Читать онлайн Затерянные в лесах бесплатно

Глава 1

– Дарко! Дарко!

Светловолосый парень бежал по деревне и кричал. Лапти развязались, и он чуть не упал в лужу прямо перед домом вожака. Подхватили сильные руки Дарко, не давая вконец оконфузиться.

Мам астрогим голосом, продолжая держать паренька за плечи.

Искрен сглотнул вязкую слюну и одновременно кивнул.

– Весть, Дарко. Брань пала. Вороги близко. Наш княжич успел перед смертью послать голубя.

– Не удержали последний оплот. В Святоборе давно кровопийцы хозяйничают. Лапти завяжи. Беги на поляну, народ созывай. Я сейчас приду, – недовольно качая головой, приказал вождь.

Искрен подвязал обувь и помчался на поляну за деревней. Тут стоял большой барабан, издающий громкие звуки. Парень схватил привязанные к нему палки и начал выстукивать ритм, призывающий явиться на сбор.

Отовсюду потянулись волки. Старики шли с палками. Молодухи несли младенцев на руках. Немногочисленные мужчины племени шагали с каменными лицами, предчувствуя беду. Детишки бежали рядом.

Все встали вокруг плоского камня и затаили дыхание. Только слышно, как прохладный ветерок играет лентами на косах девиц.

Дарко залез на камень. Оглядел своих сородичей хмурым взглядом. Он не мог скрыть тревогу за соплеменников. Не в силах больше молчать, вожак крикнул грозным голосом:

– Наш последний оплот пал! Брань под пятой ворога! Нет у нас армии! Последняя земля, которую осталось забрать – здесь! От Брани до Высокой горки день конного пути!

– Что ты предлагаешь, Дарко, сдаться на милость кровопийцам?! Жить рабами у них?! – крикнул какой-то мужчина из толпы.

– Мы тебя выбрали вожаком! Скажи нам своё слово, Дарко! – громко сказал ещё один мужчина.

– Северные белые волки никогда не будут рабами. Мы не позволим, чтобы наших женщин использовали как пищу и усладу для тела. Для меня кровь каждого соплеменника ценна. За реку Белую пойдём и дальше в горы. Поселимся в лесах непроходимых, – ответил вожак. – Что скажешь ты, Ведана?!

Из толпы вышла старуха с длинной палкой, на которой висел череп какого-то животного. Её одежда ослепила на миг белизной. Серебряные волосы взметнулись словно флаг. Люди застыли в ожидании.

Колдунья закатила глаза, потом потрясла палкой, что-то бормоча.

– За Белой рекой хребет Хатун. Если перейдëм его, окажемся в Чернолесье. Гиблое место. Духи там бродят. Пустят ли на свою территорию? Путь не близок. Могут дойти не все, – наконец поведала старуха.

– Нас и без того мало. Многие воевать ушли. Будет ещё меньше. Горан придёт и перебьёт всех мужчин, способных ещё оружие в руках держать. Молодых заставит подчиниться и присягнуть на верность. Нужно идти, Ведана. Я другого выхода не вижу. Великий Добран поможет нам, – обречëнно сказал Дарко.

– Вожак прав, – вперед вышел самый старший житель поселения. – Нужно уходить. Лучше погибнуть в горах, чем достаться как корм. Я слышал, вампиры не убивают. Их сила истончится, если они не будут постоянно пить кровь. Потому они держат волков за рабов и периодически приходят, чтобы насладиться теплой кровью. Уходить надо и немедленно. Заберём с собой живность какую сможем, еду, муку, зерно. В деревне несколько лошадей осталось. В телеги запряжëм. Самим идти придётся. Сейчас войска Горана победу празднуют. Думаю, у нас есть несколько дней форы пока они придут сюда.

– Верно! Снимаемся с места, мужики! Детей здесь оставляйте! Мои старшие дочери приглядят! Сами вещи собирать идите! – крикнул один из мужчин.

– Снимаемся с места. В мой двор вчера лошадь прибилась. Видимо, с поля боя пришла. Запрягу в телегу. На ней старики и дети поедут, – поддакнул ещё один селянин.

Люди загалдели. Оставили младших на поляне, попросив тех, кто постарше, не уходить и приглядеть.

Дарко ринулся к дому. Жена сидела на кухне и кормила дочь грудью.

– Что решили, любый мой? – спросила она.

– Уходим в Чернолесье, Боянка. Я как вожак поведу народ. Положи Агидель в люльку. Собираться надо. Самое необходимое бери. Вещи тëплые обязательно. Навсегда уходим, свет мой.

Через несколько часов толпа людей собралась на поляне. Пригнали несколько коров, быка и коз. На телегах лежала провизия. К ним прицепили клетки на колесиках в которых перевозили мелкую живность в Брань на рынок. Забрали кур, поросят, уток и гусей. Кошек волки не любили и никогда не держали, а вот пара огромных псов крутилась рядом.

– Становимся в цепочку. Я пойду первым. За мной – оборотни среднего возраста. Стариков – в середину. Кто идти не может, садитесь на телегу. Детей на руки берите. Белимил, Всемил, вы крепче всех и выносливее. Замыкайте цепь. Следите, чтобы никто не отстал.

Когда стая встала как надо, Ведана начала колдовать. Она воздела руки к небу. Крючковатые старческие пальцы вдруг распрямились. Глаза сверкнули. Волосы взметнулись от набежавшего ветра.

– Призываю чëрные тучи! Иди, дождь, вслед за нами! Смывай следы наши! Добран, молю тебя, помоги народу твоему укрыться от врагов!

Волчица прокричала и завыла, вся стая подхватила, взывая к великому богу оборотней.

Через пару минут вожак скомандовал двигаться, подняв белый флаг, на котором был нарисован волк. Колонна пришла в движение. Оборотни отправились в долгий и трудный путь.

Глава 2

Горан зашёл в пиршественную залу. Воины веселились, попивая эль. Все в чëрном, только у некоторых алые нашивки на груди, означающие, что они не простые солдаты, а военачальники. Кто-то подошёл сзади, положил ладонь на плечо. Если бы Горан не почувствовал запах родного человека, то смельчака ждала бы неминуемая смерть.

– Не хочешь присоединиться к ним, Горан? – весело спросил брат.

– Тебе бы только веселиться, Зоран. Опять какую-то девицу на свой боевой стержень натягивал? Я слышал визги из твоей спальни, – с неудовольствием заметил Горан.

– Можно подумать, ты хранишь верность своей жене, – хохотнул Зоран. – Чего ты хмурый. Брань наша. Последний город пал.

Горан скинул с себя руку младшего. Зоран был на пять лет моложе. Этой весной ему исполнилось двадцать пять. Даже жениться не успел. Ему самому пришлось два года назад обзавестись семьёй. Отец скончался, а короновать можно только женатого мужчину. Горан как старший принял власть вместе с женой, а через десять месяцев она родила ему сына.

Горан прошёл до своего места во главе стола. По правую руку уселся брат, по левую руку – Ведагор, главный колдун государства.

– Говоришь, Брань взята и больше делать нечего? Есть последнее селение. Там северная стая. Они в этом городе не жили. Предпочли удалённую деревню, но подчинялись княжичу Брани. Не думаю, что там осталось много воинов. Быстро подчиним их себе. Можно вообще одних всадников послать, – сказал Горан.

– Почему ты всегда такой нетерпеливый, Горан. Сам же говоришь, что они подчинятся без боя. Дай парням отдохнуть. Пусть повеселятся, с девками наиграются. Завтра всё равно половина войска дрыхнуть будет, – усмехнулся Зоран.

Молодая волчица подошла с подносом в руках. На тарелке было жаркое с крупными кусками мяса. В кубке – янтарная хмельная жидкость. Горан схватил его и запульнул в стену. Обожженная посуда разбилась. Он не любил частые пирушки, а ещё его взбесило, что ему подали канопку как какому-то простолюдину. Плошка была тоже из глины, но мясо он портить не стал.

– Я теперь ваш властелин. Подавай еду как полагается. Возьми маленький кусок мяса и съешь, – приказал он.

Девушка поставила перед ним тарелку схватила маленький кусочек еды и действительно съела.

– Пошла отсюда! Попить принеси как полагается!

– Простите, я слышала, что серебро вредно для вампиров, – промямлила девушка.

– Тьфу ты. Где вы этих сказок набрались? – скривился Горан.

Волчица удалилась. Король принялся медленно есть, думая о своём.

Год назад на Астистан напал мор. Простых людишек словно косой выкосило. Их осталось немного. Вампиров, с их могучим иммунитетом, не тронуло.

Некоторые вампиры могли содержать любовниц и время от времени питаться. Иные просто покупали для себя и семьи донорскую кровь. Люди жили свободно, им давали жилье и работу. Кто-то возделывал поля, кто-то держал скот. Налог, в отличие от вампиров, они платили не деньгами. Раз в месяц сдавали кровь в пунктах забора.

Когда людей осталось мало, встал вопрос, что делать, ведь детей и юношей до восемнадцати лет берегли. Вырасти должны сначала, сил набраться. Тогда и пришла идея поработить жителей страны Хосхария. Здесь жили в основном волки-оборотни, но их кровь тоже подходила, более того, оказалась лучше человеческой.

– Разрешите сказать, милорд? – спросил колдун.

– Начал уже, так говори, – недовольно буркнул Горан.

Ведагор поправил ворот меховой туники. Колдун был стар и вечно мëрз. Даже за стол садился в одеждах, отточенных мехом. Поначалу Горана это бесило, но со временем он привык.

– Я бы посоветовал отправиться в деревню к северным немедленно, – решительно сказал старик.

Горан оглядел зал и своих захмелевших воинов. Тут были не все. Только отпрыски знатных родов и военачальники. Ещё всадники как элита вампирского войска. Все уже изрядно захмелели. Шутили шутки, лапали девиц, приносивших еду, и смеялись в голос. Остальные воины расселились по гостиницам, тавернам и частным домам. Горан был уверен, что и там дым коромыслом. Если воины не услаждают свою похоть, то набивают утробу едой и хмельными напитками.

– А если там бой завяжется? Их же перебьют как куропаток. Многие уже лыка не вяжут. Завтра никому не наливать. Пусть проспятся и протрезвеют. Послезавтра ранним утром поедем в Высокую горку. Возьмём только самых лучших бойцов. Остальные пусть домой едут. Зоран, нужно здесь княжича назначить и охрану при нём оставить. Остальную власть тоже кому-то из наших, – недовольно произнес Горан.

– Назначим кого-нибудь. Сам что будешь делать, столицу в Хосхарию перенесëшь? – спросил брат.

– Зачем? Мне и на родине комфортно. Ты будешь наместником. Поселишься в их столице Златогорье.

– Как скажешь, брат, – подобострастно ответил Зоран, сощурив глаза, и продолжил есть.

Горан осмотрел зал. На серых каменных стенах висели гобелены. Краски были такие сочные, что даже взгляд резало. Вампиры не любили ничего яркого, а особенно – белого. Самые любимые цвета – чëрный и бордовый. Волки, как назло, предпочитали всё белое, да чтобы с красивой разноцветной вышивкой. На солнце такая одежда слепила глаза. Даже в бой это дурачьё шло во всём белоснежном, словно на праздник.

Горан скривился и перевёл взгляд на брата. Красивый, шельмец. Высокий. Стройный. Тонкие черты лица. Нос с лëгкой горбинкой, но это только придавало ему некоего шарма. Зрачок, как и у всех вампиров, был словно расплавленное серебро, а вот радужка – зеленого цвета.

У Горана глаза были голубые. В отличие от Зорана, он носил короткую стрижку. Они с братом от разных матерей.

Горан родился в ту пору, когда отец не был женат. Его любовница забеременела и умерла при родах. Папа уже тогда, будучи королём, признал ребёнка. Его молодая жена несколько лет не могла зачать. Все уже думали, что она бесплодна. Даже колдун частично это подтвердил. И вот, через пять лет после рождения Горана, появился на свет Зорич.

Королева Ждана была его мачехой, Горан с детства это знал. Женщина не относилась к нему плохо, но и не любила. Вот Зорана она обожала всем сердцем. Когда отец внезапно скончался, она была в шоке, что Ратибор передал власть признанному бастарду, а не её любимому сыночку.

Зоран закатил глаза и простонал. Горан усмехнулся.

– Что, у тебя тоже глаза устали созерцать это великолепие?

