Кирилл. Нет? Ну, так сиди и не суйся в чужие разговоры.
– Кхм, я извиняюсь, что мешаю… – присоединялся к разговору.
– О, только очкарика здесь не хватало, – сказал Кирилл. Тоже пришёл требовать мою еду?
– Не только, – опроверг я. У нас есть план, как выбраться отсюда.
– Так, и что же у тебя за план такой? – спросил лысый. Кирилл и Артём смотрели на меня.
– Рано или поздно барьер откроется, – начал я. Когда в проходе будет достаточно людей, они обезвредят водителя и эту женщину, убившую Ольгу Николаевну.
– Так, ну допустим, мы обезвредим их, но куда мы дальше пойдём? – поинтересовался лысый. Мы даже не знаем, где мы находимся.
– Так посмотрите по навигатору, – сказал я. У вас же наверняка есть телефоны.
– Мы пытались, но этот барьер не пропускает ни вайфай, ни мобильные данные, – объяснил лысый.
– Тогда, когда выбежим из автобуса из автобуса, посмотрим наше местоположение, – сказал я. Но нам ни в коем случае нельзя разбегаться, иначе план не сработает.
– Ну, даже не знаю, – сказал лысый. А что делать с теми, кто в передних автобусах? Вдруг там целый отряд или группа таких же школьников, но по младше? Что нам с ними делать?
– В таком случае, нам придётся их оставить и уходить одним, – сказал я.
– Вот это поворот, – сказал Кирилл. Заботишься о своей жопе?
– Я забочусь о наших жизнях, – объяснил я. Да, хотелось бы, чтобы все сбежали, но если у похитителей окажется огнестрельное оружие, то они нас всех могут перестрелять. Да и потом, если мы придем в населённый пункт, то сообщим об этой группе в полицию.
– А откуда ты знаешь, что они вооружены? – поинтересовался Кирилл. Может, они надеются на барьеры и боевые навыки.
– Кирилл, ты думаешь, они этот момент не продумали? – спросил я. Они же обманули всех с экскурсией. Наверняка там есть какая-то охрана, чтобы перевозить такую толпу учеников.
– План всё равно какой-то абсурдный, – сказал Кирилл.
– Э, нормальный план, – опроверг лысый. Ты вот сам ничего не предложил, а сидишь и обсираешь его. Вот какие у тебя есть предложения?
– Я предлагаю откупиться, – ответил Кирилл. Я скажу, что мой отец богатый и заплатит любую сумму за нас.
– Охрененный план. Больше ты ничего не придумал? – задал вопрос лысый Кириллу. Они же не тупые, чтобы нас отпускать. Мы ведь тут же о них сообщим. Тут никакие деньги не помогут, так что план парня на заднем ряду – самый лучший из возможных.
– Но нам нужно до этого момента протянуть, – сказал я. Кормить нас, походу, никто не будет, так что нужно разделить еду поровну. Сколько у нас здесь еды?
– У меня пачка печенье и бутылка воды, – сказал Артём.
– У меня и других рядом вместе 4 пачки чипсов и пять бутылок воды, – рассказал лысый. Но нас здесь десять и этого вряд ли хватит.
– А что у тебя, Кирилл? – спросил я. Он (указал на лысого) говорит, что у тебя еды побольше, чем у некоторых.
– Да, четыре пачки печенье и бутылка воды, – сказал Кирилл. Но я уже сказал лысому: пятьдесят рублей за пачку.
– Кирилл, я бы посоветовал бы тебе отдать еду бесплатно, – потребовал я.
– А если не буду отдавать? – спросил Кирилл. Если посмеешь забрать, снова получишь.
– Кирилл, в этом ряду десять человек, – рассказал я. Когда еда у всех закончится, они полезут к тебе. Ты явно не захочешь узнать, на что могут быть способны голодные люди.
– Это угроза, что ли? – спросил Кирилл.
– Нет, я просто говорю тебе факт, которые ты не учитываешь, продавая еду в таком положении, – ответил я. Так что я ещё раз вежливо попрошу отдать её.
