Читать онлайн Возрождение Феникса. Том 4 бесплатно

Глава 1 – Крылатый песец

– Господин! – надрывается криком Василина, когда Беркутов обращается в огненного зверя.

Комната наполнена огнем, ветром и молниями. Но господин выделяется на фоне стихий, как золотой степной волк среди стаи блеклых дворняг. Такой же чужеродный. Красно-золотая шкура, золотая волчья голова, чудовищные дымящиеся когти. Под огненной шерстью просвечивается стройное тело юноши – всё в крови. Эту легенду невозможно не признать. Даже для атеистки, с самого детства не единожды проклинавшей богов. Проклинавшей за смерть родителей, за одиночество, за кровавые бои в Волчьей яме. Василина не боялась ненавидеть Сварога, ведь она капли не верила в Кузнеца. Но теперь ей страшно, ибо перед ней шаркает когтями по полу сам сын великого бога.

И тем ей страшнее, что Огнем-Сварожичем оказался Арсений Беркутов, ее господин. Стыд за неверие обуревает душу. Боги существуют! Она служит одному из них!

Два крыла складываются вокруг Арсения и резко раскрываются, словно гигантские ладони. Широкие взмахи порождают адский жар. Воздух наполняется всполохами пламени. Бушующая красно-золотая волна бьет в воздушника и молниевика. Рыкари отлетают назад и ударяются в стену ровно также, как недавно они швыряли «брноненосцев».

– Сеня! – очухивается Тимофей в руках Василины. Она держит мужчину за подмышки. Он бешено вертит головой. – Лисич…Дура! Бросай меня! И шуруй к барину!

Забота Тимофея о господине трогает сердце девушки. Она крепче сжимает бойца и оттаскивает к проходу.

– Куда! – орет Тимофей, дергаясь.

Девушка прижимает его к себе, чтобы не вырвался.

– Туда лучше не соваться, – надсадно произносит Василина. – Особенно простым смертным.

– Там же Сеня!

– Я как раз о нем.

К коридору также отползают Ренат с Ахметом. В комнате же разгорается новая битва. Вернее, казнь. Поток ветра поднимает Рыкаря-воздушника к высокому потолку, и оттуда на господина обрушивает три смерча.

Взмах огненных крыльев сжигает смерчи. Крылатый пес подпрыгивает, следом за горящим оборотнем вьется шлейф огня. Вверху Семаргл-Арсений и воздушник сшибаются, как две кометы. С грохотом оба падают на пол. На ноги приземляется только господин, а воздушник… Василина сглатывает от ужаса. Рассеченное тело лежит скомканным влажным куском мяса. Дымные когти Семрагла распороли Рыкаря от глотки до паха. Зрелище неприятное. Хотя в Волчьей яме редко, но бывало и похуже.

– Что у господина за монстра-стиль? – бормочет Ахмет, бледный как мел.

– Это Семаргл, деревня, – Василина на всякий случай придерживает вставшего на ноги Тимофея. А то еще рванет в то пекло. – Крылатый пес. Священное писание забыл что ли?

– И не знал, я мусульманин, – поясняет кавказец и бросает взгляд в потолок. – Аллах велик.

– Если у него такие же крылья, то возможно, – шепчет Ренат.

Значит, господина узнают только сварожичи. Удивительное открытие.

У молниевика не остается сил на достойный отпор. Пара ветвящихся молний – всё на что его хватает. Синие зигзаги запутываются в пламенной шкуре Зверя, растворяясь в огне. Затем молниевик удостаивается зрелищной смерти. Огромные крылья прихлопывают его как муху. Дымящиеся кости осыпаются, некогда сильный враг превращается в черную кучу пепла.

А затем Семаргл разворачивается – тяжело, как горящий танк – и шагает к своим людям. Густой дым обвевает его крылья как знамя.

Колени Василины подкашиваются, она падает на пол. Остальные удивленно смотрят на соратницу. Даже у самого Арсения просвечивающееся под огненной маской лицо озадаченно вытягивается.

– Прости, господин, – слезы стекают по ее лицу. – Я не верила, не знала, что ты есть. Таких слов наговорила про тебя и Кузнеца, твоего отца.

Арсений протягивает к ее голове когтистую руку. Огонь отступает с кисти, и ее мокрых щек касаются холодные аристократические пальцы. Они бережено вытирают слезинки.

– Слова – ничто, действия – всё. Ты верно служишь мне, этого более, чем достаточно. Поднимись, – и она вскакивает, счастливая и прощенная. Ноги становятся легкие как у лани. – Надеюсь, вы все понимаете, – он указывает рукой на свое пламенное облачение. – Что произошедшее здесь – секрет.

– Конечно, – кивает Тимофей. – Если бы я знал раньше….

– То что? Перестал бы «сенькать»? – усмехается лицо за волчьим оскалом. – Уж вряд ли. И не переставай, ладно уж. Тебе единственному это дозволяется, воспитатель.

Неожиданно Тимофей, этот хмурый солдафон, пунцевеет, как курсантка на свидании.

– Спасибо, господин.

– Кто?

– Мм… Сенька.

– Вот-вот. Так, Лебедь докладывает, что остальные корпуса зачищены. Рыкарей больше не обнаружили, так что мне пора отдохнуть. Тимофей, срочно вызови Целителя, я ранен.

«Ранен? – паникует Василина. – Так что же мы стоим?»

Крылья господина обращаются в клубы дыма, огненная шкура исчезает, как и золотая пасть зверя. Перед ними пошатывается стройный юноша. Весь в крови. На его бледном лбу горит засохшая красная руна Алатырь.

– Ахмет, держи меня, – голос бога на удивление бодр. Но сам Арсений вдруг заваливается набок.

Громадный кавказец подхватывает господина за плечо. Чертыхаясь Тимофей вызывает Целителя в главный корпус. В глазах юноши не отражается ни капли страданий. Арсений спокойно ждет медпомощи. В то же время раны на его теле затягиваются сами собой. Василина видит, как моментально исчезают мелкие царапины, а ореол рваного рассечения на плече сужается.

– Может, вас положить? – заботливо гудит в бороду Ренат.

Арсений лишь отмахивается.

– Пол очень уж грязный.

– Почему, господин? – вдруг спрашивает Василина. – Почему рискнули жизнью? Вы ведь с самого начала подозревали Рыкарей в здании!

Он усмехается.

– Только так мы растем – сталкиваясь с разумным риском. Допускай я Полковоя, мы бы даже не сунулись внутрь. Но Рыкари помогли мне вырасти.

«Всё предвидено, – понимает Василина. – Раны господина, бой насмерть, усилия на пределе возможностей. Господин зашел за грань, не сломался и стал сильнее, – ее взгляд натыкается на выжженные следы от огненных лап. – Стал богом».

***

Чтобы как-то успокоиться, Анфиса позвонила Люде. Она еще днем названивала, но подруга была занята. Как выяснилось в первые пять минут разговора, дочь боярина ходила по магазинам вместе с княжной Елизаветой Бесоновой.

– С Лизой? – хлопает глазками Анфиса. – Очень крутые у тебя друзья, Люд. Поздравляю.

– Мои заслуги здесь минимальны, – в голосе подруги слышится улыбка. У нее на диво хорошее настроение. – Лизе нравится Сеня. Очень нравится.

– Что?! – в ужасе восклицает княжна. – И чем эта симпатия подкреплена?

– Лиза рассказала, как Сеня играл на скрипке ее любимую песню. Кстати, я глянула тот концерт, потрясающе…

– Сеня играл на концерте?! – офигевает Анфиса. – Не может быть! Откуда у Сени музыкальный талант? Он же живописец!

– А также потрясающий игрок в Грон, – подмечает Люда. – А еще мастер рукопашного боя. Фис, пора уже понять, у Сени много талантов. И еще больше секретов. Но у нас с тобой вариантов немного. Либо принимаем Сеню с этим шкафом взрывчатки, либо уступаем дорогу таким, как Лиза.

– А не поздно? Он уже скрипачит для Бесоновой… – полный огорчения вздох.

– Не поздно, – твердо отвечает Люда. – И Лиза это понимает как никто другой. Всё же у ее отца около семи жен, и каждая ого-го, по силе равная армейскому батальону. Многоженство у Бесоновых в крови. Княжна нам вовсе не враг. Кстати, она звала тебя поужинать втроем.

– Блин, придется идти, – Анфиса в панике. – Таким людям не отказывают. Хотя, постой-ка… она же не лично пригласила, тогда могу и не явиться, тогда может лесом Бесонову?

– Скорее всего, поэтому и не лично, – замечает подруга. – Хочет посмотреть на твое отношение к ней. Если не пойдешь, то Лиза воспримет тебя, как несогласную на дружбу и будет действовать уже совсем по-другому. А сама понимаешь, власти у нее целая гора.

– Мда, – Анфиса теребит локон возле уха. – А если пойду, то она предложит «сестринскую» дружбу, и тут уже никуда не денешься. Ведь отказать в этом – это то же самое, что расписаться в личных врагах. Блин, привязалась же эта седая к Сене! Она его на сколько старше? Лет на пять? Старая карга! Что, в своем институте смазливых хахалей не нашлось?

Люда выразительно молчит. Обе всё прекрасно понимают. Причина вовсе не в смазливости, а в непреодолимой харизме и в чем-то еще, неуловимом и замечательном. В том, чем на всем свете обладает один Сеня.

– Решай сама, Фис, – говорит Люда. – Если не пойдешь, я тоже. Лиза мне нравится, но ты моя лучшая подруга. Мы с тобой в детстве играли с одними игрушками и мечтали об общем муже. И я до сих пор мечтаю разделить с тобой муженька. Пускай…пускай даже им будет не Сеня, – на последних словах ее голос ломается.

– Спасибо, – искренне говорит Анфиса.

Княжну разрывает куча противоречивых чувств. Люде в этом плане проще. Она не относится к высшему титулованному дворянству и никогда бы не стала главной супругой у такого гения, как Сеня. Ее вполне устроит роль быть младшей женкой. Но Анфиса, конечно, грезила о главном призе. И теперь обойтись серебром или даже бронзой? Княжна не обманывает себя. С Лизой ей никак не тягаться. Влияние, власть, богатство, хитрость, даже физическая сила – всего это у Бесоновой больше в разы. Разве что только сам Сеня побрезговал бы этой седой моделью, но он уже на скрипке ей играл серенады… Значит, загорелся. Значит, влюблен.

И что делать? Опять бежать к бабушке за советом? Ну не дура же я в самом деле!

«А как бы на моем месте поступила бабуля?» – спрашивает себя Анфиса.

«Дурью не майся, – вот что бы проворчала Галина Константиновна, прикрыв веками стеклянные глаза. – Твой возлюбленный сейчас воюет черти с кем, а ты чем занимаешься? Сопли жуешь? О будущем думай, о будущем вашего рода».

И, правда, род Сени пока маловат и слабоват. Целителей и то ни одного. Лакомая добыча для агрессивных дворян. Сколько дурацких войн ему еще предстоит? Сколько коварства и провокаций? А Бесоновы смогут помочь Сене. Да даже с одной Лизой никто не захочет связываться без серьезной причины. Седая участвовала всего в одной дуэли, зато запомнилась эта битва очень многим. В первые же секунды обидчик слег. Нафта прожгла насквозь барьер, и рванулась кипящим потоком кислоты к трибунам. Зрители уже прощались с жизнями, когда смертельная волна вдруг погасла. Княжна поклонилась напуганному до дрожи залу и удалилась легким прыгучим шагом в раздевалку. Прямо как горная козочка. С тех пор больше Лизу никто никогда не обижал.

И уж, если на то пошло, у Анфисы есть еще одна причина держаться Лизы. Уже чисто эгоистическая, да простит ее бабуля.

Сеня уже взволновал многих в свете. Анфисе докладывали, что та же графиня Шереметьева интересовалась тем светленьким мальчиком, раз появившимся в «Зарнице» Долгоногого. А еще дагестанская княжна проявляла скромное любопытство к Сене. Говорят, в «Эдеме» часами глазела на него из дальнего угла. Не будь та мусульманкой в хиджабе, уже бы запрыгнула на него. Дальше будет только хуже. Анфисе, на пару с Людой, не отбиться от толпы великосветских невест. А вместе с Лизой намного проще держать оборону. Тем же Якой дыхнет, на крайний случай.

– Пойдем покушаем с Лизой, – вздыхает Анфиса.

– Правда?! – радостно визжит Люда.

– Правда-правда, – Анфиса чувствует, как сердце бахается куда-то в стопы. – Реальность очень жестока, но, возможно, мы только выиграем от такой союзницы.

– Конечно, – убежденно произносит Люда. – Лизочка – просто чудо, милая, вежливая, общительная, мы с ней точно подружимся.

«Теперь уже и Лизочка, – замечает Анфиса. – Вот, значит, как ты на самом деле относишься к этой седой, подруга».

Княжну берет беспокойство. А если Бесонова окажется злом похлеще Шереметьевой и дагестанки, и прочих вместе взятых? Всё же надо сходить к бабушке.

***

– Беркутов – вы настоящее зло, – заявляет мне Бенский. – Наш склад топливных фильтров сгорел вчистую. Это сотни тысяч рублей. А еще вспомогательные силовые установки повреждены. Они стоят полмиллиона! Еще и систему безопасности всю разбомбили. Турели стоили полтора миллиона…

– Ох, да пошли вы, – устало вздыхаю.

– Что? – хлопает он глазами.

Натягиваю вежливую улыбку.

– Говорю, пошли вы, да куда подальше, – повторяю уже громче. – Со всем уважением, Борис Валерьевич.

За нашими спинами Ренат не выдержал и горласто хихикнул в усы. Бенский стоит остекленевший. Я же достаю мобильник и назначаю на вечер встречу с Катей. У нее дома. Или лучше с Лидией? Нет, пускай готовит программу тренировки ватаги. А с Катей можно дела обсудить между заходами.

Всё же разнообразие женщин поднимает тонус. Не зря я завел еще одну любовницу, хоть это и порядком отвлекает.