– Не то слово, братишка. Тут ещё сносно, а вот замок короля в Златогорье – ужас для любого вампира. Нужно послать весточку градоначальнику, пусть приведут всё в порядок к моему приезду. Ты сразу домой отправишься?

– Да. Я домой. Сына только при рождении видел, а ему уже год. Бегать научился без папки. Я хотел его первый шаг увидеть, но что теперь. Год на войне. Зато теперь мы обеспечены кровью. Пойду отдыхать.

Прежде чем уйти в спальню, Горан вышел на улицу. Откуда ни возьмись набежали тучи. С неба потоком хлынула вода. Под навес крыльца забежала светловолосая девица, видимо, из обслуги. Она не сразу поняла, кто перед ней стоит, но потом попятилась назад. Горан схватил её за руку и притянул к себе.

– Сколько тебе лет? – спросил он почти нежно.

– Двадцать, – промямлила волчица.

Горан поднял её руку, прокусил запястье и насладился тëплой кровью.

– Вкусно, – довольно сказал он, зализывая рану. – Спать собирался, но это подождёт. Идём.

Он потащил её в замок. Девушка покорно плелась следом, временами всхлипывая. Все волчицы знали: у них больше нет защиты, а мужчины вампиры намного сильнее женщин любой расы.

Зашли в спальню. Девушка отошла на пару шагов и вытерла слëзы ладонями. Горан заметил, что она миниатюрного телосложения, но очень красивая.

– Сделаю всё, что хотите, брата и отца отпустите в награду, – произнесла она, пытаясь казаться смелой.

– Так их никто не держит. Раненых лечат, другим пленным воинам прямо сейчас даëтся возможность уйти к родным и жить, как прежде. Пусть присягнут мне на верность, признают своим королём и убираются восвояси.

Во всех городах мужчины так поступили. Зачем умирать, когда война всё равно проиграна? Лучше жить, не так ли?

Горан неспроста решил всех помиловать. Достаточно волков пали смертью храбрых на полях сражений. Остатки пусть идут домой и размножаются. Как известно, еды много не бывает.

Глава 3

Горан стоял во дворе замка, кутаясь в чëрный плащ, подбитый тонким мехом. Погода была наимерзейшая. С самого раннего утра стоял густой туман и на расстояние полуметра ничего не было видно. Ещё морось какая-то. Вроде не дождь, а плащ всё равно становился влажным. Горан порадовался, что ткань непромокаемая.

Начало хмурня, но тут, на севере, уже вовсю чувствовалась осень. Листья на деревьях покрылись золотом. Трава пожухла. Часто шли проливные дожди, превращая дороги в месиво. Горан порадовался, что сейчас он доедет до последнего поселения, а потом направится восвояси. Он давно не видел жену и сына. Соскучился по мрачному уюту своего замка.

– Ваш конь, милорд, – к нему подошёл один из конюхов.

За провизией и лошадьми следили молодые парни вампиры. Они не участвовали в сражениях, у них была иная задача. Можно заставить волков работать на себя, но есть риск, что те будут вредить. Если отравят лошадей, то им не на чем будет передвигаться.

У волков была своя порода выносливых скакунов. Только вот с ними проблема. Они с детства привыкли к запаху оборотней и не признавали вампиров.

Горан вспомнил, как вчера один смельчак попробовал сесть на такого коня и помер под его копытами. Поэтому король вампиров разрешал оборотням забирать их и уезжать.

Вчера много их ушло из темницы рядом с замком. Как и в других местах Хосхарии, оборотни предпочли жить под пятой вампиров, чем умереть. Ведь у многих осталась семья и дети, о которых нужно позаботиться. Мужчины приходили в тронный зал княжича, уверяли, что будут жить мирно и не поднимут восстания. Горан милостиво их отпускал, разрешая забрать скакуна.

Сев на лошадь, Горан двинулся в путь. Ехали небольшой колонной по трое всадников на расстоянии в несколько сантиметров друг от друга. Самые первые в строю – Зоран, Ведагор и сам Горан.

Сзади – эскорт из элиты войска. Лошади передвигались шагом, в таких условиях быстрее было попросту невозможно.

К полудню туман окончательно рассеялся. Горан обернулся. Вереница вампиров остановилась. Похоже, никто не отстал. Солдаты смотрели на него сквозь прорези в бордовой маске. Такова была одежда у всадников. Маска, закрывающая всё лицо, чёрный костюм и бордовый плащ.

– Вперёд! – крикнул Горан и стегнул коня вожжами.

В деревню Высокие горки добрались, когда солнце почти спряталось за горизонт. Горан заранее приготовился к бою, держа руку на эфесе меча, но, к удивлению, к ним никто не вышел.

В деревне стояла мëрвая тишина. Не лаяли собаки. Не кудахтали куры. Даже коровы не мычали. Окна в домах не светились. Зрелище было таким странным, что Горан даже моргнул несколько раз, думая, не мерещится ли ему.

– Едем с осторожностью, здесь могут быть ловушки или засада, – сказал он тихо.

Приказ молниеносно передали по рядам.

– Милорд, дозвольте сказать? Деревня пуста. Здесь из живности разве что сверчки да паучки в огородах и домах. Я говорил, раньше надо было в Высокую горку идти, – совершенно не таясь, громко произнёс колдун.

– Постой, но я вчера выпустил с десяток мужчин из этой деревни. Они сели на лошадей и помчались к семьям несмотря на дождь. Где они все по-твоему, Ведагор?

– Ускакали дальше, – пожал плечами старик.

Горан скомандовал ехать. Тронул коня шпорами и тот устало поплелся в сопку. Деревня действительно стояла на возвышении, а в низине – поля. Дальше виднелся лес. Странно всё. А вдруг селяне засели в густой чаще и нападут внезапно?

Горан ехал и прислушиваться к каждому звуку. Ничего, кроме противного чавканья жижи под ногами, не уловил. Лошадь месила копытами грязь. Подскальзывалась на дороге, превратившейся в сплошную глиняную кашу. И всё равно в деревню въехали. Горан сам спешился, зашёл в несколько домов. Всё было пусто. Кое-где на полу разбросанные вещи, будто люди собирались впопыхах, спеша покинуть родной край.

Заглянув в несколько сараев, Горан убедился, что это так. Все ушли. Даже скот с собой забрали.

– Обычно на краю села место сбора, – напомнил Ведагор.

– Поехали туда, – Горан снова сел на скакуна и помчался вперёд.

Место сбора нашлось быстро. Это оказалась большая поляна, на которой стоял барабан. Горан подъехал к нему. Обычная вещь, обтянутая шкурой животного, а вот выцарапанная на ней надпись, похоже, сделана совсем недавно.

– Да прибудет с вами милостивый Добран. Что это означает? Кто такой Добран? – спросил Горан, пристально глядя на Ведагора.

– Вы не слышали, потому что в него верит только северное племя. Это бог белых волков. Предвижу ваш следующий вопрос, милорд. Я не знаю, куда делись селяне. Тут два дня дождь бушевал. Ветер злой выл. Все следы смыло, а запахи уничтожило. Я мог бы магию применять для их поиска, но это тоже бесполезно. Чую, поколдовали тут знатно, путая следы. Видимо, у племени есть хороший защитник с силами, сравнимыми с моими.

– Жаль, но что поделать. Заночевать хоть сможем? – вздохнул Горан.

– Сможем. Дома чистые от магии. Никакого вреда не будет.

Пришлось снова ехать в деревню и располагаться на ночлег. На случай оказии решили спать по несколько человек в доме. Лошадей разместили в сараях, где осталось полно сена. Сами поужинали тем, что было в котомках, притороченных к сëдлам.

После трапезы и обсуждения дальнейших планов, Горан лёг на кровать и долго ворочался. Выбеленные стены комнаты мешали заснуть. А утром застрекотали сверчки, да так громко, что он проснулся.

– Проклятая живность. Когда я уже дома буду? – пробурчал Горан, закрывая голову второй подушкой.

В Астистане не водились маленькие зелëные монстры, под названием сверчки. Мухи? Да. Пауки? А как же без них? Разная безобидная мошкара летала. Здесь же каждую деревню, а то и город, наводнило утреннее стрекотание, мешающее отдыхать.

Горан понял, что уже всё равно не заснёт. Встав с кровати, он поплелся во двор умываться. Разделся донага. Несколько раз окатил себя колодезной водой, громко фырча.

– Красуешься боевыми шрамами, братец, – на улицу вышел Зоран, громко зевая.

– У тебя они тоже есть. Не думаю, что моя жена обрадуется таким отметинам на груди, но ей придётся смириться. А вот ты ещё не женился, Зоран. И Огнедара не признал. Он твой сын, даже Ведагор это подтвердил, – спокойно сказал Горан, принимаясь одеваться.

Брат подошёл к колодцу, зачерпнул воды и умылся прямо из ведра. Только потом он посмотрел с такой серьезностью, которой раньше за ним Горан не наблюдал.

– Гаяна ещё не замужем. Растит Огнедара сама. Колдун поведал. Мой сын старше твоего на два месяца. За время разлуки я понял, что на самом деле люблю его и Гаяну. Это никак не мешает развлекаться с волчицами, но мужскую похоть сбивать как-то нужно. Приеду домой и женюсь на Гаяне. Огнедара признаю. Потом мы с семьёй уедем в Светлоград. Ты ещё не передумал ставить меня наместником?

– Разумеется нет, брат. Из тебя выйдет прекрасный правитель, – Горан хлопнул Зорана по плечу. – Давай будить старика. Позавтракаем и двинемся в обратный путь.

– Чего меня будить? Я уж и сам встал, – к ним подкрался колдун.

Не смотря на старость, Ведагор умел ходить словно тень. Зоран даже вздрогнул при его появлении и обернулся.

– Вот зачем так пугать, а? – возмутился он.

Горан увидел, как сверкнули глаза Ведагора. Он подошёл к Зорану, заглянул в лицо и отступил.

– Правильно сделал, что решил остепениться. Свадьба пойдёт тебе на пользу, – строго сказал старик.

Горан почувствовал, как на душе что-то кольнуло. Не спроста колдун так говорит. Но ведь всё правильно. Пора Зорану остепениться.

Глава 4

Богучар смотрел на улицу с хмурым выражением лица. Дождь буквально стеной стоял, но ехать нужно. Дома ждут. Он выругался и смачно плюнул на крыльцо темницы. Его не радовало то, каким образом пришлось добыть себе свободу.

Проклятый поработитель, король вампиров Горан, приказал всем, кто хочет уйти к семьям с миром, принести клятву верности. Кто не согласен – тех казнят.

Оборотни вереницей потянулись в замок покойного княжича Брани. Богучар не смел их винить. Жить хотелось всем, да и детки малые дома у многих. Сам вот сходил и поклонился новому правителю их страны, хоть и было противно.

Удивительно, но тем, кто не жил в Брани, разрешали забрать скакунов. Было понятно, с чего такая милость. Это две особых породы лошадей давно прирученные оборотнями. Они привыкли к запаху оборотней и к облику в иной ипостаси. Признавали чаще всего только хозяина, который с рождения холил и лелеял. На пятилетие волчонка принято дарить жеребëнка, чтобы он сам вырастил себе друга.

У северных народов особая порода лошадей. В своё время они вывели её сами. Шерсть достигала пятнадцати сантиметров, а густой подшёрсток не давал замëрзнуть зимой.

Богучар не раз слышал, как их скакуны зовут своих хозяев диким ржанием.

– Что будем делать, Богучар? Такой ливень идёт уже второй день и ветер поднялся.

К нему подошёл односельчанин, тридцатилетний Пересвет.

– Думаю, нужно торопиться. Предчувствие у меня такое. Заберём наших скакунов – и в путь. Как твоя рука, Пересвет? Выдержишь дорогу?

Пересвет посмотрел на руку, покоящуюся на перевязи и вздохнул.

– Выдержу, куда деваться. Если сердце чувствует, надо идти. Не зря ты сын Веданы.

Богучар хмыкнул невесело. Потер ладонью густую бороду. Посмотрел на друга. Белые длинные волосы у того спутались и висели плетьми. Лицо было грязное, как и одежда. Только глаза сверкали синевой неба.

– Нет во мне силы, Пересвет. Разве что крошки. Всё Боянке досталось. Мама говорит, колдовство у них по женской линии передаëтся. Тяжело, Пересвет. Как сказать селянам, что почти все погибли? Десять волков остались из всех тех, кто ушёл землю родную спасать.

