Читать онлайн Книга Азраила бесплатно

Amber Nicole

The Book of Azrael

* * *

1. Дианна

– Серьезно? Ты должен быть одним из древних воинов, вселяющих в людей ужас, а вместо этого ты трясешься? Худшее еще даже не произошло.

Я снова замахнулась кулаком – на этот раз он попал по его щеке. Его голова мотнулась в сторону, кости хрустнули от соприкосновения с моей рукой. Кобальтово-синяя кровь брызнула на деревянный пол кабинета – одной из многих комнат в невероятно огромном особняке. Связанный Небожитель покачал головой, прежде чем выпрямить спину. Он уставился прямо на меня – его окровавленное лицо перекосилось от боли.

– Твои глаза, – процедил он сквозь разбитые и опухшие губы, прервавшись, чтобы сплюнуть кровь мне под ноги. – Я знаю, кто ты.

Он старался держаться прямо, волосы на его голове слиплись от пота и крови. Его руки были связаны за спиной, а мышцы напряглись под разорванной тканью когда-то стильного костюма. Он медленно опустился на стул в центре некогда роскошного кабинета.

– Но это невозможно. Ты не можешь быть жива. Все Иг’Моррутены погибли во время войны Богов.

Я не начинала свою жизнь как одна из Иг’Моррутенов, но в конце концов стала той, кем стала, – мои глаза всегда меня выдавали. Когда я была зла, голодна или испытывала любые другие эмоции, они полыхали, как два огненных уголька, – один из многих признаков, подтверждающий то, что я больше не принадлежу к миру смертных.

– Ах да, война Богов. – Я посмотрела на него, склонив голову набок. – Как там это было? Точно: тысячи лет назад ваш мир был сожжен и уничтожен, а затем свалился на наш, разрушив нашу привычную жизнь и все достижения цивилизации. Теперь вы и вам подобные устанавливаете правила, верно? Теперь мир знает о богах и монстрах, а вы – великие благодетели, которые держат плохих парней под замком.

Я подошла ближе, схватившись за спинку стула, когда он попытался от меня отвернуться.

– Знаешь, что ваше появление сделало с моим миром? Пока вы пытались восстановить то, что осталось от вашего мира, эпидемия захватила мой родной город в пустынях Эории. Вы знаете, сколько людей тогда погибло? Вас это вообще волнует?

Он не ответил. Я отпустила стул и подняла руку – мои костяшки все еще были в его крови.

– Да, я так и думала. Впрочем, сейчас ты здесь и истекаешь кровью, так что, думаю, в конце концов все не так уж однозначно.

Я присела перед ним, осколки стекла захрустели под моими каблуками. Тонкая полоска света пробивалась через щель в двери и освещала разгромленный кабинет. Вырванные книжные страницы и листы бумаги валялись на полу рядом со сломанным столом, на который я его швырнула.

Небожитель был основной причиной нашего прихода, и хотя вероятность найти здесь интересующий Кадена артефакт была ничтожно мала, я все же решила убедиться наверняка. Мой связанный и избитый пленник молча наблюдал за тем, как я обыскиваю комнату. Его непроницаемое выражение лица было всего лишь щитом, скрывающим его истинные чувства.

С нижних этажей раздался шум – это были последние крики остальных обитателей здания. Раздались выстрелы, а вслед за ними – безумный смех. Его глаза сверкнули гневом, когда я подошла к нему и положила руки ему на плечи. Быстрым движением я перекинула ногу и села ему на колени.

Он уставился на меня, на его лице появилось выражение отвращения и замешательства.

– Ты собираешься меня убить?

Я покачала головой.

– Нет, не сейчас.

Он попытался отстраниться, но я схватила его за подбородок, заставляя повернуться ко мне лицом.

– Не волнуйся. Будет не больно. Я должна убедиться, что ты тот, кто нам нужен. Будь терпелив, мне нужно как следует сконцентрироваться.

Кровь сочилась из одной из многочисленных ран на его лице. Я наклонила голову и провела языком по свежему порезу. Спустя мгновение офис вокруг меня исчез, и я оказалась в глубине его воспоминаний.

Голубой свет вспыхивал в моем подсознании, когда незнакомые комнаты одна за другой мелькали перед моими глазами. В ушах звенел смех пожилой женщины, которая вносила поднос с едой в маленькую гостиную. Она была его матерью. Затем я увидела двух джентльменов, громко обсуждающих спорт в переполненном баре. Звон стаканов и смех людей, пытающихся перекричать большие плоские телевизоры, висящие на стенах. Моя голова пульсировала, в то время как я погружалась все глубже и глубже. Картинка вновь изменилась, и я оказалась в полутемной комнате. Волны золотисто-каштановых волос обрамляли силуэт миниатюрного женского тела. Ее стоны становились все громче, а спина выгибалась над кроватью, когда она сжимала в руках свои груди.

Рада за тебя, но это не то, что мне нужно. Я сильнее зажмурила глаза, пытаясь сосредоточиться. Мне нужно больше.

Я ехала по мощеным улицам Арариэля в большой машине с затемненными окнами. Солнечный свет озарял здания, мерцающие золотистые блики подчеркивали красоту пейзажа. По тротуарам спешили люди, а велосипедисты продирались сквозь плотный поток машин. Солнцезащитные очки съехали мне на нос, когда я повернула голову, оглядывая своих спутников. Рядом со мной со всеми удобствами расположились трое мужчин – автомобиль оказался куда больше, чем я ожидала. Впереди сидели еще двое – один был за рулем, а другой разговаривал по телефону. Они были молоды, чисто выбриты и одеты в такие же облегающие черные костюмы, как и Небожитель, в мыслях которого я сейчас находилась.

– Они узнали что-нибудь еще? – спросила я уже не своим, а его голосом.

– Нет, – ответил мужчина напротив меня.

Его волосы были зачесаны набок и уложены таким количеством геля, что я чувствовала его запах даже в чертовом сне. Он был худощав по сравнению с соседом, но я знала, что по силе он ему не уступает.

– Винсент очень молчалив. Думаю, они знают, что нападения не случайны. У них есть цель. Мы просто не знаем, какая именно.

– Мы уже потеряли много Небожителей – слишком много и слишком рано. И это происходит снова, разве не так? Чему они нас учили? – сказал мужчина рядом со мной.

Его голос был тихим, но я явно слышала его опасения. Он был настоящим великаном, но то, как он дернулся, задавая последний вопрос, с головой выдало его страх. Несколько раз сжав переплетенные пальцы, он повернулся ко мне.

– Если это так… если это так, то он вернется.

Я не успела ответить – меня прервал короткий смешок. Я повернулась, чтобы посмотреть на мужчину, сидящего передо мной. Он смотрел в окно, скрестив руки.

– Думаю, что его возвращение пугает меня куда больше, чем встреча с ними.

Этот парень тоже выглядел совсем молодым. Боги, сколько еще Небожителей выглядят как мальчики из студенческого клуба? И это те, с кем мы боремся?

– Почему? – спросила я. – Он легенда, в лучшем случае – миф. У нас уже есть три члена Лиги Раширима. Все, кто был способен их убить, либо погибли на войне, либо были заточены́ на многие века. Это всего лишь очередной заурядный монстр, который думает, что обладает силой. – Я сделала паузу, глядя каждому из них в глаза. – У нас все под контролем.

Человек впереди собирался что-то сказать, но машина резко остановилась. Мы вышли под палящие лучи солнца. Вслед за нами прибывали все новые и новые машины. Двор заполнился Небожителями. Одни собирались в небольшие группы, другие перебегали с места на место.

Я поправила куртку, разгладила складки на ткани, чувствуя, как меня охватывает тревога. Передо мной высилось большое бело-золотое здание из мрамора и известняка – стоит заметить, довольно безвкусное. Слева и справа располагалось еще два крыла с большими арочными окнами на каждом этаже. Я видела людей, идущих по каменным переходам, соединяющим части здания. Все они были одеты в одинаковую деловую одежду и имели при себе портфели и папки. Пока я смотрела, несколько человек вышли из здания, переговариваясь и смеясь. Они вели себя так, словно посреди города не стояла крепость.

Город Арариэль.

Мое зрение затуманилось, когда я вытащила себя из его воспоминаний. Красивые улицы Арариэля померкли, и я снова оказалась в разрушенном и тусклом офисе. Я получила все, что мне нужно. Легкая улыбка изогнула мои губы, когда я снова повернула его лицо к себе.

– Видишь, я же говорила, что это не больно… но следующая часть будет менее приятной.

Он сглотнул, запах страха наполнил комнату.

– Что ты видела? – раздался позади меня хриплый и тяжелый голос.

Он уронил что-то на пол – судя по звуку, это было нечто, похожее на кусок мяса. Когда он вошел в комнату, его присутствие ощущалось почти таким же всеобъемлющим, как и мое.

– Все, что нам нужно, – пробормотала я, вставая со стула. Одним движением я развернула его так, чтобы Питер оказался лицом к Алистеру.

– Он Небожитель? Многих из них мы видели, Дианна, – сказал Алистер, потирая лицо рукой.

Устроенная им бойня оставила на его лице и одежде кровавые следы. Из идеально уложенных серебристых волос выбилось несколько прядей, отливавших алым цветом.

– Я видела Арариэль. Он там был. Они говорили о Винсенте, а значит, Питер, – я слегка подтолкнула стул с нашим связанным другом, – работает с Лигой Раширима.

Его губы растянулись в опасной, смертельной ухмылке.

– Быть не может.

– Может, – сказала я, качая головой и пододвигая к нему стул. – Я проникла в его разум. Питер Макбридж, двадцать семь лет, Небожитель второго уровня. Его родители на пенсии, других связей с миром смертных у него нет. Крепость находится в Арариэле. Его коллеги говорили о нас и о том, что мы уже сделали. Они высказывались о «Лигах Раширима» и даже упомянули Винсента.

Парень в кресле выглядел обескураженным, переводя взгляд с меня на Алистера и обратно.

– Как ты это увидела? Как ты можешь знать?

Мы сделали паузу, глядя на Питера, чьи глаза метались между нами. Я присела на корточки и наклонилась к его лицу.

– Видишь ли, Питер, у каждого Иг’Моррутена есть небольшая причуда. Это – одна из моих.

Я похлопала испуганного Питера по лицу и снова встретилась взглядом с Алистером. Он ухмыльнулся и сказал:

– Если то, что ты говоришь, правда, то Каден будет очень, очень счастлив.

Я еще раз кивнула.

– Я нашла путь. Остальное зависит от тебя.

Я отступила от стула, уступая место Алистеру.

– А теперь, Питер, хочешь увидеть, что умеет Алистер?

Небожитель задергался, стараясь выпутаться из веревок, но он был слишком слаб, избит и измучен, чтобы собраться с силами. Я усмехнулась. Что за воины! Заполучить этот мир для Кадена было бы проще простого.

– Что ты собираешься со мной сделать?

Алистер шагнул вперед, оказавшись прямо перед Питером. Он поднял руки, его ладони зависли в нескольких дюймах от головы Питера.

– Просто расслабься. Чем больше ты сопротивляешься, тем больнее тебе будет, – прошептал Алистер.

Его глаза озарились таким же кроваво-красным светом, как и мои, когда между его ладонями образовался черный туман. Тьма колыхалась и танцевала между его пальцами, проходя сквозь голову Небожителя. Крики были моей нелюбимой частью; они всегда были такими громкими. Но, думаю, этого и следует ожидать, когда чей-то мозг разрывается на части, а затем снова собирается воедино. Под контролем Алистера было уже несколько Небожителей, но ни один из них не имел такого высокого ранга, как этот, и никто не был так близок к этому проклятому городу. Хоть раз Каден будет доволен.

Крики стихли, и я подняла голову.

– Ты всегда отводишь глаза, – сказал Алистер, скривив губы в ухмылке.

– Мне это не нравится.

Я не хотела этого говорить, но слова вылетели сами собой. Каден не терпел слабости, но я была смертной до того, как отказалась от этого пути. Я была смертной, со смертными чувствами, смертными взглядами и смертной жизнью. Независимо от того, как далеко я зашла или что я сделала, иногда моя смертность давала о себе знать. Многие назвали бы это слабостью моего смертного сердца. Это еще одна причина, по которой я должна быть сильнее, быстрее, злее. Есть черта, которую нужно пересечь, чтобы выжить, – и я пересекла ее много веков назад.

– После всего, что ты делала, это, – он указал на замолчавшего Небожителя, – тебя беспокоит?

– Это раздражает. – Я хлопнула руками по бедрам и устало вздохнула. – Мы закончили?

Он пожал плечами.

– Как сказать… Ты видела хоть что-то, связанное с Книгой?

Ах да, Книга. Причина, по которой мы прочесали Онуну вдоль и поперек.

Я покачала головой.

– Нет, но если он сможет подобраться к Лиге, то это уже что-то. Начало.

Его челюсти сжались, и он покачал головой.

– Этого все равно будет недостаточно.

– Я знаю. – Я подняла руку, прерывая все, что он собирался сказать. – Просто смирись.

Улыбка, холодная и смертельная, озарила его лицо. Алистер напомнил мне айсберг – от его точеных скул до ледяного взгляда. Он никогда не был смертным, и все, что он знал, это служение Кадену. Он поднял руку в безмолвном приказе, и Небожитель встал. Слова были не нужны. Алистер владел его разумом и телом.

– Ты не запомнишь ничего из того, что здесь произошло. Теперь ты принадлежишь мне. Ты будешь моими глазами и ушами. Что видишь ты, то вижу и я. Что слышишь ты, то слышу и я. Что говоришь ты, то говорю и я.

Питер в точности повторил слова, произнесенные Алистером. Единственная разница была в их голосах.

– А теперь прибери этот бардак, пока мы не приведем тебе компанию.

Питер молча обошел Алистера и начал наводить порядок в кабинете. Алистер подошел ко мне, и в тишине мы наблюдали за его действиями. Он был не с нами; с этой минуты он превратился в безмозглую марионетку, которой управлял Алистер. Я боролась с желанием поежиться, зная, что для Кадена я тоже кукла. Единственная разница заключалась в том, что я это знала. Питер исчез в ту секунду, когда Алистер завладел его разумом, и никакая сила Онуны не могла разрушить эту магию. Как только Питер перестанет быть полезным, Алистер выбросит его, как многих других. А я помогла ему это сделать – так же, как помогала на протяжении столетий. Что-то внутри меня сжималось, когда я смотрела, как он безропотно выполняет указания, не имея никакого выбора.

Проклятое смертное сердце.

Алистер повернулся и хлопнул меня по плечу, прервав мои размышления.

– А теперь помоги мне убрать тела внизу. – Он прошел мимо меня, направился к двери и крикнул через плечо: – Питер, скажи, где ты хранишь мешки для мусора?

– На кухне. В третьем шкафу на нижней полке.

Я развернулась, следуя за Алистером из комнаты и вниз по лестнице.

– Что мы будем с ними делать?

Он одарил меня чрезвычайно порочной усмешкой.

– Дома много Иг’Моррутенов, которые, вероятно, умирают от голода.

2. Дианна

Причудливые тени вились вокруг нас с Алистером, пока мы телепортировались домой, в Новас. Нас встретил теплый соленый воздух и пугающая тишина. Новас был одним из островов у берегов Кашуении, но кое-что отличало его от остальных. Он возвышался из бескрайнего океана, как свирепый зверь, угрожающий захватить окружающие его воды. Мне всегда казалось, что остров был одной из вещей, попавших в наш мир во время войны Богов. Каден завладел им, придал ему форму и сделал своей резиденцией. Думаю, в некотором смысле остров был нашим домом, хотя в данном случае дом – не самый подходящий термин. Новас никогда не был для меня родным местом. Дом был там, где была моя сестра, и, боже, как же я по ней соскучилась.

Я поправила черные мусорные мешки, висящие у меня на плече, и поспешила за Алистером. Песок прилипал к нашей пропитанной кровью обуви, что делало нашу дорогу еще более обременительной. Деревья тянулись бесконечной чередой, а выглядывающее из-за многочисленных ветвей солнце давало мягкий, умиротворяющий свет. Но все это было обманчиво. Безмятежность и умиротворение были чужды этому миру. Внешне пляж казался довольно гостеприимным. В воздухе пахло солью, волны нежно плескались о берег. Кристально голубая вода выглядела такой манящей… если не знать, что скрывается в глубине.

– Слишком тихо, – сказала я, когда наши ноги ступили на вымощенную галькой дорожку. – Здесь не бывает тишины.

– Полагаю, на обеспечение безопасности Питера ушло больше времени, чем мы рассчитывали, – сказал Алистер, оглядываясь по сторонам, словно не понимая, как он здесь оказался.

Я покачала головой и вздохнула, зная, что он прав. Если бы мы опоздали, Каден был бы в ярости – независимо от информации, которую мы добыли. К сожалению, неестественная тишина острова была плохим знаком.

Мы продолжали идти, сбавив скорость, когда в поле нашего зрения появилось большое здание. Несколько широких ступенек вели к двойным дверям. Фасад был окружен железным забором, который добавлял нотку современного стиля грандиозному строению, вырезанному Каденом прямо внутри действующего вулкана. Как только мы толкнули дверь и вошли внутрь, нас охватил жар. В холле было тепло и сухо. После войны Богов родное царство Кадена было уничтожено. Там было куда жарче, чем на Онуне, поэтому вулканический остров был единственным местом, где он мог хотя бы отдаленно почувствовать себя дома.

Я бросила тяжелые мешки на пол и уперлась руками в бедра:

– Дорогой, я дома!

Мой голос эхом разнесся по огромному холлу.

Алистер усмехнулся и закатил глаза, роняя свои мусорные мешки рядом с моими.

– Ребячество.

Над нами разнесся голос, и я подняла глаза. Тобиас наблюдал за нами с большого балкона на втором этаже. Солнечные лучи струились сквозь окна, освещая его эбеновую кожу. Не отрывая от нас взгляда, он поправил запонку на своей темно-синей рубашке.

Алистер тихонько присвистнул.

– Вижу, ты при параде. Праздник уже начался?

Тобиас одарил Алистера мимолетной улыбкой, отразившейся в его взгляде. Непривычно видеть такое от помощника Кадена.

– Ты опоздал. – Его суетливые, змеиные глаза метнулись ко мне. – Вы оба.

Я послала ему воздушный поцелуй.

– Скучал по мне?

Я привыкла к куда менее дружелюбному поведению Тобиаса. Он никогда не говорил этого прямо, но я полагала, что его антипатия ко мне была результатом того, что я стала заместителем Кадена. Это сделало Тобиаса третьим, а Алистера – четвертым, но Алистеру было наплевать. Пока у него был дом и еда, ему было все равно, кого предпочитает Каден.

– Ты еще не знаешь причину, – сказал Алистер. – А еще мы принесли угощение для тварей.

Твари.

Губы Тобиаса изогнулись в улыбке, когда он бросил взгляд на груду мешков.

– Они будут благодарны, но вам двоим нужно как следует подготовиться. Позовите кого-нибудь, кто этим займется. У нас мало времени.

Словно по сигналу, твари завыли, и я уставилась в пол. От их голосов по моей спине пробежал холодок. Эти звуки всегда напоминали мне гиен и чертовски меня пугали. Я знала, как далеко они находятся, и было удивительно осознавать, что мы можем слышать их даже с такого расстояния. Километры тоннелей углублялись внутрь горы, соединяя многочисленные комнаты, камеры и подземелья.

– Он запирает их, пока у нас гости? – спросила я, приподняв бровь.

Алистер и Тобиас улыбнулись друг другу, прежде чем Алистер покачал головой и направился к задней части дома. Тобиас оттолкнулся от балконных перил и исчез наверху. Я осталась на месте. Обхватив себя руками, я снова уставилась на пол, словно могла видеть сквозь него.

– Думаю, это ответ на вопрос, – вздохнула я.

Не то чтобы я их боялась. За время своего пребывания здесь Каден завладел многими Иг’Моррутенами, но они не были такими, как я, Алистер или Тобиас. Они больше походили на рогатых горгулий, которыми смертные украшали свои дома. Я часто задавалась вопросом, видели ли они тварей Иг’Моррутен, изображая их в своих творениях, пытаясь заглушить инстинктивный страх перед монстрами. Звери были сильными и злобными, жаждущими крови и плоти.

Они могли общаться, но это едва ли можно было назвать речью. Они умели подстраиваться под собеседника, но их возможности были ограниченны.

Из главного зала послышались шаги, и спустя мгновение рядом со мной остановились несколько лакеев Кадена. Я пнула носком ближайший мешок.

– Отнесите их вниз и проследите, чтобы они поели. Я должна подготовиться к встрече с главой Потустороннего мира.

* * *

Стук моих каблуков эхом разносился по холлу, пока я поднималась по ступенькам обсидиановой лестницы, ведущей в главный зал Кадена. Я всегда называла это место «кормильцем» его эго. Все здесь буквально кричало о мании величия – начиная с гобеленов и заканчивая экстравагантной мебелью.

Коридор заполнился голосами, а на каменных стенах мерцали огоньки света. Я ускорила шаг, разглаживая руками складки на узком черном платье. Я знала, что опаздываю, но мне понадобилось время, чтобы смыть с себя кровь. По мере моего приближения голоса становились все громче. Черт, кажется, тут настоящий аншлаг.

Еще двое слуг Кадена стояли у входной двери в зал заседаний. На них были надеты костюмы, которые стоили больше, чем они могли себе позволить, но сегодня это было частью их униформы. Каден обещал вечную жизнь тем, кто угождал ему и подчинялся его воле, но я знала, что вскоре они, скорее всего, превратятся в безмозглых зверей, а не станут кем-то вроде Алистера, Тобиаса или меня. Они поклонились, когда я приблизилась, и я сглотнула, стараясь успокоить нервы. Не сбавляя шага, я приняла облик Кровожадной Королевы. Это была та, кого они ждали, кого они боялись – и не без причины. Она веками выстраивала свою репутацию.

Голоса стихли, как только я переступила порог и вошла в огромный конференц-зал. Здесь было куда больше существ из Потустороннего мира, чем я ожидала.

Черт возьми.

Темные волны моих волос ниспадали на плечи и спину, а моя голова была высоко поднята. Я направилась к длинному обсидиановому столу в центре зала. Вдоль него стояли стулья, сделанные из того же темного камня, что и вся вулканическая пещера. У стен располагались высокие котлы, под каждым из которых горел маленький огонек.

Множество глаз впились в каждый дюйм моего тела, но лишь одна пара, горящая алым цветом, вызывала у меня дрожь – глаза Кадена. Моего создателя, моего любовника, того, кто подарил жизнь моей сестре. Именно из-за нее я делала все, о чем он просил. Каден стоял во главе стола, заложив руки за спину. Наши глаза встретились на долю секунды. Он был великолепен, коричнево-белый костюм идеально контрастировал с его черной кожей. Но только слепой мог не увидеть монстра, скрывающегося под этой элегантной оболочкой.

Я услышала шаги позади себя. Отлично: я пришла не последней. Я заняла свое место справа от Кадена, когда в зал вошли остальные посетители. Каден не произнес ни слова и не поприветствовал меня, хотя я этого и не ожидала. Нет, его внимание было сосредоточено не на тех, кто пришел, а на тех, кто посмел не явиться. Когда все вошли внутрь, шепот медленно стих. Все встали, ожидая, пока Каден сядет, чтобы вслед за ним занять свои места.

Тобиас стоял слева от Кадена, одетый в темно-синюю классическую рубашку на пуговицах и темные брюки. Он теребил серебряную цепочку на шее, внимательно осматривая комнату. Он всегда был начеку и всегда наблюдал. Рядом с ним стоял Алистер, – уже не окровавленный, – в белой рубашке и классических брюках. Оба были смертельно опасны и заслуженно занимали места генералов Кадена.

Я увидела, как Алистер наклонился и прошептал Тобиасу:

– Вампиры прислали посредника. Ни он, ни его брат не появлялись.

Я посмотрела туда, где обычно сидел король вампиров, и поняла, что Алистер был прав. Место, где должны были находиться Итан и его люди, было занято четырьмя представителями более низкой касты.

Черт. Черт. Черт.

Тобиас кивнул, оставил в покое цепочку и посмотрел на Кадена. Ноздри Кадена раздулись – явный признак гнева.

Справа от стола стоял ковен[1] Хабриков. По меньшей мере десять ведьм мужского и женского пола выстроились вокруг своего лидера Сантьяго. На его волосах было столько геля, что у меня защипало в носу. Его итальянский костюм сидел плотнее, чем мое черное платье, и это о многом говорило. Он встретил мой взгляд и медленно улыбнулся, словно поймал мое восхищение. Его глаза, как обычно, блуждали по моему телу, заставляя мой желудок сжиматься. Он был невероятно красив и не сомневался, что ни одна женщина не сможет перед ним устоять. Но он ошибался – это стало ясно после многолетних неудачных попыток залезть ко мне под юбку.

Я покачала головой и повернулась лицом в зал. Даже с учетом новоприбывших существ из Потустороннего мира я чувствовала, что их все еще недостаточно для Кадена. Он был их королем – королем всех королей – и хотел, чтобы ему воздали должное.

Словно прочитав мои мысли, он повернулся ко мне, поправил пиджак и царственно мне кивнул.

Шоу начинается.

Я подняла руки, призывая силу, которой он меня наделил. Огонь вспыхнул в моих ладонях, языки пламени вспыхивали и кружились на кончиках пальцев. Я направила огненные шары в сторону факелов. Они тут же вспыхнули, осветив каждый уголок этой огромной комнаты. Все присутствующие замерли в гробовой тишине.

Каден сел, а я убавила огонь, заставив его пылать в медленном, пульсирующем танце. Один за другим кланы, ковены и их вожди занимали свои места. Карен окинул взглядом зал, ритмично постукивая пальцами по каменному столу. Никто ничего не сказал – ни слова.

– Я счастлив видеть всех, кто явился.

Голос Кадена наполнил комнату. Кому-то он мог показаться спокойным и собранным. Все, что слышала я, – это ярость.

– Сантьяго. Твой ковен прекрасен, как и всегда.

Каден кивнул, а ведьмы с гордостью посмотрели ему в глаза. Несмотря на ненависть к их лидеру, я искренне ими восхищалась.

– Пожиратели снов. – Каден указал на клан Баку, сидящий рядом с ковеном Сантьяго.

Казалось, что их глаза улыбаются, хотя физически они были не способны на улыбку. Там, где должен был находиться рот, располагалась щель, стянутая кожей. Это были жуткие твари, которых я старалась избегать. На протяжении веков я слышала множество историй о том, что некоторые из них на самом деле были мирными и пожирали ночные кошмары. Но я встречала только тех, кто насылал их за разумную плату.

Голос Кадена вернул меня к реальности.

– Умопомрачительные Банши[2].

Банши устроились слева. Их клан состоял исключительно из женщин. По-видимому, их ген сильно зависит от Х-хромосом. У них были очень светлые или очень темные волосы, все были одеты в блейзеры или приталенные платья, буквально кричащие об их богатстве, прошу прощения за каламбур.

У их лидера, Саши, были длинные волосы с легким голубоватым оттенком, частично собранные в хвост. Она была одета в шелковый брючный костюм с открытым пиджаком. Ей было почти сто лет, но она выглядела так, словно находилась в самом расцвете сил. Безусловно, у Банши был отменный стиль, но я видела, как от крика Саши голова жертвы разрывалась на части. Потребовались недели, чтобы оттереть мозги с моих любимых туфель.

– Сильные, вижу, и вы здесь.

Каден указал на тени, которые кивнули ему в ответ. Их тела не имели отчетливой формы, колеблясь в воздухе, словно дым. Они были кланом убийц и хитрецов. Их контролировал бессменный лидер, и если лишить их Кэша, то можно смело попрощаться со всем кланом. Единственная проблема заключалась в том, что нужно каким-то образом до него добраться. Его семья, как и большинство других, веками прокладывала себе кровавую дорогу к власти, соглашаясь на все за достойную плату. Тем не менее я восхищалась их верностью Кадену. Уверена, что враги не раз пытались заплатить Кэшу и его семье, чтобы они хотя бы попытались уничтожить моего всесильного босса, но тени ни разу его не предали.

– Свирепые звери, вижу, и вы явились.

Багровые глаза Кадена сосредоточились на оборотнях. Эту стаю возглавлял Калеб, и она пользовалась большим уважением. Он казался тихим, но сила, которая читалась в одном только взгляде, вызывала у меня мурашки. Его темные волосы были коротко подстрижены, а борода аккуратно обрамляла челюсть. Может, он мог бы научить Сантьяго, как делать прическу не такой прилизанной. Я хихикнула, и Алистер покосился на меня – пришлось притвориться, что я закашлялась. Мне нравился Калеб.

Эти оборотни не были типичными персонажами из фильмов ужасов. В них было значительно больше волчьего, их габариты могли напугать любого – смертного или нет. Самцы, как правило, были немного крупнее, чем самки, но самки, в свою очередь, были куда более злобными. Калеб старался держать стаю обособленно, но они приходили каждый раз, когда Каден их вызывал. Они были неуловимыми и скрытными, предпочитая держаться подальше от политики, но все же все они были здесь.

– Даже совет смертных здесь!

Каден слегка кивнул Элайдже и его людям. Элайджа был мужчиной средних лет, на его висках уже виднелась седина. Он поправил свой костюм так, словно был важным лицом в комнате, полной монстров. Каден помог этому политику подняться по служебной лестнице, взамен получив отличного осведомителя и прекрасный источник для отмывания денег.

Когда взгляд Кадена сосредоточился на вампирах, его глаза вспыхнули алым пламенем.

– А вот и горстка кровопийц.

Его голос был наполнен ядом, и воздух в комнате сгустился. Все напряглись, и когда пальцы Кадена перестали барабанить по столу, зал охватила давящая тишина.

– Где ваш король?

Это был тяжелый вопрос, правильного ответа на который просто не существовало.

Один из мужчин встал, поправил пиджак и галстук, прочищая горло.

– Мистер Вандеркай не смог приехать и приносит свои глубочайшие извинения. Кое-кто посмел поставить под сомнение его власть, и в данный момент он с этим разбирается.

Каден откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и уставился на вампира. Казалось, тишина длилась целую вечность. Мужчина переминался с ноги на ногу, и если бы вампиры могли потеть, он бы давно покрылся испариной.

– Кажется, в последнее время у него много проблем, – наконец сказал Каден.

Его голос снова стал спокойным, постукивание по столу возобновилось.

– Когда он в последний раз здесь появлялся? – спросил он, поворачиваясь к Тобиасу.

Глаза Тобиаса впились в вампира, а губы растянулись в ухмылке.

– Это было давно, мой господин. Месяцы назад.

Каден кивнул, уголки его губ скривились.

– Месяцы.

– Да, – вампир снова прочистил горло. – Но на последних собраниях его место занимал принц.

– Да, его брат. И где он сейчас?

– Он не смог приехать. Оба хотели быть здесь, уверяю вас, но чтобы справиться с некоторыми нынешними проблемами, требуется сильная рука.

Слова казались вынужденными, словно он знал, что произойдет, если он солжет.

– Я понимаю, – сказал Каден.

Раздался всеобщий вздох облегчения – напряжение среди сидящих за столом спало. Но не для меня и не для кого-либо, кто действительно знал Кадена.

– Трудно сохранять равновесие, особенно в такие времена. По сравнению с былым величием сейчас наша численность совсем невелика. Опасность, тревога и страх берут над нами верх. Вот почему мы должны держаться вместе. – Он наклонился вперед, и стук прекратился. – Вы понимаете, о чем я?

Вампир кивнул.

– Да. Я согласен.

Ложь.

Каден медленно улыбнулся угрожающе-белой улыбкой. Он ударил рукой по столу, и комната содрогнулась. Входные двери захлопнулись, лишив нас возможности выйти. Стол раскололся пополам, отбросив нас в стороны, и зал наполнился густым дымом. Никто и не думал пошевелиться – все оставались на своих местах. Если они и чувствовали страх, то всеми силами этого не показывали. Они знали, что их ждет, – больше всего на свете Каден ненавидел слабость. Он, король, возвышался над созданной им бездной – полой, гулкой ямой.

Я сглотнула подступивший к горлу ком, наблюдая за происходящим. Я видела мерзкие ухмылки Тобиаса и Алистера. Температура повысилась, яма в центре комнаты заполнилась дымящейся лавой. Дым клубами поднимался к потолку, а на поверхности лопались горячие вулканические пузыри.

– Вперед. Залезайте.

Каден указал вампирам на яму.

– Ты сумасшедший, – прошипела женщина-вампир, пока другая судорожно осматривала комнату в поисках другого выхода.

Другие существа не пытались помочь. Сейчас гнев Кадена был направлен не на них, и им совсем не хотелось это менять.

Смех Кадена эхом разнесся по заполненной дымом комнате, и он положил руку себе на грудь.

– Неужели? Или я просто не люблю непокорность? Дианна. – Мои глаза метнулись к нему. – Не будешь ли ты так любезна помочь нашим друзьям?

Я медленно повернула голову к вампирам и, не сводя с них глаз, встала. Мои руки были прижаты к бокам, пока я шла в их направлении. Существа из Потустороннего мира явно чувствовали себя некомфортно, когда я проходила мимо, но их лица оставались непроницаемыми. Я была оружием Кадена. Я обладала силой. Они это знали, и я это знала. Я была клинком из огня и плоти.

Голос Кадена вновь разнесся по залу.

– Возможно, у меня проблемы с доверием. Видите ли, это не единственный раз, когда у вашего короля возникают неудобства. Учитывая наши временные рамки и то, что мы должны сделать… – Я остановилась рядом с одной из женщин-вампиров, и она подняла на меня наполненные страхом глаза. – …У меня просто не может быть слабостей.

Она закричала, когда я схватила ее за руки и потащила к яме. Ее острые каблуки несколько раз зацепили меня за голень, когда она пыталась сопротивляться, но борьба была недолгой. Я бросила ее через край ямы, и ее крики длились всего несколько секунд. Упав в огненную жидкость, ее тело на мгновение охватило пламя, а затем она исчезла под толщей лавы.

Другой вампир проскочил мимо меня в бессмысленной попытке убежать. Я молниеносно вскинула руку, выпустила когти и проткнула ему живот. Он захрипел, его тело обвилось вокруг моей руки, и, схватив меня за запястье, он встретился со мной взглядом. Его глаза были наполнены страхом и болью, когда я подняла его и бросила в огонь.

Третьего постигла та же участь. Он пытался сбежать, пытался бороться, но в конце концов его крики о пощаде отразились от обсидиановых стен бессмысленным эхом, и он исчез в огненной лаве. Я вытерла когтистой рукой забрызганную кровью щеку и подошла к последнему живому вампиру в комнате. Он сдался, зная, что выхода нет и бежать некуда. Он просто свернулся клубочком на каменном полу. Я схватила его за лацканы пиджака, подняла и повернула к себе, удерживая у края ямы.

