Читать онлайн Трон перьев и костей бесплатно

Shannon Mayer and Kelly St. Clare

A Throne Of Feathers and Bone (Honey and Ice #2)

Публикуется с разрешения автора и его литературных агентов JABberwocky Literary Agency, Inc. (США) при содействии Агентства Александра Корженевского (Россия)

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

1

По мягкой земле зачарованного леса, раздирая весенние цветы, грохотали копыта. Рев и фырканье сухопутного келпи заглушали любые звуки погони Благого двора, и – что странно – я слышала лишь стук собственного сердца. А еще время от времени – ворчливую ругань Фаолана.

Спаслась. Меня ложно обвинили в убийстве моего отца – короля – и приговорили к казни через утопление, но я спаслась.

Я изо всех сил цеплялась за толстые сосульки в гриве келпи. Пусть мы с Фаоланом были втиснуты между двумя из трех пар крыльев на спине этого существа, мне вовсе не хотелось свалиться и поближе познакомиться с жуткими шипами на хвосте.

– Куда мы едем? – крикнула я через плечо.

Унимак же гребаный остров, тут куда ни беги, упрешься в океан.

Рука Фаолана сжалась крепче поверх подпоясанной мешковины, в которую я была одета для казни. Его голос был хриплым и низким:

– Через реку, ваше величество.

Ваше величество… Ага, точно. Разве что на мгновение, где-то между тем, как горло короля Александра, когда он объявлял меня наследницей, пронзила стрела и Адэр завопила, что это я его прикончила.

Внезапный спазм желудка не имел ничего общего с бешеным темпом келпи – его вызвало свежее воспоминание о крови, хлеставшей из горла отца, но я задвинула его подальше. Первым делом нужно пережить этот день. А разобраться со всем дерьмом, что свалилось на голову, вполне можно и попозже.

Слегка изогнувшись, я посмотрела назад и побелела как полотно.

– У нас гости? – поинтересовался Лан так, будто мы тут обсуждали погоду.

Я сглотнула: за нами, судя по виду, неслась вся королевская гвардия и бо́льшая часть Элиты. Не будь мы на келпи, нам бы ни за что не удалось вырваться из замка и забраться так далеко.

Снова повернувшись вперед, я ответила:

– Не думаю, что они хотят одолжить сахарку.

Лан направил келпи вдоль реки Данаан, и хоть вид наших «гостей» не вселял желания сдаться, бурлящая, покрытая белыми барашками вода заставила меня всерьез об этом задуматься.

Во рту пересохло.

– А может…

– Мы перейдем, – коротко сообщил Лан.

Блин. Я облизнула губы.

– Самое узкое место реки на территории людей…

– Мы перейдем прямо здесь.

Лан перенес вес вправо, келпи присел на мощных задних ногах, и крик застрял у меня в горле.

И мы взмыли в воздух. В груди сжалось, когда твердая земля сменилась ледяной темной водой, похожей на ту, где только что хотела меня утопить Адэр, – а потом каменистой почвой.

Когда крылатый конь прыгнул, из моих легких со свистом вырвался воздух, а сердце и вовсе, кажется, остановилось.

– Живая? – поддразнил Фаолан.

Ответила я не сразу. В настоящий момент, когда на меня неделями охотились, несправедливо обвиняли в уничтожении Андерхилл и жестоко обращались, честно говоря, я даже не была уверена. Но голос Лана пробился, по крайней мере, через страх воды, и мое сердце отмерло.

Я судорожно втянула воздух.

– Еще побрыкаюсь.

Но как долго – этого я сказать не могла. Мы только что пересекли границу двора Неблагих, территорию Лана, и это еще не значило ничего хорошего. Благие и Неблагие, полные противоположности, уравновешивали друг друга магически. Мы были созданы веками жить бок о бок, не соприкасаясь, не смешиваясь, поддерживая равновесие жизни и смерти.

На стороне реки Благих росли деревья с толстыми стволами и густыми зелеными кронами, и все это мерцало, будто усыпанное блестками. Пусть Неблагие и сохранили блеск на радость туристам, деревья тут были тонкими, корявыми, окруженными колючим кустарником. Прямо-таки задавали тон более мрачному двору.

Более жестким правилам. Более суровым сердцам. Более прагматичным нравам.

По крайней мере, так мне говорили – хотя то же самое я наблюдала и среди двора Благих.

– А почему для отступления ты выбрал именно Неблагой двор? – осмелилась спросить я, бросив еще один взгляд назад.

Гвардия как раз достигла берега реки. Там они встали, и я отчетливо представила себе их дилемму. Пересечь ли границу, рискнуть навлечь гнев королевы Неблагих? Вопрос на миллион баксов.

Разрешено ли им вообще принимать такие решения? А если нет, то кому хватит храбрости отдать приказ и потом отдуваться перед королевой-консортом, которая будет вовсю гореть жаждой мести?

– Потому что больше идти некуда. План по спасению, который выдала Цинт, был полон задора, но хромал со стороны логистики.

Как только мы скрылись из виду, Лан замедлил келпи, тихонько зашептав что-то волшебному существу.

Мои губы сами собой растянулись в улыбке.

– Так это Цинт все провернула?

– А ты ждала меньшего? Насколько я знаю, до Рубезаля дошли слухи, что Благой двор взял тебя в плен. Для твоего спасения Цинт сразу же поставила всех на уши.

– У нее же был план, как потом сбежать? – От мысли, что Цинт могли схватить, все нутро скрутилось жестоким узлом.

– Она в безопасности, – отозвался Лан. – Прикрыла следы маскирующими чарами.

Я закрыла глаза и выдохнула. Хорошо.

– Руби тоже там был.

– Нет. Он отправил Бродяг, но сам не явился.

Хм. Видимо, красный клест на плече Бреса все-таки не был аватаром. Меня терзали сомнения, но, с другой стороны, я болталась на пороге смерти, и в голове крутились далеко не все шестеренки.

Снова открыв глаза, я уставилась на колючие кусты, которые мешали келпи бежать. Чем ближе был Благой двор, тем более ухоженным становился лес. Здесь же на нас со всех сторон давила дикая природа, явно намекая, что продолжать путь не стоит.

Я потерла руку – по голой коже хлестнула тонкая ветка.

– И как Цинт втянула тебя в такое дело?

– Мы… пересекались, – натянуто произнес Фаолан. – Я за тобой присматривал.

Я часто заморгала и сжала зубы, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Память мне явно изменяет, ведь за тем, что дражайший папочка нарек меня наследницей, а мачеха попыталась убить, я совсем забыла о роли Лана во всем этом.

– А ты красиво завуалировал то, что с самого гребаного начала шпионишь за мной по приказу королевы Неблагих.

Не поэтому ли он меня поцеловал? Чтобы удержать рядом? Глупая мысль прямо въелась мне в голову и, как бы ни была ненавистна, право на существование имела.

Мягкая поступь келпи сменилась звонким стуком по неровной брусчатке. Мне хватило смелости побывать при Неблагом дворе лишь раз, во время школьной экскурсии, которая, казалось, случилась целую вечность назад. И если при нашем дворе во главе всего стояло твое положение – у кого оно есть, а у кого его нет, – то их королева не делила своих подданных по чинам. Каждый Неблагой был сам за себя. Находил себе угол, и если мог его отстоять, то в нем и жил.

Лан у меня за спиной молчал.

– Повтори, как ты там говорил своему другу? – произнесла я саркастически. – Королеве я нужна живой, так? Скажи-ка мне, внук Луга, как давно ты знаешь, кто я на самом деле?

При упоминании рода Лан вздрогнул.

– С тех пор, как королева отдала мне приказ. Она рассказала, чтобы я осознал всю серьезность возложенной на меня задачи.

Все это время он знал. Теперь все его маленькие проявления доброты обрели смысл. Завтрак, флирт, поцелуй. Чтобы удержать меня рядом, Лан забил на свою естественную склонность меня недооценивать.

Очаровательно.

Нет слов – что в моем случае редкость.

Лан обхватил мою талию крепче.

– Ты же знаешь, я дал клятву подчиняться ее приказам. В этом вопросе у меня нет выбора, что бы я ни чувствовал.

Я вскинула брови, обретая дар речи:

– И ты превзошел сам себя, Лан. Слушай, можешь собой гордиться. Обязательно запилю тебе отзыв на пять звезд за актерские способности. Они впечатляют, уж поверь мне на слово.

Потому что, когда мы пробирались через лес, Лан поцеловал меня так, будто в мире больше никого не существовало. Я по глупости начала верить, что мы команда, что в этой неразберихе мы вместе. Что я могла ему почти…

Почти довериться.

Я сжала губы и отлепила от себя руку Лана, одновременно выпрямляясь, чтобы отодвинуться от него подальше, насколько это возможно на спине келпи. Ведь мне вообще не следовало приближаться. И я больше не осмелюсь.

Он начал что-то говорить, но я со злостью затрясла головой.

– Не сто́ит. Спасибо, что вытащил меня из замка Благих, но я заслуживаю много большего, чем то, как ты обращался со мной последние несколько недель. И вовсе не из-за того, кто мой отец. Кем был мой отец.

Да, пошла я с этой своей глупой девичьей влюбленностью в плохого парня с добрым сердцем!

Лан умолк, и мы двинулись вверх по восточному склону к замку. Темные камни окаймлял мох, тут и там между ними пробивались маленькие растения – что, наверное, было бы приятно, не окажись они черными, а ягоды на них – кроваво-красными.

Когда мы миновали парапет, я сдержала дрожь. Стражники уставились на меня, потом перевели недоверчивые взгляды на фейри, сидящего за мной, и неохотно отошли в сторону. Келпи остановился перед обитыми железом дверями замка, и я соскользнула с его спины, зашипев от боли, когда запястья проехались по светло-голубой с белым шкуре, оставляя красные пятна. Железные кандалы Благих стражей неплохо мне навредили.

Черпая синие нити энергии из камней под ногами, я подпитала свою магию индиго и заглушила боль, после чего поблагодарила камни за помощь. Под ногами тут же разрослась маленькая полянка ярко-зеленого мха, и стражники вновь наградили меня мрачными взглядами.

Да и пофиг. У меня такой денек выдался, что пусть подавятся.

Слуги из числа людей, не поднимая взгляда, распахнули двери, и Фаолан шагнул вперед меня в зловещее обиталище королевы Елисаваны. В отличие от золотого сияния холла в замке Благих, мы сразу же попали в длинный гостевой зал с низким потолком, неприветливый и холодный в равной степени. Мои шаги отдавались эхом от темного камня, я следовала за Ланом по коридору, пытаясь подготовиться к встрече, – а это нелегко сделать, когда на тебе платье из мешковины и ты вся в царапинах и крови. Еще и желудок громко заурчал, отчего стало еще неуютней.

Фаолан, напряженно застыв, остановился перед неприметной деревянной дверью. Бросил на меня взгляд – лишь мельком, но я успела увидеть, что драгоценный блеск его темных радужек стал еще хаотичнее, чем прежде.

– Сиротка…

– Чего? – Я скрестила руки на груди.

Дверь распахнулась внутрь. За ней, ухмыляясь, стоял королевский стражник.

– Мы не будем ждать весь день, Благой. Нам всем не терпится услышать, как ты давеча облажался.

Я нахмурилась, глядя то на него, то на Лана. Но это была не дружеская подначка. Друзьями они вовсе не были, если судить по побелевшим от ярости, сжатым губам Фаолана.

Он шагнул к стражнику и уставился ему в глаза.

– Для этого тебе придется отойти, солдат.

– Тогда у тебя проблемка, – последовал насмешливый ответ.

Лан опустил руку на клинок.

– Разве?

Стражник опустил глаза на эфес меча, и в них мелькнуло что-то холодное, прежде чем он поднял их снова. Он выдавил улыбку.

– Да я просто дурачусь, Благой. Королева Елисавана с нетерпением ожидает объяснений произошедшего.

Это… не предвещало мне ничего хорошего.

Стражник посторонился, и я прошла мимо, бесстрашно встретив его взгляд. Он – ничто по сравнению с замесом с гигантами или драками с мерцающими серыми духами.

Я думала, что увижу холодный пустой зал совета, поэтому была удивлена покрывающим стены плотным гобеленам и теплому огню в очаге. Не оправдалось и другое ожидание: королева не восседала на троне, а стояла перед столом, уставленным едой.

Фаолан остановился и отвесил низкий поклон.

– Ваше величество.

– Выпрямись, внук Луга, – произнесла королева мягким тоном, от которого у меня по спине пробежал холодок. – И поведай мне, почему я только что получила послание от королевы-консорта Адэр, которое звучало почти как угроза.

Это меня заинтересовало. Я была всецело уверена, что Адэр влезет на трон сама.

– Кто новый король? – спросила я.

– Как-там-его-зад, – ответила королева с легким взмахом руки, скользнув пальцами по воздуху. – Вечно забываю его имя. Младший брат Александра. Бестолковый, пухлый, не отобьется и от комаров, даже если они высосут у него всю кровь.

Живописно. И метко.

Я перестала хмуриться. Ну конечно. После меня престол наследует дядя Джозеф. Я припомнила, как он утешал Адэр на моей казни. Я бы задалась вопросом, не дядюшка ли стоял за смертью моего отца и попыткой от меня избавиться, вот только Елисавана права: тяги к убийству в нем ни на грамм.

– Обращаясь ко мне, нужно соблюдать этикет. – Голос королевы не изменился, но на меня нахлынула новая волна тревоги.

Я поклонилась – как была, в рубище.

– Прошу прощения, ваше величество.

Холодный взгляд голубых глаз наконец остановился на моем лице, но тут же переметнулся к Фаолану.

– Зачем ты ее привел?

Лан держался более непринужденно.

– Я следовал приказам.