После минуты раздумья Кирилл, убрав пальцы от подбородка, сказал:
– Ладно, берите. Я, в отличии от вас, смогу посидеть без еды.
Он передал Артёму маленький чёрный портфель, а тот передал лысому на хранение.
– Спасибо, что убедил его, – поблагодарил лысый. Я уже думал силой отбирать еду.
– Не за что, – сказал я.
– Кстати, меня Коля зовут, – сказал лысый и протянул руку через ряд сидений. Но для друзей Колян из 11-Б.
– Андрей, – представился я. Для некоторых Очкарик из 11-А.
– О, я тебя вспомнил, – сказал Коля. Тебя вот этот богач (он указал на Кирилла) сзади ударил, а ты ему расшиб нос камнем.
– Эй, во-первых, меня Кирилл зовут, а во-вторых, я не глухой, так что не советую такие вещи обсуждать рядом со мной, – потребовал Кирилл.
– Слушай, мы сами разберёмся, что нам делать, а что – нет, – сказал Коля. Ладно, Андрей, я распределяю еду и сообщу остальным план.
– Договорились, – сказал я.
После этих разговоров прошло ещё четыре часа. Мы обменялись друг с другом едой (у меня из-за финансового положения её не было, но часть всё же выделили) и достаточно быстро съели её. Постепенно поля сменились холмами, а затем показались горы. Многие уже начали отчаиваться. Некоторые девушки тихо плакали, не зная, что будет дальше. Я, если честно, был близок к их состоянию, но сдерживал слёзы, надеясь на лучшее. Но все эти планы были разрушены, когда проезжая очередную дорогу, с водительского кресла донёсся дерзкий голос Джессики:
– Так, вставайте, сопляки. Мы на месте у ворот к вашей новой жизни.
Глава 4.
Когда мы доехали, было уже темно. Освещало всё только фары автобусов. Через несколько секунд наш автобус заехал за старые зелёные ворота, которые быстро прикрыли. Ещё через несколько секунд показались вторые ворота, но они уже не походили на старые. Они были серые, а по бокам шли вертикальные синие линии. Сбоку также висела табличка: «Варон».
Мы заехали во двор, освещаемый фонарями, и вокруг были очертания двухэтажных зданий. Мой план нарушился ещё и тогда, когда во автобус вошли двое двое мужчин и женщин в чёрных форме и кепке, как у военных. Они начали выводить по четверо с двух рядов. Некоторые были сонными и едва ходили. Сопротивляться при этом никто не решился. Трое, конечно, пытались со словами: «Э, ты чо?», «Ты ещё кто?», «Я ещё посплю», но они получили дубинками по животам с каким-то треском. Меня с Димой, Кириллом и Артёмом вывели последними.
Выведя на песчаную площадку, нас поставили в два ряда по десять человек. Рядом встали ещё четыре ряда. Всем им на вид было столько же, сколько и нам. Вслед за нами из двух первых автобусов вышло двадцать надзирателей в чёрных куртках, шапках, штанах и берцах. В руках у них были с американскими автоматами, окрашенных черным цветом. В голове кружился одни вопрос: где мы?
Внезапно из одного из зданий вышел человек с пятью охранниками, вооружённых дубинками с непонятными раздвоенными наконечниками. Что касается среднего человека, то ему на вид было где-то сорок лет. Он был одет в чёрную форму с плащом и берцах того же цвета, однако вместо шапки он носил чёрный кивер.
– Это все? – спросил данный человек у Джессики, стоявшей перед нашим рядом с пятью людьми.
– Так точно, сэр, – ответила она, одетая вместе гражданскую одежду. Пятдесят человек из Астрахани.
– Ясно, – ответил этот человек, а затем обратился к нам строгим голосом: Итак, щенки, сегодня у вас начинается новая жизнь. С этого момента вы теперь никто. Вы лишь рабы, которых можно использовать для грязной работы. Вы теперь…
– Расходный материал? – спросил Кирилл, стоявший в первом ряду.
