Читать онлайн Мрачные мемуары. Обезьяний лес бесплатно

Твое прошлое – твоя тень. Можно не смотреть на нее, но она не исчезнет, можно укрыться во тьме, но там ее царство. Иди навстречу солнцу, и тень твоего прошлого будет с тобой, но там, где и положено, – позади тебя.

Дже Ро Масуми

«Хан Со До»

Глава первая

Май

Сигаретный дым потянулся к полотку и в лопастях вентилятора смешался со знойным воздухом. Сэм Аттвуд сделал еще одну затяжку и выдохнул дымовое кольцо, вслушиваясь в скрип потолочного вентилятора, повторяющийся через три оборота. Сэм думал о том, как сильно он боится снова оступиться. Ему нужно избавиться от проблемы, иначе, как сказала Екатерина, он не проживет долго.

Вентилятор скрипнул, и Сэм выдохнул два дымовых кольца.

Сквозь распахнутое балконное окно в кабинет залетел горячий ветер с улицы и разметал по полу запятнанные листы бумаги. Пластиковые стаканчики слетели со стола и закатились под ветхий шкаф, припертый к стене.

– Думаешь, он нас не обманул? – Брайан МакКарти, опираясь локтями о ржавое балконное ограждение, стряхнул пепел с сигареты; пепел, как снег, плавно закружил вниз. Светловолосый парень обернулся через плечо и взглянул на Сэма, который вальяжно развалился в кожаном кресле на колесиках. Его ноги в черных берцах лежали на столе, поверх бумаг и папок – сущий бардак. В глаза бросились две катаны в ножнах1, рядом черный блочный лук2 Сэма с красной тетивой и вставками на корпусе и его черная кепка3, прикрывающая пистолет. С этим луком у парня была целая история, он его старался всюду таскать, где опасно, трудно, страшно. – Или ты просто не хочешь домой?

Голова Сэма лежала на спинке кресла как приклеенная. Усталость после сражения с демонами-солдатами превратила тело в желе, а изнуряющая жара покрыла кожу липким потом. Ничего не болело, незначительные раны затянулись благодаря энергии.

– Чем Ахано лучше Ив Рикара?

Сэм поднес сигарету к губам, зажимая ее грязными пальцами. Он хотя и пользовался луком чаще всего, но были моменты, когда приходилось вытаскивать нож и вонзать в головы демонам. Поэтому белый фильтр на сигарете с трудом отлепился от кожи. Ладони скрывали тактические беспальцевые перчатки черного цвета.

На самом деле Сэм радовался, что может погреться на солнце. Его дом в Ив Рикаре, где даже в мае льют холодные дожди, и погода меняется от одного порыва ветра. Уезжая на задание, они как раз попали под ливень. Но Сэма не столько заботила погода за окном, сколько угнетало оскорбительное положение его семьи. Она была на грани краха. Все складывалось не в пользу Аттвудов – династии из Шаде́ра, пока другие династии цвели в гармонии и достатке. Сэм не то чтобы завидовал им, скорее, злился на отца.

Именно он виноват в их положении.

– Ну, не знаю, – Брайан потер затылок, опустив голову. Он снова оперся локтями о поручень, крутнул сигарету в пальцах и щегольским движением поднес к губам.

Он разглядывал заброшенную штрафстоянку, раскаленные под ярким аханским солнцем автомобили. Брайан видел, как над ними плавился воздух. Вокруг периметра росли акации, дальше простирались заросли саксаула и пучки сухой травы.

– Здесь как на курорте.

Брайан улыбнулся, выпуская дым.

– Ты, наверное, не заметил, Брайан: когда мы ехали эти сто километров от узла4, – Сэм вяло ухватился за ворот белой мешковатой футболки и отлепил от мокрого тела с влажным хлопком, – что мы в пустыне.

– Как ты догадался?

Стряхнув пепел, Брайан обернулся и притворно округлил глаза. Сэм увидел, как клонящееся к горизонту солнце объяло закатом могучую фигуру его друга. Очень короткие светлые волосы превратились в мелкие колючие иглы. Брайан не отличался изяществом. В августе ему стукнет двадцать, и грубые черты лица прибавляли ему лишнюю пару лет. На щеках была заметна легкая светлая поросль. В планах у Брайана стоял пункт отрастить густую бороду, чтобы она подчеркивала его мужественность, но Сэм был против. Брайан и так имел мужественный образ: широкие плечи, высокий рост, тяжелая походка, шрам на правой брови. Сэм не любил вспоминать ту историю, а Брайан всегда лгал любопытным: то он дрался с демонами, то с магами, то героически спасал девушку. И чем краше была история, тем больше печали Сэм видел в янтарных глазах друга.

Брайан был старше Сэма на семь месяцев, чему был несказанно рад. Знакомы они были с рождения. Их отцы работали вместе и дружили. Но не этот факт сблизил ребят, а самостоятельное решение. Они еще с детства поняли, что их дружба – не что иное, как событие вселенского масштаба.

– По песку, – деловито ответил Сэм и поднес к губам сигарету, при этом неотрывно глядя на Брайана. – Ну, знаешь: он лежал на обочине, и немного дорогу замел, и везде, в общем. – Сэм выпустил дым и посмотрел на сигарету. Белые буквы, изящно выведенные вдоль цилиндра и складывающиеся в название марки «Оя́ну»5. – Я понимаю, такое заметить могут только избранные. Я на тебя не давлю, дружище. Со временем ты осознаешь это…

– Великолепно! – Брайан хохотнул и, затушив сигарету о деревянный поручень на ржавом ограждении, бросил бычок вниз. – Продай свой мозг на Темном рынке6, ведьмы используют его гениальность и поработят нашу планету.

Сэм рассмеялся, откинув голову на спинку кресла.

Проведя рукой по черным волосам, которые на макушке слиплись в сосульки, Сэм ощутил на пальцах влагу. Он был рад тому, что сегодняшний день они провели в горячем Ахано вместо холодного Ив Рикара.

Сэм в две резкие затяжки докурил. Потушенный бычок он скомкал и щелчком запулил в Брайана.

Бычок попал в мочку, и Брайан заверещал от гнева.

– Какого хрена, Сэм?! – он резко обернулся, дергая руками в стороны.

Довольно улыбаясь, Сэм закинул руки за спинку кресла, трогая пальцами свисающую с него черную форменную куртку. Она колыхалась, когда он наклонял кресло, и трепыхалась от порывов ветра. Не так давно они сменили теплые куртки на тонкие, сшитые из нифле́мского прочного хлопка, что было сейчас как никогда кстати.

Горячая волна ветра снова накинулась из окна, и Сэм прикрыл глаза, ощущая, как на коже выступили капли пота. Вентилятор не спасал, он только скрипел, мешая сосредоточиться на нужной мысли.

Они здесь не просто так.

– Идиот, – нервно выплюнул Брайан, потирая подушечками пальцев мочку уха. – Где записка? У тебя?

Сэм кивнул и, достав из кармана комок бумаги, медленно развернул его и протянул Брайану. Тот с легким протестом скрестил руки на груди.

– Как я, по-твоему, должен дотянуться?

– Может, ты особенный манли́о7 и у тебя руки трехметровые?

– Очень смешно, – Брайан вразвалку подошел к Сэму, распинав под ногами валяющиеся вещи и бутылки. И с чувством выхватил записку. Рассматривая листок, он несколько раз посмотрел на Сэма, хмуря брови. – Сэм, серьезное дело, твою мать! Наше задание завершилось, а мы все еще здесь. Вопросы могут быть у Кленового Дома.

– Да не переживай, у меня все схвачено!

Сэм упер взгляд в крутящийся вентилятор. Нужно просто ждать. Он не может отдаться беспечности и уехать только потому, что Кленовый Дом станет порицать их за искусственно растянутый хронометраж задания.

Он привык проворачивать свои делишки за стенами управления манлио.

Потому что у Сэма была проблема. Проблема, которая превратила его жизнь в гонку, где он всегда позади. Четыре года назад он невольно поделил душу пополам и совершил ошибку, петляющую за ним, настигающую и уничтожающую морально и физически. На протяжении четырех лет Сэм борется не то с собой, не то с тем, что внутри него.

Во всей несправедливости есть и положительный момент – он не один вышел против гильдии, в которой замешаны тайны, предательства, неизвестные ему люди, неожиданно появляющиеся на пути. Чувство сродни тому, когда в сентябрьском лесу вдруг натыкаешься на паутину.

На самом деле он жертва, и голодный паук вот-вот высосет из него все соки. От этого осознания кровь стыла в жилах и становилось дурно.

Сэм не один в беде. С ним его братья, друзья. А еще с ним Хван. Не то друг, не то наставник. Наверное, все вместе. За эти четыре года Хван стал частью его жизни. А теперь он пропал.

Вентилятор скрипнул.

Сэм послюнявил кончик большого пальца и стал оттирать от кожи на второй руке засохшую кровь с тонкой белесой полоски, где ранее была рана. Красная кровь заляпала черные рисунки хону́8. Эти рисунки – как истинное доказательство того, что он манлио. И больше всего он гордился тем, что они вспыхивали ярко-голубым светом, когда он призывал сущность. Тогда его тело становилось изворотливым, быстрым, сильным. Этот свет губительно действовал на демонов.

У Сэма хону отображалось в виде облаков и грозовых туч, что клубились на руках, на теле. Местами на коже распускались бутоны шиповника, окруженные колючими стеблями, лепестки, словно срываемые ветром, летели меж туч. Все рисунки хону были исключительно черного цвета, лишь на сущности они светились голубым.

У Брайана хону отображалось в виде размытого образа скалящейся пасти и следов медвежьих когтей, резкие начертания шерсти перетекали в завитушки.

– Мы слишком задерживаемся, – сказал Брайан, перечитывая записку вновь и вновь. – Вот что меня напрягает.

Сэм выпрямился и скинул ноги со стола. Куртка едва не слетела с кресла. Футболка неприятно прилипла к спине. Он вытер пот со лба. Взглянул на Брайана – его белая футболка от влаги просвечивала на груди, а лицо блестело от пота.

– Командировочное задание затянулось, понял? Демоны оказались сильнее, и их было больше. Чем дольше мы ждем Гэримонта, тем «больше демоны сопротивлялись», и это укажем в отчете. Понял? – Парень постучал пальцем по виску. – Никто не будет проверять. Наше поле работы Конлао́к и на худой конец Ив Рикар. Так что расслабься, дружище! – Сэм снова откинулся в кресле и забросил ноги на стол, скинув с него еще стопку папок, которые мешали комфорту. Подложил руки под голову и подумал, как жаждет встречи с этим Гэримонтом. Потому что он должен знать, где Хван. И еще потому что у него есть та вещь, которая Сэму очень нужна. Нужна, чтобы продвинуться в решении своей проблемы. Он уже сейчас слышал звон монеты. Упоительный звон, надо заметить. – Говорю же, Брай, все под контролем.

Пыльный воздух в кабинете забил нос и утяжелил дыхание. Казалось, пыль заодно с невыносимой жарой. Стены с облупившейся бежевой краской залил мягкий сливочный свет закатного солнца. На деревянном полу, усеянном демоническим пеплом, валялись изодранные книги, какая-то посуда. А ведь совсем недавно на этом кресле сидел со́крух9, говоря с кем-то по телефону, и в комнате было значительно чище. Этот сокрух не был такой уж важной фигурой. Поговаривали, что он имел связь с неким криминальным кланом, носящим название «Скелет Судьи»10, а кто-то говорил, что он просто мечтает стать их протеже. Так или иначе, этот демон перешел границы дозволенного, и Кленовый Дом приказал его уничтожить.

Что и было сделано. Его пепел смешался с пеплом приспешников на полу. Человекоподобные демоны всегда после смерти обращались в пепел, мир не мог принять их форму и забрать тело, как он это делает с людьми.

– Это незаконно, – подытожил Брайан.

– Давно тебя волнует закон? Тем более, оно того стоит. Расслабься…

Сэм не до конца понимал Брайана. Он хороший друг, но порой благоразумность ставит выше желания Сэма избавиться от заразы внутри. Это Сэма злило, ведь приходилось раз за разом нарушать писаные и неписаные законы. Но также он понимал, что Брайан не хочет, чтобы Сэм попал в затруднительное положение.

Со дна подняться весьма сложно, особенно когда ты закопан по шею в холодном иле.

Положив записку на стол, Брайан стал нервно разглаживать ее ладонями в перчатках: снова и снова. Сэм знал, что он сейчас взорвется.

– На фиг ты ее так скомкал? Сложить нормально нельзя было?!

И он-таки взорвался. Сэм хмыкнул, понимая, насколько глупая была на то причина. Поправил три серьги в правом ухе: внизу небольшой крестик из черного золота и чуть выше – два черных гвоздика. Эти украшения он носил не просто так, а потому что они его защищали. По крайней мере, он на это надеялся, доверяя словам мани́ши11, к которой часто ходил за помощью.

– Нет, – он почесал шею, запрокидывая голову. – Так у нее меньше шансов выпасть.

– Каким нахрен образом?!

Брайан упер кулак в бумагу, которая и не думала распрямляться.

– У комка бумаги лучше сцепление с карманом.

И ведь Сэм не шутил; иногда впопыхах сунутый лист бумаги выскальзывал из кармана и терялся в сражении.

– Проверено практикой – комок держится лучше.

Брайан смотрел на Сэма как на умалишенного. Сэма это не обижало, напротив, забавляло.

– Ты дурак?!

Брайан скомкал бумагу и бросил в Сэма. Комок отскочил от груди и схоронился в куче пепла под креслом. Сэм не пошевелился. Он широко зевнул, прикрывая рот левой рукой и после встрепал влажные волосы, придавая им еще более взъерошенный вид. Короткие на висках и затылке, на макушке они торчали «колючками». В отличие от массивного Брайана, Сэм был изящным, гибким. И тоже высоким: метр восемьдесят один против метра восьмидесяти шести у Брайана. И к тому же торчащие волосы добавляли росту Сэма нужные сантиметры.

– Тот маг ничего дельного больше не написал. Так что хватит истерить и…

Послышался грохот приближающейся машины. Парни подорвались и заняли места по обе стороны балконной двери, осторожно разглядывая улицу.

Поднимая столб пыли, к штрафстоянке мчал старенький «Родстен» с обгоревшей на солнце покраской. Возможно, когда-то она была изумрудной, а сейчас темно-моховая, словно покрытая кракелюровой россыпью, как старинная картина. Прямоугольная решетка радиатора походила на щербатые зубы старика. Сама машина с виду была мощной или, по крайней мере, крепкой, но то, как ее колеса скакали на ухабах, говорило о плохой амортизации. Грубая, словно высеченная из камня форма корпуса смахивала на кирпич. «Родстен», пусть уже давно не выпускался в Бариде, считался неугасаемой классикой и по сей день пользовался авторитетом.

Но ребят не волновала машина.

Их волновали пассажиры.

– Это не Гэримонт, – уведомил Сэм, разглядывая водителя через бликующее на солнце ветровое стекло. Парень сжал до скрипа пальцы на дверном косяке. Их план разбился, и от этого ярость только нарастала. – Вот же сука!

– С чего взял, что не он? – спросил Брайан, и до Сэма донесся терпкий запах сигарет, исходивший от друга. – Не видно ж ни хрена.

– Его мерзкую рожу сложно не разглядеть.

– Ну, может, этот долбоящер знает, что с Хваном? Они же там все заодно.

– Брай, стал бы Гэримонт шестеркам рассказывать о Хване! – Сэм шмыгнул носом. – Походу, в жопу все летит. Черт!

Сэм хлопнул ладонью по дверному косяку. Сверху посыпалась штукатурка, под деревяшкой скрипнули ржавые гвозди. Жар опалил тело. Сэм попытался сдержать себя, но выходило плохо. Ему не нравилось текущее положение. Ему не нравилось, что Гэримонт не явился и что теперь будущее не предопределено. Если бы приехал Гэримонт, они бы с ним договорились, ну или заставили бы договориться. С приспешниками иметь дело куда неприятней, поскольку они иногда работают не на одного хозяина. Если сейчас запугать этого сокруха, он может разнести весть по другим сородичам. И тогда Сэм может вычеркнуть целый столбец с именами сокрухов, живущих в этом мире.

– Я ему голову отрежу, – процедил сквозь зубы Сэм. Он слышал, как громко бьется сердце в груди от обуревающей злости. – И водиле, и этому Гэримонту. Приду в его жалкую контору и прямо в кабинете отрежу!

Брайан провел ладонью по волосам и отер пот, пока не потекло в глаза.

– Остынь. Есть надежда, что разберемся хотя бы со второй задачей. Главное, что машина та самая, которую маг нам описал. А в ней, я надеюсь, лежит та самая сумка. Может, Гэримонт здесь и не нужен.

«Родстен» сбавил скорость и остановился возле ворот. Мужчина в белом спортивном костюме с красными лампасами вышел из тачки и, оглядываясь, подошел к воротам, сваренным из ржавых железных щитов. Он просунул руку в щель и отодвинул задвижку. Его длинные черные волосы, собранные в низкий хвост, блестели под косыми лучами солнца.

– Он один? Почему он один? – спросил Брайан, разглядывая машину. На сиденьях больше никого не было.

– Сокрухи стадные твари. – Сэм посмотрел на Брайана, и взгляд скользнул на его правую сеченую бровь. – Этот сюда не просто так примчал.

– Дело паленым пахнет.

Друзья перевели взгляд на улицу. Мужчина, прежде чем открыть ворота, снова огляделся по сторонам. Пару раз он всматривался в нестройные ряды машин на штрафстоянке. С подозрением окинул взглядом обветшалое двухэтажное здание. И когда он бросил взгляд на балкон «их» кабинета, оба парня прижались к стенам спинами, чтобы не раскрыться заранее.

Взгляд Сэма пал на стол. Подхватив черную кепку, он стряхнул с нее пепел и пыль, постучав о ногу.

– Что делать будем?

Брайан так и стоял, словно приклеившись к стене, даже ладони прижал. Не от страха, просто стена была прохладной.

Нахлобучив кепку на голову, Сэм убрал пистолет в набедренную кобуру, не проверяя, так как прекрасно помнил о том, что недавно перезарядил.

Сокрух скоро закончит осматривать окрестности и вернется к машине, чтобы заехать на стоянку. У них мало времени.

– Этот хрен сейчас запаркуется. – Сэм стащил с кресла куртку, на спине которой была вышита голубыми нитями эмблема12 манлио яшу́то13 – два летящих журавля. – И мы быстро спускаемся…

– Как именно? – Брайан подошел к столу. Из кармана штанов достал небольшую коробочку, приставил к груди и нажал на кнопку, сдвинув пальцем планку вбок. Из коробочки быстро поползли ремни портупеи. Черные, словно натертые маслом, они оплели грудь и спину. Брайан легким, плавным движением сунул катаны в ножнах за спину, и они встали в нужные пазы, легонько щелкнув. Брайан не так сильно любил катаны, как мачете, просто они – обязательный элемент экипировки. Мечами обязаны владеть все манлио. А Сэм взял сегодня лук не просто так.

Брайан вспомнил, что свою куртку оставил в машине. А машину они спрятали в пятистах метрах от этой штрафстоянки, за густыми зарослями саксаульника.

– Через дверь?

Сэм сморщился, заметив, как Брайан вопросительно смотрит на него.

– В окно?

Сэм поднял лук, проверил стрелы, черные, с красным оперением и наконечником, в прикрепленном к луку кивере и закинул его за спину. Повязывая рукава куртки на поясе, с неким налетом фальшивой грусти выдал:

– Опять в окно, как воры. Я прямо ощущаю себя скверно, знаешь, будто я не тем занимаюсь, будто по кривой пошла моя судьба.

Брайан негромко хохотнул.

– Сделаем все по-тихому. – Он щелкнул затвором своего пистолета и вставил в набедренную кобуру. – Заберем сумку и свалим.

«Родстен» нашел место на парковке, и водитель пока не спешил выходить наружу. Он что-то потерял в салоне, судя по спешному движению рук и тела. Он то выгибался, вытаскивая шмотки с задних сидений, то тянулся к бардачку спереди.

Сэм очень надеялся, что ищет он не ту самую сумку.

Выйти через двери действительно не получится; там их застанет сокрух. А на штрафстоянке нужно быть предельно осторожным – на площадку нацелена камера слежения. О ней предупредили в Кленовом Доме, велели не лезть на рожон, их задание – убрать сокрухов в доме. И назад, в Конлаок.

Друзья должны забрать сумку из «Родстена» незаметно. В противном случае им придется убить демона и как-то потом оправдаться в Кленовом Доме. Живой сокрух может сообщить другим о краже.

Они спустились на первый этаж по скрипучей лестнице. И, открыв окно на первом этаже с другой стороны здания, осмотрелись.

– Не светись, – предупредил Брайан, схватив Сэма за рукав футболки. – Слышишь меня?

– Да не ссы!

Сэм почти его не слушал. Перед глазами стоял образ той самой сумки и неукротимое желание ею обладать – особенно заветной монетой, что хранилась внутри. И информацией о Хване.

Сэм легко запрыгнул на узкий подоконник, покрытый толстым слоем пыли, в которой лежали мертвые мухи и копошились какие-то другие насекомые. Пальцы Брайана выпустили его рукав. Прыжок – и грубая подошва берцев утонула в зыбкой песчаной земле. Сэм выпрямился и молниеносно добрался до сетчатого забора штрафстоянки. Следом подоспел Брайан. Оба присели на корточки, прячась за ржавыми бочками возле акации, от которой солнце вытянуло полупрозрачную тень. Ветер налетал на мутовчатые листья искривленного дерева, и уха касался приятный шелест. Успокаивающий.

Схватив пальцами пыльную сетку, поросшую сухой травой, Сэм всмотрелся в «Родстен». Обзор перекрывала свалка искореженного ржавого железа вдоль забора и разобранные кузова автомобилей разных марок. Чуть поодаль Сэм заметил импровизированный уголок отдыха: несколько изодранных автомобильных кресел у круглого пластикового столика. Он был завален красновато-бурыми банками из-под краски и какими-то замасленными запчастями. У прохода, ведущего к зданию, стояла пустая собачья будка, сколоченная из дырявых проеденных термитами досок. Явно раньше в ней жила собака, пока здесь все работало. Сейчас будка была завалена мусором, а на плоской металлической крыше лежали черные рулоны рубероида, склеившиеся от долгого лежания под обжигающим солнцем Ахано.

Кое-как разглядев «Родстен», Сэм замер.

– Че он не уходит?

Солнце уже так сильно не припекало. А под тенью акации песок и вовсе остыл.

– Может, парится из-за того, что его никто не встречает?

Брайан быстрым взглядом осмотрел территорию, что была позади них, и устало сел на землю. Потирая голову, он прислушался к шепоту Сэма:

– А сокрухи могут сдохнуть от солнечного удара?

– От обычного удара они могут сдохнуть.

– О-о-о! Брай! – Сэм грубо пихнул друга в бедро ногой, затем приблизил лицо к подрагивающей сетке, и черный козырек уперся в нее. Бейсболка едва не спала с головы, и он придержал ее рукой. – Он вышел!

Парни дождались, пока демон неуверенным шагом, чуть ли не ежесекундно оглядываясь, пересек штрафстоянку и скрылся в здании.

Время пошло.

– Погнали!

Сэм и Брайан перемахнули через хлипкий сетчатый забор с колючей проволокой сверху. Осматриваясь и перетекая от одной машины к другой, манлио медленно подходили к «Родстену». Если они сразу ломанутся к машине, они могут попасться на глаза сокруху и на камеру.

Сокрух будет часто поглядывать на улицу. Он уже в курсе событий.

В этом парни были уверены. Но и быстрее двигаться к машине они не могли.

Сухой воздух драл глотку, а в носу стоял горький запах полыни и горелого масла. Рыхлый песок затруднял быстрый бег.

Сумка нужна была как свежий воздух.

Прислонившись спиной к двери белого автомобиля, Сэм ощутил, как его лук поцарапал краску, когда он пошевелился. Брайан присел у капота и отслеживал движение камеры.

– Брай, скажи, пожалуйста, что мы найдем там серебряный синш14.

В голосе Сэма сквозило отчаяние. Брайан посмотрел на него через плечо.

– Найдем, – как-то неуверенно ответил он.

А потом Брайан взглянул на камеру и махнул рукой Сэму.

– Двигаемся!

Парни переместились и уже через пару секунд оба притронулись к «Родстену». У Сэма земля ушла из-под ног, а желудок свернулся в узел от стресса и скачков адреналина. Он потрогал передний поцарапанный бампер. Автомобиль настоящий, не нарисованный воображением по рассказам мага. Настоящий, и Сэм вот сейчас трогает его. Горячий металл обжигал пальцы, а через ткань перчаток он ощущал жар на ладонях. Растерев между подушечками пальцев дорожную пыль, снятую с капота, Сэм подумал о том, что реальность может быть куда жестче грез. А мечтал он о большем.

Брайан попытался открыть дверь, но она оказалась заперта. В салоне царил беспорядок. Взгляд Брайана зацепился за телефон, лежащий у рычага переключения передач.

А вот это уже хорошо.

– Он ушел без телефона. – Брайан посмотрел на Сэма, и тот кивнул. – Багажник. Снять крышку. – Брайан на каждое утверждение поднимал пальцы. – Внутри запаски сумка. Берем ее и валим.

– Следи за камерами и демоном!

Сэм подполз на согнутых ногах к багажнику, вынул из кожаных ножен на поясе острозаточенный нож, дождался отмашки от Брайана. Вонзил нож в углубление. И резко дернул, как рычагом. Крышка багажника скрипнула и подпрыгнула на пару сантиметров. Возвращая нож на место, Сэм заметил, что его пальцы подрагивают.

Нового поражения откровенно не хотелось. Сэм даже мысленно рисовал серебряный синш в голове.

Выдохнув, он стер пот с лица тыльной стороной ладони и поправил кепку на голове. Чуть приподнявшись, он приоткрыл скрипучую крышку багажника и увидел внутри бессчетное количество вещей и непонятных предметов.

– Да вы, блин, издеваетесь?!

– Че там? – послышался тихий голос Брайана.

– Очередная помойка. – Сэм с брезгливой гримасой принялся выкидывать грязные вещи на землю.

– Давай в темпе, Сэм!

– Ща, мать твою!

Буквально через полминуты он добрался до запасного колеса.

И сердце в этот миг замерло.

Он хватал ртом сухой воздух и не мог поверить тому, что видел сейчас.

– Ну? Что там?

– Ее нет.

– Че? Я не слышу тебя!

Сэм вдохнул, выдохнул и обессиленно опустился на колени, схватившись пальцами за ремень от лука на груди. Шаг на месте. Очередная неудача в поиске серебряного синша. Сэму снова придется биться об одно и то же дно.

И Хвана, как назло, нет рядом.

Опустив взгляд на гору вещей под ногами, Сэм внятно произнес:

– Синша тут нет.

– Черт…

Брайан присел на землю и стал нервно потирать нос пальцами.

– Его тут нет. – Сэм задышал чаще. От фатальной несправедливости ему хотелось кричать. Он со всей силы размахнулся и ударил по машине кулаком, громко выдав: – Да блядь!

Машина качнулась, но сигнализация не сработала, зато по всей штрафстоянке раздался треск. Брайан резко подлетел к Сэму, раскидывая из-под подошвы желто-серый песок. Лицо Сэма помрачнело, а в черных глазах появилась злость. Брайан посмотрел на его хону в виде трех павлиньих перьев под левым ухом на шее. И все три были разных размеров и форм. Сэму потребовалось много усилий, чтобы эти перья выступили на его коже. Он обучился одной технике нифлемских мастеров.

– Люблю ребусы, – писклявый голос донесся обрывками, словно неровные потоки ветра сбивали звук. Брайан обернулся и поднялся, рассматривая сокруха, стоящего в пяти метрах от них. Он поглаживал черные волосы ладонью. – И этот ребус меня впечатляет.

– Где сумка? – спросил Сэм. Парень высоко задрал подбородок. Брайан знал: была в его друге эта черта, некое высокомерие, когда дело доходило до врагов или чужих людей. И был он такой не по воле характера, а по привычке, которую привили в его благородном доме.

Сокрух улыбнулся, и тонкие губы почти исчезли с худого смуглого лица. У всех сокрухов красные зрачки. Порой их взгляд превращался в пытку. Сейчас эти красные зрачки злили.

– Ее здесь нет, манлио.

Сэм ловко перекинул лук вперед. Вынул стрелу, натянул тетиву. На все это понадобилось ничтожно мало времени. Сэм годами оттачивал навык стрельбы из луков и арбалетов. Ему нравилось любое оружие, где снарядами являлись стрелы. Лук, который Сэм сейчас уверенно держал в руках, подарил Хван. Сэм помнил, как Хван уговаривал отца создать этот шедевр. Великолепный лук, последняя работа одного из нифлемских легендарных мастеров рода Масуми. Каждый раз, когда Сэм брал его в руки, Брайан видел гордость в его глазах. Идеальное оружие: легкое, быстрое, мощное, неубиваемое – потому что нифлемское.

Брайан заметил, как пристально демон изучает оружие Сэма, и хмыкнул.

Кажется, он что-то знает о Масуми.

– Должна быть, – решительно сказал Сэм.

Сокрух судорожно сглотнул.

– Никакой сумки нет и не было, – издевательским тоном произнес сокрух.

Ветер поднял в воздух пыль и легкие песчинки. Сэм наклонил голову и услышал, как острые песчинки бьются об козырек кепки.

– Должна быть, – ответил Сэм и плавным рывком, расслабив тетиву, опустил лук. – Должна быть сумка. Должен быть серебряный синш. И должен быть Гэримонт.

– Синш у него. – Сокрух смахнул с лица пыль. – Он забрал его и отдал машину мне на пользование еще неделю назад. – Сокрух округлил глаза. – Вы убили Рахима?

– Он перешел закон, – сказал Брайан, он встал чуть позади Сэма. – У нас был приказ.

– А синш? – спросил Сэм.

Демон перевел взгляд на него.

Сэм поднял голову. Демон увидел, как недоверие промелькнуло в темных глазах манлио.

– «Страх и уважение»? – сокрух кивнул в сторону лука. – Не помню, как по-нифлемски он называется. М-да, дорогая игрушка, – он покачал головой, поджимая губы. – Наверное, работая в йосу15 трудно накопить? А ты-то сам, наверное, шишка какая-нибудь? Форма конлаокская, а похож на нифлемца. – Демон почесал ногтем большого пальца почти бесцветную бровь, разглядывая Сэма. – Стали бы эти креветочники16 создавать для нищеброда манлио такой экземпляр! Поделом ему будет! Ты откуда-то сверху, что б я на месте провалился! – потому что знаю, что за лук ты держишь в руках. И все не пойму: зачем тебе монета?

Какие бы слова сокрух ни произносил, все казалось несерьезным из-за его режущего слух, скачущего по словам, как по кочкам, голоса.

Сэм услышал, как Брайан позади переминается с ноги на ногу. Под его ботинками поскрипывал песок.

– Где синш, урод? – задал вопрос Брайан.

– Его нет… и не было.

– Был. Ты сам об этом сказал.

Сэм натянул тетиву и прицелился.

– Слушайте, парни, я отключил камеры еще из штаба, потому что мне дали поручение – очистить это место. Рахим вел дела грязно, связался со скелетами, нам он тоже стал дорого обходиться. Если мы разойдемся, никто ничего не узнает. Я серьезно.

– Ты расскажешь Гэримонту, а он предупредит других. Понимаешь, в каком невыгодном положении ты сейчас находишься, чувак? – голос Брайана был тверд, злая ирония скользила в словах.

– Мы не можем так рисковать.

– Он вам не отдаст синш, – решительно произнес сокрух и опустил руки. Пот лился по его лицу, выбившиеся из хвоста волосы на висках превратились в сосульки и прилипли к коже. – Гэримонт теперь работает на Накамуру. У них грандиозные планы. Креветочники, подвиньтесь-ка!

Последние слова сокрух почти пропищал.

Брайан демонстративно скривился и передернул плечами.

– Как же тебя еще не грохнули за такой противный голос?!

Сэм коротко глянул на Брайана, пропуская замечания друга мимо ушей:

– Раз уж ты поднял эту тему, может, знаешь где один из тех людей, что создали лук?

Голова сокруха мелко затряслась.

И только Сэм успел подумать о переговорах, как сокрух сделал шаг в сторону. Сэм спустил тетиву. Стрела наполовину вошла в песок возле ноги демона. Тот резко поднял руки в примирительном жесте и замер, как вкопанный.

– Погоди-погоди-погоди! Стой! Погоди!

– Следующая – твоя башка.

Парень вынул из кивера новую стрелу и зарядил лук.

– Кто именно? – спросил сокрух. – Их же целая династия, кто конкретно нужен?

Сэм со свистом втянул воздух носом. Сокрух издевался, потому что из всей династии Масуми осталось только четверо. Буквально недавно их было гораздо, гораздо больше.

– Ладно-ладно, тот, что в Ахано сбежал? Как его там? Хван?

Сэм разозлился: потому что сокрух назвал его как родственник или друг, по первому имени, и потому что оскорбил, назвав беглецом.

Ну и добавил масла в огонь берущий новые высоты мерзкий голос.

