Читать онлайн Игрушка для негодяя бесплатно

Дерзкий сожитель сестры

Когда я смотрела в окно на мелькавшие за ним пейзажи, почему-то стало грустно. Я понимала, что скоро эти деревенские ландшафты сменятся городскими постройками, и, чем ближе поезд приближался к станции назначения, тем печальнее мне становилось.

Все мое детство оставалось там, за сотнями километров, которые поезд с легкостью преодолевал в считанные часы, а я будто бы осталась там, в своем родном маленьком городке, где остались родные, друзья, моя первая любовь. Теперь я уже совершеннолетняя, и направляюсь в сторону глобальных перемен. Но пока я почему-то смотрела в будущее с опасной, и совсем не была уверена в том, что эти перемены принесут в мою жизнь только позитив.

Я вздохнула, взглянув на часы. Проводница, заглянувшая в наше купе, предупредила, что в Москве поезд будет через полтора часа. Я, не спавшая всю ночь, перебиравшая в голове воспоминания из детства, как будто была не готова к тому, что скоро окажусь в огромном городе, который может съесть меня, проглотить, словно какой-то монстр.

В Москве уже довольно долгое время жила моя старшая сестра Алена. Едва ей исполнилось восемнадцать, и Аленка закончила одиннадцатый класс, она тут же собрала вещички и смоталась из нашего захолустья покорять столицу. Прошло больше двух лет после ее отъезда, и за это время моя сестра ни разу не приехала навестить нас в Мраковск.

– Черт, даже название нашего города какое-то стремное, – любила повторять Аленка, – Не вызывает особого желания навещать даже самых близких и родных людей. Жуть нагоняет.

В чем-то я была согласна с Аленой, но искренне не понимала, почему за два года моя сестра не нашла ни одного дня, чтобы проведать своих родных. Зато к ней в Москву, в ее съемную однушку в Перово, ехали все, кому не лень. На лечение, на поступление, на экскурсии, – дом Аленки был открыт для всех. Хотя, я не была уверена в том, что моя сестра могла проявлять чрезмерное гостеприимство.

Теперь в Москву для поступления в университет ехала я сама, чему моя сестра была рада, но при этом расстроена одновременно.

– Дался тебе этот универ, – кричала она мне в трубку, – Я вот вышла на работу, и манала я учиться. Одиннадцать лет просидела во мраке, а теперь только вдохнуть полной грудью смогла. Это запах свободы, Ирочка, понимаешь?

Я пока этого не понимала, но виды из окна поезда, который подвозил меня все ближе к Казанскому вокзалу и увозил все дальше от привычной жизни, пугали меня и вселяли в меня беспричинное беспокойство. Вдыхать полной грудью у меня не получалось, напротив, было стойкое ощущение, что мне не хватает воздуха в легких.

На станции меня уже ждала Аленка. Она очень изменилась за последние два года, и, как мне показалось, не в самую лучшую сторону. Ей было уже за двадцать, она перекрасила волосы и сделала какую-то дикую стрижку, отчего напоминала мне пуделя, которого заботливые хозяева регулярно водили к грумеру.

– Я так соскучилась по тебе, моя овечка! – Аленка обнимала меня так крепко, что я чуть не выплюнула из себя все внутренности. Я и без ее объятий и причитаний ощущала себя не лучшим образом, а ее вопросы, а еще запахи незнакомого города сводили меня с ума и заставляли подавлять накатывающие на меня приступы паники.

«Овечкой» Аленка называла меня с детства, и за это отдельное спасибо можно было сказать моей генетике. Наш отец, похожий на Пушкина в его лучшие годы, передал по наследству курчавые волосы мне и младшему брату Славке, а вот Алене повезло больше. Хотя, с ее нынешней стрижкой она все больше напоминала мне потрепанного пуделя.

– Я сейчас тебя транспортирую на хату, – деловито говорила она мне, – Вывалим все подарки от родаков и прочих родственников, а потом я поскачу на работу. Я едва отпросилась на два часа. Сказала, что мать приехала, за сестрой бы точно не отпустили.

Я вполуха слушала Аленку, а сама озиралась по сторонам и никак не могла прийти в себя. Шум, гам, крики, какие-то непонятные личности, странно поглядывавшие на нас, – все это превратилось в какую-то картинку, которую я видела будто бы на экране телевизора, а не в реальной жизни.

Сначала мы ехали на метро, где у меня чертовски закладывало уши и тошнило от вони и духоты, а потом долго шли пешком. И я так понимала, что такая тягомотина с транспортной доступностью в Москве ожидает меня каждый день.

– Овечка, милая, только не пугайся, но я тебе не успела сказать о том, что живу не одна.

Я глубоко вздохнула. Интересно, какие еще сюрпризы мне приготовила моя родная сестрица?

– Ну, и с кем же ты живешь?

В моем голосе слышалась досада. Я знала о том, что моя сестра далеко не монахиня, и у нее вечно были какие-то молодые люди, о которых она обрывисто рассказывала в своих редких, но продолжительных разговорах.

Почему-то я была уверена в том, что сейчас Аленка жила в одиночестве, и я до последнего надеялась на то, что она имела в виду какую-нибудь соседку по комнате или подругу, которая временно у нее поселилась. Однако, оказалось, что я была не права.

– Его зовут Виталик, и он временно у меня живет. Временно, пока разводится со своей женой.

Я деликатно промолчала, думая про себя о том, что моя сестра со своей внешностью и со своим умом могла бы найти мужчину более свободного и с каким-нибудь более привлекательным именем. Слово «Виталик» резало мне ухо, и перед моими глазами предстал немолодой потрепанный мужик в трениках с вытянутыми коленками.

Но, к моему удивлению, Виталик оказался вовсе не таким, каким я себе его представляла. Дверь в квартиру, расположенную на шестом этаже десятиэтажки, нам открыл молодой человек в джинсах и без футболки.

Я сразу уставилась на его плоский живот, усыпанный кубиками пресса, и невольно облизнула губы. Мне показалось, что моя первобытная реакция на его внешний вид не укрылась от молодого человека, поэтому я сразу отвела глаза от Виталика. – Знакомьтесь, это моя сестра овечка. Ой, то есть – Ирка, – Аленка расхохоталась от своей же произнесенной вслух глупости, – Она будет жить у меня, пока не поступит в универ и не переедет в общагу. В общем, ребята, знакомьтесь, а я погнала на работу.

Моя сестра говорила это таким голосом, как будто бы ехала в какой-нибудь офис, расположенный в Москва Сити для того, чтобы работать там на важной должности и принимать какие-то бизнес-решения.

На самом деле, Аленка поехала в кафешку, где разносила еду за зарплату и редкие чаевые.

Квартира в Перово оказалась достаточно небольшой для того, чтобы в ней могли обитать сразу три человека. Но в какие-то времена у Аленки могли поселиться сразу и по пять-шесть человек. Наши родственники не знали меры и перли в столицу по всевозможным причинам, мешая налаживанию личной жизни моей сестры.

Аленка умотала из дома, а я осталась один на один с Виталиком, статус которого в отношении моей сестры мне так и оставался неясным. Молодой человек демонстративно уселся на небольшой кухне на табуретку, а потом просто сверлил меня взглядом, пока я выкладывала из многочисленных сумок банки и коробки.

В какой-то момент я посмотрела в лицо Виталику, он улыбнулся, сладко потянулся, сверкнув перед моими глазами кубиками пресса, а потом лениво спросил:

– Может, потрахаемся?

Если бы моя нижняя челюсть добралась до пола, было бы слышно, с каким грохотом она на него опустилась. Я была поражена этим вопросом, но еще больше поражена выражением лица Виталика, который хладнокровно смотрел на меня, как будто ожидал что я отвечу ему, как пройти в библиотеку.

– А что, у вас тут так принято – с порога сразу трахаться?

Виталик рассмеялся, увидев мое вытянувшиеся лицо, а потом махнул рукой:

– Да, ладно, я пошутил, не обращай внимания. Это мой такой столичный юмор. Можно назвать его «юмором от Виталика».

Но мне почему-то было не смешно. Я посмотрел на него, а потом снова скользнула взглядом по его накаченному прессу.

Развратное логово

Он внимательно проследил за моим взглядом, а потом похлопал себя по животу:

– Ну я же вижу, как ты на меня смотришь. Ну, так что, может быть, давай? Без лирических отступлений, мы просто реально возьмем и трахнемся?

– А можно я хотя бы приму душ? – уточнила я, хотя не была уверена в том, что отвечу согласием на такое далеко не деликатное предложение Виталика. Я видела его от силы полчаса, а впечатлений от него была масса.

– Да не вопрос. Я тебе и спинку потереть могу, – сказал он, и, встав со стула, одним движением сбросил с себя легкие спортивные штаны, а вместе с ними и трусы. Я уставилась на его член, который болтался между ног и выглядел весьма впечатляюще.

До этого момента голый мужской член я видела в далёком детстве, когда проходила мимо мужской бани. Потом, конечно, я видела много чего в интернете, но вживую настоящий пенис – я видела впервые, при этом это был мой первый день в Москве.

Сказать, что я получила массу впечатлений от столицы и ее обитателей в первые же часы после своего приезда, означало – не сказать ничего. Я была в глубоком шоке, стоя посреди кухни с банкой соленых огурцов в руках и глядя на член, который на моих глазах увеличивался в размерах.

Я судорожно искала повод, по которому мне надо было покинуть квартиру своей сестры. Я думала, что может стать веской причиной для моего побега, но в голову не приходило ничего приличного, а член при этом раздувало все сильней.

Виталик смотрел на меня так, как будто успел к моему приезду захватить мир, а я все никак не могла избавиться от банки с огурцами.

Сказать ему о том, что я была девственницей, я не могла. У меня просто не поворачивался язык, как будто намертво прилипнув к небу.

Вместо ответа я быстро поставила банку на стол, а потом пулей вылетела из квартиры. Сердце колотилось где-то в районе горла, а перед глазами всё ещё стоял член Виталика, поднявшийся и поравнявшийся с пупком. Это зрелище еще несколько часов не отпускало меня.

Я набрала номер Аленки, которая только вышла из метро, чтобы пойти на работу.

– Что случилось? Почему ты мне звонишь?

– Твой Виталик предложил мне потрахаться. Это нормально?

Я думала, что Аленка на меня рассердится, ну или, как минимум рассердится на своего Виталика. Но моя сестра громко рассмеялась в трубку:

– Он в своем репертуаре. Ни дня не может без секса. Но ты не поддавайся, будь как кремень!

– Я не собиралась поддаваться, но домой к тебе не пойду, пока ты не вернешься.

– Не смеши меня! – теперь в голосе Алены послышались нотки раздражения. – Чеши домой и не жди меня. Я иногда возвращаюсь за полночь, а на часах только четыре часа дня!

– Но он там голый! – закричала я в трубку, и проходившая мимо меня старушка посмотрела на меня, как на сумасшедшую.

– И что? Что в этом плохого? Все бывают голыми. Виталик – абсолютно безобидный тип, он ничего тебе не сделает без твоего согласия. А ты, если не хочешь – не соглашайся. А, если хочешь, не забудь про резинку. И иди домой, не беси меня. Человек переживает из-за развода, а ты его только раздражаешь. И меня, кстати, тоже. Не звони мне по пустякам, нас за это на работе штрафуют.

Я положила трубку, так и не успев до конца понять, какие все-таки отношения были между моей сестрой и этим полуразведенным Виталиком с большим членом. Я помотала головой, стараясь выбросить из нее воспоминания о его эрегированном члене. Надо же, сестра так просто относится к сексу – хочешь трахайся, не хочешь – не трахайся. Как будто бы она и не про секс вовсе говорила, а про мытье ног или рук.

