Читать онлайн Испытание: Чистая Душа бесплатно

Пролог

Зар сидел на неудобной скамье в больничном коридоре, вытянув вперед свои длинные ноги, и ждал, подавляя уже привычное раздражение.

Вокруг него было шумно, суетно, бестолково. Кто-то сидел на скамьях, кто-то стоял, переминаясь с ноги на ногу, кто-то говорил по телефону, а одна визгливая тетка ругалась со всеми одновременно, доказывая непонятно что. Дети, приведенные на прием своими родителями, кричали, хныкали, ныли, а некоторые просто безвольно лежали на скамьях или руках матерей.

Белый свет люминесцентных ламп неприятно резал глаза. А общий унылый вид длинного неуютного коридора с гадостно-желтыми стенами и десятками окрашенных белой масляной краской дверей навевал тоску.

Люди, целенаправленно пробегавшие по коридору, меряющие этот коридор шагами взад и вперед, покорно ожидающие своей очереди у кабинетов, видели Зара и не видели его одновременно. На него никто не натыкался, никто не пытался занять скамейку рядом с ним, даже санитарка аккуратно возила шваброй вокруг его ног.

От нечего делать Зар сначала пялился на грязно-серую зернистую керамическую плитку под своими ногами, местами раскрошившуюся от времени и истертую сотнями ног. Затем перевел взгляд на развешенные по стенам информационные стенды, в красках расписывающие особенности течения онкологических заболеваний у детей.

Чего хотел добиться этот ублюдок, назначая встречу именно здесь? И ведь знал, что Зар сейчас в таком положении, что не сможет отказаться!

Зар явился сюда по первому свисту, как послушная собачонка, и уже битый час торчал на жесткой скамье без спинки в надежде на то, что Хело передумает и согласится помочь. Больше пойти ему было не к кому.

Время утекало, как песок сквозь пальцы, но он упрямо сидел, вперив невидящий взгляд в носки своих высоких шнурованных ботинок. Испытание уже завтра, а он так и не нашел себе поручителя. Все до единого ангелы смеялись ему в лицо. Ха, полукровка решил пройти Испытание! Как смешно! И тут неожиданное «приглашение» в эту больницу от Хело… Зар с досадой сплюнул себе под ноги на только что вымытый пол.

Старшие, уже давно пожалевшие о том, что подняли его в свое время на небеса, задумчиво переглядывались всякий раз, когда он попадался им на глаза. Может быть это был такой хитроумный план, чтобы избавиться от него? Достаточно просто не допустить егО до Испытания, чтобы лишить крыльев и отправить обратно на Землю, откуда они забрали его девятнадцать лет назад. Ему не было места нигде… Здесь он тоже оказался лишним, как и тогда на Земле.

Зар скрипнул зубами, отгоняя ненужные воспоминания, и, чтобы скоротать время, принялся разглядывать души окружающих его людей. Люди были мерзкими отвратительными созданиями, еще более гадкими, чем ангелы и демоны, среди которых он вырос. В душах людей свет и тьма складывалась в причудливые, постоянно меняющиеся узоры, и рассматривание человеческих душ было сродни игре с калейдоскопом. И всегда, в каждом человеке, находилась торчащая наружу темная ниточка, за которую ему хотелось дернуть, чтобы все дурное вывалилось из него, как вываливается дерьмо из засорившегося унитаза.

Зар был уверен, что из него получился бы прекрасный демон, если бы только он нашел себе поручителя на Испытание. Он был бы получше того же Дэрга, который весь уже насквозь пророс светом, и жалел мокнущих под дождем котят.

Зар никого не жалел…

Умом Зар понимал, что даже, если он каким-то чудом и пройдет Испытание, то к работе его все равно не допустят. Нет у него не только поручителя, но и напарника. И никогда не будет. А без ангела-напарника демон не сможет поддерживать Баланс, как бы он ни пыжился. Но врожденное упрямство не давало ему так просто сдаться. Если и был хоть крохотный шанс остаться, то он готов был зубами выгрызать его для себя.

Хело позвал его сюда, и, наверняка, давно уже наблюдает за ним, но пока не соизволит явить себя. Очередная идиотская провокация?Дожидается, когда у Зара кончится терпение и он начнет пробуждать тьму в людях, чтобы потом сообщить об очередной выходке демона-недоучки Хэйл-Элю?

Зар снова перевел скучающий взгляд на снующих вокруг него людишек. Здесь и его вмешательство не требовалось.

Казалось бы, что в детском онкологическом центре демону делать нечего. Любой человек перед лицом смертельной болезни ребенка должен, если не превратиться в святого, то хотя бы на время отодвинуть собственные темные побуждения, и все силы направить на страдающего малыша. Ан нет.

Зар наблюдал за женщиной, театрально заламывающей руки у кабинета врача, и при этом искоса посматривающей по сторонам. Все ли видят ее искренние страдания?

Он смотрел на мужчину, который ругался в трубку со страховой компанией, пытаясь заработать больше денег на болезни собственного ребенка.

Провожал взглядом врача, который торопливо прятал в карман белого халата конверт, полученный от несчастных родителей в обмен на обещание подвинуть ребенка в очереди на операцию.

Люди давно перестали его удивлять. В человеческом сердце всегда было место тьме. В какой бы ситуации человек не оказался. Для Зара, который сам был воплощением этой тьмы, не составляло труда отыскать эту сторону в любой человеческой душе и вытащить ее наружу. И он находил ее во всех душах, которые встречал на своем пути.

Он вдоволь нагляделся на людей и снова отвернулся к стене с информационным стендом, когда, привлекая его внимание, дверь кабинета напротив отворилась, и оттуда вышли две женщины.

Одна из них – мать маленького пациента, держащая на руках спящего ребенка. Еще не старое лицо прорезали глубокие морщины, в глазах стояла печать страдания.

Вторая – медсестра отделения, молодая женщина в белом халате. На ее лице светилась мягкая улыбка, полная нежности и сострадания. Она говорила что-то матери больного ребенка, ласково поглаживая ее по плечу. От ее слов и прикосновений, плечи женщины постепенно расслаблялись, морщины на лице сглаживались, а в глазах разгорался робкий огонек надежды.

Зар, присвистнув от неожиданности, подобрался на скамье, устремив все свое внимание на девушку в белом халате. С ее появлением темноватый коридор больницы словно засиял теплым солнечным светом, видимым лишь ему.

Зар удивленно вгляделся в ее прозрачную, как горный хрусталь, душу, отражающую своими гранями свет других душ и рассыпающую его вокруг себя радужными искрами. Он по своему обыкновению искал в ней хоть одно темное пятнышко, но душа ее была чиста, как слеза младенца. Чистая душа… Нет… Не может такого быть!

– Ну что? Налюбовался? – из завороженного созерцания чистой души его вывел недовольный голос Хело. Чертов урод опять подкрался незамеченным и устроился рядом на скамье, как будто все время тут и сидел. А может и вправду сидел… Зар раздраженно покосился на ангела, который выглядел, как мужчина средних лет, с аккуратно подстриженной русой бородкой и длинными до плеч русыми же волосами. Как и положено спускающимся на землю, крылья у него были убраны. Белокрылый говнюк досконально знал каждое правило и неукоснительно их соблюдал.

– И тебе здравствуй, Хело, – холодно произнес Зар, напряженно вглядываясь в блекло-голубые глаза собеседника. Несмотря на почти одинаковый рост, рядом с ним Зар все еще чувствовал себя нескладным подростком. – Что тебе от меня надо? Зачем ты меня сюда позвал?

– А сам-то что думаешь? – ответил Хело, покачивая перекинутой через колено ногой.

– Ты передумал и решил стать моим поручителем на Испытании? – без особой надежды спросил Зар, отводя глаза. Взгляд его снова упална девушку в белом халате, стоявшуюв двух шагах от него. Игра света в гранях ее души завораживала.

– Раз в сотни лет рождается среди людей чистая душа, способная, словно ангел, успокоить бурю страстей любого человека. Своими поступками выявляющая все самое светлое и возвышенное в душах окружающих ее людей, – занудным тоном вдруг решил прочитать лекцию ангел. – Тебе повезло, демон, лицезреть уникальное явление. Ты впечатлен?

Зар с трудом отвел взгляд от чистой души и покосился на пафосно вскинувшего руки ангела.

– Конкретнее, Хело. Чего ты хочешь от меня? – Зар испытующе посмотрел ангелу в глаза. – Вы с Дэргом скрывали это сокровище от всех лет двадцать или около того. И вдруг решили показать мне? Да еще и накануне Испытания! Мика-Эль и Хейл-Эль знают о ней?

Зар нутром чуял, что здесь кроется подвох. Ох неспроста все это! Убийственно правильный Хело и чистая душа, о существовании которой не сообщили Старшим. Вся его натура заранее сопротивлялась тому, что Хело может ему предложить.

Ангел тяжело опустил голову и задумчиво посмотрел на девушку исподлобья.

– Девятнадцать… – обронил ангел. – Она родилась в один день с тобой.

– Вот ка-ак… – протянул Зар задумчиво. Было в этом совпадении что-то невероятное. Рожденные на Земле в один день совершенно темная душа без единого светлого проблеска, и чистая душа, не запятнанная тьмой… Если бы Зар был человеком, то он решил бы, что это судьба. Но он был демоном и знал, что судьбы не существует. Как не существует никакой высшей силы, кроме них. Тех, кто поддерживает Баланс.

– И что вы планируете делать с ней? – Заркивнул на чистуюдушу, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как можно равнодушнее. Ему почему-то все равностало не по себе от известия о совпавших днях рождения.

А девушка, не подозревая о том, что буквально в двух шагах двое мужчин обсуждают ее судьбу,закончила разговор с матерью ребенка и теперь протягивала погремушку проснувшемуся малышу. Мальчишка, только что скривившийся от боли, вдруг посветлел лицом и заулыбался доброй тете в белом халате. Даже Зар, не будучи смотрителем, оценил, насколько перекосилась ткань бытия. Одна ее улыбка перетягивала на светлую сторону весы Баланса.

Хело еще больше помрачнел.

– Ее время пришло. С каждым днем она все больше смещает равновесие Баланса в сторону света. Ей не место на Земле,– проговорил ангел изменившимся голосом.

– Поднимите ее к нам. Делов-то! Как меня… – легкомысленно брякнул Зар, не глядя на Хело. – Пусть будет ангелом. К тому же, завтра Испытание… Она могла бы попытать счастья…

– Нет, это исключено! – излишне резко отозвался ангел. – Ты – совсем другое дело. Ты потомок демона. А она – человек.

– Скажи мне, Хело, – Зар до боли сцепил руки в замок, чтобы совладать с охватившим его волнением и опять все не испортить. – Ведь ты знаешь, кто породил меня! Почему… – Зар резко выдохнул, – Почему вы все лжете мне? Если я потомок демона, то среди нас должен быть тот, кто зачал меня!

– Зар, – устало проговорил Хело. – Мы много раз это обсуждали. Ангелы не лгут. И я правда не знаю, кто из демонов был так неосторожен. Да и зачем тебе имя твоего отца?

– Зачем? – не выдержав, все-таки вспылил Зар. – Может и нет у меня никакого отца-демона. Тебе такое в голову не приходило? Может я изначально человек с темной душой, а? Как она – человек с чистой душой.

– Люди отличаются от нас, Зар, как Земля от Неба, – немного укоризненно покачал головой ангел.

– Не сильно-то и отличаются, – буркнул Зар из чистого упрямства. – Она так точно. Вылитая ты! Может, она тоже случайная дочь кого-то из ангелов? Не твоя ли?

На самом деле чистых душ не было даже среди ангелов, разве что в момент появления на свет. А потом и в них прорастали ниточки тьмы. Не так явно, как в душах людей, но они были.

– Она нарушает Баланс и должна умереть, – проговорил Хело, проигнорировав выпад Зара. Обоим прекрасно было известно, что это рождение ангела или демона среди людей случай совершенно исключительный. Ангелов и демонов уже взрослыми и готовыми к работе создавали Хейл-Эль и Мика-Эль в ходе специального ритуала. А потом вновь созданные небожители проходили Испытание и приступали к своим обязанностям. И лишь Зар был не такой, как все.

– Так почему же она до сих пор жива? – удивился Зар.

«Почему я до сих пор жив?» – добавил он про себя, но вслух сказал совсем другое:

– Если вы берегли ее, чтобы показать мне, то напрасно. Я, конечно, впечатлен, но раз она нарушает Баланс, то ее действительно надо убрать. Разве это не ваша с Дэргом забота поддерживать равновесие на этом участке?

– За этим я тебя сюда и позвал, – проговорил Хело. – Ты должен убить ее.

– Я? – неприятно изумился Зар и снова презрительно плюнул на пол. – Я демон, а не убийца! – заявил он, и сам же передернулся от того, как фальшиво это прозвучало. На самом деле Зар иногда развлекался убийством людей. Не своими руками, конечно. А так, как это умеют лишь демоны – подталкивая людей на смерть через тьму в их душах. Иногда это было весело. Но не в этой ситуации.

Хело ничего не сказал, скривившись так, словно ему в рот попала долька лимона.

– У тебя есть напарник, – напомнил Зар. – Вот пусть Дэрг ее и прикончит. Здесь его территория, и при чем здесь я?

– Дэрг не может, – угрюмо вздохнул Хело. – Ее свет слишком яркий, и пророс даже в душу демона. Дэрг слишком долго работал с ней, пытаясь выявить тьму и уравновесить ее. А в результате сам… Он теперь не может убивать, ни прямо, ни косвенно.

– Это не мои проблемы, – брезгливо поморщился Зар, поднимаясь с лавки. То, что всезнайка Хело унижается, прося у него за друга, наполняло его сердце ехидным злорадством. – Если он не может справиться сам, то скоро сюда нагрянет Хейл-Эль, и тогда проблема решится сама собой. Нашего дорогогоДэрга дисквалифицируют и отправят на Землю доживать, а я пройду Испытание и займу его место.

Зар, бросив последний взгляд на изумительно сияющую чистую душу, развернулся и направился к выходу.

– Я стану твоим поручителем в Испытании, – тихо проговорил ангел. Но Зар услышал и остановился. Пусть любовь была недоступна небожителям, но иногда хватало и крепкой дружбы, чтобы заставить их совершать опрометчивые поступки. Хело не хотел, чтобы Дэрга отправили на Землю. И ради того, чтобы Дэрг остался в Небесах, он готов был пойти на сделку даже с презираемым всеми полукровкой.

– Я тоже не смогу ее убить, мне не за что зацепиться в ее душе, – проговорил Зар, не оборачиваясь.

– Уверен, ты найдешь способ, – спокойно отозвался Хело. – Если ты хочешь, чтобы в Испытании у тебя был поручитель, то ты сделаешь это.

Зар стремительно обернулся, намереваясь сообщить небожителю в каком гробу видал он этот способ, но ангела на скамейке уже не было.

Неожиданное спасение

Редкие тусклые фонари плохо освещали темную улицу. Девушка шла совсем одна, возвращаясь с вечернего дежурства. А Зарсидел на краю глухой кирпичной стены в конце улицы и слушал негромкий перестук каблучков по асфальту. Чистой душе оставалось жить меньше часа.

Несколько минут назад Зар сидел в баре неподалеку и выпивал в компании подростков, младше его буквально на три-четыре года. Это был самый благодатный возраст для пробуждения тьмы в человеческой душе. Ничто так охотно не впускает тьму в душу, как неуверенность в себе и желание самоутвердиться, свойственные подросткам.

Пьяные подростки, раззадоренные его похабными историями, уже выходили из бара и двигались наперерез спешащей поскорее миновать темный переулокдевушке. Но ей сегодня отсюда не уйти. Зар позаботился об этом. Он уже слышал похотливый хохот своих помощников, и испуганный вскрик чистой души. В общем-то, его миссия была выполнена, и теперь спокойно можно отправляться на Испытание, которое начнется через час. У него теперь есть поручитель, и Старшие не смогут отстранить его, как бы им этого не хотелось. Это будет против правил.

Но Зар не двигался с места. Он не знал, что такое жалость. Но в груди что-то противно свербело, мешая дышать полной грудью. Зар, сидя на стене, откинулся на вытянутые руки назад и уставился в звездное небо. Мысли метались в беспорядке, и настроение было паршивое. Онне мог понять отчего такая горечь. Ведь все складывалось, как нельзя лучше. Хело станет его поручителем, а потом Дэрг уйдет на покой доживать свой век в вечных небесных садах, и Зар займет его место. Неожиданно у негопоявился и поручитель, и напарник ценой всего-лишь в одну жалкую человеческую жизнь.

Пусть это и чистая душа, которая рождается на Земле лишь раз в сотни лет, но ей все равно не суждено жить долго и счастливо. Так зачем продлевать мучения? Лучше уж пусть она погибнет здесь и сейчас, чем своей святостью спровоцирует какую-нибудь войну или иную катастрофу среди людей. В этом и заключалась работа ангелов и демонов – не допускать перекоса тьмы или света среди людей. Хотя обычно методы их работы были гуманнее, чем банальное убийство. Но и ситуация была нестандартная.

Крики жертвы становились все громче. Судя по топоту, сменившему звуки борьбы, чистой душе удалось вырваться из лап своих мучителей, и теперь она пыталась убежать. Зар знал, что шансов у нее все равно нет, но продолжал сидеть на своем месте, напряженно вглядываясь в ночную мглу. В груди свербело все сильнее, и он чувствовал, что упускает что-то важное. Все складывалось слишком хорошо. Чего в его жизни не бывало никогда.

Что же он не учел? Ведь было же еще что-то важное? Как же там было написано? "Поручитель для демона выбирается из тех, кто добровольно…" Зар перебирал в уме слова из Закона, словно четки, перекладывая их из руки в руку. "…выбирается из тех, кто…"

Ему не пройти Испытание!

Догадка молнией пронзила его, заставив вскочить на ноги. Это ловушка! Ангелы никогда не лгут, но виртуозно обходят этот запрет, также, как и он обходил многие запреты по границе между тем, что есть и тем, что кажется.

Ведь поручитель должен искренне желать ему успеха, а Хело… Он отнюдь не желает того, чтобы Зар прошел Испытание и занял место Дэрга. Он может согласиться на роль поручителя, охотно вступить в Испытание, делать вид, что он на его стороне,но кто заставит его помогать Зару в прохождении Испытания на самом деле? А один демон, как бы он ни пыжился, не сможет удержать Баланс. Нужен кто-то светлый, кто сможет уравновесить его тьму.

Зар в который раз ощутил, как засосало под ложечкой и кольнуло в груди чувство, которому нет названия на Небесах. Ему не на кого было положиться в самый ответственный момент своей жизни, и от этого становилось особенно тошно.

Решение нашлось внезапно. В тот момент, когда чистая душа, словно загнанный зверек, забилась в глухую кирпичную стену прямо у его ног.

Света

Редкие тусклые фонари скорее сгущали тьму, чем освещали улицу. Она бежала, захлебываясь собственным дыханием. Сердце колотилось под самым горлом. Рассаженные при падении колени и локти пульсировали болью. А сзади доносился издевательский хохот.

– Господи! – взмолилась она про себя. Сформулировать свою просьбу к богу не удавалось. Ужас парализовал все мысли, и теперь холодным оползнем спускался по телу, вызывая онемение. – Господи, помоги мне!

Впереди, как в самых страшных снах, показалась глухая кирпичная стена. Хохот и улюлюканье приближались, отрезая пути к отступлению. Послышался звон бьющегося стекла. Она судорожно озиралась, как загнанный в западню зверек. Но сейчас спасти ее могло бы только чудо. Она забилась в дальний угол тупика, сжавшись в комочек, и замерла.

Внезапно сильный порыв ветра, напоенного запахом озона,заставил ее зажмуриться и сжаться еще сильнее.

– О!

– А это еще кто такой?

– Защитничек выискался?

– Присоединиться не хочешь?

Пьяные выкрики и хохот остановились чуть в стороне и больше не приближались. Неужели и вправду кто-то вступился за нее? Света, не открывая глаз, с надеждой затаила дыхание.

Послышался тихий свист и металлический звон, и развязный хохот ее преследователей сменился нецензурной бранью и постепенно удаляющимися воплями ужаса.

Прошло несколько долгих секунд, пока топот и выкрики не затихли вдалеке. Но она все еще не могла решиться открыть глаза и посмотреть, что же произошло. Она еще немного посидела, прислушиваясь, но вокруг стояла тишина, и этот запах… как будто совсем рядом ударила молния. Но ведь дождя нет, и грома она не слышала.

Света робко подняла голову и в десяти шагах от себя увидела мужской силуэт. Он стоял один и смотрел на нее сверху вниз в упор тускло поблескивающими в свете фонаря глазами. Мужчина был высокий, худощавый, с длинными до плеч встрепанными волосами. Он стоял к ней вполоборота и темнота будто бы сгущалась за его спиной.

Надо было как-то поблагодарить своего спасителя, но при попытке сказать «спасибо» из пересохшего горла вырвался лишь жалкий хрип.

Мужчина сделал один только шаг, но вдруг оказался прямо перед ней, а затем опустился на одно колено, чтобы заглянуть ей в лицо. Его жесткие пальцы сдавили подбородок, задирая ее лицо кверху. И из глаз незнакомца на нее глянула тьма. Такая густая и непроглядная, но в то же время живая, подвижная, словно ртуть в прозрачном сосуде.

– Живая, – удовлетворенно проговорил спаситель.

– Вы не ранены? – с тревогой выдавила Света, с трудом отводя взгляд от его глаз и пытаясь осмотреть его целиком, но располагался спиной к свету фонаря, и все его тело было скрыто в густой тени.

– Ранен? – озадачено переспросил он.

– Они были с ножами и битыми бутылками, – всхлипнула Света, содрогаясь от пережитого ужаса, запоздало накрывавшего ее. – Если они задели вас, то я могу оказать помощь. Чем раньше обработать рану, тем… и кровотечение… и надо срочно в больницу, там прививку от столбняка… Повернитесь к свету, я так не вижу.

Света протянула к его шее руку и попыталась коснуться своего спасителя, но он перехватил ее запястье и до боли сжал его пальцами.

– Пойдешь со мной, – процедил незнакомец, снова наклоняясь к самому ее лицу и прожигая ее своим темным взглядом. – Окажешь мне помощь, если очень хочется.

– Нет! Прошу вас! – Света испуганно дернулась, чувствуя, как внутри все сковало холодом от близости этого странного человека. – Пощадите! Меня дома ждет старенькая мама, у нее больное сердце, ей нельзя волноваться и…

Губы незнакомца тронула плотояднаяухмылка, напугавшая Свету до полусмерти.

– Можем и маму твою прикончить, чтоб не мучилась, – хрипло хохотнул он, и темнота в его глазах сверкнула лезвием ножа.

– Не-ет, – выдавила Света, уже ничего не соображая от ужаса. – Я сделаю все, что прикажете. Только маму не трогайте!

– Готова умереть? – пророкотал он зловеще, и у него над головой что-то зашумело, будто птица пролетела. Но Света не могла оторвать глаз от клубящейся на дне его глаз тьмы.

Не дожидаясь ответа, незнакомец дернул ее руку на себя. Сидевшая до этого на корточках, Света потеряла равновесие от неожиданности и ткнулась носом ему в грудь. А мужчина подхватил ее под лопатки и коленки на руки и быстро поднялся. Света попыталась отпрянуть из внезапных объятий, но его руки сжали ее, словно тисками.

– Я могу пойти сама! Отпустите! – пискнула она, слабо барахтаясь в его руках и не видя ничего, кроме полы его расстегнутойкожаной куртки, упавшей ей на лицо.

– Сиди смирно, а не то я за себя не отвечаю, – прорычал он ей в ответ. И Света замерла, даже дыхание затаила.

Что-то было не так, как должно было быть, когда человека несут на руках. Ее, конечно, нечасто носили на руках. Последний раз в первом классе, когда она неудачно упала с бревна, учитель физкультуры нес ее в мед.пункт. Но Света была уверена, что она должна ощущать толчки от шагов несущего ее незнакомца. А их не было. Зато было ощущение, как в движущемся лифте, прижимающее ее плотнее к его телу против ее воли.

Набравшись храбрости, Света повертела головой, освобождая лицо от упавшего на него края куртки и выглядывая через его плечо. В лицо сильным порывом ударил холодный ветер, сорвав заколку и разметав волосы, а увиденное заставило ее охнуть, зарыться обратно лицом под куртку, уткнувшись в лбом в его грудь под тонкой тканью черной рубашки, и вцепиться пальцами в предплечье удерживающей ее руки. За его плечом она разглядела быстро удаляющиеся огни города с высоты птичьего полета. А еще огромные черные крылья, распахнувшиеся над головой и закрывшие собою небо.

