Читать онлайн Сбежать от (не)любимого бесплатно
ПРОЛОГ
Лучи утреннего солнца нехотя пробирались сквозь плотно задернутые шторы в нашу тихую спальню. Жмурясь от ласковых дуновений летнего ветерка, который, играя с занавесками, просачивался сквозь приоткрытую дверь террасы, я потянулась довольной кошкой, мурлыча от переполняющих меня эмоций.
Сегодня три месяца, как мы женаты, и у меня припасен маленький сюрприз для любимого.
Встав с кровати, шлепая босыми ногами по полу, я направилась в ванную комнату. Там, в выдвижном ящичке небольшого комода, среди моих женских безделушек лежал припасенный тест на беременность. Меня уже неделю мутит по утрам, и небольшая задержка. А вчера я тайком улизнула от охраны, вечно следующей за мной по пятам, и купила в аптеке заветную коробочку.
Инструкция до безумного проста. Быстро выполнив все необходимое, оставила его на вертикальной поверхности, а проще говоря, положила на крышку унитаза, и пошла принимать душ. Сердце колотилось с бешеной скоростью, отдаваясь нервной пульсацией в горле. Дрожащие пальцы промахивались мимо кнопок на панели душевой кабины.
Блин, вот нельзя было нормальную поставить, а не эту с панелью, как у космолета?!
Вдох-выдох…
Зажмурилась и сжав кулачки до болезненных отметин от ногтей, я громко и взволнованно выдохнула, шагнув под тропические струи, беспощадно хлеставшие по обнаженному телу. Прохладная вода сняла напряжение и придала уверенности.
Промокнув капли воды с кожи пушистым полотенцем, накинула шелковый халатик на все еще влажное и пахнущее терпким лимоном, тело.
Вдох-выдох, и я, развернувшись к унитазу, робко взяла в руки тест с яркими полосочками. Двумя полосочками!
Беременна! Я беременна! Боже!
«Бабочки» в животе, танцуя заводную ламбаду, поднимали волну неописуемого восторга. Я зажала ладошкой рот, приглушив вопль радости, сорвавшийся откуда-то из глубины взбудораженной души.
Сжав до легкого хруста пластиковый прямоугольник, стремглав рванулась на поиски мужа, как всегда, встававшего намного раньше меня и наверняка уже вовсю работавшего в своем кабинете. Мое взволнованное сердце колотилось так громко, что мне казалось, его стук эхом разносится по пустым закоулкам нашего особняка.
Неслышно ступая по мягкому ковру, застилавшему коридор, с замирающим сердцем подошла к двери его домашнего офиса. Надавила на ручку и приоткрыв дверь, затихла, прислушиваясь к происходящему. Андрей, облаченный в удобные хлопковые брюки песочного цвета и белую льняную рубаху навыпуск с закатанными до локтя рукавами, стоял спиной к входу и оживленно с кем-то разговаривал по телефону.
Я задохнулась от накативших на меня эмоция, накрывавших меня жаркой волной всякий раз, когда он был рядом. До сих пор не могла поверить в то, что этот шикарный мужчина – мой! Полностью мой!
Вдох-выдох…
Попытка усмирить неугомонных «бабочек», все еще задорно отплясывавших и веселившихся, успехом не увенчалась. Я лишь крепче сдавила тест во вспотевшей от волнения ладошке и, сосчитав до десяти, распахнула дверь.
– Да прибей ты его уже! – врезался в мое затуманенное счастьем сознание злой голос Андрея, охлаждая порыв воодушевленмя.
Я отступила назад, стараясь остаться незамеченной и не мешать мужу.
– Я сказал, мне все равно, как ты избавишься от этой проблемы. Не можешь сам – обратись к Сизовых, – словно сквозь сжатые от злости зубы, прохрипел он. – да, к тому самому. К Ивану Сизовых. Он мне должен, и пришло время этот долг возвращать…
Фамилия, до боли знакомая фамилия ядовитой дымкой затянула сознание. Он! Ведь это он почти десять лет назад разрушил, втоптал в грязь, бессовестно уничтожил мою семью! Варварскими методами свел на нет отцовский бизнес, разорив небольшой пивоваренный заводик – семейное дело еще моего дедушки. Это он, слывший в нашем городе одним из отъявленных бандитов, скрывающим все это за фасадом «честной» корпорации в области безопасности.
То трагическое лето я никогда не забуду. После якобы дружеского прихода в гости этого Ивана Сизовых моя беззаботная жизнь оборвалась, утянув меня в хаос предательства близких и одиночества в кругу жалеющих меня родственников.
Зажав рот ладошкой, я отшатнулась от двери и попятилась в глубь коридора, отходя подальше от того места, которое разбило вдребезги мою счастливую жизнь. Мой муж – бандит! Нет! Этого не может быть! Но это так…
ГЛАВА 1
До…
*Луиза*
С чем у вас ассоциируется канун Нового года? Наверняка же, как и у многих, предпраздничной суетой: приятной беготнёй по магазинам за подарками, нарядами и продуктами для ночи, случающейся всего раз в год. Ночи, когда один год сменяет другой, когда даже взрослые верят в чудо и загадывают желания под бой курантов и глоток игристого шампанского. Ночи волшебства, карнавала и радости.
Вот только не у меня! С тех пор как я, оставшись сиротой, переехала жить к бабушке, самыми яркими в новогоднюю ночь для меня были лишь соседские фейерверки, которые я рассматривала, прижавшись лбом к холодному стеклу.
Любовь Михайловна – только так и никак иначе – не любила праздники, никакие. Считала их бесполезной тратой денег и времени, поэтому о том, что такое подарок на день рождения, Новый год и другие даты, не говоря уже о всяких мелких радостях, я забыла за эти десять лет.
Даже во время учебы в колледже, где у меня появилась подруга, первая и единственная в этом большом безликом городе, Новый год я все равно встречала одна. Таня была не местной и на каникулы всегда уезжала к родителям. Пару раз звала и меня с собой, но на стипендию мало куда съездишь.
Поэтому, когда я, получив диплом, устроилась работать в одно из самых популярных ателье города, я была уверена, что в этом году все будет по-другому.
Но…
Календарь безжалостно отсчитывал дни до начала праздника, а я, сидя на широком подоконнике, глотала слезы.
– Уволена, – безапелляционно заявила мне сотрудница кадровой службы.– Отработаешь положенные две недели и получишь полный расчет в последний день.
– Как?! – удивленно уставилась я на нее, не в силах понять за что меня увольняют.
– Молча, Ивлева, молча, – не отрывая глаз от монитора, добивала меня она. – Трудовую получишь в день увольнения.
– Но так нельзя, есть же правила! Я не собираюсь увольняться! – пыталась я отстоять свое место и своё право на самостоятельность. – На каком основании…
– Хочешь по статье? Организуем. Выход на работу в нетрезвом виде, нарушение правил трудового распорядка, нарушение правил безопасности при работе с швейным оборудованием… Что еще хочешь?
В голове – полный кавардак, дар речи пропал полностью, и я лишь открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыбка.
– Молчишь? – давила она. – Вот и молчи дальше. Радуйся, что по собственному желанию.
За что и почему, мне так и не объяснили, но ясно дали понять: если решу выяснить, мне же будет хуже. Хотя подозрения у меня были, а пара девчонок их лишь подтвердили.
– А дело все в том, Лизи, – грустно вздохнула Марина, помешивая ложечкой чай, – что наша Оксана Михайловна спит с боссом, а ты отказала и не отдала ей свои эскизы для новогодней коллекции.
– Ну и правильно сделала! – поддержала меня Светка. – С какой такой стати Лизи должна была за спасибо отдавать ей свои наработки. Если у нашей Оксаны Михайловны хорошо получается только ноги перед боссом раздвигать, а в дизайне она тупа, как пробка, то это только ее проблемы.
– Ну, то ее проблемы боком вышли не ей, а Луизы, – парировала Маринка.
– Я не поняла1 – возмутилась Света. – Ты считаешь, что надо было отдать, чтобы эта стерва выдала их за свои и, гордая и довольная, поехала бы с ними на международный показ, а Лиз бы так и сидела дальше в портняжках?! Ты же понимаешь, что, уступи она хотя бы раз, Оксанка уже не слезла бы с нее никогда?
Марина лишь пожала плечами, скрывая свое истинное отношение к данному вопросу.
– Девочки, – выступила я в роли миротворца, – не ссорьтесь. Что случилось, то случилось. Жаль, что перед праздником, ну, да ладно. Город большой, ателье много, найду другую работу.
– Если возьмут… – как-то прозрачно намекнула Маринка.
– А ты думаешь, – спросила Света, развернувшись к ней всем корпусом и подозрительно прищурилась, – эта змеюка способна на такую пакость?
Повисшее над нашим столиком молчание было красноречивее всяких слов. Мы допили чай, рассчитались за обед и отправились на рабочие места.
И вот сегодня я отработала последний день. Сдала заказчице готовое платье – красивое, из струящейся серебристой ткани. Выбранный ею из каталога фасон я немного доработала с учетом особенностей ее фигуры. В итоге, на последней примерке женщина охала и ахала, восхищаясь тем, как идеально сидит наряд на ее нестандартной фигуре, а уходя, пообещала вернуться на следующий год за новым и, непременно ко мне. Не став портить довольной даме ее предпраздничное настроение, я лишь кивнула, улыбаясь, и пожелала ей счастливого Нового года.
– Ивлева! – разнесся по мастерской зычный голос начальницы кадрового отдела. – Зайди ко мне за трудовой.
Окинув всех надменным взглядом, Зинаида Петровна, суровая женщина предпенсионного возраста, вышла, громко хлопнув дверью. А я, вздохнув с сожалением, отложила в сторону блузу, у которой осталось прострочить всего пару швов, и пошла к ней в кабинет, как на казнь. По сути дела, это и была она: мне отрубали право на нормальное существование в ближайшее время, меня отрывали от любимой работы.
– Держи! – Брезгливо, словно противную жабу, она кинула на стол мою трудовую книжку. – Вот тут распишись. – Она ткнула острым наманикюренным ногтем на строчку в журнале. – Расчет в бухгалтерии.
Вот и все! Поставлена жирная точка в моей трудовой деятельности на данном предприятии. Даже полгода не прошло. Хотя вроде бы за две недели я уже и свыклась с этим, но обида на несправедливость и на безнаказанность, горьким ядом растворяла нутро, и я, расстроенная, шла по коридору за своими кровно заработанными деньгами.
– Что это ты под конец года решила нас оставить? – отсчитывая денежные знаки, просто для видимости поинтересовалась Катя, молодая девочка-кассир.