– Кто это сказал? – спросил офицер. Он смотрел сейчас на центр, где стоял Дима и Довлет. Мы же были с краю.
– Э, вот этот Очкарик, – сказал Кирилл и указал на меня, стоявшего рядом круглолицым парнем с короткими волосами в первой линии. Однако получил дубинкой по башке от надзирательницы, так как его попытку выкрутиться не заметил бы только слепой.
– Теперь запоминайте несколько правил, – продолжил офицер. Во-первых, вы должны беспрекословно подчиняться охранникам. Во-вторых, избиение и оскорбление надзирателей или членов управления лагеря будут караться смертью. Друг с другом можете делать что угодно, хоть убивайте друг друга. Если появятся жалобы, то засуньте их себе в жопы. Вопросы у кого-то есть?
– У меня есть, – сказал темноватый парень с короткими волосами, стоявший во втором ряду.
– Задавай, – сказал офицер.
– А вы эту речь перед зеркалом репетировали? – спросил парень и некоторые тихо посмеялись.
– Шутник, значит? – спросил офицер. Выйти из строя и подойти ко мне.
Тут он прошёл мимо меня и встал в трёх шагах от офицера, засунув руки в карманы джинс.
– Ты, видимо, не понял, где находишься? – спросил офицер. Любишь играть с огнём?
– Не, я просто знаю, что нас рано или поздно найдут, а эту контору накроют, – спокойно ответил парень.
– Понятно, – сказал офицер. Тут он достал пистолет и прострелил задавшему вопрос голову. Мы испугались, а некоторые даже закричали, но всех быстро утихомирили охранники, стоявшие впереди и сбоку.
– Как я уже сказал, любое оскорбление сотрудников лагеря будет караться смертью, – сказал офицер, убирая пистолет в кобуру. Ваш друг этого не понял. Кто-нибудь хочет высказаться в нашу сторону?
Но все молчали. Смеха поубавилось и каждый теперь был тише воды, ниже травы.
– Ни у кого нет вопросов? – спросил офицер. Отлично. Сержант, отводите их в камеры.
– Есть，– ответила Джессика. Колонна, за мной.
Тут все, как овцы, пошли строго за ней, а тех, кто был в ступоре, подгоняли дубинками. Мы зашли в правое здание, в котором был проход. Слева от тупика было пустое помещение с чёрной плиткой, куда нас всех завели.
– А что это за место? – спросил Артём у охранника. Пахнет, будто тут сжигали что-то.
– Это раздевалка, если ты не понял, – сказал охранник с кривым носом. Складывайте верхнюю одежду и личные вещи вон там (он указал на угол, где был какой-то металлический шкаф). И без хитростей: мы следим за вами.
После чего закрыл металлическую дверь со скрипом.
– Е… ся, куда мы попали?! – спросил Кирилл, не сдерживая эмоций. Я ведь не хотел ехать, но нет: нужно историю узнавать, традиции грёбаные учить, к культуре приобщаться. И что? Мы теперь в горах неизвестно где, связи нет, да и ещё какие-то психи, готовые убивать за любой косяк.
– Слушай, пацан, – сказал темноватый парень с короткими волосами, очень похожий на того, кто задал вопрос. Хорош паниковать, этим мы ничего не решим.
– Во-первых, я тебе не пацан, – обратился к нему Кирилл. А во-вторых…
– А во-вторых завали свою пасть, – грубо ответил тот. У меня брата только что убили, но в отличии от тебя я не паникую, как ссыкло, а оцениваю ситуацию.
– Ой, бедный, брата убили, – злостно сказал Кирилл. Ты думаешь, кого-то это волнует?
Тут парень резким движением схватил Кирилла за верх костюма и прижал к стене.
– Послушай сюда, лохматый, – обратился темноватый парень. Ещё раз ты как-либо оскорбишь меня или моего брата – я тебя прибью, как собаку. Понял?
Мы же все стояли в отдалении. Никто не хотел вмешиваться, да и многие сделали также, если бы к ним или их родственникам пренебрежительно относились.
