Первый человек

«По существу, каждый из нас, и я в том числе, – это в некотором смысле первый человек, Адам своей собственной истории».
/Альбер Камю/ В этой книге, являющейся по сути автобиографией, Камю сумел в своих воспоминаниях детства выразить отношение, выводы и обоснования, свойственными этому периоду.
Ужасное(?) или естественное(?) чувство стыда даже не за нищету и безграмотность своих родных, а стыд за свой стыд за них.
Но как объяснить, что ребенок из бедной семьи может мучиться от стыда, не испытывая при этом зависти?
Ведь у ребенка нет желания иметь другую семью и, уж тем более, другую мать. Сколько любви, нежности и теплоты идет от страниц, посвященных матери, - любви и уважения к ней с пониманием того, что он перед матерью ничто, а она для него с ее терпением и всепрощением есть воплощение высшего божества.
Ей сумевшей воспитать в нем ненасытную жажду жизни, уверенность, что для него не будет невозможного, ей, полуглухой и неграмотной женщине посвящена эта книга - той, которая никогда не сможет ее прочитать. Ей удалось то, что дано не всем – вырастить Человека.Посвящая книгу матери, вспоминает Камю не только о ней.
На страницах книги огромная благодарность и признательность первому учителю:
- тому, чьи усилия и душевная щедрость остались в сердце преданного ученика навсегда;
- тому, кто дал испытать ему чувство радости от первой собственной победы и возможности вызваться из круга нищеты.
Вот только к этой радости примешивается и чувство горя от понимания того, что уходишь ты и из семейного круга, что тебя швыряет в мир чужой и незнакомый, где уже не будет поддержки родных и близких.К сожалению, роман далеко незакончен, - на эпизодах о первых самостоятельных шагах он обрывается. Есть еще заметки, позволяющие получить представление о замысле автора в целом, о том что надежда, не изменяющая ему в самые страшные минуты, не оставит его и впредь и с той же неиссякаемой щедростью, с какой дарила его жизни смысл, подарит ему, когда придет время, примирение со старостью и со смертью.

Альбер Камю реабилитировал в моих глазах французскую литературу. Мне всегда казалось, что это не мое. Я даже не ожидала, что мне понравиться, но мне понравилось, даже очень. Единственное, что могло бы сделать роман еще лучше, это если бы я его читала не в электронном варианте с телефона, а с бумаги. Но все равно это одно из редких произведений, которые я не просто читала, я все это видела, мне казалось, что я где-то рядом с героем, вижу, чувствую, то же что и он. Все было живым, все было настоящим, герои, улицы, дома. Я не скажу, что это книга, от которой не возможно оторваться, которую хочется проглотить за раз. Тут нет никакой запутанной интриги, ужасных тайн или тайных заговоров. Но есть атмосфера, в которую ты погружаешься, как только начинаешь читать. Я знала, что роман не закончен, но когда я дочитала до конца, мне показалось все логично, все не закончился оборванной строчкой. Закончилось детство – закончилась книга. И лишь когда я прочитала заметки автора, я поняла насколько это маленький кусочек великого замысла. Теперь мне не дает покоя мысль, что я никогда не узнаю, что же было дальше. А там, ведь, столько еще должно было бы случиться.

