Читать онлайн Театр хаоса бесплатно
Глава 1
Ветер рвался в глаза, швырял в лицо дробь мелких льдин, стенал с нарастающим воем, пытаясь если не остановить дракона, то хотя бы заставить зажмуриться. Ингарион зарычал, с усилием распахивая веки. Нет! Драконы всегда летят с открытыми глазами, даже навстречу смерти! И он не опозорит имя своего рода!
Спину раздирала боль, тело, не желая подчиняться глупому сердцу, стремилось распахнуть крылья и взмыть в небо. Не зря он надел амулет, иначе точно не сдержал бы свою истинную сущность.
Сквозь ветер и слезы Ингарион видел приближающиеся пики скал, и сердце внезапно сжала тоска. Зачем?! Что он делает?! Киару это не вернет, а он еще мог бы спасти свой народ! Они с Лоренсом почти нашли выход!
Дракон сжал кулаки, отбрасывая запоздалое сожаление. Он всю жизнь был нерешительным слабаком, должен же он хоть умереть без страха и сомнений!
Тело смирилось с неизбежностью, и боль отступила. Даже ветер, казалось, отчаялся его остановить и уже не стенал, а тихо и безнадежно выл. Острие ближайшей скалы блеснуло ледником, словно облизываясь в предвкушении горячей крови, и Ингарион все-таки зажмурился.
Удар под дых вышиб воздух, сминая ребра, скалы сомкнули каменную челюсть на груди дракона, он силился разжать железную хватку и вырваться дальше, вниз, в надежде прекратить эту пытку и наконец забыться, но каменные зубы вдруг устремились вверх, унося его обратно навстречу стенающему ветру, хлещущему по щекам раскаленными до бела льдинами. Ингарион зарычал и закашлялся кровью, благодаря и одновременно проклиная схватившие его драконьи когти…
Ингвар распахнул глаза, задыхаясь от нахлынувшей реальности.
Сон. Безжалостный, бесполезный сон.
Дракон тяжело поднялся и распахнул окно, впуская горный воздух. Ни разу за тысячу лет он не вспоминал этот момент, и вдруг память с головой окунула его в пережитое некогда отчаяние.
Киара. Сестра… Единственное живое существо, которое он любил больше самого себя. Единственная, к чьим ногам он бы, не задумываясь, швырнул все миры, о которых рассказывала мать. Да что уж, он бы всех драконов отправил на смерть, лишь бы она была рядом…
Когда Первая Драконья Война уже скалилась лысым черепом всему их народу, большая часть выживших драконов предпочла заточить себя в камень в надежде, что собратья успеют найти лекарство и тогда уже освободить их. Но тех, на кого возлагались эти надежды, с каждым днем становилось все меньше, и Киара, бесстрашная драконья принцесса, истинная наследница великих владык, не побоялась рискнуть собой ради спасения народа и прекращения войны. Если бы она знала, что эта война была лишь первой…
Ингвар помнил, как она пришла к нему ночью. Зашла без стука, как никогда не позволяла себе, и упала на колени, умоляя помочь ей встретиться с Дораной Керинар, демонской королевой. Киара плакала, впервые на его памяти по ее щекам текли слезы, и чтобы она позволила ему их стереть, Ингарион готов был выполнить любую ее просьбу, не раздумывая и не спрашивая.
О чем говорила сестра с Дораной, какие слова подобрала, чтобы уговорить демонессу на это безумие, он не знал, но после этой встречи Дорана Керинар стала первым в истории демоном с тремя ипостасями, а Киара Роттерфорд – первой драконьей ипостасью демона…
Расчет был верным. Демоны и драконы, оглушенные и шокированные, уже утром сели за стол переговоров, а к вечеру заключили мир и поклялись совместно искать лекарство, а заодно и способ вновь разделить демона и дракона.
Так завершилась Первая Драконья Война и были заложены предпосылки второй. Потому что через десять мирных лет случилось то, что ни Киара, ни Дорана не смогли ни предвидеть, ни остановить. Ребенок. Демон с драконьей ипостасью. Дорана отдала все силы, производя его на свет, и не услышала даже первый крик. Вместе с ней умерла и драконья принцесса, успев явиться брату и взять с него клятву найти и защищать этого ребенка.
Но Ингариону Роттерфорду, потерявшему ту, кто была для него всем миром, было не до демонского детеныша. И хотя в нем текла кровь сестры, это было ничтожным утешением…
Если бы тогда Лоренс не вытащил его из пропасти…
– Ты уже проснулся? – Эмма вошла в комнату, небрежным движением зажгла камин и приблизилась к сыну. – Сядь, я осмотрю тебя.
Ингвар повиновался. Воспоминания опустошили душу, оставив лишь горьковатый осадок, и приход матери, как всегда без спросу и приглашения, дарил надежду хоть немного отвлечься.
Эмма обошла кресло и положила руки на голову сына:
– Расслабься, Инг. Мне нужно немного поработать с твоим ментальным планом.
Дракон откинулся на мягкую спинку и прикрыл глаза. Пусть делает, что хочет. Хуже от этого уже не будет. Впрочем, как и лучше. Вряд ли что-то сейчас способно вернуть ему если не хорошее настроение, то хотя бы стремление к активной деятельности.
– Ты слышал, что Пфейхер умер? – Убирая руки и проходя к креслу напротив, бросила Эмма.
Остатки тягостного сна треснули и скомкались, Ингвар сглотнул ком и распахнул глаза:
– Когда?
Мать протянула ему газету:
– Вчера в обед. Завтра похороны. Министерство решило сделать их открытыми. Не хочешь сходить?
Ингвар поморщился, вновь расслабляясь в кресле. Что ж, эта проблема, похоже, сама себя решила:
– Зачем? Я сказал ему все, что хотел, добавить мне больше нечего. Да и он все равно уже не услышит.
Эмма пожала плечами:
– Да, но ты же хотел поговорить с Кирой. Она там наверняка будет.
Дракон резко выпрямился, вцепляясь в подлокотники:
– Это она тебе сказала? Она вышла на связь?
Женщина покачала головой:
– Нет, Ингвар. Ее ментальный канал по-прежнему закрыт. Но я не думаю, что она пропустит похороны Пфейхера. Говорят, из всего Министерства он только с ней соглашался разговаривать о своих разработках.
Дракон оттолкнул подлокотник и встал:
– Даже если она не придет сама, там будут те, кто знает, где она и что с ней.
***
– Разверзнутся хляби небесныя и во пламени яростном явится сам король драконий в обличии истинном! И наступит… Да ты что творишь?!
– Сядь, Марк. – Бил бросил под стол разбитую о голову товарища глиняную пинту и надавил тому на плече, вынуждая опуститься. – Угомонись, тошно уже от твоего драконьего короля.
