Читать онлайн Дети Универсума. Книга 3. Империя тумана бесплатно

Посвящается моему брату

Ивану Николаевичу Рундквисту

(1983–2005)

Где-то было еще две книги…

Перед вами «Дети Универсума. Книга 3. Империя тумана». Заглавие недвусмысленно намекает на наличие где-то во множественной Вселенной еще как минимум двух произведений из данного цикла. Если вы уже с ними ознакомились, то это просто замечательно, а если нет, то настоятельно рекомендую восполнить сей пробел. Однако же сказать пару слов о событиях, предшествовавших описанным в настоящем издании, стоит в любом случае. Для чего я обратился за помощью к моему доброму другу… э-э… как там тебя зовут?.. Никола-Бухарь? Забавное имя. Так вот. Мой старый приятель Никола-Бухарь работает грузчиком в Румбийском порту… Что? Не в Румбийском? А в каком же? В Трипском? Ну ладно. Пусть будет Трипский. Дорогие читатели, вашему вниманию предлагается краткое изложение событий из уст очевидца… Стоп. Что значит «ты ничего не видел»? Ах, да… Эдвин, Алира и Нолан еще не посещали Трипский порт… Хорошо. Тогда читай по бумажке. Ну. Я жду… Ага. Ясно. Ты не умеешь читать. Забудь про бумажку. Сейчас я поведаю тебе о приключениях троицы потенциальных спасителей мира, а ты затем своими словами перескажешь услышанное нашим читателям. Зачем прибегать к подобным сложностям? М-м… э-э… дабы читателям было интересно, дабы внести разнообразие в повествование, дабы… Слушай, хватит со мной спорить! Мне виднее. В конце концов автор здесь я. Давай, за дело!

– Ну, енто… здрасьте, короч. Меня Николой-Бухарем кличут. Ентот франт попросил меня рассказать о похождениях трех героев. Чаво? Дейст-ву-ю-щих лиц? А че, они не герои, чё ли? Ребята мир спасают, как-никак… Лады. Пущай будут дей-ст-ву-ю-щи-е физиономии – мне-то по барабану. Ты ж мне все-таки денег уплотил… Короч, пацан, девка и мужик путешествуют во времени, шоб сберечь мир наш, Землю-Мать, от конкретного такенного бдыдыща. То бишь то-таль-но-го изничтожения. Сперва они попадают в 105 год Эры Порядка. Тама как раз война шла между Трипом и типа всеми остальными во главе с Кладом. Короч, сразу скажу: Клад и остальные победили, а Трип нашенский они меж собою на две части растаскали. Князь канторийский еще тогда на тот свет отправился, да и король кладский – тоже. Короч, все в мире переменилось. Ваще все. Прям с ног на голову! Но чё енто я отвлекся… Надо ж про пацана, девку и мужика дальше рассказывать… Пошли они, значица, в Хрустальный Город. По пути повстречали рыцаря, Гаспаром прозванным. Коняшка у ентого рыцаря еще был. Ро-це-фи… Ро-це-фи… Тьфу ты! Слышь, можно я не буду коня по имени называть? Больно сложное. Короч, встретили они рыцаря с конем. Пришли в Хрустальный Город на острове Дракона, а в городе и на самого дракона наткнулися! Он им про ба-лан-си-ров поведал. Типа стражей такенных волшебных. Ежели их в трудный час призвать, так и бдыдыщ остановить получится. Токмо разбросало ентих ба-лан-си-ров по всему миру, а кого-то – вдобавок и по времени. Стало быть, придется героям, то бишь дейст-ву-ю-щим харям, сыскать всех стражей и от каждого заполучить магическую вещицу в придачу. Вот тогда стопудово бдыдыща не случится. Ну и побрели друзья на поиски. Аж троих стражей, окромя дракона, сумели найти: ветряного мальчишку, водное Чудо-юдо да бабу снежную. И приключений всяческих по пути случилось… уйма! И с воровкой познакомились, и с девочкой, в голове которой какой-то мужик застрял (ага, прямо так и застрял, не брешу!), и с капитаном отважным, и с драчуном восточным, и с книжкой говорящей. Да еще под конец пережили заварушку с тварями страшными. И енто я молчу про визов, лесовиков, марси, чокнутых деревенских фанатиков, ро-бо-тов из будущего и и-но-пла-не-тян разных. Короч, многое повидали друзья. А! Чуть не забыл! Эдвин – енто тот, шо пацан, – долго с братаном свидеться не мог, а потом смог. Собсно, усе. Енту линейку сюжетную я сам не до конца уразумел. Ну не виделись, а потом увиделись. И че? Я своего братана тоже давно не видал. Он-то как раз в Румбийском порту работает, ежели че. По-хорошему, надобно было вам, господин автор, к нему обращаться. Он, может, лично встречал ентих Эдвина, Алиру и Нолана. М-да… Так енто… че там с братаном пацана? В чем смысел? Чаво говоришь? Важный посыл о семейных ценностях? А, типа без разницы разделяет братанов время или ж расстояние. Братаны всегда остаются братанами. Ну, да… Наверно… А зачем сякой огород городить, ежели можно просто взять да и сказать по-простому? Хотел, шоб читатель сам додумался? Ясно, ясно… А то, шо я тута весь ваш заумный замысел щас раскрыл – енто норм? Не норм? Ну, тогда извиняйте. Я ж не в курсах был. Итак, значица, енти трое вместе с болтающей книжкой дальше в будущее поперлись. Аж в 260 год Эры Порядка. А че их впереди ждет – мне ужо неведомо. Господин автор покамест молчит. Ну, намекнул хотя б… Живы-то они останутся? Не говорит. А у пацана с девкой шуры-муры закрутятся наконец? Ась? Че значит «опошляю»? Я как есть толкую. То бишь ежели парень девицу встречает, то шуры-муры – енто меж ними обычное дело. Кого?! Че ты мне тут про дружбу втираешь? Агась, ты меня поучи еще! Всяк болван знает: без шур, а тем паче без мур ни одна годная история не обходится. Кого хошь спроси. Ха! Сам автором себя величает, а сих простейших вещей не понимает. Щас я те объясню…

На этом, дорогие читатели, мы прощаемся с моим другом Николой-Бухарем, заслуженно наградив его словами благодарности за очень интересное повествование и весьма оригинальный взгляд на ряд вещей, в том числе на современные тенденции развития сюжетов в литературе. Как уже упомянул мой товарищ-грузчик, Алира, Нолан, Эдвин и говорящий книг (именно «книг», а не «книга», попрошу заметить) Ульрих отправились на поиски балансиров, обитающих в 260 году Эры Порядка. Посему где-то недалеко от Первограда, столицы Кладской Империи…

Глава 1. Черный цилиндр

Две параллельные полоски, обозначающие железнодорожную колею, да сеть телеграфных столбов являли собой едва ли не единственное свидетельство существования где-то поблизости хотя бы малюсенького намека на цивилизацию. В остальном же пейзаж перед нами развернулся тихий и умиротворенный – другими словами, такой, который практически невозможно вообразить, если добавить к экспозиции парочку суетливых человеческих существ, норовящих заполнить своими мыслями, идеями, эмоциями, бедами и переживаниями любое предоставленное пространство. А в конце 260 года Эры Порядка любой человек (особенно житель Клада) именно тем и занимался – привносил суматоху туда, докуда только мог дотянуться. Иначе просто не получалось. Окружающая обстановка вынуждала быть нервным, торопливым и беспокойным. Сказать, мол, жизнь не стояла на месте, – это все равно что заявить, будто частицы света перемещаются не быстрее пьяной черепахи. Не знаю, как в вашей Вселенной, а в моей частицы света перемещаются с максимально возможной скоростью в принципе. Следовательно, данное художественное сравнение призвано продемонстрировать, насколько впечатляющие обороты развил темп жизни к середине III века Эры Порядка. Настоящая паранойя и всеобщее стремление везде поспеть охватили жителей острова Королей. Причем изначально предназначенные для облегчения быта людей механизмы вроде поездов, самодвижущихся экипажей и летающих кораблей отнюдь не способствовали изменению ситуации в сторону релаксации, а, наоборот, подбрасывали дров в громадную воображаемую печь гигантской машины индустриального общества, вынуждая каждого из его членов принять новые правила игры и не останавливаться на достигнутом. Автомобиль (так самодвижущийся экипаж называли на севере) сумел разогнаться до сорока верст в час? Ерунда! Сейчас инженеры поколдуют над двигателем, и транспорт будет носиться с невиданной доселе скоростью в сорок пять верст в час! Азарт конструкторов, охотно принимавших любые технические вызовы, со временем передался и всем остальным. Производство не прекращалось ни на минуту. Крупные города превратились в огромные шумные ульи, населенные массой вечно жужжащих и безостановочно снующих туда-сюда пчел, уже неприспособленных к иным условиям. И вот на фоне окутавшего повседневность повального безумия мы… обнаружили тихий и умиротворенный пейзаж. Буквально в нескольких верстах от ближайшей станции чистое поле, слегка припорошенное снегом, вступало в неразрешимое противоречие со всем вышеописанным. Никакой суеты, никакой суматохи. Лишь дикая природа, еле затронутая дланью прогресса, и парящий в небе одинокий ворон, пристальным взором ревниво оглядывающий личные (по его мнению) владения. Однако воцарившуюся идиллию вскоре нарушило синее свечение, как всегда, предшествовавшее образованию сферического пространственно-временного разрыва. Мгновение – и покой нарушен усилиями трех представителей человеческой расы, а также одного говорящего магического артефакта.

– Вот, значит, как выглядит железная дорога, – посмотрев на протянувшиеся вдаль шпалы, констатировал голубоглазый юноша.

– Э-э… не хочу никого грузить, – произнес мужчина лет под сорок, – но… что, если бы мы сейчас прошли через портал, а нас бы сбил мчащийся по рельсам паровоз?

– Уверена, Земля-Мать просчитала все заранее, – нарочито бодрым тоном отозвалась девушка с морковными волосами, хотя высказанная другом мысль вызвала крайне неприятные ощущения, материализовавшиеся в виде дружным строем пробежавших по спине мурашек.

– Ну, я, скорее всего, выжил бы при любом столкновении, – «обнадежил» спутников волшебный книг.

– Вот вам и свидетельство того, насколько мир и впрямь несправедлив, – заключила девушка.

– Честно говоря, я рассчитывал на более теплую погоду в окрестностях Первограда, – потирая замерзшие руки, признался юноша.

– Вы же канториец, – заметила девушка. – Кому-кому, а вам-то грех жаловаться на холодные зимы. И все же вы правы. В это время года у нас снег выпадает нечасто.

– А какое примерно сейчас число? – поинтересовался мужчина.

– Должно быть, уже конец зимы, – приблизительно подсчитала девушка. – Я покинула Первоград в начале осени. В 105 году мы пробыли около четырех с половиной месяцев. А Земля-Мать еще при нашей с ней первой встрече упоминала об одновременном существовании трех соединившихся пространственно-временных точек. Выходит, пока я отсутствовала, здесь тоже прошло четыре с половиной месяца. Ха! Скоро ведь Новый год, праздник весны и тому подобное…

– И тем не менее зима не спешит уступать место, – констатировал юноша. – Не беда, сейчас я наколдую тепловой барьер, как тогда на горе Страданий… Одну секундочку… Хм…

– Что-то не так? – осведомилась девушка.

– Эфирное поле… Оно какое-то другое… Ульрих, ты тоже это чувствуешь?

– Ага. Его словно вывернули наизнанку, потом попытались сделать, как было раньше, но не вышло. В мире явно произошли крупные изменения. Последний раз я наблюдал нечто похожее, когда метеорит уничтожил цивилизацию детей Земли.

– И что же? – забеспокоилась девушка. – Мы теперь не сможем пользоваться магией?

– Сможем, – заверил книг. – Надо лишь освоиться немного. С эфиром всегда реально найти общий язык. Доверьтесь самому гениальному переговорщику в истории мироздания. Поле в нынешнем состоянии ничего особенного из себя не представляет. Просто оно… голодное…

– Голодное? – уточнил юноша.

– Именно. Оно нуждается в постоянной подпитке, а единственный способ – побудить нас колдовать и притом колдовать много. Придется соблюдать определенные меры предосторожности. Скажем, Эдвин хочет установить тепловой барьер, а эфирное поле жаждет мощного огненного дождя. Не стоит поддаваться на провокацию, иначе для нас результат окажется печальным. Тебе, парень, необходимо будет противостоять воле эфира и все-таки сплести чары, которые вас согреют, а не превратят в пепел.

– Ясно, – с серьезным видом сказал молодой человек. – До сих пор я кое-как старался совладать с бушующей энергией внутри себя, и получалось вроде бы неплохо, а теперь мне надлежит дополнительно противостоять еще и внешним силам. Проще определенно не становится.

– Давайте-ка проясним ситуацию, – предложил мужчина. – Благодаря волшебным предметам: огниву, зеркалу и ракушке – господин Эдвин заполучил могущество трех стихий, так и норовящих вырваться наружу, а местное эфирное поле им только радо помочь? И как же человек должен справиться с таким давлением, не уничтожив заодно себя и окружающих?

– Все нормально, – отмахнулся Эдвин. – Артефакты балансиров более или менее сдерживают и уравновешивают друг друга. Достаточно оказать сопротивление эфирному полю. А оно, как правильно заметил Ульрих, голодное, однако не очень настойчивое. В общем, разберусь. Кстати, помнится, я предлагал вам, господин Нолан, самому взять ракушку.

– И, слава Порядку, я отказался, – усмехнулся журналист. – В противном случае меня бы здесь точно разорвало на части. А как вы себя чувствуете, госпожа Алира?

– Я? Как обычно. Пока не притрагиваюсь к окарине, я не вступаю в контакт с эфиром. Поэтому неконтролируемый выброс маловероятен. Эх, были бы все магические артефакты столь же покладистыми…

– Если бы я стал покладистым, – уловив в словах девушки скрытый упрек в свой адрес, подхватил Ульрих, – то ты на меня и внимания бы не обратила. Признайся, ты ж без ума от моего бунтарского духа.

– Тебе миллион с лишним лет, а ведешь себя словно глупый подросток, – обратила внимание Алира.

– Чего уж тут поделаешь, коли я вечно молод? И красив. И умен. И талантлив. И… я говорил, что красив? Ладно, разрешается и повториться, ибо то – чистая правда…

– А еще хвастлив, самодоволен и невозможен, – продолжила ряд Алира.

– Невозможен – да, ведь перед моим обаянием невозможно устоять…

– И тебе даже нельзя велеть захлопнуться, так как ты и без того являешься, по сути, закрытой книгой, – посетовала девушка.

– Книгом. Закрытым книгом. Ничего, рано или поздно ты распознаешь во мне настоящего мужчину.

– Для чего мне потребуется микроскоп…

– О, он тебе пригодится для изучения строк, записанных во мне мелким шрифтом, если ты понимаешь, о чем я…

– К счастью, не понимаю…

– Какой бы занимательной ни выглядела со стороны ваша перебранка, – вмешался Нолан, – но я вынужден ее прервать. У нас с вами есть дело. И зовут его Крон. Обитает он где-то в Первограде. Отсюда вопрос: госпожа Алира, вы сперва намерены посетить балансира или же заглянуть к родителям? А может, мы с господином Эдвином наведаемся к Крону, а вы тем временем зайдете к отцу с матерью?

– Нет, – помотала головой Алира. – Давайте мы все вместе сначала пойдем к Крону, а родителей я навещу уже после того, как с делами будет покончено.

– Вы уверены? – засомневался Эдвин. – Я тоже долго откладывал встречу с братом и впоследствии сожалел о сделанном выборе…

– Тут… другое, – ответила девушка. – У меня есть вполне объективные причины. Поверьте, мне не терпится увидеть маму с папой, но… после нашего последнего разговора они приставили ко мне охрану. Охрану, понимаете? Вздумали уберечь меня от побега, ага… И вот вообразите: я исчезаю незнамо куда более чем на четыре месяца, обо мне ни слуху, ни духу, а потом вдруг заявляюсь и с порога радостно произношу: «Мам, пап, привет! Я вернулась! Где была? Да так, совершила небольшое путешествие на сто пятьдесят пять лет в прошлое. Надеюсь, вы не слишком волновались. А, чуть не забыла, я проведу в Первограде пару дней и поеду дальше. Зачем? Мир спасать, разумеется!» Сами посудите: мне очень повезет, ежели меня просто запрут в комнате, а не отправят прямиком в клинику для душевнобольных. В связи с чем предлагаю не рисковать и сначала найти этого Крона. А дальше… дальше я явлюсь с повинной (хотя на самом деле ни в чем не виновата) на суд к родителям. Предупреждаю сразу: наше совместное приключение имеет все шансы на том и закончиться.

– Мы готовы пойти с вами и подтвердить каждое ваше слово, – проявил Эдвин свойственное пылкому юношеству благородство.

– Спасибо, конечно… Но не знаю, убедят ли ваши с господином Ноланом показания мою мать…

– Хорошо, – согласился журналист. – Сперва – Крон, затем – родители.

– И еще одна просьба, – попросила Алира. – Меня в городе довольно хорошо знают (даже при том, что я выезжала в свет всего один-единственный раз). Хотелось бы на время – минимум до визита домой – оставаться по возможности неузнанной. Поэтому не называйте меня леди, иначе привлечете слишком много ненужного внимания. Впрочем, у вас с этим не должно возникнуть проблем. И главное – в Кладской Империи очень строгие правила относительно магии. Она попросту запрещена. Следовательно, колдовать в присутствии посторонних нельзя. И… Ульрих, тебе жизненно необходимо молчать в тряпочку. Находясь в Первограде, прикинься, пожалуйста, обыкновенной книгой.

– Если ты, дорогая, пытаешься прибегнуть к хитрой уловке, дабы элементарно меня заткнуть…

– Я не шучу, Ульрих. При обнаружении все волшебные артефакты немедленно изымаются и уничтожаются. И неважно, разговаривают они или нет.

Часы были повсюду. Есть такое замечательное слово – «заполонили». Но и оно не вполне корректно описывает обстановку в маленькой тесной мастерской, оккупированной целой армией хронометров. Часы украшали собой стены. Часы лежали на столе. Часы стояли или валялись на полу. Часы свисали с потолка. Их совместное тиканье напоминало слаженный оркестр, знавший, увы, всего один давным-давно навязший на зубах мотив. Самое удивительное – все приборы показывали абсолютно одинаковое время. В непрекращающемся измерительном марафоне никто не отставал, и никто не пытался вырваться вперед, а потому каждый из «бегунов» – без исключения – в данный момент выводил на циферблате в точности 11:59.