Света, переводя дыхание, прильнула к груди незнакомца и замерла, прислушиваясь к ощущению полета. Край куртки, снова опустившийся ей на лицо, закрывал ее от бьющего снаружи ветра, а вот ноги в тонких колготках она уже не чувствовала от холода.

Зато грудь незнакомца, к которой она прижималась щекой, была горячая, а прямо под ее ухом быстро и сильно стучало сердце. Выдавая то ли крайнюю степень волнения своего обладателя, то ли существенную физическую нагрузку. Но руки его под ее телом не дрожали, и держали вполне уверено. И Света вновь решилась выглянуть из-под куртки.

Город остался позади, и теперь они пролетали над темным едва заметно волнующимся морем густых сосновых лесов, окружавших небольшие поселения, мелькавшие внизу яркими светлячками.

Света обнаружила, что он больше не удерживает ее руки, переместив свою ладонь на лопатку и обхватывая грудную клетку под ее рукой сомкнутыми пальцами. Поколебавшись немного, она подняла руки и обвила его за шею, приподнимаясь в его руках чуть выше и немного облегчая его ношу.

– Я умерла? – тихонько спросила она, наклонившись к самому его уху, чтобы порыв ветра не украл ее слова.

– Еще нет. С чего ты взяла? – мужчина покосился на нее своими темными глазами.

– Ну… – протянула она неопределенно, не зная как выразить то странное чувство, которое испытывает человек, которого неожиданно похищает незнакомец с огромными черными крыльями за спиной. И уткнулась лицом между его плечом и шеей, пряча обветренное лицо. От него пахло грозой. Это был тот самый запах озона, который она учуяла в первое мгновение его появления. А порыв ветра в глухом кирпичном тупике… Это был взмах этих самых крыльев?

– Я объясню. Позже. А пока помолчи, – проговорил незнакомец, повернув голову и тоже почти касаясь губами ее уха. Она не только услышала его слова, но ощутила горячий поток воздуха от его дыхания на своей шее. Сейчас, когда в его голосе не было угрозы, а его руки крепко сжимали ее, страх перед ним отступил.

Некоторое время она стоически молчала, несмотря на теснящиеся в голове вопросы. Этот мужчинас крыльями и черными, как дно колодца, глазами… Так не бывает. Но он не бесплотный дух. Она слышала стук его сердца, ощущала, как вздымается на вдохе его грудная клетка, чувствовала под пальцами теплую кожу на его шее и исходящий от него запах весенней грозы, дождя и свежести.

И себя она тоже ощущала вполне живой: сердце колотилось под самым горлом, мерзли босые ноги, покалывало обветренные губы и саднили содранные коленки и локти.

– Я могу предупредить маму, чтобы она не волновалась? – снова спросила она. Волноваться – это еще мягко сказано. Мама в любом случае будет в истерике. И ей, без сомнения, здорово попадет, когда она вернется домой. Но лучше маме знать, что она живая и почти в полном порядке. – Вы ведь отпустите меня домой, когда… когда-нибудь?

Если этот человек спас ее от убийц, он ведь не мог замыслить дурного? Зачем она ему понадобилась, Света не могла даже предположить. Но, несмотря на его пугающее поведение, ей хотелось верить в то, что в глубине души он не злой. Просто ему сейчас плохо, и он нуждается в помощи. Может он ранен? Но не может обратиться к врачу. Ведь тогда придется показать свои крылья. А это… ну такое событие, которое привлечет ненужное внимание.

А может его возлюбленная, такая же крылатая девушка, заболела, и он искал для нее медика. Света, конечно, не врач. Но лечение от многих болезней она назначить смогла бы.

А может…

– Сейчас задержи дыхание и жди, пока я не разрешу вдохнуть, – велел ее похититель, и переместил руку ей на затылок. Света едва успела сделать глубокий вдох, как он вжал ее лицо в свою шею так, что нос, рот и глаза оказались закрыты. Света крепилась изо всех сил, отвлекаясь от мучительного желания сделать вдох и крепче обнимая его шею руками. Но природа требовала свое и уже через сто ударов сердца отсутствие дыхание стало невыносимым. В легких нарастало жжение, а грудная клетка непроизвольно вздрагивала, пытаясь сделать вдох. Света замычала и забилась в его хватке, даже попыталась укусить его за шею, но рот и нос были надежно перекрыты, а руки и ноги обездвижены. От желания вдохнуть перед закрытыми глазами замелькали цветные круги, а в ушах зашумело. В голове помутилось, и все мысли были только о том, чтобы сделать вдох. И внезапно стало легче. Тело сделалось легким, невесомым, а сознание подернулось дымкой, ускользая.

Начинаем Испытание

Зар

Он приземлился на нижнюю ступеньку Небесного дворца, сжимая в руках хрупкое тело чистой души, и впервые в жизни вдруг поверил в то, что в этот раз у него все получится. Просто не может не получится. Откуда снизошла на него такая уверенность, он не знал. Но внутри сразу стало спокойнее. Зар бережно опустил свою ношу на ступеньки Небесного дворца и уселся на уровень ниже, разглядывая тонкие, ничем не примечательные черты лица.

Надо же, переживала не ранен ли он! На себя бы посмотрела! На локтях и коленях ссадины, колготки все в дырах, блузка разорвана. Он, не задумавшись над тем, что делает, одернул неприлично задравшуюся до самых трусиков юбку и поправил прореху на блузке, спрятав выглянувший край скромного белого бюстгальтера. Но она все не приходила в себя.

– Просыпайся, чистая душа, – Зар легонько потрепал девушку по щеке. Но она не спешила возвращаться в сознание.

Зар озадаченно смотрел на неподвижные, словно нарисованные на нижнем веке, золотисто-коричневые ресницы. Он ощущал, как последние секунды до Испытания высыпаются в чашу вечности крупинками песка. Надо было как-то разбудить ее.

Он не может принести ее на руках без сознания. Она должна войти в Испытание добровольно, иначе его не допустят. Но процесс вхождения в небесное измерение в этот раз затянулся. Она не выдержала полутора минут без дыхания и отключилась.

Зар облизнул пересохшие губы и склонился к ее приоткрытым губам, чтобы ощутить поток воздуха от ее дыхания.

– Что ты делаешь? – выдохнула чистая душа прямо ему в губы и изумленно вытаращила огромные серые глазищи, от взгляда которых Зар отпрянул, как от огня.

Света

Она очнулась от теплого потока воздуха, обласкавшего ее сухие обветренные губы. Открыв глаза, она увидела прямо над собой кого-то так близко, что не сразу сообразила, что происходит.

– Что ты делаешь? – прошептала она, утопая в непроглядной черноте, глядящей на нее из чужих глаз. Видение, смазавшись, как фотография в движении, исчезло, открыв ее взору ясное, пронзительно голубое небо, в которое Света некоторое время бездумно смотрела. Последний раз, когда она была в сознании, был поздний вечер. Она возвращалась с вечернего дежурства в больнице домой. Сколько же прошло времени?

В ярком солнечном свете над ней склонился молодой человек примерно ее возраста с беспорядочно спутанными черными волосами, спадающими на лицо.

– Живая?.. – полувопросительно, полуутвердительно произнесли его бледно-розовые тонкие губы и сразу же сжались в упрямую линию. Черты лица юноши были нечеловечески правильными, ни единого изъяна, словно у скульптуры греческого божества. Идеально очерченные черные брови на белой, как алебастр, коже сдвинулись к переносице.

– Сколько времени? – прошептала Света, едва смогла пошевелить губами. – Я должна в восемь утра быть в больнице. Я обещала отнести результаты обследований и карту…

– Если очнулась, вставай, – резко перебил он, поднимаясь и дергая ее за запястье руки, за которое, оказывается, держал все это время. – У нас мало времени.

Света попыталась выполнить приказ, ухватившись второй рукой за ту же руку, которой он сжимал ее запястье. Но едва она приняла вертикальное положение, как земля под ногами качнулась, и к горлу подступила тошнота.

Пришла в себя она на груди незнакомца. Он крепко держал ее за плечи, прижимая к себе и удерживая в стоячем положении.

– Ну же! – услышала она его нетерпеливый голос, в котором сквозило раздражение. Кончики пальцев, которыми она комкала ткань рубашки на его груди, покалывало, как от статических разрядов на пушистом покрывале, и ноздри щекотал уже знакомый запах наэлектризованного воздуха.

Воспоминания обрушились на нее водопадом. Ночь. Тусклый свет фонарей. Высокий незнакомец. Огромные крылья, закрывающие небо… И запах грозы.

– Крылья… – слабо пробормотала она, сама не вполне понимая, чего хочет узнать.

– Да здесь они, – недовольно проворчал он, и Света увидела прямо перед своим лицом ряд длинных черных перьев, плотно прилегающих друг к другу внахлест.

– Теперь-то можешь идти? – он развернул ее спиной к себе и подтолкнул вперед.

Перед ее глазами открылось невероятное зрелище. Под пронзительно-синим небом сверкали на солнце прозрачные ступени лестницы без перил, уходящей в облака. А сквозь них далеко внизу медленно и величественно проплывала земля: зеленые квадратики полей, голубые ленты рек, города, как нагромождение кубиков, леса, как темно-зеленое море, серые пунктиры дорог и паутина проводов, натянутая на спички-опоры. Ее ноги словно приросли к поверхности, и Света застыла, не в силах сдвинуться с места.

– Где мы? – потрясенно прошептала она, игнорируя настойчивые попытки ее спутника подтолкнуть ее вперед.

– Шагай уже! Сколько можно тебя уговаривать? – прорычал он, резко дернув ее за руку так, что она развернулась к нему лицом, и нависнув над ней. Его красивое лицо исказилось от злости, в черных, как ночь, глазах вспыхивали серебристые молнии, и запах озона усилился, обжигая ноздри. Света, вздрогнув, сжалась, обхватив себя руками. Только сейчас она ясно осознала, что красивый парень, касавшийся своим дыханием ее губ, и есть ее пугающий похититель.

– Ты обещал объяснить все позже, – прошептала она, втягивая голову в плечи, но не отводя взгляда от черных глаз без радужки и зрачка. Почему-то ей казалось, что пока она смотрит, он не тронет ее. – Ты так и не сказал, где тебя ранили. Где болит? Я окажу тебе помощь и пойду. Я должна…

– Ты обещала, что сделаешь все, что я прикажу, – рявкнул он, грозно сдвигая брови и чуть приподнимая верхнюю губу в злом оскале. – Я приказываю тебе идти вверх, да побыстрее! Мы опаздываем!

Света резко подалась к его груди и, воспользовавшись его замешательством, вывернула свою руку из его хватки, а затем отскочила на две ступеньки вверх, настороженно глядя на него. Сейчас при свете дня он выглядел совершенно здоровым, лишь встревоженным не на шутку. И эта тревога глодала его изнутри, делая его раздражительным снаружи. Света, хоть и работала в онкоцентре всего год, но уже научилась распознавать это состояние у родителей своих маленьких пациентов. Поэтому и не обижалась на их злобные выпады, понимая, что причина не в ней.

– Скажи мне, что тебя тревожит? – потребовала она, строго глядя на него.

Парень с минуту смотрел на нее волком, словно не понимая, чего она от него хочет. А затем отвернулся и, сжав кулаки до побелевших костяшек, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Света спокойно смотрела на его дыхательные упражнения. Это хорошо, что он умеет совладать со своим гневом. Значит, им удастся поговорить спокойно и понять друг друга.

– Ты обещала мне помощь, – проговорил с нажимом незнакомец, обернувшись к ней и поймав ее взгляд в плен своих черных глаз. – Я спас тебя от смерти. Ты поможешь мне пройти Испытание.

– Испытание? – Света в недоумении нахмурилась.

– Я объясню тебе по пути. Мы должны спешить. Ведь ты не откажешься помогать после того, как я защитил тебя! – он оказался совсем близко и снова нависал над ней, как скала. И слова его совсем не походили на просьбу о помощи, скорее на требование. Но Света видела по его лицу, что он не просто нуждается в ее помощи. Он в отчаянии. Отчаяние и безысходность она тоже за последний год научилась видеть в людях безошибочно.

А отчаяние нельзя оставлять без помощи. Никогда. Иначе может случиться непоправимое. А мама… Что ж, она найдет способ предупредить маму и старшую медсестру на работе. Дело-то похоже не терпит отлагательств.

– Нам туда? – спросила она, указав наверх. Незнакомец, сглотнув, кивнул. И Света, не медля больше ни секунды, бросилась вверх по прозрачной лестнице, теряющейся в облаках. Она бежала со всех ног, не понимая куда бежит. Но свернуть все равно было некуда, края лестницы висели прямо в воздухе. Оттуда только прыгать вниз. Обернувшись назад, она увидела, что ее похититель бежит вслед за ней отставая на пару ступеней.

Она бежала вверх в надежде, что там, наверху, все прояснится. Верить в то, что она умерла категорически не хотелось. Хотя бы по тому, что от быстрого бега вверх по лестнице сердце заполошно колотилось в груди, легкие жгло от нехватки дыхания и кололо в левом боку от непривычной нагрузки. Сколько лестничных пролетов она уже пробежала?

Наконец, облака расступились, и взору ее открылся парящий прямо в воздухе прекрасный дворец из розового пористого ракушечника, похожий на искусный пряничный домик, с высокими сахарными башенками, узкими витражными окнами и ажурными арочными мостиками, соединяющими его отдельные части. Дворец был окружен такими же прозрачными, как и ступени, крепостными стенами, в толще которых разноцветные нити сплетались в замысловатые узоры, и которые смыкались прямо перед ней высокими ажурными воротами.

Темная тень на миг закрыла ее от яркого солнца, но не успела Света поднять голову, как на ступеньку перед ней опустился ее спутник, подняв небольшой вихрь взмахом крыльев. Они действительно были огромными: несколько метров в размахе. И Света завороженно замерла, глядя, как они компактно складываются и пристраиваются за его спиной. Незнакомец же времени не терял. Он быстро преодолел последние ступеньки, приложил ладонь к воротам, которые тут же стали медленно раскрываться внутрь, а затем обернулся и протянул другую руку к Свете.

Она, все еще не сводя глаз с выглядывающих из-за его человеческих плеч сгибов крыльев, покрытых черными перьями, вложила свою взмокшую от нагрузки руку в его горячую сухую ладонь.

Дальше он потащил ее так быстро, широко шагая своими длинными ногами, что она едва успевала переставлять ноги. Они миновали подъездную дорожку дворца, окруженную зелеными лужайками и украшенную вазонами с белыми розами, влетели на мраморные ступеньки крыльца и сквозь приоткрытую двустворчатую дверь невероятной высоты, вбежали внутрь.

Огромный зал со стеклянным куполом вместо крыши поражал своими размерами. Солнечные лучи, проходя сквозь купол, дробились на радугу, которая ложилась на белый матовый пол рисунком огромных раскинутых ангельских крыльев. Но долго любоваться игрой света незнакомец ей не дал, увлекая в один из боковых коридоров.

– А что я должна буду делать? – спросила она, сдерживая рвущееся дыхание.

– Ничего особенного, я буду все время рядом и подскажу, – ответил он не оборачиваясь.

Они долго бежали по длинному светлому коридору, оформленному в стиле барокко, как коридоры музеев или театров. Света, увлекаемая за руку своим странным спутником, пыталась запомнить дорогу к выходу, считая повороты и развилки. Но ее взгляд то и дело возвращался к спине торопливо шагающего впереди молодого мужчины. Крылья при свете дня никуда не исчезли с его спины, лишь удобно сложились, укрыв черным плащом его плечи, и касаясь пола кончиками длинных черных перьев. И это был не муляж! Она своими глазами видела, как эти самые крылья возносят их обоих над ночным городом.

Разве бывают люди с крыльями на самом деле? Или это ей снится? Галлюцинация? Наркотическое опьянение? Но Света не могла вспомнить, чтобы к ее телу кто-то прикасался в отрезке времени от момента, когда она вырвалась из рук подростков и побежала, до момента, когда крылатый подхватил ее на руки и взмыл в небо. Может в ходе драки с подростками ей что-то прыснули в лицо или на одежду?

Судя по яркому солнечному свету, лившемуся высокие стрельчатые окна, день был уже в разгаре. Но голова была тяжелая, словно она не спала несколько суток. Сколько же она пробыла без сознания?

Наконец, коридор закончился в просторном зале, куда они вбежали через арочный вход. Ее крылатый спаситель протащил ее через все помещение по красной ковровой дорожке, распахнул перед ней массивную двустворчатую дверь из красного лакированного дерева в противоположной стене и подтолкнул ее вперед.

Огромный зал тонул в полумраке, не видно было ни потолка, ни стен, ни окон. Лишь прямо напротив двери в освещенном кругу стояли люди (люди ли?) с крыльями, как у ее спутника. У одних крылья были белые, у других – черные. Стояли они попарно, черные с белыми, правильным шестиугольником вокруг светящегося центра. И лишь один из них с белыми крыльями стоял без пары.

У Светы перехватило дыхание. Происходящее в темном зале напоминало пугающие ритуалы из фильмов ужасов. Куда она попала? Света сделала неуверенный шаг назад к двери, но на ее запястье предупреждающе сжалась рука ее спутника.

– Ты опоздал, Азраэль, – послышался мягкий, слегка укоризненный голос из освещенного круга.

Она не сразу поняла, кому принадлежит голос. Но вот из к ним навстречу вышел приятный мужчина с коротко остриженными светлыми волосами, на вид которому можно было бы предположить пятьдесят-шестьдесят лет. Он был крепкого телосложения, его виски были слегка посеребрены сединой, а лицо с правильными чертами выражало заботу и некоторое сочувствие. Одет он был вполне буднично: серые брюки со стрелками и белую рубашку с расстегнутой верхней пуговицей, без галстука и пиджака. Как будто менеджер среднего звена в обеденный перерыв вышел из офиса, чтобы прогуляться до ближайшего парка. От него исходили почти физически ощутимые волны покоя и умиротворения. И Света обнаружила, что разжимаются сведенные судорогой пальцы, стиснувшие складку на подоле блузки.

Мужчина мельком скользнул по ней взглядом и остановился перед ее спутником.

– Я все же успел до начала, Мика-Эль, – самодовольно усмехнулся ее похититель. – К тому же, у меня теперь есть поручитель, и я могу принять участие в Испытании.

Он с вызовом уставился на мужчину.

– Хело сказал, что он готов выступить твоим поручителем, – проговорил Мика-Эль, оборачиваясь в сторону светящегося круга, где среди пар крылатых стоял одинокий белокрылый. Ее похититель тоже бросил взгляд в ту сторону.

А затем все трое вдруг посмотрели на нее так, что Свете моментально захотелось провалиться под землю, потому что лицо белокрылого Хело перекосилось не то досадой, не то разочарованием, лицо Мика-Эля выражало крайнее изумление, а ее похититель смотрел на нее с едва скрываемой злорадной гордостью.

Света зажмурилась и втянула голову в плечи, не понимая, что происходит вокруг нее. Ее спаситель обещал подсказывать, что ей делать. Но он молчал. Только торжествующе смотрел на приятного мужчину, которого называл Мика-Элем.

– Ты привел человека! – в тишине зала словно бы со всех сторон прогремел еще один мужской голос, от которого у Светы мороз прошел по коже. Из тени за пределами круга соткался силуэт мужчины, от которого веяло холодной тьмой, куда более страшной, чем плескалась в глазах ее похитителя. Он сделал всего-лишь шаг, но пространство словно искривилось, и вот он уже навис над Светой, заглядывая ей в самую душу горящими, словно алые угли, глазами.

Со стороны освещенного круга послышались сдерживаемые смешки. Но Свете было совсем не до смеха. Она чувствовала себя бабочкой, приколотой к доскам пола алым взглядом.

– Хм… как любопытно, – заинтересовано проговорил красноглазый, подцепляя подбородок оцепеневшей от страха Светы указательным пальцем, увенчанным длинным черным когтем, и будто что-то разглядывая в ее глазах. – Где же ты раздобыл это сокровище?

– Не трогай ее, Хейл-Эль, – рявкнул ее спутник, рывком дергая Свету назад за запястье, за которое все это время крепко держал, и, встав между ней и страшным красноглазым мужчиной, загородил ее своей спиной от пугающего взгляда. Света судорожно выдохнула, ощупывая глазами узор черных перьев на сложенных крыльях своего похитителя.

– Это мое дело, где я ее взял. Я знаю, что она может выступить моим поручителем на Испытании. Я внимательно читал правила. Там написано: «Поручителем демону может выступать любой, кто чист душой и искренне желает помочь», – с вызовом проговорил он, наступая на красноглазого и оттесняя его назад ко второму мужчине с серебром на висках. – Там ничего не сказано про то, что это обязательно должен быть ангел.

В зале воцарилась такая густая тишина, что, казалось, ее можно потрогать руками.

Света робко выглянула из-за плеча своего защитника.

– Кто посмел скрывать на своем участке чистую душу столько лет? – красноглазый мужчина с хищными чертами лица и длинными черными волосами, свисающими на плечи неопрятными патлами, обвел стоявших в кругу крылатых зловещим взглядом. – Или для кого-то из вас слово Баланс – пустой звук? Откуда на Земле взялась взрослая чистая душа?

Крылатые поспешно отводили глаза и втягивали головы в плечи, как провинившиеся мальчишки перед строгим отцом. Света обратила внимание, что половина крылатых выглядят ровесниками ее спутника, а вторая половина выглядят на возраст около сорока лет, как и тот, кого назвали Хело. Красноглазый обвел их уничтожающим взглядом, а затем обернулся к светловолосому мужчине, которого называли Мика-Эль.

Двое мужчин, которые только что разговаривали с ее похитителем, смотрели друг другу в глаза так, как будто общались без слов. Причем на на лице первого, который вышел им навстречу, сияла мягкая умиротворяющая улыбка, а неимоверно высокий, худой и слегка сутулый красноглазый смотрел хищно сощуренными глазами, поджав тонкие губы и выпятив вперед крючковатый нос. Их безмолвное противостояние продолжалось целую вечность, и Света почувствовала, что от долгого стояния подрагивают колени. Она покосилась на своего спутника, но он застыл, словно изваяние, впившись глазами в своих… наставников? И продолжая сжимать до боли ее запястье.

Остальные крылатые в круге тоже притихли, обмениваясь многозначительными взглядами, но не издавая ни звука. Света обратила внимание, что они стоят попарно в определенном порядке, занимая обозначенные светящимися лучами места на линии одного большого круга, похожего на солнце. В каждой паре был один белокрылый, а другой чернокрылый мужчина. И лишь один луч в этой фигуре был занят одиноким Хело.

Вдруг вокруг что-то неуловимо изменилось, и звенящее в воздухе напряжение лопнуло, как мыльный пузырь. Красноглазый, бросив на ее спутника уничтожающий взгляд, отступил обратно в тень. А светловолосый, обернувшись к бунтарю с прежней доброжелательной улыбкой, кивнул.

– Что ж… Твоя взяла. В правилах действительно есть такие слова, а эта девушка действительно чиста душой. Не каждому удается обыграть нас с Хейл-Элем на нашем же поле. Поэтому за твою смелость и находчивость мы даем тебе последний шанс, – проговорил он, поворачиваясь к ним обоим спиной, и прошествовал обратно в центр круга. – Займите свое место.

Ее спутник поспешно шагнул за ним следом и снова потянул Свету вперед, вынуждая вступить на край светлого круга на свободный луч между стоявшими там парами. Мужчина с белыми крыльями, которого назвали Хело, бросил на нее нечитаемый взгляд и попятился.

– И не надейтесь, что сокрытие чистой души сойдет кому-то из вас с рук, – со всех сторон прошелестел пугающий голос Хейл-Эля. – Я обязательно разберусь с этим недоразумением сразу после окончания Испытания.

Мика-Эль уже стоял в центре круга лицом к ним, и создавалось такое ощущение, что он светится изнутри. Что не он стоит в центре светящегося круга, а сам излучает этот мягкий золотистый свет.

– Скажи, дитя мое, – в этот раз он обратился непосредственно к ней, – как твое имя?

– Света, – промямлила она, растерявшись от его непосредственного внимания.

– Хорошо, Светлана. Является ли твое присутствие здесь добровольным и осознанным? Согласна ли ты быть рядом со своим подопечным Азраэлем на протяжении всего Испытания и направлять его по пути Великого Баланса, не позволяя сбиться с пути на каждой из ступеней, пока Испытание не будет пройдено?