Делать было нечего, и я вернулась в квартиру Аленки. Дверь мне открыл уже полностью одетый Виталик, он натянул футболку, спрятав от меня свои божественные кубики на животе.

Я молча вошла в квартиру и прошла мимо него в комнату к сестре. В малюсенькой квартире нам пришлось оставаться на разных территориях: Виталик сидел на кухне и смотрел телевизор, а я сидела в комнате и опасалась снова увидеть его голым.

Бессонная ночь в пути имела свои последствия, и проснулась я, когда на улице было уже темно. Я не сразу поняла, где я, что происходит, и что за звуки слышались буквально в нескольких метрах от меня. Я включила телефон и посветила фонариком в темноту. А потом вскрикнула от страха.

На полу, на расстеленном матрасе в углу комнаты, моя сестра трахалась с Виталиком. Первое, что бросилось мне в глаза – его обнаженный волосатый зад, мышцы которого напрягались от толчков, которыми он вгонял в мою сестру свой огромный член, который еще днем мог оказаться во мне. Аленка стонала и дергалась под весом его тела, а я почувствовала жуткое возбуждение внизу живота, а потом отвернулась к стене.

Утром мои соседи по комнате встретили меня как ни в чем не бывало. Я уснула только поздней ночью, долго пытаясь прийти в себя после увиденного и услышанного. Стоны моей сестры еще долго звенели у меня в ушах, а пыхтение Виталика до сих пор бередило мой слух и воспоминания.

Я смотрела на них обоих, не понимая, как можно быть такими отстраненными после секса. Аленка помешивала сахар в кружке с кофе, а Виталик залипал в телефоне. Я не могла поверить, что после такого страстного секса можно было находиться рядом друг с другом и делать вид, что ничего не произошло.

Этот вопрос мучил меня до самого выхода из дома. Аленка направлялась на работу, а я – в институт, чтобы разузнать подробности сдачи вступительных экзаменов. Моя сестра все время зевала и всячески демонстрировала тот факт, что не выспалась.

Виталик остался у нее дома, как будто был примерным семьянином, который просто сидит в отпуске, пока жена ходит на работу. Я не удержалась и задала Аленке вопрос:

– Слушай, а что за отношения у тебя с Виталиком?

– Мы трахаемся, ничего большего, – моя сестра ответила так, как будто перебирала с этим парнем картошку.

– Так он, вроде как, женат? – я пыталась докопаться до истины, потому что мне претила мысль о том, что можно было вот так просто взять и переспать с человеком, который на законных основаниях принадлежит другой.

– Да, пофиг. Он разводится с женой. Виталик – натура влюбчивая, любит секс и разнообразие. А жена его за это крепила, а потом просто дала пинка под его упругий зад.

– И что же он делает у тебя?

– Ждет развода, – Аленка пожала плечами, – Потом они начнут делить имущество, и Виталику что-нибудь да перепадет. Его женушка – дочка богатого папы, который покупал ей недвижимость, пока она была замужем за Виталиком, а тот трахал все, что шевелится.

– И тебя тоже? – поинтересовалась я. Ох, уж эти столичные приколы с отношениями. Мне не понять этой легкости, с которой все друг с другом спят и не заморачиваются.

Непристойное предложение

Вспоминая свой первый поцелуй, я до сих пор сгораю от ярких воспоминаний и жажду повторения, что уж говорить тогда о сексе? А Аленка так рассуждает, как будто трахаться – это все равно, что говорить о погоде.

– Меня он начал трахать после того, как его выпнула жена. Он пришел к нам в бар, нажрался до чертиков, потом уснул за столом. Я его пыталась разбудить, а потом охранник просто выкинул его на улицу.

– А ты, типа, пожалела? – я слушала свою сестру, и мои волосы становились дыбом. Она притащила в дом непонятно кого, поверила в его байки, а теперь не только содержит это чучело, но еще и спит с ним. До сегодняшнего дня я была лучшего мнения о своей сестре.

– Типа, да. Чего пристала? Мне тоже периодически нужен секс, это нормально. Постоянного мужика нет, поэтому довольствуюсь тем, что есть. К тому же, я к нему привыкла.

– И сколько он у тебя уже тусуется?

– Около двух месяцев.

Я промолчала, а потом направилась в сторону метро. Мои мысли разлетались в разные стороны, слишком непривычным казалось все вокруг: даже родная сестра казалась какой-то чужой, совершенно посторонней и очень странной. Мне не хотелось верить, что вот так просто можно было отдаваться человеку, не получая взамен ничего, даже доброго слова. Неужели жизнь так упростилась? Или это я все слишком усложняю, а на самом деле надо быть проще?

– Девушка, вы куда планируете поступать?

Я вздрогнула и обернулась, увидев рядом с собой высокого молодого человека. Он не был похож на абитуриента, да и для студента был староват. Одетый в деловой костюм с портфельчиком в руке, мужчина был похож, скорей, на преподавателя.

– А вы с какой целью интересуетесь? – спросила я, внимательно разглядывая пуговицы на его рубашке, а потом переведя взгляд на его бородку. Бороды мне никогда не нравились, да и этому молодому мужчине хлипкая борода придавала какой-то козий вид.

– Хочу вас агитировать для поступления на факультет мировой экономики. Как вам?

Я покачала головой:

– Я больше филолог, нежели математик. Точные науки и расчеты от меня далеки.

– Я могу помочь вам и приблизить вас к знаниям.

Я хмыкнула, все еще не понимая, что этому бородатому от меня надо. Насколько я знала, стоимость обучения на экономическом факультете ничуть не уступала филологическому, да и конкурс был не менее легким.

– И как вы планируете меня к ним приближать?

– С помощью своих собственных знаний.

– Я не очень понимаю, что вам от меня нужно?

Мужчина слегка покраснел, а потом сделал вид, что читает расписание экзаменов.

– Что же тут непонятного? – пробормотал он. – Вы мне понравились, а иначе, чем через свою должность, я знакомиться не могу. Вот и хотел предложить вам подтянуть ваши знания в сфере математики.

– Спасибо, обойдусь, – я уже хотела отойти от стенда, но молодой и бородатый экономист не хотел меня отпускать.

– Даже если вы будете обучаться на филолога или переводчика, занятия в моей группе все равно вас настигнут. А я очень злопамятен.

– «Пару» мне влепите, да? – я снова не удержалась и хмыкнула, а сама мысленно прикинула, сколько же таких отшивающих его абитуриенток он поставил на карандаш.

– Нет, просто буду истязать вас на экзамене.

По моей коже пробежал холодок. При слове «истязать» лицо моего собеседника слегка перекосилось, как будто бы он собирался отрезать мне руку или ногу, испытывая при этом невероятное наслаждение. Я покачала головой, а потом отошла в сторону. Что за люди живут в этом городе? Нормальные тут вообще имеются?

Я записала расписание сдачи вступительных экзаменов и направилась в приемную комиссию. Полдня я потратила на заполнение документов, беготню по кабинетам и получение всех направлений. Оставалось дело за малым – поступить в институт и получить профессию. Всего ничего!

К вечеру я приехала в Перово совершенно разбитой. Хотелось есть и пить, а Виталик встретил меня вопросом:

– Жрать купила что-нибудь?

Я вытаращила глаза. Вообще-то я рассчитывала на то, что он хоть как-то пошевелится, сидя дома. Но, видимо, Виталик был из общества потребителей, а не поставщиков. Пришлось мне самой варить макароны и резать соленые огурцы, которые я лично тащила на своем горбу из Мраковска.

– Негусто, – разочарованно протянул Виталик, а я едва поборола в себе желание воткнуть ножик в его плоское пузо.

– Хочешь большего – готовь сам, – резко ответила я, и уже через мгновенье пожалела о своей дерзости.

Виталик приблизился ко мне и силой своего тела вдавил меня в стену. Ножик, который я держала в своей руке, выпал из ладони и с грохотом упал на пол.

– Пусти меня! – я дернулась, но молодой человек только посильней вдавил меня в стену.

– Не дергайся, не зли Виталю! – он дыхнул мне в лицо, а потом его губы впились в мою шею. Я еще больше задергалась, хотя мое тело мигом покрылось мурашками от приятных прикосновений.

Шея всегда была моим слабым и наиболее чувствительным местом. Я почувствовала, как соски тут же встали дыбом, а внизу живота сладко заныло. От Виталика пахло приятно, наверное, именно так и должен пахнуть настоящий альфа-самец.

Парень запустил свою руку у меня между ног, и я возблагодарила бога за то, что, вернувшись из университета не сняла джинсы. Через их плотную ткань добраться до моей второй эрогенной зоны было еще сложней, но это не мешало мне ощутить силу прикосновений, от которых волны наслаждения прокатились через все мое тело.

Наверное, будучи профессиональным любовником, Виталик отлично уловил мое настроение, но при этом он понимал, что восемнадцатилетняя девчонка из провинции навряд ли с кем-то могла лишиться девственности. Пролетавшие в моей пульсирующей голове мысли путались, но среди них была одна явная: а что, если Виталик станет моим первым? Он неплох собой, к тому же, проверен моей сестрой. Я встряхнула головой, как будто от этого дурные мысли тут же могли вылететь из нее.

– Что же ты дергаешься? – с досадой спросил Виталик, снова вдавливая меня в стену и давая мне прочувствовать его твердый прибор, упершийся в мое бедро.

Я опустила руку вниз и из любопытства потрогала его. Он был длинным и упругим, именно таким, как я себе и представляла. Хоть я и видела его в спящем состоянии, но размер возбужденной плоти всегда будоражит воображение.

Я вспомнила видео, которые иногда просматривала в интернете. Я видела мужские пенисы и прекрасно знала, что именно с ними можно и нужно делать. Рукой я провела по всей длине члена Виталика, распознав головку и ствол, усеянный выпирающими венами. Мне было интересно увидеть его вживую, ведь вчера вечером все, что я могла лицезреть, была всего лишь его волосатая задница.

– А ты смелая девчонка, – усмехнулся Виталик и отстранился от меня. Я разочарованно посмотрела на него, ведь готовилась я идти до конца. А он просто взял и обломал меня.

– А ты не очень смелый, – ответила я, едва скрывая досаду.

Ушла в загул

Виталик взял со стола стакан воды и громко выпил все его содержимое. Я видела, как подрагивает его рука, которая еще недавно назойливо шарила у меня между ног.

– Я не собираюсь трахаться с девственницей, – ответил он, напившись, – мне проблемы не нужны.

Я покраснела от его слов, а потом подняла с пола нож и швырнула его в раковину.

– И какие проблемы чаще всего бывают от девственниц?

– Самые разные, начиная от излишней любвеобильности и заканчивая походами в полицию. Иди ешь свои огурца и марш спать.

Я не стала спорить с Виталиком, все еще помня его упругий член в своей руке. Хотелось трахаться, теперь это было мне куда более, чем просто очевидно. Я поела и ушла в душ, где несколько минут мастурбировала, прогоняя прочь адское возбуждение, которое я испытала под натиском любовника моей сестры.

– Я думал, что ты там утонула, – усмехнулся Виталик, когда я вышла из ванной. Он это сказал таким тоном, как будто отлично знал, что все эти пятнадцать минут, что я торчала в ванной, я не мылась, а массировала свой клитор.

Около одиннадцати, когда мы молча сидели поодаль друг от друга, мне позвонила Аленка и радостным тоном заявила мне, что ночевать не придет.

– Я тут с такими ребятами познакомилась, просто атас! – кричала она в трубку, и по ее голосу было понятно, что она не трезвая.

– И где ты будешь ночевать? – как-никак я все же беспокоилась о своей сестре.

– Разберусь, овечка! Ложись спать и не забудь застегнуть свои железные трусы, иначе Виталик может посягнуть на твою девственную плеву.

