Читать онлайн Щит Зогры бесплатно

Глава 1. Община

В общине не так уж много развлечений. Достаточно пальцев одной руки, чтобы их сосчитать. Да что уж там, пальцев волчьей лапы после того, как обратишься, тоже хватит. Правда в этом обличии совсем не до счета.

А уж если тебе всего шестнадцать и пока еще не имеешь права носить в ухе серьгу из камня давным-давно упавшей звезды, позволено и того меньше.

Когда Миро́ быстрым шагом вышел на поляну для тренировок, там уже собрались почти все волчата. И те, для кого этим летом наступит день взросления, и те, кому он предстоит еще не скоро.

Миро потуже затянул тесемку, которой связывал волосы в хвост на затылке, чтобы не мешались. Взглянул на свою тень. Полуденное солнце почти поглотило ее, и без того слишком маленькую и тонкую. Чуть не опоздал. Но ведь еще немного, и догнал бы того оленя, эх. Принести в общину – все бы ахнули. Хватило бы не только им с матерью, но и гулянку всем устроить.

Но ничего, в другой раз. Он ведь запомнил ту оленью тропку. Отзвук ветра еще шумел в голове, отчего губы сами собой растянулись в улыбке.

– Думал, не явишься, – поприветствовал вполголоса Румс, сидящий на кочке у самого берега шумной Быстринки.

Даже не поднял голову. Продолжил, согнувшись в три погибели, выстругивать что-то из деревяшки острым ножиком. Вряд ли это умение пригодится на предстоящем Большом Испытании, но у Румса, в отличие от Миро, еще полно времени. Два лета, пока исполнится шестнадцать.

– А ты бы и рад был, пропади я насовсем, ага? – Продолжая улыбаться, наверняка выглядя по-дурацки, но не беспокоясь об этом, Миро плюхнулся рядом с другом на землю. Мокрую и холодную, слишком близко к реке. Растер ноющие после долгого бега икры.

– Не, не я. Они. – Не отрываясь от своего занятия – резной узор на деревянной ложке получался очень симпатичным – Румс кивнул в сторону.

Пятеро волчат во главе с возвышающимся над остальными Агдо́лом, которого волчонком называть язык не поворачивался. Он что-то сказал, и все, кто был рядом, громко рассмеялись. Неправдоподобно громко. Бросили взгляды на Миро, зашушукались.

– А чего без добычи сегодня? – поинтересовался Агдол с притворным сочувствием. – Так жаль, утро зря пролетело.

«Жаль, ты главного не понимаешь, – подумал Миро. – В охоте добыча не всегда самое важное». Но пытаться это втолковать – только зря время тратить. Миро равнодушно пожал плечами.

– Видать не мой день. Но могу показать, где оленя серебряного видел, может тебе больше повезет.

Агдол оскалился, но отвечать не стал. Только глаза от едва сдерживаемой ярости сверкнули янтарной смолой. Ответить, значит признать, что понял намек. Не мог не понять. Серебряный олень – легенда, которую все волчата знают с детства. Счастливый знак для будущего вожака. Если, конечно, сумеет поймать его.

О том, что на этот раз олень был самым обычным, пусть молодым и быстрым, Миро решил промолчать. К чему разочаровывать того, кто уже почти видит себя вожаком, вслед за отцом?

– Я бы на твоем месте не нарывался, – посоветовал Румс. – Кто ж знает, вдруг он и правда станет…

Он не договорил, подернул плечами. Видать представил, каково будет при Агдоле во главе общины.

Дрозд в вершине цветущей рябины издевательски посмеивался. Миро поднял с земли камешек, запустил в обнаглевшую птицу. Листья зашелестели, а вместе с ними зашелестели и крылья улетающей прочь птицы.

– Над меткостью еще придется поработать, – прозвучал над ухом твердый и бесстрастный голос са Фи́сы. Подошедшей так бесшумно, что никто из почти трех десятков волчат этого не заметил.

Прищурившись, она проследила взглядом путь застрявшего в ветвях камня. С этой минуты и до заката она – тренер молодых волчат, от которой зависит, все ли пройдут Большое Испытание. Его тренер тоже, вовсе не мать. Она и выглядела в эти часы иначе: вся собранная, каждое движение выверено. Даже небрежно подстриженные волосы были взъерошены как-то по-особому.

– Смотрю, вы тут маетесь от скуки. – Са Фиса обвела всех собравшихся внимательным, чуть с прищуром, взглядом. Некоторые, не выдержав его, отвернулись. Зря, она ведь запомнит каждого, и потом спросит вдвойне. – Думаю, надо будет посоветовать Бра́хвесу поискать для вас занятие.

Среди волчат пробежал ропот, недовольный и испуганный. Она ведь слов на ветер никогда не бросала. Вдруг правда так сделает? Брахвеса не ослушаешься, вожак все-таки. Тогда прощайте вольные утра. Обидно.

Но тут губы са Фисы дрогнули в едва заметной улыбке.

– Ладно, ладно, не буду. К чему отнимать радостные минуты? Минуты тренировок тоже. Пора начинать.

Заулыбавшиеся было волчата мигом посерьезнели. Без напоминания выстроились в три ряда. Впереди почти взрослые, кто уже прожил шестнадцать лет. Им тренировки важнее всего, и присмотр за ними дважды серьезнее. Малявки же столпились позади и успели устроить потасовку, пока са Фиса не издала предупреждающий рык.

Все притихли, но она не спешила рассказывать, что приготовила на этот раз. Никогда не спешила, позволяя побыть в предвкушении. Это самое веселое в их занятиях: попытаться угадать. Почти никогда не удавалось, са Фиса умела быть непредсказуемой.

Никакого оружия на поляне не было видно, значит предстоит что-то другое.

– Сегодня у нас поединки, – наконец проговорила она, идя вдоль ряда волчат.

Миро почувствовал толчок в плечо. Настолько сильный, что распознать Агдола, вставшего по правую руку, можно было и не глядя.

– Успеешь еще подраться, погоди чуток, – проворчал Миро.

Оказалось, слишком уж громко, так что са Фиса остановилась прямо напротив него. Протянула в задумчивости, прижав к губам тонкий палец с длинным ногтем:

– Начнем с Миро Фисана́ка, пожалуй.

Он цокнул языком от досады. Мог бы на что угодно поспорить, что мать с самого начала собиралась поставить его первым. А он ведь и так после утренней погони за оленем выдохся. Надеялся, будет немного времени прийти в себя.

