Читать онлайн Слесарь 5 бесплатно

Слесарь 5

Глава 1

Шагать по утоптанной дорожке навстречу поднимающемуся светилу, разглядывая разноцветные поля, находящиеся внизу, оказалось здорово, особенно после надоевшего сидения в поселении.

Я с облегчением снял с себя маску, которую оказался вынужден играть последние дни, маску тупого и злобного вояки, мечтающего, что кто-то сейчас проявит характер и можно будет забить этот характер вместе с зубами прямо в задницу смельчаку.

Кстати, Изаура все-таки меня раскусила, может частично, последнее время откровенно уже не боялась подходить и общаться, не то, что в первые пару дней, когда постоянно дрожала и держалась из последних сил, чтобы не убежать.

Так я и не узнал, кому она тут кем приходится, кого прикрыла своим симпатичным телом от возмездия сурового убийцы за неправильное в корне поведение местных жителей.

Нет, поведение по отношению к чужаку, по местным понятиям, абсолютно правильное, но и чужак оказался выше на голову всего местного мужского населения.

Приходится признать, на короткой дистанции я могу произвести нужное впечатление, но при близком общении на более длительном промежутке времени у меня это получается весьма посредственно. Да, такой мужик, которого я сыграл, наверняка мучил бы и тиранил девку просто так, для своего удовольствия, чтобы кричала по-настоящему от боли, а не только от удовольствия.

Определенная недоработка образа налицо, но слава богу, пока доминировать ни над кем мне больше не требуется, но обратить внимание на несоответствие образу все же стоит. Если изображаешь полного мудака-садиста, то нейтральным отношением к зависящим от тебя людям не отделаешься, желательно мучить и обижать по серьезному, с удовольствием и постоянно искать повод наказать снова.

Ладно, теперь я знаю, где можно передохнуть перед следующим переходом через Сиреневые горы. Просто выспаться под крышей, поесть горячей еды, чтобы шагать вверх полным сил. Примут меня без восторга, но если я приду к вечеру, то вниз за помощью не побегут, да и не успеют.

Теперь мне придется спуститься вниз с высоты в тысячу метров до пятьсот, там находится первое поселение, уже легальное, с защитниками-грабителями – настоящими, собирающими дань гораздо побольше, чем с верхнего. За ним на равнине расположена деревня или село, вроде даже с корчмой. Через день пути первый небольшой городок, собственность местного графа, где можно поменять деньги, обзавестись местной валютой, прикупить вещей, ту же кожаную куртку с усилениями толстой прошитой кожей и посмотреть на местную жизнь.

Денег местных у меня нет, почти, все же Изаура притащила мне кучку меди в обмен на одну серебряную монету. Думаю, я получил треть или четверть от цены за серебро, но деваться особо некуда. По местным понятиям, за нанесенное мне оскорбление я могу убить все поселение, но просто так отнимать имущество не имею права, как объяснил мне Учитель.

Могу сначала убить, а потом забрать, но никак наоборот. Не мой это вариант, получается.

Скоро я вошел в длинную рощу, растущую по широкому склону и углубился в нее. Пришло время избавиться от лишних вещей и всего того, что привлекло бы ко мне лишнее внимание.

В селении я заказал пошить на меня рубаху и порты, что местная портниха, оказавшаяся среди баб, и сделала. Так я обзавелся первыми местными шмотками за пару серебра.

Оказалось, что за переход и сканирование местности я потратил немного маны, теперь восстановил себя с помощью одного алмаза. Остальные три я вшил во внутренний шов портов, чтобы, если окажусь связанный и полностью пустым, мог незаметно подпитаться от спрятанных алмазов.

Так себе идея, но мало ли, вдруг сработает. Если мне прилетит по голове, внезапно и сильно.

Послушал рощу и никого не обнаружил, что и понятно, в такой ранний час некому тут болтаться. Под приметной елью раскопал землю с обратной стороны от дорожки, сложил в рюкзак свои теплые вещи, один плащ, шапку и носки, гильдейские шмотки, за исключением куртки, спички и зажигалку, фонарик с еще живыми батарейками, которые достал из него, чтобы не разряжались. Даже баллончик с перцем убрал в рюкзак, как слишком яркую, нездешнюю вещь. Из десяти золотых оставил себе всего два и половину серебра, выглядеть богатым мне теперь противопоказано категорически.

Я – скромный, глуповатый, неразговорчивый мужик с копьем, ищу работу в охране обоза или любую другую. Хорошо работаю именно с копьем, люблю пожрать по любому поводу, на денежку весьма прижимист.

Оставил еще таблетки, одну упаковку, потом зашью ее тоже куда-нибудь.

Хорошо бы наняться в охрану каравана, и при деле окажусь и иду куда хотел, внимания не привлекаю совсем. Послушаю народ, подтяну язык и попутешествую по этой стороне Сиреневых гор.

Закопал очередной тайник, присыпал влажными листьями, которыми тут все усыпано и собрался уже вставать, как мой маячок просигналил мне, что недалеко, метрах в пятидесяти, со стороны, откуда я пришел, появился медленно крадущийся человек.

Вот тебе и первые плоды не до конца правильно сыгранной роли, проваленной явки и еще непонятно чего.

Не превзошел себя в артистическом ремесле, и теперь придется убивать кого-то, слишком смелого или, скорее, слишком глупого, решившего заново переиграть уже почти проигранную партию. Это наверняка Изаура поспешила поднять своего мужика, показав серебро и то, что с меня можно хорошо поднять всякого добра, которое очень понадобится в семейной жизни. Она-то могла много увидеть, если почти все время вертелась при мне, отбегая только за едой для своего властелина.

Да, это тот самый, получивший по затылку древком мужик, крадется за мной, да не просто крадется, желая пустить погоню из знакомых мужиков в нижнем селении, еще и легкий лук с собой прихватил, с пятком простых стрел. Хочет сам отомстить, пустить кровь за пережитое унижение и свою потрепанную немного бабу.

Сто процентов, Изаура его надоумила отправиться за мной следить и в подходящий момент вбить куда-либо стрелу. Вон как крадется, почти на цыпочках, с наложенной стрелой на тетиве. Видел, что я вошел в рощу и, выждав десять минут, не удержался, чтобы убедиться, что я вышел, решил сам проведать, чем я тут занимаюсь.

Шансы у него имелись, а вот теперь уже нет. Почти нет, не стоит преуменьшать чужие шансы.

Я успел спуститься и занять позицию за густым кустом, стоящим на пути выгляданца, где и затаился, ожидая его появления. Но и тот оказался не совсем беспечен и обходит куст очень осторожно, ожидая сюрприза, а потом вообще сменил направление и решил зайти мне в тыл, что я понял, прощупав его умением. Почувствовал мужик что-то или нет, но пришлось мне углубиться в кусты и ударить копьем по смутному силуэту, видневшемуся через ветки, не дожидаясь, пока он увидит меня. Копье понеслось напрямик, с шумом расталкивая ветки и листья, мужик попробовал отскочить подальше от куста, но не успел. Наконечник вошел во что-то мягкое, раздался обиженный вопль, типа, а нас-то за что? Стрела воткнулась в землю перед моей ногой, и я порадовался за свою силенку, что смог, держа копье почти за конец, направить его правильно и попасть достаточно сильно в едва виднеющуюся тень за ветками. Попал я в область верхней части туловища и поэтому подумал, что могу уже выходить и разбираться с глупым мужиком без опаски, вряд ли он сможет теперь натянуть лук. Выглянув с другой стороны куста, я оказался довольно сильно удивлен, мужик отскочил в сторону и, несмотря на обильно текущую из груди кровь, продолжает держать натянутым легкий лук, целясь в сторону, где я его ударил копьем. Заметив мое появление, он резко направил лук на меня и даже пустил легкую стрелу, которая запуталась в ветках куста.

– Даже на опережение движения стреляет, – удивился я и подумал, что вел себя в поселении довольно беспечно, гуляя по улице.

Пара таких умельцев могла изрядно мне попортить кровь, но тогда эффект сурового убийцы сработал в мою пользу, подавив всякое желание к сопротивлению. Да и я мог, даже должен был, получив пару таких гостинцев, просто убить всех, кого увижу в поселении. Останавливать умелого воина с помощью стрел без железных наконечников, дело долгое и рискованное, но, когда мы остались одни на этих предгорьях и мне не за кем спрятаться, некому срубить голову в отместку за такой бунт, тогда можно меня издалека погонять, подранить и сидеть на хвосте, собираясь получить поддержку в большом поселении внизу. А скорее всего, просто поднять несколько знакомых мужиков и пуститься за мной в погоню, что видно и собирался сделать стрелок.

Ради мести и наживы.

Когда он поднимал лук и направлял в мою сторону, кровь из раны на груди прямо плеснула на одежду. Недолго ему осталось тут резвиться, не стоит мне рисковать, чтобы получить стрелу напоследок, он сам скоро упадет.

Осторожно выглянув через полминуты, я увидел, что мститель бежит обратно, в сторону поселения, одной рукой пытаясь зажать рану, а лук валяется на земле. Если ему не помогут, никуда мужику не убежать, и я послушал местность впереди.

Нет, никого там не наблюдается, смелый и глупый дурак получит свое, не отходя от кассы. Я бросился догонять его, посматривая по сторонам и вперед, на крутом подъеме ноги у запаниковавшего беглеца задрожали и перестали его держать. Он уткнулся лицом в почву тропинки, потом с трудом перевернулся, оставив большое пятно крови на земле и полусидя ждет моего приближения.

Я не стал ничего спрашивать, а неудачливый мститель – о чем-то просить, просто проткнул ему еще и живот копьем, чтобы он напоследок прочувствовал все, что положено проигравшему, сдернул залитый кровью ремень со всеми кошелями и протер его о траву. Нож в чехле висит тут же, вроде больше забирать нечего, но, посмотрев на обувь, я переменил свое решение. Неплохие для беглеца в запрятанном от людей селении мокасины из кожи заинтересовали меня, такие и мне понадобятся, тем более, размерчик, похоже, мой. Поэтому снял и их про запас или на продажу, посмотрим далее, пованивает из них не по-детски все же.

Стонущий и зажимающий руками уже живот мститель получил хорошего пинка и покатился по крутому склону в кусты. Которые приняли и обняли своего нового постояльца и жильца на пожизненное проживание. Пока его не найдут и не вытащат поселяне, Изаура не оплачет своего мужика горючими слезами и начнет сразу же жить с кем-то другим. У меня даже появилось желание вернуться в поселение, притащить и ее сюда, чтобы положить рядом с невольной жертвой бабской хитрости и жадности.

Какой-то я кровожадный стал и равнодушный к судьбе покушающихся на мою жизнь и здоровье людей. Даже не знаю, почему я такой бесчувственный и черствый.

Следы крови убирать не стал, пусть наглядно посмотрят, к чему приводит непослушание взрослых и жадных людей. Подхватил лук и пару оставшихся стрел, достал из земли воткнувшуюся, и быстрым шагом поспешил подальше от скорбного места, здесь мне больше нечего делать.

Когда через час я вошел на первую улицу нижнего поселения, я уже морально успокоился и внимательно поглядываю по сторонам. Лук на всякий случай убрал в мешок, чтобы не привлекать внимания, вдруг кто знакомый с хозяином найдется, опознает и начнет вопросы задавать. Пояс тоже туда же засунул, отмыв его в ручье и найдя в кошелях несколько медных монет покрупнее достоинством и две серебряных, одна из которых оказалась моей, выданной Изауре.

