Читать онлайн Красная Шапочка для Волкова бесплатно

Ксеня

– Спасибо тебе, Ксенечка ещё раз! Не знаю где бы я сейчас эти лекарства брала, ещё и по такой цене!

Аглая Павловна топчется рядом, пока я спешно обуваю свои меховые ботинки.

– Да это бабуле спасибо. Я-то что? Просто привезла!

Снимаю с вешалки свой пуховик и укутываюсь в красный шарф, тоже присланный моей любимой бабулей из деревни. Собственно, из-за неё я сейчас и нахожусь на другом конце города, в гостях её близкой подруги детства.

У Аглаи Павловны проблемы со здоровьем, а в городе цены такие, что даже я, студентка третьего курса могу позволить себе при простуде разве что Нурофен, или заварной ромашковый чай. Что уж говорить о пенсионерке?

А у моей бабули в нашем городишке есть знакомая в аптеке, которая смогла организовать скидку на лекарства, у которых скоро истечет срок годности. Грех не воспользоваться подобным случаем, подумала бабуля и скупила всё, на что хватило пенсии. Упаковала все это в коробку и прислала мне. Аглая Павловна ходит с трудом, и вот чтобы она по зимним дорогам не рисковала своим и так хиленьким здоровьем, посылку получила я, и привезла ей. Вместе с целой авоськой пирожков, вложенных вдобавок к лекарствам.

«Не забудь, Ксеня, про пирожки! Аглаюшка там сама совсем, небось исхудала, хоть покушает. И себе возьми обязательно! Тоже не голодай!» – наставляла меня она буквально три часа назад, когда я собиралась выезжать из студенческого общежития.

Себе я оставила только несколько штучек, остальные все же привезла более нуждающемуся в них человеку.

– Ой, там непогода разошлась, – вздыхает Аглая Павловна, поглядывая в окно и всплескивая руками, – Как же ты поедешь, Ксенечка?

– Да как-то доберусь, не волнуйтесь! Автобусы ещё ходят.

– Может у меня переночевала бы? Место-то есть!

– Нет, что Вы? Вы и так меня накормили, напоили!

– Ой да что там? Пара пирожочков всего.

Ага, и еще жареная картошка с луком, консервированные помидоры и крепкий черный чай. За что я ей искренне благодарна, так как вкусно покушать я просто обожаю.

Натянув на голову красную вязаную шапку, идущую комплектом к шарфу, забираю свою сумку и на прощанье обнимаю старушку.

– Всё, побежала. Не болейте, Аглая Павловна!

– Ой, ну с Богом, – крестит она меня в след. – Но лучше бы ты осталась!

Кто ж знал, что остаться действительно было бы лучше!

Но я, ведомая желанием попасть в свою скромную, но любимую комнатушку, летела домой. Ну как летела? Выйдя из подъезда и получив в лицо россыпь огромных лопатых снежинок, конечно слегка поубавила свой пыл, но решения не поменяла. За те два часа, что мы ужинали и беседовали в уютной кухоньке старушки, сугробы успели прилично вырасти, а количество падающего снега сверху удвоилось.

Подняв голову, попыталась посмотреть на небо. Полностью серое, затянутое тяжелыми тучами, оно явно не собиралось прекращать извергать снег. Что было не очень хорошо, так как дороги так быстро у нас не чистятся, а судя по машинам во дворах, пытающимся выехать и то и дело застревающим в снегу, процесс поездки домой мог затянуться.

Так, ну и где тут остановка? Остановившись, я полезла в карман за телефоном и открыла «карты». В этой части города я впервые, поэтому местность мне совершенно не знакома. Вроде бы мне нужно вот туда, направо!

Сощуриваюсь, приложив ребро ладони ко лбу, и всматриваюсь в место, где, согласно приложению, должна находиться остановка. Обозначающих знаков никаких, но женщина вон вроде стоит там какая-то. Вероятно, тоже ждет автобуса!

Запихнув намокший от снега телефон обратно в карман, я покрепче заматываю шарф вокруг шеи и бреду к остановке.

Идти с каждым шагом становится все сложнее. Ноги утопают в тяжелом липком снеге, и несмотря на то, что зиму я просто обожаю, сейчас мне хочется остановить этот невесть откуда взявшийся снегопад.

Давно я не помню такой зимы! Уже несколько лет как совсем немного снегом припорошит и на том всё, хватит с нас сказки. Но явно не в этом году!

Дохожу к месту назначения и ежусь.

Благо хоть, фонари горят, а то бы разглядеть что-либо было еще сложнее.

Женщина, которую я приметила, оборачивается и недовольно оглядывает с головы до ног.

Сама-то в тонкой куртке, высоких лакированных сапогах и без шапки. Странный вид, на самом деле. В такую погоду укутываться сильнее надо, и уже точно не на каблуках рассекать по снежному покрывалу.

Холод начинает проникать под куртку, заставляя меня топтаться на месте, чтобы не окоченеть совсем уж, но не помогает. Мимо приезжают машины, некоторые сигналят, одна даже останавливается около женщины. Вот только этого мне не хватало. Чтобы прицепился сейчас кто-то.

Пока она склонившись к водителю, беседует о чем-то, я отступаю подальше от тротуара. Растираю ладонями плечи и жалею, что не взяла с собой перчатки. Руки страшно покраснели, прямо в тон моему комплекту.

Выдыхая теплый воздух на ладони, наблюдаю, как машина от женщины отъезжает, а проезжая мимо меня, замедляется.

Нет, нет, даже не думайте! Разворачиваюсь спиной к дороге, демонстрируя, что для знакомств я закрыта. Свист шин даёт понять, что водитель теряет ко мне интерес, поэтому я снова возвращаюсь на своё место.

Да Господи, где же этот автобус? Лезу окоченевшими пальцами за телефоном и разблокирую его. От мороза он подвисает и не дает мне увидеть движение транспорта.

Чтоб тебя, а! Ну где же он, миленький!?

– Слушай, шла бы ты отсюда!

Хриплый женский голос заставляет меня поднять голову и увидеть ту самую женщину, что стояла от меня в каких-то нескольких метрах.

Сейчас она подошла ближе и выглядит очень злой.

– Не поняла?

– Что ты не поняла? Вали отсюда, иначе я Володю позову, он с тобой сам говорить будет!

– Извините, женщина, я понятия не имею какого Володю Вы собрались звать, но у нас свободная страна. Стою где хочу, – прячу телефон в карман и стараюсь выглядеть бесстрашной, хотя если честно ситуация мне неприятна.

На всякий случай осматриваюсь. Улица абсолютно безлюдная, только на трассе вот машины пролетают мимо и почему-то часто сигналят.

– Стоять где хочешь будешь у себя на районе. А это мой район, – она вдруг подходит ко мне вплотную и нагло тянет за мой шарф, – Вали, я сказала.

От женщины неприятно разит приторными духами, на лице толстый слой тонального крема, веки ярко накрашены синими тенями, а на ресницах сгустки туши.

– Отпустите меня, – пытаюсь отойти, но она дергает меня к себе.

– Пошла отсюда!

Господи, да она же ненормальная, вдруг понимаю я. Скорее всего, у нее какое-то расстройство ментальное, а если так, то она что угодно может здесь со мной сделать, и никто не поможет. Ведь тут и людей-то нет.

На спине выступает ледяной пот. Зеленые глаза, вокруг которых собрались полоски морщинок стирают меня в крошку.

– Х-хорошо.

Отступаю на шаг и чуть не падаю, когда она разжимает пальцы и освобождает мой шарф.

Рядом раздается шуршание шин, на которое эта ненормальная поворачивает голову и тут же меняется в лице.

Улыбается, оголяя свои не слишком белые зубы и делает в шаг в направлении автомобиля.

– Эй, Красная Шапочка, прыгай! – звучит низким мужским голосом из салона.

Только через пару секунд я догадываюсь, что это мне. Женщина резко оборачивается, и я снова читаю в ее глазах это вопиющее «Убью».

Господи!

Не раздумывая бросаюсь к автомобилю и забираюсь внутрь. Сердце мчится, как хомяк в колесе, который то и дело вылетает из него. Мое вот тоже вот-вот и вылетит, потому что я чувствую, что та неадекватная все еще смотрит на меня.

– Поехали, пожалуйста, – поворачиваюсь к водителю.

Мужчина, лет сорока, может немногим меньше, бегло оглядывает меня глазами.

– Сколько?

Что? Не сразу понимаю я. Синие холодные глаза сужаются, а широкая бровь нетерпеливо ползет вверх, пока я лихорадочно пытаюсь сообразить что он от меня хочет. Ааа, Господи. Он спрашивает сколько я могу заплатить ему за то, чтобы подвез!

Сейчас я готова отдать все, что у меня есть, лишь бы уехать отсюда.

– Три тысячи.

Ровно столько мне прислала бабуля в посылке, замотав деньги в носовой платок.

– Пойдёт!

Машина наконец, отъезжает, и только теперь я могу облегченно выдохнуть. Кошусь на мужчину, запоздало понимая, что это первый раз, когда я вот так села к незнакомцу. Крепкий, сбитый, опасный. Руки огромные и мускулистые. Такими можно и шею свернуть, если захотеть.

Так, Ксеня, прекращай! Похоже, испуг повлиял на восприятие. Человек тебе жизнь можно сказать спас, а ты его сразу в насильники записала. Вот уж эти предубеждения!

Ксеня

В салоне тепло и приятно пахнет терпким мужским одеколоном. Не спортивным, как от моих одногруппников, а более глубоким, с нотками бергамота. Вспоминаю, как бабушка любит заваривать чай с бергамотом, когда я приезжаю к ней в гости, и ненароком улыбаюсь.

Кожу ладоней покалывает, пока я грею их друг о друга и исподтишка кошусь на моего спасителя.

Мужчина ведет автомобиль уверенно, лениво даже, я бы сказала. Одной рукой покручивает руль с эмблемой немецкой автостроительной компании, а вторая лежит на ручке передач. Выглядит немного уставшим.

– Давно здесь? – внезапно спрашивает, метнув в мою сторону короткий взгляд.

– Где?

– Там, – мотает головой назад.

Ааа, это он об остановке.

– Минут двадцать как.

– В смысле? – синие глаза перемещаются с дороги на меня и сужаются.

Под давлением его взгляда я прижимаюсь крепче к спинке сиденья. Потому что уж слишком пристально он осматривает моё лицо и дольше, чем положено зачем-то губы. Они у меня похоже обветрились на морозе, пекут страшно.

– Ну, двадцать минут стояла. Я вообще впервые…

Трель его телефона, что лежит на консоли, прерывает мой порыв рассказать о том, что я впервые оказалась в этой части города. Громила, а именно так я его окрестила про себя благодаря жилистому и спортивному телосложению, берет телефон и принимает вызов.