Но ничего не поделаешь, пришлось выйти вперед. Подбадривающие возгласы за спиной вселили уверенность. На возмущенные и откровенно издевательские он постарался не обращать внимания.

Среди поднявшегося гвалта легко оказалось различить расстроенное девчачье:

– Вот невезуха, опять не я.

Миро обернулся. Ну конечно, Ноба́ра, кто же еще? Стоит, поджав губы, сложила руки на груди. Точно так же, как и са Фиса. Такое нескрываемое подражательство вызвало у Миро улыбку. Она ведь даже волосы остригла точно как у тренера, отчего круглое лицо стало выглядеть совсем по-детски.

– Да ты погоди еще, – поспешил успокоить Миро. – Для поединка двое нужны. Ну или трое, но тогда не совсем честно будет.

Нобара фыркнула, продемонстрировав острые белоснежные клычки.

– Вот именно, двое, – подтвердила са Фиса. Отвязала от пояса мешочек из кожи кабана, в котором хранилось по одной кости первого убитого каждым волчонком животного. Ослабила связывающую мешочек веревку, чтобы только рука могла пройти. Протянула Миро. – Определишь себе поединщика?

Миро кивнул. Зажмурился, чтобы не было искушения подсмотреть. Опустил руку внутрь, сжал пальцы на кости, показавшейся слишком уж крупной. В голове молнией мелькнуло понимание, кому она может принадлежать, но было поздно менять решение. Са Фиса уже отдернула мешочек.

Как он и думал. В руке была любовно отполированная и покрытая застывшей смолой кость дикого поросенка.

– Агдол Брахвена́к, – объявила са Фиса, не теряя времени.

Кто-то из толпы присвистнул, другой выкрикнул:

– Сделай его!

Кого из двоих поддерживали, разбираться у Миро не было никакого желания. Особенно когда взглянул на Агдола – выше него почти на голову, и гораздо шире в плечах. Тот ухмыльнулся, потер кулаки.

– Э, нет, – заметив это, предупредила са Фиса. – Драка – слишком просто. Сегодня один из вас охотник, второй – добыча.

– И кто из нас кем будет? – Агдол первым задал интересующий и самого Миро вопрос.

– Ты крупноват для добычи, – развела руками са Фиса, словно говоря: «Ничего тут не поделаешь».

Не поделаешь, конечно. Миро с трудом сдержал возмущенный рык, процедил сквозь зубы:

– Могла бы и на моей стороне побыть.

– А я и так на твоей стороне. – Са Фиса обернулась к остальным. – Напомните, зачем мы собираемся здесь каждый день, в любую погоду, как бы плохо или хорошо нам ни было?

– Чтобы все прошли Испытание.

– Чтобы быть сильнее.

– Чтобы мы не разнесли все вокруг от скуки.

Это предположение Румса заставило расхохотаться всех, даже са Фису.

– Чтобы выжить?

– А вот это уже ближе, – кивнула она. – Любой из нас однажды может стать добычей, ведь настоящие охотники поджидают там.

Са Фиса указала в сторону покрытых синеватой дымкой гор, скрывающих горизонт. Гор, за которыми лежит королевство Зогра. Когда-то оно могло называться их родиной. Вот уже почти восемь десятилетий волки лишь изгнанники. Настолько нежеланные в королевстве, что даже приближаться к границе опасно.

– Ладно, ладно, понял я, – проворчал беззлобно Миро. Знал прекрасно, насколько мать права. – Ты это ради моего же блага делаешь.

– Раз понял, тогда могу и второе правило назвать. Никаких обращений. Поединок только в человеческом обличии.

– Это еще почему? – удивился Агдол.

– Чтобы справиться с охотником при встрече, нужно его понимать. Понимать его слабости. Охотник не способен обратиться, так как он собирается сражаться? И что, если вас самих лишат способности обращаться? Среди них есть маги, и очень сильные.

Если бы Миро и хотел возразить, то не смог бы найти для этого повода. Единственное, что остается – довериться мудрости са Фисы. И смириться с тем, что просто не будет. Чтобы убедиться, достаточно оказалось еще раз взглянуть на зубоскалящего Агдола. Спрятавшего в карман заостренный камень.

Миро огляделся вокруг глазами дичи. Как сбежать от того, кто тебя крупнее? Использовать ловкость. Вода в Быстринке шептала, зовя к себе. Не раздумывая долго, он снял мокасины и поставил рядом.

– Решил босиком по травке побегать? – усмехнулся Агдол.

Зря, очень зря смеется.

– Ноги натер, ужас просто, – притворно вздохнул Миро.

Неправда, конечно. Тонкая и мягкая кожа мокасин не могла натереть, даже если бегать в них несколько дней подряд. А вот скользить по мокрым речным камням – очень даже запросто.

Кажется, мать раскусила его задумку, потому что едва заметно кивнула.

– Разошлись на три руки.

Услышавший это Агдол фыркнул, отступил на несколько шагов назад. Миро сделал то же самое. Расстояние в три руки, чтобы в первое же мгновение поединщики не дотянулись друг для друга.

Маленькая, но все же фора для добычи.

– Начинаем через три…

Галдящие волчата мигом притихли в ожидании зрелища.

– Два…

Чуть сдвинуться в сторону реки. Спиной к берегу, чтобы не выдавать своего намерения. К солнцу – тоже спиной.

– Один…

Агдол прищурился от слепящего света. Предупреждающе оскалился. Думал напугать? Только раззадорил. Внутри разлилось тепло. От кончиков пальцев до мочек ушей. Почти мгновенно. То, что нужно.

Еще не полное обращение, но становишься быстрее. Лучше. Намного. Помогло собраться до предела. Рвануть с места в тот же миг, как са Фиса взмахнула рукой.

Трава щекотала пятки при беге. Миро уже готов был рассмеяться совсем по-детски, но вместо этого взвизгнул. Вода в реке оказалась слишком холодной. Ледяной, скорее. Или это он был слишком разгорячен погоней?

Вперед, с камня на камень. Брызги во все стороны. Не останавливаться, а то ступни сведет судорогой.

Позади слышались оклики. Далеко, не до них сейчас, даже если поддерживают не его. Шаги охотника ближе. Гораздо ближе. Опаснее. Миро не нужно было оборачиваться, чтобы понять: Агдол оступился, и не раз, но все еще преследовал его. Удалось оторваться на несколько шагов. Ненадолго, Миро это чувствовал. От холода движения стали скованными.