– Но я сам видел давеча алого дракона над городом! – рыжий соскреб с плеча пятерню Била и снова вскочил, размахивая куриным окороком, точно знаменем. – Наследник драконьего короля восстал из камня и носился над городом! Все как в пророчестве.
– Дурак! – лохматый темноволосый здоровяк стукнул кружкой по столу, обливая Била пивом. – Ты – дурак неграмотный, Марк, так молчал бы! В пророчестве говорится о последнем драконьем короле, Хэлдоне то бишь! Его приход и знаменует взрыв источника!
– Так! – Бил отер рукавом пивную пену с бровей и забрал у темного кружку. – Заткнулись оба и слушаем старшего!
Зал затих и обернулся, глядя на Била. Тот залпом осушил пинту и поднялся, опираясь на плечи товарищей:
– Значит, вот что. Пророчество ваше брешет, как драная псина. Источник – дело рук демонских, и возрождать его могут только они. И то не все, а самые, значит, мощные. – Бил потянулся было к пинте, но обнаружив, что он пуста, с силой хватил ею об стол. – Хол! Еще эля! Так вот. Я к тому, братцы, что ежли кто и может источники возрождать, так только демоны верховные, Керинар которые. Вот они и вернулись.
– Не, а как же дракон-то над городом? – рассеяно облизывая с пальцев жир, спросил рыжий детина. – Ведь был же он, Бил! Королем клянусь!
– Был, – Бил обвел зал победным пьяным взглядом. – Был, Марк. На празднике над ристалищем.
– Бил, твою бездонную глотку! – Хол бухнул на стол поднос и сердито упер руки в бока. – Снова кружки колотишь! Смотри мне, еще одна разлетится – больше не налью!
Здоровяк заглянул под стол, ногой выгребая оттуда глиняные черепки:
– Не серчай, Хол. Я ж за правду.
– Да ты брешешь не меньше этих идиотов! Они-то дракона и впрямь видели, хоть и попутали по-пьяни, что и где, а ты три буквы знаешь и грамотным возомнился! Тьфу! – Хол выгрузил кружки на стол и собрал на поднос черепки.
– А ты, хозяин, чем ругаться, пошел бы да выяснил у ледички, как дело-то было на самом деле, – пискнул из угла тощий чернявый бакалейщик. – Уж она-то правду знает и врать народу не станет. А то чего ж она молчит?
– Занята знамо, раз молчит. Будто дел у нее других нет, кроме как идиотам пьяным науку растолковывать! – огрызнулся Хол, направляясь к кухне. – Иди вот сам и спроси.
– А ты и впрямь сходи да спроси, Хол. Нас-то к Министерству на выстрел не подпустят, а тебя там знают, – откликнулся собутыльник бакалейщика, дородный узкоглазый мясник. – А я тебе мяска по входящей цене подгоню утречком. Ну?
– Хол, у меня там мешок муки лишний образовался. Думал на ярмарку везти, да до тебя ближе будет, – поддержал его мельник. – Давай, за половину отдам.
– Ух, задницы драконьи! – ухмыляясь, фыркнул Хол. – Ладно уж, чего не сделаешь для своих.
Добившись от хозяина обещания выяснить правду, народ понемногу начал расползаться.
***
– Кто был в кабинете, кроме моей дочери?! – нависая над худым мужчиной в длинном черном халате, прорычал Ронатан.
Тот поправил очки и поднялся с корточек:
– При отсутствии сравнительных образцов могу только сказать, что это, вероятно, некромант не ниже демонского девятого ранга, а, судя вот по этим следам, значительно выше. И был он здесь не больше шести часов назад. Следов физической или магической борьбы нет, вероятно, леди Олрикс сама ушла с ним.
Ронатан бросил уничтожающий взгляд на следы ауры и снова повернулся к некроманту:
– Харон?
Тот стянул перчатки и убрал их в чемоданчик:
– Есть определенные основания предполагать, что это был он. Но за неимением сравнительных образцов сделать категорический вывод не представляется возможным.
Камин вспыхнул, лорд Олрикс сжал кулаки и отвернулся:
– Где я тебе образцы возьму?!
Некромант развел руками:
– А без образцов методика не позволяет однозначный вывод делать, лорд Олрикс.
– К драконам методику! – Ронатан схватил из камина сгусток пламени и швырнул его в стену. – Мне нужно знать, где моя дочь! Ее увел Харон?
Мужчина застегнул чемоданчик и выпрямился:
– Если не для протокола, то действительно похоже, что леди Олрикс увел Харон. Я могу идти?
«Нет, Степан, не идти, – бежать!»
– Иди. – Не оборачиваясь, бросил лорд Олрикс.
***
– Иди, Кириана. Я всегда рад тебе в моем замке, но сейчас твое отсутствие начинает натягивать паутину. – Харон прикоснулся губами к ее руке. – Иди и прими последствия своего выбора.
– Ты не скажешь мне, кто он? – Кира пристально вглядывалась в изумрудные глаза, но там отражалась лишь растерянная и испуганная девчонка с растрепанными рыжими волосами.
– Нет, Кириана. Теперь это уже не имеет значения, – Бог смерти махнул рукой, открывая портал. – Иди.
Кира помедлила, разглядывая темный провал, окаймленный изумрудным сиянием, потом сердито сжала кулаки и обернулась:
– Если это кто-то из близких, то мы с тобой скоро встретимся по ту сторону Пелены.
Харон поморщился:
– Это будет крайне безответственно с твоей стороны, мой пламенный цветок. Подумай, сколько жизней ты утянешь, если решишь обрезать свою нить.
Кира отвернулась и, зажмурившись, шагнула в портал.
У книжного шкафа, уткнувшись взглядом в стену и скрестив руки на груди, стоял отец, и Кира невольно испытала облегчение.
«Значит, не он».
– Отец! – Кира бросилась к нему, но тут же остановилась, не в силах сделать шаг. Облегчение сменилось внезапно нахлынувшим страхом. Если отец здесь, а не возле Врат, значит, случилось что-то страшное. – Отец, что случилось?
Ронатан резко обернулся, и Кира ощутила, как камин за спиной вздымается огненной стеной и тут же опадает.
– Кира, – выдохнул демон и опустился на диван. – Ты меня спрашиваешь, что случилось?
«Братья! Кто-то из братьев,» – промелькнуло в голове.
Кира попятилась, опираясь спиной о камин и тяжело дыша. Она убила кого-то из братьев. Кого? Чью нить она обрезала? Климентина? Алекса? Старших близнецов? Или…
Сердце отчаянно заскакало, спотыкаясь на каждом ударе, перед глазами поплыло.
Младшие лорды… Что если она убила кого-то из малышей?
– Кира, что с тобой?
Теплые руки отца подхватили ее, сильный поток лечебной и ментальной магии пытался удержать в реальности, но Кира не хотела в ней держаться, боялась услышать имя обрезанной нити.
