Читать онлайн Кошку убило любопытство бесплатно

Кошку убило любопытство

Беспокойство

– Доктор Пéтрович, недавно к нам обратился новый клиент. С обычной просьбой. Сделать конфиденциальный аудит. Но условия аудита далеко не обычные.

Пéтрович выжидающе разглядывал братьев Клемен. Когда начинаешь реже видеть старых знакомых, то в глаза бросаются малозаметные изменения внешности, на которые не обращаешь внимание при повседневном общении. У старшего брата на висках стала проглядывать седина, а у младшего заметно увеличилась талия, о чем недвусмысленно говорила стянутая пуговицами жилетка.

Пéтрович провел на Карибах всю зиму. Роды прошли успешно, но после пришлось обратиться к услугам кормилицы, благо на острове это было достаточно распространенной практикой. Кормилица, крепкая тридцатилетняя мулатка, была подобрана врачом Элизы. Молодая женщина оказалась в непростой ситуации. Незадолго до родов ее муж, водитель грузовика, попал в аварию и потерял, как молодая семья надеялась, только временно, трудоспособность. Мулатка работала медсестрой в госпитале, который мог выплатить только разовое пособие по рождению. Тогда Пéтрович с Элизой приняли радикальное решение – переселить мулатку с ее малышкой к себе и возложить на нее, помимо услуг по кормлению, и уход за домом. Дом, выбранный в прошлом году подругой Элизы, был старой постройки, и в нем было предусмотрено место для слуг. Уход за домом был весьма кстати, поскольку Элиза оставалась еще очень слабой. А мулатка приняла их предложение, как дар небес, поэтому ей ни в коей мере нельзя было отказать в старательности и усердии.

Для братьев Клемен Пéтрович оставался на связи. Они продолжали оплачивать его мобильной телефон, только ради экономии расходов на международную связь они перешли от разговоров к текстовым сообщениям. Обе стороны понимали, что начало года будет спокойным, но только до тех пор, пока клиенты не начнут сдавать годовую отчетность. Поэтому Пéтрович с некоторым волнением ожидал конца зимы. Но Элиза поняла его без слов: «Милый, к весне я буду уже в форме, так что, если у братьев возникнет потребность в тебе, то ты можешь спокойно оставить меня с нашим Лео на попечение Иветты.»

Поэтому Пéтрович был готов к просьбе братьев приехать на родину на некоторое время. И вот сейчас он сидел и ждал, что они ему приготовили. Но, как оказалось, это не была официальная проверка годовой отчетности.

– Доктор Пéтрович, – сказал старший брат, – к нам обратился «Гранд-отель» города Рейнензиштадт. Как мы полагаем, по совету нашего общего старого друга, доктора Шнайдера. Может быть, вы знаете, что в отеле есть казино. Также, время от времени, отель приглашает варьете для выступления в этом казино. Поскольку содержать варьете круглый год очень накладно, то отель приглашает его только в пиковый сезон.

Пéтрович кивнул головой:

– Да, мне приходилось сталкиваться с предоставлением этой услуги в Рейнензиштадте.

– Вы посещали там варьете? – спросил младший брат.

– Нет, – кратко ответил Пéтрович, – но однажды я проверял расходы одного своего клиента. И на это казино, и на его варьете.

Зачем я буду, подумал он, рассказывать братьям детали дела «Клуба самоубийц»?

– Тем лучше, – сказал старший брат, – тогда вы быстрее войдете в курс дела. А оно заключается в следующем. Услуги варьете отель покупает у одного столичного ночного клуба. С неплохой репутацией, но некоторыми вопросами о происхождении звезд этого шоу. Почти все дамы – урожденные славянки, получившие здесь рабочую визу. Но на этом рынке других поставщиков и не найти. Поэтому отель, который очень дорожит своей репутацией, внимательно следит и за делами в том ночном клубе. А там некоторое время назад произошло чрезвычайное происшествие. Был убит их бухгалтер. Полиция сразу сделала предположение, что убийство связано с профессиональной деятельностью покойного молодого человека. Но у департамента полиции нет возможности провести детальную проверку бухгалтерии клуба. В результате, по нашей информации, следствие зашло в тупик. Но это и обеспокоило «Гранд-отель». А что, если молодой человек вскрыл какие-то финансовые махинации, ставящие крест на репутации самого клуба, которые могут запятнать и «Гранд-отель»?

Насколько мы знаем, следствие ведет ваш старый знакомый, в прошлом бывший помощник нашего верного друга доктора Шнайдера. А поскольку доктор обосновался в Рейнензиштадте, то у нас действительно появились основания подумать, что «Гранд-отель» обратился к нам с его подачи.

– Вы хотите сказать, – решил высказать догадку Пéтрович, – что отель готов оплатить наши услуги, если к нам обратится департамент полиции с официальной просьбой участвовать в расследовании?

– Совершенно верно, – кивнул младший брат. – Этот заказ пройдет по такой же схеме, каким было ваше участие в расследовании убийства владельца горной гостиницы. Вы будете действовать как официальное лицо по поручению департамента полиции, а ваши работа будет оплачиваться, с учетом наших накладных, «Гранд-отелем». Наши накладные здесь более, чем уместны, поскольку мы надеемся, что некоторый свет на деятельность клуба может пролить аудиторское заключение его поставщика, подготовленное нашими партнерами в Восточной Европе. Поставщиком танцовщиц является та самая сеть модельных агентств, оставшаяся, после смерти хозяев горной гостиницы, выморочным имуществом, которое мы так удачно продали с вашей помощью по просьбе департамента финансов.

– Вы готовы взяться за эту работу? – спросил старший брат.

– Думаю, – усмехнулся Пéтрович, – что мои друзья не оставили мне выбора. Не боюсь показаться нескромным, предположив, что в просьбе отеля указано мое имя.

– Совершенно верно, – кивнул младший брат.

Долгожданная встреча

– Давайте, за встречу, – Шнайдер торжественно поднял рюмку.

После крепких дружеских объятий и искренних заинтересованных расспросов о здоровье Элизы и мальчика, друзья наконец расселись вокруг стола и сделали заказ.

Они выпили, и Пéтрович достал трубку с аксессуарами. Шнайдер взял в руки зажигалку, повертел ее и обратился к следователю:

– Влад, ты мне проиграл штоф пива.

Следователь рассмеялся:

– Принимается, – и он повернулся к бару. – Официант, будьте добры нам три штофа пива.

