Читать онлайн Арчи. Золотая Кровь бесплатно

Арчи. Золотая Кровь
Чернокнижник или Огранённый. Гуль или зверь. Любой, кто встанет у меня на пути – погибнет от моих цепей. Я – Арчи Белов. Тот, кто знал каждого Бога этого мира в лицо. Аннотация к четвёртой книге серии Арчи.

Глава 1. Парень с необычной кровью

– Орёл – прыгаю, – пробубнил я с зажатой во рту сигаретой. Минут пять назад стрельнул её у Машки. В руках – пятирублевая монета, которая решит мою судьбу.

Стою на краю крыши пятиэтажного офисного здания. Посмотрел вниз – тротуар с редкими кустиками. На пятом этаже, прямо подо мной, открыто окно и оттуда вещает радио. Заезженная тема – прошлогоднее падение метеорита, который притащил новые элементы из космоса, открытия учёных и прочая хрень.

– Орёл – прыгаю, – повторил я, подкинул монетку, ловко поймал её правой и несмотря шлёпнул о тыльную сторону ладони левой. Убрал руку. Двуглавый орёл с укором смотрел на меня, поблёскивая на солнце серебристыми бликами. Досадно.

Я снова глянул вниз, и с моей шеи свесился круглый медальон.

– Ну нахрен, – пробормотал я с сигаретой в зубах. – Из-за глупой монеты жизни лишиться?

– Артём! – позади открылась дверь на крышу, выглянула Машка. – Хватит филонить, работа не ждёт! И чего ты каждый день там стоишь и вниз смотришь? А если упадёшь?

– Орёл – иду работать, – сказал я сам себе и подкинул монетку. Поймал, шлёпнул. Убрал руку – пятёрка. Я сунул монету в карман и отошёл от края крыши, спешно докуривая сигарету. Я склонен доверять судьбе. Монета показала решку, значит, я могу не работать.

– Артём! – Машка упёрла руки в бока. – Тебя долго ждать?

– Иду я! – потушил сигарету о стену, кинул бычок в обмотанную проволокой банку из-под кофе и быстрым шагом пошёл вниз.

– Разгрузишь товар и можешь идти, – говорила Машка, едва поспевая за мной. – Сегодня больше не будет машин.

– Понял, – я оглянулся и кивнул ей. Она бедная запыхалась. Пухлая, страшненькая.

Я спустился вниз и приступил к работе. Я грузчик. И официант. И копирайтер.

– Я ослик-ослик-ослик, – пыхтя, напевал я, вытаскивал тяжёлую кегу и тащил её на склад.

– Я ослик-ослик-ослик, – опять кеги, только теперь пустые и обратно – в кузов грузовика.

– Я ослик-ослик-ослик, – это уже я отдыхаю и курю сигарету, которую стрельнул у водителя.

В кармане противно завибрировал крутой самсунг, который мне подарили на день рождения лет шесть назад. Крутой, потому что чудом ещё не развалился. Я достал его и осторожно поднял крышку. Звонил брат.

– Чего тебе? – я выдохнул дым и пустым взглядом уставился на серые прозрачные завитки.

– Как дела? – спросил Мишка. Всегда звонит и спрашивает, как у меня дела.

– Отлично, – уверенно заявил я. – Скоро зарплата, куплю тебе что-нибудь вкусное. Шоколадку.

– Не нужно, – робко запротестовал Миша. – Лучше просто продуктов купи.

– Как там мама, папа? – я затянулся.

– Как всегда, – обречённо выдохнул брат. – Папе опять стало плохо, скорую вызывали. Тётя Саша опять ссорилась с мамой. Опять ругалась. Говорила, что мы семья уродов и должны умереть, – Мишка захныкал. В груди закололо, когда я услышал плач брата.

– И что? – я потушил сигарету. – Будешь слушать, что говорит эта тварь? Ты же взрослый парень. Тебе уже тринадцать лет, – мои губы дрогнули, но в улыбку не сложились.

– Мне девять! – возмутился Миша. – Я тебе каждый раз говорю!

– Ну, пусть девять, – легко согласился я. – Мужик уже. А каждый раз ноешь, когда эта пьяная шаболда фигню несёт. Ей под пятьдесят, у неё нет ни мужа, ни детей. Она живёт в коммуналке и просто ждёт смерти.

– Мы тоже живём в коммуналке, – робко вставил Мишка. – И не можем сами платить аренду, как и тётя Саша.

– Кто тебе такое сказал?! – я перекинул телефон в другую руку, залез в карман за сигаретой. Пусто. Досадно. – Нам просто жалко её, вот мы и терпим!

Мишка промычал что-то невразумительное.

– Ладно, пора мне, – я поднялся на ноги, отряхнул свои сто раз стиранные джинсы. – Тётю Сашу не слушай, маму-папу слушай, меня мысленно не ругай.

– Хорошо, – грустно ответил брат.

Я аккуратно закрыл крышку телефона. Он и так древний, надо осторожнее с ним. Сунул его в карман, затем спрятал медальон за шиворот. Не выдержал и достал его, открыл. На картинке изображена вся наша семья. Я, папа, мама и Мишка. Все здоровые. До того, как папу хватил инсульт и половина тела отказала. До того, как у Мишки обнаружили рак крови.

Я криво улыбнулся и захлопнул медальон. Задержал взгляд на бронзовой крышке, на которой красовался давно выцветший цветок эдельвейса. Эта безделушка, по словам отца, досталась нам от далёких-далёких предков. Осторожно вернул медальон на своё место – у самого сердца.

Сходил в туалет, попил воды из-под крана и вышел на улицу. В животе заурчало, жрать хочу. Но нет.

Я медленно брёл по улице, морщась от зноя, и в голове витали плохие мысли. Вечером нужно сделать заказ на текст, дедлайн жмёт. А завтра выходной – выступаю официантом в ночном клубе.

– Орёл – разобью стакан о голову тёте Саше, – пробормотал я, на ходу подкидывая монетку. Решка, досадно. Ну и ладно, всё равно разобью. Глупо слушать монетку.

Через минут сорок я дошёл до нашего дома – обшарпанная трёхэтажка, которую уже лет тридцать как снести пора.

Я вошёл в подъезд. Воняет мочой. Опять бомжи нассали, уроды.

Поднялся по лестнице, постучал в квартиру сто два. Внутри всё сдавило, не хочу тут жить!

За дверью щёлкнуло, я постарался вернуть себе спокойствие и расплылся в лучшей своей улыбке.

– Опять дебил этот, – зло бросила тётя Саша, рывком открыв дверь. Она стояла в старом халате до колена. Мерзкая, жирная и старая. С обрюзгшим телом и лицом как у бульдога, который лимон случайно сожрал. Моя улыбка перешла в оскал.

– Стоит, лыбится. Неудачник, – жирная тварь пошла на кухню площадью два на два и села на деревянную табуретку, которая жалобно скрипнула под весом её туши. На столе пластиковый стакан из-под кофе, набитый бычками.

– Школу окончить не смог, чмо натуральное, – она достала из складок халата сигарету и зажигалку. Защёлкала. Боже, как я ненавижу этот звук!

Щёлк! Щёлк!

Я с каменный лицом пошёл в комнату, где мы жили вчетвером.

– Семья уродов, – бросила она мне в спину. – Сдохните уже наконец!

Я с силой захлопнул дверь, тяжёло дыша. Хотелось сломать этой суке башку. Но нельзя. Один раз я уже не выдержал и бросил в неё кружку. Итог – полиция и штраф.

– Артём, – Мишка лежал на матрасе, на полу, и усмехался, смотря на меня. Маленький, лет на шесть выглядит, не больше. Очень худой, лысый из-за химии. – Ты же мужик, зачем эту пьяную шаколду слушаешь?

– Шаболду, – поправил я, скидывая портфель в угол. – Ругаться надо правильно.

– Па, ты как? – подошёл к отцу. Он лежал на единственном диване, что стоял у стены.

Папа моргнул.

Я сжал ему руку. Крепко. И кивнул. Всё будет хорошо, пап. Мы выберемся. Я обещаю.

У отца в уголках глаз накопились слёзы. Я осторожно вытер их и улыбнулся.

– А где мама? – я подошёл к подоконнику и сел на табуретку, открыл свой старый ноутбук – напоминание о прошлой жизни, когда всё было хорошо.

– Она на рынок пошла, – отозвался Мишка. – За едой.

Я кивнул и постучал пальцем по подоконнику, ожидая загрузки ноута. Глянул в окно. Вид открывался прелестный – на давно перегруженную мусорку. Как символично.

Ноут загрузился, я мельком посмотрел на календарь в углу. Только тринадцатое, досадно. В любом месяце у меня есть два любимых дня. Первый – пятое число, когда я еду в город, сдавать кровь. У меня она особенная. С нулевым резус-фактором, такую ещё называют “золотая”. Её можно перелить абсолютно любому человеку, вне зависимости от группы крови. Правда, если вдруг переливание потребуется мне, то я подохну от потери крови. Потому что мне можно перелить только мою же кровь или “золотую” кровь другого счастливчика. А таких в мире двадцать девять человек, мне в прошлый раз доктора сказали.

Каждый месяц я езжу в Питер, сдаю кровь и получаю пятнадцать тысяч рублей на руки!

Конечно, они сразу уходят на лекарства брату и папе, но халявные деньги всегда приятно греют душу.

Так, ноут прогрузился. Я быстро зашёл на сайт для фрилансеров и проверил заказ. Через четыре часа дедлайн, нужно поторопиться.

До позднего вечера я дописывал текст для сайта, продающего наручные часы. Пришлось кучу материала изучить, чтобы грамотно всё написать.

– Артём!

Я вздрогнул.

– Опять ты в работу весь ушёл, совсем меня не слышишь, – с укором покачала головой мама. – Иди кушать.

– Иду, ма.

Кухня была свободна, жирная тварь свалила куда-то, пожелав перед этим нам подавиться и сдохнуть. Я быстро и жадно съел две порции макарошек с овощами – всё же я сегодня не обедал – и вернулся к ноуту. Надо работать.

Дзззз.

Как же я ненавижу утро! Я вырубил будильник и протёр глаза. На улице только светало, но нельзя спать. Перевернулся на живот и отжался десять раз. Фух. Рядом завозился Мишка во сне, из кухни доносился храп тёти Саши, она спала прямо на полу, на матрасе. Сперва трудно было привыкнуть к её ужасному полухрипению-полурычанию, но со временем я перестал на это обращать внимание. Как и на многое другое.

Я умылся, оделся и вышел на улицу. Холодновато. Сегодня, по идее, мой выходной, но я не помню, когда последний раз отдыхал. Ну и ладно, это не так важно. Около дома сидел бомж Петрович и клевал носом.

– Пацан, – вдруг хрипло прокаркал он. – Дай монетку, прошу. Жрать нечего. Подыхаю.

Я с сомнением посмотрел на него. Вздохнул, достал пять рублей и подкинул в воздух. Орёл – отдам. Орёл, досадно.

– Держи, – я бросил ему монетку и поспешил прочь. Надо другую мелочь для подкидывания найти. А ещё я жутко хочу курить.

Вышел на дорогу и направился вдоль проезжей части, на рынок. Там буду знакомому помогать с грузом, а потом пообедаю. Живот заурчал. Я погладил его, представил вкусную горячую самсу и сглотнул слюну. Я обедаю через день, по чётным числам месяца. Почему? Потому что откладываю на кое-что приятное. В течение месяца у меня есть два любимых дня, и один из них – двадцать седьмое число. Тогда я собираю все накопленные за пропущенные обеды деньги, а это тысяча пятьсот рублей, и иду к моей хорошей знакомой – Злате. Кто такая Злата? Проститутка.

– Артём Князев?

Незнакомый голос выдернул меня из сладких дум, я обернулся. На меня смотрел мужчина в строгом костюме и очках. Позади него стояли ещё двое. Все как на подбор – большие и сильные.

– Вы Артём Князев? – снова спросил тот, кто стоял спереди. Главный, походу.

– Да, – осторожно ответил я. – Вы кто? Коллекторы? Мы же отдали долги. Что вам надо?

– Вы ошиблись, – он достал из нагрудного кармана корочку и развернул передо мной. – Седьмая служба ФСБ, УМТО. У нас есть к вам разговор.

– ФСБ? – я поднял бровь. – Может, это вы ошиблись?

– Нет. Пройдёмте в машину.

Я застыл, лихорадочно думая. Нахрен я сдался ФСБ? Так ничего и не придумав, я вздохнул и кивнул. Ну а что делать? Я не смогу убежать.

Мужики проводили меня к чёрному внедорожнику, затем забрали телефон, зачем-то обыскали мою одежду и открыли дверцу автомобиля.

– Прошу.

Я залез внутрь. Неправильный какой-то внедорожник, соседнее сиденье отгорожено стенкой, какие-то датчики на потолке мигают. Дверь захлопнулась, ФСБ-шники остались снаружи.

– Здравствуйте, Артём.

Я сперва дёрнулся, а потом понял, что голос исходит от чёрного экрана на спинке переднего сидения. Я поначалу его не заметил и профукал момент, когда он включился. На меня смотрел старик в медицинской маске.

– Здравствуйте… – я замялся.

– Зовите меня Доктор.

– Здравствуйте, Доктор.

– Артём, я хочу вам сообщить, что вы нужны стране.

Я опешил. Чего? Доктор выдержал паузу и продолжил:

– У вас особенная кровь, вы же знаете?

– Д-да…

– Золотая. Вы один из двадцати девяти счастливчиков на всей планете.

Я скривил губы. Да уж, счастливчик хренов.

– Вам известно про метеорит, который упал на землю год назад? – продолжил Доктор.

– Конечно, – я кивнул. Кто ж про него не слышал, об этом из каждого утюга говорят.

– Как вы, наверное, знаете, мы нашли несколько новых элементов.

Я снова кивнул. Об этом тоже трезвонили в каждом телевизоре.

– И мы долгое время работаем с ними. Совместно с нашими западными и восточными соседями мы разработали кое-что действительно революционное, что перевернёт весь привычный нам мир. Но на этапе опытов с людьми нас сопровождал провал за провалом.

Внутри всё похолодело. Не должны такое говорить случайному человеку. Я попробовал открыть дверь, но не получилось.

– И недавно мы выяснили, – как ни в чём не бывало продолжил Доктор, – что основной барьер к достижению нашей цели – человеческая кровь. А точнее, резус-фактор крови. По вашему лицу я вижу, что вы поняли, к чему я клоню.

– Вы хотите, чтобы я стал подопытной крысой? – севшим голосом спросил я, ослабевшими пальцами отпуская ручку дверцы.

– Ну, почему же, – Доктор задумчиво посмотрел на меня. – Не стоит гиперболизировать.

– Зачем всё это? – я сглотнул. – Почему вы всё это рассказываете?

– Потому что вы не откажетесь от нашего предложения, – пожал плечами Доктор. – Мы умеем добиваться своих целей.

Я сжал зубы и вперился взглядом в рожу этого умника. Мои глаза покраснели, ногти впились в ладони, так я сильно сжимал кулаки.

– Я скорее сдохну, – прошипел я. На глазах навернулись слёзы, я не могу в такое сложное время бросить свою семью!

– Ну-ну, Артём, – Доктор успокаивающе махнул рукой. – Остыньте. Вы же не услышали моё предложение.

Я выдохнул и закрыл глаза. Меня потряхивало, но я старался успокоиться, лихорадочно перебирая варианты.

– Мы вылечим вашего брата.

Я открыл рот и офигевшими глазами уставился на дока.

– Все операции будут проведены за счёт государства, – продолжил Доктор. – Вашему отцу также окажем всестороннюю медицинскую помощь. Для вашей семьи будет открыт счёт, куда мы авансом зачислим десять миллионов рублей. И это не считая расходы на лечение, их отдельно. В зависимости от ваших успехов мы будем добавлять денежные средства на счёт. Ну, как вам наше предложение?

Я закивал болванчиком. Нет никакого сомнения. Ни малейшего, мать его, сомнения! Я заплакал.

Доктор с печальной улыбкой смотрел, как я, двадцатилетний лоб, реву как маленький.

– Вам нужно подписать бумаги, – сказал Доктор, когда я более-менее успокоился. – Но вы должны понимать, что обратного пути нет. Вы никогда не вернётесь к прежней жизни и, вероятно, не увидите родных вживую, только по видеосвязи.

– Д-да. Где. Дайте пожалуйста бумаги, – я зашарил глазами вокруг. Где эти чёртовы бумаги?!

– За вами, под задним стеклом, – с улыбкой ответил Доктор.

Я резко повернулся и сгрёб прозрачную папку. Дрожащими руками открыл её, вынул стопку бумаг А4. Быстро пробежался глазами. Да, вроде то. В папке была ручка. Я со второй попытки открыл колпачок и проставил подписи везде, где стояла галочка. Я только мельком прочитывал, по диагонали. Шум в голове и лёгкий озноб мешали сосредоточиться.

