Читать онлайн Смотри на меня бесплатно

Смотри на меня

Пролог.

Стянув водолазку, джинсы, трусики и щёлкнув застёжкой лифа, я остаюсь полностью обнажённой. Мы не виделись с Виком три дня, и это достаточно долгая разлука для того, чтобы без приветствий опуститься перед ним на колени.

Так же на цыпочках я подбегаю, открываю стеклянную дверь и, прошмыгнув внутрь сразу под тёплый водопад, закрываюсь.

Прижимаюсь уже ноющей грудью к рельефному торсу, коготками прохожусь по яичкам, а затем беру член в руку. Он дёргается в ладони, как вздрагивает и Вик. Закрыв глаза, я тихо смеюсь и второй рукой обхватываю его за шею.

– Хочу тебя… – слова смешиваются с потоком воды, после чего я прижимаюсь губами к ямочке между мышц накаченной груди. Новый аромат геля для душа с нотками мяты и цитруса щекочет ноздри, стягивает узел внизу живота ещё мощнее.

Продвигаюсь губами к соску, прикусываю, улавливая очередное вздрагивание напряжённого тела. С тихим стоном обвожу его языком, одновременно продолжая ласкать уже до предела твёрдый член ладонью. Всего три дня не трогала, не чувствовала, а кажется, что месяц. Родное тело исследуется по-новому. Даже горячий орган в моей руке ощущается иначе. Будто стал чуть шире, и даже длиннее.

– Я тоже так… скучала… – шепчу сквозь льющуюся по лицу воду и поцелуи, убеждённая, что член Вика просто очень сильно жаждет оказаться внутри меня. По телу пробегает очередная змейка тока, ударяет в лобок, резонирует внутри меня тонной скопившегося напряжения.

Плюнув на предварительные ласки, я со всхлипом резко разворачиваюсь к стене, опираюсь о неё ладонями, локтями, прижимаюсь щекой… и, приподнявшись на носочках, потрясываю упругим местом.

– Хочу тебя в себе… Пожалуйста!.. – очередной всхлип и удар тока вниз живота. – трахни меня!..

Тело сзади рывком прижимается. Каменный член резко соскальзывает вверх, ствол ложится на копчик, всего на мгновение коснувшись истекающей промежности. На его месте бархатные, горячие, такие же набухшие яички, они тесно прижимаются к полыхающему входу. Я вскрикиваю от ощущений, вспышкой взорвавших сознание. А Вик впивается в мои бёдра пальцами одной руки, а второй обхватывает меня за горло и резко поднимает, прижимая к себе спиной. И только сейчас, такой же вспышкой, но уже совершенно не возбуждения, а испуга ко мне приходит понимание, что Вик никогда бы так грубо меня не схватил…

Округляю глаза, задыхаясь, в то время, когда человек позади наклоняется к моему уху и хрипло выдыхает в него обжигающий воздух.

– Ты кто, блять, такая? – низкая вибрация диссонирует с привычным голосом Вика в моей голове. Этот голос почти такой же. Почти. В нём слышится какая-то дикость, злость, не присущие Вику. А ещё еле заметный акцент…

Глава 1.

– Я тоже дико соскучился, котёнок, – раздаётся жаркий хрип в телефоне около моего уха. – Сейчас посадка, самолёт сядет, позвоню. Готовь свою попку, малыш. Сегодня ночью я планирую её облизать, а потом хорошенько оттрахать…

Я закусываю губу от резкой вспышки внизу живота и зажмуриваюсь. Ни один Его звонок не обходится без каких-нибудь жарких слов, которые всегда действуют на меня одинаково без исключения. И, судя по смешку сбоку, подруга догадалась о том, что мне говорят на том конце провода. Это не трудно, когда моё дыхание сбито к чертям, колени сжаты между собой, а щёки пылают…

– Вик, я очень жду… – выдыхаю севшим голосом и быстро отключаюсь.

Приходиться встряхнуть головой, потому что через пять минут начало лекции, а мой мозг ощущается как что-то жидкое и вязкое.

– Твой Самсонов тебя совсем не жалеет, – посмеивается Лика.

– Ага, – коротко хмыкаю я, давая понять, что что-то обсуждать не намерена. На любопытство Лики у меня не всегда есть настроение.

Утыкаюсь в конспект Наташи Соколовой. Сегодня Циклоп – преподаватель по основам экономики Пётр Ильич точно устроит допрос с пристрастиями. Не сомневаюсь, что именно мне, так как на прошлой его лекции я отсутствовала. Потому что перед отлётом Вика три дня назад мы устроили трахомарафон. Не вылезали из кровати целый день. Образно. А Циклоп очень не любит, когда пропускают его лекции.

– Скажи… – подсаживается подруга вплотную и наклоняется к моему уху. Я вздыхаю и в ожидании скашиваю на неё взгляд. – ты вообще не переживаешь из-за Вика? Как у вас в плане интима? Он тебе не изменяет?

Я медленно поворачиваюсь к ней полностью и взглядом говорю: «Ты серьёзно?». Неужели она думает, что задавать такие вопросы нормально?

Анжела тут же округляет глаза и резко отстраняется. Легонько стукает ладонью себе по губам.

– Блин, Аделин, прости. Но ты ведь знаешь, что Вик до ваших отношений поимел половину этого универа и города. А мне просто интересно, как ты остаёшься такой спокойной. Я бы на твоём месте себя уже извела всякими мыслями, – морщится она сочувственно в конце.

Опустив взгляд, я закрываю глаза, чтобы справиться с приливом ревности и раздражения.

Да, до того, как мы с Виком начали свои отношения, он имел достаточно… кобелиную репутацию. Но потом он изменился. Мы встречаемся уже чуть больше года. Живём вместе. Любим друг друга. Даже о будущем мечтаем.

Он был на четвёртом курсе, я на первом. Маленькая невинная девочка, приехавшая из маленького городка на отшибе в столицу. Ничего в своей жизни, кроме вечно пьяных родителей и обшарпанной школы с местными мачо, можно сказать, и не знала. А тут Он. Звезда университета, подающий большие надежды в сфере дипломатии студент, красавец, сын бизнесмена и депутата Самсонова Виталия Михайловича.

Честно, поначалу я его даже побаивалась. А точнее его репутации и того, чьим сыном он является. При всём своём ангельском облике, вежливости со всеми и примерной учёбе этот парень славился настоящим ловеласом, а статус его семьи, как блок на какие-либо мысли в его сторону…

Самсонов Вик совершенно странным образом обратил своё внимание на провинциальную простушку. Почти сразу. Стал ухаживать, несколько раз приглашал меня на свидание, но где-то месяц я от него бегала. Понятно, для чего такому парню обращать внимание на меня…

Это я, обжившись в Москве, стала похожа на здешнюю. Подрабатывая в кофейне, купила одежды нормальной, косметику, узнала о депиляции… Не тешу себя ложью, когда приехала, мягко говоря, выглядела я и правда так себе. Одежда старшей сестры да соседки нашей по улице точно не были привлекательными или модными.

Поэтому и бегала от Вика, убеждённая тем, что развести на секс хочет. Хоть и не понимала, почему именно меня. Я хоть и не была никогда скромницей-разумницей, но до восемнадцати оставалась девственницей, испробовав лишь петтинг с одноклассником на выпускном.

Вик потом рассказал, что как увидел – влюбился по уши. До него я и не воспринимала свою внешность, как что-то особенное. Ну стройная, обычного среднего роста, нос чуть курносый, глаза большие карие, волосы светло русые, почти пшеничные, чуть завиваются на кончиках. Всегда хотела быть выше, глаза голубые или волосы прямые. Всегда в себе что-то не устраивало, исключительной красавицей себя не считала. Обычная. Но с Виком поняла, что я та, кого хотят. Он заставил меня увидеть себя, как увидеть и взгляды, обращённые на меня другими представителями противоположного пола. Он выпустил из меня красоту, сексуальность, женственность, которую раньше я не осознавала…

Вернувшись в реальность, встряхиваю головой, выбрасывая все неприятные мысли. Главное, сейчас Вик со мной, а что было до, волновать меня не должно.

– Благо ты не на моём месте, – выдавливаю Лике улыбку. – А с Виком у нас всё в порядке. И в интимном плане и во всех остальных, не переживай.

И неважно, что сравнить мне не с кем, но Вик самый нежный, внимательный и страстный, я просто в этом уверена. Он всегда очень аккуратен со мной. Даже при первом моём разе я почти не ощутила дискомфорта, а это о многом говорит.

– Бли-и-ин, я тоже так хочу… – протягивает мечтательно подруга и вдруг возбуждённо хватает меня за руку. – Слушай! А у него случайно нет какого-нибудь брата? Родственника симпатичного? Даже можно не симпатичного. Помоги подруге обрести свою любовь, а?

Хмыкнув, я качаю головой и вновь утыкаюсь в конспект. И почему мне кажется, что помочь я должна обрести совсем не любовь…

– Есть брат вроде, но Вик о нём не любит говорить. Он вроде при разводе родителей с мамой остался. И вообще где-то за границей живёт…

***

Расплатившись с таксистом, беру бумажный пакет с продуктами для ужина и выхожу из машины. Хочу побаловать своего сексапильного лягушонка-путешественника домашней едой сегодня. А именно – тёплым салатом с бараниной и красным сухим. Обычно у меня нет времени на готовку, так как учёба и подработка в компании друга Вика отнимают львиную долю моего времени. Еда из ресторана всегда выручает нас в таком случае. Но сегодня я свободна. А ещё очень соскучилась и очень хочу порадовать любимого. У него, по его словам, тоже для меня сюрприз. Из-за чего сердце с каждым шагом к лифту стучит всё быстрее.

Интересно…

Разминаю шею, блаженно улыбаясь. Поднимаю взгляд наверх.

Десятый… Пятнадцатый… Девятнадцатый…

Двери лифта плавно разъезжаются, и я выхожу. В квартиру захожу как можно тише. Снимаю батальоны, ставлю пакет, сумку и улавливаю звуки воды, доносящиеся из дальней ванной комнаты. Странно, что Вик решил принять душ в гостевой ванной.

Вешаю пальто на плечики, а затем в шкаф и на цыпочках бегу по прохладному кафелю до ванной. Обожаю так делать и думаю, Вик прекрасно знает, что я присоединюсь. SMS о том, что я еду, доставлено. Всё продумал…

Беззвучно открываю дверь и проскальзываю внутрь влажной комнаты. Здесь тепло, капельки конденсата мигом оседают и на меня, уверена, тут же завивают прямые кончики волос. От влажности хочется снять одежду с себя ещё быстрее, что я и делаю, смотря сквозь стекольную призму на голую, упругую задницу Вика. Улыбаюсь, наблюдая, как он откидывает голову, ловя ртом капли, падающие с верхней лейки душа.

М-м-м, а он, кажется, загорал в Краснодаре, куда летал к своим бабушке с дедушкой. Даже сквозь запотевшее стекло заметен его золотисто-медный загар под струями воды.

Стянув водолазку, джинсы, трусики и щёлкнув застёжкой лифа, я остаюсь полностью обнажённой. Мы не виделись с Виком три дня, и это достаточно долгая разлука для того, чтобы без приветствий опуститься перед ним на колени.

Так же на цыпочках я подбегаю, открываю стеклянную дверь и, прошмыгнув внутрь сразу под тёплый водопад, закрываюсь.

Прижимаюсь уже ноющей грудью к рельефному торсу, коготками прохожусь по яичкам, а затем беру член в руку. Он дёргается в ладони, как вздрагивает и Вик. Закрыв глаза, я тихо смеюсь и второй рукой обхватываю его за шею.

– Хочу тебя… – слова смешиваются с потоком воды, после чего я прижимаюсь губами к ямочке между мышц накаченной груди. Новый аромат геля для душа с нотками мяты и цитруса щекочет ноздри, стягивает узел внизу живота ещё мощнее.

Продвигаюсь губами к соску, прикусываю, улавливая очередное вздрагивание напряжённого тела. С тихим стоном обвожу его языком, одновременно продолжая ласкать уже до предела твёрдый член ладонью. Всего три дня не трогала, не чувствовала, а кажется, что месяц. Родное тело исследуется по-новому. Даже горячий орган в моей руке ощущается иначе. Будто стал чуть шире, и даже длиннее.

– Я тоже так… скучала… – шепчу сквозь льющуюся по лицу воду и поцелуи, убеждённая, что член Вика просто очень сильно жаждет оказаться внутри меня. По телу пробегает очередная змейка тока, ударяет в лобок, резонирует внутри меня тонной скопившегося напряжения.

Плюнув на предварительные ласки, я со всхлипом резко разворачиваюсь к стене, опираюсь о неё ладонями, локтями, прижимаюсь щекой… и, приподнявшись на носочках, потрясываю упругим местом.

– Хочу тебя в себе… Пожалуйста!.. – очередной всхлип и удар тока вниз живота. – трахни меня!..

Тело сзади рывком прижимается. Каменный член резко соскальзывает вверх, ствол ложится на копчик, всего на мгновение коснувшись истекающей промежности. На его месте бархатные, горячие, такие же набухшие яички, они тесно прижимаются к полыхающему входу. Я вскрикиваю от ощущений, вспышкой взорвавших сознание. А Вик впивается в мои бёдра пальцами одной руки, а второй обхватывает меня за горло и резко поднимает, прижимая к себе спиной. И только сейчас, такой же вспышкой, но уже совершенно не возбуждения, а испуга ко мне приходит понимание, что Вик никогда бы так грубо меня не схватил…

Округляю глаза, задыхаясь, в то время, когда человек позади наклоняется к моему уху и хрипло выдыхает в него обжигающий воздух.

– Ты кто, блять, такая? – низкая вибрация диссонирует с привычным голосом Вика в моей голове. Этот голос почти такой же. Почти. В нём слышится какая-то дикость, злость, не присущие Вику. А ещё еле заметный акцент.

Сердце ухает вниз, а кто-то, кто точно не Вик, совершенно по животному проводит языком по моей скуле, а затем с глухим рыком впивается в мочку уха зубами, заставив меня этим ошарашенно пискнуть и дёрнуться в его руках.

– Братец решил меня порадовать одной из своих шлюх?

Я всем телом дёргаюсь от очередного понимания. Братец. Это не Вик… Не Вик… Не Вик…

– Ты не Вик… – вслух вырывается сиплая, еле слышная мысль. Тело онемело. Теперь я не чувствую ни ног, ни рук. Ни своих, ни чужих. Голова потяжелела, и мне приходится прилагать усилия, чтобы не рухнуть на пол тряпичной, бескаркасной куклой.

Тем временем водопад сверху орошает затылок и спину того, кто позади. На меня попадают лишь жалкие капли. А так хочется с головой погрузиться под воду. Охладиться. Охладить всё ещё полыхающее тело. Только жар ощущаю. В груди, пекло где-то в области паха.