Пéтрович удивленно взглянул на друзей. А Шнайдер, подождав, когда официант принесет им кружки, сделал глоток, обтер усы и пояснил:

– Мы с Владом поспорили насчет вашей зажигалки. Влад предположил, что Элиза сделает вам подарок на рождество. Шикарную зажигалку для трубок.

– Это не я предположил, а Любляна, – рассмеялся Влад. – Когда я с ней поделился тем, что братья Клемен подарили вам на рождество шикарную трубку, то она рассудительно заметила, что Элизе ничего не остается, как подарить вам зажигалку под стать новой трубке.

– Хорошо, пусть Любляна, – кивнул Шнайдер. – А я сказал, что доктор Пéтрович не их тех, кто расстается со старыми друзьями и привычками, и что он наверняка сохранит вот эту самую зажигалку, которую я увидел во время нашей первой встречи.

– Это было во время не первой нашей встречи, – теперь рассмеялся Пéтрович, – а второй, когда вы мне рассказывали, что в вашем деле совпадения не бывают случайными.

– Наверное, вы правы, – горестно вздохнул Шнайдер. – Что поделать, возраст. Недавно я как-то проснулся посреди ночи и не смог опять заснуть, потому что никак не мог вспомнить, кто выиграл кубок Фройденау а позапрошлом году.1 А у вас, доктор, с памятью все в порядке. Видно, как-то тренируетесь. Наверное, вы там, на Карибах, обучили туземцев играть в белот и трясете их по маленькой.2 Ну, да ладно, – Шнайдер разлил остаток графина в рюмки, – давайте, еще раз за встречу и за молодого папу.

Друзья выпили, закусили маринованным чесноком и приступили к рульке.

– Доктор, – прожевав кусок свинины и запив его пивом, сказал Шнайдер, – вы не зря вспомнили мой урок о совпадениях. В этом деле, которое нам предстоит раскрутить, их немало. Я уже в курсе, так что, Влад, рассказывай, а я буду поправлять, если что не так.

Следователь отложил нож с вилкой:

– Полтора месяца назад, на своей квартире, был обнаружен уже несвежий труп молодого человека. Тревогу поднял его работодатель. Хозяин сети авторемонтных мастерских. Молодой человек работал у него бухгалтером. Пропуск пары дней не был бы так критичен, если бы на это время ни пришлась выдача заработной платы. Без подписи главного бухгалтера банк отказался выдать наличные для расчета. Автомастерские не гнушаются поденным трудом, поэтому далеко не всем работникам можно перечислить заработную плату на кредитную карту.

После вскрытия квартиры полицейские обнаружили достаточно необычную картину, – Влад взял паузу, чтобы отрезать кусок рульки, но эту паузу тут же заполнил Шнайдер:

– Доктор, представляете, в квартире полный порядок, а молодой человек, в спортивном костюме, лежит на полу, сжав рукой пустой стакан. А на журнальном столике стоит открытая бутылка виски и второй стакан. Тоже пустой.

– Соседи рассказали, – Влад сделал глоток пива и продолжил, – что молодой человек практиковал в выходные утреннюю пробежку в парке. По всей видимости, в то утро его поджидал у дома знакомый, знающий его привычки, и которого можно было пригласить в дом, не меняя спортивного костюма. Версию хорошего знакомого подтверждает и характер смертельной раны.

– Доктор, – Шнайдеру явно не хотелось быть пассивным слушателем, – представляете, волосы на затылке опалены выстрелом в упор. Видимо, парень собирался налить себе и своему знакомому виски и не побоялся повернуться к нему спиной.

– Почему вы решили, что это знакомый, а не знакомая? – спросил Пéтрович.

– Одна из его соседок выгуливала с утра в парке собаку. Как раз мимо нее и пробежал этот парень. Они даже кивнули друг другу, доброе утро, и соседка пошла неспеша к дому. А издали увидела, что вслед за молодым человеком в подъезд, этот дом многоквартирный, вошел мужчина. Она видела его со спины и не могла разобрать лицо. Но это был мужчина.

– Я Владу сказал, – вмешался Шнайдер, – что аргумент достаточно слабый. Этот мужчина мог прийти в гости к кому угодно.

– Я принял этот аргумент, – сказал Влад, – но у нас нет возможности проверить его.

– Почему? – спросил Пéтрович. – А расспросить соседей?

– Доктор, – возразил Шнайдер, – а как вы себе это представляете? Положим, что утром к вам пришел в гости приятель. Вечером вы узнаете, что одного из ваших соседей утром убили. А на следующее утро вам в дверь звонит полицейский и спрашивает, не приходил ли кто-нибудь к вам накануне? И вы что, сдадите приятеля полиции?

– Понятно, – Пéтрович сделал глоток пива.

– Поэтому я сразу взял за основу версию о мужчине, – сказал Влад. – Это же подтверждает бритва Оккама. Наиболее простое объяснение является верным.

– А что здесь подтверждает саму бритву Оккама? – спросил Пéтрович.

– Второй стакан, приготовленный для виски, – ответил Влад.

– Женщины с утра тоже иногда себе это позволяют, – заметил Пéтрович.

– Согласен. – кивнул Влад. – Тогда объясните мне следующее. В ванной висят два полотенца и два халата. Но влажными оказались только одно полотенце и только один халат.

– Да, здесь с бритвой Оккама спорить сложно. А что, соседи, они не слышали выстрела? – спросил Пéтрович.

– Они сказали, что после пробежки молодой человек обычно громко включал музыку. А сам выстрел был произведен, – пояснил Влад, – из дамского пистолета. Браунинга. Звук его выстрела больше похож на хруст сухой ветки.

– Понятно. Но, простите, – Пéтрович сделал глоток пива, – а причем здесь казино «Гранд-отеля»?

– Мы очень быстро выяснили, – ответил Влад, – что, помимо основной работы в сети автомастерских, молодой человек подрабатывал бухгалтером ночного клуба. У него был свободный график, а его кабинет находился рядом с выходом из клуба, сбоку от гардеробной. Поэтому, когда они приходил и уходил, никому не было видно.

– А в вечер накануне убийства? – спросил Пéтрович.

– Днем его все видели в клубе, в баре за чашкой кофе, а потом… Когда у них начинается представление, швейцар с гардеробщицей забираются вглубь гардеробной и пьют там чай. Но швейцар уверяет, что, когда он попил чай и вышел на свой пост и посмотрел в окно, белого «уно», на котором ездил парень, на стоянке уже не было.3

– Но у таких заведений вечерами дежурят таксисты, – сказал Пéтрович. – Они могли вспомнить, когда уехал белый «уно». Вы их расспросили?

