Читать онлайн Заклятье варгла бесплатно

Глава 1

Йен шёл по берегу моря, и неестественно большая луна освещала ему путь. Волны, окрашенные лунным светом в золото, медленно накатывали на берег и приятно ласкали босые ноги. Внезапно его охватило волнение, и он остановился. Что-то важное должно произойти здесь, и Йен никак не мог понять, что именно. Он посмотрел туда, где простиралась каменистая равнина, и увидел вдалеке высокие скалы. Йен двинулся в их сторону и чем дальше он отходил от берега, тем больше становились камни. Наконец, он добрался до скал и на самой высокой из них заметил чёрное пятно. И он понял, что ему непременно нужно залезть туда.

Йен стал карабкаться вверх по скале, перелезая с выступа на выступ и царапая пальцы, но зияющая пасть пещеры не приближалась. Наоборот, расстояние до неё увеличивалось, сама же скала становилась выше. Но мальчик с завидным упорством продолжал по ней карабкаться. Он просто обязан забраться туда!

– Йен!

Его нога соскользнула с каменистого выступа, и он полетел вниз.

– Йен, я выучил новый фокус, ну вставай же! – младший брат яростно толкал его в бок так, что тряслась кровать.

Мальчик простонал, но глаза открывать не стал. Он видел этот сон сколько себя помнил, но никогда не мог добраться до дурацкой пещеры.

– Ты не показал мне ни одного нормального фокуса, отстань, – Йен зарылся лицом в подушку.

– Это потому, что у меня руки ещё маленькие для серьёзных трюков, но один у меня правда получился, смотри! – до смерти надоедливый брат сделал пластиковыми картами «трещотку» прямо над ухом Йена. Тот отмахнулся, но оторвал голову от подушки.

– Ну что там у тебя? – он приподнялся на локте, не столько из любопытства, сколько из желания, чтобы братец поскорее покинул его комнату. Не так давно он помешался на одном «магическом» телешоу, где три парня удивляли зрителей самыми разнообразными трюками – от броска игральной карты сквозь стекло автомобиля до сожжения деревянного ящика, в котором находился один из трюкачей.

Вот старший брат и вручил Максу на день рождения большую, в яркой красной обложке, книгу «Карточные фокусы шаг за шагом». Довольно занимательный подарок для десятилетнего ребёнка. Пожалуй, даже слишком, как вскоре убедился Йен.

– Так, – юный маг перетасовал колоду, уселся поудобней и растянул карты в полосу, протягивая их брату, – достань любые две, но только наполовину.

Йен сделал это и Макс собрал карты обратно, вытянув из колоды выбранную пару, и по очереди продемонстрировал «лицо» обеих карт в доказательство, что они не помечены и никакой подлости не обещают.

– Ну, готов? – Макс с горящим взглядом нетерпеливо поёрзал на месте. Йен кивнул. – Подставь ладонь.

Мальчик вытянул руку, Макс сложил вместе две карты, потряс ими, и в ладонь вывалилась монета.

– Но… Как? – Йен в недоумении смотрел на монету. – Если бы у тебя были длинные рукава, я бы подумал, что ты прячешь там…, признавайся, откуда и как ты её достал?!

– Ни за что. Фокусники никогда не раскрывают свои секреты! – Макс спрыгнул с кровати и выскочил в коридор, затем, его белобрысая голова снова появилась в дверном проёме, – и даже не думай смотреть в моей книге – я её хорошо прячу.

Макс захлопнул дверь и с топотом убежал вниз, ожидая, что брат, как обычно, погонится за ним. Но Йен, не торопясь, вылез из кровати и потянулся, решив, что выпытает секрет позже. На часах было уже пять минут одиннадцатого. От безделья он стал спать дольше и не сказать, что ему самому это нравилось. Йен подошёл к окну, открывавшему скучный вид на коттеджный посёлок, и взял с подоконника расчёску, повернувшись к зеркалу. Пару раз махнул ей по копне волнистых тёмно-каштановых волос и ткнул пальцем в своего зеркального двойника:

– Пора бы тебе научиться вставать раньше.

Тот даже не потрудился улыбнуться, сурово глядя своими разноцветными глазами. Один глаз зелёный, другой тёмно-карий. Различный цвет радужной оболочки глаз. В случае Йена – избыток меланина в правом. И, хоть неудобств ему это не доставляло, он не знал, как относиться к этой уникальности. В детстве Йен сильно стеснялся своих разных глаз, потому что отличался этим от всех людей, которых знал, но со временем смирился и перестал обращать внимание на удивлённое выражение лиц новых знакомых.

В остальном на внешность он не жаловался. В четырнадцать лет Йен выглядел немного старше своих лет – спасибо спорту, которому он отдал несколько лет жизни. Он посмотрел на широкие лыжи, выглядывающие из-под кровати в ожидании зимы, и ногой задвинул их подальше.

В зимние каникулы Йен приезжал сюда с городскими друзьями. Они брали лопаты, снегоход – одну из игрушек, подаренных отцом, и уезжали за пределы посёлка, где, утрамбовывая лопатами снег, строили большие трамплины, на которых Йен показывал лыжные трюки, выученные ещё в детстве. Городской сноупарк и строительство трамплинов стали единственной отдушиной после смерти отца. Йен занимался экстремальным спортом с шести лет, и отец всегда оплачивал поездки на соревнования в другие страны. Теперь привычной конкурентной жизни не стало и два последних года Йен чувствовал себя овощем.

С наступлением шестнадцатилетия он планировал пойти куда-нибудь работать, чтобы начать помогать семье. Мама теперь крутилась, как белка в колесе, на двух работах. Помимо основной, она освоила профессию ландшафтного дизайнера и дома бывала редко, даже в выходные. Она могла сорваться с любого места и в любое время.

Однажды, они пошли втроём в кино, и мама уехала прямо с сеанса, потому что позвонил клиент, заявив о проблемах с материалами. Макса эта ситуация довела до слёз. «Кто-то же должен оплачивать содержание дома, если вы хотите и дальше приезжать в посёлок», – говорила мама. А Йен хотел, очень хотел. Теперь у него появилась своя особенная причина ездить сюда не только зимой.

Йен высунулся из окна и оглядел окрестности, но девочку, из-за которой приезжал в посёлок третье лето подряд, так нигде и не увидел. А ведь мог сейчас кататься на лыжах в крытом городском парке. «Наверное, она ещё спит или гуляет где-нибудь», – подумал Йен. Он закрыл глаза, слушая лёгкий ветерок. Как бы ему хотелось встать на лыжи, заскользить на бешеной скорости по раскатанному снегу и взмыть в воздух с края трамплина так, что ветер свистел бы в ушах. Как ему не хватало духа соревнований, но они остались в далёком прошлом.

Йен спустился на кухню, где брат отрабатывал на маме фокус с монеткой, и сделал бутерброд с плавленым сыром, салатом и ветчиной. Макс подарил монетку удивлённой маме, сделал из левой руки в правую трюк «дождик» и, наконец, сел за завтрак.

– Не нравится мне твоё новое увлечение, – сказала мама, прислонившись к столешнице и скрестив руки на груди, – как бы у нас в семье не вырос карточный шулер.

– По крайней мере, – засмеялся Йен, – если наши дела будут совсем плохи, может, именно он нас и прокормит. Будет показывать за деньги фокусы в переходах.

– Йен! – скривилась мама и, налив себе в стакан яблочный сок, села за стол, – почему некоторые твои шутки такие гадкие?

Йен пожал плечами:

– Зато смешные.

– Такие же смешные, как и ты, – буркнул Макс, ковыряя вилкой омлет в тарелке, – гадкие и смешные.

– Заткнись, гном.

– Ещё раз меня так назовёшь, и я переломаю все твои лыжи, сначала эти, – Макс кивком указал наверх, а потом все те, которые у тебя в городе.

– Давай, – Йен многозначительно провёл пальцем по горлу.

– Остынь, милый, месть ещё никого до добра не доводила, – мама ласково потрепала младшего сына по белокурой голове.

Макс весь пошёл в неё. У него были такие же белые волосы, острый подбородок и весёлые зелёные глаза, которые в более раннем возрасте были неестественно яркими. Йен же походил на отца – тёмные волосы и широкие плечи.

