Читать онлайн Тардрагон. Созданные смертью бесплатно

Глава 1.

Король умер. Да здравствует королева!

Я глубоко вздохнула, когда слуги поклонились и распахнули золотые высокие двери, открывая вид на длинный зеркальный зал. Первый шаг разрезал тишину и наполнил галерею стуком каблуков. Зеркальный зал одной стороной выходил окнами в сад, наполненный лабиринтом из высоких деревьев. На противоположной стене пятнадцать огромных зеркал имитировали повторяющиеся оконные проёмы. В них отражались позолота стен, роспись свода, фонтаны и аллеи сада. И создавали иллюзию удвоенного бесконечного пространства.

При жизни ныне покойного короля эта галерея являлась символом правящей семьи, воплощая память о его любимой королеве, которая ушла из жизни на шесть лет раньше супруга.

Остановившись в середине зала, я обернулась в сторону пяти фигур. Ниши между зеркалами вмещали по одной из статуй богов, создавших наш мир. Вида́я – богиня любви и мудрости, высокая статуя из белого камня в платье – держала гроздь винограда. Бома́н одной рукой опирался на меч, а другой удерживал щит. Бог войны. Тот, кого боялись жители континента. Маги считали, что именно он шесть лет назад развязал войну между нами и Духами.

Лорелея держала одну руку у сердца, а другой – сжимала кинжал. Глаза закрывала повязка – слепа, как сама Смерть. Богиня смерти. Брат её Аро́н склонялся ко всем, кто оказывался в зеркальной галерее, и протягивал ладони навстречу каждому прохожему. Говорили, он был самым добрым из семьи. Бог солнца. Он дарил людям свет и мир. Статую третьего брата, самого младшего, король установил в конце зала в тени крайней ниши. Грага́т – бог стихий. Обычно именно младшие в семье создавали большие проблемы.

Не могла не согласится.

Я усмехнулась и приблизилась к одному из зеркал. Наспех надетый тёмно-красный мудир отражал всю нелепость ситуации. Зачем я пришла сюда в такой час? Первой мыслью с утра мелькнула надежда о том, что мою просьбу наконец-то пересмотрели, пусть и в такое неуместное для этого время.

Да пусть будет так.

Я осторожно убрала светлую прядь, упавшую на лицо. Все уважающие себя девушки и женщины континента заплетали волосы, убирая от лица. Только низшая раса могла позволить себе такую вольность – оставлять волосы распущенными. Так часто поступали ведьмы, оставаясь узнаваемыми и непризнанными. И так делала я, правда не являясь ведьмой.

– Капитан!

Я вздрогнула и убрала руку от лица, выпрямив её вдоль тела. На другом конце зала двери распахнулись, пропуская в галерею рядового военного. Его пепельные волосы растрепались, юноша неловко поправлял их. Смущённо отводил тёмно-карие глаза. Носил рядовой чёрные штаны и красный мундир, являющиеся традиционной военной формой королевства Вадрахан. От военной формы двух других королевств нас отличал лишь цвет мундира. И несомненно существовали различия во внешности народа. У чистокровных вадраханцев редко встречались тёмные волосы или светлые глаза. Но в последние столетия всё чаще стали встречаться смешанные браки, в которых рождались полукровки – например, наполовину вадраханец и шактаханец. Народ считал, что именно полукровки рождались самыми красивыми. От южного народа Шактахана многие получали золотистый или медно-рыжий цвет волос, а от родителя из Вадрахана – карий цвет глаз. Я однажды встречала солдата с такой внешностью во время дипломатической поездки короля в Шактахан.

– Его Высочество ждёт вас. – Рядовой напомнил о своём присутствии. – И Её… Величество, – чуть тише добавил парень, сглотнув.

Я сама не привыкла обращаться к молодой принцессе королевским титулом. Кто бы мог подумать, что так скоро вслед за матерью она лишится ещё и отца?

За несколько секунд я преодолела оставшуюся половину зеркального зала, поравнявшись с рядовым. Он неловко кашлянул и потупил взгляд. Странная реакция юноши не смутила, маги часто вели себя взволнованно рядом со мной, словно боялись реакции на свои действия. Или хотели внушить мне совершенно иное мнение, отличное от настоящего. Солдат ещё с минуту потоптался на месте, а после так резко выпрямился, словно ему внезапно подали невидимый сигнал. Он распахнул двери, ведущие в тронный зал, и первым шагнул в помещение.

Реакция опередила мысли и слова. Солдат не успел сделать и двух шагов, как моя рука упёрлась ему в грудь. Послышался смешок, и только тогда я подняла голову. В зале стояли трое – его Высочество принц Аластер Мило́не, младший брат покойного короля, её Величество молодая королева Вивьен Мило́не и ещё один человек, которого я видела впервые. Это именно он усмехнулся на мою молниеносную реакцию.

– Разве вы не знаете, рядовой Кранс, что первыми входят старшие по званию?

Его властный уверенный голос вызвал желание подчиниться приказу. Я замерла вместе с рядовым и искоса взглянула на парня. Короткие светлые, с золотистым отливом, волосы он зачесал назад. А в глубине ясных серых глаз скрывался холод.

«Шактаханец», – подумала я, прежде чем успела хоть что-то сказать.

– Пенелопа, отпусти беднягу, пожалуйста, – насмешливо произнёс Аластер Милоне. Это больше походило на приказ, а не на просьбу.

Я хмыкнула и перевела взгляд на рядового Кранса. Лицо парня давно приобрело цвет свежих помидоров на королевской кухне. Он смотрел в пол, лишь изредка кидая в мою сторону виноватый взгляд. Я вздохнула, отпуская молодого солдата и убирая руку за спину.

– Можешь идти, – отдал приказ принц, даже не смотря на рядового. Тот спешно поклонился и покинул зал, оставив нас вчетвером.

Я поклонилась принцу и резко выпрямилась. Аластер являлся младшим братом покойного короля. Мужчина лишь недавно переступил рубеж в тридцать пять лет. При жизни короля Грегора его часто путали со старшим братом. У обоих длинные светлые, практически выбеленные, волосы вились на концах. Однако тёмно-карие, издалека кажущиеся чёрными, глаза смотрели по-разному, выдавая различия братьев. Но принц Аластер стоял передо мной живой, а король Грегор теперь улыбался лишь с портрета, который висел в дальнем углу тронного зала.

– Вызывали, Ваше Высочество?

– Вызывал. – Аластер не смотрел в мою сторону.

Зато молодая королева практически не сводила с меня мягкого взгляда, доставшегося ей от отца. Вивьен Милоне. Шестнадцатилетняя дочь покойных короля Грегора и королевы Фрейи. Девушка плавно заправила за ухо вьющуюся светло-русую прядь, переливающуюся золотом от играющих бликов свечей. У неё были большие небесно-голубые глаза. Из-за невинного взгляда, пухлых губ и веснушек, усыпавших нос и щёки, Вивьен выглядела младше своего возраста. Но от характера этой девушки могло содрогнуться целое королевство. Да что там – весь континент Тардрагон узнает мощь королевы Вивьен, как только ей исполнится восемнадцать. А пока управление Вадраханом на себя взял Аластер в качестве регента при молодой королеве.

– Вы рассмотрели моё прошение? – нарушила я тишину, поскольку Аластер не торопился сообщать мне причину вызова.

– Какое прошение?

Брови мужчины приподнялись, глаза округлились и, если бы не пустой безразличный взгляд, наверное, подумала бы, что он ничего не знал о документе, которому я не один месяц пыталась придать силу с помощью королевской печати.

– Моё прошение о Лоре…

Принц жестом остановил меня. Слова застряли в горле.

– Тебя не было на похоронах.

«Потому что я только что вернулась с военной экспедиции», – подумала я, сжав кулаки. По телу разлился жар. Ни одна живая душа не поспешила сообщить нашей команде о случившемся в столице. О трагической гибели любимого короля Вадрахана мы узнали по прибытии в город.

– Прошу прощения, Ваше Высочество, и выражаю свои соболезнования по поводу гибели Его Величества. – Я поклонилась.

Девушки обычно делали реверанс в присутствии принца или короля. Но я так привыкла к поклону, который разрешал делать король Грегор, что только его величественная осанка и добрый взгляд не позволяли отсалютовать ему как главнокомандующему армией Вадрахана. Принц Аластер напоминал своего покойного брата лишь внешностью, но не характером. В его взгляде отсутствовали свет и мудрость, которыми обладал Грегор.

– Пенелопа, познакомься со своим новым командиром. – Аластер указал на светловолосого шактаханца. – Марк Колман.

Колман, значит. С такой фамилией и я могла бы командовать целым взводом. Не знаю, кем этот парень приходился Марису Колману – генералу армии Шактахана, – но фамильное и внешнее сходство явно намекало на их родственные связи. Вероятно, являлся братом, сыном или племянником.

– Вы слишком молоды для генерала, – усмехнулась я, смотря исключительно в серые глаза Марка. И видела в них своё отражение. У меня тоже серые глаза, правда, не такие глубокие, как у него.

– Потому что я капитан, – в тон мне ответил Марк, криво отсалютовав.

– Капитан? – в моём голосе прозвучало даже больше удивления, чем я в него пыталась вложить.

Я повернулась к Аластеру.

– Как это понимать?

– Пенелопа! – повысил голос принц. Я приняла строевую стойку как по команде. Мужчина раздражённо вздохнул, закатив глаза.

– Вероятно, Пенелопа хотела спросить, как капитан собирается командовать капитаном, – подсказала Вивьен, наконец-то перестав стоять в стороне молчащей статуей.

Её бархатный голос немного успокоил. Я расслабилась. Вероятно, произошла ошибка или кто-то неудачно пошутил.

– Спасибо, Вивьен, – поблагодарил Аластер племянницу. – Пенелопе стоит вспомнить, где она находится.

«Тут забудешь», – мрачно подумала я. Даже если бы захотела, не дали бы забыть.

– Пенелопа, Марк возглавит специальную команду королевской гвардии.

Ещё никогда слова не били так больно, а злость не накатывала волной столь быстро. Будто из лёгких выбили весь воздух, сердце на миг замерло, а потом снова забилось, но уже с удвоенной силой. Я посмотрела на Вивьен – она единственная в этом зале не могла обмануть меня и обязательно подала бы знак, если этот спектакль оказался бы всего лишь неудачной шуткой её дяди. Но судя по опущенной голове, втянутой в плечи шее и пылающим щекам девушки, я могла с уверенностью заявить, что принц не шутил.

«Марк возглавит специальную команду», – слова крутились в голове, и я была готова поклясться всеми богами сразу, что жизнь не подготовила меня к такому повороту событий. Ещё пару дней назад вместе со всем королевством переживала утрату короля, сверля немигающим взглядом команду, а теперь узнавала о таком нелепом нелепом решении власти. Столько лет отдала армии и королевской гвардии в частности – невозможно посчитать победы в битвах, которые достигла гвардия благодаря моей команде. Мы профессионалы. Команда, которой не существовало ни в одном другом королевстве. И после всех успехов и достижений новая власть решила отблагодарить меня подобным образом.

– Меня понижают в звании? – как бы мне не хотелось, голос всё-таки дрогнул. Руки сжала в кулаки.

– Нет, – холодно ответил Аластер.

Я удивлённо выгнула бровь. Тогда совершенно не понимала перемены руководства в специальной команде. Неужели меня совсем отстраняют от работы в специальной команде?

Мышцы ног напряглись, приковывая к одному месту. Волны раздражения уже лизали пятки; по всему телу била дрожь, а желудок сводило от тяжести. Возникло огромное желание уйти из тронного зала, чтобы лишний раз не видеть ухмылку Аластера и самодовольное выражение лица Колмана. Но военным запрещалось покидать общество правителей, пока они сами того не позволяли.

К тому же, я больше не была маленькой девочкой, которую могли напугать плохие вести. К своему сожалению, я видела вещи похуже.

– Ты остаёшься в Орионе, – сообщил Аластер, наклонив голову набок. – Но командование возьмёт на себя Марк.

Это стало последней каплей в море гнева, которому я позволила накрыть меня. Орион создавался королём Грегором специально для меня, и никого больше он не видел в качестве капитана нашей команды. Так что же изменилось теперь? И почему я вдруг стала не нужна в роли капитана?

Аластер протянул руку, чтобы коснуться моего плеча, но я дёрнулась и, развернувшись, быстрыми шагами направилась к дверям.

– Пенелопа! – крик регента догнал, когда я оказалась в зеркальном зале. – Пенелопа Сильвермун!

Я вздрогнула, замерев. Ноги словно приросли к одному месту. Сильвермун. Давно уже меня никто не звал по фамилии. Это лишний раз напомнило о том, что скрывалось в глубине воспоминаний.

– Товарищ капитан!

Стук каблуков оповестил о приближении королевы. Позади ещё слышалось ворчание Аластера, которому никогда не нравилось моё близкое общение с маленькой Вивьен. Когда я обернулась она как раз прикрывала двери, ведущие из зеркальной галереи в зал собраний. Вивьен заложила руки за спину и медленно приблизилась, отбивая каблуками туфель мелодичный ритм. Красное бархатное платье следовало шлейфом за молодой королевой, придавая девушке шарм и сообщая о новом статусе. Раньше Вивьен отдавала предпочтение лёгким платьям светлых оттенков, в то время как её отец носил красную мантию с мехом.

Красный. Цвет Вадрахана и правящей семьи. Цвет власти и подчинения. Цвет крови и войны.

Вивьен остановилась в метре от меня, не решаясь подойти ближе. Королева опустила голову, избегая прямого взгляда. Веснушчатые щёки покрылись румянцем. Она хоть и стала королевой, но не перестала смущаться подобно маленькой девочке, какой я ее помнила.

Я не позволила себе ничего лишнего – передо мной теперь не маленькая Вивьен, а настоящая королева. Лёгкий поклон – и ничего больше. Но Вивьен это, видимо, не устроило. Девушка фыркнула, закатила глаза и резко приблизилась. Она первой позволила себе тёплые объятия, прижимая меня к груди. Улыбка сама собой расцвела на лице.

Семь лет назад, будучи маленькой тринадцатилетней девочкой, я попросила своего наставника найти мне работу, которая могла бы не только прокормить, но и полностью покрыть расходы на обучение. Работа швеи, портнихи, служанки или поварихи не подходила, и тогда учитель привёл меня к своей знакомой служанке, которая в то время работала во дворце.

Королю Грегору приглянулась маленькая дерзкая девочка, не желающая готовить, убирать и стирать, но готовая обучаться военному делу и защите королевства. Так я оказалась подле девятилетней Вивьен Милоне, не признававшей личных стражников. Тринадцатилетний маг и девятилетняя принцесса. Мы были самым настоящим ураганом во дворце.

Я отстранилась от Вивьен и снова официально поклонилась. Мне пора. Не стоило задерживаться в месте, где могли причинить ещё больше боли. Бросила последний взгляд на виноватое лицо Вивьен, и уже через несколько секунд передо мной замелькала позолота зеркальной галереи. Слуги, слыша приближение, распахнули высокие двери, и я покинула второй этаж дворца. Винтовая лестница, покрытая тёмно-красным мягким ковром, вела вниз. Здесь почти никто не ходил, кроме прислуги, поэтому можно было быстро ускользнуть из дворца. О нём знали лишь работники этого места. Когда-то и я входила в их число.

Конечно, король Грегор не доверял безопасность своей единственной дочери тринадцатилетней девчонке, пусть и умеющей стрелять и защищаться. Рядом с нами всегда находилась королевская стража. Я лишь умело отвлекала Вивьен, чтобы она не замечала вечно следящих за нами надзирателей. Но эта весёлая игра продолжалась лишь год, пока я не оказалась на похоронах королевы Фрейи – матери Вивьен. Шесть лет назад король Грегор развязал войну с Духами – врагами континента Тардрагон. Милые старушки всегда рассказывали внукам легенду о том, как боги создали наш мир больше тысячи лет назад. И говорили, Духов создала сама богиня смерти Лорелея.

Я остановилась у выхода из дворца и, обернувшись, кинула взгляд в ту сторону, откуда только что пришла. Где-то там, в зеркальной галерее, возвышалась статуя Лорелеи. По легенде девушка всегда находилась в тени своей старшей сестры Видаи – богини любви и мудрости. Дары, которыми обладала старшая из богинь, так восхищали Лорелею, что девушка решила в противовес сестре дарить людям не мир и любовь, а разрушения и боль.

Так и появилась война.

В нашей жизни война появилась как раз шесть лет назад, когда король Грегор обвинил Духов в убийстве его любимой королевы Фрейи. Его поддержали правители Ретрихана и Шактахана: король Альмонд Третий и король Ингольд, погибший в одном из сражений. Это была не их война, но правители других королевств встали рядом с Грегором Милоне на поле боя, лишившись мира и покоя. Принцессу Вивьен стали охранять в несколько раз сильнее, но я в этом уже не участвовала. Король Грегор создал при гвардии Орион – команду самых лучших воинов. Генерал армии лично тренировал каждого из нас до изнеможения, и занятия в Академии потом казались приятными разминками по сравнению с его любимыми пятью километрами бега.

Когда я встретилась с королём Грегором, жизнь не имела смысла. Казалось, не осталось и надежды на что-то светлое в будущем, но помощь короля изменила жизнь. Я нашла своё место, став рядовым королевской гвардии и вошла в состав команды, которая днём и ночью защищала Вадрахан ценой своих жизней. Орион стал бóльшим, чем просто специальной командой в составе королевской гвардии.

Когда я покинула дворец, оказалась на заднем дворе, где ждал не только мой питомец, но и тот, кого я хотела сейчас видеть меньше всего на свете.

– Милая зверюшка.

Марк протянул руку, чтобы погладить по голове тёмно-синего дракона, но зверь зло сверкнул золотыми глазами и низко заклокотал, обнажая клыки. В душе я уже гордо улыбалась во все тридцать два зуба, но внешне старалась сохранять равнодушное выражение лица.

– Ему не нравится, когда его называют милым, – пояснила я своему новому «командиру».

– Тебе тоже? – спросил Марк. Он демонстративно наклонил голову и приподнял брови, изучая меня взглядом.

Я фыркнула, проигнорировав слова парня. Как можно меньше хотелось общаться с ним, но, к сожалению, такой мечте не суждено было сбыться. Обойдя Марка, я приблизилась к дракону. На Тардрагоне драконы не водились, их яйца находились лишь на заброшенных островах, расположенных в открытом океане. Но однажды король Грегор раздобыл у заморского торговца одно яйцо и подарил мне за успешную битву с Духами, которую наша армия выиграла благодаря Ориону. У меня в команде числились только лучшие – я уже говорила.

Марк, не получив ответа, развернулся и шагнул ближе. Отступив назад, я прижалась спиной к чешуйчатой грубой коже дракона. Зверь запыхтел и рыкнул, когда я случайно наступила ботинком ему на лапу. Моя рука легла на бок животного и медленно погладила его.

«Прости», – я не сказала вслух, но пыталась передать действиями. И мой большой мальчик понимал всё без слов.

Серые глаза Марка оказались слишком близко к моему лицу, когда он сделал ещё шаг, зажимая меня руками в кольцо. В таком положении стало труднее дышать, я чувствовала себя загнанным в ловушку зверем. И ударить безумно хотелось, но это точно не стало бы лучшим вариантом знакомства с новым командиром. Аластер официально назначил его на должность моего руководителя, и мой удар на глазах у половины королевской гвардии, тренирующейся на соседнем поле, выглядел бы странно.

Значит, оставался лишь мой любимый приём. Собрав энергию внутри тела, я прикоснулась к руке Марка. Он недоумённо вскинул брови.

Разряд.

Марк отскочил в сторону, зашипев. Я с трудом подавила самодовольную улыбку. Многие забывали, что я была не просто лучницей Ориона, но ещё и магом, а значит, могла воспользоваться силой в любое подходящее для этого время.

– Хотел предложить свою помощь, но потом понял, что ты справишься без неё.

Этот голос узнала из тысячи. Ещё секунда и передо мной появился высокий парень. Пепельные волосы, собранные в хвост, и ярко-синие, словно камни сапфиры, глаза. Смесь кровей. Наполовину вадраханец, наполовину ретриханец. Синий кафтан выдавал в нём приверженца не вадраханской культуры. Этот цвет являлся традиционным в Ретрихане. Дорогой перстень парня указывал на высокое положение при дворе. При нашем дворе.

Первый советник короля. И та ещё заноза в больном месте.

– Перси, – процедила я сквозь зубы.

– Пенелопа, – в тон мне ответил советник, наигранно поклонившись. – Вы уже познакомились с господином Колманом? – Он смерил Марка долгим странным взглядом.

Самодовольный и всегда наглый взгляд Перси вдруг сменился обжигающим огнём, который парень раньше скрывал где-то в глубине своей натуры. Он вальяжно сложил руки на груди и откинул голову назад. Взгляд Марка потемнел: в серых глазах появились искры – холодные разряды, готовые поразить молнией любого, кто приблизится к нему хоть на шаг. Напряжение между парнями возрастало с каждой секундой, ещё немного – и они начнут крушить всё вокруг. Стоило убраться с заднего двора прямо сейчас, чтобы не попасть под раздачу.

– Мрак накормлен. – Перси так резко перевёл тему, напугав меня как раз в тот самый момент, когда я собиралась залезть на спину дракона.

Я поморщилась. Не любила благодарить этого хама за помощь, но Мрак – мой любимый большой мальчик – мирно воспринимал только его. Никому не давал накормить себя, оставался голодным и злым, пыхтя на всех, кто приближался к нему. Но вот этого наглого засранца он почему-то спокойно подпускал к себе. Или просто терпел, как и я, поскольку ничего другого нам с ним не оставалось.

– Мрак? – Марк обернулся к дракону. – Не странное ли имя для животного?

– Да, я тоже предлагал назвать Грагатом в честь бога стихий, – вмешался Перси.

Он много что предлагал за семь лет моей работы при дворе, и, если бы я согласилась на все его предложения, вероятно, была бы сейчас супругой первого советника. Как хорошо, что меня подобные предложения не интересовали.

– А тебе разве не пора идти к невесте? – голос Марка сочился ядом.

Между этими двумя явно существовало какое-то напряжение. Казалось, они знали друг друга давно, и уже успели в чём-то не сойтись. Может, даже ту самую невесту и не поделили? Никогда бы не подумала, что Перси найдёт избранницу, которая вытерпела бы его несносный характер, вечные скептические замечания и огромных размеров самолюбие.

– Ты женишься?

Любопытство брало от желания увидеть избранницу первого советника. Обычно люди с его статусом выбирали себе в невесты дам из знатных семей. А в наших краях их существовало не так много. Хватало пальцев одной руки, чтобы пересчитать количество богатых и известных семей магов в Вадрахане. Но зная Перси, могла предположить, что он рассматривал не только вадраханок в невесты, но и ретриханок. В Ретрихане знатных семей существовало ещё меньше – король Альмонд не любил поддерживать отношения с сильными магами, опасаясь, что кто-то из них захочет посягнуть на его корону.

– Я бы пригласил тебя на обед, чтобы познакомить с моей избранницей, – расплылся в самодовольной улыбке Перси, – но, боюсь, Аластер будет против армии за столом.

Я цокнула, закатив глаза. А король Грегор очень часто приглашал команду к обеду, это даже стало нашей традицией. По четвергам мы всем Орионом ездили во дворец на обед.

– Тебе очень понравится моя невеста.

Злость полностью улетучилась из взгляда первого советника, он, как и прежде, нагло улыбался, прищуриваясь. Наверняка я знала его невесту, иначе Перси бы так не говорил. По долгу службы приходилось знакомиться с разными парнями и девушками – от высокопоставленных особ при дворе до служанок и сторожей, работающих в Академии, где параллельно военной службе я осваивала магические дисциплины. Но вряд ли первый советник стал бы выбирать невесту среди прислуги.

– Могу ей только посочувствовать.