Резкий разворот, удар спины о стекло, боль в слишком чувствительной груди от встряски, мой испуганный всхлип. Теперь я хорошо вижу лицо парня – он нависает надо мной, скалится.

– Нет, маленькая шлюшка, я не Вик, – выплюнув слова, ухмыляется ядовито.

Но я на несколько секунд натурально подвисаю…

Это не Вик. Не Вик…

Почти наголо выбритые виски, и мокрые чернильные пряди длиннее сверху спадают на переносицу, некоторые путаются в длинных, покрытых бисеринками воды ресницах…

Правая бровь рассечена белым, давним шрамом.

Не Вик…

Маленькая родинка над губой и под левым глазом.

Не Вик…

Этот парень как две капли воды похож на Вика. И в то же время абсолютно на него не похож. От Вика не исходит опасность. От него веет контролем, заботой и надёжностью. А от этого парня исходит пугающий дух километров над пропастью, ломающих эмоций и крови…

Это не Вик…

Глава 2.

«Маленькая шлюшка…»

На осознание происходящего и сказанного им мне нужны всего две секунды. А затем я взмахиваю ладонью и со всей ошарашенной яростью даю ему хлесткую пощёчину. Мгновенное жжение в руке, мгновенное покраснение на его скуле, резкое движение головой от удара вправо и разлетевшиеся по сторонам брызги. Всё это тонет в шипении воды и в грохоте моего бешенного пульса. Я впервые ударила человека.

– С-сука-а, – шипит он, зловеще-тихо растягивая ругательство, после чего, резко схватив меня за запястья, пригвождает руки к стеклу над моей головой.

– Пусти!.. – задыхаюсь и пытаюсь вырваться, а через секунду снова застываю, когда острые соски соприкасаются с его торсом. Места для манёвра слишком мало, он слишком близко. Хватая ртом воздух, поворачиваю голову в сторону и кричу: – Вик!..

– Что такое? – испускает смешок мне на ухо, сдерживая мои попытки ворваться. – Две минуты назад ты текла и умоляла меня трахнуть тебя.

Мята, вода, цитрус… Запах чистой кожи… Опаляющее дыхание совсем близко…

Глубоко вдохнув воздух через нос у основания его шеи, беру себя наконец в руки. Но голос всё равно сиплый и дрожит…

– Я думала, ты Вик. Отпусти, а иначе пожалеешь. Я девушка твоего брата… – на этих словах он медленно отстраняется, синева в глазах полностью поглощается мраком. Сглатываю невыносимую сухость во рту и продолжаю. – Мы живём вместе. И я… я даже не знала, что у него есть брат-близнец…

Мои руки резко освобождаются, как и парень делает резкий шаг назад, подставляя спину под плети водопада. Я тут же скрещиваю руки на груди, закрываясь.

– Молись, чтобы больше не перепутать, – медленно проговаривает слова, скользя хищным взглядом от моей шеи по подрагивающему животу к открытому лобку. Одной рукой быстро прикрываю и его. Он усмехается. – В следующий раз я возьму предложенное во всех позах… В качестве наказания.

Сердце пропускает удар, дыхание обрывается. Кинув на него ещё один настороженный взгляд, я разворачиваюсь и как могу на негнущихся ногах быстро выбегаю из душа. И тут же всем телом дёргаюсь, обматываясь большим гостевым полотенцем, когда парень выходит следом.

С него на напольную плитку стекают струйки воды. Мышцы напряжённого тела перекатываются, когда он идёт к умывальной чаше. Всё ещё твёрдый член покачивается в воздухе… Цветная татуировка вьётся каким-то мифическим существом от паховой области к пояснице… На запястье цепь с какими-то символами… и на рёбрах виднеется иероглиф. Но только тогда, когда он поднимает руку…

– Девушка брата… – издевательская усмешка в низком голосе словно оплеуха. Я понимаю, что стою каменным изваянием, глаза широко распахнуты, вдох застрял где-то между грудями…

Вспыхнув от стыда и сокрушившись над своей заторможенностью, я пячусь к выходу. Наощупь нахожу ручку, давлю на неё и вываливаюсь наружу. С грохотом закрываю дверь, за которой остался самый вопиющий случай в моей жизни.

Откуда он вообще тут взялся?!

Плечи обдаёт прохладный воздух квартиры, и только тут я могу вдохнуть свободно.

Я не засмотрелась, нет. Во всём виновато шоковое состояние… И плевать, что он подумал. Главное, теперь обо всём рассказать Вику…

Медленно поворачиваю голову вправо, потому что в квартире раздался хлопок входной двери. Сердце заходится в ещё более бешенном ритме. Мозг отчаянно перебирает подходящие слова, пока я стою, прижавшись к той же стене у ванной.

И почему-то я не сделала ничего плохого, не виновата в произошедшем, но чувствую себя виновной. И точно напрасно так судорожно ожидаю реакции Вика, ведь он достаточно спокойный человек и всегда прежде выслушает. У нас уже были неоднозначные ситуации, где он мог бы с пеной у рта демонстрировать взбешённого собственника, но всё же оставался адекватным.

А может, мне страшно, потому что именно таких ситуаций не было?..

– Малыш, прости за опоздание. По пути пришлось по просьбе отца к человеку одному заехать. Но я уже здесь, – расплывается в тёплой улыбке Вик, уверенно вышагивая по коридору с букетом пышных, розовых пионов.

Он снял на входе только обувь, поэтому сейчас в распахнутом шерстяном пальто горчичного цвета. Чёрная водолазка и тёмно-синие джинсы. Модная прическа аккуратно уложена набок… Вот мой Вик, такой родной. Но я даже не могу пошевелиться. Ноги приросли к полу. Последние двадцать минут абсолютно выбили меня из колеи.

Вик подходит вплотную и, не догадываясь о моём внутреннем торнадо, прижимает к себе за талию одной рукой. Наклоняется, впивается жадно в шею губами. В ноздри дурманящей струйкой проникает древесно-восточный парфюм.

Сначала пряный, дымный шалфей… Несильный укус под ушком…

Кардамон и корица… Вик сильнее сжимает меня и носом глубоко втягивает запах моих волос…

– Скучал по твоему запаху, котёнок…

Мускусно-землистый пачули, немного фруктовых нот… и нежный поцелуй в губы… Настоящий афродизиак.

Пьянящий аромат заполняет меня полностью. Обладает наркотическим действием в моём случае. Я расслабляюсь, опускаю напряжённые плечи, поднимаю руки и обнимаю Вика за шею. Чуть отклоняюсь назад и отвечаю наконец на поцелуй.

– Привет… – шепчу в секундном перерыве.

Всего на полминуты у меня получается абсолютно забыться в любимых руках, ощущая вкус поцелуя, а затем дверь ванной открывается, и я снова превращаюсь в натянутую струну. Резко отстраняюсь и, повернувшись, фокусирую поплывший взгляд на мрачном напротив.

– А вот и обещанный сюрприз, малыш. Ты уже познакомилась с Миком? – широко улыбаясь, обнимает меня сзади одной рукой Вик, а второй поднимает букет к моей груди.

– М-мик? – вырывается из меня тихо, больше на автомате. Я отлично расслышала его имя. Но почему-то захотелось произнести. Наверное, чтобы окончательно уложить в голове всё по полочкам. Беру цветы в руки.

– Да, – начинает снимать с себя пальто Вик лукаво улыбаясь. – Виктор и Михаил Самсоновы собственнолично к месту общего сбора прибыли. По отдельности, конечно, но прибыли.

Тихо смеётся и возвращается к гардеробной в прихожей с целью убрать пальто. А я тем временем кошусь на… Мика, облачённого лишь в белое махровое полотенце, низко обмотанное вокруг бёдер. И… поднимаюсь к лицу… там улыбка. Отнюдь не дружелюбная.

Руки сами скрещиваются на груди в попытке защититься. От того, как он смотрит, в голове снова закручивается смерч воспоминаний об ощущениях, запахах и звуках несколькими минутами ранее.

Наверное, всё дело в его давящей энергетике, потому что уже через секунду я не выдерживаю, отвожу взгляд и быстрым шагом иду в сторону комнаты.

– Вик, я в спальне!

Скрываюсь за дверью и прижимаюсь к ней спиной. Что, чёрт возьми, происходит в моей жизни последние полчаса? У Вика есть брат. Он сейчас здесь, в нашей квартире. И только что я просила его заняться со мной сексом…

Не могла знать, но факт остаётся фактом, и он отбивает по вискам сейчас кувалдой.

Я ласкала его член, целовала грудь. Он касался меня внизу своим органом. И плевать, что это банальная мужская физиология, Мик был до предела возбуждён. Фактов много. И кажется, я не смогу абсолютно всё рассказать Вику…

Глава 3.

Часть 1.

Через минут десять, когда я уже оделась в домашнюю одежду: свободные кремовые штаны с завязками на талии и белый кроп-топ, в комнату входит Вик.

Одевалась я со скоростью света, а потому уже минут семь просто сижу на кровати, уставившись в одну точку.

А сейчас встаю на ноги и, не зная, куда деть руки, обнимаю ими себя за плечи.

Хочу знать, почему. Почему нас трое в квартире. И почему получилось так, что я, только что чуть не совершив непоправимое, узнала о брате-близнеце своего парня. Рассказать о нашем знакомстве в душе, в конце концов.

Но…

– Аделин, – прижимается пахом ко мне Вик, сразу опускаясь губами к шее. – Я так соскучился, малыш. Как смотришь на то, чтобы снять с себя это, – оттягивает указательным пальцем резинку штанов, заглядывая мне в глаза. – …лечь и раздвинуть для меня свои ножки? – последнее уже на ухо. Хрипло, горячо. – Сначала я оближу тебя, а потом…

На мгновение я поддаюсь эмоциям, ощущениям. Тоже соскучилась по Вику, поэтому низ живота отзывается мгновенно, дыхание перехватывает…

Но в следующую секунду слепящая вспышка в голове. Я пугаюсь её и еле заметно вздрагиваю. Почти незаметно, но Вик это замечает.

– Ты в норме? – с подозрением спрашивает, вновь заглянув в глаза.

Я прерывисто киваю и утыкаюсь лбом в его грудь на какое-то время.

– Тут кое-что произошло… – начинаю несмело, отстраняясь. – когда я пришла, думала, что ты в душе… Услышала звуки воды и пошла в ванную. Зашла под душ, потому что я всегда так делаю, когда ты моешься, – зажмурившись, мотаю головой. Надо мной тишина, а я пытаюсь выдавить из себя всё. Правда пытаюсь. Но… – В общем, я очень испугалась, когда поняла, что это не ты, – выдыхаю такой вариант, а затем задаю вопрос уже твёрдо: – Ты почему не сказал, что к нам приедет твой брат-близнец? Тогда я бы не оказалась в такой… ужасно неловкой ситуации.

– Ну тише, – тихо рассмеявшись, прижимает Вик меня за голову к своей груди. – Прости, что не сказал, Аделин. Хреново получилось, моя вина. Хотел посмотреть на твоё лицо, когда увидишь нас двоих, – тихий смешок. – Но пришлось отправить Мика к нам, а самому съездить по делам. Думал, успею, – отстраняется и обхватывает мои щёки. – Но ты не зацикливайся, идёт? Он ведь ничего тебе не сделал и не сказал?

Закусив губу, я прилагаю все усилия, чтобы отрицательно покачать головой. Что и требовалось доказать, Вик абсолютно нормально отреагировал, пусть хоть и не на полную, но правду.

– Ты не говорил ему, что живёшь с девушкой? – решаюсь уточнить хотя бы это. Ведь с чего-то брат Вика принял меня за одну из…

– Говорил, малыш, но думаю, он банально не запомнил, потому что в тот момент засыпал на ходу, – наклоняется и легко кусает меня за губу. – Точно нормально всё?

Отбрасывая лишние мысли, я наконец киваю уверенно. Думаю, стоит начать сначала. Познакомиться с Миком заново, уже нормально, стерев из памяти… просто всё, что было ДО. Глупо бегать от него, учитывая, что он родной брат моего любимого человека, за которого я мысленно уже вышла замуж и проверила имена для наших будущих детей на созвучие с фамилией Самсонов(а)…

***

Выкладываю кусочки горячей баранины на рукколу и свекольные листья, сверху всё это великолепие сбрызгиваю приготовленной песто из кинзы и мяты, а затем беру две из трёх тарелок с готовым салатом и несу их к столу. Сейчас движения мои уже лёгкие и достаточно расслабленные. С момента, как приехал Вик, прошло около двух часов, и за это время я окончательно успокоилась.

Когда вышла из комнаты, Мик кинул на меня лишь обычный бесстрастный взгляд. Думаю, он и сам понял, что то недоразумение нам обоим лучше бы поскорее забыть и подружиться.

Пока я готовила заранее обдуманный ужин, Вик и Мик что-то обсуждали в гостиной.

А до этого Вик поведал мне, почему не любил говорить о своём брате. Немного о прошлом их семьи и том, что вообще-то в Краснодар он летал в основном из-за Мика.

Как выяснилось, Виталий Михайлович – их папа развёлся со своей женой, когда братьям было по семнадцать лет. Как я поняла, родители оба нагрешили. И до этого времени Мик и Вик были очень близки. Всегда вместе, буквально не разлей вода. А вот с разводом всё изменилось, так как братья остались по разные стороны баррикад. Ну и как следствие затяжной войны – Мик с Инессой Викторовной переезжают за границу. А точнее в Лондон, где женщина почти сразу выходит замуж за местного бизнесмена.

Мика исключают на последнем пятом курсе из Гринвичского университета (по каким причинам, неизвестно), и он по приглашению Виталия Михайловича прилетает в Россию. Перемирие, воссоединение, внедрение в семейный бизнес… Все эти годы между собой они не общались от слова совсем. А Вик, узнав от папы о приезде брата, решает его перехватить на первой же остановке у родителей их папы в Краснодаре…

– М-м, Аделин, пахнет супер, – комментирует Вик с лёгкой улыбкой, когда они с Миком появляются на кухне. Они оба уже в более домашней и удобной одежде в виде спортивных трико и футболок. Мне ещё предстоит привыкнуть к их схожести, хотя даже сейчас отличия бросаются в глаза.

У Миши глаза чуть ближе посажены, нежели у Вика. Более чёткий контур губ, скулы очень выделяются, когда он их сжимает. Телосложение практически одинаковое. Видно, что Мик тоже не сторонится тренажёрных залов. Единственное – Мик кажется более подсушенным. В росте на первый взгляд разницы нет, но, если приглядеться, Вик, примерно, на сантиметр-два ниже.

Раскладывая приборы рядом с тарелками, я поднимаю взгляд.

– Полезный и лёгкий салат. Надеюсь, понравится, – посылаю Вику тёплую улыбку. Дарю её и Мику…

Только вот он игнорирует мою попытку «начать заново». Снова мазнув по мне лишь незаинтересованным взглядом, отодвигает стул и вальяжно разваливается на нём. Так же равнодушно оглядывает сервированный стол.