– Да, Степ? Я же сказал – все вопросы к Макарову. Если он напутал даты, то это его проблемы, а никак не мои, – говорит довольно резко, – Ну хорошо, а от меня ты что хочешь? Как я тебе машину достану на завтра? Ты же видишь, что на улице творится. Придется отложить. Павленко, если там в голове хоть что-то есть, и сам перенесет поездку, потому что в такую погоду только совсем отбитый мозгами рискнет выходить из дома. Да… И вообще я на выходные к себе уехал, так что если какой форсмажор, обращайся к Макарову. Я сказал, я уехал, два дня меня не беспокоить, а косяки свои расхлебывайте сами, иначе место работы новое искать будете! – рявкает и сбрасывает звонок, швырнув мобильный обратно на консоль.

Ничего себе! Были бы у меня фаберже, точно сжались бы от менторского тона, каким были произнесены последние предложения. С опаской немного кошусь в сторону водителя, от которого раздражение хлещет, как из питбуля слюна.

Лицо напряженное, желваки ходуном ходят. Вот это деспот, а не начальник! Отворачиваюсь, решая не привлекать к себе внимание, и утыкаюсь в окно.

Ну и удружила погода! Метель, кажется, только усиливается. Дворники работают без остановки, разгоняя налипающий на окна снег. Людей почти нет, зато машин на трассе тьма.

Правда, местность мне не знакомая. Сквозь снег невозможно разобрать где мы вообще находимся. Думаю, должны ехать в центр, это вроде как объездная дорога. Не будет же он меня до дома довозить. Скорее всего высадит где-то, где транспорта побольше, а там я уже на метро доберусь.

– Значит, впервые говоришь?!

Раздается задумчиво в тишине салона.

– Ну да. Пришла, а там эта ненормальная вопит на меня, что это её район. Испугала до смерти. – стаскиваю с головы шапку, потому что становится жарко.

Тело наконец впитало достаточно тепла, чтобы согреть мои окоченевшие косточки.

– Не удивительно.

Растерянно кошусь на него.

– Что Вы имеете в виду?

– Разницу между ней и тобой.

– Разве это имеет какое-то значение?

– Ещё как!

– То есть судите людей по внешности?

Мужчина снова косится в мою сторону.

– Я понимаю, что конкретно тебе, вероятно, все равно на внешность, ну а я все же предпочитаю таких, как ты.

Это он типа по внешности выбирал кого из нас подвезти?

Не успеваю уточнить, как его телефон снова разражается мелодией входящего звонка. Недовольно цыкнув, мужчина тянется за ним и раздраженно тычет на зеленую кнопку.

– Да? Наталья Ивановна, я уже все объяснил, повторять не буду. Всё, что мы обговорили есть в документах, которые я отправил вам сегодня. – и снова этот его давящий авторитетный тон. Он точно начальник какой-то, не иначе. – Мало ли чего ей хочется! Обойдется! Надо было раньше мозгами думать! Всё! Я за рулём! И Вам не хворать!

Телефон опять в полете отправляется на консоль, а разъяренный громила шумно выдыхает. С силой ударяет по рулю обеими ладонями. Еще немного и дым повалит изо рта. Дракон не иначе.

– Достали!

Похоже, день у него сегодня не задался.

Резко крутанув руль вправо, он внезапно сворачивает с трассы и въезжает на парковку. Пока у меня проскальзывает мысль о том, что вероятно у него заканчивается бензин, водитель объезжает здание и со свистом колёс тормозит машину позади него.

– Так, у меня буквально десять минут. Давай по-быстрому!

Даже не подумав убавить свой менторский тон, он рывком глушит двигатель и вдруг тянется к своему паху.

Эээ…

– Что Вы имеете в виду? – оторопело таращусь на то, как ловко длинные пальцы справляются с пряжкой кожаного ремня.

Сердце начинает подпрыгивать и вопить о том, что тут явно что-то не так. Что это он творит вообще?

– Работу твою. Полный перечень услуг мне не нужен. Обойдемся ртом, – выдвигает, нетерпеливо глядя на меня, и таща собачку ширинки вниз, – Приступай!

– К чему приступать?

Мои глаза, наверное, напоминают сейчас блюдца, потому что я вижу сквозь темную ткань его трусов внушительный бугор. Содержимое, которого он слава Богу не спешит демонстрировать во всей красе. С шумом сглатываю.

– Алло, Красная Шапочка, ну то, что это твой первый раз я уже понял, но строить из себя недотрогу не надо. Я тебе платить буду не за спектакль, а за конкретное действие. Надеюсь, это-то ты умеешь?

– Вы мне платить? – давлюсь от возмущения, и таращусь прямо в озлобленную физиономию этого сбрендившего деспота.

– Ну не ты же мне. Хотя, я не откажусь, если вдруг надумаешь.

– Спрячьте пожалуйста вот это вот всё, что Вы тут выставили на обозрение, – выпаливаю, буквально закипая от злости, – Я вам не шлюха какая-то, чтобы мне платить!

Он смотрит на меня, как на ополоумевшую.

– Да что ты, какие мы нежные! – хмыкает, так и не спрятав своего питона от моего бедного обалдевшего взгляда. – А как тебе больше нравится? Бабочка ночная? Решай быстрее, Шапочка, иначе заметёт нас тут обоих. А мне только не хватало, чтобы мое тело потом откопали в компании шалавы.

Вскидываю руку и со всей дури прикладываюсь ладонью к обалдевшей роже этого индюка. Чувствую, как к лицу от ярости краска приливает, а пульс в ушах колотится с такой силой, что еще немного и я оглохну.

– Сам ты шалава, понял? Я думала, ты меня подвезти хочешь по доброте душевной. Не совсем по доброте конечно, раз три тысячи запросил, но всё же. А ты решил, что я шалава? Неужели, блин, я похожа на шалаву?

Так обидно становится, просто жуть! Вроде же прилично одеваюсь! Не вешалась на него, ни на что не намекала! Сидела, как мышка, лишь бы не отвлекать ему раздавать указания, а он значит в этот момент вёз меня, чтобы утолить желания своего питона?

– Козлина ты, просто козлина, вот кто!

Выкрикиваю, и выскакиваю из машины, успев заметить, как оторопело вытягивается лицо этого придурка! Нет, ну всякое было в моей жизни, но, чтобы такое?!

Вадим

Это что сейчас было?

Оторопело таращусь сквозь лобовое стекло на уматывающую от меня девчонку. Шапочка, отбежав метров на десять разворачивается, и ткнув мне для пущей убедительности средний палец, уматывает к шоссе.

Отлично прямо! Флеш Рояль, Волчара. Мало тебе было сегодня проблем на голову, так вот еще одна.

Растираю лицо ладонями, так и не застегнув ширинку. Член раздосадовано ноет, не успев толком даже проснуться. Приподнимаю бедра и застегиваю штаны.

Щеку прилично так жжет после того, как девчонка к ней приложилась. Удар ничего так, видно, что вложила в него всю душу, так сказать.

Откидываю голову на подголовник и тихо ржу. Поверить не могу в происходящее. Впервые в жизни подхватил на трассе проститутку, чтобы качественным минетом себе из мозгов вытравить всю ту хрень, что сегодня с утра кипятила нервы, так и та оказалась не проституткой.

И главное, когда в машину села, я сразу заметил, что слишком она нормальная как для шлюхи. Волосы эти розовые на концах, одежда приличная. Я таких только в эскорте видел, но не будет эскортница по дорогам таскаться. Там обычно девки уровнем ниже стоят.

Но мне настолько было плевать кто она и что, что я не придал этому внимания. А она оказывается сама мне платить собралась за проезд.

Бляяя. Волк, приехали.

И мелкая ведь еще совсем. Сколько ей интересно? Лет двадцать? Сразу видно, молодая и дурная. Была бы умной, объяснила бы спокойно, и ноги не делала бы. А она сразу по мордам. Хотя, наверное, заслуженно.

Набираю в легкие воздух и с шумом его выпускаю. Ну и куда она помчалась? Метет так, что не видно ни черта.

Завожу двигатель и с усилием сдвигаю машину с места. Черт, если так пару раз еще встать, можно и застрять легко.

Откуда вообще этот снегопад взялся? У меня транспорт весь в области стоит, пока теперь разгребут, черт знает, когда пригонят к офису.

Медленно еду по заправке, выискивая глазами красную шапку. Не видно нигде. Может внутрь зашла? Торможу на обочине и спешно направляюсь к зданию. Снег клеится к лицу, летит в глаза. Отплевываюсь от снежинок и вхожу сквозь разъезжающиеся двери. Пусто. Одна только продавщица скучающе пялится в телефон.

А это плохо. Была бы Шапка умной, сюда бы забрела. А не в лес дальше поперлась искать приключений на свою молодую задницу.

Разворачиваюсь и возвращаюсь в машину. Стартую с места, возвращаясь на трассу. Обычно здесь все летают, как ненормальные. Сейчас же движение напоминает марш бросок для улиток. Народ боится побить тачки и влететь в аварию. Полицию хрен дождешься в такую погоду.

Зато для меня это плюс. Могу тянуться за всеми и одновременно выискивать горе девчонку.

Спустя метров пятьдесят на горизонте появляется уже знакомая мне макушка в вязаной шапке. Ну, наконец-то. Куда её теперь? Не бросать же здесь. Бедовую такую.

Идет вперед, обхватила себя правой рукой, а левую выставила, голосует.

Сигналю, когда ровняюсь с ней. Быстро оборачивается, но завидев меня, упрямо крутится на пятках на сто восемьдесят градусов.

Нормально вообще? Опускаю стекло и склоняю голову.

– Сядь, Шапка, замерзнешь!

– Иди к черту!

Ещё и огрызается! Обалдела совсем?!

– Сядь сказал, иначе уеду, будешь тут долго ещё идти. Заметет к чертовой матери.

– Пусть лучше заметет, чем с тобой!

Обалдело хлопаю глазами. Точно мозгов ноль. Из принципа не сядет же.

– Да ладно, ну перепутал я. С кем не бывает?

– Со мной, – выкрикивает, останавливаясь. – Со мной не бывает. Я похожа на шалаву?

– Ты думаешь, это подходящее место для того, чтобы это выяснять?

Сзади сигналят, потому что я прилично снизил скорость, чтобы ехать с ней наравне.

– А я не собираюсь выяснять! Езжай куда ехал!

Выпрямляется и вздернув нос, шагает вперед. Одной ногой проваливается в сугроб, но тут же неуклюже выбирается из него и быстро мазнув по мне глазами, идет дальше.

