Читать онлайн Впечатления бесплатно
© Владимир Дараган, 2023
ISBN 978-5-0062-0202-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Разные годы, разные страны
У меня уже набралась коллекция книг о путешествиях: Россия, Франция, Италия, Израиль, США, Лондон, Нидерланды… Там я скрупулезно описывал почти каждый день странствий, вставлял что-то из истории и литературы, пытался рассуждать умно и загадочно, иногда над собой шутил, скрывая, тем самым, свою необразованность и лень.
Однажды я просматривал свои виртуальные фотоальбомы и обнаружил, что шило в попе и моя спутница (дальше в тексте я буду звать ее МС) заставили посетить еще много мест на нашей планете. Где-то были веселые приключения, где-то мы тщательно обследовали музеи, где-то просто валяли дурака, бесцельно бродя по улицам. Что-то стало забываться, что-то врезалось в память да так, как будто это было вчера.
Это книга – сборник этюдов. Так художники называют наброски к будущим картинам. На некоторых только контуры рисунка, на других немного красок, на третьих почти законченная картина. Так и эта книга. Где-то только воспоминание о пивной в Праге, где-то описание об одном дне в Виченце, а где-то довольно полный отчет о поездке в город, где жил и работал Иероним Босх.
Не относитесь к моим заметкам серьезно. В жизни не надо быть всегда серьезным. Это книга не путеводитель, а описание впечатлений от поездок. Вы не найдете в тексте никакой научности. Если я где-то увидел синюю птицу, то так и пишу: «увидел синюю птицу», а не златоклювого пастушка (Neocrex erythrops). А мои впечатления от живописи и архитектуры часто сводятся к общепринятому: «Черт возьми! Это ж надо такое учудить!»
Мексика
Остров Козумел
Было время, когда слово отпуск ассоциировалось только с теплым морем, песчаным пляжем и вкусной едой. Когда я пишу эти строки, такая ассоциация исчезла. Сейчас нам с МС больше нравится бродить по улицам новых городов и искать что-то интересное. Например, где провел детство Альфонс Доде или где в городе Тараскон жил знаменитый Тартарен. Такие путешествия я опишу позднее, а сейчас давайте побываем в Мексике на острове Козумел. Это было время, когда мы летали в Мексику из холодной Миннесоты каждую зиму, чтобы искупаться, посмотреть на кораллы и диковинных рыбок, залезть на пирамиды майя или побродить по сельве, увертываясь от крокодилов.
Здесь я опишу нашу последнюю поездку на Козумел. Тогда я вел дневник и эти маленькие этюды частично взяты из потрепанного блокнота, который сопровождал меня в ту поездку.
Зимой этот остров в Карибском море становится частью штата Миннесота. Туда добираться проще, чем в северные леса штата. Можно надеть пляжные тапочки, сесть в теплую машину, выпить предполетные сто грамм, подремать три часа в самолете и выйти на теплый бетон аэродрома на Козумеле. Мексиканские пограничные формальности занимают десять минут. В ста метрах от аэропорта надо взять машину напрокат и начать отдых.
Остров большой. Без машины мало что можно увидеть. Если у вас в кармане толстая пачка долларов, то можно ездить на такси или покупать экскурсии. Стоимость двух экскурсий равняется стоимости проката машины на неделю. На западе острова – коралловые рифы. На востоке – бесконечные пустынные пляжи. А посередине – сельва. Это болото с крокодилами, заросшее кустарником. На острове живет народ майя. Это наши чукчи, только загорелые. Они и правда пришли сюда из нашей Чукотки. Гнали их северо-американские индейцы, пока не добрались они до теплых морей. Майя – католики, но верят в своих богов тоже. На Козумеле главная богиня – Иксчел, богиня плодородия. Если у вас проблемы с беременностью – приезжайте сюда. Тут вам помогут.
Жили тут майя много веков и придумали много чего, что им и не надо было. Их знания астрономии явно превосходят мои. И календарь у них подозрительно точный. А однажды приплыл сюда знаменитый Кортес и сказал, что теперь это Испания. И еще он сказал, что майя должны молиться деве с именем Мария. Майя удивились, но на всякий случай выучили испанский и стали молиться и деве Марии тоже. А потом начались годы кровавого бардака, и остров немного опустел. И стал он основной базой пиратов Карибского моря. Прошло время, образовалась независимая Мексика, остров стал базой для туристов. Сокровища капитана Флинта тут уже не ищут, только названия ресторанов напоминают о лихих столетиях.
Майя спокойный, вежливый и непьющий народ. Серьезных преступлений на острове не было уже тридцать лет. Можно спокойно ходить по острову с дорогой фотокамерой и пачкой денег в кармане. Есть, конечно, нюансы, но об этом позже.
Прилет
В аэропорту МС окружили турагенты с предложениями, от которых она не смогла отказаться. Отказался я – увел ее за руку. На прощание агенты улыбались и дружелюбно шипели.
Козумел, басейн в отеле
Прогресс неотвратим, как глобальное потепление. Раньше напрокат давали развалюхи с двумя скоростями. Одна назад, а другая вперед, но с трудом. Теперь мы получили новенький «Caliber». На всякий случай я отметил в бумагах, что он весь в царапинах.
Поселение в отеле прошло по стандартной схеме. Сначала дали комнату с видом на помойку. За двадцать долларов в карман регистратору мы получили двухкомнатный номер в торце здания. В одном окне – море, в другом – панорама острова. После ужина МС преодолела мое сопротивление и потащила гулять. Мы шли через сельву, МС освещала дорогу фонариком, распугивая крокодилов. В кустах что-то шуршало, в небе мерцали знакомые звезды, но кто-то опрокинул ковш Большой Медведицы и положил его на верхушки пальм.
Первый день
В блокнот я записал, что на завтрак было пять блюд из мяса. Попробовал все пять. Жить расхотелось. Хотелось лежать и похрюкивать. Переваривал завтрак на пляже и смотрел на море. Ветер дул с моря в лицо. Посмотрел на флаги – они показывали, что ветер дует наоборот – с суши. Ничего не понял. Оставил решение этой проблемы для следующих поколений.
Из моря вышла МС и пинками погнала меня в воду. По сравнению с горячим душем вода показалась холодной. Но потом я поплыл и даже вспотел. Одел маску и посмотрел вниз. Под водой на белом песке прыгали солнечные зайчики. И еще я увидел много цветных рыбок. Они были как женщины – красивые, плавали вокруг, заигрывали, но в руки не давались. В прошлом году тут пронесся ураган «Вильма», который повредил многие кораллы. Но и остатки кораллов были хороши и уже стали обрастать чем-то мохнатым и зеленым.
Козумел
В номере девушка-майя успела застелить кровати. Нужно было потратить пять минут, чтобы разобрать это произведение искусства и нырнуть в прохладные простыни. Я дал девушке двадцать песо и попросил больше этого не делать.
После полудня я стал собирать сумку с камерой и объективами.
– Фотографировать? – спросила МС. Отлично! Я голодная и знаю чудесный ресторан, где можно пофотографировать!
Я вспомнил, что уже более суток веду трезвый образ жизни. Много думал. В ресторане заказал пиво. Официант принял нас за итальянцев. Я тут же рассказал МС, что когда жил в Америке один, то меня пытались женить на итальянке. Говорили, что итальянки самые сексуальные и домовитые. МС мгновенно заявила, что ростовчанки (МС из Ростова) не хуже итальянок. Я на всякий случай сказал, что даже лучше.
После обеда хотелось сесть под пальму и почувствовать себя в раю. Из-под пальмы меня выгнали, заставили сесть за руль и поехать на песчаный пляж. Там не было кораллов и красивых рыбок, зато не было и туристов. Каждый раз, приезжая на остров, я хочу взять напрокат не машину, а мотороллер. Скорость, вокруг небо, солнце, ветер в лицо!