Я поморщилась, слушая свою сестру, хотя про себя только и надеялась на смелость Виталия. Но он сидел с отстраненным лицом, как будто рядом с ним была не горячая целочка, а каменная стена.

– Я так понимаю, что Алена ушла в загул, – подвел итог он, когда я положила трубку.

Я ничего ему не ответила, отвернувшись лицом к стене. Полночи я не спала, надеясь, что Виталик все же присоединится ко мне. В какой-то момент мне даже показалось, что мужские руки трогают меня за грудь, сжимая соски, но я тут же вздрогнула и поняла, что тупо провалилась в сон.

Ни ночью, ни утром Виталя так и не прикоснулся ко мне. Проснувшись утром, я увидела его спящим на матрасе, а его плавки были многозначительно оттопырены в области члена. Я несколько минут стояла напротив него, любуясь красотой мужского тела, но тут же едва не вскрикнула от его голоса. Не открывая глаза, он пробурчал:

– Долго будешь пялиться?

– Нужен ты мне, – резко ответила я и направилась в ванную, где снова пришлось прибегнуть к ручному методу самоудовлетворения. Дверь в ванную я не закрыла, но обладатель красивого пресса и большого члена даже не попытался посягнуть на меня. Я была обижена и раздосадована, не понимая, что же было не так в моей девственности и во мне самой.

Аленка явилась к обеду. От нее несло перегаром, а тушь под глазами была размазана так, как будто она исполняла роль клоуна.

– Я так задолбалась, – только и сказала она, плюхаясь рядом с Виталиком на матрас. Он тут же запустил руку под ее футболку, а сам многозначительно посмотрел на меня. Я отвела глаза, пытаясь сдерживать эмоции, напоминавшие мне по силе ревность. Когда-то я уже испытывала эти же ощущения, только были они менее связанными с сексом, а более глубокими и пронзительными. Теперь же все сводилось к месту, расположенному между ног.

– Я спать, так что всем заткнуться и спрятаться, – скомандовала Аленка, стягивая с себя одежду и оставаясь в одном нижнем белье. Они скрылись под одеялом вместе с Виталиком, долго хихикая. Потом я услышала недвусмысленные звуки, заставившие меня со злостью выйти из комнаты, а потом и из квартиры.

Меня переполняли гнев и ревность. Коктейль из этих двух чувств, казалось бы, вызовет просто взрыв всего моего существа. Я подняла голову и посмотрела на окна квартиры, в которой сейчас моя сестра занималась сексом с парнем, который мне нравился.

Давно ли вообще я испытывала какие-то чувства в отношении лица противоположного пола? Я задумалась и уселась на лавочку. Близился вечер, хотелось какой-то движухи, но кто мне ее устроит, если не я сама? Я вспомнила Кирилла Николаевича, в которого влюбилась, когда мне было пятнадцать.

Какой же дурой я была, рассчитывая на то, что между мной и этим немолодым мужчиной может быть нечто большее, чем отношения ученицы и преподавателя? И ведь верила я в то, что он обратит на меня внимание и станет относиться не как к девчонке, грызущей гранит науки за партой, а как, например, к своей жене, которой он изменял направо и налево. Я встряхнула головой, вспоминая, как мы целовались. Да, это было совершенно другое. Здесь, в Москве, люди не заморачиваются на таких мелочах, они просто живут и трахаются. С утра до вечера.

Я снова посмотрела наверх, подсчитывая в уме, сколько прошло времени с того момента, как Аленка и Виталик начали совокупляться. По моим подсчетам, все уже должно было закончиться. Стоило мне так подумать, как из подъезда вышел Виталик. Он уже был одет в джинсы и толстовку, как будто собирался куда-то.

– Оу, герой-любовник собственной персоной, – не выдержала я и кинула в адрес молодого человека колкость. От этого мне стало немного легче, но парню мое обращение не очень понравилось.

– Заткнись и не завидуй старшим, – отозвался он, – Когда-нибудь и тебя кто-то будет жарить.

– Сплю и вижу, какой это будет смельчак. Не то, что некоторые.

Виталик усмехнулся и присел рядом со мной. Он положил руку на мое бедро и слегка сжал его. От такого прикосновения по коже пробежали мурашки, и он снова усмехнулся, подметив эту реакцию моего тела на его касание.

– Я сейчас не опасен для тебя. Твоя сестра выпила из меня все соки. Я надеюсь, что ты будешь такой же неугомонной в постели.

– А тебе какое дело до моей неугомонности? Не тебе она достанется.

– Это точно. Но все равно, твоему любовнику должно повезти с тобой.

Виталик говорил все это, не убирая ладонь с моей ноги, а я не сводила взгляда с его длинных пальцев, окутавших мою ногу как паутина. Неужели этот кретин не понимает, что я хочу его? Что же такое? В этом большом городе, наполненном сексом без обязательств, меня совсем не ждет ничего интересного, кроме руки на ноге? Хоть бы поцелуй отвоевать.

– Какие планы на вечер? – спросила я, решив взять карты в свои руки.

– А что, есть предложения? – Виталик хитро улыбнулся. – У меня денег нет, так что я пригласить тебя никуда не смогу.

Я поняла, что настал тот момент, когда мне самой придется «выгуливать» молодого человека. В глубине души я понимала, что это неправильно, но выбора у меня не было. Мне было скучно, я хотела этого чертова Виталика, и поэтому должна была платить.

– Я приглашаю тебя. Только не знаю местных клубов и дискотек.

– Тебе подороже или подешевле? – радостным голосом спросил Виталик.

– А ты сам как думаешь? Я похожа на богатую тетеньку?

– Понял, поехали.

Он схватил меня за руку и потащил в сторону автобусной остановки. Около двух часов мы добирались до непонятного места, и я уже устала ехать, поэтому на танцы и коктейли сил совсем не оставалось.

Мы приехали к какому-то ночному клубу, когда уже стемнело. Глаза мне резанула какая-то яркая неоновая вывеска, а еще куча народу возле входа. Мне показалось, что это какие-то подростки, выряженные во взрослую одежду и пытавшиеся вести взрослые разговоры. Виталик толкал меня в спину, и в итоге я чуть ли не кубарем скатилась по ступенькам в подвальное помещение, из которого гремела музыка.

– Деньги давай, – скомандовал Виталик, и я выудила из своего кармана несколько потрепанных пятисоток. Виталик хмыкнул, посмотрев на деньги, но взял их и скрылся в стороне барной стойки.

Я стояла посреди клуба, проходившие мимо меня толкались, и ни один из них не произнес ни слова извинения в мой адрес. Мне показалось, что Виталик меня вообще кинул, но оказалась неправа.

Он явился примерно через минут пять, а я продолжала как вкопанная, стоять на одном месте. Парень протянул мне какой-то цветной коктейль, и я жадно сделала глоток, потому что ужасно хотелось пить после длинной дороги. Коктейль оказался слишком сладким и явно имел высокий градус. Я, не привыкшая к выпивке, тут же «поплыла».

Грубый танец

Я даже не успела сообразить, как мы оказались на танцполе. Алкоголь сделал свое дело, и я чувствовала себя раскрепощенной и свободной. А еще я не могла отвести взгляда от Виталика, который так сексуально двигался, что я просто с ума сходила при мысли о том, что он может точно также двигаться на мне. Я вспоминала его обнаженное тело, и ноги начинали подкашиваться от ощущения близости к нему. Запах пота манил меня, я постоянно смотрела на низ его живота, я хотела его, черт возьми!

В танце он грубо притягивал меня к себе, потом отстранял, снова и снова прижимая к мокрой от пота одежде. Я льнула к нему, пыталась поцеловать. Но каждый раз, когда мои губы тянулись к нему, Виталик профессионально отталкивал меня, не давая случиться главному. Потом включилась медленная мелодия, и мы прижались друг к другу. Я слышала стук его сердца, ощущала тяжелое дыхание и понимала, что, если не трахнусь с этим парнем, то мой приезд в Москву можно будет считать провальным на корню.

Я прижималась к телу Виталика, обтиралась о него, крепче вдавливала свои бедра в область его паха. Я понимала, что он возбужден, и сила его возбуждения была не меньше моей. Что же он медлит? Когда это случится? Я была готова отдаться Виталику прямо на танцполе под взгляды десятков незнакомых людей.

– Что ты творишь? – проговорил мне на ухо Виталик, а его руки шарили по моей спине.

– Я еще ничего не делала, – ответила я, – Но очень на много способна!

Он посмотрел на меня с удивлением:

– Ты уверена в том, что способна на многое? И не испугаешься ничего?

Я сглотнула, чувствуя, что мне нужна еще одна порция алкогольного коктейля. Но все равно кивнула ему. Виталик потянул меня за руку и стащил с танцпола. Я не очень хорошо соображала, куда он меня ведет, но предвкушала секс. Другого быть не могло, это было понятно по его оттопыренной ширинке и жаркому частому дыханию.

Мы прошли какими-то лабиринтами, и я сообразила, что Виталик отлично знает здешние маршруты. Мы оказались в какой-то подсобке, где молодой человек схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул.

– Ты до сих пор уверена в себе? – спросил он, а я снова закивала, хотя краем глаза поглядывала на выход.

Словно прочитав мои мысли, Виталик резко толкнул дверь, и она с грохотом закрылась, оставив нас наедине в каком-то узком помещении. Я смотрела на парня, не мигая и не зная, чего от него ожидать. Он резко дотронулся до своего ремня, расстегнул его, потом дернул за ширинку, и его джинсы упали на пол. Он остался стоять передо мной в одних трусах, которые были заполнены его эрегированным органом, просящимся наружу.

Я стянула с себя блузку, но Виталик строго посмотрел на меня.

– Нет, не раздевайся.

Пришла моя очередь смотреть на него с удивлением.

Он стянул трусы, и из них выпрыгнул стоящий член, который еще недавно напугал меня. Теперь я не была напугана, но мне было интересно, что же произойдет дальше.

– Сосать умеешь? – спросил Виталик без лишних предисловий. Я кивнула, хотя минет видела только в порно-роликах. Я была уверена в том, что справлюсь, да и что сложного в минете? Сосешь, втягиваешь, облизываешь и постоянно работаешь не только ртом, но и руками.

– Тогда вперед! – скомандовал он и притянул меня за руку. Я медленно опустилась на колени, и перед моими глазами появился член собственной персоной. Он колыхался, а из небольшой дырочки в головке сочилась какая-то полупрозрачная жидкость. Член казался мне таким огромным, что я не верила до последнего, что он поместится у меня во рту.

Виталик обхватил мою голову ладонями и помог мне взять в рот головку. Соленая и влажная, мне она показалась невкусной, и от этого по всему телу прокатилась волна отвращения. Виталик, неожиданно для меня, надавил на мой затылок рукой, и член проник глубже, уперевшись в горло. Я закашлялась и схватила Виталика за волосатые ноги. Услышав его смех сверху, я попыталась поднять голову, чтобы посмотреть на него, но не смогла этого сделать, потому что член начал проталкиваться внутрь меня.

Я задышала носом, хватая ноздрями воздух, а член начал тыкаться мне в горло, а я поняла, что захлебываюсь собственной слюной. Однозначно, в порно-роликах все выглядело более приятно и понятно. Бедра Виталика двигались размеренно, но при этом каждый раз головка члена упиралась в мое горло. Я подняла руку и осторожно прикоснулась пальцами к стволу члена, который то погружался ко мне в рот, то выпрыгивал обратно. Я мечтала, чтобы эта пытка поскорее закончилась, но член становился все больше и тверже.

Рукой я потрогала волосатые яички, болтавшиеся в такт движениям Виталика, а потом скользнула чуть дальше, но мужская рука тут же задержала мои попытки проникнуть к заднице. Я все поняла без лишних слов и продолжила сосать. Я не понимала, какое удовольствие должен доставлять минет девушке, потому что не испытывала никаких эмоций, кроме желания поскорее закончить эти непонятные телодвижения.