Но может, оно и к лучшему? Делать вид, что вообще не замечаем друг друга.

Уже с меньшим энтузиазмом я сажусь за стол и под их разговоры об общих знакомых жую салат. Знакомых этих я знаю. Друзья Вика, как, видимо, и Мика ещё с тех времён, элитная тусовка, с которыми мы время от времени вместе отдыхаем. Некоторых я могу назвать и своими друзьями. Но влезть в их диалог и поинтересоваться чем-то более подробно, как обычно, желания у меня не возникает.

На душе отчего-то снова полный раздрай. Я привыкла свободные вечера дома проводить с Виком наедине. Его друзья, бывает, заходят, конечно. Но их визиты ограничиваются короткими обсуждениями дел и чашкой кофе, который я варю и стараюсь быть по максимуму гостеприимной хозяйкой. А после их ухода мы с Виком в полном распоряжении друг друга.

Это те не особо частые моменты, когда мы наедине вдали от всего. Смотрим фильмы, заказываем вредную, но очень вкусную еду, разговариваем обо всём на свете, делаем друг другу массаж. До изнеможения занимаемся сексом…

Что это за глупости? Неужели я ревную? Ведь отлично понимаю, что братьям нужно восполнить года, которые они прожили врозь.

Где-то на задворках кроется мысль, что, возможно, меня расстроила недружелюбность, которую Мик всё ещё источает. Меня удивляет и то, что с Виком он тоже не особо эмоционален. В то время, когда Вик смеётся или что-то воодушевлённо рассказывает, он всего лишь приподнимает уголки губ в улыбке, кивает, отвечает односложно…

Может, дело в моём присутствии в принципе? Ему оно неприятно?

Часть 2.

Через какое-то время, когда салат почти доеден, а я стараюсь ни коем образом не задеть Мика взглядом, понимаю, что он иногда на меня смотрит. Это ощущается жжением во лбу.

Очередное жжение, и мои плечи напрягаются, движения вилкой и ртом становятся медленнее, взгляд отвожу на салфетку у руки. Неконтролируемо, будто от давления чего-то незримого тело начинает мелко дрожать.

Сердце вздрагивает вместе со мной, когда звучит моё имя…

– Аделин, – откладывает столовый прибор Вик и облокачивается о стол.

Он сидит рядом со мной, поэтому я поворачиваю голову влево. У Вика глаза хмельно поблёскивают. Это вино я взяла на пробу, и ему, по-видимому, понравилось. Я же замечаю, что не сделала и глотка. Быстро беру бокал в руку и касаюсь кромки губами, отпиваю, внимательно слушая Вика…

– У тебя что-то планируется на выходные? – быстрый взгляд на брата. Улыбка. Снова на меня. – Все старые требуют Мика. Ну и нас заодно. Ты как, чтобы смотаться с пятницы на субботу к Санчосу в Николино?

Делаю ещё один глоток терпкого напитка и, отставив бокал, киваю.

– Я не против. Мы с Ликой Кротовой записались на пилатес, но, если честно, я буду только рада на него не идти, – улыбаюсь уголками губ Вику с мыслями о том, как на этот раз оправдаюсь перед университетской подругой. Я уже месяц обещаю начать ходить, но постоянно что-то мешает. Возможно, моя нелюбовь к спорту. А Анжела чётко убеждена, что одной ей там делать нечего, и не теряет надежды на мою компанию.

Вик на мои слова смеётся. В животе щекотно покалывает от его низкого смеха и восхищённого огонька в глазах, когда он демонстративно осматривает моё тело. Придвигается ближе и укладывает ладонь на внутреннюю сторону моего бедра.

– Я считаю, что у моей девушки идеальная фигура, – мурлычет. – И если тебе не хочется, то я не вижу смысла мучить себя спортом.

– Я хотела поработать над растяжкой… а ещё обрести духовное равновесие, – кошусь на Мика. Он пристально наблюдает за нами, откинувшись на спинку стула. Мне становится неловко. От того, что рука Вика под столом сжимает мою ногу, а Мик это точно подмечает. И ещё почему-то кажется, что про растяжку было лишнее. Подобравшись и решив попытаться разрядить обстановку в очередной раз, быстро перевожу тему. – Мик, а что случилось в том университете? Почему тебя исключили? Если это не секрет, конечно.

И тут же я жалею, что задала этот вопрос. И что заговорила с ним в принципе. Вижу всё по его глазам, которые выражают явное нежелание вести со мной беседу. Враждебность. Смотрит так, будто я мошка, которая посмела зажужжать над его ухом.

Ассоциация: запах терпкой, горькой полыни…

– Не секрет. Я полгода трахал молодую жену вице-канцлера университета.

Я тут же давлюсь вновь отпитым вином, одновременно удивляясь его абсолютно ровному тону. Он говорит серьёзно. Восстанавливаю дыхание, про себя решая больше ни о чём его не спрашивать.

– Годно, – смеётся тем временем Вик. – Даже от тебя я такого не ожидал, брат.

А я не ожидала одобрения в тоне Вика, из-за чего и смотрю на него сейчас удивлённо.

Через минут пятнадцать мы поднимаемся из-за стола. Мик, сухо поблагодарив меня за ужин, уходит в гостевую спальню, а мы с Виком остаёмся на кухне, чтобы загрузить посудомоечную машину.

Этот день слишком странный, скорее непривычный. И я чувствую сильную усталость, некую эмоциональную изнеможённость, убирая со стола. А один вопрос зудит на языке, не даёт мне покоя.

– Вик, – тихо обращаюсь, поворачиваясь к Вику, наливающему воду в стакан.

Мне с трудом удаётся произнести следующее, так как кажется, что Вик может неправильно меня понять или что-то заподозрить. На меня давит присутствие Мика в нашей квартире. И, наверное, столкнись я с ним в душе так сокращённо, как об этом рассказала Вику, не напрягалась так от его нахождения здесь. И теперь я боюсь, что Вик может догадаться о неполноте картины…

– …хотела спросить, Миша надолго у нас?

Но, судя по улыбке Вика, он ни о чём таком и не подумал. Подходит ко мне и обнимает за талию.

– Мик поживёт здесь какое-то время, котёнок, – на этой фразе я замираю, как и моё дыхание. Очень стараюсь не застонать от досады, делая вид, что меня эта новость нисколько не волнует. Вик отводит пряди моих волос от лица и продолжает: – С завтрашнего дня он начнёт искать себе квартиру. Как решится с жильём, переедет. Ты же не против? Он и сам не горел оставаться, но я настоял. У них с отцом всё ещё напряжёнка, поэтому у него жить точно не будет.

И вновь я прилагаю титанические усилия, чтобы кивнуть, а заодно и натянуть улыбку. Вик говорил, что испытывает чувство вины по отношению к брату. По какой причине, не сказал. Но я просто обязана поддержать его в восстановлении хороших отношений с настолько близким ему человеком.

– Я понимаю, не против и люблю тебя, – произношу тихо и тянусь к его губам. Шепчу: – Ты у меня самый лучший, знаешь?

Но улыбка с моих губ быстро стирается поцелуем. Сначала осторожным, потом глубоким. Вик сжимает мои ягодицы, приподнимает за них, одновременно посасывая мою нижнюю губу, а после вновь проникая языком в рот.

Шорох наших уже резких движений и влажные звуки поцелуя в абсолютной ночной тишине квартиры. Дыхание сбивается на лихорадочное. Коленки подгибаются от растёкшийся по телу неги. Ласки усилили эффект алкоголя, в голове стелется туман.

Резко Вик отрывает меня от пола, закидывает на себя и несёт к кухонной рабочей поверхности. Садит.

– Вик… подожди, – мой рваный шёпот противоречит моим действиям, потому что я продолжаю отвечать на голодный поцелуй не менее жадно, а руками сминаю и задираю футболку с намерением снять с Вика.

Когда он стягивает с себя и откидывает вещь в сторону, я провожу ногтями по его груди, всасываю кожу на его шее. Задыхаюсь. Вес бьющейся где-то на заднем плане мысли убывает с каждой новой секундой. И следующие слова вырываются из меня уже на автомате… как будто сказаны не мной, ведь каждая моя клеточка хочет утонуть в удовольствии прямо здесь и сейчас…

– Не здесь… Нас будет слышно… Тут… гостевая комната…

Дальнейшие мои слова тонут в очередном глубоком поцелуе. Вик резко дёргает переднюю молнию на моём топе. Сдавленная до этого плотной тканью грудь освобождается. Она потяжелела, стала настолько чувствительной, что при соприкосновении напряжённых сосков с лёгким холодком помещения я вздрагиваю. Плечи покрываются россыпью мурашек.

– Мик уже точно спит, – низкая вибрация проникает в горло, живот, сливаясь воедино с шаровой молнией, скачущей внутри меня. Она ударяется о низ живота, заставляя его сокращаться. Вряд ли я поняла смысл сказанных Виком слов.

Сейчас имеет значение только пустошь внизу и как влагалище пульсирует в ожидании.

С шеи Вик губами спускается на грудь. Ласково покусывает за соски, облизывает. Я вцепляюсь в его волосы, немного оттягиваю. И не только потому, что знаю, что ему это нравится, но и потому, что уже не могу контролировать свои действия. Откидываю голову, прикрыв глаза, и сильно смыкаю губы между собой. Не стонать. Нельзя издавать те звуки, которые дико рвутся из груди…

– Привстань, Дели, – нетерпеливо дёргает Вик резинку штанов вниз.

Я быстро приподнимаю таз, а затем ноги. Очередная вещь откидывается в сторону. На мне только распахнутый топ. Вик за колени раздвигает мои ноги, и влажных, горячих половых губ касается контрастный воздух. Пальцы в следующее мгновение. На этот раз стон всё-таки из моего рта вырывается. Хриплый, просящий. Прикусываю губу и зажмуриваюсь, вцепившись одной рукой в руку Вика, пальцами которой он меня ласкает снизу.

Покрывает шею жадными поцелуями, пальцами размазывает по нижним губам влагу. Выполняет круговые движения…

– Пожалуйста-пожалуйста… Вик, – умоляю я уже на грани взрыва, всхлипывая и мелко дрожа.

– Хочу тебя языком, Аделин, – сдавленно, хрипло мне на ухо.

Опаляющее дыхание с лица и груди перемещается на бёдра. Сжимаю зубы и снова вцепляюсь в волосы Вика. Царапаю кожу его головы, уже совершенно в бреду качая головой.

Ноги, удерживаемые Виком, дрожат, пока он облизывает меня. Прикусывает клитор, и кажется, остаются считанные секунды до… Глухо вскрикиваю, когда проникает твёрдым языком, а затем ещё раз. И снова…

– Такая вкусная, малыш… – очередная вибрация, пущенная в самые недра. Влажный звук, мой задавленный стон, давление на какую-то особенную точку…

И я содрогаюсь, взрываюсь на атомы. Тишину совершенно невозможно контролировать. Падаю в темноту, и только руки Вика на талии удерживают от настоящего падения. Поцелуи в шею ощущаются пока отдалённо, как и голос Вика на грани.

– Возьми его в ладонь, – тянет мою руку и кладёт её на свой внушительный бугор в районе ширинки.

Наконец я распахиваю веки, всё ещё пытаюсь отдышаться. Пока Вик облизывает мои ключицы и шею, я проникаю рукой под резинку его трико. Сжимаю твёрдый, горячий член, из-за чего у моего уха раздаётся глухой стон Вика.

А потом…

Мой всё ещё пьяный взгляд фокусируется на фигуре в полумраке, стоящей неподалёку, и тут же трезвеет. Грудная клетка сжимается от спазма, тело бросает в жар, изо рта вырывается сдавленный хрип. Там стоит Мик. Он, не мигая, смотрит на меня в упор. Его глаза поблескивают какой-то дикостью. Кадык дёргается.

Шок. Испуг. Ассоциация с запахом едкого нашатыря…

– Ви… Вик! – почти беззвучно сиплю я, впиваясь в плечи Вика. Из-за нехватки воздуха горло сдавливает спазм. Резко прижимаю тело к себе, прячусь, пока Вик в непонимании оглядывается.

Видит своего брата и… смеётся…

– Твою мать, какого хера ты здесь делаешь?

Удивлённо… но смеётся, отчего коченею я ещё больше, во все глаза продолжая пялиться на этого извращенца у входа в кухню.

Он ухмыляется зло и, вальяжно двинувшись в сторону… холодильника, кидает хрипло:

– Кончаешь красиво, и растяжка всё-таки хорошая, – открывает серый холодный шкаф, достаёт пиво в зелёном стекле и салютует нам. – А вино ваше – дерьмо, – и на выходе ровно, уже не смотря в нашу сторону: – Можете продолжать.

Глава 4.

– Блин, я, по-моему, купальник не взяла, – цокаю я, вспомнив, и смотрю на Вика. Он поднимает брови вопросительно, на мгновение оторвавшись от дороги. – Сауна, бассейн… – объясняю я задумчиво.

Вик жмёт плечами.

– Уверен, у Малины точно для тебя что-нибудь найдётся.

Я киваю, соглашаясь. Хоть и не хочется просить что-либо у Миланы, а по совместительству сестры Санчоса. Да и у Лебедевой в отличии от меня в лиф положить нечего, вряд ли её бикини придётся мне по размеру.

Ещё раз вздохнув расстроено, переключаю песню нажатием на сенсор магнитолы. По салону разливается одна из моих любимых – Lucy Daydream – Monsters. Тихо подпеваю и смотрю на быстро мелькающие в окне голые деревья. Осенняя хандра настигла, не иначе.

Ещё и день с самого начала кувырком. С утра, когда собиралась на учёбу, в квартиру завалился Мик, не пришедший до этого ночевать.

Сквозь зубы попросил (приказал) тише готовить себе завтрак, так как у него трещит голова. При этом сам громыхал, что бы ни делал. Когда брал минералку из холодильника, врезался в мебель по пути в свою комнату…

С того… случая на кухне я не видела его ни разу – в квартире он практически не появлялся, а, если и был, то я избегала его, прячась либо в спальне, либо проверяла коридор и кухню на его отсутствие.

А сегодня встретилась с ним впервые после того, что он видел. И я даже не могла посмотреть ему в глаза. Испытывала стыд, неловкость, хоть и должна – злость. Не знала, как разговаривать с ним, ведь он проник во что-то настолько личное. В голове на повторе крутилось много вопросов. Но главный: как много он видел той ночью?