Слезы отразились в его желтых глазах.

– Пожалуйста, – прошептал он, – у меня семья.

Семья. Слово эхом отозвалось у меня в голове, и я почувствовала, как мои клыки втягиваются. Жажда крови хватала меня за ноги, умоляя сдаться, спустить с цепи моего зверя. Семья. Это слово пульсировало во мне, напоминая, что это – не я. Каждый удар моего сердца предназначался ей, и только воспоминание о ее существовании спасало меня от безумия. Семья. Вместе с этим словом в голове зазвучал смех моей сестры, а вместе с ним пришло и воспоминание.

Габби хохотала, в то время как я безуспешно пыталась засунуть ей в рот кусочек попкорна.

– Для сверхсущества ты просто мазила, – хихикнула она, бросая в меня целую горсть попкорна.

Я слегка ударила ее по ноге.

– Эй, вообще-то я профессиональный убийца!

Она снова расхохоталась.

– Ну конечно! Ты плакала в конце «Медальона».

– Это был грустный фильм с грустным концом. Ты выбираешь ужасные фильмы.

Мы часами смеялись над этим дурацким фильмом. Мы устроились на роскошном диване, который я подарила ей на выпускной, и навели беспорядок в квартире, которую она так любила. Выпускной Габби прошел несколько месяцев назад, и с тех пор я ее не видела.

Боль от этой мысли вернула меня к реальности. Я несколько раз моргнула, глядя на вампира, которого держала над бездной, и окружающая картинка вновь стала четкой. Семья. За туманным дымом мелькнуло два алых огонька. Все было ясно без слов. Не медли, не думай, просто убивай, потому что если Каден почует во мне слабость, он заберет и ее. Не прерывая зрительного контакта с Каденом, я убрала когти с шеи вампира и позволила ему исчезнуть в бездне.

Каден улыбнулся. Затем он закрыл портал, и стол вернулся в исходное положение вместе с застывшими на месте гостями. За спиной раздался скрип двери, а остатки дыма просочились в холл. Некоторые из присутствующих закашлялись и поправили свои стулья – раздался неприятный скрежет камня об пол.

Я посмотрела на багровые пятна, украшавшие мою кожу и ногти, прежде чем опустить руки. Я держала голову высоко, мои ноги двигались по направлению к Кадену быстрее, чем я осознавала, что делаю. Алистер и Тобиас внимательно за мной наблюдали, но я умело скрывала свое отвращение к размазанной по мне крови. Я смотрела прямо перед собой, сцепив руки.

Никакой слабости. Никогда.

– Теперь, когда вы разобрались с этой проблемой, могу ли я спросить, зачем вы нас вызвали? – произнес с сильным акцентом Кэш, лидер теней.

Его послушные тени медленно витали вокруг хозяина.

– Все просто. Книга Азраила найдена.

Вздохи и шепот наполнили комнату, и Каден наконец сел. Алистер, Тобиас и я остались стоять. Мы всегда были на высоте, бесстрашные и беспощадные.

– Невозможно, – прошипел вождь клана Баку.

Наступила минутная тишина, а потом все разом заговорили, соглашаясь с пожирателями снов и утверждая, что Книга – не более чем миф. Шум голосов наполнил каменный зал. Молчали только оборотни. Они просто сидели, смотрели и слушали.

Меня не удивило, что голос смертного политика Элайджи звучал громче остальных.

– Даже если эта Книга найдена, с момента окончания войны Богов прошли тысячелетия. Как мы ее прочтем?

– Прочтем? – Сантьяго усмехнулся. – Если она вообще существует, ты прекрасно знаешь, что это значит.

Наступила тишина, и все посмотрели на Кадена.

– Губитель мира, – произнес мягкий женский голос из левого угла зала.

Все повернулись, чтобы посмотреть на Сашу и ее сестер. С самого начала Банши были очень тихими – почти такими же тихими, как оборотни. Глаза Саши остекленели, словно она о чем-то задумалась. Это длилось до тех пор, пока кто-то не похлопал ее по плечу, дав понять, что она говорила вслух. Ее длинные голубоватые волосы скользнули по плечам, когда она поправила свой белый пиджак и откашлялась.

– Ах да, – сказал Каден, потирая подбородок, прежде чем снова положить руки на стол. – Легендарный Губитель мира. Легенда. Сын Унира. Обладатель Клинка Забвения. И где он?

Все молчали.

– Точно. О нем ничего не известно с тех пор, как их мир, Раширим, был уничтожен. Уничтожен им самим, верно? Разве не так пишется история? Он – главная страшилка Потустороннего мира. Сказка, чтобы вы держали руку на пульсе.

– Это не сказка. Это правда. Из-за него, из-за них Потусторонний мир для нас недоступен, – вмешался Сантьяго.

Ведьмы, стоящие рядом с ним, кивнули. Их взгляды были прикованы к нам – они ожидали, что мы нанесем удар или предпримем что-то против них, потому что Сантьяго заговорил вне очереди.

– Небожители все еще существуют. Лига все еще существует, а если она существует, то у нее есть тело и голова. Губитель мира и есть эта голова.

– И голову можно отрубить.

Слова Кадена были наполнены ядом.

Снова воцарилась тишина, его слова словно застыли в воздухе. Но было нечто, что я почувствовала раньше других: страх. Я провела в мире Кадена не так много времени, как большинство присутствующих, но то, что они боялись этого Губителя мира сильнее, чем Кадена, говорило само за себя.

– Я понимаю. Вы все его боитесь. Но он не такой, как вы думаете, даже если он жив. Его не видели многие столетия. Не обращайте внимания на все эти басни, сочиненные глупцами и трусами. Если он такой сильный и умелый, как говорят, то где же он сейчас? Я уничтожил сотни ему подобных, но он так и не явился. Он труслив, слаб, ущербен. Этот Губитель мира не Бог, как те, что были до него. У него нет реальной власти, а у нас она есть. Они пытаются вложить в ваши головы ложь. Они хотят подчинить вас своей воле. Как только я заполучу эту Книгу, мы будем править – все мы. Нам больше не придется скрываться в тени или подчиняться тем, кто считает нас недостойными и неполноценными. Все изменилось в ту минуту, когда они пролили свою собственную кровь в своем собственном мире. А сейчас?

Каден встал и наклонился вперед, раскинув руки на столе. Он встретился взглядом с каждым из лидеров, и лишь немногие из них поерзали на своих местах.

– Пришло время вернуть то, что принадлежит нам по праву, то, что у нас украли. У нас не было выбора, пока они не закрыли наши миры. Сколько ваших подданных осталось за этими дверями? Сколько? – он указал на Сантьяго, затем на остальных. – Или твоих, или твоих? Интересно, они еще живы?

Эти слова попали прямо в цель.

– А Книга? Она у тебя? – спросил лидер теней.

Каден цокнул языком.

– Это следующая часть. Пока нет, но очень скоро она будет у меня. Элайджа, – он указал на смертного и его совет, – был достаточно любезен, предоставив нам информацию о Небожителях. Мы внедрились в их ряды, поэтому я и вызывал всех вас сюда. Мы должны быть едины. Как только я начну открывать миры, никто не посмеет уличить нас в слабости. – Он многозначительно посмотрел на пустующие места вампиров. – Ни на секунду. Мне нужно, чтобы вы все были со мной, а если нет… – Он взглянул на центр стола, и каждый ощутил нависшую над всеми угрозу.

Один за другим все соглашались, говоря «да» на своем родном языке. Оборотни подали голос последними, и я знала, что не я одна это заметила.

Вода в обсидиановой раковине стала коричневой, пока я смывала кровь с рук и лица. С тех пор как Каден обратил меня, я ежедневно оттирала чью-то кровь со своего тела. Я стала существом, способным вытягивать воспоминания из крови, призывать пламя и превращаться в любого зверя, которого пожелаю. С каждым разом я чувствовала себя все менее и менее смертной. Но это была цена, которую я заплатила за ее жизнь. А что еще хуже? Альтернатива оказалась не такой уж приятной. Впервые за долгое время я дрогнула. Я колебалась, и он это увидел.

Я выключила воду и схватила с полки полотенце для рук, вытирая с лица запекшиеся капли крови. В отражении зеркала я увидела тень человека, которым я когда-то была. Мое лицо стало жестче, линии щек и челюсти – более резкими. Острота моих черт манила всех, кроме меня. Я помнила свое лицо более мягким, может быть, более добрым. Край ткани коснулся моих губ – мягких, пухлых, скрывающих под собой клыки, которые становились острее, когда мой внутренний монстр вырывался наружу.

Меня описывали как «красивую» и «экзотичную». Эти слова заставляли меня внутренне содрогаться, словно мне наносили удар по лицу. Я знала, что я смертоносна, жестока и безжалостна. Ради нее, ради нас, я позволила Кадену собой завладеть. Я выцарапала ей островок спокойной жизни когтями и сломанными костями, и заплатила за ее безопасность реками крови.

«Пожалуйста, у меня семья».

Отчаяние в его голосе эхом отозвалось в моей голове. Я закрыла глаза, стараясь его заглушить. Отбросив полотенце в сторону, я схватилась за края раковины. Мои пальцы впивались в камень, пока я не почувствовала, как он крошится на кусочки. Разве это не те же слова, которые я шептала в ту ночь многие годы назад? Я лежала на полу, держа ее за руку. Когда смертельный холод охватил ее кожу, я умоляла кого-нибудь, кого угодно, помочь ей, спасти ее. Я была готова предложить свое тело, свою жизнь, свою душу, что угодно любому, кто мне отзовется.

– Все в порядке?

Я открыла глаза и встретилась взглядом с мягкими коричневыми радужками – они больше не были похожи на те полыхающие угольки. Я смотрела на Кадена через зеркало, в то время как он прислонился к двери ванной, занимая, казалось, куда больше места, чем ему положено. Он был выше меня, а это о многом говорило – я была значительно выше большинства женщин. Я не была милой, миниатюрной малышкой из фильмов и книг. У меня была маленькая грудь, но я компенсировала это бедрами. Они были единственной пышной частью моего тела. Я была худощавой, с сильными, гибкими мышцами – боец во всех смыслах этого слова. После обращения я каждый день тренировалась с Алистером, Тобиасом и даже с Каденом. Меня избивали снова и снова, пока я не теряла сознание. Прошли годы, прежде чем я научилась держать себя в руках. Кадену нужны были воины, и очень скоро я поняла, почему.

Он стоял, скрестив руки на груди, и на его лице читалась заинтересованность. Нормальный человек принял бы это за беспокойство, но я знала, что это не так. Его не волновало мое благополучие – лишь то, что я все еще в строю, все еще ему подчиняюсь.

– Я в порядке, просто немного устала, – ответила я, выпрямляясь.

Он прищурил глаза.

– Хм.

– Я хочу повидаться с сестрой.

Он оттолкнулся от дверного косяка, и уголки его губ слегка опустились.

– Не сейчас.

Я знала, что он это скажет. Прошли месяцы с тех пор, как я видела Габби, и я очень по ней скучала. Он использовал ее как приманку. Делай то, что он просит, и будешь вознаграждена визитами – даже если они будут становиться все реже и реже.

– Помни, что я тебя люблю.

Она сказала эти слова прямо перед тем, как повесить трубку, когда мы в последний раз разговаривали по телефону. Черт, я даже не помню, когда это было. Ее голос часто звучал в моей голове в последние несколько недель, помогая мне устоять на ногах и, что более важно, сохраняя во мне частичку смертности.

Каден легкими шагами подошел ко мне сзади. Я смотрела, как его отражение приближается ко мне. Он остановился в нескольких дюймах, его подбородок коснулся моей головы. Он собрал пряди волос вокруг моего лица и осторожно потянул их назад. Его пальцы скользили по шелковистым локонам так, словно он наслаждался этим ощущением, его взгляд неотрывно следил за моим.

– Ты колебалась.

Он знал.

Его правая рука снова скользнула по моим волосам, прежде чем коснуться обнаженной спины.

– Ты хочешь мне что-то сказать?

– Не по тем причинам, о которых ты думаешь.

Я ни на секунду не прерывала наш зрительный контакт. Как и в случае с диким животным, если вы хотя бы на секунду оторвете взгляд от своей добычи, все будет кончено.

– М-м-м, – пробормотал он, проводя по моему позвоночнику и останавливаясь на пояснице.

Его пальцы нырнули под тонкий шов моего платья, и я вздрогнула, все еще не прерывая зрительного контакта. Легкая улыбка смягчила его губы, прежде чем он склонил голову к моей шее.

– Ты такая красивая.

Его слова ласкали меня, его дыхание ускоряло мой пульс. Затем язык Кадена скользнул по моей коже, заставив меня содрогнуться, когда его рука поднялась чуть выше, чтобы обхватить мою грудь. Он медленно провел большим пальцем по моему соску, я издала тихий стон. Прислонившись к нему спиной, покачивая бедрами, я чувствовала, как его напряженный член прижимается к моим ягодицам.

Его губы скользнули от моей шеи к подбородку, оставляя блестящий влажный след.

– Ты принадлежишь мне. Ты моя во всех смыслах. – Он целовал и покусывал каждое место, к которому прикасался. – Ты понимаешь?

Я кивнула и откинула голову ему на плечо, открывая ему лучший доступ. Тонкая грань между удовольствием и болью всегда вызывала у меня отклик, и он это знал. Свободной рукой он схватил меня за волосы, заставляя наклонить голову. Затем он вплотную прижал меня к раковине, перекрывая путь к побегу. Мои глаза распахнулись, когда я почувствовала прикосновение его когтей на груди. Он открыл глаза и поцеловал краешек моего уха. Его горящий красный взгляд обжег меня, и он резко вонзил свои острые когти в центр моей груди.

– Но я не готов терпеть слабость, даже от тебя. Не сейчас, не когда мы так близко. Ты понимаешь?

Я кивнула, чувствуя, как его когти впиваются мне в кожу. Иг’Моррутены были сильны, и их почти невозможно было убить – почти. У всех нас была слабость, единственная вещь, которая могла нас уничтожить. Хитрость заключалась в том, чтобы обнаружить ее раньше, чем мы разорвем тебя на куски. Мне отрубали голову, я теряла конечности, которые отрастали заново, мне даже ломали шею, но ничто из этого не могло меня убить. Единственное, что осталось нетронутым, – мое сердце. Методом исключения мы пришли к выводу, что я умру, если мое сердце будет извлечено из тела. Мое глупое смертное сердце было моей единственной слабостью.

– Да, – сказала я сквозь стиснутые зубы, – я это знаю.

Его пальцы сжались сильнее, когти глубже впились в мою грудь. Я не кричала. Я бы не доставила ему такого удовольствия.

– Тогда почему ты медлила? – хрипло прошептал он мне на ухо.

Ложь.

Я не могла открыть ему настоящую причину. Если бы он хоть на секунду подумал, что я ставлю кого-то выше него или его целей, он бы прикончил меня прямо на месте.

– Потому что, – прошипела я, – у него есть семья. Убивая его, ты наживаешь себе новых врагов. – Я задыхалась, пытаясь глотнуть воздух сквозь боль. – Это побочный эффект.

Он удерживал мой взгляд, казалось, целую вечность, прежде чем его глаза снова приняли ореховый оттенок и он отпустил мои волосы. Я почувствовала, как его пальцы разжались, и он вытащил руку из-под моего платья. Он схватил меня за бедра и развернул лицом к себе так быстро, что я едва не упала.

Он наклонился вперед, прижавшись к моему телу.

– Я тебе важен?

– Да.

Я провела рукой по груди. Рана затянулась, но на пальцах осталось мокрое пятно крови.

Это не было полностью ложью. Сперва Каден и правда был мне небезразличен, но спустя несколько сотен лет я устала искать оправдания его поступкам. Он никогда не делился со мной своими секретами, но я знала, что некоторые части Кадена были глубоко повреждены, и сочувствовала ему. Каден не всегда был таким мерзким, каким казался. Были моменты – по крайней мере несколько, – когда я замечала внутри него что-то более глубокое. Что-то в его прошлом сделало его измученным, холодным и порочным. Так что да, он был мне важен, но это не имело ничего общего с любовью. Это не было похоже на те дурацкие фильмы, которые мне показывала Габби. Это было не то чувство, о котором писали сонеты и книги, но меня это не волновало. Я бы никогда не освободилась от Кадена, и даже в этом ограниченном смысле чувства облегчали мне жизнь.

Его губы коснулись моей щеки.

– Хорошо. Больше не медли.

Я кивнула, мои руки сжали ткань платья. Каден все еще удерживал меня между раковиной и своим твердым телом.

– Отпусти меня, – прошептала я.

Это была просьба – молчаливое требование, значившее куда больше, чем то, что он удерживал меня здесь и сейчас. То, о чем я мечтала, когда боль и насилие в моей жизни становились невыносимыми. То, что никогда не могло сбыться. Я жаждала жизни вдали от всего этого. Жизни с моей сестрой. Жизни, в которой бы меня любили и я могла бы любить в ответ. Простой жизни. Но я знала его ответ еще до того, как он открыл рот.

Каден откинулся назад, его взгляд скользнул по моему лицу, прежде чем он поднял мой подбородок, заставляя меня встретиться с ним взглядом.

– Никогда.

3. Дианна

Я летела сквозь свежий ночной воздух, высоко над облаками, над цивилизацией, над всем миром. Блестящие черные крылья стремительно несли меня вперед. Одним из преимуществ жизни Иг’Моррутена была способность превращаться во что угодно и в кого угодно. Каден сказал мне, что это умение пришло к нам от древних, которые могли придавать своим телам любую форму, какую пожелают. Некоторые могли превращаться в ужасающих, великолепных существ, настолько огромных, что они затмевали собой солнце. В них не было королевской крови, но они были богами по своему существу. Их боялись и уважали. Так было, пока война Богов их не уничтожила.

Звезды танцевали и кружились над моей головой. Я сильнее взмахнула крыльями, поднимаясь все выше. Окруженная такой красотой, я задавалась вопросом, что произойдет, если я просто продолжу лететь. В тот момент я чувствовала настоящую свободу и упивалась ею, желая, чтобы она никогда не заканчивалась.

Это обличие Каден показал мне столетия назад, и оно до сих пор было одним из моих любимых. Смертные называли этого зверя виверной[3]. Она была похожа на дракона, но только с двумя лапами, чем отличалась от четвероногих огнедышащих существ. Мои руки превратились в массивные крылья. На моей макушке красовались рога, увенчанные тонкими острыми шипами. Кожа была толстой, покрытой крепкими чешуйчатыми пластинами. Длинный хвост с острым кончиком качался позади меня, когда я лавировала между облаками.

Звезды были моей единственной компанией, и я наслаждалась одиночеством. Я закрыла глаза и расправила крылья, отдавшись потоку ветра. Существенным преимуществом связи Кадена со смертными было то, что они не стали бы сбивать летающего огнедышащего зверя. Так что на данный момент я была спокойна. Я не была Дианной, огненной королевой смерти, или Дианной, любящей и заботливой сестрой. Я просто была.

– Принеси мне голову брата.

Голос Кадена эхом вторгся в мое сознание, и воспоминания о прошлой ночи, словно фильм, пронеслись под моими закрытыми веками.

Каден встал с кровати, взял свои вещи и быстро оделся. Он никогда не оставался на ночь, никогда не обнимал меня – ни разу.

Он остановился у двери, держа руку на ручке, и повернулся, чтобы посмотреть на меня.

– И, Дианна, наведи побольше грязи. Я хочу, чтобы они ясно меня поняли.

– Как пожелаешь, – ответила я, садясь на кровати и подтягивая к себе простыни.

Каден молча вышел из комнаты. Хлопок двери эхом разнесся по огромному каменному поместью. Я закрыла лицо руками и просидела так еще несколько минут.

Он не просто просил меня принести ему голову принца. Нет, он просил меня убить друга. Дрейк был одним из немногих, кому я полностью доверяла. И я точно знала, что у меня нет выбора.

Мои глаза распахнулись, и я сосредоточилась на том, чтобы как можно быстрее нести свое тело по ночному небу. С каждым мощным взмахом крыльев я отталкивала свои чувства, запирала их на замок.

Я почувствовала запах соленой воды Наймерского моря еще до того, как его увидела. Музыка и звуки оживленного города становились все более отчетливыми, указывая на то, что я уже близко. Тирин был красивым городом в самом сердце Заралла и в настоящее время принадлежал Королю вампиров. На самом деле весь континент Заралл принадлежал Итану Вандеркаю, Королю вампиров и шестому сыну королевской династии. Каждый вампир, появившийся от Восточного до Западного полушария, находился под его властью, но сегодня вечером я искала не его. Нет, я была здесь из-за его брата, Принца Ночи, Дрейка Вандеркая.

За прошедшие столетия Каден познакомил меня с разными существами, и очень немногих я могла назвать друзьями, но Дрейк был исключением. Я считала его другом. Его семья много лет тесно сотрудничала с Каденом. Они приложили руки почти ко всему, поэтому часто знали, как заполучить нужные Кадену артефакты. Это была главная причина ярости Кадена. Ему нужна была Книга, и он знал, что они могут помочь в ее поисках, но в один момент они перестали появляться на собраниях.

Сначала Итан отправлял вместо себя Дрейка. Я не возражала. Было приятно иметь кого-то, с кем можно поговорить, посмеяться и не ожидать подвоха в любую секунду. Но потом не пришел и Дрейк – этого Кадену было достаточно. Он хотел крови – а я должна была исполнить его волю.

Я знала, что это еще одно испытание моей решимости. Он увидел мои колебания, и его параноидальный мозг предположил, что я не полностью ему верна. Я должна был доказать ему, что это не так, – вопреки моей дружбе с Дрейком. Я не могла рисковать своей репутацией и положением. Если что-то из этого будет поставлено под сомнение, я рискну ею. Этого нельзя было допустить, поэтому я должна была доказать свою преданность. И начать предстояло с Дрейка.

Я нырнула под облака, нацелившись на раскинувшуюся подо мной долину. По земле были разбросаны разноцветные огни. Люди наслаждались ночью, до меня доносились звуки голосов, гудки автомобилей и музыка. Яркие белые лучи света были маяками, приглашающими всех желающих в город. Сегодня здесь была вечеринка, – как и во все другие ночи, – и я направлялась в самое ее сердце.

Слева от меня плескался океан, мягкие волны бились о берег, пока я парила над горами. Я обогнула соседнюю скалу, прежде чем медленно опуститься на землю, плавно ударяя крыльями по воздуху. Музыка заглушала любой шум, да и смертные были слишком пьяны и озабочены, чтобы меня заметить.

Облако черного дыма окружило меня, когда я изменила обличие прямо в воздухе и упала на землю. Я приземлилась на корточки, и несколько человек испуганно отпрыгнули в сторону. Они расплескали свои напитки и крикнули мне, чтобы я смотрела, куда иду. Я проигнорировала их и перекинула свои толстые косы за плечи.

Серебряные, красные и золотые огни сменяли друг друга, пока я добиралась до центра Тирина – Логоса. Это был популярный район, известный своей красотой и историческими памятниками, но в большей степени – бурной ночной жизнью. Все, чего только можно было пожелать, было доступно в Логосе, с его многочисленными барами, пабами и клубами. Туристы и местные жители стекались сюда, стремясь расслабиться и дать волю своим желаниям, не подозревая о том, кто просыпался вместе с полнолунием.

Я с легкостью пробиралась сквозь толпу, ничем не отличаясь от простых смертных в своей черной майке, кожаных штанах и на каблуках. Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы добраться до места назначения. Клуб находился в самом сердце Логоса, и длинная очередь людей ждала, чтобы пройти внутрь. Красная неоновая вывеска над дверью отбрасывала вокруг себя пурпурное сияние. Это было одно из любимых мест Дрейка – нечто, что принадлежало ему, а не его брату.

Смертные ругались и кричали, пока я проталкивалась прямо через них, чтобы добраться до входа в клуб. Двое вышибал скрестили руки и сдвинулись, образовав передо мной стену. Это были чрезвычайно мускулистые, огромные типы, которые стояли здесь для того, чтобы запугивать людей – обычно пьяных и глупых – и удерживать их от попыток войти. У одного из них была бритая голова с татуировками на затылке, а у другого – дреды, собранные в хвост. Их глаза засверкали золотом, когда они меня узнали, но я не дала им возможности пропустить меня.

– Извините, но он должен был приехать.

Под моими ладонями вспыхнуло пламя, и их тела мгновенно превратились в пепел.

Двери распахнулись, расколовшись на тысячу осколков, и я вошла внутрь. Люди позади меня кричали и убегали прочь, спасая свои жизни. Толпа внутри даже не заметила случившегося, продолжая танцевать и веселиться.

Внутри клуб был больше, чем казалось снаружи. Желтые, синие, розовые и красные огни отражались от стен. Танцпол отделял будку диджея от большого круглого бара, занимавшего центр зала. Люди обращались к барменам, пытаясь перекричать музыку.

Я двинулась к мягкому красному свету в задней части клуба, когда какой-то твердый предмет ударил меня по затылку. Я вздрогнула, но мое тело не двинулось. Еще одним преимуществом Иг’Моррутенов было то, что наши кости были толще обычных, а значит, нас было труднее сбить с ног. Я повернулась и увидела еще одного вампира, держащего пистолет с выражением ужаса на лице. Я выдернула руку, мгновенно прожгла в нем дыру и испепелила останки.

Это привлекло всеобщее внимание. Женщина рядом со мной закричала, глаза вампиров в толпе вспыхнули желтым, их клыки вытянулись.

Ночь обещала быть долгой.

Мои пропитанные кровью туфли хлюпали, пока я поднималась по лестнице. Я была покрыта пеплом, кровью и, вероятно, внутренними органами многих существ. Резко остановившись наверху лестницы, я осмотрела просторную гостиную. У задней стены стояло несколько черных диванов, а по периметру были расставлены стулья и столы в тон. В комнате было сумрачно, по углам горел красный свет. Здесь расположился бар поменьше, но в нем подавали только те напитки, которые предпочитали существа из Потустороннего мира. В помещении было пусто, за исключением одного человека, ради которого я и пришла.

Королевская династия вампиров всегда вызывала у меня мурашки. Их сила была настолько древней, что даже мне было не по себе. Только у четырех вампирских семей было достаточно сил, чтобы унаследовать трон, и одна из них превратилась в прах еще до того, как я появилась на свет. Остальные трое ненавидели друг друга и яростно сражались за власть. Вандеркайцы победили и уже некоторое время находились на престоле. Своей победой они были во многом обязаны Кадену, но это не означало, что они были его слугами. Чем старше они становились, тем большим могуществом обладали, и, находясь здесь, я явственно чувствовала эту силу.

Я направилась прямо к нему, остановившись, чтобы опереться на край барной стойки, когда наши взгляды скрестились. Его золотые глаза прожигали мои, но никто из нас не произнес ни слова. Я провела рукой по лбу, но лишь сильнее размазала кровь по лицу. Он глубоко затянулся, заставив вспыхнуть красный уголек на кончике сигары. Он лежал, развалившись на одном из больших диванов и перекинув руку через его спинку. Можно было подумать, что ему наплевать на весь мир и кровавая бойня внизу его совсем не беспокоила.

Еще одна затяжка слегка осветила его лицо, выделив темные короткие кудри. Дрейк был великолепным хищником, а темно-коричневый цвет его кожи отливал манящим сиянием, соблазняя неосторожных к нему прикоснуться. Это была еще одна особенность вампиризма. Все в них было предназначено для привлечения добычи.

– Ты выглядишь пугающе.

Он снова затянулся сигарой и закинул одну ногу на другую.

Мои кулаки сжались.

– Почему ты не приехал? И не корми меня своими дерьмовыми отговорками о проблемах или врагах, с которыми тебе приходится разбираться.

Дрейк ничего не сказал, что еще больше меня разозлило. Я сделала один шаг вперед. Он стряхнул пепел на серебряный поднос, стоящий рядом с ним.

– Каден пытается открыть миры, Дрейк. Это означает свободу для нас, для нашего рода. Больше не придется беспокоиться о Небожителях или Лиге. Почему вы с Итаном против этого?

Его глаза секунду изучали мои, ища хоть какой-нибудь признак того, что я шучу, но в моем голосе звучала только боль.

– В этом есть смысл. Я бы не хотел, чтобы на меня охотились – на меня или на мою семью, – но его убеждения нездоровы. – Он встал, расстегнул куртку и осторожно ее снял. – Итан не поддержит его, и я тоже. Он тиран, Дианна. Неважно, какую красивую картину он рисует.

Я крепко зажмурила глаза, пытаясь сдержать слезы.

– Ты же знаешь, что нельзя так говорить. Ты знаешь, что это значит.

– Я знаю.

Его шепот прозвучал неожиданно близко. Я открыла глаза и не удивилась, обнаружив его всего в нескольких дюймах от меня. Он поднял руку, убирая с моего лица выбившиеся из косы пряди.

– И ты, его прекрасное оружие, будешь той, кто меня казнит? Моего брата? Нашу семью?

Та часть меня, которая все еще была хорошей, кричала, чтобы я остановилась, когда я схватила его за горло, но у меня не было выбора. Он не сопротивлялся, когда я подняла его и швырнула в стену. В большой дыре, проделанной его телом, вспыхнули провода, несколько картин упали на пол, и здание содрогнулось от удара. Пыль и мусор наполнили воздух, когда стена рухнула.

– Ты знаешь, что сейчас происходит. Когда вы неоднократно отправляли других на собрания, вы отлично знали, как отреагирует Каден. Он никогда не потерпит такого неповиновения, Дрейк! – выкрикнула я.

Из дыры вылетели два лезвия, направленные прямо на меня. Одно я сбила прямо в воздухе, а второе просвистело у меня над головой. Они не должны были меня убивать – только отвлечь. Я шумно выдохнула, когда Дрейк повалил меня на пол. Мы врезались в бар, и он разлетелся на осколки стекла и дерева.

– Когда он вернется, ты должна убедиться, что ты на правильной стороне. Думаешь, эта Книга, которую ищет Каден, не разожжет еще одну массовую войну? – рявкнул он, прижимая меня к полу.

Он держал мои руки скрещенными на груди, поставив одно колено мне на живот.

– Да ты издеваешься! И вы туда же? Эта Книга – не более чем легенда, но за это вы обрекли на смерть всю свою семью? Эти истории, Дрейк, истории, чтобы держать нас в узде. Все они умерли. Старые боги мертвы. Война Богов, ты помнишь? Остались только Небожители и Лига; вот и все.

– Боги, как же он промыл тебе мозг!

Он ударил меня по лицу, качая головой.

Я сделала вид, что потеряла сознание, и, почувствовав, как он расслабился, нанесла удар коленом в пах. Он согнулся от боли, и я высвободила руки, сбросив его с себя. К моменту, когда Дрейк пришел в себя, я уже была на ногах. Он стоял с поднятыми кулаками и дерьмовой ухмылкой на лице.

Мою грудь сдавило. Дрейк был тем, кто помогал мне улыбаться, когда я впервые столкнулась с осознанием того, что у меня больше нет ни свободы, ни жизни. Он был не только моим другом; он был другом Габби. Он был рядом всегда, когда я в нем нуждалась, и теперь мне придется убить его, потому что он и Итан решили перейти на другую сторону. У меня не было выбора, и это только сильнее меня разозлило. Я подняла руки, сжав их в кулаки, но секунду спустя они повисли вдоль тела.

– Я не хочу этого делать.

Мой голос дрогнул, но мне было все равно. Меня не волновало, считает ли он это слабостью.

Он тоже опустил кулаки, выражение его лица смягчилось.

– Тогда не надо. Ты мой лучший друг, Дианна. Я не хочу с тобой драться. Ты такая же сильная, как и он, если не сильнее. Останься со мной, с нами. Мы можем помочь и защитить друг друга.

Я мягко улыбнулась, зная, что он верит в каждое сказанное слово. Потом я оказалась перед ним. Его глаза расширились, а рот беззвучно открылся. Он посмотрел на мою ладонь, прижатую к его груди. Я чувствовала биение его сердца, жизнь Дрейка была в моих руках.

– Я сказала, что не хочу. Но это не значит, что не буду.

Он улыбнулся, когда его руки коснулись моего запястья.

– Лучше умереть за то, что считаешь правильным, чем жить во лжи.

Я выдержала его взгляд, выпуская пламя из моей руки. Его тело светилось изнутри, но его улыбка не дрогнула. Это была та самая улыбка, которая утешала меня, когда кошмары становились невыносимыми. Та самая улыбка, которая играла на его губах, когда он рассказывал мне анекдоты, та, которая заставляла меня смеяться, даже когда мне хотелось умереть. Я с едва сдерживаемым ужасом наблюдала за тем, как та самая улыбка, которая могла озарить комнату, исчезала навсегда.

Не знаю, как долго я там простояла. Моя рука сжимала то, что осталось от сердца моего друга. Комнату наполнила громкая радостная мелодия, и мне показалось странным, что они продолжают играть музыку, даже когда клуб разрушен. Вибрация вывела меня из оцепенения. Вытерев руки о джинсы, я вытащила из кармана телефон.

– Теперь ты можешь отправиться к сестре.

Я осмотрела полуразрушенную комнату. Мой взгляд остановился на камере, установленной под потолком. Каден видел все. Я кивнула в его сторону и повесила трубку, прежде чем покинуть развалины.

4. Дианна

Я телепортировалась прямо в квартиру Габби. Черный дым вокруг меня рассеялся, и я с грохотом уронила свои сумки на пол. В этой части мира было восемь часов утра. Я проверила это, чтобы точно застать ее дома.

– Габби! – позвала я. – Твоя любимая и единственная сестра здесь!

Обычно мои внезапные появления заканчивались визгом и объятиями, но на этот раз меня встретила только тишина. Я огляделась, заметив новый белый стеллаж и стеклянный стол, заваленный журналами. Белые стены украшало несколько картин. Габби изменила стиль, но в этом не было ничего необычного. Ей нравилось украшать свой дом. Мое внимание привлек букет цветов на кухонном столе – прищурившись, я подошла, чтобы получше рассмотреть охапку разнообразных лилий. Это были любимые цветы Габби, и мне не нужно было читать текст на открытке, чтобы понять, кто их подарил.

Улыбнувшись, я направилась к ее комнате. Открыв дверь, я включила свет и увидела разбросанную по полу одежду. Мужские брюки были небрежно брошены на стул, а пара моих туфель валялась на меховом коврике рядом с кроватью.

– Что ж, это объясняет, почему ты не отвечала на мои сообщения! – громко произнесла я, уперев руки в боки.