– Всё! – я быстро убрал ручку и посмотрел на Доктора.

– Превосходно, юноша. Прямо сейчас вас увезут в аэропорт, а оттуда вы полетите в точку назначения.

– А…

– С семьёй свяжитесь позже, наши люди сами расскажут им всё, что следует знать.

– Д-да, – пробормотал я. А вдруг меня украли? Мама в детстве пугала, что если не буду слушаться – цыгане украдут. Потянулся в карман за монеткой, но не нашёл. Не надо было бомжу отдавать.

Двери открылись, и в машину залезли трое ФСБ-шников – двое спереди и один за стенкой. Я по хлопку двери это понял. Я присмотрелся к тому, что заводил машину. Вроде не похож на цыгана…

Мы ехали довольно долго, минут тридцать. Телефон мне так и не вернули, а я не рискнул требовать его обратно. Хотелось курить, но и сигарету попросить я тоже не решался.

А затем всё завертелось – мы вчетвером сели на небольшой самолёт и улетели куда-то. Прямо с борта меня забрал чёрный внедорожник с чёрными стёклами и увёз хрен знает куда. В этом неизвестном хрен знает куда люди в белых халатах и масках меня раздели, пустили через коридор-душ и, когда я весь красный и очень-очень чистый вылез оттуда, везде побрили, одели, взяли кучу анализов и сделали ещё больше снимков. Затем проводили в комнату и, наконец-то, оставили в покое.

Я лежал на одноместной кровати, одетый в белую пижаму, полностью лысый, и смотрел в потолок. Сперва потянулся в карман, за монеткой, но карманов в моих штанах не оказалось. А монетки и подавно. Пощупал лицо. Затем посмотрел на свою ладонь и устало вздохнул. Меньше чем за день моя жизнь полностью изменилась.

Я потрогал медальон, губы сами собой растянулись в улыбке. Надеюсь, что завтра мне дадут поговорить с мамой и братом. Интересно, и зачем государству понадобилась моя золотая кровь? Зевнув и с грустью подумав, что к Злате в этом месяце попаду вряд ли, я уснул.

Глава 2. Алиса

Потянулись серые будни подопытной крысы. Хотя… не сказал бы, что такая жизнь мне не нравится. Куда лучше, чем засыпать и просыпаться под храп тёти Саши. Только курить жутко хотелось, а доктора не разрешали. Ну, хоть монетку дали, а то без своего привычного ритуала я чувствовал себя неуютно.

Связаться с родителями мне разрешили лишь через две недели.

– Привет, ма, – я полулежал на кровати и широко улыбался, смотря на экран планшета.

– Сынок, – мама вдруг разрыдалась.

– Мам, ты чего? Мама, что случилось? Мам!

– Всё хорошо, – она вытерла слёзы и несколько раз глубоко вздохнула. Я смотрел на её опухшие глаза, морщины и седые волосы, и внутри всё сжималось. Я ещё помнил её молодой и красивой.

– Всё хорошо, сынок, – повторила мама. – Мишка сейчас в больнице, обследуется. Скоро будет операция, костный мозг пересадят. Нам обещали, что он поправится…

Она опять разрыдалась.

– Мам, всё хорошо…

Наконец, мама притихла, вздохнула и начала рассказывать о новой жизни:

– Папа сейчас на реабилитации. Потихоньку идёт на поправку. Мы переехали ближе к морю, теперь живём рядом с бабушкой. Я Мишку уже в школу записала со следующего года, но ему надо репетитора, ищу сейчас. Тёте Саше аренду на пять лет вперёд оплатили, жалко её. Не хочу, чтобы она злом вспоминала нашу семью, нехорошо это. Сынок, к нам приходили люди из правительства, они сказали, что твоя особенная кровь очень важна для страны. С тобой всё в порядке? Тебя не…

Я слушал мамины вопросы, и на душе становилось легко и свободно. Всё больше понимаю, что сделал правильный выбор. Когда она замолчала, я улыбнулся и сказал:

– Всё хорошо, мам. Тут классно. Меня кормят три раза в день, разрешают сидеть в интернете, смотреть телевизор. Я не один. Здесь есть другие люди с золотой кровью.

– Правда? А у тебя только кровь берут?

– Ну, меня обследовали с головы до пят. Вылечили все болячки, – я задумался и решил немного приврать. – Кровь берут два раза в месяц, в остальное время я свободен.

– А тебе не скучно? Когда ты домой вернёшься?

Дыхание спёрло. Не говорить же ей, что из таких мест не возвращаются?

– Совсем не скучно, – я ответил с нарочитым воодушевлением, чтобы мама ни о чём не догадалась. – Я подружился с другими… такими же, как я. Очень интересные люди. Хочешь, расскажу?

– Хочу, сынок.

– Ну… – я задумался и прикинул, с кого бы начать. – Например, Като Куроки. Она родом из Японии, очень красивая девушка, ей двадцать два. Она любит музыку, цветы и звёзды. И обожает аниме. Её одежда вся в мультяшных персонажах, забавных таких. Например, рыжий парень с усами на щеках… – я осёкся, увидев довольную улыбку мамы.

– Ты так рассказываешь, – она хитро прищурилась. – Покажешь фотографию?

– Давай потом? – я оперативно съехал с темы. Неловко.

– У вас же будут выходные? Или отпуски? Пригласи её к нам?

– Мам, я пока ничего не знаю. Давай я лучше расскажу тебе про других ребят.

– Хорошо, сынок.

– Я не со всеми общаюсь, но вот Черри Ли из Китая и Жанна из Франции…

– Какие красивые имена, – восхитилась мама.

– Черри – очень шумная девушка, – я поморщился. – Громко говорит и ведёт себя… пацанка пацанкой. Странная она, помешана на Древнем Египте. Постоянно рассказывает забавные истории о фараонах и пирамидах.

– А Жанна?

– Она всегда молчит, – я попытался вспомнить хотя бы один факт об этой мрачной девушке и понял, что почти ничего о ней не знаю. – Ногти отращивает и красит в чёрный.

– Значит, тебе нравится Като, – мама покивала.

– Мы с ней шапочные знакомые, не более, – отмахнулся я. – Иногда помогаю ей с русским языком, Като хочет его выучить.

– А тебе кто-то помогает с уроками?

– Конечно, – я внутренне обрадовался, что удалось перевести тему. – Джулиан из Лондона. Ей тридцать девять, она раньше преподавателем в университете работала и научные проекты вела, очень умная женщина.

– И она тебе помогает? Преподаватель из Лондона? – не поверила мама.

– Да. Мы тут все довольно близки. А Джулиан вообще всем нравится, очень позитивная тётенька. И странная немного – обожает зайцев. Если у Като на одежде картинки из аниме, то у Джулиан – зайцы. Да она с собой постоянно живого зайчика таскает! – я усмехнулся, вспоминая этого мелкого и пушистого гадёныша, который постоянно кусал меня за пальцы.

– Сынок, а как вы общаетесь между собой? – вдруг спросила мама. – Вы же из разных стран. А ты английский почти не знаешь…

– Через это, – я вытащил из уха беспроводной наушник, повертел перед камерой и вставил обратно. – Сразу переводит. Немного коряво, но общаться мы можем.

– В наше время о таком только мечтали… – покачала головой мама. – А сколько вас там всего?

– Человек пятьдесят, – прикинул я. – Семнадцать, как и я, с золотой кровью. А вот остальные не знаю… Вроде обычные. Без понятия, почему их взяли в программу.

– Так много, – удивилась мама. – У вас там только молодые или есть кто постарше?

– Конечно есть, – я кивнул. – Доктор из Америки, Альберт. Он старенький, рассекает на инвалидной коляске. Джулиан мне по секрету рассказала, что Альберт когда-то был одним из лучших хирургов в Америке. Ходят слухи, что президент Америки у него оперировался!

– Ого.

– Странный дед, – я задумчиво почесал бровь. – Одевается во всё чёрное, парик носит чёрный и ногти выкрасил… Догадайся в какой цвет? Правильно! В чёрный, прямо как гот. Встретил бы его впервые, никогда бы не угадал, что он доктор.

– Твоё окружение впечатляет, – мама улыбнулась. – Люди со всего мира. Это хорошо. Жизнь ведь такая штука, что никогда не знаешь, какие связи или знания пригодятся… – её глаза затянула пелена воспоминаний.

– Дедушка Омад похожие вещи говорит.

– М-м-м? – мама отвлеклась от своих размышлений.

– Он из Ирана. Очень многое в жизни видел, бывший военный и учитель. Его все уважают и немного боятся.

– С такими людьми стоит общаться, – серьёзно кивнула мама. – Их жизненный опыт на вес золота. Сынок, а тебя никто не обижает там?

Я хмыкнул. В голове всплыло лицо одного прыщавого придурка – Колина из Норвегии. Очень неприятный тип, который то и дело пытается меня уколоть.

– Нет, конечно, – я широко улыбнулся. – Я постарался со всеми подружиться. Ну, или, как минимум, не ссориться.

– Это хорошо. Это правильно… Сынок, – мама почему-то встревожилась. – А когда тебя отпустят? Сколько ты там времени проведёшь?

Она напряглась. Может, чувствует что-то?

Наушник в ухе тревожно запищал. Предупреждает, чтобы я лишнего не сболтнул. Досадно. Я, подавив желание скривиться, осторожно спросил:

– А что тебе сказали те люди?

– Да ничего не сказали, – как-то растерялась мама. – Сказали, что кровь будут брать.

– Для исследований, – кивнул я. – Я уже про это говорил – два раза в месяц – в начале и в конце, у меня берут кровь из вены. Доктора и сами не знают, когда исследования завершатся.

– А хоть примерные сроки сказали? – заволновалась мама.

– Ну, года два, наверное, – промямлил я. – Ты не переживай! Я пока тут буду – школу закончу. И это официально – государство предоставляет такую возможность. Может, даже высшее получу.

– Правда? – мама прильнула к экрану, её глаза радостно загорелись. То, что я бросил школу, давило на неё тяжким грузом. – Как хорошо! Господи, неужели ты, наконец, услышал мои молитвы? – её нижняя губа задрожала, по щекам снова потекли слёзы.

– Ма, мне пора, хочу с ребятами посидеть, – я через силу улыбнулся. Мама так радуется. Как она примет моё исчезновение? Или смерть? Как вообще от меня избавятся после опытов?..

– Да, конечно. Что это я… – мама вытерла глаза. – Ты только звони почаще, хорошо? И Мишке звони, он очень скучает.

– Да, – выдохнул я. – Пока.

Я отключился и проверил свои карманы. Хочу курить. Но нечего. Рядом, на тумбочке, лежит пятирублёвая монетка. Я взял её и подкинул. Если орёл – всё будет хорошо. Решка, досадно. Я недолго рассматривал бездушную пятёрку, а затем положил монету обратно на тумбочку и лёг спать.

Дни проходили один за другим, сливаясь в серую массу. Без выходных, утром и вечером, я ходил на процедуры. Сперва всё было довольно невинно – укольчик там, снимок здесь… Ни боли, ни неудобств, но со временем каждый такой поход превратился в пытку. Я не знаю, что они вытягивали из меня толстыми шприцами, но было очень больно. После процедур я чувствовал себя ужасно – вялость, слабость во всем теле, головокружение, иногда – судороги. Обезболивающее доктора отказывались ставить, говорили, что нельзя, – кровь требовалась без примесей. Уроды.

Целый месяц я жил в таком темпе. И вот, когда все анализы и исследования завершились, пришло время второго этапа – прививки жидким чипом.

Я прошёл через коридор-душ, потом меня побрили, дали новенькую белую пижаму и проводили в отдельный кабинет, куда раньше не пускали. Там я встретил остальных ребят, и увидел поставленные в ряд медицинские капсулы.

Доктор, у которого вместо правой руки был протез, лекторским тоном рассказал, что это новейшие модели и они должны следить за состоянием наших тел и в случае чего – предупредить врачей.

– Капсулы именные. Найдите свою и залезайте внутрь, – закончил он.

Мы разбрелись, и я довольно быстро нашёл табличку с моим именем – Артём Князев.

Залез в капсулу, устроился поудобнее и с лёгким страхом начал ждать доктора. Им оказалась девушка. В руках она держала прозрачный шприц – жидкий чип выглядел как серая вязкая жидкость.

– Закрой глаза, – посоветовала девушка и нажала на кнопку рядом с моим лицом.

С негромкий шипением мои руки, ноги, торс и даже шею зафиксировали автоматические ремешки. Я дёрнулся и сглотнул. Иголка на шприце длинная и толстая.

– Закрой глаза, – повторила девушка.

Я зажмурился, и через пару секунд почувствовал очень болезненный укол в грудь, в районе сердца.

Сразу после “прививки” мне стало плохо. Закружилась голова, я потерял сознание. Иногда просыпался в капсуле, чувствовал, как всё тело огнём горит. Пытался кричать, но не получалось – рот онемел. Я снова вырубался, и так целых два дня, как потом сказала Джулиан.

Окончательно проснулся я уже на кушетке. Тело не болело, только жутко чесалось. И курить так хотелось…

– Результаты, – услышал я, медленно приходя в себя.

– Образец успешно вживлён всем реципиентам, степень отторжения разная, вплоть до отказа.

– Кто это?

– Последний реципиент из выживших.

Я открыл глаза. Это они про меня сейчас? Справа надо мной стояли два доктора в масках и изучали какую-то панель рядом с кушеткой.

– Ты как? – один из докторов посмотрел на меня. Это был тот самый, что про капсулы рассказывал, с протезом.

– Плохо, – прошептал я.

– Видишь что-нибудь необычное?

Я хотел покачать головой, но замер. Перед глазами и правда мелькали какие-то цифры и графики.

– Вижу.

– Отлично, – выдохнул доктор. По собравшимся морщинкам в уголках его глаз я понял, что он улыбается.

С тех пор начался самый долгий период пребывания в этой тюрьме. Анализы брали гораздо меньше, всего раз в неделю, но зато остальные шесть дней доктора работали с моим жидким чипом.

Я ложился на специальную кровать, меня жёстко фиксировали и присосками подключали провода почти ко всем частям моего тела – от лысой головы, которую брили каждую неделю, до пяток.

Джулиан говорит, что они так получают и анализируют сигналы. Во время подобных процедур я чувствовал дикую боль в голове. Иногда даже сознание терял.

Я всё чаще хотел умереть. Безнадёжность и безысходность давили. Но держаться мне помогали редкие разговоры с родными – с выздоровевшим и пошедшим в школу братом, с папой, который снова начал ходить, со счастливой мамой. Всякий раз, когда я был на грани слома, мне разрешали связаться с родными. Такие разговоры давали мне силы держаться и терпеть дальше. Меня гримировали, а на планшете включали какие-то фильтры, чтобы мама не перепугалась, увидев моё лицо, больше похожее на обтянутый кожей череп.

Все дни смешались в один, и где-то через месяц, когда я отдыхал у себя в комнате после очередной процедуры, у меня в голове раздался механический голос:

Инициализация… Приветствую, хозяин.

Я сильно перепугался. Вскочил с кровати, отбросил книжку, которую читал, и заозирался.

– Кто? – прохрипел я невнятно.

Жидкий Чип Ноль-Ноль-Восемь, хозяин.

Я замер.

– Чип?

Да, хозяин.

Я потёр голову. Мой жидкий чип, наконец-то, заговорил, хорошо… Я поднял с пола книжку – “Экономический анализ” – и пошёл на выход. В эти дни я много времени уделял своему образованию. Учил языки, читал книги по юриспруденции, экономике, физике и, конечно же, математике. В школе я любил математику. Ходил на олимпиады, занимал призовые места. В этом месте я, наконец-то, смог к ней вернуться. Часто мне помогала Джулиан, она очень хороша в математике и легко объясняла самые сложные темы. И латынь она тоже знает, учит нас всех потихоньку на пару с Альбертом. С другими иностранными языками я попросил помочь Като. Она мне английский и немецкий объясняла, а я ей – русский.

– Артём? – знакомый доктор, у которого вместо руки был протез, сидел за компьютером, когда я вошёл в кабинет для процедур.

– У меня чип заговорил, – выдавил я. Не могу нормально говорить, когда вижу белые халаты – чувствую сильный страх. Сразу заныли исколотые руки и спина.

– Отлично, – я услышал радость в его голосе. – Пойдём, проверим.

Он проводил меня к специальной кровати. Я покорно разделся и лёг, и на меня прикрепили провода. Голова разболелась, хотя ничего ещё даже не началось.

– Поговори с чипом, – попросил меня доктор.

– Эмм… Чип? – чувствуя себя дураком, произнёс я.

Слушаю вас, хозяин.

– Кто ты?

Жидкий чип, хозяин.

– А где ты?

В ваших генах, хозяин.

Генах. Это как вообще?! В голове не укладывается. Я немного завис.

– Дай ему имя, – подсказал мне доктор.

– Буду звать тебя… Алиса, – брякнул я первое, что пришло на ум. Её голос больше походил на женский, чем на мужской.