А отвлечься есть от чего. Мы с Бенским уже полчаса бродим по цехам завода, и он мне всё что-то предъявляет со спесивым видом. Я даже экипировку не сменил. Шастаю весь пропотелый и окровавленный, как житель Арены-Планеты. Всё, чтобы завод быстрее заработал.

Поднимаю взгляд от телефона на замершего Бенского.

– Со мной эти игры не прокатят, уважаемый, – поясняю этому Лорду Столбняку. – Да, склады подгорели. Да, вспомогательные установки разбиты. Но основное оборудование цело. Мои условия железные. Вы даете нам скидку в тридцать процентов, я выпускаю минимум два года дешевую продукцию и разоряю конкурентов. – Привет, София Александровна. – Ну или обеспечиваю им нелегкую жизнь, посмотрим. Окупайте мои расходы, Борис Валерьевич, иначе я просто забираю завод и сам решаю, что и по какой цене выпускать. Ваш Дом не заступился за вас перед Эльсами, и перед Волконскими вряд ли решится.

– Эльсам, точнее Бобловым, я был просто должен…

– А я совладелец «Гидропривода», – усмехаюсь. – Чем не причина приобщиться к делам завода?

– Но какие расходы вы понесли? – всплескивает он руками. – На что потратились, что я должен идти на грабительские условия?

– Ну как же? – удивляюсь. – А покупка мусорных акций? А мои ползания перед сюзереном? А риск нарваться на самих Эльсов?

– Я разорюсь, – делает Бенский унылое лицо. – Вы это понимаете?

Конечно, понимаю. Потому Бесоновы и не смогут позволить себе дешевые гидронасосы, а я смогу. Правда, ценой чужого завода. Но Боблов и так его уничтожит. Хреновый он управленец.

– Слушайте, Борис Валерьевич, выход я вам уже предложил. Продайте мне контрольный пакет. Вы все равно в долгах, как в шелках. Бобловы не отстанут, а я готов им выплатить ваш долг, но тогда и вы посторонитесь. Если завод останется вашим, ему конец. Я просто ускоряю события требованием скидки.

Дворянин молчит. Думает, переваривает, а я пока переписываюсь с Лидией. Шлём друг другу смайлики с подмигиванием, абстрактно флиртуем. В общем, потакаю своему подростковому «я». Эх, всё же меняюсь. Раньше бы Фалгор Феникс такой ерундой ни за что бы не маялся. Сейчас же приятно.

– Хорошо, я согласен, – решается Бенский. – Покупайте завод.

Геморрой, конечно. Тридцатипроцентная скидка отменяется. Раз завод мой, придется его поднимать. А то какой же это путь к совершенству – извести под ноль доверенное тебе предприятие. Там же работают люди, там же налажено сложное хозяйство, по-своему уникальное. Ну, может, десять процентов хотя бы выжмем. Это уже от Катиных управленцев зависит. Но будем подсказывать, будем помогать.

– Раз вы так решили, – протягиваю руку.

– Вы будто и не рады, – замечает он.

– Вы даже не представляете, насколько рад, – моя грустная мина не меняется.

Только я нацеливаюсь в местный душ, как звонит Волокнский:

– Живо ко мне, – вежливые слова у сюзерена, видать, все под расчет. – Бессонова тоже едет. Будем обсуждать твою грызню с Эльсами.

Глава 2 – Изгибы змеек

Первой к Волконскому успевает София Александровна. Неудивительно: дорога от "Гидры" неблизкая.

И вот я – в местами порванной черной экипировке, весь заляпанный своей и чужой кровью, окутанный шлейфом аромата барбекю – шагаю по атласным коврам княжеского дома. Провожающий меня дворецкий то и дело озаряет себя сварожьим кругом. Служанки на пути испуганно шарахаются. Случайно попадается и нарядная Анфиса, либо княжна сама выбежала навстречу. В любом случае она явно собралась на гулянья.

– Сеня! – в ужасе восклицает Анфиса. – Ты не ранен? Тебе нужно к Целителю?

– Раны уже исцелены, Ваше Сиятельство, – улыбаюсь. – Прошу простить за вид. Княже срочно вызвал.

Секунду помешкав, она достает из складок платья платок и, подойдя ближе, шелковым уголком вытирает запёкшуюся корку над моей верхней губой.

– Анфиса Аркадьевна, – неодобрительным тоном произносит старый дворецкий.

Княжна не обращает внимания на слугу. Продолжает очищать брызги крови. Девичье пальцы случайно касаются моей шеи, и между нами проскакивает статическое электричество, обжигая через кожу и девичье сердце. Девушка вздрагивает, но не отшатывается.

– Благодарю, – киваю, когда она заканчивает.

– Просто твоя улыбка не должна ужасать, – смущенно лепечет Анфиса. – Кровь делала ее жестокой.

Когда захожу в княжеский кабинет, сразу натыкаюсь на проницательный взгляд больших небесно-голубых глаз. У обычного подростка перехватило бы дыхание от волны эстетического удовольствия и восхищения. Тут без шансов. Княгиня – красивая женщина, даже очень. Да и я мог бы, наверно, поцокать языком, мол, хороша. Мог бы, если бы не насмешка, разбавленная в зеркалах души.

Я делаю вид, что сдерживаю зевок. Черные ресницы княгини конвульсивно вздрагивают, но выражение лица не меняется.

– Арсений Всеволодович, не выспались? – в сладком, как мед, голосе не ощущается насмешки, зато содержание говорит само за себя. Умеет княгиня, конечно, поерничать.

– Шумная ночь вышла, Ваше Сиятельство, – в приветствии слегка кланяюсь обоим персонам. – Большая честь быть приглашенным в ваш дом одновременно с такими важными гостями, Аркадий Валерьевич.

Волконский указывает на кресло:

– Из-за тебя ведь и собрались, – бурчит князь. – Садись уже. И рассказывай. То, что отбил завод, мы видим по твоей багровой разгрузке. И ощущаем – кровью прямо несет А что еще успел учудить? С Бенским встречался?

Я устраиваюсь в кресле напротив Софии. Пепельноволосая княгиня небрежно закидывает одну ногу на другую. Зрелище, конечно, восхитительное. Даже краем глаза подмечаю.

– А мне вот интересно, как вы отбили «Гидропривод», – подмечает София. – Никаких сложностей не возникло?

Хм, она что, знает про Рыкарей? Насколько тщательно мою жизнь отслеживает ее СБ?

– Сражение – это всегда сложность, особенно когда враг сидит за защищенными стенами. Дому Бесоновых ли это не знать? – Никакой конкретики, а то еще спалюсь на том, на чем не следует.

София распахивает алый ротик, но Волконский, не замечая, нетерпеливо бросает:

– Ну так что с Бенским?

Его порывистость спасет меня от расспросов. Поэтому моя улыбка вполне искренняя.

– Борис Бенский согласился продать мне «Гидропривод». Сделку закрепим как можно скорее.

– Влез всё-таки, – вздыхает Аркадий, но как-то неопределенно. Он, похоже, сам не знает, как сейчас лучше поступить. – Что ж, ну давай строить нашу позицию, Арсений.

– Против кого?

– Сегодня у нас с тобой встреча с Эдуардом Эльсом. Твои доводы я понял. А что с твоей платежеспособностью? Ты способен погасить долг Бенского перед вассалом Эльса?

Не спешу отвечать. Всё же здесь посторонний человек, и от него можно ожидать всё, что угодно. Тем более, что раз спину мне уже царапнули.

– Ну чего молчишь?

– Дело во мне, – понимает София. – Похоже, пора объясниться за рост цен на гидравлическое оборудование. – Я молча чуть подаюсь вперед, обозначая полнейшее внимание. – Я вовсе не собиралась разорять «Горлесмаш», Арсений. Повышение цен ввело в замешательство Эльса и Миронова. До этого они подозревали Аркадия в сговоре со мной. Поэтому и устроили захват "Гидры" – чтобы подставить меня перед Аркадием. Я в этом точно уверена, так как прекрасно знаю характер Миронова. Загадка, на какие пакости эти двое могли пойти дальше! Ведь нужного результата они не получили. Аркадий не разочаровался во мне, не побежал к Эльсу за союзом. А так они растерялись и не стали слишком укреплять «Гидропривод», который ты с успехом отбил.

Не стали? Ну-ну. Хотя про Рыкарей я рассказать не могу, иначе сразу возникнет вопрос: «А как же ты, юноша, их завалил с Воинами, одним Целителем и Вышнем?». Хотя, минуточку, "вишенка" же в любом случае доложит князю про каменного Рыкаря, которого мы уничтожили "кумулькой". Но одного Рыкаря род вассалов себе позволить вполне может. Это еще не доказательство вмешательство самих Эльсов. Один – не три. Ладно, оставим это пока. Потом наедине, конечно, расскажу Волконскому про воздушника и молнеивика. Наплету что-нибудь про обстрел из РПГ. Но София вряд ли купится, особенно если шпионила за мной. Поэтому сейчас лучше разведать побольше про наших противников.

– А Мироновы здесь причем? – спрашиваю.

– Подозреваю, вся эта каша – идея герцога Андрея Миронова, друга Эльса, – София качает в воздухе холеной ручкой. – У Андрея старые счеты с моим мужем. Когда-то давно, по своей глупости, погиб наследник Мироновых, и герцог винит в этом князя Перуна. Но дело не только в глупой мести. Когда я лоббировала в Сенате ряд экологических законов, больше всего они ударили по грязному производству вассалов Мироновых. По тем же химзаводам Гнездовых, которые недавно затопило осенним паводком, – ухмылочка в мою сторону. – Соответственно, Андрей меньше собирает налогов, чем в хлебные года. В общем, на переговорах с Эльсами вам будет несладко, – напоследок утешает княгиня. – Но со своей стороны я всё сделала, что могла: объяснилась, рассказала подноготную старой вражды. Аркадий, ты теперь знаешь, что говорить.

– Буду отрицать, что я в союзе с тобой, – кивает Волконский.

– Может, и поможет. Но вряд ли, – глаза Софии хитро сверкают. – Зато очень вероятно, что ваши разногласия не выйдут за рамки «Гидропривода». Пободаетесь еще с Эльсами за завод. А может и с Мироновыми заодно. Ах, время уже обед, – смотрит она на золотые часики на запястье. – Думаю, мне пора. У вас же переговоры с Эльсом сегодня?

– Сегодня, – не отрицает князь.

Еще куда-то таскаться? Ну здорово. Тяжелые деньки никогда не кончатся.

– На этом я прощаюсь. Удачи, – пропев, княгиня упорхает восвояси.

Когда дверь за Софией захлопывается, я грустно произношу:

– Она тебя подставила, княже. Эльс с Мироновым узнают о том, что София приходила к тебе. Разубедить их в твоем союзе с Бесоновой станет намного сложнее.

– Думаешь, я не понимаю? – хмурится Аркадий. – София развела меня. Я думал, она поможет нам советом. Но нет, ее цель – просто налепить мишени на наши спины.

Вопрос дня – зачем Софии это вообще? Хочет ослабить Волконского, чтобы забрать его предприятия или земли? Или, может, кого-нибудь из вассалов? Интересно, а не меня ли случайно? Я ведь разрекламированный жива-мутант. Такие изобретения, как глушилки сканера-фрактала Лизы, зарекомендовали меня как редкого мозговика. Очень неплохой инструмент для манипуляторши Бесоновой. Но дудки ей. Этот жеребенок оказался дикий, в стойло не пойдет.

– Арсений, тебе не мешало бы помыться перед встречей, – прерывает мои мысли гнусавый голос сюзерена.

Запах кровищи не нравится? Эх, княже, чую, мы к нему еще привыкнем.

***

– Анфиса Аркадьевна, здесь замечательная кухня, – поет звонким голоском Лиза. – Советую попробовать карпов в сметане. На десерт советую шарлотку.

– Благодарю, Елизавета Артемовна,– цедит сквозь сжатые губы Анфиса. Слева Люда озабоченно смотрит на подругу.

Ресторан для «девичника» Лиза выбрала особенный. Для всех трех девушек. И дело даже не в отсутствии отделки, торчащих потолочных балках и каменном напольном покрытии. Дело не в открытой сети коммуникаций и кирпичных стенах. Дело не в прекрасном городском пейзаже на стене.

– Смотрю, вас заинтересовал интерьер этого заведения, – замечает Лиза. – В Москве его ввели недавно. Называется «производственный стиль». Или просто «лофт».

– Наслышана, – при кивке шея Анфисы напряженно скрипит.

Княжна Волконская была готова ко многому. Но она ни за что не подумала бы, что Лиза позовет их в «Ермак», ресторан Беркутовых. А еще ножом резануло по сердцу то, что Бесонова здесь уже была. И подозрения напрашиваются самые нехорошие.

– Вы были здесь с Арсением? – не спросить Анфиса не может. Она сглатывает. – Наедине?

Лиза внимательно смотрит на княжну. Анфиса в свою очередь отмечает сказочную красоту соперницы и, возможно, будущей союзницы. Удивительно стройная девушка, с большим вкусом одетая в прелестное платье из красной замши. Высокий ворот, как у водолазки, облегает точеную шею, черный пояс выделяет тонкую талию под высокой грудью.

В то же время, Люда сидит тише мышки. Тактичная подруга всегда понимала, когда ей лучше помалкивать.

– Чисто по деловому вопросу, – наконец отвечает Бесонова. – Других тем в этом заведении у нас не было.

Анфиса выдыхает. Неужели Лиза пожалела ее? Но почему? Такой шанс ее разбить и протянуть господскую руку, дескать, давай со мной вторым пилотом.

– Разве что, – взгляд Лизы натыкается на пейзаж с небоскребами-грейстоунами. – Арсений Всеволодович обмолвился, что писал эту картину под влиянием западных мегаполисов.

– Европа? – бросает безобидный вопрос Люда. – Арсений туда путешествовал?

– Он не уточнил, – пожимает Бесонова покатым плечом. – Может, рисовал по снимку. На полотне город явно гиперболизирован. Слишком огромный. Кстати, Анфиса Аркадьевна…

– Для вас Анфиса, – разрешает княжна Волконская.