– Они пали смертью храбрых, Богучар. Родные поскорбят, а потом дальше жить будут. Такова доля. Кто-то умирает, кто-то рождается. Пойду скажу нашим, что выезжаем домой.

Богучар завязал плащ и надел капюшон. Одежда северная, непромокаемая и непродуваемая, ей такая стихия нипочëм. Подтянулся народ. Несмотря ни на что мужики улыбались. Предвкушали, что уже сегодня встретятся со своими семьями. Если поспешить, то к вечеру будут дома. Даже Милад показал белоснежные зубы, несмотря на ранение в ноге.

– Братья, чует сердце, спешить надо. Поможете Миладу и Пересвету в седло сесть. Выдержишь, Милад? – сказал обеспокоенно Богучар, глядя на соплеменников.

– Спрашиваешь. Домой же еду. Противно всё это. Клятву кровопийце дал, но ради семьи же, – скривился Милад.

– Не кори себя, все дали. Даже я, предводитель северного войска. Пошли в конюшню, братья. Наших скакунов, кроме нас, никто не оседлает. У вампиров кишка тонка, – на последнем слове Богучар расхохотался.

Зашли в конюшню. Молодые вампиры разбежались по углам. Эти воинами не были. Рабочий люд, чаще всего трусоватый. Когда Богучар увидел их в первый раз, даже удивился, что такие бывают. Оборотни ничего не боялись, именно поэтому стояли до последнего, даже когда стало понятно, что война проиграна. Княжич Брани не склонил колено, за что его и убили. А потом уже все, кто остался, сложил оружие.

Горан приказал все мечи, луки и стрелы забрать. Рабам не положено. Вот только он не знал, что обыкновенный топор или нож в руках оборотня не хуже меча.

Оседлали коней и двинулись в путь. Повезло, ветер сменил направление и теперь дул в спину. Кони резво мчались по дороге, соскучившись по воле. Поэтому к вечеру были у подножия деревни.

– Что такое? Света в окнах нет? Перебили всех? – заволновался Милад.

– Они воинов отпустили. Зачем детей и стариков убивать? Поехали. На месте разберёмся, – нахмурился Богучар.

Всадники въехали в деревню. Пересвет принюхался и выдал:

– Живьём не пахнет, братья.

– У-у-у-у, – завыл Богучар, но никто ему не ответил. – Ушли куда-то, спасаясь от ворога. Мама должна была чувствовать, что я жив. Она просто так не могла уйти. Едем на поляну совета. Но сначала переоденемся в чистое и вещи соберëм в дорогу.

В деревне стояла тишина. Только птицы кое-где вели перекличку. Это казалось жутким зрелищем. Богучар даже плечами передернул, проезжая мимо тëмных окон домов. Он наконец-то оказался на поляне. Сзади слышался топот копыт. Друзья справили дела и мчатся к нему.

С первого взгляда не было никакого послания, всё как и раньше. Трава у камня вожака примята. Барабан стоит на своëм месте. Богучар подъехал к нему и увидел сверху нацарапанную надпись.

– «Да прибудет с вами Великий Добран». Это явно мама написала. Она намекает на место силы. Ждите здесь. Красибор, поехали со мной.

На краю поляны стоял деревянный идол бога Добрана. За ним – тайник. Прямо в земле вырыли большое углубление, вымостили стенки досками, а сверху прикрыли дерновиной. Если не знаешь о схроне, то и не найдешь.

Богучар спешился, открыл тайник. Внутри лежали котомки, в них хлеб и вяленое мясо, завëрнутые в рушники.Также несколько бурдюков с молоком.

Богучар приторочил всё к луке седла, своего и друга. Потом достал несколько топоров и мечей. На тонко выделанной шкуре было послание. Он не стал читать. Положил в карман плаща. Дыру в земле пришлось снова прикрыть и ехать назад.

Оборотни с нетерпением ждали его возвращения. Глаза сверкнули при виде котомок. Ведана позаботилась о них.

– «Богучар, чует душа моя, не погиб ты. Если нашёл тайник, следуй за нами. Веди всех, кто остался. Мы решили уйти далеко. Куда не скажу. Вдруг вороги тайник найдут. Твоё сердце подскажет путь. Песня наша приведёт. Так я заповедала.» Вот что мама пишет. Разбирайте оружие и припасы. Можно хлебом перекусить и в путь. Медлить нельзя. Тут внизу дата стоит. Вчера днём уехали, когда мы в плен сдались. У них лошадей мало. Пешим ходом идут. Поспешим и догоним, – произнёс Богучар.

– Ты прав. Догонять надо. Отдохнули уже в темнице сидючи, – поддакнул Милад.

Поели немного мяса с хлебом. Запили молоком. Потом Богучар приказал всем выдвигаться в путь. Даже если наступит темнота, оборотни прекрасно видели, а для лошадей Ведана оставила палки с магическим светом. Они пристегивались к седлу, помогая всадникам передвигаться ночью.

– Споём песню нашу, братья. Пусть к родным нас приведёт да поскорее.

Богучар затянул протяжную мелодию, друзья подхватили. Стало как-то тоскливо на душе. Сердце потянулось к ней, к маме, будто ниточку золотую увидело.

– Туда, – махнул рукой Богучар и продолжил петь.

Несмотря на дождь и ветер, старались ехать быстро. Даже ночью не останавливались. К утру стихия прошла. Спешились в лесу и дали себе возможность отдохнуть. Недалеко послышалось журчание ручейка. Богучар пошёл умываться, остальные потянулись за ним.

– Сейчас бы искупаться, – вздохнул Пересвет.

– В Белой искупаешься. Скоро прибудем туда. Хотя куда тебе с твоей рукой. Да и Милад еле ходит. Боянку бы сейчас сюда. Она врачевать умеет, – сказал Красибор.

– Можете меня резать, но я в холодную воду не полезу, – хохотнул Дамир. – В Белой и летом вода прохладная, а тут и вовсе. Осень на дворе. Зима скоро. Мне интересно, где наши жить собрались? Куда Ведана их повела?

– Догоним и узнаем. Я надеюсь, что все они живы и здоровы.

Богучар вернулся к лошадям, сел на камень и стал трапезничать. Он вспомнил о маме, брате и Боянке. Жаль, Негослав погиб в бою. Не уберёг он брата, но у того уже дети подростки. А Бояна только недавно родила. У них разница в двадцать лет. Никто уже и не ждал, что Ведана снова забеременеет, но случилось чудо.

Отец ушёл к предкам в прошлом году. Теперь Негослав. Лишь бы с теми, кто остался жив, всё было хорошо.

Посидели немного и снова вскочили в сëдла. Наверняка селяне отдыхают подолгу. Спят ночами. Там же дети малые, старики, женщины. Как долго ещё мчаться по полям и лесам? Как скоро он увидит свою семью: сыновей, жену и маму с сестрой?

Кроны деревьев шелестели над головой, плакали жëлтыми слезами – пожухлыми листьями. Величественные кедры взмывали свои макушки ввысь, будто пытаясь достать до облаков. Где-то вдали прокричал прощальную песню клин журавлей. Улетают на юг, родимые. Вот и они сейчас покидают любимые сердцу края и, похоже, навсегда.

Глава 5

Вечерело. Дарко приказал всем отдыхать. Оборотни устали. Да и животным нужен отдых, особенно лошадям, те везли на себе слишком много груза. Кобылок стоит поберечь, от них хорошо бы потомство получить.

Расположились на берегу реки Белой. Тут как раз брод на ту сторону. Вожак стоял почти у кромки воды и смотрел вдаль. Там лес стоял стеной. Что в нём, никто не знает. Дальше Белой даже охотники не ходили.

Недалеко от него расположилась стая. Дарко подошёл к жене, та поила мать припасëнным заранее отваром. Ведане стало плохо в дороге. Она в последнее время болела, а тут исчерпала последние силы, чтобы замести следы и посторонние их не обнаружили.

– Скажи, Ведана, что мы не зря идём? Ведь дома бросили, – обеспокоенно спросил Дарко, присаживаясь рядом.

Колдунья чуть покашляла, отпила отвара из глиняного сосуда и только тогда ответила.

– Дождь и непогоду я вызвала, сам видел. А там, куда мы идём, нынче осень благодатная будет, теплая, затяжная. Успеем несколько срубов поставить. Старики с молодыми поселятся. В тесноте, да не в обиде. Пока мужики дома будут возводить. Женщины травы накосят для скота. Да, сейчас она не такая, как летом, но всё лучше, чем ничего. Зиму переживёте, Дарко, не волнуйся. В тех местах дичи много.

– Не говори так, будто тебя с нами не будет, – нахмурился вожак.

– Хоть говори, хоть не говори – всё одно. Любый мой меня заждался. Скучает по мне, а уж как я по нему, словами не передать, – улыбнулась Ведана.

– Кто будет следующей матерью рода? Кроме Боянки некому. Одна у тебя дочь, – с грустью сказал Дарко.

– Боянка сильная, но не настолько. Следующая мать рода – Агидель. Береги свою кровиночку, Дарко. Она жизнь и судьба всего племени.

– Всадники вдали! За оружие! – закричал дозорный.

– Свои едут! – неожиданно сильным голосом крикнула Ведана и тут же счастливо улыбнулась. – Дождалась.

Дарко подошёл к дозорному. С ним ещё несколько мужчин. Все напряженно вглядывались в даль. Всадники приближались довольно быстро, словно кони летели между деревьями. Только их особая северная порода приучена мчать по тайге во весь опор.

Вскоре вереница мужчин подъехала совсем близко. Дарко узнал Богучара, брата жены и главного воина стаи. С ним рядом его верные соратники. Мало воинов вернулось. Всего десять человек.

Мужчины спешились. Родня кинулась приветствовать. Жены целовали. Матери плакали от счастья. Детки прыгали, хлопая в ладоши. Здесь стояли и те, кто не дождался своей кровиночки. Их лица вмиг посерели от горя, но они подошли и со всей теплотой обняли.

Воинов усадили у костра, остальные образовали несколько кругов на песке. Ведана обнимала сына и плакала.

– Не уберёг Негослава, мама. Прости меня. Простите, селяне, что увёл ваших родных землю родную отстаивать, а вернулись не все, – громко сказал Богучар.

– Полно, Богучар, не кори себя. Ты моего мужа не на аркане за собой тащил. Сам пошёл, когда княжич сбор объявил. Год вас не было. Жали. Не всех дождались, да видно доля такая, – сказала Лагода.

– Верно Лагода говорит, хоть вы с нами теперь. Расскажите, что там происходит? Как вас отпустили. Мы думали, перебьют всех, – спросила старуха Леся.

– Во всех городах и селах вампиры жируют. Воинов пленных год по темницам держали, чтобы те назад к своему войску не примкнули. Вот все и думали, что нас перебили. Только недавно начали всех отпускать. Нас в Брани пленили, – сказал Пересвет.

– Отпускают? – удивилась Боянка.

– Да. Нас долго держать не стали. Раненых подлечили. Сказали, кто присягнëт на верность Горану, тот может уходить с миром. В других городах новым княжичам кланялись и просили передать Горану, что не будут бунты поднимать. Везде теперь их власть. Городничие, княжичи, дружина защитная. Даже вожаков стаи теперь нет. Есть правитель деревенский и тоже из вампиров. Нам оружие не положено. Всё забрали. Оборотни для них теперь – рабы и кровь. Девушки – услада для тела. Я слышал, где-то даже полукровки родились. Не волнуйтесь. Всех погибших похоронили как положено, – с грустью поведал Богучар.

– Значит, не зря ушли. Рабами жить не будем. Сколько ещё до чернолесья, Ведана? – спросил вожак.

– Неделя пути. Но теперь быстрее будет. У нас десять скакунов. Кто слабее и быстро устаёт посадите на них. Потом нужно менять седоков и давать отдыхать другим.

– Неделя – много. Хорошо. Как-нибудь доберëмся, – вздохнул Дарко. – Воинам отдохнуть надо. Лошади их устали. Давайте на ночлег остановимся. Поутру Белую перейдем.

Все тут же загалдели, соглашаясь с этим мудрым решением. Нужно отдохнуть перед дальней дорогой. Ещё поесть не успели, да и вновь прибывших накормить надо.

Дарко кивнул. Встал и ушёл к реке. Он смотрел на поток воды, заложив руки за спину. Сам ведь просился тогда в отряд воинов. В набеги уже ходил, могли бы взять. Не взяли. Вместо этого выбрали вожаком. Кто-то молодой да сильный должен стаей руководить. Ещё несколько мужчин оставили. Женщины одни лютой зимой не справятся. Нужно на охоту кому-то ходить, село оберегать, а девушки за детками малыми присмотрят.