– Еще минутку… – произнес щуплый мужчина среднего роста с седеющими темными прямыми волосами, собранными в прическу, создающую впечатление, будто человек сам себя подстриг, причем не воспользовавшись зеркалом. – Тридцать секунд… двадцать… десять… девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… три… два… один…

Ровно в 12:00 мастерскую охватил гам. Из настенных часов стаями повылетали истошно вопящие кукушки. Кто-то из участников импровизированного концерта начал изливать из себя приятные мелодии, а кто-то просто принялся отмерять точные удары, бьющие по ушам потенциальных слушателей. Нашлось место и выпендрежникам, устраивающим по случаю истечения целого часа торжественные представления. Вот, например, изысканный селвикский «Соклер» 192 года разыграл сценку про игрушечного рыцаря, выехавшего верхом на коне и вступившего в схватку с головой механического дракона. Единственного тычка мечом, не сильно превосходящим размерами зубочистку, герою хватило, чтобы поверженное чудовище вновь вернулось в ту нору, из которой оно выползло, а взамен ретировавшегося злодея осталась миниатюрная фигурка прекрасной принцессы. Счастливый конец!

– Потрясающе, – прозвучал женский голос. Хозяин мастерской обратил взор в сторону парадной двери. Из-за шума он не сразу заметил, как в помещение вошли трое людей. Бывшая среди них молодая девушка с восхищением оглядела комнату, после чего добавила: – Тут столько всего. Правда, есть два замечания. Во-первых, сюжет со спасением несчастной дамы из лап свирепого ящера несколько избит. Кроме того, все персонально знакомые мне драконы – существа в высшей степени благородные.

– Спешу заверить вас, юная мисс, – поспешил с ответом хозяин, – глубинный смысл сей постановки состоит в другом. Перед нами своеобразная аллегория, но ее суть долго объяснять. А что же во-вторых?

– Во-вторых, мои карманные часы показывают 15:50.

– Время, говорят, относительно, – философски заметил хозяин. – Разрешите мне взглянуть на ваши часы.

– Зачем?

– Чисто профессиональный интерес.

– Пожалуйста. – Алира протянула собеседнику золотые часы на цепочке. – Может, вы заодно расскажете мне о них что-нибудь интересное.

– Хм… занятно, – задумчиво проговорил хозяин мастерской, аккуратно проведя кончиками пальцев по корпусу переданного девушкой прибора. Мужчина раскрыл часы и внимательно изучил их изнутри с помощью специальных очков с увеличительными стеклами. – Откуда они у вас?

– Нашла у себя дома на чердаке. Не имею ни малейшего представления, как они туда попали.

– С этими часами подобное случается. То они пропадают бесследно, то обнаруживаются в самых неожиданных местах. В общем, живут собственной жизнью помимо воли владельца.

– Выходит, вам уже доводилось иметь с ними дело.

– Разумеется, ведь я сам их изготовил. Видите букву «К» на крышке? «К» – значит Крон. А Крон – это я.

– Мы так и подумали, – сказал Нолан. – В конце концов стрелка магического компаса указала на вашу мастерскую. Стало быть, вы и есть хранитель времени?

– К вашим услугам, – слегка кивнув, подтвердил балансир. – Могу побиться об заклад, вы не ожидали наткнуться на стража в обличии обыкновенного часовщика.

– Ну, ранее встреченные нами балансиры маскировались не столь тщательно, – согласился журналист. – Королеву Изольду выдавала завидная морозоустойчивость, Догода любил полетать над землей среди мельниц, а Король-Дракон и Рыба-кит и вовсе не стеснялись предстать перед людьми в форме гигантских монстров. Вы же на первый взгляд ничем не отличаетесь от человека.

– Предпочитаю обходиться без дешевых внешних эффектов, а еще люблю возиться с часами, поэтому мне удается отыгрывать роль скромного мастера, не прикладывая никаких чрезмерных усилий. И, как вы сами способны убедиться, я достиг в своем ремесле определенного уровня мастерства. Сделанные мною и удачно стилизованные под работу старых селвикских умельцев часы работают вполне исправно.

– Да, после того, как я их отремонтировала, – уточнила Алира.

– Вон как! Наверно, у вас по-настоящему золотые руки, раз вы сумели починить эти часы.

– А для чего на них второй циферблат? – решила, воспользовавшись случаем, удовлетворить любопытство девушка.

– Была одна задумка… Не успел довести ее до конца…

– Не успели? – удивился Эдвин. – Но вы же – хранитель времени. Думал, для вас-то не существует понятий спешки или запаздывания.

– Прежде всего, – пустился в объяснения Крон, – в обязанности хранителя входит надзор за нормальным естественным течением времени. С моей стороны показалось бы довольно безответственным по собственной прихоти произвольно ускорять или замедлять сей процесс. В некотором роде я подчинен времени в значительно большей степени, нежели все остальные. Похоже на ситуацию с честным полицейским, призванным на личном примере демонстрировать уважение к закону: если не охранитель порядка послужит образцом для подражания, то кто?

– Ваши слова да всем полицейским мира в уши, – с усмешкой пожелал Нолан.

– Сэр Крон, – обратилась к балансиру Алира, – вы, вероятно, захотите оставить часы себе…

– О, нет. Вовсе не обязательно. Пусть они побудут у вас.

– Большое спасибо, – поблагодарила девушка, принимая вещь назад. – С ними проще станет получить деньги в Банке Селвика.

– Не понимаю, при чем тут Банк, однако это и не мое дело, – пожал узкими плечами страж. – Вы, совершенно очевидно, пришли ко мне по поводу предотвращения глобальной катастрофы в будущем. Вам требуется моя сила. С удовольствием ею поделюсь… после выполнения задания.

– Мы уже привыкли, – заверил Нолан. – Подозреваю, ваше поручение вряд ли окажется хуже предыдущего, когда нам пришлось одолеть полчище злобных черных порождений эфира.

– Не знаю, хуже или лучше, но однозначно другого свойства. Дайте-ка мне шесть секунд.

Предельно точно обозначенный отрезок времени ушел у балансира на то, чтобы залезть под стол и извлечь оттуда пачку газет.

– Вот.

– Что «вот»? – не понял Нолан. – Нам нужно поработать разносчиками? Или сдать гору макулатуры?

– Нет! Речь идет о детективном расследовании.

– Так-так, – мигом заинтересовалась Алира. – Чувствую, начинается настоящая игра!

– Среди газетных статей, – пояснил Крон, – вы найдете несколько репортажей о серии нападений в районе Белых Кувшинок. Вам надлежит из разрозненных сообщений собрать целостную картину, обнаружить взаимосвязь между жертвами, определить мотивы преступления и, наконец, изобличить виновного. А установив истину, возвращайтесь ко мне и доложите о результатах.

– Отлично! – воодушевленно воскликнула девушка. – Эдвин, господин Нолан, хватайте газеты и за мной! У нас появилась работа!

Энтузиазм Алиры частично передался ее спутникам. Юноша и журналист поделили пополам бумажную кипу и спешно проследовали за девушкой, стремительно умчавшейся прочь из часовой мастерской. Новоиспеченная сыщица привела друзей к дверям гостиницы «Пристанище путника». Алира мотивировала выбор тем, что здесь у нее работает знакомый, готовый по давно достигнутой договоренности предоставить ей без вопросов номер в любой момент даже при отсутствии денег. А с финансами у Команды Чаши действительно имелись затруднения. Старые канторийские монархи были в Первограде не в ходу, а серебряные монеты так и остались на Зеленом острове у входа в древнюю лабораторию детей Земли. Приходилось пока пользоваться предусмотрительно разбросанными по всему городу Алириными заначками. Еще задолго до скандала в игорном притоне и последовавшего за ним отъезда, прекрасно осознавая возможность конфликта с родителями и, как следствие, перекрытия доступа к отцовским счетам, девушка решила подстраховаться и соорудила себе несколько тайников. В каждом из них хранилось совсем немного наличности. На жизнь, конечно, не хватит, но месяц-другой продержаться вполне реально. Сейчас же, в обстоятельствах, когда требовалось соблюдать тайну относительно возвращения леди Алиры в столицу, отложенные на черный день средства пришлись весьма кстати.

Расположившись в крохотном, скудно обставленном и тем не менее довольно уютном номере гостиницы, а также выпросив у знакомого сотрудника доску и мел, друзья приступили к изучению полученного от Крона материала. Наибольшую сложность представлял процесс систематизации и обобщения данных, подчас напрямую противоречащих друг другу. Скажем, одно и то же событие «Ежедневник Первограда» мог описать как бытовую ссору, а «Кладская трибуна» – как криминальные разборки. Порой возникала путаница по поводу места происшествия. Менее точная газета «Столичная хроника» писала о нападении на улице Кирпичной, тогда как традиционно более педантичная и скрупулезная «Ночная смена» говорила о происшествии на Ключниковой. Не способствовало упрощению задачи и отсутствие очевидной связи между совершенными деяниям, из-за чего большинство изданий излагали факты, не проанализировав их с учетом ранее освещенных эпизодов. Алира тщательно сопоставляла сведения, периодически что-то помечая на доске или, наоборот, стирая не подтвердившиеся предположения. Таким образом, уже к вечеру сложилась некая система, позволившая сделать определенные выводы.

– Итак, господа, – возвестила девушка, – я собрала вас здесь… То есть мы тут вместе собрались, дабы пролить свет на серию загадочных преступлений.

– Почему вы так странно изъясняетесь? – поинтересовался Эдвин, последние несколько часов с настороженным интересом наблюдавший за необычными переменами в поведении Алиры.

– Все в полном соответствии с законами жанра, – развела она руками. – Для начала вводное слово. На улицах Первограда действительно появился неизвестный, осуществляющий нападения на граждан столицы. Если бы не подсказка балансира Крона, глубокие познания господина Нолана в журналистской сфере, феноменальная память и незаурядные аналитические способности Эдвина в совокупности с основами индуктивного метода, коим я обучилась по книгам о сыщике Верне, то злоумышленник мог оставаться безнаказанным на протяжении еще очень-очень длительного времени просто потому, что его преступления никто не связал бы воедино. Пойдем по порядку. Все интересующие нас события произошли в районе Белых Кувшинок – это раз. Для приезжих (особенно из прошлого и будущего) поясняю: район Белых Кувшинок образовался между Западным и Северо-западным мостами на месте, где когда-то располагались Великие Кладские Топи. И хотя болото осушили еще в незапамятные времена, многие горожане по-прежнему называют район трясиной, вкладывая в данное понятие уже иной – в большей степени социальный – смысл. По уровню преступности Белые Кувшинки занимают непочетное первое место во всей столице и, наверно, во всей Империи. Запомните, пожалуйста, сие немаловажное обстоятельство. Далее нам удалось установить точный список жертв – это два. К ним относятся следующие персоны. – Алира стала перечислять, попутно указывая на доску с выведенными мелом именами. – Перкинс. Бывший профессиональный боксер. Неоднократно привлекался за домашнее насилие. Негодяй не в силах был удержаться от того, чтобы при случае не поколотить свою несчастную жену. Однако всякий раз он избегал наказания. Подобного рода дела не расследуют без наличия заявления потерпевшего, а бедная женщина так и не набралась мужества упрятать мужа за решетку. На Перкинса набросились по пути домой, когда он проходил по улице Звонарей. Результат – перелом запястий обеих рук. Теперь бывший боксер какое-то время чисто физически не сумеет причинить вреда супруге. Виликс. Смотрящий речного порта. Прекрасная должность для мошенничества, контрабанды, получения взяток и прочих темных делишек. Будучи в состоянии алкогольного опьянения, Виликс подвергся атаке неизвестного при выходе из паба «Джошуа» там же в порту. Кенг Лунь. Эмигрант из Лимона. По всей видимости, занимался нелегальным распространением дурман-травы. Очевидно, имел влиятельных покровителей, потому и не попал за решетку. Избит в переулке между Краснодеревщиков и Стеклодувов при неудачной попытке совершить очередную сделку по сбыту запрещенного товара. Тролл. Пренеприятнейший тип – даже на фоне других пострадавших. Предпочитал осуществлять разбойные нападения на прохожих под Северо-западным мостом. Однажды Троллу не повезло. Приставив, как обычно, нож к горлу ни в чем не повинной дамы, преступник неожиданно получил нехилый удар тростью, приведший к раздробленному колену. Сержант Харв. Единственный полицейский в нашем списке. Как же сюда занесло стража правопорядка? Вероятно, ответ кроется в личности сержанта: жадный, корыстолюбивый и насквозь продажный. Собирал дань с мелких предпринимателей – якобы для защиты их от бандитов, на которых сам же и работал. Орудовал в квартале Художников. Изначально в квартале действительно собирались только художники, причем преимущественно малоизвестные. Скульпторы, стекольщики, ювелиры и прочие присоединились к ним чуть позже. Все они демонстрировали созданные ими работы и обсуждали наиболее актуальные течения в искусстве. Потом в привычку вошло тут же заодно и выставлять произведения на продажу – так ведь удобнее для потенциального покупателя, коли не надо бегать за красивой и абсолютно бесполезной вещью по всему городу, а достаточно лишь наведаться в квартал Художников, где всяческие безделушки услужливо собраны в одном месте. В общем, получилась эдакая торговая площадка для не очень дорогих предметов искусства. Сержант Харв неплохо наживался за счет и без того небогатых мастеров, пока ему самому не нарисовали пару фингалов при очередном акте превышения должностных полномочий. Символично, не правда ли? И, наконец, Людвиг. Предводитель местной шайки, долго державшей в страхе всю округу. Ходят слухи, мол, эти ребята не гнушаются самых низких поступков и, помимо иных злодеяний, также промышляют похищением детей с явно негуманными целями. Застать врасплох Людвига оказалось трудно, ибо его повсюду сопровождала вооруженная охрана. Нашему таинственному драчуну пришлось заманить жертву в узкий проулок на Ключниковой, тем самым сумев нейтрализовать численное превосходство противника. Наутро полиция обнаружила Людвига и его людей полностью обезвреженными, связанными и готовыми предстать перед правосудием. И теперь возникает закономерный вопрос: что общего у всех пострадавших?

– Они, мягко говоря, нехорошие люди, – заключил Нолан.

– Нехорошие люди – это три, – приняв ответ журналиста за правильный, продолжила размышлять Алира. – Однако списать все на банальные криминальные разборки не получается, так как первая жертва, Перкинс, не связан с организованной преступностью – это четыре. Нападавший прекрасно ориентируется в районе Белых Кувшинок – это пять. Отменно владеет навыками рукопашного боя – это шесть. Каждую операцию тщательно планирует, а соответствующий подход требует высокой степени самодисциплины – это семь. Обладает каким-то гипертрофированным чувством социальной справедливости – это восемь. Из обрывков показаний немногочисленных очевидцев непросто составить однозначное заключение о внешности злоумышленника. Он определенно мужчина. Возраст неизвестен. Рост варьируется от среднего до высокого. Использует перчатки, темный плащ. На лицо надевает маску. Отличительная деталь – всегда носит черный цилиндр. Вероятно, таким образом он отвлекает внимание от остальных примет – большинство свидетелей ничего, кроме цилиндра, и не сумели запомнить. Словом, преступник постарался максимально скрыть собственную личность – это… м-м… девять. Мой вывод: мы имеем дело с человеком, давно проживающим в Белых Кувшинках и каждый день наблюдающим за творящимся в районе беспределом. Возможно, наш преступник – бывший военнослужащий.

– К сожалению, по столь скудным приметам мы его точно не найдем, – посетовал Нолан.

– Вы правы, – согласилась девушка. – Поэтому предлагаю за подробностями обратиться к человеку, который находился ближе всех к незнакомцу в черном цилиндре и при этом в настоящий момент не сидит в тюрьме и не лежит в больнице. Догадываетесь, на кого я намекаю?

– На ту даму, едва не ставшую очередной жертвой разбойника Тролла, – догадался Эдвин.

– Совершенно верно. Остальные свидетели видели нападавшего в лучшем случае мельком или издалека. И лишь дама – если верить газетам, ее зовут Агнесс – стояла вплотную к нему. Проживает она, согласно «Имперскому обозревателю», на улице Каменщиков… хм… знакомое место…

– Думаете, полиция не опросила госпожу Агнесс? – засомневался Нолан.

– Наверняка опросила. Но они могли что-нибудь упустить.

– А ты в себе прямо-таки уверена? – подал голос Ульрих.

– Эх, хорошо же было, пока ты молчал, – обиделась девушка на книга. – Продолжал бы и дальше в том же духе. И, между прочим, тебя мы на встречу со свидетельницей точно не возьмем.

– С чего вдруг?

– Сугубо из соображений безопасности. Всюду таскающие с собой толстый древний фолиант люди неизбежно привлекут внимание сотрудников органов правопорядка.

– Я не толстый, – пробурчал Ульрих. – У меня переплет… широкий…

– Короче говоря, останешься в гостинице.

– И чем же мне себя занять до вашего возвращения?

– Книжку почитай.

Дама по имени Агнесс, курносая молодая экономка лет двадцати – двадцати пяти, ничего особо нового толком не сумела поведать троице, назвавшейся в целях конспирации частными детективами. Все те же безликие детали: цилиндр, плащ, перчатки. Единственное, маску она описала чуть подробнее, нежели представлено в газетах – черная, как и остальная одежда, и закрывающая в отличие от масок, используемых на балах да карнавалах, не только глаза, но и рот. И как в подобной штуке человеку нормально дышать? Собственно, больше сведений из мисс Агнесс выудить не удалось.

Когда друзья вышли из дома свидетельницы, любезно угостившей их сладким чаем, Алирины часы показывали позднее время – 23:05. Несмотря на не самую хорошую погоду, сыщики-любители, решив не тратить денег на кэб (ох уж эта пресловутая и сугубо вынужденная экономия!), отправились в гостиницу пешком. Примерно через десять минут пути Нолану послышался женский крик. Журналист определил направление, и Команда Чаши, позабыв о накопившейся за день усталости, ринулась на помощь сквозь темные лабиринты ветхих домов, в значительной степени формировавших унылый облик данной части города. По дороге Эдвин задался всплывшим из глубин подсознания вопросом: с каких пор они с товарищами взяли на себя ответственность добровольно впутываться в каждую (без исключения) из переделок, случайными очевидцами которых друзьям доводилось становиться на протяжении длительного путешествия? По всему выходило, будто сия обязанность закономерно вытекала из статуса спасителя мира. Должно быть, на подобную работу принимают исключительно альтруистов, чокнутых на всю голову, ведь если подумать… Но развить мысль юноше времени не хватило, так как ноги уже принесли его к месту происшествия – темному дворику, еле затронутому одиноким тусклым лучом света от стоящего на ближайшей улице электрического фонаря. Однако и при крайне скупой иллюминации получилось разглядеть главное. У дальней стены сидела и плакала не по сезону легко одетая девушка, с ужасом наблюдая, как мужчина в черном цилиндре методично отвешивает тумаков какому-то пареньку со смешными бакенбардами.