– Лиза. Очень рада знакомству, – заразительно улыбается княжна Бесонова и продолжает. – Кстати, Анфиса, вы ведь тоже пишете картины? Люда как-то обмолвилась.

– Да, и однажды у нас Сеней был поединок, – решает похвастаться Анфиса. – Вдвоем рисовали рассвет. Мы обоюдно признали ничью. Его полотно висит у меня дома, а мое у него, соответственно, в семейном гнезде. В Твери, – зачем-то добавляет она.

– Занимательно, – улыбка Лизы чуть притухает. – Завидую вам. Мне только довелось видеть, как Арсений Всеволодович играет на скрипке. Но его шедевр слышали еще сотни людей. Не было чувства уникальности.

– Думаю, присутствие на том концерте даст сто баллов нашему с Арсением поединку.

– Думаю, всё ровно наоборот.

– Каждой повезло по-своему, девочки, – примирительно говорит Люда.

«Повезло» – ну и слово, конечно.

– И правда… Вы, кстати, готовы к новому учебному году? – сменяет тему Лиза. – Семестр уже почти начался.

– На днях задавалась этим печальным вопросом, Лиза, – вздыхает Анфиса. – Готова ли я к трудовым неделям, осенним дождям и разборкам среди учеников?

– К этому нельзя быть готовой, – грустно улыбается Люда.

Ужин проходит за пустячной болтовней. Только уже в конце вечера Лиза произносит:

– Девочки, а давайте дружить? – княжна кивает на масляные грейстоуны. – Друг с другом и с Арсе…Сеней. У меня идея – может станем для него лучшими подругами? Все вместе втроем? Как вам?

Вот оно, предложение о союзе. Помешивая ложечкой капучино, Люда ждет ответа подруги. А Анфиса мешкает. Да, она решила уступить кресло главной жены во благо Сени. Но сейчас столько страхов накидывается на княжну. Верно ли она оценила риски для рода Беркутовых? Правда ли Сене нужны эти грозные Бесоновы? И сильнейшая жена-демоник? Не поставит ли она Сеню под каблук? Он, конечно, очень сильный, бандитов на раз убивает, но Бесонова – это сама квинтэссенция смерти и ужаса. Вдруг ей хватит сил его сломить?

А с другой стороны, решать это только Сене. Не захочет – откажет Лизе. И Анфиса не расстроится. Всё, что она может сейчас – подстраиваться под ситуацию, чтобы ее не выпнули за борт, а также наблюдать и контролировать.

– Давай, Лиза, – важно кивает Анфиса. – Думаю, у нас всё может получиться.

– Я только «за», девочки, – с облегчением улыбается Люда. – О таких классных «сестрах» можно только мечтать.

Обе княжны зарделись. Анфиса бросает удивленный взгляд на подругу. Куда она так топит? А Люда ничего, со спокойным лицом втягивает кофе через соломинку, чтобы белые ровные зубки не почернели.

– Но о «сестринстве» пока всё же преждевременно говорить, – лепечет смущенная Лиза, вспыхнув маковым цветом. Княжна бросает взгляд на официантку рядом, потянувшуюся за пустой тарелкой из-под шарлотки. – Ведь «сестринство» идет рука об руку с замужеством. Но в перспективе – да. Вы мне тоже обе понравились, Люда и Фиса, – опускает она глазки. – И не только из-за Сени.

«Ну не то, чтобы тоже, – думает Анфиса. – Просто у меня нет другого выхода».

***

Встреча с Эльсом вечером. Успеваю забежать домой – помыться и надеть что-нибудь поприличнее. В машине листаю сообщения от Симоны. Атаман довольна Лидией Семеновной, но спрашивала, когда я вернусь к своим обязанностям. Строжится блондинка.

А ведь, правда, первая игра Лиги не за горами. На отборочном этапе используется круговая система. Каждый игрок играет с каждым в ходе раунда. В нашем округе ровно тридцать школ, значит, нам предстоит двадцать девять раундов. Срок – три месяца. Действует директива: убейтесь, но отыграйте до зимы. Иначе подсчет очков пойдет по успевшим пройти раундам.

Ну «ястребов» мы, допустим, сделаем. Да и других соперников тоже. Но, опять же, за счет дворян. Прокачка авангардников просто необходима. Хоть в Юго-Восточном округе и нет крепких противников, дальше с таким составом провалимся. Поэтому надо воспринимать отборочные раунды как тренировочные матчи. Три месяца вполне достаточно, чтобы создать ватагу мечты.

Когда спускаюсь из своей комнаты, мама с Леной одаривают меня удивленными взглядами. Чего это они? Я, конечно, не первой свежести после ночной бойни, но домашний костюм не мятый, запашка нет, в душ-то уже сходил.

Обе мои женщины сидят на диванчике, рядом на столике блестит хрусталем графин с лимонадом. Первой звенит писклявый голос сестры:

– Братец! Мы тебя спалили, тихушник! Поздравляю! Таких красоток захапать! Я горжусь тобой! Все хорошенькие, все сисястые, у всех ноги до бровей! Но четыре – число нехорошее! Не сдавайся! Пять давай!

– А почему четыре? – не понимает мать. – В ресторане же три сидело.

– А братец еще Лесечку Борову охмурил, – охотно сдает меня Ленка. – Мы вместе с ней шмотки ему подбирали на свиданку к кому-то еще.

– К кому-то еще? – у Елизаветы рот становится круглым как буква «О».

Сестру послушай, так я какой-то развратный инкубон с планеты Догги-стайлас. За полгода имел связь всего с тремя женщинами, и то с двумя только по разу. Остальные кружат, как пчелы вокруг меда. Кстати, а кто конкретно кружит-то?

– А кого видели в ресторане, мам? – подхожу к столику и наливаю в стакан лимонад. Горло пересохло с всей этой беготней.

– Княжон Лизу Бесонову, Анфису Волконскую, ну и Люду Гуднову еще.

Лизу вместе с Анфисой? Хотя, может, они подруги. Или это Люда их свела?

– А причем здесь я?

– Скажи ему, скажи, – хихикает Лена.

– Официантка Кира услышала, как тебя упоминали в контексте замужества и «сестринства», – поясняет мама и спохватывается. – Специально для тебя, Лена: подслушивать плохо. Кира просто расставляла блюда, пока девушки вели разговор.

– Конечно-конечно, мамочка, – покладисто мурлычет Ленка. – А я тоже случайно рядом оказалась, когда Кира тебе отчитывалась о девушках братца-гулянца. Жизнь полна случайных встреч.

У меня глаз чуть не дергается. Жениться? Сразу на троих? Да это сговор! Вашу ж м…Медузу, я двести с лишним лет холостячил, меня так просто болтером не подстрелишь. Но умно-умно… Еще и Лиза нарочно повела обеих в «Ермак». Знала, что мне доложат. Это многоходовка, княжна просчитала цепочку воздействий и теперь ждет моей реакции.

Но для чего Лиза подготавливает почву? Зачем показывает, что подмяла моих обожательниц. Неужели, правда, готова выскочить за меня? Конечно, влюбиться она запросто могла, я же не болотопс жеваный, а Фалгор Феникс, да еще на скрипке как зарядил! Но венчаться?! Настолько ответственная девушка не могла столь скоро поспеть. Она же печется о роде, о мире во всем мире. Не верится что-то. Тоже проверка? Вся в мать? Или я так круто себя зарекомендовал, что правда, замуж готова? Странно…

Да к болотопсам этих баб. Все равно в кандалы не закуют, за цепь не утянут к алтарю Даждьбога. Перед Эльсами успеть бы хоть какие-то дела. Первым звоню Серафиму:

– Срочно укрепляйте «Гидропривод». Людей туда побольше свободных и турелей новых.

– Новых нет, склады пустые, – скрипит голос безопасника.

– Тогда снимите часть с «Горлесмаша», туда мы нападение не ждем. И кинь заявку Управляющей компании, чтобы закупили штук десять турелей. Часть взамен снятых, часть на склад. Серафим, и следи, пожалуйста, чтобы у твоего ведомства всегда имелось запасное вооружение.

– Да, оно имеется. Автоматы, РПГешки, мины, пулеметы, огнеметы… да всё есть, кроме турелей. Чай, не на войне. Куда ж столько двадцатимиллиметровых пушек?

– Ну, вот за сутки отбили мы чужой завод, купили его, ждем новой атаки и оказалось, что есть куда.

– Ладно, понял, исправлюсь.

Теперь пора и переодеться в свеженький костюм. К Эльсам лучше явиться при параде. Моя силовая броня пропала в пучинах Анреалиума, значит, остается деловая двойка с однобортным пиджаком. Трепещите, недруги. Элегантность – мой разящий меч.

Глава 3 – Переговоры

У Эльсов нас с Волконским провожают не в кабинет, а в просторную гостиную. Двое мужчин утопают в глубоких креслах с мягкими накладками-валиками на подлокотниках. Напротив стоят еще два пустых кресла. Граф Эдуард добродушно улыбается, второй господин, в противовес ему, совсем не улыбчив. Кажется, что его губы вообще не приспособлены к этому. Своим обликом он производит впечатление уставшего человека. Седые волосы, резкие морщины на лице, чуть мутные глаза.

– Арсений, перед тобой герцог Андрей Сергеевич Миронов, – специально для меня представляет господина Эдуард Эльс. – Присаживайтесь, судари. Обсудим наши с вами дела. Может, хотите по сигаре?

– Из твоей коллекции? – протягивает Андрей. – Пожалуй, давай.

– Спасибо, Эдуард, тоже можно, – кивает Аркадий.

Граф бросает на меня взгляд:

– Арсений, ты как? Доминиканская, табак выдерживали в течение семи лет.

– Извините, Ваше Сиятельство, – покаянно опускаю голову. – Я еще несовершеннолетний и не смогу объяснить матери, почему от меня несет табаком.

Андрей фыркает:

– Тебя же не сверстники приглашают в гаражи раскуривать махорку.

Сразу видно, кто здесь нам враг. Злится герцог, магнетизм-то пронял. А Эдуард всё так же улыбается, будто уже курнул нечто посильнее доминиканского табака. Хотя как раз с его людьми у нас стычка и вышла. Именно Эдуарда я лишил трех Рыкарей.

– Андрей, будь справедлив. Молодому организму, правда, вредно курение, – Эдуард берет с журнального столика колокольчик и коротко звонит им.

Дверь бесшумно отворяется, и внутрь ступает симпатичная девушка в чепчике и фартуке.

– Тамара, три моих любимых сигары, – отдает распоряжение Эдуард.

– Сейчас же, Эдуард Леопольдович, – щебечет служанка и упархивает … к шкафу в углу.

Эльс с удовольствием смотрит на девушку, пока она достает с полки деревянный ящик и аккуратно вынимает три сигары. Хм, в чем прикол? Ему было лень вставать с кресла? А взгляд-то, как у кота, гипнотизирующего сметану.

Девушка аккуратно и быстро обрезает сигары и приносит их на дощечке.

– Ух, спасибо, Тамарочка, – берет крайнюю сигару Эдуард. – Господа, советую не торопиться. Это всё же не дешевая самокрутка, а премиальная коллекция, выполненная с кропотливым мастерством и терпением. Сначала рекомендую насладиться запахом и вкусом, – и, подавая пример, граф с большим наслаждением нюхает сигару, посасывает, осторожно пробует на зуб. – Зажигай, Тамарочка.

В руках у девушки появляется зажигалка. Она обслуживает мужчину, подкуривая. А когда подходит ко мне и не обнаруживает в моем рту длинной коричневой штуки, как-то грустно вздыхает.

– Спасибо, Тамарочка, – кивает Эдуард. – Ты свободна.

Девушка счастливо улыбается, стреляет глазками в мою сторону. Я не скуплюсь на ответную улыбку, и она, зарумянившись, вдруг качается и едва не падает грудью на Эльса. Фух, устояла. Пошатываясь, служанка уходит прочь. Крепкая. Вот Досю после моей первой улыбки пришлось откачивать. Хотя сейчас я чуть меньше фоню магнетизмом. Считай, уже Маска, на одну миллиардную.

Я терпеливо жду раскуривания неуместных сейчас трубок мира. Потому и отказался: не люблю разделять с кем-то вино, пищу или женщин, зная, что, возможно, уже завтра буду вскрывать ему горло. Табак сюда же отнесем.

Гостиную окутывают клубы ароматного дыма с цветочными и шоколадными нотками. Волконский и Эльс расслабились, а вот Миронов курит сигару так, будто больше всего на свете ее ненавидит. Мне надоедает сидеть без дела в этом тумане, и я чуть усиливаю магнетические волны. Прекрасно зная, кого ими проймет.

– Итак, – Андрей первым перестает молча сосать подожженные табачные листья.– Аркадий, твой молодой вассал отобрал завод у Эдуарда…

– Отобрал, – кивает расслабленный Аркадий. – Свой завод и отобрал. Акции «Гидропривода» принадлежат Арсению.

– Мы не признаем эту сделку, – категорично заявляет Андрей. – Вы купили пакет после захвата завода Бобловыми. Мутите воду, когда кастрюля вовсю кипит.

– Действительно, Аркадий, – кивает Эдуард, вынув сигару изо рта. – Без обид, но «Гидропривод» заложен старым владельцем под займ моего вассала.

– Мы готовы погасить старый долг, – вставляю я свои пять копеек, и Волконский согласно кивает, хотя деньги полностью пойдут из моего кармана. Наверняка, я уже самый жирный теленок на тверском пастбище. – Ваши Сиятельства, разрешите оправдаться за свои действия.

– Ну, оправдывайся, – дергает губой Андрей.

Мило.

– Бобловы захватили «Гидропривод» и тем самым остановили поставку оборудования в мои предприятия. Я был вынужден перекупить акции, чтобы иметь право погасить задолженность старого владельца. Но Бобловы категорично отказались. В итоге я остался с четырьмя неработающими заводами – тремя своего «Горлесмаша» и одним «Гидроприводом». Мне пришлось действовать жестко.