– Хэй, ставки, пора делать ставки! – Звонкий голос Нобары выделялся среди остальных.

Еще одно из развлечений. Угадать, чья кровь в поединке прольется первой. Не особо приветствовалось, но не вредило, вот и закрывали на это глаза.

Впереди виднелся валун побольше. Миро в два прыжка добрался до него, встал поустойчивее. Резко развернулся. Агдол от неожиданности тоже остановился, одной ногой соскользнув в воду. Чуть присел, готовясь прыгнуть в любой миг, но медлил. Понимал отлично: в человеческом обличьи не оттолкнется как следует для прыжка, а вот дичи легко увернуться.

Главное – не смотреть ему в глаза.

– На меня, на меня ставьте, – крикнул Миро столпившимся на берегу. – Тогда вечером историю получите. Получат же, мам?

Са Фиса издала беззлобный рык. Конечно, получат. Истории о Зогре, о прошлом – пожалуй, любимое развлечение и награда.

Шелест воды предупредил об опасности. Вовремя. Только Миро развернулся, Агдол все же решился прыгнуть.

Ледяные брызги залили спину. Миро почувствовал, как пальцы ухватили за ворот прилипшей к телу рубашки. Соскользнули.

Больше не рискуя понапрасну, он со всех ног припустил к дальнему берегу. К раскидистому лапнику, манящему ярко-красными душистыми цветами-сережками. Единственный шанс. Пусть это и выглядит трусостью, но в реальной охоте может спасти жизнь.

Хрипловатая усмешка донеслась, когда Миро был уже почти на вершине.

– Думаешь, не достану?

– Думаю, ты многовато мяса съел на завтрак.

Миро обхватил ногами ветку. Стал сжимать и разжимать пальцы на посиневших от холода ступнях. Бросил быстрый взгляд вниз. Глаза Агдола уже не просто желтели – полыхали огнем. Еще чуть-чуть и не сможет себя сдерживать. Тогда конец поединку, са Фиса не прощает нарушения правил.

Осталось только подтолкнуть.

– Ну что там? – крикнул Миро в сторону стоящих на берегу волчат.

Нобара подняла ладонь вверх в победном жесте. Но по доносящимся выкрикам и так было ясно, на кого большинство ставили в этот раз. Агдолу тоже ясно, судя по недовольному рыку.

Проигрывать он никогда не умел. Будущему вожаку не положено. Будущий вожак должен быть первым во всем, чтобы никто не усомнился.

– Думаешь там до вечера просидеть?

– А ты мне помешай. – Миро запустил в него завалявшимся в кармане штанов орешком.

Кажется, это стало последней каплей. Агдол подпрыгнул, уцепился за опасно затрещавшую ветку.

– Не советую, падать высоковато, шею свернешь, – подзадорил его Миро.

Нижние ветки выдержали тяжесть охотника. Следующие, как ни странно, тоже. Миро напрягся, потянулся к веткам над собой, проверить их надежность. Снова глянул вниз – убедиться, что прыгать не вариант.

Агдол был уже совсем близко. Пнуть по голове? Мысль показалась заманчивой. Дичь не будет смирно сидеть и ждать, пока ее схватят.

«Но я не дичь. Никогда ей не буду, что бы ни говорили». – Миро встряхнул головой, прогоняя наваждение. Связывающая волосы тесемка полетела к земле, подхваченная ветром.

А в следующее мгновение хрустнула ветка. Он схватился за ствол, уже готовый соскользнуть. Тут же понял: звук слышался ниже. Рык, снова хруст ломающихся веток. Царапанье когтей по дереву…

Когтей?

Когда Миро решился посмотреть вниз, то увидел фырчащего и отряхивающегося, прямо как пес какой-нибудь, волка с переливающейся золотистой шерстью.

Возгласы с другого берега стали почти оглушительными. Когда Миро спустился, Агдол уже снова вернул человеческий облик и, сидя на земле, потирал разодранное почти до кости колено.

– А я предупреждал не лезть, – пожал плечами Миро.

Ответ неудавшегося охотника мог бы открыть младшим волчатам много новых слов, если бы они его услышали.

Как перебрался обратно через реку к остальным, Миро не заметил. Почувствовал только, что кто-то хлопает его по спине. Азарт погони постепенно улетучивался, а на его место пришел озноб. Зубы стучали друг о друга, и только солнечное тепло помогало не дрожать.

– Ну-ну, успокаиваемся, – донесся до Миро голос са Фисы. – Сейчас и до вас очередь дойдет. Поглядим, кто на что способен.

– Еще как поглядим. – Вкрадчивый полушепот позади заставил вздрогнуть. – Сможешь быть таким же прытким на Большом Испытании, а, Доргана́к.

А вот это было зря. Назвать так. Напомнить, что ты сын изгнанного из стаи До́ргаса, о ком старались позабыть насовсем. Посмевшего бросить вожаку вызов и проигравшего. Дать понять, что и тебя самого могут в любой момент изгнать следом, только оступись. Хуже того: думать, что посчитаешь это имя оскорблением.

Кровь закипела мгновенно, а стук в висках оказался громче всего остального. Миро резко развернулся и уже занес руку для удара, когда кто-то остановил его, крепко ухватив за плечо.

– Тебе нужно научиться правильно оценивать собственную силу, – придерживая сына, обратилась к Агдолу са Фиса. – Иногда она может и навредить, ты в этом уже сам успел убедиться. А с тобой обсудим все дома.

Миро не сразу понял, что последние слова относились к нему. И не сулили ничего хорошего. Захотелось совершенно по-детски воскликнуть: «Я ничего не сделал, он сам до меня вечно докапывается». Но ведь это не поможет, только хуже станет. Ко всему добавится еще и бухтение о том, как важен самоконтроль.

– Жду не дождусь, – буркнул он и вернулся в толпу волчат. Все еще галдящих и поздравляющих его – удивительно, скольким, оказывается, хотелось поквитаться с Агдолом – но уже подпрыгивающих от нетерпения, чтобы и самим попробовать себя в поединке.

***

Ночь накрыла общину всего за несколько минут. Так бывало всегда, стоило солнцу спуститься за горы. Если верить Румсу – это оттого, что королевство Зогра забирает свет себе. Там не хотят, чтобы день для волков продолжался хотя бы одну лишнюю минутку.