Вик пообещал, что поговорит с братом, и такого больше не повторится. Я до сих пор испытываю странное чувство. Будто в моей реальности в один миг появилась трещина, сквозь которую проникает сквозняк. Он тасует, путает мысли. Всё привычное до этого теперь кажется каким-то чужим. Даже в Вике мне мерещатся изменения. Все четыре дня сон беспокойный, снятся кошмары, которые на утро я не помню. Помню только чувства, с которыми просыпаюсь. Неизбежность, безысходность, страх…

Вик уехал раньше, так как в компании нужно было добить кое-какие моменты перед выходными. Поэтому и на учёбу ехать я собиралась на такси. Когда уже обувалась, в коридор вышел посвежевший и переодетый Мик. Тогда моя нервозность достигла своего апогея. Он сказал, что довезёт меня до университета, вновь процедив слова. Будто я просила… А я, плюнув на заевшую молнию на ботильонах, сбежала, кинув на ходу что-то о том, что внизу меня уже ждёт такси и я не переношу запах перегара. Зачем я так сказала? Для того, чтобы он не переносил меня ещё больше?

На первой же лекции поссорилась с подругой из-за пилатеса. Лика в этот раз отреагировала на мою отговорку крайне остро. Возможно, дело как раз-таки в тусовке, на которую я «променяла» подругу.

Анжела Кротова родом из Перми. С ней мы познакомились в день заселения в общежитие, так как оказались соседками по комнате. И, как потом выяснилось, студентками одного факультета и потока.

Я бы не сказала, что мы с ней люди, сошедшиеся благодаря одним интересам и взглядам. Скорее, эта дружба была рождена совместным проживанием и учёбой. Она более лёгкий на подъём человек. Девушка, любящая тусовки и всеобщее внимание. Выросшая в любви и заботе в семье предпринимателей. Имеющая сестру и брата. Не слишком настроенная на учёбу, а, скорее, лелеющая мечту встретить здесь богатого мужа.

Я же, когда приехала в Москву, была более закрытой и поступила в столичный университет исключительно из-за желания быть подальше от своих родственников и иметь в будущем возможность устройства на хорошую работу. Возможно, со временем и я потерпела метаморфозы, навеянные столицей и отношениями с Виком, но с Анжелой мы дружим так же в основном только в стенах университета. За исключением невоплощённых планов с пилатесом или вылазок в кафе рядом с университетским кампусом после лекций.

И сейчас подруга больше обиделась не из-за моего очередного слива, а из-за того, что отдыхаем мы с ней врозь. Она не раз делала намёки на то, что следовало бы и её представить компании Вика. Но как сказать однокурснице о том, что как человек Вика она отталкивает, а подобный расклад с «внедрением» он даже рассматривать не станет…

И только когда Вик встретил меня на университетской парковке после занятий, моё настроение обрело оттенки предвкушения и радости.

Но один факт меня всё же неимоверно напрягает. Мик там тоже будет. Поэтому мне придётся взять себя по максимуму в руки. Хотя бы для того, чтобы не выглядеть неврастеничкой. И, должно быть, накаляющееся напряжение во мне странно, учитывая, что живём мы в одной квартире. Но там я его почти не вижу, а тут…

Глава 5.

Часть 1.

Паркуемся с Виком на придомовой территории коттеджа, где в неровный ряд выстроены ещё пять машин класса бизнес и люкс. Октябрьский ветерок разбавляет тишину улицы. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, но для позднего вечера ещё достаточно светло. Чистое небо подсвечивается голубоватым благодаря яркому освещению почти каждого особняка в округе.

Выйдя из машины, я прикрываю глаза и глубоко вдыхаю влажный воздух носом. Вообще, я вечная мерзлячка, и моё любимое время года передало бразды правления мрачному и сырому, но сейчас я по-настоящему рада промозглости. Кажется, только это способно остудить горящую шею и кипящий мозг.

Вздрагиваю и тут же улыбаюсь, когда сзади ко мне прижимается Вик. Обвивает руками мою талию и, наклонившись к виску, тихонько дует.

– Мне кажется, или тебе не хочется туда идти?

Разворачиваюсь в его руках и поднимаю взгляд. Знаю, что он хочет сегодня отдохнуть. В последнее время в компании его папы, где он взял управление на себя сразу после университета, завал. Часто Вику приходится работать ночами с документами, разъезжать по объектам и встречам, жертвуя всем свободным временем. Поэтому мои внутренние заскоки из-за его брата точно не причина лишать его предстоящего веселья.

– Просто устала. Конечно, я хочу повеселиться, – натягиваю улыбку. И я правда хочу повеселиться, потому ещё и ради себя надо перестать думать о парне, который, возможно, уже и не вспоминает… ничего. Моя извечная проблема – думать и раздувать в мыслях то, что того абсолютно не стоит.

– Это хорошо, Дели, – мурлычет Вик мне в губы. – обещаю, после всего мы поднимемся в комнату, и я сделаю тебе массаж… всех твоих эрогенных зон.

Закусив губу, я киваю. Снова мне стало жарко…

Дом, в который мы направляемся по асфальтовой дорожке, огороженной маленькими елями и аккуратно постриженными, декоративными кустарниками, классический образец стиля хай-тек. Я здесь уже была однажды с Виком, в День рождения Санчоса, поэтому обустройство территории уже знакомо. А оглядываюсь по сторонам я только для того, чтобы закрепить в памяти мелочи.

Недалеко от крыльца мы замечаем одного из гостей сегодняшней тусовки – Игоря Кочера, лучшего друга Санчоса и того, с кем Вик иногда встречается по работе, потому что он сын одного из их партнёров и тоже при деле. Он разговаривает по телефону, а когда видит нас, вскидывает ладонь в знак приветствия и широко улыбается.

Застеклённая входная дверь, гардеробная, где мы разуваемся, а затем видим хозяина дома…

– О-о, какие люди! – протягивает басисто тот самый Санчос, разведя руки в стороны, когда мы появляемся в холле, где снуёт остальной народ.

Судя по приглушённому ритмичному биту, на нулевом этаже, где расположен бассейн и сауна, веселье в самом разгаре. Это понятно и по Саше, который уже облачён в плавательные шорты, и, судя по глазам, успел пропустить пару стаканчиков. Но оно и неудивительно, потому что я оказалась права…

– Вас да Мико ждём, все остальные уже на месте. Где потерялись? Здорова, – на последнем Саша с громким хлопком прикладывает ладонь для приветствия к ладони Вика. Потом обнимает меня. – Привет, киса. Выглядишь шикарно.

– Привет, Саш. Спасибо, – улыбаюсь я смущённо, отстранившись, после чего оказываюсь утянутая вновь под руку к Вику. Мысленно отмечаю, что купленный неделю назад чёрный корсет с этой блузкой не выглядит так нелепо, как показалось мне в зеркале перед выходом.

Вик тем временем кивает приветственно другим, параллельно говоря Саше:

– На Садовом застряли, а Мик с минуты на минуту должен подъехать.

При звучании этого имени под левой грудью ёкает. Машинально оглядываюсь, быстро перебирая всех присутствующих. Я не спрашивала Вика ни о чём, и он не говорил о своём брате. Но, учитывая, что Мик с утра предлагал с утра подвезти меня до университета, он за эти дни обзавёлся машиной, и сюда приедет на своей.

Когда возвращаю взгляд, натыкаюсь на другого человека. Милана от бедра шествует в нашу сторону, как и все остальные, прикрыв своё тело по минимуму. Белое бикини с повязанным на бёдрах прозрачным, ярким парео. Растягивает губы в приветливой улыбке, а через секунду останавливается перед нами. Чмокает в обе щёки Вика, будто совершенно не намерено, прижимаясь к нему своим декольте, а затем меня.

– Как ты, Вик? – участливо заглядывает ему в глаза. – А Мик где? – так же, как и я, осматривает пространство.

– Нормально, Милан, – смеётся Вик, сильнее прижимая меня к своему боку, чтобы не накрутила себе. Знает, что люблю это делать. – Мик скоро, скоро. Вы лучше скажите, в какую комнату нам с Делей заселяться сегодня.

Санчос тут же начинает оглядываться, будто ища причину не заниматься нашим заселением.

– Милан, проведи. И давайте шустрее, ждём вас внизу, – кидает весело Санчос и, шлёпнув по ягодице Марину Суворнец, проходящую мимо, отчаливает вместе с ней в сторону лестницы, ведущей вниз.

Мы с Виком смеёмся, а Милана вздыхает, но, всё-таки улыбнувшись нам немного дёргано, говорит идти за ней.

Милана и Саша Лебедевы родные брат и сестра. Милана на год старше меня, а Саша бывший одноклассник Вика и Мика. И, если с Санчосом мы в довольно искренних, дружеских отношениях, то с Малиной все немного сложнее. Мы общаемся, но при этом я не могу назвать наши отношения дружбой. В основном мне нравится проводить с ней время, но, скорее, поддерживаем мы с ней связь потому, что это следовательно. Отцы Лебедевых и Вика хорошие друзья, Милана и Вик знакомы и дружат с детства. Но, если учитывать то, что Малина влюблена в Вика, и уже давно насколько я знаю, искренность это последнее, что может у неё быть ко мне.

Мы поднимаемся на второй этаж по стеклянной лестнице, наблюдая впереди проглядывающий сквозь полупрозрачную ткань накаченный зад Миланы, которым она, конечно же, усердно виляет. Наращённые чёрные волосы, касающиеся поясницы, красноречиво раскачиваются в такт хозяйке. При этом она беззаботно о чём-то щебечет. Но я не вслушиваюсь, так как вспоминаю, клала ли в спортивную сумку купальник. Просить что-то у Малины мне по-прежнему не хочется…

– …поэтому ты попроси его ещё раз подумать. Всё-таки это серьёзный шаг, – заключает она, остановившись у одной из дверей. Ладонью толкает её. – Дальше, думаю, сами разберётесь.

– Конечно, – кивает Вик, подталкивая меня за поясницу, чтобы я входила. – Скоро будем.

От меня не скрывается то, как Милана ещё раз заглядывает в глаза Вику, после чего уходит.

– О чём она говорила? – интересуюсь как бы между прочим, когда открываю сумку с вещами. Ещё одна моя частая проблема – настолько ухожу в свои мысли иногда, что могу пропустить вторжение инопланетян. Что, естественно, играет против меня. Какая-то важная информация часто проходит мимо.

– Мик планирует отказаться от своей доли в отцовской компании, так по-идиотски хочет продемонстрировать ему свою независимость, – стягивает Вик футболку и принимается за джинсы. – У него в разработке собственный бизнес-план в этой же нише. В общем, хочет утереть нос отцу. Хреновый из него стратег. Эмоции всегда впереди разума. Не понимает, что этим хуже сделает только себе.

Я даже подвисаю на несколько секунд от сказанного Виком. А потом задаю родившийся из всего этого вопрос:

– Почему? У них настолько всё плохо?

Касаюсь полиэстера бикини, которое, оказывается, всё-таки не забыла. Но радуюсь этому как-то отдалённо.

– Как бы это не звучало, отец всю жизнь не воспринимал Мика серьёзно, я бы даже сказал, считал его пустым местом. – Вик снимает боксеры и достаёт из своей сумки плавки, а я хмурюсь, пытаясь понять очередное.

– Но почему? – тоже начинаю медленно раздеваться.

– Мик младше меня всего на две минуты, но родился, в отличии от меня, слабым в плане здоровья. Астма, слабый иммунитет. Постоянные больницы, обследования. Херова куча нервов, по рассказам мамы. Отец считал, что при его собственном стальном здоровье, его сын не может быть таким слабым, что высказывал и маме, и мелкому Мику временами. Потом появились проблемы, которые брат доставлял, когда учился в школе. В семнадцать выдвинутые обвинения из-за участия в драке. Там на самом деле до хера всего… Мик был неуправляемым всё время, и отец каждый раз напоминал ему, что не видит в нём своё наследование. А что самое дерьмовое, после развода родителей, в день их с мамой отъезда и я обвинил его во всём, как и отец это всегда делал, тоже на тот момент поддавшись эмоциям. Мик послал меня к херам собачьим и все годы не выходил на связь. Позже я уже осознал, что был неправ так же, как и отец…

Вик заканчивает спокойно в том время, когда я медленно завязываю лиф на шее перед зеркалом в полный рост на встроенном шкафу-купе. В груди потяжелело от рассказал Вика, и больше от того, что мне в какой-то степени знакомо это чувство. Когда всю жизнь считаешь себя тем, кто приносит лишь дискомфорт своим близким. В моём случае причина одна: потому что я существую. Меня надо кормить, одевать, учить, а ещё я мешаю, когда открываю рот. В случае Мика – он не оправдывал во многом ожидания своего папы, за что с самого детства подвергался психологическим экзекуциям, а может, и не только психологическим.

Натягиваю слабую улыбку, когда Вик подходит сзади. Одной рукой обнимает за талию, а ладонью второй аккуратно пробирается под край чёрного треугольника, прикрывающего небольшую часть груди. Большим пальцем гладит сосок, и он тут же твердеет. Дыхание перехватывает ещё и от глубокого дыхания у уха.

– Малыш, ты расстроилась? – кусает за мочку, заставив этим меня прикрыть глаза. – Сейчас уже всё хорошо, не бери в голову. Отец тоже понял… всё. Только вот Мик упёрся, как баран. Общается с ним, но всякую помощь отвергает. Отказаться от акций думает, совсем поехал. Понятно, что ещё держит обиду. Но я думаю, им надо просто нормально поговорить…

Закусив губу и не открывая глаз, я сначала отрицательно качаю головой, а потом киваю. Так хочется отпустить все эти тяжёлые мысли. Как всё просто у некоторых людей. Просто поговорить, просто простить. Возможно ли простить родителя за увечья, причинённые нелюбовью? По-настоящему простить и отпустить, не обманывая ни себя, ни кого-либо другого? Хотела бы и я знать ответ.

– Да, им надо поговорить, – вразрез со своими мыслями тихо отвечаю. Но может, это просто я ничего не понимаю, а разговор по душам помогает всё решить таким, как я или Мик. У меня нет такой возможности, но интересно узнать, получится ли в их случае.

Поцелуи в шею вытесняют в итоге эти мысли. Лёгкие поглаживания живота и соска покрывают разум дымкой, и думать уже о чём-либо вообще получается плохо.

– Хочу тебя, Аделин, – сдавленно хрипит Вик и проводит языком по пульсирующей артерии под ухом. И когда не встречает и намёка на сопротивление, ладонью с живота резко соскальзывает в трусики. Я ахаю, уже растекшись в его руках шипящей лужицей. Пара движений пальцами, ещё несколько оставленных на коже поцелуев и резкий разворот.

– По хер, подождут, – выдыхает мне в губы и закидывает на себя. Я обхватываю его за шею и сама глубоко целую. Пальцами зарываюсь в отросшие на затылке волосы, прогибаюсь в спине, прижимаясь промежностью сильнее к его оголённому торсу.