Всё по полочкам, как говорится. Андрей и Эдуард молчат, катая в головах следующий ход. А мой сюзерен делает долгую затяжку, видно, для успокоения нервов.

– Не сходится, – Андрей чуть ли не сплевывает слова. – Одному тебе было не отбить "Гидру". Мы все прекрасно знаем о трех Рыкарях на заводе…

– И по этому поводу я предъявляю претензию, – веско вставляет Аркадий. – Вы что, решили отстаивать свое мнение всеми силами Домов? Тогда, может, и мне также? Хотите коллапса из-за одного завода? Чтобы все наши предприятия ввели военное положение?

– А сам-то? – Андрей не остается в долгу в обмене обвинениями. – Мальчишка бы не смог в одиночку вернуть завод. Значит, ты влез тоже.

– Хотите верьте – хотите нет, но ваши Рыкари словили кумулятивные снаряды. Проще говоря – подставились, – Аркадий бросает мою рассказанную заранее версию. – Есть и доказательства: каменный щит с прожженной насквозь дырой. Щит весь заляпан кровью с внутренней стороны. Арсений сохранил в холодильнике обожженные кумулятивной струей куски мяса. Я вам пришлю – убедитесь сами.

Молчат.

– Давай на чистоту, Аркадий, – вздыхает всё же Эдуард. – София Бесонова устроила тебе ловушку. Подсунула «Горлесмаш», зная об огромных долгах важного поставщика. Проблема вскрылась, теперь ты видишь, насколько София-Гюрза ненадежная. Порви с ней союз и мы отступим от «Гидропривода».

– У меня нет никакого союза с Бесоновой, – округляет глаза Аркадий. – Более того, я всегда стараюсь держаться от Софии подальше, зная ее драконью хватку.

– Ага, поэтому сегодня утром Гюрза была у тебя дома, – рычит герцог Миронов. – Хватит ходить вокруг да около! Присоединяйся к нам с Эдуардом, Аркадий. Перуна больше нет, и мы легко сможем разорить его проклятый Дом.

– Чистое самоубийство, – качает головой мой сюзерен. – Тронете гнездо Гюрзы, и тут же с ее клыков польется яд. Эдуард, неужели ты тоже за этот безумный план?

– Ну допустим, не разорить, – дает заднюю улыбчивый граф. – Слегка потеснить на рынках сбыта, думаю, достаточно.

Миронов мычит что-то неразборчивое, но вслух не спорит. Аркадий же непреклонен:

– Всё равно создавать картель – глупая затея. Лучше ищите новые рынки сбыта. Либо создавайте сами. Вот Арсений изобрел первую безмонтажную систему охраны, и теперь почти в каждом арендованном доме она стоит, – неожиданно Волконский ставит меня, мелкого дворянина, в пример герцогу и графу. – Еще он придумал реплики старых автоматов. А уж про глушилки стиля Морок я вообще молчу. Как только армия одобрит, мы начнем продажи по всему миру. Вместе это очень серьезные доходы.

– Капля в море, – не соглашается Андрей. – По сравнению с тем, чем владеет Гюрза.

– Бесонова ведь нас не грабила, – напоминает Аркадий. – Она также, как Арсений, включала голову. Придумывала новые способы продажи, упрощала логистику, экономила ресурсы за счет слияния фирм.

– То есть, ты остаешься в союзе с синдикатом Гюрзы? – давит Миронов. – Несмотря на то, что она подставила тебя?

– Господа, услышьте меня наконец! – восклицает Волконский, взмахивая сигарой, иссиня-серый дымок вьется следом за его рукой. – Нет у меня с Софией никакого союза!

– Конечно-конечно, – усмехается герцог. – Мы же видим ваше постоянное общение друг с другом. Только за этот месяц у вас состоялось три уединенные встречи.

Чувствую немножко вины. Ведь поводом для встреч был я.

– То есть, ты хочешь обвинить меня во лжи, Андрей? – опасно сужает глаза Аркадий.

Ого, и наш князь умеет серчать. Да не на меня, в этом-то я уже сотню раз убедился, а на равных по статусу властных особ. Перед Бесоновой-то он постоянно стелется ковриком, но там, видно, играет мотив: не тычь палкой в кобру – не укусит. В общем каждому свой подход нужен.

Миронов хмуро встречает его взгляд.

– Я хочу сказать, что либо ты с нами, либо против нас.

– Я точно не против Бесоновых, – даже не мешкает мой князь, швырнув сигару в пепельницу. – А там думайте сами, что хотите.

Эй, эй, княже, куда несешься? Ситуация и так напряженная, а ты еще доведи ее до войны Домов. Дипломат, тоже мне.

Хотя и я ведь тоже приглашен в курилку не в качестве мебели. Можно и расслабить обстановку.

– Ваше Сиятельство Эдуард Леопольдович, – обратившись к графу, не забываю поклониться. – Вы сами видите, насколько София Александровна к нам «лояльна». Сразу, как на «Гидроприводе» возникли проблемы, княгиня повысила цены на аналогичную продукцию в несколько раз. Если вы всё же предполагаете существование нашего союза с ней, можете просто наблюдать дальше. Стоимость оборудования она точно не снизит.

– Думаю, ты прав, Арсений. Мы отобьем «Гидропривод» назад, – кивает Эдуард, подумав секунду. – И понаблюдаем.

Ну да, ну да. Как я и думал. Ведь других точек преткновений у Волконских с Эльсами и Мироновыми нет. Если устроят пакость на другом предприятии – считай, объявят войну. А здесь каждый думает, что в своем праве. Даже Круг Домов не сойдется в едином мнении, если к нему придут за судом.

– Мы? – переспрашивает нахмуренный Аркадий.

– Бобловы, мои вассалы, отобьют, – поясняет граф и тушит сигару в пепельнице. – Незачем устраивать коллапс в наших Домах по столь неважному поводу. В этом я согласен с тобой.

– То есть, силовой метод, – хмурится Волконский. – Что ж, господа, разговаривать нам больше не о чем. Хорошего дня.

С сигарой остается один Миронов, и, кажется, герцог только сейчас начал получать удовольствие от вдыхания ароматного дыма.

Уже в машине Волконский смотрит на меня:

– Удержишь «Гидропривод» в осаде, Сеня?

– Вряд ли, – честно признаю свою слабость. – Ведь Бобловыми дело не ограничится, несмотря на слова графа. Эльсы под видом их людей направят Рыкарей. Немного, иначе выдадут себя, но нас и один раскидает. Теперь они так беспечно не подставятся.

– Будут вам Рыкари, – решает Аркадий. – Трое.

– Эльсы могут послать и Полковоя, – продолжаю давить.

– Сеня, не наглей, – Аркадий не ведется. – Целителей, «вишенок», оружие – да, получишь. Но если «вишенки» Эльсов заметят на «Гидроприводе» нашего Полковоя, наша с ним борьба перевалит через черту локальной стычки и превратится в войну Домов.

– Главное, чтобы эту черту соблюдали и наши противники, – замечаю нестыкову в рассуждении.

– Эльсы будут соблюдать, – уверенно говорит князь.

– Эльсы – да, а Мироновы?

– Хмм, будем посмотреть, – отворачивается Аркадий к окну.

Из меня чуть не вырывается рык. Посмотреть?! На что?! На трупы моих людей?!

С трудом удерживаюсь. Тебе-то да, будем посмотреть, подохнут же не твои дружинники, не ты их лично нанимал, не ты их содержишь и тренируешь, ты их даже в глаза ни разу не видел, смачноплюй ссаный!

Аркадий заволновался, заозирался. Ощущает напряжение из-за вылившейся из меня ярости. Лицо-то у меня спокойное, а салон автомобиля весь дрожит, словно заполненный бензиновыми парами. Психические волны распространились вокруг.

Вдох-выдох, успокаиваюсь. Фалгор, нечего давиться злостью из-за жизненной несправедливости. Придумаем другие варианты. От князя же мне требуется еще одно содействие.

– Из-за осады «Гидропривод» встанет. Где мне брать гидрооборудование для комбайнов?

Аркадий поджимает губы. Уменьшение выручки Дома ему совсем невыгодно. А я точно буду в убытке. Бесоновы же заломили заоблачные цены.

– Я договорюсь с Софией о липовой рассрочке на ее оборудование. Первые взносы в размере прежней цены заплатишь сейчас, а остальную стоимость она спишет, когда с Эльсами всё уляжется.

Скорее всего, София пойдет на договоренность. Не совсем же она отбитая, чтобы из-за копеек – для ее уровня, конечно – терять потенциального лоялиста. Если только не строит опять хитроумный план.

Моя машина ждет меня на парковке в резиденции Волконских. Когда приезжаем в усадьбу, не заходя в дом, пересаживаюсь в свою «Весту».

– Игнат, в офис.

В дороге достаю из-под сидения школьную тетрадку с ручкой. Рисую тактические схемы и маневры, которые помогут победить Полковоя. Конечно, одной стратегией такого колосса не завалить. Но не зря я, кроме прочего, являюсь инженером. Допустим, здесь по диаметру поставим скрытые фугасные огнеметы, тогда есть шанс погасить объемную атаку ледовика и дать людям отступить. При встрече с Полковоем об удержании завода речи уже не идет. Песочника сдуть огромным вентилятором? Очень мультяшно, но почему бы и нет? Эх, сюда бы Воронов, они мастерили и не такие ловушки. Хотя, лучше не надо, они же хаоситы.

Огневику или воздушнику устроить завал, где не останется кислорода. Чуть-чуть послабее станет, что не так важно. И медленнее, что уже может спасти жизни.

А что со стилем Перуна? Есть идейка насчет лазеров. Попробую вечером пособирать конструктор из схемок. Если сработает, то точно появится один шанс избежать атаки молниевика.

В свой офис я еду с двумя целями. Полчаса уделить Кате и два часа – своим тетрадным наработкам. С Катей мы чуть перебираем, слишком уж больно она вцепилась мне коготками в спину, до царапин. Пришлось наказывать или поощрять. Тут как посмотреть. Затем, шлепком по заднице выпроводив брюнетку из своего кабинета, занимаюсь разработкой поделки. Ну и к девяти домой.

– Братец, где был? – высовывается любопытный носик в холл, пока я бросаю на вешалку мокрый пиджак. На улице к вечеру заморосило.

– Тебя интересует где или с кем? – усмехаюсь.

– Да не очень-то… – задумывается сестренка и выдает: – Какая разница с кем, главное – на ком!

У меня брови на лоб лезут. Уела-таки. Юмор прямо в стиле Чугуна. Я до такого опуститься не могу. Точно не с малолетней сестренкой.

– Лена, это очень вульгарно, – пытаюсь выглядеть порядочным страшим братом. – Обсуждать подобные вопросы…

– Какие, братик? Кто на ком? – хлопает голубыми глазками Лена.

– Да, именно такие. В общем, обсуждать их нужно только с мамой. Наедине.

– А тебе разве не хочется с кем-нибудь поделиться? – улыбается этот белокурый троллиогр. – Или похвастаться?

Проходя мимо, я тереблю девчушку по макушке.

– Перед тобой мне хочется хвастаться более достойными вещами.

– Это какими? – задирает она головку.

– Например, пятерками, что я получу за первую учебную неделю. Кстати, ты прочитала всю заданную литературу на лето? – перехожу в наступление. – Сегодня вечером мы с мамой с радостью послушали бы твой пересказ «Онегина». Мама уже дома? Сейчас ей скажу…

Она сразу пятится, улыбка пропала, взгляд затравленный.

– Сегодня не могу, у меня стрим через пятнадцать минут. Так что, братец, прости. В другой раз.

И малыха улепетывает, сверкая пятками. Победоносная ухмылка сама собой возникает на моих губах. Да, скатиться до похабщика Чугуна для меня низко. Но если ты – адепт совершенства, достичь абсолютного преимущества над двенадцатилетней девочкой не проблема.

Приходит смс от Анфисы. Княжна зовет в «Зарницу».

«…Алесю уже позвала, она придет» – заканчивается сообщение.

Похвально, княжна, что в прошлый раз услышала меня насчет барышни. Но думаю, придет не только Алеся. Еще и Лиза Бесонова.

Ох, чувствую, ждет меня нешуточный цветник. Но сходить стоит – связи с обществом, будь они не ладны. Да и хоть развеюсь после тяжелого переговорного дня.

Глава 4 – Вечерок

Луна выглядывает из-за черных туч и отражается в блестящем капоте «Майбаха». Я стою уже минут пятнадцать у ворот резиденции Волконских, а Анфисы всё нет и нет.

Рррр…женщины.

Потому-то Фалгор Феникс никогда не женился. Пока ждешь наряжающуюся супругу, пропустишь все войны. А вообще, у меня обет безбрачия. Я давал его павшему другу Джигану, Префекту Белых ангелов. Хотя, опять же, срок целибата давно прошел. Полсотни лет назад Джигана смертельно ранил вождь зеленомордых. Держа на руках умирающего Префекта, я поклялся, что не будет у меня семьи, пока не опустошу Бумбу-бумбу, планету-цитадель зеленомордых.

Годы прошли, Бумба-бумба давно разбомблена, но у меня еще полсотни разных обетов. Множество взваленных на себя клятв. Про безбрачие ни в одном из них больше не говорится. А вот гусей есть мне категорически нельзя. Вовсе не из-за клятвы, а чтобы сохранить честное лицо. Однажды гогот дикой стаи предупредил о засаде врага. Могло полечь очень много народу, и его полегло, кстати, но только на стороне противника. Мы сами обошлись без потерь, прошли по саму краю лезвия и одержали бескровную победу. На радостях я сдуру брякнул, что больше не вкушу гусятины. Гулявший рядом хронист тут же это записал. Вскоре хроника «Как гуси Фениксов спасли» разлетелась по всем аристократическим салонам Постимпериуса. Многих безумно впечатлила эта история. Знаменитости раздули шумиху, драматурги раскрутили рядовую битву до целого героического эпоса. Дальше – безумнее. Поэты слагали стихи в честь гусей, актеры наряжались на сценах в невзрачных серых птиц и ярких золотых легионеров. Мои необдуманные слова о гусятине декларировали во всех театрах. У дам появилась мода заводить ручного гуся и всюду водить птицу на поводке. Неудивительно, что позже, на званых обедах, когда на столе резали жареную птицу, меня одного обламывали со словами: «Золотой лорд, конечно-конечно, вам не предлагаем. Мы помним и чтим ваш великий обет».