– Ну как, Дарко, тяжела ноша вожака? – спросил Богучар, встав рядом.

– Хочешь, тебе передам власть? – усмехнулся Дарко.

– Э нет. Ты от доли своей не отлынивай. Народ хвалит тебя. Говорит, что довольны всем. Мама сейчас поведала план. Придётся с рассвета и до заката работать, если не хотим зимой замерзнуть, – сказал Богучар.

– Вас восемь сильных мужчин прибыло, это большое подспорье.

– Почему восемь? Все десять. У Пересвета одна рука пока не работает, но он может щели мхом конопатить. Милад тоже ранен. Ходит плохо. Будет сидеть кору с брëвен снимать. Всем дело найдется. Подростки, способные топор в руках держать, ветки рубить станут. Ту же глину копать много ума не надо. С этим и пятилетка справится. Нас много, Дарко, поднатужимся и дело пойдет.

– Спасибо за поддержку, Богучар. Иди поспи. Нужно ложиться, хоть и солнце ещё не до конца скрылось. Лучше встать с рассветом.

Дарко вернулся на стоянку. Сказал, что стая может отдыхать. Как только зорька на небе займётся, так и поднимет всех, чтобы дальше идти.

На утро действительно быстро перекусили и собрались Белую переходить. Там, где был брод, река по колено. Дарко предложил всех на лошадях и телеге перевезти. Будет дольше, но вода студеная и лезть в неё – это риск заболеть. Так и порешили. Несколько часов только реку преодолевали. Потом снова встали в цепочку и пошли лесной тропой, которую крупный зверь утоптал. Путь давался тяжело. Иногда телеги едва проходили между деревьев. Иной раз молодняк приходилось топором рубить, чтобы продвинуться дальше. Четыре дня ушло на то, чтобы до гор добраться.

Вечерело. Дарко приказал всем отдыхать.

Она из селянок спрыгнула с телеги и закричала.

– Что, Зимава? – к женщине подбежала обеспокоенная Боянка.

– Началось. Как не вовремя. Больно, Боянка, – простонала Зимава.

– Больно, знаю. Сама рожала. Потерпи. У тебя же первенец. Долго будет.

Боянка покачала головой от тревоги. Брат положил на камни шубу, а на нее – мать. Поит её отваром. Совсем родная обессилила. Видно, придëтся ей роды принимать. Ничего, она с малолетства родительнице помогала, училась всему много лет. Должна справиться.

Боянка быстро распорядилась постелить на камнях рушники длинные, потом положить роженицу на них. Сама пошла руки мыть.

Девушки окружили Зимаву кольцом, чтобы мужчины не видели, только Боянку в круг пустили. Ведана видела всё. Знала: если ничего не сделать, останется волчонок сиротой. Всё же негативно сказался тяжелый путь на Зимаве.

Ведана начала еле слышно бормотать, перебирая пальцами мелкие камни, лежащие на земле. Передавала она Зимаве остатки силы своей. Напротив дух любимого мужчины стоял, улыбался ей. Головой одобрительно качал. Всё правильно она делает, не даром её матерью рода нарекли.

Богучар в это время держал голову матери на коленях. Видел, что колдует из последних сил. Знал, что делает она, но не мешал. Это её выбор и он не смеет перечить. Как только стих любимый голос и закатились глаза, раздался детский крик. Эхо подхватило его плачь и унесло далеко в горы, чтобы все знали: новый член стаи родился, ещё один волчонок. Из глаз Богучара полились молчаливые слезы.

– Нет, Ведана. Как же мы без тебя, – Дарко подошёл, упал на колени, заплакал, не стыдясь своих слëз.

– Ведана говорила, что не все до нового дома дойдут. Вот и не дошла. Похороним здесь с почестями. Боянка обряд проведёт, – к ним подошёл Белимир.

– Ты прав. Боянка всё сделает. Теперь она колдунья, пока Агидель не вырастет, – поддержал Богучар.

Через пару часов всем кланом провожали мать рода. Каждый положил камень, возводя курган над могилой. Все скорбели, но завтра снова двинутся в путь. О Ведане не забудут, вспомнят добрым словом. Просто у северных волков не принято могилы навещать. «Мëртвый к мëртвому, а живой к живому», – так говорили предки.

Глава 6

Ждана сидела на троне и улыбалась. Наконец-то взяли Брань. Вот-вот её любимый сын вернётся домой. Ещё неделю назад пришла весть, что король едет сюда, а с ним и Зоран. Да, полномочия у неё отберут, но их и без того было немного. Горан приказал: никакие важные вопросы без него не решать и поставил подле своего соглядатая.

Раздались гулкие шаги по чëрному гранитному полу и прокатились эхом между стен. К ней приближался Самбир, один из колдунов королевства и её любовник. Ждана с милой улыбкой глянула на него.

Самбир в своё время был одним из претендентов на роль главного мага и советника короля. Старый колдун ушёл к предкам и требовался новый. По всем параметрам подходил именно Самбир. Молодой, выносливый, способный. Анадор выбрал Ведагора.

Самбира не оценили по достоинству, но Ждана сразу заприметила его. Пригрела на своей груди. Одарила золотыми монетами за услугу.

Где теперь Анадор, её муженёк? Сожгли на погребальном костре. Даже Ведагор не догадался, что на самом деле с ним произошло. Упал с лошади и всё. Жаль, не помер сразу. Успел при свидетелях назвать наследником власти Горана.

Ждана помнила, как тогда полыхало яростью её сердце. Она сделала всё, чтобы Зоран сел на трон. Муженëк вместо этого выбрал бастарда, которого признал ещё в младенчестве.

– Не хотите ли прогуляться на лошадях, моя королева-мать, – улыбнулся Самбир, кланяясь.

– Прекрати изображать шута, Самбир. Каждая крыса в замке знает, что ты со мной спишь, – скривилась Ждана, вставая с трона.

Она не была матерью короля, всего лишь мачехой, но её всё равно именовали этим почëтным титулом. И сидела она на том месте, которое предназначалось бы ей, если бы королём стал Зоран.

На возвышении было всего четыре места. В центре сидели король и королева. Они с сыном – по бокам. Это ужасно бесило.

Ждана встала, спустилась по лестнице, оперевшись на руку любовника. Потом они пошли на выход. Мрачные стены зала имели тëмно-серый цвет. Из стрельчатых окон лился мягкий свет. Свечи днём не зажигали. Да и вечерами здесь было темно и тихо. В отсутствии короля столица будто замерла. Никто не стремился во дворец даже для разрешения своих проблем, чего уж говорить о балах. Последние были и вовсе запрещены. Шла кровопролитная война, но всё закончилось и воины возвращаются с победой.

Ждана приказала Самбиру привести коней к крыльцу, сама пошла в спальню, чтобы переодеться в наряд для верховой езды.

Через какое-то время они с любовником мчались прочь из замка. Сзади следовала охрана, но на значительном расстоянии.

Выехали на поляну, Ждана пустила коня шагом. Так было легче говорить, к тому же безопаснее, тут их никто не подслушает.

– Что делать, Самбир? Зоран должен стать королём. Горан завоевал для нас Хосхарию. Теперь у вампиров куча еды. Спасибо ему за это, но трон не его место, – зло сказала Ждана.

– Кто же спорит, любовь моя. Только ничего не выйдет. Я мог сделать так, чтобы Горана убили оборотни на войне. Сама знаешь, твой сын помешал. Горан оставлял его временным правителем, но Зоран предпочёл уйти вместе с братом. Что бы я не сделал впредь, вызовет подозрение у Зорана, а особенно Ведагора. Мне пришла весть. Вашему сыну пожалован титул наместника Хосхарии. Он собрался жениться на Гаяне и признать Огнедара.

– Как бы я не старалась, Зоран старшему брату постоянно в рот заглядывал. Он обожает Горана и никогда против него не выступит. Что нам делать, Самбир? Я хочу восстановить справедливость.

– Ехать вместе с сыном в Светлобор. Поселитесь с ним. А чтобы я смог беспрепятственно жить с вами, нам нужно провести свадебный обряд. Сделайте так, что я буду главным колдуном Хосхарии. Я в ответ помогу вам посадить Огнедара на трон. Обещаю, если Есения ещё родит, это будут девочки. С Ланом мы решим вопрос. Не сейчас. Позже. Мы же рады всему, что так милостиво дарует нам король Горан, – ехидно улыбнулся Самбир.

– Хорошо. Как только сын приедет, объявлю о нашей свадьбе. Я давно вдова, имею право снова быть счастливой, – ответила Ждана.

Самбир чуть не захохотал в голос. Манипулировать этой уже немолодой женщиной не составляло особого труда. Ждане недавно исполнилось пятьдесят лет, но выглядела она на сорок, благодаря кремам из трав, которые наносила на тело каждый день. Женщина до сих пор жаждала плотских утех и любви.

Самбиру тридцать пять и он стремился к власти любыми путями. Убить прежнего короля? Пожалуйста. Переспать с его вдовой? Легко. Его не смущал возраст Жданы. Самбир любил только власть, а всё остальное – второстепенно. Поэтому соврал о том, что он по уши влюблён в Ждану.

Анадор выбрал главным магом-советником Ведагора, а не его. Самбир задумал отомстить, ведь мечта сидеть на ступеньках трона почти осуществилась, но рухнула в одночасье. Каково же было изумление, когда Ждана сама пришла к нему и попросила о помощи.

Теперь он будет в статусе главного колдуна Хосхарии. Тоже неплохо, с учётом того, что он пробивает себе дорогу наверх с самых низов колдовских регалий. Осталось подождать совсем немного и он сядет у ног короля.

Прогулка с королевой-матерью пошла на пользу. Они договорились о многом. Ждана не хотела уезжать из страны, но перспектива быть рядом с сыном и внуком перевесила.

Самбир знал, как Ждана обожала Огнедара и ненавидела Лана. Пожалуй, сына Горана она ненавидела ещё больше, чем отца, но со стойкостью делала вид, что это не так. Мужеству и притворству этой женщины позавидовали бы многие.

Вдали появились всадники. Охрана подъехала почти вплотную, чтобы защитить в случае опасности. Оказалось, это всадники – элита войск Горона. С ними сам король, Ведагор и Зоран.

Ждана, как только увидела сына, поскакала к нему. Принялась обнимать, не сходя с лошади. С остальными она поздоровалась вежливо и сухо. Поздравила с победой. Самбир подобострастно поклонился, приветствуя всех.

Ждана обнимала сына. Он вернулся, живой и здоровый. Это ли не безграничное счастье для любой матери. Пришлось и с другими поздороваться, как всегда, пряча злобу и ненависть глубоко внутри себя.

Горан отделился от всадников, вырвался вперёд. За ним последовал Зоран. Ждана приноровила свою кобылку идти рядом с огромными скакунами мужчин.

– Как дела, дорогая матушка? – спросил Горан.

– Всё хорошо. Я бы даже сказала, тишь да гладь. Без тебя никто в двери замка не стучался. Лишь гонец из Маркиса. Король Юрас обеспокоен, что ты нарушишь мирный договор, ведь их страна граничит не только с нами, но и с Хосхарией. Я заверила, что повода для волнения нет, – ответила Ждана.

– Всё правильно. С медведями воевать глупо. Они сильнее нас. Именно поэтому каждые двадцать лет мы подтверждаем мирный договор. К тому же у нас плотные торговые отношения, – улыбнулся Горан.

– Мам, а чего это прихвостень колдовской с тобой ездит? – спросил Зоран.

– Мы любим друг друга и решили создать пару. Я уже не в том возрасте, чтобы рожать детей, но Самбир и не хочет обременять себя ими. Прошу разрешения нашего всемилостивого короля на свадьбу, – подобострастно сказала Ждана, слегка склонив голову.

– Мне-то что. Любите, женитесь. Зоран тоже решил взять в супруги Гаяну. Наконец-то сына своего признает. Он поедет в Святобор. Я пожаловал ему титул наместника. Советника он выберет себе сам, – снисходительно ответил Горан.

Ждана стиснула челюсти. Было такое впечатление, что король ей великое одолжение делает. И всё же она в очередной раз затолкала раздражение подальше. Посмотрела на сына. Лицо того было в пыли, одежда тоже. Правую бровь пересекал шрам, которого ранее там не наблюдалось.