– А ты перестань обзывать брата. Лучше скажите, как собираетесь провести день.

– Я собирался покататься на доске, а гном может пока поиграть в мой компьютер.

Макс угрожающе зарычал, но тут же успокоился.

– Я с тобой кататься, на роликах, – сообщил он.

– Нет! – Йен отреагировал так быстро, что покраснел от смущения.

– Почему же? – мама с любопытством посмотрела на него.

– Да потому что он всегда таскается со мной! Он мне надоел.

– Знаешь, – мама забрала у Макса пустую тарелку и включила воду в раковине, – когда мне было десять, я так же повсюду ходила за своим кузеном и его друзьями, но это только потому, что он был в моих глазах авторитетом и я никогда не скучала в его компании. Так что гулять вы отправитесь вместе. А я пойду на чердак, нужно разобраться с некоторыми вещами.

Макс с самодовольной ухмылкой вышел из кухни и, пока мама не видела, показал Йену язык.

Взяв роликовые коньки и скейтборд, братья вышли из дома. Макс сел на ступеньку, чтобы застегнуть ролики и надеть наколенники. Собравшись, он поднялся на ноги, катнулся вперёд по каменной дорожке и замахал руками, пытаясь сохранить равновесие.

– Готов? – Йен протянул брату шлем, – надень, мама не разрешает тебе кататься без него.

– Но она же не видит, – Макс хитро прищурился.

– Не важно. Я не хочу собирать твои мозги по асфальту, если ты вдруг споткнёшься и приземлишься на голову. Мне-то всё равно, что будет с твоими мозгами, но мама огорчится.

– Ну, чего ты, – брат предпринял новую попытку сопротивления, – я же не маленький!

– Маленький, – Йен пихнул ему шлем в руки.

– Ладно, как скажешь, – Макс с кислой миной застегнул под подбородком шлем и покатился к калитке.

Оказавшись на улице, Йен бросил под ноги доску и, разогнавшись, братья помчались по дороге, с обеих сторон которых стояли коттеджи – большие и маленькие, попроще, или принадлежавшие очень состоятельным людям. Местами за бетонными заборами раздавался лай разъярённых псов, реагирующих на стук колёс по асфальтированной дороге. По лаю нетрудно было определить размеры собак и уровень их злобы. Любая из них, оказавшись по эту сторону забора, не раздумывая разорвала бы детей на кусочки. Макс, развивший на роликах большую скорость, чем Йен на доске, уже давно уехал вперёд и теперь разворачивался, возвращаясь к брату.

Мальчики медленно катились, разглядывая дома. Йен остановился перед трёхэтажным коттеджем, стоявшим по левую сторону. В этом доме жила Анна – девушка, которая давно нравилась Йену. Именно из-за неё он старался чаще бывать на улице. И это срабатывало. Иногда они «совершенно случайно» сталкивались где-нибудь и вместе гуляли. Такие моменты делали Йена абсолютно счастливым, если исключить те случаи, когда за ними увязывался Макс. Иногда ему очень хотелось, чтобы брат исчез куда-нибудь хотя бы на денёк, а ещё лучше – на неделю.

– Думаешь, она сейчас там? – мальчики, не особо заботясь о приличиях, разглядывали окна большого красивого дома.

– Не знаю, – ответил Йен. – Давно её не видел.

– Так позвони ей, в чём проблема? Позови на свидание, – посоветовал младший брат, которому всё казалось таким простым.

– Нет уж! И вообще, что ты лезешь в мои дела? – Йен начинал злиться.

– Да брось! Я не пойму, если Анна тебе нравится, просто скажи ей об этом, – брат стал тянуться к кнопке звонка на воротах, – давай позовём её гулять.

– Только попробуй, – Йен преградил ему путь.

– Между прочим, я лезу в твои дела, потому что ты мой брат. Когда я заведу девушку, то всегда буду спрашивать твой совет.

Йен усмехнулся:

– Девушки не собаки, их не заводят.

Словно в подтверждение его слов, с той стороны забора раздался оглушительный лай. Макс от неожиданности отскочил назад и чуть не упал на спину, но вовремя выровнялся. Йен засмеялся – на секунду показалось, что пёс подслушивал разговор.

– Привет, Ангус, глупая псина! – крикнул он.

Лай прекратился, и тут же за забором послышалось усердное сопение. Ангус был огромным сенбернаром Анны. Грозным он казался только когда лаял по ту сторону забора. Он привык спать на кровати и любил разные вкусности, и за них хорошо исполнял роль сторожа. Но из всех псов, живущих на этой улице, он был, пожалуй, единственным добрым и безобидным исключением. Ангуса не боялись даже кошки.

– Пока, Ангус! – попрощался Макс, и братья покатились дальше.

Макс крутанулся на месте и, широко размахивая руками, стал набирать скорость, уезжая вперёд. Йен же, не торопясь, катился на доске, думая об Анне. Из раздумий его вывел оклик брата, который прокричал что-то про магазин и, что хочет пить. Йен увидел, как вдалеке Макс, развив достаточно приличную скорость, поворачивает на соседнюю улицу. Именно там на углу, после поворота, стоял небольшой магазин. Видимо, брат решил заехать за газировкой. Йен поехал за ним.

Тем временем, наклонившись вперёд и вытянув шею, со скоростью, на которую был только способен, Макс входил в поворот.

– Эй, Макс! – раздалось откуда-то слева.

Боковым зрением он увидел, что ему кто-то махал. Он повернул голову и, не заметив сливную решётку, въехал в неё передней ногой. Мальчик несколько раз кувыркнулся через голову и остановился прямо у дверей магазина, правда, газировки ему уже не хотелось. Увидев полёт младшего брата, Йен увеличил скорость и подъехал к магазину. Макс сидел на пятой точке, раскинув ноги, и потирал плечо.

– Ты как? Живой?

– Да, – прохрипел Макс, оправляясь от шока, – только плечо ободрал.

– Тебе крупно повезло! Вот для чего нужен шлем, – Йен похлопал его по голове и протянул руку.

Макс поднялся и стал раскатываться туда-сюда, пытаясь избавиться от дрожи в ногах.

– Как тебя угораздило?

– Меня позвали, отвлёкся от дороги.

Макс указал на противоположную сторону улицы. Там у спортивной площадки, прикрыв рот рукой, стояла Анна. А рядом с ней – здоровенный рыжий парень, имя которого Йен не помнил, с баскетбольным мячом в руках. Он видел его всего пару раз, но уже с первой встречи успел возненавидеть.

Йен занервничал, увидев Анну, но нужно было пойти поздороваться. Они пересекли улицу и подошли к площадке, возле которой была припаркована пара мопедов. Чёрный принадлежал рыжему парню, красный Анне.

– Ой, Макс! – кинулась она к мальчику, – ты не сильно ушибся? Извини, что так получилось, я не думала, что ты упадёшь.

– Со мной всё хорошо, – Макс смущённо отстранился. Анна тут же переключила внимание на его брата.

– Привет, давно не виделись!

Рыжий здоровяк напрягся и стал нервно бить мячом по земле, но Йен не обратил на это внимание. Ведь Анна была как всегда прекрасна. Завитые пряди волос аккуратно спускались на плечи, широко распахнутые глаза, словно у ребёнка, выражающие ко всему интерес, ярко-розовый блеск на губах, белая блузка и короткая юбочка в красно-зелёную клетку. Своим обликом она походила на одну из тех кукол, которых так любят маленькие девочки.

Йен поплыл. Он очень надеялся, что на его лице отсутствовало идиотское выражение. И он до сих пор не понимал, как умудрился влюбиться в эту избалованную принцессу, потому что все девочки, с которыми он привык общаться, были её противоположностями. В основном, спортсменками, не знакомыми со словом «нежность».

– Ну, мы несколько дней были заняты дома, помогали маме разбираться со старыми вещами. Что-то надо выкинуть, что-то в город перевезти, понимаешь.

– Маме помогали, – скорчив злобную рожу, передразнил его здоровяк, – а может, ты просто боишься выходить на улицу? Может, у тебя и мир двухцветный, а, уродец? – он с силой швырнул мяч в грудь Йена. Тот поймал мяч, в глазах потемнело от злости, но брат его опередил.