– Прости, отец, я не хотела. – Прошептала она, сползая в успокоительную темноту.
Глава 2
– С ума сошли так нервничать, леди Олрикс?
Кира открыла глаза. Над ней всей своей грузной фигурой возвышалась мастер Йотун.
– Так, за пальцами моими следим, – лекарка защелкала пальцами над головой. Кира послушно перемещала взгляд вслед за пухлымии розовыми, как у большой куклы, руками и пыталась сообразить, что произошло. Память вернулась резко, ударяя по сердцу и заставляя задыхаться от боли. Братья! Она убила кого-то из братьев.
Кира попыталась вскочить, но пухлые руки резко прижали ее к полу:
– А ну лежать!
Кира жалобно пискнула, когда плечи пронзила острая боль, из глаз брызнули слезы.
– Не зажили еще? – чуть ослабляя хватку, мягче спросила Оливия.
Кира зажмурилась и мотнула головой.
– Ну так а куда поскакали-то? Полежите, я укольчик сделаю, – голос лекарки приобрел теплоту и мягкость. Она всегда так говорила, когда собиралась сделать что-то болезненное.
Кира всхлипнула, даже не пытаясь сдержать слезы.
– Полно сердце-то мучить, леди Олрикс. Ну, нельзя Вам сейчас так нервничать, – пухлые пальцы стерли слезы, погладили по голове, окутывая лечебной магией, потом переместились на левую руку.
– Где отец? – кое-как успокаивая дыхание, прошептала Кира.
– Я здесь, Кира, – темная фигура перекрыла свет от окна и опустилась справа. Теплые руки легли на виски, чуть поглаживая дочь по щекам. – Все в порядке. Я здесь.
Кира закусила губу и мотнула головой, пытаясь освободиться от рук, но те не отпускали, продолжая вплетать ментальную магию. Сердце нехотя успокаивалось, отчаяние сменилось опустошением и отрешенностью:
– Где братья?
Ронатан переместил одну руку на лоб, а другую под затылок дочери и снова пустил магию:
– Там, где им и положено сейчас быть. Климентин и Алекс у Врат, Джонатан и Джейкан в Академии, младшие лорды дома.
– Живы? Все? – робкая надежда вновь заставила сердце ускорить бег.
Лорд Олрикс чуть склонил голову на бок и напряженно посмотрел на дочь:
– Полминуты назад все были живы.
Кира снова закрыла глаза и медленно выдохнула:
– Эрнст?
Ронатан пожал плечами и на секунду замер, потом уверенно кивнул:
– Он уверяет, что в порядке.
Высохшие было слезы потекли с новой силой.
«Живы! Они все живы! Это была не их нить… Но чья?»
Кира сжала кулаки и села, отбиваясь от пытающихся ее удержать рук:
– Кто-то умер сегодня. Кто?
Ронатан коротко кивнул Оливии, дождался пока та, не переставая ворчать, исчезнет в портале, и опустился на корточки рядом с дочерью:
– Кира, посмотри на меня.
Кира повернула к отцу заплаканное лицо, рефлекторно выставляя ментальный щит. В ее голове сейчас слишком много такого, что без предварительного анализа лучше не показывать никому.
Лорд Олрикс вздохнул и покачал головой:
– Я не буду трогать твой ментальный план, тебе сейчас такие вмешательства опасны. Но объясни мне, пожалуйста, что здесь произошло.
Кира облизала пересохшие губы. Что произошло? Да какая разница?! Кто-то умер! Она кого-то убила!
– Да что с тобой, Кира?! – Ронатан обхватил руками голову дочери, не давая ей отвернуться. – Кириана Керинар, что здесь произошло в мое отсутствие?!
Имя рода плетью опоясало расползающиеся мысли и резко стянуло их в кучу.
– Я пробудила источник ментальной магии у Академии.
Лорд Олрикс отпустил дочь и сел на пол:
– Зачем?
Кира пожала плечами и поднялась, направляясь к буфету.
«Зачем? Что за вопрос?!»
Плеснув в стакан воды, она медленно выдохнула и сделала глоток.
– Власти захотела, леди Керинар?! – поднимая на дочь потяжелевший взгляд, с угрозой спросил лорд Олрикс.
Кира поперхнулась и закашлялась, пытаясь продышаться, но возмущение душило сильнее воды. Воздушная магия ударила под дых, опрокидывая назад и заставляя сильно вдохнуть.
– Нет, не власти, – поддерживая дочь и помогая ей выпрямиться, задумчиво протянул Ронатан. – Тогда зачем?
Кира сердито выпуталась из его рук и отвернулась к камину.
«Вдох-выдох, Кириана! Сперва остынь, потом отвечай».
Она снова медленно выдохнула и с опаской покосилась на замирающий на полу стакан.
– Кира, выпей и успокойся, – демон протянул ей другой стакан с мутной зеленоватой жидкостью, проследил за тем, как дочь медленно его опустошает, и налил второй себе. – Рассказывай.
– Нет! – Кира сердито сжала стакан в руке. – Кто умер? Ответь!
– Упрямая девчонка! – Ронатан швырнул стакан в камин и отвернулся. – Пфейхер твой помер. В обед.
«Пфейхер? Безумный профессор? Но почему он?»
Имя оглушило сильнее, чем она ожидала. Да, Кира была счастлива, что это не отец и не кто-то из братьев, но Йозеф Пфейхер… Он не хранил какую-то ужасную тайну, из-за которой Кира и оказалась перед паутиной с ножницами в руках, не занимал сколько-нибудь видного положения на карте мира. Просто жертва, и без того несчастная и больная. Почему он? Убить этого сумасшедшего было все равно, что утопить котенка…
– Я удовлетворил твое любопытство, Кириана, – поворачиваясь к дочери, сухо бросил лорд Олрикс. – Твой черед.
«Любопытство? – Кира закусила губу, вглядываясь в пляску огня в камине. – Я человека убила, невинного. Любопытство?»
– Кириана, хватит! – Ронатан зарычал, сминая в руках салфетку. – У меня нет времени ждать, пока ты успокоишься! Там фон Вайриксы ломятся, а я с тобой в няньку играю! Рассказывай!
«Давай, Кириана, соберись с мыслями! Каждая минута, что отец проводит здесь, подвергает опасности сотни жизней».
Кира отвернулась от камина и встретилась с раздраженным взглядом отца. Вокруг глаз лорда Олрикса залегли глубокие морщины, брови сдвинулись, образуя складку над переносицей, на щеках вздулись желваки.
– А ты постарел, отец.
Демон опешил и выронил салфетку. На несколько секунд взгляд его сделался по-детски растерянным и беспомощным, и только когда он резко отвернулся, Кира поняла, что произнесла это вслух.
– Рассказывай уже, Кириана, – как-то совсем устало выдохнул лорд Олрикс и, не глядя на дочь, опустился на диван.