– Замуж выхожу и уезжаю из города, – ляпнула я, забирая деньги у опешившей сотрудницы.
Если бы я знала тогда, что эта брошенная в знак протеста фраза будет пророческой? Ну и что бы я, собственно, сделала? Да ничего!
А пока я просто сидела на широком подоконнике за плотной шторкой, создававшей иллюзию уютного мирка. Прижавшись виском к холодному стеклу, хрустела чипсами, пила шипучий лимонад и утирала горькие слезы. За окном редкие прохожие с пакетами, а иногда и с елками, спешно расходились по домам. Улица пустела, а на часах тонкие стрелки беззаботно отсчитывали завершение дня.
Телефонная трель нарушила тишину моей комнаты, а мерцание небольшого экрана, яркой вспышкой озарило мрак моего убежища. Звонила Татьяна. Только она делала это, не обращая внимания на время, просто потому, что вот сейчас ей нужно поговорить, пожаловаться или просто чем-то поделиться.
– Привет, – стараясь не выдать своего настроения, ответила я.
– Привет! – радостно воскликнула она. Ей точно было не скучно – на заднем фоне играла музыка и слышались веселые голоса. – Ну и чем ты там занята? – бодро поинтересовалась она.
– Обозреваю мир за пределами моего окна.
– Очень веселое занятие! – хмыкнула подруга. – А на праздники, что задумала? Так и не решила ко мне приехать, или у тебя работа?
Я задумалась на миг, стоит ли портить ей хорошее настроение своими проблемами. Она борец за справедливость и непременно устроит разборку с защитой прав униженных и оскорбленных. А мне и так было понятно, что идти на баррикаду и воевать против сильных мира нет никакого , и подругу втягивать во все это я точно не хотела. Но, видимо, мое молчание слишком затянулось, и Таня заподозрила неладное.
– Та-а-ак, – выдохнула она с намеком на то, что скрыть мне не удастся.– Рассказывай, что там у тебя произошло! – настойчиво потребовала подруга, а по затихающему шуму, аккомпанировавшему ей с начала нашего разговора, я поняла, что она еще и место дислокации сменила, приготовившись внимательно меня выслушать.
– Да ничего такого, – пожала я плечами, будто она это могла видеть, – просто с работы ушла.
– Ушла сама? Или все же?.. – Проницательности ей не занимать.
– В трудовой стоит «по собственному желанию»…
– Но я так понимаю, что желания-то у тебя как раз никто и не спросил.
Мой расстроенный вздох был красноречивее всяких слов.
– Расчет выплатили в полном объеме?
– Да.
– Трудовую отдали?
– Да.
– Новое место уже нашла?
– Нет.
– Вот и славно! – оживилась Татьяна. – Собираешь вещь, документы, покупаешь билет и приезжаешь ко мне! Поняла? – Строгий командный голос не предполагал ослушания.
– Та-а-ань… – Я начала, было, возражать, хотя и оснований-то особых не было.
– Ничего не знаю! Все! Жду!
– Я подумаю, – уклончиво ответила я, продолжая чертить пальцем на стекле замысловатые узоры.
– Лизи, ну вот правда, что тебя там держит, а? Ведь нет же веского повода там оставаться? Приезжай, – уже не требовательно, а умоляюще проговорила Таня. – Хотя бы на праздники…
Меня и впрямь ничего здесь не держало. А бабка только рада будет, если я съеду. Она давно намекала мне, что мне неплохо было бы либо съехать от нее на съемную квартиру, либо уж платить ей за жилье. Но пока до таких репрессий дело не доходило, и я спокойно жила себе в небольшой комнатке, обставленной незамысловатой и только самой необходимой мебелью еще с того момента, как я здесь появилась. Даже шторы и покрывало на кровати я сменила сама, когда получила первую стипендию. Купила ткани и сшила сама, упросив преподавателя в колледже пустить меня в мастерскую, где стояли швейные машинки. С условием, что не дольше, чем на два часа, она открыла мне святая святых всех модисток – светлое помещение со швейным оборудованием, большим столом для раскройки и мощной гладильной системой.
– Договорились, – согласилась я, игнорируя зудящие где-то глубоко в подсознании страхи. – Если будут билеты, приеду.
Татьяна радостно взвизгнула, заверила меня, что даже если не будет билетов на междугородний транспорт, она изыщет возможность организовать мой приезд. Ее энтузиазм вдохновлял. Мы еще с полчаса проболтали о разных пустяках и, договорившись связаться завтра, распрощались.
Не откладывая решения в долгий ящик, я взяла планшет и вбила в поисковую систему браузера запрос на сайты онлайн-продаж железнодорожных билетов. Порталов много, а результат один: все проездные раскуплены вплоть до Рождества.
Розовая дымка надежды и какой-то внутренней решительности, окутавшая мою душу после разговора с подругой, таяла как утренний туман. Легкая горечь тонкой змейкой выползала из темных закоулков сознания, шипя и кусаясь, травила мою, встрепенувшуюся было надежду на перемены к лучшему.
Оставался вариант лететь самолетом, чего я очень не хотела. Я до колик в животе, до спазмов во всем теле, до панического страха боялась летать. Спасали только хорошие успокоительные и самое минимальное время в полете. На преодоление по воздуху расстояния от меня до Татьяны понадобится что-то около трех часов.
Пальцы замерли над экраном в нерешительности. Желание увидеть подругу, интересно провести время, да и просто наконец-то сменить обстановку неистово боролось с аэрофобией. Решив на время отложить нервнозатратный бой моего разума, я отложила планшет и взглянула на часы.
По расписанию, у Любови Михайловны начинался ежевечерний сеанс просмотра очередного сериала. Звук при этом она включала на полную мощность (спасибо проектировщикам и строителям давней эпохи за толщину стен и комфорт соседей), так что можно было спокойно идти в душ, не выслушивая впоследствии упрёков о постороннем шуме и количестве вылитой воды.
Прихватив пушистое полотенце и халат, я вышла из комнаты. Сегодня мне как никогда мне хотелось постоять под горячими струями успокаивающего потока. Крутанув вентили на кране, настроила комфортную температуру воды, и ванная комната моментально наполнилась тугими клубами влажного пара. Встав под душ, я подставила лицо упругим струям и, зажмурившись, погрузилась в легкий релакс.
ГЛАВА 2
*Луиза*
Я проснулась, как обычно, за десять минут до звонка будильника. В комнате полумрак, разбавляемый бликами уличных фонарей, робко пробивающимися между неплотно задернутых занавесок. Потянувшись в кровати, я медленно выныривала из царства сна, прогоняя дремоту и вспоминая планы на день.
Вот только планов на новый день у меня не было. Осознав это, я растерялась и уставилась невидящим взглядом в потолок. Непривычно…
Очень непривычно.
На моей памяти дней, когда я не вставала по будильнику, когда у меня не было четко намеченных планом на ближайшие двенадцать часов, когда мне никуда не надо было идти (болезни не в счет, да и болела-то я не часто), было… Да не было их! Я всегда куда-то шла, чем-то занималась: если не школа, то кружки, секции, курсы, а после переезда к Любови Михайловне дополнительное образование сменилось подработкой в кафе по соседству. Учебу в колледже я также совмещала с работой, но теперь уже в маленьком ателье огромного торгового центра.
А сегодня я лежала в кровати, пялилась в потолок и медленно осознавала, что впервые могу позволить себе просто перевернуться на бок, подложить ладошки под щеку и вернуться к просмотру ярких сновидений. Так, наверно, и стоило поступить. Просто отдохнуть, ни о чем не думать, никуда не спешить.
– А ты чего это не встаешь? – В мою комнату заглянула Любовь Михайловна и окинула меня недовольным взглядом. – Прогул заработать решила?
– И вам доброе утро, Любовь Михайловна. – Вступать с ней в полемику и, что-то объяснять себе дороже.
– Ты мне поязви еще! – фыркнула она. – Уволят из ателье – пойдешь няней в детский сад, благо, опыт-то есть.
– Хорошо, Людмила Михайловна… – миролюбиво согласилась я уже в закрытую дверь.
Из кухни доносился нервный звон посуда и громкие звуки работающего телевизора. Чуть сморщив нос от досады, я откинула одеяло. Раз о продолжении сна можно даже не помышлять, нет смысла валяться.
Стараясь не пересекаться с пожилой дамой, я прошмыгнула в ванную, быстро ополоснулась и привела себя в порядок. На кухне заварила чай и сделала пару бутербродов, поставила все это на поднос и ушла в свою комнату. Мой уютный уголок на подоконнике ждал меня. Две подушки и небольшой плед, неизменный и в то же время неуловимо изменчивый пейзаж за окном, плотно задернутая занавеска, отделяющая меня от мира, – все это создавало иллюзию так не хватавшей мне защищенности.
Устроившись поудобней, поставила перед собой приготовленный завтрак. От чашки с чаем в моих руках струился пар. Клубясь, он затуманивал стекло, а я водила пальцами по островку из мелких капель, бездумно рисуя узоры.
Нужно было срочно придумать, чем занять свой день. А еще я так и не разобралась с поездкой к Татьяне. Откусив бутерброд и сделав глоток душистого чая с медом и облепихой, я потянулась за планшетом, который так и лежал в противоположном углу подоконника. Аэрофобия та еще зараза, но желание увидеть подругу и сменить обстановку ярким огнем полыхало во мне, подбивая на безумные поступки.
Разблокировка… Строка поисковой системы… Нужный запрос… И… Пустой экран с надписью, разбивавшей мои надежды: «на выбранную вами дату билетов нет2. А мне так хотелось улететь сегодня, вот даже прямо сейчас!
Вытащить из шкафа свою самую большую сумку, покидать в нее самые необходимые вещи, захватить документы и умчаться навстречу небольшим, но все же переменам. Но, видимо, у Вселенной на меня были какие-то другие планы.
Не успевала я поднести ко рту остатки аппетитного завтрака, как телефон, переведенный еще вечером в беззвучный режим, завибрировал в кармане моих домашних брюк. Я вздрогнула от неожиданности и, отложив хлеб с колечком вареной колбасы и тонким ломтиком сыра «Чеддер», полезла за нарушителем моего спокойствия.
– И чего тебе не спится в такую рань? – вместо приветствия уточнила у подруги, любившей пробуждение ближе к полудню.
– Не спалось. – Серьезность ее голоса настораживала. – Штудировала сайты онлайн-покупки билетов.
– А ты-то далеко собралась? – Разговаривая с Таней, я попутно меняла дату вылета в запросе.
– Да никуда, я для тебя…
– И что, нашла? – Загрузка данных подвисала, монотонно сигналя летающим по кругу самолетиком.
– Самый ближайший рейс завтра в первом часу ночи, потом только тридцать первого утром.