Вик укладывает меня на кровать и тут же, отодвинув в сторону треугольник лифа с правой груди, впивается губами в воспалённый сосок. Тянет за него зубами, одновременно доставая член из плавок. Дыша нетерпением мне в рот, оттягивает в сторону бикини внизу и без промедления входит. С каждым нашим сексом я всё больше понимаю, что помешенная на этом ощущении наполненности. От движений, которые обещают оргазм, на несколько секунд выкидывающий душу из тела.

Он проводит ладонью от груди по талии к моей ягодице. И обратно. Двигаясь во мне ритмично, одинаково хорошо, пока я стону и откидываю голову, покачиваю тазом в такт и глажу его спину.

– Охуенная, – произносит на выдохе Вик, уже приподнявшись и вбиваясь глубже, резче, держа мои ноги под коленями. Смотря на то, как его член туго входит и выходит. Слушая мои задушенные стоны.

А я… я уже больше ничего не вижу, потому что меня ослепляет тем самым оргазмом…

Часть 2.

– Бляха, кролики наконец-то соизволили порадовать нас своим присутствием! – выкрикивает уже изрядно подвыпивший Санчос, когда мы с Виком спускаемся на нулевой этаж. Его слова обретают мгновенную поддержку в виде смеха остальных парней и согласных возгласов.

Вспыхнув смущением, я заглушаю глупую улыбку и крепче сжимаю ладонь Вика. Неужели это так понятно? Может, я взяла с собой несколько бикини и долго не могла определиться, а Вик терпеливо ждал?

– Вам с правой не понять! – смеётся Вик, ведя меня по направлению к бару, где находится пульт управления развешенными по периметру помещения колонками и несколько видов выпивки.

Барменом сегодня выступает Макс Сергиев, который, насколько я помню, и правда раньше работал барменом. Переговаривая с Виком, он смешивает ему Лонг-Айленд, а мне Дайкири.

Я беру свой бокал и тут же прилично отпиваю из-за засухи в горле. От холодного напитка в груди становится горячо, щёки розовеют почти сразу. Понимаю, что с обеда я ничего не ела, и чтобы меня не развезло от одного бокала, я беру с бара несколько шпажек с насаженными кусочками фруктов, а затем решаю присоединиться к Милане и Марине, сидящим на шезлонгах. Ещё когда пришли с Виком, они махнули мне в приглашающем жесте.

– Я пойду к девочкам, – с улыбкой уведомляю Вика.

– Много не сплетничайте, – подмигивает он мне, быстро целует, и когда я разочаровываюсь, тихонько шлёпает меня по обнажённой ягодице.

И тут я думаю, а не погорячилась ли я, взяв с собой именно бикини.

– Привет, Аделин, – встав, чмокает меня в щёку Марина, когда я подхожу. Оглядывает меня и цокает. – Блин, ты куда загорать ходишь? С моментальным загаром я похожа на копченную курицу, а после солярия на варёного, шелушащегося рака. Сыпь появляется, прикинь.

Я жму плечами и сажусь рядом с какой-то поникшей Миланой.

– Никуда не хожу, загар с лета.

Милана фыркает, отпивая свою Пина коладу.

– Они с Виком недавно с Барбадоса прикатили, плюс Адели смуглая. А тебе, Марин, загорать вообще противопоказано с такой белой кожей.

В непонимании я кошусь на Милану. Какая муха её сегодня укусила? Она хоть и не самый приятный человек на свете, но на тусовках обычно брызжет весельем.

– Советую ещё на всякий проверить гормоны и щитовидку, Марин, – успокаивающе кладу ладонь на колено Суворнец, но, судя по округлившимися глазам, делаю этим только хуже.

– Думаешь, всё так серьёзно?

– Не думаю, но лучше проверить… – отвожу я взгляд, подавляя в себе небольшие знания в области медицины. А заодно и воспоминания о том, как медсестра – Юлия Сергеевна в те редкие моменты что-то поясняла своей дочери, то есть мне.

– Какого хрена?! – внезапно шипит Милана, смотря куда-то за мою спину.

Я оборачиваюсь, и из лёгких тут же выбивается весь воздух. Мик, а рядом с ним какая-то незнакомая мне брюнетка. На нём только плавательные шорты, остальное – рельефное, загорелое и обнажённое тело. Девушка с восточной внешностью в неоново-розовом бикини, прикрывающем так же только самое важное.

Всего на мгновение наши с Миком взгляды встречаются, и этого хватает, чтобы моё горло окольцевало что-то необъяснимое. Как можно показать глазами за секунду всё, что произошло с момента нашего с ним столкновения в душе? А у него получилось. Из-за чего я резко отворачиваюсь, лишь отдалённо слыша гул голосов, приветствующих его парней.

Между лопаток неприятно жжёт, что приходится поёжится.

– А она тут какого забыла?! – тем временем продолжает с ненавистью шипеть Малина, всё ещё прожигая взглядом фигуры за моей спиной.

По моему телу до сих пор гуляют электрические разряды нервозности, сердце колотится так, что дыхание совершенно сбилось. Но я делаю глубокий вдох и выдох, незаметно успокаивая себя. Залпом осушаю свой бокал и снова оборачиваюсь.

И Вик там. Та девушка смущённо улыбается ему, что-то отвечает. Он так же совершенно искренне улыбается ей, пока Мик придерживает её за талию. Они идут по направлению к бару, громко переговариваясь. И я мысленно сокрушаюсь из-за гула в ушах, при котором не могу различить и слова.

Смотрю на Милану и как можно более спокойно спрашиваю:

– А кто эта девушка?

Но она будто не слышит меня, с яростным огнём глядя в их сторону. Кажется, мысленно проклинает ту девушку.

– Пс-с, – тихо зовёт меня Марина. Я наклоняюсь к ней, а она понижает голос. – Это дочка директора лицея, где мы учились. Её зовут Сабина. Отличница, такая тихоня, помню, в школе была. Но это только с виду, – наклоняется ещё ближе, к моему уху и шепчет: – Я, конечно, понимаю, что тебе может быть неприятно, но я просто обязана рассказать. Она встречалась с ними. Вик и Мик трахали её. Вдвоём. Одновременно. Продолжительное время. Только не говори Вику, что я сказала. Они об этом не особо распространялись, но все знали…

– Даже не поздороваетесь, девочки? – звучит низко и насмешливо над нашими головами.

Я дёргаюсь всем телом и медленно выпрямляюсь. Даже только что услышанное меркнет на фоне испуга от внезапности. Голос почти как у Вика, но глупо полагать, что это Вик. Поднимаю взгляд и тут же встречаюсь с его. В его синих и блестящих глазах снова всё. И он будто издевательски мне припоминает это…

Глава 6.

Часть 1.

– Рада видеть тебя, Мик, – первая подаёт голос Мирина. Встаёт и, приобняв Мика за талию, легко касается губами его щеки.

Он ровно произносит слова приветствия, всё так же продолжая смотреть на меня. Марина, кашлянув, садится обратно. Сразу же нервно отпивает свой коктейль, наверняка забеспокоившись, что Мик слышал её мне рассказ. А я…

Я крепче, почти до онемения пальцев сжимаю ножку пустого бокала. Глаза начинает печь. Не знаю, почему, но не могу моргнуть. Это какое-то нелепое противостояние. Кажется, если я отведу взгляд или прикрою глаза, то проиграю. А Он подумает, что имеет власть надо мной. Что может контролировать моё настроение, удары сердца в минуту или язык, который сейчас прирос к нёбу.

Но это ведь не так, а всё просто какая-то глупость. Я уже взрослый человек, и тем более никогда не отличалась чрезмерной кротостью. Даже в начале отношений с Виком, где моя самооценка была прилично ниже, я не застывала истуканом.

Нет, не правильно. Я проиграю не Ему. Я проиграю себе, если сейчас же не возьму разум и тело под контроль. Моё молчание как минимум смотрится странно для Марины и Миланы.

Натягиваю слабую улыбку и киваю.

– Привет, Миш. Как добрались?

Мик еле заметно дёргает шеей, прищуривается. И это, как ни странно, придаёт мне уверенности. А точнее, возвращает ясность в разум. И да, я уже знаю, что он не любит, когда его называют «Миша».

– Нормально, – кидает он резко и тут же поднимает взгляд на Милану.

Странно, но Лебедева, оказывается, все это время молчала, хоть и, как я поняла, ждала приезда Мика.

Я тоже смотрю на Милану и тут же замечаю, как намертво, до побеления кончиков пальцев сцеплены её ладони между собой. Как поджаты губы. И, кажется, её глаза наполнены слезами, что повергает меня в непонимание.

– Милан? – проговаривает с лёгкой улыбкой Мик, как бы спрашивая: «Так и будешь сидеть?».

Малина поднимает взгляд на Мика и не сразу, но расплывается в искренней, широкой улыбке, которую не так часто может кто-то наблюдать.

В следующую секунду она резко встаёт и практически подбегает к Мику. Прижимается к нему, обнимает за шею. Я всё это наблюдаю в лёгком шоке. Сейчас она походила на маленькую девочку, к которой пришёл Дед Мороз. Мы с Мариной переглядываемся, а затем слышим всхлип.

– Ты почему не отвечал и не писал мне всё это время? – возмущённо, но смеётся.

И Мик сейчас не выглядит таким безэмоциональным, как до этого. Он улыбается так же по-настоящему и продолжает обнимать её за плечи одной рукой. Тянет за собой, и через несколько секунд они оказываются у дальнего от нас шезлонга. О чём-то тихо переговариваются…

– А Малина всё ещё ждёт, оказывается, – слышится отдалённо для моего сознания голос Марины.

Нахмурившись, я наконец перемещаю взгляд с тех двух на Суворнец.

– Что ты имеешь ввиду?

Марина допивает коктейль и придвигается к краю сидения так, что наши колени соприкасаются.

– А разве не понятно? Она сохнет по Мико. И ещё со школы, – тихо говорит и оглядывается.

– Подожди, – приподнимаю я брови, отведя взгляд. Пытаюсь уложить в голове новую информацию. И то ли выпитый алкоголь не даёт мозгу быстро усваивать всё, то ли слишком много шокирующего для меня за один вечер. Снова смотрю на Марину, подумав, что она просто ошиблась. – Но Вик…

– Ты думала, что она влюблена в Вика?

Я киваю озадаченно.

– Это не так, как видишь, – поджимает она губы. – Она говорила мне, что Вик и Мик очень похожи, поэтому в какой-то момент она правда думала, что переключилась. Но, – отстраняется она, хмыкнув. – как бы она не пыталась присмотреться к Мерседесу, продолжает любить БМВ.

Я сжимаю виски пальцами с двух сторон, вообще уже ничего не понимая.

– При чём здесь машины? – вскидываю я голову.

– Цитата: «Эти машины мало чем отличаются и одновременно многим. Мерс того же класса, такой же мощный и красивый, но также он более скучный лично для меня. Он не БМВ. А я предпочитаю именно БМВ.» – Марина жмёт плечами, пока я сижу застывшей от такого бреда. Малина сравнила Мика и Вика с машинами? Я ведь не ослышалась? – Ну не знаю. Если уж говорить о машинах, то мне всё-таки больше Мерс по душе. А тебе как?

– Если о машинах, то мне без разницы, – произношу тихо и оглядываюсь в поисках Вика. Кажется, мне срочно нужно выпить. Ещё. Нахожу его в компании той девушки Сабины и Санчоса. Они о чём-то весело говорят и попивают коктейли. От этой картины во рту ощущается горечь. Теперь нахождение этой девушки рядом с Виком мне не кажется таким безобидным.

Тяжёлая, пряная гвоздика… Горькая цедра апельсина… Резкая, терпкая смола… Ревность.

В следующее мгновение происходит несколько вещей…

…Гарик Берков, достаточно плотный парень бомбочкой прыгает в бассейн, из-за чего брызги воды поднимаются над бассейном и какие-то летят в нашу сторону.

…Вик видит обращённый на него взгляд и с улыбкой кивает мне присоединиться.

…Возвращаются Милана с Миком.

– Твою мать, Беркич! – гневно выплёвывает Мик в сторону парня в бассейне и вытирает капли воды с лица.

Гарик разражается смехом, отплевывая воду.

– Ныряй ко мне, пупсик!

Остальные тоже смеются и что-то выкрикивают. Даже Малина повеселела. Но моё настроение пострадало, и я даже не улыбаюсь, привычно уйдя в свои мысли. За последние пятнадцать минут я узнала, что мой парень участвовал в групповом сексе. Имел девушку на пару с братом, а эта девушка сейчас находится здесь. Милана не влюблена в Вика и вообще считает его скучным Мерсом.

Улыбнувшись натянуто Марине, я поднимаюсь. Хочу окунуться в воду. Совсем недавно я поняла, что, когда нахожусь под водой, мой разум очищается, мысли обретают порядок.

Делаю шаг и оступаюсь, потому что алкоголь резко даёт о себе знать, голова закружилась. Тут же в моё плечо впиваются пальцы. Удерживают. Смотрю на чужую руку на своём теле, а потом на её обладателя. Коктейль и правда подействовал как-то странно, поздно, потому что реакция заторможенная.

Загорелая грудь с небольшим количеством волос, светло-коричневые соски, выступающие ключицы, напряжённые плечи, сдвинутые к переносице брови, плотно сомкнутые губы и синие глаза, источающие что-то тёмное. Только через три секунды разглядывания человека напротив, я наконец аккуратно забираю свою руку из хватки и одними губами отвечаю «спасибо» Мику.

Отворачиваюсь и спешу отойти от него. Как бы я не пыталась обмануть себя, но он меня пугает. Пробуждает странные ощущения. Странно, подавляюще смотрит. Будто напоминает о том, что меня здесь быть не должно. Что я плохо вписываюсь в эту атмосферу и эту компанию.

Часть 2.

Вынырнув из голубоватой воды, я хватаю ртом воздух и тут же ладонями сгоняю воду с макушки. Во избежание поплывшей маски на лице, я перед этим догадалась смыть косметику. И теперь без мучений могу пальцами провести и по векам.

Выпитый алкоголь выветрился окончательно, а вода всё-таки помогла привести мысли в порядок. Информация переварена, уложена. А самое главное: всё, что я узнала или произошло за последние дни, уже не кажется мне таким вопиющим. Я знала, что до встречи со мной, Вик не был пай-мальчиком. А насчёт Мика я не должна волноваться. Меня не касается его неприязнь, и он в принципе. И то, что он видел, как я кончаю, не должно влиять на мою жизнь ни коим образом.

Подтянувшись, я быстро вылезаю из бассейна. Иду к шезлонгу с полотенцем, оставляя за собой тропу из воды на плитке. Выжимаю тяжёлые волосы, закручиваю их в гульку и насухо обтираюсь махровой тканью. Не люблю быть мокрой именно в этом смысле.