Рассказ занял не больше пяти минут. Кира старалась выдавать отцу только сухие факты, отбросив эмоции и то, что касалось драконов. Эта информация требовала более тщательного осмысления, и она все еще не была уверена, что стоит делиться ею с лордом Олриксом.
– Когда Харон отправил меня назад, я застала в кабинете тебя и подумала, что что-то случилось с братьями… – Чайник выскользнул из дрогнувших рук и стремительно понесся к серым камням, но Кира сердито подхватила его у самого пола. – Или с Эрнстом. Дальше ты знаешь.
Ронатан кивнул и подвинул свою чашку. Усталость и растерянность словно смыло, отец снова был собранный и деловой, каким его всегда знала Кира.
– Ладно. Пфейхера похороним за счет Министерства. Источник у Академии Маркус осмотрел, работает нормально. Я еще загляну туда, проверю перед уходом. Профессор Рей быстро восстанавливается, его отпустили зализывать раны домой, – лорд Олрикс проглотил чай и поднялся. – Теперь что касается твоей истинной ипостаси, Кириана.
Кира замерла и опустила чашку обратно на стол. Ронатан обвел дочь внимательным взглядом и накинул на кабинет еще один купол тишины:
– Да, я осмотрел печать, пока ты была без сознания. И нам с тобой, можно сказать, повезло, что дракон оказался не в силах расправить крылья, – демон сделал паузу, наблюдая за ее реакцией, но Кира только кивнула, не поднимая глаз от чашки. – Я видел, ты пыталась восстановить печать. И у тебя даже получилось как-то скрепить ее, это хорошо. Но впредь тебе придется быть с ней предельно осторожной. Предельно, Кириана!
Кира снова кивнула и наконец подняла на отца напряженный взгляд:
– Ты восстановишь печать?
– Нет, Кира. Я не могу, – демон отвернулся и замер перед камином. – Нельзя два раза запечатывать ипостаси, тем более такие сильные, как твои. Даже если бы было можно, эти печати ставил не я, и восстановить их я не смогу. Да и что говорить, если все равно этого делать нельзя. – Ронатан обернулся, разглядывая дочь. – Не спросишь, почему?
Кира пожала плечами:
– Если ты не скажешь, я прочитаю где-нибудь.
Демон угрюмо кивнул:
– Прочитаешь. И еще дюжину способов запечатывания ипостаси найдешь, – он резко приблизился, наставляя на дочь палец. – Даже не думай, Кириана! Твоя человеческая сущность сейчас не переживет повторного наложения печати и утянет следом остальные. Так что тебе придется быть еще осторожнее и внимательнее, чем прежде, – на последних словах он не удержал усмешку. – И сдержаннее.
***
– Ой, ну чего она такая нервная у тебя? – Морана всплеснула руками и бережно поправила нить паутины.
– Женщины все такие, – поморщился некромант и снова погрузился в графики.
– Да что вы говорите?! – Пряха возмущенно хлопнула руками по бедрам и обернулась к сыну. – Ты вон на Роттерфорда младшего полюбуйся! Уж более нервного найти сложно на всей паутине!
Харон поморщился:
– Роттерфорд за свое прошлое расплачивается. И пусть скажет спасибо Керинар, теперь ему придется это делать чуть дольше. А девочку мы просто рано дернули, надо было еще лет двести подождать, тогда она была бы готова. К тому же, ей тяжело без привычки работать с магией смерти, – прикладывая линейку и резко отчерчивая линию, продолжил Харон. – Хотя и легче, чем я ожидал. По идее она не должна была живой до кабинета добраться. Я подготовил пару нитей на случай, если придется ее возвращать из-за Пелены.
– Которые? – Морана снова повернулась к паутине, щура подслеповатые глаза.
– Синяя и зеленая с левого края, – не поднимая головы, отозвался Бог Смерти.
– Вот эти что ли? Да ты их чуть не порвал, олух!
– Для того и приготовил, – проводя еще одну линию, спокойно произнес Харон. – Не понадобились. Можешь ослабить натяжение.
– Тьфу, чтоб тебя! – тихо прошипела Пряха, высвобождая тонкие нити и пуская их свободно тянуться. – И все-таки надо было ее чаем с зефиром угостить на дорожку. Глядишь, подуспокоилась бы.
– Еще успеется, – по губам некроманта скользнула тонкая улыбка.
– И то верно, – Морана немного отошла, придирчиво разглядывая получившийся узор. – Не последний раз видимся.
***
– Жизнь – очень хрупкая, Хол. И непредсказуемая, – глядя на догорающий костер, вздохнула Кира. – Вчера он требовал на обед бифштекс из твоего трактира, а сегодня, смотри, только пепел остался.
Хол стоял бледной статуей, не смея отвести взгляд от уносящегося в небо пламени. Глаза слезились и зажмуривались, но трактирщик усилием воли открывал их, продолжая смотреть на огонь.
«Ой, Хол, бедовая твоя голова! Смотри в пламя и не смей моргать! Ледичка предупредила – если ты еще хоть раз позволишь себе эдакую наглость, от твоего трактира тоже останется только пепел. И от тебя самого не больше. Ох-ох, бедная, бедная твоя голова бестолковая!»
Хол жалобно заскулил и попятился, но Кира, погруженная в свои мысли, этого не замечала.
– Он тоже про источник спрашивал, но ответ получить так и не успел, – совсем тихо произнесла Кира и опустила голову. – К чему эти знания, если ты можешь не успеть их даже осмыслить как следует?
Хол тихо взвыл, комкая в руках салфетку, которую по привычке прихватил из «Хмельного дракона». Кира вздрогнула и сжала кулаки.
«Мамочка родная! Разгневал ледичку-то сильно! Ох-ох… Не скули ты, коли хочешь ноги унести, боги дадут, смилуется».
Но из губ против воли вырывался тихий вой. Хол скомкал салфетку поплотнее и засунул ее в рот.
– Ты пробрался сюда, чтобы узнать, что случилось с источником? – приглушенный голос леди Олрикс словно кожу живьем снимал.
Хол повалился на землю, изо всех сил стараясь проглотить салфетку и мысленно костеря на чем свет стоит всех, кто подговаривал его пойти к ледичке.
«Кем возомнил-то себя, пинта ты дырявая! Ой-ой-ой! Ледичка, ежли нужным посчитала бы, сама бы позвала тебя, а то и своим визитом осчастливила, а теперь…»
Кира подняла руку, и Хол затаил дыхание, наблюдая за быстрой пляской тонких, унизанных колечками пальчиков. Нет, не за ними, а за тенью на земле перед его носом, поднять глаза он бы не посмел. Он не умел управлять огнем, только слабая бытовая магия да пара заклинаний от запора да поноса слушались его толстых пальцев. Но глаз у трактирщика был цепок до мелких движений, и всевозможные фокусники и карманники быстро забыли к нему дорогу. Знал его глаз и несколько заклинаний, особливо из тех, что применяла ледичка. Сейчас она собирала к себе языки пламени с каменного постамента, и вот-вот в руке ее вспыхнет огромный огненный шар, который, Хол знал это, должно будет непременно обо что-то хорошенечко бахнуть. И трактирщик, задыхаясь от застрявшей в горле салфетки, мысленно взывал то к Харону, то к Моране, то к самому Великому Создателю, умоляя, чтобы ледичка забыла о его существовании на этот миг.