Чувствую, как начинаю беситься.

Дорогу заметает, еще немного и ехать станет совсем невозможно, а она тут обиженку корчит. Идиотка. Ну и мерзи здесь! Может, хоть мозги появятся и поймет что в жизни приоритетно!

Поднимаю стекло и психанув, вжимаю педаль газа в пол. Пока проезжаю мимо, кошусь в зеркало заднего вида. Девчонка, заметив, что я уехал, тут же сгорбливается и притормаживает. Останавливается, чтобы снова вытянуть руку вперед.

Пока еду, покрываю её отборным матом.

Кто остановит сейчас в такую погоду? Кому ты вообще сдалась? Все думают только о том, как бы не вляпаться и до дома доехать безопасно, а не подвозить девчонку с трассы.

Это еще хорошо, если не примут за шалаву.

Бляяя. Резко сбавляю скорость и съезжаю на обочину. Включаю аварийку.

Не хватало только, чтобы кто-то подхватил Шапку и решил воспользоваться её одиночеством. Не все волки добрые. Есть такие, кто захочет обогреть, даже если ей это и не нужно будет.

Понимая, что скорее всего, совершаю ошибку, все же выхожу на улицу и бреду ей на встречу. Машину сейчас никак не развернуть, пешком проще будет.

Заметив меня, Шапка снова выпрямляется, демонстрируя непрошибаемость и гордость. Закатываю глаза. Малолетка малолеткой.

– Эй, тебя как зовут?

Кричу ей, подходя ближе.

– Какая разница?

Останавливается напротив меня и ввинчивается в меня взглядом.

– Да надоело тебя Шапкой называть.

– Ксеня я.

– Ксеня, значит. Я Вадим.

– Мне все равно кто ты.

– Давай зубы свои прячь. Ты Шапка, а не волчица.

– А ты не командуй. Вроде мужик взрослый, а отличить девчонку от какой-то отвратительной шалавы не смог.

– Ну почему не смог? Я же тебя в машину позвал, а не ту бабу. Чуйка.

– Ага, чуйка, – шипит она, – сам сказал, что я просто тебе по предпочтениям подошла.

И запомнила, надо же!

Стираю с лица налипший снег и становлюсь так, чтоб не било в физиономию.

– Ладно, всё, прости. Ну ошибся. Красивая, ладная, понравилась ты мне.

В лисьих глазах вспыхивают недобрые блики. Она опасливо осматривается и отходит от меня на шаг.

– Ты что думаешь, я тебя силой брать что ли буду? – догадываюсь я.

– Ну за деньги же хотел. Значит, просто так не дают.

Вот змеючка.

– Язык за зубами держи, мелкая! – сощуриваюсь, чувствуя, как начинаю раздражаться. – Дают, не дают, не твоё дело. Предлагаю перемирие. Учти, в последний раз. У меня нет желания застрять посреди трассы и замерзнуть тут до смерти.

Ксеня тупит взгляд и снова оборачивается. Наивная, неужели думает, что кто-то остановится?

– А теперь представь ситуацию. Ты остаешься одна. Посреди трассы. Здесь остановок рядом в помине нет. Снегопад усиливается. Никому нахрен не нужен балласт в виде девчонки. Опять же С ТРАССЫ, – повышаю тон, чтобы вдолбить ей это в голову, – это я теперь знаю, что ты не проститутка, а водители нет. Кто едет с женами или девушками своими точно не остановят. Так что куковать тебе тут ещё долго. За городом!

– Как за городом? – бледнеет девчонка. – Мы что, за городом?

– Ну да. А ты где думала?

– На объездной.

– Мы съехали с неё еще километра три назад. Я еду домой к себе, тут поселок рядом.

– То есть ты меня вывез реально на трассу? – вскрикивает она, – Господииии! Дернул же черт меня сесть к тебе! И что теперь делать?

– Ну, у тебя два варианта. Первый – оставаться тут. Второй – ехать ко мне.

Пухлые губы девчонки сжимаются и мне кажется она сейчас очень хочет снова приложиться к моей физиономии.

– Пошёл ты! – рычит сквозь зубы.

С силой сжимаю кулаки.

– Ну, как знаешь!

Разворачиваюсь и решительно направляюсь к машине. Колеса и так уже заметает, хоть бы выехать, а эта чокнутая нервы мне треплет. Прохожу несколько метров, когда вдруг слышу писк:

– Вадим.

Усмехаюсь, но не оборачиваюсь. Ксеня догоняет меня сама.

– Только обещай не приставать ко мне, – встает напротив и поправляет съехавшую на глаза шапку.

– Даже если сильно попросишь. Мне собственные нервы дороже.

Ксеня

Едем мы долго и очень медленно. Но лучше уж так, чем мерзнуть на трассе.

Вадим вручил мне термос с кофе. Горьким конечно, и без сахара, но носом крутить на этот раз я не стала. Уж если из-за него мне пришлось окоченеть, то кофе его я выпью без зазрения совести.

– Ты как вообще оказалась на том месте?

Замечаю, как скашивает на меня любопытный взгляд и поворачиваюсь к нему.

– На остановке что ли?

– Там не совсем остановка. Ты до неё не дошла.

Оу, вот оно что получается.

– Я подумала, что дошла. Смотрю, стоит женщина, ну думаю, ждет автобус, встану и я рядом. Вдвоем все же на таком безлюдном месте не так страшно. К ней машина подъехала, я испугалась, подумала пристаёт кто, отошла, от греха подальше. А она потом как накинется на меня, угрожать начала, я сначала ничего не поняла, но потом подъехал ты и пришлось выбирать – ты, или озлобленная барышня, которая отчего-то требует от меня убираться подальше.

Вадим хмыкает, а потом устало трёт переносицу.

– И ты, конечно, выбрала меня.

– Ну да. На свою голову. Уж лучше бы…

– Что? Осталась бы там, пока тебя кто-то другой не подхватил и не воспользовался услугами на все сто?

Хмурюсь и закатываю глаза.

– Только не надо теперь корчить из себя принца! Ты задел мои чувства. Никогда не думала, что меня можно спутать с одной из этих, уличных.

Меня снова передергивает, а Вадим смеётся.

– Я тебя принял за одну из них только потому что ты стояла на их месте. В остальном в тебе ничего от них нет.

– Ну, тебе уж лучше знать. Видать часто пользуешься услугами.

Договорить не успеваю, как вдруг он шлепает ладонью по моим губам. Не сильно, но довольно таки ощутимо.

– Уважение, Шапка, уважение к старшим!

– Чегоо? – оторопело пялюсь на громилу, едва не выронив термос. – Ещё раз меня ударишь, учти, я дам сдачу!

– Да что ты? На карате ходила?

– Без него обойдусь. Обиженная девушка похлеще каратиста!

Ну это надо, а! Губы пекут прямо! Не от силы удара, а от соприкосновения его кожи с моей. И щеки краской наливаются, ужас прямо какой-то.

– Не напугала. Но если ты еще раз позволишь себе так со мной говорить получишь уже не по губам, поняла?

– Ппффф! Кристиан Грей на минималках?

– Кто?

– Любитель пользоваться плеткой.

– Зачем мне плетка? У меня своё оружие, – отдирает от руля руку и демонстрирует мне свою открытую ладонь. Большую, раза в два больше чем моя собственная. – И поверь, пристанет она так, что в следующий раз хорошенько подумаешь прежде чем мести языком, как помелом.

– Ох, извините Вадим, простите не знаю Вашего отчества. Может мне ещё и в реверансе перед Вашей светлостью приседать всякий раз, когда Вы проходите мимо?

– Вадим Алексеевич, вдруг запомнишь! И нет, можешь обойтись без реверанса!

– Вот спасибо.

– Да пожалуйста, я добрый сегодня.

– Разве? Когда говорил по телефону таким не выглядел.

– С тобой добрый, Шапка.

Я цокаю и поднимаю термос, чтобы сделать глоток, но Вадим протягивает руку и отнимает его. Не стесняясь пьет прямо после меня, а после вручает его мне обратно.

– Это всё таки мой кофе, могла бы и поделиться.

– Это не гигиенично, вообще-то, – бурчу, захлопывая крышечку и отставляю термос в подстаканник точно зная, что после него пить не буду.

У громилы звонит телефон и пока он принимает звонок, я позволяю себе немножечко его рассмотреть. Ну раз уж нам придется провести сегодняшнюю ночь под одной крышей, должна же я знать приметы, на всякий случай. Авось придется портрет составлять в полиции, мало ли что он себе позволит.

Ручища вон огромные какие, плечи такие, что не обхватить, вылит словно из гранита весь. Взрослый, сильный, совсем не похож на всех моих знакомых парней. Лицо строгое, скулы широкие и острые. Губы большие, красивые. Обе полные и на вид мягкие. Волевой подбородок, на правой щеке небольшая родинка. Мужчина гладко выбрит, на указательном пальце кольца нет. Стоп. С чего это я на пальцы вдруг перешла? Длинные такие, с узловатыми костяшками.

Одергиваю себя и отворачиваюсь к окну. Примет насмотрелась сполна, на этом достаточно!

На одном из поворотов мы сворачиваем, а потом вдруг резко проседаем с правой стороны. Я от неожиданности хватаюсь за ремень безопасности.

– Бл*дь, перезвоню, Сань, – Вадим резко обрывает звонок и глушит двигатель.

Выходит из машины и обходит её.

Чувствую, что стоим мы неровно, как будто машину покосило вправо. Похоже, влетели в яму.

– Придется толкать, – рокочет низкий голос, когда Вадим снова забирается внутрь салона. Вроде был на улице всего несколько секунд, а уже весь в снегу. – Водить умеешь?

– Немного. Но прав у меня нет.

– Права и не нужны. Надо, чтобы принцип понимала.

– Меня дед учил на механике.

– Ну отлично, значит не растеряешься. Всё, что от тебя требуется это выжимать сцепление, а потом газ. Когда я буду говорить налево, выкручивай руль налево, поняла?

– Да.

– Давай, перебирайся сюда.

Сбросив свою куртку, я кладу её на задний диван, снимаю сапоги, чтобы не испачкать салон, и занимаю водительское сиденье. Обуваю сапоги обратно. Сиденье приходится подвинуть ближе, потому что так мои ноги не достают до педалей.

Вадим тоже скидывает с себя куртку и отправляется на улицу.

Я опускаю заднее стекло, чтобы слышать его команды.

– Давай.

Жму сцепление, а потом медленно газ. Машина легко вибрирует, но не поддаётся. Потом еще раз и ещё. В зеркале заднего вида сосредоточенно наблюдаю за тем, как мужчина упирается сильными руками в капот и налегает на него со всей силы. Снова жму педали. Представляю, как ему тяжело.