– Я бы хотела поехать с сыном. Быть рядом с внуком и помочь Гаяне воспитать его. Самбир хороший, сильный маг. Он мог бы стать советником.

– Я помню, Самбир был в шаге от победы когда-то. Отец выбрал на турнире магов Ведагора. Что скажешь, Зоран? – спросил король.

– Пусть едут, брат. Сильный маг мне помешает. Мы захватили Хосхарию, но её ещё в руках удержать надобно.

– Страна оборотней – твоя вотчина. Сам решай, кого пригреть подле себя, – улыбнулся Горан.

Ждана счастливо улыбнулась. У них с Самбиром всё получилось. Ещё немного и правда восторжествует.

Глава 7

Хмурень – сентябрь.

Листопад – октябрь.

Полузимник – ноябрь.

Горный перевал удалось преодолеть с трудом. Потеряли одну корову, та упала в пропасть. Хорошо, что сами оборотни выжили. Боянка выбивалась из сил, не уставая колдовать. Теперь она за маму, пока Агидель не вырастет и не научится всему.

Сразу за горой была поляна, а дальше лес. Боянка приказала всем расположиться у подножия гор и отдыхать. Солнце уже пряталось за деревья. Небо посерело. Идти дальше бесполезно. Неизвестно, что в том лесу.

Развели несколько костров на камнях, стали готовить еду на всех. Боянка легла на траву. Рядом – дочь, которая посасывала грудь. В стае не стеснялись такого. Кормление детей считалось естественным явлением.

Рядом сел муж и брат, оба словно по команде посмотрели на луну, которая восходила на небосвод.

– Давно не оборачивался. Душа охоты просит, – сказал Богучар.

– Ещё какое-то время придётся потерпеть. Сейчас не до охоты, брат. Ещё две недели и хмурень закончится. Нужно успеть хоть один дом построить, чтобы детей в нëм поселить. Мама была права. Чувствую, листопад будет тëплый для этих краёв. Природа буквально шепчет об этом. Полузимник начнёт своё брать да с лихвой. Многое нужно сделать до этого месяца. Хотя бы детей и стариков где-то поселить, – поведала Боянка.

– Когда снег выпадет, сестра? – просил Богучар.

– В этом году позже обычного снежный покров окончательно ляжет. В день Марены уже таять ничего не будет. Поэтому у нас почти весь полузимник в запасе. Будто сам Добран, покровитель оборотней, благоволит нам.

– Значит, будем и в полузимник трудиться. Животных тоже нужно определить куда-то, – сказал Дарко.

Агидель уснула. Боянка аккуратно передала ребенка мужу на руки.

– Не ходите за мной. Я скоро вернусь.

Она встала и пошла по полю. Теперь было понятно, почему этот лес назвали Чернолесье. Там густо росла северная сосна, закрывая своими макушками небо, из-за чего внизу всегда было затемнение. Сейчас и вовсе ночь надвигалась. На поляне ещё было достаточно светло, а вот лес казался тëмно-зелёным пятном.

Боянка подошла к краю поляны и остановилась, вглядываясь в даль. Из темноты на неё глянули светящиеся глаза. Холодом повеяло и ветром студëным щëки тронуло.

– Будь здрав, батюшка Лесовик. Не гневайся, с миром идем. От ворога лютого прячемся. Пропусти на свою территорию. Дозволь дома построить. Обещаю, не тронем дичи больше, чем для прокорма надобно. Не будем рубить лес зазря. Посадим десять деревьев взамен одного, павшего от руки нашей, – тихо сказала Боянка.

Она прикрыла глаза и будто в забытьë впала. Перед взором возник дедушка в льняных одеждах с вышивкой. В руках палка, а ней ворон сидит.

– Сердце у твоего народа чистое. Знаю, с миром пришли. Бродят по лесу духи неупокоенные. Те, кто сгинул здесь в разные времена. Брали больше, чем надобно. Пушного зверя губили почëм зря. Вот и сгинули в этих местах окаянные. Народ пугают. Не ходит в Чернолесье больше никто. Открой им путь в мир нави. Упокой души грешников. Тогда и проходи дальше. Дочь свою береги. Особенная она у тебя.

– Спасибо, батюшка лесовик. Скажи, что за лесом чëрным? – спросила Боянка.

– Поля сочные, река журчащая, роща красивая. Далее болото сделал, чтобы медведи не шастали. За ним бор Хазлан на сто вëрст, это уже земля Маркис, там оборотни-медведи живут, – любезно ответил Лесовик.

– Кланяюсь в пояс, батюшка Лесовик.

Боянка низко поклонилась и пошла назад. Сердце стучало в тревоге. Обряд возвращения потерянных душ в мир нави трудный, много сил требует. Знает она его, но никогда не делала. Ночью надо идти, только в это время духи собираются. Боянка уже сейчас слышала за спиной их шипение. Того и гляди, утащат какого-то младенца, поднимут ввысь, да и бросят на скалы.

– Что, любовь моя? – забеспокоился Дарко, когда увидел побледневшее лицо жены.

– Духи неупокоенные по Чëрному лесу бродят. Я должна идти сегодня. Обряд буду делать, – серьёзно сказала Боянка.

– Нет, сестра! Обряд тяжелый. Мама его делала, но это все силы забирает. Если не выдержишь, погибнешь, – возразил Богучар. – Мы же с тобой пойти не сможем. Одна ты должна.

– Если не пойду, все сгинем у этих скал. Молитесь за меня Добрану, хранителю нашему. Воспевайте песнь Велесу и Роду. Приглашайте в помощь Перуна. Береги нашу дочь, Дарко, если не вернусь. Дедушка Лесовик говорит, особенная она.

Боянка подошла к телеге, посмотрела на соплеменников. Потом взяла мамин бубен. Оборотни молчали. Все уже поняли, куда она идёт. Не зря волосы распустила. Не напрасно бубен шаманский взяла. Грядёт что-то страшное. Оборотни посмотрели на небо и завыли все как один, провожая Боянку к краю леса и желая ей удачи великой.

Глава 8

Боянка отошла к самому краю поляны. Потом разделась донага. Ни одного клочка одежды не должно быть на ней. Чистая и живая энергия исходит только от тела.

Ноги тут же кольнуло опавшими ветками и иглами сосен. Она ходила босиком, но лишь по мягкой траве луга, что был недалеко от дома. Теперь же пришлось морщиться от боли, но идти вперед в глубь леса.

Тьма сгустилась. За каждым деревом мерещилось страшное. Боянка видела, что там стояли духи оборотней-медведей. Они уже тянулись к ней, противно шипели или смеялись.

Она не растерялась, начала плясать и бить в бубен. Особая песнь-мантра наполнила лес звуками. Здесь даже птицы не пели и не было слышно животных. Для непосвященного человека тут стояла мëртвая тишина, потому что только Боянка могла слышать духов.

Ей придется танцевать в лесу до самого рассвета, призывая Чернобога и моля его пощадить неупокоенные души и забрать наконец в мир Нави.

В это время Дарко не спал. Все оборотни волновались за Боянку, но всё же смогли лечь и отдохнуть. Он сидел у костра, прислонившись спиной к камню. Вытянул ноги, а на них положил дочку. Вдали слышались звуки бубна. Острый слух хорошо улавливал, как камлает его жена. Дарко только молился, чтобы звуки не прекратились до рассвета.

– Не спится? – к нему подсел Богучар.

– Не спится. Переживаю за нашу мамочку. Без неё нам с Агидель никак, – тихо ответил Дарко.

– Вот и я уснуть не могу. Молю Сварога помиловать её.

– Покровитель волков, великий Добран, не оставит. Столько уже помогал. Интересно, какие боги у кровопийцев? – полюбопытствовал Дарко.

– Так нет у них богов, Дарко. Только Создатель, который всех из воздуха сделал. Моря, поля, реки, живность. И духов у них никаких нет.

– Странные такие. А как же Грибич и Ягоднич? Не задобришь – не будет урожая грибов и ягод. Как же Род и матушка Макошь? Они всех создали.

– На Земле много стран, в каждой верят в своё. Я когда Родину нашу отстаивал, видел и других оборотней. Побеседовать довелось немного. Я от своей веры не отступлю. Правильная она, добрая, – сказал Богучар.

Бубен не переставал звучать. Иногда удавалось уловить тонкий вскрик Боянки. Тревожно было за любимую. Дарко так и не сомкнул глаз. Разговаривал с Богучаром. Тот тоже переживал за сестру. Старался разговорами о битвах и разных городах Хосхарии сон прогнать.

Наконец-то занялся рассвет. Странный. Невиданный доселе. На небе кровавое зарево встало, будто само солнце ранами покрылось и кровоточит. Бубен стих внезапно. И пронзительный крик донëсся даже сюда.

Дарко положил Агидель рядом с соседским младенцем и помчался в лес. За ним с льняным покрывалом бежал Богучар.

– Боянка! – закричал Дарко, но никто не ответил.

– Кровью тëплой где-то пахнет. Туда, – Богучар показал рукой направление.

Следы колдуньи нашлись быстро. На земле были кровавые пятна. Боянка танцевала босиком.

– Кровь, Богучар. Она ранена.

– Как ты хотел, Дарко. Больше пяти часов босыми ногами кружиться по лесу. Таков обряд. Остановишься – смерть твоя пришла, духи за собой утащат, – ответил Богучар, чуть запыхавшись.

Жена нашлась лежащей на раскидистых лапах сосны, упавших с могучего древнего дерева. Она была без сознания. Даже грудь еле вздымалась.

– Чуть-чуть до спасительного дерева не дошла. Поднимай её, прижмём к сосне на несколько минут, пусть силы подпитает, – быстро скомандовал Богучар.

Дарко подчинился. Хоть друг и не имел дара, но всё же был сыном Веданы и многое знал.

Вскоре Боянка задышала лучше, но в сознание так и не пришла. Они уложили её на покрывало и понесли.

На краю поляны Дарко одел жену. Погладил холодные щеки.

– Держись, любимая. Сейчас Богучар травок особых заварит. Ты нам нужна. Не только мне и Агидель. Всей стае нужна, Боянка.

Взялись за концы покрывала и снова понесли. Дарко шёл сзади и видел, как побледнела жена. Губы отдавали синевой. Белые волосы приобрели странный золотистый оттенок.

Многие проснулись. Видно, тоже слышали крик. Подбежали встречать.

– Живая. Силы нужны ей, чтобы встать, – сказал Дарко.

– Волосы позолотило. Солнцем меченая она и луной благословенная. Боги милость свою явили. Не умрёт Боянка. Богучар, травы ей надо особой, что раз в пять лет цветëт.

– У меня есть в запасе, сейчас принесу, – сказала старуха Леся. – На телегу её положите да шубейкой укройте.

– Смотрите, заря стала нежно-розовая, красивая, и лес преобразился, светлее сделался. Получилось у Боянки, – с улыбкой сказал Милад.

Дарко глянул в даль. Да, вчера лес выглядел зловеще. Сейчас птичий гомон слышен. Возвращаются звери домой, а это значит, что им тоже можно тут поселиться.

Через какое-то время Богучар сам поил жену отваром. Она глотала, но глаза так и не открыла. Сквозь платье молоко проступило. Дарко положил жену на бок пристроил Агидель к её груди.

– Доча моя, – простонала Боянка.

– Очнулась. Не шевелись, лежи. Ноги раненые обработали. Подорожник примотали. Еду сюда принесу. Сам с рук кормить буду, – улыбнулся Дарко.

– У меня получилось? – спросила Боянка.

– Получилось, не переживай. Все тебе благодарны, сестрёнка. Я запретил пока тревожить. Но скоро потянутся люди с поздравлением, – ответил Богучар.

– Когда идти сможем, Боянка? – спросил Дарко.

– А чего тянуть. Как поедим, так и в путь. Работы много, спешить надо. К вечеру будем на месте. Сердце так подсказывает. Дедушка Лесовик сказал: за Чернолесьем поля сочные, речка журчащая, бор прекрасный. Остановимся там.

Приготовили мясо на костре, самый сочный кусок Боянке отдали. Народ потянулся с благодарностью. Всем было радостно, что закончился длинный путь. Скоро в новом доме будут.

Глава 9

Протальник – март

Ждана возненавидела проклятого пасынка ещё больше. В начале полузимника ей пришлось уехать за сыном и невесткой в Хосхарию. Жить на чужбине она никогда не планировала и за полгода так и не привыкла тут.