– Ах ты, – рассвирепев, Макс двинулся на врага.

– Ути-пути, – тот пальцем оттолкнул от себя мальчика. Макс, еле удержавшись на ногах, откатился назад.

– Кто бы говорил про уродцев, рыжий орк, ты свою морду видел? – Йен бросил мяч обратно. Здоровяк пошёл на него, сжав кулаки, но тут вмешалась Анна.

– Хватит! – она влезла между парнями, – ну что вы начали? Дэни, отстань от них.

«А, так его зовут Дэни, Дэни-Дэничка», – со злостью подумал Йен.

– Слушайте, – продолжала девочка, – давайте устроим перемирие?

Рыжий, потеряв к разговору интерес (видимо, его мозг был не в силах долго концентрировать внимание на чём-то одном), отвернулся от них и пошёл на другую сторону площадки бросать мяч в кольцо.

– Мы сегодня с ребятами собираемся в лесу на нашем месте. Небольшая вечеринка у костра. Приходите к восьми.

– Хорошо, – Йен мгновенно оттаял, – мы придём.

Вернувшись домой, они обнаружили маму во дворе. В грязных от земли рукавицах она возилась с каким-то растением, сажая его в большой горшок.

– О, наконец, мои блудные сыновья вернулись. А чего это ты такой довольный? – мама с интересом поглядела на старшего сына.

– Он влю…, – открыл рот Макс, но Йен с силой пихнул его в бок. – Втрескался! Втрескался! Втрескался!

Мелкого прорвало, и он стал с криками бегать по двору, уворачиваясь от брата.

Йен стал пунцовым, но мама тактично всё проигнорировала.

– А Макс на роликах упал, – быстро перевёл он тему.

Мама внимательно посмотрела на младшего и заметила ссадину на его плече.

– Так и знала, – она со вздохом сняла рукавицы и погнала сына в дом, промывать рану.

В семь часов вечера мама покормила мальчиков ужином и уехала в соседний посёлок принимать новый заказ на работу, взяв с них обещание не задерживаться в лесу до темноты.

***

Лес, в котором любили собираться ребята, на самом деле был лесопарком, а не настоящим, диким, лесом. Деревья здесь высадили лет шестьдесят назад, парк разросся, но всё равно не до таких размеров, чтобы в нём можно было заблудиться. В какую сторону ни пойди – обязательно выйдешь к людям, а из зверья здесь водились только белки, лисы и дикие дворняги.

Братья вышли из посёлка, и уже через пять минут дорога привела их к лесу. Ребята ступили на знакомую тропинку и скрылись среди деревьев. Убив первого комара на ноге, Йен сразу пожалел, что надел шорты, а не джинсы. Эти кровопийцы здесь были наглые и жирные, и даже пищали громче своих городских собратьев. Он с завистью посмотрел на Макса, который кроме штанов нацепил ещё и ветровку – ему-то от комаров доставалось меньше всего.

Вскоре они свернули на более широкую тропу. Когда-то давно, при посадке деревьев, здесь сделали настоящий парк для отдыха. Под толстым слоем старых листьев лежал давно потрескавшийся асфальт. А чуть дальше, метров через девять от того места, где шли братья, стоял покосившийся столб, являвшийся когда-то фонарём. Раньше этот парк пользовался популярностью у местных жителей, до того, как они стали переезжать в город. По краям тропы иногда встречались почти развалившиеся бетонные основы бывших скамеек, на которых полвека тому назад сидели под фонарями влюблённые парочки. Но лес разросся, за ним давным-давно перестали ухаживать, и все эти призраки прошлого теперь навевали грусть.

Пока они шли, Йен всерьёз стал размышлять о словах брата. Может, всё-таки стоит рассказать Анне о симпатии, и именно сегодня? Её приглашение похоже на хороший шанс. Йен жутко волновался. Мысль о признании то вдохновляла его, то приводила в панический ужас.

Лёгкий ветерок раскачивал верхушки деревьев, отчего сухие ветви скрипели и от этого звука порой становилось жутко. Где-то вдалеке застучал дятел. У трёхствольного дерева они сошли с тропы и углубились в чащу. Слышались голоса и треск костра, играла музыка, по лесу разносился запах дыма. Братья увидели кучу велосипедов, сваленных у одного из деревьев, и вышли к ребятам. Человек собралось, наверное, двадцать.

– Ангус! – с радостным воплем Макс убежал вперёд. Он сел на корточки перед сенбернаром, теребя его за слюнявые щёки и требуя дать лапу. Ангус, всем своим видом выражая равнодушие, протянул ему большую лохматую лапу и отвернулся.

– Обожаю тебя, – Макс схватил пса за шею и прижал к себе.

В толпе подростков Йен, наконец, заметил Анну, она вышла к ним.

– Решила взять его с собой, – указала она на пса, – чтобы дома не скучал.

– Вот и я Макса тоже, – широко улыбнулся Йен.

– Пойдём сядем? Там есть всякая вкуснятина и напитки. Не думала, что соберётся столько народа. И Дэни ещё должен подъехать.

Йен не хотел показывать эмоций, но, кажется, гримаса отвращения всё-таки нарисовалась на его лице.

– Да ладно тебе, – Анна со вздохом закатила глаза и направилась обратно к ребятам, среди которых Йен мало кого знал, но двинулся за ней. – Может, его и не все любят, но он хороший парень. Резковатый немного, но очень милый.

– Душка.

– Мы уже неделю встречаемся, и я знаю о чём говорю.

«Встречаемся? Неделю?» – Йена будто по голове ударили. Как в тумане он дошёл до костра и сел на бревно рядом с каким-то мальчишкой в жёлтой футболке.

Несколько ребят жарили на стоявшем в стороне мангале сосиски и колбаски с сыром. Иногда закуски по чьей-то доброте метко летели из упаковок в пасть сенбернара. Другая часть компании, включая Анну, протягивала в костёр тонкие палочки с нанизанными на них кусочками зефира и хлеба.

Со стороны посёлка послышался рокот приближающегося мопеда и вскоре к компании присоединился рыжий Дэни. Они с Анной поцеловались и, взявшись за руки, ушли на дальнее бревно, где мило о чём-то заворковали. Ну почему именно с ним? Йен подумал, что его сейчас стошнит. Он тупо уставился на огонь, не обращая внимание на едкий дым, летевший в его сторону и щипавший глаза.

– А у тебя классный брат, – вернул его к реальности голос парня в жёлтой футболке.

Йен очнулся и посмотрел в сторону, где Макс показывал всем желающим свой фокус. Только очень уж быстро Максу надоело развлекать толпу, и он снова начал приставать к собаке, бросая палку и уговаривая принести её. Но Ангус либо зевая, укладывался на землю, либо шёл обнюхивать заинтересовавшие его вдруг деревья, так что за палкой приходилось бегать самому мальчику. Йену нестерпимо захотелось уйти отсюда.

– Пойдём домой, – подошёл он к брату.

– Сейчас? Но здесь весело! – возмутился тот, запихивая палку в пасть Ангуса.

– Хочешь – оставайся. Мне всё равно.

Макс секунду подумал и посмотрел в сторону парочки у костра:

– Так ты из-за этого? Ну, ладно, тогда идём. – Он вздохнул и с тоской потрепал мохнатую собачью голову.

Братья брели по тропинке, беспрерывно отмахиваясь от комаров, у костра их хотя бы не было. Макс бил палкой по нижним веткам деревьев, а Йен, убрав руки в карманы и опустив голову, пинал сухую листву. Он совсем не знал, как справиться со своей обидой. Внутри всё ныло, когда он представлял, что теперь ему придется страдать всё лето, сидя в своей комнате и думая об этом. Йен пытался опустошить свой мозг от мыслей, но тщетно – они кишмя кишели в голове, словно назойливые мухи, жужжали и размножались, от чего черепная коробка грозила взорваться. Глаза застилал туман то ли от подступавших слёз, то ли от злости.