– Ночью как-то неудобно, – размышляла я.
– А в последний день уходящего года – непрактично, – выдала свое замечание подруга. – Нам еще погулять и по магазинам прошвырнуться. Так что ничего не знаю! – безапелляционно заявила она. – Бери на этот рейс и прилетай.
– Ты думаешь? – Легкое сомнение все же обуревало меня, но та уверенность, с которой Таня заявила, что только так и никак иначе, словно вирус гриппа, заразила меня и придав решительности.
Билет заказан, оплачен, и даже выбрано место в салоне – возле иллюминатора.
Воодушевленная своим немного дерзким поступком, я быстро доела завтрак и собрала небольшой багаж в дорогу, переоделась в удобные джинсы и тонкий свитер, прихватила телефон и вышла в прихожую. Пуховик, сапожки, шапка, и я готова к выходу.
Кафе, в котором я подрабатывала, будучи еще школьницей, находилось в соседнем доме. В нем всегда было много посетителей, а перед праздниками –тем более. Когда на улице морозно и хочется согреться чашкой чая или какао с маршмеллоу, персонал порой с трудом справлялся с наплывом посетителей. Вот и помогу им, по старой памяти.
Мне, и правда, были рады. Напоили чаем, угостили сдобной булкой и выдали передник, блокнот и карандаш. Вдохнув знакомый аромат кондитерских пряностей и дружелюбия, я погрузилась в знакомую до мелочей работу. Время промчалось незаметно.
– И куда это ты собралась? – Грозный голос Любови Михайловны застал меня практически на пороге. – С сумкой на ночь глядя? Шляться? – спросила она, словно разгадала великую тайну и раскусила меня.– Я так и знала! Вся в мать!
Это задело меня до глубины души, всколыхнуло обиды, и боль утраты, тихо сидевшая в дальних уголках моей памяти, вновь расползалась паутиной горечи и злости на несправедливость сего мира. Я стиснула лямку дорожной сумки, развернулась и, вздернув подбородок, огорошила «любимую» бабушку:
– Улетаю к подруге в гости! Когда вернусь, не знаю. С наступающим вас праздником, и счастливо оставаться!
– Если улетишь, можешь не возвращаться! – прилетело мне в спину вместо привычного в этом случае пожелания счастливого пути.
Я шагнула за порог, не оборачиваясь. Хлопнула дверью и, не дожидаясь, когда придет лифт, спешно сбежала по ступенькам, минуя этажи. Тяжелая дверь подъезда со скрипом поддалась, и я, открыв ее, вывалилась на улицу, словно потерянный странник, нашедший выход из лабиринта.
Обессиленная, опустилась на скамейку, бросив рядом дорожную сумку, моментально ставшую какой-то неподъемной. Сделав глубокий вдох в попытке восстановить сбившееся от быстрого спуска дыхание, я глотнула морозный воздух, обжигающий легкие до слез. Грудь сжимало нервным спазмом, и я задыхалась, а слезы солеными ручейками омывали мои щеки.
Обида… Горькая обида и беспробудное одиночество с новой силой ударили меня, согнув пополам.
Я одна… Я опять одна… Я одна с тех пор, как потеряла родителей. Глотая слезы, я тихо оплакивала свое одиночество. Лишь сообщение от оператора об ожидающем меня автомобиле такси вытянуло меня из омута жалости к себе.
К черту все! Я лечу на отдых. Пусть не на лазурное побережье, но все же.
В аэропорту даже в столь поздний час многолюдно и суетно. В воздухе витало предвкушение перемен и незабываемого путешествия. Даже мой страх перед полетами на время отошёл на второй план, когда я, как ошалелый турист, пыталась не заблудиться в хитросплетении замысловатой планировки аэровокзала.
Зарегистрировавшись на рейс, я купила себе кофе в красивом бумажном стаканчике с пластиковой крышкой. Сделав шаг в сторону от кофейни, пробежалась глазами по залу ожидания в поисках укромного уголка. Мало шансов найти в таком гармоничном хаосе пятачок уединения, но так хотелось спрятаться от толпы, гудевшей вокруг! Поднявшись на цыпочки в попытке приподняться над толпой, я чуть более пристально просканировала пространство, и удача улыбнулась мне: одинокое кресло в закутке за колонной. Отличное решение, и информационное табло было в поле зрения!
Я рванулась с места, чтобы не упустить идеальное место, но на полпути врезалась в живую глыбу.
– Девушка! – Бархатный голос грозовой тучей навис над моей головой, глуша все остальные звуки. – Смотрите, куда несётесь! – отчитал он меня, а я будто язык проглотила и только могла, что скользить ошалевшим взглядом по идеальной фигуре.
Прокачанная стальная грудь, в ее которую я уткнулась носом, вдохнув полной грудью пряный древесный аромат его парфюма с нотками морозной неприступности. Крупная шея с по-мужски выпирающим кадыком, угловатый подбородок с аккуратно оформленной трехдневной щетиной, прямой нос и неимоверно опасные темно-синие глаза, во мрак которых я провалилась, словно Алиса в кроличью нору. Черные густые брови, хмуро сдвинутые к переносице, и недовольный взгляд, мазнувший по мне, как по досадному недоразумению.
– Простите, – тихо произнесла я, не в состоянии сделать и шага от образчика мужской идеальности.
Мое взволнованное сердце, пропустив пару ударов, вновь забилось со скоростью поймой в клетку канарейки. Кровь понеслась по венам, опаляя мои щеки румянцем смущения. Дыхание чуть сбилось, туманя мозг взволнованными мыслями. Но виновник моей растерянности, словно забыв о неприятном инциденте, уже улыбался и приветственно взмахнул рукой кому-то за моей спиной. Немного нервно дернув чемодан, он сделал шаг в сторону и продолжил свой путь.
– Андрей! – услышала я мелодичный женский голос и порывисто обернулась. – Ну, сколько можно тебя ждать! – с легким упреком произнесла симпатичная блондинка в короткой белой шубке, черных узких брючках и замшевых ботильонах ярко-синего цвета на умопомрачительной шпильке. Положив свою ладошку мужчине на грудь, она привстала на носочки и оставила приветственный поцелуй на его щеке.
– Извини. – Обняв девушку за талию, он ответил ей взаимной лаской. – Пробки, как всегда, эти невыносимые пробки.
– Да-да-да. – улыбаясь собеседнику в ответ, она перехватила его под руку, – пойдем, нас ждут.
Разочарованно вздохнув, я развернулась и пошла прочь от чужого счастья запивать сладким напитком горечь обреченности. Запримеченное ранее одинокое кресло, к счастью, до сих пор никто не занял. Ну, хотя бы в этом повезло!
А принцы, Золушки, белые кони – все это сказки, в которые я перестала верить довольно давно.
Устало опустившись на сиденье, поставила сумку на пол и взглянула на информационное табло, выискивая свой рейс. До вылета оставалось чуть больше часа, и посадка еще не началась.
Сделав большой глоток остывшего кофе, я гипнотизировала неспешно меняющиеся строчки. Я с одинаковой силой мечтала о скорейшей отправке и боялась ее. Выпитое полчаса назад успокоительное все еще не подействовало, и я нервно теребила пластиковую крышку на чашке, не зная, чем еще себя занять, чтобы только не думать о предстоящем трехчасовом перелете.
– Девушка! – Взволнованный мужской голос вклинился в мои тревожные размышления.– У вас все нормально?
Сфокусировала взгляд на наклонившемся надо мной парне, пытаясь вернуться в реальность из тумана своих страхов и переживаний, неуверенности и обиды…
– Что? – Хлопая ресницами, я рассматривала его красивое овальное лицо, тонкий аккуратный нос и крупные, четко очерченные губы. В глубине карих глаз миндалевидной формы плескалось искреннее переживание.
– С тобой все хорошо? – повторил он свой вопрос.
– Нет, – смутилась я. – Да, – решила все же не втягивать постороннего человека в свои эмоциональные дрязги и смущенно опустила глаза на стаканчик в своих руках.
– Ты тоже боишься летать? – Присев на корточки передо мной на корточки, он участливо улыбнулся. – Я жутко ненавижу самолеты и все эти взлеты и посадки.
– Да? – встрепенулась я, и легкая улыбка коснулась моих губ, а от тепла, излучаемого моим собеседником, иней в душе начал таять.
– Угу, – кивнул он, поднялся и протянул мне руку. – Пойдем, я угощу тебя…
– У меня уже есть. – Я показала ему свой стаканчик, продолжая сидеть на месте.
Отрицательно качая головой, парень своевольно забрал у меня мой напиток и метким броском отправил его в урну, стоявшую неподалеку. Затем он так же уверенно он подхватил с пола мою сумку, перекинул ее через плечо, взялся за ручку своего чемодана на колесиках.
– Идем. – Подмигнув, он опять протянул мне руку. – Кофе вреден в нашем случае, а вот отличный чай с мятой и порция сладкого десерта… – Парень даже прищурился, будто уже ел этот самый десерт. – Меня Платоном зовут. – Я удивленно вскинула бровь, окинув его вопросительным взглядом: азиатская внешность и такое чисто русское имя, пусть и греческого происхождения. – Мама так захотела. – Он непринужденно пожал плечами и потянул меня в сторону местного общепита.
– А я Луиза. – Семеня следом за ним, я не пыталась освободить свою ладонь из его крепкого захвата, а он не спешил его ослаблять.
– Краси-ивое имя… – протянул он, словно мысленно примеряя его к чему-то. – Можно я буду звать тебя Лу?
Лу? Лу… Как интересно! За двадцать два года мое имя никто не сокращал до уютного «Лу». И так по-домашнему, что ли.
Мы зашли в кафе, заняли небольшой столик недалеко от входа и около стеклянной стены. Заказ делал Платон, я свалила на него эту заботу, сославшись на то, что полностью доверяю его вкусу.
– Хорошо. – Отодвинув стул, он поднялся с места. – Никуда не уходи, я сейчас. – Он назидательно погрозил мне пальцем и отошел к прилавку.
А вернувшись спустя минут пять, поставил на стол передо мной стеклянный чайник френч, пустую чашку и блюдце с аппетитным пирожным. Боже! Я с детства обожала песочные корзиночки с сугробом из взбитых сливок. Этот шедевр кондитерского мастерства – мой личный антидепрессант. Себе парень принес то же самое. Видимо, и в этом мы были похожи.
Платон разлил чай по чашкам, а я с восторгом поглощала сладость.
– Чем ты занимаешься? – прожевав очередной кусочек пирожного, поинтересовалась я.
– Да ничем особенным. – Он равнодушно пожал плечами. – Учеба, практика на фирме отца. – Буднично перечисляя, он помешивал ложечкой чай. – Неинтересно. Лучше расскажи о себе.
