Читать онлайн Я здесь. Я рядом бесплатно

 «Жизнь бесценна, и прекрасна

поскольку, коротка и трагична.»

Автор.

Глава 1

– Нам бросили вызов?-

– Нет, сын мой. Никто и никогда не посмеет бросить нам вызов, не живые не мёртвые.-

– Я отчётливо слышу страшный звериный голос, он как будто вызывает нас. Я не ошибаюсь отец?-

– Он зовёт меня! Только меня!-

– Отец – ты уже принял решение?-

– Да сын мой, слишком долго я откладывал нашу с ним беседу, начатую ещё до создания всего живого, а теперь настал черёд встретиться.-

– Что же он хочет отец?-

– А что может хотеть тот, кто был изгнан из Царства Небесного, и тот, кто когда-то был моим сподвижником?-

– Власти или возврата назад?-

– Вот об этом я у него и спрошу-

– Отец, а как и где ты с ним встретишься?-

– Не беспокойся сын мой, я не повторю ещё одну ошибку. Твои руки и ноги до сих пор кровоточат от человеческого зла, а рубцы от тернового венца являются подтверждением того, чьими руками и под властью кого всё это вершилось.-

Глава 2

Конец февраля 2018 года, соответствовал всем требованиям климатической нормы. Как и полагалось самому холодному и лютому зимнему месяцу, морозы стояли настолько сильные, что слышно было, как у деревьев трещит кора, а собачий лай с одной окраины села Дубки, отчётливо слышался на противоположной стороне. Газификация от знаменитого и доблестного «Газпрома», каким-то непонятным чудом обошла своей заботой небольшое село и соответственно, дым из печных труб устремлялся в холодное звездное небо на несколько десятков метров. Незаменимый атрибут февральских морозов глубокий, иссине белый снег. Как и полагается в данной ситуации, дорожные службы и службы коммунального хозяйства безукоризненно следовали примеру того же «Газпрома», и поэтому единственная прочищенная дорога петляла меж дома как змея. Единственный фермер, живущий на окраине села, добросовестно выполнял взятые на себя обязательства и расчищал дорогу от снега на стареньком тракторе. На окраине села, как раз в противоположной стороне от того же фермера, на границе с огромным лугом пристроилась одинокая ветхая избёнка, особенно ничем не отличающаяся от остальных домов всего села. Она, как и другие избы состояла сплошь и рядом из почерневших от времени брёвен, кирпичный остов покрылся сеткой разнокалиберных трещин, а шиферная крыша за долгие годы обросла коркой толстого мха. Глубокие покосившиеся окна сиротливо смотрели на единственную расчищенную дорогу, на которой серебряным отблеском в лунном свете мерцали снежинки.

Ступив босой ногой на холодный деревянный пол, Владимир резко одёрнул ногу, но немного поколебавшись, снова опустил её. Во всех трёх комнатах избы от недавно переложенной печки было душно и сухо, однако деревянный пол усердно напоминал о том, что за окном зима. Нащупав на маленькой табуретке стоящей возле кровати сотовый телефон, Владимир взглянул на дисплей, и отвернулся в сторону единственного в комнате окна. Морозные узоры покрыли стёкла матовой непроглядной плёнкой, оставив небольшое отверстие размером со спичечный коробок. Лунный свет заливал серебром всю огромную площадь луга, превращая его в магическое и волшебное место. Владимир вытер со лба капли пота и уже собрался опять улечься в кровать, как вдруг вскочил и включил свет в комнате. Старый кнопочный выключатель, лишь с третьего раза осветил комнату тусклым жёлтым светом одной единственной лампочки. В комнате кроме кровати на скрипучей пружинной сетке, да двух табуреток ничего и не было, впрочем, как не было и в двух остальных комнатах.

Он с удивлением смотрел на свои руки и не мог понять, откуда на них оказалась кровь. Тусклый свет маломощной лампочки настолько бледно освещал комнату, но и в нём отчётливо было видно, как капли тёмного вещества капали на холодный пол.

– Этого ещё не хватало.– Вслух сказал Владимир и направился в соседнюю комнату, где стояло ведро с водой заменяющее умывальник. Холодная, колодезная кода, она ещё не успела нагреться за короткий промежуток времени, обожгла, словно огнём руки. В миг окрасившись в бордовый цвет, вода стала противно щипать в местах ран на ладонях.

– Да что же эта за напасть такая?– Владимир смотрел на свои ладони, не веря своим глазам. В центре каждой из них зияла рана оставленная непонятно кем и когда. Раны были сквозные, и он, поворачивая ладони, пытался сообразить, спит он, или нет?