Мрак присел, подставляя тёмно-синие рога. Их, как и крылья, я использовала в качестве подъёмника, чтобы по шипам забраться на зверя. Основание шеи дракона плоское и лишено шипов – можно было удобно усесться, упираясь каблуками в неровности на шкуре животного и удерживаясь за шипы.

Дважды повторять Мраку не пришлось – уже через секунду он расправил крылья, чтобы подняться ввысь. Парни одновременно шагнули назад, опасаясь резких движений зверя. Их пугал не только размер крыльев, но и острые края, которые в любую секунду могли ранить, если человек будет стоять слишком близко к дракону. Территория заднего двора занимала обширную площадь, что позволяло Мраку хорошенько разогнаться перед взлётом.

Несколько лет назад Мрак впервые позволил мне сесть на него, чтобы помочь с перемещением. Это упростило передвижение между Академией и дворцом. В то время как остальные пользовались лошадьми, повозками и дилижансами, мы с Мраком парили над домами Вадрахана. Полёт на драконе я сравнивала с настоящей невесомостью – каким бы весом мы с ним вместе не обладали, казалось, мы две пушинки, кружащиеся в вышине. Чувствовалась свобода, которой так не хватало на земле, где скапливались проблемы одна за другой. А в небе могла полностью положиться на дракона – он никогда не подводил, всегда доставлял точно к цели, пока я наслаждалась полётом.

Мрак лавировал над городскими улицами. Под нами мелькали дома из коричневого или белого камня – в Вадрахане практически не признавали дерево, в то время как в Ретрихане, на севере, жители выстраивали деревянные избы. В Шактахане этого не позволяла сделать высокая влажность (из-за приближённости к морю). Там все дома строились исключительно из камня. Чаще – из белого.

Днём центральные улицы оживали: торговцы выкладывали на прилавки свой самый лучший товар – от сладких персиков и яблок до самодельных деревянных предметов быта. Я не любила гулять по улицам города, но друзья часто выбирались на рынок, особенно когда на центральных улицах проходили праздничные ярмарки. И волей-неволей приходилось идти с ними, чтобы они не натворили дел. А они могли.

Я улыбнулась, когда заметила шпиль учебного заведения вдалеке среди деревьев. Академия магии Вадрахана – лучшее место обучения на Тардрагоне. Стоило упомянуть, что оно в принципе единственное на всём континенте. Нигде больше не обучали юных магов, а иногда полуночников и ведьм – последние всё же были редкостью.

Академия разделялась на два здания: учебное и жилое. Одно представляло собой замок с четырьмя шпилями, окружённый стеной из кирпича. Внутри располагался круглый двор с фонтаном и растениями, которые словно обнимали здание со всех сторон. Во дворике в хорошее время года в перерыве между уроками собирались ученики всех уровней, чтобы вместе провести время – поговорить, потренироваться, перекусить.

Второе здание находилось чуть поодаль и больше напоминало высокий дом. Строили его в пять этажей, на каждом из которых располагались комнаты для ребят, учащихся на соответствующем уровне.

Мрак ещё несколько раз взмахнул крыльями, и мы оказались над большим тренировочным полем, находящимся за учебным корпусом. Моими любимыми тренировками всегда были бои и стрельба из лука. Благодаря службе в армии я смогла отточить стрельбу до того уровня, когда уже выдавали разрешение для проведения тренировок для младших уровней. А ещё наша директриса поленилась розыскать хорошего преподавателя и согласилась на уговоры моего наставника, что лучше отдать уроки стрельбы мне, чем тратить время и золотые монеты на нового преподавателя.

Дёрнув Мрака за шипы, я сообщила о намерении приземлиться. Мой мальчик и без сигналов понимал, что нужно осторожно опуститься в центр пустого тренировочного поля. Шум от взмахов крыльев привлекал работников академии, которые помогали нам по хозяйству и заботились о животных учеников.

Недалеко от тренировочного поля находился загон для лошадей, Мрака держали на цепи неподалёку. Поначалу работники боялись, что дикий зверь ненароком мог съесть лошадей, которые принадлежали академии, но Мрак вёл себя вежливо и спокойно. За что его полюбили даже преподаватели, которые изначально в унисон заявляли о том, что не потерпят дракона в стенах учебного заведения.

«Он и будет находиться за его стенами», – фыркнула я тогда, согревая ладонями большое овальное яйцо, из которого потом вылупился маленький дракончик.

Приземление в этот раз вышло довольно неприятным – Мрак резко спланировал на тренировочное поле, с грохотом опустившись на землю. Меня тряхнуло, и я чуть не свалилась с того места, где сидела весь полёт. Перекинув правую ногу, я собиралась сползти с дракона, но он услужливо подставил крыло, по которому получилось спуститься быстрее. К нам уже спешил добрый дедушка Купер – пухлый старичок с седыми волосами, колючей бородой и постоянной нежной улыбкой. Он напоминал моего погибшего дедушку, поэтому я не удержалась и стала так его называть.

Купер приблизился к Мраку, держа в руках поводья для лошадей. Так забавно было наблюдать, как мужчина каждый раз пытался накинуть их на магического зверя, чтобы отвести его к спальному месту. Обычно Мрак не сопротивлялся под моим строгим взглядом и плёлся за Купером, изображая подчинённого хищника. Но в этот раз Мрак заворчал и, пыхтя, демонстративно отвернулся от мужчины.

– Что это с ним? – Купер обернулся ко мне. Его брови сдвинулись к переносице.

Я пожала плечами. Если бы меня кормил Перси, не такое бы хотелось вытворять. Ещё этот Марк крутился рядом с Мраком. Даже дракону неприятны эти люди, а каково же мне находиться рядом с ними. Да ещё так часто.

– У нас гости, – почти одними губами проговорил Купер.

Настала моя очередь удивляться. С каких пор к нам стали приезжать гости в рабочие дни? Чаще всего в академию с визитом прибывал король, но делал это довольно редко и только в субботу или в воскресенье. Грегор понимал, что в другие дни не стоило отвлекать учеников от получения ценных знаний. И приезжал он исключительно по двум причинам: оплатить очередной ремонт академии или присмотреть кого-то из ребят к себе на службу. Это было самой лучшей наградой для учеников Академии – оказаться при дворе.

Купер посоветовал идти в кабинет директора, поскольку гости миновали столовую и жилой комплекс, предпочитая сразу решить дела через директора. Я поблагодарила мужчину кивком головы и направилась в сторону учебного корпуса.

Чтобы пройти к кабинету директора, я преодолела центральный вход. Массивные деревянные двери поддались почти сразу – с чудовищным скрипом, который издавали только они, но всё же открылись.

Первое помещение предназначалось для работников академии: две двери вели в хозяйственные помещения – одно из них директриса отдала под оружейный склад, другое – под комнаты горничных. Третья дверь оказалась самой большой, и именно через неё ученики могли попасть в основную часть здания. Она уже не скрипела – заменили в прошлом году благодаря королю Грегору.

Академия взимала определённую плату за обучение магов, но иногда здесь учились дети из не очень состоятельных семей – для них директриса снижала оплату. А кто-то и вовсе не мог заплатить за обучение. Если бы не моя работа в армии, у меня бы тоже не получалось находить каждый год по полсотни золотых монет.

Львиная доля денег уходила на оплату труда преподавателей, питание и проживание учеников, закупку мебели, книг и атрибутики для уроков. На ремонт не всегда хватало, и король Грегор с радостью выручал, мечтая, что когда-нибудь принцесса Вивьен поступит в Академию. Но вот девушке уже исполнилось шестнадцать, и вместо подготовки к учёбе, она со дня на день готовилась занять трон Вадрахана.

«Это намного опасней стрельбы из лука, боевых заклинаний и верховой езды», – подумала я, проходя мимо охранного поста.

Дядя Дора как всегда спал: не нужно уметь предсказывать будущее, чтобы знать, что через секунду я услышу его храп.

– А ну, стоять!

Этот соня спал чутко, как солдат армии. Я зажмурилась, повернувшись к нему. Дядя Дора вскочил, зевнул, потянулся и, причмокнув, стал протирать свои большие круглые очки тряпочкой, которую всегда носил с собой в кармане штанов. Мужчина дыхнул на стёкла – они запотели – а после он очистил их от разводов.

– А, это ты, – облегчённо проговорил охранник. – Думал, кто-то из этих засранцев. Ваш четвёртый уровень неделю назад чуть не разгромил академию.

– Мы уже пятый, дядя Дора.

Даже я сумела заметить тоску, прозвучавшую в голосе. От дяди Доры, вероятно, тоже не укрылась моя реакция. Он расплылся в широкой искренней улыбке.

– Тебя ждут Беатриса и Фергус.

«Даже Фергус», – промелькнуло в мыслях.

Всё лето наставник путешествовал по землям Тардрагона, общаясь с библиотекарями и учителями других королевств. Они обменивались не только знаниями и опытом, но и сокрытыми новостями, которые невозможно получить из официальных источников.

– Спасибо.

Дяде Доре этого хватило, чтобы опуститься обратно в мягкое кресло. И уже через секунду со стороны охранного поста послышался храп.

Подавив усмешку, я направилась прямо по тёмному коридору. Справа тянулась длинная столовая, скрытая от глаз посторонних высокими деревянными дверями с разукрашенными стёклами. Когда мы учились на втором уровне, первачки решили, что нашей академии не хватает цвета и яркости. В подвальных помещениях они отыскали краски и «обновили» двери столовой.

Коридор первого этажа не освещался – все канделябры и факелы затушили, кроме одного, который висел над входом в кабинет директора. В конце коридора меня ждала развилка: поворот налево вёл в комнату, в которой преподаватели собирались во время перерывов, прямо по коридору располагалась винтовая лестница, а справа – арка-вход в кабинет директора. Я прошла через первую арку и попала в большое помещение, наполненное растениями и деревянной мебелью, а уже после оказалась в месте назначения.

Кабинет директор выбрала небольшой: в углу возвышались два высоких стеллажа с книгами, посередине стоял деревянный стол с кучей разложенных на нём документов и единственной зажжённой масляной лампой, создававшей полумрак в помещении, где меня уже ждали пятеро.

Директор Академии – Беатриса – сидела за столом, скрестив руки поверх документов. Её осанке могли позавидовать многие – столько сидячей работы, да ещё не в девичьем возрасте. Карие глаза прищурились, когда я вошла в помещение. Короткие пепельные волосы Беатриса никогда не заплетала в причёску, оставляя распущенными. Она первая заявила, что женщина могла носить ту причёску, которая ей нравилась, а не ту, которую навязывало общество. Правда маги и полуночники до сих пор шептались у неё за спиной. Я тоже это слышала, когда проходила мимо толпы. Наверное, именно поэтому не любила гулять по центральным улицам города. Слишком много навязчивых и осуждающих взглядов. Оделась Беатриса сегодня в своё любимое фиолетовое платье, поверх которого часто носила чёрную накидку с широкими рукавами и замысловатой шнуровкой на груди.

Рядом с Беатрисой, опираясь одной рукой на стол, возвышался Фергус Берг. Профессор защитной магии. Мой наставник. Самый близкий человек после друзей. Я несколько месяцев не видела его – седые волосы отросли до плеч, но мужчина привычно зачёсывал их назад, под карими глазами пролегли тёмные круги. Неужели засиживался ночами за книгами? Или в тавернах Ретрихана и Шактахана? Из одежды наставник выбрал тёмные штаны и серую рубашку, не утруждая себя подбором дорогого кафтана.

Фергус порывался сделать шаг в мою сторону, но резко передумал, косо взглянув на двух солдат, стоящих напротив стола директрисы.

– Брик? Йор?

Гвардейцы. Невероятно отличающиеся друг от друга напарники. Оба высокие, одетые в военную форму Вадрахана – чёрные штаны и красный мундир. Но Брик щуплый, с жидкими грязно-пепельными волосами, а Йор – настоящая груда мышц. Крепкие руки, мускулистая грудь, лысина на голове и уродливый шрам под глазом. Вместе они выглядели как персонажи сатирической истории.

Отличались они не только внешностью, но и характером. Йор, несмотря на всю его силу, никогда не применял её против безоружных, пожилых и детей. А Брик… мог выбесить любого одной лишь хищной улыбкой.

Раз гвардейцы прибыли в академию, значит, день становился всё интереснее и интереснее. Новому правителю просто не терпелось испортить отношения со всеми вокруг: с руководством Академии, со спецкомандой и со мной лично.

«Он всего лишь регент», – напомнила я себе. Регент. Но именно от него теперь зависело происходящее в королевстве. И на фронте. Шесть лет войны не прошли бесследно – как к этому отнесётся новая власть, стоило только гадать.

Слева от гвардейцев, между Бриком и Фергусом, заложив руки за спину, в расслабленной позе стояла Хелена Бонет. Длинные чёрные волосы девушка собрала лентой в высокий хвост, свободный конец хвоста превратила в тугой жгут и закрутила его спиралью вокруг ленты, спрятав кончик волос. Это очень удобно для военной службы, и ни одна любопытная особа не могла придраться к тому, что причёска девушки нарушала правила этикета. Завидев меня, Хелена улыбнулась – так искренне и живо, что улыбка вмиг достигла её ярких зелёных глаз. Наполовину ретриханка, наполовину шактаханка. В её крови смешались два королевства.

– Мы приехали не просто так, – заговорил Йор, поправляя меч, висевший на поясе.

– Я бы удивилась, если б гвардейцы заехали к нам на чаепитие. – Я скрестила руки внизу, позволяя себе более свободную позу.

Однако я не Хелена, и совсем расслабленные позы принимать перед капитанами не собиралась. Ей хватило одного взгляда, чтобы стушеваться и выпрямиться. Руки девушки легли сначала вдоль тела, а после – повторили жест за моими.

– Капитан, – холодный голос Брика в очередной раз пробрал до костей. Я невольно вздрогнула.

Брик однажды спас Орион в битве на Утёсе, где Духи практически разбили команду. Если бы не он, мы бы точно не отделались простыми ушибами и вывихами. И как бы сильно капитан не раздражал, я всю жизнь буду благодарна ему за помощь. Гордость могла потерпеть, если речь шла о жизни и здоровье моей команды.

– Нам нужна помощь Ориона, – сообщил Йор. – Ещё несколько месяцев назад, когда Его Величество король Грегор был жив, Его Высочество принц Аластер попросил некоторых приближённых к нему гвардейцев отыскать одного человека по ту сторону моста.

– По ту сторону моста? – Мои руки дрогнули.

Редко кто перемещался по ту сторону моста, это могли делать только маги. Их сил хватало, чтобы преодолеть барьер, защищающий наш континент от мира, находящегося «по ту сторону моста».

Дело в том, что барьер выстроили на озере. Он представлял собой большое кольцо, которое мост образовывал совместно с поверхностью воды. Многие маги-путешественники проплывали через него, чтобы изучить мир, который находился по ту границу барьера. Ходили слухи, что в нём совершенно нет магии, и все, рождённые там – безлики.

Йор кивнул и продолжил.

– Мы с Бриком не участвовали в этой авантюре, но слышали от товарищей, что им удалось отыскать того, о ком упоминал Аластер. И это не просто человек. Это маг. Уже несколько дней он находится в заключении в подземных темницах дворца.

Пленник. И что младшему принцу семьи Милоне потребовалось от человека из мира по ту сторону моста? Пусть даже и мага. Может, его семья магов когда-то сбежала в другой мир, и он родился там, а не здесь? В этом не находили преступления со стороны жителей Тардрагона. Власти не запрещали проплывать через барьер. Такая идея посещала многих молодых магов. И я не стала исключением.

– И что вы хотите от Ориона? – обратилась я к Йору, полуобернувшись к нему.

– Это очень важный человек, и он нужен Его Высочеству не просто так. – Йор говорил медленно, смотря исключительно на меня.

Мне подумалось, что остальные уже слышали эту заманчивую историю. Но судя по хмурому взгляду Беатрисы, любопытству на лице Хелены и наклонённой голове Фергуса, я понимала, что мне так только казалось.

– Что за человек? – поинтересовалась я. Остальные предусмотрительно молчали.

– Важный, – отчеканил Брик.

– Уже слышала это. – Кивнула я Брику. – Я не могу отправлять команду за человеком, о котором ничего не знаю. Вы же хотите, чтобы Орион спас его из темницы, верно?

– Это не просто маг, – заверил Йор. – Это наследный принц.

– Какой ещё принц? – вмешалась в разговор Беатриса. На лбу у неё пролегла глубокая морщина, брови сдвинулись к переносице.

– Принц Вадрахана, – спокойно ответил Йор.

В тишине, повисшей в кабинете, раздался безудержный смех. Холодный и хриплый. Я даже не сразу поняла, что это оказался мой собственный смех. Смех? И что я себе только позволяла? Замолчав, я прочистила горло. Гвардейцы просто издевались над нами. Какой ещё наследный принц?

– У Грегора… – я запнулась. – Простите, у Его покойного Величества короля Грегора есть только одна наследница – Вивьен.

– Мы раньше тоже так думали, – отозвался Брик. Он прищурился, рассматривая моё лицо. Выдержав холодный взгляд серых глаз, отдающий сталью, я даже не дрогнула. Как и учили в детстве.

– Это внебрачный сын короля Грегора, – продолжил рассказ Йор. – И он старше принце… королевы Вивьен. Он может занять трон.

– Внебрачный сын? – Хелена положила руку на пояс, склоняя не только голову, но и часть тела. Поднятые брови и ухмылка говорили сами за себя.

Я позволила себе скрестить руки на груди и, наклонив голову, взглянула на Хелену. Она знала, когда стоило остановиться.

– Ну у нас же есть закон «О детях, рождённых вне брака», – напомнил Брик.

– Сомневаюсь, что это касается королевской династии. – Беатриса покачала головой. – Редко, кто вспоминает об этом законе.

– Но короли подписали его чуть ли не первыми, – усмехнулся Фергус. – Особенно отец ретриханского короля Альмонда Третьего. Ходили слухи, что он был внебрачным сыном.

– И всё равно занял престол! – воскликнул Йор, размахивая руками.

– Капитан, держите себя в руках, – резким тоном произнесла Беатриса.

Много лет назад короли всех трёх государств поддержали идею о том, что дети, рождённые вне брака, должны иметь право на наследство и имущество отца наравне с законнорождёнными детьми. Но тогда дело касалось одной знатной семьи магов, где незаконнорождённый сын претендовал на богатства родителя. Разве это имело какое-то отношение к королевской династии? Может, король Альмонд и родился вне брака, но рос во дворце, и ни у кого тогда не осталось сомнений в том, что он станет наследником трона. Но разве возможно сделать королём того, кто даже не знал о своей родословной?

– Аластер может убить его, – более спокойно произнёс Йор. – Но… – он запнулся, переглянувшись с Бриком.

– Нам кажется, что Его Высочество хочет использовать его в своих целях.

Неужели я настолько глупа в политике, что просто-напросто не понимала, как Аластер мог из бедного пленника сотворить короля? Заявить о том, что он всю жизнь рос во дворце? А как объяснить то, что его «скрывали» ото всех?

– И что вы хотите сделать? – я не обращалась к кому-то конкретному, скорее спрашивала у всех присутствующих. – Выкрасть наследника престола? Если он, конечно, таковым является.

– Это рискованно. – Фергус цокнул, качая головой. – Орион этим не будет заниматься! – Он смотрел и указывал пальцем в мою сторону.

Орион этим и не сможет заняться. Вряд ли новый командир одобрил бы кражу якобы наследника престола из-под носа королевской власти, которая ещё день назад оказала ему честь, поставив во главе специального состава гвардии. А если бы я осталась руководителем Ориона, то обязательно подумала бы над этой идеей. И всё же – требовались более весомые причины, по которым мы могли бы отправиться за этим названным принцем.

– Поэтому мы не стали вдвоём вытаскивать его из темницы. – Брик зачесал растрепавшиеся пряди волос назад.

– И почему же вы пришли к нам? – поинтересовался Фергус, сложив руки на груди.

Йор и Брик как по команде обернулись к преподавателю.

– Этого парня зовут Трэвис. Трэвис Берг.

Глава 2.

– Ч-что?

И почему этот вопрос задавала я? Неужели Фергуса нисколько не смущало, что фамилия внебрачного сына короля схожа с его? Берг. Когда-то Фергус рассказывал о семье: он в одиночку растил дочь, но девушка пропала более двадцати лет назад. Не она ли являлась матерью внебрачного принца?

Фергус молчал, поджав губы. Он смотрел куда угодно, только не на нас. Избегал моего недоумённого взгляда. Не желал с кем-то разделить свои мысли. О чём он только думал в этот момент? А ведь наставник определённо знал больше, чем показывал и говорил.

– Его Высочество просил не просто разыскать парня, но и узнать всё о его родословной, – сообщил Йор. – Он знает, кто его мать.

– Что с ней случилось?

Я устала в немом изумлении таращиться на Фергуса, избегающего не только мой взгляд, но и любую возможность рассказать правду, поэтому сразу перешла к делу. Гвардейцы сегодня болтали больше обычного.

– Лилиан Берг умерла десять лет назад.

Тишину разрезал вскрик. От неожиданности я вздрогнула и повернулась в сторону директорского стола. Беатриса стояла, опираясь трясущимися руками на документы, лежащие на столе. Дрожь охватила всё тело женщины. Фергус тоже пошатнулся и ухватился за стоящий рядом стул. Но тот не выдержал веса наставника – его ножки подогнулись, с треском разваливаясь. Мы с Хеленой среагировали первыми, рванув к преподавателю. Поддерживая, мы усадили его в кресло. Мужчина широко распахнул глаза, забывая моргать.

Беатриса опустила голову, признавая потерю. Женщина села обратно в кресло и, сцепив пальцы на уровне лица, уронила на них голову. Я кивнула Хелене, и она подошла к столу директрисы, осторожно забирая графин с водой и пустой стакан.

Пока девушка заботилась о преподавателе, я старалась не смотреть в их сторону. Смерть близкого человека невозможно было пережить до конца, особенно так скоро. Пройдет время, и заботы, которыми мы себя окружим, обязательно затянут нас в водоворот ежедневной рутины и событий. Но боль никуда не уйдёт. На её месте образуется пустота, которую будет невозможно чем-то заполнить.

Это случится и с Фергусом. Он сильный – переживёт. Но в сердце останется боль, которая изредка будет ныть, напоминая о себе. Напоминая об утрате.

Вероятно, через это же пришлось пройти тому парню по имени Трэвис. А теперь он сидел в темнице дворца, и наверняка даже не задумывался о том, как Аластер хотел распорядиться его жизнью. А ведь само его существование могло изменить многое: окончить войну с Духами, объединить королевства, изменить отношение к ведьмам. И, видимо, кто-то в этой комнате разделял мои мысли.

Брик пристально следил за мной всё это время.

Орион больше не подчинялся мне, и даже если бы я захотела, только нарушила бы устав, похоронив остатки своей карьеры. И не только своей. Если ребята подчинятся мне, а не новому командиру, тоже нарушат устав, подвергнув нас и королевство опасности. Я уже молчала о том, что будет, если Аластер узнает о похищенном наследнике. Нам мог помочь только один человек.

– Аластер знает о происхождении Лилиан, – нарушил затянувшееся молчание Йор. – И явно собирается что-то предпринять в отношении вас. – Он многозначительно взглянул на Фергуса.

– Отстранение Пенелопы тоже может быть с этим связано, – равнодушно произнёс Брик.

– Отстранение? – три голоса прозвучали в унисон. Даже Фергус, кажется, забыл о смерти дочери, сосредоточив внимание на моей фигуре, скрытой в полумраке кабинета.

Я закатила глаза и отвела взгляд, повторяя за Фергусом и избегаяя внимания присутствующих. Брику лишь бы позлорадствовать – ничего не менялось. Наверняка он довольствовался моим провалом. Наши отношения не ладились достаточно давно. Но я больше не могла позволить себе молчать.

– Даже если бы я захотела спасти наследного принца, не смогла бы, – я гордо вскинула голову, – потому что Орион больше не подчиняется мне.

– Бред, – грубо фыркнула Хелена. – А кому мы, по-твоему, подчиняемся?