– Ну, давай, миленькая. Мы же не хотим, чтобы твой хозяин там замерз насмерть. Кто нас потом довезет? – нежно глажу кожаный руль мерседеса.

Дед всегда говорил, что с машиной нужно ласково, тогда и она всегда придет на помощь в нужный момент.

– Может тебе помочь? – кричу Вадиму, высунувшись из окна.

На ресницы мгновенно падают крупные снежинки, а в лицо дует ледяной ветер. Чёрт, и правда, жутко холодно!

– Ты уже помогаешь. Не отвлекайся!

– Ну, как знаешь!

Ксеня

Спустя минут пятнадцать тщетных попыток выбраться из ямы, я уже в красках представляю как мы тут замерзнем насмерть. Завтра, или может даже спустя несколько дней наши синие окоченевшие тела найдут, позвонят моим родителям и расскажут, что их примерная дочь отличница завершила жизнь в компании сорокалетнего мужчины.

Уже представляю истерику мамы и шок папы. А бабуля скажет, что я непутевая и с того света меня достанет, чтобы надрать задницу и ещё раз объяснить, что садится в машину к незнакомым мужикам категорически запрещено.

Это было её одним из любимых наставлений с детства. Первое – не брать у незнакомых игрушки и сладости, и второе – не садиться к ним в машину. А кофе вместо сладостей считается? Если да, то я точно заслужила кожаного ремня бабули.

В какой момент темную улицу освещает свет фар, возвращая меня к реальности. Кто-то едет! Боже! Может мы все-таки не умрем?

Резко оборачиваюсь, как раз, когда Вадим тоже заметив автомобиль, выходит на дорогу и преграждает ему путь.

Ты ж мой умничка! Не дай им возможности равнодушно проехать мимо!

Машина тормозит, а Вадим кладет ладони ей на капот.

– Что у вас тут? – из пассажирского окна высовывается мужская голова.

– Засели крепко, – кричит Вадим. – помощь нужна!

Он уже похож на снеговика, весь покрыт снегом, но ни одной жалобы я от него не услышала. Разве что пару матов, но это нормально. В такой ситуации грех не использовать крепкое словцо.

– Мужик, мы сами застрянем! Ты видишь метет как? Постоим десять минут, а потом с места не сдвинемся.

Вот же бесчувственные скоты!

Спешно выскакиваю из машины и проваливаясь в снег, подбегаю к высунувшемуся мужику, не имеющему сострадания.

– Помогите нам, пожалуйста! – хватаю его за руку и отчаянно трясу, – Будьте человечными! Мы же замерзнем здесь, а у меня малыш, – левой рукой накрываю плоский живот, стараясь выпятить его на такой максимум, на который только способна. Спасибо бабе Аглае за борщ и пирожки, которые пришлись как нельзя кстати, – Я так его жду! И муж мой ждет!

Даже стараться над выдавливанием слез не нужно, они сами брызжут из глаз благодаря крупному снегу.

Хоть физиономия мужика и выглядит не слишком довольной, но во взгляде все же мелькает сочувствие. Он бросает спешный взгляд на мой живот, который сейчас не прикрыт курткой. Чуть откланяюсь назад, чтобы казалось, что он больше и для убедительности вожу по нему рукой. Видела, так беременные постоянно делают.

– Да куда уж тебя деть, девчонка ведь совсем ещё, – первым сдается водитель и махнув рукой, выбирается из машины.

Второму ничего не остается, как последовать за ним.

– Спасибо Вам, спасибо, – практически визжу, и разворачиваюсь обратно к машине.

Пробегая мимо Вадима, замечаю его смешливый взгляд и показываю ему язык. Вот что бы он без меня делал?

– Собрались, мужики, – командует кто-то, я же выполняю возложенную на меня работу: выжимаю сцепление, а потом давлю газ.

Ну давай, пожалуйста, миленькая!

Чувствую, как машина подо мной начинает медленно двигаться. Пульс несется вскачь.

– Ксеня, давай влево!

Послушно выполняю приказ моего громилы и уже через несколько секунд наконец ощущаю выравнивание. Машину больше не косит. По инерции давлю на газ и выезжаю на дорогу. Проезжаю на всякий случай несколько метров вперед, и останавливаюсь.

Аааа! Боже мой, Боже мой, Боже мой!

Выскакиваю из машины и несусь к мужчинам.

– Спасибо вам огромное, – набрасываюсь по очереди на каждого.

Целую их от радости в щеки.

Тот, что пассажир, только отмахивается от меня, а водитель доброжелательно улыбается.

– Да не за что!

– Есть за что, вы нам жизнь спасли! Как Вас зовут?

– Александр.

– Чудесно! Я назову сына в вашу честь, – вспоминаю о том, что живот забыла выпятить и спешно возвращаю на него ладонь.

Александр смеётся, а его хмурый товарищ подталкивает его в спину.

– Поехали уже, заметет сейчас всех четверых.

– Да, да, погнали. Спасибо мужики! – Вадим спешно жмет им руки, а потом обнимает меня за талию и кивает в сторону машины, – Пойдем, беременная моя.

Возвращаюсь на своё место, а Вадим занимает водительское. Быстро заводит двигатель и начинает движение. Пока стояли салон охладился, жутко холодно. Даже пар изо рта валит. Я кутаюсь посильнее в куртку и только сейчас замечаю какие синие у Вадима руки.

Сам он одет в один только свитер, который, я уверена, насквозь промок от снега. Пока машина согреется уйдет минут пять, не хватало ещё, чтобы он заболел.

– Так, снимай свитер, – командую, берясь за руль.

– Что прости? – он хмуро косится в мою сторону.

Губы синие, видно, что замерз ужасно. Бедный!

– Раздевайся, Вадим! Ты мокрый насквозь от снега. Схватишь воспаление легких. Вот почему куртку не надел? Зачем было в одном свитере туда переться? Герой нашелся!

Только вместо того, чтобы снимать свитер, он убирает мои руки с руля и возвращает их на мои колени.

– Так, ну за попытку раздеть меня, тебе балл. Отличный предлог, – усмехается издевательски, – но мы уже почти приехали. Пятнадцать минут и будем дома, там можешь меня потом греть, как тебе только захочется, Шапочка.

– Ппфф, там уже ты, пожалуй, сам справишься.

Отворачиваюсь к окну. Немножко обидно, я так-то помочь хотела. Сидит весь, напряженный, видно же, что до костей продрог. Старался так там на морозе. Не сдавался. И почему-то я уверена, что не сдался бы до последнего. Есть у меня некоторые примеры парней, у которых если что-то не удается, они начинают ныть и жаловаться на ситуацию. Вадим же упрямо старался достать нас из сугроба, рискуя собственным здоровьем. Это похвально. Бабуля бы сказала «Мужик настоящий». Ну, а я просто промолчу.

– Эй, Ксень, – примирительно зовёт Вадим, – ты на каком месяце хоть? А то муж и не в курсе.

– На третьем. Видишь же, живота почти нет, – бурчу, не поворачиваясь.

Секундное молчание.

– Ты правда, что ли беременная?

Поворачиваюсь и наткнувшись на опешивший взгляд, начинаю смеяться.

– Нет, конечно. Но надо было тебе как-то помогать. Ты не слишком-то жалость у них вызывал. На тебя глянешь и сразу понятно – сила есть, справится сам.

Выдохнув, Вадим качает головой.

– Согласен, знаешь, чем мужика задеть.

– Ну а как? Любой нормальный мужчина согласится помочь беззащитной беременной девушке. Поэтому, не благодари меня. Я всего лишь спасла наши жизни.

На серьезном лице расплывается широкая улыбка. Ой, а ему идёт очень!

– Да куда уж без тебя?

– Вот-вот, цени меня! Не зря значит, сегодня я попалась на твоем пути!

– Еще неизвестно каким был бы твой путь, если бы не я.

На минутку задумываюсь. А ведь и правда. С той неадекватной и в том месте, что я спутала с остановкой, для меня все могло бы закончиться намного плачевнее.

– Ладно, один один, – сдаюсь и протягиваю ему руку.

Вадим с усмешкой жмет её своей ледянющей. Большой такой, моя ладошка буквально тонет в его обхвате.

Накрываю её с тыльной стороны второй ладонью и начинаю активно растирать.

– Ну ты и холодный, жуть просто!

Сосредоточенно тру шершавую кожу, и чувствую на себе его легкий снисходительный взгляд.

– Забавная ты, Ксеня.

– Потому что хочу тебя согреть?

– И поэтому тоже, – мягко забирает у меня руку и выкручивает руль. Проехав с пару десятков метров, останавливает машину, – Приехали.

Ксеня

– Давай, Шапка, проходи, – клацая зубами, подгоняет меня в спину замёрзший Вадим.

Ударив по выключателю, включает в доме свет. Буквально бросив в угол пакет с продуктами, которые привез с собой в багажнике, быстро сбрасывает с себя обувь.

– А у тебя здесь уютненько.

Оглядываюсь по сторонам, снимая с себя шапку с шарфом.

Вадим улепетывает на кухню, пока я расправляюсь с замком на куртке, а потом с сапогами.

Дом у него небольшой, но, судя по всему, построен недавно. Дизайн выполнен в теплых тонах. В прихожей помимо его ботинок и моих сапог обуви больше не наблюдается. Даже тапочек. А это значит, что скорее всего, живёт он один. Если вообще живет здесь, потому что в доме на самом деле жутко холодно. Я уже даже успела пожалеть, что разделась.

Подув на свои ладони, и потерев их между собой, отправляюсь на горящий свет и попадаю на кухню. Что я там говорила про то, что мне холодно? Забудьте! В одну секунду меня бросает в жар, потому что прямо по центру кухни стоит Вадим без своего насквозь промокшего свитера и активно растирает ладонями руки и плечи. Скорее всего водкой, если судить по характерному запаху.

Не знаю от паров ли спирта или ещё от чего-то другого, но я самым наглым образом рассматриваю голый торс моего громилы.

Кстати, я не зря дала ему это прозвище. Сейчас понимаю, что оно подходит ему как нельзя кстати. Твердые мышцы перекатываются под упругой кожей, а пресс… Мама моя дорогая. Я в жизни не видела таких твердых кубиков. Почему-то на ум приходит доска для стирки, на которой бабуля в деревне раньше белье стирала. У меня даже кончики пальцев покалывать начинают от иррационального желания потрогать их.

Торс у него крупный, сбитый, как у тренеров в тренажерном зале.

А под кожаный ремень на джинсах убегает тонкая полоска жестких темных волос.