– Полиция Первограда! – прокричала Алира первое пришедшее на ум. Ее заявление явно смутило нападавшего. Он сразу перестал мутузить свою жертву, пару секунд удивленно (насколько вообще можно судить по скрытому за маской лицу) таращился на прибывшую не пойми откуда троицу, затем выхватил из внутреннего кармана плаща маленький стеклянный флакончик и с силой разбил вытащенный предмет о землю, высвободив мгновенно затуманившие взор густые клубы серого дыма.

– Вы видите его? Видите? – вопрошала Алира, стараясь руками разогнать нависшую мглу.

– Хаос! – воскликнул Нолан. – Ничего я не вижу!

– Что… кх-кх… это было? – откашлявшись, выдавил Эдвин. – Магия?

– Нет, – откашлявшись, ответил журналист, – обыкновенная дымовая шашка. Походу самодельная. Подождите, сейчас должно рассеяться…

Серея пелена потихоньку спала. Нолан подошел к неподвижно лежавшему парню с бакенбардами и проверил у того пульс.

– В нокауте, но жить будет, – констатировал журналист и переключил внимание на несчастную, до смерти перепуганную девушку: – Госпожа… то есть мисс, вы в порядке? Что произошло?

– Я не… – растерялась она. – Все так внезапно… вот этот, с бакенбардами, подошел ко мне на улице, потом завел меня сюда.

– Вы его знали? – поинтересовался Эдвин.

– Впервые вижу.

– Тогда зачем вы пошли с незнакомым мужчиной в темный двор? – недоумевал юноша.

– Кхм, Эдвин, – обратилась к нему Алира. – Мне кажется, таким образом она зарабатывает на жизнь…

– Не понимаю…

– Улица, примыкающая к дворику, называется Аллея Любви, – намекнула Алира.

– Весьма поэтично, – оценил юноша.

– Здесь работает много девушек вроде нее…

– И?..

– Они оказывают… определенного рода услуги…

– Продолжайте…

– Я… хм… стесняюсь…

– Хотите сказать?..

– Ага.

– А! О… Ну, тогда… м-м… теперь мне ясно… наверно…

– Раз вы во всем разобрались, господин Эдвин, – поспешил сменить тему Нолан, – не возражаете, если я продолжу беседу с мисс… как вас зовут?

– Мэрилин.

– Хорошо, Мэрилин. Парень с бачками завел вас во двор… А дальше?

– Дальше этот придурок достал нож – вон, рядом валяется – и стал им угрожать… А подруги меня предупреждали. Говорили, завелся тут один сумасшедший, на девушек набрасывается с оружием. Советовали быть начеку. А я, дура…

Мэрилин расплакалась пуще прежнего. Нолан приобнял девушку, пытаясь ее утешить.

– Успокойтесь, все хорошо, – приговаривал журналист. – Вашему обидчику здорово досталось. А не знаете случайно от кого?

– Появился мужчина в цилиндре. Сначала тростью под дых гаду врезал, затем ногой добавил, а затем еще разок.

– Какие-нибудь особые приметы заметили? – спросила Алира.

– У кого?

– У мужчины в цилиндре.

– Э-э… цилиндр запомнила.

– А еще?

– Все очень быстро случилось, – виновато промолвила Мэрилин.

– Спасибо, – поблагодарил Нолан, – вы нам очень помогли.

– Я бы не сказала… – попыталась возразить Алира.

– Вы нам очень помогли, – с усилием повторил журналист, обладающий гораздо лучше развитыми навыками социальной коммуникации.

– Всем стоять! – раздался возглас, не подразумевающий ослушания. – Полиция Первограда!

– О! Ваши коллеги, – заметила Мэрилин.

– Боюсь, я несколько преувеличила насчет наших полномочий, когда представлялась, – с грустью разъяснила Алира, прикрывая ладонью глаза, на миг ослепленные ярким светом от полицейского фонаря.

– Так-так-так… – прозвучал знакомый голос. – Сдается, зрение бессовестно обманывает меня! Леди Алира собственной персоной на месте преступления! Опять!

– Только не это! – взмолилась Алира.

– В чем дело? – почувствовав неладное, спросил Нолан. – Вы знакомы?

– Еще как! – подтвердил протиснувшийся между двумя здоровенными констеблями усатый мужичок в коричневом зимнем пальто и клетчатой кепке. – Инспектор Джем к вашим услугам. А я слышал, Леди Алира, будто вы пропали без вести или вовсе умерли… не помню точно.

– Я жива, здорова и как раз собиралась уходить…

– Вынужден попросить вас задержаться, – строго проговорил инспектор. – У меня к вам много вопросов.

– Если они касаются моего исчезновения, то… это мое личное дело, и полиции оно не касается.

– А вы не изменились с нашей последней встречи. Все так же по-детски дерзите представителям закона.

– А вы все так же… – решила парировать Алира, но осеклась. Внимательно взглянув на Джема, на его одежду, испачканные грязью ботинки и совершенно неуместную в городских условиях охотничью кепку, девушка неожиданно для себя отметила некую едва уловимую перемену в облике инспектора. Раньше он казался ей мелким и противным, а сейчас… просто противным, но вызывающим одновременно с тем какое-никакое уважение. – А вы все так же… прекрасно выполняете свою работу.

– Что, простите?! – изумился Джем.

– Вы прибыли очень вовремя, – тщательно подбирая слова, пояснила Алира. – Здесь действительно произошло преступление. На мисс Мэрилин напал нехороший человек с ножом, а на нехорошего человека напал мужчина в маске и черном цилиндре. Мы с друзьями прогуливались неподалеку и, услышав крики, прибежали сюда. Мужчина в цилиндре бросил предмет по типу дымовой шашки, после чего, окутанный туманом, скрылся в неизвестном направлении. Вот все. Я и мои спутники тут абсолютно ни при чем. Спросите мисс Мэрилин, она подтвердит.

– Допустим… – неохотно согласился инспектор. – Тем не менее я попрошу вас и ваших друзей утром зайти в участок, чтобы дать показания. И еще один момент. Прежде чем решить, стоит ли снова звонить вашим родителям, позвольте поинтересоваться: кто эти два джентльмена, сопровождающие вас?

– Сэр Эдвин из Кантории и сэр Нолан из… тоже из Кантории. Уверяю, инспектор, рядом с ними я в полной безопасности, и понапрасну среди ночи тревожить моих дорогих родителей не имеет смысла.

– Вы сейчас направляетесь домой? – уточнил Джем.

– И да, и нет. В настоящий момент я проживаю не в родовом особняке, а в гостинице «Пристанище путника», поэтому, если понадоблюсь, вы сможете найти меня там.

– Ладно, – вздохнув, сказал инспектор, – вы пока свободны. Но утром жду вас у себя.

– Доброй ночи, – вежливо попрощалась Алира, внутренне ликуя по поводу того, сколь быстро удалось отвязаться от въедливого полицейского.

– И вам доброй ночи, леди Алира, – пожелал Джем вслед удаляющейся девушке.

Отойдя вместе с Эдвином и Ноланом на пару кварталов от злополучного дворика, она обессиленно прислонилась к близлежащему столбу.

– Вы плохо себя чувствуете? – забеспокоился юноша.

– Нет, просто устала. Общение с дорогим инспектором отнимает много энергии – не меньше, чем занятия с магией. Мы с вами еще счастливо отделались. Стоило ему заподозрить нас в причастности к нападению, и ночевать нам пришлось бы в камере.

– Вы неплохо держались, – похвалил Нолан. – Все четко ему объяснили, вот он нас и отпустил. Пожалуй, нам и впрямь пора возвращаться в гостиницу. Не знаете, они ночью подают еду в номера? А то я проголодался, аж жуть…

– Рядом с «Пристанищем путника» есть паб «26 часов», – вспомнил Эдвин. – Название предполагает круглосуточный режим работы. Надеюсь, они не одним пивом богаты.

– В Первоградских пабах обычно с закусками проблем не бывает, – вселила надежду в сердца страждущих мужчин Алира. И не обманула, ибо спустя всего полчаса друзья, комфортно разместившись за столиком, жадно уплетали сытный пай с печенью.

– Как думаете, – расправившись со своей порцией слоеного удовольствия, обратился к товарищам Нолан, – зачем Крону понадобилось давать именно такое задание? Почему мы должны выслеживать мужика, выбивающего дух из всяческих негодяев? Ну установим мы его личность, и что? Донесем на него в полицию?

– Чисто формально он – преступник, – указала Алира. – Хотя однозначно назвать его плохим человеком у меня язык не поворачивается. Плохие люди не приходят на помощь попавшим в беду девушкам с профессией, как у Мэрилин, правда же? Однако законопослушные граждане не носят масок, не считая жителей Трипа во время многодневного карнавала, разумеется.

– То есть вас маска смущает? – усмехнулся журналист. – Тут-то лично у меня проблем нет. Костюмированный герой в маске – явление в будущем обычное. В смысле, в массовой культуре будущего. Таинственные мстители со сверхспособностями часто посещают страницы книг, комиксов, экраны кинотеатров и видеоигры. Но, признаться, вживую иметь дело с похожими ребятами мне не доводилось ни разу. И тут на тебе – подарок: гроза первоградской преступности – Черный Цилиндр! Ха! Стоит подкинуть идейку какому-нибудь знакомому сценаристу про парня, борющегося с несправедливостью во времена наивысшего расцвета Империи и пытающегося в одиночку очистить грязные улицы Первограда!

– Грязные улицы, говорите? – невпопад изрекла Алира. – Хм… грязные улицы… грязь… грязь… грязные ботинки… да, ботинки!.. Любопытно…

– Алира, вы меня пугаете, – честно признался Эдвин.

– Пугаю?

– Вы произносите бессвязные слова и добавляете, дескать, это любопытно.

– Извините, просто… идея у меня возникла. Точнее, предположение, основанное скорее на интуиции… Надо убедиться… Господа, завтра мы проследим за инспектором Джемом!

– Чего?! – хором удивились Эдвин с Ноланом.

– Он явно что-то скрывает и, возможно, сам того не ведая, приведет нас прямиком к Черному Цилиндру. Нам повезло, потому как мы знаем, где инспектор будет завтра утром. После дачи показаний установим за Джемом наблюдение.

– Вы уверены?.. – робко засомневался Эдвин.

– Абсолютно, – твердо заявила Алира. – Тем более, иных зацепок у нас все равно нет.

– А… у вас имеется опыт в тайной слежке за людьми? – осведомился Нолан.

– Практического, увы, нет…

– Тогда положитесь на меня, – предложил журналист. – По окончании допроса я сяду инспектору на хвост, а вы с господином Эдвином останетесь дожидаться меня в гостинице. И на сей раз возражения не принимаются. Доверьтесь моему опыту. А сейчас на боковую. Кровати нас давным-давно ждут, да и Ульрих наверняка скучает.

На следующий день замысел был реализован, как и задумывалось. Дав показания в полицейском участке, Алира с Эдвином вернулись в «Пристанище путника» и почти целый день провели в томительном ожидании вестей от Нолана. В процессе нещадного истребления образовавшихся излишков свободного времени девушка и юноша сперва еще разок разобрали имеющиеся у них газетные статьи. Не узнав и не выявив ничего нового, друзья принялись разгадывать знаменитые кроссворды со страниц «Первоградского часа», сыграли тройку партий в пятку, послушали радио, посмеялись над выдуманным от начала до конца рассказом Ульриха о приключениях книга на Северном полюсе, молча посидели, попили чаю с крекерами, снова молча посидели, и, когда Эдвин все-таки захотел спросить у Алиры о чем-то важном (о чем именно мы уже доподлинно не узнаем), возвратился журналист.

– Как ни странно, у полицейского довольно скучная жизнь, – поведал Нолан. – В течение нескольких утренних часов наш инспектор вообще не покидал здания участка. Я из окна наблюдал за кабинетом, где Джем возился с различными протоколами, отчетами и прочей бумажной требухой. После обеда поступил звонок, и инспектор отправился на вызов. Мне пришлось приплатить таксисту (то есть, по-вашему, кэбмену), иначе он не соглашался ехать за полицейским экипажем, поэтому денег у нас отныне почти нет. Не стану утомлять вас ненужными подробностями относительно сути того вызова, а также ряда других сугубо рабочих поездок по городу и сразу перейду к интересной части. Перед возвращением в участок Джем сделал небольшой крюк, ненадолго заехав в доки. У них там есть складские помещения навроде гаражей, которые частные лица вправе арендовать для хранения разных вещей. Одно из помещений явно принадлежит лично инспектору. Вот почему я так подумал: он открыл замок ключом, зашел туда, пробыл пару минут и вышел обратно. Получается, либо забрал что-то, либо, наоборот, оставил. Если бы это был обыск чужого склада, то, во-первых, инспектор вряд ли бы поехал одни, а во-вторых, на осмотр ушло бы гораздо больше времени. Под конец дня Джем заступил на ночное дежурство в участке. Я решил, на сегодня достаточно, и поспешил к вам.

– Нам нужен его склад, – предельно ясно изложила мысли Алира. – Вы запомнили адрес?

– Я его записал.

– Отлично. Пойдемте прямо сейчас, пока Джем занят делами в участке.

– Предлагаете вломиться в частное хранилище? – уточнил Эдвин.

– Понимаю ваши опасения, – согласилась Алира. – С замком могут возникнуть трудности. Придется купить на рынке отмычки…

– Я не на трудности с замком намекал… Затея ваша звучит чуток противозаконно в целом… И… вы сказали купить отмычки? А они разве продаются?!

– В открытую – нет, но я знаю «правильных» людей…

– Не беспокойтесь, господин Эдвин, – постарался обнадежить молодого человек Нолан. – Связи родителей госпожи Алиры наверняка помогут нам на суде за кражу со взломом.

Стоя ночью на холодной улице прямо напротив металлической двери, «приветствующей» незваных гостей большущим железным замком, журналист счел правильным заметить:

– Покуда мы не нарушили уголовное законодательство Клада, напомню, что наши действия продиктованы всего-навсего неизвестно на чем основанной догадкой госпожи Алиры…

– Побольше веры в меня! – шутливо попросила девушка, подбирая отмычку.

– Да моя вера в вас и так отдает излишней безграничностью…

Расправившись с замком, Алира открыла проход в темное помещение. Девушка нащупала на стене выключатель, и комната озарилась электрическим светом, позволившим разглядеть вызывающую немало вопросов картину. Стены хранилища оказались сплошь завешаны газетными врезками, портретами подозреваемых, фотографиями с мест преступлений, какими-то схемами и графиками. Через все пространство проходили красные нити, соединявшие прикрепленными на их концах иголками различные элементы сей престранной декорации. На одном из рисунков, к которому сходилось наибольшее число таких лучей, отображалась своего рода иерархическая структура, напоминавшая генеалогическое древо, правда, вместо родственников на отдельные ветви попали имена местных криминальных авторитетов, а на верхушке виднелась заглавная буква «М» и знак вопроса. Повсюду также были беспорядочно разбросаны научные книги, справочники, колбы для химического анализа, стопки папок с многочисленными досье и куча другого хлама, чье предназначение оставалось загадкой.

– Похоже, инспектор любит брать работу на дом, – заключил Нолан. – Подобное рвение заслуживает моего уважения.

– Здесь кое-чего не хватает, – задумчиво молвила Алира.

– Мы находимся в комнате, до отказа наполненной не пойми чем, – описал журналист, – а вы говорите, здесь еще чего-то недостает?

– Воры, убийцы, мошенники… – перечислила девушка. – Но нет ни единого упоминания о Черном Цилиндре. Разве не подозрительно? Тут собрана обширнейшая картотека на уголовников всех мастей, а про мстителя в маске – ровным счетом ничего. И либо он банально неинтересен инспектору (что маловероятно), либо… окончательный ответ мы найдем в том сундуке.

На полу в углу действительно размещался старый закрытый ящик. Алире вновь пришлось прибегнуть к помощи отмычек, дабы справиться с очередным замочным препятствием на пути к раскрытию дела.

– Ага! – торжествующе воскликнула девушка. – Моя догадка нашла подтверждение в виде неоспоримых вещественных доказательств!

– Браво, леди Алира!

Трое друзей одновременно обернулись на голос, неожиданно прозвучавший со стороны входа в хранилище. Инспектор Джем с нескрываемым удовольствием любовался выписанным на лицах ночных визитеров замешательством.

– Разве вы не на дежурстве? – изумился Нолан.

– Я хотел заставить вас думать именно так, – усмехнулся инспектор. – Да полноте вам! Неужели вы всерьез рассчитывали, будто я не замечу преследующий меня весь день кэб? Мне стало интересно, к чему эта игра приведет, и я специально заманил вас в ловушку, прикинувшись, якобы заступаю на ночное дежурство, и буквально спровоцировав вас наведаться в мое секретное убежище. Смотрю, вы все же сумели докопаться до сути.

– Да, – коротко ответила Алира. – Эдвин, господин Нолан, познакомьтесь – перед вами сам Черный Цилиндр…

– Значит, он и есть мститель в маске! – сообразил Эдвин. – Хотя с учетом обстоятельств я, наверно, не должен сильно удивляться… А что в сундуке?

– Вот, – продемонстрировала девушка извлеченные из тайника цилиндр, плащ, перчатки, маску и ботинки.

– И где же я допустил ошибку? – полюбопытствовал Джем. – В какой момент вы меня заподозрили?

– Сыграла роль совокупность ряда фактов, – разъяснила Алира. – Первое – все нападения происходили на подконтрольной и, вероятно, отлично знакомой вам территории. Второе – подготовка Черного Цилиндра наводила на мысль о бывшем военном, однако полицейские тоже обладают нужными навыками. Третье – там, во дворике на Алее Любви, мне почудилось, словно человек в маске не испугался, а узнал меня. Четвертое – вы достаточно быстро прибыли на место происшествия. Хотя, признаю, то вполне могло быть обыкновенным совпадением. Пятое – маска полностью скрывала лицо, и драться в ней наверняка не очень удобно. Тем не менее она позволяла скрыть, помимо прочего, и ваши усы – бросающуюся в глаза особую примету. Шестое – вас косвенно выдали ботинки. При нашей последней встрече перед моим… отъездом… вы казались значительно ниже ростом. Вчера я поначалу обратила внимание лишь на грязь на вашей обуви, но не на саму обувь. И только позже до меня дошло – вы надели ботинки на высокой платформе! Скорее всего, они также являлись частью маскировки мстителя, не позволяя очевидцам точно указать рост подозреваемого. Я предположила, что вы, скрывшись от нас в дыму, забежали за ближайший угол, в спешке скинули плащ, сняли маску, перчатки и цилиндр, но не успели переобуться. И, наконец, седьмое – вы в несвойственной себе манере не стали нам в тот вечер особо докучать и надолго не задержали. По-видимому, жаждали поскорее от нас избавиться, пока мы не заподозрили неладное.