В ее голове мгновенно пролетели образы церквей, увитых цветами арок, счастливых невест в белых платьях с букетами в руках и серьезных женихов в смокингах. Озвученный вопрос уж очень походил на брачную клятву, даваемую во время венчания. Лишь слова были другие.

– Эмм… – замялась она, отирая вмиг вспотевшие ладони об изрядно помятую и замызганную юбку. Но, получив от своего похитителя ощутимый тычок в спину, быстро отогнала нерешительность и поспешно выпалила: – Да.

В конце концов, она обещала ему помочь. Если человек, пусть даже крылатый, нуждался в ее помощи, то она не могла отказать.

– Тогда во время испытания с тобой ничего страшного не случится, – удовлетворенно заключил мужчина и, потеряв интерес к ее персоне, обвел взглядом стоящие вокруг него пары крылатых.

А у Светы от этого его заявления мороз пробежал у нее по коже. Но отпираться было уже поздно.

– Начинаем Испытание – донесся со всех сторон пробирающий до костей голос Хейл-Эля. И мир вокруг померк.

Первый этап. Доверие

Зар

Он очнулся в себе. Точнее не так. Наедине с собой.

Как в те моменты, когда лежишь в кровати перед сном, закрыв глаза, и обдумываешь прошедший день. Вновь переживаешь злость от надменного взгляда, которым наградил наглец Эсгон, чтоб его крылья обломались! Мысленно усмехаешься над выражением лица Зорга, узревшего хаос, устроенный тобой на его участке. С удовольствием вспоминаешь стоны шлюхи, которую сегодня поимел, сбежав с урока Мика-Эля. Мысленно готовишь коварные планы по свержению Хейл-Эля с должности Старшего. И предаешься сладостным мечтам о том, чтобы однажды самому занять его место и, в паре со светлым Старшим, повелевать Небесным царством.

Не успел Зар пройти внутри себя все эти стадии, как обнаружил, что он в своем мире не один. Где-то на краю сознания нерешительно топталась чистая душа, начинающая потихоньку паниковать от неизвестности.

Зар мысленно потянулся было к ней, чтобы успокоить, но вдруг замер на полпути. Если он коснется ее сознания, то… она окажется здесь, в его душе, в его внутреннем мире. И увидит все, что делается в его чувствах, мыслях, желаниях. Зар отпрянул от чистой души, как от открытого огня. Не-ет!

Никогда, никому и ни при каких обстоятельствах Зар не готов был открывать свой внутренний мир. То единственное пространство, где он, демон-полукровка, мог быть самим собой, не юлить, не притворяться, чувствовать себя в безопасности. И впустить сюда чужака? Позволить кому-то увидеть самую его сущность? Топтать самое сокровенное грязными сапогами?

Пусть вновьсозданным демонам и нечего скрывать от своих поручителей-ангелов, но не ему, прожившему на этом свете уже девятнадцать лет и только сейчас достигшему достаточно зрелого для прохождения Испытания возраста.

Испытание… Зар призадумался. Ведь Испытание уже началось и это, надо полагать, его первая ступень! Ему придется впустить поручителя в свое сознание, если он хочет перейти на следующий этап. Вот ведь! Огнем полыхнула злость на проклятых Старших. Кто из них придумал такое? А может они ночами вместе, хихикая над молодыми ангелами и демонами, писали этот чертов сценарий?

Зар мысленно сосчитал до десяти и вновь обратил свое внимание на потерянно застывшую на пороге его мира чистую душу. Пожалуй, оставить ее в живых, было действительно хорошее решение. И насколько оно хорошо, Зар отчетливо осознал в этот момент. Случись так, что поручителем у него стал бы Хело, не перейти бы ему на следующую ступень. Потому, что кого-кого, а Хело он не пустил бы в свою душу совершенно точно.

Однако… Рядом с ним стоял не ангел, не демон, не кто-то из тех, кто всегда пытается задеть, уязвить, унизить. Рядом стояла чистая душа. И, возможно, она не причинит вреда… Она искренне хотела помочь ему, и даже не потому, что он спас ее. А просто потому, что он в этом нуждался. И это желание мерцало в глубине ее сущности, словно яркий светлячок, подсвечивая ее изнутри и разгоняя сгустившийся вокруг мрак.

Ее душа была прозрачна, и сам он читал ее, как открытую книгу. Но одна мысль о том, чтобы позволить ей делать то же самое с ним, вызывала в нем почти неконтролируемый ужас. Зар мучительно колебался, спрятавшись от чистой души в темном углу своего сознания и наблюдая за ней издалека.

Чистая душа сама сделала шаг навстречу к нему, безошибочно определив верное направление в кромешной тьме.

– Эй, парень. Ты здесь? – неуверенно прозвучал в тишине ее голос. И Зар понял, почему она не могла войти. Она не знала его имени. Точнее, она слышала, но, видимо, с перепугу забыла. И теперь блуждала в густой чернильной тьме его души, не в состоянии что-либо увидеть. Чтобы она разглядела его внутренний мир, он должен сам пригласить ее. Назвать свое имя. Но стоило ли?

Черт возьми! Зар одернул сам себя. Это не ее Испытание. Он сам похитил ее, чтобы она смогла помочь. И… первая ступень должна была быть самой легкой. Если он сейчас не откроется ей, то на кого он сможет рассчитывать на следующих ступенях?

– Зар… меня зовут Зар, – хрипло отозвался он из своего темного угла и снова застыл изваянием, ожидая ее реакции. И сразу вокруг вспыхнул яркий свет, обнажив перед чистой душой все, что Зар так тщательно скрывал ото всех окружающих, а иногда и от самого себя. Чистая душа замерла неподвижно, внимая открывшемуся ей пространству. А Зар напряженно прислушивался к ней. Что она почувствует? Отвращение? Отторжение? Презрение?

Первая эмоция, которая достигла его сознания – удивление. Она удивлена? Зар словно ступал по хрупкому льду, рискуя на каждом шагу погрузиться в ледяную бездну. Удивление… Это не плохо, не хорошо. Возможно, ее внутренний мир сильно отличается. Удивление плавно перетекало в любопытство. Любопытство…

Зар пробовал эмоцию на вкус, катал ее на языке, словно сладкую конфету, в которой сквозь сладость вдруг прорезывалась мучительная кислота. Любопытство – это как в зоопарке? Когда люди с любопытством разглядывают диковинных зверюшек? Или как в кунсткамере? Как любопытно посмотреть на уродов, которые отличаются от нас, нормальных? Какое счастье, что мы не такие! Внутри его все похолодело.

Нет! Нет! Это плохая идея! Не стоило впускать ее! Хрупкий лед под ногами пошел трещинами, ледяная бездна разверзлась перед ним, а сам он стремительно покрывался ледяной коркой.

Следующая эмоция обожгла своей интенсивностью. Страх! Он испугался сам и напугал ее. Она так явственно ощутила его страх и отразила его, словно увеличенное зеркало. Он правда не хотел ее пугать! Просто не подумал о том, что его переживания внушат ей такой ужас. Сам-то он всю жизнь провел с этими чувствами, и как-то даже свыкся с ними. Однако, чистая душа, похоже, никогда не испытывала ничего подобного. Счастливая…

– Не бойся, – шепнул он, отмирая и приближаясь к чистой душе. От нее повеяло робкой надеждой, и она тоже потянулась к нему, как мотылек к полыхающему в темноте огню.

– Это всего лишь испытание. Оно не причинит тебе вреда, – снова обратился к чистой душе, ощущая, что его слова успокаивают не только ее, но и его самого. Словно зеркало работало и в обратную сторону.

– Что происходит… Зар? – в его сознание ворвалась ее тревожная мысль.. И уже громче, опять испуганно: – Зар, где ты? Я тебя не вижу!

Оттого, что он не смог довериться ей полностью и до конца побороть свою тревогу, ее страх заходил на второй круг. Он нервно усмехнулся сам себе. Знал бы он, что Испытание заставит вывернуть его наизнанку свое нутро, ни стремился бы так на него попасть.

«Надо прекратить это», – размышлял он про себя, не решаясь приблизиться к ней вплотную. – «Иначе, мы не пройдем первое испытание». Мысли метались в панике, но он не знал как это сделать. Как раскрыться перед ней до конца и дать без страха ключи от всех дверей?

– Зар… – беспомощно всхлипнула чистая душа, и он, повинуясь внезапному порыву, налетел на нее и вжал в себя, позволяя сияющим искрам ее света проникнуть в темноту его души, слиться воедино, перемешаться причудливым узором калейдоскопа.

Следующая ее эмоция накрыла демона с головой и закружила водоворотом. Доверие! Чистая душа подарила ему то, в чем он так сильно сейчас нуждался. Такое полное, безоговорочное, безграничное доверие. Она, словно беззащитный котенок, устроилась в его ладонях, поглядывая на него бусинками прозрачных серых глаз.

Чистая душа приняла его мир такими, какой он есть, и доверилась ему. Холод отчуждения и страха рвался на клочки. И в душе демона вспыхнула горячая волна благодарности и нежности к чистой душе. Доверие – он жадно вбирал его в свой мир, дарил его чистой душе обратно и страстно раскрывался ей навстречу.

На секунду он уловил, что чистая душа вновь испугалась открывшемуся ее чувствам пространству. Но он вернул ей чувство доверия, которым она ранее поделилась. И она сразу успокоилась, словно закольцевав эту успокаивающую волну вокруг их общего сознания. Зар почувствовал, что теперь его отношение к чистой душе изменилось. Что бы там дальше не было, то ощущение безграничного доверия теперь останется с ним. Видимо, это и было целью первого испытания.

Он открыл глаза, он обнаружил себя сидящим на полу посреди пустого Зала Испытаний. В окна бил яркий солнечный свет, впрочем, как всегда на Небесах. Чистая душа спала, свернувшись клубочком в его руках, доверчиво положив голову на его плечо. Кроме них в Зале никого не было.

Света

Она проснулась от нежного прикосновения к щеке, но не успела она понять спросонья что это было, как ее бесцеремонно сбросили с теплого места, где она спала на холодный твердый пол.

– Хватит дрыхнуть. Мы прошли первый этап Испытания, – узнала она голос своего спутника, усаживаясь на полу и протирая слипающиеся глаза. Она обнаружила себя посреди большого зала с высоким потолком. В панорамные окна, за которыми проплывали облака на фоне синего неба, бил яркий солнечный свет. На темном деревянном полу золотой краской был нарисован круг с лучами, очень похожий на тот, в который она встала вместе со своим похитителем, чтобы пройти Испытание.

– Первый этап? – переспросила она, найдя глазами своего спутника. Он деловито обходил зал по периметру, дергал ручки окон и дверей, которых оказалось неожиданно много, по три на каждую стену, включая ту, которая с окнами. Но ни одна дверь ему не поддавалась.

– Да, мы прошли его, – отозвался он, не оглядываясь.

Света принялась вспоминать то, что он назвал первым этапом. Но в голове был только увиденный перед самым пробуждением сон.

– Начинаем Испытание – донесся со всех сторон пробирающий до костей голос Хейл-Эля. И стало вдруг темно и тихо. Где-то совсем рядом она ощущала присутствие своего спутника, но никак не могла вспомнить, как его зовут. Странное имя, названное во время клятвы, мгновенно вылетело из ее головы.

– Эй, парень… – робко позвала она, шагая наугад и ощупывая темноту вокруг себя руками. – Ты здесь?

Он не отвечал, и ей становилось страшно. Ни света, ни звука, ни запаха, ни дуновения ветерка. Даже прикоснуться в этой пустоте было не к чему. Если бы только он был рядом и снова схватил ее за запястье, как в том зале, где она дала согласие на Испытание…

Яркий белый свет вспыхнул внезапно и окружил ее со всех сторон. Он казался ощутимо колючим. От него хотелось отвернуться, спрятаться, закрыться руками. Однако она внезапно почувствовала, что не может пошевелиться, не может повернуть головой или подвигать руками.– Зар… меня зовут Зар, – донесся из темноты его хриплый голос.

Тела своего она тоже не видела и не чувствовала. Постепенно, вглядываясь в бесконечную белизну, она с удивлением увидела рядом странные фигуры: двенадцать пятиконечных звезд. Часть из них была ярко-белая с черными узорами внутри, у каждой разными. А часть – наоборот – агатово-черные с белыми ажурными прожилками. Они все время двигались, взаимодействовали между собой, перетекали друг в друга.

Казалось, что время идет и не идет одновременно. Словно это белое место существует вне времени и пространства. С любопытством озираясь, она почувствовала, что свет становится все более острым, и вскоре эта колкость стала ощущаться, как холод. Ей стало страшно. Холод все усиливался, а она не могла даже пошевелиться.

– Не бойся, – услышала она вдруг в своих мыслях. Эта мысль не была голосом, у нее не было тембра и интонации. Но она почувствовала, что говорит с ней ее спутник.

– Это всего лишь Испытание. Оно не причинит тебе вреда, – вновь мелькнула в сознании чужая мысль.

– Что происходит… Зар? – Света тревожно вглядывалась в ту сторону, откуда ей в самом начале послышался его голос, но сдвинуться с места не могла. И разглядеть его в слепящем белом свете не могла. – Зар, где ты? Я тебя не вижу!

По нервному смешку, мелькнувшему в ее сознании, она поняла, что он где-то рядом и слышит все ее мысли.

– Зар… – прошептала она обреченно. Но тут в сознании ее прокатилась теплая успокаивающая волна. Как будто он без слов просто крепко обнял ее. И на душе сразу стало спокойнее. Она не одна в этом странном месте.

Света сосредоточилась на происходящем вокруг. Он сказал, что все порядке, и велел успокоиться. Наверное, он знает, о чем говорит. И Света решила довериться ему и просто наблюдать.

А вокруг уже опять что-то происходило. Холод стал невыносимым, но белая пелена местами разрывалась красными лентами, которые все расширялись и появлялись в новых местах. Вот уже белизна стала походить на старую истертую простынь, трещащую по швам. И, если белизна была совершенно холодной и безмолвной, то красные ленты, прорываясь сквозь дыры белого покрывала, источали невыносимый жар и ровное гудение. Теперь было ясно, что это языки пламени, подступающие все ближе и ближе. Новая волна ужаса охватила все ее существо. Пламя уже ревело вокруг, пожирая остатки белого покрывала. Она хотела бы закрыть глаза, чтобы всего этого не видеть, но не могла.

Его «объятия» стали крепче, увереннее. Она почувствовала его теплое дыхание, щекочущее затылок, и страх растаял без следа.

– Просто испытание, – твердо сказала она себе, ощущая себя Жанной Д'Арк. Боли впрочем не было. Просто жарко. Можно и потерпеть.

А потом что-то коснулось ее щеки, пробуждая ее.

– А сколько всего этапов? – Света приподнялась над полом, растеряно оглядывая саму себя. Она все еще была чумазая, в разорванной одежде. Одна туфля слетела еще в переулке. Вторую туфлю она, похоже, потеряла где-то в коридорах Небесного Замка, и теперь сидела босая, смущенно поджимая пальцы ног в дырявых капроновых колготках.

– Этого никто не знает, чистая душа, – парень обернулся к ней и, скрестив руки на груди, окинул ее скептическим взглядом.

– Почему ты так называешь меня? – она съежилась под его взглядом, торопливо поправляя разорванную блузку одной рукой, а другой натягивая узкую юбку на свои ободранные коленки.

– Ты всегда такая? – Зар проигнорировал вопрос, обходя ее по кругу.

– Какая? – еще больше смутилась она, и обняла себя руками, настороженно гладя на него из-под упавшей на лицо пряди волос. От его пристального взгляда щекам стало горячо.

– Какая? – озадаченно переспросил он, останавливаясь напротив нее и разглядывая ее сверху вниз.

– Пугливая, – зловеще прошептал он, текучим движением опускаясь на корточки и нависая над ней со странным выражением лица. За его спиной с шелестом распахнулись крылья, закрывая собой свет, льющийся из окон.

– Я… не боюсь тебя, – запнувшись проговорила Света, опуская глаза. И это была правда. Несмотря на все его попытки казаться грозным, она почему-то не боялась его. Может потому, что он пытался казаться, но не был страшным на самом деле? Лишь то, как он стремительно сократил разделяющее их расстояние, немного тревожило ее, заставляя сердце учащенно биться в груди. Запах грозового воздуха вновь окутал ее.

– Лжешь, – самодовольно усмехнулся Зар, пряча крылья за спину, но не спеша отстраняться. Он приподнял ее голову за подбородок, как и тогда в переулке, и с интересом изучал что-то в ее глазах.

– От тебя пахнет грозой, – проговорила она, поднимая глаза от пола и встречаясь взглядом с тьмой в его глазах. Его пальцы на ее коже были гладкими и прохладными.

– Разве гроза чем-то пахнет? – проговорил он удивленно и, выпустив ее подбородок, поднялся на ноги.

Света пожала плечами, отчего порванная блузка снова съехала с плеча. Зар наклонился, протянул руку и поправил непослушную ткань, мимолетно скользнув тыльной стороной ладони по ее шее.

От его прикосновения Света дернулась, как от удара, и даже разбежавшиеся под кожей мурашки парализовало вмиг напрягшимися мышцами. Мама предупреждала ее, что именно так все и начинается.

Зар, убрав руку и отступив на пару шагов, снисходительно улыбнулся. И Света отметила, что он наслаждается своей властью и вседозволенностью.

– Я не люблю, когда меня трогают без предупреждения, – произнесла она твердо, и гордо, насколько это вообще было возможно в ее положении, вздернула голову.

– Я привык получать все, что захочу, – он улыбнулся еще шире, а глаза его опасно сощурились.

– Вот только без моей помощи тебе не пройти Испытание, не так ли? – Света еще не до конца понимала, что происходит. Но одно она чувствовала очень отчетливо – сейчас он нуждается в ней едва ли не больше всего на свете. Именно в ней. Он называет ее «чистая душа» и вкладывает в это словосочетание гораздо бо́льший смысл, чем мог бы вложить в это слово обычный человек.

Он с досадой скрипнул зубами и отвернулся. И Света поняла, что попала своими словами в цель.

– Кто ты такой? Зар… – тихо спросила она и выжидательно посмотрела в его спину, укрытую, как плащом, черными плотными перьями.

– Я демон! Воплощение тьмы и зла! – прорычал он, вновь расправляя крылья и закрываясь ими от нее так, что теперь она видела только их: огромные, грациозно изогнутые натянутой тетивой, блестящие ухоженной лоснящейся чернотой.

– Демон? А крылья… Они настоящие? – Света привстала на коленях и потянулась к ближайшему перу. Так хотелось потрогать и ощутить под своими пальцами их плотность, вещественность. Зар поспешно отдернул крыло, и Света улыбнулась сама себе. Кое-кто тоже не любит, когда его трогают без разрешения!

– Эй! – Зар, отступив от нее и запрокинув голову к потолку, закружился по комнате, раскинув руки и крылья. – Э-э-эй! Выпустите уже! Сколько можно тут торчать?

– А первое испытание… Что это было? – решилась спросить Света, стянув разорванную блузку на шее в кулачок. – Что означало это все? И почему я тебя чувствовала, но не видела?

Зар сел в угол, завернулся в крылья и угрюмо посмотрел на нее исподлобья. Иногда ей казалось, что он видит ее насквозь. А она даже не поняла, куда попала на первой ступени. Интересно, а что почувствовал он, когда она сгорала в обжигающем пламени?

– А что ты видела? – поинтересовался он светским тоном, как будто спросил о погоде за окном. Казалось, что произошедшее во сне было для него гораздо важнее, чем для нее. И поэтому он такой раздражительный и непредсказуемый. Словно нервничает и не знает, как следует теперь себя вести. Ведь объективно причин переживать у него больше нет. На начало Испытания он успел, она стала его поручителем добровольно, хотя, могла и отказаться. Первый этап уже позади… Ей хотелось спросить «что с тобой? Почему ты весь, как натянутая струна?», но вместо этого она начала рассказывать в надежде, что он выдаст свои чувства мимикой или случайным комментарием.

– Свет яркий, колючий. Звезды белые с черным рисунком и черные с белым. Холод, а потом сразу огонь… – она осеклась и растерянно посмотрела на него. – Как будто все чувства оголились. И ты рядом. Не видно, но совершенно точно рядом, совсем близко.

К ее удивлению, Зар выдохнул с облегчением и прекратил сверлить ее напряженным взглядом. Она не сказала того, чего он боялся услышать?

– Я будто засыпаю и вижу то, что произошло. Но я чувствую тебя сквозь сон, и мне уже не страшно. Я не боюсь тебя. Я не боюсь рядом с тобой, – вновь предприняла она попытку объяснить свои переживания. И чувства после пережитого вдруг захлестнули ее. Да, самое важное было не в том, что она увидела. А в чувствах, наполнявших тот мир, в котором она очутилась. В тех сильных и неукротимых эмоциях, которым она внимала и невольно заражалась ими. Это было так странно, ощущать не свои переживания, и делиться своими в ответ. Без слов. А ведь в том странном мире рядом был лишь он и те чувства могли быть…

– Все Испытание – один длинный сон, так мне сказали, – проговорил он задумчиво. – Я не могу предсказать, что приготовили для нас с тобой Старшие. Среди небожителей говорят, что для каждого Испытание свое. Также я слышал, что после его окончания, воспоминания подергиваются дымкой забвения. Так что все это не имеет особого смысла. После того, как все закончится, ты и не вспомнишь об этом. Вернешься домой и будешь жить своей обычной жизнью.

От этих слов по полу будто потянуло сквозняком, и Света поежилась от внезапно охватившего ее озноба. Но единственным источником тепла в холодной и пустой комнате был ее спутник, тоже зябко кутающийся в свои крылья. Некстати вплыло воспоминание о его теплой груди и сильных руках, сжимавших ее всю дорогу сюда. Света встала и подошла к нему, не доходя буквально полшага.

– М-можно мне сесть рядом? – неуверенно произнесла она, комкая на груди порванную блузку.

– Нет! – фыркнул Зар, плотнее обнимая себя крыльями. – Тебе что, места посидеть мало?

Света со вздохом опустилась на пол в двух шагах от него, не предпринимая больше попытки сблизиться, но и не удаляясь от него. И прикрыла глаза. Нужно было еще так много всего спросить, но события, меняющиеся безумным калейдоскопом порядком измотали. А здесь, в этом зале, было так спокойно и тихо. И страшный демон, воплощение тьмы и зла, свернувшись клубком под своими крыльями, совсем по-человечески сопел неподалеку.

Второй этап. Похоть

Зар

Следующее испытание началось на сцене. Первое впечатление после возвращения сознания было звуком. Звук был громкий, раскатистый, словно гром, давивший на барабанные перепонки так, что хотелось зажать уши. Потом был свет: яркий электрический разноцветный. Зар поспешно скрыл свои крылья, делая их невидимыми для людей. Такая была хитрость. Пока люди не узнают в нем демона, он мог находится между ними неограниченно долго. Несмотря на формальный запрет от Старших.

Зара трудно было удивить. За свою относительно недолгую жизнь он многое успел попробовать. В мире людей он был практически всесильным и развлекался на полную катушку. Может быть это испытание не для него? Он нашел глазами чистую душу. Она стояла прямо перед ним и, как раз в эту секунду, растерянно оглянулась. Он отсалютовал ей поднятой вверх рукой. Толпа под сценой, увидев этот жест, взревела.

От тех, кто уже прошел Испытание, Зар знал, что не все препятствия предназначены экзаменуемому. У каждого ангела и каждого демона, несмотря на возраст и опыт, были свои болевые точки. И иногда Испытание било не только по испытуемому, но и по его поручителю. В этом случае задача проходящего экзамен состояла в том, чтобы не дать старшему напарнику сорваться и выбыть из игры.

Потому что выбытие поручителя автоматически засчитывало Испытание не пройденным. И, если у каждого ангела и демона было несколько таких узких мест, то про человека можно было сказать, что он весь состоит из этих уязвимостей.

Однако чистая душа отреагировала совершенно адекватно. Найдя его взглядом, она успокоенно отвернулась, поднесла к губам микрофон и запела. Вот уж действительно чудеса! А с виду такая трусиха…

Зар скользнул взглядом по ее хрупкой фигуре и внезапно осознал, что ему не хочется отводить глаза. Сначала он как-то не задумывался о том, как выглядела эта девушка. Это как будто бы не имело значения. Ведь она была чистой душой, и кому какая разница в каком облике. В пустом зале Испытания, где им дали небольшую передышку после первой ступени, он рассмотрел ее подробнее и не нашел для себя ничего интересного. Можно сказать, что даже разочаровался немного. Попадись ему в поручители девушка поярче, то Испытание могло бы быть гораздо интереснее.

