Пенелопиада

Мадам, прикройте грудь и опустите копьё!Кажется, я всё же разобралась в своём отношении к мадам Этвуд и теперь хотя бы знаю, как воспринимать её в дальнейшем. Она женщина изощрённейшего ума и автор тончайшей иронии, и к книгам её на кривой козе подъезжать бесполезно. Она ловко играет на струнах эмоциональных женских душ, нещадно давит на кнопочки феминистской гордости, беззастенчиво дразнит образованные умы мулетой дерзких интерпретаций, — а на деле издевается над всеми и каждым. Можно сколько угодно восторгаться и плеваться и ломать копья, в итоге мы все окажемся одинаково правы и неправы. То, что я поначалу приняла за поразительное неуважение к читателю, оказалось всего-навсего игрой, притом все карты и фишки даны прямо читателю в руки.— Ты куда, Одиссей, от жены, от детей?
— Шла бы ты домой, Пенелопа!Вот и здесь мадам Этвуд рисует портрет Пенелопы, больше похожий на картинку-иллюзию: посмотришь с одной стороны — воплощение всего истинно женского, перевернёшь вверх ногами, глядь — холодная, циничная и расчётливая стерва. А почему, собственно, одно должно мешать другому? Пенелопа здесь — просто женщина. Дочка сурового царя Спарты и странноватой наяды, она «в семье своей родной казалась девочкой чужой», выросла замкнутой в коробочке своего интеллекта, вот и лелеет свои неотрефлексированные комплексы и сублимирует свои несбыточные амбиции, пытается бороться с родительским сценарием и в итоге ему подчиняется, ведёт свою деструктивную игру и в нужный момент прибегает к простейшему вытеснению. Несчастная женщина, которой не помешал бы хороший психотерапевт. Хотя как знать — попытайся мы залезть в голову Одиссею, нашли бы, может, и не таких тараканов.А может быть, всё было наоборот?Древний эпос, знаете ли, штука тёмная, и можно ли вообще смотреть на античных персонажей как на живых современных людей? Во-первых, и времена, и нравы тогда были совсем иные, нам ту первобытную логику и понять до конца не дано. А во-вторых, кто докажет, что знаменитый сюжет — не иносказание, не отголосок древнего культа, а то и вообще сплетня-эвфемизм? Мадам Этвуд, как я уже сказала, раздаёт всем сестрам по серьгам: пока чувствительные читательницы обливаются слезами над вымыслом о злоключениях античной царицы, феминистки смогут насладиться судом над Одиссеем и поаплодировать возникающей ex machina Афине Палладе, а образованные умы получат в зубы сочную антропологическую концепцию. А в конце концов всё это ненавязчиво наводит на мысль, что любое наше высказывание на эту тему окажется спекуляцией и домыслом. Но ведь именно эти самые домыслы проносят древний образ сквозь века, позволяют по-новому взглянуть на древность и, что важнее, по-новому оценить современность.
Что нам Пенелопа, и что мы Пенелопе? Вот в чём вопрос.

Этвуд давным-давно люблю и уважаю. Не могла не взять её книгу в Лампомобе.
Понятно, что пишет она в только ей подходящей манере, от чего данное произведение было читать очень весело.
Все мы или читала великого Гомера, или в общих чертах представляем о чем там. Так вот, про Пенелопу сказано мало - ждала-ждала 20 лет, распускала все спряденное за день, чтобы повторно нее выходить замуж, дождалась мужа. Конец. Персонаж совсем не первого плана. Этвуд показала всю эту историю глазами Пенелопы, а подвиги Одиссея были снижены до буйствования в борделях. Главная героиня вышла очень интересная, но ещё более несчастная. Никто никогда не интересовался ни её чувствами, ни её делами, да и муж тот ещё изворотливый попался.