Его пожелание прозвучало с той участливой интонацией, что подкупает доверием, и ты, чувствуя живой к себе интерес, рассказываешь малознакомому человеку свою биографию, как мемуары. Оборвал моё повествование механический женский голос, объявивший посадку на рейс. Мой рейс. Я встрепенулась, быстро глянула на часы, затем на табло, которое было хорошо видно сквозь прозрачную стену кафе.
– Твой рейс?
– А? Да, – засуетилась я, раскрывая рюкзак и доставая кошелек. – Спасибо большое за компанию и за угощение! – нервно тараторила я, боясь опоздать.
Я боялась не успеть на рейс так же сильно, как летать.
– Лу, – спокойно произнес Платон, положив свою руку на мою, – спокойно, не нервничай. Посадка длится сорок минут. Мы успеем. Как ни странно, но это и мой рейс.
– Да?! – изумленно выдохнула я, а его утвердительный кивок подействовал на меня, словно хорошее успокоительное. А может, это все же начала действовать таблетка? Не знаю, но чувство страха и нервозность растворились в ауре его уверенности.
ГЛАВА 3
Визуализируем наших героев.
*Луиза*
– Да не спеши ты так! – Платон замедлил шаг и даже потянул меня за руку, останавливая мое стремительный бег. – Без нас все равно не улетят. – Весело прищурившись, он неспешно идет в зону вылета, а я, стараясь скрыть свою нервозность, семеню за ним.
Я вертела головой по сторонам и только сейчас заметила, какой таинственно-завораживающей выглядит взлетная полоса в мерцании мощных фонарей на фоне ночного бархата зимнего неба.
– Красиво… – выдохнула я.
– Согласен. – Проследив за моим взглядом, Платон кивнул.
Днем аэропорт – пристань долгожданных встреч и грустных расставаний, одиночества среди толпы и умиротворения в хаосе шума и суеты, ночью – гавань мистерии и загадки. Время на мгновение замедляет ход, что-то необратимо меняя, куда-то безвозвратно уходя.
По телу пробежали мурашки, и сердце пропустило удар от необъяснимо приятного чувства неминуемых изменений в моей жизни.
– А как ты справляешься со страхом полета? – Мне отчего-то захотелось это узнать именно сейчас .
– Как только сажусь в самолет, загружаю любимый плей-лист, закрываю глаза и почти весь полет слушаю музыку, уносящую мое сознание туда, где мне комфортно и спокойно.
– Да? Ни разу не пробовала, – вздохнула я, ведь это отличный способ уйти от реальности, чего мне порой не хватало в тяжелые моменты моей жизни.
– Попробуем…
Я чуть сильнее сжала ладонь Платона, будто стремясь зарядиться от него позитивам, и увереннее ступила на борт самолета.
Мы и впрямь оказались последними из пассажиров, отчего мне стало немного неловко (не люблю заставлять кого-то ждать меня). Услужливые стюардессы скорректировали наше перемещение по салону, но вопреки их ценным указаниям Платон лишь улыбнулся и проследовал за мной.
– Здравствуйте, – обратился Платон к мужчине, уже сидевшему в кресле рядом с моим. – Не хотите поменяться со мной местами?
– Да мне и здесь неплохо, – нехотя ответил тот.
– А будет еще лучше, – протягивая свой посадочный талон, уверенно заявил мой новый знакомый.
– А в чем подвох? – Мужчина с сомнением глянул на картонный прямоугольник в руках Платона, а затем, немного подавшись вперед, поднял на него недоверчивый взгляд.
– Ни в чем. – Платон беззаботно пожал плечами. – Просто в последнюю минуту мои планы поменялись, а билет был только такой.
– Платон Дженович, у вас все в порядке? – взволнованно уточнила подошедшая к нам стюардесса.
– Да. – Уголки его губ чуть дрогнули, и улыбка изменилась, став какой-то холодно-вежливой. – Анна, – обратился он к ней, прочитав ее имя на серебристой плашке, приколотой к фирменному жилету, – помогите мужчине перебраться на это место. – И, отдав опешившей женщине посадочный талон, вынул ручную кладь приятно удивленного мужчины и убрал в отсек наш багаж.
– Ты кто? – шепотом поинтересовалась я, опускаясь в кресло, и, не спуская с Платона внимательного взгляда, на ощупь нашла ремни безопасности.
– Шпион Ее Королевского Высочества, – так же тихо ответил он. – Только никому не говори.
– Да ну тебя! – Я стукнула его ладонью по плечу, дав понять, что не собираюсь дальше выяснять, кто же он такой на самом деле. – Шпионы не летают рейсами обычных авиалиний, пусть даже с комфортом бизнес-класса, и уж, тем более, не меняют его на тесного эконома.
Он ничего не ответил, лишь достал свой смартфон и пару беспроводных наушников.
– Держи, – протянул один мне, – и это. – Он приподнялся и, сняв с багажной полки свой чемодан, вынул из бокового кармана пару очков для сна.
– Ты всегда летаешь с двумя? – покрутила я в руках предложенный мне аксессуар. – Ой, а эти еще и женские! – ухмыльнулась я.
– Сестра обожает лис. Я увидел их в витрине на первом этаже и купил. Но тебе они сейчас нужнее. Надевай.
Приземляясь спустя три часа самого приятного полета в моей жизни, я была безумно благодарна судьбе за такого попутчика. Мы действительно слушали музыку. С закрытыми глазами она воспринималась острее и вытесняла из сознания негатив и переживания, оставляя лишь приятное послевкусие расслабленности и мечтаний. Мы пили вкусный чай с бутербродами и забавными мини-пирожными в фирменных коробочках с логотипом авиаперевозчика. Еще мы шептались на разные темы, тихо посмеивались, прикрывая рты ладонями, чтобы не разбудить дремавших в полумраке салона пассажиров. А когда пошли на посадку, я, набравшись смелости, взглянула в иллюминатор, завороженно следя за серпантином из огоньков, струящихся под нами замысловатыми кружевами.
– Тебя подвезти? – спросил Платом, опять исполняя роль моего личного грузчика.
– Нет! – воскликнула я, и так чрезмерно благодарная ему за компанию. – мМня подруга встречает.
Я пробежалась глазами по залу прилета, выискивая в немногочисленных встречающих Татьяну. Она заметила меня первой и, выкрикнув мое имя, спешно направилась ко мне, приветственно раскинув руки.
– Привет! – Крепкие объятия чуть не лишили меня пары жизненно необходимых глотков воздуха.
– Привет! – выдохнула я и, заметив ее заинтересованный взгляд, представила ей Платона.
– Очень приятно,1– проговорил он с улыбкой, пожимая Танину ладошку, – Ну, тогда до завтра, – попрощался он и напомнил о нашей договоренности.
– Да, – махнула ему рукой, забирая свою сумку, – спасибо, что помог.
– Не за что! – Легкий дружеский поцелуй в щеку, и он уходит, прошептав на прощание: – Пока!
– Ну и где ты их подцепила, этих двух почти миллиардеров, а? Тихушница… – беззлобно полюбопытствовала подруга. – Один, уходя, пригласил на свидание, второй, вон, смотрит так внимательно, будто придумывает план мести сопернику.
– Что? – Я повернулась, чтобы взглянуть на нее, но темные глаза знакомого незнакомца, сканировавшие меня, лишили мой разум пары важных функций – мышления и речи.
Его взгляд прошёлся по мне, словно жаркие лучи южного солнца, оставляя теплые дорожки на коже теплые дорожки. Взволнованное сердце, пропустив удар, встрепенулось и забилось, словно ночной мотылек под абажуром яркой лампы. Все вокруг замерло, затихло, растворилось, образуя плотный кокон только нашей вселенной. Мы одни в этом шумном и суматошном мире, и нет ничего, кроме его глаз, его красивых губ, уголки которых вздернуты в еле уловимой улыбке, моего сбившегося дыхания и безумно колотящегося сердца. Андрей (кажется, так назвала его девушка в аэропорту), чуть наклонив голову вперед и не разрывая нашего зрительного контакта, сделал шаг ко мне навстречу.
Я замерла, считая секунды до…
– Андрей! – воскликнула все та же блондинка. – Я тебя потеряла, – взволнованно пожаловалась она, обвивая его руку и, привстав на носочки, поцеловала его в скулу (выше она просто не доставала). – Пошли?
Он зажмурился, резко разорвав наш контакт и одним махом погасив светлячков, паривших в моей душе сказочным разноцветьем теплых чувств. Встряхнул головой, будто прогоняя морок наваждения, и на его жестком лице расцвела ласковая улыбка. Вот только адресована она была, увы, не мне.
– Пойдем. – Подхватив багаж, он обнял ее за талию, плотнее прижимая к своему мощному телу, и, оставив ласковый поцелуй на виске, повел свою спутницу к выходу из терминала.
Звон разбившихся иллюзий оглушал меня своей реалистичностью, безжалостно возвращая в настоящее. Туда, где сказка о Золушке – всего лишь сказка с красивыми иллюстрациями и счастливым финалом.
– Лизи! – Танин настойчиво-возмущенный голос прорвался сквозь хруст осколков моих мечтаний, стеклянной россыпью опавших к ногам. – Ау! Дорогая, ты со мной?
– А? – вздрогнула я и, обернувшись к подруге, натянула на лицо приветливую улыбку. – Да, я тут. – Выхватив у нее свою сумку, завертела головой, приняв озабоченный вид. – Идем? Нам долго добираться? А то я так устала!А вообще где я жить-то буду?
– Лизи! – строго оборвала она мой нервный треп. – Выдохни и успокойся. – Прищурившись, она взглянула мне в лицо. – Ты же сказала, что вы незнакомы, так чего такие нервы? Ну?
– Да-да, – покивала я, – не знакомы, я просто врезалась в него в аэропорту, а он злобно осадил меня…
– Вот козел!
Танина поддержка – ценная вещь! Только она могла так быстро менять мнение о мужиках, даже если пару минут назад в упоении заводила глазки под потолок, пуская слюнки при виде лакомого экземплярчика. Я же всегда искала всем оправдание, даже если оно притянуто за уши .
– Пошли. – Таня взяв меня за руку и, словно тягач, потащила к выходу. – пПпа уже заждался. Живешь ты, естественно, у нас, – безапелляционно заявила подруга, поднимая багажник серебристого автомобиля одной известной марки (я не разбиралась в них от слова «абсолютно») и убирая в него мой багаж.