– Хван Тэхо́ Масуми. И он не сбежал, а уехал повышать мастерство, – твердым голосом произнес Сэм. – Он начал сотрудничать с Гэримонтом недавно. Где он?

– Хорошо-хорошо. Он приехал в Ахано, – сокрух поднял руки, защищаясь от направленной стрелы. – А потом уе-ехал от Гэримонта с прицепом в виде большого долга.

«Долг? Хван должен Гэримонту?»

Сэм озадаченно посмотрел на Брайана. Тот отрицательно покачал головой.

– Что за хрень ты несешь?!

– Это правда! Он кинул какого-то манлио, пообещав создать ему оружие. Взял в долг у Гэримонта и исчез.

– Давно? – спросил Брайан.

Сэм обреченно опустил лук.

– С неделю… – Сокрух сглотнул. – Как.

Брайан нахмурился, переглядываясь с Сэмом.

Неделя. Неделю назад Хван и перестал выходить на связь. Для кого-то это может показаться маленьким сроком, но с Хваном Сэм общался почти каждый день. Редко подолгу, но «Живой еще, псина?» от абонента «Хван» было ежедневно.

Хван не может быть должен кому-то. Сэм помнил, как три с половиной года назад он перед отъездом сказал, что в Ахано его золотая жила. Он сможет создать нечто, которое поможет в борьбе почти со всеми демонами. Он уехал изучать демонов, использовать их для повышения своего мастерства. Ведь Хван муши́17. И даже учитывая призвание Хвана – целительство, – он был искусным воином. Таким, что и в одиночку мог уехать в место, где демонов больше всего. Он все всегда держал под контролем. «Не бери в долг, не давай в долг и убережешь себя от проблем, Сэми», – так говорил Хван.

Он довольствовался тем, что имел, но стремился к большему. И что бы ни случалось, всегда подставлял плечо. «Звони в любой момент, я всегда на связи, Сэми. Сразу примчусь». И он всегда приезжал. Идеальный друг, идеальный воин. Хван из тех, кто отдаст последнюю рубаху близкому. Хван не мог кого-то кинуть. Чего бы ему это ни стоило.

Сокрух говорил убедительно.

Но более убедительно звучали слова Хвана: «Никогда не доверяй демонам, Сэми».

Сэм натянул тетиву.

И сокрух без раздумий быстро рванул наутек, вздымая пыль. Сокрухи бегали куда быстрее обычных людей и были куда их сильнее.

В одно мгновение черные рисунки на теле Сэма вспыхнули ярко-голубым светом. И манлио выпустил стрелу, которую обвили голубые светящиеся нити, наполняя ее убийственной силой.

У сокруха не было шансов. Стрела вошла в его череп, как нож в мягкое масло, и вылетела, вонзившись в пикап в двадцати метрах от него. Сокрух по инерции продолжал бежать. Со лба и затылка текла черная кровь: по длинным волосам, собранным в хвост, по лицу, заливая открытый рот. С каждым шагом колени демона подгибались сильнее, пока он не рухнул замертво на песок.

Опустив лук, Сэм сказал, глядя на него:

– Это «благодарность».

– Braccy, sonori!18 – Брайан отсалютовал сокруху.

Черная кровь полилась на песок. Никаких предсмертных конвульсий: убили демона, значит вытащили батарейку из механизма. Тело и голова сокруха стали покрываться черной коркой, потом все вспыхнуло и осыпалось на песок тлеющим пеплом. Ветер тут же подхватил его и разнес по штрафстоянке.

– Думаешь, он правду сказал? Ну, насчет Хвана? – осторожно спросил Брайан.

Сэм увидел сожаление в его глазах.

– Мне кажется, что все не так просто.

Брайан не был так близок к Хвану, как Сэм. Откровенно говоря, Брайан всегда считал себя третьим лишним. Да, дружба не имеет ограничений на число друзей, но когда дело касалось Хвана, то он замечал только Сэма.

Сэму не хотелось, чтобы идеальный образ Хвана кто-то рушил. Пусть он не верил сокруху, но такие слова о своем нифлемском друге слышал впервые. Никто и никогда плохо не говорил про Хвана. Даже нейтрально про него не говорили. Хван лучший. Все.

Нет. Сэм не думал, что сокрух врет, – он был в этом уверен.

Повесив лук на плечо, Сэм решил сменить тему:

– Что Накамура хочет от Гэримонта?

– Еще один выскочка, что-то пытающийся.

Сэм неспешно нагнулся, без труда вытащил из песка стрелу.

– Он сказал «креветочники». Это про Нифлем. Может, Гэримонт, наоборот, что-то хочет от Нифлема?

Вытерев пот со лба, Брайан огляделся, щурясь от косых лучей солнца.

– Кто этот Нифлем только не пытается заполучить. Одни Сюань чего стоят! Сидят на своих тронах на землях илу́вий19 и кричат во всеуслышание, как они вернут часть Нифлема. А хрен им! Нефиг было сматываться тогда, может, и жили бы сейчас илувий на Нифлеме. Ха! Даже звучит дико! – Брайан рассмеялся и, развернувшись на пятках, упер кулаки в бока. – Хорошо, что этот придурок камеры отключил. Фигово, что узнали поздно: через двери бы зашли и вышли. Ну да ладно.

Вставив стрелу в кивер на луке, Сэм двинулся в сторону ржавого пикапа. Брайан шел позади, и Сэм обернулся, когда услышал странные звуки, как от вращающихся лопастей вертолета. Брайан где-то подобрал палку и теперь старательно ею размахивал, занятие, казалось, целиком его поглотило. Сэм хмыкнул, покачав головой.

– Улететь отсюда хочешь?

Камера отключена, демонов нет, вокруг тишина, но Сэм все никак не мог перестать осматриваться.

– А вдруг получится? – Брайан крутанул палку в руке и с силой метнул в ближайшую пластиковую бочку. Палка пронзила ее, та с грохотом повалилась на землю. Из бочки посыпались какие-то металлические детали, запчасти для машин, мусор.

Сэм выразительно посмотрел на Брайана. Тот лишь пожал плечами.

– Я злюсь, Сэм. Злюсь, что наш план опять провалился.

Сэм подошел к пикапу.

– Все не совсем так.

Вынуть стрелу из ржавого кузова оказалось не так просто. Эта была пущена на силе хону – вошла глубоко и прочно. Сэм раскачивал ее, как трубу в земле. Стрела не сломается, наконечник не отвалится; он был в этом настолько уверен, что порой забывался, беря в руки другие луки или арбалеты. И лишь рваная тетива, и сломанные стрелы напоминали ему, что это не его «Благодарность». Напоминали, как же Сэму повезло встретить Хвана.

Этот лук, который носил громкое название «Йора Ши-доло», что в переводе с шихонского «Ваш господин – благодарность», для Сэма много значил. Он часто таскал его на задания. Катанами Сэм владел хорошо, они ему нравились. Но к лукам была особая тяга. И он не знал почему.

– Этот Накамура набирает себе в команду сокрухов. – Сэм резко дернул, и стрела вышла из кузова с неприятным скрежетом. Он смахнул с наконечника ошметки мозга в черной крови демона. Обернув лук назад, Сэм зацепился пальцами за ремень на груди. – Что-то замышляет.

Брайан усмехнулся:

– А теперь навестим того мага?

Полгода спустя

Глава вторая

– «Добавить один стакан сахара», – прочла Кэсси. От частого использования пожелтевший кулинарный журнал потерял форму и превратился в палитру пятен и запахов.

– И еще тут сказано, что нужен ванилин. Мам, у нас есть ванилин?

Кэтрин поджала губы и тыльной стороной ладони провела по светло-каштановым волосам, собранным в косу, убирая выбившийся из прически локон, чтобы не мешал готовке. Ее руки замерли над миской с куриными ножками в густом сметанном соусе с сушеным чесноком. Она ткнула пальцем себе за спину.

– Милая, там посмотри, вроде после дня рождения Холджера я докупала.

Кэсси положила журнал на столешницу, которую покрывал слой просеянной мимо муки, тут же лежала яичная скорлупа и всюду стояли небольшие металлические миски с ингредиентами для будущего пирога с малиной. Кэсси открыла дверцы одного из шкафчиков древесного цвета. На полке среди немногочисленных предметов действительно лежало несколько пакетиков ванилина.

Находчивость и предприимчивость помогали Кэтрин Валери́ оставаться на плаву в трудные времена. Она всегда знала, когда и где будут скидки на продукты и вещи, – благодаря этому они особо не страдали на общем фоне нищеты и разрухи. Кроме того, вся их семья работала на государство.

Двадцать лет назад на их родной Ив Рикар напал Эрлиф. Война длилась одиннадцать месяцев. Но этого времени хватило, чтобы эрлифцы разгромили страну, в которой и так господствовала бедность. Кэсси не помнила за все свои восемнадцать лет жизни, чтобы Ив Рикар процветал, как другие страны. Здесь всегда было мало еды, мало вещей, техники, лекарств. Ив Рикар считался страной ксенофобов и простых трудяг. Люди практически не имели права голоса.

После войны, которая широкими шагами прошлась с запада на восток, – стало еще хуже. У эрлифских солдат был приказ – захватить как можно больше земли и ресурсов, уничтожить как можно больше людей. С этой задачей они справились наполовину, так как сумели дойти только до центральной части Ив Рикара. Рикарцы стойко защищали родину, не допуская эрлифцев на юг и восток. Но причина прекращения войны была в другом.

Элькарон – город, в котором жила Кэсси, – расположен в центральной части. И даже спустя двадцать лет после войны он выглядел ужасно. Разваливающиеся здания, разбитый асфальт на дорогах, заросший парк и практически никаких развлечений. Холодильник, телевизор, стиральная машина – предметы роскоши, ими обеспечивались только госслужащие. Компьютеры стояли только в учебных классах и государственных организациях.

Сеть исчезла в первый месяц войны. Власти выпустили запрет на пользование телефонами, их попросту изъяли. И неспроста: эрлифские технологии позволяли подключаться к любому телефону, получать сведения, дистанционно подрывать устройства. Все вышки и антенны на землях илувий были уничтожены за неделю.

Ив Рикар погрузился в информационную тишину. Жители узнавали новости по телевизору, где днями напролет крутили фильмы, поднимающие патриотический дух, и между ними отчеты о достижениях или поражениях на фронте. И конечно же, радио. Оно было всегда и везде.

Год назад по квоте начали устанавливать стационарные телефоны. Их было практически невозможно получить, но мама, используя все свои связи, добилась установки вне очереди. Сотовые телефоны все еще были под запретом из-за того, что не все устройства эрлифцев были найдены и обезврежены.

Время от времени в новостях показывали репортажи: то там, то сям какой-нибудь ротозей включал мобильник, и случался взрыв. Люди не хотели той же участи, поэтому смирились с отсутствием мобильников и интернета.

Кэсси с ванилином вернулась к миске, глянула на часы, висевшие на стене. Почти час дня.

– Хорошо, что у тебя сегодня только две пары с утра. – Мама выложила куриные ножки в жаровню и залила сверху соусом. – Рано закончила, можешь мне помочь с делами. Как раз отнесешь Холджеру обед на работу, а я займусь стиркой.

– Конечно.

Кэсси жила с мамой, отчимом – дядей Холджером – и сводным братом. О своем настоящем отце Кэсси мало знала.

Он умер до ее рождения. Мама его любила. Они так сильно любили друг друга, что нарушили великий закон. Мама говорила, его убили плохие люди. И она до сих пор не знает, где его останки. Кэтрин сумела сбежать из города Дэ Лаура, расположенном южнее от Элькарона, а после встретила Холджера.

Все, что знала Кэсси, – отца звали Эберт Бём. Кэсси ни разу не помыслила назваться этой фамилией. Считала бессмысленным. Его нет в живых. Ее воспитал Холджер Валери. Которому она благодарна. Но в памяти девушка бережно хранила скупые фразы, которые порой бросала Кэтрин.

Кэсси не знала, как выглядит отец, фотографий не сохранилось. Но мама утверждала, что у Кэсси его серые глаза и каштановый цвет волос. Стройная, с густыми локонами ниже плеч, метр шестьдесят один ростом, с овальным милым личиком, Кэсси не выглядела на свои восемнадцать.

Дядя Холджер трудится на стройке неподалеку от дома. Старше Кэтрин на семь лет, добрый, уступчивый человек, он всегда обращался с Кэтрин и Кэсси мягко и ласково. «Дядя». Не отец, не отчим. Только дядя Холджер или дядя Хол. И так было всегда, как только Кэсси научилась говорить. Мама так ей велела, всегда приговаривая, что он не ее отец. Кэсси это устраивало, да и Холджера тоже.

С его сыном, Дэвидом, всегда сложно: он иногда пропадает непонятно где, а возвращается – зачастую в ссадинах и синяках. В последнее время подобное стало происходить реже. Он чаще бывает дома. Дэвид намного жестче отца и вставляет любимое «Я сказал!» к месту и нет. Но, несмотря на это, Кэсси любила брата.

Кэтрин сорок три. У нее овальное миловидное лицо с правильными пропорциями, лишь тонкие губы выглядят неуместно. Она всегда много двигалась, не сидела на одном месте, наверное, это и помогло сохранить хорошую фигуру. Хотя мама всегда сетовала на сидячую работу и часто говорила, если бы не это, она бы выглядела еще лучше. Кэтрин работала бухгалтером на ковровой фабрике, и судя по тому, каким невероятным количеством нужных связей она обросла, она была тем самым пауком в центре паутины. Глаза у Кэтрин светло-карие, с ореховым отливом – точь-в-точь, как у ее матери. В сумерках этот самый ореховый отлив наполнял глаза Кэтрин цветом древесной коры.

Сейчас на ней заштопанные красные штаны на широкой резинке и зеленая футболка с длинными рукавами, засученными до локтей. И поверх всего этого – голубой фартук с нарисованными белыми перышками. Он считался особым – его сшила Кэсси на курсах кройки и шитья. Она записалась на них, как только поступила в университет, поскольку всегда хотела научиться шить одежду, которую невозможно было купить.

Кэсси нравилась красивая одежда. Жить в Ив Рикаре самое настоящее наказание для людей, любящих искусство.

Кэтрин души в фартуке не чаяла, носила чуть ли не снимая. Всего за два месяца он уже обзавелся невыводимыми пятнами.

– Ну, что у тебя получилось? – поинтересовалась Кэтрин, поворачиваясь к Кэсси от духовки. Скользнув взглядом по столешнице возле плиты, где Кэсси устроила пекарский уголок, она оценила хаос и щелкнула языком. – Творческий беспорядок?

Хлопнув в ладоши, Кэсси увидела, как с них посыпалась белая мука. Кэсси еще не научилась распоряжаться пространством и ее готовку сопровождал беспорядок.

Мама помыла руки в раковине и, вытирая их о фартук, сказала:

– Ладно, сейчас я тебе помогу. Кстати, Кэсси, забыла тебе новости рассказать! – Мама подошла к ней и умело стала закладывать ингредиенты в общую миску.

– Какие? – Кэсси тоже решила помыть руки. В слив текла белая вода.

– На землях яшуто зарегистрировали демоническую активность. Представляешь?!

Кэсси несказанно удивилась. На всей Ре́ншу демоны появляются и нападают на людей, с ними сражаются манлио, а маниши зачищают энергетику после них. Только на двух материках, у них и на Эрлифе, демонов нет и не должно быть. Они в безопасности, не задумываясь о том, что где-то каждую минуту вылезают в этот мир демоны и убивают людей.

Человечество поделено на две расы: яшуто и илувий. В принципе, они ничем не отличались друг от друга внешне, но негласно илувий считались более глубокими и чувственными, а яшуто – жестокими и безрассудными. Так это было или нет, никто не выяснял – тем более в Элькароне.

Кажется, сама природа и Бог сделали так, чтобы яшуто и илувий оставались по разные стороны баррикад – от их соития не происходило зачатия. У яшуто и илувий разная энергия, разные принципы и мораль. И полная невозможность иметь что-то общее. Всегда.

Но в каждом правиле есть исключения.

Например, Кэсси.

Полукровка.

Она знала об этом с детства. С детства ей твердили быть осторожной, не влезать ни в какие передряги, чтобы не пришлось сдавать анализы. Кэтрин крутилась как могла. Когда Кэсси вынуждена была сдавать кровь – чтобы выписали справку для школы, университета, Кэтрин передавала в руки врача пробирку вместе с деньгами. Сердце Кэсси сжималось от жалости, когда она смотрела, как мама отдавала деньги. Жили они далеко не богато. Но Кэтрин гладила ее по голове и приговаривала, что так нужно. Врачи молчали. Всегда молчали. Мама умела находить сообщников, где бы ни жила.

Кэсси полукровка. И вынуждена скрывать это.

Полукровки запрещены. Если их обнаруживали, их убивали, а всю семью предавали суду. Потому что нет ничего святого в тех, кто рожден вне закона, против правил самого Бога, духов, Неба.

Кэсси знала – мама и отец прошли магический обряд. Что это за обряд, Кэтрин не рассказывала. Только то, что он очень опасный. Что для него нужен маг или манлио. Эберт Бём был магом.

И их с Кэтрин любовь была крепка. Мама всегда говорила, как они мечтали вдвоем растить Кэсси. Это имя дал ей отец, поглаживая мамин живот. По крайней мере, так она рассказывала.

Кэсси полукровка. Рожденная и воспитанная в любви. Она не осуждала маму и отца. Не сетовала на жизнь. Так уж вышло. Ей нести это бремя.

К тому же полукровки рождались с особыми талантами. Они могла открывать все запечатанные магией замки́ и где бы ни были – везде сойдут за своих. Кэсси бы с радостью узнала о возможностях полукровок как можно больше, но не было таких книг в библиотеках, по телевизору о них говорили только после разоблачения и казни. В поле Кэсси не существовало информации о полукровках, а мама говорила, что она сама мало что в этом смыслит. Все знал отец. Но его нет в живых.

Кэсси верила, что таланты полукровок вряд ли ограничивались открыванием замко́в. Порой ее мучили кошмары, в них участвовали совершенно незнакомые ей люди и виделись ужасные события, произошедшие с ними. Она не понимала сути этих снов. А мама говорила, чтобы она меньше смотрела ужастиков. Кэсси их не боялась, они напротив смешили ее отвратительной съемкой и глупым сценарием. Ее пугали собственные кошмары. Там она могла оказаться и жертвой, и нападающим, и наблюдателем со стороны. И то, что она видела во снах, ее по-настоящему пугало, а не эти второсортные ужасы, которые входили в программу телевидения. Власти Элькарона тщательно подбирали фильмы для показа, настолько тщательно, что их было невозможно смотреть.

Кто-то из сокурсников рассказывал, что ему удалось достать фильмы из-за границы. Качественное кино, нереальная графика и захватывающие сюжеты. В этих фильмах можно было встретить истории о манлио и манишах.

Среди яшуто и илувий появлялись и потомки духов – манлио. Они не принадлежали миру простых смертных. Медленно старели, долго оставались в силах, но угасали быстро, обращаясь в пепел после смерти. Их создатели забирали тела и души без остатка.

Ген манлио передавался исключительно по мужской линии. Зато женщина могла стать обладательницей гена маниш и нести в мир магию, чистоту и нежность.

Манлио выделялись тем, что их тела покрывали рисунки. У яшуто – черного цвета и светились голубым. У манлио илувий рисунки медного цвета, и свет исходил уже оранжевый. Еще до появления людей эти существа скитались по миру в образе Теней и уничтожали демонов, оберегая все живое, включая природных духов.

В школе рассказывают: Всевышний сотворил людей равными. Но люди разделились на племена, назвав себя илувий и яшуто. Одни считали, что жить стоит по законам духов солнца, а другие – по законам океана. Закон солнца запрещал убивать, он дарил людям энергию жизни через свой свет. Дух океана разрешал «брать все, что дает природа, но с уважением и почтением». Это сделало илувий и яшуто врагами.

Всевышний покарал их: отныне общие дети перестали рождаться. Со временем люди прекратили воевать, но ненависть никуда не исчезла.

Меж тем духи солнца и океана одарили своих собратьев – духов Тени и Тьмы – телом, нарекли манлио и велели защищать людей от демонов. Их тела были выносливее, чем у простых людей, скорость бега, быстрота регенерации, невосприимчивость к любым ядам, порчам – манлио являлись прекрасным воплощением силы, которая даровалась избранным.

И были маниши. Они поклонялись ангелу Лури и носили золотые браслеты с прорезью, которая при использовании магии светилась белым. Как только девочки получали сан, стиралось понятие яшуто и илувий – была только маниша, которая обязана помочь любому, кто нуждается. Маниши уже не считались людьми как таковыми, а в соитии с мужчиной любой расы рождались только девочки – с геном маниши или со способностью колдовать. В глазах маниш ничего не отражалось. Простые люди считали эту особенность странной, неестественной, пугающей.

И манлио, и маниши – это образ жизни, служение народу. Их дела священны и скрыты от людей. В возрасте шести лет манлио яшуто отправлялись в школу Со Хэ, манлио илувий – в Яси́н. Маниш забирали сразу после рождения. Из любой точки мира их отвозили в Шам-Рат – обитель жизни.

Манлио и маниш боялись, именовали их посланниками Дьявола, либо боготворили за то, что они каждый день защищали мир от демонов.

Кэсси мечтала увидеть манлио и маниш. Но она прекрасно понимала, что в Ив Рикаре это произойдет с нулевой вероятностью.

Манлио на землях илувий управлялись Янтарным Домом, а яшуто – Кленовым Домом. Оба дома повлияли на исход войны между эрлифцами и рикарцами. Янтарный Дом обвинил военных в том, что из-за их действий демоническая активность возросла. Никто не захотел нести ответственность за чудовищные последствия, и война затухла.

– Может, сведения ложные? – спросила Кэсси, поглядывая на окно. За легким тюлем виднелось серое небо и слабые проблески солнечных лучей сквозь толстые тучи. Ноябрь всегда дождливый и холодный. – Может, яшуто ошиблись?

Элькарон расположен на землях илувий. Здесь до безумия ненавидели яшуто, а манлио яшуто были готовы просто разорвать.

Кэтрин выложила замороженную малину на дно квадратной формы для пирога, залила тестом и аккуратно выложила спиралью твердые красные ягоды сверху.

– Я даже не знаю, милая, надеюсь, что нас это не затронет. Земли яшуто занимают весь восток Ив Рикара. Это далеко от нас, но не слишком.

Кэтрин сложила в раковину грязную посуду, поставила пирог на плиту сверху дожидаться своей очереди. Кэсси принялась мыть тарелки.

На кухне пахло ванилином, а еще чистотой, как и во всем доме. Шесть лет назад их семья переехала в Элькарон из Дэ Лаура. Кэтрин сказала тогда, что ее уволили, новых мест в их городке нет, а ей предложили перебраться в Элькарон, город скоро, мол, строиться будет. Как же сейчас это наивно смотрелось.

Переезд был неожиданным.

Деньги заканчивались, Холджер тогда не работал, ему везде отказывали. И бывший начальник предложил Кэтрин работу в Элькароне. Деваться было некуда, все смирились с тем, что нужно переезжать. Тем временем долги росли быстрее, чем сугробы той холодной снежной зимой. Маленькая Кэсси особо не вникала в суть всех проблем, но ей пообещали уютную квартиру и город, в котором все будет хорошо.

Долгов накопилось столько, что родственники Холджера приезжали к ним, чтобы лично забрать свои деньги, так как на звонки они не отвечали. Со многими испортились отношения, но как только семье Валери удалось вернуть деньги, родственники и знакомые попытались восстановить общение. Но Валери держались теперь отстраненно.

Они собрали пожитки, выставили дом на продажу. Клиент нашелся быстро, но сильно занизил цену. Мама и Холджер согласились. Они раздали долги тем, кто был особенно настойчив. В Элькароне купили дешевую квартиру, нашли работу. Дэвид вообще работал с шестнадцати лет, параллельно закончил школу. В Элькароне устроился на оружейный завод и неустанно помогал семье. Кэсси восхищалась и гордилась им.

Благодаря маме скоро их квартира обзавелась мебелью, пусть и подержанной, коврами и техникой.

На кухне стоял небольшой круглый стол, накрытый цветастой клеенкой. Возле стола – деревянные стулья с мягкими поролоновыми подушечками, которые Кэтрин сшила на пару с Кэсси. У стены напротив – кухонный гарнитур, состоящий из нескольких верхних и нижних шкафов, между которыми притерлась металлическая мойка и плита с чугунной замасленной решеткой сверху. У входа притулился невысокий холодильник.

– В любом случае, если что, приедут манлио из Конлаока и спасут нас. Бояться нечего.

Смывая с миски мыльную пену, Кэсси вздохнула:

– Ив Рикар и так выглядит плохо, демонов он точно не выдержит.

Через час Кэсси переоделась в утепленные синие джинсы и светло-желтого цвета кардиган. Накинула сверху бежевое пальто, белую вязаную шапку с помпоном и шарф ей в пару. На улице плюс пять, довольно пасмурно, и Кэсси, обуваясь в черные полусапожки на плоской подошве, посматривала на зонт, висевший на крючке. Вся ее одежда выглядела просто и стоила дешево. Из украшений – только гладкие золотые гвоздики в ушах.

– Не забудь зайти в швейный и забрать отложенный отрез. Я продавщице оставила залог, так что отдашь ей только пятьдесят синшей. – Кэтрин держала в руках холщовую сумку, в которой был аккуратно сложен обед для дяди Холджера.

– Хорошо. – Кэсси выпрямилась, застегнув замки на сапожках и взяла сумку из маминых рук. – Ма, точно завтра приедут родственники дяди Холджера?

Кэтрин закатила глаза, сунув руки в карманы штанов.

– Кэсси, их дети не такие уж и плохие.

– Мам, они портят мои вещи, все переворачивают в комнате! Ну их на фиг! Варвары они, понимаешь?! Они мою игрушку в прошлый раз чуть не разорвали!

– Кэсси! – Кэтрин указала рукой на дверь. Она не выглядела в этот момент злой или недовольной: она улыбалась, вернее, пыталась это скрыть, но у нее, как и всегда, это плохо выходило. Кэсси злилась, но уголки губ сами ползли вверх. – Иди, иначе Холджеру придется есть холодное. Иди давай!

Мама протиснулась к двери, отперла ее.

– Не открывай дверь в мою комнату, – сказала Кэсси. – Пусть в гостиной развлекаются. Почему комнату Дэвида ты не открываешь, а в моей устраиваешь проходной двор?

Кэтрин посмотрела на дочь и мягко улыбнулась.

– Дэвид большой мальчик, а ты маленькая девочка. В конце концов, у тебя тоже когда-нибудь будут дети…

– Такими невоспитанными – не будут! Ма, не пускай их в мою комнату завтра! Ладно?

Кэсси казалось, эти гости и их неугомонные и вездесущие дети – самое глобальное и самое удручающее, что есть в ее жизни. Ей не нравилось, что они бегали по ее комнате, трогали вещи и предметы и потом не возвращали на место. И самое печальное – они упрашивали Кэсси подарить им ее игрушки. Она не была готова с ними расставаться. Ну, или по крайней мере, она не хотела отдавать их именно этим детям. Ясно же – через неделю, без голов и выпотрошенные, игрушки окажутся на помойке.

Родственники приезжали к ним раз в сезон, ну или после праздников. Признаться честно, Кэсси ждала их гораздо позже, например, после Дня Поклонения Всем Святым20.

Каждый их визит означал капитальную уборку после и закупку продуктов. Кэсси родственников не любила, но обижать дядю Холджера не хотела.

Глава третья

– Кто? – раздался мужской голос в динамике, вмонтированном в стену. Она была обшита гипсокартонном, и вымоченный низ уже разбух, а зеленая бумага превратилась в жеваную тряпку.

Еще в начале недели здесь не было никаких кнопок: Кэсси просто шла мимо охраны к строящемуся дому. Эта черная кнопка выбила ее из колеи.

– Я Кассандра Валери! Пришла к Холджеру Валери!

Оттого, что приходилось громко представляться, Кэсси было неловко. Она осмотрелась по сторонам, стоя на деревянной, наспех сколоченной площадке, больше похожей на поддон; щели между неотесанными досками были огромными, и сквозь них виднелась грязь, утопающие в ней окурки и фантики от дешевых конфет.

Стройку огородили высоким забором, но он не спасал от шума и пыли. Больше всех был заметен подъемный кран, который прямо сейчас тащил тяжелые бетонные плиты на пятый – пока что последний отстроенный – этаж.

– Кто?! Говорите громче! Нажимайте на кнопку и говорите! Жмите на кнопку сильно! Говорите, я слушаю!

Волна злости поднялась откуда-то снизу, и Кэсси едва не долбанула кулаком по чертовой кнопке. Она сжала в онемевших от холода пальцах ручку сумки. Кэсси выдохнула и услышала, как позади кто-то остановился. Чиркнула спичка о коробок, и потянулся запах дыма от сигареты. То, что теперь Кэсси тут не одна, и то, что теперь ее вопли на всю улицу будут слышать другие – ей совсем не нравилось.

А еще ей не хотелось задерживать людей.

Поэтому она нажала на кнопку и вдруг услышала:

– Ты вдави ее до конца и держи. Прямо до упора вдави, чтобы щелкнула.

Грубоватый мужской голос за спиной звучал вполне по-доброму. Кэсси поблагодарила кивком, не оборачиваясь, и надавила на кнопку так сильно, что указательный палец хрустнул и заныл от боли. Но кнопка щелкнула, и в динамике раздалось шипение.

Тогда Кэсси наклонилась к нему и сказала, не слишком громко и не слишком тихо:

– Я Кассандра Валери, пришла к Холджеру Валери!

Отдаленно Кэсси слышала эхо своего голоса, и он был такой дурацкий: не то детский, не то писклявый. Кэсси хотелось хлопнуть себя по голове и сбежать от позора.

– Проходи.

Раздался щелчок, и массивная железная дверь завибрировала. Кэсси торопливо открыла ее и проскочила на территорию стройки. Тут был совершенно другой мир: люди в синей спецодежде сновали туда-сюда, таскали доски, инструменты, катили тележки. Кто-то ездил на погрузчиках, кто-то копал яму экскаватором. Здесь было ужасно шумно и слишком суетливо. Кэсси невольно сравнила строящийся дом с муравейником, а людей, бегающих под ним и внутри него, – с муравьями.

Здесь помимо сырости и смога – завсегдатая этого города, особенно в ноябре, – стоял запах цемента, древесных опилок, которые усеивали землю, и вонь сварки. Кэсси поспешила ко входу в здание. По грязной и скользкой натоптанной дороге ее несколько раз задевали мужчины неопрятного вида с тележками и другой ношей, мерзкими голосами они велели не путаться под ногами у работающих людей. Кэсси это место было не по душе: то ли энергетика такая бешенная, то ли люди слишком злые. То ли Кэсси не привыкла к такому темпу.

За то, что дядя Холджер работал на этой стройке, нужно благодарить маму. И, признаться, его было очень сложно устроить, потому что на весь город это единственная новостройка за все двадцать мирных лет. И то – заказчиком выступал какой-то иностранный частный предприниматель, решивший, что здесь его бизнес будет в безопасности, подальше от демонов. Дядя Холджер работал сварщиком – отец научил в свое время. Теперь это ремесло кормило семью.

В здании было холодно и сыро, а бетонные голые стены буквально давили. Кэсси побежала по ступеням, маневрируя между рабочими. Дядя Холджер должен быть на третьем этаже. Здесь еще не было перегородок, поэтому Кэсси быстро дошла до дядиной бригады.

– О, наша красавица Кассандра пришла, нам пожрать принесла! – Голос принадлежал чудаковатому мужчине, худощавому, с жиденькой рыжей бородкой. Он с первых дней проявлял подозрительный интерес к Кэсси, и она его даже побаивалась. То, как он плотоядно смотрел на нее и как недвусмысленно шутил, – ей не нравилось.

О нем Кэсси знала мало, и этого-то знать не хотела. Его звали Симон, фамилию она не уточняла, а он и не говорил. Он разведен уже очень давно. Он съедал все еду минут за пять-десять и потом оставшееся от обеда время неподвижно лежал на мягком строительном материале, рассказывая истории из своей семейной и очень несчастливой жизни.

Обернувшись, Кэсси дежурно улыбнулась.

– Здравствуйте. Я дяде еду принесла, а вы… – она скользнула взглядом по толстой упаковке колючей шлаковаты, – а вы уже поели, судя по лежбищу.

– А ты внимательная, мышка моя! – Он закинул руки за голову и улыбнулся гнилыми зубами, осматривая Кэсси с ног до головы. От его взгляда у нее все похолодело внутри. – Хороша девка, пропадает зря! – Его узкие глазки превратились в две щелочки и из-под полей панамы стали почти не видны. – Сколько, говоришь, тебе?

Кэсси отвернулась, ее начало трясти от негодования. Он был мерзким, а летом того года, когда стройка только началась и Кэсси часто захаживала сюда в коротких шортах, – так он бегал за ней, пока дядя не велел отстать. Защита у нее была только тогда, когда с ней шел Дэвид – его слово как удар ножом. Сейчас этого ножа не хватало.

Выдохнув, Кэсси стала искать взглядом дядю Холджера, но услышала:

– Валери здесь нет. – Симон то ли специально, то ли от природной глупости ставил ударение в их фамилии всегда на первый слог, игнорируя просьбы произносить правильно, с ударением на последний. – Он ушел.