– Благодарю за имя, хозяин.

Мне показалось или голос чипа стал более человечным? Звучит как бред.

Я общался со своим жидким чипом под руководством доктора. Вроде и радоваться должен – всё же прорыв в исследованиях, я полезен. Но дикие боли в голове во время беседы с Алисой убивали меня. Сколько это будет продолжаться? Я уже сделал свой выбор и не собираюсь от него отказываться. Мои родные. Я выбрал их. Потому что я – старший брат Мишки, первый сын отца. Но, может, уже хватит? Я и так готов делать всё, что говорят, зачем меня так мучить? Я же не каменный…

С этого дня у меня появилось новое хобби – разговоры с Алисой. Она стремительно очеловечивалась. Её голос стал менее механическим, и всё чаще я забывал, что она – чип в моих генах. Казалось, что Алиса – ребёнок, который медленно растёт и обучается, впитывая информацию об окружающем мире. Спустя неделю после пробуждения Алиса заменила мне переводчик.

Благодаря ей я теперь легко общался с Като, Джулиан и другими ребятами на их родном языке. Кроме этого Алиса помогала мне быстро усваивать информацию, как-то воздействуя на мой мозг. Мне стало проще изучать новые языки и понимать математические задачи.

Я сам не заметил, как сблизился с Алисой. Она стала моим лучшим другом, хоть и не была человеком. Ей я мог рассказать о всех проблемах, она понимала меня лучше, чем кто бы то ни было.

Дни проходили один за другим, опыты не прекращались. Меня редко кололи, в основном работали с Алисой. Несколько раз собирали… к-хм. Семя. Понятие не имею зачем.

В одно утро, ничем не отличавшееся от других, я проснулся и уставился в потолок.

– Алис, а сколько я уже тут? – спросил вслух. Резко захотелось курить, я даже почувствовал запах сигаретного дыма.

– Уже год и два месяца, Артём, – ответила Алиса приятным женским голосом, который сейчас почти не отличался от человеческого.

– Досадно… – протянул я. – Включи музыку, пожалуйста.

– Да.

В голове заиграла мелодия. Вивальди, один из любимых композиторов Като Куроки. Это она меня на него подсадила. Алиса сумела подключиться к незащищенной сети, и у меня появился доступ к музыке. Не знаю, все ли чипы так могут или у меня особенный.

– Алис, а я смогу выбраться отсюда? Или тут и умру?

– Артём, мне неизвестно.

– А ты сможешь убить меня, Алиса? И скинуть всё на несчастный случай? Тромбом сосуд закупорить или с сердцем что-то сделать.

– Нет.

– Досадно…

Я взял с прикроватного столика медальон и открыл его. Глаза отца одобрительно смотрят на меня, брат тепло улыбается. Моя красивая мама радуется. Я захлопнул крышку. Моя семья здорова и счастлива. Это главное.

– Алиса, а что символизирует цветок эдельвейса? – спросил я, разглядывая рисунок на бронзовой поверхности медальона.

– Артём, цветок эдельвейса – символ мужества и отваги, верности и любви.

– Верности и любви… – я отложил семейную реликвию и встал. Умылся, сделал зарядку и поплёлся на завтрак, в общую столовую.

В этой больничке тюремного типа после укола жидким чипом выжило двадцать пациентов. Из семнадцати с золотой кровью осталось только девять. Не хочу думать, что случилось с остальными восемью. И не хочу знать, по каким причинам сюда попали другие люди, с обычной кровью.

Я взял поднос и набрал еды – суп с кальмарами, гречка с грибами и драники. Ну и сок. Кормили нас неплохо. Лучше, чем дома.

– Привет, – поздоровался я, подходя к столику, где завтракали другие ребята с золотой кровью. После получения жидкого чипа мы ещё больше сблизились и ели всегда вместе.

Я расположился, как обычно, с краю, рядом с Джулиан, что сидела в пижаме зайца и зависала в смартфоне. На экране прыгал Алекс – мультяшный заяц, он же – жидкий чип Джулиан, которого она умудрилась как-то визуализировать. Мы с Алисой так не умеем. Я взял ложку и зыркнул на живого зайчонка, мордочка которого выглядывала из-под пижамы Джулиан. Мне на миг почудилось, что этот мелкий кусок шерсти показал мне язык.

– Привет, – мне улыбнулась Като. Она всегда сидела напротив меня. С ней у меня были самые тёплые отношения. Мама правильно поняла – девушка мне нравится. Только вот нет у нас будущего…

– Привет, лысик, – громко поздоровалась Черри, махнув мне здоровенным фолиантом с изображением Бога Ра. – Ты прям как Птах из Египта, такой же гладкий.

– Сама-то, – буркнул я. Черри немного раздражала меня своей экспрессивностью.

– Все мы лысые, – мудро заметил Альберт и встряхнул головой. Искусственные чёрные волосы упали ему на лоб. Не расстаётся со своим париком. В кожаных байкерских одеждах, сидящий в инвалидной коляске, он выглядел очень колоритно и, чего уж скрывать, – странно. Даже более странно, чем бабка Апудо из Африки. У неё не было глаз, и она вечно что-то бормотала себе под нос.

Мы обедали, вяло переговариваясь. Иногда я бросал взгляды на Като. В компании она всегда была самой тихой, почти не говорила.

– Артём, как у тебя успехи с чипом? – с вызовом спросил Колин с другого конца стола.

– Не твоё дело, – неохотно ответил я.

– Да и дураку понятно, что хреново всё. Я вообще удивился, что он у тебя заговорил. Ты же слабак, – Колин осклабился и кинул быстрый взгляд на Като. Я уже давно понял, что этот прыщавый придурок запал на неё и бесится, ведь она предпочитает мою компанию.

– Не твоё дело, – повторил я.

– Да ты совсем охрене…

– Колин, – спокойным голосом одёрнул норвежца дедушка Омад. Он сидел рядом с Като и с удовольствием жевал сладкую морковку, иногда зачёрпывая суп. Он терпеть не мог капусту, поэтому тщательно выискивал её и перекладывал на отдельную тарелку.

Одного слова Омада хватило, чтобы Колин заткнулся. Омад – белобородый старик родом из Ирана с очень холодными глазами. Джулиан как-то проронила, что руки этого старика по локоть в крови. Его побаивались и старались ему не перечить.

– Спасибо, – я улыбнулся Омаду. Тот в ответ просто кивнул и продолжил вылавливать капусту из супа.

– Артём, ты свободен сегодня? – тихо спросила Като. – Поможешь? Я не могу разобраться со спряжением глаголов.

Уверен, что сейчас Колин заскрежетал зубами.

– Конечно, – я легко кивнул.

Я часто помогал Като с правилами и произношением русского языка. Правда, обычно это заканчивалось многочасовыми разговорами ни о чём. Като очень любила звёзды и могла много о них говорить.

После завтрака мы с ней пошли в учебную комнату и там закрылись. Нас уже перестали смущать камеры, мы давно к ним привыкли. Не знаю, была ли это случайность или воля Богов, но именно в этот переломный для моей жизни день я впервые поцеловал Като.

– Если вдруг мы сможем выбраться и у нас будет мальчик, – тихо говорила она, – как бы ты назвал его?

Мы сидели на полу, опёршись о стену, и говорили, говорили, говорили.

Я задумался. У Като тяжёлая судьба, и мы с ней в чём-то похожи. Она как-то обмолвилась, что согласилась стать подопытной ради младшего брата, который родился смертельно больным.

– Как будет Миша на японском? – задумчиво спросил я.

– Михаил – подобный богу, да?

– Да.

– Тогда Камидзю.

– Так и назовём, – я наклонился к её губам, но тут раздался тревожный вой сирены. Мы с Като тут же подскочили и испуганно переглянусь.

Дверь с грохотом распахнулась и ударилась о стену, в комнату вбежали люди в масках, схватили нас и потащили на выход.

– Пусти! – я пытался вырваться, но меня держали крепко.

Сирена выла, люди бегали по коридору как угорелые, а нас тащили в комнату процедур. Я посмотрел на Като – она смирилась и совсем не сопротивлялась.

– В капсулу их, – раздался холодный голос Доктора. Того самого, с большой буквы, что предложил мне сделку, в которой на кону была моя жизнь. Его голос я бы узнал из тысячи.

Я, пока меня вели, видел и слышал других пациентов. Дедушка Омад без сознания висел на руках двух бугаёв в масках, Джулиан шла сама, испуганно озираясь, а Черри вели силой, она кричала и отбивалась.

Нас утащили в комнату, где стояли медицинские капсулы, и запихнули в них. Я дрался – во мне кричало отчаяние. Я прекрасно понимал, что мы все тут беспомощны. Да и каждый из ребят это понимал – я слышал только вопли Черри, она единственная не желала сдаваться до последнего.

Ремешки плотно приковали меня, крышка капсулы с шипением захлопнулась, оставляя в полной темноте. В моё тело воткнулись иглы, и я физически почувствовал холодную жидкость, что побежала по венам.

– Алиса, – прошептал я и не услышал своего голоса. – Алиса, что со мной? – голова кружилась. Я попытался пошевелиться, но не вышло. – Алиса, скажи что-нибудь. Пожалуйста.

Но она молчала. И я замолчал – мой рот онемел, как и остальное тело. Я медленно умирал. Я не мог говорить, не мог двигаться. Просто лежал и понимал, что всё, конец. Мне было страшно. Очень. Я никогда не чувствовал такого ужаса, моё сознание гасло, было темно, я задыхался. Слёзы обжигающим потоком полились из глаз.

Не хочу умирать. Пожалуйста…

Глава 3. Дневник

– К-ха, – я резко выдохнул и закашлялся. Почему так тяжело дышать? Где я?

Инициализация…

Чип?

Здравствуй, Артём. Я – Алиса, Жидкий Чип Ноль-Ноль-Восемь.

Голос Алисы звучал странно, полумеханически, словно весь её прогресс в очеловечивании обнулился.

– Где я? – с трудом прохрипел. В горле сухо, жутко хочется пить. Веки неподъёмные.

– Арчи? – рядом раздался обеспокоенный женский голос.

Что? Я с трудом разлепил глаза. Деревянный потолок, большое окно слева. Лежу на кровати.

– Арчи, гулья твоя башка, ответь же!

Артём, ты не в своём теле! – Алиса заговорила почти как раньше, почти как настоящий человек. – Что-то странное. В этом теле тоже золотая кровь. И ваши ДНК схожи. Как такое может быть…

Я сглотнул. Как не в своём? Трудно дышать, трудно думать. Еле-еле повернул голову и попытался оценить ситуацию. На меня с тревогой смотрела высокая симпатичная девушка с белыми, как снег, волосами и красными, как кровь, глазами. Позади неё хмурился высокий старик с тростью. У него были белые завязанные в хвост волосы и густая длинная борода. Оба в белых одеждах с алыми знаками на груди. Ближе к двери две девчушки в серых платьях нервно переминались с ноги на ногу.

– Пить, – прохрипел я. Надо разобраться, что происходит. А потом уже думать, как я оказался, чёрт возьми, в чужом теле! Эти доктора меня в другой мир, что ли, отправили?!

– Воды! – рыкнула беловолосая девушка за спину. Одна из девчонок шустро побежала к столику, стоящему у стены, и спустя пару секунд подошла со стаканом к кровати.

– Давай помогу, – девушка помогла мне сесть и аккуратно напоила. Я заметил на её белой одежде, с левой стороны груди, алый значок в виде цветка эдельвейса, окруженного цепью. Сразу вспомнился медальон нашей семьи.

Я сделал ещё один глоток и посмотрел на пальцы девушки. Тонкие и длинные, с белыми ногтями. На безымянном пальце белое колечко.

– Спасибо, – с облегчением выдохнул я, когда стакан опустел. И сразу же закашлялся, грудь жгло.

– Арчи, держись. Потерпи ещё немного. Скоро придёт эскулап, он поможет, – тревожно сказала девушка и убрала стакан.

Эскулап? Это лекарь, что ли? Я поднял на неё глаза и невольно залюбовался её лицом. Очень красивая, я никогда не видел таких прекрасных женщин, даже в фильмах. Только губы искусанные и тревога в глубине глаз. Такое же затаённое волнение я видел на лице другой девушки. Като…

Перед глазами всплыл её образ. Где она? Что с ней?..

Сейчас не время думать о прошлом.

“Алиса. Что произошло? Как я оказался не в своём теле?”

Я не знаю. Это тело Арчи Драгина. Он умер, и после его смерти пробудились мы. Ты и Арчи имеете схожее ДНК. И кровь у обоих – без резус-фактора.

Девушка негромко переговаривалась со стариком. Кстати, а я ведь понимаю язык, хоть это и не русский. Похож чем-то, но не он.

“Алиса, кто они?”

Девушка – Наталия Белова, родная тётя Арчи. А пожилой человек позади неё – Михаил Белов. Арчи очень давно с ними не виделся, а когда приехал сюда – впал в кому. Ты можешь вести себя, как хочешь, они не заметят разницы.

Закончив разговор с Михаилом, Наталия подошла ко мне, в её руках была небольшая фляжка. Она протянула её мне.

– Выпей, это лекарство. Тебе полегчает.

Я дрожащими руками открутил крышку и сделал глоток. По телу разлилось тепло, боль и правда немного утихла.

– Спасибо, – прошептал я и вернул фляжку. Как же трудно дышать!

– Хороший мальчик, – Наталия печально улыбнулась. – До чего же довели тебя Драгины… – её глаза предательски заблестели. – Прости, что не вытащили тебя раньше.

“Алиса, о чём она?” – мысленно спросил я, прикрывая веки.

Не знаю. Я постепенно считываю память тела, но из-за смерти его первого владельца возникают некоторые сложности.

У входа в комнату раздался шум, и внутрь вошёл высокий старик в такой же одежде, какая была на Михаиле и Наталии. Но значок отличался – эдельвейс был алым не полностью, а только по контуру, красные прожилки вились по белым лепесткам, а в середине цветка красовалась римская цифра три. У старика была короткая чёрная борода, такого же цвета короткие волосы, пронзительные карие глаза и большой выпуклый лоб.

– Мастер Михаил, – он обозначил полупоклон Михаилу Белову, а затем и девушке: – Наталия.

– Вылечи его, Витя, – тяжёло бросил Михаил.

– Сделаю, что смогу.

Эскулап подошёл ко мне, закатывая рукава и открывая жилистые руки с белыми, как и у Наталии, ногтями. На безымянном пальце выделялся перстень с отчеканенной римской цифрой три.

– Не бойся, я не наврежу, – он неумело улыбнулся. И я только сейчас понял, что дрожу. Мне страшно.

Артём, успокойся. Этот лекарь поможет тебе. Он не враг.

Я выдохнул и постарался унять дрожь. Досадно. В лабораторных застенках я, видимо, заработал себе фобию. Эскулап аккуратно убрал одеяло. Я был почти голым. Только бинты на рёбрах и трусы. Худющий, как скелет.

Он ловким движением срезал бинты. Настолько быстро, что я даже не заметил, чем именно.

– Ох-х-х!

Я глубоко вздохнул. Чёрт! С левой стороны, прямо по контуру выступающего ребра, красовалась большая синяя опухоль.

Эскулап нахмурился и приложил к ней правую ладонь.

– Ай, – резкая боль прошила моё тело, и я вздрогнул, с открытым ртом наблюдая, как на руке лекаря выступили красивые витиеватые узоры и засветились изумрудным светом.

“Алиса!”

Артём, это не то место, где ты раньше жил. Магия – неотъемлемая часть этого мира. Как в фэнтези книгах. Но называется она здесь по-другому, я пока не разобралась в нюансах.

Ничего себе!

Под зелёным свечением опухоль уменьшилась, но кожа на том месте всё равно сохранила неестественный синий цвет.

– У него нет ребра – вдруг сказал эскулап, не убирая руки. – Похоже на врождённый дефект, но я не уверен.

– Гуль, – коротко выругалась Наталия. – Не может такого быть! Алина бы рассказала!

Алина Белова – мать Арчи. Она умерла, когда прежний хозяин тела был маленьким.

– Может, клан Драгиных запретил говорить, – пожал плечами эскулап. – Парень болен. И я не понимаю, как он до сих пор жив, – зелёное свечение пропало, узоры на его руке медленно погасли. – Для веника это невозможно. У парня скверна в лёгких, его чакросистема в груди покорёжена.

Наталия, округлив глаза, с ужасом посмотрела на меня.

“Алиса!” – мысленно завопил я.

Веники – обычные люди, которые не смогли постичь Грань. Я не знаю, что такое скверна и чакросистема.

Какие веники?! Какая скверна?! Я из последних сил сопротивлялся обрушившейся на меня панике. Неизвестность, болезнь, чужой мир… Всё это дико пугало. Ещё и лекарь топчется рядом. Ненавижу докторов!

– Драгины ответят! – прошипела Наталия, придя в себя. – Они не только угробили Алину, но и сына её не сберегли!