Возражать я не стала, хотя и планировала снять номер в недорогой гостинице. Но противоречить Тане в решенном вопросе – бессмысленное занятие. Мы с комфортом расположились на заднем сиденье. Подруга познакомила меня со своим отцом – приветливым моложавым мужчиной с серебристой проседью в черных как смоль волосах Его карие глаза смотрели добродушно, а теплая улыбка располагала к доверию. Теперь понятно, в кого Таня такая живая и энергичная!
До их квартиры мы доехали довольно быстро. Я разглядывала в окно ночной город в переливах разноцветных огоньков, витрины магазинов с новогодними инсталляциями, редких прохожих, спешивших куда-то в столь поздний час.
– Какие у вас планы на день? – поинтересовался Вадим Аркадьевич, занося мою сумку в лифт.
– Мы идем на встречу с Китом, – радостно объявила Таня, сверкнув глазами в приятном предвкушении.
– Оу! – удивленно вздернул бровь ее отец. – И где же ты его подцепила? – спросил он так, будто этот самый Кит – мегазвезда недосягаемой величины.
– А это не я, – немного расстроенно пожала она плечами, – это Лизи.
– Что?! – поперхнулась я, но разъяснение потерялось в бряканье лифта, оповестившего о прибытии на нужный этаж.
Затем – суета в прихожей, где нас встречала Танина мама, миловидная шатенка с большими серыми глазами, аккуратной фигуркой и по-матерински доброй улыбкой. Она, тепло обняв меня, будто мы сто лет знакомы, источала душевное тепло и ласку, которых я уже давно была лишена. Я ощутила, какое это счастье – чувство надежности, уверенности в близких и их любви к тебе, просто так, без обязательств. На глазах у меня выступили слезы, и я отвернулась, делая вид, что ищу свои сапожки, чтобы убрать их на полку.
– Чай будете? – уходя в глубь квартиры, крикнула женщина. – Я тут тортик испекла, пока вас не было.
– Том… – мягко, с лёгким укором проговорил Вадима Аркадьевича. – Ну какой чай? Ночь на дворе…
– Ну и иди себе спать, – шутливо ответила Танина мама, – а мы чай попьем. Да, девочки?
– Ма… – Проходя вслед за родительницей, Таня кивнула и мне, дав знак следовать за ней. – Давай мы с утра тортик съедим, а? Вот очень-очень хочется спать. – И для пущей правдивости зевнула, прикрыв рот ладошкой, но глаза ее выдавали с потрохами.
Не спать она хотела, а поболтать со мной, но без посторонних ушей. Да и мне было что у нее спросить.
– Да-да, Том. – Обнимая жену за талию, Вадим Аркадьевич повел ее в сторону комнат. – Пошли спать. Девчонки сами разберутся.
Вздохнув наигранно-расстроенно, она поцеловала мужа и поддалась на уговор. А мы прошли в Танину комнату – большую, светлую, стильно обставленную современной мебелью. Здесь было все, о чем я только мечтала: и небольшая гардеробная, и кровать с нормальным, не продавленным матрасом (пружины матраса а моей комнатке в Москве так впивались в бока, что порой за ночь оставляли отметины), а еще рабочая зона со всем необходимым для моделирования, кройки и шитья. – Так, спать ты будешь на кровати. – Закинув мою сумку в гардеробную, подруга достала с полки комплект постельного белья и пушистый плед.
– А ты? – повертела я головой в поисках второго спального места.
– А я – на кресле. – кивнула она в сторону монстра мебельной промышленности, стоявшего в углу. – Оно раскладывается, – объяснила, улыбнувшись, она, заметив мой недовольный взгляд.
Выдала мне полотенце и отправила в душ, пока сама колдовала над постелями. Быстрое приготовление ко сну – и вот уже комната погрузилась в полумрак. Я залезла под мягкий плед, опустила голову на подушку и прикрыла глаза, забыв о том, что планировала узнать у подруги о загадочном Ките и о том, почему это она спихнула знакомство с ним на меня. Вот только кто бы дал мне просто так провалиться в блаженный сон! Телефон пиликнул, оповестив о входящем сообщении, а любопытная Татьяна уже сидела на краю кровати, выпятив подбородок и состроив невинный взгляд.
– От него?
– Кто? – Состроив удивленно-непонимающее выражение лица, я провела по экрану подушечкой указательного пальца для разблокировки.
– Он! – Многозначительно поигрывая красивыми тонкими бровками, Таня придвинулась кровати поближе ко мне и заглянула в мой телефон, загадочно мерцающий в сумраке комнаты.
Ехидно сощурившись, я отвернула от нее свой потрепанный смартфон и пробежалась по строчкам сообщения.
«Успокой мою совесть, скажи, что вы успешно добрались до дома и уже готовитесь ко сну», – гласило послание от Платона, и в конце предложения еще был смайлик с большими умоляющими глазками.
Его ненавязчивая забота подкупала и растекалась в душе теплым медом . Я улыбнулась и набрала ответ, искоса взглянув на Таню, скрестившую руки на груди и чуть нахмурившую брови.
«Мы дома, и у нас все хорошо».
В ответ от него тут же прилетел довольно улыбающийся стикер забавного кита.
– И?.. – не выдержала неизвестности Таня. – Что там?
– Ничего. – Я пожала плечами. – Просто уточнил, как мы добрались до дома.
– И все? – расстроенно выдохнула она.
– Все. – И в подтверждение своих слов протянула ей телефон.
Она читала незамысловатые сообщения в моем мессенджере так увлеченно, будто это был нашумевший бестселлер популярного сетевого автора. Глазки горели, нижняя губа была прикушена.
– Да! – радостно выкрикнула она, обескуражив меня своими необоснованными, на мой взгляд, эмоциями.
Я потянулась за телефоном, но юркая подруга, вскочив с ногами на кровать, что-то быстро печатала, вытянув вверх руки, чтобы я не смогла отобрать аппарат. Завершив свое вероломство, она с размаху грохнулась на кровать, распластавшись «звездочкой».
– Все! Спать! – скомандовала она. – Завтра рано вставать!
– Это еще зачем?
– В одиннадцать часов у нас встреча. – Щелкнув меня по носу, она упорхнула в свое кресло, оставив мой телефон на тумбочке.
«Спокойной ночи! Жду вас завтра в ТЦ «Голландия», там есть замечательное кафе «Аромат» на первом этаже, сразу за огромной елкой в центре зала. Твоя подруга, наверняка знает, так что не заблудитесь. Время встречи – одиннадцать ноль-ноль».
И ответ – тот, что набрала Татьяна: «Мы будем! Обязательно!»
– Та-а-ань, – убирая телефон назад на прикроватную тумбу, обратилась к подруге, старательно делавшей вид, что она уже спит глубоким сном, – а почему «мы»? Ты же вроде как собиралась на встречу с неким Китом?
– А это он и есть, – зевая, ответила она и, перевернувшись на бок, просветила меня: – Платон Китойский, известен в сфере модельного бизнеса как Кит. Его отец – владелец небольшой такой авиакомпании. Сам он сейчас получает дополнительное образование, если не ошибаюсь, что-то связанное с бизнесом, в университете Англии.
Каждым открывавшийся мне факт моего случайного знакомого повергал меня в безмолвный шок.
– Я никуда не пойду! – выпалила я, как только Таня завершила свой экскурс в жития Платона.
– Да куда ты денешься? – сонно протянула она и вздохнула. – Пойдешь как миленькая. Пойдешь…
Ну, это мы еще посмотрим! Взбив подушку, натянула на себя одеяло и прикрыла глаза. Эмоции во мне бушевали, как проснувшийся вулкан. Что это за игра такая? Зачем он вообще ко мне подошел?
– Лизи. – В сонном голос Тани слышалось недовольство. – Успокойся и спи. Поверь мне, тут нет ничего необычного. Когда ты уже поймешь, что достойна большего?
Может Таня, и права. А вообще, утро вечера мудренее, и ночь всегда расставляет все по местам. Сон, слаженный, крепкий и без сновидений, – вот то, что утащило меня в покой и умиротворение из сумбурной реальности моего бытия.
ГЛАВА 4
*Луиза*
– Вставай, засоня! – В мир моих снов бесцеремонно вторгся настойчивый голос подруги. – Давай-давай! – теребила меня она. – Я даже завтрак же приготовила.
Я нехотя открыла глаза. В комнате стоял полумрак. Солнце не то что не вышло еще на небосвод – оно, видимо, еще и до восточного горизонта не скоро доберется с противоположной стороны земного шарика. Я искоса взглянула на настенные часы и чуть не выругалась.
– Тань, – прохрипела я недовольно, – ты с ума сошла? Семь утра. – Я прикрыла глаза ладонью и даже не подумала подниматься с теплой и уютной кровати. – Куда так рано-то?
Спрыгнув с кровати и оставив меня в покое, она подошла к гардеробу и, распахнув его дверцы, скрылась в своей «пещере Али-Бабы». Я перевернулась набок и сквозь дымку сонливости наблюдала за тем, как она перебирает наряды, словно собиралась на свидание с Принцем Датским.
– Ну как? – Она повернулась ко мне лицом, прикладывая к себе вязаное платье длинной до колен красивого насыщенного рубинового цвета, с воротом-лодочкой и узором из объемных, умело вывязанных кос.
В ответ я лишь подняла вверх большой палец в знак одобрения, но, как по мне, зима не располагает к таким нарядам. Хотя…
– Ты не забывай: здесь днем температуры не такие, как в столице, – будто прочитав мои мысли, парировала подруга, возвращаясь к выбору вещей на выход.
Она достала еще несколько вариантов, прикладывала их, вертелась перед зеркалом и, порой морщив нос, отвергала, а порой, довольно улыбаясь, откладывала на пуф. Теперь мне стало понятно, для чего такой ранний подъем. Таня еще около получаса тасовала все то, что изначально ей приглянулось, и лишь когда из всего вороха остались только два варианта, подруга вздохнула и с улыбкой сытой кошки вышла из гардероба.
– Это тебе. – она протянула мне то самое рубиновое платье. – И даже не спорь со мной! – пресекла на корню мой еще не высказанный протест.– Буду твоей феей-крестной. – подруга мечтательно подняла о глазки к потолку.
– Я, вроде бы, не на бал собираюсь?
– Встреча с Платоном в сто раз круче королевского бала! – Она окинула меня удивленным взглядом. – Вот устрою твою личную жизнь, а там, глядишь, и мне счастье перепадет.
– Тань, а может, не надо? – Я недоверчиво сморщила нос, нехотя выкарабкиваясь из-под одеяла. – Давай, все само решится. И потом, мне он интересен не больше, чем просто хороший знакомый.