Круговорот вещей в природе изрядно меня позабавил, мои подозрения получили реальное подтверждение. Хотя, может, сам незадачливый муж отобрал монету у жены, отвесив несколько хороших тумаков за поругание фамильной чести и слишком часто попадающееся довольное выражение лица после моих уроков, которые хитрая баба принимала с удовольствием, подмахивая и постанывая.

Монеты переложил к себе, неплохой кремень для розжига тоже пополнил кошель с барахлом. Местные деньги рассмотрел внимательно, ничего похожего на цифры на них не заметил – судя по всему, деньги здесь ценят просто по размеру. На серебре тоже не нашел ни цифры, ни портрета местного правителя – оно и понятно, здесь такового и не имеется.

Поселение прошел быстро, смотреть особо оказалось не на что, просто небольшие домики по обеим сторонам неширокой дороги, сложенные из какого-то камня, участки и поля вокруг на склонах холмов и возвышенностей. Место само по себе красивое, изумрудная трава, много фруктовых деревьев, увешанных плодами, народ хлопочет на участках, с любопытством рассматривая нового человека с большим мешком и копьем, быстро проходящего рядом с изгородями.

Перекусил после поселения прихваченным сыром и лепешкой хлеба, запил водой из родника и наполнил бутыль, заодно подождав новых желающих быстро разбогатеть, но таковых не нашлось.

Теперь мне шагать до деревни несколько километров по теплому солнышку и мягкой травке, растущей по краю дороги. Пару раз меня догоняли подводы, везущие товар, скорее всего, в город, но крепкому мужику с копьем и суровой рожей никто не предложил проехаться вместе.

В деревне нашел местную корчму и за пять медяшек получил большую тарелку супа с потрохами и кусок хлеба. Встал в сторонке и спокойно хлебал горячий и даже вкусный суп, слушал разговоры местных мужиков, радуясь, что много уже понимаю в немудреных словах. Народ посматривает с интересом, но кроме одного мужика, спросившего, куда я иду, больше ко мне никто не обращался. Мужику я односложно ответил, подумав немного, что в город и все, больше не стал поддерживать беседу. Прикупил у корчмаря еще пол хлеба ржаного за десять медяшек и пошел в город. Деньги не светил, ответил, вроде правильно, но дойдя до серьезно густого леса, ушел в сторону с дороги, посетил туалет, дал отдых ногам и, что вы думаете, дождался трех человек, быстро пробежавших по лесной дорожке за мной следом.

Предсказания Учителя начинают сбываться, здесь народ так воспитан, что не упускает возможности за небольшую денежку убить незнакомца. Я занял позицию так, чтобы хорошо рассмотреть дорогу и принялся ожидать, когда потенциальные грабители вернутся обратно. Где-то через час трое мужчин, довольно крепких и вооруженных дубинами, а один еще и луком, наподобие моего трофея, прошли обратно, вяло ругаясь и обсуждая, что требовалось сразу кому-то набиться ко мне в попутчики, чтобы не упустить меня в густом лесу.

Меня так взбесило местное гостеприимство, что я всерьез обдумывал возможность напасть на них самому, благо лучник шел с моей стороны и мог попасть под удар первым, а мужиков с дубинами против копья я не очень опасаюсь, но все же – не стал рисковать и связываться. Кто-то из троицы может убежать и потом за мной погналась бы целая толпа, требующая моей смерти у хозяина городка, которого мне не миновать. Ну, если не делать слишком большой крюк, обходя сам городок. Да и возвращаться в горы мне придется через деревню – пока я не знаю другого пути, не стоит оставлять трупы за спиной без крайней на то необходимости.

Но мне-то как раз в городок и нужно: продать трофеи, поменять деньги и прикупить много чего для дальнейшей жизни.

Поэтому я дождался, когда стихли голоса неудавшихся грабителей, и припустил по дорожке, стараясь подальше уйти от негостеприимной деревни.

Глава 2

Через три часа я вышел из леса, уставший и вспотевший.

Честно говоря, лес самый настоящий разбойничий, с глухими, заросшими обочинами, где в метре от дороги не видно ничего. Колея дороги уже серьезно заросла травой, из чего я сделал вывод, что обозы перестали тут ездить давно и, максимум жители деревни пару раз гоняли подводу в город, но это еще по весне.

Судя по жителям деревни, это именно они приложили руку к этому запустению, слишком интересуясь проезжими гостями и их добром, с неугомонным оптимизмом в глазах.

Я встретил только пару косулей, испугавших меня резким прыжком через дорогу, когда я подошел, да лосиха с лосенком неторопливо прогуливалась рядом.

В общем, я с радостью преодолел кустарник и вышел на чистое место. Впереди хорошо видно, что моя заросшая колея доходит под углом до прилично накатанной дороги, по которой слева от меня едет обоз, на таком же примерно расстоянии от поворота, как и я.

Продолжил неторопливо двигаться дальше, прикинув, что успею как раз к середине каравана. Так и получилось, там меня уже ждут, пара мужиков в кожаных простеганных куртках, один с копьем, второй с топором. Караван остановился, и я заметил, как молодой парень с луком, сидящий на следующей подводе, взял меня на прицел.

– Первый раз вижу одинокого разбойника, который хочет ограбить караван в пяти минутах от леса! – крикнул мне один из мужиков, все остальные заржали в голос.

Я, конечно, не все понял, но общий смысл фразы дошел до меня.

– Не разбойник, иду город, – я остановился в десяти метрах от людей.

– Брось заливать, в этом лесу одни разбойники! – продолжают смеяться все в караване, а один из молодых возчиков заметил: – Он такой дикий, что разучился говорить!

– Да. Я не говорить, я далеко иду, – и я показал назад, на горы.

– Так ты чужеземец? Теперь понятно, как тебя занесло в лес. Вот как ты выжил – непонятно? – продолжил разговор взрослый, похожий на Альса мужик, видно, главный в охране каравана.

– Они бежать меня, я спрятался, – спокойно ответил я.

Народ снова развеселился, комментируя мой неправильный слог и ситуацию, в которой я оказался.

– С копьем умеешь? – поинтересовался старший охраны. – Хоть немного?

Понимая, что мне подвернулся отличный шанс осуществить свою задумку, я крутанул копье, показал несколько перехватов и стоек, в общем все, чему успел научить меня Крос и еще немного в спортклубе показал Торк.

– Я воин, я воевать, – ответил я на вопрос попозже.

– Настоящий воин? – недоверчиво прищурился Старший. – А где твоя защита? Где щит?

– Идти через горы, лишнего нельзя. Только дрова и одежда, больше нельзя, – я прямо превзошел свои познания в языке.

Теперь я вижу, что охрана каравана изрядно потрепана, почти все щеголяют свежими повязками, пропитавшимися кровью, а пара, похоже, тяжелораненых лежит прямо поверх пропитанной ткани, закрывающей груз от чужих взглядов.

Этот караван попал в засаду, на ногах остались только шесть охранников, что наверняка мало для путешествия по гостеприимным дорогам Сатума, как я уже убедился на своем опыте.

– Что у вас, Донк? Почему остановились, да еще рядом с этим лесом? – к Старшему подлетел шедший впереди, наверное, хозяин каравана, невысокий и, видимо, очень энергичный мужик, получше одетый, да что получше, прямо роскошно.

Здесь та самая страна, где конкретно встречают по одежке, поэтому купец и разряжен, как шах персидский.

– Да вот, Торес, парень говорит, что он воин. Чужеземец, из-за гор пришел. Сильный, раз прошел через перевалы, – задумчиво протянул Старший.

– Думаешь, стоит ему верить? – скороговоркой протарахтел Торес. – Может, он от разбойников подсыл?

На эти слова хозяина Донк посмотрел на него и нахмурился:

– Ну какой подсыл, территория этих разбойников в лесу и кончается, дальше им ходу нет. А парень – чужеземец, говорит едва-едва по-нашему.

– Что еще умеешь, кроме копья? – обратился он ко мне.

– Нож могу держать, бить могу, – уверенно заявил я.

Нужно заинтересовать Старшего, мне позарез необходимо к этому каравану пристроиться. Ведь я реально боюсь заходить в город самостоятельно, чувствую, что не готов к таким приключениям совсем. Тут, в пустом поселении едва жизни не лишили, в деревне точно хотели убить и ограбить, а что же в городке ждать?

И от власти местной, и от банд, его контролирующих. У меня выбор небольшой. Или к каравану пристроиться, получить питание, работу и типа свободу передвижения с постепенным овладением языком, да еще в относительно благожелательной обстановке. Или реально рисковать жизнью, будучи представленным самому себе. Теперь, всего через полдня пути, я это очень хорошо понимаю, после стольких приключений на ровном месте.

Ну как с копьем мне зайти в город? Стражники на входе денег попросят, чехол на копье, как минимум, потом добраться до меняльной лавки, сменять золотые и серебро на местные деньги, да так, чтобы выйти оттуда живым. Не факт, что получится, в таких местах поголовно наводчики работают от бандитов, за долю малую.

Да и обсчитают по полной, я ведь даже не знаю, как деньги местные выглядят, которые покрупнее. И говорю едва-едва, такая типичная жертва, которую найдут в канаве сточной. Могу, конечно, за себя постоять, но это в открытом бою, с силушкой своей, а если в толпе нож в бок сунут и пояс потом срежут с уже падающего тела?

Очнусь снова в Храме, в лучшем случае, придется на Север пробираться пару недель, с риском огромным, без возможности вернуться в Астор.

Стоило так мучиться в горах, неделю в поселении тупить, чтобы снова в Храме оказаться? Нет, конечно.

Поэтому я и решил пока в город не заходить, подождать караван или обоз, чтобы к ним пристроиться. Но это может не один день занять, где мне спать и что есть?

Если только на постоялом дворе прижиться, работать за ночлег и еду. Еще, как Волкодав, вышибалой поработать попробовать, с такой-то силушкой в руках можно и без хитроумных приемов обойтись.

Старший охраны продолжает рассматривать мое честное лицо глуповатого вояки и потом, что-то решив, махнул рукой:

– Берем тебя, но это пока, доедем до постоялого двора, там подробно поговорим и посмотрим. Условия тоже потом тебе скажем.

– Так, Торес? – спросил он хозяина.

– Ты, Донк, Старший над охраной, тебе и решать, как защитить караван, – усмехнулся хозяин и убежал вперед, подгоняя возчиков начать двигаться быстрее.

– Иди впереди, около третьей подводы, смотри по сторонам, если что, зови меня. Понятно?

– Понятно, – ответил я, и побежал вперед, скрывая счастливую улыбку.

Подбежав к своей подводе, поздоровался с возчиком, с интересом смотрящим на меня, положил свой мешок на подводу и закинул копье на плечо. Вид принял бравый и молодцеватый – берегись бандиты и злодеи, всех переколю к чертям собачьим. За эту работу.

Так я оказался доволен, что пристроился в охрану, что даже не заметил, как мы доехали до городка, не имеющего полной крепостной стены, но на воротах все же красуется пара стражников с подобием алебард, щипавших, по мере способностей с проходящих и проезжающих мзду городскую.

Только наша первая подвода свернула в сторону, мы явно объезжаем городок по разбитым улицам предместья, от Донка донеслась команда удвоить бдительность и неспроста. Ждавшие, видно, такие обозы жулики резко активизировались и подскочили к подводам, возчики тоже заняли оборону, держа дубины в руках. Началась позиционная война, жулики изображают, что собираются сдернуть с подвод один из мешков, возчики отмахиваются дубинами и рассчитывают на помощь охраны.