– Ветра мне и на пляже хватает, – сказала МС. – А потом у нас хозяйство.
Я посмотрел на объемные сумки с водолазным и фото снаряжением и вздохнул. МС сказала, что мы пойдем гулять босиком по мокрому песку вдоль моря. Пляж уходил за горизонт – туда, где земля закруглялась.
– Нам еще далеко идти? – спросил я, сгибаясь под тяжестью штатива и сумки с объективами.
– До заката! – ответила МС.
Да заката оставалось три часа.
Козумел, дикий пляж
Через три километра МС сказала, что мне повезло – она подвернула ногу и будет купаться. Через полчаса она вылезла на берег, и я сказал, что у нее очень счастливая физиономия. Комплимент не помог, меня опять погнали в море. В море было тепло, но одиноко и грустно.
Вечером МС рухнула на кровать и сказала, что не в силах пошевелиться. Я стал тихонько собирать сумку.
– На закат? – спросила МС.
Козумел, закат
– Отдыхай! – сказал я.– Я тебе там не изменю.
– Да это пожалуйста! – сказала МС и стала вылезать из простыней. – Я просто буду сидеть и романтично смотреть на заходящее солнце. А ты делай, что хочешь!
День второй
– Я не знаю, что мне сегодня надевать к завтраку! – сказала МС, примеряя сережки перед зеркалом. Я похолодел. Завтрак явно оттягивался минут на двадцать.
– Вчерашний наряд был тебе к лицу, – робко предложил я.
– А ты помнишь в чем я была вчера? – удивилась МС.
На стуле спасительно висели вчерашние юбка и блузка.
– Ну конечно помню! – обрадовался я.– Я ведь фотограф! Могу описать все краски в деталях.
За завтраком я сделал важное открытие. Оказывается, что организму фотографа легче справиться с полной тарелкой жареного мяса на завтрак, если ее заесть полной тарелкой нарезанной дыни и папайи. И еще я заметил, что мужчины с чем-нибудь гораздо привлекательнее, чем мужчины без ничего. С чем-нибудь может означать с яхтой, с машиной, с деньгами, с автоматом… Автомата у меня не было. Но был фотоаппарат с огромным объективом. Когда он был при мне, то я чувствовал больше любопытных женских взглядов. Я хотел поделиться открытием с МС, но не стал. Ее реакцию я знал заранее – лучше бы ты в море искупался!
В двух километрах от нас стоял отель, где когда-то отдыхали Жаклин Кеннеди и ее друг миллиардер Онассис. МС сказала, что не уедет с острова, пока не увидит кораллы, которыми любовалась Жаклин. В экспедицию взяли и меня, чтобы я нес обратно тапочки МС. К нашему отелю МС собиралась вернуться вплавь. Пляж у отеля был ухоженный, но пустой. Я сделал пару кадров и пошел назад по берегу моря, покрытому причудливыми кораллами и лужами с теплой соленой водой.
– Ну и как кораллы Жаклин? – спросил я у МС через час.
– Ну, вообще-то, на нашем пляже не хуже! – сказала МС и закуталась в два теплых мохнатых полотенца. – За мной плыли две огромных барракуды и хотели укусить.
– Может ты им просто как женщина понравилась? – предположил я.
– Может быть, – сказала МС.
МС проглотила уже три книги. Я решил не отставать и тоже открыл книгу с красивыми картинками. И вдруг с ужасом понял, что забыл все буковки! Оказалось, что я пытался читать по-испански.
Мы сидели на пляже и разглядывали отдыхающих.
– Смотри какие красивые девушки! – неожиданно сказала МС.
– Они бледные и худые как спирохеты! – ответил я.
Кажется, МС осталась довольна моим ответом.
Козумел, Плайя Корона
На острове все меньше диких пляжей, где стоят дешевенькие ресторанчики, где нет толп туристов, где можно провести несколько часов и не заметить, как летит время. Плайя Корона – одно из таких мест. Виртуозные повара и коралловые рифы в двух шагах от столика. Посетителей мало, они все пьяны и веселы. Песка нет – одни кораллы. Вход в воду после текилы и пива по мокрым и скользким кораллам происходит на четвереньках. А под водой – сады из водорослей и тысячи рыб. Туда мы и отправились. МС выпила две бутылки пива, нырнула и появилась через час. Я тоже окунулся, посмотрел на водоросли и рыб. Водоросли шевелились, одному там было не по себе.
Козумел, Сан-Мигуель
Какого черта нас понесло вечером в город Сан-Мигуель – главный город на острове! Ах, Сан-Мигуэль, ах, Сан-Мигуэль! Красивое название, но это просто ловушка для любителей дешевых сувениров, которые потом загромождают полки и собирают пыль. Центральные улицы города стали американскими. После полстакана туристический центр Сан-Мигуэля от Майями не отличишь. Но чуть в сторону и – уже немного Мексики. Одноэтажные домики с маленькими двориками и спокойные женщины, сидящие на крылечках.
Как и полагается в курортных городках, на главной площади работали художники. Из баллончиков с аэрозольными красками она за пять минут рисовали картины: горы с фиолетовым небом и огромной луной, море и темное небо с молниями… В общем, романтика. Картины стоили, как я сейчас помню, двадцать долларов. Восхищенные покупатели протягивали двадцатки, художники не глядя брали купюры и сразу отдавали парням с цепкими взглядами, похожих больше на конкистадоров, чем на аборигенов. Эти парни также следили за порядком на площади. Сразу вспомнил Сицилию. Я думаю, что по ночному Палермо можно гулять, помахивая пачкой долларов, и никто тебя не тронет. Уличные продавцы на Сицилии могут отойти пообедать, оставив свой товар без присмотра. Мафия контролирует порядок и спокойствие. На комфорте туристов они заработают больше, чем мелкими грабежами.
Мафия на Козумеле контролирует еще и такси. Сюда причаливают круизные суда и добраться от порта до пляжей или до города можно только на машине. Цены за проезд заоблачные. Как-то мы пытались поспорить, что десять минут езды не стоят в Мексике сорок долларов, но шофер показал на таблицу расценок, висевшую у него перед глазами, и сказал, что его могут вычислить и за любое нарушение он поплатится рабочим местом. А другой работы на острове ему не найти.
День третий
За завтраком я понял, что Мексика развязала необъявленную войну с США. Я не знаю, какие они добавляют специи в свою еду, но после первого подхода к буфетной стойке сразу надо делать второй. А потом третий. Если после этого нырнуть в море, то камнем идешь ко дну. Вот такой гуманный способ истребления американцев придумали в Мексике.
После завтрака я сидел на балконе, смотрел на дорогу, думал. По раскаленному асфальту дороги бежал весьма пожилой спортсмен. Бежал быстро, как будто за ним гнались собаки. Я стал ждать. Бегун бежал долго и постепенно скрылся в мареве испарений сельвы. Собаки так и не появились. Только разомлевший от жары пес сторожа с трудом поднял голову, лениво посмотрел вдаль и снова уронил голову на лапы. Я рассказал об этом МС. Она сказала, что сегодня до обеда я освобожден от купания. Ее надо завезти на отдаленный пляж, а я могу поехать и посмотреть на поселение майя. Закинул МС за несколько километров от нашего отеля, запустил в воду, прикинул расстояние, скорость ветра, течение и понял, что у меня есть два часа личного времени. Сел в машину и помчался в деревню Эль Цедраль в глубине острова, где жили майя. В деревне одиночество прогулки скрашивали две бродячие собаки. Они ходили за мной по пятам и внимательно рассматривали все достопримечательности, которые я фотографировал.
Козумел, Эль Цедраль
Все майя – католики. Испанские миссионеры сработали на отлично. Среди всех богов, в которых верят майя, дева Мария стоит на первом месте. Кресты и изображения Марии всегда украшены цветочками. Мария у них ассоциируется с райским садом. Да они и живут в раю. Только бедненько.