– Швейцар сказал, что, когда он закончил пить чай, было еще достаточно рано, и таксистов на площадке перед клубом еще не было.

– А как этот парень попал в клуб? – спросил аудитор.

– По словам хозяина клуба, – ответил Влад, – его полтора года назад рекомендовал ему один из постоянных посетителей клуба. Мы установили его личность. Им оказался сын владельца сети автомастерских.

– Вот вам и первое совпадение, – Шнайдер многозначительно посмотрел в сторону бара, официант моментально уловил его взгляд и начал наливать еще пива.

– Более того, мы установили, что эти два молодых человека находились в приятельских отношениях. Об этом нам поведала метресса клуба. И знаете, кто эта метресса?

Пéтрович пожал плечами, откуда мне знать, как ему тут же подсказал ответ Шнайдер:

– Эта та самая Елена Подольски, она же Штокман, которая довела до самоубийства того парня, который и свел нас с вами. Вот вам и второе совпадение.

– Вы хотите сказать, – Пéтрович оторопел, – что мы опять сталкиваемся с «Клубом самоубийц»?

– Не думаю, – ответил Влад. – Мой помощник разыскал ее прежнюю партнершу по театру. Помните знойную женщину, мечту поэта? И эта знойная женщина рассказала, что Штокман несколько лет назад ушла из театра и устроилась метрессой в ночной клуб. Управлять, как того требуют писаные и неписаные правила клуба, женским коллективом. Мечта поэта также рассказала, что эту прекрасную Елену и хозяина клуба вряд ли связывают тесные отношения. У того, простите, не совсем традиционная ориентация. Поэтому метресса сохранила привычку встречаться с клиентами. Но она уже не девочка, а солидная дама, поэтому выбирает не как прежде, в театре, возрастных поклонников, а наоборот, молодых мальчиков.

– Надо же, – изумился Пéтрович, – как тесен тот мир!

– И это еще не все, – Шнайдер подождал, пока официант не расставит новую порцию пива на столике и не отойдет, и продолжил:

– Вы знаете, чьими услугами пользуется эта Елена Штокман для подбора девочек? Той самой сетью модельных агентств в Восточной Европе, которой когда-то владел хозяин горной гостиницы. Вот вам и третье совпадение.

– Об этом совпадении я уже знаю, – сказал аудитор.

– Откуда? – изумленно спросил Шнайдер.

– Об этом мне рассказали братья Клемен. К которым, с вашей подачи, обратился «Гранд-отель». При продаже сети нашим департаментом финансов как выморочного имущества братья настояли, чтобы покупатель заключил договор с их партнерами в Восточной Европе на ежегодный аудит.

– Тогда вам и карты в руки, – сказал Шнайдер.

– Доктор Пéтрович, – рассудительно заметил Влад, – в этих совпадениях нет ничего удивительного. Да, тот мир очень тесен. Там не дают объявления о купле-продаже в разделе частных объявлений. Но там также требуются проверенные люди и проверенные связи. Но самым интересным является еще одно совпадение.

– Влад, – прервал его сыщик. – Обед уже закончился. Может, мы переместимся в дом напротив, где его хозяин угостит нас виски?

– Друзья, – ответил Влад, – к сожалению, я должен покинуть вас. Сегодня же воскресение. У нас в семье это папин день. Так что я должен вернуться домой. Но перед уходом я закончу свою мысль. Доктор Пéтрович, – Влад повернулся к аудитору, – когда мы уперлись в необходимость проверки бухгалтерской документации клуба и, по сути, встали на месте, наверное, в силу профессиональной привычки не терять время зря, я попросил своего помощника приглядеться повнимательней к метрессе. И расспросить тех же девочек. Как оказалось, эта дама время от времени сама ездит в Восточную Европу на кастинг. То есть, на выбор девочек. И вы знаете, кто ее сопровождает в этих поездках? Тот самый сын владельца сети автомастерских, который рекомендовал своего приятеля, ныне покойного, для работы в ночном клубе.

Калейдоскоп

– Доктор, – Шнайдер чмокнул губами, – в этом мире может меняться все, но только не ваш виски.

Они вышли из кафе, следователь спросил Пéтровича, будет ли ему удобно завтра подъехать в клуб, Пéтрович кивнул головой, Влад распрощался с ними, а друзья направились в дом напротив.

Хозяину было не стыдно приглашать Шнайдера. Перед отъездом он отдал ключи своей соседке, фрау Кламмер, с просьбой периодически заглядывать в дом и по возможности вытирать пыль. Так что дом был готов к приему гостей.

Шнайдер вошел в прихожую, повесил пальто на вешалку и по-свойски направился с дорожным саквояжем в тетину комнату, которая за последние годы стала его пристанищем. Он вернулся в гостиную и сказал:

– Доктор, вы завтра отправитесь в клуб, а я поеду повидать Рамона. Кристина в курсе, я ей звонил накануне, так что мы с ней поедем в клинику вместе.

А вот этого, подумал Пéтрович, Кристина мне не сказала. Прилетев, он ей сразу позвонил из такси. Но при водителе откровенничать не хотелось, поэтому они просто договорились, в силу их давней традиции, встретиться после ее классов во вторник вечером.

Хозяин с гостем сели в гостиной за стол, Пéтрович принес виски, поставил перед собой Касабланку, неспеша набил трубку и закурил.4

Они выпили, помолчали, как вдруг Шнайдер воскликнул:

– Доктор, а как же нам быть с ужином? Ведь у вас наверняка холодильник еще пустой. Так что на сэндвичи с чаем рассчитывать не приходится.

Эта, совершенно не к месту после сытного обеда, фраза обдала Пéтровича домашней теплотой. Рыжая хохотушка, как тебе там?

– Шнайдер, вы знаете, кого сейчас вы мне напомнили? Мою покойную жену. Она любила готовить. Но еще больше любила смотреть, как я ем ее снедь. И вот, когда я нахваливал ее обед, она, прижав руки к щекам, сразу начинала сетовать: что мне тебе приготовить на ужин?

– Вы никогда о ней не рассказывали, – сказал Шнайдер.

– А я о ней никому и не рассказывал. Но насчет сэндвичей не переживайте. Фрау Кламмер купила все, что я ей надиктовал по приезду. Так что в холодильнике есть и домашний окорок, и камамбер.

– Я вижу, – Шнайдер смущенно сдвинул брови, – что у вас сейчас совсем нерабочее настроение.