В какой-то момент парень затормозил и извлек член из моего рта. Я потрогала уголки рта – они болели от резких проникновений, а на пальцах осталась кровь. Черт, этот половой гигант порвал мне весь рот своим неутомимым прибором. Не успела я отпустить эту неприятную мысль, как услышала странные звуки сверху, которые издавал сам Виталик. Он дергал свой член, и в самый неожиданный момент в мое лицо ударила струя вонючей теплой жидкости.

– Открой рот, дура, – пробормотал он, но запах спермы вызывал во мне только отвращение, и ни за какие коврижки рот бы я не открыла. Я отползла в сторону, размазывая сперму по лицу и благодаря бога за то, что все закончилось. Виталик быстро натянул трусы, потом джинсы, а после посмотрел на меня с усмешкой.

– Не впечатлила ты меня, тебе еще учиться и учиться правильно сосать. Малолетка.

Он вышел из маленького помещения, оставив меня наедине с моими же мыслями. Я с трудом нашла выход к танцевальному залу, ориентируясь только на грохот музыки. По дороге я забрела в какой-то туалет и долго умывала лицо, стараясь оттереть от него до отвращения вонючую сперму своего секс-кумира. Меня как будто обдали ведром холодной воды, я сто раз пожалела о том, что согласилась сделать минет этому неблагодарному уроду.

Разумеется, я его не нашла в толпе, да и не очень этого хотела. Нарыв в кармане еще одну помятую пятисотку, я поймала такси и кое-как доехала до нужного адреса. Таксист долго причитал по поводу того, что моей платы было слишком мало, но я уже спряталась от него в подъезде, опасаясь стать жертвой очередной секс-оргии.

Аленка спала, и мой приход ее не разбудил. Она лишь пробормотала что-то невнятное, а я быстро прошмыгнула в ванную и долго мылась под душем, смывая с себя позор и неприятные воспоминания. Я полночи лежала, вздрагивая от каждого звука в подъезде и ожидая возвращения Виталика, но он так и не пришел.

Утром я нашла заплаканную Аленку на кухне. Она курила, что, в принципе, было ей несвойственно, а еще пила кофе. Всклокоченные и не очень чистые волосы, а еще мешки под глазами делали ее старше лет на десять.

– Что случилось? Чего ревешь?

Я налила в стакан воды из-под крана и залпом выпила ее. От вчерашнего коктейля мутило, а воспоминания о запахе спермы выворачивали наружу. Хорошо, что я не догадалась накануне ничего съесть, иначе сейчас бы сидела в обнимку с унитазом.

– Виталик позвонил. Завтра за вещами заедет.

– Он уезжает от тебя? – я была поражена. Еще вчера ничего не предвещало такого поворота.

– Он с женой помирился. Вчера позвонил ей, плакался, а в итоге оказался у нее дома. Теперь у этих гадов все хорошо. Тварь, сволочь!

Я задумалась о том, как же все непостоянно в этом мире, даже Виталик, казавшийся вечным предметом мебели в Аленкиной квартире.

Подлый предатель

Я подошла к сестре и обняла ее за плечи. Аленка еще громче зарыдала, и мне стало страшно от звуков, вырывавшихся из нее вместе со слезами. Я поняла, что моя сестра только имитировала эдакое простецкое отношение к своему временному жильцу, а сама, похоже, втюрилась в него по уши.

– Ну и дался он тебе? Ушел и забудь.

– Он еще притащится за вещами, не хочу его видеть! – Аленка голосила и одновременно с этим шмыгала носом.

– Не хочешь – не смотри. Я передам ему все шмотки. Просто собери их в сумку, и я передам.

Аленка скинула мои руки со своих плеч, а потом подскочила со стула. Она вихрем влетела в комнату и начала разбрасывать вещи по всему ее периметру.

– Не смей ему ничего передавать. Оставь шмотки на лестничной площадке! Пусть сам приходит и забирает свои рваные трусы и носки! Предатель! А я – просто идиотка.

Насчет второго высказывания своей сестры я была с ней полностью согласна. Только такая дурочка, как Аленка, могла впустить в свою жизнь такого гада, как Виталик, а потом умываться слезами, вспоминая о том, каким он был классным.

В моей же памяти он не оставил особых положительных эмоций, поэтому я была даже рада тому, что освободит жилплощадь моей сестры. Хотя Аленку мне было искренне жаль. За это время, что Виталик жил у нее и плакался на жизнь, моя сестра успела крепко к нему привязаться. В общем, идиотка чистой воды.

Кое-как собравшись с духом, моя сестра уехала на работу, а я поехала в университет. Перепроверив расписание экзаменов, я убедилась в том, что первый вступительный экзамен будет уже в понедельник. У меня оставалось ровно два дня на подготовку, а в голове царил полный хаос. В голове то и дело всплывали обрывки прошлого вечера, и я то и дело хваталась за горло, вспоминая не самые приятные ощущения, когда головка члена постоянно упиралась в него, мешая мне нормально дышать.

Я улеглась на матрас, на котором спали моя сестра и Виталик, и мне почудился запах его тела. Я тут же спрыгнула с матраса, и как раз в это время в дверь кто-то позвонил.

Я была удивлена, ведь никого, собственно, не ждала. Посмотрев в глазок, увидела Виталика.

– Что тебе? – спросила я из-за двери, не собираясь открывать ему.

– Я за вещами, – хмуро ответил он, – Открывай быстрее.

– Алена сказала, что ты придешь завтра. Вали отсюда.

– Еще чего! – Виталик ударил кулаком в дверь, а я отпрыгнула от нее, испугавшись резкого звука. – Давай открывай, я заберу шмотки.

– Завтра! – ответила я, впрочем, уже не очень уверенно.

– Ничего подобного! Ты, малявка, быстро открыла дверь, иначе я вынесу ее к чертям собачьим!

Пришлось повиноваться, потому что нести ответственность за сломанную дверь съемной квартиры я не собиралась, к тому же, кто-то из соседей уже выполз на лестничную площадку, услышав шум.

– Что за спектакль? – недовольным голосом спросил Виталик, пролетая мимо меня в комнату.

Я закрыла дверь и осторожно прошла за ним. Он окидывал взглядом комнату, выискивая свои вещи.

– Алена все собрала. В углу три пакета. Забирай и проваливай.

Виталик недовольно взглянул на меня, и меня прошибло потом от его пронзительного взгляда. Приблизившись ко мне, он дернул меня за руку, а потом швырнул на матрас. Я была поражена его поступком, никак не ожидая такого поведения от мужчины, который не испытывал ко мне никакого интереса.

– Ты что, совсем нюх потеряла? Расслабилась, я смотрю?

Он навалился на меня сверху, и в нос мне ударил уже знакомый запах его тела, от которого я непроизвольно задрожала.

На мне была одета только футболка и легкие шорты, которые с легкостью были сдернуты с меня одним движением мужской руки. Я испуганно посмотрела в лицо Виталика: его глаза налились кровью, а между белыми зубами торчал кончик языка.

Я лежала под ним совершенно голой, а рука Виталика снова приникла к моей промежности. На этот раз все было более активно: пальцами он раздвинул мои половые губы и дотронулся до какого-то места, прикосновение к которому заставило меня вскрикнуть.

– Тише! Не ори! – пробормотал он, а сам уже устремился к моей груди. Соски, торчавшие вверх, привлекли его внимание. Влажные губы прикоснулись к ним, и по всему телу пробежала волна жуткого возбуждения, заставившая меня стиснуть ноги.

Рука Виталика все еще орудовала у меня между ног, два пальца погрузились внутрь, отчего я вся трепетала и ерзала на матрасе, совершенно не понимания, что же меня ждет дальше. Хотелось чего-то большего, чем это бессмысленное ерзанье на полу.

Виталик вылизал мою грудь, потом опустился ниже и языком юркнул в мой пупок. Я засмеялась, потому что было щекотно от его прикосновений. Рука вылетела из моей промежности, а я с ужасом смотрела, как лицо Виталика уже оказалось у меня между ног. Он губами впился в мою промежность, а я его упругий язык проник внутрь, раздвигая половые губы и снова надавливая на особую точку между ног, которая была похожа на стоп-кран, сорвав который, можно было остановить целый состав.

– Что ты делаешь? – спросила я у парня, не особенно рассчитывая на ответ. Я не понимала, что заставляло Виталика делать то, что он делал. Еще вчера он отказывался от меня, обзывал «малолеткой» и держался на расстоянии, а сегодня все вдруг поменялось.

Разумеется, Виталик мне ничего не ответил, продолжая работать языком и унося меня на волнах невероятного удовольствия. Никогда раньше и ни с кем я не испытывала такого наслаждения, и уж никак не могла догадаться о том, что вот так, с помощью мужского языка можно было доводить до неистовства.

Я цеплялась руками за его короткие волосы, пытаясь прижать все сильней к своему пульсирующему клитору, отзыв которого заставлял меня пищать, словно мышку, попавшую в мышеловку.

Виталик приподнялся, и я увидела, как он стремительно стягивает с себя футболку. Я снова смогла полюбоваться его прессом, а потом даже дотронуться до него пальцами. Моя ладонь опустилась ниже, к ремню, и я уверенно стянула его, расслабив тугой пояс джинсов.

Виталик улыбнулся, а я никак не могла отвести взгляда от его влажных губ, которые еще недавно ласкали меня там, в запретном и таком интимном месте. Моя рука скользнула еще ниже, и я уцепилась пальцами за член, силуэт которого выпирал из узких плавок.

Я сдернула их, и член выпрыгнул, привычно уставившись на меня головкой. Я потрогала ее, она показалась мне горячей и слегка влажной.

Я почему-то думала, что Виталик снова предложит мне минет, но этого не было. Он прилег на меня, а потом поцеловал меня в шею. Я задрожала, машинально раздвигая ноги. Он провалился ниже, и я обхватила его бедрами, сильно прижимая к себе и чувствуя, как в мою промежность упирается стоящий твердый член.

– Ты уверена? – прошептал он мне на ухо, а я едва сдержала себя, чтобы не заорать о том, что я уверена уже давным-давно, осталось дело за малым. Я была перевозбуждена, и, если бы этот парень снова кинул меня, я, наверное, спрыгнула бы с подоконника. Сейчас мне важно было, чтобы Виталик довел дело до конца.

Он потянулся рукой за полотенце, свисавшее с ручки стула, а потом подложил его под меня. Я поняла, что мы все больше приближаемся к самому главному событию, и я была готова к этому. Член медленно вошел в меня, а я впилась ногтями в спину молодого человека, а потом приподнялась и слегка прикусила его за гладкое плечо.

Мне было больно, но только сотую долю секунды. Когда член уверенней стал проникать в меня, я поняла, что именно этого я ждала так долго. Это проникновение было таким сладким, таким долгожданным.

Тело парня начало медленно двигаться, а я все сильней прижимала его к себе ногами, а сама царапала спину, плохо контролируя себя и свои поступки. Я стонала, крутилась под тяжелым мужским телом, а еще я жаждала продолжения, и мне не хотелось, чтобы движения Виталика останавливались хоть на минуту.

Так я лишилась девственности, и, когда он кончил, мне казалось, что я кончила вместе с ним. Сперма залила все вокруг, а я аккуратно вытерла его член, а потом наклонилась и поцеловала Виталика в плоский живот.

Мой новый босс

Сразу после секса он засобирался. Я смотрела на него с грустью, но на большее я не рассчитывала. Я смирилась с тем, что в моей памяти этот парень останется тем, кто, наконец, сделал из меня женщину. Я брезгливо вытянула из-под себя полотенце и отнесла его в ванную. Там я еще несколько минут стояла под тяжелыми струями душа, а потом включила стиральную машинку со злосчастным, перепачканным моей кровью, полотенцем.

