Читать онлайн Свиток Силы: Пески судьбы бесплатно
Глава 1.
Галлей Тарад обретался в высокой башне, выраставшей из стены дворца эмира, правителя Хары. Тонкий силуэт белел на фоне ночного неба, усеянного звездами. В тишине спящего города далеко раздавался стук колотушки. Тук-тук, тук-тук.
Ветер донес еле слышный голос:
– В славном городе Хара все спокойно!
Стражники обходили кварталы, даря жителям иллюзию покоя и спокойствия.
Открытое пространство двора освещалось неверным светом трескучих факелов. Я тенью метнулся к башне и скрылся за выступом арки. Провел рукой по массивной двери с ровными рядами заклепок. Масленка из светлого металла легла в ладонь, пальцы тронул сложный геометрический орнамент, пара капель упала в замочную скважину. Небольшая заминка с отмычками, механизм замка легонько щелкнул. Еще несколько капель на петли. Осторожно приоткрыл. Замер, прислушался. Тихо. Спите спокойно славные жители Хары.
Пляшущий свет факелов блеснул на стойках с оружием, доспехах. На первом этаже хранилось снаряжение грозного практика. Порывом ветра взметнулся по винтовой лестнице. Жилые покои. Свет звезд проникал сквозь узкие высокие окна. В бесформенных очертаниях на полу угадывались подушки, мои ноги в тонких туфлях с загнутыми носками погрузились в густой ворс ковра. Восприятие указывало на живого у дальней стены.
Раздался щелчок пальцев, и в помещении вспыхнул свет алхимических светильников. Я невольно зажмурился.
– Так, так, так, – раздался спокойный голос, – Ужас Агбы!
Я приоткрыл один глаз. На низком помосте, застеленном разноцветными коврами, где преобладали темно-красные тона, среди небольших плотных подушек, на скрещенных ногах восседал мужчина. Ровная спина, гордо поднятая голова – не юнец и не старик. Рубленные волевые черты лица, синий халат, навернутая на голове чалма из той же синей ткани, и широкий черный пояс. Галлей Тарад, Пламя востока. Защитник Тары и причина заносчивости местного эмира.
Я ощутил ток Силы, которая закрутилась вокруг Галлея, и помещение заполнил рев пламени. Жар охватил меня, бессильно лизнул одежды, ручейки собрались в плотный жгут вдоль правой руки и с неприличным хлюпаньем втянулись в невидимый ободок кольца в районе среднего пальца. Мое проклятие и защита. Лишь волнение Силы напоминало о недавнем применении высокоуровневой техники.
– А?.. – неверяще округлил глаза практик.
Я провалился в Быстрый шаг, размылся тенью в воздухе, и отсеченная голова Галлея упала на деревянный помост, орошая кровью дорогие ковры. Они все слишком полагаются на дистанционные техники.
Я бесстрастно наклонился к поверженному практику, вытер меч полой синего халата. Заказ выполнен. В качестве подтверждения, ухватил отрубленную голову за короткие курчавые волосы и спрятал в пространственном кольце на среднем пальце. Проклятие мое и сила.
Прислушался, все так же тихо. Опять раздался вдалеке стук колотушки.
– В славном городе Хара все спокойно!
Я бесшумно скатился вниз по лестнице. Пора убираться из этого города. Галлея смахнули с шахматной доски, защитника Хары больше нет, и скоро здесь станет жарко. Я не ощутил даже мимолетного укола раскаяния.
Плоские крыши Хары, кубиками поднимались вверх и вниз, предлагая удобный путь для моего стремительного бега. Узкие улочки, тонкие шпили минаретов, купола дворцов за высокими стенами. Ближе к городским воротам ломаные артерии города стали выпрямляться, и уже несколько биений сердца я несся вдоль одной из них.
Мое погруженное в транс сознание отметило разыгрывавшуюся сцену. Один против десятка и не готов просить пощады. Раздался звон клинков, хрип умирающего, и храбрец невредимым отскочил в сторону.
Я ощутил какое-то смутное чувство и замедлил бег. Нет, меня не интересовала драка, и я не ощутил внезапного порыва нести справедливость. Просто… Интуиция. Я научился ей доверять. Если что-то царапнуло и подтолкнуло к действию – не отмахивайся.
Я присмотрел пустынную крышу, с которой должно быть удобно наблюдать, и ночной тенью сиганул туда. Скрипнул песок под туфлей. Выдохнул, опустился на скрещенные ноги, положил плашмя на колени меч и приготовился ждать. Немного времени до прихода Крушителя есть.
В тупике между трех домов было достаточно места для столкновения. Девять человек против одного, и один мертвец. Двое из нападавших держали по факелу, позволяя рассмотреть участников драки. Черная ткань намотана на голове, открыты лишь глаза, синие, сужающиеся к низу штаны, такого же цвета дишдаш, перетянутый широким поясом из черной ткани. Для банды слишком похоже на форму.
Их единственный противник облачен в темно-коричневую джелабу, лицо скрывалось под остроконечным капюшоном. В руке хищно поблескивала флисса. Прямой узкий клинок, заостренный с одной стороны и сужавшийся к острию. Не очень длинный, я бы оценил в два чи – в самый раз для столкновения на тесных улочках Хары.
Быстрый рывок, свет отразился от стали. Еще один противник вскрикнул и повалился на камень улицы. В ответ фигура в черной чалме сделала выпад. Человек в темно-коричневом балахоне отскочил и прижал руку с правого бока. Нападавшие оживились, разом кинулись всей толпой.
Зазвенели клинки, вскрикнул и повалился еще один синий. Отважный коричневый сделал длинный прыжок, оттолкнулся от стены и, крутанув сальто, перескочил через врагов. При выполнении пируэта остроконечный капюшон соскользнул, свет факелов отразился на белобрысых волосах.
Необычно для Великой пустыни. Даже мое лицо уроженца Империи не так бросается в глаза. Кочевники и светловолосый воин. Хм, кажется, я где-то слышал… Вспомнил. Его отец, как кость в горле калифа Агбы. Не удивлюсь, если он будет моим следующим заказом.
Воин пустыни застыл после приземления и лихорадочно рылся в одежде, силясь что-то найти. Но противники не дали ему такой возможности и опять набросились всем скопом. Звон клинков, белобрысый размылся в Быстром шаге, снова появился в чжане от нападавших, тяжело дыша и опираясь о стену. Хм, прирежут, и я ничего не узнаю. Придется вмешаться.
Я подхватил меч и оттолкнулся от крыши. Короткий полет, одежды трепещут от ветра. Я приземлился за синими. Быстрый шаг, я в гуще воинов. Блеск клинка, красные всполохи крови, хрипы. Самый смышленый с криком побежал к выходу, в панике забыв про факел, который он все так же продолжал держать над головой. На выходе из тупика он замер и повернулся ко мне лицом. Глаза лихорадочно блестели, последний, оставшийся в живых, молчал.
Я опустил клинок и неторопливо шагнул в его сторону. Кончик меча проскрежетал по каменным плитам, оставляя бороздку. Мне не заказана твоя смерть синий, я даю тебе возможность сбежать. Мерный скрежет стали о камни и еще один шаг. Синий вскрикнул, факел по дуге полетел в мою сторону. Я лениво уклонился и убрал меч.
Щелчок. Удар отбросил меня к стене дома. Я схватился за арбалетный болт, который торчал из живота. Грохот от падения твердого предмета, который отскочил от каменных плит, и топот убегающих ног. Тишина. Я чувствовал, как жизнь по капле уходит из меня. Глупо.
Возомнил себя неуязвимым, поиграл в благородство и сдохнешь, как безродная собака! Наследники Кира не найдены, путь домой все так же не достижим. Последние годы я и так барахтался на голом упрямстве, не веря в победу и не ожидая подарков судьбы. Шах и мат. Я закрыл глаза.
Шорох одежд, жаркое дыхание надо мной.
– Ох, Пожирателям в глотку! Он умер!
Недолгая тишина, острожное прикосновение сквозь одежду и обрадованный голос зачастил:
– Нет! Возрадуйтесь Кормчие, он жив! Так сейчас… Да, где же!
Я приоткрыл один глаз. При такой суете было сложно предаваться скорби и жалости к себе и ожидать смерти.
Надо мной склонилось встревоженное лицо молодого парня. Светлые, растрепанные волосы, широко распахнутые голубые глаза, светлая кожа. Не белая нет, Великая пустыня не терпела вещей неопаленных ее дыханием, но светлее, чем у коренных народов. Абдур из племени Пустынных львов. Его отец Агриб Ибн Зар был шейхом этих многочисленных и крайне воинственных сынов пустыни. Сила, с которой даже калиф Агбы должен был считаться.
Абдур наконец вытащил пузырек с зельем исцеления. Зеленые искры, как живые, переливались в стекляшке. Он зубами вырвал пробку и уже собирался полить мою рану, как я закашлялся и поднял руку.
– Стой! Кхе-кхе-кхе. Не трать алхимию, на меня все равно не действует!
Светловолосый воин удивленно посмотрел на меня, затем пожал плечами, видимо решив, что я совсем уже плох и не в себе. И полил содержимым флакона мою рану вокруг засевшего болта. Зеленая жидкость вскипела, вспыхнула, накинувшись на непорядок в теле. Вокруг моей шеи в ответ тотчас же вспыхнул алый ободок плетений, и исцеление рассеялось, не успев подействовать. Я криво ухмыльнулся.
– Да, что за?! – вскинулся Абдур.
Он нахмурился и вытащил второй флакон с лечилкой.
– Сто-о-о, – опять начал возражать я, но воин метко залил целебную алхимию прямо мне в глотку, и продолжение фразы пропало в булькании и клокотании. Ожидаемо вспыхнул обод вокруг шеи, и лекарство не подействовало.
Но от возмущения я испытал прилив сил и вскочил на ноги.
– Да, вали уже! Не действует на меня твоя долбаная алхимия! Считай, что вытянул счастливый динар, а мне оставь мою судьбу!
А согнулся от пронзившей меня боли и упал на колени, схватившись за короткое оперение стрелы. Ох, Предки! И не вытащить, кровь внутри натечет. Лекарь? Но Хара вот-вот падет, какие тут уж лекари. Что ж, копал яму другим и сам туда угодил.