Королева фыркнула и изящным движением запястья забросила в рот ягодку малины.

– Действительно.

– Я не так их понял, ваше величество?

– Есть вопрос получше: понял ли ты их вообще? – Выражение лица королевы стало суровым. – Я переговорю с тобой позже вечером, внук Луга.

Его совершенно ясно отправили прочь, а вот мне разрешения уйти она не дала.

И во что Лан теперь меня втянул? В очередную казнь?

Фаолан бросил взгляд в мою сторону и открыл было рот, но, похоже, передумал возражать. Может, из-за моего ледяного, мрачного вида?

Королева поманила меня к огню, и я, отвернувшись от Лана, к ней присоединилась. Пока мы усаживались, дверь закрылась. Мельком оглянувшись, я удостоверилась, что мы одни, если не считать стражника с ухмылочкой в дальнем конце комнаты.

– Каллик из Королевского Дома, – произнесла королева, расправляя темно-серое шифоновое платье так, чтобы оно ниспадало царственными складками. – Ты приносишь с собой множество бед.

Я кивнула.

– Королевская гвардия перешла реку, ваше величество?

Нужно ли каждый раз говорить «ваше величество»? Впрочем, лучше перебдеть.

Королева растянула губы в улыбке, но в ней не было ни капли тепла. У Адэр подобное выражение лица могло бы показаться жеманным. Эта, я уверена, убьет одним щелчком пальцев.

Так что это утешало.

– Они бы не посмели, – ответила королева. – Пока что.

Я вопросительно склонила голову.

Елисавана повела плечом.

– Есть не так много причин, по которым Благой двор рискнул бы нас разозлить. Одна из них – смерть их короля. Адэр хочет твоей крови, Каллик. Чтобы добраться до тебя, она готова пролить кровь моих подданных. Даже если придется развязать войну.

– Я не убивала короля, – перебила ее я.

Елисавана слегка приподняла брови.

– Да? И должна ли я также поверить, что ты не причастна к гибели Андерхилл?

Так. Я, кажется, дошла до грани, поскольку мои брови поползли вверх, а внутри вспыхнул гнев.

– Вы про фальшивую или настоящую? – улыбнулась я под стать королеве.

Ее же улыбка стала шире. Елисавана уставилась в огонь.

– Думаю, трудновато пустить стрелу, когда стоишь совсем рядом. Особенно без лука.

Да что ты говоришь! Это и была огромная брешь в обвинениях Адэр. Вот только никто не осмеливался подвергнуть сомнению ее версию.

– Также трудновато проделать в горле жертвы дыру спереди, когда стоишь сбоку.

Руки королевы слегка дрожали, но на лице не отразилось никаких чувств, когда она вновь обратила взгляд на меня.

– Проблема в том, юная фейри, что твоя судьба зависит не от правды, а от того, во что верят Благие. Другими словами, истина может не иметь значения. Адэр еще не набралась смелости открыто обвинить меня в пособничестве тебе. Вместо этого она связывает тебя с изгоями в Треугольнике. Однако со временем Адэр нарастит достаточно силы, чтобы возложить вину и на мой двор. С чего бы мне укрывать убийцу короля Александра, заметит она, если я не отдавала приказ о его казни в надежде захватить власть над Благим двором?

Я тихонько вздохнула.

Всеблагая богиня, королева права. Если я останусь здесь, и без того напряженные отношения дворов испортятся еще больше, причем, скорее всего, безвозвратно. На протяжении веков Неблагие и Благие то и дело враждовали. Учитывая, что Андерхилл закрыта, и закрыта дольше, чем думают многие, для фейри это время опасно само по себе. В воздухе густо висела опасность безумия, результат того, что фейри слишком долго не ступали на свою родную землю. Я уже сталкивалась с группой юных гигантов и Бродягой, которые поддались бы безумию, если бы не вмешался Рубезаль. А сейчас… я не была до конца уверена, что сумасшествие не подкралось и ко мне. Учитывая, что я сделала с тем Неблагим после поцелуя с Фаоланом. Я с трудом сдержала дрожь.

– Вы не станете меня укрывать.

– Что я бы посоветовала, – осторожно произнесла королева, – так это прийти здесь в себя, обдумать свое положение. Всегда есть путь, который приведет к желаемому. – Ее холодные глаза блеснули. – А у тебя есть путь, по которому тебе следует идти?

От тона королевы мое сердце забилось чаще. Она говорила о двери в истинную Андерхилл? О той, к которой меня привели духи? Меня огорчало, что тогда я едва-едва не открыла ее…

Я покинула Унимак в надежде обелить свое имя. Доказать раз и навсегда, что я не разрушала вход в Андерхилл. Тут я потерпела неудачу – Адэр убедила Благой двор в моей виновности, – но зато вскрыла куда более серьезную проблему. Истинное царство фейри было слишком долго для нас закрыто, и от его восстановления зависело множество жизней.

Моя. Цинт. Руби, Дрейка и других изгоев. Смертных. Даже тех фейри, что меня ненавидели.

Однако королеве я не сказала ничего этого. Она знала куда больше, чем делала вид, если судить по тому, чем однажды поделился со мной Лан, однако доверие – не мое второе имя.

Ничуть.

– Отдохни, – повторила королева, поднимаясь. – Адэр пока не станет действовать от имени короля Как-там-его-зада.

Я тоже поспешила встать, уверенная, что именно об этом трындела на уроках этикета настоятельница приюта.

– Хорошо. Спасибо, королева Елисавана. Я это ценю.

Ее взгляд опустился на мои обожженные, изодранные запястья, и ее глаза омрачила тень, исчезнувшая в следующий же миг.

– Не спеши меня благодарить, Каллик из Королевского Дома.

Я поколебалась, не зная, как истолковать слова королевы. Что это значило? Неужели она все-таки сбросит меня с парапета?

Она кивнула в сторону двери.

– Ступай. Поешь. Прими ванну. Поспи. – Когда я повернулась к выходу, королева добавила: – И, быть может, удели минутку и поразмысли о том, что ты не причастна к смерти короля.

Что ж, такое вообще-то сложно забыть. Я оглянулась на темноволосую, полную холодной красоты королеву.

Она смерила меня серьезным взглядом.

– Иными словами, его убил кто-то другой, и ты, вероятно, знаешь, кто именно.

2

Слова королевы Неблагих эхом отдавались у меня в голове, пока я следовала за смертной служанкой по длинному, устланному ковром коридору вглубь замка. Неужели подсознательно я знала, кто убил отца? Это ли имела в виду Елисавана?

Хмурый настрой отразился на лице, и служанка, девушка с темно-карими глазами и каштановыми волосами, подняла на меня взгляд и испуганно пискнула, остановившись у закрытой двери.

– Вот отведенная вам комната. Для вас подготовили ванну и принесут свежую одежду. Если вам нужна помощь с одеждой…

Я подняла руку и сделала лицо попроще.

– Прости, деньки выдались те еще. Я вполне хорошо одеваюсь сама.

Мимолетно улыбнувшись, служанка присела в реверансе и попятилась.

– Погоди.

Она застыла.

– Умираю с голоду, можно мне чего-нибудь поесть?

Я бы рассмеялась над облегчением на лице служанки, если бы не поняла совершенно отчетливо, что это значит. Ее здесь ни во что не ставят, и она к этому привыкла.

– Конечно. Разумеется.

С этими словами она развернулась и побежала прочь.

– Спасибо! – крикнула я ей вслед и вошла в комнату.

Свет внутри не горел, и я пошарила на ощупь в поисках чего-нибудь, откуда бы зачерпнуть тепла, создать пламя.

Глядя на комнату сквозь призму своей магии, я увидела едва-едва заметное тление углей в большом камине напротив. Подошла к нему и вытянула красные нити стихии, а потом раздула их физически, пока угли не загорелись. Решение не обязательно должно быть от и до магическим – о чем чистокровные фейри склонны забывать.

Подбросив поленьев из стопки рядом, я вскоре получила огонь, который давал не только свет, но и устойчивый, пробирающий до самых костей жар. Вздохнула. Так-то лучше.

Развернувшись, я огляделась.

Постельное белье темно-бордового цвета, покрывала и балдахин из тяжелого бархата. Пол из красного дерева, такая же мебель – два стола, обычный и письменный, стулья, – но все поблекло, когда я уставилась на то, что стояло посреди комнаты.

Массивная ванна, которая с легкостью вместит и четверых. Утопленная в пол. Пересекая комнату, я вполне могла туда рухнуть и убиться, но раз уж не рухнула, то могла ее простить. От воды поднимался пар, кованый медный бортик запотел. Судя по аромату лаванды и эвкалипта, в воду добавили травы, чтобы облегчить боль от ран.

Я со стоном разделась. Каждое движение задевало многочисленные порезы и струпья, и я не раз морщилась, двигаясь все медленнее, пока наконец не осталась обнаженной.

Оружия не было абсолютно, все отобрали, и это – даже больше, чем отсутствие одежды, – заставляло чувствовать себя… голой. Обойдя комнату, я обнаружила на письменном столе острый нож для писем, а потом еще и когда-то забытую здесь вилку.

Не то чтобы очень надежное оружие, но какое есть.

Присев на край ванны, я соскользнула в воду, и с губ сорвалось шипение. Она оказалась как-то слишком уж горячевата, но я все равно погрузилась по грудь, а потом с усталым вздохом откинулась на бортик.

Черт. Ну и… денек? Неделька? Месяц?

Я вымоталась просто до крайности.

Под водой обнаружилась скамья, и я положила нож с одной стороны от себя, а смертоносную вилку с другой. Назову ее «Зубцы Смерти». Враги будут в ужасе разбегаться.

Веки медленно сомкнулись, и я задумалась о словах королевы… снова. Может, она и не намекала, что я знаю, кто убил отца. Может, она просто верила, что я сумею разобраться.

Кому же смерть моего отца выгодна?

Очевидный ответ – наследнику, а это я. Но раз уж я этого не делала…

Хм-м, подозреваемой номер один, по моему мнению, могла бы считаться Адэр, но она не то чтобы взошла на трон. Следующий после меня – дядя Джозеф. Разумеется, если бы Адэр родила мне братика или сестричку, то такой ребенок наследовал бы уже передо мной – законнорожденный наследник против ублюдка, – но увы. Насколько я знаю, при ирландских дворах или в Луизиане, откуда родом Дрейк, не было даже дальних родичей, способных претендовать на трон.

Если только у короля Александра не образовалось иных врагов, мне не известных, то список потенциальных убийц пополнить, в общем-то, больше и некем. Мои отношения с отцом были непростыми, но Благие его очень любили.

Таким образом, я снова вернулась к Адэр и Джозефу и вспомнила, как он касался ее спины. И то легкое прикосновение, которым Адэр одарила его на балу.

Нежное. Даже интимное.

– Черт. Они трахаются! – распахнула я глаза от внезапного озарения… и вдруг обнаружила, что смотрю в чьи-то золотистые глаза. Этот кто-то был весь в черном.

Незнакомец сидел на корточках у другого края ванны и держал короткий кинжал.

Времени на раздумья не было.

Я бросилась вперед, сжимая в правой руке нож, левой схватила незваного гостя и утащила в воду. Три резких удара ножом сбоку в шею, и он обмяк лицом вниз, пузырями испуская последний вздох.

Я поспешила отскочить, схватила вилку и выбралась из розоватой воды, расплескивая ее по каменному полу. Встала спиной к камину. В венах бурлил адреналин, я оглядывала комнату в ожидании, что на меня выпрыгнет очередной потенциальный убийца.

Это был настоящий убийца. Кто-то пытался меня убить. Не то чтобы после недавних событий это должно было меня поразить, но почему-то прямое покушение со стороны незнакомца пугало больше, чем битва или дуэль. Даже чем почти состоявшаяся казнь.

Дверь приоткрылась, и в комнату скользнула смертная служанка.

– Миледи, вот одежда на ваш вы… – Ее взгляд остановился на мне, потом метнулся к ванне, где лицом вниз покачивался мой гость. – Ой.

– Приведи Фаолана, – прохрипела я.

Но в этом не было нужды. Он вошел следом за служанкой.

Лан окинул сцену быстрым взглядом, задержав его на моем совершенно обнаженном теле дольше, чем на мертвом – в ванне, затем коснулся плеча служанки.

– Приведи генерала Стрика.

Я не сдвинулась от камина, хотя определенно испытывала острое желание прикрыться. Не то чтобы я сильно переживала из-за наготы, но при Фаолане… раны на сердце так и не зажили, несмотря на стремление их запечатать.

Я скрестила руки на груди.

– Это что, вилка? – поинтересовался Лан, медленно стягивая с себя рубашку.

У меня пересохло во рту, и предательский гнев нашел иное пристанище. Потому что я была голой, а Лан шел ко мне, снимая одежду. Участилось ли мое дыхание? Разумеется. Но это из-за страха. Отходняк от выброса адреналина.

И, чтоб ее, из-за капельки похоти.

Лан остановился на расстоянии руки и протянул рубашку.

– Наверняка захочешь приодеться, пока не принесли новые вещи.

Мне совсем не понравилось, как дрожала моя рука, когда я взяла его рубашку и рывком натянула ее на голову. Ткань зацепилась за кончики Зубцов Смерти, но выпускать из рук единственную защиту я не собиралась.

– Да, вилка. Нож для писем я уронила в ванну.

Лан вскинул брови.

– Ты убила его ножом для писем?

– Слушай, другого не было, – огрызнулась я, снова скрещивая руки на груди.

Рубашка Лана едва доставала мне до бедер. Срам прикрыт, но, как бы то ни было, скудная одежка лишь добавляла напряжения.