– Так, щенки, – сказал охранник, хотя в комнате его не было. Я понимаю, что у вас тут конфликт назрел, но вам был дан чёткий приказ: сложить. одежду. в грёбаный шкаф.
Тут внезапно чёрные плитки начали нагреваться, а парень с короткими волосами и девушка с пучком на голове, прислонившихся к стене, быстро отпрыгнули в сторону. Парень, схвативший Кирилла, быстро отпустил его.
– Второй раз повторять не буду, – сказал охранник. Сложили верхнюю одежду в шкаф.
После таких убеждений мы послушно начали складывать верхнюю одежду, телефоны и сумки в шкаф, разделённый на несколько секций. В процессе я заметил в верхних углах небольшие камеры с динамиками. Вот значит откуда доносился голос. Эта картина напоминала проверку в военкомате, когда нужно было раздеваться для выявления проблем. Тяжелее всего было одеваться тому черноволосому парню, который получил по тыкве от Джессики. Он никак не мог открыть глаз и двум парням пришлось его придерживать. В помещении также находились и девушки, и им приходилось хоть как-то прикрывать открывшееся тело. Были, конечно, те, кто подглядывал, но им давали по шапке за такое.
Когда все сложили вещи, шкаф захлопнулся, а через секунду оттуда повеяло огнём и пеплом.
– Я походу понял, что здесь сжигали, – сказал Артём. И чо мы теперь, вот так будем стоять? (он указал на себя в трусах).
В эту же секунду шкаф опять открылся и там лежала белая форма.
– Ну, и на том спасибо, – сказал Артём. Через несколько секунд он взял эту форму и выдал: Или нет. Тут даже мешки из под картошки были бы лучше.
– Слушай, Артём, – обратился к нему я. Ты их надевал на себя?
– Не, не особо, – ответил Артём.
– Ну, вот надевай это, – сказал я, одеваясь. Нас вообще могли оставить в одном нижнем белье.
– Я бы посмотрел на это, – сказал Кирилл, глядя на девушек, которые одевались справа. Но за такое он тут же получил подзатыльник от Димы со словами:
– Слышь, куда пялишься? Тут тебе не стриптиз клуб, поэтому утихомирь свои гормоны, а то я их угомоню.
Кирилл в ответ смиренно отвернулся и продолжил одеваться. Через минуту все стояли в белых штанах и рубахах. В этот момент слева открылась дверь в тёмное помещение.
– Идите по коридору, – отозвался голос того же охранника.
Дима пошёл первым, передо мной же было ещё двое парней и девушек. Внезапно Дима закричал: «А, ёп твою мать!». Все перепугались, но идти было некуда, поэтому пошли дальше. Когда дошла моя очередь, я увидел слева синее отверстие, из которого донёсся механический мужской голос: «Пожалуйста, протяните руку до уровня локтя». Я с опаской протянул левую руку, и мне в предплечье что-то впилось. Через несколько секунд боли я вынул руку, и увидел надпись 926-Б со штрихкодом внизу (дополнительных надписей под ним не было). Через минут у всех были такие цифры, о чём некоторые начали говорить. Затем появился белый свет, а с того конца послышалось: «О, новенькие наконец пришли. Санёк, зови долгожителей.»
Параллель. Кабинет офицера. Джессика.
Я зашла в кабинет спустя тридцать минут после того, как мы загнали щенков в камеру.
– Разрешите, – попросила я.
– Входи, – ответил офицер.
Кабинет офицера представлял аккуратную комнату в стиле важных шишек: справа – шкаф для книг, которые он читает для поддерживания общего развития; слева – шкаф, в котором были только чёрные костюмы; аккуратный коричневатый паркет и белые стены. Сзади него была металлическая дверь слева и окно справа, а за ними уже был балкон, откуда можно было наблюдать за всем. Над книжным шкафом висела его фотография, которая была сделана месяц назад. Под ней была надпись «офицер Роберт Джордан». Сам же он мало изменился внешне с того момента: волосы зачёсаны на бок, кругловатое лицо покрыто небольшими морщинами.
