Читать онлайн Истинная одержимость дракона бесплатно
Глава 1. Проданная
– Да я скорее за гаргулью замуж выйду, чем за этого старого хрыча! – срываю голос, не понимая, как родители могут со мной так поступать.
В глазах всё расплывается от слёз, когда я сталкиваюсь с равнодушным взглядом отца и алчным матери. Ждут не дождутся, когда меня заберут, чтобы сделать идеальную постельную игрушку для императора, а им отдадут обещанную денежную награду.
– Инга, прекрати орать. Соседи смотрят! – шипит мать.
Отец стоит ближе и держит на вытянутой руке сумку, в которую собрали мои вещи. Понятия не имею, что там.
– А мне плевать! – снова взрываюсь я. – Ни сегодня, ни после академии я не отправлюсь в постель к похотливому старику! И мне всё равно, как полезно это для страны! Я не хочу быть жертвой!
– Это не наше решение, а воля богов! – поморщившись, отрезает мать, но я вижу, как она уже мысленно пересчитывает золотые, которые ей отстегнут за то, что заберут меня.
Для нашей семьи, где такой монеты-то даже и не видели, появившаяся на моей руке метка совместимости с императором – как благословение! Просто дар небес. И родителям, у которых, кроме меня, самой старшей и строптивой, от которой уже отказались два жениха, ещё четыре дочери, конечно, выгоднее продать меня.
Как мясо на базаре.
И всё из-за дурацкого цвета волос! Была бы я как все в нашей империи брюнеткой, императору было бы плевать. Он у нас любитель экзотики и необычной внешности. Но каждый год по всей стране собирают девушек предпостельного возраста и отвозят в Храм, чтобы провести ритуал совместимости.
Понятия не имею, зачем ему столько и когда он, наконец, остановится, но слухи про судьбу несчастных, что оказались совместимыми, ходили жуткие. Проверять на собственной шкуре не хотелось совершенно.
Первой мою особенность заметила бабушка и стала мыть мои волосы специальным отваром, так что ни я, ни даже родители не знали, что они лилового оттенка. Так иногда бывает, когда человек отзывчив к магии, а если уж тебе «свезло» обладать ещё и приятным лицом, необычная особенность становится приговором. Бабушка рассказала мне почти перед самой смертью, и я продолжила использовать чудодейственный отвар.
Но не так давно я не смогла найти один из ингредиентов и… С тех пор начались мои проблемы.
Больно и страшно осознавать, что сейчас вместо меня родители видят лишь мешок с деньгами… Только за то, что я прошла первый этап отбора, им заплатят больше, чем кто-либо из нас сможет заработать за всю жизнь. А если уж метка замкнётся вокруг запястья, золота будет ещё больше. Именно поэтому я сейчас стою перед домом, куда меня не пустят. Я уже не человек для них, а товар, который не должен уметь чувствовать и возражать.
Так и знала, что отец неспроста согласился отдать меня на обучение в академию. А ведь совсем недавно я мечтала об этом, но он всё отказывал. Мол, дорого. Пытался шантажировать тем, что, если стану чьей-нибудь женой, муж меня отпустит. Ага, конечно. Так я и поверила.
Позже думала, что раз не попаду в академию, смогу обучиться у местной травницы и помогать ей, чтобы в будущем, наконец, покинуть эту деревушку и увидеть весь мир.
От хруста умирающих планов накатывает новая волна безысходности, а вместе с тем протеста. Сбегу! Заберу сумку прямо сейчас и исчезну. Не позволю им распоряжаться моей жизнью! И подстилкой императора я не стану!
Пока под конвоем не увели, есть шанс сбежать! Вскидываю подбородок и выпрямляю спину. Затем выхватываю свои вещи и надеваю лямку на плечо:
– Да я лучше умру, чем выйду замуж за извращенца и садиста! – отчаяние лишает сил, надежды и, кажется, вообще всяких границ.
– Тс! Как ты смеешь так говорить о твоём повелителе и будущем муже?! – мать молниеносно оказывается рядом, чтобы замахнуться для удара.
Успеваю зажмуриться, зная, как горит лицо от её пощёчин. Ничего не происходит, и я медленно и аккуратно приоткрываю веки.
Над нами возвышается огромная тёмная фигура. Мужчина, в военной форме золотые нашивки на мощных плечах. Не представляю, как и когда он успел подойти так близко. И так тихо.
Незнакомец крепко держит занесённую надо мной руку и взглядом, полным ледяной тьмы испепеляет мою мать.
– Не думаю, что стоит портить внешний вид Избранной, – негромкий голос с хрипотцой звучит настолько величественно, что даже у меня начинают дрожать коленки, хотя скрытая угроза предназначается маме. – Император сам будет осматривать тех, кого ему подарили Боги в этом году.
Его слова возвращают меня в реальность. Вот и жнец пожаловал. Не успела скрыться…
Шкаф такой, я ему по плечо примерно. По лицу сразу видно, что ничего хорошего от него можно не ждать. Глаза цепкие и злые. Проклятье, от такого мне, наверно, не сбежать…
Мать сначала краснеет, бледнеет, а потом становится какого-то могильного серого цвета, так что я даже нервничаю, жива ли ещё. Она поднимает испуганный взгляд на незнакомца.
Золотые узоры мундира сверкают на солнце, подчёркивая широкие плечи и мощные руки. Таких мужчин нужно бояться, избегать, а уже если попал к нему в лапы, то только подчиняться.
– Д-д-да, – заикаясь, блеет мама. – К-к-конечно. Виновата. Больше не повторится.
Она, кажется, готова шлёпнуться на колени перед воякой. Как же это унизительно, вот так вот пресмыкаться, продавать свою же дочь, ещё и радоваться…
Сёстры робко выходят на крыльцо, не скрывая слёз. Кажется, они вот-вот подбегут, да незачем, мать разозлится. Мне-то её гнев уже не страшен, а им еще тут жить.
Перехватываю взгляд самой младшей и качаю головой: «Не стоит. Всё хорошо, – подаю ей сообщение на «нашем» языке жестов. – Я вас люблю. Будьте счастливы».
Сжимаю до боли челюсти и прикусываю щеку так, что чувствую во рту солёный металлический вкус.
– Больше и не повторится, – с едкой ухмылкой чёрный вояка повторяет слова моей матери и кидает к её ногам мешочек.
Он со звоном падает на землю, раскрывается, и оттуда высыпаются золотые монеты, поблескивающие в лучах заходящего солнца.
– Потому что вы больше не увидите свою дочь.
Глава 2. Побег
Дышать становится немного сложнее. Моя судьба решилась ещё в храме, когда на внешней стороне запястья правой руки появилась золотистая вязь метки, но только услышав эти слова, произнесённые низким хрипловатым голосом, всё встало на своим места.
В душе будто лопнула сильно натянутая нить. Я мажу взглядом по улице, задерживаюсь на доме и ясно понимаю, что всё это больше не моё. Родители теряют ко мне интерес сразу, присаживаются на землю, собирают монеты, показывают их друг другу, будто дети. Мерзко смотреть…
– Идём, – вояка сдёргивает с моего плеча сумку и закидывает на своё. – Экипаж стоит на главной улице.
И шагает прочь. Я поворачиваюсь к плачущим сёстрам. Лишь бы ничего не случилось, пока меня нет. Но, кажется, ни у кого из них волосы цвет не меняют. Значит моей невесёлой судьбы им удастся избежать.
Касаюсь ладонью груди, потом тяну к ним, девочки повторяют жест, плачут горше. Сердце будто в кулаке сжимают, когда я смотрю на них.
– Эй, – рычит уже на меня императорский вояка. – Тебе особое приглашение нужно?
Ну вообще-то да! Я претендентка в койку императора, можно и выпендриваться.
Поджимаю губы и смотрю на него оценивающе. Вещи мои забрал, но, если я сейчас сигану прочь, он побежит меня искать?
– Даже не думай, – чёрные глаза сужаются. Будто понял, о чём я думаю.
– Инга, только попробуй, – вскидывает голову мать. Тоже почувствовала, что золото может выскользнуть из рук.
Я беззаботно улыбаюсь, а потом резко срываюсь с места и бегу в другую сторону. Перемахиваю через соседский забор и лечу через заброшенный сад. Ветер глушит звуки, но я слышу за спиной крики. Испуганные – матери, подбадривающие – сестёр. Отец ругается, а что делает незнакомец, я не знаю. Слишком страшно оглянуться.
Старые яблони окружают заросли крапивы, в которые я влетаю на всей скорости. Я не обращаю внимания на колючие ожоги, лёгкие наполнены запахом травы, дыма и металла от располагающейся неподалёку кузницы, кровь горит.
Я понимаю, что это бесполезно. Все, кто носит имперскую форму, ловят преступников посерьёзнее деревенских девчонок, но иначе никак. Сдаваться без борьбы не в моём стиле.
А может, вояке станет лениво месить сапогами грязь, и он просто поедет восвояси? Ну помечтать же можно!