Вот уже несколько дней и ночей как он сам не свой. Днём, его не покидало ощущение чего-то необычного, великого и значимого, того, что должно с ним произойти, ну а ночью… Вот уже, какую ночь подряд, он просыпался в одно и тоже время, и дальше уснуть попросту не мог. Сегодняшняя ночь, превзошла все остальные, и от этого Владимиру становилось совсем не по себе.

Отыскав в своих скудных пожитках чистую простынь, он разорвал её на части и перемотал раны на руках, о дальнейших попытках вновь заснуть не могло быть и речи. Засыпав в печку угля, он поставил на чугунную плиту чайник, и пока он закипал, решил сходить за водой до колодца, что во дворе. Белые лоскуты довольно скоро пропитались кровью, и выглядели так, словно их вымазали малиновым вареньем.

Как только Владимир взял ведро в руки, тупая боль в обеих ногах тут же вернула его обратно, в реальность февральской ночи. Чёрные носки пропитались кровью настолько, что хлюпали и чвакали. На обеих ногах, вернее на стопах были точно такие раны, как и на ладонях. Холодный пот прошиб Владимира. Голова ещё не отошла от сна, а организм нуждался в дальнейшем отдыхе, но происходящее вокруг диктовало свои правила. Налив чашку кипятка, и положив пакетик чая, Владимир стал разглядывать свои руки и ноги, пытаясь понять – что же с ним происходит.

Глава 3

В далёком 1995 году, в одном из многочисленных провинциальных городков на свет появился красивый малыш. История подлинных родов, так и осталась за завесой тайн, и первое упоминание о родившемся, можно отыскать в похозяйственной подушной книге «Дома малютки» номер два, затерянного провинциального города забытой области. За учётной регистрационной записью номер двадцать девять – числился мальчик, которого звали Владимир по фамилии Говоров. Отчество ему дали дежурившая в ту смену воспитательница и нянечка, решив почему-то, что отец такого симпатичного малыша вполне способен носить имя Александр. Вот так и появился на свет Владимир Александрович Говоров. Младенческие годы плавно перешли в отроческие, а те в свою очередь уступили место и юношеству. Возможно, что судьба Владимира сложилась бы иначе, ведь говорят что «Пути господня неисповедимы», а может быть какие-то высшие силы, предрекли его судьбу, и определили дальнейший, чёткий, жизненный путь. Я как автор не берусь гадать, а предоставляю данное право читателю и его богатой фантазии. Став совершеннолетним и покинув стены интерната, Владимир уже тогда отчётливо обрисовал для себя, свою дальнейшую судьбу, ну по крайней мере на несколько лет вперёд. Радужные горизонты развивающейся экономики огромной и необъятной России с «дефицитом» таких специалистов как маркетологи, логистики, менеджеры кредитного обеспечения, электронной безопасности и переписки, политические консультанты и т.д. и т.п. – не прельщали Владимира. Он почему-то в отличии от своих сверстников и сверстниц, отнюдь не стремился к богатству и славе, величию и достатку, и конечно же к власти. Неотъемлемые атрибуты социального неравенства, довольно больно били по выходцам из интернатов. По тем, кто привык надеяться и полагаться только на себя, и рассчитывать на свои силы, у кого нет, не было и не будет никогда богатеньких родителей, способных дать своим выродкам всё, чего бы они не пожелают. За закрывшимися за спиной дверями интерната, Владимир окунулся в мир жестокой реальности, в котором главным критерием было одно – выжить. И всё же, он в отличии от всего выпуска был пожалуй единственным, кто решил посвятить свою жизнь – служению Богу. Вступительные экзамены по литературе, русскому, иностранному языкам и азам православия, Владимир сдал на высшие балы, обеспечив тем самым себе пристальное внимание со стороны высшего духовенства семинарии. Ни для кого не секрет, что служба Богу в России, за последние десятилетия из ранга невостребованной и ненужной, перешла ранг престижной и преуспевающий. Да, да уважаемый читатель, сейчас вы не встретите того, кто посвятил всю свою жизнь служению Богу – живущему, так как завещано, и указано в Священном Писании. Новоиспечённые батюшки вместе со своими женами «матушками», уже с первого курса духовной семинарии ни в чём себе не отказывали. Деньги богатых родителей, а так же поблажки и всевозможные уступки со стороны духовенства семинарии делали своё дело, взращивая новую смену православного сословия России. С самого первого курса, Владимир всё чаще и чаще становился неоднократной темой, для обсуждения среди преподавателей духовной семинарии. То, что было не под силу другим, он схватывал буквально на лету, когда другие корпели над учебниками и книгами, пытаясь хоть что-то запомнить и уразуметь, для него всё было довольно ясно, понятно и просто. Жизнь и учёба в семинарии для большинства, если не для многих, являлись некой жизненной точкой, которую просто необходимо преодолеть, ради счастливого и безбедного будущего. Семинарист Владимир, сам того не желая, сначала понемногу, а затем достаточно сильно стал опережать своих однокурсников по учёбе, тем самым становясь посмешищем в их глазах. Подобное обращение трудно не заметить, и ежедневно после занятий отправляясь в общежитие, он слышал оскорбительные и унизительные высказывания со стороны сверстников и однокурсников. Не обращая ни на что, и ни на кого внимания, он продолжал идти к своей заветной цели, полагая, что служить Господу и нести православие людям должны только те, кто чист душой, крепок верой и сердцем свят. Как же он ошибался!!! С самого первого дня обучения в семинарии, за всем курсом закреплялись духовные наставники, своего рода руководители. Наставники назначались как из числа преподавателей самой семинарии, так из числа членов Епархиального управления. За морально-нравственное воспитание семинаристов курса отвечал именно он, духовный наставник. Только он, формировал у будущих служителей церкви – человеколюбие, милосердие, отзывчивость к просящим, любовь к окружающим, истину, веру, и благочестие. Наставник, как богатый опытом человек, посвятивший всю свою жизнь служению богу и людям, учил своих подопечных чтить христианские добродетели, и оберегал их от смертных грехов. На весь период обучения в семинарии, только духовный наставник находился со своими подопечными весь срок, начиная с момента поступления до самого выпуска, и конечно же его мнение и слово о том, или ином семинаристе, имело огромную силу, среди всего преподавательского корпуса семинарии.