– Поздравляю, леди Алира, – чуть ли не с восхищением произнес инспектор. – Вы сделали в общем правильные выводы. Единственное, отпустил я вас вчера не столько из-за боязни разоблачения, сколько из уважения к вашему смелому поступку, ведь вы, не раздумывая, бросились на помощь, едва заслышав раздавшийся во тьме крик. В наши дни, к сожалению, большинство горожан прошли бы мимо, да еще и шаг ускорили бы. А вы вот не испугались. Из вас бы вырос первоклассный сыщик. С характером, правда, проблема…

– Как и у вас, – без злобы и ехидства заметила девушка.

– Виновен, – признал Джем.

– Разрешите спросить, инспектор, – обратился Нолан. – Для чего вам понадобилось устраивать этот маскарад? Вы же полицейский! Вы и так боретесь с преступностью!

– Знаете, – предварительно сделав паузу, сказал Джем, – как меня невыносимо достала каждодневная рутина? Я постоянно имею дело со всяческими негодяями и подонками: от относительно безобидных щипачей-карманников до жестокий убийц и торговцев детьми. И все бы ничего, кабы все отъявленные мерзавцы, попав ко мне в руки, далее отправлялись прямиком на каторгу или виселицу. Но нет! Многим, слишком многим, удается избежать справедливого наказания. Кто-то использует предоставленные самой правоохранительной системой лазейки, кто-то уповает на связи в высших эшелонах, а до кого-то властям просто нет дела. Действительно, зачем же тратить силы и бюджетные средства на поиски маньяка, нападающего на никому не нужных уличных девок? Или бороться с контрабандой в порту, ведь она приносит весьма ощутимый доход огромному количеству коррумпированных чиновников? Или с процветающим повсеместно домашним насилием? Вам известно, какое количество женщин ежегодно гибнет от него? Нет? И мне нет, потому что никто и не ведет официальной статистики. А рынок незаконного оборота дурман-травы? Ну, люди же сами хотят травиться, так и пусть себе травятся… Я не вчера родился и прекрасно отдаю себе отчет в том, как много зла творится в мире. Особенно в Кладе. И особенно – в Первограде, крупнейшем городе на нашем спутнике. Но, хаос раздери, это мой город! И Белые Кувшинки – мой район! Я за него в ответе! Получится посадить гада за решетку – отлично! Я в первую очередь стою на страже закона. Не получится – тогда за преступником придет возмездие в образе фигуры в черном плаще и цилиндре. Слухи уже поползли. Весть об орудующем в Белых Кувшинках мстителе-добровольце стремительно разносится в криминальных кругах. Бандиты начинают бояться выходить на улицу с наступлением темноты. А я того и желаю. Желаю, чтобы граждане могли спокойно вечером вернуться домой, не опасаясь быть ограбленными, покалеченными либо убитыми. В итоге правопорядок восторжествует, пускай временно и на ограниченной территории.

– Рано или поздно удача отвернется от вас, – предсказал Нолан.

– Несомненно, – согласился инспектор. – Однако до тех пор я намерен продолжить бороться с преступностью любыми доступными мне методами. Если, конечно… вы не раскроете меня. Кхм… леди Алира, моя судьба отныне в ваших руках и в руках ваших друзей. Четыре месяца назад я довольно сурово обошелся с вами, но по-прежнему считаю сделанный в том игорном притоне выбор правильным. А сейчас вы вольны сами оценить, чего заслуживаю я. Так будет честно.

Девушка безмолвно обратилась за советом к друзьям. Эдвин покачал головой, а Нолан развел руками. Алира, сосредоточившись для принятия решения, прикрыла глаза и досчитала до пяти.

– Ваша тайна останется тайной, – вынесла она вердикт.

– Пока вы не передумали, – проговорил Джем, – хочу спросить: почему?

– Мы с вами не больно уж и разные. Мы оба смотрим на мир трезвым взглядом и видим вещи не такими, какими они пытаются казаться, а такими, какие они есть. Вам не нравится существующая система? Хорошо, мне она тоже не слишком импонирует. Вы стремитесь наказать виновных? Не стану вам мешать. Один совет на будущее: не стоит считать себя шибко умнее или изобретательнее других, в конце концов вас самого подобное отношение до добра не доведет. Берегите себя, инспектор Джем.

– И вы берегите себя, леди Алира. Успехов вам во всех ваших… начинаниях.

Лишь покинув тайное убежища Черного Цилиндра и возвратившись в номер гостиницы «Пристанище путника», Алира уточнила у Нолана с Эдвином:

– По-вашему, я правильно оценила ситуацию?

– Здесь нет ни правильного, ни неправильного ответа, – пожал плечами журналист. Вы поступили так, как сочли нужным.

– Вы молодец, – добавил юноша. – Благодаря вам утром мы доложим о результатах расследования Крону и получим артефакт магии времени.

– Ага… – думая совсем об ином, молвила девушка. – Ага…

Глава 2. Матери, отцы и дети

Советник Прилус, статный блондин с серыми глазами много лет являющийся доверенным лицом самого Императора, занял привычное место во главе длинного овального стола и оглядел собравшихся министров. Черно-белая безликая масса людей в строгих деловых костюмах заполнила богато украшенный мраморный зал для совещаний. Каждый из присутствующих в глубине души искренне мнил себя важной персоной, от которой зависит будущее Империи, тогда как на самом деле его мнение не имело абсолютно никакого значения по сравнению с волей отсутствующего здесь, но по-прежнему все контролирующего Императора. Кто распорядился захватить СЛОН вместе с огромными чайными плантациями? Император. Кто личным декретом поддержал повсеместное строительство железных дорог? Император. Кто придумал отправить войска в Лимон, вследствие чего восточное государство спустя одиннадцать лет сопротивления распрощалось с независимостью? Император. Кто инициировал экспедицию на Зеленый остров, положившую начало колонизации огромной территории? Император. Кто развязал войну с визами на севере? Ну, вы, наверно, догадались…

– Добрый день, – начал заседание с приветствия Прилус. – Я только что побывал в Алом Дворце на аудиенции у Императора…

Советник сделал традиционную паузу для осмысления прозвучавших слов. Для него важным было подчеркнуть свой особый статус единственного человека, получающего указания напрямую от правящего монарха. Потому-то Прилус и открывал каждое заседание Правительства одной и той же фразой: «Я только что побывал в Алом Дворце на аудиенции у Императора».

– Его Величество, – продолжил советник, – интересуется, почему мы никак не можем прорвать несчастный магический барьер у Пограничья?

– Возможно, – ответил Сесил, министр обороны, – вина лежит на тысячах визов, одновременно поддерживающих барьер из желания не быть убитыми. Никакая техника не в состоянии противостоять древнему и отточенному до высшей степени мастерства волшебному искусству.

– А танки? – подсказал Прилус. – Помнится, Император велел вложить немалые средства в производство сих тяжелых машин…

– Немалые – это верно, – подтвердил Огастес, министр финансов. – Мы на грани. Война ежедневно выкачивает гигантские суммы из государственного бюджета. Да, Империя контролирует Канторию, Трип, СЛОН, Лимон, имеет колонию на Зеленом острове, нам активно помогают Румбия и Драк. Мы задействуем все без исключения ресурсы, коих, как вы понимаете, у нас масса. И тем не менее мы на грани. Клад находится в глубочайшем экономическом кризисе. Впервые за… несколько сотен лет.

– При нынешней ситуации, – посоветовал Гарв, министр иностранных дел, – необходимо рассмотреть вариант, включающий процедуру подготовки к мирным переговорам с визами.

– Кто еще так считает? – поинтересовался Прилус. Один за другим министры подняли вверх руки, выражая согласие с предложением Гавра. – Ясно. Что ж, ваши мнения, джентльмены, обязательно будут учтены. А пока остановимся на варианте, включающем альтернативную процедуру. Точнее – процедуру оформления документов на получение кредита в Банке Селвика.

– Но, советник… – не веря собственным ушам, пролепетал министр финансов. – Клад никогда не брал кредит в Банке Селвика…

– Вы же сами сказали, дескать, у нас нет денег, – напомнил Прилус.

– Ну-у… да… А как мы потом расплатимся по долгам?

– Послушайте, – принялся убеждать советник, – на Клад возложена важнейшая историческая миссия. Империя – главный мировой оплот Всеобщего Порядка. Даже несмотря на то, что духовный центр учения находится в Румбии, мы прекрасно понимаем, кто в действительности внес наибольший вклад в борьбу с хаосом. Император за его долгую-долгую жизнь сумел объединить почти все существующие государства. Отныне лишь визы с их отвратительной магией препятствуют воцарению Порядка на Земле-Матери. Мы очень близки к цели. Неужели вы так легко откажетесь от главной мечты человечества?

– Не имея требуемых средств, мы просто вынуждены… – грустно констатировал министр финансов.

– И вы готовы пойти против воли Императора?

На сей вопрос никто из присутствующих не посмел дать утвердительный ответ. Конечно, они сомневались. В чем именно? Да много в чем. Они сомневались в целесообразности получения кредита в Банке Селвика, в перспективах войны Порядка против хаоса, в надобности распространения учения среди визов, в искренности советника Прилуса… Однако авторитет Императора, не выступавшего, между прочим, перед широкой публикой уже семьдесят (!) лет, в итоге сыграл определяющую роль. Подавляющее большинство министров ни разу воочию не видели главу Клада. Они, скорее, слепо верили в его существование. Здорово же, когда есть всемогущий Император – поборник справедливости, ярый противник хаоса, гарант стабильности, мудрейший из мудрейших! Если станет совсем плохо, он обязательно явится и всех спасет. Население, за вычетом глупых подконтрольных территорий вроде Лимона или СЛОНа, любит и боготворит Императора, ибо фигура этого человек олицетворяет надежду – самое мощное и самое живучее из возможных чувств.

– Хорошо, – заключил советник Прилус. – Пусть министерство финансов подготовит документы для получения кредита. Деньги должны быть направлены на развитие военно-промышленного комплекса. Посмотрим на реакцию визов при появлении целой танковой дивизии у Пограничья. Тут уж никакой барьер не выдержит. Техника сильнее магии, как Порядок сильнее хаоса.

– Выходит, инспектор Джем и есть загадочный мститель в маске, – погладив проступающую на подбородке щетину, уяснил Крон. – Замечательно! Вы блестяще справились с заданием. Вас наверняка интересуют мотивы, коими я руководствовался, поручая вам данное дело.

– Пожалуй, – сдержанно подтвердил Нолан, буквально распираемый изнутри от любопытства.

– Скажу сразу: каких-либо очевидных далеко идущих последствий оно не предполагало изначально. Цель заключалась всего-навсего в установлении истины. Вы же, строго говоря, ничего не изменили. Вы не донесли на инспектора властям, поэтому он сможет и дальше заниматься борьбой с преступностью, применяя… гм… нестандартные методы. Зато теперь вы знаете правду, а правда суть ценнейший актив, обладающий неимоверным потенциалом. В известной степени у вас в руках оказалось грозное оружие. А, как всякое оружие, его можно использовать и во благо, и во вред. В вашей власти было погубить инспектора Джема, стоило сказать одно слово тому, кому надо, то есть применить добытое оружие. Вы предпочли бездействие. Понимаю. Порой воздержаться от использования оружия представляется гораздо более мудрым решением, нежели прибегнуть к примитивному разрушению. Увы, горстка визов-ренегатов из будущего, по всей видимости, считает иначе… В любом случае вы совершили открытие, пускай и не революционное, однако оно позволило вам заполучить крупицу дополнительной информации об окружающем мире. А не здесь ли как раз кроется смысл существования любого разумного индивида? Не в постоянном ли приобретении знаний и опыта? Лишь знающий субъект способен быть по-настоящему свободным. Ибо что есть свобода, как не реальная возможность делать осознанный выбор? Чем больше вы накапливаете сведений, тем меньше вы попадаете в зависимость от чужого мнения или влияния и, как следствие, становитесь свободнее. Задавая вопросы, мы получаем ответы. Бывает, ответы порождают новые вопросы. Тогда мы опять начинаем искать ответы, но уже другие. И так до бесконечности. Это непрерывный цикл накопления и обработки информации, эдакая стремящаяся ввысь гносеологическая спираль, каждый виток которой сопровождается переходом к очередной ступени свободы. Вероятно, абсолютная свобода так и останется недостижимой, но к ней все равно стоит стремиться. Поздравляю, вы сделали маленький шажок в нужном направлении, став благодаря моему заданию чуточку эрудированнее, а значит, и малость свободнее. Я удовлетворен. Драгоценное время потрачено не зря.

– Л-а-а-дно… – неуверенно протянул Нолан, безуспешно пытаясь в голове сопоставить услышанное с обязанностью по спасению мира. – И в награду мы получаем?..

– Не спешите, – охладил пыл журналиста балансир. – Мой артефакт – тоже мощное оружие. Прежде чем наделить вас подобной силой, мне бы хотелось убедиться в вашем умении правильно ею распоряжаться.

– Не доверяете выбору Земли-Матери? – хитро прищурившись, заметила Алира.

– Поймите, она (или оно – не берусь однозначно судить) пока не давала поводов усомниться в ее плане. И все же говорят: доверяй, но проверяй. Не обижайтесь, однако вы – люди…

– Я заметила, – не удержалась от комментария девушка.

– …А люди не столь хорошо справляются с магией. Дабы вы случайно не расщепили ткань пространства-времени, тем самым уничтожив Вселенную, вам сперва следует научиться лучше контролировать эфирные потоки. Особенно, находясь в данном промежутке времени, где в условиях войны визам приходится выкачивать из поля слишком много энергии для поддержания защитного барьера.

– Ага! – догадался Эдвин. – Теперь ясно, почему оно такое голодное!

– Голодное? Да, это подходящее определение. Похоже, вы успели ощутить на себе его влияние. В нынешних обстоятельствах вот как мы поступим. В 260 году находятся еще четверо стражей. Выполните их поручения, обзаведитесь соответствующими волшебными предметами, освойтесь с новыми способностями, привыкните к местному эфирному полю и потом возвращайтесь ко мне.

Получив от Крона вместо артефакта дальнейшие указания, троица со смешанными чувствами покинула часовую мастерскую. Прогуливаясь до гостиницы, друзья делились между собой впечатлениями.

– Напоминает сетевой маркетинг, – посетовал Нолан. – Мало того, что ты сам пришел и согласен продавать впариваемый товар, тебе вдобавок велят привести еще сколько-то друзей и тогда (возможно) ты заработаешь премию. Или другая аналогия. Акция в магазине: «Получи 1000 бонусов на карту!» Но использовать их тебе позволят только при покупке на определенную сумму. То есть ты в итоге покупаешь ненужное тебе барахло, лишь бы потратить проклятые бонусы. Или же реклама в телемагазине. Приобрети комплект кухонных ножей, и отхватишь в подарок – барабанная дробь – еще один маленький ножик из того же комплекта! Короче, попахивает каким-то разводом…

– С другой стороны, – высказался Эдвин, – Крон в чем-то прав. Мне уже сейчас стоит некоторых усилий контролировать бурлящие внутри меня волшебные стихии. А если к ним добавятся новые? Удастся ли их и дальше держать в узде? И ладно огонь с водой и холодом. В худшем случае их случайный выброс вызовет разрушение локального масштаба. Мы с вами, разумеется, погибнем, да и полгорода снесет к хаосу, но не более того. А вот со временем шутки действительно плохи. Боюсь, Крон не преувеличивал, говоря об уничтожении Вселенной…

– Хорошо-хорошо, убедили, – отказался спорить журналист. – Куда дальше?

– У нас три варианта, – напомнил юноша. – Искать бродячий цирк, посетить Селвик или отправиться в Лимон. С цирком путешествуют сразу два балансира, но я не имею представления, как найти тех, кто постоянно переезжает с места на место. А Селвик чисто географически ближе к Первограду, чем далекий Лимон.

– Кроме того, в Селвике мы можем поправить наше финансовое положение, – вставила Алира. – Но перед отъездом я бы хотела…

– Встретиться с родителями, – угадал Нолан. – Без проблем. Давно пора.

– Да, – кивнула девушка. – И хотя инспектор Джем не стал их оповещать, слух о моем возвращении мог распространиться по городу. Невзирая на огромные размеры столицы, сплетни здесь передаются мгновенно, словно в малюсенькой деревне. Достаточно было какому-нибудь из сопровождавших Джема констеблей проговориться… Главное – я хочу лично встретиться с родителями до того, как им все расскажет кто-то посторонний. Поэтому мы зайдем в «Пристанище путника», заберем Ульриха (говорящая книга послужит убедительным доказательством правдивости моей истории) и поедем прямиком в Серебряную Рощу.

Волшебный книг не преминул указать Алире на двойные стандарты, которыми руководствовалась девушка. Дескать, когда ведется интереснейшее детективное расследование, то Ульриху обязательно нужно оставаться в номере гостиницы, а когда девчонке понадобилась помощь в разговоре с предками, все меры предосторожности тут же оказались отринуты. Тем не менее Алира полностью проигнорировала упрек, погрузившись в раздумья по поводу предстоящей беседы с матерью и отцом.

На первом этаже особняка лорда Бэрри раздался звонок. Старый слуга Дживмор нехотя отложил газету, поднялся со стула и подошел к парадной двери. Пожилой человек уже приготовился произнести дежурную фразу: «Добрый день! Чем могу служить?» Однако, увидев на пороге исчезнувшую более четырех месяцев назад при крайне загадочных обстоятельствах девушку, Дживмор от неожиданности утратил дал речи.

– Привет, Дживмор, – преувеличенно весело поздоровалась Алира. – Как дела?..

– Во имя Порядка! – На глазах старика проступили слезы. Позабыв о дурацких правилах этикета, он бросился крепко обнимать девушку, восклицая: – Леди Алира! Леди Алира! Слава Порядку, вы живы! Где же вы пропадали? Нам вас так не хватало!