– Тебя не спросили! – зло процедил белобрысый, – Львы Пустыни не живут бесчестьем!
Он, кряхтя, подхватил меня и потащил из переулка.
– Скоро город падет, – я решил предупредить.
– Пож-ж-жиратели… – выплюнул мой спасенный или спаситель и ощутимо ускорился, таща на себе. Удивительно, но, похоже, он воспринял мои слова серьезно.
Ноги, как будто стали неметь, и я перебирал ими едва-едва. Нет, ну если человек решил составить мне компанию и умереть. Что ж… Кто я такой, чтобы отговаривать?
Еще с пол кэ суматошного бега, хриплого дыхания, и мы уткнулись в дверь, утопленную в фигурной арке. Абдур прислонил меня к каменному краю, подпер плечом и малодушно выдохнул. Затем условно постучал в окованное железом дерево.
В верхней части с лязгом открылось небольшое оконце, которое я не заметил сразу в темноте, и через него с подозрением блеснули белки глаз.
– День радости краток, – невпопад огорошил бас с той стороны двери.
– Верблюд не спит… – мой добровольный носильщик запнулся, – Солнце высоко… – попробовал он еще, затем не выдержал и в раздражении взорвался, – Захир, Пожирателя тебе в глотку! Это я, Абдур, открывай!
– Ну, вот, – пробурчало из-за двери, – Ни разу правильно на пароль не отозвался. И как мы свергнем калифа?
Громыхнуло железо, лязгнуло, и дверь тихо, без звука отворилась. Но кому нужно уже все услышал и успел сбегать за стражей. Абдур придерживался примерно таких же мыслей.
– Пароль, пароль, – ввалились мы в полутемный двор, – Ты уже всей улице объявил, что мы бунтовщики!
Из света здесь был только чадящий и плюющийся маслом факел в руках гиганта. В этом человеке быль пол чжана в плечах и не меньше целого жэня в высоту. Белый тюрбан на голове, концы ткани охватывали могучую шею, белый плащ, из-под которого поблескивали звенья кольчуги.
Захир подозрительно зыркнул на меня темными глазами и недовольно поинтересовался у моего спутника:
– Что за оборванца ты притащил?
– Следи за языком! – каркнул я, цепляясь за Абдура.
– Что?!
Свет от факела дернулся, сверкнуло широкое лезвие джамбии, и острие застыло в цуне от моей шеи.
– Стой, Захир! – воскликнул светловолосый и осторожно отвел подрагивающее лезвие, – Я обязан этому незнакомцу жизнью!
– Так, – отстраненно уточнил Захир, – Ты еще и имени его не знаешь? И тащишь в дом? – но джамбия все же оказалась в ножнах, за широким поясом из синей ткани.
– Эффенди, – слабым голосом произнес я, чувствуя, что силы стремительно утекают, – Не стоит спорить. Если у вас есть какие-то дальнейшие планы на жизнь, то стоит срочно валить из города.
– Что он несет? – повернулся здоровяк к Абдуру.
– Скажу так – недалеко от сюда на меня напали синие.
Захир вскинулся, факел дернулся в его руках, и на плиты двора упали шипящие искры. Абдур тем временем, опустил меня рядом с небольшим журчащим фонтаном в центре двора и продолжил:
– Ты знаешь, я хороший воин…
Абдур скептически хмыкнул.
– Но десять на одного. Это была засада. Я бился, как лев, но не смог бы всех одолеть. Двоих я отправил к праотцам, но и сам отведал стали. Мой спаситель, – Абдур кивнул на меня, – За пару мгновений разделался с остальными. Мне кажется, к его словам стоит прислушаться.
– Ну конечно, и получил в брюхо болт, как желторотый птенец! – Захир кивнул на мою руку, которой я все так же зажимал рану.
– Это только доказывает, что мой отец был прав, договорившись о партии арбалетов с оружейниками Хары. На хорошего воина – надо просто больше выстрелов.
– Да-да, – скривился Захир, – Теперь бы добраться с этим грузом. Ты говоришь, синие уже пронюхали?
Абдур отстраненно кивнул.
– Ох, Пожиратели! А нас всего двое! Может с арбалетами, шейх был и прав, но забрать все по-тихому, силами двух человек – большая ошибка.
– Ты сдаешься раньше времени.
– Какого Хриза, ты не влил в него зелье и не вытащил стрелу? – махнул гигант в мою сторону рукой, – Еще один воин нам бы пригодился!
– Я пытался! – вскинулся мой спутник
– И?..
– В том-то и странность, что на него не действует!
– Что? Как он тогда дожил до своих лет?!
Абдур молча пожал плечами. Покопался в своей одежде, затем ножом отсек кусок длинной рубахи, намочил его в фонтане и, отведя мою руку, осторожно протер рану. Я невольно дернулся, когда он ненароком задел древко стрелы с коротким оперением, торчащее из живота.
– И что будем делать? – вопросил Захир.
– Перевяжем, возьмем с собой и покажем Чемезе. Если уж она не сможет поставить его на ноги, то никто не сможет. Но мой долг жизни будет закрыт.
– Тащить незнакомца в лагерь, – скривился Захир
– Меня зовут Тао, – прохрипел я.
Решил представиться своим настоящим именем, которое тут мало кто знал, и перестать быть незнакомцем.
– Еще и имперец, – буркнул здоровяк, – Ладно, пойду корпию посмотрю и тряпок чистых.
– Поторопись! Я верю его словам, нам грозит, куда большая опасность, чем синие!
– Ладно, ладно, – недовольно произнес огромный воин, пристраивая факел в держатель на колонне, которая подпирала галерею сверху. Этот человек был настолько высок, что ему даже пришлось для этого наклоняться. Хотя обычный человек тянулся бы вверх.
Несмотря на показное недовольство, Захир опрометью кинулся в дом, приняв слова товарища, как руководство к действию. Абдур определено был старшим.
***
– Нет, не откроем, – отрезал стражник.
Тюрбан, шаровары, заспанное лицо. Охрана Хары шла не шатко не валко. И недовольство стражника не смягчила даже горсть медных монет. Он, не взглянув, сгреб подношение, и оно, звякнув, исчезло в дебрях одежд.
– Нет, петли плохо смазаны, скрипом всех жителей перебудим, – и со значением посмотрел на Абдура.
Светловолосый помрачнел лицом, отошел к каравану. Цепочка из шести верблюдов, груженных поклажей, поводья привязаны друг к другу, и здоровяк Захир на приземистом ящере.
– Раньше тридцати медяшек хватало, а сегодня еще просят.
– Да, я слышал, сменили начальника стражи, порядки сменились, – покивал Захир.
– Просто дайте больше,– часто дыша, прохрипел я, – Нет, времени до утра ждать. Это всего лишь деньги!
– Да, ты что! Сейчас отдашь, потом еще больше платить надо!
Я дернул щекой, пошарил в поясе и молча протянул динар, мелькнувший желтым отблеском.
– О-о-о… – округлил рот Захир и тут же замотал головой, – Нет, это считай, входа нам не будет, такую мзду каждый раз платить, – прикрыл глаза, – Не-не-не, забери быстрей, пока я все еще помню, что ты друг Абдура.
Я мрачно перевел взгляд на светловолосого.
– Другого раза может и не оказаться…
Тот глянул на монету, Захира, который притворно прикрылся огромной ручищей, из-под пальцев хитро поглядывали глаза, опять перевел взгляд на золотой, шумно выдохнул, вырвал динар и шагнул обратно к стражнику.
– Нашли немного смазки для ворот, – и мрачно сунул стражнику деньги.
Широколицый, дородный стражник украдкой оглянулся, попробовал золотой на зуб, и монета тут же исчезла в рукаве.
– Открывай, спешим мы, – буркнул Абдур.
И уже шагнул обратно, когда услышал:
– Эй, побольше уважения к страже Хары, а то будешь дожидаться тут утра под воротами! – что-то не понравилось стражнику в лице нашего предводителя.
Порыв ветра взметнул песок с каменой мостовой. Абдур вывалился из Быстрого шага, и его клинок оказался у шеи спесивого глупца.
– Тебе что-то не нравится, шакальи потроха?
Стражника охватила дрожь, нависающий над поясом живот затрясся, как курдюк овцы.
– Я-а-а-а, – стал заикаться он и тут же согнулся от жесткого удар под дых.
– Где тут у вас артель смазочников?!
– Э-э-э, – трясущийся стражник показал рукой на неприметное здание сторожки.
– Абдур, – тихим, абсолютно серьезным голосом окликнул его Захир, – Ты, что творишь?
– Тао, поведал мне тут, что в Хару мы больше не вернемся. Не знаю, как ты, а я собираюсь стрясти с этих кровопийц все, что они вытянули у нас за годы.
– Смазка для ворот, говоришь, нужна, – тут же подхватил стражника с другой стороны Захир, – Меди-то я порядком ссыпал в эти карманы. А ведь мог бы женам подарок купить, детям гостинцы…
Стражник побледнел, затрясся еще сильнее и повис на моих рассвирепевших спутниках, не в силах передвигать ногами от страха.
– И-и-ик, мы новая стража, ах…
Стражник получил кулаком в бок, и выпучил глаза, глотая ртом воздух.
– Не важно…
Львы пустыни синхронно зашагали к сторожке, а их жертва, сникнув, висела посередине.
– Захир, у тебя ведь нет жены, – донеслось до меня.
– Тем более – я коплю, чтобы подарок не ерундовый вышел.
Здоровяк с треском вышиб дверь ударом ноги, и кочевники ввалились в караулку. Ночь наполнилась криком, грохотом и мольбами. Спустя не больше кэ, воины пустыни вышли из помещения. Лица их выражали мрачное удовлетворение. Абдур резко махнул флиссой, сбрасывая протянувшиеся по лезвию потеки крови, и с лязгом убрал в ножны.
– Вот что за стража пошла?
– И не говори, – отозвался Захир, – Ни драхмы лишней – голодранцы! Жаль старая смена улизнуть успела. Те пронырливы были без меры. Правда и до такого не довели бы.