Это привлекло ее внимание.

Габби резко вскочила с кровати, прижав простыню к груди, а ее любовник поднял голову и уставился на меня сонным взглядом. Спутанные лохматые волосы окончательно подтвердили личность мужчины, который делил постель с моей сестрой.

Довольная ухмылка изогнула мои губы.

– Не может быть! Ты наконец-то дала Большому Рику шанс?

– Дианна! – Габби схватила подушку и кинула в меня. – Живо уходи отсюда!

Я рассмеялась, закрывая дверь в спальню.

* * *

Грамоты. Так много грамот. Я стояла в гостиной и смотрела на многочисленные дипломы, полученные Габби в Валоэльском университете. У нее была настоящая жизнь, и это делало меня счастливой. Она получила высшую степень в области медицины. Габби всегда любила помогать людям – совсем как наша мама. Она была светом и надеждой нашей семьи, в то время как я была тьмой и разрушением.

Дверь в комнату Габби открылась, и она вышла в сопровождении Рика. Ее счастливое лицо стоило всех перенесенных мною страданий. Она хихикнула над чем-то, что прошептал ей Рик, и кокетливо подмигнула ему через плечо, пока они шли по коридору. Габби была одета в синюю ночную сорочку, облегающую ее миниатюрную фигуру, а ее волосы все еще были слегка спутаны.

– Рад снова видеть тебя, Дианна, – сказал Рик, повернув ко мне свое слегка покрасневшее от смущения лицо.

Рик Эвергрин. Этот местный врач положил глаз на мою сестру с тех самых пор, как она переехала в солнечный Валоэль несколько лет назад. Я видела его несколько раз, когда навещала Габби на работе. Сейчас мы встречались редко, и мое сердце сжалось от этой мысли. Сколько же я пропустила?

– Рик. Как давно мы не виделись? Ты отлично выглядишь.

Я замолчала, не сводя с него взгляда. Его запах изменился, и я знала, что он меня боится. Примитивные смертные инстинкты предупреждали его об опасности, хотя он и не понимал почему.

– Прошло уже несколько месяцев.

Он слегка улыбнулся мне и тяжело сглотнул.

Габби покачала головой, слушая наш разговор, – она была хорошо знакома с моей властностью. Она осторожно взяла его за руку и повела к двери.

– Ты опоздаешь на работу.

Они улыбались друг другу так, словно все остальное не имеет значения. Рик наклонился и нежно поцеловал сестру в висок, прежде чем она открыла дверь. Ее глаза светились любовью и радостью. Когда Рик вышел, она помахала, пообещала позвонить ему позже и закрыла дверь.

В груди образовалась тупая боль, горло предательски сжалось, и я отвела взгляд. Я хотела хотя бы малую толику того, что они испытывали, но я отказалась от шанса на нормальную жизнь сотни лет назад, когда променяла свою жизнь на ее.

От мрачных мыслей меня оторвал счастливый визг Габби. Она подбежала и практически задушила меня в объятиях.

– Боже мой, Ди! Я сильно по тебе скучала! – прошептала она, уткнувшись мне в волосы.

– Я тоже по тебе скучала.

Я крепко обняла ее в ответ. Было приятно находиться в чьих-то объятиях и не беспокоиться о том, что у тебя вырвут сердце.

Она отстранилась, широко мне улыбаясь. Ее глаза сияли.

– Как долго ты сможешь остаться на этот раз?

Это была горькая правда моих визитов. Я оставалась на то время, которое мне отводил Каден.

Я пожала плечами.

– Пока не знаю, но давай используем это время по полной.

– Согласна. Как насчет завтрака?

Я кивнула и одарила ее лучезарной улыбкой. Габби повернулась и пошла на кухню. Я последовала за ней и устроилась на ближайшем барном стуле. Она потянулась к холодильнику, вытащила оттуда гору всевозможных продуктов и повернулась к кофейнику. Я положила руку под подбородок, наблюдая за тем, как она встает на цыпочки, чтобы достать нам две кружки.

– Мне так нравится эта бело-коричневая расцветка. Кухня выглядит потрясающе.

– Спасибо, она совсем новая. Рик настоял на мраморной отделке, хоть я и говорила ему, что мне не нужен ремонт.

Я удивленно подняла брови и перегнулась через стол, поддразнивая сестру.

– О, так теперь он покупает вещи для твоей квартиры?

Наши взгляды встретились, она добавила кофе в кофеварку и нажала на кнопку.

– Ну, в последнее время он часто здесь остается.

– Что?! – задохнулась я. – И ты мне не сказала?

– С тобой не так-то просто связаться.

Острая боль пронзила мою грудь, лишая возможности порадоваться этой новости. Я откинулась на спинку стула, сосредоточив внимание на своих руках. Габби обеспокоенно посмотрела на меня, уловив внезапную перемену в моем настроении.

– Мы с Риком не так уж давно. – Она подошла к плите и вытащила из шкафа кастрюлю. – У нас было несколько свиданий, а потом он просто начал оставаться на ночь.

Я заставила себя улыбнуться, снова встретившись с ней взглядом.

– Я рада за вас. Просто в последний раз, когда мы разговаривали, вы, ребята, все еще играли в эту дурацкую игру, – я сделала наигранную паузу, – в игру «Мы друг друга не любим».

Она разбила яйцо о сковороду и немного увеличила огонь.

– Ди, прошло несколько месяцев с тех пор, как ты была у меня в гостях. Все меняется.

Те месяцы, что Каден заставлял меня и всех остальных искать Книгу, которой был одержим. Прошли месяцы с тех пор, как мне разрешили провести время с единственным человеком в мире, который меня любил. Месяцы. Это слово на мгновение повисло в воздухе, прежде чем я покачала головой.

– Что ж, приятно знать, что он дарит цветы не только для того, чтобы залезть к тебе под юбку.

Я ухмыльнулась, но Габби лишь слегка улыбнулась мне и покачала головой. Она слишком хорошо меня знала. Она знала, что я шучу, когда мои чувства становятся слишком болезненными.

– Знаешь, Ди, иногда мужчины делают приятные вещи только потому, что ты им нравишься. Это не обязательно связано с сексом.

Она повернулась, прижимая кухонную лопатку к груди, изобразила вздох, шутливо приложив тыльную сторону свободной руки ко лбу.

– Даже цветы.

– Откуда мне знать.

Слова сорвались с моих губ, прежде чем я успела осознать, что говорю. Я ненавидела, когда Габби обо мне беспокоилась, и знала, что эти слова выведут ее из себя.

Ее плечи поникли, но она продолжила взбивать яйца и поджаривать тосты. Она ничего не сказала, но я отчетливо чувствовала ее гнев.

– Габби.

– Я просто… я его ненавижу.

Я встала и подошла к холодильнику, доставая бекон.

– Я знаю, он и не должен тебе нравиться. Но тем не менее благодаря ему ты все еще у меня есть.

Она застыла, положив руки на столешницу, а затем снова повернулась ко мне.

– Я здесь, потому что ты отдала свою жизнь за мою.

– И он помог мне это сделать.

– Я ненавижу то, что это дает ему право владеть тобой. Что ты должна выполнять все его приказы из-за меня.

Я развернула ее лицом к себе. Положив руки ей на плечи, я посмотрела ей в глаза и улыбнулась.

– Я не жалею об этом – и никогда не буду. Я знала, на что иду, и лучше буду до конца своих дней откликаться на каждый его зов, как собака, чем потеряю тебя.

Она мягко улыбнулась.

– Знаю. Я просто о тебе беспокоюсь. Чем ты занималась все это время? Где ты была?

– Честно? – спросила я, отступая назад. – В тысяче мест. Каден считает, что он близок к тому, чтобы найти Книгу Азраила.

– Что? – Ее глаза практически вылезли из орбит. – Книгу? Ту самую, которую он ищет целую вечность?

– Ага. Но на данный момент я сомневаюсь, что это возможно. Прошло столько времени, а он до сих пор ее не нашел, понимаешь? Книга, мягко говоря, очень древняя, да и война была не вчера.

Она отступила назад, слегка покачав головой.

– Я всегда думала, что такая вещь очень надежно спрятана.

– Да, насчет этого…

Она включила духовку, повернулась и снова посмотрела на меня.

– Дианна.

Я вытащила противень и пергаментную бумагу. Габби молча наблюдала за тем, как я выкладываю в ряд ломтики бекона.

– Итак, помнишь, я говорила тебе, что у Небожителей есть что-то вроде своей иерархии?

– Дианна. Что ты сделала?

– Не совсем я, но Алистер…

Она положила одну руку на бедро, а другой провела по лицу.

– О боги.

– Я думаю, мы можем найти путь в Арариэль и таким образом приблизиться к Лиге, а значит, и к Книге, которая, по его мнению, существует.

– Что, если это произойдет? Что за этим последует?

Я пожала плечами и снова прошла мимо нее, чтобы взять со стола две чашки. Налив нам кофе, я ответила:

– Честно говоря, не знаю. Каден говорит, что в ней ключ к открытию миров. Он хочет, чтобы мы стали нормальными. Чтобы нам больше не пришлось прогибаться под Небожителями и находиться в вечном страхе перед Лигой.

– Прогибаться? – Я увидела ее изумленное выражение лица. – А люди не пострадают?

– Габби, ты же знаешь, я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

– Я знаю, но как насчет всех остальных, Ди? Если эта Книга якобы создает нормальные условия для него и ему подобных…

– Для нас, – вставила я, приподняв бровь. – Во мне столько же от Кадена, сколько и в тебе.

– Нет. Мне не нужна кровь, и я не ем людей ради власти.

Слова повисли в воздухе. Габби была права. Ей не нужна была кровь, в отличие от нас, даже если моя диета в последнее время не включала в себя смертных. Габби была другой; она была бессмертной, но смертной по своей натуре. После обращения я спросила у Кадена, почему Габби не такая, как Тобиас, Алистер или я. Он сказал, что она была так близка к смерти, что те части, которые должны были сделать ее подобной нам, были уничтожены. Ее срок жизни был куда дольше обычного, но она не могла менять облик, и ее потребности отличались от наших.

Габби была другой, но намного лучше любого из нас. Кажется, единственной силой, которой она обладала, была эмпатия. Я не знаю, как описать это иначе. Ей всегда удавалось успокоить человека, ее слова были в своем роде целительными. Ее голос, ее прикосновения вселяли надежду, а одно ее присутствие умиротворяло даже самого недовольного пациента. Она не была монстром, как мы. Нет, она была ангелом, рожденным из самого жестокого мрака.

– Габби, беспокоиться не о чем. Книги не существует. Прошли столетия после войны Богов и падения Раширима. Ничего не сохранилось, что бы ни думал Каден.

На мгновение она задержала на мне взгляд, в ее янтарных глаз читалось беспокойство.

– Надеюсь, ты права, Ди. Надеюсь.

Я мягко улыбнулась.

– Эй, я же старшая сестра, помнишь? Я всегда заботилась о нас и всегда буду. А еще я всегда права.

Она фыркнула, закатила глаза и отхлебнула кофе.

– Итак, о Рике, – сказала я, глядя на нее через пар, поднимающийся из моей чашки.

– О боги, опять ты за свое, – сказала она.

– Я всеми руками за хороший секс, но ты ведь понимаешь, что это временно? То есть я очень рада, что ты наконец с кем-то спишь, но я не хочу, чтобы повторилась история с щенком, которого ты приютила несколько лет назад. Он прожил долгую счастливую жизнь и умер от старости, а ты все равно оплакивала его почти шесть лет.

Габби отвернулась, услышав сигнал духовки, оповестивший нас о том, что вкусный завтрак готов. Затем она открыла дверцу холодильника и наклонилась, чтобы достать что-то из продуктов.

– Во-первых, я любила эту собаку. – Она повернулась и посмотрела на меня через плечо. – А во-вторых, почему это обязательно должно быть временно?

– Габби, мы ведь об этом уже говорили. Если ты хочешь серьезных отношений, то тебе нужно искать партнера из Параллельного мира. Рик смертен. Он состарится, а ты навсегда останешься молодой и прекрасной. Как он отреагирует, когда увидит, что с течением лет у тебя не появляются морщины и пигментные пятна, а на волосах нет и намека на седину?

Она открыла морозильник, достала что-то похожее на булочки, прежде чем снова повернуться ко мне.

– А что, если я попрошу Дрейка его обратить?

Я едва не подавилась кофе при упоминании его имени. Схватив бумажное полотенце, я вытерла рот.

Старательно избегая зрительного контакта, она вытащила форму для выпечки из шкафа.

– Погоди, что? Ты хочешь сделать Рика существом из Потустороннего мира? Габби, это же навсегда! Ты не можешь просто взять и превратить своего парня в вампира!

– Ну… – Она сделала паузу и заправила несколько прядей волос за ухо. – Я хочу, чтобы Рик по-настоящему вошел в мою жизнь. Может, мы даже поженимся.

Должно быть, потрясение отразилось на моем лице слишком явно, потому что Габби закусила губу – явный признак того, что она нервничает и боится моей реакции. Я не отвечала, потому что не знала, что сказать. Да, они флиртовали какое-то время, но похоже, Габби хотела навсегда связать с ним свою жизнь. После войны Богов правила и обычаи сильно изменились. Брак стал не просто клочком бумаги, в котором говорилось, что вы связаны друг с другом. Теперь это значило куда больше. После свадьбы молодожены буквально превращались в родственные души.

– Габби… – начала я, когда она поставила булочки в духовку и повернулась ко мне.

Она подняла руку, прервав меня прежде, чем я успела продолжить.

– Дианна, я знаю, что для тебя это неожиданность, но тебя не было несколько месяцев. Мы с Риком стали очень близки, и кое-что изменилось. Он был рядом со мной еще до того, как я увидела в нем нечто большее, чем просто друга. Он был рядом в те дни, когда мне было трудно встать с постели из-за тяжелой работы. Он был рядом в те дни, когда мне было грустно и тяжело. Кажется, я в него влюбилась. – Она улыбнулась собственному признанию. – Я знаю, что для тебя все звучит глупо, но…

– Это не так, – сказала я, чувствуя боль из-за того, что я пропустила эту часть ее жизни.

Временами я казалась себе предательницей. Я врывалась в жизнь Габби, получая лишь ее обрывки и клочки, но я никогда по-настоящему не была рядом с сестрой. Теперь она была влюблена, а я пропустила момент, когда это случилось. Не было телефонных звонков, не было глупой влюбленной болтовни, потому что мне почти не удавалось с ней поговорить. Не было ночевок с просмотром романтических фильмов, не было рассказов о ее радостях и горестях, потому что меня не было рядом.

– Если это то, чего ты хочешь, то я рада за тебя. Я счастлива, что кто-то сможет быть рядом с тобой, когда не могу я. Я просто хочу, чтобы вы были счастливы. Ты это знаешь.

Она практически завизжала, заключив меня в удушающе-крепкие объятия.

– Честное слово, он добрый, классный и смешной, и ты тоже его полюбишь.

– Да-да. – Я отстранилась, чтобы ей улыбнуться. – Если он разобьет тебе сердце, я его съем.

Она сморщила нос, все еще не выпуская меня из объятий.

– Фу, гадость.

– Просто напоминаю.

Она покачала головой и закатила глаза.

– Ладно, забудем о расчлененке. Думаешь, Дрейк это сделает? Обратит его?

Уголки моего рта приподнялись, и я невинно улыбнулась.

– Знаешь, тут забавная история…

Время с Габби было единственным временем, когда я чувствовала себя смертной. Весь первый день мы провели на пляже. Вечером зашли выпить. На следующий день мы бездельничали и пели домашнее караоке, прыгая на диване. Наши волосы были собраны в растрепанные хвосты, а на лицах была какая-то странная маска, на которую Габби потратила неприлично много денег.

– Почему у тебя только мятное мороженое? – крикнула я из кухни, с удивлением разглядывая содержимое морозильника.

– Почему ты ненавидишь самые вкусные вещи?

Я фыркнула и достала коробку.

– Нам срочно нужно пойти и купить все двенадцать новых вкусов, потому что это просто невыносимо, – сказала я, доставая из ближайшего кухонного ящика две ложки.

Устроившись рядом с Габби на диване, я протянула ей одну из них.

– Меньше слов, больше дела, – хихикнула она, устраиваясь под большим одеялом.

Я зачерпнула полную ложку мороженого, передала ей коробку и включила телевизор.

– Что будем смотреть? – спросила я, переключая каналы.

– Проверь тридцать первый. Там должен идти какой-то милый фильм.

Я повернулась, наблюдая за тем, как она засовывает в рот ложку мороженого.

– Снова мелодрама?

Она пожала плечами и одарила меня ангельской улыбкой.

– Вполне возможно.

Я покачала головой и продолжила есть мороженое, одновременно листая каналы в поисках нужного фильма. Неожиданно бегущая строка внизу экрана привлекла мое внимание, и я остановилась. Ведущий новостей обсуждал недавнее землетрясение возле Экануса.

– Удивительно, но землетрясение почти не коснулось жилого района. Серьезный ущерб был нанесен лишь трем древним храмам.

На экране вспыхнули изображения древних руин. Они были похожи на те, которые появились на Онуне в конце войны Богов. Мой желудок сжался, и я резко встала, едва не опрокинув кофейный столик. Телефон! Где мой телефон?

– Дианна? Все в порядке?

Я услышала голос Габби из гостиной уже по пути в спальню. Черт, я должна срочно найти свой телефон! Что, если мне звонил Каден, а я не услышала? Землетрясение в Эканусе? Это было, мягко говоря, редким явлением, и разрушенные храмы не могли оказаться случайностью.

Я толкнула дверь спальни и остановилась, осматривая комнату. Заправленная кровать, приоткрытая дверь в ванную. Боковым зрением я заметила свой телефон на комоде. Выдохнув с облегчением, я тут же его схватила.

Увидев, что у меня нет пропущенных звонков и сообщений, я наконец успокоилась. Но все же это землетрясение точно не было обычным стихийным бедствием. Я чувствовала это нутром. Развернувшись, я вышла из комнаты, прихватив с собой телефон.

Когда я вернулась в гостиную, Габби вскочила с дивана и отставила коробку с мороженым на кофейный столик.

– Все в порядке?

Я кивнула и села обратно. Габби свернулась рядом со мной, ожидая ответа. В ее глазах читалось замешательство и беспокойство.

– Да, извини, мне просто показалось, что у меня зазвонил телефон.

Недоверчиво прищурившись, она перевела взгляд с телефона в моей руке обратно на телевизор. Я не дала ей возможности задать еще один вопрос, взяла пульт и принялась переключать каналы.

– Итак, какой фильм ты хотела посмотреть?

За все время моего пребывания Габби ни разу не пригласила Рика. Она хотела, чтобы эти дни принадлежали только нам двоим, и я это ценила. Пока она была на работе, я оставалась дома – рыскала по ее кухонным шкафам в поисках вкусностей или просто отдыхала. Непривычная передышка не могла меня не радовать, но я все равно продолжала проверять телефон, опасаясь пропустить звонок или сообщение. Внезапное землетрясение привело меня в состояние повышенной готовности. Я знала, что в мое отсутствие Каден не сидел сложа руки, и мысли о том, чем он может заниматься, вызывали у меня не меньшее беспокойство. Я боялась, что Каден объявится и заберет меня обратно, но дни превращались в недели, и постепенно я стала привыкать к спокойствию. Вот что делала для меня Габби: она помогала мне заземлиться. Зверь внутри меня никуда не исчез, но ее присутствие удерживало его на привязи.

В один из выходных дней Габби мы поехали осматривать окрестности. По дороге я высунула руку из открытого окна, наблюдая за проплывающими мимо нас холмами. В летнем воздухе появился легкий холодок, напоминающий о том, что осень уже не за горами.

– Я хочу сводить тебя в пару магазинов. Обещаю, тебе понравится, – сказала Габби, выключая радио.

Я кивнула, когда она сбавила скорость. Чем ближе мы подъезжали к центру, тем хаотичнее становилось движение. Все машины были обтекаемые, гладкие и маневренные. С каждым годом такой стиль становился все популярнее. Это было еще одним напоминанием о существах, упавших с неба столетия назад. Они необратимо изменили этот мир.

– Как думаешь, как мир будет выглядеть через десять лет?

– А? – Она взглянула на меня. – Что ты имеешь в виду?

Я поерзала на кресле, сложила руки на груди и посмотрела на нее.

– Небожители. Они так сильно повлияли на Онуну. Интересно, как еще они изменят наш мир.

– Ты действительно ненавидишь их, да?

Я фыркнула.

– Ненавижу? Из-за них погибли наши родители. Они лишили нас дома и семьи.

– Ди, они не убивали маму и папу. Это была эпидемия.

– Эпидемия была вызвана бактериями, которые они принесли с собой.

Она вздохнула.

– Это просто совпадение. Нет никаких доказательств того, что это послужило причиной. Кроме того, среди моих коллег есть несколько Небожителей. Они вполне милые.

– Что?

Я подскочила на месте так, что ремень безопасности едва меня не задушил. Я отодвинула его от груди.

– Габби, ты не можешь с ними дружить. Они попытаются навредить тебе, если узнают, кто ты.

Она взглянула на меня и пожала плечами.

– Мы не друзья, и они ничего не знают. Я всего-то перекинулась с ними парой фраз, ничего такого. Они выглядят нормальными.

– Они не нормальные, и они нам не друзья. Пожалуйста, пообещай, что ты будешь держаться от них подальше. Если они узнают, кто ты, или если Каден узнает…

– Что? Убьет их? – Она искоса посмотрела на меня с натянутой улыбкой.

Я не ответила.

– О боже. Он и правда может их убить?

– Ты же знаешь, что может.

Я уперлась подбородком в кулак и уставилась в открытое окно. Никто из нас больше ничего не сказал.

Мы припарковались и побродили по любимым магазинам Габби. Набрав целую кучу ненужных вещей, мы нагуляли аппетит и остановились в маленьком ресторанчике. Зал был забит людьми, но нам было все равно. Мы попросили столик у дальней стены, потому что мне хотелось держать в поле зрения все входы и выходы. Может, это профессиональная деформация, но мне никогда не нравилось сидеть спиной к полной комнате людей. Мы хохотали и едва не подрались из-за последнего кусочка десерта, когда Габби сказала:

– Это было здорово. Я по тебе скучала.

Я одарила ее самой искренней улыбкой.

– Это правда. И я по тебе скучала. А теперь давай откроем их на счет три?

Она схватила одно из печений с предсказанием на грядущий год. Мы обе знали, что это просто игра, но Габби такое нравилось.

– Ты же знаешь, что откроешь раньше. У тебя совсем нет самоконтроля.

– Пфф. – Я закатила глаза, откидываясь на спинку стула. – У меня все под контролем.

Она покачала головой, ожидая, когда я начну обратный отсчет. На счет «три» мы сломали печенья пополам. Я вынула свой листок и прочитала:

– Вас ждут большие перемены. Какие глупости. – Я вздохнула, отправила печенье в рот и посмотрела на Габби. – А в твоем что?

Она пожала плечами и протянула свою бумажку мне.

– Здесь ни слова про огромную кучу денег, так что это облом.

Я хихикнула, взяла листок и прочитала вслух:

– Один поступок может изменить мир.

Я закатила глаза, возвращая предсказание Габби.

– Либо я слишком стара, либо эти предсказания – полная чушь.

– Кажется, у тебя вот-вот появятся морщины. – Она шутливо потерла глаза руками. – Особенно вот здесь.

Я скомкала салфетку и бросила в нее.

– Замолчи.

Она рассмеялась, прежде чем отправить в рот последний кусочек печенья.

* * *

В ту ночь мне не хотелось сидеть дома, и я убедила Габби пойти повеселиться. Я предложила ей пригласить Рика, но она сказала, что он работает допоздна. Наш план состоял в том, чтобы посетить как можно больше мест до восхода солнца.

Габби завила свои длинные каштановые волосы, кончики которых были выкрашены в светлый оттенок – мягкие волны спускались ей на спину, выделяясь на фоне белого платья. Оно едва доходило до середины бедра, и мне пришлось чуть ли не умолять Габби его надеть. Я сказала, что если Рик все же решит к нам присоединиться, ему точно понравится. Я даже уговорила ее сделать несколько сексуальных селфи и отправить их ему по дороге в клуб. На мне было короткое зеленое платье с бретельками вокруг шеи и открытой спиной. Я позволила Габби завить мои волосы и собрать их в прическу – часть волос остались распущенными, а остальные были убраны наверх.

В клубе было три этажа, доверху забитых людьми – все они танцевали, смеялись и флиртовали. В голову лезли воспоминания о том, что я сделала с Дрейком и его клубом в Тирине. Крепко зажмурив глаза, я попыталась отогнать эти мысли.

– Ты в порядке? – прокричала мне Габби.

Я открыла глаза и кивнула ей с вымученной улыбкой. Все в прошлом. Сейчас я здесь, с ней, и мне хорошо. Мы пробирались в глубь клуба, и я отбросила мысли о Дрейке.

Мы танцевали и танцевали, останавливаясь только для того, чтобы сделать очередную фотографию, а затем снова возвращались на танцпол. Невозможно было сделать и шагу без того, чтобы на кого-нибудь не натолкнуться. Весь потолок – от входа и до дальней стены – представлял собой огромный светильник. Разноцветные огни мелькали над веселой толпой, все смеялись и подпевали знакомым песням. Я давно не чувствовала себя такой свободной. Я и забыла, каково это – отпустить все проблемы на одну ночь. Мы танцевали со всеми, кто оказывался рядом, – неважно, с мужчинами или женщинами. Мы просто веселились.

После очередной песни Габби потянула меня за плечо и указала на туалет. Мы направились к яркой неоновой вывеске, натыкаясь на людей и ежесекундно извиняясь с глупым хихиканьем. Но как только мы увидели очередь, наше веселье испарилось. Мы вздохнули, понимая, что выбора у нас нет. Габби прислонилась к стене и потянулась вниз, чтобы помассировать уставшие лодыжки.

– Я так давно этого не делала, что забыла, как сильно будут болеть мои ноги утром, – хихикнула она, выпрямляясь. – Это ты у нас практически живешь на каблуках.

Я улыбнулась, позади нас грохотала музыка.

– Да, но я та еще мазохистка.

Она хлопнула меня по руке и захихикала.

– Извращенка.

– Шучу, шучу, – сказала я, улыбаясь ей в ответ. – …Почти.

Она покачала головой.

– Тут так весело. Мы определенно должны делать это чаще. – Она сделала паузу. – Ну, когда будет возможность.

Я кивнула, зная, что наша следующая встреча будет не скоро.

Очередь медленно двигалась, и мы переместились на несколько шагов вперед. Габби прислонилась к стене, пока я раскачивалась на пятках. Мимо нас прошла компания женщин, одна из них привлекла мое внимание. Я перестала раскачиваться и выпрямилась, все мои инстинкты пришли в боевую готовность. Она была высокой, ее кожа была темнее моей – ближе к коричневому оттенку. Ее распущенные угольно-черные волосы густыми локонами ниспадали на спину, а блестящее фиолетовое платье подчеркивало изгибы, способные привлечь внимание любого живого существа.

Она напоминала богиню, спустившуюся на Землю. Женщины в очереди уставились на нее, завистливо перешептываясь. Она посмотрела мне в глаза, улыбнулась и помахала рукой. Серебряные кольца, украшавшие обе ее руки, отражали сверкающие в клубе огни и, казалось, светились. Она пошла вперед по коридору и вернулась в клуб. Я следила за ней до тех пор, пока она не исчезла в толпе танцующих. Я повернулась к Габби, странное ощущение охватило мое тело. Волосы на руках встали дыбом, по спине пробежал неприятный холодок. Небожительница? Я оттолкнулась от стены, надеясь уловить легкое электрическое покалывание, которое они обычно излучают, но ничего не было.

– Она такая красивая – просто неестественно красивая, – сказала Габби, кивнув в сторону исчезнувшей женщины. – Хочешь с ней поговорить?

Я покачала головой и улыбнулась, но интуиция подсказывала мне, что что-то не так.

– Нет, с чего бы. И мне срочно нужно в туалет.

Мы побрели вперед. Волосы на моих руках все еще стояли дыбом, а сердце колотилось так, словно где-то поблизости затаилась угроза.

Что, если мне звонил Каден, а я не ответила? Может, сейчас он здесь? Я протянул руку.

– Габби, мне нужен телефон.

Она протянула мне свой маленький клатч. Я проверила телефон и облегченно вздохнула. Никаких пропущенных звонков или сообщений.

– Все в порядке? – спросила Габби, когда я повернулась, всматриваясь в толпу в поисках таинственной женщины.

Я кивнула, сделав пару шагов вслед за очередью.

– Да, все в порядке.

После похода в туалет мы вернулись на танцпол, продолжив смеяться и танцевать. Внутри меня все еще жило неприятное чувство, которое я не могла объяснить. Словно мой мозг пытался мне что-то сказать, но у него не было подходящих слов.

На середине песни Габби подскочила и завизжала как сумасшедшая. Я обернулась и увидела, как Рик отчаянно старается протолкнуться сквозь толпу. Габби обогнула меня и бросилась в его объятия. Она даже не пыталась скрыть свою радость – широко улыбаясь, она покрывала его поцелуями, в то время как Рик крепко прижимал ее к себе. Я улыбнулась и махнула рукой в сторону бара. Оставив их танцевать, я отправилась за новой порцией напитков.

Я перегнулась через стойку, чтобы привлечь внимание бармена. Окинув меня взглядом и допив свой коктейль, он подошел ко мне.

– Две текилы, – прокричала я.

Он кивнул, перекинул через плечо маленькое полотенце и принялся готовить напитки. Когда он поставил их передо мной, я одним махом опустошила первый стакан. Вздохнув, я повернулась к танцполу. Отсюда я могла видеть улыбку Габби и взгляды, которые она бросала на Рика. Тепло окутало мое сердце. Мне нравилось видеть ее счастливой.

– Твоя подруга выглядит счастливой.

Эти слова застали меня врасплох. Я так засмотрелась на Габби, что не почувствовала приближение незнакомца. Я повернулась к нему лицом, встав в защитную позу. Его волосы были коротко подстрижены на висках, а макушка уложена волнами. Он прислонился к барной стойке рядом со мной, заняв своим мускулистым телом все свободное место. Как долго он тут стоит? Он проследил за тем, как толпа поглотила Габби и Рика, а затем снова перевел взгляд на меня и сделал глоток своего напитка.

– Не подруга, – холодно ответила я. – Моя сестра.

Он улыбнулся, от блеска его идеальных зубов у меня пробежали мурашки.

– Сестра? Прошу прощения.

Я улыбнулась в ответ, сосредоточившись. Все мои инстинкты пробудились и были начеку. Он был по-настоящему красив. Его борода была идеально подстрижена, а левую руку, предплечья и смуглое лицо украшали искусные татуировки. Они исчезали под закатанными рукавами его рубашки и делали его еще более сексуальным и опасным. Мой взгляд остановился на массивных серебряных кольцах, украшавших его пальцы. На металле были выгравированы извилистые символы, которые излучали какой-то неземной свет.

Он пошевелил пальцами.

– Семейная реликвия.

Я встретилась с ним взглядом, осознав, что, должно быть, смотрела на него слишком пристально.

– Здорово.

Что-то в нем было не так. Что-то было неправильно. Все еще не избавившись от мурашек, я абстрагировалась от оглушительной музыки и запаха смертных. Пот, похоть, рвота и алкоголь исчезли. Я слышала биение его сердца – ритм был медленным и ровным. От него пахло смертным – его собственный запах смешивался с цитрусовым одеколоном. Ничто не указывало на принадлежность к Потустороннему.

Снова заиграла музыка, и в моих ушах зазвучал его голос.

– Ты в порядке?

Он приподнял бровь и сделал еще один глоток.

– Все отлично, – кивнула я в ответ, улыбаясь.

– Итак… – Он снова взялся за свой стакан. – Ты просто пришла с сестрой или?..

Он не закончил фразу, и я поняла, что он имел в виду. В любое другое время я бы с удовольствием ответила на его предложение. Но сейчас я была здесь с Габби – с сестрой, которую я видела раз в несколько месяцев.

Сделав последний глоток, я поставила пустой стакан на барную стойку. Я шагнула вперед, и он тут же выпрямился во весь рост. Меня раздражало то, что он был выше меня. Немногие мужчины могли похвастаться тем же.

– Слушай, я тебя поняла. Ты плохой парень и все такое, и я уверена, что многие женщины хотели бы, чтобы ты трахнул их прямо на этом месте, но это буду не я. Поверь мне. На самом деле я делаю тебе одолжение, потому что без преувеличения могу сказать… – Я сделала паузу, хищная улыбка изогнула мои губы. – Что я бы съела тебя заживо.

Я похлопала его по руке и ушла, оставив его у бара. Я протискивалась сквозь толпу, пытаясь пробраться к Габби. Они с Риком все так же смеялись и танцевали. Заметив меня в толпе, она остановилась, из-за чего Рик едва в нее не врезался.

– В чем дело? – прокричала она сквозь музыку.

– Все в порядке, – ответила я, используя ладони вместо рупора. – Я просто немного устала. Отдай мне мой телефон, и я поеду домой.

Габби окинула меня непонимающим взглядом, но все же кивнула и протянула мне мой телефон. Я наклонилась, поцеловала ее в щеку и попрощалась с Риком.

Пробравшись через толпу танцующих, я наконец вышла на улицу, где меня встретил прохладный ночной воздух. Вокруг слонялись люди, смеясь и болтая в свете уличных фонарей. Я достала телефон, чтобы проверить пропущенные звонки и сообщения, но экран был пуст. Ничуть не успокоившись, я убрала мобильник и заставила свое тело погрузиться в густой черный дым.

5. Дианна

Уже две недели я не получала вестей от Кадена. Целых две недели с моей сестрой. Мне это нравилось, но грызущее чувство беспокойства заставляло меня снова и снова проверять свой телефон. Я не до конца понимала, в чем дело, но чувствовала, что что-то не так.

Мы с Габби только что закончили смотреть фильм в местном кинотеатре и шли по солнечной набережной к небольшому ресторанчику. На деревьях вдоль тропинки щебетали птицы, а вокруг нас смеялись счастливые беззаботные люди. Все наслаждались полуденным солнцем. На Габби была широкополая коричневая шляпа и самые большие черные солнцезащитные очки, которые я когда-либо видела. Я целый день подшучивала над ней из-за этого странного аксессуара. Ее бронзовая кожа блестела, красиво выделяясь на фоне белой майки и рваных джинсовых шорт. Простая, сдержанная красота Габби привлекала мимолетные взгляды и комплименты прохожих.