– Отнюдь, – ответил Пéтрович. – Просто это наше новое дело раскопало столько хвостов, столько скелетов в шкафу, что невольно возвращает к воспоминаниям.

– Тогда я могу спросить, каковы ваши первые впечатления? – спросил сыщик.

– Впечатления однозначные, – ответил Пéтрович. – Калейдоскоп. Горсть цветных осколков, создающих в зеркале строгие геометрические фигуры. Казино обеспокоилось не зря. Видимо, бизнес на девочках содержит какие-то теневые схемы, которые и обнаружил бухгалтер. Вопрос в том, смогу ли обнаружить их я?

– Калейдоскоп? – переспросил Шнайдер. И, сделав еще один глоток, он добавил. – Тогда я готов добавить в этот калейдоскоп еще пару стеклышек.

– Неужели? – удивился Пéтрович.

– Да, – ответил сыщик. – Только учтите, что этого Влад пока не знает.

– Шнайдер, вы что-то раскопали сами и решили не делиться этим со Владом? – спросил Пéтрович.

– Это терпит. Я как раз решил дождаться вас. Чтобы посоветоваться. А заодно объяснить, что пока я не могу делиться этим со Владом.

– Вы меня заинтриговали. Что же это такое?

– Доктор, вы помните, что, когда Анджела увольнялась из горной гостиницы, она сначала поехала в клинику к нам, в Рейнензиштадт, а потом, уже после разговора с нами, встречалась со своими подругами?5

– Конечно, помню.

– Так вот, ее подруга работала и до сих пор работает в этом самом клубе. Когда Анджела договаривалась с ней о встрече, она спросила о возможностях работы в клубе. После визита в Рейнензиштадт необходимость в этом отпала. Но Анджела решила не рассказывать подруге, что уже нашла достойную работу. Чтобы не вызывать чувство зависти. Поэтому на встрече подругу буквально понесло. Она стала всячески отговаривать Анджелу просить место в клубе, потому что там очень непристойная атмосфера. Понятно, что клиенты периодически забирают девочек с собой. Это часть бизнеса. Девочки знали, на что шли. Но у подруги Анджелы сложилась совершенно другая ситуация. У ней возникла взаимная симпатия с одним из сотрудников клуба. Но проблема заключалась в том, что на этого сотрудника положил глаз хозяин клуба. Да, сказала подруга Анджелы, он голубой. И, заметив, что этот сотрудник оказывает подруге Анджелы некоторое внимание, хозяин стал травить ее. По-своему. Он стал подсовывать ее самым развращенным клиентам.

– Это вам все рассказала Анджела? – ошарашенно спросил Пéтрович.

– Да, – ответил сыщик. – Вы были абсолютно правы, когда заметили, что тот мир очень тесен. Я пригласил Анджелу на разговор за кофе, после сеанса флюорографии, потому так подсказывало мне чутье. Анджела знает тот мир. Но даже я, со своим многолетним чутьем, буквально обалдел от того, что Анджела мне рассказала, когда мы уже прощались. Ее подруга позвонила ей, вся в слезах, и сказала только одну фразу: «Он его убил.»

– Почему вы не рассказали все это Владу? – спросил Пéтрович.

– А что вы хотели? Чтобы Анджелу и ее подругу потащили на допрос? Чтобы Анджела лишилась места, которое мы ей нашли, и на котором она вновь почувствовала себя человеком? Чтобы ее подругу также нашли с дыркой в затылке? Нет, старина. Мой профессиональный цинизм тоже имеет свои пределы. Я решил дождаться вас. Я не верю в бога, но я верю в вашу интуицию и вашу удачливость. Я очень надеюсь, что вы найдете в бухгалтерии клуба те самые теневые схемы, которые и послужили мотивом убийства. Чтобы нам не пришлось бросать тень на и так уже настрадавшихся в этой жизни девчонок.

Ночные думы

Шнайдер уже давно спал, а организм Пéтровича продолжал жить по карибскому времени. Давай-ка, набъем трубку, подумал он, посидим и подумаем.

Он устроился в своем кабинете, чтобы случайно не побеспокоить сыщика. Пéтрович старался вспомнить свои ощущения, которые испытывал при рассказе Влада. Тогда у него промелькнула какая-то мысль, но следователь рассказывал так быстро, что эта мысль не успела сформироваться и просто утонула в последующих фактах.

Потом она опять начала всплывать, уже во время пересказа Шнайдера разговора с Анджелой, но опять утонула, на этот раз в эмоциональной речи сыщика, столь несвойственной ему. Стареет, тогда подумал Пéтрович о друге, и становится сентиментальным.

Стоп! Вот оно что! Ревность! По словам подруги Анджелы, парня убил хозяин клуба из-за ревности. И тут же всплыла и первая мысль. Елена Штокман охотится за молодыми мальчиками. А что, если она положила глаз на бухгалтера? А он ей отказал? Да, конечно, ревность, но совершенно другая. Подруга Анджелы сказала, что хозяин стал ей подсовывать самых развращенных клиентов. Но в заведениях такого типа распределение девочек по клиентам входит в обязанности не хозяев клуба, а как раз тех самых метресс. Бухгалтер отверг притязания Елены Штокман ради подруги Анджелы, а метресса в отместку стала подсовывать ей развращенных клиентов.

Если дело обстояло именно так, Пéтрович попытался сделать заключение, то «Гранд-отель» может спать спокойно. Дело не в теневых схемах, а в обыкновенной ревности.

Еще раз стоп! Штокман регулярно ездит в Восточную Европу на кастинг. Она возвращается и докладывает хозяину клуба о результатах поездки. Прежде всего, о ценах. Потом все проходит по отработанной схеме. Такой же, как в футболе. Один клуб продает игрока другому клубу. Но в футболе при этом оплачиваются и комиссионные агентов игроков. А что, если Штокман тоже получает комиссионные? Сеть модельных агентств получает деньги от ночного клуба и перечисляет комиссионные Штокман. В какой-нибудь швейцарский банк.

И тут Пéтрович по старой привычке хлопнул себя по затылку. Балда! У братьев же есть аудиторское заключение партнеров по этой сети. А там должен быть и отчет о движении денежных средств. Значит, если при продажи очередной девочки уплачивались какие-то комиссионные, то вслед за приходом средств от ночного клуба должен идти расход на уплату комиссионных.