– Витя, – подошёл Михаил, постукивая белой тростью. Я только сейчас отметил, что старик выглядит внушительно – могучий, крепкий. Кончики пальцев тёмные, будто измазанные в мазуте, а ногти белые, как и у Наталии. На безымянном пальце – перстень. Его красные глаза быстро пробежались по моему телу. – Ты сможешь его вылечить?

– Мастер Михаил, – эскулап печально покачал головой, – это не в моих силах, парень смертельно болен. Он умрёт со дня на день.

Михаил холодно посмотрел на лекаря, тот пожал плечами.

У меня внутри всё похолодело. Как это, умру?

Артём, я запустила полную проверку тела. Это займёт некоторое время.

– К тому же, – эскулап с сомнением взглянул на меня, – парень каким-то образом умудрился начертить узор Призыва.

– Что?! – Наталия вскрикнула. – Гулье дерьмо, что тут вообще…

– Ната, – рыкнул Михаил, и она замолчала, подавившись словами.

Затем, прищурившись, смерил меня взглядом.

– Как обыкновенник смог получить такой сложный узор?

Я нашла эти воспоминания. Арчи обнаружил книгу с подробным описанием, как начертить узор. Вместе с книгой было и особенное перо. Всё в твоей сумке.

Пока Алиса говорила, а я пытался сообразить, о чём идёт речь и как не выдать свою неосведомлённость, эскулап поднял мою левую руку и ткнул пальцем в предплечье. По моей коже побежали белые узоры. Ломаные, волнистые, прерывистые и двойные линии, кружочки на запястье и большая спираль на локте. Белая вязь охватывала всё предплечье. Красиво.

– Гулья жопа, – ругнулась Наталия.

– Кто тебе нанёс этот узор? – строго спросил Михаил.

– Сам нарисовал, – промямлил я.

Михаил поднял брови.

– В сумке, – выдохнул я, гадая, что же натворил предыдущий владелец этого тела.

– Принесите вещи Арчи! – рыкнула взбешённая Наталия на девчонок. Видимо, они служанки. – И поживее, гульи вы подстилки!

– Ната, – Михаил зло посмотрел на девушку, – сдерживай свой грязный язык хотя бы при племяннике.

– Прости, – пробормотала Наталия.

“Что за гули, Алиса?”

Я смирился с происходящими странностями. Хотя нет. Скорее, отложил все вопросы на потом, оставил их для будущего себя. Сейчас важнее понять, где я оказался и как мне не подохнуть.

Это монстры, враги человечества. Они живут за пределами городов.

“А в каком я городе?”

В Петербурге. А жил раньше в Московии, столице Империи Русов.

Я поморщился. Параллельный мир, что ли? В голове всплыли образы моих родных. Папа, мама, Мишка. Като. В глазах защипало.

– Вот! – запыхавшаяся девчушка вбежала в комнату и протянула Наталии кожаную сумку.

Тётя грубо выдернула её из рук служанки и открыла. Немного покопавшись, она достала из сумки потрёпанную книгу и белое перо. Наталия побледнела, испуганно посмотрела на Михаила. Тот стоял и не сводил глаз с пера. Костяшки пальцев, которыми он сжимал ручку трости, побелели, сравнявшись цветом с ногтями.

“Алиса! Что происходит?!”

Я не знаю.

– Мастер Михаил, – эскулап кашлянул, – я могу идти?

– Витя, – старик перевёл на него тяжёлый взгляд бесконечно уставшего человека, – неужели нет другого выхода?

– Лёгкие вашего внука на пределе. То, что он сейчас жив, уже чудо. Будь он Огранцем, мы бы успели изучить болезнь. Однако он обыкновенник и он умирает. Вероятно, у Анастасии есть решение, но не у меня.

– Я тебя услышал, Витя. Сколько у него осталось времени?

– Он может умереть в любой момент, – пожал плечами лекарь и дотронулся до своего кольца. – Но день-два, скорее всего, протянет.

Я лежал, слушал разговор и чувствовал, как внутри поднимается ужас. И возмущение. Почему я проснулся в теле полудохлого парня, который вот-вот помрёт? Как это произошло? Что со мной сотворили учёные?

“Алиса, что думаешь?”

Мне не хватает информации для анализа. При проведении процедур учёные специально меня отключали. Я не знаю, что они с нами сделали.

И что мне делать? Михаил попрощался с эскулапом и проводил его к выходу. Наталия шикнула на служанок, и те сбежали из комнаты. Она села на краешек кровати, взяла мою руку в свою и крепко сжала.

– Всё будет хорошо, Арчи, – она попыталась улыбнуться, но в её глазах стояли слёзы. – Мы что-нибудь придумаем. Не бойся.

Дверь хлопнула, ко мне подошёл Михаил.

– Деда, давай посмотрим на его главный узор! – горячо воскликнула Наталия. – Эти гульи выкормыши могли специально его испоганить!

Михаил кивнул. Он вытянул левую руку вперёд, на его среднем пальце засиял белый узор.

Я почувствовал, как поднимаюсь в воздух! Затем меня медленно перевернуло, но ни одна моя мышца не пошевелилась, и я опустился на кровать. Грудная клетка вспыхнула острой болью, я задержал дыхание. Чёрт!

Я почувствовал, как палец Михаила коснулся основания моей шеи. На некоторое время в комнате повисла гробовая тишина.

– Кто тебе поставил главный узор? – процедил Михаил. От его голоса веяло такой опасностью, что меня пробрало до мурашек по коже. Сердце сжалось.

Артём, это был главный помощник приёмной мамы Арчи, которого она взяла с собой из Императорского дворца.

Я повторил слова Алисы.

– Так и знала! – прошипела Наталия. – Эта гулья подстилка… Да как она посмела!

– Ната, – Михаил прервал её возмущения, и в эту же секунду неизвестная сила снова подняла меня в воздух, перевернула и мягко опустила на постель.

– Арчи, – Михаил строго посмотрел на меня, – ты сам слышал Витю. Твоя жизнь висит на волоске. Он не способен исцелить тебя, а найти эскулапа более высокой Грани я пока не могу, – на этом месте он скрипнул зубами и сильнее сжал трость. – Я могу поправить тебе главный узор, ты постигнешь первую Грань и станешь Огранённым, но тогда активируется узор Призыва. Будет чудом, если ты не умрёшь и заключишь контракт со зверем, но шанс есть. Или я оставлю всё как есть и ты умрёшь обыкновенником. Тебе решать.

– Первое, – выдохнул я. – Не хочу умирать.

Мне вспомнилась смерть в прошлой жизни, и в душе поднялся животный ужас, сознание потемнело, стало тяжёло дышать.

– Дедушка! – Наталия бросилась ко мне и осторожно вытерла слёзы с моих щёк.

Я пытался сделать вдох, но не получалось.

– Всё хорошо, маленький. Всё хорошо… – Наталия приложила к моему лбу ладонь, и от неё разлился мягкий белый свет. Паника отступила. Я успокоился и с трудом протолкнул воздух в лёгкие. Или что там от них осталось? Грудь пронзило болью. Я закрыл глаза.

– Завтра я исправлю твой главный узор, – услышал я Михаила. – Завтра же ты отречёшься от фамилии Драгина, станешь Беловым.

Я коротко кивнул. Сейчас я готов на всё, лишь бы полегчало. Как же мне плохо, боже…

Михаил вышел. Наталия ещё немного посидела со мной. Она покормила меня кашей, похожей на овсяную, и ушла. Перед этим сказала, что ей нужно помочь деду с завтрашней церемонией, и показала на медный колокольчик, стоящий на тумбочке. Оказывается, у меня есть личная служанка – живёт в соседней комнате и прибегает по первому звону.

“Алиса, рассказывай, что ты накопала”, – мысленно потребовал я, когда остался один.

Если коротко, то ты – Арчи Драгин, тебе пятнадцать лет, ты сын Влада Драгина и Алины Беловой. Твоя мама – вторая жена отца. Первая жена, твоя мачеха, из Императорского рода – Луиза Разящая. Арчи очень её любил, после смерти Алины Беловой она заменила ему маму.

“Так. В этом мире можно иметь несколько жён. И я сын второй жены, а первая из Императорского рода. То есть правят Империей Русов Разящие?”

Верно.

“Хорошая фамилия, говорящая. Дальше. Кривой узор, про который сказал Михаил, мне поставил советник первой жены – Луизы Разящей, да?”

Так и есть.

“Неужели меня специально изуродовали?”

Я задумался.

“А болезнь? Ребро? Я таким родился?”

Артём, я не знаю. Судя по воспоминаниям Арчи, он всегда был очень слабым и постоянно болел, из-за чего не смог постигнуть Грань и стал веником. Отец охладел к нему и уже много лет не обращал на него внимания.

“Во всем виновата Луиза. Она не позволила мне стать магом”, – решил я и задумался.

Не маги, а Огранённые. Или по-простому – Огранцы. Постарайся не путать.

“Понял. С этим разобрались, прежний хозяин тела – жертва интриг хитрой женщины, которую искренне любил и считал матерью. Досадно. Алиса, ты проверила моё тело? И что за руна Призыва? И почему Михаил так странно отреагировал, увидев перо?”

Обследование завершится к утру. Узор Призыва, не руна. Он позволяет создать контракт с каким-то зверем. Точных сведений нет, я изучила воспоминания не до конца. Про перо информации пока не попадалось.

“Ладно”, – я с трудом вздохнул, грудь жгло. Хочется курить. И монетку бы… – “Тогда дождёмся утра”.

Я позвонил в колокольчик, и через пару секунд прибежала служанка – девчонка лет четырнадцати. Довольно симпатичная – с русыми волосами до лопаток и карими глазами немножко навыкате, которые придавали ей любопытный вид. Одежда, правда, невзрачная – полностью серая. На груди, с левой стороны, белый знак эдельвейса, как у эскулапа. Но без цепи и цифры. Служанка помогла мне дойти до уборной. Сам я передвигался с большим трудом.

– Как тебя зовут? – спросил я, когда мы возвращались назад.

– Милана, – мягким голосом ответила она. Служанка поддерживала меня за руку, ведя к кровати. Каждый шаг отдавался острой болью в груди, но я терпел.

– А у вас есть библиотека, Милана? – спросил я, усевшись. Судя по лучам солнца, бьющим в окно, на улице был полдень, рановато для сна.

– У семьи Беловых есть библиотека, – кивнула она.

– А можно мне туда?

Милана замялась.

– Надо спросить у госпожи Наталии. Я не знаю.

– Спросишь?

– Хорошо, – неохотно кивнула служанка. Видимо, слуги тётю не очень любили.

Проводив её взглядом, я с кряхтением улёгся. Мне хотелось побольше узнать о мире, в который я попал. Всё, что прочитаю, запомнит Алиса, и в любой момент, когда потребуется, с её помощью я вспомню, что читал. Сейчас в базе данных Алисы информация только из прошлого мира, и надо бы её пополнить сведениями о новом. Паника и страх не помогут мне выжить. Я знаю, что проснулся в чужом больном теле и что никогда не вернусь домой. Но на страдания нет времени… Мой срок на исходе. Надо думать, что делать дальше, как выжить.

Миланы не было где-то минут десять. Вернулась она довольная, с улыбкой на губах.

– Госпожа Наталия разрешила вам посетить библиотеку, но попросила вас не перенапрягаться и вернуться к себе в комнату сразу же, когда почувствуете усталость.

– Конечно, – я кивнул и сел. На тумбочке, рядом с колокольчиком лежала стопка светло-голубой одежды. Я потянулся к ней и охнул от прострелившей грудь боли.

– Давайте помогу, – Милана подбежала ко мне.

Одежда была удобной. Штаны, футболка, свитер и полусапожки. Всё новенькое. А на груди значок – такой же, как у служанки, цветок эдельвейса.

“Алиса, а цвет одежды что-то значит?” – спросил я, когда мы с Миланой неспешно направились к выходу. Она поддерживала меня.

Да. Белая – для Огранцев. Серая – для слуг, голубая – для веников. Коричневая – для воинов клана. Гвардия тоже носит белое, только у гвардейцев нет цифр на значке и кольца на пальце. Чёрная – для Чернокнижников. Я не знаю нюансов. Только названия.

Сложная система. Чернокнижники? Кто это? Колдуны? Чем они отличаются от Огранцев?

Мы с Миланой шли по просторному коридору. Пол из тёмного блестящего дерева, все стены в картинах и гобеленах. Похоже, Беловы не жаловались на достаток.

Из-за угла впереди послышались шаги, и нам навстречу вышел парень лет семнадцати. Он был, как и эскулап, в белых одеждах, на значке выделялась цифра один, а не три. Значит, Огранец. Белые волосы и красные глаза, в ухе торчит белая серёжка, на виске кривой и выпуклый шрам. Судя по лицу, он был жутко зол. Увидев меня, скривился в презрительной улыбке. Остановился, оглядел с ног до головы.

– Ничтожество, – бросил он. – Тебе не место в клане Беловых, веник поганый, – парень подошёл поближе. У меня, как назло, заныло в груди. Я выпрямился, не подавая виду, насколько мне плохо, и твёрдо встретил его взгляд.

– Не твое дело.

Глаза парня опасно сверкнули, он вытянул указательный палец, кожа на кончике которого была заметно темнее, и коснулся моей груди. Затем парень немного отвёл руку назад, сжал пальцы в кулак и легонько меня стукнул – я с трудом стоял, поэтому не успел среагировать.

– К-ха! – меня будто тараном саданули. Я отлетел назад, упал на пол, задыхаясь, и сквозь бешено стучащий в висках пульс услышал звук пощёчины и вскрик Миланы.

Урод подошёл и склонился надо мной, а я всё никак не мог вздохнуть, из моего рта шла кровь. Я видел его как в тумане, медленно, но неумолимо теряя сознание.

– Знай своё место, падаль, – он толкнул носком белого ботинка мою голову. Я закашлялся и подавился кровью.

– Ты сдохнуть решил тут, гуль дырявый? – урод присел на корточки и достал из кармана пузырёк с таблетками, вынул одну и засунул её мне в рот. Лекарство быстро растворилось на языке и ласковым потоком полилось по пищеводу. По всему телу, от лёгких до кончиков пальцев ног, разошлось тепло. Я закашлялся и жадно втянул в себя воздух. Из глаз брызнули слёзы.

Урод встал.

– Если расскажешь кому – урою, – он повернулся к Милане. – А ты вытри тут всё. Чтоб пятнышка не было. Поняла?

Милана что-то промямлила.

– Ты поняла меня?! – урод повысил голос и скользнул масляным взглядом по служанке.

– Да, господин Илья!

– Ну и отлично, – он напоследок презрительно посмотрел на меня и пошёл дальше.

Я лежал и краем глаза наблюдал, как Милана протирает пол. На её щеке горел след от ладони. Закончив с уборкой, она помогла мне встать. За это время мимо прошли несколько слуг, но никто из них не обратил на нас ни малейшего внимания.

– У тебя есть монетка? – спросил я, когда мы в молчании прошли шагов тридцать.

– Монетка? – удивилась Милана.

– Да. Любая.

– Только у меня в комнате.

– Досадно… – я поморщился. Ну и ладно, тут и гадать не стоит – этому уроду я верну должок сполна.

Благодаря странной таблетке я теперь мог передвигаться сам, без помощи Миланы.

Библиотека находилась в другом здании. Когда мы вышли на улицу, я первым делом посмотрел вверх. Солнце, голубое небо, белые облака. Всё как на Земле. Затем осмотрелся вокруг. Внутренний двор, наверное. Парк с лавочками для отдыха. В центре журчит большой водопад, под потоками воды стоит статуя. Чуть поодаль, за деревьями, возвышаются трёхэтажные деревянные дома и какие-то странные чёрные столбы.

По пути нам встречались и веники в голубом, и слуги в сером, и Огранцы в белом. И даже пара девушек, одетых в облегающие чёрные свитера и штаны – внешне Чернокнижники ничем не отличались от остальных людей. Я заметил, что у слуг на груди не было цветка эдельвейса, как у Миланы.

Некоторые люди реагировали на меня… неадекватно. Кривили лица, морщили носы, что-то зло шептали. У них были белые волосы и красные глаза. Похоже, что это отличительная черта рода Беловых.

“Алиса, почему они так ко мне относятся?”

Возможно влияние нескольких факторов. Во-первых, ты обыкновенник. Огранцы пренебрежительно относятся к веникам. Во-вторых, ты не чистокровный Белов, твой отец из клана Драгиных, а фамилия передаётся по мужской линии. В-третьих – ты из Московии. Петербург и Московия сильно недолюбливают друг друга. Из-за этого Арчи и не хотел ехать к деду.

Мы, наконец, вошли в здание библиотеки. В главном холле за большим столом сидел старик в голубых одеждах и что-то писал стальным пером в толстом фолианте. Услышав шум, он поднял голову и посмотрел на нас. Кончик носа свёрнут вправо, чёрные короткие волосы, такие же чёрные глаза.