Шумно сглатываю, потому что фантазия дорисовывает их дальнейший путь. Хочется приложить ладони к щекам от собственных столь похабных мыслей.

– Что-то новое увидела? – насмешливый мужской голос нагло отрывает меня от созерцания прекрасного, а я только сейчас понимаю, что таки прижала ладони к горящим щекам.

Резко опускаю руки.

Вадим пытается дотянуться до спины, при этом продолжая громко стучать зубами.

– Ага. Побрить бы тебя, волосатый жуть! – подхожу ближе и взяв бутылку водки, которую обнаруживаю на столе, наливаю себе немного в ладонь, – Разворачивайся!

Немалых размеров спина послушно оказывается на уровне моих глаз. Едва не присвистываю. Аккуратно наливаю на кожу жидкость и тут же растираю её. Вонь просто кошмарная, но я даже внимания не обращаю, потому что впервые контактирую с наполовину голым мужчиной.

Нет, у меня были парни, конечно. Парочка всего. Я так то больше на учебу всегда уклон делала, а не отношения, которые всегда так или иначе заканчиваются расставанием. Но все же бывшие у меня в арсенале имеются. И хоть до секса у нас с ними не доходило, но все же я видела парней без футболки. Ключевое слово тут «парни», вы поняли, да? Хиленькие, щупленькие, как цыплята. Вадим же на фоне их … нет, не петух, конечно. Жеребец, вот!!!

От ощущения упругой кожи у меня искрит под ладонями. Неторопливо размазываю спирт по плечам, возвращаюсь к лопаткам. Ммм, теперь хоть буду знать как ощущаются мышцы! Еще надо вот тут, на пояснице потереть!

– Ты гладишь, или растираешь, Ксень? – хохотнув, оборачивается засранец. Я не успеваю убрать ладони и скользнув пальцами по его коже, уже утыкаюсь ими в пресс, – А то кажется ты меня хочешь разогреть совсем в другом смысле этого слова.

Возмущенно вскидываю голову и натыкаюсь на дерзко вздернутую бровь и смеющиеся глаза.

– Тогда я точно согреюсь. Кстати, самый лучший вариант при охлаждении.

– Какой? – слегка туплю я, продолжая отчего-то мять твердую стиральную доску.

Ох, бабушка была бы в восторге!

– Секс. С такими поглаживаниями, как у тебя, я решу, что ты именно к нему меня готовишь!

– Совсем уже? – Резко отдергиваю руки. – Обойдешься! Вообще, самый лучший вариант – это горячая ванная! Почему бы тебе не попробовать? Говорят, помогает!

– Здесь бойлер. И пока он нагреется пройдет несколько часов, – Вадим видимо, осознав, что больше я ему помогать не собираюсь, снова берется за бутылку.

Вот только вместо того, чтобы растирать себя, открывает ящик и достает оттуда две рюмки. Разливает по ним вонючую жидкость, и вручает мне одну.

Брезгливо морщу нос.

– Я такое не пью.

– Придется, чтобы не заболеть. Сейчас пока прогреется дом и заработает бойлер, продрогнешь.

Без желания беру стопку и веду над ней носом. Гадость какая, фу!

– Давай-давай, не морщись.

Вадим опрокидывает рюмку и щурится. Приоткрыв рот, выдыхает оттуда воздух, а потом проходит мимо меня и скрывается в коридоре. Я так и не решаюсь выпить. Стою настраиваюсь на это действие, когда он возвращается с пакетом.

– Погоди, сейчас колбасы дам.

Выкладывает на стол палку сервелата, сырную нарезку, сырое мясо, картошку, помидоры и огурцы. Там ещё что-то остается, но Вадим снимает с магнитного держателя нож, и нарезает пару колбасных кружочков.

– Держи, – один протягивает мне, другой закидывает себе в рот.

– Я никогда такого не пила, – предупреждаю, взяв колбасу. – Вдруг мне станет плохо?

– От одной рюмки не станет. Я же не предлагаю тебе всю распить.

– Да кто тебя знает? Вдруг ты волк в овечьей шкуре? Затащил меня к себе в логово, ходишь тут полуголый и спаиваешь.

– Угадала. Я действительно волк. Клыки видишь? – сложив руки на своей мощной груди, Вадим демонстративно проводит кончиком языка по верхних клыкам.

Выглядят они у него и вправду довольно острыми.

С подозрением сощуриваю глаза.

– Только не говори, что у тебя в шкафу сидит немощная бабулька!

– Ага, в спальне. Сходишь проверишь? – ехидно улыбается зараза.

– Боюсь она не пережила все те дни, что тебя тут не было. Так что нет смысла проверять.

Зажмурившись, подношу к губам стопку и быстро выпиваю водку. Гортань тут же начинает гореть, как если бы мне в рот вылили канистру бензина и подожгли. С круглыми от ужаса глазами съедаю ломтик колбасы, но почувствовав, что не помогает, хватаю ещё несколько и отчаянно жую их под снисходительный смех громилы.

– Ну вот, с боевым крещением тебя, Шапка, – он хлопает меня по плечу, а потом кивает на стол, – готовить умеешь?

– Умею, но не слишком хорошо, – отвечаю, хватая ртом воздух.

– Понял. Значит, будем готовить вместе. Только отопление с бойлером включу.

Вадим разворачивается, чтобы выйти из кухни.

Уже на выходе я окликаю его.

– И тапки мне принеси пожалуйста.

Ксеня

– Держи. – Вадим протягивает мне большие теплые вязаные носки серого цвета. – Тапок не нашлось, но думаю, в этом не замерзнешь.

– Ого, откуда у тебя такие? – улыбаюсь, с интересом рассматривая плотную крупную вязку.

– Мама из деревни прислала. Не нравится?

– Нравится, почему же? Моя бабуля тоже постоянно мне шлёт вязанные вещи. Твоя любимая красная шапка с шарфом, кстати её рук дело. Только вчера получила.

– Хм. Так ты бабуле спасибо скажи. Если бы не этот ядрёный цвет, я бы тебя и не приметил на той остановке.

– То есть я такая неприметная, хочешь сказать? – картинно дую губы, на которые мужчина уж больно пристально смотрит.

Рефлекторно прикусываю нижнюю, а он сощуривается.

– Наоборот. – переводит взгляд мне в глаза и усмехается, – Хочу сказать, что ты в ней как мухомор в лесу. Близко не подойдешь…. ну потому что кому он сдался, такой ядовитый, но увидишь издалека точно.

Чегоо? Ошарашенно округляю рот вместе с глазами, а этот засранец громко хохочет.

– Замечу, что какой бы ядовитой я не была, ты всё же меня сорвал. – Бровь Вадима издевательски ползет вверх. – Собрал. Грибы же собирают… – Не то… – В смысле позвал в машину, я имела в виду.

– Я понял – понял, – посмеивается громила, – На вот. Иди переоденься! Губы уже вон синие, замерзла небось.

Ах, так он поэтому на них смотрел?

Спорить не буду, конечно. От стен дома действительно исходит леденящий холод, который уже добрался до моего щуплого тельца и искусал всю.

– Спасибо. А тут у нас?

– Мои спортивные штаны, футболка и …. Вязанный свитер!

Отлично. Вязанные – они обычно очень теплые.

– Всё чистое. Переодеться можешь в спальне. Ночевать, кстати, будешь там же.

Проследив за тем, куда указывает Вадим, я забираю вещи и отправляюсь на свет. Ну, в смысле в конец коридора.

Спальня оказывается большой и уютной. По центру внушительная двуспальная кровать, в стену встроен шкаф, а у окна письменный стол и стул со спинкой. Стильно и со вкусом. Особенно мне нравятся эти бра на стенах.

Всё-таки он точно какая-то шишка. На такой ремонт обычный рабочий зарабатывать будет себе долго. Хотя, может он всю жизнь и зарабатывал, кто его знает.

Закрываю дверь и снимаю с себя одежду. Боже, как же холодно! Пританцовывая на месте, чтобы не окоченеть, натягиваю сначала мужскую футболку, которая оказывается на меня просто огромной. Ну, конечно, с такими плечами он, наверное, носит XXL, а то и три икса. Футболку заправляю в штаны, а поверх неё накидываю свитер.

Где там драгоценные вязанные носочки? Отыскав их глазами среди вороха вещей, быстро облачаю в них ноги и дрожу. Оборачиваюсь к зеркалу на шкафу и прыскаю от смеха. Мдааа. Похожа на вешалку в ресторане. Тонюсенькая, а вещей на ней как на капусте.

Ох, ну зато приставать не будет. Кажется, это было моим главным условием, когда я соглашалась поехать с Вадимом. Испытав нерациональный и невесть откуда взявшийся укол разочарования, выхожу из спальни.

Так, кажется, в эту дверь Вадим заходил, когда включал бойлер. Жму на выключатель и заглядываю в комнату. Точно, ванная. Ступаю внутрь и открываю кран. Руки от ледяной воды немеют, поэтому быстро ополоснув жидкое мыло, я вытираю их полотенцем.

Решив, что имею право немного полюбопытствовать, оборачиваюсь по сторонам. На подставке в душевой кабине сиротливо стоят мужской шампунь с гелем для душа и мочалкой. В стакане на раковине одна зубная щетка. Будет ли наглостью с моей стороны заглянуть в ящичек под раковиной? Наверное, да. Но я все равно это делаю.

За дверцей небольшая коробка, по содержанию которой я могу сделать вывод, что это аптечка. А рядом с ней несколько пачек презервативов.

В лицо ударяет краска, пока я быстро захлопываю дверцу обратно.

Что ж, с личной жизнью у него похоже проблем нет.

Нахмурившись своим мыслям, выключаю свет и возвращаюсь на кухню. В чайнике уже кипит вода, а Вадим нарезает на разделочной доске свинину.

– Чай завари, пожалуйста, – просит, не оборачиваясь.

– А чашки?

– Здесь, – кивает на одну из подвесных полок. – Чай тоже там. В наличии только черный.

– А с бергамотом нет? – подхожу к столу и вытаскиваю две чашки.

Вадим косится в мою сторону и его губы насмешливо кривятся.

– Я поищу ремень, а то кажется с тебя сейчас всё слетит.

– Да нормально, – отмахиваюсь я, – зато тепло.

– Ну смотри. С бергамотом нет.

Жаль. Почему-то захотелось именно с ним. Пока завариваю чай, понимаю почему. Потому что от вещей помимо порошка исходит именно этот тонкий аромат. Тот же, что я услышала в машине, когда только села к Вадиму.

– Ну, рассказывай, – подталкиваю ему чашку и опираюсь бедром на стол, наблюдая за умелыми манипуляциями с мясом.

– Что именно?