Честно сказать, такое он испытывал впервые. Конечно, Анна была не первой любовью в его жизни, но никогда его ещё так не опрокидывали, ни в прямом, ни в переносном смысле. Ни одна физическая травма не калечила его так, как это душевное переживание. Ещё глупее он чувствовал себя от того, что даже не пытался что-то сделать, когда были шансы хоть как-то проявить себя и понравиться Анне. И в результате его опередил этот рыжий орк. Кто бы подумал… В спорте Йен был первым, а в делах любовных, похоже, совсем ни на что не годился. А главное, для него всегда было загадкой, почему девчонкам нравятся именно плохие парни.

Ещё в школе Йен не раз замечал, что чем сквернее ведёт себя парень, тем больше девушек вокруг него вьётся. Пусть даже внешне он такой урод, как рыжий Дэни. Больше всего Йену хотелось сейчас в спортзал – истязать свои мышцы до такой степени, пока сил не останется даже на то, чтобы думать, но сильнее кипело в нём желание пообщаться наедине с боксёрской грушей. Такое дурацкое лето, что даже уехать отсюда нельзя или на что-нибудь отвлечься.

Макс впереди напевал какую-то песенку и это очень раздражало. Йену захотелось сказать брату что-нибудь грубое, но он сдержался, тут же почувствовав отвращение к себе от мысли выплеснуть гнев на ни в чём неповинного мелкого.

Вдруг сзади раздался шорох листвы, и из кустов вынырнула большая собачья морда.

– Ангус! Ну зачем ты пошёл за нами? Возвращайся обратно.

– Наверное, ему там так же «весело», – Йен криво усмехнулся.

– М-да, нехорошо получилось.

– Заткнись.

Макс хотел ответить, но передумал. Внезапно пёс, который не торопясь плёлся за братьями, насторожился, обогнал их и убежал вперёд. Затем свернул налево и скрылся за деревьями.

– Ангус, вернись! Куда это он?

– Не знаю, – Йен пожал плечами, – может, белку увидел. Идём домой. Тебе не всё ли равно какие у него могут быть собачьи дела?

– Нет, не всё равно. Он пошёл с нами, значит, мы за него в ответе! А если он потеряется, Анна нас убьёт.

– Не потеряется. Он собака. Большая собака с большим носом. Ты думаешь, он не найдёт дорогу к своему дому? К тому же, я не хочу остаток вечера провести в лесу, в поисках чужого пса.

– Он не охотничий, и не такой пёс, как другие. Он слишком домашний и ничего не умеет. Я его хорошо знаю, поверь мне, он может потеряться!

Видя, что у младшего брата уже покраснели глаза, Йен сдался и пошёл вслед за собакой.

– Но недолго, через час начнёт темнеть.

– Смотри, – Макс махнул рукой в сторону, – вот он.

Йен посмотрел, куда указывал брат и в высоких кустах заметил мелькнувший белый хвост.

– Эй, что ты там нашёл? – Макс подбежал туда и исчез в листве. Вдруг раздался его удивлённый возглас, и в кустах что-то ярко вспыхнуло.

Йен, продираясь сквозь ветки, полез следом и остановился, как вкопанный – ни брата, ни собаки не было. Только широкая земляная проплешина посреди кустарника.

– Макс, куда ты дел…, – всё тело вдруг закололо миллионом иголок. Ещё секунда, и Йен провалился под землю. Окружённый темнотой, в панике размахивая руками и ногами, громко крича, он летел в пустоту.

Глава 2

Чешуйчатые крылья, переливаясь изумрудом, рассекали воздух. Странное чувство одержимости, вызванное зажатым в руке листком пергамента, вынуждало Айру гнать коршара, не жалея. Мощные лапы врезались в дно каньона, подняв в воздух облако красной пыли. Айру спрыгнул на землю и погладил длинную шею, в нескольких местах покрытую перьями. Со дня на день коршар полностью сбросит оперение, превратившись в прекрасного взрослого ящера.

– Оставь меня, Коготь.

Коршар прижался к земле и резко взмыл в воздух, послушно исчезая из поля зрения. Айру обошёл заросли Мгновенной Смерти и стал искать подходящее место для обряда. Сейчас он не думал ни о Маккене, ни о Керо. Он был в предвкушении своей очень давней мечты. Скоро он подчинит себе весь животный мир. Его будут слушать даже огромные песчаные кошки! Защищённый ими и другими существами, он отправится туда, где ещё никто не бывал. Например, в южные земли. Он никому не рассказывал о своём горячем желании, подолгу предаваясь фантазиям каждую ночь своей жизни. И вот теперь, от мысли, что скоро всё осуществится, его окатило волной священного трепета. Но пора приступать к делу, он же смог решиться на первый шаг. Странно, что никто, кроме него, не додумался пойти против старика. Бездумное племя, ни на что неспособное без своего вождя.

Айру отломил ветку от растущего рядом дерева и нашёл чистый участок земли. Он развернул лист пергамента и внимательно всмотрелся в то, что было на нём изображено. Когда-то колдун сам перевёл книгу с древнего языка на общий, даже не понимая какую службу сослужил. Глупый, наивный старикан, ни разу не усомнившийся в своих детях. Айру усмехнулся и принялся чертить палкой большую окружность. Затем ему стало не до размышлений, потому что рисунок был очень сложный и требовал концентрации внимания.

В центре главного круга располагалась фигурка человека и три звёзды вокруг неё. В средней части – ещё три круга разных размеров. По окружности рисунка нужно было написать двенадцать разнообразных символов. Одни напоминали паутинки, другие – многоугольники и полукруги с чёрточками внутри и снаружи. Старик никак не обозначил их. О том, какую информацию несли в себе эти символы, Айру мог только догадываться. Главное, он нашёл то, что искал, и для понимания этого ему было достаточно слов заклинания.

Солнце давно скрылось за горизонт, а Айру всё трудился в поте лица. Он был так сосредоточен пока копировал рисунок, что до крови закусил губу. Заметил он это, лишь когда почувствовал во рту медно-солёный привкус. Закончив, он отбросил палку и встал в центре круга на изображение человека. Айру посмотрел на ночное небо. Три самые яркие звезды сияли у него над головой. Он вздохнул и принялся читать заклинание Трёх Светил, написанное аккуратным почерком колдуна.

Резель, укрепи дух мой и волю мою,

Дай решимости на любое из деяний моих.

Антарес, соедини разум мой и разум зверя,

Как если бы вышли мы из одной утробы.

Нефея, одари плоть мою силой

Доселе неведомой ни одному живому существу.

Осталась последняя часть. Айру достал из-за пояса нож, рукой оттянул мочку уха и, не раздумывая, полоснул по ней острым лезвием. Кончиком ножа он разрыл грунт на месте фигурки человека и бросил туда кусок плоти.

Постула гидорио шиа Сантура.

Произнеся последние слова, Айру стал тщательно затаптывать землю, избавляясь от рисунка. Он отошёл от места обряда и простоял, будто в трансе, несколько минут, задрав голову к небу. Из этого состояния его вывел тошнотворный запах крови, которой насквозь пропиталось его левое плечо. Айру откупорил маленький флакон, висевший на шее, и капнул на кончик пальца светящуюся жидкость. Он приложил палец к изувеченному уху, и рана мгновенно затянулась. Крови больше не будет, но и ухо прежним уже не станет.

Он сконцентрировался на своих ощущениях, но не заметил никаких перемен. Наверное, должно пройти время. Но хоть что-то он должен был почувствовать, ведь он потратил на глупое рисование полночи! Хоть что-нибудь… Он свистнул Когтя и заглянул в его янтарные глаза, пытаясь отдать мысленный приказ. Но тот не реагировал. Может, он всё-таки допустил какую-то ошибку? Айру скомкал страницу из стариковской книги и бросил её в кусты. Небо светлело и звёзды исчезали одна за другой, но три оранжевых светила ещё продолжали ярко гореть. Айру оседлал коршара.

– Подождём следующей ночи.

Маккена будто нутром чувствовала что-то неладное, пока муж отсутствовал в деревне. Её волнение передалось их маленькому сыну Керо. Он весь вечер не разговаривал и отказывался от еды. Айру вернулся с восходом солнца и её опасения подтвердились, когда она увидела, что его рубашка и волосы в крови.