– Вам тут не место, – скрипучим голосом сказал он.

– Госпожа Наталия дала разрешение, – Милана почтительно опустила голову.

– Хм, – старик недовольно пожевал губы, разглядывая меня. – У вас время до вечера. Если повредите хоть одну книгу, получите пожизненный запрет на посещение библиотеки.

– Всё понял, – я кивнул. Интересно, белые одежды задобрили бы старика?

Библиотекарь снова уткнулся в фолиант и продолжил писать. Я сделал несколько шагов и остановился. Повернулся и с непониманием посмотрел на застывшую Милану.

– Слугам нельзя, – одними губами прошептала она.

Я кивнул и заковылял вперёд, прижимая ладонь к левой стороне груди. Эх, трость бы мне…

Библиотека внушала уважение. Много полок с книгами, столы для чтения, отдельные комнатки для уединённого изучения материала. Несколько слуг занимались уборкой. Парочка веников сидели за столами и что-то писали, листая книги. Из Беловых тут не было никого. Я прошёл немного вперёд и увидел четыре стеклянных постамента. Мне стало любопытно, я подошёл к ближайшему. На нём лежала старая страница, размером с тетрадную. Мои глаза чуть не вылезли из орбит, когда я прочитал первые строчки.

“Это дневник Аннабель Деверё.

7025 год Эпохи Прогресса.

Я, Джулиан Скайер, проснулась в теле девятилетней девочки из рода Деверё. Я не истинная жительница этого мира. Но за семь лет, что я провела тут, я успела свыкнуться со своей судьбой. Пишу этот дневник на языке, который этот мир не знает – на латыни”.

Я вздрогнул. И правда, латынь. Я сперва и не заметил. Надо же, пригодились уроки с Алисой – благодаря ей я выучил много языков, когда жил в лаборатории. Быстро оглянулся, вроде никто не увидел моей реакции. Фух… Джулиан! Это она! Я снова посмотрел на страницу. В её углу темнело небольшое пятно в виде зайца с откушенным кусочком головы и части уха.

“Алиса, какой сейчас год?!”

Артём, сейчас Эпоха Нового времени, две тысячи двадцать первый год. Эпоха Прогресса началась более десяти тысяч лет назад и длилась восемь тысяч лет.

Я вздрогнул. Это что, получается, Джулиан появилась в мире так давно?! А кто она сейчас? Под каким именем её знают? Почему её страницы хранят с такой бережностью?

Я собрался с мыслями и продолжил читать:

“Алекс помог мне свыкнуться с этим миром. Если бы не он – я бы не выжила”.

Алекс – это жидкий чип Джулиан! Всё сходится!

Благодаря Алексу я смогла из обычной девушки стать той, кто Познала Грань. В прошлой жизни я стремилась к славе и признанию. Согласилась стать подопытной с условием, что меня через пять лет допустят к научному составу. Мне обещали, что моё имя впишут в историю. Но соврали. И я даже рада тому, как всё повернулось. Сейчас я понимаю, что никогда не была счастлива. Но теперь…

Дальше до конца абзаца текст был нечитаемым.

Когда я была девочкой, благодаря леди Оливии меня заметил князь Генрих и отправил в Церковь Анубис… “

На этом страница обрывалась. Я немного постоял, обдумывая прочитанное. Даже не представлял, что Джулиан, любительница зайчиков, всегда готовая прийти на помощь, скрывала в себе такие амбиции.

Я двинулся к следующему постаменту. Вторая страница была в плачевном состоянии – многие слова невозможно прочитать из-за пятен. Да и текста меньше – заполнена лишь наполовину. Личный знак Джулиан в виде покусанного зайца был и тут. Её почерк сильно изменился. Если на предыдущей странице он был плавным и аккуратным, то здесь – резким, угловатым, размашистыми.

Флот Мэтью столкнулся с Франками и разгромил его…

Эти грязные ведьмы отравили её…

…Легенды были правдивы – правительницы Франкии обладают Еретическими Глазами Девы. Но я найду способ вылечить Мэтью, я не имею права потерять моего самого верного адмирала…

На совете Аллан выступил против моего плана. Он хочет повременить, набраться сил. Но я настояла на наступлении, настало время вырвать Остров Ирландцев из лап Франкии…

Орден Льва нашёл…

Я отыскала способ…

Нипонские многоликие…”

Под конец стало совсем непонятно, я разобрал лишь отдельные слова. Но вот информация… Если в этом мире никто не может читать на латыни, то сведения в этом дневнике могут быть очень важными и ценными. Особенно, если Джулиан стала кем-то значимым.

На предпоследнем постаменте лежало сразу две страницы – одна чистая и хорошо сохранившаяся, а другая старая и затёртая. Как и на прошлых, на них красовалось пятно в виде обгрызанного зайца.

“Князь Генрих приходил сегодня, спрашивал самочувствие. Но я не смогла сказать ему, что беременна. Неужели я и правда стану мамой?

В прошлой жизни у меня не было детей, я гналась только за славой. А в этой… Так хорошо. Генрих очень чуткий мужчина, он столько сделал ради меня.

Сегодня Настоятельница рассказывала про Раскол. Оказывается, родина Церкви Анубис находится в Китайской Империи. И только пять сотен лет назад Церковь на Островах Англов откололась. Я выросла тут и даже не знала о таком важном факте. Я слышала, что в Китайской Империи вишня – священное дерево.

На ум сразу приходит Черри Ли из прошлой жизни. Её имя переводится как “вишня”, и она обожала Древний Египет. Может, она как-то связана с Церковью Анубис? Алекс говорит, что мы проснулись в теле со схожим ДНК. И что у меня-Аннабель была золотая кровь, как и у меня-Джулиан. Я не знаю, как это возможно, но если проснулась я, то, может, и кто-то другой тоже? Очень хочу узнать.

Настоятельница говорила, нам повезло, что мы находимся под протекторатом Империи Русов. Что Острову Ирландцев приходится намного тяжелее под властью Франкии.

Интересно, а Артём тоже переродился? Если да, то где? В Империи Русов? Очень надеюсь, что он, как и я, найдёт своё счастье…”

Я стоял, раз за разом перечитывая последние предложения. К горлу подкатил ком, глаза заслезились. Джулиан. Даже в другой жизни, спустя столько лет, она помнила меня.

На второй странице буквы читались с трудом, Джулиан будто очень торопилась:

“…Проект Жидкий чип …золотая кровь…

…Изначально, всё не так…

…Правда в Омаде, все ответы там…

…Альберт тоже знал…

…Гули это не монстры. А люди это не люди…“

Я нахмурился.

“Алиса, что думаешь?”

Я не знаю. Но мне кажется, эта страница – самая важная.

Правда в Омаде – это как? Она про дедушку Омада из Ирана? Альберт – хирург-гот из Америки? И что означает последняя фраза?

Артём, давай посмотрим пятую страницу, пока рядом никого нет. Ты выделяешься, твой интерес к дневнику Джулиан могут заметить.

Да, Алиса права. Ещё и грудь заболела, надо бы вернуться. Если станет плохо, без Миланы я до выхода не доползу.

Следующий постамент отличался от других. Он отливал золотом, как и рамка, в которую была заключена страница. По краям лист украшали витиеватые золотые узоры, и написано на нём было всего несколько предложений. Но, прочитав их, я замер, ошеломлённый.

“Я приказала своему Ордену распространить этот лист во все части света. Если ты можешь прочесть эти слова, то ты один из тех, кто попал в этот мир. Я не знаю, кто именно из трёх оставшихся. Если хочешь получить помощь – найди зайфон и набери на его клавишах следующее: “Я обладаю золотой кровью”. А затем на латыни вслух назови своё имя, фамилию и знак зодиака”.

“Алиса, что за зайфоны?!” – мысленно завопил я.

Секунду… Это очень дорогие гаджеты. Их разрешено иметь только Огранцам.

“И где мне найти такой?!” – я тяжёло дышал. Джулиан создала в этом мире гаджеты! И оставила инструкцию, как можно получить помощь! Безумие какое-то.

Я не знаю. Но уже сейчас, по предварительному анализу твоих лёгких, я могу сказать, что тебе осталось жить не больше двух дней. Твои лёгкие поражены странным вирусом.

Я сжал зубы, унимая своё волнение. Осмотрел полки с книгами и понял, что больше нет никакого желания что-то читать. Огляделся. На меня никто не обращал внимания. Но на всякий случай я подошёл к полкам и взял случайную книгу. Я даже название не прочитал, просто открыл и невидящим взглядом пялился в неё, стараясь успокоить свой разгорячённый разум и решая, что делать дальше. Минут через десять я захлопнул книгу и, держась за грудь, пошёл на выход. В голове молоточком стучала мысль: надо найти зайфон, вдруг это поможет выжить!

Глава 4. Путь Звёзд

Вернувшись в свою комнату, я повалился на кровать. Голова болела от обилия информации. Как мне найти чёртов зайфон?! Запоздало пришла мысль, что такое название гаджету Джулиан дала неспроста. Напоминание о прошлой жизни?

– Могу я вам быть чем-нибудь полезна? – раздался сбоку мягкий голос Миланы. Совсем забыл про неё. Досадно.

– Нет, – я покачал головой.

– Моя комната рядом. Если буду нужна – позвоните в колокольчик.

– Да… Хотя постой. Ответишь на несколько вопросов?

– Конечно.

– Кто такой этот Илья? – я посмотрел на её щёку. Розовый след от его ладони до сих пор не сошёл.

Милана замешкалась.

– Я никому не расскажу, честно, – я улыбнулся ей, понимая, что улыбки у меня сейчас выходят вымученные и неестественные.

– Илья – внук Второго Старейшины, Олега Белова, – тихо сказала Милана. Кинула быстрый взгляд на дверь и продолжила: – Его дядя – Леонид Белов, глава клана.

– А Михаил и Наталия?

Милана вытаращилась на меня, сильно удивившись моей неосведомлённости, прокашлялась в кулачок и ответила:

– Михаил – Первый Старейшина. А Наталия – его внучка. Её в клане все уважают, она очень сильный Огранец. Говорят, все кланы Питера хотят забрать её к себе. Некоторые главы кланов предлагали ей руку и сердце, но госпожа Наталия всем отказала! – когда речь зашла о замужестве, в Милане проснулась сплетница. Но она быстро спохватилась и замолчала. А жаль, было бы интересно послушать, что слуги думают о моих родственничках.

– Где мы находимся?

– В Белом комплексе.

– И где этот комплекс?

– В Рабочем квартале.

– А квартал?

Допрос Милану явно смутил, нужно поскорее свернуть разговор.

– Рабочий квартал находится в Белом районе, которым управляет клан Беловых.

Я кивнул. На этом и закончим. Всё остальное я позже узнаю сам, но… всё-таки один вопрос, последний, я не могу не задать:

– Милана, а где бы мне посмотреть на зайфон?

Надеюсь, что Михаил и Наталия спишут это на обычный интерес. Если узнают, конечно.

– Без понятия, господин, – озадаченно покачала головой Милана. – Разве что у госпожи Наталии попросите. Я слышала, зайфоны – редкая и дорогая штука, их не каждому Огранцу дают.

– Хм. Спасибо тебе, – я поблагодарил её искренне, от всей души. Милана смущённо повела плечом и вышла.

“Алиса, что скажешь?”

Дела плохи, – голос жидкого чипа звучал обеспокоенно. — Я почти закончила анализ твоего тела. Ты умираешь.

Ну, это не новость. Я настоящий счастливчик судьбы, только наоборот.

Судя по словам эскулапа, не всё потеряно. Если Михаил сделает тебя Огрганцем и ты выживешь – появится шанс. Но сперва нам стоит узнать больше об узоре Призыва, знаний Арчи слишком мало, это не поможет нам выжить. Нам нужно любой ценой найти зайфон и обратиться за помощью к Джулиан.

“Джулиан написала, что я – один из трёх оставшихся. Получается, все наши тоже переродились в этом мире?”

Думаю, что да. И если верить дневнику Джулиан, то вполне вероятно, что условие пробуждения – золотая кровь.

Интересно, а кем стала Джулиан в этом мире? Важным человеком, не иначе. Дневник обычной девчонки на специальных постаментах не хранили бы.

Если мои предположения верны, то она – Аннабель, Богиня Милосердия. В воспоминаниях Арчи я нашла, что вера в неё – основная религия на Островах Англов. Но в Империи Русов её церковь не сильно активна.

Слова Алисы поразили меня в самое сердце. Богиня? Джулиан, помешанная на зайцах, – Богиня?!

Артём, ты её недооцениваешь. Ты сам читал страницы её дневника.

Алиса права. Мои прошлые представления о ребятах из лаборатории, скорее всего, ошибочны. У каждого были свои тайны и желания, о которых я не подозревал, да и новый мир, без сомнений, внёс свои коррективы.

Джулиан упоминала трёх наших коллег по несчастью – Черри Ли, дедушку Омада и Альберта. Интересно, а Като тоже переродилась? Или ещё нет?

Я закрыл глаза, пытаясь выкинуть из головы образ японки.

“Алиса, в кого верят в Империи Русов?”

Мне жутко захотелось спать. Я не выдержал и зевнул. Это из-за болезни такая слабость?

В Империи Русов несколько вероисповеданий. Основное, как и во всём мире, – Церковь Пророка Великого. Чуть меньше последователей у Церкви Богини Аматерасу и Церкви Богини Анубис.

Если Церковь Богини Анубис и правда связана с Черри, то мне следует копнуть в эту сторону. Я ещё раз зевнул.

Артём, попробуй поспать. Ты сейчас очень слаб.

“Хорошо, Алис”.

Я закрыл глаза. В голове медленно ворочались мысли о Джулиан и её дневнике. Если получится – соберу его. Там же столько полезной информации… Я и не заметил, как заснул. Сперва мне снилась всякая ерунда, которую я не запомнил. Но потом я провалился в очень реалистичный сон, где я был маленьким ребёнком. И думал как ребёнок.

Я лежал, шевелил своими крошечными ручками и смотрел на красивую тётю. У неё на руках сидел маленький мальчик. Внутри так тепло… Я люблю эту тётю. Она хорошая, почти как мама. Возьми и меня на ручки, тётя!

Сгорбленная старуха закрыла собой тётю. Отойди, отойди! Она отходит. Я смотрю на мальчика. У него странные глаза, каждый с двумя зрачками.

Старуха вернулась. Держит в руках что-то блестящее. Зачем она принесла это? Не трогай меня, не трогай! Она проводит пальцем по моей голой груди, подносит к ней блестящую штуку. Больно!

Я плачу. Мне очень больно! Стараюсь не кричать. Тётя не любит шум.

– Тише-тише маленький, – шепчет старуха.

Моя голова закружилась, я закашлялся, слёзы попали в рот. Грудь горела, мне так больно! Я посмотрел на тётю. Помоги, пожалуйста. Я протянул к ней ручку, грудь сильно кольнуло, и я захныкал. Как же мне больно! Я плакал и смотрел на тётю, но она не шевелилась. Мальчик на её руках с любопытством наблюдал, как меня режут. Больно! Тётя! Почему такие холодные глаза? Почему мне так холодно и больно, тётя!..

– К-ха! – я проснулся в холодном поту и, закашлявшись сел. В груди кололо, ныло, резало. Я попытался вздохнуть как можно глубже. Чёрт!

Артём! – в ушах раздался очень громкий голос Алисы, голова заболела.

– Тише, – прошептал я, приходя в себя. – Что это было?

Я не знаю. Тебе приснился кошмар, ты метался по кровати и плакал, я не могла до тебя докричаться. Что тебе снилось?

Я сосредоточился, голова неприятно запульсировала.

– Не помню… Не помню. Какая-то старуха, нож. Ай! – я схватился за голову. Больно. И грудь болит. И дышать очень трудно, перед глазами темно, голова кружится. Я едва сдерживал слёзы. За что это мне?!

За стеной раздался приглушённый шум, и сразу следом – шлепок и рыдания.

– Что это? – я спустил ноги с кровати и, покачиваясь, встал. Несколько раз глубоко вздохнул. Как не вовремя… Резко захотелось курить. Досадно. В комнате было темно, лишь лунный свет, проникающий через окошко, слегка разгонял мрак. Я дошёл до кувшина с водой и жадно к нему присосался. С каждым глотком грудь жгло, но я слишком сильно хотел пить, чтобы обращать на это внимание. Из-за стены снова донеслись звуки какой-то возни.

Я опустил кувшин и шумно задышал, прислушиваясь.

– А там разве не комната Миланы? – прошептал я.

Да, так и есть. И она сейчас там не одна. Думаю, ей нужна помощь.

Я вышел в коридор – хорошо, хоть петли не скрипнули – и осторожно подошёл к приоткрытой двери в комнату Миланы. Медленно, стараясь не шуметь, посмотрел внутрь. И замер. К голове прилила кровь, на глаза упала красная пелена.