Митрополит Аркадий! Владимир довольно хорошо знал этого человека, и знал с разных сторон человеческой натуры. Пять лет семинарии не только обучили его православию, но и дали возможность видеть людей не теми, кем они себя представляют.

Владимир невольно вздрогнул, а непослушная, онемевшая рука выронила чашку с остатками остывшего чая. Закатившись в угол, она на удивление не разбилась, но Владимир смотрел в узкий просвет чистого стекла, и видел как на востоке занималось алое, багряное зарево.

– Да, мороз крепчает, и будет дальше крепчать!– Сказал Владимир вслух. Пытаясь разобраться в случившемся он, пожалуй ещё больше запутался, да и голова к тому же оказалась очень «тяжёлой», от очередной прерванной ночи. Раны на руках и ногах хоть перестали кровоточить, однако вызывали боль при любом движении

В соседней комнате, в красном углу висела лампадка, а позади стояла довольно старая икона в серебряном окладе. Рядом, на вбитых в стену гвоздях, висели на тремпелях риза и ряса.

Зажав в руке спичечный коробок, он было направился в комнату дабы запалить лампадку, сейчас самое подходящее время для заутренней молитвы, как резко остановился, не в силах сделать и шагу. Он смотрел и не мог понять, что же такое происходит, он пытался сообразить, но не мог дать вразумительный ответ самому себе, по поводу всего того, что с ним творится. Лампадка, висевшая перед иконой, светилась весёлым и приятным огоньком. «Но кто, а главное когда зажег её?», мысль навязчивым грузом отозвалась болью в голове.

– Господи, Отец Небесный! Что со мной происходит? Вразуми, дай ответ, наставь на путь истинный, если я сбился с предначертанной жизненной дороги, не оставь меня. Господь на тебя уповаю!-

– По вере твоей да будет тебе!-

От услышанного Владимир попятился назад, и со всего размаху саданулся спиной о кривой дверной косяк. Спину тут же проткнули сотни игл, каждая из которых доставляла жуткую боль, а ноги предательски согнулись в коленях, опуская всё ниже и ниже непослушное тело. Со стороны он довольно сильно смахивал на наркомана, «словившего приход» от очередной дозы. Расширенными от увиденного, а может и услышанного зрачками, он смотрел в сторону красного угла. Огонёк, тот самый огонёк лампадки, из жёлтого и тёплого, вдруг превратился в светло-синий, холодный, который к тому же по всем химическим и физическим законам вообще не должен гореть, так как в лампадке не было елея.