– Это да…
За спинами воинов что-то упало, жестяной звук проскрежетал по камням и в помещении вспыхнул огонь. Наверное, лампа вывалилась из крепления, масло пролилось на деревянную скамью или стол, и огонь с радостью вырвался на свободу.
– Ворота теперь самим открывать…
– Зато динар сохранили.
Ворота, приоткрытые ровно на столько, чтобы смогли пройти вьючные животные, остались позади. Гигантские темные створки возвышались над нами на десяток чжан. Ненароком оказавшейся здесь птице мы должны были показаться мелкими букашками, которые проскользнули в небольшую щель в стене. Караван вышел из Хары.
Я приподнял щеку от шерстяного бока верблюда, на котором распластался, обхватив руками горб. Мысли в голове ворочались с трудом, окружающий мир норовил пуститься в пляс. Я собрался и приоткрыл один глаз, чтобы понять что происходит.
– Не туда. Нам в противоположную сторону, – мой собственный голос показался мне вороньим карканьем.
– Да, что за?!.. – взорвался Захир и резко повернулся в мою сторону, осадив тира.
Серый, сливающийся с песком ящер недоуменно замер, не понимая намерений своего наездника. Его длинная шея с маленькой головой возвышалась над верблюдами. Мощные лапы-тумбы неуверенно переступали на месте. Толстый хвост с треугольными гребнями нервно шевельнулся.
– Я доверился Тао, и мы не свернем на полпути. Значит, пойдем на северо-восток, сделаем крюк через Сагат.
– Ар-гх, если все, чем он кормит нас, окажется бреднями, я дождусь, когда Чемеза излечит его и прирежу в круге воинов! – затем добавил, – Да, в любом случае вызову в круг, он уже задолжал мне!
– Да, что он такого сделал? – скосив глаза, поинтересовался Абдур, разворачивая своего верблюда на северо-восток в сторону большого бархана, который возвышался над городом.
– А что – мало? Ты подрался с синими, – начал он перечислять и загнул указательный палец на левой руке, в правой держа поводья тира.
– Да, но он-то здесь при чем?
Не отвлекаясь, здоровяк отставил руку с поводьями, отметая возражения. Ящер скосил на него глаза, следя за ремнями упряжи, не дождался управляющего рывка, фыркнул, раздраженный глупость двуногого.
– Мы сорвались в путь ночью и поцапались со стражей, – загнул Захир второй палец.
– Ты еще скажи, сам был не рад отвести душу за все унижения, что осыпали нас при входе в город!
– У стражи не оказалось награбленных богатств в караулке, – согнулся толстый, похожий на сосиску палец.
Тут Абдур не выдержал и заржал, так что его верблюд испуганно взревел и укоризненно скосил большой влажный глаз с опахалом ресниц.
– И теперь мы идем в Сагат вместо Лимы! – кулаки великана сжались, и он потряс ими перед собой, – И постоянно слушаем какого-то оборванца, который находится при последнем издыхании! Наврет с три короба и отправится к предкам, а нам потом расхлебывай!
Абдур отсмеялся, вытер слезы и отрубил:
– Все. Идем в Сагат, для наших целей так даже вернее – запутаем следы.
Захир махнул рукой, ящер под ним не стал в этот раз реагировать на резкое движение, продолжая все так же флегматично переставлять огромные ноги. Широкие округлые ступни тира идеально подходили для путешествия по пескам. Караван неспешно мерил расстояние.
Позади, от покинутого нами города донесся едва слышный грохот и взрывы. Над стеной в прозрачное небо, которое порозовело в преддверии восхода, устремились далекие столбы дыма. Что-то происходило на другой стороне Хары. Захир с Абдуром переглянулись и, не сговариваясь, стали понукать животных идти быстрее. Верблюды возмущенно взревели, а тир замотал головой, но все же караван перешел на рысь. Песок фонтанами взлетал из-под копыт, хвост тира срубал гребенку песчаных наносов, наполняя воздух мелкой взвесью, которая немедленно начинала хрустеть на зубах.
Дымы пожаров стали темнее и гуще, количество черных столбов тянущихся в небо увеличивалось, а взрывы и горохот громче, не смотря на то, что караван со всей возможной скоростью удалялся от города. Темнота ночи полностью истаяла, и солнце засияло на небосводе, разгоняя ночной холод пустыни.
Мы поднялись уже достаточно, чтобы Хара оказалась внизу. Над центром города возвышался великан, слепленный из камней, объятых пламенем. Голем разбежался, попавшиеся ему по пути здания сминались, как игрушки под ногами ребенка. Он размахнулся и ударил кулаками о землю. Улица перед ним пошла волной, здания вздымались и опадали грудой камней. От удара огненных рук, внизу около гиганта начался еще один пожар.
– Крушитель… – прошептал Захир, замерев на тире.
Огненный великан, как будто услышал свое имя, и глянул прямо на нашу компанию. Выпущенная им яки накрыла барханы и прижала живых к земле. Ошалевшие верблюды в ужасе взревели. Крушитель перевел взгляд на что-то еще, и ярость схлынула, а напуганные животные кинулись галопом прочь от города, не разбирая дороги.
На вершине самого высокого бархана наш караван остановился. С морд верблюдов летела пена, бока их надсадно вздымались, ошалевшие глаза почти вылезали из орбит. Они больше не могли передвигаться в таком темпе. Корабли пустыни не были предназначены для скачек.
С юго-запада со стороны Лима, куда изначально планировали отправиться Львы, раздался низкий протяжный звук рога. На барханах с другой стороны Хары появилось множество мелких точек людей и животных. И видимый даже отсюда огромный витой рог мифического животного Арвана, который по преданию обитал в этих землях в давние времена.
Со стороны собирающейся армии опять раздался условный рев. Крушитель поднял голову, зачем-то посмотрел в нашу сторону и, повернувшись, зашагал на зов. Взмахнув по дороге рукой составленной из огромных каменных булыжников и смахнув еще пару зданий обреченного города. Раздался еще один третий зов, Крушитель ускорился и перешел на бег, фигура его слилась в постоянное огненное пламя, а затем исчезла вовсе.
Темные движущиеся точки прибывали, складываясь в сплошной шевелящийся ковер, который темной кляксой расползался по гребням барханов. Над Харой как будто нависла грозовая туча, а блики на клинках заменяли всполохи молнии. Воздух разорвал резкий рев рога, и вся масса этого гигантского воинства приливной волной покатила на Хару. Взметнулась приставными лестницами и рассыпалась ручейками по узким улочкам.
– Армия калифа Агбы, – вслух пробормотал Захир. Лицо его посерело, он полностью осознавал серьезность момента.
Да, – согласился я про себя, – Калиф Агбы. Мой хозяин.
Рабский ошейник налился тяжестью и вспыхнул алым ободом вокруг шеи. От потери крови закружилась голова и я потерял сознание.
Глава 2.
Был какой-то сон. И впервые за долгое время, он не оставил после себя тяжелого послевкусия. Я просто открыл глаза, потянулся… И совершенно не понял, где нахожусь. Полутьма, над головой тент шатра. Подушки. Я накрыт отрезом какой-то полосатой ткани. За полотняными стенами негромкий гомон.
Край шатра взметнулся, снаружи резануло солнечным светом. Я на мгновение зажмурился, когда открыл глаза, в палатке горел алхимический светильник, а рядом с моей постелью стояла высокая женщина крепкого сложения. Волосы покрыты темным платком с сине-красными узорами, ткань ниспадала до пояса. Темно-зеленый кафтан ниже колен, ниже выглядывали красные шальвары и туфли с загнутыми носками цвета охры. Незнакомка сложила руки на груди и мрачно рассматривала меня своими темными глазами. Крючковатый длинный нос и поджатые губы. Я почувствовал тонкое вздымание Силы рядом с собой.
– Приветствую вас, – я встал и чуть поклонился, приложив руку к сердцу. Мне показалось, что так будет уместно.
Одновременно отметил, что я совершенно гол, при движении покрывало с шорохом опало на пол. Под ногами разглядел красно-желтый геометрический узор на ковре. Голый ступни ощущали, что ворс достаточно тонкий, а под ним пересыпается песок. Одежды нет, но не связан. Наверное, не в плену.
Незнакомка все с таким же недовольным видом вынесла вердикт:
– Полностью здоров.
– Да, чувствую себя хорошо, – подтвердил я, – Спасибо.
– Оденься, – кивнула она головой, и я заметил сложенную рядом с подушками одежду, – И не вздумай смущать мою ученицу! Она сейчас принесет тебе еды.
Я пожал плечами и послушно стал облачаться. Женщина еще краткое время понаблюдала за моими движениями. Потом недовольно хмыкнула, резко повернулась, отчего ее одежды хлопнули, как крылья у большой птицы и, отдернув полу входа, вышла в полыхнувший солнечный свет.
Судя по обстановке, не похоже, чтобы нас захватили люди Калифа. Скорее Абдур с приятелем добрались до своего лагеря, не бросив меня по дороге. То есть я у кочевников, у Пустынных Львов.
Удивительно, что я здоров и не чувствую ран. Я недоверчиво ощупал, осмотрел себя и, не зная, что и думать, покачал головой. Ошейник блокирует зелья и технику исцеления. Только Калиф знал способ, как можно применять алхимию, не смотря на рабский ошейник. А так остаются только варварские методы – отвары, примочки и надежда на время. В основном время.
Сколько же я провалялся у Львов? И как ошейник не погнал меня обратно к Калифу на цепь? Я ощупал свою шею, но как всегда под пальцами ничего не ощутил… Наверное, артефакт решил, что исцелиться входит в служение Калифу. Ошейник обладал подобием разума, что позволяло ему более менее успешно контролировать своего носителя, если тот что-то злоумышлял против хозяина.
Прикрывающая вход ткань опять дернулась, полыхнув по глазам светом, но я уже был готов и лишь кратко моргнул. В шатер зашла молодая девушка, на полголовы ниже меня. На волосах белая, полупрозрачная накидка. Длинный до пола халат светло-красного, почти розового цвета, в желтую продольную полоску. Широкий красный пояс и короткая верхняя накидка – затейливый растительный орнамент на черном фоне.
– Эффенди, – девушка опустила глаза, и ее щеки немного зардели.