За садом узкая улочка, которую я пролетаю так же быстро, как и небольшой участок своей улицы. Дальше кукурузное поле, в котором играло в прятки не одно поколение детей, хоть и влетало за это часто.
Добегаю до середины и решаю оглянуться. Никого. Выдыхаю и останавливаюсь, опираясь руками на колени. Готова просто выплюнуть лёгкие.
Пытаюсь прислушаться, но из-за грохота пульса ничего не разберу. Неужели и правда не побежал? Я могла оторваться? Нет, я не настолько глупа, чтобы в это поверить. Наверняка затаился где-то. Чтобы сцапать. Нужно быть настороже.
Выпрямляюсь и лёгкой трусцой продолжаю двигаться вдоль стройных рядов кукурузы. Что я, блин, делаю? И главное, что мне делать дальше? Домой нельзя, там меня схватят под белы рученьки и внесут сразу в экипаж хмурому.
Но что дальше? Идти в лес? Попасться каким-нибудь разбойникам и надеяться на чудо? Там либо изнасилуют, либо убьют, а может всё сразу. Дурацкие идеи вроде «напороться глазом на ветку, чтобы выглядеть не очень» отметаю.
Поле заканчивается дорогой, за которой начинаются посевы хлеба, по ним бегать уже нельзя, да и незачем, спрятаться не выйдет. Низкое солнце красит всё вокруг в золотисто-алый. Воздух ещё душный от дневной жары, но после заката быстро станет холодно. Если не придумаю, что делать, ночь будет непростой.
При условии, конечно, что я смогу удрать.
Смотрю вправо. В деревне лают собаки, слышно крики. Меня начали искать? Вздыхаю и поворачиваю налево, к лесу. Если и бежать, то только сейчас, другого шанса не будет.
Деревья совсем близко. Кажется, мне пока везёт, никто не выходит искать… сейчас зайду в лес и…
– Набегалась?
Я подпрыгиваю с перепугу и чуть ли не на землю падаю. Между кукурузным полем и лесом тоже есть дорога, которую сейчас занимает четвёрка чёрных жеребцов, впряжённых в добротный экипаж. Вояка беззаботно гладит морды первой пары.
Гаргулья срань…
– Значит так, шпилька, – он величественно оборачивается и складывает ручищи на груди, – либо ты садишься в экипаж как леди, либо я загружу тебя как зверёныша. Выбирать тебе, конечно, но я бы не советовал испытывать моё терпение и продолжать демонстрацию своей бестолковости.
Я упираюсь руками в колени. Как же меня этот придурок напугал! Тело одновременно морозит и бросает в жар, в боку начинает колоть, будто намекая, мол, хватит бегать, Инга, помрёшь уставшей.
Пока пытаюсь привести дыхание в порядок, вижу подошедшие мужские ботинки. Кажется, я могу обе ноги в такой засунуть. Перед носом появляется ладонь. Я отбиваю её в сторону и выпрямляюсь. Вояка усмехается.
– Думаешь, если будешь дерзить, что-то изменится? Можешь не стараться. Мы и орешки понаглее ломали. Поехали уже. В эту дыру и так неблизкий путь.
Последнее обижает сильнее, чем насмешка над моим раздражением.
– Отвали от меня, – рычу сквозь зубы. – Я не поеду никуда! Там и без меня хватает дурочек!
– Но ни у одной нет волос такого цвета. Глаз тоже, – он наклоняет голову к плечу и ухмыляется. – Я не первый год девчонок собираю, да и на отборах присутствую, а таких ещё не видел.
Липкий взгляд, которым он меня окинул, неприятен. Хуже всего то, что на волосах его внимание не задерживается. Зато на губах, груди и бёдрах – да.
Вот меня ещё вояка на побегушках у императора глазами не раздевал!
– Охамел совсем? – вспыхиваю я и замахиваюсь, чтобы влепить ему очень даже заслуженную пощёчину. – Ты куда…
Он без труда ловит мою руку. Чего я ожидала, собственно? Он уже показывал, что так умеет. Не знаю, в какой момент его ладонь оказывается на моей талии, мешая вырваться и убежать. Держит так крепко, что я вытягиваюсь на носочках. Пойманную руку отводит в сторону, полностью обездвиживая меня.
– Я спрошу ещё раз, – вкрадчиво произносит вояка, наклонившись ко мне так, что я вижу своё отражение в чёрном зеркале его глаз. – Ты поедешь по-хорошему или… – он ухмыляется, отчего по моей спине разбегаются колючие мурашки, – хочешь чтобы я сделал это силой? Любишь наказания? Когда тебя связывают?
Сердце колотится так, что больно рёбрам. Я чувствую приятный запах пряностей и кофе, исходящий от него. В сочетании со всем остальным это обескураживает и выгоняет из головы абсолютно все мысли.
Не дождавшись ответа, мерзавец ухмыляется шире, показывая ровные белые зубы:
– Оу. Раз так, я привезу императору идеальную невесту. Может никакой отбор и не нужен будет?
Глава 3. В новую жизнь
По спине пробегают колючие мурашки. Вояка, кажется, тоже это чувствует и надменно ухмыляется:
– Славная девочка. А теперь полезай в экипаж и притворись милашкой, чтобы путешествие понравилось нам обоим.
– А если я далеко не милашка? – сама не знаю, зачем огрызаюсь я.
– Тогда поедешь у меня на коленях, – он сужает непроглядно чёрные глаза. – Как капризный ребёнок, которому не хватает внимания.
– Вот ещё! – хмыкаю я, упираясь в его грудь ладонью. Удерживать он не стал. – А император тебе морду не начистит за такие вольности в отношении его потенциальной невесты?!
Черноглазый хмыкает и надменно поднимает подборок.
– Шпилька, ты уж определись, будешь прикрываться его именем или сделаешь всё, чтобы избежать замужества. Тут, знаешь ли, и рыбку съесть, и на… – он осекается, но быстро придумывает вариант приличнее. – Кхм, в общем, на двух стульях ты с такими формами не усидишь.
Нет, ну вы поглядите на него! Гад какой! У нас в деревне и за меньшее можно по роже получить!
Мне приходится взять короткую паузу, чтобы сбившееся дыхание пришло в норму:
– А не твоего ума дело, на чём или ком я собираюсь сидеть!
О том, что ляпнула очередную глупость, я понимаю по дрогнувшим уголкам его губ. Ой, да плевать уже!
– В карету, – эту фразу произносит таким тоном, что чётко понимаю: либо подчинюсь, либо всё равно окажусь внутри, но как-нибудь позорно.
Поджимаю губы и, откинув за спину волосы, иду к экипажу, пытаясь выглядеть гордой и невозмутимой. Только бы не споткнуться – не хочу радовать гада.
Карета внутри, ожидаемо, такая же чёрно-золотая. Лямка моей сумки выглядывает из-под лавки. Садиться на мягкий диванчик в своём заляпанном после пробежки платье несколько неловко, но что поделать. Надеюсь, вояка потом сам будет потенциальную грязь с бархата счищать. Казённое имущество, как-никак.
Черноглазый залезает следом и садится напротив. Я надеялась, он застрянет в проходе, но увы, судьба ко мне не так благосклонна.
Хмыкаю и отворачиваюсь к окну. На глаза наворачиваются слёзы. Обидно до жути. Я понимаю, конечно, что он просто выполняет приказ, но не могу не злиться. Куда проще жить, если знаешь, кто твой враг. У меня – этот вояка.
Припёрся, гад такой, и жизнь мою в грязь втоптал. Нормально, да? Когда родители ребёнка меняют на мешок блестяшек? Его бы кто так выкупил, может и не был бы таким муд…
– Платок нужен? – в хрипловатом голосе слышится что-то напоминающее заботу.
– Зачем?! – вспыхиваю я.
– Ты у меня не первая, – отвечает он. – И не одной тебе паршиво, когда приходится прощаться с домом.
– Нормально всё, – цежу сквозь зубы и пытаясь задушить слёзы. Только перед военными я ещё не плакала!
– Ну да, сделаю вид, что поверил, – он наклоняется и кладёт платок на сидение рядом со мной, а после стучит по стене, и экипаж плавно трогается с места.
Само собой, колесить по дорогам общего пользования для таких как он слишком скучная задача. По всей империи разбросаны арки порталов, связывающих крупные города единой сетью и организующую быстрые перемещения, но не каждый мог воспользоваться. Нужен специальный артефакт, в некоторых случаях с особыми пометками доступа, чтобы попадать на закрытые от посторонних территории. Академию, например.
Уверена, у моего конвоира такой есть.
– Не держи зла на родителей, – говорит он, когда мы проезжаем кукурузное поле и минуем ведущий в деревню перекрёсток. – Сейчас слепы и радуются золоту, а к ночи осознают, что наделали, жалеть начнут.
– Мне-то что? – голос всё же подводит и скатывается в скрип. Кашляю, чтобы вернуть ему нормальное звучание. – На моей жизни поставлен крест, раз руку украсило клеймо.