Но в цветных вспышках концертных огней, она вдруг предстала перед ним совсем в другом свете. В коротком черном топе и длинной сверкающей юбке с четырьмя глубокими разрезами, с распущенными и струящими до самой талии золотыми волосами, чистая душа вдруг показалась живым воплощением всех его желаний.

Как он раньше не заметил насколько она хороша? Неужели одежда и обстановка настолько меняют восприятие?

Зар отвернулся, пытаясь сосредоточиться на музыке, но взгляд его словно магнитом притягивало к девушке, которая танцевала прямо перед ним. Ее тело гибко и страстно отвечало на ритмичную пульсацию музыки, голос лился над залом расплавленным серебром. Толпа под сценой превратилась в ревущего от возбуждения зверя, сверкающего тысячами затуманенных похотью глаз. Сам он чувствовал, как желание горячей волной топит все его существо. Сжать в ладонях тонкую гибкую талию, завладеть ее губами, запутаться рукой в паутине золотых волос, вдохнуть ее запах, владеть ей, двигаться вместе с ней, прижать ее к своему телу и не отпускать, пока она не закричит и не забьется в его руках. Зар продолжал играть, не сводя с нее глаз. Девушка тряхнула головой, заканчивая композицию. Золотые волосы потекли по ее телу водопадом, окутывая ее словно сказочным ореолом, лаская ее спину и поясницу, словно тысяча нежных рук. Зар сглотнул комок в пересохшем горле.

Чистая душа попятилась, улыбаясь и махая в толпу. Зар, двигаясь словно во сне, вышел из-за синтезатора и ждал, затаив дыхание. Кончики пальцев покалывало от желания прикоснуться к ней, а сердце выбивало в груди безумный ритм в такт все еще беснующимся ударным.

Она знала, что он там, и пятилась ему навстречу. Она сама шла в его объятия. И Зар едва сдерживался, чтобы не шагнуть вперед. Но вот она коснулась острыми лопатками его груди и облегченно выдохнула. Зар сам не понял, как сомкнул руки поверх ее рук, прижатых к груди. Сердце замерло внутри, и, казалось, что вовсе остановилось. А потом вдруг взорвалось в сумасшедшем ритме, словно пытаясь выбраться из клетки ребер.

Зар опустил голову, зарылся носом в ее волосы и коснулся губами маленького нежного уха. По позвоночнику прокатилась волна жара и вспыхнула жгучим напряжением в паху. Узкие кожаные штаны тисками сдавили восставшее естество.

В это время огромный возбужденный зверь толпы заревел тысячами голосов, подался к сцене и встал на дыбы. Служба безопасности не могла сдержать фанатов, рвущихся на сцену к своему кумиру, и их ряды начали сминаться под напором обезумевших людей.

– Надо уходить, – выдохнул Зар ей на ухо, едва дыша.

– Уйдем, пожалуйста! – чистая душа развернулась в кольце его рук и положила ладошки прямо на его обнаженную грудь между распахнутыми отворотами жилетки. Зара кольнуло ее страхом, но ему сейчас было не до этого. Ее хрупкое тело доверчиво прильнуло к нему, и сквозь тонкую ткань топа он ощутил прижимающиеся к его груди мягкие округлости. Его рука непроизвольно соскользнула с ее лопаток вниз по позвоночнику, прочертила дорожку по влажной от пота обнаженной коже поясницы и накрыла упругую округлую попку. Вторая рука взлетела вверх и зарылась в копну золотых волос на затылке.

– Уйдем? – попросила она, и голос ее звенел от нарастающей паники. Она смотрела на него снизу вверх, и ее приоткрытые перламутрово-розовые губки блестели влагой, сводя его с ума от желания накрыть их своими губами, раздвинуть языком и…

Оторваться от нее не было никаких сил, но первые обезумевшие фанаты уже бежали по сцене по направлению к ним, и вслед за ними толпа окончательно прорвала плотину оцепления и хлынула на сцену.

А он вдруг нутром почуял, что должен увести ее отсюда, спрятать от этих алчущих глаз. Потому что чистая душа принадлежала только ему. Он украл ее! Вырвал из грязных лап пьяных подростков, унес с Земли. Увел из-под носа у Хело. И теперь он страстно хотел владеть ею единолично. Зар нечеловеческим усилием воли отстранился от нее и задвинул себе за спину, тут же прикрывая ее невидимыми крыльями, как защитным куполом.

Чистая душа прижалась к нему сзади, обхватив руками за пояс и уткнувшись носом между лопатками. Зар, прикрыв глаза, сосредоточился на невидимости для людей, одновременно выстраивая вокруг себя защитный пузырь.

Люди, оказавшиеся на сцене, смешались. Они перестали видеть его и девушку. Но заминка была недолгой. Сметая на своем пути синтезатор и барабанную установку, фанаты хлынули за кулисы. Человеческая река текла мимо, огибая Зара и прильнувшую к нему девушку, как вода огибает камень, лежащий посреди русла.

Чистая душа перехватилась за ремень брюк покрепче, и Зар почувствовал, что снова не может вдохнуть. Если бы… если бы она своими маленькими ручками спустилась чуть ниже и накрыла ладошками его возбужденный до предела член, стиснутый проклятыми штанами…

Зар тряхнул головой, отгоняя навязчивые фантазии, и осмотрелся. В зале и за кулисами творилось что-то невообразимое. Месиво рук, плеч, голов, крики и вой. И над всем этим голос из громкоговорителя, призывающий покинуть помещение.

Вычислив нужное направление, Зар решительно двинулся сквозь толпу, прорываясь на улицу. Хорошо хоть чистая душа намертво вцепилась в брючный ремень и шла сзади, как приклеенная. Крылья защищали ее от случайных ударов, принимая их на себя и смягчая густым покровом перьев.

Вывалившись из черного хода, Зар с облегчением обнаружил там черный тонированный автомобиль с ожидающим их водителем и снял невидимость. На улице свежий воздух немного остудил разгоряченное тело. Но… девушка продолжала цепляться за него, как за спасательный круг. Зар распахнул дверцу машины и обернулся, но она не отреагировала, прижимаясь щекой к его спине.

– Тш-ш-ш, – Зар осторожно отцепил от своего пояса тонкие пальчики, и перехватив оба запястья в одну руку у себя за спиной, вытащил чистую душу из-за своей спины к машине. – Садись давай.

От того, что она снова оказалась в его руках, его вновь окатило возбуждением. От ладоней, держащих ее руки, вверх побежали мурашки, и в горле моментально пересохло. Чистая душа была в таком испуге, что совсем ничего не соображала. Поэтому он просто запихнул ее внутрь машины и захлопнул дверь. А сам плюхнулся на переднее сидение рядом с водителем, чтобы и дальше не испытывать свое терпение. Что-то он был не уверен в том, что сможет сдержаться и не поиметь ее прямо по дороге, окажись он рядом с ней там, сзади.

– Зар… – слабо вскрикнула чистая душа и потянулась к нему рукой.

Зар кивнул водителю, чтоб он трогался, а сам выглянул между спинками назад.

– Здесь я, здесь. Все в порядке, – отозвался он резче, чем ему бы хотелось. Не от того, что хотел нагрубить чистой душе, а просто возбуждение, которое он вынужден был сдерживать уже причиняло ощутимый физический дискомфорт, переходящий в боль. Проклятые штаны так стягивали пульсирующий член, что терпеть это не было уже никакой мочи.

– Сиди тихо, скоро приедем, – велел он строго, отрывая от своего плеча ее руку и сразу же отпуская ее. – И пристегнись. Мало ли что…

Девушка кивнула и завозилась с ремнем безопасности. Зар облегченно отвернулся и откинулся на спинку пассажирского кресла. Он смотрел на проносящийся за окнами ночной город, на светящиеся неоновыми огнями витрины и панорамные окна еще работающих ресторанов, пытаясь привести в порядок мысли.

Что за чертовщина с ним происходит? Никогда раньше он не испытывал настолько нестерпимого влечения. Да, он любил красивых женщин, и не прочь был приятно провести время в объятиях очередной искусительницы. Его тело вполне естественно реагировала на обнаженное или почти обнаженное женское тело. Но настолько сильные эмоции настигли его впервые. При том, что чистая душа даже не в его вкусе!

Зар украдкой глянул в зеркало заднего вида на забившуюся в угол у окна девушку. Она уже пришла в себя от пережитого шока, и теперь с отрешенным видом смотрела в окно. В душе ее была какая-то неясная тоска. Но точнее Зар определить не мог. Жаль, что он не может читать все ее мысли. Только улавливать общее эмоциональное состояние.

Ничего в ней не изменилось. Та же девчонка со спутанными соломенными волосами и печальными серыми глазами. Ничего такого, что могло бы… Сейчас она была похожа на одинокого взъерошенного котенка, и Зар мог бы даже ее пожалеть, если бы умел.

На сцене же было совсем не то. На сцене… И тут его осенило. Сцена! Толпа под ней… Тысячи глаз пожирающих ее, тысячи душ охваченных похотью… Демоны были очень восприимчивы к желаниям человеческих душ, к самым темным, к самым грязным и греховным. Демоны сами были такие. Они умело пользовались человеческими слабостями, чтобы поддерживать Баланс. Но и сами были не безгрешны.

Его черная душа просто впитала в себя витающую в воздухе похоть. И откликнулась. А тело среагировало в ответ.

От простого и понятного объяснения сразу сделалось легче дышать. И даже эрекция немного спала. Не ушла совсем, но больше не причиняла дискомфорта. Это же Испытание. Он и не ждал, что будет легко.

Машина плавно притормозила у дверей отеля, который даже снаружи выглядел очень помпезным. Внутри, наверное, не меньше десяти звезд из пяти возможных. Зар выскочил из машины и распахнул пассажирскую дверь, к которой изнутри прислонилась чистая душа, и она едва не вывалилась на асфальт. Оказывается, она успела задремать и теперь растеряно хлопала ресницами.

– Долго тебя еще ждать? – проворчал Зар недовольно. После пережитой вспышки вожделения на него тоже навалилась усталость, и ему не терпелось добраться до своего номера и рухнуть в кровать.

Девушка поспешно рванулась вперед, пытаясь выскочить из машины побыстрее, но не рассчитав, с размаху стукнулась макушкой о верхнюю арку дверцы, но не остановилась, а по инерции полетела вперед и вывалилась из машины. Уже вставшие на асфальт ноги в туфлях на невозможно высоком каблуке подломились, и она, не удержавшись, ткнулась лбом в его живот и обхватила руками за бедра.

Зар зашипел, как от боли. Только что улегшееся возбуждение, охватило его тело с новой силой.

– Что ты творишь? – зло процедил он, хватая ее чуть выше локтя и вздергивая на ноги.

– Я… прости меня, – серые глаза наполнились слезами. – Это все каблуки! Я никогда не ходила на таких.

«Зато прекрасно танцевала на сцене», – подумал Зар, уже не понимая, что он чувствует. Досада мешалась с влечением в причудливый коктейль. Он сделал глубокий вдох и выпустил ее руку. Как бы там ни было, она не виновата в происходящем. И она все еще ему нужна. Не стоит срываться на нее. Лучше найти для этих целей кого-то другого.

– Иди за мной и не отставай, – обронил он и, стараясь не спешить, направился в отель. На ресепшене им без лишних вопросов дали два магнитных ключа от их номеров и подсказали куда идти.

Стараясь не смотреть на нее и не прикасаться, Зар довел девушку до дверей ее номера. Но влечение никак не отпускало. В голове сонмом кружились соблазнительные картинки с участием чистой души. Если бы только… Если бы только она попросила не уходить… Коснулась бы его руки, попросила остаться… От этих мыслей кружилась голова и колотилось сердце. Он сжал бы ее в своих руках не выпускал бы из своих объятий всю ночь.

– Пока, – выдавил он из себя, стараясь не выдать своих мыслей голосом или выражением лица.

Света

У двери в ее номер Зар небрежно бросил в сторону «пока» и, махнув рукой, шагнул было дальше.

– Стой! – Света мертвой хваткой вцепилась в его запястье и умоляюще посмотрела на него. Молнией пронзила мысль о том, что он может исчезнуть, и она останется совсем одна в этом непонятном мире Испытания, так похожем на сюрреалистичный сон.

– А? – он удивленно обернулся, но руку из ее хватки не выдернул.

– Нам нужно поговорить! – срывающимся голосом выдавила она, сжимая его запястье.

– Что? Опять испугалась? – усмехнулся он, делая шаг назад и глядя на нее со снисходительной ухмылкой. – Трусливая чистая душа.

Она потупилась и отпустила его руку. Возразить было нечего. Ей действительно было страшно остаться одной в этом незнакомом ей мире. Этот парень был единственной ниточкой, связывающей ее с прежней жизнью.

Но он больше не стал насмехаться. Вынул из ее пальцев ключ, отпер дверь и мягко втолкнул ее в номер, заходя следом и прикрывая дверь. В тишине номера страхи показались глупыми, но она все равно была рада, что не одна.

Но Зар вдруг надвинулся на нее, вынуждая пятится до тех пор, пока лопатки не прижались к стене. Он стоял, не прикасаясь, но так близко, что Света чувствовала жар, исходящий от его тела и запах, как будто воздух номера вдруг прорезали электрические разряды. В его абсолютно черных глазах, в которых было не разобрать, где зрачок, а где радужка, клубилась тьма.

Света оторопело смотрела в его глаза, чувствуя, как его тьма затягивает ее в себя, словно зыбучие пески. Но он разорвал зрительный контакт, и его взгляд заскользил вниз, остановившись на губах. И тут он поднял руку и, как завороженный, следя за своим указательным пальцем, как будто тот действует по своей воле, коснулся ее нижней губы. Прикосновение мгновенно вернуло ее на землю. И сердце заколотилось под ребрами. Она вдруг поняла, что находится в номере гостиницы наедине с почти незнакомым мужчиной. И мама была права, им всем только одного и надо!

Света резко отвернула лицо, уходя от прикосновения. Мама не разрешала ей никуда ходить с мужчинами. Говорила, что однажды она, наивная дурочка, попадется в ловушку. И тогда ей непременно воспользуются. Как воспользовался однажды ее «отец» матерью. И вот… Сбежать было некуда.

Зар еще несколько секунд стоял неподвижно, продолжая дышать ей теперь уже в ухо, а потом вдруг отстранился. И Света смогла сделать вдох.

Он прошел мимо нее, как будто она пустое место, вальяжно развалился в кресле, стоявшем в центре комнаты, спинкой к двери.

– Ну? Спрашивай, – снисходительно разрешил он. И в его голосе ничего не выдавало его чувств. Что он хотел сделать, когда прижал ее к стене? Воспользоваться или опять напугать? Если так, то ему удалось. Света прижала руки к груди, пытаясь выровнять дыхание. Он молчал. Было так тихо, как будто его вдруг не стало. Будто он исчез из комнаты, как сон, как мираж. Света поспешно вскинула глаза и с облегчением обнаружила копну черных чуть вьющихся волос над спинкой кресла.

Некоторое время она разглядывала спинку кресла и его затылок, пытаясь собраться с мыслями.

– Как тебя зовут? – брякнула она первое, что пришло в голову. И тут же поправилась: – Тебя называли не Зар, а как-то иначе. Какое из них твое имя?

– Азраэль. Меня зовут Азраэль, и Старшие всегда зовут меня полным именем. Ты можешь звать меня Зар. Мне так нравится больше. Азраэль – слишком пафосно для меня, – отозвался он ровно. Лохматая макушка не шевельнулась.

– Кто ты такой? – с замиранием сердца спросила Света. Ей хотелось обойти кресло и видеть его лицо, но после недавнего сближения она не решалась.

– Демон, – был ответ. Ничего неожиданного, но Света почему-то ожидала чего-то другого. Демон… Разве они существуют?

– Демон? – переспросила она, все еще надеясь на пояснение.

– Ну да, – он свесился с подлокотника кресла и с любопытством уставился на выражение ее лица. – Я думал, что мы уже выяснили этот вопрос.

Сейчас он не производил пугающего впечатления. Обычный парень, ее ровесник, с озорно блеснувшими темными глазами и почти дружелюбной улыбкой на тонких, четко-очерченных губах. Длинные почти до плеч черные волнистые волосы обрамляли бледное лицо, а тонкие черные же брови выжидательно сошлись на переносице, придавая его лицу забавно-удивленное выражение.

– А те… с крыльями… – осмелела Света, отрываясь от стены и усаживаясь прямо на пол, скрестив ноги.

– С белыми – ангелы, с черными – демоны, – пояснил он, снова откидываясь в кресле. Света снова видела лишь затылок и не могла понять правду он говорит, или так шутит.

– Я думала, что демоны выглядят хм… иначе… – проговорила она, радуясь, что между ними наконец-то завязался более менее конструктивный диалог. Если можно назвать конструктивным рассуждения о том, как должны выглядеть демоны и ангелы.

– Ты когда-нибудь думала о том, как выглядят демоны? – хмыкнул он. Похоже было, что ее вопросы его забавляют. Но Света ничего не могла с собой поделать. Все происходящее с ней с тех пор, как она впервые увидела его, было настолько странным, что просто не укладывалось в голове. А ответы были лишь у него.

– Ну, в сказках там, в мифах… Демонов описывают иначе, – пробормотала она смущенно.

– И как же? – он снова выглянул и с любопытством выглянул на нее.

– С рогами, с копытами, с хвостом, – попыталась она припомнить все, что знала о демонах. И посмотрела в его смешливо сощуренные глаза. Но он вновь спрятался за спинкой кресла. И Света подумала о том, уж не обидела ли она его своими вопросами. И, поднявшись с пола, шагнула было к креслу.

– Так? – неожиданно он запрыгнул на спинку кресла лицом к ней и присел на корточки. На его голове, увитые шевелящимися черными змеями вместо волос, красовались черные же загнутые спиралью рога. Руки превратились в обезьяньи лапы, штаны были закатаны до колен и ниже колен ноги были покрыты густой черной шерстью и заканчивались раздвоенными копытами. А вокруг него, свиваясь и со свистом рассекая воздух, словно плетка, летал тонкий длинный красный хвост, покрытый змеиной чешуей и заканчивающийся острым жалом.

Света вскрикнула от неожиданности. Непроизвольно попятившись, она натолкнулась спиной на дверь номера, и, вжавшись в угол дверного косяка, зажмурилась, закрыв лицо ладонями.

– Эй! Это все еще я, – услышала она знакомый голос и приоткрыла глаза. На спинке кресла лицом к ней сидел Зар без рогов, лап, хвоста и крыльев, болтая в воздухе босыми ногами. – Еще вопросы?

Она, судорожно вздохнув, сползла по двери и уселась прямо на пол, прикрыв рукой лицо. Навалилась немыслимая усталость.

– Ну, если вопросов пока нет, то я откланяюсь. Мне бы очень хотелось принять душ и отдохнуть. Чего и тебе советую, – он соскочил со спинки кресла, приблизился и, оттеснив ее от дверей, попытался выйти.

– Надолго мы здесь? – собралась она с силами на последний вопрос, глядя на него снизу вверх.

– Не знаю. Пока не сдадим. Или не завалим, – легкомысленно пожал он плечами, отчего надетые на него украшения мелодично звякнули.

– А как мы об этом узнаем?

– Узнаем, – он неопределенно дернул головой и закрыл за собой дверь, оставляя ее в одиночестве.

Так нельзя

Зар

После того, как она его отпустила, Зар вошел в свой номер, захлопнул дверь и, не включая свет, прислонился спиной к закрытой двери. На лице его сама собой расползалась дурацкая улыбка. Ну и моська у нее была, когда она увидела его в том облике, который сама и придумала!

Но заходить в ее номер все равно было плохой идеей. Зар нахмурился, вспоминая, как чуть не сорвался и не изнасиловал чистую душу прямо за дверями номера. Он не брал девушек силой никогда. И не собирался начинать. Тем более чистую душу, от которой так много сейчас зависело!

Не то, что бы изнасилование казалось ему преступным. Вполне нормальное желание такой темной души, как у него. Крайняя степень похоти, не связанной светлыми принципами. Просто сама мысль о том, что объект страсти его не хочет, была ему отвратительна. Он хотел быть желанным, даже для последней человеческой подстилки. И обычно так оно и было. Неизвестный отец-демон одарил его демоническим обаянием. Ни одна девушка, из тех, кого он желал, не могла устоять перед его очарованием. Достаточно было лишь крошечной искры похоти, и он без труда разжигал из нее пожар страсти. Однако, сколько он не вглядывался в бездонные серые глаза чистой души, этой искры там не было.

Интересно… А Дэрг пытался уравновесить ее душу пробуждением низменной сексуальности? Ведь это такое естественное чувство для любого живого существа. Даже у ангелов Зар видел проблески похоти, а уж у него самого этого добра было хоть отбавляй. «Наверняка пытался» – с досадой подумал он, вспомнив Дэрга. Дэрг был древним, как сам мир, и очень опытным демоном. Много сотен лет он поддерживал Баланс на своем участке. Говорили, что у него сменилось шесть напарников-ангелов, а он оставался неизменно темным. И вот надо же! Родилась на его участке чистая душа и все. Теперь душа древнего демона стала пестрой, и мало чем отличалась от человеческой. Пришло время ему уйти на покой и уступить свое место Зару. Уж в себе Зар не сомневался.

Пока идет Испытание, он найдет слабые места этой девушки. И чистая душа не устоит. Вернется домой уже не такой чистой, запятнанной тьмой, и сможет продолжить свою жизнь среди людей. А сейчас надо просто дать ей немного времени. Сейчас она сильно растеряна от происходящего.

Когда-нибудь она сама придет к нему и начнет умолять о близости… Зар мечтательно прикрыл глаза. Память услужливо воскресила ощущение ее тонкого гибкого тела, прижимающегося к нему своими мягкими округлостями, видение ее приоткрытых розовых губ, выдыхающих его имя, мягкость золотистых волос…

В проклятых узких штанах снова стало тесно.

Резко выдохнув, Зар одернул сам себя. Что за ерунда лезет в голову? Ему сейчас следует думать о том, как пройти Испытание, а не о том, как совратить чистую душу. Интересно, она вообще может испытать сексуальное влечение? Да может, конечно! Как человек может прожить без этого?

Зар передернулся, снова поймав себя на мыслях о ней. Что за напасть такая? Это все еще не выветрилось влияние толпы?

– Так, – сказал он себе вслух. – Надо найти женщину на ночь и немного расслабиться, пока чистая душа сладко спит в своей кроватке.

Мысль о сладко спящей девушке наполнила его душу незнакомым ранее теплом. И Зар, слегка встревоженный странными чувствами, распахнул дверь номера и бросился вон.

***

«Интересно, что же требуется от нас в этом испытании?» – размышлял он про себя, спускаясь по ступенькам парадного входа в гостиницу.

Прошло уже несколько часов, а он так и не понял, что нужно делать. Для нее явно пока нечего болезненного не произошло. Зар чутко отслеживал ее эмоции, но негативных пока не было. Кроме тревоги в связи с неизвестностью, да испуга перед озверевшей толпой. Вполне закономерные чувства с ее стороны в данной ситуации. Но и его ничего особо не беспокоило. Кроме этого нелепого влечения, причину которого он уже выяснил.

Ни в Законе, ни в Правилах не было ни слова о содержании Испытания. Он лишь знал, что ступени будут сменять друг друга до тех пор, пока Старшие не убедятся в его пригодности или непригодности к работе. А вот количество ступеней у каждого разнится. Кто-то говорил, что прошел Испытание всего лишь за одну ступень.

Она тоже расспрашивала его об этом, но он не мог ей ничего ответить. Мысли Зара снова перекинулись на девушку. У нее же тоже есть имя. Как же ее зовут? Зар перебирал в уме эпизоды их недолгого знакомства. А вот… Светлана, Света…

Зар усмехнулся. Ну и имечко, ей под стать. На самом деле, она вполне симпатичная, несмотря на то, что не в его вкусе. После того, как удалось совладать со своей похотью, он, сидя на спинке кресла, с интересом рассматривал растерянно глядящую на него девушку. Маленький рост, худенькая фигурка, очень длинные соломенного цвета волосы и большие серые глаза. Она, как и тогда в зале Испытаний, сидела на полу и настороженно смотрела на него снизу вверх. И не было в ней ничего особенного. Обычная девчонка, каких на Земле миллионы.

Удовлетворившись своими размышлениями, Зар огляделся по сторонам в поисках подходящей для того, чтобы скоротать ночь, женщины.