Бряцанье оружия и доспехов возвестило о прибытии генерала с коротко остриженными седыми волосами и глазами цвета вина, которые прекрасно сочетались с обстановкой комнаты. Он ворвался в комнату, обошел ванну. Взмахнул рукой, и его магия, того же цвета, обвилась вокруг руки, устремилась вперед и вытащила убийцу.

Вода в ванне застыла льдом, когда генерал исчерпал ее тепло, чтобы подпитать Неблагую магию. Еще одним взмахом он перевернул мертвеца и сорвал с него маску.

– Благая мразь! – прорычал генерал и взглянул на меня. Резкие черты лица и шрам, пересекающий лицо, выдавали в нем воина. – Ты убила?

– Ножом для писем, – прокомментировал Фаолан, и в его голосе прозвучал намек – на гордость? А с хрена ли? Не он учил меня драться. Эта честь досталась Бресу, который вел меня на казнь.

Глаза генерала заблестели.

– Нож для писем. – Он вернулся к телу и осмотрел шею. – Отличные удары. Твое второе оружие?

Я с трудом сглотнула ком. Зубья Смерти.

– Вилка.

Генерал застыл, а потом у него затряслись плечи.

– Сраная вилка? Чтоб богине икалось, если ты мне понравишься, Благая дворняжка.

Эм-м, ладушки? Я толком не знала, что и думать об этом мужчине.

Он снова окинул меня взглядом.

– Итак. Если за тобой приходят Благие, ты их убиваешь?

Медленный кивок – вот и все, что я сумела вымучить.

– Моя цель – выжить.

Генерал усмехнулся, и глубокие жесткие морщины на его лице смягчились.

– Отлично.

Может, и он бы мне тоже понравился. Генерал напоминал мне Бреса, но будем надеяться, что он не попытается отвести меня за ручку к верной смерти. Он повернулся к двери, к двум стражникам, которые с ним пришли. Они были одеты в черную кожаную форму с красным полумесяцем, вышитым у сердца.

– Каждый стражник замка на дежурстве или же нет должен в течение четырех часов явиться в казармы и получить десять плетей.

Оба взяли под козырек, а у меня отвисла челюсть.

– А это обязательно?

Генерал Стрик бросил на меня взгляд.

– Вот это, – ткнул он в обмякшее мертвое тело, – недопустимо. Мне до левого яйца Балора, если тебя прикончат, но убийца с тем же успехом мог бы прийти за нашей королевой. Парни расслабились. – Взгляд генерала скользнул по Фаолану. – Тебе, внук Луга, двадцать ударов плетью.

Фаолан коротко отдал честь.

Генерал снова улыбнулся, но на этот раз я уже не думала, что мы поладим. Решение было жестоким, именно тем, чего я ожидала от Неблагого.

– Прямо сейчас, – любезным тоном продолжил генерал, – раз уж ты уже без рубашки.

Фаолан стиснул зубы, но кивнул и положил руки на каменную стену рядом с камином. Служанка позади нас взвизгнула и, выскочив из комнаты, захлопнула дверь.

Я встала между Ланом и генералом, сжимая вилку.

– Его здесь даже не было. А королева…

– Не выгораживай его, Благая. Он был обязан присматривать за тобой и защищать. А он впустил в твою комнату убийцу.

Генерал Стрик взмахнул в мою сторону рукой, и его магия окутала меня как змея – достаточно мягко, надо отдать ему должное. Он усадил меня на кровать, на колени, и я обнаружила, что смотрю прямо на обнаженную напряженную спину Лана.

Я забилась в путах магии, но те не поддались.

Генерал снял с пояса длинную кожаную плеть. Ее блеск сказал мне все, что нужно. Подобно веревкам, которыми я еще недавно была связана, в кожу вплели железную нить.

Моя магия, повинуясь чистому инстинкту, устремилась вверх, но бесполезно повисла в воздухе в ожидании приказа, который я понятия не имела как отдать.

Генерал замахнулся, и по голой спине прошелся первый удар. Лан даже не вздрогнул.

– Хватит! – с силой рявкнула я.

Генерал даже ухом не повел, и ярость пробрала меня до самых костей.

– Не лезь, – процедил сквозь зубы Лан. – Просто не лезь, Сиротка.

Еще удар, и еще, пока кожа на его спине не лопнула, сочась из ран кровью.

Плевать, что Лан разбил мне сердце, это… это много хуже. Потому что я знала, что это несправедливо, и ни черта не могла поделать. Магия вновь взметнулась, вокруг меня сгустились вихри, побуждая пустить их в ход, и я забилась, пытаясь прорвать ими бордовые путы генерала.

Тот даже не взглянул в мою сторону. Он лишь встал поудобнее, перевел дыхание после десяти ударов и опять замахнулся.

Моя сила закружилась, столкнулась с землисто-красной магией генерала. Врезалась, а потом… пробилась внутрь. Я ахнула и часто заморгала, уставившись на окружающий мою магию индиго бордовый цвет.

Наконец генерал обернулся.

– Ты что делаешь?

Я не знала, но признаваться в этом? Нет уж. По-прежнему повинуясь чистому инстинкту, я поглубже толкнула свою магию в его – в надежде, что та лопнет как воздушный шарик. Честно говоря, я понятия не имела, к чему приведут мои действия. Может, это вообще придаст генералу сил.

Моя магия съежилась, отпрянула от бордовой и исчезла.

Великолепно.

В общем… пользы ни на грамм, чтоб богине икалось, в самом деле.

Плеть вновь принялась за работу, и каждый раз, как она хлестала, по моим щекам скатывалось по слезе. Я мысленно их считала, удары и слезы. Один за одну.

– Отведи ее в комнаты рядом с покоями королевы Елисаваны, – произнес генерал тем же любезным тоном. – Будешь с этой… – Он ткнул пальцем в мою сторону, рассеивая магические путы. – До дальнейших распоряжений останешься рядом с ней денно и нощно, или я обязательно объясню тебе, какое место ты занимаешь при нашем дворе.

Фаолан повернулся и отдал честь, но движение вышло несколько скованным.

– Так точно.

3

Я лежала, уставившись в потолок покоев рядом с обителью королевы Неблагих. Мало мне неуютной близости к ней, так еще и парень, на которого я злилась, ощущая при этом острую необходимость его защищать, лежал рядом.

Он получил двадцать ударов плетью и все равно должен был оставаться начеку. Да, никаких Фаолану припарок от боли или чая из ивовой коры, но я хотя бы уговорила его устроиться на животе на кровати, а не сторожить, кривясь от боли, у двери.

Явная ошибка, если подумать.

Все мое тело пылало от ощущения близости. Напряжения. Я не знала, как от него избавиться – то ли откатиться, то ли сократить расстояние. Я выдохнула через нос, вытянув руки и ноги, прямая как палка.

– Спи давай, – пробормотал Фаолан.

– Не могу, – буркнула я.

Матрас прогнулся, и я оцепенела еще сильней. Лан что, придвинулся? Или отполз подальше? Сердце бешено заколотилось.

В тихом голосе Лана слышалась нотка мучительной боли.

– Это еще почему, ваше величество?

– Во-первых, перестань меня так называть. А во-вторых… – Я поискала, что бы ему наплести: – Здешние порядки просто варварство.

– По твоему очень предвзятому Благому мнению.

Я повернулась к Лану лицом, хотя в темноте могла разглядеть лишь его силуэт.

– А ты-то почему так не считаешь? С тобой обращаются как с чужаком.

Лан промолчал.

Он – внук героя Благих. Высокопоставленные Благие ненавидели его за это, и не спастись от такой участи даже здесь…

– Каково было попасть в этот двор?

Лан вздохнул.

– Мы оба знаем, что Благие склонны считать, что они превосходят всех прочих. А для тех, кого считают низшими, нет ничего приятнее, чем увидеть, как могущественные падут. – Фаолан потер голову.

Благие и правда страдали пороком гордости, тут сомневаться не приходилось. Однако…

– Ты никогда не считал себя выше кого бы то ни было.

– Может, и нет. Но я внук Луга, не слышала, что ли? – произнес Лан, и я услышала нотки глубинной горечи. – От меня ожидают многого, а я не оправдываю наследия деда.

Вряд ли на это вообще кто-то способен.

Я заелозила, устраиваясь поудобнее, – мне бы еще часок поваляться в той ванне, чтобы как следует отмокнуть и не изнывать от боли. Закинула руки за голову.

– Даже не подумала бы, что тебя это задевает. Ты вечно такой невозмутимый.

Прошло мгновение.

– Здесь… чаще всего здесь в равной степени как хорошо, так и плохо. – Лан снова вздохнул и поерзал.

Я напряглась, меня как током прошило, когда его колено коснулось моего бедра. Затаив дыхание, я сдвинула ногу на пару сантиметров.

– М-да? – спросила я, все не дыша.

Чтоб тебя, Каллик. Возьми себя в руки.

– Мне больше не нужно жить во лжи, – голос Лана стал более глубоким.

И это не мое воображение разыгралось.

– Какой лжи? – пробормотала я и нахмурилась от того, как хрипло прозвучал уже мой голос.

Наши ноги снова соприкасались. И на этот раз я не отодвинулась.

Что-то внутри меня расслабилось, будто в усталые мышцы и отбитые суставы вновь просочился жар ванны. Мы одновременно подались друг к другу, ко мне потянулась тьма Лана, и моя магия приняла приглашение поучаствовать в запретном танце.

В голосе Фаолана прозвучала истома под стать пронизавшему мое тело теплу.

– Я притворялся, будто не знаю, что моя магия Неблагая. За мной по пятам следовала смерть, и скрывать это стало трудно.

Лан все знал заранее, до распределения?

– Когда ты понял?

– Мать годами скрывала, прятала последствия моей магии. Я обнаружил правду в шестнадцать.

Тогда он и перестал навещать меня.

– Она пыталась тебя защитить.

Моя магия начала обвиваться вокруг его, и та, будто ей не нравилось постепенное, осторожное продвижение, рванулась вперед, чтобы поймать мою в ловушку.

Лан фыркнул.

– Защитить? Нет.

Я не сразу поняла, что гнев и обида, терзающие мой разум и сердце, принадлежали не мне. Между нами открылась потайная дверь, и я ахнула, ступив в чужое воспоминание.

Девушка передо мной просияла, возвращаясь к семье на западном берегу реки: ее распределили в Благой двор.

Был редкий случай, когда Неблагие и Благие собирались в одном месте. Разделяющую их реку пересекал широкий мост, и темный двор наблюдал за происходящим с восточной стороны, нарушая леденящее молчание лишь тогда, когда кого-то признавали Неблагим.

Их королева отступила назад, и ко мне повернулся король Александр – строгий и степенный, как всегда.

– Внук Луга. Подойди.

Вот и все.

Даже зная, что произойдет, я пристроился в хвост длинной очереди шестнадцатилетних фейри, которые ожидали распределения. Словно это могло остановить неизбежное. Скрыть правду о моей магии.

Я ее ненавидел.

Мысль, что мне нужно высасывать жизнь, чтобы питать силы фейри, вызывала у меня отвращение с того самого дня, когда я выбрался из замка, использовал магию, чтобы забраться на неуступчивое дерево, и увидел, как в оплату этого погибло целое гнездо птенцов.

Как мог мой род меня отвергнуть? Я должен быть Благим.

И в то же время я знал, что по существу не виноват. Даже родители ни при чем, хотя первые несколько лет после того, как вскрылась правда, я все же их винил. И тем не менее, значит, со мной что-то не так.

Значит, я недостоин.

Я взглянул налево, увидел отца, мать и прочую родню, как всегда холодных и непреклонных, за центральным, ближайшим, столом. Отец пришел в семью извне, хотя и не скажешь, потому что он как палку себе в задницу вставил. Мать же была дочерью Луга, и мой горький взгляд скользнул по семейной реликвии в ножнах за ее спиной – огненному копью Луга.

Оно никогда не станет моим.

Ближайшее будущее это обеспечит.

Ясный взгляд голубых глаз матери на миг встретился с моим, затем она отвернулась к королю.

Я приблизился к нему и сгорбленной женщине.

К Жрице.

Она пряталась под капюшоном так, что не разглядеть лица. Фейри моего возраста подначивали друг друга сдернуть с нее плащ и показать нам, что же под ним. Кожа ее рук была обветренной, покрытой старческими коричневыми пятнами. В остальном, прежде чем встать на колени и склонить голову, я лишь мельком увидел выбившуюся прядь седых волос.

– Внуку Луга не пристало смотреть в землю, – произнесла Жрица.

Король бросил взгляд на нее, затем снова перевел его на меня.

Я вздернул подбородок и уставился на ее протянутую руку. Чуть сдвинувшись, оглядел противников-Неблагих. Безжалостных. Грубых. Черствых. Холодных. Я многое о них слышал, как и все Благие. Даже их ледяная королева ничуть не смягчала мрачную репутацию.

Я не был одним из них – и все же был.

Зажмурившись, я сосредоточился на хороших мыслях. Моя любовь к природе. Смех детей. Тихий щебет птиц на рассвете.

Ее длинные, прекрасные волосы.

Может быть. Лишь может быть, я ошибался.

Потому что я хотел всех их защитить. Не уничтожить. Если бы кто-нибудь мне помог, то я, наверное, сумел бы это предотвратить.

Открыв глаза, я взял Жрицу за руку – и зрачки мои расширились от удивления, настолько крепкой оказалась ее хватка.

Женщина перевернула мою руку к себе ладонью – в другой ее руке я заметил зловещего вида кинжал. Жрица сделала неглубокий порез на моем предплечье и прижала кончик, чтобы по клинку потекла кровь. Изучила ее, не отпуская. Кинжал скрылся под капюшоном, и я поморщился, решив, что Жрица попробовала кровь на вкус.

Она опустила клинок, и я всмотрелся туда, где могли быть ее глаза – если они вообще у нее были, – но увидел только кромешную тьму.