Я выбрала черную майку на тонких бретельках и белую кожаную юбку. Я выглядела полной противоположностью Габби. На нас были одинаковые белые сандалии. Они ей нравились, потому что в них был виден педикюр, который мы сделали сегодня утром.

– Обожаю это место, – сказала Габби, придерживая шляпу из-за усиливающегося ветра.

Она направилась ко входу, миновав вывеску «Современный гриль». В центре зала находился бар, рядом расположились столы и стулья, а под потолком висели большие плоские телевизоры. Внутри было шумно и людно.

– По-моему, тут все занято. Наверное, нужно было заранее забронировать столик.

Она отмахнулась от моих слов.

– Не беспокойся, я знаю владельца.

Я ухмыльнулась.

– Сколько раз ты тут была?

Габби улыбнулась мне в ответ:

– Месяц назад жене хозяина делали операцию на сердце, я ассистировала. Они очень милые, он сказал, что я могу рассчитывать на столик в любое время.

– Ах, моя милая, заботливая сестра, – поддразнила я ее.

Габби игриво толкнула меня, прежде чем помахать пожилому джентльмену. Увидев ее, хозяин был в восторге, и Габби незамедлительно представила нас друг другу. Я думала, что мы будем есть внутри, но официантка провела нас на террасу. Столы располагались немного дальше друг от друга, и нам открылся восхитительный вид на морскую гладь.

Теплый океанский бриз растрепал мои волосы, и я убрала за уши выбившиеся пряди. Габби сняла шляпу и положила ее на край стола, в то время как наша официантка принимала заказ. Мы наблюдали за тем, как несколько смеющихся детей резвились в волнах, бьющихся о берег.

– Это настоящий рай. Не думаю, что я когда-нибудь устану от океана, – вздохнула Габби.

– Да, это определенно лучше, чем океаны песка, среди которых мы выросли, – сказала я, глядя на Габби, которая с улыбкой наблюдала за детьми на пляже.

Ее длинные волосы сияли на солнце, образуя вокруг нее ореол света. Она выглядела как ангел.

– Знаешь, ты напоминаешь мне маму. – Я сложила руки под подбородком. – Ты похожа на нее, особенно когда дело касается помощи другим людям. Я знаю, она бы тобой гордилась.

Глаза Габби загорелись от удовольствия.

– Надеюсь, это и правда так. И если уж я похожа на маму, то ты точно пошла в нашего папу. Такая же упрямая, готовая позаботиться о всех на свете, кроме самой себя. – Она присвистнула себе под нос. – Точно как папа.

Я не могла не рассмеяться.

– Я скучаю по ним. Иногда я представляю, какой была бы наша жизнь, если бы они не заболели.

– Я тоже. – Она вздохнула. – Но, думаю, все на свете происходит по какой-то причине, даже такие ужасные вещи. Мы не можем жить прошлым, Ди. Там нечего искать.

– Ты и твой дурацкий оптимизм.

Она хихикнула.

– Хоть кто-то из нас должен так думать. А помнишь наш поход в Эканусе? Ты думала, что мы заблудимся, потому что ты не умеешь определять дорогу по компасу. Это одно из моих любимых воспоминаний, даже несмотря на передрягу, в которую я попала, когда пыталась накормить диких животных. – Она рассмеялась, прикрыв рот рукой. – Я так благодарна за свободу, которую ты мне дала.

Она улыбнулась мне, но я почувствовала, как моя собственная улыбка померкла. Мы нечасто говорили о моей жертве – о том, что я отдала, чтобы она могла жить. Мы не любили думать о том, какой ценой ей досталась свобода, и эти разговоры неизбежно заканчивались ссорой. Ей не нравились Каден, Тобиас и Алистер. Она не понимала власти Кадена надо мной, а я не хотела, чтобы она чувствовала себя виноватой. Я жила для нее, страдала за нее, и ни на минуту не жалела о своем выборе.

– Да, и тебе всего-то пришлось почти умереть, – попыталась пошутить я, когда официантка вернулась с нашими напитками и закусками.

Габби размешала свой салат, полив его заправкой.

– Я серьезно. Я довольна своей работой и своей жизнью. Я хочу этого и для тебя.

Мой желудок заныл. Я знала, к чему все идет.

– Габби…

– Что? – невинно спросила она, сосредоточившись на салате. – Я просто говорю…

– Я не могу уйти и не хочу ссориться с тобой из-за этого, – оборвала я ее строгим голосом. – Ты знаешь это, и ты знаешь, что я ненавижу об этом говорить.

Она покачала головой, опуская вилку.

– Ты когда-нибудь пыталась?

– Габби. Серьезно. Я не могу. Ты хоть понимаешь, что это значит? Он полностью мной владеет. Помнишь, что ты только что сказала о твоей жизни? За это пришлось заплатить – заплатить цену, о которой ни одна из нас не любит говорить.

– Я это знаю.

Ее голос был мягок, но в нем звучал наш семейный характер. Она не обладала моей силой, но могла быть дерзкой, особенно когда дело касалось близких. Под ее кожей, как и под моей, горел огонь. Разве что в моем случае это было буквально.

– Но…

Я опустила вилку и положила голову на руки.

– Нет никаких но, Гэбс. Он мной владеет. Я не знаю, как сказать это еще яснее.

– Никто тобой не владеет.

Я почувствовала, как во мне просыпается Иг’Моррутен. Мои глаза вспыхнули, и я увидела красные огоньки, отражающиеся в солнцезащитных очках на ее голове.

– Владеет, и во всех смыслах. Мы можем притворяться, что две последние недели – обычные будни, где мы идеальные сестры, которые заплетают друг другу косички, ходят в клубы и красят ногти. Но правда в том, что это не так. Мы обе погибли много веков назад в этой проклятой пустыне. Хочешь ты этого или нет, но мы другие. Я другая.

Моя сестра не шелохнулась. Она не боялась и знала, что я никогда не причиню ей вреда.

– Ты не можешь винить меня за то, что я желаю тебе счастья. Я хочу, чтобы в твоей жизни было хоть что-нибудь нормальное – что-то помимо тех жалких подачек, которые он бросает, чтобы держать тебя в узде.

– Габби. Это не какой-то фильм, в котором все живут долго и счастливо. Этот мир не мой и никогда таким не был. В моем нет ни цветов, ни ласковых слов, ни сладких обещаний. Мой мир жесток, реален и неизменен.

Она покачала головой, волны ее волос качнулись в такт.

– Ты думаешь, я не понимаю, что происходит, даже если ты мне не говоришь? Я видела синяки. Ты не спишь, ворочаешься каждую ночь. Ты все время настороже. Я вижу, как ты смотришь на двери и окна, как ты ведешь себя, когда мы выходим из дома. Я вижу, как ты вздрагиваешь, когда кто-то тебя касается. Почему бы тебе не дать отпор? У тебя есть навыки и силы. Почему ты позволяешь ему…

– Остановись!

Я ударила руками по столу, отчего вся терраса затряслась. Я знала, что стол раскололся от удара, но скатерть скрыла трещину. Несколько человек замерли и уставились на нас. Те, кто сидел внутри здания, не заметили суматохи – шум голосов заглушил грохот. Я крепко закрыла глаза, желая успокоиться.

– Посмотри… – Я подняла глаза и посмотрела на Габби, положив свою руку на ее ладонь. – У меня есть все, чего я могу пожелать. Деньги, одежда, которую ты так любишь одалживать, возможность мгновенно отправиться в любую точку мира. Тебе же понравились наши каникулы, верно? Ты сама это сказала.

– Ты говоришь только о материальных вещах, Ди. Это не все.

– Мне этого достаточно.

Габби высвободила свою руку из-под моей и вытерла со щеки слезу.

– Ты отказалась от всего ради меня, и теперь ты навсегда связана с кем-то, кто никогда не будет любить тебя и никогда не будет заботиться о тебе. Он видит в тебе всего лишь инструмент, оружие.

– Я знаю, но все эти вещи – любовь и забота – не для меня.

У меня заболело сердце. Я никогда об этом не говорила, но я знала, что Каден не любит меня, и я не люблю его. Габби хотела для меня только лучшего – того же, чего я желала для нее, – и это разбивало мне сердце.

– Эй, посмотри на меня.

Когда она подняла на меня взгляд, я продолжила:

– Я не жалею об этом, понимаешь? Ни секунды. Я бы тысячу раз отдала свою жизнь за тебя.

– Но ты не должна.

Ее губы дрогнули, и я поняла, что это беспокоит ее с первой секунды нашей встречи. Она держала свои чувства за такой же стеной, которую я возвела вокруг своих эмоций. Я ненавидела видеть ее грустной, поэтому сделала то, что делала всегда, – попыталась поднять ей настроение.

– Эй, вообще-то это я здесь старшая сестра, ясно? Я о тебе забочусь. Можешь считать, что это моя работа – между прочим, в ужасных условиях. Во-первых, вред здоровью, во-вторых – уйма денег, которую я трачу на телефонные звонки…

Габби с горечью рассмеялась, вытирая покрасневшие глаза.

Официантка вернулась с едой и снова наполнила наши стаканы. Габби улыбнулась, взяла вилку и накрутила на нее спагетти. Она почти поднесла ее ко рту, но вдруг остановилась. Она посмотрела мне за спину, и ее глаза расширились – тогда я все поняла. Холодный озноб пробежал по моему позвоночнику, и я осознала, что за моей спиной появилась тьма. Птицы замолкли, дети перестали смеяться. Даже шум волн стих. Словно сама жизнь пыталась спрятаться от того, что только что сюда явилось. Я вскочила, перевернув стул, и схватила Тобиаса за горло.

– Ты знаешь, что бывает, когда ко мне подкрадываются исподтишка – особенно когда я с ней, – прошипела я.

Мои ногти удлинились и впились ему в горло.

Тобиас улыбнулся моим словам. Он наклонился ко мне, и я увидела в его глазах отражение моих собственных. Он прекрасно знал, что я не могу убить ни его, ни Алистера. Это было бы смертным приговором для нас с Габби.

Он прикусил губу и обвил рукой мое запястье.

– Сожми сильнее. Я почти что-то почувствовал.

Я закатила глаза и оттолкнула его от себя, прежде чем поправить стул и снова сесть.

Террасу заполнил смех Алистера.

– Кто-то не в духе. Соскучилась по нам?

Я не ответила, и Габби замерла. Алистер повернулся к ней.

– Прекрасный день, не так ли?

Он схватил стоящий неподалеку металлический стул и, развернув его, сел напротив нас.

У меня скрутило желудок, и я опять схватилась за телефон, опасаясь, что пропустила звонок от Кадена. Но уведомлений все еще не было. Я стиснула зубы, ругая себя за то, что я не заметила их раньше. Как долго они тут стоят? Подслушивали ли они нас с Габби?

Тобиас затаился где-то на периферии моего зрения, в то время как я изо всех сил пыталась справиться с раздражением. Он знал, как сильно я это ненавижу.

– Что вы тут делаете? – спросила я, поворачиваясь к обоим. – Каден мне не звонил.

Алистер потянулся, стащил фрикадельку с тарелки Габби и засунул ее себе в рот. Он взглянул на Тобиаса, проглотил фрикадельку и с ухмылкой ответил:

– Он занят.

Они засмеялись над какой-то шуткой, понятной только им двоим. Мне было все равно. У них всегда были свои секреты. С годами я к этому привыкла.

Задул ветер, и у меня заурчало в животе. Я подавила чувство голода и сказала:

– От вас обоих пахнет кровью с примесью чего-то незнакомого. Что происходит? Почему он не звонит?

Алистер ухмыльнулся, качая головой.

– Разве ты не жаловалась, что редко видишь свою милую сестру? – сказал он, многозначительно глядя на Габби с хищным блеском в глазах.

Габби оставалась молчаливой и неподвижной, не сводя с них глаз.

– Кроме того, – вмешался Тобиас, – ты была не нужна.

Алистер снова усмехнулся.

– Преуменьшение века.

Это рассмешило Тобиаса.

Габби швырнула вилку на стол.

– Не смейте так с ней разговаривать! – отрезала она.

Оба повернулись к ней со скоростью хищных змей, а их улыбки и смех исчезли.

– Да что ты? И как ты хочешь, чтобы я с ней разговаривал, а? Может, мне лучше поговорить с тобой? – Алистер наклонился к ней с холодной ухмылкой. – Знаешь, мне не потребуется много времени, чтобы залезть в твою хорошенькую головку. Я могу заставить тебя делать все, что захочу, в любое время и в любом месте. – Его глаза блуждали по Габби. – Где и как угодно.

– Алистер.

Это было предупреждение. Они могли говорить со мной как угодно, могли угрожать мне, но никто не смел проявлять неуважения к Габби.

Он обернулся, прекрасно понимая, что разозлил меня. Габби ничего не сказала, откинувшись на спинку стула и отодвинувшись от Алистера на несколько дюймов.

– Не волнуйся, Дианна. Мы знаем правила. Никто не тронет твою драгоценную сестру, – сказал он.

Он был явно раздражен, но потерял интерес к спору, как только мимо прошла симпатичная молоденькая официантка.

– Хватит болтать, – вздохнул Тобиас, сложив руки на груди. – Каден занят, так что мы приехали, чтобы тебя забрать. Твои каникулы окончены.

Я встретилась взглядом с Габби, и мое сердце упало. Две недели… По крайней мере, мы провели их вдвоем.

Алистер вскочил на ноги, и я встала вслед за ним. Я подошла к Габби, и она поднялась, чтобы крепко меня обнять. Мои глаза невыносимо щипало, когда я прошептала ей на ухо:

– Я вернусь как можно скорее. Я обещаю. – Я отстранилась, нежно держа ее за руки. – Помни, что я тебя люблю.

Она кивнула, прежде чем я ее отпустила. Обойдя сестру, я направилась к выходу из ресторана, Алистер и Тобиас последовали за мной. Я хотела, чтобы они как можно быстрее оказались подальше от Габби.

– Где теперь мы нужны?

Алистер медленно потер руки.

– О, тебе понравится. Мы возвращаемся в Эль-Донуму.

Мой желудок сжался.

– В Офаниум, если быть точным. Наконец-то объявился наш маленький небесный друг Питер.

– Эль-Донума? Но это территория Камиллы. Ты же знаешь, как она меня ненавидит.

Алистер только пожал плечами.

– Кадена она боится гораздо сильнее.

– Прекратите болтать, – рявкнул Тобиас, и я напряженно обернулась к нему.

Он смотрел не на меня, а на что-то или кого-то в глубине ресторана. Его зрачки загорелись красным, и я проследила за его взглядом. Никаких угроз. Поблизости не было существ из Потустороннего мира.

– Здесь? – спросил Алистер, посмотрев сперва на Тобиаса, а затем в сторону ресторана.

Тобиас покачал головой, и Алистер выругался.

– В чем дело?

– Ни в чем, – сказал Тобиас, бросив многозначительный взгляд на Алистера.

Я снова осмотрела ресторан, пытаясь понять, что именно привлекло их внимание, но я по-прежнему не видела ничего тревожного. Пожав плечами, – это вызвало у них еще большее раздражение, – я повернулась к Габби и слегка ей улыбнулась.

– Я вернусь, как только смогу.

Габби снова кивнула, и я помахала рукой, оставляя позади мою сестру, ресторан и то, что так напугало самых страшных существ, которых я знала.

6. Дианна

Мои лапы отталкивались от упругого лесного мха, пока я мчалась сквозь кусты и деревья, огибая нижнюю часть горного склона. Обратившись в ловкую хищную кошку, я могла без труда проскочить через густую чащу. Гладкая черная шерсть служила мне прекрасной маскировкой.

Мы прибыли в Офаниум несколько часов назад. Каден нас не встретил, и когда я спросила о нем, Тобиас и Алистер сообщили только то, что Каден послал нас разведать местность. В отдаленной части леса находилось большое захоронение. Интересно, что его не было ни на одной местной карте, а здешние жители, казалось, не подозревали о его существовании. Алистер вытащил нужную информацию из разума Питера – он слышал разговоры о перевозе реликвий поближе к Арариэлю. В ближайшие дни они планировали зачистить Офаниум, поэтому мы позаботились о том, чтобы прибыть первыми.

По лесу разнесся громкий рев, заставивший птиц испуганно разлететься. Мои уши наклонились, и я бросилась влево, к источнику звука. Я мчалась вверх по склону, минуя небольшой овраг, окруженный редкими деревьями. Замедлившись, я уловила запах Тобиаса. Он сидел, навострив уши и подергивая хвостом. Когда я остановилась рядом с ним, он даже не обернулся. Его красные глаза сосредоточились на заросшей грунтовой дороге, ведущей к вершине холма. Позади хрустнули ветки – к нам приблизился Алистер.

– Нужно проверить это место, – мысленно произнес Алистер.

Его голос отчетливо прозвучал в моем сознании. Тобиас один раз кивнул.

– Зачем? Это просто старое кладбище. Здесь давно никого нет. Пойдемте отсюда, – ответила я.

– Почему ты не можешь просто делать то, что тебе говорят?

Голос Тобиаса эхом разнесся в наших головах.

– Потому что я не обязана тебя слушать. Если мне не изменяет память, заместитель командира здесь я.

Это его разозлило, и если бы он мог убить меня на месте, клянусь, он бы так и сделал.

– Ну-ну, дамы, вы обе хороши. – Даже мысленно я чувствовала сарказм и раздражение Алистера. – Последняя попытка, и мы звоним Кадену. Это его приказ. – Последняя фраза была адресована мне.

– Отлично.

Не говоря больше ни слова, они развернулись и направились в густые заросли. Тобиас пошел налево, Алистер – направо. Они углубились в лес, и очень скоро их шаги стали едва слышны. Я хотела последовать за ними, но остановилась, почувствовав, как по спине пробежала дрожь – словно над моей головой пролетело что-то большое. Я подняла глаза на небо, прижав уши, но ничего не увидела. Затем я взглянула на руины, а после – в чащу, где исчезли Алистер и Тобиас.

Если это был один из Небожителей, то нам нужно было первыми добраться до их цели. Не то чтобы мы не могли их одолеть, но лишние приспешники Лиги могли нам помешать. Я не хотела тратить время на битву. Это только дало бы им больше времени. Приняв решение, я направилась к руинам – прямо по грунтовой дорожке, пересекающей холм.

Склон был пустынным, его покрывали лишь обломки когда-то оживленной деревни. Сейчас это место захватила природа. Некоторые дома рухнули, и каждый квадратный дюйм деревянных досок был покрыт зелеными лозами. Я прыгала с крыши на крышу, яркий полумесяц и звезды были моим единственным источником света. Оглядевшись, я не увидела ни храма, ни памятника – ничего, кроме скелетов домов. Может быть, Каден ошибся? Или Алистер наконец-то совершил промах. Но если это так, то что за энергию я ощутила ранее? Я могла поклясться, что это был один из Небожителей, но сейчас я никого не видела и ничего не чувствовала.

Я спрыгнула на землю. Вокруг моих лап поднялись клубы пыли, но приземление было совершенно бесшумным. Я сделала несколько шагов по направлению к дороге, когда шерсть на моей спине встала дыбом – как будто кто-то стоял прямо позади меня. Я развернулась, мгновенно обнажив клыки и когти в ожидании нападения, но меня встретили только зияющие проемы окон. Мой хвост взволнованно метался из стороны в сторону. Ничего не увидев, я повернулась, чтобы продолжить свой путь, когда моя шерсть снова взъерошилась. Какого черта? Вокруг меня никого нет. Я нюхала воздух, тщетно пытаясь найти зацепку. Ничего и никого. Вдруг меня осенило. Вокруг меня ничего не было, но что было подо мной?

Я пошла вперед, снова возвращаясь к дороге. Покалывание вдоль моего позвоночника почти исчезло, волоски опустились. Я повернулась к заброшенному зданию слева от меня – ощущение все еще угасало. Если бы кто-то увидел, как я хожу кругами по заброшенному городу, то счел бы меня сумасшедшей, но я знала, что здесь что-то есть.

Я была готова сдаться, но когда в десятый раз проходила мимо одного дома, меня снова осенило. Я развернулась навстречу ощущениям, и моя шерсть снова вздыбилась. Я опустила глаза на землю – животные инстинкты подсказывали, что моя добыча уже близко. Ускорившись, я бесшумно застучала лапами по грязи. Моя голова ударилась о твердый бетон, когда я врезалась в стену полуразрушенного здания. Я зашипела и села на задние лапы, мотая головой.

Черный дым клубился вокруг моих ног, постепенно окутывая все мое тело. Затем туман рассеялся, вернув меня к естественной форме. Черные джинсы и красный топ с лямками крест-накрест выглядели безупречно чистыми – привилегия обладателя крови Кадена. Магия, которую мы использовали для перевоплощений, затрагивала только наш внешний вид. Проще говоря, нам не приходилось беспокоиться о наготе после превращения. Будьте любезны предоставить мой наряд в первозданном виде, спасибо. Мои волосы были заплетены в две толстые длинные косы, чтобы не мешать мне во время драки – а именно этого я и ожидала.

Мои каблуки захрустели по мелким камешкам, когда я вошла в то, что осталось от каменного здания. Это место не выглядело особенным, но именно здесь находился источник энергии. Стоило мне ступить внутрь, как в воздухе закружилась пыль. Лунный свет озарял обвалившиеся стены, подчеркивая царящую здесь запущенность. Посреди комнаты стоял треснутый стол. Остатки других предметов мебели валялись в углу – очевидно, ожидая, пока природа поглотит и их.

Интуиция тянула меня в глубь дома, а мою кожу покалывало так, словно на ней плясало статическое электричество. Я проверила то, что когда-то было спальней и кухней, а затем вернулась в гостиную. Ничего удивительного. Это место было разрушено и заброшено. И что я хочу здесь найти? Я со вздохом положила руки на бедра, постукивая ногой по полу. Вдруг я застыла, услышав глухое эхо, – зверь внутри меня был прав: тут есть подвал.

Я присела, блуждая руками по каменному полу, нажимая на кирпичи в поисках слабого места. Я почти доползла до сломанного стола посреди комнаты, когда камень наконец не выдержал. Резкое шипение наполнило воздух, и я вскочила на ноги, когда несколько каменных кирпичей обвалились вниз. Стол раскололся, и под ним открылось тесное пространство. Я заглянула внутрь и увидела зияющую черную бездну, смотрящую прямо на меня.

– Жутковато, – сказала я пустой комнате.

Что ж, бывало и похуже. Это пустяк. Я пожала плечами и прыгнула в темноту.

Я летела несколько секунд, прежде чем мои ноги наконец коснулись твердой земли. Я приземлилась, приняв коленями удар. Пыль защекотала мне нос – пол подо мной был из песка. Взмахнув рукой, я создала в руке небольшой огненный шар. Пламя заплясало на моих пальцах, стены вокруг меня осветились и запестрели тенями. Мой личный фонарик осветил стену прямо у меня за спиной.

Тут не было ни картин, ни гравюр, намекающих на то, зачем это подземелье было создано или куда оно ведет. Я осторожно пробиралась вперед, стараясь двигаться как можно тише. Передо мной не было ничего, кроме тьмы, и я тщательно высматривала лазейки или ловушки. Я уже собиралась вернуться, чтобы найти Тобиаса и Алистера, когда оказалась у входа в нечто, напоминающее старую заброшенную библиотеку. На стенах висели изъеденные временем гобелены – красные и золотые нити настолько износились, что, казалось, они распадутся от малейшего дуновения. Я прищурилась, разглядев нечто похожее на трехглавого льва в центре одного из полотен, – это был знак Небожителей.

На массивном древнем столе в центре комнаты валялись разбитые подсвечники, а на стенах висело множество покосившихся полок. Еще один изодранный гобелен с изображением трехголового льва свисал с высокого потолка. Он колыхался так, словно в комнате был сквозняк, но воздух казался неподвижным.

Статуи, обветшавшие и наполовину сломанные, стояли вдоль задней стены. Я подошла ближе, подняла руку и увеличила пламя в ладони. Каменные фигуры застыли в разных позах, держа в руках нечто похожее на сломанные мечи, копья и луки. Их лица были сколоты, половина черт и вовсе отсутствовала, но я поняла, кто это. Это были древние Боги.

Черт. Информаторы Алистера были правы. Питер не врал. Это был один из их храмов, к тому же очень древний.

– Старая заброшенная библиотека. Молодец, Питер, – прошептала я в пустую комнату. Неудивительно, что Каден нас сюда отправил. Если бы эта Книга существовала, где бы еще ее могли спрятать? Я почувствовала, как мой желудок заныл. Неужели это может быть правдой?

Я покачала головой, оглядывая комнату.

– Все эти книжные полки… Будь я на месте древней книги, открывающей миры, я бы тоже здесь спряталась.

Я разговаривала сама с собой, чтобы успокоить нервы. Меня не покидало ощущение, что за мной наблюдают. Я прошла между покосившимися книжными шкафами. Некоторые еще сохранили свой вид, а другие были сломаны, превратившись в груды досок. Я провела пальцем по слою пыли, а затем вытерла руки о джинсы. Если не брать в расчет грязь, то в основном полки были пусты.

Тишина становилась давящей. Шагнув за угол, я заметила что-то похожее на старые, пожелтевшие свитки. Я подошла ближе – хруст под моими ботинками был единственным звуком в этой комнате. Потянувшись вперед, я подняла странный свиток. Грубая бумага словно обожгла мне руки – явный признак того, что эта вещь не от мира сего.

Пробегая глазами через древние тексты, я отметила, что большинство из них написаны сотню лет назад и даже раньше. В свитках говорилось о смертных и о том, как они взаимодействовали с другими существами, об их языках и месте в мире. Я не обнаружила ничего важного, но все же решила их взять. Каден хотел получить все, что принадлежало Небожителям. Я начала собирать все предметы, казавшиеся мне хоть немного важными, раскладывая свои находки на огромном деревянном столе в центре комнаты, – я решила, что возьму столько, сколько смогу унести. Алистер и Тобиас все равно скоро будут здесь. Они начнут искать меня, как только поймут, что я не последовала за ними.

Внезапно воздух в комнате изменился, и я замерла. Может быть, они уже здесь. Я повернулась к двери, ожидая увидеть знакомые фигуры, но арка была пуста. Покачав головой, я продолжила обыскивать комнату. Мои инстинкты молчали, но я не могла избавиться от беспокойства. Сохраняя бдительность, я вернулась к полкам в поисках чего-нибудь, что могло бы заинтересовать Кадена. Некоторые из найденных мною свитков были настолько старыми и хрупкими, что рассыпались в пыль прямо у меня в руках. Полки последнего книжного шкафа и вовсе были пусты. Очередной тупик, очередная бесполезная вылазка.

Я погасила пламя в руке и закрыла глаза, со вздохом прижавшись лбом к древнему дереву книжного шкафа. Я так от этого устала.

Мои руки покрылись мурашками, а по спине пробежал холодок. Я открыла глаза, медленно подняв голову. Яркий синий свет заполнил комнату, отбрасывая по стенам жуткие тени. Передо мной возвышался темный силуэт мужчины, а его глаза были окружены кобальтовым сиянием.

Не человек – единственная мысль, которая пришла мне в голову, прежде чем серебряный нож пронзил книжную полку слева от меня. Она раскололась пополам так, словно была сделана не из толстого дерева, а из картона. Дерево шипело и трещало, как будто лезвие было раскалено. Я отскочила назад, чтобы не оказаться разрезанной надвое, и приземлилась прямо на задницу. Отползая, я попыталась отдалиться от светящегося голубого существа.

Он неуклонно приближался, вращая в руках серебряный клинок. Причудливый синий узор, подсвеченный пульсирующим сиянием, украшал кожу рук, плеч и шеи.

– Что ты такое? – усмехнулся он. – Ни одно живое существо не способно управлять пламенем.

Я и правда не сошла с ума; он наблюдал за мной все это время. Как? Как я могла его не увидеть?

– О, так тебе понравилось? Хочешь увидеть кое-что покруче?

Времени колебаться не было. Я вскинула руки, высвобождая пламя, готовое атаковать стоящее напротив меня существо – кем бы оно, черт возьми, ни было. На долю секунды его глаза расширились, однако спустя мгновение он отскочил в сторону. Огонь охватил полки, пламя поползло по стенам, пожирая все на своем пути. Гобелен с гербом Небожителей, свисавший с потолка, превратился в пепел и осыпался прямо на нас.

Я вскочила на ноги, наблюдая за тем, как синее существо поднимается с пола. Его кожа цвета слоновой кости сияла в окружении мерцающего пламени. Он выглядел смертным и в то же время – нет. Его тело сияло особенным светом, а красота была просто завораживающей. Иссиня-черные волосы были собраны в длинный хвост, который развевался за его спиной. На висках были выбриты зигзагообразные узоры, подчеркивающие серебряные серьги в обоих ушах. Он был великолепен – как может быть великолепен тот, кто хочет тебя убить. Он был на фут[4] выше меня, но меня пугал отнюдь не его рост. Другое дело – странный свет и клинок, который он крутил в руке. Две эти вещи заставили меня покрыться мурашками.

Мы оценивали друг друга, переступая медленными шагами и ни разу не прерывая зрительного контакта. Я повторяла каждое его движение, держась на безопасном расстоянии от его серебряного меча. Он был прирожденным бойцом – на его лице не было ни ярости, ни гнева, никаких признаков эмоций. Он оценивал меня, ища оружие, но не знал, что оружие – я сама.

Мой взгляд остановился на серебряных кольцах, украшавших его правую руку. Я вспомнила женщину, которую мы с Габби видели в клубе. У нее были такие же серебряные кольца, кроме того, я видела эти украшения на сексуальном незнакомце в баре. Он сказал, что это семейная реликвия.

– Что ты такое? – практически прошипела я, повторяя его вопрос.

Улыбка скользнула по его губам, заставив огоньки под его кожей замерцать.

– Я Хранитель Преисподней. Из Лиги Раширима.

Я похолодела. Всего на секунду, но он это заметил.

Лига.

Блин. Я надеялась, что никогда не встречусь с ним лицом к лицу. И все же он здесь. Черт. Черт. Черт. Два члена Лиги были прямо рядом со мной, рядом с моей сестрой, а я ничего не знала. Их присутствие означало, что Книга действительно существует, и все это время Каден был к ней очень близко. Настолько близко, что мы разворошили осиное гнездо и теперь попали в поле зрения Лиги.

– Твои глаза. – Он взмахнул лезвием. – Теперь я знаю, кто ты. Легендарные звери, с глазами алыми, как кровь, которую они пьют. Только одна порода способна обладать такой темной силой: род Иг’Моррутен.

Он стоял в нескольких футах от меня, и тут я моргнула. Когда мои ресницы поднялись, он оказался прямо передо мной, а его клинок со свистом рассекал воздух. Я бросилась на пол, перекатываясь и уворачиваясь от его ударов. Я вскочила на ноги, но он уже был наготове. Твою мать, он и правда быстрый! Я взмахнула кулаком, но он увернулся и попытался ударить меня лезвием по голове. Я успела увернуться, острие оцарапало мне бок. Рана горела, и я зашипела, инстинктивно зажав порез рукой. Кровь потекла сквозь пальцы, а я увидела безупречно ровный порез на своем топе.

– Это одна из моих любимых вещей!

Он посмотрел на меня как на сумасшедшую и на долю секунды потерял бдительность. Я подпрыгнула, ударив обеими ногами ему в грудь, и он с грохотом влетел в полки. Приземлившись на спину, я поспешила снова вскочить на ноги. Он сильно ошибался, если думал, что небольшая боль может меня отвлечь. Он, в свою очередь, быстро оправился, поднялся и снова бросился на меня. Я слышала, как он размахивает клинком, обломки досок и бумаги летали в воздухе. Он шел прямо на меня, и я выставила кулак, готовясь к контратаке. Я ожидала, что он ударит, ожидала, что сейчас его лезвие пронзит мою руку, но все, что я ощутила, – дуновение воздуха. Теперь он оказался позади меня.

Какого черта?

Я бросилась вперед, перекувырнувшись через голову. Надо мной сверкнуло лезвие, и я поняла, что если бы я колебалась еще хоть мгновение, то он отрубил бы мне голову. Он снова двинулся на меня – на этот раз быстрее, – все так же направляя на меня свой клинок. Я откатилась в сторону, и лезвие вошло в камень, а не в мое тело. Адреналин наполнил мою кровь, и я рискнула. Вскочив на ноги, я занесла колено, чтобы ударить его по лицу. Раздался мерзкий хруст, он отлетел назад, а его клинок вонзился в пол. Он выпрямился и вытер кровь с носа – она была того же цвета, что и свет, излучаемый его кожей.

– Ты быстрое существо, – сказал он, стряхивая кровь с пальцев, – но я быстрее.

– Спасибо, стараюсь! – крикнула я в ответ.

Вокруг нас все еще потрескивал огонь от моей первой атаки.

– Разве ты можешь существовать? – Его слова были такими же быстрыми, как и направленное на меня лезвие. – Весь твой род был уничтожен, когда пал Раширим.

Я уклонилась еще от двух мощных ударов. Лезвие меня не коснулась, но одно его присутствие заставило мою кожу покалывать.

– Могу задать тебе тот же вопрос.

Он рванулся вперед, а я, перепрыгнув через большой стол в центре зала, приземлилась на пол и развернулась. Схватив стол, я толкнула массивную конструкцию в его сторону.

Огни на его теле замерцали с новой силой, когда он с легкостью разрезал стол надвое. Две половины с грохотом упали на пол, в воздух поднялось новое облако пыли.

– Сколько из вас выжило?

Нужно было сосредоточиться – тогда я смогла бы предугадать его движения. Каждый его ход был обманом, отвлекающим маневром. Он вел игру, желая вытянуть из меня информацию. Я не собиралась поддаваться – поэтому мне следовало оставаться сосредоточенной. Я уже обратила внимание на его повадки: кончик его ступни слегка смещался перед тем, как он собирался двинуться в противоположном направлении.

– Знаешь, я слышала много историй о Лиге! – крикнула я из-за одной из упавших полок.

Не только ему нужна была информация.

– Легендарные воины, отобранные вручную каким-то безмозглым богом. Все по-своему особенные, все могущественные, но все же лишь немногие пережили войну Богов. – Я рассмеялась достаточно громко, чтобы он понял, что это оскорбление. – Кучка настоящих бойцов.

Полка позади меня рухнула, когда две руки метнулись в воздухе, схватив меня за талию и дернув с такой силой, что я полетела через всю комнату.

– Ты ничего о нас не знаешь, существо. Никто из Лиги не погиб. Нас столько же, сколько и в тот день, когда нас избрал Самкиэль. И как только он узнает о твоем существовании, он вернется.

– Вернется?