Ну углу призывно улыбалась парочка ночных бабочек, вышедших на работу. Зар так и не переоделся после концерта, и был увешан драгоценными побрякушками. А в душах этих красавиц расцветала черным цветком алчность. За деньги они будут ублажать его вдвоем и сделают все, что он только ни пожелает.

В кафе напротив, у панорамного окна, со скучающим видом сидела красивая ухоженная женщина лет тридцати пяти или сорока. Заметив устроившегося на уличной скамейке напротив окна Зара, она с интересом разглядывала его сквозь стекло. На пальце ее поблескивало обручальное кольцо, но Зар знал, что она охотно пойдет с ним. Внутри себя она уже давно была готова к прелюбодеянию. Достаточно было легкого ветерка похоти… Зар любил проводить время с женщинами постарше. В отличие от юных девиц они заводились с пол-оборота и всегда знали, что хотят.

Но сегодня он равнодушно отвернулся от окна-витрины. Сегодня ему хотелось кого-нибудь другого… Хотелось юную, маленькую, хрупкую, с длинными светлыми волосами… Такую, как чистая душа…

На соседней лавочке Зар заметил группу школьников: трех мальчишек и двух девчонок. Одна из них привлекла его внимание, и он решительно направился к ним. Пятнадцать лет – самый благодатный возраст для пробуждения тьмы в человеческой душе. Ничто так охотно не впускает тьму в душу, как неуверенность в себе и желание самоутвердиться, свойственные подросткам. И он уже знал с какой стороны подойти к понравившейся девице, чтобы через полчаса она уже была в его номере голая и готовая на все.

Света

Когда за ним закрылась дверь, Света еще с минуту бездумно смотрела на то место, где он только что стоял. Она пыталась понять, что испытывает: тревогу от того, что осталась одна, или облегчение от того, что он ушел. В конце концов она решила, что облегчения было больше. Что бы она ему не говорила, но этот парень все-таки пугал ее. Точнее ставил в тупик своей непредсказуемостью. Количество личин, под которыми она его увидала за последние сутки не поддавалось описанию.

Сначала это был «рыцарь в сияющих доспехах», защитивший ее от хулиганов и, возможно, спасший ей жизнь своим появлением. Затем был «похититель», неумолимый и не считающийся с ее слезами. На несколько мгновений она увидела «студента, проспавшего экзамен», а затем и вовсе «мальчишку-подростка», отстаивающего перед родителями свое право приводить домой девчонок. Во время странной и необъяснимой первой ступени испытания, она чувствовала его так близко, как будто соприкоснулась с ним не телами, а душами. А в зале Испытания на нее свысока холодно смотрел надменный и самоуверенный сноб, который на сцене вдруг опять превратился в рыцаря, укрывшего ее от толпы своими крыльями.

В номере из его глаз глянула на нее жестокая и безжалостная тьма, а потом он играл с ней, как кот с мышкой. И лукаво щурил свои невозможно черные глаза. Кто ты такой, демон Зар?

Она все-таки приняла душ, попутно ужаснувшись надетым на нее вещам, завернулась в махровый гостиничный халат и без сил упала на кровать. Но сон не шел. Измученный свалившимся на него объемом информации мозг отказывался отдыхать, прокручивая и прокручивая недавние события перед ее мысленным взором.

Без предупреждения навалилась тоска по дому. До этих событий Света еще ни разу не ночевала вне дома, не считая дежурств в больнице. И то, на дежурства мама ее согласилась только после того, как лично убедилась, что среди персонала отделения нет ни одного мужчины. Да и какие там мужчины в детском-то отделении? Мама… Как там она без нее совсем одна? Переживает, наверное, очень. Как бы плохо ей не стало. У мамы слабое сердце, а рядом совсем никого. Зар обещал, что это ненадолго, а вот уже вторая ночь. Или третья?

Демон… Азраэль…

Перед глазами встало его красивое лицо с пронзительными очень темными глазами, резко контрастирующими на фоне бледной кожи, обрамленное темными же волосами, почти достигающими плеч. Сколько ему лет, интересно? Или у демонов возраст считается как-то не так, как у людей?

Полюбовавшись немного на его образ в своем воображении, Света неохотно призналась сама себе в том, что демон ей нравится, несмотря на непредсказуемое поведение и грубоватую манеру общения. Вот только он, похоже, воспринимал ее присутствие не иначе, чем досадную необходимость на пути к его цели. Ну что ж. Хотя бы он соблюдает приличия. Хотя и не скрывает того, что использует ее в своих интересах. Вот только в чем ей следует помогать ему?

Похоже было на то, что он сам не знал, что от них требуется. Света перевернулась в кровати, глядя на освещенный настольной лампой круг света на полу. Если подумать трезво, то это больше походило на фантастический фильм, нежели на реальные события. Может она все-таки умерла, и это такая загробная жизнь? А может она от страха потеряла сознание там, в темном переулке, до сих пор находится в забытьи и видит фантастический сон?

Света поерзала и снова развернулась. Несмотря на тяжесть в голове, уснуть не получалось. А мысли так и толкались в сознании, сменяя друг друга со скоростью света.

Если это сон, то почему спать хочется даже во сне? И откуда тогда в ее голове взялся этот образ крылатого темноглазого мужчины, чтобы быть ее сном?

Зар… Чем-то он сейчас занимается в своем номере? Уже спит? Света снова перевернулась, поправляя сбившееся одеяло и упрямо зажмуривая глаза. Если попробовать считать овец, то может быть получится расслабиться? Но вместо овец перед глазами мелькали лица фанатов вокруг сцены с раззявленными ртами и вытаращенными глазами.

После нескольких неудачных попыток уснуть, она сдалась. Со вздохом выползла из кровати и вышла из номера. Полуночный гостиничный коридор был погружен в полумрак, мраморный пол холодил босые ступни, и тишина стояла такая неестественная, будто здание пустовало. Она немного постояла у дверей соседнего номера, не решаясь постучаться. Но деваться было некуда. Возвращаться к себе и снова мучиться от неопределенности в одиночестве ей не хотелось. Она подняла руку для стука как раз в тот момент, когда дверь перед ней распахнулась.

Зар стоял перед ней в одном полотенце, повязанном вокруг бедер и задумчиво смотрел на нее. Похоже, он совсем не удивился ее приходу. Света смущенно отвела глаза, неловко переминаясь с ноги на ногу. Он же говорил, что собирается в ванну, а она тут явилась и помешала. Хотя, неужели он принимал ванну так долго? Время то уже давно за полночь.

Кивком пригласив ее войти, Зар посторонился и, одновременно, обернулся в сторону ванной комнаты.

– Эй ты! – громко окликнул он, и в ответ из ванной высунулась мордашка совсем юной девушки и вопросительно уставилась на него.

Света во все глаза смотрела на девушку, и у нее перехватило дыхание от осознания происходящего. Так вот как это бывает!

– Проваливай, – обратился Зар, тем временем, к девушке и мотнул головой в сторону двери.

– Но… – всхлипнула она, и по ее щекам побежали слезы.

– Я жду! – грубо отозвался он, – Собирайся и топай отсюда. Да побыстрее!

Из ванной выскочила полуодетая девушка и, рыдая, пробежала мимо. Света проводила ее ошарашенным взглядом. Невысокая, худенькая, со светлыми, как у нее самой, волосами, но при этом гораздо младше ее.

– Ты с ума сошел! – ахнула Света, переводя взгляд на стоящего перед ней мужчину сразу после того, как хлопнула дверь номера, – Сколько ей лет?

– Она сказала, что восемнадцать, – равнодушно пожал плечами Зар, и повернувшись к Свете спиной, прошел к мини-бару в глубине номера.

– Мало ли что она сказала! Сам-то не видишь? Ей едва ли четырнадцать! – Света, забыв о том, что хотела ему сказать, бросилась за ним следом.

– И что с того? Она сама захотела, я ее силой в номер не тащил, – Зар недовольно дернул плечом, наливая себе в стакан из невысокой пузатой бутылки желтоватую жидкость и бросая туда же горсть кубиков льда.

– Так нельзя, Зар! Она еще глупая, и не понимает. А ты пользуешься своим обаянием самым бессовестным образом! – не отставала Света, пытаясь объяснить упрямому парню, в чем он неправ. Но он не желал признавать свою ошибку.

– Ты сюда нотации пришла читать или что? – раздраженно отозвался он, со стуком возвращая опустевший стакан на барную стойку и прожигая ее своим темным взглядом.

Света насупилась, глядя на него исподлобья. Действительно глупо пытаться призывать демона к совести. Но и спокойно видеть такое она могла.

– Ладно, – вдруг смягчился он, подходя поближе и, словно невзначай, подхватывая указательным пальцем прядь ее распущенных волос у щеки. – Не сделал я ничего с ней, не успел. Ты тут очень некстати заявилась. Зачем пришла-то?

– Мне не спится, – пробормотала она, попятившись и дернув головой, чтобы он отпустил волосы. Прядь свободно соскользнула между его пальцев.

– Ложись и спи, – он махнул рукой в сторону внутренней двери номера и отвернулся, облокотившись на стойку, так и замерев со слегка сгорбленной спиной. В зеркалах бара сквозь стоящие рядами бутылки было видно его спокойно-равнодушное лицо.

– А ты? – Света бросила беспомощный взгляд на видневшуюся в приоткрытом дверном проеме застеленную кровать, а потом на его спину. Да так и застыла. Кожа его спины была белая и совершенно гладкая, с рельефно выделяющимися силуэтами лопаток и позвонков, без единой царапинки или шрама, без следа крыльев…

– А я поиграю на компьютере. Я могу спать, но в этом не нуждаюсь, и прекрасно обхожусь без сна, – ответил он, выпрямляясь и оборачиваясь, словно почувствовал ее взгляд. Света поспешно опустила глаза.

– А ты не уйдешь? – робко спросила она, глядя в пол.

– Куда ж я денусь? – удивился он. – Это мой номер, между прочим.

И ей показалось, что он снова над ней посмеивается. По звуку шагов, она догадалась, что он ушел в спальню, оставив дверь распахнутой, и только тогда решилась поднять глаза и осмотреться. Номер Зара был зеркальной копией ее номера. Гостиная с креслом посредине, барной стойкой у стены и панорамным окном. Справа приоткрытая дверь в ванную, где до сих пор горел свет. Света вспомнила, за каким занятием она застала своего спутника и щеки запоздало опалило жаром стыда. Он не успел… Значит, остался неудовлетворенным. А тут она… Под халатом мгновенно стало жарко, а в груди от нахлынувшего волнения застучало сердце. Может вернуться к себе, пока не поздно?

– И долго ты там собралась топтаться? Вроде спать хотела… – послышался голос Зара из соседней комнаты, от звука которого Света вздрогнула и обернулась. За распахнутой дверью в спальне стоял полумрак. Центр комнаты занимала огромная кровать с высоким мягким изголовьем, застеленная гладким клетчатым покрывалом. В углу у зашторенного окна стоял письменный стол, за которым спиной к двери и к кровати с ноутбуком расположился Зар.

– Я спрашиваю, ты идешь в кровать или будешь спать стоя? – не оборачиваясь, снова подал голос Зар. Света глубоко вздохнула, унимая мелкую дрожь, охватившую все тело, и шагнула в спальню. Зар так и не обернулся, увлеченный какой-то компьютерной игрой, и она все-таки забралась в кровать под тяжелое покрывало.

Она боялась, что из-за его близости и здесь уснуть не сможет, но под жужжание компьютера и мерный перестук клавиатуры ее очень быстро сморил сон.

Цель Испытания

Зар

Зар машинально нажимал кнопки клавиатуры, уничтожая на экране одного монстра за другим, а сам чутко прислушивался. Как только дыхание девушки стало глубоким и ровным, он с тихим стоном откинулся на спинку кресла и облизнул пересохшие губы.

Все мышцы сводило судорогой нереализованного вожделения, в паху поселился мучительный тянущий дискомфорт. Он специально сел к компьютеру, чтобы ей не видно было его эрекцию. Незачем показывать свои слабые стороны кому бы то ни было. Он и так показал чистой душе непозволительно много.

Но сейчас она спала. Зар бросил в сторону кровати жадный взгляд, и снова облизнулся. Цель данного испытания вдруг стала для него кристально ясной.

Демона готовили быть смотрителем, хранителем Баланса, тонко направляющим человеческие души, но в Испытании он оказался на месте тех, за кем ему полагалось смотреть. Он не имел права расправлять крылья и пользоваться своими способностями небожителя, но был обязан проходить через жизни людей, раз за разом делая правильный выбор. Выбор, который сохранит Баланс на Земле. А Старшие наблюдали с Небес за его успехами и провалами.

На концерте он поступил чисто интуитивно, не задумываясь ни о Балансе, ни об Испытании. Но сейчас он уже понимал, что, не спрячь и не уведи он чистую душу из зала, то возникший среди людей перекос на темную сторону мог привести к трагедии и, как следствие, гибели нескольких душ. Но сейчас-то что с ними происходит?

Час назад она явилась неожиданно. Ровно в тот момент, когда он был близок к тому, чтобы получить свою сексуальную разрядку и потушить пожар влечения, разгоревшийся в его теле во время выступления. В тот момент, когда он уже был готов войти во влажную женскую плоть, он остро ощутил присутствие чистой души, и это подействовало на него, как ледяной душ. Она стояла за дверью номера и боролась между страхом одиночества и робостью перед ним. И что он должен был с этим делать?

Тогда Зар неохотно оторвался от женского тела и отправился открывать дверь. Чистая душа ворвалась в его номер, нисколько не смущаясь его практически обнаженного тела. Она увидела его во всей красе: разгоряченного женской лаской, с припухшими от поцелуев губами и каменным стояком под тонким полотенцем. И… ничего в ней не дрогнуло. Еще и пыталась его отчитывать, даже не подозревая о том, какие чувства она будит в нем одним своим присутствием.

Сейчас Зар, не вставая из-за компьютерного стола, наклонился, поднял с пола небрежно брошенные туда кожаные штаны и натянул их, с трудом застегивая ширинку из-за своего стояка. Только после этого встал и неслышно подкрался к спящей на кровати девушке.

Он опустился на колени у кровати, вглядываясь в безмятежное лицо чистой души. Вот сейчас можно броситься на нее, сорвать одеяло вместе с бесформенным гостиничным халатом, овладеть ей, наслаждаясь ее криками…

Она такая пугливая, боится всего на свете, но почему-то не его. Он снова поймал у себя в душе ощущение свернувшегося в ладонях доверчивого котенка, и чувство неловкости за свои мысли слегка кольнуло демона.

А если действовать осторожно? Разбудить ее мягким поцелуем, ласкать ее, пока она не разделит его вожделение… Спросонья она даже не успеет понять, что происходит. Рука сама потянулась к щеке девушки, намереваясь тут же скользнуть на ее нежную шею, затем ниже, ниже…

Зар судорожно вздохнул, отгоняя свои откровенные фантазии, и остановил движение руки, сжав в кулак простынь в десяти сантиметрах от лица чистой души. Она не оценит и все равно испугается. Удовлетворение сиюминутного желания могло слишком дорого стоить демону. Старшие так испытывают его выдержку? Проверяют, что в нем сильнее: человеческие инстинкты или разум высшего существа?

Хоть он и не говорил чистой душе о том, что она может прервать испытание в любой момент по своему желанию. Испугавшись его и не найдя другой опоры в этом мире, она может сделать это интуитивно. А он не намерен был провалить этот экзамен по такой идиотской причине.

Уж лучше пусть продолжает доверять ему. С собственным телом он сам как-нибудь справится. Черт! Даже дрочить в присутствии чистой души было неудобно, несмотря на то, что она крепко спала. Демон протяжно выдохнул, стараясь не издавать не звука и бессильно опустился на пол, уткнувшись лбом в боковину кровати. Всего лишь испытание…

Света

Утром ее разбудил телефонный звонок с незнакомой мелодией. Света с трудом приоткрыла глаза, пытаясь спросонья вспомнить, куда она положила свой телефон и когда успела сменить стандартную мелодию звонка.

Но едва проснувшись, она вскочила с кровати испуганно озираясь и прижимая руки к груди, в которой безумным ритмом колотилось сердце. Несколько бесконечно долгих секунд она соображала, где очутилась, оглядывая просторную спальню, оформленную в стиле барокко, с огромной кроватью посредине, исполинским шкафом в углу и массивным письменным столом у окна.

Телефон перестал звонить, и через приоткрытую дверь она услышала мужской голос из соседней комнаты. Голос был знакомым, и от его звучания испуг отступил, а воспоминания начали возвращаться. Зар, разговаривая по телефону, расхаживал по гостиной, и сквозь щель в дверном проеме она видела его энергичные движения.

Света опустилась на край кровати, которая так и осталась заправленной. Вчера она лишь отодвинула покрывало и устроилась в уголке у изголовья. Зар, похоже, действительно не ложился этой ночь. Ну или не стал ее тревожить и провел ночь в гостиной на кресле. Ей стало перед ним стыдно. Ворвалась в его номер среди ночи, помешала его… хм… личной жизни. Да еще и осталась спать в его кровати. Света почувствовала, как к щекам прилил жар.

– Проснулась уже? – Зар остановился в дверном проеме и посмотрел на нее таким ледяным взглядом, что ей тут же захотелось спрятаться обратно под одеяло. Но вместо этого, она поспешно одернула сбившийся халат и вскочила с кровати.

– Я хотела извиниться за вторжение и… – начала Света, но осеклась, остановленная его резким жестом.

Зар сегодня был одет в голубые джинсы прямого кроя, подчеркивающие длину его ног, и белую рубашку с расстегнутыми верхними пуговицами. И в этой простой одежде смотрелся безумно притягательно, как киноактер в своей лучшей роли. Мокрые после утреннего душа волосы свисали до плеч отдельными прядками, и с них на воротник и шею капала вода.

Света невольно проследила взглядом путь капельки, соскользнувшей с темной пряди, пробежавшей по шее и упавшей в яремную впадинку между ключицами.

– Звонил менеджер, просил передать тебе твое расписание на сегодня. В десять утра у тебя салон красоты, в двенадцать фитнес, после обеда два часа отдыха. В три пресс-конференция, в пять репетиция, в семь стилист. После этого можешь быть свободна. После вчерашней вакханалии сегодняшний концерт отменили. Сцена и кулисы пострадали и сейчас там ведутся восстановительные работы.

– А… – Света хотела спросить: ей действительно нужно всем этим заниматься? Ведь она не настоящая певица, а вроде как понарошку. Но Зар опять перебил ее:

– Он звонил на твой телефон, но ты не взяла трубку. И он решил уточнить, не знаю ли я, где тебя найти. Очень обрадовался, когда узнал, что ты спишь в моей постели и искать тебя не надо, – закончил он с циничной ухмылкой.

– Ты так и сказал? – ахнула Света, представив, как это прозвучало для менеджера.

– Конечно, – презрительно фыркнул Зар. – Зачем мне лгать?

Возразить было нечего. Она действительно провела ночь в постели Зара. Хоть это было совсем не то, что мог подумать менеджер. Холодный тон Зара, его недовольное лицо со сведенными у переносицы бровями, недвусмысленно сообщали ей, что она прямо сейчас является причиной его раздражения.

– Я, пожалуй, пойду, – смутилась Света, борясь с желанием прижать ладони к пылающим щекам, и попыталась выйти из спальни. Но дверной проем был не очень широкий, а раздраженный демон, все еще стоявший на пороге спальни, даже не потрудился подвинуться, чтобы пропустить ее.

Света набрала в грудь воздуха, как перед прыжком в воду, и решительно юркнула между его телом и косяком двери. Он не пытался удержать ее или как-то помешать. Но и не сдвинулся ни на шаг, вынуждая выходить из его спальни боком, прижимаясь спиной к косяку, чтобы не задеть грудью его плечо.

Едва оказавшись на свободе, Света бросилась к выходу из номера, задыхаясь от волнения и смущения. Каждый раз когда кто-то рядом был недоволен и раздражен, она чувствовала себя виноватой. Даже если в этом и не было ее вины. Ведь он вчера сам предложил ей остаться! Не прогнал, не обвинял ни в чем, был спокоен и расслаблен. Что ж с ним такое сегодня?

Его голос настиг ее уже в дверях.

– Я спущусь в ресторан на первом этаже и буду ждать тебя там, – буркнул Зар.

– А ты… – Света обернулась, и увидела, что он тоже идет к выходу из номера. Она хотела задать глупый вопрос «А ты никуда не уйдешь?» но вовремя одернула себя. Он неоднократно уже дал ей понять, что до конца Испытания они связаны, и он будет держаться рядом с ней. Не стоило лишний раз его злить. – Ты так и пойдешь вниз с мокрой головой? Нельзя же так! Можно простудиться!

Зар в недоумении пожал плечами. Воротник и верхняя часть его рубашки были все в темных пятнах от воды. Света невольно поежилась, словно на своей шее ощутив холодные капли.

– Давай зайдем ко мне, посушим тебе волосы. Это быстро! У меня в ванной есть фен, – Света потянула его за краешек рукава, и с удивлением обнаружила, что он покорно последовал за ней к ее номеру. И взгляд у него был такой озадаченный, как будто он впервые услышал про то, что волосы можно высушить феном.

После того, как он нес ее по воздуху, прижимая к своей груди, как ребенка, уводил со сцены, укрывая своими крыльями, было глупо смущаться от его присутствия. Но Света все равно чувствовала себя скованно, заведя его в ванную комнату своего номера.

– Сюда, – Света усадила его на низкий табурет напротив зеркала и, достав из шкафчика портативный фен, протянула ему. Но он проигнорировал ее жест, неподвижно сидя к ней спиной и глядя в зеркало.

Света, подождав немного, поняла, что придется сушить его волосы самой. Раз уж сама напросилась. Включила прибор в розетку, щелкнула кнопкой включения и, потрогав свободной рукой струю воздуха, чтобы узнать, не слишком ли она горячая, неуверенно взъерошила темные волосы на макушке, направив на них жерло фена. А после этого подняла глаза и встретилась с ним взглядом в зеркале. Он все это время сидел и смотрел на нее!

Света поспешно отвела взгляд и сосредоточилась на влажных прядях под рукой. Под его острым взглядом она чувствовала, что ей не хватает воздуха, и ладонь, держащая фен, взмокла и теперь неприятно скользила по ручке.

Она попыталась отбросить ненужные мысли, бессвязными обрывками мечущиеся в голове, и сосредоточиться на его макушке. В конце концов, ничего особенного не происходит. Маме она тоже частенько помогала высушить волосы после душа. Света увереннее зарылась пальцами в густую черную копну, скользнув пальцами по теплой коже головы. И обнаружила, что плечи Зара обмякли. Оказывается, все это время он тоже сидел напряженный, как струна.

Света украдкой взглянула в зеркало и с облегчением обнаружила, что он прикрыл глаза и больше не смотрит на нее.

– А где твои крылья? – решилась она спросить, чтобы заполнить тишину, ставшую слишком интимной.

– Спрятал пока. Людям нельзя их видеть, – не открывая глаз, ответил он.

– Я же уже видела, – в недоумении проговорила Света, продолжая пропускать между пальцев влажные пряди, подставляя их струе теплого воздуха. «И не только видела», – подумала она, припоминая ни с чем не сравнимое ощущение сомкнувшегося над головой шатра из перьев.

– Это не значит, что можно видеть всем остальным, – буркнул Зар недовольно, и Света решила пока оставить эту тему. Благо вопросов и на другие темы хватало.

– А что такое Испытание? – спросила она, разглядывая его едва обозначившиеся под рубашкой лопатки. А если коснуться рукой? Можно почувствовать под пальцами перья? Или крыльев там вообще нет, и они прячутся куда-то внутрь тела?

– Это что-то вроде теста на профпригодность, – после долгой паузы неохотно ответил Зар.

– Профпригодность? – странная аналогия повергла ее в недоумение. Какие профессии могут быть на Небесах. Ведь это на Небеса принес ее Зар, чтобы она помогла ему пройти это Испытание?

– Экзамен на право вершить Баланс на Земле, – пояснил Зар чуть мягче. – Люди все пестрые: черно-белые. Они далеки от Баланса. А без Баланса Земля… – он нарисовал ладонями в воздухе шарик, – разрушится. И погибнут все: и вы, и мы. Но люди слишком мало живут и слишком сконцентрированы на себе, чтобы понимать это. А мы живем очень долго, понимаем, чем это может грозить, и следим, чтобы на Земле Баланс между добром и злом не нарушался. Ведь Земля – это и наш дом.