– Куда? – ей совершенно не хотелось спрашивать, и вопрос можно было посчитать риторическим. Язык едва шевелился во рту, а в теле была какая-та непреодолимая тяжесть.

Кэсси продолжала искать взглядом дядю, но мельтешащие одинаковые рабочие усложняли задачу, а выкрикивать во все горло его имя ей совершенно не хотелось. Кэсси было двинулась с места, как вдруг резко замерла, когда увидела свежезалитый цементным раствором пол. Она осмотрелась и нашла несколько проходов, но все они были заняты строителями. Ей определенно придется ждать здесь. Кэсси посмотрела на улицу через пустые глазницы дома – тяжелые серые тучи несли сюда дождь. Ветер стал усиливаться и, залетая внутрь, поднимал пыль и мусор и бросал в лицо.

Вокруг стоял непрекращающийся шум стройки. Разговаривали здесь криками, которые перемежались отборным матом, кто-то непрерывно дробил стену, кто-то занимался спайкой арматуры на полу, и разноцветные искры летели во все стороны. Кэсси слышала, что долго смотреть без специальных очков на варку железа нельзя, можно ослепнуть. Но она смотрела, потому что столб искр был прекрасен.

– Куда, говоришь? Дак мы его женили! – Симон хрипло рассмеялся. Кэсси покачала головой и прижала к ногам сумку, когда мимо пронесли какие-то черные рулоны. – Тут такая баба появилась: знаешь, ну прямо сочная дынька! Ебаться – так за обе щеки эти жирные и ляхи!

Он снова мерзко захохотал.

– Не смешно, – произнесла Кэсси и тут услышала голос дяди Холджера:

– Кэсси, я иду! Я тут!

Кэсси всегда удивлялась высоченному росту Дэвида и его крепкому телосложению. Со стороны их сложно было назвать отцом и сыном. У дяди имелся слегка отвисший живот и второй подбородок, и ростом он не вышел – метр шестьдесят семь. Но каким бы он ни был – Кэсси не могла сказать о нем чего-то плохого. Она любила и уважала отчима. Он добрый, ни разу не повысил на нее голос, ни разу не ударил. Но иногда он был слишком мягким и ранимым. Роль заступника он всегда отыгрывал за спиной: тихо и мирно.

– Прости, детка, что заставил тебя ждать! – Дядя Холджер был одет в синюю теплую спецовку, на голове темно-зеленая плотно облегающая шапка, в которой виднелись черные прожженные дырки от огарков стальных сварочных электродов. Он приобнял Кэсси, улыбаясь ей. – Как ты, милая?

– Все хорошо! – Кэсси передала ему сумку. – У вас теперь целая система внизу. И такая дурная кнопка! Я чуть палец не сломала об нее!

– Извини, забыл предупредить. У нас начальство поменялось, и они решили усилить охрану. Сказали, что скоро вообще посторонних пускать не будут.

Дядя Холджер присел за импровизированный столик, собранный из прямоугольной широкой доски. На нем стояли заляпанные кастрюли, грязная пластиковая посуда, валялись пустые пачки из-под сигарет и что-то, не поддающееся описанию. Возле столика стояли перевернутые пластиковые ведра, которые использовались как табуреты. Дядя снял теплую синюю куртку, накинул на плечи, а рукава флисовой серой кофты завернул до локтей. Под толстыми перчатками его ладони и пальцы были чистыми, но Кэсси все же хотелось, чтобы он помыл руки перед едой.

– А почему все так серьезно? – Кэсси сунула руки в карманы пальто и скрестила ноги. Под испачканными ботинками хрустела бетонная крошка и опилки. – Что-то случилось?

– Да говорят, что демоны к нам скоро вернутся! – встрял Симон. Все взоры обратились к нему, и он улыбнулся тонкими обветренными губами.

– Что ты городишь? Откуда это взял? Начитался газет? Этим газетенкам верить нет смысла.

Дядя Холджер, широко расставив короткие ноги, придвинулся к столу, на котором уже лежала еда: четыре жареные ножки, отваренный белый рис, нарезанный огурец. Крепкий черный чай с сахаром в термосе, в отдельном контейнере кусочек малинового пирога. Кэсси еще не успела поесть, и ее желудок заурчал.

– А то и говорю, Валери. – Ошибка в фамилии резала слух и злила. – Демоны к нам идут. Вот увидишь! Моя мамка была колдуньей: предсказывала по мелочи, гадала на картах. Ее это… нужно было бы отправить в этот, как его там…

– Шам-Рат, – подсказал дядя Холджер, протирая круглое лицо платком.

– Да, Шам-Рат этот дебильный! Но денег на обучение у ее родителей было нема.

Даже если нет денег, ребенка все равно отправляют учиться. После учебы они два года отдают долг за обучение из своей зарплаты. А если их отчислили, то все равно система действует и с другой работой. Кэсси совершенно не понимала, как можно не знать таких важных деталей? Что Со Хэ, что Ясин – они готовы на все, лишь бы заполучить ребенка с нужным геном. Миру нужны манлио и маниши. Это баланс, это закономерность. Шам-Рат, единственная школа для маниш, отличался от школ манлио. Семья не платила за обучение дочери. Родители и близкие больше никогда не видели ее, тогда как манлио приезжали домой на выходные и на каникулы, а после окончания школы могли вернуться домой. Девочка с геном маниши всегда принадлежит Шам-Рату: там ее семья, духовные сестры и служба людям и манлио.

– А ген был? – спросил дядя. – Если бы был, маниши сами приехали, из рук родителей забрали – и поминай как звали.

С сочным хрустом прожевывая кружок огурца, дядя Холджер показал Кэсси на табурет-ведро. Она отрицательно покачала головой, слыша хриплый голос Симона:

– Да кто его знает?! Вроде был.

– С рождения ведь определяют, есть или нет, – ответил дядя.

Каждый раз, когда Симон открывал рот, Кэсси хотелось выпалить: «Не знать элементарные вещи стыдно!» Но она молчала и просто слушала разговор.

– Так вроде или был?

– Жри, а! Че ты докопался до меня с этим геном?! Я тебе вообще не об этом! – Симон вытер рот тыльной стороной ладони. Явно утер вылетевшие слюни. Кэсси аж передернуло от этого осознания. – У матери моей дар был, и мне она его передала! И я чую этих упырей. Придут скоро.

В этом мире существуют еще и маги, и оракулы, и ведьмы – и то, чем они обладают, называется талантом или даром. Маги тоже очень сильные, но при этом они нелегальные. Как полукровки. Не стоит кричать во всеуслышание, что ты маг, – тебя поймают, вызовут маниш, они заберут у тебя талант – и бум! – ты обычный. И это в лучшем случае. Маги живут в своих кланах, промышляют разного рода делишками, связанными с криминалом. Но о магах стараются вслух не говорить. Как известно, нет специальных школ, где учили бы магов обладать талантом (хотя Кэсси и многие другие все же прекрасно понимали, что эти школы есть в тех самых общинах), нет ни одного места, где бы их принимали без всяких «но». Кэсси не особо понимала такой расклад и отчасти жалела их.

И если кто-то из мирных был замешан в делишках с магами – человека сажали в тюрьму на пожизненное, а мага закон позволял казнить. И самое удивительное – что манлио, что маниши не желали смерти магам. Они были для них неким резервом, с одной стороны, с другой – маги даже помогали им во многом. И поэтому манлио прилюдно почти никогда (конечно, бывали исключительные случаи) не казнили магов, ведьм или оракулов. Зато стражи закона и порядка любили подобного рода события. Но угнаться за магом – очень и очень сложно.

– Не городи ерунды, – отмахнулся дядя, вилкой отделяя от жареной ножки кусочек. – Эти земли чисты. Ив Рикар для них непригоден. Как и Эрлиф.

– Ну, посмотрим. – Симон хохотнул и продолжил: – Эй, Кассандра! – Кэсси нехотя повернула в его сторону голову и с нескрываемым отвращением посмотрела. Он положил одну руку на пах, а второй придерживал голову на весу, рассматривая ее фигуру. – Пока демоны не пришли, может, замуж выйдешь. Тебе уже пора: вон какая кобылка вымахала! А то вдруг чегось случится с тобой. Лучше ж ведь мужикам, чем червякам!

Кэсси закатила глаза и отвернулась.

Все внутри клокотало от злости. Очень было трудно сдерживать себя. Она сжала кулаки в карманах и выпрямилась как струна. Холодный ветер бросил в лицо цементную пыль. Кэсси закашляла и стала аккуратно протирать глаза пальцами. Она отчетливо услышала смех Симона и его голос:

– Выходи! Не думай! Я тебя от демонов спасу…

– Симон, твой обед закончен, иди давай! – сказал дядя, попивая чай из термоса. Кэсси видела, как через узкое отверстие выходит густой пар и щекочет широкий нос дяди. – Кэсси, детка, не слушай его.

Кэсси покачала головой, дождалась, пока дядя доест, сложила посуду в сумку и быстро покинула стройку.

По дороге в швейный магазин в голове вертелись слова Симона. И ведь он не был одинок в этом предположении. Потому что мама тоже говорила про демоническую активность на землях яшуто.

Может, яшуто тянут демонов к себе своей жестокостью и агрессией, а они потом поползут и на их земли?

Кэсси не знала ответа на этот вопрос.

Но ей иногда казалось, что илувий слишком раздували тему с деспотизмом яшуто.

Они люди, а не монстры.

Кэсси успела забежать в трамвай как раз в тот момент, когда начался проливной дождь. Еще стоя на остановке без крыши и стен, Кэсси вжимала голову в плечи, прячась от противной мороси. Она неприятно оседала на пальто и утяжеляла его. И тогда Кэсси подняла над головой целлофановый пакет с лоскутом шерстяной ткани нежно-персикового цвета. Мама собиралась порезать его и сделать заготовки для будущих полотенец. В другой руке Кэсси держала сумку с посудой; пальцы онемели от холода и ледяных струй.

Уже сидя на неудобном железном сиденье трамвая, Кэсси ощущала, как влажное пальто сковывало тело. Кожа покрывалась мурашками, несмотря на то, что в салоне трамвая было тепло. Весь пол здесь был заляпан грязными потеками и следами от ботинок. Люди почти не разговаривали, сидели и смотрели, как холодный дождь льет с серого неба.

Кэсси стянула с головы сырую шапку и положила сверху на пакет, устроенный на коленях. В этот момент рядом с ней присел морщинистый дед, у которого без остановки дрожала голова и руки. И он часто громко причмокивал.

Отвернувшись к окну, Кэсси рассматривала разбитые улицы, разрушенные дома. Трамвай качался на рельсах, а ледяная вода стекала по окнам, как выплеснутая из ведра. Асфальт на дорогах был весь в ухабах, и чтобы объехать слишком глубокие рытвины, водители заезжали на бордюры и тротуары. Все находилось в упадке, все было серым, облезлым, сломанным. У некоторых административных зданий еще стояли противотанковые ежи, или вместо ограждения – заросшие и порванные мешки с песком.

Летом картина становилась чуть лучше, но в осенний и весенний период – здесь ужасно. Когда снег накрывал мусор и разруху, а листва скрывала все изъяны – Элькарон превращался в некое подобие города.

Выйдя на своей остановке, Кэсси даже обрадовалась, когда заметила, что дождь слегка утих и дал ей возможность добежать до дома.

Мама встретила ее на пороге.

– Ты не промокла? Там такой ливень! Я переживала, что ты зонтик не взяла.

Кэсси закрыла за собой дверь. Передав маме сумку и пакет, она сняла с головы мокрую шапку, а с шеи стянула шарф.

– Ну, я попала под дождь, но ливень начался, когда я ехала в трамвае.

Присев на корточки, Кэсси стала расстегивать грязные сапоги и заметила, что у стены стоят тяжелые ботинки брата.

Дэвид дома.

– Слава Богу! Ладно, милая, переодевайся, мой руки, и будем есть.

Кэтрин с сумками исчезла на кухне. Кэсси сняла верхнюю одежду и пошла с ней к себе в комнату. Проходя мимо гостиной, она притормозила, когда увидела, как брат стоял под простенькой люстрой на три лампочки и вкручивал одну в патрон. Все это сопровождалось неприятным скрипом, сводящим зубы.

– О, Кэсс! – Дэвид кивнул, улыбаясь. – Как дела?

– Нормально, – она устало выдохнула и прислонилась плечом к дверному косяку. – Этот Симон снова нес всякую ересь…

– В следующий раз я пойду с тобой. – Дэвид был настолько высоким, что ему не требовался стул, чтобы достать до люстры. – Мне с ним нужно поговорить.

Дэвиду двадцать пять. И он не собирался пока жениться или просто съезжать от родителей. Во-первых, денег на отдельное жилье ему бы не хватило, а во-вторых, без него было бы невообразимо тяжело оплачивать счета и закупаться товарами. Дэвид приносил больше всех денег в дом. На него все молились. К тому же Дэвид пока не определился с девушкой и не привел ее в этот дом со словами: «Знакомьтесь, это моя будущая жена!»

А ведь Дэвид был симпатичным парнем, крепким, даже могучим. Кэсси на его фоне выглядела жалкой тростинкой. Еще подростком он часами пропадал в спортивном зале после школы или работы, а, чтобы не платить взнос, нанимался помощником тренеров. По крайней мере, он так Кэсси рассказывал. Тогда же он сделал первое тату на предплечье. Это были черные буквы «S. S». Как объяснял Дэвид, это значит «sumerto somo», «священная смерть» по-баридски. Позже он набил еще одно тату, на сей раз на всю спину. Луна и все ее фазы: начиная с тонкого серпа, плавно переходящего к полной луне и заканчивая тем же серпом. Дэвид приходил к Кэсси, просил нанести мазь для заживления и, пока она аккуратно исполняла его просьбу, рассказывал интересные истории, которые с ним приключились на работе. Кэтрин и дядя Холджер, казалось, не замечали его внешние изменения. Лишь изредка ругали за то, что он подолгу не возвращался домой или приходил в нетрезвом состоянии.

– Он тощий, – напомнила Кэсси, глядя на брата. – И к тому же не переходит границы.

Вкрученная лампочка засветилась желтым светом. Дэвид провел пальцами по светло-русым волосам, откидывая их назад. Года два назад он коротко подстриг затылок и виски, оставив на макушке волосы подлиннее. С тех пор он не изменял прическе и выглядел бесподобно. У него высокие выделяющиеся скулы, правильные черты лица. Дэвид похож на серьезного парня, на того, кто подавляет. Он обладал тяжелой энергетикой, и посторонние люди боялись долго смотреть ему в глаза. Даже Кэсси иногда не справлялась, хотя и любила его как брата и доверяла во всем.

Дэвид посмотрел на Кэсси, и в его янтарных глазах заплясали чертики, а на губах расцвела улыбка.

– Твои границы требуют корректировки, Кэсс. Будь пожестче с людьми. Осади его – прямо грубо, ага?

Переведя взгляд на диван, Кэсси заметила коробку с запасными лампочками. Вся мебель в их гостиной стояла у стен, чтобы сэкономить то малое пространство, которое у них было, для передвижения. Напротив дивана находилась старенькая горка, которая им досталась вместе с квартирой. У стены, где был вход, стояли два узких кресла с обветшалой обивкой, которую они скрывали под пледами. Как и на диване. Также они поступили и с полом во всем доме – накрыли его коврами и паласами. У зашторенного окна стоял телевизор на тумбе, и сейчас в эфире шел репортаж с места крушения очередного аварийного дома.

Осадить? Кэсси ругалась с людьми, в школе даже дралась с обидчиками, ну или пыталась драться, но как только она поступила в университет (факультет туризма, почти случайный выбор, но позже у нее сформировалась мечта переехать хотя бы в Конлаок благодаря этой профессии), она как будто повзрослела и поняла, что несет ответственность за свои действия и слова. Так, как живет Дэвид, – она не могла себе позволить.

Поэтому она ответила:

– Я достаточно жестко ему отвечаю.

– Ну ладно, – Дэвид посмотрел на нее и коротко улыбнулся. Поправил задравшийся темно-синий джемпер, подтянул серые джинсы без ремня. – Ты есть будешь? Мы как бы тебя одну ждем.

Кэсси без промедлений зашла в свою комнату. Из мебели там была односпальная кровать, шкаф, стол и стул. Над столом висели две полки. На нижней Кэсси хранила учебники, тетради, мягкие игрушки и всякие другие вещички, милые девичьему сердцу: пара фотографий со школьных мероприятий и одна – самая важная и теплая, где вся ее семья на фоне цветущей вишни. Это фото было сделано в том году, но до сих пор грело душу. И будет греть всю жизнь. На верхней полке лежали медали, школьные грамоты. В ее школе почти каждый учащийся принимал участие в мероприятиях. Кэсси не была исключением. В потрепанной тетрадке Кэсси хранила записки от Кэтрин – прибраться дома, полить цветы, и в конце обязательная приписка – «люблю, твоя мама».

Повесив мокрые вещи на батарею, Кэсси переоделась в домашний теплый пуловер и заштопанные черные штаны.

На кухне она ела вместе с мамой и братом вкусный домашний ужин и обсуждала новость, о которой гудел весь город. О демонах и яшуто, о том, что будет с Ив Рикаром и как вообще дальше жить.

* * *

Суббота началась с приятной новости – родственники дяди Холджера отменили визит. Кэсси была невероятно этому рада, хоть и старалась делать грустное лицо перед отчимом, чтобы не расстраивать его.

Погода выдалась тихой по сравнению с предыдущими днями: до этого буйствовал сильный ветер, лил холодный дождь. Потом температура упала, и весь город превратился в сплошной каток. Дороги, дома, ступени, ветви на деревьях и даже трава – все покрылось тонким слоем льда. Люди падали, машины скользили по дорогам, на участках, где еще не успели посыпать песком; машины, что стояли на обочинах, – напоминали ледяные скульптуры. А вечером в пятницу пошел снег.

Ближе к вечеру все решили провести время за телевизором, где показывали какой-то фильм про сироту, сбежавшего из приюта, в котором над ним издевались.

Кэсси сидела возле мамы, которая ласково поглаживала ее по голове, прижимая к груди. Кэсси ощущала себя в безопасности, окруженная заботой и любовью. В объятиях мамы ей было тепло и комфортно. Дэвид сидел в кресле, подперев рукой щеку; порой Кэсси замечала, как брат долго смотрит в пол, думая о чем-то своем – что не рассказывает остальным членам семьи, даже ей.

Дядя Холджер иногда всхрапывал, а на рекламе просыпался и делал вид, что очень увлеченно смотрит фильм. Люстру не включали; и когда кадры сменялись или наступало затемнение, комната погружалась во мрак. Но было так уютно. В одну из рекламных пауз мама сказала, что на следующих выходных купят Кэсси новый пуховик, потому что приедут торговцы с юга Ив Рикара и будут продавать качественные вещи не так дорого. И еще нужно обновить ковер в гостиной. Кэтрин попросила Дэвида, чтобы он задействовал Мику, ведь у него есть машина. С ним будет легче добраться до рынка и вернуться с покупками.

Кэсси при упоминании Мики всегда немного смущалась. Потому что он был первым парнем, подарившим ей цветы. Это было два года назад, «цветами» именовался розовый лютик, который Кэсси до сих пор хранила. Дэвид всегда говорил, что Мика ей не пара, и злился, когда заставал ее за любованием засохшим цветком.

Кэсси не питала к Мике трепетных чувств. Ведь он не тот принц, которого она воображала перед сном. У того принца красивое лицо, горячий, непокорный нрав. А Мика в жизни другой.

В коридоре зазвонил телефон. Его оглушительная мелодия заставляла дрожать посуду в шкафах, а воздух электризоваться.

Все переглянулись и повернулись в сторону шума.

– Я возьму трубку.

Кэсси выпрямилась, оторвавшись от мамы. Почему-то ей показалось, что звонит Ванесса (со смешной по мнению многих фамилией) Станишкис – ее подруга, с которой у нее были довольно странные отношения: она с ней по большому счету не дружила, но с четвертого класса они учились вместе, дальше Несса последовала за ней в университет и попала в одну группу. Кэсси раньше дружила с двумя другими девочками, которые после школы уехали в Ахано к родственникам. Они поначалу поддерживали связь, созванивались, но это было уже совершенно не то, что раньше. А Несса с давних пор влюблена в Дэвида, вот и бегала за Кэсси, думая, что та сведет их вместе.

Не успела Кэсси подняться, как мама подскочила со словами:

– Нет, я сама! Не утруждайся, доченька. – И скрылась в коридоре.

Кэсси осталась в легком замешательстве.

Было что-то необъяснимое в поведении матери. Когда раздавался звонок – она нервничала, прятала глаза, отделывалась дежурными фразами «ошиблись номером, по работе, родственники».

Кэсси глянула на Дэвида; тот с умиротворенным видом смотрел телевизор. Неровный свет покрывал его светлую кожу темной пыльцой, сильно выделяя скулы и глазные впадины.

Кэсси мечтала заполучить хотя бы толику его равнодушия и спокойствия.

Кэтрин произнесла в трубку: «Дом Валери». Затем воцарилась тишина.

Кэсси перевела взгляд на дядю Холджера: сложив пальцы на выпирающем животе, он тоже смотрел кино.

Возможно, не было ничего феноменального, но Кэсси постоянно толкало любопытство разузнать все детали.

– Как думаете, кто звонит? – Кэсси подняла брови.

«Какой смысл в мимике, если в комнате ни фига не видно?»

– Хрен какой-нибудь, – легко ответил Дэвид. Он не сменил позу, и когда говорил, его рука, подпирающая щеку, дергалась. – Как и обычно.

«Странно, что дядя Холджер еще не заревновал маму. Ведь она там с кем-то шепчется. Может, действительно, по работе?»

– А ты, дядь, как считаешь?

Холджер прочистил горло и протер лицо ладонью, глубоко зевая. Потом ответил:

– Если было бы что-то серьезное, Кэти уже предупредила бы меня. И вас… конечно.

Кэсси перевела взгляд на улицу и сквозь окно за тонким тюлем увидела темную ночь и бледный свет фонаря.

– Ну, я так и сказал: хрен какой-нибудь, – дополнил Дэвид. – Как и обычно.

Нет ничего тайного. От нее ничего не скрывают. Это только ее наваждение.

«Правда?»

Глава четвертая

– Брай, не волнуйся, все пройдет гладко. У меня все схвачено! – Сэм нажал на педаль тормоза, перешел на нейтралку, бросил короткий взгляд на телефон, что лежал у рычага передач. Его ярко-синий спортивный кроссовер «Мондсо́нэ»21 остановился у перекрестка, пропуская машины на перпендикулярной дороге. – Я быстро вернусь.

– Ага. Опять у него схвачено все. У меня нет к тебе доверия, Сэм! Ты слишком часто его подрывал. – Голос Брайана хрипел в динамике. Связь тут была отвратительная. Иногда она и вовсе пропадала, оставляя на фоне негромко играющую музыку. Сэм понимал, что на самом деле друг беспокоится за него, проявляет внимание. – И вообще, где ты уже?

Сэм поднял глаза и огляделся. Его окружали полуразрушенные пятиэтажки, дома с пустыми глазницами и прохожие, на лицах которых было сплошь равнодушие. Люди бесстрашно переходили улицы – светофоров на весь город было с десяток от силы, – лавируя между машин: побитых, неухоженных, ржавых и грязных. Весь город был таким.

Сэм перестал улыбаться и облизал губы.

– Я бы сказал… – он потер висок пальцем, подбирая слово. – Я бы сказал, что это место напоминает мусорное ведро, но навигатор говорит, что это улица Золотого карпа. Похоже, карп уже с душком! – Пропустив два медленных автобуса и дюжину машин, плетущуюся за ними, Сэм наконец двинулся вперед. – Как бы я на месте, но у меня другой план.

– Припаркуйся где-нибудь неподалеку, – посоветовал Брайан. Его голос искажал динамик телефона. Колеса запрыгали по ухабам, машина задрожала. – И не слишком далеко, как ты любишь. А то пока дойдешь обратно – вспотеешь.

Сэм громко рассмеялся, аккуратно объезжая самые глубокие ямы.

– Нет, я серьезно, – сказал он, рассматривая дома и дырявые крыши. – Ужасное местечко.

– А ты знал, что Уилл специально не стал просить помощи? Он назвал тебя сукой выделистой… – Сэм снова громко рассмеялся, запрокидывая голову, но Брайан закончил, слегка повысив голос: – И сказал, что легче с пьяным договориться, чем с тобой. Видишь, и Уилл тебе не доверяет.

Когда Сэм успокоился и вытер слезы, он ощутил внутреннюю разрядку.

Машины вокруг ехали ужасно медленно. Сэм чувствовал, как ноги сами тянутся нажать на педаль, как пальцы сами сжимаются на рычаге передач.

Но нужно ждать.

«Он и сейчас на месте. Этот мафиозный тип никуда не умотал. Екатерина проверила».

Бросив взгляд на часы на панели, Сэм поджал губы.

Он успевает.

– Пусть теперь свои яйца бережет.

Пауза между его ответом и словами Брайана получилась совсем небольшая, но Сэму казалось – время тянется непозволительно медленно.

Брайан коротко хохотнул.

– Передам, не волнуйся.

– Ладно, до связи, Брай. Удачи в поиске этого мудилы!

– Спасибо! Свет и холод22, Сэм. – На этот раз голос Брайана звучал очень серьезно. И Сэм перестал улыбаться, крепко вжав пальцы в руль. – Свет и холод: помни.

– Да. – Его взгляд зацепился за надпись на окне пустующего здания – «ЗАВТРА НЕ БУДЕТ».

«Весело тут у них».

В салоне машины стало невообразимо тихо. Сэм прибавил громкость, и музыка заиграла, уводя его мысли от переживаний.

Он припарковал машину в переулке, спрятав от чужих глаз. Заглушил двигатель, тяжело выдохнул и прижал затылок к подголовнику, закрыв глаза. Пальцы на руле разжались, и руки упали на колени. В полной тишине он вдруг понял, что снова стоит на перепутье: между здравомыслием и безысходностью. И второе кричало в нем куда сильней и тянуло на себя. Здравомыслие для Сэма уже давно утратило прямое значение и стало просто словом. И он этим не гордился.

Сэм выключил мини-станцию, чтобы она не привлекала других людей. Хитрый и продуманный народ везде имеется, несмотря на все запреты. Станция лежала на пассажирском сиденье. Сэм накрал ее автомобильным журналом, который забыл Брайан после посещения выставки новых моделей. Сэм знал, что на те машины у него не хватит денег, но Брайан оптимистично смотрел в будущее. Мини-станция была похожа на старый магнитофон, была увесистой и неудобной.

Достав из бардачка пистолет Супо́ра23 и дополнительные обоймы, Сэм запрятал его за пояс, обоймы распределил по карманам. Убрал боевые ножи в ножны, прицепленные на щиколотке. Положил фонарик в карман толстовки – на всякий случай. Обернувшись, он посмотрел на лук, лежащий на сиденье. В этот раз его не получится взять с собой, хотя очень хотелось. Сэм скользнул взглядом по туго натянутой тетиве – и ножа порой не надо, она запросто разрезала демонов на части. Сев прямо, Сэм глубоко вздохнул.

Он волновался. Сейчас он был один, без друга: Брайан занят очередным поиском отчима по притонам. Отчим был ужасным человеком, а мать Брайана его сильно любила: родила ему двоих детей и разорвала все контакты, которые выстроил ныне покойный отец Брайана. Он работал в Кленовом Доме на должности слушателя народа и являлся другом отца Сэма. Его убили, и жизнь Брайана изменилась. Он перестал быть любимым и желанным сыном в этом доме. И дом для Брайана перестал быть любимым и желанным. Изредка он навещал близнецов и маму. С отчимом отношения так и не сложились, а когда Брайан попытался урезонить его, мать устроила дикую истерику. При этом каждый раз, когда отчим пропадал на неделю, а то и больше, она звонила Брайану и грозилась, что покончит с собой, если он не поможет его найти и раздать долги за алкоголь, наркотики и карточные игры. Друзья всегда помогали Брайану – в поисках и деньгами. Но Брайан чувствовал – он на грани.

Солнечный свет блеснул на подвеске, что свисала с зеркала заднего вида. Стеклянный крест, заполненный святой водой. Екатерина утверждала, что он поможет лучше контролировать себя. Сэм пока в этом не убедился.

Он выбрался из машины.

Солнце. Сегодня его было слишком много, – настолько много, что сам воздух, морозный и чистый, был пропитан его лучами. Они не грели, а только болезненно резали глаза, отражаясь от любых поверхностей.

Сэм сделал вдох всей грудью и с восторгом ощутил морозную свежесть этого ледяного дня. Кожу тут же покрыли крупные мурашки. Он выдохнул; полупрозрачное облачко у лица быстро растворилось. Захлопнув дверь машины, Сэм поежился от холода и настороженно огляделся.

Он втиснул машину между мусорными контейнерами и деревянными пустыми ящиками.

Накинув капюшон черного худи, Сэм вышел на улицу, по которой туда-сюда сновали люди. С совершенно равнодушным выражением лица: никто не улыбался, никто не злился, не возражал… и даже яркий солнечный день не смог нарисовать ни на одном из этих лиц хотя бы полуулыбку.

Сэм сунул руки в глубокие карманы, поежился от холода. Если верить градуснику, приклеенному пожелтевшим скотчем к одной из витрин, температура воздуха была минус шесть.

Ступая белыми летними кроссовками по промерзшей земле, Сэм буквально ощущал ступнями стылую землю через тонкую подошву. Спустя пару минут ноги окончательно замерзли, уши и нос покраснели.

Он лазал по притонам теплого Шадера, помогая Брайану искать отчима, когда позвонила Екатерина: в одном городе зафиксировали активность, она прислала координаты. Брайан остался, а Сэм поехал на вызов.

Сэм уже десять раз пожалел о том, что не заскочил домой сменить одежду. Настолько сильно, что позабыл о предстоящей встрече.

Раздался собачий лай. Впереди, возле пустых коробок, прямо под ярким солнцем, устроились три собаки: рыжая и две пестрые.

Сэм остановился, когда услышал сигнал, доносящийся из кармана. Вытащил телефон негнущимися от холода пальцами. На экране высветилась карта и красная мигающая точка с надписью: «Вы на месте».

Сэм осмотрел нужное здание из черного кирпича. Шестиэтажное, похожее на цилиндр, оно выглядело куда хуже, чем себе представлял Сэм, но намного лучше, чем окружающие постройки. Темные окна закрывала мутная пленка. Она хлопала даже при минимальном дуновении ветра.

И сейчас она хлопала. А ветра не было.

Мурашки пробежались по спине.

Нужен черный ход. Екатерина велела заходить через него.

Сэм свернул в переулок, обойдя наваленные полусгнившие доски и деревянные конструкции, осторожно пошел к серой железной двери. Звуки с улицы доносились, но разбавлялись и терялись в обилии предметов, назначение которых он не мог угадать: они просто стояли здесь, захламляя проход. В глаза бросался черный потертый мультивен. И все бы ничего: обычный мультивен, такой же побитый и неухоженный, как все местные машины, но! – Сэм оторопел, когда увидел, – нифлемские номера.

– Это либо хорошо, – протянул Сэм, рассматривая машину, – либо очень плохо.

Тот тип, Грин Лоутер, мог заручиться поддержкой нифлемской мафии. Скорее всего, он наладил связь с кланом «Республика диких пионов», а машину они «разукрасили» для отвода внимания. Сэм прикоснулся кончиками пальцев к капоту и растер грязь между подушечками пальцев. От прочного металла исходило тепло. Машина появилась здесь не так давно.

Легко поднявшись по железным ступеням, Сэм дернул ручку, и дверь отворилась. Он без раздумий вошел в здание и закрыл за собой дверь.

Назад пути не было.

Внутри было темно и сыро. Глаза, привыкшие к яркому свету, не сразу заметили лампы, свисающие с темного потолка.

Сэм включил фонарик, сжавшись от громкого щелчка кнопки, затем принялся водить ровным лучом холодного света по стенам и полу. Идти вперед совершенно не хотелось. Нутром он чуял, что впереди однозначно подстерегает какое-то противное обстоятельство, которое впоследствии здорово ему помешает.

Ну а пока Сэм просто стоял и смотрел вглубь темного коридора, размазывая свет фонаря по бетонным стенам, пропитанным плесенью и сыростью.

Собравшись с духом, он двинулся вперед. Когда глаза привыкли к сумраку, он заметил справа еще один вход, но чутье подсказывало, что лучше не соваться в кромешную тьму в доме того, кто считался его дитем. Он направил туда свет фонаря – и ничего; тьма как стояла столбом, так и не дрогнула. Свет будто в стену врезался, а еще Сэм уловил яркий запах гнили и серы.

Он машинально потянулся рукой к груди, чтобы вцепиться пальцами в ремень от лука. Которого там не было.

Коридор заканчивался глухой стеной, но зато вывеска «ВХОД» светила так ярко, что заливала зеленым светом темный потолок. Сэм шел к этой вывеске, рассматривая бетонные стены с цветущей на них плесенью, замечал огрызки скорченной краски, кажется, желтого цвета, и полы – кафельные, холодные и скользкие. Его одинокие шаги, пусть и негромкие, превращались в звуки рушащихся башен. Сэм был точно в этом уверен.