В деревне Эль Цедраль на главной площади стоит раскрашенный календарь майя. Экскурсоводы всегда напоминают, что этот календарь через несколько лет заканчивается (это было до 2012-го года), и что будет после этого… Тут экскурсоводы трагически замолкают и поднимают глаза к небу. И всем становится страшно. Но для снятия стресса и ужаса рядом с календарем посадили агаву – знаменитый кактус, из которого делают текилу.
В эту поездку мы не поехали на развалины храма майя. Пару лет назад мы как-то купили экскурсию, побродили среди серых камней, узнали от экскурсовода, что майя были отличными астрономами и математиками, и вообще, если бы не испанцы, то… Я сейчас не помню, чего бы достигли майя без испанцев. Тогда я думал о другом: если майя – это наши чукчи, то почему на Чукотке нет таких храмов и пирамид? Как они всему этому научились, путешествуя от Аляски до полуострова Юкатан? Тогда я был впечатлен древней культурой майя и даже написал повесть «Бегство из рая» (она в книге «Женщины и мужчины»), кульминация действия которой проходило среди развалин храма майя на Козумеле.
Вообще люди майя иногда кажутся идеальными. Всегда спокойные, вежливые, работящие, семейные. Мы часто видели большие семьи, отдыхающие на берегу моря. Никакого алкоголя, нежное и уважительное отношение к детям и женщинам. Я смотрел и думал, что это мне снится – ведь так не бывает в нашем мире.
Все человечество можно разделить на две половины. Люди из первой половины обожают возвращаться на места, где им было хорошо. Люди из второй половины ищут новые места в надежде, что им там будет еще лучше. Есть, правда, и третья половина. Они едут туда, где сейчас дешевле.
МС явно из первой половины. После обеда мне было заявлено, что я могу отправляться куда хочу, но ее надо завезти на Плайя Корону, где мы были вчера. Это было исполнено, и я уже собрался смыться, чтобы фотографировать попугаев, но мне показали на пеликана, который чистил свои перья. МС сказала, что пеликан даже лучше, по крайней мере он больше, чем попугай. Потом МС сказала, что разорвет со мной общечеловеческие отношения, если я не полюбуюсь красотой подводного мира. Я вздохнул, надел маску, ласты и поплыл. Плыл я быстро, стилем кроль, распугивая не только рыб, но и других пловцов.
Козумел, пеликан и павлин
Смеркалось. МС ушла в далекий заплыв, а я носился на машине по берегу Карибского моря в поисках попугаев. Попугаев не нашел, но нашел пляж, где выкачивание денег из любителей позагорать и искупаться было поставлено на промышленную основу. Там любителей загара укладывали плечом к плечу длинными рядами и между рядами бегали официанты, которые постоянно возмущались, что уже пять минут прошло, а вы еще ничего не заказали. И это при том, что за заборчиком начинается многокилометровый, пустой, песчаный пляж.
Козумел, коммерческий пляж
В час небывало желтого заката мы с МС оказались на самой южной точке острова. МС куталась от ветра в большое махровое полотенце, а я, вытирая пот со лба, носился по берегу в поисках наилучшего ракурса. Вместе со мной искали ракурс две собаки из местного ресторанчика.
– Слава Небесам! – сказал я, когда узнал, что в вестибюле нашего отеля был Wi-Fi. Я смотрел на цифры на экране компьютера, изучая финансовые новости, а рядом огромный мужчина разговаривал по «Скайпу» с дочкой. Он орал так, что его можно было слышать без «Скайпа» в радиусе пяти километров. Финансовые новости я запомнил плохо, но буду долго помнить, что этого мужчину тут кормят ВЕ-ЛИ-КО-ЛЕП-НО!!!
В отеле, вероятно, спортивный режим. Аквалангисты, пловцы, велосипедисты, бегуны, теннисисты и фотографы к вечеру уже никакие. В нашем баре не слышны даже шорохи. И лишь с балкона слышно, как в далеком ресторане поют «Бесаме Мучо» на цыганский манер. А мимо проплывает круизный пароход, и там, наверное, тоже что-то поют.
День четвертый
Утром в вестибюле прочитал про конвульсии мировой экономики. Стало стыдно, что мир рушится, а я тут валяю дурака. Завтракал без всякого удовольствия. Решил не читать новости перед завтраком.
На море дул холодный северный ветер из Флориды. На мачте висел красный флаг – «Купаться запрещено». Он прибит гвоздями и висит тут в любую погоду. Купаться не пошел, сказал, что надо, во-первых, уважать мексиканские законы, а во-вторых, надо подождать глобального потепления. Я просто сидел на берегу, смотрел на море. Посмотрел налево – вода. Посмотрел направо – вода. Посмотрел прямо – тоже вода. Представил, что и сзади вода. Подумал – хорошо, что в четвертом классе я расхотел быть моряком и решил стать астрономом. И еще подумал, что очень загорелые женщины мне не нравятся. Очень бледные тоже не привлекают. Сделал вывод: у меня тут появилось слишком много свободного времени, если я начал думать о такой ерунде.
Многие американцы из нашего отеля не купаются в море, а проводят время около бассейна. Аргумент убийственный: ведь в море рыбы писают. Сразу вспомнил старый анекдот: «Мама, пошли купаться, я писать хочу!»
Сидя на берегу, я пришел к простой мысли: если в одиночестве и трезвому сидеть на пляже, то после пятой минуты жизнь начинает терять смысл. Решил, что мне пора ехать искать попугаев. Попугаев я нашел в десяти километрах от нашего отеля. Но это были очень странные попугаи. Они были размером с индюка, ходили по земле, орали дурными голосами и назывались павлинами. Я сделал пару снимков и поехал искать других птиц. Другие птицы были в сельве.
Козумел, сельва
80% острова занимает сельва. Сельва – это полузасохшее болото с маленькими озерами и колючими кустами. Если вы тщеславны и хотите побывать там, где не ступала нога человека, то милости просим пересечь остров Козумел с запада на восток. Массу острых ощущений гарантирую. Даже без крокодилов. А еще можно там поискать клад капитана Флинта.
Я остановился около одного из озер сельвы поснимать птичек. Все они были с длинными лапами и длинными клювами. Одним словом, болотные птички. Названий многих я не знал по причине своей орнитологической необразованности. Только фламинго и цапли не вызывали сомнений. Проходящий мимо местный житель посоветовал сделать несколько шагов назад.
– А то вон там крокодил (по-испански «кокодрил»), – показал он на странную корягу. – И он обожает лакомиться фотографами.
И снова был желтый закат. И снова, как это было каждый вечер, по горизонту плыл катамаран, но только сегодня он поднял парус. В катамаране сидели туристы. Это было романтично, но дорого.
День пятый
На восточном берегу острова Козумел бесконечные песчаные пляжи и всегда мощный прибой. Вероятно, именно с этого берега начал свои завоевания знаменитый конкистадор Эрнан Кортес.
Козумел, восточный берег
За горизонтом – Куба. По берегу снуют джипы с пограничниками – ловят кубинских контрабандистов. До полудня они часто стоят на скалах и зорко осматривают горизонт. А потом уезжают на двухчасовой обед. Если эти строки читают мои кубинские друзья, то знайте – обеденное время наилучшее для причаливания.
Козумел, восточный берег
Мы шли по пляжу и увидели три пальмы. Сразу вспомнили: «три гордые пальмы высоко росли». Рядом с пальмами стоял ресторанчик с холодным пивом и морской кухней. После нескольких бутылок пива узкая и извилистая дорога вдоль берега стала шире и прямее. А еще там были скалы. Морской прибой у скал можно рассматривать часами. Например, можно считать какая волна самая высокая. Хотя, это уже интеллектуальная работа. Лучше просто смотреть на пену и думать об Афродите.