– Вы – это… – заикнулась Света, и тут же прикусила язык. Зар приоткрыл один глаз и посмотрел на нее, как на умственно отсталую.

– Небожители. Ангелы и демоны, – тем не менее ответил он, закрывая глаз обратно.

– Небожители? Но там же… Самолеты летают, спутники делают топосъемку и… – растерянно проговорила она, вспоминая замок, парящий среди облаков.

– Мы живем в другом измерении, – улыбнулся Зар, не открывая глаз, и ресницы его слегка задрожали. – Туда нельзя долететь на самолете. Только на крыльях. Тем страшнее потерять их. Лишенные крыльев никогда больше не смогут попасть домой.

– И если ты не пройдешь Испытание, то… – прошептала Света, уже догадываясь, что услышит в ответ.

– Лишусь крыльев навсегда, – закончил Зар, кивнув сам себе головой.

– А кто принимает это решение? Бог? – выдохнула Света благоговейно. Но Зар рассмеялся в ответ на ее наивный вопрос.

– Нет, конечно, – фыркнул он. – За Балансом на Небесах следят Старшие. Ты их видела. Мика-Эль – старший ангел. Хэйл-Эль – старший демон. Они там столько, сколько существует Земля.

– А остальные? – она все-таки незаметно опустила руку к его спине, но пальцы поймали лишь ткань рубашки. Крыльев не было и в помине.

– Остальные живут долго, но рано или поздно меняются на посту смотрителей. Устают, выгорают, теряют Баланс. На смену одного из демонов приду я, когда пройду Испытание.

Света задумалась, перебирая его высохшие волосы и пытаясь уложить в голове услышанное. Волосы у него были густые, гладкие, как шелк, и тяжелые, слегка завивающиеся на концах. Черные, будто вороново крыло, без малейшей примеси иного оттенка. Что смотрелось особенно удивительно в сочетании с молочно-белой кожей шеи. Рука невольно соскользнула, и пальцы прочертили по спине поверх рубашки две дорожки, заставив его вздрогнуть и выйти из расслабленного состояния.

– Все, достаточно! – Он так резко вскочил с табурета, что Света едва успела отшатнуться назад, чтобы не получить удар в подбородок снизу. – Жду тебя в ресторане. Пока ты собираешься, выясню, где тут салон красоты, и провожу тебя после завтрака, – добавил он уже в дверях ванной комнаты, сглаживая свой стремительный уход, больше похожий на бегство.

Не успела Света опомнится, как осталась одна с все еще жужжащим феном в руках. Хлопнувшая входная дверь вернула ее на грешную землю, заставив вздрогнуть от резкого звука. Убрав фен на место, Света защелкнула замочек на двери в ванную и сбросила халат, оставшись перед зеркалом в одних трусиках.

Она не спросила самого главного. Почему она?

Спохватившись, Света забралась в ванну, включила воду и принялась чистить зубы, стоя под душем, чтобы сэкономить время.

Из номера она вышла ровно в десять, одетая в закрытый брючный костюм нейтрального бежевого цвета, который нашелся в необъятном шкафу, забитом одеждой под завязку, и, к счастью, оказался впору. Внимания ей привлекать совсем не хотелось, этого еще вчера хватило с лихвой. А вот найти Зара было просто необходимо. Без него она чувствовала себя самозванкой и преступницей, занявшей чужое место.

Прикосновения

Зар

Зар был зол. Зол настолько, что был уже не в состоянии скрывать это от чистой души. Измученный постоянным возбуждением, которое терзало его тело, и бессонной ночью, он уже с утра испытывал дикое раздражение от кристально ясного и безмятежного взгляда чистой души.

Хотелось сбежать на край света, чтобы никогда больше ее не видеть, чтобы избавиться от въедающегося под кожу дискомфорта при виде нее. Глядя, на то, как она сидит на кровати, уютно поджав под себя ноги, на ее сонную мордашку и сползающий с плеча воротник слишком большого для нее гостиничного халата, Зар остро пожалел о том, что не позволил тогда убить ее.

Яд злобы сочился из него с каждым сказанным словом, но она не злилась в ответ. Не пыталась уколоть хотя бы словами. Лишь смущалась, и ее кожа розовела, вызывая почти непреодолимое желание коснуться рукой, ощутить ее тепло и мягкость.

Лучше бы его поручителем стал Хело! Этот белокрылый ублюдок, хоть вызывал у Зара отвращение, но был бы вполне привычным и предсказуемым напарником. А эта…

Она была глуха и слепа, совершенно не улавливая его состояние. Сосредоточена только на себе, как это свойственно людям. И, вместо того, чтобы бежать от него со всех ног, когда он был так зол, что готов был наплевать на все и придушить ее голыми руками, ей вдруг захотелось поиграть в заботливую мамочку.

Зар не понимал, почему вдруг подчинился ей и позволил коснуться своих волос. И от этого злился еще больше. Но это было потом. А в тот момент он был ошарашен ее желанием посушить ему волосы, чтобы он не простудился. Нет… ничего особенного в этом предложении не было, кроме мотива. Кажется, впервые в жизни кто-то собирался что-то сделать для него не с какой-то корыстной целью для себя, а с искренней заботой о нем самом.

Девушка предложила посушить ему волосы, руководствуясь не похотью и желанием прикоснуться к его телу, не алчностью и желанием получить материальное вознаграждение, не любопытством и желанием сблизиться с ним, не самолюбованием и желанием утвердится в мысли о собственной доброте, а лишь беспокойством о его здоровье и комфорте.

Это было так неожиданно, что он покорно, словно мерин на поводу, позволил увести себя в ванную комнату и усадить на табурет. А потом сквозь зеркало вглядывался в чистую душу, надеясь рассмотреть там хоть намек на корысть. Но чистая душа резала глаз чистотой и прозрачностью своих граней.

От ее прикосновений ее тонких пальчиков раздражение ненадолго отступило, уступив место сладкой неге. Он лениво отвечал на ее вопросы, а сам с головой погрузился в это ощущение бескорыстной заботы и осторожной ласки. И совсем потерял счет времени, мечтая, чтобы эти мгновения не заканчивались никогда. И так бы и сидел вечно, если бы ее рука не коснулась чувствительного места около лопатки. Там, где из позвоночника выходило основание крыла.

Желание бо́льшего прокатилось жаром по телу, концентрируясь в паху и вновь пробуждая утихшую было эрекцию. Но с этим еще как-то можно было смириться, если бы не затрепетавшие от желания расправиться крылья. Зар никогда не показывал людям крылья. Даже в темноте. Даже во время секса. Да и желания такого не возникало. Крылья были предметом его особой гордости, но в то же время слишком интимной частью тела, чтобы можно было беспечно махать ими перед кем попало.

Зар считал, что такое трепетное отношение связано с тем, что он наполовину человек. Другие демоны воспринимали свои крылья, как еще одну пару рук. Но для Зара это был знак отличия, его уникальная особенность, отличающая его от людей, признак его избранности.

Однако, чистая душа смотрела на его крылья такими глазами… С таким неповторимым восхищением, что его преследовало глупое желание покрасоваться перед ней, как долбанный павлин.

Сжигаемый вожделением и растерянный от обуревавших его чувств, едва сдерживая рвущиеся из иного измерения крылья, Зар вылетел из номера чистой души и бросился к лифту. А там его ждал подарок небес…

Красотка в коротком красном платье, с сочными пухлыми губами, будто специально созданными для того, чтобы сосать члены, уже заранее была готова к сексуальным приключениям. И Зар, хлопнув ладонью по кнопке «СТОП», довольно ухмыльнулся, глядя, как в ее пестрой душе черным цветком расцветает похоть. Такая же, какая мучила его самого.

– Hello, – проворковала девица, томно растягивая гласные и проводя языком по густо напомаженным губам.

«Чистая душа не красит губы» – мелькнула и пропала мысль. А Зар стремительно шагнул к случайной попутчице, на ходу расстегивая ширинку.

Он трахал ее жестко и беспощадно, без ласк и прелюдий, до синяков сжимая в руке оба ее запястья, чтобы она не смела прикасаться к нему своими потными похотливыми ладошками. Кажется, она не успела кончить. Но Зару было насрать на ее чувства. Спустив в ее вагину скопившуюся в яйцах сперму и чувствуя блаженное облегчение, он брезгливо оттолкнул красотку от себя и, застегнув ширинку, тронул лифт.

Больше эта шлюха ни на что не годилась, и Зар испытал к ней уже привычное отвращение, которое настигало его каждый раз, как оргазм был достигнут.

Но она волновалась зря. Едва войдя в ресторан, она увидела его в самом центре зала. Он сидел за столиком, непринужденно откинувшись на спинку стула, и потягивал из маленькой чашечки кофе. Зар сидел боком ко входу и смотрел в другую сторону, а Света невольно залюбовалась его профилем. Такие правильные черты лица могли принадлежать древнегреческой скульптуре или… ангелу?Он вышел из лифта, не проронив ни слова. Но брюнетка прилипла к нему, как банный лист к жопе, считая, что раз уж знакомство началось с секса, то непременно должно продолжиться. Зар так не считал. Но малодушно наплевал на ее назойливое присутствие, надеясь, что с появлением чистой души, она сама поймет, что она тут лишняя, и сольется без долгих и нудных объяснений. Света

Света тряхнула головой, отгоняя неуместные мысли и направилась к шведскому столу. От обилия яств разбежались глаза, и желудок требовательно заурчал, напоминая, что она уже сутки или двое ничего не ела. Хорошо хоть на этой ступени Испытания была возможность выспаться и поесть. Что же от них хотят Старшие в этот раз? Если бы только она знала правила игры. Но, когда она начинала задавать вопросы, Зар становился удивительно немногословен. Похоже, он сам знал не больше нее.

Выбрав себе блинчик с творогом и горячий шоколад, Света направилась к своему напарнику, надеясь за завтраком еще что-нибудь у него выведать и уже обдумывая вопросы. Но только поставив рядом с ним свой завтрак и обернувшись ко второму стулу у двухместного столика, за которым он сидел, она обнаружила… что место занято.

Света так растерялась, что застыла, вытаращив глаза на сидящую напротив Зара девушку. Высокая, темноволосая и кареглазая, в вызывающе коротком красном платье, она сидела, закинув ногу на ногу и рассматривала опешившую Свету, как занятную букашку.

Света попятилась, сообразив, что ей лучше поискать себе место где-нибудь за другим столиком. Желательно подальше отсюда. Какая же она дура! Рассчитывала, что такой яркий парень, как Зар будет завтракать в одиночестве дожидаясь ее? От стыда за свою глупость щеки зажгло, и задрожали коленки, не давая сдвинуться с места.

Но вдруг на ее талии сомкнулись жесткие пальцы Зара, и в следующее мгновение она оказалась у него на коленях, прижатая спиной к его груди. От его близости перехватило дыхание и спина покрылась холодным потом. Сердце сорвалось в галоп, а все тело мгновенно сковало леденящим иррациональным ужасом. Как будто она вновь в темном переулке, и бежать некуда, а по телу скользят чужие грубые руки, бесцеремонно ощупывая самые чувствительные места.

– You'd better leave right now, – непринужденно продолжая разговор, обратился Зар к темноволосой красотке, накрыв ладонью руку Светы, которой она судорожно вцепилась в обнимающую ее ладонь, и успокаивающе погладив ее по тыльной стороне.

– Can I refuse? – девица кокетливо взмахнула длинными нарощенными ресницами. Но Света уже перевела дух от внезапных объятий.

– Отпусти! Что ты делаешь? – зашипела Света, повернув голову в сторону, и рванулась из его рук. Вопреки ожиданиям, его руки моментально разомкнулись, и, не рассчитав силу рывка, Света наткнулась на столик, опрокинув кружку с какао.

Забыв про свои вопросы и завтрак, она бросилась прочь, сама не понимая отчего убегает. Глаза застлало туманом, и она даже не видела, куда бежит. Опомнилась Света только у столиков с едой. Колени противно дрожали, во рту пересохло и слегка подташнивало.

А еще она была расстроена. Тем, что заранее не рассмотрела, что он сидит не один. Хотя, этого следовало бы ожидать после ночного происшествия. Тем, что так глупо повела себя под взглядом незнакомой девушки. Хотя в той роли, которая ей досталась, она ничем этой наглой девице не уступает. И уж точно имеет больше оснований сидеть за завтраком рядом со своим напарником.

Тем, что испугалась, оказавшись на коленях у Зара. Хотя объективно ничего страшного не произошло. Он уже не в первый раз держал ее в объятиях. И, временами, ей это даже нравилось. Но это гадкое чувство неконтролируемого страха вырвалось откуда-то изнутри, из самого дна души, минуя все разумные барьеры.

«Все из-за того, что он схватил меня без предупреждения,» – попыталась успокоить она сама себя. – «Да, я же ему говорила, чтобы не трогал меня! Я все сделала правильно!» Но самовнушение помогало плохо, и на душе было погано.

Взяв новую тарелку с блинчиками и еще один стакан шоколада, Света отошла в самый дальний угол и устроилась там за одноместным столиком лицом к стене.

Его присутствие она не увидела, не услышала – ощутила всем телом. Он подошел сзади, и она затылком почувствовала его колючий взгляд.

– Почему я? – задала она вопрос, который вертелся на языке все утро, не оборачиваясь и глядя в стену. Пауза была слишком долгая. Настолько долгая, что Свете уже показалось, что она разговаривает сама с собой, и за спиной никого нет.

– Чистая душа, – прозвучал его голос. И присутствие исчезло. Света быстро обернулась, но за спиной никого не было.

Оставив недоеденный завтрак, она побрела искать салон красоты.

Она ненавидела опаздывать. Сама мысль о том, чтобы заставлять других людей ждать ее, вызывало в ней острое чувство вины. Но в этой новой реальности она чувствовала себя совершенно беспомощной. Школьных знаний английского языка катастрофически не хватало, чтобы изъясниться. А огромная гостиница была похожа на муравейник, по которому беспрерывно сновали сотни людей. Телефон, найденный в сумочке был заблокирован. И свой собственный пин-код к нему не подходил. Происшествие за завтраком выбило из колеи и никак не выходило из головы.

Измучившись от своей бестолковости и неспособности выполнить простое действие – найти салон красоты – Света, чуть не плача, опустилась на диванчик в главном холле гостиницы. Остро захотелось домой. Пусть бы эти демоны и ангелы сами разбирались со своими делами. Она то здесь причем? Забросили ее бог весть куда. Что хотят от нее непонятно. Зар исчез без следа, хотя обещал проводить ее.

Что она сделала не так? Почему он оставил ее одну? Она ничего плохого ему не сделала, и искренне желала помочь ему обрести столь желанный статус. А он… Он сам с самой первой встречи ведет себя вызывающе. Запугивает ее, флиртует с какими-то девицами, хватает без предупреждения! Как будто это ей нужно пройти это дурацкое Испытание, а не ему.

И все время норовит прикоснуться! Тогда, когда она очнулась на лестнице в Небесах, и потом в Зале Испытаний, и вчера номере, и вот опять…

От этих воспоминаний против воли участилось дыхание, и по коже побежали мурашки. Никогда еще чужие прикосновения не вызывали в ней такую бурю эмоций. Именно это ее пугало, а не прикосновения сами по себе.

Света тряхнула головой и соскочила с дивана, пытаясь убежать от волнующих мыслей. Часы над стойкой администрации показывали 11:30. В 12 часов у нее по расписанию фитнес, и тренажерный зал она уже нашла, пока искала салон красоты. Осталось только подняться в номер, чтобы переодеться.

Второй этап. Гордыня

Зар

Зар был в смятении.

После того, как он удовлетворил свою похоть, он находился в благодушном настроении и искренне был рад видеть Свету, когда она направилась к нему, держа в одной руке тарелку с блинчиками, а в другой большую кружку какао. Этой бессонной ночью у него было много времени, чтобы обдумать происходящие с ними события и сделать некоторые выводы, которыми ему теперь хотелось поделиться с чистой душой. Ведь впереди у них еще несколько этапов, и чем быстрее они разгадают, в чем их смысл, тем быстрее и легче пройдут остальные ступени Испытания. Несмотря на разногласия, им следует попытаться найти общий язык, чтобы вместе преодолеть все, что приготовили для них Старшие. И сейчас было самое подходящее время, чтобы все это обсудить, распределить роли на будущее и расставить точки над I в отношении иерархии в их маленькой команде.

Размышляя обо всем этом, он совсем упустил из виду, что шлюха все еще сидит за его столиком на что-то надеясь. Он так погрузился в свои мысли, что почти забыл о ее существовании. Но чистая душа живо напомнила ему. Она уставилась на девку так, как будто видела насквозь не только ее душу, но и то, чем она недавно занималась. Даже ему стало неуютно от такого взгляда, но шлюхе похоже, такое внимание было не впервой. Почуяв соперницу, она выпятила полуголую грудь и засверкала глазами не хуже тигрицы.

Увидев, что чистая душа попятилась, Зар понял, что пора прийти ей на помощь. Все-таки она была слишком мягкая для этого мира. Оглядевшись и не обнаружив поблизости свободного стула, он сделал первое, что пришло ему в голову. Одна мысль о том, чтобы усадить Свету себе на колени, вновь ощутить ее хрупкое тело, доверчиво прижавшееся к нему, была настолько будоражащей, что он, наплевав на разумные доводы рассудка, попытался реализовать ее.

Но, чистая душа, мало того, что снова не оправдала его ожиданий, так еще и одной своей близостью вновь окунула его в пучину вожделения и злости, так виртуозно смешавшихся в горько-сладкий пьянящий коктейль, что у него аж в голове помутилось. Иначе было и не объяснить того, что он позволил ей щелкнуть себя по носу, как нашкодившего щенка.

Еще и черноволосая блядь добавила масла в огонь, язвительно рассмеявшись, когда чистая душа «грациозно» упорхнула с его коленей, с грохотом снеся по пути столик.

Зар давно не позволял себя унижать, жестоко мстя за каждое поползновение. Ему хватило унижений в детстве, когда на Небесах он единственный был не такой, как все. Маленький и уязвимый.

Нужно было подойти к ней, чтобы поквитаться. Сообщить ей, кто она для него, и где ее место. Но он не смог. Это было выше его сил находится рядом с ней. И чертовы крылья так и просились наружу при виде ее. Поэтому Зар, постояв немного за ее спиной, направился прямиком в тренажерный зал.

Он уже придумал, как снять напряжение другим способом. Зар кровожадно ухмыльнулся своим мыслям. И, быстро шагая прочь от чистой души, Зар уже предвкушал всплеск адреналина и ощущение своего всемогущества, которое заглушит и злость, и ставшее мучительным вожделение.

Света

Сразу при входе в зал она почувствовала, что происходит что-то нехорошее. Даже не так! Что-то из рук вон плохое. В огромном зале с высокими потолками и закрытыми защитной сеткой окнами, не наблюдалось ни одного тренера. Расставленные в правильном порядке, на строго выверенном расстоянии друг от друга, тренажеры пустовали.

Зато вокруг стойки со штангой сгрудились потные накачанные молодые мужчины в обтягивающих трико и майках. И все бы ничего, но из этой компании доносился издевательский хохот и улюлюкание, так напомнившие ей темный переулок и топот ног за спиной, что аж холодок по спине пробежал.

Света замерла в нерешительности. Чувство самосохранения забило набатом, требуя немедленно покинуть опасное место. Но ощущение того, что кто-то отчаянно нуждается в ее помощи, оказалось сильнее. И Света почти бегом бросилась к группе людей у стойки со штангой.

Подойти оказалось не так-то просто из-за плотно сомкнутых мужских плеч, но она, пользуясь своим маленьким ростом, протиснулась между стеной и чьей-то массивной спиной.

На лавке под штангой лежал полноватый молодой человек. Лицо парня было все красное, а губы уже синюшные, дыхание с клокочущим свистом вырывалась из его горла, а белки глаз были залиты кровью из полопавшихся сосудов. На его шее опасно вздулись вены, а руки интенсивно дрожали, рискуя уронить тяжелый снаряд прямо ему на шею.

Он с натугой поднимал штангу, по своему весу явно превышающую его возможности. А компания тренированных парней с издевательским хохотом считала и подначивала его. Штангу по бокам никто не страховал. И Света вдруг отчетливо поняла, что вот-вот произойдет непоправимое. Либо он сейчас уронит штангу на себя и получит травму, либо, не дай бог, у него случится инсульт.

Она поискала взглядом хоть одного сотрудника зала, но те, как сквозь землю провалились. Зато неподалеку стоял Зар, прислонившись плечом к стене. И лицо его было искажено таким дьявольским оскалом, что Света оторопела, не сразу признав в нем своего напарника по Испытанию. Он с нескрываемым наслаждением и злорадством наблюдал за мучениями парня и даже не пытался остановить безобразие.

Парень со штангой в руках издал булькающий хрип, и глаза его на миг закатились. Толпа разгоряченных мужчин взорвалась хохотом и одобрительными криками. И Света забыла обо всем на свете, рванувшись к стойке со штангой.

– Что вы делаете? – закричала она, обводя взглядом сгрудившихся вокруг мужчин. – Немедленно заберите у него штангу! Он же убьет себя! Нельзя без тренера и…

Один из мужчин с очень смуглой кожей и белозубой улыбкой, ухмыльнувшись, шагнул к ней, и, коснувшись кончиками пальцев ее щеки, что-то сказал по английски. Остальные снова расхохотались, что-то добавляя к вышесказанному.

Света попятилась, затравленно озираясь, но натолкнулась на чью-то широкую грудь, обладатель которой схватил ее за плечи и что-то жарко зашептал на ухо. Света дернулась, но вырваться из стальных объятий было не так то просто. А смуглый снова приблизился спереди, и тянул свою ладонь уже не к щеке, а гораздо ниже.

– Зар! – сдавлено пискнула она в ужасе, призывая на помощь единственного, кого знала в этом зале. – Зар, пожалуйста, прошу тебя! Скажи им!

– Эй, закругляемся, – между ней и рукой смуглого парня пронеслась знакомая ладонь, создавая невидимую преграду. И тут же хватка на плечах ослабла, и чужое тело отступило. Света, потеряв опору за спиной, почувствовала, что ноги подкашиваются и перед глазами все плывет. Но тут же почувствовала клещами сомкнувшиеся на плече пальцы Зара, с облегчением вдохнула запах грозового воздуха и обессиленно прижалась к его груди.

– Hey! – со всех сторон послышались недовольные реплики. Но Зар, одной рукой все еще придерживая ее, второй снова сделал отстраняющий жест. И его голос разнесся по залу, будто звучал одновременно со всех сторон.

– The game is over, Assholes, – рявкнул он.

Кружок культуристов разочарованно загудел. Но Зар обвел мужчин взглядом, и те стали расходится. Толстяк так и остался лежать, прижимая штангу к груди и не в силах уже закинуть ее на стойки.

Света, ухватившись за запястье своего спасителя, потянула его на себя, вынуждая наклониться к ней.

– Что здесь происходит? – прошептала она ему в самое ухо. То, как легко он разогнал раззадоренных мужчин, хотя сам не отличался богатырским телосложением, потрясло ее. Только сейчас она вдруг осознала, что он действительно не человек. Высшая сущность, для которой люди не более, чем игрушки. Маленькие оловянные солдатики, которых можно переставлять так, как вздумается.

– Ах, это? – процедил он зло, отпуская ее плечо и резко отступая от нее. – Ты зачем влезла? Хотела, чтобы тебя разложили прямо тут на полу и пустили по кругу?

– Разложили? – выдохнула она, испуганно глядя ему в глаза.

Зар смерил ее долгим и тяжелым взглядом, а затем развернулся и быстрым шагом пошел прочь.

– Постой! – Света бросилась ему наперерез и остановилась прямо перед ним, вытянув перед собой руки. – Этот парень… Мы должны ему помочь! Он может умереть, если оставить его вот так!

– Тебе надо, ты и помогай, – Зар скривился, будто проглотил лимон. Его кулаки сжимались и разжимались, а ноздри сердито раздувались. – Мне до этого урода нет дела.

– Как ты можешь так говорить! – ахнула Света. Но ее слова не возымели никакого действия. Зар, скрипнув зубами, отодвинул ее плечом и вышел из зала.

Только сейчас Света обнаружила, что зал наполнился лязгом и стуком. Мужчины рассредоточились по тренажерам, будто ничего и не произошло. И лишь полный парень лежал на скамье, не подавая признаков жизни.

Света подбежала сама к толстячку, положила руку ему на сонную артерию, ловя нитевидный пульс. Штанга лежала поперек его груди, придавливая его к лавке. Глаза его были закрыты, а руки повисли плетьми по обе стороны от скамьи. Он был без сознания.