– Что ты хотела? – спросил офицер.
– Сэр, я пришла с просьбой заменить напарника, – ответила я.
– Вот как, – сказал офицер. А в чём причина такой просьбы?
– Дело в том, что он на последних выездах проявлял заботу к посторонним людям и пленникам, – объяснила я. На этой вылазке он предлагал обработать женщину красным квазатом и отпустить, а также пытался остановить урегулирование конфликта в автобусе.
– Под урегулированием ты имеешь ввиду избиение юноши? – спросил офицер.
– Это было в профилактических целях, сэр – объяснила я.
– Да? – удивился офицер. А вот твой напарник Майкл сообщил, что ты собиралась отпустить того, кто победит тебя.
– Это была шутка, сэр … – попыталась объяснить я. Но офицер изменился в лице, и со злостью сказал:
– Да мне плевать, что ты шутила! Любой подобный выпад может их спровоцировать к активным действиям против нас. Людей у нас всего триста человек плюс двести девяносто девять второстепенных. Если заключённые организуются, то нам придётся туго. Поэтому, сержант, я убедительно попрошу вас ужиться с вашим напарником, не то вы сами окажетесь на его месте. Вам всё понятно?
– Так точно, сэр, – ответила я.
– Хорошо. Свободны, – ответил офицер.
Глава 5. Андрей.
Когда все прошли, я увидел целую толпу нашего возраста, одетую также, как и мы, а сзади них был ряд коек. Спустя минуту вся наша толпа из 49 человек вошла в это огромное помещение. Тут впереди всех собравшихся встали трое: справа – темнокожий парень с зачёсанными волосами на левый бок, слева – крепкий парень с небольшой бородой, а посередине – коротко стриженный парень с широким лицом.
– Итак, новенькие, – начал средний. Сейчас мы вам объясним несколько правил. Первое – наш авторитет неоспорим.
– А с чего бы это? – поинтересовался Кирилл. Вы вообще кто такие, чтобы указывать нам?
– Тупого какого-то привели, – сказал средний. Мы устанавливаем правила, потому что прибыли сюда одними из первых. Нас выбрали, как самых ответственных, поэтому ещё раз ты меня перебьёшь, чухан, то твои дни здесь будут недолгие. Понял?
– Ладно, понял, – ответил Кирилл. Я не глухой.
– Теперь слушаем второе правило, оно очень важное, – начал левый. Драки у нас разрешены, но если будете устраивать их прямо здесь (он указал на помещение, в котором мы находились), мы без выяснения обстоятельств накажем всех участников. Мера наказания зависит от причинённого ущерба.
– А где тогда драться, если не здесь? – спросил парень, схвативший Кирилла. Мы, что, должны ходить и терпеть, если нас оскорбят?
– Выяснять отношения у нас можно только словами, – сказал левый. На шум драки сразу прибегут надзиратели и худо будет не только дерущимся.
– А теперь третье правило, – вступил правый. Оно тоже достаточно серьёзное, но даже не думайте над ним смеяться. У нас запрещены половые связи.
– Э, в смысле запрещены? – спросил парень из конца ряда. То есть я не могу со своей девушкой уединиться? Что за беспредел?
– Так, спокойно, – ответил правый. В этом есть логическая причина. Еды на неожиданных членов лагеря не выдают, поэтому если вы вдруг заимеете отпрыска, его отберут и вы его уже не увидите. Куда его заберут – нам неизвестно.
Тут из правой части помещения появился отряд из десяти парней и девушек. Все они были одеты почти в ту же форму, что и надзиратели в этом лагере, но вместо шапки была кепка, как у полицейских, а вместо куртки был пиджак. Впереди всех стоял короткостриженный парень со скулами и шрамом на левом глазе.
– Здорово, Арсений, – обратился он к центральному долгожителю. Объясняешь новичкам правила?