Все слуги в замке были волками. Они ходили в светлых одеждах, что неприятно резало глаза. Любовь волков ко всему яркому поражала. Они даже дома белили снаружи. На козырьке всегда развевались разноцветные флюгеры с ленточками.

Зато её супругу всё было нипочëм. Он радовался, что смог возвыситься. Колдовской наставник самого наместника это не рядовой маг. Кроме того, тут было достаточно крови. Слугам в замке вменили в обязанности делиться ею по требованию хозяев.

Да, теперь она, сын, супруг и сноха с внуком считались тут за хозяев. Ждана подозревала, что их величают так из-за страха перед завоевателями. На самом же деле, до сих пор почитают своего умершего короля Светлояра.

Ждана с гордо поднятой головой прошла в тронную залу. Сегодня тут бал в честь их Создателя. Пригласили всех чиновников и градоначальников, а также местную знать. Она осмотрела всех прибывших, сухо здороваясь, те кланялись в ответ.

По сути Ждана их знатью не считала. Бывшие солдаты, которым за особые заслуги Горан даровал земли, отобранные у богатых оборотней Хосхарии. Ждана думала, что угодья раздадут всем богатым астистанцам, но ненавистный пасынок пошёл другим путём: облагодетельствовал нищебродов. И её даже не волновало, что знать Астистана отказалась идти воевать.

На троне сидел сын в коричневых одеждах, украшенных чëрной вышивкой. Он был доволен до безобразия. Улыбка на лице, глаза сверкают. Как Зоран может веселиться и быть довольным жизнью? Ждана этого не понимала. Она никогда не желала быть номером два. Всегда стремилась только наверх.

Никто не знал, но в своё время для Анадора, наследника трона, сватали её сестру. Правители хотели породниться именно с их семьёй. Ждана подкупила мага и наслала на Ляду временные хвори. Сестра на несколько месяцев покрылась волдырями по всему лицу. Тогда Анадор сказал, что ему не нужна больная жена и выбрал её, Ждану.

Через несколько десятков лет пришлось убить Анадора, чтобы Зоран взошёл на трон, а она стала королевой-матерью – первой женщиной в стране. Не получилось.

Ждана села по левую руку от сына, по правую сидела его жена Гаяна.

– Да начнутся танцы! – крикнул Зоран и пригласил Гаяну танцевать.

Ждана наблюдала за сыном и невесткой. Вот как он так может? Почему не стремится к власти? Давно пора прикончить проклятого Горана и занять настоящий трон, а не эту подделку. Ждана от злости даже кулаком по подлокотнику стукнула.

– Прекрати нервничать, любовь моя. Пусть веселится. Мы своё ещё возьмём, – сказал Самбир, будто мысли её прочёл.

Муж не был настоящим отцом Зорана, поэтому сидел на верхней ступеньке у её ног, как и положено верховному магу. Ждана улыбнулась ему.

– Говорят, Есения родит через пять месяцев, – сказала она нервно.

– Да, это так. Я уже знаю, девочку носит. Больше у Есении не будет сыновей, а женщина, как известно, не может править страной. Её участь быть подле мужа, а не впереди него.

– Спасибо, – сказала Ждана, протянула руку и погладила каштановые волосы супруга.

Самбир, уезжая, изрядно поколдовал. Пришлось даже запрещенные практики применять. Даже Ведагор не должен был пронюхать о том, что у Есении неспроста рождаются дочери. Как маг старик себя постепенно изживал. На покой ему пора, а он никак не уходит.

Вампиры улыбались и танцевали. Все были одеты в тëмные ткани, что безусловно радовало. Дамы выпячивали из себя благородных, хотя таковыми вовсе не являлись. Самбир предложил влиться в их круг, но Ждана не желала кружиться рядом с бывшей челядью. Хотя за одним столом придётся сидеть, тут уж ничего не поделаешь.

Вскоре доложили, что всё готово к трапезе. Зоран и Гаяна пошли в столовую первыми. За ними остальные. Ждана не стала торопиться. Она под руку с мужем вошла в помещение последней. Во главе стола восседали с сын со снохой. Она села рядом с Гаяной. Самбир расположился напротив. Гости молчали. Все ждали знака, чтобы приступить к трапезе.

Стол был буквально завален едой. Тут тебе утка под соусом из брусники, молочный поросёнок, запечëнный целиком, перепела в меду, зимние разносолы. Стояли графины с вином, а в кубках у каждого свежая тëплая кровь.

Зоран поднял свой бокал.

– Выпьем за Создателя, друзья мои. Пусть он и дальше помогает нам, – сказал сын радостно.

– Слава Создателю, – разнëсся нестройный хор голосов над столом.

Выпили и тут же приступили к еде. Ждана скривилась, глядя, как чавкают некоторые гости. Ничего, она потерпит ещё немного, а когда внук подрастёт, можно и в Астистан вернуться.

В это же время на поляне, где жила северная стая, жарился вепрь на большом вертеле. Девицы украшали дерево ленточками, сплетая себе хорошую судьбу. Возносили песнь матушке Мокоши, праздник который праздновали.

В этот день не принято было работать на земле. Все полевые работы прекращались. Девушки садились в круг, внимали наставлениям старших женщин. А ещё ложились на землю и слушали её.

Дарко пошёл искать жену. Увидел, что Боянка лежит на свежей траве, раскинув руки и закрыв глаза. Улыбка играла на её лице. Хороший сегодня праздник, благодатный. Что мать сыра земля нашепчет, так проведешь целый год.

Дарко подошёл к жене, держа дочь за руку. Боянка открыла один глаз и хохотнула.

– Что говорит матушка сыра земля? – спросил Дарко, помогая жене подняться.

– Тяжелый будет год, Дарко, но благословенный. Что заложим до листопада, обернëтся нам добром в будущем. Поработать придётся много. Поля засеять. Дома достроить.

Дарко взял Агидель на руки.

– Поля засеваем потихоньку. Обрабатывать начали ещё в середине первоцвета. Трудно идёт, тут же кроме травы нет ничего.

Боянка подошла, приобняла его и положила голову на плечо.

– Нет, так будет. Не с первого года всё, Дарко. Постепенно. И пшеница заколосится и рожь вызреет. Дитятки новые народятся, – улыбнулась Боянка.

– Ты хочешь сказать… – не поверил своим ушам Дарко.

– Да. Краски вовремя не пришли. Нашептали мне, сын у нас будет.

– Боянка, как же я счастлив. Готов кричать об этом на весь белый свет. Ты моя жизнь, Боянка, и всегда будешь ею, – счастливо воскликнул Дарко

– Десять женщин родят летом. Мужья же с войны вернулись, не удержали удаль молодецкую, – хохотнула жена. – Пойдём ко всем. Скоро обряды проводить. Землю одаривать.

Агидель заëрзала на руках. Дарко отпустил её на землю. Дочка побежала по траве в деревню. Дочери двадцатого протальника год исполнился и она уже хорошо бегала.

Дарко с женой пошли за ней, держась за руки. Прошли мимо коров и лошадей, которые паслись на лугу. Собаки охраняли небольшое стадо, не давая им разбрестись далеко.

Вожак улыбнулся, вспомнил, как осенью пришли на эти земли. Вышли из Чернолесья и им открылся прекрасный вид. Здесь действительно были большие луга. Речка с чистой водой пересекала их, даруя живительную влагу. Вдалеке виднелся бор.

Боянка выбрала место, где нужно ставить дома и, уже на следующий день по прибытии, закипела работа. Поставили несколько срубов, чтобы не замёрзнуть зимой. Сарай для скота, чтобы уберечь его от лютых холодов. Тяжело пришлось, умаялись все: и взрослые, и ребятишки. Зимой стали бревна заготавливать на будущие постройки.

В этом году ещё больше дел: строительство, заготовка сена, возделывание земли. Всё приходится начинать с нуля, но оборотни не роптали, не привыкли как баре на ложе почивать да ничего не делать.

В деревне веселились. Все были одеты в лучшие наряды с вышивкой. Девушки сплели венки из первых цветов и украсили ими волосы.

– Тут теплее, чем в Высокой Горке, – заметил Дарко.

– Всё верно. Тут южнее. За бором страна медведей, – сказала Боянка, – а потом крикнула: – Собирайтесь. Дары матушке сырой земле понесëм.

Девицы тут же запели песни и двинулись в поле. Боянка взяла крынку молока, чтобы им землю окропить.

– Прими дары скромные, матушка. Дай взамен урожай богатый. Не оставь нас в трудный час, – шептала Боянка мантру, поливая землю молоком.

После стали хоровод водить.

– Матушка Мокошь, оберёжные берега. Матушка Мокошь, светлая Рода река. Мать-Лебедия, береги расы красу. Земли святые – Родину славну мою, – затянула Боянка песню и все подхватили.

Дарко держал жену за руку. С другой стороны стоял брат её Богучар. Радостно было сейчас на душе, светло и спокойно. От соплеменников невероятное тепло исходило и доброта. Даже дети, кто ходить уже мог, стояли с ними за руку. Младенцы в кругу сидели и хлопали глазами улыбаясь. Дарко подумал, что не зря они сюда ушли. Не достанут их тут враги, не найдут.

Глава 10

Заутрок – завтрак.

Стряпчий – адвокат.

Боянка встала с кровати и потянулась.

– Чего разлегся, Дарко. Пора вставать. Баню топить. Забыл, Купала сегодня?

– Здраво. А я уже не сплю, матушка, жду когда за травами пойдём, – за полог заглянула Агидель.

– Здраво, Агидель. А ну-ка брысь. Щас тятька встанет, – беззлобно сказала Боянка.

– Ой, пошла остальных будить, – Агидель унеслась прочь.

– Взрослая совсем стала. Пятнадцать лет уже, – улыбнулся Дарко, поднимаясь с кровати.

– Да, дети быстро растут. В этом году краски пошли. Венок на Купалу сплетëт.

– Яр на неё поглядывает. Хороший парень. На год всего старше, – Дарко принялся одеваться.

– За три года глаза не проглядит? – хохотнула Боянка. – Вставай, а мы с Агидель и Тарусей заутрок сделаем.

Боянка вышла на улицу и улыбнулась. Агидель уже стояла у рукомойника. Красивая у неё растет дочь. Волосы с оттенком золота, глаза не голубые, а необычного бирюзового цвета. Таруся пошла в отца, взяла его зелëные глаза и чуть угловатую внешность. Младшей дочке в этом году семь лет исполняется. Ещё у нее родились два сына. Тихомиру было тринадцать лет. Стоимиру исполнилось десять.

Младшие с криком: «Здраво, мама», – выбежали из дома.

– Здраво, дитятки мои, – Боянка распростëрла руки и обняла каждого.

Следом чинно вышел Дарко, чтобы умыться, и дети унеслись к нему.

– Здраво, тятенька.

– Здраво. Идите обниму всех, – улыбнулся Дарко.

Боянка обняла Агидель, а потом принялась умываться, поглядывая на семью. Вот уж семнадцать лет как они с Дарко поженились, а любовь ещё не угасла. Горит костёр в сердце ярким пламенем и не тухнет. Супруг тоже ни один раз признавался, что жить без неё не сможет. Волчат у них четверо родилось. У всех в стае большие семьи. Даже вдовы в своё время младенцев принесли. Стоян с войны вернулся молодой, горячий и не женатый, ни одной свободной юбки не пропустил, пока не остепенился. Никто не порицал. Восполнять стаю нужно.

Боянка вспомнила, как туго пришлось в первое время, но они справились. Сначала коров и лошадей в одном сарае держали. Молоко делили поровну на каждую семью. Потом, когда телята пошли, оборотни стали к домам сараи пристраивать. Баню решили сделать большую, одну на всех, сначала мужчины шли мыться, за ними женщины с детьми.

Вот и сегодня в праздник Купалы принято париться как следует, а потом идти на луг хороводы водить.

Только у Боянки и Агидель ещё дела есть. Издревле говорили, что на Купалу травы имеют особенную силу. В этот день их собирать принято, чтобы потом целый год соплеменников лечить от хворей разных.

Дарко умылся, принял от неё полотенце и сказал, нахмурив брови.

– Милад и Пересвет должны были вчера ещё прийти. Не случилось бы чего. Столько лет никуда не уходили, придумалось же им посмотреть, что на родине делается.

– Вернутся сегодня. Близко уже едут. Не переживай. Я бы и сама заглянула в каждый уголок Хосхарии. Не могу, как вхожу в транс, так будто останавливает что-то. Пойду готовить. Дети голодные.

Боянка зашла в дом, за ней Агидель и Таруся. Младшая дочь уже помогала чем могла.