Пока ждал Анфису, сделал пару дел по телефону. Катя доложила о возможном легионере. Очень молодая девушка попросилась в новый Конструкторский отдел.

– И что в ней необычного? – спросил брюнетку.

– Очень молодая, – повторила Катя. – Ей тринадцать. – Ого. Ну прямо страна вундеркиндов. – Еще СБ выяснила, что она пережила передозировку, чуть не умерла. Но больше наркотики не принимает, последние анализы крови чистые. Тем удивительнее ее резкий интерес ко всяким железным штукам.

– К механизмам в смысле?

– Ага, наверное, – небрежно сказала Катя. Конечно, она не разбирается. Брюнетка всё-таки менеджер, а не инженер.

Неужели, правда, земляк? Возможно, что из-за передозировки наркотиками сознание девушки действительно умерло. Затем его заменил разум легионера.

– Назначь мне с ней встречу завтра в шесть вечера.

Будет здорово, если я наконец встречу своего легионера. Лишь бы не мятежника опять. Слишком опасно. Снова он обратится в тварь Хаоса, снова риск засветиться. Меня и так уже много народу считают славянским богом.

Как раз сейчас в машине по этому поводу дуется Тимофей. Всю дорогу до Волконских воспитатель убеждал меня открыться маме. Дескать, нехорошо, что Елизавета Юрьевна даже не догадывается, что ее родной сын – Крылатый Огнебог.

– Ахмет знает, – демонстративно загибал он пальцы. – Ренат знает, Василина знает, я знаю, а мать родная чем хуже нас, балбесов? Сеня, отец разве тебя не учил более всех почитать прародительницу рода?

– Всеволод мало чему меня учил… – вдарился я в воспоминания.

– Да я про настоящего твоего отца, – Тимофей обвел лицо большим кругом. – Про Сварога Небесного Кузнеца.

– Ох, Тимофей, послушай… – Ммм. Как бы ему наплести? – Как бы тебе объяснить? Я не сознательный бог. Это приходит по наитию. Резко, нежданно-негаданно. Раз – и я знаю, что делать, куда кого направить, знаю, кто по Белобогу живет, а кто по Чернобогу.

– Одухотворение, – кивнул он и снова обвел круг в воздухе.

– А потом это сходит, и я снова обычный Сеня. Разумеешь?

– Разумею, – повелся воспитатель. – Еще не раскрыл свою силу ты полностью, всё впереди. Но матери почему не скажешь? Елизавету Юрьевну очень сильно поддержит знание, что ее сын – бог. Значит, род не пропадет. Значит, впереди невиданные горизонты.

– Всё просто. Пришло мне откровение, что рано еще открываться людям, – произнес я загадочно. – Не знаю уж почему, но всё вот так вот и никак иначе.

– Понятно, тогда да, конечно… Ммм, Сеня, а Василину не захапаешь к себе? – резко перевел он тему. И сразу сделался подозрительным. – Раз раскрылся ей, то может и не случайно?

Теперь моя очередь подначить воспитателя. Упускать такой возможности я не намерен.

– Захапаю, – кивнул серьезно, и Тимофей сразу посерел лицом. – Как и тебя захапаю. Вы – мои люди, и, если между вами созреет любовь и согласие, мое сердце возрадуется за своих слуг. Нет у меня намерения наплодить с ней полубогов. Так что вперед, мой пестователь. Не посрами род Огнебога.

Зарядил я мощно, по-славянски. Тимофей загорелся, снова готовый кидаться на бастионы холодности Лисицы.

Наконец выходит Анфиса. Короткое коктейльное платье, а сверху легкий бежевый плащ. Рот её чуть-чуть приоткрыт, и губы горят красным, словно кровь, на фоне бледной в свете луны кожи. Открываю дверь красавице княжне, а когда она усаживается, обхожу машину с другой стороны и располагаюсь рядом.

– Едем за Людой, – говорю. – Затем за Алесей. Ты ведь не против?

Вопрос для галочки. Я должен Анфисе сопроводительный кортеж за закупку спортпита для ватаги. Слово есть слово. Но тогда нужно ехать и за другими спутницами, иначе выйдет нетактично. Я выделю княжну, это заметят дворяне у «Зарницы», потом начнутся пересуды, что вот, Волконская встречается с Беркутовым, а остальные две на подхвате. Пускай уж аристократики думают, что я встречаюсь сразу с тремя, тогда всем одна польза: и мой статус вырастет в глазах света, и девушки не принижены.

Анфиса что-то мнется. В чем проблема? Хочет выглядеть единственной неподражаемой? Не ожидал от тебя, княжна.

Но нет, оказывается, причина зарыта вовсе не в эгоизме. А даже наоборот в желании поделиться своим сегодняшним положением.

– Сеня, а мы еще можем заехать за Елизаветой Артемовной? – неожиданно спрашивает княжна.

– За Бесоновой? К ней домой? – она кивает. – Можно было бы, но я сегодня не на танке.

Княжна улыбается, порадовавшись шутке. Злорадная она немножко. Только я, конечно, опасаюсь не Лизу, а в целом Дом Бесоновых. Ричарда, княгиню Кали, семейку вассальных крокодилов, того странного слепца, да мало ли кого еще. Опасностей там целый рой.

Но обходится без эксцессов. Девушек забираем за час. К счастью, все уже накрасились, оделись и больше никого ждать не приходится. И вот мы впятером мчим в «Зарницу». Румяная Алеся от смущения ломает руки. Анфиса сохраняет на лице улыбку, но то и дело озабоченно поглядывает на Лизу. Люда держится более уверенно. А Лиза так вообще излучает безмятежность, спокойствие и непоколебимую уверенность. Осанка прямая, без напряжения, как у царицы в окружении подданных.

– Арсений Всеволодович, вы сегодня прямо как проказник, – замечает Лиза, сверкнув улыбкой и заставив других барышень чуть зажмуриться.

– Елизавета Артемовна, а я считал, что как верный кавалер, – поджимаю губы в притворном расстройстве.

– Верно считали. Но в том-то и дело, – поясняет княжна. – Думаю, Анфиса и Люда меня прекрасно поняли.

Втянутые в разговор девушки кивают. Алеся же испуганно вжимается в кресло. Я смотрю на барышню и грустно вздыхаю:

– Значит, мы с Лесей остались вдвоем в неведении. Но нам не привыкать, особенно на поле. Правда же, Лесь?

– Правда, – кивает ободренная моей поддержкой барышня.

Улыбка Лизы чуть гаснет:

– Не расстраивайтесь, Арсений Всеволодович. Вам с Алесей Прохоровной недолго мучиться наедине.

– О, Елизавета Артемовна нас сейчас спасет, – я снова смотрю на Алесю. – Как приятно.

– Девочки и мальчик, – вставляет Люда. – А давайте уже без отчеств? А то как на государственных переговорах, ей-Сварогу. Так скоро начнем употреблять канцеляризмы словно госслужащие. И у нас получится не сборище друзей, а разнополая рабочая группа под председательством Арсения Всеволодовича. – Все смеются. – Такого нам не надо. Поэтому сегодня без упоминаний батюшек.

– Я бы с радостью, – вдруг смущается Лиза, разом потеряв всю свою горделивость и украдкой взглянув на меня.

– Тоже, – чуть отходит от страха Алеся.

– Тогда решили, – улыбаюсь. – Ну так что ты, Лиза, вещала про мое проказничество? Просвяти-ка. Вроде веду себя по этикету. Кого на вечер веду, за теми и заехал.

– На красивой машине, – поддакивает Леся, погладив кожаную перетяжку сидения. Зеленые глаза барышни вспыхивают. – Даже мой дядя впечатлился. В окно как глянул, так сразу сказал, что не ошибся в тебе.

– Передай мою благодарность Радимиру Львовичу за щедрую оценку.

– Арс…Сеня, – неожиданно самой робкой в нашей компании становится пепельноволосая княжна. – Соблюдая этикет приличий, вы нарушили этикет «собраний «Зарницы».

– А-а, вот оно что, – догадываюсь и почесываю щеку. – Значит, да будет так.

– А что в этом неправильного? – Леся хлопает глазками.

Ей поясняет Анфиса.

– Нравы в «Зарнице» простые. Даже очень. Не в почести правило: кавалер – дама. Здесь у многих принят формат «свиты». Самые крутые собирают вокруг себя табун поклонников. Обычно светские львы не заезжают за своими сошками. Когда сошек много, конечно. За единственной спутницей заехать могут. А у нас, на первый взгляд, именно ситуация «свиты»: один мальчик, куча поклонниц. Вот Лиза и подметила воспитанность Сени ему в упрек.

– Лиза слишком добра, – замечаю. – И не акцентировала внимание на том факте, что свиты собирают княжичи и княжны. То есть, скорее, это я ваша сошка, – подмигиваю Лизе, от чего она не теряется:

– Что ж, тогда прислуживай нам по совести, Арсений.

– И на других барышень не смотри, – добавляет Анфиса.

– И следи, чтобы наши бокалы были полными, – Люда.

– И танцуй только с нами, – вливается в коллектив Алеся.

***

В связи с предосенней прохладой залы в «Зарнице» натопили до духоты. Многие молодые аристократы вышли подышать на улицу, дожидаясь, пока сбавят жар. В руках у дворян сверкают полные бокалы. Примыкающие улицы наполнили звон хрусталя, смех и гвалт. Пролитое шампанское образовало на тротуарах пузырящиеся лужи .

На дороге раздается автомобильный гудок. Дурачащиеся дворяне торопятся сойти с проезжей части. Под свет неоновой вывески ресторана въезжает роскошный серебристо-черный «Майбах». Таганрожский премиум-класс, своершенство мирового автопрома. Далеко не каждый дворянчик такой себе позволит. Молодняк затихает и с любопытством ждет, когда покажется владелец. Кто он? Граф? Княжич? Может, цесаревна?

Первым наружу выходит блондин в темных джинсах, элегантном джемпере, ярко-синем пиджаке и замшевых мокасинах. Парень впечатляет стройностью, осанкой и особым шармом. Мало кто его узнает, лишь какая-то девица вскрикивает:

– Этот мальчик играл на концерте вместо Матронова!

– Аа, – сразу предполагает кто-то. – Попсовый певчик. Значит, фаворит из чей-то свиты.

– Делаем ставки, из чьей, – улыбается другой дворянчик с осоловевшими от вина глазами. – Ставлю тысячу рублей, что Шереметьевой. Она без ума от рок-н-рольщиков.

– Я здесь вообще-то, Орлов, – возмущается розоволосая девушка с пышным бюстом. – Ты со мной только что танцевал, пьянь. За грудь чуть ли не лапал, склерозник. Совсем не ценишь красоту под боком.

– Я принимаю ставку, Кирилл, – смеется Виктор Долгоногий. – Или уже поздно?

– Это точно Волконская, – говорит Шереметьева. – Мальчик – ее вассал. Она уже с ним приходила, никому не давала с ним поговорить даже минуту.

– Тебе опасно доверять чужих фаворитов, Ирина, – с улыбкой подначивает графиню Виктор. – И фавориток, кстати, тоже. А юношу зовут Арсений Беркутов. Нормальный паренек.

Между тем блондин обходит машину и, открыв дверцу, помогает выйти Анфисе Аркадьевне.

– Ну я же говорила, – пожимает оголенными плечами Шереметьева. – Опять зажмет мальчика в углу дивана и никого к нему не пустит.

Анфиса отходит в сторонку и смиренно ждет. Следом Беркутов подает руку кому-то еще. Дворяне дружно выдыхают:

– Да ладно!

Новой спутницей рядового дворянчика оказывается самая желанная барышня для многих аристократов. В тайне желанная, ибо далеко не каждый осмелится признаться Лизе Бесоновой. Первый сорт, который до сих пор никто не решился попробовать.

Сейчас юная демоник, опираясь на руку Беркутова, выходит из машины. Княжна Бесонова выглядит, как воплощение порядочности и обольстительности, как сочетание несочетаемого. Синее платье без оголенностей, закрытый кружевной верх, широкий пояс на талии, подол до колен. Живой соблазн в обертке из скромности.

Княжна не торопится отпускать ладонь парня.

Кто-то в толпе пьяно бормочет:

– Черт, чем же я хуже? Он даже не титулованный!

Из «Майбаха» вылезают еще две спутницы. Беркутов также подает им руку. Эти девушки никого не заинтересовывают. Обычные невзрачные дворянки, хоть и хороши собой. Но само их наличие значит очень многое. Оно значит, что четыре девушки состоят в свите юноши. Две княжны на равных с простыми дворянками и на вторых ролях у какого-то вассала. Многие переглядываются заинтересованно. На сегодняшней вечеринке появилась новая фигура. Факт того, что в свите некоего провинциального просточка присутствуют целых две княжны, говорит о многом. Как минимум о том, что поболтать с ним точно стоит.

Беркутов вместе с барышнями поднимается к крыльцу. Он первым вежливо приветствует хозяина «Зарницы», и только тогда потягиваются княжны, словно обычные люди. Остальным дворянам достаются лишь небрежные кивки. Ничего здесь фамильярного нет, ведь всех княжичей, княжон, графов, герцогов, баронов не поприветствуешь поименно, иначе на это уйдет весь вечер. Просто сам жест вышел царским. Затем новоприбывшие утекают вглубь ресторана.

Виктор Долгоногий задумчиво покачивает бокалом. На самом донышке плескается остаток красного вина. Виктор смотрит на удаляющегося Беркутова и его свиту красоток. Виктор чувствует некую зависть, но это так, Сварог с ней. Парень молодец, отхватил Бесонову, причем, самую первоклассную из всего выводка демоников. Посмотрим, насколько его хватит. Обладание лучшими женщинами требует постоянных подтверждений, что ты достоин такого счастья. А то, что Лиза рассматривает Беркутова вовсе не как друга, видно сразу. Восхищенные взгляды, порывы коснуться…Ее словно околдовали. Виктор знает Лизу не один день, и сегодня первый раз, когда он видит ее такой живой. Влюбилась девочка как есть.