Даже рядом с королем я не смог сдержать единственное, едва слышное слово, сорвавшееся с губ:

– Пожалуйста…

Жрица отпустила мою руку и щелкнула пальцами. Я видел, как такое случалось с остальными, а теперь ощутил и сам: словно удар в живот без предупреждения. Я согнулся пополам, и моя магия выплеснулась на всеобщее обозрение.

Такое всегда вызывало шепотки – настолько темная магия редкость для Благого, но все же она синего цвета, холодного оттенка Благой магии.

Нет.

Кинжал исчез, Жрица сплела мою магию в струнку и направила к свету, чтобы все увидели постыдную правду.

Рубиновый оттенок, лишь капельку светлее чернил, как кровь отродья тьмы.

Жрица растянула над головой тонкую пленку магии, и благоговейный гул голосов сменился аханьем. Жестоким смехом. Шипящими шепотками.

Я не стал смотреть на мать.

Потому что она уж точно не глянет в ответ. Даже рядом не встанет. Я знал это наверняка, поскольку она сама мне об этом сказала на прошлой неделе.

Я остался один. Семье нужно поддерживать репутацию. Благие верили в мою мать – в силу Луга.

А в меня они никогда не поверят.

Наконец Жрица развеяла мою магию ленивым взмахом. Но ущерб уже был нанесен, и я мог лишь корить себя, что на долю секунды посмел надеяться.

Король Александр посуровел, но отступил назад, и его место заняла королева Елисавана, когда сгорбленная старуха-Жрица прогудела слово, которое скует меня по рукам и ногам кандалами:

– Неблагой.

Меня вытолкнуло из чужой памяти с такой силой, что я отчаянно замахала руками, уверенная, что вот-вот упаду с кровати, хотя мое тело даже не двинулось. Я по-прежнему лежала возле Лана, соприкасаясь с ним.

Прерывистое дыхание болезненно напомнило, что я наполовину человек, но я не смогла не поддаться ненужному инстинкту, когда уставилась на тихо лежащего рядом.

– Лан… – прохрипела я.

Ох, богиня. Какое ужасное воспоминание.

Лан открыл было рот, но издал лишь сдавленное ворчание. Его магия нахлынула бурным потоком, и я вскрикнула, когда рубиновая тьма обрушилась на мой разум, скрывая под собой мое индиго, воспламеняя кровь.

И я к нему потянулась.

Взяв его лицо в ладони, я прижалась к Лану настолько, насколько могла. Тихий голосок в голове нашептывал, что это запретный плод, но его заглушала сама мощь того, что притянуло меня к Фаолану.

Нам с самого детства твердили, что, если кто-то из Благих предастся страсти с Неблагим, один погибнет. Их магия схлестнется дуэлью, и тот, кто слабее, не выживет. Не знаю, поэтому ли я так бурно реагировала на прикосновения к Лану в прошлом или кто-то завладел моим телом?

Но вердикт оставался прежним.

Я хотела, чтобы меня поглотили.

Закрыть глаза и принять все, чем бы это ни было.

Оно…

Губы Лана крепко прижались к моим, и я оттолкнула его с такой силой, что у обоих останутся синяки. И все же недостаточно.

Даже не близко.

Между нами повисло нечто неизведанное, более глубокая связь и сила, и я почти поняла, что это. Просто нужно слиться еще сильнее.

В дверь заколотили, и пусть Лан не отстранился, он все же вздрогнул и застонал от боли в ранах.

А мне было плевать. Вообще безразлично. Лишь бы оказаться еще ближе.

И еще.

Стук раздался снова. Вместе с ним и крики.

– Вот же… – с трудом выговорил Лан.

Со злым рычанием он оторвался от меня и перекатился в сидячее положение.

Меня же до предела наполнила ярость такой мощи, которую я испытала лишь однажды.

Лан бросил взгляд в мою сторону, встал и скованной походкой направился к двери, на ходу доставая кинжал.

Мой разум застлала алая пелена, и я очутилась на корточках прежде, чем осознала, что вообще пошевелилась. Подобно тайному убийце, я соскользнула с кровати во мрак.

Готовая убивать.

Кто-то разорвал магию между нами – и должен за это умереть.

С лихорадочной бурей в мыслях я вытащила единственное доступное мне оружие. Мужчина, которого я только что целовала, говорил с другим, принимал из его рук одежду. Убить первого я не могла, но уничтожила бы того, кто остановил наш поцелуй. Разорвала бы на части. Обглодала бы кости и выбросила их на съедение падальщикам.

Я занесла вилку повыше и бесшумно двинулась вперед.

Ближе.

Еще ближе.

Улыбнулась и собралась распахнуть дверь. И напасть.

Но Лан ее закрыл, повернулся с одеждой в руках – и отшатнулся, столкнувшись со мной.

– Каллик? – осторожно позвал он, загораживая дверь.

– Прочь с пути, муж-фейри! – приказала я, и в голосе зазвенела сила.

Лан пристально всмотрелся в мои глаза.

– Я не знаю этого языка.

Я выругалась, смачно и жестко.

– С кем я говорю? – тихо спросил Фаолан. – Если Каллик нужна тебе живой, предлагаю отступить и вернуться позже. На нас напали.

Алая пелена, душившая все мои мысли и чувства, дрогнула.

– Напали?

Лан покачал головой.

– Я не понимаю твоего языка. Нет времени разбираться. Если тебе дорога жизнь Каллик, уходи.

Я ощерилась, рванулась прочь от Лана, но алая пелена уже отступала. Рассеивалась. Сжималась.

Пока не исчезла полностью.

Задыхаясь, я схватилась за грудь и рухнула на колени. Уперлась ладонями в каменный пол. Своими ладонями. Ох, богиня всего сущего, всего мгновение назад они не были моими. Они…

– Лан, что это было? – Голос дрогнул.

Он обошел меня, наклонился помочь мне встать.

– Не тронь! – вскрикнула я, отшатываясь, шлепнулась на задницу и спешно отползла прочь.

Когда мы прикасались друг к другу, случалось плохое. И не только потому, что мы теряли самих себя. Что-то мной овладело.

– Что это было? – повторила я.

Фаолан окинул меня взглядом и сжал зубы.

– Не уверен, но кажется, мы уже сталкивались.

– Когда я убила всех тех фейри, – прошептала я то, о чем мы оба думали. – Со мной что-то не так.

Странное дело, но я без колебаний выразила страх, что тут же сковал мое тело льдом. После того, как увидела воспоминания Лана.

– Нет, Сиротка, – произнес он твердо. – Нет. Но выяснять подробности некогда. Я не лгал, на нас напали.

Я вздернула подбородок, думая о том, как много лет назад Лан сделал то же самое в ожидании приговора Жрицы.

Теперь он выносил приговор мне.

– Благие здесь. Твое время вышло. Нам нужно покинуть Унимак.

4

– Долбанутым нет покоя, – прорычала я, хватая сверток одежды, которым бросил в меня Фаолан.

На мне была его рубашка, но я не могла в ней драться. Я быстро натянула кожаные штаны, свободную рубашку и жилет из вываренной кожи поверх. Затем влезла в ботинки. Хвала богине, они были не новенькие и хорошо сидели.

Поверх всего этого пришлось накинуть плотный шерстяной плащ глубокого бордового цвета, который в этом проклятущем замке был буквально повсюду. Лан проворно обмотал торс льняной тканью, после чего надел то же самое – рубашку, жилет и плащ.

Шагнул к двери и протянул руку, и пусть мне отчасти хотелось за него схватиться, я покачала головой.

– Нет. Что бы там ни было, оно мной овладело, когда я поддалась магии между нами. Так больше нельзя, Лан. Я снова могла кого-то убить.

Фаолан сжал зубы – и опустил руку.

– Тогда держись поближе.

Я встала у него за спиной так близко, что если бы подалась вперед, то прижалась бы всем телом. Сразу вспомнилось упражнение, которое Брес заставлял нас выполнять несколько раз: повторять движения партнера, стоя почти вплотную, но не прикасаясь к нему. Это помогало учиться читать стиль боя противника. В бою зачастую остается лишь наблюдать, но ощутить движение самой энергии – это просто золотой стандарт.

– Ты когда-нибудь играл в «кролика»? – пробормотала я.

Ага, даже не спрашивайте, почему такое название – в нем не было никакого смысла.

Лан оглянулся, и в его глазах вспыхнули искорки, которые я, до этого мгновения сама того не осознавая, отчаянно желала увидеть.

Огни замка мигнули и погасли.

– Наш сигнал! – Лан сорвался с места, и я бросилась следом, полностью сосредоточившись на его теле, считывая его движения.

Я даже не запоминала коридоры и повороты, мне было все равно. Я больше не собиралась сюда возвращаться.

Спустившись на три лестничных пролета, мы остановились у толстой деревянной двери, почерневшей от давнего пожара. Фаолан помедлил, затем вошел через нее в маленькую комнату.

– Это и есть выход? – шепнула я.

– Еще не совсем, – тихо ответил Лан и опустился на одно колено.

Я уставилась во мрак – и разглядела ее силуэт лишь за долю секунды до того, как вспышкой ожила ее магия.

Передо мной стояла королева Елисавана, с ног до готовы затянутая в сплошную черную кожу, облегающую каждый изгиб тела. За ее спиной перекрещивались два клинка в ножнах, поверх них висел щит. Собранные в тугую косу волосы придавали и без того резко очерченному лицу максимально суровый вид.

Такую лучше не драконить.

– Ваше величество. – Я вдруг обнаружила, что тоже опускаюсь на колено. – Прошу прощения, что на вас из-за меня напали.

– Пф! – фыркнула Елисавана. – Я все равно уже что-то заскучала, и Адэр не хватит духу устроить настоящую войну. Как-там-его-заду тоже.

Я с трудом сглотнула ком.

– Джозефу?

– Как-там-его-зад подходит ему лучше, не находишь? – спросила королева, и я заглянула ей в глаза.

Это что, шутка? Не знала, что Елисавана умеет шутить.

Она скривила губы.

– Я хотела тебя проводить. Ты отправишься в путешествие, которое изменит тебя во всех вообразимых смыслах. И, наверное, мне жаль, что… хм, не бери в голову. Тебе нужно оружие. – И с этими словами королева, расстегнув нагрудные ремни ножен, протянула мне оба своих меча.

Лан резко втянул воздух, но промолчал.

У меня отвисла челюсть. Да быть того не может.

– Ваше собственное оружие, ваше величество?

Тогда королева искренне улыбнулась.

– У меня его куда больше, чем надо, Каллик. Возьми. Используй без зазрения совести. Ибо если ты должна обнажить клинок, делай это без вопросов. Без иных мыслей, кроме как о выживании, о защите близких.

Я влезла в ремни ножен, затянула медные пряжки.

Затем королева сунула мне в руки щит.

– И его тоже. Пусть он закрывает тебя от врагов.

Именно это щиты обычно и делают, но я решила, что делать замечание будет невежливо, поэтому приняла дар в недоуменном молчании.

– Доставь ее обратно на материк, капитан, – приказала королева Елисавана. – Дальше пусть ведет она. Убей любого, кто помешает ей достичь цели.

Так, это уже чуточку перебор.

– С удовольствием, – хрипловато пробормотал Лан таким же голосом, как перед соприкосновением нашей магии, и у меня чуточку ослабли колени. Совсем капельку. Ничего такого, с чем я бы не справилась.

Чтобы отвлечься от жара, расплывающегося внизу, я перехватила щит поудобнее и закинула его за спину. Он как-то цепляется на ножны? Как вообще королева его носила? Я изумленно вскинула брови, когда щит просто прилип к мечам. И тем не менее я все еще могла их вытащить. Ого! Я слышала о подобных щитах. Для их создания нужна серьезная магия, которую мне никогда не призвать в одиночку.

Королева стремительным шагом двинулась мимо нас к выходу.

– Пойду, пощебечу с Адэр. Ничего не желаешь ей передать, Каллик?

Я удивленно поморгала. С чего это королева столь обходительна? Но, еще не совсем лишившись здравого смысла, кивнула.

– Скажите ей, что ее прическа – полная катастрофа и что она использует слишком много человеческой косметики, на мой вкус. И что нос у нее кривой. В левую сторону.

Елисавана негромко рассмеялась.

– Прелестно. Ты хорошо знаешь ее слабости.

Я поклонилась, и королева покинула комнату, все еще смеясь.

Смеясь, хотя из-за меня ее замок подвергся нападению.

– Пойдем. – Лан, уже поднявшись, направился в другой конец маленькой комнаты и нажал по очереди на несколько камней в кладке. По ушам резанул скрежет шестеренок, и меня окатило порывом прохладного воздуха, взметнув длинные пряди волос.

Фаолан выскользнул первым и сразу скрылся из виду, рухнув вниз. Я просунула голову в потайной ход. Лететь – метра три.

Ну что ж. Ничего не поделаешь.

Я прыгнула.

Легко приземлившись с почти невесомым щитом за спиной, я побежала за Ланом вниз по горному хребту на северо-восток, если судить по звездам.

Я не могла вновь не отметить резкие различия между лесами двух дворов. Вот только… флора у Неблагих оказалась далеко не так уж плоха, как я ожидала: рассмотрев ее повнимательнее в лунном свете, я обнаружила множество богатых оттенков. Цвета стали глубже, насыщеннее, в неожиданных местах тусклый свет выхватывал всполохи серебра, золота и меди.

Меня поразило, что здесь не меньше красоты, чем в мире Благих или в человеческом мире моей матери.

Мы все бежали, и я, нахмурившись, отпустила мысли блуждать. Движение тела, ток крови по венам, ровное биение сердца почти погружали меня в медитацию, позволяли взглянуть на окружение через иную призму. Эмоции улетучились, остались лишь фрагменты головоломки, в которой мне нужно было разобраться.