– О себе. Твоя девушка не будет против, что ты привёз к себе меня? – беру свою чашку и слегка подув, отпиваю глоток чая.

– У меня нет девушки, – Вадим щедро солит мясо и посыпает его перцем. Перемешивает в миске руками, – Была бы, я бы не сажал тебя к себе в машину.

Хм. Логично.

– А у тебя как обстоят дела с наличием парня?

Скашивает на меня взгляд, а потом помыв под потоком воды руки, включает плиту.

– Скорее с отсутствием. Нет его. Я жуткая ботанша, и любому парню предпочту свидание с книгой.

Вадим хмыкает.

– И с какой же книгой ты ходишь на свидания чаще всего?

– С ораторским искусством.

– О как. Нравится?

– Терпеть не могу. Но преподаватель садист. Не выучишь, оставайся на дополнительное занятие после пар. Поэтому уж лучше я вызубрю материал заранее, чем буду отнимать у себя время и лицезреть еще раз его всегда недовольную физиономию.

– Ну, подход верный! – усмехается громила.

– А ты у нас… начальник? – сощуриваюсь, изучая глазами его домашний образ.

На Вадиме тоже штаны и футболка. Сверху свитер, но он не надел его, а накинул на плечи.

– Как поняла? – мужчина выкладывает мясо на сковороду, отчего масло на ней начинает сильно шипеть.

Я дергаюсь назад, потому что жутко боюсь этого. Ещё не было ни разу, чтобы я готовила и не обожглась. Вадим быстро прикрывает её крышкой и достаёт из пакета овощи. Выкладывает их в мойку.

– Займешься салатом? – бросает на меня взгляд.

– Конечно.

Это я могу. Тут нет ничего, что было бы связано с кипятком.

– Так вот, поняла по твоему тону и манере разговора. – берусь за мытье помидоров и огурцов, пока он берет свою чашку и отходит к обеденному столу.

– Всё верно. Начальник транспортного отдела в частной охранной компании.

– Ммм. Интересно. А я учусь на третьем курсе на политолога.

– На третьем? Это тебе?

– Двадцать один.

Чувствую взгляд на своем затылке, а когда оборачиваюсь утверждаюсь в собственных догадках. Вадим пьёт свой чай, оперевшись бедрами на стол, и смотрит прямо на меня. Пристально и очень внимательно.

Отчего-то покрываюсь мурашками от такого неприкрытого внимания. Хорошо, что на мне столько вещей, иначе я бы подумала, что моя собственная кофточка просвечивается.

– Что? – нервно веду плечом, не понимая о чем он думает.

– Ничего, – мотает головой, будто отбрасывая какую-то свою неизвестную мне мысль, и возвращает чашку на стол, – На гарнир у нас макароны. Не против?

– Нет.

– Ну и отлично!

Ксеня

– Бабуль, всё в порядке! – повторяю в третий раз, отвешивая себе воображаемый подзатыльник за то, что не позвонила моей чрезмерно мнительной бабушке.

– Я уже думала случилось что, – ворчит она, – Аглая сказала ты давно ушла, и трубку не берешь. Ксенька, по жопе бы тебе дать за то, что нервы мои не бережешь!

Вадим тихо смеётся себе в кулак, потому что голос из динамика слышен на всю кухню.

– Ну я не хотела, бабуличка. Так получилось. Погода ужасная, добиралась очень долго, – бросаю в него веточкой укропа и глазами показываю, чтобы молчал.

Не хватало мне только допроса о том, кто тут ржёт на заднем плане и почему у него такой низкий голос.

– Надеюсь, не на попутках?

– Нет, конечно, – нагло вру, веселя этим громилу только ещё сильнее.

Он теперь уже откинулся на спинку кухонного дивана и в открытую слушает наш разговор.

– Смотри мне. Нет им доверия мужикам этим. Только одно нужно. Затащить в машину и…

По приоткрывающемуся рту Вадима понимаю, что он сейчас выдаст себя своим хохотом, поэтому не раздумывая дергаюсь к нему и прикрываю ему рот ладонью.

– Бабуля, я взрослая девочка и прекрасно знаю, что им нужно. Поэтому на попутках ни-ни.

Засранец сощуривает глаза и качает головой, мол «ай-ай-ай». Посмотрела бы я на него на моем месте. Моя бабуля похлеще любого генерала будет. Уж лучше её не злить.

Вадим мягко убирает мою руку со своего рта, но улыбаться не прекращает. Тянется за бокалом с вином и делает несколько глотков.

– Умница. Ну хорошо, отдыхай тогда. Спасибо, что Аглае пирожки отвезла. Она там не совсем еще истощала?

– Нет, живенькая. Пирожки, кстати, очень вкусные.

– Я ещё пришлю. Тебе с мяском или капустой? – смягчается бабуля.

Ей всего-то надо, чтобы я плотно кушала, тогда добрее неё на свете нет.

– И с мяском и с капустой. И можно ещё с вишней.

– Хорошо, Ксенечка. Ну побегу я, там новости начинаются вечерние.

– Пока-пока, целую.

Сбрасываю вызов и облегченно выдыхаю.

– Так ты сегодня пирожки отвозила? – откровенно насмехается издеватель.

– Да. Ну давай, посмейся. Красная шапочка отвозила пирожки. Ты же к этому клонишь.

– Именно. А знаешь почему?

От склоняет голову на бок и сверлит меня своими глазищами. Ух они у него какие! Загляденье!

Интересно, это вино уже действует, которое мы с ним распиваем за поеданием ужина, или я просто только сейчас разглядела?

– Потому что ты волк! И клыки у тебя большие, ага, я помню!

– Волк я не из-за клыков, – усмехается он, – просто у меня фамилия Волков.

Чувствую, как мои брови ползут наверх, а потом начинаю смеяться.

– Да ладно! Не бывает таких совпадений.

Вадим разводит руками.

– Как видишь, бывают.

Мы доедаем наш ужин, ещё немного болтая. Я рассказываю о том, что почти все детство провела с бабушкой. Мои родители ещё давно уехали на заработки в другую страну, и всё, что я о них помню – это как каждый раз мы с бабулей забирали деньги, которые они присылали ей на моё воспитание.

Когда мне было пятнадцать, они вернулись, забрали меня, пытались делать вид, что мы нормальная семья, хотя ни я, ни они так не чувствовали. Мы были чужими друг другу. Они не знали что я люблю, а я даже не пыталась узнать что нравится им. Спустя три месяца вот таких потуг, они снова собрались и укатили заграницу. Я была только рада. Такой формат отношений мне гораздо более близок и знаком.

Я снова вернулась к бабушке, а потом уехала, когда поступила в столичный университет.

– Вот уже три года как я живу в общежитии, – заканчиваю свой рассказ, который Вадим выслушал к моему удивлению с интересом.

– Бабушка твоя молодец, – говорит он, – и по поводу попуток она права.

– Ну, я уж теперь это знаю на собственном опыте, – показываю ему язык.

– Ты доела? Может в зал пойдём? Там должно быть теплее, – предлагает, кивнув на мою пустую тарелку.

– Пойдём.

Собрав всю посуду, Вадим загружает её в посудомойку, а сам берет начатую бутылку вина, свой бокал и кивает мне на мой.

– Или тебе уже хватит?

– Нет, я чувствую себя вполне адекватно.

Вино и правда, очень вкусное и легкое. Не скажу, что меня совсем не ведёт, но в голову оно не ударило аж настолько, чтобы сильно захмелеть.

Встаю, забрав свой бокал, и иду следом за Вадимом.

В большом уютном зале мы устраиваемся на диване.

– Что смотреть будем? – спрашиваю его, когда мужчина берется за пульт.

– Не знаю. Ты что предпочитаешь?

– Комедию можно какую-то.

Он долго роется в списке фильмов, потом выбирает один из них, и садится рядом.

Диван вибрирует под его весом.

– Не против, если свет выключу? Не люблю смотреть, когда отсвечивает.

– Выключай, конечно.

Зал погружается в темноту, а на экране телевизора начинаются первые кадры фильма. Вот только я почему-то смотрю не в экран. Делая глоток за глотком алкоголя, безнаказанно рассматриваю мужественный профиль хозяина дома, у которого меня сегодня угораздило остаться на ночь.

Вадим расслабленно попивает вино, закинув лодыжку одной ноги на колено другой, а вторая его рука свободно лежит на бедре. Свитер он снял, оставшись в одной лишь футболке, и я его начинаю понимать. Мне тоже в какой-то момент становится жарко.

Вероятно, включенное отопление нагрело воздух, я не знаю, но свитер ощущается как шуба. Отставив бокал на журнальный столик, снимаю его и кладу рядом, оставшись в мешковатой футболке, съехавшей у меня с плеча.

Когда поворачиваюсь, чтобы забрать бокал, замечаю, как Вадим смотрит на меня. В темноте его взгляд кажется опасным и будоражащим. Быстро поправляю футболку и усаживаюсь рядом. Сердце начинает плясать в грудной клетке, потому что я продолжаю чувствовать на себе его пристальный взгляд. Кровь нагревается ещё сильнее, а воздух трещать начинает. Поворачиваю к нему голову.

– Похоже, фильм не смотрю ни я, ни ты, – кончики его губ слегка приподнимаются.

– Похоже на то, – не отрицаю я, зачем-то рассматривая его большие губы.

Во рту слюна собирается, потому что во мне вспыхивает совершенно нерациональное желание – узнать как целуется взрослый мужчина.

Также, как мои предыдущие парни? Немного влажно, приятно? Или иначе?

Чувствую, как к щекам приливает краска.

«Ксеня, ты вообще адекватная? Нашла о чём думать, находясь один на один с мужчиной в темной комнате! Беги быстро к себе, закрывайся на замок и спи!» – орёт на меня внутренний голос.

– Тогда предлагаю его выключить, – Вадим тянется за пультом, одновременно с этим клацая выключатель на бра, позади дивана, и включая приглушенный свет.

– Ладно.

Телевизор замолкает, погружая нас в тишину.

Ну вот, самое время пожелать спокойной ночи и удалиться.

– Спать хочешь?

Хриплый мужской голос проходится перышком по моим нервным окончаниям.

– Нет.

– Чем займёмся?

Он откидывается обратно и поворачивается ко мне полубоком. Мой пульс кажется оглушительным. Особенно когда Вадим обводит взглядом моё лицо, а потом спускается вниз по шее. Кожу тут же мурашками покрывает.

– Ммм, можем поиграть, – стараюсь отвлечься от собственных постыдных мыслей, – Если у тебя есть настольные игры. Карты, нарды. Я ещё в шахматы умею.

Глаза Вадима сужаются. Он словно думает над чем-то пару секунд.