– Ты где? – спросила я, выйдя из ванной в одном полотенце. Мне никто не ответил, и только тогда я осознала, что Виталик уехал. Пакетов в углу не было, да и самого парня тоже. Он уехал, и мне стало ужасно грустно.

Я позвонила Аленке и попросила ее купить по дороге с работы бутылку вина.

– А что, есть повод что-то отметить? – спросила она, и я услышала в ее голосе откровенную тоску.

– Твой возлюбленный приезжал, вещички забрал, – спокойно сообщила я, не собираясь посвящать сестру в подробности этого приезда, – Чем тебе не повод?

– Вот мразь, – досадливо пробормотала моя сестра, а потом пообещала привезти лучшую бутылку вина, чтобы «смазать этому ублюдку дорожку к жене». Я ничего не ответила, про себя думая о том, что мой личный повод выпить вина гораздо важней того, что я озвучила своей сестре.

Поздно вечером мы с сестрой сидели за столом, и я слушала, как изливается душа Аленки.

– Он ведь сказал, что ненавидит эту сучку, – говорила она уже заплетающимся голосом, – Так ведь и сказал мне. А сам поскакал к ней, как только она поманила.

– Может, он еще вернется? – слабым голосом предположила я, но тут же столкнулась со сверкающим взглядом своей сестры.

– Пусть только попробует! Я ему яйца отрезу вот этим вот ножом!

Аленка показала мне нож, которым с остервенением начала резать колбасу, а я поежилась от злости, которая исходила от нее. Мне и вправду стало страшно за Виталика, который мог попасть под горячую руку моей сестрицы.

Но долго Аленка не страдала. В следующие два дня, что у нее были выходные от работы, она практически не появлялась дома. Я понимала, что моя сестра просто ушла в загул, такой она была беспечной и легкой на подъем. Я бы не удивилась, если бы однажды она снова притащила домой очередного Виталика. Но, наступило воскресенье, на улице лил дождь, а моя сестра отлеживалась после бурных выходных с тазиком, поставленным рядом с матрасом.

– Как же мне хреново! – выла она, заглатывая сразу несколько таблеток от головной боли. – Больше никогда и ни за какие коврижки я не буду пить. Тем более, из-за мужиков. Уроды они все! Запомни, овечка, все они мрази конченные.

Я согласно кивала и только успевала подносить Аленке воду.

На следующее утро я отправилась в университет на свой первый вступительный экзамен. На него у меня ушло около трех часов, после которых я забежала в ларек и купила газету с объявлениями.

– Я не собираюсь висеть у тебя на шее, – сказала я сестре тем же вечером, – Подыщу какую-нибудь подработку до конца лета.

– Смотри аккуратнее, – только и ответила мне Аленка, – В Москве каждый второй норовит или обмануть, или залезть в трусы. Нормальную работу днем с огнем не сыщешь.

Я слушала сестру краем уха, просматривая все достойные варианты. Я обвела несколько объявлений, и на следующее утро сидела в приемной какого-то заведения, о роде деятельности которого не имела ни малейшего представления.

– Нам требуется делопроизводитель, – с умным видом вещала мне какая-то очкастая седая тетка, похожая на заядлую старую деву, – Работа временная, по срочному трудовому договору, на два месяца. Вы сможете регистрировать документы, принимать их и отправлять? Пользуетесь ли вы электронной почтой? Знаете ли вы программы для работы на персональном компьютере?

Я кивала, хотя до конца не была уверена ни в чем. Мне понравилась зарплата, которую они обещали, а еще близость к району, в котором Аленка снимала квартиру.

– В следующий понедельник ждем вас к девяти утра в строгом костюме. И, пожалуйста, купите себе трудовую книжку, если вы хотите ее оформить.

Я снова кивнула и отправилась восвояси. Аленка была удивлена тому, как быстро я смогла отыскать работу.

– Наверное, шеф какой-нибудь извращенец, – сразу высказала она свою идею, которая совершенно меня не удивила.

– Ему лет шестьдесят, – ответила я, – Какой извращенец?

– К этому возрасту только и остается, что хранить свои тайные фантазии, а потом реализовывать их с такими наивными овечками, как ты.

Я ничего не ответила Аленке, которая не могла думать ни о чем другом, кроме секса. С ее уст уже с неделю не сходило имя какого-то Сергуни, о котором я пока была только наслышана.

Но начет босса я ошиблась. В понедельник, когда я вышла на работу и встретила свою предшественницу, которая накопила целых два месяца отпускных и находилась в предвкушении крутого отдыха в Турции, она мне рассказала о том, что шефу всего лишь пятьдесят лет, что он любит крепкий чай с сахаром и никогда не принимает посетителей после четырех.

– Закрывается в своем кабинете и занимается непонятно чем. Я в такие моменты его не беспокою, а в пять можно линять домой.

Девушку звали Женей, и она с умным видом передавала мне дела, не забывая комментировать все, что происходило в офисе.

– Снежана, которая работает в кадрах и будет принимать тебя на работу, спит с Валерой-водителем. А он давно положил глаз на Ритку из экономического отдела. В общем-то, тебе, возможно, это и неинтересно вовсе, но хочется ввести тебя в курс дела, потому что тебе тут два месяца куковать.

На прощание она протянула мне шоколадку, которую я засунула в тумбочку, не очень понимая, для чего она мне нужна.

Из кабинета выполз директор и подошел ко мне:

– Как там тебя зовут?

– Ирина, – пробормотала я, не ожидав такого странного вопроса и взгляда. Мне казалось, что меня уже, как минимум дважды, представляли руководителю, и у него, возможно, были проблемы с памятью.

– Хорошо. Ирочка, сделай мне чайку крепкого. И саха четыре ложечки.

Я подумала о том, что у этого мужика уже давно бы все могло слипнуться от такого количества сахара, но придержала эту информацию при себе. Кое-как я справилась с завариванием чая по технологии от Евгении, а потом внесла чашку в кабинет директора.

– Отлично, – он принял чашку из моих рук, а потом невнятно взмахнул рукой. Я поняла, что мне нужно остаться и присела в кресло, стоявшее возле стола переговоров.

– Ирочка, скажи-ка мне, сколько тебе лет?

– Восемнадцать, – откликнулась я, чувствуя в вопросе какой-то подвох.

– Это хорошо, – директор помешал в чашке сахар, а потом громко отхлебнул. Я поморщилась, как будто мой руководитель не отпил чай, а хрюкнул.

– Почему? – я задала вопрос, но он не удостоил меня ответом.

– Значит так. Чай с утра – это раз. Документы на подпись в полдень, потом в три – это два. Никакого входа в мой кабинет без приглашения – это три. И четыре – после четырех ко мне никого! Никого!

Он так говорил это, как будто не давал мне наставления, а читал мантру. Я кивнула и вылетела за дверь, пытаясь вспомнить его имя. Вошедшая в приемную Снежана из отдела кадров, у которой был роман с водителем Валерой, обеспокоенно посмотрела на дверь директора.

– Что, Николай Петрович лютует?

Точно, его же именно так и звали, она же мне говорила! Но в стрессе и растерянности я попросту забыла и имя, да и вообще причину, по которой я находилась в этом офисе. Хотелось домой, выпить чаю и спрятаться под одеялом.

– Он всегда такой странный?

Снежана пожала плечами:

– Обычный мужик. Делай, как он говорит, может быть, сможешь квартальную премию получить перед увольнением. Зайди ко мне в три подписать трудовой договор.

Раздвинь ножки

Я кивнула и до трех только и делала, что смотрела на часы. Вернувшись на свое место из отдела кадров, я остановилась посреди приемной, а оттуда послышался крик директора:

– Эй ты, как тебя там… Я забыл, как тебя зовут.

Я подбежала ко входу в кабинет и заглянула туда:

– Ирина. Я здесь.

– Какого черта ты не принесла документы на подпись в три часа? Я же тебе говорил!

Я похолодела, а потом схватила папку и попыталась поднести ее к Николаю Петровичу, но он выставил руку:

– Нет, все! Уже почти четыре. Ко мне никого не впускать! Документы держи завтра до полудня. И все, не показывайся мне на глаза.

Он сказал это так грубо, что мне на мгновение стало обидно. Я вернулась на свое место и увидела, как в кабинет к директору бодрым шагом направилась Маргарита из экономического отдела, в которую был влюблен Валерий, с которым был роман у Снежаны. Боже, когда же этот бесконечный день закончится?

Она скрылась за дверью директора, и я услышала звук закрывающегося замка. Взглянув на часы, я поняла, что почти четыре. Было весьма любопытно, по какому делу Маргарита явилась к Николаю Петровичу. Но через десять минут все встало на свои места.

Из кабинета директора послышались недвусмысленные звуки. Это были женские стоны, которые раздавались вперемежку с мужскими выкриками. Меня сковал ужас от услышанного.

– Дрянь! Паскуда! – это был голос моего руководителя, который явно трахал Маргариту.

Она стонала и ойкала, а потом кричала слово «еще!» И так продолжалось около пятнадцати минут. Мне было жутко неудобно, поэтому я молила бога, чтобы в приемную за это время никто не зашел. Потом до меня дошло, что это просто была традиция шефа – трахаться с Ритой в четыре часа. И поэтому ни одной живой души я не наблюдала.

Я злилась на Женю, которая ничего не сказала мне про операцию «четыре часа». И какой я оставалась наивной дурой, полагая, что на работе все исключительно работают!

Я вздрогнула, когда ровно в четыре тридцать дверь в кабинет шефа открылась, и оттуда выползла довольная Маргарита. Посмотрев на нее, я почему-то подумала, что эта девчонка нигде не пропадет. И, наверное, у нее была самая высокая квартальная премия в сравнении с другими сотрудниками этой шарашкиной конторы.

На вид Рите было лет тридцать, не больше, и поэтому меня поразило то, как она могла спать с этим старым дедом, который явно был старше ее минимум на двадцать дет. Интересно, можно ли так сильно любить деньги, чтобы давать эту седому и не очень привлекательному мужчине?

– Женя, сделай мне чаю, – скомандовал босс, снова забыв мое имя.

Глубоко вздохнув, я выполнила его просьбу, а ровно в пять я на всех парусах вылетела из этой клоаки, в которой у всех подряд то ли был роман, то ли был секс. Я чувствовала себя попавшей в какой-то бурный водоворот разврата.

– Ну что, как первый рабочий день? – с усмешкой спросила меня Аленка, встретив меня вечером. Я сидела за кухонным столом, разложив учебники и старательно готовясь к экзамену по английскому языку.

– Нормально, – ответила я, но моя сестра была довольно проницательна, чтобы поверить в то, что я ей сказала.

– Что? Кто с кем трахается? Кто кого обманывает?

– Не спрашивай, – умоляющим голосом попросила я, – Это просто полный пипец. Алена, вся Москва живет без тормозов и комплексов?

Моя сестра расхохоталась и обняла меня за плечи.

– Овечка, ну ты и вправду у меня овечка! Ты такая наивная, такая чистенькая. Совсем ничего не знаешь о настоящей жизни. Да, Москва такая, она всех сжирает без оглядки. Но ты справишься. Поживешь несколько месяцев в шоковом тумане, примерно, как я.

– Ты тоже была в шоке?

– Конечно! Когда я узнала о том, что собеседование в кафе, где я пыталась работать, проходят в виде минета его владельцу, я неслась оттуда, не оглядываясь. А сейчас мне кажется, что это вполне нормально.

– Алена, как? Как это может быть нормальным?

Сестра мне не ответила, а вместо этого, просто рассмеялась.