Как известно это последний,не законченный роман Камю, роман-автобиография. Я ожидала чего-то худшего, судя по некоторым отзывам, но чтение принесло колоссальное удовольствие. Судя по последующим наброскам роман обещал быть захватывающим, но и того, что есть мне хватило, чтобы окончательно убедиться,что Камю мой автор.Маленький Жак рос в нищите и постянной нужде, впрочем, как и все обитатели его района. В семье всем заправляла бабушка, она же была главой семьи, деспотичной главой. Ее можно было бы осуждать, но в глубине души ее было жалко, ведь на ее плечах лежала забота о содержании всей семьи.
Мать Жака родила противоречивые чувства, вроде бы он пишет о ней с нежностью, она никогда не повышала на сына голос, всегда смотрела на него с любовью, но вместе с тем позволяла бабке тиранить ребенка. И это ее главное занятие в жизни- садиться на стул и смотреть в окно, ужасно раздражало. А ведь мальчик безумно любил свою мать, а она....она лишь с нежностью смотрела на сына.
Очень понравился учитель начальных классов, он заменил Жаку отца, котрый погиб, и благодаря ему мальчик выбился в люди и из нищеты.Вместе с тем у Жака вовсе не возникало желания как-то изменить вое положение или иметь другую семью, он любил свою мать, такую, какая она есть, больше всего на свете, хотя эта любовь и была безнадежной. Но как объяснить, что ребенок из бедной семьи может мучиться от стыда, не испытывая при этом зависти?

Сильные люди вырастают в суровых условиях. Человек, попавший в колониальный Алжир начала 20 века, рано осознающий, что такое нищета, голод, тяжкий труд, не должен быть слабым, если он хочет жить и узнать больше о мире, окружающем его. Он родился на земле без предков и стал сильным вопреки обстоятельствам. Кого-то колониальная жизнь ломает, перекраивает, а такие,как Жак Кормери, родившиеся на этой земле, принимают её как родину. Он живёт между двух миров - арабским и французским; "Христос не посетил Алжир",- отметил писатель. Взросление без отца- боль для мальчика, откладывающая отпечаток на всю жизнь. Отца заменяют другие мужчины ,- и хорошо, что это был мсье Бернар, увидевший в мальчике "упрямый жадный ум", задатки человека талантливого. Благодаря мсье Бернару Жак поступает в лицей, который даёт достаточно глубокие знания и возможность идти дальше. Жак, у которого были неграмотные родители и бабушка, не мог останавливаться в своём развитии, в нём "горел огонь познания мира". Уже взрослый сорокалетний Жак, который не видел своего отца, искал истоки своего рода, семьи,- ему казалось, что он"бродит во тьме по земле забвения". Измученный войнами Алжир для Жака не чужой,- побывав на могиле отца в Сен-Бриё, он понял, что его родина - эта выжженная солнцем земля с "ужасной и захватывающей историей". Хотя арабы жили своей жизнью, в своих домах, куда не допускали французов, они были ближайшими соседями, дети играли вместе,- но до определённых границ,- они оставались чужаками,- "только мужество позволяет здесь жить - прекрасная и страшная земля". А. Камю задумывал написать большой роман, охватывающий целую эпоху,- но, к сожалению, судьба распорядилась иначе,- его жизнь оборвалась в результате автомобильной аварии. По оставшимся черновикам видно, что у писателя было много планов, - он готовился к продолжению эпопеи. Этот сохранившийся, неоконченный роман впечатляет размахом, широтой взглядов замечательного писателя Альбера Камю.

4 января 1960 года Альбер Камю погиб в автокатастрофе. Среди обломков автомобиля была найдена его дорожная сумка и в ней – черновая версия романа "Первый человек". Через тридцать четыре года после смерти автора книга, подготовленная дочерью писателя Катрин Камю, увидела свет.Книга с самого начала погружает в безнадежность и одаривает читателя чувством тоски. “Первый человек” – роман-дополнение к прочитанным другим книгам Камю, скорее больше для любителей его творчества, едва ли подойдет для первого знакомства с автором.Читая, ты заранее знаешь о том, что у книги нет как такового финала, что сюжет оборвется, как оборвалась жизнь Камю – резко и без предупреждения. И это обрекает на сожаление, потому что хочется дочитать то, чего нет. Очень жаль, что завершить свою книгу лично Альбер Камю так и не успел.Ощущение от прочитанного не такие яркие, как когда я читала тот же роман “Чума”, о котором могу говорить, и говорить бесконечно... Но, герои в этом романе, о них хотелось бы позаботиться. Именно это хочется почти всегда когда читаешь Камю, о его персонажах – А. Камю любил людей, его произведения все очень человечные, именно из-за этого я настолько сильно восхищаюсь Камю.Я тоже люблю людей и во всем ищу именно добросовестный подход. И именно в творчестве Альбера Камю я нахожу отзеркаливание своих убеждений, мыслей и чувств./