– Есть одна. Но не уверен, что ты согласишься.

– Почему?

– Потому что она для взрослых.

Жар мгновенно расползается по телу и тяжелым шаром опускается в живот.

– Я не играла ещё в такие. Насколько для взрослых?

– Восемнадцать плюс. С соответствующими вопросами и заданиями.

О Господи. Кровь начинает бурлить, а в горле пересыхает.

– Если не хочешь, то просто отправимся спать.

Хочу ли я? Ребра вздрагивают под силой ударов взбесившегося сердца.

– Хочу.

Ксеня

Вадим под моим заинтригованным взглядом ставит на стол квадратную черную коробку, на которой серебристыми буквами написано «Ты и я. О тайном».

Я выдаю нервный смешок.

– Ты со всеми девушками играешь в неё?

Стараюсь завуалировать легкомысленной улыбкой невесть откуда взявшийся укол ревности.

– Ты первая, – громила садится рядом и открывает крышку, – это мои друзья придурки подарили мне. Прикольнуться решили. Но я ещё её не открывал.

В доказательство своим словам Вадим достаёт пачку с карточками, обтянутую заводской плёнкой. Что ж, ладно, верю.

– Передумала? – сощуривается, не спеша разрывать пленку, и пытливо смотря на меня.

– Нет. Просто не хотела бы, чтобы ты меня с кем-то сравнивал в этой игре.

– Девушки…

Качнув головой, он таки рвет упаковку и выкладывает карточки. Тянется за инструкцией и пробегается по ней глазами.

Я же в этот момент тянусь за колодой.

Мной руководит интерес и желание понять, что же меня ждёт. На первой же карточке смущение наползает на лицо, а живот стягивает.

«Доставьте своему партнёру оральные ласки».

От шока роняю всю колоду прямо себе на колени. Вадим скашивает на меня взгляд, наблюдая за тем, как я их лихорадочно собираю.

– Слушай, наверное, я не готова, – бурчу, чувствуя, как сердце начинает из груди выскакивать.

Вадим усмехается.

– Здесь пять категорий. Пятая – это секс с проникновением, а также оральный и анальный.

О Господи! Таращусь на него, точно зная, что лицо моё сейчас напоминает помидор.

– Мы можем её просто убрать, – предлагает, хрипло смеясь, – оставим четыре.

– А что в этих четырёх?

– Вопросы, легкие задания, и максимум… петтинг.

Низ живота обжигает горячей волной. Петтинг – это я знаю. Не настолько же ханжа всё таки. С моими бывшими парнями у нас бывали ласки. Мне они не особо нравились. Почему-то было дискомфортно и эффекта «вау» не происходило.

Поднимаю глаза и почти не дышу. Пристальным взглядом Вадим смотрит на меня и от этого взгляда у меня снова сонм мурашек по коже расползается.

– Х-хорошо, – опускаю глаза.

Боже, Ксеня, ты как себя ведешь? Робеешь, блеешь? Приди в себя, девочка!

Но тело сковывает несколькими разными эмоциями – стыдом, предвкушением и сильнейшим волнением. Впервые испытываю такой оглушающий коктейль.

– Шапка, ты боишься? – склонив голову на бок, Вадим касается моего подбородка и заставляет посмотреть на него.

– Нет. Просто я знаю тебя всего пару часов.

– Мы можем не играть. Но если подумать, то в этом ничего выходящего за рамки нет. Завтра мы разъедемся и никогда больше не увидимся. Сексом, как таковым заниматься не будем. Просто приятно проведём время. Не испытывай я к тебе влечение, я бы не предложил.

Ох, мамочки! Разве же можно вот так открыто говорить о том, что он испытывает ко мне влечение?

– Решать тебе. Я не хочу быть тем, кто настаивает. Сама сказала – к тебе не приставать, – кончики его губ ползут вверх, а у меня сердце заходится в аритмии.

Если мы будем играть, то эти губы с большой вероятностью меня поцелуют. И Вадим прав – мы больше не увидимся, поэтому можно позволить себе небольшую девичью слабость.

– Я решила. Играем. Только пятую категорию убирай.

Рассмеявшись, он достаёт все карточки с красной «рубашкой», и оставляет других цветов.

Выкладывает карту с множеством ходов.

– Так, бросаем кубик. На какого цвета кружок попадаем, такую категорию и вытягиваем. Если становимся на чёрный, то снимаем с себя одну деталь одежды.

– Тут ещё и раздеваться надо? – ошалело пялюсь на карту. – Мы же замёрзнем.

– Не думаю, Ксеня! Мне уже жарко!

Ох, так-то мне тоже.

– Давай ещё вина. Для смелости.

Вадим берет бутылку и доливает нам алкоголя. Делаю сразу несколько больших глотков. Предвкушение разгоняет кровь, мне кажется я и пьяная и трезвая одновременно.

Мы разыгрываем кубик кто ходит первым и выпадает эта честь Волкову.

Он бросает кубик, тот показывает цифру два. Категория синего цвета. Это вопросы.

Тянет верхнюю карту.

– «Какая часть тела женщины (мужчины) тебя больше всего возбуждает?»

Вопрос для Вадима, а нервничаю я.

– Грудь, – отвечает он спустя пару секунд размышлений. – Люблю её сжимать во время секса. И облизывать соски.

– Это уже ответы на дополнительные вопросы, – резко выставляю вперёд руку, останавливая поток горячительной информации. От слова «соски», произнесённого им, у меня между ног укололо. – Здесь не спрашивается что ты любишь с ними делать.

Хохотнув, Вадим передаёт мне кубик.

Так, пожалуйста, что-нибудь не слишком развратное. Зажмурившись, кидаю его, а когда открываю один глаз, вижу цифру один. Это у наааас…

Чёрный цвет. Слава Богу! Стаскиваю с себя носки и победоносно улыбаюсь.

– Отделалась лёгким испугом.

– Боишься, что съем тебя? – отбирает у меня кубики Вадим.

– А ты не съешь?

– Съем, как только представится возможность!

Ой, мама…

– Так, оранжевый. – берёт карту и переводит на меня взгляд, в котором я читаю нечто опасное.

Поворачивает её ко мне лицевой стороной.

«Поцелуйте своего партнёра с языком».

Шумно сглатываю. Горло пересыхает, а пульс взлетает до отметки «Осторожно, вы сейчас отключитесь».

Отложив карту, Вадим забирает у меня бокал. Отставив его на стол, обхватывает моё запястье горячими пальцами и тянет к себе.

– Сядь на меня.

Икаю от напряжения.

Ощущение, словно кто-то выпустил из комнаты весь воздух и запустил сюда яд. Дышать тяжело, легкие сводит. Чувствую, как разумом овладевает туман, пока перекидываю ногу через мужчину. Оказавшись на его коленях, не знаю куда себя деть от смущения.

– Расслабься, Ксеня. Это просто поцелуй.

Ну для кого просто, а для кого и не просто!

Его ладонь неторопливо зарывается в мои волосы, давит на макушку, подталкивая меня к его лицу. Приходится положить ладони на крепкую грудь, чтобы не завалиться.

Чувствую, как бьётся его сердце. Тоже быстро и хаотично, хотя выглядит Вадим спокойным. Приближает меня к себе, опуская взгляд на мои губы. Его кадык дергается, зрачки становятся шире, а мои мурашки преобразовываются в мелкую дрожь.

Мгновение и я чувствую давление его губ на своих. Мягкое, но уверенное.

В легкие врывается мужской аромат и травит меня, как наркотик. Голова кружится, внутри пожар.

Он целует меня неторопливо, словно пробует на вкус. И я тоже начинаю делать это же. Впитываю в себя привкус жестких губ, несмело отвечаю, а потом чувствую, как мне в рот проникает его язык. Он гладит мой, порождая в моём теле ураган. По животу проходит щекотка. Только вот смеяться совершенно не хочется. Хочется стиснуть сильнее ноги.

Пальцы на моём затылке стискиваются, сгребая волосы в кулак, и поцелуй теряет свою мягкость. Становится настойчивым. Наши языки сплетаются активнее. Мне до чёртиков нравится. Боже, это совсем не те ощущения, что были с моими бывшими. Мне не хочется отстраниться, я не анализирую как себя чувствую. Я просто отдаюсь в его власть, и хочу ещё.

Подаюсь вперёд, когда вдруг развилкой ног чувствую каменную выпуклость, и в этот момент Вадим резко меня от себя отрывает.

Рывком втягивает в нос воздух и с усилием улыбается.

– Если продолжим в том же духе, игру придётся остановить.

Мгновенно прихожу в себя и неуклюже с него скатываюсь. Щеки пекут, между ног горит.

Боже!

Сделав большой глоток вина, Вадим растирает свое лицо ладонями, а потом тянется за кубиком и протягивает его мне.

– Твой ход, Шапочка!

Ксеня

Мы играем всего полчаса, а я уже узнала о Вадиме столько, сколько не знала ни об одном парне. Его любимая поза в сексе – когда девушка стоит на коленях, задом к нему. Он любит минет, и у него однажды был секс втроём.

Стараясь не провалиться под землю от смущения и того факта, что мы с ним наполовину голые благодаря часто попадающимся чёрным кружочкам, я в очередной раз бросаю кубик.

Два. Шагаю по карте фишкой и останавливаюсь на синем цвете. Что ж, вопросы – это легко, правда?

Тяну верхнюю карту и пробегаюсь по тексту глазами, а потом озвучиваю его:

– Хотели бы вы стать наблюдателем полового акта между вашими знакомыми? Или принять в нём участие, и чтобы наблюдали за вами?

Вадим с интересом склоняет голову, а я стараюсь на него лишний раз не смотреть. На громиле из одежды остались одни лишь боксерки. Я уже успела исподтишка рассмотреть и подкаченные ноги с выпирающими мышцами, и … внушительный бугор, который после наших разговоров стал мягче, но не настолько, чтобы можно было сказать, что он вовсе расслабился.

На мне хотя бы есть белье со штанами. Хотя и это не спасает. Когда я сняла футболку, атмосфера в комнате сильно изменилась, став тяжелой и искрящейся. Лишь на секунду взглянув на Вадима, заметила, каким он взглядом смотрел на мой простенький белый лифчик.

– Не хотела бы, – отвечаю поразмыслив.

– Почему? – интересуется он.

– Потому что мне это не интересно, во-первых. А во-вторых, не хочу каждый день видеть потом этих самых знакомых и вспоминать о их гениталиях.

Вадим выдаёт смешок.

– А участвовать?

– Чтобы на меня смотрели?

– Мхм.

Прикидываю и испытываю внутренний протест.