– Капитану Марку Колману, – отчеканила я.

– Колману? – Беатриса поморщилась. – Не нравится мне это. – Она покачала головой.

Знали бы они, как МНЕ это не нравилось. Но кто я такая, чтобы спорить с Его Высочеством, принцем и регентом Вадрахана?

– Ты ещё расскажешь мне, что здесь произошло в моё отсутствие, – вмешался Фергус, поднимаясь с кресла и направляясь к выходу.

– Ты куда? – окликнула его Беатриса. – Мы должны забрать мальчишку из темницы.

– Мы? – ощетинился вдруг наставник, оборачиваясь к директрисе. – Кто – мы? Я не военный, но ты знаешь, Беатриса, как я отношусь к Уставу. И я не позволю, чтобы моя ученица нарушила не только его, но и закон. – Он кричал, указывая на меня пальцем.

Я хмыкнула. Закон. Не думала, что держать наследного принца, да и просто невиновного человека, в тюрьме всё же законно. Хотя власть иногда так трактовала законы, что нам, простым смертным, даже не снилось. Сегодня закон был на твоей стороне, а уже завтра – нет. А человек, впрочем, ничего и не сделал. Хоть я всегда и подчинялась власти, всё равно сохраняла свое мнение на этот счет. У военных другого выбора не существовало.

– Это твой внук! – прикрикнула Беатриса, заставив вздрогнуть всех, кто находился в кабинете. – Йор, Брик, выйдете, пожалуйста, – попросила она более спокойным голосом.

Но солдаты не шелохнулись, продолжая стоять на месте. Женщина хмыкнула, отведя взгляд. Поджав губы, она уставилась на единственное окошко, находящееся в помещении. Маленькое и круглое – оно практически не пропускало дневной свет.

– Просьба всем военным покинуть кабинет, – спокойный холодный голос Беатрисы пугал больше крика.

Гвардейцы переглянулись, Брик кивнул и они, одновременно поклонившись, покинули кабинет директора.

– Всем военным, – добавила Беатриса. Она перевела взгляд на меня, а затем на Хелену.

Я посмотрела на подругу и кивком головы указала на дверь. Мы тоже мешали. Беатриса желала поговорить с Фергусом без посторонних глаз и ушей. Как будто что-то изменилось бы? Если наставник принял какое-то решение, переубедить его в силах только приказ короля, и то не факт.

Я первая вышла из кабинета Беатрисы, оказавшись в приёмной, наполненной растениями. Йор с Бриком стояли, опираясь на стены. Пока их никто не видед, солдаты могли позволить себе вольное поведение.

Хелена облегчённо выдохнула, когда за нами закрылась дверь директорского кабинета.

– Что за шутки с отстранением? – накинулась девушка на меня.

– Это не шутки.

Да моему самообладанию позавидовала бы сама королева.

Хелена насупилась, сдув упавшую на лицо чёрную прядь, которая выбилась из причёски.

– Это несправедливо, – возразила она. – За что?

– Власть редко отчитывается перед нами о своих решениях, – отозвался Брик из тёмного угла. Мужчина отстранился от стены и приблизился к нам. – Я не злорадствую. – Он положил руку мне на плечо.

За столько лет капитан научился видеть меня насквозь.

– Представляете, как всё может измениться с приходом нового правителя? – воодушевлённо спросила Хелена. – Ещё король Грегор планировал объединение, но не успел, Вивьен желала продолжить дело отца, но…

– Что может сделать шестнадцатилетняя девчонка? – словно прочитал мысли девушки Йор. Мужчина вслед за напарником вышел из темноты, скрывающей его до этого момента.

– Если она вообще доживёт до совершеннолетия, – буркнул Брик. Он сжал руку, лежавшую на моём плече. – Твоя первостепенная задача – защита королевы.

– Но Орион…

– Ты услышала меня? – Брик наклонился к моему лицу. Его серые глаза напоминали металл. И сейчас в полумраке приёмной во взгляде мужчины особенно ощущалась сталь.

– Защита королевы, – эхом повторила я.

Или нового короля.

Мы просто глупцы и идиоты, если считаем, что в одиночку смогли бы не только выкрасть наследного принца, но и привести его к власти. Это уму не постижимо. Но перспектива воевать ещё неизвестно сколько лет подряд не казалась привлекательной. Среди высоких чинов при дворе давно ходили слухи об объединении. Королева Оливия – дочь покойного короля Ингольда, нынешняя королева Шактахана – на одном из королевских Советов предложила правителям объединить все три королевства, вернув земли в то состояние, в котором они находились тысячу сто тринадцать лет назад до катастрофы и разделения. Среди простого народа существовало два мнения: одни ратовали за возвращение единого государства Тардрагон, другие – довольствовались тремя королевствами и не желали объединяться. Это оправдывалось некоторыми историческими тонкостями.

Я слышала лишь рассказы и легенды о том, как было раньше, когда Тардрагон существовал как единое государство, не расколотое на три королевства. Поэтому не могла судить наверняка, но считала, что объединение земель помогло бы, наконец, выиграть войну с Духами. Прекратились бы распри между королевствами за территории. Учёные смогли бы заняться исследованием Потерянных островов, которые пока не принадлежали ни одному королевству и пустовали где-то в океане. В объединённом государстве установилось бы равенство всех слоёв населения, в том числе признание прав ведьм. Людей бы не делили на категории по внешним признакам, чаще бы на свет рождались такие красивые маги, как Хелена, со смешением кровей.

– Невозможно сломать вековой порядок, – словно прочитав мои мысли, произнёс Брик.

– Но можно попробовать что-то изменить, – поддержал его Йор.

И в этот момент дверь директорского кабинета отворилась, выпуская из помещения Фергуса и Беатрису. Наставник обвёл нас хмурым взглядом, будто пытался прочесть мысли каждого присутствующего в помещении. Директриса спрятала руки за спину и самодовольно улыбнулась. Я поежилась. В груди закрались неприятные сомнения – неужели мы действительно будем пробираться в королевскую темницу?

И ради чего? Ради мнимых изменений, которые могут наступить с приходом новой власти? Ведь если как следует обучить этого парня, рассказать ему историю нашего мира, посвятить в те положительные исходы, которые возникнут вследствие объединения королевств, можно будет многое изменить. Через него получится управлять государством. Если во главе Вадрахана встанет кто-то более взрослый, Вивьен не придётся жертвовать собой и своими интересами.

Грегор растил дочь с одной лишь целью – она займёт трон и будет управлять королевством. Но он не видел ничего, кроме этого. Не желал признавать истинные желания дочери. Как бы сильно мы не отличались с Вивьен, я всем сердцем хотела, чтобы она жила своей жизнью, о которой мечтала всё это время.

Пусть всё пойдёт крахом. Если ничего не делать – ничего не изменится.

Во имя короны.

Не дожидаясь оглашения решения, я прикоснулась кончиками пальцев к кольцу в виде летучей мыши на правой руке. Аметист между крыльями зверька засветился фиолетовым цветом. Я прикрыла глаза.

«У меня есть новость, от которой ты точно упадёшь в обморок. Буду ждать через два часа на нашем месте».

***

Добраться до дворца на лошадях не составило большого труда, как и спрятать двух коней неподалёку от дворцовых ворот. Сложнее – двум хрупким девушкам попасть во дворец, наполненный стражей и караулом. Пришлось закупиться на рынке продуктами и хмельными напитками для всей гвардии. А после Хелена, применив немного обаяния, позаимствовала у одного извозчика телегу с двойным дном. Мы спрятались на нижнем ярусе, а продуктами и соломой набили весь верхний ярус, накрыв его большим серым покрывалом. Я впервые проникала во дворец таким способом, хотя всегда могла сделать это простым путём – через центральный вход. Требовалось, чтобы никто не узнал, что мы с Хеленой приезжали сюда этим вечером.

С наступлением сумерек королева ждала меня на развилке между подвальными помещениями горничных и королевской кухней. Мы любили играть там в прятки в детстве. Но от кого мы прятались – друг от друга или от стражи принцессы – уже не помнила. Если не брала в расчёт команду Ориона, могла признаться, что Вивьен – единственная близкая подруга, которой я доверяла все эти годы. Разве могла я подумать семь лет назад, когда сбегала из дома, что окажусь во дворце, познакомлюсь с принцессой и когда-нибудь смогу назвать её близким человеком? Не кто-то, а я. Простая маленькая девочка по имени Пенелопа.

Хелена взяла меня за руку, до боли сжав запястье, и приникла щекой к плечу. Она знала – пока никто не видел нас, можно немного «понежничать». Это слово придумали наши друзья, восклицая, что я не любила «нежничать». На людях – да. Да и без них редко это делала. Вся нежность ушла ещё в детстве вместе с теми, кто эту нежность дарил маленькой Пенелопе. А сейчас там пустота, которую ничем нельзя заполнить. Как теперь и у Фергуса.

Не любила вспоминать о детстве, это приносило ещё больше боли, чем сами события, произошедшие много лет назад. Воспоминания – при том любые – уничтожали изнутри. Негативные приносили разочарование, а позитивные – тоску. Поэтому я редко обращалась к прошлому. Предпочитала жить в настоящем и думать о будущем.

Неожиданно нас с Хеленой тряхнуло, и я больно ударилась головой о деревянные стены телеги, зашипев словно раненый зверь. Скорее всего Брик с Йором уже остановились перед караульным постом. Послышались голоса мужчин: гвардейцы переговаривались с караульными, рассказывали им, почему отлучались и какие гостинцы привезли для всей гвардии.

Гостинцы. Я еле удержалась от смешка. На мои же кровно заработанные золотые и серебряные монеты всё это покупалось. Понадеялась, что Беатриса продлит срок оплаты обучения на будущий учебный год. Последний остался. Не верилось, что учеба, которая, казалось, началась только недавно, так быстро подходила к завершению.

Благодаря Фергусу в жилом комплексе учебного заведения я обосновалась за три года до начала обучения, ещё в тринадцать, когда прибежала на порог Академии. Маленькая, глупая, одинокая девчонка, покинувшая родной дом, в котором стало невыносимо жить. Фергус сразу взялся за мои профессиональные навыки – стрельба из лука, защитная магия, которую он до сих пор преподавал в академии, и даже верховая езда. Наверное, во многом благодаря ему у меня получилось попасть в гвардию. А в шестнадцать лет началось полноценное обучение вместе со всеми. И каково же было моё удивление, когда среди учеников я увидела всю свою команду Орион. Мы в тот вечер собрались вместе и долго смеялись над этой ситуацией, опустошая чашки с чаем и вазочки с печеньем, которые нам с Хеленой удалось раздобыть в столовой академии.

Телега снова качнулась и двинулась дальше. Как же быстро и легко гвардейцам удалось попасть во дворец. Они здесь свои – их в любом случае пропустили бы. А пришли бы мы с Хеленой вдвоём – столько вопросов собрали бы. Зачем? К кому? Почему в такое позднее время? И ещё множество бесполезной информации, которую узнавали караульные, чтобы донести её до высшего командования, которое затем сообщало Его Высочеству об этом. А он уже в свою очередь принял бы решение – впускать ли нас или выгнать за ворота. С таким количеством этапов вряд ли получилось бы незаметно кого-то спасти из плена.

Мы договорились с Бриком с Йором, что они привезут нас к конюшне, где мы сможем незаметно пробраться к запасному входу во дворец. Гвардейцы обещали показать путь к темнице якобы наследного принца. И всё равно с трудом верилось, что этот парень может оказаться сыном покойного короля. Но раз Аластер забрал его с той стороны моста, значит, он действительно представлял какую-то ценность. Нельзя было допустить, чтобы Его Высочество использовал человека или мага – кем бы он не являлся – в своих целях. А если этот парень действительно являлся сыном короля Грегора, то тем более не должен находиться в тюрьме. Пусть он даже и незаконнорождённый. Он обладал теми же правами, что и Вивьен. Только она сидела в мягком кресле с очередной книгой в руках этажами выше, а он пребывал в темнице. Как-то даже несправедливо!

Телега затормозила. Ещё не время. Брик с Йором обещали подать сигнал. Я кивнула Хелене в знак поддержки, и подруга натянуто улыбнулась.

Брик откинул ткань с гостинцев, а Йор поднял верхний ярус телеги, освобождая нас. Я выбралась первой, Хелена вылезла из телеги следом. Гвардейцы одновременно кивнули, молча направившись в сторону запасного входа.

На территорию дворца опустился туман – в воздухе чувствовалась удушающая влага. Фонари в саду горели слабо, лишь частично освещая дорожку из гравия, ведущую к центральному входу. Дворец возвышался мрачным готическим строением – шпиль разрезал туман, уходя в вышину.

Я глубоко вдохнула и приблизилась к запасному входу. Тёмная дверь скрипнула, поддавшись силе Йора. Казалось, ещё чуть-чуть и она окончательно слетит с петель. Очутившись в тёмном коридоре, я пару раз моргнула, привыкая к мраку. Какое-то время нам придётся двигаться в полной темноте, ориентируясь только на звуки и ощущения. Этим выходом практически никто не пользовался – его сделали для прислуги, чтобы она могла быстро перемещаться в обстоятельствах чрезвычайной ситуации.

Йор с Бриком молчали. Лишь останавливались и кивали перед поворотом в ту или иную сторону. Но вдруг я услышала хруст и шипение справа от себя. Вероятно, Хелена за что-то запнулась. Не выдержав, я щёлкнула пальцами. Небольшой огонек выспыхнул между их коничками.

– Пенелопа, – прошептал Йор. А Брик лишь демонстративно закатил глаза.

– Почему мы должны идти в кромешной тьме? – тихо фыркнула я.

– Потому что мы пытаемся ТАЙНО проникнуть во дворец, – тем же тоном ответил Брик. – Знаешь, какое слово главное?

Я цокнула и нарочито медленно закатила глаза, но шаг не сбавила. Осталось пройти ещё немного, и мы доберёмся до развилки. А оттуда попали бы в длинный коридор, ведущий к темницам. Сама я редко туда заходила, поэтому нам придётся полагаться на гвардейцев и помощь Вивьен.

Свернув направо, я заметила молодую королеву. Девушка стояла на нашем старом месте встречи в длинном красном ночном платье, поверх которого накинула халат из чёрной ткани с широкими рукавами, расшитыми гипюром. Королева приготовилась ко сну – светлые волосы уже распустила. В руке у неё горел огонь, освещающий подземные ходы.

– Разрази меня молния! – тихо возмутилась Вивьен, погашая огонь в руке. Но благодаря небольшому свечению моего огонька удалось разглядеть, как королева спешно собрала волосы во что-то похожее на пучок, перевязывая его лентой, до этого висевшей на левой руке. И потуже затянула пояс от халата. – Пенелопа, ты не могла раньше сказать, что придёшь не одна?

Йор смущённо кашлянул, отведя взгляд от королевы. Брик по привычке закатил глаза, а после кинул в мою сторону предупреждающий взгляд.

И зачем я только втянула молодую королеву в наше незаконное мероприятие? Где-то в глубине души хотелось, чтобы Вивьен увидела, на что способен её дядя, поняла, что может случиться с ней. От таких мыслей по телу побежали мурашки, и я передёрнула плечами.

Ну уж нет. С Вивьен этого никогда не произойдёт.

Я не допущу.

– Так что же произошло? – Вивьен мягко отвела мою руку в сторону, чтобы свет от огня меньше падал на неё. – Я надеюсь, у нас не государственный переворот? – усмехнулась она.

– Хуже, – мрачно отозвался Брик.

– Не смешно, – цокнула я.

Мы произнесли это практически одновременно, сбив с толку молодую королеву. Девушка нахмурилась, прожигая взглядом Брика, который всеми силами пытался не смотреть в её сторону. Не дождавшись от него ответа, Вивьен переключила своё внимание на нас с Хеленой. Подруга умело отвела взгляд, притворившись, что рассматривает каменные стены подземных ходов. А мне ничего не оставалось, как признаться в том, зачем мы так поздно заявились во дворец.

– Мне нужно… – я запнулась, прочистив горло. И только хотела продолжить, как Брик перебил меня.

– Нам некогда болтать, поэтому Пенелопа остаётся с коро… Её Величеством, – быстро исправился гвардеец. – А мы пойдём в темницы.

– Темницы? – восклицание Вивьен получилось слишком громким.

И моё тело среагировало быстрее мозга. Я резко приблизилась к девушке, зажимая ей рот рукой. Вивьен стала брыкаться, вырываясь из хватки. Она имела полное право закричать и позвать стражу на помощь, но не сделала этого, когда я убрала руку с её лица. Отступив на шаг, я опустила голову, но всё равно видела, как Брик с Йором одновременно кивнули мне и направились в сторону коридора, ведущего в темницы. Хелена последовала за ними. Мы с Вивьен остались одни – королева с неприкрытым скептицизмом взглянула на меня и прищурилась.

– Я не привлекла своим криком всю дворцовую стражу, чтобы остановить вас, только потому что каждой клеточкой кожи уверена в твоём благоразумии, – чётко проговорила Вивьен.

«Она может».

Я усмехнулась, что, вероятно, не укрылось от внимательного взгляда королевы.

– Зачем вам темницы? – продолжала девушка.

– Там заперт один человек, – я решила подойти к новости постепенно.

– Какой?

Я резко вскинула голову.

То есть Вивьен нисколько не удивлял факт содержания человека в королевской темнице? Наверняка ведь без её ведома парня там держали. Или девушка уже знала о существовании сводного брата, которым Аластер хотел позже воспользоваться? Этого просто не могло быть. Это же Вивьен – с дядей у неё всегда не ладились отношения.

– Твой брат, – выпалила я, прежде чем успела подумать о реакции королевы. Он не заставила себя ждать.

На миг Вивьен потеряла дар речи. Девушка зажгла в руке огонь, пытаясь разглядеть в его свете моё лицо, чтобы убедиться, что я не сошла с ума. Её брови взметнулись вверх, она пару раз быстро моргнула, а после зажмурилась, тряхнув головой.

– Какой ещё брат? – нервно вздохнула девушка.

– Сводный.

«Дура, она не это имела в виду. Объяснись уже наконец».

– Твой дядя просил гвардейцев отыскать по ту сторону моста одного человека, им оказался маг, но не простой. Его зовут Трэвис Берг, и он твой сводный старший брат.

– Берг? – Вивьен наклонила голову набок, усмехнувшись.

Королева делала так, когда сомневалась в чём-то. Наклон головы вправо – излюбленный жест девушки.

– Ну-у… по идее должен быть Милоне, – произнесла я, качая головой. – Он внук Фергуса. Сын его дочери Лилиан.

Вивьен вздрогнула. Её веки резко поднялись, и показалось, что и без того большие глаза увеличились в размерах. Девушка прикоснулась пальцами к полуоткрытому рту, а после быстро отвела взгляд в сторону. Не в силах контролировать эмоции, я прищурилась. Она что-то знала. Это я заметила по её бегающему взгляду.

Наступила моя очередь сомневаться в искренности девушки. Я погасила свой огонёк – света Вивьен хватало вполне – и, сложив руки на груди, наклонилась вбок. Что теперь скажет молодая королева?

– Папа рассказывал однажды про свою первую любовь, – с нежностью тихо произнесла королева. Она улыбнулась, и я невольно последовала её примеру, вспоминая мудрого и справедливого короля Грегора. – Он говорил, что дорожил ею больше жизни, но не мог быть с ней из-за… – её голос дрогнул, – большой пропасти, которая образовалась между ними.

«Пропасть».

Он король, а она дочка профессора. Та ещё пропасть.

– Поэтому папа выбрал в жёны Фрейю из Дома Кремеров, – пояснила Вивьен. Её улыбка стала слишком грустной.

– Твоя мама была прекрасной королевой, – мой голос потонул в тяжёлом вздохе королевы.

Я редко утешала кого-то, и сама практически не получала поддержки. Считала всегда, что слова ничего не значили, когда дело касалось душевной раны, образовавшейся в том месте, где ещё недавно тлели тёплые воспоминания. Но сейчас вдруг захотелось что-то сказать, выразить сочуствие. Королева Фрейя действительно восхищала добротой и открытостью. Им с королем Грегором посчастливилось однажды найти друг друга.

– Ты думаешь, Лилиан и есть первая любовь покойного короля? – обратилась я к Вивьен.

– Я не думаю, – она загадочно улыбнулась, – я знаю.

Вот же маленькая хитрюга.

– Папа говорил, что любовь всей его жизни звали Лилиан. Теперь не сложно догадаться о её происхождении, и о бездне, что разверзлась между ними.

Я кивнула.

«Орион нашёл цель», – прозвучало у меня голове.

Хелена использовала магическую связь через аметист, чтобы сообщить о ходе дела. Этот камень издревле считался наилучшим средством для передачи информации. Аметист позволял мысленно соединяться с людьми на любом расстоянии. Это выяснили ещё древние маги, в честь которых названы наши королевства.

«Прости, по привычке», – извинилась Хелена.

В груди заныло от осознания, что больше никто не будет отчитываться мне подобным образом о проделанной работе.

«Пусть Йор с Бриком вывезут вас – в телеге всё равно не поместятся трое, а я заночую во дворце», – отдала я приказ подруге.

Завтра стража сменится, и я смогу спокойно покинуть дворец, сообщив, что меня сегодня днём впустила королева Вивьен. В этом сомневаться никто не будет.

Надеюсь.

– Твоё мягкое кресло всё ещё стоит у камина? – поинтересовалась я, заговорщицки подмигнув Вивьен.

Она всё поняла без слов.

Глава 3.

– Какая замечательная картина!

Я зажмурилась, невольно зевнув, и сжалась калачиком, поудобней устраиваясь в мягком кресле Вивьен. Раньше, когда я была личным «стражником» маленькой принцессы, часто оставалась в её комнате, слушая сказки, которые она читала перед сном. Иногда я и сама рассказывала ей разные истории – больше всего говорила о легендах или о создании мира. Мы пили чай, который приносили слуги, радуя нас не только горячим ароматным напитком, но и вкусным фруктовым желе. После моего вступления в ряды гвардии такие вечера стали проходить реже, а в последнее время и вовсе исчезли из нашего привычного общения. Теперь Вивьен носила другой титул, и я не имела права даже просить о том, чтобы оставаться на ночь в покоях королевы.

Вчерашний случай стал исключением.

Пока мы шли к спальне, Вивьен расспрашивала меня о Трэвисе. Но что я могла рассказать ей, если сама ни разу не видела этого «наследного принца»? Я знала лишь то, что он является внуком Фергуса. Магом, который родился по ту сторону моста. И наверняка ничего не знал о нашем континенте, о своём происхождении, о том, кем является и что должен сделать. Вивьен с восхищением представляла, как он может выглядеть и каким характером обладать. Она делилась мыслями о том, как однажды познакомится с братом, а после возмущённо восклицала, перебирая все нелестные выражения в отношении дяди Аластера. Да так громко, что мне приходилось периодически затыкать ей рот рукой. Правда потом я быстро отстранялась, вспоминая, что это уже не просто маленькая принцесса и подруга. Это моя королева. А я слишком много себе позволяла.

Когда мы пришли в королевские покои, я почти сразу оказалась в кресле, сняла обувь и, усевшись поудобнее, завернулась в плед, который мне услужливо предложила Вивьен. И довольно быстро уснула, сморенная вечерними потрясениями.

Открыв глаза, я увидела нависшего надо мной Марка Колмана. Неужели я до сих пор не проснулась? Это точно какой-то кошмар. Раньше мне снились родственники, а теперь – Колман. Главное, ему об этом не проболтаться.

– Ну что за кошмар?.. – прошептала я, зевая и прикрывая глаза.

– Действительно. – Резкий голос.

Я распахнула глаза, пару раз моргнув. Это не сон.

О нет.

Я оглянулась – Вивьен уже покинула спальню. Зато рядом с креслом стоял Марк Колман, одетый в военную форму Вадрахана – чёрные штаны и красный мундир, расстёгнутый ровно на две пуговицы. Сложив руки на груди, он смотрел на меня, наклонив голову вправо. Свирепый взгляд пробирал до костей. Казалось, ещё немного, и новый командир Ориона одним лишь взглядом нацепит на меня кандалы, чтобы отвести к Аластеру со словами: «Она ночевала в спальне королевы».