– Что?! – возмутилась Таня, но, заметив мое нежелание развивать тему в этом направлении, пожала плечами. – Ну, как знаешь, Ивлева, – продолжила она, идя к двери, – но на встречу мы все равно идем – Я кивнула, соглашаясь. – И идем в том, что я подобрала. – Спорить, видимо, было бесполезно, и с этим пунктом я тоже согласилась. – Переодевайся и приходи на кухню.
Таня вышла, прикрыв тихонько за собою дверь, а я, переодевшись в спортивные брючки и футболку с принтом любимого мышонка Микки, убрала свою постель. Сходила в ванную, благо, она находилась рядом с комнатой и не было необходимости идти через всю квартиру и тревожить ее обитателей.
На кухню я зашла спустя минут двадцать. Здесь вкусно пахло свежесваренным кофе, поджаренными тостами, а на столе стояли две тарелки с воздушным омлетом. И, да, вчерашний тортик от Таниной мамы.
– Присаживайся на любой стул, – махнула рукой подруга в направлении обеденного стола. – Сейчас кофе разолью по чашкам.
Опустив попу на одно из ближайших посадочных мест, я придвинула к себе тарелку и со зверским аппетитом накинулась на еду. Я и забыла, что ела нормально в последний раз вчера в обед.
– Давай, рассказывай, – сказала Таня, усаживаясь напротив меня, и ставя кружки на стол, – как ты жила без меня все это время. – Она тоже приступила к поглощению омлета.
И несмотря на то, что она вернулась домой всего полгода назад, сразу после получения нами дипломов специалистов в сфере моделирования и пошива одежды, созванивались мы стабильно раз в неделю, а иной раз и чаще, да и болтали не по пять минут. Но вот сейчас, при личной встрече, нам все равно было о чем поговорить.
– Тань, а этот ваш Торговый центр далеко? – взглянув на часы, уточнила у подруги.
– Да нет, – пожала она плечами, но, проследив за моим взглядом, встрепенулась. – Но минут через двадцать нам надо бы выходить. – Она быстро поднялась со своего места, подхватывая тарелки и чашки.– Мы же не на свидание идем, – поддела она меня, – так, что опаздывать не стоит.
Наведя на кухне порядок, мы на удивление быстро и без особых споров собрались за отведенные нам Татьяной двадцать минут. К платью мне полагалось надеть плотные колготки молочного цвета, а вот обувь мою личную, подруга одобрила: утепленные бордовые сникерсы были как нельзя кстати. Да и мой родной пуховик вполне соответствовал случаю. Замотав шею широким шарфом, я накинула на голову капюшон.
– Ну все! – оглядев нас в большое зеркало, резюмировала Таня. – Пошли покорять мир!
– Пошли! – в тон ей ответила я и, подхватив рюкзачок, вышла вслед на ней за дверь.
Торговый центр и впрямь был недалеко. Не став тратиться на такси, мы запрыгнули в первый подходящий автобус, благо, остановка всего в нескольких минутах ходьбы от подъезда. Да и народу в это время не много.
Огромный Торгово-развлекательный центр встретил нас рождественскими напевами, запахом хвои, апельсинов и корицы, а еще шумным весельем предновогодней суеты. Я шла, ведомая подругой к месту встречи, вертя головой по сторонам, впитывая атмосферу праздника и растворяясь в ней, как кусочек сахара-рафинада в горячем имбирном чае. Большие стеклянные витрины, маленькие открытые прилавки – все было пропитано сказочным предвкушением чуда.
– Вон он! – воскликнула радостно Таня и тут же смущенно замялась, спрятав ликование за легким покашливанием.
– Тань… – Я дернула ее за руку, побуждая остановиться и взглянуть на меня. – Я не претендую, – честно призналась ей.
– Спасибо, роднулька! – Довольно сощурившись, она приобняла меня.
Платон ожидал нас в кафе за столиком. Черные джинсы с художественными дырками на коленках, бордовая толстовка и аккуратно-небрежная прическа делали его самым заметным красавчиком в радиусе километра. Заметив нас, он бодро поднялся с места и шагнул навстречу. Приобнял за талию и оставил на щеках приветственные поцелуи на щеках.
– Привет! – расплылся он в довольной улыбке. – Присаживайтесь, – тут же предложил он, отодвигая один из стульев.
– Спасибо, – чуть кокетливо ответила подруга и опустилась на стул.
А вот я не спешила. Нахмурив брови, с наигранным возмущением смотрела на парня.
– Ты обманщик, – обвинительно ткнула указательным пальцем его в грудь.
– Я? – удивился он, округлив глаза. С его раскосыми глазами выглядело это довольно забавно, и, еле сдерживала смех, я все же продолжала держать серьезную мину.
– Да! Ты!
– Каюсь! – улыбнулся он, нисколько не сожалея о своем поступке. – Готов загладить свою вину.
Я перевела взгляд на навострившую ушки Таню, так и не сходя с места. Затем вновь взглянула на Платона.
– Где вы, девочки, планируете встречать Новый год? – Лукавая улыбка играла веселыми огоньками в его карих глазах.
Я скромно пожала плечами, потому что данный вопрос мы даже еще и не обговаривали. Подруга тоже молчала.
– Все отменяйте или даже не планируйте! Вы идете со мной на вечеринку в «Плазу».
– Что? – поперхнулась Таня глотком воды из бутылочки, купленной нами на входе в Торговый центр.
Название места проведения новогоднего празднования мне ни о чем не говорило, но судя по выражению ее лица, это не простая местная кафешка.
– Угу! – кивнул Платон. – Давайте перекусим – и по магазинам.
– Еще одна фея-крестная… – Мой негромкий комментарий вряд ли долетел до их слуха.
Я пожала плечами, присела на любезно отодвинутый Платоном, стул и взялась за брошюру-меню. Вот, вроде бы, и не голодная (завтракали с Таней совсем недавно), но при виде аппетитных картинок мне срочно захотелось попробовать все! Вот только цены на все эти пирожные, мороженое и прочие сладости создавали впечатление, что ты не кусочек торта покупаешь, а как минимум кондитерскую фабрику со всеми ее потрохами. Я сглотнула и нашла для себя во всем этом изобилии бюджетный пончик и молочный коктейль.
С Платоном было интересно и легко. Мы болтали обо всем и в то же время ни о чем. А наш поход за нарядами превратился просто в развлекательное шоу. Так много я никогда еще не дефилировала, меняя платья, обувь и аксессуары. На ценники всего этого великолепия, превращавшего блеклую «мышку» в шикарную светскую красотку, мне строго-настрого запретили смотреть. Шантажируя дружбой и обещанным походом в кино, довольно улыбающийся друг разместился на диванчике в ожидании наших показов.
Спорить с ним, когда на его стороне даже твоя лучшая подруга, было просто бессмысленно, и я поддалась, расслабилась и приняла все подарки, решив пользоваться аккуратно и, если получится, вернуть вещи обратно.
– Так… – Взмахнув руками, в которых держал пакеты с покупками, Платон направился на выход из бутика, когда мы наконец-то выбрали то, что устраивало всех. – Сейчас закину их в машину и… Что там у нас по плану?
Таня глянула на часы, удивленно воскликнув:
– Ого! Вот это мы погуляли!
– Я бы поела, – выдвинула я свое предложение, а в животе предательски заурчало. – Хочу большой бургер и стакан колы. – От предвкушения даже зажмурилась.
– Отличное решение! – похвалил друг и отправил нас на последний этаж, где располагался кинотеатр и зона фудкорта.
В общем, домой мы вернулись ближе к полуночи, немного уставшие, но жутко довольные, нагруженные пакетами и положительными эмоциями. Тихонько юркнув в нашу комнату, мы с подругой еще полночи делились впечатлениями, тихо смеясь и вспоминая самые яркие моменты прошедшего дня.
Оставшиеся дни до даты «ИКС» были такими насыщенными, что когда вечером тридцатого числа, вернувшись с горнолыжной базы, я, совершенно усталая, укладывалась в кровать, с сомнением смотрела в завтрашний день.
– Ничего! – подбадривала Татьяна, счастливо улыбаясь. – Завтра спим до обеда, затем сходим в спа-салон и покорим своей красотой весь светский бомонд.
– Ты же, вроде бы, уже наметила жертву? И если я ничего не путаю, то жертва очень даже не против быть тобою покоренной.
– М-м-м-м… – мечтательно протянула подруга и рухнула в кровать.
Утро следующего дня прошло в суете. Танины родители, собиравшиеся уехать на новогодние праздники в загородный дом, прихватив с собой и престарелых родителей, слегка подкорректировали свои планы. Поэтому сейчас мы дружно помогали им собраться, получая наставления от Вадима Аркадьевича и пожелания хорошо оторваться от Тамары Витальевны.
– Фух! – с облегчением вздохнула Таня, когда дверь за родителями закрылась. – Вот и отоспались! Ну, ничего, на процедурах подремлем.
Массаж лица, маникюр, педикюр, макияж и незамысловатая, но в то же время элегантно неброская прическа. А отливающее серебром платье было заключительным штрихом к образу скромной принцессы, случайно попавшей на королевский бал. Подруга назвала выбранный мною наряд почти монашеским: глухое, под самое горло спереди, длинный рукав, струящаяся юбка в пол, и лишь декольте на спине мешало повесить на него ярлык «пуританское». Спина была оголена полностью, вырез заканчивался в районе копчика, и это нещадно нервировало меня.
– Так, все! – чуть прикрикнула на меня Таня. – Вдох – выдох… – посоветовала она, сама проделывая это упражнение. – Успокойся и запомни: ты – красотка!
Я кивнула, немного смутившись, и, накинув на плечо коротенькую шубку, любезно предоставленную подругой, шагнула за порог комнаты.
Платон подъехал за нами в начале десятого. Обомлев от увиденного, заявил, что погорячился, отказавшись от личной охраны.
– Мне она не нужна, но вот вам… Блин, как бы вас не украли!
– Кто? – испуганно пискнула я.
– Либо ревнивые жены, либо заядлые холостяки, – пожав плечами, резюмировал он.
Я отмахнулась от такого нелепого предположения. Но когда мы зашли в зал, ведомые гордо шествующим Платоном, я поймала себя на мысли, что хочу быть украденной.
Украденной ИМ! Тем, чей внимательный взгляд я поймала на себя, как только переступила порог. Манящая темнота его глаз затягивала и лишала меня здравомыслия. Я, как загипнотизированный кролик, согласна была прыгнуть в эту бездну, только бы он позвал…
ГЛАВА 5
*Андрей*
– Блин, Зой, ты издеваешься?! – Откинувшись на спинку кресла, я прикрыл глаза свободной ладонью, во второй держал телефон и упрекал своего нерасторопного оппонента. – Мало того, что ночной рейс, так он еще и сегодня? Ты шутишь? И до вылета чуть больше трех часов, я правильно понимаю?