Поворачиваюсь в сторону Вика и замираю на несколько секунд. Рядом с ним Мик. Наши взгляды буквально врезаются друг в друга. Он смотрит прямо, точно в глаза, абсолютно нагло, без ужимок. Совершенно странный зрительный контакт, более того – не первый такой, и после бассейна я осознаю в полной мере всю неправильность этого. Словно почувствовав, я резко перевожу взгляд чуть левее, на Вика. Он с улыбкой машет рукой мне в очередной раз.

Он видел?

Закусив губу и уже смотря себе под ноги, я иду к ним с замершим дыханием. Грудь, шея, живот горят, и я понимаю, что на меня снова обращён взгляд. И не Вика. Но проверить, кто именно смотрит, уже не решаюсь.

– Малыш, – встречает меня Вик с тёплой улыбкой и опьяневшим взглядом. Обвивает мою талию одной рукой, прижимает к себе и коротко целует в шею. Спрашивает, заглянув в глаза: – Всё хорошо?

– Да, конечно, – улыбаюсь, мысленно удерживая себя от того, чтобы поёжиться или зажмуриться. Всё это смахивает на паранойю. Никому нет до меня дела… Нет… Как и мне… Не должно быть… Прищуриваюсь, смотря на Вика и прижимая ладонь к его обнажённой груди. – Немного устала, но выпила бы ещё коктейль.

– Повторить? – уточняет Вик и после моего кивка обращается к Максу: – Сделай ещё один Дайкири.

Пока готовят мой напиток, я позволяю себе соскользнуть глазами на пару напротив. Глупо делать вид, что рядом никого нет, и смотреть по сторонам. На самом деле с нами стоит ещё Игорь, но на него смотреть соблазна совершенно нет.

Мик стоит рядом с той девушкой Сабиной, его ладонь по-хозяйски устроена на её бедре. Всё его внимание сосредоточено на друзьях. Это хорошо, и я могу спокойно рассмотреть девушку. Первое, что приходит в голову: она похожа на Ким Кардашьян. И не тем самым местом, а лицом. Почти чёрные глаза и длинные натуральные ресницы, розовые щёки и смущённая улыбка на пухлых губах. Она смуглая и фигуристая. Купальник из последней коллекции Amarea. Много верёвочек и минимум прикрытого. Длинные, натуральные и блестящие волосы. Эта девушка словно с обложки мексиканского VOGUE и по-настоящему красива. И я бы даже восхитилась в другой ситуации…

– Я слышал, они продают её за копейки…

– Херня. На днях говорил с Гаврилиным, на ту территорию стоит запрет…

Пока Мик, Вик и Игорь обсуждают потенциальные места для застройки, наши с Сабиной взгляды встречаются. Она смущённо мне улыбается и кивает приветственно. Но я как не стараюсь – в ответ улыбку выдавить не получается. Как-то само собой получается только одно: ревновать. Я не скажу, что её внешность как-то ударила по моей самооценке. Мы просто слишком разные для сравнения, и я это понимаю. Но…

Я бы не назвала себя ревнивой истеричкой. Ни разу не закатывала Вику скандал, как и он мне. Мы всегда решаем всё спокойно. Но почему-то именно из-за этой девушки сейчас в груди вьётся такое желание.

Выпустить эмоции и выставить девицу за ворота, в чём, думаю, меня поддержит и сама хозяйка дома.

Или…

Всунуть Вику бокал в руку и молча подняться наверх. Пусть сам догадается.

Но снова напоминаю себе, что я взрослый, адекватный и уравновешенный человек, а значит…

Допиваю коктейль и ставлю бокал на барную стойку.

– Пойдём потанцуем? – тяну Вика за руку с соблазнительной улыбкой. Свет в помещении приглушённый, создающий нужную атмосферу. Музыка ритмичная, но достаточно медленная.

Глаза Вика загораются предвкушением, и он позволяет отвести себя чуть подальше. Никто не танцует. Милана, Марина и ещё две их подруги плещутся в бассейне. Макс, Санчос и Гарик отправляются в сауну. А мы с Виком останавливаемся у двух небольших, кожаных диванчиков, где на стене висит одна из колонок.

Вик укладывает свою ладонь на мою ягодицу и насильно сжимает. Второй рукой сначала аккуратно сминает левую грудь, а потом обхватывает мой затылок.

– Что ты задумала, малыш? – говорит тихо мне на ухо, а затем прикусывает кожу на шее.

– Хочу, чтобы ты потанцевал со мной, – голос сел от близости его тела. Прохожусь ногтями по его спине и трусь носом о шею. Прижимаюсь грудью плотнее. – И поцелуй меня так, чтобы я на ногах стоять не могла…

– Я могу сделать кое-что другое для того, чтобы ты не стояла на ногах, – хрипло усмехается Вик и сразу после двумя ладонями стискивает мои ягодицы. Приподнимает за них, заставляя меня подняться на носочках, и врывается в мой рот языком. Проводит по нёбу, сплетает с моим. Обхватывает в поцелуе губы. Но через несколько секунд отрывается, задыхается. – Дели, эти треугольники на тебе смотрятся охуенно. Санчос чуть слюной не подавился… – сдавленный смешок, снова поцелуй, и его пальцы незаметно для остальных, но точно не для меня, проникают под всё ещё мокрую ткань трусиков сзади. Я всхлипываю, а они соскальзывают ниже, касаются половых губ, клитора. Стону ему в рот и расставляю ноги шире, обнимая уже за шею. Выпитый коктейль именно сейчас активизируется горячим притоком в груди. От неё волнами распространяется по всему телу. – А эти торчащие соски, когда ты вылезла из бассейна… – мягкие, но жадные губы перемещаются на шею. – Но только я могу их облизать, покусать, и ты не представляешь, как этот факт сносит крышу…

Колени начинают подгибаться, низкий голос слышится издалека. Что я делаю? Сама не заметила, как начала раскачиваться вверх-вниз, вперёд-назад, чтобы создать больше трение между его рукой и собой. Понимание этого, как ни странно, меня отрезвляет. Я словно выныриваю из воды, часто дышу и пытаюсь выдавить слова.

– Вик, стой…

Он медленно убирает руку, перемещает её на поясницу и тихо смеётся мне на ухо. Раскачивает нас наконец в танце, для которого мы и отошли.

– Точно, хватит представления. Кончишь ты только для меня, Адели…

Но я пропускаю эти слова мимо ушей. Всё ещё пытаясь отдышаться и устоять на ослабевших ногах, я упираюсь подбородком в плечо Вика и фокусирую взгляд на пространстве перед собой. Тело прошибает током, когда я натыкаюсь на очередное внимание в свою сторону. Он смотрит на меня исподлобья. Глаза отсюда совсем тёмные, но при этом, я вижу, как они лихорадочно блестят. Мик, не отрывая взгляда, отпивает пиво из стеклянной бутылки, и я резко отворачиваюсь. Воздуха снова не хватает. Мысли снова в полнейшем беспорядке.

Он вновь наблюдал, сомнений нет. Чуть второй раз не стал свидетелем моего оргазма. Но почему-то сейчас я не испытываю стыда и неловкости. Лишь адреналин кипит под кожей. Я не планировала этого, и могла бы остановить Вика ещё в тот момент, когда его пальцы коснулись меня внизу. Но я не остановила. И только это меня пугает. Или то, что я совершенно забыла, для кого всё это затевалось.

Пока Вик покрывает нежными поцелуями моё плечо и продолжает качать меня их стороны в сторону, я ищу глазами Сабину. Но её нигде нет, что вызывает во мне непонимание. Она только что стояла у барной стойки. Но, когда не нахожу и Мика, всё складывается. Они оба за считанные минуты испарились…

***

Тотальная усталость навалилась резко. На часах всего три ночи, но, видимо, день выдался слишком насыщенный, и теперь мои веки практически слипаются.

– Пойду найду Вика, – уведомляю Марину и Киру, поднимаясь с шезлонга. Он с парнями ещё сорок минут назад завалился в сауну. Только вот все вроде уже у бассейна, а его я до сих пор не вижу.

Желаю девочкам спокойной ночи и иду к Саше. Несмотря на то, что пить он начал раньше всех, этот парень кажется самым трезвым.

– Саш, Вик ещё не выходил? – спрашиваю, одновременно накидывая на себя кардиган.

Санчос мотает головой, а затем кивает, медленно моргает, что-то бормочет, и я понимаю, что ошиблась. Он пьян в стельку, как и все остальные. При этом они ведут беседу. И как вообще понимают друг друга в таком состоянии?

Закатываю глаза и отправляюсь на поиски. Заглядываю в сауну, в опустошающую…

Поднимаюсь на первый этаж, в кромешную темноту. Аккуратно продвигаюсь к лестнице, решив проверить наверху. Почему-то кажется, что Вик может уже спать в нашей комнате. Такое уже случалось, когда он превышал свою норму.

В пустынном коридоре второго этажа приглушённый свет. Полумрак навевает мистичности, а остаточная алкогольная поволока на глазах только усиливает эффект. И каждый шаг мой тихий, крадущийся. Несколько дверей в ряды с двух сторон. Одиноко горящая настенная лампа в конце источает красноватое свечение.

Наша дверь в том самом конце. Дойдя до неё и почти взявшись за её ручку, я замираю с диким грохотом сердца. Резко оборачиваюсь к двери напротив, и те звуки, которые казались мне элементами клубного транса, обретают иной смысл. Источник не мощные колонки на нулевом этаже. Источник за этой дверью.

Стоны. Мычание. Стоны. Мычание. Вскрик. Стоны громче…

Дыхание обрывается тогда, когда я берусь за ручку уже этой двери.

Это не Вик. Не может быть. Не Вик…

Тихо поворачиваю металлический круг и, протянув на себя, приоткрываю дверь. Медленно, аккуратно. Будто давая себе подготовиться к худшему. Тяжесть в грудной клетке обрушается, когда я вижу двух.

Такой же полумрак и красный свет, исходящий от лампы на прикроватной тумбе. Стройная фигура девушки нагнута к кровати. Она опирается о неё руками. Сзади в неё вколачивается парень. Он держит её за бёдра. Так сильно впивается пальцами, что видны ямочки от давления пальцев на кожу. Точно появятся синяки. На нём нет ничего. На ней только неоново-розовый лиф бикини, треугольники которого расползлись в разные стороны. Её немаленькая грудь трясётся от каждого бешенного удара бёдрами. Всё её тело сотрясается, она еле удерживает равновесие, прижавшись коленями к краю кровати. Стонет. Громко стонет…

Глава 7.

– Вик? – произношу одними губами. Я, как рыба, лежащая на разделочной доске. Ещё жива, но вдохнуть этот спёртый, удушливый воздух не могу. Звук застрял в солнечном сплетении.

Лесная фиалка… Пот… Буйная метель… Запах обжигающей зимы… Не ассоциация. Это то, что я чувствую сейчас. Этот запах приятный, но в то же время разъедающий слизистую. От него у меня кружится голова. Или от того, что так яро вбивается в чужое тело мой Вик…

Но маленькая вероятность меня держит.

Из-за плохого освещения, шока и остаточного действия алкоголя мне не удаётся рассмотреть все детали чётко. А мне надо. Прямо сейчас надо понять! А иначе, кажется, свалюсь с ног уже очень скоро.

Рассматриваю тело лихорадочно быстро, выискивая отличия. Я вижу тёмное пятно. На боку, на пояснице Вика. Перепрыгиваю глазами на руку. И там…

Это не Вик. Не Вик…

Мик.

Но тяжесть неожиданно никуда не уходит, она продолжает давить… вытеснять рассудок. Ведь почему-то я всё ещё стою здесь, так и оставаясь незамеченной.

От нехватки кислорода грудь печёт всё больше. Нёбо покалывает от сухости во рту. Я не могу пошевелиться. Рука, вцепившаяся мёртвой хваткой в дверной косяк, онемела. Шейные позвонки гудят от напряжения. В ушах с оглушительными шлепками смешивается грохот собственного пульса. Не могу моргнуть, во все глаза таращусь. Впервые наблюдаю со стороны секс. И это не просто секс. Мик трахает её так по-животному, дико, что даже я чувствую эту боль от столкновения бёдер. Или от его жёстких пальцев на талии.

Хочу облизнуть пересохшие губы, но язык прилип к нёбу. Вкус чего-то запретного течёт по горлу, распространяется по телу мелкой дрожью. Думать ни о чём не могу, в голове пустота. И я продолжаю со странным волнением наблюдать. Сейчас у меня словно не остаётся выбора. Либо рухнуть, либо смотреть. Ощущать, как…

Каждый толчок эхом отзывается внизу живота. Вибрация звуков проникает в меня, будто заражает кровь. Сокращает мышцы живота, вызывает пульсацию между ног. Совершенно стыдно, это абсурдно. Моё тело не может откликаться на ЭТО… Не может, но откликается.

Морщусь от очередного спазма и до боли прикусываю нижнюю губу, когда…

Врезавшись в очередной раз, Мик останавливается. Грубо хватает пятернёй её спутавшиеся волосы, наматывает на запястье и резко дёргает за них, задирая голову девушки кверху. Она протяжно стонет, и совсем не от боли, как можно подумать. Я вижу то, как она закатывает глаза и высовывает язык, словно собачка, когда он возобновляет свои толчки. Не такие частые. На этот раз он делает это с остановками на пару мгновений. Будто собирает силы для того, чтобы врезаться в следующую секунду ещё сильнее. Она выкрикивает. Снова и снова. Звуки плохо разбираются на слова. Но я могу догадаться. Она просит трахать её. Просит ещё. Почти плачет от удовольствия. Умоляет не прекращать.

Но как это может нравиться? Разве эта грубость и жестокость могут нравиться? Он обращается с ней так, словно ненавидит всем своим существом. Хочет убить, порвать, превратить в кашу её внутренности.

И снова бешенный ритм. Такой быстрый, чёткий и глубокий, что звуки шлепков сливаются воедино. Визг девушки тоже становится непрекращающимся. Она хочет отстраниться, отползти, но он удерживает её за волосы и бедро. Не сбавляет, не отпускает. Сам не издаёт ни звука. Валит на живот, опирается от её головы руками с двух сторон, не останавливаясь ни на секунду. Ножки кровати скребутся о паркет, металлический каркас скрипит. Теперь Её вопли глушатся простынёй. Не сразу понимаю, что происходит. Он резко сбавляет темп, и я замечаю, как её ноги, охваченные судорогами, сильно трясутся.

На мгновение на смену шоку от происходящего приходит испуг, потому что трясёт её как-то странно. Может, у неё приступ эпилепсии?!

Но нет. Когда Мик резко поднимается с кровати, она сползает на пол следом. На колени перед ним. Мик стоит лицом ко мне. На его лбу поблёскивают капельки пота. Тело тоже мерцает влажностью, выделяя ещё больше кубики пресса и косые мышцы живота…

Я сглатываю, медленно поднимаю взгляд от двигающейся макушки девушки, Его часто вздымающейся груди и… дёргаюсь всем телом. Резко выдыхаю остатки воздуха, словно меня ударили в грудь.