– Мама, за травами с Агидель пойдете? Меня возьмëте? – спросила Таруся.

– Мала ещё. Потеряешься в лесу. Сами сходим. Тихомира прихватим, он уже разбирается в травах, – ответила Боянка, доставая хлеб с полки.

– Мам, вчетвером же больше соберëм. Я ни на шаг от тебя не отойду, правда-правда, – начала канючить Таруся.

– У тебя и Станимира особая миссия. Корову подою, на выпас её с телëнком отведëте. Коз и баранов тоже в поле надо. Кур покормите. Поросенку отец сам задаст. Не таскай тяжëлое, – строгим тоном сказала Боянка.

– Ладно, – надула щëки Таруся.

– Хватит щëки раздувать. Сбегай на огород, луку да редису к столу нарви. Агидель, не сиди. Достань сало из подпола.

Вскоре все сидели за столом. Хлеб, редис, лук и сало – вот и весь заутрок. На обед пир будет. Мужчины вчера оборачивались, на охоту ходили. Двух больших вепрей загнали. Мяса много будет, всем хватит.

Боянка наелась и пошла корову доить, Агидель тем временем принялась корзинки собирать.

У всех с утра дело есть. Скотину накормить, огород обработать до жары. Потом в поле идти надо, сенокос вовсю идёт. Только сегодня праздник и гуляния, о скотине не забывали, а остальные дела откладывали до завтра.

В деревне воцарилось веселье. У реки на двух вертелах жарились вепри. Вкусный запах разносился далеко за пределы поселения. Боянка в это время шла по лесу, собирала траву и аккуратно складывала в корзину. Вокруг щебетали птицы. Деревья шелестели листвой навевая покой.

Недалеко были Агидель и Тихомир.

Дочь в лесу как дома, будто родилась тут. Ничего не боялась. Различала голоса птиц и даже повторять за ними умела. Слышишь, соловей поëт? Нет, это Агидель его копирует. Боянка понять не могла, как так получилось, но с каждым годом старшая дочь становилась сильнее её самой.

Внезапно раздался злобный рык.

– Прочь! – крикнул Тихомир.

Боянка подбежала к детям и застала картину. Сын встал впереди дочери, защищая от волка. Это не был оборотень. Обычный серый зверь.

– Я сейчас его прогоню, не шевелитесь, – Боянка осторожно взяла палку с земли и на её конце зажëгся огонь.

Агидель взмахнула рукой и пламя тут же погасло.

– Не пугай серого, мама. Лес их территория, не наша, – сказала дочь.

Смело выйдя к волку, она тихим рычанием успокоила его, потом подошла, присела на корточки и обняла.

– Не бойся, серый, семью твою не тронем. За травами мы пришли, – сказала Агидель. – Трехлетка. Первые щенята народились в этом году. Беги к жене и малышам, папочка.

Боянка с удивлением наблюдала, как волк лизнул дочь в щëку и унëсся прочь. Прав был дедушка Лесовик, особенная Агидель.

– Корзинки полные. Идемте домой. Не будем волчью семью тревожить, – сказала Боянка.

– Мам, а вдруг они на кого-то нападут? Так близко от нас волки ещё не жили, – спросил Тихомир.

– Не будет ничего. Я слово заветное шепнула. В этом году дичи много. Зачем им на нас нападать? – сказала Агидель. – И вправду, идёмте. Есть хочется и дядя Пересвет с дядей Миладом вот-вот прибудут. Цокот попыт слышу.

Агидель не ошиблась: как только они занесли травы домой и снова подошли к реке, брод на лошадях переходили Пересвет и Милад. Оба уставшие, лица серьёзные.

На поляне только несколько мужчин следили, как мясо жарится.

Путники спешились и принялись со всеми здороваться. Потом пустили коней пастись, а сами подошли к бочке с квасом, чтобы напиться.

– Хорошо. Скучал по квасу нашему, только он и умеет так жажду утолять, – улыбнулся Пересвет.

– Что там в Высокой горке, братья, расскажите скорее, – нетерпеливо попросил Богучар.

– Не торопись, Богучар. Накорми, напои, в баньке попарь, а потом слово пытай, – хохотнул Милад.

Мужчины пошли мыться, потом пришла очередь женщин и детей. Через какое-то время все собрались на поляне у реки. Расселись в несколько кругов. Стали мясо есть. В середине посадили Пересвета и Милада.

– Поведайте, братья, как съездили? – на этот раз задал вопрос вожак.

– Дома наши бывшие не пустуют. Заселились другие оборотни. Только вожака в стае нет. В деревне вампир командует, словно надсмотрщик, – грустным тоном произнёс Пересвет.

– В городе хоть одном были? – полюбопытствовал Богучар.

– Были. В Брань заехали и в Клянев. Они самые близкие к Высоким горкам. Плохо всё, братья. Кругом вампиры на должностях. Ни одного стряпчего оборотня нет, вот до чего дошло, – сказал Милад.

– Да, не зря мы тогда ушли. Вампиры свою власть везде установили. Сами городничих назначают. Сами, ежели чего, снимают с поста. Волки там сейчас вроде рабов и доноров крови. Религия наша запрещается повсеместно. Говорят, что нет никаких богов, кроме Создателя. Деревянные статуи пожгли. Наши праздники своими заменили. Только столб покровителя северных волков, славного Добрана, каким-то чудом на краю деревни стоит, – дополнил рассказ Пересвет.

Соплеменники молчали. Скорбь по родине ненадолго поселилась в сердцах. Зато стало ясно: возвращаться нельзя. Здесь теперь их дом, навсегда.

– Будет, братья, печалиться. Праздник сегодня великий. Айда веселиться, – Милад встал с травы.

– Девица краса, длинная коса. Сплела венок на Купалу… – затянула песню Боянка и все подхватили.

Стали хороводы водить. Песни звучали над полем и эхом разносились в дальние-дали. Девушки незамужние венки плели. Агидель тоже надела на голову венок, к которому красную ленту привязала.

Все сегодня оделись красиво, в льняные платья и рубахи с особой вышивкой-оберегом. Вечером пошли венки в воду опускать. Потонет – суженый к другой уйдёт. А если поймает его парень, скорую свадьбу играть.

Агидель опустила венок в воду. Увидела, как Яр пытается достать его длинной палкой. Неожиданно волна набежала и унесла её венок далеко.

– В Маркис к медведям уплыл твой венок, Агидель, – хохотнула подруга Чаяна.

– Да ну тебя. Потонет по дороге, до Маркиса не доплывёт, – махнула рукой Агидель, а потом сказала громко: – Ищи себе другую суженую, Яр. Коляда говорит, не твоя я.

Парень подошёл и заглянул ей прямо в глаза.

– Не моя. Малы мы ещё, подождать надо. Вот три года пройдёт и я обязательно твой венок поймаю. Не отвертишься, Агидель, так и знай, – смело заявил Яр.

– Так лови, я ж не против. Поймаешь – замуж за тебя пойду, – захохотала Агидель и побежала прыгать вместе со всеми через костер.

Боянка видела всё и задумчиво покачала головой. «Зачем парня обнадежила, дурëха. Он же теперь не отстанет», – подумала она.

Глава 11

Горан не хотел ехать в Маркис. Обычно король Юрас сам в гости наведывался. На этот раз он попросил приехать для подписания мирного договора к себе. Он сослался на болезнь и сказал, что из-за неё вынужден проживать не в столице, а на границе с Хосхарией якобы климат лучше. При этом Юрас велел привезти с собой наследника.

Проще всего было пересечь границу Астистана, а уже потом двигаться к замку у Быстрой реки. Проезжать всю Хосхарию ему не хотелось, да и путь оттуда в Маркис труден. Нужно горный перевал Хатун преодолевать, а потом лес, в котором, по слухам, немало оборотней-медведей сгинуло.

В путь взяли с десяток всадников для защиты и Акамира, сына Ведагора. Когда старик ушёл на покой, он попросил за его заслуги в завоевании страны волков взять в услужение своего сына. Тот тоже был не молод, но перенял от отца силу. Горан решил состязание магов на этот раз не устраивать, а уважить старика Ведагора. Через два года после этого бывший советник-маг умер. Акомир уже тринадцать лет верой и правдой служит ему. Ещё лет пять и тоже попросится на отдых.

Подъезжали к замку, который в Маркисе называли северным. Лан скакал рядом. Единственный сын и наследник. Горан сокрушался, что Есения так и не родила ему больше парня. Следом за Ланом было четверо детей и все девочки. Горан любил своих дочерей, но иметь одного сына это плохо. Всякое может случиться в жизни. Кому тогда власть передавать?

В отличие от Есении, Гаяна, жена брата, родила двух сыновей и две дочери. Горан старался не думать о плохом и молил Создателя, чтобы с Ланом ничего не случилось.

Наконец-то прибыли, спешились у крыльца замка. Слуги с подобострастным поклоном принялись забирать лошадей, чтобы напоить и дать поесть.

– Об охране моей позаботьтесь, – сказал Горан одному из парней.

– У нас есть специальный гостевой дом для этого. Не волнуйтесь, милорд, – сказал медведь, почти не глядя на него.

Горан кивнул и пошёл за дворецким, который появился в дверях, раскланиваясь.

Мужчина, проводивший их в замок, был средних лет. Рыжие волосы тëмно-медного оттенка. Глаза карие. Светло-коричневая строгая униформа слегка обтягивала тело и в ней он выглядел весьма нелепо. Всё оборотни-медведи с рождения с широкой костью, крупного телосложения, им не стоило бы так одеваться.

Прошли в холл и дальше по коридору. Радовало, что в замке Юраса редко встречались белые цвета. Пол был сделан из серого гранита. Стены украшали гобелены с воинами, но ничего особенно яркого и режущего глаза в них не было.

Вскоре пропали в тронный зал. Горан ту же зажмурил глаза и нервно сглотнул. На пол уложены белые мраморные плиты. Солнце из открытых окон играло бликами на них. В нишах стояли начищенные до блеска железные статуи воинов. На стенах висело оружие и золотые круглые щиты.

Горан знал: ранее медведи много воевали, но один из королей решил прекратить это и заключил со всеми соседями мирный договор.

На золочëных тронах сидели Юрас и его сын Горыня. Женщины не допускались сюда. Весьма странный этот закон.

– Будьте здравы, Юрас и Горыня. С миром пришёл. Привёз в подарок меч булатный. Рукоять аметистами украшена, – Горан передал ножны подошедшему магу-советнику.

Следом поздоровались Лан и Акомир.

– И вам не хворать, гости дорогие. Добро пожаловать в северный замок. Подарком уважили. Люблю оружие, – улыбнулся Юрас. – Отдохните с дороги. Встретимся за ужином. Вас проводят.

– Добро пожаловать. Все вопросы к Деяну, нашему дворецкому. Он подскажет, – сказал вслед за отцом Горыня.

Горан заметил, что правитель Маркиса был исхудавшим с посеревшим лицом и бледными губами. Волосы падали на плечи редкими седыми прядями. Он действительно выглядел весьма болезненно.

Его сын излучал силу и мощь. Горыня оправдывал своё имя и даже против отца выглядел как настоящая громадина.

Деян стоял чуть в стороне от них и когда Горан обернулся, мужчина пошёл вперёд.

– Я буду вашим проводником по замку. Слуги не знают ваш язык за исключением конюха, он полукровка. В каждой комнате есть колокольчик. Звоните, если понадоблюсь. Вещи уже принесли. Возьмите чистое, отведу вас в купальню.

Оказалось, комнаты им выделили на втором этаже рядом друг с другом. Одежду даже успели разместить в резном шкафу. Горан достал чистое исподнее и штаны с рубахой, потом вышел в коридор.

Их снова повели на первый этаж, а потом по длинному коридору с серыми стенами. Дворецкий по дороге показал двери, за которыми находились отхожие места.

Купальня оказалась просторным помещением с каменными лавками. Посередине журчал фонтан с чистейшей водой, из которого брали холодную воду. В углу, на раскрасневшихся углях, стояли чаны с горячей водой. В помещении было жарко и можно спокойно помыться.

– Оставлю вас. Приду позже. Банщики помогут с омовением, – Деян поклонился и ушёл.

Банщиками оказались молодые парни. Они были почти голые, только тканью срамные места обëрнуты.

Горан не стесняясь разделся. Раз тут так положено, чтобы тебя купали, словно младенца, не стоит отказываться. Портить отношения с Маркисом не хотелось.