Я приподнялась на руках, его слова пронзили мое сознание. Он имел в виду бога Самкиэля?

– Ты лжешь. Все древние боги мертвы.

– И ты в это веришь?

Он снова бросился ко мне с невероятной скоростью, но на этот раз я была готова. Я отсчитала секунды, которые требовались, чтобы он исчез и снова появился, и только потом откатилась в сторону. Я услышала глухой удар – он вонзил свой клинок в то место, где я находилась мгновение назад. Развернувшись, я подбросила его в воздух ударом ноги. Затем, не теряя времени, я схватилась за рукоять серебряного меча. Вырвав его из пола одним движением, я завладела главным оружием моего врага. Лезвие загудело под моей рукой, острая, жгучая боль пронзила ладонь. Я проигнорировала ощущение и покрутила его в воздухе, оценивая вес. На нем не было ни рун, ни знаков. Клинок выглядел обычным, но в то же время – нет. Лезвие было острым как бритва, слегка изогнутым на конце. Такого металла я еще не видела. Он выглядел серебряным, но вся его поверхность мерцала так, словно меч был создан из звезд.

Заметив движение, я посмотрела на своего нового друга, направив на него оружие.

– Знаешь, ты становишься предсказуемым.

Он выбрался из груды досок, бумаги и камней, стряхивая с себя пыль, словно все это было обычным делом. Остановившись, он посмотрел на меня, держащую в руке его оружие. Если бы он мог испытывать удивление, я бы сказала, что именно это выражение промелькнуло на его бесстрастном лице.

– Ты не выдержишь долго. Он превратит тебя в пепел.

– Хм. Буду знать. – Я пожала плечами, слегка нахмурившись. – Думаю, мне хватит времени, чтобы отрубить тебе голову.

Он слегка наклонил голову, легкая ухмылка изогнула его губы.

– Перед лицом неизбежной смерти ты все еще остаешься саркастичной? Кэмерону бы это понравилось.

– Не знаю, кто это.

Я пожала плечами, вращая лезвие в руках – прямо как он. Он согнул правую руку, и на мгновение одно из его серебряных колец засветилось. Затем в его руке появился меч – точная копия того, что был у меня.

– О, да ладно, – сказала я, заставив его улыбнуться еще шире.

Он двинулся вперед, и древнюю библиотеку наполнил лязг стали. Я не была опытной фехтовальщицей. Честно говоря, мой навык ограничивался редкими тренировками с простым деревянным посохом. А это? Это было не в моем стиле, и он это знал. Я уклонилась от взмаха его клинка и снова поднялась, направив свой меч вверх. Он заблокировал удар. Я целилась ему в грудь, в голову, во все, до чего могла дотянуться, но он был слишком быстр и слишком умел. Каждый мой промах был его шансом. Мои руки и ноги покрывали порезы, по щеке стекала свежая кровь. Моя рука почти обуглилась в месте соприкосновения с рукояткой меча, поэтому я отбросила его в сторону. Это оружие было бесполезно и только причиняло мне лишнюю боль.

Он ударил меня ногой в живот, и я полетела через всю комнату. Встав на одно колено, я уперлась руками в пол, готовясь подняться.

– Я отдаю тебе должное. Ты продержалась дольше, чем я думал. Особенно учитывая твое неумелое обращение с этим оружием. Это было бы впечатляюще, если не учитывать то, кем ты являешься.

Я вытерла кровь, стекающую с моей щеки.

– Вы все такие придурки?

Он усмехнулся, и если бы не его странные светящиеся татуировки, я бы с легкостью приняла его за смертного. Это должно закончиться прямо сейчас. Я встала и сделала неловкий шаг вперед, притворяясь, что не могу даже стоять от усталости. Мои колени тяжело ударились об пол, дыхание стало затрудненным, и я наклонилась вперед, опираясь на руки.

– Я больше не могу драться. Я не могу бороться с тобой. Ты слишком силен.

Он подошел ближе, перебрасывая лезвие из одной руки в другую. Столько высокомерия и надменности.

Прекрасно.

Он остановился передо мной, коснулся кончиком лезвия моего подбородка и заставил меня поднять голову. Он был готов со мной покончить.

– Ты хорошо дралась. Давненько у меня не было достойного соперника.

– Пожалуйста, – взмолилась я, глядя сквозь ресницы. – Я выдавила из глаз слезы и опустила голову. Мне нужно было, чтобы он оказался как можно ближе. – Просто сделай это быстро.

– Я не собираюсь убивать тебя. Самкиэль и Совет Хадрамиэля вынесут окончательный приговор.

Мое внимание привлекли носки его ботинок. Я медленно подняла голову, злая улыбка изогнула мои губы. Он попался в мою ловушку. Прежде чем он понял, что происходит, я растворилась в воздухе и появилась уже за его спиной. У него не было времени отреагировать – моя нога ударила по тыльной стороне его коленей, заставив его упасть на землю. Я схватила его за шею, другой рукой держа его затылок.

Наклонившись к его уху, я прошипела:

– Все мужчины, даже сверхъестественные, попадаются на образ «принцессы в беде».

Я толкнула его голову вперед и резко повернула. В пустой библиотеке эхом раздались звуки ломающихся костей.

Его тело обмякло, голова наклонилась под неестественным углом, и он с глухим стуком упал на землю. Я перешагнула через него и быстро собрала разлетевшиеся во время драки книги и свитки. Я должна спешить. Где один, там и другой, а ни Алистер, ни Тобиас, ни Каден так и не появились. Я схватила все, что могла унести, и направилась к двери.

– Это была ошибка, – раздался голос позади меня.

Я остановилась, услышав, как кости на его шее с хрустом встали на место.

– Что нужно, чтобы тебя убить? – рявкнула я, бросив на пол кипу бумаг и свитков.

– Больше, чем это.

Он бросился на меня, размахивая мечом. Я поймала лезвие свободной рукой. Пора заканчивать играть в игры. Его глаза расширились, когда он безуспешно попытался вырвать его из моей хватки. Выпустив когти, я сильнее сжала оружие. Моя кожа горела от соприкосновения с этим странным металлом, но я намеревалась закончить наш жестокий танец.

– Хорошо, тогда я очень постараюсь.

Он снова дернул меч, но моя хватка была крепче. Лезвие врезалось мне в руку, но я проигнорировала боль и сжала его изо всех сил. Клинок сломался пополам, его осколки посыпались на пол, а по комнате разнесся громоподобный шум.

Я ухмыльнулась, и настала его очередь отшатнуться.

– Ой. Я сломала твою игрушку.

– Невозможно, – прошептал он.

Я согнула руку. Порез на ладони заживал медленно… слишком медленно.

– Как видишь, возможно. – Я наклонила голову набок. – Нужно лишь правильное давление, и можно сломать что угодно. Даже тебя.

Настала моя очередь перейти в наступление, и я направилась к нему. Блики металла сверкали между нами, казалось, часами, но на самом деле прошло лишь несколько минут. Мы оказались там же, где и начали, кружась в драке. Мы оба задыхались и истекали кровью, но ни один из нас не желал уступать. Неважно, какую боль я ему причинила; он все еще воевал. Он был настоящим бойцом.

– Выглядишь немного изможденным, чемпион. Силы на исходе?

Он ухмыльнулся, вращая в руке свой новый клинок.

– Не будь такой дерзкой. Я сражался с существами намного сильнее и могущественнее тебя.

– Правда? А в те разы ты так же истекал кровью? – Я ухмыльнулась, указывая на его правую ногу. – И тоже не мог нормально ходить?

Он остановился, имея наглость ухмыльнуться. Свечение под его кожей стало ярче, когда он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Я наблюдала за тем, как кость в его ноге встала на место с громким щелчком. Он открыл глаза, качая головой.

– Ты действительно не знаешь, с кем имеешь дело…

Слова оборвались, когда когтистая рука пронзила его грудь. Он закричал и потянулся к груди, синие татуировки на его коже замерцали.

– Я знаю, – прошептал глухой животный голос Кадена позади него.

7. Дианна

Красные глаза Кадена злобно сверкнули, когда он швырнул Небожителя в середину комнаты. Его тело проскользнуло по полу, в то время как Каден повернулся в мою сторону.

– Тебе сказали подождать, – рявкнул он на меня, гневно оскалив клыки.

– Я думала, что библиотека заброшена.

Его глаза сверлили меня еще мгновение, прежде чем позади нас раздались шаги. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что это Алистер и Тобиас. Каден не произнес ни слова и медленно вернулся к своему смертному облику – изогнутые шипы на его теле постепенно исчезли под кожей. Затем он приблизился к члену Лиги, который изо всех сил пытался подняться с пола, озаряя комнату мерцанием синих татуировок. Когда Каден приблизился, он вызывающе высоко поднял голову. Тобиас, держащий в руках два острых кинжала, толкнул его обратно на пол. Алистер стоял рядом с Каденом, сжимая в руке нож.

Воин посмотрел на Кадена, затем на Тобиаса и Алистера, прежде чем заговорить на языке, которого я никогда не знала. Он сплюнул ярко-синюю кровь на пол рядом с ногой Кадена, пытаясь вернуться в сидячее положение.

– Ах, древний язык Раширима. – Улыбка Кадена была медленной и угрожающей. – Не буду скрывать, что я давно не слышал эти слова. – Он взял из рук Тобиаса острый клинок и поднес его прямо к лицу мужчины. – Ты знаешь, что это?

Воин отшатнулся, в его глазах мелькнул страх.

– Неприкаянный клинок, – выдохнул он. – Сделан из костей древних Иг’Моррутенов.

Каден триумфально улыбнулся Алистеру и Тобиасу.

– Хорошо, хорошо, а ты знаешь, что он делает с тобой и тебе подобными, да?

Конечно, он знал ответ, но все же молчал. В комнате не пахло страхом. Я бы могла сделать ему ответный комплимент: столкнувшись с неизбежной смертью, он не боялся.

– Не волнуйся. Я не собираюсь использовать его против тебя. У меня есть идея получше. – Каден взял клинок за рукоять. – У Алистера есть отвратительная привычка врываться в разум и извлекать любую необходимую мне информацию, превращая существ в жалкую кучу бесполезной слизи. А теперь… – Каден хлопнул Алистера по плечу. – Я собираюсь сделать так, чтобы он превратил тебя в моего безмозглого раба. Прямо как нескольких твоих собратьев.

Воин скривился от слов Кадена и посмотрел на Алистера, который одарил его садистской ухмылкой.

– Я вас не боюсь. Никого из вас, – выплюнул он.

Каден криво ухмыльнулся:

– Такой дерзкий. Такой высокомерный. Очень на вас похоже – верить, что в этом или в другом мире вы единственная непобедимая сила. Не так ли, Зекиэль?

Брови воина нахмурились, и я впервые увидела в его взгляде нотку страха.

– Ты знаешь мое имя?

Мое сердце снова екнуло. Что еще знал Каден и сколько он мне не рассказывал? Я почувствовала нарастающий гнев, но постаралась его унять, в то время как Каден продолжал свою речь.

– Лига Раширима. Охранник Самкиэля. Или теперь его зовут Лиам? Как только я получу то, что мне нужно, я с удовольствием разорву тебя на куски и отправлю посылку с ними твоим братьям. Надеюсь, они увидят, что от тебя осталось.

Глаза Зекиэля расширились. Выражение его лица напоминало страх, но все же это была не та эмоция. Это было нечто другое. Решимость? Он готовился к бою. Каден наклонил голову и улыбнулся – он тоже это почувствовал.

– Кстати…

Каден взмахнул мечом и отрубил руку Зекиэля. Леденящий кровь крик эхом разнесся по горящей комнате, когда Зекиэль схватился за обрубок. Каден вытер лезвие о штаны, прежде чем вернуть его Тобиасу. Я привыкла к вспыльчивости и внезапности Кадена, но от этого сцена не стала менее ужасной.

Каден пнул отрубленную руку в сторону, и Зекиэль зашипел сквозь стиснутые зубы.

– Я бы не хотел, чтобы ты размахивал своими дурацкими мечами. Итак, – Каден посмотрел на Зекиэля, – на чем мы остановились? Ах да. Мне нужна Книга Азраила. Где она?

– Я ничего тебе не скажу! – Зекиэль плюнул в Кадена, баюкая отрубленную руку.

Кровь сочилась между его пальцами – она была того же голубого оттенка, что и свет, мерцавший под его кожей.

Уголок губ Кадена дернулся.

– Вы все так говорите.

Глаза Алистера вспыхнули красным, когда Каден бросил на него быстрый взгляд. Сосредоточившись на Зекиэле, он направился к нему. Подняв руки, Алистер направил темный дым прямо в голову воина. Спина Зекиэля выгнулась, глаза закатились. Он издал еще один мучительный крик, и Алистер ворвался в его разум. Я вздрогнула, громкий звук пронзил мои уши. После стольких лет я должна была привыкнуть, но это всегда было пыткой. Прошло несколько мучительных секунд, которые показались мне годами, прежде чем Алистер остановился. Зекиэль прижал руку к полу и, тяжело дыша, поднял голову. Он улыбнулся кровавой улыбкой, на его лбу выступили капли пота.

– Ну как? – спросил Каден, не сводя глаз с Зекиэля.

Алистер казался ошеломленным, переводя взгляд с Кадена на Зекиэля.

– Ничего. Я наткнулся на барьер. Его разум защищен, но не неприступен. Мне нужно больше времени.

Каден поднял брови и пожал плечами.

– Ничего страшного. У нас есть все время мира.

Зекиэль усмехнулся, уставившись на Кадена так, словно надеялся уничтожить его одним взглядом.

– Нет.

Он не сводил глаз с Кадена. Я наблюдала за тем, как шевелятся его губы, как древний язык льется с его уст. Каден зарычал, но успел сделать только один шаг, прежде чем Зекиэль ударил рукой по земле. Круги из чистого серебра образовались вокруг каждого из нас. Я посмотрела вниз, и внутри окружившего меня барьера появилось несколько светящихся символов. Алистер и Тобиас закричали, и в ту же секунду меня пронзила волна электричества.

Я упала на колени, боль ослепила и оглушила меня. Мои конечности ослабли, но огромным усилием я заставила себя поднять голову. Я сжала зубы, пытаясь сдержать агонию, растекающуюся по моему телу. Вокруг меня поднималась непроницаемая стена света. Я посмотрела налево, где стоял Тобиас. Он был заключен в такой же серебристый круг. Его крик был криком существа, испытывающего смертельную боль, он в отчаянии перевоплощался из одной формы в другую. Черный дым плясал по его телу, когда он царапался и размахивал кулаками, пытаясь освободиться. Мне не нужно было видеть Алистера, чтобы знать, что он делает то же самое; достаточно было просто его слышать.

Я стиснула зубы, моя спина изогнулась, когда через меня прошла очередная волна энергии. Что он с нами сделал? Пот струился с моей кожи, пока я безуспешно пыталась подняться. Каден взревел – его крик был воплощением чистой ярости. Я повернула голову к центру комнаты и увидела, что Зекиэлю удалось встать.

Наши взгляды встретились всего на мгновение, а затем он пронесся мимо нас, прихрамывая и прижимая руку к раненому животу. Я заставила себя повернуться, наблюдая за тем, как он открывает дверь. Твою мать, он же уйдет! Часть меня встрепенулась. Он – тот, кто знает, как найти Книгу. Без него мы не сможем получить ответы. Мы почти заполучили одного из Лиги – я не могла позволить ему уйти. Просто не могла.

Мои кости нестерпимо болели, но я отчаянно сопротивлялась силе, удерживающей меня на месте. Бесформенная масса, кружащаяся вокруг меня, прогибалась под моими движениями. Мое колено подкосилось, когда я уперлась ногой в землю. Я напряглась, пот без остановки капал с моего лба. У меня заболели зубы от того, как сильно я сжала челюсть. Оттолкнувшись, я заставила себя встать. Я прижала руку к окружившему меня барьеру и зашипела, когда моя кожа покрылась волдырями. Больно, но мне нужно выбраться.

Я собрала всю решимость, которая у меня была, и закрыла глаза, сосредоточившись и отгоняя от себя боль, крики и вопли. Мое тело тряслось, пока моя кожа превращалась в чешую, а из тела вырастали когти, крылья и хвост. Я превращалась в чудовище из легенд. Не раздумывая, я вырвалась из ловушки. Из моей пасти вырвался яростный крик боли, а мое тело словно погрузили в битое стекло и пламя.

Вокруг меня разлетелось облако пыли и грязи. Мои сильные крылья взмахнули раз, затем второй и третий, и я оказалась в воздухе. Я встряхнулась, чтобы охладить свою новую кожу и стереть воспоминания о боли. Внезапно я заметила Зекиэля, хромающего к входу в разрушенный город, и резко приземлилась прямо перед ним. Чернильный дым окутал мое тело, когда я вернулась в свою смертную оболочку.

– Нет! Ты не должна была спастись. Нет, если только ты не одна из… – Зекиэль остановился, его глаза были широко раскрыты и полны страха. – Этого не может быть. Самкиэль должен знать.

Я сделала шаг вперед, а он – два назад.

– Я не могу позволить тебе уйти.

– Ты действительно ничего не знаешь, да? О твоей силе, твоих способностях?

Я остановилась и покачала головой. Его грудь и запястье все еще истекали кровью – и эти раны нанес Каден. Единственное, что могло убить Небожителей, кроме божественного оружия, – мы. Мы были смертельными врагами во всех смыслах этого слова, и, глядя на него сейчас, я понимала, почему. Свет, который так ярко сиял в библиотеке, тускнел с каждой секундой. Он выглядел смертным. Он выглядел так, словно готовился умереть, но я не могла этого допустить. Не раньше, чем мы получим от него необходимую информацию.

– Ты истекаешь кровью, и как только я затащу тебя обратно вниз, Алистер разорвет тебя изнутри за то, что ты сделал. Нет спасения, нет выхода. Нет надежды.

Последние слова выскользнули шепотом, выдавая мой собственный страх.

Он потянулся, схватил одну из своих сережек и сорвал ее с уха. Она засветилась в его руке, прежде чем превратиться в серебряный нож.

Я в отчаянии вскинула руки в воздух.

– Ты серьезно? Сколько у тебя таких штук?

Он не ответил, повернул лезвие к себе и направил его прямо в сердце. Инстинкт взял верх, и я схватила меч до того, как он пронзил им свою грудь. Я держала его руку в своей, и наши глаза встретились – выражение его лица было потрясенным и печальным. Он знал, что спасения нет, и это единственный выход. Я не могла ему не сочувствовать. В тот страшный день у Габби было такое же выражение глаз. Это был взгляд того, кто потерял всякую надежду, отказался от борьбы и смирился со своей судьбой.

– Он не должен заполучить эту Книгу, – сказал Зекиэль едва слышным шепотом. – Ты даже не представляешь, кем был Азраил. Если он сотворил Книгу и спрятал ее, то она точно не предназначена для таких, как вы.

Я попыталась отодвинуть нож подальше от его груди, но даже в его одной руке было достаточно силы.

– И самоубийство это остановит? Ты знаешь, где она находится?

Он покачал головой.

– Нет, но у моей смерти есть смысл. Она вернет Самкиэля.

Мое сердце громко забилось.

– Ты имеешь в виду того Самкиэля?

Он был настоящим? Черт возьми. Зекиэль не ответил, поэтому я снова его встряхнула.

– Разве он не Губитель мира?

Колено Зекиэля взметнулось вверх, коснувшись моего живота. Я согнулась пополам, и он вырвался из моей хватки. Его кулак врезался в мою щеку достаточно сильно, чтобы я отлетела в сторону. Я приземлилась на задницу и повернула голову к нему.

– Атос, Дихсин, Криэлла, Нисмера, Фартар, Ксеор, Унир, Самкиэль, впустите меня в Астераот! – воскликнул Зекиэль.

Астераот? Нет! Это небесное измерение, далеко за пределами времени и пространства. Твою мать!

Он взглянул на меня в последний раз, и я увидела в его глазах слезы. Он запрокинул голову к небу и вонзил кинжал себе в грудь. Через секунду я уже стояла рядом с ним, но было слишком поздно. Мои пальцы едва коснулись серебряной рукояти, прежде чем он повернул лезвие. Его тело напряглось, татуировки на коже загорелись. Свет устремился к центру его груди, а затем взорвался ярким, ослепительно-голубым лучом, устремившись прямо в небо. Я подняла глаза рукой и отвернулась.

Спустя мгновение я оглянулась, ожидая снова увидеть луч, но меня встретила только тьма. Я посмотрела на свою руку и на серебряный клинок, который я все еще сжимала в ладони, – клинок, покрытый кровью человека, которого больше здесь не было.

– Что ты сделала?

Я подняла голову, увидев, что Каден смотрит на меня из разрушенного здания. Он держался за стену дома, его одежда была изорвана после попыток вырваться из серебряной ловушки. То, что я увидела в его глазах, заставило меня сомневаться во всем, что я знала раньше, и наполнило меня ужасом. Впервые за много веков я увидела в его глазах страх.

8. Лиам

Останки Раширима за два дня до возвращения

Это происходило почти каждую ночь. Каждую ночь мое тело погружалось в сон вопреки моей воле. Каждую ночь сны атаковали мое сознание. Пока я спал, комната сотрясалась от энергии, исходящей от моего тела. Резная деревянная мебель гнулась, в конце концов разлетаясь на части, щепки и обломки усеивали и без того разрушенную комнату. Я не мог в полной мере контролировать свою силу, и так продолжалось уже некоторое время. Меня одолевали кошмары о прошлых сражениях, давно начавшихся и давно оконченных. Но сегодня все было по-другому. На этот раз обычный сон, начавшийся с залитого кровью поля битвы, перерос в нечто иное.

Броня покрывала меня с головы до ног. Она была достаточно прочной, чтобы выдерживать мощные удары чудовищ, с которыми мы сражались, и достаточно легкой, чтобы нам было легко передвигаться. Земля под моими ногами затряслась, заставив громадных тварей замешкаться. Это длилось всего мгновение, но именно эта секунда решила их судьбу.

Я взмахнул острым как бритва мечом, отрубив головы двум Иг’Моррутенам, принявшим обличие змей. Они упали на землю, из их тел сочилась зеленоватая кровь, а из ран, нанесенных моим клинком, валил пар. Боги-предатели призвали наших заклятых врагов Иг’Моррутенов на помощь в восстании, и это стоило нам многих жизней.

Поле боя было охвачено пламенем, и это лишало меня возможности отчетливо видеть происходящее. Огонь пожирал все на своем пути, и мое сердце обливалось кровью при виде того, во что превращался наш разрушенный мир. Оглушительный грохот ударил мне в уши, сопровождаемый вибрацией некого большого предмета, приземлившегося прямо позади меня. Я развернулся, подняв меч в ожидании встречи с очередным врагом.

Богиня Криэлла заблокировала мой удар своим палашом[5].

– Отдыхай, Самкиэль.

Она опустила клинок, вытерев его о свою бежевую броню. Ее длинные каштановые волосы выбились из-под помятого шлема. Криэлла была одной из самых свирепых богинь Раширима.

Я опустил оружие, вокруг нас бушевала битва. Я видел на ее коричневой коже брызги серебряной и голубой крови богов и Небожителей – они напоминали первобытный нательный рисунок. Она была залита нашей собственной кровью.

– Сколько?

Криэлла подняла шлем, открывая часть своего лица. Ее взгляд был прикован ко мне, пронзительные голубые глаза смотрели прямо мне в душу. Она покачала головой.

– Очень много. Иди к отцу. Если он падет, нашему миру придет конец.

Больше она ничего не сказала. Ее кожа засияла серебряным светом, и она ворвалась в самое сердце битвы.

Я подался вперед, поймав себя на мысли, что миры рушатся у меня на глазах. Боги умирали, их тела вспыхивали и сгорали, как миниатюрные звезды. Насколько хватало глаз, полыхал Раширим. Когда-то богатые, плодородные горы и долины превратились в безлюдную пустыню. Здания из чистого золота, наши дома и наш город теперь сожжены, разбиты и разрушены.

С громким воем над нами пролетел чудовищный Иг’Моррутен, ответственный за пламя, поглотившее наш мир. Огонь вырвался из его пасти – он продолжал жечь то, что осталось от Раширима. Это была крылатая смерть и достаточно большая мишень.

Серебряные линии на моей коже засветились ярче, когда я поднял копье и направил в него всю свою силу. Я крепко держал оружие над головой, чувствуя, как дрожит моя рука. Еще один взмах крыльев, и зверь исчез за черным облаком. Я терпеливо и сосредоточенно ждал, пока он сделает круг и вернется. Он уничтожал любые здания и постройки, которые видел, чтобы полностью стереть наш народ. Но в тайне от Иг’Моррутенов и богов-предателей мы с отцом отправили выживших на ближайшую пригодную для жизни планету.

Вспыхнул еще один столб пламени, и я услышал взмах крыльев. Я последовал за звуком и, увидев кончик крыла и хвоста, метнул копье. Я затаил дыхание, когда ярко-серебристый снаряд исчез, пронзив собой воздух. Раздался громкий, оглушительный крик – мое оружие попало в цель. Зверь упал. Его тело приземлилось рядом с тушами его собратьев, раздавив некоторых из них своим внушительным весом.

Оставшиеся в живых монстры уставились на моих людей обжигающе-красными глазами. Их переполняла ярость, и они готовились атаковать. Два ярких серебряных луча приземлились по обе стороны от неправдоподобно огромного зверя. Боги-предатели, не колеблясь, присоединились к уничтожению Небожителей. Потом они заметили меня. Я призвал свои серебряные мечи – по одному в каждую руку – и побежал прямо на них. Земля под моими ногами вибрировала, вокруг все мерцало. Внезапно окружающий мир словно расплылся, и я оказался в другом месте.

Горящих руин больше не было. Звезды и галактики, озарявшие горизонт, исчезли. Вместо этого я оказался в большой бронзовой комнате. Колонны вздымались к высокому круглому потолку, оркестр наполнял зал музыкой. Мой разум отправил меня в еще более далекое прошлое.

До войны Богов.

Передо мной стоял отец – его наряд представлял собой сочетание тяжелых, инкрустированных золотом доспехов и струящихся красно-золотых одежд. Драгоценности украшали густые локоны его волос: на некоторых были изображены золотые гербы, на других – эмблемы сражений, а одно из украшений было лично подарено моей мамой. На его голове возвышалась большая черно-серебряная корона с шестью остриями, по одному за каждую выигранную им войну. Все они закончились задолго до моего появления на свет. Концы короны представляли собой вытянутые ромбы с серебристыми камнями в центре. Отец надевал ее только тогда, когда этого требовал долг или правила приличия. Сегодня был праздник, а я вел себя не лучшим образом.

Отец повернулся ко мне. Его темные волосы были даже длиннее моих, а серебряные вены светились под его темно-коричневой кожей. Линии, тянувшиеся вдоль его рук, шеи и лица, были такого же серебристого цвета, как и глаза, смотревшие прямо на меня. Он был зол, и сила его гнева была сокрушительна. Золотой посох в его руке вонзился в пол, под его ногами пошли трещины.

– Я повторял тебе несколько раз, но ты ничего не слушаешь. Если бы ты не был моим ребенком, я бы решил, что ты глухой! – проревел он.

Я пошатнулся. Кажется, я выпил куда больше, чем следовало.

– Отец. Ты нервничаешь.

Еще один удар его посоха, и пол снова завибрировал.

– Нервничаю? Я бы нервничал меньше, если бы ты не выставлял себя на посмешище. Миры медленно превращаются в хаос. Ты должен быть более собранным, чем когда-либо. Иг’Моррутены стремятся завладеть любым царством на своем пути, и если их число возрастет, то даже мы не сможем их остановить. Мне нужно, чтобы ты сосредоточился.

Я вздохнул, хорошо зная, что за этим последует.

– Я сосредоточен. – Я пошатнулся, прежде чем продолжить. – Разве не я прекратил Намюр? Я получил имя Губителя мира благодаря землям, которые мы вернули. Я заслуживаю хотя бы минуту покоя, без крови и политики? Разве мы не должны праздновать победные сражения, быть среди наших?

Он усмехнулся, качая головой.

– Наши люди имеют право на отдых. Ты – нет. Ты будешь королем. Разве не понимаешь? Ты обязан держать лицо, а не валиться с ног или засовывать свой член в каждую Небожительницу или богиню, которая оказала тебе внимание. – Он сделал паузу, потирая лоб рукой. – У тебя такой большой потенциал, сын мой, но ты его растрачиваешь.

Я отвернулся и выругался, швырнув свой кубок в ближайшую колонну с такой силой, что он вонзился в камень.

– Я не могу ими править. Они этого не допустят. Я – не ты, и никогда тобой не стану. Титул должен был перейти к одному из них. Они это знают, и я это знаю. Я для них никто – всего лишь ублюдок-полукровка. Разве не это они бормочут себе под нос, когда думают, что я их не слышу? Их взгляды… Они хотят, чтобы я снова и снова доказывал, что я чего-то достоин, и все же им никогда не будет достаточно.

На мгновение глаза отца закрылись, словно ему было больно это слышать, но затем он снова открыл их и посмотрел на меня. Пронзая меня взглядом, он провел рукой по своей густой бороде и покачал головой.

– Тебя более чем достаточно, Самкиэль. Ты знаешь, через что я прошел и что видел. Я видел многое далеко за пределами этого места и времени. Ты лучший из нас, даже если сейчас ты этого не понимаешь.

Я тихо усмехнулся и провел рукой по лбу.

– Они никогда не примут меня, независимо от того, сколько Иг’Моррутенов я убью или сколько миров я уничтожу ради их спасения. Моя кровь не так чиста, как твоя или любого из них.

– Ты идеален такой, какой ты есть. Не беспокойся о них. У них не будет выбора. Ты мой наследник. Мой сын.

Он встал и остановился передо мной, прежде чем положить руку мне на плечо. Мой гнев рассеялся, когда он тихо произнес:

– Мой единственный сын.

– Ты вынуждаешь их согласиться, а значит, однажды они отомстят.

Я знал, что они меня не примут, и знал, что за этим последует. Я не хотел править, но увы, мой отец, моя кровь не оставляли мне выбора.

– Такие решения предрекают войну, отец.

Его плечи небрежно приподнялись, а на губах появилась легкая усмешка, словно это предположение было глупой шуткой.

– Я нажил достаточно врагов. Сильных, древних и могущественных. Я не боюсь войн.

На мгновение наши взгляды встретились, и я почувствовал, что мой разум чист, как никогда.

– Я не смогу стать таким лидером, как ты.

– Отлично. Будь лучше.

Он произнес это почти шепотом, и я с трудом услышал его через громкий шум, звучавший в моих ушах. Я закричал, но лицо и фигура моего отца испарились, как звездная пыль.

Я открыл глаза. Энергия, яркая и живая, вырвалась из них в виде двух лучей, ударила в потолок и заставила несколько больших кусков мрамора упасть рядом со мной. Дыра над моей кроватью появилась в самую первую ночь и увеличивалась с каждым пробуждением. Это было физическое проявление эмоций, которые я больше не мог сдерживать. Я сел, вытирая влажные пятна на щеках. Я не хотел видеть его, не хотел заново переживать то, что имело отношение к нему или моему прошлому. Сражения, война, хорошее и плохое – я ненавидел все. Мои волосы прилипли к мокрым от пота плечам и спине. Они слишком отросли, но мне было все равно.

Чашки, столы и стулья парили над мраморным полом из-за порождаемой мной энергии. Даже по прошествии столетий эта сила все еще брала надо мной верх. Я поднял руки, массируя виски и пытаясь сосредоточиться. Когда мебель и осколки камня упали на пол, тупая боль, пульсирующая в моей голове, утихла. Мигрени усиливались. Они напоминали бесконечно бьющий барабан, который досаждал мне все чаще и чаще. Вина и сожаление, которые я чувствовал, становились невыносимыми.

Я сжал лицо руками, и длинные пряди моих волос упали вперед, словно плотная занавеска, блокирующая свет. Мышцы моего тела все еще были напряжены и болели. Я придерживался той же тренировочной программы, которой научился еще до войны. Это единственное, что мне помогало. Чем усерднее я отжимался, подтягивался или бегал, тем легче мне было отгонять дурные мысли, грозившиеся меня поглотить.

В те дни, когда становилось особенно плохо, я не мог заставить себя покинуть свой дворец и оставался внутри. Именно тогда ощущение пустоты и боли становилось нестерпимым. Темный туман, выползающий из каждого уголка моего сознания, поглощал меня, пожирал мою волю к существованию. В такие дни мне не хотелось ни двигаться, ни есть. Я просто лежал, наблюдая за восходом и закатом солнца, не замечая, сколько времени прошло. Я ворочался, не имея сил и желания даже подняться. Это были худшие дни.

Сколько лет прошло с тех пор, как я запер себя от мира? Я сбился со счета.

Потрепанные и грязные простыни скомкались вокруг моих бедер, когда я опустил ноги на пол. Шрамы зигзагами покрывали мои бедра и колени. Все мое тело было ими усеяно. Сильнее всего я ненавидел глубокий шрам на моей голени. Воспоминания о нем всегда вызывали кошмары. Если бы я только был немного быстрее… Я снова закрыл глаза, заглушая крики.

Я осмотрел комнату, остановившись на зеркале в золотой раме на противоположной стене комнаты. Серебряные линии украшали мои ступни, ноги, живот, спину, шею и область под глазами. Я сразу пожалел, что увидел свое отражение. Густые темные волосы доходили до середины спины, а отросшая неопрятная борода закрывала большую часть лица.

Свет моих глаз отражался в зеркале, окутывая комнату серебристой дымкой, которая напоминала мне, кто я, где я и какой я неудачник. Они назвали меня защитником. Я фыркнул и разжал кулак, бросив в свое отражение поток разрушительной силы и превратив стекло в мелкие песчинки. Я уставился на очередную дыру, которую я проделал в этом огромном ветхом поместье. Идеально – сейчас мой дом напоминал хаос, в который я погрузил свой собственный мир.

Я собрал эту планету из фрагментов Раширима, оставшихся после падения. Как только все уладилось, Совет Хадрамиэля восстановил свою деятельность, обосновавшись на другом конце мира. Я хотел побыть один, а они не горели желанием спрашивать совета у своего Короля. Я устроил все так, чтобы они и Небожители могли управлять делами без меня. Разве есть смысл поступать иначе? Миры были запечатаны навечно, и все, что могло представлять угрозу, погибло вместе с Раширимом.

Свет, чистый и яркий, выглянул из сквозной дыры над моей головой. Рассвет. Я встал и поплелся к той части комнаты, где хранил свою одежду. Куча вещей возвышалась прямо на полу и свисала с полок. Тут был настоящий бардак – как и во всей моей жизни. Мне нужно было уйти, убежать – что угодно, лишь бы уменьшить растущее напряжение в моей голове.