Я реально прикрываю три подводы, спереди мечется купец, умело размахивая саблей, сзади тоже есть кому прикрыть обоз, поэтому я стараюсь изо всех сил и заметив, что с четвертой подводы двое жуликов потащили прихваченный мешок, подлетел и сразу вырубил одного ударом пятки копья по затылку. Второй не стушевался и попробовал испугать меня тем, что вот-вот бросит в меня нож, но добился только того, что я проколол ему плечо быстрым выпадом. Нож выпал, жулик, взрослый парень, с ненавистью что-то мне прошипел и исчез в переулке. Я подхватил упавший мешок и закинул его на подводу, заодно поднял и нож, тоже бросив его туда же, и продолжил озираться, ожидая новых нападений. По валяющемуся жулику потопталась следующая лошадь и проехались пара колес, а потом и все остальные колеса оставшегося каравана.

Пожалуй, выжить у жертвы моего удара не получится, ребра точно переломаны в хлам.

Это подтвердил и Старший над охраной, сказав, что пора двигаться очень быстро, он добежал до хозяина, сказал что-то ему, началась реальная гонка на выживание, лошадей нещадно хлещут, подводы подскакивают на кочках и ухабах, караван торопился поскорее вырваться с узких улочек предместья.

Чтобы не начинать настоящую войну с преступным миром всего городка, так и оставшегося для меня безымянным.

Вскоре дома – развалившиеся и кривые халупы – закончились, мы выехали на пустую дорогу, огибавшую городок сбоку и еще через десять минут быстрой езды проскочили предместье с другой стороны города, бывшее уже сильно поменьше. Такая же пара стражников с удивлением смотрели, как мы быстро проезжаем мимо и только покачали головами, понимая, что это неспроста.

Отъехав от городка на полкилометра, я заметил, что возчики стали оглядываться, услышав возглас кого-то сзади и оглянулся сам. Десяток фигур стоят перед самим предместьем и смотрят нам вслед. Выглядит все это довольно угрожающе, но в погоню за ними никто не кинулся. Все же десяток бандитов с ножами не станут вступать в бой с вооруженной охраной в чистом поле, но вот на постоялый двор могут и напасть, пояснил мне возчик-сосед. Когда наберут всех желающих пролить чужой кровушки и своей жизнью рискнуть.

– Сколько они могут собрать? – поинтересовался я, коверкая слова.

– В таком городке человек тридцать во всех бандах может быть. Значит, двадцать желающих наберется, в самом плохом случае. Но, скорее, человек двенадцать. Контры у них свои, между собой всегда есть.

– Сегодня ночью? – эта новость меня встревожила.

– Не, теперь уже когда-нибудь. Мы сегодня будем ехать до упора, первый по дороге постоялый двор точно пропустим. Если успеем до темноты добраться до следующего, то там заночуем. Но, скорее всего, просто в поле встанем.

Ладно, хоть успокоил. Когда-нибудь в моем случае, это значит – никогда.

Потому что не стоит мне возвращаться этим путем обратно. Тут, я так понимаю, никто не опознанным не проходит, мимо городка. А одному шагать по дорогам Сатума – точно не стоит, занятие для совсем бессмертных, получается.

До второго постоялого двора мы все же успели доехать, хоть и в ночи, разместились на подводах. Я так и проспал всю ночь, укрывшись плащом. Меня пока не стали выставлять в ночное, ведь я еще не проверен и не принят на работу по установленной процедуре, принятой в Сатуме.

Утром хорошо позавтракали, сытной кашей с мясом и квасом. Со мной разговора еще не провели, только Донк попросил бить жуликов помягче при случае, чтобы не померли сразу.

Тронулись тоже быстро, появилась возможность после вчерашней спешки побыстрее пройти путь до границы с Терумом. У водящих караваны, конечно, все рассчитано и проверено, чтобы не спешить и перегоны выполнять без лишнего перенапряжения, в спокойном и ровном темпе. Но иногда появляется возможность быстрее покинуть опасную землю и расслабиться в соседнем государстве, где к тому же, все дешевле и качественнее, от еды до состояния дорог.

Шагали до обеда, когда остановились на отдых, распрягли лошадей и пустили по лужайке. Подводы, кстати, составили в два ряда, чтобы хоть так прикрыть своих людей. На каждой подводе везут сверху по два деревянных ежа из крепких заостренных стволов молодых деревьев, интересной конструкции. В лежачем положении они складываются, но, поставленные на землю, раскрываются так, что перекрывают проход в два метра, не давая проскочить сходу в центр каравана. Полезное изобретение, если в проход ставили сразу два ежа, можно не беспокоиться о своей защите, кроме, конечно, вреда от метательного и стрелкового оружия.

На обеде состоялся разговор со мной. Собрались все караванщики: возчики, охранники и сам купец Торес, только раненые остались лежать на своих местах.

Меня расспросили о прошлой жизни, почему ушел из своей страны, где я служил и как смог немного научиться разговаривать и понимать язык. Я даю ответы, конечно, исходя из своих возможностей и знания слов, короткие и односложные.

Всех мои пояснения устроили.

Ведь людей в охране серьезно не хватает, кроме раненых оказался и еще один убитый, оставленный в могиле возле дороги после того, как смогли отбиться ночью от большой банды – Донк лично зарубил двоих бандитов после смерти одного из охранников. Нехватка трех человек и объясняет ту нервозность, которая возникла при проезде предместья городка, образовались большие неохраняемые зоны, куда прорываются жулики в поисках легкого товара, который можно стащить с подвод. Обычно все проходит гораздо легче и охране не приходилось бить на поражение, только не пускать проходимцев к подводам, стараясь бить по ребрам и спинам. Таков негласный уговор между охраной караванов и местными бандитами, что вторые не пытаются нападать на охрану, а охрана применяет превентивные меры, без особого членовредительства.

Я рассказал, как смог, что произошло в тот момент, и Донк объяснил мне, что удар по затылку оказался вполне разумеющимся, а куда там упал жулик – это дело его приятелей, спасать и вытаскивать из-под копыт своих братьев. Но вот, проколотое плечо в ответ на замахи ножом второго жулика – это превышение местной самообороны. Не очень значительное, но вкупе со смертью первого неудачника, уже тянущее на хорошую трепку для каравана при следующей встрече, которая может закончиться неизвестно чем для всех охранников, да и возчиков тоже.

Поэтому следующий год купцу придется выбирать маршруты в стороне от ближайшего пути на Север, тратить лишний день в дороге туда и обратно. Впрочем, Донк напомнил Торесу, что предупреждал о почти стопроцентных проблемах при отсутствии трех охранников для каравана, на что купец не стал спорить и подтвердил мое принятие на работу с сегодняшнего дня.

По обычной плате, два золотых в месяц, с ночлегом, кормежкой и помощью в случае ранения. Посчитали, что испытательный срок я прошел в стычке в предместье.

Мне сразу выдали условленный задаток в четверть платы и залитую кровью погибшего кожаную куртку со вставками, защищавшую ноги до колен.

В ответ я повторил слова клятвы, тоже стандартные, вслед за Донком, обещая Торесу бдить и защищать караван, подводы, лошадей, купца и всех остальных караванщиков – именно в таком порядке.

Пока до приезда в Коляндию, на одну из шахт, где моя присяга заканчивается.

Все остались довольны: Старший охраны с купцом – что караван обзавелся настоящим воином, туповатым и бесстрашным, охранники и возчики – тоже тем же самым.

Но самым довольным, хоть и не показавшим этого, оказался именно я. С моих плеч спали заботы о выживании в реально сложных условиях.

Я получаю примерно месяц на вживание в местную жизнь и могу реально посмотреть три страны, выучить корли до приемлемого уровня, легализоваться в Теруме и Коляндии. Эти страны так просто не пускают к себе жителей Сатума, подозревая во всех или бандитов, или наводчиков. Только хороших мастеров с высоким, подтверждающимся на месте уровнем владения специальностью. Или, конечно, караванщиков.

Там, на месте, я могу теоретически устроиться в охрану рудников, стать рабочим на одном из них или придумать еще что-то, что позволит мне выучить местный язык – необходимое условие для возвращения в Астор.

А в него мне захотелось вернуться все сильнее, с каждым днем и километром, прожитым и пройденным в Сатуме.

Караван начал вытягиваться в новый переход, я с оптимизмом перекинул копье на плече и зашагал рядом со своей подводой, где теперь назначено мне место охраны.

Впереди еще много времени, когда я могу не переживать о будущем.

Глава 3

Вот уже неделя прошла, как я бреду по просторам Сатума в составе каравана, везущего вполне себе качественные изделия для обеспечения рабочего процесса на рудниках и в шахтах на Севере. Неплохого уровня цепи и колеса для тачек, сами корпуса тачек, ручки к ним, лопаты, буры, ломы и кайло – вот список технологических изделий, которые производятся только в Сатуме, индустриальной столице этого мира. Рельсы в рудниках пока делают из дерева, плотного и крепкого, растущего на Севере, которое держит тяжелый груз, поэтому в товаре они не попадаются.

Иду и размышляю о том, что вижу и почему так все устроено в этой части света, странно ведь очень устроено.

Зачем везти железо и медь, никель и свинец с оловом в Сатум, за целых шестьсот километров, я долго не понимал. По пути нам навстречу попадаются караваны, везущие руду уже обогащенную и более чистую, чем просто добытая порода.

Когда я узнал, что у нас две подводы загружены качественным углем, местным антрацитом, только тогда я догадался, что весь этот трудоемкий процесс перевозок туда-обратно затеян не просто так. Месторождения с необходимым количеством угля найдены только в горах Сатума, рудники с добычей меди, олова, свинца и железа в основном расположены в Коляндии.

Терум – просто житница этого края, с бескрайними полями и сельским населением в большинстве своем.

Необъяснимая загадка природы, заставляющая все страны поддерживать хоть плохонький мир, а еще необходимый уровень дорог, настоящих кровеносных вен экономики.

Этому миру очень нужны новые технологии, позарез требуются поезда и рельсы, порты и корабли, однако пока этим не пахнет. Пахнет тут нехорошо – смертью, страданиями и еще дерьмом даже в деревнях и маленьких городках, что вполне объясняется диким средневековьем вокруг.

Вот и я бреду, давно положив копье на подводу, изображать оловянного солдатика пока не требуется, вокруг только поля. Я хорошо прижился в караване и уже начал немного общаться с народом, в основном с парнями попроще, с теми же возчиками, которые все молодые и интересующиеся.

Как люди живут в моей стране, какие в ней обычаи, сколько помесячная плата, сколько берут аристократы и главари банд за решение вопросов, сколько стоят продукты на каждый день для семьи.

Я даже не знаю, что им и говорить. Если рассказывать правду, то они просто не поверят, что где-то люди живут настолько свободно и без местных проблем. Кто сколько заработал, тот столько и получил, за исключением небольшого, необременительного совершенно налога.

Ни за что не поверят, скажут, зачем же ты пришел сюда в нашу страну, где каждый прожитый день равен подвигу?

И ведь они будут правы, только я не могу рассказать, почему я здесь. Да и хорошо, что это никого не интересует, все заняты собственными проблемами и мыслями про них. Проблем по жизни тут всем хватает с избытком.