– Нет. Эксгибиционизм не моё. Если я занимаюсь любовью со своим молодым человеком, то это должно быть строго между нами, а не выставлено напоказ.

Ого, рассуждаю так, будто у меня когда-то вообще был секс. Но в целом, если представить, что был, то я бы точно не смогла заниматься им перед кем-то другим.

– У тебя когда-нибудь была подобная практика? – зачем спрашиваю не знаю, но чувствую как краснеют кончики ушей.

– Вот попадётся мне этот вопрос и отвечу, – издевательски подмигнув, засранец сгребает кубик с карты и трясет его в ладони. – Ещё немного, и я выиграю.

Намекает на то, что его фишка ближе к финалу, чем моя и бросает кубик на карту.

– Это мы ещё посмотрим, – ехидно корчу ему рожицу.

Проигрывать я не люблю, поэтому сделаю все от меня зависящее, чтобы победить. Хотя пока что даже заклинание «Колдуй баба, колдуй дед» не сильно помогает. Кубик словно заговоренный каждый раз выдаёт ему большее количество очков.

– Четыре. Красный цвет, – разводит руками, передавая мне обратно кубик.

Красный – у нас пропуск хода из-за того, что эту категорию мы отмели. Ок. Бросаю я.

Оранжевый.

Сердце пропускает ход, а потом подлетает к горлу. Всё внутри меня мгновенно вспыхивает. Оранжевая категория недалеко ушла от красной, поэтому пока я тянусь за картой, дышать получается с трудом.

Подняв её, с опаской поворачиваю к себе лицевую сторону и читаю сразу вслух:

– Возбудите вашего партнера. При этом он не имеет права вас касаться. Трогать его можете только вы.

Не поворачивая головы, медленно кладу карту на стол. Боже мой, Боже мой, Боже мой!

Волоски на коже поднимаются, я чувствую, как Вадим смотрит на меня, и шумно сглатываю.

Осмелившись, встречаюсь с сощуренным глазами, и чувствую, как меня начинает мелко потряхивать.

Вскинув руки, Вадим послушно опускает их вдоль своего тела и вскидывает бровь, бросая мне вызов.

Мельком опускаю взгляд на его трусы…. Что ж, если учесть, что он и так наполовину возбуждён, значит много времени не понадобится.

Хотя если честно, внутри горит неуёмная потребность снова оказаться на его большом горячем теле.

«Грязная, грязная Ксеня!»

Так, ладно. Что ж я, мужчину не возбужу? Думаю, это я смогу. Тем более, как мне кажется, я даже хочу этого. Почувствовать свою маленькую власть над ним.

Повернувшись полубоком, я подползаю к Вадиму и снова седлаю его.

Он смотрит на меня открыто, слегка приподняв подбородок, а я горю под этим его взглядом заживо. Ещё немного и превращусь в горстку пепла.

Осторожно кладу ладони на мужскую грудь, и испытывая необъяснимое удовольствие от соприкосновения с упругой кожей, неспешно веду ими вверх. Изучаю, глажу, пробираясь к крепкой шее.

Его взгляд перемещается мне на грудь, которая сейчас буквально в каких-то жалких десяти сантиметрах от него, и я вижу, как нервно дергаются его губы. Мышцы под моими пальцами сокращаются.

У меня во рту собирается слюна, когда я вновь смотрю на большие губы. Хочу ещё поцелуй… Как в прошлый раз.

Склоняюсь, но вместо того, чтобы поцеловать его, прижимаюсь губами к горячей коже мощной шеи. Вадим шумно выдыхает и слегка дергается. Боковым зрением замечаю, как его ладони складываются в кулаки, а на руках проступают нити тугих вен.

С ума сойти, как это сексуально выглядит.

Мне вниз живота ударяет разряд тока. Соски под тканью бюстгалтера сворачиваются в тугие бусинки. Вдруг перед глазами встаёт картинка этих самых рук на моей груди и меня едва на месте не подбрасывает.

Зажмурившись, вдыхаю терпкий мужской запах, покрывая шею Вадима робкими поцелуями. Как же он пахнет. У меня кружится голова, пальцы мелко дрожат, когда я съезжаю кончиками вниз по твердому прессу.

Широкая грудь быстро вздымается и опускается, Вадим отводит голову в сторону, открывая мне пространство для действий. И я действую. Спускаюсь губами немного ниже к ключицам.

Ощущения сумасшедшие. Острые, запретные. Я совершенно не знаю этого мужчину, но внутри меня всё звенит от того, как меня к нему тянет.

– Ксень, – напряженный голос звучит рядом с моим ухом.

Поднимаю на него затуманенный взгляд.

– М?

– Ты выполнила задание!

Спешно опускаю взгляд вниз и утыкаюсь во вздыбленный орган под черной тканью его трусов.

Стискиваю на сколько могу ноги, потому что там внизу жжёт, как от огня. Оказывается, это дико возбуждает, когда тебя так хотят. При чём настолько быстро.

– Я молодец, – вскидываю взгляд, а Вадим кивает без тени улыбки.

Глаза черные, на дне зрачков пляшет адское пламя. Эта невинная игра даётся нам всё сложнее.

– Знаешь толк в соблазнении.

На самом деле – нет. Понятия не имею. Действовала чисто по наитию, потому что страшно хотелось попробовать на вкус его кожу.

Приподнимаюсь, собираясь слезть с мужчины, но Вадим резко кладёт руки на мои бедра и опускает меня обратно.

– Сиди так! Мне нравится!

Судорожно киваю. Мне тоже нравится.

Обхватив мою талию одной рукой, он слегка наклоняется вперёд, тем самым прогибая меня в пояснице и почти утыкаясь носом в мою грудь. Приходится обхватить его за плечи, пока он берёт кубик.

Бросает его на карту и снова попадает на чёрный.

– Так не честно! – возмущаюсь я.

– Могу перебросить, – предлагает он, так и продолжая находиться в опасной близости от моей груди.

– Не надо. Это не честно. Давай мне, – бросаю и попадаю на зелёный. Я уже запуталась в категориях, поэтому тяну карту, даже не пытаясь вспомнить что там. А там вопрос. Хм. Две категории вопросов? Нужно будет прочитать в инструкции об отличии между ними. – Расскажите о вашем самом ярком оргазме. Где и с кем это произошло?

Вот чёрт!

Вадим откидывается на спинку дивана, с интересом смотря прямо на меня. Его руки по-хозяйски лежат на моей талии, а большие пальцы выводят узоры на моей коже. Выжигают по клейму с обеих сторон.

– Ну, Шапочка? Что замолчала?

От стыда хочется убежать и спрятаться в комнате. Сижу тут с ним играю во взрослые игры, а сама никогда даже оргазма не испытывала. Петтинг в исполнении бывших никогда не заканчивался описываемыми фейерверками. Мне было приятно, но не более. И я даже не уверена, что это были оргазмы.

Хмурюсь, пытаясь отыскать в памяти хотя бы один, более-менее выделяющийся на их фоне.

– Что, их было так много, что не можешь выбрать? – усмехается громила.

– Нет. Их просто не было.

Пальцы на моей талии замирают.

– В каком смысле? Ты ни разу не кончала?

– Нет, – пячу взгляд и еложу на его коленях.

Мне неловко. Впервые настолько неловко. Никогда я не беспокоилась о том, что у меня не было серьезных отношений, а сейчас в руках опытного Волчары чувствую себя, как не знаю кто.

– Почему? Попадались неопытные партнёры?

– Да у меня их вообще не было, – немного нервно веду плечом, – ну… точнее были… но секса не было.

– Что, прости?

Втягиваю голову в шею, а потом вспомнив, что я сильная и независимая, выпрямляюсь и складываю руки на груди, упрямо смотря в ошарашенное лицо.

– Да, Вадим, не было.

Я прямо слышу как шелестят шестеренки в его голове. Ну точно сейчас погонит меня поганой метлой в спальню, ещё и отчитает, что залезла на него.

– Всё, игра закончена? С девственницей играть не интересно? – с обидой упираюсь ладонями в его грудь, намереваясь встать, но Вадим снова дёргает меня обратно.

Удивленно встречаю его взгляд, от которого убежавшие мурашки в припрыжку возвращаются.

– Ошибаешься, Шапка. Теперь ещё интереснее, – медленно скатывается взглядом по моему телу. – Намного!

– Почему? – спрашиваю почти шепотом.

– Потому что это охренеть как заводит. Невинная девочка, которую нельзя, но очень хочется. – его раскрытые ладони ползут вверх по моим ребрам и останавливаются прямо под чашечками лифчика, – Кубик подай, пожалуйста.

Едва дышу от его слов и ощущения шероховатых ладоней на моей коже. На несколько секунд теряюсь в эмоциях, граничащих с невыносимыми, а Вадим в этот момент большими пальцами проводит линии вдоль моих ребер. Смотрит мне прямо в глаза, дышит приоткрытым ртом.

– Ксень, кубик дай.

А.. точно!

Нащупав позади себя белый кубик, протягиваю ему, и зависаю, когда он снова склоняется вперед, прижимая меня к себе вплотную, а потом хрипло произносит мне в шею.

– Оранжевый. – замираю в ожидании, – Поласкайте соски вашего партнёра.

Сердце ухает вниз. Зажмуриваюсь, пряча лицо у него на плече.

Вадим

Я уже забыть успел как это, когда девушка так искренне смущается. Щеки Ксени ярко алого цвета, в глазах тревога вперемешку с возбуждением. Такая сладкая девочка.

Медленно, чтобы не спугнуть её, передвигаюсь пальцами по упругой девичей коже, миную не привлекательные чашки лифчика и осторожно веду подушечками поверх них. По рукам электричество несется прямиком к паху.

У меня и так стоит колом после наших игр, а от откровенных прикосновений к Ксене и вовсе пробки вышибает.

Шапочка, забыв о своём остром языке, судорожно втягивает носом воздух и дергается назад.

– Может, давай остановимся? – шепчет тихо-тихо.

– Тттшш, не убегай, девочка! – хватаю её за талию и возвращаю обратно.

Моё обещание не трогать её кануло в лету. Не могу не трогать, когда в моих руках такой лакомый кусочек.

На моей практике такие были уже давненько. По молодости разве что, когда только универ закончил. В последнее время из-за загруженности на работе, частых поездок и банального отсутствия отдыха, отдаю предпочтение опытным женщинам, знающим как доставить удовольствие и не претендующим ни на что большее. Хватило с меня серьезных отношений на пол жизни вперед.

А вот девственниц вообще стороной обхожу.

Обходил.

Надо бы по рукам себе надавать, но разве ж можно отказаться, когда Ксеня так губу свою прикусывает, а её полная грудь часто вздымается от волнения.