Читать онлайн Фэмилэнд. Принцесса-пиратка бесплатно
Предисловие
Далеко-далеко отсюда располагается обычное среднестатистическое королевство, коих в мире сказок очень много.
В нём есть всё: и высокие горы, и шумное море, и маленькие села, и крупные города, и кипящая жизнью столица и королевский замок с принцем на троне и белым конем в конюшне – всё как полагается… А ещё феи, эльфы, орки, великаны – но эти сторонятся людей, поэтому брать в счет мы их не будем.
Жизнь в этом королевстве очень благоволила всем, кто рождался мальчиками. Мальчики в королевстве получали всё что хотели: коней, драконов, собственную лавку с товарами, поля, корабли, трон, подвиги, войны… – в общем всё, на что у вас хватит фантазии.
К девочкам же королевства жизнь почему-то была скупа. Они могли быть только учительницами, поварихами, швеями и снова учительницами. Из развлечений у них были спицы, иглы, сковородки и куклы.
Иногда правда выдавался год, когда у всех девочек королевства был шанс понравиться принцу, но это было не чаще чем раз в пятнадцать лет. Да и то шанс этот был таким маленьким, меньше рисового зернышка, потому рассчитывать на это даже не стоило. Но чтобы этот шанс был нужно было быть самой лучшей среди всех остальных – уметь готовить суп, котлетки, штопать носки и играть на фортепиано… и тогда, тогда заветный принц мог обратить на тебя внимание, тогда бы ты могла вместе с ним сесть в золотую карету и уехать в королевский замок, чтобы там продолжать готовить королевский суп, королевские котлетки, штопать королевские носки и играть королевском на фортепиано …
А что было там было совершенно непонятно: все сказки партизански об этом молчали. Всё заканчивалось словами: «и жила она с ним долго и счастливо» … А как долго, и почему счастливо – было неясно.
А что же тогда случалось с остальными девочками? Принц то один, а многоженство королевская церковь запрещала (хотя принц очень просил). Остальные девочки уже старались понравиться друзьям принца, а потом друзьям друзей и друзьям друзьям друзей… И так до тех пор, пока каждая из девочек не получала себе дальнего друга принца.
Но ведь это в какой-то степени очень одинокого и грустно… Так было достаточно долго до тех пор, пока одна из девочек не решила стать пираткой…
I
Все девочки мечтают выйти замуж за принца. По статистике 29 из 30 воспитанниц в Пансионе Благородных Принцесс мечтали о том, чтобы сидеть по правую руку от королевского трона с диадемой на голове и приветствовать заморских гостей.
Воспитанниц Пансиона мало заботило, что в королевстве только один принц, и что скорее всего принцессу ему выбрали еще до его рождения и из соседнего королевства.
На каждом уроке они рассказывали друг дружке какие платья будут носить на торжественных вечерах, как часто будут менять сережки, сколько фрейлин будет в их свите. Это же они описывали в своих сочинениях, этому они посвящали свои рисунки.
Они разучивали танцы и музыкальные композиции, учились готовить борщ, печь пироги, развлекать гостей и беседовать о вязании крючком.
Вот и сейчас все девочки сидели за своими партами в классе и записывали под диктовку учительницы все-все правила королевского этикета – не дай бог, пропустить хоть слово. Ведь от этого может завесить их будущее.
– При встрече с королевской семьёй первый реверанс вы должны отдать королю, – чеканила учительница, – Чтобы сделать изящный книксен, необходимо завести правую ногу за левую, при этом упираясь на подъём стопы. Обязательно спина должна быть ровной, а голова почтительно опущенной.
Лишь одну девочку не интересовал королевский этикет. Она и была той 1 из 30, кого принцы мало интересовали. Она сидела за самой дальней партой и только делала вид, что она что-то записывает. На самом деле мысли её были далеки от королевских приемов.
– Ноги при реверансе должны быть согнуты в коленях и строго смотреть наружу, – продолжала учительница.
Девочку эту звали Женя. Она рисовала на полях тетради ракушки, корабли, морские цветы и диковинных рыб. Она фантазировала о том, какие сокровища спрятаны на дне, какие корабли море поглотило во время своих бурь и штормов.
– В таком положении нужно начать опускаться вниз. Опускаемся мы до тех пор, пока наше колено не коснется земли. А затем важно задержаться в таком положении на несколько секунд. После чего вернуться на исходную позицию… Я говорю это, Евгения, для того чтобы вы это записывали, а разрисовывали каракулями поля тетрадки!
Женя испуганно встрепенулась. Учительница возвышалась над её партой и сурово разглядывала её фантастические рисунки.
– В девушке в нашем современном мире больше всего цениться правило 3-х «П»: послушание, покорность и покладистость.
Учительница выхватила из рук Жени тетрадку, вырвала листок с рисунками и демонстративно смяла его в кулаке. Другие девочки захихикали.
– Повторите, Евгения, принцип правильного реверанса.