Причем срочно.

Все это, конечно, прекрасно, вот только меня грубо прервали.

К нам приближались три тени.

Не успев и вздохнуть, я выхватила оба меча.

Тени замерцали, сместились, их голоса слились в странный полуночный хор:

– У нее клинки королевы.

– Дайте пройти, теневые стражи, – твердо произнес Фаолан. – Сама королева дала нам это право.

Три тени издали низкий рокот.

– Женщина не из наших. Ее не пропустим.

Позади нас раздался оглушительный взрыв, от которого содрогнулась земля под ногами. Я покачнулась, но клинки не опустила.

– Сейчас некогда. Извините, ребятки.

Я взмахнула мечами по кругу, один за другим, с легкостью разрубая первый силуэт, затем второй.

Они разлетелись на части, визжа, как свиньи на бойне. Третья тень дала деру.

Я убрала мечи в ножны и поймала на себе пристальный взгляд Фаолана.

– Что, ты не согласен? У нас есть время, а я не знаю?

Лан покачал головой, и мы снова перешли на быстрый бег.

Ругаясь и ворча под нос, я вместе с Ланом перепрыгивала через поваленные деревья, ныряла под низко свисающие ветви, покрытые густым мхом под названием «старикова борода», шлепала по глубоким лужам мутной воды.

Когда мы добрались до берега океана, я выдохлась окончательно. Если раньше я просто вымоталась, то теперь из последних сил старалась держаться на ногах и не шататься.

Я б согласилась и на подземелья Благих, если б там дали хоть немного поспать.

– Отсюда нас заберут, но нужно подождать, – произнес Лан, стоя ко мне спиной, а я буквально вся сложилась, утыкаясь коленями в холодный песок.

Я моргнула, а потом веки просто не открылись. Вот и все. Я повалилась на бок, поддаваясь изнеможению, которого еще никогда не испытывала.

Тот, кто собирался нас забрать, мог либо дать мне поспать, либо быстро убить, потому что в обозримом будущем у меня не было ни единого шанса даже хоть как-то разлепить веки.

5

Меня окутывало тепло, а сон постепенно отступал. Я изо всех сил старалась держать глаза закрытыми и блаженно игнорировать все звуки вокруг, не давая одеялам, сколько бы их на мне ни было, сдвинуться ни на сантиметр. Порыв ледяного ветра взъерошил мне волосы, намекая, что мы больше не на Унимаке, и у меня не было никакого желания стоять на холоде, когда можно поглубже зарыться в кокон одеял.

До меня вдруг донеслись голоса – тонкие, женские.

– Нужно неуклонно двигаться на север. Поворачивать на восток еще рано. Придется обходить слишком много мелких островов.

Они говорили на тлинкитском.

Я их не узнавала, даже понимая слова. На мгновение мне показалось, что я умерла и воссоединилась с мамой. Но усталость бы меня не прикончила, и голос не принадлежал матери.

Прижимая к себе одеяла, я медленно села – несколько больных, ноющих мест сразу же напомнили о своем существовании. И все же я чувствовала себя на удивление хорошо, если учесть, сколько раз я побывала на волосок от смерти.

Покачивание подо мной сразу же обрело смысл, едва я разглядела, где нахожусь: на старом рыбацком судне, которое болталось на волнах – по идее, Берингова моря. Я встала и подошла к поручню, прислушиваясь к плеску воды о корпус и скрипу досок. Вода была темной, полной странных завихрений, словно в нее плеснули чернил кальмара. Темной казалась даже пена, венчавшая волны.

Говорившая только что женщина перегнулась через борт рядом, протянула к волнам руку, словно желая их коснуться.

– Духи в бешенстве, – произнесла она, стоя справа от меня, по-прежнему на тлинкитском.

Я поморщилась и ответила на нем же:

– Знаю.

– Но понимаешь ли ты почему, Искорка? – Женщина повернула голову ко мне, и я наконец посмотрела на нее прямо.

Она была одного цвета кожи с народом моей матери, только выше, стройнее… Эта женщина сошла бы за мою сестру, но глаза у нее были голубые. А еще тело мерцало, то и дело расплываясь.

В последнее время духи взяли за привычку говорить со мной на тлинкитском разными способами – через радио, других фейри, а теперь…

– Вы не из живых?

Женщина кивнула.

– Да. Однако… тебе нужно куда больше помощи, чем способен оказать любой дух в одиночку. – Ее улыбка была широкой. – И, похоже, я должна тебе помочь.

– Но кто вы? – спросила я. – Выглядите…

Я не хотела говорить «прямо как я», чтобы случайно ее не обидеть, но женщина снова понимающе улыбнулась.

– Потому что мы очень близкая родня, пусть я и мертва уже пять десятков лет, – ответила она. – Может, и дольше. Время здесь течет странно.

На палубе зашевелились спящие, которых я раньше не замечала, и силуэт женщины затрепетал.

– Вы мне поможете? – спросила я шепотом. – Я должна найти Андерхилл.

И доказать, что я не убивала собственного отца.

Список небольшой, но охренительно невозможный. Ну что ж. Я бы первым делом решила проблему Андерхилл, а потом уже разобралась в истории с подозрениями в убийстве. С чего-то же надо начать.

Женщина кивнула.

– Я направлю тебя и обучу, Искорка, и, быть может, ты сумеешь сделать то, чего не сумела я.

Нахмурившись еще сильней, я вцепилась в поручень.

– О чем вы?

Стоя со мной плечом к плечу, женщина смотрела на завихрения воды, что вздымалась волнами там, где их не должно быть.

– Потому что не ты первая, кто ищет истинную Андерхилл. Ты рождена не просто так. А с определенной целью. – Женщина повернулась лицом и подняла руку, будто собиралась коснуться моих волос. – И я тоже, но я умерла прежде, чем сумела вновь открыть Андерхилл, и потому мой дух мучается, я все плаваю туда-сюда по этим волнам, пока не найду способ исполнить предначертанное.

Чтоб Луга в левое яйцо, а Балора в правое, она серьезно?!

– Вы… вы тоже уничтожили фальшивую Андерхилл?

Это что, для таких, как я, есть клуб?

До меня донесся ее тихий смех.

– Нет, но я родилась дворнягой, как и ты. Была изгоем. А потом получила причину разыскать Андерхилл. И, как ты, столкнулась с незримыми врагами, которые хотели любой ценой помешать мне вновь открыть холм. – Ее образ стал меркнуть. – Я буду с тобой, Искорка. Ты не одинока.

Я уставилась на место, где она стояла всего долю секунды назад.

Спящие зашевелились. Я услышала шаги позади себя и обернулась, ожидая увидеть Фаолана.

– Дрейк? – Я лишь успела заметить порезы на его лице, чернеющий фингал, темные круги под глазами от усталости, прежде чем он заключил меня в крепкие объятия одной рукой.

– Думал, мы опоздали с помощью, – пробормотал Дрейк. – Алли, прости, что я бесился из-за Тысячелистника. Правда, прости.

Я спасла Дрейка от мудака, который стоил ему кисти. Нехилый удар по гордости, а в таком признаются не многие парни. Но Дрейк был простым и, после Цинт, самым открытым из всех, кого я знала.

Я обняла его в ответ, сначала неловко, но затем, вдохнув запах сосны, снега и кожи, вдруг поняла, что уткнулась носом ему в шею. От Дрейка пахло хорошо, безопасно, и это было мое первое «нормальное» прикосновение с тех пор, как все пошло кувырком, ведь между нами не искрила чертовая безумная магия.

– Ты в порядке? – тихо спросил Дрейк, отстраняясь.

Я посмотрела на него снизу вверх и кивнула, даже медленно растянула губы в улыбке для пущей убедительности.

– Да, в порядке. Рада тебя видеть.

Я ощутила на себе тяжесть чужого взгляда. Фаолан был где-то рядом, он за мной наблюдал. Выполнял свою работу, связанный клятвой королеве. Вот почему он оставался рядом, и я не могла забыть, что на самом деле он верен правительнице Неблагих.

С Ланом было так: вот он меня целует, а вот уже предал. Снова предал. При всех чувствах к нему об этом следовало помнить.

– Сиротка, – окликнул сзади Лан.

Несмотря на новообретенную решимость, от звука его голоса у меня сжалось сердце. Пришлось выдохнуть, взять себя в руки, иначе Фаолан прочитал бы по лицу, что творится у меня в душе. Потому что по правде… да, я злилась на Лана за предательство. Злилась, что он мог предать снова. Но жестокие последствия всякого нашего прикосновения друг к другу оставляли меня в полном раздрае.

Я сглотнула.

– Слушай, Дрейк. Ты не знаешь, где Цинт?

С этой-то девчулей мне обо всем этом дерьме и надо было поговорить.

Дрейк побледнел.

Мое сердце бешено заколотилось.

– Цинт с нами на корабле, так?

Если нет, то Лугом клянусь, прыгну за борт и поплыву обратно на Унимак.

– У нас не хватило времени доставить ее к месту встречи, – заговорил мне в спину Лан. – Лодка прибыла через несколько минут, как ты отрубилась. Но Цинт в безопасности. Я узнавал у Рубезаля, чтобы ты не подняла шум.

Его безучастный тон заставил меня скрипнуть зубами. Сердечная боль сразу стихла, печаль уступила место раздражению. Гневу. И его мне нужно было побольше. Злиться на Лана много проще, чем разбираться в этой путанице.

Я развернулась.

– Ты знал?

Лан вскинул бровь, ничуть не смущенный моей резкостью.

– Да. И если ты закончила с болтовней, Сиротка, нам пора обдумать следующий шаг.

Голос Лана был холоден как ветер.

При всем моем нежелании находиться в его обществе, нам действительно нужно было определиться с дальнейшими действиями.

Приподнявшись на цыпочки, я поцеловала Дрейка в щеку.

– Мне пора, но я правда очень рада тебя видеть.

Дрейк наклонился.

– Иди, переговори. Но на всякий случай знай, моя каюта – первая дверь справа от трапа… если захочешь продолжить нашу беседу.

Я вскинула бровь.

– Вот как?

Оставив Дрейка, я последовала за Фаоланом за угол рубки. Схватив меня за предплечье, Лан утянул меня прочь.

6

– Не трогай! – выдохнула я, в панике вырываясь.

Лан навалился, и я попятилась к стенке.

Вскинула на него снизу вверх гневный взгляд.

– Я серьезно. Не смей. Сам знаешь, что будет.

Лан уперся ладонями в стену, поймав меня в ловушку своих рук.

– Тебе было приятно, Сиротка?

Мой мозг завис и перезагрузился.

– Чего?

– Целовать изгоя.

У меня отвисла челюсть.

– В смысле, целовать его в щеку?

Фаолан впился в меня пристальным взглядом.

Серьезно? Во мне стремительной, мощной волной вскинулся гнев.

– Ага, Лан. Целовать Дрейка приятно. Очень.

– Наши поцелуи ты описала бы как приятные?

Что? Нет. Они… способны пошатнуть целые миры. В том-то и дело.

– С Дрейком я не теряю рассудок.

Темные глаза Лана замерцали, как драгоценные камни.

– Ясно. Он… безопасен.

Я вспыхнула.

– Не важно, что он. Я всего лишь чмокнула его в щеку. И вообще не твое дело. Ты всадил мне нож в спину. Даже если я закрою глаза на безумие или одержимость, с чего мне, черт возьми, опять целовать тебя-то?!

Лан глубоко вздохнул и наклонился ближе так, что мы чуть не соприкоснулись носами.

– Понятия не имею, Сиротка. Вообще ни на грамм.

Глаза Фаолана стали темными, жесткими. Был ли еще где-то там тот мальчик, что отчаянно жаждал тренировками выбить из своей магии все Неблагое и угодить родителям? Нутро сжалось, когда перед глазами вспыхнули его воспоминания с распределения и недавняя порка, но я стиснула кулаки, не желая испытывать к нему жалость. Он бы причинил мне боль. Да и вообще, нам нельзя прикасаться друг к другу, иначе я превращусь в убийцу.

Я отвернулась, устремила взгляд на бурное море.

Лан оттолкнулся от стены, и я вдруг вновь обрела способность дышать.

Он подошел к поручню.

– Приказ королевы был предельно ясен. Я должен доставить тебя в безопасное место, затем командовать будешь ты. Предложение Рубезаля прислать за тобой судно не включало раскрытие пункта назначения, поэтому я не знаю, где мы причалим. Но это не важно, если ты сама знаешь, куда тебе нужно.

По присутствию Дрейка я уже поняла, что это корабль изгоев.

– Ты был на связи с Руби?

– Я был на связи с Цинт, а уже она – с Руби, – ответил Лан, снова поворачиваясь ко мне лицом.

Если судно послал Руби, то можно предположить, что мы либо сразу пришвартуемся в убежище изгоев, либо в итоге все равно там окажемся. Гигант всеми правдами и неправдами скрывал убежище от Благого и Неблагого дворов. И предельно ясно дал понять: он скорее убьет Фаолана, чем позволит ему ступить в эту безопасную зону.

Что еще важней, мне нужно было в другое место.

– Мне надо кое-куда добраться.

– К двери? – уточнил Лан.

Я вздрогнула и рывком обернулась.

– Что?!

– Неудивительно, что не помнишь. Ты тогда была ранена и под успокоительным. И всем рассказывала о какой-то двери.

Подробности возвращались как в тумане, но в плену я и правда что-то бормотала до того, как меня передали Благим. Но как много я хотела открыть Лану? Он уже давал мне кое-какие сведения о входе в Андерхилл – любезно предоставленные королевой, – но я до сих пор не знала, почему она мне помогает, и это ставило меня в тупик. Даже если она отдала мне свои мечи и суперкрутой щит.

Фаолан предан лишь королеве.