Что я сам вместе с приятелями почти весь зарождающийся криминальный мир Астора отправил или на тот свет, или на рудники. И даже особо не запыхался при этом, только удовлетворение получил, да еще и денег хорошо поднял.

Теперь то я, если вернусь в город, точно не оставлю последние остатки этой дряни в покое. Насмотрелся уже к чему может привести попустительство в таком случае. Пущу по следам новых авторитетов свою команду наблюдателей и точно узнаю, кто уже готов к последнему путешествию на рудники, а кто – сразу на тот свет.

Именно так мне хочется думать, когда я слушаю рассказы о том, как устроена жизнь в здешних городах.

Может я и сам видел то немного, чуть-чуть, всего пару процентов от всего мерзкого и отвратного, но мне хватило. Жить под двойным гнетом аристократов и криминала кажется мне – абсолютно невыносимо. Даже те же возчики и охранники – каждый платит по месту жительства налог за свою работу. Охрану дома, семьи, спокойной жизни, в общем за все, даже за то, что свободно дышит. Обложены все кроме работающих именно на аристократов, но и тех постоянно пытаются загнать в стойло, принуждая платить бандитам.

Только у графов и баронов, и прочих местных дворян есть свои армии, небольшие, но эффективно смертоносные, из лучших профессионалов. Хотя не так все же, самые лучшие профессионалы и есть дворяне, посвящающие всю жизнь тренировкам своего тела и духа, опирающиеся на наемников, которые учатся вместе с ними. Иногда, когда преступные кланы позволяют себе лишнего, дается отмашка и вооруженные люди скачут по улицам городов по известным адресам, там остаются только порубленные и порезанные трупы незадачливых бандитов, позволивших себе неположенное или просто попавшие под горячую руку. Выжившие вожаки незамедлительно набирают свежих новобранцев и все начинается снова, но гораздо осторожнее первое время, уже не переходя установленные дворянами границы дозволенного.

Круговорот дерьма в природе не прекращается никогда.

Я не знаю, что не так с этим народом и его постоянной войной, но люди в караване относятся к смерти довольно философски. Если ты успел завести семью и дать свет нескольким своим детям, значит, что твоя миссия на этом свете уже выполнена и все время сверху – это уже несомненный бонус. Ты – просто счастливчик, если дождался, когда дети смогут помогать тебе.

Тяжело раненых мы оставили в одном из постоялых дворов, лежащем довольно далеко от наезженных дорог, там гораздо дешевле содержать их. Специально разгрузили одну из телег и отправили двоих молодых мужиков, которым упорно не становится лучше в такой двор, где они должны теперь выжить или умереть.

Пару раз за эту неделю лили сильные дожди, приходилось или спешить к ближайшему постоялому двору или пережидать ливень под подводами, стараясь закатить их на место повыше, чтобы не лежать в луже. Вот, в один такой ливень, когда груженые подводы не могли передвигаться по размытым дорогам, одна из быстро разгруженных телег и увезла раненых в путь.

Какой именно, последний для них или нет, теперь никто не знает. Все попрощались с ними и сидя под подводами выпили за их здоровье и удачу. Через три-четыре недели они должны сами выбраться на дорогу, чтобы встретить свой караван или остаться в памяти тех, кто их помнил.

Вот и все. Сейчас печально осознавать, что на месте этих мужиков может оказаться любой.

Подвода вернулась пустой, ее снова загрузили, но долго ждали, пока дорога просохнет до середины утра.

За прошедшую неделю проблем, похожих на те, с которыми я столкнулся сразу, как устроился в охрану, не случилось больше. Проезжая по большим деревням или мимо маленьких городков, мы играем в ту же игру под названием – запятнай или задень, только концом древка, игроков с другой стороны, что у меня получается на отлично. Сшибаю фигуры жуликов, прямо, как шары кием, с одного удара и попадаю точно туда, куда метил. Три подводы под моим присмотром с правой стороны урона не понесли, возчики теперь не обращают внимания совсем на мою сторону, помогая охране с другой стороны. Знают, что мимо меня мышь не проползет и ласточка не пролетит.

Старший хвалит мою скорость и реакцию и то, что копье прямо летает у меня в руках. Купец, видно, подумывает взять меня на постоянный контракт, не зная еще, что я точно останусь где-то в одной из двух стран, скорее всего, в Коляндии.

Так мне кажется, судя по его словам и предварительным обещаниям.

Язык понемногу совершенствуется, я могу поддерживать беседу несложными замечаниями, слушаю рассказы про местную жизнь и все отчетливее понимаю, что Черноземье – это местный рай на планете. Ничего не скажешь, влияние Магов-пришельцев очень улучшило управление страной и научило местную элиту придерживаться человечески понятных правил. Настолько, что даже страшная Беда не заставила потерять рассудок.

На этой стороне Сиреневых гор Беда прошла гораздо легче, наверно как в Астрии, с урожаями все оказалось плохенько, все подзатянули пояса на пару лет, но выжили без множества жертв и ледяного катаклизма. Все же трех-четырех километровые горы отвели основную Беду от этой земли и людей.

Да, на местном Севере горы очень высокие, до пяти километров в высоту, так что точно не стоит пытаться их перейти. Но вот что дальше находится на Севере, чем он кончается и куда упирается, никто не знает. Простым людям, занятым непростым выживанием, не до географических знаний и интереса никто не проявляет, сейчас бы просто доехать до Севера без новых смертей и ран.

Про Магов и их вариант в местной интерпретации спрашивал очень ненавязчиво, но точного ответа не получил, а настаивать не стал.

Но тихое перемещение по равнине Сатума сегодня заканчивается, впереди два больших города, густонаселенных и опасных, но каждый по-разному.

Один стоит, окруженный болотами и непроходимыми лесами, там придется себя проявить насколько можно более осторожным образом, город реально непростой, власть на улицах принадлежит бандитам, во всяком случае на тех по которым мы поедем.

Второй можно объехать при желании, но нет особого смысла, ведь хозяин города граф Анвер навел относительный порядок в своих владениях и держит уровень преступности на приемлемом уровне. Там можно поменять деньги, судя по всему хорошо закупиться, чем надо и отдохнуть во множестве постоялых дворов, даже посетить недорогих и многочисленных девок, под размещение которых отдано аж четыре улицы в центре города, делающие своим расположением замкнутый квадрат продажной любви.

Сразу видно, что крепкий хозяйственник этот граф. И порядок навел, и работой всех обеспечивает, и еще отдыхом заодно, привезенные и вырученные деньги по возможности остаются в городе.

Только по дороге в этот город придется еще пробираться через первый, совсем беспредельный и сильно преступный. Ждет весь караван суровое испытание в несколько часов битвы за добро купца, как предупредил меня Донк. Что нельзя очень уж сильно там свирепствовать, отбиваться придется без сильных ударов и нанесения травм жуликам. Но и товар терять нельзя, под угрозой вычета с невысокой платы охранникам, за такой то экстремальный путь.

В общем, у меня это не получилось, нет еще во мне такой запуганности, да и подставили меня специально похоже.

Когда мы проехали ворота, заплатив немалую пошлину в кассу города, так сразу и началось. На меня бросили охрану сразу трех подвод с левой стороны, остальные охранники контролируют максимум по две подводы. Жулики, заметив такой разрыв в жидкой цепочке охраны, передают друг другу эту новость и лезут, как оголтелые, именно с моей стороны. Не сразу я понял, что купец слишком экономит на числе охраны, на самом деле на двенадцать подвод требуется минимум двенадцать охранников и еще пара про запас. Поэтому меня так легко взяли на работу, что нужна в этом криминальном городе одна обязательная жертва, которую предполагается отдать на потеху толпе и криминальному отребью.

То то я чувствовал какую-то недосказанность в разговоре со мной и тех же возчиков, и со стороны остальных охранников. И то, что перед городом к каравану несколько раз подходили дюжие парни, предлагали наняться в охрану на время прохождение города. Денег просили, конечно, не мало, и купец отказался. Эти парни посмеивались над нами и были явно убеждены, что так просто пройти город у каравана не получится, особо указывая на малое количество охранников.

– Купец, ты что, хочешь оставить кого-то из своих на верную смерть? – так они говорили Торесу, но, тот только отмахивался и старался не смотреть на меня.

Я не особо обратил на эти слова внимания, да и плохо понимаю быструю речь, только теперь после первых пятисот метров по дороге, выложенной брусчаткой, мне казалось, что я попал в ад, так эти рожи, подскакивающие к подводам и хватающие все подряд, напоминают чертей и выходцев с того света. Но руки мои крепко держат древко, пятка копья четко попадает по рожам и затылкам, бросая попавших под удар жуликов на землю. Остальные злобно шипят и угрожают мне всякими ужасами, исправно оттаскивая своих потерявших сознание подельников в сторону. Этих я не трогаю, пока на меня не стали бросаться с ножами и они. Таких я вышибаю уже посильнее и вскоре вокруг меня не осталось никого из желающих подскакивать к телегам. Я опустил копье, вытер пот со лба и огляделся. Мой возчик, с которым я общался поплотнее, смотрит на меня с ощутимой жалостью, остальные, в том числе и Донк, стараются просто не смотреть. Тут я понял, что серьезные проблемы нашли меня, и очень даже быстро.

Вскоре немалая куча серьезных мужчин криминального вида преградила дорогу каравану, и мы все остановились. Сначала они говорили с купцом, потом и Донк подбежал туда, после недолгих переговоров бандиты показали на меня, как нарушившего договор о не нанесении серьезных увечий и потребовали выкуп с купца. Торес, как я понял, сразу жепредложил рассчитаться мной, сердце у меня упало, значит именно про такой исход событий и говорили парни, желающие наняться на охрану перед городом.

Теперь я откровенно пожалел, что не забил на службу и не дал растащить доверенные мне под охрану подводы.

Так бы меня рассчитали на выезде из города и все, пошел бы я своей дорогой, чтобы искать новый караван или пытаться путешествовать в одиночку.

Но мое старание и подлость Тореса с Донком заманили меня в ловушку, из которой я не вижу возможности выбраться. Кольцо жуликов вокруг меня все увеличивается, меня позвали в голову каравана, где и предъявили, что за свои прегрешения меня отдают местной гильдии бандитов, контролирующих эту улицу, я буду биться на смерть с другими бойцами, пока совсем не успокоюсь в одном из боев.

Понимая, что ловушка захлопнулась, я еще успел ловким и подлым ударом копья с применением маны разнести челюсть купца, надеюсь, что на несколько кусков ударом снизу, но вот на Донка времени уже не хватило, плотная толпа окружила меня со всех сторон, облепила плечи и копье, выцарапала его из рук.

На лицах серьезных мужчин из криминального клана я успел увидеть одобрение моему поступку, ведь это как раз правильный поступок по местным понятиям. За предательство я могу сделать, что захочу и с купцом, и со Старшим охраны, они отдали меня на почти верную смерть, вот и я могу тоже убить обоих или попытаться хотя бы.

Но не успел. Меня повели-потащили куда-то внутрь города, тщательно обыскав на ходу, сняв пояс с кошелями и ножом, но не трогая к счастью обувь, в которой лежат спрятанные два золотых и местные серебряные деньги. Все свое богатство я перепрятал перед городом, когда понял, что ожидается серьезнейшая заваруха и теперь порадовался за свою предусмотрительность. Да и добраться в немыслимой толчее до низа невозможно, так меня торопятся куда-то дотащить.