Козумел, восточный берег
Я долго не мог понять, почему после дня фотосъемок я устаю больше, чем МС после своих заплывов. Потом понял, что целый день я хожу увешанный всякой техникой и делаю сотни наклонов, приседаний и вставаний из положения лежа. Да еще постоянное принятие решений. Ужас! И это называется хобби!
Козумел, восточный берег
Большая радость для души и тела купаться в теплых бирюзовых волнах. И большой стресс для наблюдателя с берега. Под водой песок и огромные камни. И нужно маяком стоять на берегу и своим организмом указывать место, свободное от камней. МС может прыгать на волнах часами.
День шестой (и седьмой)
С утра твердил знаменитое «Не пойду сегодня на пляж!» Клары Новиковой. Вспомнил, что надо заправлять машину и укатил в город. Отношение к Сан-Мигуэлю у меня специфическое. Ненавижу центр, где туристы и магазины. А люблю окраины, где все друг друга знают и где улица является продолжением дома или квартиры.
Автор за работой
Уже писал, что майя очень приветливы и дружелюбны. Стоит мне показать камеру и спросить: «Си?» их реакция мгновенна: «Си, си, синьор!» Чтобы я так в Америке жил! Американцы не любят, когда их фотографируют. Даже любой бездомный первым делом попросит доллар.
Если вы хотите закончить отпуск без сожаления, то вспомните самое красивое место, которое вы видели, и сходите туда еще раз. Вы убедитесь, что это место уже не такое красивое. И вам захочется в новые места, в другое путешествие.
Козумел, продавец
Применил этот метод в новой поездке на восточный берег. И уже пропала радость первой встречи. Чертовски захотелось поработать и даже рассказать об этих семи днях. Утром, в день отъезда, сходил на свой блог и лишний раз убедился, что без новых записей он умирает. Как в стране Зазеркалье – надо все время бежать, чтобы стоять на месте. А если хочешь двигаться вперед, нужно еще размахивать руками и громко кричать.
Отпуск промелькнул, как красивая девушка на улице. Поманила красотой, улыбнулась и ушла, оставив после себя аромат духов. За эти дни я не прочитал ни одной книги, не написал ни одной программы, не вывел ни одной формулы. Для большинства слово «отдыхать» означает загорать и купаться. Я старался избегать и того, и другого. И чем же я занимался? Ах, да! Я исписал половину толстой записной книжки о том, как я этого избегал. И вы прочитали часть моих записей. Большое вам спасибо, что дошли со мной до конца этой незамысловатой истории.
Коста-Рика
– Только не пляж, – сказала МС. – И не большой город. И что-нибудь непохожее на вид за нашим окном.
На работе ей рассказали о сказочной стране Коста-Рика с вулканами, желтыми реками, непроходимыми джунглями, отсутствием армии и приветливыми жителями, которые больше заботятся об образовании детей, чем о ежедневной пище.
– Отлично, – сказал я. – Но в университете мне не дадут отпуск на две недели.
– Проблему можно решить? – скорее утвердительно, чем вопросительно сказала МС.
И мы полетели в Коста-Рику.
***
В аэропорту Миннеаполиса мы уже четыре часа – сидим в ресторане, пьем холодное чешское пиво и заедаем жареной говядиной. Небо над Атлантой, нашим пересадочным пунктом, закрыто. Грозы и дожди раскинулись огромной дугой от Мексиканского залива до Великих озер, а это как раз наш маршрут. Я боюсь, что третий бокал пива в меня уже не влезет и не знаю, как еще можно тут себя развлекать. Но вдруг объявили посадку – в безнадежно дождевом небе где-то образовалась дыра.
– Мы тут работаем как такси! – это пилот нашего самолета в сердцах бухнул по громкой связи.
Самолет катится по рулевым дорожкам, возвращается к терминалу, чтобы высадить тридцать пассажиров (у нас перевес), потом что-то ломается, потом мы просто ждем.
Наконец, мы взлетаем. Одновременно с нашим вылетом из Миннеаполиса взлетает наш самолет из Атланты, где у нас пересадка, и берет курс на Коста-Рику. Два места там точно пустые – это наши места.
На восточном побережье от Нью-Йорка до Нового Орлеана во всех больших городах белых почти не видно. Они как-то быстро садятся в машины и уезжают к себе в тихие зеленые пригороды. В аэропорту Атланты сервис на 95% черный. Вечером к черным женщинам, работающим за стойками, приходят в гости их мужья и приводят с собой детей. В аэропорту становится по-домашнему весело. Вскоре нас отвозят в гостиницу – самолет до Коста-Рики будет только утром. Едем ночью сквозь непрерывный дождь. Вместо криков обезьян и попугаев в Коста-Рике мы слушаем шум проливного дождя в Атланте. Небольшой шатл с трудом пробивается сквозь туман, стену воды от земли до низких облаков и огромные ручьи на дороге. Атланта – город южный. Дорога петляет по зеленым туннелям, тяжелые от воды ветки почти касаются крыши автобуса. Я пытаюсь разглядеть красоту южного города, но вижу только уличные фонари и блестящие лужи.
В отеле заказываем телефонный звонок на 6:15, нас обещали разбудить. Звонок раздается в 7:00, недовольный голос говорит, что автобус в аэропорт уже стоит с включенным двигателем и ждет нас. Мы остались без завтрака.
– Людей надо любить и прощать! – говорит МС, следя за моими губами, которые беззвучно шевелятся, когда я пытаюсь спросонья попасть ногой в штанину брюк.
Через несколько часов я опять вспомню веселый город Атланта. За всю ночь никто не сподобился перенести наши чемоданы в наш утренний самолет, и мы в Коста-Рике остались без багажа.
Самолет долго летел среди больших серых облаков, потом нырнул в белый туман, провалился вниз, и мы увидели зеленые поля, горы, красные крыши домов и извилистую речку. Лайнер неуклюже плюхнулся на серый бетон, взревел двигателями в реверсном режиме и остановился посреди большого бетонного поля.
Мы вышли на трап, и я почувствовал, что мне нечем дышать. Было жарко и влажно. Низкие серые облака, скрывающие вершины гор, придавливали влагу к земле. Около трапа стояли трое полицейских. Двое из них заигрывали с третьим, который, вернее, которая лениво отмахивалась и смеялась.
Прошло несколько минут, я привык к влажности и перестал ее замечать. Правильно говорят, что человек существо такое – ко всему привыкает!
К нам подошел парень, сказал, что он наш первый гид и что сейчас нас отвезут в отель в центре города. Город назывался Сан-Хосе.
Сан Хосе – это главный город в Коста-Рике. Двух-трехэтажные дома, испанский стиль перемешан с чем-то необычным, все разбавлено влиянием Америки, везде намусорено, но люди на улицах выглядят довольными. Эскалаторы, мониторы, механизмы – все американское. Местного ничего нет. Страна живет за счет бананов, кофе и туризма. Все кроме еды и каких-то мелочей покупается в Америке.
Коста-Рика, Сан Хосе
Влияние Америки чувствуется во всем. Американские фастфудные забегаловки забиты до отказа. Американская одежда, американские книги, фильмы, даже американская разметка на дорогах. К американцам относятся хорошо. Постоянно встречаются хорошо образованные люди, прекрасно говорящие по-английски. Вообще толпа на улице приятная. Много умных и красивых лиц.
По сравнению с Мексикой тут масса красивых женщин. Они очень приветливы. Московские красавицы носят маски недотрог, тут открытость и дружелюбие. На площадях кипит жизнь – сюда приходят семьями. Дети и взрослые общаются отдельно. Вообще, все латиноамериканцы очень семейные. Мы перекусили, удивились что еда была невкусной и пошли в отель. Гид нам сказал, что утром мы поедем в Лимонию.