Света схватилась за гриф, не зная, как ей облегчить вес, но поднять штангу не смогла. На обеих концах грифа висело по здоровенному блину.

– Can I help you? – услышала она над своим ухом и испуганно отшатнулась. Белокожий и рыжеволосый парень приветливо улыбался. – Did your boyfriend overdo it?

Не дождавшись от нее ответа, рыжий кивнул проходящему мимо смуглому, которые чуть ранее напугал Свету, а сейчас смотрел на нее так, словно впервые увидел. Вместе они подняли штангу с двух сторон и повесили ее на стойку.

– Help him! Ambulance! – выдавила она, умоляюще сложив руки и глядя на рыжего. Но он уже не нуждался в указаниях, склонившись к лицу толстяка и пощупав его руку, он отрывистым голосом принялся раздавать указания. Весь тренажерный зал пришел в движение. Кто-то принес воды и принялся смачивать пострадавшему пересохшие губы и горячий лоб, кто-то вызывал скорую по громкой связи телефона.

Откуда-то принесли носилки на складных ножках, и, подхватив толстячка в шесть рук, аккуратно сняли его с лавки и уложили на носилки. Примчался тренер в униформе и медик в белом брючном костюме. Света стояла в стороне и смотрела, как парни, которые каких-то пять минут назад издевательски хохотали, встревоженно суетятся вокруг пострадавшего, всячески пытаясь облегчить его состояние.

Придерживаясь рукой за стенку, она побрела из зала прочь. Хотелось отыскать Зара и еще раз спросить его, что все это значит. Но при этом совсем не хотелось его видеть. Его циничная ухмылка при взгляде на надрывающегося под штангой парня до сих пор стояла перед глазами.

Раздумывая над тем, что делать дальше, Света зашла в лифт и нажала номер своего этажа. Лифт медленно поехал вверх, и она почувствовала, что ужасно устала от всего этого. Захотелось закрыться в своем номере, и будь что будет. Если Зару нужно, чтобы она что-то делала, то пусть приходит и просит. А не указывает. В конце концов, это она согласилась ему помогать. «После того, как он спас тебе жизнь», – ехидно напомнил внутренний голос.

Двери открылись, и первым, кого она увидела в холле, был Зар. Он стоял у кадки с фикусом и, задумчиво глядя в окно, методично отдирал сочные зеленые листья, бросая их себе под ноги. Высокое и когда-то пышное растение уже облысело почти наполовину.

– Что ты делаешь? – прошептала Света, подбегая к нему и хватая его за запястье. Он смерил ее отстраненным взглядом.

– Не твое дело, – проговорил он, высвобождая руку и отрывая еще один лист.

– Немедленно прекрати это, слышишь? – Света повысила голос, но не добилась ровным счетом ничего.

– Зар, послушай меня! – Света дернула его за рукав рубашки. Дальше все произошло слишком быстро. Она почувствовала сомкнувшиеся на горле пальцы, сильный порыв ветра и удар затылком о стену. Над ее лицом нависло искаженное яростью красивое лицо Зара, а над его головой сомкнулись два огромных черных крыла, отгораживая их от всего мира.

Его пальцы больно впились в шею, и Света почувствовала, что не может сделать вдох.

А я и не ангел

Зар

Прямо сейчас он готов был придушить ее своими руками, наплевав на Испытание. Проклятая сука ходила за ним по пятам, и каждый раз оказывалась ровно там, где он собирался отдохнуть и расслабиться. Ни один ангел так не следил за ним! Тьма клубилась в его душе, не находя выхода и выжигая его изнутри.

Зар вгляделся в искрящиеся грани чистой души. Нет… По-прежнему нет ни одного темного пятна! Здесь ему не за что было зацепиться, чтобы взять ее под контроль! Даже страха не было!

Тогда каким образом она так чувствовала его душу? Любое действие, которое могло принести ему удовольствие, встречало мгновенное противодействие с ее стороны. Он недооценил ее! Первая ступень не прошла даром, и теперь чистая душа читала его, как открытую книгу. Это осознание сводило с ума. Пусть лучше она сдохнет, чем Зар позволит кому-то контролировать его!

Тонкие пальчики чистой души, сжавшие его запястье, немного отрезвили его, и Зар чуть разжал руку, позволяя ей сделать судорожный вдох.

– Не смей указывать мне, что я должен или не должен делать! – прорычал он в ее приоткрытые, жадно хватающие воздух, губы, и тут же задохнулся от невыносимого желания впиться в них своими губами. Завладеть ею, заполнить ее собой, укусить ее и пить ее кровь…

Само желание обладать ею вызвало новый прилив ненависти. Да! Зар вдруг понял, что ненавидит ее! Также сильно ненавидит, как свою мать, которую никогда не знал. Как ублюдка Хейл-Эля, который его воспитывал. Как весь этот гребанный мир, который мог дать ему все! Кроме одного…

– Зар, хороший мой… – прохрипела вдруг чистая душа. – Скажи мне, что я могу сделать, чтобы тебе стало легче? Как я могу помочь тебе?

– Это я-то хороший? – истерично расхохотался Зар, но взгляд от ее глаз отвел, разглядывая наливающиеся на ее тонкой шее синяки от его пальцев. В горле встал колючий ком, а глаза неожиданно наполнились слезами.

Зар со звериным рыком оттолкнулся от стены, к которой прижимал чистую душу, и рванулся прочь, сбив крылом кадку со злополучным фикусом. Крылья все-таки материализовались! И он сам не заметил когда!

Поспешно втянув их обратно в свое измерение, Зар бросился к номеру и, не пытаясь найти ключ, сломал замок одним прикосновением. А затем ввалился внутрь, захлопнув за собой дверь и прижавшись к ней спиной. Слезы текли по щекам ручьями, капая с подбородка. Твою мать! Он не плакал лет с пяти. Последний раз, когда Хейл-Эль отхлестал его своим гребанным огненным кнутом за то, что он на крыльях гонялся за перепуганными человеческими детишками возле школы, желая с ними поиграть.

– Зар… – в дверь робко постучалась чистая душа.

Он хотел грязно выругаться, но смолчал, побоявшись, что голос сорвется и выдаст его. Лишь до хруста стиснул зубы. Но она не уходила.

– Азраэль? – неуверенно проговорила она. – Я знаю, что ты меня слышишь. Дай мне войти, пожалуйста.

– Проваливай! – выдавил он, борясь со спазмами в горле. – Я…

Голос все-таки подвел его и сорвался на хрип. Зар с досадой саданул кулаком по двери, разбив до крови костяшки и оставив в твердом дереве вмятину. Он вдруг понял, что настолько вывело его из равновесия. Она жалела его!

Она… посмела… его… жалеть!

Что такого она разглядела в его душе, что ей захотелось пожалеть такую тварь, какой был Зар? После того, как он на ее глазах чуть не убил человека, а потом чуть не придушил ее саму!

Хотелось рвать и метать. Швырять посуду, ломать мебель, бить окна – он всегда поступал так, когда к нему были несправедливы. Когда наказывали его ни за что, и ему нечем было ответить. Когда он чувствовал собственное бессилие…

Зар сполз по двери на пол и обхватил раскалывающуюся голову, запустив пальцы в волосы.

Света

– Ну и ладно, не больно-то и хотелось, – пробурчала она себе под нос, больше для собственного успокоения, чем из надежды, что он ее услышит.

Решив окончательно наплевать на расписание, Света тоже заперлась в номере и бухнулась без сил на кровать.

Заказав обед в номер и провалявшись до вечера, она так и не придумала, что можно ему такого сказать, чтобы с ним помириться. Парень, несмотря на свою ангельскую внешность, обнаружил невероятно трудный характер. Что-то его угнетало, но Света никак не могла понять, что именно. Ей казалось, что с момента, как ей разрешили принять участие в экзамене, все шло хорошо.

«Ты просто плохо меня знаешь», – сказал он ей в первую минуту знакомства. Сейчас она узнала его чуть получше. Возможно, он был прав, и она действительно немного идеализировала его. Но он просто не мог быть настолько жестоким, каким пытался выглядеть. Или ей просто не хотелось в это верить.

И все-таки находится с ним в ссоре в этой чужой реальности было невыносимо. К тому же, время опять приближалось к полуночи, а уснуть снова не получалось.

С тяжелым вздохом Света поднялась с кровати, напялила на себя закрытый спортивный костюм с длинными рукавами и штанинами, чтобы выглядеть поприличнее, и поплелась к его номеру. Сегодня дверь сама не распахнулась, как вчера. И ей пришлось постучаться. Ничего не происходило, и она, закусив губу, постучала громче. Прошло уже более десяти часов с тех пор, как они расстались. Она надеялась, что он за это время успокоился. И теперь с ним можно обсудить сегодняшний день, полный каких-то нелепых, сбивающих с толку, событий. Может, в преодолении этих разногласий и есть суть экзамена, который они должны сдать?

Дверь не открывалась. Неужели ушел? Или настолько не хочет ее видеть? Света надавила на ручку и толкнула дверь без особой надежды на успех. Но дверь поддалась. Номер был не заперт.

Зар обнаружился тут же посреди гостиной на полу перед телевизором. Он сидел одетый в одни джинсы спиной к двери, смотрел мультфильм для взрослых и прикладывался к горлышку пивной бутылки. Рядом стоял целый ящик точно таких же бутылок. Света неловко потопталась на пороге, даже кашлянула, чтобы привлечь его внимание. Но он не обернулся.

На экране телевизора происходило нечто ужасно смущающее. Нарисованный мужчина, прижав нарисованную девицу с очень пышной грудью к столу, задрал ей юбку и со вкусом занимался с ней сексом. А девица громко и неправдоподобно стонала, выпячивая задницу и брызгая из своих интимных мест жидкостью. Света с неприязнью отвела взгляд. Никогда не понимала, что интересного можно в этом находить.

Ее взгляд непроизвольно скользнул по обнаженной спине Зара. И пользуясь тем, что он не смотрит на нее, она снова пыталась найти там прячущиеся крылья. Ведь были же они! Она своими глазами видела их в момент ссоры.

Но никаких следов крыльев на его спине не наблюдалось. Абсолютно гладкая белая кожа, да выступающие под ней очертания ребер. Наряду с любопытством внутри шевельнулось незнакомое чувство: захотелось коснуться его обнаженной кожи, чтобы снова сделать ему приятно, снова уловить дрожь, пробегающую по его телу. Как тогда, когда рука нечаянно соскользнула и коснулась его спины между лопаткой и позвоночником.

– Долго еще собираешься пялиться на меня? – его недовольный голос выдернул ее из странных фантазий, и Света почувствовала, как ее бросило в жар от стыда. Она опять ворвалась в чужой номер без приглашения. Да еще и беззастенчиво разглядывала полуобнаженного мужчину. Сгорая от смущения, она попятилась назад.

– Будешь? – он вдруг, не глядя, протянул за спину бутылку с пивом. Света заколебалась. Ответить, что она не пьет алкоголь? Тогда он воспримет это за отказ мириться с ним и выставит ее за дверь. Надо было пойти навстречу его неловкой попытке сблизиться. Но пить это?

– Или ангелы слишком правильные, чтобы пить пиво? – он повернул голову так, что она увидела его в профиль и презрительно скривился.

– А я и не ангел, – вздохнула Света, принимая для себя решение. Она подошла к нему и опустилась на пол на расстоянии вытянутой руки, старательно избегая смотреть на экран, где девушка уже совсем разоблачилась и, прикрытая лишь длинными желтыми волосами, старательно пихала в рот огромный член мужчины, глядя на него снизу вверх огромными серыми глазами.

– Попробуй, – Зар вложил ей в руку уже распечатанную бутылку пива. – Да не бойся ты! – усмехнулся он добродушно, глядя на то, как она осторожно рассматривает этикетку. – От пива еще никто не умирал. Зато спать будешь лучше.

Света робко отхлебнула из горлышка и сморщилась. До чего же горько! Как они это пьют?

– А теперь открой рот, – Зар повернулся к ней всем телом и азартно смотрел своим поблескивающими в отсветах телевизора глазами. Света завороженно смотрела, как красиво переливается тьма на дне его глаз. – Ну же! – он требовательно коснулся большим пальцем ее нижней губы, и Света подчинилась.

Он положил ей в рот маленькую сушеную рыбку, настолько остро-соленую,что защипало язык.

– А теперь запивай пивом, – скомандовал он, поднося к ее губам горлышко своей бутылки. После сушеной рыбы пиво уже не казалось настолько горьким, и освежающим потоком прокатилось по горлу.

– Ну как? – Зар смотрел на нее с улыбкой. И Света не могла понять, ее голова кружится от этой улыбки или от выпитого глотка алкоголя.

Не дождавшись ответа, он отвернулся к телевизору и приложился к горлышку своей бутылки, задержавшись на нем губами чуть дольше, чем требовалось, чтобы сделать глоток.

Она хотела бы спросить о крыльях, но не решалась. Кажется, он больше не злится. И осознание этого развеяло остатки тревоги. Рядом с ним было так спокойно, как будто она снова вернулась домой.

Под монотонное жужжание телевизора она чувствовала, что глаза уже слипаются, и голова делается тяжелой, но уходить не хотелось. Света придвинулась поближе к Зару и, с минуту поколебавшись, положила голову ему на плечо, уткнувшись носом в его шею и с наслаждением вдохнув чистый и свежий запах озона, едва уловимый в расслабленном состоянии.

Он замер, дыша редко и поверхностно так, что плечо оставалось неподвижным. Стало так хорошо и спокойно, что она готова была так сидеть целую вечность.

– Эй, не надо дрыхнуть на мне, – проворчал он, наконец, легко подергивая плечом. – Иди спи в кровать.

– Я не усну одна, – пробормотала она ему в шею, уже не совсем соображая, что говорит. Мысли путались, цепляясь одна за другую. И лишь желание ощущать его рядом было достаточно отчетливо. – Посиди со мной на кровати, – попросила она, с робкой надеждой поднимая глаза на его профиль.

– Может тебя еще и по головке погладить, – отозвался он резко, снова дергая плечом и сбрасывая с себя ее голову.

– Можешь и погладить, – согласилась она, не чувствуя уже сил, чтобы огрызаться в ответ.

Зар поднялся с пола, распахнул дверь в спальню и бухнулся на кровать поверх покрывала. Туда, где она спала прошлой ночью. Света торопливо забралась под одеяло с другой стороны и прижалась к его боку сквозь разделяющее их одеяло и покрывало. Его ладонь легла ей на макушку и пальцы принялись лениво ворошить волосы. А Света, уже засыпая, подумала о том, что он не такой уж плохой, каким хотел бы казаться.

Второй этап. Алчность

Зар

В этот раз она потребовала от него еще больше. Но опять совсем не того, чего он так жаждал. Демон лежал поверх одеяла, под которым свернулась клубочком чистая душа, и едва дышал. Когда же это закончится? Но он чувствовал, что и на следующих этапах Испытания это влечение никуда не денется. И ему придется думать либо о том, как продержаться до конца, либо о том, как соблазнить ее аккуратно, чтобы не испугать и не вызвать отторжения.

Злость на нее испарилась бесследно, может благодаря ящику пива, а может потому, что на нее просто решительно невозможно было злиться. Когда она неловко топталась на пороге, смущаясь от идущего по телеку хентая и мучаясь от раскаяния, что обидела его, он вдруг понял, что злости больше нет. Она совсем не понимала его, но в то же время страдала от бессмысленного чувства вины перед ним. Зару даже жалко ее стало. Ведь это он вырвал ее из привычной среды, заставил принять клятву при вступлении в Испытание, и теперь еще и злился на нее, а она даже понять не могла за что. Чистая душа… Что с нее взять?

Ему удалось напоить ее пивом. Удивительно, как мало ей потребовалось, чтобы опьянеть и избавиться от чувства неловкости. Вот только дальше дело так и не зашло. Пришлось с сожалением признать: чувство похоти, похоже, было недоступно чистой душе. Она вон даже его вожделения в упор не замечает, хотя его уже ощутимо трясет от одного ее присутствия.

Интересно, у нее был хоть один мужчина? Неужели девственница? Может и нет, конечно. Ей уже девятнадцать лет, в таком возрасте уже практически невозможно встретить девушку, не знакомую с мужскими ласками. Хотя, представить чистую душу в объятиях мужчины не получалось. Если даже он ее не привлекает, то кто мог бы? Дэрг?

Мысли его вновь метнулись к девушке, лежащей рядом. Она была так близко, что можно было коснуться ее, едва повернув голову. И Зар так и сделал. Повернулся лицом к ней и жадно втянул носом ее тонкий, свежий словно ветерок над лавандовым полем, запах. Нахлынули воспоминания о тяжести ее тела в его руках, и о том, как она доверчиво прильнула к нему за сценой, когда он уводил ее с концерта.

Нестерпимо хотелось хотя бы коснуться ее. И он протянул руку, зарывшись пальцами в мягкие шелковистые пряди. Но и этого ему было мало, поэтому он склонил голову и коснулся лбом ее виска.

Он окунулся в ее чистую, ничем не замутненную душу, словно нырнул с разбега в прохладную воду в жаркий день. И ту же минуту разжала свои стальные зубы мучительная похоть, погас вулкан слепой выжигающей ярости, смыло, словно прохладной водой, скрипящее на зубах, как сухой песок, раздражение. По душе демона прокатилась мягкая успокаивающая страсти волна. И он, расслабившись, погрузился в глубокий сон.

Света

– Чистая душа! Проснись! Света! – сон был какой-то душный, тяжелый и никак не желал отступать. Света ощущала, что Зар яростно трясет ее за плечи, но ничего не могла сделать. Веки словно налились свинцом, губы не повиновались, руки висели плетьми, когда он подхватил ее на руки и куда-то понес. В лицо плеснуло ледяной водой, вода залилась в приоткрытый рот и нос, и она закашлялась и чихнула. Это и привело ее в чувство. Первое, что она увидела – встревоженное лицо Зара, а за его спиной черный клубящийся дым.

– Ну наконец-то, – проворчал он, выуживая из корзины для грязного белья рубашку и смачивая ее водой. – Сейчас я завяжу тебе лицо тканью. Будешь двигаться ползком за мной и не отстанешь ни на шаг. Ясно тебе?

– Что случилось? – Света пыталась выглянуть из-за его плеча, пока он оторванный от рубашки рукав завязывал на ее затылке.

– В здании пожар. Надо выбираться отсюда, – проговорил он спокойным и сосредоточенными голосом. Света окаменела. Они на тридцать втором этаже. А в здании пожар. Им не выбраться! Только сейчас она услышала, как завывает пожарная сирена.

– Эй! Ты слышишь меня? – Зар схватил ее за плечи и грубо встряхнул так, что голова ее мотнулась. – Проснись ты наконец! Ничего с тобой не случится. Слышишь? Пока я рядом, ты в безопасности. Веришь мне?

Света кивнула, не вполне понимая сказанное. Надо просто слушаться его.

– А теперь за мной! – рявкнул Зар и на четвереньках пополз из ванной в номер, а затем и в коридор. Света быстро двигалась за ним, стараясь не смотреть по сторонам и не сводя взгляда с его задницы, обтянутой джинсами. Вокруг клубился удушливый вонючий дым, и дышать из-за него становилось все сложнее, горло саднило, в груди с каждым вдохом будто лезвиями резало. Зар быстро полз вперед, периодически оглядываясь на нее. Они добрались до люка, ведущего на узкую лестницу, закрытую в обычные дни. Пожарная сигнализация автоматически отомкнула магнитные замки на дверях и люках, и Зар без труда открыл небольшую дверцу люка и втолкнул туда Свету. А следом втиснулся сам.

– Беги вниз! – велел он, подталкивая ее к спуску. Здесь дыма не было и можно было спускаться по ступенькам, выпрямившись в полный рост. Света подчинилась, быстро перебирая ногами ступеньки. С тридцать второго этажа спуск предстоял долгий.

На пятнадцатом этаже вновь запахло дымом и стало ощутимо жарко. И чем ниже они спускались, тем жарче становилось, будто они идут в самое жерло вулкана. Света услышала снизу истошный женский вопль и замешкалась. Зар сию минуту, оттеснил ее себе за спину и двинулся вниз первый, таща ее за собой за руку.

На тринадцатом этаже люк был открыт, и оттуда вырывались клубы дыма и язычки пламени.

– Я сейчас, – Зар остановил Свету и бросился к люку, но сквозь пелену дыма, Света видела, что он не может закрыть дверцу. Что-то мешало ему. Она побежала к нему, чтобы помочь и ахнула от того, что увидела. Поперек люка встал огромный чемодан, закрывая проход и блокируя дверцу. За ним в коридоре истошно кричала женщина с всклокоченными волосами и закопченным лицом. Она билась и пыталась пропихнуть чемодан в люк, но он намертво заблокировал проход. А за ее спиной языки пламени уже лизали стены и бежали по ковровым дорожкам.

– Идем дальше! – рявкнул Зар, хватая Свету за руку.

– Не-ет! – Света, растопырив ноги и уцепившись за перила, намертво встала в узком проходе. – Мы должны ее вытащить оттуда.

– Я пытался. Она не бросит свой чемодан, а он все равно не пролезет в этот люк. Пусть сама разбирается, – прокричал ей Зар, перекрикивая рев пламени и вопли запертой в горящем коридоре женщины.

Света вырвала свою руку из его пальцев и налегла на чемодан, пропихивая его обратно в коридор.

– Помоги мне! – пропыхтела она, задыхаясь. И Зар, с раздражением пнув ступеньку, налег плечом рядом. Чемодан, не выдержав напора, ввалился обратно в коридор.

– Что вы делаете! – завизжала женщина, беспорядочно размахивая руками. Она была в истерике и мало что соображала. Говорить с ней сейчас было бесполезно.

– Держи ее! – закричала Света, хватая брыкающуюся женщину поперек туловища вместе с руками. Она не могла долго удерживать ее, но драгоценных трех секунд хватило Зару, чтобы он смог подобраться поближе, перекинуть пленницу через плечо и вынести на лестницу.

– Уходим! Надо спасаться! – Света обхватила ладонями ее искаженное лицо, бьющееся лбом о спину несущего ее Зара. – Там огонь. Вы погибните, если останетесь!

– Не-ет! Мои деньги! Мои драгоценности! Там все, что у меня есть! – орала женщина, отчаянно брыкаясь. И даже Зар не смог ее удержать. Она змеей выскользнула из его рук и рванулась обратно вверх, на уже объятый пламенем тринадцатый этаж.

– Стой! – Света дернула ее за лодыжку, роняя на ступени и сама рухнула сверху. – Стой! Ты погибнешь там!

– Света, оставь ее! Ты сама погибнешь, пытаясь ее спасти! Смотри, огонь уже просачивается сквозь стену! – Зар пытался оторвать ее от женщины, но Света упрямо держала ее, хватаясь руками и зубами за одежду.

– Я без нее не уйду! – процедила она, когда он вновь попытался их разделить.

Зар грубо выругался и выпустил ее из своей хватки. На миг стало тихо, и Света услышала рев пламени и отдаленный грохот начавшегося рушится здания. По кафельным ступеням как мячики скакали сверху языки пламени.

– Дай тогда мне поговорить с ней, – сказал Зар неожиданно хладнокровно. Света удивленно оглянулась и от выражения его лица по ее спине пробежал озноб. – Ты не убьешь ее? – прошептала она испуганно сжавшись от его темного взгляда.

– С дороги, – процедил демон, и от его голоса кровь застыла в жилах. Света, отцепившись от женщины, которую до этого держала мертвой хваткой, отползла в сторону и вжалась в стену. Источая пугающую до дрожи ауру, очень похожую на ту, которую Света ощутила однажды в зале Испытания при взгляде на Хейл-Эля, Зар склонился к парализованной ужасом женщине. Языки пламени, облизывающие его босые ступни и клубы дыма, свивающегося змеями вокруг его тела добавляли зрелищу потусторонней жути.

– Что ты желаешь, женщина? – воздух зазвенел от громового голоса, хищным коршуном забившегося в клетке лестничного пролета. – Говори!

– Машину! – пискнула дама, неожиданно оживившись. – Красную. Bugatti Centodieci и…

Зар, словно фокусник, достал из заднего кармана джинсов автомобильные ключи и помахал перед носом женщины.

– На парковке. У бутика напротив. Документы в бардачке, – ключи звякнули, упав прямо в подставленные ладони. – А теперь, твою мать, пошла вниз! – заорал он уже своим обычным голосом. Женщина подорвалась с места и, проскользнув между его широко расставленных ног, бросила вниз по ступеням.