– Необязательно. Если не пройдёшь, тебе подыщут мужа среди знати. Девушек хорошо учат.
– Замечательная альтернатива. Быть игрушкой у извращенца помельче.
Он смотрит на меня с неискренним интересом.
– Ты уже определилась, каких женихов к себе подпустишь?
Снова отмечаю липкий взгляд. Вот чуть ли рожу не облизывает, как кот, объевшийся сметаны. Как много ему позволено?
Или ему скучно ехать, и он специально меня бесит?
– Даже не надейся, – огрызаюсь я. – Рядовые мне неинтересны.
Черноглазый сперва вскидывает бровь, а после усмехается:
– Уверена, что правильно читаешь знаки отличия?
Я смотрю на его нашивки, делая вид, что разбираюсь в них. Это, конечно же, не так. Положи передо мной две разные, я ещё соображу, какая «старше», но так – увы.
– Попёрся за девчонкой в деревню, которой даже на картах не отмечают. Либо ты в чём-то провинился, либо просто прикидываешься важным, а на деле обычный рядовой.
Опять он весело скалится!
– Или ты слишком интересный экземпляр, чтобы оставлять без серьёзной охраны. Бестолковая, импульсивная и совсем не приспособленная к реальной жизни. Что глазами сверкаешь? Скажешь, ошибаюсь? Ты в лес рванула с какой целью? Умеешь искать еду? Строить укрытие? Разводить костёр так, чтобы не было видно дыма? Нет? Значит это было идиотское решение.
Закатываю глаза и отворачиваюсь. Нашёлся мне, наставничек. До академии доеду, там научат.
Мечта была, попасть в академию, это верно. Магию понять, может даже пользоваться чем-то начать… Вот только сбылась она совсем не так, как ожидала. Теперь получу образование, но не для того, чтобы исполнить другие цели, а на потеху императору, которому от меня совсем не это нужно.
За окном мелькают знакомые пейзажи. Грустно знать, что вижу их последний раз. На миг задумываюсь, не попробовать ли надавить на жалость и попросить отпустить меня. Впрочем, эта затея точно обречена на провал.
Вояка достаёт записную книжку и вносит туда пометки. Иногда я чувствую на себе его взгляд, но стоит обратить внимание, как он снова сосредотачивается на записях. Досье, что ли составляет? Умный самый?
Вот зуб даю, этот тип на низшей ступени «пищевой» цепочки. Не пошлёт император кого-то ценного на такое дурацкое задание. Я бы и сама смогла какую-нибудь девчонку в карету заманить. Может признаться, что я не хочу быть невестой, а лучше поработаю на них?
Впрочем, нет. Я бы просто отпустила всех по домам.
Поездка отнимает час или около того. Я смотрю в окно, вояка что-то пишет, все в плюсе. Наконец, впереди показывается каменная полукруглая площадка, на которой стоит арка. Солнце уже село, так что в темноте хорошо видно голубоватое свечение, расписывающих её рун. Конвоир убирает записи и складывает ладони перед собой.
Когда он снова размыкает руки, от кончиков пальцев друг к другу тянутся светящиеся голубые нити. Я замираю: впервые вижу магию.
– Держись, – мужчина ловит мой взгляд.
Я непонимающе свожу брови, а потом карету сильно встряхивает и меня резко швыряет вперёд.
Прямо на него…
Уши закладывает. Я зажмуриваюсь, пытаюсь сделать вдох, но получаются только короткие затяжки. Голову будто в тисках сжимают, а потом в глазах темнеет и всё стихает.
Не знаю, сколько длился мой обморок, но в себя я возвращаюсь тяжело. Всё ноет, как после работы в сезон сбора урожая, морозит, а с головы будто сняли кожу, болит очень.
– Тише, – слышу чей-то голос, но не могу узнать говорившего.
Меня гладят по голове? Странное ощущение. Непривычно, но приятно. И сразу как-то так уютно.
– Мне снился плохой сон, – жалуюсь я, прикрыв глаза и наслаждаясь ощущением. Спокойно так. Хорошо…
– О чём?
Я задумываюсь, пытаясь вспомнить детали. Лицо мужчины из сна. Тёмные глаза, запах кофе и пряностей…
Погодите-ка…
Медленно поднимаю голову и вздрагиваю, когда вижу это самое лицо в опасной близости от моего.
Глава 4. Новые знакомства
Вздрагиваю и резко отшатываюсь. Щёки обжигает краской.
Это я что сейчас… А он меня… Ой…
– Что ж, раз тебе стало лучше, можешь отправляться в свою комнату и отдохнуть там.
Сердце колотится в висках. Я. Только что. Буквально. Лежала. На нём.
Боги, какой ужас. Ещё и затылок теплеет отпечатком ладони. Меня пугает этот контраст. Вот только дерзил и подкалывал, а тут неожиданно не отшвырнул, а помог в себя прийти. Это почти… мило?
Нет. Никаких «мило», Инга! Он тебе не друг. Его задача просто сбагрить тебя в академию и шуршать по другим деревням, собирая обречённых. Вот и нечего видеть эмоции, которых нет и быть не может.
Не выдерживая его взгляда, поворачиваюсь к окну и вижу не знакомый лес, а затопленный в малиновых лучах заходящего солнца внутренний двор замка. Даже по маленькому фрагменту стены становится ясно, что я в очень красивом месте.
Вояка не комментирует произошедшее. Выглядит задумчивым, брови хмурит, будто мыслями витает где-то далеко. При этом смотрит на меня, словно решение беспокоящей его задачи находится на мне.
Качнув головой, он вытягивает мою сумку за лямку и выбирается из экипажа, дожидаясь меня снаружи. Я рассеянно приглаживаю волосы, понимаю, что они после пробежки и прочего похожи на гнездо. Мда. Ну, может так я быстрее не понравлюсь императору, и меня отпустят домой?
Выбираюсь на улицу. Вояка подаёт руку, но я намеренно её игнорирую и, стараясь не смотреть на него, оглядываюсь.
Блин, неловко теперь. Щёки горят. Леди я себя, конечно, не считаю, но всё равно такое поведение приличной девушке недопустимо.
– Твой временный новый дом, – как ни в чём не бывало объявляет вояка, хотя я ни о чём не спрашивала. – Попасть сюда можно только через портал. За территорию можно, но далеко не уйдёшь. Там лес, попробуй сбежать, если хочешь. короткая прогулка и выйдешь к внешней стене, в какую бы сторону ты не бежала. Можешь идти вдоль неё в любую сторону или попытать счастья ещё раз.
Ну конечно, издевайся. Припоминай неудачный побег и дальше, ты ещё о моём упрямстве не наслышан. Надеюсь, тебя же и отправят меня искать, если я найду способ. Просто на лицо хочу взглянуть.
Вояка, не догадываясь о коварных планах, устраивает лямку моей сумки на плечище. Она не тяжёлая, так что мне неловко оттого, что он её тащит.
Я, вообще-то, злиться пытаюсь, я он ведёт себя… так!
– Идём, покажу, где здесь женское общежитие. Скажу сразу, к тебе правила будут куда строже, чем ко всем остальным, так что на всякую ерунду не соглашайся, если не хочешь, чтобы к тебе приставили телохранителя.
– А ректор такое позволит? – хмыкаю я. – Чтоб за его студенткой кто-то левый шатался?
Мужчина оглядывается на меня с таким видом, будто я сморозила очередную глупость. Затем оборачивается и наклоняет голову к плечу.
– Ректор сам этот конвой организует. Хочешь, прямо сейчас?
Я собираюсь огрызнуться, но что-то не нравится мне темнота его взгляда… Как бы себя ни предложил. Обойдусь как-нибудь и без такого счастья.
– И что это за правила? – не слишком изящно меняю тему.
Может нарушить парочку да избавиться от навязанного жениха?
– Даже не думай. – опускает подбородок черноглазый.
– Что не думать?
Только не говорите, что он мысли мои читает…
– Ты, очевидно, надеешься нарушить правила в надежде, что сможешь избежать своей судьбы. Зря.
– Пф. Ни о чём таком я не думала, – вру я.
Он ненадолго задерживает на мне взгляд и продолжает маршировать. Вроде не быстро, но из-за того, что один его шаг как мои два, приходится почти бежать, чтобы не отставать.
– Главное правило – вести себя прилично, – меня всё же удостаивают ответом. – Это значит, что ты должна быть готова в любой момент предстать перед императором. Опрятная форма, чистые волосы, макияж, ухоженные ногти. Никаких синяков под глазами. Либо прячь их под косметикой, либо спи нормально.
– По этому отдельные экзамены будут? – морщусь я.
– Да. И внезапные. Император может приехать, чтобы пообщаться с вами в любой момент.