Я не сопротивляюсь, понимая, что это совсем бессмысленно и понемногу меня отпустили, видя, что я не упираюсь и иду сам. Несколько крепких мужиков и парней с разбойными рожами присматривают за мной, мы прошли пару улиц, потом вошли в какой-то большой двор, набитый народом со всех сторон и даже свисающими с импровизированных трибун гроздьями зрителей.

– Похоже на какую-то площадку для боев, – успел подумать я, как меня вытолкнули в первые ряды, бесцеремонно расталкивая остальных зрителей и я смог увидеть окончание поединка межу двумя огромными и свирепыми мужиками, которые в бешеном темпе бьют друг друга ногами, правда, только по верхней части туловища и голове.

Один из этих монстров закачался после череды страшных ударов и сполз на землю, которую тут заменяет дощатый помост.

Черт, я так точно не смогу, понял я. Слава богу, кричащие от восторга соседи поделились со мной знанием, что это прошел бой за звание главного местного силача и мне еще рано мечтать об этом.

От желудка отлегло, я стал думать в позитивном, как мне кажется, ключе.

Что скоро все это закончится, я отмучаюсь в этом ужасном мире и, наверно, снова появлюсь в Храме. Конечно больше через горы не пойду, тихонько буду пробираться на Север, где меня ждет карьера необыкновенно сильного Мага, улучшенное питание и самая красивая женщина на всем Севере.

Если там такая есть, конечно. И мне ее отдадут.

Думать так, глядя на беснующуюся после прошедшего поединка толпу, кажется очень приятно и успокаивающе. Я, прямо расслабился, пока меня не выпихнули на помост и глашатай не проорал о чем то, представляя участников следующего поединка.

– О чем он говорит? – толкнул я локтем здорового мужика с ведром и полотенцем на плече, вроде, как моего секунданта.

Полотенце все в подозрительных разводах и пятнах.

– Бой будет до смерти, готовься драться за свою жизнь! – крикнул он мне на ухо, начиная снимать с меня кожаную куртку, рубаху и требуя у кого-то из конвоиров вернуть мой пояс.

Пояс вернули, конечно без всех кошелей и я подвязал им спадающие порты, оставшись голым по пояс. Мою одежду секундант, если его можно назвать так, прибрал к себе, кинув в стоящую рядом корзину.

– За кого я дерусь? – теперь мне захотелось прояснить и этот вопрос, по высказываниям зрителей стало понятно, что это не последней важности вопрос в этом городе.

– За кодлу Промеса, – мне это название ни о чем не говорит, но теперь я хоть знаю, кому отдали в залог мою жизнь.

– Разминаться будешь? – крикнул сквозь страшный шум секундант и я кивнул головой.

Он выхватил откуда-то бронзовый колокольчик, довольно крупный и неистово затряс им, выдавая больше треск, чем звон, толпа вокруг недовольно зашумела.

– Нечего ныть, положена разминка бойцу, так что ждите! – рявкнул мой помощник, не смущаясь ничуть на недовольство зрителей и вытолкнул меня вперед, – Начинай! Разминайся!

И я принялся делать разогревающие движения.

Мой соперник, парень с уголовной рожей, ничего такого делать не стал, только угрюмо следит за мной многообещающим взглядом, сидя на корточках и ждет, пока я перестану заниматься ерундой.

– Ну, не ерунда это, скоро сам убедишься, – подумал я.

Я осмотрелся кругом, ареной для боя на жизнь и смерть оказалась площадка с дощатым полом, где-то шесть на шесть метров с легким ограждением на уровне пояса, чтобы зрители, активно орущие и толкающие друг друга, не мешали бойцам. Выше человеческого роста нависают трибуны, так же забитые народом с трех сторон, с четвертой установлена трибуна для чистой публики, занятая наполовину похоже местными аристократами и их семьями.

– Да, жестокий век, реально – жестокие нравы, – пробормотал я, переставая размахивать руками и поворачиваясь к своему сопернику.

Только два часа назад я готовился въезжать в чертов город, будучи полноправным членом охраны каравана и вот суровая судьба бросила меня биться за свою жизнь на ристалище, среди абсолютно чужих и непонятных мне людей.

Глава 4

Соперник оказался мне по плечо, тощий и жилистый, еще видимо – достаточно опытный в убийстве людей, все же лет двадцать – двадцать пять ему внешне, прошел огромную школу жизни в бандитских разборках.

За что его выставили биться насмерть за свою жизнь, я не знаю, наверно, чем-то рассердил своих Старших в кодле, причем, очень серьезно рассердил.

Впрочем, это не важно, от соперника я могу ожидать много жестоких и подлых приемов, выученных им в своей жизни и подсмотренных у других местных мастеров.

– Какие правила? – успел спросить я у своего помощника.

– Никаких, просто убей его, – ухмыльнулся тот беззубым ртом.

Громко ударил колокол в ознаменование начала схватки до смерти одного из бойцов, и мой соперник прямо прыгнул на меня, норовя ударами ниже пояса выбить из меня дух. Я пока сталкиваю его ноги в сторону, поджидая момент для основательного удара, но парень выкладывается по полной, вообще не снижая оборотов. Понимает, что инициатива в нанесении ударов рано или поздно скажется и количество перейдет в качество, не дает без ощутимых потерь выйти на ближнюю дистанцию, поэтому я жду, когда его запал иссякнет и он немного замедлится.

Пришлось воспользоваться промашкой с лишком размашистым ударом и охладить его очень уж боевой пыл. Когда его голова оказалась близко от меня, я быстрым и хлестким ударом в область виска усадил парня на задницу и тут же с ноги пробил в голову, вырубив соперника надолго.

Дико шумевшая публика непонимающе замолчала, не понимая, как так, без кучи ударов один из бойцов уже почти победил. Но вскоре зашумела снова, требуя прикончить проигравшего. Я даже вернулся к секунданту:

– Что, обязательно его добивать?

На что получил удивительный по ясности ответ:

– Можешь и не добивать, тогда через десять минут добьют тебя самого. Хотя можешь дать ему прийти в себя и снова начать поединок. Но это будет глупо выглядеть, так не делает никто.

Пришлось вернуться к так и не очнувшемуся до конца сопернику, накинуть ему локоть на шею и, преодолев слабые попытки вырваться из захвата, медленно, но верно придушить его, пока руки и ноги соперника совсем не затихли после продолжительной пляски умирающего человека.

Это уже второй человек, убитый лично мной в этом мире, если не считать подавленного лошадьми и телегами жулика в первом городке. Душить, конечно, морально значительно тяжелее, чем одним ударом сгоряча проколоть живот, но когда хочешь выжить, это уже не так существенно, руки не дрожат и делают свое дело.

Под крики и топот ног я вернулся к секунданту, казавшемуся мне самым тут нормальным и спросил:

– На сегодня все?

– Да, все, теперь ждешь нового бедолагу, – пробормотал мой помощник и выдал мне мои вещи из корзины, – Поздравляю тебя с первой победой.

Я оделся и вскоре те же рыла, что вели меня сюда, отконвоировали меня обратно на улицу, по которой изначально двигался мой караван, давно уже уехавший впрочем. Там мы прошлись дальше, где-то с километр в сторону центра города, и через пару минут завели меня в подвальное помещение, где пахнет страданиями людскими и болью, стоит несколько клеток разного размера и на входе дежурят хорошо вооруженные молодцы. Главный из конвоиров дал мне характеристику, из которой я услышал и разобрал только: – Рассчитался наполовину.

Меня записали в местную книгу учета узников и подтолкнули в одну из клеток, после чего закрыли дверку за спиной. Новое жилище оказалось небольшого размера, с парой лежанок на полу, на которых кишмя кишат клопы и я приготовился к трудной ночи. Пока не стал садиться, стою, держась за решетку и посматриваю по сторонам.

В большой клетке, плотно набитой так, что несчастные не могут сесть и им приходилось стоять, находится человек сорок, много сильно побитых, подавленных и в ужасе глядящих по сторонам и на своих соседей мужчин и женщин.

Время от времени надсмотрщики с легкими дубинками в руках стучат по прутьям решетки, вызывая одного за другим узников и если им кажется, что тот медленно пробирается через забитое телами пространство, осыпают его ударами по плечам и спине, подгоняя побыстрее выскочить из клетки. Потом его или ее подводят к конторке, где пришедшие на помощь члены семьи или просто знакомые приводят свои аргументы и оправдания, в основном заключающиеся в горстке монет, высыпаемых на конторку и придя к согласию с одним из главных здесь бандитов, забирают несчастного или несчастную с собой. Кто-то из более грамотных бандитов записывает итоговое решение, потом считает деньги и высыпает их в ящик с прорезью, стоящий внизу конторки.

В этот момент за ним начинают присматривать все активные и свободные члены банды, чтобы монета не осталась зажатой между пальцев, круговая порука и такая же ответственность наглядно проявляются в действии.

В общем, конвейер по выжиманию денег у обычных горожан, провинившихся не особенно сильно, работает на полную мощь, и я подивился размаху действий банды, открыто содержащей свою тюрьму и массовым способом доящей простых горожан. Постоянно другие бандиты приводят новых должников и запихивают в клетку, женщин изощренно обыскивают, залезая во все места и с помертвевшим лицом таких волокут в клетку. Где эстафету перенимают узники понаглее, так же с удовольствием безнаказанно лапающие своих жертв, коротая скучное время в заточении и пытаясь скрыть страх, обуревавший и их самих.

В подвале стоят еще три клетки, поменьше размером.

В одной, как видно, сидят члены противоборствующих группировок, захваченные в ходе повседневной войны на улицах, все поголовно избитые и порезанные. Каждый проходящий мимо член группы победителей старается попасть по пальцам или ткнуть посильнее дубинкой через решетку. Туда приволокли за пару часов только одного новичка, бывшего без сознания, и закинули внутрь с размаху, но, его хоть поймали свои и аккуратно уложили на пол.

Во второй сидят такие же уголовные рожи, видно, что это провинившиеся перед своими, на них внимания подчеркнуто не обращают. Чтобы не оказаться там самому за сочувствие или не вовремя сказанное слово.

В третьей пребывают уже серьезные должники банды. Солидные и не очень мужики, ждущие решения по своему вопросу, но, как я вижу, безо всякого оптимизма в глазах.

Так что я сижу с относительным комфортом, пока совсем один и мне понятно, что представляю какую-то ценность для банды. Раз меня совсем не трогают и даже принесли поесть из того же большого котла, где берут еду и все остальные бандиты. Других узников кормить и не подумали, даже передачи не принимают, несмотря на все просьбы родственников

Отчетность ведется так же, как и в Черноземье, на восковых табличках.

На меня заполнили одну из них, что-то записали и поставили в отдельный угол.

На улице наконец стемнело, в подвале стало еще меньше видно, мой угол погрузился в темноту, поэтому я рискнул почистить лежанку от насекомых. Опустив руку и создав крайне высокую температуру сначала на одной стороне, потом присел туда и дочистил лежанку до конца.

Заодно внимательно гляжу, не среагирует ли кто-то из бандитов или их жертв на используемую мной магию, но ничего такого не заметил.

Ночью ко мне перевели одного из своих, видно, что с него почти сняли претензии, но еще не до конца простили. Это получилось весьма кстати, чтобы клопы со второй лежанки постепенно не перебежали на новое место. Он со мной не стал общаться, видно, что молчание и правда реально считается в банде золотом.

Спал я, как убитый, после всех переживаний, не слыша стоны и крики несчастных. И оказался очень этому рад, впрочем деятельность в подвале с пришествием темноты тоже сошла на нет, даже в большой клетке все как-то разместились, сидя друг на друге.