– Ну, прости, Андрюш. – Перед моим мысленным взором в ярких, эмоциональных красках всплыло, как слайд из очередной презентации, лицо Зои с невинным взглядом больших синих глаз в обрамлении пушистых ресниц, ее немного вздернутый носик и нахальная улыбка человека, знающего, что ему все простят. – Других рейсов не было. Точнее, был еще один, но он аж тридцать первого числа и при этом вечерний. Сашка и так сделал все, что смог.
– Твой Абрамов, – чуть гневно выдохнул я, – обещал мне еще месяц назад пилота толкового прислать, и что?
– Во-первых, он не мой, – как всегда, поправила она, – а во-вторых, ищет он, ищет… Просто у него… – замялась Зоя.
– Ладно, – вздохнул я, – скинь данные в сообщении. Ночью так ночью…
– Люблю тебя! – Чувствую ее довольную улыбку.– Ты сам доберешься или за тобой заехать?
– Сам…
Не любил я столицу в зимний период и старался все возможные встречи, требующие нейтральной территории, проводить в регионах с более комфортным климатом, а лучше и вообще в теплых странах. Но новый инвестор отказался выезжать куда-то за пределы своего города, в ближайшие два-три месяца – точно. А контракт на строительство очередной сети отелей требовал немедленного подписания, и мне пришлось лететь в промозглую зимнюю столицу, дабы не упустить крупный куш и не сорвать сроки.
Два дня пролетели в переговорах, презентациях, совещаниях, и вот сегодня поставлена последняя закорючка под решающим документом. На время выплеснул напряжение, не отпускавшее меня в течение последних недель подготовки проекта. Через несколько дней Новый год и сопровождающие его каникулы, так что расслабляемся, отдыхаем, чтобы затем с новыми силами ринуться в бой.
Глянул на часы, затем взял с журнального столика пузатый бокал, на дне которого, оставляя тягучие потоки на стекле, плескалась терпкая янтарная жидкость. В один глоток опрокинул ее в себя, положил на язык дольку лимона и, прикрыв глаза, позволил ее раскрыть весь букет напитка. Кайф!
Отложенный на край стола телефон пиликнул мелодией входящего сообщения. Зоя, как и обещала, скинула все подробности по рейсу. Со временем она ошиблась, рейс чуть раньше, и у меня в запасе часа два до вылета. И если я все же хочу улететь сегодня, надо бы поторопиться.
Почему я этому нисколько не удивился?
Быстро сложил в чемодан вещи и, вызывая такси через приложение, покинул номер. Сдал ключи услужливому администратору в тот момент, когда пришло уведомление об ожидающем меня около дверей отеля автомобиле.
– Счастливого пути! – пожелала мне девушка за стойкой рецепции. – И с наступающим Новым годом!
– И вас, – вежливо кивнул в ответ, направляясь к стеклянным дверям, за которыми зимняя сумрачная ночь, подсвеченная праздничными гирляндами, дышала на меня холодом и одиночеством шумного мегаполиса.
Даже в столь поздний час дороги были перегружены. Куда ехали все эти люди? Вопрос риторический, но нервирующий до жути. Еще и подъехать к центральному входу в аэропорт таксист не смог.
– Простите, – не испытывая ни капли сожаления, произнес он, – но пешком вам будет быстрее, – предложил, недвусмысленно указывая кивком на выход. – Судя по всему, этот хвост из автомобилей еще нескоро продвинется…
Чертыхнувшись, расплатился и, открыв дверцу, я с размаха шлепнул ногой по луже. Слякоть холодными брызгами взметнулась вверх и осела на моих кроссовках, никак не предназначенных для данной погоды. Собираясь в поездку, я не планировал я в этом городе прогулки длительностью более пары шагов от машины до двери отеля или Бизнес-центра и обратно, вот и обувь на мне была не по сезону.
На прощание я громко хлопнул дверцей багажника, достав из него свой багаж, а машина, мигнув красными огоньками стоп-фар, сорвалась с места, окатив меня грязным потоком из-под колес. В общем, в здание аэровокзала я вошел злым и в промокшей обуви.
– Андрей, – возмущалась Зоя, – ты где?!
– Вошел в здание. – Я взглянул на информационное табло и направился к стойке регистрации. – Жди, скоро буду.
Быстрая регистрация у пустующей стойки для пассажиров бизнес-класса, и я, внимательно всматриваясь в снующий по терминалу народ, поднимался на эскалаторе в зону ожидания посадке. Сойдя с подъемника, заметил наконец-то знакомую светлую макушку. Стараясь не упустить ее из виду, уверенно двинулся к ней навстречу, но не прошел и половины пути, как почувствовал не сильный, но в то же время затормозивший мое движение удар в грудь.
Что за недоразумение? Невзрачная «серая мышка» распласталась на моей широкой груди, словно мошка на лобовом стекле несущегося на запредельной скорости гоночного болида. Вскинув голову, девчонка (а на первый взгляд, я не дал бы ей больше восемнадцати лет, и то с натяжкой) испуганно взглянула на меня. И я бы поверил, если бы в глубине ее больших и невинно-чистых глаз не мелькнули искорки интереса.
Черт! Это смахивало на подставу, и я, грубо оборвав ее надежды на удачное знакомство, сделал шаг в сторону. Обогнув «мышку» как досадное препятствие, уверенно двинулся дальше. Зоя уже сама заметила меня и махнула рукой.
– Что, опять поклонницы одолевают? – подставляя румяную щечку для поцелуя, подтрунивала она. – А нечего часто мелькать в светской хронике с большой надписью на весь лоб: «завидный холостяк».
– Не язви, – ласково оборвал ее треп, поцеловав и приобняв за тонкую талию. – Лучше пойдем выпьем кофе.
Уходя, я все же обернулся. «Мышка» затерялась в людском потоке.
Но весь полет моя память настойчиво возвращала меня к неловкому инциденту. Ее аккуратное личико с тонкими чертами, на первый взгляд, не примечательное, но западающее в душу. И эти большие карие глаза всплывали в моем полусонном сознании, как манящее виденье.
– Да что же они так долго?! – нервно постукивая каблучками модных ботильонов, возмущалась Зоя. – Я уже домой хочу, в кроватку – и спать, – немного плаксиво добавила она, поглядывая на информационное табло в ожидании сведений о багаже.
– А вот если бы кое-кто подсуетился, – ответил я, укоризненно щелкнув ее по носу, – летели бы Джетом.
– Вернусь в столицу – насяду на Абрамова, пусть выполняет обещанное, – пообещала она и вновь взглянула на табло, а затем на часы.
Я тоже устал и мечтал скорее попасть домой, принять горячий расслабляющий душ и забыться крепким сном, желательно на сутки. Мой небольшой дорожный чемодан стоял рядом, и оставалось дождаться Зоиных. Я бродил бесцельным взглядом по залу прилета, ни за что не цепляясь, ни на кого не обращая внимания.
– О! – Я удивленно вскинул бровь. – А этот что здесь делает? – поинтересовался у Зои, кивнув в сторону парня, приобнявшего девчонку в светлом пуховике длиной до колен.
Она обернулась, проследила за моим взглядом и внимательно присмотрелась.
– Так он на каникулы к родителям прилетел. – Она пожала плечами. – Так в Англии, знаешь ли, тоже отмечают новогодние праздники, да и бизнес-школа не концлагерь. Домой отпускают.
Я саркастически хмыкнул, вспоминая стенания его отца по поводу «неправильного» выбора жизненных ориентиров сына. Он и на учебу за границу его отправил в надежде на глобальные перемены в стремлениях, желаниях и привязанностях отпрыска. Видимо, с одной из них Старая школа справилась, раз он сейчас обнимался с девочками. Хотя…
Я вновь перевел взгляд на Платона. Парень поцеловал стоявшую рядом с ним девушку, подхватил свой чемодан и пошел в сторону выхода. А я поймал удивленный взгляд карих глаз.
Да ты целеустремленная, «мышка»! Не отхватила один кусок – согласилась на меньший, но тоже с неплохой перспективой!
– Наконец-то!– раздался недовольный голос Зои. – Пойдем. – Она дернула меня за рукав, увлекая в сторону лент-транспортеров, которые уже плавно двигались и на которых даже показались первые чемоданы.
Я разорвал наш зрительный контакт и выбросил «мышку» из головы.
ГЛАВА 6
*Андрей*
Вернувшись из столицы, я с головой погрузился в рабочие будни. Даже предновогодняя суета не способна была отвлечь меня от дел. Я усиленно работал сам и того же требовал от подчиненных. Чтобы хорошо отдохнуть на каникулах, необходимо было еще много чего сделать. И все пахали, зная, что впереди их ожидали шикарный корпоратив, умопомрачительная премия и долгожданный отдых.
Тридцатого вечером я, по сложившейся традиции, отпустил всех после обеда – для наведения красоты. А вечером, открыв торжественным словом праздник, поздравил сотрудников, вручив подарки, выпил пару бокалов за наступающий год и отчалил домой. Главное празднование с кучей важных и очень нужных людей пройдет, как и положено, в ночь с тридцать первого на первое. Для этого я специально нанял организатора и освободил самый большой и фешенебельный зал в городе – «Плазу».
– Не нервничай ты так! – помогая застегнуть галстук-бабочку, одергивала меня Зоя. – Будто первый раз организовываем подобные мероприятия. Помнится, в прошлом году тоже в одном из твоих отелей собирали народ.
– Тогда был просто семейный праздник, – напомнил я ей. – Сейчас от того, как он пройдет, будет зависеть, расширю ли я свою сеть или пойду покорять другие территории. Перспектива хорошая, но на будущее сейчас мне нужно место здесь.
– Нужно, – сказала Зоя, отойдя в сторону, окинув меня критическим взглядом и улыбнувшись, – значит, будет. – Она вновь подошла ко мне, положила свою ладошку на изгиб моей руки и торжественно добавила: – Идем!
Автомобиль, дожидавшийся своих пассажиров на подъездной дорожке около центрального входа, быстро доставил нас до места назначения, и спустя считанные минуты я уже стоял в роскошном зале, утопавшем в элегантном праздничном убранстве.
– А мама подъедет? – спросила Зоя, чуть крепче сжав мой локоть.
– Обещала найти время в своем плотном графике праздничных гастролей, – прикрыв своей ладонью ее ладошку, так и лежавшую на моем предплечье, я, повернув к ней голову, оставил легкий поцелуй на её виске.
– Хорошо, – выдохнула она и, расслабившись, прошлась со мной по залу.