А что он сам здесь забыл? Даже когда Вивьен носила титул принцессы, запрещалось без согласия девушки входить в её покои. А в её отсутствие – тем более. Только горничные и слуги могли попасть в закрытую спальню. Теперь Вивьен стала королевой, и правила ужесточились вдвойне. А Марк свободно попал в её спальню в отсутствии самой девушки.

«Она не закрыла дверь, потому что я здесь».

Зажмурившись, я тряхнула головой. А после спустила ноги с кресла и стала молча обуваться. Старалась избегать взгляда Марка и делала вид, будто его и вовсе здесь не было.

– Может быть, ты соизволишь сообщить, по какой причине оказалась в спальне Её Величества? – голос Марка резал словно сталь.

Я поморщилась. Между мной и королевой существовала давняя дружба, мы доверяли друг другу секреты, о которых не знал больше никто. Я имела полное право делать, что хотела и как хотела, особенно если это касалось Вивьен.

– А ты?

Я резко вскочила с кресла, почти вплотную приблизившись к Марку. В его глазах появился огонь, который ранее находился где-то в глубине серого тумана. Взгляд ужесточился. Интересно, его удивила моя дерзость или своеволие?

Это новый командир. Мой новый начальник.

– Вы, – буркнула я, отведя взгляд. Но не выдержала и снова обратилась к лицу Марка. Огонь в сером тумане глаз поутих. Он неплохо держал себя в руках. Военная выучка – умение вовремя поумерить эмоции – шла на пользу любому человеку.

– Пенелопа.

Не ожидая услышать из его уст ласковый шёпот, я вздрогнула. На грубость ответила грубостью, на ласку – он думал – отвечу лаской. Решил поиграть – как ловкий кукловод потянуть за ниточки. Я сжала кулаки, до боли впившись ногтями в кожу. Меня учили не обращать внимание на попытки других манипулировать эмоциями.

– Марк. – Резкость голоса никуда не делась. – Вы мой командир, а не личный надзиратель. Всё, что не касается моей деятельности в Орионе, не касается и Вас.

Вся моя военная выучка разбилась о мраморный пол, разлетевшись на тысячи осколков. Если после этой фразы Марку захочется сообщить Его Высочеству о моём неполном служебном соответствии, никто даже не удивится.

«Молодец, душа моя. Ты превзошла сама себя».

Не желая смотреть в сторону Марка, я разглядывала стены в спальне королевы.

Комната была выполнена в светлых тонах – персиковый и бежевый. Вся мебель цвета слоновой кости: длинный стол у окна, резные спинки высокой кровати и даже балдахин. Коврик у камина светло-пшеничного цвета. Вивьен всегда говорила, что светлые тона визуально расширяли пространство и отражали её внутренний мир. Исходя из этого утверждения, покои Аластера должны быть в серых тонах. Спальню Его Высочества я всегда обходила стороной, не имея нужды туда заглядывать.

Марк молчал, и я искоса наблюдала за его меняющимся выражением лица. Оно краснело, белело, серело; глаза расширялись, брови взлетали вверх, а после опускались. И всё же у Марка военная выучка развилась лучше моей. Если он и хотел меня убить, то тщательно скрывал это. Не дождавшись от него однозначной реакции, я решила покинуть спальню Вивьен. Стоило поскорей выбраться из дворца и вернуться в жилой комплекс академии.

Обойдя Марка, я направилась к двери.

– А это как раз касается вашей деятельности в Орионе, леди Сильвермун.

Знал, куда бить. Прямо в спину.

Чёрт.

Я порывисто втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Ненавидела, когда называли по фамилии. Ненавидела тех, кто называл. Но больше всего ненавидела себя за воспоминания, которые оживали в моём воспалённом мозгу.

– Или, может быть, вы в свободное от гвардейской деятельности время крадёте королевских пленников?

Шаг прервался. Я приросла к полу комнаты, не смея двигаться, обернуться или что-то сказать. Дыхание сбилось и, казалось, что еще немного и я точно задохнусь. В спальне катастрофически стало не хватать воздуха. Я услышала шаги позади, догадываясь, что сейчас произойдёт.

– Не думай, что я настолько глуп, чтобы не догадаться, кто именно выкрал пленника, – шёпот Марка прозвучал у меня над ухом.

Тело пробила дрожь. Я сильнее стиснула зубы, стараясь не показывать слабость.

– Я знаю всё о тебе, Пенелопа.

Прозвучало, как угроза.

– Будь осторожна, играя против власти.

Я зажмурилась. Против власти? Никогда. Только во имя власти, и никак иначе. Только власть имеющие этого не понимали. В понимании всех остальных «быть против определённого человека» равнялось понятию «быть против власти». И как в таком мире можно было свободно рассуждать и что-то делать?..

Марк резко отстранился, схватив меня за руку и развернув к себе. Скольких усилий стоило взглянуть на него и выдержать холод стальных серых глаз.

– Собирайся. – Так властно и чётко. – Едем знакомиться с командой.

***

Королевский дилижанс остановился у ворот академии.

Всю дорогу мы с Марком молчали. Он не затрагивал тему пленника, и я не пыталась завести разговор о чём-либо. Колман знал о Трэвисе, и вероятно, напрямую от Аластера. И, конечно, о том, кто увёл у них из-под носа наследного принца, парень обязательно сообщит регенту королевы, своему главнокомандующему. Ничто его не переубедит. А я и не стала пытаться. Даже если бы он пообещал сохранить это втайне, что, конечно, маловероятно, я бы ему не поверила. И никому не поверила бы. В моём окружении мало существовало людей, которым я могла бы доверить какой-то секрет.

Но даже зная правду, или просто о ней догадываясь, Марк не вызвал стражу, не донёс принцу, а спокойно вывез меня из дворца под предлогом знакомства с командой Орион. Сегодня всё решится – нас либо уволят за нарушение Закона Вадрахана и военного Устава, либо даже не тронут, проигнорировав наш поступок. Последнее казалось абсолютно невозможным. Сомневалась я, что Марк будет поддерживать нас. Не вызывал он доверия. Он родился в Шактахане, вадраханцы пригласили его в ряды гвардии, выделив не самый последний пост. Кто захотел бы рисковать репутацией и хорошим положением ради кучки глупцов, нарушивших Устав?

Работники академии открыли ворота, пропуская нас на территорию. Марк, выбравшись из повозки, что-то сказал им. Я не расслышала его фразу, но даже не стала сомневаться в том, что высказал он не просьбу. Приказ. Вернувшись, Колман запрыгнул обратно в повозку, усаживаясь рядом со мной. Дилижанс тронулся, заезжая на территорию Академии. Когда повозка с лошадьми свернула направо, я поняла, что мы движемся на задний двор. Или к конюшням. Это логичней.

Как только дилижанс останавился, передо мной открылся вид на тренировочное поле. Я повернулась к Марку, пытаясь по его лицу понять, что он задумал и о чём просил работников академии. Но сосредоточенный взгляд капитана был устремлён в окно. Он игнорировал меня. «Так даже лучше». Я проследила за взглядом Колмана, пытаясь понять, что же его так заинтересовало за пределами повозки. И только увидев выходящих на поле людей, догадалась, зачем мы здесь все собрались.

Знакомство с командой.

Марк не соврал, когда сказал, что мы едем знакомиться с Орионом. Точнее ему предстояло знакомство, а мне – нахождение поблизости.

Выбравшись из дилижанса, Марк протянул мне руку. Я усмехнулась. Ещё несколько часов назад он намеревался убить меня одним взглядом, а теперь при всех проявлял прекрасные манеры, которым несомненно его обучили дома. Фамилия Колманов не последней стояла в списке известных.

Проигнорировав жест Марка, я спустилась с повозки и направилась в сторону собравшихся на поле ребят. Моих ребят. Пока Колман не видел, я улыбнулась им, подмигнув. Только перед этими тремя я могла вести себя как маленькая капризная девочка, чего обычно не позволяла на людях.

Хелена сохранила спокойное выражение лица, лишь краешек губ дёрнулся в подобии улыбки.

Справа от неё стоял высокий худой парень со светлыми волосами и зелёными, как камни изумруды, глазами. Резкие черты лица – квадратный подбородок, выступающие скулы и прямые брови. Рик. Шактаханец. Разведчик. Полуночник – и у Марка могли возникнуть вопросы на этот счёт. Правда он и сам происходил из семьи полуночников.

Слева от Хелены в более свободной позе находился темноволосый парень с серыми, отливающими серебром, глазами. Заострённый подбородок, округлые брови и полные губы. Он ниже Рика, практически одного роста с Хеленой. Сэм. Наполовину ретриханец, наполовину вадраханец. Охотник. Маг. Парень держал руки за спиной, улыбаясь.

Небо над тренировочным полем заполнили белые пушистые облакала, пропуская редкие солнечные лучи. Я приблизилась к команде и, кивнув, резко развернулась. Подставила лицо уходящему летнему солнцу – скоро оно сменится на осенний холодный свет.

Колман встал напротив, рассматривая хмурым взглядом ребят за моей спиной. Будто пытался проникнуть в каждую клеточку тела Хелены, Рика и Сэма. Команда Ориона небольшая, но очень мощная. Верная. Я никогда не сомневалась в этой троице и доверяла им свою жизнь. Даже больше, чем семье. А вот Орион поначалу не принял – ребята возненавидели мой характер.

– Приветствую всех, – голос Марка разнёсся по тренировочному полю.

Я выпрямила руки, вставая в военную стойку. Стоило выкинуть из головы всё, что произошло утром. «Ты военная». Необходимо было держать в голове только это и соблюдать Устав, даже если прямо сейчас нас всех ждало увольнение за нарушения.

– Меня зовут Марк Колман. Я ваш новый капитан, – сообщил он ребятам. – Капитан Сильвермун, – Марк словно специально обращался ко мне по фамилии, – передайте управление командой.

– Товарищ капитан, – процедила я нарочито медленно и тихо, – специальная команда Орион прибыла в полном составе. Капитан команды, Пенелопа… – я осеклась, наткнувшись на прищуренный взгляд Марка. Он вынуждал меня произнести это. – Пенелопа Сильвермун передаёт командование Орионом капитану Марку Колману.

Марк хищно улыбнулся.

– Рядовые Ориона, отдать честь новому командиру! – мой последний приказ в качестве командира.

Я услышала, как за спиной зашелестела трава под ногами ребят. Хелена, Рик и Сэм выпрямились. Даже несмотря назад, знала, что команда уже давно отточила мастерство – движения выполнялись чётко и молниеносно. Марк удовлетворённо кивнул, а после перевёл взгляд на меня. Он удивлённо вскинул брови.

Я выпрямила руки.

– А я не рядовой, – спокойным голосом ответила я на немой вопрос Колмана.

Марк усмехнулся. Видимо, ожидал нечто подобное.

– Формальности пройдены, – произнёс он. – Теперь перейдём к делу. До меня дошла очень неприятная информация.

Я же сказала – никто не пропустит наш поступок. Наверняка Колман был не из тех людей, что покрывали нарушения. Предстояло взять ответственность за наследного принца, которого мы забрали из темницы. О боги, только бы его не забрали обратно. Могла представить, что чувствовал этот бедный парень. Его как неживое существо перевозили с места на место.

Марк вытащил из кармана маленький флакон с фиолетовой жидкостью.

Никогда ещё мне не казалось, что мы ходили по грани. Даже сегодня ночью, когда вывозили Трэвиса из королевской темницы. Но именно сейчас ощущала бессилие, будто кто-то обхватил шею и давил всё сильнее с каждой секундой.

– Сами признаетесь чья это вещь? – поинтересовался Марк.

Настойка из омы.

Ома – невероятно полезная и одновременно с этим опасная ягода, растущая в пограничных лесах между Вадраханом и Шактаханом. Тёмно-фиолетовая, очень красивая на вид. Росла обычно маленькими кустиками. Целители толкли её, а затем получившуюся кашицу использовали в качестве примочек. Листья омы использовали для приготовления целебного отвара. Но если сделать из этой ягоды настойку, получалось слабодействующее вещество, вызывающее привыкание. Вещество, которое подменяло чувства, обостряло их. Человек не понимал, что творил под воздействием этого вещества. При брожении ягода выделяла отравляющие вещества, которые очень странно действовали на мозг.

Где только Марк отыскал её? Наверняка ведь выпала из кармана во время пребывания в темнице. А иначе как бы он догадался о нашем маленьком преступлении?

– Моя, – произнесла я быстрее, чем смогла осознать происходящее.

Я пыталась убедить Колмана в том, что в одиночку пробралась во дворец и выкрала пленника. Остальные не нарушали Устав, поэтому отвечать придётся только мне. Несмотря на слова Аластера, я всё ещё являлась командиром Ориона до этой минуты, а значит, могла принимать взвешенные решения и отвечать за свои поступки.

Марк прищурился, склонив голову набок.

– И это после всего, что я слышал о капитане Сильвермун? – усмехнулся Колман.

Я сжала кулаки, до боли впиваясь ногтями в кожу. Обращение по фамилии раздражало. Что бы не диктовал Устав, встав во главе Ориона, я чётко дала понять ребятам, что меня они могли называть как пожелают – первое время за глаза они окрестили меня «стервозиной», – но только не по фамилии. Я не долюбливала семью, поэтому желала как можно реже вспоминать о том, к чьему роду принадлежала.

– Честная, принципиальная. – Марк улыбнулся, глядя мне в глаза.

Так бы и ударила его с разбегу, чтобы стереть с лица эту ухмылку.

– У всех бывают слабости.

«Это уж точно».

Я еле удержалась, чтобы не скосить взгляд в сторону команды. Колман далеко не дурак, и сразу понял бы, что к чему, если бы я хоть одним жестом позволила ему усомниться в правдивости того, что сказала ранее.

– Я отстранена за нарушение? – холодным тоном поинтересовалась я.

– Смотря в какой части. – Марк беспечно пожал плечами, словно это тема о погоде, а не разговор, после которого меня навсегда могли выгнать из армии.

Пришлось признать, что с появлением Колмана в нашей команде, запустилось колесо, которое уже не остановится теперь. Ожидать милости от нового командира и его начальника – главнокомандующего армией Вадрахана, Его Высочества Аластера Милоне – было бы глупо. В таких вещах не стоило кому-то доверять – в любой момент нож попадал прямо в спину.

– Все нарушения я совершала в одиночку, будучи командиром Ориона, и готова понести за это наказание, – беспечно и даже слишком легко проговорила я давно выученную фразу.

Все шесть лет командования Орионом готовилась к тому, что когда-нибудь придётся сказать эти слова. Взять ответственность и добровольно уйти с поста командира, чтобы не подставлять тех, кто столько лет прикрывал мою спину от ударов. Какие бы проблемы не возникали у меня с доверием и общением, именно Хелена, Рик и Сэм каждый проклятый день пытались доказать, что никаких проблем не существовало. Пришло время отблагодарить за это.

– Да, да, я понял, – закивал Марк, даже не смотря в нашу сторону.

Он размышлял о чём-то – наверняка продумывал будущее наказание. Будто потеря поста командира и уход в его подчинение не стали для меня сущим адом.

– Все свободны.

Эти два слова, как гром среди ясного неба, заставили сердце лихорадочно биться. Ощутив внезапный прилив холода в районе спины, я вздрогнула. И виной тому не прохладный ветер последних дней лета – нет – здесь вмешалось совсем другое. К горлу подступила тошнота – свободны совсем? Нас не могли разогнать, Орион верой и правдой служил королю шесть лет. Грегору ни разу не удавалось усомниться в нашей верности.

«Как закончите своё незапланированное собрание, поднимись, пожалуйста, на пятый этаж жилого корпуса в левое крыло», – услышала я в голове голос Фергуса.

И это стало настоящим спасением. Тошнота потихоньку отступила. Наставник всегда мог успокоить меня или лишний раз не трогать и без того потревоженные нервы. «Задетое самолюбие». Я сделала глубокий вдох.

– Я же отпустил вас. – Марк нахмурился, поочерёдно разглядывая наши лица. – Если гвардии понадобится помощь Ориона, я извещу вас. – Он показал левую руку, на которой сверкал перстень с аместитом.

«Я в любом случае свяжусь с тобой, дорогуша», – прозвучало в моей голове.

Мне хватило доли секунды, чтобы резко развернуться и быстрым шагом покинуть территорию для тренировок. Марк сказал, что отпускает, значит, я могла уйти раньше других. Убежать. От его противного голоса и хищной улыбки. От тупой боли в груди и осознания, что больше не будет так, как прежде. Орион теперь подчинялся Колману. Гвардии. А, может, и вовсе Шактахану. Как вообще Аластер додумался приблизить ко двору шактаханского солдата? Пусть и капитана. Или он придумал очередной политический трюк? Я ничего не понимала в политических играх, но такие вещи казались по меньшей мере странными.

Покинув тренировочное поле, я направилась в сторону жилого корпуса академии. Вход в здание напоминал вход в учебный корпус – тяжёлые деревянные двери. Я взмахнула рукой, и двери с грохотом распахнулись, чуть не сбив с ног дедушку Купера. Мужчина неодобрительно покачал головой и цокнул, смерив меня осуждающим взглядом.

Жилой корпус представлял собой пятиэтажное здание – оба крыла предназназначались для проживания учеников Академии. В правом крыле находились комнаты девушек, в левом – парней. В каждом помещении обычно селили по три человека. А этажи соответствовали уровню обучения, но изредка бывали исключения, когда кому-то не хватало места на этаже его уровня.

Весь первый этаж заполнялся одинаковыми угольно-чёрными деревянными дверями на бледно-серых стенах. В конце коридора вилась тёмно-коричневая лестница. По ней я направилась на второй этаж, который практически ничем не отличался от первого – лишь двери комнат немного светлели. И кое-где бродили ученики, вернувшиеся в академию после летнего перерыва. На первом этаже ученики появлялись только с наступлением первого осеннего месяца, когда все новенькие поступали в Академию.

Третий и четвёртый – светлее первых двух этажей. Стены в своё время выкрасили в бледно-серый цвет, но двери сделали из тёмно-коричневого дерева. Самым светлым считался пятый этаж – бежевые обои и бледно-коричневые двери. Мы с Хеленой переехали туда всего неделю назад. Всё лето прожили на четвёртом уровне, не уезжая домой, как другие ученики. Как правило, летом практически все покидали территорию академии. По крайней мере те, кто могли вернуться домой, где их любили и ждали.

И только я позволила себе вспомнить о подруге, как вдруг кто-то схватил меня за руку. Хелена остановила меня и, обойдя, встала впереди, преграждая путь к лестнице, ведущей на пятый этаж. Шея и лицо девушки покрылись красными пятнами, брови сдвинулись к переносице, а тело охватила неконтролируемая дрожь, которая отдавалась даже в моих мышцах, пока она держала меня за руку. Волосы Хелены растрепались: сдув непослушную прядь с лица, Бонет прищурилась.

– Колман в курсе… нашей ночной вылазки во дворец, – сбивчиво проговорила Хелена, переводя дух, – и ты это знала.

«Да, знала».

Я скрестила руки на груди, слегка опустив голову, чтобы не пересечься с Хеленой взглядом. Осведомлённость Марка не входила в мои планы.

– Я думала, мы доверяем друг другу, – обвиняющим тоном заявила девушка. – Может, это ты ему и рассказала? – предположила она, явно намереваясь причинить боль словами.

Я усмехнулась, отводя взгляд вправо, но промолчала. Серая стена, возвышающаяся передо мной, казалась куда интересней, чем спор со вспыльчивой Хеленой. Вдалеке послышались голоса учеников – только лишних ушей и глаз нам не хватало. Тогда точно придётся распрощаться со всеми секретами. Я обошла Хелену, намереваясь продолжить путь, но девушка настойчиво преградила мне дорогу, отступая назад.

– Прекрати портить себе здоровье, – почти одними губами произнесла я, понижая голос. Хелена выпучила глаза, словно только сейчас осознав, что я не Марк, и могла в два счёта вспомнить, кто в моём окружении пристрастился к запрещённым веществам.

– Это моё дело, – резко ответила Бонет.

«Так только кажется».

Но внешне я лишь пожала плечами.

– Ты больше не мой начальник, – выпалила Хелена.

«Действительно».

– Комо, шевели ногами! – мои мысли отвлёк недовольный девичий голос. – В дилижансе ещё одна коробка осталась.

Я краем глаза заметила, как к лестнице, ведущей на пятый этаж, приблизилась девушка с длинными светло-золотистыми волосами, заплетёнными в несколько кос на затылке. Даже издалека заметила на ней тёмно-синее платье с широкими рукавами, отделанное серебряными вставками на поясе, воротнике и в районе локтей, где начинались разрезы на рукавах.

Элла Моноринс. Ученица пятого уровня. Внучка влиятельного мага, который в своё время прославился как профессиональный охотник, а впоследствии стал судьёй Шактахана.

Дом Моноринсов оставался одним из самых известных при дворе королевы Оливии. Правосудие в Шактахане осуществлялось судьёй и его двенадцатью независимыми помощниками. В Вадрахане всего лишь три человека допускались судьбе виновных – три мудрых старейшины.

Не желая больше спорить с Хеленой и привлекать внимание Эллы, я развернулась и проскользнула в нишу, которая вела ко второй лестнице. Только у пятого этажа существовала привилегия в виде двух лестниц – одна выводила в крыло девушек, другая – на левую сторону, где жили парни. Туда я сейчас и направлялась.

Каблуки ботинок застучали по деревянной лестнице. Бледно-серые стены сменились бежевыми, визуально расширяя пространство. Паркетный пол заскрипел при каждом моём шаге. Светло-коричневые дубовые двери из массива тянулись вдоль коридора. Около одной из них стоял Фергус, одетый в кафтан чёрного цвета с позолоченной отделкой. Наставник улыбнулся краешком губ, заметив меня.

– Грохот дверей был слышен даже здесь. – Фергус подмигнул мне и приобнял за плечи, прижимая к себе.

С тринадцати лет он опекал меня как родную внучку, компенсируя нам обоим отсутствие семьи. Но теперь у него появился настоящий внук, с которым он сможет проводить свободное время, чтобы не чувствовать себя одиноким. В груди появилось неприятное ощущение жжения, к горлу подступил ком, вызывая тошноту. Прикрыв глаза, я сделала глубокий вдох, замирая.

Не хотелось терять внимание наставника и вновь оставаться одной, но всё же понимала, что уже давно выросла из возраста, когда требовалась чья-либо опека.

– Я хотел попросить тебя кое о чём, – голос Фергуса вывел меня из неприятного состояния. Тошнота стала пропадать, но жжение в груди никуда не делось. – Тебе придётся взять обучение Трэвиса на себя.

Я кашлянула, не в силах произнести хоть слово. Будто кто-то сдавил горло крепкой рукой, не позволяя не только говорить, но и дышать. Втянув носом воздух, я закашляла. Спазмы отступили. И без того драгоценное время придётся посвятить человеку, который даже о континенте нашем ничего не знал.

Фергус крепче сжал руку на моём плече, но я демонстративно выбралась из объятий мужчины. Чем скорее увижу того, кого буду посвящать в азы магии, тем лучше.

«А я думала, у этого дня ужасное только начало». И никто ведь не додумался заранее сообщить, что, кроме основной учёбы и службы, на которой меня теперь не ждут, мне придётся потратить свой последний учебный год на воспитание молодого мага.

«И наследного принца».

Я шагнула к двери, взмахивая рукой. Она распахнулась, открывая вид на небольшую комнату с тремя кроватями, каждая из которых имела свою нишу, обозначенную перегородками. У входа стоял трёхрожковый подсвечник на длинной ножке. Книги, склянки и подсвечники практически полностью заполняли деревянные полки на бурых стенах. В дальнем углу, на одной из кроватей, около которой располагался табурет с графином воды, сидел худой парень. Его кожа приобрела бледный, практический серый, как стены нижних этажей, оттенок. Тёмные волосы шли в разрез с пепельными прядями Фергуса и золотистыми кудрями покойного короля Грегора.