Запах сырости и серы плотно врезался в нос, глаза слезились. Растирая холодный нос рукавом, Сэм пытался отогнать это свербящее чувство. Не выходило. И он знал, что не выйдет.

Яркая вывеска заливала пол и стены зеленым светом. Сэм увидел глухо закрытую дверь с кнопками. Он направил свет фонарика на кнопки: он предположил, что кнопки, которыми пользуются, будут отражать свет от жирных отпечатков. Так и было. Но таких кнопок оказалось пять, а это просто целая палитра вариантов.

Сэм попытался взломать код, нажимая на кнопки в разном порядке и полагаясь на удачу. Но каждый раз табло вибрировало и светилось красным.

Мимо.

Вскипела злость. Сэм резко завернул рукава худи до локтей, крепче обхватил фонарик пальцами и хорошенько намахнулся, чтобы разбить кодовый замок в щепки.

Вдруг поможет.

Внезапно откуда-то позади раздался голос – и Сэм замер:

– Не стоит этого делать, nezi24.

* * *

– Сегодня пара по психологии, пара баридского языка и две пары отечественной истории, они в другом корпусе, – сказала Ванесса.

Кэсси выпрямилась, когда возле ее рук приземлилась стопка потрепанных тетрадей и одна книга, как вишенка на торте сверху – краткое пособие о том, как стать умной за семь дней. Так гласила надпись.

– Семь дней? – спросила Кэсси, внимательно разглядывая незаурядную обложку. – Девятнадцать лет не получалось, а на семь дней замахнулась. Отчаянно.

Одногруппница была тем человеком, с которым можно дружить первые несколько дней. Дальше она показывала свое «я» и переставала быть доброй и веселой, если новые друзья ей ничего не дарили. Несса одевалась странно: либо приходила, как попугай, либо надевала что-то серое и малоприметное. «Это из-за луны, – объясняла она. – В полнолуние я чувствую себя днищем, а в обычные дни – я жрица любви!» Несса отпугивала от Кэсси всех девчонок из группы, чтобы все внимание Кэсси было сконцентрировано на ней. А еще внимание брата. Но это выходило у Нессы плохо.

Круглолицая, широкоплечая, Несса не была писаной красавицей, но смотреть на нее было приятно, особенно когда она грамотно наносила макияж.

Сейчас Несса была огненно-рыжей. На прошлой неделе – блондинкой. Что на следующей – для Кэсси и для всех – загадка. Свой лишний вес она скрывала одеждой, которая выгодно подчеркивала пышные формы. А еще она хвасталась проколотым пупком.

Несмотря на холодную погоду, Несса пришла в университет в коротком трикотажном платье, оно было старым, местами в зацепках. Кэсси точно знала, что это платье, и многую другую одежду, Несса получила в благотворительных пунктах. Несса часто туда ходит и по сей день, и порой откапывает интересные вещи. Например, сапоги-ботфорты на тонких каблуках, которые она чертовски любит. Сегодня она как раз пришла в них.

– Все остришь?! – незлобно фыркнула Несса, оценивающе разглядывая Кэсси, на которой была темно-синяя кофта и синие джинсы. – Как дела, детка? Выходные как прошли? Надеюсь, дала Мике? Этот кудрявый пес так и зарится на твою юную плоть. Тот еще самец!

Щеки вспыхнули, и Кэсси тут же осмотрелась. Вроде бы все сидели далеко друг от друга, да и пара еще не началась. Внизу на помосте за широким столом восседал преподаватель. Он что-то помечал в блокноте. Ребята спокойно готовились к занятиям, рассказывая друг другу, как провели выходные. Но большинство молчали.

– Несса, ты ненормальная!

От стыда Кэсси опустила голову. Мика – это что-то сакральное и недопустимое для нее. И думать о том, что они вместе, – это думать о чем-то призрачном.

– Ладно, как там твой братец поживает? Не скучает? Может, он тебе дал записку для меня? Нет? Имя-то мое он хоть помнит? – Несса чуть помолчала, потом выдала: – Ты знала, что твой брат кобель?

Кэсси удивленно посмотрела на Нессу.

– Сама с ним разбирайся. И называть его кобелем в твоем положении – глупо. Ты сама виновата в том, что он холоден к тебе. Ты слишком доступная.

Несколько секунд Несса хлопала светло-карими глазами, разглядывая недовольное лицо Кэсси.

– Ясно. Подруга. Все.

Кэсси едва не выпалила, что они не подруги, но сдержалась. Так Нессе будет еще обиднее. Несса, скорее, была хорошей знакомой, с которой Кэсси провела часть жизни. Они вроде даже дружили в школе. Несса приходила в гости. А Кэсси у нее ни разу не была. Несса всегда мрачнела и еле молвила, что у нее не прибрано и мама с отчимом будут против. Довольно часто Несса приходила в школу с синяками, которые прятала под одеждой, замазывала дешевым тональным кремом. Не всегда у нее получалось, и порой преподаватели вызывали службу опеки. И – ничего. Пару дней Несса ходила радостная, а потом все повторялось. Кэсси с подругами догадывались, что в семье Нессы не все в порядке. На попытки поговорить Несса начинала истерить. Потом она стала сильнее и безбашенней. Потом она начала гулять. Парни, поздние встречи, пропущенные уроки, неуспеваемость. «Теперь я счастлива», – сонно говорила Несса, кладя голову на парту после длинных прогулов.

Кэсси за все обучение только два раза видела мать Нессы, первый – когда та пришла по вызову к директору, и то мельком. Худая женщина с опухшим лицом, в потертой и дырявой одежде. «Алкашка», – шептали подруги Кэсси.

Осуждали ли они Нессу? Нет. Жалели? Да, но Несса не разрешала. Тема семьи для нее была табу.

Несса испортилась, как только ей стукнуло четырнадцать лет. Ни Кэсси, ни другие подруги ей не смогли помочь.

Несса помогла себе сама. Как могла.

Но все же однажды и Кэсси кое-что смогла сделать. И тогда она видела мать Нессы второй раз. В тот холодный мартовский день, помнила Кэсси, она боялась опоздать, боялась упустить Нессу.

Но, судя по всему, она ее все же упустила.

Несса закопошилась и вытащила из сумки очки и журнал. Очки, округлые, в черной оправе она тут же надела на нос, а журнал, потрепанный и пожелтевший, развернула на узком аудиторном столе.

Не сумев обуздать любопытство, Кэсси принялась бегло скакать по строкам взглядом.

– Это один из моих парней притащил. Сказал, занятное чтиво в туалете.

– Ты его из туалета и притащила? – сморщилась Кэсси.

Несса рассмеялась.

– Нет, но собираюсь его там на ПМЖ прописать. – Девушка поправила растрепанные волосы и расправила их по плечам. Она часто меняла цвет волос и не ухаживала за ними, из-за этого они стали похожи на солому. – Тут одна занятная статейка есть. Какой-то придурок написал ее в пьяном бреду, но мать вашу! – занятно!

Кэсси сосредоточилась на тексте, не решаясь прикоснуться к журналу. «В туалете, надо же!»

– Гляди! – Несса придвинула к себе журнал и ткнула пальцем с неаккуратным ногтем в заголовок. – «Почему пал Гунтхеоль?» Здесь про город и власти. И не в лучшем свете. Он тут конкретно раскрывает их секреты. – Несса пихнула Кэсси в плечо, и та даже застонала от боли.

– Черт, Несса, ты, что качаешься?

Потирая ушибленное место, Кэсси скривилась. А когда заметила, как ухмыляется Несса, ощутила себя невероятно глупой и невинной.

– Да, милая, вчера качалась с Патриком в его седане. Знаешь, а он такой горячий и щедрый! Я до сих пор горю…

– Кто? Седан?

Несса снова рассмеялась.

– Патрик, балда!

Кэсси равнодушно скривила губы. Зачем ей Дэвид, если у нее есть исполнительный Патрик – сын местного прокурора? Он ей столько всего уже подарил и даже замуж звал (по словам самой Нессы), но она прямо говорила, что заинтересована в другом парне.

«Как это у нее получается?»

– Рассказывай дальше.

Глаза Нессы сверкнули за очками. Заведя локон за ухо, она придала лицу такой вид, словно сейчас прочтет лекцию о защите прав детей, попавших в смешанные семьи в преступных районах Ахано.

– Значит, этот чудак со странным именем Нож Возмездия говорит, что власти на эту ситуацию хрен положили. Типа чем закончилось то, что город без манлио был.

Манлио следят за порядком, патрулируя улицы ночью, они выезжают на расследование не убийств и краж, а на вторжение демонов в «мирный» мир. О манлио мало информации: образование, СМИ, культура – все молчат о них. Обычным людям положено знать лишь то, что они в безопасности, если рядом манлио.

С детства все заучивают номер, который пригодится, если произошло или планируется (маниши иногда улавливают зарождающий очаг) нападение нечисти.

Единый номер манлио – 8-9-3.

Звонки принимают не сами манлио, лишь агенты Янтарного— или Кленового – Дома, но любой окажется в полной безопасности через короткое время. Манлио нельзя звонить просто так. Такой фокус не выйдет, за ложный вызов налагается огромный штраф.

– Откуда журнал? Прямо как у нас, – протянула Кэсси взволнованно. – И как в Эрлифе тоже. Ни демонов, ни манлио.

– Он из Конлаока. Тут про заразу сказано. Может, и мы, блин, без манлио сдохнем?! Идиоты. На фиг от них избавились? – Несса мечтательно вздернула голову. – Я бы захомутала одного, жила бы потом два века. С хрена его волшебного не слезала сутк…

Зазвенел звонок, и шум в аудитории начал сходить на нет. Все расселись, преподаватель подошел к доске, покрытой белыми разводами мела.

Пара началась, но почему-то Кэсси почувствовала непреодолимое желание узнать подробности. Она повернулась к Нессе, дернула за рукав.

– Ну? Про заразу… – Кэсси махнула рукой, желая побудить ее продолжить.

Несса нахмурилась.

– Да вброс это. Не повлияет это ни на что, но, если тебе интересно, почитай. А так, – она пихнула журнал к Кэсси, – там пишется про полукровок еще. Шлюшки эти типа поднасрали тогда.

«Про полукровок!»

По коже поползли мурашки.

Кэсси потерла пальцы и прикоснулась к желтым страницам журнала. Концы загнулись вовнутрь, а жирные заголовки отпечатались на столбцах текста. Журнал пах сигаретами, пивом и еще чем-то едким. «Пусть это будет не травка», – взмолилась Кэсси и с черепашьей скоростью придвинула к себе журнал.

Это не редкость, что полукровок обвиняют. Точнее, их постоянно обвиняют во всех грехах.

«Нас. Нас обвиняют», – думала Кэсси и считала это несправедливым. Вот она здесь, и даже без манлио, и все хорошо, ничего не происходит. Совсем.

Стоило признаться – ей были интересны именно манлио. Все их боялись и уважали, но встретить манлио в реальной жизни было почти невозможно. А уж в Ив Рикаре – нереально. Изредка они проезжали, патрулируя города и села, но делали это так незаметно, что их практически никто не видел. Будто их и не существует вовсе. И все, чем могла довольствоваться Кэсси, – статьями из журналов. Манлио в действии: когда в полном боевом вооружении они идут против демонов – наверное, самое яркое, что может увидеть обычный человек в жизни.

– Уважаемые студенты! – раздался голос преподавателя. Кэсси на секунду отвлеклась. – Близится сессия, и я хочу, чтобы вы написали по статье о том, как именно вы видите буллинг в различных слоях общества. Достаточно принести…

Взгляд сам сполз на строчки.

«Ну да, конечно, верю! Такое уж внезапное и случайное было нападение демонов на Гунтхеоль?!»

Честно говоря, Кэсси была удивлена острому языку автора статьи. Но это ее не отпугнуло.

«Хорошо. Давайте по порядку, други. Гунтхеоль, как всем известно, населяло более пятисот тысяч человек. И все они умерли мучительной смертью. Из-за хитромордых властей. А по официальным источникам – из-за нападения демонов. Внезапного! (Тут я, други, кривлюсь и плюю на подлиз-журналистов с официальных газетенок.)

Вопрос: почему именно в городе «полукровок» образовался разлом, через который вывалилась орда демонов с некой новой заразой. В один миг. В один час. В одну… Хорошо. Допустим. Очевидно, власти, скинувшие все на демоническую суть полукровок, сильно погорячились. Как вам такое? Съели? Перевариваем. Да, соглашусь, полукровки притягивают демонов, но не в таких масштабах. В городе жили не только полукровки. Их просто было больше обычного, и никто над ними не издевался.

“Гунтхеоль славился своим гостеприимством. Мы принимали и магов, и полукровок. И вот во что это вылилось. Трагедия. Катастрофа”, – так говорит лидер Ахано по стороне яшуто. Но появляется вопрос: почему лидер так быстро исчез и вместо борьбы с демонами оцепил город огромной стеной? Вы только вдумайтесь, други, он запер живых людей, тысячи людей с демонами и зараженными “демонической лихорадкой”! Никого не спасали.

Я со своей командой нашел записи непродажных корреспондентов журнала “Чистый мир”, где они зафиксировали грузовики, въезжающие в Гунтхеоль и выезжающие из него тем же днем. Не остается сомнений, что это либо мародерство, либо сбыт солы. Как известно, пылевая и мраморная сола растет в местах скоплений демонической энергии. Город не охраняется. Любой может приехать и соскрести себе на пару приходов. И власти это никак не решают. А не решают потому, что за сбыт солы ю́чи25 сыпется в нужные карманы. Им плевать, что есть риск вынести заразу. Они даже не направляют манлио для зачистки города. Единственное, что сделали власти, – пытались привезти артефакт нифлемских мастеров-манлио от демонов. Ключевое слово “пытались”. Духовный артефакт так же “внезапно!” пропал. Или ючи посыпались в еще одни карманы?

Властям плевать. Манлио плевать. Все просто обвинили магов и полукровок. Демоническую лихорадку никто не искоренил, потому что она как удобрение для солы.

Полмиллиона человек умерло ради новых яхт для правителей.

Как допустили, что ни один не выжил? Как допустили массовое нападение и заражение в городе, в котором даже манлио не было – настолько все было тихо и чисто?

Города Ив Рикара и Эрлифа могут повторить судьбу города золотых песков?

Люди не хотят платить налоги за пустые патрули манлио по городу без демонов. Власти не хотят обеспечивать условия в таких городах для манлио-защитников наших. И платят потом жизнями. И опять же – простых людей.

“Охрана пост не покидает”, – это говорю вам, други, уже я, и знайте, что полукровки тут совсем ни при чем.

Ваш Нож Возмездия! До встречи, други!»

Проглотив ком в горле, Кэсси подняла голову. В глазах двоилось, в голове стоял гул, несмотря на то, что в аудитории было тихо. Лишь голос преподавателя заполнял обшарпанное помещение. На стенах валиками свисала бежевая краска, потолок расцвел в бурых, коричневых и желтых цветах. Здесь всегда крыша протекала. Столы и пол напоминали изъеденное термитами дерево. А еще – дешевый комикс. На каждом столе можно было прочитать и поглядеть на картинки, проследить за развитием отношений, поразмышлять, согласится она пойти с ним на свидание или нет. И все в этом духе.

– Что скажешь? – Несса прошептала Кэсси на ухо.

Кэсси отодвинула журнал, в который вцепилась, как в кусок мяса, позабыв про туалет и странный запах.

И выдохнула:

– Сто процентов автор уже на том свете.

– Хрен знает. Но я слышала новости, что у нас в Элькароне обнаружили демоническую активность: ну, типа у нас демоны могут снова нарисоваться. Прикинь!

– Не у нас, а на землях яшуто.

– У нас! – надменно выдала Несса, покачав головой. – Это новые новости!

– Ты какую-то фигню говоришь! В пятницу мама сказала, что…

– Сегодня уже понедельник. Я тебе говорю, что у нас! Значит, новости проверенные! Балда!

Кэсси озадаченно покачала головой. Что она ощущала в данный момент? Страх? Может быть. Панику? Вряд ли. Слепую надежду увидеть, как поздней ночью по пустым улицам проезжает черная машина с оранжевыми дисками, патрулируя город? Естественно! Кэсси, как и другие девчонки, мечтала хоть одним глазком взглянуть на манлио в их элегантной и бесподобной форме, увидеть блеск их сабель, увидеть их легендарные медные линии на коже, которые считаются отметиной ду́хов и ресурсом, из которого они черпают силу…

– Это уже на правительственном уровне решается?

Несса пожала плечами и постучала ручкой по столу.

– Хрен знает. Просто слышала по радио вчера, пока с Патриком в машине развлекалась. Прикинь, Кэсс, пойду я, значит, в магазин круглосуточный, поздно ночью, а там манлио у кассы за чипсами пришли! Я тогда, – Несса обвела ладонями пышную грудь и облизал губы, чуть приспуская очки на переносице, – все свои чары использую, как надо!

Кэсси проигнорировала этот, как она называла, «приступ матки» Нессы, придвинула журнал ближе и ткнула в строку пальцем.

– Тут сказано… – Кэсси сглотнула и шепотом зачитала: – «Единственное, что сделали власти, – пытались привезти артефакт нифлемских мастеров-манлио от демонов», – и уставилась на Нессу. – Получается, есть лекарство?

Несса поскребла ногтями плечо.

Кэсси задумалась. Раз уж мастера не справились, то дело совсем плохо. Потому что династии мастеров отличались от обычных династий манлио. Мастер – совершенство в мире манлио.

Звучало это всегда так странно. Ведь даже самый слабый и молодой манлио для людей – совершенство.

– Наверное, не помогло.

– Почему ты так решила?

– Кэсс, они не просто так прикрыли лавочку и манатки собрали. – Несса ткнула пальцем на страницу. – Ну, те манлио-мастера. Стой! – Кэсси вздрогнула, когда Несса громко хлопнула ладонью по журналу. Кэсси быстро осмотрелась. Преподаватель не услышал, увлеченно что-то расписывая мелом на доске. – А это не та ли династия, по которой ты ту трэшовую презентацию сделала?!

Сидящие недалеко студенты повернули головы на шум. Кэсси тоже начала вертеть головой, будто это кто-то другой шумел.

– Девушки, мы вам не мешаем? – поинтересовался преподаватель. План по отводу глаз не сработал.

– Тут муха была! – крикнула Несса, – Но не волнуйтесь – она сдохла. Проснулись от жары, наверное. В помещении.

Кэсси машинально натянула рукава свитера на холодные пальцы.

Преподаватель вернулся к доске и бросил: «Потише».

Несса захихикала.

– Ну? Ты помнишь презентацию? Бля-яха-му-уха!.. – Несса откинула голову и раскрыв рот, бесшумно засмеялась, то трясясь всем телом, то замирая. Кэсси ждала, когда она просмеется. Несса хрюкнула.

С задней парты послышалось: «Вы задолбали!», но Несса не обратила внимание.

– Огнище! Твоя презентация – огнище!

Презентация. Кэсси вспомнила, как в десятом классе на уроках истории они проходили древнейшие династии манлио. Больше всех говорила преподаватель про аханскую династию мастеров – Шах.

Эта династия – гордость всех илувий не только потому, что она одна из трех самых древних династий, зародившихся более четырех тысяч лет назад и существовавших по сей день. А потому что она родная – династия мастеров илувий, а не яшуто, у них медного цвета рисунки на теле и сабли за спиной. Шах было уделено больше половины учебного времени. Оставшееся часы говорили про династии, исчезнувшие тысячелетия и века назад, и про те, появившиеся не так давно (не более пятисот лет назад). Меньше всего рассказывали про яшуто. А про нифлемскую династию мастеров и вовсе – несколько слов: их предок сплотил Нифлем; благодаря им светятся растения на островах; и с этой династией боятся воевать. Всё.

Кэсси решила исправить пробел в знаниях и подготовила презентацию. Про династию Масуми. Больших трудов стоило ей найти информацию по этим манлио. Она перерыла все библиотеки и в старой полуразвалившейся книге нашла целую главу про них, а потом на школьном компьютере скрупулезно вносила ее в слайды.

Кэсси многое тогда открыла для себя. Она, например, не знала, что духовная сила династии Шах была взята у Масуми только спустя две тысячи лет, тогда как Масуми уже с начала эпохи Теней вовсю поклонялись духам и пользовались их помощью.

Она не знала, что не воюют с Нифлемом потому, что глава династии Масуми решали этот вопрос «на берегу». Они вызывали на бой самого сильного манлио с другой стороны и выставляли своего наследника для сражения. И всегда побеждали.

Не знала, что изначально их фамилия была не Масуми, а Хё.

Не знала, что они хоть и не правящая династия и никак не связаны с правительством, но контролировали своих же ошиса́йев26, убивая их, если те делали что-то не так. Они отрезали им головы и нанизывали на пики у ворот Кленового Дома. Никто не смел их снимать, пока пепельные вороны27 не выклевывали им глаза.

И все это Кэсси презентовала классу. Учительница быстро переключила слайд с головами на пиках на следующий. Там был портрет предка Масуми – Дже Ро, и изображения мастеров недавних столетий. Это учительница оценила, потому как выглядели они прекрасно.

А потом ученики увидели фото с места расправы над династией Цубасамару. Последние фото последних из их рода. Там были и старики, и дети – все в лужах крови.

Учительница выдернула флэшку и поставила Кэсси в журнал «смотрела». Некоторые одноклассники хлопали Кэсси по спине, оценив смелость, а некоторые сказали, что она ненормальная.

Кэсси же просто хотела рассказать правду, и тогда поняла, почему им не рассказывают про эту династию. Пока их родная династия Шах создавала мечи и боевые искусства, Масуми проливали реки крови, не щадя никого. И все это подтверждало общую истину: так могли сделать только яшуто.

– Как фамилия-то их? – Несса наконец перестала трястись от беззвучного смеха. – Я не помню.

– Масуми, – выдохнула Кэсси. – Но, может, это не они? Говорили, что они вымерли лет сто назад.

– А че им сто лет? Все манлио по двести живут.

Несса снова пихнула Кэсси в плечо, и та поморщилась.

– Прикинь, Кэсс, сюда манлио приедут. У них спросим, из первых уст, так сказать.

– Илувий разве могут знать что-то про яшуто? Даже если здесь будут наши манлио. – Кэсси закатила глаза. – Что очень, мягко говоря, маловероятно. То ты не пересечешься никак с ними.

– Хрен знает. Но я захомутаю одного, когда увижу. Выйду за него, проведу обряд и тебя переживу.

Откинувшись на стенку вышестоящей парты, Кэсси тяжело вздохнула:

– В нашу дыру эти гордецы не приедут. Сюда даже демоны не суются.

«И нет у нас никаких круглосуточных магазинов».

Глава пятая

С пары отпустили пораньше – с условием, что студенты прямиком отправятся на следующее занятие, а не станут бродить по городу.

В принципе, почти все так и поступили. Решив пообедать в другом корпусе, Кэсси и Несса оделись и вышли на улицу, бурно обсуждая куртку своей одногруппницы. Выглядела куртка странно, а под ярким солнцем – она превратилась в одну сплошную мишуру. Они сравнили ее с луковой шелухой, обсыпанной блестками.

Почти весь ноябрь выдался хмурым и дождливым, а в последние дни – снежным, но за воскресенье весь снег выдуло и растопило, а сегодняшний день как будто наверстывал упущенное. Солнца сегодня было слишком много. Везде. Повсюду. Даже воздух был им пропитан.

По крайней мере, так казалось Кэсси. Все, что сегодня освещало солнце, – было прекрасным: и те металлические крыши домов, которые под ним превратились в светящиеся мутно-белые пятна, и те окна, которые создавали блики, и те замерзшие лужи на асфальте – в них отражалось голубое небо.

Кэсси шла, подставляя лицо под ослепительные лучи. Морозный воздух слегка покусывал щеки и нос, а пальцы на ногах и руках стали менее подвижными. И, возможно, перчатки решили бы эту проблему, но Кэсси их не любила. Конечно, в теплой куртке было бы куда лучше, чем в осеннем пальто, но куртку она получит только в субботу.

Поправив белый шарф, Кэсси спрятала за ним замерзший нос и повернулась к Нессе, которая что-то рассказывала о Патрике:

– …А, знаешь, у него родинка есть, – она показала на локоть, – вот тут. И форма у нее такая крутая: я думаю, это у него стрела нарисована. – И тут она рассмеялась, запрокидывая голову назад. – Я ему: ты скорострел, получается? А знаешь, что он мне? Знаешь?

Не высовывая нос и рот из-под шарфа, Кэсси кивнула:

– Не знаю, но догадываюсь.

Несса взбила волосы: она никогда не надевала шапку, даже в сильные морозы. Несса шла довольно быстро, но неуклюже: острые шпильки часто делали осечку, создавая неприятный звук.

– Он сказал мне, что я дура.

Вот тут-то Кэсси рассмеялась.

– Эй, твой смех обижает меня! – Несса пихнула Кэсси и раздраженно поправила дутую куртку газолинового цвета. На солнце этот цвет ослеплял. – И вообще я соскучилась по Дэвиду. Он мне такого не говорит!

К холодным губам прилипли волосы, и Кэсси сняла их с третьего раза. Пальцы совсем замерзли и уже нормально не сгибались.

– Хорошо, я напомню ему о твоем существовании.

– С кем он сейчас спит?

Несса буквально впилась взглядом в Кэсси. Ей даже стало неловко. Она отвернулась, рассматривая побитую тротуарную плитку под ногами. В трещинках замерзла вода, смешанная с грязью, песком и опавшими листьями.

– Не знаю, Несс. Мы не разговариваем с ним об этом.

Несса притормозила, внимательно рассматривая улицу по обе стороны и убедившись, что машины не собьют ее, смело пошла на другую сторону. Кэсси поспешила за ней, но тоже несколько раз осмотрелась.

Они еще не перешли всю дорогу, как Несса выдала:

– Твой сводный брат секси. Если бы у меня был такой сводный братишка – я бы уже вовсю скакала на нем!

– Ты дура? Это инцест, – как можно грубее сказала Кэсси, вперив сердитый взгляд в лохматый затылок Нессы. «Что творится у тебя в башке?!» – Дэвид мой брат. Иначе я его не представляю!

И тут Кэсси врезалась в спину Нессы, потому что та резко остановилась. Прямо на бордюре у тротуара. Кэсси вцепилась негнущимися пальцами в ее дутую куртку и сумела удержать равновесие и не рухнуть на проезжую часть. Позади с грохотом промчалась машина, выбрасывая в воздух столб черной гари. Копоть окутала Кэсси с ног до головы. Едкий запах защипал в носу и неприятно обволок легкие. Кэсси закашляла и разозлилась на Нессу. Она толкнула ее и замахала возле лица руками, отгоняя дым.

– Ты, может, его так и не представляешь, – голос Нессы звучал довольно странно: то ли она нагоняла саспенс, то ли дурачилась. – Но Дэвид, может, и представлял. Будь начеку, детка! – Несса похлопала Кэсси по щеке ладонью. Та скривилась от пощипывающей боли и отстранилась от Нессы. – И когда он войдет в следующий раз в твою комнату, позволь ему войти в себя. Вот увидишь, он обрадуется.

– Твой Патрик прав. – Кэсси слышала, как громко стучит сердце. Все внутри протестовало против грязных слов. Несса неправа: Дэвид любит ее, но как сестру, она любит Дэвида, но как брата. Они почти родственники, и Кэсси ни разу не думала о том, о чем говорила Несса. Она очень странная и совершенно не подходящая подруга. – Ты дура.

Поправив волосы, Несса рассмеялась.

– Думай, как хочешь. Но я хорошо знаю парней. Они все кобели. Все: и друзья, и братья, и отчимы. Все они – кобели, которые думают только своим членистым отростком.

– У тебя были плохие примеры парней, – расстроено произнесла Кэсси, понимая, что ее слова лишены силы. – Не все они такие.

Несса осмотрелась и выдохнула облачко пара. Ее лицо слегка покраснело от холода, а кончик носа и щеки – покраснели больше всех. Возможно, ее уши тоже были такого цвета, но они прятались под густой копной огненно-рыжих волос. От соприкосновения с курткой и без того сухие волосы электризовались еще больше и торчали некрасиво в разные стороны.

– Позже, много или нет, но нам будет, о чем поговорить.

Кэсси не стала отвечать. На стороне Нессы был горький опыт. Кэсси не имела права спорить с ней. Они просто продолжили идти по тротуару, минуя людей.

– О, Кэсс, погляди! – Несса схватила ее за руку. – Там собачки!

Одна из собак, рыжая, с закрученным в рог хвостом, вертелась возле другой собаки – пестрой, одно ухо стояло ровно, а второе лежало на голове. Третья собака, тоже пестрая, смирно лежала на земле и бесцельно поглядывала на проходящих людей. Ее нос был в постоянном движении, она ловила запахи.

– У тебя есть чего пожевать?

– Не-а, – ответила Кэсси, вспомнив содержимое своего маленького рюкзака. – Да они сытые: посмотри, возле них и хлеб лежит, и что-то на бумажке. Их тут хорошо кормят.

– Какие лапочки!

Кэсси поджала губы, не совсем разделяя восхищение Нессы: собаки выглядели облезло и неухожено. Они были уличными, бездомными. И если предоставить им должный уход и питание – тогда можно будет назвать лапочками, но не сейчас.

– Забери их всех.

– Не-е… – Несса развернулась, – дома эти их сожрут. Вот буду жить с парнем – тогда заведу.

Кэсси бросила недоуменный взгляд на Нессу.

– В прямом смысле. Суп сварят. – Несса почесала замерший нос. – Или холодец.

«Кошмар».

Как много было презрения в голосе Нессы, всякий раз, когда речь заходила про родителей. Они ее не воспитывали, а убивали – раз за разом. Морально изничтожали. Кэсси понимала стремление Нессы поскорее сойтись с парнем и оставить гнилое семейство. Но почему-то она не спешила. Не приводила свой план в исполнение. Наверное, на то были причины, и Кэсси они волновали меньше всего.

Был Дэвид. Был Патрик. Несса могла видеться только со вторым, но душа тянулась к первому. У Нессы своя драма, в которую Кэсси так отчаянно не хотела вмешиваться.

Сбоку что-то с грохотом упало.

Девушки замерли и обернулись. В груди у Кэсси появилось странное чувство – там опасность.

Ноги перестали слушаться, а в ушах появился шум.

– Пойдем посмотрим?

– Мы опоздаем на пару.

В таких местах вряд ли упадет что-то безобидное. Уж слишком угнетающая атмосфера, этот дом из черного кирпича и закрытые пленкой окна. А еще черная машина, вся потертая, за ней ничего не видно. И еще куча досок и палок.

Кэсси всегда была любопытной, но сейчас почему-то особенно сильно не хотелось никуда лезть.

– Я ухожу.

«Ты полукровка. Просто иди мимо».

Несса добралась до кучи палок и присела, рассматривая широкое пространство у черного входа. Кэсси кожей ощущала опасную энергетику, исходящую от здания. Если там никто не живет – то мертвый дом, если там кто-то живет – то они превращают все живое в мертвое.

– О, Кэсс, ты должна это увидеть! – Несса махнула рукой и крепко вцепилась ногтями в доски, разглядывая что-то в щель между ними. – Там какой-то кипиш!

Бросив взгляд на собак, Кэсси медленно подошла к Нессе и присела на корточки. Кэсси до последнего боязно оглядывалась, ведь они на улице, к ним могла подойти стража. У них появится слишком много вопросов, на которые будет сложно ответить. И правду они могут и не оценить.

– Кэсс, там…

И тут Кэсси увидела. Она сжала холодные доски так сильно, что неотесанное дерево больно впилось в ладони.

Но Кэсси не издала ни звука.

Потому что они стали свидетелями убийства.

* * *

Сначала сработал рефлекс: Сэм моментально потянулся за луком за спиной. Но его там не оказалось.

Потом он осознал всю глубину случившегося.

Он узнал голос.

Сэм вжал голову в плечи и развернулся так быстро, что в глазах потемнело. Он направил луч фонаря в стену и буквально врос в пол ногами.

Яркий свет разрезал тьму, впечатался в бетонную стену и в высокую темную фигуру.

Сэм судорожно сглотнул, глядя, как парень напротив заслонился рукой от яркого света. Его губы скривились и обнажили белые ровные зубы. Он поднял другую руку, с фонарем. И попытался включить его. Свет мигнул и потух. Парень опустил руку и голову.

Тут-то Сэм понял, что разбить кодовую панель невозможно. Обернувшись, Сэм поджал губы, постукивая по ладони фонарем. Ни единой царапинки на панели. Действительно, безнадежный вариант. Ни нож, ни пистолет не помогут открыть. Система заблокируется. Дверь не откроется. Поднимется шум.

Так ничего и не ответив, Сэм вернул взгляд на парня.

– Что ты здесь делаешь, Юншен? – второе имя Сэма прозвучало необычно мягко, с ударением на два слога. Но в этом была заслуга не отношения этого парня к нему, а родословная. Слышать шихонский манер речи, пусть и на конлаокском, для Сэма было сродни забытому вкусу любимых сладостей. Общаясь с Хваном, он отвык от акцента, ведь тот прекрасно говорил на конлаокском.