Поджимаю губы. Учить будут, оденут наверняка, но и про то, кто за всё это заплатит, забыть не позволят. Интересно, как часто император будет появляться? У него же наверняка полно дел…
– Академия с упором на военное дело. Парней много, а мозгов на всех не хватает, – мне кажется, или в хрипловатом голосе слышится недовольство? – Поймают тебя с кем-то – его под трибунал, тебя в казармы, развлекать солдат. – В чёрных глазах вспыхивает злая насмешка. – Если интересен способ выйти из отбора – вот он.
Во мне снова закипает раздражение. Чего прицепился, а? Какое ему вообще дело?!
– А за то, что ты грозился меня на колени усадить, тебе трибунал не светит?
Черноглазый останавливается на ступеньках перед входом в правое крыло здания и оборачивается с ухмылкой:
– То, что грозился – нет. Объятия после – уже на грани. Требуется выяснение. Ты прижималась ко мне с сексуальными намерениями? А то я так и не понял, соблазнение это было или нет. Хочешь испытать гарантированный способ отчисления?
Мне в лицо будто огнём дыхнули. Какое в пекло соблазнение?! Он за кого меня принимает?! Не думала я ни о чём подобном! Даже когда лежала на широкой мускулистой груди и не хотела возвращаться в жестокую реальность.
Или всё же…
Да нет. Точно нет! Он просто меня запутал и специально провоцирует! Снова!
Раньше, чем я формулирую ответ, из замка выходит высокая худая женщина и кланяется вояке.
– Лорд Тенгер, всё уже готово.
– Прекрасно. Передаю её вам, – кивает «лорд» и снимает с плеча сумку с таким видом, будто всего лишь объяснял мне местные правила, а не швырял из злости в смущение и обратно.
Очень хочется расцарапать ему морду, но я сдерживаюсь. Женщина забирает сумку раньше меня. Вояка остаётся у двери, а мне снова приходится бежать. Эта дамочка ходит ещё быстрее! У первого поворота я оглядываюсь и вижу, что он так и продолжает пялиться.
– Правила у нас строгие, – бубнит моя новая сопровождающая. – Еду в комнату не приносить, после отбоя не шататься ни по коридорам, ни в саду, нигде. Свет выключается после полуночи, настоятельно рекомендую закончить все дела до этого времени.
– Да, спасибо, а как…, – пытаюсь прервать её, но женщина игнорирует и скороговоркой вываливает на меня то, что уже объяснил вояка.
– А вот и твоя комната, – мы, наконец, останавливаемся, и она вручает мне вещи. – На ужин ты опоздала. Так что просто размещайся, приводи себя в порядок и ложись спать.
– Подождите, а… – я даже не успеваю спросить, как её зовут.
Потрясающе. Я только приехала, а уже хочу уехать. Сперва гад этот, теперь тётка злобная. Зуб даю, она-то первая побежит доносить ректору, если я случайно рядом с парнем окажусь.
Как же бесит.
Вхожу в комнату. Внутри приятный полумрак, справа от входа дверь, из-за которой слышно плеск воды. Факт наличия ванной, пусть и той, что придётся делить с соседкой немного поднимает настроение, но я всё равно злюсь.
Теперь, когда я, наконец, одна, можно дать себе выдохнуть, пока соседка не вышла, думаю я, но не тут-то было. В комнате есть кто-то ещё.
На одной из кроватей развалившись лежит серый кот. Я его даже заметила не сразу. Когда я оказываюсь в центре комнаты, он поднимает голову и удивлённо смотрит на меня выразительными сизыми глазами.
– Ух ты, – я не могу сдержать улыбки. – Киса, привет.
Роняю сумку на пол, подхожу к зверю и присаживаюсь рядом. Кот отзывается на приветствие мурчащим мяуканьем.
– Ты откуда здесь, – сперва даю ему понюхать руку, а после глажу между ушек. – Ты питомец моей соседки? Не знала, что сюда можно с животными. Столько правил зачитали, ужас…
Кот согласно мурлыкает. Трётся о руку щекой, потом и вовсе переваливается на спину и растопыривает лапы, явно намекая на необходимость почесать животик.
– Какой ты ласкуша, – умиляюсь я. – И окрас у тебя такой интересный. Будто снежный леопардик маленький. Клянусь, ты лучшее, что сегодня со мной случилось. Это не день, а кошмар просто. Сперва новости эти, потом мужик этот противный…
На меня накатывают воспоминания того, как он поймал меня за руку и прижал к себе. Потом я упала на него во время перемещения и…
Проклятье, мне кажется, я до сих пор пахну кофе с пряностями! Это нервирует даже сильнее, чем состояние одежды после пробежки.
– Так, мне надо срочно переодеться! – решаю я, прерывая поглаживания. – Прости, Барсик, я сейчас. Как только твоя хозяйка выйдет, сразу в душ. Мне нужно смыть с себя этот ужасный день.
Распахнув сумку, нахожу простое, белое платье с цветным поясом и стягиваю через голову то, в котором прошёл «незабываемый» день. Следом обувь и гольфы, остаюсь в одном белье и прислушиваюсь. Плеск воды стихает, значит, скоро ванна освободится.
Прекрасно! Значит пакать чистое не буду, шторы задёрнуты очень кстати.
В ожидании снова сажусь на кровать и тянусь погладить кота. Морщусь. Запах кофе никуда не делся. Кажется, он въелся в мою кожу. Плохо.
Дурацкий вояка! Надеюсь, я его никогда больше не увижу.
Кот мурлыкает, отгоняя ненужные мысли. Снова переворачивается на спинку, тянет лапки, пытаясь поймать мои волосы. Славный такой, будто тоже улыбается.
– Ты какого демона творишь?! – ударяет по ушам женский голос, переходящий в визг. – Совсем страх потеряла, перед моим парнем грудь вываливать?!
Не ожидая нападения, я резко оборачиваюсь. Из ванны появляется обёрнутая в полотенце девушка, с длинными тёмными волосами, лежащими на плечах. Мажу взглядом по комнате, но никаких парней, которых я могла бы соблазнять, я не вижу.
– Эм… и тебе привет, – поднимаю бровь. – Меня Инга зовут, и я понятия не имею, о чём…
– Руки от него убрала, я сказала! А ты обалдел совсем?!
– Ты про кота что ли… – я опускаю голову, и сердце пропускает удар.
Вместо милого пушистого зверя на кровати лежит… парень, а мои пальцы путаются в его волосах.
В горле застывает испуганный визг.
Глава 5. Ошибка на ошибке
– Не кричи, кроха, – улыбается парень, а его зрачки бликуют как у кошки. – Тебе хуже, чем мне, будет. Тише.
Я вскакиваю и одним прыжком оказываюсь у кровати напротив. Сдираю с неё одеяло, уронив какие-то баночки и тетради и заворачиваюсь.
– Чего там бубнишь, идиота кусок?! – продолжает распаляться соседка. – Ты со мной в отношениях, придурок!
Мне хочется под землю провалиться. У меня теперь не только волосы лиловые, у меня и лицо, должно быть таким же. Не придумав ничего лучше, я убегаю в ванну и, захлопнув дверь, сползаю по ней на пол.
Ужас… Гаргулий помёт…
Это что, оборотень? Я их никогда в жизни не видела. В нашей глуши люди-то редко появляются, а уж те, кто неотрывно связан с магией, предпочитают места приятные и комфортные. С удобствами, как тут.
Слышу, как они ссорятся, и зажимаю уши. Если его поймают, проблемы буду, да?
«Поймают тебя с кем-то – его под трибунал, тебя в казармы, развлекать солдат», – в памяти звучит низкий голос с хрипотцой.
Боги… Мне теперь и в мыслях от этого вояки покоя не будет?!
«Хочешь испытать гарантированный способ отчисления?»
Зажмуриваюсь сильнее. Как выкинуть из головы этого лорда Тенгера?! Мы больше не встретимся, так почему я до сих пор не забыла его как страшный сон?
Запах кофе и пряностей точно въелся в мою кожу. Зажмуриваюсь, а перед глазами его лицо. С глубокой чёрной радужкой, которая будто поглощает в себя свет. Жутко, если подумать, но в то же время страсть как привлекательно. Интересно, женат? И если да, то что она думает про его общение с девушками, которых он вроде как собирает для императора? Наверняка не только мне досталось.
Чтобы не вслушиваться в ссору, я запираюсь и, скинув с себя одеяло, захожу под душ.
Раньше мыться доводилось только в бане, но, немного повозившись с рычажками, до меня доходит, как пользоваться этим чудом цивилизации. Не всё потеряно для меня, ещё есть шанс в люди выбиться.
От этой мысли в горле сжимается комок. В люди, ага. В койку императора дорога мне. Хоть бы выбрал другую… Наверняка среди его цветков найдутся девушки поинтереснее. Сильно сомневаюсь, что окажусь тут самой красивой. Самой незаинтересованной – точно.