«Наверняка у Лилиан были тёмные волосы». Теперь у меня появилось ещё больше вопросов к Фергусу. Например, о его возлюбленной, матери Лилиан. С тёмными волосами в основном рождались дети среди ретриханского народа.

Я сделала шаг, и деревянные доски пола скрипнули под моим весом. Парень обернулся на звук. Я еле сдержала улыбку: у него карие глаза. Не такие золотистые, как у Фергуса. И не такие тёплые, как у покойного короля Грегора. Свои – тёмные, словно растопленный шоколад.

Но восхищение прошло, как только я заметила кандалы на запястьях парня. Накатила волна жара, и жжение в груди, которое сопровождало каждый шаг до этой секунды, усилилось. Вздрогнув, я пошатнулась, чувствуя, как тошнота возвращается с новой силой. Устройство комнаты расплывалось, перед глазами вспыхивали картины из прошлого. Огонь и жар, сопровождавшие меня всё детство, и острая физическая боль. На дрожащих руках я почувствовала тяжесть, словно кандалы сковывали мои руки, а не запястья нашего «гостя». Шмыгнув, я сглотнула. Получилось слишком громко и не укрылось от присутствующих.

– Пене… – Фергус коснулся рукой моего плеча.

От одного лишь взмаха рукой кандалы раскрылись и с грохотом повалились на деревянный пол. Развернувшись к наставнику, я смерила его гневным взглядом. Ноздри раздувались, пока я с шумом втягивала воздух. Не стоило говорить, что я думала об оковах, лишающих человека свободы.

– Прости, – прошептал Фергус, но голову не опустил и взгляд не отвёл, смело выдерживая эмоции, нахлынувшие на меня.

– Спасибо.

Я вздрогнула и обернулась на голос. Такой мягкий, бархатный.

Парень сидел на кровати, потирая запястье, и смотрел на меня исподлобья. Часть волос спадала ему на глаза, прикрывая пышные ресницы. В карих глазах читалось подозрение. Я его понимала. Незнакомые люди выкрали с той стороны моста, держали в плену, из которого другие чужаки забрали и заперли в пустой комнате, нацепив кандалы.

Пустая комната. Цепь с толстыми звеньями. Холод, обжигающий запястья. Страх.

Тело охватила дрожь. Я бросила взгляд на закрытое окно – ветра в комнате не было.

– Трэвис, – заговорил Фергус, нарушая молчание, – это моя лучшая ученица – Пенелопа.

«Спасибо, что без фамилии». Фергус не Марк, он не будет действовать мне на нервы, играя с воспоминаниями о прошлом. Тем более он отчасти являлся их участником, и вряд ли сам желал поднимать прошлое в своем сознании.

– Она поможет тебе освоиться в академии и расскажет побольше о… нашем мире, – наставник осторожно подбирал слова.

Я кивнула.

– Может, хоть она объяснит, наконец, что происходит? – фыркнул Трэвис, тряхнув рукой, которую совсем недавно сжимали кандалы.

Дверь за моей спиной скрипнула. Даже не оборачиваясь, я могла догадаться, кто пришёл. Голоса Сэма и Рика переместились из коридора в комнату, наполненную напряжением. В их комнату. Об этом тоже не сложно было догадаться: у одной из кроватей спал пухлый рыжий кот, у другой стояла тумбочка, на которой в стеклянной колбе пряталась жёлтая ящерка с чёрными глазами. Я поморщилась – только Рик в нашей академии занимался разведением этих существ. Таких противных. Кстати, это тоже запрещено, как и употребление настойки из омы. Эти двое нашли друг друга.

– Привет, Трэвис, – произнёс Сэм. – Приятно видеть тебя без кандалов. – Он взглянул на металлические оковы, валяющиеся у кровати младшего Берга. А потом перевёл взгляд на меня. – А, ну да, стоило ожидать. – Кивнул друг.

Я сложила руки на груди, закатив глаза.

– Этот сноб теперь ещё хочет и преподавателем боевых искусств стать в нашей академии, – раздражённо произнёс Рик, цокнув.

«Кто?». Где-то в груди заныло: только бы не тот, о ком я думаю.

– Я про Колмана, – добавил Рик, поймав наши с Фергусом удивлённые взгляды.

– Стоило ожидать, – хмыкнула я, повторив слова Сэма. Я старалась сохранять внешнее спокойствие, чувствуя, как подступает раздражение. Внутри всё клокотало – хотелось что-нибудь сломать.

– С чего бы? – не церемонясь, возмутился Фергус.

Он бросил последний взгляд на освободившегося от тяжёлых кандалов Трэвиса и покинул комнату, махнув напоследок рукой. Дверь с грохотом захлопнулась от потока магии. Наставник не скрывал эмоций, как и я некоторое время назад, когда ворвалась в жилой корпус.

– А он не сбежит? – Сэм косо глянул на Трэвиса, говоря так, будто он находился не здесь. Берг хмыкнул, прищурившись. Парни смерили друг друга убийственными взглядами, под прицелами которых полегла бы сотня Духов на поле боя.

«Где-то я уже видела это». Я со смешком вспомнила, как Марк и Перси вчера уничтожали друг друга взглядами.

– Это теперь новый дом Трэвиса, – ответила я другу, смотря исключительно на внука Фергуса. Парень обернулся ко мне. В глубине его карих глаз ещё плескался огонь раздражения.

Мой собственный взгляд смягчился. Я даже попыталась изобразить подобие улыбки: краешек губ слегка дёрнулся.

– Дома не заковывают в кандалы, – усмехнулся Рик.

Я плотно сжала губы в одну линию и втянула носом воздух. «Он не специально», – уверяла я себя, со свистом выдыхая сквозь стиснутые зубы.

– Прости, неудачная шутка. – Рик потупил взгляд, понижая голос.

Развернувшись на каблуках, я направилась в сторону двери. На ходу взмахнула рукой, распахивая единственное препятствие на своём пути.

– Первый урок завтра в десять. – Последние слова, которые я сказала, прежде чем с жутким грохотом захлопнула за собой дверь.

Глава 4.

Мелодия медленно заполняла комнату, отзываясь не столько в голове, сколько в сердце. Наполняла каждую клеточку тела, заставляя вздрагивать на высоких нотах и тяжело выдыхать на низких. Вокруг не было ни единой живой души, способной понять смысл мелодии, прочувствовать её и догадаться, как часто она играла в стенах этого дома. И в моём сердце. Грустная, исполняемая лишь минорными нотами, способными добраться до души, разбередить раны прошлого и принести тоску в настоящее.

Мелодия оборвалась, но уже через несколько секунд заиграла вновь. Вздрогнув, я открыла глаза, обнаружив себя сидящей на деревянном полу. Лишь в центре комнаты его покрывал ковёр. Фортепиано находилось в дальнем углу помещения. Я проследила взглядом за невидимым шлейфом мелодии. За инструментом на деревянном стуле сидела женщина невысокого роста в платье тёмно-синего глубокого оттенка. Её седые волосы аккуратно поддерживала лента в цвет платья, на шее висел любимый медальон из золота и коричневого драгоценного камня.

– Бабушка…

Женщина продолжала исполнять мелодию, не обращая на меня никакого внимания. Но знала, что не ошиблась. Эти руки, испещренные морщинами, любимое платье и украшение я узнавала из тысячи. И музыкальный мотив. Я слышала его много-много раз, ненавидя всем сердцем за ту грусть, которую он вызывал у меня. За мысли, которые появлялись в светлой детской голове.

Я попыталась встать, но только неудачно пошевелилась, послышался звон. Хватило одной секунды, чтобы опустить голову и увидеть на своих руках кандалы. Я испуганно дёрнула запястья в разные стороны, но железо прочно сковывало их, не давая возможности развести в сторону.

Тяжело вздохнув, я почувствовала жар и удушливую тошноту. К горлу подступил ком, во рту появился привкус гари. У входной двери в комнату появилось пламя. Алые языки заскользили по деревянному полу, стремительно пробираясь к пожилой женщине, продолжающей играть на фортепиано.

– Бабушка! – крик потонул в шуме, доносившемся со стороны единственного окна в комнате. Только то, как назло, было закрыто.

Очередная попытка освободиться от кандалов или подняться с пола привела к провалу. Время словно замедлилось, давая пламени полную свободу. Оно пожирало всё на своём пути: старые книги на полках, картины, портреты и деревянную мебель. Даже дорогой семейный сервиз – и тот сдался под натиском огненного жара, треснув от напряжения.

– Бабушка! – прозвучал нечеловеческий крик, разрывающий ушные перепонки.

Сердце билось в тысячу раз быстрее, отдаваясь гулким эхом в ушах. Виски разрывало от головной боли. Казалось, ещё немного и что-то лопнет во мне. Расколется, как тот самый сервиз.

Огонь подбирался к деревянному стулу, на котором сидела женщина.

– Не-ет! – слишком громко закричала я и зажала уши руками, зажмурившись. – Нет. – Я замотала головой. – Нет.

– Нет, – едва слышимый шёпот разбудил меня. И лишь через секунду стало понятно, что это мой собственный голос.

Открыв глаза, заметила висящую на потолочной балке летучую мышь, она внимательно изучала меня широко раскрытыми глазами. Наступило время ее активности – в такие часы она с удовольствием путешествовала по комнате или за её пределами, ведь окно в тёплое время года оставалось открытым. Вот и сейчас оттуда доносился лёгкий летний ветерок и свежий запах листвы растущих рядом деревьев.

Тяжело дыша после пробуждения, я медленно села в кровати. Головная боль, сопровождавшая меня во сне, пульсировала где-то в районе лба, нарастая с каждой секундой. Тупая, ноющая. Я потёрла виски, зажмурившись. Ночное платье оказалось влажным в районе спины – я не первый раз просыпалась в холодном поту. Раньше, когда я только попала в академию, кошмары снились мне особенно часто, но со временем перестали приходить. Фергус объяснил однажды, как с ними бороться. Он учил меня успокаиваться, считая вслух и дыша в такт счёту. Часто говорил, как важно занимать чем-то свои мысли, например, чтением книг или изучением заклинаний.

В полной темноте я обернулась в сторону мирно спящей Хелены. «У неё наверняка лучше моего получилось занять свои мысли». Я усмехнулась. Рик, занимающий не только мысли, но и будни подруги наверняка избавил её от всех кошмаров, но принёс в её жизнь что-то похуже. Я осторожно слезла с кровати и, подняв взгляд на летучую мышь, приложила палец к губам, чтобы она внезапно не решила выдать меня. Правда сомневалась в том, что Хелена поняла бы её намёки. Но вдруг подруга, пообщавшись с Риком, который занимался разведением странных зверюшек, научилась понимать их язык. Ступать по деревянному полу я старалась медленно и осторожно, чтобы ненароком не разбудить Хелену.

«В первом ящике».

То, что я искала, точно лежало в тумбочке, и скорее всего в первом ящике. Несмотря на все запреты, Хелена хранила самое важное ближе всего. И когда выдвинула верхний ящик прикроватной тумбочки, поняла, что оказалась права. Там лежала маленькая бутылочка с фиолетовой жидкостью, закрытая деревянной пробкой и перетянутая тонкой верёвочкой.

Настойка из омы. Пары глотков хватило бы, чтобы унять головную боль. И не только. Ома позволяла разрушить связь с прошлым, избавиться от воспоминаний, лежащих тяжким грузом на плечах. Разорвать всё, что связывало с тем временем. Хотя бы на одну ночь заглушить тупую боль в голове.

Снова оказавшись на кровати, я поднесла бутылочку к лицу, рассматривая жидкость. Половины уже не было. Я усмехнулась, мельком взглянув на Хелену. Её спасли не книги и не время, проведённое с Риком. Так крепко спать ей помогало кое-что другое. И вновь взгляд вернулся к настойке. «Всего один глоток». И всё уйдёт. Я буду также мирно спать и больше не окажусь в той проклятой комнате, не услышу раздирающую сердце мелодию, не увижу морщинистых рук и пустого взгляда стеклянных серых глаз. Не увижу её. И, может, даже не почувствую кандалы, сковывающие руки.

Вздрогнув, я вспомнила вчерашний день. Даже зная обо всём, Фергус нацепил на Трэвиса кандалы. На собственного внука. Родственника. Не чужого человека. И привёл меня к нему, хотя наверняка понимал, какие воспоминания у меня это вызовет. Кошмары.

«Ну спасибо, учитель».

Кинула последний взгляд на настойку. Такая особенная, способная помочь за считаные минуты, но такая опасная, разрушающая организм, вызывающая привыкание. Сегодня я сделаю первый глоток и не замечу, как начну лазить по лесам, собирая ягоды омы. Я зажмурилась, выдохнув. Не могла. Как бы плохо я себя не чувствовала, всё ещё оставалась капитаном королевской гвардии, несла ответственность за защиту королевы Вадрахана. Брик оказался прав – жизнь Вивьен теперь превыше всего. А боль придётся заглушать днём тренировками. И обучением Трэвиса, которым решили заполнить и без того плотное расписание дня.

Я уже хотела вернуть бутылочку с настойкой в ящик, как вдруг услышала бормотание и стоны, доносившиеся с соседней кровати. Хелена зашевелилась, шепча что-то. Пришлось прислушаться, чтобы разобрать слова.

– Па-па… не уходи… я не хочу… – с мольбой прошептала девушка. – Я… не ведьма… я не…

Она тяжело задышала. Ловила воздух мелкими глотками, пока не перешла на кашель, заставивший меня вздрогнуть и пулей оказаться под одеялом. Повернувшись спиной к кровати подруги, я прикрыла глаза, притворившись спящей. Подруге не стоило знать о моём маленьком «воровстве». Тяжёлое дыхание продолжилось даже после пробуждения. Послышался резкий скрип – Хелена встала с кровати. И явно не просто так – об этом свидетельствовал звук открывающегося ящика. «Она ищет ому». Один ящик открывался вслед за другим. Резко и судорожно.

– Чёрт, – прошипела Хелена. – Да где же она? – порывисто дыша, приговаривала она себе под нос.

Я зажмурилась, прижав к груди бутылочку с настойкой. «Она не может заснуть без неё». Все кошмары Хелена преодолевала только так. А я как самая ужасная подруга ничего не предпринимала, надеясь, что всё могло пройти самостоятельно. Самостоятельно это могло только запуститься.

Послышалось шуршание – она одевалась. Приоткрыв левый глаз, я заметила, как Хелена осторожно приблизилась к двери. На ней было лишь ночное платье, поверх которого девушка накинула лёгкий халат. Хелена отворила дверь, а я резко закрыла глаза, чтобы не рассекретить себя. Следующий скрип двери дал понять, что я осталась в комнате одна.

***

Оставшиеся часы ночи прошли в относительном спокойствии: больше не снились кошмары, не казалось, что руки скованны кандалами, только в груди всё ещё ощущалась тяжесть, не позволявшая свободно дышать. Хелена вернулась в комнату лишь под утро, когда я уже проснулась, но всё ещё лежала в постели, делая вид, что не слышала, как она входила в комнату, стягивала халат и меняла ночную одежду на тренировочную, отправляясь на улицу. По её медленным шагам и внезапному ступору при входе в комнату, я догадалась, что подруга не ожидала застать меня в комнате. Обычно в такие часы я уже тренировалась на поле или мылась в купальне, но сегодня отсутствовали силы даже на то, чтобы рано проснуться. Всю ночь я проспала с прижатой к груди бутылочкой настойки, только потом, когда Хелена убежала на тренировку, спрятала её в своих ящиках.

А сама направилась в комнату к Трэвису. Фергус поручил мне его обучение, правда сложно было сказать, чему именно придётся его обучать. И всё же любопытно – как много знал этот парень? Рассказывала ли ему Лилиан о магии, о мире, что находился по ту сторону моста, об отце-короле?

Добравшись до комнаты парней, я не церемонясь распахнула дверь магией. Хватило лишь одного движения рукой. Когда я оказалась на пороге комнаты, Трэвис, вздрогнув, сел в кровати. Две другие кровати пустовали – Рик с Сэмом наверняка уже отправились на утреннюю тренировку.

– Ты ещё в постели валяешься? – скептическим тоном поинтересовалась я.

«Ты сама только встала недавно». Однако, я являлась капитаном гвардии и служила королевству, защищая королевскую семью. Его семью. Я окинула Трэвиса взглядом – волосы растрепались во время сна, ночная рубашка помялась. Выглядел он довольно разбитым и измученным для человека, который только проснулся. «Может, его тоже мучали кошмары?».

После моих слов глаза парня округлились, он недовольно фыркнул, сложив руки на груди. И явно собирался что-то сказать, но передумал. «Разумно».

– А когда меня покормят? – первый вопрос, который он задал.

Мне стоило больших усилий не расхохотаться от такой наглости и непосредственности. Но урчание живота, доносившееся со стороны кровати, заставило вспомнить о том, что я и сама прибежала сюда, пропустив завтрак. И даже не догадалась взять на кухне хоть какое-нибудь подобие пищи. Один из планов на день – накормить себя и Трэвиса после первого урока. Но сейчас стоило отложить пиршество, вернувшись к действительно важным вещам.

– Ты знаешь, где находишься?

Лучшая тактика защиты – это нападение. Так почему бы не задать встречный вопрос?

Он усмехнулся, отводя взгляд. «Знает». Его не пугала магия, царящая на этой стороне моста, не приводили в замешательство академия, Фергус, Орион или пребывание в королевской темнице. Будто он заранее готовился к такому повороту событий и ждал этого всю жизнь.

– Догадываюсь, – уклончиво произнёс Трэвис, потирая шею, затёкшую во время сна. – Но будет лучше, если меня кто-то просветит, – он хитро улыбнулся. – Я же всё-таки принц.

«Ещё королём себя назови». Я чуть не задохнулась от возмущения, сжимая руки в кулаки с такой силой, что ногти до боли впились в кожу. И как ему хватало наглости ставить себя наравне с Вивьен? Если он и являлся принцем, то лишь наполовину, а на другую половину – наглым мальчишкой, внуком профессора и не более.

Усилием воли я заставила себя промолчать и не закатить глаза в ответ на подобный выпад.

– Из тебя принц, как из меня придворная леди, – голос напоминал сталь – резал и обжигал одновременно. – Жду за дверью пять минут. Просвещаться лучше не в ночной рубашке.

И вышла, прикрыв дверь.

Прошла бы ещё секунда, и я взорвалась бы как бочка с порохом. Теперь стало ясно, почему его не пугали магия, академия, темница и другие более опасные вещи нашего мира. Он знал о них. Лилиан не просто рассказала ему о мире по нашу сторону моста, она определила его будущее – он принц.

«Ещё вчера ты сама была готова посадить его на трон».

Но я совершенно не предполагала, что он осмелится сам об этом заявить. Неужели у парня совсем отсутствовал страх за себя и свою жизнь? Это ведь трон. А, может, он и вовсе хотел остаться в королевской темнице, и мы зря его оттуда «спасали»? Марк наверняка сообщил уже обо всём Аластеру, и бессмысленные перемещения «принца» стали ещё более бессмысленными. И зачем я только клюнула на наживу гвардейцев и Беатрисы? Они считали, что сами смогут не только спрятать Трэвиса так, чтобы его не нашёл Аластер, но и воспитать в нём принца. Хотя смелости и наглости в нём хватало.

Но почему я на это пошла? «Во имя власти». А теперь сомневалась в правильности решения.

Заложив руки за спину, я прислонилась к стене, и в этот момент дверь распахнулась, выпуская Трэвиса из комнаты. Для первого урока он выбрал тёмные штаны из плотной ткани и белую широкую рубашку, проигнорировав кафтан. «Это будут его проблемы». В конце последнего летнего месяца погода стояла прохладная, поэтому я не изменяла себе и выбирала военную форму, наглухо застёгивая мундир.

Не церемонясь со своим новым учеником, я махнула рукой, жестом приказывая идти следом. Сохраняя холодность и равнодушие, я шла вдоль коридора, лишь изредка жмурясь от яркого пламени свечей. Окна в коридорах отсутствовали. Краем глаза я замечала, как Трэвис с интересом разглядывал меня. «Так у него ещё и совести нет – просто замечательно». Мне её тоже в последнее время не хватало. Судя по словам Аластера, который об этом часто упоминал. Косо глянув на Трэвиса, я еле удержалась, чтобы не закатить глаза. «Ну сколько можно смотреть?». Да и было бы на что. Устав от наблюдения, я замедлила шаг и полуобернулась. Пуговицы мундира блеснули в свете свечей.

– Я думала, тебе интересно место, в которое ты попал. – Как доброжелательно с моей стороны.

– Так я о нём всё знаю, – с уверенностью заявил Трэвис, заложив руки за спину.

«Как опрометчиво».

Даже если Лилиан и поведала о Тардрагоне и трёх королевствах, наверняка упустила информацию последних лет. Она умерла раньше, чем началась война.

– Ты родился в мире по ту сторону от нашего, – заговорила я, продолжая путь.

И приблизилась к лестнице, чтобы спуститься на этаж ниже. Но проход мне преградила Элла Моноринс, высокая девушка со светлыми волосами. Как и вчера, облачилась она в свой самый лучший наряд – длинное платье голубого цвета. Кто-кто, а она никогда не отдавала честь цветам родного государства и всегда носила синие и голубые наряды, забывая о том, что Шактахан славился зелёными оттенками. Придерживая подол, Элла усмехнулась, не сводя с моего лица презрительного взгляда.

– О, Силли! – слишком наигранно воскликнула она. «Ненавижу, когда зовут по фамилии». – Как жаль слышать такие новости. – Казалось, ей нисколько не жаль. Она нахмурилась, но ненадолго. – Но, может, это и к лучшему? Ты сможешь уделить время учёбе.

Как умело она балансировала на грани наигранной жалости и оскорбления. Я потеряла место командира Ориона, и это разлетелось слухами по всей академии. И, конечно, кто как не наша дорогая Элла Моноринс порадовалась за меня. Если Брик злорадствовал в душе, то Элла это делала это откровенно, совершенно не стесняясь.

«У неё совести ещё меньше, чем у меня». Но, кажется, я переросла негативные эмоции по отношению к ней ещё на первом уровне обучения. Фергус всегда говорил: «Дыши, считай и успокаивайся». И я дышала, считала и в один миг поняла, что меня никак не задевали колкости этой девицы.

– Всё верно, Элла. – Я старалась сохранять железное спокойствие. Ни один мускул на лице не дрогнул. – Лучше готовься к стрельбе из лука, – даже невольно усмехнулась, – я буду очень строгим учителем.

Больше не было смысла вести беседу, поэтому я спокойно обошла Эллу и направилась вниз по лестнице. Она осталась один на один с новой информацией – ей точно понравилось.

– Что? – крикнула вслед Элла. Маска добродушия вмиг спала. – Ты не можешь…

– Могу. – Этого вполне достаточно.

Трэвис поспешил следом за мной, стараясь не отставать. Но долго ещё продолжались восклицания Эллы, летящие нам вслед. Приходилось идти медленно, задавая темп ученику.

– Почему Силли? – Трэвис нарушил тишину. Видимо, любопытство принца брало верх, или он просто желал о чём-то поговорить, чтобы не потонуть в молчании.

– Неважно, – как и всегда, отмахнулась я, поморщившись. – Продолжим, – резкий тон заставил парня встрепенуться и прийти в себя. – Ты родился по другую сторону моста. Мост – это портал. Кольцо, которое он образует совместно с водной поверхностью, является магическим местом. Я не знаю, где в вашем мире находится портал, но у нас он расположен на юге Вадрахана. И хорошо охраняется, хоть это и не сразу можно заметить.

Трэвис нахмурился. Вероятно, название нашего королевства звучало для него слишком сложно. А ещё хвалился, что всё знал о месте, в котором находился. Его бы отправить на урок по истории – сразу бы провалился.