– Я тоже соскучилась… – проговорила расчувствовавшаяся Алира, прижавшись щекой к колючим седым бакенбардам. – Очень соскучилась… Я… должна видеть родителей…

– Конечно-конечно… Леди Ада сейчас наверху, а лорд Бэрри на службе. Я немедленно ему позвоню…

– Будь добр…

– Что там происходит, Дживмор? – послышался с лестницы голос леди Ады. – Кто к нам пришел?..

Спустившись в холл и наткнувшись на стоящую в дверях без вести пропавшую дочь, мать едва не упала в обморок. Предотвратила конфуз, вовремя подставив локоть теряющей равновесие хозяйке, молодая и проворная служанка Глэдис.

Спустя двадцать минут Алира, Эдвин с Ульрихом в рюкзаке, Нолан, старающаяся сохранить хладнокровие леди Ада, молниеносно примчавшийся с другого конца города и безумно счастливый лорд Бэрри, а также пользующийся в доме абсолютным доверием Дживмор расположились в светлой гостиной на двух стоящих друг напротив друга диванах. От наблюдательной девушки не укрылись изменения, произошедшие в облике родителей. У отца явно прибавилось седых волос, а талия заметно уменьшилась. Мать под толстым слоем косметики пыталась скрыть многочисленные морщины и вызванные постоянным недосыпом мешки под глазами.

«Как же им туго пришлось», – сделала про себя вывод Алира.

Она приложила максимум усилий, дабы доходчиво объяснить, где провела все это время. Упомянула и о возникшем прямо в вагоне поезда портале, и о пространственно-временном переходе, и о путешествии в прошлое, и о визите к Королю-Дракону, и о дальнейших приключениях в поисках других балансиров…

– Значит, ты сбежала в Канторию, – оставив за бортом внимания большую часть сказанного дочерью, заключила леди Ада.

– Нет, мама, – спокойно поправила Алира, мысленно обращаясь с молитвами к Богу Терпения, на случай ежели таковой существует1. – Во-первых, технически я никуда не сбегала. Портал поглотил меня помимо моей воли. Во-вторых, я не просто очутилась в Кантории, но очутилась в Кантории образца 105 года Эры Порядка.

– В каком смысле «образца 105 года»? – недоумевала мать, параллельно с подозрением поглядывая на Нолана с Эдвином. Особенно на юношу. – Ты говоришь о какой-то исторической реконструкции?

– Я говорю о настоящем путешествии назад во времени.

– Но так ведь не бывает…

– В иных обстоятельствах я бы согласилась с данным утверждением. Однако же у меня с собой припасено несколько старых канторийских монархов. Погляди, похожие монеты с портретом князя Павла не выпускают уже полторы сотни лет!

– По мне, так они кажутся довольно новыми, – недоверчиво высказалась леди Ада.

– Естественно! Мы же привезли их из прошлого!

– Тогда они должны быть старыми… Или я что-то упускаю?..

– Так, мама… Давай поясню еще раз. Мы отправились в 105 год, потом вернулись сюда, в 260… И для нас перемещение длилось всего пару секунд, а не сто пятьдесят пять лет!

– Дорогой, – обратилась леди Ада к супругу, – ты понимаешь, о чем толкует наша дочь?

– Не то чтобы полностью, дорогая… И меж тем я верю Алире.

– Как ты можешь ей верить, коли не понимаешь, о чем она говорит?

– Ну-у… Правительство Клада тоже часто издает неясные распоряжения, а я ему все равно верю…

– Причем тут Правительство Клада?! – рассердилась на мужа леди Ада. – Не знаю, как ты, но я желаю во всем тщательно разобраться, а у меня пока не выходит, и ты даже не пытаешься мне помочь!

– А зачем разбираться? – искренне удивлялся лорд Бэрри. – Наша дочь вернулась! Живая и здоровая! Давай лучше праздновать! Организуем банкет…

– Тебе лишь бы живот набить, – упрекнула его жена. – Внезапно аппетит проснулся? Я же хочу выяснить, почему наша дочь вообще пропала, почему ни разу не позвонила, не телеграфировала или не написала…

– В 105 году еще не изобрели ни телефон, ни телеграф, – привела железный аргумент Алира. – А почтальоны отчего-то не умеют путешествовать во времени. По-твоему, я должна была прийти на почту и оставить там конверт с указанием «не вскрывать до 260 года»? Хотя идея неплохая… И как я сразу не додумалась?..

– Да ты о нас, видимо, в принципе не особо думала, – подчеркнуто холодно молвила мать.

– Я о вас постоянно думала! – возразила девушка. – Но я не могла ничего поделать! Портал бы не открылся, покуда мы не раздобыли бы четыре артефакта балансиров. Пришлось больше четырех месяцев потратить на поиски. Мне очень жаль, правда…

– Видишь, дорогая, – примирительным тоном произнес лорд Бэрри, – она сожалеет. Следовательно, все в порядке…

– Ничего не в порядке, – не давала никому расслабиться леди Ада. – А кто эти два джентльмена?

– Я ведь уже объяснила: сэр Нолан – журналист из будущего, а сэр Эдвин… он… э-э… ученый из 105 года.

– Ежели сэр Эдвин из прошлого, то почему он не старый? – продолжала выискивать нестыковки мать.

– Потому же, почему и монеты не старые, – начиная ощущать, будто ходит в темноте с завязанными глазами по замкнутому кругу, ответила Алира, а затем, ища поддержки, повернулась к более эрудированному спутнику. – Эдвин… то есть сэр Эдвин, помогите мне изложить матери концепцию путешествий во времени.

– С удовольствием! – откликнулся юноша. – С чего начать, с чего начать?.. Согласно теории Альберта Безумного, пространство-время представляет собой единую неразрывную четырехмерную систему. По сути, время кардинально отличается от прочих трех измерений – длины, ширины и высоты – только тем, что оно течет всегда вперед и никогда назад. Впрочем, названное свойство не мешает образованию разрывов в пространственно-временном континууме, позволяющих мгновенно перемещаться из одной его точки в другую, как бы срезая углы…

– Простите, молодой человек, – прервала Эдвина леди Ада, – вы сейчас на людском языке говорите?

– Да, но, если вам угодно, могу перевести на визский… или даже на язык лесовиков… зато, боюсь, известных мне жестов марси явно не хватит…

– А вот язык сарказма вам еще постигать и постигать, – иронично отметила Алира.

– Вы можете объяснить в одном предложении произошедшее с моей дочерью? – попросила леди Ада.

– В простом или сложносочиненном? – уточнил педантичный юноша.

– Желательно в простом.

– Хм… Раз в простом, то… Случился непрогнозируемый темпоральный казус, приведший к массе удивительных приключений, так или иначе имеющих касательство к спасению всего мира в будущем.

– По-прежнему сложно… – отозвалась хозяйка дома.

– Извините, пришлось осложнить предложение парой причастных оборотов…

– Не в них проблема. Я все еще не понимаю многого…

– Леди Ада, – подключился Нолан. – Давайте вы будете спрашивать обо всем, вам неясном, а леди Алира постарается коротко и четко ответить на каждый из ваших вопросов в убыстренном режиме: вопрос-ответ, вопрос-ответ и так далее. Вы согласны?

– Хорошо.

– Леди Алира?

– Я готова. Спрашивай, мама.

– Пойдем по порядку. Где ты была?

– В прошлом.

– Как ты туда попала?

– Через портал в поезде.

– Где ты познакомилась со своими новыми друзьями?

– В пространственно-временном переходе.

– Что это такое?

– М-м… долго объяснять…

– Зачем вам понадобились эти… артефакты балансиров?

– Чтобы спасти мир.

– Миру грозит опасность?

– Да, но не сейчас, а в будущем.

– Почему ты должна спасать мир?

– Меня выбрала Земля-Мать.

– Кто эта Земля-Мать?

– Понятия не имею. Некое очень могущественное создание.

– Что у тебя на шее?

– Волшебная окарина балансира ветра Догоды.

– Что за кольцо на пальце?

– Подарок госпожи Уиа. Амулет, защищающий от воздействия магической бури.

– Что за штука на запястье?

– Скрытый клинок. Презент от мастера Гейба, изобретателя парового двигателя.

– В рюкзаке у сэра Эдвина книга?

– Книг.

– В чем разница?

– Он волшебный и разговаривает.

– Фуф… – выдохнула леди Ада. – с меня пока довольно…

– Вот и славно! – обрадовался лорд Бэрри, потирая руки в предвкушении праздничного обеда. – Дживмор, передай повару, пусть приготовит к вечеру самого жирного из имеющихся у нас гусей.

– Гуся, прибереженного для празднования Нового года, милорд? – осведомился слуга.

– Его, родимого! Ибо благодаря возвращению любимой дочери для меня Новый год наступил раньше!

До вечера оставалось полно времени. Алира решила наведаться в Огенвардский приют. Дети были просто счастливы вновь ее увидеть. Любознательная девочка Клэр засыпала старшую подругу вопросами, на которые та старалась отвечать предельно аккуратно, ведь если с родителями стоило говорить откровенно, то детей все-таки надлежало оставить в неведении по поводу перемещений во времени и поисков балансиров. В связи с чем Алира отделывалась наиболее общими фразами вроде «уехала в Канторию», «побывала в Румбии», «попутешествовала на корабле», не уточняя, что происходило перечисленное в далеком прошлом. Клэр также поинтересовалась, чем закончилась история с помолвкой. Алира уже практически забыла о существовании потенциального жениха в образе сэра Артура Эбенезера Сполдингтона IV. Вряд ли они вообще когда-либо еще раз встретятся… Далее разговор зашел об обретенных Алирой в ходе ее приключений друзьях. Клэр выспрашивала кучу подробностей о Нолане и Эдвине. Девушка, опять же без указания на то, откуда прибыли ее товарищи, дала максимально лестную характеристику сильному, общительному, умудренному жизненным опытом журналисту и неправдоподобно эрудированному, отважному и при том в чем-то очень забавному молодому человеку.

Сами же Эдвин с Ноланом в тот момент находились на другом конце города. Им впервые выпал шанс без спешки и суеты погулять по Первограду в свое удовольствие. Столица Клада – удивительное место, умудряющееся сочетать несочетаемое. Роскошь и богатство элитных районов по типу Серебряной Рощи соседствовали с убогой беднотой на севере. Самодвижущиеся экипажи соперничали на дорогах с классическими конными повозками. Электрические фонари уживались с масляными лампами. Дым от сотен заводских печей смешивался с туманом вполне естественного происхождения. Повсюду люди развешивали новогодние украшения. Кто-то надеялся, будто грядущий 261 год станет удачнее предыдущего, а кто-то мечтал, чтобы новый год хотя бы оказался не хуже. Тем не менее на светлое будущее рассчитывали все горожане без исключения: и знатные лорды, и живущие впроголодь рабочие. Несмотря на многочисленные трудности, очевидные проблемы с экологией, высокий уровень преступности, грозящее опасностью заметное социальное расслоение, царившую сплошь и рядом и сравнимую с пожаром в дурдоме суматоху, а также прочие недостатки, жители Первограда отнюдь не стремились покидать родную столицу, в потенциале предоставлявшую поистине безграничные возможности с точки зрения самореализации. Поэтому люди могли беспрестанно на все подряд жаловаться (и с успехом жаловались), но уезжать не собирались. То был худший город для жизни. То был лучший город для жизни.

Журналист и юноша побродили по центральным улицам, изучили витрины в торговой галерее, посетили (совершенно бесплатно) музей естественной истории, где наткнулись на скелет громадного ящера, напоминавшего того, что мирно пасся внутри ковчега Рыбы-кита, затем решили развлечь себя походом в синематограф. Демонстрировалась какая-то черно-белая немая комедия. Нолан получил удовольствие от подобного ретро-сеанса, а Эдвин и вовсе пришел в дичайший восторг, впервые погрузившись в мир движущихся картинок.

– Просто невероятно! – восхищался молодой человек. – Это же совершенно новый способ рассказывать истории! Это как книги, только… живые! Принципиально иной уровень эмоционального вовлечения в повествование! Это… это круто!

– Ха! Вы еще к видеоиграм не притрагивались, – заинтриговал Нолан.

Под конец они забежали в одежную лавку и взяли напрокат (покупать слишком дорого!) два костюма, подходящих для предстоящего праздничного обеда.

– Какие же вы красавцы! – по достоинству оценила Алира, завидев у повешенного на первом этаже гостиницы зеркала любующихся собой друзей в черных брюках, смокингах, белых рубашках, начищенных до блеска туфлях и галстуках-бабочках. – И совсем даже не похожи на пингвинов.

– А при чем тут пингвины? – не понял Эдвин.

– Неважно, – проговорила Алира, с улыбкой поправляя на шее юноши «чуть съехавшую» бабочку. – Вот так, теперь полный порядок. Очевидно, мне тоже придется принарядиться.

– Мы подождем, – заверил молодой человек.

– Столько, сколько потребуется, – добавил со знанием дела Нолан.

Ждали полтора часа. И ждали не зря. Алира никогда не прилагала особых усилий, дабы выглядеть красивой. У нее сие получалось автоматически, порой даже вопреки внутреннему желанию. А сейчас представьте, если она все же сознательно решила собственную природную красоту дополнительно подчеркнуть. Алира предстала перед спутниками в ослепительном длинном платье цвета морской волны, отлично гармонирующем с уложенными в замысловатую прическу огненными волосами.

– Вы отменно выглядите, – прокомментировал журналист.

– Спасибо, таких комплементов мне еще… тьфу ты! Извините. Просто спасибо.

– Вы… вы… – пытался сообразить юноша.

– Ты смотришься сногсшибательно, детка! – поделился впечатлениями Ульрих.

– П-присоединяюсь к предыдущему оратору… – машинально промолвил Эдвин.

Настал черед долгожданного обеда. Гостей пригласили в столовую. Сперва лорд Бэрри произнес тост за возвращение Алиры и за ее новых друзей, пожелав всем троим успеха в нелегком предприятии по спасению мира. Жена с негодованием зыркнула на супруга, намекая, мол, мы еще с тобой поговорим о ближайшем будущем нашей дочери и всяких там спасениях мира…

– Алира, – обратилась леди Ада, – правильно ли я понимаю твое намерение не задерживаться надолго в Первограде?

– Да, мама. В идеале нам бы уже завтра сесть на поезд, отправляющийся в Селвик.

– А как же твои светские обязательства?

– Обязательства? Я отсутствала четыре с половиной месяца! По меркам высшего света – вечность. Обо мне давно все позабыли.

– Ну, как забыли, так и вспомнят… – изрекла мать. – Кроме того, скоро Новый год. Неужели ты хочешь провести его вдали от дома?

«Мне все равно», – подумала Алира.

– Конечно нет! – сказала Алира. – Но долг зовет…

– Знаешь, твоя история по-прежнему не укладывается у меня в голове.

– В моем рассказе что-то не сходится?

– Да нет, все вроде бы логично, однако… Твои балансиры, путешествия во времени и магия… Как-то они не соотносятся с учением о Всеобщем Порядке.

– С каких пор тебя стало интересовать учение, мама?

– В смысле, с каких? Учение о Всеобщем Порядке – это фундамент нашего общества! Во имя Порядка наши солдаты проливают кровь на севере. Без Порядка мы не достигли бы столь впечатляющего технического прогресса. И когда ты приносишь в дом говорящую книгу, волшебное кольцо, магическую окарину и приводишь к нам сэра Эдвина – натурального чародея во плоти, – на фоне идущей войны с визами твое поведение выглядит… вызывающе.

– А что поделать, коли магия – единственное средство для спасения мира? – задала риторический вопрос Алира. – Согласна, с учением подобное заявление не очень хорошо вяжется. Но, может, тогда проблема не во мне, а в учении?

– Ты всегда все подвергаешь сомнению, – заметила леди Ада. – Раньше, правда, масштаб был поменьше. Отныне же ты противостоишь самой Церкви. Скажи, для тебя в принципе нет ничего святого?

– Есть. Дружба. Преданность. Взаимопомощь. Доброта. Ценность любой разумной жизни. А еще, пожалуй, спасение мира…

Мать долго не сводила строгого взгляда с дочери. Отец, намереваясь разрядить напряженную обстановку, предложил собравшимся сыграть на бильярде:

– Нам уместно разбиться по парам. Ада обычно предпочитает иные занятия, зато Алира – непревзойденный мастер кия, и в качестве партнера ей равных нет.

– Не спеши, дорогой, – хитро улыбнувшись, остановила его леди Ада. – Не все гости пока подошли.

– То есть? – удивился лорд Бэрри. – Я думал, будем только ты, я, Алира и ее друзья.

– К нам также пожелал присоединиться…

– Сэр Артур Эбенезер Сполдингтон IV! – торжественно объявил вошедший в столовую Дживмор.

– Вот те на, – прошептала Алира так тихо, что услышал ее лишь один рядом сидящий Эдвин.

– Кто это? – спросил ее юноша.

– Э-э… мой несостоявшийся жених…

В дверном проеме показалась высокая фигура в дорогущем костюме. Мужчина уверенной походкой приблизился к столу и занял место напротив Алиры.

– Прошу прощения за опоздание, – извинился сэр Артур тоном, свидетельствующим о полном отсутствии сожаления как такового. – Сегодня резко потеплело, снег начал стремительно таять, и дорогу от моего замка до Первограда сильно размыло. Добираться тяжело.

«Опять он про замок…» – промелькнуло у Алиры.

– Добрый вечер, леди Алира, – поприветствовал нежданный гость. – Не представите меня вашим друзьям?

– Да, конечно. Знакомьтесь: сэр Артур Эбенезер Сполдингтон IV – сэр Нолан, сэр Эдвин.

– Очень приятно, – дежурно проговорил богатый аристократ. – В первую очередь позвольте выразить переполняющую меня радость в связи с вашим приездом в город, леди Алира. Вы, должно быть, много путешествовали?

– Да, и завтра снова отправляюсь в дорогу, – воспользовалась возможностью сразу прояснить ситуацию Алира.

– Как, вы завтра уезжаете? Очень жаль. Я надеялся, вы с друзьями окажете мне честь, погостив во время новогодних каникул в моем замке.

– Значит, ваше предложение еще в силе? – вмешалась леди Ада, и Алира не смогла точно для себя установить, о каком именно предложении спросила мать: о приглашении погостить у сэра Артура, или… о другом предложении.

– Разумеется, – в той же двусмысленной манере ответил аристократ. – Я никогда не отказываюсь от данного слова. Что ж, буду в таком случае с нетерпением ждать вашего возвращения, леди Алира.

– Возможно, ждать придется долго, – намекнула девушка.

– Встреча с вами безусловно стоит того.