Я была умна, все это говорили, но ум в своей жене мужчина ценит до тех пор, пока держится от нее подальше.После первого (и единственного пока) знакомства с Этвуд, решила приглядеться к автору получше. И результат оказался очень и очень положительным.Не буду лукавить, люблю мифы Древней Греции, отношусь к ним с трепетом и уважением. Не потому что их герои - сплошь прекрасные люди/Боги/и прочие Наяды. Вот уж кто не без греха, мягко говоря. Просто я обожаю античность в искусстве и литературе за тот пласт времени, за ту "пыль веков", которые в ней таятся. Даже представить сложно бездонную пропасть лет, нас разделяющую. Основа основ. Интереснейшее мировозрение и мироустройство, сохранившееся и дошедшее до наших дней. Та самая Старина, от которой захватывает дух.В детстве зачитывалась Н.Куном, а в институте с удовольствием изучала курс античной литературы, конспектируя по заданию преподавателя самую яркую представительницу архаического периода - Гомеровскую Иллиаду, попутно перечитывая мифы и заново разбираясь в паутине родственных связей бесчисленного количества богов и людей.Героический эпос "Одиссея" знаком, я думаю, каждому человеку. По крайней мере, все слышали об интереснейшей царственной паре из Итаки, где супруг никак не может вернуться домой, а верная жена двадцать лет терпеливо ожидает хитроумного мужа, страдая от разлуки и отбиваясь от орды наглых женихов, стремящихся пойти с Пенелопой под венец.Чёткие роли. Никаких интерпретаций сюжета. Великий аэд (он же - рапсод) знал о чём говорил. Против гекзаметра не попрёшь.
Но не тут-то было. Маргарет Этвуд оказалось сложно напугать. Её женский взгляд на события давно минувших дней мне тоже по душе. А как иначе реагировать на умную, тонкую, приправленную сарказмом прозу? Да, пожалуй, феминистически настроенную, но ведь и название романа "Пенелопиада". А значит, приготовьтесь к развороту на 360 градусов от первоисточника. Получилось очень интересно. Примите такой вариант событий, расслабьтесь и получайте удовольствие). Будь я режиссёром, обязательно превратила бы этот роман в фильм в стилистике "Мулен Руж" или "Чикого". Помните, коронную чечётку героя Ричарда Гира, адвоката Флина, когда он блестяще выкручивался из опасной ситуации со своей подопечной? Наслоение защитной его речи и виртуозного танца. Вот нечто подобное происходит и у Этвуд, иногда принимая форму бурлеска. К слову, заседание суда по невинно убиенным служанкам, имеется и в "Пенелопиаде". В книге уживаются фарс и драма, загробный мир и дела наши земные - главное, что нет ощущения перебора или скатывания в глупость. 5 баллов и огромное желание продолжить дружбу с писательницей. Дальше...
«Пенелопиада» («Penelopiad») – масштабная инсталляция двух американских художниц Анны Фалмин (Аnna Fulmine) и Виктории Шахрох (Victoria Shahrokh) (источник)

Никто не знает как это всё было на самом деле. И было ли вообще. Когда-то Гомер поведал эту историю, а теперь вот Маргарет Этвуд взглянула на неё по-своему, по-женски. Кому как, а мне понравилось!
Очень непростая Пенелопа получилась у писательницы. Умная, язвительная, но преданная и верная. Любящая? Любимая? Вот это-то и вопрос!
С мужем-то всё понятно: ну, герой и герой, хотя и неидеальный вовсе. Хитроумный гуляка-воин, да и коротконогий впридачу. Но он мужчина, а значит и все его недостатки — достоинства.
С женщинами сложнее. Есть Елена Прекрасная (которая на самом деле дура-дурой, да ещё и злобная завистница). Есть скромница Пенелопа, которая точно знает своё место и верна своему мужу и своим принципам.
Такие разные...
Но вот почему-то яркая Елена не вызывает такого интереса, как простушка (якобы!) Пенелопа. Всё-таки вот такая преданность (и даже не важно по каким причинам) — достойна уважения.И, конечно, не могу не сказать про язык. Прекрасно! Таким сочным словом и яркими образами, к сожалению, не так-то часто радуют нас писатели. Браво, Этвуд!

Совы не те, чем кажутся.
Фраза из сериала "Твин-Пикс".