«Гранд-отель» может не волноваться насчет этих комиссионных. В конце концов, это внутреннее дело зарубежной сети модельных агентств. Но одно дело, когда они уплачиваются легально, и совершенно другое, когда тайно. Тогда эти комиссионные выглядят, как финансовые махинации. А что, если бухгалтер каким-то образом раскопал эти комиссионные? И начал шантажировать ими Елену Штокман? Тогда это действительно скандал.

Стоп. Ты чересчур расфантазировался, подумал Пéтрович. Ты еще даже не знаешь, найдешь ли ты в этом отчете комиссионные. На сегодня хватит. Завтра утром в клуб, а после обеда к братьям. Чтобы посмотреть аудиторское заключение.

Клуб

Вопреки порочной привлекательности этого заведения, его бухгалтерия представляла собой очень скучное зрелище. Варьете есть варьете. Расходы на музыкальное и цветовое оформление, реквизит, спиртные напитки и так далее. Медицинское обслуживание. Конечно, в таком заведении необходимо проверять здоровье девочек. Капитальные затраты. Здесь, в первую очередь, оплата контрактов восточноевропейской сети, а также ремонт сцены и туалетных комнат.

Пéтрович закрыл папку расходов. Никто же не будет убивать из-за замены писсуаров.

Доходная часть также не вызвала особых эмоций. Вот они, гастроли в Рейнензиштадте. Но основная масса поступлений – это входные билеты и членские взносы. Понятно, что дополнительные услуги девочек оплачиваются наличными и не проходят по бухгалтерии.

Нет, дорогой, ты ошибаешься, подумал Пéтрович, когда увидел следующую строку. «Массаж. Оплата наличными.» Значит, дополнительные услуги тоже приходуются. Давай-ка мы посмотрим приходные ордера.

Пéтрович стал листать приходные ордера и застыл в недоумении. Поступления наличных были гораздо ниже тех расценок, которые складываются в районе вокзала на подобные услуги. Да и фамилии сплошь и рядом славянские. Значит, это действительно просто массаж и не более. Но девочки, они что, делают его только своим соотечественникам?

Пéтрович осмотрелся по сторонам. Хозяин клуба услужливо предложил ему свой кабинет. Да, он действительно с самого начала был очень услужлив. «Поймите, – сказал он при знакомстве, – для меня ваша работа важна не менее, чем для полиции. Здесь на кону моя репутация. И репутация моего заведения. Так что, не стесняйтесь и беспокойте меня в любое время. Я всегда к вашим услугам.»

Пéтрович встал и начал рассматривать кабинет. Согласно традиции, здесь был даже большой глобус. А на стенах были развешаны разные сувениры, репродукции и фотографии. Его внимание привлекло большое цветное фото. Полуобнаженные девушки в трехцветных плюмажах, а на заднем плане акробатический этюд, составленный почти голыми юношами. Да это же «Мулен Руж», подумалось Пéтровичу.

В этот момент дверь кабинета открылась и вошел хозяин:

– Доктор Пéтрович, скоро уже время ланча. Вы составите мне компанию? – спросил хозяин. Но, увидев, как аудитор разглядывает фотографии, подошел поближе:

– Вы узнаете? – спросил он.

– По-моему, это «Мулен Руж», – ответил Пéтрович.

– Да, – ответил хозяин. – «Мулен Руж». Моя молодость. Видите, на вершине акробатической пирамиды? Это я. А вот здесь, – хозяин указал на репродукцию, висящую рядом с фотографией, – моя начальная школа в развлекательном бизнесе. Это набережная Касабланки.

– Касабланки? – удивленно воскликнул аудитор. – Вы там бывали?

– Доктор Пéтрович, давайте отобедаем, и за обедом я вам расскажу про Касабланку.

Массаж

После сытного обеда Пéтрович решил пройти до бюро братьев Клемен пешком.

Обед получился не просто сытным, но и насыщенным. За разговором с хозяином клуба Пéтровичу удалось выведать очень интересную информацию. И ее обдумывание также требовало неспешной прогулки.

Правда, думать совершенно не хотелось. Это же была первая прогулка по городу после возвращения.

Дойдя до памятника Моцарту, он присел на скамейку. Тюльпаны перед памятником, высаженные, как всегда, в форме скрипичного ключа, уже начинали распускаться. Надо же, чему-то в этом мире удается оставаться вечным.

Пéтрович достал трубку и закурил. Краем глаза он заметил, как возле подвесной урны рядом с газоном остановился молодой человек и что-то аккуратно в нее положил. Да, подумал Пéтрович, в этом мире ничего не меняется. Не только тюльпановый скрипичный ключ. Сейчас к урне должен подойти другой молодой человек и забрать посылку.

Но это оказался не молодой человек, а девушка. Подойдя к урне, она пугливо осмотрелась вокруг, потом опустила руку в урну, быстро ее подняла и почти бегом направилась к выходу из парка.

Пéтрович как-то за биллиардом рассказал Шнайдеру об этой уличной традиции. Покупать дурь напротив Моцарта. На что сыщик ответил ему, что об этом знает весь департамент полиции. Но ставить полицейского рядом с Моцартом казалось еще более кощунственным. И бесполезным. Поставишь полицейского там, так они начнут торговать рядом со Штраусом. Поэтому дело ограничилось камерой видеонаблюдения на воротах парка. По крайней мере, подвел тогда итог беседе сыщик, у отдела борьбы с наркотиками всегда есть актуальная база данных об уличных торговцах.

Обед с хозяином клуба оказался более чем изысканным. Хозяин оказался услужливым и здесь. На аперитив были поданы французский брют и устрицы. Откуда ему знать, усмехнулся про себя Пéтрович, что последнее время я только и делал, что ел устрицы и запивал их французским брютом.

– Так вы действительно хотите услышать про Касабланку? – спросил хозяин.

– Да, – ответил Пéтрович.

– Тогда слушайте. – Хозяин вилочкой выудил из раковины очередную устрицу, запил ее вином и сложил руки на столе:

– Когда закончился мой контракт с «Мулен Руж», то один французский коллега предложил мне отправиться в Касабланку. Французы ушли оттуда в еще в пятидесятые, но местная элита успела привыкнуть к их привычкам и традициям. И мой коллега предложил мне открыть в складчину там варьете. Вы знаете, я сразу загорелся этой идеей. Вы смотрели сам фильм?6

– Конечно, – доедая последнюю устрицу, ответил аудитор.