Она поставила поднос с едой на низкий столик, который я сразу не заметил среди цветастых подушек. Он выглядел, как небольшой шестигранник из темного дерева, с гранями-стенками, прорезанными частой резьбой, от чего казался невесомым, даже можно было рассмотреть предметы, находившиеся за ним.
Девушка распрямилась, кинула на меня быстрый взгляд и выпорхнула из шатра. Полог хлопнул, полыхнул светом, и палатка опять погрузилась в полутьму. Я скрестил ноги перед подносом. До обоняния донесся аромат горячей еды – курица, овощи. Я вдруг ощутил зверский голод и в мгновении ока смел все, что предложили. Если вылечили, вряд ли станут травить.
Я услышал шорох песка под быстрыми решительными шагами, и вход в шатер в очередной раз отдернулся. Я лениво прищурился на вспыхнувший свет дня, и в палатку ворвался Абдур.
– Я рад, что ты очнулся, Тао! – сходу улыбнулся он.
– Ох, спасибо, Абдур! – вскочил я и благодарно, от души поклонился, прижав руку к груди.
Я действительно был очень благодарен. Хотя и был вроде бы момент, когда я преисполнился мрачных мыслей о бренности бытия и бессмысленности моего дальнейшего существования. Но тело, похоже, было умнее хозяина, потому, что сейчас, когда ничего не болело, а воздух был наполнен покоем, то меня наполняло удивительное чувство полноты ощущений, хотелось дышать полной грудью, петь и танцевать. Хм, может они что-то подсыпают в еду? Да и Предки с ними!
– Эх, – улыбаясь, ответил молодой воин, тряхнув выгоревшими на солнце волосами, – Думал, отдам тебе долг жизни, но ты опять опутал меня обязательствами.
Я недоуменно вскинул брови.
– Думаю, мы в расчете, жизнь за жизнь.
– Хм, а кто предупредил нас на выходе из Хары? Когда мы чуть не попали прямо в руки Калифа?
– Агх, ну если так смотреть…
– Да, именно так! Ты спас нас с Захиром. Нас и, что важнее, наш груз.
– Хм, думаю то, что ты вытащил меня и вылечил…
– В твоем исцелении нет моей заслуги. Это Чемеза, наш благословенный лекарь!
– Я благодарен ему.
– Ей, Тао, ей! Не дай Кормчие, ты ляпнешь такое при этой женщине. Она лекарь осененная богами, но характер у нее, что Пожиратели со стоном удерут к себе в пески!
– Аргх, в мыслях не было как-то обидеть лекаря.
– Она, кстати заходила к тебе, она мне и сказала, что ты очнулся и полностью здоров.
– Хм, уже две женщины заходили ко мне в шатер.
– А-ха-ха, ты становишься популярен!
– Хм, надеюсь, ты скажешь, что Чемеза – это молодая девушка, которая была здесь до твоего прихода…
– Ах-ха-ха, – Абдур, хлопнул ладонью по колену, – Если бы еще Чемеза и выглядела, как Нариз, то… Я не знаю, племена бы передрались из-за нее. Нет, Чемеза уже стара, хоть и мудрость ее неизмерима. Девушка, которую я встретил от тебя – это ее ученица Нариз.
– Хм, Абдур, но если Чемеза учит Назир, то вполне возможно, что она будет не менее умелым лекарем. Тогда будут оба слагаемых – красота и мудрость! Как ты и говоришь!
– Ха-ха, это ты удачно меня подловил, – затем помрачнел, – Но никаких столкновений из-за не будет. Нариз? Вот еще! Эта девушка будет моей!
– Хм, ладно, – я постарался не улыбаться, – Похоже я случайно задел твои сердечные дела, извини.
Абдур поморщился, видимо все не настолько хорошо клеилось, хоть он и был сыном шейха.
– Не важно, ты отдыхай пока, я бы хотел вечером с тобой поговорить.
– Хорошо, – я кивнул.
Надеюсь, я действительно смогу остаться до вечера, и рабский ошейник не погонит меня обратно к Калифу. Странно, что артефакт еще никак себя не проявил. Лекарь сказала, что я в порядке, да и сам я это чувствую. То есть даже такие соображения, как сохранность имущества уже не должны останавливать артефакт. Вообще очень странно, так хорошо я уже не помню, когда себя чувствовал. Нет этого постоянного давящего присутствия.
И как они меня интересно вылечили? Неужели отвары, припарки и все эти смешные замены настоящей медицины на самом деле скрывают в себе такое могущество?
Абдур отодвинул рукой полу входа и уже почти сделал шаг, как в шатер ворвался пышущий яростью великан Захир.
– Ты, очнулся, отрыжка Пожирателей! – он чуть не сбил с ног своего приятеля, и тот удивленно воззрился на него, – Чемеза сказала, ты уже здоров, значит готов к кругу воинов!
Он дернул из-за пояса джамбию, которая для его рук казалась небольшим ножом, но на самом деле по размерам была сравнима с изогнутым шамширом на поясе Абдура.
Места в шатре для такого гиганта, как Захир было мало, поэтому он был вынужден пригибаться. Находясь в таком скрюченном положении, он даже не смог до конца высунуть широкое лезвие своего клинка и так и застрял, яростно прожигая меня глазами.
– Э-э-э, стой Захир, какая муха тебя укусила?! – попытался остановить друга Абдур.
– Не лезь, мелкий, я уже говорил, он мне должен, и я возьму с него кровью.
Абдур закаменел лицом и решительно произнес:
– Остановись Захир, Тао наш гость, и мы не будем устраивать смертоубийство в лагере.
– Агх, ну конечно, узкоглазый спрячется за традициями, как я мог забыть, – и с лязгом вогнал джамбию, обратно в ножны.
Не понимаю, причины его ярости. Я что-то сделал, что-то сказал, что его задело? Да, на самом деле плевать. Я почувствовал, как легкость, наполнявшая меня после пробуждения, уходит, а чувства опять начинают покрываться заскорузлой коркой. И от не возможности ухватить и удержать недавнюю мимолетную легкость бытия, я почувствовал, как наполняюсь злостью. Если бьешь – бей больно, если кричишь – кричи громко.
– Не убирай так быстро свой смешной ножик! Круг, так круг.
Я повел плечами. И правда, нужно размяться, уже день перевалил за половину, а Ужас Агбы еще никого не отправил к Предкам. Так и имя потерять можно.
– Да, стойте вы!.. – отчаянно возопил Абдур.
Мы, не сговариваясь с великаном, молча посмотрели на белобрысого. Не видя понимания в наших глазах, он обреченно махнул.
– Ладно, глаз выше бровей не поднять, – мрачно буркнул Абдур, – Вас уже вижу не отговорить. Но условие – до первой крови. Устраивает?
Я пожал плечами.
– Устраивает, я его смерти не хочу. Вы вдвоем вытащили меня, и я благодарен за это. Но и от драки бегать не буду.
Захир недовольно засопел.
– Устраивает. Иначе ведь шейху скажешь, вообще все запретит.
***
Солнце палило сверху. Свет отражался от песка и слепил глаза. Я застыл напротив гиганта Захира, ожидая сигнала к началу поединка. Импровизированная арена была организована прямо в центре лагеря. Здесь у кочевников получалась, как бы большая площадь, окруженная палатками. Вокруг, поглазеть на бесплатное зрелище, собрались остальные Львы. Шумно подбадривали Захира, но и особой враждебности по отношению ко мне тоже не выказывали. Похоже, круг был распространенным развлечением в племени.
Хм, ничего не прозвучало о запрете использования техник, странно. Спалим же их палатки. Я обвел взглядом подпирающую по кругу толпу и заметил пару сухоньких старичков, которые ярко горели на Духовном плане. Ага, похоже, вот, кто будет удерживать барьер вокруг поединщиков.
– Вы все еще хотите пустить друг другу кровь? Еще можно поговорить и решить дело миром, – сделал Абдур последнюю попытку примирить нас.
– Нет.
– Нет.
Интересно, как он это себе представляет? Да зрители сами теперь пустят нам кровь, если не увидят обещанного представление. Большинство ведь, специально все дела отложили. Я так понял, Захир не частый гость круга. Слишком силен, и ему сложно найти противника.
– Тогда, бой!
Я быстро побежал к гиганту, чуть отведя меч в сторону. Захир застыл на месте, Сила вокруг него вскипела. Он топнул ногой, и от него отделилась огненная волна. Техника, похожая на мой Громовой удар. Да, не доступный мне Громовой удар.
Волна огня достигла меня, скрутилась в тонкое веретено и без остатка поглотилось кольцом Скриза на моем пальце. На лице Захира отразилось глуповатое выражение. Он на пару мгновений подвис, не доверяя своим глазам, чем и поплатился. Я оттолкнулся, в полете отвел его любимую джамбию, которую он предпочел даже во время поединка. На мгновение застыл одной ногой на его колене, вторую оперев в районе живота. Меч мой был прижат к его кадыку. В глазах Захира мелькнул страх и недоумение. Я криво ухмыльнулся и, крутанув сальто, отлетел назад.
В абсолютной тишине я застыл в чжане от противника. У него на скуле горел свежий порез от моего клинка. Ярко-алая капля крови скатилась и сорвалась вниз.
– О-о-о! – грянул восторженный рев Львов, – Тао! Тао! Тао! – скандировали они.
Захир в противоположность моим ожиданиям открыто улыбнулся и, заткнув свой кинжал за пояс, сделал пару широких шагов вперед, с восторгом хлопнул меня по плечу.
– Вот теперь я верю тебе! Спасибо, Тао!
Он приложил руку к груди и глубоко поклонился.
***
В тени палатки блекло отсвечивал красный коврик. Может быть, выцвел на палящем солнце, может быть въевшийся вездесущий песок скрадывал цвета. Рядом на коротких ножках обретался и столик. Половину его занимала столешница из тонкой каменной пластины серого цвета, а половину короб с песком. Снизу потрескивал огонь, в коробе, в песке, почти до половины была зарыта пузатая турка с кофе. Огненное светило Великих песков палило нещадно, и мне кажется, что напиток вполне бы приготовился и без дополнительного огня. Но традиции…
Я спокойно сидел, скрестив ноги, выпрямив спину. Жаркий ветерок обвевал кожу, шевелил белую ткань гутры, которая ниспадала на спину, забирался под широкий балахон дишдаша. Было неожиданно приятно, как будто попал домой.