Как всегда истина где-то рядом....
Сериал Секретные материалы.Вот молодец-же Маргарет Этвуд. Снова взяла неоднозначную историю и вдохнула в нее новую жизнь. И та заблестела яркими красками, заиграла по новому, предоставив читателям очередные поводы для размышлений.
Все или почти все знают распространенный миф о Пенелопе, ждущей своего Одиссея в течение долгих двадцати ( вдумайтесь в эту цифру ) лет. И все или почти все знают эту историю со слов Гомера. то есть получается, что историю женщины рассказывает мужчина. У него может быть один взгляд на вещи, у женщины совершенно другой. Я думаю, что это ни для кого не секрет. Поэтому Маргарет Этвуд решила исправить сие недоразумение и предоставить слово самой Пенелопе, которая разговаривает с нами из загробного мира. Это уже как минимум интересно. Дальше будет еще лучше .
Повествование от первого лица дает нам возможность услышать историю из уст самой Пенелопы и позволить себе задуматься над тем, что правда, а что нет в мифах об Одиссее и что вообще считать за неё. И сама она предстает не просто тихой верной женой, покорно ждущей своего мужа, но и женщиной со своими мечтами, желаниями и потребностями. И по сути, читая эту книгу, снова и снова задумываешься о том, что проходят годы, минуют столетия, века сменяют друг друга, а ничего не меняется в этом мире. Мужчины воюют ради достижения высоких, а порой и мифических целей, а женщины терпеливо ждут, ждут, растят детей, ведут хозяйство и в довершение ко всему поступки тех и других оцениваются окружающими неравнозначно и несправедливо. Предубеждения и суждения по гендерному признаку всегда в силе . То, что для мужчины - хорошо, молодец, то в отношении женщины может рассматриваться как моральная неустойчивость, лживость и так далее и тому подобное. И никуда нам не деться от этого, к сожалению, и история, рассказанная автором еще раз тому подтверждение.
Конечно, читая уже не первую книгу автора, чувствуется её рука. Но в данном случае мне лично немного не хватило уже столь привычной и колкой иронии, которая была здесь не такая острая. Как и в любой своей книге автор не дает прямого ответа, каждый читатель волен сам решить для себя, исходя из услышанного, где правда, а где ложь, кто прав и кто виноват, но в этом безусловно есть свои плюсы и повод еще раз задуматься, настолько ли верно все то, что мы порой слышим от окружающих о других людях, как рождаются сплетни и пересуды и где она та самая золотая середина, как и то, что не все золото, что блестит.

Демифологизация символической женщины, известной своим терпением и верностью. Утомлённая жизнью и нежизнью Пенелопа несколько сварливо рассказывает свою версию женского подвига ожидания: пока муж вкушает райские наслаждения то ли в объятьях белоруких богинь, то ли в постелях портовых шлюх, верная жена воспитывает его сына, преумножает его богатства и отбивается от распустившихся женихов. Её ироничный монолог похож на бабье "не ходите, девки, замуж" и начинается призывом:
"Не надо мне подражать!" - пытаюсь я докричаться до вас - да, до вас, слышите? Но, когда я силюсь это выкрикнуть, слышно лишь уханье совы.И весь подвиг-то обусловлен этим чёртовым Ewigweibliche - стремлением к мужскому одобрению, к попытке доказать, что я и без тебя что-то могу, хоть и тащу своих символических мышей к тебе на порог, как верная кошка, пардон за оксюморон, да ведь я не хуже тысячи Елен!
Мне явственно рисовалась картина, как Одиссей возвращается, а я — с приличествующей женщине скромностью — показываю ему, как хорошо я справлялась с делами, которые обычно считаются по плечу только мужчине. Как я разумно всем управляла. От его имени, конечно. Только ради него. Как он просияет от радости! Как он будет мною доволен! «Ты стоишь тысячи Елен!» — скажет он. Наверняка так и скажет. И заключит меня в нежные объятия.А в конечном итоге... вернувшийся Одиссей снова собирается в путь, потому что, видите ли, "судьба толкает его в дорогу", и это даже "звучало очень правдоподобно. Как и все его истории". Но больше всех страдают вздёрнутые на одной верёвке вечные этвудовские служанки, потому что всегда нужен "Каин для публичного кнутобоища", и чем невиннее этот самый каин, тем удовлетворённее будут боги.
Но мы тоже хотели петь и плясать, тоже хотели счастья.PS Пока что это самая невесомая, легко читаемая книга у Этвуд. Определённо, буду продолжать знакомство с автором, потому что она звучит на нужной мне волне. Очень женская без женственности. Честная без издёвок и перегибов. Старшая подруга Этвуд, не кичащаяся собственным интеллектуальным превосходством.