Но Румс просто передает слова своей бабули. А ей ведь уже за пятьдесят, и в голове все перепуталось, как паутина, которую она не позволяет убрать с двери. Одно правда: пока жив хоть один волк, люди не смогут спать спокойно. Иначе не посылали бы так упорно своих охотников на поиски укрытой волчьими чарами общины.

На окруженной деревянными хижинами площади было шумно, будто днем. Пожалуй, даже шумнее, ведь сейчас тут собрались все волки, а днем большинство расходились по делам.

Без вечернего ритуала ни один волк не мог даже помыслить спокойно отправиться ко сну. Богиня прогневается, и тогда будешь ворочаться с боку на бок до утра, а потом весь день ходить разбитым. А то и хуже: уснуть позволит, но нашлет кошмаров, из которых самому не выбраться.

Миро и представлять такое не хотел. Потому вместе с остальными, вынес из дома горящую волшебным белым светом лампаду, поставил перед собой. Сел, как и все, скрестив ноги и опершись ладонями на колени.

Площадь погрузилась в тишину и оттого стала еще сильнее похожа на отражение звездного неба. Там, в вышине, души умерших волков тоже воздают благодарность Богине за прошедший день.

Миро был еще совсем малышом, у которого не выпали первые клыки, когда поинтересовался у родителей, как выглядит Богиня. Тогда это казалось таким важным. Как можно благодарить того, кого себе не представляешь?

– Ее никто не видел, на то она и Богиня. – Отец тогда с улыбкой взъерошил ему волосы.

– А я увижу, обязательно увижу, – упрямо заявил в ответ Миро.

Мать тогда отчего-то нахмурилась, покачала головой. Произнесла совсем тихо:

– Это вряд ли. Не видел никто из живых.

В тот момент Миро решил, что придумает ее сам. Даже почти получилось. Вроде бы. Сейчас уже и не вспомнить, что тогда себе навоображал. Кажется, считал, что она непременно должна быть похожей на звезду.

Какие глупости. На самом деле совсем не важно, как Богиня выглядит, если она их слышит.

«Спасибо за сегодняшний день», – эту мысль он отправил в свет лампады, как делал всегда. Но сейчас ему действительно было за что благодарить. Этот день для него был счастливым. Как и для Нобары, судя по ее радостной улыбке. Ничего удивительного, она ведь тоже выиграла свой поединок. На память осталась ушибленная рука, но это уж точно лучше, чем красующийся под глазом синяк Румса. Ему-то достался поединщик из старших, шансов почти не было.

– Пусть рассвет мы встретим в том же составе. – Брахвес, как и полагается вожаку, дал понять, что ритуал окончен и можно расходиться по домам.

Расходиться всем, кроме тех, кому была обещана история. Около трех десятков волчат. Почти все, кроме компании постоянно таскающихся за «будущим вожаком». Те, кто поддержали Миро, вместе с ним имели право отпраздновать победу. Даже Румс, хоть его победы еще впереди.

Они побежали к костру, что стражи как раз начали разводить позади хижин. Радостно галдели в предвкушении чего-то непременно захватывающего. О городах за горами, где живут тысячи и тысячи человек. И домах, как скалы. Кому вообще в голову придет высекать стены из камней?

А вот в то, что над Зогрой никогда не гаснет свет, Миро верил. Иногда, если хорошенько присмотреться глубокой ночью, можно было разглядеть зарево. Разноцветное и прекрасное, как и почти все рассказы о потерянном навсегда королевстве.

– Что, мальцы, не спится? – хмыкнул, глядя на них, Трухля. Старик, который уже шесть, или даже семь десятков лет зажигает лампаду, и за столько времени даже имя свое позабыл. Зато о прошедшем знает и помнит лучше всех. Повезло, что именно ему сегодня выпал черед быть на страже.

– Может, пусть они за нас несут дежурство, чего зря болтаются, – проворчал кто-то из волков, расположившихся чуть поодаль от костра. На возмущения остальных добавил: – Так все равно ж тихо-спокойно сейчас, пускай привыкают.

– Мальцы не за тем пришли, правда же? – Трухля сделал рукой знак располагаться вокруг костра. Убрал от огня тонкие палки с нанизанными на них кусочками чуть подрумянившегося мяса. – Да знаю я, знаю, вся община уже в курсе про спор и кто выиграл. Решили у меня новых историй выведать?

Миро поднес к огню свое угощение, чтобы зажарить посильнее. Послышались смешки волчат.

– Угольки есть собрался, да?

Миро не стал обращать на это внимание. Ну не нравится ему чувствовать привкус крови от еды, что с того? Во время охоты другое дело, можно и потерпеть, а тут незачем вовсе.

Вместо ответа он попросил Трухлю:

– Одну историю хотя бы. Ты их столько знаешь, неужто жалко?

Трухля пожал плечами.

– Отчего ж, не жалко. Про что послушать-то хотите?

Миро ощутил это раньше, чем обернулся и увидел своими глазами. Все взгляды оказались направлены на него.

– Ты победитель, ты и выбирай, – озвучила общую мысль Нобара.

Почему-то в таких случаях мигом забываются все вопросы, которые хотелось задать. А ведь их было столько, что хватило бы до утра. Единственное остается – выпалить первое пришедшее на ум.

– Расскажи, что случается с теми, кого изгоняют из общины.

Миро готов был поспорить на что угодно: этот вопрос волновал всех собравшихся до единого. Только задать его не решался никто. Он и сам не понимал до конца, зачем этим интересуется.

Или все никак не удавалось позабыть намек Агдола после поединка? Может, в этом все дело?

– А разве вам не говорили? – искренне удивился Трухля. Ответом ему была напряженная тишина, так что пришлось продолжить с видимой неохотой. – Любого волка вдали от стаи ждет смерть. Мы не выживаем в одиночку.

– Говорили, конечно. Только… – Миро чуть помедлил, набираясь решимости. – Откуда это известно? Мы же не видели тех, кто ушел. Вдруг они сейчас в Зогре, поживают припеваючи и о нас не вспоминают?

– Там, где таких, как мы, поклялись истребить до последнего младенца? – фыркнули стражи из темноты. – Жди, как же.

– Это давно было, – возразил Миро. – Может, там уже все изменилось, а мы и не знаем. Как поймем, если и подходить к границе боимся?

– Разумные речи от почти уже волка.