– Что с тобой случилось? – засуетилась она вокруг мужа.

– Ничего не случилось, всё нормально.

– Твоё ухо… – приподняв волосы с окровавленного плеча, Маккена только сейчас заметила уродство.

Айру отдёрнул голову.

– Я же сказал, всё нормально!

Керо захныкал, забившись в дальний угол комнаты.

– Уведи его куда-нибудь, – Айру зевнул и тяжело опустился на кровать, – я очень устал и хочу спать.

Маккена вздохнула, послушно взяла малыша за руку и вывела на улицу к соседским детям, которые резвились в загоне с вуфлами.

– Поиграй здесь недолго, хорошо?

Керо кивнул и на его лице растянулась улыбка, когда он увидел разноцветные мохнатые шары, прыгающие в манеже. Мальчик побежал к друзьям и принялся со смехом гоняться за вуфлами, которые прыгали через него, стараясь не попасться в руки. Маккена с нежностью посмотрела на сынишку. За исключением цвета волос, внешне он был копией Айру. Только вот казалось, что эти двое тихо ненавидели друг друга. Керо боялся отца и никогда сам не подходил к нему, а Айру всё время повторял, что его раздражает, как ребёнок смотрит на него. Иногда, в порывах ночных откровений, Айру говорил жене, что видит в глазах сына желание убить папочку. "Перестань, – отвечала она, – ему только три года, он просто боится твоего дурного нрава".

Маккена зашла в дом и села на стул, глядя на мужа, который совершенно обессилевший лежал на кровати. "Что же с ним произошло?" – с тревогой в сердце подумала она.

Айру проспал до обеда. Он проснулся отдохнувшим и полным сил. Настроение его ещё никогда не было столь прекрасным.

– Оставь Керо у соседей, – сказал Айру, когда они поели, – я хочу этот день провести с тобой.

Они гуляли по Саду Грёз, как в первую их встречу, гонялись друг за другом на коршарах, словно подростки, и плавали в озере. Домой они вернулись ближе к ночи, смеясь и обнимаясь.

– Смотрите, – шептались соседи, – эту пару просто не узнать.

Щурясь от утренних лучей солнца, малыш стоял в своей кроватке, держась за бортик, и смотрел на кровать родителей.

– Мамочка, я хочу кушать. Мам!

– Ш-ш-ш, – Маккена приложила палец к губам и нежно погладила длинные белоснежные волосы мужа. Когда он открыл глаза, она поцеловала его в щёку, ожидая взаимности. Но Айру проигнорировал её и вскочил с постели.

– Я чувствую силу Антареса! Сегодня должно всё получиться! – быстро одевшись, он выскочил на улицу.

Мать с сыном недоумённо переглянулись. "Папочка сошёл с ума", – ясно читалось в глазах маленького Керо.

Айру ушёл в лес и позвал Когтя. Он снова уставился ящеру в глаза и раз за разом отдавал ему мысленный приказ лечь на землю. Но ничего не происходило. Коршар лишь перетаптывался с ноги на ногу, не понимая, почему хозяин ведёт себя так странно и никуда не летит. В конце концов Айру отпустил Когтя и сам с горечью опустился на землю. До ночи он бродил по лесу, пытаясь установить контакт с обитающими там существами, но его не слушала ни одна живая тварь. Заклинание не сработало. Он где-то ошибся.

Айру вернулся домой злой на самого себя. Завтра нужно будет вернуться на то место, узнать в чём он допустил ошибку и повторить ритуал. Он пресёк любые попытки жены заговорить с ним и лёг спать. "И всё-таки, он никогда не изменится", – с грустью подумала Маккена.

Комнату заливал яркий звёздный свет. Айру встал с постели и со злостью задёрнул занавески. Он до утра не мог сомкнуть глаз. Разочарование и то гаснущая, то вновь вспыхивающая надежда терзали разум. Он провалился в сон лишь с рассветом, но ненадолго. Айру внезапно проснулся от ужасной боли во всём теле, а ноги будто кто-то выкручивал.

Маккена уже готовила завтрак, пока Керо возился на полу со своими игрушками и что-то без умолку бубнил. От запаха рыбы и пряных трав щипало в носу, а от болтовни ребёнка резало в ушах. Он попытался встать с постели, но всё вокруг завращалось и Айру свалился на пол.

– Пусть он замолчит! – взревел он и двинулся к мальчику.

Керо вскочил на ноги и выбежал из дома. Айру повернулся к столу и рукой сшиб чашу с рыбой. Заправка из сока чавельника разлилась по полу сиреневой лужей.

– Что с тобой? Пожалуйста, перестань! – Маккена, пытаясь остановить мужа, протянула к нему руку. Глаза Айру горели безумием.

– Уйди! – он с силой отшвырнул жену в сторону так, что та упала и ударилась о пол затылком. Айру, шатаясь, вышел на улицу.

Солнечный свет ослепил его. Ничего не видя, на ослабевших ногах он дошёл до середины улицы и остановился. Керо в ужасном испуге смотрел на отца и ревел во всё горло. Его раскрасневшееся лицо было мокрым от слёз. За свои три года он никогда не плакал, даже когда видел, как отец обижает маму. Он испытывал только злость к нему. Сейчас же он чувствовал, что происходит что-то ужасно неправильное, жуткое.

Пришедшая в себя Маккена выбежала из дома и схватила на руки бившегося в истерике сына. Она боялась за мужа, но инстинкт самосохранения больше не позволял ей к нему приближаться. Жители деревни бросили свою утреннюю трапезу и в растерянности стояли у своих домов, наблюдая за происходящим. Айру хотел убежать отсюда, но адская боль парализовала его. Зато все внутренности, казалось, рвались наружу.

Качаясь из стороны в сторону, он держался за живот. С Айру стали происходить ужасные изменения. Он ничего не видел, но чувствовал, как его тело вытягивается. Он уже совсем перестал ощущать свои ноги. Вокруг стали раздаваться крики ужаса. Кайла, соседка Маккены, затолкала её с ребёнком обратно в дом.

– Кто-нибудь, позовите Наррендала!

Но в этом не было необходимости, старик уже был здесь. И не было ничего удивительного, что никто не заметил его появления. Все взгляды были устремлены на ту часть улицы, где Айру корчился от происходящих с ним метаморфоз.

– Почему ты сделал это? Зачем ты взял заклинание?! – закричал колдун, направляясь в сторону Айру.

Жители деревни вмиг притихли. Они и подумать не могли, что кто-то из них покусится на магию Наррендала. Полуослепшими глазами Айру увидел силуэт старика и пополз ему навстречу. Заменяя ноги, из его тела вытягивались четыре новых отростка.

– Больно… Как больно… Я не знал, что так получится, помоги…

Наррендал и сам был напуган, и если бы у него были человеческие глаза, они выражали бы огромную печаль.

– Зачем ты украл заклинание, не зная, чем оно обернётся для тебя?

– Я ошибся. Я думал, что знаю. Помоги мне…

Отростки крепли, наращивая плоть и поднимая тело. Белоснежные волосы Айру выпали и на их месте выросли новые, черные. Отростки превратились в огромные лапы, а в передней части нового тела стало формироваться нечто, похожее на звериную пасть. Вокруг снова послышались крики. Многие попрятались по домам. Только Маккена пыталась, наоборот, вырваться наружу, но Кайла насмерть стояла у выхода, преграждая ей путь.

– Я не могу тебе помочь, правда, не могу. Этот процесс необратим. Ты навсегда останешься полузверем. Мне жаль… Не надо!

Кто-то кинул копьё, и оно пронзило плечо Айру.

– Предатель! Предатель! – слышались голоса вокруг. Народ осмелел и стал окружать чудовище.

Он понял, что должен убираться отсюда как можно скорее. Теперь он враг для людей, а они для него. Его тело перестало меняться, но зрения так и не было. Айру по-прежнему видел только слабые очертания домов. И он побежал, ощущая почву под собой уже несколькими конечностями.

Сначала он бежал неуверенно – отростки путались, и он постоянно падал. Он слышал крики ящера над головой, совсем близко. Так близко, что чувствовал порывы ветра, вырывающиеся из-под его крыльев. Айру знал, что это верный Коготь, но ему уже никогда не оседлать коршара.