Спускаясь по очередной лестнице, я заметила замешательство Трэвиса. Краешек губ дёрнулся, но я быстро вернула привычное холодное выражение лица.

– Сейчас мы находимся на континенте Тардрагон, – важным тоном произнесла я, как настоящий учитель. Видимо, мне всю жизнь не хватало именно этого. – Много лет назад пришли боги и создали континент. Их было пятеро. Аро́н – любимец народа, бог солнца. Вида́я – богиня любви и мудрости. Благодаря ей люди влюблялись и создавали семьи, стремились обрести общий быт. Именно поэтому её часто изображали с гроздью винограда. Это символизировало плодородие, домашние сады…

– Вино, – перебил рассказ Трэвис, когда мы проходили мимо тёмных комнат первого этажа. Сюда вскоре заселятся ученики первого уровня.

«И снова о еде». Я цокнула, закатив глаза. Мы вообще-то обсуждали историю Тардрагона.

– Ты можешь не думать о еде? – поинтересовалась я, толкнув дверь.

Огромные деревянные возвышения подчинились лёгком толчку.

– Старшим богам повезло, им природа дала самое лучшее, – то ли грусть, то ли злость звучала в моём голосе, выдавая эмоции. До сих пор в мыслях метались воспоминания из прошлого, и к ним присоединялось сегодняшнее сновидение. – Но родители, конечно, любили младших, от которых было намного больше проблем. Бома́н стал богом войны. Большинство жителей нашего континента верили, что именно он шесть лет назад развязал войну между нами и Духами. Другие предпочитали обвинять в этом богиню Лореле́ю. Говорили, у неё отсутствовало сердце. Её статуям перевязывали глаза, чтобы доказать, что девушка была слепа и черства, как сама смерть. Ходили легенды, что Лорелея, завидуя красоте старшей сестры и любви народа к ней, дарила жителям континента взамен не любовь и свет, а боль и разрушения. Самым младшим в семье оказался бог Грага́т. Из-за него произошла катастрофа много лет назад…

– И ваш народ в это верит? – снова вмешался Трэвис.

Сказ о богах – это не просто красивая легенда, которую рассказывали детям перед сном. Это история нашего мира, его истоки. Народы Тардрагона верили в историю зарождения мира, в его появление и становление. В то, что раньше – до катастрофы, которая произошла тысячу сто двенадцать лет назад, люди были едины, земли были едины. И всё благодаря богам. Благодаря им же и все последующие разрушения.

– Богов давно нет в живых, если они вообще когда-то жили… – я запнулась. – У меня тяжело с верой. И я бы не хотела заострять на этом внимание.

С верой народа я практически не ладила, и даже уговоры Фергуса не помогли изменить моё мировоззрение. После катастрофы и разделения Тардрагона на три королевства, появились новые верования, новые запреты. Ведьмы стали низшей расой из всех обладающих магией существ. Гонения на них начались задолго до моего рождения, и в детстве мне пришлось столкнуться с ужаснейшим из всей истории Тардрагона событием.

Но сейчас не то время, не то место, и уж точно не тот человек, рядом с которым стоило вспоминать события многолетней давности. Произошедшие как раз по вине тех, кто считал себя способными глаголить устами богов, трактовать веру так, как нравилось им. Народ оправдывал свои поступки волей богов, но именно при правлении богов ведьмы, полуночники и маги были равноправны.

– Грагат, поссорившись с братьями и сёстрами, спалил наш континент дотла, – словно в бреду прошептала я.

Пятеро богов – пятеро правителей единого, созданного ими континента. Они принесли солнечный свет, плодородные почвы, огонь, воздух и воду, создали и раскололи континент. Боги породили магию и людей, обладающей ею. Так появились маги, полуночники и ведьмы. И точно также в нашем мире благодаря богам появились Духи.

– Серьёзно? – воскликнул Трэвис, не сдерживая удивления. Я коротко кивнула.

– До катастрофы люди жили в мире и согласии, не было разделений и различий. Все мы – жители единого государства.

Иногда меня посещали мысли о возвращении в те времена, когда не существовало границ между королевствами и разделения на расы, не приходилось носить одежду определённых цветов государства.

– После катастрофы, тысячу сто двенадцать лет назад, мир практически погиб. Боги ушли, оставив после себя сожжённые земли, разорённые деревни и голодающий, выживший в той катастрофе народ. – Я продолжила рассказ, выходя за пределы дома для проживания учеников и направляясь в сторону учебного корпуса. – Континенту был необходим сильный правитель. И, вместо одного мага, пришли целых три. Каждый оказался по-своему сильным, умным и ловким. Никто из них не мог допустить, чтобы кто-то другой занял трон. Таким образом Тардрагон раскололся на три королевства, и маги встали во главе них. Жестокий, холодный, принципиальный и резкий как сама сталь Ретрихан ушёл на север, чувствуя себя спокойно среди снегов и гор. Харизматичный, яркий, правдолюбивый и вспыльчивый Шактахан предпочёл юг. Вода и тепло стали для него лучшими подарками судьбы. Рассудительный, умный, но довольно категоричный Вадрахан, пытавшийся помирить двух неугомонных магов, остался между ними, занимая центральную часть континента. Не такую тёплую и плодородную как Шактахан, не такую холодную и скалистую как Ретрихан. Именно в Вадрахане развивались образование, культура, ремесло и книгопечатание. Наверное, за неимением возможности выращивать урожай и полноценно торговать.

Пришлось остановиться. Закончилась не только история разделения континента, но и наш с Трэвисом путь. Мы оказались на большом тренировочном поле, которое находилось за главным учебным зданием. Поле практически пустовало – лишь несколько ребят тренировались в беге, борьбе и стрельбе из лука. Вдалеке я заметила Сэма с Риком, дерущихся на мечах. Рик худее и выше Сэма, поэтому ему легко удавалось нырять под руку сопернику, опережая его на несколько ударов. И Сэму приходилось набирать скорость, чтобы не отставать от противника. Лязг металла неприятно резанул слух, когда парням удалось скрестить клинки, оказавшись друг напротив друга.

Зрелище захватывало дух – сама редко сражалась на тренировках. Моё любимое занятие – стрельба из лука. В ближнем бою я была менее эффективна. Завороженно наблюдая за поединком, Трэвис, казалось, позабыл обо всём на свете. Он стоял, заложив руки за спину и анализировал действия дерущихся. Я невольно повторила его стойку, наблюдая за друзьями. Существовало много причин для гордости – они были отличными бойцами.

«Пусть уже и не моя команда». Волна грусти накатила так внезапно, что я не успела избавиться от неё раньше, чем появилась Хелена.

– Я бы так не рисковала, разгуливая с нашим гостем в месте, где в любую минуту может появиться начальство.

Вздрогнув, Трэвис полуобернулся в ту сторону, откуда раздавался голос. Не сказала бы, что удивилась появлению подруги, но действительно не ожидала столкновения с ней на первом уроке. «Или не хотела». Трэвис внимательно разглядывал Хелену, и от этого зрелища уголок моих губ дёрнулся в усмешке. «Очень незаметно». Или он это делал специально – сказать не могла. Трэвис уже видел её вчера, но вряд ли они смогли нормально познакомиться во время побега из темницы.

– Не преувеличивай роль Колмана, – беспечно произнесла я, чтобы нарушить затянувшееся молчание и странный взгляд Трэвиса, которым он изучал Хелену. Уже через секунду он обратил этот взгляд на меня. Два карих глаза, сверкающих в полутьме, создаваемой затянутым тучами небом.

– Действительно, я прям представила, как ты будешь прятать молодого ко… гостя, – осеклась Хелена, – от глаз капитана.

В следующую секунду произошло что-то неожиданное – я услышала собственный смех. Но не громкий и даже немного холодный. От такого смеха спина покрывалась холодным потом, и волосы вставали дыбом на голове. Наверное, со стороны это выглядело чертовски странно.

«Короля». Она хотела сказать про короля. И именно сейчас вспомнилась фраза Трэвиса о том, что он принц. «Не принц. И не король». Чтобы быть принцем или королём недостаточно родиться в королевской семье, им ещё нужно стать.

Трэвис поморщился: то ли от моего пугающего смеха, то ли от недосказанных слов Хелены.

– Мне понравилась твоя оговорка, – наконец, произнесла я, переставая смеяться. Не стоило пугать учеников академии. – Да будет так. Ты знаешь, о чём я.

«Оговорка». Какие бы планы не затевали гвардейцы или Беатриса с Фергусом, какие бы мысли о далёком идеальном прошлом не посещали меня саму, сомневалась я, что что-то изменилось бы. Обучение Трэвиса могло затянуться на долгие месяцы, если не годы. А когда Вивьен уже исполнится восемнадцать, и она станет полноправной королевой, свергать собственную подругу с трона я не намеревалась даже ради мнимого светлого будущего. Ещё неизвестно будет ли оно таким чудесным, каким мы его представляли.

– Я хотела извиниться. – Хелена опустила руки вдоль тела, наклонив голову. Трэвис искоса наблюдал за нами, стараясь не привлекать внимание. Своим излюбленным прищуренным взглядом.

– Не утруждайся. – Я махнула рукой. Взгляд вновь скользнул по тренирующимся друзьям. – Я забрала то, что тебе не нужно.

– Ты рылась в моих вещах? – виноватый вид Хелены как рукой сняло. В зелёных глазах полыхнул огонь. – Так это из-за тебя мне пришлось искать ому в… другом месте.

«В комнате Рика».

– Делить постель с кем-то можно и без усилителей чувств и запрещённых веществ.

Столь откровенные разговоры не предназначались для посторонних ушей, но слова будто сами вырвались наружу вопреки моему желанию. Краем глаза заметила, как Трэвис вскинул брови. Его иронично-удивлённый взгляд перебегал с меня на Хелену и обратно.

– Да что ты об этом знаешь? – в порыве злости бросила подруга.

Я поперхнулась воздухом и закашляла, чтобы скрыть замешательство.

Осознав, что только что произнесла, Хелена залилась румянцем и смиренно опустила голову, иногда поглядывая в сторону нашего гостя. Я небрежно фыркнула и поправила мундир, заставив подругу повторить жест. Она часто это делала. Хелена пригладила складки тёмно-зелёной кофты, предназначенной для тренировки. Вместе с ней на Бонет были надеты чёрные узкие штаны.

– Пойду выбивать воздух из лёгких Сэма и Рика, – процедила Хелена и направилась в сторону парней, которые продолжали сражаться уже во втором или даже в третьем поединке.

– А мы продолжим. – Вернулась я к разговору с Трэвисом, как только подруга отошла на приличное расстояние. Словно и не было этого странного разговора между нами.

Она могла сколько угодно обижаться на меня, и я понимала, почему она это делала, почему принимала это вещество. Ночью и у меня рука чуть не дрогнула. Но я дорожила Хеленой – её жизнью, здоровьем, службой в Орионе – и не могла позволить, чтобы всё разрушилось.

Я сжала кулаки. Необходимо было продолжить рассказ, но на голодный желудок тяжело воспринималась и тем более передавалась информация – тут я была согласна с Трэвисом. Завтрак нам обоим не помешал бы.

Мы сейчас словно танцевали на тонком льду, играя в неведомую словесную игру. Я знала правду, он – тоже. Но делали вид, будто это что-то очень тайное. Будто я с утра не слышала слова «я же принц» и не говорила в ответ ничего. А он словно принимал как данное, что его перемещали с места на место как фарфоровую статуэтку.

Всё это – фальшивая игра. Мы на время забрали «игрушку» из одного дома и привезли в свой. После игры в академии, рассказа об истории и непонятного обучения вернём «игрушку» на место, потому что наверняка Колман уже сдал нас с потрохами.

– Знала, что застану вас здесь.

Я чертыхнулась, закатив глаза. Что за привычка подходить со спины?..

На этот раз голос был мягче и мелодичней, чем у Хелены. Я обернулась и встретилась с чайно-карими глазами и бледно пепельными волосами с вкраплениями фиолетовой краски. Оригинально. Девушка обладала мягкими чертами – округлые брови, миндалевидные глаза и закруглённый подбородок придавали нежность и лёгкость её лицу. А тонкий нос свидетельствовал об аристократизме. Она напоминала лёгкую дымку, в то время как я казалась густым туманом, который бывал летним утром. Опасный, загадочный, но освежающий.

– Катрин! – на моём лице впервые расцвело подобие улыбки.

Уголки губ приподнялись, а в углах век проскользнули морщинки. Я чувствовала каждую клеточку своего тела. Каждый изъян, каждая неровность свидетельствовали о бессонных ночах и пролитых слезах.

– Как семья? – поинтересовалась я у Катрин, своей второй соседки, подруги и просто невероятно талантливой целительнице.

– Обсуждает самую горячую новость Вадрахана, да и всего Тардрагона, как мне кажется, – усмехнулась девушка.

– Гибель короля? – предположила я.

Правда, не знала, что такое обсуждали всем континентом столь рьяно.

– Свадьбу советника, – фыркнула Катрин, словно была одной из приглашённых и совсем не желала идти на праздник.

– О боги. – Я цокнула, закатив глаза. Свадьба Перси теперь станет проклятьем на несколько дней. – Этот засранец не умеет держать язык за зубами. Наверняка он сам подговорил придворных посплетничать. – Но всё же уголок губ дёрнулся в усмешке. Советник раздражал, но ненависти к нему я не испытывала.

Подобные события всегда обсуждали. Свадьбы королевских особ и приближённых ко двору лиц всегда праздновались с размахом. Народ любил смотреть на эти торжества, сетуя на бедность, из-за которой многие и не могли себе позволить посещение даже простых государственных праздников.

– У нас будет свадьба? – вмешался Трэвис в разговор, чуть наклоняясь.

«У нас?».

– У нас? Нет. – Покачала я головой. – А вот у королевского советника – да.

– Ты ведь знаешь, с какой семьёй он роднится? – уточнила Катрин, глядя исключительно на меня.

«Не может быть».

Неожиданно привычная маска равнодушия спала: я широко распахнула глаза и приоткрыла рот в немом изумлении. По спине пробежал холодок, заставив поёжиться, но не от прохладного ветра, а от осознания происходящего. Даже не знала, кого теперь больше жалко. Раньше жалела невесту Перси, потому что знала его несносный характер, а теперь задумалась о советнике, понимая, с какими трудностями ему придётся столкнуться в семейной жизни. У него больше не будет своей личной жизни, всё заберёт эта семья. Переборов себя, я натянула маску безразличия. Все мимические мышцы расслабились.

– Поздравляю его, – прозвучало не особо радостно, – он нажил себе ещё больше проблем. Трэвис! – я так резко перевела тему, что парень неожиданно вздрогнул. – Познакомься, это Катрин. – Подруга словно только что заметила присутствие гостя и стала с любопытством разглядывать его. – Она моя соседка по комнате.

– И ученица пятого уровня, как и Пенелопа, – добавила Катрин.

– Уровня?

– Наша академия предполагает пять уровней обучения с шестнадцати до двадцати одного года. – Катрин улыбнулась. – Даже не представляю, на какой уровень Фергус захочет отправить тебя.

– Не подчиняйся он приказам Беатрисы, Трэвис бы до сих пор сидел в темнице.

В любую бочку с вареньем стоило добавить немного яда. И любые приятные новости воспринимались лучше с толикой негатива.

– Не буду вам мешать исследовать нашу скромную учебную территорию, – заулыбалась Катрин. А после почему-то закусила нижнюю губу. – Скажи, что в этом сезоне Хелене удалось уговорить тебя пойти на венчальную ночь, – обращалась она исключительно ко мне, игнорируя взглядом Трэвиса.

«Венчальная ночь». Сколько раз подруги уговаривали меня пойти с ними на праздник, но в моём расписании обычно появлялись другие важные дела, такие проверка нового заклинания, чистка Мрака, полёты над академией, однажды – даже не совсем приятное общение с Аластером. Но всё ради того, чтобы не идти ночью туда, где собиралась толпа народа. А она собиралась практически везде, это ведь праздник, который так любили жители всего континента. Где бы сейчас были многие дети, не приди их родители однажды на венчальную ночь?

Я фыркнула. «Много чести этому празднику».

– Она бросила все попытки ещё в первый весенний месяц, – отметила я, кинув выразительный взгляд на подругу. – Но я подумаю.

– Это уже маленькая победа. – Катрин снова улыбнулась, помахав нам с Трэвисом рукой.

Девушка направилась не на тренировочное поле – там Сэм и Рик активно нападали на Хелену, сбивающую их потоками воздуха. Девушка свернула в противоположную сторону.

«Какие же мы втроём разные». Если поставить рядом меня, Хелену и Катрин можно будет заметить не только внешние различия, но и поведенческие привычки. В глубине каждой из нас скрывалось что-то своё, но то, что мы показывали – лишь малое по сравнению с тем, что чувствовали.

– На чём мы остановили рассказ? – спросила я у Трэвиса, молчавшего всё это время.

– Про урожай и торговлю, – скучающим голосом отозвался парень. Это он ещё не начал изучать политику.

– Ах да, точно, – кивнула я, махнув рукой. Он поспешил за мной, и мы направились в сторону учебного здания академии. – Про разделение государства на королевства. В настоящее время есть приверженцы двух замыслов: объединить три королевства в одно, либо оставить всё как есть.

– А ты на чьей стороне?

Не стоило начинать этот разговор.

Я поморщилась в надежде, что Трэвис не заметит этого.

– Разделение королевств стало необходимым в то время. – Лучше продолжить, просто проигнорировав вопрос. – Разделились и люди. – Тяжёлый вздох. – По внешности, характеру, одежде и укладу жизни. Ретриханцы холодны, резки и грубы, но при этом достаточно красивы, – рассуждала я, вспоминая всех ретриханцев или полукровок, которых знала. – У них почти всегда чёрные или тёмно-каштановые волосы. Ярко-синие, голубые или серо-голубые глаза.

Трэвис побледнел, остановившись. На миг он словно забыл, что нужно дышать, смотря в одну точку. Я приблизилась, но он выставил руку вперёд, требуя не вмешиваться. Что-то в рассказе о ретриханцах его смутило. И я даже догадывалась – что именно.

«Чёрные волосы». Его мать была ретриханкой, точнее магом со смешением кровей – всё-таки Фергус, её отец, вадраханец. В Трэвисе тоже была эта смесь. Ещё один пункт, по которому его вряд ли когда-то допустили бы к трону – полукровки не правили государствами.

– Шактаханцы отличаются своей вспыльчивостью. – Я продолжила рассказ, сделав вид, что упустила замешательство Трэвиса. И подняла руку, намереваясь раскрыть дверь магией, но меня опередили.

Вытянув руку вперёд, он распахнул её, но не физической, а магической силой. Да так, что дверь чуть не слетела с петель, ударившись о стену. «Эта дверь точно когда-нибудь развалится».

Я удивлённо вскинула брови – какая мощная магическая энергия струилась по венам Трэвиса. Вероятно, Лилиан не только рассказывала ему о том, кем он являлся на самом деле, но и тренировала его. И теперь сложно было представить, сколько загадок таилось в этом человеке.

– Не обижусь, если юноша пройдёт первым, – саркастическим тоном предложила я, полуоборачиваясь к нему.

– Предоставлю эту возможность леди. – Трэвис манерно улыбнулся и жестом пригласил войти в академию.

Я замерла, наклонив голову набок, закусила нижнюю губу и неподдельно тяжело вздохнула.

Брови Трэвиса сдвинулись к переносице.

– Тебе никогда не открывали дверь? – он усмехнулся.

– Только младшие по званию, – пробормотала я больше для себя, чтобы напомнить, кем являлась.

«Младшие по званию». Это всегда было связано с военной службой. Всё, что в последнее время меня окружало, было связано со службой в гвардии.

Мы вошли в здание, проходя через первое помещение с тремя дверями.

– Как я уже сказала ранее, шактаханцы отличаются своей вспыльчивостью.

Проходя дальше, я повела Трэвиса мимо охранного поста, мимо раскрашенных дверей, вдоль длинного коридора академии. Пока мы шли, рассказ о народах продолжался.

Шактаханцы, живущие на юге, обладали золотистым, тёплым каштановым и медно-рыжим цветом волос. Глаза у них могли быть зелёными, голубыми, иногда серыми, но реже – карими. И, наконец, дошла очередь до вадраханцев. Обладателей светлых, пепельных, светло-русых волос и всех оттенков карих глаз. Реже – серых.

«Как у меня». Но у меня это скорей семейное.

Остановилась я только у дверей, открывающих путь в другой длинный коридор. Светло-деревянные двери со стеклянными вставками позволили увидеть столпотворение молодых ребят и снующих между ними взрослых разных возрастов и внешности.

«Приём магов на первый уровень».

Над столом, за которым сидела женщина-вадраханка с пепельными волосами, затянутыми в пучок на голове, склонилась девушка с тёмными волосами и кристально-голубыми, словно горный хрусталь, глазами. Ретриханка держала в руках книги и исписанные листы. Вдалеке я заметила шактаханку с рыжими волосами и зелёными глазами. Такими же яркими, как у Хелены. В подруге текла шактаханская кровь. И половина ретриханской.

Во мне же – только вадраханская. Нас называли «чистокровными» семьями. Раньше разделение было куда жёстче: отсутствие возможности заключать браки между жителями разных государств, служить в королевской гвардии другого королевства. А сейчас – сплошь и рядом жили полукровки, к которым спокойно относились и на государственной службе (я вспомнила про Перси), и в гвардии (теперь про Колмана), и в академии.

Заметив взгляд Трэвиса на себе, я криво усмехнулась. Наверняка анализировал внешность, пытаясь понять, к какому народу я принадлежала. Но не успел он хоть что-то сказать, как вдруг моё внимание привлекла одна особа из толпы новичков. Девочка небольшого роста, с пепельными волосами, заплетёнными в косы, собранные на затылке. Несмотря на миловидную причёску, она внушала ужас и страх. Острые черты лица – даже подбородок и скулы были отточены, как у фарфоровой куклы. Хищным взглядом убивала каждого, кто попадался на её пути.

«Не может быть», – второй раз за день подобные мысли посещали меня. И второй раз были связаны с одной и той же семьёй.

Сердце учащённо забилось, дыхание перехватило, и я, не осознавая, что делала, резко дёрнула Трэвиса за рукав рубашки, уводя прочь от коридора с толпой. Быстрым шагом, сталкиваясь с другими учениками академии, мы поднялись по винтовой лестнице на второй этаж. И только тогда получилось замедлить темп, прижимаясь к стене. Тяжело дыша, я прикрыла глаза, чтобы хоть немного успокоиться.

– Чёрт, чёрт, чёрт! – Я била кулаками ближайшую стену с портретами. Маска равнодушия спала.

Словив на себе мой уничтожающий взгляд, Трэвис отвернулся и принялся разглядывать портреты. Чтобы успокоиться, я тоже обернулась к ним. С одного из портретов на нас смотрела женщина с короткими пепельными волосами и карими глазам, золотая табличка под рамой гласила: «директор академии Беатриса Бёрнхард». Со следующего портрета на меня глядел Фергус – моложе, с искрой во взгляде, одетый в праздничный кафтан. Табличка вещала: «главный профессор академии Фергус Берг». Дальше по коридору стена заполнялась портретами преподавателей академии. Учили нас самым разным дисциплинам: от верховой езды до защитной магии и некромантии.

Кинув взгляд на спокойно стоящего Трэвиса с невозмутимым выражением лица, я медленно выдохнула, но вдруг почувствовала, как накатывают волны жара. Учащённое сердцебиение с болью отдавалось в груди. «Ещё несколько дней назад, до смерти короля, всё было по-другому».

– Так и будем молчать или ты всё-таки расскажешь, что происходит? – прозвучало довольно властно. – Стоит прекратить играть в «знаю-не знаю». Я полдня хожу за тобой и до сих пор не могу понять, зачем меня притащили сюда. Вчера твои реакция и поведение нравились мне больше, – признался он. Я хмыкнула. Мы вчера даже толком не поговорили. – Ты так уверенно и ловко сняла кандалы, поставив точку в этом вопросе. Никто – ни Фергус, ни Рик с Сэмом – не рискнули испытывать твоё терпение.