От раздавшегося голоса Брахвеса Миро втянул голову в плечи. Всего на миг, а потом вновь распрямился. В конце концов, что плохого в этом интересе? Пусть тот, кто обрек его отца на гибель, признает это, глядя в глаза.

Или подтвердит, что еще есть надежда.

– Вы все росли на сказках о красоте Зогры, – начал вожак, выйдя на свет. Расположился на поваленном бревне около Трухли, так что остальные смогли его видеть. Подобрал длинную палку, разворошил потухающий костер. – Сказках о прекрасной, потерянной земле с ее чудесами и изобилием. Нет ничего плохого в том, что вам хочется вернуться. Увидеть все самим. Это случится, когда придет время.

– Ты что-то знаешь, да? – догадался Миро.

Теперь ему придется ответить. Ничего другого не остается. Начнет отнекиваться – все сразу поймут: он скрытничает. В общине, где все держится на полном доверии, это верный способ лишиться своего места.

– Ладно, сами напросились, – вздохнул вожак. – Хотя, когда-то вы должны обо всем узнать, так почему не сейчас? Расскажи им, Трухля.

А тот вдруг опустил плечи, осунулся весь. Будто до сих пор надеялся, что удастся избежать неприятного разговора. Но и он не мог ослушаться прямого приказа, потому вынужден был подчиниться.

– Вы же помните Зирота?

Еще бы им не помнить. Три лета назад, Большое Испытание. Мальчишка со сломанной ногой – за день до того неудачно упал, помогая чинить в доме крышу. Мальчишка, на которого младшие хотели быть похожими. Он ведь был одним из лучших. До того дня. Не смог добраться до реки, а это было только самое первое, самое простое из препятствий.

Провожать его тогда не вышел никто – не решились нарушить запрет, только из окон наблюдали.

Никто, кроме деда. Кроме Трухли. Родные по крови – единственные, кому позволена эта маленькая слабость.

– Прошлой осенью, когда засуха была, живность вся к горам сбежала, – продолжил старик. – Ну и мы за ними отправились. И…

Трухля замолк, отвернулся. Тогда вожак положил руку ему на плечо. Кажется, сжал слишком сильно, потому что старик вздрогнул, стиснул зубы. Однако рассказ свой все-таки закончил:

– Мы нашли там кое-что среди деревьев. Череп. Заросший мхом, мы чуть мимо не прошли. С пробитым затылком.

– Так может это и не Зирот был? – робко поинтересовался Румс, крепко обхвативший колени руками.

Трухля покачал головой. Вынул из кармана что-то маленькое, не разглядеть. Поднес ближе к свету костра.

Клык на потрепанной веревке. Пожелтевший, стесавшийся. Совсем маленький, детский. Зирот всегда носил его на шее. Свой первый выпавший зуб. Говорил: на удачу. Похоже, в тот раз амулет подвел.

– Мы же не знаем, что там случилось, – пожал плечами Миро. Старался сохранять видимость хладнокровия, хоть и понимал уже: все не так просто. – Мало ли: оступился, с больной ногой не мудрено. Ударился о камень.

Вожак покачал головой.

– Могло быть и так. Но кроме головы и вот этого, – он указал на амулет, – мы не нашли больше ничего. Как и девять зим до этого. Они не дошли до границ Зогры, потому что им не позволили.

Миро проглотил застрявший в горле комок. Вопрос, находили ли они что-то пять весен назад, когда изгнали отца, так и остался непроизнесенным. Ответа слышать он не хотел.

– Нам такое не грозит, – прошептала сидящая рядом Нобара, сжав его ладонь. – Никому из нас.

«Если только кое-кто об этом не позаботится», – хотел было съехидничать Миро, но смолчал. Только бросил быстрый гневный взгляд на вожака. Выдохнул, а потом ответил Нобаре негромко, но так, чтобы остальные могли услышать:

– Конечно, не грозит. Среди нас нет слабых. Или невезучих. – С этими словами он поднялся, стряхнул ползущего по штанине светлячка, и тот упорхнул маленькой звездочкой. – Пожалуй, с меня на сегодня хватит историй.

Удаляясь к дому, Миро слышал, как остальные что-то оживленно обсуждают. Знать, что именно, не было никакого желания.

– Ты такой недовольный, – удивилась мать, едва он переступил порог. Подошла, бесшумно скользя в шерстяных носках по полу. От ее шагов доски даже не скрипнули, будто по воздуху шла. Приобняла за плечи, став совсем уютной и домашней. Прямо как сосновый аромат, которым был пропитан воздух в их маленькой деревянной хижине. – Что-то случилось?

Миро пожал плечами.

– Просто надоело слушать детские сказочки. – Ну не признаваться же, в самом деле, что как раз эти «детские сказочки» его и расстроили так сильно. – Лучше пойду высплюсь хорошенько, завтра будет долгий день.

– Снова с утра на охоту?

Миро остановился у расшитой желтыми и зелеными квадратами занавески, отделяющей его спальное место от остального дома. Призадумался.

– Наверное, – а потом добавил, процедив сквозь зубы: – если Брахвес мне не придумает никакого другого дела раньше.

– Может и стоило бы. – Мать укоризненно покачала головой. – Тогда не останется времени к его сыну цепляться.

– Это я к нему цеплялся? – Миро почувствовал, как запылали уши.

Договаривать не стал: знал, что это бесполезно. Задернул за собой занавеску и плюхнулся на плетеный лежак. Свернулся клубком, закрыл глаза. В тот же миг усталость придавила своей тяжестью, мешая пошевелиться и даже сделать вдох…

…Но совсем не мешая очутиться под сплошной стеной ледяного ливня, от которого перехватывает дух. Миро с трудом открывает глаза, моргает. Намокшие ресницы изо всех сил этому противятся. Солнечные лучи отражаются от капель, но вовсе не слепят и не мешают видеть, что впереди.

Ясное голубое небо. Странно. Стена воды заканчивается всего в нескольких шагах. Все еще задержав дыхание, Миро преодолевает их. И замирает у края обрыва.

Так высоко, что он невольно вскрикивает. Фыркает, пытается отряхнуться. Бесполезно. Брызги водопада льются за шиворот, подталкивают вперед. Так просто: всего шажок – и освободишься из его цепких лап.