Пальцы замерли на секунду, потом снова шевельнулись, и сгусток огня оторвался от ладони девушки и взмыл в небо. Хол, не дождавшись удара, осмелился открыть глаза и несколько секунд наблюдал, как огромная круглая тень уменьшается до размеров орешка и затем разлетается мельчайшими брызгами, уже не грозясь достигнуть земли.
«Смилостивилась ледичка,» – проглатывая наконец салфетку, со слезами на глазах выдохнул Хол.
***
Кира завершила ритуал прощания с Йозефом Пфейхером и тяжело оперлась о каменные перила. Хотелось свернуться калачиком возле источника и не вставать пару суток. Но сзади сердито пыхтел трактирщик Хол, которого она, увидев в толпе, зачем-то пустила к себе. Нет, на самом деле она была очень благодарна ему, он хорошо отвлек ее самим своим присутствием, не давая погрузиться в то мрачное состояние, в котором у нее точно не хватило бы духу на завершение ритуала. Но теперь он ждал ответа, и, Кира подозревала, что он так и будет пыхтеть за спиной, пока она этот ответ ему не предоставит.
Хол уже три года был ее верным осведомителем, и Кира иногда, разумеется, с разрешения отца, одаривала хозяина «Хмельного дракона» сведениями, которые Министерство хотело донести до народа так, чтобы их не подвергли сомнению. Информации, добытой в трактире Хола, верили больше, чем газетам и волшебным шарам. Сегодня Хол, сам того не ведая, оказал ей большую услугу, и нужно было его отблагодарить.
Кира незаметно растопила в ладони два кристалла жизненного резерва, дождалась, пока голова перестанет кружиться, и достала из кармана Печать Истины:
– Смотри, Хол, и слушай, – она сжала печать в руке. – Я была в Академии в день, когда там взорвался источник. И я не видела ни Керинар в Академии, ни драконов над ней. То, что написано по этому поводу в «Министерском Вестнике», не вызывает у меня вопросов.
Дождавшись невнятного, но, как ей показалось, удовлетворенного мычания за спиной, Кира, не оборачиваясь, чтобы не показывать трактирщику заплаканное лицо, быстро шагнула в портал.
***
– Я рад, что Вы согласились побеседовать со мной, Кириана, – лорд Славис небрежно махнул рукой, распахивая двери. – В сложившейся ситуации было бы неосмотрительно пренебрегать советом тех, кто считает своим долгом обеспечивать Вашу безопасность.
Кира оглядела пустой зал и рефлекторно потянулась к амулету Министерства Магии. Лорд Славис прислал ей официальную повестку на заседание Совета, но, судя по всему, они были здесь одни.
– Мне не сообщили, что заседание переносится, – Кира шевельнула пальцами, сплетая заклинание снятия иллюзий и активируя щиты.
– Заседания не будет, – Лорд Советник остановился и, повернув руку ладонью вверх, сжал в ней Печать Истины. – Оно и не планировалось, мне нужно было поговорить с Вами с глазу на глаз, Кириана.
Кира пожала плечами и направилась к камину. Если Славис задумал что-то нехорошее, обороняться возле родной стихии будет проще, как и уйти порталом.
– Я прошу Вас не зажигать камин, Кириана. Не хотелось бы, чтобы кто-то знал о том, что мы здесь, – Лорд Советник прошел следом и остановился за спиной девушки.
«Плохая идея – поворачиваться к нему спиной, Кириана».
Кира развернулась, отступая к камину:
– О чем Вы хотели поговорить, лорд Славис?
Демон окинул быстрым взглядом ее ауру и направился к большому столу:
– Вы напрасно тратите резерв, Кириана. Здесь нет ловушек и скрытых порталов. Я организовал нашу встречу без ведома Совета. И не хотел бы лишних вопросов от его членов. Прошу, – он отодвинул стул, приглашая сесть.
Кира еще раз оглядела зал совета, смахнула иллюзию со стола и стула и прислушалась к Слезе Харона.
«Кириана, ты попалась на удочку Лорда Советника. Признай, ты ведь доверилась ему после вашей последней встречи, и даже не проверила его письмо на правдивость. И теперь тебе придется расплачиваться за собственную глупость».
Но зеленый камень был спокоен и безразличен к происходящему, и Кира повиновалась.
– Мне жаль, Кириана, что Вы по-прежнему не доверяете мне, – лорд Славис подвинул ее стул и сел напротив. – Я думал, что наша последняя встреча расставила все по местам.
В полумраке большого зала лицо лорда Слависа скрывала тень, и только глаза напряженно сверкали.
– Вы обманом заманили меня сюда, лорд Славис, – Кира вздернула бровь. – К чему сейчас говорить о доверии?
– Что ж, справедливо. Однако мне показалось, что после нашего последнего разговора я могу рассчитывать на большее доверие, леди Керинар, – в тени сверкнула тонкая улыбка. Темные глаза разглядывали девушку, улавливая мельчайшие движения. Но Кира не вздрогнула и даже не напряглась. Она ждала этого и скорее удивилась бы, если бы лорд Славис в нынешней ситуации не произнес имя ее рода.
– Вы принимаете желаемое за действительное, лорд Славис.
Демон вновь улыбнулся:
– Возможно, в чем-то Вы правы, леди Керинар. Однако восстановление источника говорит о Вас намного больше, чем Ваши слова. Для многих теперь очевидно, что род Керинар не уничтожен, как принято считать. И то, что Орден и Совет еще не назвали Вашего имени, – лишь вопрос времени, поверьте.
– И вновь Вы требуете доверия, предлагая в качестве альтернативы абстрактную угрозу, – Кира пожала плечами и поднялась. – Мы теряем время, лорд Славис.
– Я предлагаю не угрозу, а безопасность, Кириана, – лорд Славис тоже поднялся. – Я не хочу Вас запугивать, но ситуация действительно очень опасна. Каждый неверный шаг может стоит Вам жизни. Выслушайте меня, леди Керинар. Я не желаю Вам зла.