Я надел бежевые брюки и вышел из своей комнаты. Спустившись по резным ступеням, я оказался в фойе, ведущем в зал с небольшой обеденной зоной, столом и стульями. Не знаю, зачем я их поставил. Я не искал и не желал компании, и эти стулья служили пылесборником – как и любой другой предмет мебели в этом доме.

Природа отчаянно пыталась захватить мой дом. Лианы прорастали сквозь окна, переползая на стены. Я не стал их убирать. Меня ничего не беспокоило.

Электрическое гудение наполнило комнату, заставив меня вздохнуть и закрыть глаза. Моя рука сразу же потянулась ко лбу, но когда я его коснулся, пульсация только усилилась. Я знал, что это такое, но всегда это игнорировал. Опустив руку, я повернулся к большому камину. Маленькое прозрачное устройство издало звуковой сигнал, и крошечный голубой огонек на боку замигал. Это был единственный способ поддерживать связь с другими, когда они во мне нуждались. Его предполагалось использовать только в крайнем случае. Однако на деле все было иначе.

Прозвучал еще один звуковой сигнал, прежде чем передо мной всплыл мерцающий размытый силуэт.

– Запрос звонка от Совета Хадрамиэля, – произнес автоматический голос, лишенный эмоций.

Ни минуты покоя.

– Принять.

– Самкиэль.

Мои кулаки сжались, чистая энергия заплясала на кончиках пальцев. Я ненавидел это имя.

Когда-то бесформенный силуэт завибрировал и преобразовался в высокую фигуристую женщину. Ее длинные светлые волосы были заплетены в небрежную косу и ниспадали на плечо. Имоджин. Она напоминала богиню Атос, которая и была ее создательницей. Единственная разница заключалась в том, что Имоджин была чистокровной Небожительницей и одной из Лиги – моей Лиги.

Золотой капюшон покрывал большую часть ее волос, платье доходило до пола, а подол струился вокруг ног. Она сцепила руки, глядя на меня – точнее, сквозь меня. Они могли передать мне сообщение, но не видели меня до тех пор, пока я не давал разрешение на ответный звонок.

– Прошло много времени с момента отправки последнего сообщения, и, увы, ответа мы не получили, как и во все остальные разы. Я переживаю о… – Она сделала паузу. – Мы обеспокоены, мой повелитель.

Барабан в моей голове стал громче. Это слово я тоже ненавидел. Этот титул был дан мне при рождении – как и все остальные.

– По просьбе Винсента Зекиэль отправился в Онуну. Похоже, там что-то происходит. Остальные нуждаются в твоем совете и ждут приказа.

Онуна – промежуточный мир, где проживали смертные и низшие существа. Если бы возникла спорная ситуация, Зекиэль мог бы легко с ней справиться. Все бы справились. Они не нуждались во мне. Им было лучше без меня. Обученные всем необходимым навыкам с первой минуты своего появления на свет, они служили под началом своих создателей-богов, пока не пришло время мне самому руководить Небожителями.

В отличие от других богов, я не мог создавать Небожителей. Моя мать родилась Небожительницей, и моя кровь была нечиста. Поэтому вместо себя я выбрал тех, кто, как я знал, были сильными, умными и хранили мне верность. О Лигах ходили легенды, потому что я сделал их такими. Они были безупречно обученными убийцами, и я научил их всему, что знал сам. Все, что могло представлять для них угрозу, умерло вместе с нашим миром. Ничто не могло им навредить.

Мое внимание вернулось к Имоджин. Она сделала паузу, тщательно подбирая слова. Покачав головой, она произнесла:

– Я очень хочу увидеть тебя еще раз. Пожалуйста, возвращайся домой.

Дом. Она имела в виду город за высокими скалами. Наш настоящий дом превратился в звездную пыль, и теперь мы жили на его обломках. У меня не было дома. Ни у кого из нас.

Изображение передо мной исчезло, его снова сменил бесформенный силуэт.

– Мне отправить ответ, сэр?

Мои кулаки снова сжались, тупая боль в голове не прекращалась.

– Игнорировать.

Раздражающее устройство наконец замолчало. В комнате снова было пусто и тихо. Мне нужно было выбраться. Я развернулся, направившись через фойе в главный зал. Когда я проходил мимо, серебряное пламя вспыхнуло, наполнив пустые бежевые залы светом. Энергия бурлила под моей кожей, умоляя позволить ей вырваться наружу.

Я распахнул входную дверь и остановился, оставаясь в тени, вне досягаемости солнечного света. Вид был ошеломляющим. Разноцветные птицы чирикали, пролетая мелкими стайками. Вечнозеленые растения и кусты покачивались на ветру, оттенки зеленого, желтого и розового сливались в прекрасный цветущий ковер. Это был мир, наполненный жизнью, и все же я ничего не чувствовал. Я ощущал себя таким оторванным от всего. Мое горло сжалось, а взгляд опустился – пальцы моих ног были всего в нескольких дюймах от этого великолепия. Я сделал шаг вперед, а затем – два шага назад.

Завтра попробую еще раз.

* * *

Наступило завтра, а вместе с ним пришли и кошмары. Они были ужаснее, чем в прошлый раз, и я проснулся, выскочив из своей постели и схватившись за грудь. Я не мог остановить нарастающие волны ужаса. Вскочив на ноги, я начал ходить по комнате, прежде чем мое тело успело осознать, что оно делает. Мое сердце колотилось в груди с такой силой, что я бы не удивился, если бы оно выпрыгнуло наружу. Я попытался сосредоточиться на дыхании, но это не помогло. Я не мог контролировать дрожь, сотрясавшую мое тело, не мог остановить натиск воспоминаний, пронзающих меня до глубины души.

– Мне стыдно за тебя. Я возлагал на тебя такие надежды, а теперь мне нужно наводить порядок в твоем хаосе. Снова.

Я заткнул уши, обхватив руками голову, словно это могло заглушить шум.

– Ты дурак, если думаешь, что мы когда-нибудь позволим тебе править нами.

Мои колени подогнулись, и я рухнул на пол, крики эхом разносились по комнате.

– Какая жалость, – прошипел женский голос, пропитанный ядом. Богиня Нисмера. Ее серебристые волосы, острые черты лица и доспехи были покрыты кровью наших друзей, нашей семьи и наших соотечественников. Она была предательницей во всех смыслах этого слова. Ее пятка впилась в мой нагрудник, удерживая меня на месте. Раздались звуки рвущейся плоти и скрежет металла. Она приставила острие меча к моему горлу. Я схватился за лезвие, кровь сочилась сквозь мои пальцы, моя хватка слабела. Металл пронзил мне горло, и я не знал, как долго смогу сдерживать его движение. – Ты получишь славу, которой так отчаянно жаждешь, Самкиэль. Титул, который ты так любишь. Теперь они будут знать тебя как того, кем ты являешься на самом деле: Губителя мира.

Стена передо мной взорвалась, когда энергия, горячая и яркая, вырвалась из моих глаз, уничтожая все на своем пути.

Уже двое суток я бегал и тренировался. Мое тело болело от перенапряжения. Я не останавливался, пока моя правая нога не подогнулась и я не упал на землю. Я скатился с небольшого склона прямо в кусты. Сломанные ветки впились мне в кожу, когда я приземлился в гору листвы возле небольшого оврага. Напуганные шумом птицы стайкой слетели с деревьев. Лес наполнился их пронзительным криком, а затем затих. Свет лился сквозь кроны деревьев, пока я лежал на земле, тяжело дыша.

Мое внимание привлек звук бегущей воды, и я повернул голову, чтобы увидеть два водопада, спускавшихся по склону угловатого утеса. У его основания располагалось небольшое озеро, окруженное камнями и валунами.

Я приподнялся на локте, глядя на бурлящую воду. Когда я в последний раз мылся? Не помню. Когда я в последний раз ел? Тоже не помню. Я оттолкнулся от земли дрожащими ногами, разделся и отбросил в сторону пропитанные потом брюки. Шагнув в кристально чистую воду, я ожидал, что меня охватит холод. И хотя вода была ледяной, я ничего не почувствовал. Покачав головой, я пошел вброд, не желая думать о том, что означало это отсутствие ощущений.

Смыв отвратительный запах со своего тела, я снова надел брюки. Несмотря на то, что они были не первой свежести, ничего другого у меня не было. Я забыл рубашку и туфли, когда убегал из дома после очередного кошмара, но мне не хотелось возвращаться. Это место не было мне домом – как и любое другое.

Мне было некуда идти, и я остановился у озера. Наступила ночь, и бессчетные миллионы звезд осветили небо, отражаясь в воде. Я сидел, поджав колени и обхватив их руками. Собрав несколько ягод с ближайшей ветки, я бросил их в рот. В последнее время у меня не было аппетита, но я заставил себя поесть, да и богатые питательными веществами фрукты немного облегчали головную боль. Когда на горизонте появилась луна, вокруг меня зазвучал хор лесных существ, поющих каждое на свой лад.

Я съел еще одну ягоду, выплюнув ядовитые семена в сторону. Останки Раширима плыли по небу, образуя вокруг планеты кольцо. Луна, еще одна жертва войны Богов, выглядела так, словно какой-то великан откусил от нее приличный кусок. За ней сияла галактика, переливаясь множеством цветов. Мимо проносились звезды, оставляя за собой дорожки звездной пыли. Раньше я находил этот вид интересным, даже завораживающим, но теперь все было не так. Летая среди галактик и отчаянно умоляя о смерти, я научился его презирать. В небе вспыхнули несколько метеоров, и я бросил в рот очередную ягоду.

– Каждую ночь меня мучают одни и те же ночные кошмары. В последнем столетии они участились. Словно непроглядная тьма нависла над моей головой, ожидая, чтобы меня задушить.

Я сделал паузу, бросив в рот еще несколько ягод.

– Если бы в тот день я был быстрее. Хотел бы я быть быстрее.

Я прошептал слова в ночь. Может, если выпустить их наружу, мне станет хоть немного легче.

– Надеюсь, ты знаешь, что я прекратил все, из-за чего мы ссорились, – секс, празднества, выпивку. У меня больше нет стремления к вещам, которые были причиной наших раздоров, и теперь я понимаю, насколько безответственным было мое поведение. Насколько наплевательским было мое отношение к происходящему – а когда я попытался стать лучше, было уже слишком поздно. Они нуждались в лидере, а я – не ты.

Я говорил это, зная, что обращаюсь, скорее, к самому себе, а не к отцу. Он давно ушел в то царство, которого мне не суждено достигнуть, но все же тяжесть из моей груди ушла – я почувствовал облегчение.

– Тебе не нужно прятаться, – крикнул я зверю, спрятавшемуся поблизости. – Я слышу тебя. Тебе нечего бояться.

Я сорвал с ветки еще одну ягоду. Опавшие листья захрустели под мощными копытами Лорвегского оленя. Я смотрел, как его рога пробиваются сквозь кусты – по шесть рогов с каждой стороны. Он был стар. Чистый белый мех был заляпан, и олень почти светился в лунном свете. Он был тощим, но в то же время массивным. Это было одно из немногих существ, которых нам удалось спасти. Мы разместили их на новом месте, а потом, как и любое живое существо, они эволюционировали. У оленя было четыре глаза, и он ни на секунду не отрывал от меня взгляд, делая осторожные шаги в моем направлении. Он остановился у кромки воды, а я ждал, что будет дальше. Обычно олени держались группами.

– Где твоя семья?

Ответа не последовало – не то чтобы я действительно его ожидал. Он опустил голову, чтобы сделать большой глоток, а я снова принялся собирать ягоды, пурпурный сок окрасил мои пальцы.

– Ты тоже один? – Я посмотрел на него и кивнул. – Думаю, ты это не выбирал, так что прошу прощения.

Пока я говорил, он сделал паузу, поднял массивную голову и уставился на меня. Я сорвал ягоду, прожевал ее и выбросил косточки. Мои слова вызывали отклик, поэтому я продолжил:

– Она все время пытается до меня достучаться. Я знаю, она за меня переживает – они все переживают, – но я сказал, чтобы они связывались со мной только в крайнем случае. Но таких случаев просто нет, потому что они – Лига, лучшие из лучших. Вместо этого они посылают бесконечные сообщения, спрашивая, как я себя чувствую. – Я остановился и выдохнул, прежде чем продолжить. – Человека, которого она знала – они знали, – больше нет. Его уже давно нет. Я больше не знаю, кто я.

Листья снова захрустели, и я поднял глаза. Олень опустил голову и подошел чуть ближе. Он остановился возле меня и вытянул шею, опустив морду и принюхиваясь к ягодам.

– Эти семена для тебя смертельны.

Я опустил колючую ветку к земле и сорвал единственную ягоду. Положив ее на ладонь, я застыл. Серебряный свет пробежал по моей руке, отчего линии засияли, бросая отблески на белизну его меха. Олень не шелохнулся и не попытался убежать. Он пристально смотрел на мою руку. Ягода в моей ладони завибрировала на долю секунды – я концентрировался. Семена исчезли одно за другим, оставив нетронутой полупрозрачную пурпурную кожицу.

Я протянул ему руку, огни под моей кожей медленно гасли.

– Держи.

Он перевел взгляд с меня на мою протянутую руку и обратно, прежде чем провести мордой по моей ладони и взять ягоду. Я наблюдал за тем, как он поднимает голову и жует, не отрывая от меня глаз.

Я пожал плечами.

– Это просто. Если я сосредоточусь достаточно сильно, то смогу стереть молекулы, из которых состоят семена. – Он наклонил голову, словно понимал, о чем я говорю, хотя думать так было безумием. – Но тебя это не интересует.

Я выдавил из себя легкую улыбку и снова положил руки на колени.

– Я обладаю огромной силой, но все же я не смог его спасти. – Я фыркнул. – Их. Мир. Они рассчитывали на меня, а сейчас они ушли, а их король сидит в густом, диком лесу и разговаривает с оленем.

Он подошел ближе, ткнув мордой мою руку. Я собрал еще несколько ягод и снова удалил семена, прежде чем протянуть их оленю. Он осторожно взял их с моей ладони и задумчиво прожевал.

– Это все. Тебе, наверное, стоит уйти. Чем темнее становится, тем…

Мои слова оборвались, когда сквозь время и пространство пронесся голос. Он был оглушителен, словно громкость звука усилили в десятки раз.

– …Самкиэль, позволь мне уйти в Астераот.

Древние слова, зов, означавший лишь одно. Смерть.

Я вскочил на ноги. Небо озарилось ярко-синим светом, и звезда, которая не была звездой, промчалась мимо и направилась к Великому Запределью.

Нет.

Останки Раширима дрожали под моими ногами, земля грозила расколоться. Сила исходила от меня волнами, деревья сгибались и ломались пополам. Вода на поверхности озера зарябила, и олень помчался прочь, спасаясь от сокрушительной силы моей ярости.

Имоджин говорила о Промежуточном мире, так что я отправился именно туда.

Я прорвался сквозь их атмосферу, и мое явление сопровождала целая гамма разнообразных звуков. Огромные облака окружили меня, гром прокатился по небу зловещим предзнаменованием моего прибытия. Молнии вспыхнули вокруг меня, словно сама планета бросила вызов моей силе. Я проигнорировал это, направившись прямо к месту назначения.

Темные тучи рассеялись, когда в поле моего зрения появилась Гильдия. Она была основана здесь много тысячелетий назад как военная база и убежище. Такие места были на каждом крупном континенте. Здесь обучали Небожителей и обеспечивали связь с нашим народом – старым и новым. В их стенах размещались архивы информации и склады древнего оружия.

Я упал на землю – свет, гул и крики захлестнули меня со всех сторон. Несколько десятков Небожителей и смертных стояли перед большим дворцом. Некоторые держали в руках небольшие устройства и направляли их на меня. Другие были вооружены пламенем, созданным моими предками эоны[6] назад. Они продолжали кричать, повторяя слова, которых я не знал, а за их спинами сияли яркие ослепляющие огни.

Я поднял руку, прикрывая глаза от яркого света, и исподлобья смотрел на многочисленные металлические ящики с круглыми выступами, выстроившиеся вокруг. Шум и щелчки заполнили мои уши, переплетаясь с криками и болтовней. Это было слишком, слишком громко. Я стиснул зубы, гул в голове достиг апогея.

Моя кожа засияла, когда я протянул руку и сжал ладонь в кулак. Вспыхнули огни, заискрились и посыпались осколки стекла. Я поднял руки, черпая энергию из странных коробок, и проклятый шум прекратился. Крики и болтовня обступали меня со всех сторон, и я снова поднял руку, готовясь нейтрализовать и эту угрозу. Затем я услышал голос, который был таким же знакомым, как и мой собственный.

– Лиам.

Я повернулся к нему, тут же опустив руки. Мои самые старые и самые надежные союзники стояли передо мной, на их лицах отражались замешательство и печаль.

– Кто? – спросил я на нашем языке.

Мой тон был требовательным, жестким и больше напоминал мне голос отца, чем мой собственный.

Сильнейший из Лиги, Логан медленно опустил голову.

– Зекиэль.

Одно это имя прозвучало как удар, и я знал, что это был не простой визит в Онуну. Логан был одним из старейших Небожителей и единственным выжившим представителем небесной стражи, созданной моим отцом. Мы выросли вместе, и он был мне почти как брат. Он был такого же роста, как я, и у него было достаточно мускулов, чтобы не бояться ни одного живого существа, поэтому, когда его голос дрогнул, я понял, что произошло нечто ужасное.

– Боюсь, это не все, – перебил его Винсент.

Даже его обычно стоические черты лица, казалось, вытянулись.

– Что произошло?

А потом прозвучало слово, которое я больше никогда не хотел слышать.

– Война.

9. Лиам

Весь первый день я провел с Небожителями и людьми, которых я не знал, но которые отчаянно пытались поприветствовать меня и раболепствовали по поводу моего прибытия. Я вздохнул, выключая компьютер, который дал мне Логан, и закрывая глаза в попытке осознать все те обучающие видео, которые он мне показал. Языки, часовые пояса, политика и все крупные события, произошедшие с тех пор, как я покинул Онуну столетия назад. Мои виски ныли, и я помассировал их, услышав приближающиеся шаги. Все были так нетерпеливы и настырны, подлизывались ко мне, рвались поприветствовать правителя. Я приготовился к встрече с очередной толпой, но с облегчением увидел, что в комнату входит только Логан.

– Я принес тебе одежду. Ты сможешь носить ее до тех пор, пока мы не купим вещи подходящего размера, – сказал Логан.

Я узнал язык, на котором он говорил. На этой планете существовало более шести тысяч языков, но за последние двадцать четыре часа я успел выучить только половину.

Я хмыкнул в знак согласия, все еще потирая глаза и лоб.

– Я знаю, что тебе предстоит многое выучить, но я всегда готов помочь – по любому вопросу.

Я снова кивнул.

– Как ты? Прошли столетия… Я скучал по тебе, брат.

Я открыл глаза и опустил руки. Снова это слово. Имоджин тоже сказала, что по мне скучает, только на другом языке. Это было искренне, но я ничего не почувствовал. Я не испытывал эмоций столетиями и точно знал, что со мной происходит. Хуже всего то, что в глубине души мне было все равно.

Я снова кивнул и встал. Цвета на Онуне были более тусклыми, чем на Рашириме. Золотые и красные оттенки выглядели блеклыми, а комната была жалким подобием того, что возводили в нашем Царстве. Логан молча наблюдал за тем, как я шел к огромной кровати, на которой лежала подготовленная им одежда.

Я выбрал наряд и начал переодеваться. Логан назвал это «костюм». Местами одежда была слишком тугой, пиджак впивался в мои бицепсы, а штаны – в бедра. Логан был на несколько килограммов худее меня – не так уж существенно, но достаточно, чтобы одежда была мне мала. Я наклонился, чтобы завязать шнурки, и мои волосы упали мне на лицо.

– Может, ты хочешь побриться или подстричься? – спросил он, задумчиво почесывая затылок и указывая на мою шевелюру.

– Нет.

– Тебя ждут встречи со многими людьми, и…

– Мне плевать на то, как я выгляжу, и я не шучу.

Я не хотел, чтобы слова прозвучали так резко. Выражение его глаз напомнило мне о том, как часто мой отец повышал голос.

– Прошу прощения. Я просто хочу разобраться с угрозой, которая унесла жизнь Зекиэля, и вернуться к останкам Раширима. Я здесь ненадолго.

На мгновение он обеспокоенно нахмурил брови, а затем его лицо приняло прежнее выражение. Он опустил голову и кивнул.

– Понял.

* * *

Я провел пальцами по одежде, которую дал мне Логан. Она плохо сидела и раздражала мою кожу – материал был грубым в отличие от мягких тканей из Раширима.

– Прошу прощения, мой повелитель. Я не знал, что ты приедешь, иначе подобрал бы что-нибудь более подходящее, – сказал Винсент, прежде чем бросить на Логана многозначительный взгляд.

Как будто Логан узнал о моем возвращении раньше него.

– Не называй меня так, – сказал я с легким рычанием в голосе.

Логан, стоящий позади меня, усмехнулся. Винсент провел нас наверх, в большую комнату. На книжной полке из красного дерева стояли миниатюрные статуэтки. На стенах висели картины, а справа располагался стол, на котором валялась куча вещей.

– Мы всегда можем подобрать что-нибудь другое. Тебе нужно место для ночлега…

– В этом нет необходимости, – сказал я, отворачиваясь от большого окна. – Я ненадолго.

Они переглянулись, и я почувствовал их беспокойство и разочарование. Я знал, что должен ощутить укол вины. Они беспокоились и хотели, чтобы я остался, но я ничего не чувствовал. Я просто хотел вернуться в обломки дома, который я покинул. Шум и свет на меня давили. Я чувствовал, что нахожусь в заключении, даже несмотря на окружавшие меня звуки. Смертные все время разговаривали, и я слышал их даже из соседней комнаты.

Логан и Винсент молчали, ожидая моей команды или приказа. Они не понимали, как тяжело мне было находиться рядом с ними после случившегося. Я ненавидел это.

– Что вы узнали о смерти Зекиэля?

Я видел, как изменились их лица, как их глаза наполнились печалью, но вопрос требовал обсуждения.

Винсент начал первым. Он поспешил к большому столу, взял папку и открыл ее.

– Некоторые руины и храмы, созданные из осколков Раширима, упавших на Онуну, пострадали. Кем бы ни были эти существа, похоже, они ищут какие-то старые книги или артефакты. Мы не знаем, что именно, но они полны решимости это найти.

Винсент протянул мне стопку фотографий полуразрушенных зданий.

– Я посылал сообщение Имоджин. Она не смогла с тобой связаться? – вопросительно посмотрел на меня Логан.

Значит, говоря о «растущем напряжении», она имела в виду это?

Винсент протянул мне еще одну фотографию. Я ответил, не поднимая глаз:

– Она сообщила мне о растущем беспокойстве, но я не осознавал серьезности ситуации.

Говоря это, я кривил душой. Я все осознавал, но мне было все равно. Каким же чудовищем я стал?

Винсент передал мне еще несколько изображений. Раздался легкий стук в дверь, и Неверра, четвертая в команде, вошла с почтительным поклоном.

– Прошу прощения, что прерываю, мой повелитель.

Логан провел рукой по горлу.

– Детка, ему это не нравится.

Ее глаза удивленно расширились, и она выпрямила спину.

– Прошу меня простить.

Она откашлялась, прежде чем подойти к Логану и быстро его обнять. В моем сознании проплыло воспоминание об их первой встрече. Это было задолго до того, как я положил начало существованию Лиги, – тогда Раширим был более радостным и приятным местом. Задолго до войн, задолго до смерти, задолго до падения.

Она сложила руки перед собой и наклонила голову:

– Я просто хотела сообщить, что члены совета смертных начали прибывать.

Я кивнул, а Винсент проверил золотое устройство на своем запястье. Винсент работал со смертными, регулируя вопросы политики и глобальные проблемы в мое отсутствие. Он много лет работал в посольстве. Это позволяло им «держать руку на пульсе», как выражался Логан. Доверие между смертными и Небожителями формировалось веками, позволяя нам установить взаимовыгодные отношения. Связи среди смертных были значительным преимуществом. Они позволяли сохранять мир, облегчая слияние цивилизаций и культур. Это был наиболее легкий путь, особенно когда онунианцы поняли, насколько невелики их силы на фоне остальных.

Я определил Винсента на эту должность, потому что из всей Лиги он единственный, кто по-настоящему этого хотел. Это дало ему власть и контроль – то, чего у него не было при Нисмере. Винсент был великим лидером. Я знал это еще во времена Раширима. Это была одна из многих причин, по которым я выбрал именно его, – не говоря о том, что сам я не хотел этим заниматься. Я закрылся от мира и хотел, чтобы так продолжалось и дальше.

Винсент прочистил горло, желая снова привлечь к себе внимание.

– Я организовал своего рода собрание, мой п… – он сделал паузу, – …Лиам. Они хотят поговорить с тобой и получить информацию о том, что произошло за последние несколько месяцев.

– Я тоже хотел бы обо всем узнать. Мне сообщили о том, что вы отправили Зекиэля в одну из наших библиотек. Почему он не вернулся? – спросил я, просматривая изображения разрушенных зданий.

Затем я поднял взгляд на Логана.

– Управлять Промежуточным миром – нетрудная задача. В нем бродит очень мало существ из Потустороннего мира. Те твари, от которых они произошли, заточены в других мирах, заключены ценой моей крови и крови моего отца. – Я замолчал, давящее чувство в моей голове и желудке вернулось. – Итак, спрашиваю еще раз, что могло убить одного из Лиги? Разве вы недостаточно тренировались? Или вы бездельничали, думая о более высоких вещах? – спросил я, указывая на комнату вокруг нас.

Свет в комнате мигнул один раз, затем второй и третий. Давление в моей голове нарастало.

– Не должно быть ни одного живого существа, способного превзойти любого из вас. И тем не менее я все еще слышу предсмертные песнопения и вижу, как по небу утекают жизни. Объясните мне, как это возможно?

Я понимал, что это жестоко, но ядовитые слова сами собой вылетали из моего рта. Я говорил, как он, и знал это.

– У меня есть ответ на этот вопрос, – сказал Винсент, подходя ближе и открывая принесенную с собой папку. – У нас есть несколько зацепок. В частности, мы видели там одну женщину и двух мужчин. Нам удалось рассмотреть их с разных камер наблюдения. Мы прогнали их изображения через систему распознавания лиц, но пока ничего не нашли.

Он протянул мне еще одну фотографию.

Я увидел высокую стройную женщину с длинными волнистыми черными волосами. Она выходила из здания, и на ее лице виднелись какие-то блики света.

– Это заслуживает внимания?

– Впервые она появилась на месте раскопок. У нас было несколько небесных стражей, но они не смогли с ней справиться. Участок был уничтожен вместе с Небожителями. Место выглядело так, словно там разорвалась бомба.

Я поднял руку и провел ей по своей чересчур длинной бороде, обдумывая слова Винсента.

– Я покопался в архивах и базах, чтобы определить ее имя или местонахождение, но ничего не нашел. Пока я не обнаружил это, – сказал Винсент, протягивая мне еще одну фотографию.

Это изображение было куда более четким. Женщина ярко улыбалась другой женщине, чье счастливое лицо обрамляли такие же длинные волосы. Я не мог разобрать всех подробностей, но видел, что они несли полупрозрачные пакеты с продуктами. Внешне она не представляла никакой угрозы. Она казалась счастливой и довольной смертной, пошедшей за покупками.

– Я не понимаю, – сказал я, глядя то на Винсента, то на Логана.

Моя голова отчаянно пульсировала.

Логан быстро взглянул на Винсента.

– Мы выследили ее до Валоэля. Я попросил Логана и Неверру понаблюдать за ней несколько дней, чтобы решить, стоит ли она внимания. Однажды ночью ее заметили в клубе.

Мои брови нахмурились.

– Клуб? – мой мозг проанализировал гору информации, которую я изучал в течение последних нескольких часов. – Команда смертных, объединяющихся для участия в спортивных соревнованиях?

Неверра подавила тихий смешок, а Логан прочистил горло.

– Нет совсем, это похоже на празднества вроде Гаришамере. Разве что с большим количеством одежды и меньшим количеством оргий. – Он замолчал и задумчиво склонил голову. – Во всяком случае, иногда.

Винсент потер виски.

– Последняя часть была лишней.

Логан усмехнулся.

– Лучше бы ты помолчал.

– Как бы то ни было, – сказал Винсент, глядя на Логана, – благодаря Логану мы узнали, что вторая женщина на фото – ее сестра, Габриэлла Мартинес.

Винсент протянул мне еще одну фотографию. Это было максимально четкое изображение широко улыбающейся женщины. Ее одежда была нежно-голубого оттенка, а к рубашке было приколото нечто, похожее на карту.

– Неверра узнала, что она работает в больнице. Она кажется обычной двадцативосьмилетней смертной. Несколько лет назад она закончила колледж и живет в квартире в Верхнем Ист-Сайде.

– А вторая женщина?

– Ничего. Никто не может найти о ней никакой информации. Как будто ее нет.

Я посмотрел на Винсента.

– Как это возможно?

– Сначала мы тоже не понимали, но потом увидели это, – сказал Винсент.

Он протянул мне еще одну фотографию. Те же две женщины сидели на открытой террасе. Пространство вокруг было залито солнечным светом, а на заднем плане сверкал океан. Другие смертные сидели за столиками рядом с ними – одни ели, другие разговаривали или смеялись. Но мое внимание привлекли две фигуры, стоявшие рядом с темноволосой женщиной. Мои брови нахмурились, я прищурился и приблизил фотографию.

Я не произнес ни слова, но мои пальцы крепко сжали края фотографии. Судя по позе женщины, они были в разгаре спора, и было невозможно не узнать сияние их глаз. Мое сердце екнуло впервые за тысячелетие.

Грудь болезненно сжалась, меня накрыла волна тошноты и холодного пота. В ушах раздался металлический лязг, в нос ударил запах крови и пота давно минувших битв. Я отчетливо слышал рев существ, уничтоживших моих друзей, мою семью и мой дом. Звук пронзил мои уши, словно острое лезвие, напомнив мне о могучих крыльях, рассекающих небо. Пламя лилось вниз потоками, жар был настолько сильным, что от всего живого оставался только пепел. Мир сотрясался от рева, когда сотни богов и Небожителей заживо сгорали в шаге от нас. Я прошептал единственное слово, которое, как мне казалось, умерло вместе с Раширимом:

– Иг’Моррутены.

* * *

Вместе с Логаном, Винсентом и Неверрой мы спустились на первый этаж. Я раз за разом пересматривал фотографии, которые принес Винсент. Иг’Моррутены живы и находятся на Онуне. Как? Это невозможно. Те, кто не умер на Рашириме, были заперты далеко за пределами наших земель. И все же трое зверей смотрели на меня тремя парами кроваво-красных глаз. Три монстра из Потустороннего мира были на Онуне.

Голоса заполнили фойе. Персонал и охрана сопровождали своих лидеров, смертные слонялись по залу, но я едва ли их замечал. Я закрыл папку и вернул ее Винсенту.

Внезапный жар пронесся по моему позвоночнику, взбудоражив мою нервную систему. Я остановился так резко, что Логан чуть в меня не врезался. Моя голова дернулась в сторону, и я оглядел комнату в поисках источника своего беспокойства.

– Все в порядке? – спросила Неверра, осторожно положив руку мне на плечо.

Прикосновение успокоило меня, жгучее ощущение ослабло. Я ничего не видел, но что-то чувствовал. Оглядев толпу, я не увидел ничего странного – нас окружали только смертные.

– Да, – сказал я, отстраняясь от прикосновения Неверры и закрывая глаза.

Что еще я мог им сказать? Их беспокойство только усилится, если они узнают, что одно изображение – и мое сознание отправилось обратно на войну. Одного лишь взгляда на светящиеся угольки их глаз было достаточно, чтобы я снова почувствовал, как вокруг меня гибнут десятки и сотни людей, как я отчаянно и безуспешно пытаюсь отмыть свои руки от скользкой крови.

– Я в порядке. – Я открыл глаза и протянул руку. – Продолжим?

Все трое обеспокоенно переглянулись, после чего Винсент молча кивнул.

Зал для переговоров представлял собой большую круглую комнату с многоуровневыми скамьями и открытым пространством в центре. Сюда прибыли смертные лидеры из всех существующих стран, и зал был переполнен, если не сказать больше.

Смертные приветствовали меня, пока мы спускались по лестнице – каждый либо пожимал мне руку, либо кланялся. Судя по извиняющемуся тону Логана, объяснявшего, что я плохо понимаю их язык, выражение моего лица явственно выдавало мое отвращение. Они смотрели на меня так, словно я был их спасением, ответом на их молитвы. Я должен был испытывать стыд из-за того, что так мало забочусь об их бедственном положении. Отголоски этой мысли заставили мой разум вернуться в далекое прошлое.

– Отныне Самкиэль – король. Теперь он занимает мое место. Вы бы тоже знали об этом, если бы вы и вам подобные приняли официальное приглашение на королевскую церемонию, – произнес мой отец, Унир.

Древние слова, начертанные на его посохе, засветились – явный признак его раздражения. Я стоял рядом с ним, с ног до головы покрытый латными доспехами. Единственное, что было открыто, – мои глаза.

Фейлдрин поклонился. Из-за миниатюрного телосложения и заостренных ушей они напоминали мне зеленокожих детей, но гораздо более озорных.

– Приношу свои извинения, мой король. – Его глаза метнулись ко мне, и он тут же выпрямился. – Несколько дней назад мы послали сигнал бедствия. Иг’Моррутены продвинулись вперед, и мы потеряли несколько…

– Я эвакуирую вас, вашу семью и всех, кого смогу, с этой планеты, – прервал его Унир. – У вас есть один день на подготовку.

Он дал им всего день, и это время прошло. Мы стояли на краю обрыва, глядя на безлюдную пустошь. Лагерь Иг’Моррутенов занимал когда-то процветающую долину. Солнце все еще светило, но оно уже приближалось к горизонту. Как только оно зайдет, твари проснутся и продолжат уничтожать эту планету. Они завоюют и истребят земли, заявив, что они принадлежат их армиям.

Я вздохнул, скрестив руки на груди настолько, насколько мне позволяли доспехи.

– Однажды ты должен научить меня этому, – сказал я, кивая на полосу яркого света, исчезнувшую вдалеке.

Мой отец увез всех Фейлдринов с этой планеты. Он отправил их из звездной галактики в безопасный новый мир, где они могли жить, не беспокоясь о том, что их могут убить монстры.