– Да, как видишь, – ответил Арсений. Правда, один из них немного туповат (он взглядом указал на Кирилла), но другие, думаю, всё усвоили.
– Э, во-первых, я всё слышу, – обратился Кирилл. А во-вторых, у меня есть имя.
– Да мне по барабану, какое у тебя имя, – сказал Арсений. Я тебе сказал не перебивать, когда мы разговариваем.
– Да пофигу, что ты там сказал, – опроверг Кирилл. Я буду говорить с тобой, как захочу, а попытаешься заткнуть – я прерву твоё долголетие.
– Угрожаешь долгожителю? – спросил Арсений. Ахмед (он обратился к левому долгожителю), разберись-ка с нашим чуханом.
– Но тут Ахмеда остановил лысый надзиратель со шрамом под глазом (имени его не знаю) и сказал Арсению:
– Ну, ну, подожди. Чего сразу наказывать? Они новенькие, ещё не привыкли к местной среде. Дадим им день отсрочки. Они узнают наши правила, а потом уже будем наказывать их, в случае чего.
Ахмед встал на прежнее место, а Арсений задумался над этим предложением.
– Ладно, – согласился он через несколько секунд. Но не больше одного дня.
– Вот и отлично, – сказал парень со шрамом. Тут я заметил, как он, уходя вместе с отрядом, похлопал по плечу Кирилла.
– Так, правила мы вам объяснили, – закончил Арсений. Можете расходиться и выбирать койки.
После этого наша толпа начала расходиться и искать свободные места.
Параллель. Высшая лига. Кирилл.
Я начал идти по правому ряду коек. Первые десять парней и девушек не обратили на меня внимание, но следующие двадцать посмотрели на меня с интересом. Чёрт его знает, что они хотят сделать: изучить меня или спланировать нападение. В любом случае, тут мало накаченных ребят. Большая часть имеет среднюю форму (дрыщами их точно назвать нельзя), а с такими я легко справляюсь. Спустя тридцать коек меня вдруг окликнул женский голос с левой стороны:
– Эй, лохматый. Подойди сюда. Дело есть.
Это была девушка из отряда того шрамированного, который похлопал меня по плечу. Лицо было кругловатым, но её взор мог вызвать ужас у слабохарактерного человека.
– Ты меня? – спросил я.
– Ну а кого ж ещё? – задала вопрос она. Тут все либо лысые, либо имеют длинные волосы.
– Ну, я весь во внимании, – сказал я, подойдя к девушке. Что за дело?
– Наш главарь хочет с тобой поговорить, – ответила она. Иди за мной.
Я пошёл следом, и на всякий случай размял кулаки. Через несколько рядов коек мы дошли металлической двери, справа от которой был какой-то датчик. Девушка прислонила к нему правый глаз и дверь открылась.
– Сюда, – указала она. И постарайся ни кому не дерзить: от этого может зависеть твоё будущее здесь.
Мы прошли через тёмный коридор и пришли к огромному помещению с двумя этажами. Я насчитал здесь навскидку десять камер в американском стиле. На первом и втором этаже стояло около сорока человек в той же форме, что и девушка, приведшая меня сюда. В центре на лавке сидел тот самый парень со шрамом, который похлопал меня по плечу рядом.
– Лёха, – сказала моя проводница. Я привела лохматого.
– Хорошо, Лили, можешь идти, – сказал этот Лёха. Мы с ним сами поговорим.
После этого она ушла к компании из трёх крепких парней, стоящих рядом с левом камерой.
– Мне сказали, у тебя есть ко мне дело, – обратился я.
– Да, лохматый, – ответил Лёха. Я заметил твою настойчивость, когда ты разговаривал с Арсением и даже не побоялся наказания. Но у меня вопрос: почему ты сразу с ним так не разговаривал?
– Я просто не люблю, когда ко мне относятся с неуважением, – ответил Кирилл. В первый раз я ему простил за чухана, но когда он во второй раз меня так назвал, тут я терпеть не стал.
– Это хорошо, – похвалил Лёха. Надо всегда отстаивать свою позицию.