– А какой у него ранг? – спрашивает один из завистников. – Может, самородок, как Амиран? Тогда понятно.

– Кмет он, огневик, – бросает Оксана Мурзина, качнув оранжевыми дредами. Астерии сегодня нет, но ее подруга заглянула.

«Огневик, как и я, – мелькает мысль у Виктора. – Хм, а почему бы не устроить парню проверку уже сейчас? Вот сегодня и посмотрим».

***

С девушками располагаемся на диванчиках. Скоро с улицы стягиваются и остальные дворяне. Подозреваю, что мы с моими спутницами стали этому причиной. А вот один из столиков был с самого начала занят кое-кем мерзким. Амиран Беридзе собственной персоной. Сидит в черной рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами, наружу торчит комок темных волос на груди. Вокруг грузина вьются барышни в коктейльных платьях. Беридзе как ворон в окружении ласточек. Рядом на диванах развалились его шестерки. Не друзья – у подобных Амирану людей друзья не частое явление. Зато полно лакеев.

Одна из подружек шепчет что-то грузину. Но он не обращает внимания, потому что заметил меня. Барышня надувает губки и теребит Амирана за рукав, требуя к себе внимания. Грузин же отмахивается от надоедливой, резко встает и шагает прямиком к нашему столу.

– Есть разговор, Беркутов, – едва не рычит грузин, когда подходит ко мне. – Отойди от своих дам ненадолго.

Глава 5 – Урок

Амиран чуть ли не нависает надо мной. От грузина веет животной силой и свирепостью. Ноздри ястребиного носа раздуваются, глаза под кустистыми бровями горят, как факелы.

Еще шаг ближе – и он воткнется головой в пол. Слово Феникса.

– Амиран Петрес-дзе, всё хорошо? – спрашивает Лиза с улыбкой. – Мне показалось, что вы очень расстроены. Настолько, что забыли про вежливость. Отойдите. Вы заслонили диджея.

Амиран сужает глаза, но послушно делает шаг назад от нашего стола. Не очень-то и удивительно. Грузин уважает силу, а Лиза сильнее его раз в двадцать.

– Простите, Елизавета Артемовна, – рокочущим голосом произносит он. – Честно, не признал вас. Увидел – но не признал. Разум отказался допустить, что великая Бесонова будет состоять в свите провинциала.

– А вежливость к вам так и не вернулась, Амиран Петрес-дзе, – разочарованно качает белокурой головкой Лиза. – Свита – термин, недопустимый в цивилизованном обществе. Это сленг молодежи, бескультурное явление, которое многие подхватили, к сожалению. По этикету нет никаких свит, только кавалер и его дамы. Пойдите вон от нашего стола, пожалуйста, иначе мне придется встать.

На свирепом лице Амирана мелькает еще не испуг, но чрезвычайная настороженность. А я прямо наслаждаюсь ситуацией. Широкоплечий огромный кавказец трусит перед стройной русской барышней. Картина маслом.

– Я прошу прощения, Елизавета Артемовна, – выдавливает он. – Меня действительно повело не в ту сторону. Слишком уж шокирован, что ваш, простите, «кавалер» украл мою двоюродную сестру.

На этот раз Лиза ничего не отвечает. Лишь смотрит на меня, передавая слово. Она не в курсе вопроса, а, значит, не вправе выносить свои суждения.

– Нельзя украсть то, что вам не принадлежит, – отвечаю и поворачиваюсь к девушкам. – Простите, мои дамы. Мне действительно, есть что обсудить с досточтимым сударем, – я встаю из-за стола и увожу грузина к пустым столам в дальнем углу вдали от танцпола и веселящихся дворян. Я иду в самую темноту, где никому не помешает то, что вскоре произойдет. Урок вежливости, так сказать.

По дороге к столу Амиран щурится, привыкая к темноте. Упав друг против друга, мы секунд тридцать меряемся взглядами.

– Может быть, достаточно пытаться прожечь в моих глазницах отверстия? – оскаливаюсь. – Если вы наконец возжелали дуэли со мной, мое предложение всё еще в силе.

– Ты, видимо, не понимаешь, Беркутов, – дергает губой Амиран. – Что висишь над пропастью. Больше никогда не стой на моем пути. Дарико целиком и полностью принадлежит роду Беридзе. Так будет, пока она жива. Так будет и если она умрет. Ее тело – собственность моего отца, главы рода. А, значит, моя собственность, – его выражение лица становится плотоядным.

Сука. Он сейчас едва не облизался. Чтоб тебя… гребаное животное. Мразь, Дарико же твоя родственница.

Нажатием воли я успокаиваю взбесившееся было сердце. Злиться сейчас глупо. Надо, чтобы злился этот скот, а не я.

– Удивительные новости, – спокойно фыркаю. – Особенно после того, как Беридзе сами изгнали девушку. Ведь это не Дарико же сбежала из рода? Вашим джигитам ничего не стоило ее вернуть. Или СБ твоего отца так плоха, что не смогла найти звезду Грона у себя под носом?

– Дарико выгнали в рамках процесса ее воспитания. Это временно, – несет отродье. – Наши женщины не уходят из рода. Мужья моих сестер вошли в наш род, а не наоборот. Задумайся об этом. Вряд ли фаворит Бесоновой хочет стать примаком.

Он заговаривает мне зубы. Пугает примачеством. Думаю, если бы не предварительная беседа с Лизой, его фантазия ограничилась бы простым: «Не суйся, не то убью».

– Нет у меня желания жениться на Дарико, – отвечаю холодно. – Как и давать ее в обиду такому как ты.

– Дарико – наша племенная кобыла, – процеживает Амиран. – У нее нет своей воли. Само ее дворянство – лишь милость моего отца. Она – дочь шлюхи от покойного дяди. Ошибка зачатия. Пойми, Беркутов, привычка хватать всех женщин рядом погубит тебя. Лижи ноги Бесоновой и радуйся ее щедротам. Дарико – только моя.

Мерзкая смесь эмоций кипит в грузине. Ревность пополам с чувством собственника. От брата. Как же несовершенен этот мир.

– Твоя игрушка? – спокойствие дается мне все труднее и труднее. Кто бы знал, что отмороженный подросток сможет довести Префекта-командующего.

Грузин молчит, только обнажает нижние зубы, словно атакующий волк.

Я с отвращением разглядываю кавказца. Внешне Амиран ведь красивый парень. Те барышни не просто так к нему липли. С первого взгляда он поражает внушительными габаритами и величественной восточной внешностью. Грозный вид и гордый взгляд, как у кавказского волкодава. Вместо души же – колодец помоев.

Я не отдам такому дегенерату красавицу-грузинку, свою соратницу.

– Знаешь что я думаю, Амиран? Я думаю, что ты садистская сволочь, – произношу медленно, чуть ли не по слогам. – Думаю, ты обижал Дарико, оскорблял, бил, жестоко бил, а затем Целители лечили ее раны. Вот так всё было. Но однажды ты не сдержался, скотина. Тормоза совсем сдали, и Дарико чуть не умерла. Тогда твой отец выгнал ее из дома подальше от тебя. Потому что перейди ты грань, убей ты дворянку, и тебя бы судили по императорским законам. Тебя бы пристрелили, как бешеного волка. Вот твоя сущность, Амиран. Ты – ходячий дефект, и даже талант в войстезе и Гроне это не исправит.

– Что ты… – его глаза наливаются кровью.

Я резко подаюсь вперед и хватаю кавказца за ворот шелковой рубашки. Одно движение – и его лицо вминается носом в стол. Слышится хруст. К сожалению, дерева. Грузин успел надеть доспех.

Амиран взмахивает рукой над головой. Перехватываю за волосатое запястье и вбиваю защищенную кисть грузину же по голове.

Дзинь!

Бью парализующим в затылок.

– Аррфф, – вырывается из грузина, приглушенное столом. Тело его чуть обмякает.

Мы сидим в самой темноте, нас никто не должен видеть. Разве что Лиза, благодаря какому-нибудь фракталу монструозной Кисы. Хотя кто-кто, а княжна все поймет правильно.

Тоже в доспехе я наваливаюсь сверху на шею Амирна, грудью придавливаю руки. По-особому заламываю суставы так, чтобы он не мог применить силу Рыкаря. По крайней мере, сразу. Стряхнет, только если использует взрывную технику. Но он этого не сделает.

– Тебе фана! – мычит дегенерат в разбитую столешницу.

– Давай, повзрывай-ка здесь, – шепчу ему в багровое ухо. – Все увидят, как меня откидывает, и я прилюдно вызову тебя на дуэль. Откажешь – опозоришься. Мне срать, что ты Рыкарь. Срать, сколько у тебя власти, шестерок и шлюх. Мы-то оба знаем, что ты говна кусок. На арене я от тебя живого места не оставлю. Ну что? Взрывай, ничтожество.

Ничего.

Только мычит и дергается. Сил у Рыкаря больше, чем у меня, Кмета. Чтобы не скинул, добавляю пару парализующих. В ответ – охи боли.

– Полезешь к Дарико – и ты станешь моей игрушкой, как она была твоей, – заканчиваю монолог. – Только тебя некому будет исцелить, и ты сдохнешь, как пес в подворотне.

Затем просто сталкиваю кавказца со стола, и он бахается на пол.

– Что у вас там за шум? – спрашивает кто-то с освещаемой зоны.

– Амиран перебрал, – громко говорю. – Поскользнулся на ровном месте.

В ответ смех и расслабленное:

– Бывает.

Грузин уже вскочил и пронзает меня взбешенным взглядом. Оглядевшись по сторонам, он через силу успокаивается и, одернув ворот клубного пиджака, бросает:

– Поздравляю, Беркутов. Ты завел себе врага.

– Сказала живая падаль, – фыркаю.

На этом обмене любезностями расходимся. Своего я добился: от Дарико Амиран отстанет на время. Всю злость он сначала направит на меня. Вот тогда-то я его и прихлопну. Уж щенка перехитрю. Пока же Амиран не дает повода его демилитаризировать. От дуэли отнекивается, сейчас тоже сдержался. А я ведь старался его разозлить. Несмотря на бешеную свирепость, кавказец умеет сдерживаться. Стиснув зубы, весь трясясь, но усмирил себя. А, значит, соображает. Хотя тупой не стал бы Рыкарем в девятнадцать.

***

Благодаря фракталу Высшего магнофелиса Лиза прекрасно видит стычку между Сеней и Амираном. Поразмыслив, княжна решает не вмешиваться и не поднимать тревогу. Во-первых, Сеня первым накинулся на кавказца, а значит есть за что. Во-вторых, не дело женщины лезть в дела мужчин. Ну и в-третьих, Сеня пока побеждает.

«Надо же, сам Кмет, а удерживает Рыкаря, – поражается Лиза, теребя белоснежный локон. – Понимаю еще бои на арене, там важную роль играют опыт, хитрость и знания. Но здесь же противостояние чистой грубой силы. А что это за интересные удары в затылок? От него весь энергокаркас Амирана трясется, несмотря на доспех».

– Лесь, а кто такая эта Дарико? – задает Анфиса вопрос Алесе. – Почему Сеня за нее заступается?

Не отрывая глаз от Сени, Лиза тоже развешивает ушки.

– Дарико – наш товарищ по Грону, – русая барышня попивает сок через трубочку . – Она взяла первенство в Лиге средних школ, ее все знают. Все, кто любит Грон.

– Вот как, – Люда хмурится. – А Сеня сам давно любит Грон? У него столько талантов, и я никак не возьму в голову, почему именно эта спортивная игра?

– А не живопись, – грустно вздыхает Анфиса.

– Или музыка, – вторит ей Лиза.

– Вообще, Сеня недавно увлекся Гроном, – задумывается Алеся. – В последние месяцы средней школы. Просто взял и пришел в ватагу, тогда-то мы и победили в городском чемпионате. А если бы раньше пришел, то мы бы выиграли и в Лиге, и не Дарико бы стала звездой, а мы бы с Сеней, – мечтательно улыбается она, но тут же грустно качает головой. – Но мы раньше вылетели из отборочных. Недобрали очков.

– Зато теперь точно победите в Лиге, – подбадривает барышню Лиза. – Вместе с Сеней встанете на пьедестал чемпионов, а мы с девочками будем вам махать с трибун, – она вдруг замирает. – Кстати, а какой приз дают за первенство в Лиге?

– Разные наделы, – вспоминает Алеся. – Завод могут вручить, или лесодобывающее хозяйство, или озеро с рыбным промыслом. В разные годы по-разному было. Как повезет. А, кстати! Еще разрешается сменить Дом на любой.

Анфиса округляет глаза.

– Сменить Дом? На любой?

– Ага, – Алеся заинтересовывается своей косой, перекинутой через плечо, и оглаживает разлохматившийся кончик. – На любой-любой. Но кому это надо?

"Глупышка, – Лиза делает однозначный вердикт об Алесе. – Хоть добрая и милая".

– Действительно, кому… – бормочет Анфиса. Она-то глупостью не отличается. Княжна понимает, что Сеня растет во всех сферах, он стремится к большей силе и власти, а значит слабый сюзерен будет его только сдерживать.

Люда ободряюще берет подругу за руку. Бросив быстрый взгляд на бледную Анфису, Лиза задумывается.

«Надо поговорить с мамой. Это шанс. Если предложим Сене сказочные условия, он выберет Дом Бесоновых. Тогда, с его харизмой и моей силой, мы станем наследниками отца. Перун, конечно, будет жить вечно, но важен сам факт. Сейчас первый кандидат на главу рода Митя, я люблю брата, но, объективно, из него не выйдет отличного командира. А из Сени очень даже. Главное, чтобы мама бросила свою затею с демониками. Ее игры могут разозлить Сеню, и тогда он с нами окончательно порвет».