А я? Ну… как-то меня не хватало на обдумывание еще и этого. Я к изгоям, видимо. Но я не могла по-настоящему с ними сблизиться, пока не расхлебала заваренную кашу.

– Да, есть одна дверь, – коротко ответила я, снова изучая грязно-белые шапки бурлящих волн. – Там, где я была ночью весеннего равноденствия.

– Тогда следующий вопрос – где именно причалит наше судно, откуда будем искать дорогу, – заключил Фаолан. – Идеи?

Я могла разузнать. Но не поделиться ответом, скорее всего.

– Я разберусь. Посмотрю, что удастся разузнать.

– Все пройдет гораздо проще, если мы будем работать вместе, Сиротка, – произнес Лан, и на его щеках заиграли желваки.

– Согласна, – отозвалась я с невеселой улыбкой. Проблема в том, что мне предстояло работать не только с ним. Даже несмотря на помощь королевы, я сомневалась, что доверять ей разумно. – Стой тут.

Ухмыльнувшись в ответ на сердитое ворчание Лана, я обогнула рубку и окинула взглядом тех, кто был на палубе. В дальнем конце, сжимая луки со стрелами и бросая недоверчивые взгляды на остальную команду, сидели несколько диких фейри. Рядом, подогнув ноги и обернувшись всеми тремя парами крыльев, спал тот самый сухопутный келпи, который помог нам с Ланом бежать из Благого двора.

Я обошла палубу, кивая и тихо приветствуя всех, кого узнавала из нашего путешествия через Треугольник к убежищу. Времени было не так много, но я помогала их тренировать.

– Босс Каллик! – отсалютовал мне долговязый блондин.

Вот же пристали с этим дурацким прозвищем.

– Йоланд, с корабля можно связаться с Рубезалем?

Тот кивнул.

– На борту его аватар, ту́пик.

Даже лучше, чем я надеялась.

– Спасибо.

– Рад помочь, босс Каллик.

Я вымучила улыбку и принялась выискивать аватар Руби. После быстрой проверки деревянных ящиков и колец канатов я обнаружила, что он следит за происходящим, сидя на свернутой якорной цепи. Ну, или мне просто показалось, что это он.

– Рубезаль? – позвала я.

Тупик поднял голову, а потом из короткого оранжевого клюва полился мягкий голос гиганта:

– Какое великое облегчение видеть тебя живой и здоровой, Каллик без Дома, или, лучше сказать, Каллик из Королевского Дома.

Я уселась рядом с аватаром, скрестив ноги.

– А я-то как счастлива, что все еще жива. Еще недавно в это вообще не верилось.

– Гиацинта мне все рассказала. Рад, что мы сумели вовремя до тебя добраться.

Я вздохнула.

– Спасибо, Руби. Знаю, это не самый политически разумный шаг, когда оба двора и так дышат тебе в спину.

Тупик щелкнул клювом.

– Правильный поступок есть правильный поступок, иного не дано.

Я была согласна. Именно поэтому в моем списке первым делом шло вернуть Андерхилл и лишь потом обелить свое имя. Я не могла позволить безумию просочиться в наш мир еще глубже, когда уже так чертовски близко подошла к способу его остановить.

– Как дела у ребят в убежище?

Тупик покачал головой.

– Не очень. Все свое время я уделяю тому, чтобы держать их разум в здравии. Вот почему я не смог прибыть за тобой сам.

Я поджала губы.

– Как думаешь, то, что царство фейри закрыто, влияет на обитателей Треугольника сильней, чем на других?

Птица, взъерошив перья, сменила позу.

– Нет, девочка. Я думаю, что дворы всеми силами сдерживают и скрывают своих безумных подданных.

В случае Адэр я бы не удивилась. Но не могла представить, чтобы подобным занималась Елисавана… впрочем, насколько я знала, Неблагие и так полубезумны.

– Мне нужно вернуть Андерхилл, Руби.

– Нам нужно, да, – отозвался тупик.

– Нет, – возразила я твердо. – Мне.

Тупики вообще умеют хмуриться? Странное зрелище.

– Что-то случилось. Расскажи все подробности.

– Как ты знаешь, мы отправились за Тысячелистником. Слышал же про человеческий лайнер?

Тысячелистник поджег кучу бочек с Мерцанием на борту лайнера и тем самым уничтожил бесчисленное множество человеческих мужчин, женщин и детей. Массовое убийство, совершенное с одной простой целью: подставить Бродяг и скрыть от короля свою неумелость.

– Слышал, – мрачно ответил Руби. – К счастью, стая успела добраться до убежища. Утраченные в том взрыве жизни определили нашу судьбу – и его тоже, насколько я знаю.

В ушах вновь зазвучали влажный хруст и рычание, с которым сверкающее серое существо пожирало умирающего Тысячелистника.

– О да.

– Дрейк еще поскрипит зубами.

– Он был вполне рад меня видеть, – заметила я тихо.

– Ты и правда радуешь его. Прошлое мучает Дрейка куда сильнее, чем многих, но парень он хороший. Отличный. Как только заслужишь его доверие, он пойдет за тобой до самого конца.

Руби что, дает мне советы о парнях? Будь он рядом, я поняла бы, что он имел в виду, по выражению его лица, но с тупиком такое не прокатит.

– Постараюсь изо всех сил.

– Итак, – тупик снова сдвинулся и сел, – ты вступила в контакт с Андерхилл.

Я перевела дыхание.

– Да. При полной луне в ночь весеннего равноденствия. Мне открылся путь. Я прошла по нему к вырезанной в дереве двери. Но Неблагие натравили на меня гончих, и добраться до нее я не успела. – Я сжала кулаки. – Андерхилл хочет, чтобы я ее открыла, я это знаю. Духи разочарованы моей неудачей. Мне нужно туда вернуться.

Руби ответил не сразу – и явно тщательно подбирал слова.

– Должно быть, Андерхилл считает тебя достойной.

Фраза перекликалась с тем, что сказала мне королева.

– Что это значит?

– Древнее предание о царстве фейри, девочка. Оно гласит, что вход явится лишь тому фейри, которого сочтут достойным.

Во рту пересохло. Я уже это слышала, но слова, услышанные из… э-э… клюва тупика, подарили мне надежду.

– Не знаю, почему закрылся первый вход, но пусть даже я разрушила фальшивую Андерхилл, меня каким-то образом выбрали, чтобы открыть новый.

– Или же тебя выбрали именно потому, что ты разрушила иллюзию, – задумчиво произнес Руби.

Я покрутила в голове эту мысль.

– То есть Андерхилл злится на подделку?

– Ты говоришь об Андерхилл как о личности.

Личность? Не совсем. Возможно, это некая сущность. И она определенно женщина.

– А ты так не считаешь?

– Определенно считаю. И верю, что, как личность, царство фейри иногда действует на эмоциях. Благодаря ее огромной силе эти эмоции, разумеется, переменчивы и непредсказуемы. Малейшее раздражение способно в мгновение ока превратить ее владения из оазиса в иссушенную пустыню. А истинный гнев… только представь, что он породит.

Поэтому Андерхилл закрыта? Не это ли Руби имел в виду?

– Похоже на правду.

Тупик смерил меня взглядом, и я подумала, не сидит ли там сейчас Рубезаль у костра, попивая свой чаек?

– Мы должны доставить тебя к этой двери, Каллик из Королевского Дома.

– Кажется, мне больше нравится Каллик без Дома, – пробормотала я.

Крошечная птичка разразилась таким громогласным хохотом, что я удивленно заморгала.

– Мне и самому так больше по душе, – ответил гигант. – Но нашим предпочтениям не всегда дано изменить правду. Скажи лучше, девочка, как ты?

От внезапной мягкости его голоса к глазам чуть не подступили слезы.

Мой отец мертв. Тот, кто избегал меня почти до последнего вздоха. Жаль, что в конце концов он передумал. Жаль, что я перестала ему претить, что он подпустил меня ближе. Потому что теперь меня переполняли сплошные «а что, если». Самое жестокое во всем происходящем – если бы он не погиб, у нас было бы время создать новые воспоминания. Все исправить.

Наверняка Адэр наняла убийцу, чтобы избавиться от отца, когда он назвал меня наследницей трона Благих. Она никогда не скрывала, что я ей отвратительна, и явно знала о моей к ней ненависти. Видимо, ставка на дядю Джозефа показалась Адэр самым безопасным вариантом. Я по-прежнему не верила, что дядюшке хватило бы жесткости сознательно пойти на такой заговор. Скорее всего, он просто пешка в руках Адэр.

А еще мои чувства приходили в полную мешанину, когда дело касалось Лана. И королевы Елисаваны. И Андерхилл.

– Пока держусь, – произнесла я. – Столько всего стряслось. Не уверена, что вообще переварила бо́льшую часть. Но сейчас нельзя отвлекаться. Мне просто не хватает Цинт. Хотя если с ней все хорошо на Унимаке, то пусть она там и остается. В последнее время опасность липнет ко мне как банный лист.

– Твоя подруга в полной безопасности, – подтвердил Руби. – Недавно с ней говорил. Хочешь знать, что она сказала?

Да ясен пень!

– И что же?

– Ей не по душе ложь, которую плетет королева-консорт Адэр. Процитирую Гиацинту в точности: «Лучше б этой сучке отказаться от дерьма, которое она несет про мою девчулю, и поскорее».

Я рассмеялась.

– Да, на нее похоже.

– У твоей подруги, хоть она и повар, много связей и тех, кто ее знает и любит. Она решила остаться на Унимаке и распространять правду. В безопасности. От твоего имени.

Услышанное потрясло меня до глубины души.

– Правда? – едва слышно пискнула я.

– Да, девочка. А насчет того, что ее не хватает, уверен, мы найдем способ преодолеть физическое расстояние между вами. В конце концов, мы же фейри.

Я сглотнула ком в горле.

– Спасибо, Руби.

– Всегда пожалуйста. Итак, ты уже наверняка догадалась, куда судно направляется.

– Убежище.

Тупик склонил голову.

– Именно. Однако тебе хотелось бы отыскать дверь еще раз. Наши желания не всегда учитываются, но в данном случае я помогу.

Я понятия не имела, где оказалась ночью весеннего равноденствия, в чем и заключалась часть проблемы. Но если я повторю те же действия, быть может, меня направят духи. Рядом с новой дверью в Андерхилл не было крупных водных путей, так что бо́льшую часть пути придется проделать на своих двоих.

– Причал, где Тысячелистник взорвал тот лайнер… можно туда?

– Можно. Я отдам приказ капитану.

От облегчения в груди стало тесно. Иногда нужно всего лишь чуточку гребаной помощи.

– Я очень признательна.

Тупик встал и в несколько прыжков добрался до деревянной палубы. Затем оглянулся.

– Ты говорила о духах. Видела их снова?

Я подумала о женщине, что явилась мне совсем недавно, однако все мои предыдущие встречи с духами не были столь личными. Таким я не была готова поделиться.

– Ни разу с весеннего равноденствия.

Завыла сирена, раздались крики. Я вскочила, озираясь, затем подбежала к собравшейся толпе.

Я протолкнулась вперед.

– Что там? Что происходит?

На палубу втащили вымокшего Дрейка, который рухнул на доски, задыхаясь и дрожа.

– Я свидетель, босс Каллик, – произнес рядом со мной Йоланд. – Он стоял себе у поручня спокойно, а потом хоп, ноги выше ушей, и его унесло за борт. Никогда еще такого не видел.

Я сощурилась.

Я тоже не видела.

Но уж точно ощущала. А еще замечала следы. Искать долго не пришлось, я сразу его обнаружила – один ящик с припасами прогнил и раскрошился, а значит, кто-то использовал Неблагую магию.

Йоланд поспешил на помощь к членам экипажа, поднимающим Дрейка на ноги, а я грозно направилась к рубке, которую подпирал дожидающийся меня Фаолан.

– Это глупо и опасно!

Я приготовилась обрушить на Лана величайшую тираду за всю его чертову жизнь. Но он оттолкнулся от стены и, остановившись рядом со мной, наклонился к моему уху.

– Кажется, теперь вместо встречи с тобой ему придется отогреваться до самого прибытия. Какая жалость!

У меня отвисла челюсть. Такое откровенное высокомерие поразило меня до глубины души.

– Ты не можешь контролировать то, что я делаю.

Лан ухмыльнулся.

– Только что смог.

Щеки вспыхнули жаром. За последний день я наконец-то ощутила, что Лан разрушил некоторые из разделяющих нас стен. А из-за порки я и вовсе… захотела его защитить. Даже несмотря на сумасшествие, которое случалось каждый раз, когда мы касались друг друга, я никогда не рассматривала Дрейка в романтическом смысле. До того, как Лан возвел стены снова и повел себя как мудак.

А теперь он меня взбесил.

По венам, подобно огню, разлилось разочарование.

– Это мы еще посмотрим.

7

То, как Дрейка трясло после неожиданного нырка в Берингово море, – по сути жидкий лед на эльфийской пыльце, – привело диких фейри к некоторое замешательство.

Я шагнула вперед.

– Раздевайте его. Снимайте мокрую одежду и уложите его на койку! – резко командовала я, перекрикивая нарастающий ветер. Сверху зарокотала грозовая туча, подражая моему дурному настроению.

– Есть, босс Каллик! – рявкнул Йоланд, а остальные за считаные мгновения оставили Дрейка в чем мать родила и поволокли прочь с палубы.

Я бросила взгляд на Лана.

– Ты идиот. – И крикнула другим фейри: – Организуйте горячую воду! Сварите хороший крепкий кофе, сахара побольше. И принесите его мне в каюту Дрейка.