– Может, перейдём к делу, по которому ты меня позвал? – спросил я.
– О, ещё и деловой, – понял Лёха. Ну так вот, лохматый, я предлагаю тебе перейти в высшую лигу в этом богом забытом месте.
– Под высшей лигой ты имеешь ввиду вашу группу? – поинтересовался я. Я думал, эти трое долгожителя тут всем заправляют.
– Они? – с улыбкой спросил Лёха. Не смеши. Долгожители, конечно, уважаемы среди рабов, но против нас они даже не подумают пойти, так как мы работаем на главу этого лагеря.
– Если так, то почему вы живёте рядом с этими отбросами? – поинтересовался я, указав на помещение, где находились койки. Почему вас не перевели к надзирателям? Они ведь явно живут получше, чем вы и кто-либо в том помещении.
Тут лицо Лёхи сменилось с весёлого на злое. Было видно, что ему этот вопрос не нравится. Краем глаза я заметил, что несколько его ребят посмотрели на меня с неодобрением.
– Ты задел очень неприятную тему, лохматый, – сказал Лёха. Тебе повезло, что ты ещё не вступил а наши ряды. Одного привезли неделю назад, и после нескольких дней, проведённых здесь, он также сказал, что здешние условия невыносимы. Знаешь, что мы сделали с ним за такое заявление? Закопали в песке по шею, пока он спал, и держали так два дня, пока тот не сказал, что наши камеры получше будут.
Затем он повернулся к парню с круглым лицом, который стоял между двумя камерами, и спросил:
– Помнишь, Максим?
– А как такое забыть? – задал тот встречный вопрос. Я до сих пор нахожу песок в форме.
– А это тебе бонус от нашего заведения, – с насмешкой сказал Лёха, а затем обратился ко мне: Так, на чём мы остановились?
– Ты предлагал мне стать местным надзирателем, – напомнил я. Ну и какие плюсы есть у вашей работы?
– Во-первых, ты можешь спокойно бить рабов, если он тебе не понравится, – начал Лёха. Во-вторых, камеры у нас отдельные, а значит тебе не придётся просыпаться от того, что кто-то сверху ёрзает. Тебя устраивает?
– Ну, в принципе нормально, – ответил я.
– Вот и отлично, – сказал Лёха. Но перед началом работы тебе надо перебить метку.
– Вот эту? – указал я на татуировку на правом предплечье. А чем она плоха?
– Это метка рабов, – объяснил Лёха. А у нас вот такая (он показал татуировку «А-1» на левом предплечье).
После этого он обратился к Максиму:
– Эй, Максим, иди перебивай новенького.
– Иду, – сказал Максим. Затем он присел на место Лёхи и обратился ко мне: Положи руку на колено внутренней стороной предплечья и постарайся не дёргаться. Так быстрее будет.
Я сделал всё, как он сказал. Он достал какое-то устройство, похожее на лазер, удаляющий татуировку, только без провода. Когда вся метка была удалена, я спросил у Максима:
– Слушай, а если не секрет, то почему вы живёте в таких условиях?
– Потому что глава лагеря полностью нам не доверяет, – объяснил Максим. Мы, как и ты, были рабами, пока он не предложил работать на него взамен на условия получше. Некоторые из нас всё-таки смогли подняться до уровня повыше, но они всё равно остаются в пожизненном подчинении у старших по званию. Например, Майкл четыре месяца назад поднялся.
– Майкл? – спросил я. А у него за главного не Джессика ли часом?
– Заместитель главы лагеря? – спросил Майкл. Да, она. А ты его знаешь?
– Нас когда везли, она разговаривала с каким-то Майклом, – рассказал я. Он пытался остановить её, когда она решила избить одного из наших.
– А, это её излюбленное дело – бить заключённых на глазах у других, – объяснил Максим. Майкл ничего бы не смог сделать. Он по свой природе мягко характерный, как мне говорили. Не раз отправляли на переобучение, пока расходы не дошли до ненужных значений.