Кира опустилась обратно на стул и, накинув на окна иллюзию, зажгла камин. Демон медленно опустился напротив, не сводя с девушки взгляда:
– Лорд Олрикс далеко и слишком занят, чтобы прийти Вам на помощь, а Маркус не справляется с задачей, это глупо отрицать. Я уже предлагал Вам мою помощь и защиту, и сейчас самое время воспользоваться моим предложением, Кириана. Сейчас я открою Вам портал, и Вы перенесетесь в безопасное место, где проведете несколько месяцев или год, сколько потребуют обстоятельства. Там Вы будете надежно защищены от посягательств Ордена и других недоброжелателей, которых у Вашего рода немало. Когда мы решим вопрос с Орденом и подготовим почву для возвращения Керинар, Вы вернетесь в Карташтар на законных основаниях.
Демон замолчал и чуть оттолкнулся от стола, опираясь на спинку стула. Кира вглядывалась в темные глаза, с трудом сопротивляясь желанию ответить Лорду Советнику хорошим ментальным ударом.
«Тихо, Кириана, тихо. Не стоит нападать первой, тем более на мага контроля. Тем более на Главу Совета Лордов».
Кира молчала, соображая, что бы такого ответить лорду Славису и тщательно проверяя огромный зал на иллюзии и ловушки. Чисто. И скрытых порталов тоже нигде не было. И лорд Славис сидел без единого движения, как физического, так и магического. Так заклинание портала не плетут.
А магический резерв неумолимо приближался к отметке, после которой без подпитки продолжить разговор она не сможет.
– Подозрительность Вас погубит, леди Керинар, – демон подался вперед и шевельнул ладонью. На столе между ними возникла пара бокалов и темная узкая бутылка. – Вы уже пробовали когда-нибудь огненное вино?
Кира бросила удивленный взгляд на бокалы:
– Вы то зовете меня добровольно заточиться в тюрьму, то ставите передо мной бутылку с ядом. Это единственная альтернатива, которую Вы хотите мне предложить?
Лорд Славис тихо рассмеялся и снова шевельнул ладонью. Бутылка исчезла, а ее место занял кристалл резерва:
– Ни яд, ни тюрьму я Вам не предлагаю, Кириана. Только безопасность сейчас и бескровное и беспрепятственное воцарение тогда, когда придет время. Вы можете встать и уйти в любой момент, и наш разговор останется в тайне, а я продолжу и дальше заботиться о Вашей безопасности со всей возможной тщательностью и вниманием. Но Вы должны понимать, что неразумными решениями Вы подвергаете опасности не только себя, но и тех, кто Вам дорог. Каждый Ваш неверный шаг, Кириана, – это удар по многим жизням.
Кира проигнорировала кристалл и решительно поднялась:
– Я видела Великую паутину, лорд Славис. Я знаю цену своих шагов.
***
Разговор с Главой Совета Лордов напугал Киру значительно сильнее, чем она показала. Но вместе с тем он придал ей решимости, поэтому когда Кира обнаружила на столе письмо от профессора Рея с приглашением вновь явиться в Академию, сомнений больше не было. И хотя внутри поселился страх за драконью ипостась и нарушенную печать, отсиживаться Кира больше не собиралась. Лорд Славис был прав, она шагает по тонкому льду, на котором стоят сотни других людей, демонов, а теперь еще и драконов. Но глупо откладывать важные дела на день, который может не наступить. А то, наступит он вообще или нет, во многом зависит от ее знаний и умений. Никому не нужен Керинар, который не в состоянии позаботиться о своей шкуре! И выбор у нее невелик: либо стать сильной сегодня, либо умереть завтра.
Глава 3
Кира запрокинула голову. Здание академии уносилось ввысь огромным скальным ансамблем. Над ним реяли птицы и неспешно плыли облака, и только над садом источников контур облаков искажался, огибая невидимый поток магии. Кира невольно содрогнулась.
«Что ты здесь делаешь, Кириана? Вчера ты чудом ушла из лап главы Совета Лордов, а сегодня решила подергать за хвост дракона? Надеешься, что тебе есть чем торговаться с Роттерфордами? Или, может, уповаешь на кровное родство? Ведь Роттерфорды – твои предки, ты же внучка Дораны, твоя драконья ипостась – прямой потом Киары. Конечно, ты веришь, что этот факт что-то значит для Ингариона Роттерфорда и для драконьей королевы… Вспомни же, глупая девчонка, Рудольф Керинар был родным братом Лилианы! Остановило это его руку? – Кира сердито сжала кулаки и перевела взгляд на двери. – Не имеет значения, кто кем был в той битве, ты не Лилиана, а Ингарион Роттерфорд – не Рудольф Керинар!»
Эти мысли не давали ей спать всю ночь. И даже в Черном Лабиринте (нет – особенно там) ее решение идти в Академию казалось капризом избалованной принцесски, которой надоело, что ее судьбу решают за нее. «Когда мы решим вопрос с Орденом и подготовим почву», – сказал вчера лорд Славис, и Кира впервые в жизни ощутила острое желание причинить собеседнику физический вред. «Когда придет время», – повторил глава Совета Лордов, показывая, что решать, что время пришло, предстоит вовсе не ей. Но что он знает о времени? Он планирует что-то, плетет длинные нити интриг, словно действительно верит в собственное бессмертие. Кира помнила, какой толстой и сильной была нить Йозефа Пфейхера, а еще она видела собственную нить – едва различимую золотую молнию, унизанную, словно бусинами, мелкими узелками. Ей нельзя откладывать ни на год, ни на день – слишком тонка ее нить, и слишком сильно ее шаги колышут Великую паутину. Поэтому сколь глупым и неосмотрительным ни казался ей сегодняшний «поход», он был необходим и неизбежен.
– Счастлив видеть Вас в моей Академии, леди Олрикс! – Неестественно мягкий заискивающий голос ректора прервал ее размышления. – Уделите мне несколько минут?
Ректор был последним, кого Кира хотела бы видеть до разговора с Роттерфордами, но бежать было поздно. Девушка развернулась, приседая в реверансе:
– Добрый день, лорд Ректор. Мне, право, неудобно занимать Ваше время.
– Ну что Вы, леди Олрикс, это большая честь для меня. И мы не на балу, здесь принято здороваться со мной легким поклоном, – ректор расплылся в настолько неестественной улыбке, что у Киры свело скулы.
«Не пристало тебе морщиться от таких улыбок, Кириана, ты же их на каждом королевском приеме видишь. А ректор ее скоро снимет, будь уверена».
Кабинет ректора поражал роскошью столь безудержной, сколько и бессмысленной. Кира привыкла к дорогому интерьеру отцовского кабинета, но там все было в строгом стиле и исключительно по делу.Оленьи рога над камином – мощный поглотитель боли с разветвленной системой защиты от всех видов атакующей магии, огненные чернила – следствие необходимости «сцеживать» избыток огня при особо нервной работе, драгоценные камни, которыми испещрен камин и изукрашено кресло, – защитные амулеты… Каждая вещь в кабинете главы МинМагии выполняла свою функцию и стоила своих немалых денег. Такой же порядок был и в кабинете самой Киры. Здесь же вызолоченный потолок и дорогая мебель были исключительно данью моде, а яркий ковер в форме распахнувшего крылья феникса, тоже не обладающий никакими защитными или усиливающими магию свойствами, вызвал только резь в глазах от слишком ярко сверкающей золотом бахромы.