Я повернулась к Лану спиной и шагнула к трапу, ведущему к каютам. Он схватил меня за руку, не касаясь кожи, но моя магия все равно вспыхнула. Я отпрянула, пронзенная страхом. Потеряться в смешении магии – плохая идея при любых обстоятельствах, а на суденышке посреди ледяной воды – и вовсе чертова катастрофа.

– Какая часть из «не трогай меня» тебе непонятна? – прорычала я.

– Куда собралась? Ты его греть не будешь.

Выражение моего лица тоже стало ледяным.

– Что ты сказал?

У Лана заиграли желваки.

– Отправь кого-то другого.

Желание ткнуть пальцем ему в грудь накатило так резко и сильно, что пришлось стиснуть кулаки.

– Давай-ка кое-что проясним. В том, что я делаю и с кем, ты права голоса не имеешь. Захочу согреть хоть сотню мужиков – значит, блин, согрею.

Вместо того чтобы ответить равной яростью, Фаолан улыбнулся.

– Хорошо, Сиротка. Но, разумеется, клятва королеве обязывает меня присутствовать. Дабы обеспечить тебе безопасность. Надеюсь, настрой не обломаю.

Ну разумеется!

Я наставила палец Лану в лицо, придвинувшись так близко, насколько хватило смелости.

– Рискни. Мои клинки как раз соскучились по крови.

Лан подмигнул.

Подмигнул!

Между мной и тем, чтобы наброситься на Лана с кулаками, осталась лишь крупица самообладания, но я зацепилась за нее и обуздала гнев. Дрейк и правда нуждался в моей помощи. Остальные, похоже, просто не знали, что делать. И мне доставило бы громадное удовольствие воспользоваться великим планом Лана приковать Дрейка к постели до самого прибытия.

– Нечего сказать, Сиротка? – поддразнил он.

Чувства к этому ублюдку вышли мне боком. Еще совсем недавно я была готова напасть на генерала, хлеставшего Лана плетью. А теперь с удовольствием бы столкнула самого Лана за борт. Я сверкнула глазами.

– Корабль меняет курс. Причалим через несколько часов.

И все это время я намеревалась провести с Дрейком. Без Лана в каюте.

– Где?

– Где Тысячелистник взорвал лайнер. Повторю свои шаги оттуда.

– Куда ты идешь, Каллик? – донеслось мне в спину рычание Лана.

Ха! Он взбешен. Хорошо. Я оглянулась.

– Ты ведь знаешь, какой лучший способ согреть человека с переохлаждением?

Судя по хмуро сведенным бровям, Лан понятия не имел, и я медленно улыбнулась ему.

– Телесный контакт.

Я не стала утруждаться и ждать реакции. Мне было плевать. Нет, неправда, я просто не находила сил переживать. От переживаний сердце наполнилось слишком большой тяжестью. И осознание этого расстроило меня не меньше, чем самодурство Лана, когда он столкнул Дрейка за борт и попытался диктовать мне, что делать, а что нет.

Просто у меня столько всего, на чем нужно сосредоточиться, – причем колоссального масштаба. Нужно взять курс на цель и забыть обо всем остальном.

С комом в горле я поспешила вниз по трапу и протиснулась в крошечную каюту Дрейка.

Он лежал, завернутый в одеяла, неестественно неподвижный.

– Уже теплее? – поинтересовалась я, снимая с себя тяжелый плащ и накидывая его на Дрейка.

Койка была совсем маленькой, но это не важно. Мы же все равно вот-вот перейдем на очень близкие отношения.

– Н-нет.

Под взглядом зеленых глаз я продолжила стягивать одежду, пока не осталась в нижнем белье, которое не особо-то меня и прикрывало.

– Тогда тебе повезло, что я пришла на помощь.

Откинув одеяла, я забралась к Дрейку в постель и ахнула, когда коснулась его. Сила не засновала туда-сюда между нами, но я с тем же успехом могла обнимать чертов айсберг.

– Ты з-з-замерзнешь, – простучал зубами Дрейк.

– Ой, я тебя умоляю. Сейчас разгорячу тебя в мгновение ока. – Я прижалась к его спине, обхватила поперек груди руками.

Лежать так было удобно, и уже совсем скоро неподвижность Дрейка сменилась зубодробительной дрожью, когда гипотермия начала медленно отступать. В этом-то все и дело. Если тебе слишком холодно, ты перестаешь дрожать… именно тогда тело и сдает. И пусть мы, фейри, способны пережить многое, нельзя допустить, чтобы Дрейк отправился с нами неизвестно куда с простудой.

Я не могла притворяться, что меня здесь держал исключительно здравый смысл. Да, Дрейк нужен мне здоровым и сильным. А в остальном… пусть ледяные ноги Дрейка и охладили гнев на Лана в худших его проявлениях, но внутри по-прежнему плескалось раскаленным свинцом разочарование. Нам с Ланом нельзя быть вместе по множеству причин. Большую часть времени я вообще сомневалась, что хочу быть с ним. С другой стороны, вот он, Дрейк. Парень, способный меня рассмешить. Хороший, как сказал Руби. Мы с Дрейком спокойно прикасались друг к другу – пусть и ради исцеления его от переохлаждения. Попробуй я провернуть такое с Ланом, уже понеслась бы убивать какого-нибудь невинного фейри. Пусть прикосновения – это нечто простое и, как кажется, незначительное, но что такое жизнь без возможности дотронуться до любимого мужчины? Такое холодное, пустое существование.

Дверь скрипнула, Йоланд просунул в каюту голову, но тут же покраснел и вынырнул обратно.

Ну конечно, что еще можно было подумать по сотрясающейся койке?

Я рассмеялась.

– Йоланд, все не так. Принеси кофе, пожалуйста.

Тот снова заглянул в каюту, все еще краснея.

– Извините, выглядело…

Я прервала его жестом.

– Все в порядке, закономерное подозрение. Ну, если бы холодная вода не влияла на размеры.

– Эй! – возмутился Дрейк.

Йоланд насмешливо фыркнул, затем подошел ближе. Вместе нам удалось влить в Дрейка кипящий кофе. Пациент глотал и даже почти не ныл, что обжигается.

Когда чашка опустела, взгляд зеленых глаз встретился с моим, и Дрейк вскинул бровь.

– К твоему сведению, с моими размерами все в порядке, но согласен, сейчас для проверки не время.

Я закатила глаза. Парни рассмеялись.

Йоланд унес чашку, бросив через плечо:

– Через десять минут принесу еще кофе.

Дрейк обнял меня все еще холодными руками, укладывая себе на грудь.

– Знаешь, знай я, что это верный способ затащить тебя в постель, то сам бы в воду сиганул.

Я улыбнулась.

– Сиганул бы сам – и теплом тела с тобой делился бы Йоланд.

Дрейк обвел мое лицо взглядом.

– Знаешь, ты как греза. Взяла и явилась на мой порог, ворвалась в мою жизнь. Я не думал… не думал, что с такой, как ты, есть шанс.

Я нахмурилась, скользнув одной рукой по его спине, зарывшись пальцами другой в его влажные волосы.

– В смысле, с такой, как я?

Дрейк поднял руку с отсутствующей кистью.

– Женщины не то чтобы в восторге от культей. Фейри знают, что я не только изуродован, но еще и в опале, но даже человеческие женщины… Я обнаружил, что им нужен мужчина, который станет для них всем. В этот список обычно входят две руки.

– Ты хорошо сражаешься, и я видела, как ты рубишь дрова, – заметила я.

И, в общем-то, я сама вполне это все умела.

Дрейк криво усмехнулся, притянул меня ближе и закинул ногу мне на бедра, давая ощутить, что он больше совсем не страдает от холода.

– Об этом и речь: ты не видишь, что во мне сломано. Ты видишь просто… меня.

Дрейк подался ко мне и поцеловал, сперва нежно, и я слегка отстранилась, вдруг почувствовав себя… неверной? Нет, это нечестно ни по отношению ко мне, ни к нему, ни даже к Лану. Какой бы тяжелой ни была ситуация с Ланом, я не могла цепляться за мечты о нем, не имеющие под собой реальной основы. Нам нельзя касаться друг друга.

Надо и о своем счастье подумать.

Дрейк запустил пальцы в густую копну моих волос, прижимая к своим губам. Ох, к такому можно и привыкнуть!

Он хорошо целовался. Интересно, что он чувствовал в этот момент?

Тоже слишком много думал?

Когда я целовалась с Ланом, то была вообще не в состоянии думать.

Да чтоб его! Даже тут я не могла выкинуть этого ублюдка из головы.

Только через свой труп.

Медленно дыша, я приоткрыла рот, чтобы углубить поцелуй, попыталась найти ту искру, которую хотела – в которой нуждалась. Дрейк зарычал, и этот звук пробежал у меня по спине как разряд электричества.

Он подмял меня под себя, ухитрившись провернуть это так, чтоб мы не свалились с крошечной койки. Прижавшись ко мне бедрами, Дрейк проложил дорожку поцелуев по моей шее к ключице. Я уставилась в потолок. Мне нравилось, но…

– Стой, – прошептала я.

Да пошло оно все!

Я не могла выкинуть Лана из головы.

Дрейк немедленно отстранился, его глаза были широко распахнуты, а тело явно готово к действию.

– Я сделал тебе больно?

Уголки глаз защипало от слез, но я покачала головой и жестом попросила Дрейка лечь рядом.

– Нет, нет. Просто я…

Как, черт возьми, ему объяснить? Что я не готова, потому что пытаюсь порвать с парнем, с которым вообще-то не встречалась, никогда не занималась сексом, даже прикоснуться едва могла, но который каким-то образом забрал частичку моего сердца.

– Столько всего творится, – пробормотала я с запинкой.

Дрейк притянул меня в объятия и крепко прижал к груди одной рукой.

– Не беспокойся. Еще успеется.

Он поцеловал меня в макушку и погладил по спине, будто у него не стояло так, что по лбу бьет.

Щеки вспыхнули жаром, и я порадовалась, что Дрейк не видит моего лица.

– Ты хороший парень. Один из лучших, кого я знала, – тихо проговорила я. Покачивание корабля на волнах погружало меня в дремоту.

– Сомневаюсь, – хмыкнул Дрейк, и его дыхание коснулось моих волос. – Но доверие я ценю.

Йоланд вернулся со второй чашкой кофе, и на этот раз Дрейк выпил ее сам, пока я одевалась.

Следующий час мы лежали и болтали – о тренировках, о жизни до всего этого сумасшествия, обо всем и ни о чем. Как будто на свидании.

Все было… мило. Открыто. Честно.

Так не похоже на наше взаимодействие с Ланом. Так легко. Никакого хаоса. Никакой одержимости. Никакого предательства.

– Я чувствую, как ты хмуришься, – заметил Дрейк. – Хочешь о чем-то конкретном поговорить?

У меня вырвался вздох.

– Может быть? Не знаю. Это… это странно.

Я что, действительно собралась обсуждать Лана с Дрейком?

– Фаолан, да? – спросил он. – Я вижу, как он за тобой наблюдает и как ты, сама того не осознавая, на него смотришь.

Я запрокинула голову, чтобы взглянуть Дрейку в лицо.

– Я не…

Он улыбнулся.

– Фаолан – мечта любой девушки, Алли. Плохиш. Но я сам когда-то им был и знаю, что он ни за что не останется рядом. Он найдет способ все просрать, и когда он уйдет, я-то останусь. Потому что я больше не такой.

Я закрыла глаза и постаралась не дать волю слезам.

– Тут все очень сложно. Целая история. В детстве мы играли вместе. Но он изменился. Он… предан Неблагому двору и сам Неблагой. Ну, сам понимаешь, здесь никакого будущего. Все равно он обо мне невысокого мнения.

Мне даже было все равно, правда это или нет. Мне нужно было верить, что Лан считает меня дворнягой или еще какой тварью. Потому что рядом с ним я становилась какой-то тварью. Говоря, что у нас нет будущего, я говорила всерьез.

– Когда ты наконец избавишься от него, ему же хуже, – произнес Дрейк и поцеловал меня в висок. – Ему. Когда ты будешь готова, я крепко тебя обниму и больше никогда не отпущу. До тех пор я могу и потерпеть.

Я повернулась к Дрейку: его мягкие слова сделали то, на что не способны никакие принудительные приемы.

Так что, разумеется, именно в этот момент все и пошло наперекосяк.

Корабль накренился на левый борт, и мы свалились на пол, а от криков, что донеслись с палубы, у меня тут же бешено заколотилось сердце. Я вскочила на ноги, натянула одежду, плащ и пристегнула оружие меньше чем за минуту. Дрейк не отставал, и мы бросились вверх по трапу, как вдруг корабль накренился уже вправо, и мы оба не удержались на ногах.

– Что происходит?! – заорала я сквозь штормовой ветер, что носился над океаном и раз за разом швырял брызги соленой воды на палубу.

При виде такого количества разъяренной воды у меня в груди забился страх, но я затолкала его поглубже.

Дикие фейри цеплялись за что могли, широко распахнутыми глазами всматриваясь в бушующий океан. Как я не ощутила ничего раньше?

Ухватившись за поручень, чтобы не упасть, я добралась до кормы и уставилась в том же направлении, куда глядели остальные.

Это же… невозможно.

Над нами возвышалась волна, безмолвная, как могила, и она толкала нас вперед. Но недолго. Темная стена воды высотой в сотни метров и еще более темные силуэты в ней обещали нам всем ледяную смерть на дне. Если только мы что-нибудь не предпримем.

Грудь сжалась, дыхание стало хриплым.

Алли, сосредоточься.

У нас была в лучшем случае минута, чтобы начать шевелить задом. Однако если кто-то и обладал связью с водой, то не спешил поднять руку и разобраться.

Ох, богиня-мать, вот это беда.

Небо загремело, молния прочертила дугу и вонзилась прямо в волну. И прямо под моим изумленным взглядом волна… отстранилась.