– Оставь меня! – Айру стал в отчаянии прогонять его, – улетай отсюда!

Коготь пролетел рядом ещё немного и поднялся в воздух, следя за хозяином с высоты. Но вдруг какая-то неведомая сила, которой он не мог сопротивляться, потянула его обратно. Коршар вернулся в деревню и приземлился перед колдуном. Старик подошёл к Когтю и, подняв руку, положил ладонь на его лоб.

В янтарных глазах ящера сверкнула ярость, но он подчинился и лёг на землю.

– Его придётся умертвить, – сказал Наррендал, – коршар, которого приручили ещё птенцом, не протянет долго без хозяина.

Снова послышался плач Керо. Маккена с ребёнком на руках подбежала к колдуну. Малыш всхлипывал, протягивая ручки к Когтю.

– Пощади его! Он же член нашей семьи! Керо подрастёт и…

– Маловероятно, что коршар подчинится ещё кому-то после такой утраты, – Наррендал с сожалением посмотрел на Маккену.

Керо вырвался из рук матери и крепко обхватил Когтя за голову.

– Лети, лети, лети, – повторял он, глядя в глаза ящера.

Наррендал сделал шаг назад.

– Ладно, я отпущу его. Забери ребёнка.

Магические путы спали с ящера. Он встрепенулся, посмотрел на Маккену с малышом и взмыл вверх. Несколько перьев цвета изумруда закружились в воздухе.

– Не ждите, что он вернётся к вам. Он либо зачахнет и умрёт от тоски по хозяину, либо одичает.

– Он сильный, – прошептал Керо, но его никто не услышал.

Скоро солнечный свет вновь прорезал глаза и Айру стал видеть даже лучше, чем прежде. Мир заиграл новыми красками. Деревня была далеко позади. Но что же это? Айру видел перед собой голову волка. Уши прижаты, шерсть на загривке стояла дыбом. Волк обернулся, широко раскрыв пасть и тяжело дыша. С языка капала горячая слюна.

Айру пришёл в ужас, осознав во что он превратился. Его нижняя часть тела исчезла. Там, где она раньше была, где были его ноги, теперь стоял огромный чёрный волк. Верхняя часть Айру как будто росла из волчьей спины. Это всё, что от него осталось.

Он только сейчас обратил внимание на копьё, раздиравшее его плоть. Стиснув зубы, он выдернул гнусное орудие из своего плеча. Сорвал с шеи пузырёк с розовой жидкостью и плеснул остатки на рану. Ну вот и всё. Он больше не человек и элексир ему больше брать неоткуда. Нужно беречь своё новое тело. Он снова побежал. Теперь все четыре лапы слушались его так хорошо, словно даны были ему от рождения. Только вот с полётом на коршаре это никогда не сравнится. Да и о превращении в монстра он никогда не мечтал.

Айру с тоской подумал о Когте, понимая, что его умертвят, но изменить ничего не мог. Он думал и о жене с сыном. Возможно, он иногда будет скучать по мальчишке. Но этому не стоило придавать значение. Если сын и раньше его боялся, то о чём говорить теперь, после того, что он увидел. Про семью стоило забыть навсегда. Айру добрался до Красного Каньона и спустился вниз, вернувшись к месту, где несколько дней назад проводил ритуал. Он подошёл к зарослям Мгновенной Смерти и стал шарить в них рукой, выискивая злосчастный кусок пергамента. Схватив скомканный лист, он уже собрался достать его, как вдруг рука наткнулась на что-то ещё, похожее на чью-то шкуру.

Разодрав лапами ветки кустарника, Айру увидел дохлого волчонка. Видимо, глупое животное наглоталось ягод. Он разгладил мятую страницу и снова посмотрел на магические слова. Теперь он правильно понял их смысл. Обряд был направлен на получение разума и силы определённого существа. И этим существом оказался волк, который сдох в этих кустах неделю назад. Он жестоко ошибся. Возжелав дар, он обрёл проклятие.

На Айру накатила волна немыслимого отчаяния и волк душераздирающе завыл.

Глава 3

Наверное, ощущение полёта Йену только почудилось, и падал он не так уж и долго. Он поднял голову и обнаружил себя лежащим в куче сухих листьев. Отплевавшись от противно скрипящей на зубах земли, мальчик стряхнул с лица мусор и поднялся на ноги. Голова сильно кружилась, устраивая из леса вокруг грандиозную карусель. Йен с силой зажмурился и снова открыл глаза. Всё пришло в норму, деревья встали на свои места.

– Макс! – Йен огляделся.

Что-то было не так. Сначала он решил, что провалился в глубокую яму, но ошибся, потому что теперь снова видел вокруг себя ровную поверхность земли. Потом Йен подумал, что потерял на пару секунд сознание, что могло оказаться отголоском старой травмы, когда в восемь лет он расшиб себе голову, упав со скейтборда. Хотя раньше Йен в обмороки не хлопался.

Осмотревшись уже внимательнее, мальчик понял, что ошибся дважды. Не было никакого кустарника, не виднелась поблизости тропа, с которой они сошли с братом, но что поразило его больше всего – так это деревья! В их лесопарке такие точно не росли. У Йена захватило дух. Это были могучие стволы, ветви которых иногда переплетались друг с другом, образуя зависшие в воздухе тропинки и соединяя деревья даже на больших расстояниях.

Кроны необычных гигантов уходили так высоко, что разглядеть их можно было с огромным трудом. На серых, с зелёными прожилками похожими на вены, стволах совсем не было коры. Все деревья стояли, словно голые, если не считать листья разных форм и цветов, покрывавшие их ветви. Забыв на время о брате, Йен, разинув рот, озирался по сторонам. Чем дольше он разглядывал местность, тем больше удивительных вещей замечал. Вот, прямо ему под ноги упал ярко-жёлтый бутон, похожий на головку тюльпана. Откуда-то сверху на толстой нити паутины спустилось паукообразное существо размером с баскетбольный мяч.

Из мохнатого чёрного тела тянулась тонкая шея с непропорционально большой головой, и было очень странно, как ему удавалось держать её навесу. И на ней было только два глаза. Разумно глядящих на Йена глаза. На самой голове росли острые серые рожки. Мальчик отскочил подальше, но паук больше не обращал на него внимания. Он зацепил рожками цветок, закинул его на спину и деловито скрылся в земляной норе. Йен насчитал у него восемь ног – хоть что-то похожее на нормальность, только две передние всё равно были значительно короче остальных.

Он задрал голову и в трёх метрах от земли заметил такого же паука. Тот сидел в листве ветвистой дорожки, соединявшей два дерева, и откручивал передними лапками жёлтый бутон от ветки. Мальчик потряс головой, но видение не исчезло. Йен миновал паучье дерево, не понимая, что ему делать дальше: оставаться на месте и ждать Макса или идти искать его. Только он совершенно не знал, в какую сторону двигаться и выбрал направление наугад. Но пройдя несколько метров вперёд, он остановился.

– Макс! – позвал он снова, всё ещё надеясь, что младший брат отзовётся.

Вдруг сзади что-то громко засопело. Йен даже обернуться не успел, как это что-то толкнуло его в спину так, что у него подогнулись ноги. Мальчик отпрыгнул в сторону и резко обернулся.

– Ангус, откуда ты взялся?! Я тебя нигде не видел! – он был так рад этой встрече.

Пёс подбежал к нему, и прижался к ногам, сильно дрожа.

– Ах ты, здоровая зверюга, и не стыдно так трусить? – ласково спросил Йен.

Он присел на корточки и сжал в руках собачью морду. Глаза пса бегали по сторонам, он шумно дышал, с языка капали слюни. Ангус дрожал от носа до кончика хвоста.

– Ну-ну, малыш, спокойно, – Йен гладил уши и шею сенбернара, – что тебя так сильно напугало? Хотя, должен признаться, меня тоже немного трясёт.

Мальчик старался говорить ровным тоном, чтобы его волнение не передалось и без того почти спятившей собаке. Ведь на данный момент это был его единственный спутник.

– Если и ты так шокирован, значит, я не сошёл с ума и мне всё это не мерещится. – Йен задумчиво водил пальцами по длинной собачьей шерсти. – Ты тоже понял, что мы не дома?