На следующий день без четверти четыре, когда Николай Петрович вытащил в приемную пухлую папку с подписанными документами, к нему пришла Снежана. Я разбирала документы, не думая ни о чем странном или подозрительном. А потом снова услышала стоны и мужские крики. Потом я с ужасом расслышала за дверью у босса шлепки по обнаженному телу, это явно были удары по женской коже, потому что после каждого шлепка я слышала выкрики Снежаны.

«Что за хрень тут происходит?» – подумала я, а сама уже подумывала о том, чтобы сбежать из этой адской компании, в которой не работали люди с предрассудками.

После ухода Снежаны я по привычке сделала шефу чай, а он при этом выглядел довольным и сияющим, как начищенный самовар.

– Спасибо, Женя, – сказал он мне, а я уже даже не обратила внимания на то, как он меня назвал, – Постой, не убегай.

Я резко остановилась и посмотрела на его взмокшее лицо. Мне было неприятно представлять себе, как он трахал в своем кабинетике молодых девчонок, при этом не испытывая ни капли стыда.

– Да, Николай Петрович, – я присела в кресло, потому что босс сделал мне знак рукой.

– Ты ведь все поняла, девка-то умная?

Я не очень поняла, о чем говорил Николай Петрович, но на всякий случай кивнула головой. На самом деле, я поняла слишком многое, даже то, чего мне не следовало знать и понимать.

– Так вот, Женя, денег хочешь заработать?

Я непонимающе повела головой, пытаясь сообразить, к чему клонит мужчина, который буквально пожирал меня взглядом.

– Смотря, каким образом, – ответила я, а сама старательно отводила взгляд.

Он расхохотался, а потом встал со своего кресла и приблизился ко мне. Николай Петрович положил руки на мои плечи, а я вжалась в кресло, стараясь не думать о том, к чему были эти телодвижения.

Босс наклонился к моему уху и пробормотал:

– Будешь давать мне, я буду давать тебе.

Я поежилась и непроизвольно пошевелилась. Он сильней сдавил мои плечи, как будто пытался удержать меня на месте.

– Ты не хочешь? – спросил он, и теплый поток воздуха врезался в мою шею, заставив меня задрожать. Руки босса скользнули вниз, к моей груди, а потом вцепился в мою грудь.

– Уберите руки, – процедила я, пытаясь вырваться.

Но мои слова и поступки только раззадорили Николая Петровича. Он держал меня за грудь, сжимая ее и причиняя боль. Я не могла пошевелиться, а он вжимал меня в кресло. Я вспоминала слова Жени и снова думала о том, что завтра я никуда не пойду. Плевать на работу, на зарплату, на премии. Я не могла позволить какому-то старику так себя вести!

– Я еще раз прошу вас! – громко сказала я, но руки Николая Петровича уже полезли ко мне в блузку. Все выглядело грязно и пошло, и я хотела вскочить и убежать из офиса.

– А я тебе говорю, что заплачу тебе. Ты думаешь, откуда такие деньги у моих подчиненных? Ты не задумывалась о том, как Женька смогла поехать в Турцию на два месяца? Черт, я снова забыл, как тебя зовут.

Пальцы мужчины уже влезли ко мне в лифчик и накручивали мои соски. Я сидела, не шевелясь и понимая, что ничего не смогу изменить, а, если буду дергаться, то сделаю себе только хуже. После того как Николай Петрович наигрался с моей грудью, он провел рукой по моему животу, а потом пролез под пояс юбки и оказался в моих трусиках.

– Раздвинь ножки, дурочка, – ласково пробормотал он, а я, наоборот, сдвинула их посильней.

– Быстро раздвинула ноги! – рявкнул он, и я буквально подпрыгнула на стуле.

Пришлось послушаться, и в следующие несколько минут Николай Петрович шарил у меня между ног, приговаривая какие-то пошлости и шепча их в мое ухо. Он приблизился ко мне сильней, а потом уперся ширинкой в мое лицо. Я поняла, что моей щеки касается его стоящий член, который рвался на свободу, выпирая через ткань брюк. И откуда в этом немолодом мужике столько сил и желания?

– Пососи его, – пробормотал он, – И я заплачу тебе. Я хорошо тебе заплачу.

Непослушная сучка

Дрожащей левой рукой Николай Петрович полез к ширинке, быстро расстегнул ее и высвободил свой орган. Член уперся в мою щеку, а я с отвращением отвернулась от него.

– Непослушная сучка! – громко выругался босс и сменил руки. Теперь левой рукой он блуждал у меня между ног, надавливая на клитор и периодически засовывая пальцы в промежность, а правой рукой он начал мастурбировать свой член. Все эти действия сопровождались его сальными присказками, а еще тыканьем в мою щеку влажной головкой члена.

– Не хочет она сосать, – бухтел он, теребя свой член и тряся им возле моего лица, – Будешь сосать как миленькая. Всем бабки нужны, и тебе тоже нужны. Будешь сосать, давать мне во все дырки. Сама будешь проситься ко мне. Тварь такая!

Он выпустил свой член, а потом этой же рукой ударил меня по лицу. Я продолжала молча сидеть, не шевелясь и не предпринимая никаких попыток к бегству. Все происходящее казалось каким-то цирком, в котором я выглядела как обезьянка, которую водят на веревке и заставляют показывать фокусы. Было жутковато и в то же время сюрреалистично. А еще хотелось со всей силы вмазать этому уроду.

Николай Петрович продолжил мастурбировать, а потом направил член в мое лицо. Из головки полетели брызги спермы, которые ударяли мне в шею, а потом стекали под воротник блузки.

Шеф сдавил мою щеку, а потом со всей силы снова ударил меня по лицу. Сперма разлетелась в разные стороны, а щеку пекло так, как будто к ней приложили раскаленную сковородку.

Я уже хотела было подскочить и смотаться из кабинета, а потом делать ноги без оглядки, а на завтра навсегда забыть об этом дурацком жизненном опыте, как вдруг Николай Петрович, который поспешно натянул свои брюки, полез в тумбочку, а потом извлек оттуда несколько пятитысячных купюр. Я смотрела на него, не мигая. Мужчина встал с кресла и, подойдя ко мне, швырнул перед моим носом несколько красных денежных банкнот.

Я сидела, не шевелясь. В тот момент во мне боролись две Иры: одна ужасно хотела взять деньги и забыть обо всем, что происходило несколько минут назад, а вторая хотела смять эту грязную подачку, а потом швырнуть ее в лицо боссу.

Пока я с сомнением косилась на деньги и ноздрями ощущала приторный запах спермы, стекавшей по моей шее, Николай Петрович сказал:

– Если захочешь, если будешь послушной и умной девкой, сможешь получать такие премии регулярно. Когда я вызову тебя. Время ты знаешь.

Я поежилась, думая о том, что ни за какие коврижки не войду в этот кабинет и не сделаю ничего, что могло бы заставить этого старого пердуна совать мне свои грязные деньги. В итоге, победителем оказалась Ира номер один, которая заставила меня взять купюры со стола и молча покинуть кабинет.

В приемной я пересчитала купюры. Двадцать пять тысяч за мое унижение. Я смотрела на деньги и пока не могла понять, стоило ли все пережитое этих пяти бумажек? С другой стороны, я смогу купить себе платье и туфли, которые видела в магазине, и на которые денег у меня, разумеется, не было. И Аленке могу помочь с арендой квартиры, она платит за нее полтинник в месяц, а это ох как немало.

Стоя в служебном туалете перед зеркалом, я долго всматривалась в свое отражение и думала о том, куда я качусь. И зачем я приехала в эту Москву, которая непонятно что делает со мной. Если на прошлой неделе я трахалась с красивым парнем, у которого было не менее красивое тело, то сегодня на меня дрочил старый пень, сперма которого воняет похлеще коровьего навоза. Я поморщилась, а потом достала из кармана телефон. Меня переполняли эмоции, и мне срочно надо было выговориться.

Я набрала номер Жени, на которую злилась больше всего. Это она не предупредила меня об особенностях в поведении и желаниях босса, который никак не мог запомнить даже имени моего. Урод!

– Але, привет! Что, спеклась, курочка?

У одной я – овечка, у другой – курочка. Что за зоопарк я представляю из себя в глазах других людей?

– Почему ты мне ничего не рассказала?

Женя на другом конце засмеялась в голос:

– Ты думаешь, что я дура? И не понимала, что больше бы не увидела тебя в офисе? Сколько он тебе заплатил за первый унизительный раз?

– Ты все знала, – сквозь зубы пробормотала я, – И ничего мне не сказала! Чтоб ты там подавилась турецкими сладостями!

– Лучше членом какого-нибудь турецкого мачо. Знаешь, до каких чертиков мне осточертел вялый член босса? Вот за пару месяцев представишь. Заодно накопишь на какую-нибудь дорогущую фигню, о которой ты всю жизнь мечтала, и на которую денег не было.

Я смягчилась, представляя себе, что приходилось терпеть Жене в то время, пока она пахала в офисе. Зато теперь отдыхает на курорте, да и машину ее я видела. Неужели я готова поступиться принципами и стать девочкой по вызову, которой платят за минет и трах?

Перед моими глазами предстала дорогая шуба из мягкого и такого нежного песца, которую я надеваю и гордо вышагиваю по городу. Или нет, шуба мне не нужна. Я хочу серьги с изумрудами, под цвет глаз. Буду красивой и недоступной, правда, перед этим придется некоторое время побыть весьма доступной. Я поняла, что продаюсь за деньги. Но так поступала половина офисных баб, а зачем мне выпендриваться, если появился такой шанс заработать денег?

Аленка, разумеется, меня горячо поддерживала. Особенно, когда узнала о том, сколько денег заплатил мне босс за то, что просто слил на мою шею немного спермы и пару раз шлепнул по щеке.

– Ты дура! Не смей отказываться от такой шары!

– Я не думаю, просто это все кажется таким унизительным… Таким мерзким.

– Нет, овечка! Унизительно было то, когда меня в подсобке трахал начальник охраны, махая перед носом тысячной купюрой, а потом просто дал мне пинка и сказал, что я слишком стремная, чтобы платить мне за секс.

– Ты трахалась за деньги? – я смотрела на сестру, которая говорила о своем прошлом опыте так, как будто рассказывала историю о том, как выбирала огурцы на рынке.

– И не раз, детка. Ты должна понять одну вещь: за все в жизни надо платить. Никто бесплатно тебе даже воды не нальет, даже в больнице надо за лекарства доплачивать, да и за то, чтобы нормальный наркоз сделали – тоже.

– Это когда ты наркоз делала? – спросила я с подозрением, а моя сестра только махнула на меня рукой.

– Было дело. Аборт делала пару раз, но не в этом суть.

Мои кудрявые волосы на голове зашевелились от слов моей сестрицы. Меня поражала ее невозмутимость, с которой она рассуждала об абортах, о сексе и о том, что все продается. Я не хотела верить в то, что существует такая жизнь, про которую показывали по телевизору. Но это ведь было не по-настоящему, а, оказалось, что я ошибалась.

Секс за деньги

На следующий день ровно в три часа я внесла папку с бумагами на подпись директору. Он мельком посмотрел на документы, а на меня с самого утра не обращал никакого внимания. Я уже обрадовалась тому, что все осталось в прошлом, и он, скорей всего, вообще не помнит, что между нами было, как вдруг Николай Петрович сказал:

– В без четверти четыре жду чай. И тебя тоже, Женя.

– Я Ира, – с досадой в голосе сказала я, понимая, что меня сегодня ждет очередной непростой рабочий день.

– Мне все равно, кто ты. Хоть Глаша, хоть Паша. В четыре будешь тут. А за пятнадцать минут до этого принесешь мне чай, как обычно.

Я кивнула и вылетела за дверь. Хоть Глаша, хоть Паша. Еще не хватало того, чтобы босс был бисексуалом, который готов был трахать все, что шевелится. В приемную прибежала Рита, которая с беспокойством посмотрела на дверь босса.