Лимония – это провинция на северо-востоке Коста-Рики, примыкающая к Атлантическому океану. Гор там нет, зато есть десятки километров заболоченных джунглей, реки, каналы, протоки, тропы, узкая полоска пляжа между океаном и зеленой непроходимой стеной.
В протоках, зарывшись в траву, дремлют крокодилы и кайманы. Кайманы – это маленькие, до двух метров, крокодилы. В Лимонии такую мелочь всерьез не воспринимают. По верхушкам деревьев скачут обезьяны, в воде стоят длинноногие цапли, на упавших в воду стволах греются черепахи, на ветвях сидят диковинные птицы. И еще там есть огромные банановые плантации, с которых начиналась знаменитая Юнайтед Фрут Компани.
Во времена моей учебы, во времена развитого социализма, название Юнайтед Фрут Компани было почти нарицательным. Еще Ленин обругал эту компанию, а за ним ее ругало все прогрессивное человечество. Ее называли спрутом, организатором банановых республик, вдохновителем кровавых диктаторских режимов и т. п. Я был поражен, когда увидел, что в Коста-Рике, откуда началась эта компания, про нее вспоминают с теплотой, вопреки учению Маркса и Ленина.
Почти сто пятьдесят лет назад костариканцы задумали построить железную дорогу из центра страны в порт на берегу Карибского моря. Без такой дороги торговля кофе шла вяло и печально. Были приглашены три предприимчивых американца, взяты кредиты, и работа закипела. Но потом быстро затухла. Двое из трех предпринимателей умерли от малярии, один, помоложе, по имени Майнор, выжил, но стали умирать рабочие. Майнор не сдавался, он достал еще денег, выписал новых рабочих откуда только смог, и работа продолжилась. В соседней Панаме росли бананы, Майнор решил кормить ими рабочих. Ему сдали в аренду на 99 лет землю около дороги, там были разбиты банановые плантации, и бананы начали победоносное шествие из Коста-Рики по всему земному шару.
Сейчас этой компании нет. Плантации Майнора купила компания Del Monte, другое имущество перешло компании Сhiquita. Эти две компании сейчас являются основными экспортерами бананов в мире. Теперь в магазине я смотрю на этикетки, приклеенные к бананам, и почему-то вспоминаю труды классиков марксизма.
Брать напрокат машину до Лимонии глупо – большая часть пути проходит на катере по болотистым джунглям. Туристическая фирма посадила нас в автобус, где были мама с дочкой из Голландии, и еще две молодые пары из Германии и Испании.
Меня поразила дочка из Голландии. Она преподает в Коста-Рике физкультуру в школе и делает это бесплатно, оплачивая сама жилье, еду и авиабилеты. Зачем она это делает? «Я приобретаю жизненный опыт и учу испанский!» – отвечает она любопытным. Мама приехала к ней на неделю и относится к дочкиным причудам весьма спокойно.
Испанцы дружелюбно посмеиваются над испанским языком жителей Коста-Рики. Я пытался увидеть в их глазах усмешку потомков конкистадоров, но не увидел. Немцы немного сдвинуты на любви к животным и планируют облазить все болота, чтобы увидеть крокодилов и лягушек с красными глазами.
Коста-Рика, дочка моториста
С нами едет проводник по имени Ана. Она бывший биолог, теперь водит желающих по джунглям. Меня она называет Блядимир, по-другому у нее не получается.
Дорога петляет по ущельям, внизу шумят реки. Реки желтые от вулканической серы. Все в центре страны связано с вулканами. Испанцы строили города, не зная, что они строят на склонах вулканов. Железная дорога, построенная Юнайтет Фрут Компани, давно разрушена землетрясением. Половина страны засыпана вулканическим пеплом, отчего урожаи богатые и фрукты вкусные.
Горы в тумане. Они почти всегда в тумане. Иногда, правда, для разнообразия идут дожди. Влаги тут хватает. Два океана рядом, и влажные ветры упираются в холодные горы, выливаясь там дождями и осаждаясь туманами.
На дороге машины как в США: американские, японские, корейские. Но почти у всех какие-то дефекты. На подъемах длинные очереди – все тянутся за каким-либо старичком с сизым дымом из выхлопной трубы.
Мы едем по двухполосной дороге: одна полоса туда, другая обратно. Полосы уже, чем в Америке, обочин практически нет. Я все жду, когда мы выедем на магистраль. Вскоре дорога становится грунтовой, и я понимаю, что по магистрали мы и ехали. После часа тряски я также понял почему все машины тут с дефектами.
Мы остановились около фабрики Del Monte, где пакуют бананы в коробки. Плантация рядом. Гроздья бананов растут в синих пластиковых мешках, так при опылении химия не попадает на плоды. Эти мешки с бананами срывают и подвешивают на крючья канатной дороги. Партию 10—20 мешков тянет на веревке рабочий. В первом цехе (это просто навес) мешки срывают и бананы бросают в ванну. После быстрого помыва бананы идут на конвейер, где они сушатся, разрываются на мелкие гроздья и пакуются в коробки. В таком виде они приходят в наши магазины.
Коста-Рика, так обрабатывают бананы
Дозревают бананы по пути. МС попробовала банан, созревший на плантации, и сказала, что это совсем другой фрукт, не имеющий ничего общего с тем, что мы обычно едим. Я бананы не люблю, но могу сказать тоже про апельсины – если они созревают на ветке, то в них практически нет кислоты.
Потом нас посадили в большую моторную лодку, и мы отправились на берег океана, где была первая база. С нами ехала красивая дочка моториста. И никогда не видел такой взгляд, какой был у моториста, когда он с гордостью поглядывал на дочку. Проплываем вдоль берега океана, на гальке дремлет крокодил. Немцы вопят от восторга, моторист с дочкой даже головы не повернули.
Коста-Рика, крокодил на берегу
Мы живем на берегу то ли реки, то ли протоки среди тропического леса. Добраться сюда можно только на лодке. В полдень солнце в зените – мы почти на экваторе. Представьте себе еще тридцатиградусную жару и 99% влажность. Руки липкие, футболка мокрая от пота. Представили? Так там было еще в три раза тяжелее!
Купаться в реке нельзя – она кишит крокодилами. В домике, где мы живем, нет кондиционера. На все наше поселение один кондиционер в центральном офисе. Ветра нет, металлическая крыша нашего домика днем раскаляется, и до заката туда лучше не заходить. Деревья нависают над тропинками и кажется, что с ветвей на тебя вот-вот бросятся полчища ядовитых змей и насекомых. В воздухе стоит тяжелый запах цветов и какой-то сырости. Лужи после ночного дождя не высыхают целый день. Перед походом в джунгли хочется надеть резиновые сапоги и выпить для храбрости.
Наша проводница ходит в шортах и в шлепанцах на босу ногу. Я осмелел и попробовал дойти от бассейна до нашего домика в плавках. Ни один комар меня не укусил! Нас пугали постоянными тропическими дождями и тьмой кровососущих насекомых. Пока нет ни тех ни других. Мы идем по джунглям. Я слышу дикий вой – наверное, так воют грешники в аду. У меня по спине бегают мурашки и шевелятся волосы на голове.
– Это воющие обезьяны, – спокойно говорит проводница. – Пошли посмотрим.
Огромные обезьяны оккупировали верхушки деревьев, и вой раздается оттуда.
– Это воют самцы, – говорит проводница. – У птиц-самцов красивое оперение, а самцы-обезьяны научились выть. Так они привлекают самок.
На дорожке дремлет огромная пятнистая змея.
– Это безобидный удав, – говорит проводница. – Боятся надо маленьких змеек на ветках. Особенно желтых.
Со змеями у меня сложные отношения, я фотографирую удава и оглядываю соседние ветки. Со всех веток что-то свисает, но это лианы. А может и не лианы.