– Тогда вы сможете меня понять. Сыграть в жизни роль Хэмфри Богарта, это же такой челлендж. Правда, нас немного беспокоила уже тогда нараставшая исламизация тамошней повседневной жизни, но у моего напарника была потрясающая идея. Несмотря на все предписания шариата, мусульмане очень терпимо относятся к демонстрации танца живота. И мы придумали номер. На сцену выходят три танцовщицы, скидывают прозрачные туники и начинают танцевать под оригинальную музыку. Потом музыка становится все тише, а фрагмент сцены под танцовщицами начинает подниматься вверх. Музыка танца постепенно переходит в интермеццо, а на сцену выходит кордебалет, закутанный в такие же прозрачные туники. Интермеццо стихает, и начинается канкан. Кордебалет сбрасывает туники, грудь и бедра остаются еле прикрытыми, головы украшает трехцветный плюмаж, и начинается танец. А после классического прыжка и шпагата, на заключительном аккорде, каждая девушка кладет своей партнерше справа руку на плечо, опускает бретельку лифа и тут же поднимает ее. И при всем этом три турчанки продолжают исполнять танец живота на подмостках! Представляете?

– Впечатляет, – улыбаясь, сказал Пéтрович.

– Мы держали этот номер три сезона, – хозяин сделал знак рукой, и тут же на столе появились две закрытые супницы. Официанты открыли их, и над столом поплыл запах вареных крабов. Пéтрович опять усмехнулся про себя. Что поделать, здесь почитают за роскошь то, что на Карибах считается повседневностью.

Он намазал на хлеб масло, попробовал суп, удовлетворенно качнул головой и – начал работать:

– Я сам никогда в Касабланке не был, но в моей семье ей отдавалось должное уважение. Как Хэмфри Богарту, так и Ингрид Бергман. Но давайте вернемся сюда. У меня появились некоторые вопросы, которые я хотел бы вам задать.

– Я вас слушаю, – сказал хозяин.

– Скажите, что представлял из себя ваш бухгалтер?

– Очень толковый парень, – ответил хозяин. – Мало того, что он продублировал всю нашу бухгалтерию в компьютере, он разрешил два самых болезненных вопроса.

– Какие? – спросил аудитор.

– Доктор Пéтрович, позвольте начистоту, – хозяин сделал еще один знак рукой, и официанты разлили им в бокалы красное вино.

– Охотно.

– Я навел о вас справки. Вы ведь не из полиции, так?

– Да. Но здесь я выполняю поручение ее департамента.

– Я это тоже знаю, – хозяин пригубил вино. – Начну с самого щепетильного. Я хочу поделиться с вами тем, что вас заинтересует как аудитора. А будет ли это интересно полиции, решать вам. Наше заведение считается в городе очень достойным. К нам ходят даже пары. Но в основном приходят одинокие. Как мужчины, так и женщины. Как вы понимаете, в нашем бизнесе нельзя отказаться от предоставления клиентам дополнительных услуг. Иначе не выживешь. Но репутация требует своего, поэтому оплата дополнительных услуг во всех заведениях типа нашего вызывает головную боль. Да, у нас есть отдельные кабинеты.

– Там, где девушки делают клиентам массаж? – спросил Пéтрович.

– Понимаю, – ответил хозяин, – что вы нашли записи об оплате массажа наличными. Но смею вас заверить, что вы ошиблись при их трактовке. Это как раз и делает честь несчастному парню, который и придумал эту схему. В кабинетах девушки исполняют индивидуальный танец, проще говоря, стриптиз. Но никакого секса. Это строжайше запрещено. Правда, если клиент требует продолжения, то Елена, это наша метресса, предлагает ему забрать девушку на ночь, предварительно оплатив ее услуги наличными. Но при этом Елена строго соблюдает правила, установленные мной. Она отказывает в этой услуге, если девушка следующим утром занята на репетиции. Поэтому постоянные клиенты знают и о нашем правиле «сухого закона».

– А это что такое? – спросил аудитор.

– Дни, когда мы готовим новую программу. Когда в репетициях заняты все танцовщицы, поэтому дополнительные услуги в эти дни не оказываются.

– Понятно, – сказал Пéтрович. – Но, если у нас идет такой откровенный разговор, то скажите, как вы решаете проблему наличных?

– Этот вопрос возникает во всех заведениях нашего типа. Часть наличных отдается девушке, но как быть с нашими комиссионными? Все клубы просто кладут их в карман. Так делали до недавнего времени и мы, каждый раз рискуя нарваться на проверку департамента финансов. И этот парень придумал схему. Согласно бумагам, периодически девушкам требуется восстановительный массаж. Конечно, никакого массажа не делается. Но когда он объяснил мне эту схему, то я сразу отправил Елену на курсы массажа, где она получила диплом. Поэтому, согласно отчетности, девушки время от времени оплачивают наличными восстановительный массаж, который им делает дипломированный специалист, фрау Елена Штокман. Таким образом, наши комиссионные за предоставление дополнительных услуг легально оседают в кассе.

– Толково, – покачав головой, сказал Пéтрович.

– Я же вам уже говорил. Этот парень действительно был толковый. Он не просто считал сальдо, а делал все, чтобы придать клубу достойный вид. И, понимая, что департаменту финансов требуется максимум прозрачности нашей деятельности, он придумал устроить с нашим поставщиком ежеквартальную сверку расчетов, которая оформлялась официальным актом. К сожалению, он успел сделать эту сверку только один раз, незадолго до своей смерти. Я не очень разбираюсь в бухгалтерии, но на бумаге это выглядело очень красиво. Наверное, в вашей профессии тоже есть свой канкан, – хозяин сделал глоток вина и продолжил:

– Когда мы сдавали квартальный отчет, то, помимо стандартных форм, я подписал и этот акт сверки. С нашим поставщиком, сетью модельных агентств из Восточной Европы. А там все, как по писаному. Копия контракта девушки с поставщиком, копия нашей оферты, копия соглашения о продаже прав на услуги, и копия трансферта.

– Более, чем толково, – Пéтрович опять покачал головой. – В прежние времена я бы не задумываясь взял бы такого парня на работу. Да, в нашей профессии тоже есть свой канкан. Но в вашем случае, чтобы его исполнить, нам не хватает самого малого.

– Чего? – спросил хозяин.

– Почтовых квитанций, – ответил Пéтрович. – Понятно, что акт сверки заверен подписями обеих сторон. Но, поскольку ваш поставщик находится вне нашего правового поля, то я бы, в прежние времена, приложил бы к этому акту копии почтовых квитанций, об отправлении, получении по указанному адресу и обратно. Таким образом, почта, пусть косвенно, но подтверждает, что этот акт не был нарисован здесь.