Парень, что стоял сейчас перед Сэмом, говорил иначе.

И слышать его голос, который Сэм еще при первой встрече много лет назад счел приятным, он был рад.

– А ты, Чжудо? – вопросом на вопрос ответил Сэм, заметив, как тот рассматривает его на наличие оружия или просто оценивая. Сэм чувствовал себя под этим взглядом уязвленным. И он снова почувствовал ту недосягаемость, что излучал Чжудо. Сэм вспомнил, как хотел подружиться с ним и как старался выглядеть в его глазах крутым парнем. Хотел быть своим.

Сэм уже полгода искал Хвана. Полгода. А нашел Чжудо – его младшего двоюродного брата.

Хван принял Сэма, став ему хорошим другом, пусть и был старше на два года. Но ровесник Сэма – Чжудо, сразу же возвел огромную неприступную стену.

Сэм тоже рассматривал его. Они виделись всего несколько раз и встречи были более чем запоминающиеся. И были все эти немногочисленные встречи четыре года назад. Чжудо изменился. Он вытянулся и сейчас, наверное, был почти с него ростом. Хлопковая безразмерная куртка цвета крем-брюле свободно сидела на нем, белая широкая рубашка заправлена за пояс черных прямых джинсов. И никакого оружия.

Это либо очень хорошо, либо очень плохо.

– Я первый спросил.

Чжудо смотрел на него в упор.

Большие миндалевидные черные глаза опасно сверкали в полутьме. И Сэм отметил, как сильно изменился его взгляд: теперь он не был столь равнодушен, он был пронзительный, словно Чжудо искал выгоду, искал опору для столкновения мнений и интересов. Словно он перестал видеть в Сэме «неумелого слабака, промаринованного конлаокскими методами обучения и жизни». Потому что Сэм однажды уже доказал свою непредсказуемость.

Чжудо искал возможность уколоть Сэма за кое-что в прошлом.

И Сэм боялся этого укола.

Поэтому он медленно развернулся к кодовой панели. Он не собирался подбирать код – ему просто срочно нужно было чем-то занять себя, чтобы не провоцировать конфликт.

Сэм был настолько в этом уверен, что уже пытался оправдать себя за будущие огрехи. А они будут. Обязательно.

– Тогда, может, скажешь, почему ты остался, после того как понял, что не сможешь войти туда?

Проведя ладонью по прочной железной двери, Сэм ощутил холод металла и слой плесени. Он растер зеленый налет между пальцев и сморщился. Вот за что он не любил Ив Рикар. За холодную сырость и грязь.

Ответа он не дождался и обернулся. Чжудо нервно постукивал пяткой черного ботинка, кажется, байкерского, – по обшарпанной стене.

«Нервничает, – подумал Сэм, и эта догадка придала уверенности. – Да-да, Чжудо, мы с тобой играем в одну игру».

– А кто тебе сказал, что я не могу войти?

Чжудо перестал стучать ногой, и монотонный тихий звук прекратился: Сэм подумал, что полная тишина угнетающе давила на перепонки.

Когда слишком тихо – тогда слишком опасно.

Чжудо вальяжно, будто в замедленной съемке, оттолкнулся от стены. Сэм неотрывно следил за ним, каждый раз помышляя о том, чтобы напасть. Ведь лучше первым будет он, чем этот человек.

– Это лишь вопрос времени, Юншен.

Сэм недоуменно уставился на парня.

– Ты знал, что я приду?

Чжудо улыбнулся.

И Сэм уловил в этой улыбке… снисхождение?

Сэм почувствовал себя слабаком.

«Нельзя терять лицо».

Как бы сильно ни изменился взгляд Чжудо, его лицо особо изменений не претерпело: он был миловидным парнем, в свои девятнадцать выглядел на шестнадцать-семнадцать. Большие глаза, прямые темные брови и овальное лицо, утонченное, с мягкими, плавными линиями. Но Чжудо, а именно Чжудо Джеён Масуми – сын династии мастеров. Династии, которой насчитывается уже более четырех тысяч лет. Одна из трех самых древнейших династий. Конкретно про Чжудо Сэм знал очень мало. Все, что рассказывал ему Хван, можно было уложить в несколько строк. «Джей старательный, способный, и его невозможно разбудить раньше обеда в выходной».

А еще то, что Хван звал его «Джей», дополняя, что так называет его он один.

Вот и все, что знал Сэм про Чжудо.

Но Сэм много знал о его родственниках. И не потому что рассказывал Хван. Нет. О Масуми знали почти все. И все их боялись.

У всех в династии Масуми сила хону составляла десять со28. Значит, и у Чжудо было десять (у Сэма тоже было десять, чем он несказанно гордился). И это действительно редкость. У Брайана она ровнялась семи.

Масуми всегда были прекрасны. Начиная от внешности, заканчивая мастерством и идеологией. В отличие от других династий манлио, они создавали свои духовные боевые искусства, оружие, целительные искусства. Они создали невероятные, единственные в мире артефакты. Они имели уникальную историю, несли энергию духов в мир. Благодаря их предку Дже Ро Масуми в Нифлеме светятся деревья, духи наполняют леса, реки и горы. Они держат баланс власти среди правителей на своих островах, негласно управляя ими. Свои труды легендарный Дже Ро Масуми изложил в священной книге «Хан Со До», что значит «Великая сила океана». Его потомки тоже приложили руку, отражая каждый свое ремесло и мастерство. Но книгу выкрали у Масуми. Слишком велик был соблазн. Тот, кто обладает ею, – вероятно, постиг высшие знания. И тот факт, что мир еще спал спокойно, совсем не подтверждало обратное. Возможно, нужно готовиться к худшему.

Хван никогда не вдавался в подробности по поводу их обучения в династии, и Сэм, видя лишь горсть из их искусства, мог только догадываться через что проходят наследники, чтобы более четырех тысяч лет держать высоченную планку.

Но знают их в основном по тому, как они карают и казнят провинившихся. Даже правители Домов боялись с ними связываться. И правящая династия Сэма не была исключением.

Но Джеён был его личным палачом. И сейчас в полумраке лицо Чжудо, пусть и юное, выглядело устрашающе. Тени от зеленой вывески придавали коже слегка нездоровый окрас, превращая в опасное существо.

Заметив внимательный взгляд Сэма, Чжудо заключил:

– Ты очень шумный.

«Лжет».

Сэм нервно провел рукой по волосам и потоптался на месте.

– Признайся, ждал меня? – Он широко улыбнулся и самодовольно закивал головой. – Что? Нужен мой фонарь? – Сэм кивнул на фонарь в руке парня. – Ты-то мастер-взломщик, как я погляжу…

Громко щелкнув языком, Чжудо скрестил руки на груди: свободная куртка слегка приподнялась в плечах, делая парня больше в размере.

– И вообще, что ты тут забыл, Джей? – спросил Сэм, с негодованием, поглядывая на него. – В Нифлеме уже все окрысились на тебя?

Сэм и сам не сразу понял, что назвал его, как Хван.

Джей открыл было рот, чтобы возразить, как вдруг из глубины темного коридора раздался грохот.

Закрылась дверь. Воздух будто сжался, а тьма вокруг стала еще гуще.

Парни переглянулись, когда услышали шаги. Сэм быстро выключил фонарь, бесшумно перемахнул коридор и прижался к стене рядом с Джеем.

– Не бойся: на твое шикарное жилье не покушаюсь. – Сэм поднял руки вверх и усмехнулся. Джей лишь скорчил лицо и сдвинул брови.

И прошептал что-то на шихонском. Сэм разобрал далеко не все слова, но и за эти он был готов придушить его прямо здесь: башка, оторвать, сука.

Сэм улыбнулся. Сквозь толстую ткань худи он ощутил мертвецки-холодную стену, холод пробирал до костей, и Сэм сильно удивился, когда понял, что Джей спокойно прижимается к ней все это время.

– Брат с тобой приехал? – прошептал Сэм, стараясь сильно не наклоняться к парню. Ему было странно находиться вот так близко к человеку, который был очень далек от него во всех смыслах. Но сегодня он был так непозволительно близко, что Сэм почувствовал запах клубники и цветочно-морской – запах Нифлема: запах отдыха, лоска и океана.

Внутри у Сэма пузырь зависти стал уже неприятно давить на ребра.

Джей медленно повернул голову к Сэму. Растянувшуюся паузу резали тяжелые шаги, словно тот, кто шел, еле передвигал ноги в каменных ботинках. Эхо било по ушам.

«Не мудрено, почему он услышал меня и назвал шумным», – додумался Сэм, прикусывая нижнюю губу.

– Это каким-то образом напоминает тебе Хвана?! – пробурчал Джей, махнув рукой в сторону шума. Его шихонский акцент стал сильнее: звуки стали резче, с одновременным сглаживанием звонких согласных. А имя получилось с ударением на оба слога.

Сэм расстроился и признал, что ляпнул глупость.

Шаги резко прекратились. На пол легла большая тень чужака.

Сэм гневно уставился на Джея.

Терять было нечего – и поэтому Сэм процедил сквозь зубы:

– Ты очень шумный!

Джей снова скорчил лицо и перевел взгляд на чужака.

– Эй, что за?..

Чужак так и не договорил. Чжудо ринулся в коридор. Сэм не успел сообразить, как могучая и страшная тень – уже не тень, а крупный мужчина в костюме, лежал на полу. Вся эта возня заняла несколько секунд, но за это время Сэм успел услышать: сначала как большие байкерские ботинки Джея скрипнули по кафельному полу, потом позвякивание пуговиц и шорох одежды, и после всего этого – глухой удар, кажется, по черепу. И могучее тело рухнуло на пол – фееричное завершение.

Включив фонарь, Сэм осмотрел мужчину в черном дорогом костюме, лежащего на полу лицом вниз. Сэм перевел взгляд на руки Джея.

Тот стоял и задумчиво щелкал фонарем: свет послушными столбами выбрасывался из него.

Похоже, что фонарь заработал.

– Шикарно! – Сэм пихнул ногой мужчину. Тот не пошевелился. Светлые волосы на виске окрасились в темный цвет. Кровь тонкими струйками стекала по коротким волосам и падала на кафельный пол. – Ты вырубил какого-то важного перца. Молодец! – Сэм нервно поводил рукой по тыльной стороне шеи. Подлез под ворот худи, отпихивая капюшон; прикосновение холодной ладони немного остужало жар тела. Он прикрыл глаза, пытаясь хоть как-то сконцентрироваться. Все идет наперекосяк! Его бесило все: Брайан не смог выехать вместе с ним, Грин Лоутер слишком хорошо прятался, а Джей слишком хорошо находился. Вот бы Джей испарился, и тогда Сэм сумел бы завершить задуманное. И для того, чтобы он испарился, достаточно… Сэм посмотрел на лежащего мужчину и на свой фонарь, а потом на голову Джея. Нет. Так нельзя, он же манлио. Но идея была неплохой. – Вот что теперь делать, умник фигов?!

– С хрена ты решил, что важный, может, просто охранник? – Джей произнес это с таким презрением, словно Сэм не понимает очевидных вещей.

– Охранник в костюме?!

– И что?

– И то!

Джей нервно дернулся всем телом.

– Да иди на хрен! – Он присел на корточки, шаря по карманам мужчины. – Бесполезно с тобой разговаривать.

Возле тела Сэм увидел карточку. Свет от фонаря заскользил по ламинированному куску картона, на котором цвета неуклюже сочетались между собой.

– Ошибки свои признавать… н-надо.

Сэм повертел карту перед лицом, подсвечивая фонарем. Прочел имя, рассмотрел фотографию.

Его губы растянулись в победной ухмылке.

– Что там?

Нетерпеливость Джея буквально выливалась из него.

И Сэм ответил, снова и снова вычитывая имя их жертвы:

– У меня план.

Глава шестая

– …нный план!

– Остается его просто закрыть. Только в твою запихнем. Моя машина далеко. Да чтоб тебя, сука!..

Кэсси обомлела, когда увидела развернувшуюся картину. Она прерывисто выдохнула бледное облачко, оно оттолкнулось от холодных досок и накрыло лицо. В глазах задвоилось, а пальцы сжали доски еще крепче.

К сожалению, все, что она видела, – не растворилось.

Два парня тащили мужчину за ноги и руки. У него был пробит висок, на промерзший асфальт капала кровь. Дорожка из крупных капель петляла, повторяя кривой маршрут. Парни что-то говорили друг другу, кряхтели и жаловались.

«Уходи!» – кричало подсознание. Кэсси поняла, что дальше следует сделать.

Пойти в местное отделение стражи.

Рассказать о том, что они видели.

Начнется досмотр, свидетели будут под пристальным вниманием. А Кэсси совершенно нельзя оказываться в эпицентре событий.

Но нельзя же просто взять и уйти.

«Уходи! Ты подставишь всю семью!»

Кэсси повернулась к Нессе и дрожащим голосом прошептала:

– Уходим.

– Сбрендила? – Несса упрямо вздернула нос. – Запоминаем детали, это поможет следствию.

Кэсси уже собралась подняться, Несса схватила ее за руку.

– Еще немного.

Кэсси задержала дыхание, посмотрела на красные пальцы Нессы, сжимающие рукав пальто.

«Боже мой, этому человеку нужна помощь. Но я… это слишком опасно!»

Кэсси выдохнула белое облачко и сделала осторожный вдох. Ледяной воздух обжег легкие, перепонки в носу на несколько секунд склеились.

И она вновь посмотрела туда.

Сквозь щели в досках мало что можно было разглядеть. Один парень в кремовой куртке тащил мужчину за руки, шагая спиной вперед, а второй парень в черном худи тащил мужчину за ноги. Оба высокие, стройные, парни выглядели достаточно молодо и очень странно. По крайней мере, для Элькарона. Их одежда была слишком вычурной для этих мест и на вид дорогой. Кэсси напрягла глаза и сконцентрировалась. Парни безумолчно что-то говорили друг другу, и в основном их слова были очень резкими.

– Кэсси, это труп? – прошептала Несса, дергая ее за подол пальто. – Это труп?!

Когда Несса считай, что пропищала последнее слово, Кэсси была готова убежать как можно дальше отсюда.

«Только не это!»

– …Да этот мудозвон такой тяжелый! – обрывок фразы долетел до ушей Кэсси, и она снова прильнула к доскам.

«Уходи отсюда!»

– Успокойся, – сказал тот, что в кремовой куртке. Парень низко наклонился и удобней перехватил руки мужчины. – Слушай, ты можешь его крепче держать, нет?

– Да иди ты на хрен! От него серой несет, как от пьяного перегаром! А еще у него воняют ноги! Черт возьми, как же они воняют! А еще в костюмчике – типа деловой.

Кэсси резко обернулась, осматривая полупустую улицу, и сглотнула, возвращаясь к парням.

– Это ведь убийство? – снова подала голос Несса. – Они ведь убили его, да? А теперь хотят уничтожить труп. Я видела такое в кино. Они либо закопают труп, либо сожгут, либо в химических растворах разложат. Кэсс! Нужно что-то предпринять!

Сердце у Кэсси стучало так громко, что оглушало. Она задерживала дыхание, чтобы не дышать громко и не раскрыться, но Несса постоянно что-то шептала. Она могла их выдать. Кэсси пыталась ее утихомирить, но у Нессы не закрывался рот.

Когда мужчину дотащили до черного потрепанного мультивена, Кэсси и Несса смогли рассмотреть на руках парней черные символы и рисунки. У того, что в худи, – рисунки напоминали цветы, облака и колючие стебли, у его друга – морские пенящиеся волны на одной руке и стебли бамбука на другой.

У Кэсси защемило сердце.

Это манлио. Манлио яшуто.

Внутри у Кэсси все перевернулось. Она никогда не видела манлио в жизни, но не была готова, что, когда увидит – они будут тащить… человека? – выполняя задание.

Задание?

– Манлио? – прошептала Несса.

«А теперь уходи на фиг отсюда! Манлио, Кэсси, это уже очень и очень страшно!»

– Похоже, – ответила она, еле шевеля языком. В голове царил кавардак. И почему-то ни одной мысли о побеге. – Они не в форме. Это ведь задание? В Элькароне? У нас ведь…

– Кэсс… – довольно запищала Несса. – Это манлио яшуто!

Кэсси не переставала размышлять: здесь явно было что-то не так. И пока Несса радовалась, и вся светилась от счастья, Кэсси кусала губы и крепко сжимала доски онемевшими от холода пальцами.

Как же это все опасно. Для нее. Для ее семьи.

– Несса, что-то здесь не так, – прошептала Кэсси и дернула подругу за плечо. Та оторвала взгляд от парней и посмотрела на нее. – Что они делают на наших землях? Почему они без формы? Почему ведут себя так, словно совершают преступление?

Обе девушки переглянулись и посмотрели в прорехи.

– По-моему, все нормально, – сказала Несса. – Может, у них договор с нашими манлио, может, они содействуют с Янтарным Домом?

– Откуда ты знаешь, что это нормально? – Кэсси осторожно выдохнула, стараясь не скрывать обзор выдыхаемым паром. – На это должен был подписаться наш Дом?

Они видели, как парни открыли заднюю дверь на мультивене и тот, что в кремовой куртке, запрыгнул в него. Парень в черном худи высоко поднимал ноги мужчины.

– А откуда ты знаешь, что здесь что-то не нормально? – Несса ткнула Кэсси в ногу пальцем, и та неодобрительно шикнула. – Мы в принципе, любых манлио впервые в жизни видим. Вдруг они под прикрытием работают?

– Ладно, – согласилась Кэсси. – Но все равно это странно…

«Да, слишком странно. А теперь уходи!»

Под странностью она имела в виду тот момент, где двое парней запихивали в машину труп мужчины с пробитым виском.

Парень в куртке сел на корточки и стал тянуть мужчину за руки, а тот парень, что в худи, толкал за ноги, приговаривая:

– Да твою ж мать! Люди столько не весят…

– Тяни и не ной! – застонал парень в куртке. Он откинулся назад и почти касался спиной пола, напрягая руки и ноги. – Помогай мне, чего завис?!

– Закрой рот и сам тяни!

Нессе ничего не было видно, и она решила не мешкать и оттолкнуть Кэсси, чтобы занять ее место. Закоченевшие ноги почти не слушались, а все лицо и уши горели от холода. Девушка с трудом приподнялась на острых каблуках, и тут ее начало шатать из стороны в сторону: онемевшие ноги, обтянутые не слишком толстыми черными капроновыми колготками, совсем не разгибались в области колен. Несса потерла их ладонями, волосы все время лезли в глаза.

– Ну давай же! – прошипела Несса. Она, не отрываясь от дела, посмотрела на Кэсси, которая с открытым ртом следила за манлио. – Сойдет! – Несса схватила Кэсси за шарф и дернула в сторону.

Кэсси едва не села на мерзлую плитку, а сама Несса прильнула к щели и с довольной улыбкой принялась рассматривать манлио.

Манлио…

Они разве существуют?

– Несса?! – шикнула Кэсси, пихая подругу в плечо. Та лишь отмахнулась. Кэсси прошибла мысль, и она тут же ее озвучила: – Уходим. Это слишком опасно.

Несса снова махнула рукой на Кэсси и попыталась расставить ноги удобнее. Она приподнялась, придерживаясь за доски.

Две палки, за которые она держалась, рухнули вниз. А за ними еще несколько.

Кэсси сжалась. Мир качнулся перед глазами.

Она бросила негодующий взгляд на Нессу, а та просто развела руками.

– Я тебя убью! – процедила Кэсси сквозь зубы.

Было тихо.

Это значит, что их обнаружили.

Мысль о побеге не пришла им в голову. Какой прок, если за ними погонятся манлио? Как далеко они смогут сбежать от профи? А Несса – так вообще на этих каблуках.

«На дебильных каблуках! Кто их носит в гололед?! Зачем она меня вообще подбила на это?!» – злилась Кэсси, сжимаясь от страха.

Единственное, что успела увидеть Кэсси, это как парень в черном худи резко выпрямился. А когда она увидела, как неестественно выгнулась спина мужчины, ее едва не стошнило. Кэсси была готова поклясться – она даже слышала хруст позвоночника. Мужчина был в салоне почти по грудь, а нижняя часть осталась свисать. Парень в кремовой куртке что-то проговорил сквозь зубы, пытаясь затащить тело самостоятельно.

– Ты слышал? – парень в худи посмотрел в их сторону.

Кэсси не шевелилась и приказала Нессе сделать то же самое.

Очень-очень плохая была идея следить за этим местом.

Внутри у Кэсси все дрожало от страха: холод словно испарился, ей даже стало жарко, глаза цеплялись за смутные фигуры парней.

– Нет, – с раздражением выдохнул парень в куртке. Он равнодушно осмотрел скорченное тело мужчины и сплюнул на землю.

Кэсси зажмурилась, когда заметила, как парень в худи дернулся в их сторону.

«Я пропала. Моя семья тоже. Они манлио. Вычислить нас не составит труда. Что я наделала?!»

Она услышала продолжение:

– Если нас кто-то выследит… – Стоя вполоборота, парень в худи нервозно потрепал белую бандану с черными вкраплениями. Парень в куртке ерошил волосы и гладил их, наклонив голову. – Короче, дружище, я не хочу проблем.

«Ох, черт!» – Кэсси поняла, если у кого и будут проблемы, так это у нее.

Откуда-то раздался шум, и парень в худи резво крутанулся на месте, словно хищник, цепляясь взглядом в точку вдали. Ни Кэсси, ни Несса не видели, что там. Они притихли и были рады, что кто-то отвлек внимание на себя.

– Да кончай ссать! – раздался голос из мультивена. – Всем тут на нас похрен.

Парень в худи поправил сбившийся от нахлынувшего ветра капюшон и зябко поежился.

– С фига ты такой спокойный? – Парень в худи взял мужика за ноги. – Руки-то твои это сделали.

Парень в куртке ответил невозмутимым взглядом. Манлио в бандане легко толкнул ноги мужчины, и тот полностью скрылся в мультивене. Парень в куртке выпрыгнул из машины и захлопнул дверь.

Оба направились в сторону черного входа.

«Неужели пронесло?»

– Кэсс! – Несса пихнула ее, указывая на машину. – Они ушли! Кэсс, смотри!

Взгляд Кэсси суматошно скользил по помятому и грязному мультивену, пока не наткнулся на номерной знак. Четыре цифры – 2142 – иероглифы и выбитые буквы «НФ».

– Это что получается? – Несса перевела ошеломленный взгляд на Кэсси.

– Получается, Нифлем.

Девушки прильнули к доскам и проследили за удаляющимися манлио.

– Офигеть! Нифлем вообще не контактирует с илувий. Там нет ни одного илувий! Если бы был договор, то только с Ив Рикаром или Конлаоком, но не с Нифлемом. Я же говорю – это не нормально. Они преступники!

Илувий не то что в принципе не появлялись в Нифлеме, они даже не говорили о нем. Ив Рикар сделал тему нифлемских островов чуть ли не запретной. На уроках показывали только карты, добавляли сухие факты об их развитости во всем, а по телевизору, если и говорили о жизни на Нифлеме, то нарочито вскользь. Никакой культуры, фильмов, музыки и всего прочего из Нифлема к ним не шло. Ив Рикар не позволял. Одноклассники, побывавшие за границей, и то рассказывали больше, чем преподавали в школе.

Власти не переживали, что рикарцы захотят уехать, потому что илувий не имели доступ к Нифлему и ненавидели нифлемцев. Иногда в газетах появлялась информация, что Ив Рикар пойдет на Нифлем войной. Причину нелюбви Кэсси знала, но не разделяла – рикарцы завидовали.

Договор с Нифлемом, даже в мире манлио, был невозможен. Только не в Ив Рикаре. Только не на землях илувий.

– Позвоним в 8-9-3? – Несса выпучила глаза, которые при ярком свете стали напоминать цвет меда. – У почты стоит телефонная будка! До нее четыре квартала. Добежим?

Кэсси замялась. Она безмолвно шевелила холодными губами.

«Побежать – значит, подвергнуть себя и семью опасности».

Оно того не стоит.

Кэсси опустила взгляд и отрицательно покачала головой.

– Ты чего?

Голос Нессы прозвучал ошеломленно.

– Это слишком опасно, давай просто уйдем? – Кэсси положила трясущуюся руку Нессе на плечо и заглянула в глаза. Как же она хотела найти оправдание. Но встретила лишь презрение. И ведь было за что. – Пожалуйста, давай просто уйдем?

Несса отбросила волосы, которые от легкого ветерка спутались и наэлектризовались еще сильнее, скрывая лицо.

– Кэсс, я тебя не узнаю. Там труп, – она показала на машину. – А там манлио яшуто, – она кивнула на уходящих парней. – Нам уже не стража, а только Ассамблея29 поможет. Ты пасуешь?!

Это было страшно признать.

– Да. Это не наше дело.

– Хорошо, стража. Я сама туда пойду. Черт, твою мать, да просто позвоню! – Несса приложила тыльную сторону ладони ко лбу. Она так сидела несколько секунд, думая о чем-то, а потом выдала: – Одна пойду.

«Мне нельзя светиться. Жаль, что я не могу тебе рассказать почему».

Кэсси была готова разрыдаться от обиды. Она хотела помочь. Всей душой хотела. Но она не хотела однажды вернуться в дом, и застать там стражей. Потому что они нарушили закон. Кэсси не должно существовать. Она притягивает демонов, от ее энергии открываются порталы, исчадия ада лезут в мир живых. Кэсси имеет силу, о которой не все знает. И боится узнать однажды. Мама всегда говорит, что она шкатулка, которая должна быть закрыта.

Ее глаза наполнились слезами. Мороз защипал веки.

Несса уничижительно глянула на нее.

– Ты не понимаешь, – только и прошептала Кэсси, качая головой. – Ты просто не понимаешь. Пойдем отсюда, прошу.

– Моя мать трусиха. Отчим трус. И ты трус.

«Причем тут я?!»

Несса не была никогда героем. Она настолько труслива, что Кэсси ходила разбираться с девчонками, которые обижали Нессу. Просто сейчас ей хотелось выставиться перед администрацией Элькарона. Все знали, что за информацию о нелегальном перемещении яшуто полагалось щедрое вознаграждение.

Поход в отделение стражи для Нессы – это шанс зажить нормально.

Ее ничто не остановит.

– Не надо, пойдем. Ив Рикар не одарит тебя тем, о чем ты мечтаешь. Не будет никакого вознаграждения, Несса. Тебя сольют…

– Пошла на хрен!

И тут они обе поняли, что Несса сейчас была слишком громкой.

Кэсси не удержалась и ударила подругу по спине. Да так сильно, что ладонь вспыхнула от боли, а Несса издала какой-то странный грудной вздох. Кэсси показалось, что внутри Несса была абсолютно полой, – прямо как бочка.

– Дура! – громко прошипела Кэсси и резко приподнялась, чтобы посмотреть на манлио.

Она окаменела.

Ее сердце пропустило удар. Кэсси просто забыла, как дышать, и в глазах от этого потемнело. Но она была уверена – она точно увидела, как двое манлио остановились у двери в здание и обернулись.

– Несса, бежим!

Кэсси вскочила и, схватив Нессу за шиворот, случайно сгребла ее непослушные волосы. Она даже не стала оборачиваться.

Лучше не стоит.

Пока она не видит их погони – они не бегут за ней.

Холодный воздух щипал лицо, Кэсси бежала так быстро, как только могла. Она волоком тащила за собой Нессу, не слушая ее жалобы и просьбы отпустить волосы.

Ветер шумел в ушах даже сквозь толстую шапку, шарф иногда мешал обзору и бил по щекам и лез в глаза, а полы пальто путались в ногах.

Но в отличие от Нессы – шаги у Кэсси были легкими и тихими.

Несса бежала, как лось по льду. Кэсси была уверена, что та непременно споткнется и упадет.

Кэсси оббежала мирно лежащих собак и дернула Нессу за шиворот в сторону. Но Нессу занесло на повороте – и она прямиком налетела на собак.

Кэсси услышала громкий лай и визг.

И крик.

– Кэсс! Стой ты, дура!

И она остановилась. Опустила взгляд на красные пальцы и увидела, как между ними трепещутся несколько прядей огненно-рыжих волос. Непроизвольно сморщившись, Кэсси сбросила их на землю и уставилась на Нессу.

Та поднялась с колен и, не отряхиваясь, схватила сумку и крикнула:

– Беги, дура!

Две собаки злобно скалились и лаяли. Третья лежала на боку и, прижав лапы к телу, не прекращая, скулила.

Глядеть назад было некогда, да и страшно.

Кэсси вновь схватила Нессу за руку и дернула за собой.

Под ногами быстро мелькали стыки между плитками. Кэсси ловко перепрыгивала через них, через ямы, через бордюры.

– На ту сторону! – прокричала Несса и завизжала, когда собаки агрессивно защелкали пастями у ее ног. – Кэсс, быстрее!

Кэсси отпустила Нессу и махнула рукой, на бегу стягивая со спины рюкзачок. Она была готова сражаться с собаками и отдать его на съедение.

Кэсси уже хотела было обернуться и как следует вмазать по собаке, как вдруг увидела яростный собачий оскал. Острые клыки и сморщенная морда. И когда Кэсси посмотрела в темные глаза – ноги слегка подкосились. Глаза зверя, он нашел жертву, он голоден. Ее рюкзак – это плюшевая подушка, а его клыки – острые ножи. Кэсси оторопела от страха.

– Кэсс! – услышав крик Нессы, Кэсси будто отрезвела. Она подпрыгнула и обернулась. – Автобус! Туда!

Собрав силы, Кэсси крепко обхватила лямки на рюкзаке и рванула к автобусу, который стоял на остановке. Холодный воздух больно проникал прямиком в легкие. Кэсси чувствовала, как грудь распирает от жгучей боли, как горло дерет морозный воздух.

Она точно заболеет.

Собаки продолжали бежать за ними и озлобленно лаяли у их ног.

И никто из прохожих не пришел к ним на помощь: все просто освобождали дорогу и недоуменно смотрели им в след.

Это не их дело.

А самое главное – это не их проблемы.

Собачья пасть захлопнулась почти у щиколотки, и Кэсси завизжала от страха и подпрыгнула. Ей было так страшно, что глаза стали наполняться слезами. Она часто моргала, но это совершенно не помогало: слезы замерзали, а забитый нос – совсем не пропускал воздух.

– Ай! – раздалось позади, и Кэсси обернулась.

Каблук на сапоге застрял в решетке, и Несса испуганно стала озираться. Собаки притормозили, но нападать не стали.

– Сука, а я тебя еще жалела! – крикнула Несса на собаку. – Сгинь, падла плешивая!

– Несса! – Кэсси замерла на месте, глядя то на собаку, которая преградила ей путь, то на Нессу, которая дергала ногой, стараясь вытащить каблук. – Ломай его!

– Иди ты к черту, Кэсс!

Несса со злостью отбросила волосы назад и снова дернула ногой. Каблук застрял основательно.

– Несса, автобус!

– Да, блин! – Она зарычала так, как не рычали эти псы – и, наклонившись, руками вырвала сапог, не снимая с ноги. – Что за дебилизм?!

Кэсси приросла к земле: Несса, оказывается, очень сильная девушка.

Увидев торчащий обломок каблука, Кэсси посмотрела на Нессу. Та махнула на собаку и перепрыгнула ее, как будто это плевое дело.

Они снова помчались к автобусу под громкие и недовольные сигналы и выкрики водителей. Ловко перебежали через дорогу и не заметили, что собаки не рискнули выбежать за ними на проезжую часть.

Двери автобуса распахнулись перед ними, и девушки влетели внутрь. Кэсси обернулась и, не давая себе отчета, стала суматошно сдвигать двери автобуса. Ее негнущиеся пальцы, красные от холода, почти не двигались: Кэсси ощущала, как руки замерзли почти до локтей.

Но двери уже закрылись.

Кэсси в изнеможении едва не рухнула на грязные ступеньки.

Девушки не слышали ничего, кроме колотящегося сердца и хриплого тяжелого дыхания. Кэсси кашляла: горло раздирало от боли, и было чувство, словно ее сейчас стошнит легкими. Ей казалось, что они уже отделились от ребер и сейчас окажутся на грязном полу автобуса.

Воздух в салоне был теплым, сильно пахло дешевым бензином и сигаретами.

Пытаясь сглотнуть сухой ком, Кэсси бросила взгляд на улицу. Голова кружилась, тело лихорадило, а ноги подкашивались. Продев руки в лямки рюкзака, она кое-как натянула его на спину.

Несса спросила, тяжело привалившись к поручню:

– Оторвались?

Глава седьмая

Сначала прозвучало громкое «Дура?!», а затем «Несса, бежим!».

И понеслась вереница странных звуков: девчачий визг, лай собак, снова девчачий визг, протяжные сигналы машин, неразборчивые крики.

Вся эта палитра звуков отдалялась, но совершенно не теряла всей своей обаятельности.

Сэм и Джей переглянулись.

– Это что вообще?

Джей бросил взгляд на улицу.

– Да похрен.

Он развернулся и неторопливо пошел к двери; под массивной подошвой хрустели льдинки и камушки, озвучивая каждый шаг.

Сэм поправил капюшон на голове и тоже пошел к зданию.

Эти люди не создадут ему проблем, потому что манлио создать проблем практически невозможно.