Я привычным усилием воли вымел ростки чувств, только логика и холодный разум. Бездумно проследил, как Абдур, скрестивший ноги напротив, в такой же одежде, потянулся к столику и вытащил из песка вскипевший кофе. Черная жидкость плеснулась в две маленькие белые чашечки.
Фарфор из Империи, – отметил я про себя, – Дорогое удовольствие.
Аромат напитка щекотал ноздри, оттеняя приятное впечатление, которое у меня складывалось от лагеря кочевников.
Абдур осторожно взял чашку и пригубил, сделал маленький глоток. Горячо. Отставил обратно на столик. Я видел, что мой знакомый мнется, не решаясь начать разговор. Поэтому поднес свою чашку к губам, глоток кофе ожег нёбо, и, опередив собеседника, решил раскрыть ему часть правды, в благодарность за спасение и светлые чувства, которые я испытал у Львов. Да, они мне понравилось. Ошейник не должен среагировать, это никак не угрожает Калифу.
– Благодарю, что спас меня.
Белая чашечка стукнула донышком о камень столика.
– О, я только дотащил тебя до лагеря, а все остальное сделала Чемеза. Наш благословенный лекарь!
– Да будут дни ее долги, – кивнул я.
– Да будут долги, – тут же отозвался Абдур.
Он порывался продолжить, похоже, построил уже в голове беседу, подобрал слова, как рассказать мне какую-то не удобную вещь. Но я поднял руку, перебивая его. Я просто должен так сделать, если чувствую хоть каплю благодарности.
– Постой Абдур, пока ты вдруг не рассказал мне какую-то тайну.
Круглые синие глаза белобрысого расширились еще больше. Хотя, казалось бы, куда еще? Похоже, я попал в точку.
– Ты должен кое-что узнать обо мне, – я опять сделал глоток кофе. Напиток уже не обжигал и раскрылся нотками вкуса на языке. Горькими, кисловатыми – как моя жизнь в Песках. Привычно выкинул ростки сожаления и чувств. Оставив только лишь холодный разум. Ну, почти.
– Ты слышал об Ужасе Агбы? – спросил я и дождавшись кивка Абдура, продолжил, – Знай, что теперь ты его и видел.
Чашка стукнулась о столик в повисшей тишине, и я пояснил мотивы своего признания.
– Когда я могу проявить волю, я привык на добро отвечать добром, на зло злом. Я каждый раз пытаюсь вскарабкаться на тонкую грань. Справедливость – единственное, что держит меня, позволяя противиться Судьбе. Поэтому ты должен знать. Я раб Агбы. Я не волен над своей судьбой, я знаю, что вскоре приду к Пустыным Львам, неся горе и плач. За твоим отцом, за тобой, за каждым, на кого укажет Калиф. Он не остановится, пока не рассеет ваше племя.
Я вздохнул, посмотрел на чистое небо, на барханы песков до горизонта и снова перевел взгляд на Абдура и закончил:
– Ты проявил себя благородно, поэтому я даю тебе шанс. Ты знаешь кто я.
Круглые глаза белобрысого успокоились и в них появилась смешинка. Я в мыслях сокрушенно покачал головой. Он не воспринимает мои слова всерьез. Думает обо всем можно договориться – убедить, разъяснить. Неразумное дитя.
– Абдур, я…
– Даже теперь Ужас Агбы придет и убьет меня? – он, улыбаясь, завертел каким-то серым невзрачным ободком над своей головой.
Я присмотрелся. Ошейник?! Я схватился за горло. Но тут же отдернул руку, и раньше этот артефакт не ощущался – так я не пойму. Есть только один способ. Я отвел глаза, прислушался к себе, представил, как я пронзаю ненавистного Калифа мечом… Месть! Темное чувство поднялось изнутри. Месть!
И алая полоска артефакта не вспыхнула на моей шее, я не почувствовал бьющих через меня разрядов, никто не душил меня обжигающей удавкой. Я с удовлетворение мрачно подтвердил – месть. По привычке притушил чувства, вымел их почти полностью из головы, оставив лишь холодны разум.
Перевел взгляд на Абдура. Смотрел в его синие круглые глаза и молчал. На лице белобрысого начало проглядывать беспокойство. Он убрал разомкнутый ошейник и с тревогой пощелкал пальцами перед моим лицом.
Восемь лет. Восемь долгих лет я носил ненавистный ошейник, исполнял его волю. Изучал его, собирал по крупицам слухи о нем, лелея надежду когда-нибудь снять. По капле, по песчинке выстраивал свою волю, учась держать в узде свои чувства, ничем не выдавая свою горячую ненависть к Калифу, Хозяину. И вот, я свободен! И… Я не знаю, что с этим делать…
Свободен. Снова заняться поисками потомков Кира, найти мудреца, что позволит справить с проклятием кольца. Оставить вечную войну пустыни ее жителям и наконец-то заняться своими делами…
Справедливость. Судьба, – я прикрыл глаза, – Я не отрину эти устремления, что, все восемь лет позволяли мне сохранить разум и не уйти за грань, превратившись в опьяненное кровью животное. Судьба.
– Я чувствую себя должным, – я посмотрел в глаза белобрысого, – Это очень дорогой подарок. Я беру на себя Долг Жизни, и оплачу его. Даже, если придется погибнуть.
– Тогда помоги нам захватить Агбу и свергнуть власть Калифа!
– Что ж, расскажи мне о ваших силах. Я скажу достаточно ли их. От своих рабов Калиф не скрывал ничего, ошейник был достаточным стражем. Крушителя я возьму на себя.
И подумал, что, возможно, действительно придется заплатить жизнью, чтобы одолеть Риза. В своей огненной ипостаси он очень силен.
– Под началом моего отца пятьдесят тысяч воинов!
Я удивленно посмотрел на Абдура.
– Нет, я тебя не обманываю. Это не только Пустынные Львы. Все вольные племена Песков решили объединиться, чтобы сбросить удавку Агбы со своей шеи.
– Что ж, если вычесть Ужас и Крушителя, то это уже выглядит выполнимым. Не легкой задачей, нет. Калиф могущественный практик, который уже сотню лет открывает тайны алхимического искусства. У него наверняка что-то припрятано в рукаве.
– Мы тоже так думаем, – кивнул Абдур, – И Крушитель именно то, о чем я хотел попросить тебя. Но ты не думай, – он встрепенулся и поймал мой взгляд, – Мы не отправлен тебя без шансов на верную смерть!
Я пожал плечами. Они слишком переоценивают Риза. Да горящий камень выглядит эффектно. Но у меня достаточно сил его прикончить. И достаточно причин. Я справлюсь с ним, даже несмотря на заблокированные техники. Пусть кольцо блокирует техники, но и дает взамен защиту, пожираю Силу из чужих плетений.
Проклятый Скриз! – я скрипнул зубами, опять вспомнив об одноногом ящере, – Все же смог отомстить мне.
– Есть легенда про кристалл Забвения, – продолжал тем временем Абдур, – Не думаю, что ты слышал, – он покачал головой, – Это из легенды одного из северных племен о проклятом городе Кагрим.
Я кивнул, соглашаясь, что не слышал.
– Если пройти все испытания, что назначит дух города, то в награду можно получить кристалл Забвения, который позволяет вдохнуть жизнь в голема, либо разрушить.
– И многие прошли испытания, что кристалл все еще там? – поинтересовался я.
– Ну, – смутился Абдур – Раньше про легенду не вспоминали, тут ведь не всегда понятно – где правда, а где ложь. Был ли Кагрим, был ли кристалл. Так что есть все шансы, что Кристалл еще там.
– А сейчас вдруг, почему такой интерес к этой сказке?
– Ничего и не сказке! – возмутился белобрысый, – Недавно один из наших шпионов, подслушал, что синие собирают экспедицию в Кагрим, и смог перерисовать карту!
– Хм… Еще и люди Калифа… Но значит там действительно что-то есть.
– Ну, вот, а я что говорю! И мы точно успеем первыми! – просиял он, – Ты же Ужас Агбы! А я пойду с тобой!
Затем Абдур нахмурился, что-то вспомнив.
– Да, и не держи зла на Захира!
Я пожал плечами.
– Даже не думал.
– Этот абалдуй прознал про наши планы с путешествием в Кагрим и вбил в голову, что должен тебя испытать. Он немного обижался, что я запретил ему идти со мной. Его помощь, конечно, была бы неоценима, – с сомнением протянул Абдур, – Но он сейчас нужнее в Шархиме, на переговорах с племенем Орлов.
Я согласно кивнул и сделал очередной глоток из маленькой фарфоровой чашечки. Божественно!
Что-то небольшое в полторы ладони величиной метнулось от края палатки ко мне. Рука моя метнулась и в полете цапнула меховой комок, который, похоже, целился запрыгнуть ко мне на колени.
– У-и-и… – круглые темные глазки беззащитно смотрели на меня.
Вытянутая мордочка, пухлое тельце, напоминающее небольшой кабачок. Маленькие ушки и раскраска крупными пятнами – белое и рыжее. Зверек повис в моей руке и смотрел на меня как будто с надеждой.
– О-о-о, – округлил рот Абдур, затем рассмеялся – Это Финик! Шарится тут по лагерю, ни у кого рука на него не поднимется, а сам все не может ни к кому прибиться. Его хозяин Тарис – погиб в прошлой сече. И Финик – это единственный, кто после него остался. Грустная история, – он вздохнул, видимо вспомнив недавние события, затем со смехом закончил, – Похоже, он выбрал тебя. И тут – либо забирай, либо окончи его мучения!
Я посмотрел в эти умильные глаза, которые уставились на меня с мохнатой мордочки. Финик значит? Как будто у меня есть выбор.
***
Невесту в атласном зеленом платье с золотой вышивкой, внесли в небольшом паланкине. Места там было только, чтобы сидеть, скрестив ноги и гордо выпрямив спину. Что молодая девушка с удовольствием и улыбкой на устах и делала. На голове ее поблескивал обруч, по бокам которого спускались тонкие цепочки с золотыми монетками на концах. На шее поблескивало ажурное плетение золотых цепочек, с маленькими фигуркам львов.