– Что, не в настроении он? – спросила она вполголоса, а я пожала плечами. Я еще не научилась разбираться в том, когда Николай Петрович был в настроении, а когда не был.

– Я не знаю, – ответила я, а сама погрузилась в мрачные мысли. Секс с Николаем Петровичем не казался мне заманчивой перспективой, которой можно было радоваться и которую можно было предвкушать.

– Я не поняла, – Рита посмотрела на меня с подозрением, – Сегодня ты к нему идешь?

Я вздрогнула и подняла на нее глаза.

– А что, тут ни от кого нет секретов?

Девушка выглядела расстроенной и даже разочарованной. Она посмотрела на меня чуть ли не с ненавистью.

– Ты даже не представляешь, как мне сейчас нужны бабки! – она горячилась и буквально раскраснелась от гнева. – Это был мой главный козырь в борьбе с ипотекой, а теперь еще и ты появилась. Я так рассчитывала на отъезд Женьки, чтобы побольше бабок поднять. Неужели в тебе нет ничего святого? Такая вся белая и пушистая, а трахаешься за деньги.

Я не очень понимала суть претензий молодой женщины, поэтому была возмущена ее словами. Да мало ли у кого какие причины для того, чтобы считать, что Николай Петрович крутой любовник и получать за это деньги?

– Я не очень понимаю, почему ты повышаешь на меня голос! – я это сказала довольно громко, а Рита замахнулась на меня рукой, и я прижала голову к столу.

– Не ори, дура! – она шикнула на меня. – Тебе для чего бабки? Родители, по любому содержат, детей нет, ипотеки нет, жить будешь в общаге. А у меня ипотека, ребенок, мать больная. Ты понимаешь, что для меня значат эти четыре часа?

– Представляю, но вынуждена признать, что мне тоже деньги не помешают.

После этого разговора я уже сама загорелась желанием ворваться в кабинет босса и раздвинуть ноги. Слишком большой ажиотаж вызывал Николай Петрович среди женской массы работников офиса.

После того как шеф выпил чай, он позвал меня в кабинет и приказал закрыть дверь. Я послушно выполняла его указания, хотя внутри меня все больше разрасталось волнение и сомнение в том, делаю ли я все правильно, или же я глубоко ошибаюсь, полагая, что смогу просто так зарабатывать деньги.

– Снимай юбку. Трусы не снимай, – эти слова Николай Петрович произнес так, как будто был моим тренером.

Я послушно стянула юбку и осталась в трусиках, блузке и туфлях. Босс приблизился ко мне и приложил ладонь к моему лобку. Его рука буквально впилась в мою промежность. Потом он пальцем надавил на ложбинку между половыми губами, всовывая тонкую ткань моих трусиков в промежность. Мне стало некомфортно, но я старалась не шевелиться, чтобы не вызывать недовольство шефа.

Просовывая палец внутрь моей вагины вместе с тканью трусиков, другой рукой Николай Петрович расстегивал ремень на своих брюках, высвобождая стоящий член. Я посмотрела вниз и увидела темно-красную головку члена, которая поблескивала от смазки. Сглотнув, я едва поборола чувство тошноты, подкатившей к горлу при виде несвежего мужского тела.

– Я хочу, чтобы сегодня ты сосала.

Я внутренне содрогнулась, но, тем не менее встала на колени и приблизила к себе член шефа. Он выглядел неаппетитно и не вызывал никакого желания сосать его или просто прикасаться к нему. Тем не менее пришлось побороть свои внутренние противоречия и взять головку члена в рот. Я сразу почувствовала во рту горечь, хотелось выплюнуть член, а потом долго полоскать рот водой.

Николай Петрович просунул свой член в мой рот довольно резко и грубо, и я вовремя схватила его за ствол, чтобы хоть немного притормозить неожиданное вторжение. Мужчина задергал телом, проталкивая в мое горло свой половой орган, который вызывал во мне чувство содрогания. Рука Николая Петровича легла на мою голову, и теперь мужчина с усилием насаживал мой рот на свой пенис.

Я сосала, вдыхая носом воздух, чтобы не умереть от задержки дыхания. Из меня потоком лились слюни, которые размазывались по стволу члена и смешивались со смазкой, которая активно выделялась из мужского полового органа. Я закрыла глаза, стараясь представить себе, что это просто сон, который скоро закончится. Но это продолжалось, а движения мужского тела ускорялись.

Я схватила Николая Петровича за ноги, чтобы хоть немного сбавить темп его фрикций, но все было бесполезно. Николай Петрович продолжал засаживать в мой рот свой член, отчего из моих глаз непроизвольно вытекали слезы, а я еще довольно неприятно щипало в носу. Я молила, чтобы поскорее эта экзекуция закончилась, как вдруг Николай Петрович резко откинул меня в сторону и застонал. Из головки его члена брызнула сперма, которая начала покрывать жирными пятнами стол, за которым частенько проводятся совещания.

– Возьми салфетку и приберись тут, – скомандовал босс, и я тут же подскочила с пола и, взяв несколько салфеток, начала активно протирать поверхность стола.

Краем глаза я наблюдала за шефом, который уже оделся и протянул руку к своей волшебной тумбочке. Через пару минут у меня в руках снова были пять пятитысячных купюр, а я старалась забыть обо всем, что происходило в этом кабинете.

– Ты свободна, – усталым голосом пробормотал Николай Петрович, сидя в своем кресле и откидываясь на спинку. Было видно, что он и вправду вымотан этими бесконечными секс-марафонами и оставалось непонятным, для чего мужчине его возраста вообще были нужны эти беспорядочные связи со всеми подряд.

Дома я отдала Аленке двадцать тысяч, а сама перечитала остаток и поняла, что, если буду частой гостьей в кабинете босса, то смогу заработать и на шубу, и на машину. Уже не очень-то хотелось, чтобы Женя побыстрей возвращалась из отпуска. Пусть трахается со своими турками, набирается сил и подольше остается вдали от источника разврата и денег.

Через пару дней я сдала еще один вступительный экзамен, оставалось ждать результаты и рассчитывать на свой ум и знания. Очень хотелось начать учиться, потому что работать членосоской не очень молодого мужчины, пусть и за большие деньги, не было пределом моей фантазии и целью номер один.

Новый парень сестры

Все эти дни Николай Петрович не домогался меня, вел себя отстраненно и холодно, а к нему в четыре часа то и дело входили новенькие или старенькие работницы. Через пару недель я уже привыкла к такому ритму жизни, и разовый минет за неделю меня перестал напрягать.

Я смогла прикупить себе одежды, и даже отправила деньги родителям. Мать была в восторге, считая, что я устроилась в крутую фирму и приносила неимоверную пользу своему предприятию. Ах, если бы моя мама на самом деле знала, каким образом я зарабатываю деньги.

Аленка была в восторге от моей новой работы и все чаще говорила одну и ту же фразу:

– Вот бы твоя Женька больше возвращалась из своей Турции. Нафиг тебе этот институт, учеба, когда тут такая шара с деньгами? Я просто поражаюсь тому, как тебе фартануло, овечка! У вас там, случайно, вакансий больше не имеется?

Я не знала ни про вакансии, ни про подробности того, каким образом компания зарабатывает деньги. Если уж босс был таким не очень чистым на руку и другое место человеком, что уж говорить про саму организацию. Через три недели работы меня тошнило от одного вида женских лиц, которые ровно в четыре часа исчезали в дверях кабинета Николая Петровича.

Но сама я и не думала отказываться от возможности заработать. Однако, моя оральная лафа вскоре закончилась. Это случилось в ничем не примечательный день, когда я, по привычке, вошла в кабинет директора и приготовилась сосать уже вдоль и поперек отсосанный старческий член.

– Сегодня сделаем иначе, Женечка, – произнес Николай Петрович сальным голосом. И когда этот дед запомнит, как меня зовут? В первую неделю я постоянно поправляла его, а потом поняла, что ему так проще и перестала мучить себя и его постоянными напоминаниями о том, кто я такая. Действительно, какая разница – Глаша я или Паша, Ира или Женя, в четыре часа в кабинете директора всегда оказывалось бесплотное существо, которое он долбил до посинения, пока полностью не удовлетворялась его развратная натура.

Я знала о том, что остальные женщины трахаются с ним, но сам рассчитывала, что меня не коснется та же участь. Но оказалось, что я глубоко заблуждалась.

– Раздевайся, ложись на стол, – ласковым голоском пропел Николай Петрович, а я уже почувствовала жуткое отвращение, вплоть до рвотного рефлекса. Я не хотела с ним трахаться, я не желала, чтобы его член входил в меня. Я видела его дряблое тело, трогала его свисающие ягодицы и совсем не хотела, чтобы меня имело это тело. Но указанию, тем не менее, подчинилась.

Я легла на стол, представив себе, что я нахожусь на приеме у гинеколога. Так мне было легче переносить ощущение того, что меня наглым образом имеет немолодой мужчина, которого я не хотела. Руки Николая Петровича дотронулись до моей кожи, я почувствовала на теле грубую кожу на его ладонях, и от этого ощущения по телу пробежали мурашки.

– Тебе нравится? – прошептал мужчина, наваливаясь на меня всем телом, но я-то знала, что он попросту неверно расценил происходившее со мной и принял мое отвращение как жуткое желание совокупления.

– Да, – отрывисто ответила я и приподняла голову.

Лицо мужчины находилось на уровне стола, а после исчезло из зоны моей видимости. Николай Петрович нагло разглядывал меня между ног, аккуратно раздвигая половые губы. Его горячее дыхание обдувало мою промежность, а потом я ощутила что-то влажное, коснувшееся моей вагины. Это был его язык. Николай Петрович вылизывал меня между ног, погружая свой отросток внутрь меня, а потом возвращаясь обратно и надавливая на мой клитор.

Я ерзала на столе, но мужские руки удерживали меня в неподвижном положении. Мне хотелось высвободиться из цепких рук Николая Петровича, но он продолжал вылизывать мою промежность, при этом громко причмокивая. Я боролась с отвращением и дергала ногами.

– Хватит! – прокричал он, и я замерла. Николай Петрович был явно недоволен тем, как я реагировала на его ласки. Но мне и в самом деле были противны и они, и он сам.

Директор быстро расстегнул ширинку, и я увидела до боли знакомый член, который я отсасывала по полчаса раз в неделю. Из кармана Николай Петрович извлек презерватив, дрожащими руками надорвал упаковку и ловко нацепил резинку на свой надутый от эрекции ствол.

Я приготовилась к худшему, и это случилось. Проникновение было болезненным и неприятным, заставившим меня задрожать от боли и возжелать скорейшего окончания этого бесконечного процесса. Член мужчины вторгся в меня и начал активно двигаться, ускоряясь и доставляя мне еще больше неприятных ощущений. В презервативе было больно, а я не была возбуждена, и моей смазки явно не хватало для того, чтобы секс был сносным. Я дергалась под боссом, а он лег на меня, обездвижив мое подрагивающее тело и покрывая меня своими слюнявыми поцелуями.

Губами Николай Петрович кусал меня за соски, оттягивал их и причмокивал. От этих звуков было еще неприятней, и я закрыла глаза. До меня доносился запах его тела, он щекотал мои ноздри и заставлял затаивать дыхание, потому что запах тела немолодого мужчины казался мне невыносимым.

Член хлюпал внутри меня, а я уже начала бороться со смешками, готовыми вырваться из меня. Было смешно слышать частое дыхание Николая Петровича и слышать, как его худосочный член врывается в меня на всех парусах.

Но мужчине явно доставлял удовольствие этот процесс. Он дышал, ахал и охал, прикусывал мои соски от вожделения, а потом проницательно заглядывал мне в глаза, от чего мне становилось не по себе. Моя грудь тряслась от телодвижений Николая Петровича, я хотела оттолкнуть его и вздохнула с облегчением, когда движения члена во мне прекратились.