Утром я проснулся в той же грязной клетке, хотя ночью мне снился любимый трактир "Лиса и Журавль", Грита и мои приятели, предлагающие мне пиво и свинину с тушеными овощами.

Да, это оказалось большое разочарование, ничего вокруг меня за ночь не изменилось, хорошо хоть меня опять покормили из общего котла и вскоре забрали из этого скорбного места. Те же знакомые крепыши отвели меня в местный зал, где занимаются другие спортсмены, как я их классифицировал по внешнему виду.

Я остаюсь собственностью кодлы Промеса, но пользу от меня решили получить другим способом, не только на площадке для боев. Кто-то из Старших кодлы вчера видел мой бой и его заинтересовало мое умение наносить удары руками.

В Сатуме практикуется в основном боевое искусство вроде нашего марсельского савата, как показывал Учитель. Естественно, что ему оказалось непросто биться со мной почти по правилам бокса, главенствующим в круге на землях Черноземья.

Но здесь мне наоборот сложно выступать против серьезных мастеров. Хорошо, что вчерашний соперник совсем не считался опытным бойцом, резко начал и не нанеся мне ни одного серьезного удара, подлетел слишком близко ко мне на свою беду.

Один из Старших кодлы, тот самый, который обратил внимание на мою технику, завел со мной разговор и сразу понял, что я не только не местный, но и определил тут же, что я пришел из-за гор. Плотный мужчина заинтересовался серьезно моей историей, только недостаток знакомых слов не дает мне возможность ответить на его вопросы. Да и сам я не хочу показывать, что понимаю более-менее язык, прикидываюсь мужиком-чужеземцем, совсем плохо понимающим корли, поэтому вскоре он потерял ко мне интерес.

Меня поставили в спарринг с местным мастером, я пропустил немало ударов ногами, правда, прилетает мне издалека и не особо сильно, сам не смог ни разу достать противника, ловко уходившего от меня. Впрочем, я не сильно старался, видя, что местный тоже больше изображает активную деятельность. Мне он даже шепнул во время, когда мы сцепились в клинче, чтобы я не выкладывался и поберег себя.

К обеду прибежал гонец, доложился плотному дядьке и видя, что взгляд того остановился на мне, я понял – придется подраться и сегодня, видать, нашли мне соперника.

Так и получилось, со всеми спортсменами, выступающими за эту Кодлу, я перекусил в соседнем трактире, причем, накормили нас вкусно, обслуга реально просто летает вокруг нас. Потом вернулись в местный зал, где я смог поспать с пару часиков. Никто вроде меня отдельно не сторожит, но, видя полнейшее погружение всей местной жизни в безоговорочное подчинение власти криминала, я даже не стал рассматривать этот вариант, чтобы попробовать исчезнуть. Гораздо лучше лежать, сладко подремывая, на теплом солнышке, чем стоять в клетке, когда тебя реально некому выкупить. И ждать, кому тебя продадут в рабство, тем более в подвале я успел несколько раз увидеть этот протокол в действии. Некоторых никому не нужных людей забирали за небольшие деньги новые хозяева. Платили какую-то сумму, получали на руки табличку со знаком Кодлы и покупку со связанными руками. Новый хозяин накидывает петлю на шею покупки и уводит с собой. Кажется, это такой знак подчинения новому хозяину.

То есть, преступники ввели здесь долговое рабство и продают своих должников, которых сами и вогнали в долги.

Настоящее такое средневековье при полной власти бандитов.

Поэтому я дождался пары крепышей, которые разбудили меня и уже скорее дружелюбно проводили, чем отконвоировали, к месту следующей битвы за мою свободу, которым оказался тот же амфитеатр.

Если я побеждаю в этом бою, то считается по местным законам, что полностью рассчитался с Кодлой и больше не должник. Становлюсь свободным человеком, хоть и с невысоким по местным меркам статусом бывшего должника. Чтобы перейти в ранг самого минимального, но все же союзника банды, следует провести еще один бой на смерть. Победить и тогда можно стать местным бойцом, тренироваться в зале банды, в других боях уже не ставя свою жизнь на весы, а просто побеждая во славу Кодлы.

Это, достаточно примерно, мне объяснил мой соперник, с которым я спарринговал перед обедом и который советовал экономить силы.

Так себе перспектива, честного говоря. Продуешь снова пару раз и попадешь опять в должники, чтобы биться насмерть. Но дождавшись своего выхода и увидев соперника, я сразу пожалел, что не попробовал сбежать из зала или по дороге.

Реально страшного вида квадратный мужик с толстенными руками и квадратной головой на широченных плечах производит пугающее впечатление. Он выставлен противоборствующей бандой, которая не скрывает своих надежд на успех в этом бою. Весит он раза в два, если не в два с половиной больше, чем я и может задушить меня даже просто прижав к своей груди.

Прежний помощник, не скрывая, что шансов у меня почти нет, посоветовал не даваться этому чудовищу в руки, сказав, что того так и зовут – Душитель, потому что он всегда душит соперников.

Да, придется мне здорово постараться, спасая свою жизнь, заходя этому зверю за переднюю руку бить и бить, не жалея кулаков, куда-нибудь в висок и челюсть, много раз и посильнее.

Я попросил разминку, которую секундант и огласил своим колоколом, опять под недовольный шум толпы, настроенной кровожадно и ставящей поголовно на эту гору мышц и мяса.

На трибуне для благородных я увидел несколько новых лиц, по виду благородных бойцов, смотрящих на разворачивающиеся перед ними бои без особого интереса. Однако, мой соперник удивил и их, судя по тому оживлению, с каким они комментировали между собой готовящуюся схватку.

Разминка кончилась, стукнул колокол и бой начался.

Соперник не рванулся ко мне, чего я опасался, он наоборот поднял руки и развлекает толпу, показывая свои мышцы и особенно гигантского размера бицепсы. Народ визжит, соперник не обращает на меня внимания, и я сделал первый шаг к труднейшей, но возможной победе. Пробил ему двоечку со всей силы делая акцент на ударе с сильнейшей руки. Зашло ему хорошо, но пока без видимого результата, я только разозлил мужика и заставил его неотступно ходить за мной, широко расставив руки. Я время не теряю тоже, встречаю поставленными ударами голову, боясь больше всего, что сломаю кулак о лоб чудовища, который он постоянно пытался подставить под удары. Удары не сказать, чтобы совсем не влияли на этого монстра, я снес ему уже одну бровь, разбил нос и порвал широко кожу слева от многострадального носа. Они даже немного замедлили его, он уже не лезет, так широко расставляя руки, а пытается схватить меня за бьющую руку, больше стоя в центре и принимая удары на лицо. Я бы сказал, просто отбивает их своим лицом, все более кровоточащим, но пока я не вижу возможности свалить его с ног.

Пару раз чудовище чуть не схватило меня, пытаясь перехватить руку и начиная понемногу перекрывать мне углы для отхода. Если он поймет, как это сделать, меня ждет бесславный конец, этот настоящий зверь просто сломает мне спину.

Я знаю, что тяжелые удары в голову накапливаются и дают эффект в сумме, только этот тиранозавр в человеческом обличье стал осторожнее и продуманнее, вытянул свои нечеловеческие конечности вперед, все настойчивее пытаясь перехватить бьющую руку.

– Черт, у него это получится рано или поздно, – подумал я и пустил в ход ноги.

Даже вложил в удар немного маны, чтобы наверняка потрясти чудовище и начать спасать свою почти погубленную жизнь. Пока он стоит лицом ко мне и никак не прикрывает пах.

Удар в пах оказался очень силен, я даже ногу отбил и впервые динозавр сложился пополам, со стоном упав на одно колено. Я стремительно подлетел к нему и пробил по открытому виску богатыря, раз, другой и тут почувствовал, что чудовищная кисть схватила меня под колено и скоро оторвет от земли. В панике от такого поворота я успел ударить третий раз его в висок, вложив в удар уже немало маны и с огромным облегчением почувствовал хруст под кулаком. Огромная ладонь потеряла концентрацию в захвате, я смог вырваться и отскочить в сторону, освободившись из ловушки.

Чудовище потеряло ориентацию и слепо водит руками перед собой, стоя на одном колене. Я, помня чудовищную силу, не стал кидаться прямо, чтобы добить его, а зашел сбоку и ударом ступни сбил его вторую ногу. Он упал на оба колена и я с наскока зарядил ему снова по виску ногой, сбив его попытку подняться. Потом зашел сзади и сильным толчком в спину уронил чудовище на живот.

Публика неистовствует, мне показалось, что трибуны обрушатся под весом скачущих и вопящих людей.

Соперник лежит на животе, машинально шевеля руками и не делая попыток подняться. Я успел подумать, как же я буду его забивать, когда звякнул колокол и какие-то люди подбежали к поверженному, пробуя его поднять.

Я не понимаю, в чем тут дело, пока мой помощник сзади не оттащил меня за руку.

– Все, добивать не надо, хозяева заплатили за его жизнь! – крикнул он мне в ухо, я смог устало выдохнуть и, подняв руки, поблагодарить зрителей, как здесь это принято.

Я стою в центре площадки и поворачиваюсь по кругу, отмечая свою победу.

Когда мой взгляд добрался до трибуны с благородными, меня достаточно серьезно удивил один из них. Он стоит, вцепившись руками в перила и максимально наклонившись ко мне, в глазах его горит восторг, поразивший даже меня.

Глава 5

Ну, а что такого, пришел человек в полный восторг, увидев победу обычного человека над чудовищем из легенд?

Я отвернулся от дворянина и сразу же забыл о нем.

Продолжил приветствовать зрителей, среди которых оказалось много теперь уже моих фанатов, переметнувшихся от побежденного тиранозавра-диплодока на сторону победителя, в меру красивого и стройного мужчины.

Теперь я уже свободен и честно говоря очень хочу очутиться как можно дальше от этого города, этой страны и этих людей. Вернуться обратно в Черноземье, наплевав на возможные проблемы, еще раз помучившись на перевалах.

Но резонно побаиваюсь, что сделать это будет непросто. Моя ярчайшая победа может привлечь ко мне много лишнего внимания, та же Кодла Промеса, наверняка, захочет поэксплуатировать мою мгновенно выросшую известность и заставить провести еще несколько боев, в исходе которых я не так уверен. После того спарринга я понял, что хорошо готовые местные бойцы могут долго кружить вокруг меня, пока не отобьют мне все ноги так, что я ходить не смогу и добьют после этого безо всяких усилий.

Правда я всегда могу использовать свою ману, пусть для одного удара.

В общем я очутился в странном положении, после всех поздравлений, умывшись около колодца, где мне подняли ведро воды, я надел свои вещи и оказался предоставлен сам себе. Сопровождающие куда-то исчезли, ко мне подходят обычные зрители, совсем такие средневековые, предлагают угостить в ближайшем трактире, в общем те незамысловатые радости, сопутствующие местной жизни.

Но вот сидеть с простыми мужиками, не умея особо ответить, мне не хочется, поэтому я прогулялся по знакомому маршруту до знакомого зала, где и присел в местном трактире, заказав немудреную закуску со здешним, довольно плохеньким пивом.

Сижу и думаю, как мне унести ноги из города, как добраться до следующего, который в двух днях пути, того самого, где все устроено по уму, если верить рассказам того же возчика. Деньги у меня имеются, половина золотого в местном серебре и еще те, которые я поднял с тела еще живого мстителя прежде, чем сбросил его с откоса.