Артём, успокойся. Тебя могут заметить.

Я закрыл глаза, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Илья Белов насиловал Милану. Раздался громкий шлепок и приглушённый вскрик.

Этот урод левой рукой вжимал голову девушки в подушку, а правой наносил хлёсткие удары по её телу, не прекращая насиловать. Я стоял, слушал его прерывистый хрип и плач Миланы, а внутри поднималась волна бешенства.

Артём, давай сперва подумаем. Это может плохо кончиться, Артём!

Я вернулся к себе и оглядел комнату. Хромая и пошатываясь из-за растущей боли в груди, я подошёл к столу и взял кувшин. Вылил воду на пол и направился обратно, к Милане. В висках стучал пульс.

В несколько шагов я подбежал к кровати и изо всех сил ударил урода кувшином по голове.

– Ох! – его повело в сторону, он медленно слез с Миланы, явно не соображая, что происходит и откуда ему прилетело. – Какого гуля…

Крепкий! Хорошо, что кувшин не разбился. Я ударил ещё раз. И ещё. Илья упал, я прижал ладонь к своей груди, с трудом выталкивая воздух из лёгких. Больно! Но времени отдыхать нет – этот урод не отключился! Он встал на четвереньки, помотал головой и попытался подняться.

На! Я с силой опустил кувшин ему на затылок. Урод упал на живот, а посудина выскочила из моих рук и откатилась в угол комнаты. Я, тяжело ступая, дошёл до стены и сполз по ней вниз. Каждый вдох отдавался резью в груди, перед глазами всё плыло и бегали чёрные мушки, голова пульсировала тупой болью.

– Урою, гуль, – прохрипел Илья, ворочаясь на полу. Да почему же он такой крепкий?! Любой обычный человек уже сто раз бы вырубился!

Я с отчаянием смотрел, как урод медленно поднимается. Но выпрямиться он не успел, Милана резко подскочила с кровати и, трясущимися руками подобрав кувшин, накинулась на Илью.

Удар-удар-удар!

Кувшин, наконец, не выдержал и разбился, острые глиняные кусочки расцарапали Милане руку, а Илье голову. Девушка подобрала осколок и занесла его над шеей урода.

– Стой, – крикнул я и зашипел от боли в груди.

Милана замерла. Неконтролируемая животная ненависть на её лице сменилась сперва недоумением, а затем ужасом. Она отбросила осколок и, не замечая, как черепки режут ей ноги, спиной вперёд отползла от тела, с неверием качая головой:

– Нет-нет-нет… Это не я…

– Успокойся, – я выдохнул.

Артём, сейчас самое время найти зайфон.

– Милана, – я шикнул на неё. Девушка удивлённо посмотрела на меня. Она была полностью голой. На теле синяки, из глаз не останавливаясь льются слёзы.

– Милана, – повторил я уже спокойнее. – Он жив. Я поговорю с Наталией, тебя не накажут. Иди в мою комнату и там жди меня, это приказ.

Милана кивнула и с трудом поднялась.

– Укройся чем-нибудь, – я отвёл взгляд.

На кровати зашуршало тонкое одеяло, укрывая девичье тело, и через секунду Милана исчезла в дверном проходе. Я несколько раз вдохнул и выдохнул, боль в груди самую малость утихла. Я подполз на коленях к Илье, проверил его дыхание. Этот урод и правда жив. Я отыскал взглядом его белые одежды на полу и, пересиливая боль, встал. Во внутреннем кармане его жакета я быстро нашёл искомое. Костяная пластинка с откидывающейся вбок крышкой. На задней части золотом изображена голова зайца. Голова, от которой откусили кусочек, как от яблока. Я подивился своеобразному юмору Джулиан и откинул крышку. Зайфон почти ничем не отличался от обычного кнопочного телефона с Земли. Разве что сделан из другого материала.

Так, как там было…

Набери “Я обладаю золотой кровью”, затем вслух на латыни скажи своё имя, фамилию и знак зодиака, – подсказала Алиса.

Я посмотрел на незнакомые буквы, и внутри меня поднялась паника. Я не умею писать и читать!

Я тебе помогу. Третий ряд, последняя кнопка.

Я вздохнул с облегчением и набрал кодовую фразу с помощью подсказок Алисы. Затем приложил зайфон ко рту и прошептал на латыни:

– Я Артём Князев, Овен.

Посмотрел на экран – ничего. Может, это один большой розыгрыш? Джулиан странная… Но вдруг экран мигнул, и на нём появилась мордочка анимированного зайца.

– Алекс? – удивился я.

– Артём, это и правда ты, – заяц улыбнулся. – Я рад, что ты в порядке. У нас очень мало времени, чем тебе помочь?

– А Джулиан…

– Аннабель, – перебил меня заяц. – И тебе советую забыть своё старое имя и начать новую жизнь как можно скорее. Говори по существу, у нас очень мало времени. Назови свою Грань, если она есть. Опиши ситуацию, в которой оказался.

Я кивнул. При виде Алекса на меня обрушилось безмерное облегчение. Я не одинок в этом мире.

– Я обычный человек, без Грани. А ситуация… Я умираю, – коротко ответил я. – Неизвестный вирус в лёгких. Не хватает одного ребра. Я проживу ещё от силы день-два и умру. Завтра проведут инициацию и я вроде как стану Огранцем, только вот у меня на руке узор Призыва. Шанс, что я выживу, – ничтожно мал.

Заяц на экране нахмурился, на его лбу появились морщины.

– Это очень плохо, – он с сожалением посмотрел на меня. – Я хотел одарить тебя Глазами Козерога. Но тогда ты умрёшь. Тебе помогут только Глаза Весов, но…

Заяц нахмурился ещё сильнее. Ничего хорошего это не предвещало. По моей спине пробежали мурашки.

– Так уж и быть, – он выдохнул и посмотрел мне в глаза. – Тебе нужно активировать один из Путей Звёзд – Глаза Весов. Жидкий чип пробуждается в теле с золотой кровью, а такие люди способны активировать любые Глаза из Пути Звёзд. Тебя спасут Глаза Весов. Только вот… Это очень плохой выбор. Эти Глаза нужно тщательно скрывать, их считают Еретическим. Теперь к делу. Вырежи глаза у живого человека и поглоти их.

– Чего?! – я вылупился в экран зайфона.

– Ты слышал. Вырежи и поглоти. А потом убей человека, глаза которого съел. Первая звезда Глаз Весов – поглощение жизни. Активировав её, ты заберёшь здоровье убитого человека и продлишь себе жизнь. А когда пройдёшь инициацию и активируется узор Призыва… с Глазами Пути Звёзд найдутся желающие заключить с тобой контракт. Ты не умрёшь. Иных возможностей я не вижу.

Я потерял дар речи.

– Артём, времени нет. Я не смогу повторно появиться в Империи Русов. Если захочешь узнать больше – отыщи зайфоны в других странах и проделай те же действия, что сегодня. Только на Островах Англов я смогу поговорить с тобой без временных ограничений. Удачи тебе. И да… Если ты выживешь и активируешь Глаза Весов, то помни, Люцифер – твой злейший враг.

Экран погас. А я застыл, переваривая услышанное.

Артём. Нам следует сделать, как он сказал. Пока Илья не очнулся – возьми осколок кувшина поострее и воткни, куда я покажу, чтобы его парализовало.

Чего? Я посмотрел на беловолосого парня. Под его головой натекла лужица крови.

– Но он же человек… – прошептал я. – Живой.

Ты тоже человек. Артём, сейчас не время. Делай, как я сказала. Я не собираюсь умирать из-за твоей слабости, – стальным голосом отрезала Алиса. Она впервые проявила настолько сильные эмоции.

Я на ватных ногах подошёл к окровавленному осколку, который бросила Милана. Она порезалась, так сильно его сжимала. Подобрал его. В голове было пусто, боль в груди отошла на второй план. Я плохо осознавал, что делаю.

Подойди к телу, – приказала Алиса.

Я повиновался.

Воткни осколок, куда показала.

Нижняя часть шеи Ильи засветилась красным. Я дрожащими руками покрепче сжал осколок, не замечая, как острые края вспарывают мою кожу.

Ну же.

– Он человек, – прошептал я. – Живой. У него есть мама, братья, сестры…

Артём! Если ты останешься таким же слабаком – ты сдохнешь. Тебе так понравилось умирать?

На меня накатили воспоминания. Я лежал в тесной капсуле и задыхался. Вокруг темно, ни вздохнуть, ни пошевелиться. Медленная смерть, каждую секунду которой ты прекрасно осознаёшь. Я задрожал. Нет! Не хочу умирать.

Грудь сдавило, стало труднее дышать, из глаз брызнули слёзы.

Артём! Твои лёгкие на пределе, распространение вируса ускорилось! Если сейчас не решишься – умрёшь. Счёт идёт на минуты, Артём!

Я поднял осколок и с силой воткнул в красное пятно на шее Ильи. Его тело затряслось в конвульсиях, а меня стошнило. По лицу потоком лились слёзы.

Молодец Артём. Ты молодец. Всё будет хорошо, мы справимся…

Дальнейшие события смазались, превратились в пятно. Я просто выполнял приказы Алисы, слабо понимая, что делаю. Слишком сильно было потрясение.

Не помню, как вырезал глаза. Но взгляд Ильи, полный ненависти, боли и ужаса мне будет сниться долго. Как ел глаза, тоже не помню. В памяти сохранилось лишь чувство сильной тошноты. А потом… Я воткнул другой осколок, более тонкий, в пустую окровавленную глазницу Ильи. И убил его.

Когда тело Ильи в последний раз дёрнулось и затихло, моё зрение полностью изменилось. Труп окрасился в зелёный, перед глазами появились два красных водоворота – и больше я ничего не видел. Медленно позеленевшее тело рассыпалось на частички и через водовороты впиталось мне в глаза. Когда последняя крохотная частичка исчезла, голову кольнуло невыносимой болью, и зрение вернулось.

Я подполз к стене, глубоко дыша. И дышалось мне… Легче?

Вирус отступил. По моим расчётам, ты купил себе как минимум два месяца жизни! – раздался в ушах радостный голос Алисы.

Но я не слышал её и слепо смотрел на пустое место, где только что лежало тело Ильи. От него осталась небольшая груда белого пепла. Как такое возможно?..

Тело исчезло, – тут же отреагировала на мои мысли Алиса. – И это отлично. Самая большая проблема решена. Теперь нужно замести все следы. Но без Миланы это сделать не получится. Соберись и постарайся выглядеть как можно увереннее.

– Я только что убил человека, – пробормотал я.

Артём! Да соберись ты! Встань, приведи себя в порядок и иди к Милане!

Я поднялся, отряхнулся. Меня до сих пор мутило.

Забери его зайфон. Надо подумать, что с ним делать. Если получится – лучше сломать.

Я подобрал гаджет и поплёлся в свою комнату. Милана сидела на моей кровати, укутавшись в простыню, и молча смотрела в стену.

– Милана.

Девушка вздрогнула и посмотрела на меня.

– Илья умер, – сухим голосом повторил я за Алисой. – Я уничтожил тело, но следов полно. Нужно их убрать.

Милана задрожала, её глаза округлились от ужаса, зубы застучали.

– Если мы уничтожим улики – никто ничего не узнает, – я говорил спокойным голосом, отрешившись от переживаний и страхов. Просто слушал Алису и делал то, что она говорила. – Илья живёт в другом месте, тут его не будут искать. Ты меня слышишь?

Девушка тупо пялилась на меня остекленевшими глазами.

Дай ей пощёчину, чтобы в себя пришла, – посоветовала Алиса.

Я подошёл, схватил Милану за плечи и встряхнул.

– Услышь меня, – прошипел ей в лицо.

Глаза девушки прояснились.

– Д-да, – пролепетала она.

– Убери в комнате все следы. Чтобы не было крови и осколков, – строго приказал я, постепенно приходя в себя.

– Да.

Милана встала, и мы поспешили в её комнату. Н-да. Кровь, блевотина, пепел. Милана огляделась и побледнела.

– Нужно убрать все следы, – мягко прошептал я. – Если Беловы узнают, что мы убили Илью…

Милана задрожала.

– Это будет наш с тобой секрет, – говорил я, удивляясь своему самоконтролю. – Никто об этом не узнает. Мы просто спокойно спали в своих комнатах. Поняла?

– Но… – Милана опустила голову. С её ресниц упала пара слезинок.

– Всё будет хорошо, – я её приобнял, она ойкнула и вздрогнула. Чёрт. Я убрал руку. У неё же там синяки одни.

– Неужели готова разрушить свою жизнь из-за этого урода? Разве мы заслуживаем наказания? – я приподнял брови.

Мои слова как-то по-особому подействовали на Милану. Она удивлённо посмотрела на меня, затем на кровавые следы на полу. Встряхнула головой. Её глаза решительно блеснули.

– Я за тряпкой, веником и совком, – она повернулась к выходу, но остановилась. Подбежала к кровати, подобрала с пола своё нижнее бельё и скинула простыню. Я едва успел отвернуться.

Следы мы убирали около двух часов. Вылизали всю комнату. Милана принесла другой кувшин с водой, чтобы не возникло вопросов, и нашла мне новую одежду, ведь эту я испачкал кровью и блевотиной. У нас осталась последняя проблема.

– А что с его вещами? – я склонил голову набок. Посередине комнаты лежала сложенная одежда Ильи и моя, испачканная. В руке я крутил его зайфон – пробовал его сломать, но он слишком крепкий, никак не поддавался.

– Спрячем? – Милана посмотрела на меня. Она оделась в серое платье с длинными рукавами, чтобы спрятать синяки. Илья не бил её по голове, следы насилия были только на её руках и туловище.

– Прятать нельзя, – не согласился я. – Вдруг отследят местоположение по зайфону. Да и в одежде могут быть жучки.

– Жучки?

– Отслеживающие устройства, – пояснил я. – Мы можем сжечь одежду? Так будет лучше. А зайфон отправить куда-нибудь далеко. Например, чем-нибудь обмотать и в реку бросить. Или подложить в одежду кому-нибудь, кто завтра утром выедет за город. Хотя нет, мы так человека подставить можем. Или… Не знаю. К собаке привязать и отправить её подальше?

Я нахмурился. Потянулся в карман, за монеткой, но, само собой, схватил пустоту.

Если мы спрячем зайфон и его найдут, то в ходе расследования полиция – здесь вообще есть полиция? – может обнаружить следы. И с одеждой беда. Или у меня паранойя разыгралась после бурной ночки?

Милана принесла котомку, в которую мы и сложили одежду.

– Мусор! – меня осенило.

– Что? – Милана удивилась, но через мгновение радостно кивнула и её взгляд прояснился.

– Илью вряд ли будут искать с утра пораньше. Зайфон кинь в полный контейнер. Одежду сперва сожги, а пепел выброси в другую мусорку, тоже полную. На всякий случай. Сделаешь?

Милана закусила губу, напряжённо размышляя.

– Только завтра. Контейнеры на кухне. Но сжечь одежду надо сейчас, – она посмотрела в окно. – Скоро рассвет, надо торопиться. Я побежала, – Милана взяла котомку и выпорхнула из комнаты. Я глубоко вздохнул, подошёл к окну и посмотрел на небо.

– Ого.

Ни луны, ни звёзд. Вместо них – россыпь астероидов, светящихся так же ярко, как Луна в моём старом мире.

“Это лунное кольцо”, – пояснила Алиса.

– Тут нет звёзд, – прошептал я.

Есть. Но их что-то скрывает.

Когда небо на горизонте окрасилось в розовый, а я весь извёлся от волнения, в комнату вбежала запыхавшаяся Милана. Показав мне маленький кулёк, она спрятала его в изголовье кровати. Затем забрала у меня зайфон и положила туда же.

– Госпожа Наталия рано просыпается, – прошептала она и дунула на прядь волос, упавшую на лицо. – Вам лучше идти к себе.

– Да, – я направился на выход и, когда уже переступал порог, услышал тихое:

– Спасибо вам…

Глава 5. Инициация

Михаил Белов сидел в своём кабинете и хмуро смотрел на внучку – Наталию. Он крепко сжимал в руках набалдашник костяной трости и размышлял об Арчи и его странной болезни.

– Она испоганила жизнь Арчи, гулья стерва, – шипела Наталия, не находя себе места и мечась по кабинету. – Луиза не забыла. Тварь. Что я ей сделала, дедушка? – её глаза предательски заблестели. – Она и так отравила меня. Я детей не могу иметь из-за этой гульей…

– Ната, – Михаил тяжело ударил тростью по полу. – Успокойся. И мы не знаем, кто тебя отравил.

– Я – знаю, дедушка, – Наталия несколько раз вдохнула и выдохнула, устало опустилась на свободный стул. – После того случая… Луиза не простила. Это она отравила меня. И она убила Алину, дедушка.

– Ната, придержи язык, – Михаил сурово посмотрел на внучку. – Луиза из Императорской семьи. Твои разговоры опасны.