После он сказал:
– Так, ну, я закончил. Завтра вступаем в смену в девять часов. И не проспи: у нас строгая дисциплина. Твоя камера: А-300.
После он, как и все остальные, пошёл спать. Я отправился в левую камеру на первом этаже, где в правом углу был шкаф, а в левом кровать с раковиной с мылом и дешёвой бритвой. Туалет был за шкафом. После осмотра закрыл решётчатую дверь и уснул долгожданным сном.
Параллель. Выбор места. Довлет.
Я вместе с Агилей шёл между центральными рядами. Свободных коек среди азиатов мы так и не нашли.
– Эй, сладкая пара, – сказал кто-то из ряда. Нужны койки?
Мы обернулись с Агилей. Там стояло два парня короткостриженными с острыми лицами слева и два парня с небольшой бородой справа. На центральной койке сидел уже немного темноватый парень с поуерлифтерским телосложением. У всех них волосы на голове были короткими.
– Да, ищем, – сказал я. А у вас есть?
– Если б не были, мы бы не предлагали, – ответил темноватый парень. Но у всего есть цена.
– Тогда не интересует, – ответил я. Нам нечем платить.
– Ну почему нечем? – спросил он. Что насчёт твоей подруги? Наши ребята никогда не пробовали такой красоты (он указал на Агилю).
– Довлет, давай уйдём отсюда? – спросила Агиля. Может, найдутся койки?
Я задумался. Тут явно коек поблизости нет, но спать на чём-то надо.
– Извини, Агиля, – сказал я. Мне тоже надо на чём-то спать.
– О, отлично, – сказал темноватый парень. За такую можно хоть две койки дать.
– Эй, Азулжаз, а не жирно будет? – спросил остролицый парень с короткими волосами. Две койки давать за одну бабу?
– Сакэ, не урчи, – сказал Азулжаз. Может, тут ходит его товарищ? Верно говорю… Как тебя?
– Довлет, – ответил я. Есть у меня один товарищ, для которого нужна койка.
– Ну вот, – подтвердил Азулжаз. Сакэ, отведи Довлета к его койкам. И скажи остальным, что нижняя – его собственность от Азулжаза.
– Ясно, – сказал Сакэ. Затем он обратился ко мне: Пошли.
– Эй, Довлет! – сказала Агиля. Ты, что, бросишь меня ради каких-то коек?!
– Так, не ори, – сказал парень с небольшой бородой мелкого роста (его правый собрат был повыше). У товара не спрашивали.
Когда я собирался уходил, Агилю силой посадили рядом с Азулжазом. Когда я уходил тот же парень с небольшой бородой пригрозил ей: «Ещё раз так заорёшь – зубов не сосчитаешь». После этого она спряталась в правом углу и не высовывалась.
Мои две койки находились в двадцати проходах от коек компании Азулжаза. Две другие, находящиеся вплотную к моим, уже заняли парень и девушка.
– Так, слушайте все, – обратился Сакэ к рядом находящимся. Теперь эти две койки – его собственность от Азулжаза. Если посмеете отобрать их, будете отвечать перед нашим боссом. Все поняли?
– Да, – сказали некоторые.
– Ого, – сказал я. Многовато влияния для банды из пяти человек.
– А с чего ты взял, что нас только пятеро? – удивился Сакэ. Нас также поддерживают надзиратели, так что никто и пальцем не шелохнёт в нашу сторону. Только на правый ряд не ходи. Нас там не жалуют. Понял?
– Понял, – сказал я.
После Сакэ ушёл, а занял верхнюю койку.
Глава 6.
После слушания правил долгожителей я вместе с Димой, Колей и Артём пошли искать койки в левом ряду. Помещение было разделено на три ряда коек. Они стояли по четыре штуки в форме прямоугольника и между каждым таким образованием был проход. Были тут не только парни, но и девушки. Довлет вместе с Агилей пошёл по центру. Кирилл ушёл куда-то направо. Все остальные из нашей толпы разошлись по разным койкам.