Как будто ей больно? Как будто она избегала молнии?

Рядом со мной, дрогнув, соткался силуэт уже знакомой женщины, хлещущий ветер ничуть не трепал ей волосы.

– У тебя есть кое-что, способное остановить волну, Искорка. Просто будь храброй. Храбрее меня.

Искорка. Каллик. Удар молнии. Я уставилась на женщину.

– О чем вы?

Она склонила голову в сторону Фаолана.

– Это неестественно! – прокричал тот сквозь грохот бушующей воды, озвучивая то, что я увидела собственными глазами.

Я пристально всмотрелась в Лана, внезапно осознав, что женщина-дух имела в виду: вспыхивающая между нами магия могла остановить волну.

Или, по крайней мере, дать нам шанс.

Кто бы ни охотился за мной, за нами, кто бы ни управлял волной, он не остановится сам, и он явно очень могущественен, если сумел такое устроить.

Я споткнулась, заскользила по мокрым доскам, и Фаолан тут же метнулся ко мне. Я схватила его за руку, дернула к себе, лицом к лицу, и прижалась к его губам.

Лан запнулся, попробовал отстраниться, но наши силы уже закружили в танце. У нас не было над ними никакой власти. Никакого способа их направить.

Но, черт возьми, надо было попытаться.

Завитки цвета индиго и глубочайшего рубинового оттенка вспыхнули и ожили, и я осталась неспособна противиться зову магии, когда она поднялась между нами, такая горячая и необузданная, какой еще никогда не была.

Вместо этого, какой бы роковой ошибкой это ни оказалось, я поддалась ей до последней капли.

Я застонала от прикосновения губ Лана, плененная ощущением его рук на моем теле, настолько непохожим на то, что было с Дрейком. Как провод под напряжением и тепло очага.

Мощный порыв ветра ударил в корабль и сшиб нас с ног, но мы с Ланом почти этого не заметили. Я обхватила ногами его бедра, он крепко прижал меня к себе, и мы рухнули вниз.

Падение несколько затянулось, и я вдруг поняла, что мы больше не на палубе.

Вода обрушилась на голову, толкнула вниз, в недра океана. Нам должно было стать нечем дышать, но магия… магия обволакивала нас коконом. В нем не было нужды ни дышать, ни бояться.

Мы не могли остановиться.

Да и зачем вообще останавливаться?

Магия хлынула из нас вверх, и вода вокруг застыла.

В моей голове эхом отдался чужой голос, сила, не похожая ни на какую другую, забилась внутри черепа, вызывая желание царапать его ногтями, раздирать, чтобы выпустить ее наружу.

«Ты в безопасности. Иди ко мне».

Что-то изменилось, и я невольно всхлипнула. Неоспоримая, притягательная сила брала верх. Медленно сжигала меня заживо.

Я попыталась оттолкнуть Лана, но он держал меня так крепко, будто от этого зависела его жизнь. Вероятно, так оно и было.

Лан не чувствовал мощи магии – совершенно точно не чувствовал, иначе не удерживал бы меня так отчаянно.

В груди так жгло, что я закричала.

Ноги ткнулись в каменистую песчаную поверхность, и я оттолкнулась от нее, устремляясь вверх, извиваясь в тисках рук Лана и нашей слившейся магии.

Пинаясь.

Наконец его хватка ослабла, и мы резко вынырнули из воды, задыхаясь – человеческая часть меня оказалась невероятно рада глотку кислорода.

Правда, в ту же секунду меня пронзило таким холодом, что от его смертоносной мощи я захлебнулась воздухом. Рядом со мной появился Лан – и встретился со мной полным ужаса взглядом.

Нам нужно выбраться из воды.

Вот только…

– Остальные! – прокричала я сквозь шум, не уверенная, слышит ли Лан.

Повторный нырок шел вразрез со всеми до единого инстинктами, которые бились о ребра. Но я нырнула.

Ледяная температура ударила в голову, сдавила, словно тюбик пасты в кулачке ребенка. Я завертелась туда-сюда, всматриваясь в воду в поисках пассажиров корабля.

Пустота.

Чернильно-черная пустота.

Либо глазам фейри с этой густой темнотой не справиться, либо мы с Ланом – единственные, кого выбросило с корабля.

Даже если здесь, внизу, кто-то и был, мое время уже на исходе.

– Увидел кого-нибудь? – выпалила я, когда мы с Ланом вновь вынырнули.

Я снова засомневалась, услышал ли он, но Фаолан покачал головой.

Берег был недалеко, и мы отчаянно рванули в его сторону. Лан все время держался рядом, хотя плавал много лучше и быстрее меня.

Ноги, наконец наткнувшись на твердое дно, чуть не подкосились, но я заставила их двигаться и, спотыкаясь, вывести меня на пляж. Там я, жестоко содрогаясь от холода, кое-как стянула мокрую одежду.

Откуда-то же наверняка можно вытянуть хоть искорку тепла. Хоть откуда-то. Нам нужен огонь. Судя по шлепкам влажных вещей по камням пляжа, Фаолан позади меня проделывал то же самое.

Лан с облегчением застонал, и я поддержала, когда он зачерпнул откуда-то энергии, а потом направил свою темно-рубиновую магию на прибившуюся к берегу корягу. Я, пошатываясь, обошла пляж, собрала как можно больше сухих деревяшек, и вдвоем с Ланом мы за считаные минуты разожгли костер.

Я съежилась у огня рядом с Ланом, почти голая, жутко дрожащая. Ох, богиня, что это вообще было?

– Что за херня, Сиротка? – наконец заговорил Фаолан, стуча зубами.

Я моргнула, ресницы почти смерзлись на ветру.

– Думаю… думаю, это Андерхилл.

8

– В смысле, ты думаешь, это Андерхилл? – срывающимся голосом вопросил Фаолан, точно так же съежившись у самого огня.

Волна была магической, хотя бы это я знала наверняка. И прежде чем все вышло из-под контроля, она несла корабль к месту нашего назначения. Иными словами, к двери, которую я увидела в дереве.

– Андерхилл х-хочет привести меня к д-двери. Прямо сейчас.

Слова вышли отрывисто из-за того, как я содрогалась, но прозвучали уверенно.

Разве Руби не говорил, что верит, будто царство фейри непостоянно и действует под влиянием эмоций? Будто ее действия несоразмерны из-за мощи, которой она обладает?

Волна ей помогала – а потом помешала.

Впрочем, так ли это вообще?

Я огляделась по сторонам.

– Где мы?

Лан сильно затрясся, затем вздохнул.

– Мы были в дне пути от портового города. Чтобы добраться туда, надо обогнуть массив суши. Полагаю, на нем мы и находимся.

– Типа полуострова? – спросила я с нарастающим подозрением.

– Именно так прозвучало в устах капитана.

Я судорожно вздохнула и крепче обхватила себя руками, осмелившись подобраться еще ближе к восхитительно жаркому пламени.

– Тогда я действительно думаю, что Андерхилл намеренно выбросила нас за борт. Если я права, то здесь мы куда ближе к двери, чем от места, где взорвался лайнер.

Лан покосился на воду.

– Корабля нигде нет.

Я медленно обвела взглядом видимый горизонт – хотя в темноте его было совсем немного, – и пришла к тому же выводу. Не было и выброшенных на берег тел, вообще никого, кроме нас двоих.

– Под водой я тоже никого не увидела. Как думаешь, они в порядке?

– Я тоже. И не узнать никак. Обратно в воду нельзя, это верная смерть, – произнес Фаолан с покоробившим меня спокойствием.

Однако он был прав.

Остальные члены экипажа тоже были фейри, и в тот момент их не отвлекал…

– Лан, – вдруг нахмурилась я.

– М-м-м?

– Как думаешь, существо, которое вмешивается в нашу магию, кем бы оно ни было, пытается оставить Андерхилл закрытой?

До сих пор каждое слияние завитков магии Лана с моей манило и радовало, и связь становилась неистовой, смертоносной, лишь когда нас прерывали. На этот раз она причинила мне физическую боль, пока мы все еще были вместе, настолько сильную, что она затмила все приятное.

Что бы ни творилось… оно крепчало, ага.

В темных глазах Лана не осталось завихрений, после незапланированного заплыва в ледяной воде он был явно так же измучен, как я.

– Почему ты так думаешь?

Рассказать ему о женщине-духе? Я колебалась.

– Каллик, я понимаю, что ты мне больше не доверяешь. Или, может, не доверяла никогда…

Слова сами собой сорвались с губ:

– Вообще-то могу сказать, что ты был одним из немногих, кому я доверяла. Какое-то время.

А потом Лан перестал приходить.

Начал меня игнорировать.

Теперь-то я знала, что из-за распределения на него свалилась куча дерьма. Отчасти.

Но это никак не оправдывало того, что он выдал меня королеве. Я не считала оправданием даже клятву.

Своим поступком он сделал мне больнее, нахрен, некуда.

– Тогда я сожалею, что разрушил твое доверие, куда сильней, чем ты представляешь, – произнес Лан, отводя взгляд.

Правда?

– Понимаю, у тебя тогда были свои дела.

Лан снова на меня посмотрел.

– Когда? Мы же говорим о приказах королевы?

Э-э… я покачала головой.

Внимательный взгляд темных глаз прошелся по моему лицу.

– Ты имеешь в виду раньше… когда я отправился к Неблагому двору?

Я пожала плечом.

– Наверное.

Уставившись на меня, Лан открыл рот и снова его закрыл. Я мысленно призывала его выдать те слова, что крутились у него в голове, объяснить, что заставило его так внезапно уйти.

Но слов не последовало.

Лан откинулся на локти.

– Похоже, отсюда нам придется продолжать путь на своих двоих.

Он встал и направился к своей одежде, а я моргнула, переключаясь на магическое зрение, и проследила, как он зачерпнул из огня медленную струйку энергии, чтобы высушить вещи. Ближайшие к нему лужи окрасились в отчетливый гнилостно-зеленый цвет.

Точно. Дверь.

– Я понятия не имею, верна ли моя теория. Вдруг мы вообще уйдем совсем не в ту сторону?

– Твое чутье не подведет.

Меж моих бровей залегла морщинка.

– Ты заболел? Не привыкла, чтобы ты со мной соглашался.

Лан криво усмехнулся в ответ.

– Разве я виноват, что на тебя в гневе так приятно смотреть?

Сладкоречивый Фаолан. Я разинула было рот, но затем поспешно занялась собственной одеждой, дождавшись, когда Лан закончит со своей, чтобы случайно не погасить костер. Когда я зачерпнула силы из огня и от вещей повалил пар, я украдкой понаблюдала, как Лан разглядывает лужи гнилостной воды, которые теперь становились кристально чистыми из-за моей Благой магии.

Лан стиснул зубы и переключил внимание на звезды, пока я заканчивала и одевалась. Холод сменился теплом, но мне все равно не хотелось уходить от жара нашего костра.

– В прошлый раз я бежала на юго-запад от портового городка, – тихо произнесла я, встав рядом с Ланом. – Теперь, видимо, двинем на северо-восток.

– Ведите, ваше величество! – Лан отступил в сторону и жестом предложил шагать вперед.

Уже не в первый раз с тех пор, как я увидела его воспоминания о распределении, мое сердце сжалось от того, сколько стен вокруг себя возвел Фаолан. От того, что они никогда не дают слабину. Он прятался за острым языком и жестким взглядом – и еще более жесткими словами.

Напоминал ли он себе о том, кем был мой отец, когда называл меня «ваше величество», или это он так возводил еще больше преград? Чутье подсказывало: второе. И если Лан прав насчет силы моего чутья, значит, и насчет него оно не ошибалось. Главный вопрос – стоит ли мне прилагать усилия, чтобы разрушить эти преграды? Нам нельзя прикасаться друг к другу. Мы принадлежим противоположным дворам. Он связан клятвой королеве, которую нельзя нарушить. Клятвой, которая будет причинять мне боль снова и снова. И даже если снести все эти стены возможно… что тогда? На пути к тому, чтобы мы были вместе, стояло множество препятствий, которые исходили вовсе не от Фаолана.

А я что? В последнее время у меня чертовски тяжело на сердце.

Я переключила внимание на деревья и коснулась рукояти меча за плечом. Оружие, подарок королевы, осталось висеть у меня за спиной, а вот потерю щита я горько оплакивала – он явно уже покоится на дне морском.

– Погнали.

Я пустилась трусцой, заставляя работать возмущенные таким насилием руки и ноги. Украдкой глянув на звезды, я наметила курс и вошла в ритм, который постепенно наращивала по мере того, как разогревалось тело и расслаблялись мышцы.

Прислушиваясь к движениям Лана, не отстает ли он, я ускорилась, и уже совсем скоро мы мчали через лес, где я из шкуры вон лезла, чтобы спасти людей на лайнере, сражалась с Тысячелистником, а затем убила тех фейри.

Неужели я поняла все неправильно? Честно говоря, мне казалось, что я повсюду лишь хватаюсь за соломинки – духи, сверкающие дорожки, полнолуния и равноденствия. И куда я, черт возьми, неслась теперь?

Перепрыгнув небольшой ручей, я шепнула:

– Мне нужна помощь.

По рукам будто ток пробежал, сорвался с пальцев – и тут же передо мной возникла она, женщина с корабля.

Я впилась в нее жадным взглядом и странным образом несколько успокоилась, когда женщина улыбнулась.

Хотя, может, мне не следовало доверять ее улыбке. В конце концов, если мои новые теории о том, что кто-то вмешивается в нашу с Ланом магию, имеют под собой хоть какую-то реальную основу, то я лишь пешка в битве между Андерхилл и неким другим могущественным существом. Именно женщина-дух намекнула, что я должна прикоснуться к Лану и противостоять силе волны. Ну и к чему это нас привело?

Вход для пользователей

Меню