Небес вероломство и судеб злодейство,
Твое - пенелопство, мое - одиссейство.
Как в давние дни той эпохи троянской,
Пространство - одним, а другим - постоянство.Нет в этом мире справедливости…
Все, от Гомера до Паниковского Кончаловского, создавали свои «Одиссеи» - великие и не очень творения - о нём, о « многоопытном муже, который долго скитался с тех пор, как разрушил священную Трою» (с)
А кто напишет, нарисует, изваяет, снимет «Пенелопиаду»?
Кто, если не она сама?Устами Маргарет Этвуд, спустя столетия, из мрачных чертогов Аида с нами говорит царица Итаки Пенелопа.Руки её Одиссей добился в состязании.
Не особенно завидный был жених, но для неё годился вполне: с Одиссеем нелюбимую дочку спартанского царя ждала спокойная и тихая жизнь на маленьком скалистом острове, куда молодые отправились сразу же после свадьбы.
Он оказался неплохим мужем, этот Одиссей. Не пожалел сил и времени, чтобы подобрать ключик к сердцу перепуганной девочки, доставшейся ему в жены.
Всё у них сложилось: и страсть, и нежность, и общее веселье, и долгие беседы.
Потом родился сын. И началась война (черт побрал бы эту красавицу – кузину Елену!).
Одиссей ушел воевать.
А Пенелопа осталась царствовать на Итаке…
Коричневые горы
Над ним в тумане дремлют.
И все то царство - город,
Похожий на деревню.Сколько же ей было, когда Одиссей уплыл в Трою?
Примерно шестнадцать.
Не очень красивая, но очень умная и очень терпеливая молоденькая женщина.
Двадцать лет в одиночестве, хуже – в обществе нелюбящей родни.
Растила сына, вела хозяйство.
Ей так хотелось к возвращению мужа приумножить его имущество: больше овец, больше коров, больше свиней, больше засеянных полей, больше рабов.
И ещё она тосковала, безумно тосковала.
О муж мой, вечно бодрый,
Из дальних стран взгляни-ка:
Тоскуют мои бедра
Под тоненькой туникой,Мутится бабий разум
От стынущей постели,
Без мужского глаза
Хозяйство в запустении.Одинокими ночами Пенелопа молила Богов вернуть ей мужа либо послать быструю и легкую смерть.
Но не было ни того ни другого.
Жив он или мертв? Где он?
Мечется где-то "среди мифов и рифов".
Только злые сплетни, переходящие в легенды, долетают до Итаки.
Сыночек любимый - единственный так и напрашивается на неприятности.
А тут ещё эти женихи – охотники хоть до маленького, да царства.
Везло же Одиссею:
Еще бы день - и поздно...Вернулся, навел порядок (в его, одиссейском, понимании).
Да только дома надолго не задержался…Да что теперь об этом. Давние дела.
Смерть уравняла всех. Должна была уравнять.
Но даже тут, в царстве мертвых, нет справедливости.
Все так же хороводится с мужиками устроившая Троянскую войну красавица Елена.
Всё так же коротает дни в ожидании Пенелопа.
И всё так же мечется между тем миром и этим "многоопытный муж" Одиссей.Ну а я–то, я сама что же?
Пишу о Пенелопе и постоянно цитирую любимых своих Одиссеев Городницкого и Конецкого.
Нет в этом мире справедливости…
И не будет.

С детских лет люблю греческую мифологию. Виновником моего пристрастного к ней отношения стали книга Яна Парандовского "Мифология" и детгизовская переложенная на язык прозы "Одиссея" (кстати, та же парандовская "Мифология" влюбила меня в статуэтку Фальконе "Флора", и потому когда однажды нечаянно набрёл на неё в Эрмитаже, то долго ходил потом кругами и эллипсами).А потом были книги Ивана Ефремова и Генри Лайона Олди, Торнтона Уайлдера, других авторов, так или иначе касавшиеся мифов Древней Эллады — всё это копилось и наслаивалось, разбухало и цвело всеми цветами радуги.Прочитанная недавно в рамках одной нашумевшей игры книга Куна ещё добавила приятственного отношения к греческим богам, божкам, героям и прочим бессмертным и смертным. И потому при просмотре библиографического списка Маргарет Этвуд глаз сразу застопорился на знакомом имени верной спутницы Одиссея (хотя спутница она, безусловно, очень условная, ибо сопровождала хитроумного царя Итаки только в жизненном его пути, да ещё сохраняла ему верность во время затянувшегося ожидания).
И потому не было никакого разогревочного круга и вхождения в тему — книга захватила сразу.Автор нашла очень выгодный ракурс подачи — от первого лица. По сути, получается, что историю Пенелопы излагает нам даже не автор. а рассказывает сама Пенелопа — девочка, девушка, женщина. И потому сразу меняется отношение к роману — в том смысле, что забываешь, что это роман и читаешь как будто слышишь пересказ былого и дум.Этвуд с ходу зацепила читателя тем, что внесла интригу и посеяла сомнения в правдивость общеизвестной истории странствий Одиссея. Ведь и правда — всегда, когда сталкиваешься с какими-то очень известными уже историями, пересказанными сотнями рассказчиков и пересказчиков, то в конце-концов теряешь уже из поля зрения самого человека, о котором все эти сказители рассказывают. И попадаешь уже просто в какой-то миф о человеке, а не в переживания его самого. Вот и с Пенелопой такая же история — конечно же мы знаем историю её женского подвига — подвига ожидания мужа в течение уже десятилетий — из уст Гомера и от имени рассказчика Одиссея. Ну и потом уже другие авторы-пересказчики подключились сюда же, делая одно и то же — ставя в центр тех древних событий самого Одиссея и его сотоварищей, и только косвенно затрагивая историю самой Пенелопы. А что происходило с ней самой в течение этих десятилетий — тут история скромна и кратка — ждала, и всё... И потому вот этот подход к освещению и заполнению этой лакуны взглядом изнутри самой Пенелопы подкупает и заведомо обрекает роман на интерес читателя.Да и форма повествования — в стиле древних греческих трагедий — тоже привлекает и затягивает. Даже захотелось чего-нибудь древнегреческого трагедийного посмотреть, благо недостатка не предвидится — список древнегреческих комедий и трагедий внушителен.А вот и Флора...А вот и Флора