– Ты тоже! Пошла! – зарычал Зар на Свету. Но ее больше уговаривать не пришлось. Она, спотыкаясь и цепляясь за перила, помчалась вслед за женщиной, отшатываясь от вырывающихся из межэтажных люков столбов пламени.

Света где-то на уровне третьего этажа потеряла женщину из вида, и лишь Зар бежал рядом, не спуская с нее глаз и подхватывая за локоть, каждый раз, когда она спотыкалась. Из люка второго этажа вместо огня ударил поток воды, сбив их с ног и протащив вниз. Света зажмурилась и свернулась в клубок, прикрывая живот коленями, а голову руками. Кругом бурлила вода, швыряя ее, словно щепку на стены и перила. Зар что-то кричал, но сквозь шум воды в ушах она не могла разобрать, что происходит.

Вода вынесла их, всех избитых, из узкого лестничного прохода в главный холл гостиницы, который теперь можно было узнать только по огромной винтажной люстре на потолке.

В зале площадью не меньше трехсот квадратных метров вода закручивалась в стремительную воронку, как в ванной, если выдернуть пробку. Их разметало по разным сторонам зала. Света видела мелькающую среди воды черную лохматую макушку, но приблизиться не могла. Она вообще ничего не могла сделать в этой сумасшедшей карусели, крутящей ее все быстрее и быстрее. Колонны вдоль стен, поддерживающие потолок, мелькали перед глазами, как велосипедные спицы. Люстра на потолке кружилась, как юла. А вода вокруг была ледяная и вязкая, как желе.

– … плыви… – донесся до нее голос Зара. Он, высовываясь из воды почти по пояс, отчаянно жестикулировал и пытался докричаться до нее. – В центр …ви!

В центр? Туда???

Света в ужасе посмотрела на разделявшую их воронку, жадно всасывающую воду.

– Да! Да! – Зар махнул ей и, подавая пример, принялся грести поперек течения прямо на крутящийся диск воды. Света, зажмурившись от страха, рванулась ему навстречу.

Перебороть течение было практически невозможно, и ей казалось, что она не двигается с места. Но она продолжала грести, вкладывая в каждое движение все свои силы.

Вода ревела, как огромный доисторический зверь, так громко, что закладывало уши. Света всей своей душой потянулась к Зару, как своему единственному спасению. И тут же, как и на первом этапе Испытания, ощутила бестелесные успокаивающие объятия.

«Я здесь, рядом» – словно шепнул он ей, и в следующую секунду она ощутила его пальцы, железными клещами сомкнувшиеся на ее запястье. А затем он дернул ее вперед, и она оказалась в его настоящих объятиях, судорожно цепляясь руками за его шею, и пряча лицо на его груди. А в следующую секунду вода под ними исчезла и они провалились вниз.

Третий этап. Жизнь человека

Зар

Она цеплялась за него, как утопающий за соломинку, так плотно прижимаясь своим хрупким телом, словно пыталась просочиться ему под кожу. И Зар тоже стиснул ее в объятиях так, что ощутил каждое ребрышко. Но она не чувствовала боли, и наоборот, начала потихоньку успокаиваться.

Водоворот исчез, и они куда-то проваливались. Зар чуть-чуть приоткрыл крылья, чтобы замедлить падение, и в случае необходимости удержаться в воздухе, а не разбиться о твердую поверхность, когда она появится под ногами. Кругом была такая кромешная тьма, что полностью раскрыть крылья он не рискнул. Так недолго и переломать их. А демон со сломанными крыльями – жалкое зрелище.

Падение затягивалось, и у него появилось время подумать. Уж не переход ли это на следующий этап? Зар был немного разочарован. Он рассчитывал на небольшую передышку в зале Испытаний, как в прошлый раз. Сейчас он чувствовал себя вымотанным, и совершенно не готовым к новым приключениям. Но Старшие рассудили по-своему…

Вода под ногами появилась неожиданно, и он едва успел спрятать крылья, чтобы не повредить перья о ее поверхность. Чистая душа не успела как следует вдохнуть, да еще и выдохнула, обдав его лицо снопом пузырьков. Убедившись, что она все еще крепко держится за его шею, Зар рванулся к поверхности. Нужно ее вынести, пока она не наглоталась воды.

Грести с грузом на шее оказалось неожиданно тяжело. Зар выбивался из сил, чувствуя, нарастающую необходимость вдохнуть. Но чистая душа даже не пыталась выплыть сама, и, хуже того, он чувствовал, что тело ее обмякает, и руки слабеют. И от собственного бессилия хоть как-то повлиять на ситуацию в душе вновь заклубилось раздражение и злость на чистую душу, которая оказалась настолько беспомощна.

В этом был недостаток его плана. Сам-то он из такой ситуации выберется, и не в таких передрягах бывал. И ангел бы выбрался. А вот человек может и погибнуть ненароком. О том, что будет, если в разгар Испытания погибнет поручитель, Зар постарался не думать. Вряд ли ему позволят пересдать с новым поручителем.

Но вот и долгожданная поверхность! Зар в первую очередь вытолкнул чистую душу, а затем вынырнул и сам. Они оказались посреди реки с плавным, но ощутимым течением. Над головой раскинулось ясное ночное небо, усыпанное горохом звезд. Ни намека на место, откуда они вывались, что подтверждало догадку о новом этапе Испытания.

– Эй! – он встряхнул ее за плечи, вглядываясь в лицо, пока ее расфокусированный взгляд не стал осмысленным. – Эй, чистая душа!

– Да? – вяло отозвалась она, едва шевеля посиневшими губами.

Зар выругался про себя. Надо заставить ее двигаться, а то околеет тут от холода.

– Сама плыть можешь? – Зар снова грубо встряхнул ее, но ее голова мотнулась в сторону. Ладно хоть дышала сама!

В крови снова закипало раздражение. Какого черта? Это она должна помогать ему, а в результате он только и делает, что таскает ее на своем хребте!

– Если ты сию минуту не очухаешься, я брошу тебя здесь. И дальше пойду один. Я задолбался уже нянчиться с тобой! – прошипел он, склонившись к лицу чистой души. Это подействовало. Видимо, страх остаться одной пересилил усталость.

– Нет! Подожди! Я поплыву! – прошептала она, цепляясь за его шею и затравленно вглядываясь в его глаза.

– Тогда отцепись от меня, – рыкнул он, озираясь. Берег нашелся справа, и плыть до него было не так уж и далеко. – Вон туда. Пошла!

Света

Зар раздраженно отпихнул ее от себя и подтолкнул в сторону темнеющего в стороне берега. Он опять за что-то на нее злился, но Света никак не могла понять за что. Все происходило так быстро, что от попытки восстановить последовательность событий, кружилась голова. Она сделала один неуверенный гребок рукой, затем второй. Вода держала, и душевное равновесие постепенно возвращалось.

Она выдохнула, беря себя в руки, и поплыла к берегу, стараясь не думать ни о чем, кроме движений своего тела. Зар обогнал ее и теперь плыл справа и чуть впереди, не давая ей сильно смещаться под влиянием течения и задавая верное направление. Вид его затылка и рук, уверенно и без брызг рассекающих воду, успокаивал.

Света расслабилась, с удовольствием отдаваясь водной стихии. Когда она в последний раз вот так плавала в открытом водоеме? Первый озноб от погружения уже прошел, и теперь ей было тепло и хорошо, только намокший спортивный костюм мешал удовольствию, сковывая тело. Вокруг была теплая летняя ночь, над головой раскинулось бездонное звездное небо, а рядом плыл человек, который… рядом с которым… от которого… Света запуталась в своих мыслях и бросила как есть. Какая, собственно, разница, если он рядом и все хорошо?

Из почти медитативного состояния ее вырвало прикосновение чего-то холодного к босой ступне. Света рефлекторно отдернула ногу и обернулась. Из толщи воды на нее смотрело остекленевшими глазами человеческое лицо, вокруг которого змеями вились длинные блекло-серые волосы.

Забыв обо всем на свете, Света пронзительно завизжала, сжимаясь в комок и не имея сил оторвать взгляд от глаз подводного существа.

Зар моментально оказался рядом и закрыл ее своей спиной от страшного взгляда. А затем нырнул под воду и за волосы вытащил это на поверхность.

– Всего лишь утопленник, – пояснил он совершенно спокойно, обернувшись к ней, как будто видел утопленников по три раза на дню. – И кажется еще живой. Посмотри.

От звука его голоса, Света пришла в себя и уже осмысленно посмотрела на то, что ее напугало. Это действительно был человек. Старый уже мужчина с седыми волосами и клочковатой бородкой. Зар сосредоточенно щупал ему шею, пытаясь понять его жизнеспособность.

Света тоже подплыла поближе и робко положила руку на шею утопленника, которого Зар придерживал за затылок над водой. Сонная артерия под рукой беспорядочно трепетала, а дыхания уже не было. Если прямо сейчас не…

– Ну что? Вытаскивать будем, или пусть плывет? – Зар выжидающе посмотрел на нее.

– Вытаскивать, конечно! – вскинулась Света. – Это же жизнь человека!

– Тогда на пялься на меня, а хватай тоже! – проворчал он и, волоча за собой утопленника, снова поплыл к берегу.

Света поспешно пристроилась с другой стороны, тоже ухватилась одной рукой за волосы старика.

Пыхтя и переругиваясь, они втащили едва живого старика на берег. Точнее, ругался больше Зар, с каждым шагом обогащая познания Светы все новыми нецензурными оборотами.

– Все, можешь спасать, – проворчал он, когда тело полностью оказалось на твердой земле, а сам устало повалился в траву.

Света растеряно посмотрела на распростертое на земле тело. Мужчина, хоть и был стар, но оказался грузным и очень тяжелым. Теоретически, она знала, что делать, но…

Она решительно ухватилась за руку утопленника и потянула его на бок. Нужно было перевернуть его на живот, а потом…

– Зар… – прошептала она беспомощно. Всех ее сил не хватало, чтобы повернуть его хотя бы на бок. – Помоги мне, пожалуйста!

– Я устал, – проворчал Зар, отворачиваясь. – Ты решила спасать, вот и спасай. А может оставить его так? Сам оклемается.

– Не оклемается! – чуть не плача, вскричала Света. – У него легкие заполнены водой, надо его перевернуть! Помоги мне, прошу тебя!

Но упрямый демон был глух к ее мольбам. А у старика счет пошел уже на секунды. Сердце билось все реже и слабее. И грудная клетка перестала вздрагивать в попытках сделать вдох.

– Ты хочешь сдать свое Испытание? – в отчаянии выкрикнула Света последнее, что могло сдвинуть его с места. Она тоже смертельно устала, и проще всего было бы опустить руки и растянуться рядом с Заром на траве. Но она не могла так поступить с человеком, которого еще можно было спасти.

– Ты смеешь угрожать мне? – прошипел Зар, одним прыжком преодолев разделяющее их расстояние и нависнув над ней. – Никто, запомни, никто не смеет указывать, что мне следует делать, а чего не следует!

– Пока я твой поручитель, я буду указывать тебе, что следует делать, – твердо произнесла Света, бесстрашно глядя на тьму, смотрящую на нее из его глаз. Несмотря на свою мягкость, она могла быть непреклонной. Иногда только твердость могла привести в чувство отчаявшегося человека и заставить его сделать необходимое. – И ты будешь меня слушаться, если хочешь пройти Испытание!

Зар заскрипел зубами и смотрел на нее так, словно готов убить ее на месте. Снова непонятная ярость брала над ним верх, как и тогда, в холле гостиницы, когда он чуть не задушил ее. И в этот раз Света решила не ждать, когда он сорвется, а сама подалась к нему и обвила руками его плечи и прижалась к его груди. Его тело била мелкая дрожь, а руки впивались в податливую влажную землю, комкая ее в кулаках.

– Зар, мой хороший, – прошептала Света ласково, обнимая его за плечи и поглаживая по спине сквозь мокрую футболку. – У нас все получится! Я чувствую, что мы должны помочь этому человеку. Это наше Испытание. Он не зря оказался на нашем пути.

– Что я должен сделать? – хрипло выдавил он, мягко высвобождаясь из ее объятий.

– Нужно сесть на одно колено. Вот так, – Света изобразила нужную позу. – И положить его животом на второе колено.

Вдвоем им удалось придать утопленнику нужное положение вниз головой. Зар потряхивал его на своем колене, а Света колотила по спине. Наконец, из его рта хлынула вода. Не приходя в сознание, старик корчился и изрыгал на траву воду вперемешку с рвотой. А Зар, морщась от отвращения, придерживал его голову за волосы на затылке, чтобы он не захлебнулся повторно своими рвотными массами.

Когда старик перестал корчится, и извержение воды из его рта прекратилось, Зар помог уложить его на землю на спину. Она видела, что грудная клетка все еще вздрагивает, но импульса для самостоятельного дыхания по-прежнему не хватало. Дальше, она могла справиться без посторонней помощи. Отработанным движением запрокинула голову, выдвинула нижнюю челюсть, сорвала со своей шеи все еще болтающийся там рукав от рубашки и накрыла пострадавшему лицо. Раньше ей уже доводилось проводить реанимационные мероприятия. Правда, это был ребенок. Но не должно быть особенной разницы.

Света зажала рукой нос пострадавшего, сделала глубокий вдох и выдохнула воздух в рот человека сквозь ткань рукава. Его грудная клетка приподнялась, наполнившись воздухом и опала. Света удовлетворенно отметила, что все делает правильно, и повторила манипуляцию. В третий раз пострадавший уже помогал ей, жадно втягивая воздух, а на четвертый раз вдохнул сам. Удивительная живучесть при его то возрасте! Сколько он пробыл без дыхания?

Убедившись, что его дыхание самостоятельное, и сердцебиение выравнивается, Света отползла от старика, к сидящему неподалеку и наблюдающему за ее действиями Зару, и обессиленно привалилась к его плечу. Он, оставаясь внешне безучастным, машинально обхватил ее противоположное плечо ладонью и прижал к своему боку. Так они и сидели рядом бездумно, пока на горизонте над рекой не забрезжил рассвет.

Я рядом

Зар

Рассвет застал их сидящими на берегу. Какова ни была усталость, но надо было шевелиться. Под утро стало ощутимо прохладнее, чем ночью. Мокрая одежда неприятно облепляла и холодила тело, да и желудок ненавязчиво намекал на то, что пора бы подкрепиться. Чистая душа, казалось, дремала с открытыми глазами. Он потрогал свободной рукой ее пальцы, цеплявшиеся за его мокрую футболку, и обнаружил, что они ледяные.

– Просыпайся, – он похлопал ее по щеке и заглянул в распахнувшиеся серые глаза. Ее душа сияла, как и прежде, рассыпая вокруг радужные искры. Зару казалось, что ему никогда не надоест любоваться переливами света в гранях чистой души.

– Холодно, – пробормотала она, поежившись, и, обхватив руками его за пояс, плотнее прижалась к его телу, всколыхнув ставшее уже привычным влечение. Зар погладил кончиками пальцев по ее щеке и, не встретив сопротивления, приподнял кверху ее острый подбородок. Некоторое время смотрел на ее бледные холодные губы, раздумывая, стоит ли поцеловать их, согревая своим дыханием. Ворваться языком в такой желанный рот. Сорвать мокрую одежду, чтобы прижаться кожа к коже. Он очень хорошо представлял себе, как можно согреть это маленькое дрожащее тело.

– Почему ты иногда на меня смотришь так, как будто хочешь убить, а иногда – как будто готов съесть? Ты голоден? – наивно спросила она, глядя на него своим ясным незамутненным тьмой взглядом. И опять беспокоилась о нем!

Зар порывисто встал и сделал несколько шагов взад и вперед. Девчонка виртуозно играла на его нервах, то выводя из себя до состояния слепого бешенства, то вновь вызывая в душе ни с чем не сравнимое чувство удовлетворения.

– Да, надо найти жилье и еду, – ответил он на ее вопрос. – Поднимайся, хватит сидеть!

– А что мы будем делать с пострадавшим? – чистая душа, проснувшись, сразу вспомнила о злополучном старике. Уж лучше бы плыл он себе, куда он там плыл. Вспомнив, как они намучились с этой тушей пару часов назад, Зар снова испытал раздражение. И в попытке отвлечься, огляделся по сторонам. Чуть поодаль за кустами орешника он увидел почти вросший в землю бревенчатый домишко. Настолько древний, что казалось, вот-вот развалится. Неудивительно, что ночью они его не заметили.

Посмотрев на склонившуюся над стариком чистую душу, он понял, что придется тащить его еще. Хотя бы до этого домика. Так просто она без этого полутрупа не уйдет.

– Хватай его за ноги и помогай, – проворчал Зар, не без труда приподнимая утопленника за подмышки. Чистая душа суетилась вокруг. Больше мешала, чем помогала. Но хотя бы больше не пыталась приказывать. Приказы Зар не переносил с детства.

Именно за привычку все время приказывать, Зар так ненавидел Хэйл-Эля. А тот, забавляясь злостью маленького демона, приказывал ему снова и снова. И попробуй не выполнить! Огненный кнут у Хэйл-Эля был всегда при себе, и управлялся он им виртуозно. Почему у всех демонов и ангелов призывались обычные мечи, и только у Хэйл-Эля был кнут?

Размышления о ненавистном наставнике придавали сил, и туша утопленника уже не казалась такой неподъемной. Зар втащил его сквозь покосившийся дверной проем в грязную вонючую избу и, оттащив в угол за большой печкой, возвышающейся посреди комнаты, бросил там. А сам принялся шарить по полкам в поисках какой-нибудь еды и одежды.

– Ч-что ты делаешь? – раздражающе возмущенным тоном спросила чистая душа. Если она снова будет отчитывать его за неподобающее поведение, то он…

На лавке, служащей, видимо постелью здешнему жильцу нашлось две простыни. Одна совсем драная. Ее Зар, поспешно стянув с себя мокрую одежду, обмотал вокруг пояса. А вторая была поновее и почище. Он подхватил ее и двинулся к девушке.

Света

– Раздевайся, – не размыкая сжатых зубов, процедил Зар, надвигаясь на нее и оттесняя от двери. Сам он уже успел раздеться, и наготу скрывала лишь обернутая вокруг бедер драная тряпка.

– Ч-что? – Света попятилась в недоумении глядя на него. Какая муха его укусила?

Ее бил озноб, и, по-хорошему, конечно следовало бы переодеться в сухое. Но запасной одежды не было, а раздеваться совсем…

– Что слышала! Снимай мокрую одежду немедленно, – повторил Зар с нажимом.

– Я н-не б-буду раздеваться! – Света пыталась говорить твердо, но нижняя челюсть предательски прыгала, выбивая зубами дробь.

– Я ведь могу и подчинить себе твой разум, – задумчиво проговорил Зар. – Как у той женщины на пожаре.

– Ты не сделаешь этого! – прошептала Света, но сама почувствовала, что голос прозвучал жалко. Подсмотренный разговор Зара с обезумевшей теткой очень даже впечатлил ее. Вот так они и вертят людьми, как захотят? А на нее он тоже воздействовал, когда уговаривал помочь ему? Или все-таки она сама согласилась?

– Переохладишься и заболеешь, безмозглая ты дура! – Зар с досадой швырнул в нее скомканную простынь. – Думаешь я буду возиться с тобой, если ты схватишь воспаление легких?

Развернувшись на каблуках, он пулей вылетел из домика, хлопнув покосившейся дверью. Света принялась поспешно стягивать с себя мокрый спортивный костюм, который облепил тело и никак не хотел сниматься. Это он так проявляет свою заботу? Кидаясь на нее и угрожая подчинить себе ее разум. Снаружи послышался грохот и шум, как будто что-то безжалостно ломали. Пусть лучше сломает что-нибудь там, чем будет опять трястись от гнева, глядя на нее.

К тому моменту, как скрипнула дверь, возвещая о его возвращении, Света уже сидела на лавке, закутавшись в простынь до самого носа. Сброшенный спортивный костюм комком валялся на полу. Зар, не обращая на нее никакого внимания, быстрым шагом пересек комнату и опустился на одно колено у печки. В руках его были не дрова, но какие-то древесные обломки. Он открыл печную дверцу, натолкал туда деревяшек, вытащил непонятно откуда коробок спичек и принялся растапливать печь, цедя сквозь зубы ругательства.

А Света смотрела на его взъерошенную шевелюру и сгорбленную спину с выпирающими позвонками и думала о том, что за все время их знакомства, он почти постоянно злится на нее. Все, что бы она ни сделала, было не так, как он хотел бы. Не злился он только… когда она прикасалась к нему сама. Когда сушила его волосы, когда положила голову ему на плечо, когда обнимала его. В эти моменты из него будто выдергивали колючку, что все время нервировала его, и он расслаблялся.

Надо быть ближе к нему, иначе так они не дойдут до конца дурацкого Испытания. Но как? Если он сам все время отталкивает ее. Как будто ее прикосновения обжигают.

Зар закончил с печью, растянул поперек комнаты веревку и развесил на нее сначала свою одежду, а потом подобрал с пола сброшенный туда спортивный костюм Светы.

Света вздрогнула от стыда, когда он повертел в руках ее бюстгальтер, а затем закинул на веревку рядом со своими штанами. А затем обернулся к ней и окинул оценивающим взглядом ее скрюченную фигуру, закутанную в простынь.

– Иди сюда, – велел он, остановившись в трех шагах от лавки и скрестив руки на груди. Света сочла за лучшее повиноваться. Вряд ли он станет срывать с нее простынь, которую сам же и дал. Ей все еще было холодно, но хотя бы зубы стучать перестали.

– Смотри сюда, – он поднял руку и отдернул шторку, свисающую с потолка вдоль бока огромной каменной печи. – Когда печь затоплена, это самое теплое место в доме.

Света с любопытством проследила взглядом за его рукой, указывающей на узкую щель между верхней частью печи и потолком. Прожившая всю свою жизнь в городе в благоустроенной квартире, она понятия не имела, как устроена печь, которую она раньше видела только на картинке. Зар же растопил ее так ловко, словно всю жизнь только этим и занимался, и сейчас Света уже чувствовала тепло, исходящее от печного бока со старой облупившейся штукатуркой.

– Сейчас я тебя подсажу, ты залезешь туда и будешь там отдыхать, пока одежда не высохнет. Уяснила? – он смотрел на нее строго, как учитель на нашкодившего ученика. И Света покорно кивнула. Она совсем не против оказаться в теплом темном месте за шторкой, где можно будет наконец отдохнуть.

– Но сначала ты снимешь мокрые трусы, – продолжал Зар с тем же выражением лица. Света поджала губы и сощурила глаза. Не его дело, какие на ней надеты трусы. И вообще… Она, конечно, разделась, но совсем голышом под тонкой простынью она расхаживать не собиралась. Сами высохнут на теле.

– Или я сделаю это сам, – добавил Зар многозначительно, словно прочитав весь ворох возмущенных мыслей, пронесшийся у нее в голове.

– Отвернись, – выдавила Света, сгорая от стыда. Но он беспрекословно послушался, повернувшись к ней спиной. Света поспешно стянула последнюю свою одежку и, придерживая простынь у горла одной рукой, попыталась сама закинуть злополучные трусы на веревку. Но… Зар был выше ее почти на голову. И веревку он натянул на своей высоте.

Он, обернувшись, молча отобрал у нее мокрую тряпочку и, не глядя, закинул на веревку. А потом присел к ее ногам и обхватил под коленки, а затем легко поднялся, вознося ее к потолку. Света гусеничкой вползла в щель под потолком и поспешно задернула шторку. Только после этого выдохнула с облегчением. Ее колотило, но уже не от холода.

Уснуть не получалось. Она ворочалась в пыли на твердом каменном ложе и никак не могла согреться. Кроме тонкой простыни у нее не было ни одежды, ни одеяла.

– Не спишь? – Зар отдернул занавеску и, подтянувшись на краю, вкатился к ней под потолок.

Света покачала головой, плотнее кутаясь в свою простынь и настороженно глядя на него.

– Иди ко мне, – вздохнул он как-то устало и раскрыл руки.

Света колебалась меньше секунды, а затем поспешно юркнула в его объятия и с непередаваемым удовольствием прижалась к его обнаженной груди, вдохнув его чистый и свежий грозовой запах. Он был теплый, очень теплый. Намного теплее растопленной печки, что была под ними.

– Спасибо, – прошептала Света, касаясь губами гладкой кожи на его груди. Он тихо усмехнулся ей в макушку, а затем подхватил под коленки и подтянул себе между бедер ее заледеневшие ступни.

– Спи. Я рядом, – выговорил он одними губами ей в волосы, но она услышала и тут же растворилась во сне.