Хочется припустить на выход из города, но приобретенное чутье говорит мне, что лучше выслушать кого-то из Кодлы, чтобы понять мое положение в этой структуре, заменяющей местному обществу власть. Попытку уйти из города могут воспринять снова не так, как я думаю, поэтому лучше не делать резких движений, оставаясь на глазах у всех уже знакомых мне бойцов и остальных товарищей, причастных к деятельности местной Кодлы. Ведь она здесь не одна такая, и выход из города может оказаться на территории другой банды. Где все мои достижения воспримут со знаком минус и снова объявят, что я им должен, отправят биться насмерть с другими, в чем то тоже проштрафившимися бандитами.

Оказалось, что я принял верное решение, так как через десять минут, не успел я еще допить пиво, как в зале появился один из моих провожатых, изрядно запыхавшийся. Бойцы показали ему на трактир, где он, увидев меня, спокойно сидящего за столом, перевел дыхание и подсел рядом, цапнул вторую кружку и выпил ее залпом.

– Молодец, что пришел сюда, я уже запарился тебя искать, хорошо, что подсказали, куда ты пошел, – эти его первые слова подтвердили правильность понимания мной сложной обстановки с отношением к Кодле.

И еще тем обстоятельством, что в этом месте не получится остаться незамеченным, хоть ты тресни.

– Пойдем к Старшему, он хочет тебя видеть, – с этими словами бандит поднялся и не ожидая меня, поторопился на выход, не допуская, как видно и тени сомнения, что у меня могут оказаться свои мысли на этот счет.

Мысли имеются, но высказывать их я не тороплюсь. И получается плохо, и слушатели совсем не те, не простые благодарные люди. Ситуация реально жестко отличается от того, что происходило в Черноземье, а ведь и там я благоразумно помалкивал и добился своего.

Только не удержался на своем высоком положении и статусе, все дыры в биографии подводили молодого коммуниста:

– А не из кулаков ли вы будете? Пока еще товарищ Протасов?

Перефразируя:

– Не из Магов ли будете? Взялись откуда здесь, господин Ольг Прот?

Даже в таком, не побоюсь этого слова, толерантном обществе, не получилось зафиксировать свои достижения надолго, но там хоть сначала запустили расследование, медленное и такое неотвратимое, что я спокойно собрался и используя небольшие тактические хитрости, смог надолго оторваться от погони. Ну как надолго, на один день фактически оторвался, опередив свое задержание на три-четыре дня, если бы остался в городе.

В Сатуме с одной стороны проще, здесь я просто пришелец-одиночка из-за гор, никаких сомнений в моем происхождении не высказывается. Хотя я только сегодня перешел из статуса – должник, он же раб, в статус условно свободного человека, поскольку по-настоящему свободным в этой стране может жить только аристократ. Даже криминальные вожди связаны понятиями и условностями, которые же сами и пестуют, сами же зависят от них не шутейно. А очень даже строго, вплоть до лишения власти и жизни.

Так же быстро мы вернулись в здание, внутри которого устроена арена для боев. По дороге рассматриваю улицы, запруженные народом и телегами, не заметил на них ни одного стражника или военного.

Видно, что эта часть города отдана криминалу. Судя по тому, как к моему спутнику то и дело подбегают посыльные или шпионы, все остальные, более-менее заметные личности с криминальным настоящим на лице, незаметно кивают ему в знак приветствия, становится понятно, что фигура он заметная в этой части города. Наверно, личный помощник одного из Старших Кодлы, того плотного мужика, держащего зал и арену для боев.

Непонятно, почему такого серьезного члена банды за мной отправили? Неужели не нашлось под рукой никого из мелкой сошки? Пожалуй, это личное распоряжение Старшего побежал выполнять.

Мы зашли в здание, которое служит основой, охватывающей арену, поднялись на верхний этаж и меня оставили подождать в комнате с парой звероподобных охранников, которые, впрочем, меня сразу узнали.

Как победителя самой нашумевшей драки за сегодня и поздравили с подчеркнутым уважением, кстати.

Получается, я здорово постоял за честь банды, забив до полусмерти непобедимого до сего дня зверочеловека, иных эпитетов у меня, чтобы охарактеризовать своего соперника не нашлось.

Минотавр или Тиранозавр – вот еще подходящие слова.

Конечно, если бы не использованная мана, так легко я бы не отделался. Победить без магии оказалось почти невозможно, хотя варианты имелись и в этом случае. Снести оставшуюся бровь, чтобы кровь залила оба глаза, монстр и так видел меня уже только одним – это самый реальный вариант, но, все же очень для меня опасный. Я тоже подвыдохся, уже здорово устал, постоянно находясь в напряжении и избегая захвата чудовищными ладонями.

Легко мог тоже ошибиться и потом слушать, как трещит позвоночник и вырываются с мясом руки или ноги или самое легкое – скручивается и ломается шея.

Вот сейчас именно по реакции охранников Старшего понял, что сделал серьезный шаг в глазах рядовых членов Кодлы, совершив невозможное у всей публики на глазах. Здесь такое сильно уважают, когда прыгаешь выше крыши.

Теперь пришло время послушать предложение Старшего, наверняка после сегодняшнего триумфа совсем не собирающегося расставаться с таким бойцом, как я.

Вскоре помощник открыл дверь и позвал меня. В комнате я и правда увидел Старшего, который поманил меня к окну, большому с распахнутыми ставнями. Встав рядом, я смог рассмотреть всю арену для боев, вид на нее открывался из этого окна прекрасный.

– Как тебе? – спросил попозже меня Старший.

Я ответил, что, похоже, арену разместили так специально, чтобы можно было смотреть бои именно с этого места.

– Посмотри на трибуну для белой публики, не видишь там кого знакомого?

Я посмотрел, на этой трибуне осталось несколько человек, те самые дворяне, один из которых так болел за мою победу.

– Нет. Сегодня после боя видел их первый раз, – недоумевая ответил я.

– Странно, один из них, барон Гельд, выложил за тебя огромную сумму, – посмеиваясь, просветил меня Старший и кивнул на мешочек, стоящий на столе перед ним.

Вот это новость!

Меня что, снова продали?

– Как выложил, я же свободный после второй победы? – не выдержал я.

Тут вмешался помощник Старшего. Благожелательно улыбаясь, он просветил меня, что загнать человека в долги – дело нескольких минут, поэтому идти на принцип мне точно не стоит.

– После боя – да, оказался свободный. А сейчас вот уже продан.

– Но ты не парься, для нас ты остаешься свободным без проблем. Но барончик так хотел тебя купить, что мы не смогли ему отказать. Ха-ха-ха! – развеселился он.

– Да. Я сказал от балды – двести золотых. Ты же наша звезда и много денег еще принесешь, – подтвердил слова помощника и Старший. – А он, возьми да и согласись! Побежал в Банк, только что принес всю сумму сразу.

– Ну, как тут отказаться? – спросил он даже меня.

Я понял, что отказаться тут никак, бандиты и ко мне нормально относятся вроде, раз позвали и все расклады дают.

И конкретно так намекают, что обратно уже не отыграть мне, не получится никак, снова в долги беспросветные загонят, если попробую сделку сорвать.

На такую сумму гигантскую, что сами ржут, не верят в свое счастье.

– Хоть что за барон такой, Гельд, для чего я ему нужен? – решил все же я прояснить свою судьбу.

– Богатый, родовитый, у нашего графа в приятелях. Боец еще первостатейный, – Старший посмотрел вопросительно на помощника, тот кивнул и развел руками, мол, все, что знаем.

– Не старый, красавчик, так что не старику тебя продаем, скажи спасибо, – теперь они оба заржали в горло, не скрываясь.

– И еще, запомни хорошо. Не вздумай хоть словом барона расстроить, что нагрели его здесь на ровном месте. Сам выпутывайся, как хочешь. Хоть прикончи его, хоть убеги, нам – все равно. Придешь сюда обратно – поддержку дадим, спрячем, не пропадешь, в общем. Но, хозяину своему новому – ни слова.

На это предложение я только кивнул, понимая, что изменить свою судьбу не получится сейчас никак. Только в клетку с долгом в двести золотых поехать. Но и сдаваться безропотно – последнее дело, можно и поторговаться с бандитами.

– А не полагается ли мне, как части сделки, получить свою долю? – правильный я вопрос задал, бандиты всерьез задумались и переглянулись между собой.

– Как долю от гонорара за выступление? – сосед по спаррингу успел меня просветить, что боец получает в случае победы десятую часть поставленных на него денег.

– И сколько ты хочешь получить? – осторожно спросил помощник Старшего, имя которого я так и не узнал еще, впрочем, как и имя самого Старшего.

– Стандартную долю, ничего лишнего не прошу и интерес у меня молчать появляется, – выдал я свои аргументы.

Старший с помощником еще раз переглянулись и как-то пришли к единому решению, судя по тому, что он молча отсчитал из мешка мне двадцать золотых и пододвинул ко мне.

– Сделка? – спросил бандит, пристально глядя мне в глаза.

– Сделка, – подтвердил я, сгреб деньги и попросил выдать мне мешок и кошелей пару вместо срезанных.

Помощник вывел меня в прихожую и отправил одного из охранников куда-то вниз, за требуемыми мной вещами. Охранник вернулся быстро, видно, что где-то на нижних этажах устроена кладовая для разного рода трофеев.

Все требуемое вручили мне, и помощник сразу отвел меня на трибуну, где тут же передал в руки барону Гельду, тому самому, который тогда с восторгом смотрел на меня после боя.

Почему то я так и думал, что это окажется именно он.

Предчувствие очень развито у меня, бывает просто вижу, что будет дальше.

Барон с приятелями сразу же собрались и вышли со своих мест, держа меня в центре своей компании.

Мы спустились во двор, дошли до гостиницы в центре города, где меня и поместили в номер с двумя военными, судя по их выправке и походке. Мужики поставлены присматривать за мной, провели легкий обыск моего добра, подивились куче золота в кошелях и попросили снять мои мокасины, с интересом осмотрев, как они пошиты. Когда я и оттуда достал несколько монет, они сами проверили их на наличие сюрпризов, ничего конечно не найдя больше.

После этого я предложил спуститься в зал, попить пива и перекусить, на что мои охранники сожалеющим тоном отказались, объяснив, что им не велено выходить их номера со мной, но все можно заказать в номер, что я и сделал.

После пары кружек вкусного пива и мази, которую втер один их моих новых соседей мне в сильно ноющие, разбитые в поединке кулаки, я быстро уснул на хорошей кровати и был разбужен соседями только тогда, когда уже стемнело.

– Ольг, вставай и приводи себя в порядок. Барон ждет тебя внизу, только передал свое пожелание.

Мы вышли из номера и спустились в общий зал, но не остались там, а вошли в отдельный кабинет, где меня уже ждут барон с одним из своих приятелей-дворян.

Военные закрыли за мной дверь и, повинуясь жесту своего нового хозяина, я присел за краешек большого, красивого стола.

Барон вполне галантно представил мне своего спутника по титулу, который я не понял и имени. Потом он наклонился над столом и пристально взглянул мне в глаза:

– Ольг, я не буду ходить рядом и около. Во время твоего поединка я почувствовал, как ты применил магию. Ответь мне, ты сделал это сам осознанно и можешь ли еще повторить?

Глава 6

Вопрос, конечно, интересный мне задал барон.