Пока стою, поставив лицо под похожие на ливень потоки, мысли снова возвращаются к черноглазому. Никак не получается забыть ощущение его ладони на затылке. Я даже свою кладу на то же место и злюсь, потому что его лапа чуть ли не вдвое больше. Он мне полголовы обхватить сможет…
Нет, хватит о нём думать. Меня, возможно, скоро выгонят с позором, если кто-то обнаружит в моей комнате кото-мужика, а уж узнают, что я ещё и думаю о своём конвоире, точно головы не носить. И ведь не докажешь, что ничего хорошего я о нём не думаю!
– Слушай, ты! – слышу сквозь дверь голос девушки. – Я ухожу ночевать к подруге! Чтоб завтра же пошла к мадам Гюбо и попросила выселить тебя! В одной комнате мы жить не будем!
Раньше, чем я успеваю отреагировать, слышится хлопок двери и становится тихо. Выключив воду, я беру свободное полотенце, кутаюсь и заглядываю в комнату.
Соседки нет, но её вещи в лёгком беспорядке остались на местах. Ни парня, ни кота не видно, только колышется от ветерка штора. Видимо, так он сюда и попал, через окно, которое я сразу запираю.
Убедившись, что я действительно одна, одеваюсь и вздохнув, раскладываю немногочисленные вещи по полкам на своей половине комнаты. Не я парня вожу. Ей надо, пусть сама и выселяется.
Закончив, вздыхаю, отмечая, что успела проголодаться, но с собой у меня ничего нет, ужина тоже нет. А шариться в вещах соседки неправильно. К тому же вряд ли я нашла бы. Еду в комнату нельзя носить.
Не придумываю ничего умнее, кроме как выключить свет и лечь спать. Сон приходит быстро, но прежде, чем провалиться в забытье, перед глазами снова появляется лицо лорда, мать его, Тенгера. Снов, к счастью, не снится никаких.
Просыпаюсь рано, ещё по привычке, выработавшейся дома. Не знаю кто и когда входил в комнату, но на тумбочке у кровати обнаруживается лист бумаги с красивой золотистой окантовкой и расписанием занятий, работы столовой, библиотеки и других кабинетов, которые могут мне пригодиться.
На ручке шкафа висит вешалка с формой, в которую я одеваюсь сразу после умывания. Вот это точно магия, потому что садится одежда так, будто её шили специально на меня. Ничего особенного. Серая юбка и укороченный пиджак с золотистой вышивкой. Прямо как у…
Так, стоп! С этой минуты я запрещаю себе думать о нём!
Спрятав расписание во внутренний карман, выхожу из комнаты и иду искать, где здесь кормят. Побродив по коридорам, пристраиваюсь в хвост каким-то девушкам в такой же форме. Явно ведь идут завтракать?
Кормят здесь тоже красиво, на выходящей в цветущий сад террасе, защищённой от дождя и солнца навесом. Еду все набирают самостоятельно, бродя среди множества многоярусных столов.
На меня сразу обращают внимание. Теперь понимаю, почему бабушка так настаивала на том снадобье. Неуютно. Не глядя набираю себе еды и спешу к самому дальнему из столиков, но даже тут не избежать заинтересованных взглядов.
Пересаживаюсь лицом к саду и медленно выдыхаю. Нужно просто привыкнуть ко всему этому. Но вообще, если не видеть, как на меня пялятся, то и нервничать не приходится.
– Мяу.
Я вздрагиваю и, повернув голову, нахожу взглядом уже знакомого кота. Поджимаю губы и с противным скрипом отодвигаю стул:
– Нет! Брысь!
– Мау, – повторяет оборотень и смотрит на меня с укором.
– Я сказала брысь! Второй раз я на это не куплюсь!
Кот продолжает притворяться, подходит, идеально имитируя поведение обычного зверя, но я не стану рисковать. Схватив чашку чая, никакой другой жидкости у меня нет, показываю её коту:
– Или сам уйдёшь, или пойдёшь сушиться!
– Ладно-ладно, чего ты такая злюка? – миг и передо мной появляется знакомый незнакомец.
Роста в нём никак не меньше, чем в том, о ком я запретила себе думать. Волосы коротко стриженные, на висках почти выбритые. Фигура атлетичная, отлично смотрится в мужском варианте формы академии.
– Садись, пока ещё не все заметили, – хмыкает он, опускаясь на стул передо мной. – Не кусаюсь.
Я оглядываюсь и, цыкнув языком, тоже сажусь за стол. Нечего представление устраивать.
– Чего тебе надо?! – раздражённо шиплю сквозь зубы.
– Познакомиться пришёл. Мы ж друг другу не чужие, – скалится он и я замечаю развитый сильнее обычного клык. – Как тебя зовут?
– Не твоё собачье дело!
– Кошачье, вообще-то.
– Да плевать! Под трибунал хочешь?! Если кто узнает, нам обоим не поздоровится.
– Не волнуйся. Альмира болтать не станет. Ей тоже достанется, если кто узнает.
– Тебя это вообще не заботит? Ничего не было, ясно?!
– А что было? – улыбается он шире. – Как зовут-то тебя, кроха?
– Инга, – нехотя отзываюсь я.
– Я Саймон, будем знакомы. Слушай, Инга, дружеский совет. Тебе, как одной из цветника, положено есть в другом месте. Не то чтобы я, или кто-то ещё был против, просто так безопаснее. В первую очередь для тебя.
Меня будто в ледяную реку окунают. Отдельное место? Ну и как я должна была об этом узнать?! От той дамочки, что скороговоркой бубнила что-то под нос?!
– Можешь показать, куда идти? – сглатываю я, уже представляя самые страшные и неприятные последствия этой оплошности.
– Без проблем. Давай за мной.
Он снова оборачивается в кота и ныряет в заросли кустарника. Я вскакиваю, нахожу взглядом лестницу, по которой можно спуститься за ним, как вдруг слышу резкий оклик:
– Новенькая! Ты что здесь делаешь?!
Медленно оборачиваюсь и вижу ту женщину. Её взглядом легко можно поджечь траву в знойный летний день.
– Прошу прощения, – растягиваю губы в улыбке. – Я… немного заблудилась и всё перепутала.
– Девушкам из цветника не положено обедать с другими учениками! А ну марш к ректору! Пусть он тебя накажет за бессовестное нарушение дисциплины и распутное поведение!
Мда. Ну и порядки у них тут. Наказание за то, что пришла поесть не туда. Может ещё отругают, что ем не так?
Взгляды вокруг меняются на сочувствующие. Так это они просто удивлялись, что я, дурочка, пришла не туда? И только Саймону хватило мозгов указать мне на «ошибку»?
– Живо! – взвизгивает женщина. Альмира называла её имя, но я не запомнила.
Вздрогнув, подхожу к ней, а после, снова под конвоем, покидаю террасу.
Ну что ж, теперь и на ректора посмотрим. Судя по тому, что я могу нарушить правила, просто оказавшись не в том месте, не в то время, ходить к нему я буду часто. Дорогу лучше выучить.
Интересно, какой этот ректор? Наверняка какой-то старый и вредный старикашка. Брюзжащий, со злым взглядом и требующий даже дышать по расписанию. Ну а кто ещё мог придумать столько дурацких правил, незнание которых не освобождает от ответственности?
Наконец, дамочка вваливается в один из кабинетов и, миновав пустую приёмную, стучит в следующую дверь.
– Ректор Тенгер, к вам можно? У нас тут девица из цветника, нагло нарушающая правила.
Она зыркает на меня так злорадно, будто я ночью подкралась и остригла её почти налысо, а теперь получу по заслугам, но я вздрагиваю от другого.
К-как она его назвала?
Распахивается дверь, и я встречаюсь с непроглядной чернотой его глаз.
Глава 6. Наказание
Это точно он, я отсюда чую запах кофе. Скорее всего не от самого ректора, а от чашки, дымящейся на столе рядом, но всё же.
Кожу покрывает корка льда, но кровь – обжигающе горячая, так что чувствую я себя так, что впору падать в обморок.
– Вот, – распаляется моя конвоирша, входя в кабинет и останавливаясь рядом со столом мужчины, чтобы полюбоваться на меня, будто на диковинный экспонат на ярмарке. – И суток не провела здесь, а уже стала злостной нарушительницей правил! Не думаю, что ей место в приличном заведении.
Я свожу брови на переносице и опускаю подбородок. Вот уж за то, что не туда зашла, меня ещё никто не наказывал.
– Может быть вы просто не умеете внятно объяснять? – вырывается у меня. – Но не хотите признаваться в собственной неправоте?
Лицо женщины вытягивается, ректор остаётся невозмутим.
– Нет, ну вы видите? – наконец «отмирает» она. – Никакого понимания норм этикета.
Ректор, видимо, понимает, что ничего приличного я сейчас не думаю, и поднимает ладонь, предлагая заткнуться.
– Я понял вас, мадам Гюбо. Можете идти, с ней я сам разберусь.
Гюбо разочарованно морщит лицо будто капризный ребёнок. Ей явно хотелось посмотреть, как я получу нагоняй, но спорить с воякой она не решается.