Между тем, Арсений возвращается к столу, и Люда, как верная подруга, требует танца для Анфисы. Блондин не спорит, с улыбкой и поклоном приглашает княжну. Она чуть оттаивает и даже улыбается.

Лиза смотрит, как по дороге к танцполу Сеню пытаются перехватить другие барышни. Даже розоволосая Шереметьева решилась подступить сама, хотя за ней такого не водится. Свита поклонников графини покорно топчется в сторонке. Но Сеня не ведется на полуоголенный бюст и розовые кудряшки, и покидает графиню под предлогом обещанного танца.

Включают медленную музыку. Рука Сени уверенно ложится на талию Анфисы. Второй он держит её нежную ладонь. Прожекторы выхватывают, как их пара плывет по танцполу. Плавно. Легко. Словно два лебедя на тихой глади озера. Многие барышни засматриваются на этот чарующий танец.

Лиза применяет фрактал Гончей и подслушивает менее удачных соперниц.

– Ну и пускай его, – пыхтит Шереметьева своей свите. – Не мог уделить мне пару минут. Как будто это последний медляк.

В другом конце зала Оксана-Медуза лохматит пальцами оранжевые дреды, и рядом что-то читает дагестанская княжна Аниза в закрытом платье, дополненным облегающим голову цветастым шёлковым хиджабом. Лиза акцентирует слух на словах княжны и слышит:

– Брови – как буква арабская «нун». А сам подобен восходящему солнцу. Такой же светлый и яркий.

«Ну надо же, Сеня, – мысленно хмыкает Лиза. – Всех влюбил в себя. Просто настоящий Амур».

***

Только что оттанцевал с Анфисой и повел княжну к нашему столу. Там сияют наши спутницы: шикарные локоны, румяные лица, платья, словно написанные кистью мастера.

Но в этот раз между столами ловит меня не очередная барышня, а Виктор Долгоногий. Только сейчас замечаю нашу схожесть. Мы с ним одного роста и ширины плеч, да еще оба блондины. Да еще оба Ярилы. Правда, на фоне Феникса, парень все равно бледноват в плане обаяния. Харизма Префекта не абы что.

– Арсений, я тут услышал, что ты тоже огневик, – бросает Виктор. – А у нас за весь вечер как раз еще не было поединка. Публика хочет зрелища. Смекаешь, о чем я?

Куда уж не смекнуть. Задолбали со своими драчками, малышня. Шли бы на войну, если такие буяны.

– А проще нельзя? – вздыхаю. – Костюм новый, мять не охота.

– С мятым танцевать не то, – охотно поддерживает Анфиса. – И сниматься тоже. Витя, правда, нам еще фоточки делать для соцсети. Не подставляй.

Умница. Подхватила, будто мысли читает.

– Не нравится – предлагай сам, – не теряется Виктор и усмехается. – Не трусишь же ты, в самом деле.

Ну еще и на «слабо» берет. Я задумчиво брожу взглядом по клубу. Не на танцевальный же поединок его, правда, звать. Да и петь караоке тоже, наверное, чересчур для суровых, прожженных вином и клубными гулянками, дворянят. Ладно, схватка, так схватка. Только сузим ее до одной части тела.

– На руках поборемся, – решаю.

– Мм, что? – хлопает глазами Виктор. – Тупо на руках? Это же не зрелищно, да и от силы пять секунд. Давай хоть с техниками.

Даже интересно, как это будет выглядеть.

– А давай, – соглашаюсь.

Полем битвы становится стол, освобожденный от бокалов. Вокруг собирается толпа зрителей. Я снимаю пиджак, устанавливаю локоть на середину стола, второй рукой хватаюсь за выступ стола. Кисть и предплечье максимально похожи на прямую линию. Еще выставляю вперед ногу, парную руке, задействованной в схватке. В казармах мои легионеры иногда борются на руках. Ну, когда не пишут картины и не трудятся над изобретением новых видов искусства, как скульптурная живопись, к примеру. Мы, Фениксы, те еще эстеты.

Виктор тоже снимает пиджак и закатывает рукав рубашки. Я в джемпере, так что рукав не завернул.

Сцепляем руки друг с другом. Врубаем доспехи.

– В бой! – кричит команду выбранный судья.

Виктор старше меня лет на семь. Он еще Кмет, но Кмет опытный, со своим родовым стилем, а не просто Ярилой-базой. Всё же отпрыск Великого Дома, а, значит, сейчас удивит.

Так и происходит. Рука Виктора вспыхивает огненным шаром. Защитно-атакующая техника, навроде моей Горячей вуали. Вуалью я и отвечаю. Кисть покрывается пламенем.

Две огненные руки сжимают друг друга. Ореол огня веет во все стороны. Виктор тоже не профан, старается выпрямить мою руку, чтобы я не смог задействовать всю силу. Еще и выворачивает мое запястье внутрь, чтобы ослабить бицепс. Но я делаю ход конем.

Сжимаю крепче ладонь Виктора. Миг – и разгорается Огненная куколка. Огненные языки коконом охватывают руку графа. Он удивленно вскрикивает и отшатывается от стола, распрямляя собственный локоть. Его мышцы больше не задействованы полностью. Ударное пламя уже гаснет, но я использую удачный момент и вбиваю кисть графа в горящий стол.

– Победитель Арсений Беркутов, – провозглашает судья.

– Приз победителю! – провозглашает совсем не расстроенный Виктор и щелкает пальцами бармену. – Принесите бутылку моего коллекционного виски. Дымчато-сладкий привкус, Беркутов. С ароматом сухофруктов. Тебе понравится!

– Я не пью, – слабо возражаю.

– Ах да, школьник же! – вспоминает граф. – Ну ничего страшного, откупоришь на восемнадцатилетие.

Мне вручают темную бутылку в золотистой обертке. Долгоногий не успокаивается, приобнимает меня за плечо:

– Ну а теперь назначай Царицу вечера и пойдем праздновать!

Царицу? Ох, вашу ж м…Марусю! Надо было проиграть!

Глава 6 – Ярила-Царь

Вся «Зарница» смотрит на меня. Молодые аристокрты даже не сомневаются в моем выборе. Для них проблемы не видно. У кого выше титул, у кого власть и сила – тот якобы и прав. Барышни с завистью поглядывают на Лизу. За спинами дворян взвивается к потолку белый холодный пар. Это безопасники тушат из огнетушителей горящий остов стола.

Виктор держит меня за плечо, будто подозревая в желании удрать отсюда подальше. Его голос гремит у самого уха:

– Чего замер, чемпион? Объявляй, Царицу! С тобой пришло столько красивых девушек. Выбирай любую!

Интересно, граф в самом деле кретин или просто стебется? Бросаю взгляд на свиту Долгоногого в сторонке. Три красивых девушки в блестящих коктейльных платьях с глубоким вырезом и на высоких шпильках. Одна держит его клубный пиджак, вторая полупустой бокал графа, третья ломает пустые руки, неловко улыбаясь.

В прошлый раз Долгоногого сопровождали другие барышни.

Понятно. Скорее всего, Виктор просто не парится насчет мнения своих фавориток. Для него эти девушки всего лишь декоративная атрибутика, с которой требуется предстать перед светом. Как сороки у Громовержца-Перуна. Или кузнечный фартук у Сварога. Но я не настолько хладнокровный.

– Сегодня моей Царицей будет Елизавета Артемовна Бесонова, – провозглашаю громко.

Народ расступается перед прекрасной девушкой: глаза, как ярко-голубые огоньки; волосы белоснежного цвета светятся, словно на солнце, щеки пылают румянцем. Лиза выглядит, как школьница, которую застукали за поцелуем с одноклассником.

Долгоногого, конечно, совсем не удивляет мой выбор:

– Отлично, тогда…

– Сегодня моей Царицей будет Анфиса Аркадьевна Волконская, – не даю ему закончить.

Удивленные возгласы толпы. У Лизы озадаченное лицо, а у Анфисы обалдевшее от счастья.

Почесав светлые волосы на виске, Виктор переспрашивает:

– Это как? То есть, ты передумал что ли?

– Сегодня моей Царицей будет Людмила Павловна Гуднова.

До дворян теперь доходит:

– Он решил выбрать несколько Цариц!

– Так не принято, – доносится до меня рассерженный голос пышногрудой Шереметьевой. – По обычаю Царица вечера всегда одна. Когда наши пращуры завоевывали женщин в бою, они не ломились за табуном девок. Одна битва – одна женщина. И если хотите зна…

– Сегодня моей Царицей будет Алеся Прохоровна Борова, – громогласно заявляю, и щебет розоволосой красотки тонет в волнах моих обертонов. Только огласив весь список, бросаю взгляд на обиженную графиню. – Не в обиду вашим пращурам. Победителей не судят, Ваше Сиятельство.

Дворяне дружно смотрят на хозяина вечеринки. Как он скажет, так и примут.

– Отлично сказано, Арсений, – признает Виктор. – Поаплодируем чемпиону и его Царицам.

Раздаются хлопки ладоней. Теперь от меня требуется пофорсить своими прекрасными спутницами.

– Встаньте рядом со мной, мои Царицы, – протягиваю ладонь стайке девушек. Две княжны, боярыня и нетитулованная дворянка не заставляют себя ждать. Цокая каблучками, окружают меня и красуются своими платьями и внешностью. Все девушки, как на подбор: с тонкой гибкой талией, мягкими розовыми щёчками и пухлыми губками. Думаю, сегодня завистников у меня прибавится, хе. Зато и репутация вырастет.

После позерства мы возвращаемся к нашему столику. Я отхожу в уборную, у края танцпола меня перехватывает хорошенькая миниатюрная девушка:

– Поздравляю с победой, Арсений. Теперь этот вечер твой.

Приглядываюсь к симпатяжке: смутно знакомое миленькое лицо, вздернутый носик, ярко-оранжевые дреды цвета тыквы… Никогда бы не подумал, что без фрактала она прямо карманная милота. Значит, каменная броня прибавляет ей роста и ширины раза в полтора.

– Спасибо, Медуза, – киваю равнодушно. – Надеюсь, это не испортило тебе отдых.

– Что ты! Что ты! – спешно она отнекивается, хотя я уже собирался уйти. – У меня к тебе никаких обид. Я, правда, переборщила. То видео… я его заслужила. Как и то, что… ну, ты знаешь, ела землю.

Она пристыженно опускает лицо. Теперь я заинтересовываюсь Медузой. Признать свои ошибки – дорогого стоит. Нельзя достичь успеха без попрания собственного невежества и несовершенства. А первый шаг к нему – увидеть свои изъяны.

– Рад, что мы не в ссоре, – чуть улыбаюсь.

– Я раньше не была такой. Честно! – мямлит Медуза. – Это Грон испортил меня.

– Не Грон. Тебя портит Астерия, – просто говорю. – Вас всех она портит. Всех «витязей». Никита спивается, ты становишься психопаткой – без обид, Медуза, но это так, – а Ричард помешался на моей подруге. – Подозреваю, что и здесь без Царицы поля не обошлось. На нашей игре с "ястребами" британский принц ни на шаг не отходил от Астерии. Словно она подпитывала его отрицательными эмоциями. – Вместо того, чтобы делать своих людей лучше, Астерия давит на ваши слабости, натирает их до кровавых мозолей, усугубляет в вас недостатки. Но намного хуже она делает самой себе.

Медуза смотрит на меня распахнутыми глазами.

– И правда, – размышляет она. – Я даже не догадывалась об этом, пока ты не сказал. А теперь ясно как день. У Астерии особый подход к каждому. Ричарду она дала кассету, где ты играешь вместе с барышней, которая ему нравится. Теперь он практически живет на поле. Меня же натаскивала на жестокость. Заставляла месить кулаками коровьи туши в холодильной камере. Так мне что, надо уходить из Грона? Иначе совсем сойду с ума.

– Зачем же бросать любимый спорт? Можешь перейти в любую другую ватагу, – пожимаю плечами. – Даже в разгар сезона тебя с руками оторвут. Настолько сильных авангардников днем с огнем не сыщешь.

– В любую? – сразу загорается Медуза. – Значит, и к вам тоже? К «змеям»?

– Мы теперь «фениксы», – поправляю и задумываюсь. – Можно и к нам. Мы ведь теперь в одном лицее. Возможно, тебе, в плане учебы, даже не придется переводиться из «Красного замка». Если учсовет пойдет навстречу, конечно.

Наш интересный разговор прерывают. От барной стойки подходит Митя Бесонов:

– Сеня, здравствуй. Я только пришел, но успел застать шоу. Круто выступил, господин Факел, – красноволосый княжич здоровается со мной за руку. – Оксана, привет, – расплывается он в восхищенной улыбке. Сразу понятно, к кому именно княжич подошел. Точнее, подкатил.

– Привет, Митя,– как-то необрадованно произносит Медуза.

Митя подозрительно оглядывает нас с ней. Надеюсь, не заревнует. Второго Ричарда мне точно не надо.

– Кажется, я понял, что здесь происходит, – выносит вердикт Митя и вдруг шутливо тычет пальцем мне в грудь. – Оксан, Сеня ведь выпытывает ваши игровые стратегии и тактики? Я могу спасти от него. Мы, Бесоновы, за честный спорт.

– Да, раскусил, – покаянно вздыхаю. – Вынужден позорно ретироваться, чтобы не сгореть со стыда.

И тороплюсь прочь, ощущая на спине взгляд Медузы.

Заинтересовалась, демоник. Хе. У меня нет желания специально сманивать к себе игроков Астерии. Красноволосая может окончательно взбеситься и навредить моим ребятам. Но и отталкивать сильных гроновцев, как Медуза, – тоже глупость. Крутые аванградники нам очень нужны, ведь первая линия – наше самое слабое звено. Ладно, нет смысла гадать. Посмотрим как сложится.

Надеюсь, остаток вечера пройдет без эксцессов. Амирана с Виктором и так за глаза. Хочется просто пообщаться и потанцевать с красавицами, что пришли со мной. Узнать что-нибудь новое о мире искусства, наконец. Рука безумно скучает по кисти и долоту с молотком. Столько впечатлений за почти полгода на этой планете, и никак не найду времени отразить что-нибудь на полотне или в камне.