А еще – именно сейчас начинается игра.

Сэм похлопал по карману, нащупывая прочную пластиковую карту.

Приложив карту к панели, парни вошли в приоткрывшуюся дверь.

Здесь пахло сыростью и полуфабрикатами. Это и был бизнес Грина Лоутера – кое-что он действительно поставлял в магазины, но это было прикрытием для доставки наркотиков и солы. Грин Лоутер отлично устроился, подмазав власть, и заручился поддержкой многих влиятельных персон. Не только Ив Рикара. Здешний крупный криминальный клан «Лапа медведя Го́ру30» был только рад такому перспективному сокруху. Ему шли проценты.

Карта одного из этих персон сейчас была в руке Сэма.

– Натан Фокс.

Парни шли по длинному коридору, в котором стоял резкий запах табака. Лампы горели мерно, этот коридор выглядел не так плохо, как предыдущий.

– И? – спросил Джей, поправляя на ходу куртку.

– Запомни имя.

Они дошли до единственной двери и переглянулись.

– Если что-то пойдет не по плану – я не стану рыпаться ради спасения твоей шкуры, – деловито произнес Сэм.

– Хотел сказать то же самое.

Сэм фальшиво улыбнулся, когда увидел, как в черных глазах Джея промелькнуло недоверие.

– Договорились.

Отворив еще одну дверь, ребята попали в холл, где было не так холодно. И почти всюду стояли запечатанные коробки, возвышаясь выше человеческого роста. Некоторые коробки были распакованы, возле них копошились люди в одинаковых зеленых комбинезонах.

Когда дверь позади манлио захлопнулась, люди замерли и уставились на них.

Сэм переминался с ноги на ногу, то и дело порываясь достать из-за спины блочный лук. Без него он чувствовал себя беззащитным. Парни недоверчиво разглядывали людей и содержимое коробок. Там были не полуфабрикаты и даже не наркотики, – это были самые обыкновенные вещи: статуэтки, книги, части мебели.

Грин Лоутер занял это здание совсем недавно: он крепко держался в Ахано, но нажил слишком много врагов и решил переехать. Хотя многие полагают, что Элькарон привлек его не отдаленностью от врагов, а отсутствием манлио и демонической активности как таковой.

Кто-то предполагал, что стоит благодарить Грина Лоутера за испорченную статистику по городу.

И да – Грин Лоутер – сокрух.

Джей поджал губы, рассматривая людей в униформе. Они выглядели вполне обычно: но кто-то обязательно среди них был сокрухом. Люди охотно шли работать на демонов. Правда, иногда они об этом не знали.

Но не в данном случае.

– Лоутер у себя? – голос Джея звучал уверенно, с ноткой презрения.

Один из людей глубоко втянул воздух через нос со свистом. Его рыжая борода привлекала к себе больше внимания, нежели чем его квадратное лицо.

– Манлио.

По холлу потянулся шепот. Ребята услышали «пустим кровь святым ублюдкам», и «они нас убьют», и еще кое-что.

– Ты. Рыжий. – Сэм пальцем указал на мужчину. – Отведешь нас к нему?

Снова раздался шепот. Рыжий ответил, пятясь назад в толпу:

– Мне нельзя.

– А кому можно? – спросил Джей.

Рыжий резко перевел взгляд вбок и замер.

– Мне.

Из-за кучи коробок вышел парень.

Правая рука Грина Лоутера – все, кто когда-либо взаимодействовал с ним, знал о Максе Вассермане. Если верить источникам, то этот парень прибился к своему господину еще будучи в другом теле.

Сейчас Макс Вассерман походил на человека, самого обыкновенного. Кроме глаз. Его пшеничного цвета волосы ниспадали до плеч ровным каскадом, а мутные глаза с красным зрачком, как липучка, цеплялись к человеку, вытаскивая из него все живое.

– Проводи нас, – велел Сэм. В холле было влажно, и стойкий запах сырого картона слегка сбивал обоняние.

На худом лице Макса появилась игривая ухмылочка.

Он медленно скрестил руки на груди и привалился спиной к высокой коробке, в ней явно был холодильник.

– Меня не предупредили, что придут манлио яшуто.

Его речь была плавной и такой нудной, что хотелось схватить за горло и вытащить все слова, которые тянулись хуже товарного поезда в городской черте.

У Сэма зачесались руки, и дабы чего не сотворить, он принялся сжимать и разжимать кулаки.

А Джей просто смотрел на демона. Изучал его. Он отметил дорогой черный пиджак и идеально наглаженные брюки. Светло-голубую рубашку и серебряные запонки. И алое пятно на вороте рубашки возле пуговицы.

Кровь.

– Ну так пожалуйся ему, – легко бросил Сэм, вглядываясь в людей, чтобы те не выкинули ничего. – А меня избавь от своего нытья. – Сэм остановил взгляд на Максе и кивнул в сторону прохода.

Джей лишь коротко хмыкнул и спрятал руки в карманах джинсов.

Игривая ухмылка растаяла на тонких губах Макса, и он аккуратно провел пятерней по гладким грязным волосам.

– Как вы вошли в здание?

– У нас есть пропуск, – быстро ответил Джей и нетерпеливо сморщился. – Давай, веди нас.

Не то люди, не то демоны в человеческом обличье стали расходиться. И Макс кивнул головой.

– Ваше дело, господа манлио.

* * *

– Остановите на следующей, пожалуйста! – крикнула Несса, крепко держась за бледно-желтый поручень, пестрящий наклейками из жевательных резинок. Автобус дернулся, и девушка едва не завалилась на пол. – Ты точно уверена, что за нами не было погони?

Кэсси покачала головой, вспоминая улицу, когда они только забежали в автобус.

– Ты хочешь выйти у почты? – спросила она, глядя, как Несса пытается пристроить ногу в сапоге без каблука. Кэсси старалась не подавать вида, что она замечает, как страдает Несса из-за обуви. Потому что в противном случае, Несса станет чрезмерно отдаваться огорчению.

Несса привалилась спиной к поручню.

– Да, – тихо ответила она и умолкла на пару секунд. Кэсси уже было подумала, что она изменит решение. Но деньги были важнее.

– У нас нет доказательств.

– Если поторопимся, они никуда не уедут. Стражники заглянут в машину и увидят все.

Нахмурившись, Кэсси сжала ладонь и почувствовала, как все внутри снова начинает дрожать. Она не понимала из-за чего это состояние.

Несса все усложняла. Кэсси прислонила голову к поручню. И на миг прикрыла глаза.

– Я не пойду с тобой.

– Как хочешь, – фыркнула она. – Мне больше достанется.

«Тебе ничего не достанется».

– Ладно.

Несса задумчиво глянула на Кэсси.

– Позвоним Дэвиду? Он нам лучше подскажет, что делать.

Почесав бровь, Кэсси заметила, что руки дрожат. Наверное, она еще не отошла от шока и холода.

– Давай. Но мне придется звонить ему на работу. А это проблематично.

– Мы попытаемся.

Возле почты Кэсси и Несса заняли очередь у телефонной будки. Кэсси успела сбегать и проверить, как обстоят дела с телефонами внутри: но там очередь была еще длиннее той, что на улице. Несса осталась ждать возле будки, не имея возможности нормально перемещаться из-за сломанного каблука. И со стороны она выглядела весьма иронично, особенно поза – искривленная, как дерево, вечно сражающаяся с сильным ветром. Ее взлохмаченные волосы торчали в разные стороны, а куртка сверкала и лоснилась так, словно ее обтерли маслом.

– Там вообще глухо! – Кэсси проглотила сухой ком в горле и остановилась возле подруги.

Кирпичные стены почты были выкрашены в бело-голубой цвет. Небольшие окна выглядели мрачновато, и складывалось впечатление, что внутри очень сыро и холодно. В принципе, так и было. Двухэтажное здание хоть и было частично восстановлено после войны, но лоска ему все равно не придали.

«Нужно просто поехать на пары, а не этим заниматься».

Единственное, почему Кэсси согласилась позвонить Дэвиду, – она надеялась, что тот сумеет отговорить Нессу.

Кэсси стояла, пиная носком ботинка камушки. У нее замерзли пальцы на ногах и руках, она прятала нос под шарфом и прыгала на месте. Она точно не дотянет до субботы в этом пальто.

– Еще двое натрындятся, и мы пойдем. У тебя есть деньги? У меня нет, вернее, есть, но тогда на проезд домой не хватит. Бли-ин…

Несса не прекращая, терла нос и щеки ладонями. Ее синие губы едва шевелились.

– У меня есть. На учебу мы положили болт – понятно.

– Как думаешь, они за нами точно не следили?

Кэсси пожала плечами, не сразу поняв, о ком ведет речь Несса.

– Собаки не побежали за нами через дорогу, а этих двоих, – Кэсси огляделась и понизила голос, глядя исключительно в глаза Нессы, – будто и не было.

Несса с опаской огляделась, вжимая голову в плечи. Она настолько замерзла, что Кэсси видела, как дрожат ее волосы.

– Очень хорошо.

Когда будка опустела, девушки забежали в нее и захлопнули за собой стеклянную дверь. Несмотря на все стекла были чистыми, и внутри не было мусора, и ветер не задувал в щели, что несказанно радовало.

Схватив трубку, Несса повернулась к Кэсси. Та вовсю искала в рюкзаке блокнот, согнувшись в три погибели. Отлистав негнущимися пальцами холодные странички, Кэсси начала диктовать номер, предварительно заплатив за звонок синшами.

Услышав заветные гудки, Несса передала трубку Кэсси.

– Расскажи ему все, что сегодня было.

«И он меня убьет после этого».

Кэсси ничего не ответила, вслушиваясь в гудки. Пластиковая красная трубка была обжигающе стылой, не взирая на то, что ее практически не выпускали из рук люди. Кэсси старалась не прислонять трубку к уху, слегка задрав шапку кверху, чтобы лучше слышать, – и ко рту, чтобы случайно не коснуться губами и не подхватить какую-нибудь заразу.

Гудки монотонно повторялись, и пока никто не поднял трубку, Кэсси мысленно репетировала, как начать разговор. Пальцы совсем окоченели, и Кэсси пыталась шевелить ими, чтобы не уронить трубку.

«Я скажу: “Здравствуйте, можно, пожалуйста, позвать к телефону Дэвида Валери? Это его сестра звонит (или беспокоит? как лучше?). Мне очень срочно он нужен (или у меня дело к нему?)”. Да вот так я и скажу. А может, лучше начать со слов “Добрый день!”?»

Или…

– Алло.

Кэсси вздрогнула, когда услышала мужской голос в трубке. Она прижала ее к уху и затараторила:

– Здравствуйте, а можно Дэвида Валери? Я тут сестра… то есть… мы тут… нам надо с ним поговорить! Пожалуйста…

Она замолчала, готовая придушить себя.

По ту сторону провода молчали. Кэсси бросила взгляд на Нессу, которая стояла возле нее и внимательно прислушивалась, покусывая красные пальцы.

– А, – секретарь, кажется, был сбит с толку. – Сестра, да?

– Да. Дэвида.

– Ща. Жди.

Кэсси не до конца поняла, где дежурные фразы от этого человека. Он ведь секретарь? Ей в какой-то момент хотелось уточнить, тем ли он является. Но на заводе царили панибратские отношения, Дэвид рассказывал.

Кэсси старалась дышать спокойнее. Сейчас трубку поднимет Дэвид. Она ему все расскажет, и он ее убьет дома.

Услышав шаги, Кэсси подумала, что телефон несут лично Дэвиду. Она точно слышала чужие разговоры, чей-то смех и визг. Кэсси вопросительно посмотрела на Нессу, и та пожала плечами. Несса почти висела над ней, подслушивая.

– Что там творится у Дэвида на работе? – спросила Кэсси и отпихнула от себя Нессу, которая навалилась почти всем весом.

– Не толкайся, мне тоже интересно!

– Отстань! Ты тяжелая, как бревно! – Лохматые волосы Нессы лезли в лицо, и Кэсси жутко злилась из-за этого. – Несса, черт тебя!

В трубке раздался шорох и еле уловимое:

– Дэйв, твоя сестра.

И неожиданно:

– Кэсс?

Все в этот момент замерло: и машины за тонкими стенками будки, и люди, и весь город. И Несса перестала злить.

Потому что сейчас она скажет ему о преступлении.

Он наверняка ее отчитает.

Намотав провод на палец, Кэсси заговорила:

– Дэвид, тут я и Несса стали свидетелями, – она замялась, но договорила: – убийства.

– Что?!

Тут раздалась гнетущая тишина: кажется, Дэвид прикрыл трубку ладонью, чтобы никто из посторонних не услышал. Но Кэсси улавливала шаги и голоса, словно из-под толщи воды. Несса тяжело дышала над ухом. Кэсси снова отпихнула ее от себя, но как-то вяло, полностью отдавшись голосу Дэвида в трубке.

– Ты цела? Где ты? Что случилось? – сказал Дэвид наконец.

– Со мной все хорошо. Только… – Кэсси прислонила трубку к другому уху и посмотрела на Нессу. Та одобрительно кивала. – Это было не просто убийство: там были манлио, манлио яшуто – она облизала пересохшие от нервов губы и, прикрыв глаза, добавила: – Кажется, они следят за нами…

Когда ее собственный голос впитался в стены будки, Кэсси поняла, что сейчас Дэвид взорвется.

Сначала была тишина, потом он глубоко вздохнул и спокойно сказал:

– Кэсс, ты… – он умолк, не в силах высказать то, что она и так знала. – Ничего не предпринимай. Оставайся на месте. Никому больше не звони, тем более в Янтарный Дом! Просто будь там. Кстати, ты где?

Кэсси назвала ему местоположение, и на том разговор был окончен. Дэвид сказал, что скоро приедет за ней и все решит.

Девушки вышли на улицу, освободив место для следующих людей.

– Значит, велел ждать, – Несса провела руками по волосам, приглаживая их. – Наверное, с Микой приедет. Крутой парень: машина своя, работает, квартиру снимает отдельно от родаков. Прямо очень крутой…

– Несса, хватит! – не выдержала Кэсси, махнув рукой. А потом ее озарило: – Ты не собиралась звонить ни в стражу, ни в Ассамблею. Тебе нужен был только Дэвид.

Несса выпрямилась, поставив сапог со сломанным каблуком на бордюр, который окружал клумбу, где росла тощая туя, рыжая и сухая, и пара иссохших растений темно-коричневого цвета. На ветвях лежал снег.

– Собиралась. Но так даже лучше.

– Ты придурочная, – Кэсси отошла от нее на пару метров.

«Я рисковала собой и семьей ради того, чтобы Несса встретилась с братом».

Глава восьмая

Макс Вассерман улыбнулся, прежде чем нажал на ручку и распахнул массивные двери.

– Господин себя плохо чувствует, не задерживайте его.

Макс заглянул в кабинет и как-то фальшиво улыбнулся.

– К вам гости, господин Лоутер!

Он отошел в сторону, и ребята вошли в кабинет.

Сокрух прижался спиной к стене, внимательно наблюдая, как оба манлио скрылись за дверями. Пригладив слипшиеся волосы, он закрыл двери.

Всего пара секунд – и Сэм вновь вспомнил о луке, оставленном в машине.

– Мы по делу, – сказал он, рассматривая грузного мужчину за огромным столом и двоих охранников в черных костюмах за его спиной, взгляд его соскочил с безобразного образа и напоролся на что-то высокое, изящное и светлое.

Это был Святой Йонас.

Улыбка спала с губ Сэма, и он обернулся к Джею: тот тоже был в недоумении.

В кабинете находился Святой Йонас – главарь сильнейшего баридского клана «Станция Бога». Но вел Святой Йонас и деятельность, не дискредитирующую его в глазах общества, почитающего закон, – он владел бизнесом, где находил самое разное применение деревянным стройматериалам и сырью. Кажется, с деревом он справлялся довольно умело, раз сумел сколотить неплохое состояние и разжиться доброй славой. Но если в мире криминала этого человека звали Святой Йонас – человек, который с легкостью сносил голову врагу или отдавал самые жестокие поручения приспешникам, – то в мире простых смертных – господин Йонас Охман – добропорядочный и талантливый предприниматель, который срубает лес и высаживает на это место новые саженцы.

Сложно представить, что этот человек, чьи руки по локоть в крови, «официально» подписывает договоры с волонтерами на высадку деревьев.

Сэм высоко задрал голову, чтобы как следует произвести впечатление того, что репутация этого мужчины его совсем не трогает. Он манлио, он наследник династии.

– Gorchi Morgor,31 юные манлио! – произнес мужчина с белыми, как снег волосами. – Сегодняшний прекрасный день стал еще прекрасней! – Он неторопливо поднес сцепленные в замок пальцы ко рту и упер локти в широкий и массивный стол. – Мне кажется, gabischer32 Грин, или солнца в вашем мрачном кабинете стало больше? Вы тоже видите ангелов во плоти прямо напротив нас?

– Это их выводок, не больше, – словно отплевался Грин.

– Святой Йонас, – Сэм переглянулся с Джеем. – Ведете дела с сокрухами?

Святой Йонас с неким величием откинулся на спинку стула, которая еще была обернута в полиэтиленовую пленку: она зашуршала, а свет, что падал из окна, заструился по волнам материала.

Взглянув на Святого Йонаса, Сэм рассмотрел все детали внешности: его хорошо сложенную крепкую фигуру, упакованную в серый жилет поверх белоснежной рубашки с галстуком. На коленях, обтянутых серыми брюками, лежал серый, аккуратно сложенный пиджак. Правый обшлаг рубашки слегка оттопыривался из-за часов. Массивная челюсть и широкие скулы не делали его излишне строгим и жестким на вид, скорее всего, тому виной был аккуратный нос, слегка вздернутый кверху, и легкая, почти невидимая светлая поросль на щеках. И всю эту чистоту ярко и броско подчеркивала татуировка, выбитая под правым глазом. Черная строгая надпись «sumerto somo» – эта строчка описывала блестяще род его деятельности, ни одно другое послание не подходило столь великолепно. И все, кто хоть каким-то образом были связаны с криминалом, – знали, что у его приспешников набиваются у локтевого сгиба буквы «S. S» – как сокращение путеводной фразы.

Белоснежные волосы на макушке были собраны в гульку, а по бокам с двух сторон вилось два тугих колоска, вплетаясь в нее. Белая кожа, светлые волосы, прямые брови и голубые глаза – Святой Йонас напоминал ледяную, искусно выточенную скульптуру. С возрастом Святого Йонаса была полная неразбериха: кто-то говорил, что ему тридцать, и он уже так прозорлив, а кто-то говорил, что ему почти сто лет, да только он связан с темной магией, растягивая молодость на годы.

Он маг. Поэтому не боялся в одиночку заявиться к сокруху. Хотя, возможно, где-то неподалеку его ожидали приспешники. Целая машина. Может, две, три.

– Деньги не пахнут, gabischer манлио, а связи развязывают руки.

– Такие связи только обременяют, – ответил Джей, запрокидывая голову.

– Какие? – Святой Йонас изогнул одну бровь.

– С демонами.

Сэм даже обернулся на Джея: столько решительности и превосходства было в его тоне.

На тонких губах Святого Йонаса засияла улыбка.

– Вы слишком юны, мой Runde33, и совсем не понимаете, что одно другому не мешает в этой нелегкой жизни.

– Я слишком манлио, чтобы понимать, что связь с демонами только мешает.

– Ошибаетесь, – мягко поспорил Йонас. – Демоны могут быть полезны и… – он галантно улыбнулся и протянул руку ладонью вверх, указывая на Грина Лоутера, – учтивы… и милы.

Лоутер никак не прореагировал на этот жест. Он вообще на них не реагировал, словно говорили не о нем.

– Ваше дело.

Джей хмыкнул и принялся равнодушно разглядывать еще необжитый кабинет. Два больших окна, где с одной стороны трепалась на ветру полусорванная темная клеенка по краям. В самом кабинете царила довольно странная энергетика – вся тьма, казалось, собралась воедино. И эта тьма заняла место во главе массивного дубового стола в шикарном кресле из натуральной кожи цвета слоновой кости.

Грин Лоутер.

Его лысая голова напоминала апельсин – ее покрывала скорченная кожа со следами шрамов. Ни одного волоска на голове и лице, зато из-под ворота красной рубашки торчали пучки светлой шерсти. Джей слегка поморщился. На вид Лоутеру было чуть больше пятидесяти. Полный, безобразный и несобранный даже в строгой одежде, он выглядел дешево и противно: рубашка облегала его внушительную грудь, сквозь ткань проглядывались соски.

И красные глаза – как раз под цвет рубашки.

И если у Вассермана красные зрачки действовали как липучка, то у Лоутера – как гвозди.

– Я довольно тактичный человек, – начал Святой Йонас, медленно переводя взгляд с Лоутера на манлио, что стояли посреди просторного кабинета, заполненного коробками и мебелью в пленке. – И понимаю, что в свете сложившихся обстоятельств самым благоприятным исходом для меня, да и для вас, господа, будет мой скорейший уход. Прошу вас, господин Лоутер, завершите работу над документами, bratter das velte mezer.34

Грин исподлобья взглянул на Святого Йонаса.

А сам Святой Йонас обернулся к манлио. Он смотрел на них так, словно пытался разобраться в причине их визита. Но манлио спокойно и безразлично глядели на него, ожидая, пока он уйдет.

Святой Йонас хмыкнул.

– Они пждут, – язык Грина Лоутера был так же ленив и неповоротлив, как и он сам: все слова сливались в одно – корявое и обесформленное.

Святой Йонас слегка наклонил голову вбок, глядя на сокруха.

– Скажите мне, мой grossi Runde,35 вы имели в виду, – он вальяжно указал рукой на папку с бумагами на столе, – эти жалкие документы или, – мужчина обернулся и указал рукой на парней: при этом его лицо сделалось восхищенным, – этих юных манлио?

Тяжело выдохнув, Грин придвинул темно-синюю папку к себе, взял ручку и расписался на некоторых бумагах.

– Документы. Их я имел. – Широкие руки он с трудом волочил по столу и каждый раз тяжело вздыхал, когда очередной документ оказывался дальше положенного.

Речь сокруха была рубленой, бесцветной. Тому виной были прожитые годы среди аханцев, которые ценили сэкономленное время и эмоции.

Святой Йонас поднялся и надел пиджак. В его движениях было столько самолюбия, что банальный процесс он воплощал во что-то, изысканное и высокое.

«Наверное, все-таки шесть машин. Уж больно он себя любит».

– Canle, gabischer Runde,36 – Святой Йонас смахнул с плеча несуществующую пылинку и застегнулся на одну пуговицу. – С вашего позволения, я откланяюсь.

Сэм и Джей двинулись к столу, а Святой Йонас, забрав папку с документами, грациозно прошествовал к выходу, перекинув пиджак за спину. Все трое кидали друг на друга оценивающие взгляды до тех пор, пока Святой Йонас не замер напротив манлио и не произнес, поочередно разглядывая каждого:

– Я подписал с ним контракт. Чтобы вы понимали, юные манлио.

Сэм высоко задрал голову. От этого Святого Йонаса исходила странная энергетика: она сначала сбивала с ног, а потом медленно окутывала все сознание, как утренний туман над рекой. Скользя взглядом по его лицу, Сэм дал себе несколько секунд на размышление, и Святой Йонас, видя это, все внимательнее приглядываясь к нему, буравил взглядом.

– А нам-то, – Сэм прищурился, – какое до этого дело?

Святой Йонас подкинул пиджак, легонько придерживая его указательным пальцем на плече.

– Я сомневаюсь, юные манлио, что вы сюда еще когда-либо вернетесь. – Он посмотрел на каждого парня. – Он мне нужен. – Бумаги в его другой руке зашуршали. – К тому же Дом не имеет ничего против сокруха. Вы сегодня гости. – Голубые глаза внимательно следили за эмоциями ребят. – Идет?

И Сэм после раздумий несколько раз кивнул, как-то смазано, медленно, будто его заставляли.

В ответ Святой Йонас довольно кивнул, и слегка качнув головой, громко произнес:

– Hoi lisentane!37

Снова с какой-то мерзкой улыбкой осмотрел парней и вышел из кабинета. Сэм глянул на Джея и заметил, что тот тоже, проводив взглядом Святого Йонаса, смотрит на него. Сэм, недовольно вздохнув, поджал губы.

Как только дверь закрылась, оба парня уже сидели за столом, заняв места справа. Там, как они посчитали, был лучше угол обзора, да и всяких статуэток и коробок было меньше. Все лишнее они оттолкнули от себя, а некоторые предметы даже сбросили на пол под сердитые взгляды охранников.

– Что вам нужно? – спросил Лоутер, неторопливо перелистывая бумаги с причудливыми письменами, напоминающими закорючки и запятые, – на аханском языке.

Внимательно рассматривая Лоутера, Сэм заметил капли пота на висках и в носогубной складке – эти места Грин часто тер рукавом красной рубашки.

– Мы пришли сюда… – Сэм посмотрел на Джея, как бы спрашивая разрешения начать первым, на что тот почти незаметно кивнул. Пусть Сэм и не знал истинных мотивов Джея, пока его заботила лишь одна цель – своя. Но говорить решил за двоих. – Мы пришли сюда за одной вещицей. Серебряный синш. И он есть у тебя.

Жирные руки мужчины замерли, а пухлые пальцы крепко зажали черную авторучку. Сокрух поднял голову и оглядел парней свирепым взглядом.

– Откуда у вас такие сведения?

Откинувшись на спинку мягкого стула, Джей ощутил, как его куртка скользит по полиэтиленовой пленке. Парень выпрямил спину, понимая, что расслабиться ему не получится и произнес:

– Ты же сокрух. Без него твое тело выглядело бы намного лучше, естественней, что ли.

Сэм хмыкнул, рассматривая костяшки на руке и проводя по ним указательным пальцем.

– Без него я стану собой! А я в мире сопливых людишек, нервы которых нужно беречь. Так мне велел санный Янтарный Дом.

Что Сэм, что Джей заметили, что как только Грин выходил из себя, его речь становилась внятней и четче. Вся лень исчезала, когда на кону была его честь.

– Тем не менее – он нам нужен.

Когда Сэм договорил, то заметил, как маленький, заплывший жиром рот Грина слегка отвис.

– А что вы мне дадите взамен?

«Торгуется, сука!» – подумал Сэм.

Лоутер положил обе руки на стол, взгляд его красных глазок скользил по манлио.

Он ждал фееричного предложения.

А парни готовили фееричный отказ.

– Ну, явно не нашу кровь, – резко бросил Сэм, почесывая подбородок.

Кровь манлио особенно ценилась на темном рынке. Она имела свойства и компоненты, которые ведьмы могли использовать в своем колдовстве.

И тут широкое лицо Грина задрожало, и он с трудом вымолвил:

– Убирайтесь! Мне некогда, у меня столько еще дел впереди, а вы мне все мешаете: то этот мафиози, то манлио! Мне не-ко-гда! – Он несколько раз шлепнул ладонью по столу. Вся его рука как желе задрожала, отдавая волну и на лицо и даже на мясистый затылок.

Но манлио и с места не сдвинулись, напротив, сели, явно показывая, что они тут надолго. Но не это заставило Лоутера утихнуть, а опасный блеск в их глазах.

– Мужик, которого ты ожидаешь, – не придет, – уверенно произнес Сэм, глядя на свои наручные часы. – Звони своим сучкам и отменяй все встречи на сегодня.

Настало время того самого плана.

Сэм в этот момент ощутил себя таким непредсказуемым и гениальным, что при взгляде на загнанного в угол сокруха, он уловил внутри себя некий намек на жалость. Грину придется расстаться со своим синшем, а это значит, что его человеческая оболочка растворится в течение суток, если не будет найден новый источник энергии – новый синш. Но за синши даже демоны должны отдать плату.

А Сэм не хочет платить демону.

– Мы убьем твоего работника, если ты нам не отдашь серебряный синш, – проникновенно сказал Джей, не переставая катать между подушечками пальцев пуговицу на груди белой рубашки. При этом, взгляд Джея был направлен исключительно на сокруха. Как после заметил Сэм, что этот парень буквально пожирал его взглядом. А еще Сэм подумал о том, что, возможно, Джей просто помогает ему достать синш. Или он ему тоже нужен?

Лоутер выпучил глаза и испуганно задергался в кресле.

– Как? Не может этого быть!

От недоумения парни переглянулись, не понимая радоваться им или нет. Они смотрели на Лоутера и пытались уловить фальшь.

Сокрух потянулся к шкафчику в столе и вытащил тощую папку, из которой он выудил фотографию. На ней был изображен тот самый мужчина, которого Джей вырубил в коридоре фонарем и которого они вдвоем затолкали в его мультивен.

– Этон? – снова Лоутер стал сминать слова и лениться произносить как должно. Страх прошел.

А был ли он?

На фотографии оказался тот самый Натан Фокс – демон, который стал их мертвым заложником.

– Он.

Джей одобряюще кивнул, а Сэм тут же продолжил:

– И, если продолжишь выебываться – твоему прихвостню придет конец.

Оба манлио смотрели на демона и буквально притягивали к себе тот момент, когда сокрух передаст им синш, и они спокойно уйдут.

Лоутер перевел хитрый взгляд с парней на фотографию, которую держал между пальцев. Его лицо сконфузилось, когда он стал рассматривать подельника на снимке, сокрух даже расстроено покачал головой.

А потом просто взял и порвал фотографию на кусочки. Насладившись полнейшим недоумением на лицах парней, прыснул от смеха.

– Идите-ка вы, ребятки, в жопу!

В этот момент Сэм ощутил внутри себя дыру. Он пытался всеми силами не подать вида, что сейчас он в замешательстве и что этот поступок – ничто иное как подлость со стороны Лоутера. Но Лоутер демон.

А демонам не присуща честность.

Парень посмотрел на Джея: тот неотрывно глядел на сокруха, крепко вжав пальцы в подлокотники стула. Сэм даже слышал, как скрипит целлофан под его пальцами.

Джей тоже был сбит с толку.

– Натан Фокс, – брезгливо произнес Лоутер, читая надпись на папке. – Он мне и раньше не нравился, зато он имел связи с окружной стражей. Полезный, но тупой как пробка. – Демон хохотнул и весь его жир затрясся. Охранники позади него стояли, подобно каменным статуям. – Невелика потеря.

Смяв папку, Лоутер бросил ее в мусорку под столом. И тут же потянулся к искусно отделанному сусальным золотом портсигару, вынул толстую сигару цвета сушеной корицы. Зажал ее между желтых зубов и прохрипел, откинувшись на спинку кресла:

– Хотел… – он взмахнул рукой, подбирая слово, – поблагодарить вас что ли, что освободили меня от работы.

И снова затрясся, как желе, от смеха. Он смеялся так, что, в конце концов, закашлялся. Его лицо и шея приобрели пунцовый оттенок. Он выплюнул незажженную сигару на стол вместе со слюнями и устало прислонил потный затылок к спинке кресла. Лоутер тяжело дышал, но как только его красные глазки натыкались на манлио, снова начинал смеяться.

Лоутер небрежно вытер рукавом подбородок, вязкие слюни текли по нему и пузырились, он продолжал хихикать. На суровых лицах охранников не дрогнул ни одни мускул. Если бы и они посмеивались над манлио, терпение их окончательно лопнуло.

– Может, мы договоримся? – Сэм слишком дословно принял указание маниши найти серебряный синш. Потому что он – ключ для новой двери в проблеме, которую он пытается устранить. Синш любой ценой – звенело в его ушах, хотя на деле маниша лишь промолвила: «Постарайся достать его». Сэм понимал, что это совсем не одно и то же, и, переступая законы Кленового Дома, переступая законы здравомыслия, он только отдалялся от нужной двери и по дороге терял нужный ключ. Он не мог этого допустить. – Может, деньги? Мо-ожет, тебе нужно что-то еще?

Лоутер, как заведенный мотал головой, поджав все три подбородка. Слова Сэма его, похоже, забавляли.

Сэм бросил короткий взгляд на Джея. Так для чего он пришел сюда?

Сокрух закинул руки за голову, насколько ему позволяло жирное обрюзглое тело. Красная рубашка задралась и вздулась на груди.

– Ты не в том положении, чтобы вести так себя, – заключил Сэм, окидывая Лоутера презрительным взглядом. – Пусть Дома и разрешают тебе оставаться в мире живых, но это не означает, что ты находишься под их протекцией.

Сэм догадывался, почему Грин Лоутер поселился именно на землях илувий – они были более снисходительны и также (как это ни странно), считали, что можно с отдельными врагами договориться. Оба Дома не изгоняли Лоутера, но яшуто были негативно к нему настроены – и потому Лоутер здесь, на землях илувий. К тому же Сэм думал, что Лоутеру помог клан «Лапа медведя Гору».

Подобрав сигару со стола, сокрух сдул с нее капельки слюны. Сунул ее в рот, потом вытащил и неприятно осклабился.

– Обожаю, когда манлио торгуются. – Лоутер старался говорить четче. Значит, мысль, которую он хочет донести, – важна для него. Сокрух указал кончиком сигары на Сэма, а потом на Джея. – Когда сучьим отпрыскам нужна выгода – они по головам пойдут, напоминая о том, что ты кусок мяса в лапах хищника. О, и про Кленовый и Янтарный Дом не забудут, обязательно напомнят, что я вношу им ежемесячную плату за жизнь среди живых. Всегда так. Вы сейчас заберете у меня мой синш, умело оставите меня в дураках и смоетесь. Суки.