Он смотрит на меня в упор. Так спокойно, будто всё это время знал. Знал, что я смотрю. Как поглощаю глазами каждое движение, а ушами каждый звук. Мои веки дрожат, но я всё ещё не могу моргнуть. Или отвести взгляд. Тело вспыхивает снова и снова от смеси непонятных чувств.

Он хватает девушку за волосы и толкается бёдрами. Она давится, хрипит, а Он продолжает вбиваться членом уже в её рот. При этом смотря на меня. Только по тому, как заострились его скулы, можно понять, что он что-то испытывает сейчас.

Резко он поворачивает голову вбок, будто услышал какой-то звук, а я в этот момент рывком отстраняюсь и прижимаюсь спиной к стене. Даю себе три секунды, чтобы захватить ртом побольше воздуха, а затем пулей залетаю в свою комнату.

Мечусь взглядом по мраку, не понимая, что нужно сделать. Включить свет. Да…

Нет, нельзя! Есть шанс, что он пьян и может подумать, что я в дверном проёме ему померещилась. Нельзя сдавать себя полоской света под дверью. Я сплю…

Надо притвориться, что я уже сплю. А если он сейчас ворвётся сюда?! Что мне делать?!

Экраном телефона подсвечиваю пространство. Кровать в том же состоянии, в каком мы её оставили, когда выходили. Вика здесь нет.

Всё ещё задыхаясь, я бегу в ванную комнату. Благо она прилагается своя к этой спальне. Захлопываю дверь и быстро закрываюсь на щеколду. И только тут могу более или менее облегчённо вздохнуть. Подбегаю к мраморной раковине и, опираясь о неё ладонями, смотрю на своё отражение в прямоугольном зеркале.

Щёки красные, зрачки расширены, рот приоткрыт из-за частого дыхания. Губы сухие до невозможности, а завитые на кончиках волосы торчат в разные стороны.

Встряхиваю головой и быстро умываюсь. Не знаю зачем, ведь сразу после я снимаю кардиган, купальник и забегаю под душ. Только под потоком тёплой воды мои мысли вновь обретают какую-никакую форму и объём.

Главная из них: где Вик?

Уже лёжа на кровати, замотавшись до подбородка пуховым одеялом, я думаю, думаю… Трезвость оставляет за собой осознание. От неё меня трясёт. От стыда, сокрушения, страха. И не могу понять, почему мне так страшно. Может, потому что теперь я тоже видела. Всё. И я не смогу отрицать. Не смогу себя оправдать, если он что-то скажет. Мне кажется, я даже слова произнести не смогу, но при этом мои глаза выдадут меня с головой. Покажут всю мою подноготную. Где будет мой интерес. Моё возбуждение от увиденного. Мне стыдно даже перед самой собой. И это не сравнить с теми ощущениями, что я испытывала, когда всё видел Он.

Вздрагиваю и накрываю голову одеялом от резко открывшейся двери. Но тут же выглядываю, когда в комнате раздаются мучительные стоны и шаркающие звуки шагов.

– Вик? – тихо спрашиваю у темноты.

Ответом мне становится невнятный хрип. Вик тяжело падает животом на свою половину кровати и обхватывает голову. Придвигаюсь к нему ближе и чувствую, как от него разит алкоголем и рвотой. Похоже, он всё-таки превысил свою норму. И превысил намного. Поморщившись от кислого запаха, я укрываю его одеялом и глажу по голове. На грудь давит чувство вины. Я только смотрела, но ощущения такие, словно участвовала.

С появлением его брата я слишком часто стала испытывать такие тяжёлые эмоции. В солнечном сплетении давно так не болело. С момента, как я уехала из своего родного горда, от своих родителей. Вдохнула потерянную надежду на «лучше».

– Вик, ты где был? – тихо спрашиваю, продолжая перебирать его волосы на макушке.

Он поворачивает голову в мою сторону, даже в темноте могу рассмотреть, как его лицо кривится. Он бормочет что-то неразборчивое, но всё же некоторые слова у меня получается распознать…

– Я… малыш… прости… надо было… спать… шкура, с-сукх-х…

Вздыхаю, понимая, что бесполезно пытаться что-то у него сейчас выспросить. Целую Вика в щёку и шепчу на ухо:

– Я люблю тебя. Сладких снов…

Глава 8.

Вик проводит языком по выступающим косточкам ключиц, одновременно гладя рукой внутреннюю сторону моего бедра. Прижимается к моему телу своим. Мы полностью обнажённые, горячие и влажные. В помещении очень жарко, или это Вик своими откровенными ласками так разогрел меня. Ещё и лампа, висящая прямо над нами, слепит и создаёт иллюзию палящего солнца.

Кровь будто внутри кипит, закладывая своим шипением уши. Я откидываю голову, приоткрывая в немом стоне рот. Почему немом? Ведь мне так хочется скулить от удовольствия. Показать Вику, насколько хорошо мне сейчас от проникновения его длинных пальцев в истекающую, ритмично пульсирующую плоть. Но в горло словно насыпали песка, из меня вырываются только болезненные, царапающие хрипы.

Его пальцы двигаются всё быстрей. Хаотичней. Он их практически не достаёт, бешенными движениями массируя мягкую плоть. Сгибает и разгибает их внутри. Извлекая из лона чавкающие звуки. Из меня буквально льются соки возбуждения, стекая на внутреннюю сторону бёдер. Ноги дрожат от того, как сводит все мышцы. Я непроизвольно двигаю тазом взад-вперёд, подтанцовывая руке Вика. Ногтями впиваюсь в его плечи, оставляю царапины и снова не могу выдавить и звука. И кажется, что этот запертый ультразвук блаженства в груди усиливает тяжесть в лобке. Напряжение в теле настолько велико, что я чувствую себя под металлом пресса. Ещё чуть-чуть и меня разорвёт.

– Люблю трахать тебя пальцами больше всего, Дели, – не своим голосом хрипит Вик, смотря на меня тёмным, больным взглядом. – Так ты под полным моим контролем…

Глаза сложно держать открытыми. Хочется зажмуриться, уйти в чистые ощущения. Но я держу пьяный взгляд на лице Вика. Он такой красивый сейчас, почему-то в его тоне и глазах злость. Но мне это снова неожиданно нравится. Я хочу, чтобы он был злым. Хочу ещё быстрее. Хочу ощущение распирания от его члена в себе. Хочу этой боли, когда он входит глубоко и резко.

– Трахни меня не пальцами, – бормочу, словно в бреду, лихорадочно ладонью нащупывая между нашими телами его твёрдый член. – Прямо сейчас… Скорее…

Вик приподнимается, и я сама провожу его горячим органом по половым губам. Мои брови складываются домиком от настоящих мучений. Закусываю губу, но затем снова раскрываю рот от частого и шумного дыхания.

Член Вика плавно соскальзывает внутрь, а его губы на мою шею. Приходится повернуть голову вбок и всё-таки зажмуриться. Не такого первого проникновения я хотела. Но следующий толчок немного компенсирует моё разочарование. Я громко ахаю и прижимаю икры к бёдрам Вика плотнее. Ещё движение и следующее. Но они словно не дотягиваются.

Или я. Ощущение, что я тянусь к водоёму, который даст мне жизнь. Рука тянется к воде, но тело неподвижно, приклеено к земле. И эти миллиметры заставляют мучиться ещё больше, стремительно убивают своей непреодолимостью.

По виску стекают капельки пота, лёгкие горят от недостатка кислорода. Тело иссыхает, отдавая всю влагу на попытки постичь, пока я сотрясаюсь от толчков с одинаковой амплитудой.

Внезапно все звуки, даже собственный пульс, отходят на второй план. Слышится шорох впереди. Там беспроглядный мрак, но я пытаюсь всмотреться в него плывущим, прыгающим взглядом. Медленно, словно в какой-нибудь эпичной сцене фильма, из темноты показывается сначала лицо, освещаемое пока лишь частично. Затем и всё остальное тело, будто человек встал с кресла, которого не видно из-за отсутствия в том углу света. Он выпрямляется, и я начинаю задыхаться ещё больше.

Он как две капли похож на Вика. Но это не Вик. Понимаю я это не только потому, что Вик сейчас ни о чём не догадываясь, всё так же ласкает моё тело поцелуями и двигается во мне. Но и потому, что Вик так никогда не смотрит. Взгляд этого человека проникает в самую глубину, дотрагивается до чего-то незримого, вытаскивает это наружу. Давит, сминает, заставляет меня бояться и одновременно с придыханием позволять.

Как сейчас…

Не отрывая от меня взгляда, он делает шаг, а потом ещё один. Так медленно, будто даёт мне время очнуться, испугаться, остановить его. Но я не делаю ни того, ни другого, ни третьего. Только смотрю. Задыхаюсь. И жду. Того, что будет дальше. Или осознания.

На нём только низко сидящие джинсы. Косые мышца живота гипнотизируют движениями. Венки, уходящие под край джинсов. Татуировка тоже будто живая. Китайский, яркий дракон пышет огнём и так же испепеляет меня своим жёлтым взглядом. Цепь на запястье позвякивает. Чем Он ближе, тем больше всё расплывается перед глазами.

– В-вик, тут… – сиплю я, пытаясь обратить его внимание на присутствие третьего. Царапаю при этом его спину, потому что возбуждение всё ещё разрывает меня изнутри. Даже становится мощнее от того, что я чувствую этот запах. Чужой. Такой терпкий, горький, режущий рецепторы и одновременно сладкий. Я впервые не могу разложить запах. Нет ассоциаций.

И это действует на меня странно. Я словно снова заполненный до краёв сосуд. Всё, что было ДО, стирается, обновляется. Всё зарождается заново. Тяжесть внизу живота, ощущение пустоты…

Только сейчас я понимаю, что Вик лежит рядом и теперь просто терзает мою шею поцелуями и укусами. Сердце начинает колотиться ещё быстрее. Он делает вид будто не слышит меня. Будто не замечает присутствие своего брата. Заставляет чувствовать себя сумасшедшей, смотрящей лишь на свою личную галлюцинацию.

Застывшей куклой я смотрю на Мика, который нависает над нами. Он медленно склоняется, тянет ко мне руку. Считанные миллиметры до соприкосновения костяшек его пальцев с моим соском.

Три… Две… Одна…

Касается невесомо, и происходит взрыв в солнечном сплетении.

– Хочешь…

Резко распахиваю глаза и с жадностью глотаю воздух. В ушах вибрация низкого голоса.

Хочешь… Хочешь…

Тут же к нему примешивается приглушённые грохот и ругательства. Меня колотит в ознобе. Ноги под одеялом ледяные, но тело рывками бросает в жар. Чувствую, как по виску стекает капля пота.

Быстро моргаю, понимая, что всё это был всего лишь сон. Пугающе реалистичный, подробный до запахов и вкуса на языке. Между ног горит так, что приходится сжать бёдра. Там так мокро, что я ощущаю скольжение между половыми губами и влагу на ногах.

В груди стремительно растекается очередная вина. Чувство неправильности въедается в меня всё больше с каждым новым событием. Это ненормально. То, что снилось мне, абсолютно ненормально…

А ещё, за последние несколько дней это первый сон, который я помню в мельчайших подробностях.

Когда дыхание более или менее восстановлено, я могу расслышать звуки льющейся воды. Вик в ванной. Лежу и медленно моргаю, всё ещё пытаясь разделить реальность ото сна. Часы на телефоне показали десять утра. За окном льёт дождь, небо затянуто серыми тучами, отчего в комнате царит полумрак. И так не хочется вылезать из постели. Не только из-за того, что в ней так тепло и уютно, но и из-за того, что на меня обрушаются воспоминания с ночи.

Пока не знаю, как буду вести себя. Всё ещё не теряю надежды на то, что Мик сегодня ничего не вспомнит. А, если и вспомнит, то никак мне это не покажет. Он же не настолько бесчувственный монстр и должен понимать, как всё это неловко для меня, даже несмотря на то, что смотреть было исключительно моей инициативой.

Наперекор мандражу успокаиваю себя наигранно бодро…

Просто очередной опыт! Сеанс познания… Теперь я видела зверский секс не только в порно, но и в реальной жизни… Поняла, что Сабина любит пожёстче… Посмотрела – поняла, что смотреть больше не буду. Спасибо. На этом и забыли!

Из меня вырывается почти истерический смешок. Боже, до чего я дошла?

Вздыхаю и медленно поднимаюсь с кровати. Первостепенно надо узнать, как себя чувствует Вик, а не терзать свой и без того воспалённый мозг мыслями о своём провальном вуайеризме.

Вчера ему было плохо. Я долго ещё не могла уснуть, а потому слушала его болезненные стоны и бормотания. Вика лихорадило. Постоянно прикладывала ладонь к его влажному лбу, проверяя температуру. Но он был холодным. И ко мне закралась на тот момент мысль, что вчера они употребляли не только алкоголь. Знаю, что Санчос иногда балуется наркотиками. Но Вик?..

Подхожу к двери, ведущей в ванную. Звуки воды уже стихли, и теперь я слышу копошения и тихий низкий голос Вика за стеной. Поворачиваю ручку, но та не поддаётся – дверь заперта.

– Вик? Ты там в порядке? Зачем закрылся? – спрашиваю, прижавшись щекой к двери.

Очередное ругательство и грохот.

– Бля!.. Малыш, подожди… я сейчас, – какой-то странный тон, который заставляет напрячься. А следующее сказанное Виком вызывает уже непонимание. Но при этом мне вмиг становится легче. – Собирайся пока. Быстро перекусим и выезжаем.

– Выезжаем? – переспрашиваю, вспоминая вчерашний разговор Вика с друзьями. – Вы же с парнями договаривались мясо на гриле пожарить сегодня. И ещё на день остаться… – и очень стараюсь не выдать радость в тоне. Здесь я оставаться ещё на день точно не хочу. Вот Мик пускай остаётся. Спрашиваю, сдерживая улыбку: – Что-то срочное по работе?

Дверь открывается, вынуждая меня отойти на шаг, выходит полностью одетый Вик. На нём джемпер и джинсы, волосы влажные. В нос ударяет запах незнакомого геля для душа.

Морской бриз, свежесть…

Думаю, что сейчас обнимет, поцелует, но Вик, даже не посмотрев на меня, проходит мимо, к своей сумке, лежащей на банкетке у кровати. Складывает туда вчерашние шорты, хмурится. Отвечает задумчиво:

– Да… там с документами… в общем, – выпрямляется и наконец смотрит мне в глаза. Взгляд мне его не нравится. Слишком отчуждённый и… всё ещё больной. – Собирайся, Дели.

– Вик? – тихо зову. Сглатываю сухость во рту. – Скажи мне… Ты вчера принимал наркотики? И где ты вчера потерялся? Я тебя искала…

Он раздражённо и нервно лохматит свои волосы на макушке, а затем быстро подходит ко мне. Сжимает крепко и утыкается носом мне в ухо, прикрытое волосами. Вздыхает тяжело.