***
После бассейна и душа удается как-то уснуть, но в пять часов я уже смотрю в окно, где начинает сереть небо. МС тоже не спит и говорит, что готова идти со мной на океан встречать рассвет. На берегу влажно и душно. Но жары пока нет, мы идем по плотному мокрому песку. Вода теплая уже с утра. Набегающие волны не охлаждают ноги. Купаться нельзя. В воде масса акул, которых тут зовут пляжными. Песок изрыт ямками, возле которых сидят крабы, готовые нырнуть в свою норку при первом сигнале опасности. Ночью на этот бесконечный пляж из воды вылезают огромные черепахи и откладывают яйца. Каждая черепаха помнит, где она вылупилась, и через 25 лет придет откладывать яйца именно на это место.
Коста-Рика, Атлантический океан
Пляж пустынный. Только мы с МС бредем по песку, и еще одинокий рыбак закидывает спиннингом блесну в пенящиеся волны.
В Коста-Рике надо обязательно увидеть туканов и зеленую лягушку с красными глазами. И то и другое непросто. Туканы пугливы и скрываются в джунглях. Лягушки ведут ночной образ жизни, а днем они прячутся, маскируясь под листочки. Наконец, первая лягушка с красными глазами у нас в руках. Ее принес работник нашего поселения. Эта лягушка не ядовита, она весьма любопытна, прыгает с человека на человека, ползает по рукам и ногам, охотно позирует. Потом мы с трудом находим еще пару таких лягушек. Днем они цепляются за большие листья, закрывают красные глаза и становятся незаметными.
Гораздо легче обнаружить красных ядовитых лягушек, которые смело прыгают по веткам. Это древесные лягушки, у них на лапках нет перепонок. Красное туловище и синие лапы говорят всем обитателей джунглей, что от таких лягушек надо держаться подальше. Яд лягушек очень сильный. Он действует также, как знаменитый яд кураре (помните рассказы про Шерлока Холмса?), которым индейцы смазывали наконечники стрел.
Коста-Рика, знаменитая лягушка
В лесу стоит вольер, где разводят больших синих бабочек. В вольере совсем душно. Я ползаю на коленях и пытаюсь сфотографировать бабочек. Это не просто. Они почти все время летают, а когда садятся, то сразу складывают крылья.
Солнце начинает склоняться к горизонту, мы отправляемся на лодке по протокам среди тропического леса. Духота немного спадает, глаза начинают фокусироваться и замечают массу интересных деталей. Цапли устраиваются на ночлег. Они забираются на сухие ветки, подальше от крокодилов.
Крокодилов, а точнее кайманов, тут видимо-невидимо! Они выбирают участки воды, где скапливается плавучий растительный мусор, и замирают там в ожидании добычи. Лодка медленно скользит вдоль берега, а рядом с бортом из воды то и дело появляются большие карие глаза, внимательно наблюдающие за нашими движениями.
На ветке сидит большая птица, раскинувшая крылья для просушки. Она умеет плавать и нырять за рыбой, но у нее нет жировой смазки на перьях и ей надо периодически сушить крылья, иначе она не сможет летать.
По деревьям за лодкой скачут обезьяны, но фотографировать их трудно – мешают ветки. Мы плывем дальше, все больше птиц усаживается на ветки, готовясь провести тут ночь. На бесшумную лодку они не обращают внимания.
Птицы Коста-Рики
Протоки становятся все уже, темнеет, что-то касается лица и уже плохо видно: это ветка или маленькая змейка? В чаще кто-то кричит дурным голосом. Над верхушками деревьев всходит луна. Небо чистое, но луна окружена мутным ореолом. Влажно! В траве плеснуло что-то большое, и мне кажется, что оттуда теперь слышно громкое чавкание.
А где-то в это время люди интеллигентно смотрят телевизор и задумчиво пьют холодное пиво.
***
Мы с МС уже четвертый час едем по центру страны. У остальных членов нашей группы другая программа. Мелькают деревушки и городки. Бедность, бедность, бедность… Многие домики сколочены из фанеры и кусков шифера. Другие, побогаче, оштукатурены и покрашены в яркие цвета. Все маленькое: домики, дворики… Женщины сидят возле открытых дверей и смотрят на проезжающие машины. Рядом дети, они тоже смотрят на машины.
Несмотря на бедность, в каждом городке есть школы. К вечеру вдоль дорог потянулись школьники в синей форме. В стране нет полезных ископаемых, нет больших фабрик и заводов. Но костариканцы решили дать детям хорошее образование, что поможет компенсировать бедность недр. В каждой школе бесплатный Интернет, дети ухожены и выглядят счастливыми.
Наш шофер почти глухой. У него мощный слуховой аппарат и резкая отрывистая речь. Уже три часа, как он молчит. Но вдруг он поворачивается ко мне и показывает на огромную треугольную гору:
– Вулкан! – говорит он.
Коста-Рика, вулкан Ареал
Это один из самых молодых вулканов в мире – вулкан Аренал. Он действующий, над его кратером постоянно клубится облако. Вулкан периодически извергает немного лавы, которая превращается в большие раскаленные камни. Эти камни катятся вниз, меняя на ходу цвет из оранжево-розового в черный.
Окна нашей комнаты выходят в сад, где растут большие красные цветы. А дальше, высоко над цветами возвышается вулкан.
***
Извилистая горная речка шумит где-то далеко внизу. Вокруг в немыслимом переплетении растут тысячи растений. На листьях, иголках, мягком мху, стволах, лианах, сухих ветках – везде блестят капли росы. Эти капли не высыхают, они иногда падают вниз, и на их месте собираются новые. Ветра нет, но от испарений воздух дрожит, и кажется, что даже сухие деревья шевелят своими серыми сучьями, заросшими зеленым мхом.
Мы ходим по висячим мостам, с которых не видно земли. Под ногами сплошная зеленая масса, и казалось, что можно прыгнуть, уцепиться за мягкие ветки и не спеша проделать весь стометровый путь вниз от моста до каменистого берега речки.
Коста-Рика, висячий мост в джунглях
В джунглях особенно отчетливо чувствуешь, что в этом мире все едят того, кто слабее. Даже огромные орлы, парящие над бесконечным зеленым морем, садятся на ветви, чтобы очистить перья от наглых маленьких кровососов. Но вот в тени на мокрой ветке спокойно сидит красная лягушка с большими синими лапами. Ее никто не собирается есть. Если у вас царапина на пальце, то прикосновение к этой лягушке, в лучшем случае, будет означать поход в больницу.
Наверное, этой красной лягушке завидуют миллионы вкусных зеленых лягушек. А кому завидует ядовитая красная лягушка?
Фотограф просто обязан привезти из Коста-Рики фото тукана – это смешной красавец с цветными перьями и длинным толстым радужным клювом.
Мы уже третий час бродим по джунглям в поисках туканов. В начале пути мы их видели, но очень далеко. Но вот наши усилия вознаграждены. Совсем близко, слегка скрытый тонкими ветками, сидит разноцветный красавец. Вот он повернул клюв налево, направо, расправил крылья и взлетел. Но я успел нажать пять раз на спуск фотокамеры.
Коста-Рика, тукан
– Тукан – это плохой парень, – говорит нам проводник. – Длинный нос ему нужен, чтобы залезать в чужие гнезда и лакомиться яйцами.
Плохие парни часто бывают красивыми. Это только в старых фильмах они были уродами.
– Теперь мы посмотрим на водопад, а потом пойдем обедать, – сказал проводник
Коста-Рика, водопад
Сто метров вниз, потом сто метров вверх. Ступеньки сделаны почти в отвесной стене. Это высота 40-этажного дома. Плюс жара и влажность. И еще надо идти туда после трех часов блуждания по джунглям. И еще с тяжелым рюкзаком и штативом. И все это ради парочки фотографий столба воды, которая разгоняется в свободном падении со стометровой высоты и с грохотом обрушивается в крошечное изумрудное озеро.