Отец взглянул на меня. Положив свой шлем к ногам, он разрезал острым кинжалом круглый желтый фрукт.

– Надеюсь, тебе это никогда не пригодится. Я хочу, чтобы больше не было ни войн, ни эвакуаций, ни страданий.

Он отрезал от фрукта большой кусок и предложил его мне. Я снял свой шлем, спрятав его под мышкой, прежде чем взять плод.

– Самкиэль, ты помнишь, чему я тебя учил? Об Иг’Моррутенах и о том, кто ими руководит со дня падения Первородных?

Я сглотнул, прежде чем ответить. Отец продолжал резать фрукты, не поднимая на меня глаза.

– Да, четыре короля Йеджедина: Иттшар, Хальднунен, Гевирнон и Афелон. Первородные создали их, чтобы править этим и следующими царствами.

Он кивнул.

– Да, Хальднунен погиб от руки твоего деда во время Первой войны, хотя тот и унес его жизнь вместе со своей. Афелон пал в битве при Намюре, остались двое.

– А теперь они жаждут мести.

Отец кивнул, съев последние кусочки фрукта и бросив ядовитую сердцевину на землю. Он поднял шлем и надел его на голову. Из волос, заплетенных в длинные косы, выбивались волнистые пряди, несколько инкрустированных золотом заколок блестели в угасающем солнечном свете.

– Да, месть, но часть меня боится кое-чего куда более ужасного. Если существует пара, способная к размножению, мы можем оказаться в меньшинстве задолго до того, как начнется война.

– Размножение? Ты всегда говорил, что они создаются, как Небожители, а не рождаются.

– В отличие от большинства богов, они размножаются.

Он скрестил руки на груди, все еще не глядя на меня, но я почувствовал, как в разговоре что-то изменилось.

– Кстати, о размножении…

– Нет.

– Самкиэль, теперь ты король. Тебе нужно выбрать королеву.

Я издал громкий стон. Больше всего я ненавидел эту тему.

– Чего я желаю, так это не быть привязанным к кому-то навечно. Так что ни один из вариантов меня не устраивает.

– Ты не можешь всю жизнь довольствоваться мимолетными связями.

– О, еще как могу.

Медленно тускнеющий солнечный свет дал мне возможность сменить тему. Слава богам.

– Как ты думаешь, сколько их там внизу? – спросил я, указывая кончиком лезвия на долину.

– Несколько сотен. – Он не сделал ни малейшего движения, его голос был тихим и ровным. – Если ты сосредоточишься, ты сможешь их почувствовать. Они сделаны из частиц того же хаоса, что и все в мире. Это означает, что часть нас является частью их. Все связано. – Он повернулся, чтобы посмотреть на меня. – Давай же. Попробуй.

Я закрыл глаза, заглушая шелест листьев и шорох крошечных существ, снующих по земле. Я почувствовал себя центром мира и осознал… нечто. Осознание было резким, внезапным и бросило меня в дрожь. Я чувствовал десятки… нет, сотни существ. Сделав шаг назад, я открыл глаза и повернулся к отцу. Он был на том же месте, его взгляд сосредоточился на поле внизу.

– Ты это почувствовал?

– Да, их сотни. Поэтому ты сказал не звать остальных? Ты же знал.

Он кивнул.

– С твоей силой нам не потребуется армия.

Он был прав. За эти годы я отвоевал у Иг’Моррутенов несколько миров. Пара сотен не вызовет сложностей.

Словно прочитав мои мысли, отец сказал:

– Не будь столь самоуверен. Иг’Моррутены – высокомерная раса, но они не невежественны. Они умны и расчетливы, что делает их серьезной угрозой. Несмотря на все их потери, они не склонятся добровольно.

Я услышал грохот и почувствовал, как планета трясется под нашими ногами. Солнце зашло, и ночь вступила в свои права – существа внизу тотчас дали о себе знать. Я повернулся, чтобы взглянуть на пещеру и бесплодную пустошь вокруг их лагеря.

Очаги пламени вспыхивали один за другим, когда Иг’Моррутены начали шевелиться. Они напоминали зверей с толстыми рогами, некоторые ходили на двух ногах, другие – на нескольких. На их спинах висело оружие, но мое внимание было приковано к зверю, сидящему в пещере. Массивное существо должно было зарываться в землю и взрываться по команде, уничтожая вокруг себя города. Они использовали его для зачистки планет, и я несколько раз был свидетелем его эффективности. Убить его было сложно, но возможно.

Я снова надел шлем на голову и призвал в руку еще одно пылающее оружие.

– Они либо склонятся, либо сломаются.

У отца вырвался тихий смешок, он положил руку мне на плечо и покачал головой.

– Ты получил свою корону всего несколько дней назад, и все же ты уже говоришь, как правитель.

Его рука опустилась, а улыбка исчезла с лица, когда он посмотрел на поле, кишащее тварями. Вместо моего отца я увидел вселяющего ужас Короля Богов. Сейчас этот титул принадлежал мне, но, несмотря ни на что, в моих глазах он всегда будет единственным Правителем.

– Что мне делать, отец?

– Все просто. Действуй в соответствии со своим титулом, – сказал Унир. – Губитель мира, сын мой.

– И что нам делать, пока эти твари разрушают наши города и дома?

Я выпрямился, картины в моей голове рассеялись, сменившись реальностью. Я покачал головой, пытаясь изгнать очередное воспоминание из моего прошлого. Взгляд Логана остановился на мне, в его глазах мелькнула тревога. Я отмахнулся от него, и он, на мгновение задержав на мне взгляд, снова переключился на присутствующих.

Несколько голосов зазвучали в унисон, поддерживая прозвучавший вопрос и требуя ответа. Казалось, что благоговение, которое смертные испытывали ко мне, превратилось в разочарование и гнев.

– Мы не спускали глаз с существ Потустороннего мира. Кажется, между кем-то из народов началась гражданская война. Принц вампиров был убит. Также зафиксировано несколько исчезновений, не говоря уже об уничтожении имущества.

Следующим заговорил посол Экануса.

– У нас есть сообщения о пострадавших и пропавших без вести по всему миру. Что-то происходит между существами Потустороннего мира. Целые города боятся выходить на улицу ночью, опасаясь, что их схватят красноглазые монстры.

Винсент махнул в сторону говорящих и спокойно сказал:

– Да, и я послал в эти зоны Небожителей. Они не видели и не нашли ничего опасного.

Женщина вскочила, хлопнув ладонями по столу. На ней был такой же костюм, как и у ее коллег.

– Вы имеете в виду разрушения в Офаниуме, в которых вы обвинили очередное землетрясение?

– Если бы Король-бог явился сюда раньше, возможно, это не зашло бы так далеко, – пошутил другой смертный посол, уставившись на Винсента, прежде чем перевести взгляд на меня.

Боль снова пронзила мою голову, а мышца на скуле нервно дернулась.

Логан откашлялся, прежде чем я успел заговорить.

– Ваш мир живет благодаря тому, чем пожертвовал Лиам. Не забывайте об этом. Мы здесь и делаем все, что в наших силах, чтобы помочь вам и смертным.

– Этого недостаточно. Что-то надвигается, и даже если мы не обладаем вашими силами, мы все равно это чувствуем. Сколько еще трагедий мы спишем на стихийные бедствия?

Смертные снова заговорили одновременно, споря и соглашаясь друг с другом. Я прижал пальцы ко лбу, боль в голове усиливалась с каждым ударом сердца. Стало еще хуже, чем раньше, непреодолимое давление начиналось в верхней части шеи и распространялось по всему черепу. Тысячи голосов эхом отзывались в моем сознании, требуя от меня ответов и помощи.

– Тишина! – приказал я, обводя их взглядом.

Логан и Винсент вскочили на ноги, готовые отразить любую опасность, и я понял, что сказал это громче, чем собирался. Я поднял руку, чтобы провести ею по волосам, и увидел, что моя кожа сияет серебром.

Я встал со своего места. Стул подо мной скрипнул. Осознавая, что мои глаза светятся, я закрыл их и судорожно вздохнул, успокаивая бурлящую энергию. Когда я открыл глаза, моя кожа вернулась к тому оттенку, который они считали нормальным. Их взгляды были настороженными и наполнены беспокойством – они ждали моего следующего шага.

То, что происходило на Онуне, было ничем по сравнению с ужасами, свидетелем которых я был на протяжении столетий, но они, как испуганные дети, нуждались в утешении. От смертных пахло страхом, а страх был мощным мотиватором.

– Вы напуганы. Я это понимаю. Вы смертные, мы – нет. Чудовища и твари из легенд умерли эоны назад. Печати, удерживающие барьеры между мирами, не повреждены. Ваш мир в безопасности, и так будет, пока я дышу.

Учитывая увиденные мною фотографии, это была не совсем правда, но я надеялся, что это их успокоит. Я заперся от всех, думая, что угрозы умерли вместе со всем остальным. Я не прилагал никаких усилий, чтобы узнать этот мир или этих людей. По правде говоря, я не особо заботился об их мелочных проблемах, даже если они были мне понятны. Меня здесь не было, и я не имел права претендовать на роль их защитника.

Винсент встал, подняв одну руку, словно успокаивая бушующее море.

– Да. Здесь нет ничего, с чем бы мы не справились.

Женщина-посол из Ипиукина заговорила, ее голос зазвучал над всеми остальными.

– Я не хочу проявить неуважение к вашему величеству, но мы обеспокоены. Наши предки рассказывали истории о падении Раширима. Вы не можете винить нас за то, что мы нервничаем. Это начало того, чего боялись наши предки? Вы и Небожители принесли войну сюда, в Онуну?

Я встретил ее твердый взгляд, полный гнева и упрека. Ее манера и тот факт, что она вообще задала этот вопрос, заставили мою кровь закипеть.

– Это не так. Те, кто начал войну Богов, давно обратились в пепел.

Она покачала головой и указала на зал.

– Если население Онуны подумает, что эти твари из легенд вернулись, вас ждет гражданская война. Мы не потеряем наш мир, как вы потеряли свой.

Все собравшиеся одобрительно загудели в знак согласия. Ее слова, словно жало, поразили ту часть меня, которую я особенно ненавидел. Я должен был разозлиться, оспорить их, но слова застряли у меня в горле. Я понял, что они хотели обезопасить своих людей. Именно за это мы сражались и умирали на Рашириме. Они боялись еще одной вселенской катастрофы.

– Один из ваших умер, но вы обещаете защитить нас? Скажи мне, Король-бог, почему мы должны верить всему, что ты говоришь? – спросил другой смертный.

Лицо Винсента напряглось, а Логан опустил взгляд при упоминании о кончине Зекиэля. И снова смертные повысили голоса, перебивая друг друга в попытке быть услышанными.

Я искал в уме нужные слова, но языки и определения, которые я усвоил за последние несколько часов, все еще были спутаны. Я снова поднял руку, и через несколько мгновений толпа замолчала.

– Я понимаю, понимаю и…

– Скучно.

Мужской голос оборвал меня, и все головы повернулись к молодому человеку, присевшему на одну из скамеек. На нем была та же одежда, что и на его коллегах, но я не мог определить, какой регион он представляет. Единственное, что отличало его от остальных, – безразличное выражение лица. Его ноги были вытянуты вперед, а в руке он держал стакан. Он встряхнул его, прежде чем громко отхлебнуть из прикрепленной к нему маленькой пластиковой трубки.

– Прошу прощения? – спросил Винсент, изогнув бровь. – Вы понимаете, с кем говорите?

– Ага. – Он сделал еще глоток и пожал плечами. – И, как я уже сказал… скучно. Когда мы дойдем до той части, где по вашей вине умрут миллионы? – Он замолчал, сделал еще глоток, прежде чем указать на меня пальцем. – И вот еще что: как именно ты стал королем? Или, может, расскажешь о том, как разрушение вашей планеты уничтожило нашу? Вы все ведете себя так, словно вы – спасение Онуны, хотя на самом деле вы проклятие нашего мира.

Винсент посмотрел на людей, сидевших вокруг храбреца. Главный посол, чье лицо приобрело ярко-красный оттенок, сказал:

– Я прошу прощения за поведение Генри. Он с нами недавно и пока только учится. Его радикальные взгляды…

Слова посла оборвались, когда Генри встал. Люди расступались, когда он протискивался мимо, все еще потягивая что-то из своего стакана.

– Значит, это место, где вы все встречаетесь, чтобы обсудить мировые события? Хм, я ожидал большего, – сказал он, качая головой и спускаясь по лестнице. – Снаружи оно выглядит как крепость, но добраться до него проще простого. Честно говоря, я думал, что попасть внутрь будет труднее, но… – Он замолчал, усмехнувшись и пожав плечами.

Генри сунул стакан в руки проходившей мимо женщины. Он положил одну руку в карман, прежде чем замедлить шаги, направляясь прямо ко мне. Покалывание в затылке вернулось. Что-то было не так с этим смертным. Он был опасен? Болен?

– Значит, это ты?

Шаг.

– Ужасный король. Какой титул. Твои руки, должно быть, пропитаны кровью.

Еще один шаг.

– Сама легенда. Самый быстрый, самый сильный среди своего народа, самый красивый сын Унира.

Он сделал паузу, его глаза скользили по мне с головы до пят и обратно.

– Я этого не вижу. С этими жуткими волосами и отросшей бородой от тебя почти воняет. Ты выше, чем я думал, и я вижу, что у тебя достаточно мускулов, и все же я ожидал большего от того, кого они называют Губителем мира.

– Кто ты?

Голос, которым я это произнес, не был моим собственным. Он вышел откуда-то из глубины, и давно скрываемые мною чувства всплыли наружу. Это прозвище – я ненавидел это прозвище.

Еще один шаг.

– Ох, как глупо, я забыл кое-что снять.

Он поправил костюм, опустив взгляд, а затем посмотрел мне прямо в глаза. Черный дымный туман образовался у основания ног Генри и пополз вверх по его телу. Его ботинки медленно превратились в черные каблуки. Тьма поднималась, заменив мужские ноги стройными женскими. Она продолжала извиваться и кружиться вокруг его тела, раскрывая проделанный им трюк, прежде чем рассеяться вовсе.

Невозможно.

Несколько человек ахнули, перепуганные смертные поспешили к выходу. Я застыл на месте, не заметив, как рядом со мной появились Винсент и Логан. Генри исчез, а на его месте стояла женщина с фотографий. Они явно ее недооценили. Зернистые изображения не передавали ее экстраординарной внешности.

Она была невероятной. Ее темные волосы были черными, как сама бездна. Форма ее лица была более четкой и угловатой, чем на фотографиях, а темные брови изгибались над глазами, подчеркивая их опасное сияние. На ее пухлые, чуть изогнутые губы была нанесена краска оттенка темно-бордовой крови. Она напомнила мне клыкастых зверей-ризтуров, которые обитали в моих родных землях, – поразительных, прекрасных и смертоносных созданий. Невероятно смертоносных. Ее наряд был куда откровеннее костюмов, которые носили остальные в комнате. На ней были свободные желтые штаны и кофта того же цвета – если ее можно так назвать. Она идеально облегала ее тело, а вырез на груди был слишком глубоким. Длинный жакет в тон развевался в клубах темного дыма, витавшего вокруг нее.

Она положила руки на бедра, глядя мимо меня. Кивнув Логану, она сказала:

– Привет, красавчик. Вот мы и встретились. Я видела твою очаровательную жену несколько минут назад. Неверра, верно?

Логан шагнул вперед, но я остановил его, вытянув руку.

– Что ты с ней сделала?

– Ничего, чего бы она не заслужила.

Еще один шаг.

– Если ты тронешь хоть один волосок на ее…

Я поднял руку, останавливая Логана. Мне нужно было узнать больше об этой загадочной женщине, а если он влезет в драку, поддавшись на ее провокации, я могу потерять важную зацепку.

– Хороший мальчик, держи своих сучек в узде. – Она одарила нас обоих лукавой улыбкой. – Так, значит, он твой, Самкиэль? Честно говоря, не вижу в нем ничего пугающего. Достаточно всего-то отрубить ему одну руку, и он бессилен.

Я почувствовал, как Винсент дернулся, но все же остался стоять на своем месте.

– Ты та, кто убил Зекиэля?

Мой голос был тверд как гранит.

– Говорят, ты бог. Неубиваемый и почти непобедимый. Нужно как следует закалить оружие, чтобы погасить твой драгоценный свет.

Она сделала еще шаг, прежде чем остановиться. Слегка наклонив голову, она окинула оценивающим взглядом меня и моих людей.

– Хочешь сказать, что ты огнеупорный?

Озорная улыбка изогнула ее губы, когда она подняла обе руки ладонями вверх. Из них вырвалось пламя, ее глаза засияли огненно-красным. Я потянулся, чтобы остановить ее, но опоздал – комната вспыхнула.

10. Лиам

Языки пламени танцевали, уничтожая все на своем пути. Черные клубы дыма поднимались к потолку, звучал настойчивый писк сирены. Я смотрел на окружающий меня хаос, и у меня звенело в ушах. Комната была полностью уничтожена. С потолка упали большие опорные балки, а из оборванных проводов сыпались искры. Многие смертные были раздавлены обломками, вокруг стоял нестерпимый запах крови. Я поднял большой кусок бетона со своего тела, ослабив давление на живот и ноги.

Кашель справа заставил меня обернуться и увидеть, как Логан стаскивает с Винсента большой металлический предмет и помогает ему подняться. Оба были покрыты слоем грязи и пыли, обеспокоенно осматривая обломки в поисках меня. Когда наши взгляды наконец встретились, я увидел в глазах Логана отчаяние.

– Неверра, – сказал он.

Болезненная нотка беспокойства прозвучала в его голосе.

Я махнул ему рукой.

– Иди.

Он ничего не сказал, развернулся и выбежал из комнаты. Ко мне подошел Винсент.

– С вами все в порядке?

– Да. Мне нужно, чтобы ты зачистил здание. Уведи как можно больше людей в безопасное место.

Он закашлялся.

– А вы?

Я сорвал с себя обгоревший пиджак и закатал рукава. Когда я согнул пальцы, одно из серебряных колец завибрировало. В моей руке появилось пылающее оружие – серебряный палаш, в сотни раз острее любой искусственной стали.

– Я найду эту женщину.

* * *

Густой дым висел в воздухе, отбрасывая вокруг себя туманное свечение. Мимо меня пробежало несколько испуганных человек. Здание снова содрогнулось, подтверждая тот факт, что она все еще здесь и готова к бою. Я оттолкнул в сторону незнакомую девушку, спасая ее от летящих с потолка кусков камня.

– Иди к выходу.

Ее глаза, большие и остекленевшие, в упор смотрели на меня.

– Иди! – повторил я.

Она не стала ждать, пробормотала слова благодарности и помчалась по коридору. Еще один взрыв потряс здание, и я слегка пошатнулся. Мое сознание загудело, меня вновь охватили воспоминания о Рашириме. Но это было другое. Это была не война. Здесь не было сотен и тысяч воинов. Была только она. Это все меняло.

Громкий, настойчивый писк сирены медленно стих. Когда-то хорошо освещенное помещение превратилось в задымленный темный зал, где несколько чудом уцелевших ламп мерцали, изо всех сил пытаясь загореться. Вода лилась из крошечных металлических устройств в потолке, заливая коридор и пытаясь потушить пламя. Я слышал бормотание и крики, смешанные с шлепаньем подошв по мокрому полу – люди спешили наружу. Закрыв глаза, я расправил плечи и затаил дыхание, пытаясь определить ее местонахождение. Слова отца крутились у меня в голове.

– Если ты сосредоточишься, то сможешь их почувствовать. Они сделаны из частиц того же хаоса, что и все в мире.

Крики смертных, испуганных и раненых, стихли. Я навострил все свои чувства, превратившись в живой капкан, и услышал стук каблуков. Дрожь пробежала по всему моему телу, заставив низ живота заныть. Я ненавидел это чувство. Оно напоминало мне об ужасах войны. Я оттолкнул эти воспоминания – она была совсем рядом. Мои глаза распахнулись, и я откинул голову назад, подняв взгляд к потолку.

Найти ее.

Серебряное сияние моих глаз озарило темное, залитое водой помещение. Я сосредоточил свой взгляд на потолке и присел на корточки. Мощным толчком ног я взмыл вверх с невероятной скоростью. Пробив несколько слоев камня и мрамора, я остановился несколькими этажами выше. Передо мной тянулся длинный коридор, а слева и справа располагались большие обугленные арки. Лестница была сломана, ступени уходили в воздух. Эта женщина была живым воплощением хаоса.

Легкими шагами я шел вперед по коридору. Я почувствовал ее раньше, чем услышал, мои инстинкты подсказывали мне идти влево. Подкравшись ближе, я выглянул из-за полуразрушенной стены и увидел, как она выбрасывает из комнаты вещи. Что она делает? Я крепче сжал пылающий меч и двинулся вперед. При каждом шаге мои ботинки издавали слабый скрип, но прятаться не было смысла. Это был единственный вход в комнату.

Что-то тяжелое ударилось о стену, заставив висящие фотографии задрожать. Очередной предмет мебели с оглушительным грохотом влетел в открытый дверной проем и разлетелся на тысячу осколков. Я двигался быстро, опасаясь, что она покинет комнату и продолжит уничтожать все, что видит. Этого я допустить не мог.

Я остановился у входа, под ногами хрустели осколки дерева и стекла. Сорванная с петель дверь отлетела в сторону.

– Кажется, у тебя проблемы.

Она повернулась ко мне и тут же схватилась за большой стол посреди комнаты. Глубокое разочарование исказило ее лицо. Огромные полки вдоль стен была заполнены книгами и другими священными артефактами. Винсент сказал, что здесь они хранят большую часть реликвий, собранных в разных мирах. Я сделал один шаг за порог, затем другой. Она выпрямилась и расправила плечи, но не двинулась с места. Стоит отдать ей должное – большинство существ бежали, как только видели меня с клинком в руке.

Мигающие огни позади меня озаряли комнату слабым светом, но здесь не было ни огня, ни воды. Это означало только одно – что бы она ни искала, она думала, что это находится здесь.

– Что-то ищешь? – спросил я, указывая клинком на груды разбросанных книг, свитков и бумаг.

Она не отрывала свой взгляд от меня и не двигалась.

Интересно.

Ее глаза прищурились.

– Твою мать, а ты крепкий. Я думала, что если уроню тебе на голову три этажа, то смогу выиграть чуть больше времени.

Я сделал еще шаг вперед, и она наконец отступила.

– Времени для чего? Что ты ищешь?

Ее глаза вспыхнули красным – она была недовольна тем, что сдает позиции.

– Мне нравится твой новый наряд и прическа. Итак, огонь обжигает тебя, но не причиняет тебе вреда. Буду иметь в виду.

Эти слова застали меня врасплох. Мои волосы были опалены, но я не мог позволить себе замешкаться. Она проверяла меня так же, как я проверял ее.

– Иг’Моррутены – высокомерная раса, но они не невежественны. Они умны и расчетливы, что делает их серьезной угрозой.

Я хотел продолжить нашу маленькую игру и узнать, что именно она обо мне знает. Может быть, она подскажет мне, кто эти двое мужчин на фотографиях.

– Это правда. Огонь неприятен, но не может меня убить. Ничто не может.

Легкий изгиб ее губ был единственным признаком того, что мои слова произвели на нее какое-то впечатление. Она отошла от стола. Это был небольшой шаг в сторону, но я увидел, как она поставила одну ногу чуть позади другой. Для неопытного взгляда это мало что значило, но я знал, что она готовится к нападению.

– Я слышала об этом. Говорят, тебя нельзя убить, но я не думаю, что это правда. У всех есть своя слабость, даже у тебя. Если бы это было правдой, то где сейчас остальные боги?

На ее лицо вернулась улыбка – та самая, которая заставила меня стиснуть зубы. Она бросалась своими пропитанными ядом словами, словно копьями. Это был способ отвлечь врага – умная тактика. Если ваш противник позволял своим эмоциям взять верх, это давало вам огромное преимущество.

Я бы солгал, если бы сказал, что ее слова не причинили мне боль. Эта тема была для меня открытой кровоточащей раной, которая никогда не заживала. Единственная проблема заключалась в том, что сегодня это только подпитывало мой гнев и решимость. То, что, как она предполагала, ослабит меня, лишь делало меня сильнее.

На ее лице застыла улыбка, и она высокомерно подняла голову, постучала по щеке единственным накрашенным ногтем, а затем указала им прямо на меня.

– Видишь ли, думаю, я смогу тебя убить. Мне просто нужно немного постараться.

Моя рука крепче сжала рукоять клинка.

– Многие думали так же. И сейчас эти многие мертвы.

Продолжая улыбаться, она бросилась на меня. Она оказалась быстрее, чем я ожидал, и в долю секунды она метнула в меня кинжал. Я отклонился, и лезвие просвистело мимо. Она замолчала, ее глаза расширились от разочарования и гнева – она поняла, что я больше не собираюсь стоять на месте. Ее глаза вспыхнули алым светом, и она снова попыталась меня атаковать. Я поднял клинок, и кинжал врезался прямо в мой меч. Не опуская свое оружие, я рассмотрел ее кинжал.

– Неприкаянный клинок, – прошипел я. – Как он оказался у тебя?

Клинок был сделан Первородными и передан четырем королям многие столетия назад. Это было оружие из костей и крови, созданное для уничтожения богов. С хищной улыбкой она попыталась приблизиться ко мне, но безрезультатно. Она действительно собиралась биться со мной? Убить меня? После всего, что она узнала? Здесь, в месте, куда Винсент или Логан могут прийти в любую секунду?

– Не знаю, что именно повлияло на твои сегодняшние решения – невежество или глупость.

Она отпрыгнула назад, перехватив оружие в другую руку и метнув его ко мне. Я вздохнул и снова заблокировал удар. Она попыталась ударить меня ногой, но я оттолкнул ее, лишив ее равновесия всего на долю секунды. Она тут же приняла боевую стойку, отбросив волосы с лица и держа перед собой лезвие.

– О, не притворяйся, будто хочешь меня понять. Мы с тобой совсем не похожи, – рявкнула она, снова бросаясь на меня.

Она не сдавалась, сколько бы раз я ни блокировал ее, ни сбивал ее с ног. Она была жестокой, готовой использовать любой доступный предмет в своих интересах. Я потерял счет тому, сколько столов и стульев я разрубил – она использовала их как щиты.

Мы снова и снова скрещивали наши мечи, но она не собиралась сдаваться. Она была быстрой, и в какой-то момент я начал понимать стиль ее битвы.

– Ты сражаешься, как одна из Лиги.

Она сделала кувырок, вскочила на ноги и подняла клинок, чтобы атаковать меня еще раз.

– Тебе это нравится? Я быстро учусь, а Зекиэль был очень любезен, показав мне кое-какие приемы, прежде чем превратиться в пепел.

– Я не впечатлен. Ты медлительна и неэффективна. Глупо сравнивать тебя с кем-то из них.

Комната едва не гудела от переполнявшей ее энергии, бумага и обломки мебели парили прямо над полом. Я почувствовал, что в моих глазах горит серебряный свет.

– Кроме того, я сам научил их всему, что они знают.

Она ухмыльнулась и пожала плечами, не выдав ни капли страха.

– Зекиэлю это не помогло. Вы все привыкли проигрывать?

Я дернулся, сам того не осознавая. Эмоции притупляли логику, и это давало ей фору.

Мой клинок прошелся по тому месту, где она стояла мгновение назад, – только ее там уже не оказалось. У меня была всего секунда, чтобы понять, что это ловушка, прежде чем я почувствовал, как ее клинок вонзается мне в спину. Это должно было причинить боль, но я ничего не ощутил.

Ее острые ногти вцепились мне в плечо, когда она встала на цыпочки и прошептала мне на ухо:

– Знаешь, я думала, что тебя вообще не существует. Только когда Зекиэль превратился в пепел и свет, я поняла, что он не лжет. Его смерть вернет тебя.

Я почувствовал, как она резко повернула кинжал.

– Ты тоже вспыхиваешь, когда умираешь?

Она дернулась назад, вырывая лезвие. Я повернул голову и увидел, что ее глаза расширились в замешательстве. Гнев отразился на ее лице, и она почти зарычала.

– Я не могу умереть, – сказал я, когда кожа на моей спине затянулась.

Вена на ее шее дернулась, и она крепче сжала лезвие.

– Это невозможно.

– Как и сила, которой ты обладаешь.

Я повернулся к ней полностью, и она сделала шаг назад. Осознав, что произошло, она остановилась.

– Надеюсь, ты знаешь, что не покинешь это здание.

Ее лицо сморщилось.

– Мы еще посмотрим.

Она снова атаковала меня, ее высокомерие и гнев взяли верх над здравым смыслом. Мне нужно было обездвижить ее, и она дала мне прекрасную возможность нанести урон, не убивая ее. Она была нашей главной зацепкой и не собиралась сбегать. Я бы ей не позволил.

Я взмахнул мечом, когда она проходила мимо меня. Она сделала один шаг, затем другой, после чего остановилась. Повернувшись, я стряхнул кровь с лезвия, а ее рука с глухим стуком упала на пол. Она зашипела и схватила уцелевшей рукой то, что когда-то было частью ее тела.

– Эта куртка стоила сто баксов, придурок! – выплюнула она, глядя на свою испорченную одежду и не обращая никакого внимания на отсутствующую конечность.

– Прошу прощения?

Ее губы изогнулись, когда она сняла испорченную куртку и отбросила ее в сторону. Ее красные глаза, казалось, засветились чуть ярче, а уголки губ слегка дернулись. От напряжения на ее шее вздулись вены, и по комнате разнесся легкий треск. Я в изумлении наблюдал за тем, как отрастает ее рука – ткани и мышцы формировались прямо у меня на глазах.

– Регенерация, – недоверчиво прошептал я, но глаза меня не обманывали. – Ни одно живое существо не должно обладать такой силой.

Она снова зарычала, сгибая руку.

– Забавно, что именно это мне сказал и ваш мальчик. На самом деле это…

Слова застряли у нее в горле, когда раздался резкий свист. Она взглянула на меня, и у меня скрутило желудок. Она была приманкой, и она была не одна.

– Извини, милый, но время игр закончилось.

Блеск ее зубов был последним, что я увидел перед тем, как черный дым окутал ее тело. Ее фигура увеличилась, и из клубов дыма появились массивные черные крылья. Это были толстые и мощные конечности, с острыми шипами на концах. Я сделал шаг назад, когда наружу вырвался длинный шипастый хвост, ударил по ближайшему столу и разбросал во все стороны бумаги и бесценные артефакты. Из темноты выступила большая когтистая лапа, а затем дым полностью рассеялся, обнажив зверя из моих ночных кошмаров.

Мое сердце замерло. Здесь не могло быть никаких сомнений. Наши опасения были правдой – сообщения Имоджин, отчеты, срочность, все, что подозревали Логан и Винсент. Иг’Моррутены были живы и находились в Промежуточном мире. Они были на Онуне.

Она посмотрела на меня, и, если монстры могли улыбаться, клянусь, она это сделала. Подмигнув мне огромным светящимся глазом, она взлетела в воздух. От столкновения с ее огромным телом потолок разлетелся, из проделанной дыры посыпались обломки. Ее черные крылья взмахнули один раз, расшвыряв обломки по разрушенной комнате, пока она поднималась в небо.

Нет. Я не могу проиграть. Не еще раз.

Я глубоко вздохнул и призвал силу, переданную мне отцом. Я так долго держал ее взаперти – ощущение было слишком болезненным и слишком сильно напоминало мне об отце. Книги, сломанные столы и стулья, осколки разбитого стекла поднялись в воздух. Я поднял руку и сжал кулак, пытаясь овладеть невидимой силой, которая позволяла мне соединяться с любым живым или неодушевленным объектом. Я победно зашипел, оскалив зубы в дикой улыбке, когда мои пальцы нашли верное положение. Используя всю свою волю, я напряг ноги и потянул ее к себе.

Ее крик пронзил небо, и она остановилась. Ее голова откинулась назад, изумление на ее зверином лице было почти комичным. Я тянул ее массивное тело к земле, отступив в сторону. Она била крыльями и царапала воздух, пока я тащил ее вниз через несколько разрушенных этажей.

Я опустил руку, и предметы, висевшие в воздухе, с грохотом ударились об пол. Яростные крики зверя заглушили звук падения. Я сделал паузу, переводя дыхание, поскольку моя головная боль десятикратно усилилась. Меня охватил приступ головокружения. Я слишком быстро потратил огромное количество энергии, не тренируясь и не питаясь должным образом. Судорожно вздохнув, я прыгнул в огромную дыру, спускавшуюся на несколько этажей. Я приземлился на горы мусора, состоящие из камня, бетона и обрывков проводов, – удар отдался в каждой мышце моего тела, вызвав взрывную волну головной боли.

Скрючившись, она лежала на полу. Ее тело содрогнулось, прежде чем вернуться в смертную форму. Она не была голой – одежда осталась на месте, хотя и сильно испачкалась. Выходит, это не было полной трансформацией, как у других тварей. Интересно. Я присел на корточки, чтобы ее поднять. Ее красные глаза распахнулись, и она посмотрела на меня. Дым вырвался из ее носа, губы растянулись, а за зубами образовалось мягкое оранжевое свечение. Она собиралась плюнуть в меня огнем.

Я зажал ей рот ладонью, а мои пальцы обхватили ее челюсть, удерживая ее закрытой. Ее глаза расширились, и она схватила меня за запястье, впиваясь когтями в кожу. Серебряный свет пробежал по моей руке, и я послал в нее небольшой заряд энергии. Ее тело дрогнуло, глаза закатились, и она обмякла.

Я наклонился вперед, изучая ее. Блестящие темные пряди волос закрывали половину ее лица. Во сне она выглядела нормальной девушкой, а не разрушительным существом, появившимся из ниоткуда час назад. Но та сила, свидетелем которой я был, сила, которой она обладала, не была нормальной – ни в коем случае. Я знал только четверых Иг’Моррутенов, которые могли принимать тот облик, который приняла она. Это делало ее важной частью тех событий, которые происходили в мое отсутствие. Я поднял ее на руки и встал. Прижав ее к груди, я пошел по разрушенному коридору. Несколько небожителей стояли у главного входа, образуя небольшой круг. Некоторые были засыпаны пылью и пеплом, у других сгорела одежда, а третьи выглядели так, словно прибыли сюда всего несколько минут назад. Винсент увидел меня издалека и протиснулся сквозь толпу, Логан последовал за ним.

– Ты ее поймал, – сказал Винсент, взмахнув запястьем и убрав меч обратно в кольцо.

Я кивнул.

– Как Неверра?

Логан сглотнул.