Окончательно смутившейся Алире вдруг отчаянно захотелось убраться из столовой в отчем доме куда подальше да побыстрее. Внимательный Нолан заметил, насколько девушке некомфортно, и, как бы между делом, изобразив, будто пытается подавить зевок, сказал:

– Мне так нравится ваша компания, сидел бы и беседовал с вами хоть до утра, однако у нас завтра поезд…

– Понимаю, – вежливо отреагировал сэр Артур. – Вам стоит хорошенько выспаться перед дальней дорогой.

– Вы верно говорите, – ухватилась за спасительную соломинку Алира. – Нам пора вернуться в гостиницу.

– Но твой дом здесь! – напомнила леди Ада.

– Дом здесь, а все вещи в «Пристанище путника», – указала девушка.

– Я могу подвести вас на собственном экипаже, – предложил сэр Артур.

– Это очень любезно с вашей стороны, – применила старое клише Алира, – и нам с друзьями было бы неловко доставлять вам неудобства…

– Что вы, что вы! Никаких неудобств. Я, признаться, обожаю кататься на самодвиже по ночному городу, особенно в сопровождении столь приятных персон.

Алира спешно прикинула в уме, за какое время преодолевается расстояние от родительского особняка до гостиницы на самодвижущемся экипаже, и пришла к выводу: ладно, минут двадцать она еще в состоянии потерпеть общество сэра Артура Эбенезера Сполдингтона IV, одновременно не нарушив норм приличия необоснованным отказом. К ее удивлению, знатный джентльмен сам предпочел сесть за руль, не прибегая к услугам шофера.

«Любит лично все контролировать, – сделала себе пометку девушка. – Впрочем, того и следовало ожидать».

Больше всего она опасалась, не станет ли сэр Артур по дороге подробно выспрашивать, куда и зачем друзья уезжают. К счастью, он вполне удовлетворился расплывчатым «едем на запад» и переключился на разговор со спутниками Алиры, в большей степени – с Эдвином.

– Чем вы занимаетесь, сэр Эдвин? – в том числе поинтересовался Артур.

– В настоящий момент еду с вами на самодвижущемся экипаже, – не пошутил, а четко описал текущее положение юноша.

– Нет, я имею в виду в принципе.

– Я… ну… я ученый, – прибег к ранее предложенной Алирой характеристике Эдвин.

– Очень интересно. В какой области специализируетесь?

– Изучаю все понемногу.

– Давно вы знакомы с леди Алирой?

– Четыре месяца, две недели и три дня.

– Какая точность!

– Просто у меня хорошая память…

– Вон оно как… О! Похоже мы приехали, – известил сэр Артур. – Сэр Эдвин, сэр Нолан, крайне рад был с вами познакомиться. Леди Алира, мечтаю в скором времени с вами вновь увидеться.

На прощание высокородный джентльмен поцеловал девушке руку, а затем, рассекая плотную завесу тумана светом фар, умчался на автомобиле в ночь.

– Ну а сейчас-то мне можно уже высказаться? – оказавшись в номере гостиницы, осведомился Ульрих, прежде вынужденный молчать в присутствии сэра Артура. – Весь вечер мне пришлось выслушивать всякую лютую ахинею! И почему люди не в состоянии говорить нормально?! Ясно же, что, например, леди Ада банально никуда не хочет отпускать Алиру, но вместе с тем опасается проявлять излишнюю строгость, ведь один раз дочурка после предпринятых мамашей воспитательных мер просто взяла и надолго исчезла. А весь из себя утонченный и высокомерный Артур вообще неприкрыто клеился к нашей рыжей…

– Не понимаю его мотивов, – небрежно бросила Алира.

– Если ты, дорогуша, не понимаешь, чего хочет взрослый мужик от симпатичной молодой девушки, то…

– Давайте не будем об этом, – в непривычной для себя несколько грубоватой манере прервал книга Эдвин. – Словно у нас иных забот нет! День выдался богатым на впечатления. Я устал и собираюсь спать. И прошу, больше никаких сэров Артуров, сэров Эбенезеров и тем паче сэров Сполдингтонов.

– Хорошая идея, – поддержала Алира.

Назавтра Команда Чаши отправилась на вокзал. В ожидании прибытия поезда они выслушивали последние наставления от Алириных родителей. Вернее, говорил в основном лорд Бэрри. В частности, он советовал, какие рестораны надо обязательно посетить в Селвике, рекомендовал самый роскошный отель, а в заключение отвел Эдвина в сторонку и поделился с юношей:

– Иногда с Алирой не просто сладить, и все равно она – замечательная девушка: добрая, отзывчивая, начитанная и до невозможности сообразительная. Я воздаю хвалу Порядку за такую дочь. Пообещайте позаботиться о ней, ладно?

– Само собой, лорд Бэрри. Я буду беречь ее.

– Спасибо, – поблагодарил любящий отец, сердечно пожав молодому человеку руку.

Леди Ада, наоборот, преимущественно молчала. Утром Алира звонила домой и настоятельно потребовала от матери никогда впредь без согласия дочери не организовывать внезапных встреч с сэром Артуром, как вчера на обеде. Вероятно, леди Ада слегка обиделась. Она-то руководствовалась исключительно интересами Алиры, но что эти неблагодарные дети смыслят в жизни?..

Помахивая кружевным платочком вслед удаляющемуся от платформы составу, Ада поинтересовалась у мужа:

– И с чего ты так разлюбезничался с тем странным юношей, сэром Эдвином?

– Видишь ли, дорогая… этот паренек – не знатный лорд, не сын железнодорожного магната да и вовсе не принц на белом коне. Однако он – единственное живое существо на Земле-Матери, которое наша с тобой дочь считает умнее самой себя. И сей единственный факт автоматически свидетельствует о многом.

Естественно, ни до Алиры, ни до Эдвина слова лорда Бэрри не долетели, ибо звонко гудящий паровоз слишком далеко увез молодых людей. Впервые путешествующий поездом юноша завороженно глядел в окно на проносившиеся мимо небольшие строения, коих по ходу движения встречалось все меньше и меньше, зато деревьев с каждой преодоленной верстой заметно прибавлялось. Первоград вместе с присущими ему безумной суматохой и непрестанно развивающимся техническим прогрессом остался позади. Индустриальный пейзаж целиком сменился природным в течение каких-то полутора часов. Грязные заводы где-то далеко потонули в дыму собственных труб, а на сцену вышли живописные леса и поля, потихоньку освобождавшиеся от снежного покрова в предвкушении весны.

– Как же быстро мы едем… – прошептал Эдвин.

– Бывало и быстрее, – заметила Алира. – Или произошло невероятное, и вы забыли о подземном тоннеле, по которому мы в кратчайшие сроки добрались от Хрустального Города до острова Королей?

– Нет, я помню, но тогда не было подобного ощущения скорости, создаваемого видом из окна. Я вот смотрю вниз и вижу, как земля прямо-таки убегает от нас. Классная штука этот ваш самовар с кирпичами…

С чисто исследовательским интересом Эдвин прошелся туда и обратно вдоль всего состава. Алира и Нолан ждали товарища в купе, чтобы потом втроем пойти пообедать в вагоне-ресторане. Сделав заказ, Алира предоставила краткую историческую справку о создании первой железной дороги:

– Идея давно витала в воздухе – сразу после изобретения парового двигателя хорошо знакомым нам мастером Гейбом. Телеги, перемещаемые по рельсам, существовали с глубокой древности. Вот только толкать их приходилось усилиями людей или животных. Объединить рельсы и паровую тягу представлялось исключительно логичным вариантом. Ранние опыты проводились с переменным успехом, но так как ими занималось огромное число инженеров по всему миру, то значительное количество экспериментов чуть ли не мгновенно дало качественный результат. Наиболее приближенный к современным паровозам механизм запатентовал кладский изобретатель по имени Скалл в 128 году Эры Порядка. А уже в 130 году по инициативе самого короля от Первограда до Алого Дворца проложили первую полноценную железную дорогу с постоянно курсирующим между столицей и королевской резиденцией составом. Честно, я готова поддержать отнюдь не каждое решение короля, а впоследствии Императора. Тем не менее вклад Сида в развитие транспортного сообщения на нашем острове объективно заслуживает одобрения.

– Хм, – хмыкнул Эдвин, – получается, правителя Клада по-прежнему именуют Сидом даже после преобразования королевства в империю. А какой у нынешнего Императора порядковый номер?

– Пятьдесят.

– Стоп, – не поверил юноша, – тут очевидно вкралась счетная ошибка. Когда мы с вами находились в 105 году, Кладом правил Сид XLIX…

– Правильно, а сейчас – Сид L.

– Но… этого не может быть! Прошло сто пятьдесят пять лет! За столь длительный период должно было смениться как минимум несколько Сидов.

– Сид XLIX умер в 105 году, вскоре после окончания войны Порядка, – поведала Алира. – Незадолго до того ушли из жизни двое его старших сыновей, и на престол взошел совсем юный одиннадцатилетний принц Рид, взявший имя Сид L. В 116 году при до конца не выясненных обстоятельствах во время традиционной ежегодной охоты на пушного зверя в Кантории погиб князь Лекс. Прямых наследников Лекс не оставил, а ближайшим родственником, обладавшим правом на княжение, оказался король Сид L, приходившийся покойному двоюродным братом. Таким образом сформировалась личная уния, объединившая Канторию и Клад.

– То есть Сид L стал одновременно королем Клада и канторийским князем, – уяснил Эдвин. – Многовато власти для одного человека.

– Дальше – больше, – заверила девушка. – Возникшее положение Сид использовал для установления контроля как над Восточным, так и над Западным Трипом – двумя территориями, явившимися результатом проигранной республикой войны. В 121 году кладские войска захватили слаборазвитый в военном плане СЛОН, а в 156 году настал черед Лимона. Развязалась затянувшаяся Великая объединительная война, приведшая к утрате последним его независимости. Прибавим сюда также длительные дружеские отношения с Румбией, мировым центром учения о Всеобщем Порядке. Итого: к 167 году Клад фактически подчинил себе большинство государств на острове Королей, и Сид L с благословения Магистра Порядка Юлиана принял титул Императора. А со 191 года начались различные несуразности. Дело в том, что именно в этом году Император Сид L последний раз выступал на публике. Прошло, как вы понимаете, почти семьдесят лет. Ходят слухи, причем небезосновательные, мол, Император давно умер, а государством в действительности управляет кто-то другой.

– Разумное предположение, – согласился Эдвин, – ведь в противном случае от нас требуется поверить, будто человек в состоянии дожить до… ста шестидесяти шести лет! Отдает бредом…

– Однако еще больший бред ожидает впереди, – загадочно намекнул Нолан.

– Вам что-то известно? – заинтересовалась Алира.

– Ну, я как бы из будущего…

– Было бы любопытно выслушать вашу точку зрения, – признался Эдвин, – с позиции… с позиции… с… с…

– Эдвин, вам плохо? – встревожилась Алира.

С молодым человеком произошли странные изменения. Сперва он весь побледнел, затем, наоборот, раскраснелся, точно сильно нагретое железо, стал часто дышать, руки его затряслись. Люди в вагоне-ресторане, отвлекшись от трапезы, изумленно наблюдали за юношей.

– М-мне н-надо… – прохрипел Эдвин. – М-мне надо выйти…

Пошатываясь и стараясь унять дрожь в конечностях, юноша медленно поднялся из-за стола и направился к тамбуру. По пути Эдвин проклинал судьбу за предельно несвоевременный приступ: как же так – на виду у всех?! Пассажиры наверняка будут задавать неудобные вопросы и, хаос знает, чего подумают, не получив внятного объяснения. Да и стыдно демонстрировать слабость на глазах у незнакомцев. А в слабости ли дело? И кто вообще говорит о слабости? Внутри молодого человека бурлила жаждущая высвободиться энергия неслыханной мощности. Слабость? Ха, слабость?! Подобной мощности хватит для уничтожение всего поезда!

– Успокоиться… – убеждал себя юноша. – Успокоиться… подавить зов эфира…

Он резко толкнул дверь тамбура и буквально ввалился в проход, рухнув на металлический пол. К горлу подступила тошнота. Секунду, секунду… сейчас вырвет, и сразу полегчает. Но тошнота никак не переходила в рвоту. Мгновение спустя одно неприятное ощущение сменилось другим. Вместо тошноты Эдвин почувствовал страшный голод, как будто не ел неделю. В животе заурчало, а в голове крутилась единственная мысль: «Поесть! Поесть!», однако и это состояние не продлилось долго. Место лютого голода заняла невыносимая жажда. Воды! Воды! Воды! Хоть капельку!.. Во рту пересохло, язык перестал двигаться. Все тело пылало. Хотелось разорвать на себе одежду, дабы хоть как-то охладиться. Вдруг жар спал, и юношу пробил озноб. Пальцы от холода не могли согнуться, суставы закоченели. Зато жажда ушла. Действительно, зачем о ней беспокоиться, когда ты вот-вот замерзнешь насмерть? Раздававшиеся отовсюду крики и возгласы постепенно умолкли. Остался лишь потихоньку удаляющийся мерный стук колес поезда, звучавший все тише по мере погружения в бездну. Подождите, подождите! В какую такую бездну? Ту самую, на дно которой неторопливо опускался Эдвин. А почему он там оказался? И зачем опускается все глубже и глубже? Хм… стоит задуматься. На дне определенно ничего хорошего не найти – факт! Следовательно, надлежит всплывать. Ноги в руки, и наверх, наверх! К брезжащему впереди свету! Еще чуть-чуть… Уф… получилось! Солнышко в небе сияет, ветерок дует. Правда, кругом бескрайний океан, и указанное обстоятельство стремительно снижает шансы на выживание… Ай, ну и ладно! Как же тут красиво! Вернее, было красиво, пока воду не охватило неистовое пламя. А разве вода может гореть? Может или нет – неважно, главное – она горит, и ты скоро сгоришь вместе с ней. Перспектива вовсе не радужная. Хорошо хоть ни голода, ни тошноты, ни жажды не испытываешь, а только гнев, перерастающий в жестокую ненависть к любому, кто преспокойно будет жить дальше, когда ты умрешь. Да как они смеют?! Жить без меня? Ишь чего удумали! Проклятые предатели, негодяи, сволочи!.. Упыри, твари… я тут помираю, а они… они… Эдвин в голос разрыдался. Ему стало жаль себя, Алиру, Нолана, маму, брата и других, причем совершенно посторонних людей… Потом молодой человек вспомнил рассказанную Алирой абсолютно несмешную шутку про опоздавшего к чаепитию лорда и до жути неестественно развеселился, едва не лопнув от смеха. Ха! Лорд! Опоздал! К чаепитию! Какой абсурд! Ха-ха-ха! Вот же умора! А чай, небось, остыл… А кто-то его специально заваривал, вложив частичку собственной души, желая поделиться заботой и любовью… Ах! Любовь, забота… Без них мир обречен… Нет! Без них мир бессмыслен! Да! Да! Да! Я люблю мир, и всех его обитателей в придачу! Мир, ты меня слышишь? Я тебя люблю! Мир? Мир, ты где? Темная пустота бесконечности… Движение атомов замедлилось, их скорость приблизилась к нулю. Конец Вселенной… Неужели, именно так выглядит смерть?..

– Эдвин! – звучал вдалеке девичий голос. – Эдвин, очнитесь!

Юноша приоткрыл глаза. Над ним нависли три фигуры: Алиры, Нолана и незнакомого, одетого в костюм-тройку мужика с саквояжем.

– Я… жив? – на всякий случай осведомился Эдвин.

– Скорее да, чем нет, – без тени улыбки констатировал мужик с саквояжем. – Вам, сэр, требуется покой. Ваши друзья помогут вам добраться до купе. Остальных попрошу разойтись. Здесь совершенно не на что смотреть.

Толпа набившихся в тамбуре зевак расступилась. Алира с Ноланом подхватили юношу на руки и побрели к своему вагону. Боковым зрением журналист заприметил человека в круглых темных очках и черной шляпе. И вроде ничего особенного, но, поймав взгляд Нолана, человек поспешил удалиться, распихав локтями рядом стоявших пассажиров.

– Хм, подозрительно, – произнес вслух журналист.

– Не то слово, – не понимая, о чем речь, промямлил обессиленный Эдвин.

– Не смейте так больше делать, – строго пригрозила юноше Алира, одной рукой придерживая его, а другой смахивая с лица следы неконтролируемо пролитых слезинок.

Глава 3. Необузданная стихия

Руководство Банка Селвика крайне редко советовалось с мэром Бергом, выполнявшим исключительно хозяйственные функции по управлению делами города и чисто технически не имевшим даже минимального отношения к крупнейшей кредитной организации в мире. И все-таки мнением господина мэра не стоило пренебрегать, когда вопрос касался политики. В идеале деятельность Банка носила сугубо частный характер по типу гражданско-правовых отношений «клиент – кредитная организация». При этом в качестве клиента мог выступать кто угодно: физические лица, юридические лица, муниципальные образования или целые государства. Правила устанавливались единые для всех. Хочешь получить кредит – не проблема. Заполняешь соответствующую форму и ждешь ответа. Сотрудники Банка проверяют, насколько ты платежеспособен и благонадежен, а затем принимают решение: предоставить кредит или отказать в его предоставлении. Все очень просто.

Однако в тот день поставленный пред руководством Банка вопрос требовал более детального рассмотрения, ибо клиентом выступала ни много ни мало Кладская Империя. Она нуждалась в деньгах для продолжения войны с визами. Разорительной, опустошающей и кажущейся бесконечной войны с визами. В большинстве случаев цель получения кредита не считалась сколько-нибудь важным моментом. Какое кредитной организации дело до того, как именно планируется использовать выданные ею средства? Лишь бы потом деньги вернули с процентами. Но, скажем без обиняков2, война с визами всех откровенно достала. Финансисты, торговцы и промышленники терпели убытки. Только предприятия, выполнявшие оборонные заказы, уверенно держались на плаву. Прочим же приходилось потуже затягивать пояса и ждать у моря погоды. Военная машина беспощадно сминала и врагов, и друзей. В стремлении задавить визов Император через верных сторонников в Парламенте беспощадно душил налогами крупных собственников, полностью игнорировал социальный сектор, а также выжимал досуха ресурсы из ранее захваченных территорий, население которых и без того не питало к кладской власти особой любви. Напряжение нарастало в каждом уголке острова Королей. Стоило кому-то одному поднять восстание, и могучая Империя рухнула бы, словно карточный домик, а заодно потянула бы за собой всю мировую экономику. Последнее обстоятельство совершенно не устраивало банкиров. По их мнению, война хороша тогда, когда приносит доход. А что касается войны, грозящей глобальным экономическим крахом, то это какая-то неправильная война. Согласно разделяемому большинством финансистов мнению, на определенном этапе Император Сид L перестал вести «правильную» войну и пустился в непонятную авантюру с туманными перспективами.