Женя встала с места, стараясь ни на кого не смотреть. Она тщательно пыталась вспомнить, что именно говорила учительница, но её голова была забита морскими узлами, схемами корабля, названиями птиц и рыб, географическими картами – чем угодно, но не правилами дворцового этикета.
– Эээээ…
Женя всё пропустила мимо ушей, но она не собиралась так просто сдаваться – не сахарная.
– Нужно делать реверанс с прямой спиной…
– Так.
– Нельзя смотреть в глаза…
– Так.
– Ммммм…
– Кому первому делать реверанс?
– Королеве?
Класс засмеялся.
– С такими знаниями, Евгения, – строго сказала учительница, – вас не то, что принц даже его конюх замуж не возьмёт.
– И слава богу, – фыркнула Женя, но тихо, чтобы никто не услышал – никто не будет мешать мне отправиться исследовать море на своей маленькой лодочке.
Женя вообще была бунтаркой. Но тихой. Когда все после стирки сворачивали носочки в клубочки по часовой стрелке, Женя делала против часовой. А ночью она спала не на спине, а на левом боку… А ещё пуговицу пришивала к белой рубашке не белыми нитками, а молочными… Ну а что делать – бунтовала как могла.
Тут мелодично пропел на всю школу звонок и девочки разочарованно вздохнули – урок реверансов подошел к концу. Только Женя быстро смела учебники в школьную сумку и пулей выскочила на перемену.
Это была обеденная перемена – а это значило, что пока все заняты обедом (правда салат из огурцов и… огурцов трудно таковым назвать), у Жени была возможность посетить своё самое любимое место в пансионе – крышу.
Когда у Жени выдавалась свободная минутка, она поднималась в самую высокую башню пансиона, открывала окно и вылезала на верхушку, прямиком к острому шпилю. Отсюда открывался панорамный вид на весь город. Можно было увидеть: фабрику, замок, аптеку, океанариум русалок, зоопарк гномов и даже королевский космодром, но Женю интересовало не это. В конце улицы Героев, в проёме между драконопарком и ботаническим садом опасных растений блестела голубая полоска. Это было огромное бескрайнее море.
В пансионе благородных принцесс девочек выпускали в город только в двух случаях: если они получали свои дипломы или если их приглашали на свидания.
Для первого Женя была слишком юна, а второе было для неё слишком большой жертвой – каждую ночь она клялась, что ни за что не пойдёт ни на одно свидание.
Женя жила в Пансионе сколько себя помнила – у неё не было родителей. Когда она была совсем малышка её оставили в корзинке на крыльце пансиона. К корзинке не прилагалось ни записки, ни обратного адреса. Все что было у неё от родителей это именное одеялко, на котором было написано «Евгения».
Женя не знала ничего о своих родителях, но твердо была уверена, что они были связаны с морем. Возможно, они жили в маленьком домике с красивым видом на песчаный берег. Возможно, они собирали водоросли или занимались ловлей рыбы. Они точно были связаны с морем – по-другому Женя не могла объяснить свою тягу к соленым водам.
Женя так увлеклась своими морскими фантазиями, что не заметила, как прозвенел звонок на урок. Ровно, как и не заметила, когда вся школа отправилась на её поиски, обыскивая каждую кладовку, каждый уголок.
– Ах ты не благодарная девчонка, – учительница схватила Женю за длинную русую косу, достававшую девочки до пят, и выволокла по лестнице из башни вниз.
– Ай-ай-ай, больно же – кричала Женя, заставляя своим криком всех обратить на себя внимание.
Другие девочки собрались в холле. Они перешептывались и посмеивались, глядя на неё.
– Вот, она, бессовестная, – учительница привела Женю к директрисе, – забралась на шпиль, опоздала на урок, испачкала платье.
– Оставьте нас, – попросила директриса фон Торшер, – я поговорю с ней.
Учительница послушалась приказу.
– Эх, Евгения, Евгения, – вздохнула директриса, – что прикажешь с тобой делать?
– Прекратить заставлять учить реверансы.
– Ну допустим, а если вдруг принц выберет тебя себе в принцессы, а ты… И не сможешь сделать реверанс.
– И прекрасно. Я отправлюсь смотреть на море.
– Море значит, – поджала губы директриса, – Ты что хочешь однажды занять место Эллы?!
Женя поёжилась.
Портрет Эллы висел на стене в самом темном коридоре Пансиона. Это была худая сухонькая старушка, изображенная на портрете с тремя любимыми кошками и отсутствующим кольцом на безымянном пальце. Элла за все 84 года своей жизни так и не вышла замуж и по праву считалась самый худшей ученицей за всю историю Пансиона Благородных Принцесс.
Женю не столько пугала участь Эллы, сколько осуждение всего королевства.
– Нет не хочу.
– И я не хочу.
– Поэтому ты отправишься на исправительные работы. Точка.
Женю наказали. Её отправили отбывать наказание в кладовке. Наказание по методике Мачехи.
Почему-то в Пансионе Благородных Принцесс считалось, что отделение гороха от чечевицы сделает тебя настолько красивой, что принц будет в мгновение тобой очарован. Логика в этом отсутствовала, но директриса фон Торшер безропотно верила в это. Поэтому каждый раз заставляла своих подопечных заниматься сортировкой.