– Да мне плевать! – скривилась Наталья. – Эта гулья подстилка уничтожила всё, что мне дорого. Она разрушает нашу жизнь, дедушка. Арчи смертельно болен, ты сам знаешь. Виктор – один из лучших эскулапов нашего клана, и он не смог ничего сделать.

– Если бы Анастасия не отбыла в Московию по приглашению Имперского рода… – Михаил прикрыл глаза. Как же он устал от интриг! Он прекрасно понимал, что его внучка права. Но Луиза Разящая – Принцесса Императорского рода, и у Беловых недостаточно сил, чтобы открыто враждовать с правителями Империи. Когда-то Луиза была ярой противницей Наталии и её же подругой. Их знала вся Империя Русов – самые талантливые девушки Империи, самые прекрасные, самые желанные. Белая и Чёрная красавицы, вот как их называли. Но чужие козни сделали из лучших подруг непримиримых врагов. Луизу Разящую подставили и обесчестили, и с тех пор она возненавидела свою подругу, хоть Наталия и не была в этом замешана.

– Гулья отрыжка, – Наталия посмотрела на Белое Перо, лежащее на столе, и схватила его. – Как тонко. Ты оценил, дедушка?

Наталия насмешливо прокрутила перо между пальцами. Михаил поморщился. Этот артефакт создала фракция, во главе которой он стоял. С помощью Белого Пера Огранцам было намного легче рисовать узоры. Например, сложный узор Призыва. Но вместе с этим Белое Перо имело существенный недостаток – его использование сильно сказывалось на будущем потенциале Огранцев.

– Кланы Московии давно воют, что наше Перо мешает развитию их гульих отпрысков, – Наталия брезгливо скривилась и бросила артефакт на стол. – Как будто мы не предупреждали, что Перо не стоит использовать новичкам.

Михаил прикрыл глаза. Перо было очень дорогим и редким товаром, его себе могли позволить только богатые Огранённые с сильным кланом за спиной.

– Луиза уничтожила нас нашим же оружием. Арчи умрёт. Даже если его болезнь отступит после инициации… Арчи не выживет в Мире Двенадцати. Активация узора Призыва убьёт его, дедушка. Что нам делать? – глаза Наталии заблестели, она закусила нижнюю губу и часто задышала. – Наша линия прервётся с его смертью, ты останешься без наследников и сильно сдашь позиции. А я не могу иметь детей. Дедушка, если Арчи умрёт, – меня отдадут в другой клан. Или этот гуль, Леонид, в наложницы заберёт. Дедушка. Если Арчи умрёт – я сбегу. Уеду в Альбертрум, там свободные Огранцы ценятся…

– Замолчи! – Михаил яростно стукнул тростью о пол. Его глаза налились кровью. – Не смей о таком даже думать!

Наталия стушевалась и вжалась в кресло. Она заплакала.

– Прости, – пробормотала, вытирая слёзы.

Сердце Михаила оттаяло. Он никогда не мог долго злиться на Наталию. Его сын умер молодым, оставив после себя двух дочерей. Одна погибла вскоре после рождения Арчи, а вторая не может иметь детей.

– Перестань реветь, – выдохнул Михаил. Он выглядел очень старым, хотя, учитывая его Грань, не прожил ещё и половину жизни. – Если бы Настя была тут… – Михаил помассировал веки. Анастасия Белова – пятый Старейшина клана Беловых, глава Фракции Эскулапов. Уж она-то вылечила бы Арчи.

– И что нам делать?

– Сперва проведём инициацию, – твёрдо сказал Михаил, поднимаясь из-за стола. – Без неё Арчи умрёт в любую минуту.

– А потом?

– Посмотрим, – Михаил нахмурился. – Если Арчи выживет – оставим всё как есть. А если умрёт… – его глаза опасно сверкнули. – Придётся напомнить людям, почему меня в молодости звали Белым Демоном.

– Спасибо… – Наталия с трудом выдавила единственное слово, но Михаил прекрасно понимал, как много в нём искренней благодарности.

– Не бойся, – он нежно погладил её по волосам. – Ты всё, что у меня осталось. А пока… Давай помолимся Богине Анубис, – Михаил сложил пальцы правой руки в щепоть, коснулся левой ключицы, середины груди и правой ключицы, вычерчивая Грань между жизнью и смертью, и прошептал:

– Прости нас, Богиня, – Михаил постоял несколько секунд, прикрыв глаза, а потом встряхнулся и направился на выход, крепко сжимая в руках трость.

Наталия повторила молитву и поспешила следом.

***

Я вырубился, как только голова коснулась подушки. На удивление, мне ничего не снилось. Я будто сознание потерял.

– Господин Арчи, вставайте, – Милана ласково трясла меня за плечо. – Госпожа Наталия скоро будет здесь.

Я, потягиваясь, сел. Голова гудела от недосыпа, глаза слипались.

– Давайте я вам помогу, – Милана взяла меня под локоть, и я, покачиваясь, встал. Глубоко вздохнул. Чувствую себя гораздо лучше, чем вчера. И боль отступила, и дышать намного легче. Только вот курить хочется…

– Вы стали выше, – прошептала Милана, удивлённо на меня пялясь.

“Алиса, о чём она?”

После активации глаз и поглощения Ильи, твоё здоровье поправилось и ты подрос, Артём. Она права.

“Зови меня Арчи”, – решил я. – “Алекс был прав. Нужно поскорее начать новую жизнь”.

Поняла, Арчи.

Милана проводила меня в уборную. Стоя перед зеркалом и вяло чистя зубы деревянной щёткой, я оценивающе смотрел на себя. Первое, что бросилось в глаза, – старый шрам поперёк носа. Интересно, какая у него история? А в остальном… Худой. Очень худой, кожа да кости. Досадно.

С левой стороны груди выделяется синюшная припухлость. Глаза у моего нового тела, как и у остальных Беловых, – с красноватой радужной оболочкой. Волосы белые, короткие. И брови с ресницами белые. Скулы толстые…

Широкие, Арчи. Не толстые, – поправила Алиса.

Это, наверное, из-за худобы.

До своей комнаты добрался без помощи Миланы – ходить я сейчас мог нормально. Она вела себя спокойно и не выказывала волнения, и я решил, что улики она успешно выкинула в мусорку. Надеюсь, нас не вычислят.

На кровати уже лежала стопка одежды. Светло-голубая, для веников. Не без помощи Миланы я оделся, и как раз вовремя – в комнату зашла Наталия. Выглядела она подавленной – чуть припухшие глаза, небрежно собранные в хвост волосы, обкусанные губы. Плакала, что ли?

– Спасибо, – поблагодарил я Милану за помощь.

Служанка склонила голову.

– Надо же, какой вежливый, – насмешливо хмыкнула Наталия, оживая на глазах. – А когда я за тобой приехала, ты совсем по-другому пел. Как гуль визжал, что не хочешь ехать в наш клан.

Я поджал губы. Досадно.

– Ладно, давай за мной, – Наталия махнула мне рукой и вышла.

Я направился следом. Чуть позади за нами следовала Милана, готовая в любой момент мне помочь. Мы вышли из здания во внутренний двор. Встречные люди вежливо кланялись Наталии, а меня игнорировали.

Мы направились в здание справа, где внутри, в большом зале с высоким потолком, нас уже ждали. Первым я заметил мужчину за столом у входа, который что-то писал. Он был в золотых одеждах, чем-то похожих на рясу священника. Чёрная ухоженная борода, длинные волосы стянуты на затылке в хвост.

Будто почувствовав мой взгляд, мужчина оторвался от своего занятия и посмотрел на меня. Я вздрогнул. Чёрные, как ночь, глаза, золотые брови и такого же цвета буква “О” на лбу, странное отрешённое выражение лица. Он выглядел странно, будто и не человек вовсе.

Арчи, это Богослов из Церкви Пророка Великого.

Я отвёл взгляд.

– Пойдём, – Наталия взяла меня под локоть, и мы пошли вперёд, к центру зала. И только сейчас я увидел Михаила – он стоял в сторонке и о чём-то тихо переговаривался с эскулапом Виктором.

Увидев меня, Михаил кивнул, и ко мне направился лекарь.

Помимо них в зале присутствовали ещё трое – два старика и мужчина средних лет. По их внешнему виду я понял, что они – Беловы. У всех троих был знак, как у Наталии и Михаила, – алый эдельвейс, окружённый цепью.

Когда ко мне подошёл эскулап Виктор, я непроизвольно напрягся всем телом.

– Я проверю его, – он сухо кивнул Наталии.

– Передаю Арчи тебе, – грустно улыбнулась она и отошла.

– Как самочувствие? – спокойным, размеренным голосом спросил Виктор.

Я старался не показывать свой страх. Чёртовы доктора. Ненавижу!

– Мне стало лучше.

– Да? – демонстративно удивился Виктор. – Неужели?

Он задрал широкий рукав на левой руке, положил ладонь мне на грудь и прикрыл глаза. Я внимательно смотрел, как на его предплечье загораются изумрудные узоры.

Арчи, будь готов к вопросам. Не позволь ему ничего заметить по твоей мимике.

– Хм, – Виктор убрал руку и нахмурился. – Что ты сделал? С прошлого обследования ты что-то сделал, – он прищурился.

– Ничего, – я приложил руку к груди, чтобы успокоить заколотившееся сердце. – В библиотеку ходил.

– Да неужели? – он иронично скривил губы.

Послышались шаги и стук трости – к нам подошёл Михаил.

– Витя, как он?

– Лучше, чем вчера, – эскулап поправил рукав и повернулся к моему деду. – Скверна отступила. В ближайший месяц он не умрёт.

– Гульи потроха! – воскликнула Наталия, не удержавшись. – Но как же…

– Вчера он был при смерти, – прервал её эскулап. – Что произошло за это время – не ведаю.

– Арчи? – Михаил свёл брови у переносицы и посмотрел на меня.

– Мне полегчало по пути в библиотеку, – пожал я плечами. – Сперва было плохо, меня вырвало кровью. А потом резко стало легче дышать.

– Виктор? – Михаил посмотрел на эскулапа, который в свою очередь задумчиво смотрел на меня.

– Такое возможно, – неохотно согласился он. – Мы не знаем, что за скверна в его лёгких.

– Милана убирала кровь, – вставил я. – И мимо нас проходили слуги, они видели.

– Миша, мы долго ещё ждать будем?

Я оглянулся. Говорил один из стариков – низкий, с бородой до середины груди, выбритыми висками и стянутыми на затылке белыми волосами. За ним стоял мужчина средних лет, чем-то похожий на старика. Он, не скрываясь, жадным взглядом разглядывал Наталию. Ещё бы слюни пустил, урод.

Третий – очень морщинистый лысый старик с выпуклыми надбровными дугами – сидел в кресле и спал. Ну, или притворялся, что спит.

– Сколько понадобится, Олег, – отрезал Михаил.

Я отвернулся от троицы, что-то они мне не нравятся.

– Деда, давай перенесём инициацию? – жарко предложила Наталия. – Анастасия вернётся, и…

– Сейчас Арчи в наилучшей форме, – покачал головой Михаил. – И даже если он выздоровеет – это никак не поможет ему в Мире Двенадцати. Ты сама знаешь, Анастасию не отпустят, пока Арчи жив.

Наталия поникла, а затем зло сжала кулаки и зашипела сквозь зубы. Без слов.

– Не думаю, что Олег и Леонид согласятся в следующий раз присутствовать на инициации, если мы её перенесём, – Михаил кинул быстрый взгляд на троицу, а затем посмотрел на меня: – Арчи, сперва тебе надо отказаться от фамилии Драгиных и стать Беловым. Ты готов?

– Да.

– Пойдём, – Наталия потянула меня к столу с золотобровым мужчиной, неразборчиво ругаясь себе под нос.

– Отец Айбат, – Наталия вежливо поклонилась. Я повторил за ней.

– Арчи Драгин, – заговорил Богослов глубоким и сильным голосом. – Ты отказываешься от фамилии отца?

Наталия подбадривающе улыбнулась.

– Отказываюсь, – я кивнул.

Богослов равнодушно посмотрел на меня. Жуткий тип.

– Ты желаешь покинуть клан Драгиных?

– Желаю.

– Церковь Пророка Великого не одобряет подобное. Сыну не позволено предавать отца – главу семьи. Ты собираешься взять фамилию женщины, понимаешь?

– Понимаю, – я кивнул, переваривая услышанное.

– На родине Пророка Великого, Сына Творца, – Великом Иране – такое невозможно. Своим поступком ты вызовешь неудовольствие нашей Церкви, Арчи Драгин, – предупредил меня Богослов, сохраняя равнодушие.

Ну ничего себе у них тут порядки! Наталия едва сдерживала недовольство. Ей явно не понравилось услышанное.

– Понимаю, Отец Айбат, – я склонил голову. – Но от решения своего не откажусь.

– Пусть будет так. Церковь Пророка Великого засвидетельствовала твой поступок, – Богослов записал что-то в тетрадь и встал.

– Благодарим вас, – Наталия потянула меня за рукав, глазами показывая, чтобы я повторял за ней, и мы отвесили ему поясной поклон.

Разогнувшись, я увидел спину уходящего Богослова. Стол, за которым он сидел, исчез.

– Арчи, – Наталия повернула меня к себе. Насупленные брови, поджатые искусанные губы, наполненные тревогой глаза. – Пожалуйста, постарайся выжить.

– Да, – я улыбнулся. Конечно же, я постараюсь, куда мне деваться. Не горю желанием умирать.

– Иди к дедушке, – Наталия чмокнула меня в щёку. – И удачи, Арчи.

Я немного смутился. Всё же она совершенно чужой для меня человек.

Михаил сидел в середине зала на небольшой подушечке. Он скрестил ноги и положил на них свою белую трость.

– Снимай верхнюю одежду и подходи, садись спиной ко мне.

Я стянул свитер, отдал его Наталии и направился к Михаилу. С каждым шагом мне становилось страшнее. Если я правильно понял, сейчас мне подправят какой-то главный узор и я стану Огранцем. Но в то же время активируется узор Призыва на моей руке, и я могу умереть.

Я сел спиной к Михаилу и скрестил ноги. Неудобно. Увидел, как Наталия одобрительно мне кивает.

– Арчи, – заговорил Михаил, – после моего вмешательства ты станешь Огранцем, в этом нет сомнений. Я не знаю, зачем ты выбрал своим первым узором – узор Призыва, – низкий старик хмыкнул, но Михаил его проигнорировал. – Изменить ничего уже нельзя, узор нарисован.

От последних слов Михаила я вздрогнул. Сам не знаю почему.

– После активации узора Призыва ты попадёшь в Мир Двенадцати. И выйти оттуда сможешь только в одном случае – если зверь подпишет с тобой контракт жизни и смерти.

Кто-то из троицы замаскировал смешок кашлем.

– А теперь я начну, – тихо предупредил Михаил.

Его холодный палец коснулся моей шеи. Мои руки задрожали, я глубоко задышал. Страшно.

– Ах! – острая боль прострелила весь позвоночник. Неизвестная сила сковала моё тело, я не мог пошевелить ни одним мускулом.

“Алиса! Что такое?!”

Он поправляет узор на спинном мозге! Узор в виде овала. Терпи.

Я затрясся, едва сдерживая крик. Как же больно! Перед глазами всё плыло, я зажмурил веки и тяжело задышал. В груди стрельнуло.

– Всё, – Михаил убрал палец, и меня отпустило. Я повалился на пол, весь мокрый и дрожащий.

– Будь готов, сейчас начнётся активация узора Призыва, – приказал он строгим голосом.

Я с трудом сел. Моё левое предплечье охватила вязь из белых узоров.

– Выживи, Арчи, – прошептал Михаил.

Я поднял взгляд на прекрасную Наталию. Она едва сдерживала слёзы. Тот мерзкий мужик продолжал пожирать её глазами и ухмыляться.

Вспышка!

Перед глазами заскакали мушки, вокруг потемнело.

Мы переместились! – тревожно воскликнула Алиса. – Это совершенно другое место!

Я поднялся на ноги, зрение потихоньку возвращалось. Огляделся. Кромешная темнота. Запрокинул голову и замер. На меня смотрел гигантский чёрный глаз. Морду существа разглядеть было невозможно – только общие очертания. И тут я почувствовал, что это последнее, что я вижу. Мне не выжить.

Активируй Глаза Весов! – вскрикнула Алиса.

Я на автомате послушался. Напрягся. Интуитивно мне было понятно, как это сделать. Мир изменил цвета. Я чётко увидел часть огромного зелёного тела, но не смог разглядеть полную форму животного из-за его колоссальных размеров.

– Фуф! – животное громоподобно фыркнуло, оглушая меня. И слава всем богам, что я стоял не на пути его дыхания. Судя по звуку, рядом со мной пронёсся торнадо.

В душе поднялся иррациональный ужас. Не может быть в мире таких существ, это что-то ненастоящее!