– Мэр Берг, – обратился директор Банка, низенький лысый плотный мужичок с двойным подбородком и глазами-бусинками, – я пришел к вам посоветоваться по поводу предоставления кредита Кладской Империи в размере одного миллиарда селвикских марок. С подобной просьбой клиент обращается к нам впервые. Да и столь значительных сумм мы до сих пор никому не выдавали. Наше решение безусловно повлияет на судьбу мира. Если мы дадим утвердительный ответ, война на севере продолжится. Возможно, люди сумеют выиграть. Победа даст Империи доступ к новым территориям, новым ресурсам и новому рынку сбыта. И есть вероятность через много лет получить деньги обратно, причем с огромными процентами. К сожалению, в случае успеха визов – а мы не можем наверняка судить об истинном потенциале их магии, – мир столкнется с существенными экономическими проблемами. Попросту говоря, нас ждет невиданное доселе падение. Пострадают абсолютно все: от уличного дворника до нефтяного магната. Церковники назвали бы сие полным и всепоглощающим хаосом… Другой вариант: мы отказываем Империи в предоставлении кредита…

– А на то есть формальные основания? – осведомился мэр Берг, длинный тощий гладковыбритый господин лет сорока пяти, сидящий за широким письменным столом в дорогом кожаном кресле.

– Наши юристы без труда найдут лазейки, – заверил директор. – В крайнем случае откопают очередной затерянный в архивах судебный прецедент пятисотлетней давности, о каковом уже все давно позабыли… Не в том дело. Наш отказ заставит Клад приостановить наступление у Пограничья. Стороны будут вынуждены сесть за стол переговоров. До чего уж они договорятся, также не суть важно. При любом раскладе наступит хотя бы временное перемирие. А глобальной экономике сейчас как раз требуется передышка. Нам не нужны сильные потрясения. И без них проблем достаточно.

– Выходит, есть два варианта: рискованный, но потенциально неимоверно выгодный, и более спокойный, однако не приносящий Банку очевидных доходов. А руководство не в состоянии сделать выбор.

– Голоса разделились, чего, по-хорошему, следовало ожидать. Исходя из базовых принципов деятельности Банка, мы обязаны дать кредит, невзирая на внешнеполитическую обстановку в мире, потому как Селвик изначально создавался в качестве нейтрального, ни от кого и ни от чего не зависящего города-государства. Невмешательство – наше первое и главное правило. Тем не менее в сложившейся ситуации мы вмешаемся так и так. Не предоставим кредит – вмешаемся. Предоставим – опять вмешаемся. В связи с чем руководство Банка обращается к вам за советом как к человеку, являющемуся участником некой… – Тут директор бросил едва заметный взгляд на прикрепленное к стене большое прямоугольное зеркало. – Некой, кхм, международной организации, объединяющей лиц, напрямую заинтересованных в будущем мировой экономики…

– Раз уж вы упомянули о целях создания Селвика и его Банка, – принялся рассуждать мэр Берг, – быть может, нам стоит копнуть чуть поглубже историю и вспомнить о такой цели, как обеспечение стабильного имущественного оборота на острове Королей. А теперь представьте: у нас существует возможность выиграть немного времени для исправления экономического положения, и существует возможность ввергнуть экономику в пучину хаоса. Мудрый и справедливый Магистр Порядка Селвик I, в честь коего, кстати, назван наш прекрасный город, вряд ли одобрил бы вариант номер два. Значит, в случае принятия решения об отказе в предоставлении кредита Кладской Империи, совесть руководства Банка останется чиста.

– Я вас услышал, мэр Берг. Благодарю за уделенное мне время.

– Всегда обращайтесь, директор.

Берг подождал, пока за банкиром не захлопнется дверь, после чего повернулся в кресле в направлении настенного зеркала и произнес:

– Прокомментируете?

Стоящие рядом с зеркалом дедушкины часы сами собой отклонились на девяносто градусов, открыв проход в тайную комнату, из которой вышел седой мужчина с испещренным морщинами лицом.

– Все идет по нашему плану, – изрек хриплым голосом загадочный человек.

– Надеюсь, Синдикат знает, что делает, – проговорил мэр.

– А у вас возникли сомнения?

– Я всегда сомневаюсь, когда речь заходит об участии Господина Д.

– Уверяю, Господин Д – обычный член Синдиката, как и мы с вами.

– Обычный? – невесело усмехнулся Берг. – Сомневаюсь, ведь мы даже полного имени его не знаем. «Д» – это сокращение? Или взятая наобум и ничего не значащая буква алфавита? Мне не по душе играть в паре с неизвестным партнером.

– Однако покуда вы оставались в выигрыше, вас не беспокоила личность Господина Д. Обстоятельства изменились?

– Ставки резко повысились. Пошла игра по-крупному. Мы более не размениваемся на мелкие споры местечковых предпринимателей. Отныне нас интересуют поистине мировые масштабы. Риск слишком велик. А вдруг мы где-то допустили просчет? Речь идет о крупнейшей державе на Земле-Матери…

– Государства уходят в прошлое, – заявил хриплый. – Совсем скоро мы займем их место. Монархия отжила свой век, пора двигаться дальше. Деньги, технология, информация – они сегодня диктуют правила, а не какой-то жалкий человечишка, по воле судьбы унаследовавший право раздавать всюду дурацкие указы. Рынок подчиняется объективным законам, а не чьей-то прихоти. Идея, будто единоличная власть государя выступает гарантией Порядка, безнадежно устарела. Сей факт осознаете вы, осознаю я и осознает Господин Д. Все мы в одной лодке плывем по течению прогресса. Империя падет. Завтра или через сто лет, но она падет. Так чего зря время терять? Ускорим процесс!

– Я и не спорю, – оправдываясь, сказал мэр. – Вызывает опасение наша с вами излишняя самоуверенность. Говорите, рынок объективен? Соглашусь. Но откуда нам известно, по каким именно законам он существует? Мы – тоже люди. Нам тоже свойственно ошибаться…

– О! Вижу, вас заботят совершенно правильные вопросы. Посему вы точно обрадуетесь известию о новом приобретении Господина Д.

– Расскажите поподробнее, – заинтересовался Берг.

– Слышали о разностных машинах?

– Разумеется, механические устройства для автоматизации вычислений. У пары-тройки компаний в Селвике есть похожие. Довольно дорогие штуковины.

– И чрезвычайно полезные, – добавил хриплый. – А теперь представьте разностную машину еще более универсального характера. Машину, способную не только производить сложнейшие математические расчеты, но также хранить и обрабатывать огромные массивы информации. С прибором вроде этого пред нами раздвинулись бы многие границы, включая возможность на основе ряда известных вводных данных с предельной точностью прогнозировать развитие тех или иных событий. Звучит здорово, не правда ли? И у меня для вас хорошая новость. Кладский математик Стерлинг изобрел подобный аппарат, назвав полученное творение аналитической машиной.

– И Господин Д купил ее?

– Да, он приобрел и само устройство, и патент на него за… весьма щедрую сумму.

– Дальновидный ход, – одобрил мэр Берг.

– Аналитическая машина послужит делу Синдиката. С ее помощью мы наведем в мире Порядок. Будущее уже не за горами, мой друг…

– Поживем – увидим, – ответил мэр, стараясь сообразить, когда конкретно хриплый успел стать его другом.

– Приступ эфирной лихорадки, – поставил диагноз Ульрих.

– Это опасно? – уточнил Эдвин, лежа на диване в купе.

– Разве что у тебя аллергия на смерть, – «пошутил» книг.

– Не смешно, – сурово отреагировала Алира. – И как нам быть?

– Нам? – переспросил Ульрих. – От нас-то ровным счетом ничего не требуется. А вот Эдвину придется и дальше всеми силами противостоять эфирному полю. Мы можем лишь оказывать моральную поддержку с помощью фраз типа «держись, братан!», «ты круче всех», «не падай духом» или «во имя богов, не убивай нас всех случайным магическим выбросом!..»

– Я едва не уничтожил поезд… – печально проговорил Эдвин.

– Чуть-чуть – не считается, – подбодрил книг. – Хочешь – верь, хочешь – не верь, но ты неплохо справился, в подтверждение чего приведу один-разъединственный довод – мы всё еще живы!

– Я не понимаю, – недоумевал Эдвин, – почему приступ случился именно сейчас?

– За пределами Первограда поле стало ощутимо настойчивее требовать магии, – поведал книг. – Чем дальше мы отъезжаем от города, тем голоднее кажется эфир. Что, вообще-то, странно, ибо в ненавидящей волшебство и волшебные артефакты столице (проклятые ксенофобы!) жажда магии по логике ожидалась быть максимальной. Для несообразительных человеческих существ поясняю: поле хочет заставить людей (или иных гуманоидов) колдовать, а коли они, заразы, не колдуют, то полю должно хотеться заставить их еще пуще прежнего. Напрашивается вывод: не все жители Первограда или его окрестностей выступают ярыми сторонниками полного запрета магии. Похоже, кто-то втихаря все-таки приколдовывает, ай-ай-ай…

– Возможно, Крон? – предположил Нолан. – Кому как не балансиру подпитывать эфирное поле?

– Сомневаюсь, – отмел вариант Эдвин. – Он при нашей первой встрече упомянул о повышенной ответственности стража и нежелании произвольно влиять на течение времени. А мог ли он воспользоваться другой магией, я не уверен.

– Мы не о том думаем, – прервала дискуссию Алира. – Ну, в самом-то деле. Один из четырех миллионов и без того не особо законопослушных жителей Первограда практикует запрещенную волшбу. Тоже мне сенсация! Скажите лучше, как нам быть с проблемой Эдвина?

– Проще всего, – прикинул Ульрих, – периодически осуществлять магическую разрядку, то есть несколько раз в день выплескивать накопившуюся силу. Правда, стоит соблюдать осторожность: переусердствуешь – и бабахнет до небес! Короче, постарайся творить сложные, но не разрушительные заклинания. Стоит поупражняться в комбинировании стихий огня, холода и воды, дабы освободиться одновременно от большого количества энергии.

– Я попробую, – пообещал молодой человек. – И… кстати… тот мужчина с саквояжем, приводивший меня в чувства, – кто он?

– Доктор Джозеф, – пояснила Алира. – Нам повезло. Он случайно очутился неподалеку и, как врач, поспешил вам на помощь. Надо бы его поблагодарить. В том числе и за сохранение тайны пациента, ведь доктор с первого взгляда определил магический характер вашего недуга, однако не счел нужным распространяться на данную тему.

Прошли сутки. Эдвину заметно полегчало. По крайней мере внешне эфирная лихорадка никак не проявлялась. За последние двадцать шесть часов доктор Джозеф пару раз посещал молодого пациента, слушал сердце, считал пульс, мерил температуру, но отклонений от нормы не обнаружил.

Поезд пересек высоченный мост, соединявший две близко расположенные горы, и выехал на прямой участок дороги, ведущий к городу. Селвик был основан в 16 году Эры Порядка на пересечении наиболее важных сухопутных торговых путей острова Королей и назван в честь самого первого Магистра Порядка. Возникновение Селвика неизбежно вытекало из ряда пунктов Вечного мирного договора, заключенного Кладом и Канторией. Две державы при посредничестве со стороны Церкви Порядка и с целью сближения в части экономического сотрудничества согласились воздвигнуть на нейтральной территории независимый город-государство, призванный стать центром международной торговли, учредить всеобщий банк, а также создать международный арбитражный суд для разрешения споров по внешнеэкономическим сделкам. Позже идею поддержали Трип с Апельсином. В итоге пришлось принять новый международный акт – Договор о Селвике, – в соответствии с которым, участники признавали суверенитет вновь образованного города-государства и, помимо прочего, брали на себя обязательство оказывать всестороннюю военную поддержку в случае чьего-либо нападения на Селвик, никогда самостоятельно не участвующий в войнах. Благодаря нейтралитету Селвик удалось сохранить в полной неприкосновенности, включая и то время, когда по всему острову шли кровопролитные сражения (например, в период Войны Порядка). Уютные улочки города с красивыми аккуратными двух- или реже трехэтажными домиками не попортил ни единый ружейный выстрел и ни единый случайно разорвавшийся снаряд. С точки зрения безопасности лучших места и времени, чем Селвик образца 260 года Эры Порядка на Земле-Матери просто не сыскать. К несчастью, жить здесь довольно дорого, а работу найти не так-то просто, ведь к кандидатам работодатели предъявляют предельно строгие требования. Зато погостить недельку-другую на местном горнолыжном курорте приезжему – в самый раз! Лет пять назад Алире вместе с родителями уже доводилось посещать Селвик. Тогда словно бы сошедший с картины выдающегося художника-пейзажиста край произвел на девочку неизгладимое впечатление. Больше всего юной леди запомнился вид величественного Мейрингенского водопада, столь же грозного и опасного, сколь и необъяснимо притягательного.

Прибыв в Селвик, друзья первым делом направились к Банку, занимавшему крупнейшее в городе здание, всем своим видом внушавшее вкладчикам уверенность в надежности сбережения их средств.

На входе троицу поприветствовал представительный черноволосый молодой человек в элегантном костюме. Сотрудник Банка осведомился у посетителей о цели визита, а услышав в ответ про вклад, открытый сто пятьдесят пять лет назад, даже бровью не повел.

– Пройдемте в отдельный кабинет, – пригласил клиентов молодой человек.

Алира, Нолан и Эдвин проследовали за ним в закрытое помещение, предназначенное для конфиденциальных переговоров. Сотрудник попросил подождать минутку и – о чудо! – ровно через шестьдесят секунд вернулся с какой-то папкой. Воистину преклоняюсь перед педантичностью селвикцев! Видать, неспроста именно они производят лучшие в мире часы.

– Согласно документам, – изрек молодой служащий, – на имя леди Алиры действительно открыт счет.

– Спасибо капитану Бруггеру, – подметила девушка.

– Ради соблюдения определенных формальных требований я обязан задать вам несколько вопросов, – предупредил сотрудник.

– Разумеется, – согласилась Алира.

– Ваше имя?

– Леди Алира, дочь лорда Бэрри.

– Место проживания?

– Первоград.

– Хорошо, леди Алира. А сейчас, пожалуйста, предоставьте образец личной подписи на этом листе бумаги…

– Готово.

– Благодарю. Имеются ли у вас при себе какие-нибудь дополнительные свидетельства, подтверждающие ваше право на данный вклад?

– Да.

Алира продемонстрировала золотые часы с буквой «К» на крышке. Сотрудник Банка, едва взглянув на них, сделал пометку в бумагах и объявил:

– Большое спасибо за проявленное терпение, леди Алира. Ваше имя, подпись и внешность абсолютно совпадают с имеющимися у нас указаниями, оставленными капитаном Бруггером. Золотые часы же окончательно устраняют все могущие возникнуть сомнения. Отныне вы получаете неограниченный доступ к вашим средствам, хранящимся в Банке Селвика. Желаете получить выписку по счету?

– Сделайте одолжение.

– Итак, – сверившись с документами, сказал служащий, – с учетом ежегодно начислявшихся сложных процентов…

– Начало звучит неплохо… – шепнул Нолан на ухо Эдвину.

– …а также различных инфляционных процессов…

– А продолжение уже звучит угрожающе, – пробормотал себе под нос журналист.

– …по истечении ста пятидесяти пяти лет остаток на вашем счете составляет…

– Не нравится мне слово «остаток», – забеспокоился Эдвин.

– …одну секундочку… остаток составляет… пятьсот одну тысячу сто двадцать восемь кладских сидов, три кладские четвертины и два кладских пенни.

Наступила тишина. Клиентам требовалось переварить информацию и осознать, о какой сумме идет речь.

– Полмиллиона сидов… – выговорила после паузы на осмысление Алира.

– Пол-ляма! – не сдержался Нолан. – А по нынешнему курсу…

– …целое состояние! – окончательно развеяла сомнения девушка. – Друзья, поздравляю, мы с вами только что превратились в одних из самых богатых людей на острове. По справедливости, треть принадлежит вам, господин Нолан, а еще треть – вам, Эдвин.

– Так, – взял себя в руки журналист, – можно тогда перевести мою долю в селвикские марки (они более стабильны) и открыть вклад на имя… Оуэна сына Нолана. В качестве доказательства личности… хм… что же использовать?..

– Если новый вклад предполагается тоже долгосрочным, – подсказал сотрудник Банка, – вы вправе использовать ключевое слово или словосочетание. Чем оно будет оригинальнее, тем выше вероятность уберечь вклад от незаконных посягательств третьих лиц.

– Ничего в голову, как назло, не лезет, – посетовал Нолан. – Господин Эдвин, у вас есть предложения?

– Трансцендентная экзистенциальность, – молвил юноша.

– Э-э… вам первым пришло на ум это? – осведомилась Алира.

– Ну, да…

– У вас и впрямь удивительный мозг, – в который раз обратила внимание девушка.

– Хорошо, – решил Нолан и обратился к молодому служащему: – Когда к вам придет господин, назвавшийся Оуэном сыном Нолана, и произнесет слова… кхм… «трансцендентная экзистенциальность», вы предоставите ему доступ к вкладу. А если… если он сам не придет до конца 406 года Эры Порядка, свяжитесь с ним. Я… напишу все возможные телефоны и адреса…

– Простите, вы сказали до конца 406 года? – переспросил сотрудник.

– Да, а есть проблемы?

– Нет, никаких проблем. Просто уточнил.

– Поражаюсь вашей выдержке.

– Ничего особенного. Желание клиента для нас – закон. Укажите все имеющиеся контактные данные, и наши сотрудники свяжутся с господином Оуэном ровно через сто сорок шесть лет и одиннадцать дней.

– В энциклопедическом словаре статью «Профессионализм» стоит сопроводить вашей фотографией, – похвалил журналист.

– Благодарю за столь лестную оценку.

– А как вы поступите с вашей третью, Эдвин? – поинтересовалась Алира.

– Пока никак. Пусть деньги побудут на вашем счете. Там, откуда я прибыл, они мне всяко не пригодятся.

– Есть вариант купить на них золото, серебро или драгоценные камни, – предложила девушка. – Там, откуда вы прибыли, подобные вещи ценятся.

– Попозже, – отмахнулся юноша. – Сейчас-то мне точно с драгоценностями бессмысленно таскаться.

– М-да, резонно, – согласилась Алира. – И, кстати, по поводу таскаться… Мне понадобится чековая книжка и немного наличных…

– Желаете снять часть средств со счета? – спросил служащий Банка.

– Да, на текущие расходы… Думаю… десяти тысяч на первое время нам хватит.