В кабинете ректор действительно сбросил улыбку и принял властный вид, и Кира мысленно улыбнулась: она могла просчитать лорда Ректора, а значит, он был относительно безопасен. По крайней мере, всё опасное можно было предугадать и заранее принять меры. Позвал ее ректор, вероятнее всего, для того, чтобы вести разговор о деньгах. О чем еще может говорить ректор Академии с представителем одного из богатейших родов, которые когда-либо здесь учились?
Кира не ошиблась, и это было единственным, что ее радовало, когда через четверть часа она наконец покинула кабинет лорда Ректора. Да, первая партия в игре «Выбей спонсорскую помощь у богатого рода» осталась за ней – ректор лишних денег от Олриксов не получит. Но после таких переговоров у нее всегда возникало устойчивое ощущение, что она измазалась в смоле – руки и лицо казались черными, липкими и не отмывающимися, а когда наконец отмывались, на них еще долгое время оставался тяжелый запах. Огонь внутри бурлил, норовя выплеснуться и сжечь все вокруг, и ей, привыкшей при малейшем дискомфорте выпускать его в камин, становилось все труднее и больнее сдерживать стихию.
Кира посмотрела на часы – на встречу с Роттерфордами она опоздала уже на десять минут, но сейчас ей в первую очередь нужно найти поглотитель магии и успокоить огонь. Для разговора с профессором Реем нужна мирная стихия, ясная голова и безупречный самоконтроль, это правило было писано демонской и драконьей кровью, и нарушать его она больше не собиралась.
Поглотитель обнаружился в холле первого этажа и представлял собой изящный фонтан с ледяной водой. Кира с опаской оглядела его. Она редко использовала воду в качестве поглотителя – это было болезненно для огненного мага, достаточно шумно и поднимало целое облако пара. Но искать другой сейчас было страшно – непонятно, как поведет себя под слишком длительным воздействием огня поврежденная печать, да и раны от когтей феникса, которые снова открылись после взрыва источника, на огонь реагировали весьма ощутимо.
Кира накинула на поглотитель защитный купол и присела на край фонтана. Камень был холодный, гладкий и черный. «Совсем как в Черном лабиринте,» – невольно мелькнуло в голове. Хотелось верить, что и эффект от этого поглотителя будет таким же сильным и основательным. Чародейка затаила дыхание и осторожно коснулась поверхности воды. Ледяные струи стремительно оплели пальцы и дернули вниз, Кира испуганно пискнула и схватилась за борт, чтобы не потерять равновесие.
– Что это за птичка прилетела к нашему фонтану? – сквозь брызги и шипение, сопровождавшие работу поглотителя, Кира услышала звонкий баритон и переливчатый, почти девичий, смех.
В бурлящей воде отражались красные, белы и бордовые пятна, не давая возможности составить какое-то определенное представление о говорящем. Кира обернулась.
Перед ней стоял редкий образчик не совсем мужественной мужской красоты: молодой, среднего роста, статный, с ярко-красными, собранными в хвост волосами и бесподобными нежно-голубыми глазами. Крепкий, ненавязчиво мускулистый торс призывно выглядывал из распахнутой на груди белоснежной батистовой рубахи, чуть прикрытой бордовым замшевым жилетом. Образчик с интересом взирал на девушку, обрисовывая глазами скрытые под струящейся тканью контуры ее тела. Когда этот взгляд бросился к ее губам и впился в них, Кира поперхнулась воздухом и опустила глаза.
Свободные коричневые брюки небрежными складками соскальзывали в высокие кожаные сапоги на изящном каблучке. Из-за пояса торчал небольшой кожаный хлыстик.
Подобная одежда была бы больше уместна в театре, на спектакле про отважных пиратов или охотников на бестий, чем в Королевской Академии, и несколько секунд Кира в полной растерянности разглядывала узор накирпичного цвета сапогах.
«Откуда в Академии актеры? Сегодня какой-то праздник?» – она наконец оторвала взгляд от сапог и снова подняла голову.
Красноволосый скрестил руки и оценивающе оглядывал ее грудь, которая слишком часто вздымалась под тонкой тканью платья.
«Нет, не актер. Слишком уверенно себя чувствует в этих стенах, – пытаясь побороть затапливающий щеки румянец и дышать спокойнее, наконец сообразила Кира. – Должно быть, кто-то из старшекурсников».
Губы мужчины шевельнулись в самодовольной усмешке.
– Нравлюсь? – без тени сомнения спросил он, подходя ближе и спускаясь взглядом ниже.
Кира вздернула бровь и выпрямилась, наконец возвращая лицу естественный цвет, а голове способность соображать:
– Интересный образ, но кружево на рукавах, на мой вкус, неуместно смотрится.
По всем законам мужчина должен был стушеваться и, наконец, разглядев в ней главу дома Олриксов, попытаться раствориться в ближайшей стене, но «артиста» ее замечание, похоже, ни капли не смутило. Даже не глянув на кружево, он сыто улыбнулся и опустился на край фонтана так близко, что Кира ощутила тепло его тела:
– О, птичка наверное думает, что знает толк в перышках, – он небрежно взмахнул рукой, красиво укладывая кружево на татуированном запястье. – Это Дивонское кружево, малышка. Оно не может быть неуместно.
«Это кто тут делает вид, что знает толк в перышках?»
Кира подцепила пальцами кружево и пригляделась к переплетению, потом перевела взгляд на тончайшую кружевную ленту на собственном платье:
– Я Вас огорчу, но это качественная подделка, Дивон использует более тонкие нити и никогда не выбеливает кружево.
– Кира?!
Резкий окрик заставил Киру отдернуть руку и обернуться. Ингвар стоял в дверях утопающего в полумраке коридора и смотрел на нее как на дочь, которую застал в объятиях слизняка. Кира поспешно отодвинулась от красноволосого, но руки из фонтана не вынула. Вода забурлила с новой силой, за спиной поднялось и устремилось к потолку облачко пара.
– Так это Ваша пташка, профессор? – обладателя поддельного Дивонского кружева появление профессора Рея, похоже, скорее забавляло, чем пугало.
Ингвар метнул в него такой взгляд, от которого, Кира была уверена, этот петух должен был тихо и незамедлительно утопиться в фонтане. Но красноволосый лишь мазнул по губам улыбкой и вновь оценивающе посмотрел на нее:
– А у Вас прекрасный вкус, профессор Рей.
– Идемте, Кира. Вы и так уже опоздали, – Ингвар резко развернулся и зашагал по коридору, растворяясь в полумраке.