– Доктор Пéтрович, – хозяин пожал плечами, – на это мне вам нечего сказать. Квитанции на все заказные письма хранятся у меня, в отдельной папке. Сейчас я даже не могу вспомнить, расписывался ли я за оправку и получение этой корреспонденции. Но если вы дадите мне некоторое время, то я обязательно это проверю.

– Думаю, что это не срочно, но, – Пéтрович допил вино и встал из-за стола, – порядок есть порядок. Если что, звоните. Номер моего мобильного на визитке. Спасибо за обед. А сейчас я вынужден вас покинуть.

Комиссионные

Когда Пéтрович пришел в бюро братьев Клемен, он попросил аудиторские заключение партнеров, получил его и устроился в переговорной.

Просмотр документации аудита сети модельных агентств не должен был занять много времени, но он решил устроиться основательно. Ему не терпелось нарисовать «дерево решений». Дома сейчас этого бы не получилось. По времени, сейчас как раз должен вернуться Шнайдер, а разговоры с ним опять отвлекут его от ночных мыслей.

И действительно, в документации он сразу нашел интересующую его информацию. После каждого поступления средств от ночного клуба сеть перечисляла деньги на счет в швейцарском банке. Десять процентов. Да, это и есть агентские комиссионные. Доктор Пéтрович, сказал он себе, мастерство не пропьешь. Твоя интуиция тебя не подвела. Конечно, пока далеко не очевидно, что эти комиссионные предназначались Елене Штокман, а не кому-нибудь еще. Например, тому же хозяину клуба. Может, он решил таким образом сделать себе заначку на черный день, недоступную нашим налоговым органам. К сожалению, документация не содержала письменного обоснования этих переводов. Должен был быть договор с агентом, а его в документации как раз и не было. Неужели аудиторы его не нашли?

Пéтровичу явно не хватало трубки, но у братьев курение было категорически запрещено. Об этом очень вежливо предупреждали даже самых важных клиентов, которые приезжали на переговоры.

На столе загудел мобильный телефон. Пéтрович посмотрел на номер. Это был его домашний. Значит, Шнайдер вернулся, и аудитор включил связь:

– Доктор, – голос у сыщика был бодрый, – я уже вернулся. В неплохом настроении. Состояние Рамона за последние месяцы не ухудшилось, а это уже хорошо. А как дела у вас?

– Я пока у братьев Клемен. Сижу, работаю.

– Тогда не буду вас отвлекать. Но попрошу разрешения задержаться еще на одну ночь. Мне пришла в голову одна идея, и я хотел с вами ей поделиться. А уеду я завтра или утренним, или дневным. Это будет зависеть от нашего разговора. А пока я схожу в супермаркет, и как в старые добрые времена, закажу ящик «эдельвейса» с доставкой.7 Ну, так как?

– Шнайдер, я буду очень рад.

– Тогда до встречи, – и сыщик повесил трубку.

Пéтрович вернулся к отчету. А ведь договора с агентом может и не быть, подумал он. Там же всем заправляет та шайка, которая приезжала на стрелку с хозяином горной гостиницы, и которая пыталась договориться о продаже этой сети. Может, этот швейцарский счет открыт главарем этой шайки или его племянником? Конечно, тогда аудиторы не нашли никакого договора. Но они же как-то должны были выкрутиться и обосновать эти трансферты?

Он еще раз просмотрел пояснительную записку к балансу. Вот оно. «Забалансовые счета». Так, что здесь написано? «При продаже прав на пользование услугами физического лица организация гарантирует его здоровое телесное и психическое состояние. Гарантии обеспечиваются забалансовым счетом».

Конечно, догадался Пéтрович. Когда футболист переходит из одного клуба в другой, то проходит медицинское обследование. Наверняка, так же делает и ночной клуб. Но обследование проверяет телесное состояние. А как быть с психическим? Что делать, если через год работы в клубе у девушки начнется неврастения или депрессия?

Аудиторы вполне могли навесить на швейцарский счет ярлык забалансовых денежных средств, которыми сеть уже распоряжаться не может. Но, пока у девушки не констатировали неврастению или какое-нибудь другое психическое расстройство, эти деньги не должны были быть доступны также и клубу. Поэтому в сделке и появляется сторонний счет. Это придавало трансфертам вполне приличный вид и не требовало иного письменного обоснования.

И тут Пéтровича осенило. Да, канкан. Перфекционизм требовал своего. Составляя свое заключение, аудиторы могли сказать владельцам сети следующее: «Вам нужен этот контракт? Тогда попросите вашего агента временно немного подвинуться. Было бы здорово, если бы в клубе констатировали неврастению у какой-нибудь девочки, и чтобы клуб высказал бы вам претензию. Тогда только один, разовый перевод со швейцарского счета на счет клуба послужил бы неопровержимым доказательством законности этой забалансовой операции. А потом вы наверняка найдете возможность возместить вашему агенту потерянное.»

Красиво. В прежнее время он бы посоветовал такому клиенту поступить именно так. Но не факт, что такой же совет дали тамошние аудиторы.

Пойду-ка завтра в клуб, еще раз внимательно перечитаю договора, а заодно посмотрю и расшифровку затрат на медицинское обследование, подумал Пéтрович, как тут же раздался звонок. Номер был ему не знаком, но что-то подсказало аудитору, что на этот звонок ответить необходимо:

– Доктор Пéтрович, это вас беспокоит хозяин клуба. У вас есть свободная минута?

– Я вас слушаю.

– Я посмотрел почтовые квитанции. Квитанцию на отправку документов по акту сверки я нашел, а на их получение нет. Сначала я удивился, а потом вспомнил, что акт сверки мы получили от поставщика не по почте. Его привезла фрау Штокман, которая как раз тогда ездила на кастинг.

В голове Пéтровича моментально разлетелись образы игральных карт, чтобы сложится в какой-то неожиданный расклад. Еще не успев его понять, он ответил:

– Это очень интересно. Тогда я хотел бы предупредить, что утром я опять вас побеспокою. Мне необходимо посмотреть некоторые документы. В частности, договора, как с девушками, та и с вашим поставщиком. Меня также интересуют затраты на медицинское обследование девушек. А заодно я хотел бы переговорить со фрау Штокман. Это возможно?

– Без вопросов, – ответил хозяин клуба. – Я прямо сейчас пойду и предупрежу ее, чтобы утром она была готова к разговору с вами. А сам подготовлю для вас документы.