Сквозь шум воды слышатся крики. Много голосов, не разобрать. Он глядит вниз, а там, оказывается, собрались волчата общины. Все его ровесники до единого. И са Фиса, чем-то жутко возмущенная. Они все возмущены и разочарованы, Миро чувствует это даже с высоты. Но почему?

Нога поскальзывается на мокром камне. «Нужно было снять мокасины», – приходит запоздалая мысль. Едва удается удержаться в последний момент. Он вдруг понимает, что уже стоял на этом месте. И не один раз. Ясно вспоминает, что ему тогда кричали. Что кричат сейчас.

– Прыгай!

– Ну же!

– Ну ты и трус!

Все уже прыгнули, лишь он остался последним. Только он еще не прошел до конца Большое Испытание. Но не может себя заставить, скованный леденящим ужасом.

Он не может.

Он уже прыгал. Прыгал и разбивался насмерть. Пусть всего миг, но было нестерпимо больно, когда ломалась каждая, даже самая маленькая косточка в теле.

Не может. Нельзя.

Он отступает назад, под бьющие наотмашь струи водопада. Так лучше. Так он останется жить, пусть даже и ненадолго.

– Прости, мам, – шепчет он.

Отступает еще дальше. Приходится пятиться, закрыв глаза. Не дыша, иначе нахлебаешься воды.

Долго. Почему так долго? Может, этот водопад и не заканчивается? Подкашиваются колени. Может, это и есть наказание за то, что струсил?

Внезапно все прекращается. Сначала грохот падающей воды перестает звучать повсюду вокруг, оставшись впереди. Потом удается кое-как распрямиться. Миро обхватывает себя руками, пытаясь унять охватившую дрожь.

Их голосов больше не слышно. Вся стая осталась там, за издевательски прекрасной, мерцающей на солнце стеной воды. От нее невозможно оторвать взгляд. Но нужно. Нужно вспомнить, что дальше. Бывал ли он здесь раньше? Наверняка, ведь разбился он всего один, самый первый раз.

Нужно вспомнить. Развернуться, посмотреть, что впереди.

Невыносимо яркий свет ослепляет. Глаза обжигает, но Миро заставляет себя не зажмуриваться. Отгораживается ладонью.

Спустя пару мгновений свет разбивается на множество осколков, по-прежнему ярких, как солнце. Они и есть солнце, отражающееся от чего-то странного впереди. Еще одни горы, только меньше гораздо? Скорее похоже на каменные наросты, торчащие из земли. Разве камень может так сверкать?

– Это их дома, людей.

Голос, который он не слышал уже пять лет и не думал, что еще услышит когда-нибудь. Принадлежавший тому, кого он и не надеялся больше увидеть. Ответившему так, словно смог прочесть его мысли.

– Но… но что ты здесь делаешь? – Единственное, что удается произнести.

– Живу. Просто живу, разве нужно что-то больше?

Отец чуть заметно улыбается. Так изменился за эти пять лет. Глубокие морщины на лбу, словно шрамы. В волосах виднеются седые пряди – серебро на черном. Красиво. И одежда на нем красивая. Блестящая, ладная, сшитая точно по фигуре. Прозрачные пуговицы на чем-то вроде длинной куртки переливаются разноцветными гранями. Отец и сам выглядит так, словно всегда принадлежал к тому чудесному миру, что сверкает поодаль.

Миро вдруг становится стыдно за промокшие насквозь лохмотья из шкур, в которых сюда заявился. За свой потрепанный вид. Он опускает взгляд и разглядывает отцовскую обувь. Голенища короткие, нос острый. А кожа выделана удивительно умело, мастера в общине так вряд ли смогли бы.

В общине, куда ему уже не вернуться.

– Знаешь, я всех подвел. – Миро едва удерживается, чтобы не шмыгнуть носом. – Струсил. И тебя тоже подвел.

Отец пытается взять его под локоть, но Миро отдергивает руку.

– Разве хотеть выжить, несмотря ни на что, это трусость?

Это так неожиданно, что на этот раз Миро не возражает, когда отец выводит его на заросшую травой тропинку из гладких камней, ведущую к человеческим домам. Отчего-то походка его кажется странной: вразвалочку, чуть неловкой, без той грации, которую Миро отлично помнил.

Они молча поднимаются к вершине холма, откуда дома видны во всей красе. Теперь уже золотые в свете заходящего солнца. Глазам снова становится больно от яркого света. Миро не выдерживает и зажмуривается…

…– Не смей его винить! – донесся приглушенный голос матери. Разъяренный, такого он не слышал ни разу.

Миро сел, вытер со лба холодный пот. Надавил на виски, по которым изнутри словно постукивали молоточками. С чего бы это? Он попытался вспомнить, что снилось. Невесомая ниточка ускользнула в следующее же мгновение.

– Я и не собираюсь. – Едва удалось расслышать шепот второго. Вожака. – С чего мне винить мальчишку в том, что вы в него вложили? Что ты в него вложила. Я стараюсь быть терпимым, но и у моего терпения есть предел.

Отодвинув занавеску, Миро увидел лишь пустой дом, погруженный в ночную тьму. Конечно, разговаривают на улице.

– Знаешь, что? – Мать слишком сильно повысила голос, но, похоже, тут же опомнилась и зашептала. Теперь расслышать удалось, только подойдя вплотную к двери. – Мне было бы легче, если бы пришлось воспитывать сына не одной. Напомнить, из-за кого я осталась без мужа, а ребенок без отца?

– Это был его выбор. Я не приказывал.

– Знала, что ты так скажешь. Не волнуйся, Миро не тронет твоего наследничка. Но запретить сыну защищаться я не могу.

Миро едва успел отступить на пару шагов, когда дверь распахнулась. Мать застыла на пороге. Потом бросила раздраженное:

– Лучше не спрашивай.

Прошла к своему спальному углу, задернула занавеску. Миро оставалось только наблюдать, как вожак удаляется к искаженному оконной слюдой дому.

Глава 2. Враги

Королевский цеппелин приземлился прямо в центре двора. О его приближении возвестил нарастающий гул, от которого не спасали стекла, почти полностью заменявшие в оранжерее, как и в самом дворце, стены.

Вивиан вполне могла бы принять этот звук за предвестие надвигающегося шторма. Тем более, что вслед за этим небо почти вмиг потемнело.

Могла бы испугаться, как это произошло в первый раз, почти два года назад. Но с тех пор Вивиан успела достаточно повзрослеть, а ее близнец Вильям слишком любил покрасоваться, потому проделывал подобное едва ли не каждую неделю.