***

– Пап?

– Да, сын, – поднимает взгляд от книги златокудрый мужчина.

В читальной граф Дмитрий Долгоногий устроился в мягком кресле. На главе Великого Дома надет велюровый красный халат, еще мокрые волосы топорщатся после душа. Здесь Дмитрий обычно сидит до двух часов ночи, читая последнюю публицистику и вечные шедевры художественной литературы. В это время отпрыски могли обратиться к сиятельному отцу за советом или просто заглянуть поболтать.

Виктор усаживается напротив.

– Сегодня в «Зарнице» меня сделали в поединке. Малыш совсем. Школота.

– Ты не обязан всегда выигрывать, – замечает граф. – Даже среди молодняка найдутся сильные бойцы.

– Мы не дрались, – возражает Виктор. – Боролись на руках просто. Но с техниками.

– Оу, тогда что здесь удивительного? Просто у паренька помощнее «колодцы», вот и усилил мускулатуру.

– Техники, отец, – напоминает сын. – Мускулатура роли не играет, когда у тебя горит кисть. Но поджечь пацана у меня не вышло. Я использовал Жаркую Ширму, и он применил нечто похожее. А потом охватил мой кулак странным огненным коконом, и я сдал.

– Ммм, тоже огневик, значит, – размышляет мужчина. – И зачем ты ко мне пришел?

– За ответом. Откуда рядовые вассалы Тверского Дома обладают столь мощными атаками огня? Это точно не Ярила-база и его многочисленные модификации, которые мелкие дворяне пытаются выдать за оригинальные стили.

Дмитрий с грустью захлопывает книжку и убирает на полку шкафа рядышком.

– Отец, это что, любовный роман? – удивляется Виктор.

– С чего ты взял? – отнекивается глава Великого Дома. – Просто бульварная беллетристика. Решил полистать самую популярную в народе литература на данный момент. Приобщиться к поп-культуре, так сказать.

– Ага-ага, и название «Пятьдесят моих внутренних богинь» очень яркое. Так что с моим вопросом?

– Хм, хм, ты сказал, вассал Тверского князя… Беркутовы что ли?

– Верно! А откуда ты вообще знаешь бедных провинциальных дворян?

– Ну, лично я их не знаю и никогда не видел. Помню, они когда-то были причиной распри Волконских с Мироновыми. Там произошла интрижка, которая порушила планы многих. В итоге я, как посредник, свел разногласия Домов к войне Беркутовых и еще какого-то рода. Думал, они выцвели уже, как жива-витязи. Значит, мальчишка силен?

– Рукопашку он точно знает неплохо, – подтверждает Виктор. – В одиночку отделал бандитов возле «Зарницы». Но меня интересует мощность его техник. Они сравнимы с моими! А мы ведь графы с многовековой историей! Мы – сильнейшие огневики Империи! Кто вообще эти Беркутовы, па? И почему ты был посредником в их ссоре?

– В корень глядишь, сын, – довольно кивает Дмитрий. – То, что я посредничал в том споре, как раз дань уважения роду Беркутовых. Их былому величию, точнее. К сожалению, они проиграли и почти все полегли. А по поводу величия… Еще в средние века Беркутовы и Долгоногие крепко дружили. А еще ранее, на заре Руси, Беркутовы княжили в собственном граде в Дании. Мы вместе эмигрировали из Скандинавии на юг. У нас с Беркутовыми даже общие предки, и оба наших Ярилы произошли от одной основы – от стиля Фрейра. У Беркутовых стиль называется Ярила-Князь или Царь, не помню точно, надо в семейные записи глянуть. Типаж техник Князя или Царя очень схож с нашим Ярилой-Воей. А некоторые композиции вообще одинаковые.

– Ярило-Царь, – повторяет Виктор. – Крутое название. Только вопросов стало еще больше. Этот стиль не уступает нашему Вое, но Беркутовы внизу пищевой цепи, к тому же, их еще разбили другие слабаки. Как так?

– Очень просто, – объясняет Дмитрий. – Ярила-Царь (пускай назовем Царем), в потенциале, даже превосходит нашего Вою. Только в потенциале. В отличие от Беркутовых, наши датские пращуры не числились в князьях, лишь в воеводах. Кто знает, возможно, в Дании Долгоногие даже служили Беркутовым… В семейном архиве лишь крохи информации о северном прошлом наших предков. Многое изменилось на Руси. Мы ославянились, сменили бога-покровителя Фрейра на Ярилу, забыли датский. Да и веков сколько прошло? Но как сказал – Царь превосходит Вою лишь в теории. Слишком сложное выполнение техник у Царя. Уж не знаю, что там напридумывали предки Беркутовых, но только датские конунги в полной мере покорили уровень Воеводы в Царе. Да и в целом…как бы выразиться? Атаки мощные, но медленные в исполнении, потому что сложные. Нужен мощный интеллект, чтобы быстро сплетать объемные удары. Иначе пока Ярила-Царь будет создавать мощную атаку, его сожжет тот же Ярила-база обычным фаерболом. Только за счет шустрости. В общем, на Руси потомки Беркутовых измельчали. Они ослабели умом и телом и уже не способны реализовывать свои родовые техники на достойном уровне. Их Рыкарь проиграет нашему из-за медленности.

– По-моему, Арсений хорошо владеет огнем, – вспоминает Виктор. – Попробую вытащить его на спарринг, чтобы убедиться, но пока впечатление хорошее.

– Арсений…Нет, не припоминаю. Только некоего Всеволода, но его, вроде, первым и положили в той войнушке. Ну, раз паренек не промах – то дружи. Тебе совсем не лишний спарринг-партнер в огненной рукопашке. Тем более, примерно твоего уровня. Будет драйв, соперничество, стимул к развитию. Со мной на ринге ты что-то быстро сдаешь, – подкалывающая усмешка.

– Сравнил, конечно, Воеводу и Кмета, па, – не ведется Виктор. – А если Арсений, правда, окажется достойным, – а такие подозрения есть – может, с ним и Марфу свести?

– Сестру твою? – сразу насупливается глава. – Основания?

– То, что огневик сильный, я еще проверю, но авансом это раз, – начинает загибать пальцы Виктор. – Два – Арсений, в целом, очень хитрый и сообразительный парень. Три – сегодня в его свите было аж две княжны. А, как известно, великие женщины тянутся к великому мужчине. Хотя и минусов у Арсения полно. Прежде всего – слабый род.

– Княжны? – вскидывает брови Дмитрий. – Ходят в подружках мелкого дворянина?

– Причем одна из них, ты удивишься, Бесонова Лизка.

– Кха-кха, – закашлялся граф. – «Кислотная» дочка Перуна? Действительно удивил. Тогда приглядеться к парню точно стоит. Может, самородок какой. А за то, что огневик – ему двойной плюс. Техники Беркутовых в сильных руках действительно способны на многое. Если парень вытянет род в верха, пускай и под крылом Волконских, можно и подружиться. Но всё это очень маловероятно, сын. Род у Беркутовых сейчас мелкий, большинство дворян перебито, дружина слабая, и молодой энергичный глава мало что изменит.

– Тогда зачем приглядываться? Если Беркутовы мелкие, может и заморачиваться не стоит?

– Неверно мыслишь, сын. Наша жизнь – это череда взлетов и падений. Каждый из нас в определенный период спотыкается и терпит неудачу. Но далеко не каждый может быстро оправиться и продолжить свой путь. Если Беркутовы однажды потерпели разгромное поражение, это никак не значит, что они снова не воспарят.

***

Ночь, луна, огромная кровать посреди комнаты. Благодаря строгому офисному столу у стены дамский будуар приобрел атмосферу делового кабинета. София распорядилась поставить в спальне стол, за которым временами работала, для смены обстановки. В своем кабинете ей не всегда удавалось настроиться на дела.

Пепельноволосая княгиня спит на левой половине кровати. Нежная рука протянута в сторону и машинально поглаживает пустую подушку. Там должен спать ее великий муж, но его нет, всё еще нет, а рука спящей княгини продолжает искать его мужественное лицо, сильную шею, широкую грудь…

– Соня, – раздается над постелью ровный и глубокий мужской голос.

Княгиня моментально распахивает глаза, гибкое тело само садится.

– Перун? Мой супруг? – ее голос, сев от счастья и возбуждения, звучит хрипло, как шуршание листьев за окном.

Всматриваясь в темноту, княгиня машинально поправляет волосы, и в это время невесомая сорочка обнажает изящное плечо.

– Ты всё так же эротична, малышка, – огромная фигура заслоняет лунный свет из окна. – Но сейчас я не смогу тебя порадовать как жену.

– Что случилось? – София переваливается на живот и ползет по постели к воплощению величия и мужества. К самому великому мужчине на свете. Ее рука касается брюк Перуна, но пальцы не ощущают жара чресл. Кисть проходит сквозь тело демоника, как сквозь воздух.

– На самом деле меня здесь нет, детка,– грустно говорит Перун. – Я всё еще там, в Хаосе.

Глава 7 – Гроза в Хаосе

– Как это тебя здесь нет? – спрашивает София.

Княгиня бросается обнимать мощную шею мужчины, но руки проходят сквозь него. Она хлопает глазами и тут же свирепеет. – Тебя здесь нет?! Мой муж! Ты издеваешься что ли? В Прикаспии открылись чертовы порталы! Все поляницы отправлены громить Гончих! Кали, Вика, Алла, Белоснежка! И Ясна там же! А Дана мотается по Южной Америке, в Бразилии тоже видели иномирян, вот и расследует! Чертов Хаос не дает нам покоя, а где ты?! С кем ты?!

Она захлебывается посреди крика, на глазах наворачиваются слезы. Пышная грудь под тонкой сорочкой тяжело вздымается.

– Выдохни, Соня, – спокойно говорит князь Перун. – Я в засаде. Хаос устроил ловушку, и мне еще долго выбираться оттуда. Может, недели, может, месяцы. Но выберусь. Я сжигаю валы тварей, а они всё прибывают и прибывают. Поэтому собрал фрактал Летучий голландец, чтобы увидеться с главной женой.

– Я не понимаю, – бормочет София, без сил опускаясь на холодную постель. – А как же фрактал Бесконечности? Измени вероятность! Развороти реальность! Ты же по силе превосходишь богов, Перун. Сделай так, чтобы осаждающие тебя твари родились мертвыми. Чтобы Гончие никогда не появлялись в Прикаспии! И чтобы ты никогда не покидал семью.

Некоторое время князь-демоник молчит. София ловит себя на том, что любуется оптическим клоном своего мужа. Огромный и высокий Перун вовсе не был смазливым красавчиком, как хорошенькие блондины Долгоногие или Арсений Беркутов. Ее муж суров, как обветренная скала на северном побережье. Скуластое мужественное лицо, открытый взгляд из-под тёмно-русых бровей. Мощное тело и голиафовский рост. Не был Перун и франтом или модником. Никогда он не носил никаких лакированных полусапожек и ярких галстучков. Сейчас же из одежды – стоптанные берцы и стертая чуть ли не до дыр боевая экипировка.

– Я еще раз проверил, – вдруг произносит Перун. – Поигрался пророческим фракталом Сивиллы. Владыки Хаоса нивелируют мой фрактал Бесконечности. Только я начинаю переписывать реальность, они как-то сводят исходы к разрушительным последствиям. То есть, своего я добиваюсь, но слишком высокой ценой. Приходится отматывать к исходной точке. Так что я действую по старинке, – на его правом кулаке вспыхивает и тут же гаснет иссиня-белый Громовой коготь. – Рублю чертовых демонов.

– Раньше демонами ты называл иномирян из Нижних миров. Гончих там и других оттуда же. Твари Хаоса совсем другого происхождения, – автоматически замечает София, думая о другом, о грустном.

– Да эти тоже демоны, – отмахивается Перун. – Ты просто не видела их мордасы. Слушай, Соня, я пришел к тебе, чтобы поручить найти союзника.

– Союзника? – приподнимает она голову.

– Да, когда я только нырнул в Хаос, то в его гадских потоках столкнулся с армией солдат. Нездешних. То есть, не с Земли – да, да, сам удивился, не знаю откуда они. Основной костяк был наряжен в золотые и серые доспехи. Прямо как рыцари какие-то, только с механизмами. У половины латы исписаны золотыми гравировками. Будто шли на парад, а не воевать. Хотя, когда я заглянул туда, от брони остались одни ошметки, так сильно истрепало бедняг. «Серые» выглядели более кряжисто. А «золотые» более стройные, с гривами светлых волос, как у девчонок. И все не хлюпики – каждый ростом с меня, а некоторые и выше. Они воевали с тварями Хаоса. Ну, как воевали? Сдыхали в их пастях. Толпы монстров пожирали их одного за другим. Мерзкое зрелище. Разорванные люди, мычащие от удовольствия чудовища… Я успел почти к концу «пира». Там уже держался только последний солдат. Даже, скорее, генерал. Мужик два с лишним метра ростом. Пшеничные волосы, опять же, длинные как у девчонки, – морщится князь и тут же довольно кивает. – Но сам большой молодец. Золотым мечом машет, как угорелый, и монстры Хаоса сгорают в вихрях огня. Многих этот белобрысый генерал там положил. Население целой страны точно. Фейерверки вышли знатные. Я не смог определить источник огненных атак – мешали эманации Хаоса вокруг. Там всё кипело и бурлило, словно в чане. Внушает мужик! Только у Хаоса армия бесконечная. Владыки прямо из воздуха монстров клепают. И белобрысый потихоньку сдавал. Он заслонял собой обессиленных товарищей и, бывало, что голыми руками рвал глотки монстрам. На огневые атаки частенько сил у него уже не хватало, требовался передых, но держался, едва ли не зубами грыз морды тварей, месил их туши кулаками. Хороший парень, в общем, с огоньком. С задором. И я решил подсобить им всем, – Перун мрачнеет. – Ну и подсобил. Только теперь сам в этой западне до сих пор вожусь.