Над Великими Песками спустилась ночь, и темноту разгоняло только пламя костров. Музыканты выдавали зажигательную музыку. Один из них, прикусив язык от старания, с капельками пота на лбу и съехавшей на бок чалмой, не жалея рук, выстукивал ритм на маленькой табле. Еще пара его товарищей слажено выдували мелодию на мизмаре – небольшой дудочке с широки раструбом. Больше всех старался последний участник, размахивающий большой погремушкой систром, он с таким энтузиазмом мотал головой, что казалось она скоро оторвется и улетит в темноту к испуганным шакалам, которые иногда подвывали празднику издалека.
В следующий момент в круг вышла невеста. На голове повязан зеленый с орнаментом платок, глаза ее, улыбаясь, смотрели над полупрозрачной вуалью. Одежда плотно подогнана – короткая рубашка до пупка и красные широкие штаны, которые сужались книзу, оставляя голыми ноги. На обозрение оставалась полоска округлого живота, который вместе с бедрами хозяйки двигался под такт мелодии.
Кожа девушки поблескивала в свете костров и была покрыта сложной вязью узоров, выполненных охрой – на кистях рук, открытых лодыжках и даже на лбу. Девушка подняла руки к верху и прищелкнула в так музыки пальцами, стали заметны закрепленные на руках сагаты – небольшие латунные тарелочки. Она задвигалась под ритм, барабан гремел изо всех сил, дудки выдавали пронзительные звуки, гремящий систр подзадоривал зрителей.
Сначала еще одна девушка не выдержала и выскочила на песок, включаясь в движения танца, затем еще одна. И вот уже пятеро молодых девушек кружатся вокруг щелкающей сагатами невесты. Мелодия подошла к концу, и вся женская часть лагеря затянула на одной ноте:
– О-о-о-о, – они быстро прикрывали ладонями рот, чтобы получался прерывистый звук, получалось как будто звучание еще одного большого инструмента.
Звуки музыки стихли, но добродушный гомон людей, складывающийся из отдельных фраз, продолжал наполнять воздух. Под смех соплеменников выскочил статный жених. Он подхватил, закружил смеющуюся невесту. И под смехи и советы соплеменников нежно отнес в свой шатер.
Празднующая толпа сомкнулась обратно. Жених и невеста исчезли, но праздник остался и зазвучал с новой силой. Набравшиеся сил музыканты опять затерзали свои инструменты, начав новую веселую мелодию. Вместо невесты выскочила другая девушка, которая стала танцевать под музыку. Пустынные Львы хлопали в ладоши, поддерживая ритм, и выглядели полностью счастливыми и довольными жизнью.
Мне было приятно смотреть на эти искренние эмоции, но они, как вода о камень, разбивались о мое почерствевшее сердце. И так же, как вода, понемногу подтачивали его. Ошейник был снят, мне больше не нужно было жестко держать в узде свои эмоции.
А на утро мы вышли на поиски проклятого города.
***
Поднялся ветер и песок иссекал лицо, заставляя закутываться в капюшон джелабы. Верблюды отворачивали морды от ветра и жалобно ревели. Впереди виднелся силуэт Абдура, который скрючился меж горбов животного, еще двое верблюдов с припасами, и я на последнем. Все животные были соединены общей веревкой, которая проходила через упряжь.
Ветер усиливался, от песка, поднявшегося в воздух, уже ничего не было видно. Моя рука, которая лежала на узле веревки, почувствовала три рывка. Абдур условным знаком предупреждал о привале.
Мой верблюд издал очередной жалобный рев, и мы остановились в небольшой ложбине на гребне бархана. Совсем в низину, между песчаными холмами спускаться было нельзя – во время бури просто погребет под песком. Будь ты хоть трижды гениальный практик, а Великие Пески не перебороть.
Наш белобрысый предводитель уже скинул мешки с одного из верблюдов и разворачивал навес. Я продрался к нему сквозь завывающий ветер и пелену песка и вдвоем мы быстро установили приспособление, которое почти горизонтально лежало на земле. Уложили верблюдов под ненадежное укрытие, и сами залегли между их шерстяными боками. Стоит переждать поднявшуюся бурю, без солнца не понятно, куда двигаться.
Ветер ревел выше, а в ложбине под укрытием навеса было относительно спокойно. Животные смирно уложили свои морды на песок, ободренные, что мы сохраняем спокойствие. Финик недовольно высунул пятнистую мордочку из моего капюшона, оглянулся на творящееся безобразие и опять исчез. Погода ему явно не нравилась.
Абдур придвинулся поближе и, чтобы скоротать время, завел разговор:
– Тао, а как появился Ужас Агбы? По практикам конечно не понятно сколько им лет, но мне кажется, что ты не так уж и стар. Когда я был ребенком, то я ничего не слышал о воине из Агбы.
Я хмыкнул. Подумал. А почему бы и нет? – и начал рассказ о своем появлении в Великих Песках.
Глава 3.
Когда портал перенес меня в Эльрим, и оказалось, что город давно покинут и засыпан песками, я сначала растерялся. Хранитель не готовил меня к такому. Наоборот он рассказывал, что это большой город, наводненный людьми, к небу поднимаются величественные здания, а в садах зеленеют деревья. Да, немного жарко, но жители так искушены в Путях, что построили вокруг себя комфортную жизнь.
Солнце палило так, что сбивало с ног. Найденный в пространственном кольце Скриза отрез белой ткани был воспринят мной, как подарок Предков. Я тут же накинул его на голову и плечи. В этот момент я полностью простил одноногого ящера, который сделал мне такой подарок.
Быстро провел ревизию припасов, получалось, что провизии должно хватить на неделю. На неделю в обычных условиях. Сколько уйдет воды при путешествии по такому пеклу я затруднялся сказать.
Нужно найти другое поселение или каких-то людей или просто воды. С едой… Наверное, живность должна здесь встречаться, попробую охотиться. Но главное вода, уже в горле пересохло и хочется пить. Пожалуй, потяну с этим, буду экономить запасы воды, насколько смогу. Надо поискать, возможно, в Эльриме остался колодец.
Когда я поднялся на вершину разрушенной башни и увидел бегущих к руинам людей, то сомнений, что нужно делать, не возникло. Они явно убегали от сильного яо, который бороздил пески будто море. Нужно помочь им. Где люди там и вода, там и информация, другие поселения. Мне нужны эти незнакомцы. Нет, я не обманывался на их счет. Люди разные и необязательно на добро ответят добром. Подземье лишило меня таких иллюзий. Но если что-то пойдет не так, то мне пригодятся их припасы и яо, которого они приманили.
Нет, я не был излишне самоуверен. Просто, десятая ступень… Только патриарх нашего клана обладал такой силищей, ну и может быть учитель Чан. С учителем сложно, слишком много у него тайн.
Не важно. Я справился со Светочем, а уж с этим серебристым яо и подавно справлюсь. Незнакомцы в странных одеждах тем более не вызывали опасения. В духовном зрении я не видел никого, кто сиял бы достаточно опасно. Лишь один из них дотягивал до практика средней руки. Я, прищурившись, оценил его, как третью ступень. Наверное, так.
Спустился с башни и опрометью бросился к остаткам каравана. Для себя решил, что это торговый караван, который нарвался на слишком сильного яо. Для них сильного. Время до столкновения с серебристым червем, все еще было. И я решил добежать до незнакомцев, а не воспользоваться Быстрым шагом. Нужно дать им возможность рассмотреть себя, тогда, возможно, удастся избежать глупостей, и мы быстрее договоримся, что нужно объединиться перед лицом опасности.
Караван разделился. Грузный, небольшого роста человек погнал животных к каменным руинам. Огромные вьюки с поклажей подпрыгивали, ударяясь о бока двугорбых существ. Остальные люди спешились, растянулись цепочкой и обнажили мечи. Они решили принять бой.
Купец с вьючными животными заметил меня и гортанными криками привлек внимание остальных. Его товарищи недоуменно стали оглядываться, что-то криками переспрашивая. Затем один из них тоже увидел меня, начал тыкать мечом в мою сторону и кричать остальным. Пара воинов рванула наперерез. Толстяк с вьючными животными замер в нерешительности, затем нервно оглянулся на гигантского яо, опять на меня и, вытянув шею, с тревогой стал высматривать, нет ли других людей впереди в каменных развалинах.
– Я помогу вам с яо! – проорал я, поднимая вверх руки и застывая, как вкопанный.
От резкой остановки, в воздух взметнулось облако песка. В одной руке я держал меч, другая была пуста. Я не надеялся, что меня поймут, в смысле, что кто-то знает язык Империи. И этого действительно не произошло. Просто общий тон, и поднятые руки как-то натолкнут на мои мирные намерения. Ну, а меч в руке – я же не сдаваться прибежал.
– Я хочу помочь вам! – я затыкал мечом в сторону несущегося к нам яо, а толстяку махнул рукой за себя в сторону Эльрима.
Он кивнул, видимо понял меня. А может, просто яо уже был слишком близко. Купец дернул поводья, ударил пятками по бокам, и, выкрикивая понукания, опять направил животных к руинам.
Два воина остановились в чжане от меня. Я опять указал мечом в сторону яо и прокричал:
– Я помогу вам!
Они переглянулись, обернулись на остальных. Рядом с оставшимися воинами из песка взметнулись кольца огромного тела, покрытые серебристой чешуей. Один из воинов встревоженно закричал и рванул обратно.
Второй принял стойку, сделал шаг… И в Духовном зрении я увидел, как вокруг него стали закручиваться потоки Силы. Они были здесь бледные и тонкие… Похоже, в этих землях не приходится рассчитывать на ту же мощь техник, как в Империи. А тем более в Подземье.
Умирающий мир, занесенный песком, – я перевел взгляд дальше на воинов впереди и бросившихся на них стрелой серебристого яо, – Населенный жутким монстрами.
Я тряхнул головой, отгоняя неуместные сейчас мысли, и бросился на помощь. Немного попрыгаем от яо.