Безысходность, бедность…но в то же время жажда жизни и нахождение радости в самых простых вещах. Ни на что особо не рассчитывая - стремление жить дальше. Одним словом экзистенциализм в чистом виде.Хороши описания детства главного героя. С мелочами и подробностями. Жаль, что до юности автор почти не добрался. А возможно и роман не был закончен.Атмосферная книжечка, с полным погружением в то время. Прочитала за 2 дня.

Книги,изданные после смерти писателя,всегда несут в себе определенную завесу тайны,мы смотрим на них совсем иначе,есть неподвластный интерес. Держа в руках подобную книгу , с содроганием прикасаешься к ней,ищешь то,что автор не сказал за всю жизнь,но вот только сейчас,только на последнем дыхании произнесет всю важность и закономерность своей жизни.
Нобелевский лауреат Альбер Камю родился в Алжире и прожил там много лет,в свои жизненные заметки уместил своих родных,свое детство без излишек,без прикрас. Обычный мальчишка со своими забавами.
Не скажу,что в книге много волнующих моментов,много эмоциональных моментов. Путь от Алжирца под канон Франции,то есть как некоторые алжирцы становились французами.Меняли свой быть,жизненный уклад. А кто-то так и оставался жить в бедных деревнях,сохраняя последнюю монетку на пропитание,стоптав ноги в кровь.Меня больше поразили рассказы авторе о матери,отношение к ней,ну и главы про учителя,который внес громадный вклад в образование и в развитие Альбера.Книга неоконченная,очень много здесь бы еще хотелось увидеть.

Вершина стилистики, художественности языка Камю (отдельная благодарность переводчику). В романе продумана каждая строка, каждый абзац последовательно вытекает из другого, с уместными отсылками в воспоминания, в отвлечённые размышления, монологи. Эта паутина изящна, её можно разглядывать и детально изучать долгое время, получая удовольствие от погружения в мир мальчика, который взрослеет на страницах вместе с читателем. Никогда более не встречал столь оригинального и увлекательного автобиографического романа. Возможно, доживи Альбер Камю до последних страниц, эта книга куда громогласнее вошла бы в историю литературы. К сожалению, роман не дописан, но прочесть его обязательно стоит, как минимум, чтобы понять насколько глубоко и творчески концептуально можно подойти к переосмыслению собственной жизни.