От уверенного, спокойного голоса Ангус стал понемногу успокаиваться. Он громко фыркнул, нечаянно обдав Йена фонтаном слюней, и отошёл в сторону, как бы демонстрируя, что это не он струсил, а какая-то другая собака. Мальчик поднялся на ноги.

– Вот и хорошо. Самый главный вопрос: где мой брат. Ты не знаешь? Ну, конечно, не знаешь. Я, видимо, и правда с ума сошёл, раз решил, что собака может понять меня.

Сенбернар опустил шею и исподлобья посмотрел на Йена. Затем прижался носом к земле и медленно побрёл вперёд. Не поняв, что произошло, Йен уставился на Ангуса:

– Странно, никогда не замечал за тобой каких-то собачьих способностей.

Пёс остановился и оглянулся на Йена в ожидании. Мальчик двинулся вслед за псом. Пока Ангус, не поднимая головы, медленно, но уверенно шёл по незнакомому лесу, Йен неустанно звал Макса. Уже почти стемнело и это сильно тревожило мальчика. Он старался гнать прочь плохие мысли, хотя ситуация была хуже некуда. Совсем не ясно, где они оказались. Возможно, это место опасно. О том, что будет с их мамой, Йен даже не собирался думать. По крайней мере, сейчас. Как же клял он себя за то, что не взял с собой мобильный телефон.

Казалось, вечность собачий нос водил их мимо странных деревьев и растений, а пёс даже не думал останавливаться и давать хоть какую-нибудь надежду. Йена уже тошнило от этих извилистых деревьев, а от буйства природных красок, даже в наступающей темноте, рябило в глазах.

Самым частым растением из тех, что встречал на пути Йен, был двухметровый куст, на котором не виднелось ни одного листочка. Зато почти со всех ветвей свисали огромные разбухшие красные семена – Йен не знал, как их точно обозначить, и внутри у них что-то жутко хлюпало. У этих штук была полупрозрачная кожица, и на миг мальчику показалось, будто в одном из этих семян что-то шевельнулось. Йена передёрнуло, когда бурное воображение напомнило о плотоядной флоре из фильмов ужасов. Он старался обходить стороной красные кусты-гиганты, но так, чтобы слишком не отдаляться от бредущего впереди пса.

– Слушай, – Йен резко остановился, обращаясь к нему, – мы, наверное, несколько часов тут ходим. Почти ночь. Макса нет. И я думаю, ты понятия не имеешь, куда идёшь!

Ангус тоже остановился и заскулил, словно обидевшись на недоверие к нему.

– Я правда не знаю, что делать! – отчаяние стремительно овладевало мальчиком.

Кр-р-р-р… Совсем рядом от дерева, у которого они остановились, раздался какой-то треск, похожий на звук трещотки.

– Что это?

Кр-р-рАК!

Ангус вдруг взвизгнул, отскочил в сторону, рыкнул на невидимого обидчика и, поджав хвост и поскуливая, убежал прочь.

– Ну, здорово… Ты куда?! Вернись!

Йен посмотрел туда, где секундой раньше стоял Ангус и увидел ЭТО – причину его испуга. Это было именно ЭТО. Потому что ничего такого Йен никогда в своей жизни не видел, впрочем, как и рогатого глазастого паука. Существо выглядело, как жирная устрица с приоткрытыми половинками, величиной с арбуз, да и цвета было такого же – тёмно-зелёного в светлую полоску. Поэтому-то Йен сразу и не заметил эту штуку, замаскированную в бурной растительности, окружавшей дерево.

– Что ты ещё такое?

Йен склонился над этой штуковиной и заметил на краю нижней половины «устрицы» клочок светлых волос с хвоста несчастного Ангуса. Это его почему-то рассмешило, и он усмехнулся. Внутри шевелилось что-то большое, белое и мясистое. Видимо, язык, потому что оно со скоростью молнии слизнуло собачью шерсть, и ракушка захлопнулась. Также, Йен увидел две небольшие лапки, опиравшиеся на землю лягушачьими пальцами. Устрица сделала шаг в сторону мальчика.

– О-у-у, Ангу-ус, подожди меня! – Йен развернулся и со всех ног помчался за собакой, но через несколько метров остановился и поглядел назад.

Устрица сделала ещё несколько шагов, но не гналась. Она стояла и как будто тоже смотрела на Йена, хотя глаз у неё, вроде, не было. Или они располагались в каком-то загадочном месте. Существо и дерево связывал длинный толстый стебель, схожий с лианой. Словно огромная пуповина он тянулся из выступающих над землёй корней прямо к телу устрицы. Йена передёрнуло от удивления и отвращения одновременно. Он побежал дальше, отчаянно молясь, чтобы брата не сожрало одно из этих прелестных растений. Вслед ему раздался прощальный «кр-р-рак».

– Макс! Ангус!

Йен мчался по лесу, не разбирая дороги, сердце колотилось, как бешеное. Он давно не знал, в какую сторону побежала собака. Ночь уже вступила в свои права, хотя, кое-где расступалась перед новыми загадочными растениями, которые светились в темноте, но на Йена, слава богу, не покушались. Отчаяние от понимания собственного бессилия теперь полностью овладело им. Совершенно выбившись из сил, он опустился на землю, обхватив голову руками. Когда Йен был почти готов сдаться, где-то недалеко раздался знакомый спасительный лай. Он тут же вскочил на ноги и помчался в ту сторону, откуда, как ему казалось, доносился голос сенбернара.

– Ангус! Ангус! – Йен бежал, спотыкаясь об огромные корни деревьев и отбрасывая от лица листья, размером с лопухи, которые время от времени медленно планировали с верхушек деревьев.

Вскоре собачий лай зазвучал совсем близко и рядом с очередным древесным исполином Йен увидел силуэт пса. Сенбернар прыгал и бегал по кругу, возбуждённо лая.

– Зачем ты убежал от меня?! – крикнул мальчик. На место радости пришла злость на пса, но вдруг…

– Й-е-ен! – сверху раздался восторженный визг.

Он сделал несколько шагов назад и, задрав голову, посмотрел на дерево, перед которым бегал Ангус. На странном широченном выросте из ствола сидел Макс и бешено махал ему. Старший брат выдохнул с таким облегчением, какое не испытывал ни разу в жизни. От счастья ему на глаза чуть не навернулись слёзы.

– Всё нормально? Ты можешь спуститься? Как тебя туда занесло?

– Со мной всё в порядке, но лучше ты поднимайся!

Дерево окружали высоченные корни, покрывающие землю. Йен присмотрелся, не шевелятся ли они – вроде бы нет. Первым делом он обследовал их в поисках спрятавшихся «устриц», но ни одной не обнаружил.

– Ну, давай же, залезай! – поторопил брат, – здесь можно переночевать.

Сделать это было нетрудно. Тёмно-зелёный вырост походил на здоровенное блюдце, края которого были изогнуты вверх и выполняли роль бортиков. На них опирался ладонями Макс, глядя вниз. Само "блюдце" крепилось к стволу короткими толстыми стеблями. Но Йена всё ещё одолевали сомнения.

– Макс, эти штуки могут быть опасны!

Тот только рассмеялся:

– Нет! Они точно не опасны, я здесь не знай сколько времени сижу. Принимай их просто за плоские ветки!

– Просто… Здесь всё не то, чем кажется…

Но Макс был прав. Лучшего места для отдыха им сейчас не найти. Йен стал карабкаться по могучим корням. Прямо над ними, и чуть ниже убежища брата, располагалось ещё одно "блюдце", только гораздо меньшей площади. Йен залез на него и вспомнил об Ангусе. Точнее, это Ангус напомнил о себе отчаянным скулежом.

– Ну, давай, мальчик, иди ко мне, – Йен похлопал по ноге, подзывая собаку.

Сенбернар посмотрел на него и, с сомнением взглянув на серые извилистые корни, стал подниматься к стволу, осторожно переступая слегка дрожащими лапами. Макс подбадривал его сверху, но от напряжения пёс даже не решался вильнуть хвостом. Через минуту он уже был рядом с Йеном и через несколько попыток решиться, всё-таки запрыгнул к нему.