В ресторане мы жадно пьем воду, потом какой-то хитрый безалкогольный коктейль. Вскоре мне приносят фагитос.
В Коста-Рике не умеют готовить. По крайней мере в тех ресторанах, где мы побывали. Даже в крошечных ресторанчиках на пляжах в Мексике готовили великолепное фагитос. Маленькие куски мяса вкусно обжарены с луком, рядом лежат теплые кукурузные лепешки, на краю большой тарелки темнеют нежные бобы, в маленьких мисочках острая сальса и нежное гуакамоле.
То, что мне принесли, напоминает фагитос только названием и некоторым совпадением ингредиентов. Все соленое и сморщенное.
***
Мы идем к вулкану по узкой тропинке среди травы высотой в два человеческих роста. Тропинка то и дело раздваивается, ныряет в кусты, идет по насыпи больших черных камней, потом петляет по крутому скалистому склону. Без проводника найти выход на большую ровную площадку было бы непросто. За нами увязались две бодренькие американские старушки, но перед очередным подъемом они вздыхают и поворачивают назад к машине. Рядом с тропинкой, на большом круглом листе дремлет маленькая светло-коричневая змейка-гадючка. Ее укуса достаточно, чтобы убить быка.
Накрапывает дождь. Мы добрались до небольшой площадки, откуда видны горы, покрытые облаками, далекое озеро, зеленые холмы, где пасутся коровы и черный конус вулкана. Вот на вершине показывается огромный раскаленный докрасна камень и с гулом устремляется вниз. Вскоре за этим – огромный выброс пепла из кратера.
– Вам повезло, – говорит проводник. – Другие тут живут по неделе и каждый день безрезультатно ходят сюда, чтобы увидеть выбросы и падающие камни.
Около каждого активного вулкана есть место с горячей водой. Тут на таком месте устроили спа-курорт. МС ныряет из бассейна с горячей водой в холодную воду, сидит под теплыми водопадами и смотрит на огромную луну. Я устроился на лежаке и дремлю. Сегодняшняя беготня с рюкзаком на плечах вполне заменила мне эти бассейны. Мимо в клубах пара проходят загорелые девушки, но мои глаза начинают закрываться от усталости, девушки исчезают…
***
Мы с МС идем в ресторан на завтрак и замечаем, что на территории отеля еще красивее, чем в джунглях и на склонах вулкана. Тысячи цветов покрыты каплями росы. Орхидеи тут рядовой цветок. Светит солнце, голубеет небо, сверкает роса. Это все неправильно, т. к. по прогнозам должны быть дожди утром, днем, вечером и ночью.
***
Теперь наш путь лежит высоко в горы, куда в пятидесятые годы прошлого столетия эмигрировали квакеры из Америки. Им не понравилось, что их детей хотели забрать в армию. К этому времени Коста-Рика распустила свою армию, и квакеры решили, что это наиболее подходящая страна для жизни.
Чтобы добраться до нового отеля, сначала нам надо переплыть огромное озеро. Машина довозит нас до болотистого берега, где около плоских камней стоит большая лодка с комфортабельными креслами и крышей.
Коста-Рика, на пути к Тихому океану
Капитан лодки очень старается. Он ведет свое судно вдоль берега и высматривает для нас птиц и животных. После того, как он остановил лодку около игуаны, мы просим его прибавить ход и меньше обращать внимания на друзей наших меньших.
На другом конце озера капитан направляет лодку в камыши и с разгона врезается в илистый берег. Увидев наши недоуменные лица, он подхватывает чемоданы и бежит с ними на высокий обрыв. Там стоит машина, которая должна отвезти нас в горный отель.
Узкая грунтовая дорога, кочки, ямы, камни. После особенно сильного удара камня по днищу машины шофер выходит и смотрит, что случилось. Ничего не случилось, мы едем дальше. Вот тут нужны джипы, а не в Миннесоте с ее асфальтовыми дорогами даже среди болот. Через два часа тряски жить еще хочется, но уже не так сильно, как в начале пути.
Видно, что облака внизу под нами. Но есть и те, что сверху, – оттуда скоро пойдет дождь. Мы на склоне, который обращен к Тихому океану. Тут выпадает всего четыре метра осадков в год. На другом склоне, где осаждается влага Атлантики, выпадает восемь метров осадков. Но зато прохладно и можно дышать. Это место называется Монтеверде – зеленые горы.
Дождь пошел, когда мы вошли в комнату.
– Объявляется день отдыха! – почти одновременно произносим мы с МС.
В комнате и правда хочется отдыхать. Темный паркет, мебель из цельного дерева, огромные окна, кровати, где можно заблудиться и не найти дорогу на пол.
Такое чувство, что кроме нас в отеле никого нет. Мы обедаем в пустом ресторане, бродим по дорожкам мимо влажных кустов. В воздухе прохлада, по которой мы уже успели соскучиться. Около пустого бассейна стоит столик с шахматами. МС приходит в азарт и явно хочет у меня выиграть. Ее пешки ходят не только вперед, но и вбок, слоны иногда становятся однопольными. После удивительных ходов, не предусмотренных шахматной теорией, я получаю мат.
Коста-Рика, туман в Монте Верде
– А как правильно сказать? – спрашивает МС. – Слоны разнопольные или разнополые?
У нас в комнате огромное, от пола до потолка окно. Я просыпаюсь среди ночи и не могу отвести от окна глаз. За стеклом летают десятки светлячков. Мерцающие огоньки освещают мокрые листья. Дождь кончился, но я слышу, как с крыши продолжает капать вода.
***
Мы опять идем по джунглям, опасливо уклоняясь от свисающих веток, прислушиваясь к крикам обезьян и птиц. С нами проводник. Мы дали слово больше не пользоваться услугами проводников, но тут нам обещали показать райских птиц. Самцы этих птиц красно-зелено-синие. В период ухаживания у них вырастают длинные, до полуметра перья. Эти перья красивые и очень ценные. Раньше индейцы меняли их на золото.
– Эти перья нужны самцам, как мужчинам БМВ! – говорит проводник, всматриваясь в зеленое переплетение веток, листьев, лиан и мха.
Жарко и влажно. Испаряется вчерашний дождь и собирается новый. Мы в горах, и эти джунгли для разнообразия называются заоблачным лесом – если выйти на открытое место, то и правда можно увидеть облака под ногами. Проводник наклоняется около небольшой ямки и стучит по ней палочкой. Через секунду из норки вылезает чудовищный тарантул и сердито на всех смотрит. Я пробую наклониться, чтобы снять его поближе, но он недовольно пятится назад, исчезает в норке и больше не показывается.
МС манит меня пальцем и показывает, чтобы я ступал осторожно. На кусте сидит палочник. Надо иметь хорошее воображение, чтобы отличить его от сухой ветки.
Райские птицы летают вокруг, но в кадр не попадают. Только ленивые изумрудные самочки дремлют на сучьях и ждут своих возлюбленных. Самцы покрикивают, но близко не подлетают.
Я окончательно убедился, что wildlife photography (фотографирование диких животных и птиц) – это не для меня. Я видел профи, обвешанных дорогими телевиками, часами сидевших в засадах ради одного кадра. Это напоминает мне работу снайпера. Хороший телевик – не самая большая проблема. Его можно окупить довольно быстро. Проблема в моем нетерпении жить. Мне нравится действовать, бороться и искать. Это, типа, пришел, увидел, щелкнул!
***
К нам в гости пришло облако. Сначала за окном замелькали белые клочья – щупальца облака. А потом пришло и само облако, похожее на туман. Но это живой туман. Он двигался, менял цвета, закрывал и открывал окружающие деревья и тропинки. Мы вышли из дома и пошли через лес к бассейну. Там облако заползло под крышу и чувствовало себя весьма комфортно, получая подкрепление от испарений бассейна-спа. Окружающий мир стал совсем сюрреалистическим. Казалось, что скульптуры стариков, сидящих на скамейке и играющих на альте, ожили, в воздухе явно слышались звуки музыки, над бассейном появлялись и исчезали призрачные фигуры, слепленные из тумана.