"Первый человек "- название будоражащее воображение, что заключает в этом автор посмертно. Главным героем является Жак, у него всегда была инстинктивная сдержанность, не позволявшая полностью раскрыть себя, свои чувства. При этом человек простой и прямой. И к тому же добрый. Спустя сорок лет, он решает больше узнать о своём отце, который погиб на войне и единственное, что он видел, осколок снаряда, пробивший голову отцу, который лежал в коробке из-под печенья, под полотенцами в шкафу, вместе с его открытками с фронта, такими отрывистыми и краткими, что Жак помнил их наизусть. Мсье Бернар, его учитель в последнем классе начальной школы, употребил все свое мужское влияние, чтобы изменить участь ребенка, за которого был в ответе, и действительно изменил ее. Этот человек не знал его отца, хотя часто говорил о нем с Жаком в несколько отвлеченной, полумифологической форме, но, главное, он однажды сумел ему отца заменить. Мсье Бернар был сторонником телесных наказаний и отвешивал провинившимся "леденца на палочке". "Леденцом" называлась толстая короткая деревянная линейка красного цвета, вся в зазубринах и чернильных пятнах, которую мсье Бернар некогда конфисковал у какого-то давно забытого ученика. В целом, однако, наказание принималось без обиды, прежде всего потому, что почти всех их били дома и они воспринимали порку как естественный способ воспитания. Жак навещал его каждый год в течение пятнадцати лет, и каждый год, уходя, целовал, растроганного старика, который протягивал ему на пороге руку: это он швырнул Жака в жизнь, в одиночку приняв на себя ответственность за то, что вырвал его из родной почвы и послал познавать мир дальше. Он, бредущий во тьме лет по земле забвения, где каждый человек оказывается первым, где и ему пришлось взрослеть без отца, никто не поговорил с ним, и он должен был все узнавать сам, вставать на ноги сам, сам набирать силу, уверенность, искать свою мораль и свою правду, родиться, наконец, как мужчина, чтобы потом пережить еще одно рождение, более трудное, рождение для других, для женщин, так же, как все люди, рожденные в этой стране и поодиночке учившиеся жить без корней и без веры. Вся его детская жизнь прошла на нищем острове его квартала, подчиненная голой нужде, в невежественной, полуглухой семье, в то время как в нем самом кипела мальчишеская кровь, и он рос с ненасытной любовью к жизни, с упрямым жадным умом, в неустанном упоении земными радостями, порой нарушаемом внезапными вторжениями незнакомого мира, от которых он терялся, но ненадолго, стремясь понять, узнать, освоить этот новый для него мир, и действительно осваивал его, потому что подступал к нему открыто и прямо, не пытаясь проникнуть в него окольным путем, полный готовности и доброй воли, но не опускаясь до заискивания, и, в сущности, его никогда не покидало спокойное знание, уверенность, что он достигнет всего, чего захочет, и что для него никогда не будет ничего невозможного. Не смотря на это он очень любил маму. Когда он очутился на площадке, мама уже стояла в дверях и бросилась ему на шею. Как всегда, когда они встречались после разлуки, она поцеловала его раза два или три, прижимая к себе изо всех сил, и он чувствовал под руками ее ребра, жесткие выступы чуть подрагивающих плеч и вдыхал нежный запах ее кожи, напоминавший ему о впадинке на шее, которую он уже не осмеливался целовать, но в детстве любил нюхать и гладить, и в тех считанных случаях, когда она брала его на колени, он, притворясь спящим, утыкался носом в эту впадинку, и ее запах был для него столь редким в его детской жизни запахом нежности. Мама это то, что ему не дано было выбирать. В сущности, он, который все оспаривал, все ставил под сомнение, любил только неизбежное. Людей, данных ему судьбой, мир, такой, каким он предстал перед ним, все, от чего невозможно было уйти — болезнь, призвание, славу или бедность, свою звезду, наконец. Все остальное, все, что ему приходилось выбирать самому, он заставлял себя любить, а это не одно и то же. Конечно, ему доводилось испытывать восхищение, страсть, были даже мгновения нежности. Но каждое такое мгновение толкало его к другим мгновениям, каждый человек — к другим людям, и в итоге он не любил ничего, что выбрал сам, а только то, что незаметно пришло к нему в силу обстоятельств, что удержалось в его жизни не только по его воле, но и по воле случая, и стало в конце концов необходимостью. Благодаря все той же бедности, он научился со временем получать деньги, никогда о них не прося и не делаясь их рабом, и теперь, в свои сорок лет, царя над столькими вещами в жизни, по-прежнему был глубоко убежден, что не стоит и последнего бедняка, а уж по сравнению со своей матерью — просто ничто. Да, так он жил, играя на ветру, на море, на улице, под тяжестью лета и зимних дождей, без традиций и без отца — хотя отца он вдруг обрел на целый год, как раз тогда, когда это было нужнее всего и собирая по крохам среди людей и обстоятельств необходимое знание, чтобы выстроить для себя хоть какую-то систему поведения (которая годилась в тот момент и в тех обстоятельствах, но оказалась недостаточной потом) и создать свою собственную традицию.