– Советую, по моему примеру, остаток перевести в марки, – порекомендовал Нолан. – Поверьте, так будет надежнее.

Троица покинула здание Банка, изрядно поправив собственное финансовое положение. Надо заметить, Алира и раньше не была бедной девушкой, однако до сих пор она пользовалась родительскими деньгами, а сейчас имела право распоряжаться личными сбережениями, добытыми пускай и экстраординарным, но совершенно легальным путем. Выходя на улицу, Нолан поймал взглядом стоявшую через дорогу согнутую под тяжестью лет пожилую даму, чье лицо скрывала черная вуаль.

«Что-то в этой женщине не то, – подумалось журналисту. – Словно она за нами наблюдает… Не-е… ерунда. Просто показалось… Разбогатев, я как-то чересчур быстро стал недоверчив и подозрителен. Правду говорят: деньги портят людей».

Друзья в приподнятом настроении отправились на свидание с очередным балансиром. Стрелка магического компаса вывела их к дверям белого с черной дымоходной трубой двухэтажного домика, точно с иллюстрации к книге сказок. Алира нажала кнопку звонка. Ответа не последовало, хотя за стеной явно слышались голоса, причем разговор велся на повышенных тонах, граничащих с откровенной руганью. Двое мужчин о чем-то яростно спорили, и ни один не собирался уступать.

– Мне надоели ваши угрозы! – приглушенно звучал голос первого.

– Я не угрожаю, а всего-навсего ставлю вас в известность о моем намерении обратиться в суд, – вещал второй.

– У вас нет никакого права на мое изобретение! А знаете… я сам подам на вас в суд!

– На каком же основании?

– Вы не платили мне достойную зарплату, когда я на вас горбатился.

– Желаю удачи с доказыванием.

– А еще вы присвоили массу моих разработок!

– То были служебные произведения, следовательно, вы изначально не обладали исключительными правами на них.

– Ладно… ладно… Быть может, мне и не удастся взыскать с вас ни пенни, но шумиха в прессе поднимется будь здоров! Вообразите (хотя вы и не умеете) заголовки в газетах: «Гениальный изобретатель ворует патенты», «Выдающийся ученый паразитирует на чужих открытиях», «Постоянный ток – постоянный обман»…

– Слава Порядку, вы не журналист. Ваши заголовки ужасны.

– Ну и хаос с ними! Я разоблачу вас как мошенника!

– Ха! Мне принадлежит триста сорок два патента. Поглядим, сумеете ли вы оспорить их все.

– Убирайтесь! Вон из моего дома!

– Я-то уйду, но вы еще пожалеете, что не приняли мое предложение.

– Да вы издеваетесь! Тысяча сидов за мой многофазный электромотор?! Ха! Форменный грабеж средь белого дня!

– В противном случае вы не получите ничего.

– Прочь! С глаз моих долой!

Дверь распахнулась и из дома, презрительно ухмыляясь, спешно вышел чернобровый седовласый мужчина средних лет в сером пиджаке и с бабочкой в горошек. Нолан в изумлении уставился на удаляющегося господина.

– Будь я проклят! – воскликнул журналист. – Мне встречалось его лицо! Это же знаменитый изобретатель Сомат!

– Я его тоже узнала, – поделилась Алира. – Правда, на фото в газетах он казался выше.

– И если это был Сомат, – развивал мысль Нолан, – то, получается, мы стоим на пороге дома легендарного ученого Алокина!

– Кого там еще хаос принес?! – раздался возглас из гостиной.

– Думаете, он и есть Перун – повелитель молний? – спросила Алира.

– Компас по-прежнему указывает на дом, – констатировал Нолан. – А почему бы и нет? Гениальный изобретатель, познавший тайные силы электричества – великолепное прикрытие для балансира-громовержца. Зайдем к нему и узнаем наверняка.

– Вы кто? – обратился с вопросом к непрошеным гостям Алокин. – Головорезы Сомата? Пришли выбить из меня договор на отчуждение патента силой?

– Я, по-вашему, похожа на головореза? – мило-премило улыбнувшись, сказала Алира.

– Не особо… но в наш век головорезы бывают разные. Так или иначе моего патента вам не видать, как… как своих… э-э… чего там люди обычно не видят?.. Смотря какие люди, наверно… Слепые вообще ничего не видят. А зрячие, как правило, не видят… Ушей? Ерунда, уши прекрасно различимы в зеркальном отражении… Ага! Вы когда-нибудь видели свое стремечко, самую маленькую косточку в человеческом организме, расположенную в ухе? Нет? То-то же! Стало быть, вам не видать моего патента, как своего стремечка! Здорово я придумал, да? Короче, передайте Сомату: его поезд ушел. Пока этот зазнайка игрался с постоянным током, все, кто поумнее, давно переключились на переменный ток. И ежели Сомат хочет сократить вызванные исключительно его собственной недальновидностью убытки, пусть заплатит мне сотню тысяч и не пенни меньше!

– Господин Алокин, – постаралась успокоить ученого девушка, – мы никоим образом не связаны с господином Соматом, а явились к вам по совершенно другому делу. По очень важному делу, касающемуся будущего всего мира…

– А ко мне с более мелкими проблемами и не заходят, ибо я, вероятно, единственный из ныне живущих разумных созданий хотя бы приблизительно понимаю, как устроена Вселенная.

– А о путешествиях во времени вам что-нибудь известно? – с намеком поинтересовалась Алира.

– Тема, конечно, интересная, но все руки не доходят.

– То есть вы никогда не путешествовали во времени?

– Увы мне…

– И о стражах равновесия вам также ничего не ведомо?

– О ком?

– Ясно, мы ошиблись, – заключила Алира. – Вы не совсем тот, кого мы ищем. С другой стороны, компас не мог ошибиться…

– А в доме есть еще кто-то? – спросил Эдвин.

– Поистине странный вопрос! – возмутился Алокин. – Какая разница, один я или с помощником Перри?

– Помощник Перри? – ухватился Нолан за случайно упомянутое имя. – Он-то нам и нужен!

– Зачем? – почуял неладное ученый.

– Э-э… он наш старый друг! – соврал журналист.

– А у меня такое чувство, будто еще минуту назад вы понятия не имели о его существовании. Ну да и Порядок с вами! Перри трудится в моем подвале. Сейчас я его позову. О! А сам тем временем займу место Перри внизу и наконец-то приступлю к отложенным из-за вторжения гнусного Сомата научным изысканиям. Перри! Иди наверх! Тут к тебе друзья наведались!

Медленной походкой, шаркая об пол подошвами старых рваных ботинок, по лестнице, ведущей в сияющее подозрительным зеленым свечением подвальное помещение, поднялся неказистого вида, облаченный в лохмотья горбун с засаленными длинными грязно-серыми волосами и беззубым ртом. Правый глаз у помощника ученого был заметно крупнее левого, тоже не добавляя Перри очков привлекательности.

– Вы меня фвали, хофяин? А… вижу… мои друфья прифли…

– А вы и впрямь знакомы, – подивился Алокин. – Хорошо, не стану вам мешать и удалюсь в подвал. В мой чудесный, распрекрасный подвал…

– Последняя фраза прозвучала довольно зловеще, – дождавшись ухода гениального ученого, заметила ощутившая некий дискомфорт Алира.

– Не обрафяйте внимания, – посоветовал Перри. – Ваф прифлала Фемля-Мать? Эфир прям-таки дрожит рядом ф вами. Перун к вафим уфлугам.

– Вы и есть повелитель грома и молнии? – уточнил Эдвин.

– А че? Не похож? Вы, никак, ожидали увидеть фдоровенного бородатого накачанного мужика? Внефность обманчива. Хотите фаполучить мой артефакт?

– Хотим! – хором отреагировали Эдвин, Алира и Нолан.

– А, ну в таковом флучае вам надобно отыфкать Марию Непредфкафуемую. По флучайному фовпадению (хорошо, вру – нефлучайному) ее корабль нынче прифвартован на вофдушном причале Фелвика. Фпрофите о ней в тамофней таверне.

– И что нам нужно от этой Марии? – углубился в детали задания Нолан.

– Вам – ничего. Ей же требуетфя вафа помофь в поифках древних фокровиф.

– В поисках чего? – не расслышала Алира.

– Фокровиф, то бифь клада.

– Она ищет клад?

– Ага. А вам фперва нужно найти ее фаму. Идите, а то хофяину в любой момент может прифпичить опять открыть портал в параллельную Вфеленную фо флобными фмертонофными тварями, а рафхлебывать, как вфегда, нам обоим…

– Странная парочка, – поделилась впечатлениями Алира, шагая по улице в направлении упомянутой Перуном таверны. – Гениальный и слегка не от мира сего ученый со своим внешне жутковатым помощником, на самом деле являющимся могущественным стражем равновесия. А вместе они занимаются экспериментами вселенского масштаба.

– В древности, – добавил Эдвин, – из господина Алокина вышел бы прекрасный безумный чародей.

– Времена меняются, – подметил Нолан, – и безумные чародеи уступают место безумным ученым. Видимо, в том и суть учения о Всеобщем Порядке, как и всякой навязываемой сверху идеологии: заменить одно безумие другим.

Таверна носила название «Гнездо альбатроса» и представляла собой удачное сочетание питейного заведения и корчмы, где в дополнение к горячительным напиткам удавалось еще и вкусно поесть. Из развлечений здесь имелись дартс, бильярдный стол и сцена для выступления различных артистов. В данный момент ее занимала красивая сероглазая женщина лет тридцати с небольшим, весело отплясывавшая энергичный танец под аккомпанемент музыкантов, игравших на канторийских национальных инструментах. Окрашенные в неестественно яркие красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый цвета волосы дамы вихрем кружились в такт быстрым движениям. Одета женщина была в темно-коричневое платье с длинными рукавами, а обувь на ногах отсутствовала, вероятно, дыбы не мешать им совершать причудливые финты.

Нолан приблизился к барной стойке и спросил у протиравшего тряпкой стакан мужчины в белом фартуке:

– Добрый день. Не подскажете, как нам найти некую Марию Непредфкафуемую?

– Кого-кого? – не понял бармен.

– Простите, оговорился. Ее, наверно, все-таки зовут Мария Непредсказуемая. Ох уж этот горбун с его дефектами речи…

– А! Вам нужна капитан Мария! Нет ничего проще. Она как раз сейчас танцует прямо на сцене.

– Так та женщина и есть Мария?! – удивился журналист. – Она, что же, у вас тут подрабатывает танцовщицей?

– Не-а. Просто взяла и сама залезла на сцену. С ней подобное случается. Взбредет в голову подурачиться, и уже не остановишь. Капитан Мария – весьма… непредсказуемая дама.

– Стоило догадаться по ее имени.

Музыканты исполнили композицию до конца. Мария наконец-то остановилась, чтобы поклониться посетителям заведения, наградившим танцовщицу-любительницу бурными аплодисментами. На ее лице сверкала счастливая улыбка. Отдышавшись, женщина извлекла из-за пазухи кошель и бросила его на пол сцены.

– Спасибо, мальчики! – поблагодарила Мария артистов. – Вот вам на карманные расходы – вы заслужили. Увидимся!

Непредсказуемая дама сделала сальто назад и приземлилась аккурат у барной стойки рядом с Ноланом.

– Привет, красавчик! – поздоровалась Мария с журналистом. – Ты спрашивал обо мне?

– Вы услышали мой разговор с барменом?

– У меня великолепный слух. Эй, Филипп! Налей-ка мне как обычно!

– А «как обычно» – это как? – растерялся бармен.

– Как обычно, удиви меня!

– Будет исполнено, капитан! – отдав честь, произнес Филипп.

– А вы что-нибудь выпьете? – вновь обратилась Мария к Нолану.

– В другой раз. У меня и моих друзей к вам дело…

– Но болтать о делах слишком ску-у-учно!.. – по-детски надувшись, пожаловалась женщина.

– Нас прислал Перун, вы можете знать его под именем Перри.

– Перри… Перри… Такой страшненький, горбатенький мужичок, работающий на того супергения… как же его… Алокина?

– Да, он.

– Никогда о нем не слышала.

– Но вы секунду назад сами вполне подробно описали его внешность!..

– Ха! Вы меня подловили. Хорошо, я во всем признаюсь… Я знакома с Перри, однако близко мы с ним не общаемся.

– Зачем же вы сказали, будто вовсе не слышали о нем?

– А зачем чайки летают в космос?

– Чайки не летают в космос.

– И почему же?

– Потому что не могут.

– Ну а я, в отличие от них, могла вам соврать и соврала. Надо уметь пользоваться предоставленными природой возможностями. Всю жизнь тем и занимаюсь.

– Даже если подобное поведение бессмысленно?

– Особенно, если оно бессмысленно. В том-то и весь смысл.

– Я-я-ясно… – протянул сбитый с толку Нолан и принялся искать помощи среди друзей: – Госпожа Алира, однажды вы предложили вместо меня вести переговоры с эксцентричными субъектами.

– Полагаете, я эксцентрична? – изобразив обиду, осведомилась Мария.

– А вы полагаете – нет? – ответил вопросом на вопрос журналист.

– По-вашему, эксцентричные люди поступают вот так? – Женщина вскочила на барную стойку и, стащив три бутылки с подноса проходившей мимо официантки, принялась ими умело жонглировать.

– Вообще-то, именно так эксцентричные люди и поступают, – заметил Нолан.

– Серьезно?! – деланно изумилась Мария. – Ну, значит, вы правы, и я действительно слегка эксцентрична.

– Госпожа Мария… – предприняла попытку взять инициативу в собственные руки Алира.

– Капитан Мария, – поправила женщина.

– Капитан Мария…

– Мария Непредсказуемая.

– Капитан Мария Непредсказуемая…

– Без «капитан».

– Мария Непредсказуемая…

– Нет, просто «Мария».

– Мария…

– Угу, теперь уже лучше, дорогая.

– Мы вас искали по поводу…

– По поводу искать людей неинтересно, – авторитетно заявила Мария. – Вот если бы вы искали меня без повода…

– Тогда бы мы вас не искали вовсе, – парировала Алира.

– Логично, хаос меня раздери! А ты – девочка смышленая.

– Спасибо…

– Спасибо на хлеб не намажешь. Без специального спасибонамазывательного ножа, разумеется.

– Само собой, – согласилась Алира.

– Вижу, мы найдем с тобой общий язык, милая. А то твой красавчик-спутник несколько запутался в беседе со мной. Не обижайся, красавчик! И, кстати, как зовут красавчика? И, раз уж на то пошло, как зовут тебя, красавица? И кто сей очаровательный в своей скромности юноша, что молчаливо стоит рядом с вами?

– Меня зовут Алира, а это мои друзья: господин Нолан и господин Эдвин.

– Хм… – задумалась Мария. – Буду называть вас красавчик Нолан, очаровашка Эдвин и… Алира. Мне понравилось твое имя, милая. Оно и без всяких эпитетов восхитительно.

– Благодарю…

– Благодарю на хлеб не намажешь…

– …без специального благодарюнамазывательного ножа, – догадалась Алира.

– А спасибонамазывательный не подойдет? – попробовала спровоцировать собеседницу Мария.

– Конечно нет! – без промедления ответила девушка.

– Ибо?..

– Ибо он предназначен для намазывания «спасибо», а не для намазывания «благодарю».

– Умница! – похвалила женщина. – Ты все правильно поняла.

– Господин Нолан, – тихонько одернул друга за рукав Эдвин, – что происходит?

– Наистраннейший диалог в моей жизни, – охарактеризовал журналист. – Однако нашей уважаемой госпоже Алире он, похоже, нравится.

Девушке и в самом деле пришлась по душе беседа со взбалмошной женщиной. Как ни удивительно, при всей бросающейся в глаза безбашенности и беспредельной иррациональности Мария на подсознательном уровне внушала необъяснимое доверие. Рядом с ней Алира ощущала себя в полной безопасности. Аналогичный контраст между внешне выраженной необузданностью и внутренней надежностью присущ бомбе замедленного (или не очень) действия, беспрестанно успокаивающей тебя, повторяя: «Не бойся, все хорошо. Даже если я взорвусь, тебе ничего не угрожает». Притом к словам напрочь лишенного тормозов орудия массового уничтожения ты относишься всерьез и не предпринимаешь ни малейших попыток поставить их под сомнение.

– Красавчик Нолан талдычил о каком-то имеющемся у вас ко мне веселом деле, – напомнила Мария.

– Я не говорил, якобы дело веселое, – уточнил журналист.

– Любое дело, связанное со мной, автоматически становится веселым, – пояснила женщина.

– Думаю, и наше не будет исключением, – предположила Алира, – ведь вопрос касается… поиска сокровищ.

– Каких сокровищ? – насторожилась Мария.

– Мы надеялись, вы нам поведаете…

– Ах, вы об этих сокровищах?

– Скорее всего.

– Знаете, – понизив голос, молвила Мария, – по-хорошему, история с сокровищами – большой-пребольшой секрет… Но сегодня столь чудесный день! Поэтому я с радостью поделюсь с вами тайной!

– Очень любезно с вашей стороны…

– Ой, пустяки! – отмахнулась женщина. – Подумаешь, многовековой семейный секрет, передающийся из поколения в поколение! Есть в мире загадки и поинтереснее. Например, отчего трава зеленая?

– Оттого, что в ней содержится хлорофилл, – не упустил шанса проявить эрудицию Эдвин. – Впервые данное вещество подробно описал визский ученый Аауо в 17 году до Эры Порядка, с помощью магии сумев выделить из листьев растений особый зеленый пигмент…

– А ты не только очаровашка, но и всезнайка! – восхитилась Мария. – Прелестно! В высшей степени прелестно! Ну, коли с одной великой тайной мы разобрались, позвольте посвятить вас в другую. Сокровища, которые я ищу, давным-давно пытался раздобыть мой далекий предок. Вернее, с точки зрения кровного родства он не совсем мой предок, так как его внук, знаменитый мореплаватель и первопроходец капитан Бруггер…

– Капитан Бруггер?! – в едином порыве изумилась троица.

– Да, да, легендарный и отважный (или отважный и легендарный – постоянно забываю правильную последовательность) капитан Бруггер века эдак полтора назад удочерил девочку-сироту по имени Жанна.

– Жанна?! – вновь одновременно воскликнули друзья.

– Ребята, по-моему, вас очень легко шокировать, просто произнося разные имена. Мне даже любопытно, как вы отреагируете на… Карлоса!

Ответом закономерно явилась тишина.

– Освальд?.. Пелагея?.. Дульсинея?.. Хм… Получается, на вас производят впечатление лишь имена Бруггер и Жанна.