— Поттер! — неожиданно произнес Снегг. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?
«Измельченный корень чего с настойкой чего?» - хотел переспросить Гарри, но не решился.Вот так, внезапно, и задумаешься на каких таких полях ту асфодель собирали для алхимических лабораторий Хогвартса...
Пенелопа, наша героиня, с врожденной меланхолией все бродит и бродит по полям, цветущим этими белыми цветочками, сокрушаясь однообразию ландшафта. Ни тебе кустиков, ни тебе горки альпийской - скукота. И все эти фигуры бесплотные вокруг скользят безидейно. Один только Антиной хоть радует зеленоватой физиономией и стрелой в горле. И при жизни то был глуповат, а в подземном царстве так и совсем шутлив ограниченно...но хоть какие-то радости, есть на ком глазу отдохнуть. Опять же не избегает и поговорить можно. А то папаша вечно уклоняется от встреч, чтобы на вопрос не отвечать:"За что же вы меня , батенька, в море утопить пытались?" Или девицы, числом двенадцать, за ними хоть бегай - все равно не догнать, только за Одиссеем вечно охотятся, дышат в затылок и на том, и на этом свете полноценно жить мешают...О муже, величайшем и одним из первейших трикстеров литературы, нам подробнейше поведал Великий Слепец, гражданин ни много, ни мало семи городов. Рассказал без утайки , с подробностями, но облагорожено. Зачем пятнать биографию победителя, если публичных девок можно представить сиренами да богинями, драки в тавернах - боями с циклопом, а многолетнее бродяжничество и поиск всяких приключений - происками недоброжелательных богов. Герой - он и есть герой. Но о нем мало, постольку поскольку, не его это Песня.Главная же рассказчица здесь Пенелопа, чья биография на первый взгляд совсем не примечательна - вышла замуж за кого сказали, двадцать лет просидела за ткацким станком на маленьком островке в ожидании мужа и окружении настырных женихов, приобрела себе нарицательность - верна была, так что скулы от зевоты сводит.
Что же до меня… конечно, мне говорили, что я красива, — а что еще оставалось, ведь я была царевной, а вскоре стала царицей. Да, уродиной я не была, но на самом деле ничего особенного собой не представляла. Зато я была умна, по тем временам даже очень. Похоже, этим я и прославилась — тем, что была умницей. Фигура нашей итакской домохозяйки такая из себя...неоднозначная. Сами посудите, находясь в тени своей знаменитой соперницы Елены, да ещё мужа на войну проводила, затеянную из-за неё ( ну поверим уж в эту версию) как она могла к ней относиться? Оказавшись заложницей в собственном доме, не имея фактической власти, вынужденная выслушивать в свой адрес дерзости и ждать, ждать...была ли она верна тому, кто никогда не был верен ей?
Жизнь нашей скромницы и умницы была непроста, впрочем как и у каждой одинокой женщины будь она царицей или не будь. Будь или не будь, сделай же что-нибудь... Вот и пряла она в дневное время суток, чтобы при свете факелов и сплетни служанок распускать саван для своего ещё живого свёкра. Даже сына воспитать самой ей не дали - Эвриклея знала как лучше баловать, кормить, одевать.Наша ненадежная рассказчица так и не приоткрыла завесу над своими тайнами - многое рассказала, но не добавила ничего, что могло бы прояснить действительную историю. Та что тщательно охраняла свою женскую честь и часто призывала богов для разрешения конфликтов всегда придерживалась совета , данного матерью:
— Вода не сопротивляется. Вода течет. Когда погружаешь в нее руку, чувствуешь только ласку. Вода — не сплошная стена, она никого не остановит. Но она всегда пробьется туда, куда захочет, и в конечном счете ничто перед ней не устоит. Вода терпелива. Капля камень точит. Помни об этом, дитя мое. Помни, что наполовину ты — вода. Если не сможешь сломить преграду, обойди ее. Вода это может.
Была ли Пенелопа феминисткой? Вряд ли, но дурой она точно не была. Нас то она вокруг пальца обвела.