Лоутер нашарил под бумагами белую зажигалку и поджег вымоченную в слюнях сигару. Сэм почему-то был уверен, что она не загорится. Но она затлела, и слабый дым заструился к потолку, а по кабинету разнесся терпкий запах табака с апельсиновой ноткой. Грин устало откинулся на спинку кресла.

– Рабочая схема. Ты ничего не сможешь поделать с нашим превосходством, сечешь? Как и мы с твоим посредничеством. – Сэм взъерошил волосы и поправил бандану. – И раз ты любишь рынок и торги, – он ткнул пальцем в кипу бумаг и фигурку, изображающую логотип фирмы, – рисованный пельмень с глазами и широкой улыбкой, в руках он держал большую ложку, у которой тоже были нарисованы глаза и улыбка. – Мы будем торговаться.

Сэм кивнул, когда Лоутер посмотрел на него.

Замешательство на покрасневшем лице Лоутера от едва сдерживаемой злости не могло не радовать Сэма: он уже был уверен, что тот сдастся, начнет играть по его правилам.

– Я говорю «нет», и на этом точка. Убирайтесь.

«Что?!» – Сэм был готов кинуться на сокруха, но сдержался.

Он посмотрел на Джея: тот расслабленно и безучастно следил за происходящим, держа руки в карманах куртки. Парни переглянулись, и Джей лишь вздернул одну бровь.

«Ты для чего приперся сюда?! Че язык за зубами держишь?!» – хотел было спросить Сэм, ища подсказку на его лице, какие всегда находил у Брайана. Но Джей ему не друг, да и вместе они не работали ни разу. Джей был для него закрытой книгой: Сэм смотрел на него и видел лишь равнодушие. Скептицизм. Спокойствие.

Хотя в последнем Сэм как раз нуждался. И если бы на кону не стояло его будущее – Сэм вел себя так же.

Он перевел взгляд на Лоутера.

С пустыми руками он отсюда не уйдет.

– Последнее предупреждение, Лоутер… – только и успел выговорить он, как раздался сигнал вызова. Он доносился откуда-то из недр бумаг и папок. Лоутер ловко передвинул половину скипы на другую часть стола и поднял кнопочный раритетный телефон. Довольно странно, что у него подобная модель, а не современный сенсорный мобильник. Впрочем, Сэм знал, в этой части Ив Рикара мобильники еще были под запретом.

Лоутер махнул рукой на Сэма, приложил телефон к уху и, потушив сигару о стол, погрузился в разговор на аханском. И стоило отметить, что говорил он на нем намного лучше, чем на конлаокском.

То, что на Сэма махнули, считай, что закрыли рот, – его вывело из себя. Он начал ерзать на стуле и барабанить пальцами по столешнице. А потом обратил внимание на оттопыренный нагрудный карман Лоутера.

Был виден скомканный платок, и среди складок – блестящий серебряный синш. Все, как говорила Екатерина.

У Сэма дыхание сперло от волнения и промелькнувшей идеи. Он выпрямился, как струна.

Вероятно, он выскочил из-за возни Лоутера. Тот и кашлял, и смеялся, все тело тряслось. Лоутер своим поведением невольно показал, где синш.

И теперь синш был так близко и так далеко одновременно. Сэму ничего не стоило – просто взять его силой: перемахнуть через стол, ударить Лоутера и забрать. Охранники – не проблема.

Но так нельзя. Даже с демоном нельзя.

У Сэма появились две идеи, как сказать Джею об увиденном.

Первая – просто сказать и показать пальцем.

Вторая – иносказательно, чтобы запутались все, но только не Джей.

– Shino tsishen38. – Сэм пошел ва-банк. – Tu los tsi39.

От волнения он еле сориентировался в чайлайском. Но в этот момент он почувствовал, что кусочки пазла сложились в голове – не зря он упорно изучал этот язык с пятнадцати лет. Он надеялся, что Джей его тоже знал, должен знать, хоть он родом из префектуры Ши Хо, но Со Хэ находится в Чайлае.

Но Сэм пришел в полное недоумение, когда, обернувшись, увидел лицо Джея. Он был удивлен и слегка напуган.

«Давай! Соображай!» – Сэм был готов громко крикнуть и ударить Джея по голове, лишь бы тот оттаял и начал что-то предпринимать. А изумленный взгляд Джея скользил по лицу Сэма. Ясно, что слышать нифлемские слова от Сэма стало для него сюрпризом.

«Похоже, теперь и он читает мои эмоции. Хорошая и плохая привычка манлио».

Но Джей все же произнес после паузы:

– Kechi suo?40

У Сэма гора упала с плеч. Он кивнул и снова впился взглядом в синш. Монета манила серебряным блеском, она уже словно лежала в его ладони, она уже помогла ему открыть нужную дверь.

Лоутер поднял взгляд на парней и лениво произнес:

– Давайте, проваливайте!

– Ни фига-а!.. – Сэм покачал головой и деловито скрестил руки на груди. Он с места не сдвинется. – Лучше брось трубку и отдай нам синш. Можешь даже продолжать трындеть, только синш отдай…

Возможно, Сэм был в двух шагах от договоренности, потому что увидел во взгляде сокруха некое подобие безысходности. Демон провел ладонью по лысой голове и слегка отвел трубку от уха. Даже на расстоянии было слышно непрекращающуюся аханскую речь и какой-то посторонний шум.

И к тому же – за все время он ни разу не попросил охрану вывести их. Как будто у них получится справиться с манлио.

Нет. Он надеялся, что они предложат ему что-то дорогое, что-то более выгодное. Он все еще торговался.

– Соглашайся, и тогда Кленовый и Янтарный Дом не узнают о том, что ты торгуешь солой в упаковках полуфабрикатов.

Лоутер поджал губы и отрицательно покачав головой, вновь прижал телефон к уху.

– Моя охрана выпроводит вас. – Лоутер неуклюже качнулся в кресле.

– О, в этом нет нужды…

Сэм не успел договорить, как двое охранников дернулись и зашагали к ним. Их грозный вид и темные строгие костюмы ошарашивали, а каменные лица с демоническими глазами – считай, что испаряли всю решительность.

– Проводитих!

Сэм посмотрел на Джея: тот и не пошевелился, сидел, не отводя взгляд от Лоутера.

«Я не могу просто так уйти, дружище!» – вот что хотел сказать Сэм. Он не понимал, что задумал этот парень.

Сэму до смерти нужен был этот синш. Именно этот – пятый синш Хозяина рек.

Всего существовало четыре вида синшей, что создали маги: Хозяин рек, Хозяин леса, Хозяин гор и Хозяин ветра. Екатерина велела достать пятый из десяти синшей Хозяина рек. У каждого Хозяина их было ровно десять, и каждый синш имел ту или иную способность и сферу влияния. Также существовали еще четыре золотых ючи – купюры, которые помогали договориться с Духами в Благословенном мире, а синши – это плата, чтобы оттуда можно было вернуться живым.

– Пошевеливайтесь! – пробурчал Лоутер. – У меня куча дел.

Джей будто специально не смотрел на Сэма.

Это выбивало остатки доверия к нему и приумножало желание убить его.

Сэм понял, что он не может уйти.

Только не без синша.

Сэм оглядел охранников. Если наделать много шума, то последствия в Кленовом Доме могут стать фатальными для обоих. Сэм вернул взгляд на карман Лоутера. Но если сейчас не забрать синш – значит, проиграть демону.

А этого Сэм боялся больше всего.

Охранники встали возле двери, заложив руки за спину.

– Манлио, мы вас просим покинуть этот кабинет.

Парни переглянулись. Теперь возле Лоутера никого не было.

И ровно в этот момент Сэм увидел в глазах Джея что-то сверхразумное.

И тут Джей ловко перемахнул через стол, нацеливаясь на тучного Лоутера. Джей оперся лишь одной рукой о стол, делая хороший замах ногами. Своими большими байкерскими ботинками он смел некоторые коробки, которые с шумом повалились на пол. Джей с глухим ударом толкнул Лоутера в грудь ногами. Демон пошевелиться не успел, прямо в кресле с грохотом повалился на пол.

Сэм тут же подорвался с места, вытаскивая пистолет. Он нацелился на охранников, те тут же замерли.

– На месте! Стойте на месте!

Сокрух неистово позади закричал и закашлял. Казалось, что он сейчас подавится своими же слюнями.

Джей крепко прижал коленом толстую шею Лоутера к полу. Быстро нащупал синш в нагрудном кармане, резко вытащил. Не разглядывая, Джей бросил монету, завернутую в платок, на стол, так, будто она могла случайно прожечь руку.

Сэм быстро обернулся и схватил монету, тут же возвращая свое внимание на охранников.

– Замерли на месте!

Когда Сэм ощутил под тканью круглые грани синша, по телу побежали приятные мурашки.

Все идет правильно, пусть и не по плану.

Джей схватил Лоутера за загривок и буквально силой заставил подняться. Он встал за его спиной и обхватил толстую шею локтем. Но даже тогда Лоутер не переставал орать, кашлять и задыхаться. Джей достал пистолет и приставил дуло к виску сокруха. Он взглядом проследил, как по лысой голове ползет капля пота и растекается по черному металлу.

Лоутер затих, и охранники тоже.

После грохота, криков и шума настала давящая на уши тишина. Сокрух сглотнул, и Джей ощутил, как кадык чиркнул по руке.

– Ты нас отпускаешь… – Джей дернул рукой, и дуло вжалось в потный и мясистый висок Лоутера. – Ясно?

Несмотря на тревожную ситуацию, голос Джея был ровным и спокойным. Сэм так и не понял: либо Джей хорошо управляет своими эмоциями, либо преследует другую цель, которая пока так и не ясна. Но Сэм был уверен в одном точно – синш будет его.

Сэм держал на мушке двоих охранников, медленно переводя дуло с одного на другого.

– Не рыпайтесь. Замерли, оба!

В другой руке у Сэма был крепко зажат синш. Он боялся его выронить, или банально не уследить за движением одного из демонов, или не уследить даже за сквозняком, который каким-то магическим образом мог бы отобрать синш у него, – и сжимал кулак так сильно, что ребра монеты впивались в кожу. Кое-что смущало. Сэм размотал платок, помогая зубами. Вместе с ворсинками в рот попала какая-то грязь, которая скрипела на зубах. Сэм собрал слюну и раздраженно сплюнул на пол. Не теряя из виду сокрухов, взглянул на синш, который слабо поблескивал между пальцев. И радости было бы намного больше, если бы не тот факт, что у синша отсутствовала половина.

Глава девятая

– Не приехал? – осторожно спросила Кэсси, трогая Нессу за рукав.

Девушки притаились за почтой, у мусорных контейнеров. Кэсси не особо нравилось это место, но Несса уверила, что если бы она была манлио яшуто из Нифлема, то сюда точно не полезла.

А Кэсси подумала, что если бы она была манлио яшуто из Нифлема, то точно не обратила на них внимание. Она и Несса для них – как тощая птичья ножка для льва.

– Не видно, – ответила Несса, поправляя на носу очки, которые достала из сумки. – У Мики какого цвета машина?

– Бежевый «Ага́ст»41.

Несса неуклюже обернулась и многозначительно посмотрела на Кэсси. В круглых очках светло-карие глаза выглядели слегка иронично. Они были больше, чем есть на самом деле.

– Может, ты мне еще модель скажешь, и объем, как его там? – двигателя?!

– «А-2», а вот объем двигателя не знаю.

Дэвид слишком часто говорил с Микой по домашнему телефону об этой машине. Вот Кэсси невольно и запомнила.

Кэсси похлопала глазами и непонимающе уставилась на Нессу. Кэсси определенно была уверена, что тем самым выведет подругу из себя. И она этого хотела.

– Кэсс, парням не нравятся такие девки, которые марки машин знают! Им удобней, когда ты выделываешься только с цветом: не бежевая, а цвета спелой дыни!

– Несса, ты меня задолбала! У тебя своя жизнь и принципы – у меня своя, и…

Она не успела договорить, как услышала свист тормозов. Кэсси высунула голову из-за угла и увидела, как возле пустой телефонной будки припарковалась бежевого цвета машина.

«…Цвета спелой дыни», – неосознанно мелькнула мысль.

Окно опустилось, и на пассажирском сиденье показался Дэвид. Он плавным, но быстрым взглядом осмотрел улицу и остановил взгляд на ней. У Кэсси сердце сжалось от страха: сейчас он ее отчитает, что она связалась с непутевой Нессой и что впуталась в дела с манлио и пропустила пары. Хотя последнее казалось сущим пустяком.

А дома ей здорово достанется.

И судя по выражению его лица, которое Кэсси с трудом различала с большого расстояния, он точно станет ее порицать.

Брат махнул рукой, осматривая улицу так, словно он вытаскивал их из засады.

– Ты позволишь мне сесть за Дэвидом? – голос Нессы прозвучал так нежно, что Кэсси опешила. Ей не шел такой тон.

Кэсси неуверенно кивнула, и они поспешили к машине. Несса прихрамывала из-за сломанного каблука, а Кэсси шла рядом с ней, придерживая за локоть. Почему-то Кэсси была уверена, что Дэвид сейчас выйдет и поможет Нессе дойти, но он и с места не сдвинулся.

Это равнодушие неприятно кольнуло Кэсси. Дэвид не пожалел Нессу. Он даже свою сестру не пожалел.

«Значит, он очень зол», – подумала Кэсси, глядя на его сердитое лицо.

У нее дрожали руки и ноги. Все тело покрылось мурашками, то ли от холода, то ли от страха.

Но когда они почти подошли, Дэвид сказал:

– Садись в машину. – Голос был такой, словно он сейчас вынет нож и зарежет кого-нибудь.

– А можно Несса поедет с нами?

Кэсси знала, что Дэвид может и отказать, но бросать Нессу в таком состоянии – непростительно.

Тогда-то взгляд Дэвида и перескочил на Нессу. Кэсси почувствовала, как та дрогнула, ее дыхание участилось, пар изо рта стал валить все обильнее.

Дэвид очень сильно влияет на Нессу.

– А что с ней не так?

Кэсси бросила взгляд на ее ботфорты и как будто снова убедилась в том, что каблук на одном сломан и что она не просто так опирается на носок ботинка. Неужели Дэвид этого не замечает?

– Здравствуй, Дэвид. – Никогда Кэсси не слышала такого голоса у Нессы. Он напоминал тающий на языке шоколад. Ей даже стало как-то не по себе. – Как твои дела? – И потом считай, что убила Кэсси продолжением: – Я скучала по тебе, мой милый!

Стараясь не выдать себя смехом, Кэсси отвернулась и собиралась уже забраться в машину, как прозвучал ровный, холодный, непривычный для нее голос брата:

– Выкинь свои дебильные словечки и дебильную обувь. Выглядишь, как проститутка.

Кэсси быстро подбежала к задней двери, открыла ее и села на сиденье. В салоне было тепло, кругом лежал мусор и ношенные вещи. Кэсси брезгливо расчистила для себя местечко и села. В салоне пахло табаком.

Мика.

Она с трепетом посмотрела на водительское сиденье. Там сидел юноша с самыми непослушными волосами на свете. Они кучерявились и торчали во все стороны, даже тогда, когда он их собирал в хвостик на затылке. А еще у него было утонченное лицо, большие глаза цвета летнего неба и уши, заостренные кверху. Дэвид иногда называл его эльфом.

Мика – тот парень, который подарил ей розовый лютик.

Мика – первый парень, подаривший ей цветы.

Но он не смотрел на нее. Он глядел на Нессу, возложив одну руку на верх руля, а вторую – на подрагивающий рычаг передач. Также Кэсси заметила, что он и Дэвид были в рабочих куртках темно-синего цвета. Куртки казались очень теплыми, а на спине и груди виднелась ярко-желтая надпись: «Патронный завод им. П. Ветта».

Положив рюкзак возле себя на сиденье, прямо на какую-то мятую футболку, под которой она увидела старый протертый чехол, Кэсси заметила, как сильно дрожат руки. Покрасневшие пальцы с трудом сгибались.

– …До дома, Дэвид? Я могу вкусненьким угостить…

Кэсси замерла и пихнула брата в плечо:

– Дэвид, хватит мучить Нессу! И вообще это не твоя машина, а Мики. Он пусть решает.

Кэсси встретилась с Микой взглядом.

Ее сердце пропустило удар, может быть – два.

У него очень красивые глаза, обрамленные светлыми ресницами.

– Привет, – прошептал он и улыбнулся. Дэвид внимательно следил за другом, буравя взглядом. Мика был как на иголках.

– Привет, – улыбнулась Кэсси. – Ты не против, если Несса поедет с нами?

– Конечно, – он сказал это так легко и свободно, что Кэсси посчитала это за шутку. А потом он взглянул на Дэвида и со всей серьезностью сказал: – Мы не станем бросать ее в беде. К тому же за ней может быть слежка.

Дэвид сжал челюсти, так что почти слышался скрип зубов, и вперил недовольный взгляд в Нессу через мутное стекло.

Несса улыбаясь, со всего маха распахнула дверь и со всего маха закрыла. Кэсси сжалась, когда увидела, как дрогнули плечи Мики. Но он ничего не возразил.

А вот Дэвид – да:

– Не в сарай зашла, мягче нельзя было?

– Прости, уже забыла, когда в машине сидела.

«Ну, ничего себе! А кто на первой паре мне рассказывал, что с Патриком в его седане развлекалась недавно?!» – негодовала Кэсси.

Взгляд Нессы забегал по полу.

– Да все нормально, Дэйв! – отмахнулся Мика. – Машина старая.

Несса пожала плечами, когда встретила упрекающий взгляд Кэсси. Она воспроизвела слово «спасибо» одними губами и приложила руку к груди. Оттого, что она поблагодарила ее за молчание, Кэсси стало тошно. Она не хотела обманывать брата. Она обязательно позже ему все расскажет.

Наверное.

Кэсси внимательно смотрела, как Несса расстегивает куртку и широко разводит ноги, сидя рядом с ней на заднем сиденье. Несса тут же стала приводить распушенные волосы в порядок: от холодных рук они электризовались еще сильнее, да так – что был слышен треск. Девушка поправила короткое трикотажное платье синего цвета, разгладила складки на колготках и запустила пальцы через подголовник к шее Дэвида. Он сначала нервно дернул головой, но потом она стала массировать ему затылок, и он успокоился.

Кэсси была просто поражена. Она смотрела на происходящее с широко открытыми глазами и невольно краснела. На Мику в этот момент она даже не смела глянуть. Ей было слишком неловко.

– Трогай, – сказал Дэвид и умиротворенно откинул голову назад.

Машина плавно тронулась и покатилась по полупустой дороге. Большинство горожан уже давно были на работе. В салоне по-прежнему была тишина. Даже радио не включили.

– А теперь по порядку. Расскажи мне все, что ты там видела, Кэсс.

Голос Дэвида по-прежнему был натянутым и грубым.

Кэсси сжала между коленями холодные и дрожащие руки.

– Мы шли на пары. – Кэсси мельком глянула на Нессу, которая продолжала делать массаж Дэвиду. – Потом Несса услышала странный шум. Мы подошли и увидели, как двое манлио тащат тело в машину.

– У манлио рисунки черные, а у машины – нифлемские номера, – добавила Несса.

Дэвид и Мика переглянулись.

– Яшуто, – фыркнул Мика, переключая скорости.

Дальше Кэсси решила не говорить о том, что крики Нессы и создали проблемы, поэтому она выкрутилась так:

– Но потом что-то пошло не так и они, кажется, заметили нас.

Дэвид моментально образовался между передними сиденьями.

– С этого места подробнее!

Кэсси начала волноваться.

«Хорошо, что я здесь не одна. Иначе бы он меня убил».

Одно дело стать свидетелями. Манлио являлись усугубляющим фактором.

– Они о чем-то говорили между собой. Я их не понимала. Они, кстати, были в простой одежде. А вот мужчину все-таки, как мне кажется, они убили.

Подняв голову, Кэсси успела перехватить их странные переглядывания. Мика и Дэвид и в прошлый раз странно переглянулись.

Кэсси вдруг ощутила, как все внутри похолодело. Несса попыталась снова коснуться шеи Дэвида, но он откидывал ее руки. Кэсси думала, рассказать о планах Нессы или не стоит. Если Дэвид об этом узнает, он вышвырнет ее из машины на ходу.

Поэтому она решила сменить тему.

– Поговаривают, что в городе проявляется демоническая активность. Значит, и манлио должны появиться. И маниши тоже, не знаю, как там у них все работает. – Кэсси пощипала переносицу. – Но мы илувий. И манлио должны быть илувий, а не яшуто. Или я что-то не понимаю?..

Дэвид провел рукой по слегка взлохмаченным светлым волосам.

– Яшуто часто ведут нечестную игру и любят гадить на чужой лужайке. Сегодня вы просто стали тому свидетелями. Если бы это были манлио илувий, мы бы не придали этому такого значения. Но это манлио яшуто – они слишком коварны и жестоки. – Дэвид вновь возник в проеме и, осмотрев Кэсси и Нессу, заключил: – Вы можете стать их следующей целью.

Огромная пропасть – и Кэсси буквально рухнула в нее. Девушка прикрыла глаза. Неужели яшуто такие беспощадные? Неужели они могут убить их как свидетелей?

– Не стоит нагнетать, – сказал Мика. Кэсси уличила довольно странный окрас его слов. – Я не думаю, что все настолько плохо. В конце концов, они могли и не увидеть их лица. К тому же Кэсси сказала, что вроде бы за ними не было слежки.

Дэвид резко развел руки в стороны и буквально дернулся на месте, напугав девушек.

Мика дрогнул. Кэсси заметила, как он стиснул руль и как по-щенячьи взглянул на Дэвида.

– С каких это пор студентка задрипанного университета еще более задрипанного Элькарона обладает навыками для выявления слежки профессиональных манлио яшуто?! Из какого отдела эти манлио? Если из йосу – нам конец.

Когда громкий голос брата перестал резать слух, то до Кэсси дошло.

«Значит, они все-таки следили за нами!»

У манлио было несколько отделов, у каждого своя специфика, своя форма, нашивки с эмблемами, свой распорядок дня, свое оружие. Кэсси знала: есть док-чаду – отдел, где могут наказать мирных, маниш и даже самих манлио, магов и привилегированных демонов. Здесь расследуются преступления, и этот отдел считается очень важным и серьезным. Лэ-зар (у яшуто йосу) – отдел, который борется с демонами. Они всегда в самой гуще, первые приезжают на место и первые покидают его, оставляя работу для маниш. Этот отдел считается трудноуправляемым, а манлио в нем – жестокими и злыми. Следующий отдел – чибритури – это манлио, которые охраняют важных персон на собраниях, сторожат дома со скрытой демонической активностью. Манлио из чибри часто называют домоседами, ведь они в основном ждут и охраняют. Последний отдел – это мушицэль. Они лечат манлио, приезжают на места битвы, когда их вызывают, выискивают ген манлио среди людей. Обычно об этом отделе говорят только хорошо.

И Кэсси совершенно не хотелось верить, что это были манлио из йосу. Так будет нечестно по отношению к ней и Нессе. У них тогда нет и шанса.

Мика притормозил на перекрестке и стал пропускать машины, идущие по главной дороге. Парень сглотнул и нерешительно ответил:

– Я высказал предположение. Не больше. Какой план? Куда их везти?

С нее и этого хватит. Кэсси откинулась на сиденье и ощутила, как мышцы расслабились от тепла и спокойствия. Несса, поджав губы, тихо сидела рядом с ней, сжимая руками сумку на коленях. А Кэсси и не заметила, в какой момент она сняла очки и превратилась в безмолвную и неподвижную статую.

– Не знаю, – уже спокойно продолжил Дэвид. – Надо подумать.

Кэсси скользнула взглядом по его волосам. Мика настроил обогреватель и тронул машину.

Несса не просила отвезти ее к стражам. Не просила остановить у телефонной будки, чтобы связаться с Ассамблей. Кажется, она и сама забыла о своем плане. И вознаграждение стало не нужным, как только рядом оказался Дэвид.

Поразительно, как люди порой влияют на других. Кэсси не хотела быть похожей на Нессу. Выглядела она жалко.

Дэвид сказал:

– Но домой ехать пока нельзя.

* * *

– Вот черт…

Сэм нахмурил брови, рассматривая синш на ладони. Охранники стояли неподвижно, буравя его взглядом. Сэм начал раскачиваться, будто для прыжка. Больше всего ему хотелось сжать горло Лоутера и вытащить из него информацию.

Сэм пересекся взглядом с Джеем.

– Где вторая половина? – с поразительным спокойствием спросил Джей у Лоутера, стягивая руку на толстой шее сокруха.

– У Вассермана… – прохрипел он, тяжело дыша. Красная рубашка прилипла к груди и широкой мокрой полосой спускалась вниз по округлому животу до темных штанов. Джей скривился, чувствуя кислый запах пота, но руки не разжимал и не отдалялся.

Как только голос Лоутера утих, в кабинет словно вихрь влетел Вассерман с еще двумя охранниками. Он схватился за дверной косяк костлявыми пальцами и замер, будто бы его прибили к полу гвоздями. Красные зрачки забегали, а Макс открыл рот, тяжело дыша. Его слипшиеся волосы качались, как веревки, а тонкие бледные губы дрожали.

– Только не убивайте моего господина, – он буквально заставил себя оторвать руку от дверного косяка и встать ровнее. Прячась за спинами охранников, Вассерман не то что бы не представлял опасности, он был незаметен. Зато, как отметил Сэм, темп его речи сменился: он позабыл, что тянул слова, сейчас говорил быстро и бодро. – Вы же знаете, что у вас будут проблемы с Кленовым Домом?

– Посмотри сюда! – Сэм поднял половинку серебряного синша над головой, показывая пистолетом, чтобы охранники пропустили Вассермана. – Где остальная часть?

Красные зрачки Макса всмотрелись в синш, и потом сокрух испуганно взглянул на Лоутера. Тот дышал через раз в стальной хватке Джея и обливался потом.

– Ничего им не говори! – вдруг подал голос Лоутер, за что получил отменный удар в бок коленом.

Охранники всполошились, и Сэму пришлось сконцентрироваться на них.

– Замерли на месте, суки!

Сняв пистолет с предохранителя, он поочередно нацеливался на каждого. На лицах демонов была выписана вся палитра злости и желание убить. Вассерман стоял между ними: напуганный и растерянный.

Лоутер хрипел при каждом вдохе. Его горло, стиснутое рукой Джея, поблескивало от выступившей черной демонической крови. Раны не могли затянуться от прикосновений знаков и рисунков манлио, которые периодически на мгновение вспыхивали голубым светом. Джей специально закатал рукава для такого эффекта. Морские волны и стебли бамбука – как олицетворение его имени.

– Слушайте, слушайте… – Горло наполнилось кровью, и голос Грина Лоутера теперь напоминал журчание. – Надо было… просто спокойно… поговорить.

– Надо было тебе слушать Юншена, – заключил Джей, ткнув дулом в его висок.

Джей звал Сэма по имени манлио – это было правилом, которого придерживались все, хоть это и могло запутать. На заданиях и с малознакомыми манлио все обращались по второму имени, поскольку родное имя являлось незащищенным в отличие от имени хону. Обращаться по родному имени к манлио без его разрешения запрещалось, считалось неуважением, за что можно было отхватить наказание.

– Выводи охрану, – приказал Сэм, переступая с пятки на носок. Он все время был в движении, целясь в демонов. – Мы должны уйти спокойно.

Лоутер болезненно скривился.

– Хорош придуриваться, мудила! – Сэм подергал пистолетом, наводя его в сторону выхода. – У меня уже рука устала держать навесу столько… – Сэм глянул на Лоутера и понял, что тот продолжает кривиться и изображать неистовую боль. Он вспыхнул от ярости и выпалил: – Да твою ж мать! Шевелись!

От громкого возгласа Лоутер дернулся в испуге, и Сэм заметил краем глаза, что дрогнул и Вассерман.

Джей крепко держал сокруха. Казалось, он собаку съел на таких делах.

– Ла-адно… – Лоутер кивнул охране. – Выйдите. Вассерман, отдай им, что они просят.

В этот раз упрямство, которое впоследствии приводило к сражению, не было: охранники начали высыпаться по одному из кабинета.

Сэм сжал в пальцах синш. Половинку синша. И эта половинка грела его душу лучше любого признания.

Ярко-красные зрачки Лоутера отчаянно пытались ухватиться за уходящую охрану. Сокрух стонал и натуживал живот.

И когда последний охранник, самый огромный и сноровистый, оказался у дверей, Лоутер вдруг заревел и широко распахнул рот до нечеловеческих размеров. Верхняя челюсть выдвинулась и прижалась ко лбу, а нижняя – к шее. Из пенящихся слюней вырвался длинный язык с крупными присосками.

– Юншен! – только и успел крикнуть Джей, как этот язык прорвался через стол к Сэму и цепко обхватил руку.

Сэм закричал от жгучей боли и попытался стряхнуть с руки склизкий и тугой язык.

Присоски пристали к руке так, словно их приварили намертво. Сэм как можно ближе поднес пистолет и нажал на спусковой крючок. Раздался громкий выстрел, который на время оглушил, а пуля попала точно в цель. Сэму хотелось убить Лоутера, очень хотелось, но связываться со Святым Йонасом себе дороже.

Лоутер неистово завопил. Его язык резко разжал руку Сэма и вернулся обратно к сокруху в пасть. Лоутер свалился на пол, толкая своим весом стоящего позади Джея, так что тот еле удержал равновесие, опершись плечом о стену за спиной. Сэм подумал, что сейчас сокрух просто раздавит Джея. Рядом с необъятно широким Лоутером – Джей казался еще выше и стройнее, хоть его фигура, и так была из разряда «элегантных». Сэм усмехнулся – эти двое напоминали старый конлаокский мультик про камень и соломинку42.

Лоутер, уже на полу, крикнул:

– Беги, Макс! Беги!

Сэм никак не мог разжать закостенелые пальцы. Быстро смахивая мутную жижу, которая вязала хуже смолы, у Сэма в голове появилась мысль – отрезать пальцы ножом. Все равно позже вырастут новые, но зато он прямо сейчас разрешит вопрос. Из-за жгучей боли, которая утихала достаточно быстро, Сэм не мог нащупать в ладони синш. Он не чувствовал до конца пальцы и просто молился о том, чтобы синш остался у него.

Он поднял голову и увидел, как Вассерман со всего разбегу прыгнул на закрытое окно.

Стекло треснуло, и осколки со звоном посыпались на пол. Сэм прикрыл лицо рукой, видя, как тощая фигура Вассермана растворяется в солнечном свете.

И Сэм, просунув большой палец в кулак, с надрывом разжал пальцы и замер.

Его ладонь жирно блестела от вязких слюней сокруха – и тогда он бросил взгляд на него. Лоутер демонстративно облизнулся и засмеялся.

В кабинет снова ворвались прислужники.

Вассерман сиганул с половиной синша в окно.

Другую половину проглотил Лоутер.

В этот момент Сэм почему-то подумал о том, как ему сильно хочется курить. Он бы сейчас сел в кресло, поджег сигарету, пустил бы дым под потолок – и ничего более не делал. Потому что ему надоели эти погони за синшем. Эти бесполезные погони.

Но тут раздался голос Джея:

– Ты че, мразь, сожрал его?! – Он пихнул Лоутера в ребра ботинком и достал пистолет. – Выплевывай! Давай! Убери охрану и отдай синш! – Спокойствие его покинуло.

Лоутер осклабился, в один миг вытащил язык и, крепко обхватив ствол пистолета, уволок себе в рот.

– Ты че, сука!

Ошарашенный Джей достал нож, припрятанный у щиколотки под джинсами, намереваясь вспороть демону брюхо.

– Чжудо! – окликнул Сэм, поймал взгляд Джея и мотнул головой в сторону окна. – Давай за Вассерманом! Я разберусь с этим боровом!

Не раздумывая, Джей кивнул и помчался к окну.

Охранники, набившиеся в кабинет, как мухи на падаль, пытались схватить Джея, но тот, хрустя осколками стекла под подошвами тяжелых ботинок, увернулся от всех, а потом просто взял и махнул вслед за Вассерманом, только намного изящнее. Четверо демонов бросились следом.

Джею придется несладко.

– Эй!

Сэм выпрямился, вытирая ладонь о джинсы, и обернулся. В проходе стоял один из прислужников Лоутера и скалил зубы.

Сэм оглядел наступающих демонов и крепче сжал пистолет, пока и его не отобрали.

С демонами у манлио не должно быть общих дел. Он бросил взгляд на Лоутера, который все никак не мог подняться на ноги, барахтаясь на полу, и вернул взгляд на демонов.

– Вали отсюда!

Губы Сэма скривились, и он поднял пистолет.

– Чуть позже…

И открыл огонь.

Лоутер ползал по полу, роясь в бумагах в поисках телефона.

Когда прозвенел последний выстрел, Лоутер замер. Его хриплое дыхание только и звучало на весь кабинет. Сокрух увидел ноги манлио. Он стоял неподвижно, боком к нему. Раздались щелчки, на пол, усеянный пеплом его помощников, упала пустая обойма. Снова щелчки, и Лоутер понял – оружие снова готово к бою.