– Конечно, лорд Тенгер. Как пожелаете.
Поклонившись, она выходит, а я остаюсь с ним один на один. Лорд возвращается к бумагам, над которыми работал до нашего прихода, дочитывает, ставит размашистую подпись. Мне не остаётся ничего другого, кроме как стоять и ждать.
Отложив бумагу, он снова сосредотачивается на мне.
По спине бегут мурашки. Жуткие всё же у него глаза!
– Соскучилась, шпилька?
Ощущение, что падаю во сне. Будто я очень долго просто запихивала в шкаф чувства и мысли, подпирая спиной дверь, а теперь они ринулись на меня лавиной. Этот гад ещё и издевается!
– Вот ещё, – пытаюсь придать себе максимально безразличный вид, хоть и чувствую, как теплеют щёки.
Ректор окидывает меня с ног до головы и усмехается:
– Форма тебе идёт. Куда лучше того, что я видел на тебе вчера.
Нервно оправляю юбку. Тут спорить не буду. Ткань стоит больше, чем весь мой гардероб вместе взятый.
– Когда я называл тебе варианты отчисления, я как-то не ожидал, что ты сразу ринешься их исполнять, – продолжает он, наблюдая за моими руками.
– Ничего я не исполняла!
– Тогда зачем «злостно нарушаешь правила»?
– Просто пришла не в ту столовую, потому как понятия не имею, где нужная! Или всё думали, что я с первой же секунды начну ориентироваться так, будто жила здесь десять лет?! Ты бы понаблюдал, как эта мадам правила зачитывает и объясняет. Там скороговорка на незнакомом языке!
Тенгер не реагирует на мою экспрессию и наклоняет голову к плечу. На губах издевательская усмешка. Очень хочется спросить: «А ты точно ректор?», потому как вояка, который утащил меня из дома, ну никак не вяжется с креслом, на котором он сейчас сидит, но я держусь.
– Всем плевать, шпилька. Твоя роль в будущем – быть красивым аксессуаром, не более. И от того, как ты себя ведёшь и что делаешь, зависит, обращаются к тебе по-доброму или нет.
Меня начинает тошнить от поучительного тона. Аксессуар, ага.
Он это замечает и откидывается на спинку стула, сложив пальцы домиком и поставив локти на подлокотники.
– Приставить к тебе охранника? Помимо наблюдения за твоей жизнью, он сможет ещё и дорогу показывать. Точно не заблудишься.
– Слушай, ректор, – срываюсь я. – Мадам Гюбо раздула из мухи не просто слона, а целого дракона! Я не в мужскую баню зашла, я оказалась в общей столовой. Всё! Если это такой страшный грех, что за него в твоей академии полагается наказание, то давай шустрее. Мне ещё на занятия идти.
Думала, он разозлится, но черноглазого, похоже, забавляет моя реакция, хотя лицом изображает статую. Смеются только чёрные глаза.
– Что ж, раз на слух ты материал не усваиваешь, попробуем задействовать другие методы.
От низкого и вибрирующего тона его голоса меня опять бросает в краску, и я опускаю голову. Чего он задумал? Какие ещё методы?
Почему-то первым на ум приходят шлепки и пощёчины от мамы. Она всегда говорила, что у неё слишком много детей, чтобы разговаривать и убеждать каждого по-хорошему, а пара затрещин работали безотказно. У отца было ещё строже, в ход шло всё, что попадалось под руку.
От этих мыслей бросает в ледяную дрожь, и я напрягаюсь. Чувство беспомощности почти парализует. Я отчаянно пытаюсь придумать, как выкрутиться, но идей нет. Я в ловушке, одна и мне никак не защититься.
Ректор величественно поднимается и идёт прямо на меня. Замираю, в ожидании… чего-то. Шаги тяжёлые, уверенные. Раньше, чем я успеваю испугаться, он плавно обходит меня и направляется к книжному шкафу.
Становится ещё страшнее. Кажется, моя измученная вчерашними переживаниями голова начинает сходить с ума. Ещё ничего не случилось, а я уже придумала невесть что.
– И какие методы? – не выдерживаю давящей тишины. – Кроме, разумеется, присутствия надзирателя. Уроки ясновидения, чтобы точно предсказывать, сколько раз в день мне можно чихать?
– Почти, – отвечает прямо над моей головой.
Слышу, как он вдыхает, будто… принюхиваясь к мне?! Чувствую спиной жар его тела и сглатываю. Какого демона творит?! Что не так? Запахи деревни чует в своей безупречно белой академии и бесится? Ладони становятся влажными, а горло сдавливает стыд.
Собираюсь обернуться, но тут вокруг меня смыкается кольцо его рук. Вздрагиваю и уже подумываю закатить скандал, как вдруг обращаю внимание, что он держит увесистую книгу.
– Это свод правил, которым должна следовать каждая из цветков императорского сада, – тихий хрипловатый голос поднимает на коже волну прокалывающих мурашек. – Ты выучишь их так, что от зубов будет отскакивать. Бери.
Я сглатываю и, подняв руки, хватаюсь за книгу. Не глядя, поэтому случайно касаюсь его пальцев и вздрагиваю.
Зуб даю, такая реакция в этой книженции описана в разделе запрещёнки и почти наверняка карается плетьми. Или что там придумали для цветков?
Впрочем, ректор сразу отступает на шаг, спасая и мою, и, возможно, свою честь. Книга оказывается тяжелее, чем я ожидала, едва не роняю её на пол. До меня доходит, что я всё это время не дышу.
Не понимаю, что со мной. Он вроде ничего не делает, но рядом с этим мужиком я как-то резко тупею!
– Не многовато ли правил? – трясу головой, пытаясь вернуть мыслям ясность. – Неужели и правда дышать нужно по расписанию?
– Дышать нет, но тонкостей много, – отвечает он, забирая книжищу чуть ли не двумя пальцами, и выдаёт. – Учить будешь здесь, по вечерам после занятий.
– Что? Это ещё зачем?!
– Хочу быть уверенным, что ты правильно понимаешь, что тебе можно делать, а чего нет, – уголки его губ кривятся то ли в улыбке, то ли в усмешке. – А теперь свободна. Жду тебя после занятий.
Я смотрю на него некоторое время, но, кажется, он серьёзно. Не собирался давать книгу, чтобы я изучила всё спокойно, а собрался контролировать? Или посчитал, что я не отнесусь к этому достаточно серьёзно?
Зря. Знать правила нужно и для того, чтобы не нарушать их, и чтобы наоборот нарушать.
Поджимаю губы и выскальзываю из кабинета. Мне нужен перерыв. Я не знаю, почему у меня не выходит мыслить трезво, когда он в поле видимости. В приёмной обращаю внимание на часы. Проклятье, до первого урока меньше десяти минут, а мне ещё нужно найти кабинет. Лучше б карту академии дал, а не правила учить заставил!
Выхожу в коридор, вытаскиваю из внутреннего кармана расписание и останавливаюсь у окна. Может всё же стоило согласиться на сопровождающего? Хмурюсь и убираю бумагу. Надо пристать к какой-то девушке. К ним же меня не будут ревновать?
Внизу что-то происходит. Я хмурюсь и опираюсь ладонями на подоконник, чтобы рассмотреть получше. На площадке перед академией останавливается шикарный экипаж. Шестёрка белых лошадей, флаги империи, куча охранников в блестящих доспехах. Это кто с таким парадом? Будто император прибыл.
Или… Погодите-ка. А если правда император?
– Эй, как там тебя! – ко мне с другого конца коридора несётся мадам Гюбо. – Быстро за мной!
– В чём дело? – меня удивляет её встревоженность. Даже колкости относительно наказания не следует.
– Император прибыл раньше, чем планировалось. Нужно быстро привести тебя в порядок!
Чуть успокоившееся сердце начинает стучать чаще. Гюбо ведёт меня, но куда-то не к жилым комнатам. Попетляв по коридорам, которые я, похоже, никогда не запомню, мы входим в зал, наполненный суетой.
Я опешиваю в начале. Только пришла, ещё ничего не сделала, а уже кажется, что опоздала на два столетия. Не люблю такую атмосферу. Туда-сюда носятся девушки, и я сразу понимаю – свои. С разнообразием цветов волос может сравниться только оттенки их странных нарядов. Много почти прозрачной ткани, куча бисера и камней, которые как-то странно прятать под одеждой. Рассмотреть получше мне не позволяют.
Гюбо, схватив за руку, тащит меня вглубь зала к высоченным шкафам, перед которыми крутится худой мужчина с лихо завитыми тонкими усами.
– Эта последняя, – объявляет Гюдо.
– Славно, – хмыкает тот и, окинув меня взглядом, лезет в шкаф, чтобы достать вешалку. – Так, быстро надевай. Волосы вьются, укладывать дольше, а ещё макияж.
Мне, конечно, очень не хочется злить их и тянуть время, которого и так нет, но…
– Простите, а где сама одежда?