Ещё директриса верила, что идеальная принцесса должна уметь готовить борщ, вышивать крестиком инициалы своего принца на шелковых платочках, петь арии, попутно штопая носки, и танцевать, выпекая пироги, а еще смотреть на него с восхищенными глазами и открытым ртом, даже если восхищаться было нечем.
Женя отсортировала горох в одну корзинку, а чечевицу – в другую, а после её заставили перечислить все качества идеальной принцессы:
Красивая, очень красивая, послушная, скромная, тихая, верная, поддерживающая, любящая вопреки всему, худая и т п и т д
И только тогда, когда она огласила весь список в правильном порядке и без запинки, её отпустили. К тому времени небо приобрело пастельно розовый оттенок, а солнце закатилось за горизонт. Школьный колокольчик прозвенел отбой, и Женя отправилась в свою комнату.
Жилые комнаты будущих принцесс располагались на втором этаже Пансиона. В каждой комнате жило по три принцессы и всё у них было одинаковое: одинаковые деревянные кровати, одинаковые тумбочки для пантопонов, одинаковые шкафчики для платьев и одинаковые рамочки, в которых должны были располагаться портреты принцев. Необходимо было каждый вечер томно вздыхать над ними и орошать слезами разлуки, что остальные девочки с регулярностью проделывали.
Женя подобными глупостями наотрез не занималась.
Однако сегодня ей повезло – она заняла свою кровать тогда, когда мусорная корзинка уже была полна высморканных платочков.
Девочки легли спать, желая друг другу спокойной ночи, однако Жени не спалось. Она то ворочалась, то поправляла подушку, то натягивала одеяла до подбородка, то раскрывалась – ей никак не удавалось устроиться по удобнее, тем более ей казалось, что она слышит вечно какой-то посторонний шум, который почему-то шёл из её личного платяного шкафа.
Через час она не выдержала. Подошла к шкафу и открыла его…
II
Открывая дверь платяного шкафа, Женя ожидала увидеть в нём мышь, мотылька, бродячего котенка или щенка, но никак не взрослую женщину.
Женщина была одета в черное тяжелое шерстяное платье в пол без кринолина, с белым фигурным воротничком и белыми перчатками. На голове её была небольшая фетровая шляпа с мельницкими полями и белыми искусственными цветочками.
– Вы к-кто? – испугалась Женя.
– Чшшшшш, – зашипела на неё женщина, поднося палец к губам.
– Вы кто? – повторила Женя уже тише.
– Меня зовут Олимпия, – представилась женщина, – И я – крестная фея.
Женя секунду смотрела на женщину хлопая ресницами.
– А где ваши крылья? Блестящее пышное платье с вуалью и волшебная палочка?
Фея фыркнула.
– А единорога не надо? Палочка у меня есть, – и как бы в доказательство этого, Олимпия вытащила из рукава тонкую стеклянную трубочку, которая блекло мерцала в темноте, – Было бы у меня блестящее пышное платье с вуалью, как бы я смогла незамеченной прокрасться в ваш Пансион?
– Не знаю. А зачем вы здесь оказались и почему в шкафу?
– Оказаться в шкафу – это был экстренный метод. Когда я направлялась сюда, я ж не знала, что охраняется Пансион злыми доберманами. А я очень боюсь собак, на минуточку, пришлось быстро соображать, куда переместиться – потому я так торопилась, что переместилась куда попало. Однако сперва я сильно застряла, переместившись в ваш дымоход, и только потом смогла переместиться ближе к тебе.
– Ко мне?
– Именно. Ведь я тут чтобы исполнить твоё желание.
Женя чуть не запрыгала на месте от восторга.
– Чшшш, – снова приложила палец к губам фея и строго насупила брови, – не шуми, а то проснуться твои подружки, мечтающие о принцах. А мы феи крестные такие глупые желания не исполняем.
– Глупые? – Женя и сама считала, что мечту выйти замуж за принца умной не назвать, однако не считала, что хоть каким-то из желаний можно пренебрегать.
– Желание выйти замуж за принца – это навязанный обществом стандарт. Поэтому это даже желанием не назовешь. Желание – это то, что идет от сердца, что-то личное и сокровенное. Желание не может быть у всех одинаковым.
Но тут Женю кое-что смутило.
– Но вы не можете быть моей крестной. Я – круглая сирота с самого раннего детства, у меня не было крестин – так говорила директриса фон Торшер.
– Стоп-стоп-стоп, – замотала головой Фея, – причем тут крестины! Феи-крестные никак не связаны с крестинами. Мы так были названы в совершенно по другой причине – мы ставим крестики синими ручками на стенах домов тех девочек, которые попадают под наше в покровительство. Это символ нашей организации Синий Крест, которая уже несколько десятилетий борется за права женщин!
– Ой, – Жени стало немного неловко за такое предположение, и она поспешила ретироваться, – Я слышала о вас в истории о Золушке, вы помогли ей выйти замуж за принца.