Фыркнув и прошептав: «Позер», Вивиан поднялась с удобного плетеного кресла, в котором так любила проводить вечера. В часы перед закатом заботливо выращенная придворными садоводами ночная красавица окутывала особенно чарующим ароматом.

Но возвращение Вильяма важнее. Гораздо.

Цветные пятна слились в одно огромное разноцветное полотно. Чтобы выбраться из его плена, нужно хорошенько постараться. Обычно Вивиан достаточно было, оглядевшись по сторонам, найти фиолетовую арку из глициний, обрамляющую вход. Она специально для этого попросила высадить их.

Но сейчас цеппелин Вильяма закрывал солнце, и оранжерея погрузилась в сумрак. Вивиан попыталась сориентироваться по тонкому аромату, но и запахи, как назло, решили спрятаться друг за друга, дурача и играя с ней. Совершенно задурманив, так что голова пошла кругом. Путь, знакомый до малейшей выбоины в каменном полу, до каждого острого угла на защищающих цветы кованных оградках, стал вдруг совершенно неизведанным и чужим.

– Думаешь провести меня? – с обманчиво робкой улыбкой обратилась Вивиан, сама не зная точно, к кому.

Быть может, к тому, кто еще при рождении сыграл злую шутку, лишив ее мир четких линий? Вместо этого одарил кое-чем гораздо большим.

Вивиан закрыла глаза, позволив себе полностью погрузиться в темноту. Ведь только так можно разглядеть путеводный свет. Маленькую бледную точку, плавно спускающуюся по воздуху к земле. Вильяма, который шагал по ступенькам цеппелина.

Все разом встало на свои места. Вивиан открыла глаза и уверенно направилась к выходу. По пути сорвала цветок ночной красавицы, прикрепила к заколке из слоновой кости. Вильям уверял, что цветы в ее белоснежных волосах смотрятся великолепно. Она-то понимала: любое яркое украшение смогло бы оживить ее почти мертвенную бледность.

– Зато в мире нет больше никого такого, как ты, – не раз заверял брат, когда они были еще совсем детьми. Когда еще могли себе позволить быть маленькими и беззаботными.

– А как же ты? – В первый раз услышав это, Вивиан, чтобы убедиться, обхватила ладонями его лицо. Провела пальцами по высокому лбу, широко посаженным большим глазам, чуть вздернутому носу, острым скулам, изящному подбородку. Потом точно так же ощупала и свое лицо. – Мы же одинаковые, я знаю.

– Эм… не совсем.

Кажется, тогда ей удалось поставить Вильяма в тупик. Единственный раз за десять прожитых ими лет. Да и в следующие семь, до сегодняшнего вечера такого не повторялось ни разу. Получится ли снова? Загадывать на будущее – слишком неблагодарное дело, даже если ты принцесса.

Тогда Вивиан ошибалась, как свойственно ошибаться детям. Для остальных они с братом очень разные. Его кожа от солнца сразу темнеет, а волнистые локоны напоминают медь. И глаза цвета гречишного меда, а не розовато-серые, как у нее. Людям таких отличий достаточно, глубже никогда не смотрят.

Важнее было вовсе не это. Вильям не способен видеть, как бы странно это ни звучало. Думает, что способен. Порой из-за этого смотрит на нее свысока, Вивиан это чувствует. Но ему доступно лишь то, что лежит на поверхности. Слишком мало.

– Вас проводить в покои, Ваше высочество? – стоило Вивиан открыть дверь оранжереи, как один из слуг тут же оказался около нее.

Наверняка по приказу Вильяма. Придется объяснить брату, что ее вовсе не обязательно охранять каждую секунду. Впрочем, если он не согласится и все равно поступит по-своему, сложно будет его в этом винить. После того, что пришлось пережить пять лет назад – просто невозможно.

«Не могу потерять тебя так же, как родителей». Пусть Вильям никогда не говорил этого вслух, поступки звучали гораздо громче слов.

– Спасибо, Энди, мой брат вполне справится с ролью провожатого. – Она подошла к Вильяму, который как раз закончил давать указания пилоту цеппелина. – Справишься ведь, правда?

– Понятия не имею, с чем именно, но мой ответ: да, – карикатурно пафосным тоном заявил Вильям. Потом не выдержал и рассмеялся. Позволил подхватить себя под руку и пошел вслед за ней во дворец.

– Тебе нужно быть осторожнее с обещаниями. Вдруг я решила упросить… – Вивиан задумчиво прижала палец к губам, выдержала многозначительную паузу. – Отвезти меня в Куглан, например, в их Институт высших знаний?

Вильям остановился так резко, что нечаянно дернул назад продолжавшую шагать Вивиан. Конечно нечаянно, он не стал бы намеренно причинять ей боль.

– Зачем тебе это?

В его голосе прозвучали стальные нотки. И совсем другой вопрос. Не заданный вслух, но и без того понятный: почему именно Куглан? Почему королевство, только и мечтающее прибрать Зогру, их Зогру, к рукам? Почти беспомощная принцесса была бы им очень кстати.

– Может, там пойму, почему я… такая. – Вивиан вздохнула, но тут же заставила себя улыбнуться. – Ты правда купился?

– Вообще-то, ты умеешь быть убедительной, когда хочешь. – Вильям взъерошил волосы. Снова зашагал по залитому дневным светом стеклянному коридору, как ни в чем не бывало. Повел Вивиан за собой, и она не стала спрашивать, куда. Отвлекшись на стук каблуков по мраморному полу, не сразу осознала его вопрос: – Может, брать тебя с собой на переговоры?

– Что? – Собственный удивленный возглас показался Вивиан по-детски писклявым.

Вильям медлил с ответом, заставив сердце затрепетать от волнения. Но потом рассмеялся.

– Вот и ты купилась.

– Это слишком жестоко, Ви. – Вивиан вздохнула, прежде чем добавить: – Даже для тебя.

– Жестоким было бы позволить тебе участвовать во всем этом… – Договаривать он не стал.

Легкий стук пинка ботинком, возмущенный скрежет открывающейся перед ними, сливающейся с остальным коридором двери. Вильям не стал утруждаться и толкать за ручку. Дверь в долгу не осталась. Как только они сделали несколько шагов в комнату, скрежетнула еще громче и противнее – стекло по стеклу – закрываясь.