Рядом пролетела горящее пламя техники, похожей на Рассекающий меч. Воины отскочили в стороны, и пламенеющая дуга Силы вонзилась в серебристое тело яо. Выступила ярко-алая кровь, но рана оказалась совершенно несерьезной. Надеюсь, у них в арсенале есть и что-то более мощное.
Яо взревел, безошибочно повернул безглазую морду и, изогнувшись в воздухе, стрелой метнулся вперед в сторону обидчика. Серебристые кольца перекатились в песке. Воин размылся в Быстром шаге, яо бесполезно пропахал песок. Сребристый червь взметнулся вверх на несколько чжан, нависая над нами, а затем молнией бросился уже на меня, как ближайшего противника.
Я сместился в сторону и рубанул мечом. Серебристое тело прочертила полоска раны, из которой брызнула зеленая кровь. А шкура-то у него не такая и прочная! – обрадовался я.
И тут же получил взметнувшимся из песка хвостом и отлетел на несколько чжанов в сторону. Меч в полете не потерял, перекатился, вскочил на ноги. В ушах немного звенело. Я потряс головой, чтобы побыстрее прийти в себя.
Остальные воины увидели, что обычная сталь работает, воодушевились и стали бодро кружить вокруг яо, больно жаля его ударами, показывая умелый и скоординированный бой.
Я потянулся к Силе, потоки здесь были скудны, жалкие слезы – никак не сравнить с землями Империи, а уж тем более с Подземьем. Не важно, чуть больше старания! Я формирую плетение, прохожу шаги, для верности дублируя ключевые точки Меча Силы с помощью движений тела – шаг, поворот. Техника наполнена и звенит в нетерпении, рвется с поводка.
Мои неожиданные спутники все это время отвлекали песчаное чудовище – огромного покрытого серебристой чешуей безглазого то ли змея, толи червя, который выныривал из песков, разевал круглую пасть, усыпанную игольчатыми клыками, и пытался ухватить вертких людишек.
Краем глаза опять отметил необычную одежду. Намотанные на голову куски ткани, ниспадающие полу-плащи, полу-халаты, широкие штаны до щиколоток. Воины ловко наскакивали и уворачивались от серебристого червя, давая мне время на подготовку.
Я вскрикнул, вскидывая руку, подавая знак. Воины бросились врассыпную. Гигантский червь тоже среагировал на мой зов, застыл и медленно шевельнулся. Тело его пошло волной, он повернулся ко мне. В сторону взлетела стена песка и медленно опала.
Я топнул и крикнул еще громче, подзывая его. Тело червя опять пошло волнами, прокатились кольца серебристой чешуи сквозь песок. Он вскинулся вверх и изогнулся, застыв на свернутом в кольцо теле.
Отлично! Я махнул мечом в сторону застывшего яо, выполняя финальное ключ-движение. Техника Меча Силы с радостью взревела и рванулась к червю… И с хлюпом всосалась в пространственное кольцо на среднем пальце правой руки. Что за?!..
Вся собранная и структурированная в плетение Сила ушла в невзрачный артефакт, и я не чувствовал, чтобы ободок кольца хотя бы нагрелся. Кожа все так же ощущала приятный холодок металла. Холодок в такую жару?!..
Я лихорадочно дернулся к скудным потокам Силы, потянул на себя до дрожи в ногах. По лбу покатились капли пота. И влил собранную Силу в Громовой удар. Топнул для верности ногой, не пренебрегая предписанным ключом-движением. Красная волна техники рванулась… И схлопнулась в кольцо Скриза. Да что, такое?!
Я вскинул голову, чтобы увидеть, как серебристый червь раззявил пасть размером с ворота и исторг из себя множество рубиновых колец Силы. Я прыгнул, чтобы уйти от техники, но мои потуги с обращением к Силе, с попыткой выполнить несколько мощных техник подряд не прошли даром. Ноги дрожали от слабости, и я просто повалился на песок, не в силах уйти от настигающих плетений.
Воздух светился рубиновым светом, жгуты Силы, из которых была соткана техника, горели прямо перед моим лицом. Я непроизвольно зажмурился. Это конец… Дыхнуло холодом, опять послышался довольный всхлюп. Я больше не ощущал жара надвигающейся техники. Открыл глаза, надо мной в пяти чжанах навис серебристый яо. Потоки Силы неспешно скользили в воздухе. Не осталось даже следа рубиновой техники червя.
На безглазой и безносой туше, даже показалось, что отразилась какая-то эмоция – недоумение или обида. Хотя, как это может быть? Ерунда!
Я вскочил на ноги, с удивлением почувствовав прилив сил. Мои союзники все также держались на расстоянии вокруг червя, ожидая моей техники. Они еще не поняли, что ничего не будет. Я кинул взгляд на застывшего яо. Чешуя на брюхе чудовища выделялась цветом и была розоватой, по бокам шли две полосы, где чешуйки были красного цвета, росли в другом направлении.
Я выхватил меч, кинулся к яо, на ходу по привычке потянулся к Силе и влил в технику Быстрого шага. Ох, ты ж, опять только скормлю все кольцу! Но с удивлением почувствовал, как проваливаюсь в ускорение. Тенью метнулся к брюху червя и врубился клинком вдоль намеченной линии.
Верный меч взрезал серебристое тело, плеснулась тягучая зеленая жижа. Песок тут же стал с шипением таять под действием крови. Я бросился в сторону, а червь упал вперед брюхом на песок, в попытке раздавить меня.
Он изогнулся кольцом и метнулся молнией в попытке проглотить наглую букашку. Я отскочил в сторону и кубарем покатился по песку. Не знаю, как не зарезался собственным мечом. Донеслись крики и приглушенные хрипы от караванщиков, которые участвовали в битве на моей стороне.
Я вскочил на ноги, увидел, что пара человек сломанными куклами неподвижно лежат на песке. Червь медленно, напоказ перекатился кольцами, приподнялся над землей. Морда его застыла в десяти чжанах в вышине. Он изогнулся, я почувствовал, как вокруг яо собирается Сила…
Яо опять подставил розоватое брюхо и выделяющиеся полосы по бокам. Там, где я достал его мечом, пузырился зеленый порез. Похоже, червь действовал по установленному шаблону, намереваясь опять использовать рубиновую технику испепеления.
Это шанс! Я зачерпнул из едва чувствующихся потоков Силы и провалился в Быстрый шаг, тенью метнулся к яо. Вывалился в реальный мир. Вскинул голову, надо мной уходила в бесконечность покачивающаяся чешуя. Я подпрыгнул и вонзил меч в линию, где чешуйки сходились в разных направлениях. Вблизи они были похожи на металлические блюдца, все в щербинах и рытвинах.
Я опять влил силу в Быстрый шаг и порывом ветра понесся, вверх перебирая ногами по телу яо. Верный клинок вскрывал тело червя, как плуг отваливает пласт жирной земли. У самой морды действие техники прекратилось, я оттолкнулся и, уйдя от клацнувшей пасти чудовища, сделал сальто назад.
В полете с удовлетворением оценил результат от дела рук своих. Края серебристого тела разошлись, и наружу свисала требуха яо. Выделялся черный мешок, который мерно сжимался и разжимался. Сердце зверя. Я приземлился на землю, выбив фонтан песка. На мгновение застыл.
И спину опалило опасностью… Обернулся – прямо в лицо летел расходящийся вертикальный веер техники. Красный цвет энергии, мощь достаточная, чтобы расколоть камень. Веер Силы краем прошел сквозь меня. Кольцо на пальце опять обдало холодом и довольно хлюпнуло, я опять как будто ощутил небольшой прилив сил.
В ярости развернулся, уставившись взглядом, откуда пришелся удар. Практик в синих одеждах и белой чалме, на лице злорадная ухмылка, которая начала медленно сходить под моим взглядом. Он побледнел, я даже увидел, как задрожали у него ноги, и он хлопнулся на задницу. Я с обещанием кивнул и резко обернулся к червю. Сначала нужно разобраться с ним.
Веер техники разошелся огромной красной дугой, врезался в раззевающего пасть червя, из глотки которого доносился ужасающий рев, и разрубила зверя на две половины. Яо буквально лопнул, и два обрубка упали на песок. Я пригнул голову, прикрыл глаза предплечьем. Дернулся, почувствовал, как пара капель жгучей крови проела одежду. Р-р-р… Ладно, с этим все!
Я повернулся к практику, походя, вычеркнул меня из мира живых, кинув технику. И не будь на мне треклятое кольцо, его планом суждено было сбыться! Практик же, что выдал финальный веер Силы, уже успокоился и спрятался за спинами своих товарищей. Караванщики обнажили мечи, молча стояли между мной и человеком, который пытался меня прикончить. Просто потому, что ему было так удобней. Ничего личного.
Да, ничего личного… Я одним движением выхватил меч, лязгнула сталь. Медленно двинулся к недавним союзникам. Практик за спинами товарищей поднял брови и, повернувшись, со смехом что-то гортанно сказал своему товарищу. Но тот даже бровью не повел, не отрывая от меня взгляда.
Я потянул Силу, скудные потоки этих земель. Еще сильней! Что смог зачерпнуть, влил в технику Быстрого шага и тенью метнулся к противникам. Все еще находясь в измененном пространстве, с титаническим усилием проталкиваю меч в ставшем вязким воздухе. Двое бойцов отлетают в стороны, открывая передо мной проход.
Я вываливаюсь в обычное пространство и одним ударом перерубаю человека, нанесшего мне удар в спину. Фонтан крови ударил в жаркие небеса и опал на песок, почти тут же с шипением испарился. Я проскользил дальше, обернулся, и резко махнул клинком, сбрасывая капли крови. Застыл в стойке, меч ровно над землей, глаза над лезвием смотрят на противника.
Мертвец в заляпанном кровью синем халате, застывшие тела двух бойцов и мрачная тройка еще живых. Оранжевый, белый и красный – по цвету намотанных на голове тряпок. Оранжевый – в сером кафтане и такого же цвета штанах. Белый – в белых одеждах, с разводами пыли. А красный – в ярко желтом халате. Они молча застыли, держа в руках изогнутые мечи, формой напоминающие полумесяц.