Ноги парня медленно зашагали в его сторону. Лоутер сжался и схватился за ножку стола. Он видел, как неторопливо манлио шагает по пеплу и осколкам, которые хрустят под белыми кроссовками. Он назло раздавливал обгоревшие черепа.

Это продолжалось бы вечно, как думал Лоутер, но тут манлио быстро перемахнул через стол ногами вперед и оказался прямо над ним. Лоутер лег на спину и закашлялся.

– Поговорим, sonori?

Сэм схватил Лоутера за грудки и поднял на ноги. И только он встал, как в кабинет с криками и шумом ворвались сокрухи. Их было много, и вооруженные – с кинжалами и ножами.

Раздался булькающий смех. Лоутер медленно повернул жирную голову в сторону Сэма и произнес:

– Ты труп, манлио!

Сэм скользнул взглядом по демонам. Лоутера нельзя упустить, иначе он потеряет синш.

Но здесь решал не он.

Демоны ринулись на него, а Лоутер толкнул парня в сторону. Сэм чудом успел схватиться за край стола, который даже сдвинулся с места, несмотря на свою массивность, – и отстреляться от пары самых шустрых демонов. Поймав толстую руку Лоутера, манлио смог вынуть из кармана пластиковую карту с именем Натана Фокса и со всего размаху вогнал в ладонь демона.

Брызнула кровь.

Лоутер громко зарычал, опрокидываясь назад. Карта пронзила ладонь и воткнулась в стол. Черная пульсирующая кровь заливала стол, бумаги и одежду Лоутера. Сокрух оглушал криком. От него хотелось закрыть уши, сбежать отсюда, чтобы не оглохнуть.

«Это должно его немного задержать», – подумал Сэм и, потеряв бдительность, упустил пару демонов.

Один из них – грубо схватил за плечо и резко дернул назад.

* * *

– Почему нельзя домой? – изумленно возразила Кэсси. – Там же безопасно. Они ведь не знают наших имен, значит, не смогут отыскать адреса.

В затянувшейся паузе Кэсси ощутила себя наивной и глуповатой. Девушка прижалась спиной к сиденью и посмотрела на Нессу: та молчала и изображала излишне послушную особу. Такое нарочитое поведение злило Кэсси. Хоть она и искала в ней поддержку, Кэсси поняла, что здесь она сама по себе.

Она ей прошептала:

– Ты все это заварила. Чего молчишь? Уже не хочется звонить в Ассамблею?

Несса осторожно отпихнула ее от себя, поправляя волосы. Покачала головой.

Все ясно. Нессе это уже не нужно. Появился Дэвид. И этого уже достаточно.

Наконец Дэвид глубоко вдохнул и негромко произнес, не поворачиваясь к ней:

– Я повторяю в последний раз. Это манлио яшуто. Они обладают связями, силой, наглостью и… – он выдержал три секунды, прежде чем продолжить: – и нашими адресами.

– Я хочу домой, – уверено продолжила Кэсси, но без намека на истерику. – И я не думаю, что эти парни знают, где мы живем. Судя по тому, что мы видели, – они были очень заняты. До нас им нет дела.

Дэвид быстро возник между передними сиденьями и вид у него был такой, словно она по рукоять вогнала ему нож в спину. В янтарных глазах брата было столько непоколебимости, что у Кэсси кончился вдруг весь воздух в легких.

– Я не позволю тебе рисковать. – «Я тебя убью дома», – говорили его глаза. – Мы сейчас все вчетвером поедем на квартиру Мики и там проведем время до ночи. – Он перевел взгляд на Нессу. – Ты тоже поедешь с нами, а то если они тебя найдут, ты быстро сдашься и вынесешь им все на блюдечке.

«А ведь брать ее сначала не хотел», – подумала Кэсси.

– Дэвид, ну что ты так…

Несса низко опустила голову и принялась суматошно наматывать волосы на палец.

– Мы поедем ко мне? – удивленно спросил Мика, переключая передачу. Парень принялся в тесном пространстве машины снимать объемную рабочую куртку. Мика кряхтел, наваливался на руль и старался освободить хотя бы одну руку из рукава. Потом он вдруг замер и сказал: – Но, Дэвид, я как бы это…

– Что?

То, что Дэвид имел огромное влияние на Мику, Кэсси поняла уже очень давно, но то, как это происходило на практике, – ей удавалось застать совсем редко. Но в одном она была уверена – это было некрасиво, нетактично, безобразно со стороны Дэвида и унизительно, бесхарактерно – со стороны Мики.

Мика с усилием вытащил одну руку и сразу же вцепился в неуправляемый руль, который обтягивала потертая и облезлая оплетка, перемотанная тонкой леской, как хлипкая лиана, увивающая широкий ствол дерева. Куртка сползла с плеч, и Кэсси увидела под ней желтую футболку в черную крапинку. Парень выпрямил ход машины по полупустой дороге и своевременно увел машину от глубокой ямы в асфальте. Кэсси следила за всем этим с неким удивлением: почему Дэвид сидит и не помогает Мике? Хоть бы руль придержал. Хоть бы за рукав потянул.

«Странная у них дружба».

Конечно, Кэсси могла, и сама помочь Мике, но она знала, как на это отреагирует Дэвид. Поэтому она просто сидела и смотрела.

В конечном итоге Мика сам справился: снял тяжелую куртку и просто накинул на плечи, зажав ее между спиной и спинкой сиденья, а из-за краев куртки Кэсси заметила часть голых предплечий и светлые волоски на его белой коже.

– У меня не прибрано. Наверняка девочки будут чувствовать себя неуютно, или быть может, испачкаются.

Сжав руль, Мика бросил короткий взгляд на Дэвида. Тот уселся поудобнее в кресле и небрежно положил руку на раму двери.

– Не сахарные – потерпят.

Кэсси сложила руки на груди и выдохнула.

Сегодня она совершила ошибку. Кэсси надеялась, что все обошлось.

Глава десятая

Четкие очертания построек размазались перед глазами, а в ушах засвистел морозный ветер, который острыми иглами впивался в кожу на лице. Его расстегнутая куртка хлопала от сильного потока ветра.

Джей задержал дыхание, прежде чем успел заметить, как земля, покрытая тонким слоем легкого снега и осколками стекла, – оказалась в одном метре от него.

Сгруппировавшись, Джей ловко приземлился и быстро выпрямился. Парень выдохнул пар и вдруг осознал, что кончился тот тягучий плен, какой окружал его в кабинете Лоутера.

Ступни горели от резкого удара о твердую землю, а в мышцах ощущалось перенапряжение. Он осмотрелся и заметил, как светловолосый Вассерман мелькнул между домами через дорогу.

Юноша отбросил растрепанные волосы с глаз и кинулся вслед за Максом. На улице было холодно: ноги едва слушались, а в лицо постоянно бил ледяной ветер, застилая слезами глаза. Джей постоянно вытирал их, чтобы они не мешали следить за целью. Рубашка превратилась в тонкое ледяное полотно, отнимающее тепло у тела.

За спиной раздался грохот и крик, а Джей уже тем временем перебегал пустую дорогу.

– А ну стой, манлио!

Джей на бегу обернулся, чтобы оценить преследователей: четверо.

Он ускорился, оттолкнулся от кирпичной стены и перемахнул через сетчатую изгородь, натянутую между двумя домами. От прикосновения ладоней к мерзлому металлу манлио Чжудо ощутил, как ледяные иглы впиваются в кожу. Отряхнув покрасневшие ладони, Джей снова обернулся: сетка дрожала и звенела, осыпая на землю белые морозные иглы, а за ней – четверо демонов, что, не притормаживая, врезались в забор. Джей попятился и бросился дальше за Вассерманом.

Выбежав на другую улицу, Джей остановился, тяжело дыша: горло и легкие раздирало от ледяного воздуха. Чтобы окончательно не замерзнуть и успеть за сокрухом, Джей призвал хону, и черные рисунки на теле и руках вспыхнули светло-голубым светом: каждый сантиметр, каждая линия была охвачена магическим светом и даровала манлио силу, быстроту и выносливость, а еще согревала тело.

Джей, поддерживая в себе хону, быстро осмотрелся. Редкие прохожие, кошка, которая пригрелась на капоте машины, проезжающий по дороге автобус, пассажиры с испугом глядели на него и на светящиеся рисунки на его предплечьях.

Он манлио.

Манлио яшуто на земле манлио илувий.

Это противоестественно!

А самое главное – противозаконно. И пусть Джей это понимал и также понимал, что лучше бы простым смертным этого не видеть, он не собирался спускать рукава, ведь его свет может помочь в борьбе с сокрухами. При контакте с линиями хону кожа демонов во плоти была уязвима из-за человеческой оболочки, появлялись ожоги, потому манлио часто оставляли предплечья открытыми.

Джей осмотрелся.

Макса нигде не было.

– Schiga!43 – выдохнул Джей и упер руки в бока, разглядывая улицу.

Он слышал, как через забор переваливались демоны, слышал, как без остановки звенела сетка, как гремели крышки на мусорных баках, на которые они падали.

И все, что видел Джей, – это непрекращающийся пар, выходящий из его рта и…

Он замер, когда вдруг увидел, как светловолосый сокрух бежит вдоль дома ниже по улице. Вассерман оглянулся, заметил, что Джей смотрит на него, и кинулся через дорогу.

– Вассерман! – закричал Джей и дернулся за ним на сущности.

В этот момент Джею показалось, что расстояние между ними все увеличивается и увеличивается, а его ноги превращаются в короткие отростки. Его сердце стучало как бешеное, а кожу обжигал мороз. Стылая земля под ногами была тверже бетона и холоднее его раз в сто. Парень слышал, как позади бегут сокрухи и что-то кричат. Они практически наступали ему на пятки, практически дотягивались до развевающейся от бега хлопковой куртки. Джею стоило бы застегнуться, стоило бы прекратить погоню и мирно разойтись. Но он не мог.

Это, разумеется, плохо скажется на нем, но не сейчас.

Сейчас ему нужен синш.

Перепрыгивая через препятствия на пути и оббегая изумленных и испуганных людей, Джей довольно легко приблизился к Максу. Тот постоянно оглядывался: его грязные волосы трепались на ветру и всякий раз, когда он крутил головой, били его по щекам и затылку.

Джей протягивал руку, чтобы зацепиться за Вассермана и дернуть на себя, но всякий раз ловил пальцами пустоту, а сокрух продвигался вперед. Джей все это время бежал на хону44, и просто поразительно, с какой скоростью несся Вассерман, раз даже манлио не мог его догнать. Охранники тоже не отставали, но все же были немного позади.

Сердце у Чжудо замерло, когда он ощутил, как один из них схватился за куртку. Цепкие пальцы сокруха как будто приклеились к ткани.

Сокрух резко дернул назад.

Джей увидел, как расстояние между ним и Вассерманом моментально увеличилось. Макс практически прыгал, а не бежал на своих длинных худых ногах.

В груди вспыхнула дикая ярость. Джей, не останавливаясь, как запряженный буйвол бежал вперед, а сокрух все пытался затормозить его. Тогда Джей с разворота выбил ладонью руку сокруха, и, едва не потеряв равновесие, пошатнулся, разводя руки в стороны.

Тратить время на пешки нет смысла. Цель – Вассерман. Его нужно было удержать, ранить или убить – и какой бы исход ни вышел, важно достать вторую половину синша. А насчет сокрухов Джей не волновался. Он отмахивался от них, как от насекомых.

Везучий Вассерман перепрыгнул через деревянные ящики на тротуаре и, прижимая руку к сердцу, ускорился.

Джей так же ловко перепрыгнул через ящики, замечая краем глаза, что по дороге, растянувшейся справа, неторопливо едут машины, объезжая ямы на асфальте. Люди прижимались к стене, когда видели погоню. Погоню манлио и демонов. Джею не получалось как следуют разогнаться из-за попадающихся на пути людей.

Но кое в чем ему везло.

Нигде не было стражников.

Через пару метров Вассерман внезапно свернул. Джей успел ухватиться рукой за столб и резко дернул себя в нужную сторону. Мышцы на миг сильно напряглись.

Вассерман выскочил на дорогу и под громкие возгласы и сигналы клаксонов принялся маневрировать между ними. И Джей должен был признать – весьма успешно, хотя он надеялся, что его собьет кто-нибудь, и на том погоня закончится. Но тощая фигура Макса уже практически завершала забег по проезжей части.

Джей бежал на сущности, но уже сильно сбавил скорость, чтобы легче было лавировать. Среди всего этого хаоса донеслись монотонные тяжелые шаги, вторившие его пульсу. Даже не шаги, а удары по асфальту. Они становились все громче. Джею показалось, что это на самом деле так стучит его сердце. Парень обернулся, чтобы понять, кто так тяжело бежит. И тут же один из демонов схватил его за шиворот и с неведомой силой дернул на себя. Джей задохнулся, от неожиданности у него потемнело в глазах.

…И почувствовал, как летит в стену. Твердый холодный камень отрезвил его. Джей резко, даже болезненно пришел в себя за секунду – хону делала свое дело. Вся эта заминка заняла от силы секунд двадцать. Джей отлепился от стены и увидел перед собой замахивающуюся руку демона. Уже не во плоти. Черная слизь покрывала его мощное тело, похожее на кривую бочку. Массивная голова, заостренные рога, шипы на позвоночнике. Из широкой пасти, усеянной острыми зубами, капает ядовитая черная пена, прожигая асфальт. Остатки разорванной одежды висели лохмотьями.

Раздались крики, свист тормозов, скрежет металла. Определенно, водители засмотрелись и врезались друг в друга.

Сокрух принял свой истинный облик. И потому оказался быстрее всех демонов.

Джей нашел взглядом спину Вассермана и пришел в ярость. Он вытащил из ботинка нож и вогнал по рукоять в глаз демону. Манлио знал: сокрух завопит от боли адским ором, разрывающим перепонки, почернеет, покроется коркой, превратится в пепел и осыплется жалкой кучкой на мерзлой разбитой обочине, а люди с криком бросятся прочь. Так всегда бывало. Медлить бессмысленно. Джей рванул за Вассерманом.

Через два переулка Джей испугался, что потерял его. Отчаяние больно кольнуло в груди. Но тут раздались крики.

Он побежал к источнику шума.

Манлио выскочил на улицу вслед за сокрухом, перед ним, визжа тормозами, останавливались автомобили. То перепрыгивая через машины, то ловко огибая, несколько раз Джей почти касался капотов, а вслед неслось: «Вали к себе, чертов яшуто!». Но он видел перед глазами затылок Вассермана – и все.

Визжали тормоза, кричали люди и сокрухи: их осталось трое. Но они не меняли облик. Демоны удивительно выносливы, и преследователи просто ждали, когда у манлио иссякнет энергия. Никто из демонов не хотел связываться с манлио, который вовсю пользуется хону. Даже не имея оружия, Джей для них сам по себе был орудием убийства. Его можно было вырубить, но, как уже стало ясно, – это не увенчается успехом. Вассерман, безусловно, важная шишка, но никто из-за него рисковать не хотел.

«Превосходная охрана!» – думал Джей.

Вассерман добежал до конца дома и снова резко свернул на дорогу.

* * *

Сэм рухнул на стол и тут же попытался встать, но в его живот прилетел тяжеленный кусок бронзы и прижал своим весом к столу. Сэм закашлялся, комната поплыла перед глазами. Он с трудом столкнул бронзовый бюст какой-то важной шишки с себя. Все брюхо горело от ушиба. Кусок бронзы упал с грохотом, на пол посыпалось другое барахло. Сэм сгруппировался, вскочил на ноги на полу – и вовремя, в него летел кинжал. Манлио схватил книгу со стола, чтобы прикрыться. Кинжал воткнулся в переплет. Сэм рывком вытащил его, а книгу швырнул в демона с раззявленной пастью. Демон одной рукой отмахнулся от книги, как от мухи.

Навалившись на стол, Сэм с силой оттолкнул демона ногами и кинжалом тут же полоснул по горлу сокруху, что подкрался сбоку. Брызнула черная кровь, и сокрух схватился за горло. Его красные зрачки остекленели, миг – и тело обратилось в тлеющий пепел. Первый демон не успел подняться – Сэм метнул в его голову кинжал, обращая в золу.

Позади оглушительно заорал Лоутер: дрожащими пальцами он вытащил карту. Кровь хлестала во все стороны, пока он не зажал рану другой рукой. Его жирное тело дрожало, второй подбородок трясся как желе, а испуганный взгляд метался по кабинету.

Грин Лоутер совершенно не ожидал такого поворота.

Он забыл, что у него в гостях манлио. Манлио яшуто. Из йосу.

Сэм решил отыскать пистолет. Он шарил по полу, разгребая мусор, отбиваясь от демонов. Кого толкал, чтобы не подпустить близко, кого убивал четким ударом в голову или перерезая горло.

– Ты сдохнешь сегодня, манлио яшуто! – истошно кричал Лоутер, прижимая к груди руку. – Ты сдохнешь здесь, мразь!

Сэм схватил портсигар, отделанный сусальным золотом, швырнул в него. Деревянная коробочка прилетела Лоутеру точно в затылок, и грузный демон рухнул, как огромный шкаф, с громогласными воплями.

Эти пара секунд обошлись для Сэма дорого. Несколько демонов схватили за руки, попытались уложить. Но Сэм вырвался из их клешней.

Потому что призвал хону.

Его рисунки и знаки засветились светло-голубым. Демоны заверещали, свечение обожгло их. Сэм выпрямился и приготовился биться, вышагивая на месте. Он видел, как в кабинет забегают сокрухи, еще и еще, окружая его полукольцом. Сэм ждал, пока они приготовятся к атаке, пытаясь найти взглядом оброненный пистолет.

Сэм уже сбился со счета, сколько раз он пожалел, что не взял с собой лук. Он бы сейчас ой как пригодился.

Удерживая в себе священное хону, парень крепче сжал в скользких от крови пальцах рукоять кинжала. Сердце стучало как заведенное и мешало сконцентрироваться. И что пугало его больше всего – это то, что он перестал слышать крик Лоутера.

«Сбежал сука!»

Был бы здесь Брайан – он бы уже помог разобраться с ситуацией.

Сэма покрывал пепел и демоническая кровь, одежда воняла чем-то маслянистым и кислым.

Смахнув с острия капли крови, Сэм не стал больше ждать. Он ринулся на сокрухов, только и успевая уворачиваться и резать горла и колоть головы. Летел пепел, лилась красная и черная кровь. Сэм несколько раз ощущал острую обжигающую боль на предплечьях и ногах. Все раны ужасно сильно жгли, но из-за сущности все довольно быстро утихало. Сэм раздобыл второй кинжал и бился с двух рук, вращаясь между демонами. Брызги крови, пепел, мельтешение рук и ног слились для него в единую картинку.

Потом оба кинжала растворились. Не каждое оружие выдержит демоническую плоть и кровь, поэтому манлио берут на задания только священное оружие, которое неподвластно яду демонов.

Сэм добил последнего сокруха уже голыми руками, оторвав голову. Тяжело дыша, и пошатываясь, он провел грязной рукой по волосам и, опустившись на колени, позволил себе немного отдохнуть. Всего несколько секунд. Хону нужна передышка, ему тоже.

– Твою мать… – простонал он, закидывая голову назад.

Одному всегда сложно.

Кровь попала в рот, он сплюнул ее и небрежно обтер рот о плечо. Сэм так и не понял, чья эта кровь.

Сэм так надеялся больше не услышать шаги у двери. И больше их не было. Поднявшись, он нашел под бумагами пистолет и ринулся за Лоутером.

Он заглядывал в помещения, но там было пусто, либо заставлены коробками. Ни следа Лоутера. Сэм заметил в конце недлинного коридора силиконовую полосовую штору, за ней было явно холодильное отделение. И Сэм бы не обратил на нее внимания, если бы не черный отпечаток ладони посередине.

Значит, Лоутер пошел туда.

Значит, синш там.

Сэм проверил количество пуль. Ровно пятнадцать, потому что он не стрелял, после того как поменял обойму. Сквозь штору виднелись мутные силуэты морозильников, тянущихся ровными рядами вглубь холодильной камеры и коробки с цветастыми логотипами.

Сэм раздвинул полосную штору и шагнул внутрь – и моментально его окутал холодный воздух и запах сырого картона и полуфабрикатов. Витала здесь еще одна нотка, которую, может быть, и можно было упустить, но Сэм увидел, как по полу тянется след из рассыпанной солы. Черные мелкие гранулы выделялись на белом, чуть ли не стерильном, полу, в котором темными пятнами отражались все предметы. Кривой изодранной лентой сола тянулась куда-то вглубь огромного помещения.

Под потолком висели прямоугольные флуоресцентные светильники, но света они давали мало. Несколько светильников то и дело потухали, и когда включались, долго сыпали неровный, мигающий свет.

Было холодно. Ноги в летних кроссовках окоченели, пальцы едва шевелились. Худи не удерживало тепло, и Сэм будто вернулся на улицу.

Мурашки покрыли кожу, и он дернул плечами, сжал в пальцах пистолет и, глубоко вдохнув, выдохнул полупрозрачное облачко пара. В носу стоял не проходящий запах холодной сырости и кислый запах серы. А еще тонкий запах солы – некое подобие жженой резины и дымного ветивера. Что удивительно – в алкоголе или табаке этот запах уходил на дальнюю границу второго плана, а потом от человека слегка веяло запахом горелых покрышек.

Осмотрев дальнюю стену, Сэм удостоверился: позади него единственный выход. Это значит, Лоутер в ловушке. Манлио расслабился и слегка опустил плечи, пару раз бесшумно подпрыгнул, разминая тело.

И неторопливо двинулся по коридору из холодильников и коробок, и почти везде красовался логотип с этим улыбающимся пельменем и ложкой.

– Вздумал играть в прятки? Слушай, дружище, ты место выбрал неподходящее: я не люблю холод… – под подошвой захрустели черные гранулы солы, когда он вступил на длинный след, – и прятки.

Эхо его голоса еще долго раскатывалось под высоким потолком, изрезанным металлическими конструкциями и опорами. Сэм шел медленно, постоянно осматриваясь, практически крутился на месте, чтобы не упустить сокруха из виду. Но вокруг стояла тишина, и только мерно гудели морозильники и встроенные в стены вентиляторы. Сэм уже сменил второй «коридор», но и там не было Лоутера. Свернув в третий, парень заметил на полу черные гранулы и пятна крови. Демоническая кровь не сворачивается, со временем покрывается пленкой, а потом и вовсе твердеет, превращаясь в субстанцию, напоминающую смолу. Сэм присел на корточки и потрогал пальцами солу: гладкая, твердая и манящая. Подняв голову, Сэм произнес:

– Латаешь раны, сокрух?

Где-то в глубине раздался негромкий шорох, и Сэм знал, кому он принадлежит.

Улыбка расцвела на губах, и он поднялся на ноги.

– Отдай мне половину синша, и я уйду.

Сэм остановился. Он ждал еще одной осечки Лоутера.

Но снова опустилась тишина. Тогда Сэм решил действовать по-другому.

Положив пистолет на стеклянную крышку, он присел с краю на морозильник, который наполняли аккуратно сложенные коробки желтого цвета с узнаваемым логотипом. Сэм не понимал почему, но этот лыбящийся пельмень выводил из себя. Может, потому, что на его месте он видел толстую морду Лоутера? Или его раздражала мультяшная улыбка?

Сэм отодвинул в сторону стеклянную крышку. Опустив пальцы внутрь, парень ощутил зыбкий мороз. Он вытащил пачку и задвинул крышку назад.

Скользя взглядом по способу приготовления, напечатанному на обратной стороне, Сэм громко, но спокойно сказал:

– Слушай, дружище, а зачем тебе вдруг понадобились связи с Йонасом? Насколько мне известно, он испытывает некое пренебрежение к подобного рода сотрудничеству. – Парень вскрыл пачку и заглянул в нутро: машинной лепки вареники, слегка заляпанные по краям красно-бордовым цветом из-за вишневой начинки. Вытащив целлофановую упаковку с варениками, Сэм снова заглянул в пачку. – Ты ведь какой-то там сокрух, а он – считай, что наркобарон и убийца номер один в Бариде. Хотя, если оценивать твою манию к соле, ты вполне можешь даже с ним посоревноваться.

На дне коробки был еще один пакетик, Сэм подцепил его двумя пальцами. В нем ожидаемо оказалась сола.

– Неужели у тебя стало туго с бизнесом? Просишь помощи у Йонаса? – Сэм подкинул пакетик на ладони и хохотнул. – Или это он просит твоей помощи? Какая ирония! – Сэм снова подбросил в руке пакетик. На его пальцах все еще была кровь демонов, которая оставляла черные отпечатки на целлофане. – В которую я не верю. Слушай, дружище, выходи уже, а то у меня помимо тебя еще куча дел.

Спрыгнув на пол, манлио бросил пакетик в морозильник, и, подхватив пистолет, двинулся по коридорам. И ходил почти минуту, пока не наткнулся на еще один след. На полу возле коробок лежал кусок кожи, покрытой демонической кровью. Значит, Лоутер себе что-то отгрыз. Парень подошел ближе. Кажется, этот лоскут с запястья. Вокруг рассыпана сола.

И тут пол дрогнул. Сэм резко обернулся. Позади него метрах в десяти стоял Лоутер. Точнее то, что им было. Он возвращался к своему первоначальному виду – становился истинным сокрухом.

Манлио выстрелил три раза – и все три мимо. Лоутер уворачивался так, словно траектория каждого выстрела ему известна.

Тело Лоутера было покрыто толстым панцирем, напоминающим латы. Из-под него виднелась серая кожа, покрытая волосами и вязкой слизью. Сам Лоутер выглядел намного сильнее человеческой версии – учитывая размер под два метра в высоту и почти полтора в ширину.

Его голова расширилась, на макушке появились острые шипы, нос исчез, а вместо него образовались два отверстия, через которые он свирепо вдыхал и выдыхал пар, как озлобленный бык. Тело вытянулось, на руках образовались мышцы, сокрытые латами, скованными будто бы из черного камня: неаккуратно, топорно. Вместо человеческих пальцев у Лоутера появились крупные отростки с острыми когтями по десять сантиметров. А ноги стали похожи на два столба с копытами.

Полностью красные глаза уставились на Сэма. Лоутер раскрыл пасть и показал щербатые коричневые клыки, сквозь которые на пол лилась пенящаяся слюна, она шипела, растворяя покрытие.

Лоутер выпустил клубни пара и поскреб копытом по белому полу, оставляя черные глубокие следы.

– НУ, ЧТО ТЫ ТЕПЕРЬ СКАЖЕШЬ, УБЛЮДОЧНЫЙ МАНЛИО?!

Голос был похож на грохот отбойного молотка. Сэм приготовился к атаке. Он почувствовал, как страх вдруг стал подкрадываться к сознанию. Все его естество твердило об опасности, но в ушах только и стоял приказ маниши – достать синш. И он добавлял – достать синш любой ценой.

Сжав крепче пальцы, Сэм наставил пистолет на демона и четко произнес:

– Где. Мой. Синш… Сука.

Демон засмеялся, и смех его напоминал раскаты грома.

– Ты труп, манлио яшуто! Я тебя сожру с потрохами!

И сокрух, вынув из спины несколько острых шипов, хорошенько размахнулся и швырнул в Сэма. Парень двинулся с места еще тогда, когда заметил, как рука демона оказалась за спиной. Потому что Сэм знал: сокрух может оттуда вытащить.

Острые шипы с треском впились в пол и пробили несколько морозильников.

Лоутер явно не зря главный среди местных демонов.

Уже не просто расстраивало – изрядно злило, что Сэм не мог использовать хону, как подобает. Вот почему ему нужно решение проблемы. Черт. Он костьми ляжет, но добудет синш!

Сэм перемахнул через морозильники и оказался в другом проходе. Оглянувшись, он заметил, как Лоутер пригнувшись, кинулся за ним с диким воем. Демон таранил препятствия, и они разбивались с оглушительным треском. В разные стороны разлетались пельмени вперемешку с солой.

И снова Сэм вспомнил Брайана и его неоценимую помощь в работе. Ему бы сейчас и Фил помог бы, и Марти. Даже вредный Уилл и серьезный Рэджи. Все его братья были бы за него сейчас горой.

И Хван. Он бы тоже помог.

Сэм был согласен на все.

Притормозив, он огляделся и заметил металлический стеллаж, приставленный к параллельной стене. Манлио призвал хону и пулей оказался возле него.

Он уже набрал хорошую скорость, уже оттолкнулся ногами от стеллажа и уже пальцами зацепился за нижнюю балку под потолком… и закричал от боли.

Его ноги оказались зажаты между стеллажом и демоном.

Теперь в ловушке он, а не сокрух.

Глава одиннадцатая

Взгляд Мики пал на датчик уровня топлива.

– Слушай, Дэйв, мне бы на заправку, а то уже лампочка горит. – Парень протянулся и постучал пальцем по стеклу. Лампочка продолжала светиться красным, а стрелка не сдвинулась с отметки минимум. – Паршиво.

Дэвид посмотрел на встроенные часы в панели – начало второго, – потом нехотя обратил внимание на красную лампочку.

– Ты еще можешь километров пятьдесят проехать.

Сжав руль, Мика глянул на друга.

– Завтра будет уже поздно, надо сейчас.

– Заправишься вечером, – подозрительно спокойно ответил Дэвид. Это немного пугало Кэсси. – Что за бзик у тебя?

– Вечером мне будет некогда. Мне нужно сейчас, Дэвид!

От такого напора Кэсси слегка опешила. Мика никогда не повышал голос на ее брата, но тут она стала тому свидетелем. Кэсси посмотрела на Нессу: та еле сдерживала улыбку. Тогда она перевела взгляд на Дэвида. Тот смотрел на своего друга.

И молчал он довольно долго.

Мика уже не знал, как сесть и что сделать, чтобы избавиться от этого въедливого взгляда.

И тут Дэвид сказал:

– Закончил истерить?

У Кэсси внутри все вскипело, и она не удержалась:

– Дэвид, ну если Мике нужно на заправку, может быть, заедем? Мы же теперь никуда не торопимся. И к тому же вряд ли они нас там будут поджидать. Это уже какой-то идиотизм!

Теперь суда и порицания ждала в свой адрес Кэсси. Коротко взглянув на Нессу, она заметила, как та облизала губы и постоянно стреляла глазами в сторону Дэвида.

«Круто. Тебе весело. А это все из-за тебя!»

Но Кэсси подняла подбородок и встретила изумленное лицо брата достаточно бесстрашно.

В янтарных глазах Кэсси увидела отнюдь не поддержку.

– Давай, ты не будешь лезть в эти дела?

Вот так всегда – Дэвид махом отрезает ее от всего, не давая возможности просто вступить в беседу. В такие минуты Кэсси ощущала себя птицей в клетке.

Сложив руки на коленях, Кэсси опустила взгляд, разглядывая пальцы, на которых она заметила темно-зеленый налет от тех досок, за которые она держалась. Она бы и сейчас во что-то вцепилась. Единственное, чего она боялась, – остаться наедине с ним. Хотя ей в любом случае дома влетит за проступок. Она едва не угробила всю семью. Из-за любопытства Нессы и ее жадности.

– Ладно, – все, что сказала она.

– Ты слушайся своего брата, Кэсси, – вдруг сказал Мика. Дэвид отвернулся к боковому окну. Кэсси видела, что он злится. – Он всегда прав…

Кэсси не успела ответить, даже подумать не успела. Дэвид уставился на что-то впереди.

И закричал:

– Мика, стой!

Кэсси чуть не оглушило от его вопля. Сквозь толщу крика она услышала пронзительный визг тормозов, а потом машина обо что-то ударилась. И удар вышел сильный – Кэсси только и успела ухватиться за переднее сиденье, а Несса безвольно влетела в спинку кресла. Машина дернулась и замерла: они явно на что-то наехали. Кэсси подумала, что на бревно.

На большое бревно.

Она на это надеялась.

Все внутри у Кэсси замерло, а сердце кольнуло так больно, что ей захотелось согнуться и перестать дышать. В ушах стоял звон, к горлу подступала тошнота. Несса рядом с ней что-то шептала и постоянно цеплялась за ручку на двери.

И в следующую секунду на лобовом стекле оказались ладони, которые окутало светло-голубое свечение. Кэсси уставилась на руки, потом перевела взгляд на лицо. Молодой парень с черными волосами, в бежевой легкой куртке нараспашку. Сквозь треснутое стекло было сложно рассмотреть лица, но Кэсси узнала.

Она открыла рот от изумления.

– Что за черт?! – прорычал Дэвид, рассматривая парня. – Манлио яшуто?

Он резко повернулся к Мике. Тот неподвижно сидел, вцепившись в руль так, будто тот спасет его и даст ответы.

– Да сколько их тут? – выпалил Дэвид. – Или… – Он резко обернулся. – Кэсс! Ты его узнаешь?

И она кивнула.

– Это один из них.

И только этот манлио яшуто умудрился заглянуть наскоро в салон через стекло, как позади него будто из воздуха соткались трое огромных мужчин в черных костюмах. Почему-то Кэсси в этот момент очень сильно хотелось крикнуть ему «Сзади!», но вовремя остановила себя.