Мои слова здесь что-то значили. Для Рика с Сэмом я всё ещё оставалась капитаном и, надеялась, что просто верной подругой. А Фергус знал о своей провинности. И стоило же нацепить кандалы на собственного внука, да ещё привести меня к нему. Это издевательство высшей степени.

Выпустив пар, прислонилась лбом к стене, прикрывая глаза. Я молчала – вряд ли сегодня Трэвису удастся вытянуть из меня хоть какую-то полезную информацию. Пряди пепельных волос упали на лицо, расслабившееся после волн эмоций. Так сразу и не скажешь, что ещё минуту назад я колотила стену кулаками.

– Что произошло? Кого ты увидела? – Трэвис не бросил попытки узнать правду.

Он имел на это полное право – его привезли в этот мир насильно. Заперли в темнице, потом переместили в академию. Никто не говорил ему, зачем его здесь держали. Вероятно, потому что и сами не знали. Я с трудом представляла, что мы будем делать дальше. Гвардейцы считали, его можно посадить на трон. Беатриса сказала – им нужен Трэвис. А Фергус поручил его обучать. И я лишь следовала их просьбам и приказам. Как и всегда я исполняла чьи-то приказы. И больше не могла отдавать их сама.

В груди клокотало от накатывающего и пропадающего раздражения – оно ударяло словно волна, приходящая к берегу и мерно отступающая от него. Я сильнее сжала руки в кулаки.

– Это связано с моей семьёй, – хриплым голосом произнесла я.

Лёд тронулся. Я сделала маленький шаг по направлению к нормальным отношениям с человеком. Вряд ли Трэвис захочет обучаться и занимать трон, если не сможет доверять хоть кому-то из академии. Пусть этим человеком стану я.

Вскинув голову, я выпрямилась и глубоко вздохнула, пряча страх с гневом в недрах души. Проследив за реакцией Трэвиса, во взгляде которого исчезла злость, сменившись хитрым блеском, я поняла, что моё лицо вернулось в привычное состояние. Холод и уверенность во взгляде – как и учили.

– А я их ненавижу.

Трэвис опешил – смешинки исчезли из его взгляда. Видимо, это было слишком даже для него. Парень так и прирос к месту, где стоял, пока я, медленно обходя его, скрывалась в глубине тёмных коридоров академии.

Эти два предложения стали моим максимумом в нормальном общении. Я усмехнулась собственным мыслям.

Глава 5.

«Какого чёрта?».

Я глубже погрузилась в горячую воду в деревянной ванне. Стены купальни тоже покрывало дерево. В ней не было окон, только двери, ведущие в холл, где девушки обычно оставляли одежду. Это женская купальня. В конце коридора, в левом крыле, находилась мужская. Они располагались на каждом этаже. Все купальни делали одинаковыми – исключительно из дерева, лишь с одним небольшим трёхрожковым канделябром, ведь дерево не терпело огонь.

Как я его понимала. Вынырнув из воды, я усмехнулась и, прислонившись к деревянной стенке ванны, прикрыла глаза. Встреча с семьёй в ближайшее время не входила в мои планы, но вчерашний день перевернул всё с ног на голову.

Лотти. Я вздохнула, вспоминая хищный оскал младшей сестры. Она так изменилась с последней нашей встречи. Когда я убегала из дома, ей было всего лишь девять. Она постоянно капризничала, манипулируя отцом, растившим нас в одиночку. С трёх лет Лотти не знала материнской заботы, не видела, как её сумасшедшая мамочка издевалась над старшими детьми своего мужа. Но казалось, в Лотти осталось что-то от матери. Отношение к старшим братьям и сёстрам, ход мыслей, способы, которыми она добивалась желаемого. Это всё словно перешло от пропавшей без вести Миры Сильвермун по наследству.

И стоило же пересечься с ней именно во время урока с Трэвисом. С трудом забывалось, как глупо я сорвалась и как жалко выглядела перед ним.

«Нельзя показывать свои слабости каждом встречному, душа моя».

Нельзя.

Я закрыла лицо руками, нажимая ладонями на глаза, словно пыталась выдавить их из глазниц. Или подавить боль, которая со вчерашнего дня не давала покоя. После странного разговора с Трэвисом, когда он пытался добиться правды, я оказалась в комнате и до самого вечера просидела над книгой заклинаний, тренируясь в ритуалах.

В разговоре с наследным принцем мы ходили по тонкой грани, и я не могла сказать прямо, что нам он нужен на троне в качестве короля, который всё изменит.

Казалось, я вновь пыталась убежать от отвественности, но в этот раз не так далеко. На сегодня планировалось очередное занятие. Вчера я попросила дедушку Купера отнести Трэвису книги по истории Тардрагона, по рунописи и латинскому языку. И, конечно, еду из столовой, а то по его вчерашним разговорам можно было подумать, что его морили голодом. И попросила Купера предупредить Трэвиса о том, что сегодня с утра мы начнём заниматься на тренировочном поле.

Через пару дней наступит девятый месяц года, а вместе с ним придёт не только праздник венчальной ночи, но и начало занятий в академии. Если до меня правильно дошла информация от Фергуса – Беатриса зачислила Трэвиса на пятый уровень. Человека, который магией может только дверь открыть. На пятый уровень? Я не стала утверждать, что это самоубийство чистой воды. Хотя существовала вероятность, что он умел намного больше, чем показывал.

Но было и другое условие от директрисы – Трэвис должен как можно меньше появляться на уроках, среди ребят. И это могло означать только одно – мне придётся давать ему частные уроки. Человеку, который вчера вряд ли хоть что-то усвоил, потому что был занят собственными мыслями о том, зачем он нужен магической академии.

Я выбралась из ванны. Как бы хорошо мне не было в тёплой воде, я не могла провести здесь всё утро. Скоро сюда придут другие ученицы, а щеголять перед ними в одном ночном халате я не собиралась. Поскольку рано утром в купальнях и коридорах никого не было, я специально не приходила сюда в привычной одежде. Лишь меняла ночное платье на халат бежевого цвета – гипюровый, расшитый красивым узором из листьев, с широкими рукавами и шёлковым поясом. Кайма халата, как и пояс, была сделана из нежного шёлка.

Дорогой и несомненно ценный во всех смыслах атрибут из всей моей одежды. Это подарок Вивьен на мой восемнадцатый день рождения. И откуда только четырнадцатилетняя девочка тогда знала, какой подарок будет самым нужным?..

Я усмехнулась, закрыв за собой дверь комнаты. По коридору удалось прокрасться без приключений – никто не встретился по пути. Моих соседок в комнате уже не было. Хелена отправилась на утреннюю пробежку с Риком. Они почти каждое утро начинали с неё, а после купались в озере, предпочитая прохладную бодрящую воду тёплым купальням. Катрин скорее всего отправилась в лес вместе с нашей целительницей. Подруга часто помогала ей собирать травы для мазей и отваров.

В нашей комнате было три деревянных кровати, каждую из которых дополняла тумбочка с масляными лампами. Над кроватями висели зеркала, и лишь над моей ещё находилось небольшое круглое окно. Письменные столы и шкафы академия тоже выделила для каждой из нас лично.

Уголок Катрин был уютным: над кроватью висела картина со всей семьёй девушки, на тумбочке лежали пучки душицы и шалфея, но на столе творился хаос. Ступы, весы, склянки, пергаменты – всё находилось в полном беспорядке. На кровати, заправленной красным покрывалом, спала, свернувшись клубком, чёрно-рыжая пятнистая кошка. Амулия – талисман Катрин, её верная подруга. У Амулии была удивительная мордочка – наполовину рыжая, с золотым правым глазом, а наполовину чёрная с небесно-голубым левым глазом. В академии практически каждый ученик держал животное в комнате, это никогда не являлось запретом, наоборот доброта к питомцам и ответственность за их воспитание и содержание поощрялись. Но коты и кошки всегда ценились на континенте. По легенде, сама богиня Видая жила бок о бок с любимой чёрной кошкой.

Уголок Хелены тоже нельзя было назвать идеально чистым. Повсюду лежали раскрытые книги – и на кровати, и на тумбочке, в которой я недавно так нагло рылась. Не составило труда догадаться, что это трактаты с легендами, которые девушка обожала до глубины души. Письменный стол покрывали документы и чертежи зданий. Хелена часто в свободное время увлекалась расчётами и чертила красивые уютные домики. С детства она мечтала заниматься застройкой Вадрахана, но её семья посчитала это занятие слишком непрестижным и непозволительным для юной девушки, настояв на том, чтобы Хелена больше времени отдала физической нагрузке и военной службе.

Моя часть комнаты выделялась не только окном над кроватью, но и летучей мышью, зацепившейся за потолочную балку. Тень. Это имя мне казалось подходящим на момент появления зверька в моей комнате. Вот же досталась хозяйка моим питомцам – один Мрак, вторая Тень.

«У кого-то большие проблемы». Только с головой или воображением?..

На тумбочке стояли свечи для ритуалов, которые я частенько проводила, тренируясь с заклинаниями. В ящике – толстая книга с красной кожаной обложкой. А ведь когда-то она была пустой, но буквально за семь лет приобрела вес и исписанные чернилами страницы. Личные наработки заклинаний. Стол завалили книги – учебники и тома с легендами (я, как и Хелена, увлекалась ими). Среди этого хаоса даже где-то лежала книга с молитвами, обращёнными к богам. Фергус старался воспитывать во мне не только магию и искусство боя, но и духовную сторону жизни, хоть я и противилась этому.

Я приблизилась к шкафу, распахивая дверцы. Не такой уж и большой выбор одежды – в основном военная форма и немного учебной. Ученицы академии носили длинные юбки двух цветов – чёрную и тёмно-синюю – и рубашки белого и серого цвета. Сегодня я снова отдала предпочтение брюкам и белой рубашке, но обошлась без мундира. Потянув за шёлковый пояс халата, я скинула одежду на пол, и только потом услышала скрип двери, даже не придав ему значение.

Вероятно, кто-то из соседок вернулся в комнату.

– Я… – этот голос ввёл в замешательство.

Так быстро я не одевалась даже на учебных тренировках в гвардейском корпусе. Халат вмиг оказался на теле, туго затянутый поясом. Я почувствовала, как лицо запылало. Тело среагировало быстрее головы. Когда я обернулась, скрестив руки на груди, постаралась плотнее запахнуть халат и спешно поправила ткань в области декольте, уставившись на незваного гостя. Трэвис стоял передо мной всего в нескольких шагах, держась за ручку двери, которую распахнул минуту назад.

– Что ты здесь забыл? – раздражённо спросила я, продолжая теребить ткань халата на груди. И тут же словила взгляд парня, направленный на мою нервно дёргающуюся ладонь. Догадавшись, что я заметила, он резко отвёл взгляд, смотря куда угодно, но не на меня.

– Эм-м… прости, – протянул он, опустив подбородок. Щёки Трэвиса залились краской. Однако мои пылали ещё сильней. – Не стоило мне приходить, – признался он, потирая правой рукой заднюю часть шеи. Но искоса продолжал поглядывать на меня, и я словила хитрый блеск в его взгляде. Словно это всё искусная игра, о которой он нисколько не жалел.

– Действительно, – цокнула я. – Тебе передали, что ты должен ждать меня на тренировочном поле?

Трэвис кивнул, поднимая голову. «А зачем же ты тогда пришёл?» – так и хотелось воскликнуть мне. Но я сдержалась. Больше интересовало, как он смог найти место, куда следовало приходить.

– Как ты вообще нашёл мою комнату?

Я знала, где он живёт, но вот ему не сообщали о моём месте проживания. Могла дать сто против одного – Сэм с Риком проболтались.

– Это было нетрудно, – вдруг улыбнулся Трэвис. Я закатила глаза. «А ещё друзьями зовутся». – Но я не хотел ничего такого…

– Какого «такого»? – мой голос сквозил раздражением.

Ситуация немного напрягала: я стояла посреди комнаты в одном ночном халате, накинутом на обнажённое тело, а Трэвис, стоя напротив меня, хоть и пытался делать вид, что разглядывает осыпавшуюся со стен краску, но всё равно украдкой бросал заинтересованные взгляды в мою сторону.

– О, неужели, ты даже не предположил, что я в своей комнате могу переодеваться? – моё раздражение переросло в сарказм. – Или молиться обнажённой?

Вырвалось.

Я так не делала.

– Ты молишься обнажённой? – лицо Трэвиса сильнее покраснело. Краска достигла ушей.

– Да.

«Что ты говоришь, дура?». Да ещё так уверенно и чётко. Прилив жара не заставил себя ждать – теперь у меня горели не только щёки, но и всё лицо вместе с шеей и ушами. Так нагло врать, а потом смущаться собственных слов. Похоже, так умела только я.

Трэвис продолжал стоять у двери, видимо, даже не догадываясь, что мне бы хотелось переодеться без его присутствия в комнате. Краска с его лица постепенно уходила, оставляя лёгкий румянец, словно он только что вошёл в тёплое помещение с мороза. Так явно представился он в меховом пальто, заходящий в академию. На волосах лежал снег, на щеках алел румянец. «Ему бы подошло».

Я сама не заметила, как губы растянулись в лёгкой улыбке. Но, наткнувшись на изумлённый взгляд Трэвиса, вернула сдержанное выражение лица, продолжая держать руки скрещёнными на груди.

– Я могу переодеться без чьей-либо помощи, – между делом произнесла я.

– Ах да, – спохватился Трэвис. Вскоре дверь за ним закрылась.

Когда я всё же сумела сменить одежду и вышла из комнаты, он ждал меня в коридоре, прислонившись спиной к противоположной стене. Назвать этого парня странным – значит, ничего не сказать. Он был не так прост, как хотел казаться. Его молчание, редкие, но точные вопросы, хитрые взгляды, слова про принца нашего королевства. «Как много ему поведала Лилиан?». Но затрагивать тему погибшей матери я собиралась в последнюю очередь. Мои собственные воспоминания кровоточили, словно вскрытая рана.

Но я всегда могла пойти на сделку.

– Вчера ты настаивал на… – я облизнула пересохшие губы, подбирая подходящее слово, – откровенности.

Настаивал – даже как-то слишком грубо сказано. Трэвис лишь раз спросил, пусть и слегка раздражённым властным голосом. Он всё-таки пока не принц и уж тем более не король, чтобы ему подчинялись. Но я была так обескуражена столкновением с Лотти, что даже не сразу придала значение тону его голоса. Только потом, когда оказался в комнате, позволила себе пару нелестных выражений.

– Хотелось бы, конечно, знать, в чём заключается моя ценность для вас как пле…

– Ты гость, – резко парировала я, – а не пленник.

Трэвис фыркнул.

– Постарайся мыслить в этом направлении, – я смягчила тон. – Предлагаю сделку.

– Ты помогаешь мне вернуться по другую сторону моста, а я не никому не рассказываю про ваш мир? – воодушевлённо предложил парень.

Либо он был настолько наивным, либо притворялся. И что-то подсказывало, что речь шла о втором варианте.

Я остановилась, развернувшись к нему. Сократив расстояние между нами, я почти вплотную приблизилась к Трэвису и порывисто втянула носом воздух.

Он пох чем-то древесным.

– Я отвечу на твои вопросы, – пообещала я. «Если буду знать на них ответы». – Но ты расскажешь всё, что знаешь о Тардрагоне, – шёпотом произнесла я, чтобы ни одна живая душа не сумела услышать нас.

Трэвис сглотнул – кадык дёрнулся. На миг в карих глазах проскользнул испуг, вероятно, такой же неожиданный, как и у меня вчера. Но пропал он также быстро, как появился, и уже через несколько секунд Трэвис был готов согласиться на сделку. Парень неоднозначно кивнул, пряча руки за спину.

– Отлично, – я расплылась в улыбке. Но заметив сдвинутые брови и складки на лбу Трэвиса, поняла, что мой жест скорее всего напоминал оскал.

«Так даже лучше».

Отдалившись от парня, я развернулась и спешно последовала вдоль коридора третьего этажа. Вскоре мы оказались на улице и добрались до тренировочного поля.

Пока мы шли, я пыталась вспомить странный древесный запах, исходящий от парня. Кедр? Сосна? Напоминало костёр в лесу – смешались свежесть и дурман. Как приятное воспоминание из детства. Мы со старшим братом часто сбегали в лес, где он разводил костёр, через который мы с сестрой прыгали. Правда я почти всегда поджигала себе что-нибудь – то край платья, то одну из штанин. Однажды даже обожгла пятки, за что получила хорошую затрещину от отца. Масло в огонь ещё подлила его на тот момент дорогая супруга, которая не упустила возможности съязвить насчёт безалаберности и бесполезности старших детей.

Тряхнув головой, я на миг прикрыла глаза. С появлением Трэвиса в академии ко мне часто стали приходить воспоминания из детства. И это не радовало. Хотя вряд ли у меня получилось бы скрываться от Лотти во время уроков стрельбы из лука, особенно если учитывать, что я их и стала бы преподавать.

– Как я понял, мы собирались поговорить, – прервал мои размышления Трэвис, когда мы вышли на тренировочное поле.

– Лучше всего разговаривать во время пробежки, – усмехнулась я и резко сорвалась с места.

«Пускай попробует догнать».

Мой любимый вариант пробежки – за пределами тренировочного поля. Например, добежать до озера, потом до границы с лесом. Но выводить Трэвиса за пределы академии я не решалась, да и столкнуться с Риком и Хеленой у озера не хотелось. Наверняка ребята уже закончили тренировку, раз я их не замечала на поле. Или тоже решили побегать где-то, кроме небольшой территории.

Бег значил для меня больше, чем поддержание хорошей физической формы для службы в гвардии. Это была возможность побыть наедине с собой, подумать о чём-то или наоборот изгнать ненужные мысли. Но, маловероятно, что это получилось бы сделать в присутствии Трэвиса. Я оглянулась: парень почти догнал меня, но уже начинал тяжело дышать. Посмотрим, как он будет распыляться на вопросы, устав от километрового бега.

– Итак, почему же я… оказался здесь? – переводя дух, поинтересовался Трэвис. Он поравнялся со мной.

А он настырный.

– Я думала, мы начнём с чего-то более простого.

Слабая попытка уйти от ответа на мучающий его вопрос.

– Как скажешь! – довольно бодро воскликнул Трэвис.

Но по тяжёлому дыханию, замедленным движениям и расстоянию, на которое он всё же немного отстал от меня, было видно, что к физическим упражнениям парень давно не обращался. Или вообще ими не занимался.

«Наследник, не владеющий мечом – катастрофа для королевства», – всегда говорил покойный король Грегор, когда заставлял Вивьен приступать к тренировкам. Отдать должное, её Величество к своим шестнадцати годам научилась неплохо драться и защищаться. И могла дать отпор любому, кто посмеет посягнуть на её жизнь, честь и достоинство. Видел бы Трэвиса сейчас король Грегор, точно бы расхохотался. Это не наследный принц, не будущий король, это просто мальчишка, обиженный и любопытный. Если бы только я могла отвезти его во дворец на законных основаниях. Вивьен быстренько бы его обучила – в этикете, политике и философии ей не было равных.

«Интересно, как бы повернулась история, не погибни король Грегор несколько дней назад?». Смог бы он признать внебрачного сына? Любил ли он по-настоящему его мать? Эти вопросы могла задавать бесконечно, но лишь самой себе и только в мыслях. Даже Вивьен не сумела бы ответить на них при большом желании. И теребить ещё не зажившую рану после гибели короля я не желала.

– Ты сказала вчера, что ненавидишь семью…

Почему он не мог спросить об истории Тардрагона, о богах или о войне? Трэвис словно специально подбирал вопросы, на которые я не желала отвечать.

– И я не врала, – беспечно заявила я.

За столько лет удалось принять отсутствие каких-либо чувств по отношению к семье и перестать винить себя за это. Поначалу моя совесть каждый день кричала: «это семья». А после – замолкла.

– Что… произошло? – парень выдохся, останавливаясь. Он опёрся руками на колени, сгибаясь и тяжело дыша.

Что произошло?

Рассказ не уместился бы в одно слово или предложение. Это тринадцать лет боли, ненависти, насилия, ужаса, смертей и разочарований. Такое не прощалось, не забывалось, с этим не смирялись. Это исходило от родных людей, которые были обязаны защищать маленького ребёнка от ужасов мира, а не толкать его в пропасть, после которой служба в армии показалась сладким мёдом. Мой побег из семьи был лишь вопросом времени – хотела уехать учиться в шестнадцать, но, когда поняла, что отец не позволил бы покинуть семейный дом, сбежала на три года раньше.

Не получив ответ, Трэвис, отдышавшись, взглянул на меня снизу вверх.

– Вчера там была твоя…

– Сестра.

– Сестра, – эхом повторил он. – Я так и подумал.

– Семь лет назад я сбежала из дома, который тяжело было назвать безопасным, – лёгкий шёпот разлетался вокруг вместе с ветром. – Твой дедушка приютил меня в академии, обучил, представил королю, потом я попала на службу в гвардию. Это всё. – Я развела руками.

«Это уже много».

– Фергус… – я осеклась, – иногда он бывает странным, вредным и требовательным, но он никому не желает зла. Тем более тебе. Поверь, здесь безопасней, чем в темнице.

– Ну условия тут явно получше, – буркнул Трэвис.

– Ты про свой вчерашний обед? – не удержалась я от ехидной шутки, вспомнив, как он восклицал и требовал покормить его.

Не знала, что на меня нашло, но захотелось задеть Трэвиса. Увидеть его улыбку, которая не заставила себя ждать, коснувшись губ. Я хмыкнула – стоило меньше уделять внимание отвлекающим моментам. Стоило больше времени уделить физической подготовке принца перед началом учебных занятий. Правда сомневалась, что Беатриса позволит ему приходить на общие уроки по боевой подготовке или стрельбе из лука. И моё мастерство Трэвис сможет увидеть только если я всё же решу когда-нибудь обучить его стрельбе. Но это дорогого будет стоить – чудо, если он не промахнётся, и стрела прилетит в цель или хотя бы мимо, но никак не мне в лоб.

– А теперь отжимания, – приказала я, будто перед мной находился не наследный принц, а кто-то из рядовых Ориона.

Парень застонал, нахмурившись. Если бы нежелание, несчастье, усталость и лень могли превратиться в одного человека, им бы точно стал Трэвис. Но всё же он распластался на траве, пачкая белую рубашку. Первые попытки оказались неудачными, но вскор у него стало получаться всё лучше и лучше. Я стояла со сложенными на груди руками, смотря на него сверху вниз. Наступила моя очередь задавать вопросы. Откровенности никому не нравились, поэтому и решила начать с них.

«Баш на баш».

– Лилиан рассказала тебе о Тардрагоне? – я не церемонилась с вопросами.

– Я думал…. мы начнём с чего-то более простого, – передразнил меня Трэвис. Руки парня задрожали, и он плюхнулся на землю, прерывисто дыша. – Не могу… – простонал Трэвис.

– Давай-давай, – подгоняла я его.

– Я готов послушать историю про богов.

Мои губы растянулись в усмешке. Ещё вчера он с самым недовольным выражением лица слушал легенду о создании мира, а уже сегодня рад был услышать всё что угодно, лишь бы избежать тренировок. На это я и рассчитывала.

– Я не меньше твоего не люблю говорить о семье, – вздохнул Трэвис, поднимаясь с земли. – Мама умерла, а незадолго до этого поведала интересную историю о другом мире, о моём отце. После её смерти меня воспитывали маги, живущие по другую сторону моста.

– Ты знаешь, кем был твой отец, – я не спрашивала.

Что толку обучать Трэвиса только заклинаниям, если когда-нибудь ему придётся занять трон, хоть я и искренне не понимала, каким именно образом. Он должен был знать и уметь намного больше простого ученика академии. И если бы только имелась возможность обучить его чему-то стоящему.