– У нее немного кружится голова, но все в порядке. Ее вырубили, когда она, – он указал на женщину в моих руках, – появилась в здании.

– А как же смертные? Небожители? Много жертв?

Оба посмотрели на меня и покачали головами.

– Думаю, да.

Несколько металлических ящиков с колесами, припаркованные неподалеку, светили мигалками и визжали сиренами. Небожители выстроились в линию, помогая всем, кому удалось выбраться. Другие обыскивали здание в поисках выживших.

– Что мы будем с ней делать? – спросил Логан, кивая на спящее существо у меня на руках.

– Получим ответы.

11. Лиам

– Она лежит без сознания уже больше суток. Может быть, она мертва, просто не разлагается?

Винсент вздохнул, прислонившись к большой раковине в ванной.

– Разве они не разлагаются? Мы так давно не видели Иг’Моррутенов, что я уже и забыл.

Я промолчал, смахнул остатки ластика с блокнота, который дал мне Логан, и продолжил рисовать.

– Не дергайся, – сказал Логан, заставив меня еще раз повернуться к нему.

Я посмотрел на него, прищурив глаза.

– Эй, я пытаюсь спасти то, что могу, так как половина волос вообще сгорела, – воскликнул он, подняв руки в знак капитуляции.

Я больше ничего не сказал, позволив ему продолжить свое дело. Он провел машинкой для стрижки волос по моему затылку, оставив голую полосу.

– Она не умерла. Ее тело регенерирует любые нанесенные повреждения.

Я знал, что она жива, потому что все еще мог чувствовать ее силу – нужно было только хорошо сосредоточиться. Меня тошнило даже за несколько этажей от нее, но я никому об этом не говорил. В этом не было нужды, да и у нас были более насущные дела.

– Регенерация. Не могу в это поверить. И ты сказал, что она может управлять тьмой? Ее способность менять облик… Я даже не знала, что они похожи на обычных смертных, пока не стало слишком поздно, – сказала Неверра.

Она села на край раковины рядом с Логаном. Он на секунду оставил остатки моих волос в покое и посмотрел на Неверру. Она пришла в себя после перелома шеи, но Логан не выпускал ее из виду. Это не удивительно. Они были неразлучны со времен Раширима.

– Да, – сказал я, когда Логан сжал мне подбородок, заставив мою голову повернуться, и вернулся к тому, что с каждой минутой все сильнее напоминало мне изощренную пытку. – Ее способности необычны, если не сказать больше. Единственное, что я смог вспомнить, – это легенда о четырех королях Йеджедина. Они были созданы Первородными и могли принимать облик как зверя, так и человека. Но они давно умерли. Только если среди них не нашлась пара, способная к размножению и избежавшая гибели во время падения. Мне нужны ответы, поэтому мы допросим ее и задокументируем информацию для последующего использования.

– Я и забыл, что ты делал зарисовки для бестиария[7].

Голос Винсента прорезал тишину. Я поднял взгляд, боль с новой силой наполнила мою голову – в моем подсознании вспыхнуло воспоминание. Я закрыл глаза, мои пальцы сжали край страницы. Это длилось лишь мгновение, а когда я снова открыл глаза, я был уже не на Онуне. Я перенесся в то время, когда моя мать была еще жива, а я – слишком молод, чтобы беспокоиться о битвах или клыкастых тварях из легенд.

Я сидел на каменном полу, скрестив ноги, пока моя Мерда напевала себе под нос, беззаботно собирая цветы. Она очень любила этот сад – думаю, именно поэтому отец продолжал пополнять ее цветочную коллекцию. Время от времени я поглядывал вверх, чтобы убедиться, что она не забрела слишком далеко, а когда она слишком удалялась из виду, я следовал за ней. Многочисленные ряды разнообразных растений создавали здесь своеобразный лабиринт.

Мы углублялись в сад, и по дороге нас поприветствовали несколько Небожителей. Охранники стояли у входа и кланялись всякий раз, когда мы проходили мимо. Мне и в голову не приходило, что когда-нибудь я от этого устану. После короткой прогулки она остановилась и снова принялась собирать цветы. Я уселся на край ближайшего фонтана.

– Мерда, зачем мне все это учить?

Я уронил свое перо, ониксовые чернила запачкали мою руку. Я поднял его и вытер об одежду – увидев это, мама закатила глаза.

Она встала с колен, сорвала еще несколько цветов и положила их в большую плетеную корзину, висевшую на сгибе ее локтя.

– Потому что, Самкиэль, я хочу, чтобы ты был научен чему-то помимо боя.

– Да, но я люблю драться. А с этим, – я поднял бумагу и показал ей, – у меня ничего не получается.

Ее улыбка стала шире, когда она подошла ближе. Бело-золотистая отделка ее платья волочилась по земле. В отличие от отца, она никогда не носила корону, только тонкую золотую ленту, которая убирала волосы от лица. Я просил такую же, но мне всегда говорили, что еще слишком рано.

– Это требует времени, малыш.

Я фыркнул, скрестив ноги и возвращаясь к своему занятию. Я знал, что спорить бесполезно. Мы будем сидеть здесь ровно столько, сколько она захочет. Я не был против. Вообще-то у меня не было друзей на Рашириме. Я был единственным ребенком, родившимся за последние годы, и единственным ребенком, чьими родителями были бог и Небожительница. Все остальные были созданы из света, часть которого была и в моей крови. Моя мама говорила, что я был зачат в любви, и это вызывало зависть других богов.

– Могу я задать тебе вопрос, Мерда?

Не поднимая глаз, я продолжил рисовать.

– Боюсь, ты в любом случае его задашь, – рассмеялась она. – Да, спрашивай.

– Ты больше не сражаешься из-за меня? На днях я слышал, как отец об этом говорил.

– Самкиэль, что я говорила тебе о подслушивании?

– Я просто проходил мимо и случайно его услышал.

Я поднял глаза. Мама смотрела на меня, приподняв бровь.

– Он сказал, что ты заболела из-за меня и поэтому ты больше не сражаешься.

Ветер усилился. Она подошла ко мне, заставив разноцветные кусты вокруг нас слегка покачнуться. Остановившись, мама опустилась на колени рядом со мной, обернув свое длинное платье вокруг колен. Она протянула руку и провела ей по моей голове, прежде чем взять меня за подбородок и посмотреть мне в глаза.

– Боюсь, иногда твой отец говорит слишком много, но я не стану тебе лгать. Я чувствую себя не так, как раньше, но в этом нет твоей вины. Твой отец переживает и волнуется, вот и все. Кроме того, я бы отказалась от всех сражений в мире, чтобы быть рядом с тобой.

Она поцеловала меня в нос, и я улыбнулся.

– А теперь расскажи мне, что ты сегодня нарисовал?

Я поднял бумагу и повернул ее к ней.

– Монстр. Папа показал мне его несколько дней назад, когда вернулся из похода.

Она увидела жуткое огромное существо, которое я нарисовал. Я изо всех сил старался правдоподобно передать цвета и узоры на коже. Ее брови снова приподнялись, но затем она мне улыбнулась.

– Ах, мне нужно будет поговорить с твоим отцом.

Я повернул рисунок обратно к себе и прищурился. Это был не тот ответ, на который я рассчитывал.

– Тебе не нравится, Мерда?

Она положила руку под подбородок и посмотрела на меня.

– Почему ты называешь его монстром, малыш?

Я открыл рот, но остановился. Разве она не видит?

– А как же еще? – Я повернул листок обратно к ней и указал пальцем на нарисованное мной существо. – Видишь эти зубы и когти?

– Вижу. – Она залезла внутрь плетеной корзины и вытащила цветок. Он был желтым с черными точками на лепестках. – А что ты думаешь об этом?

Я пожал плечами.

– Это цветок.

– Да, но кажется ли он тебе красивым?

– Да.

– А ты знаешь, что всего один его лепесток может быть ядовитым? Он может навредить даже богам. Так что даже цветок может быть монстром. Ему не нужны зубы и когти, чтобы быть смертельным.

Я смотрел, как она медленно крутит цветок за стебель, пока солнечные блики танцевали на ярких лепестках. Он выглядел красивым и безобидным.

– Значит, он может кому-то навредить? Даже убить?

Она кивнула, прежде чем положить его обратно в корзину.

– В злых руках да. Но если отнестись к нему с вниманием и заботой, он может исцелять.

Она вытерла руки о платье и грациозно встала, улыбаясь мне сверху вниз.

– Итак, как видишь, внешность бывает обманчива.

Звук приближающихся шагов заставил нас обернуться. По бокам отца стояли стражники, лязг их доспехов эхом раздавался в тишине сада.

– Адельфия, чему это ты учишь моего сына в саду, который я тебе подарил?

При гулком звуке голоса отца улыбка мамы засияла ослепительным светом.

– Твоего сына? Тебе не кажется, что я тоже приложила к этому руку?

Охранники остановились, а отец подошел к маме и подхватил ее на руки, чтобы покружить в воздухе.

– От тебя пахнет сражением и потом, – игриво пожаловалась мама.

Она рассмеялась, когда он проигнорировал ее слова, покрывая поцелуями ее губы, щеки и лоб. Затем он поставил ее на ноги и повернулся ко мне.

– Вот и мой маленький воин.

Он поднял меня в воздух и поцеловал в щеку. Я тихонько хихикнул и вытер место поцелуя тыльной стороной ладони.

– А это что? – Он поставил меня на землю и взял мой рисунок. – Самкиэль, я впечатлен! Ты рисуешь зверей, как настоящий художник.

– Да, – сказала моя мать, залезая в корзину и снова доставая тот же цветок. – Мы говорили о монстрах и о том, что внешность может быть обманчива.

– Безусловно, но чудовище остается чудовищем, каким бы красивым оно ни было.

По взгляду, которым они обменялись, было ясно, что они разговаривают о чем-то, понятном только им двоим. Это длилось всего секунду, а затем счастливые улыбки снова вернулись на их лица.

Она протянула руку и нежно коснулась моей щеки.

– Ну же. Пойдем домой. Пора обедать.

Она пошла рядом с отцом, а я поспешил за ними.

Логан со щелчком выключил машинку для стрижки, возвращая меня к реальности. Он отступил назад, позволив мне рассмотреть мое отражение. Мне потребовалась секунда, чтобы очистить свои мысли. Воспоминания о маме всегда причиняли боль, и я был рад, что их было совсем мало.

– Как тебе? В любом случае это выглядит лучше, чем обугленные остатки волос.

– Все было не так плохо.

Я уловил в зеркале гримасу Винсента и многозначительный взгляд Логана.

На этот раз мой вид не вызвал у меня отвращения. Теперь я не был похож ни на одного из своих родителей. Каштановые волны, доставшиеся мне от матери, исчезли, как и густая борода, которая так часто напоминала мне об отце. Это была перемена, в которой я отчаянно нуждался.

Я коснулся щеки, потирая рукой мягкую щетину, покрывающую подбородок. Затем я провел пальцами по коротким волосам на макушке. Моя шея и голова, казалось, стали значительно легче, а стрижка выглядела вполне уместной для смертных этого мира.

– Я знаю, что это не профессиональная работа, но… – Логан протянул руку, чтобы смахнуть пряди волос, упавшие на мою рубашку.

– Нет, ты выглядишь фантастически, Лиам. Я никогда не видела тебя с короткими волосами, но тебе очень идет, – сказала Неверра. – На Рашириме было бы гораздо больше проблем, если бы ты постриг его раньше, милый.

Слова Неверры рассмешили Логана. Вскоре к нам присоединился Винсент, и они стали болтать и шутить, вспоминая наше прошлое. Воспоминания о давно минувших днях кружились в моей голове – все, что было до титула, до короны, до падения. Я так хотел снова вернуться к тому, какими мы были раньше. В отличие от меня, они почти не изменились. Я смотрел на них и знал, что какая-то часть меня давно и безвозвратно ушла. Прошло так много времени с тех пор, как я чувствовал хотя бы укол удовольствия или радости. Мне хотелось смеяться, хотелось наслаждаться красотой жизни. Я просто хотел хоть что-то испытывать.

– Нас ждут дела.

Мой голос был резким и громким. Все замолчали, когда я встал, едва не опрокинув стул. Ванная казалась слишком тесной, и единственное, чего я хотел, – поскорее отсюда уйти. Я схватил ткань, которую Логан использовал как накидку во время стрижки, и сбросил ее на пол.

– Нужно провести допрос. Мне необходима вся найденная информация об этой женщине и ее спутниках.

Они кивнули, и энергия в комнате ощутимо изменилась. Это чувство было мне знакомо. Так происходило каждый раз, когда в комнату входил мой отец.

– Ты уверен, что с ней были и другие? – спросил Логан, скрестив руки на груди.

– Да. Я их слышал. Кто-то ей свистнул. Мне следовало быть внимательнее. Может, я бы заметил их раньше.

– Это не твоя вина, – сказал Неверра. – Мы все…

– Нет, моя. Все, что здесь произошло. Я – правитель. Любая смерть лежит на моей совести, любое происшествие – признак моей несостоятельности. Я должен быть безупречно подготовлен. Сейчас это не так, но это не ваша забота. Что мне нужно от вас, вы уже знаете.

Неверра кивнула. Логан и Винсент опустили глаза, и все трое напряглись – их веселый настрой моментально улетучился.

– Да, мой повелитель, – сказали они в унисон, прежде чем выйти из ванной.

Я схватил блокнот и протянул его Неверре, когда она проходила мимо.

– Добавь это в бестиарий. Я зафиксировал особенности атаки, форму, которую она приняла, и ее способности. Обнови данные, это поможет нам как можно быстрее найти ее соратников.

Взгляд Неверры упал на набросок.

– Она хорошенькая для смертельной огненной твари, которая пыталась всех нас убить.

– Помни, Иг’Моррутены умны, расчетливы и прежде всего – они монстры. Чудовище остается чудовищем, каким бы красивым оно ни было.

Она кивнула и ушла. Слова звенели у меня в голове. Неужели я окончательно превратился в отца? Я посмотрел на свое отражение в большом зеркале. Передо мной мерцал образ отца в боевых доспехах и полном обмундировании. Нет. Какую бы оболочку я ни носил, я все равно остаюсь Самкиэлем.

Я был причиной его смерти и падения Раширима.

Я был Губителем мира.

12. Дианна

Открыв глаза, я тут же прищурилась – меня окружали ослепительно-белые стены. Я находилась в какой-то комнате. Стоп – я в комнате? Я попыталась вскочить с кровати и тут же об этом пожалела. Моя голова пульсировала, каждый мускул моего тела отчаянно ныл. Я застонала. Если бы меня сбила целая колонна грузовиков на полной скорости, мне вряд ли было бы хуже. Схватившись за голову, я попыталась унять ужасную боль.

В моем сознании мелькнуло воспоминание о глазах, горевших серебряным светом. Самкиэлю удалось вернуть меня на землю, но как? В тот момент у меня даже не было времени осознать происходящее. Затем он навис надо мной, на нас полилась вода из разбрызгивателей, и мокрая одежда облепила его массивную фигуру. Я вспомнила, как я вызвала пламя, чтобы его отогнать. Мое горло защипало еще до того, как он зажал мне рот рукой. Я видела, как засветились его глаза, прежде чем серебряное сияние поползло вверх по его рукам, подсвечивая странные татуировки. Потом я ощутила прошедшую сквозь меня волну энергии и поняла, что мертва.

Я осмотрелась. Если я находилась в Ясулине, то это был самый дерьмовый вариант развития событий. Но это место больше напоминало сумасшедший дом. Мои брючный костюм и укороченный топ исчезли – вместо этого на мне была свободная майка и черные спортивные штаны. Успокоив дыхание, я вскочила на ноги. Мои колени дрожали. Боги, что он со мной сделал?

Я закатала пояс брюк, приспустив их на бедра, и огляделась. Камера представляла собой белую квадратную комнату с металлической решеткой. Я подошла к стене и провела по ней кончиками пальцев. Стена была гладкой, прохладной на ощупь и твердой как камень. Тут не было ни мебели, ни туалета – ничего. Значит, это не тюрьма. Это камера предварительного заключения, следовательно, я не задержусь здесь надолго. Мой гнев возрастал с каждой секундой. Если они думают, что могут посадить меня под замок, то сильно ошибаются.

Глубоко вдохнув, я выпустила изо рта смертоносный поток огня. Камера вспыхнула ярко-оранжевым пламенем, пожирающим все на своем пути. Несколько минут я наблюдала за тем, как огонь делает свою работу.

Ожидая увидеть перед собой тлеющий пустырь, я позволила огню угаснуть. Вместо этого я увидела, как на месте решетки сияют ярко-голубые лучи света. Расплавленный металл стек на пол, но в остальном конструкция камеры была цела. Это послужило очередным напоминанием о том, что я имею дело не со смертными. Я выругалась и ударила ногой по стене. Единственное, что я сделала, – превратила белый цвет моей камеры в грязно-серый. Прищурившись и уперев руки в бока, я посмотрела в крошечное окошко, через которое издевательски пробивались солнечные лучи.

Отлично. Мне просто нужно немного постараться.

* * *

Прошло два дня – два дня попыток спалить это место. Ничего. Я пыталась изменить форму и проскользнуть сквозь лучи, но меня лишь ударило током и отбросило к задней стене.

Сев на пол, я скрестила ноги и подперла щеку кулаком. Я долго и пристально смотрела на лучи, прежде чем, наконец, встать. Может, если я буду терпеть боль достаточно долго, то смогу выбраться? В моей жизни были вещи и пострашнее. Насколько ужасным это может быть? Я остановилась перед решеткой, электрический гул наполнил мои уши. Вдохнув, я протянула руку, остановившись всего в нескольких дюймах от лучей.

– Атос, Дихсин, Криэлла, Нисмера, Фартар, Ксеор, Унир, Самкиэль, впустите меня в Астераот!

Он взглянул на меня в последний раз, и я увидела в его глазах слезы. Затем он запрокинул голову к небу и вонзил кинжал себе в грудь.

Та ночь снова пронеслась в моих воспоминаниях. Все думали, что это я его убила, и я не спешила им возражать. Это защищало меня от Кадена и его свиты. Они видели во мне угрозу, а теперь не только они, но и Самкиэль со своими людьми. Они и не подозревали, что эти воспоминания преследовали меня изо дня в день.

Выражение лица Зекиэля, вонзившего нож себе в грудь, было мне слишком знакомо. Я видела его на лице Габби и на своем – в те мгновения, когда я боролась за ее жизнь. Это был взгляд того, кто потерял всякую надежду. Я никогда не забуду хруст лезвия, вонзившегося в его тело. Единственная слеза, упавшая из глаз Зекиэля до того, как из них вырвался луч синего света, будет преследовать меня вечно.

– Я бы не советовал их трогать.

Его голос сотряс решетку, голубые световые лучи слегка дрогнули. В моих руках вспыхнуло пламя, и я, не колеблясь, бросила огненный шар ему прямо в голову.

Самкиэль отступил в сторону и поднял руку, останавливая бушующий шар пламени. Он завис перед его ладонью. Впившись в меня своими проклятыми серебряными глазами, он погасил огонь одним сжатием кулака.

Я не могла скрыть своего удивления. Сделав шаг назад, я произнесла едва слышным шепотом:

– Как ты смог это сделать?

Самкиэль… Нет, Лиам. Каден сказал, что теперь его зовут Лиам. Он посмотрел на меня, опустив одну руку и держа другую в кармане.

– Теперь, когда я знаю о твоих способностях, я подготовлен чуть лучше.

У него был сильный акцент, еще один признак того, что он не отсюда.

Я сглотнула, оценивая его внешний вид. Он выглядел совсем другим. Кто сделал его таким горячим? Почему я об этом думаю? С короткой стрижкой он выглядел более современно. Волосы были подстрижены и уложены гелем, благодаря чему они торчали в разные стороны. От длинной бороды осталось одно воспоминание – сейчас его раздражающе-безупречный подбородок оттеняла лишь небольшая щетина.

Но все его совершенство не имело значения. Он по-прежнему был Губителем мира. Он по-прежнему был внушающим страх богом, готовым с радостью прикончить меня и тех, кто мне дорог. Они могли наряжать его в любые одежды, но я ясно видела его суть. Может, у него и не было клыков, но за этими печальными серебристыми глазами я чувствовала хищника.

– Если тебя интересует то, как мы здесь появились, прервав твою очередную истерику… – Он сделал паузу, глядя на мужчину, которого я видела в баре. – Как это правильно назвать, Логан?

– Смертные называют это телепортацией, сэр, – сказал Логан, скрестив руки на защитном жилете, который носили все, кроме Лиама.

Лиам был одет в простую белую рубашку с закатанными рукавами и черные брюки. Как и в случае с костюмом, они были ему тесны. Я видела, как его мускулы напрягались при каждом движении. У него было сильное, но худощавое тело, созданное для погонь, атак и убийств.

Мне стало ясно, почему его называли прекрасным сыном Унира и как ему удавалось поставить на колени даже богинь. Легенды не были преувеличением – он действительно был великолепен. Он осознавал свою силу, и это отражалось в каждом его движении. Его серые глаза выдавали острый ум, а бронзовый цвет кожи светился здоровьем. Но под этой совершенной маской скрывалась ненависть к самому себе. Он обернул ее вокруг себя, словно плащ. Я поняла это по тому, как он реагировал и говорил во время собрания. Пару раз он отключался – так, словно его вообще там не было. Может, убить его будет проще, чем я думала.

– Ах да, телепортация, – сказал он. – Думай об этом как о преломлении света или перемещении частиц. Молекулы расщепляются до своей чистейшей формы и, так сказать, восстанавливаются в другом пространстве.

– Как интересно. – Я не сводила с него глаз, не обращая внимания на остальных. Ощутив вкус его силы, у меня не было желания испытывать это снова. Но лишь одно неосторожное движение, и я снова буду готова к бою. – Но мне все равно.

Мужчина слева от него усмехнулся, качая головой.

– Ты знаешь, с кем говоришь? – прорычал он.

Озорная улыбка расползлась по моему лицу, но я не сводила глаз с Лиама. Вокруг меня лениво танцевали тени.

– Конечно, я знаю. Сын Унира, хранитель Царств, лидер Лиги Раширима. – Моя улыбка помрачнела. – Губитель мира.

Взгляд Лиама не отрывался от моего.

– Ты знаешь, кто я, и все же ты напала на посольство. Зачем вступать в бой?

Я пожала плечами.

– Можете считать это изъяном моего характера.

Он покачал головой, как будто не мог в это поверить.

– Это высокомерие. Ты знала, на что я способен, и что твоя смерть будет неминуемой. И все же ты рискнула, несмотря ни на что.

Мои губы изогнулись в полуулыбке, клыки медленно показались наружу.

– Высокомерие? Слышала, что это присуще тебе, а не мне. – Я подошла ближе, черный дым окружил мое тело. – Но мне любопытно, Губитель мира. Чего ты боишься?

Мой облик начал меняться. Голос стал более глубоким, мрачным и низким.

– Большинство людей боятся ночных лесов и хищников.

Я превратилась в огромного волкообразного зверя и приблизилась к ним, щелкая челюстями. Дым продолжал клубиться вокруг моего тела.

– Или тварей из легенд, от которых по коже бегут мурашки?

Я заняла почти всю комнату, приняв свою любимую форму – чернокрылой виверны.

– Или…

На этот раз я приняла облик мужчины. Я остановилась прямо перед ним – тот же рост, тот же взгляд, та же поза.

– …того, что они видят в зеркале?

Он продержался всего мгновение, прежде чем отвел взгляд, и я поняла, что попала прямо в цель. Моя улыбка была жестокой, но непродолжительной. Небожитель слева от него шагнул вперед. На его ушах висели серьги – такие же, как у Зекиэля, – и в каждой из них, без сомнения, скрывалось оружие. Его глаза были такими же голубыми, как шар света, вылетевший из его руки и отбросивший меня на противоположный конец комнаты.

– Винсент. – Лиам поднял руку. – Все в порядке.

Итак, это был Винсент. Я встала, поправила свои уродливые штаны и рассмеялась. Его сила могла меня оттолкнуть, но, в отличие от силы Лиама, она меня не обжигала. Винсент был того же роста, что и Лиам, только немного стройнее. Его прямые волосы, наполовину убранные в хвост, были такими же черными, как мои. Я заметила татуировку вдоль его ключицы – темные силуэты языков пламени красиво контрастировали с легким загаром. Это напомнило мне о татуировках, которые я видела у Логана в баре. Интересно, они есть у всех из свиты Лиама?

Винсент скрестил руки на груди и посмотрел на меня своими темными глазами. Уголок его губы дернулся, что вызвало у меня острое желание немедленно ударить по его идеально очерченной челюсти.

Звук открывающейся двери и приближающихся шагов заставил нас всех обернуться. Я узнала женщину – ту самую, которую я видела в клубе. Мое присутствие явно выбило ее из колеи. Она остановилась рядом с Лиамом, а за ней столпились Небожители. Они были одеты в такое же снаряжение, как и все остальные, и смотрели на меня глазами, светившимися ярко-голубым светом. О, похоже, они рассердились.

Женщина встретила меня взглядом, явно не обещавшим теплого приема, а затем встала ко мне спиной и обратилась к Лиаму. Вряд ли мы с ней станем лучшими подругами.

– Мы готовы, сэр.

Готовы? Готовы к чему?

– Спасибо, Неверра, – сказал Лиам.

Я не успела спросить – пол под моими ногами засветился. Вокруг меня образовался круг, и я узнала в нем тот же узор, который Зекиэль использовал в Офаниуме. Символы засветились, и я с шипением упала на землю. Пульсирующая энергия заставила мою кожу гореть, и я стиснула зубы. Этот свет не был таким всеобъемлющим и смертельным, как в Офаниуме. Нет, он хотел обездвижить меня, а не причинить мне боль. Я подняла голову – решетки исчезли, и Лиам, Логан и Винсент вошли в камеру.

– Если ты хотел, чтобы я встала на колени, то мог бы просто попросить, – усмехнулась я сквозь стиснутые зубы.

Чувствуя, как у меня на лбу выступает пот, я оттолкнулась от пола, пытаясь встать. Мне удалось немного поднять руки, прежде чем круг запульсировал синим свечением, и невидимые путы на мне затянулись. Я застонала, когда мои ладони снова ударились об пол.

Логан застыл, в его глазах вспыхнули удивление и беспокойство. Прекрасно. Они испугались. Так и должно быть, потому что я…

– Эй! – рявкнула я, когда мне на запястье надели холодный металлический браслет.

Я повернула голову и увидела, что Винсент застегивает еще один на моей лодыжке. Прежде чем я успела попытаться ударить его по лицу, Логан сковал другое мое запястье. Когда мои руки и ноги сковали, я почувствовала, будто из моих легких вытягивают кислород. Я с шипением упала на пол, глотая ртом воздух.

– Пока на тебе Цепи Абареата, твои силы ничего не стоят, – сказал Лиам. – Меры предосторожности перед допросом.

Светящийся круг исчез, и Лиам уставился на меня, заложив руки за спину. Он кивнул в сторону Логана и Винсента. Они подхватили меня под руки и подняли – в ответ у меня вырвалось глухое рычание. Вся моя воля к сопротивлению иссякла. Я чувствовала себя слабой и больной. Когда меня вытащили из камеры, мои ноги безвольно волочились по полу. Впервые за столетия я не чувствовала силы своего огня – и это меня ужаснуло.

Неверра махнула Небожителям, и они пошли впереди нас. Мы свернули в большой коридор. Миновав несколько камер, идентичных моей, мы вошли в большие двойные двери. Пока они тащили меня по коридорам и вверх по небольшой лестнице, я пыталась определить, где мы находимся. Внутри здание было не таким царственным, как в Арариэле, и я подумала, что мы все еще в городе. Деревянные скамейки и стулья занимали большую часть коридора, но других людей я не видела.

Чем ближе мы подходили к большой деревянной двери, тем отчетливее звучали голоса. Небожители остановились и открыли перед нами дверь. Неверра вошла первой, а следом за ней затащили меня. Я увидела нечто похожее на большое коричневое кресло с балдахином. Тяжелый деревянный каркас был украшен непонятными мне символами, а сиденье выглядело так, словно знавало лучшие дни. Когда Логан и Винсент посадили меня на кресло, наручники на моих запястьях и лодыжках сами собой закрепились на подлокотниках и ножках кресла.

Я откинула голову назад, стряхнув волосы с лица, и осмотрела комнату. Женщина в прямой юбке и строгой блузке сидела в противоположном конце длинного металлического стола. Перед ней стоял ноутбук, рядом лежало несколько блокнотов. Она даже не посмотрела на меня – ее внимание было приковано к Лиаму. Я вытянула шею, увидев, как меня рассматривают несколько голубоглазых Небожителей. Среди них я узнала нескольких смертных из Арариэля. Ряды сидений окружали мое кресло таким образом, что все могли видеть заключенного в центре. Хм, так вот как они проводят допросы.

– Я думала, что я тебя убила.

Мой голос дрогнул, когда я посмотрела на смертного с перевязанной головой. У него были синяки и несколько ожогов, но я узнала в нем одного из послов.

Он посмотрел на меня опухшими глазами и сделал шаг назад.

– Не бойтесь Иг’Моррутена. Сейчас она бессильна, – сказал Лиам, стоя в центре зала.

Логан, Неверра и Винсент стояли рядом с ним – сосредоточенные и готовые защищать своего повелителя при первой опасности. Не то чтобы он нуждался в защите. Я попробовала пошевелить руками, но мои оковы были слишком крепкими.

Я засмеялась – действительно засмеялась. Все началось с легкого смешка, который перерос в неконтролируемый хохот, и мне потребовалось некоторое время, чтобы восстановить над собой контроль. Глядя, как все смотрят сначала на меня, а затем друг на друга, я не могла сдержать очередной приступ смеха.

Лиам склонил голову набок и поднял бровь.

– По-твоему, в этой ситуации есть что-то забавное?

– Да. – Я выдохнула, чтобы успокоиться. – Ты. Они. – Я кивнула в сторону толпы. – Все это. Серьезно, что ты собираешься делать? Пытать меня? А я думала, что ты особенный, веришь в мир во всем мире. Или ты все-таки собираешься меня ударить? Хочешь немного меня отшлепать? Если ты будешь делать это достаточно усердно, мне может даже понравиться.

Ухмылка сошла с моего лица, и я наклонилась вперед изо всех оставшихся у меня сил. Несколько человек в толпе ахнули, но Лиам не шевельнулся.

– Разве ты не понимаешь? Разве ты не видишь, что ты не можешь сделать со мной ничего, что бы уже не было сделано? Ты не можешь сломить меня, Губитель мира.

Он посмотрел на меня, и на его лице промелькнуло выражение, которое я не могла определить. Оно будило во мне что-то, чего я не понимала. Это было столь мимолетно, что я бы пропустила его, если бы не смотрела прямо в лицо Лиама.

– Мы начнем с нескольких вопросов. Стул, на котором ты сидишь, наполнен…

Он сделал паузу и посмотрел на Логана, сказав ему что-то на их родном языке. Логан ответил, и Лиам кивнул, прежде чем продолжить:

– …определенной силой. Как только ты решишь солгать, он тут же даст мне знать. Руны вспыхнут, и чем больше ты будешь сопротивляться, тем сильнее будешь гореть. Если не скажешь правду, сгоришь заживо. Если попытаешься сбежать…

Я раздраженно закатила глаза.

– Сгорю заживо, я в курсе.

– Очень хорошо. Начнем.

Лиам подошел к длинному металлическому столу. Женщина открыла свой ноутбук, бросила взгляд на меня, а затем продолжила украдкой поглядывать на Лиама.

– Сила, которую я почувствовал, когда ты впервые здесь появилась, принадлежала не только тебе. Особенно учитывая сигнал, прозвучавший перед твоей попыткой отступления. Сколько вас?

– Девяносто девять.

Раздался пронзительный звуковой сигнал, символы засветились на стуле и на полу, и энергия, белая и горячая, пронзила меня насквозь. Я застонала, мое тело дернулось, каждый нерв наполнила жгучая боль. Женщина, начавшая что-то печатать, подняла шокированный взгляд на Лиама.

– Более точное число?

Я пожала плечами, переводя дыхание.

– Эм… четыреста.

Агония пронзила меня, приподнимая мое тело в воздух. Я шипела сквозь стиснутые зубы, пока заряд не прекратился. Наклонив голову вперед, я выдохнула, мое сердце бешено билось в груди.

– Проклятие. Ты не шутил.

Лиам посмотрел на Логана, который шепотом перевел ему мои слова.

– Нет, боюсь, я не… – он сделал паузу, пытаясь произнести незнакомое слово, – …«шутил», как ты выразилась. Теперь давай попробуем еще раз. Было ли нападение на посольство в Арариэле преднамеренным?

– Что такое посольство?

Еще один заряд, и мои кулаки сжались на подлокотниках кресла.

– Говорят, ты бог, но не полностью – наполовину бог, наполовину Небожитель. Я слышала, что ты слабак, трус, который веками прятался от мира, – рявкнула я.

Я была вне себя от гнева. В эту пыточную игру могли играть двое, и я точно знала, на какие кнопки нужно нажимать.

– Информация, которой ты располагаешь, не новая. Все и так в курсе.

– Значит, они не ошиблись? – спросила я, потрясенная.

Все, что говорил нам Каден, было ложью, тогда как Зекиэль был прав. Один из богов был жив, и я его вернула. Я думала, что сказала это про себя, но когда Лиам наклонился вперед, я поняла, что он меня услышал.

– Кто не ошибся? – спросил он, пытаясь казаться спокойным.

Я откашлялась и отодвинулась, игнорируя его вопрос.

– Итак, почему тебя зовут Лиам, если тебя зовут Самкиэль? Стесняешься своей фамилии, да? Другие дети над тобой смеялись?

Его ноздри раздулись, словно я затронула деликатную тему.

1 Ко́вен – традиционное обозначение сообщества ведьм, регулярно собирающихся для отправления обрядов на ночной шабаш.

2 Банши – особая разновидность фей, предвещающих смерть. Издают пронзительные вопли, в которых будто бы «сливаются крики диких гусей, рыдания ребенка и волчий вой», предрекая человеку смерть.

3 Виверна – мифическое существо, напоминающее дракона, но только с одной парой лап, часто изображается со змеиным хвостом.

4 1 фут равен примерно 30 сантиметрам.

5 Палаш – рубяще-колющее клинковое холодное оружие с широким к концу, прямым и длинным клинком.

6 Эон – в геологии длительный период времени, состоящий из нескольких эр, составляющий 25 776 лет.

7 Бестиарий – средневековый сборник зоологических статей, в которых подробно описывались различные животные в прозе и стихах, главным образом с аллегорическими и нравоучительными целями.

Вход для пользователей

Меню