Он, часто дыша и покряхтывая от натуги, улегся на мое тело, и я с неприязнью ощутила влагу от его кожи. Николай Петрович пролежал на мне несколько минут. Потом быстро натянул штаны и привычно протянул мне деньги из своего потайного места.

Домой я возвращалась без особого настроения, чувствуя себя какой-то резиновой куклой, в которую игрался своими сальными руками старик. Но я делала все по согласию, поэтому пенять приходилось только на себя. Мечтая оказаться дома и принять горячую ванну, я и тут была расстроена и разочарована.

Моя сестра сидела на кухне с молодым человеком. Они громко смеялись, периодически чокались стаканами и задушевно болтали. Это и был тот самый Сергуня, про которого моя сестра прожужжала мне все уши.

Сергей работал в соседнем офисном от их кафе здании каким-то клерком и постоянно приходил обедать в забегаловку, в которой Аленка работала официанткой. Насколько я поняла, молодой человек жил с какой-то девчонкой-москвичкой, а сам был приезжим, поэтому обожал общество моей провинциальной сестры, кажущейся ему близким по духу человеком.

Я прекрасно понимала и то, что помимо того, что Аленка с Сережей плыли на одной волне и имели массу общего, моя сестра не отказывала молодому человеку в сексе, при этом не требуя ничего взамен. Конечно, кое-что Аленке перепадало: это могла быть недорогая сумка или сертификат на небольшую сумму в ювелирный магазин, но, в целом, ее жизнь не была так сильно заполнена хорошо оплачиваемым сексом в сравнении с моей.

– Ирочка, это мой Сергуня! – горделиво представила мне Аленка своего спутника, и я поразилась внешнему сходству Сергея с Виталиком, еще недавно перекантовывавшимся в доме моей сестры. Все-таки, у Аленки был прекрасный вкус на мужиков, и стоило мне уже признать тот факт, что наши вкусы чертовски совпадали.

– Привет, Ирочка, – весело отозвался Сергей и окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы. Мне в одну секунду стало все понятно с этим самым Сергуней. Он был явно не из самых чистоплотных мужиков, любил потрахаться и даже меня рассматривал как сексуальный объект. Впрочем, мою сестру это, похоже, вполне устраивало.

– Я сегодня посплю на кухне, – сразу предупредила я, не желая слушать сладострастные стоны моей сестры.

– Сережа уедет, он ненадолго, – пропела Аленка, а я поняла, что они уже успели совокупиться, и мне ничего не угрожает, как и моему здоровому сну.

– Да, я, так сказать, мужчина несвободный, не имеющий права на личную жизнь, – посетовал Сергей, как будто ожидая от меня каких-то слов поддержки.

Ревность на пустом месте

Я промолчала. Еще мне не хватало оказывать психологическую поддержку всяким упырям, которые изменяли своим женщинам налево и направо.

– Да уж, не повезло тебе, – спустя несколько секунд все-таки сказала я, залезая в холодильник. Пусть моя сестра примет эти слова и на свой счет, потому что мне совсем не нравилось то, как Аленка разменивалась по мелочам, отдаваясь в наглые лапы всем вешающим ей на уши лапшу Аленам Делонам.

Они еще долго шушукались на кухне, после чего Сергуня уехал, долго насасывая губы моей сестры на прощание посреди грязной прихожей.

– Как я влюбилась, овечка! – мечтательно протянула Аленка, плюхаясь на диван рядом со мной. – Я прямо-таки чувствую бабочек в животе.

– Это гормоны, Алена, – отозвалась я, думая про себя о том, что лучше бы моя сестра почувствовала не бабочек в животе, а головной мозг в своей черепной коробке. Такая глупая, такая красивая, наивная и влюбчивая, – в этом и состояла особенность характера Алены, которая постоянно попадала в глупейшие ситуации с парнями.

Однажды ее застали с физруком прямо в спортивном зале, где они трахались на матах, даже не прикрыв за собой дверь. Тогда родителей несколько раз вызывали в школу, физрука уволили, а Аленке пришлось сделать первый в жизни аборт. Это было так печально, что хотелось на стенку лезть, только бы доказать моей глупой сестре то, что она разменивалась по мелочам и губила себя своей же ветреностью.

И теперь снова, на этот раз Сергей, который ни за что не оставит свою московскую фифу ради моей сестры. А ведь она надеется совсем на другое. И как переубедить Аленку в том, что не стоит связываться хоть и с красивыми, но совершенно пустыми мужчинами?

– Я уже совсем забыла Виталика, – продолжила моя сестра, не глядя на меня. – А ведь он притаскивался ко мне, просился обратно.

Я вздрогнула, услышав имя своего первого мужчины и покосилась на одухотворенное лицо сестры.

– Он что, снова разводится?

Сестра пожала плечами:

– Не знаю. Овечка, мне это уже неинтересно. Все осталось в прошлом: и Виталик, и то, что было между нами. А ты чего так побледнела? У тебя все-таки что-то было с этим альфа-самцом?

Я покаялась Аленке, считая, что прошло достаточно времени для того, чтобы моя сестра остыла и забыла о бывшем. Но я оказалась снова неправа. Аленка вскочила с дивана и набросилась на меня:

– Значит, пока я работала, ты тут раздвигала ноги перед моим мужиком?

– Он не твой! – кричала я, пытаясь высвободиться из рук сестры. Аленка больно тянула меня за волосы, как будто хотела снять с меня скальп.

– И не твой! Пока он жил со мной, он был моим. А ты трахалась с ним, опыта набиралась. Притворщица хренова! Собирай свои манатки и проваливай из моей квартиры.

Я побледнела, чувствуя, как кровь отхлынула от лица.

– Куда я пойду? – спросила я, но тут же получила по лицу звонкую пощечину от сестры.

– Я не знаю, куда ты пойдешь, хоть на панель, – процедила Алена, и я поняла, что на этот раз мне не отшутиться, – Проваливай отсюда. Иди и соси мужикам, трахайся за бабки, а ко мне больше не приближайся. Ты предала меня, и нет никаких гарантий, что ты снова не постелешься под моего мужчину.

Я молча собрала вещи, покидав их в дорожную сумку. Перед уходом я посмотрела на сестру, которая все это время молча сидела на кухне и допивала вино, начатое вместе с Сергуней. На мои глаза навернулись слезы, было так обидно и горько уходить от сестры из-за какой-то глупости. Тем более, что эта глупость была связана с мужчиной, недостойным разрыва с сестрой.

Ночь я провела без сна в каком-то недорогом отеле. Пришлось оплатить несколько ночей, чтобы с утра приняться за поиски съемной комнаты, в которую я смогу перебраться после веселой совместной жизни с сестрой.

Утром на работе я встретила возбужденную Снежану. Она смотрела на меня, выпучив глаза и хватаясь руками за шею.

– Николай Петрович… – пробормотала она, – Он там…

– Что случилось? – сразу спросила я, понимая, что Снежана явно не в себе.

– Он умер, по-моему.

Я осторожно вошла в кабинет директора. Николай Петрович сидел в своем кресле со спущенными штанами и не шевелился. Его бледное лицо ничего не выражало, а губы уже посинели. На первый взгляд, Николай Петрович не выглядел живым.

Снежана вошла в кабинет за мной и остановилась у меня за спиной.

– Что произошло? – только и смогла вымолвить я, глядя на бездыханное тело начальника.

– Он пригласил меня, – задыхаясь от волнения, тараторила Снежана, – Он предложил мне… ну, сама понимаешь.

– С утра? – я была поражена этому. Обычно Николай Петрович не баловался сексуальными утехами до четырех часов дня.

– Ну да, – Снежана развела руками и снова взглянула на шефа, который явно отдал богу душу, – Я сама удивилась. Он был весь на взводе, как будто что-то случилось и ему нужно было срочно расслабиться.

Я подумала о том, что на месте Снежаны вполне могла оказаться и я сама. Хорошо, что я слегка опоздала, иначе мне бы пришлось самой делать предсмертный минет директору.

Приехавшие сотрудники скорой и полиции подтвердили смерть Николая Петровича. Я никогда не видела такого всеобщего траура в женском коллективе. Все напропалую рыдали и шмыгали носами, подсчитывая убытки после ухода руководителя.

А на следующий день в офис пришла вдова Николая Петровича, невысокая и полная дамочка лет пятидесяти. Она с недовольством осмотрела каждую из нас, а потом приказала мне собрать весь коллектив на собрание.

– Мужчин тоже? – зачем-то уточнила я, чувствуя себя полной идиоткой, которая в открытую заявила о причастности почти всех наших дам к интимной жизни Николая Петровича.

Вдова смерила меня надменным взглядом, а я была готова провалиться сквозь землю от стыда.

– Только женщин, – процедила она, и я тут же пулей вылетела из приемной.

Нас собралось около двадцати человек, и я знала о том, что только двое из этих двадцати не спали с директором. Остальные в ужасе смотрели на жену усопшего, ожидая от нее решения своей судьбы. Я же вообще не понимала, какого черта я присутствую на этом сборище неудачниц, к чьих числу присоединилась по воле случая.

– Итак, дорогие мои шлюхи! – торжественно провозгласила вдова. – Если вы думаете, что я нахожусь в полном неведении о том, что происходило в этом дерьмовом месте, то вы глубоко заблуждаетесь. Я знаю все, включая имена тех, кто трахался с моим мужем.

Я посмотрела на лица женщин, которые с напряжением слушали полную даму в черном. Она не выглядела страдающей, напротив, была полна сил и энергии. Как и ее умерший муж, царствие ему небесное.

– Каждой из вас нужна работа, потому что вы привыкли жить красиво и хорошо зарабатывали. Но, вам следует знать, что эти деньги принадлежали не моему мужу, а мне. Именно мой бизнес, прикрываемый вашей шарашкиной конторой, приносил основной доход. И некоторые из вас в курсе того, о каком именно бизнесе я говорю.

Она обвела всех взглядом, а потом внимательно посмотрела мне в лицо. От ее пронзительного взгляда по моей спине пробежали мурашки. Было страшно.

– Все вы будете уволены. Завтра вам выдадут уведомления о сокращении штата. Вы покатитесь на все четыре стороны.

Она хихикнула, а потом сделала строгое лицо:

– Что я могу Вам еще сказать? Каждая из вас за время работы в этой организации набрала кучу кредитов, ипотек, долгов, привыкла к красивой жизни. Все это благодаря моему Коле. Именно он заставил вас поверить то, что его страсть и жажда секса будут бесконечны. Но, как показала жизнь, это было далеко не так.

Новые правила игры

Женщина снова обвела всех присутствующих пронзительным взглядом:

– Теперь, наконец, я исполню свою давнюю мечту и закрою этот публичный дом своими собственными рукам. Все вы покатитесь в разные стороны, и только я могу вам помочь остаться на плаву. Как вы думаете, сколько вы сможете продержаться, уйдя с этой работы? Вот ты, например?

Она посмотрела на экономиста Лизу, которая забилась в угол, и на глаза которой навернулись слезы от предвкушения нищенской жизни, грозившей ей из-за ухода из жизни Николая Петровича.

– Как ты думаешь, сколько ты сможешь зарабатывать экономистом в обычной организации, при этом ничего особенного не делая? То есть, не делая минет и не давая за немаленький деньги?

Лиза пожала плечами и втянула голову. Выглядела она при этом совсем потерянной и грустной.

Тем временем разъяренная вдова продолжала свою речь:

– А я тебе скажу, сколько ты будешь зарабатывать, ты будешь зарабатывать копейки. А у тебя двое детей, я выясняла, а еще у тебя есть немаленький кредит. А еще ты регулярно отсасывала моему мужу и давала ему, пока я сидела дома и ждала его по вечерам.