– Отец, обязательно при них раздеваться? – спросил Лан, краснея. – Я не буду. Стыдно же.

– Уважаемые, вы нам не нужны. Мы тут сами, – заговорил на местном языке колдун.

Парни поклонились и вышли.

– Что Юрас скажет? Подумает, что мы обычаи его страны не уважаем, – вздохнул Горан.

– Не такое уж это неуважение. Ничего не будет. У лис, например, в качестве банщиц девушки. Тут такое нельзя. В каждой стране свои традиции омовения, – совершенно спокойно сказал колдун.

После банных процедур грязную одежду забрали, чтобы постирать, а самих повели в пиршественную залу. Тут собралось несколько министров во главе с советником-колдуном. Потом пришёл правитель со своей семьëй и все тут же опустили головы, кланяясь.

– Будет вам. Садитесь за стол, – снисходительно сказал Юрас и сел во главе стола в кресло с высокой спинкой.

Справа взгромоздился высокой глыбой Горыня. Рядом посадили Астистана. Горан с сыном расположились напротив них. Женщины на другом конце стола.

– Зачем тебе мой сын понадобился, Юрас? – спросил Горан.

– Лан наследник трона. Хотел его с Горыней познакомить. Как видишь, плох я. Всё больше лежу теперь. Сколько ещё протяну, неизвестно. В следующий раз именно с сыном придётся договор о мире заключать. Жизнь она непредсказуемая. Вдруг не мы, а наши дети его подписывать станут.

– В этом ты прав. В жизни всё может перевернуться в любой момент, – поддакнул Горан, принимаясь за трапезу вслед за Юрасом.

– Лан ещё мал у тебя, но вижу, великий воин из него будет. Пусть и он вместе с тобой свиток подпишет.

– Подпишет, Юрас, не переживай. Нам самим не выгодно больше воевать. За пятнадцать лет ещё не восстановили численности мужчин, которые от рук волков погибли.

– Слышал, ты волков словно рабов в «чëрном теле» держишь. Впрочем, не моё это дело, – усмехнулся Юрас. – Погостите у меня. Завтра договор подпишем, потом вам окрестности покажут. Тут красиво.

Горан согласился погостить пару дней. Отдохнуть перед дальней дорогой нужно не только им, но и лошадям.

На следующий день в тронной зале при свидетелях подписали договор. Потом состоялся пир, на котором женщины в красивых одеждах танцевали для них. Горан сколько не ходил по замку ни одной девушки не увидел.

Он осторожно поинтересовался об этом у Юраса. Тот рассказал, что не принято гостям надоедать, вот служанки и стараются не показываться на глаза. Горан усмехнулся про себя. Наверняка, девушки боятся, упыри же в гости приехали.

Вскоре пришлось убедиться в этом. Сели на коней и поехали осматривать город. Юрас остался в замке. Сопровождал Горыня со своей охраной. Прохожие кланялись в пояс. Девушки делали это быстро и тут же испуганно убегали, только рыжие волосы развевались на ветру.

– Красиво у вас. Дома не такие, как в Астистане или Хосхарии. Да и от вашей столицы отличается, – сказал Горан.

– Город Снежин древний. Столицу позже построили в центре страны. До этого она здесь была. Отцу нужен более суровый климат. Поэтому колдун-врачеватель посоветовал ему сюда перебраться. По сути страной я руковожу от имени отца. Живу с семьëй в замке Макдо. Поэтому и подписи на свитке двойные. Вечереет. Поехали на Быструю реку, оттуда закат красивый видно.

У реки спешились, давая коням пощипать траву. Сами подошли к реке. Горан понял почему её назвали Быстрой. Вода тут стремительная, в некоторых местах образовывались пороги и бурлящая пена. Пересекала река границы государств ибо текла из самой Хосхарии.

Горыня подошёл к краю, зачерпнул воды и умылся. Горан ещё раз подивился на его телосложение. Сколько же силушки должно быть в этом мужчине. Он тоже подошёл и умылся. Следом к воде направился Лан. Зачерпнул воду ладонью, плеснул на лицо. Неожиданно в воде показался венок с красной ленточкой. Сын умудрился поймать его.

– Девки балуются, – сказал Горыня, показывая на стайку девушек, сидящих вдалеке на песке.

– На Купалу венки с лентами в воду бросают. Мы запретили все эти языческие праздники. У вас, значит, проводят обряды? – спросил Акомир.

– Нет в нашей стране таких праздников, как у волков. Просто девушки летом любят венки плести и украшать себя ими.

Над рекой занимался закат. Было очень красиво. Девушки с громким хохотом убежали по домам. Лан зачем-то надел мокрый венок себе на голову.

– Ты зачем его на себя напялил? Сними. У волков говорят, кто венок на Купалу поймает в реке, тот жениться на девушке, которая его сплела, – шикнул колдун.

– Захотел и надел. Мой, я его нашёл. Хватит во всякие сказки верить, Акомир. Какой вампир на волчице женится? Такое даже в страшном сне присниться не может, – хохотнул Лан.

Горан посмотрел на сына и покачал головой. Молод он ещё, беспечен. Зато статным родился, красивым, высоким. Уже сейчас девушки на него поглядывают. Ещё немного подрастёт и от невест отбоя не будет.

Глава 12

Из всех своих внуков Ждана почему-то больше всего любила Огнедара. После него родился Ивар и был на два года младше старшего брата. Цана и Хайда девушки, что с них взять? Власти, как мужчины, они никогда иметь не будут. Главное выгодно их замуж отдать, но до этого ещё далеко.

Ивар не имел никаких особых амбиций. Обожал дядюшку Горана и готов был руки ему целовать. Огнедар оправдал своё имя. Стойкий, непоколебимый и вспыльчивый, как огонь. В свои двадцать лет он был очень красивым парнем. Ждана с детства ему прививала мысль, что Горан трон занял незаконно. Это Зоран должен был править двумя объеденëнными странами, а не довольствоваться ролью наместника. Это он, Огнедар, должен был принять корону после отца.

Ждана просила внука помалкивать и обещала, что когда-то откроет ему путь на вершину власти.

Королева-мать стояла у окна спальни. Она смотрела, как Ивар дерётся с наставником на мечах. Внезапно в комнату ворвался муж.

– Новости, Ждана. Прискорбные и печальные, – грустным тоном сказал Самбир.

Ждана обернулась. Муж улыбался во весь рот.

– Что, Горан сдох? – тихо спросила она.

– Этот живее всех живых. Акомир внезапно умер. Колдун-врачеватель сказал, что у него сердце остановилось. Раз – и нет главного мага страны.

Ждана тихо захохотала, потом подошла к супругу. Самбир за эти двадцать лет постарел и облысел, но и она не молода. В своё время супруг гулял вволю. Ждана терпела измены. Акомир был ценен. Устраивать скандалы из-за рабынь, с которыми он иногда спит и пьëт их кровь, Ждана не собиралась.

– Любовь моя, не хочешь ли ты сказать, что я должна нижайше просить Горана о твоём новом назначении? – проворковала она, положив руки на плечи Самбира.

– Зачем унижаться? Горан не пойдёт на уступки. Он принял на должность Акомира, сына Ведагора. Всё благодаря заслугам старика перед страной. Теперь такого не будет. Он уже объявил, что на этот раз состоится турнир магов. Я имею полное право принять участие.

– Ведагор давно умер. Акомир спешит с ним встретиться. Ты один остался с самой мощной магией.

– Мало кто об этом знает, но это нам на руку. Выиграю состязание честным путём. Поверь мне, Ждана. Скоро я сяду подле короля, а уж тогда и посмотрим, кто через год будет занимать трон, – самодовольно сказал Самбир.

– Что поделывает наш будущий король? – спросила Ждана.

– Молодую волчицу к нему привели. Развлекается парень. Кровь молодая, горячая, – ответил Самбир.

– Пусть потешится пока может. Вдруг скоро жениться придётся. Холостые не имеют право занимать трон.

Новость была поистине великолепна. Ждана надеялась, что когда Самбир сядет на ступеньку у ног короля, найдется повод, чтобы тихо Лана извести, а за ним и Горана. Она ещё не придумала, кого хочет вперёд убить.

На раздумья будет время, а пока на радостях можно побаловать себя. Ждана потянула мужа на кровать. Несмотря на возраст, она не утратила желания.

В это время Горан сокрушался, что его верный советник-колдун ушёл к предкам. Во все крупные города страны послали голубей с новостью. В Святобор тоже. Брат должен знать об этом. Также сообщалось, что будет турнир магов. Вместо Акомира он выберет сильнейшего.

Врачеватель заверил, что колдун умер естественной смертью. У него просто остановилось сердце. Не удивительно, мужчина был уже не молод и собрался уйти на отдых. Горан и сам был не молодой. Пятьдесят лет – солидный возраст.

По гранитному полу прокатилось эхо шагов. Молоденькая волчица бежала в сторону трона и кричала. Горан встрепенулся, встал, а она забежала за него и спряталась, всхлипывая.

Следом за девушкой появился Лан. Волосы взъерошены, верхние пуговицы рубашки расстëгнуты.

– Отец, отдай мне её, – попросил сын.

– Ты бы ещё явился в исподнем в тронную залу, Лан, и я бы тебя выпорол. Не посмотрел, что ты уже взрослый.

– Ты сам мне её подарил сегодня, а она сбежала.

– Девушку нужно уговаривать, Лан. Тебе слово «ласка» ведомо? – грозно сказал Горан.

– Кого уговаривать, рабыню? Отец, я клянусь, что не хотел её так пугать, – пожал плечами Лан.

– Не клянись, жизнь свою проклянешь. А ты иди к хозяину. Нечего тут.

Девушка от страха только сейчас сообразила за кого спряталась. Упала на колени. Начала причитать, плакать и просить прощения.

Лан брезгливо скривился от её визга. Горан отошёл в сторону и сел на трон королевы.

– Иди уже, – Горан подтолкнул девушку носком туфли. – Лан, я не намерен утешать твои игрушки. Будь добр сам.

Сын схватил девицу за руку и увёл. Горан подумал, что идея подарить сыну волчицу была не самая лучшая. Лучше бы простого человека выбрал.

Лан отчего-то недолюбливал волков и это мягко сказано. Он не издевался над ними. Просто считал за низшее существо. Кому как не Горану было знать, насколько на самом деле умны оборотни.

Внезапно пришла мысль, что можно сына женить. Ему только двадцать лет, но это хорошо. Внуки появятся. Если будет благословение Создателя, у Лана родятся сыновья.

Горан чуть позже решил всерьёз об этом подумать, а пока и других дел хватает. Турнир магов проводить нужно. Юрас совсем слег. Если предки призовут его в свою обитель, придется заключать мир с Горыней. По обычаю, договор, после наследования власти, заключают в склепе, где покоится умерший король. В этот раз снова придётся в Маркис ехать, хотя и очень не хочется.

Глава 13

Агидель прибежала в лес и стала звать друга.

– Серый, ты где?

Волк выбежал из-за деревьев и примчался к ней. Агидель присела на корточки и обняла его за шею.

– Здравствуй, Серый. Как поживаешь?

Волк лизнул её руку. И неожиданно оскалился. Девушка посмотрела вперед и увидела, что к ним подходит Яр.

– Тихо, Серый, всё хорошо, – успокоила друга Агидель и добавила уже громче: – У тебя дел нет, Яр, как только по моим следам ходить?

– А кто сказал, что по твоим, Агидель. Лес общий. Я, может, за грибами вышел, – усмехнулась Яр.

Агидель поднялась и упëрла руки в бока.

– Корзинку взял, а не одного гриба туда не положил. Былины рассказываешь? . Хватит за мной хвостом увиваться, Яр. Я обещала: поймаешь мой венок на Купалу – замуж за тебя пойду. Ты ни разу не поймал.

Агидель пристально глянула на парня. Вырос. Возмужал. В плечах стал шире. Нет уже той угловатости, что присуща отрокам. Перед ней стоял настоящий мужчина. Сильный и гордый.

Яр пригладил волнистые волосы и сверкнул зелëными глазами.

– А я не буду больше увиваться. Сваты завтра придут. Я уже отца твоего предупредил. Надоело мне ходить мимо твоих ворот. Хватит. Тебе уже девятнадцать. Ещё в прошлом году должна была замуж выйти, – заявил Яр и пошёл в глубь леса.

Агидель попрощалась с другом и помчалась домой, только синяя юбка развевалась на ветру да алые ленты в косе.