– Мама говорила, что он не последний человек в этом мире, – усмехнулся Трэвис, отводя взгляд. – Приёмная семья ничего не говорила о нём. Кажется, они не знали, чей я сын. Это были мамины знакомые, и перед смертью она попросила их присмотреть за мной до совершеннолетия.

Глубокие карие глаза были наполнены не просто грустью – чем-то большим и смешанным. Во взгляде мелькали тоска и боль, словно каждое воспоминание о погибшей матери и об отце, с которым он не был знаком, оставило шрамы где-то глубоко в душе. Так и было. Я знала это чувство – какое бы воспоминание из прошлого не поселилось в мыслях, стремилась гнать его прочь. В груди всё сжималось и ныло, слёзы так и норовились пролиться – в таком состоянии каждый человек находился на грани. Но я ничем не могла помочь Трэвису. Он уже пережил смерть матери, а вот Фергус только недавно узнал, что Лилиан умерла. Ему ещё предстояло пережить смерть дочери и привыкнуть к существованию внука.

Пару раз моргнув, Трэвис мотнул головой и поднял её. Встретившись с ним взглядом, я уже не смогла отыскать в карих глазах грусть или боль, всё вернулось на свои места – там появился огонь. Он усмехнулся краешком губ. Его взгляд скользнул мне за спину, но я не предала этому особого значения.

Вероятно, кто-то из учеников пришёл на тренировочное поле. И не особо задумываясь над тем, что делала и говорила, решила рассказать Трэвису правду.

– Король Грегор умер несколько дней назад. – Я не узнавала свой голос – до того он был хриплый.

– Не думала, что в тебе столько скорби о смерти короля.

«Только не это».

Казалось, мои глаза стали в два раза больше. Дыхание сначала замерло, потом участилось вслед за пульсом. Я сжала кулаки и стиснула зубы, чтобы ненароком не сорваться на человека, стоящего позади. Хватило доли секунды, чтобы догадать, кто находился за моей спиной. А потом ещё несколько секунд, чтобы поверить в это окончательно. И, когда обернулась, поняла, что не ошиблась.

Длинные пепельные волосы образовывали тугую косу, уложенную венцом на голове. «Настоящая принцесса». Девушка имела карие глаза в отличие от многих членов нашей семьи. И какая редкость – ни у одного из её родителей не было тёмных глаз. Взгляд не выражал враждебности или холода, как у Лотти или у меня. Тёплый, наполненный мудростью, постигнутой за прожитые годы. Хотя и лет ей было не так много, как могло показаться на первый взгляд. Детство, проведённое под гнётом и насилием отца, давало о себе знать – в уголках глаз скапливались морщинки, когда она улыбалась.

Велла. Я с трудом сдерживала улыбку и колкости при виде старшей сестры – голоса разума, вечно пытающего вернуть меня в семью. Я осмотрела одеяние Веллы, состоящее из брюк и туники простого кроя на шнуровке по бокам, задержала взгляд на клинке, заткнутом за пояс.

Милый образ и тёплый взгляд Веллы могли сбить с толку, но она являлась профессиональным охотником, лучшей в своём деле. «Ну мы же Сильвермуны». Это скорее угнетало, чем придавало гордости. Но стоило не забывать, что наша семья испокон веков считалась родом лучших охотников Тардрагона.

– И что ты здесь забыла?

Я сложила руки на груди, вскинув голову. Сестра была выше меня, и мне всегда приходилось задирать голову, чтобы смотреть ей прямо в глаза.

Лучшей защитой ведь всегда считалось нападение? Как бы сильно я не скучала по Велле, это всё тот же голос разума, который за последние семь лет бесчисленное количество раз пытался вернуть меня в родной дом. Дом, где никто из нас не чувствовал себя в безопасности. А я не желала возвращаться.

– Ты так гостеприимна, сестрёнка, – Велла расплылась в улыбке. – Я тоже рада тебя видеть.

– Сестрёнка? – в голосе Трэвиса одновременно проскользнули удивление и недоверие.

Краем глаза я заметила, как он приблизился, поравнявшись со мной. Парень нахмурился, на лбу у него пролегло несколько складок. «Конечно, у меня не одна сестра». Но не стала бы я рассказывать ему обо всей родословной.

– Неужели Пенелопа не рассказала о своей любимой семье? – Велла прищурилась. – Как невежливо с её стороны. – Сестра с трудом сдерживалась, чтобы открыто не засмеяться. Слегка наклонив голову, она хитро улыбнулась. – Валнеррия Сильвермун, можно просто Велла. – Она протянула руку Трэвису.

– Трэвис Берг, – представился он, пожимая тонкую руку Веллы.

– Наверняка Пенелопа не рассказала, какая у неё большая, известная и…

– Как и ты не сообщила, что стала невестой первого советника, – выпалила я прежде чем успела подумать, как на эту фразу могла отреагировать сестра.

Тело сработало быстрее головы – волна раздражения накрыла с головой, словно пламя, лижущее спину. Не любила, когда кто-то говорил о семье, даже если это исходило из уст близких людей. Каждое новое слово напоминало о чём-то из прошлого – о ранах, ссадинах, боли и смерти. Я знала, что Велла говорила об этом с сарказмом. Отпускать нелестные шутки – её способ защититься от боли. Что бывало очень редко и так не сочеталось с её дружелюбностью и мудростью. Скорее никто бы не удивился, если бы я начала саркастически отзываться о семье.

А я о ней говорила с ненавистью.

Стоило Велле услышать мои слова, как тут же её глаза округлились. Сестра резко прикусила губу и отвела взгляд, схватившись правой рукой за предплечье левой, будто обнимала себя. Но я-то знала в чём дело. Она почти всегда тянулась к тому месту, когда волновалась. Пыталась разодрать шрам от ожога. У неё он находился на левом предплечье, у меня – на груди. Как раз в той зоне, которую я сегодня безуспешно пыталась прикрыть халатом, когда Трэвис ворвался в мою комнату. И, казалось, получилось, раз он ничего не заметил. Или сделал вид, что не заметил.

– Не трогай, – шёпотом обратилась я к сестре. – Не делай хуже, он и так уже никогда не заживёт.

Я шагнула к Велле и одёрнула её правую руку.

– Прекрати, – в этот раз настойчивей.

Велла устало вздохнула, сетуя, что я ничуть не изменилась. Что год назад одёргивала её, что пять лет назад. А когда мне было лишь семь, а моей старшей защитнице двенадцать, мы обе плакали, закрывшись в кладовке после чудовищного случая, когда Мира Сильвермун – последняя супруга нашего отца – раскалённым до красна железом прижгла двух маленьких девочек.

– Мне нужно с тобой поговорить. – Велла подняла голову. В её карих глазах промелькнула тревога. И мне это не понравилось.

– Если речь пойдёт о Лоренции – ничем не смогу помочь. Аластер, вероятно, отклонил моё прошение. Хотя Его покойное Величество почти подписал указ о разрешении ей видеть вас. – Сообщила я всё как на духу. Не видела смысла скрывать от сестры правду. Я и так обнадёжила её, пообещав однажды, что смогу смягчить наказание отца.

Лоренция. В детстве я называла её «солнышком» из-за густых золотистых волос, которые она собирала в длинную косу, перетягивая её блестящими на солнце браслетами. Женщина обладала необычайной красотой. Так обычно говорили про матерей, но я свою не помнила, она покинула семью Сильвермунов, когда мне исполнился год. А Лоренцию я неоднократно видела, когда она пыталась встретиться и поговорить с детьми. Она была первой супругой нашего отца и матерью его старших детей-наследников. Разлад у них произошёл из-за фаворитки – моей матери. И после развода – а такие в Тардрагоне бывали довольно редко и те по указу правящего монарха – отец запретил Лоренции видеть собственных детей.

«Тиран он и есть тиран». Я хмыкнула. И что только женщины в нём находили?..

– К этому всё шло, очевидно, – с грустью проговорила Велла, на миг прикрыв глаза и горько вздохнув.

– Ты стала ближе ко двору, можешь и сама повлиять на решение, – невзначай предложила я. И наткнулась на лицо сестры, искажённое гримасой боли. Но Велла, как и я, хорошо умела носить маску – уже через несколько секунд к ней вернулось привычное спокойное выражение лица.

– Да, могу, – сестра кивнула, бросив странный взгляд на Трэвиса.

Внутри всё похолодело, живот свело от нехорошего предчувствия.

– Но я пришла поговорить о другом. – Велла закусила нижнюю губу. – Аластер вызывает во дворец. Вас обоих.

Я сглотнула слишком громко, привлекая внимание Трэвиса. Парень побледнел: последний раз во время пребывания во дворце он сидел в темнице. Не думала, что сейчас его вызывали для того, чтобы усадить на трон. «Законный, между прочим». Ничем хорошим эта поездка не закончилась бы – для Трэвиса уж точно. И меня заодно могли посадить в соседнюю с ним темницу. Лишить звания. Должности в гвардии. Места в академии.

Я переглянулась с Трэвисом: он словно читал мои мысли, передавая на лице наши общие эмоции. Его губы скривились, на лбу и переносице пролегли складки. С трудом представляла, каково это – сидеть в темнице, да ещё и собственного дворца, который являлся домом. Домом, в котором тепло, уютно и безопасно. Какое же это ужасное чувство – отсутствие безопасности в собственном доме.

Трэвис закатил глаза и тяжело вздохнул, словно я заставила его пробежать десять кругов по тренировочному полю и выучить новое заклинание. Он осознавал неизбежность – не явись мы на встречу добровольно, нас доставят с кандалами. Академия хоть и находилась под защитой, но лишь от королей других государств. Не от монарха нашего королевства. Не от того, кто стоял у власти. Аластер полноправно действовал, прикрываясь именем Вивьен, на которую он всегда мог повлиять. И будет ли у неё право голоса, когда он посадит нас с Трэвисом в темницу? Сможет ли молодая королева отстоять беглого пленника и капитана гвардии, придавшего корону?..

Я перевела взгляд на Веллу, пытаясь по лицу сестры понять, что задумал Аластер – казнить нас на месте или подольше помучить? Но в её глазах мелькала такая гамма чувств и эмоций: грусть и скорбь внезапно смешались с чувством вины и стыда. Но что-то в глубине серых глаз не давало мне покоя – беспокойство и нетерпение, словно сестру так и поднывало что-то сообщить. Но она не могла. Или не хотела.

Я одёрнула себя. «Никто из родственников тебе ничего не должен, душа моя». Однажды я покинула семью и была проклята отцом, который никогда и не пытался связаться со мной, выяснить – жива ли я вообще. Лишь Велла после раскола пыталась собрать осколки Сильвермунов, желая превратить нас в настоящую семью. Тяжело было признаться даже самой себе, но я всегда восхищалась верой сестры в нашу семью. У меня эта вера закончилась давно.

– Вас вызывают не просто так, – выпалила Велла, закусив губу. – Во дворце…

– Долго ещё?

Брови полезли на лоб, а глаза широко распахнулись за считаные секунды от осознания того, чей голос только что раздался за спиной. Это стало более неожиданным, по сравнению с появлением сестры, исходом. Но стоило ли теперь бояться, если нас и так везли во дворец практически насильно?

Я обернулась. В нескольких шагах от нас с Трэвисом стоял Марк. Опираясь на ствол дерева, он сложил руки на груди и слегка склонил голову. Вальяжная поза не сочеталась с образом грозного капитана, но шла ему намного больше – все мышцы тела были расслаблены, левая бровь изогнулась, а губы подёрнулись усмешкой. Марк не изменял традициям и в любой момент носил военную форму, правда на этот раз мундир был полностью расстёгнут, а из-под него выглядывала простая белая рубашка. Капитан смотрел исключительно на меня, и, несмотря на лёгкость в движениях, взгляд его пылал огнём.

– Его Высочество ждёт вас на серьёзный разговор, – произнёс Марк, отталкиваясь от дерева.

– С какой целью? – ощетенилась я.

– На Её Величество было совершено покушение…

– Чёрт! – воскликнула я, перебивая Марка. – И ты молчала? – Я обернулась к сестре. Гнев накатывал волной, плескаясь у ног.

Велла склонила голову, рассматривая ботинки и примятую траву под ними. «Стыдно». Я хмыкнула. На жизнь королевы нашего государства покушались, и никто не соизволил поднять тревогу и вызвать Орион. Мысленно представив образ Хелены, я поднесла руку с кольцом к лицу. Аметист засверкал, переливаясь всеми оттенками фиолетового.

«Орион на связи». Тишина. «На связи капитан». «Орион». И снова тишина. Хелена находилась вне доступа – наверняка увлеклась пробежкой и купанием в озере. Могла и снять украшение с аметистом, хотя я настоятельно просила этого никогда не делать. Представив лицо Рика, я попыталась связаться с ним. «Орион. Капитан вызывает рядового Рика». И в ответ в голове снова повисла тишина. Тяжело дыша, я нервно закусила нижнюю губу. На молодую королеву напали, а специальная команда гвардии как назло неизвестно где пропадала.

Подняв голову, я заметила, как Марк, усмехаясь, смотрел мне в глаза и держал у лица руку, на которой сверкал перстень.

– Не можешь связаться с командой? – поинтересовался он, и ухмылка стала ещё шире. Я опустила руки вдоль тела, сжимая кулаки. Ногти впились в кожу. – Рядовые Хелена, Рик и Сэм по приказу своего командира отправились во дворец сразу, как только получили сигнал тревоги.

Я сжала губы, двигая челюстями, чтобы удержать гнев, который плескался не у ног, а накрывал с головой. Поморщившись, я приподняла уголок губ в снисходительной усмешке. И снова всё решили за меня и без меня. А ведь я до сих пор являлась частью команды, пусть и с пониженной должностью.

– Так и будем стоять здесь? – процедила я, хмурясь. – Кто-то торопился.

– Дилижанс ждёт у ворот, – отозвался Марк.

– Я полечу на Мраке, и Трэвис отправится со мной. – Это не просьба, а факт. Развернувшись, я быстрым шагом направилась через поле к месту, где дедушка Купер держал моего любимого друга.

– Его Высочество едет в королевском дилижансе.

Меня словно обухом огрели по голове. «Его Высочество». Я прикрыла глаза, представляя, как Аластер снова запрёт Трэвиса в темнице, а меня посадит рядом с ним за предательство. И сбежать не получилось бы, как не старались. Да и кем я стану, если сбегу сейчас, даже не наведавшись во дворец к близкой подруге, которая пережила покушение? Пережила…

Развернувшись, я обратила внимание на Трэвиса. Его зрачки сузились, во взгляде промелькнуло сомнение. Он явно не ожидал, что его назовут принцем, да ещё так открыто. Конечно, он давно всё знал, и, может, даже называл себя «принцем» в разговоре со мной, но вряд ли предполагал, что когда-нибудь это признали бы. Столь странно было слышать подобное обращение от капитана королевской гвардии, который поддерживал действующую власть.

– Советую леди Сильвермун, – Марк слегка склонил голову, обращаясь к Велле, – и капитану Сильвермун занять места рядом с Его Высочеством в королевском дилижансе.

Я скривилась, закатив глаза. «Предателей повезут в красивой коробке на убой».

***

Зеркальный зал мы преодолели в сопровождении двух стражей. Я медленно шла, и каждый шаг гулом отдавался в ушах. Даже любопытные взгляды Трэвиса, который завороженно рассматривал зеркала и статуи богов не могли перекрыть смятение. Мышцы живота неприятно сжались. Гнев, пылающий до этого огнём, притупился, уступив место противному жжению в груди. Делая очередной шаг, я приложила ладонь к ключице. Вдох-выдох. «Это просто разговор». Убеждала я себя, но где-то в глубине души чувствовала подвох в этой ситуации. Трэвис поравнялся со мной, косо поглядывая в сторону статуй.

– Те самые боги? – поинтересовался он. – Дай угадаю, вон там Видая. – Он кивком головы указал на богиню с гроздью винограда. Я промолчала, не сводя взгляд с дверей, ведущих в большой зал. – Так вина захотелось, – со вздохом произнёс Трэвис.

«Придурок». Я цокнула, закатив глаза.

Слуги распахнули перед нами тяжёлые двери, и я увидела в зале Аластера и Вивьен. Принц стоял около стола, сложив руки на груди. Его взгляд – довольно странный и непривычно взволнованный – был устремлён на племянницу, вокруг которой кружили служанки и лекари. Девушка сидела в кресле, поправляя складки платья и потирая шею. Бледное лицо Вивьен постепенно приобретало румянец, она благодарно кивнула, принимая бокал воды от служанки. Рука девушки скользнула с шеи на ключицу, и я увидела красную полосу от удавки.

Не знала, какие эмоции отразились у меня на лице, но сердце забилось чаще. Мысли о темнице и казни пропали в недрах сознания, уступая место тревоге за жизнь близкого человека.

«Я буду об этом жалеть». Казалось, в последнее время я всё чаще так думала и действовала по тому же принципу. Военная выучка разлетелась на части, ударившись о мраморный пол, и я сорвалась с места, сокращая расстояние между собой и Вивьен. Королева, заметив меня, улыбнулась и попыталась встать, но я первая заключила её в объятия, приседая. А после упала на одно колено, склонив голову. Моя королева. Моя подруга. Моя семья. Потеря этой девчонки стала бы большей трагедией, чем потеря кого-то из Сильвермунов.

– Вста… – только и могла прохрипеть Вивьен, кашляя и тяжело дыша. Её пытались задушить. Я сжала кулаки. Мало было просто убить человека, виновного в этом.

– Пенелопа, – голос Аластера звучал непривычно спокойно. И мягко.

Я поднялась с колен и оборнулась к младшему брату покойного короля. Его взгляд, мимика и жесты на удивление не вызывали раздражения и злости. Вероятно, он не меньше нашего беспокоился за жизнь Вивьен.

«Всё-таки она его племянница».

– Ваше Высочество. – Сделала неглубокий поклон и выпрямилась, ожидая разгромной тирады за похищение Трэвиса.

– Ваше Высочество. – Марк поравнялся со мной, обращаясь к Аластеру. Краем глаза я заметила, как слуги закрыли двери, оставшись вместе со стражами в коридоре. Нас ожидал откровенный разговор, который не предназначался для чужих глаз и ушей. – Леди Сильвермун, капитан Сильвермун и его Высочество Милоне доставлены во дворец по вашему приказу. – Он отсалютовал главнокомандующему гвардией.

– Нет времени затягивать разговор, – вздохнув, Аластер сомкнул губы. – Пленник, которого вы с командой выкрали из королевской темницы, – он обращался исключительно ко мне, и с каждым словом его взгляд ужесточался, – приходится внебрачным сыном моему покойному брату. Надеюсь, для тебя это не новость, мальчик? – Аластер обернулся к Трэвису.

Парень спрятал руки за спину, выпрямившись. «Храбрится». Я неожиданно усмехнулась, когда он, выпятив грудь, небрежно сдул непослушную тёмную прядь, упавшую на глаза. Он отрицательно покачал головой, никак не обращаясь к Аластеру. Но старшему принцу, видимо, хватило и этого.

– Признание внебрачного сына наследником трона невозможно, – скучающим тоном произнёс дядя Вивьен, – особенно в то время, когда у королевства уже есть законная наследница. Более достойная.

Впервые, наверное, я соглашалась с Аластером. Вивьен с детства обучали как принцессу, которая рано или поздно заняла бы трон. Другие официальные дети у короля Грегора не родились, и наследовать королевство могла только она. Хотя сама Вивьен часто говорила и мечтала об обратном – о жизни, не прикованной к трону.

– Но есть причины, – Аластер медлил, его взгляд перебегал с Вивьен на Трэвиса и обратно, словно он сравнивал их, – по которым я вынужден признать тебя официальным наследником.

Я, не стесняясь, раскрыла рот, когда услышала последнюю фразу. Мне показалось? Наверняка у меня начались галлюцинации на почве переживаний за свою жизнь и безопасность Вивьен, потому что была уверена, что Аластер просто не мог сказать такие слова. Это ведь Аластер – тот, кто всегда маниакально оберегал трон и завидовал старшему брату, стоящему во главе государства. Могла дать сто против одного – он был замешан в гибели старшего брата. Только вот достаточных доказательств у меня пока не было.

Тишина, повисшая в зале, доказывала недоумение всех присутствующих. Похоже, даже для Вивьен эта новость стала открытием. Девушка побледнела, схватившись за шею в том месте, где краснела полоса от удавки. Она перевела взгляд на Трэвиса, внимательно рассматривая брата и оценивая его реакцию. Велла молчала, находясь в отдалении со скрещенными перед собой руками. Марк не меньше моего был удивлён, откровенно смотря на Аластера как на умалишённого.

Лицо Трэвиса приобрело оттенок белого мраморного пола. Эмоции, сокрытые во взгляде, смешались в единый ком из удивления, недоверия, сомнения и… восторга?.. Я моргнула. Не показалось. Что-то во взгляде парня выдавало странное чувство надежды. Будто слова Аластера позволили ему сложить несколько частей одной картины, которые раньше валялись в потёмках, отколотые от оригинала давным-давно. Трэвис продолжал смотреть на Аластера, ожидая дальнейших действий, и я, мотнув головой, чтобы отогнать навязчивые мысли, тоже обернулась к старшему принцу.

– Вы уверены? – все мои манеры разлетелись в щепки, ударившись о суровую реальность.

Аластер продолжал молчать, рассматривая Вивьен и Трэвиса по очереди. Задержав взгляд на молодой королеве, старший принц вдруг с грустью улыбнулся. Я моргнула. И вновь не показалось. Сплошные неожиданности сегодня происходили, словно день с самого начала решил пойти не по плану.

– Война с Духами с каждым годом всё больше ослабляет королевство, – тихим голосом начал Аластер.

«Поэтому ты решил поставить во главе государства мальчишку, который ничего не знает и не умеет?».

– Количество врагов увеличивается, – продолжал дядя Вивьен, – даже внутри государства.

«И не говорите».

– Много недовольных молодой королевой.

«Где они все?». Не припоминала тех, кто был против восхождения Вивьен на престол. Я усмехнулась. Только если сам Аластер не метил на место племянницы.

– Мы не можем потерять королеву, поэтому…

О нет!

Каждая новая фраза принца позволяла догадываться о дальнейших действиях с его стороны. Пазлы в голове сложились – все детали встали на свои места. Трэвиса выкрали с той стороны моста и держали в темнице не для того, чтобы убить, казнить или обезвредить, а для того – чтобы в нужную минуту…

У меня перехватило дыхание от осознания реальной картины происходящего. Приложив руку к груди, я попыталась незаметно легонько ударить кулаком по ней. Гнев, который я испытывала на протяжении дня, давно улетучился, теперь на его место пришла паника. Безысходность. Будто меня, а не Трэвиса пытались сделать приманкой в королевском аду.

– До меня стал доходить смысл сказанного, – пробормотал Марк.

– Просто удивительно, как быстро, – хмыкнула я, продолжая постукивать по груди кулаком. Мерные движения постепенно успокаивали бьющееся в ритме танца сердце. – Этого не будет, – решительно заявила я.

– Почему?

Удивило, что спросили это не Аластер или Вивьен. Я обернулась к Трэвису. Он действительно не понимал или притворялся дураком? Во имя власти и всех богов, зачем ему понадобилась корона? Это бремя, которое с трудом нёс законнорождённый и воспитываемый во дворце с детства монарх, что уж говорить о мальчишке, который буквально пару дней назад попал в наш мир с той стороны моста.

Это ведь не легенда или красивая история, это жизнь, у которой бывали не такие воодушевляющие концы как в легендах.

Но, похоже, Трэвис этого не понимал – он смотрел на меня как на умалишённую, словно это я огласила решение сделать его наследным принцем. Мысли такие возникали – я не спорила. Беатриса с Фергусом обсуждали подобный исход событий. Брик и Йор упоминали о том, какой могла бы быть жизнь в королевстве, встань во главу государства кто-то другой, не подчиняющийся Аластеру. Тот, кто сумел бы изменить мир. Но речь шла о другом Трэвисе – обученном, воспитанном среди магов и полуночников, способным за себя постоять.