Народ прибывал. У парадного входа их встречал администратор вечера, а приглашенные официанты, угощая напитками, провожали в зал. Все чинно и пафосно Веселье начнется позже, когда народ расслабится. Выпитое ими снимет налет важности и вскроет сущности, прячущиеся внутри под слоем, наращенным за годы пребывания в статусном положении.
– О! – воскликнула Зоя. – Я так и знала, что он придет не один и даже не с одной!
Я проследил за ее взглядом и наткнулся все на того же Платона. Тот важно вошел в зал, ведя под руки двух красоток. Мальчик решил доказать отцу, что тот сильно, очень сильно сомневался в его предпочтениях!
– И кто с ним? – не отводя взгляда от одной из его подружек, спросил у Зои.
– Не знаю, – пожала та плечами, – вот только не говори, что заинтересовался… – продолжила она, скептически глянув на меня. – Которой?
А заинтересовался ли я? Вполне возможно. Той, что, скромно потупив взгляд, крепче вцепилась в локоть парня.
Что-то знакомое промелькнуло в ее облике. Что-то неуловимо новое, чистое и будоражащее кровь. Эти глаза – темные, большие и невинно влажные, как у олененка из Диснеевского мультфильма. Тонкий носик, бархат чуть пухлых щек, сочные губы, в которые так и хотелось впиться страстным поцелуем. Скромный фасон вечернего платья не скрывал, а выгодно подчеркивал ее формы. Она как маленькая, фарфоровая статуэтка – тонкая, аккуратная и настолько хрупкая, что требует к себе бережного отношения. Хранить на полочке, любоваться и пылинки с нее смахивать нежной пуховкой.
– Андрей! – Слащаво улыбаясь, ко мне подошел Поздняков – мерзкий холеный тип, общением с которым, однако, нельзя пренебрегать: министр строительства этого не любит.
Вздохнул и, оторвавшись от милой картинки, обратил все свое внимание на Константина. Тот же, в свою очередь, поедал взглядом Зою.
– Добрый вечер! – протянул ему свою ладонь для вежливого рукопожатия.
– Ой, ладно мальчики!– Натянуто улыбаясь, она прижалась ко мне и оставила мимолетный, но много говорящий поцелуй на щеке. – Пойду пройдусь, ваши деловые разговоры меня укачивают. – И упорхнула, засранка, в неизвестном направлении.
– Твоя? – проводив ее сальным взглядом, уточнил Поздняков.
– Моя, – не вдаваясь в подробности, жестко отрезал я, давая понять, что в личном я непрогибаем.
– Хороша…
Я поморщился от нахлынувшего желания кулаком стереть его с лица это выражение превосходства и вседозволенности. Кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание и напомнив, что он явно не за этим ко мне подошел. С момента возвращения из столицы я еще не общался с ним, и он не знает о моих договоренностях.
– Ну, так что там инвестор? – полюбопытствовал Поздняков, потирая ладони, как потирает лапки мушка, сидящая на краю банки с вишневым вареньем.
Слово за слово – и, в общем, как обычно, праздничный вечер был щедро сдобрен разговорами о делах, словно горячий пончик сахарной пудрой. Вырвался я из водоворота деловых переговоров лишь тогда, когда неумолимый бег часов согнал стрелки на отметки рубежа времени.
– Сейчас уже можно тебя забрать? – Вручая мне бокал с шампанским, Зоя оглядывалась по сторонам. – С Новым годом! – Звон соприкоснувшихся фужеров. – С новым счастьем, братец! – Она делает глоток из фужера и поверх его края пробегает глазами по залу.
– И тебя, сестрица! – салютую ей в ответ, пытаясь незаметно отыскать в зале ту, что за все время порой нудной, но все же нужной болтовни так и не выветрилась из моей головы.
– Ее нет, – словно читает мои мысли Зоя. – Сбежала, точно Золушка, равно после первого удара курантов. Правда, обе туфли остались при ней.
– Ты о ком? – делаю невозмутимое лицо.
– О ней.
– А ты следила?
– Нет, просто заметила ее в холле – она накидывала шубку, а ее подружка переживала, как она одна доберется, – пересказывала она. – И, да, – воскликнула Зоя, – зовут ее Лизи!
«Лизи…» – мысленно произнес, воскрешая в памяти ее взволнованное личико. Забавное имя, и ей подходит.
Праздничный фейерверк раскрасил ночное небо мириадами разноцветных огоньков. Веселье, словно бурный поток, прорвавший плотину сдержанности, затопило зал. Поздравления, пожелания сыпались как из рога изобилия. Вся эта вакханалия затягивала и на время просто отключала сознание.
Я поддался всеобщему куражу, расслабился, забылся… Правда, сменил увеселительное место на более легкомысленное. В клуб – без меня. – Она повернулась ко мне спиной, просовывая руки в рукава полушубка. – Я – домой.
– Точно? – спросил я, набирая номер водителя.– Может, все же с нами?
– Нет. Езжай без меня.
Проводил ее и помог сесть в автомобиль.
– Как доберешься, позвони.
Небольшой и чисто мужской компанией мы завалились в ночной клуб.
ГЛАВА 7
*Андрей*
– Не надо так громко возмущаться, Зой, – прервал я ее негодование, обвинительным потоком хлеставшее из телефонной трубки. – У меня не так много выходных в году, – выдохнул я, поднимаясь с кровати и, прикрывая ладонью глаза от слепящих лучей яркого солнца, немного пошатывающейся походкой направился в ванную. – Имею право и в постели до полудня проваляться.
«Хвала небесам, что в своей и один!» – похвалил сам себя за разумный поступок.
– Короче, – смягчила она свой гневный тон, – к шести я жду тебя у себя. – Это прозвучало почти как приказ. – И только попробуй не приехать! – угрожающе просопела она. – Тетя Поля не простит.
– Я помню, – успокоил сестру. – Приеду, и поедем к ней. Сейчас приму душ, смотаюсь в ближайший из открытых Торговых центров и прикуплю ей подарок. –Я глянул на свое отражение в зеркале над раковиной. – Кстати, что мы хотели ей подарить?
– Вот, дорогой мой, сам решай, – с ехидной усмешкой пропела она. – Я уже давно все приготовила.
– Так, может…
– Нет! От себя покупай сам!
– Зараза! – дружелюбно ругнулся и отключился.
Включил на полную мощь душ в режиме тропического ливня и шагнул под бодрящие струи. Кофемашина сдохла еще неделю назад, а новую я так и не приобрел, да и не особо нуждался в ней в городской квартире. Так что, быстро облачившись в черные джинсы и тонкий свитер, подхватил с вешалки дубленку и покинул квартиру. Пока спускался в лифте на подземную стоянку, нашел в приложении Торговый центр, работавший второго января.
Ближайший оказался километров в десяти, и пока я до него добирался по на удивление, оживлённым дорогам родного города, ломал голову над тем, чем можно удивить и порадовать женщину в пенсионном возрасте. Вот что ей надо, когда у нее все есть, как в той Греции?
Оказавшись на месте, с удивлением обнаружил забитую парковку, и свободное место нашлось только на ее краю. Видимо, напившись и наевшись за два дня, народ решил потратиться на развлечения, а шопинг стоял в этом списке одним из первых. Положившись на волю случая и удачу, я пошел ублажать Гермеса.
О том, что я ненавижу эту забаву, я понял, обойдя два этажа с бесчисленным количеством различных бутиков. Монотонный эскалатор флегматично поднимал меня на очередной этаж, а я терял уверенность в успехе и всеми «хорошими» словами поминал Зою, отказавшую мне в помощи.
– Нет-нет, Коваль, давай-ка сам, – послала она меня, когда я начал сомневаться в успехе своего дела еще на подъёме между первым и вторым этажом.
Скептически оценив свои шансы, хмыкнул и отправился в зону кафетериев.
– Простите, – раздался тихий голосок, и в мою грудь врезалась «мышка».
Вскинула на меня удивленно-перепуганный взгляд и, хлопая ресницами, отступила в сторону. В ее руках опять стаканчик, и, судя по запаху, с кофе.
– Вы? – удивленно произнесла она и вся будто сжалась.
– Ты? – улыбнувшись, поддержал ее удивление. – Милое совпадение! – Не отводя от нее взгляда, ухмыльнулся и решил воспользоваться встречей. – Ну, коль судьба нас так настойчиво сталкивает, давай знакомиться. Андрей, – представился, первым протягивая к ней руку и цепляя завязку на капюшоне ее распахнутого пуховичка.
– Луиза, – негромко произнесла она и поправила сползшую с плеча лямку рюкзака.
– Лизи, – вновь, как конфетку прокатил по языку ее имя, – а не поможешь ли ты мне, Лизи в одном очень важном деле? – Я расплылся в улыбке Чеширского Кота – на девочек она действовала лучше афродизиака.
– А другие уже отказали? – «Мышка» решила «подергать кота за усы». Ну-ну.
– Кандидатуры других я даже не рассматривал, – делая шаг навстречу, сокращая расстояние до минимума и окутав ее своей аурой, я наблюдал, как сбивается ее дыхание и расширяются зрачки от чувственных волн.
Трель телефонного звонка нахально вмешалась в наше зарождающееся визуальное общение. Девушка вздрогнула, моргнула, словно смахивая прочь морок наваждения, легким движением перекинула свой рюкзак вперед и, путаясь в замках, начала поспешно извлекать заходящийся в веселой мелодии аппарат.
– Да, Тань. – Отвечая на звонок, она, наивно решив, что наш разговор окончен, отодвинулась от меня. – Я наверху, – покрутила головой, ища глобальные ориентиры, – а ты? – Небольшое замешательство – и вздох разочарования, сопроводивший ее ответ абоненту. – Хорошо, я найду его по навигатору.
Она огорченно вздохнула, убирая телефон назад в рюкзак. Каким-то потерянным взглядом, словно не замечая ничего вокруг, скользнула по мне и окружающему нас шумному пространству Торгового центра. Растерянно сунула руки в карманы и вновь взглянула на меня.
А я, безмолвно наблюдая за ней, чуть наклонив голову, рассматривал ее исподлобья, изучая тонкие черты лица. Меня покоробило от воспоминания нашей встречи в аэропорту, точнее, от моего хамства, и захотелось извиниться.
– Пока, – вдруг произнесла она, грустно улыбнулась и взмахнула рукой.
– Останься. – Я успел на лету поймать ее ладошку. – Давай поможем друг другу.
Лизи замерла, опасливо взглянув на меня, и задумчиво прикусила нижнюю губу. А я, не задумываясь, провел подушечкой большого пальца по ее подбородку и, словно в попытке стереть следы от зубов, по пухлой нижней губе. «Мышкины» щечки покрыл румянец смущения, всколыхнувший во мне желание целовать ее, учить ее и быть тем первым, перед которым она раскроется и потеряет стыдливость.