Кира медленно выдохнула, нехотя оставляя поглотитель и поднимаясь. Мысль о том, что ей нужно идти следом за драконом во мрак пугала гораздо сильнее, чем до встречи с этим артистом. И хотя симпатии красноволосый не вызывал, сейчас его общество казалось безопаснее, чем общество разъяренного дракона. Кира помнила, чем закончилось общение с профессором Реем в прошлый раз. Она не хотела больше ни возрождать источник, ни вымаливать у Харона чью-то жизнь, ни…
– Будь осторожна, птичка. У старого стервятника острые когти, – уже у двери нагнал ее наглый баритон.
Голос молодого мага вырвал ее из тяжких воспоминаний, заставляя расправить плечи и сжать кулаки.
«А у молодого петуха лишние перья,» – раздраженно подумала Кира и шагнула в коридор.
Первые несколько шагов, пока она еще чувствовала на спине и ниже изучающий взгляд красноволосого, Кира шла гордо и уверенно, но когда коридор круто свернул влево, страх снова поднял голову.
Стук каблуков заполнял пустой коридор, бросаясь в уши то со стены, то с потолка, то вылетая навстречу, словно стая перепуганных летучих мышей. Кира поднялась на носочки и пошла медленнее, стараясь ступать тихо, но голые каменные стены гулко отражали шаги, и девушке начинало казаться, что по коридору к ней приближается как минимум королевская стража в кованых сапогах и железных доспехах, какие носили в старину. Кира остановилась, невольно затаив дыхание. Шаги профессора Рея давно пропали, даже удар хлопнувшей двери уже перестал шарахаться от каменных стен. Эхо ее шагов постепенно стихло вдали, и Кире показалось, что она призрак, воспоминание, а настоящая Кириана Олрикс уже скрылась там, за поворотом, где, наверное, из приоткрытой двери кафедры виднелось зарево.
Каменные стены. Гулкое эхо собственных шагов, опережающее тебя на пути к неизбежному. Где-то она читала, что именно так из МагТюрьмы шли на казнь приговоренные и также замирали посреди коридора, не в силах двинуться с места, покуда стража не начинала подгонять их. Считалось, что коридор, по которому выводили преступников, специально был спроектирован с эффектом убегающего эха, чтобы создавать у несчастно ощущение, что он уже не здесь, что самое страшное уже произошло. Кира сама никогда не ходила последним коридором, но сейчас она была уверена, что если его кто-то и проектировал с таким замыслом, то он очень плохо зал природу человеческих (и демонских, и драконьих) страхов. Ощущение того, что ты уже не здесь, рождало в душе такую панику, что Кире все труднее становилось бороться с желанием развернуться и бежать назад. За ее спиной не стояла стража с копьями и мечами, не лязгнула решетка темнице, отрезая путь.
«Разворачивайся и уходи, Кириана. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы разговаривать с разъяренным драконом».
Девушка неуверенно обернулась, мысленно считая шаги, отделявшие ее от центрального холла и дверей. Шагов сорок, не больше – не пройдет и минуты, как она будет на улице. Кира представила, как разворачивается и на носочках, стараясь не стучать каблуками, идет к фонтану.
«Давай, Кириана, иди. Этот красноволосый петушок наверняка еще там, он будет рад тебе. Миновать его быстро не получится, а если он еще и окажется более ловким, твой побег может затянуться».
Перед глазами ярко предстала картина: она делает неудачный рывок к двери и оказывается в объятиях петушка, в это время из коридора вновь выходит окончательно потерявший терпение профессор Рей…
Она уже почти видела полыхающий в янтарных глазах дракона яростный огонь, почти ощущала, как бархатистая магия все сильнее давит на грудь, не давая вздохнуть, почти слышала шорох огромных перепончатых зеленых крыльев с огненно-золотыми прожилками узоров…
Почему он так посмотрел на нее там, у фонтана? Конечно, с его стороны выглядело странно, что девочка, которая вроде бы хочет у него учиться, второй раз опаздывает на встречу. И ладно первый раз ее задержал его брат (интересно, кому из них больше досталось? Карун, если верить книгам, был сильнее…). Но во второй раз он обнаруживает ее мило воркующей с каким-то красноволосым выскочкой. И это притом, что опоздала она уже на пятнадцать минут. Разве это не повод разгневаться? Повод, конечно, повод. Но Кира слишком хорошо умела читать по глазам, и во взгляде профессора Рея сверкнуло что-то такое, что она иногда видела в глазах отца, только намного ярче и опаснее… Или может она ошибается? Опять придумала себе с перепугу невесть что?
«Нет, Кириана, это мы уже проходили. Ингарион Роттерфорд, безусловно, внушает тебе страх, как и любому здравомыслящему человеку или демону. Но довольно уже списывать на панику все, что кажется тебе странным в профессоре. Ты уже один раз так убедила себя, что он вовсе не дракон, помнишь? Не повторяй своих ошибок, они слишком дорого могу стоить».
От напряжения и круговорота мыслей голова пошла кругом. Кира прислонилась к стене и прикрыла глаза. Больше всего на свете ей сейчас хотелось оказаться в кабинете Эрнста, рассказать другу все, что произошло за это неимоверно длинное лето. Теперь он уже знал, и ему действительно можно было рассказать все без утайки, выслушать успокаивающие слова и в самом деле перестать уже бояться собственных решений. Интересно, знает ли он о Роттерфордах? Почему-то Кире казалось, что Эрнст должен был это знать.
«Как же мне тебя сейчас не хватает, Эрнст! Как же мне не хватает тебя прежнего!» – Кира с трудом высушила слезы, которые наворачивались на глаза каждый раз, когда она вспоминала о друге.
«Прекрати, Кириана! Отлепись от стены и иди уже, профессор Рей и профессор Клевис заждались».
Слеза Харона нервно вздрогнула. Кира открыла глаза и быстро шагнула в сторону, хватаясь за амулет Министерства.
«Покушение?»
Разрешенного здесь четвертого уровня защиты и атаки не хватало ни на быстрый уход порталом, ни на качественный ментальный или, на крайний случай, огненный удар. Но с амулетом она могла пользоваться всеми уровнями, включая летальные. И если речь идет об очередном покушении, она не будет сомневаться.
– Леди Олрикс? – из открывшейся двери быстрым шагом вышел высокий мужчина с платиновыми волосами, легким движением пряча играющую на кончиках пальцев голубоватую магию. – Приятная неожиданность встретить Вас здесь.
– Лорд Вуд, добрый день, – Кира улыбнулась, не забывая усилить щиты.
Светлые глаза мага мигом охватили и боевую стойку, и напрягшиеся до предела щиты. Он сделал шаг ближе и легко подхватил сжатую в кулак руку девушки, прикасаясь к ней легкими поцелуем: