Читать онлайн Среди снов бесплатно
Пролог
Где-то среди созвездия Плеяд
– Приведите в зал Серебряного!
– Хорошо Ваше Сиятельство.
Спустя мгновение в тронном зале появился серый силуэт, странник между мирами, хранитель тайн и всевозможных доступов.
– Смотрю ты уже блекнешь без дела, Килто? У меня для тебя есть задание.
– Слушаю, – сказал силуэт, проходя вперед и звеня ключницей.
– Звездная душа Электры пропадает на Земле. Да это не совсем твоя история. Но! Если ты поможешь ей, сам вернешь свой свет.
– А если нет?
– Превратишься в звездную пыль. Мы понимаем, что она сама выбрала такую сложную задачу, но то, что происходит с ее сиянием… Ее перехватывают, она гаснет. Найди ее, Серебряный, мы знаем, что ты сможешь это сделать. Найди. В каком бы из миров она не находилась, сколько бы не пришлось ее ждать и кем бы она не стала. Ты узнаешь ее, даже если тебе самому отобьет память.
* * *
Галактика Млечный Путь
Земля
– Что ты видишь Сави? – спросил четкий и спокойный мужской голос, по которому нельзя было определить возраста человека. – Опиши все, что тебя окружает.
Девушка, сидевшая на кушетке с закрытыми глазами, находилась под гипнозом. Было видно, как под ее серыми из-за недосыпа веками, напрягаются и движутся из стороны в сторону глазные яблоки, значит она видела образы, нарисованные подсознанием.
Еще полминуты Сави разглядывала свое местоположение, а затем начала описание еле слышимым голосом:
– Я на планете. И это не Земля. Вроде как, я стою в поле, но трава тут выше человеческого роста, моего так точно. Громоздкие цветы наклоняют бутоны в разные стороны по ветру. Они похожи на красные тюльпаны с коротким стеблем. А вот деревьев я не вижу. Знаю, что дует ветер, но не ощущаю его. Небо отдает розовым и оранжевым цветом, как и все поле. Наверное, здесь сейчас закат.
Сави было сложно описать то место, в которое она попала на приеме у доктора Рейкери. И это неудивительно.
Рейкери был дряхлым стариком, обладающим залысиной, узким разрезом глаз и острым носом. Его голос был несоизмерим с возрастом: уверенный и сильный.
Кабинет доктора тоже не давал полностью отпустить контроль над происходящим, даже под гипнозом. В небольшом помещении стоял спертый воздух, будто окна здесь не открывали год, не меньше. Массивный деревянный стол и стул, с мягкой обивкой бордово-черного цвета в геометрическом узоре, составляли дуэт. Посреди комнаты располагалась такая же деревянная кушетка, но с очень тоненькой обивкой из кожзама цвета крем-брюле. Несмотря на опыт доктора, который можно измерять десятилетиями, девушка не до конца ему доверяла. Возможно, дело было в отпечатке, который как известно, накладывает на человека профессия, а может и что-то иное, только вот что именно, для Сави оставалось загадкой.
– Больше ничего не могу увидеть, картины не движутся, я не могу пройти дальше, – призналась клиентка.
– Ничего страшного, Сави. Когда я досчитаю до пяти, ты сделаешь три глубоких вдоха и выхода и откроешь глаза, – дал инструкцию психолог, в интонациях которого почувствовалась нервозность. – Один. Два. Три. Четыре. Пять. Открой глаза, Сави. Ты есть здесь и сейчас.
Открывая глаза, девушка уловила движение закрытия файла на планшете, в то время как все записи до этого врач вел рукописно на бланках приема, прикрепленных к плотному планшету черного цвета.
– Так, ты утверждаешь, что снова оказалась в другой реальности, а не в собственном сне: иллюзиях подсознания синхронизировавшихся с эмоциями?
– Да, доктор. Я снова оказалась в другой реальности, в другом мире, на другой планете. Можете выбрать любое слово – подойдет! – уже больше возмущаясь от того, что ей не верят и считают сумасшедшей, прорычала Сави.
Рейкери поставил локти на стол и сложил ладони, прижимая подушечки пальцев друг к другу. Задумался. Он был явно недоволен тем, что узнал так мало информации от Сави. Психолог думал достаточно долго, в рамках одного сеанса, и, промолчав пять минут к ряду, заключил следующее:
– Я хочу предложить тебе вести дневник снов, в которые ты попадаешь. Выбери подходящую записную книгу и средства для письма. Здесь ты вольна в выборе. Твоя задача заключается в подробной записи образов. Пиши обо всем, что видишь: где ты, с кем, какие особенности местности вокруг, что происходит там с тобой. Не забудь указывать даты, чтобы…
– И как это должно мне помочь? – скептически перебила она. – До встречи через месяц.
Часть 1
Новый день. Странное раннее утро. Солнце только встает из-за горизонта, я слышу пение птиц. Такое спокойное начало теплой осени впервые за долгое для меня время. И не было снов после сеанса у Рейкери. Такие хорошие совпадения стали наводить меня на мысли о том, что это гроза перед бурей.
– Док сказал, что мне нужно заполнять дневник снов. А что если я увижу такие картины, что все сценаристы фильмов ужасов мне позавидуют? Тогда меня точно направят в психушку. Так, ну это я перебарщиваю. Обычно же такого не было. Хотя в последнее время мои сны все реалистичнее и страннее. Даже Трев сказал, что он бы сходил на такой фильм в кино, а он еще тот любитель пощекотать нервы. Ладно, забей. Еще даже не одного сна не описала, но уже накрутила свои извилины внутри черепной коробки. Так, надо сходить в магазин и присмотреть подходящий ежедневник. Возможно это поможет передать подробную атмосферу увиденного, – построила цель дня девушка и еще раз посмотрела в ростовое зеркало, стоящее в углу гостиной рядом с витражным окном, через которое можно было увидеть окраины маленького города за широкой медленной рекой.
Героиня среднего роста и бойкого телосложения мало узнавала себя с тех пор как стала видеть сны. Лицо осунулось и стало овально-острым. Темно-серые глаза стали более выразительными на фоне недосыпа и подчеркнутые краснеющими нижними веками. Рваный срез волос до скул давно уже не мог быть приведенным в порядок. И на фоне всего этого ее слегка раскосые ко лбу глаза придавали дополнительной загадочности и харизмы:
– Дожила. Сама с собой сквозь зеркало разговариваю.
Не позавтракав, Сави стала собираться за покупками.
Каждый выход на улицу был испытанием. Под тяжелыми взглядами прохожих, Сави всегда думала, что она совсем не такая.
Сиреневая толстовка с накинутой сверху курткой хаки до середины бедра и двумя капюшонами на голове; черные джинсы, полуботинки и походный рюкзак средних размеров – основной образ среди серой толпы, понурой от законов однообразных цветосочетаний и таких же однотонных мыслей.
– А ведь когда-то в мире самым приятным спектром были теплые яркие сочетания, а не мышиные однотипные тряпки.
Сави жила в обычном провинциальном городе Лодск, в котором не было возведено грандиозных достопримечательностей и не происходило сенсационных событий. Жизнь там текла неспешно и спокойно, будто снятое видео запустили с замедленной скоростью.
Спеша за записной книгой ее настигло предчувствие, что день обещает быть особенным.
* * *
Звон китайских колокольчиков предварил вход посетительницы в книжный магазинчик «Кнега». Одноэтажное здание, собравшее любителей бумажных страниц и информации, в левой части которого расположилась небольшая библиотека, а в правой – сам магазин.
Чтобы не блуждать долгое время между прилавков и ненароком не накупить лишнего, Сави нашла нужный поворот с канцелярией на пожарной схеме и отправилась на два прогала прямо и направо.
Все то время, что она выбирала дневник, и возвращаясь на кассу, ее не оставляло чувство пристального наблюдения, из-за которого могла начаться паническая атака: «Дыши глубже. Все в порядке».
Оплатив товары: записную книгу-ежедневник, глубокого синего цвета в мягкой обложке с крепленой закладкой, и набор ручек, Сави решила дойти до кофейни, которая находилась через два квартала.
*Возможно эти ощущения развились из-за того, что я сегодня ничем не позавтракала, а в магазине достаточно камер наблюдения за посетителями, что делает пребывание там нервозным для таких особ как я*, – подумала девушка и ускорила шаг.
Заведение «Борбер» располагалось на первом этаже семиэтажной кирпичной постройки, которое будто разрезало своим острием угол улицы. Такие здания часто мелькают в английских ситкомах.
Не дойдя пяти метров до кофейни, Сави вновь почувствовала взгляд на спине и резко обернулась. Сзади нее также резко остановился мужчина неопределенного молодого возраста, своим ростом давший фору всем баскетболистам мира. Острые черты лица с черными короткими волосами, глаза смоляного цвета, а на фоне всего этого слишком большой рот, который никак не делал его харизматичным. Мужчина был одет в темно-серый вязаный свитер с воротом-трубой, поверх которого был накинут длинный черный плащ с капюшоном и высокие прорезиненные сапоги.
Сави уже собиралась переходить на бег или кричать о помощи, как услышала всего пару фраз:
– Жаль, что ты этого больше не помнишь, Сави. Ее название – «Фабэк», – уверил девушку человек со страшным ртом и развернувшись ушел также внезапно, как и объявился сначала.
Паническая атака, крик и испуг схватили Сави за горло так, что она смогла только прокашляться в ответ.
С осоловелым видом она наконец-то дошла до кофейни, чтобы прийти в себя и все-таки, чего-нибудь поесть.
Войдя в кофейню, она окинула взглядом свободные места и направилась к деревянному столику, украшенному живым цветком, у окна с видом на открытую веранду заведения.
– Однако здравствуйте, – прошептала Сави открывая меню.
* * *
Вернувшись домой, остаток дня Сави провела готовясь к лекциям, заданным в колледже «Экс-скиллс» и занимаясь уборкой, и уснула в час по полуночи, как показали настенные деревянные часы в стиле модерн.
Будильник показал на циферблате время 06:30 утра, и раздался такой знакомый и не слишком приятный звонок, побуждающий скорее открыть глаза и выключить его.
Сави специально решила встать пораньше, чтобы успеть детально расписать все то, что произошло с ней во сне.
– Ну что же, начнем, – потягиваясь в кровати и широко зевая настроила себя девушка и открыла ежедневник.
Часть 2
Планета «Ф»
Сегодня жители каждого уголка планеты Земля испытали землетрясение внутри своих тел по десятибалльной шкале Рихтера. Исключением не стали и жители моей провинции.
Толпы города Лодск брели на работу и с высоты птичьего полета, казались медленно текущей рекой с большим ответвлением ручейков. Изредка кто-то поднимал свой взгляд к небу, чтобы полюбоваться перистыми облаками на пока еще голубом фоне.
Что касаемо меня? Я сегодня собиралась погулять в парке. Оделась в легкие джинсы и футболку большего размера (чтобы свободнее ощущать себя: не люблю, когда все перетягивается), бело-голубые кроссовки и, на всякий случай, закинула в рюкзак ветровку, все-таки началась осень.
До парка Малбьеро нужно было пройти около пяти километров, поэтому я решила проехаться на трамвае. Кондуктор пробил мне билет, и я прошла на предпоследние места. Сев к окну, стала разглядывать пассажиров, которые то заходили в трамвай, то сходили на нужных им остановках. Все они такие разные: кто-то едет на работу, кто-то на учебу. А эта пара, молодая девушка лет двадцати, и мальчик лет пяти, кажется няня с ребенком, которые едут в детский сад.
Стук железных колес, шум машин за окном и гул людей внутри транспорта не помешали закрасться мыслям в мою голову:
«Интересная штука жизнь. Также, как и эта поездка от платформы у дома к парку. На своем пути ты встречаешь новых попутчиков и провожаешь старых, сошедших раньше твоей остановки. А с кем-то заводишь разговор и доезжаешь до конечной. Среди них обязательно найдется тот, кто станет тебя обгонять или создавать препятствия, идя тебе наперекор. Но так или иначе, все приедут из пункта А в пункт Б».
А вот и парк виднеется.
Сойдя на платформу и пробираясь к переходу через дорогу, со мной столкнулась очень заплаканная девушка. Ее тело сгорбилось, будто у нее совсем не было сил выносить тугую боль внутри. Она повторяла только одно слово, – Несправедливо, – и продолжала скитаться по остановке.
Отчаяние, пустота и одновременно с ними ком агрессии, которые вызывала «несправедливость» передались и мне. Ненавижу эту эмпатию! Почти дойдя до парка, я опомнилась: «Вдруг ей очень нужна помощь, хоть кого-нибудь, но она настолько потрясена, что не может об этом сказать… Что же у нее произошло?»
Мне стало дико неловко. После распространения толерантности, как нормы общества, люди сначала просто не обращали внимания на тех, кто хоть чем-нибудь отличался от них. Но как оказалось это была только вершина айсберга. Следом за ним, миру открылась и главная идея: «Толерантность – смысл существования». Ты вроде бы и живешь, и по всем параметрам человек, но на деле просто существуешь, не принимая никакого участия не то чтобы в жизни окружающих, но даже в жизни близких людей. Просто тебе повезло родиться и скитаться без надобности, кроме как самому себе.
– Ужас. Надо вернуться и спросить, чем я могу помочь.
Побродив среди людей на станции, я не нашла девушку, но заметила, что за мной с любопытством наблюдает бабуля, сидящая на лавочке под козырьком. В поношенных ботинках, старом горчичном пальто и сарафане в больших бутонах. Она, трогая концы платка на голове, слегка шепелявя спросила:
– Ты что-то ищешь, девочка?
– Ну, не совсем что-то, скорее кое-кого. Вы не видели здесь такую потерянную, заплаканную девушку? Она скитается не находя себе места. Такую нельзя не заметить.
– Нет, милая, таких не было. Сколько тут сижу. А времени прошло уже много, жду пока сын заберет меня с остановки, он застрял в пробке. Так вот, что я видела по порядку, – начала волнуясь и в тоже время детально вспоминать женщина.
– Когда подъехал трамвай №25 вышло немного народу, среди них была и ты. Идешь в сторону парка, мечтаешь и вдруг встала, удивляясь, будто о чем-то вспомнила, ну али забыла. Не даром про память-то девичью пословицы придуманы. Ну и пошла дальше к Малбьеро. А сейчас вот вернулась и стала бродить по платформе. Я и подумала, что ты что-то потеряла. А вот, девочки, которую ты описала, рядом с тобой я не видела. Ты сама уверена, что она была?
– Я, – начала было отвечать, что уже, и сама не знаю в чем могу быть уверена, как недалеко от нас на круглой площади из песочного цвета кладки раздался крик прохожих.
Часть 3
Люди собирались в группы на месте и глядели на небо, показывали на что-то руками и боялись неизвестного.
Попрощавшись с бабулей, я добежала до эпицентра событий и увидела: на высоте птичьего полета множество огней, выстроенных треугольником и застывших в невесомости. Какое-то время я провела завороженно, глядя на них, как и все остальные горожане.
А потом огни начали стремительный спуск.
Встав на площадях по всему миру, как рассказывали репортеры, белые башни погасили огни и продолжили бездействовать, пугая народы.
Проходили часы, дни, недели и месяцы. Люди привыкли к упавшим постройкам, но до сих пор так и не смогли узнать: что же внутри, и для чего они прибыли на Землю.
И только тогда корабли-станции открыли шлюзы, впуская зевак на борт. Одновременно с этим повсюду появились огромные голограммы.
– Вас приветствует капитан межгалактического корабля «Гаспера» Сенек! – сказал андрогин, похожий на альбиноса в серебряном костюме. – Наша миссия на Земле – развитие человеческой расы. Не будем разводить лишних разговоров и перейдем сразу к делу. Сначала, предполагаем, вам было бы очень интересно и полезно пройти полное медицинское обследование. Наши лучшие врачи используют самые современные методы диагностики и нано технологии, которых еще нет на Земле. Разделитесь на группы по пятнадцать человек и проходите к месту осмотра за нашими проводниками. Прошу!
Очарованные светловолосыми представителями инопланетной расы, некоторые люди с энтузиазмом вошли внутрь, и я, ведомая своим любопытством, тоже пошла с ними. После этого шлюз за нами закрылся.
Внутри корабля были извилистые коридоры с молочными стенами и полами, и становилось понятно зачем нам нужны сопровождающие. В таких лабиринтах можно было легко заблудиться. Народ по очереди заходил и выходил из кабинетов врачей. Кто-то даже умудрился взять с собой детей, странно только, что животных не пустили внутрь станции. Ну мало ли, как минимум нагадят, а тут же нано, да еще и технологии, можно понять.
* * *
Научный факт: космос – вакуум, куда не проникает ни единого звука.
Несмотря на то, что станции находились на Земле, внутри мы ощущали тоже самое: слишком тихо. Ну просто давящая тишина. Время медленно тянулось и было уже непонятно сколько времени мы находимся внутри. Постепенно впадая в какое-то коматозное состояние, мы знали только то, что мы проходим осмотр и уже даже забыли для чего и где именно. В голову не приходило ни единой мысли, но создавалось ощущение, что мы родились внутри этих стен, как и многие взрослые и даже младенцы.
В памяти установилось четкое понимание, что это нормально. Именно эта – наша жизнь. А не та, за шлюзом.
Однажды я даже увидела знакомого из университета Трева.
– На осмотре мне сказали, что я подхожу для клана защитников и дали экипировку. А еще вот это, – он показал с виду простой пистолет ТТ. – Не знаю куда его повесить, положу пока к остальному снаряжению.