В комнате оказалось темнее, чем в коридоре. Во всем дворце было всего одно место, где всегда царил покой и полумрак. Место, где поселились призраки прошлого, и больше их отсюда не изгонишь.

Библиотека.

Вивиан поняла это в первый же миг, как зашла. По тонкому, почти неуловимому запаху бумаги и застарелой пыли. По тишине, которая словно бы поглощала все звуки. Похоже, разговор предстоит серьезный. Здесь только такие и велись.

– Ты ведь мне все расскажешь, правда? – Она прошла к ярко-синему пятну, выделяющемуся на темном фоне книжных шкафов. Уселась в кресло, с готовностью обхватившее мягким синим облачком.

– А и рассказывать нечего, – фыркнул Вильям. Слышно было, как он нервно вышагивает за спиной вдоль шкафов, вытаскивает то одну, то другую книгу и с грохотом ставит обратно. – Знаешь, как один король может унизить другого, не нанеся при этом прямого оскорбления?

– Думаю, способов можно найти не один десяток.

– Прислать вместо себя советников. – Очередная книга стукнула громче предыдущих. – Сначала отказаться собраться у нас, в Зогре. Но это я еще могу понять, нейтральная территория безопаснее и справедливее. Но потом, когда мне пришлось половину моря пролететь до места встречи, попросту не явиться самим. Сослаться на неотложные дела, как будто я просто в гости позвал.

– И кто же посмел? – Вивиан крепко сжала горячую ладонь присевшего рядом на подлокотник брата. Слишком горячую. Он в ярости, а значит кому-то точно не поздоровится.

– Они все. Как сговорились. Не удивлюсь, если так.

«Или очень многим не поздоровится», – пронеслось в голове.

– Грайзия, Нандеж, даже из Покка король не явился. Не посчитал нужным. Они видят во мне лишь мальчишку, чьи слова ничего не значат. И предостережения тоже.

– А с их советниками ты разговаривать не стал, – предположила Вивиан, на что брат дернул плечами, словно бы от беззвучного смеха, а потом процедил сквозь зубы:

– Отчего же. Передал им все, что хотел сказать. И то, что оборотни до сих пор опасны, для их королевств тоже. И что если мы не справимся, любое из их королевств может попасть под удар. Они не поверили.

– Они еще не сталкивались с тем, что пришлось пережить нам.

– Вот именно, еще не сталкивались. Для них оборотни – всего лишь детские сказочки, а я – малыш, который в эти сказочки до сих пор верит. Не станут из-за такого нам помогать. Я ведь даже доказательств никаких не могу предоставить, только слова.

Вильям поднялся и вновь зашагал по комнате. Размахивая руками будто бы в такт собственным мыслям. Увидь кто это со стороны – быть беде. Король не должен проявлять несдержанности.

К счастью, увидеть их не могли. Стены заботливо пропускали свет, но не выпускали ничего наружу. И так в каждой комнате. Хитрость архитектора, работавшего еще при молодости их родителей.

Избавляющая от нежеланных взглядов.

Потому лишь для Вивиан сейчас брат был суетливо мельтешащим пятном перед глазами. Ее замутило, так что пришлось зажмуриться. Темное пятно превратилось в светлое. Ярче, чем бывало обычно. Значит, случившееся и впрямь выбило его из колеи.

«Сейчас же прекрати истерику!» – мысленно прикрикнула Вивиан. Стук шагов тут же стих, а свет снова стал тусклым, привычным. Так-то лучше.

– У тебя есть план, – проговорила она твердо и уверенно. Так, что сказать «нет» ему бы и в голову не пришло. Услышала скептическую усмешку Вильяма и открыла глаза.

– Конечно, есть. Думаю, у тебя с переговорами сложится намного лучше.

– Опять меня разыгрываешь, – возмутилась Вивиан. Ответ поверг ее в ступор.

– Я серьезен, как никогда. Для других королевств оборотни – лишь почти позабытая сказка, которая к ним не имеет никакого отношения. Мы всегда принимали удар на себя. Что ж, значит придется и дальше справляться своими силами, как умеем.

– Хочешь, чтобы…

Понимание пронзило молнией. Слова остались непроизнесенными, застряв в горле. Слишком страшные, чтобы быть правдой.

– Да, – развеял последние сомнения Вильям. – Тебе придется поговорить с ним. С тем, кто заперт в нашем подземелье. Заставить его рассказать, где прячутся остальные волчьи отродья.

Вивиан до боли в пальцах сжала подлокотник кресла.

– Ты так меня оберегал. Приказал слугам постоянно быть рядом. А теперь отправляешь туда? Собираешься рискнуть моей жизнью?

Вильям подошел, опустился перед ней на колени, так что их лица оказались на одном уровне. Пусть Вивиан и не могла разглядеть его черты, но вот то, как блеснули в этот момент глаза, не заметить было невозможно. А он положил руки ей на дрожащие плечи, отчего сразу стало теплее и спокойнее. Как и от его слов.

– Знаешь ведь прекрасно: случится что с тобой, мне тоже не жить. А не будет меня, королевство мигом раздерут на мелкие кусочки. Наша знать только рада будет продаться подороже. Так что нет, я не твоей жизнью рискую. Своей. И королевством.

– Настолько уверен, что у меня получится? – Вивиан сама удивилась, как ровно прозвучал ее голос.

– Только у тебя и получится. Как тогда. Никто из охотников его не остановил, а ты… благодаря тебе он сейчас в клетке.

Воспоминания заставили сжаться в комочек. Замереть от ужаса.

Как тогда.

Как почти пять лет назад. В самую темную ночь года. Порой казалось: останься она в своей постели, не обрати внимание на странный шорох из коридора – все было бы иначе. Родители остались бы живы.

Конечно нет. Он просто успел бы скрыться. Тот монстр. Не наткнулся бы на почти слепую девочку, из-за которой отвлекся. Пары мгновений хватило, чтобы ловчие сумели подкрасться к нему и обездвижить цепью защитной магии.

Пары мгновений, от которых до сих пор бросает в дрожь. Настолько, что воспоминания остались размытым пятном. Кроме той пары мгновений, когда она смотрела на сияющие алым очертания. Не человеческие. Единственное, что могла тогда – мысленно крикнуть: «Стой!»

– И как предлагаешь это сделать? – словно издалека услышала она себя. – Ловчим за столько лет не удалось его разговорить. Убивать их по одному у границы, только это нам и остается.