– Да… Потом так херово стало, но не хотел, чтобы ты переживала. В обнимку с унитазом, видимо, сколько-то просидел… Если честно, помню подробности хреново… – переместился и прислонился к моему лбу своим. – Прости, малыш, ладно?.. Поехали домой?

Я слабо улыбаюсь и киваю, после чего получаю быстрый, невесомый чмок в губы. Все наши отношения я верила каждому слову Вика. Наверно, потому что все его слова всегда источали уверенность, твёрдость. Но почему-то сейчас меня не покидает ощущение, что Вик в чём-то соврал. Слова, как и поцелуй, со вкусом нерешительности, колебаний…

Глава 9.

Ополоснув под душем липкое ото сна тело, я чищу зубы, делаю лёгкий макияж и, за неимением утюжка, заплетаю небрежный «Дракончик». И это мой потолок в парикмахерском искусстве. Серые тени на нижнее веко в довершение делают синяки под глазами менее заметными. Одеваюсь в одежду, в которой приехала сюда. Чёрные джинсы, белая свободная блузка с опущенными плечами и чёрный корсет.

Ну вот и всё. Теперь я не бледное приведение, а вполне себе приличный офисный работник. Чего не скажешь о моём внутреннем состоянии. Меня не покидает ощущение, будто почва под ногами стала рыхлой. Твёрдо стоять уже не получается, равновесие подводит. И, как не странно, Вик, который раньше и был частью того равновесия, теперь кажется уже не такой надёжной опорой.

Но стоя перед зеркалом в ванной и смотря на себя, я понимаю, что не хочу развивать именно эту мысль. Почему-то она кажется мне наиболее страшной. А я себе слишком трусливой, чтобы привычно раздуть и накрутить.

Вздохнув, я беру косметичку и выхожу в комнату. Вик сидит на кровати и сверлит пространство перед собой. А, когда я подхожу и обнимаю его за шею, он вздрагивает.

– Тебе ещё плохо? – хмурюсь я, отстранившись, и прикладываю руку к его лбу.

Но Вик перехватывает её и оставляет быстрый поцелуй на моём запястье.

– В норме, малыш, – поднимается и оглядывается. Будто нарочно избегает взглядом моего лица.

Поджимаю губы и скрещиваю руки на груди. Не понимаю, может, я сделала что-то не так? Обидела его? А может… Мик поведал ему подробности о душе? Или это чувство неправильности из-за нашего странного зрительного контакта с Миком и моей на него реакции зародилось не только во мне? Вик что-то надумал?

Тем временем Вик берёт наши готовые сумки и идёт к выходу.

– Отнесу пока их в машину, – останавливается у двери и, развернувшись, приподнимает вопросительно брови. – Ты идёшь?

Дёргаю плечами, дабы скинуть неприятные мурашки, и киваю.

– Конечно. Я бы выпила кофе.

Оглядываюсь ещё раз, чтобы проверить, не оставили ли мы что-нибудь, и иду следом за вышедшим в коридор Виком.

Первый этаж встречает нас гулом мужских голосов, разбавленным несколькими женскими. По дому тихо разносится музыка, но барабанящий дождь по черепице крыши её перебивает.

Мы с Виком расходимся в разные стороны. Он к входной двери, а я на голоса. Подхожу к кухне, совмещённой с гостиной, с твёрдым намерением не смотреть на Мика. Не обращать никакого на него внимания. Это мне кажется самым верным решением. Учитывая ещё и какое-то странное поведение Вика сегодня.

Здесь далеко не все. Санчос и Игорь сидят за барной стойкой и о чём-то громко ведут разговор, при этом слышится, как им плохо из-за выпитого вчера. Марина бодро готовит смузи, судя по разложенным ингредиентам на рабочем столе и блендеру там же, а Милана стоит у открытого холодильника так, будто уснула. Ну вот в общем-то и все… Из-за чего я незаметно выдыхаю.

– Привет, киса, – поднимает Санчос приветственно ладонь. Игорь с улыбкой мне кивает.

– Добрый день, – улыбаюсь уголками губ и иду к девочкам.

Милана в это время со стоном хлопает дверкой холодильника.

– Какой же он добрый?

Приподняв брови, я подхожу к кофе-машине.

– Похмелье?

Но Милана не отвечает. Нахмурившись, она снова открывает холодильник и достаёт оттуда стеклянную форму с какой-то светлой массой. Марина наклоняется ко мне и вновь просвещает:

– Она сегодня уже виделась с Миком. И, судя по плохому настроению, он снова её отшил, – косится на Малину и добавляет, сдерживая смех: – Так что лучше ни о чём её не расспрашивать. Заденет ещё взрывной волной.

Но я не разделяю настроения Марины. Прикусив губу, загружаю кофе и жму на кнопку. Двойной эспрессо для Вика. Пока кофе-машина работает, я погружаюсь в раздумья. Интересно, чем не устраивает Мика Малина? Я бы не назвала её самым приятным для себя человеком, но она достаточно красива и востребована у противоположного пола. Но, должно быть, роль здесь играет вкус. Опять же, у Сабины и Миланы один типаж… А может, из-за того, что знакомы они с детства, Мик воспринимает её как сестру?..

Кофе-машина негромко пиликает, чем возвращает меня в реальность. Чем я забиваю себе голову с начала дня?

– Твою же мать!.. – выкрикивает вдруг Марина после того, как зажужжал блендер, отчего и я чуть не расплёскиваю на себя кофе.

Оборачиваюсь к ней и вижу, что столешница перед ней залита зеленоватой жидкостью. Немного есть и на медных волосах Марины, на полу.

Она яростно хватает пластиковую крышку, которой забыла перед этим прикрыть блендер, и орёт уже на неё:

– Грёбанная ты пластамсска!

– Это какого фига у тебя руки не из того места растут?! – выдаёт фальцет Милана, осматривая место происшествия. Вздыхает, её губы начинают трястись. – Вы все меня довести сегодня решили!

– Да уберу я сейчас, успокойся, – закатывает глаза Суворнец и идёт к выходу.

Милана вздыхает и, отвернувшись, упирается ладонями в столешницу. Шумно дышит.

Действительно. Лучше быстро выпить кофе и уезжать отсюда. Вечеринка и её последствия в этот раз выдались какими-то странно действующими на всех. Видимо, не только моя жизнь терпит неприятные колебания с приездом Мика.

Я беру тряпку у мойки и аккуратно вытираю со стола. Вика всё ещё нет, кофе сейчас остынет…

Только думаю об этом и чувствую запах фиалки. Резко оборачиваюсь и вижу троицу, появившуюся на входе в кухню. Оглядываю двоих из них. Тех, кого в последний раз видела ночью. На Мике футболка и вчерашние шорты. Сабина при полном параде, в коротком чёрном платье с рукавом три четверти, макияжем и конским хвостом.

Сердце тут же подскакивает к горлу, не замечаю, как сильно сжимаю микрофибру в ладони. Вик сразу идёт к парням, Мик в нашу с Миланой сторону, а Сабина до жути смущённой, хлопающей глазами куклой остаётся стоять на месте.

Я резко отворачиваюсь к кофе-машине, дабы не смотреть на того, на кого решила не обращать внимания. Ледяными пальцами подцеплю чашку и вздрагиваю, когда их касается чужая рука. Спиной ощущаю тепло и запах… который, как и во сне, разложить на ноты не получается. Гадать, кто там, не приходится.

Широко распахиваю глаза и задерживаю дыхание. У уха чувствую горячее дуновение, а затем и низкий голос…

– Любишь покрепче?

Вздрагиваю снова, слова сказать не могу, и вообще кажется, что вмиг погрузилась в прострацию. Тихий смешок и холодок на спине от того, что Мик отстранился. Резко выдохнув, опускаю мутный взгляд на свою руку. И только сейчас понимаю, что чашки в руке нет. Он её забрал.

Уже через секунду тело начинает резко колотить от перенапряжения. Мозг отказывается думать, хоть и пытается. В сознании эхом разносится его вопрос, но смысл понять до конца не могу. Он о кофе или?..

Зажмуриваюсь, пытаясь унять бешенное сердцебиение и дрожь в теле. А затем открываю глаза и делаю глубокий вздох. Это точно паранойя. Он имел ввиду кофе. Конечно кофе. Снова загружаю кофе-машину и жму на кнопку. Надеюсь, Вик не подумает, что первую чашку я сделала для его брата.

Окружающие звуки снова могу слышать. Марина рядом вытирает пол, Милана разогревает творожную запеканку. В отдалении сбоку стало громче. Прибавились голоса Мика, тихий Сабины, сонный бас Гарика…

Вслушиваюсь…

– Чё за палёнку толкает твой Дрыгин? – хрипло и вяло возмущается Саша. – Какого хрена у меня так башка болит?

Слышу смешок остальных и ответ Вика…

– Дело не в том, что ты пил, а в том, как ты пил, Санчо. Так что извиняй, но предъява твоя меня вообще не задела…

И правда, мешать наркотики с алкоголем – не лучший способ пережить вечеринку без болезненных последствий.

Отставляю кофе для Вика и готовлю себе, уже капучино.

Марина с Миланой уже вполне весело что-то обсуждают. А мой слух снова обращается в сторону остальных, когда слышу знакомый голос. И как-то сразу различаю, что говорит Мик…

– Садись.

Звук отодвигаемого стула и тихое от Сабины…

– Спасибо…

Из меня неожиданно вырывается смешок. А вчера она не была такой скромной и тихой. Или, когда трахалась сразу с двумя братьями. Что это? Какая-то игра? Для кого? Все обо всём знают. Зачем строить из себя зефирку-стесняшку?

Вновь появившаяся ревность, как ни странно, меня успокаивает. Клин клином, как говорится. Беру обе чашки и, смотря на кого угодно, только не на парочку со вчерашнего порно-сеанса, иду к овальному, массивному обеденному столу. За него перебрались уже все.

– Спасибо, малыш, – целует меня в висок Вик, когда я опускаюсь на стул рядом с ним.

И это какая-то подлость жизни, прямо напротив нас оказываются Сабина и Мик. Милана несколькими секундами позже занимает место слева от Мика, а Марина около Санчоса.

Опустив глаза в чашку, отпиваю сладкий напиток. Я снова так напряжена, что абсолютно не вслушиваюсь в разговоры за столом. Что-то об общих знакомых, планах на следующие выходные, приближающемся Дне рождения Вика и… Мика.

На этом я всё-таки вскидываю голову.

– Интересно, какой подарок тебе сделала Аделина в прошлом году, – хитро щурится Санчос, смотря на Вика, а затем на меня.

Я напрягаюсь, потому что отлично помню, в какой день потеряла девственность. И Вик говорил, что именно наш первый раз стал для него подарком. Но, надеюсь, Вик сейчас всё же скажет о подаренных мной в тот день часах, на которые я копила две зарплаты. Вик резко поворачивает ко мне голову, и сейчас я наконец вижу тот огонь в его глазах и любовь, которые не могла рассмотреть утром и потом.

Он щурится, улыбается мне и, не отрывая от моих глаз взгляда, отвечает другу:

– Часы.

Санчос разражается смехом, но Вик тут же затыкает его. Когда отпиваю кофе, чувствую жжение во лбу. Но упрямо не смотрю никуда дальше чашки и своих рук. Зато слух концентрируется на голосах напротив. Мельком улавливаю движения. Сабина издаёт смущённые смешки, обхватывает свои щёки, когда Мик ей что-то говорит. Даже могу понять, когда она поднимает взгляд на Вика. Мои наблюдения не прямые, скорее, на уровне ощущений.

Ревность в груди увеличивается с каждым её тихим ответом или смехом, как и раздражение. Меня бесит просто каждое её движение. Запах фиалки, свербящий в носу, я уже почти ненавижу. Жжение во лбу скоро образует там дырку, и это разжигает меня только больше. Отставляю пустую чашку и тянусь к тарелке с сырами. Беру ломтик маасдама, откидваюсь на спинку стула, откусываю и медленно жую, смотря исключительно на стол.

– Вик, как у тебя вообще дела? Вчера не успела спросить. Я слышала, ты теперь в «РосГаранте» со своим папой… – вдруг звучит вопрос от Сабины, но снова ужасно тихо и смущённо.

И тут я не выдерживаю, резко поднимаю взгляд. Почему-то сначала получается на Мика – с каким-то предвкушением в глазах он смотрит в очередной раз на меня в упор. Но сейчас я слишком раздражена, чтобы растеряться. Перевожу взгляд на Сабину. Она закусывает губу, смотрит исподлобья на Вика в ожидании.

– Всё отли…

– Хватит строить из себя святошу. Смотрится убого, – перебиваю Вика со всем ядом, который разъедал всё это время грудь изнутри… Испепеляю глазами Сабину, резко выдыхаю и уже в следующую секунду ошарашенно моргаю…

Глава 10.

Не успеваю проанализировать эту свою внезапную вспышку гнева.

Успеваю заметить лишь шок в глазах Сабины и удивлённую улыбку Мика, потому что одновременно с этим Вик громко выплёвывает ругательство, а чашка из его рук выпадает и со звоном ударяется о плитку пола. Вскакивает со стула и дёргает ворот джемпера в попытке остудить ткань. Он облил себя горячим кофе.

– С-сука!

– Да вы издеваетесь! – отдалённо для моего слуха звучит возмущённый голос Миланы. А потом и смех Саши.

Я тоже быстро встаю и хватаюсь за края кофты Вика.

– Скорее снимай, и надо приложить что-то холодное, – тяну мягкую ткань наверх помогая, но Вик неожиданно вцепляется в мои запястья и убирает от себя.

Тяжело дышит и явно испытывает боль, но говорит тихо и совершенно спокойно:

– Я справлюсь, малыш. Всё нормально, – переводит взгляд на Мика за моей спиной. – Брат, принеси из моей машины что-нибудь переодеть, – снова на меня, сжимает мои ладони. – под холодный душ встану, поможет лучше, проверено. Ты завтракай пока, а я скоро буду, хорошо?

Сегодня он ведёт себя странно, и это обижает, заставляет чувствовать себя ненужной, словно я мешаюсь. Точно как я ощущала себя в детстве. И, не увидь я несколькими минутами ранее в его глазах всё ту же любовь после вопроса Саши о подарке на День рождения, поселила это ощущение в себе надолго. Усомнилась бы в существовании его чувств. А потому сейчас смиряюсь и стараюсь не принимать близко к сердцу его поведение. Возможно, у них какие-то проблемы в компании, из-за этого и уезжаем, а мне забивать голову этим Вик не хочет.

Прерывисто киваю и сажусь обратно, когда Вик кидает ключи Мику, а сам быстро выходит с кухни. Но тут же встаю обратно, потому что вспоминаю, что нужно протереть пол и собрать осколки.

Читать далее