– Давай сыграем в шахматы! – предложила МС. – Ведь тебе надо отыграться!
Коста-Рика, туман в Монте Верде
Более странного предложения в этот момент, среди нереальной реальности трудно было ожидать, но я почему-то с радостью согласился.
Мы расставили фигуры, пододвинули столик к краю бассейна, и белая королевская пешка шагнула на две клетки вперед. Итальянская партия, которую к своему удивлению разыграла МС, развивалась быстро и драматично. Облако явно было на стороне МС. Мокрые фигуры белых теснили оборону черного короля и вскоре я получил мат.
– Странно все это, – сказала МС. – Ведь ты прекрасно играешь.
Из леса раздались приглушенные булькающие звуки. Наверное, это смеялось облако.
В ресторане мы снова были одни. На темных стенах висели яркие картины, написанные хозяином отеля. Официант сидел в баре и смотрел футбол. Передавали матч чемпионата Голландии.
– Тут в одной из команд играет парень из Коста-Рики! – гордо сказал официант. – Вся страна болеет за этот клуб!
***
Мы едем к Тихому океану. Там наша последняя база. Минивэн поскрипывает, его подбрасывает на камнях, мотор воет на подъемах. Дорога узкая, я не понимаю, как тут могут разъехаться две машины, но мы успешно разъезжаемся, уменьшая скорость почти до нуля и рассчитывая каждый сантиметр пространства между бортами.
Нашего водителя зовут Алонсо. Он будет возить нас до последнего дня. Питается он чипсами, запивая их какой-то странной ярко-красной жидкостью с химическим запахом.
Коста-Рика, дорога к океану
– Почему в Монтеверде не сделают нормальную дорогу? – спрашиваем мы Алонсо. – Ведь там, в горах, мы были на сыроваренном заводике, который снабжает сыром всю страну!
– Местным жителям не нужны толпы туристов, – Алонсо останавливает машину, и мы отправляемся смотреть на тукана, прыгающего в ветвях.
Но вот, наконец, мы едем вдоль океана. Океан серый и спокойный. Далеко над горами висят черные тучи, но это уже позади. Алонсо тормозит около небольшого магазина. Цены на продукты тут выше, чем в Америке, и я понимаю, что мы въехали в курортную зону.
***
Дожди в нашем путешествии были почти каждый день. В России дожди приносили прохладу, здесь они только еще больше увеличивали влажность. Нам дожди особо не мешали. Как только начинался ливень, мы с облегчением отменяли очередную прогулку и занимались своими делами.
Сейчас у нас огромная комната с видом на океан. Мы вышли на балкон и смотрели на острова в океане, которые постепенно становились невидимыми сквозь серо-туманную занавеску, отгородившую нас от остального мира. Не стало видно океана, не стало видно земли, не стало видно даже дерева, которое почти касалось нашего балкона. Я держался за балконную решетку и казалось, что я стою на капитанском мостике, и мой корабль уже не плывет по волнам, а взмыл в воздух и летит высоко над землей как бесшумный воздушный шар.
Коста-Рика, бассейн
Я не любитель бассейнов. Я не ходил в бассейны в Москве, не ходил в бассейны в Америке. Запах хлорки меня раздражает.
Но бассейн в отеле Марипоза (бабочка) уникален. Он огромен, извилист, над ним растут красивые деревья, на которых поют птицы, от него не пахнет хлоркой и еще он infinity view. Последнее означает, что когда плывешь по бассейну, то кажется, что плывешь в бесконечном море без бортиков-берегов.
– Мы очищаем бассейн с помощью лазера, поэтому у нас мало хлорки! – гордо сказал нам бармен. – Причем лазер не хирургический, а оптический!
– ???!!!
У меня чуть мозги набекрень не съехали от такой информации!
Мы плавали в бассейне. Шел дождь, который сбивал большие голубые цветы с деревьев, и эти цветы падали в воду.
***
Солнечное утро, природа забыла про вчерашний дождь и готова радовать нас голубым небом и изумрудной водой в океане. Хотя с изумрудностью здесь туговато. Мощные волны баламутят серый песок, и в воде много серого цвета. На пляже песок плотный, тут можно кататься на велосипеде.
Пляж практически пустой. Мы сидим в тени деревьев, смотрим на ленивые волны и любой человек, проходящий мимо, – это событие. По мокрому песку бегают сотни крабиков, и каждый несет на своей спине ракушку. Это их переносные домики, куда крабики прячутся при первом сигнале опасности.
Коста-Рика, крабик с раковиной
Вода теплая, как парное молоко – это не метафора! Купание не освежает. МС прыгает на волнах, рядом кто-то пытается встать на доску для серфинга, вдоль берега бежит большая черная собака.
Мы вернулись в номер и решили больше на это пляж не ходить. С нашего балкона видны острова и скалы в океане. Двадцать минут спуска и можно подойти к этим скалам. Сверху казалось, что все такое маленькое, доступное. Вблизи скалы огромны, до островов доплыть непросто. И тут понимаешь, что человек все-таки маленькая букашечка на земном шаре. Мы тужимся, что-то делаем, что-то изобретаем, но все это может быть легко разрушено землетрясением, извержением вулкана или цунами. Про энергию космоса вообще лучше не думать. А если честно, то в такую духоту вообще думать неохота!
***
У Тихого океана джунгли пожиже. Их и джунглями назвать трудно – так, запущенная тропическая роща. Нет замечательной сырости, нет переплетения лиан и ветвей, нет дикости. Мы идем быстро. Все уже знакомо, мы ничего не боимся, за две недели мы стали бывалыми путешественниками по тропикам. Жарко, влажно, но это уже привычно. Я вижу китаянку, опасливо поглядывающую на свисающие над тропой ветки. На руках у нее хирургические перчатки. У меня «шлепки» на босу ногу.
Коста-Рика, Тихий океан
Тропа выходит к небольшой, почти круглой, бухте с желтым песчаным пляжем. Мне видится огромный парусный корабль на якоре, плывущие к берегу шлюпки и веселые парни с саблями и тяжелыми пистолетами на боках. Я встряхиваю головой, парни с пистолетами исчезают и появляется группа русских туристов, с воплями несущихся в серо-зеленую воду бухты. По берегу на красивой лошади едет девушка и улыбается.
Коста-Рика, МС, Тихий океан
На дереве висит ленивец. Я подхожу к нему, он не спеша поворачивает голову и смотрит на меня. Я отхожу в сторону, ленивец вздыхает и снова медленно поворачивает голову. Бедняга, так и устать недолго!
Коста-Рика, ленивец
На берегу растут дикие яблони. Мы теперь много знаем про коварство тропических растений. К этим яблоням нельзя даже приближаться. В них ядовито все: кора, листья, плоды. А вот игуане все на пользу. Она подползает к упавшему яблоку и не спеша его хрумкает.
На горизонте собираются тучи, скоро снова пойдет дождь.
***
Мы с МС как две загнанные лошади. Скоро отпуск кончается, а мы еще не начинали отдыхать. Бассейн в отеле приветливо манит голубой водой, на старой акации, усыпанной красными цветами, прыгают желтогрудые мухоловки. Они пикируют с веток, ловят мух над бассейном и снова садятся в засаду на ветки.
Коста-Рика, ядовитая яблоня
Совсем рядом появились две обезьяны – капуцины. Есть в Италии монахи-капуцины. Их одежда – коричневый низ, белый верх. Отсюда и кофе (капучино) с молочной пенкой наверху и обезьяны с белыми мордочками. В джунглях их было много, но высоко и за ветками. А в отеле рядом, хоть руку протяни.