Насколько мне известно, на этой стороне материка вообще нет какого-либо противостояния между Магами и неМагами, из-за того, что понятие правильности или неправильности оказаться Магом я так и не смог понять.

Правда, я общался с простыми и совсем простыми собеседниками, бесконечно далекими от таких вопросов.

В Сатуме есть единая церковь, прибежище для сирых и убогих, а хозяева здешней жизни настолько плотно заняты грабежом, войной и дележкой имеющихся ресурсов, что не особо обращают внимание на понемногу крепнущую силу церкви.

Которая при таком вакууме власти скоро сама решит кому жить, а кому умирать придется.

Но это будет не очень скоро, поэтому мне бояться инквизиции еще рано. Да и вообще даже опасаться нечего, нужен я барону очень сильно.

Если уж барон выложил такую сумму по первому требованию, это говорит о том, что я – очень интересный для него человек, крайне редкий в этих местах. И он очень на меня или на что-то связанное со мной здорово рассчитывает.

Получается, что у него тоже есть дар, если он смог понять, как я использовал ману во время ударов по этому непробиваемому чудовищу. С другой стороны, чтобы понять, что дело нечисто и в бою используется магия высокий уровень и не нужен, хватит даже и первой ступени.

Поэтому я не стал отводить взгляд и нести всякую чепуху про случайную победу, расстраивая нового номинального хозяина. Тоже твердо взглянул ему в глаза и произнес:

– Сделал осознанно. Вы же видели, какое это оказалось чудовище? – потом помолчал и добавил, – повторить могу. И не раз.

Сказав эти слова, я понял, что попал в самую правильную точку.

Лица барона и его приятеля прямо на глазах стали счастливыми и довольными, они даже заулыбались, не в силах сдержать торжество. Во всем поведении после моего признания сквозит – наконец то мы нашли нужного человека.

Я прямо немного опешил от такой реакции, что у них тут за нужда в учителях магии, неужели они под запретом или просто их здесь нет?

Но долго думать мне не дали. Мой новый хозяин протянул мне свою сильную, сплошь в боевых мозолях ладонь и просто приказал:

– Покажи, что ты можешь!

Я сейчас не в лучшей форме, маны оставалась примерно половина, но все же рискнул, хорошее отношение барона Гельда казалось мне необходимым условием для равноправного общения. Емкость его магического резервуара оказалась мала, не больше первой ступени, примерно как у меня в тот первый раз, когда меня проверял Кремер.

Тепло прошло через наши руки и я едва успел предупредить барона, что сейчас его может затошнить, как его вырвало прямо на пол. Едва отплевавшись, он подскочил ко мне, размахиваясь рукой и угрожая за такое бесчестье.

– Барон, как же вы хотите учиться? Не переживайте, со мной такое произошло тоже не один раз, – успел произнести я прежде, чем сильная рука выдала мне здоровенного леща.

Голову мотнуло, искры посыпались из глаз и я вскочил тоже, собираясь ответить своему обидчику. Как почувствовал, что острие кинжала припало сзади к моей шее и прокололо кожу, это второй дворянин перескочил через стол и подстраховал своего приятеля:

– Сядь, пес! Еще раз встанешь, я тебе уши обрежу! – угроза на лице и в голосе этого умельца очень даже настоящая, я мне пришлось сесть обратно на табурет.

– Они тут совсем не умеют или, скорее всего, просто не приучены держать себя в руках, – такое открытие я сделал через две минуты после начала обучения, после хорошей такой оплеухи.

Злоба и ярость тем временем пропали с лица Гельда, кинжал убрали от моей шеи и после его кивка головой второй дворянин вернулся на свое место.

Наступило неловкое молчание, видно, что теперь и до ученика дошло, что не стоит так лихо отвешивать оплеухи учителю. Извиняться он, конечно, не умеет, что и подтвердила его первая фраза, когда он неуверенно попросил меня не обижаться на его друга.

– И? – с недоумением поднял я одну бровь.

– Что за и? – так же с удивлением переспросил барон.

– Вам напомнить? Вы только что ударили меня, – очень тихим голосом произнес я, создавая необходимую дистанцию между нами выражением своего лица.

– Да, так я твой господин, я должен тебя бить, – на лице светлоглазого барона появилось недоумение.

Все его длинное породистое лицо с короткой светлой бородкой выражает непонимание того, о чем я ему говорю.

Теперь он мне напоминает со своим другом тех молодых дворян, которые разгромили трактир Мортенса и убили Музыканта гриты.

Где они сейчас, те кто выжили?

– А что, так не стоит делать? – все же спросил барон.

Так и читается на лицах обоих аристократов настоящее недоумение.

– То есть, вы желаете учиться? – опять тихим голосом спросил я.

Барон кивнул.

– А еще желаете бить своего Учителя? – еще тише прошипел мой голос.

Тут барон недоуменно пожал плечами, обозначая что, типа – не очень то и хочу, так иногда для острастки, чтобы знал свое место колдун и помнил, кто тут господин.

Понятно, тут предстоит много воспитательной работы провести с глуповатыми и отсталыми учениками. Но, лучше преподать пару наглядных уроков сразу и на месте, чтобы остудить горячие головы недорослей.

– Я могу размазать вас с другом по стенкам, если захочу! – закинул я наживку двум этим лоботрясам и она сразу же сработала.

Незаметный кивок барона своему приятелю, тот мгновенно из сидячего положения взлетел над столом, выхватив за это время клинок из ножен и уже замахиваясь им. В момент, когда он уже прошел верхнюю точку своего полета моя выкинутая рука снесла его тело, использовав небольшой заряд маны и бросила в угол, куда он послушно прилетел, снеся по дороге пару тяжеленных стульев.

Стулья попадали с грохотом, дверь в кабинет распахнулась и двое моих соседей по номеру с короткими мечами в руках заскочили внутрь. Прилетевший головой в угол дворянин застонал, пытаясь подняться, держась за поваленные стулья.

Барон остался на месте и взмахом руки вернул охранников за дверь, лицо его снова стало восторженным, как и тогда на трибуне.

– Никогда такого не видел, – прошептал он и крикнул: – Пельш, ты как там, жив?

– Жив, но пару ребер сломал, похоже. Чертовски сильный удар, я не смог ничего сделать, Гельд.

– Убедились? – я с сарказмом смотрел, как на лице барона происходят разные реакции, от искреннего гнева до понимания, что я именно тот, кто ему нужен.

– Убедились. Еще сила у вас осталась? – смотрите ка, меня уже называют на *вы*.

Пора ковать железо, не отходя от кассы, как говорил Шеф.

– Меня следует называть – Учитель! – отдал я следующее распоряжение и выжидательно уставился на барона.

– Да, Учитель.

Ну, не совсем тупой барон попался, хотя с первого взгляда так и не скажешь.

– И что вы там про моего господина говорили? Господ у меня не может быть. Во всяком случае, в этом мире. За горами, там да, там есть. Но не здесь, – короткие, рубленные фразы вылетают из меня, как заранее заготовленные.

Заодно я закидывал барону новую ловушку, что где-то там за горами есть великие волшебники, у которых я могу находиться в подчиненном положении.

– То обстоятельство, что вы заплатили двести золотых за меня, это ваша личная проблема. Мне осталось выиграть один бой и я тогда становился абсолютно свободным человеком, – немного приукрасил я свое положение.

Абсолютно свободным, живя при власти Кодлы, ты никак не станешь, даже если пролезешь в Старшие.

– Как человек благородный, я помогу вам в ваших поисках и научу получать силу, – пообещал я сразу обоим дворянам. Пострадавший стоит, держась за стол, видимо, что не решаясь сесть из-за боли в сломанных ребрах, но тоже внимательно слушает меня.

– Мне стоит проверить и вас, – кивнул я ему, – Но действие это связано с тошнотой и извержением из желудка, вам сейчас точно не потребно. Пока вам хотя бы не затянут ребра тканью, – добавил я, видя, что он тоже очень хочет узнать о своих способностях и не боится пострадать.

Настоящие сурово слепленные дворяне, несгибаемый бойцы до последней капли крови.

– Это легко устроить, – обрадовался барон и позвал своих людей из-за двери, приказав принести тот кусок ткани, которым они бинтуют ребра при переломах.

– Во время тренировок даже на учебных мечах переломы ребер или трещины в них – очень частое дело, – пояснил он мне.

– Что вы скажете про меня? – нетерпеливо обратился ко мне барон и видя, что я опять недоуменно поднял бровь, торопливо добавил, – Учитель!

– Вы прошли главный экзамен успешно. Вы можете принимать магическую энергию, это основное условие. То, что у вас есть задатки, вы наверно и сами знаете.

Суля по лицу, барон абсолютно счастлив. Это хорошо, но пора вернуть его на землю.

– А зачем вам, барон, нужна магия и умения со знаниями? – этот вопрос вызвал явное затруднение у него самого с ответом.

Он замялся и усиленно пытается придумать еще какую-нибудь причину, кроме основной, про которую хотел умолчать.

– Вы хотите стать сильнее и побеждать в поединках, – пришлось сформулировать его мечты, как он должен их сам понимать.

– Это будет не прилично, побеждать, используя магию, – ответил второй дворянин.

– Неприлично, если про это узнают? И много таких, кто может увидеть использование маны в ударе, – поинтересовался я.

– Точно никто не знает, да и доказать это невозможно, подумаешь, мелькнула искорка магической силы и тут же пропала, – пояснил барон, объяснив мне, как именно он разглядел использование маны мной в поединке.

Понятно, использовать нельзя, но если очень хочется, то можно. Один раз за поединок усилить удар или еще как. Слухи конечно пойдут, рано или поздно, но молодость, желающая побед, не задумывается про это. Хотя барон и не молод, лет двадцать пять-двадцать восемь ему есть, спутник вот помоложе будет. Который Пельш.

Тем временем принесли неширокий кусок плотной ткани и наложили бандаж на туловище пострадавшего дворянина. Он сразу присел и протянул мне руку, не дожидаясь, пока выйдут все лишние.

– Я не буду вас наполнять, баронет Пельш, не обессудьте, только проверю. Так следовало и с бароном поступить.

Заметив его протестующий жест головой я в приказном тоне махнул рукой:

– Мои слова не обсуждаются! Вы – просто мой возможный Ученик и требовать чего-либо вам не положено. Вам понятно?

Как не хотелось баронету поспорить, он все же наклонил голову, признавая мою правоту. Придется с ним поработать, упертый парень, хотя в такие времена только такие экземпляры и имеются среди дворян.

– Что вы должны мне сказать?

– Да, Учитель, я согласен.

Отлично, на таких вещах и словах все и держится в этом мире титулов и званий, важнейшая часть организации местного общества. Да и мне, один раз добившись признания своего места в координатах мира для молодых дворян, не стоит спускать неуважение и забывчивость от этих в общем то – типичных недорослей. Что-что, а твою неуверенность или робость, так называемое – ботанство, они с первого неуверенного слова или жеста чувствуют. Попробовать являться жестким и властным, за всеми все замечать и почаще окунать кого-то мордой в грязь, постоянно показывая, что ты – то еще мстительное говно и все помнишь.

Только так и никак иначе.

И этот оказался с задатками, но послабее Гельда, энергия пошла не сразу и с заметным сопротивлением. Я ведь со своим минимальным опытом даже не знаю, исправится эта проблема или нет со временем. Но пока делаю вид, что все нормально. Кажется, я все же наполнил его резервуар, почти не заметив этого, баронет проблевался в том же углу, где и барон, держась за ребра и постанывая.

Читать далее