Глава 7. Смешаться с толпой
– Прямо перед тобой, – закатывает глаза усатый. – Из новеньких, да? Сразу видно. У них ещё не выработалось чувство вкуса.
Я снова окидываю взглядом пару полосок ткани, расшитых мелким кружевом, которое и на нижнее бельё-то слабо тянет. Не выработалось чувство вкуса? На вот это? О боги… Если это специальный дресс-код для встреч с императором, то у меня ещё больше причин держаться от этого отбора подальше. Цвет ещё такой… зеленовато-жёлтый, заметный. Смешаться с толпой не получится.
Нервно усмехаюсь.
– Вы шутите? Я это не надену.
– Она ещё и нос воротит! – всплёскивает руками мадам Гюбо. – Да этот наряд стоит дороже, чем твоя жизнь. Император не потерпит такого поведения!
Ой, да неужели? Я в шоке.
Мадам Гюбо выглядит так, будто сейчас бросится на меня и вскроет горло зубами. Усач тоже замечает это и перехватывает инициативу разговора.
– Девочка, ты понимаешь, где оказалась? Оглянись. Видишь этих прелестниц? Твои подруги из цветника. Знаешь, почему они одеты в сшитые мной наряды? Потому что император хочет, чтобы вы выглядели так, – его голос, вкрадчивый и глубокий звучит гипнотически. – Я знаю, о чём ты думаешь. Отсижусь в стороне, может ему понравится кто-то другой, но так не будет, девочка моя. Не хочешь одеваться, потому что тебе непривычно. Непривычность временна. Думаешь, ты не привлечёшь ненужного внимания, если придёшь в обычной одежде? Напротив. У меня уже были такие упрямицы. Их раздевали прямо на приёме, превращая это в шоу.
Я сглатываю.
– Вот и славно, – улыбается усатый. – Переодеться можешь там. Будь умницей, и у тебя всё будет хорошо. Красивые вещи, украшения, вкусная еда и мужчина, который может выполнить любой каприз.
Угу. И свободу тоже даст, да? Какой душка.
– Опять же, всё может быть по-плохому, – он указывает взглядом вниз. – На твоей руке метка. Боги определили тебя подходящей кандидаткой, а император своего не упускает. Ты либо делаешь и получаешь всё, либо тебя заставляют отдать всё. Выбор за тобой.
Спорить дальше не вижу смысла. Поджимаю губы, сгребаю протянутые полоски ткани и иду за ширму. Мой «подруги» носятся туда-сюда так быстро, что у меня начинает рябить в глазах. Мало того что платья яркие, так ещё и одна краше другой. На меня никто даже не смотрит, все заняты делом, а из-за спешки я вряд ли успею с кем-то познакомиться. Одно ясно наверняка, счастливыми никто из них не выглядит. В чём усатый прав, так это в том, что выбора у меня нет. С этим клеймом на руке деваться некуда. Это бесит, но как быть, я пока не знаю.
Подготовка отнимает меньше времени, чем я надеялась. С костюмом приходится повозиться, но я выясняю, что безопаснее всего в нём просто стоять и по возможности не дышать, чтобы что-нибудь случайно не вывалилось и не съехало. Потом ко мне подскакивают два цветка, которых, видимо, уговаривает помочь Гюбо. Одна начинает плести косы, мягко перебирая мою гриву, вторая разрисовывает лицо. В целом неплохо, но я нервничаю, так что не могу оценить, красиво ли.
Я подумала сперва, что смогу хоть с кем-то познакомиться, но девушки слишком увлечены спором о какой-то Эстель. Думаю, после меня они могут покрасить усатого, Гюбо, Саймона с ректором, не заметив этого.
В конце концов, вся наша полуголая команда выстраивается в шеренгу и друг за другом покидает комнату для марафета. Ну-с, понеслась!
Нас проводят в другое крыло академии. Окна затянуты плотной магической дымкой, что меня радует. Никто не увидит нашего позора.
Да, я отказываюсь признавать, что это одежда!
Наконец, коридоры заканчиваются, и мы входим в оранжерею. Стеклянный потолок переливается радужными бликами. Воздух влажный и горячий, видимо, с расчётом на раздетых нас. По полу расстелены ковровые дорожки, кругом вазы с цветами. Среди растений видно скучающих рыцарей, что жарятся в доспехах и делают вид, что просто гуляют.
Девушки резко переключаются в режим кокетства и хихикая, устремляются вперёд. На месте остаюсь я, высоченная девчонка с медно-рыжими волосами и милая полноватая блондинка, которой явно неловко за своё тело в тех полосках ткани, что вручил усатый. Неужели это вся свежая кровь текущего года? Как-то мало.
– Так-так-так, – слышу мужской голос, который мне заочно не нравится. – Ну же, девочки, подойдите ближе, хочу получше рассмотреть свои новые цветы.
Император восседает на низком широченном диване. Девушки тут же устроились вокруг него, другие за спинку, поглаживая плечи мужчины, некоторые у ног между диваном и столиком, заставленным разными блюдами и закусками.
На того «кому я предназначена», взглянула мельком, стараюсь не смотреть в глаза, чтобы выглядеть максимально скучно и неинтересно. Обычный мужик, которому я гожусь в старшие дочери. Неприятный, лысеющий, с тёмной, обрамляющей рот бородкой. Одет в белую тунику, есть ли что-то ниже пояса не знаю и хорошо.
И не скажешь, что это и есть император. Сними с его пальцев крупные и тяжёлые с виду перстни с драгоценными камнями да выпусти на улицу, и никто не догадается, насколько важная персона попалась на пути.
– Ваше Величество, – рыжая выходит вперёд и приседает в низком реверансе то ли выражая своё почтение, то ли демонстрируя грудь. – Я Магда, и для меня стало большой радостью то, что боги отметили меня как одну из подходящих претенденток на право быть с вами.
Император удовлетворённо кивает, ощупывая взглядом её фигуру. Грудь у Магды не самая выдающаяся из присутствующих, но ноги длиннющие и стройные. Инициативная. Без зазрений совести уступаю ей место фаворитки. Совет да любовь и всё такое.
– Здравствуй, Магда, – кивает император. – Я тоже рад, что в моём цветнике появился столь яркий бутон. Кто ещё представиться?
О нет, на меня не смотри, я не хочу.
– Давай, милая. Как мне назвать тебя? Или мне придумать?
– Инга.
– Как интересно. Это твоё полное имя?
Проклятье, зачем эти наводящие вопросы? Или он читает отчёты из храмов, где проводят ритуалы совместимости? Но тогда зачем спрашивать, если уже знает ответ?
– Этеринга.
– Этеринга, – повторяет он. – Ты особенная, верно? Хочешь отличиться сегодня?
– Вовсе нет, – растягиваю губы в улыбке и добавляю. – Ваше Величество.
Спроси уже третью, а меня оставь в покое!
– Твои волосы такого необычного цвета? Ты их красишь?
Слишком много вопросов! Мне не нравится то, что мне уделяется столько внимания.
– Так бывает, если высокая восприимчивость магии.
– Умница, – кивает он, стряхивая с груди руку одной из девушек. – Очень яркая. Ты уже освоила какой-то из магических аспектов?
– Нет, – добавляю с запинкой. – Ваше Величество. Я не владею магией.
– Уверен, это временно. Мне нравится насыщенность твоего цвета, и я вижу в тебе очень большой потенциал.
Чего тебе надо, а?!
Сердце стучит как барабан во время марша. Проклятье, стоило обриться налысо. Если бы никто не знал, я бы не влипла так крепко.
– Ваше Величество, – капризно тянет девица с другой стороны. У неё на голове розоватое гнездо с цветами и игрушечной птичкой. – А как же я? Мой потенциал?
– Да-да. Про нас не забывайте, – закивали другие куклы.
– Забудешь о вас, – снисходительно улыбается он и расслабленно опускает голову на спинку дивана. – Садитесь девочки. Угощайтесь фруктами.
Я бросаю взгляд на блондинку. Завидую тому, что ей не пришлось общаться, вот бы мне так. Интересно, из-за чего?
Поскольку завтрак я пропустила, приглашение перекусить пришлось весьма кстати. Мест на диванах рядом со столиком не осталось, так что нам с блондинкой пришлось устроиться на маленьких подушечках по другую сторону стола. Она, похоже, тоже не ела уже сутки, так что первой потянулась за угощением.
– Ц! – одна из приближённых вскинула палец. – Что у вас за манеры, девушки?
– Новенькие. Всему учить надо, – качает головой другая и снимает с высокой этажерки гроздь винограда. – Первое и самое сладкое угощение всегда получает достойнейший из мужчин.
Она срывает одну из ягод, зажимает губами и тянется к лицу императора. Я в ужасе наблюдаю, как виноград скрывается, и мужчина дарит цветку ленивый, но глубокий поцелуй.
Спешно отвожу взгляд. Что-то мне расхотелось есть.
– Я тоже хочу, – тянется к нему другая.