Вдруг справа раздалась громкие причитающие выкрики. Я скосил взгляд. От руин города к нам со всех ног бежал низенький широкий человек – тот торговец, что отвел вьючных животных. Белая шапка, намотанная из кусков ткани, зеленый кафтан и желтые широкие штаны, заканчивающиеся на щиколотке. Рост, большой живот и свободные одежды, делали его похожим на шарик. От бега он потерял туфли и теперь сверкал голыми ногами, размахивая руками и что-то крича по-своему.
Добежав, он остановился между нами и, перепрыгивая на раскаленном песке с ноги на ногу, с напором стал что-то мне горячо втолковывать и размахивать руками. Затем застыл, показал мне пустые ладони и медленно поклонился. И тут же не выдержал, взвизгнул и опять запрыгал на горячем песке. Я не смог сдержаться и прыснул от смеха. Да, без обувки здесь тяжело. От моей улыбки и горячей тирады толстяка, троица воинов немного расслабилась.
Толстяк обернулся к воинам, что-то требовательно произнес на их гортанном языке. Воины кисло буркнули в ответ и убрали мечи. Толстяк опять, улыбаясь, повернулся ко мне и махнул в сторону руин Эльрима, где в тени стояли необычные двугорбые животные.
Я немного помедлил, от чего у толстяка по лицу прошла тень беспокойства, а руки воинов дернулись к поясу. Доверья у меня к ним нет ни на грош. Только что ударили в спину, а я в ответ зарубил троих. Сложно стать друзьями после такого…
Но допустим, я положу их здесь… Я мазнул взглядом по воинам, они синхронно сглотнули и сделали шаг назад. Толстяк с отчаянием переводил глаза с меня на своих воинов и, не отдавая себе отчета, заламывал руки. Что дальше? Куда идти? Я ведь просто сгину тут в песках. Я вздохнул и с лязгов убрал меч в ножны. Согласно кивнул, выдохнувшему толстяку, он снова заулыбался, а воины убрали с мечей руки.
– Стойте! – я окликнул союзников.
Они буквально подпрыгнули на месте и резко развернулись. Да, я понимаю, что мы говорим на разных языках, и они не понимаю меня. Я окрикнул просто, чтобы привлечь внимание. Успокаивающе поднял руки, показывая пустые ладони, универсальный жест. Караванщики опять выдохнули, убрали оружие и с вопросом посмотрели на меня. Я показал рукой в сторону поверженного яо.
Там целая гора ресурсов. Не знаю как они, но, по крайней мере, без духовного ядра чудовища я отсюда не уйду. Толстяк заулыбался и понимающе закивал. И опять стал указывать в сторону временного лагеря. Я в недоуменно поднял брови.
Ааа! Понял, он предлагает пригнать вьючных животных и набить ингредиентами мешки. Хороший план! – я согласно кивнул и зашагал вслед за нетерпеливо прыгающим с ноги на ногу торговцем.
***
Оазис оказался большим и почему-то ненаселенным. Большое озеро, в котором даже удалось ополоснуться. Верблюды напились воды и с удовольствием щипали зеленую травку. Поклажа лежала на земле, сложенная в одну кучу.
Возвели шатер, небольшой костер из сухих веток, что нашлись в округе. Вокруг огня расстелили несколько ковриков и вытащили небольшие подушки. Зариф порылся в поклаже и вытащил детали кальяна, завозился, собирая в одно целое. Остальные два воина расселись рядом на подушках на скрещенных ногах и в нетерпении вытягивали головы и давали советы не к месту.
Предводитель нашего каравана купец Азис прилег на ковре чуть в стороне и задумчиво смотрел, как огонь, потрескивая, лижет сухие ветки. Солнце почти зашло, лишь краем выглядывало из-за горизонта, кидая последние лучи. От деревьев и от барханов неподалеку протянулись длинные тени. Наша компания успела поужинать и теперь располагалась на ночевку.
По краю озера колыхались заросли тростника. Мне это напомнило о детстве и покинутом доме, сердце тоскливо сжалось. Я тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, резко встал и провожаемый удивленными взглядами сделал несколько шагов до зеленых зарослей. Выбрал подходящую тростинку, срезал. Вернулся обратно к костру и начал осторожно орудовать ножом.
– Тао, что это у тебя? – поинтересовался Азис, переведя взгляд от огня.
Я уже обрезал с двух сторон тростинку, и в руках осталась небольшая палочка, полая внутри.
– Да, вот вспомнил, как в детстве мастерили свистульки, – не отрываясь от работы, ответил я.
Купец понимающе усмехнулся и откинулся на подушки, заложив руки за голову.
Мы уже несколько месяцев скитались по пустыне. Несмотря на первоначальное впечатление, Великие Пески, как называли свои земли местные жители, было достаточно населенным местом. Жизнь бурлила вокруг небольших оазисов, разбросанных по раскаленным пескам. Деревни и небольшие городки. Часть этих поселений стояли на остатках древних руин. Покинутые заброшенные города, что пустыми призраками стояли в колышущемся от жары воздухе, тоже нередко встречались на пути. В какие-то из них мы безбоязненно заходили ради ночевки, занимая обвалившиеся здания. В таких местах часто встречались следы недавних кострищ, других караванов. А какие-то города наш предводитель со страхом обходил стороной.
За это время я уже успел выучить язык и пусть с акцентом, но свободно говорил на местном наречии. Одеждой тоже давно уже не отличался от местных. Накрученный на голову тюрбан, свободный халат и широкие штаны, которые плотно охватывали ноги у щиколоток. Мое происхождение из Империи выдавал только непохожий разрез глаз, и загар, что пока был не настолько темным, как у местных.
***
Солнце клонилось к закату, его лучи все так же стремились опалить кожу, но уже потянуло предчувствием ночного холода. Поднялся ветер, стал бросать под длинные ноги верблюдов песок. Животные флегматично вышагивали по вершине бархана.
Вдруг караван остановился, и впереди мои товарищи стали напряженно о чем-то переговариваться, показывая на нагромождение руин, открывшиеся слева. Гребень песка заворачивал и спускался в плоское плато перед руинами. Азис, надавил голосом, воин, который с ним спорил, огрызнулся, но вернулся обратно на свое место в караване, и мы продолжили путь дальше, который должен был пройти около руин.
Я тронул поводья и переместился из хвоста каравана в голову.
– Азиз, все нормально? – поинтересовался я у купца.
– Да, все хорошо.
– А, о чем спорили?
Купец недовольно поджал губы, и нехотя ответил.
– Видишь руины впереди слева?
– Да. Остановимся там на ночевку?
– Что ты, что ты! – испуганно взмахнул руками Азис, – Там плохое, страшное место. Зариф даже предлагал повернуть назад и поискать обходной путь. Но слишком большой крюк. Еще не зашло солнце, и мы осторожно пройдем по краешку.
Я посмотрел, как дюна заслонила край солнца. Азис тоже заметил и нахмурился.
– Давайте быстрее, пошевеливайтесь! – закричал он остальным.
Я вернулся обратно в хвост каравана. Скорость нашего перемещения стала хоть не намного, но больше. Долгий день катился к своему завершению, и усталость чувствовалась и в людях и в еле двигающихся животных.
Отрог бархана закончился, перед нами раскинулось плоская, как будто каменная, поверхность. В лучах заката я отметил необычный белый цвет. Чем дальше мы продвигались, тем больше белого было вокруг. По сторонам стали попадаться скопление белых кристаллов, некоторые в высоту достигали колен. Похоже на соль.
– Зариф, что это? Соль?
– Да, – кратко ответил мой спутник впереди.
– А почему мы не остановимся набрать ее? Уверен, соль тоже должна хорошо продаваться.
Воин сделал отвращающий зло жест.
– Себе дороже тут добычей заниматься. Раньше здесь было большое соленое озеро. И город на берегу, – он кивнул на руины, к которым мы приближались, – Но жители прогневили духов, и теперь в тех домах поселилось зло. Зря мы сюда свернули.
Он кинул взгляд на садящееся за следующим гребнем солнце. Диск светила уже скрылся до половины. На дне высохшего озера по белым отложениям протянулись длинные тени, ветер усилился, стало трудно дышать от поднявшегося в воздух смеси песка и соли. Я скрыл рот и нос шейным платком. Не прикрыты осталась лишь узкая полоска глаз, я щурился, пытаясь разглядеть, что впереди. Ветер задул еще сильнее, я уже с трудом мог разобрать только силуэт Зарифа впереди, верхом на вышагивающем верблюде.
Вдруг ветер резко стих, воздух очистился, за барханы цеплялся лишь небольшой край солнца, как рука потерявшего надежду утопленника. Соленая долина наполнилась сгустившимся полумраком. С удивлением обнаружил, что мы оказались совсем рядом с покинутым городом. Здания светлого цвета из необожженной глины, с плоскими крышами. Как набор кубиков, сгрудившихся в беспорядке. Выше, ниже. Вблизи было видны следы разрухи, трещины, дыры в стенах.
Около остова большого, заброшенного дома, я почувствовал на себе ненавидящий взгляд из черных провалов окон. Я вскинулся, выглядывая опасность. В следующий миг, почувствовал изменение в потоках Силы, что-то темное отделилось от здания и молнией метнулось ко мне. Тут же разгорелся ободок кольца на пальце, и неизвестное плетение с хлюпом всосалось. А затем я заметил, как Зариф впереди дернул поводья и направил своего верблюда к руинам.
– Зариф!
На оклики он не реагировал и все также мерно двигался в сторону истекающего злобой дома.
– Ему не помочь! – кратко оглянувшись, крикнул Азиз впереди, – Не смотрите в сторону города!
И купец стал нахлестывать гибким стеком верблюда, тот дернулся и перешел на рысь. Остальные воины тоже ускорились, понукая своих животных и дергая тех, что шли с поклажей на поводу. Я посмотрел на товарищей, оглянулся на Зарифа, который с остекленевшим взглядом покачивался на горбу верблюда. Отстегнул шлейку, к которой был присоединен мой корабль пустыни, и, криком предупредив удирающих спутников, направил своего верблюда за отбившимся воином, который медленно покачивался в сторону своей погибели. Почему-то мне казалось, что там его ждет участь хуже смерти.