– Ура! – раздался возглас Макса.

– Ну, выше ты уже не заберёшься, – с сочувствием обратился Йен к собаке, показывая пальцем вверх, – так что, тебе придётся остаться здесь.

Ни на что особо не надеясь, он добавил:

– Охраняй нас. А если что – громко лай. И будь осторожен.

К своему удивлению, он в который раз за этот вечер заметил в глазах сенбернара понимание. Йен ухватился за бортик верхнего выроста, подтянулся и оказался наверху. Ему ужасно захотелось обнять брата, но он сдержался. А вот Макс скрывать своих чувств не стал. Он с силой прижался к нему и запричитал.

– О, Йен, я так испугался, я вообще ничего не понял!

– Я видел здесь странных существ. А ты?

– Не-а, только растения. Знаешь, мне кажется, они живые. Что-то похожее на большой одуванчик пыталось ущипнуть меня за штанину. Клянусь!

– Я верю. – Йен рассказал брату об устрицах с арбузной расцветкой и о пауках. – И вот чего я ещё не пойму. Там, в нашем парке, ты исчез за минуту до меня, а здесь оказался так далеко. Как?

– Я и сам не знаю, – Макс стал нервно чесать плечо, – я упал в кучу листьев. Я звал тебя, ждал, потом просто шёл и шёл в одну сторону, пока не набрёл на это дерево. Наверное, я должен был остаться там и ждать тебя дальше, но мне стало очень страшно. И здесь тоже было жутко. Йен! – брат вдруг всхлипнул, – обещай, что мы больше не потеряемся! Я боюсь быть один…

– Конечно, я не собираюсь тебя снова терять, – Йен был растроган и очень не хотел, чтобы Макс разрыдался. Он хлопнул его по плечу, – ну же, только не вздумай ныть.

Хладнокровная уверенность старшего брата всегда вдохновляла Макса, и он сразу взял себя в руки, быстро вытерев нос рукавом ветровки.

– Странное место. Как думаешь, где мы? Может, нам это снится?

– И где же мы уснули? У костра дымом надышались? – Йен хмыкнул. – И видим один и тот же сон?

– Может быть.

– Людям не снятся одинаковые сны, Макс, – задумчиво произнёс Йен. Он сидел, обхватив колени руками, и смотрел в тёмное переплетение длинных ветвей, уходивших куда-то к верхушкам деревьев.

– А, может, снятся? Я снюсь тебе, а ты мне, – брат хихикнул, но тут же стал серьёзным, и в чертах лица вдруг промелькнуло что-то похожее на Йена, хотя братья были очень разными и во внешности, и в характере. – А что будет с мамой, если мы не вернёмся? Вообще никогда. Представляешь?

– Мы вернёмся, просто это какая-то ошибка. Главное сейчас – отдохнуть и переждать ночь. Я предлагаю сейчас не думать о маме. Пока темно, мы должны сидеть здесь, а искать дом будем утром. Кто знает, может, мы и вправду проснёмся в нашем парке. К тому же, при нас надёжный охранник – Ангус.

Йен вытянулся во всю длину своего тела и положил руки под голову.

– Хм, а здесь даже удобно.

Макс подполз к краю их убежища и посмотрел вниз.

– Надо же! Он храпит. Свернулся клубочком и посапывает.

– И правильно делает, – ответил Йен, – я ему даже завидую.

– Как же он будет нас охранять, когда так крепко спит?

– У собак чуткий слух. Если что – проснётся и залает.

– Я надеюсь, этого «если что» не будет…

По правде сказать, Йен никогда не верил ни в умственные, ни в собачьи способности этого пса, но сейчас в нём вдруг проснулось чувство ответственности за брата – чего он ранее никогда не испытывал, и его требовалось успокоить. Да и ведь Ангус же, всё-таки, нашёл мелкого, верно? Значит, не совсем уж он и пропащий пёс.

Макс лёг рядом, скопировав позу Йена и закинув ногу на ногу. Так братья лежали какое-то время молча, пытаясь разглядеть небо и хотя бы одну звёздочку. Но там, наверху, листья были так огромны, что накрывали лес, словно покрывалом, и ничего не было видно. А ещё стало очень тихо – исчез, ставший уже привычным, шелест. Как будто деревья уснули.

– Знаешь что? – снова подал голос Макс, – я понял, где мы оказались. В прошлом.

Йен расхохотался, но сразу же закрыл рот – в этой непроглядной темноте шуметь не очень-то хотелось.

– Нет, правда, смотри, – продолжил Макс свою мысль, – это же очевидно, как мы сразу не поняли? Такие огромные растения росли только во время динозавров.

– Кажется, мама перестаралась, пичкая тебя книжками «Я познаю мир».

– А те существа, которые ты видел?!

– Я уже сам не знаю, что я видел, – Йен нахмурился.

Макс приподнялся на локте и, вытаращив свои зелёные глаза, стал возбуждённо шептать:

– То место в нашем парке, куда мы провалились – это была временная дыра, я тебе точно говорю! Или эта, как её… Номальная зона. Я слышал, на земле их очень много. – Мальчик повысил голос и затараторил со скоростью пулемётной очереди. – В одной передаче говорили про лётчика, он летел на самолёте, и вдруг прямо под собой на земле увидел солдат, они стреляли и всё взрывалось. И мимо него летали самолёты, старые, каких сейчас нет, и тоже стреляли, только его не задевали. Этот лётчик сделал круг, вернулся, но всё исчезло! Учёные сказали, что это х… хррр… Не помню, как называется.

– Хрономираж. Но всё это не похоже на мираж. Угомонись, может, мы попали в какой-нибудь новый парк развлечений и всё здесь искусственное. – Йен старался показать равнодушие, но, надо признать, теории брата показались ему интересными. Мальчик же проигнорировал версию про парк развлечений и продолжил гнуть своё.

– Да, наверное, это не мираж. Потому что мы попали в прошлое по-настоящему! – глаза Макса стали ещё шире, – а представляешь, если здесь есть динозавры?!

Йен вздохнул. Это было уже слишком.

– Я предлагаю тебе успокоиться и поспать. Динозавров не может быть, глупая твоя башка, потому что они вымерли очень и очень давно. От них остались только старые трухлявые кости, которые лежат ну о-о-очень глубоко под землёй. Трухлявые кости не могут ходить, Макс. И мы не можем оказаться в прошлом, уверяю тебя. Прошлого не существует, это пустота. Оно есть только в нашей памяти, а потерял память – и прошлого нет. Это как бесконечная чёрная яма без дна и краёв. Нельзя попасть в место, которого нет, понял? Так что, я могу тебя даже расстроить, потому что никаких динозавров ты никогда и нигде не увидишь, разве что только в музее. Я тебя успокоил?

– Наверное, да. Это хорошо, если мы не встретим живого тираннозавра, конечно. Но всё остальное – как-то печально. – Макс вздохнул.

Йен вдруг пожалел, что так резко поделился с младшим братом своими скептическими мыслями. Он так торопился угомонить Макса, что, кажется, убил в нём веру в нечто магическое, сверхъестественное. А ведь это та самая важная часть детства – когда у фантазии нет границ, когда для тебя существует всё, во что ты хочешь верить. И именно это делает первые периоды жизни человека такими особенными и запоминающимися.

Сам Йен верил в чудеса, когда был малышом. Не просто верил, как остальные дети, а как будто знал, что сказки – это и не сказки вовсе, а что-то само собой разумеющееся. Когда-то мама даже сочинила волшебную историю про них с Максом, которую маленький Йен очень любил слушать и нисколько не сомневался в её правдивости. Но уж слишком рано он повзрослел и изменился внутри.

Мальчик отогнал грустные размышления и зевнул. Он повернулся к брату:

– Ты заметил одну приятную вещь?

– Какую?

– Здесь нет комаров.

– Ага. И ночь тёплая. – Макс стянул ветровку и положил под голову, закрыв глаза.

Спать Йен не собирался, как бы ни хотел. Он решил караулить их убежище, так как на собаку не слишком полагался. Но уже через полчаса сон сморил и его. Уж больно богатый на события вечер вытянул из Йена все силы.