– Спасибо. Тогда, до завтра, – и Пéтрович выключил связь.

Ему отчаянно захотелось покурить. Все, домой, домой! Выпью пива со Шнайдером, а заодно нарисую с ним «дерево решений». Сейчас, как никогда, ему захотелось поделиться с сыщиком тем раскладом, который сложился у него в голове.

«Дерево решений»

Пéтрович сгорал от нетерпения и решил взять такси. Но даже этого короткого отрезка времени ему хватило, чтобы объяснить самому себе столь детальный запрос документов на завтра. Он не побоялся откровенничать с хозяином клуба. Ну не может поклонник «Касабланки» быть убийцей!

– Шнайдер, как я рад, что вы решили задержаться! – воскликнул с порога Пéтрович. Он разделся, прошел в ванную, вымыл руки, направился в свой кабинет, подошел к стойке с курительными трубками, взял «савинелли», потом со стола чистый лист бумаги и любимый двухцветный карандаш, вернулся в гостиную и сел за стол, на котором его уже ждала запотевшая бутылка «эдельвейса».8

– Шнайдер, – закурив трубку и сделав глубокую томную затяжку, сказал аудитор, – сейчас я познакомлю вас с моей методикой. Мы будем с вами рисовать «дерево решений».

– А как же моя идея, – спросил сыщик, – которой я хотел поделиться с вами?

– Вот если мы правильно нарисуем с вами «дерево решений», то ваша идея наверняка ляжет на одну из его ветвей. Итак, смотрите, – и Пéтрович нарисовал в центре листа прямоугольник:

– Это бухгалтер. Убитый кем-то из знакомых выстрелом в затылок. Что мы знаем на сегодня о его круге общения? – и Пéтрович нарисовал в левом верхнем углу квадрат:

– Это хозяин клуба, – и подумав, аудитор вывел в квадрате слоника.

– А при чем здесь слон? – спросил сыщик.

– Я же вам рассказывал, – Пéтрович постучал трубкой по «слонику», – эта пепельница была привезена моей тетей, большой поклонницей Хэмфри Богарта и Ингрид Бергман, из Касабланки. А в разговоре с хозяином клуба выяснилось, что он тоже поклонник Богарта. Более, того, как и герой Богарта, он держал варьете, там же, в Касабланке. Поэтому интуитивно я противник версии, что убийцей является он. Но объективно мы пока не можем сбрасывать его со счетов, – и Пéтрович провел синюю пунктирную линию от квадрата к прямоугольнику.

Друзья сделали по глотку пива, Пéтрович нарисовал еще один квадрат и вывел в нем юбку:

– А это подруга Анджелы, которой симпатизировал бухгалтер. Пока она представляется нам невольной жертвой интриги, но кто его знает? Если хозяин клуба невиновен, то зачем она заявила о его виновности? И не забывайте про дамский пистолет, – и Пéтрович провел еще одну пунктирную линию.

– Подождите, – возразил сыщик, – но девушка также рассказала, что хозяин клуба стал подсовывать ей самых развратных клиентов.

– Шнайдер, это не более, чем напраслина, наведенная девушкой на хозяина клуба, что говорит против нее. Распределением девушек по клиентам в клубе заведует не хозяин, а Елена Штокман, – Пéтрович нарисовал третий квадрат и вывел в нем змею.

– Доктор, – посмотрев на змею, спросил Шнайдер, – у вас появились какие-то основания подозревать эту даму?

– Да, – ответил Пéтрович и провел этого квадрата к прямоугольнику красный пунктир, – более чем веские. В расчетах сети с клубом я нашел комиссионные, которые после каждой сделки перечисляются на счет в швейцарском банке. Кто его держатель, мы пока не знаем. Но хозяин клуба рассказал мне следующее. Незадолго до смерти бухгалтер решил сделать сверку расчетов с сетью модельных агентств и послал к ним почтой необходимые документы. А подписанный сетью акт сверки расчетов вернулся в клуб не почтой. Его привезла Елена Штокман, которая как раз тогда возвращалась из Восточной Европы после очередного кастинга. Представьте себе эмоции дамы, которая получает комиссию с продажи каждой девочки, и которую просят отвезти акты сверки каких-то взаиморасчетов. А вдруг в этих актах содержится информация о ее комиссионных?

– Здорово, – отхлебнув пива и вытерев усы, сказал сыщик. – Но она могла рискнуть и вскрыть конверт.

– Да, если только тот парень из автомастерской является ее подельником или любовником, – Пéтрович нарисовал четвертый квадрат, вывел в нем автомашину и провел от нее синий пунктир к третьему квадрату со змеей. – Не забывайте, он ее сопровождал. Она могла при нем открыть конверт, только если не боялась его.

– А в этом акте действительно была информация о комиссионных? – спросил Шнайдер.

– В акте ее нет, – ответил Пéтрович. – Это внутренние обороты сети, которые не попадают под взаиморасчеты. Но помните, как при раскрытии дела о драгоценностях вы упрекнули Влада в том, что он не учитывает женскую психологию? Не делайте сегодня такой же ошибки.

– Вы хотите сказать, – Шнайдер поставил пустую бутылке на стол, – что, даже не увидев в акте своих комиссионных, эта дама не перестала паниковать?

– Конечно! – воскликнул Пéтрович. – Кто знает этого бухгалтера? Если он начал копать взаиморасчеты, то может, он докопается и до комиссионных?

– Как я люблю с вами работать, – улыбнулся сыщик. – Красный пунктир означает наиболее вероятного убийцу?

– Нет, – ответил Пéтрович, – когда у нас появится наиболее вероятный убийца, то поверх пунктира мы нарисуем сплошную красную линию. А пока это только вполне осязаемый мотив для убийства, которого пока, согласно нашей схеме, не имеют другие участники представления.

1 Freudenau – ипподром в Вене.
2 Белот – карточная игра в 32 карты.
3 «Уно» – популярная модель итальянского автомобиля FIAT.
4 Касабланка, она же «слоник» – пепельница для трубок в форме слона, привезенная тетей Пéтровича из Касабланки.
5 Шнайдер вспоминает эпизод из дела «Банный день с видом на пропасть.»
6 «Касабланка» – художественный фильм (1942 г,) с Хэмфри Богартом и Ингрид Бергман в главных ролях.
7 Edelweiss – австрийская марка пшеничного пива (нем.)
8 Savinelli – итальянский производитель курительных трубок
Читать далее