Император срывает ягоду, зажимает в пальцах и протягивает ей. Девушка обхватывает запястье, глядя ему в глаза, затем высовывает язык и лижет пальцы, потом уже накрывает полными губами виноградину.
Что-то мне совсем нехорошо. И вот такого поведения от меня ждут? Руки облизывать?
Прячу под столом кулаки, пытаясь не обращать внимания на то, как ещё несколько девушек забирают виноград похожим способом. Смешки становятся тише, голоса глубже или переходят в шёпот. Боги, здесь так душно.
Мне почему-то казалось, страшнее, чем ректор, внезапно подошедший сзади и поймавший в кольцо своих рук уже ничего не будет. Я ошибалась. Забыла слухи, которые долетали даже до нашей деревушки.
Мерзко. Грязно. Магда тоже получает угощение, подражая другим девушкам. Я сижу через стол от всего этого, а меня передёргивает так, будто я участвую. Почему они это делают? Только ради красивой жизни?
Боги… Голова кружится.
– Инга, сладкая, в чём дело? – обращается он ко мне.
Твою ж ма-а-ать…
– Ни в чём, – хрипло выдыхаю я.
– Ох, милая, прости, – в его голосе противно липкое возбуждение. – Я увлёкся девочками и совсем не приласкал своих новеньких фиалочек.
Вот спасибо. Это был лучший из подарков.
– Возьми, – он срывает последнюю виноградину с ветки и тянет ко мне через стол. – Эта, только для тебя.
Я не сдерживаю нервного смешка.
– Нет, спасибо, – сглатываю обжигающую горечь, подступившую к горлу. – Я не голодна.
– Императору не перечат, – упрекает меня кто-то. – Его благодарят за дар.
– Благодарю! Но я не голодна.
Цветник перешёптывается будто клубок змей. И мне совсем не нравится взгляд, которым император меня изучает.
– Знаешь, я думаю, твой магический потенциал нужно проверить прямо сейчас, – император хлопает по своему колену и ухмыляется.
Меня словно ледяной водой окатывает. Серьёзно что ли?! На на него сесть? А чего не повыше сразу?
Другие цветы поворачиваются и с равнодушием смотрят на меня. Глаза пустые.
– Все вон, – резко произносит он, не отрывая взгляда от меня. Будто охотничий пёс, взявший след. – Этеринга, ты останешься.
Глава 8. Ректор академии
Едва за девчонкой закрылась дверь, в груди заныло гадкое чувство, будто теряю что-то очень важное.
Но утратой чего?
Бросаю ещё один взгляд на дверь, возвращаюсь в кресло, отпиваю кофе и морщусь. Остыл. Можно, конечно, подогреть, но я не стану. Второй раз вкусным он не станет. Отставляю кружку и беру бумагу, как вдруг дверь без стука открывается.
Внутрь входят двое имперских стражей, один остаётся в приёмной, второй идёт в кабинет и, убедившись, что я не прячу по углам врагов, подаёт сигнал. Лениво поднимаюсь и успеваю обойти стол, прежде чем в кабинете появляется император.
– Алистар, – он разводит руками в жесте, похожем на приглашение обняться, но не являющемся таковым. – Давно не виделись.
– Две декады, – даже не пытаюсь подавить в голосе иронию. – Я ждал вас к вечеру.
– Я освободился раньше, и мне уже не терпится взглянуть на свежие цветы. Сколько в этом году?
– Трое.
– Не слишком много. Неужели в нашей империи закачиваются приятные глазу девицы?
Мне вспоминается последняя. Та, чей запах всё ещё витает в воздухе. Что-то с цитрусом. Апельсин и корица.
Её реакция не была мне в новинку, каждый год одно и то же. Одни плачут, кто-то умоляет, но в конце концов все мирятся с неизбежным. Те, что поумнее успевают получить большую выгоду. Не выделяются, ведут себя естественно и живут дольше. Жаль, что Инга не из таких.
Характер в этой девочке чувствуется издалека. Это её особенность и проблема одновременно. Я понимаю, что Фредерика она однозначно заинтересует, но почему-то сейчас меня этот факт злит.
Вопрос в том, почему?
Не первый сорванный цветок, явно не последний, но что-то в ней… в голосе, манерах… нет, к демонам такие мысли.
– Ты уже всех срезал?
– Последнюю вчера вечером.
– Прекрасно. Как раз взгляну на них, – император потирает руки друг о друга. Крупные перстни на его пальцах звякают.
Инга же только что вышла. Выходит, они не пересеклись в коридоре? Успела удрать? Будет лучше, если она спрячется где-то и не попадётся на глаза. Фредерик разозлится, конечно, но мне нужно отдельно поговорить с этой девочкой, пока она не влипла.
Проклятье, стоило сделать это, пока она была тут… в голову не пришло.
– Вы помягче с ними. У последней и суток не прошло как дом покинула.
– Так и хорошо. Быстрее привыкнет. Которая самая свежая. Как звать?
– Этеринга.
– Фигура есть? Грудь?
Пожимаю плечами.
– Молодец, – ухмыляется Фредерик. – Правильно. Это мои девочки и делиться ими я не стану. Уже были прецеденты.
Слышал. Жестокая была казнь.
– Я могу сделать для вас что-то ещё? – наклоняю голову к плечу.
– Не, работай, – отмахивается. – А я пойду отдохну. Пусть девушек и мало, но надеюсь, они того стоят. В этом году я забираю старшекурсниц, как-нибудь протяну. Эх, знал бы ты, как это непросто, делить любовь стольких красавиц. Они же ссорятся за меня, ревнуют.
Он выдерживает паузу, позволяя мне озвучить какой-либо комплимент вроде «это неудивительно» или «есть за что», но ожидаемо слушает тишину. Мне не за что хвалить его, но он отвык от этого и продолжает ожидать от меня того, к чему приучил всё своё окружение.
Терпеливо жду, когда он закончит и покинет кабинет, забрав с собой охрану. Жирный ублюдок. Ни мозгов, ни фантазии, на троне оказался случайно, больше мешает, чем правит. Всё жду, не появится ли какой-нибудь идиот, желающий свергнуть его. Ну или хотя бы убить. Сейчас пойдёт в оранжерею, переодеваться и наслаждаться почти раздетыми девушками. Ей.
Злюсь на себя и иду к окну, чтобы проветрить комнату. Запах апельсина всё равно уже не чувствуется.
Возвращаюсь за стол, пытаюсь вчитаться в документы, но на сердце неспокойно, так что на ерундовые отчёты уходит втрое больше времени.
– Ректор Тенгер, – в кабинет стучится Гюбо.
– Что ещё? – огрызаюсь я, одновременно злясь, что меня отвлекают от дурацких документов, и радуясь возможности подумать над чем-то ещё.
– Я хотела поговорить о новом цветке. Соседка жалуется на неё. Просит отселить её куда-то.
– Учебный год уже начался. Общежитие заполнено до предела, – хмурюсь я. – Она объяснила, что случилось? Что Инга сделала?
– Нет, но я не удивлена. От этой девчонки одни проблемы! Скорей бы император забрал её.
– Где же ваше сострадание, – качаю головой. – Вы же прекрасно знаете, что ждёт цветы, когда их забирают. К счастью, у Инги ещё есть время на спокойную жизнь. Поговорите с её соседкой. Я хочу, чтобы их жизнь до отбытия в столицу, была тихой и спокойной.
– Но…
– Без «но». Либо соседка Инги сбавит накал, либо я поселю её третьей в чью-то комнату, потеснив других девушек. Предложите этот вариант, она успокоится.
Гюбо хмурится и выходит, а мне снова приходится вернуться к грёбаным отчётам. На сердце тревожно.
Вот вляпается же, как чувствую. Если б у неё хоть полдня в запасе было, познакомилась бы с другими девочками, то знала бы как себя вести, но ей везёт.
Ставлю подпись на шести, а на седьмой со стеклянной палочки, что служит мне пером, капают чернила. Нет. В пекло бумажки. Мир против ерунды.
Закрываю чернильницу, убираю испорченный лист и встаю. Нужно убедиться, что эта бестолочь не подпишет себе смертный приговор. Может, в будущем она и станет игрушкой Фредерика, но сейчас я её ректор, а она моя адептка, за которую я отвечаю. Раз уж семья продала её.
Уже на подходе к оранжерее понимаю, что что-то не так.
Охрана императора, рассредоточенная по территории, взбудоражена сильнее обычного. В ухе у каждого по лиловой серьге, артефакту ментальной связи и, судя по свету, происходит что-то необычное. Слышу возмущённый гул, кто-то плачет. Подхожу ближе и понимаю, что девушек выгнали и теперь они вынуждены топтаться в узком коридоре среди воинов, у которых, к сожалению для них сейчас, есть глаза.
– Что происходит? – иду сквозь толпу, не ожидая ответа ни от кого конкретного.
– Нас выгнали, – наперебой жалуются девочки.
– Закрылся там с этой…