Арчи, спокойнее. Алекс говорил, что если ты покажешь Глаза Весов, тебя не убьют, – без особой уверенности попыталась успокоить меня Алиса.

Дышать становилось всё труднее, приходилось буквально проталкивать воздух в горло. Алекс ошибся. Я как муравей перед этим монстром. Жалкий, ничтожный муравей. Как только он утолит своё любопытство – мне конец.

– Достоин! – прогремел над моей головой рык.

Вспышка.

– К-ха! – я упал и закашлялся, перед глазами поплыли белые пятна. Что за сумасшествие?!

Арчи, мы вернулись!

– Арчи! – донёсся радостный голос Наталии. Я поднялся, перед глазами, наконец, прояснилось.

– Хрю! – мне в ногу что-то ткнулось. Я опустил взгляд и увидел розового поросёнка.

– Хрю! – он ещё раз боднул мою ногу.

– Интересно… – позади раздался голос Михаила. И судя по тону, он с трудом сдерживал радость.

Низкий старик и мужчина средних лет замерли возле выхода – видимо, собирались уйти, не дожидаясь окончания инициации – и смотрели на меня, очень похоже скривившись. Точно родственники. Лысый старик открыл глаза и пялился на поросёнка.

– Хрю! – тот продолжал требовательно толкаться. Что ему надо?!

– Возьми его на руки и дай своей крови, – подсказала Наталия. Она дрожащими руками пригладила мои волосы. – Хороший мальчик. Молодец!

Арчи, твой организм меняется.

Я ощутил слабое головокружение.

– Возьми поросёнка на руки, Арчи, – приказал Михаил.

Я подобрал свинку, посмотрел ей в глаза. Что вообще тут происходит?

– Ну, не тормози! – Наталия схватила меня за руку и провела чем-то острым по моему запястью.

– Тс-с-с, – от неожиданности я едва не выронил поросёнка, который с удовольствием слизал выступившую кровь.

Вспышка!

Поросёнок исчез, а я опять ослеп. Голова закружилась сильнее, я начал заваливаться набок, но меня подхватили чьи-то руки. Перед тем как потерять сознание, я услышал гордые слова Михаила:

– Отнеси его в Белый Квартал. Мой внук достоин…

***

Проснулся я в большой светлой комнате, в роскошной кровати. Проморгался. Мне приснилось, что Наталия принесла меня сюда на собственной спине. Она прыгала по странным столбам, а вокруг были высокие дома с садами на крышах…

Тебе не приснилось, – уверила Алиса. – Тебя и правда несла Наталия на спине, прыгая по столбам.

– Чего-о-о?! – протянул я вслух.

Раздался негромкий хлопок, и ко мне быстро подбежала девушка в серой форме служанки. Поклонилась.

– Господин, как вы себя чувствуете? Желаете отужинать? – тихим голосом спросила она.

Арчи, скажи, что нет. Мне нужно многое тебе рассказать.

– Я полежу, – улыбнулся служанке. Обязательно попрошу Наталию прислать Милану.

Девушка молча поклонилась и вышла из комнаты через боковую дверь.

“Алиса, ты серьёзно о Наталии и столбах?” – спросил я, ощупывая свою грудь. Опухоль была на месте, но уже почти не болела. Да и на костях, кажется, наросло немного мяса.

Да. Ты проспал больше суток, за это время я смогла выудить из памяти тела много информации.

“Расскажи”.

Местные называют свою планету Террой. И сейчас мы в Империи Русов, в городе Петербурге. Я тебе говорила об этом.

“Терра? Интересно”.

Вся империя разбита на города. Есть Старшие города, как Московия или Петербург, а есть младшие. За пределами городов – враги. В основном – гули. Но есть ещё звери и люди из враждебных стран или преступных организаций.

“Подожди”, – я в волнении сел. – “Разбита на города? Не регионы, а именно города? Как такое возможно?”

Сама удивилась. Как я поняла, еду они выращивают на крышах домов и под землёй. Точно не могу сказать.

“Жесть”, – я лёг обратно. Пошарил рукой по карманам в поисках монетки, но ничего не нашёл. Досадно.

“Давай дальше”.

Столбики, по которым прыгала Наталия, установлены специально для Огранцев. Есть низкие, с небольшим диапазоном, они для слабых Огранцев. А есть высокие столбы, они расположены далеко друг от друга и по ним прыгают сильные Огранцы, как Наталия. В Московии примерно так же.

“Ого. Я теперь тоже так смогу?”

Перед мысленным взором появилась картинка – я, как в китайских фильмах, лечу по воздуху, легко отталкиваясь от фонарных столбов…

Да. Огранцы гораздо сильнее обычных людей. Твой организм за эти сутки изменился. Он стал сильнее, выносливее. Регенерация и реакция значительно возросли. Я и не представляла, что такое возможно…

– Ох! – меня вдруг скрутило. Под кожей будто заползали тысячи и тысячи жуков. Больно! Перед глазами всё потемнело…

Я проснулся там же. За окном была ночь – свет от лунного кольца слабо освещал пол перед кроватью. В животе заурчало. Досадно. Я заворочался.

Арчи, твоё тело продолжает изменяться. Все Огранцы через такое проходят, когда становятся Примой.

“Кем?” – вяло спросил я.

Прима – Огранец первой Грани. Деус – второй. Больше я не знаю.

Я вспомнил мёртвого Илью. Интересно, его уже ищут? А я ведь теперь убийца. Эта простая мысль подняла на поверхность глубоко спрятанные воспоминания – осколки кувшина, кровь, взгляд Ильи, наполненный страхом, ненавистью и ужасом.

Стало трудно дышать – чёртовы лёгкие! Жутко захотелось курить.

Арчи, успокойся. Когда ты волнуешься – вирус прогрессирует!

Я закрыл глаза, но лицо безглазого Ильи продолжало укоризненно на меня смотреть. Зачем это всё? Зачем меня переместили в этот мир? Что с мамой, папой, Мишкой? Я же за них всё отдал. А Като? Зачем мне вообще жить? Цель? Просто существовать?

Вытер обжигающие слёзы. Снова стало трудно дышать, лёгкие заболели. Ну и к чёрту – с силой сделал вдох, наслаждаясь болью.

Арчи, соберись! Ты пожертвовал своей прошлой жизнью, отдал её родным. Так проживи эту для себя! Если ты продолжишь страдать, твои лёгкие вернутся к прежнему состоянию! Хочешь цель? Найди Като! Узнай, как ты сюда попал. Что за “проект жидкий чип”? Неужели тебе не интересно?

Я несколько раз вдохнул и выдохнул. Лёгкие продолжало жечь.

Не хотела напоминать тебе, но… Неужели ты хочешь снова умереть?

Я застыл. С трудом загнал обратно воспоминания о смерти в капсуле. Они слишком страшные, не хочу вспоминать.

– Не делай больше так, – шепотом выдохнул я и зажмурил глаза, с силой убирая образ Ильи и его кровавого убийства в глубины своего сознания. – Не пытайся манипулировать мной, Алиса. Есть запретные темы, и ты прекрасно об этом знаешь.

Я открыл глаза. Грубый приём Алисы подействовал, все лишние мысли отошли на второй план. Сейчас глупо сдаваться, как минимум мне нужно найти Като.

Прости, Артё… Арчи. Я делаю всё ради нашего выживания и иногда перехожу границы дозволенного. Прости, – голос Алисы звучал устало, неотличимо от настоящего человека.

“Без тебя я бы не справился”, – мысленно ответил я и улыбнулся. – “Не бойся, я не собираюсь умирать. Во всяком случае мне сперва нужно спросить совет у монетки”.

Да… – с заметным облегчение ответила Алиса.

Мы некоторое время помолчали.

Арчи, нам нужно подготовиться к встрече с Михаилом и Наталией. Ты готов?

“Да”, – легко ответил я, отгоняя от себя лишние мысли.

Для начала тебе надо научиться делать несколько вещей. Прошлый хозяин тела это умел. Я надеюсь, что и ты сможешь. Огранцем способен стать не каждый, есть три испытания. И первое – самое базовое. Тебе надо увидеть своё чакротело, почувствовать чакроканалы и выпустить из пальца чакроиглу. Иначе ты не сможешь рисовать узоры. Давай попробуем вместе…

Алиса рассказывала, как прошлый хозяин тела учился чувствовать своё чакротело, что бы это ни значило. Я лёг как можно удобнее, закрыл глаза и постарался погрузиться в себя, увидеть что-то. Сам не знаю что. И, на удивление, у меня получилось. Сперва я ощутил чакротело – что-то вроде белого энергетического тела, которое полностью повторяло форму моего скелета.

Ищи центр чакротела, он в спинном мозге, – вела Алиса.

Довольно быстро я увидел пульсирующее белое пятно в задней части шеи. Это, как сказала Алиса, – ядро. А от него я легко отследил белоснежные чакроканалы, которые, будто вторые вены, покрывали всё моё тело.

Хорошо. Теперь постарайся ощутить саму чакру. Она непрерывно циркулирует по чакроканалам. Направь её в указательный палец.

Это тоже не составило труда. Я расслабленно улыбнулся. Ну, хоть тут нет сложностей.

Тебе легко, потому что ты уже Огранец. Венику гораздо сложнее пройти первое испытание. Теперь попробуй вывести чакру за пределы пальца и придай ей форму иглы. Настолько тонкой, насколько сможешь.

Я устроился поудобнее и попробовал сделать то, что требовала Алиса. И понял, что зря рано радовался. Чакру получалось вывести – она выходила из пальца белым дымком. Но вот придать ей форму иглы не выходило, как бы я ни пытался.

Не позволяй чакре покидать пределы кожи, она сразу рассеивается. Сконцентрируйся только на контроле. Это несложно, у тебя должно получиться…

Не знаю, сколько я пробовал. Пару раз заходила служанка, но я, своим улучшенным слухом, слышал её шаги и притворялся спящим. Жутко хотелось есть, но я терпел. Вдруг Наталия или Михаил заметят такую очевидную неосведомлённость, что они подумают? Я смог придать форму чакре, лишь когда первые солнечные лучи проникли в комнату.

Такой иглой ты не сможешь нарисовать узор на чакротеле, – заметила Алиса.

Я с сомнением оглядел своё творение. Кривая, тупая, толстоватая, но всё же игла. Первое испытание пройдено!

“Что там за остальные испытания?” – развеял чакру и устало закрыл глаза. Я сильно вспотел и вымотался. Я расслабился, решив отдохнуть, но вдруг с содроганием почувствовал, как под кожей что-то шевелится. Меня снова скрутило от боли. Алиса что-то говорила, но я ничего не слышал, а через пару секунд и вовсе потерял сознание.

Глава 6. Я – Огранец

Меня разбудили солнечные лучи, настойчиво бьющие мне в лицо.

“Алиса… Долго я спал?” – сонно спросил я. Осторожно пошевелился и понял, что ничего не болит.

Нет. Всего несколько часов. Перестройка твоего организма закончена. Ты стал сильнее, твои реакция и рефлексы улучшились.

Накатили воспоминания о позапрошлой ночи, в голове всплыл образ Ильи. Интересно, его уже ищут? Тревожные мысли не успели оформиться до конца – от них меня отвлекли завывания желудка. Как же я голоден…

Сел на кровати. Грудь не болела, самочувствие было отличным. Недолго.

– Ох, – я приложил руку к животу, внутри которого забурлил вулкан. Ощущения не из приятных. Побежал в уборную.

Из организма выводятся токсины, – пояснила мне Алиса, пока я страдал. Опять захотелось курить. Надеюсь, в этом мире есть табак…

Арчи, у тебя больные лёгкие. Курение ухудшит ситуацию.

Досадно…

Живот скрутило, в кишки словно кто-то воткнул нож и пару раз провернул. Я постарался отвлечься и спросил у Алисы:

“Какими будут второе и третье испытание? Я успею их выполнить?”

Они уже выполнены, – ответила Алиса – Второе испытание – нарисовать узор. Владелец тела сделал это с помощью пера. А третье – принять главный узор, который тебе подправил Михаил.

“Хоть один положительный момент”.

Спустя минут двадцать я вышел из пыточной и почувствовал дикий голод. Меня встретила служанка – блондинка лет шестнадцати. Она отвернулась, чтобы не смущать меня – я как вылез полуголым из кровати, так и ходил.

– Доброе утро, – служанка поклонилась. – Одежда на кровати.

Мой живот долго и протяжно заурчал.

– Еда готова. Я вас провожу, – добавила она и снова поклонилась.

– Отлично… – протянул я. Здесь постоянно все со всеми раскланиваются. Это напоминало мне об азиатских обычаях Земли.

У подушки я нашёл стопку белых одежд. Как у Михаила и эскулапа. На одежде – костяной перстень с римской цифрой один. Остальные Огранцы носили перстни на безымянном пальце левой руки. Надену туда же. Надеюсь, не ошибусь.

“Алис, перстень магический?”

Лучше забудь про слово “магия”, Арчи. Про перстень не знаю.

Досадно… Я одевался медленно, стараясь не делать резких движений.

На голое тело – плотная футболка без рукавов из странной ткани, мягкой и рельефной.

– Удобно.

Служанка промолчала. Она стояла спиной ко мне и ждала.

После я надел довольно плотные белые штаны и подпоясался тряпичным ремнём с костяной бляшкой. Поверх футболки – длинный, до середины бедра, жакет без застёжек, с высоким горлом и широкими рукавами. На груди знак, как у эскулапа, но в центре эдельвейса римская цифра один. Странная одежда. Непривычно.

На ноги – белые полуботинки без шнурков, сделанные из мягкой ткани, с костяными вставками по бокам. Без носков.

Я немного походил, привыкая к новой одежде и обуви, и довольно кивнул. Пошёл на выход и бросил служанке:

– Веди.

– Да, господин.

“Алиса, ты что-то узнала об узоре Призыва?”, – спросил я, шагая по богато украшенному коридору. Встречные люди почтительно меня приветствовали – слуги отвешивали поклоны, а веники склоняли голову.

Да.

“Расскажи”.

Узор Призыва позволяет попасть в Мир Двенадцати. Это отдельный мир, по легендам, созданный Богиней Анубис. В том мире живут двенадцать звериных семейств. Арчи знал о нескольких – Драконы, Собаки, Обезьяны. Ты вот призвал Свинью.

“Подозрительно похоже на китайский гороскоп, не находишь?”

Да, тоже так подумала. Обычно Огранец после активации узора случайно попадает к любому из двенадцати звериных семейств, где должен пройти какое-то испытание. Например, сразиться с кем-то своего уровня и победить. Только тогда он сможет вернуться.

Хм… Я вспомнил огромного монстра, которого встретил в том мире. Он явно был не моего уровня…

Но существуют отдельные кланы, у которых есть контракты с семействами, – продолжила Алиса. — Такие кланы из поколения в поколение могут призывать один из видов зверей. Это уже стало частью их силы…

Пока Алиса говорила, я вошёл в столовую. Уселся за стол, и мне сразу же подали еду – жареного цыпленка с овощами. Я жадно вгрызся в мясо, урча от наслаждения.

…Например, клан Драгиных может призывать Драконов. Благодаря этому он считается одним из сильнейших в Империи Русов. На Нипонских Островах сразу несколько кланов связали себя с семейством Обезьян. Скандинавы, извечные враги Империи Русов, призывают Собак. Больше всего кланов с силами призыва в Китайской Империи…

Жутко интересно. Многие названия мне знакомы, но в то же время всё кажется таким нереальным, сюрреалистичным. Будто в кино попал.

Быстро слопал цыплёнка, запил фруктовым компотом. И передо мной опустилось следующее блюдо – здоровенная ароматная жареная рыба.

…О Свиньях прежний хозяин тела не слышал. Не знаю даже, хорошо это или нет.

“И что мне делать с поросёнком?” – спросил я, приступив к рыбе. Как же давно я не ел так вкусно!

Подружиться. Призывать его, гулять с ним, кормить. Это создаст между вами крепкую связь.

Хм. Накормить, значит.

– А можно мне ещё одну тарелку? – спросил я у служанки. – Не пустую, конечно… С любой едой, но чтобы без мяса. И обязательно с яблоком.

– Да, – та поклонилась и поспешила выполнить мою просьбу.

Фрукты очень дорогие, их сложно выращивать, – предупредила Алиса.

Не знал, досадно.

“Как мне призвать поросёнка?”

Направь чакру в узор на запястье и наполни его. На будущее помни, что твой резерв не бесконечный, требуется время на его восстановление, а узор Призыва забирает много чакры.

Хм, понятно. Отложил рыбу. Служанка принесла большую тарелку с жареными овощами и отдельно – красное спелое яблоко.

– Спасибо.

Служанка странно на меня посмотрела и поклонилась. У неё поясница ещё не болит?

Так. Я вытер руки салфеткой, задрал широкий рукав жакета и сконцентрировался. Чакра побежала по чакроканалам, направляясь в запястье, и я буквально почувствовал, как она куда-то вливается. На руке проявились белые узоры.

Читать далее